Против лома нет приема (гет)

Я постучал. Мне не открыли... Странно. Постучал еще. Глухо. Задумавшись, я стал выбивать на двери мелодию прилипчивой попсовой песенки, которую слышал недавно по радио.

Мда, и что мне делать-то? Я прошел через великие препятствия на своем пути! Что там огонь, вода да медные трубы по сравнению с Чжоу, Герм и Добби? И вот, я такой весь из себя принц, добрался до заветной двери, а прекрасная дева не спешит открывать мне дверь, вешаться на шею с заверениями в вечной любви и... Стоп! Что-то я куда-то не туда... точнее даже того... причем самого. Это что, мандраж? Спокойно, Гарри. Не нервничай. Зачем тебе нервничать? Незачем. Вот и ладно, вот и хорошо, вот и прекрасно! Кто тут сомневается? Да я ему... мда.

Парень, пора признаться в этом хотя бы себе. Ты боишься. Ты, даже можно сказать, отчаянно трусишь! Ты же гриффиндорец, мать твою за ногу. Не могла же шляпа поместить тебя сюда без малейших зачатков храбрости? Нет. Я сказал нет! И не смей сомневаться во многоуважаемой шляпе! А я и не сомневаюсь, что ты. Вот и умница, вот и молодец.

А я где-то слышал, что разговоры с самим собой — первый признак шизофрении...

Так, а ну цыц там всем неопознанным голосам в моей голове! Тишинааа. Вот так-то лучше.

И в то самое мгновение, как я собрался и успокоился, дверь распахнулась, и мой мотивчик сам собой заглох. В дверях стоял приснопамятный Северус Снейп (глаза б мои его в данное время не видели).

— Проходите, мистер Поттер, — посторонился он.

И все. Никаких тебе язвительных замечаний, гневных отповедей за то, что я ему тут своей внезапно открывшейся любовью к музыке имущество порчу. То есть — вообще ничего. Отошел и все. Ну что ж, зайдем тогда, раз так предлагают. Хе, а он, наверное, тоже нервничает. Все мы люди, все мы человеки. Хоть и маги.

В кабинете у профессора я был всего однажды, когда в прошлом году мы оба играли в игру "Кто кому быстрее завяжет в узел мозги", в простонародье именуемой окклюменцией. Для меня тогда это был настоящий подвиг. Нужно было показать, что я — полный лох в этой области, но в то же время не дать ему увидеть некоторые воспоминания. Да еще и постоянные приветы от Тома на сон грядущий не способствовали улучшению ситуации. Как я справился, не понимаю до сих пор. Я действовал на автомате. А ситуация с думосбором... мда, это не то чем можно гордиться. Честно говоря, мне было немного любопытно, что Снейп там прячет, но даже в самых кошмарных снах я не мог предположить, что посягну на что-то личное, не принадлежащее мне, можно даже сказать святое. Воспоминания. Но пришлось. Другого выхода я не видел. Мои силы были на исходе, продолжать играть свою роль становилось все сложнее. Единственным шансом было разозлить профессора настолько, чтобы он не смог продолжить наши занятия, чтобы его воротило от одного моего вида, и даже прямой приказ Дамблдора не мог изменить ситуацию. А вмешательство в его личное пространство, в данном случае не самые приятные воспоминания, оказало бы нужный эффект. Конечно, я понимал, что рою себе могилу, и, скорее всего, наши отношения с профессором вряд ли после этого смогут улучшиться в будущем, а на уроках зельеварения меня вообще ждет ад, но что мне оставалось? И я заглянул в воспоминания Снейпа, страшась увидеть там нечто уж вовсе жуткое. Если честно, ничего ошеломляющего я в них не нашел. Только окончательно утвердился в своем мнении, что мой папаша — конченый придурок. Единственное хорошее в этой ситуации то, что я почти вживую увидел маму. Но тут меня грубо вытащил в реальность владелец, так сказать, имущества, на которое я посягнул. На меня, естественно, наорали и выставили вон без права возобновить занятия (чему я был несказанно рад), но пытаться что-то обьяснить я даже не пробовал. Только шмыгнул в дверь и кинулся в спальню. Естественно Рону и Герм пришлось объяснять, в чем дело, но мотивов я, ясное дело, не сообщил, сказав, что виной всему — простое любопытство. Как и ожидалось, Рон меня во всем поддержал, а Гермиона осудила.

Стало гораздо легче, я смог включиться в учебу, но Том и Дамблдор не дремали, совершая попеременную атаку на мое сознание. Причем Волан-де-морту было легче из-за установившейся между нами связи через шрам. Да еще и у того ритуала на кладбище наверняка были свои последствия. Свой дар я к тому времени уже осознавал, и он был хорошим подспорьем, да и действовал буквально автоматически, на подсознательном уровне. Но для всего нужны какие-то силы, а без развития своих возможностей их становиться катастрофически мало. Нужной литературы в библиотеке не было даже в запретной секции, а все, что я смог достать через гоблинов давало лишь поверхностные знания. Тут был нужен учитель, которому бы я всецело доверял. До появления в моей жизни деда, такового не находилось. Так что я был морально и физически измотан. Самый тяжелый период пришелся на окончание года. Да еще и эти чертовы С.О.В. постоянно отвлекали.

Кроме классических страшных и зловещих снов, насылаемых на меня Томом, я видел один, заставляющий меня недоумевать. Я шел по какому-то коридору, подходил к смутно знакомой двери и сон, как правило, обрывался. Иногда она открывалась, но я никогда не заходил очень далеко. Какое-то время воспоминания об этой двери меня сильно мучили, пока на одном из уроков окклюменции (в то время они еще имели место) я не вспомнил, что видел их в министерстве и что слышал, что это двери в Отдел Тайн. После этого весь мой интерес практически улетучился.

Дни шли своим чередом, пока на экзамене по истории магии меня не посетило видение, где за той самой дверью, в том самом отделе в зале с какими-то шариками Волан-де-морт пытал Сириуса. По большому счету Сириус значил для меня не так уж много. Нет, по своему, он мне, конечно, нравился, и был неплохим человеком, но рисковать ради него своей жизнью? Увольте. Мы и знакомы то были всего ничего. Но для успокоения своей совести, да и дабы поддержать роль, я залез в кабинет к Амбридж (та еще су… масшедшая дамочка) и по камину связался с особняком Блеков. Тварюка Кикимер естественно не дал почти никакой информации, но я все еще не собирался тупо гробить свою жизнь. Да еще и проблемы с хозяйкой кабинета завязались нехилые. В конце концов я своеобразно сообщил информацию Снейпу и посчитал всой долг выполненным. И вот тут… произошло нечто непонятное. Я вроде бы все еще оставался самим собой, но своими действиями я не управлял. Это было как кино. Я видел себя почти со стороны, будто моим телом завладел какой-то кукловод. Кто знает, может, это было и так. Мы с дедом ломали над этим голову но к определенным результатам не пришли. Очнулся я, когда Том залез ко мне в голову.

Мда уж, ему можно даже посочувствовать. Все мое недоумение, ярость, растерянность, обида и желание удавить незнамо кого, перед этим по возможности постучав его головой о стенку и попинав бесчувственное тельце ногами, обрушились на бедного Темного Лорда. Отголоски этой истерики пришлись на разрушенный кабинет Дамблдора (чтоб его соплохвосты Хагрида полюбили как отца родного, надеюсь, свою берлогу он еще не восстановил). Потом были попытки разобраться в происходящем, удачно принятые остальными за скорбь о крестном, традиционное начало лета и естественно дед.

А теперь мне надо как-то строить отношения с человеком, которому я знатно попортил кровь в недавнем прошлом. Мда…

Молчание стало напрягать. Полагаю, начать разговор нужно мне. Что ж, будем действовать по обстоятельствам.

— Профессор, вы меня зачем-то звали? — знаю, что тупо, но ничего другого в голову не пришло. Интересно, что он мне ответит? О, уже как на идиота смотрит… или как на садиста. Думает, что я над ним издеваюсь? Нуууу, разве что немножко.

— Мистер Поттер, — я поморщился. Блин, совсем расслабился, вот и Снейп смотрит удивленно, но решает на этом не зацикливаться, — полагаю, причину вашего присутствия здесь вы знаете не хуже меня.

— Допустим.

Он усмехнулся:

— Ну что ж, мистер Поттер, тогда у меня к вам есть несколько вопросов.

— И вы полагаете, что я на них отвечу?

— А вот это уже — наглость.

— Нисколько. Всего лишь — забота о целостности моего хрупкого внутреннего мира и душевного равновесия.

— Какая сложная конструкция. Браво! Долго придумывали?

— О, весь день промучился, профессор. Но, думаю, наши препирательства ни к чему не приведут. Предлагаю успокоиться и поговорить, как двум цивилизованным… магам.

— Вы и цивилизованность, Поттер?!

— Профессор, — мягкий укор аля Дамблдор. Он скривился:

— Хорошо. Полагаю, вы правы. Присаживайтесь.

Мне указали на кресло, а сам хозяин комнат уселся напротив.

— Поттер, вы же не думали, что я не насторожусь, увидев в вас некоторые странности?

— Например?

— Например, ваши неожиданные познания в области зельеварения. Может, своего недалекого дружка вы и смогли провести примитивным спектаклем, но не меня. Вы действительно глубоко задумались, а на вопрос мистера Уизли ответили автоматически. Причем, я сам проводил эксперименты с этим зельем, правда не добился значительных успехов, но ваша идея имеет право на существование и, может быть, даже применима.

Так, пора включать «безумного ученого».

— Что значит «может быть»?! — я даже подскочил в кресле от возмущения. — Я полгода угробил на эксперименты! Все абсолютно верно, я проверил!

— Да не может такого быть, чтобы все дело было в мать-и-мачихе!

— Не слышали такую поговорку, профессор: «все гениальное — просто»? А вы всего лишь — завравшийся сноб!

— Что?! Да как ты смеешь, Поттер?!

— А вот и смею! Нечего мне тут с брезгливым видом рассказывать, что дело, на которое я потратил ПОЛГОДА, «может быть даже применимо», — передразнил его я. — Если не верите, я могу вам это доказать!

Он лишь на мгновение задумался, а потом запальчиво выдал:

— Хорошо, пойдем в мою лабораторию.

И мы отправились в его святая святых. Ничего особенного в ней не было. Типичная лаборатория Мастера Зелий, разве что довольно много редких ингредиентов и оборудование — одно из лучших. Но у меня не хуже, а по части ингредиентов — даже лучше (как-никак, в лаборатории самого Салазара Слизерина обосновался. Она оказалась в Тайной Комнате. Я тогда прежде, чем Джинни приводить в чувства, провел обследование местности. Вот и понаходил много интересного).

Снейп достал все, что было нужно и предоставил мне возможность доказать свою правоту. Ладно уж, не разочаруем благодарного зрителя.

В течение ближайшего часа я сноровисто резал, толок, перетирал, мешал и изредка матерился. Но, слава Богу, профессор в запале не обратил на это внимания.

Ушел от него я за час до отбоя. После того, как я доварил зелье, мы начали обсуждать его преимущества и недостатки, возможность снабжать им больничное крыло и т. п. и т. д. Я даже великодушно разрешил профессору выдать мое изобретение за свое. Он, конечно, очень удивился такому поступку, но я развеял подозрения своим предположением о том, что мне вряд ли удастся запатентовать свое зелье без проблем и ненужных подозрений, а с самим Снейпом я подпишу контракт, и 70% доходов будут отходить мне на банковский счет.

Заметив уважение (хотя и тщательно скрываемое) во взгляде зельевара, я понял, что процесс пошел. Пусть профессор этого пока и не осознает, но в подсознании он уже практически считает меня за «своего». Осталось закрепить успех. Но сделать это можно будет и позже. А пока пусть помаринуется. Я, конечно, затуманил ему мозги этим зельем, но, подозреваю, что эффект будет недолговечен, и, через некоторое время, меня будут пытать. Причем зверски.

Блин, теперь надо будет перед встречами пить антидот к сыворотке правды, а то плакала моя конспирация горючими слезами.

Пробраться в комнату удалось без эксцессов, благо Рон и Гермиона были настолько увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг.