Семья (джен)

Очнувшись, Корделия обнаружила, что лежит на небольшом возвышении в полутемном зале, а рядом с ней стоят четыре женщины — включая ту жрицу. Подняв взгляд, Корделия поняла, что лежит у ног статуи Ашет. И это беспокоило само по себе. Но то, что одна из женщин держала в руке длинный серебряный нож, беспокоило еще больше. Корделия дернулась и почувствовала на себе чары, не дававшие двигаться. В панике она попыталась их снять, и не смогла.

— Ты сильнее любой из нас, — бесстрастно произнесла женщина с ножом, — зато нас больше. Не надейся — тебе не удастся освободиться.

Паника усилилась, когда Корделия поняла, что это действительно так. Возможно, будь она опытнее… Додумать она не успела — женщина с ножом посмотрела на остальных и торжественно заявила:

— Приступим, сестры. Эта жертва понравится великой Ашет.

Они одновременно шагнули вперед, обступая Корделию, и женщина подняла руку с ножом. Корделия дернулась — снова безуспешно — и в ужасе зажмурилась. В следующее мгновение дикая боль пронзила грудь, и Корделия снова погрузилась в небытие.

Когда она очнулась в следующий раз, она обнаружила себя всё в том же месте, но теперь в одиночестве. Корделия осторожно пошевелилась — сдерживающие чары отсутствовали. Она поспешно вскочила на ноги и пошатнулась — голова тут же закружилась, пришлось некоторое время стоять, прислонившись к ближайшей колонне, в ожидании, пока пройдет дурнота. А еще жутко хотелось есть. «Интересно, когда жизнь теряешь, всегда такой голод чувствуешь?» — рассеянно подумала Корделия, оглядываясь.

Она не была уверена, что в нынешнем своем состоянии сможет нормально телепортироваться, однако выбора у нее не было. Вряд ли из храма удастся выбраться другим способом. И, кстати, интересно, почему убив ее, они оставили здесь тело? Считали, что Ашет должна его пожрать? От этой мысли Корделия нервно хихикнула. Пожалуй, она может обеспечить им немного мистики.

Несколько мгновений Корделия обдумывала, не перенестись ли к той девушке, к которой она шла изначально, но не решилась. Ей сейчас было сложно сосредоточиться даже на знакомом месте, не говоря уже о том, где она никогда не бывала.

Так что Корделия телепортировалась в дом Гелены — на удивление в целости и сохранности. Гостиная была пуста, но, видимо, бабушка услышала посторонний шум и появилась там раньше, чем Корделия успела отправиться на ее поиски. Гелена улыбнулась, однако улыбка моментально исчезла с ее лица, а сама она побелела и схватилась за сердце, севшим голосом спросив:

— Что с тобой, Кор?

Корделия удивленно посмотрела на бабушку — как она узнала, что вообще что-то случилось? — и только опустив взгляд на свое платье поняла, что она вся в крови.

— О, меня убили.

На лице Гелены проступила безумная паника, и Корделия поспешно добавила:

— Не беспокойся, бабушка, я уже в полном порядке. У меня девять жизней — помнишь, я говорила? — и я всего лишь потеряла одну.

Гелена судорожно втянула воздух, явно пытаясь свыкнуться с этой мыслью, и осторожно спросила:

— Точно в порядке? Тебе ничего не нужно?

— Поесть, — Корделия устало опустилась на ковер рядом с низким столиком. — Никогда не думала, что от потери жизни так хочется есть.

Гелена кивнула и ушла на кухню, бросив на Корделию еще один обеспокоенный взгляд. Вскоре Корделия уже жадно уплетала пшеничные лепешки с медом, запивая их травяным чаем и попутно рассказывая бабушке обо всем, что с ней случилось.

— Думаю, в гостиницу мне лучше не возвращаться, — подвела итог Корделия. — Пусть считают меня мертвой — проще будет действовать.

— А тебе не кажется, что отсутствие тела наведет их на некоторые мысли? — с сомнением заметила Гелена.

Корделия беспечно пожала плечами:

— Может, решат, что Ашет забрала меня. Зачем-то же они оставили тело возле статуи? Возможно, изначально на это рассчитывали.

Гелена покачала головой, но возражать не стала. Наевшись, Корделия помылась, переоделась и отправилась спать. Теперь, когда схлынул адреналин, на нее навалилась невероятная усталость: глаза буквально закрывались сами, и она уснула, едва коснувшись головой подушки.

Проснулась Корделия только под вечер, чувствуя себя полностью отдохнувшей и бодрой. Она хотела сразу снова отправиться к бывшей Живой Ашет, но Гелена остановила ее:

— Я ходила туда, пока ты спала: предупредила девушку, чтобы была крайне осторожна. Пока этого достаточно. А мы тем временем подумаем, что делать дальше.

Корделия вынуждена была согласиться.

Их обсуждение почти зашло в тупик, когда раздался стук в дверь. Обе вздрогнули и одновременно повернулись к выходу, а потом посмотрели друг на друга.

— Спрячься, — велела Гелена. — Я открою.

— Я кудесница с девятью жизнями, — возразила Корделия. — Я могу за себя постоять.

— Не очень-то тебе это помогло в прошлый раз, — с легким сарказмом, за которым скрывалось беспокойство, ответила Гелена.

— Они просто застали меня врасплох! — возмутилась Корделия. — А теперь я готова.

— Всё равно спрячься. Если это действительно они, лучше чтобы они не знали, что ты жива.

С этим Корделия не могла не согласиться и, хоть и неохотно, ушла на кухню, притаившись за занавеской, разделявшей комнаты. Выждав секунду, Гелена открыла дверь.

— Чем могу помочь? — услышала Корделия ее вопрос.

В ответ раздался голос, который она совсем не ожидала здесь услышать:

— Прошу прощения, мэм, я ищу одну девушку…

Не слушая дальше, Корделия выскочила из кухни.

— Кот! — с радостным криком она подлетела к нему, чтобы кинуться на шею.

— Кор, слава Богу, ты цела! — выдохнул Кот, обнимая ее в ответ. — Я…

Он не договорил то, что собирался, вместо этого, немного отстранив ее от себя и обеспокоенно нахмурившись, спросил:

— Когда ты успела потерять жизнь?

— Долгая история, — вздохнула Корделия. — Ты заходи, — и, повернувшись к Гелене, представила его: — Бабушка, это Кот — мой кузен.

— Бабушка? — пораженно переспросил он, закрывая за собой дверь.

У него аж глаза округлились, и Корделия хихикнула. Гелена же разглядывала его с откровенным любопытством.

— Тот, который Крестоманси? — уточнила она.

Корделия весело кивнула.

Объяснение обстоятельств знакомства с Геленой не заняло много времени. А вот о похищении и «Детях Ашет» Корделия рассказывала куда дольше. И если во время первого рассказа Кот удивленно качал головой и улыбался, заявив, что счастлив познакомиться с матерью Милли; то теперь нахмурился и подобрался.

— И они спровоцировали мамину смерть, — заключила Корделия.

Кот мрачно кивнул:

— Да, я тоже на них наткнулся. Поэтому я и пришел за тобой — боялся, что они могут тебе навредить. И не зря.

— Да ладно — всего одна жизнь, — отмахнулась Корделия. — У тебя к моему возрасту вообще всего три оставалось. И у папы тоже.

Кот усмехнулся, покачав головой, но спорить не стал, вместо этого сообщив:

— «Дети Ашет» действуют во всех Десятых мирах. И, к сожалению, официально я ничего с ними сделать не могу — жертвоприношения здесь законны.

— Постой-ка, а ты как о них узнал? — вдруг озадачилась Корделия.

Кот рассказал о своем последнем вызове, и Корделия потрясенно распахнула глаза:

— И Алондра тоже?! — помолчав несколько мгновений, она решительно произнесла: — Кот, их надо остановить!

— Согласен, — кивнул Кот. — Но, как я уже говорил, не официальными путями.

— Надо подорвать их авторитет, — предложила Гелена. — И поставить новую великую жрицу. Технически страной правит султан. Но фактически великая жрица имеет власти едва ли не больше, чем он. Политической в том числе.

— Но как можно заменить великую жрицу? — спросила Корделия.

— Скомпрометировав нынешнюю, — с хищной улыбкой заявила Гелена.

* * *

Довольный тем, как он справился с заданием, и еще более довольный похвалой Кота, Алекс первым делом отправился поделиться с Корделией. Однако в комнате ее не оказалось. Как и во всех других местах, где Алекс искал. Ни за роялем, ни в саду, ни на ее любимой башне. Он даже на всякий случай заглянул в комнату родителей — вдруг она там опять ностальгирует. Кор будто растворилась.

Уже начав беспокоиться, Алекс спускался по главной лестнице, размышляя, где еще можно поискать, когда ему навстречу попалась Марианна.

— Алекс! — она лучезарно улыбнулась при виде него. — Давно вернулся?

— Не очень. Ты Кор не видела? Нигде не могу ее найти.

— О, — Марианна остановилась, поравнявшись с ним. — Она в Десятом-А. Разве Кот не сказал тебе?

Алекс помотал головой, слегка нахмурившись:

— И что она там делает?

Марианна пожала плечами:

— Говорит, давно хотела побывать на родине матери. Почему бы и нет?

Действительно. Вот только почему она не дождалась его, ничего не сказала? Это было одновременно обидно и подозрительно. Последние несколько дней он чувствовал, что Корделия будто замыкается в себе, отгораживается ото всех, включая него. И ее неожиданное путешествие только подтверждало это ощущение. Единственное объяснение, приходившее ему в голову: Кор явилось очередное видение, в котором содержалось нечто, сильно ее расстроившее. Но почему Десятые миры?

Алекс не стал высказывать свои соображения Марианне, чтобы не беспокоить ее зря. А вот с Котом поделиться стоило. Однако выяснилось, что за это время Кота успели куда-то призвать.

Когда он не вернулся ни на следующий день, ни через день, Алекс решил связаться с отцом.

Он выслушал подозрения насчет Кор с обычным непроницаемым лицом, однако в его глазах Алекс видел беспокойство.

— Мне тоже показалось, что с ней что-то не так, — заметил отец, рассеянно уставившись в пространство. — В последний раз, когда я с ней разговаривал, у меня возникло впечатление, что Кор обижена на меня. Но объяснять что-либо она отказалась.

— Обижена? — Алекс недоуменно пожал плечами. — Не представляю. Но чем-то расстроена точно. Я подумал, это из-за какого-нибудь видения. Она могла увидеть что-то в прошлом, на что могла обидеться?

Теперь уже отец пожал плечами:

— Всё может быть. Я не святой, знаешь ли.

Он едва заметно улыбнулся, несмотря на остававшееся напряжение, и Алекс не мог не улыбнуться в ответ.

— И что будем делать?

— Отправимся за ней в Десятый-А, — само собой разумеющимся тоном ответил отец. — Жди меня в Замке — я скоро буду.

Появился он действительно быстро. Узнав, что Кот всё еще на вызове, он поговорил с Марианной, и они с Алексом спустились в холл — к пентаграмме. Встав на ней, отец протянул Алексу руку, чтобы перенести их в Десятый-А.

— Я могу и сам! — оскорбился Алекс.

В самом деле — он уже не ребенок и умеет перемещаться между мирами!

Отец хмыкнул и кивнул — мол, действуй в таком случае. Алекс сосредоточился и переместился в Десятый-А. И некоторое время просто моргал, пока глаза привыкали к темноте — здесь был либо поздний вечер, либо ночь. В следующее мгновение отец появился рядом с ним и одобрительно заметил:

— Молодец.

Алекс довольно заулыбался.

— А теперь давай найдем Кор, — отец зажег магический огонь, чтобы освещать им дорогу.

Поисковые чары привели к маленькому дому с глиняными стенами на самом краю города. Дверь им открыла высокая старая женщина, удивленно уставившаяся на них большими темными глазами.

— Добрый вечер, мэм, — с изысканной вежливостью поздоровался отец. — Прошу прощения за позднее вторжение, но мы ищем одну девушку…

Алекс немного завистливо вздохнул — у него никогда не выходил такой тон.

— Папа? — раздался из глубины дома пораженный голос Кор, а в следующее мгновение она сама появилась рядом с женщиной. — Алекс?

Алекс ожидал, что она кинется отцу на шею, как всегда делала, но она просто продолжала стоять и смотреть с непонятным выражением. Пожалуй, папа был прав — она за что-то на него в обиде.

— Забавно, как мы все здесь собрались, — раздался еще один знакомый голос, и рядом с Корделией появился Кот.

Алекс вытаращился на него. Отец не изменился в лице, лишь приподнял бровь.

— Действительно, — произнес он, когда они прошли внутрь, и нахмурился, переведя взгляд на Корделию: — Корделия Чант, когда ты успела потерять жизнь?

Женщина, открывшая им дверь, вдруг засмеялась. На их недоуменные взгляды она пояснила:

— Извините, всё происходящее, конечно, далеко от веселья, но вы так одинаково реагируете…

Алекс не понял, о чем она, но Кот усмехнулся, а Кор мимолетно улыбнулась — лишь на одного мгновение. И Алекс заметил, что она старательно не смотрит на отца.

Когда они расселись прямо на ковре вокруг низкого стола, Кор первым делом представила их:

— Мой отец и брат Александр, — а потом представила им хозяйку: — Это Гелена, — и после паузы тоном, в котором зазвучало веселье — впервые с момента их встречи: — Наша с тобой бабушка, Алекс.

Алекс ошарашенно посмотрел на Корделию: «Смеешься?» Она помотала головой: «Абсолютно серьезна». И тогда Алекс перевел взгляд на Гелену.

Она совсем не была похожа на маму, но смотрела на Алекса с нежной улыбкой и жадным интересом.

— Вот так вот на старости лет внезапно обзаводишься тещей, — вдруг заметил отец своим фирменным ироничным тоном.

Кот засмеялся, Гелена (бабушка!) весело фыркнула, даже Корделия немного посветлела, хотя по-прежнему оставалась напряженной. Алекс же смог взять себя в руки достаточно, чтобы произнести, не отрывая взгляда от Гелены:

— Рад познакомиться.

— Я тоже, дорогой, — ответила она. — Хотя обстоятельства нашего знакомства не самые приятные.

— Кстати об этом, — отец сразу стал серьезным и выразительно посмотрел на Корделию.

Если он и был удивлен новостью, то ничем этого не выдал и отложил выяснение подробностей знакомства Кор с бабушкой ради более насущных вопросов. Кор снова помрачнела и принялась рассказывать про охоту на бывших Живых Ашет. По-прежнему не глядя на отца. Кот дополнил ее своим рассказом о смерти Алондры. Пока Алекс пытался осознать и уложить в голове всю полученную информацию, отец медленно и тихо произнес:

— То есть вы хотите сказать, что смерть Милли не была случайна? Ее убили?

От его тона у Алекса мурашки пробежали по спине. Кот заметно напрягся, бросив на него обеспокоенный взгляд. Корделия кивнула с несчастным видом, уставившись в пол. Прежде Алекс и не подозревал, что черные глаза отца могут стать еще темнее. Оказалось, могут. Впервые в жизни Алекс испугался его. Даже при том, что его ярость была направлена не на Алекса.

— Мы как раз обсуждали планы, как пресечь их деятельность раз и навсегда, — вставила Гелена.

— Уничтожить, — всё тем же тихим ледяным тоном произнес отец.

Кот покачал головой и негромко возразил:

— Это неверный путь, и вы это знаете.

Отец бросил на него такой взгляд, что Алекс на его месте съежился бы. Но Кот выдержал взгляд, не шелохнувшись, твердо посмотрев в ответ. Отец отвернулся, и его лицо сделалось абсолютно невыразительным. Однако Алекс чувствовал, что он вовсе не оставил идею уничтожить «Детей Ашет», просто не хочет затевать спор. Алекс встревоженно посмотрел на Кор — нельзя этого допустить. Нельзя, чтобы горе и желание отомстить толкнули отца на то, о чем он потом пожалеет. В глазах сестры он прочел то же беспокойство и понадеялся, что вместе они смогут удержать отца.

* * *

Поскольку в доме, кроме гостиной, было только две комнаты, на ночь Корделия устроилась с Геленой, а мужчины собрались во второй комнате. Кор долго не могла заснуть. Давно установилась полная тишина, а она всё лежала на жестком топчане, глядя в темный потолок, и в голове крутились отрывочные бессвязные мысли. О маме, о «Детях Ашет», об отце. В конце концов, Корделия встала и тихонько, стараясь не разбудить Гелену, вышла в гостиную. Чтобы не споткнуться обо что-нибудь по пути — в доме стояла такая абсолютная темнота, что даже в нескольких сантиметрах перед собой ничего не было видно, — она зажгла небольшой магический огонек.

Несколько мгновений Корделия раздумывала, не выйти ли на улицу, подышать воздухом, но потом решила, что это слишком опасно. И она просто села на ковер, прислонившись спиной к стене и положив подбородок на подтянутые к груди колени.

— Кор, можно с тобой поговорить? — прервал ее ночные размышления знакомый голос.

Корделия вздрогнула и чуть не подпрыгнула. В дверях стоял отец, глядя на нее с выражением ожидания и беспокойства. Она обреченно кивнула. В конце концов, этого разговора не избежать, как бы ей ни хотелось его оттянуть. Отец сел рядом, одарив ее пронзительным взглядом.

— Скажи, чем я тебя обидел?

Почему-то от этих простых слов всё внутри перевернулось, и Корделия сама не заметила, как выпалила:

— Ты не хотел, чтобы мы с Алексом родились! Мы были тебе не нужны!

— Прости, что? — невозмутимая маска на лице отца сменилась искренним недоумением. — С чего ты взяла?

Корделия сердито фыркнула:

— Я видела — не отрицай. Ты предложил маме прервать беременность!

Несколько мгновений отец, похоже, пытался понять, о чем она, а потом в его глазах вспыхнуло осознание.

— О, это…

— Да, это!

Корделия гневно глянула на него, и он вздохнул. Некоторое время отец молчал, и это были самые тяжелые мгновения в жизни Корделии, когда она уже решила, что он согласился с ее обвинением и сейчас скажет: да, ты права, вы мне не нужны. А потом он заговорил тихим ровным голосом, за которым чувствовалось напряжение:

— Представь себе ситуацию моими глазами. Беременность протекала очень тяжело — Милли угасала на глазах. Врачи испробовали всё, что могли. Я испробовал всё, что мог. Ей ничто не помогало — ни лекарства, ни магия. Она таяла, как свечка. Я просто не мог смириться с возможностью потерять ее. Те слова, что ты слышала, были сказаны в минуту отчаяния. Но это не значит, что вы мне не нужны. Вы мои дети, и я люблю вас.

Корделия обдумала его слова, начиная понимать, что слишком поддалась эмоциям, судя о том, чего не прочувствовала. И всё же неуверенно спросила:

— Ты жалеешь… что мама не согласилась с твоим предложением?

Отец невесело усмехнулся:

— Я жалею о смерти моей жены. Но я никогда не жалел о появлении на свет двоих замечательных детей. Понимаешь?

Корделия кивнула. Это казалось парадоксальным, но одно и то же решение приносило и горе, и радость. А отец продолжил всё тем же ровным тоном:

— Ты и Алекс были моим единственным якорем. Только благодаря вам я нашел силы жить дальше.

Корделия почувствовала, как по щекам потекли слезы. Теперь, когда пришло понимание и растворилась обида, снова вспыхнуло чувство вины.

— Но… — всхлипнула она. — Если бы не мы… мама была бы жива. Она умерла из-за нас…

— Глупости, Кор. Ты ни в чем не виновата — так что прекрати терзать себя. И, судя по тому, что мы недавно узнали, эти фанатики в любом случае нашли бы способ убить ее.

На последней фразе его голос стал таким же жутко ледяным, как был накануне, когда они обсуждали, что делать с «Детьми Ашет». И Корделия качнулась к нему, крепко обняв и спрятав лицо на груди — отчасти, чтобы успокоить, отчасти, потому что ей этого хотелось. И когда отец обнял ее в ответ, погладив по голове и по спине, Корделия снова заплакала — на этот раз от облегчения, — всем сердцем ощутив, что нет места уютнее и надежнее, чем отцовские объятия.

Он позволил ей выплакаться, а когда она успокоилась и затихла, немного отстранил от себя, посмотрев в лицо.

— Иди спать, Кор — завтра у нас тяжелый день.

Она улыбнулась и кивнула, чувствуя невероятное облегчение, и вскочила на ноги.

— Спокойной ночи, папочка.

— Спокойной ночи, милая, — отец тоже встал и, поцеловав ее в лоб, легонько подтолкнул в сторону комнаты.

Корделия заулыбалась еще шире — ласковые обращения отец употреблял крайне редко, и это чувствовалось почти как праздник. С улыбкой она и уснула.