Долгая дорога (джен)

Солнце уже начинало сползать к горизонту, когда два всадника остановили лошадей на границе поля с лесом. Девушка обернулась к своему спутнику и тихим голосом произнесла:

— Ты должен кое-что знать — это не просто лес. Он населен не только зверями и птицами. Потому я прошу тебя быть предельно осторожным. Ничего не трогай. Просто ступай следом за мной. Не оборачивайся и ни в коем случае не засыпай. Понял? Тогда поторопимся!

И с этими словами она стремительно исчезла за стеной деревьев, а ее спутник коротко кивнул в ответ и поспешно нырнул следом за ней в лесную темноту. И попал в совершенно другой мир. Пока его лошадь медленно плелась следом за лошадью Эвелин, Михиль, приоткрыв рот от удивления, рассматривал этот странный лес… Ничего подобного он в своей жизни прежде не видел.

По обе стороны узкой дороги росли гигантские папоротники. Их перистые листья хищно цеплялись за лошадиные копыта, и животные, брезгливо подергивая ногами, пытались идти быстрее, но отчего-то то и дело спотыкались. С высоких и гладких стволов, плотно стоящих друг к другу деревьев свисали огромные гроздья мха. Такого Михиль нигде и никогда прежде не видел. Мох был самым разным: ярко-зеленым и серым, рыхлым и плотным, различной степени мохнатости и длины. Было в нем что-то хищное и омерзительное. Словно он был живым и одновременно мертвым. Мох свисал с деревьев подобно гигантским лапам какого-то монстра. А звуки… Этот странный лес не молчал. Он трещал, хрипел и стонал. Казалось, каждое дерево и каждый лист издавали какой-нибудь звук… Постоянно что-то шуршало, кто-то из темноты подвывал и причавкивал. Иногда эти звуки раздавались в непосредственной близости от лошадей с всадниками, и тогда Эвелин пришпоривала коня, а Михиль повторял за ней. Лес казался бесконечным и становился все темнее и неприветливее.

Один раз Михиль не выдержал и, услышав позади себя звук, похожий на шум крыльев, резко обернулся. Позади него оказалось странное существо, похожее на гигантскую муху, но с человеческим лицом… Михиль уже хотел то ли закричать, то ли схватиться за меч, как в его голове прозвучал голос Эвелин — предостерегающий, строгий: “Ничего не трогай. Отвернись немедленно”. Ему стоило большого труда последовать этому совету. Когда Михиль это сделал, то обнаружил, что лошадь девушки успела ускакать далеко вперед. Он поспешил сократить дистанцию и больше уже не реагировал на звуки и даже прикосновения, что порой случались.

Вскоре он понял, что чертовски устал. Этот странный лес словно вытягивал из него жизненные силы. Иногда он стал погружаться в состояние, близкое к дреме. Но вновь и вновь его будил голос Эвелин: “Не спи!” — говорила она где-то внутри его головы. И Михиль, поспешно открывая глаза, каждый раз видел, как сильно от нее отстал, снова и снова нагонял девушку на спотыкающемся коне. Глаза слипались, поводья вываливались из рук, ноги еле держались в стременах. Конь тоже стал спотыкаться чаще, словно почувствовав бессилие хозяина и заразившись им. Михиль понимал, что долго он так не протянет, но не знал, что делать… Постепенно, однако, лес стал редеть. Оказалось, что еще не совсем стемнело. Луна только начала прорисовываться на небосводе, который теперь можно было видеть, так как высоченных деревьев, сомкнувших ветви над головами путников, больше не было. Теперь впереди простиралось огромное поле, поросшее сочной зеленой травой, редким кустарником и кривыми низкорослыми деревцами.

Эвелин остановила коня и спешилась. Молча она подошла к Михилю и помогла ему слезть с лошади. Он, оказавшись на земле, лег на влажную от вечерней росы траву. Эвелин протянула ему флягу с водой и он, чуть приподнявшись, жадно припал к фляге губами.

— Отдохни, — сказала Эвелин, — полчаса на отдых у нас есть. А потом болото...

Ее голос показался Михилю тусклым и полным бессилия.

— Что это был за странный лес, Эви? —наконец-то утолив жажду, спросил он.

— Это лес, в который без мага можно только войти, — усмехнулась она.

— Как ты говорила в моей голове? Или мне это приснилось?

— Я наложила на тебя, себя и наших коней заклятие защиты…но если бы ты тронул ту тварь, то заклятию пришел бы конец. И нам тоже. И если бы ты заснул и свалился с лошади, нам бы тоже была крышка.

— Значит, эта тварь была настоящей?! — воскликнул он. — Она не была иллюзией или миражом?

— Само собой, настоящей. Там есть чудовища и пострашнее. Так что, если я прошу не оглядываться, не трогать ничего и не спать, просто делай так, как я прошу. Это намного проще, чем наоборот, поверь. А теперь вставай. У нас впереди ведьмины тропы по Гиблым болотам.

— Звучит так себе, если честно, — пробормотал Михиль, с трудом забираясь обратно на коня. — Так лес обессиливает людей? Или я устал от чего-то еще?

Еще как обессиливает, — вздохнула Эвелин, запрыгивая на коня.

Когда они наконец добрались до топи, которая на самом деле была не так близко, как сперва казалось, на темном небе уже сияли яркие августовские звезды. Эвелин попросила Михиля слезть с коня и взять его под уздцы. И сказала, что им предстоит долгая пешая прогулка. Он уже приготовился к новым кошмарам, но ничего такого не произошло. Просто Эвелин что-то прошептала, стоя у края болота, и впереди загорелась длинная вереница огоньков, ведущих куда-то в бесконечную даль.

— Вот и наш путь, — с улыбкой произнесла она, махнув в сторону огоньков рукой, — если будем идти быстро, то через два с половиной часа достигнем края болот. И отдохнем.

— Тогда, наверное, лучше поторопиться.

— Именно, — кивнула Эвелин, — это самый короткий путь. Здесь болото уже всего. Но это не значит, что оно безопасно. Стоит чуть оступиться и все… так что иди за мной след в след и смотри за конем.

И вот они ступили на нетвёрдую, постоянно колеблющуюся под тяжестью идущих почву, и двинулись вперёд. И, хотя никакого присутствия потусторонних тварей замечено не было, все же путники чувствовали себя странно и неуютно. Луна тем временем стала ярче, но свет скорее мешал, чем помогал, так как отвлекал внимание от огоньков. Приходилось постоянно переключать внимание с небесного светила на однообразную череду крошечных источников света здесь, под ногами.

— Посмотри назад, — сказала девушка, чуть замедляя ход.

Михиль, наученный горьким опытом в лесу, теперь опасался куда бы то ни было вертеться.

— Посмотри, не бойся, — настаивала Эвелин.

— Да я и не боюсь, — поспешно ответил Михиль и обернулся.

Позади была лишь темнота, слабо освещаемая луной. Тропинка из огоньков исчезала сразу после того, как путники ступали на неё.

— Ничего себе! — не смог сдержаться он от возгласа. — Как ты это делаешь?!

— Магия, — ответила девушка.

Он не видел ее лица в этот момент, но на все сто был уверен, что она сейчас улыбалась. Странная девушка, умеющая прятать коней и людей от монстров и проходящая через непролазные топи.

Дорога казалась бесконечной. Иногда складывалось впечатление, что Михиль и Эвелин шли по воздуху над смертоносной трясиной. То и дело возникало ощущение, что они вообще не двигаются — до того однообразным был ландшафт.

— Ты еще не засыпаешь, надеюсь? — раздался спереди голос Эвелин, который вывел Михеля из состояния задумчивости.

— Нет, я в лесу выспался, — попытался пошутить он.

— Это не смешно, — фыркнула она, — ты не представляешь, чем может закончится такой сон.

— Ну почему, примерно представляю. Я даже не знаю, что хуже — лес или болото. Выбор сдохнуть от зубов монстра или от скуки…

— Шутишь все. У этого болота тоже много сюрпризов. Просто мы под магической защитой. Потому и скучно. А то было бы так весело, — в ее голосе явно прозвучали нотки сарказма.

— Что ж, мне остаётся только верить тебе на слово.

И они дальше шли вдоль бесконечных кочек, то тут, то там выступающих над гладкой поверхностью болота, поросшей низкой травой. В отличие от леса, болото было безжизненно и беззвучно. Порой казалось, что вокруг идущих вообще ничего не происходит — просто все застыло и прекратило свое существование. Даже луна казалась ненастоящей. Ноги гудели, голова не соображала.

— Ты маг, могла бы нас и телепортировать, — решил возобновить беседу Михиль через некоторое время.

— Ну уж прости, я не семижильная, чтобы и от тварей защищать и при этом еще и телепортировать, — хмыкнула Эвелин. — Вообще-то, мог бы и спасибо сказать за то, что я тебя лесным паразитам не скормила.

— Думаю, тебе было бы обидно скормить им человека, которого так долго и упорно лечили, — не остался в долгу Михиль.

— Я тебе уже говорила, что ты невыносим?

— Это я-то?!

— Ты-ты… еще чуть-чуть, и мы окажемся в лесу. В обычном лесу. И устроим там привал до утра. — с мечтательными нотками в голосе произнесла Эвелин. Судя по всему, пререкаться дальше она настроена не была.

— Да, привал сейчас бы очень пригодился, — согласился Михиль. Помимо усталости, его терзал голод. Где-то сзади на лошади болтался сверток с сырым мясом, и вот сейчас Михиль был очень близок к тому, чтобы прям так его и сожрать.

Дорога резко пошла вверх. И вскоре уставшие путники выбрались из Гиблых болот на вполне обычную лужайку с обычными, но очень голодными ночными комарами. Теперь, с высоты пригорка, болото казалось гигантской черной равниной, пустОтой. Теперь можно было отдохнуть. Несмотря на страшную усталость, одолевал голод. Поэтому пришлось собрать оставшиеся силы и заняться сначала розжигом костра, а потом приготовлением мяса. Все это заняло немало времени.

— А с помощью магии его никак поскорее пожарить нельзя? — спрашивал Михиль, давясь от голода слюной, пока Эвелин переворачивала невыносимо благоухающее от жара углей мясо.

— Нет, нельзя, — покачала она головой с равнодушным видом, — магия — это вообще-то труд, опасный и тяжелый. А не средство для ублажения лентяев вроде тебя.

— У тебя проблема с чувством юмора, — заявил Михиль.

— Это ты так считаешь, — ответила девушка. — Лучше не ной, а достань нам вина из сумки, что валяется рядом с тобой. Мясо уже почти готово.

О, мясо, немного подгоревшее в спешке, показалось ему самым вкусным ужином на свете!

— Характер у тебя, конечно, мерзкий, но готовишь ты восхитительно, — облизываясь, произнес Михиль, беря уже шестой или седьмой кусок горячего мяса.

— Можно было ограничиться простой благодарностью, — кисло улыбнулась Эвелин, жадно впиваясь зубами в еще скворчащий кусок.

— Конечно, можно, — согласился молодой человек, — но ведь это было бы слишком просто, не так ли?

— Смотрю, ты стал разговорчивым, — ухмыльнулась она, — когда из опасностей только комары остались.

Наконец, мясо было съедено. Без остатков, подчистую. Наевшись и напившись, усталые путники закутались в одеяла и легли по обе стороны костра. Он еще тлел и давал приятное успокаивающее тепло. Незаметно для себя Михиль и Эвелин погрузились в крепкий сон.

* * *

Ветер выл в ушах, ветки хлестали по лицу, дождь лил стеной. Ночная тьма сгущалась всё сильнее. Время от времени грохотал неистовый гром, заставляя каждый раз вздрагивать обессилевшего всадника, из последних сил держащегося на испуганном коне, что стремглав несся неизвестно куда, сквозь чащу. Низкие ветви обступивших со всех сторон деревьев то и дело цепляли человека в седле. Следом за громом яркие молнии разрезали ночную темноту, и тогда лошадь скакала все быстрее и хаотичнее. Зато всадник теперь точно знал: таинственная погоня прекратилась, и он вырвался от своих преследователей настолько далеко, насколько это вообще возможно в его случае. Одежда промокла насквозь, мокрые волосы прилипли к лицу и постоянно падали на глаза. Он уже потерял счет времени своего бегства. Сколько его носит по бескрайнему лесу? Час, два или пять? Испуганное животное столько раз меняло направление, что уже не имело смысла сейчас, во тьме и ливне, пытаться определить свое местоположение. Очень болело плечо, задетое стрелой кого-то из преследователей. Но всадник понимал: всё могло быть намного хуже. Несколько раз он пытался заставить коня ехать чуть медленнее, но тот ни в какую не хотел подчиняться вялым командам утомленного человека и продолжал своё бессмысленное бегство в неопределенном направлении. В конце концов, всадник обессилел окончательно и повис в седле, подобно мешку.

Неизвестно, сколько бы еще носилась обезумевшая лошадь по лесным просторам, если бы на её пути не попался размытый дождем глинистый край оврага. Животное не успело вовремя остановиться, поскользнулось и с истошным воплем сорвалось вниз вместе со своей ношей. Всадник пару раз стукнулся головой о торчащие из стен оврага камни и корни, а потом окончательно потерял сознание и провалился в полное забытье. Впрочем, это было даже к лучшему: он не слышал хруст собственной ноги, на которую всей тяжестью своего веса упала сверху лошадь. Да и вообще ничего не чувствовал…

Михиль открыл глаза. Над ним было светлое утреннее небо и кроны деревьев, чуть покачивающиеся от легкого ветра. Пахло костром. Эвелин безмятежно спала. Кони неподалеку флегматично щипали влажную от утренней росы траву.

Михиль сел и провел рукой по лбу. Что за чертов сон опять ему приснился? Уже которую ночь ему снилось одно и то же. И каждый раз он просыпался в этот момент. Что, если память начинала к нему возвращаться, и он, наконец, вспомнит, кем был до этого провала в памяти? Ведь имя вспомнить удалось, хоть и не сразу… Лекарка, что смогла поставить его на ноги при помощи магии и отваров из кореньев, сказала, что память вернется. Просто не сразу. Соберется, подобно кускам мозаики в одно целое, рано или поздно.

— Проснулся? — раздался голос Эвелин за его спиной. — Тогда продолжим наш путь. Пора тебе вернуться в форму и вспомнить, кто ты и как держать в руках меч.