Благословенны падшие (джен)

Горящие дома отражались маленькими солнцами в глазах Хоук. Ветер доносил вонь паленого.

— Скоты, — процедила себе под нос Мередит и повернулась к своим людям и тем, кого сегодня приходилось так называть от безысходности.

— Отряд под командованием Деррана — в восточную часть города! Маги! Одна часть под командованием Орсино к Церкви, вторая — с храмовниками под командованием Лиэсты.

Удивительно, но сейчас ей даже не претила идея позволить магам в компании первого чародея разгуливать по городу. Единственное, о чем она могла думать, — как волшебные огонь и молния изжарят дикарей-кунари, а лед превратит их в туши мороженого мяса, которые так легко будет разбить одним ударом. С собой Мередит взяла отряд из десяти человек. Хоук шла отдельно — со своими. Мередит успела заметить, что ее компания поредела. Убитая эльфийка в счет не шла. Исчезли гном и пиратка. Мередит понадеялась, что эти преступные элементы пропали и из города тоже, и постаралась выкинуть лишние мысли из головы.

Клинок звенел.

Кунари пробирались к дворцу наместника, и скоро паутина улиц приведет туда их всех.

— Отправляемся, — скомандовала Мередит.

Алый плащ зашуршал по мостовой.

«Сильные», — была первая мысль, после нее холодная злоба нахлынула с новой силой. Мередит впервые скрещивала меч с оружием кунари.

Их сила потрясала.

Мощные, будто выкормленные драконами, кунари сражались молча и молча умирали. Мередит видела, как редкие стражники и даже храмовники старались растянуть смерть врага, причинить как можно больше боли. Рогатые молчали. Мередит уважала их. Но не вмешивалась. Когда все закончится, их трупы город сожжет на костре, а прах выбросит в вонючие зеленые морские волны.

Горящие дома превращали улицы в огненный коридор. Оставшиеся горожане таскали ведра с водой, гасили пожар, и пламя утихало, но его отражение еще надолго застывало в глазах. Мередит не помнила, когда сражалась в последний раз. Она боялась, что возня с бумагами притупила ее рефлексы, как притупило бы острейший клинок долгое бездействие. Но ничего подобного не произошло. Мередит ощущала себя змеей, легко проскальзывающей вокруг массивного противника, запутывающей не способный мыслить широко разум кунари. Каждое движение, каждый маневр и удар выходили точными и сильными. Клинок звенел — гудел, будто вибрирующий лист металла. Звук колебался, будто пытался подстраиваться под невидимые ноты.

И словно пел.

«Что это за песнь?» — иногда хотелось спросить Мередит. Способ ли это сломить ее волю, залезть в ее мысли и подчинить себе? Она хотела знать, но не хотела спрашивать. Пытаться докопаться до сути клинка означало бы признать, что он больше, чем оружие. Признать, что он способен не только служить, но и нести свою волю. Потому Мередит лишь крепче сжимала рукоять и повторяла:

«Нет. Без меня ты — ничто».

Мередит ворвалась на рыночную площадь Верхнего Города и краем глаза увидела Хоук. Бесконечное сверкание посоха. Без магии крови Мариан билась просто: насылала сон и заразу, а затем ударяла несильными, но точными духовными зарядами. Чисто, почти невинно. Старательно же она скрывает свою истинную натуру! Хотя Мередит могла сказать точно — зря она это делает, все ее дружки и так знают, кто она такая.

По телу пробежала дрожь. Волна электричества заставила приподняться волоски на коже. Огромная фигура с обломанными рогами словно заняла всю площадь. Руки ее сияли зарядами молний. Сияющий шар врезался в мостовую и оставил обугленный след. Атака всколыхнула воздух и чуть не сшибла с ног всех солдат.

Саирабаз.

Мередит потихоньку двинулась на него со спины. Саирабаз отвлекся на Хоук, и Мередит ясно видела, что та лишь уворачивается от его ударов, не успевая атаковать.

Кунарийские маги — совершенная мерзость. Мередит потратила половину жизни, чтобы сделать тех, кому природа дала проклятый дар, верными и послушными Создателю. Именно контроль — посторонний и внутренний, считала она, защищал от демонов. Но кунари поступали иначе. Своих магов они превращали в смертоносное оружие вроде секиры или клинка. Из них вытравливали все, что сошло бы за человечность, и преобразовывали в подобие механизмов, по нелепости испытывающих голод и жажду.

Хоук ринулась прочь, уходя от слепящего шара, но не успела завершить маневр и полетела на землю. Мередит чуть не зарычала, наблюдая за жалкими попытками магессы отползти и медленно приближающимся к ней саирабазом. Удар по спине, зацепивший до крови плечо, заставил его обернуться и зарычать. Он вскинул широкие ладони… И ничего не произошло. Мередит лишь усмехнулась. Теперь, когда она подобралась так близко, его магия не была ей страшна. Она размахнулась, но саирабаз резко отскочил и снова повернулся к Хоук.

«Что ты делаешь, тварь?» — мелькнула мысль, пока Мередит выискивала взглядом приятелей магессы, готовых ее защитить. Все они сражались со своими противниками. Кунари ринулся к Хоук, намереваясь сшибить ее кулаком, но Мередит проскользнула по земле и встала на его пути.

Без сомнений, без планирования.

Удар пришелся по плечу, смяв доспех и заставив сжать зубы. Красное лезвие вышло у саирабаза из спины.

— Поднимайся, — скомандовала Мередит, обернувшись.

Хоук кивнула в знак благодарности.

Боль разливалась по левой части спины и шеи. Мередит дернула плечами. Эта малефикарша даже царапины не стоила. Зачем только подставилась? Но тело двинулось само, а перед этим грудь болезненно кольнуло. Именно туда — в солнечное сплетение и ребра пришелся бы удар саирабаза, и Хоук бы ничего от него не защитило. Мередит поступила бы так ради собственного солдата, ради горожанина Киркволла. Но чертова Мариан Хоук? Ее собственные мысли не давали ответа. Даже меч молчал.

Мередит терпеть не могла Хоук. Ненавидела ее вечное покорное молчание и невидимую насмешку в голубых глазах, собачью преданность и видимое даже слепому желание приблизиться.

С тех пор, как демон убил Амелию, Мередит никому не давала приблизиться к себе.

Но тело двинулось наперерез саирабазу само, и сейчас, несмотря на пытающийся подняться гнев, все в душе умиротворенно молчало.

— Ко дворцу наместника, живо.

Новые возражения Орсино чуть не вывели ее из себя. День и так выдался тяжелым.

«Что будет, если она умрет?» — спрашивала себя Мередит, быстрым шагом направляясь ко дворцу и посматривая на Мариан.

Она же ничего не почувствует. Хоук — ее оружие, вкупе с этим — необходимое зло, полностью подконтрольное. Избавиться от нее когда-нибудь будет благом.

Можно избавиться от нее хоть сейчас.

— Все, отвлекайте кунари. К Аришоку пойдет мой человек, — процедила Мередит, — Хоук.

«Если ты сейчас подохнешь, будет всего лишь одной проблемой меньше».

Мариан могла умереть, а могла и не умереть. Мередит легко отпустила ее — одну, в окруженный кунари дворец. Она знала, что ей все равно. Она будет переживать сильнее, если нечто разрушит ее меч.

Через пару минут из дворца повалила толпа. Среди них Мередит увидела спутников Хоук, и сердце забилось чуть быстрее.

— Защитница сражается на дуэли с Аришоком, — сказал ей кто-то. — Нас впустят, когда все закончится.

Кунари вели честный, по их законам, бой, но Мередит всегда знала, что честь — это для своих. Если Аришок победит на дуэли, каждый в Киркволле возьмется за оружие и отправится вырезать рогатых. Расплата настигнет их.

За пожарище, который они после себя оставили. За Киркволл.

Она не поняла, сколько времени прошло, но небо, будто враз посветлело, пошел незримый дождь, успокаивая собравшихся. Сохраняя невозмутимое выражение лица, кунари собрались в шеренгу и медленно пошли к выходу с площади. Мередит приказала солдатам их пропустить. С толпой народа позади она влетела в главный зал. Хоук сидела над трупом Аришока, похожая на повядший цветок.

— Монна Хоук, — спокойно позвала она, подходя ближе. — Вставайте.

— Все в порядке, — отозвалась магесса, медленным движением накручивая на запястье оторванный кусок мантии и пытаясь скрыть это от собравшихся.

— Дай им увидеть тебя, — Мередит шагнула к ней и подала руку.

На белый пол закапала кровь. Мередит схватила Хоук прямо за израненное запястье, зажимая раны, и потянула кверху, поднимая. Кисть бессильно повисла в воздухе. Мариан побелела.

— Я объявляю Мариан Хоук Защитницей Киркволла! — выкрикнула Мередит, и толпа зааплодировала. — Я сама, — оттолкнула она подошедших на помощь стражников и перекинула руку Хоук через плечо. — Разойдитесь!

Сердце колотилось. Хоук — Защитница Киркволла. Наместник мертв. Без сомнения, это самый лучший исход. Мередит больше не позволит никому в городе встать выше нее, теперь все здесь — в ее руках.

— Вы хотели убить меня, — Хоук говорила тихо, почти неслышно. — Но я была готова умереть ради вас, знаете?

К ним подскочил лекарь.

«Не доверяй магу», — твердила часть разума, принадлежащая хладнокровному храмовнику.

«Не доверяй никому», — повторяла себе из года в год Мередит.

— Знаю, — честно сказала она.

Ее руки дрожали.

Мередит проснулась, задыхаясь и беззвучно крича. Взор застилала разливающаяся по главной площади Казематов кровь. Во снах кровь преследовала ее все время. Она стекала рекой между домами маленькой деревни, где Мередит со своей семьей провела детство. Кровь накатывала на нее волнами, бросалась подобно зверю и погребала в жаркой пучине.

Изорванные тела являлись Мередит во снах. Кто-то удивился бы, что такое снится рыцарю-командору, но ничего другого, по правде, она по ночам и не видела.

Сегодня к Мередит снова явилась Амелия и мама с папой. Они сидели за столом, и Мередит почти поверила, что все хорошо, а затем сестра посмотрела на нее пустыми глазницами и сказала:

— Ей до сих пор больно.

Улыбка демона заставляла вопить.

— Неправда… — тяжело простонала Мередит.

Наяву в комнате стояла непривычная тишина.

— Тшш, — чьи-то тонкие и прохладные руки обняли, укрыли одеялом. — Это был просто сон.

— Хоук? — Мередит в панике распахнула глаза: проклятая магесса сидела в ее комнате, на ее постели и видела ее слабость.

Но чужие прикосновения успокоили, и сердце забилось ровнее. Мередит прикрыла глаза, не в силах смотреть на Мариан.

Ей не хотелось ее прогонять. Все было слишком неправильно.

— Я же не кричала? — хрипло спросила Мередит, пытаясь выискать глазами меч.

— Нет. Я ощутила, что нужно прийти, — прошептала Хоук. — Не спрашивайте, как, я сама не знаю.

— Где мой клинок? — Мередит не смогла нащупать его рукой возле постели.

Хоук придвинулась еще ближе.

— Я убрала его. Он там, в углу спальни. Он поет. Вы слышите? Это мешает спать. Отдыхайте от него иногда.

— Это мое оружие, — возразила Мередит, — я должна быть всегда готова…

— Я тоже ваше оружие. И я буду здесь. Спите, монна рыцарь-командор, — Хоук склонилась к ней, и шелк ее волос скользнул Мередит по щеке.

— Тише, — почти невесомым касанием Мариан провела ладонью по ее волосам. — Тш-ш.

Мягкие губы коснулись лба, покрытого испариной.

Секунду спустя Мередит уже спала.