Темнее ночи (джен)

В небольшой деревеньке на окраине королевства сегодня был праздник. Бравый герой вернулся на родину после того, как побывал во дворце чернокнижницы, одной из самых опасных ведьм, вселявшей страх как тёмным магам, так и обычным людям. В старом третьесортном пабе мужичка уже третий час отпаивали лучшим из худших вин и пивом.

Вернулся он на рассвете крайне потрёпанный, испуганный и седой. Многие жители лишь удивленно ахнули, не надеясь уже увидеть живым доброго молодца. Дети с воплями бросились на шею к новому герою, а женщины украдкой утирали слёзы рукавом.

— Ну и страх там! — отхлёбывая из стакана пиво, в сотый раз начал рассказывать мужик. — И вот как всё было…

Шёл он долго, преодолевая овраги и реки, сражаясь с животиной дикой и давая на орехи своим пудовым кулаком разбойникам дорожным. Неладное мужичок почуял ещё когда через лес тёмный шёл. Твари всякие в лицо лезли, царапали своими когтищами и кусали острыми зубищами. Стирая кровь рукавом рубахи, твёрдо шёл вперёд герой на бой со злой ведьмой, приносившей несчастья всем четырём королевствам. И верил свято, что дело его достойное, а значит правда и сила на его стороне.

Преодалевая все препятствия, разрубая полчища тварей тёмных своим святым мечом, шёл вперед мужичок на встречу с женщиной страшной. Пробирался он в её ужасающий дворец под неистовый стук дождя, который иголками прокалывал кожу, и под звуки грома с ослеплявшими вспышками молнии. И вот мужик, петляя вдоль лабиринтов коридоров, пришёл к главному залу, где раздавались голоса и крики. Открыв с ноги тяжёлые двери, узрел он саму тьму.

Стояла дева прекрасная у трона из черепов человеческих в чудесном белом платье. На груди её горел фиолетовый рубин колдовской, а мантия зачарованная струилась за спиной. Подле неё стояли твари-прислужники. Упырь с горящими синим потусторонним светом глазами и чудище прямиком из ада — человеческая лучина не скрывала демонической его натуры: были у него горящие алым пламенем очи и чешуйчатая лапа с острыми когтями.

— Смерти своей ищешь, мужик? — прорычало чудовище.

— Я не боюсь вас! — обнажая клинок, крикнул герой и бросился на врагов.

Ведьма по-дьявольски захохотала, закатывая глаза и запрокидывая голову назад для большего устрашения. И как по сигналу бросились адские прислужники на мужичка, драли его с двух сторон, вот-вот на лоскуты порвут! Храбро бился герой, нанес одному из прислужников ведьмы смертельную рану, но силы его не были бесконечны. Решил мужичок, что его дело сделано, победил он одну из сильнейших тварюг ведьмы, а она залилась чёрными слезами, оплакивая своего фамильяра.

Отступил герой в лес, переждал немного да отправился домой, свято веря, что придёт воин куда сильнее, чем он, и уничтожит зло из здешних краев благодаря тому, что ослабил мужичок силы вражеские, и воцарится мир во всех четырёх королевствах.

— Та брешешь ты всё! — хозяйка — толстушка кабака была непреклонна и не верила ни единому слову.

— Та ей богу так все и было! Вот те крест! — перекрестился мужичок, и все присутствующие понимающе кивнули. Ну не будет человек врать перед Господом нашим.

— Ну ладно, вот те ещё черпачок, — пополняя опустевшую кружку, погрозила она ему пальцем, — но узнаю, что брешешь, смотри у меня!

— Да как я могу! — обиженно отозвался мужичок. — Все как на духу было!

Ещё долго продолжалось пиршество и чествование героя, где не раз было рассказано о великом подвиге, страшной ведьме и адских тварях. Так в деревне появился славный воин и защитник простого люда от нечести: «Великий и Ужасный охотник на демонов Макао».

Как все было на самом деле

Убегая от диких животных, раздетый дорожными бандитами, с горем пополам добрался мужичок до замка ведьминого, где царила вечная ночь. Яркая полная луна на звёздном небе, освещала все окрестности не хуже, чем днём солнце.

Прокрадываясь мимо чудовищ, кишащих у входа, Макао, как мышка тихонечко прошмыгнул во дворец и долгое время петлял в коридорах. Как говорится: «Все дороги ведут в Рим», — любая дорога во дворце вела лишь к чистой уборной, озадачивая героя.

И вот, спустя долгие часы скитания, наконец-то дошел мужичок до тронного зала, где были слышны голоса и ругань. Дрожа как осиновый лист, Макао не разбирал ни слов, ни звуков, в который раз коря себя за то, что пришёл сюда. А, собственно, чего шёл-то?

— Я не подойду к этой странной твари! — прорычал Драгнил на стоящего рядом Фуллбастера, который буквально источал яд и насмешку в сторону своего партнёра.

Люси стояла позади них и скучающе смотрела в потолок, изредка позёвывая, да поправляя пышную юбку повседневного платья. Ребята спорили уже добрые полчаса. Грей постоянно выводил Драгнила из себя, бросая в его сторону колкости, шуточки и насмешливые комментарии. Нацу вёлся на всё, будто дожидаясь причины, чтобы порвать неживого на кусочки. Вот и встретились два совершенно разных темперамента: огонь и лёд, создавая бурю в тихой размеренной жизни Хартфилии. То ещё развлечение: заставить работать вместе живого и мёртвого. Умора.

— Твоя очередь его кормить или великий воин Нацу Драгнил испугался безобидной зверюшки? — ехидничал Грей.

— Меня от этой трёхголовой штуки со сверлами вместо носов в дрожь бросает! — оскалился в сторону неживого парень. — И вообще, это Люси призвала эту тварь, вот пусть его и кормит!

— Ты хочешь заставить свою хрупкую госпожу таскать пудовые мешки и куски мяса? — наигранно ужаснулся Фуллбастер. — Да какой ты после этого мужчина? В тебе совершенно нет чести.

— Да ты… — завёлся Драгнил, блестя алым пламенем в глазах и трансформируя руку в когтистую лапу. Грей удовлетворенно хмыкнул, за его спиной заклубился туман, а глаза загорелись синим огнём.

— Всё! Достали! Заткнитесь оба! — закричала Хартфилия, у которой разболелась голова от препирательств парней. За её криком не было слышно тихого скрипа приоткрываемой двери и стука зубов незваного гостя. — Нацу, иди и покорми Плю! А ты, Грей, прекрати искать предлог и выводить Драгнила из себя. Не хватало ещё здесь драк.

— Тебе чего, мужик? — не оборачиваясь к незнакомцу, недовольно пробурчал обиженный Драгнил, привлекая внимание всех присутствующих к странной персоне за дверью.

— П-прости-те, я замком ошибся, — пропищал герой, громко хлопая дверью и удирая от этого места как можно дальше.

— Ну и странные герои пошли, — садясь в резное дубовое кресло, устало сказала Люси.

— В моё время такого не было, — разочарованно проговорил Нацу, снимая капюшон и поправляя клетчатый шарф.

— Ага, в твоё время герои сдавались на милость врагу, — вставил шпильку Грей, ехидно улыбаясь, за что и получил укоризненный взгляд со стороны Хартфилии.

Все обитатели замка потихоньку разошлись по своим делам. Давно забыв об одном из тысячи тех, кто приходил сюда за головой ужасной ведьмы и в поисках славы. Это не та история, о которой вы подумали. Здесь царят недопонимание, абсурд и магия. Чем не прекрасное начало, а?

С самого рождения Драгнил знал, что его судьба — стать воином сильнейшим, храбрейшим и непобедимым бойцом, которым будет гордиться деревня и дядя. Бесконечно долгие часы тренировок, постоянная боль в мышцах и стёртые до крови мозоли на руках от рукояти меча — всё, что было в его жизни.

Нацу был перевёртышем, но он прекрасно знал, что никогда нельзя полагаться лишь на свою силу саламандры. Одно умелое заклинание или неподходящий для него противник… и всё. Конец. Поэтому он день ото дня брал тяжёлый меч и тренировался до боли. Сквозь стиснутые зубы прорубал себе одну победу за другой, видя страх и отчаяние оппонентов и сдержанную гордость дяди. Гордость человека за созданное им идеальное оружие, но никак не за племянника.

Драгнил всегда обязан быть впереди всех. Стремиться к своей цели… или же не своей. Не суть. Он знал, что должен непоколебимо идти той же дорогой, которой следовали его предки. Убивать тёмных без сожаления и освобождать города, сёла, королевства и прекрасных дам от чудовищ — вот какой должна была стать жизнь Нацу.

Один из сильнейших бойцов деревни, в свои девятнадцать Драгнил не раз ходил на задания и убил не одну сотню тёмных магов. Он не то что по локоть в крови — по самое горло увяз в этой воняющей железом жиже. И каждый раз, даже после самого тяжёлого и изматывающего сражения, даже после великой резни он улыбался. Лучезарно, ярко и горячо. Только так он мог идти дальше и жить. Драгнил не имел право оглядываться назад, ведь там его давно ждали все те, кого он зарубил, разорвал, сжёг. Призраки прошлого день ото дня тянули свои посиневшие, разлажившиеся руки к его горлу в надежде забрать сияющую душу и низвергнуть её в пучину отчаяния и тьмы.

И вот теперь Нацу несётся сквозь тёмный лес, разрубая своим клинком колючие ветви и мелких незначительных демонов, по очередному поручению старейшин. Около месяца назад брат Драгнила Зереф отправился на миссию в эти леса, и есть подозрения, что его захватила или даже убила ведьма.

Выгоревшие от заклятия белесые волосы собраны в высокий пучок. Тёмные глаза снисходительно смотрят на всякого, кто посмеет оказаться подле неё. Внешность ведьмы сопоставима с прогнившей душой, отвратительна и омерзительна. Фиолетовое платье с белой накидкой скрывает изуродованное тёмной магией тело. Зачарованный белоснежный плащ, струящийся за её спиной, изнутри сияет, словно бескрайнее ночное небо, скрывая в себе всю черноту и грязь ведьминых злодеяний. Сверкающий фиолетовый рубин на её груди — источник сил, стоит уничтожить его — и она бессильна. Именно поэтому…

Как одного из свободных в тот момент воинов, находившихся в деревне, Драгнила отправили по следу брата, дабы спасти того и вернуть в деревню, а так же… уничтожить мерзкую чернокнижницу, которая не давала житья всем четырём королевствам.

Именно поэтому подле неё всегда находится ужасающий повелитель ночи — упырь. Очаровав его зельями, ведьма держит неживого у своих ног, подобно сторожевой псине, используя, как бездушную марионетку.

Нацу был готов ко многому: к ораве чертей и тварей из чистилища, к кольям с насаженными головами добрых рыцарей, к рыдающим в агонии пленникам, но точно не к спокойной и тихой ночи, где лишь изредка мелькали мелкие демоны и шалили духи.

Луна большим диском нависала над огромным тёмным замком, величественно возвышавшимся на холме перед лесом. Невысокий железный забор, искусно выкованный, обозначает границу владений, где особенно выделяется большой сад с иссохшими деревьями, а огромные ворота были приветливо приоткрыты. Твёрдой и уверенной походкой Драгнил вошёл на территорию врага, насторожившись, вытянул меч перед собой и стал оглядываться в ожидании неприятеля.

Стуча костями, мимо Нацу прошёл скелет, неся в руках какой-то мешок. Парень тут же перехватил рукоять поудобнее и одним движением перерубил позвонки на спине мертвеца. В свою очередь, черепушка лишь сложилась пополам как карточный домик, но мешок не выпустила. На какой-то момент Драгнилу показалось, что скелет посмотрел на него осуждающе, но разве можно выразить такую эмоцию, не имея лица и сверкая темнотой пустых глазниц?

Перебежками пробравшись в замок, Нацу заметил ещё несколько черепушек, совсем как та, что он разрубил в саду. Скелеты увлечённо мели пол, вытирали пыль и перетрясали занавески. Они не то что не собирались звать на помощь, но и вовсе не замечали незваного гостя. Пройдя мимо них, парень решил не заморачиваться, а просто идти дальше.

В замке его ожидала вереница коридоров. В большие окна проникали белёсые лучи полной луны, наполняя тёмные коридоры холодным светом. Как ни странно, дом выглядел довольно-таки обжито и в какой-то мере уютно. Хоть и было видно, что здесь не хватало жильцов, уж лишком много пустующих спален, закрытых комнат и давно не используемых коридоров. Этот замок слишком велик для парочки тёмных магов.

Другая странность заключалась в том, что было слишком много зеркал. Иногда от трёх до восьми штук в одном проходе, да ещё и так причудливо расставлены: одно зеркало отражало другое, создавая новый, какой-то мистический проход. Из-за этого с легкостью можно было запутаться и пропустить нужный поворот.

Где-то вдалеке послышались приглушенные голоса, и Драгнил тут же пошёл туда, стараясь идти как можно тише, заглушая звуки шагов в ворсистых красных дорожках. Перед ним оказались большие двери с изображением изгнания демонов с земли ангелами. Нацу лишь усмехнулся, как иронично вышло-то.

Открыв с удара ноги тяжёлые двери (те лишь противно заскрипели несмазанными петлями), саламандр рванул в зал, обнажая свой меч с чётким намерением в считанные секунды разрубить всю нечисть, поджидавшую его. От неожиданности перевертыш чуть не споткнулся и едва не прочертил лицом пол. Он был готов поистине к самому худшему, но эти ребята сумели его удивить.

В конце огромного зала, что служил для принятия гостей ранее, на резных дубовых креслах, отделанных красным бархатом (на таких ещё коронуют будущих правителей), сидели та самая ужасная ведьма, гроза четырёх королевств, и её подручный упырь. Всё бы ничего, но грозная парочка, даже не глядя на агрессивно настроенного героя, продолжала играть в карты, отбиваясь друг от друга козырями. Нацу застыл с занесённым над головой мечом, и, устало потерев переносицу, опустил оружие. Эта парочка безнадёжна. Его ждёт долгая ночь.

— Как думаешь, кто на этот раз? — не отрываясь от игры, тихо спросила девушка, её мелодичный голос эхом отражался от стен и постепенно затихал.

— Выглядит как человек, — внимательно следя за картами, неживой повёл носом и поморщился, — а пахнет как рептилия.

Они ещё какое-то время перебрасывались репликами, не забывая вовремя ходить, вспоминая, кто и как пахнет, чем озадачили и даже рассердили Драгнила. Но больше всего его обескуражило полное несоответствие образов, которые он успел создать в своей голове. Разве такими должны быть ужасные злодеи?

Выгоревшие от заклятия белесые волосы собраны в высокий пучок.

На одном из кресел сидела миниатюрная и на вид хрупкая молодая девушка. Её светлые волосы были собраны в высокий пучок на затылке и в свете большой хрустальной лампы под потолком отливали светло-золотистым цветом.

Тёмные глаза снисходительно смотрели на всякого, кто посмеет оказаться подле неё.

Карие глаза, что больше напоминали расплавленный молочный шоколад, будто и вовсе ничего не выражали. В них не отражалось ни чувств, ни жизненного огня, словно бездушная кукла глядела на тебя стеклянными глазами. И красиво, и в дрожь бросает.

Внешность ведьмы сопоставима с прогнившей душой, отвратительна и омерзительна. Фиолетовое платье с белой накидкой скрывает изуродованное темной магией тело.

Её фиолетовое платье с белой накидкой не скрывало точёную фигуру и пышную грудь, а лишь выигрышно оттеняло светлый тон кожи ведьмы без каких-либо шрамов и других видимых изъянов-меток, признаков тёмного колдовства. Только руки, облачённые в белые длинные перчатки, не давали убедиться в этом полностью.

Очаровав его своими зельями, ведьма, подобно сторожевой псине, держит неживого у своих ног, используя, как бездушную марионетку.

По тому, как вальяжно развалился в соседнем кресле неживой, да ещё и сверкая голым торсом, нельзя было сказать, что он в действительности околдован или исполнял роль сторожевого пса. Скорее всего, они и вовсе на равных, а не так, как привыкли их видеть другие хозяин-подручный.

— Я вообще-то всё ещё здесь, — опираясь на своё оружие, парень потрепал себя по волосам. Его знатно обескуражили и сбили весь настрой на сражение. — И как бы пришёл за твоей головой.

— Грей, напомни, это десятый или одиннадцатый охотник на мою голову за сегодня? — задумчиво проговорила ведьма, всматриваясь в свои карты. Она явно проигрывала.

— Двенадцатый, если брать в расчёт того разрыдавшегося парнишку, которого я испугал в дверях, — морщась от воспоминаний, ответил тот, но в итоге, победно улыбнувшись, продолжил. — У меня все козыри, ты проиграла!

Девушка откинула карты в сторону и, перекинув одну ногу на другую, удобнее устроилась в своём кресле, упираясь локтем в бархатный подлокотник. Ведьма оценивающе осмотрела Драгнила, постепенно трансформировавшегося в зверя. Его правая рука увеличилась в три раза в размере, пальцы удлинились, когти отрасли и почернели, стали острее и крепче любого клинка. Красная чешуя медленно покрывала тело перевёртыша, поднимаясь вверх и едва не затрагивая правый глаз. Зрачок вытянулся, как у змеи, а радужка некогда серо-зеленых глаз окрасилась светло-жёлтым цветом.

Нацу лишь ухмыльнулся, глядя на обманчиво расслабленного неживого, развалившегося в кресле и отстукивавшего незнакомый ритм по подлокотнику чересчур длинными ногтями. Сверкая ярко-голубым огнём в глазах, Грей с едва заметной насмешливой улыбкой на бледном лице применял свою расовую магию. Туман стелился у ног неживого, замораживая, казалось, сам воздух. С его стороны потянуло могильным холодом, мурашки невольно пробежали по спине Драгнила, а у ног заклубился сизый туман.

— О, значит ты из клана Саламандр, редкие, — шире растянул губы в улыбке неживой.

— Судя по уровню магии и ауре, и ты родился не вчера, — глядя прямо в насмешливые голубые глаза, прошептал пересохшими губами Нацу. — С удовольствием откушу тебе голову.

— Не зарекайся, ящерица, — разминая шею, в тон гостю отозвался Грей.

— Ого, никогда не видела живого перевёртыша, — с интересом смотря на Драгнила, как ребенок протянула Люси. Опершись локтями в свои колени, девушка обхватила лицо ладонями, чуть повернув вбок голову. — Да и мёртвых тоже не особо много было.

Фраза стала спусковым механизмом. Драгнил сделал выпад, целясь в бесстрастное лицо ведьмы своей когтистой лапой, но от удара ноги в живот отлетел обратно к двери. Фуллбастер в мгновение ока оказался перед ней, закрывая от очередной атаки врага. На лице девушки не дрогнул ни единый мускул, будто, это не перед её глазами пронеслась пятерня с острыми как лезвия когтями перевёртыша.

Нацу приземлился на ноги и одним мощным рывком преодолел расстояние, разделявшее его с Фуллбастером. С разворота ударил коленом в лицо Грея, но тот попал в ловушку саламандра и, перехватывая его атаку, получил рваную рану на груди. Отскочив назад от раненого неживого, Драгнил поморщился и коснулся правой щеки, где начала кровоточить глубокая царапина. Сущность усмехнулась и слизало с руки кровь перевёртыша. Они посмотрели друг другу в глаза, ловя каждое движение соперника, замечая малейшие изменение в мимике, оценивая врага. Если в глазах Драгнила пылало яростное и жгучее пламя, то в глазах Фуллбастера застывал до холодных ожогов лёд.

— Ты такой горячий, — слизывая кончиком языка кровь парня со своих губ, рассмеялся Грей с чувством собственного превосходства.

— Извращенец, — ухмыльнулся Саламандр, переводя взгляд на четыре полосы вдоль бледной груди с вытекающей из них чёрной кровью.

— Довольно, — ведьма поднялась со своего кресла и, встав впереди неживого, взмахом руки приказала тому замолчать. — Ты и впрямь сильный боец и, возможно, ты можешь убить Грея.

Люси медленно подходила к Драгнилу. С каждым шагом её аура увеличивалась в разы. Концентрация тёмной магии казалась настолько большой, что Нацу с трудом удавалось дышать. Она без труда смогла бы уничтожить целое королевство в одиночку, и ей совершенно не нужен был этот неживой для защиты. Такую тёмную волшебницу нельзя оставлять в живых, это Драгнил понял чётко.

— И даже меня, — уголки её губ дрогнули в слабой улыбке. — Но только поодиночке. Насколько бы сильным и храбрым ты ни был, одному с нами не справиться. А ты не настолько глуп, чтобы лезть на рожон в поисках бесславной смерти.

— Где мой брат, — облизывая пересохшие губы, глядя прямо в глаза Хартфилии, спокойно спросил Драгнил.

— Я не знаю, — так же прямо и открыто ответила девушка.

— Он был здесь, ведьма, в тёмном лесу у твоего дворца, — трансформируясь обратно в человека, продолжил парень.

— Сколько можно повторять? Я не ведьма. Не ве-дь-ма! — закатив глаза от возмущения, устало выдохнула Люси, переводя тему. — Я некромантка. Не-кро-мант-ка! То, что я девушка, живущая на отшибе, ещё не делает меня одной из четырёх великих ведьм королевств!

— Да плевать мне, кто ты, — скрещивая руки на груди, поглядел на усмехающегося Грея Драгнил. — Ты — зло. Чернокнижница, ввергающая мир в хаос и наводящая тьму. Губишь людей, оскверняешь могилы, колдуешь и варишь смертельные яды. Я не верю тебе и собственными руками разорву твоё горло.

— Что ж, — садясь обратно в кресло, продолжила девушка. — Ты не совсем понимаешь, кто такие некроманты. Тогда я объясню тебе, а ты, будь так любезен, расскажи об этом остальным, чтобы подобные идиоты, — она кивнула головой на дверь, где были слышны тяжелые шаги человека в доспехах, — прекратили вламываться ко мне в дом. Знаешь, мало приятного, когда очередной придурок пачкает ковры и орёт благим матерным о том, какая я плохая.

И впрямь, в проходе показался коротышка в литых доспехах. Дребезжа латами, он ворвался в открытую дверь и обнажая меч, встал в боевую стойку. Грей подавил смешок, слишком уж нелепо это выглядело, Люси лишь устало прикрыла глаза, подпирая кулаком голову, а Драгнил оценивающе оглядел чудика с ног до головы и как-то проникся словами девушки. И впрямь идиот.

— Я пришёл за твоей головой, мерзкая ведьма! — картавя, пропищал рыцарь.

— Пошёл вон! — в голос отозвались все присутствующие, включая Драгнила.

Посмотрев на перекошенное от злости лицо саламандра, на холодное безразличие самой ведьмы и на хищный оскал Фуллбастера, герой только засверкал пятками. Эхо его шагов растворилось в устланных дорогими коврами коридорах.

— Так о чём это я? — задумалась некромантка. — Ах, да, некромантия — магия контроля и подчинения мёртвых, а если проще, искусство управления той стороной. Я и впрямь могу расхищать могилы, поднимать из мёртвых и призывать души. В отличие от ведьм, я не использую зелья, порчи и другую мерзкую чушь. Мне ближе чёрные руны и старые письмена на крови. Так что не насылала я несчастья, не убивала скот и не похищала девственниц. Можешь с чистой душой идти на все четыре стороны, куда дуют ветра.

— Моя цель найти в здешних краях брата и убить ведьму, — не разрывая зрительного контакта с ней, продолжал Драгнил.

— Как хорошо, что я не она, — иронично усмехнулась девушка. — Ты пропустил пару поворотов, тебе налево у могильного камня.

Нацу шутки не оценил, он всё так же выжидающе без страха смотрел в лицо некромантки, а вот та, в свою очередь, заинтересовалась им. Сильный, смелый, упёртый и, самое главное, живой.

Люси давно было интересно, каково это — общаться с живыми существами? Какие они на ощупь? Как мыслят, что едят и как действуют в различных ситуациях. Всё, что видела Хартфилия — мёртвых. Очищала души, даруя им вечный покой, оживляла скелеты, нагружая их домашними делами, призывала демонов, заключая с ними контракты на крови ради собственной защиты. А вот с живыми людьми она не общалась нормально. Грей более менее подходит под категорию живых, но, все же, он — сущность, принадлежащая ночи.

— О нет, пожалуйста, только не это, Люси, — устало прикрывая ладонью глаза, взмолился Грей. — Узнаю этот блеск в глазах.

— Я пришёл за твоей головой, и я её получу, — Драгнил ни разу не понял, о каком таком блеске в пустых карих глазах говорил неживой.

— Хорошо, давай так, — дружелюбно улыбаясь, начала Хартфилия, — если ты так хочешь, то заключим сделку. При любой твоей попытке убить меня я не буду сопротивляться и применять магию, а ты присягнёшь мне в верности и будешь служить, ну и как бонус: я узнаю жив ли твой брат или нет.

— Нет, — не думая ни секунды, отозвался Нацу.

— Нет, — вторил ему Фуллбастер, указывая в сторону перевёртыша. — Нет, нет и нет! Люси, одумайся! Мы его не оставим.

— Не кричи, Грей, он же не собака какая-то, — поморщилась некромантка, отмахиваясь от попыток друга её вразумить. — Почему нет? Выгодное же предложение, а, перевёртыш?

— Моё имя Нацу Драгнил из клана Саламандр, — холодно бросил парень. — Честь для нас — это всё. Я ни в жизни не присягну в верности такой мерзкой твари как ты, некромантка.

— А я Люси Хартфилия, — вставая и делая шуточный реверанс, спокойно отозвалась девушка, после чего указала в сторону недовольного неживого. — А это Грей Фуллбастер. Видишь, мы прекрасно подходим друг другу.

Видя, как заходили желваки на скулах Драгнила, Люси ухмыльнулась. Всё же, живые очень интересные существа. Если мёртвые с охотой идут на любую сделку ради собственной выгоды, то живые лучше примут смерть, чем поступятся собственной гордостью. Некромантка прекрасно знала, что перевёртыши верны себе. В большой книге рас она не раз встречала упоминание о чести, гордости и преданности этих существ. Однолюбы, могущественные обладатели большого доброго сердца и чуть ли не непобедимые воины, сражающиеся до последнего вздоха. Они восхищают своей человечностью и звероподобностью. Жуткие моралисты.

— Тебе не интересно, жив ли твой брат? — с интересом рассматривая упёртого мага, спросила некромантка.

— Я не унижусь перед тобой, — Люси показалось, или это пламя вспыхнуло в его взгляде? — Чего бы мне это ни стоило.

— Тогда давай так, — Хартфилия очень хотела оставить это существо возле себя. — Правила те же, я не сопротивляюсь, помогаю тебе в поисках брата, а ты просто остаёшься здесь в качестве моего телохранителя. Никакой лабуды о верности и преданности, чистый расчёт.

— Какой тебе в этом прок? — отчего-то улыбнулся ей Нацу. Самая страшная ведьма сейчас больше напоминала избалованного ребёнка. — Ты же понимаешь, как абсурдно это выглядит? Ты доверишь спину человеку, который только и ждёт момента, чтобы выпустить тебе кишки?

— Я уже давно никому не верю, — с искренней грустью улыбнулась некромантка, — со временем разучилась. Это оказалось легко, попробуй. Доверять всегда сложнее.

— Даже так, — где-то в стороне убивался Грей, предчувствуя, что этот парень согласится на столь щедрое предложение. Между тем Драгнил как-то проникся чувством… жалости к этой девушке. Правы были старейшины, что разговоры только мешают, чувства затупляют клинок и туманят мысли. — Без верности, без обещаний, без души. Я буду твоим защитником до тех пор, пока не снесу голову с твоих плеч.

— Как мило, — тихо рассмеялась Хартфилия.

— Господи, театр абсурда, — делано возмутился Фуллбастер.

— А теперь, мои верные рыцари, — Люси иронично улыбнулась, выделяя предпоследнее слово. — Преклоните колено перед своей госпожой.

Грей тихо подошел к Драгнилу, и медленно кивнув, повиновался. Нацу долго всматривался в холодные карие глаза и, усмехнувшись, припал на одно колено, заводя левую руку за спину, а правой касаясь своего лихорадочно бьющегося сердца.

Без верности. Без обещаний. Без души. Нацу действительно верил, что сделал правильный выбор. Он не предал своих убеждений и втёрся в тыл врага, дабы нанести сокрушающий удар и уничтожить её. Ту, которую презирали тёмные, ту, от имени которой содрогались живые, и ту, которую мечтали никогда не встретить мёртвые. Хладную принцессу или Северную ведьму N королевства.

Парни всё ещё сидели, преклонив колено. Люси смотрела прямо в пылающие решимостью глаза Драгнила, и уголки её губ против воли дрогнули в слабой улыбке. Столько эмоций, столько чувств, столько явно выраженных противоречий в одном человеке. Ей почти что подчинился тот, кто больше всего жаждал свободы. Такой нелогичный.

— Итак, думаю, сейчас самое время узнать: жив твой брат или нет, — с едва заметной улыбкой продолжила Хартфилия, видя, как парни поднялись с колен и демонстративно разошлись в стороны.

— С чего ты вообще взял, что он здесь был? — взъерошив волосы на затылке, нехотя отозвался неживой, исподлобья глядя на Драгнила.

— У него было задание здесь. Он должен был придти за твоей головой, но пропал. — Нацу не сводил внимательного взгляда с лица некромантки.

Он впервые изучал кого-то столь долго, желая узнать истинные намерения, считать мимику и настроение, хотя всё было тщетно. Инстинкты вопили, что с ней что-то не так и нужно бежать как можно быстрее. Драгнил душил в себе эти чувства, а Люси продолжала всё так же бесстрастно смотреть ему в глаза и слабо улыбаться.

— Если бы тут появился кто-то вроде тебя, мы бы его запомнили, — тихо проговорила Люси, прищуриваясь, она взмахнула рукой в сторону двери, и перевёртыша обдало потоком тёплой магии.

На секунду он замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Не было похоже, что некромантка пыталась ему навредить, но магическая пульсация в атмосфере явственно ощущалась каждой клеточкой тела Драгнила. Парень и раньше замечал, что всё здесь пропитано силой и чарами, но от них не было неуютно или неприятно. Они просто были как данность. Магия обволакивала, как шелковая вуаль, наполняла тело странной энергией и вибрировала в знакомом, до ужаса знакомом ритме. Будто живое существо, сила имела своё собственное сердцебиение. Это было так непривычно, что Нацу начал теряться в ощущениях. Перевёртыши чувствительны к малейшим колебаниям магии в атмосфере, а тут… словно сама материя прошита нитями силы и чар. Это сбивало с толку.

— Раз мы его не видели, то, скорее всего он оказался умнее тебя и действительно пошёл к дому ведьмы, или же… — Грей едко оскалился, прожигая Драгнила насмешливым взглядом, после чего в мгновение переместился за спину парня, — он плевать хотел на ваши идиотские традиции и правила клана и отжигает где-нибудь с прелестными дамами, свалив всю ответственность на своего глупого младшего брата.

Нацу скосил глаза в сторону неживого, тело перевёртыша тут же напряглось, мощный поток ауры жаром обдувал лицо веселившегося Фуллбастера. Люси сидя наблюдала за ними, ожидая, что же выкинет её новый подручный.

— Вот только не учёл, что ты жуткий лицемер и эгоист. Не таким я помню клан Саламандр…

Грей в долю секунды отскочил от парня, уклоняясь от скользящего удара когтистой лапы. Драгнил оскалился, глаза горели праведным гневом, а от покрывшихся чешуей рук начал исходить белёсый дым, какой бывает перед обжигающей вспышкой огня.

— Не хочу слышать таких громких слов от предателя своего рода. — Поманив пальцем заведённого Фуллбастера, Нацу приготовился к бою. — Променял своё достоинство на никчемную жизнь с ведьмой. Как низко. Куда ещё ниже может пасть чистокровный?

— Некроманткой, — вскользь напомнила Хартфилия.

— Ах ты… — глаза Грея опасно сверкнули голубым огнём. Вокруг его ног заклубился холодный туман.

Кинувшись навстречу друг другу, они приготовились к борьбе не на жизнь, а на смерть, но стоило им сделать рывок, как пол тут же заледенел, превратившись в гладкий каток. Под прозрачным льдом загорелась чёрная руна, и ноги парней тут же примёрзли к ледяному паркету.

— Хватит дурачиться, — вставая со своего места, Люси проскользила к опешившим ребятам. — О, наконец-то…

В комнату вошли четверо скелетов, с трудом неся в своих костлявых руках тяжёлый котёл, который в полтора, а то и два раза был больше всех них вместе взятых. На трясущихся ногах они неторопливо внесли его и поставили посреди зала, после чего с хрустом выпрямились и быстро ушли, закрывая массивные двери.

— Это ещё что такое? — тихо спросил перевёртыш, смотря вслед скелетам.

— Это котёл, — как ни в чём не бывало отозвалась она, подходя к волшебному предмету.

— Что, в вашем племени о таком не слышали? — съёрничал Грей, разбивая кулаком лёд и освобождая ноги.

— Снова ты нарываешься, — сквозь зубы процедил саламандр. От его ступней повалил белый пар, и ледяные оковы в одно мгновение расплавились.

— Хватит вам уже, попробуйте подружиться… — с тяжелым вздохом предложила Люси, опустив руку в тёмно-зелёную жижу. Та с тихим бульканьем начала закипать и пузыриться.

— Ни за что! — в сердцах воскликнули оба.

— Ну, хотя бы не поубивайте друг друга в первый же час, — хмыкнула некромантка.

Последовал тяжёлый вздох со стороны Грея. Неживой явно был недоволен сложившейся ситуацией, и его взгляд буквально кричал о том, что Люси сошла с ума, раз решилась оставить этого недочеловека. Нацу же недоумевал, зачем и почему такая сильная некромантка согласилась на сделку, играющую явно не в её пользу. А Люси… а Люси просто хотела живого человека возле себя. Вот так просто, без всякого коварного плана и злого умысла.

— Вы кровные братья? — дождавшись утвердительного кивка со стороны Драгнила, девушка протянула к нему руку и достала из-за пояса небольшой серебряный нож. Остро заточенное лезвие сверкнуло холодом в её руках и парень тут же напрягся, ожидая удара. — Мне нужна твоя кровь для поиска, моя, как ты понимаешь, не подходит.

— Почему? — со стороны Грея незамедлительно последовал нервный смешок, но неживой был всеми проигнорирован.

— Не бойся, проклятий я на тебя накладывать не собираюсь, да и душа мне твоя не нужна, — Люси увидела явное недоверие во взгляде саламандра, — я же обещала.

— Люди врут, — холодно и жёстко припечатал перевёртыш, но руку всё же подал.

— Я давно не отношу себя к людям, — ещё одна пустая улыбка с её стороны, и Драгнил поёжился от контраста температур. Её руки были холодными, будто она долгое время простояла на морозе.

— Тогда кто ты? — воин даже не вздрогнул, когда тонкое лезвие надрезало его ладонь, и горячая густая кровь потекла по пальцам, капая в котёл.

— Не знаю, — в её глазах впервые появился намёк хоть на какую-то эмоцию, и это, к удивлению Драгнила, была боль. Застоявшаяся колкая эмоция, оставившая глубокий рваный шрам в душе, до сих пор мучила и не давала спокойно жить. Оказывается, даже такие чудовища, как она, способны чувствовать.

Нацу хотел спросить что-то ещё, но замолчал, глядя, как его собственная кровь тонкой полосой стекала в сомнительного вида варево, и то в мгновение поменяло свой цвет с тёмно-зелёного до ярко-голубого. В середине котла закрутилась воронка, да с такой силой, что часть жижи переливалась через края. Парень с сомнением вгляделся в черноту, а Люси, выставив руку вперёд, тихо нашептала заклинание на старозабытом, мёртвом языке. Ещё какое-то время жижа кипела, шипела и пенилась, а после успокоилась, её гладкая поверхность стала напоминать стекло или же зеркало. Хартфилия дотронулась кончиками пальцев до водянистой глади, и под её рукой заплясали образы. Драгнил прищурился, всматриваясь в тёмные изображения, разбирая черты лица своего брата, который мирно посапывал на какой-то солнцем залитой поляне, а под боком у него устроилась милая, но совершенно незнакомая Нацу девушка. Тут-то до перевёртыша дошло, что слова того мерзкого неживого имеют место быть правдой. И похоже, он действительно стал козлом отпущения.

— Эй, — окликнула его Люси, видя, как вздулись вены на лбу воина и заходили желваки на скулах. Его глаза загорелись яростным пламенем, а пальцы впились в край котла, отчего тот жалобно захрустел, — это редкий артефакт, аккуратней с ним о…

— Да за кого он меня принимает?! — заорал Драгнил и со всей силы зарядил ногой по котлу, тот с тяжёлым кряком подлетел в воздух и врезался в противоположную стену, разлетаясь на неровные осколки и выплёскивая на пол всё своё содержимое. Люси вовремя успела пригнуться и теперь растерянно смотрела в лицо раздраконенного саламандра. — Глупый старший брат, да я его до смерти испинаю, Дон Жуан чёртов! Какого я должен выполнять его работу, пока он там по бабам ходит? Я из него всю душу вытрясу, чер…

— Тебе разве не говорили… — Грей натянуто улыбнулся и, подойдя к перевёртышу, со всей своей нечеловеческой силы, отвесил тому подзатыльник. Драгнил качнулся и поражённо охнул, приходя в себя, — что это редкий артефакт? А, ящерица пережаренная?

— Что ты там вякнул, хренов кровосос? — переправив свою злость с брата на неживого, Нацу приготовился к драке.

— Тебе помогают, а ты тут котлы казённые ломаешь! — приближаясь к Драгнилу, скалился Фуллбастер.

— Аха-ха-ха!

Парни синхронно повернулись на звук и от увиденного замерли в двадцати сантиметрах друг от друга. Люси сидела на полу и звонко смеялась, стирая несуществующие слёзы с глаз. Грей пораженно приоткрыл рот, глядя на тихий, но столь человечный и чересчур для неё эмоциональный смех. Нацу же выпал из реальности, вслушиваясь в немного неестественный звук, но то, что некромантка смеялась, было не самым удивительным. Сама магия в атмосфере менялась, подстраиваясь под колебания её ауры. Казалось, что они и вовсе являются одним целым.

В этот момент до сознания Драгнила наконец-то дошло. Это не природная магия, конечно, она тоже тут в избытке, но большая часть пространства — это аура самой Хартфилии. Она настолько велика, что заполняла собой всё, сливаясь с естественными чарами в атмосфере. И эта вечная ночь — не особенность земли, а личная прихоть Люси. В столь хрупком и маленьком теле умещалось необычайное количество сил, переполняя его. Парня бросило в дрожь от мысли, что если бы она действительно захотела людской крови и хаоса — она бы его получила. Но… разве её сердцу не больно от столь сильного объема концентрации магии?

двадцать четыре … двадцать восемь… тридцать один…

Нацу слышал только одно сердцебиение. Своё. Но в комнате два человека и неживой.

«Что за чертовщина?»

— Нацу, с тобой всё в порядке? — словно выйдя из транса, Драгнил растерянно смотрел на некромантку, тянувшую свою руку к его лицу и машинально перехватил её, с силой сдавив кисть. — Ты…

— Не трогай меня, — парень осознал, что на него с недоумением смотрели все здесь присутствующие, и даже чёрт знает откуда появившиеся черепушки наблюдали за всем сквозь зияющие пустоты глазниц, — это отвратительно. От тебя несёт смертью и гнилой плотью, ведьма.

Люси глядела на него внимательно, не отводила взгляда, не смущалась и не робела. Чисто с научной точки зрения, она словно препарировала Драгнила глазами, изучала его реакции и поведение. Ему стало неуютно. Некромантку ни капли не задели его слова, высвободив руку из захвата, потерла запястье, продолжала глядеть на парня. В ней были человеческие чувства, вернее, их отголоски, слабые, но изредка пробивающиеся. Это Нацу понял, когда она искренне удивилась полёту котла и засмеялась при их последней стычке с неживым. Что-то с ней явно не так.

— Я некромантка, сколько можно повторять, глупый? — её губы дрогнули в подобии улыбки, но глаза смотрели холодно и отстраненно, будто она думала совершенно о другом.

За всё это время Грей не проронил ни слова. Дернулся было, когда Драгнил сжал её запястье, но она одним взглядом остановила его.

«Всё будет хорошо».

И неживой ей поверил. Он всегда верил в неё и, плотно сжав зубы, да так, что клыки до крови вонзились в нижнюю губу, остался стоять, готовый в любой момент кинуться и разорвать этого нахала в клочья, если он попытается причинить ей боль. Фуллбастер убьёт любого, кто покусится на его Люси.

— Думаю, тебе лучше пойти отдохнуть в свою комнату, — Хартфилия посмотрела на застывших с открытыми челюстями черепушек, — они сопроводят в твои покои.

Нацу понял, что дал слабину и потерял контроль над собой, испугавшись, и ненароком обидел, наверное, некромантку. Но чем больнее ей будет, тем больше шансов на его победу. Последний раз окинув эту странную парочку взглядом, он развернулся и последовал за гремевшими костями скелетами, игнорируя улыбавшуюся и махавшую ему вслед девушку.

Когда дверь за ним закрылась, Люси вздохнула и посмотрела на перекошенное от возмущения лицо Фуллбастера. Неживой всем своим видом давал понять, что в целом не одобряет эту ситуацию.

— Что скажешь о нём? — садясь в своё кресло, спросила Хартфилия, искоса наблюдая, как четыре черепушки собрали осколки котла и стали вытирать голубовато-зелёную жижу.

— Он силён, не отрицаю, — подходя ближе, Грей так же смотрел на скелетов, — не знаю, справился бы я с ним в одиночку, если бы он был серьёзно настроен.

— Серьёзно настроен? — некромантка вздернула брови в удивлении, чем вызвала смех у сущности.

— Ты всё лучше подражаешь человеческим эмоциям, похвально, — девушка продолжала прожигать Грея взглядом, дабы тот не уходил от темы. — Люси, если бы он всерьёз пришёл за твоей головой, то не остановился бы в самом начале, когда я выигрывал у тебя в карты.

— Неправда, ты тогда не выигрывал, — хмурясь, перебила парня Хартфилия.

— Правда, — широко улыбнулся неживой, демонстрируя острые клыки, — но он тут же опустил свой меч. Не знаю, что произошло в его голове, но он с самого начала не собирался нас убивать. Этот парень своевольный и, рано или поздно это бы произошло. Он подсознательно ухватился за возможность вырваться из под влияния клана и пожить так, как ему хочется. И ты дала ему эту возможность. Теперь он не просто наплевал на приказ и, более того, примкнул к врагу, он работает под прикрытием, выжидая удобного момента, чтобы напасть. Короче говоря, ты стала его свободой.

— Хм, как запутанно, — Люси было сложно воспринимать данную информацию, — и как тебе удаётся понимать все тонкости человеческого подсознания?

— В отличие от тебя, я имею полноценные чувства, кроме любви и ненависти, — подойдя к ней, Грей стянул её перчатку, оголяя изуродованную шрамами, рубцами и ожогами руку. — Мне легче понять человеческую логику, основываясь на примитивных желаниях, да и прожил я достаточно бок об бок с людьми.

— Ты голоден? — вздрогнув, спросила Люси, когда неживой поцеловал её в неровный темно-коричневый рубец на запястье, где начинал наливаться синяк от хватки Драгнила. Его губы были холодными, а клыки, прикусывавшие израненную кожу, острыми.

— Да, я страстно желаю тебя, — по-мальчишески улыбнулся Фуллбастер, прокусывая синие линии вен, по которым стекла соленая магически насыщенная кровь.

— Раз так, то я вся твоя, — на выдохе проговорила некромантка и погладила неживого по растрепанным волосам.

Этот странный день наконец-то подошёл к концу.

* * *

Нацу вошёл в свою комнату и, не раздеваясь, упал лицом в кровать. Черепушки ещё некоторое время простояли в проёме спальни и, переглянувшись непонятно чем, ушли восвояси.

«Нацу, возвращайся скорее. Я жду тебя, мой милый суженый…»

От столь ярких воспоминаний Драгнил покраснел и, обхватив подушку руками, как ненормальный стал перекатываться с бока на бок, пока не свалился с кровати. Сидя на полу, покрытом мягким ворсистым ковром, он думал о том, что же натворил. У него нет времени на игры, но странное чувство спокойствия от того, что он находился здесь, не отпускало.

— Что же я делаю? — задал вопрос в темноту перевёртыш, со вздохом ложась на пол.

В деревне ждёт невеста, брат пропадает непонятно где и не понятно с кем, а он сам заключил договор со странной некроманткой, пугающей своей аурой и силой. Это определенно странно, но что больше всего пугало — это то, что он не смог поднять свой меч против неё. Руки сами собой опускались, когда Драгнил направлял на неё оружие, желая смерти. С упырём таких проблем не было, но с ней…

А действительно ли я этого хотел?

С этими мыслями парень так и заснул на полу, уставший с долгой дороги. Это приключение определенно добром для него не закончится.

* * *

— Кстати, — стирая с груди свою запекшуюся кровь, Грей вспомнил об одном важном моменте. Рваные раны от когтей Драгнила уже затянулись, и свежая кровь только усилила регенерацию, — как ты собираешься помочь ему найти брата, если никогда не покидаешь дворец?

— А? — Люси глупо на него посмотрела и, склонив голову на бок, ударила ребром кулака по своей раскрытой ладони. Она читала в одной из книжек с картинками, что люди так изображают растерянность и промах в своих действиях.

— Не А-кай мне тут! — заорал Фуллбастер от злости, — и прекрати уже читать эту глупую сёдзе-мангу! Это не пособие по человеческим эмоциям!

— Об этом я не подумала, — игнорируя крики Грея, задумчиво проговорила Люси, ухватив указательным и большим пальцем подбородок. Ещё один жест из всё той же манги.

— Не давай обещаний, которые не можешь выполнить! — продолжал кричать в ярости Фуллбастер, хватаясь за голову. — И хорош меня игнорировать, женщина!

*— Какие же они шумные*, — проклацал челюстью один из черепушек.

*— Теперь их будет трое*, — проскрипел второй.

Скелеты переглянулись друг с другом, потом посмотрели на кричавшего неживого и задумчиво-игнорировавшую его некромантку и снова друг на друга. Понуро опустив плечевые суставы, они изобразили тяжкие вздохи и продолжили убирать остатки котла. Действительно, тяжёлый день.

четырьмя днями ранее

— Мне кажется, или они меня недолюбливают? — спросил Драгнил у Люси, когда она показывала ему ночной сад. Скелеты не сводили с него глазниц, а черепушка, хребет которой он перерубил при первой встрече, выпрямилась в полный рост и горизонтально провела большим пальцем по своим шейным позвонкам, а после демонстративно опустила его вниз, намекая, что ему здесь действительно не рады. Хартфилия перевела взгляд со скелета на Драгнила и обратно.

— С чего ты взял? — Нацу подозрительно прищурился, но, ничего больше не сказав, последовал за некроманткой.

Если быть честным, то Драгнил не совсем этого ожидал от места, где живёт великая и ужасная ведьма ночи. Да и то не ведьма. Девушка на пару с неживым рассказали о том, где росли фрукты и овощи, как стоило выпроваживать незваных людей и как относиться к пришедшим за помощью существам. А приходило действительно много и тех, и других.

Рыцари голосили о чести и уносили ноги с одного полурыка саламандра, чем вызывали раздражение. Идиотов много, а пользы от них никакой. Ни потренироваться, ни поиздеваться. Ребята были напуганы с самого начала и ждали малейшей возможности сбежать. А вот всё, что касалось существ ночи, было неописуемо интересно. Они приходили куда реже, но всегда почтительно кланялись как Хартфилии, так и Грею с Нацу. В основном главной проблемой этих сущностей были люди, и Люси всегда соглашалась помочь, но при одном условии: ни один человек не должен пострадать от руки самого существа.

Так и проходили будни: в помощи нежити и отпугивании добрых молодцев. Но касательно самого Драгнила — он всё же делал попытки застать Хартфилию врасплох и снести её прекрасную белокурую голову. Она, как и обещала, не предпринимала попыток защититься, но была одна маленькая проблемка. Грей. Этот неживой появлялся буквально из пустоты и каждый раз срывал грандиозный план саламандра. Ещё одним досадным фактором были черепушки, эти погремушки каждый раз старались подгадить Нацу в самый неподходящий момент: то подножку поставят, то шваброй фехтовать начнут или вообще живого осьминога подсунут на обед. Между Драгнилом и скелетонами разразилась настоящая война до последней целой косточки…

… короче говоря, Нацу прижился очень быстро.

* * *

В очередной раз, когда Хартфилия выходила из своей лаборатории в белом незастегнутом халате поверх платья и с синяками от недосыпа под глазами, Нацу наблюдал за ней из засады под потолком. Тихо вытащив из ножен меч, он внимательно огляделся и прислушался, нет ли поблизости Фуллбастера. В длинном коридоре не было никого. Только неестественно большая, примерно раз в пятнадцать больше обычной, луна светила сквозь высокие окна и отражала свои холодные белёсые лучи во множестве зеркал, создавая потусторонний гипнотизирующий иллюзорный лабиринт. Драгнил мощным и быстрым прыжком спикировал на пол и, стремительным выпадом, накинулся на некромантку. Как только оставалось пару миллиметров между её шеей и острым лезвием его клинка, появился он. Насвистывая весёлую мелодию, неживой образовался из пустоты и, не вытаскивая рук из карманов своих штанов, с вертушки ударил Драгнила в правое колено. В ночной тишине эхом от стен отчеканился громкий хруст коленного сустава Нацу.

— Дабу-ди дабу-дай, — напевал Фуллбастер, пока саламандр шипел от боли сидя на полу.

— О, Нацу, тебя-то я как раз и искала, — ни капли не испугавшись и даже не удивившись, проговорила Хартфилия, — я нашла интересную заметку о том, как можно найти твоего брата, правда, заклинание на совершенно незнакомом мне языке. Мне нужно время, чтобы перевести всё это… Эм, Нацу? Ты в порядке?

— Он выбил мне сустав, — рыкнул Драгнил, — куда пошёл? Мы ещё не закончили!

— Пу пу пиду, — пританцовывая и напевая, Грей приобнял Люси за плечи и повёл подальше от злого саламандра, — пу.

Команда из четырёх черепушек пришла незамедлительно. Нацу не держался на ногах самостоятельно, но добровольно идти в костлявые руки врага тоже не намеревался. У скелетов же были другие планы на него. Сгруппировавшись, они подняли его и стремительным шагом понесли в спальню, естественно, приложив головой и больным коленом обо все косяки и стены. Война не знает перерывов и отсрочек...

наши дни

Эта ночь, как и все другие, была упоительно тиха. Луна освещала своим холодным светом все окрестности и уголки, даруя покой и умиротворение всем сущностям в округе. Фуллбастеру никогда не нравилось, что здешняя атмосфера притягивала низкоуровневых демонят и жалких недосущностей, но и бороться с этим он не собирался. Всё же, они приносили пользу, пугая до седин псевдогероев.

Люси сидела под раскидистым деревом, обителью призрачных светлячков, и старалась перевести нужные ей заметки, машинально поглаживая голову неживого, что так удобно уместился на её коленях. Грей лежал неподвижно, закрыв глаза и казалось, не дышал. Выглядел он как красивый покойник, бледный, с правильными чертами лица. Озорные светлячки, кружившие над его головой, оседали яркими искрами на его лицо и волосы, придавая ему ещё больше бледности и искусственности мраморной статуи.

— Думаю, всё же стоит поговорить об этом, — не открывая глаз, проговорил он.

— М? — Люси отвлеклась от книжки неохотно, — о чём именно?

— Как бы я к нему не относился, но оставлять его здесь — значит медленно убивать. — Фуллбастер приоткрыл один глаз и посмотрел на задумавшуюся над его словами Хартфилию. — Ты лучше меня понимаешь, что он не такой как мы. Ему нужен солнечный свет и природные источники чистой магии. В мире той стороны ему не выжить.

— Хм, ты прав, — после нескольких минут молчания, Люси захлопнула книгу и посмотрев на друга, криво улыбнулась. — Пора заканчивать игры. Хотя, было интересно.

— Так будет лучше для всех, — одобрительно кивнул Грей и замолчал, наслаждаясь бархатной тишиной этой ночи.

— Возможно, — Люси глубоко вдохнула чуть прохладный воздух и продолжила чтение. Она будет скучать по выходкам этого странного живого.

* * *

Драгнил сидел на кожаном диване и наблюдал, как один из скелетов вытирал пыль с небольшого светильника. Костяшка то и дело оборачивалась и сверкала пустотой глазниц в сторону перевёртыша. Они опасливо косились друг на друга, ожидая, кто же из них сделает первый шаг. Парень поймал себя на мысли, что это какой-то театр сумасшествия и, вздохнув, полностью переключился на томик манги, которую читал ранее.

Из-за травмы он только и делал, что лежал и смотрел в потолок, который, кстати, был очень высоким и украшен волшебным ночным небом. Звёзды красиво переливались и свободно перемещались, создавая каждый раз новое созвездие. Не хватало, разве что, только серебряного блюдца Луны, из-за чего в комнате постоянно было темно. Освещения достаточно хватало для того, чтобы не биться о мебель, но и только. Хотя, светильники тогда на что?

Кстати о мебели, Нацу с первого дня подметил, что обстановка комнат пусть и мрачновата (хотя, это замок некромантки, чего он ожидал-то?), но изобилует убранством. Сразу видно, что каждая комната имеет свою многолетнюю историю и принадлежала не одному члену знатного рода.

Спальня, в который парень находился, была отделана тёмно-красным бархатом и украшена расшитым вручную шёлковым полотном с изображением рыцаря, убивающего дракона. По стенам расположились магические светильники, которые загорались и потухали от одного хлопка. Деревянный шкаф стоял в углу пустым, так как у Нацу не было с собой вещей помимо тех, что дала ему Люси и которые были на нём на момент появления. Небольшой рабочий стол с резным стулом у противоположной стены был завален чистыми, но пожелтевшими от старости листами бумаги и книгами на незнакомом парню языке. Кожаный диван стоял прямо под подоконником и выделялся из общего фона, он имел тёмно-горчичный цвет и был стащен из соседней комнаты самим саламандром, где он и спал по собственной прихоти и удобству. Массивная двуспальная кровать из дуба с удобным матрасом, перовым, тёплым одеялом и множеством подушек, была аккуратно застелена золотистым покрывалом с бардовыми кисточками на краях, и казалась ему чересчур мягкой. Но что Драгнил любил больше всего здесь, так это окно, едва ли не во всю стену и с широким подоконником, на котором, собственно, он чаще всего и сидел.

Так как его комната была расположена на одном из верхних этажей, отсюда открывался отличный вид на сад и вплоть до самой границы тёмного леса. Перевёртыш наблюдал за тем, как черепушки работали и собирали урожай с ночных деревьев, да и за самими хозяевами замка. Чаще всего он видел, как Люси сидела на покрытой пледом земле у дерева светлячков и читала очередную книжку, а на её коленях удобно располагался неживой. Так они и проводили большую часть времени. Вдвоём.

Прикрыв глаза, Нацу тяжело вздохнул. Тело затекло без движения, мышцы ныли из-за отсутствия тренировок. Да и вообще, состояние его оставляло желать лучшего. Нехарактерная усталость, сонливость и ломота в теле раздражала и нервировала Драгнила, а потеря аппетита и появившаяся бессонница так же не добавляли очков в копилку хорошего настроения. Он находился в замке около двух недель, и если к тёмной магии в атмосфере он привык, то к отсутствию солнца — с трудом. От этого и низкая регенерация, если бы раньше травма зажила бы за один — два дня, то сейчас требовалось больше времени. В дверь постучали.

Синхронно с Драгнилом, на стук обернулся и скелет. Тут-то парень и задумался, чем вообще слышат и видят эти исчадия ада? И как в их пустой черепной коробке появляются такие пусть и детские, но утомляющие пакости. С ними требовалось постоянно быть начеку.

— Нацу, я войду, — из приоткрытой двери показалась голова Хартфилии.

— Это твой дом, — спокойно ответил саламандр, возвращаясь к манге.

Люси прошла в комнату, держа в руках пробирку с какой-то кипящей тёмно-фиолетовой жижей, из которой валил сизый пар. Как только до обоняния парня дошёл запах, он тут же перевёл всё внимание на эту бурду и сморщился от зловония.

— Убери от меня эту вонючую жижу, — скривился парень, вжимаясь в диван, когда девушка поднесла к его лицу пробирку.

— Её надо не нюхать, а пить, — резонно заметила некромантка, когда спустя пару минут Драгнил сдался и всё же принял снадобье с рук её.

— Что это вообще такое? — скептически вглядываясь в пузырьки на поверхности, спросил саламандр.

— Это целебное снадобье с витаминным комплексом, необходимым для организма твоей расы, — отойдя на шаг назад, отозвалась Хартфилия.

Ещё каких-то пару минут Драгнил буравил взглядом пробирку, но, посмотрев в спокойное лицо некромантки, всё же задержал дыхание и залпом осушил ёмкость. К его глубочайшему удивлению, этот настой имел привкус ежевики и лимона. Сладенько.

— Я же говорила, что это надо пить, а не нюхать, — слабо улыбнулась девушка, забирая пустую пробирку, — как-то ты слишком легко согласился. Не страшно, что это яд или же какой-то смертельный эксперимент над тобой?

Нацу облизнул губы и улыбнулся ей. Он видел проведенные ей десятки бессонных часов в поисках решения его проблемы, заботливое покровительство не только тёмных созданий, но и прочих магических рас, да ироничное и беззлобное отношение к людям, пришедшим за её головой. И, что Драгнил с удовольствием понял, она держит своё слово. Ему самому стало интересно, что же выйдет из этого приключения. Чем опасней и необычней, тем интересней.

— Если бы ты хотела меня убить, то сделала бы это по-другому, — хмыкнул он, возвращаясь к томику манги.

— Верно, — кивнула девушка. — Нацу, шутки кончились. Как только сможешь твёрдо стоять на ногах — уходи.

— Неа, — не отрывая взгляда от чёрно-белой страницы, бодро ответил саламандр.

— Это был не вопрос, — Люси нахмурилась.

— Я же сказал, что уйду отсюда только с твоей головой, а насколько могу судить, — он оценивающе оглядел её с головы до ног, — на данный момент умирать ты не собираешься.

— Ты умрёшь, если останешься, — за спиной Люси появилась черепушка с чашкой чая и блюдцем в руках, Драгнил подозрительно прищурился, очередная пакость? — Твоему организму вредит тёмная аура. Тебе нужен солнечный свет, в конце-то концов.

— Мой организм прекрасно себя чувствует, — принимая чашку, пытался заверить некромантку перевертыш. Принюхавшись, он не почувствовал ничего, кроме чайных листьев, но от этого его подозрение только росло. Что-то тут явно не так.

— Передумал возвращаться? — поправив челку, она на выдохе задала вопрос.

— Скажем так, я переосмыслил ситуацию и понял, что условия сделки не так уж и плохи. Да и Зерефа я самостоятельно искать буду не один месяц, а может и год. — Ослепительно улыбнулся Драгнил, поднося кружку к губам. Черепушки внимательно следили за каждым его движением.

— Поступай, как знаешь.

Напоследок сказала Хартфилия и, развернувшись, вышла из комнаты, следом за ней удалилась и парочка скелетов. Саламандр проводил их взглядом и как только они скрылись из поля его зрения, весело улыбнулся. Забота о потенциальном враге — это либо добросердечие, либо глупость. Вот только глупой она никак не выглядела.

— Странная же ты, Люси, — парень всё же отпил немного из чашки и, высунув кончик языка, поморщился, — солёный.

Ох уж эти черепушки...

* * *

Ещё какое-то время Драгнил листал мангу, которую нашёл в библиотеке Хартфилии, но на очередной сопливо-драматичной сцене ему стало тошно и откровенно противно. Нет, ну где они видели такую романтику? Белиберда это ваше сёдзе! Закрыв том, Нацу положил его на подоконник и, нащупав свою костяную трость, которую любезно одолжили скелеты, встал с дивана. Как только он сделал первый шаг, палка надломилась, и если бы колено почти не зажило, то парень бы точно растянулся бы на мягком ковре. Подняв отвалившуюся часть трости, перевёртыш оскалился. На куске костяной палки был чётко виден подпил. Вот же ж...

С хрустом размявшись, чуть прихрамывая, Драгнил спустился вниз по лестнице в поиске Хартфилии. Вместо некромантки он заметил у дверей болотную русалку. Она плыла над полом и была по пояс окружена шаром из мутной воды. Кожа её отливала зелёным перламутром, а перепончатые руки сжаты в кулаки. Нацу подошёл к ней поближе и смог разглядеть маленькие чёрные глазки, большой рыбий рот с тёмно-зелёными губами. Лицо её было плоское, вместо носа две небольшие прорези-ноздри.

— Я могу Вам помочь? — хмурясь, проговорил Драгнил. Всё же, ему до сих пор было дискомфортно общаться с тёмными сущностями, а не убивать их по привычке.

— Могу я видеть госпожу Хладную? — тихо пробулькала русалка.

— Конечно, следуйте за мной, — она покорно кивнула и не спеша последовала за прихрамывающим парнем.

Люси нашлась в тронном зале, она сидела в кресле и о чём-то переговаривалась с Греем. Неживой явно пытался ей что-то объяснить и доказать, но как только они заметили Нацу и новую гостью, замолчали. В свете ламп Хартфилия выглядела куда бледнее, словно живая меловая статуя. Тени пролегли под её глазами от долгих часов работы, а улыбка, которая должна была располагать других к эмоционально положительному общению, больше напоминала резкую усмешку.

— Что привело Вас в мой дом? — расправляя плечи, тихо проговорила некромантка, но благодаря акустике, голос её слышался куда громче и жёстче, чем был на самом деле. Драгнил подошёл и встал за спиной Люси, не забыв с издевкой посмотреть в глаза чем-то озабоченного и хмурого Фуллбастера.

— Не так давно в людских поселениях прошёл слух, что сердце болотной русалки приносит бессмертие тому, кто отведает его, — пробулькала сущность с прищуром глядя в глаза некромантки, — они повадились ходить на наше болото и уничтожать моих сестёр. Прошу Вас помочь нам.

— Что именно Вы хотите от меня, — Люси сцепила руки в замок и с вызовом посмотрела в маленькие глазки русалки.

— Мы хотим отомстить людишкам, — злобно зашипела сущность, ощетинившись так, что стало видно её маленькие и острые зубы. Нацу почувствовал исходящую от русалки тёмную ауру и напрягся, ожидая в любой момент нападения, — и для этого нам нужно Ваше сердце, как источник великой силы!

Русалка бросилась в сторону Хартфилии, выпуская острые, как бритва, когти. Грей в этот раз не успел среагировать, размышляя о чём-то своём, но Нацу не медлил ни секунды. Оттолкнувшись от пола, он выскочил прямо параллельно сущности и, прокрутившись вокруг своей оси в воздухе, нанёс мощнейший удар правой ногой прямо в лицо русалки, размозжая её череп. Густая зелёная кровь брызнула в разные стороны, а Драгнил с гортанным стоном упал на пол, держась за больное колено, которое по собственной дурости вновь травмировал. Под его тихое матюкание пришли скелеты с аптечкой и бинтами.

— Ты защитил меня, — немного удивленно проговорила Хартфилия, переводя взгляд с Драгнила на труп болотной русалки.

— Ты идиот, — морщась от рыбьего запаха, вторил ей Фуллбастер.

— Твою ж рептильную, — прорычал Нацу понимая, что ему снова придётся залечивать больное колено с самого плачевного начала. Скелеты тем временем с опасным голубым блеском в глазницах наступали.

— Спасибо, — Люси спустилась по ступеням вниз и присев на корточки рядом с саламандром, улыбнулась ему. В это время Драгнил сражался с черепушками, которые пытались то ли замотать его, то ли задушить бинтом.

— Ну я же должен быф тебя защифиф, — стараясь перегрызть бинт, которым ему замотали рот, пробормотал перевёртыш.

Грей тяжело вздохнул в стороне с прискорбием осознавая, что их продолжительное сожительство только начиналось...

Луна белоснежной тарелкой нависла над замком, укрывая его шелковым отсветом-вуалью. Обитатели тёмного леса были на удивление тихи, прохладный воздух пропитался сыростью, хвоей и мягкой тишиной. Низкоуровневые демоны затаились в траве и не смели поднять голов в страхе быть замеченными. Грей вошёл в лес беззвучно, его тело было объято холодным сизым туманом, а глаза горели голубым огнём в поиске чего-то очень важного для него. Под ногами захрустела покрытая инеем трава, и он замер, оглядываясь. Ночь была безмолвна и прохладна. Не найдя того, что искал, Фуллбастер раздосадовано клацнул зубами и растворился в тумане, оставляя демонят в беспомощном ужасе.

* * *

пятью часами ранее

— Нацу, Грей, — негромко позвала Хартфилия, но голос её дошел до каждого обитателя замка, — у нас проблемы.

С тяжелым вздохом Драгнил опустил меч и вытер полотенцем пот со лба. Уже на протяжении двух часов он активно тренировался в саду и восстанавливал тонус мышц после долгого, по его меркам, лечения колена. Руки приятно покалывало, а икры ног сводило спазмами от перенапряжения с непривычки. Надев свою безрукавку с капюшоном, которую ему так щедро вручила некромантка, он проследовал в тронный зал. Перевёртыш давно заметил, что девушка большую часть времени проводила либо в лаборатории, либо в зале. Естественно, упырь повсюду её сопровождал. Пусть Нацу уже давно и не совершал попыток нападения, но и обмениваться любезностями ни с ней, ни, о, ужас, с ним, не собирался.

— Что случилось? — вешая полотенце на шею и на ходу открывая флягу с холодной водой, спросил Драгнил.

— Какие ещё проблемы? — к удивлению Нацу, Фуллбастер пришёл вместе с ним. Перевёртыш хмыкнул, поняв, что и они всё-таки отдыхают от общества друг друга.

— По Королевству распространился дурацкий слух, — снимая белый халат и очки, устало проговорила некромантка. Сегодня она выглядела куда хуже, чем раньше. Болезненная бледность, тёмно-фиолетовые круги от недосыпа под глазами и изможденный вид побуждали Драгнила пинками накормить её и уложить спать. — Появился таинственный похититель людей и сущностей, если трижды произнести его имя вслух, то он придёт под покровом ночи и утащит в страну забвения.

— И ты не веришь в это? — Драгнил удивленно приподнял бровь, Люси смерила его уничижающим взглядом.

— Конечно же это бред мёртвого мерина, — казалось, возмущению Хартфилии не было предела, — байки старух из деревень.

— Но сущности в твоём саду на удивление тихи и не проказничают, — резонно заметил саламандр, отпивая из фляги и переводя взгляд на задумчивого Грея. Неживой в последние дни какой-то рассеянный и даже потерянный, — да и люди не приходили уже несколько дней кряду. Не думаешь ли ты, что все опасения обоснованы?

— Не думаю, — неожиданно спокойно проговорила девушка, пошатываясь, — я докажу тебе.

— Люси, я думаю, что тебе лучше отдохнуть, — подходя к ней ближе и протягивая руку, попытался заверить её Драгнил. Она действительно плохо выглядела и, казалось, едва не падала от усталости, — не надо мне ничего доказывать. Я верю тебе.

Нацу постарался взять её за руку, но девушка, словно в испуге, отстранилась, избегая его прикосновений. Аура вокруг неё сгустилась, и Нацу чуть ли не впервые за последний месяц растерялся. Она его боялась? Поразительная догадка словно пуля пронзила голову перёвертыша, и стало отчего-то не совсем приятно.

— Он прав, — подал голос неживой, также подходя к некромантке, и если от Нацу она шарахнулась в сторону, то к сущности доверчиво приблизилась, — тебе нужно поспать. Сколько бы сил в тебе не было, но твоё тело точно такое же, как и у обычного человека.

— Нет, — заупрямилась та, с вызовом смотря то на одного, то на другого парня. Её раздражало их отношение, они ей точно не верили, — я лягу только после того, как докажу вам, что никакого похитителя нет. Блистательный Локи, Блистательный Локи, Блистательный Локи…

Все трое замерли в ожидании хоть каких-то изменений, но ничего не происходило. Люси победно усмехнулась, доказывая свою правоту. Парни озадаченно переглянулись, а после выдохнули.

— Я же говорила! — Хартфилия улыбнулась.

— Люси, ты не выносима, когда хочешь спать. Прямо ребёнок маленький, — прикрывая ладонью глаза, пробормотал неживой. — Доказала? Теперь пойдём отдыхать.

— Я не могу лечь спать, — отрицательно покачав головой, сказала некромантка, — мне нужно перевести до конца писания, иначе я не смогу воссоздать заклинание поиска.

— Ты всё это время занималась этим? — присвистнул Драгнил, удивляясь напористости девушки.

— Ну я же обещала помочь тебе, — Люси слабо улыбнулась и неловко покачнулась.

Прежде чем парни успели что-либо сделать, её фигуру объял зелёный марок, и мощным выбросом магической энергии их отбросило в противоположную стену. Превозмогая головокружение, Нацу стряхнул с себя кусочки каменного песка от порушенной стены, рывком поднявшись, он помчался вслед за Греем к месту, где была Люси.

В руках у Фуллбастера была стеклянная бутылка, а вот самой некромантки поблизости не наблюдалось. Голова у неживого была разбита от предыдущего удара, и густая чёрная кровь каплями стекала на банку. Приглядевшись повнимательней, Драгнил увидел маленькую Люси за стеклом.

— Хартфилия, твою мать, — сквозь зубы прорычал неживой и встряхнул банку, девушка тут же упала, не удержавшись на ногах, — выбирайся оттуда, живо!

— Я не могу, — спокойно проговорила она, скрещивая руки на груди, Нацу поперхнулся воздухом.

— Как это не можешь? — Драгнил выхватил банку из холодных рук Фуллбастера и теперь уже с неприкрытым шоком тряс банку из стороны в сторону. Некромантка, как мотылёк, билась о стенки и едва тихо вскрикивала.

— Прекрати трясти банку! — в сердцах вскрикнули они одновременно, только вот Грей добавил от себя «придурок».

— Так не могу, — потирая ушибленную голову, пробурчала Хартфилия, — как и сказал Грей — у меня человеческое тело. Возможно, что я физически слабее обычной девушки и в таком состоянии, в каком я сейчас, мне тяжело использовать сильную магию. Моё тело попросту не выдержит такой нагрузки, да и устала я.

Её голос звучал приглушённо глухо и размером она была в десять сантиметров. Размеров банки едва хватало для неё учитывая пышность платья. Устало вздохнув, девушка откинулась на прозрачную стенку сосуда и расслабилась, засыпая. Драгнил смотрел на неё и видел маленькую фигурку в банке, а не пугающую некромантку, держащую в страхе всё королевство. Да и что скрывать, Нацу был падок перед женскими слезами и хрупкостью. На инстинктивном уровне, ему хотелось её защитить и от собственного бессилия становилось лишь гаже на душе.

— Попробовать разбить? — высказал вслух свою мысль неживой, но тут же сам её забраковал понимая, что это глупо. Фуллбастер начал наматывать круги по залу, размышляя, прикидывая варианты. Драгнил же продолжал рассматривать баночку, согревая её в своих руках и глядя, как тяжело дышала уснувшая Хартфилия.

— Может, сделаем дырочки для воздуха? — Нацу с сомнением посмотрел на пробку в горлышке, которая никак не поддавалась и не хотела открываться, — сомневаюсь, что тут предусмотрено это.

Лицо Грея переменилось, с раздражения на холодную безразличность. Он расслабился, его плечи опустились и взгляд потяжелел. Нацу вопросительно на него посмотрел, но ничего не сказал.

— Эй, упырья телефония на связи? — Драгнил подошёл к нему и помахал рукой перед его лицом, — приём, приём, как слышно?

— Если мы не сможем проделать дырки, то она же задохнётся, да? — спокойно спросил Грей, и Нацу задумался. Какие-то доли секунд в голове перевёртыша происходил мыслительный процесс, а потом он нахмурился, между малиновых бровей пролегла складка.

— Ну, — и тут до парня окончательно дошла суть их проблемы. Теперь и на его лице появилось холодное спокойствие со взглядом мёртвой рыбы на берегу Y-моря. Ребята переглянулись и впервые за долгое время поняли друг друга, — именно.

На минуту повисло молчание. Парни просто смотрели друг на друга с излишнем спокойствием, но с каждой секундой их лица становились всё бледнее, а улыбки безумней. В зал заглянула парочка скелетов, но их и вовсе никто не заметил. Люси тяжело задышала, и её синевато-бледное лицо покрылось испариной.

— Хартфилия, не спать! — резко заорали в унисон парни, пугая тем самым черепушек и будя некромантку.

В одно мгновение ребята начали носиться по залу, не зная, что делать дальше. Если бы надо было сразиться с кем-то или же выследить, то Драгнил бы с лёгкостью с этим справился, он — воин и уж точно не разбирается в магии. Грей же лихорадочно прикидывал, что же им было делать.

— Жарко, — в полудрёме прохрипела Люси в руках Нацу, — как же жарко!

Пространство банки заволокло тёмно-фиолетовым туманом, который завихрением кружил внутри, скрывая от глаз Драгнила и Фуллбастера силуэт некромантки. Нацу плотнее сжал сосуд в ладони и оглянулся через плечо на неживого. Грей неотрывно наблюдал за вихрем, ожидая того же, чего и перевёртыш. Окончания.

Яркая вспышка изнутри нагрела сосуд, и парень всё-таки выпустил банку из рук, обжегшись и грязно матюкнувшись. Склянка со звоном покатилась по полу прямо к ногам одного из скелетов, и тот, не раздумывая, поднял её, встряхнул пару раз и заглянул внутрь. В этот момент магические руны заплясали на стенках банки и поползли к крышке, после чего раздался оглушительный бум, и черепушка развалилась по частям, не подавая никаких признаков жизни.

Грей подошел к груде костей и удостоверился, что она больше не подымется. Остальные скелеты столпились у останков своего друга и переглянулись, хрустя и скрепя костями, обмениваясь мнениями и соображениями. На их консилиум было откровенно всем плевать и, забрав из костяных рук банку, неживой отошёл в сторону.

— Что за… — Драгнил нахмурился, видя, как черепушки собирают кости своего товарища, — это Люси сделала?

— Да, — обеспокоенно ответил Грей, вертя банку в руках, — непроизвольный выброс магической энергии разорвал контракт между ними.

— Контракт? — Нацу подошёл ближе и посмотрел на мирно сопящую Хартфилию.

Девушка была всё ещё в банке, только вместо объёмного белого платья на ней были короткие шорты, кофта с длинными рукавами и белые перчатки. В пробке же красовались несколько дырок пропускающих внутрь воздух.

— Долгая история, — отмахнулся Фуллбастер и вздохнул.

— Что будем делать? — не унимался перевёртыш, он не привык сидеть без дела в таких ситуациях.

— Ждать наступления ночи, когда этот выродок явится, — как-то особенно зло прошипел неживой и усмехнулся.

— Вот только одна проблема, — садясь прямо на пол, устало пробормотал Драгнил, Грей вопросительно на него глянул, — тут всегда ночь.

После этих слов неживой стукнул себя ладонью по лицу, прикрывая глаза от раздражения. Люси только нахмурилась во сне, сползая на донышко банки, она свернулась калачиком и продолжила отсыпаться за несколько бессонных дней. Их ночь действительно только начиналась.

Привалившись плечом к стене, Драгнил спокойно посапывал, задремав от длительного ожидания врага. У его ног стояла банка со спящей некроманткой, которая то и дело хмурилась и вздрагивала от беспокойного сна. Неживой сидел в паре метров от них и задумчиво крутил между пальцев зажжённую сигарету. Эту человеческую привычку он получил еще пару тройку десятилетий назад у одного трактирщика. Мужик он был хороший, правда, умер рано, но сейчас эти воспоминания заботили Фуллбастера в последнюю очередь. Затянувшись, неживой не торопился выдохнуть горький дым, вместо этого он обратился в слух, насторожившись. В самом дальнем крыле замка послышались гулкие неторопливые шаги незваного гостя. Выдох — к потолку поднялась полупрозрачная струйка табачного дыма.

Прежде чем дым успел рассеяться, а выброшенная сигарета коснуться пола, Фуллбастер сорвался с места, преодолевая расстояние в считанные миллисекунды. Всё его тело стало одним мощным локатором, который улавливал малейшие колебания ауры, шорохи и звуки. За его спиной тянулся шлейф из магического тумана, оставляющего за собой иней и льдины, замораживая всё, чего касался. Глаза сверкнули голубым пламенем, а клыки клацнули от досады, когда, прибыв на место, неживой не обнаружил никого. Разозлившись, он выпустил туман из-под контроля, и тот растекся по всему этажу, покрывая коркой льда стены и зеркала. Рука, сжатая в кулак, со свистом влетела в покрытое инеем стекло, и то разлетелось на тысячи неровных сверкающих осколков, хрустя под ногами и застилая мелкой крошкой пол.

Где-то в глубине тёмного леса качнулись скрипучие голые ветви, едва слышно хрустнул отсыревший хворост, и в эту же секунду Грей исчез в воздухе, преследуя старого проходимца. Он ни капли не изменился.

Луна белоснежной тарелкой нависла над замком, укрывая его шелковым отсветом-вуалью. Обитатели тёмного леса были на удивление тихи, прохладный воздух пропитался сыростью, хвоей и мягкой тишиной. Низкоуровневые демоны затаились в траве и не смели поднять голов в страхе быть замеченными. Грей вошёл в лес беззвучно, его тело было всё так же объято сизым туманом, а глаза горели голубым огнём в поиске чего-то очень важного для него. Под ногами захрустела покрытая инеем трава, и он замер, оглядываясь. Ночь была безмолвна и прохладна. Не найдя того, что искал, Фуллбастер вновь раздосадовано клацнул зубами и растворился в тумане, оставляя демонят в беспомощном ужасе.

Когда неживой вернулся в тронный зал, он увидел проснувшегося Драгнила, стремительно направляющегося к выходу. Банки с Люси рядом не наблюдалось. Сжав кулаки, он проследил за уходящим перевёртышем взглядом и отвернулся. Нацу замер в дверях, оборачиваясь на сущность и посмотрев на его прямую спину и бездействие, хмыкнул.

— Ты так накурил, что с трудом удалось уловить запах этого... — парень замялся, подбирая слова, — этого существа.

— Будь осторожен с этим хитрым лисом, — голос Фуллбастера звучал ровно и твердо, исключая какой-либо эмоциональный подтекст. Черепушки, убирающие в это время комнату, задрожали, стуча костяшками.

— Не буду спрашивать, знаешь ли ты его, — напоследок сказал Драгнил, идя к двери, — спрошу только, пойдёшь ли ты со мной?

— Приведи её в целости и сохранности, — неживой обернулся вполоборота и оскалился, — иначе я убью тебя.

Закатив от раздражения глаза, саламандр перешёл на бег и стремительно понесся в сторону леса, куда уводил его запах незнакомца. Перевёртыша несказанно злило поведение неживого. С чего он вообще должен был слушать какого-то упыря? Вместо того чтобы последовать за ним и выручить свою принцессу, он трусил и отсиживался в безопасности. Под ногами хрустели ветки и мелкие демоны, что так не вовремя подвернулись... под ногу раздраконенному Драгнилу. Парень отмахивался от ночной живности, шипя и матеря всё на чём свет стоял. И вообще, что ему мешало плюнуть на всё и вернуться в деревню или отправиться вслед за братом? Если он оставил бы сейчас всё, как есть, не вызволяя Хартфилию из беды, то... То что? Дело в обещании? Или же в том, как она, пренебрегая собой, искала решение его проблемы? Или же в её добродушии к сущностям двух миров? На данный момент Нацу ответа не знал, и это злило, как ничто другое. Его собственная слабость — то, что парень ненавидел всем сердцем. Сомнения воину ни к чему.

Негодуя весь путь до обветшалой хижины, которая находилась прямо посреди болота русалок на востоке от замка, Нацу остановился у самой кромки позеленевшей воды. Добираться вплавь было очень плохой идеей, русалки существа ночные, а ноги и руки саламандру ещё ой как нужны. Идя по берегу в поисках плота или какой-нибудь несчастной переправы, он знатно разочаровался. Ничего похожего и в помине не было. С запада потянуло прохладой, и лодыжки обожгло холодом, посмотрев под ноги, Драгнил усмехнулся. Из леса медленно клубился непроглядный туман, замораживая всё на своём пути, он спустился к самой воде и, плывя над её мутной гладью, вымораживал путь для перевёртыша. Парень отпрыгнул и приземлился на нижнюю ветку дуба, смотря, как этот упырь прокладывал ему путь к хижине.

— О, так ты не такой уж и бесполезный, — улыбнулся саламандр, почему-то точно зная, что его услышат и иронично оскалятся в ответ.

Дождавшись, когда плотная корка льда покроет болото, Драгнил спрыгнул с дерева и побежал в сторону хижины. Поскальзываясь и чуть не падая в руки к выползающим разозленным русалкам, парень кое-как добрался до места, но в последний момент, не удержавшись, влетел прямо в дверь, снося её с петель и вваливаясь внутрь. Перекатившись через голову, он присел на ноги и, вытащив свой меч из ножен за спиной, с прыжка ринулся в сторону врага. Прежде чем саламандр успел заметить расслабленно попивающую чай Хартфилию, сидевшую за небольшим круглым столом, он разрубил его, метя в улыбающуюся сущность. Рыжее существо в очках подскочило и весело расхохоталось, уклоняясь от рубящего удара обоюдоострого меча. Колящий удар пришелся прямиком ему в грудь и тот, не переставая веселиться, обратился в зелёный марок и растворился в воздухе, оставляя разъяренного и готового к бою Драгнила ни с чем. Люси сидела на стуле, перекинув одну ногу на другую, попивая чай и с завидным спокойствием наблюдая за тяжело дышащим перевёртышем.

— Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул он, убирая меч в ножны. Переведя взгляд на чаевничающую некромантку, Нацу вновь выругался сквозь зубы и, потирая уставшие от недосыпа глаза пальцами, с силой сжал переносицу, стараясь сдержаться от рукоприкладства. — Почему ты тут просто сидишь?

— Ты прав, — подтверждая свои слова, девушка кивнула и, посмотрев вглубь полупустой чашки, поставила её обратно на блюдце и отставила на пол, вставая, — погостили, пора и честь знать.

Встав, она пошла к выходу, шлёпая босыми ногами по скрипучим половицам. Нацу задохнулся возмущенными возгласами и, не найдя цензурных высказываний, молча последовал за ней. Переступив порог, Хартфилия, как пингвинёнок, неуклюже скользила по льду, то и дело наступая на когтисные руки русалок, что шипя, старались ухватить её за лодыжки. Расчищая путь и отпинывая особо наглых особей обратно в болото, перевёртыш следил, чтобы Люси не упала, но некромантка опасно балансировала, скользя, заставляя волноваться за своё состояние. Выглядела, она к слову, куда лучше. Несколько часов сна дали свои плоды, но тёмные круги и бледность никуда не делись, да, стали чуть менее заметны, но не более. Когда они ступили на берег, Нацу подал ей руку, но она проигнорировала его жест доброй воли, пройдя мимо. Драгнила это задело, Хартфилия в последнее время стала держаться от него на значительном расстоянии, словно он был ей противен и неприятен. К моменту, когда они вошли в лес, дым Фуллбастера уже рассеялся, но иней и промерзшие до основания корни да ветви деревьев всё ещё хрустели под ногами.

— Да что с тобой такое? — не выдержал саламандр, когда некромантка покачнулась, наколовшись голой ступней на очередной камень. Он давно уловил слабый запах ржавчины и соли, пеняя на себя, что забыл взять хоть какую-то обувку.

— Ты о чём, — прикрывая от боли глаза, она упрямо продолжила идти вперёд, но Драгнил схватил её за запястье и развернул к себе лицом.

— Я с упырем места себе не находил, не зная, что с тобой и как тебя вызволить из беды, а ты спокойно сидела и пила с ним чай! Ты в своём уме? — закричал ей в лицо раздраконенный саламандр, на что девушка только удивленно распахнула глаза.

— Эм, — его лицо было всего в паре сантиметров от её, это причиняло ей некий дискомфорт, — а что я по-твоему должна была сделать?

— Что? — голос Люси был серьезным и вразумительным, Драгнил растерялся, она не злилась, только искренне недоумевала и ждала от него ответа. — Дать ему отпор.

— Нацу, — она потянула на себя руку и он отпустил её запястье, девушка отошла на шаг назад, — я не знаю какой ты видишь меня, но... я не бессмертная и не всесильная.

Она говорила это с едва уловимой горечью в голосе, и перевертыш замялся, не зная, что сказать. В свете непропорционально большой луны она казалась куда бледнее, тоньше и беззащитней. Её едва ли можно было назвать человеком, скорее неизвестной миру сущностью. Скорбным ангелом, возвышающимся над могилами усопших, дарующим им покой в загробной жизни. То ли дело в отблеске света, то ли в воображении Драгнила, но ему казалось, что она вот-вот заплачет, но в её больших карих глазах не было и намека на это. Люси не заплачет. Она этого попросту этого не умеет.

— Я могу умереть, могу устать и выбиться из сил, — её голос оставался твердым, но аура вокруг дрожала, словно отражая истинные чувства, — всё, что у меня есть — это большой запас магии и слабое, почти человеческое тело. Меня может подкосить банальный сквозняк и простуда. Не верь деревенским байкам, ты ведь и сам всё видишь. Сейчас я не могу наколдовать себе даже пару ботинок.

— Тогда, — Нацу едва ощутимо дрожал то ли от злости, то ли от иных чувств. В одно мгновение он накинулся на Хартфилию, опрокидывая её на землю, прямо в промерзшие, хрустящие листья и нависая сверху, сжимая хрупкие запястья, — что мне мешает убить тебя сейчас?

— Ничего, — она смотрит на него спокойно, разжимая ладони в бессильном доверии. В ней нет страха и малейшего намека на сопротивление, — ты волен делать всё, что пожелаешь. Я обещала, что не буду сопротивляться.

— Ответь мне здесь и сейчас, — рычал Драгнил куда-то в район её ключиц, склоняя голову настолько низко, чтобы она не увидела его постыдного смятения и нерешительности во взгляде, — кто ты? Человек? Сущность? Добро или зло? Кто ты, Люси?

— Я не знаю, — девушка расслабилась под ним, смотря в беззвёздное небо сквозь ветви голых деревьев, — не знаю.

— Чтоб тебя!

Выругавшись, Драгнил отпустил её, сев рядом, ударил себя раскрытыми ладонями по щекам, приводя в чувство. Он не должен был раскисать, не здесь, когда потенциальный враг где-то близко. Вдохнув прохладный воздух, перевёртыш обернулся вполоборота, посмотрел на всё ещё лежавшую Хартфилию, и сердце его стиснуло в нехорошем предчувствии. Когда-нибудь он обязательно об этом пожалеет, но сейчас... он снял свои ботинки и протянул их ей. Приподнявшись на локтях, она с недоумением смотрела на обувь, не решаясь задать вопрос. Драгнил просто отдал их, отвернувшись в сторону, смущенный своим же поступком. Надев их, Люси только тогда поняла, как сильно замерзла. Обувь саламандра была ей не по размеру большой и очень тёплой. Держась рукой за ствол дерева, некромантка попыталась встать, но ноги дрожали и не хотели слушаться. Хартфилия растерянно смотрела на них, не понимая, почему это происходит и что с этим делать.

— Ну ты даешь, — беззлобно проговорил Нацу, проводя рукой по своим всклокоченным волосам. Неужели она совсем не заметила, что настолько выбилась из сил? Она ребенок, что ли? — Иди сюда.

Покраснев от неловкости, перевёртыш опустился на колени и подставил спину некромантке, которая только и делала, что хлопала глазами. Неуверенно протянув к нему руки, она обхватила его за шею и уселась на спину. Нацу вздрогнул от холода её ладоней, а внутренний голос просто орал о том, что это неправильно. Н е п р а в и л ь н о! Подхватив её под коленки, он выпрямился и пошёл в сторону замка. Драгнилу она показалась очень лёгкой, будто и вовсе ничего не весила, а может дело в том, что он попросту привык к сложностям. Холодные пальцы Хартфилии прошлись ему по груди, вызывая табун мурашек, но на этом она не остановилась, смущая парня ещё больше, некромантка уткнулась носом в его шею, щекоча дыханием. Ему, воину расы саламандр, никогда не было так неловко, сердце разрывалось от бешеного ритма, и Драгнил с паникой молился, чтобы она этого не почувствовала и не застыдила его ещё больше. Как неразумный мальчишка, ей богу!

Пока Драгнила терзали внутренние демоны, а лицо покрывалось несвойственным ему румянцем, Люси поудобнее устроилась на его спине, даже не подозревая о страданиях перевёртыша. Она скользнула ладонями по его ключицам и переместила руки на плечи, сжимая их. Уткнувшись носом в шею (чуть ниже роста волос), вдохнула мускусный аромат, включающий в себя отголоски дыма, соли от пота и мяты. Впервые с ней такое случилось, она просто чувствовала быстрое сердцебиение, наслаждаясь ритмом и звуком живого человеческого сердца, вбирала тепло его тела и успокаивающий аромат, присущий только ему.

— Так что он хотел? — стараясь говорить ровно, спросил Драгнил, немного успокоившись.

— Понятия не имею, — прикрыв глаза, девушка положила голову на его плечо, — я проснулась от того, что почувствовала постороннее воздействие на банку. Открыв глаза, уже сидела на стуле. Он предложил чаю и говорил о разного рода ерунде. Не думаю, что я была его целью.

— Тогда что ему нужно? — задумавшись, отозвался парень.

— Это нам и предстоит узнать, — засыпая, прошептала она. Нацу промолчал, идя вперед и думая, что что-то здесь явно не так.

* * *

Из зеленого тумана появилась мужская фигура, поправив лацканы своего чёрного костюма-тройки, он неторопливо прогуливался по коридорам замка, насвистывая веселый мотив одной старой детской считалочки. Грей откинулся на стуле, сцепив пальцы в замок на груди, он дожидался старого прохвоста, задумавшего очередную глупую игру. Не сказать, что неживой был рад этой встрече, скорее это вызывало в нём вселенскую усталость.

— Bonjour, mon cher frère, — вскидывая руки в радостном жесте, кричал Локи, буквально влетая в спальню Фуллбастера, — как давно мы не виделись, mon ami.

— А ты за века не изменился, — без удовольствия отметил Грей, хмурясь, — всё играешься.

— Ты такой злой, братишка, — с наигранной обидой надув губы и давя слезу из глаз, плаксиво ответил на выпад мужчина. — Я искал тебя так долго, а ты даже чаем не угостишь?

Смотря на этот цирк одного актёра, неживой ничего не сказал, только саркастично ухмыльнулся, выпрямился на стуле, перекинув ногу на ногу и подперев голову рукой, так он делал всякий раз, когда становился серьезным, внимательно следил за каждым движением кицунэ. Тот ещё пару минут ломал трагикомедию, но, не возымев никакого эффекта, замер, дурацкая улыбка исчезла с лица, уступая место хитрой усмешке. В прищуре его зелёных глаз, скрытых за голубыми линзами очков, пробежали насмешливые искры. Всё же они знали друг друга слишком хорошо и были похожи если не во всем, то во многом. Выдохнув, Локи свалился на рядом стоящий стул напротив Фуллбастера. Сняв очки, он потёр переносицу с красными отметинами от очков, и продолжил.

— Тут по всему потустороннему миру прошел слух, что проклятое дитя королевской семьи, погибшее семнадцать лет назад, на самом деле выжило, — его глаза приобрели поистине лисий прищур, что совершенно не трогало неживого. Грей всё так же расслабленно сидел, ни мимикой, ни взглядом, ни жестом не выдавая заинтересованности. Его лицо было отстраненным и надменным, словно он слушал неинтересный ему пересказ детской сказки, — согласно предсказанию Оракула, если её принести в жертву, то боги подарят невиданную силу той расе, что предала огню проклятое дитя.

— Хорошо, что это слухи, — беспричастно ответил Фуллбастер, чем вызвал улыбку у сущности.

— Аха-ха-ха, — не сдержался Локи, щелкнув пальцами, он наколдовал два бокала и бутылку вина, что витала в воздухе и по волшебству наполняла бокалы самостоятельно, — ну а если серьезно, то ей не хватает одной маленькой детали. Из-за этого она не может взять свою силу под контроль, это может быть опасно.

— Всё сказал? — принимая бокал, проницательно поглядел на брата Грей.

— Мне нет дела до того, как ты развлекаешься, к тому же вы, неживые, всегда были падки на исключительную кровь, — глядя на тёмно-бардовую жидкость, неторопливо проговорил перевертыш, — дело в другом. Сейчас уже никто не знает, кто же такие некроманты, ошибочно наделяя их не существующими магическими финтифлюшками, делая из них кубки для победителей. Тёмный мир пришел в движение, и наши дети начали игру.

— Я давно выполнил свой долг, — перед внутренним взором Фуллбастера предстал багрово-алый тронный зал и склоненные у его ног головы нежити, череда скуки и принятия неинтересных решений. Он тут же прогнал образы прошлого, презрительно глядя поверх краев бокала, — и оставил достойного приемника.

— Ты прав, он был прекрасным правителем: мудрым, рассудительным, справедливым. Сын, достойный своего отца, вот только он был убит в прошлом месяце, — голос Локи тут же потерял всякие нотки наигранности и веселости, только холодная констатация факта. Грей не удивился, даже не посмотрел на брата, новость не шокировала его, да, расстроила, но не более. — Вместе с моей старшей дочерью. Сущности, жившие в мире и согласии, решили нарушить баланс сил. Деревня саламандр истребляет всю нежить, ведьм, колдунов. Это не нравится четырём главным кланам. Зреет война.

— Какое это отношение имеет ко мне? — скучающим тоном продолжал помешивать вино в бокале Грей, не желая влезать в разборки.

— Ты, как один из сыновей Адама, прародитель нежити, собираешься просто смотреть, как наши детишки играют в войнушку? — вскинул светлые брови Локи, продолжая, — Леон, твой первый внук, вскоре станет приемником, и тогда войны с перевёртышами, магами, духами и чёрт знает ещё с кем не избежать. Вздорный мальчишка верит, что если убьет тебя, то станет сильнейшим.

— Фактически, мы с тобой братья, — так и не отпив ни капли, Грей ставит бокал на стол, — и ты как никто другой понимаешь меня, а значит должен был догадаться, что я не собираюсь ничего делать. Это скучно — ввязываться в игру с детьми.

— Кто бы мог подумать, что ты бросишь свой клан ради того, чтобы растить девчонку-некромантку, — присвистнул Локи, откидываясь на спинку стула и глядя с восхищением на неживого. Он всегда любил в брате его чрезмерное спокойствие и надменность. — Ты знаешь, я тебе не враг и буду придерживаться версии, что в этом замке живет ведьма с подручным неживым.

— Как ни посмотрю, а азарт в тебе поубавился вместе с хвостами, — глаза перевёртыша вспыхнули зелёным огнем, а улыбка превратилась в хищный оскал.

— Твои клыки тоже затупились, mon ami, — беззлобно хохотнул Локи, — тебе лучше всего известно, что у вечности тоже есть свой предел.

— В нас угас дух авантюризма, — смотря прямо в лицо сущности, усмехнулся Фуллбастер.

— Грей, всё же, очень интересное время пришло, — вставая, пропел Локи, идя к выходу, — Adieu, mon cher frère.

— Лео, — существо замерло в дверях, как же давно он не слышал своего настоящего имени.

— М?

— Кто? — Грею не требовалось уточнять или же заканчивать вопрос. Локи всё понял и яростно оскалившись, ответил.

— Саламандры.

Исчезнув так же быстро, как и появился, перевёртыш оставил Фуллбастера в гордом одиночестве с двумя бокалами и бутылкой вина. Глядя в тёмно-бардовую глубь, он обдумывал сказанное и почти скорбел по сыну. Сильвер был действительно достойным неживым, который умел подчинять себе без жестокости, обладая феноменальным даром убеждения. В том, что Лео искал его ради того, чтобы рассказать новость и узнать его мнение, не было сомнений. Они не будут вмешиваться в борьбу за погремушку, им оставалось лишь наблюдать.

"— Отец, ты уже уходишь? — вопреки разнице в возрасте, Сильвер выглядел во много раз старше и серьёзней своего вечно молодого скучающего отца.

— Да, надоело, — безразлично оглядывая свои покои, Фуллбастер взял небольшую сумку и переоделся в одежду простых людей.

— Я боюсь не справиться без тебя, — нехотя признал неживой, когда Грей пошел к выходу. — Ты не просто глава клана, но...

— Хватит, — зевая, прервал душевные терзания Сильвера тот, — Я воспитал тебя достойной нежитью, ребенок.

— Ты вернешься? — напоследок задал вопрос мужчина.

— Ну, вопреки всем байкам людей, земля-то круглая, — улыбнулся правитель, махая на прощание рукой сыну, — когда встретимся в следующий раз, я хочу увидеть, как ты наваляешь своему старику и, возможно, тогда я верну тебе твою безделушку из внешнего мира.

Мужчина промолчал, сдерживаясь, чтобы не сказать очередную колкость в сторону своего непутёвого отца. Ему было тяжело расставаться с ним, но Сильвер верил, что это к лучшему. Из года в год он видел надменного, холодного, непобедимого правителя, который смотрел на этот мир через призму скуки, хоть и был бесспорным лидером, умным и расчетливым. Вздохнув, он проводил взглядом спину отца, улыбнулся краешком губ, веря, что однажды они встретятся, и Грей поведает ему историю своих приключений."

Сняв с шеи кулон в виде креста, Грей отпил вина, провёл пальцами по холодной поверхности серебра и прикрыл глаза, прогоняя воспоминания смешливого мальчугана лет ста двадцати. Вздохнув, он почувствовал, как Люси и Нацу вошли на территорию замка. Убрав бутылку и стерев малейшие магические следы присутствия Лео, он приготовился к их встрече. Эта ночь была одной из самой долгой за последние шесть сотен лет. По-крайней мере для Грея точно.

Спустя пару дней Нацу и думать забыл о каких-то там посторонних личностях, всё его внимание было сосредоточено на обитателях этого странного замка. С того злополучного происшествия он стал замечать намного больше, чем следовало. То Люси уединится с Греем в библиотеке, то в саду читает вслух ему книги, пока он спит на её коленях. Думать о том, чем они поздно вечером занимались в своих покоях, было выше его сил. Разве так должны поступать молоденькие и незамужние девушки? Нет, Драгнил не был моралистом, отрицающим секс и другие половые игрища до свадьбы, даже больше, секс он любил и относился к своим партнёршам с уважением. Однако мысль, что эта треклятая нежить пользовалась незнанием и неопытностью некромантки, бесило его до коликов.

— Хотя, может, они встречаются, — сидя на своей кровати, скрестив ноги в позе лотоса, которую использовал чаще для размышлений, чем для медитации, сам себе пробубнил под нос Драгнил.

Эта мысль была настолько неожиданной, что парень вскрикнул от фантомной боли в затылке, будто её силком загнали в его голову. Она ужасала своей неестественностью и абсурдностью. Разве нежить вообще на это способна? Хотя, сейчас пятнадцатый век, век равноправия и толерантности, чтоб их трижды через мандрагору. Нацу взвыл подстреленным волком и обессиленно рухнул на кровать, стараясь прогнать из воображения картины, где упырь со злобных хохотом склонялся над тонкой шеей беззащитной Хартфилии. Перевёртыш до последнего верил, что она способна дать отпор в чрезвычайной ситуации, но память, словно издеваясь, подкидывала воспоминания, где девушка доверительно льнула к этому исчадию ада и игнорировала всякую помощь со стороны саламандра. Потому что он был ей противен? С чего бы?

"Да плевать мне, кто ты. Ты — зло. Чернокнижница, ввергающая мир в хаос и наводящая тьму."

В его голове эхом звучал собственный голос, когда он в первый же день ворвался к ней в замок.

"— Я не верю тебе и собственными руками разорву твоё горло."

По мере того, как он вспоминал свою браваду, его лицо начинало алеть от смущения и собственной глупости.

"— Я не унижусь перед тобой, чего бы мне это ни стоило."

Нет, серьезно, почему он вообще выкрикивал такие пафосные речи? Неужели Драгнил делал так постоянно? Краска медленно перетекала со скул на шею и уши, парню казалось, что лицо и вовсе вот-вот оплавится от стыда.

"— Не трогай меня, это отвратительно. От тебя несёт смертью и гнилой плотью, ведьма."

Если бы можно было провалиться сквозь землю до самых глубин ада и пощекотать Сатану за пяточки, Нацу это сделал бы без сомнений, лишь бы больше не встречаться взглядом с Хартфилией. На этот раз вскрик вышел задушенным и тихим, будто кричал загнанный в ловушку пушной зверь. Так стыдно за своё поведение ему не было никогда. Вот уж действительно, повёл себя как мальчишка, распылялся направо и налево праведными речами, а на деле не то что не выполнил обещанного, так ещё и примкнул к врагу. Прикрыв ладонями алеющее лицо, Драгнил постарался взять себя в руки и выбросить из головы ненужные вещи. Промучившись ещё минут пятнадцать, он окончательно отчаялся и пристыженный побрел в ванную комнату — сполоснуть пылающие щёки. Открыв дверь, он увидел черепушек, привалившихся к ней левой стороной черепа, где по идее должно быть ухо. Нацу молчал, смотрел на то, как неторопливо и синхронно три головёшки поднимали свои бесстыжие глазницы на него. Неразборчиво отстучав что-то челюстями, они развели свои костлявые руки в стороны, показывая, мол они тут ни при чём, просто мимо проползали. Драгнил вдохнул и выдохнул, потом снова вдохнул и выдохнул, досчитал до пяти и, не сдержавшись, ударом ноги отправил в полет две из трёх черепушек, оставляя одну в благоговейном ужасе перед ним. Пока остальные собирали пазл-мозаику из товарищей, разозленный Драгнил пошёл в сторону кухни в надежде передохнуть.

Вздыхая, Нацу почесывал затылок и шёл по направлению к лестнице, когда услышал тихие голоса. Не то чтобы он любил подслушивать, но определенный интерес у него присутствовал и, беззвучно подкравшись, заглянул в приоткрытую дверь. Ожидаемо увидев упыря и Хартфилию, он поперхнулся собственным возмущением из-за грязных приставаний со стороны первого. Люси послушно стояла перед ним, подставляясь под его прикосновения, прикрыв глаза. Неживой по-хозяйски гладил её щёку своими длинными и когтистыми пальцами, выводя на ней непонятные узоры, после медленно скользнул руками вниз по шее, останавливаясь на обнаженных плечах. Крепче сжав их, он приблизился и она послушно откинула голову назад, позволяя впиться ему своими клыками в яремную вену. Дальше смотреть саламандр не мог, сжав кулаки, он отошёл к противоположной стене и со всей дури ударился лбом о кирпичную поверхность, буквально выбивая из своего сознания эту вопиюще неправильную картину. Приложившись хорошенько ещё пару раз, игнорируя пульсирующую боль и капающую из раны на пол кровь, он сцепил зубы и источая ауру ярости, пошёл вниз в надежде, что еда поможет ему наконец-таки успокоиться.

— Это всё весна, гормоны, — рычал себе под нос воинственно настроенный Драгнил, — и мне плевать, что сейчас сраное лето! У них у всех обострение!

— Что это с ним? — выглядывая из-за двери на уходящего и яростно размахивающего руками перевёртыша, спросила Хартфилия у злорадно ухмыляющегося Грея.

— Он узко мыслит, Люси, — кладя ладонь на её плечо, насмехался над реакцией парня неживой.

— Хм, — протянула девушка, смотря, как Драгнил спускается по лестнице, — но это не значит, что я забыла о нашем разговоре. Грей, кто это был?

— С чего ты взяла, что тут кто-то был? — отмахнулся тот, сцепляя пальцы на затылке и разминая спину с характерным хрустом позвонков.

— Обмануть обоняние Нацу ты можешь, но я чувствую постороннюю ауру, не увиливай, — Люси смотрела в затылок другу с завидным упорством, если взглядом можно было бы прожигать дыры, то Фуллбастер давно бы спёкся.

— Старый приятель, — глухо отозвался парень, смотря в пол, его лицо превратилось в маску абсолютного спокойствия, что делало его неестественно неживым, словно мраморное изваяние. Глаза походили больше на кукольные стекляшки, чем на что-то смутно напоминающее зеркало души и прочую человеческую ересь, — хотел поговорить, а тут ты со своей детской выходкой упростила ему задачу.

— Случилось что-то плохое? — некромантка проигнорировала его слова о её промахе и продолжила со скупым интересом.

— Да нет, — неживой так и не шевельнулся, застыв в одном положении, — просто умер общий знакомый, ничего больше.

— Вот как, — девушка положила руку ему на спину и размеренно похлопала, даже не стараясь выглядеть наигранно сочувствующей, — наверное, тебе грустно.

Грей молчал, повернувшись к Хартфилии лицом, улыбнулся одними уголками губ и потрепал её по голове ладонью. Некромантка испытывающе на него посмотрела исподлобья, не понимая его реакции и поведения, но прежде, чем успела задать вопрос, он убрал руку и, взяв за запястье, стянул длинную перчатку. Переплетая их пальцы, он поцеловал тыльную сторону изуродованной рубцами ладони сухими губами и с прищуром на неё посмотрел, прося разрешения. Девушка кивнула, и развернув руку голубыми венами вверх, он впился приторно солёным поцелуем в тонкое запястье. Люси зажмурила глаза от неприятных ощущений, а неживой продолжал смотреть в её бледное от недостатка крови лицо с пролегающей между светлых бровей хмурой морщинкой. Первые алые бусины соскользнули с уголка губ и сорвались вниз, впитываясь в ворс дорогого ковра. Положив свободную ладонь на отросшие тёмно-синие пряди, некромантка продолжила гладить слегка удивлённого неживого. Он усмехнулся, не переставая пить. Хартфилия слишком добрая для человека, у которого забрали сердце. В отличие от неё, Грею не грустно и не больно. У него попросту не было никогда этих чувств. С этой мыслью ему легче просыпаться по утрам и существовать день ото дня. Он — нежить, а значит лишён всего человеческого, только странно, отчего так сильно жёг грудь кулон впервые за долгое время?

* * *

Отрезав себе кусок сочной рульки и поджарив пару кусочков хлеба, саламандр взял немного молока и уже хотел пойти в свою комнату, как в углу кухни из дубового по обыкновению пустующего шкафа послышались скрипы и стуки. Поставив тарелку и стакан на стол, Драгнил, громко хрустя хлебом, который жевал в данный момент, неторопливо подкрался к деревянной створке и, схватившись за ручку, резко потянул на себя. Наверное, Нацу бы спокойно отнесся к десятку садовых гномов или орков, на крайний случай, оккупировавших пространство шкафа, но никак не к запрятавшейся от посторонних глаз (или глазниц, как повезёт) паре черепушек, страстно обнимающихся друг с другом. Проходясь фалангами по позвонкам с характерным дребезжанием костей, они стучались челюстями и энергично терлись ребрами. Кусок хлеба с глухим стуком упал на пол из приоткрытого от удивления рта Драгнила. Скелетов совсем не смущал сторонний наблюдатель, казалось, что они и вовсе ускорились. Терпения парня лопнуло. Со всей дури хлопнув дверцей, да так, что та с треском покосилась, вырывая верхнюю петлю вместе с куском древесины, Нацу вспыхнул огнём и тут же угас, громко топая и шумно дыша от возмущения и гнева.

— Чертовы извращенцы! — вскрикнул от негодования он, выходя на улицу и оставляя позади беззвучно хохочущих черепушек, доедающих его бутерброд и допивающих его молоко. День определенно не удался.

* * *

Они встретились в саду ближе к вечеру или как там у них (Драгнил начал путаться из-за постоянной ночи) называлось. Нацу перетаскивал тяжёлые мешки с чем-то дурно пахнущим, по вполне конкретным предположениям это был навоз. Спорить с просьбой Хартфилии, когда она попросила об услуге, он не стал, да и зачем? Ему всё равно нечем было заняться и, судя по всему, Фуллбастер был здесь по той же причине. Он апатично сгребал невесть откуда взявшуюся призрачную листву, пока черепушки мельтешили с ночной рассадой в смешных соломенных шляпах с разноцветными заплатками на макушке. Изредка перекидываясь взглядами, никто из парней не желал начинать разговор. Хотя Драгнила и мучил вопрос об их отношениях с некроманткой, показаться глупцом перед этим упырём ему не хотелось. Дело даже не в имидже или прочей лабуде, перевертыша грыз червь сомнения: а правильно ли они понимали друг друга? Для Люси эти ситуации значили столько же, сколько и для этой нежити? Он уже давно ловил себя на мысли, что не хочет, чтобы эта девушка расстраивалась. Признать, что саламандр испытывал к ней симпатию как к человеку было сложно, но, как показала практика, возможно. За всё время, что он провел здесь, перевёртыш ни разу не почувствовал злого умысла или же следов по-настоящему запретной магии, естественно не учитывая тошнотворную тёмную ауру и силу, смердящую на каждом углу. Всё же, это её природная стихия, тут ничего удивительного.

— Слушай, а... — договорить то, что он так долго решался спросить, саламандр не успел, за их спинами раздался сильный взрыв, сносящий одну из стен замка полностью, именно там, где находилась личная лаборатория некромантки. Оттуда потянуло запахом чёрной магии, дымом, и аура в атмосфере задребезжала от неустойчивого баланса сил носителя. Бросив грабли и мешки, парни понеслись в сторону лаборатории, волнуясь за состояние Хартфилии.

Грей исчез сразу же после взрыва, словно и вовсе рассеялся в воздухе, оставляя ошарашенного произошедшим Драгнила одного. Не теряя времени, тот понесся следом, петляя в веренице коридоров и буквально перепрыгивая лестничные пролеты, желая оказаться на месте как можно быстрей. Завернув за угол, он споткнулся от резкого запаха трав, тёмной энергии и пыли, не успевшей осесть после взрыва. Неживой аккуратно стряхивал обломки и стекло с бессознательной Хартфилии, которая была перепачкана в копоти и чёрно-зелёной жиже. По стенам плясали яркими лентами, пересекающими друг друга, руны, а прямо перед девушкой рассыпалась костяная стена из черепушек. Они, сложившись причудливым образом, до последнего держали оборону, прежде чем упокоиться на совсем. До них, по большому счёту, сейчас не было дело никому, всё внимание было обращено на истекающую кровью некромантку. Аккуратно развернув её лицом к себе, Фуллбастер стал ощупывать тело на предмет серьёзных повреждений, но ничего не найдя, выдохнул и поднял Люси на руки. Из за пазухи её халата выпало чуть больше куриного яйцо с причудливыми тёмно-синими узорами, смутно напоминающими языки пламени. Поймав его в последний момент перед тем, как оно разбилось бы об пол, Драгнил с удивлением отметил, какое оно оказалось тёплое.

— Похоже, она его защищала, — вслух произнес Нацу, вертя яйцо в руке, — от него смердит тёмными силами, может, это и была причина взрыва?

— Не может, а так и есть, — Фуллбастера мало интересовали слова перевёртыша, он окутал девушку искристым туманом, подмораживая свежие ранки, предотвращая обильное кровотечение.

— Тогда лучше от него избавиться, — Драгнил с беспокойством смотрел в посеревшее лицо некромантки, сильнее сжимая яйцо.

— Плохая идея, — проходя мимо парня, неживой подвинул его плечом, идя в сторону спален, — попытаешься его уничтожить — и от этого места останутся рожки да ножки. Это запретная и очень тёмная магия, не шути с этим.

— Зачем Люси вообще занялась такой опасной штукой? — скептически разглядывая узоры, спросил перевёртыш.

— Ещё не понял, глупая ящерица? — Грей остановился и сверкнув злобным взглядом из-за плеча, понизив голос до шепота, продолжил, — оно для тебя и твоего непутёвого брата.

— Она, — Драгнил клацнул зубами от накатившей волны злости. Кто её вообще просил лезть и совершать настолько опасные поступки, никому заранее не сказав? В чём Нацу-то виноват? Но вслух Драгнил спросил совсем иное, — будет в порядке?

Фуллбастер ничего не ответил, даже не стал дослушивать перевёртыша до конца, просто пошёл вперед к спальне некромантки, оставляя за спиной растерявшегося парня. Черепушки хватались за свои блестящие черепные коробки и усердием разбирали развал, таща кирпичи и особо тяжелые обломки стены в командах по четверо. В воздухе всё ещё клубилась пыль и пахло жженой костью и невесть чем ещё. Яйцо жгло руку, посмотрев на него в очередной раз, Драгнил заметил, что оно немного увеличилось в размере или же... показалось?

* * *

Отработанные годами движения были точными, резкими и быстрыми. Тяжёлый меч рассекал воздух с тихим свистом, отражая надуманные атаки несуществующего противника. Драгнил пытался выкинуть посторонние мысли из головы и сосредоточиться только на выдуманном оппоненте, представляя его реальным и действительно опасным. Его серая толстовка валялась в стороне рядом с заметно подросшим яйцом, которое Нацу бережно обернул в свой шарф. На кой чёрт? Он не знал. Плечи свело от усталости, а руки едва заметно дрожали от перенапряжения, парень уже добрых три часа так тренировался, не прерываясь ни на секунду, и лишь сильнее злился, когда образ его врага сменялся раненной некроманткой. Целясь ей прямо в сердце, перевертыш резко изменил траекторию и меч вонзился в землю, пуская импульс от соприкосновения с поверхностью до самой рукоятки, переходящий в руку. Нацу шумно вдохнул ночной воздух с горьким запахом чёрной магии и, оставив оружие воткнутым, сел рядом с яйцом.

Подняв с земли своё полотенце, он стёр проступивший пот со лба и повесил его себе на шею. Сгорбившись, Драгнил дал телу расслабиться, и мышцы приятно заныли в благодарность, покалывая. Нацу поднял голову к небу и невидящим взглядом посмотрел вдаль на непропорционально большую луну, её кратеры были отчётливо видны, что казалось очень странным. Звёзд не было, только чернильно-синее небо. Он нахмурился, между светлых бровей пролегла морщинка, и как-то резко сосредоточенное и серьёзное лицо стало выглядеть на пару лет старше. В его голове было много мыслей, и все старались перекрыть друг друга, превращаясь в неразборчивую мешанину. Когнитивный диссонанс, одним словом.

По правде говоря, Нацу не привык рассуждать о хорошем и плохом, его этому не учили. Всё, что он знал, так это как беспрекословно подчиняться приказам. Сейчас же, перевёртыш был в среде, где всё в корне отличалось от его типичного уклада, здесь он вынужден сам принимать решения, основываясь на собственных желаниях и суждениях. Это обескураживало и путало, что делать и как ему быть, если понятие зла, которое он впитывал с молоком матери и затрещинами отца, вдруг оказалось не таким уж и злом? Сознание досужливо подкидывало воспоминания, где Люси смеялась, готовила ему отвратительный по запаху чай, лечила его, удивлялась, читала мангу и сжимала руки на его шее в том лесу. Губы против воли дрогнули в тёплой улыбке. Здесь он был один и поступал по собственным соображениям. И вот что ему теперь делать с этой свободой? Не понятно.

— Может, ты знаешь, а? — Драгнил повернулся к яйцу и слабо толкнул его пальцем пару раз, от такого обращения оно покачнулось, но не упало. — Ты так вымахало, не собираешься ли ты взорваться?

Хмурясь, парень продолжал его рассматривать, опираясь скулой на сжатую в кулаке ладонь. Яйцо безмолвствовало, не подавая признаков жизни. Сейчас оно было размером со страусиное, и Драгнилу было страшно представить последствия от взрыва. В памяти вновь всплыл образ раненой Хартфилии, её бледное лицо с мазками-ссадинами, алые дорожки крови, стекающие по виску, подрагивающие от боли светлые ресницы и тяжелое, редкое дыхание. Прикусив щёку с внутренней стороны до солоноватого привкуса, перевёртыш сильнее нахмурился и погрузился в собственные мысли, терзающие его и без того шаткое душевное спокойствие. Сбоку, к самой шее, прильнуло что-то мокрое и холодное, Драгнил тут же попятился назад и увидел бутылку с холодной водой, которую ему протягивала маленькая черепушка. Совсем ещё ребёнок. Прищурившись, он осторожно принял её из костлявых рук и с подозрением оглядел, ожидая очередной пакости. И кстати, как это парень не заметил приближения? Неужели настолько привык к постоянно шныряющим на периферии его внимания скелетам, что и вовсе перестал брать их в расчёт?

— Что на этот раз? — недоверчиво и зло проговорил саламандр, маленькая черепушка вздрогнула и как-то тут же сжалась от его агрессии. — Соль? Перец? Яд? Или же оттуда выпрыгнет мне в лицо какая-нибудь плотоядная дрянь?

Скелет отчаянно замотал головой и замахал руками, отрицая подобное. Драгнил ещё раз на него посмотрел и свернув крышку с горлышка, помедлил пару секунд, но всё же отпил. Вода была холодной и чем больше он пил, тем больше осознавал, насколько его мучила жажда. Высушив бутылку до дна, перевёртыш хотел извиниться и поблагодарить скелет, но того уже поблизости не наблюдалось. Раздосадованный собственной грубостью, Нацу поёжился от подувшего прохладного ветра, вспоминая, что всё ещё по пояс раздет. Хрустнула ветка у проходной, и саламандр затих, принюхиваясь. Ветер доносил до него запах незнакомца, который приближался ко входу в замок, минуя ворота и сад. Встав с травы, Нацу надел толстовку, повязал яйцо шарфом себе за спину, завязывая толстый и крепкий узел на груди, чтобы не дай бог не разбить, скрывая собственные шаги в шелесте веток и листьев, и поспешил. Не забыв вытащить меч из земли, он помчался в сторону гостя.

— Могу Вам чем-то помочь? — Драгнил, перепрыгнув высокие перила, встал прямо перед дверьми в замок, отрезая незнакомцу путь.

— С дороги, дрянная нежить. — Грубо произнес королевский маг, перехватывая поудобней свой деревянный посох.

— Фу, как грубо, — саркастично поведя плечами, ответил саламандр, — почему же сразу дрянная, так ещё и нежить? Я честный перевёртыш!

— Не смеши мои артефакты, — грубо рыкнул мужчина, лицо его было скрыто фиолетовой тряпичной маской, собственно, как и у всех придворных магов на службе, — ты — химера! От тебя за километр разит чёрной магией и помесью рас. Отвратительно! Что это ведьма себе позволяет?

— И ты туда же, — слабо постукивая одной из острозаточенных сторон меча себе по плечу, устало проговорил парень. Его начинали утомлять подобные герои, заявляющиеся сюда как к себе домой по несколько раз на дню. — Судя по твоему колпаку, ты ещё вчера был подмастерьем у младшего колдуна третьего ранга. Не шибко распыляйся, тебе не идёт.

— Усиление!

По кулакам, обтянутым кожаными форменными перчатками, прошлись магические пентаграммы кислотно-зелёного света, посох же обратился в деревянный кастет удивительной прочности и, не медля ни секунды, мужчина бросился в атаку, с размаха ударив Драгнила в правую скулу. Тот не отреагировал, так и продолжил стоять, скучающе смотря на пышущего энергией мага, даже голова не дрогнула. Из носа и уголка разбитой губы потекла кровь, но Нацу это не волновало, несмотря на старания, удар был слабым и малоэффективным. Мужчина, а по голосу и ауре ему было лет тридцать пять или сорок, слишком сильно полагался на свои заклинания, пренебрегая физической подготовкой. Драгнил же был его полной противоположностью: он в последнюю очередь полагался на магию, развивая физическую силу и преодолевая порог своих возможностей. Не меняя позы, он свободной левой рукой перехватил мага за запястье и, сверкая алой радужкой глаз, со всей силой ударил того ногой в живот, прямо под самые ребра, которые с хрустом раздробились внутри, отбрасывая на пару другую десятков метров назад, точнехонько за врата. Всё ещё держа меч на плече, саламандр неторопливо шел к отползающему от него мужчине, устало глядя на его бесполезные попытки подняться и присев на корточки перед сокрытым колпаком лицом, досадливо цокнул языком, заставив мага замереть.

— Бу.

Маг вскрикнул и, напустив кучу дыма, телепортировался, оставив Драгнила в гордом одиночестве. Громко выдохнув, перевёртыш понуро опустил голову и зарылся пальцами в волосы на затылке. Надежда, что хорошее сражение поможет разобраться в себе, рассеялась так же быстро, как и этот дым. Решение в голову так и не приходило. Выпрямившись в полный рост и убрав меч в ножны за спиной, он убедился в целостности яйца, что жгло ему спину, и не спеша брёл в сторону замка.

— Хватит себя жалеть, чего ты разнылся как тряпка? — сам себе под нос бурчал саламандр, перебирая ногами по ступеням крутой лестницы, идя к покоям некромантки. — Как мечом махать, так ты горазд, а головой подумать — ну уж нет, извольте!

Сокрушаясь от своего поведения, Драгнил не сразу заметил, как несколько минут мялся у двери в спальню Люси. Нерешительно сжимая ручку, он закатил глаза от собственной глупости, постучался и вошёл. Первое, что он заметил, так это большую кровать, в подушках которой утопала Хартфилия. На её правой щеке белел пластырь с лечебной мазью, судя по едкому запаху, а голова была перевязана бинтом. Цвет её кожи всё еще оставался с налетом серости, но выглядела она в общих чертах гораздо лучше, чем раньше. Когда саламандр вошёл, Люси тут же обратила на него внимание и поудобней зарывшись спиной в подушки, махнула рукой, приглашая. Черепушки суетились, меняя холодную воду для компрессов на чистую, бегали с пробирками разноцветной жижи, которая доверия не внушала и вряд ли бы помогла, если только не добить до конца.

— Должен признать, — Грей стоял у стены рядом с дверью, Нацу его не сразу заметил, — из тебя вышла хорошая сторожевая.

— Ой, да заткнись ты, — саламандр скривился, желая видеть этого упыря в последнюю очередь.

— Он хотел чего-то конкретного? — перевертыш подошел к кровати девушки и сел на рядом стоящее кресло, снимая яйцо со своей спины и протягивая его ей. — Ой, как хорошо, что ты его принёс.

— Как обычно, твоей головы на блюде, — отмахнулся парень, наблюдая, как бережно некромантка поглаживала скорлупу. — Сама-то как?

— Неужели я слышу беспокойство в твоем голосе? — шутливо воскликнула девушка, смеясь в кулачок.

— Да ну тебя, — отведя глаза в сторону, он стал рассматривать золотистые кисточки у балдахина, не зная, куда ещё деть глаза.

— Нацу, — Люси перестала смеяться и со слабой улыбкой, продолжая смотреть на поверхность яйца, заговорила спустя пару минут тишины, — тебя что-то беспокоит?

— Что? — брови саламандра дрогнули от удивления, — с чего ты взяла?

— Я бесчувственная, а не безмозглая, — с чувством собственного достоинства, она констатировала факты, — в последнее время ты напряжен и нервозен, даже твоя аура дисбалансированна, словно ты не можешь принять решение, колеблешься.

— Тебя это не касается, — резко оборвал её перевёртыш, нахмурившись, он посмотрел ей прямо в глаза. — Это исключительно моя проблема. Одно присутствие рядом с тобой — табу, перечеркивающее вековые традиции моего клана, с чего это я должен ещё и советоваться с тобой?

— Хватит вести себя как ребёнок и прикрывать свою трусость кланом, — снисходительно глядя на парня, отозвался неживой, до этого момента молчавший. Нацу не разозлился, лишь затравленно посмотрел на Фуллбастера, который озвучивал и его мысли тоже, — ты просто боишься хоть раз подумать своей головой и сделать то, что хочется тебе.

— Грей, — Люси вскинула руку, призывая неживого замолчать и повернулась к поникшему перевёртышу. Он сейчас напоминал изможденного человека на перепутье, и Хартфилия очень хотела ему помочь. — Нацу, посмотри на меня.

— М? — саламандр поднял на неё глаза и поджал губы, некромантка продолжила ему неестественно, в её понимании мягко, улыбаться. Выходило у неё, по правде, очень плохо.

— Я понимаю, что тебя мучают противоречия. Ты здесь, а значит пренебрегаешь всеми своими моральными правилами и ценностями. Сомнения, тревога и неуверенность в твоём случае нормальны, — Хартфилия неуверенно протянула к нему руку и, не встретив отторжения или сопротивления со стороны парня, погладила его по голове, как делали во всей манге, что она читала.

— Моя судьба — истреблять таких как ты, — на этих словах Грей едва заметно вздрогнул, сжимая руки в кулаки. Неживой всё так же недвижимо стоял у стены, как и пятнадцать минут назад, невидящим тяжёлым взглядом смотря куда-то сквозь пол. Драгнил говорил это с непоколебимой уверенностью и твердостью в голосе. Это было единственное, в чём он ни секунды не сомневался.

— Я не верю в судьбу и в предсказания, — саламандра рассмешили её слова. — Мы сами следуем по выстеленной нами дороге из принятых решений и совершенных поступков, создавая своё будущее. Мы не знаем, чем она кончится и куда приведёт, но разве это чувство не будоражит кровь? Почему бы тебе не перестать сомневаться и сделать что-то для себя? Традиции, правила и законы безусловно важны, но и жизнь тебе дана одна, может, стоит наконец-то поставить во главу этого списка свои собственные желания? Твой брат не побоялся и сделал это, чем ты хуже?

Нацу слушал её тихий, вкрадчивый голос, лишенный яркой эмоциональной окраски и думал. Она говорила вещи, которые Драгнил так старался не замечать и не принимать во внимание, но вечно от них убегать у него бы всё равно не получилось. Ему оставалось только принять их, как принял то, что Хартфилия была ему симпатична и нисколечки не противна. Принять, как принял чувства восхищения и уважения, появляющиеся каждый раз при виде старшего брата. Принять, как принял скуку от постоянных сражений, традиций клана и приказов дяди. Принять, как принял необузданную жажду свободы от оков судьбы и обязанностей. И вдруг стало легче дышать от этих мыслей.

— Ну а пока, — рука девушки скользнула к губам саламандра и сковырнув ногтем уже почти зажившую ранку в уголке, размазала большим пальцем проступившую каплю крови по приоткрытому от удивления рту, — покончим уже с этим заклятием.

Прежде, чем Драгнил успел воспротивиться и оттолкнуть её, Люси прокусила свою губу до крови и сжав в кулаке его пряди на затылке, притянула для поцелуя. Саламандр инстинктивно подался к ней навстречу, выставляя руки вперёд и опираясь правой на кровать, а левую положил на яйцо. Губы у Хартфилии были тёплыми и мягкими, правда, горчили из-за лекарств, но это больше походило на обычное прикосновение, чем на полноценный поцелуй. Под его рукой яйцо начало активно шевелиться.

— Что за, — Люси отстранилась так же быстро, как и приблизилась, переводя всё свое внимание на дрожащее яйцо. Драгнил с удивлением рассматривал, как оно подрагивало и что-то толкалось в нём изнутри. — Люси, что это вообще такое?

— Я уже начинала переживать, — облегченно выдохнула некромантка, прикрывая глаза. — Как ты знаешь, поиск и перевод нужного заклинания занял у меня целый месяц, вот его результат.

— Как это яйцо поможет мне найти брата? — от Драгнила веяло скепсисом и недоверием.

— Это не просто яйцо, — с проклевывающимися зачатками обиды в голосе, ответила Хартфилия, — это очень редкий вид магических животных, обитающих на тёмной стороне, ты даже не представляешь, сколько усилий мне стоило перенести его в этот мир!

— То есть, это тоже тёмное заклятие? — вскинул брови перевертыш, разглядывая скорлупу буйствующего изнутри детёныша.

— Нет, не совсем, — в подтверждение своих слов, некромантка замотала головой и улыбнулась, глядя в озадаченное и ничего не понимающее лицо саламандра, — заклятие, да, тёмное, но яйцо — это пространственная оболочка, которая впитывает природную магию места и ауру своего хозяина. Как только я переместила его сюда, оно начало приспосабливаться к этому миру, впитывать в себя светлую магию из атмосферы. Моя аура — тёмная, впитавшаяся в яйцо часть моей ауры создала мощный энергетический резонанс, повлекший за собой взрыв. Но так как оно было большую часть времени с тобой, то всё в порядке. Вот только я надеюсь, что не сильно повредила ему.

— То есть? — мозги у саламандра готовы были вскипеть, скорчив мученическую гримасу, он вызвал смешок со стороны Хартфилии и клыкастый оскал Фуллбастера.

— Ты хоть знаешь, что такое аура? — Грей наконец-то отлип от стены и подошел к кровати Люси, сев у её ног на мягкий край, с чувством собственного превосходства продолжил объяснения за подругу. — Ты с рождения чувствуешь её, распознаешь, оцениваешь по ней противника и выслеживаешь его благодаря своим инстинктам перевёртыша. Но на самом деле аура есть у всех, даже у простых людей, не обладающих магическими умениями, и у каждого она индивидуальна, как отпечатки пальцев, она — сама энергия человека. Маги, помимо развития природного таланта, колдовства и зачарования, учатся усилению своей ауры, ведь чем сильнее маг, тем больше её радиус. Она и защита, и оружие, как щит и меч, данные тебе от рождения.

— Это я знаю, — прикрывая глаза от переизбытка информации, отозвался Драгнил, — давай ближе к делу, конкретизируй, у меня сейчас мозг поплавится.

— Ну что за глупая ящерица, — пожимая плечами и разводя руки в стороны, Фуллбастер выдавливал из себя скупые сочувствующие слёзы. — Короче, у тебя аура, как и у всех живущих этой земли, по природе и праву рождения — светлая, потому что вы — часть этого мира. Люси же носитель тёмной ауры, её силы родом из моего мира, мира нежити и сущностей. Это и есть некроманты — полулюди и полусущности. Теоретически, она принадлежит обоим мирам.

— Впервые о таком слышу, — задумчиво пробубнил Нацу, потирая шею, — точнее, о некромантах. Какая это раса?

— Ты имеешь в виду из 4 основных? — грея руки о яйцо, спросила Люси.

— Ну, да, из основных, — кивнул парень.

— Никакая, — хохотнула она, — поэтому, когда яйцо начало впитывать мою ауру, я забеспокоилась, теперь это существо обладает двумя противоборствующими друг с другом типами магии, и неизвестно, что из него выйдет. Может монстр, а может очередной взрыв.

— Этот вид, иксиды, они уникальны и являются прекрасными поисковиками, очень чувствительными детекторами аур, которые достанут свою цель из под земли, — пояснил неживой.

— И как они выглядят? — Нацу очень не понравилось то, что сказала некромантка про монстров.

— Никто не знает, впитывая ауру своего хозяина, они принимают индивидуальную форму и перенимают часть личности обладателя, — яйцо слабо засветилось, — в данном случае, хозяин — ты, вот и узнаем, какой ты на самом деле.

По яйцу побежали тонкие нити трещинок, узоры расползались непонятными кляксами, вскоре окрасившими всю скорлупу целиком. Нацу с волнением наблюдал за происходящим, впервые на его глазах творилось что-то настолько волнующие, необычное и магическое. В свою очередь, неживой только ухмылялся, ни капли не сомневаясь в положительном исходе, так как Люси не могла напортачить и его веру в неё ничто не пошатнёт. Что касалось самой Хартфилии, она искренне радовалась и очень надеялась, что оттуда не вылезет какой-нибудь нестабильный монстр, которого пришлось бы уничтожить. Она несёт ответственность за это животное и будет отстаивать его право на существование в любом случае. Скорлупа треснула по кругу и, словно крышка у диковинного горшка, верхняя её часть отвалилась и оттуда показалась головка с презабавными кошачьими ушками. Его большие глаза сонно осматривали всех присутствующих, свесившись с края скорлупы, он через неё перевалился, кувырком скатываясь к ногам девушки. Изначально котёнку было тяжело держать свою непропорционально большую относительно маленького тела голову, и, лёжа на коленках Люси, он оглядывался по сторонам, улыбаясь. Он был синего цвета, с большими карими глазами, которые больше напоминали блюдца, его ушки на макушке очаровательно двигались, прислушиваясь к непонятным ему звукам. Хартфилия ласково потрепала его по голове своей обтянутой плотной перчаткой ладонью и почесала за ушком, на что животное мило скуксилось и громко заурчало.

— Ты просто счастье, — с теплотой, как показалось в этот момент самому Драгнилу, проговорила Люси, когда котёнок потёрся о её колени головой.

— Айа! — воскликнул он, поднимая маленькие лапки в верх и с интересом смотря на самого саламандра.

— И как его назовём? — вскинув бровь, спросил Фуллбастер, не желая прикасаться к этому существу.

— Счастье, счастье, счастье! — затараторил котёнок, выпуская свои маленькие белоснежные крылышки, взлетая в воздух. Перевёртыш не на шутку испугался, когда крылья дрогнули и не пролетев и пары десятков сантиметров, новорожденный или нововылупившийся (?) малыш спикировал ему прямо на макушку, сладко позёвывая и гнездясь у него не голове.

— Похоже, он сам всё решил.

Уголки губ Хартфилии дрогнули в слабой улыбке, и саламандр сам для себя осознал, что стал лучше улавливать настроение и эмоции девушки. Да, они были не видны неопытному глазу и слабы в проявлении, но были же. В такие моменты она выглядела вполне нормальной и естественной, разве что её можно было обвинить в эмоциональной скупости, но парень прекрасно знал, что это не так. Что-то очень странное было сокрыто в тишине, где, по-хорошему, должно было быть человеческое сердцебиение. Спросить он не мог, времени подходящего как-то не находилось, да и хотела ли сама Люси рассказывать свои секреты? Да и кому? Парню, который при первой встрече клялся снести ей голову с плеч. От этих воспоминаний Драгнил вновь смутился, но ничего не ответил на её вопросительный взгляд и чуть склонённую набок голову. Котёнок зашевелился, больно дёргая воина за пряди и приводя того в чувства, он слишком увлёкся собственными размышлениями, отвлекаясь от происходящего.

— Ты чего жемчужинами своими сверкаешь, юродивый? — с подозрением глядя на широко улыбающегося саламандра, едко проговорил Грей.

— А я улыбаюсь? — пропуская мимо ушей обзывательства, удивился Драгнил, сам до конца не осознавая, как и с чего бы ему улыбаться.

— Это клиника, — закатывая глаза и давясь возгласами негодования, неживой встал с кровати и, указав на дверь у себя за спиной, продолжил, — давай на выход, Люси надо отдыхать.

— Да понял я, чего ты раскомандывался, выродок? — кривя губы в усмешке раздражения, саламандр всё же послушно встал, стараясь ненароком не скинуть посапывающего котёнка со своей головы.

— Иди уже, — Фуллбастер строил рожи ему в спину, но так же шёл в сторону выхода. Черепушки аккуратно убирали с колен своей госпожи скорлупку и её мелкие кусочки да меняли повязки.

— Грей, ты разве всё ещё не голоден? — Люси показалось, или неживой действительно вздрогнул от её слов?

Обернувшись через плечо, он посмотрел на то, как она неторопливо снимала перчатку с руки и доверительно оголяла свои изуродованные запястья. Грей никогда ей не признается, что каждый раз, когда он пьёт её кровь, перед его глазами появляется картина босого и иссохшего от голода маленького ребенка, волосы которого свалялись в один большой колтун серо-коричневого цвета, а кости выпирали настолько, что казалось, бледно-синяя кожа просто прорвётся при малейшем нажатии, оголяя все позвонки, сухожилия и внутренний мир малышки. Завёрнутая грязную тряпку, она смотрела своими пустыми, полностью лишенными какой-либо выразительности карими глазами, которые, казалось, поглощали даже лунные блики, вбирая в себя энергию, чтобы жить дальше.

— Ты голоден? — голос ребёнка был похож на скрипы плохо смазанной старой калитки, неживой облизнул пересохшие от долгого голода и мучившей его жажды. — Я могу дать тебе еды.

— Отстань, ребёнок, у тебя нет того, что мне нужно, — грубо отшив девочку, Фуллбастер развернулся к выходу, понимая, что тут ему ловить нечего. — Я уйду, как только взойдёт солнце.

— Тогда оно не взойдёт, — безразлично отозвалась малышка у него за спиной, схватившись своими иссохшими ручками за полы его походного плаща,

— если я пожелаю. Тогда ты останешься со мной, правда?

— Вот ещё, возиться с какой-то нечистью, тоже мне развлечение, — буркнул неживой, из всех щелей начали выглядывать скелеты, прожигая того синем пламенем в глубине своих глазниц.

— Ты ведь голоден? — не сдавалась малышка, совершенно не реагируя на грубость и удивление гостя. — Ты ведь хочешь крови? Я дам тебе свою кровь, тогда ты останешься, да? Ты останешься со мной, если я дам тебе крови?

— Что ты такое? — Грей обернулся и уже внимательно осмотрел тощую сущность перед ним. Она не вызывала в нём страха, трепета или чего-то подобного, но когда он понял, что аура этого замка слилась с её собственной, образуя единое целое, заинтересовался.

— Я? Не знаю, — кивнула в подтверждение своих слов малышка, подходя ближе и заглядывая в глаза неживому. Фуллбастер замер и насторожился, принюхиваясь. От неё пахло человеком, но звука сердцебиения не наблюдалось и в помине, но что самое странное — аура. Она состояла полностью из тёмной природы и была присуща лишь сущностям, но никак не людям. — Я не знаю.

— Ты человек? — прищурившись, он опустился перед ней на одно колено и внимательно всматрелся в чарты её лица.

— Человек? — монотонно переспросила малышка, совершенно не понимая смысла этого слова. — Не знаю.

— Но ты и не сущность, — с кривой усмешкой отметил парень, наблюдая за полным отсутствием спектра эмоций на её лице. — Тогда... некромант?

— Если я дам тебе крови, ты останешься? — вновь проговорила малышка, игнорируя все предыдущие слова неживого, возвращаясь к началу их разговора.

— Нет, я же сказал, что не намерен с тобой возиться, — вздохнув, Фуллбастер выпрямился и пошёл вглубь замка, безразлично почёсывая затылок. Найти некроманта в таком месте, бесспорно, занимательно, но не более. Он не для этого ушёл из своего клана, не желая возиться с малышнёй, чтобы застрять с, хоть и уникальным, но ребёнком. — Как только наступит рассвет, только меня и видела.

— Останься здесь, — уже в пустоту произнесла малышка, глядя в проём, где скрылся неживой. В этот день над замком и прилежащем к нему лесом сгустилась бесконечная ночь, навсегда уничтожающая малейшие зачатки рассвета.

— Грей? — окликнула его Люси, и неживой перевёл на неё немного рассеянный взгляд и как можно теплее улыбнулся. Если бы ранее он не выпил её крови, то раны от взрыва затянулись бы куда быстрее, да и не нанёс бы ей столь значительного урона. Фуллбастер иногда действительно проклинал своё естество, желая жить, а не существовать от кормёжки к кормёжке.

— Я не голоден, Люси.

— Тогда, ты останешься со мной? — без всякого умысла произнесла она, и неживой готов был поклясться, что если бы его сердце билось, то оно бы замерло от накативших воспоминаний.

"— Тут по всему потустороннему миру прошел слух, что проклятое дитя королевской семьи, погибшее семнадцать лет назад, на самом деле выжило." — Грей против воли сжал кулаки, когда голос его брата, словно в назидание, раздался в его голове, но не переставал улыбаться.

"Согласно предсказанию Оракула, если её принести в жертву, то боги подарят невиданную силу той расе, что предала огню проклятое дитя." — если бы ему кто-нибудь когда-нибудь сказал, что он так сильно привяжется к тому недоразумению в простыне с мизерным словарным запасом, он бы рассмеялся этому безумцу в лицо, а после свернул бы шею за попытку оскорбить его. Неживые не умели любить или ненавидеть, но если бы Фуллбастера попросили описать чувства, которые он испытывал к этой девушке, то скорее всего нечто смежное с человеческой "любовью". То, как она доверительно подставлялась ему под клыки, как читала книги при полной луне, как дорожила каждым днём рядом с ним... и как отчаянно жертвовала собой — всё это впервые в его непозволительно и возмутительно долгой жизни восхищало.

— Конечно, сколько пожелаешь, — выдыхая слова, отзывался неживой, — но сейчас тебе нужно поспать.

— Хорошо, — согласно кивнула некромантка, откидываясь на подушки и закрывая глаза. Грей прикрыл за собой дверь и отправился в свою комнату, с неудовольствием осознавая, что с появлением Драгнила их ночи становились всё темнее и дольше.

В воздухе пахло сыростью, гнилью и серой, колючий чёрный дождь из концентрированной ненависти орошал то ли землю, то ли разложившееся остатки сущностей, когда перед главным хранилищем открылась брешь в мир людей. Приоткрыв гноящиеся от долгого сна глаза, существо выдохнуло в холодный воздух тёмного мира смрад из своей вонючей клыкастой пасти и зашлось в яростном рыке, сотрясающем всё в радиусе пары километров. Каждое его движение сопровождалось хрустом одеревеневших суставов и хриплым дыханием; сущность оглядела свою усыпальницу светящимся фиолетовым свечением взглядом и медленно приблизилось к пространственному разрыву. От шагов его расходилась дрожь, и нечисть в благоговейном ужасе замерла, прекращая чавкать подтухшими сородичами, сливаясь с землей, чтобы не дай чёрт не нарваться на проснувшегося повелителя.

— Похитили, — прорычало животное, ощущая отсутствие одного индивида из личного хранилища, — смерть похитителям...

Сущность рычала, царапала своими длинными рогами низкие потолки усыпальни и ломала увесистыми кулаками колонны и стены, сотрясая основания замка. Подобравшись совсем близко к расщелине, животное протянуло когтистую ладонь в темноту и пропало из виду в водовороте чёрного смерча. Нечисть вздохнула с облегчением, но подниматься с земли не осмелилась. Ведь, не дай чёрт он вернётся.

* * *

Здесь, где всегда царила ночь, время теряло свою ценность. Какая разница, прошёл час или неделя, когда ничего вокруг тебя не менялось? Та же безликая луна, испещрённая кратерами, то же чернильное небо с россыпью звёзд, даже лица да черепа одни и те же. Разве что сущности и полугерои изредка менялись, а так — бесконечный день сурка. Нацу к такому совершенно не привык, ему больше по душе приключения, путешествия и сражения с сильными противниками, а не сидение в замке, аки девица, ждущая... а чего он ждал? Самому уже и непонятно стало. Именно поэтому он давно перестал следить за временем, и проспав n-ое количество часов, без труда разлепил глаза и тупо смотрел на мордочку улыбающегося котёнка, сидевшего на соседней от его головы подушке. Иксид за ночь немного подрос, но это не сильно сказалось на его внешности, а вот Драгнил был уставшим, словно не спал и вовсе. Похоже, что это животное тянуло из него энергию всю ночь, но Нацу не жалко, если это действительно поможет найти ему брата.

— Ты чего жемчужинами своими сверкаешь, юродивый? — первое, что произнес котёнок, когда заметил, что саламандр проснулся. Он говорил это беззлобно, не понимая смысла данных слов, но Драгнила это всё же раздраконило не на шутку. Вся соль даже не столько оскорблении с утра пораньше, сколько в напоминании об этом упыре.

— Ах ты маленький, — Нацу привстал с кровати, опираясь на правый локоть, и с притворной жаждой расправы начал тянуть кота за пухлые щёчки. Тот жалобно захныкал, а Драгнил в голос рассмеялся. Всё же, животное было очень милым и нравилось ему.

— Счастье, счастье, счастье! — кричал котёнок, размахивая своими лапками в воздухе.

— О, точно, — вспомнил саламандр, отпуская иксида и видя, как тот потирает свои горящие щёки, потрепал по голове, улыбаясь, — звать тебя счастьем как-то не с руки. Может, просто Хеппи?

— Хеппи? — переспросил кот.

— Ага, Хеппи, — со смешком повторил Драгнил. Опираясь головой на раскрытую ладонь, он с интересом наблюдал за этим необычным зверьком.

— Хеппи! Айа!

На том они и порешили. Потянувшись, под пристальным взглядом котёнка, Нацу решил, что пора бы и позавтракать. Судя по звукам, доносящимся с нижних этажей замка, работа кипела и черепушки суетились как никогда. Встав с кровати и сделав простой комплекс упражнений, чтобы разогреть мышцы навстречу новому дню, Драгнил со смехом смотрел на Хеппи, который старался повторить всё то же, что и его хозяин. Кот пытался отжаться на своих коротеньких лапках пару раз, но голова его постоянно перевешивала, и он попросту утыкался лицом в матрац, так и оставаясь на нем лежать.

— Хеппик, пошли умываться, — котёнок поддержал эту идею с не меньшим рвением, чем зарядку.

Спустя пятнадцать минут плесканий и баловства с пастой, они наконец-то закончили. Иксид уже в привычной манере пристроился на плече перевёртыша, мурлыкая себе что-то под нос, а Драгнил в приподнятом настроении насвистывал простенький мотив детской считалочки. Открыв дверь. парень еле увернулся от бегущего с кипой бумаг скелета. Озадаченно проводив его взглядом, ребята пошли к лестнице, недоумевая, что за активность с ночи пораньше. Прислушавшись к звукам, саламандр уловил голос некромантки в дальней части замка, где располагалась её личная библиотека — это совсем рядом с бывшей лабораторией. Проигнорировав тянущие ощущения в животе от голода, Нацу последовал прямо туда, дабы узнать, что же случилось. Минуя коридор, Хеппи с интересом смотрел в зеркала, что отражали друг друга, образуя иллюзорный лабиринт, и вздрогнул, когда в его глубине сверкнули два фиолетовых огня. Не теряя времени, иксид потянул Драгнила за прядь, привлекая внимание.

— Что такое, Хеппи? — остановился саламандр, кося взгляд в сторону перепуганного кота.

— Нацу, там, — он указал своей маленькой лапкой в одно из зеркал и с удивлением понял, что там ничего нет.

— Там, — просто повторил иксид, не зная как объяснить то, что ему померещилось своим мизерным словарным запасом, — упырь.

— Грей? — вскинул брови Драгнил и огляделся, но так никого и не увидел. Потрепав котёнка за ухо, перевёртыш продолжил свой путь. — Тебе, наверное, померещилось, Хеппи.

— Айа? — всё ещё смотря в зеркальную глубину, животное с ужасом поняло, что что-то смотрело на него в ответ. Прижавшись тесней к горячему плечу парня, он зажмурил глаза, игнорируя сущность у них за спиной.

Косо поглядывая на трясущегося котёнка, Драгнил всё же дошел до библиотеки и замялся, нерешительно берясь за ручку двери. Изнутри были слышны шаги, шелест страниц и хруст костей. Сейчас перевёртыш понял, что больше его ничего и не держало в этом замке, ему нужно как можно скорее отправиться за непутевым старшим братом, а что делать с ведьмой (которая ни разу и не ведьма), они решили бы после. Уезжать как-то не хотелось, но зайдя сейчас сюда — обратного пути не будет, оставалось только попрощаться, забрать лошадь и следовать за своим новым навигатором. Ручка в его ладони уже успела порядочно нагреться, но Нацу продолжал стоять и хмуриться, обдумывая все варианты развития событий. Хеппи ткнул его лапой в щёку, приводя в чувства, и парень был ему благодарен.

— Если не можешь ничего изменить, остаётся только идти вперед, да, Хеппик? — улыбнулся коту перевертыш, и тот кивнул, соглашаясь.

Дверь Драгнил открыл одним рывком, привлекая внимание всех присутствующих. Люси сидела на полу в окружении сотен (если не тысяч) разбросанных вокруг неё книг, массивные дубовые шкафы сверкали опустевшими полками, а некоторые и вовсе были перекошены или повалены взрывом. Грей таскал на вид тяжёлые и большие стопки книг, расставляя их в только ему известном порядке, а черепушки несли стопки поменьше, мели пол и собирали разбросанные листы. Хеппи высвободил свои крылья и метнулся в сторону некромантки, приземляясь точно на грудь и жалобно урча ей что-то, девушка улыбнулась, отложив книги, и обняла его, погладив по голове. Нацу покосился в пол и нервно потёр затылок, явно не зная, с чего начать. Неживой и Хартфилия переглянулись, но вслух ничего не сказали, понимая, что парень сам должен принять непростое решение.

— Доброе, э, утро? — не найдясь, криво усмехнулся перевертыш. — Могу я помочь здесь?

— Доброе, — ответила девушка, усаживая котенка себе на колени, Грей же просто кивнул, продолжая возиться с очередной стопкой, — я была бы тебе признательна.

— Ищешь что-то конкретное? — садясь рядом с ней и беря первую попавшуюся книгу на незнакомом языке, парень скривился: от её страниц пахло горечью и гарью.

— Да, книгу Энда, она будет в кожаном коричневом переплете, — перебирая листы, выпавшие из какой-то папки, уточнила Хартфилия.

— Зачем она тебе?

— Ну, в ней собраны все самые сильные и тёмные заклинания и проклятья, не хотелось бы, чтобы она потерялась, — Люси усмехнулась, видя кислое выражение лица Драгнила, он не любил подобные вещи.

— Всё хотел спросить, — листая какую-то странную книжку с нечитаемыми символами, заговорил Драгнил. — В основе использования магии лежат пентаграммы и магические круги, ты же обходишься без этого. Как тебе удаётся?

— Я держу их образы в голове, — её слова прозвучали так, словно это сущая мелочь, — в случае, если колдовство слишком сложное, усиливаю его своей кровью.

— Подожди-ка, подожди-ка, — Нацу удивился и во все глаза смотрел на некромантку, — это невероятно сложно! В самом простом круге около тысячи символов и последовательностей активации, даже самые великие маги королевства не способны запомнить каждый, а уж воссоздать в памяти и держать нужное количество времени — невозможно!

— Да, ты прав, но тут работает человеческий фактор. Чувства, мысли и переживания в момент применения магии мешают, при таком сложном колдовстве без кругов самое главное — концентрация. Если я ошибусь хоть с одним символом, это грозит мне серьезными последствиями, да и неясно, как поведет себя заклинание или проклятие после этого, — согласно кивнула Хартфилия. — Вот только мне это не страшно. У меня нет сердца, меня не тревожат его волнения.

Парень недоверчиво скосил глаза в сторону Хартфилии, явственно ощущая, как пульсирует её аура. Ему иногда казалось, что Люси обманывала саму себя. Действительно ли она не имела чувств или же просто убеждала себя в этом? И в сердце ли всё дело? По тому как менялась её аура и как колебалась, можно было предположить, что она по-настоящему испытывала в данный момент. У Нацу появились большие сомнения на этот счёт.

— И как давно? — Драгнил уже давно понял, что в тишине изнутри её грудной клетки есть какая-то страшная тайна, ответ на которую он жаждет получить.

— С самого начала, — она совершенно спокойно на него посмотрела, будто это её ни капли не тревожило. — Скорее всего, когда я родилась, мои родители поняли, кто я есть, и решили обезвредить. Спасибо и на том, что не придушили в колыбели, а просто вытащили сердце и наложили проклятие, дабы я могла существовать.

— И как? Помогло? — насмешливо задал он риторический вопрос, чем вызвал возмущенный хмык со стороны полок, где неживой расставлял книги. Его так же возмущала логика её родителей.

— Ну, издавна считалось, что в сердце живет душа, — разминая затекшую спину, продолжила девушка, — а душа — это энергия. Если забрать сердце, то я не смогу использовать магию, на это и был расчёт, но увы и ах, они ошиблись. Помимо дисбаланса и не полного контролирования собственных сил, как побочный эффект проклятия, я утратила большую часть эмоций. Они, конечно, есть, то только слабые их отголоски. Все происходящее для меня ощущается, как через толщи воды.

— Поэтому мне показалось при первой встрече, что ты странная и глаза твои стеклянные, — буркнул себе под нос саламандр.

— Фу, грубиян, — беззлобно ответила та и чересчур пристально начала смотреть на его грудь. Нацу склонил голову чуть на бок с интересом наблюдая за её странным поведением.

— Что-то не так?

— Сердце, — спустя какое-то время она тихо проговорила, — в тот раз в лесу мне понравился звук твоего сердца. Оно живое и громкое.

Девушка протянула к нему руку, но подумав, убрала её, опуская взгляд в книги. Драгнил нахмурился, он вновь почувствовал себя неуютно, совсем как тогда, когда Хартфилия отшатнулась от него. Неужели, ей настолько неприятно прикасаться к нему?

— Если хочешь, то дотронься, я не укушу, — его голос прозвучал обиженно, а сам перевёртыш хмуро смотрел на неё.

— А можно? — Люси вскинула светлые брови, сомневаясь. — Тебе разве не будет противно?

— Что? — Драгнил оторопел, не понимая о чём она.

— Ты же сам сказал, что от меня воняет смертью и гнилью, — саламандр вздохнул и опустив голову, затрясся в приступе беззвучного хохота от прояснившейся наконец-таки ситуации. Всё это время он считал, что он ей противен, а она — что противна ему. Грей спустился с лесенки за новыми книгами и с сочувствием и скорбью посмотрел на Драгнила, как смотрят люди на блаженного.

— Прости, я не думал, что тебя это так сильно заденет, — отсмеявшись, ободрительно улыбнулся ей перевёртыш. — Ты можешь прикасаться ко мне сколько угодно.

Со стеллажа посыпались книги под отборные маты Фуллбастера, который от неожиданности выронил их из рук. Черепушки засуетились, собирая разлетевшиеся листы и подавали их раздосадованному неживому. Люси только удивленно приоткрыла рот, но всё же пододвинулась поближе, стараясь лишний раз не тревожить урчащего на её коленках котёнка. Она протянула руку и дотронулась до груди перевёртыша, где даже через ткань безрукавки ощущалось тепло его тела и гулкое, ровное сердцебиение. Машинально он накрыл её прохладную ладонь своей горячей и большой, переплетая пальцы вместе, некромантка потупила взгляд в пол, но руки не отдернула, наоборот, только сильнее сжала. Близость с живым человеком была для неё чем-то новым и, как оказалось, приятным. Ей до безобразия нравилось ощущать под рукой ровный сердечный ритм, и невольно подумалось, что ничего лучше она в жизни не слышала.

— Люси, скажи, ты хочешь вернуть своё сердце? — серьезно глядя ей прямо в глаза, спросил Драгнил.

— Я, — некромантка никогда не думала об этом, ей даже в голову эта идея не приходила, но, к своему удивлению, она ответила быстро и без колебаний на поставленный вопрос, — хочу.

— Тогда, — он улыбнулся, усилив хватку, — я верну тебе его, клянусь своим собственным!

В этот момент в лицо сияющему саламандру прилетел толстый справочник по хвостикам кракозябр. Грей стоял на лесенке у стеллажа и как ни в чём не бывало продолжал расставлять книги, насвистывая траурный марш. Оскалившись, Драгнил швырнул ему в затылок кулинарную книгу, после чего завязалась жестокая потасовка, в которой несчастные книги летали только так. Хартфилия устало отвернулась от ругающихся парней и почесала котёнка за ушком, задумалась. А сильно ли изменится её жизнь, верни она сердце? И действительно ли она этого хочет? Тем временем к парням вернулось частичка благоразумия и пришла мысль, что кидаться старыми книгами — не лучшее решение.

— Люси, мне нужна вон та книга, — стоя за спиной Хартфилии, проговорил неживой, и девушка без лишних вопросов подала ему из вороха книг нужную, Драгнил наблюдал за их странным взаимодействием и гадал, как она поняла какая из них та?

— Знаешь, меня давно мучает ещё один вопрос, — голос саламандра приобрел шутливые нотки, — вы с упырём случайно не любовники?

— Ну да, — на полном серьёзе ответила Люси, и перевёртыш застыл, шокированный её честностью и открывшейся правдой. Грей споткнулся и выронил стопку книг из рук, когда взгляды парней встретились, они оба растерянно смотрели друг на друга. — Уже около одиннадцати лет.

— О, — Драгнил судорожно подсчитывал, что даже если Хартфилии на данный момент двадцать, то она была девятилетним ребенком, когда они встретились и начались их отношения. Сначала перевёртыш побелел, потом посинел и с широко раскрытыми глазами глядел на хмурящегося неживого, в них бегущей строкой можно было прочитать одно единственное слово "извращенец".

— Балда, — собирая книги, Фуллбастер мягко опустил ей на макушку какой-то словарь и с тяжелым вздохом продолжил, — любовники и друзья — совершенно разные вещи.

— Разве? — Люси закинула голову назад и посмотрела на неживого снизу вверх, потирая ушибленную голову.

— Естественно! — вскрикнули оба, чем разбудили мирно спящего котёнка, тот ошарашенно огляделся по сторонам, выпустил крылышки, долетел до Драгнила и приземлился ему точно на макушку.

— "Родители и мучители, справочник по воспитанию", — прочитал название книги в руках саламандра Хеппи.

— Ты умеешь читать? — удивленно воскликнул перевёртыш.

— Он умеет всё то же самое, что и ты, — вместо котёнка ответила Хартфилия.

— Я больше удивлен, что читать умеешь ты, — не удержался от шпильки Грей, саламандр показал ему язык, но ввязываться в очередную драку был не намерен.

— Люси, а кто такие родители? — поинтересовался иксид, постукивая лапками по голове парня от нетерпения.

— Тот, кто подарил жизнь — мама и папа. — Усмехнулась некромантка, пролистывая тетрадь. — После совокупления, когда мужчина и женщина обменяются половыми жидкостями и частичками своих ДНК, сперматозоиды в течении времени достигают яйцеклетки и в матке женщины образовывается плод.

— Из твоих уст это звучит противоестественно пугающе, — ужаснулся Драгнил, отбрасывая пособие в сторону. Потом ему в голову пришла странная мысль о развращении невинных некроманток бесстыжими неживыми, и он осуждающе посмотрел на ничего не подозревающего Фуллбастера. Грей вопросительно вскинул брови, смотря прямо на поморщившегося, словно съевшего килограмм лимонов, перевёртыша. Нацу сделал мысленную пометку, что следует приглядывать за этой парочкой и в особенности за целомудренностью их противоестественных на его взгляд отношений.

— Получается, что Люси и Нацу мои мама и папа? — сделал свой вывод иксид, просверкав от восторга, Фуллбастер взвыл и закатил глаза от этой мысли.

— Получается, так, — немного неуверенно кивнула девушка.

— Люси, а кто твои родители? — вдруг осенило саламандра, он так и не спросил о тех людях, которые так жестоко поступили с собственной дочерью. Наверняка это какие-то ужасные колдуны или преступники.

— Ммм, король и королева N-ого королества, — с заминкой ответила Хартфилия, словно ей пришлось это вспоминать.

Драгнил посмотрел на неё, девушка выглядела уверенной и искренней в своих словах, потом посмотрел на Фуллбастера. Тот глядел на него в ответ и, заметив впавшего в прострацию перевёртыша, кивнул с видом врача, взаимодействующего с душевно больным и умственно отсталым пациентом. Нацу снова посмотрел на Люси и снова на Грея. Внутри он орал от собственной глупости, ведь Хартфилия точная копия усопшей королевы Лейлы, некромантка постоянно ему кого-то напоминала, но он не мог вспомнить, кого именно, но внешне он оставался совершенно спокойным. Излишне спокойным. Люси даже забеспокоилась, когда Драгнил натурально посерел и его взгляд потерял всякую осмысленность. Фуллбастер только усмехнулся и продолжил возиться с этими несчастными книгами, но тишина продолжалась недолго. В атмосфере появились колебания, и все четверо уловили постороннюю и очень тёмную ауру в замке. По коридорам разнесся душераздирающий утробный рык, стены задрожали, осыпаясь и покрываясь трещинами. Хеппи вздрогнул и прижался плотнее к Драгнилу, который резво подскочил на ноги и встал по направлению к двери, проверяя, на месте ли его меч. Грей стиснул зубы от раздражения, губы его вытянулись в тонкую светлую линию, но он ничего не сказал, подал Люси руку, помогая подняться, и завёл за спину, защищая. Тяжёлые шаги сопровождались рокотом и шумным дыханием неизвестной сущности, саламандр вытащил меч, и как только резные двери разлетелись в щепки от кулаков чудовища, кинулся в атаку. Грей тяжело вздохнул, сжал пальцами переносицу и постарался успокоиться, чтобы не заорать в голос и матом. Пока Драгнил резал толстую шкуру сущности, тот набрал в грудь побольше воздуха и свирепо зарычал на низких частотах. Рык был настолько мощным, что в пределах десяти километров все сущности и низкоуровневые демоны разбежались в ужасе. Книжные полки треснули и обвалились, черепа некоторых скелетов раскололись и души, связанные контрактом, освободились, сгорая синим пламенем. Если бы Грей в последний момент не прижал Хартфилию к себе и не закрыл уши благодаря своей магии, то девушка наверняка бы пострадала. Саламандр, обладая острым слухом от природы, покачнулся, кровь брызнула из разорванных перепонок, а перед глазами появилась мерцающая, красными и белыми мушками, пелена. Люси оттолкнула зло шипящего неживого и ринулась в сторону падающего на спину Драгнила, успевая в последний момент его подхватить. Вмести они осели на пол и Хартфилия обхватив руками, старалась защитить перевёртыша от наступающего на них зверя.

— Смерть похитителям, — невнятно пробормотала сущность, метя своим огромным кулаком прямо в светлую голову некромантки. Девушка не испугалась, с вызовом смотря в фиолетовые глаза зверя.

— Эльфи, успокойся, — вместе с холодным туманом перед Хартфилией появился Грей, остановивший кулак сущности, словно это было легче лёгкого.

Зверь вновь зарычал, испуская смрад из гниющей пасти и замахнулся на этот раз двумя руками. Фуллбастер рассерженно повёл бровью и перехватил обе руки чудовища. Переплетая пальцы, они соревновались в силе, но было очевидно, что в закостенелое и медлительное тело чудища проигрывало неживому. Люси неотрывно наблюдала за происходящим, ощущая дрожь в теле саламандра.

— Эльфи, — грубо прошипел парень, — я сказал тебе успокоиться!

Грей резко дернулся вперёд и с невероятной силой ударил сущность лбом в переносицу. Послышался глухой хруст, и зверь заревел, отшатываясь от неживого. Фуллбастер махнул головой и поправил волосы, хмуро смотря на завалившееся существо, которое то и дело жалобно поскуливало. Глаза сущности приобрели человеческий вид и ясность, больше не светя фиолетовым светом.

— Уууу, — взревел зверь, — это так по-мужски, Грей!

— Что за чёрт, Эльфи? — недовольно проворчал неживой.

Прежде, чем Эльфман успел ответить, Драгнил резко поднялся на ноги и с нечеловеческой скоростью двинулся в его сторону. Прыгнув, он спикировал точно на блок зверя, который чудом успел защититься руками, придавая ускорение массой собственного тела. Люси сморгнула и посмотрела на свои пустующие колени, не успев до конца понять, действительно ли это Нацу. Она лишь однажды видела его таким и теперь могла хорошенько рассмотреть. Розовые волосы стали длинней и отдавали в бурый оттенок, кожа покрылась алыми чешуйками, пальцы приобрели острые и прочные чёрные когти, а радужка зрачка поменялась с серо-зелёной на медово-жёлтый цвет с алыми вкраплениями. Двигался он быстро, плавно и изгибался на удивление пластично, нанося мощные удары с нескольких сторон одновременно. Эльфману надоело уклоняться от режущих атак меча и выждав момент, когда Драгнил его атакует, перехватил лезвие и сломал. Фуллбастер одобрительно присвистнул, чем заслужил прилетевший остаток меча в голову с щедрой руки саламандра. Казалось, Нацу и не заметил отсутствие меча, наоборот, это только увеличило его скорость, а режущие когти наносили куда больше урона, чем заточенное лезвие клинка. Зверь с трудом сдерживал атаки и отступал к проходу, он беспомощно порыкивал, но Драгнил не оставлял ему ни единого шанса на контратаку. Помимо скорости, перевёртыш обладал чудовищной физической силой и прекрасной техникой ближнего боя без какого-либо орудия. Пока саламандр теснил Эльфмана, Фуллбастер предпринял попытку его остановить, но получил пяткой в солнечное сплетение и был отброшен к стеллажам. Сдув со лба налипшую прядь, он по-настоящему разозлился на перевёртыша, так как тот, похоже, потерял способность различать, кто перед ним. Грей бы, возможно, успокоился, если бы это было действительно так, но выверенные и продуманные удары в открытые и слабые зоны Эльфи говорили об обратном. Драгнил знал, что он делал и, следовательно, задел неживого специально. Оскалившись, Фуллбастер стряхнул с себя книжную пыль и деревянные щепки, кинулся на саламандра со спины, но тот не только перехватил удар ноги, но и зашвырнул Греем в Эльфмана, отбрасывая их в коридор. Зверь приловчился и поймал огненный кулак перевёртыша, подбросил того над головой и с размаху ударил об пол. Послышался хруст суставов и костей.

— Не поломай его, — зашипел Фуллбастер, потирая ушибленный копчик, — иначе он никогда отсюда не уйдёт.

— Не время об этом думать, — в этот самый момент Драгнил извернулся и оттолкнувшись свободной рукой от пола зарядил коленом сущности в челюсть. Эльфи клацнул зубами, попятившись, и руку саламандра отпустил. — Как бы он не сломал нас первыми.

Тут Грей спорить не стал, Нацу старался не использовать свой огонь, но комната изрядно нагрелась, парень, словно батарея, источал жар. Когда мощный удар ногой пришёлся неживому в голову, он успел заблокировать его правой рукой, зашипел, чувствуя, как треснула лучевая кость, и вмешалась Люси. Некромантку не обрадовало происходящее, слова на парней не действовали, они продолжали разрушать и без того хрупкие стены, заигрываясь в свою войнушку.

— Знать своё место.

Вытянув руку и сжав кулак, она проговорила это настолько холодным и властным голосом, что даже у Грея волосы на затылке встали дыбом. Вокруг неё сгустилась тёмно-фиолетовая аура, и парней резко притянуло к земле, словно их тела потяжелели на пару тонн, на них оказывалось огромное давление силой притяжения.

— Мы всё поняли, — крикнул Грей, и Люси, улыбнувшись, сбавила давление, опуская уже раскрытую ладонь вниз.

— Грей, что всё это значит? — некромантка приподняла бровь, когда чудовище трансформировалось в мускулистого мужчину, а Драгнил перекинулся обратно в своё привычное состояние.

— Я пришёл, потому что вы забрали из моего хранилища редкое яйцо, — пробасил мужчина, смущенно почесывая щёку. Нацу сидел напротив него, скрестив руки, и подозрительно косился то на зверя, то на разрабатывающего уже сросшуюся руку Фуллбастера.

— Оу, — Люси сразу успокоилась и примирительно улыбнулась, снимая заклятие притяжения полностью, — прошу прощения, я не знала, что оно лично Ваше. Тогда, это полностью моя вина, мне очень жаль.

— Ну что вы, — рассмеялся Эльфи в ответ, — если вы о нём позаботитесь, то я буду только благодарен, ведь это так по-мужски! Да и рад я после стольких лет повстречаться со своим брат... — Грей, рассекая воздух, ударил его локтем под ребра, и тот согнулся, болезненно сипя, — другом.

— Эй, ты, пустоголовая ящерица, какого ихтиандра ты на меня-то напал? — зло сверкая глазами в сторону Драгнила, прошипел неживой.

— Ну, после того как мне разорвало перепонки, я потерял ориентацию в пространстве, — излишне спокойно начал перевёртыш, — пришёл в себя и перекинулся, нападая. По вашему взаимодействию я понял, что вы знакомы, и не стал так уж сильно бить.

— Тогда с хрена лысого ты вообще напал? — подползая к нему, заорал Фуллбастер.

— И это слегка? — вторил ему удивленный Эльфман.

— Нацу, а как ты нас слышишь? — вставила свои пять копеек Хартфилия.

— Ну, — голос Драгнила звучал настолько миролюбиво, что Грея перекосило. Вставая с пола парень продолжил, — во-первых, ты меня бесишь, и я не упустил бы возможность надрать твой упырский зад, во-вторых, я не дрался всерьез, так как старость надо уважать, и в-третьих, — он обернулся к Люси, — я неплохо читаю по губам.

— Я не старый! — обиженно насупился Эльфман.

— Ну конечно, — ехидно улыбнулся саламандр, озираясь по сторонам в поисках Хеппика. Тот зажался между книжными полками и дрожал от страха прижимая ушки к голове. — Только котёнка напугали, идиоты.

Девушка согласно кивнула, хмурясь и скрещивая руки на груди, а Эльфман и Грей переглянулись, смотря на успокаивающего синего иксида Драгнила. Нацу взял того на руки и косо посмотрел на притихших парней.

— Прямо мать, — присвистнул Эльфман.

— Ага, Тереза, — не удержался неживой, за что получил уничижающий взгляд от Хартфилии и замолчал.

— Нацу, давай помогу, — Люси подошла к парню и приложив ладони к его ушам, что-то зашептала на языке, который он не смог разобрать. Голова больше не кружилась, боль во всем теле постепенно утихала, а слух понемногу возвращался.

— Ого, ты умеешь врачевать? — для Драгнила это стало приятной неожиданностью.

— Это основы некромантии, — улыбнулась Хартфилия, с вызовом смотря в глаза саламандру. — Я могу поднимать мертвых из могил, думаешь, мне не под силу срастить парочку костей и барабанные перепонки?

— А можно и мне, что-то спина побаливает, — подал голос Эльфман и получил затрещину от Грея.

— Обойдешься, — хмыкнул неживой, вставая. Сущность горько вздохнула, но ничего больше не сказала.

* * *

— Ну и? — подпирая стену плечом, тихо спросил Грей, когда Эльфман подошёл к одному из зеркал в коридоре.

— Я проснулся от вечного сна буквально только что, — понизил голос мужчина, чтобы их не услышали. Драгнил восстановил слух только на восемьдесят процентов, что сравнимо с обычным человеческим, но если поднапрячься, то можно было и подслушать. — Сдаётся, что не к добру это.

— Недавно объявился Локи, теперь ты, — задумчиво проговорил неживой, глядя в пол рассеянным взглядом.

— Тёмный мир изменился, что-то грядет, — недобро пробасил Эльфман, кладя свою тяжёлую ладонь на плечо Фуллбастера.

— Мы не должны вмешиваться, — голос Грея звучал нейтрально, словно его это и не касалось вовсе, — иначе это обретёт скверный оборот.

— Грей, — мужчина серьезно посмотрел на не особо заинтересованного разговором брата, — пусть это звучит не по-мужски, но ты, как старший из сыновей, должен быть осторожен. Эта девушка — предвестник страшнейшей бури для двух миров.

— Пусть так, — Фуллбастер выдохнул и посмотрел на обеспокоенного Эльфмана, — я говорил это Локи и скажу тебе: свой долг перед отцом я выполнил. Дальнейшая моя участь вас никак не касается. Не суйте свои носы куда не следует. Каждый из нас принял решение и придерживается его.

— Ты единственный из нас, кто помнит всё, — ступая одной ногой в зеркало и глядя на уставшего брата через плечо, продолжал зверь. — Боюсь, это может сыграть с тобой злую шутку.

— Радуйся, что ты, третий сын Адама, счастливчик, — хохотнул Грей, хлопнув мужчину по плечу на прощание. Если бы Эльфман знал, что это далеко не правда.

— Старший сын с вечно молодым лицом и бесконечной скукой во взгляде изменился до неузнаваемости, не это ли первый признак грядущего апокалипсиса? — исчезая в зазеркалье, напоследок рассмеялся зверь.

— Да нет, просто я познал все прелести жизни, — сказал вслед брату неживой, зная, что тот его не услышал.

После сражения с Эльфманом, в разгромленном замке разразился ожесточённый спор между нежитью и перевёртышем. Первый час Люси честно пыталась их успокоить и примирить, но парни упрямо стояли на своём и напрочь отказывались слушать доводы извне. Плюнул на них через полтора часа и Хеппи, отправившись помогать Хартфилии и черепушкам убирать библиотеку заново. И на исходе третьего часа интерес потеряли и сами спорщики, вместо криков и хоть каких-то мало-мальских аргументов они перешли на спокойный разговор, который сводился лишь к двум словам: «да» и «нет».

— Нет. — Грей был абсолютно непреклонен в этом вопросе.

— Всё, надоел, голова и так трещит, — выдохнул Драгнил, смотря снизу вверх на возвышающегося над ним неживого. Их спор так ни к чему и не привёл. — Пусть она сама решит. Люси?

Некромантка, зачитавшаяся очередной книгой по тёмным письменам, хмурилась, что-то шепча себе под нос, полностью абстрагировавшись от этой шумной парочки. Не сразу сообразив, что обращались к ней, она нехотя отвлеклась и недовольно посмотрела сначала на одного, а потом и на другого парня. То, что она являлась предметом их ожесточенных дискуссий, она успешно пропускала мимо ушей, не желая ввязываться в эту абсолютно детскую войнушку, где каждый карапуз перетягивал игрушку (которой являлась некромантка в данной ситуации) на себя.

— Что скажешь? Отправишься со мной в путешествие и увидишь мир во всей его красе или останешься чахнуть в этом покрытом паутиной замке? — резко захлопывая книгу и поднимая облако пыли, спокойно спросил Нацу.

— Спустя три с четвертью часа, вас, так рьяно решавших за меня мою судьбу, наконец-то заинтересовало и моё мнение? — не без доли иронии ответила вопросом на вопрос девушка, попытавшись то ли укорить, то ли устыдить ребят, что, собственно, было напрасно. — По большему счёту, мне совершенно всё равно.

— Что? — деланно возмутился перевёртыш.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул Фуллбастер.

— Люси, неужели ты забыла о нашем уговоре? — вопросительно вскидывая брови, продолжал Драгнил. Решив, что провокация в этой ситуации будет верным решением. — Неужели некроманты настолько неблагородны, что не могут сдержать собственных обещаний? Не ты ли буквально пару дней назад клятвенно обещала помочь найти моего брата? И всего-то несколько часами ранее хотела вернуть своё сердце? Ты такая непостоянная, странная Люси…

— Тебе-то какая от этого выгода? — видя, как просто Хартфилия повелась на столь очевидное подстрекательство, Грей поспешил вмешаться в этот цирк с дрессированными кракозябрами.

— Разве не очевидно? — уже серьёзно продолжил перевёртыш. — После всего, что я видел, разве могу просто так оставить кого-то настолько опасного без присмотра?

— Логично, — согласно кивнула Хартфилия, и Грей готов был подойти к чудом уцелевшему стеллажу и начать биться головой.

— Люси, я буду тем, кто снесёт твою голову с плеч, мои намерения не изменились, — подходя к ней, он сделал шутливый поклон и улыбнулся, почтительно протягивая к ней руку, словно приглашая на танец, — и твоя родословная этого не изменит, миледи.

— Я совру, если скажу, что внешний мир, о котором ты столько мне рассказывал, меня не интересует, и связанная обещанием я так же не могу позволить Нацу отправиться на поиски одному, — принимая руку перевёртыша, она посмотрела сердитому неживому в глаза и улыбнулась. — Поэтому, Грей, позволь мне увидеть своими собственными глазами тот мир, который ты так любил, вместе с тобой.

— Не смотри на меня так, — предупредил её Фуллбастер, понимая, что проиграл по всем фронтам. Девушка с самого начала знала, что выиграет в этой войне.

— Спасибо, — шире улыбнулась Хартфилия, вызывая тяжкий вздох у неживого. Всё же, он был перед ней беззащитен.

Отложив дальнейшее обсуждения на потом, они решили закончить с уборкой разрушенной библиотеки. Пока парни поднимали обрушившиеся стеллажи, а черепушки подметали пол и выносили опилки и щепки, некромантка копалась в ворохе книг и под самым низом нашла карту N-ого королевства и гримуар Энда, подробности о котором она утаила от Драгнила. Хеппи по мере своих сил старался помочь, смахивая с верхушек пыль своим хвостом при этом громко чихая и фыркая. Развернув карту, девушка положила её на пол, осмотрела территории и задумалась.

— Что-то не так? — закончив со стеллажами, подошли парни, и Люси смерила их долгим взглядом.

— Если мы не знаем, где сейчас твой брат, то почему бы не начать с этого королевства? Оно ближе всего к нам, — резонно заметила некромантка, на что саламандр нахмурился. Ему не очень нравилась эта идея, так как в свете новых событий их появление могло поднять нешуточный переполох.

— А это нормально? — Люси с Греем переглянулись, не совсем понимая причины такого беспокойства.

— Почему бы и нет? Хеппи же иксид поиска, не так ли? — кот мягко спикировал ей на голову и утвердительно кивнул. — Он вмиг найдёт твоего брата, если он там.

— Нет, я о том, что это твоё родное королевство, и могут возникнуть проблемы, — Нацу видел недопонимание в её взгляде, вспомнил, что она выглядела сейчас как точная копия покойной королевы, и вздохнул от собственных мыслей. — О чём это я, они точно возникнут.

— Хеппи, что тебе нужно для поиска? — игнорируя испускающего отчаяние саламандра, спросил Грей.

— Мне нужна вещь, хранящая ауру искомого существа, и я найду его даже на тёмной стороне! — не без самодовольства и излишней скромности ответил иксид.

Драгнил задумался. Было ли у него с собой что-то от Зерефа? Он рассеянно осмотрел библиотеку, словно она хранила в себе все ответы, и где-то под грудой мусора, пыли и книжных томов завалялся, к примеру, старый меч брата, который тот подарил Нацу на его двенадцатилетие. Перевёртыш улыбнулся и, подойдя к дальнему углу, подобрал ранее небрежно отброшенное и теперь уж безвозвратно поломанное оружие.

— Сгодится? Правда, я долго использовал его, поэтому, — замялся Драгнил, когда Хеппи подлетел к нему и обнюхал отломанное лезвие и рукоять. Люси неотрывно следила за ними, со стороны могло даже показаться, что она настолько сосредоточилась на происходящем, вовсе забывая при этом дышать. Всё-таки от безумного гения, по мнению самого перевёртыша, в ней куда больше, чем от ведьмы или же некроманта. Её увлекали эксперименты и изучение пугающих своими объёмами книг и дневников известных колдунов. Нацу считал эту одержимость знаниями даже немного милой чертой, присущей ей.

— На нём две ауры, вторая едва заметна, но я её чувствую, — нахмурившись, котёнок забрал рукоять и подлетел к карте. Паря над ней, он что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Этот язык больше напоминал мурчание, чем разговор, слова друг от друга были неотличимы.

Над картой возникла сиреневая, вписанная в магический круг пентаграмма, древние руны в ней (Драгнил даже не был уверен, что эти письмена принадлежали этому миру, слишком странно они выглядели) светились и двигались по часовой стрелке. Хеппи опустил в её центр обломок меча, и тот рассеялся, обратившись в мелкую сверкающую крошку, которая хлопьями осела на карте. Люси хмурилась, изучая происходящее, и казалось, что она мало понимала структуру этого заклинания. Для неё, как и для Нацу, это было в новинку, и оба с нетерпением ожидали, что же произойдёт дальше. Фуллбастер на этот счёт был куда проще: засунув руки в карманы брюк, он скучающе наблюдал за собирающейся в одном месте на карте железной крошкой и предчувствовал неприятности. Грей слишком долго жил и научился различать переход одной эпохи в другую и одну опасности для мира, сменявшие друг друга. Ощущение, что Отец где-то рядом, маячило на периферии сознания и скребло изнутри что-то, что можно было назвать подобием души. Его пробуждение означало гибель всего живого в этом мире. Хаос, Адам, Отец и десяток других имён, который Грей уже и не помнил, принадлежали ему, и издавна люди в благоговейном ужасе тряслись при мысли о нём. И не зря. Если он пробудится от сна, то всё, что когда-либо развлекало Фуллбастера, исчезнет, а этого он допустить не мог. Абсолютная пустота куда скучнее этого мира.

— Это же прямо во дворце, — голос Драгнила отвлёк нежить от неутешительных размышлений о судьбе этого бренного мира.

— Тогда нам просто нужно отправиться туда и спросить кого-нибудь, — просто ответила Люси, с блеском восторга в глазах смотря на рассеивающуюся пентаграмму. Её едва ли не трясло от возможности изучить данную магию поиска. Хеппи устало спикировал на раскрытые ладони перевёртыша, немного опасаясь хищного взгляда девушки.

— Всё не так просто, этот дворец хорошо охраняется, и просить аудиенцию у короля Джудо — всё равно что ждать дождь в засуху, — осадил некромантку Грей, широко зевая. Его порядком утомило происходящее, а от мысли, что придётся куда-то идти и что-то делать, усталость становилась в разы сильнее. Всё же время, проведённое в этом замке, его разбаловало, и он изрядно обленился.

— Я знаю принца и немного общался с королём, когда выполнял задания в тех землях. У нас неплохие отношения, думаю, с этим проблем не будет, — кладя кота себе на голову, освобождая тем самым руки, Нацу посмотрел на Люси. — Только всё ли нормально будет с Люси?

— Нацу, мы уже говорили, что нет ничего страшного в том, чтобы пойти туда. От того, что там мои кровные родственники, мне ни тепло, ни холодно. У меня нет сердца, чтобы думать о таких формальных вещах, — пожимая плечами и подбирая подол платья, девушка перешагнула карту и пошла в свою комнату, чтобы собрать вещи.

Неживой бесшумной тенью поплыл за ней, тактично ничего не сказав, оставляя озадаченного Драгнила вместе с его сомнениями позади. Тяжело вздохнув, перевёртыш взъерошил волосы на затылке, как делал всякий раз, когда искал решение очередной проблемы. Хеппи мягкими подушечками лап несколько раз шлёпнул парня по лбу, ободряя и напоминая о своём присутствии, чем заслужил почёсывание за ушком. Вслушиваясь в тихое урчание, Нацу расслабился и пришёл к выводу, что проблемы следует решать по мере их поступления и плевать на первые звоночки в дверь. Если идти под трибунал, то с музыкой, и неважно, если она похоронная.

— У меня ощущение, что это будет фиаско, — пробурчал Драгнил, переступая карту и поднимая остатки меча.

— Айа! — утвердительно вскрикнул Хеппи.

— Кстати, — он огляделся и приметил двух затаившихся в углу черепушек, наблюдавших за ними. — а где моя лошадь?

Черепушки переглянулись и зловеще застучали челюстями. В эту секунду Драгнил готов был поклясться, что они смеялись на манер злобных гениев. Если перевёртыш и подозревал о незавидной судьбе своей любимой кобылы, о которой он благополучно позабыл на долгие три месяца, то увидеть её кости готов не был. Перемалывая солому жёлтыми зубами, она взирала на своего хозяина чёрными глазницами и радостно закивала головой в беззвучном ржании. Пока Нацу с раскрытым от шока ртом смотрел на то, как его любимица ковыляла к нему, Хеппи хрюкнул и спрятался в его капюшон. Черепушки, стоявшие позади, с наигранным сочувствием похлопали того по плечу. Это стало последней каплей в его и без того маленькой чаше терпения.

— Эсмеральда! — отчаянно завопил Драгнил, подрывая яростным пламенем саламандры старую конюшню с перекошенной крышей.

В воздухе пахло жжёным сеном, отсыревшим деревом и обуглившимися костями. Ночной ветер уносил в небо прах, а в люсином замке стало на пару контрактов меньше.

* * *

Стоя посреди спальни, Хартфилия чересчур сосредоточенно разглядывала своё отражение в зеркале. Она буравила долгим взглядом новый, совершенно непривычный для неё наряд. В романах и повестях главные героини, оправляясь в путь, выглядели немного иначе на иллюстрациях. Вот только понять, что именно в её образе не так, она не могла. Красные штаны из лёгкой и тянущейся ткани были, безусловно, удобней пышного подола юбки, но укороченная рубаха с просторными рукавами три четверти оголяла живот и не скрывала обезображенные руки. Решив, что длинные перчатки из мягкой кожи лишними никак не будут, она сдалась. Для неё внешний мир и живущие в нём люди — загадка. И уж ей, той, которая никогда не покидала стен этого замка, никак не разобраться в быту и моде людей только по картинкам из книг. За пределами кованного забора абсолютно иная жизнь. И ей как можно скорее хотелось увидеть это собственными глазами. По правде говоря, Хартфилия никогда не задумывалась о том, чтобы уйти из замка; у неё не было никакой определённой цели. Не было планов, а мечтать о чём-то она попросту не умела. Её более чем устраивала жизнь здесь, в окружении неупокоенных душ, что так восхищенно смотрели на неё и всячески поддерживали, говоря, какая она красавица в этой людской одежде. Они сопровождали её на жизненном пути и, по сути, были друзьями. Но главное, — здесь был Грей. Грей, который заботился о ней, и всё хорошее, что она помнила, было связано с ним. Неживой заменил ей родителей и был для неё самым важным существом на свете. Частые незваные гости, приходившие за её головой, ворохи книг и обсидиановая ночь, правившая на этой земле — во всём этом состоял маленький мир некромантки.

А потом появился Нацу. Единственный живой не человек в её царстве мёртвых. Он одним своим присутствием перевернул уклад размеренной и уютной жизни девушки. Шумный, нерациональный, отчаянно смелый и целеустремлённый перевёртыш раз за разом охотился за её головой с серьёзным намерением убить. Ослабь Фуллбастер бдительность, и её голова покатилась бы с плеч. Драгнил никогда не шутил в этом вопросе, истинно желая её смерти. И вопреки ненависти, защищал с не меньшей страстью от чужаков. В общем, Нацу был единственным, кого Хартфилия так и не смогла понять до конца. Он был сильным воином, с которым не всякий колдун справился бы, но не это пугало девушку и заставляло его сторониться. Его поступки вводили её в ступор, а принятые решения не поддавались анализу, и именно поэтому она его боялась. Боялась неизвестности, не зная, в какой момент он подаст ей руку, а в какой перережет горло.

— К слову о перерезанном горле, — задумчиво пробубнила некромантка, вспоминая о поломанном мече Драгнила.

Закинув ещё пару магических книг, сменный комплект одежды и расчёску в походную сумку, она подхватила её и пошла в сторону кладовой. Сбежав по лестнице вниз, Хартфилия пробежала мимо старого чулана и резко остановилась. Подсобное помещение, где хранились мётлы, вёдра, сломанная мебель и старые магические артефакты разрушительной силы, освещало несколько факелов. Заглянув туда и споткнувшись о метлу, девушка чертыхнулась. Пробираясь сквозь залежи пыли, паутины и гробов с запечатанной нечистью, она нашла заветный сундук. Обмотанный десятком проржавевших цепей, он одиноко стоял у задней стены. Стоило к нему приблизиться, как руку пронзила вспышка боли, и ядовито-алые руны побежали по его поверхности. Защитное заклинание было сложным, высокоуровневым и имело несколько десятков магических кругов. Цепи последовательностей, словно в издёвке, разъедали своим ярким светом глаза, не давая сосредоточиться. Люси нахмурилась. Тот, кто наложил это заклинание, был не просто искусен. Он был гением. Хартфилия точно знала о содержимом этого сундука и не собиралась сдаваться. Души вокруг неё засуетились, перешёптываясь друг с другом.

«— Он не достоин!»

«— Чужак!»

«— Не отдавай наше сокровище, ведьма!»

Перед ней мелькали дымчатые силуэты. Они были одержимы яростью и гневом, тянули свои скрюченные пальцы к её горлу и желали смерти. Люси глубоко вдохнула и чихнула от пыли и кислого запаха сырости. Закрыв глаза, она воссоздавала в голове последовательность активаций, читала руны и видоизменяла структура заклинания, внося в них собственные элементы. Души бесновались, шипели беззубыми ртами и кляли её. Некромантка не обращала на них внимания. Их было не спасти. Они навечно привязаны к этому артефакту, и даже она здесь бессильна. Ненависть, алчность и желание обладать этим, превратили души в чудовищные сущности. Сущности, обречённые на вечные скитания и ненависть.

«— Хозяин не позволит!»

— Хозяин?

На секунду она осеклась, широко раскрыв глаза. Тёмный силуэт у стены, облачённый в накидку, тихо засмеялся, и чудовища затихли. Сверкавшие из-под капюшона глаза не скрывали интереса; Люси вздрогнула всем телом. Не в силах отвести взгляд, она смотрела на него с трепетом, словно на старого друга. Он был ей знаком, но некромантка была уверена, что не видела его прежде. Это была не душа, не неживой и не нечисть. Абсолютно иная сущность. Воздух вокруг задрожал, магические потоки завихрились и шёлковыми лентами окутали фигуру незнакомца. От него не веяло ненавистью и злобой. Он не желал ей зла, но его бездействие было лучшим доказательством силы. Единственное, что Хартфилия могла сказать наверняка — это был настоящий монстр. Если бы он пожелал, он бы уничтожил её мановением руки. Вся магия в этом мире будто была его собственной, безоговорочно подчинялась. Люси на автомате разрывала одну цепь за другой, переписывая магические круги.

— Он достоин, — пересохшими губами проговорила Хартфилия, твёрдо уверенная в своих словах. Сущность одобрительно кивнула и двинулась к ней. Летя над полом, он рассеивался чёрной дымкой в воздухе, и прежде чем раствориться полностью, потрепал некромантку по голове.

— Я верю, дитя, — низкий мужской голос прозвучал над головой и исчез.

Когда последняя проржавевшая цепь рухнула, девушка выдохнула. Чудовища исчезли, прячась по углам в ужасе перед хозяином. Только сейчас, стоя перед деревянным сундуком, она поняла, насколько устала. Холодный пот стекал по вискам, руки дрожали, а в голове появилась неприятная лёгкость. Это было одно из самых сложных заклинаний, которые она разрушала. Было бы глупо оставлять этот артефакт в пустом замке, когда лучший кандидат на его обладание бродил где-то рядом (фактически разрушал этот самый замок). Открыв крышку, Люси достала пару тёмно-коричневых плащей с глубокими капюшонами, но стоило ей взяться за рукоять священного меча, как руку обожгло до белого волдыря. Даже сквозь перчатку, она не способна была его коснуться. Подхватив кожаный ремешок ножен, она обернула его в один из плащей. Древняя книга не лгала. Нечестивый дух не способен взять в руки священный меч Дюрандаль, но Драгнил сможет. В этом она не сомневалась.

— Эсмеральда!

С заднего двора послышался отчаянный вопль Нацу, и некромантка на минуту отвлеклась от собственных размышлений. Магия вокруг замка заколебалась от постороннего вмешательства, расходясь волнами по воздуху. Люси впервые ощутила на себе контраст от столкновения двух диаметрально противоположных природных сил, не являясь непосредственным участником. Помимо этого, правую руку разрезало тёмными рунами, лианой опутывающими до самого предплечья, обозначающими разорвавшиеся контракты с душами. Поморщившись от этого болезненного ощущения, поставила себе мысленную галочку. Стоило поговорить с Драгнилом по поводу уничтожения скелетов ещё в самом начале. А сейчас желательно остановить его до того, как он разнесёт весь замок до основания. Наспех захлопнув крышку сундука, некромантка развернулась и побежала на звуки разрушений, старательно игнорируя взгляды сущностей из кладовой.

— Что вы делаете?

Вопрос так и повис в воздухе, как повисла одна из обуглившихся черепушек, на ветвях горевшего дерева. Изумлённая Хартфилия с открытым ртом смотрела на пепелище родного сада и дерущихся Драгнила и Фуллбастера. Неживой заморозил недавно посаженные клубничные мандрагоры, которые некоромантка с таким трепетом выводила в своей лаборатории. Большинство побегов сладкого картофеля, мяты и малины догорали у самой земли. Бушующие парни напрочь игнорировали появившуюся Хартфилию, трясущуюся от гнева. В уголках её глаз собрались едва заметные слёзы досады, когда Драгнил ударил неживого в живот и тот отлетел в сторону отползающих из последних сил черепушек. Рассекавшая руку боль отрезвила девушку, и придя в себя, некромантка первым делом открыла одну из магических книг. Чёрно-фиолетовые руны заплясали вокруг неё, создавая цепи последовательностей и магические круги. На чернильном небе с полной луной образовались грозовые облака, затмевавшие сверкавшие вдалеке звёзды. Стоило девушке вскинуть руку вверх, по небу покорно разнёсся рокочущий гром. Некромантка указала пальцем на несшихся на встречу друг другу драчунов, и ослепительно яркая молния ударила точно по ним. Драгнил рыкнул и отлетел прямо в дотлевающее дерево, сбивая несчастную черепушку. Грею повезло меньше, он ударился затылком в кирпичную стену замка, сползая по ней и оставляя грязно-алую полосу.

— Что. Здесь. Произошло? — прорычала Хартфилия, с громким хлопком закрывая книгу и сбивая спесь с парней.

Испуганно переглянувшись, парни указали друг на друга пальцами и на манер маленьких детей крикнули в унисон: «Он первый начал!». Люси почувствовала разрастающуюся мигрень и боль от ещё одного разорвавшегося контракта. Это будет ещё одна чертовски долгая ночь.

* * *

— Так всё и было, — подытожил Фуллбастер, держа смоченную холодной водой тряпку у разбитого затылка. Благодаря регенерации кровотечение остановилось, но боль никуда не делась.

— Да говорю же, я не причём! — возмутился Нацу, послушно опустив голову, пока маленький скелет вытаскивал у него из волос листья и ветки. Именно он приносил ему воду ранее. — Я пошёл проведать мою Эсмеральду. Эти чёртовы черепушки убили её и превратили в себе подобных! Тут-то я и не выдержал. Поджарил пару костлявых задниц, а потом этот упырь накинулся на меня. Завязалась драка, а потом уже и ты со своей дурацкой молнией. Я ни в чём не виноват!

— Ты только что признал свою вину, ящерица, — буркнул Грей, но замолчал под рассерженным взглядом Хартфилии. Сейчас они оба сидели на коленях, виновата поглядывая на расчерчивавшую пентаграмму некромантку. По её мнению, эта поза раскаяния должна была помочь им ощутить тяжесть их проступка. Неживой подумал, что слишком много упустил в воспитании этого ребёнка. Нужно было жёстче контролировать её одержимость мангой с бессмысленными и беспощадными наказаниями.

— Нацу, это не повод разрушать мой сад! — как маленького ребёнка отчитывала его Люси, заканчивая магический круг. — К тому же, из-за тебя было утрачено много контрактов с душами. Пожалуйста, постарайся этого не делать в дальнейшем. Поумерь свой пыл!

— Ну так перезаключи их заново, — продолжал как маленький ребёнок дуться Драгнил и упрямо смотрел в сторону.

— Если бы всё было так просто, тупица. Ты уничтожил скелеты! Без вместилища душу не привязать. Теперь им придётся до конца мироздания бродить по планете, молодец, дубина, — шипел на него Грей, и вот-вот должна была начаться ещё одна потасовка.

— Кого ты назвал тупицей, а, упырь? — взъерепенился Драгнил, но притих под испепеляющим взглядом девушки. — Да что это за дурацкие правила такие?

— Из-за тяжести проступков, некоторые души не способны вознестись и вынуждены блуждать по земле. Заключая контракт, я даю им шанс искупить свои грехи и упокоиться в царствии небесном, — сверяясь с рисунком из книги, спокойно объяснила Хартфилия, и Нацу притих. — Я несу ответственность за сохранность душ, не говоря о том, что насильное прерывание контракта извне имеет отдачу.

— Отдачу? — переспросил Драгнил. Теперь ему действительно было совестно, и он другим взглядом посмотрел на маленькую черепушку, крутящуюся рядом. Это мракобесие предстало перед ним не просто как прихоть некроманта, управлять марионетками, а как шанс изменить своё будущее после смерти.

— Так как я заключаю договор кровью, его расторжение так же требует моей крови, — пояснила девушка, убирая книгу в сумку и с трудом снимая перчатку.

Под ошарашенный взгляд Драгнила, она выставила исполосованную руку вперёд, в самый центр пентаграммы капая кровью, активируя магические круги. Грей вздохнул, этот перевёртыш раздражал слишком сильно, а похвастаться такой высокой оценкой со стороны неживого могла не всякая сущность. Нацу сглотнул ком в горле, как заворожённый наблюдая за кожаной перчаткой, под которой буквально образовалась лужа крови. Он затравленно перевёл взгляд на израненную руку, изуродованную рваными шрамами с тёмными рубцами. То, что она всегда скрывала за длинными перчатками, было сложно назвать человеческими конечностями. Даже у самых закостенелых воинов, прошедших настоящий ад на поле боя, не было таких увечий. Её маленькая, хрупкая ладонь была изрубцована, светлая кожа натянута и казалось, что от малейшего движения готова лопнуть. У Хартфилии не было ни линий жизни, ни отпечатков пальцев, ни даже ногтей. Одно месиво из ран и ожогов, будто ей долго и упорно выжигали на теле то, кто она есть. И все эти раны — не последствия заклинаний и тёмных сил. Драгнил знал это точно. Такое могли сотворить только люди. Понимание этого разжигало в нём лютую ярость, которую он не мог усмирить. Перевёртыш чувствовал, как удлинились клыки, впиваясь в нижнюю губу. Чувствовал, как хрустят фаланги и суставы в руках, плотно сжатых в кулаки. Каждый вдох давался с трудом, грозя превратиться в огненное дыхание саламандры. Ему хотелось найти каждого, кто сотворил это с ней, и разорвать собственными руками. Он не знал, что видела сейчас в нём Хартфилия, но безмятежность исчезла с её лица, а взгляд стал глубже и темней. Как две бездны, поглощающие малейшие отблески света.

— Что, настолько страшно? — словно смутившись, она невнятно передёрнула плечами и подняла перчатку, поспешно надевая обратно.

Драгнил ничего не ответил, продолжая свирепствовать внутри себя. Атмосфера вокруг них стала напряжённой. Аура Нацу, подобно пламени, едва ли не искрилась от эмоций, а у Хартфилии наоборот. Аура была спокойной и лишь едва заметно колебалась, выдавая её беспокойство. Фуллбастер сморщился и закатил глаза. Думая о том, насколько быстро эта парочка сведёт его с ума и никакая потусторонняя сила ему не помощник, он решил переключить внимание на себя. И не без удовольствия отвесил Драгнилу мощный подзатыльник со смачным шлепком, от которого у любого нормального человека голова бы просто отсоединилась от тела. Нарочно громко вздохнул и скрестил руки на груди.

— Вот поэтому я пытался тебя остановить, тупая ящерица, — последнее слово в этой вакханалии абсурда было за Фуллбастером, и все присутствующие были ему благодарны.

— Да понял я, понял! — шипел саламандр, но попытки отомстить не предпринимал. — Люси, а что ты делаешь?

— Ну, это заклинание перемещения. Оно отправит нас в нужную точку на карте, — видя недовольство на лице Драгнила, девушка нахмурилась. — Что? Если хочешь, мы можем поехать на лошадях, чтобы не привлекать много внимания.

— Люси, это скелеты! Да они не только привлекут не нужное внимание, они посеют панику в городе! — Нацу действительно не ожидал, что некромантка не понимала таких простых вещей.

— Но разве конные прогулки не типичное дело в мире людей?

— Это не прогулка, а какое-то шествие мёртвых!

— Тебе не угодишь! Заклинание не хочешь, на лошадях не хочешь! — вспылила Хартфилия, притопнув ногой.

— Да потому что любой нормальный человек до смерти испугается этих треклятых черепушек! — вскочил на ноги Драгнил и встал напротив недовольной некромантки. Вся неловкость между ними потонула в жгучем споре. Тем временем Фуллбастер закурил одну из своих папирос и попросил у Отца терпения, чтобы не поубивать их обоих.

— Хочешь сказать, что я не человек? — не уступала Хартфилия. К слову, Драгнилу давно стоило понять, что неспящая Люси — капризная Люси, но парень был попросту идиот.

— Хочу сказать, что ты ненормальная! — не сдержался перевёртыш, и Хартфилия, желавшая разразиться новой тирадой, умолкла. По блестящим праведным гневом глазам некромантки было понятно, что ещё один заход молнии не за горами. — Нет же, я не о том, прости. Ты не ненормальная. Чутка странная, немного чокнутая, и у тебя замашки злобного гения. Но не ненормальная. Просто, не знаю о каком мире рассказывал тебе упырь, но сейчас всё круто изменилось. Все четыре королевства — не те, что были прежде. Не только тёмная магия, любая сейчас под строжайшим запретом. Только придворные маги имеют право использовать её, для этого они проходят тщательный отбор и многолетнее обучение.

— А что с теми, кто этот отбор не прошёл? — Люси задала этот вопрос так просто, с присущем её голосу спокойствием, что Драгнил усмехнулся про себя. Быстро же она сменяла гнев на милость. — Ведь, магов куда больше, чем может принять в свои ряды армия, не так ли?

— Если они продолжают изучать заклинания и использовать магию нелегально, то их признают ведьмами и тёмными колдунами, а после… прилюдно казнят на площадях. — Открыто смотря ей в глаза, без какой-либо утайки, абсолютно честно, ответил Драгнил. Люси поморщилась от его слов, но взгляд не отвела. Фуллбастер на это только клыкасто усмехнулся. Люди за столько лет ни капли не изменились. — В связи с этим популяризировалось во всех королевствах относительно новое изобретение Макарова, верховного мага хранителя N-го королевства, «ловец нечисти». Оно буквально на каждом шагу, улавливает даже самые слабые ауры нежити и нечисти, а также другие виды любого, в том числе и тёмного колдовства по примеру: амулетов, артефактов и прочей дряни. Ты же Люси — ходячий сгусток тёмной магии.

— И что ты предлагаешь? — растерянно спросила Хартфилия, раздумывая над ситуацией и продумывая варианты как обойти эти устройства.

— Если ты подойдёшь к королевству слишком близко, они сработают незамедлительно, и охоты не избежать, — подвёл итог Грей, с вызовом глядя в спокойное лицо Драгнила, что снимал свой широкий тёмно-коричневый браслет из грубой кожи.

— Я думал об этом, и вот, — он взял руку некромантки и надел его на её запястье. Поначалу тот болтался и был ей велик, но спустя пару секунд уменьшился, садясь точно по руке. — Этот браслет помогает контролировать молодым перевёртышам их трансформацию. Твой магический потенциал он, конечно, не сдержит от слова совсем, но тёмную ауру скроет до момента, пока мы не найдём что-то посущественней.

— Но как? — некромантка рассматривала браслет на своём запястье, задаваясь вопросами, как работала эта магия и какая последовательность заклинаний была на него наложена.

— Я заметил, что у тебя две ауры: одна тёмная, совсем как у сущностей, при использовании магических заклинаний она исходит от тебя особенно сильно и пахнет сыростью и гарью. Вторая аура — чистая, светлая, прямо как сейчас, и пахнет горечью с сандалом. — Люси выразительно на него посмотрела, не понимая о чём речь. Как в одном живом существе могут умещаться две ауры? — Я думал над тем, что сказал этот упырь ранее, что твоя аура от рождения тёмная, так как ты часть мира той стороны, и это правда, но сейчас я окончательно убедился в своей теории. Люси — ты рождена человеком, если с помощью амулетов, а в данном случае, браслетов, скрыть поток тёмной ауры, которая перекрывает твою человеческую, ты для устройств будешь незаметна.

— Но почему они скрывают только тёмную? — не совсем понимая, как это работало, Хартфилия продолжала хмуриться и рассматривать браслет. Чуть проведя по его поверхности рукой, она задела едва заметные руны: они вспыхнули чёрным и тут же погасли, активируя вложенное в них заклинание.

— Незарегистрированные волшебники тоже используют такие блокирующие амулеты, чтобы их не засекли другие. Моя аура, так как я перевёртыш и являюсь кровным наследником прородителя четырёх рас, так же есть малая часть силы того мира. Поэтому браслет направлен на рассеивание не просто тёмной магии, а на её полную блокировку, тем самым давая мне возможность использовать физические преимущества сущности без перекидывания в животную форму. В твоём случае тёмная сила не то что в разы, в сотни тысяч раз сильнее моей. Браслет не сможет её сдержать и запечатать, но рассеять с внешней стороны и скрыть внутри твоего тела должен осилить. Но ты ни в коем случае не должна использовать магию. Иначе нас всех ждёт живописная прогулка к эшафоту.

Некромантка кивнула и сильнее стиснула в руках обёрнутый в плащи меч. Ранее не ведомая ей дрожь прошла по всему телу от мысли, что люди действительно могли их убить. Для неё человек — неизвестная форма жизни, которую хотелось как можно скорее изучить. Она прекрасно понимала, какую опасность они могли в себе нести раньше, но не теперь. По крайней мере для неё. Стоило ей пожелать, и процветающее королевство обратилось бы в обитель мёртвых. Этот простой факт успокаивал. Люди больше не причинят ей боль. Она этого им не позволит.

— Что это за тряпки? — заметив, как отстранённо Хартфилия глядела сквозь него, Нацу решил перевести внимание на что-то позитивное.

— Это плащи из кладовой, я подумала, что они подойдут для путешествия, — всё ещё не глядя ему в глаза, прошептала Люси. Девушка старалась отогнать от себя неприятные воспоминания, которые всё ещё тенью следовали за ней сквозь время.

— Кстати, этот наряд тебе очень идёт, — широко улыбнулся Драгнил, и неживой позади фыркнул.

— Спасибо.

Они оба замолчали, не смотря друг на друга. Нацу думал, а не переборщил ли он тогда с «чокнутой», тем самым обидев девушку. Хартфилия же прикидывала, сколько потребуется времени и сил, чтобы сравнять такое большое королевство с землёй. Когда как Грей смотрел за пролетающими мимо светлячками, декларируя у себя в голове отрывки из популярных трагедий, успокаиваясь. Хеппи просто ел жуков.

— Ой, точно, — отвлёкшись от воображаемой картины падения замка и огненных рек, Хартфилия развернула меч и ткнула его рукоятью в грудь перевёртыша. — Это тебе. Взамен сломанного меча.

— Люси Хартфилия, ты не можешь отдавать священные реликвии кому попало! — увидя до боли знакомый артефакт, Грей вскочил на ноги и приблизился к абсолютно невозмутимой подопечной. Он редко кричал на неё, но в этот раз она переплюнула даже затею с яйцом.

— Да ладно тебе, Грей, он всё равно лежал без дела. — Отмахнулась некромантка, перехватывая рукоять меча и направляя остриём ножен прямо в лицо опешившему Драгнилу. — Очень глупо оставлять такое орудие пылиться в кладовой, когда достойный его обладатель снуёт совсем рядом.

— Как ты вообще вскрыла тот сундук? Там же защита высшего уровня! — Фуллбастеру казалось, что его попросту разорвёт на части от негодования. Этот ребёнок не переставал его удивлять.

— Я просто переписала его, — пожала она плечами, словно это был сущий пустяк, а не высокоуровневое вмешательство в сложное заклинание. Грей в очередной раз укорил себя, что не те книги давал читать ей в детстве, ой не те.

— Да о чём вы вообще? — Драгнил с сомнением посмотрел на почерневшую от времени кожу ножен. Проржавевшая и покрывшаяся белым налётом цепь, нисходящая от самой рукояти, осыпалась. Одно из звеньев отвалилось прямо на его глазах.

— Он даже не понимает его ценность! — в последний раз попытался воззвать к голосу разума некромантки неживой, но безуспешно.

— Нацу, твой меч сломался, не так ли? — парень утвердительно кивнул. — С твоим нравом очень сложно подобрать оружие. Это священный меч Дюрандаль. В его рукояти сокрыты три чуда, а именно мощи святых. Легендарный меч рыцаря Роланда, который по прочности и силе сравним разве что с самим Экскалибуром. Его не сломать, не сточить и не затупить. Помимо прочего, его главный и неоспоримый плюс в том, что он уничтожает любое порождение нечисти, нежити и в принципе всего касающегося той стороны. Отлично подходит тебе, да?

— Угу, — рассеяно кивнул Драгнил, впечатлённый её словами.

— Что ж, — она занесла меч над его головой.

Люси улыбнулась ему одной из своих резких улыбок, возвращая его в воспоминания дня их первой встречи. Тогда она была его врагом, чудовищем и Хладной королевой мира мёртвых. По сути, для него она была такой же сущностью, как и Фуллбастер. Перевёртыш не видел в ней человека. От этих мыслей Драгнил вздрогнул всем телом. Смотря ей прямо в глаза, без какой-либо команды, лишь по собственному велению сердца, преклонил колено. Он испугался. Испугался собственных чувств и поступков. Склонив голову, и доверительно подставил ей шею, Нацу открылся, и возжелай Хартфилия, она могла бы тут же срубить ему голову с плеч. Драгнил бы не воспротивился. Незаметная для него перемена эфемерной цепью окутала его. Это пугало его до дрожи, но казалось однозначно правильным решением. Так и должно было быть.

— Нацу Драгнил, я вверяю тебе священный меч Дюрандаль, — перевёртыш ощутил тяжесть меча на своих плечах, но голову так и не поднял. Опустив взглядом в клочок земли, сжимал кулаки, коря себя за эти ощущения и мысли. — Клянёшься ли ты заботься о нём, как о единственной возлюбленной, и чтить его, как своих потомков?

— Клянусь.

Он поднял голову и замер. Девушка перед ним улыбнулась так открыто и доверчиво, что не было в тот момент ничего важнее. Контраст образов настоящей Люси — страшной ведьмы или странной некромантки — выбивал почву из-под ног. Драгнил ощутил, что внутри него что-то окончательно сломалось с противным, чересчур громким хрустом. Сейчас Люси казалась ему как никогда прекрасной: с лёгким румянцем на бледных щеках и сверкающим искренностью взглядом. За эти неполные три месяца, без колдовства и тёмного искусства, Хартфилия смогла сделать то, что не удавалось никому за долгие годы. Ещё пару месяцев назад Нацу видел настоящее зло, пустые, холодные глаза марионетки. Думал, что нужно только перетерпеть какое-то время в этом замке, и она непременно совершит роковую ошибку. Её жизнь в его руках, и он вершил здесь правосудие. Однако колено преклонил Драгнил.

Нацу подтвердил свою присягу. Искренне и без лукавства, предав свои принципы, традиции и возложил душу на тёмный алтарь. Он признал её своей королевой и единственной хозяйкой. В эту самую секунду заржавевшие шестерёнки истории сменили свой ход. Начиная новую историю с чистого листа.

— Клянусь, Люси.