Поверить Малфою (гет)

— Гарри! — Гермиона бросилась на шею старому другу, вдыхая знакомый запах его волос.

Они не виделись почти все лето, не считая нескольких посиделок у Рона, во время которых Молли, по своей старой привычке, любезно угощала всех вкуснейшими лакомствами в виде ароматных пирогов и запеченных в сладком сиропе фруктов. После такого застолья ребята еще долго не могли встать с диванов, Рон даже однажды ошибочно решил, что больше никогда не сможет впихнуть в себя хотя бы ложку еды.

Начинался их последний год обучения в Хогвартсе, многих студентов мысли о скором завершении обучения только вгоняли в тоску.

— Гермиона, рад тебя видеть! — Гарри улыбнулся.

Первое, на что она обратила внимание — его очки как всегда были немного треснутыми, не смотря даже на то, что Гарри прекрасно знает, как это исправить, он всегда оставляет это Гермионе. Как будто их маленькая традиция — починить его очки перед отъездом в школу.

И как она будет жить без этого?

Раз — и они как новые.

Те же очки, на том же Гарри Поттере, как и на первом курсе, другим стал лишь взгляд за прозрачными стеклышками — взрослый, осознанный и уже много переживший.

— Джинни, отстань, я уже сказал тебе, понятия не имею, где твоя книга! — громкий голос Рона, послышавшийся вдалеке, вывел Гермиону из размышлений. Она почти сразу увидела его — он спешно маневрировал между людьми на перроне, таща на себе две сумки, а за ним торопилась Джинни, которая явно была на что-то обижена.

— Привет, Рон! Джинни, что случилось? — Гермиона обняла подругу и помахала Рону.

— Рональд куда-то засунул мою книгу, Рон, мне ведь осталось дочитать совсем чуть-чуть! — Джинни обиженно обратилась к Рону и сложила руки на груди.

Рон же на высказывание сестры только закатил глаза и произнес:

— Вы с Гермионой уже повернуты на этих книгах. Гарри, пойдем, пока они меня совсем с ума не свели, — и, взяв под руку товарища, они направились к вагону.

На платформе к тому времени осталось совсем мало студентов, в основном только родители, провожающие своих чад.

Заняв свободное купе, Рон, по привычке, достал шоколадных лягушек и лакричные палочки, Гермиона удобно расположилась около окна, а Джинни с Гарри принялись обмениваться впечатлениями от летних каникул.

— И тогда Рон начал спрашивать фотографа, почему эта колдография не двигается — обычного фотографа, прямо в центре Парижа, Гарри, представляешь! — Джинни закатилась заливистым смехом. — Надо было видеть его лицо!

— Откуда мне было знать, что у магглов колдографии не двигаются, — обиженно буркнул Рон.

— Рон, вообще-то, у магглов колдографии называются фотографиями, — по-учительски заявила Гермиона и засмеялась вслед за Джинни.

За разговорами о прошедшем лете и предстоящем учебном году ребята и не заметили, как село солнце и начали мелькать знакомые пейзажи.

Гермиона старалась запомнить каждую деталь в привычном маршруте до Хогвартса. Пыталась уловить каждую мелочь и сохранить ее в памяти. Да, она будет скучать, она определенно будет скучать. По урокам, по посиделкам в гостиной, по маленьким и не очень шалостям, без которых не проходил ни один учебный год, да и просто — по этому месту. И конечно по друзьям. Ведь каждый из них понимает, что этот год последний, а что дальше? Они еще не знают. Сейчас они еще студенты, просто дети, которые хотят насладиться последним учебным годом, а все остальное — потом.

Когда они добрались до замка, солнце успело полностью скрыться. Подойдя к школе, Гермиона взглянула на Хогвартс — замок и его окрестности утопали в растительности, за все семь лет обучения она никогда не видела деревья такими пышными. Даже трава под ногами была какая-то по-особенному зеленая. Гермиона дышала полной грудью, такого свежего воздуха как тут, не было больше нигде на этой планете.

Она выбрала самый долгий путь до гостиной — хотелось насладиться длинными коридорами Хогвартса на много лет вперед.

Немного поблуждав по коридорам замка и поболтав с уже знакомыми портретами, она направилась в гостиную. Лениво достала пару вещей из чемодана и, отложив это дело на потом, принялась болтать с Джинни о новом учебном году. Он точно должен быть лучше всех предыдущих! Ведь теперь они могут действительно спокойно учиться — никакого спасения волшебного мира от зла, только учеба.

Обсудив с Джинни все новости, Гермиона вместе с друзьями направилась в Большой зал. Студенты старших курсов, как обычно, заняли свои места, чтобы приветствовать первокурсников. Вот-вот начнется церемония распределения — Распределяющая шляпа уже была готова решать судьбы первокурсников.

Гермиона окинула взглядом студентов — знакомые лица стали вдруг такими взрослыми, кажется, что только вчера все они первый раз увидели друг друга, а сегодня уже последняя их церемония распределения. Да и вообще, то, что теперь происходит, происходит в последний раз — начало учебного года, Распределяющая шляпа, платформа девять и три четверти...

— Ну, долго еще? Есть хочется, — Рон перебил ее мысли своей привычной фразой.

— А я все думаю, что тебя до сих пор держит в этой школе, — Симус похлопал Рона по плечу, одарив друзей искренней улыбкой.

— Можно подумать, ты тут не за этим! — буркнул в ответ Рон.

— Не-е-ет, меня тут держит она — Лаванда Браун, — Симус сделал мечтательное лицо, и, наколдовав маленькое бумажное сердечко, отправил его Лаванде.

Та, приняв маленький презент от однокурсника, только фыркнула и отвернулась.

— Какие же женщины... Ты прав, Рон, я здесь ради того же, что и ты, — посерьезнел он.

— Слизерин! — стол Слизерина загудел, приветствуя нового студента.

— Еще один змееныш, — произнес Рон и, подперев рукой щеку, стал гипнотизировать старую шляпу, чтобы та быстрее закончила распределение.

Как только все студенты были распределены по факультетам, на трибуну вышел профессор Дамблдор.

— Уважаемые студенты! — он как обычно говорил негромко, но гул разговоров мгновенно стих и все сразу же обратили свое внимание на директора. — Мы рады сообщить вам прекрасную новость. Как вам уже известно, раз в несколько лет три известнейшие магические школы проводят Турнир Трех Волшебников, где студенты соревнуются в трех магических заданиях. Посовещавшись, мы с профессорами других школ пришли к решению ввести дополнительное соревнование между школами, которое получило название Первенство Кубка Знаний.

— Первенство Кубка Знаний? — Невилл повернулся к Гермионе. — Гермиона, это к тебе.

К ней? Нет, а вдруг она не справится? Это же такая ответственность.

Дамблдор продолжал:

— На этом состязании студенты будут демонстрировать не только свои знания по различным дисциплинам, но и решать задачи, которые подготовлены самыми известными профессорами и мастерами современности, и поверьте — поверхностных знаний тут будет недостаточно. В этом году местом проведения Первенства Кубка Знаний была выбрана, уже знакомая вам, французская школа Шармбатон. Каждую школу, участвовавшую в Первенстве, представляют двое студентов-старшекурсников разного пола. О, я уже вижу много заинтересованных лиц, обращенных ко мне, — Дамблдор улыбнулся. — Наверное, вас интересует вопрос, кто же будут эти двое студентов? Отбор на Первенство будет отличаться от привычного вам отбора на Турнир Трех Волшебников. Спешу обрадовать всех студентов седьмого курса! Каждому из вас необходимо сдать специальный магический экзамен, по его итогам будут определены те два счастливчика, которым выпадет честь представлять нашу школу, а для остальных — это хорошая возможность оценить свои знания в преддверии ТРИТОН, — Дамблдор из-под очков посмотрел сначала на Рона, потом на Гарри. — Поверьте, приз за победу очень достойный, — он улыбнулся. — Всем желаю удачи!

— Гермиона, Невилл прав, это для тебя, — Рон повернулся к ней, как только Дамблдор закончил воодушевленную речь.

— Зачем они его проводят? — быстро спросил Гарри. — Вряд ли после Турнира Трех Волшебников кто-то захочет там участвовать, это же... опасно в конце концов.

— Гарри, ты же не думаешь, что если бы это действительно было опасно, то его бы проводили? — Рон повертел в руках палочку. — Раз самые известные школы снова решились на это, значит — никакой опасности нет. Директора не стали бы подвергать студентов опасности.

— Вообще-то, Рон, в прошлый раз тоже никто не знал, что такое случится. Но это случилось! И это было ужасно! — Гарри сказал это слишком громко, чем приковал к себе внимание студентов соседних столов, поэтому продолжил чуть тише. — Никто из вас не представляет, что это, когда на твоих глазах умирает твой друг, — Гарри сцепил руки перед собой. — Гермиона, я не допущу, что бы ты туда поехала.

— Да, никто не представляет. Ведь ты один участвовал в войне, верно? Гарри, не будь эгоистом! — еще сильнее оживился Рон. — Гермиона действительно самая умная студентка, ты не найдешь ни одного человека, который считает иначе.

— Это ты эгоист, Рон! Как ты не понимаешь, что все это может закончится плохо!

— Гарри, прекрати! — нервы Рона начинали сдавать. — Сам-знаешь-кто уничтожен, Министерство строго следит за всем происходящим — тебе это известно, да и Первенство — по зна-ни-ям, — по слогам протянул Рон, — Гермиона, не слушай его, — повернувшись к ней, произнес Рон.

Гарри лишь фыркнул и отвернулся от друзей, демонстрируя им свое полное несогласие со всем происходящим.

— Вообще-то, я не сильно хочу ехать во Францию, — Гермиона растеряно гуляла взглядом по деревянной поверхности стола. — Тем более, вдруг этот экзамен сдаст кто-то лучше меня, — наверняка, никто, кроме самой Гермионы, в это не верил.

— Гермиона, никто не напишет его лучше тебя, если только там не будет участвовать сама МакГонагалл, — подключился Симус. — Никто из студентов не сравнится с тобой в знаниях.

Ну, почему же никто? Ханна в конце прошлого года несколько раз отвечала быстрее Гермионы. А Невилл, вообще, лучший в травологии.

Гермионе с одной стороны очень не хотелось проводить в Шармбатоне последний год обучения. Но с другой, она хотела всем показать свои знания — нестандартные способы решения задач, аналитический склад ума... Но ведь там не будет Гарри и Рона. А может, кто-то из них будет вторым студентом? Нет, это даже не смешно.

Они, конечно, отличные ребята и прекрасные друзья, но в школе явно есть студенты умнее их, и Гермиона понимала это.

Весь Большой зал тут же оживился, со всех сторон слышались разговоры о Первенстве:

— ... я так давно хотела во Францию...

— Шармбатон, представляешь! Там же одни красотки...

— ... нужно срочно начать готовиться...

Но на подготовку, как оказалось, у студентов совсем нет времени. Дамблдор сообщил, что экзамен будет завтра ровно в двенадцать часов дня. Гермиона занервничала, ведь она уже составила в голове список книг, которые необходимо перечитать.

Быстро поужинав, Гермиона отправилась в библиотеку, чтобы взять необходимую для подготовки к экзамену литературу. Здесь было на удивление многолюдно — ученики действительно старались утащить из библиотеки все книги, которые только помещались в руки.

Вихрем пробежавшись по стеллажам, она взяла все необходимые учебники и уже направлялась в комнату, когда в общей гостиной услышала разговор Гарри и Рона на их любимую тему — квиддич.

— Представляешь, он поймал его за две секунды! Хотел бы я быть таким же, как он... — Рон мечтательно прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана.

— Вам было бы невероятно полезно, хотя бы просто пролистать учебники, которые мы проходили в прошлом году, — Гермиона села около Рона, положив книги на колени.

Не обратив внимание на стопку книг, что за эти годы стали ее вечным сопровождением, Рон сказал:

— Гермиона, не начинай. Мы не собираемся ехать во Францию, для этого есть ты и... ну, и кто-то еще.

— Думаете, это действительно буду я? — тихо спросила она.

— Да, Гермиона, я думаю, поедешь ты, — ответил Гарри. — В нашей школе нет более достойной кандидатуры, — он серьезно посмотрел на нее.

— Спасибо, Гарри, — для полной уверенности в правильности ее возможной поездки на Первенство, ей было важно услышать это именно от Гарри.

— Только обещай, что будешь писать нам, — тут же спохватился он.

— Гарри, я еще никуда не еду! — Гермиона засмеялась, по-дружески обняла Рона и Гарри и, еще раз напомнив им о необходимости готовиться к завтрашним экзаменам, отправилась в комнату.

Конечно, просидеть полночи над книгами, которые она могла цитировать по памяти, было не лучшей идеей — на утро она была не выспавшаяся, но от этого не меньше настроенная на скорое написание теста.

Экзамен начнется только в двенадцать, поэтому у студентов есть время спокойно позавтракать и морально настроить себя на предстоящее испытание.

— Гарри, мы могли бы провести полноценную тренировку вместо того, чтобы тащиться на этот экзамен, — Рон угрюмо наматывал бекон на вилку.

— Вам бы что не делать, лишь бы не учиться! — ответила вместо Гарри Гермиона.

— Эй, Гарри, а ведь если поедет действительно Гермиона, то нам придется самим выполнять всю домашнюю работу, — Рон расстроился еще больше.

— Мое отсутствие определенно пойдет вам на пользу, Рональд, — тоном, очень похожим на тон профессора МакГонагалл, ответила она.

Рон в ответ только буркнул что-то невнятное и уткнулся в тарелку.

К двенадцати все студенты седьмого курса уже толпились около входа в Большой зал, где будет проходить экзамен. Студентов рассадили по одному человеку за парту и раздали несколько листов с заданиями. На сдачу экзамена у них есть ровно полтора часа. Этого времени, как сказал Дамблдор, вполне должно хватить. Профессора на протяжении всего экзамена внимательно следили за дисциплиной. Гермиона справилась с большей частью всего за полчаса, для последнего задания у нее оставался еще час.

Когда прошло пятнадцать минут, а перед ней все еще лежал пустой лист, на котором должно быть решение, она начала нервничать. Еще через несколько минут — злиться. Гермиона пыталась вспомнить все, что знала по теме, но мозг, как будто специально, не давал ей нужной информации. Сказывался недосып и сильная нервозность, с которой раньше она могла справиться без труда. Конечно, раньше на кону не стояла поездка во Францию и представление своей школы на соревнованиях, как сейчас.

Она посмотрела по сторонам: Рон, задумавшись явно не о предмете теста, чесал пером свое ухо, смотря куда-то за окно, Гарри сосредоточенно вырисовывал что-то на пергаменте, Гермиона была уверена — он придумывает новые схемы для квиддича, потому что старые уже не работают. Взгляд Симуса застыл на Лаванде, а Невилл увлеченно рассматривал лист с заданиями, вертя его в разные стороны, будто пытаясь найти там какую-то подсказку. Гермиона мысленно улыбнулась — вот они, ее друзья.

Гуляющий взгляд переметнулся к студенту, который встал первым, намереваясь сдать свою работу. Какого же было ее удивление, когда в тощей фигуре она узнала Драко Малфоя. Этот идиот, наверное, даже не написал ничего, потому что он просто не мог решить все быстрее Гермионы. За ним поднялись еще несколько человек и вскоре студенты по очереди пошли сдавать свои работы, отчего Гермиона начала злиться еще сильнее.

Она пыталась абстрагироваться — выходило очень плохо.

За десять минут до окончания экзамена, измученная неудачными попытками найти решение, она все же смогла взять себя в руки и написала ответ на последнее задание. Хотя в его правильности она не была уверена, поэтому осталась собой недовольна. Но Гермиона всегда к себе очень придирчива, поэтому и недовольна она собой часто.

Во время обеда все старшекурсники делились своими впечатлениями о сданном экзамене — поехать во Францию хотелось каждому.

— Гермиона, выглядишь недовольной, — заметила Джинни.

— Да, я потратила кучу времени на одну из задач! Дамблдор не обманывал, когда говорил, что экзамен будет не из легких.

— Я уверена, ты сделала все правильно. Невилл вообще сказал, что справился только с несколькими вопросами, держи, — Джинни протянула Гермионе яблоко, — а то совсем ничего не ешь.

— Спасибо, да как-то не хочется.

— Гермиона, у тебя нет ни единого повода переживать, — мальчики уселись с двух сторон. — Мы спросили почти у всех, и никто из студентов не решил весь экзамен целиком, — Рон начал накладывать себе в тарелку всего и побольше.

— Правда? — глаза Гермиона загорелись. — Но ведь я могла что-то сделать неправильно, — она тут же осунулась.

— Гермиона, не говори ерунды, я уверен, ты можешь уже собирать вещи.

— Спасибо, Гарри, очень мило.

После обеда ребята провели время на поле для квиддича — мальчишки играли, а Джинни с Гермионой поддерживали их с трибун.

Гермиона даже смогла отвлечься на некоторое время от этого дурацкого теста. Зачем вообще им вздумалось его проводить? Все, кажется, и без него уверены, что Гермиона лучшая студентка. Нет ни одного преподавателя, который бы не ставил ее в пример. Хотя нет, один есть — Снейп.

Входя вечером в Большой зал на ужин, перед студентами предстала следующая картина: прямо над преподавательскими столами с потолка спускались флаги факультетов Гриффиндор и Слизерин — это явно говорит о том, что представители от Хогвартса будут студентами этих факультетов. Что ж, очень интересно. Сердце Гермионы забилось, как бешеное. Никто с Гриффиндора не мог написать тест лучше ее. Но наличие флага Слизерина ее сильно смущало.

Профессор Дамблдор встал перед студентами, намереваясь сообщить важную новость.

— Как я вижу, вам не терпится узнать имена тех двух счастливчиков, которым выпала честь представлять нашу школу на Первенстве Кубка Знаний, — сходу начал он. — Как вы, наверное, догадались, лучше всех с экзаменом справились студенты факультета Гриффиндор и Слизерин, — зал мгновенно зашумел — даже сам Дамблдор наверняка понимал, что из этой гремучей смеси вряд ли выйдет что-то хорошее. — Не буду томить вас ожиданием, итак, представителем от Гриффиндора стала, — Дамблдор посмотрел прямо в глаза Гермионе, а ее сердце, кажется, вылетело из груди, — мисс Гермиона Грейнджер! — Под аплодисменты своего факультета она на ватных ногах поднялась к директору, чтобы принять его поздравления. Гермиона еще до конца не поняла, была она рада или нет, ведь теперь ей точно придется покинуть такой любимый Хогвартс и уехать во Францию.— Мисс Грейнджер, поздравляю, мы в вас не сомневались, — Дамблдор, положив руку ей на плечо, тихо поздравил Гермиону.

— Заранее сочувствую "счастливчику" с нашего факультета, — Пенси ехидно осмотрела своих ближайших соседей — Блейза, Гойла и Драко, и подвинулась ближе к последнему.

— Что касается факультета Слизерин, то представлять его выпала честь, — Дамблдолр сделал некоторую паузу, а Гермиона молилась всем богам лишь бы это был кто-то более менее нормальный, хотя она и так знает, что там таких нет. — Драко Малфою!— Лицо Пенси Паркинсон в этот момент нужно было видеть — удивление, вперемешку с ненавистью и сочувствием.

На Гермионе же не было лица вовсе — даже в самых страшных кошмарах ей не снилось такое.

Она резко выдохнула и закрыла глаза, потрясла головой в надежде, что ей все это показалось и сейчас Дамблдор скажет, что пошутил.

Этот кретин даже читает с трудом, как он мог написать тест? Это, должно быть, какая-то ошибка.

Гермиона растеряно повернулась на МакГонагалл, та лишь развела руками. Посмотрела на мальчиков — они переглянулись и опустили глаза.

Малфой вышел к Дамблдору, уверенный в своей неотразимости и со своей фирменной мерзкой улыбочкой, которую Гермионе придется лицезреть каждый день, а возможно, и каждый час. Он даже не посмотрел на нее, в то время как она сверлила его взглядом, в надежде, что он одумается и откажется от участия.

Как бы не так — Драко Малфой был настолько горд, что даже не фыркнул на похлопывания по плечу от директора.

Дамблдор также сообщил им, что завтра состоится собрание, на котором профессора дадут некоторые наставления, и уже послезавтра они отправятся в Шармбатон.

С Малфоем.

Гермиона.

Слова Дамблдора пролетели мимо ушей — собрание, Шармбатон, Малфой...

Черт.

Гермиона на ватных ногах села за притихший стол своего факультета. Весь путь до своего места она ловила на себе сочувствующие взгляды от студентов.

— Как этот урод мог написать тест лучше всех? — Рон задал, скорее, риторический вопрос.

— Гермиона, не переживай, мы будем писать тебе каждый день, мы не дадим тебе почувствовать себя там одинокой. Да и вообще, ты — лучшая студентка! Это большая честь, я уверен, ты выиграешь это Первенство, — Гарри говорил слишком быстро и много, наверное считал, что нескончаемый поток слов заставит Гермиону немного забыться.

Да уж, выиграет. Учитывая, что остальные участники будут парами, а она, фактически, одна.

Как в тумане прошел ужин, путь до их гостиницы она не заметила вовсе и, дабы не слушать мотивирующих речей Джинни и всех девочек спальни, она быстро нырнула под одеяло, показывая всем полное нежелание ни с кем обсуждать произошедшее.

Разве что сама с собой она полночи рассуждала о перспективах участия в Первенстве с Малфоем. Она старалась судить объективно, но даже с таким подходом ей не удалось найти ни одного плюса в таком партнере. Зато минусов было хоть отбавляй — его самооценка, самолюбие, ненависть, в конце концов, к таким, как она... Список можно продолжать бесконечно, все глубже и глубже закапывая себя в яму безвыходности.

Смириться — единственное, что ей оставалось. Ведь она всегда считала, что любые жизненные испытания даются нам неспроста. Да и нет такого испытания, с которым Гермиона бы не справилась.

Поспав пару часов, она сходила на завтрак и отправилась на собрание, которое проходило в кабинете директора. К ее удивлению, Малфой был уже там, как и все профессоры. Тихо поздоровавшись, она заняла место рядом с Малфоем.

Речь Дамблдора была полна мотивирующих фраз и полной уверенностью в правильности всего происходящего.

— И помните, главное — это показать, что студенты нашей школы умны, ответственны и дружелюбны, — директор окинул взглядом сначала Гермиону, потом Малфоя.

В этот момент Драко посмотрел на Гермиону с какой-то злой усмешкой. Она же попыталась сделать вид, что не заметила. Но это не ускользнуло от профессора Спейпа.

— Директор, не допускаем ли мы ошибки, отправляя этих студентов... вместе? — спасибо, Мерлин, что его голос не обладает материальностью, иначе им можно было бы резать камень. Или вспарывать мозги.

— Не думаю, Северус, — Дамблдор повернулся к профессору, — объединение ради общей цели — то качество, которому всем нам нужно научиться. И если наши студенты смогут это сделать, то мы можем гордиться своими учениками, — директор посмотрел поверх своих очков на Гермиону и мягко улыбнулся.

Так, как будто не Гермиона Грейнджер должна будет провести кучу времени с Драко Малфоем.

— Итак, мы справедливо полагаем, что вы получили все необходимые наставления. Завтра утром вы отправитесь в Шармбатон. На этом все, вы свободны, — МакГонагалл с некоторой тревогой посмотрела на Гермиону.

Гермиона с Малфоем вышли из кабинета Дамблдора.

— Сука, — Малфой так сильно саданул кулаком по стене, что Гермионе показалось, будто замок, не выдержав удара, сейчас развалится. Она даже вздрогнула. Незаметно от него, разумеется.

— Не мог бы ты держать свои эмоции под контролем?

— Ну почему именно ты? — Малфой поднял глаза к потолку. — Эти несколько месяцев покажутся тебе адом, Грейнджер! Или, может быть, ты думаешь, что мы с тобой подружимся, а? — Он зло улыбнулся и сплюнул чуть левее ботинок Гермионы.

— Подружимся? — Гермиона сложила руки на груди. — Не думаю, что тебе что-то об этом известно.

— Со мной хотя бы дружат не потому, что я ходячая энциклопедия.

— Пошел ты, — Гермиона резко развернулась и, стуча каблучками, отправилась в гостиную Гриффиндора.

Энциклопедия. С тобой вообще "дружат" только потому, что твой папочка всех запугал. Кретин необразованный.

Она так быстро бежала, что ей пришлось серьезно притормозить перед гостиной, иначе она рисковала пройти прямо сквозь портрет.

— Пэккабикут, — Гермиона рявкнула пароль паре на картине и только сейчас обратила на них свое внимание. А они, заметив ее интерес, дали рассмотреть себя, не торопясь пускать ее внутрь.

Мужчина и женщина. Он статный, красивый, высокий брюнет. Стоит, положив руку женщине на плечо, в синем костюме, из-под которого виднеется белоснежная рубашка. Мягкая улыбка. Она сидит на стуле, руки сложены на коленях. Красивое платье нежно-желтого цвета и белые локоны, спадающие на тонкие плечи. Оба невероятно красивые, излучающие энергию. Гермиона простояла напротив них несколько минут, склонив голову на бок. Потом портрет мягко открылся, приглашая ее пройти внутрь.

Выйдя из некоторого транса, в который Гермиону ввела пара на портрете, она быстро взглядом выцепила Рона и Гарри и сразу же направилась к ним.

Она выпалила:

— Завтра утром я уезжаю.

— Гермиона, все будет хорошо, вот увидишь! — Рон похлопал подругу по плечу.

— Я бы не была так уверена, — тихо проговорила она.

— Эй, Гермиона, прекрати жалеть себя, — неожиданно сказал Гарри. — Да, тебе придется быть там с Малфоем, но от этого ты не станешь менее целеустремленной и недостаточно умной. У тебя есть все для победы в этом Первенстве и я никогда не поверю, что какой-то жалкий Малфой сможет тебе помешать.

А ведь правда — позволить Малфою сломать ее, значит целиком и полностью проиграть ему. Проиграть, даже не пытаясь отстоять себя и свою позицию. Ведь Гермиона Грейнджер никогда не сдавалась просто так.

Она выиграет это Первенство. И сделает это только ради себя самой.

— Ты прав, Гарри, — уверенно сказала Гермиона, отметая все негативные мысли, что не давали ей покоя последние несколько дней.

— Я знаю, — улыбнулся он. — Кстати, Джинни предложила сегодня вечером собраться в гостиной и устроить Гермионе настоящие проводы. Как тебе идея, м? — Гарри обратился к Гермионе и улыбнулся.

— Отличная идея! Но... вообще-то я хотела пораньше лечь спать, так как рано утром мы уезжаем, — она заметила на их лицах что-то похожее на "да-да, мы так и думали, это же Гермиона", — но немного посидеть я не откажусь! — тут же спохватилась она и ее глаза заблестели.

— Вот и хорошо! Тебе нужно расслабиться перед следующими месяцами зубрежки и морды Хорька, может быть, хотя бы сегодня тебе удастся не думать о плохом.

— Гермиона! — Джинни спускалась из комнаты девочек, — тебе уже рассказали об идее посидеть сегодня вечером?

— Да! И я согласна, но не долго, мне нужно будет рано вста... — в этот момент сзади к Гермионе подбежал Симус и приобнял ее за плечи.

— Бу! У нас намечается вечеринка? Я за! А Лаванда будет? — улыбаясь, спросил Симус.

— Симус, это не совсем вечеринка, мы просто соберемся, чтобы проводить Гермиону, она ведь завтра уезжает, а Лаванда никуда не денется еще целый год, — ответил Гарри.

— И слава Мерлину! — ответил он Гарри. — Лучшая студентка Хогвартса едет в Шармбатон, чтобы всех там победить! — Симус отвесил шуточный поклон Гермионе. — Значит сегодня после ужина собираемся здесь?

— Да, я буду рада видеть всех вас, — это была чистая правда. Первенство длится четыре месяца, а это значит, что она увидится с одноклассниками только перед Рождеством. Это долго.

Гермиона быстро собрала свои вещи, учитывая, что разобрать их она не успела, и смогла весь день посвятить друзьям.

После ужина Гермиона не спеша направлялась в гостиную Гриффиндора, как из одного из многочисленных поворотов Хогвартса на нее налетел Малфой.

— Смотри куда прешь! — рявкнул на автомате. — О, Грейнджер. Все книжки собрала? Сколько у тебя их? Четыре чемодана? — Малфой сложил руки на груди и издевательски улыбался.

— Тебя это не касается и вообще, дай пройти, — Гермиона попыталась обойти его справа, но он перегородил ей путь.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Хотел сказать, что тебе очень повезло, что ты едешь в компании с самым лучшим во всех смыслах студентом — я тебе даже завидую.

— Очень смешно, Малфой. Ты, кажется, совсем рехнулся на фоне своего нарциссизма, — Гермиона снова попыталась обойти его, но Малфой схватил ее за локоть. — Эй, отпусти!

— Будешь так разговаривать со своими дружками, ясно? — Драко резко отпустил ее руку, и Гермиона, одарив его испепеляющим взглядом, направилась в гостиную. — Иди и поучись хорошим манерам, Грейнджер, — Гермиона даже не повернулась.

Пошел он. Возомнил себя пупом земли, а на самом деле — просто никто. Отпрыск великого рода? Нашел, чем гордиться.

— Пэккабикут, — рявкнула Гермиона и быстро зашла в гостиную, где уже собрались студенты.

— Гермиона! — вскрикнула Джинни. — Мы тебя уже заждались! Давай, проходи скорее.

Выдохнув, она попыталась избавиться от негативных воспоминаний относительно недавней встречи с Малфоем. Гермиона подошла к ребятам, расположившимся около камина. Здесь ей всегда хорошо, что бы ни случилось — эта гостиная и эти люди вокруг делали мир, и ее настроение в частности, прекрасным.

— Все в порядке? — тихо спросил Гарри. — Ты какая-то расстроенная.

— Нет, все хорошо, Гарри, — улыбаясь ответила она. — Просто грустно от того, что завтра уже уезжать.

— Обещаю, все будет хорошо! Если вдруг этот урод будет вести себя... ну... плохо, дай нам знать, — сказал Гарри. А Гермиона пыталась вспомнить, когда вообще Драко Малфой вел себя хорошо. Придя к выводу, что никогда, она лишь улыбнулась Гарри, пообещав, в случае чего обязательно им написать.

Да, все будет хорошо. Она с этим справится.

Гриффиндорцы просидели в гостиной несколько часов — играли, веселились, вспоминали смешные ситуации из школьной жизни. Перед тем, как пойти спать, ребята выразили Гермионе слова поддержки и пожелали удачи, обещая, разумеется, постоянно писать ей. А девочки составили целые списки того, что они хотели бы, чтобы Гермиона привезла им из Франции — духи, редкие книги французских авторов, косметику... Спрятав список подальше, она пообещала привезти все, что только сможет найти.

— Гермиона, я не встречал человека умнее, чем ты, — Гарри наклонился к ней и мягко коснулся ее руки. — Ты выиграешь Первенство, я в этом уверен. Помни об этом.

— Спасибо, Гарри. Спокойной ночи!

Ранним утром следующего дня Гермиона с Малфоем отправились во Францию. Было начало сентября, но Гермионе почему-то показалось, что воздух уже был немного морозным, наверное, потому что было еще слишком рано — только-только светало.

Гермиона с Малфоем отправлялись в Шармбатон на карете, присланной мадам Максим, которая была запряжена золотыми пегасами. Карета была небольшой — ровно для двух человек — и от этого Гермиона начинала нервничать, хоть она и пыталась привыкнуть к мысли, что ей придется проводить с Малфоем много времени — быть с ним одной командой, как сказала МакГонагалл. Интересно, как вообще можно быть одной командой с Малфоем? Его самооценка парит где-то в облаках.

Гермиона села первой — Малфой продемонстрировал чудеса воспитанности и галантности в присутствии профессоров Хогвартса.

Как только Малфой занял место напротив Гермионы, карета поднялась в воздух. Гермиона с грустью смотрела на школу с высоты птичьего полета — сонные башни и башенки тянулись к восходящему солнцу, из трубы хижины Хагрида струился легкий дымок. Сердце сжалось от тоски. Она еще не уехала, а уже скучала. Гермиона отвернулась от окна и достала небольшой томик по зельеварению.

— Кто бы сомневался, — Малфой, кажется, сказал это сам себе.

Гермиона подняла на него тяжелый взгляд и вернулась к книге — она явно была интереснее человека, сидящего напротив нее.

Малфой полулежал на диванчике напротив Гермионы и наигранно громко дышал, демонстрируя ей никому не нужное возмущение всей происходящей ситуацией.

До Шармбатона было два часа. И больше половины времени Гермиона честно старалась не обращать внимание на сопение Малфоя, но это ее сильно отвлекало. А его, кажется, забавляло. Он испытывал ее терпение, по-другому это объяснить Гермиона не могла.

— Малфой! — он, наверное, мысленно похлопал сам себе за то, что таки довел Грейнджер. — Ты не мог бы вести себя потише? Я, вообще-то, пытаюсь читать, если ты не заметил!

Малфой посмотрел на часы на левом запястье и произнес:

— Продержалась дольше, чем я предполагал. Грейнджер, спешу тебе напомнить — ты не в библиотеке, — он сложил руки на груди, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

Конечно, довел Грейнджер, теперь можно отдохнуть. Что он вообще себе позволяет? Ненависть кипела в Гермионе, но она не могла придумать ничего, чтобы отомстить ему. Поэтому просто начала читать курс зельеварения в слух — громко, четко, с расстановкой:

— Добавьте иглы дикобраза и дождитесь, пока эликсир не станет голубым, — подняла глаза на Малфоя — он сидел в такой же позе, но крепче сжал руки на груди и скрипнул зубами. — Далее нагревайте зелье до тех пор, пока оно не станет фиолетовым, затем необходимо добавить семь се...

— Необходимо добавить семь семян клещевины, Грейнджер, семь гребанных семян! — почти проорал Малфой. — Уж если и решила раздражать меня, так читай что-то новое или, будь добра, не нарушай тишину.

— Я тебя просила о том же самом несколько минут назад, Малфой, — Гермиона даже не подняла на него глаз, а только продолжила чтение, но уже про себя.

Дочитав про приготовление эйфорийного эликсира, Гермиона отложила учебник и принялась смотреть в окно — почему-то ей казалось, что они скоро прибудут. Так и вышло — ровно через пятнадцать минут Гермиона и Малфой вышли с кареты. Слава Мерлину это случилось, проведи она еще несколько минут в компании одного Малфоя, она бы точно сошла с ума. Наверное, на свете нет другого такого человека, который бы так влиял на Гермиону. Даже ничего не делая, он настолько накаляет обстановку, что Гермионе хочется бежать от него все дальше и быстрее, лучше — на другую планету.

Первое, что поразило Гермиону, как только они прибыли в Шармбатон — это невероятная красота этого места. Она и не предполагала, что школа волшебства во Франции выглядит именно так.

Замок Академии окружен прекрасным цветочным садом, где теснят друг друга камелии, африканские маргаритки, лотосы и множество других волшебных цветов, названий которых Гермиона даже не знала. Сад пестрит всеми цветами радуги — красный, голубой, желтый, и благоухает так, что Гермионе показалось, будто тут специально набрызгали духами.

Большой фонтан, красующийся недалеко от замка, произвел на девушку не меньшее впечатление. Брызги воды переливаются на солнце самыми яркими цветами. Повсюду летают разноцветные миниатюрные птички. Она будто попала в какую-то сказочную страну. Все было настолько волшебно, легко и изящно, что гриффиндорка на секунду пожалела, что учится не в этой школе.

Малфой держался поодаль, но даже он был удивлен красотой Шармбатона.

Навстречу Гермионе и Драко вышли семь прекрасных девчушек-первокурсниц, одетых в их традиционные шелковые костюмы, а за ними шла мадам Максим.

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, добро пожаловать в Шармбатон! — торжественно произнесла директор школы на французский манер. В этот момент первокурсницы забегали вокруг Гермионы и Малфоя и подарили ей букет из семнадцати крупных цветков (Гермиона их потом пересчитала), Малфою же вручили книгу с темной обложкой, которую он без особого энтузиазма повертел в руках и, сухо произнеся "спасибо", спрятал в сумку. Кажется, им можно было бы поменяться подарками.

Внутри замок оказался ни чуть не хуже, чем снаружи — огромные витражные окна, вдоль стен стояли пышные розовые цветы в красивейших вазах, над которыми порхали маленькие феи, посыпая все вокруг серебряной и золотой пылью. Гермиона, как завороженная, вертела головой из стороны в сторону, стараясь не упустить ни малейшей детали этого прекрасного места.

Несмотря на многообразие декораций, замок совсем не выглядел детским. Наоборот, наряду с цветами и расписными окнами, на стенах красовались массивные портреты в деревянных рамках, как основателей школы, так и различных преподавателей и просто известных волшебников. С невесомого потолка спускались тяжелые бронзовые люстры, которые то опускались чуть ниже, то поднимались выше.

Весь замок удивительно гармонично сочетал в себе легкость светлых тонов и строгость массивных деревянных деталей.

Гермиона с Малфоем последними прибыли в Шармбатон и их уже ждали в Академическом зале, нечто схожее с Большим залом Хогвартса.

Мадам Максим стояла на небольшом парапете перед всеми студентами. Несмотря на то, что она была достаточно крупной, от неё веяло женственностью. Все студенты, в том числе участники Первенства, стоя приветствовали мадам Максим и сели только тогда, когда директор жестом это позволила.

— Уважаемые участники Первенства Кубка Знаний! — начала мадам Максим. — Мы рады поприветствовать наших гостей в Академии магии Шармбатон! — зал зааплодировал. — В течение нескольких следующих месяцев вы будете соревноваться в знаниях по различным предметам. Призом за победу, помимо денежного поощрения в пятьсот галлеонов каждому, — наверное, почти каждый пожалел, что не он стал участником Первенства — это не малые деньги, — оба победителя получат возможность пройти стажировку в Министерстве магии, в результате успешного прохождения которой, вас безоговорочно примут на службу.

Сердце Гермионы застучало как бешеное. Она уже представила, как ходит по темным и запутанным коридорам Министерства, неся в руках папки с пометкой «Важно». Да, призы действительно достойные. Гермиона всегда мечтала работать в Министерстве магии, а тут такой шанс. Она должна победить, она всеми правдами и неправдами должна победить.

— Ну и последнее, — продолжила директор школы, — в завершении Первенства Кубка Знаний вас всех ждет чудесный бал! — все принялись аплодировать, а Гермиона, тем временем, рассматривала студентов.

Их посадили за отдельный небольшой стол, таких столов было три и за каждым сидело по два человека — участники Первенства.

— Теперь предлагаю вам познакомиться с участниками Первенства. Итак, поприветствуйте участников от Академии Шармбатона — Софи Дюваль и Жулье Марсо! — молодой человек и девушка поднялись на небольшой парапет перед мадам Максим.

Софи была невероятно красива, настоящая француженка — тоненькая фигурка, густые локоны чуть ниже плеч. На ней было светло голубое платье, немного отличавшееся от формы их Академии, и такого же цвета туфельки. Плечи девушки покрывала полупрозрачная светло-голубая вуаль с серебряными вкраплениями. Жулье же был в серо-голубом костюме, который удачно подчеркивал его фигуру. На платье Софи слева была пристегнута желто-оранжевая роза, а на правом лацкане Жулье — фиолетовая.

Молодые люди поприветствовали всех студентов, а мадам Максим продолжила:

— Гости Шармбатонской Академии, представители Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс — Гермиона Грейнджер и Драко Малфой! — Гермиона и Малфой поднялись на парапет к студентам Шармбатона, поприветствовали сначала их, а затем уже всех остальных студентов.

Гермиона удивилась, когда поймала на себе множество взглядов противоположного пола. В Хогвартсе ее не удостаивали таким вниманием. Женская же половина заинтересованно наблюдала за Малфоем.

— И последние участники Первенства Кубка Знаний, представители Дурмстранга — Сандра Ларсен и Эмиль Бернхард! — к уже стоящим участникам поднялись крупный молодой человек и, насколько Гермиона могла заметить, достаточно спортивная девушка, также не отличавшаяся хрупким телосложением. Они были одеты в одинаковые красные костюмы, так же на студентах были тканевые пояса с кисточками, на девушке зеленый, а на молодом человеке — алый. Сверху была накинута грубая светло-коричневая шуба, а в руках они держали волшебные посохи, которые, если Гермионе не изменяла память, заменяли им волшебные палочки.

Все участники Первенства на протяжении знакомства постоянно переговаривались между собой, обмениваясь впечатлениями. Чего нельзя сказать о Гермионе и Драко, они даже стояли на расстоянии друг от друга. И только сейчас Гермиона в полной мере осознала, насколько ей будет здесь тяжело. Ни одного знакомого лица, не считая Малфоя. Но его действительно можно было не брать в расчет.

Как только студенты Дурмстранга поприветствовали всех, все остальные студенты и преподаватели встали, что бы послушать гимн Академии, который длился несколько минут. Потом мадам Максим сообщила, что к участникам будет приставлена сопровождающая, к которой можно будет обратиться с любым вопросом. Все шесть участников на время соревнований будут жить в отдельной Башне. Четыре дня в неделю для участников будут проводиться специальные лекции приглашенных со всего магического мира профессоров, а каждую пятницу — разного рода конкурсы на знания всего на свете.

Было около полудня, когда участников проводили в их Башню. Гермиона не переставала восхищаться красотой этого места.

Путь до Башни лежал через цветочный тоннель, длинной не меньше двухсот метров.

Участников сопровождала студентка старшего курса Академии — Шанталь. Она шла впереди вместе с Софи и о чем-то оживленно с ней болтала на французском.

Гермиона шла около Сандры и решила обратиться к ней:

— Здесь так прекрасно! Эта Академия по праву считается одной из самых красивых.

— Как по мне, так лишняя помпезность мешает процессу учебы, — Сандра ответила, даже не посмотрев на нее.

Гермиона проглотила фразу студентки Дурмстранга и решила дойти до Башни в тишине.

— Итак, перед вами Башня, в которой вы — участники соревнований, будете жить на протяжении нескольких месяцев. В Башне есть все необходимое для занятий — столы, различные принадлежности для письма, даже небольшая библиотека. Основная же находится в Замке, но об этом позже! Пожалуйста, проходите, — Шанталь открыла деревянную дверь белой Башни, и все поспешили зайти внутрь.

По красоте, Башня не уступала Замку. Она была небольшой, но, как показалось Гермионе, очень уютной. Стены холла, в который попадает посетитель, как только заходит внутрь, были выкрашены в светло-серый цвет, по обеим сторонам были лестницы, ведущие наверх. Справа около лестницы были нарисованы красивейшие розовые цветы с крупными бутонами — эта лестница вела в женскую комнату. Слева были изображены три взрослых гордых льва — лестница, ведущая в мужскую комнату.

В холле было два больших окна, напротив входной двери, между окнами располагался камин, вокруг которого были расставлены несколько диванов и кресла. Сама Башня была круглая, поэтому никаких углов внутри не было. По правую и по левую стороны от диванов располагались массивные деревянные столы, около которых стояли шкафы с книгами, тянувшиеся до потолка.

— Добро пожаловать! Холл Башни предназначен для всех студентов, комнаты девушек наверху справа, комнаты молодых людей — слева. Ваши вещи уже доставлены, сейчас у вас есть время расположиться. Через полчаса я зайду за вами и провожу обратно в Академический зал, где пройдет обед. Затем у вас будет небольшая экскурсия по территории Академии. Располагайтесь! — Шанталь улыбнулась и поспешила оставить участников наедине.

Как только за ней закрылась дверь, Малфой пулей влетел по лестнице в свою комнату и громко хлопнул дверью.

— Он всегда такой нервный? — Софи обращалась, видимо, к Гермионе.

— К сожалению, да. Абсолютно не выносит общества людей, если только это не его близкие друзья, — Гермиона пожала плечами.

— Ладно, давайте разложим все вещи и поскорее пойдем уже на обед, — студент Дурмстранга чем-то сильно напомнил Гермионе Рона.

Все еще чувствовали себя немного скованно — незнакомая обстановка, незнакомые люди.

А Гермиона особенно, у остальных участников хотя бы были напарники, а у Гермионы не было никого. Нужно будет написать Гарри и Рону.

Девушки поднялись наверх и увидели большую просторную комнату, где располагались три кровати с балдахинами, на которых были изображены гербы школ — красный балдахин с двуглавым орлом, светло синий с двумя перекрестными палочками, и разноцветный герб Хогвартса, который Гермионе сразу бросился в глаза.

В их комнате было три окна с витражными окнами, а около каждой кровати стояла тумбочка с прекрасными цветами, которые Сандра сразу же переставила на общий стол.

Драко влетел в комнату и упал на кровать, положив руки под голову и скрестив ноги. А он еще надеялся, что для него будет отдельная комната. Ага, как же.

Драко только закрыл глаза, как в комнату вошли его новые соседи.

— А она классная, — Эмиль поднимался первым, за ним шел Жулье. — Да еще и умная, наверное, раз ее сюда отправили. Драко, ты не претендуешь на Гермиону?

Драко резко открыл глаза. Что? Не претендует ли он на Грейнджер? Да он больше претендует на мадам Максим, чем на Грейнджер.

— На Грейнджер? Конечно нет, такие у нас не котируются, — Драко снова медленно прикрыл глаза.

— Какие "такие"? — надо же. И Жулье подключился.

— Всезнающие зануды, — почти по буквам произнес Драко.

— Мне кажется, ты ее плохо знаешь, — покачал головой Эмиль.

— О, поверь мне, я бы предпочел ее вообще не знать, — резко ответил Малфой и вышел из комнаты.

— Повезло нам с соседом, — тихо сказал Жулье.

— А Гермиона все таки классная, а? Хотя и Софи ничего такая, как тебе? — Эмиль обратился к товарищу.

— Эй, Софи занята, ее парень учится у нас на другом факультете, так что можешь забыть про нее. Что касается Гермионы, да, милое личико, но, как по мне, она слегка грубовата.

— Грубовата? А, ну да, ты просто привык к француженкам, что бы с тобой было в Дурмстанге? — Эмиль взглянул на Жулье и оба засмеялись. — Лично для меня ваша школа просто рай после моей. Столько красивых девочек, ммм.

Драко сидел на диване в холле, слава Мерлину, там никого не было. Почему интересно всех так интересует Грейнджер? Он же заметил, как на нее пялятся. В Хогвартсе на нее внимания не обращают, а тут — на тебе. Зазнается еще сильнее.

А ведь Поттер перед самым отъездом попросил поглядывать за Грейнджер. Ну, если можно назвать просьбой фразу "если с ней что-нибудь случится, тебе не поздоровится". Ха-ха, Поттер такой идиот. Попросил Драко приглядывать за Грейнджер. Когда Драко Малфой последний раз выполнял просьбу Поттера? Ах да, точно — никогда.

Шанталь, как и обещала, вернулась через тридцать минут, как раз, когда все спустились в холл.

— Отлично, вы уже в сборе, прошу, следуйте за мной, я провожу вас в Академический зал, — и вереница участников потянулась за сопровождающей.

Придя в уже знакомый зал, участников посадили за отдельный стол. Гермиона сразу отметила изобилие еды — много разноприготовленного мяса, куча овощей и фруктов — не хуже, чем в Хогвартсе, прямо скажем.

Пообедав, Шанталь провела экскурсию по территории Академии. Показала, где находится библиотека (Гермиона, конечно, прикладывала максимум усилий, чтобы запомнить это место), поле для Квиддича, они также прошли через лес к реке. Участники наслаждались невероятной красотой вокруг, а Шанталь, заметив интерес, старалась рассказывать об этих местах как можно больше. Экскурсия продолжалась до самого ужина, а поужинав, участники отправились в свою Башню, ведь уже завтра у них начнутся лекции, а совсем скоро — конкурс.

— Предлагаю посидеть у камина и всем нам поближе познакомится! — Эмиль окинул взглядом молодых людей.

— Я за, мы ведь совсем друг друга не знаем, а жить нам бок о бок достаточно долго, — Софи улыбнулась и жестом пригласила всех на диваны, которые удобно располагались так, что всем было видно всех.

Софи сидела рядом с Жулье, около них расположилась Сандра и Эмиль, а Гермиона оказалась четко напротив Малфоя.

Вообще-то, Гермиона хотела написать письмо Гарри и Рону, но перспектива познакомиться со своими новыми соседями ей показалась не менее занимательной.

— Давайте каждый расскажет немного о своей школе, а потом о себе — мягко проговорила Софи и улыбнулась. — Я начну! Наша Академия по праву считается одной из самых красивых — красивейшие цветы по всей территории, витражные окна, фонтан... Но мало кто знает, что ровно восемьдесят лет назад наша школа была разрушена. Замок и вся прилегающая территория напоминали руины, все превратилось в пепел. Директор школы тех времен принял решение искать новое место для Академии. Так было выбрано это место и построен новый замок всего лишь за два года. Многие преподаватели, которые застали разрушение школы, до сих пор с содроганием вспоминают те времена. Но главное, что наша школа будто возродилась из пепла, этому нас учат преподаватели — восстановлению подлежит все, если для этого есть достаточно упорства и желания, — Софи окинула всех взглядом. — Что касается меня, то я горжусь, что являюсь студенткой Шармбатона, моя мама и моя бабушка тоже тут учились, у нас это передается по наследству, — девушка улыбнулась и посмотрела на Жулье.

— Да, у многих студентов нашей школы родители так же проходили тут обучение. Мои не исключение. Родители отдали меня в школу на год раньше положенного, так как они сказали, что не могут больше держать мою силу под контролем, я-то уж тем более не мог — однажды, я случайно превратил волосы моей тетушки в маленьких змей, ох, и досталось мне тогда! — Жулье откинул голову назад и засмеялся.

— У меня было тоже самое! — тут же подхватил Эмиль. — Когда мне было пять лет, к нам в гости пришли знакомые моих родителей — магглы, я тогда думал, что в мире существуют только волшебники. Когда все сидели в гостиной, я забежал к ним, наколдовав себе голову жирафа, видели бы вы их лица! Родителям пришлось стирать им память, а меня тогда наказали на целую неделю! — улыбался Эмиль.

Гермиона сразу заметила, что он достаточно милый. А его улыбка притягивала. Другие школы всегда считали студентов Дурмстранга безэмоциональными роботами и темными магами, но Гермиона не в первый раз убеждается, что они очень душевные люди. Эмиль, по крайней мере.

— Многие считают, что наша школа — Ад на земле. В какой-то степени, так и есть. Чего стоит только распределение на факультеты, когда детей отправляют в темную пещеру, это вам не голубки и говорящая шляпа, — Эмиль по-доброму посмотрел на Гермиону. — Конечно, каждая школа имеет свои преимущества, но наше, определенно, в том, что нас действительно готовят к реальной жизни. Да — сурово, да — страшно, порой даже дико. Зато — по-настоящему.

— Это точно, — ответила Сандра. — Честно говоря, я бы не выдержала учиться здесь, — она поежилась и оглянулась по сторонам, — слишком разноцветно и по-детски. Но в этом и смысл, все наши школы разные, но все они имеют место быть. Моя мама закончила Хогвартс, а папа — Дурмстанг. Когда встал вопрос о моем обучении, споры длились несколько лет! Родители чуть окончательно не разругались, пока я не нашла папину ярко-алую мантию школьных времен и волшебный посох и не расставалась с ними ни на минуту. Мама тогда успокоилась и согласилась отдать меня в Дурмстранг, — Сандра слегка наклонила голову и улыбнулась. Кажется, Гермиона впервые увидела улыбку этой девушки и, надо сказать, она ей очень шла. — Думаю, тогда родители все же сделали правильный выбор — не представляю, что бы я училась где-то, кроме Дурмстранга.

— А моим родителям не пришлось делать выбор о моей школе, — начала Гермиона. — Они магглы, — Гермиона окинула взглядом всех присутствующих, ожидая увидеть букет эмоций на их лицах, но все они спокойно отнеслись к этой информации. Кроме, конечно, Драко, он закатил глаза и сложил руки на груди. — Живут в Лондоне и никогда не верили в волшебство. Пока однажды посланник не принес мне письмо из Хогвартса, — ее глаза засияли. — Я за один месяц перечитала всю историю школы и не могла дождаться, когда же я туда поеду! — Гермиона улыбнулась. — Хогвартс основали четыре величайших волшебника всех времен и народов, у них были разные характеры и разные взгляды на процесс обучения в школе, — Гермиона опустила глаза. — Но тем не менее, им удалось создать величайшую школу, которая не одно столетие готовит лучших волшебников.

— Возможно, следовало бы послушать старика Салазара и не принимать в школу магглорожденных студентов, — Драко с ухмылкой посмотрел на Гермиону.

— Знания и умения никак не зависят от происхождения, Малфой, — отчеканила Гермиона. — Можно быть наследником древнейшего чистокровного рода и не проявлять успехов в учебе, а можно, родиться в обычной маггловской семье и стать лучшей ученицей школы.

— Затк...

— Эй! Ребята, вы чего? Вы же представители одной школы, вы должны держаться вместе, — Софи с тревогой посмотрела на Гермиону, та лишь опустила глаза.

— Вообще-то, мы не самая лучшая пара для участия в этом вашем Первенстве, — Малфой откинулся на кресле и прикрыл глаза.

Гермиона еще раз переглянулась с Софи и пожала плечами.

— Ладно, уже поздно, давайте спать, с завтрашнего дня нас ждет насыщенная программа, — Софи встала, за ней поднялись другие студенты и, пожелав друг другу спокойной ночи, все отправились по своим комнатам.

Следующие четыре дня прошли очень быстро. Много новых знакомств, интересные лекции от самых лучших профессоров, Гермионе даже стало нравиться все это. Сказать честно, она так и не написала письмо в Хогвартс, просто потому что не было времени. Гермиона уходила утром из Башни и возвращалась туда только вечером. Она сдружилась с новыми соседями, с Софи — больше всех. Кажется, девушки понимали друг друга с полуслова. Чего не скажешь, конечно, об отношениях Гермионы и Малфоя. Они почти не общались, не разговаривали и вообще никак друг с другом не взаимодействовали. Иногда только находились рядом. Малфой старался держаться подальше от Гермионы, как, собственно, и Гермиона от Малфоя.

Пятница выдалась очень солнечной. Позавтракав, все участники отправились на свое первое задание.

Оно проходило в специально подготовленном классе, куда могли прийти любые желающие в качестве зрителей. Это была простая викторина, в которой было несколько этапов. На первом этапе, профессор задавал вопросы различного рода и первые, кто дал правильный ответ, получали один балл.

Гермиона сильно нервничала, ей удалось взять себя в руки только под конец первого этапа, поэтому Хогвартс на этом этапе заработал только четыре балла. Малфой же не проявлял особого интереса к вопросам, лишь кивал головой, когда слышал от Гермионы правильный ответ. Отличная поддержка, спасибо, Малфой.

Смысл следующего этапа был в том, чтобы верно приготовить зелье.

Участникам дали на это задание около часа и Гермиона сразу же приступила к делу.

Кажется, они готовили что-то подобное на уроке зельеваения. Гермиона аккуратно взяла сушеных гусениц и с сожалением посмотрела на них. Нужно их порезать, но она никак не могла приступить к этому всегда сложному для неё этапу приготовления — резать тех, кто когда-то был живым существом.

— Долго ты будешь разглядывать гусениц? Или пытаешься порезать их взглядом? — Гермиона вздрогнула и положила маленькую гусеницу на стол. Малфой закатил глаза и слегка отодвинул Гермиону. — Отойди.

— Что? — она не ожидала такой наглости даже от него.

— Не знал, что у тебя проблемы со слухом. Отойди и позволь мне самому приготовить зелье, раз ты не в состоянии даже порезать гусениц и, будь добра, не мешай. Из нас двоих явно я — знаток по приготовлению зелий, — Малфой закрыл собой котелок так, что бы Гермиона не смотрела, что он там делает.

— С каких это пор?

— Вообще-то, всегда им был. Профессор Снейп каждое занятие хвалит меня, а не тебя, зазнайка.

— Профессор Снейп похвалит любого слизеринца, даже если он вместо зелья приготовит яичницу с беконом, — Гермиона облокотилась на стол и сложила руки на груди. — Ну, давай, посмотрим, как любимый ученик Снейпа справится с заданием.

— Не оправдывай себя, Грейнджер. Сама знаешь, что похвалу Снейпа надо заслужить. Смотри и учись, два раза не показываю.

Честно говоря, Гермиона радовалась, что Малфой начал проявлять хоть какой-то интерес. Пусть даже они работают не сообща, а по отдельности, она была довольна уже от того, что он не взвалил все на нее одну.

И, надо сказать, Малфой прекрасно обращался с ингредиентами. Быстро порезал сушеных гусениц, растер смокву, измельчил корни маргаритки и сделал еще кучу манипуляций, которые Гермиона делала бы целую вечность. Она даже на несколько секунд засмотрелась на то, как Малфой, прищурив один глаз, медленно помешивал жидкость. Зелье было готово примерно через двадцать минут от начала отсчета времени, но Малфой не подал знак профессору, что готов, а дождался, пока закончат все, делая вид, что еще не закончил.

Профессор проверил первые два зелья, затем подошел к Драко и Гермионе и, посмотрев на приготовленное Малфоем зелье, сказал, что это лучшее из трёх зелий. Малфой с ухмылкой посмотрел на Гермиону, а профессор, тем временем, присудил студентам из Хогвартса максимальный бал за этот этап.

Третьим и последним этапом было задание, которое студенты должны будут выполнить в течение недели и принести в следующую пятницу. Смысл его заключался в подготовке доклада по разным редким растениям. Что бы определить кто о каком растении будет рассказывать, студентам предлагалось коснуться своей палочкой небольшого листа бумаги, парящего в воздухе, после чего на нем появлялось название растения.

Когда Гермиона коснулась листа, то сразу же появилась надпись "Мимбулус Мемблетония".

— Грейнджер, не могла что-то более понятное выбрать?

— Вообще-то, я выбирала наугад. Мог бы сам, раз ты такой умный, — Гермиона скривила губы и посмотрела на Малфоя.

Что это за Мимбулус Мемблетония? Кажется, Гермиона что-то слышала про него. Нужно срочно отправиться в библиотеку.

— Итак, уважаемые участники Первенства Кубка Знаний! Сегодня очки распределились следующим образом: Хогвартс — девять баллов, Шармбатон и Дурмстранг по восемь баллов! Все еще впереди, я желаю вам удачи в подготовке доклада.

Как только профессор объявил количество баллов, за его спиной возникла доска, на которой были перечислены все школы и напротив них красивейшие голуби держали небольшие таблички с баллами. Хогвартс, пока, был на первом месте.

Целую субботу Гермиона сидела в библиотеке и перечитывала всю возможную литературу по травологии. И ничего, кроме фразы: «Мимбулус Мемблетония — очень редкое растение»,— она найти не смогла. В некоторых учебниках он упоминался вскользь, в каких-то писали, что изучать его довольно сложно. Когда за окном стемнело, Гермиона, расстроенная тем, что не смогла найти ничего стоящего для доклада, не спеша направилась в Башню. Уже подходя к Башне она подумала, что можно было бы написать письмо в Хогвартс, чтобы мальчики посмотрели в библиотеке их школы какую-то информацию. Хотя, она помнила их способность к поиску информации... Но другого выхода Гермиона просто не видела.

Она вошла в холл и уже собиралась подняться в свою комнату, как вдруг:

— Грейнджер! Где тебя носит? — Малфой сидел в кресле с какими-то свитками.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — проговорила она и направилась к лестнице.

— О, не сомневаюсь. Стой! — Малфой резко ударил пергаментами о стол, отчего Гермиона вздрогнула.

— Что? Не имею ни малейшего желания тратить на тебя свое время, — Гермиона повернулась к лестнице, твёрдо намереваясь уйти.

— Грейнджер, оставь свои колкости для других. У нас с тобой есть общее задание, если ты ещё не забыла.

Гермиона развернулась и посмотрела на Малфоя. Неужели, вспомнил.

— Сядь и послушай. В общей библиотеке Шармбатона нет ни одного достойного учебника по Мимбулус Мемблетонии, — интересно, он-то откуда это знает? — Но в этой школе есть ещё одна библиотека, в другом крыле. Доступ туда есть только у преподавателей, но я знаю один способ, как туда попасть. И мне понадобится твоя помощь.

— Ты что, хочешь незаконно проникнуть в библиотеку? Ты, конечно, не подумал о том, что если нас поймают, то могут снять баллы, или вообще исключить из участия в Первенстве, и отправить в Хогвартс! — Гермиона была возмущена такой неосторожностью Малфоя, тем более она уже решила, как добудет информацию об этом растении.

— Ага. А еще у нас отнимут палочку, лишат памяти и отправят в мир магглов, — Малфой резко встал, подошел вплотную к Гермионе и, слегка наклонившись к ней, посмотрел прямо в глаза. — Грейнджер, ты вроде умная, а такая дура, — лёгкий оскал исказил его лицо, и спустя пару секунд вернулся на кресло.

Гермиона сделала небольшой шаг назад, да и вообще какого черта он подходит так близко?

— Грейнджер! — резкий голос заставил ее вздрогнуть.

Но она быстро взяла себя в руки. Что ж, было бы неплохо, если бы им удалось найти нужную литературу здесь. Но ее пугала возможность быть пойманными. И еще пугало делать что-то в тайне с Малфоем. Это как будто их объединяло.

— Ладно. Что я должна делать?

Она снова поразилась тому, что Малфой принимает участие в Первенстве.

А он принимал, потому что не хотел больше зависеть от отца. Конечно, он бы и без всякого Первенства мог попасть в Министерство — почти на любую должность, куда только пожелал. Но Драко больше не хотел жить под покровительством отца. Отец не упускал возможности сказать, что «без меня ты — никто». А Драко хотелось доказать, что он может сам: может принимать решения, может идти против воли отца, может сам добиваться всего. Поэтому он решил для себя, что победит в этом Первенстве, чего бы ему это не стоило. Да и компания подходящая, прямо скажем. Теперь он это понял. Грейнджер, сама того не зная, сильно поможет Малфою. Чертов каламбур. Конечно, он мог бы просто расслабиться и смотреть, как Грейнджер, используя все ресурсы своих знаний, выигрывает Первенство. Но он тоже хотел — хотел принимать участие и делать что-то самому.

Все складывалось как нельзя лучше, осталось только выиграть. Всего-то.

— Ровно ‪в два часа дня‬ все преподаватели идут на обед. В это время я смогу пройти в библиотеку, а ты будешь сидеть недалеко от входа и в случае, если кто-то из преподавателей будет направляться в сторону библиотеки, подашь мне знак. Все просто, Грейнджер, думаю, с этим ты справишься, — Малфой закинул ноги на стол и откинулся на кресле, довольный своим предложением.

— И какой, интересно, я подам тебе знак? Буду трубить в горн или может запущу сигнальный огонь? — Гермиона сложила руки на груди.

— Тебе не жалко тратить такие "смешные" шутки на меня? — ответил Малфой и кивнул головой на пергаменты на столе.

— Что? — Гермиона не уловила его мысль.

Малфой закатил глаза:

— Это — пергамент.

— Серьезно? А я то думала, что это...

— Не перебивай, когда я говорю, — процедил Малфой сквозь зубы и Гермиона слегка стушевалась, опустив взгляд на бумаги. — Я наложил на них заклятие и теперь, когда ты пишешь на этом пергаменте, — Малфой указал на небольшой лист, лежащий справа, — твои слова появляются на этом, — он взял в руки левый пергамент и потряс им в воздухе.

Хм. Неплохо для Малфоя. Он разрывал сложившееся о нем впечатление Гермионы — и она, и Гарри с Роном, всегда считали Малфоя заносчивым кретином недалекого ума, не обращая внимание на его успехи в учебе. Как оказалось — зря. Малфой стал тем человеком, кто успешнее всего справился с экзаменом на участие в Первенстве, после самой Гермионы, конечно. И с его мнением ей придётся считаться, хочет она этого или нет. Интересно, как бы к этому отнеслись Гарри и Рон?

— Ну, хорошо, — она слегка замялась, потом резко вскинула подбородок и посмотрела прямо на него. — Но если нас поймают...

— Да-да, я помню. Лишат баллов, исключат и так далее, — Малфой подошёл к Гермионе. — Не думал, что ты такая трусиха, — слегка хриплым голосом произнес последнюю фразу Малфой.

Что за черт?

Малфой, не обращая больше никакого внимания на Гермиону, направился в свою комнату, забрав с собой пергаменты.

Гермиона ещё несколько секунд постояла в холле Башни, затем поднялась в свою комнату, быстро приняла душ и легла в кровать, стараясь не думать о завтрашнем дне и о предстоящем походе в библиотеку.

* * *

— Ну, и сколько тебя ждать? — Малфой стоял, облокотившись на стену и сложив руки на груди.

А Гермиона чувствовала себя преступницей от того, что согласилась на это.

— Если вдруг ты увидишь кого-то из преподавателей, сразу напиши сюда, — Малфой ткнул в пергамент, который Гермиона держала в руке.

Как будто она с первого раза не поняла. Ее бесило, что Малфой начинал быть лидером в их команде. От слова команда, конечно, у них было одно только название. Но тем не менее. Она ощущала себя маленьким глупым ребенком рядом с ним. И это ей не нравилось.

— Я поняла, — она огляделась вокруг себя, нашла лавочку недалеко от входа в библиотеку, и направилась туда.

Малфой проследил за ней и как только она села, кивнул каким-то своим мыслям и, прошептав неизвестное Гермионе заклинание, открыл дверь и вошел внутрь.

Массивная деревянная дверь тут же за ним закрылась с тихим шорохом. Она осмотрелась вокруг — тишина и ни одной живой души. Что ж, это им на руку.

Эта часть замка была какой-то серой — ни пышных цветов, ни витражных окон. Просто безжизненный серый камень. Ей даже на минуту показалось, что она сидит в одном из многочисленных коридоров Хогвартса.

Гермиона то гипнотизировала дверь библиотеки, желая, чтобы Малфой быстрее оттуда вышел, то отвлекалась на то, что бы осмотреться вокруг.

Тишина вдруг стала какой-то слишком безжизненной, Гермиона резко повернула голову, почувствовав какое-то движение. Рядом с ней на лавочке сидел... Эмиль. Гермиона вздрогнула от неожиданности, чем позабавила названного гостя. И как он подкрался так незаметно?

— Прости, я не хотел тебя напугать! — сказал Эмиль и подвинулся чуть ближе к Гермионе.

— Все хорошо, не извиняйся. Я просто не ожидала.

— А что ты тут делаешь? Насколько я помню, нам не показывали это место на экскурсии, — Эмиль оглядывался по сторонам.

Интересно, а что здесь делаешь ты сам?

— Я... я просто гуляла и случайно забрела сюда. Тут так тихо и спокойно. Я, вообще-то, хотела письмо написать, вот, — Гермиона потрясла пергаментом перед его лицом, — пергамент даже взяла.

Кстати, о пергаменте, надо срочно написать Малфою, что Эмиль тут.

Гермиона уже почти начала выводить на бумаге «тут Эмиль», как услышала, что дверь библиотеки начала открываться. Боковым зрением она успела ухватить фигуру Малфоя, и, чтобы Эмиль его не увидел, не придумала ничего лучше, кроме как легким движением палочки вызвать поток непрекращающейся воды, который накрыл Эмиля с головой. Сама не ожидала от себя такого, и пока Эмиль беспомощно пытался прекратить это, Малфой, спасибо Мерлину, не растерялся и быстро проскользнул мимо них и скрылся за ближайшим поворотом. Как только Малфой исчез из их поля зрения, она тут же прекратила это водное шоу.

Ох, и зачем она это сделала? Ведет себя как дура, ради того, что бы не подставлять Малфоя. Последний раз она такое делала только ради Рона и Гарри, но они ее лучшие друзья. А кто ей Малфой?

Никто.

Ведь ради "никого" она сейчас облила Эмиля с ног до головы?

Просто она в какой-то степени благодарна Малфою за то, что он тоже участвует. И, раз он узнал про эту библиотеку и нашел способ попасть туда, он далеко не глуп.

А теперь давай, Гермиона. Очень надо сыграть дурочку.

— Ох, Эмиль, прости, я не хотела, — Гермиона достала платок и дала его Эмилю.

— Ты со всеми так поступаешь, кто пытается просто поговорить с тобой? — засмеялся Эмиль. Слава Мерлину, он не обиделся.

— Нет, просто... прости, это получилось случайно. Сейчас, я все исправлю, — улыбнулась Гермиона и, использовав чары высушивания, полностью убрала всю влагу. — Ну вот, — она поправила воротник его рубашки и, засмущавшись, одернула руку.

— Может, сходим прогуляться? — Эмиль провёл рукой по своим короткостриженым волосам и откинулся на спинку лавочки.

Прогуляться с Эмилем? Конечно, она была бы не против. Если бы не этот чертов доклад, который нужно подготовить уже сегодня.

— Я была бы рада прогуляться с тобой, но мне нужно закончить с докладом, — Гермиона грустно улыбнулась.

— Понимаю, мы с Сандрой никак не можем найти ничего подходящего, — Эмиль улыбнулся и Гермионе вдруг захотелось чаще видеть эту его улыбку. — Тогда пойдем провожу тебя в Башню? — сказал Эмиль и галантно подал руку Гермионе.

Гермиона с такой гордостью шла рядом с ним, как будто стала Министром Магии. А он, постоянно улыбаясь, шутил про то, как Гермиона окатила его водой.

Драко сильно хлопнул дверью Башни и сел на диван, сложив руки в замок перед собой. Его бесило, что Грейнджер проводит время с этим кретином. Уделяет ему внимание. Когда он видел их вместе, в нем кипела настолько сильная злость, что он готов был одним только взглядом испепелить Эмиля. И Грейнджер заодно.

Что это вообще, черт возьми?

Почему он вдруг начал ненавидеть, что Грейнджер проводит время не с ним?

Черт.

Драко просто боится, что кретин запудрит Грейнджер мозги и она забудет о Первенстве. А этого делать нельзя.

Да, он переживает только из-за этого.

Нужно сказать ей, что бы помнила, зачем вообще они здесь.

Дверь Башни открылась и вошла Грейнджер с... ну, конечно-же, с Эмилем.

Черт тебя дери.

Малфой резко развернулся и сначала несколько секунд сверлил ее глазами, затем подошёл и обратился к Эмилю:

— Разреши нам обсудить наше задание, — сладковато-злым голосом. Обратись он так к Гермионе, она бы уже провалилась сквозь землю.

Но Эмиль не заметил ничего необычного в голосе Малфоя. Поэтому, просто кивнул и, улыбнувшись Грейнджер, сказал «увидимся позже» и отправился в свою комнату.

Ага, увидитесь, не сомневайся.

Драко каким-то зверским взглядом смотрел на Эмиля, пока тот не скрылся на лестнице, и произнёс:

— Нашёл.

— Нашёл что? — Гермиона правда не сразу поняла о чем он говорит.

— Нашёл тролля в библиотеке. Грейнджер, ау, — Малфой пощелкал пальцами перед ее глазами, — информацию о Мимбулус Мимблетонии.

Он протянул Гермионе пергамент, она быстро забегала глазами по тексту: «серый кактус», «выбрасывает струю Смердящего сока», «произрастает в Абиссинии». В углу листа Гермиона даже увидела небольшую зарисовку — растение было похоже на кактус с какими-то волдырями. Если конечно Малфой смог его правильно изобразить. Ладно, это уже что-то. Учитывая способность Гермионы превращать текст из двух предложений в текст на два листа, можно сказать, что их доклад почти готов. Она машинально села за стол в холле и, взяв перо и пергаменты, начала быстро что-то записывать. Теперь ее нужно не отвлекать пару часов, а после этого доклад будет полностью готов.

Отлично. Драко, ухмыльнувшись этой способности Грейнджер быстро отключаться от всего мира и заниматься учебой, засунул руки в карманы, развернулся на пятках и быстро пошёл в свою комнату. Свою часть задания он выполнил, теперь дело за Грейнджер. А он может отдохнуть.

* * *

Всю неделю Гермиона была как на иголках. А вдруг она написала недостаточно? А вдруг Малфой вообще нашел не то? А вдруг у других будет лучше? Все эти мысли не давали Гермионе никакого покоя. Он могла лишь отвлекаться на занятиях, полностью погружаясь в рассказы профессоров. Эта неделя вообще была странной. Все были какие-то притихшие, не собирались в холле Башни, Гермиона общалась только с Софи. Эйфория от прибытия в Шармбатон и новых знакомств сменилась мыслями об учебе и Первенстве. Гермиона написала письмо мальчикам, рассказывая им о своих впечатлениях и о призе Первенства. Спросила как у них идут дела с учебой в отсутствие Гермионы. И не сказала ни слова о Малфое, который начал проявлять активное участие в Первенстве.

‪В пятницу утром Гермиона вспомнила, что в субботу у нее день рождения. Она впервые за долгое время будет праздновать его без Гарри и Рона. Это было странно. ‬

Она почти не спала всю ночь, поэтому, как только рассвело, она встала и начала собираться. Ведь сегодня следующий этап Первенства. Доклад был полностью готов еще в среду. В четверг Гермиона его полностью переписала, так как была недовольна одним абзацем в начале. Во избежание "очередного помутнения сознания", как сказал Малфой, и переписывании доклада заново, он забрал его себе. Но мысленно Гермиона все равно то и дело возвращалась к написанному. Она уже выучила его наизусть за это время, поэтому постоянно продумывала в голове, как бы лучше построить предложение. Но исправить она уже ничего не сможет, так как сегодня они отдадут доклад профессорам, которые после проверки объявят баллы. Да уж, только за то, каких нервов ей стоило это приключение около тайной библиотеки, ей должны начислить максимальный балл.

Позавтракав, Гермиона с Софи отправились в кабинет, где им вновь предстоит демонстрировать свои знания. Войдя, Гермиона вновь обратила внимание на доску с баллами — максимальный был у Хогвартса, и порадовавшись про себя, подошла к Софи.

— Гермиона, выглядишь уставшей, — Софи тревожно посмотрела на подругу.

— Да, я очень плохо спала — переживала из-за доклада, — зевнув, как бы в подтверждение своих слов, ответила Гермиона.

— Ох, это задание далось нам так тяжело! Представляешь, мы несколько дней провели в библиотеке и смогли найти очень мало информации. Если этого нет в библиотеке, откуда нам взять информацию? — Софи рассуждала сама с собой. — Ладно, что мы все об учебе и об учебе, Гермиона, недалеко от нашей Академии есть деревня Шатоэль, по субботам мы ходим туда прогуляться и развеяться. Не хочешь завтра составить нам компанию? Тебе там понравится!

— Отличная идея для празднования моего дня рождения!

— Так у тебя завтра день рождения? — Софи горящими глазами посмотрела на Гермиону. — Чего же ты раньше молчала? Тогда точно пойдем завтра в Шатоэль! Там есть кафе с такими вкусными круассанами! Ты должна попробовать, уверена, тебе понравится!

— Хорошо, договорились! — улыбнулась Гермиона и обратила внимание на профессора, который заходил в кабинет. Это говорило о том, что следующий этап Первенства вот-вот начнется.

Гермиона обернулась через плечо и заметила, что Малфоя еще нет. А значит, и нет их доклада. Еще не хватало, чтобы он вообще не пришел и они не получили баллы за работу, которая нервировала Гермиону на протяжении всей недели.

— Добрый день, уважаемые участники Первенства! — начал улыбчивый профессор.

Его пригласили из школы Кастелобрушу, что в Бразилии. Профессор чем-то напомнил Гермионе Флитвика. Это был невысокий пожилой мужчина в смешных круглых очках и с небольшой тростью, которая помогала ему стоять. Он мягко окинул взглядом всех присутствующих и еще раз улыбнулся.

Гермиона тем временем оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Малфоя.

— Очень жаль задерживать таких молодых людей в этот солнечный день, поэтому давайте сразу перейдем к заданию! — он подошел к своему столу и начал перебирать какие-то пергаменты. — Ах да, чуть не забыл! — профессор повернулся к студентам. — Насколько я знаю, у вас было задание в виде доклада по редким растениям. Пожалуйста, сдайте ваши работы на стол.

Софи и Эмиль, взяв свои доклады, отнесли их профессору.

Вернувшись на место, Софи обратилась к Гермионе:

— Гермиона, где Драко? — она бегала глазами по всему кабинету.

— Я не знаю, он должен был быть тут! Наш доклад у него.

— Насколько я знаю, у нас три школы-участницы, но доклада только два, — профессор поверх очков быстро просмотрел доклады. — Уважаемые студенты Хогвартса, будьте добры, сдайте ваш доклад. Не жадничайте, я тоже хочу насладиться вашим творчеством!

— Профессор, — Гермиона встала, — дело в том, что...

— Извините, я опоздал, — в кабинет вошел Малфой и сразу направился к профессору. — Вот доклад.

Как будто так и надо. Гермиона сверлила его взглядом пока он шел до стола профессора и обратно к Гермионе. Она покраснела с ног до головы, а ему хоть бы что. Подумаешь, все тут собрались и ждут Малфоя, ему не привыкать.

— Замечательно! Благодарю вас, пожалуйста, занимайте свое место и мы начнем, — это был один из самых жизнерадостных людей из всех, которых только Гермионе приходилось встречать.

Малфой, как ни в чем не бывало сел рядом с Гермионой.

— Вообще-то, мы начинаем ровно в одиннадцать, тебе это известно, — прошипела Гермиона.

— Я никогда не опаздываю без причины, Грейнджер, запомни это, — ответил, даже не посмотрев на нее.

— Очень интересно узнать причину, важнее Первенства!

— О, это не твое дело, — опять эта его ухмылочка.

Не говорить же Грейнджер, что он с самого рассвета тренировал полёты — квиддич всегда помогал ему избавиться от лишних эмоций — и просто-напросто не рассчитал время.

Конечно, это было бы не ее дело, если бы его опоздание не отразилось на самой Гермионе. Ему нужно было всего лишь прийти вовремя и сдать доклад, а он даже этого не может сделать. Гермиона поняла, что слишком углубилась в собственные мысли и перестала слушать профессора, который как раз рассказывал о сегодняшнем задании.

— ... посвятим наше занятие Ядовитой тентакуле, — Гермиона выдохнула, потому что изучала это растение еще год назад. — Как вам известно, тентакула является одним из самых опасных растений, но вы, как лучшие представители своих школ, должны уметь обращаться даже с такими ядовитыми растениями. Сейчас вам предстоит добыть сок тентакулы, который, кстати, иногда используется в медицинских целях.

Гермиона только сейчас обратила внимание на эти растения, которые в горшках стояли позади профессора.

— Пожалуйста, молодые люди, возьмите по одному растению, только, прошу вас, будьте очень аккуратны — растение опасно!

Малфой, в своей обычной расслабленной манере, не спеша взял приличных размеров горшок с ядовитым растением и поставил его прямо перед Гермионой. Она отодвинулась от растения, чтобы ей стало видно профессора, который как раз сообщал о том, что тем студентам, которым удастся собрать сок тентакулы, при этом не получив никаких повреждений, будет выставлен максимальный балл. Однако, необходимое количество этого самого сока не оговаривалось, из чего Гермиона сделала вывод, что хотя бы нескольких капель будет вполне достаточно. А это будет несложно.

— Уважаемые участники, прошу вас, будьте предельно осторожны! — профессор семенил между столами участников, — растение может вас схватить и даже задушить! Но я всегда буду рядом, в случае опасности мы нейтрализуем действие тентакулы. Пожалуйста, вы можете приступать!

Гермиона аккуратно приподняла один лист растения, отчего оно тут же агрессивно зашевелилось, а Гермиона, от неожиданности, отпрыгнула назад. Возможно, это будет сложнее, чем она думала.

— Молодец, Грейнджер, почти получилось, — Малфой просто не мог промолчать. Столько поводов для шуток.

— Может, вместо того, чтобы неуместно шутить, подумаем над тем, как собрать сок? Насколько мне известно...

— Сок находится в стручках, что бы его достать, нужно отделить стручок от основного стебля, тогда он становится безопасным, а на месте старого стручка тут же вырастает новый, — сказал Малфой, рассматривая со всех сторон тентакуле.

Гермиона, удивившись его познаниям о ядовитом растении, растеряно хлопала глазами. Он почти цитировал один из редких учебников по травологии, который даже Гермиона смогла достать с трудом. Неужели он его читал?

Она, продолжая молчать, аккуратно направила палочку на стебель, на котором рос стручок, так, чтобы не дотрагиваться до него — растение резко реагирует на любое прикосновение. Гермиона произнесла кажется известное только ей заклинание, аккуратно взмахнула палочкой и стручок упал на землю. Взглянула на Малфоя, мол — "ты тут не самый умный". Он, лишь ухмыльнувшись, взял стручок и аккуратно надавил у основания, так, чтобы он начал выделять пурпурного цвета сок, и капнул в специальный сосуд, который дал профессор.

— Посмотрите, посмотрите, у студентов из Хогвартса получилось! — профессор быстро, насколько мог, подошел к Гермионе и Малфою и аккуратно посмотрел на сок тентакулы. — Это...

— Профессор! — раздался громкий голос Эмиля, и Гермиона обратила внимание на Сандру — растение обвило ее руку так, что она начинала синеть.

— Спокойно, без паники, разойдитесь, — профессор быстро оказался около Сандры и Эмиля и, взяв свою палочку, тихо произнёс «Диффиндо», что бы аккуратно нейтрализовать тентакулу. Он взял руку Санды и, вытащив из кармана пиджака какое-то зелье, капнул несколько капель на руку Сандры так, что она снова приняла обычный вид.

— Спасибо, — Сандра одернула руку и отвернулась. Она не любила привлекать к себе внимание и, тем более, получать от кого-то помощь.

— Все в порядке. Продолжайте, продолжайте, студенты Хогвартса получат за это задание максимальный балл! А за остальные баллы вам нужно еще побороться, — это он уже сказал остальным участникам Первенства, — не останавливайтесь! — профессор прохаживался от стола Эмиля и Сандры до стола Софи и Жулье, которым уже почти удалось добыть несколько капель сока.

Как только студентам Шармбатона удалось добыть сок, этот этап Первенства подошел к концу. Профессор объявил, что студенты Хогвартса заработали пять баллов, Шармбатона — четыре балла, а студенты Дармстранга, к сожалению, не заработали ничего. На табличках, поддерживаемые голубями, тут же поменялись цифры, но Хогвартс по-прежнему занимал первое место.

После ужина Гермиона, в компании расстроенной Софи и Жулье, направлялись в сторону Башни и проходили как раз по цветочному тоннелю, когда их догнал Эмиль.

— Гермиона! — он подкрался так тихо, что она даже вздрогнула. — Ой, прости, я снова тебя напугал.

— Все в порядке, Эмиль, — Гермиона заглянула в его карие глаза и улыбнулась.

— Вы не против, если я украду Гермиону на несколько секунд? — Эмиль обратился к Софи и Жулье.

— Да, конечно, — галантно ответил Жулье и, взяв под руку Софи, немного ускорил шаг.

Оставшись наедине, Эмиль начал:

— Завтра суббота, Жулье сказал, что они часто ходят в какую-то деревушку недалеко от школы, как ее, Шату... Шатуэль...

— Шатоэль.

— Да, точно! — Эмиль хлопнул в ладоши. — Так вот, там можно сходить в магазины, посидеть в кафе. Составишь мне компанию? — Ему? Но ведь ее уже позвала Софи и она согласилась... Но, Софи ведь поймет, если Гермиона пойдет туда с Эмилем? Тем более, Софи будет с Марселем.

Так он что, приглашает ее в кафе? Это что... свидание? Щеки девушки вспыхнули, хорошо, что было уже темно. 
В животе Гермионы запорхали бабочки, она давно не получала хоть какого-то внимания от противоположного пола — не считая Гарри и Рона, особенно в период школьных экзаменов. 


— Гермиона, — Эмиль мягко коснулся девушку где-то в районе локтя.


— Да, прости, просто задумалась. Конечно, давай сходим, я не против.

— Отлично! Тогда завтра сразу после завтрака пойдем туда, обещают хорошую погоду.

— Да, хорошо, — они уже заходили в Башню и Эмиль галантно открыл дверь и пропустил Гермиону вперед.
 — Тогда ‪до завтра? — Гермиона улыбнулась.

— Да, ‪до завтра. Спокойной ночи! — Эмиль улыбнулся в ответ, а Гермиона помахала ему и отправилась к лестнице.‬
 Войдя в комнату, Гермиона закрыла дверь, прижалась к ней спиной и с улыбкой на лице простояла так несколько секунд.


— Гермиона! Чего это ты такая счастливая? — радость на лице девушки не ускользнула от Софи. Сама Софи сидела на кровати вместе с Сандрой и рассматривала какие-то пергаменты. 


— Эмиль пригласил меня пойти с ним завтра в Шатоэль, — выпалила Гермиона, покружилась по комнате и плюхнулась на кровать.

— Ого! По-моему, вы бы с ним отлично смотрелись, Сандра, как думаешь? — Софи тут же убрала все бумаги и, оперевшись на руки, приготовилась слушать подруг. 


— Гермиона, будь с ним осторожна, — без особого энтузиазма начала Сандра, а с губ Софи тут же пропала улыбка.

— Эй, что ты такое говоришь? — возмутилась Софи. — Эмиль хороший парень, или, может... — Софи прямо посмотрела на Сандру, — ты ревнуешь?
 — Гермиона резко встала с кровати и села на край, чтобы было хорошо видно всех присутствующих.

— Нет, конечно! Просто, — Сандра опустила глаза, — в нашей школе нет ни одной девушки, которую Эмиль бы обделил вниманием.

— Не может такого быть! — возмутилась Софи. — Сандра, я тебе не верю, Эмиль производит впечатление очень порядочного молодого человека.

— Я должна была предупредить. Гермиона, я тебя не пугаю, просто говорю то, что знаю, — Сандра пожала плечами и глянула на девушку.


— Гермиона, ты должна пойти! — Софи как будто пропустила мимо ушей высказывание Сандры. — Погуляем там все вместе, — девушка мягко улыбнулась и, взяв расческу, начала причесывать свои темные волосы.

— Давайте спать, завтра будет интересный день!

Эмиль с довольной улыбкой поднялся в свою комнату.

— Жулье! Жду поздравлений, — громко проговорил Эмиль.

— Поздравляю, а с чем?

— Я только что позвал Гермиону завтра в кафе, — засиял улыбкой молодой человек.

Драко резко открыл глаза. Этот кретин рискнул позвать ее в кафе? Кулаки Драко сжались сами собой.

Черт возьми, и почему это так волнует Драко? Только потому, что Эмиль может запудрить мозги Грейнджер, и она перестанет уделять Первенству достаточно внимания. Только поэтому. 


— Ух ты! Поздравляю!

— Нужно хорошо выспаться. ‪Завтра утром‬ мы идем с Гермионой в кафе, а вечером я пригласил одну наимилейшую студентку Шармбатона посидеть в прекрасном саду вашей Академии, — Эмиль красовался перед зеркалом. — Эй, только вы никому не должны про это говорить, — Эмиль строго посмотрел сначала на Жулье, затем на Драко.

— Я, конечно, этого не одобряю, но говорить ничего не буду, — ответил Жулье и лег на кровать.

Ха-ха. Бедная Грейнджер, очень жаль.

— Драко?

— Это не мое дело, — отчеканил Малфой.

Хм, это уже становится интересным.

Гермиона еще долго не могла уснуть — лежала с глупой улыбкой на губах и постоянно думала об Эмиле. Он милый, очень симпатичный и наверняка умный — не зря он представляет свою школу на Первенстве. И очевидно, что она ему тоже нравится. Гермиона ехала сюда демонстрировать свои знания, а возможно уедет с чем-то большим, нежели просто со званием "самой умной". Мысли то и дело возвращались к нему: вот они идут по цветочному тоннелю, вот они сидят около тайной библиотеки... И он постоянно улыбается! Гермионе так нравилась его улыбка — мягкая, в то же время уверенная, мужская.

Несмотря на то, что уснуть ей удалось только под утро, Гермиона проснулась первая и чувствовала себя полной сил и энергии. Ведь сегодня ее День рождения!

Солнце уже щекотало ее лицо, она сладко потянулась на кровати, скинула одеяло и пошла в душ. Брызнула в лицо холодной водой, отчего по коже тут же пробежали мурашки. Гермиона вымыла и уложила свои густые волосы, даже коснулась щек румянами, у самой Гермионы их, конечно, не было, но около умывальника лежала косметичка Софи, и она любезно разрешила ей пользоваться. 
Но основную красоту девушке придавали не укладка и румяна, а блеск в глазах и счастливая улыбка.

— Гермиона, ты уже собралась? — полусонным голосом спросила Софи.

— Да, Софи, доброе утро!

— Ох, подожди меня, я быстро соберусь и вместе пойдем на завтрак, Сандра, ты с нами? — спросила Софи на ходу натягивая халат и вбегая в ванную.

— Нет, я планирую сегодня весь день проваляться здесь, — не отрывая голову от подушки пробурчала Сандра.

Гермиона начала переодеваться в джинсы и свою самую парадную рубашку, когда Софи, с размазанной по лицу пастой и щеткой в руке, выбежала из ванной и накинулась на Гермиону с криками.

— У тебя же сегодня День рождения! Гермиона, как я могла забыть! — Софи схватилась за голову. — Я же даже приготовила тебе подарок! Сейчас, дай мне десять минут, всего десять минут! — Софи быстро скрылась в ванной и Гермиона услышала шум воды.

— Гермиона, с Днем рождения, — Сандра подняла голову от подушки, но красноречием с утра не отличалась.

— Спасибо, Сандра, — Гермиона улыбнулась ей и перевела взгляд на зеркало — на нее смотрела счастливая, уверенная в себе девушка. Она улыбнулась своему отражению и поправила волосы.

— Гермиона, я готова! — Софи предстала во всей красе — она уложила свои волосы в легкий пучок и надела выходное платье нежно-розового цвета. Странно было видеть ее в нем — Гермиона привыкла, что все студенты Шармбатона носят небесно-голубой цвет. Но надо сказать, что платье ей невероятно шло.

Софи подошла к своей тумбочке и вытащила маленькую коробочку перевязанную фиолетовым бантом, и протянула ее Гермионе. Ей жалко было портить такую красивую упаковку, но узнать, что же там находится, хотелось больше. Гермиона тонкими пальцами аккуратно развязала бант и открыла крышку небольшой коробочки.

На самом дне лежала тонкая цепочка с кулоном из белого золота. Гермиона аккуратно подняла ее и поднесла ближе, что бы разглядеть. Кулон в виде волшебной феи с маленьким белым камешком был просто восхитительный! Гермиона давно не видела настолько изящных украшений.

— Ох, Софи! — Гермиона не могла подобрать слов, что бы отблагодарить подругу. Она крепко обняла Софи и прошептала ей на ухо «спасибо».

— Ну что, теперь идем завтракать? — Софи улыбнулась Гермионе. — Сандра, может тебе что-то принести? — она через плечо повернулась к соседке.

— Нет, спасибо, ничего не нужно. Хорошо повеселиться! — Сандра улыбнулась и опять зарылась в одеяло.


— Такой хороший день, а она сидит тут, — Софи пожала плечами и девушки направились в Академический зал.

В субботнее утро на завтраке было немного студентов — кто-то спал, кто-то уже уехал в Шатоэль.


— Смотри, ребята уже сидят, — Софи указала в сторону стола для участников Первенства — и правда, Эмиль, Жулье и даже Малфой, как всегда с недовольным лицом, уже завтракали.
 — Доброе утро! — мягко проговорила Софи и села около Жулье.


— Доброе утро! Гермиона, ты прекрасно выглядишь! — Эмиль с утра не скупился на комплименты.

— Спасибо, — Гермиона немного засмущалась.

— Между прочим, у Гермионы сегодня День рождения! — Софи окинула всех взглядом и улыбнулась. — Поэтому быстро завтракаем и отправляемся в Шатоэль! Вам там понравится, я уверена!

День рождения Грейнджер. Надо же, а он никогда не знал, что вот уже седьмой год грязнокровка празднует день рождения девятнадцатого сентября. Мог бы и дальше не знать, что уж там. Интересно, какой подарок она бы хотела получить? Книгу или, может, другую книгу? Наверное, если она могла, она бы вышла замуж за книгу.

Драко вдруг представил, как Грейндждер в белом платье рядом с огромной книгой по зельеварению в смокинге стоит около алтаря и клянется ей в верности. Он не смог сдержать смех, который пришелся как раз на тот момент, когда Жулье желал Грейнджер оставаться такой же милой.

— Простите, — Драко прикрыл рот рукой, — я задумался.

И вообще, какая разница, что хотела бы получить в подарок Грейнджер?

Гермиона подняла тяжелый взгляд на Малфоя и их глаза встретились, ровно в этот момент она заметила резкую перемену — его взгляд из веселого вдруг превратился во взгляд очень серьезного человека. Эта мгновенная смена приковала ее внимание полностью, и не известно сколько бы еще она вот так смотрела на Малфоя, если бы Эмиль не заговорил, нагнувшись к Гермионе.

— С Днем рождения, — он шептал прямо ей на ухо, отчего стало вдруг не по себе. — Будь счастлива, Гермиона, ты этого заслуживаешь, — он посмотрел прямо ей в глаза и она заметила какую-то странную эмоцию.

Драко чуть не погнул приборы, когда увидел, как кретин заигрывал с Грейнджер.

Почему она вообще с ним? Он же типичный самовлюбленный идиот. Неужели она не видит? Вон он — хваленый Грейнджерский ум. Использует его не по назначению.

Драко огрызнулся, когда заметил, как Грейнджер взяла под руку Эмиля.

И что вообще с ним? Просто почему его волнует только Первенство, а ее нет? Почему она думает о ком-то помимо Первенства? И зачем вообще заводить дружбу с соперниками? Грейнджер — дура, как была так и осталась.

Гермиона обернулась как раз в тот момент, когда лицо Малфоя исказил легкий оскал. Гермиона и Эмиль отправились в Шатоэль, Софи же сказала, что подойдет с Марселем позже.

Путь в деревню лежал через красивейший фруктовый сад. Пели птички, ярко светило солнце и со всех сторон свисали плоды самых разнообразных фруктов.

Отличный день для прогулки, даже компания подходящая.

— Гермиона, ну, как тебе в этой школе? — поинтересовался Эмиль.


— Даже не ожидала, что мне так понравится! Хотя я, конечно, все равно считаю Хогвартс лучшей школой, но, оказывается, другие школы не менее прекрасны, — ответила Гермиона. — А тебе как? Нравится?

— После нашей школы, можно сказать, что здесь я просто отдыхаю. У нас очень жесткая дисциплина и плотное расписание занятий и различных тренировок. Студенты старших курсов давно привыкли к тому, что на сон остается пара часов в день. Поэтому, в какой-то степени я рад, что в этом году заканчиваю обучение, — он постоянно улыбался, из-за этого половина его фраз пролетала мимо Гермионы.

Эмиль был выше Гермионы на две головы и намного крупнее, поэтому идя с ним рядом она чувствовала себя в полной безопасности. От него веяло свежим парфюмом, что заставляло Гермиону постоянно принюхиваться — она любила такие запахи.

По дороге им то и дело встречались студенты Шармбатона — влюблённые парочки, компании друзей. Все они легко и мило щебетали на французском. Эта школа действительно казалась Гермионе намного более лёгкой. Со стороны все студенты выглядели одной большой семьей, где каждый старшекурсник легко может помочь младшим студентам с домашним заданием, у них даже нет гостиных каждого факультета — есть просто различные комнаты с диванчиками и столиками для посиделок. Здесь все было очень легко. Настолько, что даже странно.

Их путь занял около тридцати минут и как только молодые люди зашли в деревушку, Гермиона поразилась красоте этого места. Деревня чем-то напоминала Хогсмид, только с французским шармом — красивые маленькие домики с черепичными крышами, количество цветов просто поражает воображение, они везде — у входа в кафе, на окнах, на каждой лавочке... В центре Шатоэль расположился уютный фонтан, успокаивающий своим журчанием. Также Гермиону привлекло многообразие фонарей, они стоят через каждые несколько метров и все разные — какие-то с витыми металлическими кронштейнами, какие-то, как и все вокруг, утопающие в цветах. Гермионе вдруг захотелось побывать здесь вечером, когда улицу освещают эти фонари, наверняка, атмосфера сразу же принимает другой характер.

— Софи рассказывала, что здесь есть красивейший фонтан, — начала Гермиона, — может сходим к нему? — она посмотрела на Эмиля и улыбнулась.

— Отлично, пойдём, — он провёл рукой по своим коротким волосам и посмотрел по сторонам в поисках ориентира — фонтан был где-то в центре Шатоэль.

Мимо пробежали совсем маленькие студенты Шармбатона с мыльными пузырями, которые очень красиво переливались на солнце.

— Смотри, кажется, нам туда, — Эмиль указал на узенькую улочку, которая, судя по красивым витым указателям, вела ровно к фонтану.

Проходя мимо маленьких лавочек с различными сувенирами, Гермиона то и дело смотрела по сторонам — она как будто попала в сказочную страну, все было настолько красивым! Ей вдруг захотелось, что бы Рон с Гарри тоже были тут и увидели все это.

Пройдя по короткой улочке, Гермиона с Эмилем увидели потрясающий бронзовый фонтан, вокруг которого было много деревянных лавочек. Эмиль предложил немного посидеть, наслаждаясь осенним солнцем и красотой вокруг.

Они сидели молча, но при этом Гермиона не чувствовала себя неуютно. Она могла бы часами сидеть с ним молча, при этом зная, что он рядом.

Они просидели около получаса, затем Эмиль предложил зайти в кафе, указав на милую французскую пекарню.

— Я не против, — конечно, она не против, когда такой красавчик приглашает ее в кафе.

Шатоэль была полна студентов — кто-то, как и Гермиона с Эмилем, сидел в кафе, кто-то ходил из магазина в магазин, а кто-то просто наслаждался теплым сентябрьским днем.
 В кафе, куда Эмиль пригласил Гермиону, столики стояли как внутри, так и на улице. Ребята решили занять столик на улице — было бы просто преступлением сидеть в такую погоду в помещении. 
Как только парочка заняла свободный столик, к ним тут же подошла официантка. Милая француженка в фирменной одежде и смешной шляпке. На ее бейджике красивым почерком было написано «Николь». Эмиль сделал заказ — круассан с кофе для Гермионы, шарик мороженого для него и, шепнув что-то официантке на французском, улыбнулся Гермионе. 
Легкий ветерок развивал ее волосы, Гермиона уже пожалела, что не собрала привычный хвост. 
Через минуту официантка вернулась с огромным букетом желтых роз, Гермиона даже не сразу поняла что происходит. Николь вручила букет Гермионе, на ломаном английском поздравив ее с Днем рождения.

— Я не знал заранее, что сегодня твой День рождения, — начал Эмиль, — поэтому не подготовил подарок. Может, этот букет хоть немного искупит мою вину? — он аккуратно коснулся ее выбившегося локона и заправил его.

Наверное, со стороны они выглядели как настоящая сладкая парочка. Гермионе даже стало слегка не по себе от мысли, что она может кого-то впустить в свое личное пространство слишком близко.

— Конечно, спасибо за цветы, они очень красивые, — Гермиона уткнулась носом в желтые бутоны и засмеялась, когда нежные лепестки защекотали ее лицо.

Через несколько минут Николь вернулась с заказом и, пожелав приятного аппетита, удалилась. 
Гермиона наблюдала за Эмилем — сильные мускулистые руки, коротко стриженные волосы. Хотелось провести по ним рукой, ощутив под ладонью колючие иголочки. Конечно, она не позволила себе этого сделать.
 Хотя бы потому, что это желание казалось ей каким-то неправильным.

Малфой совершено случайно проходил мимо кафе, в котором сидела Грейнджер.

С ним.

Этому кретину хватило ума подарить ей цветы. Интересно, Грейнджер вообще хоть раз дарили цветы? Наверное, нет. Поздравляю, Грейнджер, это твой первый раз.

Малфой всеми силами старался отвести взгляд, ведь вокруг столько всего намного более занимательного. Но больше всего его привлекала пара, сидящая в кафе и мило беседующая.

Малфой резко остановился, когда увидел, как Эмиль коснулся волос Грейнджер, чем привлек к себе лишнее внимание. Осмотрелся, понял, что он полный идиот и медленно, насколько мог, пошёл дальше.

Черт возьми, еще никто и никогда не вызывал в нем такую ненависть. Даже Поттер по сравнению с Эмилем не казался таким раздражающим фактором.

И почему, интересно, она позволяет ему такое отношение? Раньше он не замечал за Грейнджер такого легкомыслия. И неужели она не видит, как он провожает взглядом каждую проходящую мимо студентку?

И почему, черт возьми, это так волнует его?!

— Чем будешь заниматься после школы? — голос Эмиля вывел Гермиону из размышлений.

— Я бы очень хотела работать в Министерстве и Первенство отличный шанс осуществить мою мечту, — ответила Гермиона и отпила немного крепкого кофе. — А у тебя какие планы?


— Мой отец имеет свой бизнес, думаю, сначала буду работать с ним, — Эмиль чувствовал себя вполне вальяжно, так, как будто был дома. Чего нельзя сказать о Гермионе — она была немного скована, в любом незнакомом месте девушка чувствовала себя неуютно.

Гермиона только допила свой кофе, как заметила Софи с молодым человеком, которая, увидев Гермиону, помахала ей и зашла в кафе.

— Гермиона! — Софи улыбнулась. — Какие красивые цветы! — она посмотрела на нее вопросительным взглядом, который красноречивее любых слов говорил о том, что Софи ждет самого подробного рассказал. — Марсель, это Гермиона, она приехала из Хогвартса, я тебе про неё говорила, она сегодня наша именинница! — высокий молодой человек, стоящий около Софи кивнул головой.

— Приятно познакомиться, Гермиона. И с днем рождения, будь счастлива, — он улыбнулся и Гермиона заметила ямочку на его правой щеке.

— Мне тоже очень приятно, и спасибо за поздравления!

Софи улыбнулась и продолжила:

— Это Эмиль, он участник из Дурмстранга, — молодые люди пожали друг другу руки. — Вы уже были около фонтана? Там так красиво!

— Да, были, нам там действительно очень понравилось, — Гермиона улыбнулась.

— В лесу около речки есть красивая беседка, можем там посидеть, — предложил Марсель и прижал Софи к себе ближе.

— Да! Пойдем туда, — Софи жестом показала Гермионе вставать и отправляться за ней.

Эмиль галантно подал Гермионе руку, когда они выходили из кафе.

Они шли вчетвером как старые знакомые. Как будто дружат семьями уже несколько лет.

Из беседки, куда ребят привел Марсель, открывался прекрасный вид — спокойная река, яркое солнышко и звонкие птички. И как везде — очень много цветов.

Уже был обед и, как оказалось, Софи взяла с собой перекусить. На свежем воздухе еда была намного вкуснее, они смеялись и шутили почти все время. Им вчетвером было общаться как-то легко. Не считая только то, что Марсель почти не общался с Эмилем — иногда игнорировал его фразы и вопросы. Гермионе показалось это странным, но она старалась не думать об этом и не обращать на это внимание.

— Прошел почти месяц Первенства, как вам наша школа? — Марсель повернулся к Гермионе.

— Мне очень у вас нравится! Природа Шармбатона восхищает! Но тем не менее, я бы хотела видеть вас в гостях в Хогвартсе!

Беседа с ними шла легко и спокойно, время пролетело незаметно для всех. Гермиона была в какой-то эйфории до того момента, как Эмиль заговорил:

— Я вынужден вас покинуть — обещал Сандре пойти в библиотеку и отыскать нужную ей информацию, — Эмиль с некоторым сожалением посмотрел на Гермиону.

Все органы Гермионы как будто рухнули вниз. Она была уверена, что проведёт этот день с Эмилем с утра и до самого вечера. Ведь так все хорошо начиналось — кафе, цветы. Она даже сначала подумала обидеться на него. Но потом поняла, что у него могли быть планы на свое личное время, тем более, если он обещал Сандре. Даже не смотря на то, что ему придется расстаться на время с Гермионой, он выполнит свое обещание. Это ей нравилось.

Эмиль предложил проводить Гермиону до Башни. Всю дорогу он рассказывал ей, как однажды был наказан в своей школе за то, что сильно повздорил с одним из профессоров. Его тогда чуть не отчислили. Не смотря на это, сейчас эта ситуация казалась и ему, и самой Гермионе, смешной.

Ей показалось, что обратный путь занял всего несколько минут — так быстро летело время с этим человеком. Эмиль впустил Гермиону в Башню, галантно поцеловал ее руку и искренне извинился за то, что вынужден ее покинуть.

Гермиона попрощалась с ним и счастливая поднялась в свою комнату, где заметила Сандру.

— Сандра! — Гермиона взяла вазу, что бы налить туда воды для цветов. — Ты разве не с Эмилем? Он сказал, что должен помочь тебе в библиотеке.

— Нет, мы с ним об этом не говорили, — Гермиона заставила ее задуматься. — Может, есть какая-то Сандра в Шармбатоне... — она растеряно пожала плечами.

Смутное подозрение начало закрадываться в голову Гермионы, но она быстро отмела все плохие мысли. Эмиль сказал, что он с Сандрой. Значит, действительно есть какая-то Сандра в Шармбатоне. Эмиль не может ее обманывать, в нем она уверена.

Драко, вообще-то, не собирался следить за ним. Но любопытство не позволило ему провести вечер в Башне. Он видел, как Эмиль пришел с Грейнджер.

С этими дурацкими жёлтыми цветами.

Наверное, поставит их в вазу и будет любоваться перед сном.

Фу.

После ужина, на который она не пришла, Эмиль не пошел в Башню, а отправился в лес. Драко шел за ним на расстоянии и старался себя не выдавать.

В Эмиле Драко раздражало все — его походка, голос, тупая улыбочка, которая всегда на его лице если рядом есть Грейнджер. Само его существование раздражало.

Он мешал. Мешал участвовать в Первенстве, мешал... мешал просто спокойно жить.

Драко еще не понял до конца, откуда в нем это. И почему, например, Жулье его так не раздражает?

Где-то в глубине своего сознания Драко догадывался. Но засовывал эту догадку все глубже и глубже, не давая ей никакой возможности вылезти наружу.

Эмиль сел на лавочку почти в самом начале леса, Драко остановился около раскидистого куста какого-то растения. А через несколько минут к Эмилю пришла... студентка Шармбатона.

А он не обманывал. И неужели он не боится, что Грейнджер увидит?

Драко несколько минут наблюдал за ними, как они поцеловались при встрече, как он нагло закинул ее тонкую ногу себе на колено. Через пару минут он не выдержал представления и вернулся в Башню. Единственные эмоции, который вызвала эта картина — отвращение. К Эмилю, к этой студентке. К Грейнджер.

К ней особенно. Потому что просто нельзя быть такой слепой дурой.

И какой же кретин этот Эмиль. Разве его не учили, что обманывать не хорошо?

Дура Грейнджер. Сама ведь никогда не догадается.

Может, сказать ей?

Драко показалось, что он начал сходить с ума. Ему все равно на Эмиля и Грейнджер. Вместе или по отдельности.

Лучше по отдельности.

Драко даже в мыслях не хотел объединять их.

Да, точно — начал сходить с ума.

Гермиона сидела возле окна с книгой, когда зашла Софи.

— Гермиона! — она сразу подошла к подруге. — Ммм, а вот и эти цветы, — Софи аккуратно потрогала жёлтый бутон. — Я жду рассказа! — она уселась напротив Гермионы и сложила руки на колени в ожидании интересного и подробного рассказа.

— Сначала мы гуляли по Шатоэль, Эмиль был такой галантный! — Гермиона мечтательно закатила глаза. — Посидели около фонтана, он на самом деле волшебный! Фонтан, я имею ввиду, — она засмеялась, — хотя, может, и не только фонтан, — Гермиона, засмущавшись, закрыла лицо руками.

— Гермиона, ты такая счастливая! — Софи наматывала прядь волос на палец. — Ну, а дальше?

— Потом Эмиль пригласил посидеть в кафе, а когда подошла официантка, на французском попросил ее принести мне цветы! Я даже не поняла ничего сначала, — ее глаза светились абсолютным счастьем. — Они такие красивые, — Гермиона повернулась к вазе с цветами. — А потом подошли вы, дальше ты все знаешь, — она посмотрела на Софи и улыбнулась.

— Эмиль такой молодец! Гермиона, ты ему сильно нравишься! Я так за тебя рада, вы будете настоящей парой! — Софи теребила край шелкового платья. — А почему он так рано ушел? — она нахмурилась, отчего лоб прорезали мелкие морщинки.

— Эмиль сказал, что ему нужно помочь Сандре в библиотеке, — Гермиона развела руками.

Софи, посмотрев на Сандру, которая не была ни в какой библиотеке, а сидела тут, перед ней, и снова взглянула на Гермиону. Та, уловив вопросительные ноты подруги, поторопилась оправдать его:

— Ну, я думаю, что он имел ввиду другую Сандру, — теперь этот аргумент казался Гермионе каким-то слабым — имя совершенно не французское.

Ну и что? Ведь детей называют везде по-разному, вполне есть вероятность, что в Шармбатоне тоже учится Сандра.

— Ммм, — Софи задумалась, — я не знаю ни одной Сандры в нашей Академии, — настроение Гермионы постепенно начинало меняться. — Хотя знаешь, на факультете Эстермедия, возможно, учится такая студентка, правда, она на втором или третьем курсе... — Софи пыталась вспомнить студентку с таким именем. — Да, ты знаешь, вполне вероятно, что его попросила помочь младшая студентка, у нас это принято, мы часто помогаем младшим. Странно, что не попросили помощи у старших студентов Академии, — Софи снова задумалась, потом посмотрела на Гермиону, — хотя знаешь, он же гость, а значит вызывает больший интерес, чем мы. Он может знать гораздо больше по отдельным предметам, да, точно, так и есть, — Софи, довольная своим выводом, улыбнулась Гермионе.

Вот, настроение Гермионы снова улучшилось, раз Софи говорила, что такая студентка действительно есть, значит Эмиль на самом деле вызвался ей помочь.

Он снова предстал в ее глазах благородным рыцарем, и она, с глупой улыбкой на губах, пожелав всем спокойной ночи, легла на кровать, мыслями то и дело возвращаясь к сегодняшнему дню.

Почти всю ночь Драко не спал: рой мыслей в голове не давал этого сделать. Он слышал, как пришёл около полуночи Эмиль. Драко раздражал каждый звук, изданный им. Вот он расстегнул замок на одежде — бесит, вот пошел в душ и включил воду — бесит, потом прошмыгнул на кровать — снова бесит. Хотелось рявкнуть на него, чтобы стереть с его лица эту ухмылку, которая, наверняка, на нем была, но Драко не стал — он бесподобно делал вид, что спит. За эту его способность, его должны наградить чем-нибудь, Орденом Мерлина первой степени — "За умение претворяться спящим в нужный момент", например.

Драко задремал только на рассвете, когда солнце уже начинало пробиваться сквозь плотно закрытые темные шторы. Его разбудил тихий разговор его соседей.

— Мы хотели еще посидеть, но она сказала, что у них очень строгая дисциплина. Она не похожа на ту, что следует правилам, — Эмиль многозначительно улыбнулся. Он лежал на кровати, положив руку за голову.

— Это на самом деле так — нам нельзя находиться где-то, кроме кроватей в такое время.

Бесит.

Его было слишком много — утром, вечером, с ней, без нее.

Как же он бесит.

Кулаки Драко сжались сами собой. Он резко скинул одеяло и быстро прошел в душ, Эмиль с Жулье даже растерялись — они были уверены, что Драко еще спит.

Брызнул в лицо холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало. Белые растрепанные волосы, синева под глазами на пол лица и покрасневшие от ночи без сна глаза. В воспаленном сознании тут же возник образ Эмиля — вечно улыбающаяся физиономия, которая наверняка так притягивает Грейнджер. Да уж, выбор очевиден.

Выбор?

Какой к чертям выбор?

Драко уставился на свои руки, которые силой обхватывали края раковины.

Нет, подожди, что ты сейчас сказал?

Драко вдруг понял, что теперь точно начал сходить с ума. Это все из-за ночи без сна. Хотя, и в другие дни его больная фантазия иногда заставляет его думать о... не важно.

Он быстро принял душ и, не сказав соседям ни слова, отправился на завтрак. Да уж, отличное состояние перед следующим этапом Первенства.

* * *

В голове Эмиля давно был продуманный до мелочей план. Выиграть Первенство, попасть в Министерство. А дальше, все будет намного проще. Этот план он разрабатывал вместе с братом и отцом, который, по легенде, «имел свой бизнес». Это конечно нельзя назвать бизнесом. Но Эмиль обещал ему помогать всегда, потому что разделял его взгляды. Его брат, Йоханнес, который тоже учился в Дурмстранге, делал все, что в его силах, чтобы помочь выиграть Первенство. Именно он прислал информацию о растении, которое попалось ему и Сандре на одном из этапов. Брат всегда старался помогать Эмилю, а тот, в свою очередь, старался рассказывать ему обо всем происходящем в Шармбатоне. Поэтому когда Драко с Жулье ушли на завтрак, Эмиль решил написать очередное письмо.

«Брат, ты бы точно не смог тут спокойно учиться! Это надо видеть — француженки и правда прелестны!

По поводу той девушки из Хогвартса — Гермионы Гренджер. Она хороший вариант для того, чтобы использовать ее для дальнейшего продвижения в Первенстве. Она умная, внешне тоже ничего, но на фоне студенток Шармбатона проигрывает. С Гермионой стараюсь дружить и делать так, чтобы она думала, что нравится мне — тогда она точно никуда не денется. Сандру не спешу списывать со счетов — она все-таки прошла отбор. Но Гермиона умнее, намного умнее. И ее помощь может понадобиться. А она поможет, обязательно поможет. Главное, чтобы она была уверена в моей симпатии. Я уже сделал несколько ходов — ты бы видел как она растаяла от подаренных цветов, всего-то! Это было даже проще, чем я ожидал. Стараюсь уделять ей некоторое время каждый день, делая вид, будто я от нее без ума. Как бы не так. Вряд ли получится сделать с ней то, что я делал с другими студентками... Они так истосковались по настоящим мужчинам! Видел бы ты этих шармбатонцев — мало чем отличаются от девушек. Поэтому я тут нарасхват. Уже чувствую, как ты мне завидуешь! Но Гермиона не такая. Скромная студентка Хогвартса. Уверен, она даже не целовалась никогда. Это мне на руку. Главное быть заботливым джентльменом, и ее мозги будут моими в любой необходимой ситуации.

Пока все идет отлично, мы еще не первые по количеству баллов, но это вопрос времени.

Главная проблема — Драко. Уверен, он о чем-то догадывается. Слишком внимательно он смотрит за мной почти все время. Нужно наладить с ним отношения, он может оказаться опасным. А в целом, все хорошо, мне тут нравится. Можно сказать, что я тут отдыхаю, представляешь. Кто бы мог подумать?

Сообщи отцу, что все идет по плану. Если попадем в Министерство — все проблемы будут решены. А мы попадем, я сделаю для этого все.

Как у вас? Опиши обстановку».

* * *

Гермиона проснулась в прекрасном настроении, поводов для этого предостаточно: они первые в Первенстве, Гермиона познакомилась с прекрасными людьми, один из которых — Эмиль.

Когда она вспоминала о нем, в ее животе тут же начинали летать бабочки; она раньше слышала это выражение, но только сейчас поняла его значение. Это когда одно только воспоминание об улыбке человека заставляет саму тебя радоваться каждой мелочи. Это так... глупо. Но ей так нравилось!

Всю неделю после занятий они проводили время вместе — гуляли, разговаривали обо всем на свете, а иногда просто молчали. Но порой Гермионе казалось, что он как будто сидит рядом, но думает о чем-то далеком. Но она гнала от себя эти мысли.

В четверг, после занятий, они снова сидели на лавочке около цветочного тоннеля.

— Скоро новые задания, я так волнуюсь! — она слегка поежилась.

— Тебе не за что переживать, слушай, — он повернулся к ней и положил руку на ее колено, немного его сжав, — Гермиона, ты, — Эмиль дотронулся кончиком носа до ее уха, — ты мне так нравишься, — он слегка укусил мочку уха, отчего у Гермионы по всему телу побежали мурашки.

Ей странно было испытывать эти эмоции. Странно сидеть так рядом с ним, странно позволять ему целовать ее. Она даже не знала точно, нравилось ей это или... или это правда было как-то не так. Гермиона не так представляла себе отношения, в ее голове она должна была пообщаться с человеком как минимум несколько месяцев прежде, чем позволит ему трогать себя. Во всех смыслах.

— Эмиль, — Гермиона слегка отодвинулась, — давай, — она прикрыла глаза и на выдохе проговорила, — давай не будем торопиться. Пойми, ты тоже мне очень нравишься! — это была чистая правда. — Просто... — она опустила глаза, — просто нам нужно получше узнать друг друга, — Гермиона посмотрела Эмилю прямо в глаза и улыбнулась. — И у нас для этого еще много времени! Прошел только месяц Первенства, все еще впереди, — она взяла его руку в свои.

— Да, ты права, — он провел рукой по ее щеке.

Так даже лучше. Чем дольше это будет продолжаться, тем лучше.

— Тогда, пойдем на ужин? — он подал ей руку и помог встать.

Гермиона чувствовала себя такой счастливой рядом с ним. Ей нравилось в нем абсолютно все: его улыбка, его голос, его руки. Он показывал себя только с хорошей стороны! Каждый день она засыпала и просыпалась с улыбкой на лице. Софи даже немного начала ей завидовать. У них с Марселем давно прошел этот период. А у Гермионы только начинался, чему она была несказанно рада.

* * *

Идея отравить Гермиону пришла к Эмилю, когда он случайно услышал о следующем задании на Первенстве. Преподаватели разговаривали между собой не подозревая, что их могут подслушивать.

Что ж, знание следующего задания ему как нельзя кстати — в этом случае не составляет никакого труда придумать, как нейтрализовать самую умную соперницу, которая ни о чем не догадывается. Такая ли умная?

Эмиль увидел Гермиону как раз тогда, когда она направлялась в кабинет, где проходили этапы Первенства.

— Гермиона! Привет, — Эмиль помахал ей и поторопился подойти ближе.

— Привет! Готов к новому заданию? — Гермиона улыбнулась и убрала выбившуюся прядь волос за ухо.

— Конечно готов, — ты даже не представляешь насколько. — Кстати! Совсем забыл. Моя мама готовит наши национальные сладости, вот, — он достал небольшую темно-коричневую коробку, — это называется Шефинда. Ты обязана попробовать! Это очень вкусно, — он улыбнулся и протянул коробку ей.

— Ух ты! Ты не рассказывал, что твоя мама этим занимается, — Гермиона с интересом рассматривала содержимое коробки. Это были небольшие конфеты в форме ровных шариков, которые сверху посыпаны светлой стружкой. — Ты прав, я просто обязана это попробовать!

— Я уверен, таких конфет ты еще не ела, их не делают нигде, кроме наших мест, пробуй! — он заглянул ей в глаза и улыбнулся.

Гермиона аккуратно достала маленький шарик, внимательно его рассмотрела и откусила половину.

— Ммм, как вкусно! — она съела вторую половину конфеты и улыбнулась Эмилю, — из чего они?

— Поверь, я бы сам хотел знать! Мама держит рецепт приготовления в строжайшем секрете. Когда она их готовит, то даже на кухню никого не пускает, представляешь, — он засмеялся и протянул коробку, — вот, бери еще.

Бери бери, Гермиона, одной конфеты может быть недостаточно.

— Хорошо, но только еще одну!

Драко, подходя к учебному кабинету, краем глаза заметил, как Грейнджер, в компании кретина, стояла около окна, недалеко от входа в класс. Снова улыбалась ему. Как и всю прошедшую неделю. Грейнджер наслаждается обществом Эмиля и постоянно как будто летает. В то время как он каждый вечер бегает к студентке Шармбатона. К разным студенткам, Драко видел как минимум три. Не то чтобы он следил за ним, просто после ужина абсолютно случайно проходил мимо этого места. Эмиль даже не пытался спрятаться — всегда садился на третью лавочку слева. Даже не думал, что Грейнджер может там пройти и увидеть его. Кретин. Драко только лишний раз убеждал себя в том, что Эмиль кретин. А Грейнджер дура. И даже сейчас, когда ее мысли должны быть заняты Первенством, она пялиться на него и улыбается ему. Дура.

Гермиона прошла на свое место и, не обращая внимания на, как обычно, недовольного Малфоя, села рядом.

— Добрый день, уважаемые студенты, меня зовут профессор Рибейро, и сегодняшний этап Первенства для вас проведу я!

Это была милая молодая женщина с красивыми, почти черными, локонами. Гермиона сразу заметила ее желтое платье, которое удачно гармонировало с темной кожей. Она приехала в Шармбатон из Бразилии, потому сильно привлекала к себе внимание необычной внешностью.

— Сегодня у вас будет сложное задание, — она окинула взглядом всех участников, — вы отправитесь в Заколдованный лес, который кишит кайпора, — она сделала большие круглые глаза, — вы, конечно, слышали про них! Так вот, ваша задача будет заключаться в том, чтобы приручить как можно больше кайпора. Тот, кто справится с заданием лучше всех, получит максимальный балл за всю историю Первенства! Выигрыш на этом этапе обеспечит вам преимущество, явное преимущество.

Драко посмотрел на Грейнджер, как бы намекая ей, что этот этап им было бы неплохо выиграть. Да, сейчас они лидируют, но основные соревнования еще впереди.

Гермиона прослушала половину из того, что говорила профессор Рибейро, всему виной Эмиль, который полностью завоевал внимание Гермионы. Но как только она услышала про кайпора, то вмиг стала серьезной. Она знала про них, но... как их можно приручить? Они известны своим активным нравом и не угасающей энергией.

— Прямо сейчас мы отправимся в лес, где вас уже заждались кайпора! Пожалуйста, пойдём!

Эта пятница была дождливой, поэтому каждому участнику выдали смешные непромокающие накидки. Для этого этапа участникам пришлось пройти почти в глубь леса, Гермиона там еще ни разу не была. Эта часть сильно напоминала Запретный лес — темный, весь заросший растительностью, разноцветные птички и цветы остались где-то далеко. Гермиона посмотрела вокруг и поежилась — проходить это задание с Малфоем было не лучшим развитием событий. Перед началом этапа профессор пожелала участникам удачи и удалилась в более безопасное место, оставив их наедине с кайпорами. Сандра и Эмиль сразу направились вглубь леса, Софи и Жулье, немного помявшись, пошли в противоположную сторону. Гермиона посмотрела на Малфоя, он, закатив глаза и буркнув под нос что-то похожее на «пошли», быстрым шагом направился в лес. Гермиона нехотя пошла за ним — выбора у нее не было, справиться с кайпора в одиночку было абсолютно невозможно. Нет уверенности, что они справятся даже вдвоем, но это явно лучше. Вдруг Малфой каким-то чудом знает нужное заклинание? Очень смешно.

В лесу то там, то тут слышались шорохи и звуки быстрого передвижения. Кайпора бегали туда-сюда, Гермиона даже не могла поймать их взглядом, что говорить о том, чтобы их приручить! Зачем придумали это невыполнимое задание?

Малфой шел впереди, то и дело выкрикивая заклинания, половину из которых Гермиона слышала впервые. Заклинания не работали — они еще не поймали ни одного кайпора. Наверное, нормальные участники сначала обговорили стратегию и различные варианты, как поймать кайпора. Но не Драко с Гермионой. Она хотела предложить использовать заклинание подчинения, как вдруг увидела кайпора, который спокойно стоял слева от нее.

— Малфой! — Гермиона шептала тихо, как могла, только бы не спугнуть кайпора.

— Чего тебе? — он обернулся через плечо.

— Смотри, — она кивнула влево.

Малфой медленно перевел взгляд на то место, куда показывала Грейнджер и, не увидев там ничего, кроме огромного куста, вопросительно посмотрел на нее.

— Ты хочешь показать мне куст? Вообще-то, не лучшее время для этого, — он отвернулся, как вдруг:

— Смотри, он убегает! — она помчалась куда-то сквозь кусты и деревья, Драко сначала не планировал идти за ней, но может она на самом деле увидела там кайпора? Хотя, догонять их не лучшая идея, но... ладно.

— Грейнджер! Черт, — ветка дерева хлыстнула его по лицу, чем еще сильнее разозлила и так выходившего из себя Драко. Он дотронулся до щеки и увидел кровь на руках. Но боли не было. Он никогда не мог предположить, что будет бегать за... Грейнджер.

Догнав ее, он увидел, как та стоит посреди небольшой лужайки и вертит головой по сторонам.

— Он только что был здесь, — растеряно проговорила Грейнджер.

— Да-да, был, — он сплюнул чуть правее своих ботинок. — Если тебе не известно, то сообщаю, что кайпора передвигаются очень быстро и за ними почти невозможно угнаться, в твоих книжках об этом не пишут? — он посмотрел на нее и, обойдя кругом, пошел вперед.

— Подожди, вот же он, — она вскрикнула, чем заставила Драко остановиться. Он повернулся и увидел, как Грейнджер, нагнувшись под маленький куст, с кем-то разговаривает.

Драко медленно подошел к ней и, заглянув через ее плечо, увидел, как Грейнджер разговаривает с... этим самым кустом с ярко-оранжевыми цветами.

— Ну вот, а я и не думала, что вас так легко можно приручить, — она погладила листья и повернулась к Малфою, — смотри, одного поймали.

Драко не сразу понял, в чем дело. Может, она просто издевается? Прямо скажем — не лучшее время.

— Грейнджер...

— Подожди, вот еще один, — она отошла чуть левее к большому раскидистому дереву и начала его гладить.

— Грейнджер, что за черт? Если ты решила так пошутить, то выбрала для этого не самое подходящее время. Да и шутка не очень смешная, — Драко не ожидал, что его так сильно смутит поведение Грейнджер. Она всегда была немного не в себе, но не на столько же!

— Милли, не бойся, он со мной в команде. Малфой, — она серьезно обратилась к нему, — будь повежливее — ты пугаешь Милли.

— Каких к черту, — Драко отвлек треск деревьев где-то рядом. Он резко развернулся и увидел Эмиля, который, посмотрев на него и окончательно съехавшую с катушек Грейнджер, просто прошел мимо. Кажется, с этой своей тупой ухмылкой. Драко несколько секунд внимательно смотрел вслед Эмилю, потом перевел взгляд на Грейнджер и подошел к ней чуть ближе.

— Грейнджер, посмотри на меня, — повелевающим тоном, которому в любой другой момент она бы обязательно подчинилась.

— Не могу, Милли такой красивый.

Драко резко повернул ее крошечное лицо на себя и заглянул в глаза, которые вместо привычных темных, были какими-то полу-белыми. Он мгновенно сделал шаг назад, а она спокойно повернулась к дереву и снова начала его гладить.

Твою мать. Что с ней?

Эмиль.

Это его рук дело.

Он же видел, как тот кормил чем-то Грейнджер, но не придал этому значения. Драко вцепился в свои волосы:

— Какая же ты дура! — почти проорал это, хотя прекрасно понимал, что до ее сознания не дойдет смысл сказанного.

— Вон еще один! — она быстро побежала в сторону.

Нет, в этот раз он за ней не пойдет. Грейнджер не та, за кем Драко хотелось бы бегать.

Нет, точно не пойдет. Драко, честно не шевелясь, простоял около трех секунд, а потом резко рванул за ней.

— Черт тебя дери, стой!

Драко увидел ее уже через пол минуты, из-за мелкого противного дождя дорога была скользкой — он несколько раз чуть не упал. Грейнджер стояла, не шевелясь, Драко обернулся вокруг себя — эта часть леса была полностью лишена деревьев, где они вообще? Его взгляд вернулся к Грейнджер, и он только сейчас заметил на чем она стоит.

— Они там! — она шагала все ближе и ближе к краю обрыва.

Откуда вообще здесь взялась эта отвесная скала?

— Грейнджер, — он поднял руки в примирительном жесте, — стой.

— Нет! Мы не можем ждать, они все разбегутся! — глупая улыбка не сходила с ее лица.

Он вдруг понял, что не может допустить того, чтобы с ней что-то случилось. И не потому, что она сильно помогает в Первенстве. И не потому, что Поттер попросил. А просто... просто потому что. Потому что он еще не насмотрелся на эту, пусть и глупую, но такую знакомую улыбку.

— Стой! — Драко за долю секунды оказался около Грейнджер, которая уже почти ступила одной ногой на воздух.

Он резко дернул ее назад, но зацепился за корягу, отчего упал и сам Драко, и потянул за собой Грейнджер, которая плюхнулась четко на него.

— Черт! — выругался Драко, слегка отталкивая от себя ее. — Ты дура, Грейнджер, ты такая дура! — он встал и помог подняться ей только для того, чтобы сильно потрясти ее за плечи, в надежде привести в чувства, — Грейнджер! Разговаривай со мной.

— Что...

— Грейнджер! — он не сильно, насколько мог, ударил ее по щеке.

Она сделала несколько шагов назад, села на ближайший пенек и потрогала щеку.

— Что ты делаешь? — она подняла на него уже более-менее осознанный взгляд.

— Привожу тебя в чувства! А то ты, знаешь ли, несколько минут назад чуть не прыгнула во-о-н с того обрыва, — он показал рукой куда-то назад.

— Что? Я? Что ты со мной сделал?

— Что я сделал? Что я сделал, Грейнджер? Спас тебе жизнь, идиотка! Пол часа назад ты как бешеная побежала за кайпора, который в итоге оказался кустом с цветами, потом ты назвала дерево Милли и разговаривала с ним, как с живым. И вот теперь ответь мне, Грейнджер, что, черт возьми, это было?

Грейнджер была совсем потерянной — Драко впервые видел ее такой.

Гермиона опустила глаза на свои грязные ботинки. Она не могла вспомнить, что с ней было. Она помнила, как зашла в лес вслед за Малфоем, как он пытался поймать кайпора, а потом — пустота. Огромный пробел в памяти. И неужели Малфой не обманывает? Она что, на самом деле разговаривала с деревом? И он на самом деле спас ей жизнь?

Нет, этого не может быть. Наверняка ему просто показалось. Наверное, Гермиона просто пыталась рассмотреть дерево, а он подумал, будто она с ним разговаривает. Малфою вечно что-то кажется.

— Ты, Грейнджер, совсем мозги растеряла, — уставшим хриплым голосом. — Совсем не видишь, что происходит?

Драко смотрел на сидящую перед ним Грейнджер и не понимал, откуда в нем это. Откуда это желание спасти ее. Выцепить из цепких лап Эмиля. Ведь это та же самая Грейнджер: заучка, прилипала и подруга Поттера. Просто, только сейчас Драко заметил, что она еще и девушка. Надо признать, он понимал тех многих шармбатонцев, что пялятся ей в след. И даже сейчас, когда она сидит почти по уши в грязи от этого марафона по лесу — она... ничего. Ничего, это ведь не комплимент? Ничего ни к чему не обязывает. Пусть так и будет — Грейнджер ничего.

Ему вдруг захотелось прижать ее к себе и успокоить, потому что она, кажется, вот-вот расплачется. Сидит, уткнувшись в свои крохотные ботинки и водит пальцем туда-сюда.

Сука. Кулаки сжались сами собой.

Он не может испытывать эти эмоции к грязнокровке. Не может и точка. Просто потому что это не правильно и все.

Не правильно.

— О чем ты? — она пыталась сфокусировать взгляд на нем — выходило плохо.

— Ты совсем ослепла, — даже не вопрос — просто констатация факта. — Чем он тебя накормил? — оскалился Драко.

— Что? Кто кормил? — она совершенно не понимала о чем говорит Малфой.

— Корнуэльский пикси! Грейнджер, ты все еще не пришла в себя? Кретин, которого ты называешь Эмилем.

— Он всего лишь угостил меня конфетами, которые делает его мама! — ее взгляд вдруг стал вполне себе осознанным.

Ее сознание вдруг прояснилось. Но она все равно не могла вспомнить что с ней было. И, неужели, Малфой правда ее спас?

А зачем?

— Мама? Ты серьезно не понимаешь? — Малфой ходил туда-сюда большими шагами. — Он накормил тебя конфетами, потом ты начала разговаривать с деревьями, потом — чуть не упала с обрыва. Все еще думаешь, что Эмиль тут не при чем?

Гермиона пыталась быстро соображать, ее мозг работал как бешеный. Она не верила Малфою, у Эмиля нет ни малейшего повода так с ней поступить. Но зачем тогда врать Малфою?

И все таки с ней что-то случилось. То, чего раньше не случалось. Это правда было похоже на действие какого-то зелья, но... Нет, это точно не Эмиль. Она в этом уверена.

— Я даже не хочу спорить с тобой, Малфой. Спасибо, — она опустила глаза — Гермиона никогда не думала, что скажет это Малфою, — спасибо, что помог мне. Но ты не видишь ничего вокруг, кроме своей, заметь, неправильной точки зрения, — она попыталась встать, но ее ноги не слушались и она плюхнулась обратно, больно ударившись копчиком. — Ай!

Малфой не сдвинулся с места, наблюдая за ее попыткой встать на ноги, только сложил руки на груди и, склонив голову на бок, прищурил один глаз.

Зачем вообще ему это? Доказывать Грейнджер, что она дура, равносильно разговору с троллем — они оба никогда не поймут, о чем говорит Драко.

Драко и Гермиону отвлек резкий хлопок, раздавшийся где-то вначале леса — он говорит о том, что этот этап закончен. Гермиона испуганными глазами посмотрела на Малфоя, мол «мы же не справились с заданием». А он как будто прочитал ее мысли:

— Вот-вот, спорим Эмиль наберет максимальный балл?

— Ты, Малфой, совсем сошел с ума. У тебя паранойя, — но мысль тонкой змейкой прокралась внутрь мозга — а вдруг правда?

Нет, даже если они наберут максимальный балл, это ничего не значит.

— Пошла ты, Грейнджер, — он скинул этот дурацкий дождевик и быстро пошел к выходу из леса.

Гермиона аккуратно, придерживаясь за соседнее дерево, смогла встать на ноги, качнулась с пятки на носок, поняла, что может идти и медленно отправилась вслед за Малфоем.

На выходе их уже ждали мадам Максим, слегка взволнованная профессор Рибейро и остальные участники Первенства, в числе которых Эмиль с широкой улыбкой.

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, мы уже начали волноваться, — профессор Рибейро вышла им навстречу, — сожалею, — она развела руками, — но вы не набрали ни одного...

— Я знаю, — рявкнул Малфой, проходя мимо нее и не останавливаясь ни на секунду.

— Простите, — Гермиона опустила взгляд.

Профессор улыбнулась и как будто не заметила оскал Малфоя, который уже ушел в Башню.

— Уважаемые участники, баллы распределились следующим образом — студенты Шармбатона набирают пятнадцать баллов, а студенты Дурмстранга — двадцать три балла! Поздравляю вас, — она искренне улыбнулась и окинула взглядом студентов.

Гермиона покачала головой и закрыла глаза. Двадцать три балла. А у них ноль. Им понадобиться много сил, чтобы хотя бы просто догнать остальных участников, не говоря о том, чтобы обойти их по баллам.

Черт возьми, как не вовремя с ней такое случилось! Может, стоит посетить больничное крыло?

— Гермиона! — Эмиль схватил ее сзади за плечи, чем слегка напугал, — мы вас обогнали, представляешь, — он откинул голову назад и засмеялся.

— Да, поздравляю, — она сухо улыбнулась и чуть отошла. — Ты знаешь, я немного устала, поэтому я пойду в комнату.

Устала? Милая Гермиона, это называется по-другому. Ты должна пожизненно благодарить Драко за то, что он оказался рядом.

— А я думал, мы погуляем, дождь закончился, стало так свежо, — он как будто не слышал ее слов.

— Нет, прости, я не могу, просто, — она подняла на него взгляд, — просто кое-что произошло там, в лесу.

— Что? Что произошло, Гермиона? Ты можешь рассказать мне все, — он заглянул в ее глаза.

Эмиль был хорошим актером, он знал это.

— Со мной что-то произошло, Драко говорит какую-то чушь про деревья, как-будто у меня было помутнение сознания, а я ничего не помню! — из ее глаз выступили слезы, которых она совсем не ожидала.

— Ох, Гермиона, — он прижал ее к себе и крепко обнял, — кажется, я знаю от чего это.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Со мной тоже было что-то похожее сегодня. Ты знаешь, мне показалось, что в этой части леса растет белладонна, она по-разному влияет на организм. Наверное, на тебя она действует сильнее, чем на остальных, — он пожал плечами и улыбнулся. — Но теперь-то все хорошо, ты здорова и почти улыбаешься, — он коснулся большим пальцем уголка ее губы и посмотрел прямо в глаза. — Может, тебе действительно лучше отдохнуть? Пойдем, я тебя провожу, — он взял ее под руку и повел в сторону Башни.

Ну вот, теперь все встало на свои места. В этих лесах действительно полно различных отправляющих растений, ведь это случилось как раз, когда она вошла в лес. Малфой просто идиот, раз подозревает всех подряд.

Ей было так спокойно идти рядом с Эмилем. Казалось, что он может защитить ее от всего на свете. Он отвел ее в Башню, поцеловал на прощанье руку и сказал, чтобы она сразу же легла спать, ей необходим отдых. Гермиона думала только о том, как ей повезло встретить Эмиля — такого заботливого молодого человека она еще не видела.

Конечно, уснуть Гермионе не удалось. Она проворочалась на кровати около двух часов, на удивление, ни Софи, ни Сандры не было, поэтому Гермиона могла полежать в тишине. Она пыталась собраться с мыслями, но они очень быстро меняли направление, она за ними просто не успевала. И все же, главный вопрос, который до сих пор ее мучал — это почему Малфой вдруг спас ее? Ведь она на самом деле запросто могла умереть в этом лесу поросшем разными убийственными растениями. Неужели в Малфое есть что-то человеческое? Это по-настоящему стало для нее открытием. За этот месяц она узнала о нем больше, чем за шесть лет обучения в Хогвартсе. И, надо же, некоторые его качества ей... нравились? Нет-нет. Ее сознание все еще затуманено и думать о чем-то более-менее серьезном она сейчас не способна. Гермиона окончательно поняла, что уснуть ей не удастся, поэтому она решила немного прогуляться перед ужином, тем более, после дождя на улице было действительно очень свежо. Она уже собиралась выходить из Башни, как вдруг:

— Собралась куда-то? — Малфой сидел в кресле с какими-то пергаментами.

— Не твое дело, — она, с некоторым удивлением, посмотрела на него.

— Было бы не мое, если бы не я несколько часов назад спас тебя от смерти, — он отложил пергаменты и закинул ноги на столик — чисто в малфоевской манере.

— Не надейся, что я буду благодарить тебя до конца жизни, Малфой.

Непривычно было видеть Малфоя в такой одежде. За шесть лет в школе она привыкла к темной мантии, строгим, всегда идеально выглаженным брюкам, и серебристо-зеленому галстуку. Сейчас же он сидел в обычных штанах и темном свитере под горло, удачно оттенявший его светлые волосы. Взгляд скользнул по его лицу и она только сейчас заметила аккуратный шрам на его щеке, почти параллельно линии подбородка.

Идеальный шрам на идеальном лице Малфоя.

Бред.

— О, я в этом не нуждаюсь, поверь. Но, если ты не в курсе, после того, что с тобой случилось, было бы не плохо сходить в лазарет, или хотя бы несколько дней отлежаться. Первенство еще не закончилось, если ты забыла.

— К твоему сведению, — она сложила руки на груди, — со мной произошло обычное отравление белладонной, которая растет в этих местах.

Выражение лица Малфоя изменилось за долю секунды: только что покой и расслабление, как вдруг — злость и агрессия.

— Какая к черту белладонна?! — Малфой свирепел на глазах. — Ты совсем потеряла связь со здравым смыслом? — он орал так, что Гермионе на секунду стало страшно. — Или глотаешь без разбора все, что тебе скажет твой любимый Эмиль? — он подошел к ней почти вплотную. — К твоему сведению, белладонна не дает такого эффекта, недостаточно просто подышать ей! Неужели самая умная об этом не знает? — опять этот его звериный оскал.

Гермиона даже не успела возразить, Малфой просто вышел из Башни, оставив ее в полном недоумении. Он снова обвиняет Эмиля непонятно в чем. Почему, интересно, он ему так не нравится?

Потому что он нравится т е б е, дура.

Мысль появилась так быстро и неожиданно, что Гермиона внезапно рассмеялась, а потом вмиг стала серьезной.

Неужели?

Нет, Эмиль просто один из тех, кого Малфой ненавидит. А это почти все люди в мире. Не нужно искать другую причину.

Гермиона медленно пошла на ужин — гулять ей больше не хотелось. Она направилась к столу участников Первенства, там были только Софи, Сандра и Жулье.

— Гермиона, садись рядом, — Софи помахала ей и указала на место рядом.

— Спасибо, — тихо пробормотала Гермиона и налила себе сок.

— Эй, — Софи заглянула ей в глаза, — выглядишь расстроенной.

— Да, просто, — Гермиона внимательное посмотрела на Софи, — слушай, в этом лесу, где мы сегодня были, растет белладонна?

— Белладонна? — Софи нахмурила аккуратные брови, — конечно нет! Несколько цветков есть у профессора травологии, я изучала их в прошлом году. Но она очень оберегает их от постороннего вмешательства, когда я их изучала, — Софи нагнулась к Гермионе, — она всегда ходила со мной и следила, чтобы я никак не навредила им, представляешь, — она улыбнулась. — Она постоянно отвлекала меня этим, «не трогай их», «убери палочку», — Софи передразнила профессора и засмеялась. — А почему ты спрашиваешь?

— Ээ, — Гермиона немного растерялась, — да просто слышала, что она растет где-то в Европе, вот и подумала, что, может быть, у вас она тоже есть.

— Нет, у нас точно нет и никогда не было, — Софи взяла яблоко и протянула Гермионе, — держи, сегодня был сложный день, нужно поесть.

— Да, ты права, был очень сложный день, — она взяла яблоко и долго его разглядывала. — Ты знаешь, я так устала сегодня, наверное, пойду я лучше спать.

— Гермиона, — Софи взяла ее за руку, — все хорошо?

Гермионе вдруг захотелось все рассказать ей про Эмиля, про Малфоя, про то, что сегодня случилось. Она несколько секунд внимательно смотрела Софи прямо в глаза, потом улыбнулась и, сказав, что «все хорошо», отправилась в Башню. Она обязательно расскажешь все Софи, но не сегодня. Сначала Гермиона должна разложить все по полочкам в своей голове, а уже потом поделится с Софи. Да, она так и сделает, но не сегодня.

Драко лениво ковырялся в тарелке, когда на завтрак подошла Софи.

— Доброе утро! — эта ее вечная радость и улыбчивость иногда раздражала.

Иногда?

Всегда.

— Ага, — буркнул в ответ, даже не отрываясь от яичницы.

— Драко, я хотела поговорить по поводу Гермионы, — сказала Софи, аккуратно косясь на него.

Он чуть не поперхнулся куском своего завтрака.

Что она, к черту, хочет? Поговорить о грязнокровке? Пусть катится с такими разговорами подальше.

Он ничего не ответил, всем своим видом показывая, что разговаривать не намерен: ни о ней, ни вообще о чем-либо. Но Софи, по всей видимости, растолковала его молчание по-своему.

— Ты давно ее знаешь и...

— Ты ничего не путаешь? — резко перебил ее Драко, стукнув стаканом о стол. — Может, найдешь себе другую подружку для сплетен? — легкий прищур и почти звериный оскал.

— Ты знаешь ее больше всех нас вместе взятых, — Софи цедила каждое слово, смотря прямо Драко в глаза. — С ней что-то происходит, и если я могу помочь, то сделаю это, даже если придется иметь дело с тобой, — она строго посмотрела на него.

Шармбатонская королева показала зубки?

Драко смотрел на нее, как будто видел впервые.

Черт возьми, они же с ней так похожи. Он только сейчас это заметил. Не внешне, конечно. Та же строгость во взгляде, та же прямая спина, когда злится. Отличало лишь одно — Софи для Драко была на другом уровне, нежели Грейнджер. Такая же чистокровная, как и он сам. Схожие традиции, аристократия. Только поэтому он не мог себе позволить рявкнуть так, как рявкал на Грейнджер. Блядские правила этикета, которые Драко вбивали с самого детства.

И неужели Грейнджер завела себе подружку? Наверное, когда они рядом, концентрация всезнайчивости зашкаливает.

И да. С Грейнджер что-то происходит, тут Софи права. Грейнджер превращается в слепую дегенератку. Кажется, уже превратилась. Вот кстати и она, еле-еле передвигает ногами, ползя к столу участников Первенства.

— Вернемся к разговору позже, — по-учительски сказала Софи.

— Можешь поговорить хоть с этим столом, результат будет одинаковый. Мне нет дела до нее, — Драко зыркнул глазами на подходящую Грейнджер и, схватив сумку, пошел прочь.

Софи испепеляла его взглядом, пока он покидал Академический зал. Затем посмотрела на Гермиону и мило ей улыбнулась.

— Доброе утро, — до слуха Драко долетали фразы Софи и он ускорил шаг, лишь бы не слышать ответ грязнокровки.

Может, Софи права? И если у Драко не получается открыть чертовы глаза Грейнджер, то получится у нее? Грязнокровка не слушает Драко, наверное, принципиально. Что ж, это вполне логично. Хоть где-то поведение Грейнджер поддавалось логическому объяснению.

Драко шел до Башни самым длинным путем — хотелось подышать воздухом и выкинуть из головы ненужные мысли, но получилось ровно наоборот.

Грейнджер так и лезла в его воспаленный мозг.

Грейнджер, Грейнджер.

За этот месяц он произнес ее имя больше, чем за шесть лет обучения. И еще сколько раз просто подумал о ней.

К черту.

Грейнджер, ничего не делая, заставляла постоянно думать о ней. Она всегда появлялась в мыслях — вовремя и не очень. Хотя, всегда было не очень.

Она раз за разом нарушает все правила его игры. Рушит правила. Делает не те ходы.

Игра.

Игра, про которую знает, кажется, только один Драко. Играет сам с собой, ошибочно полагая, что выиграет. Продумывает никому не нужные ходы, рассматривает разные варианты.

Игра, которая с самого начала подразумевала только один исход — победа в Первенстве. Все остальное было не важно, все это лишь декорации. Пока одна из, черт возьми, самых важных декораций не начала обращать на себя внимание.

Оживать.

Для чего все это?

Весь мир Драко перевернулся с ног на голову за чертов месяц.

Теперь в нем жило две личности: одна — старая, воспитанная годами неприязнь, вторая — понимающая.

Черт возьми, понимающая!

Одна его часть максимально старалась сохранить того самого Драко — ненавидящего Грейнджер и ей подобных. Того Драко, который бы никогда пальцем ее не тронул, боясь запачкаться. Того Драко, которого на части рвала ненависть к таким, как она.

Эта часть была настоящим Драко. Тем, к которому он привык за всю свою жизнь. Тем, каким его воспитали.

Но появился второй. Второй Драко, которого хотелось разорвать к чертовой матери, чтобы его не существовало вовсе.

Второй Драко. Который смотрел на Грейнджер, как на маленького ребенка, который никак не может наиграться. А он, Драко, был взрослым родителем, который просто сидит и ждет, когда его чадо повзрослеет и будет совершать более обдуманные поступки. Сидит, сложа руки, и ждет. Пока Грейнджер наиграется в свои игрушки.

И как он не старался, он не мог вытащить из себя ту злость и ненависть, которая жила в нем всю жизнь. Ненависть к ней. Такая правильная, чистая. Аристократичная.

Так должно быть. Он должен ненавидеть ее.

Ненавидеть, черт возьми!

А не стараться вытащить из того дерьма, в которое она себя загоняет.

Как будто ему больше всех надо.

Как не старался, он не мог примирить эти две половины себя. Две половины разных полюсов — черное и белое. И он с ужасом понимал, что не долго осталось времени до того, как его вторая половина полностью им завладеет. С ужасом, потому что от того Драко больше ничего не останется. Не будет этого "брысь с дороги", "грязнокровка", "ненавижу".

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

Весь этот месяц был для него ужасным. Если бы он мог, он бы вычеркнул его из жизни к черту. За показным безразличием и ненавистью ко всему живому и неживому скрывался огромный ком эмоций и переживаний. Тех, что никогда раньше не душили его. Тех, которым, он считал, никогда не будет места в его душе.

Те, которые бесили и раздражали его, потому что никогда, никогда, черт возьми, он не должен был пропускать их через себя. Впускать.

От всех этих мыслей стало сначала смешно, потом страшно, от осознания их правдивости.

Салазар, помоги.

Первенство открыло в Драко какие-то новые, черт бы их побрал, чувства. Он ненавидел это слово и всегда бесился, когда слышал от кого-то "у меня к ней чувства". Что, черт возьми, за чувства? К Грейнджер у него всегда были "чувства". Чувства неприязни, брезгливости и еще куча всяких "чувств". Так было ДО. Теперь ему просто хочется вытащить Грейнджер из этого. Запретить общаться с кретином. Запретить улыбаться ему.

Ненависть к Грейнджер перетекла в ненависть к Эмилю. Нет, ненависти, что живет в Драко, хватит на всех живых существ на этой планете.

Но за те испуганные глаза Грейнджер там, в лесу, Драко хотелось разорвать Эмиля на части. Хотелось повернуть время назад и не дать ему провернуть эту затею с его блядскими конфетами.

"Его мама делает".

Дура.

Хотелось вытащить каждую его кость и сломать пополам. Распотрошить все его тело и скинуть с того самого обрыва, куда чуть не угодила Грейнджер. Тогда его жалкие останки еще долго будут отравлять всю окружающую среду, перегнивая и разлагаясь.

От всех этих мыслей хотелось избавиться, поэтому вечером Драко решил полетать. Подходя к Башне, он заметил Грейнджер с Эмилем, который, что-то сказав ей, улыбнулся и пошел в сторону школы. Злость накатила с новой силой, когда он увидел их вместе.

Черт возьми, ведь ровно минуту назад все было отлично! Он почти привел в порядок мысли. Он почти успокоился.

Грейнджер имеет магическую способность портить настроение, не сказав ни слова.

Теперь они оба направлялись в сторону Башни. Она делала вид, что не замечает его, в то время как он сверлил ее глазами. Они почти поравнялись, и она не выдержала первая:

— Что? — видимо, его взгляд был через чур злым. Будь он чуть материальнее, она бы свалилась замертво.

— Я ненавижу тебя, Грейнджер.

— Ничего другого я от тебя не ожидала. Но вообще знаешь, когда люди кого-то ненавидят, они на них не пялятся так, как ты на меня.

Он фыркнул и закатил глаза:

— Ты меня не слышишь? Могу повторить: я тебя ненавижу. Ненавижу, самой чистой ненавистью, на которую только способен. Ненавижу тебя и таких как ты, — он жадно гулял взглядом по ее лицу, изучая. Тонкий нос, густые брови, глаза... эти чертовы глаза, от которых он не мог оторвать взгляд. — Не-на-ви-жу, — произнес по слогам, скорее пытаясь убедить самого себя, — мне противно находится рядом, противно знать, что ты дышишь тем же воздухом, что и я. Ты лишняя, Грейнджер, и всегда ей будешь. Лишняя везде.

Верь мне, Грейнджер, черт тебя дери, верь мне. Потому что я сам себе уже не верю. Все это похоже на жалкие попытки вытащить ненависть и злость, которых уже нет для тебя.

Верь, прошу тебя.

И она, кажется, верит. Верит, потому что ее глаза вдруг начинают сверкать слезами, которые готовы вот-вот сорваться с ее ресниц.

Ему показалось, что она молчала целую вечность, потом подняла на него взгляд:

— Ты жалок, — она достаточно быстро взяла себя в руки, — и ты знаешь это.

Черт возьми, да, знаю.

— А ты грязнокровка, продолжим?

Каждая его фраза была пропитана фальшью, он знал это. Из двух слов, что он сказал, три были чистой ложью. Такой открытой, такой очевидной.

Но она этого не знала. Не видела, не замечала. Так и должно быть.

Гермиона не понимала, что он вообще хочет. Она и так знает, что он ее ненавидит, необязательно говорить об этом каждый день.

Она уже хотела послать его к черту, как вдруг ее внимание привлекла капля пота на его светлой коже около виска. И она только сейчас заметила, что он в форме. Как она могла упустить это из виду? Малфой был одним из тех, кому форма чертовски шла. Она всегда слышала эти перешептывания девиц на каждой игре, в которой он участвовал. Всегда знала, что он нравится. Нравится многим. Драко Малфоя считала идеалом почти каждая девушка в школе, начиная чуть ли не с первого курса. Наверное, она тоже могла бы его считать идеалом, если бы не миллион разных "но". Если бы не его этот взгляд, которым он почти уничтожает ее; если бы не его отношение к таким как она; если бы не его семья, целиком и полностью уверенная в том, что магглорожденным нет места в волшебном мире.

Они ненавидят друг друга. Так сложилось исторически однажды и так будет всегда.

— Ты уже написал книгу "Как испортить настроение за пять минут"? Если нет, то советую тебе попробовать, тут от тебя явно пользы будет больше, чем где бы то ни было еще, — она хотела обойти его и отправится в Башню, но он одним резким шагом перегородил ей путь.

— Не так быстро. Что он от тебя хотел? — что? Он сам не понял, зачем задал этот вопрос. А она, кажется, тем более.

— Не твое дело, дай пройти.

Она уж точно не будет ему рассказывать о том, что Эмиль предложил Гермионе пойти с ним на бал в честь Хеллоуина, который будет через месяц. На самом деле, она не поняла, почему он позвал ее так рано, но, конечно, согласилась. Как можно отказать такому красавчику?

— Так уж вышло, что мое, — его передернуло от этой фразы. — Пока ты надела на себя костюм слепой идиотки, я, слава Мерлину, остаюсь в сознании,— он впервые так долго смотрел в глаза грязнокровки. — Еще раз увижу тебя с ним, не поздоровится в первую очередь тебе.

Она еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

— Кем ты себя возомнил? Я буду общаться с кем посчитаю нуж...

— Ты меня плохо слышишь? — он резко схватил ее за руку в районе локтя и силой потянул на себя, от чего волосы хорошенько хлестнули ее по лицу, — ты с ним больше не общаешься. Повтори.

Она почти уткнулась носом в его шею, настолько близко он стоял. От него пахло потом, и этот запах показался ей таким личным. Как будто она ступила на запрещенную территорию.

Гермиона взглядом прожигала точку на белоснежной коже его шеи и задавалась вопросом "неужели он не чувствует?". Этот взгляд был сродни касания раскаленным железом, по крайней мере, ей так казалось.

Его запах почти загипнотизировал ее, а дыхание заставляло шевелиться каждую клеточку тела.

— М-малфой, — она чуть отстранилась и теперь смотрела прямо ему в глаза, а он прикладывал все свои моральные силы, чтобы в эту секунду в глазах читалось как можно больше ненависти. И чем больше она смотрела, тем отчетливее он понимал — она видит там другое. — Мне... отпусти, я должна идти, — не отрывая взгляда ни на мгновенье, проговорила она.

— Ты меня услышала? — голос хриплый, как будто до этого он много и громко кричал.

— Почему? — не выдержала она. — Почему я не должна с ним общаться? Что он сделал?

— Я еще не знаю, что именно он задумал. Но узнаю, узнаю в ближайшее время.

Она вопросительно посмотрела на него как на ребенка, который сказал очередную глупость. Наверное, да, аргументы не очень убедительные.

— О, вот только не надо так на меня смотреть. Факты на лицо, где твоя хваленая смекалка, Грейнджер? Растеряла, пока гуляла с Эмилем?

— Какие факты? О чем ты? — она не хотела понимать, о чем он говорит. Не хотела принимать его позицию, не хотела верить в то, что Эмиль в чем-то виноват.

Не хотела слушать свой здравый смысл, который уже орал "Малфой прав".

— У тебя провалы в памяти? — черт возьми, зачем вообще он это делает?

Ну, задумал что-то этот умалишенный кретин, разве его это касается?

Он еще не знал, кого это на самом деле касается. Пока ясно только одно — Грейнджер Эмилю мешает. А значит, черт возьми, это касается и Драко.

Сука.

Как так получилось вообще?

— Я тебя предупредил, — он последний раз посмотрел в ее глаза и пошел в Башню, оставив Гермиону в полном недоумении. Она вошла вслед за ним, поднялась в комнату и решила сразу пойти в душ.

Смыть.

Смыть с себя весь этот день и все грязные мысли, которыми так любезно делился Малфой.

Снова он.

"Первенство еще не закончилось, если ты забыла".

Опять эта фраза всплыла в памяти Гермионы. Так неожиданно, что она немного растерялась. Гермиона думала об этом почти весь прошедший день. Фраза, которая объясняла каждую мелочь в его поведении.

Первенство.

Только из-за него он такой... внимательный. Гермиону передернуло от одной мысли, что Драко Малфой стал более внимателен к ней.

Боится, что с ней что-нибудь случится и тогда она перестанет зарабатывать для него баллы.

"Для них".

Исправила она саму себя.

— Пф, пошел ты, Драко Малфой, — шум воды проглотил фразу почти целиком.

Зачем ему вообще сдалось это Первенство? Всем же ясно, сыночка Малфоев примут куда угодно с распростертыми объятиями. И не потому, что на самом деле ему рады, а потому, что так надо. Все всегда должны радоваться Малфоем, это же аристократия в чистом виде. У них и нет ничего, кроме своей этой аристократии.

Любовь, дружба, уважение?

Вряд ли они вообще хоть раз в жизни использовали эти слова.

Он спас ее только из-за Первенства. Все это он делает только ради себя. Ей стало так противно от этого, что захотелось содрать с себя кожу. Он как будто использовал ее. Использовал ее знания, для того, чтобы попасть в Министерство. И ведь она даже не может отказать в этом, потому что она, черт возьми, с ним в одной команде! А она очень хочет туда попасть и будет делать все, что в ее силах.

Замкнутый круг. Из которого выхода, кажется, нет.

* * *

Драко лежал на кровати, когда в комнату вошел Эмиль, а вместе с ним и желание хорошенько ему вмазать.

— Драко, как хорошо, что ты тут, — этот кретин еще имеет совесть обращаться к нему. Он даже не ответил, только раздраженно повел плечами. — Слушай, — Эмиль сел на его кровать, сразу же получив порцию убийственного взгляда от Драко, — я сегодня видел, как ты тренировался, должен признаться, с метлой ты обращаешься лучше меня.

Он блефовал — Драко прекрасно знал, что в Дурмстранге Эмиль один из лучших загонщиков.

Мудак что-то хочет? Его показное восхищение вызывало лишь рвоту.

— Так вот, я подумал, может, ты дашь мне урок? Я в долгу не останусь, отблагодарю как надо, — он улыбнулся так, как улыбался Грейнджер, от чего Драко захотелось умереть и родиться заново. — Ты, правда, мастер каких еще поискать!

Ну и что, интересно, ему надо? Явно же не полеты тренировать хочет.

Он ищет в нем друга — дураку понятно.

Зачем?

Затем, что видит, что Драко не слепой и раскусил его слабоватенькую идею с конфетами в два счета. Еще не понял общей картины, но это дело времени.

Эмиль не дурак, умеет подмазываться и знает к кому.

Но, к его сожалению, он не на того напал.

— Если ты считаешь, что я не вижу, что ты задумал, то ты сильно ошибаешься. Молись, чтобы я больше не увидел тебя с Грейнджер и еще, будь добр, свали нахрен с моей кровати.

Эмиль явно ожидал другого ответа.

— Эй, ты о чем? Я ничего не задумал, расслабься, — он, все же, встал, — и почему мне нельзя подходить к Гермионе?

Пытался показаться хорошим мальчиком, вот только играл плохо — фальшь была видна из космоса. Роль недалекого идиота подходит ему куда больше.

— Можешь оставить эти дежурные фразы для других, я вижу тебя насквозь. Повторяю еще раз — к Грейнджер ты больше не подходишь, — он повернулся на другую сторону кровати, чтобы не видеть рожу Эмиля.

— Дра-а-ако, — сладко протянул Эмиль, — так она тебе нравится, как я сразу не понял, — он сложил руки на груди и смотрел прямо в затылок неразговорчивого соседа.

Драко резко открыл глаза. Что он несет? Даже если... Нет-нет. К черту такие мысли. Наверное, фраза про Грейнджер была лишней — со стороны действительно выглядит, как будто его это касается. Надо разубедить его.

— Что ты сказал?! — почти шепотом сказал Драко, вставая и подходя к Эмилю. Они были одного роста, поэтому их глаза были четко напротив друг друга. — Выкинь нахрен эту мысль из своей тупой головы и больше никогда даже не думай об этом. Мне похер на нее, важно только Первенство, а она, насколько тебе известно, со мной в команде.

Эмилю потребовалось приложить максимум усилий, чтобы не сорваться и не разбить Драко голову. Никто не позволял себе так с ним разговаривать.

Но, в чем-то он с ним согласен — для него тоже важно только Первенство. Точнее, победа в Первенстве. Любой ценой.

— Не заводись, Драко, — Эмиль поднял руки, — я тебя понял. Важно только Первенство, — он повторил фразу Драко. — Но я не причиню Гермионе вреда, она мне нравится, — Драко смотрел прямо в глаза Эмиля, в которых бегущей строкой скользила фраза: это не так.

Драко закрыл глаза и на выдохе произнес, делая паузу после каждого слова:

— Еще раз увижу с ней, разговор будет другой, — он одарил Эмиля еще одним испепеляющим взглядом и вихрем вышел из комнаты.

Ему был необходим воздух. Холодный, ночной.

Отрезвляющий.

Он слышал, как кто-то вышел за ним, но не хотел придавать этому значения. Однако слух против воли ухватил звук быстрых шагов. Эмиль.

Кретину не сидится в своей норке? Не нужно было следить за ним, чтобы понять — он направлялся на свою самую излюбленную лавочку. Наверняка сейчас прибежит какая-нибудь студентка Шармбатона и он начнет петь ей песни про то, как она ему нравится.

Фу.

Драко не терпел, когда люди размениваются. Берут что-то, лишь бы было. Для него существовало только одно — лучшее. И если он брал, то только лучшее. Эмиль падал в его глазах все ниже и ниже, хотя казалось, что ниже уже некуда. Но он очень старался, и у него прекрасно получалось.

Драко остановился около большого раскидистого куста и надо же, он был прав — худенькая блондинка, оглядываясь, торопилась к Эмилю. Его передернуло от мерзости всей ситуации. От отвратительно-довольного лица Эмиля, от шармбатонки, которая, наверняка, бегала по вечерам не только к Эмилю. Он развернулся и медленно пошел в сторону Башни, а до его слуха долетал звонкий смех студентки и приторно-ласковые слова Эмиля. Вот, Грейнджер, чем занимается твой ненаглядный.

Точно. Грейнджер.

Драко резко остановился, глядя себе под ноги. А в голове была только одна фраза: покажи ей.

Да.

Нужно показать Грейнджер, тогда она наконец-то снимет свои розовые очки и начнет-таки его игнорировать.

И как он раньше не догадался?

Драко быстро зашел в Башню, поднялся по лестнице, ведущей в женскую комнату, и резко остановился. Он же не может туда войти, черт возьми.

Драко стоял возле двери, и ему пришлось немного напрячь слух, чтобы услышать тихий разговор Грейнджер и Софи:

-... представляешь! До Хэллоуина еще месяц, а он уже меня пригласил.

— Гермиона...

Он не услышал ответ Софи, потому что собственные мысли шумели слишком громко.

Хэллоуин.

Так вот о чем он говорил. То-то она так разулыбалсь, как будто уже победила в Первенстве. Значит, Эмиль продумал все наперед. Конечно, факт того, что он ее уже пригласил, подразумевает, что все это время они будут общаться.

Общаться, фу. Сложно было назвать это общением нормальных людей, скорее разговор самовлюбленного идиота со слепой дурой.

— Кхе-кхе, — за его спиной раздалось нетерпеливое покашливание, от неожиданности которого он вздрогнул. — Лестницы перепутал? — Сандра. Как давно она здесь? Но, надо сказать, очень вовремя.

— Грейнджер позови, — он пропустил мимо ушей ее шутку, мигом спустился и сел на диван, опрокинув голову на спинку.

Она пришла ровно через две минуты и тридцать пять секунд. Наверное, ожидала увидеть тут кого-то другого.

Он встал и направился к двери:

— Пойдем, — вот так просто, без объяснений.

Гермиона же осталось стоять посреди холла со сложенными на груди руками. Что он вообще задумал? И почему он решил, что она пойдет с ним? Сейчас, когда уже пора ложиться спать.

— Ты что, оглохла? — обернулся через плечо.


— С какой стати я должна куда-то с тобой идти? Может, ты меня убить хочешь.


— О, Грейнджер, поверь, очень хочу. Но сейчас не об этом, не заставляй меня накладывать Империус, ты можешь просто пойти, мать твою, за мной?! — Малфой свирепел на глазах и Гермиона не нашла ничего лучше, как подлить масла в огонь.


— А если не пойду? И вообще, уже поздно, — она наигранно зевнула, дразня.

— Что, боишься не успеть сказки на ночь почитать? — он прищурился. — Идем.

Он уже почти вышел и из двери, и из себя, а она так и стояла на месте. Упрямая. И зачем он вообще все это делает? Нужно просто открыть Грейнджер глаза, чтобы она увидела, кем на самом деле является Эмиль. Малфой медленно выдохнул и несколько секунд постоял около выхода, спиной чувствуя взгляд грязнокровкиных глаз, которая стояла, не шевелясь. Затем резко развернулся и уже через долю секунды оказался возле нее, схватил за руку где-то в районе локтя и силой потащил за собой. Это было не сложно — ее сил хватило бы разве что на комара.

— Эй, пусти! Я буду кричать! — Гермиона даже смогла зацепиться за стул, но, как и ожидалось, он ее не спас.


— Какая же ты упрямая. Неужели нельзя просто послушаться?


— Послушаться? Тебя? Очень смешно, — она уже почти не сопротивлялась.


Что ему надо вообще? В такое позднее время.

— Даже не знаю, зачем я это делаю, — он рассуждал вслух, — но ты же такая слепая, Грейнджер, сама ничего не поймешь, — она уже просто шла за ним, чуть сзади. 


— О чем ты? Не мог бы более подробно изъясняться? И, вообще, тебе повезло, что рядом не было Эмиля, он...

— Да, немного странно, что в такое время его нет в Башне, не находишь? Конечно, в твою умную голову не приходило мысли о том, где он может быть. Но я любезно согласился исполнить роль купидона-просветителя — сейчас ты и узнаешь, где твой ненаглядный, — приторно-сладко проговорил Малфой.

К этому времени они уже дошли до фруктового сада, и Малфой резко остановился, отчего Гермиона впечаталась в его спину носом. Спокойно его обошла, вопросительно взглянув, затем проследила за его взглядом и ей показалось, что сердце пропустило несколько ударов. На лавочке сидел Эмиль, у него на коленях какая-то студентка Шармбатона в расстегнутом сверху платье, выставляя на показ кружевное белье. Сильно увлеченные поцелуями, они даже не заметили незваных гостей.

Гермионе показалось, как будто все ее внутренности рухнули куда-то вниз.

Первым желанием было подойти и попросить объяснений. Устроить истерику. Оторвать от него эту шармбатонскую блондинку.

Она несколько секунд стояла, не шевелясь, просто смотрела, доставляя себе какую-то извращенную, совсем ненужную боль. Просто не могла понять — неужели он правда это сделал? Чем больше она на это смотрела, тем сильнее хотелось просто лечь и расплакаться. Свернуться клубочком, поджав колени к груди.

Она прикрыла рот рукой, резко развернулась и побежала прочь. Слезы потекли сами собой и Гермиона со злостью их вытирала.

Малфой, довольный собой, спокойным шагом шел за ней.

— Грейнджер, надеюсь, ты не побежишь сейчас с Башни прыгать? — издевался. — Второй этаж все-таки, мало ли что. Первенство еще не закончилось.

— Пошел ты! — Гермиона резко развернулась и оказалась лицом к лицу к Малфою. Она сейчас, наверное, была похожа на истинную ведьму — растрепанные волосы, бешеные глаза, размазанные по всему лицу слезы. — Тебя и волнует только Первенство! Какого черта ты лезешь?! Ты постоянно все портишь! — она своими маленькими кулачками ударила Малфоя в грудь. — Все из-за тебя! — плакала и колотила Малфоя, будто он был действительно во всем виноват.


— Грейнджер, какая же ты дура, — он попытался убрать ее руки, которые моментально взметнулись обратно вверх. — Подумала, что стала одной-единственной для него? Глупая, какая же ты глупая, — Малфой сделал шаг назад в надежде, что Грейнджер таки перестанет избивать его, но она, скорее всего, просто по инерции, подошла к нему еще ближе. — Да прекратишь ты или нет! — он снова взял ее руки и на этот раз уже не отпускал, ожидая, когда Грейнджер придет в себя.

Она подняла полные слез глаза на него и Малфой видел, как ее взгляд из неосознанного превращается в обычный взгляд Грейнджер на него. Буквально несколько секунд и перед ним уже стояла та самая Грейнджер.

— Не реви.

Вдруг так захотелось обнять ее. Прижать к себе и сказать, чтобы не переживала из-за этого урода Эмиля. Пригладить растрепанные волосы, стереть мокрые дорожки от слез. Конечно, он этого не сделал. Но, не удержался, и невесомо коснулся ее щеки, чтобы смахнуть крупную слезу. Она совсем ничего не понимала. Стояла, хлопая ресницами и глядя Малфою прямо в глаза. Ему потребовалось много моральных сил, чтобы отвести взгляд от ее глаз, которые притягивали, как магниты.

Грейнджер, Грейнджер...

Драко резко убрал руку от ее лица и, обойдя совсем растерянную студентку, быстро направился к Башне.

А Гермиона так и осталась стоять в темноте с воспоминаниями об увиденном. Как он мог вообще так поступить? Он умело выдает себя за честного рыцаря, а поступает как... как... Гермиона даже слов не могла подобрать. И откуда, кстати, Малфой знает?

Сразу вспомнились слова Сандры о том, что он ни одну девушку не обделяет вниманием, что ж, это оказалось правдой. 
Когда она поднималась в комнату, слезы уже успели высохнуть. Она, не глядя на своих соседок, плюхнулась на кровать и зарылась в одеяло. 


— Гермиона? — Софи села на кровать гриффиндорки, — все хорошо?

Она промычала в ответ что-то нечленораздельное и еще сильнее завернулась в пушистое одеяло.

— Гермиона! Не знаешь, что с ней? — Софи обратилась к Сандре, которая наблюдая за всем происходящим, уже успела отложить книгу.


— Не знаю. Ну... они вроде пошли куда-то с Драко. Гермиона, он что-то сделал? — Сандра подошла к девушкам.


— Нет! Не он! — Гермиона резко вынырнула из-под одеяла, усевшись на кровать, и предстала во всей красе — опухшее от слез лицо и искусанные губы. — Малфой просто показал мне, как Эмиль развлекается с кем-то из ваших студенток, Софи, — проговорила это и вновь рухнула на кровать.

— Я так и зна...


— Эй, это ей сейчас не поможет! — шепнула Софи Сандре, та только закатила глаза, мол "я же говорила". — Гермиона, он даже не достоин твоего внимания! — Софи была сильно возмущена. — Как он мог вообще? Он просто rude chameau!

— Что? — две пары глаз уставились на Софи.

— Ох, простите, как это, — она пощелкала пальцами, — верблюд! Верблюд невоспитанный!

— Верблюд? Почему верблюд? — Гермиона во все глаза смотрела на Софи, которая немного растерялась от заданного вопроса.

— Не знаю, моя мама, когда ругается на младшего брата, называет его невоспитанным верблюдом, — она пожала плечами.

— Ха-ха, это точно ему подходит! Верблюд, — Гермиона искренне засмеялась, а Софи, кажется, только сейчас поняла, как это смешно звучит. Даже невозмутимая Сандра улыбнулась.

— Ну вот, видишь, все уже улыбаются. Гермиона, даже не думай переживать по этому поводу! Ты очень красивая, и одна из самых умных девушек, которых я когда-либо встречала! — она невесомо коснулась ее волос. — А он совершенно тебя не достоин. Гермиона смотрела на Софи и была настолько ей благодарна, что не передать словами. Ей так необходима была эта поддержка — женская. Гарри с Роном всегда могли ее поддержать, правда, выражалось это лишь в сочувственном взгляде и тяжелой руке на ее плече.

Наверное, Софи была права. Не стоит Гермионе расстраиваться из-за этого... верблюда невоспитанного.

Про странную ситуацию с Малфоем, Гермиона решила не говорить девушкам. Потому что она сама еще не поняла, что это было. Зачем он так смотрел на нее и хотел как будто... нет.

Бред. Ничего он не хотел.

Хотел только, чтобы Гермиона не забывала про Первенство. Только и всего.

— Кстати, девочки, — Софи слегка подалась вперед, будто намереваясь сообщить какую-то тайну. — Ходят слухи, что мадам Максим планирует устроить экскурсию для участников Первенства в Париж, — ее глаза сверкнули, — сама она безумно любит походить по маггловским улочкам. В конце каждого семестра лучших студентов школы обязательно возят на экскурсию, я езжу почти каждый год! — Софи махнула рукой. — Обычно нас ведут на экскурсию, а потом дают свободное время. Если слухи подтвердятся, то мы все вместе поедем в Париж!

Глаза Гермионы загорелись. Она так давно мечтала там побывать — гора прочитанных книг по культуре этой страны тому подтверждение. Она даже на одну секунду смогла забыть про ужасный поступок Эмиля. На одну секунду в ее голове возникла картинка гуляющей по Парижу Гермионы под руку с Эмилем.

Мерлин, как бы это было здорово! Романтичнее не придумаешь.

Но реальность внезапно накрыла ее с ног до головы — этого не будет. Она больше не погуляет с ним как тогда, в Шармбатоне. Она больше не примет от него цветов в подарок. И, конечно, она не пойдет с ним ни на какой бал в честь Хеллоуина.

Никогда.

Какая же она была дура!

А Малфой, оказывается, был прав.

Малфой.

Пошел бы он к черту!

— Гермиона, — Софи аккуратно коснулась ее рукой.

Пошел он.

— Эй, — Софи заглянула ей в глаза.

— Да, — Гермиона вздрогнула, — просто задумалась... задумалась о том, как было бы здорово погулять вместе с вами по Парижу! — она максимально старалась скрыть ту дыру, что разрасталась в ее душе.

— Конечно здорово! Завтра попробую узнать поподробнее. А сейчас давайте спать, поздно уже! — Софи крепко обняла Гермиону, шепнула ей «спокойной ночи» и выключила свет.

А Гермиона еще долго не могла уснуть.

Этот день был ужасным. Было бы лучше, вообще избавиться от воспоминаний о нем. Забыть, забыть как страшный сон. И как бы ей хотелось сейчас проснуться! Понять, что это всего лишь сон. В детстве мама всегда говорила ей произнести волшебную фразу «ушла ночь — ушел сон», когда ей снились страшные сны, и тогда ей становилось намного спокойнее. С мамой ей всегда было спокойнее.

Мерлин.

Точно.

Мама.

Гермиона резко открыла глаза и уставилась в полог кровати.

А что если...?

Нет, а вдруг нельзя.

Тем более, вдруг они не смогут. А если смогут...?

— Софи! — прошептала Гермиона. — Софи, проснись.

— Гермиона? — она оторвала голову от подушки. — Что случилось?

— Как ты думаешь, если нам действительно организуют экскурсию, и мои родители смогут приехать в это время в Париж, у меня получится с ними встретиться? — надо же, пока она это не произнесла, это казалось более реальным.

— Встретиться, — Софи, кажется, еще не до конца проснулась. — Ну... да, я думаю, что сможешь. Конечно сможешь! — теперь ее слова звучали более бодро. — У нас же будет свободное время, — Софи села на кровати. — Гермиона, точно! Ты обязательно должна с ними встретиться, ведь вы увидитесь только на зимних каникулах, верно? А я бы очень хотела познакомиться с ними! Посмотреть на людей, которые воспитали такого прекрасного человека!

Своей уверенностью Софи придала безумной идеи Гермионы более реалистичный окрас.

— Было бы так здорово, — мечтательно, почти шепотом произнесла Гермиона.

— Завтра я узнаю поподробнее, и если хоть что-то будет зависеть от меня, я сделаю все возможное, чтобы экскурсия состоялась, обещаю! — в свете луны и с растрепанными волосами Софи казалось совсем другой. Более приземленной, какой-то родной. И Гермиона была так ей за это благодарна. — Ну? — она улыбнулась, — теперь точно спать?

— Да, Софи, — прошептала она, — спасибо тебе.

Голова раскалывалась, когда Гермиона сидела в Академическом зале, слушая воодушевленную речь мадам Максим. Сейчас она скажет, что все участники Первенства, независимо от набранных баллов, поедут на экскурсию в Париж. Она знала это наперед, потому что Софи еще вчера подтвердила все слухи. Софи вообще была в курсе всего, что происходило в школе, что несомненно было на руку — узнавать все самой первой Гермиона обожала.

А сейчас, когда она смотрела на восторженное лицо Эмиля, ее почти тошнило. Она почти физически ощущала ненависть к нему. А он не понимал. Все время смотрел на нее, улыбаясь, и в глазах было что-то... как будто послание: "Мы хорошо проведем время в Париже".

Ага, конечно, проведем. Только по отдельности — я с Софи, а ты со своим огроменным самолюбием, которое теперь я вижу совершенно точно — выпячивает из каждой клеточки твоего тела. Из коротких острых волос, из слегка смуглой кожи, из накаченных мышц на руках. Весь ты воплощение эгоизма.

Мерлин, ведь это все читается по нему проще простого.

Она старалась не смотреть на него, но взгляд то и дело натыкался на темные, постоянно улыбающиеся, глаза. Она моментально отводила взгляд, как будто уколовшись.

Они не разговаривали с того дня, как она увидела его с девушкой. Гермиона мастерски избегала его: садилась на занятиях как можно дальше, периодически прячась за, Мерлин помоги, широкую спину Малфоя, ни разу за последние несколько дней не сидела в гостиной без дела, а сразу ныряла в свою комнату.

Конечно, в тот вечер ее первым желанием было пойти к нему и поговорить. Несколько раз, твердо решив, она вставала с кровати и быстро-быстро сбегала по лестнице. Потом несколько минут стояла в темноте, громко дыша, рассуждая, что же такого ему сказать. И хочет ли она вообще говорить. После второй такой попытки она поняла, что нет. Не хочет слышать его, не хочет пытаться восстановить общение. Не хочет вообще иметь ничего с ним общего. Больше никогда.

Гермионе было невероятно сложно принять тот факт, что ей так глупо воспользовались. Выкинули из игры, как ненужную куклу на одном из этапов. А она и не заметила.

Ммм, как вкусно.

Конечно вкусно.

Особый вкус конфетам придало сильное желание отравить, слепая ты дура.

Гермиона была невозможно зла на саму себя. И на Малфоя. Конечно, на Малфоя особенно сильно. Она бы, разумеется, и без него раскусила бы Эмиля, но он мог бы уже давно ей сказать о том, где проводит вечера участник от Дурмстранга.

«Хорошо, что вообще сказал», — перебила одна мысль другую.

Мог бы не говорить, а в своей привычной манере издалека подсмеиваться.

Не мог. Не в этот раз — ему мозги Гермионы нужны не меньше, чем Эмилю. А кому-нибудь вообще нужна сама Гермиона?

Гуляющий по залу взгляд наткнулся на Малфоя, который просверливал уже почти видимую дыру на затылке Эмиля. Напряженный профиль приковал внимание. Совсем другой. Полная противоположность Эмилю. И было что-то поистине мужское в его хмурых бровях и серьезном взгляде, взрослое, такое осознанное и как будто знающее все наперед. Такое, за которым хотелось следовать и... слушаться?

Малфой резко перевез взгляд на нее, отчего она, немного смутившись, вынуждена была прервать зрительный контакт.

Было вполне ожидаемо, что все эти дни она почти не спала — жужжащие мысли надоедливыми мухами кружили над ее искалеченным сознанием. Конечно, она написала маме. Конечно, они смогут приехать. Конечно, они были этому безумно рады, почти как сама Гермиона. Почти, потому что ощутить полную радость мешало чувство обманутости, что прочно засело в ее душе. Так глупо, так неправильно. Все же лежало на поверхности, не нужно было даже глубоко копать — только руку протяни и все поймешь.

И вдруг все волнующие вопросы получили свои вполне обоснованные ответы. Стало понятно, почему он оставил ее на день рождения, стало понятно его желание сблизиться.

Фу.

Еще одна подобная мысль и Гермиону на самом деле стошнит прямо на него.

— ... затем в вашем распоряжении будет несколько часов, чтобы самостоятельно насладиться красотами Парижа — посмотреть на город с высоты Эйфелевой башни, прогуляться по Елисейским Полям...

— Я же говорила, она просто обожает Париж, — прошептала Софи Гермионе, — не удивлюсь, если она составит нам компанию, а то вдруг мы упустим из виду какую-то важную архитектурную ценность, — она засмеялась, а Гермиона перевела пустой взгляд на подругу.

На самом деле она была ей благодарна — за эти несколько дней Софи не оставляла Гермиону почти ни на минуту. Тащила ее с собой по каким-то школьным делам, вчера Гермиона даже помогала Софи с домашним заданием у первокурсников. И она почти смогла переключиться. Почти смогла забыть. Но стоило ей на секунду поймать это беззаботное состояние, как в памяти тут же возникали совсем ненужные образы. Те, которые она поклялась забыть, разорвать и выкинуть. И больше никогда не вспоминать.

Что ж, Гермиона, получила жизненный урок?

Молодец, теперь не будешь летать в облаках, когда не следует.

Она уже несколько секунд чувствовала на себе взгляд Эмиля, от которого становилось противно и хотелось залезть под парту. Открыто его игнорируя, посмотрела на Малфоя, который, как и Эмиль, сверлил ее глазами. Легкий кивок в сторону Эмиля, одними глазами, а в них немой вопрос: «Какого черта он на тебя пялиться?»

Не знаю, отстань.

Гермиона раздраженно повела плечами и уставилась на мадам Максим в надежде хоть немного отвлечься.

Мерлин, пусть просто отстанут от нее. Эмиль, Малфой.

Малфой.

Последнее время он все чаще появлялся в мыслях. А она позволяла. Позволяла вспоминать, как он смотрел на нее тогда. Не так, как обычно. Как невесомо коснулся ее щеки. И как все это было неправильно. От начала и до конца. Такого не может быть и это не должно повториться. Но почему он позволяет? Сам.

Он же сам делает это. А она не сопротивляется. Вот молодец-то.

Драко перевел взгляд. Закрыл глаза и медленно выдохнул через рот.

Надо почаще говорить ей, что он ее ненавидит. Может, рано или поздно и сам в это поверит.

Не обманывай себя. Ай, к черту.

Он уже давно не контролирует свои мысли и поведение.

Или пусть она это прекратит, видит же, что он не в силах.

Что прекратит?

Быть?

Да, быть.

Сколько мыслей, и как их заткнуть к черту?

«Никогда не делай того, чего бы не сделал я».

Что скажешь, отец, когда узнаешь, что почти все мои мысли занимает грязнокровка?

Ох, нет, этого еще не хватало.

К черту, просто, идите к черту.

Посылать подальше свои мысли последнее время стало нормальным состоянием. Засунуть их так глубоко, что бы...

— Эй.

... никогда больше не слышать их.

— Эй, — тяжелая ладонь легла на плечо, заставив вылезти из раздумий, — собрание закончилось, ты собираешься тут сидеть?

Он обернулся вокруг себя — действительно, в Академическом зале остался только он и... кажется, это был парень Софи.

— Нет, — он кашлянул, — просто задумался.

— Марсель, — он протянул руку, — Софи рассказывала про тебя.

— Драко, — они обменялись рукопожатиями.

Значит, Софи рассказывала. Интересно что.

Драко сразу отметил, что Марсель не был похож на остальных шармбатонцев — если бы не его имя, он бы и не подумал, что он француз.

— Слушай, у меня к тебе просьба. Если ты откажешь, я пойму — ты не обязан, — просьба?

Я только что узнал твое имя, а у тебя уже просьба? Даже я себе такого не позволяю.

— В эти выходные, когда вы поедете в Париж, не мог бы ты...

Стоп, что?

— Париж? О чем ты?

— Я так и думал, — Марсель улыбнулся, — ты ведь не слушал, о чем говорила мадам Максим? Зато почти просверлил дыру в затылке Эмиля, — он хмыкнул.

Ну и что он, к черту, хочет этим сказать? Нарисовался психолог, откуда не ждали.

— Забей. Что там про Париж?

— В эти выходные все участники Первенства поедут в Париж на экскурсию, — Марсель сел рядом, — а у нас с Софи скоро годовщина отношений — три года, и я хотел бы тебя попросить купить кольцо в магазине Coeur d'or. Нас не отпускают из школы до каникул, и сам я купить не смогу. Я бы мог попросить Гермиону, но боюсь, что она расскажет Софи, да и последнее время она какая-то, — он нагнулся к Драко, — ну, задумчивая.

Задумчивая. Слишком безобидное слово для описания этого ее состояния, слепая идиотка подойдет больше.

Что он просит?

Купить кольцо.

Он на самом деле просит его купить кольцо? Драко серьезно всматривался в лицо Марселя, чем наверняка смутил его.

— Слушай, я понимаю, просьба немного неожиданная, да и вообще...

— Ладно.

— Ладно? — вопросительно переспросил он, явно не ожидая такого быстрого, да еще и положительного ответа.

Драко и сам не ожидал.

Но к черту. Если у него жизнь катится в чертову бездну, так пусть хоть у кого-то будет по-другому.

— Да, ладно. Зайду в этот магазин, экскурсии мне не интересны, — отрезал Драко.

— Спасибо, — Марсель похлопал его по плечу, — если нужна будет помощь, можешь на меня рассчитывать.

Просто спасибо. А не то жополизово, что было с кретином Эмилем.

Драко внимательно изучал его лицо. По манере говорить, да и вообще по поведению, он чем-то напоминал Блейза. Та же сдержанность, сосредоточенность и явно своя нерушимая точка зрения. Такие люди всегда привлекали внимание Драко, с такими людьми он мог общаться на равных.

— Пойдем, провожу тебя до Башни, а то опять задумаешься случайно и уйдешь в лес например, там иногда опасно, — он хмыкнул, — тем более, мне как раз нужна Софи.

* * *

— Мне нужен этот рецепт, черт возьми! — мужчина в темном костюме сильно ударил ладонями о стол, чем заставил вздрогнуть молодого человека, стоящего за ним.

— Отец, он делает все возможное, — негромкий голос откуда-то из-за спины.

Напряжение, летающее в воздухе, чувствовали оба. Запахи готовящихся зелий и легкий туман придавали обстановке какую-то таинственность.

— Он делает недостаточно, — последнее слово он произнес почти по слогам, что говорило о том, что он сдерживается из последних сил.

— Ты знаешь, что это не так. Эмиль делает все, что в его силах, — он говорил спокойно и сдержанно, — иногда прибегая к... не совсем стандартным способам. У него был хороший учитель, — уверенный голос отрезвлял.

— Мой мальчик. Я знал, что не зря вкладываю в него все знания, какими обладаю сам, — мужчина собрал непослушные волосы длиной до линии подбородка и перехватил их лентой, поправил лацканы пиджака и воротник кипенно-белой рубашки, с каждым свои жестом становясь все больше похожим на самого себя.

— Все будет хорошо, он выиграет Первенство и попадет в Министерство, будь уверен, — молодой человек качнулся с пятки на носок и слегка улыбнулся. — Пойдем, — он похлопал отца по плечу, — нужно выпить.

— Да, ты прав — нужно выпить.

Мужчины спустились в летнюю комнату, где их уже ждали стаканы с виски.

— Он приготовил конфеты, добавил туда стручок веха, представляешь, — молодой человек закинул руку на плечо отцу. — И дал их этой девушке, он рассказывал про нее, — он пощелкал пальцами в попытках вспомнить имя, — Гермиона, точно! Одна из лучших участниц Первенства.

— Девчонка? Одна из лучших? — он скривился. — Женщины не способны мыслить здраво и уж точно не могут быть лучшими, — мужчина фыркнул.

— Но это так. Они занимали первое место до тех пор, пока она не попала под обаяние моего братца и не съела те конфеты, которые «делает его мать», — он хмыкнул, — на один этап он ее нейтрализовал. Он еще что-то говорил про парня, кажется, Драко, Эмиль его опаса...

— Что значит нейтрализовал? — женский взгляд тут же вцепился в говорящего. — Что значит нейтрализовал, Йоханнес? — с нажимом повторила она.

Женщина сидела в большом кресле, перебирая какие-то старые бумаги.

— Ма, все нормально, — небрежно бросил он, — с ней все хорошо, просто она немного, ну, побредила, — он посмотрел на отца и оба прыснули от смеха.

Женщина дрожащими руками разгладила невидимые складки на платье кораллового цвета и тяжело вздохнула.

— Не нужно впутывать сюда меня, — отчеканила она. — Ральфус, — она строго обратилась к мужу, — не сходи с ума. Ты совсем помешался на своих рецептах!

— Помолчи, Елена, — он залпом опрокинул стакан с виски, — лучше налей еще.

— Для этого есть прислуга, — поморщилась она, — и я тебя уже просила — не приказывай мне.

— Пока ты моя жена, я буду приказывать, а ты будешь исполнять, — мягким голосом, который граничил со звериной злостью. Он впервые за это время посмотрел ей в глаза и указал на стакан, — виски.

Она раздраженно повела плечами, но стакан все-таки наполнила — она знала, чем может обернуться неповиновение мужу.

— Значит, Эмиль работает, — задумчиво проговорил мужчина. — Напиши ему, чтобы сразу же сообщал о малейших трудностях, будем помогать ему отсюда.

— Я как раз собирался написать ему, — молодой человек встал, — мне нужно собираться в школу, я не могу пропадать на долго.

— Ты не должен позволять ему так часто приезжать домой, Ральфус, — сказала женщина, как только Йоханнес вышел из комнаты.

— Не лезь не в свое дело, он нужен был мне здесь и сейчас, ты знаешь это.

— Я знаю, что ты окончательно сошел с ума, — она подошла к нему и, сев на колени перед его креслом, посмотрела в глаза и накрыла своей ладонью его руку. — Ральфус, прошу тебя, не перегибай палку. Ты — талантливейший зельевар, тебе не составит труда написать новый рецепт.

Он резко выдернул свою руку:

— Я пол жизни положил на разработку этого рецепта, и если я не получу его в ближайшее время, то лучше убью к черту Калиопа, чем позволю ему выдать рецепт за свой. Это мой рецепт, Елена, мой, — он ткнул пальцем себе в грудь. — Я верну его любой ценой.

— Ты был другим, — она встала и подошла к окну, — совершенно другим. Когда мы только познакомились, помнишь? — она развернулась к нему.

— Это было давно, — задумчиво произнес он, — да и вообще, люди меняются. Особенно в таких обстоятельствах.

Ее взгляд угасал на глазах и, едва сдержав желание заплакать, она снова отвернулась к окну.

Что она может сделать? У нее больше нет абсолютно никаких рычагов влияния на него. Человек, которого она так любила, стал вдруг другим. Таким чужим и отталкивающим, что впору было бежать от него подальше. Кончено, она этого не сделает. По крайней мере, не сейчас.

* * *

Всю неделю Гермиона усердно посещала лекции, сидела допоздна в библиотеке и не могла дождаться следующего этапа конкурса — учеба всегда здорово отвлекала ее от разных мыслей. А сейчас у нее был большой стимул доказать всем, в особенности Эмилю, что Гермиону Грейнджер не так легко сломать.

Она уже несколько минут со злостью перелистывала страницы старого учебника, стараясь выучить наизусть весь параграф. От внешнего шума спасли ладони, которыми она закрыла уши. Гермиона сидела, облокотившись обеими руками о стол и бесшумно шевеля губами.

Мысли крутились вокруг ненависти к Эмилю и желанию доказать, что она не просто дурочка, которую легко обмануть. Она с ненавистью вгрызалась взглядом в каждое слово, стараясь отложить его в памяти: «Тролли внешне человекоподобны, прямоходящие, способны усвоить несколько...»

Тролли, это про него...

Дура, какая же она дура, надо же было так.

Она одернула себя и заставила вернуться к тексту: «Тролли внешне человекоподобны, прямоходящие, способны усвоить несколько простых слов, но интеллектом не...»

Как легко ему удалось все это провернуть, а она даже не заметила! Зато Малфой заметил, что б его.

После еще одной попытки начать читать про троллей, она поняла, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, и устало опустила голову на руки.

— Гермиона! — тяжелая ладонь опустилась ей на плечо, от чего она вздрогнула, подпрыгнув на стуле на добрых пять дюймов.

Этот голос она могла узнать из сотен других — таким тембром обладал только Эмиль. И раньше ей это нравилось, но не теперь — сейчас в каждой его фразе слышались ложь и издевка.

— Наконец-то я тебя поймал, — он сел напротив нее и широко улыбнулся, — ну, уважаемая Гермиона, потрудитесь объяснить, где вы пропадали столько времени.

Он издевается?

Он, черт возьми, издевается!

Не хотелось с ним разговаривать, не хотелось его видеть и уж тем более — не хотелось ничего объяснять.

— Эй, — он легко коснулся ее руки, а Гермионе показалось, что на месте соприкосновения с ним у нее просто расплавиться кожа.

— Мне пора, — она резко выдернула руку и встала, даже не убрав учебник на место.

— Гермиона, — он пошел за ней, — что происходит? Может, я тебя чем-то обидел, если так, то я не хотел, — он снова попытался взять ее за руку, но Гермиона быстро спрятала руки в карманы джинсов.

Мерлин, был ли еще на свет человек, который был бы ей больше противен, чем он?

Раньше был. А сейчас Эмиль забрал все лавры первого места себе.

Она внимательно изучала его лицо. Нахмуренные брови, пухлые губы и смуглая кожа. Карие глаза, почти такие же, как у нее.

Они другие.

Она смотрела на него, и водоворот эмоций захлестнул ее.

Сначала — ненависть, боль.

Как он мог вообще? Как будто разбил всю ее веру на кусочки, и теперь она больно хлестала по нежному сердцу. Как будто она открыла в себе что-то новое, а он взял и наступил грязными ногами. Растоптал.

Растоптал.

Слово эхом отозвалось в ее сознании и — вот оно — вдруг захотелось громко рассмеяться. Нет, это была не истерика. Просто наконец-то пришло осознание.

Осознание, которого она так долго ждала.

Он — никто. Никто для того, чтобы хоть как-то влиять на ее жизнь. Никто.

Он один. Без друзей, без любви, без поддержки.

А что она?

У нее есть любящая семья, верные друзья и множество интересов, рождающий покой в ее душе.

В одно мгновение как будто все просветлело, как будто огромный камень упал с ее души.

Да, она — любит и любима, она счастлива, черт возьми! У нее ведь столько поводов для этого. Вдруг захотелось даже пожалеть Эмиля, в его душе явно никогда не поселится подобное чувство.

— Мне надо идти, — она улыбнулась ему искренне, не жалея ни о чем, повернулась и быстро зашагала прочь.

* * *

Гермиона, слегка размахивая сумкой и широко улыбаясь каждому встречному, шла на следующий этап Первенства. Сегодня она заработает максимальный балл из всех возможных, а уже скоро встретиться с любимыми родителям в Париже! Что может быть лучше?

Ей оставался всего один поворот до кабинета, когда она услышала тяжелое дыхание и какие-то странные звуки как будто глухих... ударов?

Нет, Гермиона, тебя это не касается, просто иди в класс.

Просто иди в класс, Гермиона.

Казалось бы, что может быть проще сделать вид, что ничего не заметила, пойти в кабинет, занять свое место и полностью погрузиться в задание.

Сделав шаг в сторону кабинета, она быстро развернулась и зашла за угол. То, что она увидела в следующую секунду, она себе и представить не могла.

Малфой стоял, казалось, из последних сил, тяжело дыша, привалившись к стене и держа правый бок рукой. Старался сохранять спокойствие и этот свой аристократический вид, естественно, Малфой без этого не Малфой. Гермиона перевела взгляд на еще одного человека, что стоял в паре шагов от Драко.

— Не знаю, что ты ей наговорил, но имей ввиду, просто так тебе это с рук не сойдет, — Эмиль направил палочку на Драко.

— Можешь затолкать свои угрозы себе в задницу и это туда же, — он слегка кивнул на смотрящий на него кончик палочки. — Я тебя предупреждал не подходить к ней, но, как и ожидалось, до тебя туго доходит. Слава Мерлину, Грейнджер не такая, оказалась умнее тебя, — во рту накопилась слюна с привкусом крови и он сплюнул почти рядом с ботинкам Эмиля.

— Ты даже не представляешь, чем тебе может это обернуться. Я привык, знаешь ли, избавляться от мешающих.

— В этом мы похожи, — он хмыкнул. — Я не знаю, зачем она тебе, вроде ни кожи, ни рожи, про фигуру вообще молчу, из чего могу сделать вывод, что совсем не внешностью она тебя подкупила. А единственная вещь, которой Грейнджер может подкупить — это ее мозги. Тебя видно насквозь, я уже говорил, — бросил он небрежно.

Гермиона скривилась, еле удержавшись, чтобы не послать Малфоя куда подальше, но смолчала — она не могла выдать своего присутствия.

— Не лезь не в свое дело, защитничек из тебя так себе, — он посмотрел на него сверху вниз, как бы оценивая его внешний вид и прикидывая силу удара, которым сможет отправить в недолгий сон Малфоя. — Не знаю, что ты ей такого рассказал, но сегодня же ты ей скажешь, что это не правда. Я не хочу гулять по Парижу без пары.

— О, пар у тебя хоть отбавляй. Вкус, конечно, так себе, но та брюнетка, что была в четверг, ничего такая.

— Так вот оно что, — Эмиль сложил руки на груди. И как он раньше не догадался? Драко проследил за его ночными вылазками и все рассказал Гермионе. — Тебе так скучно жить, что следишь за другими?

— Ни капли. Тебя было сложно не заметить, знаешь, это как если бы лесной тролль прятался в низкой траве, — Драко согнул пополам приступ кашля, а Эмиль резко поднял палочку.

— Ты сегодня же скажешь ей, что это не правда, я не шучу.

— Ты меня не слышишь? Если рискнешь сделать еще хотя бы шаг в сторону нее, то в этом случае лучше бы тебе не попадаться мне на глаза, — Драко зло сверкнул глазами.

Что он, в самом деле, защищает ее? С каких это пор, интересно?

— Боюсь-боюсь, — парировал Эмиль. — Именно поэтому ты подпираешь стену, не в силах стоять самостоятельно? — он ухмыльнулся.

— Нападают со спины только такие трусы как ты, — спокойно ответил Драко. — Мне не о чем с тобой говорить, — сказал он и, немного хромая, попытался обойти Эмиля.

— Мы не договорили, — Эмиль перегородил дорогу.

— Можешь поговорить сам с собой, — бросил Драко, снова пытаясь обойти его.

— Сегодня же скажешь ей, что ничего не видел, — прошипел Эмиль.

— Ты совсем что ли мудак? — резко развернулся Драко и подошел ближе к нему. — Оставь ее.

Терпение Эмиля быстрыми шагами подходило к концу. Отец всегда учил бить первым, а Эмиль всегда следовал его советам.

Резкий удар по лодыжке моментально сбил Драко с ног. Удержать равновесие не удалось, и он мешком рухнул на мраморный пол. Из носа тут же хлынула кровь. Сознание поплыло, но он всеми силами старался не потерять последнюю связь с рассудком.

Черт возьми, опять.

Он опять ударил его в спину.

Было больно. Не удар этого мудака, конечно. Больно ударяться о твердый камень. Драко даже не успел попытаться встать, как сильные руки тут же волчком развернули его. Эмиль сидел рядом, держа Драко за воротник когда-то белой, а теперь в бордовых пятнах, рубашки.

Гермиона закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Страх сковал все ее существо — она не могла пошевелиться. А если бы и могла, то вряд ли бы это сделала, идти туда было страшно.

— Ты сегодня скажешь ей, что пошутил, — Эмиль силой потянул его на себя, от чего голова запрокинулась назад.

Сознание было затуманено, но он все еще был в здравом уме.

— П... пошел ты, — тихо проговорил Драко, сплюнув кровавое месиво, что быстро собиралось во рту.

Резкий удар сильной руки четко в челюсть почти выбил из Драко остатки сознания, в которое одновременно с ударом вдруг ворвался отчаянный крик.

Выдав себя, Гермиона вышла из-за массивной колонны, что до этого скрывала ее. Она корила себя за то, что не сделала этого раньше, потому что при ближайшем рассмотрении Драко выглядел ужасно.

Эмиль моментально встал и сделал шаг к Гермионе.

— Мы просто поговорили немного, — он обернулся на Драко, который, всеми силами старался остаться в сознании. — Это ничего, всякое бывает, — он хотел приобнять Гермиону и отвести в класс, но она резко отпрянула.

— Не подходи ко мне, — шепот, такой тихий шепот, но было отчетливо слышно каждое слово. Прозвенел звонок, оповещающий о том, что следующий этап конкурса начался.

— Ну, ладно, мне пора, — быстро бросил Эмиль и, схватив с пола сумку, отправился в кабинет.

Гермиона тут же подлетела к Малфою и, сама того не ожидая, положила его голову на колени видя, как ему тяжело ее держать.

— Грейнджер, какого... черта, — слабо проговорил он. — Иди в кабинет, мы не можем пропустить этап.

— Нет, — она еле держалась, чтобы не заплакать.

Мерлин знает почему, ведь это же Малфой. Драко Малфой, тот, который называет ее грязнокровкой, тот, чей смысл жизни заключается в поиске оскорбления побольнее.

Но сейчас это был не он. Это был просто парень. Просто тот, кому, черт возьми, нужна была срочная медицинская помощь. И пусть это их враг номер один, но она не могла просто бросить его тут. Просто не могла. Не простила бы себе.

— Нет, — повторила она. — Тебе нужно к доктору, срочно, я, я не смогу сама, я не знаю точно, как нужно, — она бормотала так быстро, что сама не понимала что говорит.

— Он же этого и добивается, — ему нужны были все свои силы, что бы говорить внятно, — чтобы нас выбить.

— Пусть, я не пойду одна. Не теперь, — немного помолчав, тихо добавила она. — Больничное крыло недалеко, давай, я помогу, — она попыталась поднять его, но было очевидно, что ее силы не хватит.

Черт, черт, черт.

Думай, Гермиона.

Что, думай, очевидно же, что нужна помощь.

— Ладно, давай еще попробуем, — она снова попыталась поднять его на ноги и, спасибо, Мерлин, на этот раз ей это удалось. — Отлично, — она закинула его руку себе на плечо, аккуратно поддерживая, и они медленно направились в сторону больничного крыла.

Он был тяжелый и ей было трудно, не известно, на сколько бы еще хватило сил у Гермионы, если бы она не встретила неожиданно вывернувшего из-за поворота Марселя.

— Гермиона, Драко, что с тобой? — он быстро перекинул основную массу тела на себя, чем освободил Гермиону, и тут же начал расспрашивать о случившемся.

Гермиона рассказала о драке Эмиля и Малфоя, а Марсель произнес:

— Я так и знал, что этим закончится, нам сюда, — он указал на дверь, ведущую в больничное крыло.

Мадам Бюжо, невысокая пожилая француженка в белом переднике, как только увидела Драко, тут же приказала Марселю положить его в отдельную палату и велела всем покинуть больничное крыло и не мешать ей "приводить в чувства бедного юношу".

Марсель и Гермиона послушно вышли из комнаты и сели на ближайшую лавочку. Гермиона до сих пор не могла отдышаться.

— Эмиль мне никогда не нравился, — вот так с ходу начал он. — Ты, надеюсь, не сильно расстроилась? — он посмотрел на нее.

— Нет, — тихо сказала Гермиона.

— Правда, видно, что он здесь, ну, с другой целью. Для вас Первенство — это проверка знаний, проверка прежде всего самих...

— Первенство, — эхом отозвалась Гермиона. — Черт, Первенство же идет! — она быстро встала и пошла в сторону кабинета.

Пусть и прошла уже добрая половина времени, она сейчас придет и сделает все, что в ее силах.

— Я присмотрю за Драко, не переживай, — Марсель пошел за ней. — Мадам Бюжо вылечит его в два счета, и не такое бывало, — он хмыкнул.

Они подошли к кабинету, Гермиона взяла сумки — свою и Малфоя, что лежали вместе.

— Удачи, — сказал Марсель и, убедившись, что Гермиона в целости и сохранности зашла в кабинет, отправился к мадам Бюжо узнать о перспективах выздоровления.

Только зайдя в кабинет Гермиона заметила, что ее руки были немного запачканы кровью, она быстро достала платок и попыталась ее оттереть.

Эмиль с удивлением взглянул на вошедшую в кабинет Гермиону — он рассчитывал, что на этот этап она не явится.

Изначально, вообще-то, в его планы не входило то, что произошло. Чтобы там присутствовала Гермиона, если быть точнее. В планах Эмиля было просто, чтобы Драко опроверг все, что сказал ей до этого. Да, Эмиль не знал точно, что этот белобрысый ублюдок поведал ей, ясно было одно — он сказал ей что-то плохое. Что-то, что выставило Эмиля в нехорошем свете.

Конечно, он был уверен, что это Драко — больше просто некому. Никому, в общем-то, нет дела до Гермионы, кроме него. Эмиль очень хорошо помнил их предыдущий разговор, когда Драко предупредил его не подходить к ней. Черта с два Эмиль тогда послушался.

Его план был идеально продуман, до вмешательства этого идиота.

Грейнджер помогает ему с заданиями — и она бы точно продолжила помогать. Он медленно, но верно вешал ей лапшу на уши относительно Драко — Эмилю просто нужно было их разругать, потому что в Первенстве можно победить только в команде, какой бы заучкой ты не была. И пусть бы даже она самостоятельно старалась набрать баллы для себя, к тому времени у Эмиля и Сандры было бы весомое преимущество.

Так нет же, этот идиот все испортил. Окончательно и бесповоротно. И что бы сейчас Эмиль не говорил и не делал, ему не удастся вернуть расположение Гермионы — это дураку понятно. Поэтому, Эмиль видел только один выход — играть против них двоих. Да, это будет сложнее, учитывая то, что Гермиона не дура. Иногда бывает, но не постоянно. Ситуация усложняется еще и тем, что Софи теперь наверняка будет на стороне Гермионы, а значит — против него. А где Софи, там и, вероятнее всего, Жулье. Кстати, о них. Студенты Шармбатона, как оказалось, тоже не глупы. И пока Эмиль все свое внимание обратил на зазнайку из Хогвартса, Софи и Жулье сравняли баллы и теперь делили между собой вторую строчку с Гермионой и Драко.

Ситуация, прямо скажем, не самая удачная. Но он справится. Сандра ничего не знает, ей вообще никогда нет дела до сплетен и разборок. Вот и отлично, тихо и мирно он с Сандрой будет идти к победе и параллельно с тем, чтобы заработать баллы для себя, он будет вставлять палки в колеса соперников.

Чем не идеальный план?

— Мисс Грейнджер, полагаю? — высокий пожилой профессор стоял около своего стола, наблюдая за студентами, занятыми решением каких-то задач.

— Да, прошу прощения, я опоздала, — она стала пробираться к месту, предназначавшемуся для нее и Малфоя.

— На тридцать минут, — строго сказал мужчина. — Мистер Малфой не удостоит нас своим присутствием?

— Он... — она глянула на Эмиля, который с кривой ухмылкой посмотрел на нее, — он заболел.

— Вот как, — он поправил очки, — что ж, у вас есть еще немного времени, чтобы заработать хотя бы несколько баллов, мисс Грейнджер, — он небрежно положил перед ней лист с заданиями и несколько пустых листов — для ответов.

Гермиона встретилась глазами с Софи, которая, это читалось в каждом ее движении, была сильно встревожена.

«Потом», — мысленно ответила ей Гермиона и принялась за решение задач.

Иногда эта ее способность моментально отключаться от всего мира и полностью погружаться в предмет пугала и саму Гермиону, так и ее друзей, но не сегодня. Сегодня она была сильно благодарна этой поистине магической способности за то, что как только ее глаза выхватили первое предложение задания, мозг тут же начал генерировать ответ. Слово за словом, ответ за ответом, и Гермиона не заметила, как быстро пролетело оставшееся время. Ее отвлек голос профессора, извещающий о том, что решения должны немедленно появиться на его столе, в противном случае, напротив баллов за сегодняшнее задание будет красоваться гордый ноль.

Гермиона отнесла свой пергамент на стол под удивленный взгляд профессора — он определенно не ожидал, что опоздавшая на добрую половину занятия мисс Грейнджер справится с заданием почти полностью; затем тихо попрощалась с ним и отправилась в Башню, чтобы оставить там сумки, а потом поговорить с мадам Бюжо, потому что она... что, волновалась? Переживала?

Из-за Малфоя?

Ладно, она бы переживала так почти из-за любого, будь на его месте хоть... нет, не из-за любого. Да и вообще, почему он не сопротивлялся? Гермиона же видела однажды, как Малфой сцепился с Крэббом сначала на словах, а потом на деле. Бедняжку Крэбба потом не выпускали из лазарета несколько дней.

Подойдя к Башне, Гермиона открыла тяжелую дверь и сразу направилась в свою комнату, как вдруг:

— Ну и какого Мерлина моя сумка делает у тебя? — от неожиданности услышать этот голос, Гермиона вздрогнула. Малфой говорил хоть и тихо, но вполне уверенно. Он ли час назад лежал на бетонном полу, не в силах связать и двух слов?

Она резко обернулась и уставилась на него во все глаза.

Он явно успел принять душ и переодеться. И с этим кровоподтеком на скуле выглядел угрожающе... великолепно.

— Что, думала не увидишь меня до Рождества? — он сидел на кресле, сложив руки на груди. — Так жаль тебя расстраивать, — от неожиданности всего происходящего Гермиона даже не могла ему ответить, просто стояла и хлопала глазами. — Шучу, не жаль, — он встал и, немного хромая на правую ногу, подошел к ней. — Верни мои вещи, если мне нужны будут услуги носителя сумок, ты будешь первая, к кому я обращусь, — он стянул тяжелую сумку с ее плеча и, усмехнувшись, направился к лестнице, ведущей в его комнату.

— Ты должен быть в больничном крыле, — растеряно сказала она, — Малфой, сейчас не время геройствовать, намного проще вылечиться и...

— Грейнджер, помолчи, ради Мерлина, — он развернулся в пол-оборота и посмотрел на нее, как на надоедливого комара. — Давай без твоих нравоучений, ладно? Без грязнокровок разберусь, что сейчас проще и лучше.

Давай, Грейнджер, злись. Если ты начнешь проявлять заботу по отношению ко мне, то мы пропали, Грейнджер. Окончательно и бесповоротно.

Он почти видел, как ее мозг генерирует остроумный ответ, но, дабы не услышать то, чего он слушать не хотел, он быстро, насколько мог, поднялся в комнату и рухнул на кровать.

Грейнджер такая наивная.

Неужели она думала, что он будет валятся в больничном крыле в то время, как Эмиль шатается рядом?

Сука Эмиль.

Нет, не сука.

Сучка Эмиль.

Ибо только сучки поступают так, как поступил он. Ничего другого от него ожидать не приходится.

Теперь нужно с ним быть еще аккуратнее и главное — присматривать за Грейнджер, иначе ее вечная тупая жажда справедливости погубит не только ее, но и его.

— Хватит таскаться за мной, — лениво бросил Драко, оборачиваясь.

— Я не таскаюсь, — тихо пробормотала Гермиона. — Малфой, — она пошла чуть быстрее, чтобы поравняться с ним, — ничего не случится, если ты не поедешь в Париж, мадам Бюжо...

— Грейнджер, — он резко посмотрел на нее, отчего она сильно смутилась и опустила глаза, — отстань, а, — с ухмылкой сказал он.

Его веселил тот факт, что Грейнджер уже два дня просит его остаться в школе и не ехать на экскурсию, потому что он еще не выздоровел.

Грейнджер.

Переживает за него?

Чертов мир перевернулся с ног на голову.

Он не мог себе объяснить, почему уговоры Грейнджер его не раздражают. Почему он улыбается про себя каждый раз, когда она, несколько минут собираясь с мыслями, все же подходит к нему и вновь начинает бормотать о мадам Бюжо и о том, что ему нужно подлечиться.

Теперь понятно, почему Поттер такой зашуганный и вымуштрованный — у Грейнджер не забалуешь.

Видно, что ей дается нелегко каждая такая попытка уговорить его. Видно, потому что она постоянно теребит край рубашки, гуляет глазами, ни на секунду не задерживаясь на нем, а в итоге раздражается и, бросив что-то из ряда «какая глупость так относиться к своему здоровью», уходит в свою комнату, но через несколько часов, собравшись с мыслями, вновь повторяет неудачную попытку.

Грейнджер такая смешная.

Ему было сложно находиться в одной комнате с ублюдком. Спать на соседней с ним кровати. Хотя спать — это громко сказано. Теперь, скорее, не спать, а дремать, открывая глаза от каждого шороха. Реакцию Эмиля на появление в тот день в комнате Драко надо было видеть. По степени удивления Грейнджер осталась далеко позади. Однако он быстро взял себя в руки, а его нервозность выдавали лишь кулаки, непроизвольно сжимающиеся каждые несколько минут.

Они обычно не встречались за завтраком, но сейчас, как назло, Эмиль только-только приступал к трапезе. Драко резко остановился, отчего Грейнджер, уже успевшая отстать на пару шагов, уткнулась носом в его спину. Обойдя, гневно посмотрела на него, затем проследила за взглядом и, наткнувшись на Эмиля, немного стушевалась, ожидая реакции от Драко. Который, быстро собравшись, скрипнул от моментально нахлынувшей злости зубами и прошел за стол участников.

Ты все еще считаешь, что я позволю тебе ехать в Париж в компании умалишенного? Разумеется, нет. Не теперь.

— Шанталь просила передать, что ждет всех нас в одиннадцать у главного входа, — сказала Сандра, которой, кажется, вообще не было дело до всего происходящего.

— Спасибо, — тихо пробурчала Гермиона и уткнулась в свою тарелку.

Ей было максимально неприятно сейчас сидеть напротив Эмиля. Напротив человека, у которого отсутствуют хоть какие-то моральные и нравственные принципы.

Гермиона вдруг поняла, что их с Малфоем объединила взаимная ненависть к этому человеку. Конечно, что еще ее может объединить с Малфоем, кроме ненависти?

Вообще-то, она не очень усердно просит его остаться, так как не знает, чего можно ожидать от Эмиля. Поэтому в глубине души она надеется, что он поедет. Точнее теперь она уверена, что он поедет. Несмотря даже на то, что его самочувствие явно далеко от хотя бы просто нормального. Но она знала, что они все такие. Притворяться нездоровыми в нужной ситуации — это пожалуйста. Но когда на самом деле больны, не признаются об этом и под Авадой. Кроме как глупостью и халатностью по отношению к собственному здоровью, она это назвать больше никак не могла. Но сейчас была ему благодарна за то, что он не оставит ее одну с ним.

Уже через пятнадцать минут Гермиона стояла в кабинете мадам Максим, гипнотизируя взглядом огромный флакон духов, что стоял на столе директора.

— Мисс Грейнджер, своим свободным временем в Париже вы можете распоряжаться самостоятельно. Однако должны соблюдать два условия, — она улыбнулась какой-то фотографии на столе, что стояла отвернутой от Гермионы. — Во-первых, ваше свободное время начинается после посещения всех запланированных мест, а во-вторых, вы должны быть в сопровождении как минимум одного студента, — закончила она, наблюдая за реакцией Гермионы. Которая сразу же подумала, что это отличная идея. И эти два ее условия совершенно легко исполнимы!

— Значит, после экскурсии я и Софи можем пойти... гулять? — она не верила своей удаче.

— Все три студента Шармбатона будут заняты исполнением моего личного задания, мисс Грейнджер, — строго сказала мадам Максим. — Полагаю, из студентов Дурмстранга и вашего коллеги вы выберете последнего?

Малфоя?

Она должна пойти с Малфоем? К своим родителям?

— Мисс Грейнджер, своих студентов мы не отпускаем за пределы школы без особой на то надобности, как вы могли заметить, — сказала она, видя ее растерянность.

Растерянность не от того факта, что она должна быть сопровождаема кем-то. Растерянность от отсутствия других вариантов, кроме как взять с собой Малфоя.

В самом деле, не с Эмилем же ей идти?

— Мисс Грейнджер, — мадам Маским внимательно посмотрела на Гермиону из-под челки, — имейте ввиду, что местоположение вас и мистера Малфоя будет тщательно отслеживаться, и если вы каким-то образом окажетесь на расстоянии больше пяти ярдов друг от друга, я буду вынуждена немедленно вернуть вас обоих в школу. Если вы согласны, то после официальной экскурсии можете быть свободны.

Согласна ли она?

Провести день не только с родителями, но и с Малфоем? Который на дух не переносит полукровок, что говорить о магглах.

— Да, — Гермиона вскинула голову, быстро взвесив все за и против: родители явно перевешивали, отправьте Гермиону хоть в компании всех слизеринцев вместе взятых. — Я согласна.

И не важно, что Малфой будет не согласен. А он будет — Гермиона точно знала. Наверняка для него этот день будет кошмаром наяву. Но сейчас ее волновала лишь скорая встреча с родителями.

— Мисс Грейнджер, полагаю, мистеру Малфою вы сами сообщите? — спросила мадам Максим, когда Гермиона уже собиралась уходить.

— Да, — тут же выпалила она, — конечно!

Не хватало еще, чтобы мадам Максим сама сказала Малфою, что ему предстоит провести день в компании грязнокровки и ее родителей.

* * *

Ровно в одиннадцать утра все участники Первенства стояли около главного входа. Софи была полна энергии — она то и дело рассказывала о разных достопримечательностях Парижа, о его особой атмосфере и совершенно потрясающих видах. А Гермиона только улыбалась, стараясь сделать максимально заинтересованный вид, сама же в это время думала только об этой ситуации с Эмилем и о том, как сказать Малфою, чем ему предстоит сегодня заниматься.

— Уважаемые участники! — начала Шанталь, — Пожалуйста, прошу вас, проходите в карету и занимайте свободные места, наша экскурсия начнется прямо сейчас! — она была полна энтузиазма не меньше, чем Софи.

Участники ручейком потянулись к карете, а к Гермионе после посещения мадам Максим вдруг пришла совершенно потрясающая идея, по крайней мере, ей так казалось.

— Малфой! — она выдернула его из небольшой толпы за рукав, впрочем, тут же отпустила, когда его взгляд упал на место их соприкосновения. Не давая ему шанса возмутиться, тут же начала: — Мы должны рассказать мадам Максим, — выпалила она. — Или написать Дамблдору, он точно придумает что-нибудь!

— Рассказать что? — раздраженно спросил Малфой. — Как я случайно сцепился с этим уродом? Или как ты надышалась своей белладонны?

— В смысле? — она непонимающе смотрела на него, хлопая глазами. — Какая белладонна? — растерянно спросила она. — Ты же сам говорил...

— Вот именно, Грейнджер, я говорил, — он замолчал, видимо подумав, что разговор закончен и эта его фраза может все ей объяснить.

— Но ведь это Эмиль...

— Грейнджер, — перебил ее Драко, — вижу, с сообразительностью у тебя проблемы, поэтому поясню. Про Эмиля знаем только ты и я, доказать что-то мадам Максим или Дамблдору будет сложно. На слово они нам не поверят, это выглядит как попытка выбить из соревнования сильного игрока, не находишь?

— Дамблдор мне поверит. Тем более, есть много способов убедиться в нашей правоте...

— Помимо подтирания соплей своей самой любимой студентке, у старика и так полно забот, есть же еще Поттер и Уизли, — усмехнулся Малфой и тут же стал серьезным. — Они начнут с того, что допросят этого идиота, — он указал пальцем на Эмиля, который как раз заходил в карету, странно косясь на двух оставшихся, — и он, хлопая своими глупыми глазками, заставит всех убедиться в своей невиновности. Грейнджер, не будь дурой, он действует осторожно, мы должны поступать так же, — закончил он и, обойдя ее, направился к карете.

И откуда ей было знать, что Малфой уже со всех сторон обдумал эту идею. Но в этой ситуации они были явно в проигрыше — до тех пор, пока нет никаких веских доказательств причастности Эмиля к какому-то делу, им лучше сидеть и не высовываться.

Драко еще вчера написал письмо отцу с просьбой разузнать все о человеке по фамилии Бернхард. Опять. Он снова просит помощи у отца.

Но для Малфоя-старшего, в отличие от самого Драко, не было нерешаемых проблем, поэтому Драко был уверен, что уже сегодня к вечеру, максимум — завтра к утру, у него будет полная биография Эмиля и всей его чертовой семейки.

Их путь от Академии до пригорода Парижа занял около тридцати минут. Шанталь все это время рассказывала историю возникновения города и страны в целом, и Гермиона смогла таки отвлечься от терзающих ее мыслей, полностью погружаясь в рассказ Шанталь и, по старой привычке, реагируя вопросом на любое ее предложение. Мысли Драко же занимал только один вопрос — какого черта задумал Эмиль. Даже после всего этого он смеет пялиться на Грейнджер. Уже не так, как раньше. Образ романтика остался в прошлом, теперь же он больше был похож на хищное животное, готовое в любой момент броситься на свою жертву. Он то и дело гулял глазами по ее слегка приоткрытой шее, по худым ногам, то и дело задерживался на ее глазах, пытаясь поймать взгляд, которым Грейнджер его не удостоила.

Хотелось разбить ему голову и своими руками достать глазные яблоки, чтобы у него больше никогда не возникало ни желания, ни возможности смотреть на нее вот так. Так, как смотреть Драко себе не позволял.

Этот похотливый взгляд не для нее, урод.

Эмиль настоящий идиот, если думает, что после всего Грейнджер хотя бы посмотрит на него. Уж Драко точно знал, что такое ненависть со стороны Гермионы Грейнджер.

— Софи, — Гермиона тихо обратилась к подруге, и Драко моментально отвел взгляд — дальнейший разговор мало его интересовал, — почему ты мне ничего не сказала?

— Просто не хотела тебя расстраивать, — ответила Софи, опустив глаза. — Я же знаю, как это важно для тебя — встретиться с родителями, да и просто посмотреть Париж! Ведь ты давно мечтала побывать тут, но как не кстати Жаклин Жаккар выпустила новые учебники по чарам для первокурсников! Мадам Максим направила нас изучить их, чтобы принять решение хороши ли они для студентов. Прости, Гермиона, я никак не могла этого предусмотреть!

— Все в порядке, — ответила Гермиона, улыбаясь. В самом деле, у Софи что, не может быть своих дел? Тем более, у нее поручение от директора, разве Гермиона бы не так поступила? — Я все равно встречусь с родителями, правда, в компании Малфоя, — последнюю фразу Гермиона прошептала на ухо Софи.

— В компании кого? — удивленно переспросила Софи и посмотрела испуганными глазами на Малфоя, который, разумеется, не понял, что это был за взгляд и только передернул плечами.

— Мадам Максим сказала, что я не могу пойти одна, — ответила Гермиона.

— Это правда, — сказала Софи. — Черт бы побрал эти учебники и младшекурсников вместе с ними! — Гермиона впервые видела как Софи ругалась в таком тоне, и ей вдруг стало смешно от того, что даже Софи могут вывести из себя поручения преподавателей. — Обещай, что потом расскажешь все во всех подробностях!

— Обещаю, — улыбнувшись, ответила Гермиона и посмотрела в окно кареты, которая уже мягко приземлялась в пригороде самой красивой столицы мира. Студенты покинули карету и двинулись за Шанталь.

— Куда мы идем? — брезгливо спросил Драко, когда Шанталь начала спускаться под землю.

— В метро, — спокойно ответила она, не придавая никакого значения тону, с которым разговаривал Драко. — На нем мы быстрее доберемся до центра Парижа. Держите, — она раздала всем какие-то талоны, — это билеты на проезд.

Драко и раньше слышал, что магглы большие изобретатели, но этот их подземный поезд действительно сильно удивил его. Они создали целую подземную дорогу, перерыли километры тоннелей вместо того, чтобы просто изобрести летающий автомобиль. Однако скорость у этого поезда действительно была достаточно большой, и уже через пол часа они прибыли в центр Парижа.

Любовь Гермионы к Парижу появилась мгновенно — стоило ей ступить на землю французской столицы, как атмосфера романтики вперемешку с богатой историей и невероятной красотой вокруг тут же прочно засела в сердце Гермионы.

В воздухе летают самые разные запахи — начиная от свежесваренного кофе, заканчивая цветочным ароматом духов красивых молодых француженок. Вокруг толпами ходят люди: туристы и простые жители города, спешащие по своим делам. Вот мужчина в строгом костюме и с черным чемоданчиком в руке — явно торопится на работу, вот девушка в воздушном платье рисует в блокноте, сидя в небольшой кофейне, вот пожилая пара медленно переходит дорогу, явно наслаждаясь обществом друг друга. Такой разный, но такой одинаково прекрасный. Хотелось рассмотреть каждую улочку, зайти в каждое кафе и отведать каждого шоколадного круассана с крепким кофе.

— Наша экскурсия начнется с этого места, — сказала Шанталь, оглядываясь вокруг себя и указывая на высоченную арку, что стояла за ее спиной. — Это площадь Шарля де Голля, на ней находится одна из самых узнаваемых достопримечательностей Парижа — Триумфальная арка. В начале девятнадцатого века, после победы французов в Аустерлицком сражении, Наполеон Бонапарт велел... — после этих слов Драко перестал слушать Шанталь, которая вдруг сильно стала напоминать Грейнджер в периоды обострения желания поделиться своими ненужными знаниями со всеми окружающими.

В отличие от той же Грейнджер, которая ходила с открытым ртом, глядя на каждую старинную постройку и попутно задавая вопросы, он максимально абстрагировался и больше запоминал глазами, нежели ушами, лишь изредка прислушиваясь к рассказам Шанталь. После Триумфальной арки последовала прогулка по Елисейским полям вдоль реки Сены, пешеходные мосты, музеи, Марсово поле и, конечно, Эйфелева башня, на которую Грейнджер смотрела широко распахнутыми глазами. Ее реакции на ту или иную постройку были гораздо интереснее самой постройки. А еще она таскала с собой блокнот и перо, ежесекундно записывая очередную «важную» фразу Шанталь, которую легко можно было найти в любом путеводителе.

И какого вообще черта, это так волнует его? Какого черта он видит, как сияют ее глаза, что глядят на Эйфелеву башню? Как она смущенно улыбается, когда ей удается с точностью до слова закончить мысль Шанталь? И почему, находясь в чертовом Париже, он пялится на Грейнджер? Ведь он знает ее больше шести лет, а здесь впервые.

Мысли об этом только лишний раз заставляли разозлиться на самого себя от нехватки сил срубить их на корню.

Да и стоит ли? Стоит ли закапывать то, что — он был уверен — в нем никогда не проснется?

Слова Шанталь: «на этом наша экскурсия подошла к концу», — прозвучали как глоток свежего воздуха. Не дожидаясь, пока все попрощаются друг с другом, отправляясь по своим делам, Драко только кивнув Жулье и направился в магазин, о котором говорил Марсель.

Ему достаточно было пройти пару метров по маленькой улочке, чтобы почувствовать, что Грейнджер идет за ним — ее мелкие шажки громко отдавались в черепной коробке.

— Если ты думаешь, что я не вижу, как ты идешь за мной, — сказал Драко, разворачиваясь в пол-оборота к Грейнджер, — то ты сильно ошибаешься.

— О, поверь, я не по собственному желанию это делаю, — ответила Гермиона. — Мадам Максим, — она немного замялась, подбирая слова, — она сказала, чтобы мы... ну, в общем...

— Не припомню, чтобы у тебя были проблемы с речью, — сказал он, наслаждаясь безуспешными попытками Грейнджер подобрать нужные слова.

— Она сказала, чтобы мы ходили вместе, — выпалила Гермиона и прикрыла глаза — из-за такой новости от Малфоя можно было ожидать какую угодно реакцию.

— Она сказала что? — сладковатым голосом спросил он, останавливаясь и подходя к Гермионе.

— Чтобы мы ходили вместе, — тихо повторила она и открыла глаза, сразу немного испугавшись от чересчур близко стоящего Малфоя.

Настолько близко, что можно было рассмотреть радужку его светлых глаз, внимательно смотрящих на нее.

— Ну и какого черта? — спросил Малфой, складывая руки на груди. Гермиона лишь вопросительно подняла брови. — Какого черта мадам Максим так сказала? — в глазах мелькнула просыпающая злость от долгого выпытывания элементарного ответа.

— Это стандартные правила безопасности, Сандра с Эмилем тоже должны будут ходить вместе, — как само собой разумеющееся сказала Гермиона.

— Хочешь сказать, что оставшуюся половину дня я должен буду провести в компании... тебя? — он с ног до головы оглядел ее каким-то небрежным взглядом, отчего Гермионе тут же захотелось съежиться.

— Не только, — тихо сказала она в спину Малфою, который, посчитав разговор оконченным, собрался уходить.

— Не только что? — заорал он так, что взгляды всех случайных прохожих на несколько секунд стали прикованы только к ним двоим. — Я должен вытаскивать каждое слово? Если тебе есть, что сказать, будь так добра, сделай это сразу.

— Не обязательно так орать, — скривилась Гермиона, чем — она могла поклясться — разозлила Малфоя еще сильнее.

— В моем воображении тебя уже давно сожгли на костре, Грейнджер, — на выдохе сказал он.

Гермиона хотела засмеяться, но по его тону было понятно — еще одна неосторожная фраза и Малфой рассвирепеет еще сильнее, а это было бы сейчас совершенно некстати.

— Мои родители сегодня приехали в Париж, чтобы несколько часов побыть со мной, — ответила Гермиона.

По молчанию, которое длилось после этой фразы целую вечность, можно было без труда понять, что Малфой прямо сейчас и прямо здесь готов запустить в нее какое-нибудь непростительное, потом воскресить и повторить все заново еще раза четыре.

— Родители, значит, — сказал Малфой и качнулся с пятки на носок, на секунду оказываясь подбородком в опасной близости от губ Гермионы. До носа тут же донесся его запах — ирис, лимон, бузина. Все это вкупе создавало такой потрясающий аромат, что Гермионе пришлось сильно постараться, чтобы не потянуться за ним вслед. — Родители — это хорошо. Родители магглы — это плохо. Черт, — он выдохнул и запустил руку в волосы, а Гермиона все это время молчала, боясь своим лишним словом или действием разбудить ту ненависть, которая неожиданно ненадолго уснула. — Я и твои родители, поверить не могу, — говорил он, ходя перед Гермионой туда-сюда. — Ты, Грейнджер, — он подошел и ткнул в нее пальцем, — ты еще пожалеешь об этом, — сказал он и быстро развернувшись пошел прочь.

А Гермиона, быстро перебирая ногами, пошла за ним в попытках догнать быстро удаляющуюся фигуру.

— Куда ты? Малфой, я знаю, что это не очень хорошая идея...

— Это чертовски отвратительная идея! — сказал он, снова останавливаясь и подходя к еще не успевшей его догнать Гермионе. — Самая тупая идея из всех, что ты могла придумать! Я и твои родители, Грейнджер! Я, — он ткнул себе в грудь, — и твои родители! Точки пересечения видишь? Я тоже нет, — сказал он и снова пошел прочь.

— Я вообще-то тоже не сильно желаю, чтобы ты был с нами и портил весь день! — Гермиона начинала выходить из себя — скорая встреча с родителями совершенно не стоила того представления, что устроил Малфой.

— С большей долей вероятности весь день могли бы испортить твои дружки, но их, слава Салазару, тут нет, и...

— Малфой! — она впервые позволила себе перебить его. От неожиданности растерялась, но быстро взяла себя в руки. — Они такие же люди, как и ты, — на выдохе произнесла она.

— Они НЕ такие же, Грейнджер, — он выплюнул последнее слово и, резко развернувшись, пошел прочь.

А Гермиона медленно пошла за ним — что ей еще остается? Молча они прошли около получаса, Малфой шел впереди, а Гермиона чуть сзади, дабы не тревожить его личное пространство и дать ему успокоиться. Ведь если он решит уйти, то и его, и Гермиону, моментально вернут в школу.

Малфой вдруг резко свернул в какой-то маленький магазинчик, наивно полагая, что она не заметит и пойдет дальше. Но не тут то было — она успела проскочить в открывшуюся дверь, которую Драко не потрудился подержать для нее.

Небольшой маггловский ювелирный магазинчик встретил холодными розовыми тонами и ярким искусственным светом. Быстро сориентируясь, Драко пошел прямо к невысокому старичку, который, судя по небольшой табличке на груди, был хозяином магазина. Драко молча протянул ему пергамент со всей необходимой информацией, который ему накануне передал Марсель — размер, название камня и его форма и драгоценный металл, из которого обязательно должно состоять кольцо. Старичок из-под толстых очков посмотрел на Драко.

— Хороший выбор, monsieur, — сказал он, с интересом рассматривая его и Грейнджер, видимо, сразу соотнеся что к чему.

— Да, у товарища, что попросил купить кольцо для его подруги, действительно хороший вкус, — раздраженно сказал Драко, видимо, спустив старика с небес на землю. Он как-то странно улыбнулся, как улыбаются люди в возрасте, которые уже «прожили жизнь» и «видят больше», и принялся доставать кольца, подходящие по описанию.

Грейнджер все еще стояла около стеллажа, что был самым первым от входной двери, но как только старик принес кольца, моментально оказалась возле Драко, а он лишь хмыкнул про себя, в очередной раз убеждаясь, что гриффиндорское любопытство — вовсе не выдумка, а вполне подтвержденный сотнями лет факт.

— У меня есть пять колец, которые полностью соответствуют вашему описанию, monsieur, — сказал он, выкладывая на мягкую темно-синюю подложку вышеупомянутые кольца.

— Мерлин, — восхищенно проговорила Грейнджер, все внимание который было направлено вовсе не на кольца, а на тонкую цепочку браслета, что лежала за начищенным стеклом.

— Прошу прощения, madame? — непонимающе смотрел на нее мужчина, услыхав инородное слово.

— Простите, — тут же спохватилась Грейнджер, — я хотела сказать, что ваши украшения божественно красивы, — с ноткой сожаления произнесла она.

А Драко все это время не мог оторвать глаз от завороженно смотрящей на какую-то безделушку Грейнджер. Проследил за взглядом и понял, что так привлекло ее внимание. Небольшой браслет, состоящий из серебряных бусин с какими-то драгоценными камня, поочередно надетых на тонкую цепочку. Такой простой и при этом красивый.

Он бы хорошо смотрелся на тонком запястье Грейнджер.

Драко не сразу понял, о чем он только что подумал, но как только осознание пришло, ему пришлось сильно постараться, чтобы не рассмеяться каким-то болезненным смехом на всю Францию.

— Вот это из белого золота, — сказал старик, указывая на крайнее левое кольцо и Гермиона только сейчас увидела зачем же сюда пришел Малфой.

Кольцо.

Он пришел, чтобы купить помолвочное кольцо. Ну конечно. Это же так очевидно. Наверняка его папаша уже давно нашел ему подходящую партию.

Да и вообще, Гермиона, какая тебе разница?

Пусть хоть купит ей личный остров в Тихом океане, разве тебя это волнует?

— Я подожду на улице, — тихо сказала она и быстро вышла на свежий воздух.

Почему-то от мысли, что у Драко Малфоя есть невеста стало не по себе. Так бывает, когда твой лучший друг находит себе другого лучшего друга. Ближе, чем был ты. Как будто внезапно от тебя отрезают часть. А ты был к этому не готов и теперь приходится учиться жить с тем, что осталось.

Но Драко Малфой никогда не был ее лучшим другом. Да и просто другом. Он вообще был никем, но это Первенство как будто на самом деле их сблизило. Как будто закралась какая-то маленькая скромная мысль: он нормальный.

А теперь это осознание того, что Драко Малфой собирается жениться. И почему это так сильно ее обижает?

Драко вздрогнул от закрывшейся за Грейнджер двери магазина и вернулся к кольцам. Стоило ему взглянуть на принесенные украшения, как он тут же пожалел о своем решении помочь Марселю. Все эти женские побрякушки всегда ставили его в тупик, а выбирать украшения в подарок матери было настоящим испытанием. И если родная мать могла ему простить промах и не подать виду, что украшение не в ее вкусе, то сейчас промахнуться он не мог.

«Может попросить помощи у Грейнджер?» — тут же подсказало подсознание.

«Отличная идея, тогда Софи узнает о подарке быстрее, чем мы успеем вернуться в школу».

Он чувствовал себя тупым горным троллем, которого поставили перед всем этим огромным количеством украшений и попросили выбрать самое изысканное и утонченное. А тролль и слов-то таких не знает.

Перевел взгляд на Грейнджер, которую было видно в небольшое круглое окошко на двери. Она уже несколько минут искала глазами знакомые фигуры родителей в толпе.

До оговоренного времени встречи оставалось еще минут пятнадцать, идти отсюда было не далеко — она заранее посмотрела, как добраться до назначенного места. Но Малфой, как на зло, не торопился выходить из маленькой ювелирной лавки.

Простояв еще около пяти минут, она уже решила идти и поторопить его, но вдруг услышала, что дверь магазинчика открылась.

Что бы он не выбрал, наверняка, ей понравится. Конечно, это же Малфой. Пусть он даже подарит кольцо, сделанное из бумаги, с украшением в виде стеклышка, подарок от него, а значит — идеальный.

Ей было чертовски интересно узнать, какое кольцо он выбрал, чтобы лишний раз убедиться, что все это правда. Какое-то извращенное удовольствие — вот, кольцо, оно есть, а значит, есть и невеста.

Выходя из маленького магазинчика, Драко пытался незаметно для всем интересующейся Грейнджер спрятать кольцо в сумку, которое, так некстати, выскользнуло из его рук и, покатившись по ступенькам магазинчика, упало прямо под ноги Грейнджер. Та тоже времени не теряла — быстро нагнувшись, не упустила возможности рассмотреть покупку.

Широкое кольцо из белого золота, с вкраплениями из мелких красных камушек, показалось Гермионе таким одновременно простым и красивым, что воображение тут же нарисовало его на тонком пальце руки. Только чьей руки? Ее? Разыгравшуюся фантазию остановил Малфой:

— Ну и долго ты будешь пялиться? — сказал он, подходя к ней и почти вырывая кольцо и пряча его в небольшой прозрачный пакет.

— Делать мне больше нечего, — брезгливо фыркнула она, отдавая кольцо и стараясь тут же о нем забыть. — Родители будут через несколько минут, нам нужно идти, — она свернула за угол и направилась к близлежащему парку. Теперь уже она шла впереди, а Малфой держался чуть поодаль. Гермиона кожей чувствовала его напряжение. Впрочем, удивляться было нечему — скажи сейчас ей провести полдня, например, в компании его родителей? Как бы она себя чувствовала? Наверняка, у нее бы даже не получилось скрыть свою нервозность. А он молодец, держится. Аристократическое воспитание и это подразумевает?

Она даже немного позавидовала ему. Но длилось это не долго, так как на первой же лавочке в парке она увидела своих родителей.

— Вон они, — как будто сама себе сказала Гермиона и быстрым шагом направилась к ним. — Мама! — вскрикнула Гермиона, тут же заключив в объятия самого родного человека.

— Гермиона, девочка моя, — она прижала ее к себе и погладила рукой волосы — жест, всегда вызывающий в Гермионе воспоминания из детства.

И ровно в эту секунду Драко вдруг посмотрел на Грейнджер совсем другими глазами. Как на маленького ребенка, которому всегда нужна ласка и забота от мамы. И какой бы гордой и сильной она себя не показывала — вот, кто она на самом деле. Девочка. Совершенно его не стесняясь, открывает себя настоящую. Одним лишь движением — раз, и она просто дочь. Без этой ее вечной гримасы "я-все-знаю". У нее даже как будто переменилось лицо — она стала чуть более... красивее?

Да, Грейнджер стала красивее. Умереть не встать. Интересно, какие еще бредовые идеи посетят его в этой прогулке?

Пока она переходила из одних объятий в другие, Драко наблюдал за ее родителями. Их глаза излучали теплоту и невероятную любовь к своей единственной дочери. Драко редко довольствовался такими взглядами от родителей. Так иногда себе позволяла смотреть Нарцисса, естественно, когда рядом не было Люциуса. Родители Грейнджер выглядели как типичные магглы. Взгляд, одежда, поведение — все выдавало в них людей, далеких от мира магии.

— Милая, как ты повзрослела, — с толикой грусти в глазах сказала мама.

Малфой кашлянул, не желая больше наблюдать за этими соплями, что разводили ее родители. Гермиона бросила на него быстрый взгляд, затем посмотрела на родителей.

— Мам, пап, это...

Интересно, как она меня представит?

Заносчивый слизеринец?

Долбаный аристократ?

Или просто конченый идиот?

— Драко Малфой.

Что, и все? Вот так просто — Драко Малфой? Да уж, Грейнджер, я ожидал от тебя большего.

Гермионе стоило больших трудов произнести это имя, не состроив при этом недовольной гримасы и не показав всем своим видом свое к нему отношение.

— Мы вместе участвуем в Первенстве и ради безопасности должны ходить вместе, — сказала она, опустив глаза. — Это моя мама, Джейн, и папа, Оливер, — она обратилась к Малфою, моля всех богов, чтобы только он вел себя более-менее прилично.

Гермиона поймала взволнованный взгляд мамы — разумеется, она не раз говорила ей о «противном слизеринце», который не дает спокойно жить и учиться не только ей, но и почти всему факультету Гриффиндор. Наверняка, мама потом закидает ее письмами в попытках добиться истины и узнать, кто же такой этот Драко Малфой на самом деле.

— Приятно познакомиться, — приветливо сказал ее отец и протянул руку Малфою.

Так, как будто не Драко Малфой доставал его дочь все прошедшие шесть лет обучения. Да, это ее родители — всегда вежливые и не желающие ни с кем ругаться.

Гермиона почти испепелила взглядом руку отца. Руку, которой через пару секунд коснулась рука Малфоя. Перевела вопросительный взгляд на него. Малфой, лишь вскинув брови, быстро мазнул взглядом по ней и посмотрел на отца.

— Взаимно, — сдержано ответил Малфой.

Она видела, как тяжело ему дается спокойный, граничащий с безразличностью, тон. Как он дотронулся до руки ее отца, даже не покривившись. Хотя, наверняка, про себя чертыхнулся раз пятьдесят. Как кивнул ее маме, наверняка пообещав себе на самом деле сжечь Гермиону на костре за то представление, что она устроила. И его за собой потянула. Она продолжала сверлить его взглядом, совершенно не понимая, как себе объяснить его поведение.

Взросление? Отголоски воспитания? Которое вряд ли включает в себя уроки сдержанности в общении с магглами.

Чем бы это ни было — Гермиона мысленно возносила этому благодарности, ибо испорченный вечер с родителями она вряд ли бы простила ему.

— Милая, у нас так мало времени! Расскажи, как дела, как школа, как вообще получилось так, что ты оказалась в Париже? — мама ни на секунду не отпускала Гермиону, чем сильно смущала ее — не хватало еще, чтобы Малфой подумал...

«Подумал что?» -тут же спросила себя Гермиона.

Что ее родители любят ее? Что она для них в первую очередь — любимая дочь, а не кукла, за веревочки которой всю жизнь будут дергать родители-аристократы?

Разве это важно? Разве мнение Малфоя для нее важнее отношений с родителями? Разумеется, нет.

— Подожди ты с расспросами, успеете еще поговорить, — улыбнулся папа. — Давайте лучше сначала найдем подходящее место для пикника, мы взяли с собой круассаны и термос с твоим любимым горячим шоколадом — везли из самой Англии! Твоя мама ни в какую не хотела выходить из дома без него, заставив меня готовить его перед самым выходом, — он подмигнул Гермионе.

— Она и так редко бывает дома, — с грустью сказала мама, целуя Гермиону в макушку, — пусть хотя бы вспомнит домашнюю атмосферу.

Они везли какую-то штуковину с горячим шоколадом, которое, к слову, можно купить здесь на каждом шагу, из самой Англии? Только для того, чтобы порадовать Грейнджер? Интересно, все магглы такие странные?

Драко вдруг представил, как бы Люциус принес в школу какие-то угощения для него, и ему сразу же стало смешно.

Люциус бы никогда не сделал ничего подобного. Прямо скажем — Люциус бы даже не подумал приехать сюда, подобно ее родителям. Он не допустил бы и малейшей мысли потратить целый день только лишь для того, чтобы встретиться с Драко. Да и зачем? Им вполне хватает общения письмами и редких встреч в Меноре.

— Смотри, — сказала мама, — вот замечательная полянка, давай, — она обратилась к супругу, — доставай плед, я хочу скорее поговорить с дочерью, не известно, когда мы увидимся в следующий раз, — с грустью сказала мама.

— На Рождество, — спокойно ответил папа. — Не так ли, милая? — он обратился к Гермионе и принялся раскладывать плед на мягкую траву.

— Вообще-то, — замялась Гермиона, — я еще не решила, приеду на Рождество или нет, — она закусила губу. — Нужно готовиться к выпускным экзаменам, в школе для этого более подходящая обстановка, чем дома, — тихо закончила она.

Особенно учитывая то, что помимо подготовки самой себя, на ней еще Гарри и Рон.

Родители переглянулись, одновременно как будто боясь услышать эту фразу, но морально готовясь к ней. Они уже давно привыкли к тому, что их дочь лучшая на курсе, но дается ей это большим трудом — гора учебников уже давно стала постоянным ее сопровождением. А тут — выпускные экзамены. Разумеется, она потратит огромное количество времени и сил на подготовку, несмотря даже на то, что начала готовиться к ним чуть ли не с первого года обучения. Так они ее воспитали — перфекционисткой во всех отношениях.

— Конечно, — грустно улыбнувшись, сказала ее мать, — мы все понимаем.

«Мы все понимаем» — вот так просто они приняли позицию дочери. И закрыли тему. Стоило бы Драко лишь заикнуться о том, что он принял какое-то решение сам, отец тут же провел бы с ним беседу на предмет того, что Драко еще ничего не понимает и слишком молод, а ему, Люциусу, лучше знать, как нужно поступить, и что Драко должен делать. Так уж у них было устроено: Драко с детства был лишь пешкой в руках родителей. Почти не имел своего мнения — смотрел на мир сквозь призму жизненных устоев и правил Люциуса. Только от него знал что можно, а чего нельзя. Что хорошо, а что — плохо. Принимал это как должное, и только сейчас начал замечать, что помимо черно-белого восприятия мира, есть еще полутона. Что не всегда черное — плохо. Что не все магглы — ужасные люди. Вот они, сидят сейчас перед ним, обнимая Грейнджер и почти заглядывая ей в рот. Улыбаются, любят, живут.

«Они такие же люди, как и ты», — прозвучавшая в голове фраза была произнесена подозрительно похожим на голос Грейнджер.

Да, черт возьми. Ты как всегда права, Грейнджер.

Черт побери.

Эти мысли не поддаются никакому логическому объяснению, а это хреново, очень хреново. Ибо там, где отсутствует логика, зачастую присутствуют эмоции, постоянно отвлекающие от здравомыслия.

— Ну, а ты, Драко, — бодрый голос отца Грейнджер вывел его из размышлений, — как твоя семья относится к тому, что вы постоянно отсутствуете дома?

Вопрос поставил его в тупик, ему даже показалось, что со стороны он сейчас похож на Уизли, когда на занятиях ему задают до ужаса простой вопрос — невнятное мычание и полное отсутствие каких-либо мыслей.

— Нормально, — тупо ответил он. Затем быстро взял себя в руки и продолжил: — Родители не скучают. А я не привык к их постоянной заботе, — сказал он, едва сдержав ухмылку.

— Уверена, это не так, — ответила ее мать, гладя Грейнджер по голове. — Мы, родители, безумно любим вас, какими бы вы ни были, и всегда скучаем, просто, не всегда показываем этого, — она пожала плечами и, улыбаясь, посмотрела прямо на него.

Слушая это, Гермионе хотелось во всю глотку заорать: «Нет, мама! Это не тот человек, которому нужно говорить такие слова. Это не тот человек, который их поймет».

Драко промолчал, не желая вступать в бессмысленный спор. Скучают ли его родители? Вряд ли так же, как скучают родители грязнокровки. Это же очевидно, черт возьми.

То, как они на нее смотрят, как глядят по волосам и целуют в макушку. Для него это было чем-то абсолютно новым — взрослые в его круге общения не позволяли себе такого отношения к своим детям. Поведение четко по протоколу, пиджак и бабочка на шее — все это было частью его жизни с самого детства. Детства, которого, в общем-то, и не было.

— Гермиона, ты рассказывала своему другу, как однажды принесла домой сразу трех котят? — смеясь, сказал ее отец.

— Да, милая, ты помнишь? — подхватила мама. — Было так смешно!

Гермиону передернуло от фразы «своему другу».

Конечно, черт возьми, она не рассказывала. Потому что Драко Малфой не ее друг, и никогда им не был. И вряд ли когда то станет. Точнее сказать — никогда не станет. Да и не хватало еще, чтобы он знал какие-то семейные истории. Потом лично поднимет ее на смех перед всем Хогвартсом.

— Мам...

— Ну подожди, — она махнула в сторону Гермионы. — Ей было всего пять лет, — начала она. — Мы отпустили погулять ее с другими детишками ненадолго, а она вернулась уже через десять минут, при этом не одна, а с тремя маленькими котятами в руках! — она смахнула слезу с уголка глаза. — Помню это, как будто было вчера — малышка-Гермиона с пышными волосами и с тремя котятами, со слезами на глазах умоляющая их оставить! Ты помнишь? — она обратилась к мужу.

— Конечно, помню! — тут же подхватил ее отец. — Мы не разрешили Гермионе их оставить, так как они требовали большого ухода, а мы целыми днями были на работе. После этого она неделю с нами не разговаривала и почти не ела — сильно переживала.

— Она даже имена им придумала Оскар, Изабелла и, — она пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить имя.

А Гермиона в это время покраснела с ног до головы — теперь Малфой знает то, что ему знать не следовало. Родители и не догадываются, насколько такое легкое общение с их стороны будет иметь негативные последствия для их дочери. Но портить им настроение ей совсем не хотелось, ведь они на самом деле видятся крайне редко, и эти несколько часов для них как глоток свежего воздуха. И для нее, разумеется.

— Роузи, — на выдохе сказала Гермиона. — Ее звали Роузи, — она улыбнулась маме.

Наблюдая за разговорами семейства Грейнджер, Драко пытался понять, почему он так корректно общается с ее родителями. Почему спокойно выслушивает все их бредни, вроде постоянного восхваления своей дочери, которые в их понимании считаются нормальным разговором. Почему периодически отвечает им, не срываясь на такую привычную грубость и злость.

Наверное, ему просто хотелось ответить самому себе на вопрос — осталось ли в нем хоть какая-то человечность? Способен ли он на то, что называется чувствами? Не теми чувствами, что давно стали привычными вроде ненависти и отвращения ко всему живому. Другими чувствами.

Ее родители были последним шансом: сможет — значит, еще не все потеряно, не сможет — он прогнил донельзя. И по его собственной оценке, пока что у него неплохо получается.

За разговорами Гермиона не заметила, как начало смеркаться. Шанталь просила всех собраться в семь, поэтому Гермиона начала поторапливать родителей. До места встречи со всеми участниками Первенства идти было около получаса, поэтому они решили пройтись пешком.

Драко плелся за семьей Грейнджер, и все то время, что он шел позади, его мучило чувство, что за ним кто-то наблюдает. Навязчивые мысли давно стали привычными, но сейчас он совершенно четко ощущал чей-то взгляд между лопаток.

Обернулся — никого.

Грейнджер — счастливая и довольная в объятиях родителей — идет на несколько шагов впереди.

Черт возьми, просто успокойся.

Да и что может случиться в многолюдном центре Парижа? Это же не Запретный лес, кишащий самыми страшными существами магического мира. Просто улочка маггловского городка.

Стоило ему на долю секунды расслабиться и понять, что да, это всего лишь маггловская улочка, как он заметил...

… Эмиля.

Черт возьми.

Эмиля, который, выходя из-за угла, уже поднял палочку и вот-вот готов был произнести заклятие. Да, по почти начерченной руне без труда можно было догадаться о заклинании, которое он планировал использовать.

Обливейт.

Еще пара секунд и невесомый, почти прозрачный, луч коснется Грейнджер.

Пара секунд.

Воображение как-то отрешенно тут же нарисовало ничего непомнящую Грейнджер. Память — белый лист.

Как по крупинкам ее родители будут восстанавливать воспоминания, как все ее дружки будут заново знакомить ее с магией и школой. И, наверняка, тыкая в сторону Малфоя, будут говорить о самом злейшем враге их троицы.

Мозг успевает среагировать — резкий рывок собственного тела заставил мгновенно преодолеть расстояние в пару шагов и прижать Грейнджер к себе, закрывая от заклинания, что так умело исполнил Эмиль.

Один рывок — и она в его объятиях. Вынужденных, конечно.

Ничего не понимающая, почти дрожащая от прикосновения его тела.

Так надо, Грейнджер.

Взгляд перепуганных глаз и громкий вскрик ее матери заставили прийти в себя. Отрезвили.

Ты снова спас ее.

И снова от Эмиля. Вот только в этот раз он вновь промахнулся — Драко оказался быстрее него.

Очень разумно было использовать сейчас Обливейт — ничего не помнящей Грейнджер легко и просто можно было бы рассказать нужную «правду», в которой Эмиль предстает в роли прекрасного принца, а Драко, разумеется, просто пользуется ее знаниями ради победы в Первенстве.

Так и есть.

Так и было.

Победа как-то сама собой отошла на второй план, на первый же вышла она. Вечно попадающая в какие-то передряги вроде этой. Вечно нуждающаяся в помощи.

Но в его ли помощи?

— Гермиона! — отец, резко схватив дочь за руку, оттащил ее от Драко и, закрывая собой, направился к Эмилю. — Молодой человек, что вы себе позволяете?

Знали бы вы, уважаемый мистер Грейнджер, что себе позволяет этот молодой человек, наверняка бы от него не оставили и мокрого места.

— Пап, оставь его, это...

— Эмиль Бернхард, — он быстрым шагом направился к ее отцу. — Полагаю, вам обо мне рассказывали? — его наглая морда так и нарывалась на непростительное.

И это было бы сейчас самым простым решением — одним лишь движением палочки решить всю проблему. Разумеется, порадив при этом новую — наказание за непростительное все еще Азкабан, даже в случае с такими кретинами, как Эмиль.

— У нас есть дела поважнее, чем обсуждение тебя, Эмиль, — Гермиона только сейчас окончательно пришла в себя, сразу же принявшись анализировать ситуацию.

Малфой снова спас ее. И она вновь должна быть благодарна ему? Похоже, что да.

Это начинало выходить за все рамки норм и приличий, и если в ближайшее время они с Драко ничего не придумают, это может закончится плохо.

Они с Драко.

От этой фразы, так легко прозвучавшей в голове, вдруг стало страшно.

Первенство действительно изменило ее — скажи ей пару месяцев назад, что во Франции в максимальной безопасности она себя будет чувствовать только рядом с Малфоем, она бы рассмеялась этому человеку прямо в лицо. А теперь это на самом деле так. Он дважды спас ее от...

Она даже думать не хотела от чего. От того, что в ее ближайшие планы явно не входило. От того, что ни в коем случае не должно сойти ему с рук.

— Гермиона, Драко, вы тоже тут? — удивленная Сандра спускалась со ступеней ближайшего маггловского магазина, явно не понимая, что только что почти произошло.

Эмиль продумал даже то, что находиться от Сандры слишком далеко он не имеет права — отправить ее в магазин было отличной идеей.

— Нам пора, — Гермиона взяла под руки родителей и потащила их в противоположную от этого места, со ставшим вдруг тягучем воздухом, сторону.

— Очень умно, но как всегда не продумано, — Драко знал, как сильно сейчас разозлит Эмиля его ухмылка, потому постарался как никогда.

— Я еще не закончил, не сомневайся, — бросил он в спину удаляющемуся Драко, который даже не подумал повернуться.

Посмотрим, урод.

До слуха доносились встревоженные вопросы Сандры: «они тоже гуляли тут?» и «почему Гермиона была такая встревоженная?»

Вряд ли ты узнаешь об этом от Эмиля, Сандра.

Драко медленно подошел к лавочке, на которой сидело семейство Грейнджер во главе с встревоженным отцом.

— ... было больше баллов, но каждый хочет выиграть и зачастую использует запрещенные приемы, — объясняла Грейнджер родителям поведение Эмиля.

— Но что он хотел сделать? — спросила миссис Грейнджер, обнимая дочь за плечи.

— Обливейт, — позволил себе вступить в разговор Драко. — Полагаю, с этим заклинанием вы знакомы, — он сунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок, обведя взглядом троицу.

— Он что, хотел...

— Лишить ее памяти, — закончил Драко.

— Малфой, — процедила Гермиона, — он просто хотел час-тич-но, — она по-слогам произнесла это слово, косясь на Малфоя, — стереть память. Только лишь знания, которые могут понадобиться в Первенстве, — она пожала плечами и улыбнулась.

Разумеется, это не так. Разумеется, целью Эмиля было другое, но родителям об этом знать совершенно не обязательно. Они и так достаточно переживают, что же с ними будет теперь?

— Мистер Малфой, — ее отец, вставая, обратился к Драко, — давайте отойдем, — он встал, направляясь к соседней лавочке.

Малфой, понимая невозможность избежать разговора, поплелся за ним.

— Вы должны пообещать мне, что в случае чего защитите мою дочь, — вот так с ходу начал он. — Она не рассказывает нам всего, но я прекрасно понимаю, какие опасности поджидают вас на каждом углу, этот молодой человек, — он ткнул пальцем в сторону, где им посчастливилось встретить Эмиля, — очередное тому доказательство.

Сказать, что Драко опешил от заявления отца Грейнджер, не сказать ничего. Сначала ему хотелось сказать, что если бы Драко не защищал ее, то «мисс самая умная» уже была бы на том свете. Затем решил, что мистеру Грейнджер знать об этом не обязательно.

— Драко, — он сжал его плечо, — она наша единственная дочь. Мы и так ее почти не видим, если с ней что-нибудь случится, мы этого не переживем.

Стоило Драко взглянуть в его глаза, как тут же рухнула вся его железная выдержка, вся его самозащита в виде ненависти и полной озлобленности.

Эта сильнейшая любовь и забота о своем ребенке — вот, чего Драко не хватало всю жизнь от его родителей.

А сейчас отец Грейнджер видит в Драко защитника для своей дочери.

В Драко.

Защитника для Грейнджер.

Это казалось настолько противоестественным и абсурдным, что захотелось засмеяться ему прямо в лицо.

Сказать, что Драко слабо себя видит в роли защитника для Грейнджер, не сказать ничего. Да и как вообще Оливер это представляет? Может, Драко нужно будет по пятам ходить за заучкой и оберегать ее от каждого неверного шага?

Извините, Оливер, но от такого защитника я бы и сам не отказался.

— Пожалуйста, — тихо, почти умоляюще, сказал Оливер, чем окончательно выбил почву из-под ног Драко.

Окончательно, потому что в следующую секунду с его губ сорвется совсем не та заготовленная фраза.

— Ладно,— быстро ответил он, не давая себе ни малейшей возможности обдумать ответ и то, чем ему в дальнейшем обернется это согласие.

— Я знал, что ты не откажешь, — он улыбнулся, отчего в уголках глаз тут же собралась сетка мелких морщин. — Я рассчитываю на тебя, Драко, — сказал ее отец, и похлопал его по плечу.

Рассчитывает.

На что ты только что подписался?

Разбираться было поздно — ее отец на него рассчитывает.

Кто вообще дернул его за язык согласиться присматривать за Грейнджер? Сам сатана, не иначе. Сразу же вспомнились слова Поттера: «Если с ней что-нибудь случится, тебе не поздоровится».

Случилось, Поттер.

Твоя подружка, как обычно, вляпалась.

Как в тумане прошло прощание с ее родителями. Фраза отца, отпечатавшаяся в памяти: "спасибо, я в тебе не сомневался", — встреча всех участников, бесконечный поток слов от Софи, полет до школы, ужин, ледяной душ и кровать, как назло ставшей вдруг такой неудобной.

* * *

— Доброе утро, — бодро сказал Марсель, вытаскивая Драко из размышлений. — Ну как экскурсия, удачно съездили?

Глядя на жизнерадостность Марселя, Драко в очередной раз захотелось закрыться в комнате и проспать там целый день, еще лучше — два.

— Доброе утро, — ответил Драко, протянув руку в ответном жесте. — Да, все в порядке.

Не считая, конечно, тысячи разных фактов, которые Драко еще не готов озвучивать Эмилю.

— Держи, — он протянул небольшой прозрачный пакет, в котором яркими переливами сверкало купленное кольцо. — Надеюсь, понравится.

— Спасибо, — ответил Марсель, быстро взглянув на кольцо и спрятав его в карман брюк. — Кстати, я сегодня получал свою почту. Драко, ты в курсе, что тебя ожидают два письма у мадам Тюссо?

Два письма? Неужели родители решили осведомиться о состоянии дел своего сына? Ведь он ожидает только одно письмо.

— В смысле? — непонимающе спросил Драко. — Я жду письма, но разве у вас не стандартные способы их получения?

— Нет, — ответил Марсель, пожав плечами. — Все письма проверяются на предмет наличия Темной магии — стандартные правила безопасности в нашей школе. Иногда их чересчур много, и порой кажется, что мадам Максим окончательно съехала с катушек, — ухмыльнулся он. — Это находится на втором этаже в левом крыле, там увидишь милую старушку в огромной розовой шляпе — это мадам Тюссо, она и отдаст тебе письма.

— Спасибо, — ответил он.

— Драко, — Марсель положил руку ему на плечо, — спасибо за кольцо. Ты можешь на меня рассчитывать в случае чего. Если надо, могу присмотреть за Эмилем, — сказал он, немного повергнув этой фразой Драко в шок.

Марсель казался тем человеком, которому не нужно ничего объяснять, и который никогда не будет лезть с советами, когда его не просят. Этим он и напоминал Блейза — ты всегда можешь рассчитывать на его помощь, но он никогда не будет навязываться. Драко внимательно посмотрел на него.

— С недавних пор Эмиль будет под моим полным, насколько это возможно, контролем, — ответил Драко. — Но если тебе покажется его поведение странным, ты сильно облегчишь мне задачу, если дашь знать об этом.

— Я тебя понял, — сказал Марсель. — Можешь не сомневаться — я буду его контролировать.

— Спасибо. Второй этаж, левое крыло?

— Да. Женщина в огромной шляпе. Розовой огромной шляпе, — он обвел вокруг головы и улыбнулся, — ты ее не пропустишь.

Интерес подгонял Драко к мадам Тюссо — письмо, что он ожидает, может дать многие ответы на его вопросы. Через несколько минут он уже стоял возле небольшого столика, за которым сидела худая пожилая женщина в действительно огромной шляпе.

— Я за письмами, — сходу начал Драко.

— Молодой человек, представьтесь, пожалуйста, — медленно проговорила она, поднимая глаза на Драко.

— Драко Малфой, — быстро ответил он.

— Ох, наконец-то вы пришли! — сказала она, вставая из-за стола и направляясь к небольшому деревянному шкафу. — Я уже давно просила другого участника Первенства передать, что вас ждет письмо, а сегодня пришло еще одно, — она быстро щебетала, при этом успевая поправлять шляпу, так и намеревавшуюся спасть на глаза. — Бернхард! — громко сказала она. — Его фамилия Бернхард, он вам ничего не говорил? — привычно перебирая пальцами письма, спросила она.

— Нет, — ответил Драко.

И это его не удивило — подобных выходок от Эмиля теперь стоит ожидать на каждом шагу, из-за чего неплохо было бы стать более внимательным.

И спасибо Марселю, иначе свои письма он мог бы ждать до самого Хогвартса.

— Вот, — она протянула два письма, — ваши письма. Как же он не сказал, я же просила его, надо же, — причитала она.

— Забыл, наверное, — пожал плечами Драко, похвалив себя за бесподобную актерскую игру. — Спасибо, — он махнул письмами и, быстро глянув пергаменты, исписанные почерком отца, сложил их в карман и направился в Башню.

Драко дождался, пока комната опустеет, и принялся читать письма от отца. Тонкими, слегка подрагивающими пальцами развернул первый пергамент — письмо было датировано шестнадцатым сентября — с момента его написания прошел почти месяц, а Драко и не знал о нем вовсе. И не узнал, если бы не Марсель.

Стоило взгляду коснуться слов, исписанных знакомым почерком, в голове тут же зазвучал голос отца.

«Появились общие дела с грязнокровкой? Поверить не могу, что мой сын заодно с этим. Не забывай, кто ты, Драко. Такие, как она, никогда не станут частью этого мира — они далеки от него так же, как мы от их, слава Салазару.

Раз уж так вышло, что ты сейчас в Шармбатоне, спешу тебе напомнить, что многие французские семьи имеют хорошую власть на мировой арене. Тебе давно пора подумать о женитьбе, и не заставляй меня искать тебе жену. У тебя есть еще несколько месяцев для того, чтобы присмотреть хорошую партию. Критерии тебе известны: чистокровность, власть и богатство. Сообщи о результате, желаю удачи.

Отец.

Не смей сближаться с грязнокровкой».

Взгляд застыл на последней фразе — мысль отца о том, что он может «сблизиться» с Грейнджер показалась настолько противоестественной, насколько и возможной.

«Идиот», — тут же одернул себя Драко. «Сблизиться с Грейнджер. Каким надо быть кретином».

Не давая фантазии разыграться на тему сближения с Грейнджер, он сразу же развернул второй пергамент.

«Не знаю, зачем тебе понадобилось досье на эту сумасшедшую семейку, но мне известно о них следующее.

Ральфус Бернхард в молодости был отличным зельеваром и изобретателем, потом женился на дочери влиятельного мага — Елене. Ее отец умер через пару месяцев после свадьбы, до сих пор ходят слухи, что это Ральфус подсыпал ему в еду яд. Естественно, им в наследство перешло все его богатство. Я периодически встречался с ним на заседаниях в Министерстве, но уже несколько лет о нем ничего неизвестно. Говорят, он решил, что может разработать какое-то мощнейшее зелье, которое позволит ему иметь власть над многими магами. По мне, он просто сумасшедший профессор.

У него двое сыновей, полагаю, один из них является участником Первенства?

Лучше бы тебе держаться от него подальше — он мог перенять сумасшествие от своего отца.

Как обстоят дела с поиском невесты? Времени остается все меньше».

Он схватил оба пергамента и быстро засунул их в первую попавшуюся книгу.

Да, времени действительно остается все меньше. Времени для того, чтобы набрать баллы в Первенстве, для того, чтобы понять, что задумал этот идиот Эмиль, и для того, чтобы разобраться... в себе.

Он всегда занимался самокопанием, но в эту часть себя никогда не лез, просто полагая, что нет в нем ничего, что отвечало бы за «чувства». Считал, что при рождении в него забыли вложить какую-то деталь, отвечающую за любовь к другому человеку. Он полагал, что любит родителей — разумеется, они дали ему жизнь, образование и априори высокий статус в обществе. От понимания этого, любовь здесь скорее сводилась к благодарности. Здравый смысл — вот что всегда правило его чувствами. Потому и понять, что любовь может возникнуть на пустом месте, он не мог.

Не из-за какой-то выгоды от человека. А просто из-за его существования.

За улыбку, за широко распахнутые глаза с дьявольцой. За уверенную походку, когда она проходит мимо и делает вид, что не замечает.

Разве за это можно полюбить?

* * *

— Это Драко? — внезапно спросила Софи.

— Драко что? — переспросила Гермиона, делая вид, что совершенно не понимает о чем говорит подруга.

— Драко спас тебя? — спокойно разъяснила Софи.

— Да, — отрешенно ответила Гермиона, не до конца осознавая суть произнесенных фраз.

— Я так и поняла, — улыбнулась та, склонив голову на бок. — А ты не думала, ну, например, поблагодарить его за это? Знаешь, так принято: когда человек тебе помогает, ты говоришь ему «спасибо». Ну и вообще, не каждый бы сделал то, что сделал он. Далеко не каждый.

— Ты же не думаешь, что я сейчас пойду и начну благодарить Малфоя? — спросила Гермиона, скривив при этом лицо.

— Именно так я и думаю, — спокойно ответила Софи. — Послушай, — продолжала она, — Драко он... — она встала и принялась ходить туда-сюда. — Он смотрит на тебя.

... Он купил кольцо...

Смотрит на завтраке, смотрит на занятиях. И это не похоже на взгляд полный ненависти.

... Он купил кольцо...

Ему не нужно ничего говорить — его действия говорят за него.

Она пожала плечами и села рядом.

«Софи, он купил кольцо!» — Гермионе так и хотелось заорать во всю глотку, чтобы смысл сказанного дошел до нее самой.

Но что говорит Софи?

Смотрит. Он смотрит на нее?

Когда то, что тебе кажется, замечаешь только ты, замечает и другой — это приобретает более реальные рамки. Но с каких, интересно, пор Гермиону стали волновать взгляды Драко Малфоя? С каких пор захотелось чувствовать этот взгляд, почти прожигающий кожу?

Было страшно от одной лишь мысли, что ее и Малфоя может связывать что-то, кроме таких привычных оскорблений и унижений.

«Мерлин, это же Малфой».

Малфой, который «пошла прочь, грязнокровка» и «я тебя ненавижу, Грейнджер».

Малфой, который дважды спас ее.

Тот Малфой, которого знала Гермиона, никогда бы не стал подвергать себя опасности, ради спасения грязнокровки. Тогда что с ним? Или с ней?

«С нами».

— Мерлин, Гермиона! — всплеснула руками Софи. — Ты меня слышишь вообще? Просто скажи ему спасибо, если тебе так сложно — напиши записку.

Написать записку.

Написать записку Малфою?

У нее достаточно сил и смелости, чтобы просто подойти к нему.

Писать записку Малфою. Еще чего.

Но стоит признать, Софи действительно права, и было бы неплохо хотя бы просто сказать «спасибо». Ведь он действительно спас ее. А она ведет себя как эгоистка.

— Ты права, — улыбнулась Гермиона, не ожидая самой от себя такую легкую податливость.

— Славно, — Софи хлопнула в ладоши. — Только не забудь потом рассказать...

— Не забуду, — не дав договорить, ответила Гермиона.

«Если будет о чем рассказывать», — подумала она и принялась листать лежащую рядом книгу.

* * *

Жизнь в Башне протекала настолько тихо и спокойно, что нельзя было даже подумать о том, что на соседних кроватях каждый день засыпают и просыпаются люди, готовые в любой момент стереть друг друга с лица Земли. Эмиль почти не показывался, а в редкие моменты, когда сталкивался лицом к лицу с Драко или Гермионой, делал вид, что ничего особенного не происходит, что не он уже несколько раз пытался избавиться от мешающих участников.

С момента разговора с Софи прошло несколько дней, а Гермиона так и не смогла найти подходящего момента, чтобы поблагодарить Малфоя. Точнее — таких моментов было более, чем достаточно, не смогла она скорее взять себя в руки и решиться на разговор с человеком, с которым шесть лет до этого любой «разговор» сводился к обзываниям. А уже сегодня следующий этап Первенства, и Гермиона решила, что не будет портить себе настроение разговором с Малфоем, но вечером обязательно поговорит с ним.

На следующее задание Гермиона пришла первая и, усевшись за первую парту, твердо настроилась на максимально продуктивную работу. Табличка с баллами так и притягивала взгляд: Дурмстранг, набравший больше всего баллов, и Шармбатон с Хогвартсом, замыкающие цепочку.

«Еще ничего не решено».

Гермиона листала учебник, который всем участникам раздали для подготовки к этому этапу, когда рядом с ней плюхнулся Малфой:

— Для тебя вообще существуют еще хотя бы какие-то парты, кроме первых? — лениво спросил он.

— Ты можешь сесть хоть за дверью, мне все равно, — отмахнулась она, пытаясь погрузиться в чтение.

— Так уж и все равно? — спросил он с легкой ухмылкой.

— Ты знаешь, что да.

— Я знаю, что нет, — парировал он. — Тебе разве не известно, что мы тут не в индивидуальный конкурс играем? Мы одно целое, Грейнджер, — сказал он, щуря один глаз и наблюдая за ее реакцией на эту странную, чужую фразу, произнесенную будто не им.

— Очень смешно. Вижу, у тебя хорошее настроение? Я бы советовала тебе сосредоточиться на задании, которое нам дадут, иначе мы никогда не поднимемся на первую строку, — она кивнула в сторону таблицы с баллами.

— Мы? А говоришь, тебе все равно, — иронизировал он.

— Малфой! — зашипела она и с силой захлопнула книгу так, что волна воздуха зашевелила ее тяжелые волосы. — Нам нужно заработать сегодня максимальный балл, — отчеканила она.

— Ну, я тогда за дверью посижу? — он, уже не скрывая улыбки, кивнул на дверь.

— Малфой! — чуть повысив голос, сказала она. — Твои шутки неуместны.

— Как и твои замечания, — в тон ей ответил он. — Мне без тебя известно, что нам нужно зарабатывать максимальные баллы, мисс самая умная.

Гермиона только фыркнула в ответ на его реплику и тут же краем глаза заметила пожилую женщину, медленно входившую в класс и тянущую за собой вереницу студенток Шармбатона.

— Можно подумать, я не справлюсь без вас, — бросила она вслед.

Она была похожа на обычную маггловскую женщину, на ту, что называют «старыми ворчливыми старухами». Ее отношение к миру магии выдавала разве что волшебная палочка, торчавшая из кармана старой растянутой кофты ужасного темно-розового цвета. Ее седые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке, а глаза, великодушно одаренные морщинами, сверкали, как самый яркий бриллиант. На вид ей было около ста лет. Она бросила на Гермиону с Малфоем быстрый взгляд, который даже с большой натяжкой нельзя было назвать дружелюбным. Да уж, и по какому вообще принципу отбираются преподаватели для Первенства?

— Положи сюда это задания для участников, неужели не видно?! — проворчала она, обращаясь к одной из студенток, которых, судя по всему, дали ей в помощь. — Чему вас вообще в школе учат? Одна я бы лучше справилась, видит Мерлин, — сказала она, садясь при этом в кресло и только отдавая приказы куда и что положить.

Наблюдая за ней, Гермиона невольно представила себя в ее возрасте — неужели она будет такой же ворчливой и всем недовольной? И почему, интересно, она такая?

Наверняка в ее жизни произошло что-то такое, из-за чего она стала тем, кем является. Может, она пережила предательство? Или смерть близких. А может...

— Мисс Грейнджер, неприлично так смотреть на людей, — сказала преподавательница, постукивая морщинистыми пальцами по столу.

— Простите, — пробормотала та.

Черт, она задумалась и смотрела не отрываясь на нее минимум несколько минут! Это плохо, не нужно привлекать к себе внимание. Но интересно, откуда она знает, как ее зовут?

— Мне многое известно о каждом из вас, — сказала она, будто прочитав мысли Гермионы. — Вот вы, мисс Грейнджер, — посмотрела она на нее. — Лучшая студентка Хогвартса, — усмехнулась она, — старик Дамблдор не перестает вами восхищаться. Что ж, самое время проверить ваши знания, — она сверкнула глазами, в которых Гермиона заметила какой-то недобрый огонек. — Раздавайте задания, у меня нет времени рассиживаться тут с вами, — приказала она, обращаясь к помощницам.

К этому времени в классе собрались почти все участники, не было одной только Сандры.

Гермиона обменялась взглядами с Софи, в которых четко можно было разглядеть некое переживание относительно сегодняшнего задания, но больше — относительно преподавателя.

— Меня зовут профессор Гадес. Больше вам знать обо мне ничего не стоит, — сказала она, откинувшись на спинку кресла. — Вы получили задания, у вас есть ровно один час, чтобы найти решение. Дабы у вас не было соблазна подсмотреть в решение соседа, я вынуждена отгородить вас друг от друга, — она несколько раз взмахнула палочкой, выпустив из ее кончика три прозрачно-розовых пузыря, которые, быстро увеличившись в поистине огромные шары, спрятали друг от друга каждых отдельно сидящих участника.

Гермиона повернула голову: на месте Софи и Жулье был лишь огромный пузырь, такой же, как и на месте Эмиля. Но она прекрасно видела преподавателя и, кажется, даже слышала:

— Вы не видите и не слышите своих коллег по Первенству, зато я прекрасно вижу каждого из вас, — сказала она, сверкнув глазами. — Ровно один час, — повторила она. — Время пошло, — профессор Гадес взмахнула волшебной палочкой и на столе рядом с ней появились полотно, похожее на шахматную доску, но без клеток. Слева стояло много фигур, одна из которых сразу же начала движение в противоположную сторону. Казалось, что все студенты сейчас заняты не заданием, а наблюдением за странной фигурой, идущей по полотну. Стоило ей прийти в конечную точку, как профессор сказала:

— Прошла ровно минута, думаю, у вас уже есть решение?

Ясно. Это своего рода часы — когда все фигуры перейдут на другую сторону, нужно будет сдать работы.

Гермиона со всех сторон осмотрела пергамент, на котором, по мнению профессора Гадес, должно быть задание. Но как она ни старалась найти на нем хотя бы намек на слова и предложения — бестолку. Повернула голову, в попытках посмотреть на Софи, но кроме огромного розового пузыря не увидела ничего.

Это что, шутка? Или кто-то из помощниц напутала и раздала не ту стопку? Время шло невероятно быстро, а тяжелое дыхание Малфоя не давало мыслить спокойно и здраво. Видя, что время уходит, а задание так и не появилось, Гермиона поняла, что дальше тянуть уже некуда и подняла руку:

— Извините, профессор, но здесь нет задания, — она указала взглядом на пергамент.

— Подмечено неверно, мисс Грейнджер, — ответила профессор Гадес, явно ожидавшая от студентов этого замешательства и наверняка подготовившая несколько колких ответов. — И это хваленая грейнджерская сообразительность? Задание есть, стоит лишь открыть глаза, — закончила она, наверняка полагая, что вопрос исчерпан.

— Отлично, сумасшедшие преподаватели никогда не закончатся, — пробормотал Малфой.

— Как и невоспитанные студенты, мистер Малфой! — крикнула она так, что, Гермиона могла поклясться, Малфой вздрогнул. — Любые разговоры не по теме предмета являются основанием для окончания этапа для вас, — процедила она сквозь зубы. — Второго предупреждения не будет. Будьте так любезны, обсуждать с коллегой только задание, иначе Дамблдору не видать Кубка Знаний как своих ушей — уж я постараюсь, можете не сомневаться.

«Она явно неровно дышит к Дамблдору», — подумал Драко и, не желая спорить с пожилой и явно сумасшедшей женщиной, уткнулся в пергамент, который был дан один на двоих.

— Простите, я опоздала, — Гермиона услышала голос Сандры.

Забавно представить картину, которую увидела она: огромные пузыри и пожилая женщина, сидящая во главе.

— Опоздание приравнивается к отсутствию, мисс Ларсен, — отчеканила профессор Гадес . — Для вас этот этап пройдет за дверью, всего хорошего, — добавила она тоном, не терпящим возражений и кивнула на входную дверь.

Сандра посмотрела на место, где, по мнению Гермионы, наверняка сидит Эмиль и, пожав плечами, вышла за дверь. В этом вся Сандра — она спокойно переживет свое отсутствие на одном из этапов, кажется, она спокойно пережила бы отсутствие на всем Первенстве, такая уж она была своенравная.

— Может у тебя есть хоть какие-то мысли? — прошептала Гермиона, поворачиваясь к Малфою.

— О, поверь, у меня их очень много, — оскалился он, глядя на профессора.

Очень, Грейнджер. Чересчур много. Но все они вряд ли касаются чертового листа пергамента.

— И? — выжидательно спросила Гермиона.

— Что и? — нервно переспросил Малфой. — Разве не понятно, задание есть, и оно на этом пергаменте, — он ткнул пальцем в лист, лежащий перед ними, — нужно лишь разгадать ее офигительно интересную загадку и понять, как увидеть то, что написано. Магия тут не работает. Здесь что-то элементарно простое, но что... — Малфой говорил как будто сам с собой, пока Гермиона судорожно соображала, что же это может быть.

Когда она была маленькая, ей очень нравилось брать плотную бумагу и вырисовывать на ней буквы с помощью острого стеклышка — прочитать написанное можно было лишь подняв бумагу к яркому источнику света. Наверняка здесь что-то похожее.

— Подожди, — сказала Гермиона, беря в руки бумагу и поднимая ее к окну.

— Ты бы еще подула на нее, — Малфой еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха.

— Подую, если это поможет, — вздыхая, сказала она, кладя пергамент на место. — Я, вообще-то, пытаюсь выполнить задание, которое нам дали на двоих, — она сделала упор на последнем слове и бросила быстрый взгляд в его сторону.

К великому сожалению Гермионы, увидеть на пергаменте хоть одну букву ей не удалось. Нет, здесь что-то другое...

Малфой, хмуря одну бровь, принялся еле слышно постукивать по учебнику, что дали для подготовки.

— Малфой, ты мешаешь, — тихо сказала Гермиона.

— Я думаю, Грейнджер, — отчеканил он.

— Не мог бы ты думать потише?

Гермиона почти начала привыкать к такому нормальному общению с Малфоем — никаких обидных оскорблений, ставшими такими привычными. Лишь безобидные шутки, можно сказать — дружеские.

Дружеские шутки с Малфоем.

Интересно, если рассказать об этом Гарри и Рону, что они подумают? Что их подругу подменили? Что лишили памяти и она ничего не помнит, потому и общается с их вечным врагом?

Ей и самой начинало казаться что-то подобное.

Во всем виноват Малфой. Разумеется — Малфой. Кто же еще? Он вдруг перестал смотреть на нее как на мешающую муху. Перестал даже называть грязнокровкой. И спас несколько раз.

Почему вдруг он начал показывать эту свою сторону? Выгода для него была лишь одна — победа в Первенстве. Но даже ради нее тот Малфой, которого она знала, никогда бы не стал вести себя так.

— Может, мне вообще перестать думать? Тогда уж наверняка «хваленая грейнджерская сообразительность», — он передразнил профессора Гадес, — приведет нас к победе, — фыркнул он.

— Невидимые чернила.

— Что? — не понял Малфой.

— Может здесь какие-то невидимые чернила? И нужно, к примеру, капнуть водой, чтобы они проявились? — она, горящими глазами, взглянула на него.

Что ж, судя по уровню сумасшествия профессора, это вполне может быть правдой.

— Грейнджер, надеюсь, ты не зальешь сейчас водой всю округу? — спросил он, покосившись на волшебную палочку, что она достала из кармана. — Я не умею плавать, — он постарался сказать это вполне серьезно, но внутри уже корчился от смеха.

— Как жаль, что тебе придется проститься с жизнью вот так — за школьной партой, — ответила она.

— То есть ты меня даже не спасешь? — спросил он, поднимая одну бровь и облизывая губу кончиком языка — жест, который Гермиона, даже приложив все свои моральные силы, не смогла упустить.

— Малфой, давай поговорим об этом позже? — сказала она, переводя взгляд на пергамент и всеми силами пытаясь взять себя в руки. — Агуаменти, — негромко сказала Гермиона и из кончика ее палочки капнуло несколько крупных капель воды.

Она несколько секунд с надеждой смотрела на расползающуюся каплю, но, кроме нее, на пергаменте больше не появилось ничего.

— Ничего, — тихо, с явной грустью сказала она.

— Черт, это все не то, — констатировал Малфой очевидный факт и вновь принялся постукивать пальцами по твердой обложке книги.

Тук-тук, тук-тук.

И зачем этому учебнику такая яркая обложка с множеством мелких картинок? Ведь она совсем не подходит его содержимому.

Тук-тук, тук-тук.

Солнце, красные розы, какие-то руны, здесь есть даже маленький щенок, который, смотря в большое зеркало, видит там волка.

Смотря в зеркало.

Малфой резко притянул учебник к себе.

— Зеркало, — тихо сказал он. — Грейнджер, дай зеркало, — немного повысив тон, он обратился к Гермионе.

— Может, оставишь попытки самолюбования на потом? — не поняла она. — Сейчас не время...

— Грейнджер, просто дай зеркало, — он с нажимом повторил просьбу. — У тебя ведь есть оно? Ты же, — он замялся, окидывая ее взглядом с ног до головы, — девчонка.

Далекие уголки ее сознания отметили, что из его уст это звучит как оскорбление.

Зеркало. И что он собрался там увидеть?

Она подняла сумку, валяющуюся около ее ног, и принялась копошиться в ней.

Запасное перо, учебник по зельям, блокнот, куча пергаментов... зеркало точно должно быть.

— Можно быстрее? — нервно проговорил Малфой, гипнотизируя взглядом человечка, что шел к противоположному краю доски. Отметил про себя, что профессор уснула примерно через десять минут после начала отсчета времени, откинув голову на спинку стула. За дисциплиной следили студентки Шармбатона, максимально стараясь показать себя главными персонами в этом спектакле.

— Вот оно, — торжественно ответила Гермиона, доставая из сумки небольшое круглое зеркальце, усыпанное разноцветными камушками — подарок мамы.

Малфой, немного скривившись от обилия украшений, все же взял его и направил на пергамент.

— Вот, — проговорил он.

— Что? — не поняла Гермиона.

— Грейнджер, посмотри в зеркало, — разъясняя, как маленькому ребенку, сказал Малфой.

Стоило Гермионе взглянуть в зеркало, как она заметила небольшие темно-синие буквы на пергаменте. Перевела взгляд на сам пергамент — ничего. Буквы отражались только в зеркале, от этого читать их было сложно.

— Латынь, — тихо произнесла Гермиона.

— О, спасибо за разъяснение, — фыркнул Малфой, Гермиона же, лишь одарив его недовольным взглядом, принялась переписывать отражающиеся в зеркале буквы.

— Может поможешь? — она выжидательно посмотрела на него.

Ей было действительно неудобно — держать зеркало, направленный на него пергамент, мысленно переворачивать буквы и записывать их.

— О, сама мисс Грейнджер просит у меня помощи? — он поднял бровь.

— Ты нашел не самое подходящее время для шуток, Малфой, впрочем, как обычно, — строго сказала она и вручила ему зеркало и пергамент.

На латыни была написана всего лишь одна строка, времени оставалось все меньше, а суть задания до сих пор была не ясна.

— Истинное волшебство вершиться, когда два врага объединяются ради общей победы, — торжественно произнесла Гермиона, совершенно не обращая внимания на смысл фразы.

— Что? — спросил Малфой, хмуря брови и выдергивая лист у растерянной Гермионы. Он ожидал увидеть там задание, а никак не философское изречение. — Истинное волшебство вершиться, когда два врага объединяются ради общей победы, — повторил Малфой. — Что за...

— Подожди, там так написано? — спросила она, придя в себя и по инерции подвигаясь к Малфою, заглянула через плечо.

— Грейнджер, ты сама это написала, — сказал он и резко повернулся, отчего сразу же уткнулся носом в ее щеку, которая оказалась чересчур близко.

Ее же это совершенно не смутило — она продолжила смотреть на исписанный своим почерком пергамент.

Истинное волшебство вершиться, когда два врага объединяются ради общей победы.

— Но где же задание? — растеряно спросила она и только сейчас заметила, что расстояние между ней и Малфоем крайне мало, а его взгляд застыл на ее губах уже на добрые несколько секунд. — Малфой, — одернула она его и отодвинулась, принявшись теребить край своей рубашки.

— Что? — тупо спросил он. — Я не знаю где задание. От этой сумасшедшей старухи можно ожидать чего угодно. Наверное, в этом и есть задание — просто перевести то, что написано. Ничего умнее она не придумала, — хмыкнул он.

— Две минуты! — громко произнесла профессор Гаден, отчего наверняка вздрогнул каждый сидящий в классе.

Гермиона гипнотизировала взглядом человечка, что одиноко остался стоять на левой стороне доски.

— Ладно, — твердо сказала она. — Думаю, что задание действительно заключалось в этом.

— О, превелико благодарен, что согласилась с моей позицией, — иронизировал Малфой.

Гермиона, одарив его тяжелым взглядом, встала и, взяв в руки два пергамента — с заданием и с ответом — громко сказала:

— Мы готовы.

Стоило ей произнести эту фразу, как пузырь мгновенно лопнул, и она направилась к профессору.

— Браво, мисс Грейнджер, вы первые, — сказала она, даже не взглянув на содержимое их ответа. — Конечно, это далеко не гарантия качества, но что ж, увидим, — она хлопнула в ладоши и два оставшихся пузыря испарились в воздухе. — Работы на стол! — приказала она. — Мне некогда ждать, отдайте все им, — она кивнула на помощниц и, быстро поднявшись, направилась к выходу.

— Пожалуйста, сдайте ваши работы и учебники, что были даны для подготовки, — быстро проговорила одна из помощниц, и Жулье и Эмиль отнесли свои работы на стол.

Следом все студенты сдали книги и в полном замешательстве покинули кабинет.

Драко медленно шел в противоположную от Башни сторону. Рой мыслей в голове, что шумел чересчур громко, не давал расслабиться ни на минуту — Грейнджер, чертово задание, снова Грейнджер со своей бархатной щекой...

— Черт, — обреченно произнес он.

Грейнджер в его мыслях стала настолько привычным явлением, что начинало казаться, что так и должно быть. В памяти всплыл ее отец, слезно просивший приглядывать за ней.

Приглядывать за Грейнджер.

А ведь Люциус просил «не сближаться с грязнокровкой».

Люциус.

Письма.

— Черт! — громко сказал он и, быстро развернувшись, направился обратно в класс.

Он по старой привычке положил оба письма отца в книгу. По иронии судьбы, этой книгой оказалась как раз та, что он только что положил на стол перед студентками Шармбатона.

Черт, черт.

Это очень плохо.

Вихрем влетев в кабинет, он направился к столу — слава Салазару, все еще были на месте.

Цепкий взгляд тут же упал на одну из студенток, наматывающую прядь пепельных, почти как у него, волос и тонкими пальцами держащую тот самый пергамент.

Ему хватило доли секунды, чтобы оказаться рядом.

— Читать чужие письма нехорошо. Родители не учили? — тон был ледяным — будь он хоть немного материальнее, во всей Франции не осталось бы живого существа.

Он силой выхватил из ее рук письмо, блондинка не успела и пикнуть.

— Второе, — тихо сказал он.

— Что? — хлопая глазами с ярким макияжем, спросила она.

— Второе письмо, их было два, — стараясь держать себя в руках, повторил он.

— Ох, оно, наверное, где-то затерялось, Драко, не переживай, я его сейчас найду, — она встала и, положив руку ему на плечо, попыталась перехватить взгляд.

Он брезгливо посмотрел на ее руку и резко отошел назад.

— Письмо. Сейчас, — сказал он тем тоном, которого иногда опасался даже Блейз.

— Вот, — пропела она, протягивая ему сложенный пергамент.

Она всем своим видом показывала желание познакомиться ближе, чем вызывала только сильнейшее раздражение.

Забрав письма, он уже собрался уходить, и, разворачиваясь, заметил...

Эмиля.

Который наверняка был рад попасть на устроенное представление.

Стоп.

Какого черта здесь делает Эмиль?

Стоит около одной из помощниц и, судя по ее довольному лицу, не жалеет комплиментов. Он нервничал — это было слишком заметно, поэтому, когда попытался отодвинуть от себя пергаменты, этот жест не мог остаться незамеченным.

— Эмиль, — сладко протянул Драко. — Забыл что-то? — складывая руки на груди, спросил он и кивнул на пергаменты, сильно напоминающие те, что несколькими минутами ранее сдали все участники.

— Перо, — сказал он первое, что пришло в голову. — Но уже забрал, не беспокойся, — озлобленно ответил Эмиль и быстрыми шагами вышел из класса.

— Перо, — хмыкнул Драко и медленно пошел следом.

Выйдя на улицу, сильнее закутался в мантию — осень во Франции была красивой, но холодной.

Мысли постоянно крутились около Эмиля, Драко пытался понять — что он там делал. Точно уж не за пером вернулся. И эти пергаменты, зацепившие взгляд...

Неужели он хотел...?

Нет, даже для Эмиля это было бы слишком.

Мозг сам собой не хотел признавать очевидное — Эмиль хотел подпортить чужие работы. Хорошая идея, не так ли? Обсыпать комплиментами одну из студенток или всех разом — для него не составит труда — и получить доступ ко всем работам. Страшно подумать, какие бы результаты увидели все участники, если бы Драко не вспомнил про письма отца.

Какой же урод.

Эмиль самый настоящий идиот, раз прибегает к таким способам. Он в отчаянии — это заметно.

Думать о блондинке, прочитавшей первое письмо отца совсем не хотелось — оно содержало все: грязнокровку Грейнджер, поиск невесты во Франции...

Черт, плохо, очень плохо.

Она знает то, о чем Драко никогда бы не стал говорить посторонним. Остается лишь надеяться, что ей хватит своего скудного ума больше не показываться ему на глаза. Жаль, что рядом нет Блейза — он бы точно поставил мозги Драко на место.

— Малфой, я хотела тебе сказать, — она запнулась. «Нет, это не правда — не очень-то я и хотела», — фыркнула.

«Гермиона, соберись».

Она встала и начала ходить по комнате. Отсутствие соседок дало возможность вслух подбирать разные варианты начала разговора с Малфоем.

— Малфой, ты знаешь, я должна поблагодарить тебя за то, что ты сделал...

Да, а еще слезно попросить сделать это еще раз, потому что Эмиль явно не успокоится. Она тяжело выдохнула и плюхнулась на кровать.

Придумать, как поблагодарить Малфоя, оказалось сложнее, чем написать реферат по зельям на десять тысяч слов. Просто потому, что нормально разговаривать с ним она не привыкла. Но ситуация не позволяла язвить и оскорблять. Да и, честно говоря, после последних событий не хотелось этого делать.

Ей нравилось общаться с ним нормально. Без взаимных обзывательств и никому ненужных претензий. Вот так сидеть за одной партой, не чувствуя и намека напряжения. Как будто, так и надо — она и Малфой. Вместе разгадывать загадки Первенства, вместе ненавидеть Эмиля и — определенно — вместе чувствовать себя здесь невероятно одинокими. Это их и объединило.

— Просто скажу «спасибо», он поймет за что, — сказала она сама себе, прекрасно понимая, что, если не поймет, то это станет идеальным поводом для миллиона шуток.

Она встала, собираясь пойти на ужин и там же поговорить с Малфоем.

* * *

Мысли привычно крутились вокруг Грейнджер, Первенства и Эмиля, сидящего напротив и спокойно поедающего ужин.

Чтоб ты подавился, урод.

Драко сжал вилку в руке, отчего и без того белые костяшки стали еще белее.

Самым простым выходом из сложившейся ситуации был бы отказ от дальнейшего участия. Старый Драко так бы и поступил. Тому Драко и не нужно было никому ничего доказывать — его положение делало это за него. Точнее, положение его отца. Теперешний же Драко не позволит себе жить и добиваться успеха за счет отца. Отказаться от участия — значит показать свою слабость.

Отказаться от участия — значит на сто процентов обезопасить Грейнджер. Но это ведь не единственный способ?

Черт. Да и зачем тебе это?

Взгляд упал на нее, медленно ползущую к столу участников.

Последнее время Грейнджер всегда выглядит расстроенной, наверняка думает, что этого никто не видит. Опущенный взгляд, сжатые губы и нахмуренный лоб намертво прилипли к ее лицу. Стоит взглядам пересечься, как от грусти не остается и следа — холод, такой привычный, но такой неправильный.

Он мог поклясться, что в его — самых холодных в мире — глазах она видит только жар, так нагло вырывающийся наружу. Скрыть его уже не получается, но, Мерлин, лишь бы он остался ей незаметен.

Села около Софи, пытается улыбаться. Неплохо выходит, Грейнджер, сто баллов, Гриффиндор.

Драко бросил быстрый взгляд на Эмиля, который вдруг заинтересовался подсевшей грязнокровкой.

Черта с два, урод.

Раздражение — единственное чувство, которое он вызывает.

Драко не мог выносить взгляд Эмиля на Грейнджер, пусть и безответный, поэтому, быстро кинув приборы на стол и сделав вид, что его ужин на этом закончен, он быстро направился к выходу.

Только бы не видеть мерзкого Эмиля и его взгляды.

— Драко! — он почувствовал на своем рукаве тонкую ладонь, ловко поймавшую его за ткань свитера. Резко дернул рукой; блондинке пришлось постараться, чтобы не упасть в его объятия, хотя — он был уверен — она бы не была против. — Ой, прости, — она улыбнулась, поправляя прядь волос.

Каждое движение, каждый взгляд и улыбка — все было отточено до совершенства. Можно поспорить — ни один парень повелся на это.

Их можно было понять — пышные светлые волосы, ярко голубые глаза, сильно одаренные косметикой, тонкая талия и большая грудь, которая, Драко был уверен, обращала на себя внимание всех и каждого.

Вот только не его.

Она была противна ему от макушки до пят.

Красивая и уверенная в себе — она вызывала лишь отвращение. Даже сейчас, когда она стоит рядом с ним, почти каждый смотрит на нее, облизывает взглядом ее фигуру, и, наверняка, мысленно разрывает ее блузку и скидывает юбку.

Но отдаваться каждому — это не про нее. Она выбирает лучшее из лучших — избранных.

От этой мысли вдруг стало смешно, ведь быть избранным — прерогатива Поттера, никак не Драко.

— Драко, я хотела извиниться...

Что ж, было бы неплохо, но лучшим извинением будет просто исчезнуть из моего поля зрения.

— Это все? — резко перебил ее он, засовывая руки глубже в карманы брюк. — Если да, то мне пора.

— Нет, постой же! — она подошла ближе, вновь пытаясь поймать его за локоть.

Она чувствовала себя некомфортно, вновь и вновь останавливая Драко — это было заметно. Такие, как она, не привыкли к такому обращению.

Взгляд Драко упал на место прикосновения, и он силой дернул рукой.

— Прости, — быстро сказала она. — Кстати, — улыбнулась она, — меня зовут Жаклин. Так вот, я хотела извиниться за то письмо, — сделать невинный вид у нее получалось из рук вон плохо.

Единственное, что удавалось ей безупречно — так это выводить Драко из себя.

— Кстати, ты же знаешь, что скоро бал в честь Хэллоуина, — успеть за ходом ее мыслей Драко даже не пытался, — не хочешь составить мне компанию? — она накрутила прядь волос на палец и улыбнулась.

Той улыбкой, перед которой наверняка не мог устоять никто.

Что, к черту она говорит? Составить ей компанию? Разве он похож на клоуна, готового устраивать представление из каждого своего действия?

— У меня уже есть пара, — небрежно бросил он.

И только потом осознал суть произнесенных слов — какая к черту пара?

— Что? — для нее это было не меньшим удивлением, чем для него самого. — Но ты ведь свободен... — она выглядела растерянной.

— Я не свободен, — отчеканил он.

— Но твой отец...

— Мой отец ничего не знает, — ледяной тон, такой привычный и уже почти забытый. Нужно потренироваться на Грейнджер.

— И с кем ты идешь? — с вызовом спросила она, как будто не понимая, как вообще можно пойти на бал с кем-то, кроме нее.

— Я иду… — он запнулся, и гуляющий по залу взгляд тут же наткнулся на Грейнджер, прожигающий взгляд которой он уже давно чувствовал у себя между лопаток. — Я иду с Грейнджер, — тупо произнес он, как будто так и должно быть.

— Что? Это ты про свою пару в Первенстве? — брезгливо спросила она, совершенно не веря в серьезность его слов.

— Твои извинения приняты, а теперь мне пора, — ответил он, не сводя глаз с грязнокровки, сидящей за столом и совершенно не слушавшей щебетание Софи.

Импульсивные решения никогда не были его сильной стороной, и идея пойти на бал с Грейнджер очередное тому доказательство.

Может, стоит прикинуться заболевшим? Тогда не будет необходимости идти на бал в принципе.

Осенний воздух отрезвил мгновенно — стоило лишь Драко выйти из душного помещения. И вот уже идея прикинуться заболевшим кажется самым настоящим бредом — ведь тогда у Эмиля будут все шансы на Грейнджер. Шансы, которые в этот раз он вряд ли упустит.

Нет, не пойти он не может.

Тогда остается дело за малым — сказать Грейнджер, что они идут на бал вместе. Он уже мог представить ее выражение лица в этот момент — удивление и отвращение вперемешку с гигантской ненавистью.

«Да, Грейнджер, так бывает», - ухмыльнулся он.

* * *

Конечно, после того представления, что устроил Малфой с шармбатонской блондинкой, Гермиона резко передумала благодарить его. Нельзя сказать, что он общался с ней как-то по-особенному, наоборот — все было в духе Малфоя: ледяной взгляд, испепеляющий все на своем пути, резкие движения, готовые в любой момент отгородить его от собеседника. Разговора Гермиона не слышала, да и зачем? Малфой явно нашел себе спутницу, с которой, к великому сожалению Гермионы, внешне они смотрелись потрясающе. Наверняка, они еще были и схожего положения в обществе — Люциус Малфой никогда бы не допустил, чтобы его сын сошелся с кем-то из низшего класса. Гермиона была слишком увлечена изучением ее внешности, поэтому забыла посмотреть — украшало ли ее палец то самое кольцо, купленное Малфоем в Париже. Но она была уверена — украшало. Иначе для кого еще он мог бы его купить?

Настроение окончательно было испорчено. А она еще тратила время на то, чтобы придумать, как же все ему сказать!

Услышав наконец свою гордость, она окончательно и бесповоротно решила отказаться от идеи благодарить его. Драко Малфой явно этого не достоин.

* * *

— Мы одно целое, Грейнджер, — полушепотом произнес Драко, едва касаясь кончиком носа ее щеки. — Ты же помнишь?

Он стоял слишком близко и слишком тихо шептал ей на ухо эти чужие, дикие слова. Слышать их было непривычно, но, черт возьми, конечно она помнит. Как может она забыть эту, произнесенную словно в полушутливом тоне, фразу?

Она боялась его. Боялась его необъяснимой смены настроения, его колючего взгляда. Его сильного слова, бьющего по самолюбию хуже металлического прута. Боялась всегда. Как и сейчас.

Вот только теперь это был совсем другой страх — страх нарушить эту легкость, что царила вокруг них. Страх одним ненужным словом или взглядом испортить его — такую нужную сейчас — обнаженность. Его теплый взгляд и горячее дыхание обжигало теперь не только ее лицо, но и все органы, доходило до самого сердца, и, оставаясь там, порождало тепло. Мягкое, нежное. Такое, на которое Малфой, казалось, не способен.

Одновременно с этим, она презирала и ненавидела. За его отношение к таким, как она. За его манию величия и огромное, ничем не подкрепленное, самолюбие.

Раньше.

А теперь он стоит в паре сантиметрах от нее и, кажется, что нет человека ближе. Что ни с кем в мире она больше не будет чувствовать себя в безопасности, как здесь — рядом с Малфоем. Рядом с этими серыми глазами, хриплым голосом и сильными руками, обхватывающими ее за талию.

Ей хотелось оставаться только здесь.

Только с ним.

— Я вижу, Грейнджер, — вдруг произнес он. — Это нужно нам обоим, — добавил он и в следующую секунду коснулся ее губ.

Она резко села на кровати, почти физически ощущая на своих губах губы... Малфоя? Мокрая с головы до пят она никак не могла прийти в себя.

Посмотрела вокруг — сон. Это точно был сон.

— Гермиона? — аккуратно спросила Софи, откладывая косметику в сторону и с тревогой глядя на подругу. — Все хорошо?

Вдох-выдох.

«Все хорошо?»

Все хорошо, это просто сон.

Вдох-выдох.

— Гермиона?

— Да, — взяв себя в руки, ответила она, переводя едва успокоившийся взгляд на подругу. — Просто приснился плохой сон, — язык с трудом повернулся, чтобы назвать этот сон плохим.

Да и как вообще ей могло присниться такое? Эта сцена с Малфоем была настолько правдоподобной, что на секунду она поверила в реальность происходящего.

— Тогда самое время сказать тебе интересную новость, — заискивающим полушепотом сказала Софи, садясь на кровать Гермионы. — Уже в эту пятницу будет бал в честь Хэллоуина, ты же помнишь, да?

— Бал в честь Хэллоуина, — бездумным эхом повторила Гермиона. — Да, помню, — быстро спохватилась она.

— Так вот, — Софи и не требовался ее ответ. — Из-за бала отменили один из этапов Первенства! В нашей школе, вообще-то, нечасто проводят такие мероприятия — мадам Максим строго следит за дисциплиной. Но когда все же наступает какой-то праздник, мы отмечаем его по полной! Конечно, в тайне от мадам Максим, — она подмигнула. — Когда она в полной уверенности, что мы уже давно сидим по своим комнатам, отправляется спать, мы собираемся в левом крыле третьего этажа. Там-то и начинается самое веселье! За все годы, что я здесь, нас еще ни разу не нашли, — она сверкнула глазами. — То есть, мадам Максим и все профессора вообще не в курсе нашей ночной вылазки. Так что будь уверена — веселье обеспечено!

Ей снова придется нарушать школьные правила? Что скрывать — в этом ей нет равных.

«Да, правда, Гермиона, будет весело».

Отвлечься — это то, что ей было сейчас жизненно необходимо. Забыть про Первенство, про Эмиля и Малфоя. Забыть вообще обо всем — только так она сможет заново настроиться на участие.

Перезагрузка нужна была ей уже давно — еще после того похода в лес с Малфоем. Она была переполнена. Накопленные негативные эмоции сильно мешали ей и было необходимо от них избавиться.

— Ты права, — улыбнулась Гермиона и взгляд упал на руку Софи, которой она перебирала волосы.

Сначала она не поверила своим глазам. Но они редко ее обманывали и сейчас она отчетливо видела на руке Софи то самое кольцо.

То, которое купил Малфой.

Но... как?

— Кольцо, — выпалила Гермиона, не в силах скрыть удивление.

— Ох, Гермиона, я забыла тебе сказать! — слегка покраснев, тут же спохватилась Софи. — Марсель подарил мне кольцо на нашу годовщину отношений, — она вложила ладонь в руку Гермионы, давая ей рассмотреть подарок, который Гермиона видела еще задолго до самой его обладательницы.

— Красивое, — сказала она.

Еще более красивое от того, что принадлежит Софи, а не какой-то подруге Малфоя.

Стоп.

А есть ли она вообще, эта подруга?

Кольцо ведь у Софи. Тогда кто та блондинка?

«Если еще раз внимательнее проанализировать поведение Малфоя в общении с ней, то можно отметить, что вел он себя не по-аристократически грубо, абсолютно лишая собеседницу надежды на улыбку или хоть какой-то жест одобрения. Да и вообще, он почему-то смотрел на меня».

— Гермиона, — Софи пощелкала пальцами около ее лица, — ты уверена, что все в порядке? Ты какая-то... странная, — она с тревогой посмотрела на нее, а уже в следующую секунду в ее глазах заплясали чертики. — Так, решено, ты сейчас же пойдешь со мной помогать заниматься с первокурсниками, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — У малышей запланировано дополнительное занятие по гербологии, ты мне в этом и поможешь! Вставай, — быстро сказала Софи, стянув с Гермионы теплое одеяло.

Идея помочь Софи с преподаванием Гермионе, несомненно, понравилась, поэтому весь воскресный день она вместе с Софи провела в сопровождении первокурсников с разных факультетов.

Ученики напомнили ей Гарри и Рона, которых точно так же сложно было усадить за занятия и заставить прочитать хотя бы половину страницы учебника. Но с ролью учителя Гермиона прекрасно справилась, и приятная усталость к вечеру накрыла ее с головой, поэтому после ужина она решила сразу же отправиться спать.

Но голос Малфоя, который донесся до ее слуха, как только вошла в Башню, и которого она никак не ожидала услышать, мгновенно ее отрезвил:

— Грейнджер, ты должна пойти со мной на бал в честь Хэллоуина, — отчеканил Малфой, мысленно чертыхнувшись на все эти дурацкие праздники и, по привычке, еще и на Грейнджер, чтоб не повадно было.

— Что? — тупо спросила Гермиона, останавливаясь.

Она медленно подошла к дивану, на котором он сидел в непривычно напряженной позе: широко раздвинутые ноги с поставленными на них локтями и сомкнутыми при этом в тугой замок ладонями, выдававшие его полностью, — напряженность летала в воздухе. Его голова была опущена, от чего долетающие до ее слуха слова было немного глухими.

— Что, прости, я должна сделать? — повторила она, не веря своим ушам.

— О, вот только не заставляй меня снова повторять это, — язвительно ответил он, вскинув голову.

— Малфой...

— И не надо думать, что я этого хочу, — не дав ей договорить, сказал он.

— Не хочешь, но делаешь? — включив типичный грейнджерский тон, спросила она. Затем медленно села на ближайшее к нему кресло и сложила руки на груди, очевидно ожидая подробного рассказа его такого странного решения.

«Действительно, глупо звучит», — мысленно согласился с ней Драко но тут же попытался избавиться от этой мысли.

— Делаю, — твердо ответил он. — Делаю, потому что нужна пара, а найти человека, который меня раздражает здесь меньше, чем ты, мне еще не удалось, — ответил он, кидая на нее быстрый взгляд, будто пытаясь оценить реакцию.

— А как же Марсель? — ехидно заметила она.

— О, очень смешно, — огрызнулся он. — Откуда вообще тебе известно про Марселя? Следишь за мной? — он сверкнул глазами.

— У меня куча более важных дел, — оживленно сказала она. — Начиная от чтения, заканчивая хоть рассматриванием собственных ногтей — все интереснее, чем за тобой следить, — ответила она.

— Слабо верится, — еле слышно произнес он.

Его разрывало, глядя на нее, сидящую так близко. Разрывало от желания вдохнуть запах ее волос, коснуться, Мерлин помоги, ее теплых губ и осознанием — она грязнокровка, а значит — табу. Он не может не то, чтобы касаться ее, он не может даже допускать таких мыслей.

Но разве Драко всегда следовал правилам?

— Что, даже нечего ответить? — суховато-хриплым голосом спросил он. — Ни «пошел ты, Малфой», ни «я тебя ненавижу, Малфой» и все эти твои фразочки? — он сверкнул глазами.

А ей действительно было нечего ответить. Глядя на то, как Малфой переламывает себя и свои устоявшиеся за много лет взгляды, хотелось сказать лишь одно — «сними все свои маски». Ведь сидящий перед ней человек, с одной стороны, тот же самый Малфой, а с другой — почти полная его противоположность. Такие же грязно-серые глаза, но уже более красивые, из-за отсутствия в них ненависти и раздражения. Такой же голос, но уже без ноток грубости. Он изменился — и она это прекрасно видела, как бы он не пытался это скрыть.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— Что? — это не тот ответ, которого он ожидал.

— Спасибо, за то, что помог мне тогда, — замялась она. — Ну, когда Эмиль... хотел что-то...

— Это называется спас, Грейнджер, — понимая, о чем она говорит, ответил он.

Затем встал, качнулся с пятки на носок, словно размышляя, не нужно ли ему еще что-то сказать ей.

— Да, и еще, — он повернулся к ней, — надень что-нибудь поприличнее.

— О, пренепременно, — язвительно ответила она.

Проходя мимо ее кресла, он облокотился на его спинку обеими руками и, нагнувшись прямо к ее уху, полушепотом произнес:

— Это ничего не значит, Грейнджер.

Она не успела даже повернуться, как он уже взбежал вверх по лестнице в свою комнату, сильно хлопнув дверью.

Наверняка, злясь на самого себя. На безвыходное положение, в котором он оказался. Ведь Гермиона прекрасно понимала, что он не просто так позвал ее. Может, хочет как-то проучить эту свою подругу?

В какой-то момент Гермиона почувствовала себя игрушкой, которой так умело играет Малфой. Затем поняв, что никакого выхода у нее нет, просто решила полностью отпустить ситуацию. Если Малфой хочет, чтобы она пошла с ним, то она пойдет. В конце-концов, ей же тоже нужна пара, и в этой ситуации Малфой, прямо скажем, не самый худший вариант.

Потрескивающий камин вдруг привлек ее внимание. Наперегонки подпрыгивающие языки пламени были сравнимы со скачущим настроением Малфоя: вот он спокоен и почти невозмутим, но в следующую секунду в нем словно просыпается крепко спящий механизм, и от его выдержки не остается и следа. Удастся ли хоть кому-то приручить его характер?