Огненная леди (гет)

— «Вероника — в переводе с греческого «несущая победу». Вероника сплетница, активная и общительная, может решиться на спонтанные и необычные поступки. Она способна найти самый лучший и правильный способ решения любой трудной ситуации. Из-за присущего ей самолюбия, работу Вероника старается выбрать лучше и престижней. Она способна построить неплохую карьеру в живописи, в медицине, может стать отличным педагогом, а также быть воспитателем в дошкольных учреждениях. Вероника влюбчива. В браке она стремится быть лидером и, если муж не смирится с таким положением Вероники, то семья может распасться. Вероника настоящий друг, который всегда придет на помощь», — прочитала «про себя» одиннадцатилетняя Алекто Кэрроу.

Девочка была слегка удивлена описанием имени «Вероника» в «Большой книге для девочек», которую ей подарили на Рождество родители, так как данное имя полностью описывало характер мисс Кэрроу. Сама Алекто представляла из себя невысокую огненно-рыжую девочку с кудряшками до лопаток и травянисто-зелеными глазами.

Был у нее и младший брат, Амикус, стройный и даже хрупкий мальчик. Прямые черные волосы чуть оттеняли бледную кожу. Во всем его облике было что-то, напоминающее ночь. Пронзительные карие глаза добавляли нечто трогательное из-за доверчивого выражения. Сейчас дети находились в комнате Алекто: хозяйка лежала на кровати, а Амикус занял уютное кресло.

Окна занавешены белоснежным тюлем в обрамлении портьер светлого коричневого оттенка. Обои, желтые с оранжевым, напоминают свет солнца, что всегда способствует хорошему настроению. В левом углу — письменный стол, а возле него — комод. Шкаф и кресло — справа, а возле двери стоит пуфик. Стены были увешаны разнообразными фото, на которых брат с сестрой находились в самых разных уголках мира. Красочные снимки рассказывали о спусках по рекам Карелии: потрясающие закаты и восходы, и пенные потоки, и радостные лица ребят.

Устало закрыв книгу, девочка перевела взгляд на усмехнувшегося брата.

— Что веселого произошло? — уточнила сестра, откинув с лица непослушную прядь волос. — Я в этой книге ничего смешного не увидела.

— Знаю. Ты вчера после прочтения эту книгу так об стол ударила, что маму чуть не разбудила, — пояснил с усмешкой собеседник. — Неужели этот Франц не мог понять сразу, что Стилла мертва? Как она могла воскреснуть? Такого заклинания-то нет!

— Так она стояла перед ним, живая и здоровая, говорила! И было вполне возможно, что она пробыла всё это время в заточении у барона, — продолжала вести свою линию Лекта. — И тебе весело от того что произошло в этом замке? Он ведь верил, что Стилла жива, любил ее!

— Но ведь всякое возможно, — предположил в ответ Амикус, покачав головой. — Нет, помчался в замок, даже головой не подумав! Мертвые не воскресают. То ли это какие-то чары, то ли обманный маневр: может, Стилла в самом деле была жива, но барон его обманул.

— И это сказал человек, который тоже иногда эту самую голову не включает, — усмехнулась собеседница. — Ладно, пойдем обедать.

Мальчик отложил книгу и быстро последовал за сестрой. Несмотря на разногласия в некоторых вещах, этих двоих, как говорится, водой не разольешь. Гулять ребята ходили вместе, играли вместе, и не было у Амикуса друзей, которых не знала бы Лекта, да и наоборот.

— Дети, где вы там? — раздался резкий голос матери.

— Сейчас! — откликнулась дочь. Алекто терпеть не могла, когда ее поторапливали в чем-то или ругали.

Сидящая за столом миссис Кэрроу усмехнулась, услышав ответ дочери.

Алекто с раннего детства была ходячим бедствием, как и ее брат. То эти двое едят зубную пасту, то решат приготовить пирог без эльфов, в тайне от родителей, и спрячут тесто ни куда-нибудь, а в чемодан. Хочешь ты собрать вещи перед поездкой, а он в тесте! И иногда не ясно, кого наказывать — то сестра заступается за брата, то брат за сестру! И стригли волосы самим себе, и кашу пытались варить на волшебном огне, да ладно бы варить нормально — то крупу насыпят, то воды когда надо и не надо. Каша уже из кастрюли лезет, а они еще и добавляют!

И не заставишь ведь их что-то сделать чего родителям хочется, а им нет! Женщина слегка улыбнулась. Когда Алекто поедет в Хогвартс то они с мужем смогут хоть немного отдохнуть. Она была веселой, с хорошим чувством юмора, уже в три года читала гостям стихи, быстро научилась танцевать, однако она очень не любила учиться тому, чему не хотелось. Когда мать в прошлом году усердно пыталась разучить с дочкой сложную музыкальную пьесу Лекта поднялась со стула и уверенно заявила, что заниматься не будет.

В общем, милый ребенок, но весьма проблемный, как, впрочем, и ее брат.

Едва семья села обедать, в окно влетела серая сова, бросившая юной Кэрроу письмо. Лекта быстро разорвала конверт, скорее желая узнать, что это за послание.

Дорогая мисс Кэрроу,

Мы с радостью сообщаем Вам, что Вы приняты в школу волшебства и колдовства Хогвартс. Занятия начнутся 1 сентября 1981 года. Экспресс до Хогвартса отходит в 11:00 с платформы 9 и ¾ с вокзала Кингс-Кросс в этот же день. Список школьных принадлежностей прилагается.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл

Заместитель директора

Девочка гордо улыбнулась. Да! Да! Да!

— Меня приняли! — радостно воскликнула она.

Алекто знала, что иначе быть просто не могло, но всё-же была рада.

Она отправится в школу!

— А мне еще два года ждать!

На эти слова Амикуса девочка ответила дерзкой улыбкой и тут же обратилась к родителям.

— Мы купим принадлежности?

— После еды, — мягко улыбнулась мама. Однако садиться за стол Лекта не собиралась, весело напевая что-то звонким голоском.

* * *

В Косом переулке Лекта хотела купить самого лучшего начиная от учебников и заканчивая мантией и получила это, благо состояние родителей позволяло некоторую роскошь, но если миссис Кэрроу весьма устала после походов в магазины с дочерью, то дочь была просто счастлива. Вообще это место ей понравилось — оживленная магистраль, наполненная магией и жизнью. Хоть она и не раз была в Косом переулке, каждый поход сюда вызывал восторг. Когда Алекто с матерью вошли в книжный магазин девочка усмехнулась, замечая, что книги занимали все пространство помещения от пола до потолка, не оставалось ни одной свободной полки.

После посещения банка и покупок, Лекта с матерью отправились в магазин волшебных палочек. Помещение оказалось довольно маленьким и пустым, исключая стул, на который и уселась миссис Кэрроу.

Начинающая волшебница слегка улыбнулась уголками губ. Она чувствовала, будто находится в библиотеке. Такая странная тишина…

— Здравствуйте! — раздался хриплый голос и девочка резко обернулась. Хозяином магазина оказался невысокий седой мужчина с серыми, похожими на металл, глазами.

Лекта кивнул в ответ.

— О, здравствуйте, миссис Кэрроу, — протянул старик. — Вы с дочкой!

Казалось бы, совсем недавно вы с мужем приходили сюда, чтобы приобрести свои первые волшебные палочки.

— Я это помню, — улыбнулась мягко женщина.

— Как вас зовут? — обратился продавец к Лекте.

— Алекто Кэрроу, — быстро отозвалась девочка.

— Какой рукой вы предпочитаете держать какой-либо предмет?

— Я…Я правша.

— Так-так… Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Ничего не произошло.

— Хм… Может, береза и перо Феникса? Она говорит о справедливости и доброте своих обладателей…

Ваза, одиноко стоящая у окна, резко раскололась на несколько мелких частиц.

— Опять нет? — всплеснул продавец руками. Лекта устало прикрыла глаза.

Еще несколько волшебных палочек отвергли нового хозяина. Лекта никак не могла понять, чего добивается мистер Олливандер. Прошел час, но волшебница так и не получила элементарной вещи — волшебной, черт возьми, палочки!

Наконец ей протянули долгожданный предмет для совершения заклинаний и как только Лекта взяла ее в руку то почувствовала необычное тепло.

— Осина и сердечная жила дракона, — проговорил хозяин магазина. — Человек, обладающий такой палочкой, искусный дуэлянт (или ему суждено стать таковым), потому что осиновая палочка особенно хороша для боевой магии. Такой выбор говорит о том, что вы, Алекто, решительны и любопытны, вас больше остальных привлекают поиски и новые порядки; это палочка для революционеров. Сердечная жила дракона добавляет амбиций и властолюбия. Судя по всему вы любите командовать, — улыбнулся он.

Алекто усмехнулась. Это точно, любила.

* * *

На следующий день ей предстояло отправиться в Хогвартс.

Вокзал встретил семейство Кэрроу проливным дождем, но делать было нечего, поезд ждать не будет. Алекто улыбнулась. Школа! Ей предстояло обучение волшебству, новая жизнь, новые друзья! Отлично!

— До встречи, — пожелал Амикус после объятий с сестрой. — Ты будешь мне писать?

— Размечтался, — ехидно протянула собеседница. Брат скрестил руки на груди.

Ссоры этих двоих даже на ссоры не были похожи.

— Учись хорошо, — с мягкой улыбкой добавила мать. — И не озорничай.

— Заведи друзей, но будь осторожна в их выборе, — завершил ее мысль отец.

Попрощавшись с родителями, девочка двинулась по коридору поезда, волоча за собой чемодан, неприятно бивший по ногам. Как назло, практически все купе были заняты! Однако ей повезло уже в конце подъезда. Забросив чемодан на верхнюю полку с помощью левитации, Алекто присела. Ливень за окном так и не прекращался, но можно было разглядеть природу.

Внезапно дверь распахнулась. Неожиданной гостьей оказалась высокая стройная брюнетка. Изогнутые брови придавали нежному, лилейно — белому, лицу доверчивое выражение.

Роскошные черные волосы спускались чуть ниже плеч, а «небесные» глаза словно изучали Лекту. Невозможно было лгать этой девочке, сталкиваясь с этим внимательным взором. При всем при этом, в тонкой девочке, держащей спину так прямо, словно к ней приставлен стержень, в лёгкой улыбке, было нечто милое.

— Привет, — ее голос оказался высоким и мелодичным. — Ты не против соседки?

Алекто махнула рукой. Садись, мол. Собеседница отправила чемодан на другую полку с помощью магии и присела напротив Лекты.

— Анна Макмиллан, — равнодушно представилась она.

— Алекто Кэрроу. Можно просто Лекта. Макмиллан? Получается, ты в родстве с Блэками! Самый известный род магической Британии!

— Редкое у тебя имя, — протянула задумчиво Анна. — Но красивое. Что касается моей фамилии то да, — кивнула девочка гордо. — На какой факультет собираешься?

— Хотелось бы на Слизерин, — признала Алекто. С Анной она чувствовала себя легко и могла свободно говорить на любые темы. Что-то подсказывало Кэрроу, что они могут стать неплохими подругами. — А ты?

— Тоже, — покачала ножкой Анна. — В Гриффиндоре одни шумные дураки, а в Пуффендуе много умственно отсталых, Когтевранцы мнят себя самыми умными. Мне хотелось бы чего-то добиться в этом мире.

— Не одной тебе, — уверенно вставила Лекта.

Макмиллан мягко улыбнулась уголками тонких губ. Заводить друзей не так уж сложно.

Алекто посмотрела в окно. Ливень все еще не прекращался. Убегал пейзаж. Кэрроу видела огромное невспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.

Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и Анна с Лектой закупили всего понемногу. Деваться было некуда — общие сладости придают любому разговору приятельский характер, особенно, когда едешь в школу первый раз. Лекта даже улыбнулась, глядя, как покачивается ее черный чемодан: самой себе она казалась сейчас ужасно взрослой.

— Привет, — неожиданно раздался низкий, немного надменный, голос.

Это оказалась высокая смуглая девочка, чьи прямые смоляные волосы были заплетены в пучок, а темно-карие глаза пристально взирали из-под прямоугольных очков. — Могу я войти?

Девочки кивнули.

Незнакомка в очках чем-то напоминала леди — присела осторожно, после чего пригладила юбку. Знакомиться она, видимо, не собиралась, так что инициативу взяла Лекта.

— Как тебя зовут?

— Элеонора Флинт, — без эмоций в голосе отозвалась собеседница, однако в ее больших темных глазах мелькнул интерес.

— Алекто Кэрроу, можно просто Лекта, — весело отозвалась рыжая. Вслед за ней представилась и Анна.

Когда разговор зашел на тему факультетов Флинт покачала головой, услышав о предпочтениях в этом вопросе Лекты и Анны.

— Сейчас не самое лучшее отношение к Слизерину. Я бы предпочла, к примеру, Гриффиндор.

— Гриффиндор? — вскинула брови Анна. Алекто понимала свою подругу. Родители самой Лекты недолюбливали этот колледж, говорили, что попавшие в Гриффиндор студенты, чаще всего, люди ограниченные, глупые, но тотально уверенные в своей правоте и превосходстве над миром, считающие, что имеют право поучать других. Лекта с детства терпеть не могла контроль, а также ей казалось несправедливым, что одни могли учить других жизни, будучи и сами далеко не идеальными, однако она не считала, что абсолютно все гриффиндорцы именно такие — одинаковые, это ведь невозможно!

— Да, Гриффиндор, — кивнула уверенно Элеонора. — Плюс не слишком люблю Слизерин, за, например, их отношение к маглорожденным — они ведь такие же, как и мы, им тоже пришли письма.

— А почему ты так за них волнуешься? — смерила ее удивленным взглядом Анна. — Ты же чистокровная!

— А откуда мы это знаем? Из списка «Священные двадцать восемь»? Но ведь раньше его не было, — развела Флинт смуглыми руками. — Просто я не считаю, что это справедливо — судить по фамилии.

Анна, казалось, о чем-то задумалась. Лекта хмыкнула. Как-то раз она слышала разговор отца с коллегами, когда те пришли к нему домой. Отец заявил, что грязнокровки достали и с этим нужно что-то делать. Сейчас Элеонора Флинт заступалась за этих самых грязнокровок, однако среди них явно бывают и неприятные люди.

— Но слышала, что, на Гриффиндоре часто головой не думают, одни эмоции и порывы. По крайней мере у большинства, — не сдержалась Анна, но тут же смутилась. — Прости.

— Не нужно извинений, — махнула рукой Элеонора. — Но совсем не нужно обвинять людей, которых ты даже не знаешь. И, думаю, нужно переодеться. Скоро уже Хогвартс, — после этих слов девочка медленно поднялась и, держа спину прямой, как струна, удалилась из купе, оставив компанию в недоумении.

— Где я их обвинила? — пожала плечами Анна, когда дверь за Флинт закрылась. — Это ведь общеизвестно.

Алекто кивнула. Флинт, возможно, была права, но почему-то вызывала легкую неприязнь.

* * *

Поезд подъехал к Хогсмиду, когда за окном сгустилась тьма и девчонки уверенно вышли на платформу. Неподалеку от них прошел высокий платиновый блондин. Сочетание карих глаз и белокурых, чуть вьющихся волос, придавало его облику нечто трогательное и нежное вкупе с тонкими чертами лица. Отыскав в толпе учеников вихрастого кареглазого друга с курносым носом, он погрузился в разговор.

В конце платформы стоял громадный человек с бородой среднего размера. Это, как Лекта прочитала из книг, был настоящий великан, но от него не веяло ужасом. Напротив, огромный человек казался скорее забавным, чем страшным.

— Это Хагрид, — шепнула приятельнице Анна. — Он лесник. Говорят, его исключили из школы за убийство ученицы и он часто ищет каких-то монстров в Запретном лесу.

Алекто усмехнулась. Сначала ведь и не скажешь, что это настоящий преступник. И как этому Хагриду позволяют встречать детей, если именно по его вине умерла невинная девочка? Ответа на вопрос Лекта не знала, разве что лесничий был невиновен, но Кэрроу, откинувшая с лица непослушную прядь волос, сомневалась, что дело обстояло именно так. Не тупицы ведь учителя — могут виновного от невиновного отличить. Точно, пожалуй, Хагрид пытается завоевать доверие!

— Первогодки, ко мне! Первогодки! — громовым голосом позвал великан. В руках у него был огромный фонарь с белой свечой, которым он отчаянно махал во все стороны.

Вокруг него быстро собралась толпа.

— Привет. Все собрались? Тогда вперед! — махнул рукой Хагрид.

Алекто села в лодку вместе с Анной и незнакомой огненно-рыжей пухлой девочкой, которую, как она узнала, звали Виктория Альто. Как только в лодку сел последний из учеников, флотилия дружно двинулась от берега. Холодный ветер усиливался, и девочки, несмотря на болтовню, стали кутаться сильнее от дождя. Во время поездки Алекто показалось, что она видела сквозь толщу мутной воды огромное щупальце кальмара, но, возможно, это была только фантазия.

Тяжелым движением руки великан открыл ворота и продрогшие от холода дети вошли в огромный вестибюль. Девочке казалось, что более красивого места она еще не видела, но не успела она осмотреться, как к ребятам подошла темноволосая женщина в изумрудного цвета мантии. Она казалась очень строгой, и Лекта поняла, что эту женщину лучше не злить.

— Это первокурсники, профессор МакГонагалл, — гордо пояснил великан.

— Спасибо, Хагрид, — мягко кивнула собеседница. — Что же, постройтесь в шеренгу и следуйте за мной!

Будущие ученики пошли по мраморной лестнице. Ближе ко второму этажу стали мелькать призраки, приветствуя новичков.

Остановившись, профессор МакГонагалл выдержала паузу, чтобы произнести приветственную речь.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — начала она. — Скоро начнется пир в честь начала учебного года. Однако перед этим вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам известно, в нашей школе есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин.

Лекта задумчиво нахмурила брови, задумавшись над тем, что в любом списке Гриффиндор всегда первый, а Слизерин — последний.

— Каждый колледж имеет свою древнюю историю и выпустил достойных волшебников. После распределения один из колледжей станет для вас второй семьей. Я глава Дома Гриффиндор, Минерва МакГонагалл, но это ничего не значит по отношению к другим колледжам. Идемте.

В огромном зале стояли четыре стола, накрытые новыми скатертями красного, желтого, синего и зеленого цветов. На них стояла золотая посуда, а напротив сидели учителя с директором Альбусом Дамблдором в ярко-оранжевой мантии. Самым необычным был потолок — на нем открывалось небо, озаренное звездами.

Профессор МакГонагалл тем временем поставила перед учениками табурет, а на него — старую остроконечную шляпу, которая начала петь о факультетах Хогвартса и по каким чертам характера определяют, в какой из них попадет ребенок.

Кажусь я не самой прекрасной на свете,

Не стоит решать всё по краю полей.

Я съем себя сразу, как только найдёте

Находчивей шляпу чем я и модней.

Вы ваш котелок начерните до блеска,

Избавьте от складок высокий колпак,

Я — Шляпа из Хогвартса, молвлю я веско

И я превзойти их могу просто так.

Не спрячете вы в голове своей место,

Что мудрая шляпа не сможет найти.

Примерьте меня, и скажу я вам честно,

В какой из колледжей вам стоит пойти.

А может быть вам Пуффендуй предначертан —

Для верности и справедливости дом.

Готов Пуффендуец учиться усердно,

Терпением брать и тяжелым трудом.

Вас ждёт Когтевран, весёлый и мудрый,

Здесь самый смекалистый собран народ,

Проворный, находчивый и остроумный

Хорошего друга в любом тут найдёт.

Быть может вам стоит пойти в Слизерин,

И там обучаясь, науки постичь,

Его ловкачи найдут сотню причин

Любыми из средств своих целей достичь.

Быть может для вас Гриффиндор предназначен,

В стенах его храбрые сердцем живут,

Он рыцарством, мужеством, силой означен,

И все Гриффиндорцы отвагой слывут.

Давай же, дружок, скорей на коня,

Не бойся и колебания оставь,

В надёжных руках (хоть их нет у меня)

Ты будешь, лишь голову Шляпе подставь.

Алекто слегка волновалась. Вдруг она вообще не пройдет распределения? Что, если шляпа прямым текстом скажет ей: «Ты не подходишь ни к одному колледжу!». Нет, нет, это невозможно! Она все равно останется в школе магии и не опозорится. А куда же эта шляпа определит ее?

Девочка чувствовала в груди тревожный холодок. Ей хотелось бы попасть на Слизерин, как родители.

Распределение тем временем шло своим чередом. Профессор Макгонагалл сухо читала список, и радостные ученики тотчас бежали к своему столу и у каждого из детей по пути от шляпы до стола сам собой появлялся значок колледжа и галстук соответствующей расцветки.

— Аберкромби, Эдвард!

— Гриффиндор!

— Аббот, Паулина!

— Пуффендуй!

— Голдштейн, Анастейша!

— Слизерин!

— Булстроуд, Кристиан!

— Слизерин!

— Вэнс, Беатриса!

— Гриффиндор!

— Смит, Фредерик!

— Пуффендуй!

— Смит, Элизабет!

— Слизерин!

— Грин, Джессика!

— Когтевран!

— Грейд, Брендон!

— Гриффиндор!

Следующий, следующий, еще несколько человек… Элеонору Флинт, сдержанную, как Снежная Королева, шляпа отправила на Слизерин.

Ждать было просто невозможно — Алекто уже стало надоедать всё это, так как нетерпение и желание узнать факультет неумолимо росло.

— Кэрроу, Алекто!

Ура! Наконец-то!

Ноги, казалось, замерли, и пришлось напрячься, чтобы шагнуть вперед. Главное — не струсить, не споткнуться у всех на глазах. Да и чего бояться? Девочка ускорила шаг.

— Так, — раздался скрипучий голос в голове первокурсницы. — Снова Кэрроу. Ты умна, артистична, находчива и отважна, хочешь показать себя и достичь чего-то стоящего в этой жизни! Без сомнения — Слизерин!

Аплодисменты становились громче. Алекто отчетливо видела, что ей радостно хлопали многие ребята. На шее сам собой появился зеленый галстук и значок с изображением змеи. Настроение девочки быстро повысилось.

Бросив взгляд на соседние столы, Лекта обнаружила странную неприязнь к себе от гриффиндорцев. Они корчили рожи и показывали языки, пухлая староста глянула на Кэрроу так, будто у нее шла паста из ушей. Фыркнув, Алекто показала ей язык и развернулась. Теперь она точно понимала, почему ее родители относились к этому факультету с неприязнью.

— Не обращай ты внимания, — махнула тонкой рукой высокая Анастейша Голдштейн — серые, похожие на металл, глаза, резко контрастировали с черными длинными кудряшками. Во всём ее облике было что-то дерзкое, хотя бы легкая улыбка на пухлых губах, некий огонек в светлых глазах и вздернутый носик, но в то же время этот самый нос добавлял оттенок надменности.

— Я и не обращаю, — усмехнулась в ответ Лекта. — Если честно, не понимаю, почему они так ненавидят слизеринцев уже столько лет.

— Мол они хорошие, — скривила Стейси губы презрительно. — А мы, видите ли, расисты, издеваемся над ними, несчастными и справедливыми.

— Но даже если это и так, не верю, что они невинные ангелы, — пожала плечами Алекто.

— И у тебя есть единомышленники, — протянул незнакомый тенор. Это оказался тот самый блондин, которого Лекта видела на платформе. Как девочка слышала на распределении, его звали Аластор Яксли.

Анастейша ехидно улыбнулась.

— И всё-таки вряд ли все они одинаковые, — заметила Лекта, тихо постукивая по столу короткими пальцами.

— Разумеется, — спокойно ответил Ал. — Просто, согласись, весьма странно, когда тебя считают тварью только лишь из-за твоего колледжа. Вэнс в поезде говорила, что если ты попадаешь на, как она выразилась, факультет лжи, то заслуживаешь презрения, кем бы ты ни был. Она ведь даже не знает ни меня, как человека, ни, к примеру, Анну, а уже готова судить.

— Вправду странно, — вставила свои пять копеек Лекта. — Ещё и глупо. Знать не знаю, осуждать осуждаю. И, главное, за что? За факультет, который, между прочим, определяет шляпа!

— Именно, — прыснул Ал. — Но что поделать: Вэнс этого не понять, — развел он руками.

— В Гриффиндоре подобных типов очень много, — презрительно фыркнула Анна. — Однако хорошо, что мы в Хогвартсе, — улыбнулась она. — Я немного волновалась, но, объективно говоря, не было причин.

— Скорпионши любят контролировать каждый шаг, — тепло улыбнулся Ал. Они, похоже, и раньше были знакомы, как показалось Лекте. Неужели кто-то кроме нее интересуется гороскопами?

— Вам бы тоже не помешало, — шутливо погрозила пальчиком Анна.

— Стараемся, — прыснул Ал. — В конце концов, у нас итак достаточно тем для разговора. У нас с кошками еще и совместных занятий даже не было.

— Вот — вот, — засмеялась Анна. — Не многовато ли чести?

Анастейша тем временем уже о чём-то трещала с другими девчонками, хихикая при этом, а Лекта поймала себя на мысли, что очень хотела есть.

— Да начнется пир! — объявил директор Дамблдор.

Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Алекто никогда не видела на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

Радостно улыбнувшись, Кэрроу, как и остальные ребята, прн

Гостиная Слизерина удивила Алекто Кэрроу холодным великолепием. Длинная комната в подземелье была освещена тусклым зеленоватым свечением, которое создавало ощущение вечернего болота. В центре в салатовым сумраке стоял тускло светящийся камин в белой оправе. Возле него лежал ковер с зеленым и черным орнаментом. По бокам были развешаны вымпелы с эмблемами черных змей. Но больше всего Лекту удивили окна: присмотревшись, она поняла, что они выходят прямо в дно Черного озера. Единственным неудобством был, пожалуй, сильный холод. Но в целом Лекта чувствовала непонятную ей самой тягу к этому месту — словно какой-то голос внутри шептал ей, что, наконец, она сделала правильный выбор. Это облегчение она почувствовала, даже тогда, когда заняла первую у входа кровать с зеленым балахоном и эмблемой черной змеи.

— Знаешь, мне хотелось бы в будущем стать старостой школы! — мечтательно произнесла Анна, заняв место возле «водного окна».

— Достойное желание, — одобрительно кивнула Алекто. — Но не забывай, что для этого придется сдавать все предметы как можно лучше. Если ты начальница, то должна превосходить окружающих, иначе почему они должны слушаться?

— Разумеется, — пожала плечами Элизабет Смит. — Это, думаю, не слишком сложно. Разве среди нас собрались гении? Мудрецы? Кроме того, мы приехали сюда не только ради новых знакомств, но и для учебы.

Хрупкая фигурка Лиз, несмотря на ее высокий рост, вызывала крепкое желание защитить девочку от любой неприятности. Она казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы вызвать синяк. Тонкие изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Большие серые глаза хорошо сочетались с золотистыми кудрями. Взгляд больших лазурных глаз, казалось, говорил: «Я твой друг. Ты можешь мне верить». Густые вьющиеся волосы, доходящие до талии, буквально струились по плечам. Во всем ее облике было что-то, напоминавшее рассвет над морским заливом. Это явно добродушный и открытый человек, как показалось Алекто, но и отпор сумеет дать, и семь раз отмерит прежде чем резать.

— Давайте спать, — предложила Анна. — Завтра будет множество тем для обсуждения.

Алекто тоже, переодевшись в серо-зеленую пижаму, быстрее залезла под одеяло. Глядя на дикий камень стен, она не заметила, как погрузилась в сон.

* * *

Первым уроком у слизеринцев оказалась трансфигурация.

Этот предмет вела высокая брюнетка средних лет в очках — Минерва МакГонагалл. Лекта немного побаивалась ее — на самом первом уроке эта учительница произнесла суровую речь о том, что Трансфигурация предмет важный, и любой, кто будет бездельничать или мешать вести урок, выйдет из класса и больше сюда не войдет. Девочка сразу поняла, что с профессором МакГонагалл лучше не шутить, однако именно сегодня они с Анной проспали и пришли позже, чем было нужно.

— Юные леди, мне превратить вас в часы, чтобы вы научились ладить со временем? — холодно спросила профессор, когда девочки вошли в класс.

Элеонора Флинт неодобрительно покачала головой, на что Алекто хмыкнула.

Как же раздражало, что Элли всегда строила из себя учительницу!

— Слизеринкам не нужны знания, им бы спать подольше, — прыснула светловолосая блондинка, напомнившая Лекте говорящую куклу.

— Тихо! Еще раз, для мисс Кэрроу и мисс Макмиллан, — женщина положила на их парту две иглы. — Albio subscalo и ваша игла должна превратиться в спичку. Начинайте.

Алекто осмотрелась. Темноволосый Джастин Руквуд махал волшебной палочкой вверх и вниз, но не получал никакого результата.

— Albio subscalo! — прошептала тем временем Анна.

Игла в одно мгновение превратилась в спичку. Слизеринцы одобряюще улыбнулись. Лекта, не желая отставать от подруги, быстро проговорила заклинание и оно ей удалось.

— Плюс десять баллов Слизерину, — объявила профессор МакГонагалл с легкой улыбкой на лице.

* * *

Зельеварение вел профессор Северус Снейп — высокий брюнет с болезненно-желтоватой кожей. Он задал ребятам несколько вопросов и на первые три спросил, к сожалению, Лекту. Вот что у нее мало получалось так это как раз зельеварение и травология, которую вела пухлая профессор Стебль — возиться с растениями было скучно, а компоненты зелий Лекта частенько забывала. Однако когда Снейп спросил долговязую Беатрису Вэнс и та тоже еле-еле вспомнила ответ, он добавил Гриффиндору три балла, а Слизерину четыре. Гриффиндорки быстро начали скулить, что это несправедливо, однако все сокурсники Лекты поддержали свою подругу, уверяя, что она ответила лучше черноволосой Урсулы.

Но Вэнс не сдавалась и когда настало время практики опустила руку в перчатке в свой котел и брызнула в сторону слизеринцев. Капля попала на Элизабет Смит и ей пришлось уйти в больничное крыло. Профессор Снейп назначил взыскание Урсуле и под оглушительный рев снял с Гриффиндора 50 баллов.

На истории магии, в отличии от урока заклинаний, который вел настоящий карлик с забавным писклявым голоском, было ужасно скучно. Это был единственный урок, который вел не человек, а призрак! Причем та же профессор МакГонагалл знала, как показалось Лекте, свой предмет гораздо лучше. Профессор Бинс же начал с указов об ограничении магии, что вызвало удивление у ребят.

— Простите, профессор, но почему мы начинаем с ограничений волшебства, хотя еще не знаем его первых проявлений? — поднял руку Ал. Сидящий рядом с ним черноволосый Джастин Руквуд забыл, казалось, что находился на уроке и спал. Лекта вполне его понимала — ее саму клонило в сон от монотонных лекций преподавателя, который будто вел урок отдельно от класса, так и не спросив ни одного человека за целых тридцать минут!

— В истории мало точных фактов об этих первых проявлениях магии, мистер…

— Яксли.

— Мистер Яксли. Пожелаем вашему соседу по парте доброго утра!

Джастин вздрогнул от неожиданности и протер глаза, чем вызвал усмешку Лекты. Такой забавный.

— Продолжаем, — заявил профессор Бинс и снова погрузился в лекцию.

* * *

— Ал прав — это никуда не годится, — поджала тонкие губы Лиззи Смит за обедом.— Почему нельзя изучать что-то действительно интересное?

— Вот именно. Я едва не заснула, — искренне призналась Лекта.

Она едва уловила объяснение Бинса, слишком уж быстро он читал лекцию, будто куда-то спешил. Может, его объем знаний был слишком маленьким и поэтому он просто пересказывал учебник? Вполне возможно, но почему тогда школа не отыщет нового преподавателя?

— Если постараться то вполне можно всё понять, — поучительным тоном проговорила Элеонора Флинт.

— Тебе самой-то не было скучно? — недоверчиво фыркнула Элизабет, вскинув стрельчатые брови. — Я бы начала с того, как именно зародилась магия, как всё это формировалось, почему у одних есть магическая сила, а у других нет, это ведь действительно интересно. Да, я помню, что по его словам нет точных фактов об этом, но история вообще весьма туманна. Кто может подтвердить, так ли все происходило на самом деле? Мне кажется, это куда важнее, чем ограничения, да и интереснее, — задумчиво посмотрела блондинка в окно.

Лекта согласно кивнула. Лиззи была тихой задумчивой девочкой. Часто ее можно было застать за наблюдением за природой из окна или в библиотеке. Однако злить ее не стоило.

После обеда совы разнесли по школе газеты и было что обсудить.

Позор Бартемиуса Крауча! Начальника Департамента по магическому законодательству уже прочили в министры, пока на скамье подсудимых не оказался его собственный сын.

Юноша, как и Беллатриса, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, обвинялся в пытках Френка и Алисы Долгопупсов. Были выслушаны показания свидетелей и преступники были осуждены на вечное заключение в Азкабане.

Но Бартемиус Крауч-младший отчаянно кричал, что невиновен, умоляя пощадить его, на что отец заявил, что сына у него больше нет.

Страх ли это перед ответственностью за совершенное преступление или же действительно вышло недоразумение? Если первый вариант, то как его отец допустил, что сын стал одним из Пожирателей Смерти?

Вопросы, вопросы, вопросы…

С уважением, Рита Скитер.

— Это просто ужасно, — с искренним сочувствием проговорила Анна, покачав головой.

Алекто понимала свою подругу — читая об известных местах магического мира девочка узнала о жуткой тюрьме под названием «Азкабан», где обитали жуткие призраки, зовущиеся дементорами. Они вытягивали из людей надежду, счастливые воспоминания и жизнь, а уж когда отец отправляет собственного сына в Азкабан… Но в то же время девочка понимала, что это заслуженно.

— Мне родители рассказывали о тех временах, — тихо добавила Анна, опустив глаза. Лекта сразу поняла, что рассказ будет грустным. К девчонкам подскочила Анастейша, смерив Макмиллан пронзительным взглядом серых глаз.

— Возможно, что Барти действительно не был виноват, его отец поиском доказательств себя не утруждал. Однажды он предлагал арестовать целую семью, включая школьника, лишь за то, что отец был Пожирателем Смерти.

— Но ведь это логично, — раздался голос Элеоноры. Лекта вздрогнула от неожиданности — она ведь даже и не заметила, как Флинт пришла, а она тем временем тихо стояла сзади. — Если отец преступник, то и о семье сложится определенное мнение.

— Но в чем жена с ребенком виноваты? К тому же шла борьба за нас, за наши интересы. Ради маглов Крауч готов истребить целую семью, лишь за то, что фамилией не вышли. Эдак ни одного чистокровного рода не останется, — развела руками Анна.

— Пытки это ужасно, но должен же оставаться хоть кто-то, кто действительно что-то знает о нашем мире иначе мы практически ничем не будем отличаться от маглов, — вставила с готовностью свои пять копеек Лекта.

Анна с Анастейшей улыбнулись, обменявшись взглядами. Всё-таки хорошо, когда у тебя есть друзья, единомышленники.

Одиночества Лекта, с детства проводящая большую часть свободного времени на улице и окруженная веселой компанией, никогда не знала, но всё-таки было приятно.

— Мы и не отличаемся, — с легким холодком в голосе отозвалась Элеонора, на что Лекта закатила глаза. Можно спорить и до бесконечности, а в итоге ничего не добиться.

— А что это была за семья? — попыталась она сгладить обстановку.

— Не очень помню, — пробормотала Анна, слегка нахмурив тонкие брови. — Что-то на букву «М»… Мальс… Мульс… Маль… Мальсибер какой-то. Тому юноше лет семнадцать наверно было или меньше, когда Крауч предложил их всех арестовать. Они с моей родней не были по-настоящему близкими друзьями, но, судя по их словам, с этим человеком никогда не заскучаешь, любил свою семью и часто мог помечтать о прошлом, поддерживал идею, что ни маглам от нас ничего не нужно, ни нам от маглов.

— Странно. Обычный человек, за что в тюрьму? — удивленно уточнила Алекто. Она тоже не болела за маглорожденных, так что теперь, и ее в Азкабан?

— Поймали, лет в двадцать, просто потому, что фамилией не вышел. Да и в школе нужно было писать какому-то там Вэнсу, кого подозреваешь, просто доносить. А победа тогда досталась Лорду, вот Крауч и решил перехватить инициативу, в итоге этот парень умер спустя год. Вопрос — а сколько проживет Барти?

— Вот так власть, — протянула Лекта. Глупо как-то — за фамилию судить. Глупо и забавно.

— Даа, — покачала головой Стейси. — Я хотела бы пообщаться с таким человеком. Кто давал Краучу право судить без доказательств? Я падаю! Держите меня семеро!

— Но ведь это со слов товарищей заключенного, — продолжала гнуть свою линию Элеонора. — Как же служащие Министерства? Пусть у них жесткие методы, но они боролись за истинную справедливость.

Стейси закатила глаза. Справедливость, справедливость… Она бы никогда не смогла убить даже ради идеи и правды, однако сломанные судьбы было жаль.

Критика у Флинт, как заметила Лекта, всегда была готова, а сама-то далеко не идеал — призывает к пониманию, хотя сама откровенно показывает, что ей безразлично на сломленные судьбы. Лекте тоже было жаль и Барти и Мальсибера, но война есть война, ничего не поделаешь.

Мимо прошли Джастин Руквуд и Лиззи Смит, углубившиеся в разговор.

— Ты веришь, что Лорд действительно исчез из-за мальчишки? Это же смешно! — донесся до ушей Алекто высокий голос Элизабет, похожий на звон колокольчика. — Великий маг проиграл младенцу! Чушь какая-то!

— Это действительно странно, — подтвердил задумчиво Джастин. — Видимо, этот ребенок был как-то защищен, но как?

Лекта и сама была удивлена. Она помнила, как не так уж и давно обнаружила газету, где крупными буквами было написано «Годовалый Гарри Поттер спас мир от терроризма!»

Девочка никак не могла представить эту сцену — ведь в год ребенок даже говорить едва умеет!

Незаметно пролетело две недели. Алекто росла способным ребенком, но зачастую ей мешала лень. Однако заклинания удавались мисс Кэрроу отлично, как и полеты. С радостью летая вокруг школы Лекта не пониимала тех кому не нравилось или не давалось это искусство.

В основном с полетами не ладили маглорожденные или, как называла их Лиззи Смит, грязнокровки. Сами они были неприятными людьми — считали, что они лучше всех, моральнее и что имеют право судить остальных. К примеру, темноглазая Ирма Коул — чуть ли не каждый день Гриффиндор терял баллы из-за ее поведения — вечной болтовни на уроках и буйного характера — Ирма могла и в драку влезть. Однако при всем этом у Ирмы всегда была готова критика, которая распространялась в основном на слизеринцев. Особенно это изумляло Анну.

— Я, конечно, далеко не идеальна и мне еще нужно совершенствоваться, — протянула она задумчиво. — И остальным, но в то же время я ведь не считаю себя…лучшей, не воображаю из себя.

К сожалению, это было правдой.

Также Коул не переносила чистокровных волшебников. Как-то идя по коридору Анастейша, Алекто и Анна увидели Ирму с подружками. Гриффиндорки обсуждали статью про Барти Крауча и его сына.

— Вот и пришла справедливость. После падения Того-кого-нельзя-называть чистокровные ведь стали такими жалкими, — растягивая слова, говорила Ирма. — Хотя и в прошлом считали, что мир должен вертеться вокруг вас только из-за фамилии.

Лекта глубоко вздохнула. Это абсолютная неправда! Фамилия и фамилия, человек-то тоже важен! И чем плохо, если эта самая фамилия пользуется уважением у общества? Ведь есть же на это какие-то причины, вызвано ведь чем-то это самое уважение! А Ирме в таком случае сдерживать бы зависть. И где же мир вертится вокруг той же Анны или ее — Алекто? Где?

— С чего ты это взяла? — не сдержалась, в конце концов, Стейси, которой, видимо, пришла в голову та же самая мысль.

— Верю собственным глазам, — съязвила в ответ Ирма и быстро удалилась вместе со своей свитой.

— Можно подумать, у других нет глаз, — фыркнула Лекта.

— Не обращайте вы внимания, — махнула тонкой ручкой Анабель. — Только хуже будет.

— Они считают себя оплотом нравственности, — насмешливо улыбнулась Анастейша.

— Хорошо хоть не орудием Мерлина, — ехидно добавила Лекта, чем вызвала звонкий смех подруг.

Сама Ирма Коул при всем этом не отличилась и в учебе не смотря на свою высокую самооценку — на уроке Зельеварения она так и не смогла приготовить простейшее зелье, которое удалось даже самой Алекто, у которой этот предмет не особо шел, а на уроке Заклинаний бедный профессор Флитвик потратил чуть ли не все свои перья на заклинание левитации — все они у Ирмы разваливались на кусочки или вовсе не поднимались.

«Сквиб она, что-ли?» — ехидно подумала Лекта. «А воображать мастерица».

Ирма, однако, не обращала на собственные недостатки никакого внимания.

* * *

Среди однокурсников Лекта лучше всех подружилась с Анной. Она любила читать, мало с кем общаясь. Такая молчаливость казалась странной для ребенка одиннадцати лет, однако, Анабель Макмиллан вполне могла открыться тем, кого считала друзьями, а они у нее были. К тому же при желании ее можно было довольно легко ее разговорить, да и поговорить с ней можно было о чем угодно.

Анастейша в основном общалась больше с мальчишками чем с девчонками, но в то же время хорошо сошлась с Лектой. Как оказалось она Овен — гордая и энергичная, о чем Алекто и раньше догадывалась, Анна — Скорпион, а Лиззи Смит оказалась Близнецом.

Стейси, как и ей, частенько было скучно на истории магии. Пожилой профессор Бинс ругался, замечая, что девочка практически не слушает, хотя сам преподаватель довольно редко спрашивал учеников по поводу темы. Отвечала, конечно, но интереса не проявляла.

Честно говоря, Лекте и самой было скучно слушать монотонные лекции профессора. Первое время она пыталась вслушаться в слова пожилого призрака, интересуясь что было да когда, почему, из-за кого, отвечала на редкие вопросы преподавателя, однако очень скоро ей это надоело — профессор Бинс читал свои лекции быстро, практически без перерыва и никогда ничего не повторял, к тому же очень редко спрашивал!

Однако Элизабет Смит и Анабель Макмиллан еще как-то успевали записывать за ним и оставаться отличницами по всем предметам. Аластор Яксли старался понять тему на лету и делал конспекты весьма редко, да и, собственно, незачем было. Он мог себе это позволить, учитывая, что обучался лучше всех на курсе.

Черноволосый Джастин Руквуд, Весы, заявлял, что они друг друга знают как самих себя, но Лекта не слишком этому верила. Ал казался весьма переменчивой натурой: сегодня поможет тебе с домашним заданием, а завтра откажется от этой же самой помощи. Сегодня счастлив с тобой поговорить, а завтра двух слов не добиться. Был на первом курсе Слизерина и человек, доставший всех подряд, а именно — Элеонора Флинт, решившая, что может строить всех подряд, читая нотации.

— Она недолюбливает Слизерин, — заметил как-то Ал. — Видите ли, высокомерные. Надо полагать, сама невинный смирный ангел, ни малейшего каприза.

— Ты что, это же просто святая, — усмехнулась язвительно Анна. — И да, хоть бы обосновала свою точку зрения.

— Вот именно, — согласно кивнула Алекто.

— Что ты, — махнул рукой Ал. — Кто вы все, а кто я — великая Элеонора Флинт. Главное: что за этим величием стоит? Чем подкреплено? Я гений просто потому, что я это я?

Ребята дружно рассмеялись. Флинт и вправду казалась весьма странной особой.

Элеонора журила Джастина, которого знала еще с детства, и Анастейшу, за опоздания, но при этом саму было не разбудить. Как-то раз Джастин шутки ради облила на перемене гриффиндорку Элис Ванг— маленькую щуплую девочку, усыпанную веснушками. Элис визжала на весь коридор под дружный смех ребят. Элеонора, поймав баловника в коридоре, прочитала ему мораль, что такое отношение к девочкам недопустимо: Джастин промолчал, однако ушел он от нее в ужасном настроении.

«Думаю, будь у нее брат или сестра, она могла бы и хворостиной выдрать», — говорила ехидно Лиззи Смит и Лекта с девчонками были полностью с ней согласны.

— Она достала, — проворчала обиженно Голдштейн, когда ребята сидели в гостиной после уроков. — Ничего я не делала этой толстухе с Пуффендуя в библиотеке. Ни—че-го.

Читаю себе, читаю, а она всё жалуется Флинт на домашние задания. Только в школу пришла как уже сдалась. Хотя чего ждать от пуффендуйки? Но ведь и вправду — от жалоб ничего не изменится, не лучше ли взяться за ум? Ведь сама же себе настроение портит! Я решила пошутить и и сочинила ей про духов из замка в Карпатах, приходящих покарать грязнокровок, не способных что-либо выучить.

Алекто прыснула. «Замок в Карпатах» был ее любимой книгой, однако ей хотелось сказать «пару ласковых» автору за смерть Стиллы и судьбу Франца, а также запустить какое-нибудь заклинание в противного барона, но, увы, не выйдет.

— Это же шутка была, — продолжала Стейси. — Но Аббот поверила, таращится огромными глазами. Поверила, представляете? И Флинт давай лекции читать. А я просто хотела, чтобы Паулина замолчала. Так обе не поняли, что замок я взяла из книги!

— И судить точно не Флинт. Как других упрекать, так пожалуйста, как самой меняться — увольте, — развела Анна руками.

— И проснуться лень, опаздывает на пол урока, как и я, — поддержала подругу Анастейша.

— Мы с братом иногда обливали друг друга водой, можно завтра попрактиковаться, — нарочито равнодушно проговорила Алекто, ожидая реакцию девочек. Подруги стояли в коридоре у окна после уроков.

— Хорошая идея, — одобрила Лиззи Смит, мягко улыбнувшись и закинув ногу на ногу. На лице Анны мелькнуло сомнение, но все же она кивнула, как и Голдштейн.

Следующим утром Элеоноре Флинт прившлось вставать вовремя, благодаря Алекто.

— Все таки не вижу ничего такого уж ужасного, — тихо призналась Анна, идя на урок. Утром Элли ругала одноклассниц всеми словами, что только могли прийти в голову. — Но ее хоть тронь как визг поднимется.

— Это не лечится, — развела руками Лекта. — Но мы попытались.

Девочки искренне засмеялись. Кэрроу мягко улыбнулась.

Хорошо, что у нее есть друзья!

* * *

— Знаете, — протянула задумчиво Анна в этот же день, когда они с Лиззи Смит и Лектой прогуливались около деревеньки «Хогсмид». Было тихо и тепло, хотя дул легкий ветерок. — Интересно бы попасть в Запретный лес.

— Но ведь это запрещено, — удивленно вскинула стрельчатые брови Элизабет, теребя в тонких пальчиках желтый кленовый лист.

— С каких пор тебя это волнует? — мягко улыбнулась Анна, откинув на спину длинные черные волосы. Ее новенькие черные ботинки утонули в ярком ковре из упавших листьев. — Попытка не пытка.

— Вот именно, — быстро кивнула Алекто. — Мы же не хотим ничего плохого, правда? Просто ради интереса. Убежим, если что случится.

Ей действительно тоже хотелось проникнуть в этот таинственный лес, было в нем что-то притягивающее, в самом его названии. Действительно ли он так страшен, как кажется?

Элизабет Смит смерила обеих подруг внимательным взглядом серых глаз, после чего все-таки кивнула. На тонком лице девочки появилась легкая улыбка.

На первый взгляд Запретный лес не казался таким уж опасным.

В воздухе пахло прелыми листьями и осенними цветами. Деревья стояли нарядными и нереально красивыми. Они переоделись в пёстрый осенний наряд, словно готовясь к большому празднику. Листья, будто окрашенные волшебной кистью в оранжевый цвет, медленно кружились в воздухе и тихим шорохом падали на землю. Главный цвет осени — жёлто-золотистый. Недаром это время года называли золотым. Тем не менее время шло.

— Не видно как-то зверей, а ты боялась, — покачала головой Лекта, обратившись к Лиззи.

— Прячемся, кто-то бежит, — не обращая на ее слова никакого внимания, скомандовала Смит. Быстро отбежав в сторону Лекта бросила вперед «Петрификус Тотаус».

— Ой, — удивленно проговорила Анна, подойдя ближе. — Это же пегас-единорог!

Лекта медленно подошла к животному. Это оказался довольно красивый конь. Шелковистая грива, острые ушки, мощные ноги и пушистый хвост, к тому же у коня были длинные крылья под цвет гладкой, как атлас, шкуры.

— Это кто здесь разгуливает по вечерам? — вдруг раздался голос лесничего Хагрида. Переглянувшись, подруги быстро рванули к Хогвартсу, однако Анна иногда оборачивалась в сторону единорога, немного волнуясь за него, но животное скоро поднялось, а девочкам повезло не попасться хранителю ключей и садов школы на глаза, однако в процессе бегства они умудрились угодить под дождь.

— Фух, пронесло, — выдавила из себя Анна.

Лиззи глубоко вздохнула, а Алекто слегка улыбнулась. Не смотря ни на что прогулка оказалась веселой.

— Добрый день, юные леди, — неожиданно раздался холодный голос Минервы МакГонагалл.

Вот черт!

* * *

Кабинет профессора Трансфигурации был довольно скромно обустроен — недорогая мебель, состоящая из стула, стола, письменного шкафа и пары кресел. На явно наколдованной скамейке сидела Стейси.

Она смерила вошедших девочек изучающим взглядом, а ее веки казались красными. Неужто МакГонагалл довела ее до слез? За что?!

— Отлично, все в сборе, — холодно обьявила Минерва МакГонагалл. — До меня дошли слухи от одного ученика, что сегодня он проснулся от крика Элеоноры Флинт. Так же этот человек знал, что вы хотели с ней так…пошутить, не имея на это прав. Мисс Голдштейн, не трудитесь обьясняться, с вами мне уже все ясно и относительно мисс Флинт и относительно мисс Коул… Слушаю вашу версию.

— Понимаете, — чуть неуверенно начала Лекта. — Мисс Флинт…начала первой.

— И вы решили отвечать на это? Все вместе? Даже если Элеонора в чем-то провинилась — не вам ее судить, — смерила Минерва девочек холодным взглядом.

— Но ведь это и к мисс Коул относится, — тихо вставила Анна, опустив голову, на что Стейси махнула рукой.

— Мисс Коул просто выражает свое мнение, — тем же холодным тоном проговорила заместитель директора. — Минус сорок очков со Слизерина с каждой.

— Сорок? — Лекта смерила Минерву изумленным взглядом. Она не могла, не могла поверить собственным ушам! Это ведь какой позор на факультет!

— Но…мы тоже…выражали мнение, — быстро заявила она, чем вызвала согласный кивок со стороны Анабель.

— Хватит оправдываться, — властно прервала девочку МакГонагалл. — Отправляйтесь в спальню и вам всем лучше извинится перед Элеонорой.

Алекто шла, опустив глаза. Что, что такого они сделали Элеоноре? Ничего, за что можно было бы сажать в тюрьму или исключать из школы. Лекте было неприятно осознавать, что профессор Трансфигурации любит Гриффиндорцев больше, они ведь такие же ученики.

Войдя, она заметила Элеонору Флинт в белом халате. Отложив книгу, девочка смерила компанию пристальным взглядом, поправив очки.

— Элеонор, — пробормотала Стейси, шаркнув ножкой. — Ты… Извини, пожалуйста…

Лекта согласно кивнула. Это действительно было весьма и весьма глупо, хоть и особой беды не случилось.

Флинт смерила пронзительными глазами каждую из девчонок, после чего отв.

— Хорошо, — твердо проговорила она. — Извинения искренны, — на последних ее словах тонкие губы Элеоноры Флинт тронула легкая улыбка.

Она все еще иногда ворчала, но ее не задевали в ответ, хотя по-настоящему близко Элеонора так ни с кем из однокурсниц и не сошлась.

День шел за днем. Лекта привыкла к школе и урокам, было очень интересно. Кэрроу удалось подтянуть ЗОТИ и Трансфигурацию. Заклинания и ЗОТИ все еще удавались ей вполне хорошо, как и полеты. Необычная легкость и полная свобода, они никак не позволяли девочке слезать с метлы и Алекто удивлялась пухлым Артуру Гойлу и Кристиану Булстроуду, которые не любили полеты больше всех уроков. Алекто понимала, что у всех разные предпочтения, но ни на что не променяла бы это волшебное ощущение при полетах.

На Защите от Темных Искусств проходили болотных фонариков, которых по-другому называют «бродячими огоньками». Они часто фигурировали в легендах почти у всех народов от Европы до Африки. Услышав это на уроке, Лекта гордо улыбнулась — ведь данный факт она узнала еще до поступления в Хогвартс, когда разглядывала книжку о магических существах с большими картинками. «Бродячие огоньки» казались ей довольно интересными, взять хотя бы их происхождение! Представляется фонарик в виде души, не нашедшей покоя, которую отвергли и ад, и рай. Также фонарики представляют собой одноногих существ, состоящих из струек дыма и похожих на светящихся огоньков. Эти существа нередко появляются ночью перед усталыми странниками и уводят их с дороги в болото или глухую чащу леса, где они потом и гибнут.

Кроме огоньков у фонарика нет никакого оружия, поэтому «Бродячие огоньки» не так опасны, как Корнуэльские пикси. Соответственно и бороться с ними не сложно, однако болотный фонарик — это душа и не все заклинания могут подойти. Поэтому их нужно суметь определить… У них особое свечение, которое можно разглядеть, если внимательно присмотреться. Можно также при защите использовать какой-нибудь предмет из железа, который отпугивает злые души. Образом бродячего огонька в Англии и Америке, к примеру, является тыква с прорезанными в ней глазами, зубастым ртом и горящей свечой внутри.

Лекта, подумав об этом, прыснула. Ведь это те самые тыквы, которые делают у них в школе на Хэллоуин!

В школе было интересно и Лекта совсем не скучала по дому, хотя, конечно, хотелось обнять родителей, поговорить с братом…

Сейчас они с Анной шли по Хогвартсу после урока Травологии и по пути наткнулись на Лиз и Ала. Стейси с Джастином ушли вдвоем, не дожидаясь остальных. За все это время они весьма неплохо поладили, как заметила Лекта, болтали не переставая и сели бы, наверно, за одну парту, но после этого обязательно последовали бы насмешки.

— Единственный предмет, который никак не дается, — с усмешкой объявила Элизабет Смит. — Учу и учу эту теорию — а всё без толку! Выше пяти баллов не даст, а вот той же Беатрисе Вэнс — все десять. Может, не хватает мне чего-то, но я же правильно отвечаю…

— Не волнуйся ты, — махнула рукой Лекта. — Просто Вэнс, видимо, любит Травологию, а ты — нет. Но не любишь и не любишь — не разорвешься ведь на все предметы, Лиз!

— Разорваться не разорвусь, — пожала плечами Лиззи. — Просто я привыкла к победе, да и родители требуют, а тут… Да, я не люблю Травоведение, это точно.

— Странно, — протянула Лекта. — Они же должны понимать, что у каждого разные способности. Зачем тянуть на «Превосходно» Травологию, если не любишь и не полюбишь? Кроме того, это такой предмет… На одной теории далеко не уедешь.

— Но, с другой стороны, нет ничего невозможного, — с лёгкой улыбкой отозвался Ал. — И Лиз решила, образно говоря, взять бастион. Почему бы, собственно, и нет?

— Именно так! — большие глаза Элизабет сверкнули озорством. — Ну да ладно! Хватит о грустном, — она снова развеселилась, и это было хорошо. — Кстати, а что вы думаете о… Гарри Поттере?

— О ком? — переспросила подругу Лекта.

— О Гарри Поттере, — повторила Смит невозмутимо, откинув с лица непослушную прядь волос. — Сейчас ведь только и разговоров о Мальчике — который — выжил!

Алекто и сама это заметила. Ей казалось удивительным, что маленький ребенок смог победить величайшего темного мага мира! Гарри Поттер единственный, на кого не подействовало убивающее заклятие, оно только оставило шрам на его лбу, шрам в виде молнии… Но почему? Что такого особенного было в обычном годовалом мальчишке? Об этом Лекта и сказала.

— Сама не знаю, почему это произошло, — покачала Анна головой. — Чудо какое-то.

— Но почему именно он? — Лекта очень хотела отыскать ответ на этот вопрос.

— Может, какое совпадение… Или пророчество, что именно Гарри Поттер — тот, который выжил, — нахмурил тонкие брови Ал, тоже задумываясь над вопросом.

— Пророчество, — медленно кивнула Кэрроу. — Интересная версия, но, видимо, знали о нем не все, иначе не радовались бы так…

— А почему пророчества должны быть всему миру известны? — уточнила тихо Лиз, на что Лекта махнула рукой.

Звонок на урок не заставил долго ждать себя. Сегодня проходили Целительные зелья.

— Что вообще такое целительство? Что такое целительская магия? И что она нам даёт в жизни? — медленно проговорил профессор Снейп, стоя у доски. — Кто из вас даст ответ на эти вопросы?

— Целительская магия — это наука, с помощью которой мы учимся лечить и можем лечить различные болезни и травмы. Чтобы вылечить человека, существует очень много способов. Например: при помощи заклинаний, артефактов, трав и, конечно же, зелий, — проговорила четко Ирма Коул.

— Мисс Коул, вас не спрашивали. Очень хорошо, что вы, мисс Коул, смогли выучить определение учебника, — язвительно отозвался профессор, но быстро добавил — Однако ваш ответ верен. Кто может описать, на что способны Целительные зелья?

— Профессор, но мы ведь их не проходили, — хлопнула Коул глазами. — Мы займемся этим только сегодня.

— Да неужели? — шепнула Лекте Анна. — Капитан Очевидность, здравствуйте!

Кэрроу прыснула. Ирма в самом деле казалась несколько забавной. Будто преподаватель забыл тему сегодняшнего урока! Амнезия, что-ли, напала, по мнению Коул?

— Мне это известно, — ответил тем временем Снейп на слова гриффиндорки. — Но хотя бы предположить, чем они полезны, вполне можно и сейчас. Кто готов?

Лекта вскинула руку. Не хотелось чувствовать себя дурочкой — настолько очевидный вопрос и легкое задание! Девочка не понимала, почему Ирма не могла сказать хотя бы двух слов! Это же так просто! Всего только догадаться!

— Мисс Кэрроу? — в голосе Снейпа послышалось легкое удивление, и Лекта его понимала — ведь обычно она сидела на уроках Зельеварения, желая, чтобы не спрашивали, ибо этот предмет никак не хотел идти нормально! Но в последнее время она начала уделять учебе больше времени, привыкла и несколько заинтересовалась.

— С помощью целительных зелий мы можем вылечить человека, облегчить боль, понизить температуру, остановить кровотечение, спасти от яда, прочистить раны и…избавить от прыщей. Может, добавить сил…

— Верно, мисс Кэрроу, — кивнув, произнес профессор Снейп. — И это еще небольшой список того, на что способны целительные зелья. Пять баллов Слизерину!

Довольная Лекта села на место с гордой улыбкой на лице. Это, конечно, еще не лучший результат, но хоть что-то! Хоть в чем-то зельеварение ей удалось!

— Молодчина, — с радостным видом проговорила Анна и собеседница, поблагодарив подругу, почувствовала себя еще лучше. Все таки ей очень нравилось, когда ее хвалили, да и кто этого не любит? Тем более, ее хвалили на Зельеварении, предмете, который никогда у нее не получался! Конечно, задание было весьма простое, но ведь та же Ирма не ответила на вопрос профессора!

— Очень хорошо, что ты, Кэрроу, прочитала учебник заранее, — фыркнула Беатриса Вэнс, сверкнув темными глазами. — Это же насколько великое достижение!

— Этой информации нет в книге, — равнодушно отозвалась Лекта, не обращая на гриффиндорку особого внимания. Завидует, что-ли? Если так уж обидно, то почему не ответила на вопрос Снейпа первой?

Тем временем профессор начал объяснение.

— Целительные зелья также имеют свою классификацию, которой пользуются и сейчас. Она была создана одним немецким целителем по имени Паоло Нейбель в XIV веке. Нейбель занимался различными видами зелий, но больше всего его привлекало именно целительство. Самой известной его работой стала именно классификация целебных зелий, которая была очень проста в использовании. Естественно, классификацию дополняли, вносили корректировки, спорили о её лаконичности, но всё же в начале XX века признали, что как основа она идеальна.

Разумеется, время не стоит на месте, и конечно же, её по необходимости дополняют за счет новых открытий.

Классификация включает в себя 10 позиций:

Антидоты

Противоядия

Яды

Сонные

Укрепляющие

Кожные

Физические

Восстанавливающие

Сдерживающие

Очищающие

Давайте рассмотрим каждый пункт по отдельности. Итак…

Антидоты — зелья, которые прекращают, снижают действие некоторых заклятий и противоположных зелий. Примерами служат: Глоток мандрагоры, Яггор-антидот.

Противоядия — зелья, которые снимают, нейтрализуют действие яда на организм человека. Противоядия существуют 2 видов:

— универсальные;

— предназначенные, для определённого вида яда.

Например, универсальные: Противоядие по Третьему закону Голпалотта (для любых многосоставных ядов).

Предназначенные для определённого вида яда: Противоядие от магических ядов, Противоядие от обычных ядов.

Лекта быстро записывала все за профессором, ловя себя на мысли, что ей интересно.

Оторвавшись от пергамента, она осмотрела класс. Стейси сегодня пришла не в школьных простеньких туфлях черного цвета на каблуках, а в новых белых лодочках. Сейчас она что-то заливала жадно слушающим ее Артуру Гойлу и Джастину Руквуду. Глядя на всю их компанию, Лекта усмехнулась, не особо вслушиваясь в разговор. Наверняка Анастейша опять что-то сочиняла или хвасталась. Делала она это практически всегда, фантазии не отнять. Ал дописывал последнюю строчку…левой рукой, а правой что-то написал Анне, перекинув записку! Алекто протерла глаза.

Левая рука, серьезно? Но он же правша!

— Амбидекстр, — удивленно протянула Лиззи, хлопая длинными пушистыми ресницами.

Яксли, казалось, не слышал девчонок, или делал вид, что не слышал, ибо слегка улыбнулся.

— Это не достижение, — пожала плечами зеленоглазая Элиза Вэйн, услышав слова слизеринок.

— Да, но такие люди очень редкие и возможны…удивительные способности, — с видом знатока шепнула Лекта. Как-то она читала про известного ученого Гэмпа и в той книге говорилось, что он даже родился необычным ребенком — мог писать обеими руками абсолютно одинаково и без проблем. В той книге говорилось, что бытует мнение о том, что благодаря амбидекстерии у человека открываются удивительные творческие способности, не типичные для среднестатистической личности. Отчасти, это правда — имелись некоторые подтверждения. Леонардо да Винчи был представителем группы амбидекстеров, практикуя письмо «шиворот навыворот» — в зеркальном отражении. Также, этой не типичной способностью обладали Бенджамин Франклин и Альберт Энштейн.

— Внимание-внимание, ждём великих открытий! — прыснула Ирма Коул.

— Больше нечего сказать? — протянул Ал. — Предоставлю с удовольствием, дайте срок.

— А почему бы нет? Ирма, вряд ли произойдут эти самые открытия, смирись, — развел руками Симус Маклагген. — Слизеринцы на них не способны.

— Это теперь решаешь ты, учитывая твою успеваемость? Ну, подлинно чудесно, — пожал плечами Алик.

Послышались смешки. Слышать от Симуса упреки относительно учебы вправду было весьма и весьма странно. Этот удивительный мальчишка не мог произвести даже самое простое заклинание. Самое странное заключалось в том, что он абсолютно не работал над ошибками и совсем не тренировался в свободное время. Откровенная лень Симуса неоднократно давала слизеринцам повод для ехидных комментариев, а он, разумеется, отвечал взаимностью. "За собой следи", — ворчал Симус, на что Лекта усмехалась. Уж за собой — то она в любом случае проследит, мерси.

— У меня есть все шансы — вывернулся Симус.

— Так зачем же ты отказываешь другим в их наличии? — Анна прыснула, покачав головой для большего эффекта.

— Думаю, вы все лучше расскажете классу эту тему, не правда ли? — холодный голос профессора Снейпа вернул ребят с небес на землю. — Нет желающих? Тогда продолжим. Яды — самые опасные из всех существующих видов зелий. Но стоит отметить тот факт, что некоторые из них используют в целительской магии. Каким образом, спросите вы? Очень легко: яды являются составляющими довольно многих видов целительных зелий, а некоторые и вовсе сами являются лекарством. Например, Алформа — антидот от яда Сциллы, в состав которого входит яд кобры. Противоядие Гринга — противоядие от анчарного яда, в состав которого входит и сам анчарный яд. Более подробно о ядах мы поговорим на следующих лекциях.

Сонные зелья — зелья, которые влияют на нервную систему человека. А именно успокаивают, после чего человек скорее всего засыпает. А как известно, сон — лучшее лекарство. Только во сне наш организм расслабляется и получает недостающую энергию для борьбы с болезнью. Например: Умиротворяющий бальзам, Потернус, экстракт Цикуты.

— Они очень нужны для Голдштейн, — громко заявила Ирма Коул, поправив темные волосы тонкой рукой. — И для Яксли. Да, говорят, у амбидекстров бывают резкие смены настроения. Не помешало бы успокоительное! Только не превысьте дозу, опасно! Хотя, возможно, действие от этого только усилится, так что вам же легче!

— Да и тебе оно точно не повредило бы, — проворчала в ответ Стейси. — Зелье от болтовни! Все замолчать никак не можешь.

— Задело, значит, я была права, — заключила Ирма.

Лиз закатила глаза и Алекто ее понимала. Ну насколько же глупая!

— Надо же, какое открытие, — не выдержала в конце концов Лекта, решив поддержать друзей. В самом деле, ну сколько можно? День за днем, а эта глупая война так и не прекращается! И чего эта Ирма хочет добиться, в самом-то деле? Ну нарвется на конфликт, что дальше? Однако Лекта понимала, что конфликта Коул давать наоборот не стоит, раз уж так его добивается, но в то же время Ирма никак не могла замолчать! — У людей меняется настроение! Как и у любого человека! Да, редкость небывалая…

— Согласен, — поддержал однокурсницу Ал. — Это, полагаю, сенсация года.

— Вам бы вообще помолчать, слизы, — фыркнула презрительно Элиза Вейн.

Лекта глубоко вздохнула. Им молчать, значит, а гриффиндорцам говорить. Им нельзя, а «кошкам» можно, но с чего бы это? Ведь первые начали! Об этом она и сказала.

— Кэрроу, любовь-морковь! Тили-тесто, жених да невеста, — насмешливо протянула Беатриса высоким голоском. Среди гриффиндорцев послышались смешки. Аластор закатил глаза, а Алекто покраснела. Какая, к Мерлину, любовь? В одиннадцать-то лет. Они ведь даже не общались практически, просто приятели…

— Кэрроу права, — вставила неожиданно Лиззи, отложив конспект. — Вы — такие же люди, как и мы, ваше мнение интересно только тем, кто попросил его высказать. Почему вы считаете, что можете приказывать, неясно, как и то, что эти самые приказы к вам почему-то не относятся.

— О, в Смит проснулся ученый, — Ирма тоже не лезла за словом в карман, ответив за подругу.

— Советую сначала собой заняться, — тихо, но решительно проговорила Анна, смерив гриффиндорцев пронзительным взглядом голубых глаз, и Лекта была согласна с каждым словом друзей.

— Минус десять баллов с Гриффиндора. Мисс Коул, если вы не замолчите, то придется выставить вас из класса.

— Но вы не имеете права! — послужило ответом. Джастин Руквуд удивленно вскинул брови. Ирму не могло заставить замолчать даже снятие очков! Оставалось только догадываться, о чем думает этот человек.

— Имею, мисс Коул. Простите за разочарование, — холодно пояснил учитель, на что Ирма что-то проворчала еле слышно, но все-таки не сказала больше ни слова.

— Вы все получите большое домашнее задание.

Алекто еле сдержалась, чтобы не застонать. Ну вот что, что за безобразие?! Сегодня настолько замечательная погода, а из-за «кошек» ей сидеть и писать зельеварение! Где справедливость?

— К следующему уроку вы должны письменно ответить на вопросы:

— Чем полезен Рябиновый отвар?

— Создателем Аконитового зелья является…

— Приведите примеры Восстанавливающих зелий (не менее 2)

— Делятся ли противоядия на подгруппы? Да/нет.

— В каком веке Ганхильда из Горсмура изобрела Зелье от Драконьей оспы?

Нередко волшебники выступают против каких-либо классификаций. Основываясь на материале лекции и собственных рассуждениях, ответьте: нужна ли классификация целительным зельям? (5 баллов)

(общий объём заданий не менее 800 символов)

* * *

После урока ребята решили посетить Минерву МакГонагалл, однако была одна проблема… И проблема ходячая.

— Благодарю за поддержку, мне это очень важно, — тепло улыбнулся Ал. — Но я не думаю, что Минерва примет нашу сторону, — пожал он плечами. Анна, тихая терпеливая Анна на этот раз не выдержала и всплеснула тонкими руками.

— Досталось практически всем, — заметила она, откинув на спину роскошные волосы. — Почему мы должны выслушивать все это? Чем гриффиндорцы на данный момент лучше нас? Предоставим дело декану факультета, а там и разберутся, кто прав кто виноват.

— Но не забывай, что это декан Гриффиндора, — поднял палец Ал. — В ее глазах мы — враждебный колледж и всего лишь ябеды. В конце концов, ее отношение к Слизерину вполне известно, разве нет? — на этих его словах Лекта усмехнулась. Вот ведь упрямый!

— К сожалению, это истинная правда, — вставила свои пять копеек Стейси.

— Еще одна, — закатила глаза Лекта. — Вы не ябеды! Мы не должны позволять гриффиндорцам постоянно над нами издеваться, так что наоборот, — вставила Кэрроу свои пять копеек. Это ведь вправду несправедливо!

— Не надо говорить, что я недостаточно изворотлива и сдержанна. Ирма мне уже это доказала, — горько вздохнула Анастейша.

— Мерлин, ты веришь словам Ирмы? Да кто она, чтобы судить, в чем ты хороша, а в чем плоха? — вскинул брови Аластор. Так, до одного дошло, осталась вторая!

Лекта чувствовала, что подруге нужна поддержка. Ясно, почему Коул могла и в драки влезть — святого доведет! Хотя не исключено, что эти самые ссоры начинались с самой Ирмы. Казалось, она живет ради того, чтобы противоречить окружающим. Глупо!

— Ты стоишь десяти таких Ирм, — уверенно проговорила Кэрроу. — Кто угодно из нас готов подтвердить, что ты достойна быть на Слизерине. Кому ты веришь — нам или грязнокровке?

— Спасибо, Лект, — мягко улыбнулась собеседница, накручивая на палец длинную прядь кудрявых волос. — Пойдем к… МакГонагалл.

Впопыхах Алекто Кэрроу и не заметила, как впервые в жизни употребила слово «грязнокровка».

* * *

Далеко идти ребятам не пришлось, Минерва МакГонагалл как раз выходила из кабинета.

— Здравствуйте, профессор! — быстро поздоровалась Алекто.

— И вам того же, мисс Кэрроу, — женщина удивленно осмотрела всю компанию, не понимая, что произошло. — У вас ко мне какое-то дело?

— Понимаете, — шаркнула стройной ножкой Лиззи, опустив длинные ресницы. — У нас проблема с…гриффиндорцами.

Профессор Трансфигурации удивленно поправила очки, не сводя пристального взора с учеников.

— Какая такая проблема?

Смит быстро описала ситуацию, но реакция учительницы оказалась совершенно неожиданной:

— Ребята просто шутили. Не думаю, что на это стоит обращать внимание.

Лекта удивленно хлопала ресницами. Шутки? То есть все то, что наговорили Ирма с друзьями на уроке и не замолкали всю лекцию профессора Снейпа, всего лишь шутки? Видимо, они с Амикусом абсолютно ничего не понимали в чувстве юмора ибо шутили совершенно по-другому!

— Да? Но ничего, мадам, что как-то обидно такое слышать? И что та же Стейс ни в чем не виновата перед ними? — пробормотал удивленный Джастин, скрестив руки на груди и Алекто была полностью с ним согласна, как и ее друзья.

— Значит, не обижайтесь, кто вас просит влезать? От этого вы не выглядите умнее гриффиндорцев в данной ситуации, — холодным тоном посоветовала декан Гриффиндора. — Вам бы помолчать относительно них, с репутацией вашего факультета.

— Но мы-то причем? В нашем колледже есть и хорошее, не мы его создали не нас и осуждать. Гриффиндорцы точно такие же, как и мы, им особые права в обществе? — подал голос Ал, получив от Анны и Алекто с Лиз одобрительные кивки.

Кэрроу и сама не могла понять, почему к ним всем такое отношение? Неужели все Слизеринцы уж настолько плохи? Сама Лекта так не считала. Уж не хуже всеми любимых Гриффиндорцев, это точно! Умные, веселые, отличные друзья…

— Минус десять баллов с вашего факультета, мистер Яксли, и поосторожнее в словах! — властно подняла руку Минерва, после чего быстро направилась вперед.

— Но это несправедливо!

— Отработка! — после этих слов женщина скрылась за поворотом. Ее ярко-зеленая мантия замелькала в пролетах коридора.

— Нет, ну нормально, — удивленно покачала головой Алекто. Ал и Стейси все еще смотрели туда, куда повернула заместительница директора, Анна нахмурилась, а Лиззи с Джастином, казалось, растерялись.

Одно все они поняли точно — гриффиндорцев Минерва МакГонагалл, пожалуй, действительно уважала больше, чем остальных начинающих магов.

Алекто Кэрроу дописывала последние строчки домашней работы по Защите от Темных Искусств. Предмет, конечно, очень интересный, но девочку постепенно захватывала лень. Однако нечего раскисать раньше времени, все-таки в школу приехала, и отличные уроки!

1) Почему гриндилоу опасны?

2) Как вы думаете, для чего они утаскивают людей под воду?

3) Какие еще заклинания можно использовать против гриндилоу? А как лучше всего бороться с ними?

На первый и третий вопросы Лекта ответила без труда, однако второй вопрос вызывал трудности. Кто их вообще знает, этих монстров, что у них в голове? Скучно им, что ли, раз людей утаскивают? Лекта задумчиво хмурила брови и листала учебник, пытаясь придумать хоть какой-то ответ, но не получалось. Но ничего, надо будет завтра утром, на свежую голову, ну или. на худой конец, списать у Анны!

Последним пунктом оказалось сочинение на тему «Как я спасся от гриндилоу» объемом не менее двенадцати предложений. Алекто быстро настрочила текст. Она, мол, купалась в озере, несмотря на прохладную воду. Наоборот хорошо — плаваешь, вся территория твоя! Лекта усмехнулась — отец прозвал ее Лягушкой за любовь поплавать. В сочинении она радовалась купанию, но на нее напал этот самый монстр! Она была изумлена и испугана, но быстро вспомнила, что это никто иной как гриндилоу. Звать на помощь было некого и пришлось спасаться самой. В это время к монстру прибавились другие гриндилоу, но юная волшебница не растерялась, отбиваясь и руками и ногами — ведь чтобы спастись от них, нужно переломать их пальцы!

— Девчонки! — неожиданно раздался звонкий голосок Лиззи. Алекто и Стейси одновременно обернулись к ней, но Смит уже сама подскочила к однокурсницам, вместе с Анной. — Давайте сегодня ночью отправимся изучать школу?

Элеоноры Флинт не было, они с райвенкловкой Мэри Риверс отправились в библиотеку. Лекта часто видела их вместе — видимо, подружились. Хорошо, находить друзей всегда приятно.

— Ночью? — приподняла тонкую бровь Стейси. — Но почему ночью?

— Ну как — почему? — улыбнулась Анна. — Интересно ведь. Плюс к тому же ночью никто не будет контролировать, все будут спать. К тому же ночь, загадочно. Та же Запретная Секция, к примеру, открыта.

— Вот-вот! — подхватила быстро Лиз. — Вообще это мальчишки придумали, — махнула она тонкой ручкой с тремя разноцветными браслетами. — Ну Ал с Джастином, но идея нам понравилась! Так что, идете?

— Конечно! — Лекте весьма приглянулась эта идея. Неужели они сегодня пройдутся по всей школе и изучат все места? Она давно хотела подняться на Астрономическую башню — самую высокую башню Хогвартса! Наверняка там открывался прекрасный вид на звездное небо, квиддичную площадку внизу, даже Черное озеро и Гремучая Ива наверняка будут видны! К тому же так увлекательно оказаться на такой высоте!

— А ведь правда, — протянула Анастейша, улыбнувшись. — Будем ждать наступления тьмы!

Лекта кивнула. Их могли поймать, но, с другой стороны, кто? Разве что старый Филч, но ведь от него вполне можно убежать! К тому же неужели он никогда не спит? Наверняка ночью весь школьный персонал видит десятый сон, так что бояться было абсолютно нечего. Плюс к тому же очень интересно!

* * *

— Где мальчишки-то? — Лекта удивленно осматривалась по сторонам. Они с ребятами договорились встретиться у гостиной после одиннадцати часов вечера. Отправились в больничное крыло навещать Булстроуда, умудрившегося получить простуду, но давно могли бы вернуться! Двадцать пять минут двенадцатого, почти половина!

— Не знаю! — покачала головой Лиз. — Не могли же они не прийти, в самом деле…

— Всем привет!

Лекта вздрогнула от неожиданности, однако быстро узнала голос Ала. Теперь было ясно, почему ребята так пропали! Чтобы девчонки волновались, а потом испугались! Вот ведь хитрецы!

— А я не испугалась! — гордо заявила Лиз, скрестив тонкие руки на груди.

— Но зато остальные — вполне, — с усмешкой заметил Джастин.

— Надо будет придумать для Лиз что-то новенькое, — задумчиво протянул Ал.

— Ну что же, попробуйте, — опустила Лиззи длинные пушистые ресницы, слегка улыбнувшись при этом. У нее, как заметила Лекта, наблюдая за подругой и общаясь с ней, была интересная особенность — меняться так, будто перед тобой сестры-близнецы! Вроде тихая незаметная девочка-отличница, а потом она же становится жуткой воображалой! Алекто помнила, как Лиз совсем недавно заявила в гостиной, закинув ногу на ногу, что мечтает путешествовать, исследовать магический мир.

Алекто помнила, как Лиз совсем недавно заявила в гостиной, закинув ногу на ногу, что мечтает путешествовать, исследовать магический мир.

— Ученый, — усмехнулся Джастин. — Где же открытия секретов волшебства?

— Ты ей не экзаменатор, работы требовать, — прыснул Ал. — Не вижу ничего смешного. Любопытный выбор, и полезный весьма…

— Все впереди, знаю, — протянул Джастин. — Уоффлинг тоже не сразу стал известным ученым и автором нашего учебника. Я не имею ничего против Лиз, просто зачем хвастаться?

Лиз, однако, смерила его лукавым взглядом. В дальнейшем она частенько говорила что счастлива за Джастина из-за того что хотя бы, мол, Уоффлинга выучил, много не требуется. В этот же день Алекто заметила подругу за чтением на другом языке и сперва не поверила собственным глазам. Нужно обязательно расспросить подробности, интересно же!

— Про что читаешь?

— Да так, — усмехнулась Лиз, закинув ногу на ногу. Заметив вошедшего Джаса она быстро возвысила голос. — Про Шумера в третьем тысячелетии до нашей эры…

— Интересно?

Лиз протянула: Ничего так, но не особо ново после работ Вулли. Опять его теория в целом пересказывается? Уже вчерашний день в науке!

Интерес Лиз к науке Лекту не удивил, к тому же у нее действительно были весьма хорошие способности: отличница, оригинально мыслит — даже говорила, как провела бы урок Истории Магии, любит читать и познавать что-то новое, даже пишет какие-то рассказы в свободное время! Однако почитать их Смит пока не давала — мол, не готово еще, однако воображать любила. Вот и сейчас улыбалась, опустив пушистые ресницы. Она любила похвастаться — отлично каталась на метле еще, мол, с трехлетнего возраста!

— Хорошо, пойдем! — мелодичный голос Анны вернул Алекто с небес на землю.

— А куда? — удивлено переспросил Джастин. Он, казалось, растерялся.

— Да хоть куда, — махнула рукой Лекта, дерзко улыбнувшись. — Давайте хотя бы, — она притворно нахмурила брови, словно старательно размышляла — куда же пойти? Со стороны это наверняка казалось забавным, но почему бы не повеселить друзей в такую хорошую ночь? — В Запретную Секцию?

— Нас не поймают? — нахмурила тонкие брови Лиз.

— Да кто? — улыбнулась мягко Стейси. Ее серые глаза будто сияли. — Все спят! Ну пойдем, интересно же!

— Знаю, знаю, меры предосторожности, — подняла Смит руки вверх, словно сдаваясь в войне. Лекта чуть не прыснула, глядя на подругу. Сейчас она вспомнила холодные слова профессора МакГонагалл: " Вам бы помолчать относительно них, с репутацией вашего факультета», но что такого ужасного было в их факультете, вот что? Уж не хуже всеми любимых Гриффиндорцев, это точно! Слизеринцы ведь тоже могли веселиться, жить полной жизнью, работать на уроках, добиваясь знаний, умные, приятные, хорошие друзья — чем гриффиндорцы так уж лучше? Именно, что ничем, точно такие же школьники.

Лекта уже знала о существовании Запретной Секции со слов родителей. Это была небольшая часть библиотечной комнаты, огороженная специальным дверями. Библиотекарь закрывала ее каждый вечер, но попробовать пройти туда ночью было можно. Едва ли эту комнату так уж хорошо охраняли от учеников.

Запретная секция представляла из себя темное, просторное помещение. Ребята тихо ступали по полу, слыша стук своих шагов и вдыхая запах ветхих фолииантов. В библиотеке было совершенно темно и жутко. Анна поскорее зажгла белый ручной фонарь, чтобы видеть, куда идти вдоль книжных рядов.

— Подожди! — шепнул вдруг Ал. — Отправь его заклинанием! Вдруг разобьешь? Шум поднимется и Филч прискочит.

— Вот-вот! — подхватила Лиззи. — Вингардиум Левиоса.

— А не ЛевиосА, — важно добавила Стейси, вполне похоже передразнив профессора МакГонагалл, говорящую на уроке: Правильно Левиоса, а не ЛевиосА!

Затем, прошептав заклинание левитации, отправил ее двигаться перед ним в воздухе.

Все-таки интересное место, загадочное… Добавляло азарта тот факт, что стояла глубокая ночь! Интересно, загадочно… Но надо было быть осторожным, потому что черт знает, кого из преподавателей сюда принесет шум — от Филча еще можно отделаться, а вот от строгой и бескомпромиссной МакГонагалл — это как повезет…

Большинство книг были на непонятном языке.

— Это, наверно, египетский, — предположила Анна. — Говорят, при директоре Диппете даже был факультатив по изучению этого языка, но с тех пор, как этот пост занял Дамблдор, занятия отменили.

— Но почему? — удивилась Лекта. Ей было бы очень интересно изучать этот язык — к тому же столько книг можно было бы прочесть, зная его… Вдруг в них есть что-то интересное?

— Не знаю, — пожала собеседница плечами. Судя по легкой грусти, мелькнувшей на ее лице, Макмиллан тоже было жалко, что факультатива больше нет. — Вредно, видите ли… Хотя что такого ужасного в изучении языка?

— Ты чему человека учишь? — шутливо погрозил ей пальцем Джастин.

— Ну, а что? — смерила его Анна задумчивым взглядом. — Да, книг на египетском тоже маловато… Говорят, в Запретной Секции был жуткий пожар…

Зато фолианты на английском языке были распределены строго по литерам.

— Смотрите! — раздался звонкий голос Стейси. — Что тут делает книга о выдающихся волшебниках? Почему в Запретной секции? Тут ведь не было никаких упоминаний темной магии!

«Должно быть, Дамблдор не хотел, чтобы мы знали о положительных чертах наших врагов», — с усмешкой догадалась Лекта и задумалась об этом.

Почему везде политика и Альбус?! С какого перепугу одни должны получать всё, а другие — ничего и информация о них должна быть под запретом?! Девочке казалось это несправедливым. Стейси тем временем прихватила книжку.

В спальню, однако, ребята возвращаться пока не хотели. Почему бы не подняться…на Астрономическую башню?

В коридорах Хогвартса было темно — легкий отблеск факелов освещал дорогу. Лекта никогда не гуляла по школе ночью и заметила, что в это время замок становится совсем другим! Появляется что-то темное, загадочное, школа так и манила, казалось, идти вперед несмотря на темноту. Тот факт, что идти приходилось осторожно и их могли поймать, лишь добавлял какого-то азарта!

Сколько же, однако, ступенек на этой лестнице! Вот уже пятая, десятая, двенадцатая… Да сколько их вообще?! Алекто знала, что Астрономическая башня — самая высокая в Хогвартсе, но ноги уже уставали подниматься вперед.

— Они не могли сократить количество ступенек?! — ворчала Стейси.

— Но тогда было бы не так интересно подняться, ведь там такая высота, — мечтательно протянула Анна, покачав головой.

Лекта усмехнулась. Это правда, но пока поднимешься — успеешь сто раз устать! Однако нечего раскисать раньше времени, они ведь уже почти пришли!

* * *

Астрономическая башня не обманула ожиданий Лекты. Звезды рассыпались по небу — завораживающее и прекрасное зрелище. Будто небеса решили устроить праздник! Белые звездочки очень гармонично сочетались с темным фоном неба. Еще и полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности. Все это казалось Алекто прекрасным. В детстве они с Амикусом даже забиралась на крышу дома! Кэрроу помнила, как тогда ругалась мама! Но это же так увлекательно и весело!

— Невероятно… — прошептала она.

— Прекрасное место, — согласилась Анна, глядя вниз. — Тут и площадку для квиддича видно, и озеро, и даже Хогсмид! Удивительный вид! — она искренне улыбнулась. — Хочется закружиться и танцевать!

— Так танцуй, кто тебе не дает? — тепло улыбнулся Ал. — Или вы хотите.вальс?

— Пожалуй, я не откажусь, — опустила девочка длинные ресницы, сделав забавный книксен.

Это показалось Алекто очень милым.

— Тили-тесто, жених и невеста, — протянула Стейси насмешливо, но никто не обижался — всего лишь дружеская шутка.

— Привет, — неожиданно раздался звонкий высокий голос.

Анна и Ал обернулись, вздрогнув от неожиданности и забыв о всех вальсах, как и остальные ребята. Лекта помнила, что незнакомку звали Джессика Грин, слышала на распределении. Каштановые длинные волосы отлично сочетались с серо-зелеными глазами и черным платьем, а белые лодочки на невысоких каблуках добавляли контраста.

— Люблю это место, — призналась райвенкловка, мягко улыбнувшись. Она показалась Лекте довольно приятным человеком. — Решили устроить ночное путешествие? — в глазах Джессики мелькнуло лукавство.

— А почему бы, собственно, и нет? — весело отозвался Ал, поправив челку. — Слышал, у нас тут Астрономия будет проходить.

— Да, мне говорили. — медленно кивнула девочка. — Люблю, знаете, наблюдать за звездами, — она говорила чуть нараспев. — Да, меня зовут Джессика.

Время шло, уже должен был состояться первый матч по квиддичу! Лекте было бы весьма интересно, как пройдет игра! Многие ее однокурсники уже с удовольствием обсуждали предстоящее состязание. Алекто слышала, как гриффиндорки Ирма Коул и Элиза Вейн во всю трещали об этом самом матче, у какой команды больше шансов на успех, кто из игроков лучше. Не отставали и слизеринцы. В гостиной и на уроках только и шли разговоры, что о предстоящем матче.

— Было бы интересно попасть в команду, — мечтательно прикрыла глаза Стейси.

Лекта понимала свою подругу, ей тоже хотелось играть! Интересно, захватывающе! Однако нельзя было идти в команду просто так, нужно было тренироваться, о чем она и сказала.

— Конечно, — согласно кивнула Анна, поправив длинные черные волосы. — Правда я не особый фанат этой игры, но интересно понаблюдать за ней, кто победит, — протянула она задумчиво и слегка улыбнулась. — Лиз, помню, говорила, что научилась летать еще с трехлетнего возраста! Хотя, возможно, она просто хвастается.

Лекта согласно кивнула — хрупкая блондинка Элизабет Смит не особо интересовалась спортом и, как и Анна, не слишком высказывалась о предстоящей игре, но почему бы человеку не похвастаться? В этом было что-то забавное и милое.

— Жаль все же, что первокурсников не принимают, — вздохнула Анастейша, накручивая на тонкий пальчик длинную кудряшку. — Однако вдруг у кого-то будут такие способности, что все же примут?

— Пока таких людей среди нас нет, — тихо протянула Анна. — Ну не Гойл ведь! Хотя кто его знает?

Пухлый брюнет Артур Гойл не слишком подружился что с мальчишками, что с девчонками, так как своим поведением напоминал капризную девчонку, при этом ни в полетах не ладил ни теорию не мог выучить ни читать нормально, хотя при этом воображал.

Например, когда ребятам подавали овсяную кашу, Гойл, скривившись, говорил:

— Мама готовит мне только то, что я хочу.

Джастин и Ал насмешливо переглянулись. Алекто и сама прыснула. Если Гойл войдет в команду по квиддичу — это будет просто чудо!

— Знаете, — мелодичный голос Анны вывел Лекту из размышлений об Артуре. — Мы живем, веселимся, учимся, но ведь не так уж давно закончилась война, шедшая много лет! Поразительно, что обо всем этом никакого обсуждения, никакой информации в газетах кроме того, что Лорд погиб из-за мальчишки, которому даже двух лет не было! Бред какой-то, правда?

Алекто и саму это удивляло. Всё складывалось слишком подозрительно и сказочно.

Мальчишка побеждает профессионала, как это мило! Всегда убивающее заклятие действовало, а на Гарри Поттера не прошло!

— И, знаете, удивляет, что об исчезновении Лорда ничего нет! — нахмурила брови Анна. — Не носовой ведь платок-то пропал, правда? Не игрушка-же детская, даже не Пожиратель Смерти какой, а Темный Лорд! Предводитель как никак! И могущественный темный маг. Где же расследование?

В гостиной повисло молчание. Видимо, слова Анны всех заставили задуматься. Погиб ли Волдеморт вообще? Почему общество так уверено в этом? Может, он пропал и скоро вернется!

— Слушайте, — неожиданно произнес неизвестно откуда взявшийся Ал. Они с Джастином каждый раз куда-то пропадали! Видимо, изучали школу. — Может, не было никакого чуда с Поттером?

— Как это не было? — удивленно хлопнула длинными ресницами Анна, смерив однокурсника пристальным взглядом небесно — голубых глаз. — Где же тогда Лорд?

Камин вспыхнул ярче: после Хэллоуина школу переводили на зимнее отопление, особенно слизеринские подземелья.

— Черт знает, — пожал плечами Аластор. — Но сама посуди — никакого расследования, ничего… От Авады не могли спастись профессиональные бойцы, не то, что какие-то дети… Министерству и Дамблдору нужно было объяснить причину исчезновения Темного Лорда. Мало ли что, в конце концов, случилось. Может, инсценировка смерти. Может, ранен был: как знать. Вдруг все это чудо с Гарри специально продумано, чтобы мы поверили в эту историю и не размышляли?

— А ведь почему бы и нет? — предположила Лекта.

В самом деле — где же обсуждение всего этого? Как же, оказывается, все запутано! Ее давно интересовала эта странная история — как это возможно, чтобы мальчишка победил профессионального темного мага, который весь магомир приводил в страх и трепет, одно его имя у многих вызывало ужас! А тут — не смог с ребенком справиться! Бред какой-то! И зачем же ему понадобился Гарри Поттер, малолетка? Не было никакого смысла сражаться с таким малышом! Неужели это и правда выдумка? Но ведь столько людей поверили в нее! И если это правда… Алекто вздрогнула. Получается, война должна вернуться — не всю же жизнь он будет скрываться!

* * *

Трибуны быстро наполнялись болельщиками. Алый цвет Гриффиндора мелькал намного чаще, чем зеленый Слизерина, но это ни в коем случае не умеряло пыл соперников. Алекто закатила глаза — неужели все три колледжа будут болеть против них? Но почему? Из-за чего же так? За что? На трибуне Гриффиндора сидел директор Альбус Дамблдор. Почему же он ничего не делает с этой враждой столько времени? Неужели ему выгодно, что даже учителя говорят о том, что Слизерин плох? Зачем же тогда вообще создавали этот факультет? Лекта хотела что-то сказать подругам, но Лиз и Анна махали зелеными флажками, а Анастейша Голдштейн, не имея флажка, использовала для этой цели слизеринский шарф.

— Ты не знаешь, почему они нас так ненавидят? — обернулась Алекто к мальчишкам.

— А? — казалось, Джас о чем-то задумался, но быстро вернулся к реальности. — Они считают, что мы чванливые расисты. Взаимное неприятие мировоззрений. Это повелось еще с конфликта основателей Хогвартса. Жаль, разумеется, но за последние года было столько дурного сделано слизеринцами, что все считают, что и мы ничем не лучше.

— Это повелось еще с давних лет, — бросил Ал. — Слизерин не хотел, чтобы принимали грязнокровок… Ну сама посуди — тебя пустили в магомир, тебе выпал шанс соприкоснуться с магией, узнать строение волшебного общества, о чем ты и подумать бы не могла. У тебя есть все возможности проявить себя, но ведь и уважение к тем, кто этот мир, в конце концов, создал. Наверняка во времена основателей тоже было множество… особо умных личностей вроде Коул или Вэнс… «Слизерин — факультет предателей», «Чистокровные считают что весь мир должен вертеться вокруг них из-за фамилии» — протянул он, весьма похоже изобразив голоса гриффиндорок, что вызвало звонкий смех Джастина и Алекто. — Естественно, Салазару это не понравилось, а Гриффиндор своих защищал. Несогласие к компромиссам привело к расколу… А потом и понеслось…

— Вот, значит, как, — кивнула Лекта. Потомки-гриффиндорцы наверняка посчитали Слизерина расистом, а маглокровок жертвами, даже не разобравшись! Хотя не все маглокровки одинаковые, как считала Кэрроу. Ведь разные люди бывают!

— Итак, нам нужна захватывающая, но честная игра! От всех и каждого из вас, — громко заявила мадам Трюк: невысокая подтянутая женщина средних лет с пронзительными золотисто-карими глазами. Несмотря на возраст в душе она осталась веселой спортсменкой, верящей в команду.

— Пожалуйста, оседлайте свои метлы!

Один из игроков, черноволосый парень с карими глазами, вскочил на свой «Нимбус-2017» и взмыл в небо с такой скоростью, что Алекто даже не заметила, как точно это произошло. Она обязательно хотела научиться летать так же, подниматься настолько быстро! Но этот парень, наверно, много тренировался. Неужели и она, когда придет время, взлетит также? Вполне возможно! Почему бы, собственно, и нет? Вон поднялась высокая блондинка на новенькой «Комете», а другие игроки не заставили долго ждать себя.

-…И вот квоффл оказывается у Аманды Фоули из Слизерина! Она прекрасный охотник и очень красивая девушка, однако никак не хочет обратить на меня внимание!

Высокая зеленоглазая шатенка Аманда показалась Алекто довольно уверенной в себе особой. Вон как глядит, с гордым видом — знает, что команда победит!

— Джордан! — крикнула профессор МакГонагалл.

Чернокожий Ричард Джордан часто мог наговорить лишнего, когда комментировал матчи и Минерве приходилось контролировать его.

— Извините, профессор, — быстро проговорил юноша, вернувшись к делу. — Итак, Аманда совершает превосходный маневр, обводит соперников, точный пас Седрику Шафику, опять на Фоули и… Да, мяч перехватывает команда Гриффиндора! Капитан Роберт Вуд прямо сейчас забросит мяч в ворота, но… Селвин, Мерлин и Моргана!

Селвин, Селвин… Как заметила Алекто, это был тот самый брюнет, взлетевший в небо быстрее всех остальных игроков!

— ДЖОРДАН! — Ричард мог довольно быстро вывести директрису из себя.

— Извините, профессор. Энтони Селвин, Мерлин бы его побрал, посылает бладжер в голову Вуда из-за чего Роберт роняет квоффл. Мяч у команды Гриффиндора! — Эти слова был встречены отчаянными криками и маханием флажков со стороны трибун.

— Кэролайн Пьюси летит к воротам соперника, но ее останавливает второй бладжер… = продолжал Джорддан. — Кажется, мяч в Пьюси послал Джеймс Нотт! Так или иначе, загонщики Слизерина проявляют себя хорошо. Мяч у Фоули и… ГОЛ! Слизерин открывает счет!

Лекта радостно зааплодировала вместе с остальными ребятами. Отлично, отлично, знай наших! Слизерин выигрывал! Она верила, верила, что это произойдет! Элла Трэйси, чьи белые локоны развевались по ветру тем временем легко парила по небу, словно летала всю жизнь. Она явно заметила снитч, но ловец сборной Гриффиндора тоже. Оба ловца — слизеринка и гриффиндорка — почти одновременно рванули вверх. Элла опережала соперницу на какие-то секунды.

— Давай, Элла, вперед! — раздался звонкий голос Анастейши.

Лекта тоже от всей души надеялась на победу ловца своей команды! Давай же, ну давай, до победы осталось совсем-совсем немного!

Ловец Гриффиндора, высокая белокурая девушка, стремительно мчалась на своей «Молнии», но и Элладора не умела сдаваться просто так, к тому же ловкость и скорость никуда не делась. Вытянув руку над снитчем, она уже почти его поймала, как вдруг…

— БУМ!

— НАРУШЕНИЕ! — раздался громовой голос профессора МакГонагалл.

Лекта всплеснула руками. Проклятый Роберт Вуд «случайно» врезался в Трэйси. Девушка отлетела на несколько метров, чуть не упав с метлы. Ну какого же лешего? Победа была так близка! К тому же — а если бы Элла упала и разбила себе голову? Она ведь тоже человек! Вуд, видимо, не подумал об этом! Теперь Алекто еще сильнее хотелось поражение Гриффиндора — будут знать, как с метел людей сбрасывать! Вуд, конечно, не сбросил хрупкую Эллу, но только потому, что ей жутко повезло удержаться на метле!

— Итак, Роберт Вуд врезается в слизеринского ловца, но Элла Трэйси все же удерживается на метле. Ааа, Роберт получает бладжером в живот от Энтони Селвина, однако смог удержаться на метле!

— Я поймала! — неожиданно раздался высокий голос Эллы. Под громкие аплодисменты слизеринцев девушка гордо подняла вверх тонкую руку, крепко сжимающую снитч.

— Ура! — воскликнула Лекта радостно. Вуд тем временем хмурился и что-то мычал, разговаривая с Гарри Кортесом. Но ничего, пусть посердится, ему полезно! Алекто Кэрроу радостно аплодировала вместе с остальными слизеринцами. Победа. Победа! Она верила, она знала!

* * *

Однако на следующий же день свершилось новое и неожиданное происшествие! Тот темноволосый симпатичный парень по имени Энтони был исключен из-за применения Темной Магии.

— А что он сделал? — уточнила Лекта у Анастейши. Странно, за что это так?

— Да дуэль вроде, — проворчала Голдштейн. — То ли Империо то ли Круциатус… Ему ведь семнадцать уже, должны отправить в тюрьму! Подробностей не знаю…

Алекто посмотрела по сторонам. Хрупкая Элла рыдала в окружении подруг. Лекте очень хотелось утешить ее, но чем? Как? Она ведь даже не знала этого самого Энтони практически — что она может сказать? «Все обойдется»? Но от этой банальной фразы Элле совсем не станет легче! Значит, дело было в дуэли. Но почему же тогда исключают только одного Энтони? Вопросы, вопросы, вопросы… Темный Лорд если и пропал, то, видимо, не до конца — ребята все еще воевали, дошло даже до Непрощаемых! Почему же так произошло, что случилось? Лекте очень хотелось разобраться в этой ситуации, но одно она поняла точно — война закончилась не до конца!

День шел за днем, неделя за неделей, Рождественские каникулы неумолимо приближались.

Учителям приходилось напрягать все свои силы, чтобы заставить учеников слушать объяснения. Многим, и в том числе Лекте, хотелось убежать на улицу и поиграть в снежки. Профессорам пришлось приложить немало сил, чтобы успокоить первокурсников.

Контрольные работы никто не отменял. Теория, опять теория… Алекто очень старалась подготовиться и запомнить как можно больше. Конечно было лень, но тем не менее в учебе она вполне хорошо разбиралась, интересные предметы. Лекте не хотелось сглупить и провалить итоговую работу, не для этого, в конце концов, пришла учиться!

Для кого-то написать контрольную по Трансфигурации хотя бы на «выше ожидаемого» практически невозможно, а для кого-то наоборот. Вот Лиззи сто процентов напишет на «отлично», если только не поддастся желанию с кем-то поболтать, а вот Ирма Коул быстро перелистывающая страницы учебника, вряд ли.

Старалась Алекто не зря — за контрольную работу она получила Выше ожидаемого. Отлично! На контрольной она старалась соображать изо всех своих сил, списать не вышло бы, ибо строгая профессор МакГонагалл зорко следила за классом, но ей удалось хорошо написать тест без списывания и подсказок!

На ЗОТИ вовсе было очень весело — практический урок по водным чарам.

Анна и Ал вдоволь повеселились, продержав Ирму Коул и Симуса под струями где-то три минуты, прежде чем учительница всё-таки сняла со Слизерина баллы. Анастейша, Лекта и Лиззи бросали друг в друга водные брызги из волшебных палочек, однако Голдштейн, хвастающаяся мастерством в этом типе заклинаний, проиграла в игровой перестрелке довольно быстро.

Лекта улыбнулась. Все же школа это очень весело!

* * *

Большой зал готовился к празднику. На стенах висели гирлянды из омелы. Профессор МакГонагалл создавала елочные шары с движущимися рисунками, при помощи волшебных палочек. Любопытные ученики восхищенно оглядывали Рождественскую ель.

— Ты где пропадала? — возмутилась Стейси, увидев подошедшую Алекто. — Всю красоту пропустишь!

— Никуда красота от меня не денется, — махнула рукой Лекта, мягко улыбнувшись. — Я еще не решила, где мне отпраздновать Рождество.

— Оставайся! — уверенно выдала Анна с гордой улыбкой на тонком лице. — Учителя собираются устроить настоящий праздник, я от Флинт слышала! Будет преступлением если мы не будем на нем присутствовать, правда?

Лекта, немного подумав, согласно кивнула: она, конечно, скучала по родителям и брату, но ведь они и так переписывались довольно часто, а пропускать праздник абсолютно не хотелось. Не то что же получается: все ее подруги — и Анна и Стейси и Лиз его увидят, будут веселиться, а она, Алекто, дома сидеть? Непорядок! Так что она остается, совершенно точно остается!

* * *

— Я очень рада, что ты остаешься, — мягко улыбнулась Анна. — С тобой весьма весело и интересно. Вообще сейчас многие остаются, слух про праздник разнесся довольно быстро, Джастин правда все же едет домой, да и Гойл тоже. Правда мало кто будет скучать по Гойлу.

— Это точно, — быстро кивнула Лекта, полностью соглашаясь со словами подруги. — А Ал что?

Анна только приготовилась ответить, как вдруг заметила у подоконника этого самого Ала в компании Джессики Грин. На подоконнике лежал лист ватмана с изображением снежинок. Лекта даже не сразу поверила, что это рисунок, а не реальность, так как эти самые снежинки стремительно поднимались в воздух!

— Нравится? — тихо уточнила Джессика, поправив темные волосы. Анну и Алекто ребята не заметили.

— Безупречно.

— Спасибо, — Джессика опустила длинные ресницы. — Мне очень приятно, что тебе по душе. Хочешь, научу? — задорно улыбнулась собеседница.

— С удовольствием.

Анна закатила глаза, и Алекто ее понимала. Рисование и Ал вещи абсолютно несовместимые, но Джессика не самый лучший учитель. Лекта помнила, как они сидели в библиотеке и Ал пытался нарисовать квиддичное поле. Выходило не так уж плохо для начинающего, постепенно научится, если, конечно, будет практиковаться, однако подошедшая Джессика Грин с усмешкой говорила: Такие кольца и трибуны еще до игры на землю упадут, не устоят, если ветер дунет.

Алу оставалось только вздыхать и пожимать плечами, учитывая, насколько красиво рисовала сама Грин. Лекта давно заметила, что Джессика практически не отходила от ватмана, каждую перемену делала какие-то наброски, но, черт возьми, взяла бы да сама нарисовала. Ну да, хуже он рисует чем Джесс — так у всех разные способности, что смеяться-то сразу? Сама прямо мастер мастером, художник из художников! Сам Ал говорил, что Джессика высказалась честно, полезно узнать взгляд профессионала. Алекто видела, что Грин рисует куда лучше, но какой, к Мерлину, профессионал? Однако теперь эта художница решилась обучать его рисованию — может, что-то у них и получится.

Канун Рождества, как и говорила Анна, обещал быть интересным. Всем ученикам разрешалось придти на праздник. Некоторые даже отказались ехать домой.

Вокруг школы горели факелы. У входа стояло несколько фигур из льда. Звезды ярко светили в тот вечер. Алекто, Лиз и Анну догнала Стейси. Ее черные длинные кудри трепал ветерок.

— Может в снежки? — быстро уточнила она. Звонкий голос Анастейши был прекрасно слышен и напоминал звук колокольчика. Лекта усмехнулась — что это за «можно» и «нельзя»? С каких пор на игру требуется разрешение? Конечно нельзя, как иначе?

— Запрещено — съехидничала Кэрроу, поправив огненные волосы. — Ну можно конечно, пойдемте.

Однако не успела Лекта и шага сделать, как Лиззи Смит резко развернулась и бросила снежок! Удар оказался настолько неожиданным, что Алекто не сдержала визг, чем вызвала у Элизабет гордую улыбку, но ничего! Рано радуется! С этими мыслями Лекта быстро бросила снежок в Лиззи, она едва успела увернуться. Игра началась!

Без четверти двенадцать все были мокрые от снега. Вскоре к игре присоединились остальные, даже семиклассники. Лекто с удивлением заметила, что к игре подключилась и профессор МакГонагалл, а за ней и сам директор Дамблдор, стреляющий снежками не хуже любого школьника.

— С Рождеством! — воскликнула профессор МакГонагалл и запустила фонтан искр из волшебной палочки.

I know you

I walked with you

Once upon a dream

I know you

The gleam in your eyes

Is so familiar, a gleam

I know it’s true

That visions are seldom

All they seem

But if I know you

I know what you’ll do

You’ll love me at once

The way you did once

Upon a dream

— Эй, с праздником! Полночь! — рассмеялась подбежавшая Стейси, но бросить в Алекто снежок не успела — та смогла ее опередить, угодив прямо в лицо!

— Я еще не сдаюсь! — сверкая серыми глазами, отозвалась Голдштейн, но примеру Лекты последовала и Лиз. Поняв, что угодила в засаду, Стейси упала на спину и со смехом скатилась к озеру с громадного сугроба. Луна ярко освещала сугробы синеватым светом, из-за которого снег принимал праздничный вид. Алекто искренне улыбнулась — красота, красота, а где же Анна?

Ответ на ее вопрос нашелся меньше чем через секунду — Макмиллан в своих черных лакированных сапожках мчалась за Яксли, обстреливая его снежками. Лекта прыснула, наблюдая за друзьями — ну давай, давай же, Анна, у тебя все получится!

Загнав, наконец, однокурсника к кусту, Анна уложила его на землю сразу пятью снежными шарами.

— Сдавайся! — протянула она с видом победительницы. — Тебе придется признать поражение!

Лекта не отрывала от них взгляда — настоящая победа! Аластору стоило бы смириться, но он вовсе не хотел признавать поражение, пытаясь забросать Анну снежками. Ей удавалось уворачиваться — это же не просто победа, а еще и с дуэлью! Ох и торжествовала же Анабель! Лекта подумала, что в случае такой дуэли тоже не хотела бы проигрывать, до последнего бы не сдавалась! Интересно, кто, в конце концов, кого окончательно завалит — Ал Анну или Анна Ала?

Элеонора Флинт тем временем проявила неожиданную бойкость — она вполне успешно отбивалась от Элизы Вейн, МакЛагена и пятикурсника Джона Сайкса.

— Сделайте перемирие! — раздался звонкий голос белокурой Эмилии Белл — молоденькой учительницы ЗОТИ. — Откроем Рождественское фигурное катание!

— Смотри, победила! — воскликнула изумленная Лиз.

Все стоящие с ней рядом обернулись. Анна Макмиллан в самом деле вышла победительницей — наколдовала ему веревку, когда он встал на ноги, а ведь чуть снежок не кинул! Анна с гордым видом смотрела на своего пленника, лежащего полусвязанным.

В следующий же миг заиграла музыка, от которой настроение ребят поднялось еще больше, ведь ее знал практически любой ребенок еще с самого детства!

Dashing through the snow

In a one horse open sleigh

O’er the fields we go

Laughing all the way

Bells on bob tails ring

Making spirits bright

What fun it is to laugh and sing

A sleighing song tonight

Oh, jingle bells, jingle bells

Jingle all the way

Oh, what fun it is to ride

In a one horse open sleigh

Jingle bells, jingle bells

Jingle all the way

Oh, what fun it is to ride

In a one horse open sleigh

Алекто вдруг подумала, что это чудесная ночь: больше всего на свете ей хотелось, чтобы она не кончалась.

* * *

Следующим утром Лекта проснулась не по собственной воле — ее наглым образом разбудили! Кэрроу еще сладко дремала, как вдруг почувствовала, что на голову лилась холодная вода… ВОДА! Что за черт?

Юная волшебница вскочила от испуга, быстро схватив палочку, лежащую как-раз на прикроватном столике. Ну что же это такое, в каникулы выспаться не дают человеку, а ведь столько времени приходилось вставать на уроки и за книжками сидеть! Да, Алекто понимала, что всегда была совой, а не жаворонком, ну и что?

— С добрым утром, — с легкой насмешкой проговорила Стейси. Так вот, значит, кто нарушил спокойствие!

— Ты… Ты… — Алекто откинула назад непослушную кудряшку. — Ты… Ты сама только проснулась! — судя по растрепанным волосам Анастейши и слегка сонному виду она действительно вскочила совсем недавно.

— Ну надо же было кому-то тебя разбудить, уже все проснулись, все! Осушис!

В следующую секунду вся вода исчезла.

— Вставай скорее, Лекта, Рождество!

Рождество… Рождество! Кэрроу хлопнула себя по лбу — как, ну как она могла забыть о празднике? Ведь сегодня подарки будут, а Алекто очень хотелось увидеть, что же подарили ей друзья. Анне она прислала волшебных бобов, Стейси забавное кусающееся чудище, Лиззи книгу про интересные места, Смит очень любила историю.

Под кроватью Лекта обнаружила большую коробку шоколадных лягушек от Анны, конфеты Берти Боттс от Стейси и книгу «Команды по квиддичу разных стран» от Лиз.

Лекта была готова прыгать от радости, взлететь от счастья на седьмое небо — так приятно получать подарки! За время учебы в Хогвартсе она уже успела привязаться к своим подружкам, так рада была получать от них ответные подарки, настолько приятно!

Из-за пурги за окнами в замке было темнее, чем обычно. Ежась от холода, девчонки быстро вышли в коридор.

— Знаете, — сказала Лиззи, когда они шли по коридору. — Давай поищем информацию про Темного Лорда? Я все еще думаю над словами Анны — ну не мог же он в самом деле навсегда исчезнуть из-за какого-то младенца, правда? Интересно, что это вообще за человек.

— Уверены? Копаться в информации о детстве Лорда запрещено, — протянула Анна, задумавшись. — Как бы не влетело. Но с другой стороны что нам будет? Не убьют же, постараемся не попасться! — улыбнулась она гордо.

— Вот-вот! Слишком уж интересная идея, чтобы от нее отказываться! — Лекте и самой было бы очень интересно узнать побольше о Темном Лорде —этот человек столько лет держал власть над Британией, его уважали и боялись, он был великим темным магом — наверняка и история у такой личности довольно захватывающая и интересная!

— Знаете, у меня есть кое-какая информация! — дерзко улыбнувшись, заявила Анастейша.

* * *

Стейси Голдштейн бывала на отработках довольно часто. Могла прогулять урок, могла явиться в спальню после отбоя, пойти в Запретный лес… Ее никогда не беспокоила потеря баллов и всё такое прочее — в конце концов она легко могла заработать их на уроках, проблем с учебой Стейси не испытывала никогда.

В качестве наказания надо было протирать грамоты и кубки. Анастейше попалась грамота, на которой ярко виднелась надпись «экзамен списан, баллы аннулируются».

— Этот самый экзамен сдавал Том Риддл! Том Риддл… Помните, брала книгу про выдающихся волшебников? Так вот, я все-таки добралась до нее, прочитала!

— И что там было? — быстро уточнила Лекта. Выходит, Темного Лорда звали Том Риддл? А ведь это правда возможно — не Волдемортом же его назвали в детстве, он когда-то был таким же человеком, как они все, таким же школьником, но наверняка очень талантливым! В конце концов не каждый сможет погрузиться в темную магию, заставить людей уважать и бояться тебя, начать целую войну! Что, если когда-то жил да был юный гений по имени Том Риддл — ведь если подумать и переставить в имени «Лорд Волдеморт» буквы, то можно сразу вычислить его настоящее имя!

Но что побудило его стать Темным Лордом? Зачем? Лекте очень хотелось узнать побольше о такой интересной личности. Тем временем Анастейша продолжала рассказывать:

— Где-то в середине книжки генеалогические древо самого Салазара Слизерина! Линия соединяла Меропу Гонт с Томом Риддлом, а от этих имен шла к надписи «Том Марволо Риддл». Вот у этого имени была информация, что родился тридцать первого декабря в 1926 году, полукровка, колоссальные магические силы и не замечен в осквернении крови.

Алекто медленно кивнула. Значит, Лорд Волдеморт — в самом деле ни кто иной, как Том Риддл ибо ну не слышала она никогда на свете о великом маге с этим именем, выходит, он взял псевдоним! Мысленно переставив буквы в имени Том Марволо Риддл девочка получила Лорд Волдеморт!

А та грамота… Бред какой-то! Чушь! Столь гениальный маг и…экзамены списывал? Об этом Лекта и сказала.

— Правду, видимо, скрывают, вот и пишут черт знает что, — проворчала Стейси. — Всё-таки человек, держащий власть над Британией так долго, должен быть умен и оригинален, выше простого школьника. Я просто убеждена, что никакого экзамена Том Риддл не списывал, это просто ложь!

— Но для чего она? — пожала плечами Лекта. — Зачем? Видимо победители хотели уверить всех, что Темный Лорд не гений…

Алекто нахмурилась. Это просто несправедливо! Просто несправедливо! Лорд конечно, не святой, но великий маг, зачем так унижать? Кэрроу помнила, что Флинт постоянно читала им лекции, призывала быть справедливыми по отношению к маглокровкам. Но и маглокровки должны относиться к своим соперникам так же — да, война, это ясно, но зачем же перевирать историю?

— Знаете, а ведь мы можем это уточнить, даже больше! — неожиданно вставила Анна. — Призраки! Призраки ведь живут дольше, чем мы, они вполне могли знать Тома Риддла в школьные года!

— Отличная идея! — подхватила быстро Лекта. И как, как она не додумалась? — Ведь они видели множество учеников. Кровавый барон вряд ли скажет, слишком глупый — только и может, что пугать, Почти безголовый Ник тем более — призрак Гриффиндора вряд ли вообще обращал внимание на слизеринцев, про призрака Пуффендуя и думать не следовало. Остается Серая Дама. Почему бы и нет? Тем более, недаром Ровена, судя по книгам, всегда поддерживала Салазара Слизерина во всех спорах.

* * *

Подруги отыскали Серую Даму в одном из коридоров Хогвартса.

— Что-то случилось? — подняла она тонкую бровь.

— Здравствуйте. Мы хотели бы попросить вас, чтобы вы рассказали нам о Томе Риддле, — Лекта старалась сказать это как можно более вежливо, надеясь, что призрак не откажет им в рассказе. Только бы не отказала, только бы не отказала! Настолько интересно было узнать информацию, настолько увлекательно!

Елена Когтевран минуту промолчала, казалось, она обдумывала услышанное.

— Ну что же… Он имел влияние: как никак староста, но настоящих друзей у Тома Риддла не было. В конце концов он прибыл из приюта, а вы и сами знаете, как многие слизеринцы называли маглорожденных студентов, особенно если такому «повезло» попасть на тот факультет. Были насмешки и ему приходилось превосходить однокурсников не на голову, а на три, но чем лучше он учился, тем сильнее его травили. Могло дойти и до дуэлей. В одной из них Том выпустил заклинание, из-за которого появилась змея. Я слышала из разговора ребят, что Риддл приказал этой змее напасть на Нортона Мальсибера.

Алекто задумалась. Парселтанг… Удивительно редкий дар, передающийся по наследству от самого Салазара Слизерина — основателя их факультета! Вполне естественно, что Том Риддл владел им в совершенстве — все-таки родственники! Как интересно… Темный Лорд из приюта! Какой ужас! Что, если его травили — одинокого гениального мальчишку? Вряд ли он пользовался там особой популярностью, в приюте-то! Девочка знала о нравах в приюте читала «Оливера Твиста» — главный герой рос как раз в приюте, средства которого крайне скудны. Голодающие сверстники заставляли его попросить добавки к обеду. За эту строптивость начальство отправило его в контору гробовщика, где Оливер подвергался издевательствам старшего подмастерья. Бедный ребенок! Отец говорил, что это еще не все — приютские детки убивали, даже магловскую полицию! Алекто хлопнула ресницами — ни за что не пожелала бы оказаться в таком ужасном месте!

Тем временем Серая Дама продолжала.

— Однако со временем у Тома появилась компания и если бы одна девушка, Эмилия Гринграсс, не погибла бы во время войны с Гриндевальдом, может, и не было бы никаких войн и Лорда Волдеморта. Однако нельзя сказать, что Том держал однокурсников в ежовых рукавицах — это неправда. Всё-таки они хоть и общались с некоторыми — с Рэндальфом Лестрейнджем, например.

— Но Рэндальф Лестрейндж не пришел к Лорду как первый ученик, — заметила Лиззи. — Долохов, Мальсибер.

— Мальсибер? — усмехнулась Серая Дама. — Этот мальчишка, Найджел, младший брат Нортона, бегал по поручениям старших и восхищался Риддлом, однако его другом он вовсе не был. Так вот, у Тома были друзья, но по социальной лестнице стояли выше, и понимали это, как и он. Однако в приюте было совсем наоборот.

В то время дети убивали полицейских, да и своих ровесников могли забить до смерти в драке. Что уж там говорить о, к примеру, кроликах, если дети погибают… Это был тихий, нет, не серая мышь, но держался в стороне и не нарывался на скандалы, умный ребенок, обладающий небольшим количеством друзей. Жаль, у него не было семьи, человека, который помог бы не заблудиться, и все, кому он действительно был близок, умирали — Миранда Литтлтон, милая и веселая девочка из моего факультета, лучший друг Риддла, из-за болезни, Эмилия Гринграсс — вила, популярная слизеринка, мечтающая покорить Тома— из-за нападения Гриндевальда на Хогвартс. Он мечтал остановить его и, возможно, именно поэтому принялся изучать Темную магию, а там и понеслось… Ведь все темные колдуны и колдуньи начинали с того, что просто хотели узнать…

Алекто задумалась. Великий темный маг, держащий в страхе множество людей, начавший войну и держащий Магическую Британию в своей власти много времени, оказался тихим мальчиком, видящим гибель самых дорогих людей! Это просто ужасно — ни родителей, ни настоящих друзей — все его близкие люди погибли! Миранда и Эмилия прямо на глазах! Лекта бы не удивилась, если бы Том после этого начал бояться смерти и любви, всё можно изменить и вернуть, только не человека, если его забрала смерть.

В детстве он мечтал остановить темного мага Геллерта Гриндевальда, хотя в будущем сам стал Темным магом. Но до этого он был самым обычным ребенком! Лекта так и думала — вряд ли Лорд был тупым психопатом, человек, так контролировавший Британию, должен быть умен. Но и Темным Лордом не родился — он родился Томом Риддлом, также учился в Хогвартсе, как она, также жил, учился и влюблялся… Значит, вот почему он погрузился в темную магию — хотел остановить Гриндевальда, войну!

Алекто покачала головой.

Наивный… Ну как, как он остановил бы Геллерта — величайшего темного мага тех времен, будучи мальчишкой? Идеалист… Если бы не этот Гриндевальд, Том Риддл был бы счастлив, жил бы со своей Эмилией душа в душу и не лез во тьму. Сейчас Том Риддл стал Темным Лордом, получил огромное могущество и власть, его уважают и боятся в обществе, но счастлив ли он, получив все это?

Лекте казалось, что нет. Не идут в Темную магию от счастливой жизни, да и может ли война подарить счастье?

Время летело очень быстро, приближались Пасхальные каникулы. Алекто Кэрроу старательно изучала все предметы, не желая попасть в отстающие, к тому же и Анна с Алом были отличниками. Стейси правда прыгала между «Выше ожидаемого» и «Превосходно», но до двоечников из их курса еще никто не скатился, даже откровенный лентяй Гойл. За все это время круг знакомых Алекто расширился до всех девчонок Слизерина и большого количества второклассников, хотя ее лучшей подругой оставалась Анна Макмиллан.

Даже с мальчишками удалось сблизиться получше: Ал, к примеру, интересовался литературой. Как оказалось, тоже зачитывался «Замком в Карпатах», так что книжку обсудили с огромным удовольствием. Лекту несколько удивило, что больше всего из персонажей ему понравился барон. Барон! Самой Алекто в конце книги очень хотелось бросить в этого самого барона каким-нибудь заклятием, но Ал считал, что в нем, видите ли, есть загадка! Хороша загадка, нечего сказать, но в то же время вдруг в нем и правда есть что-то притягивающее? Лекта решила, что нужно будет перечитать. Ал любил историю: мол, «Замок в Карпатах» был написан в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, время полной власти европейских волшебников, на что проходящая мимо Элеонора Флинт заявила: «Застой. Как же прогресс?»

Слушая Элеонору, Лекта удивилась. Вот сдался-то этот прогресс человеку, жить без него не может, хотя что плохого? Флинт сама чистокровная, радоваться должна, а не ворчать! Волшебники никого не звали в мир силой, не нравится — до свидания, зачем лишние перемены ради маглорожденных? Не слишком ли много затрат?

Джастин Руквуд тоже весьма любил историю. Как и друг, он интересовался магическими войнами и традициями разнообразных магических государств. Кроме того, Джастин прекрасно играл в шахматы и карты. Алекто, которая практически никогда не проигрывала, играя дома с Амикусом, с Джастином проваливала партию за партией, но временами, к счастью, улыбалась и удача.

— Интересно, а какая у тебя любимая фигура в шахматах? — спросила как-то Лекта. — У меня ферзь. Она может ходить как угодно — как пешка, как ладья, как слон… Только прыгать через вражеские фигуры не умеет.

— Хороший выбор — фигура могучая, — улыбнулся в ответ Джастин. — У меня конь. Только представь, сколько полей он может держать под напряжением одним единственным ходом.

— Напоминает какого-то очень могущественного умного волшебника. Ладья как наши гриффиндорцы — идёт напролом, без всякой хитрости. Ещё всегда был интересен король — беспомощный, но вся игра на его защите построена.

— Не забывай, что в конце король самая сильная фигура, — поучительно добавил Джастин.

— Я и говорю: беспомощный, но необходимый. Слон хитрюга — вот не идёт прямо, как другие, нужно обязательно по диагонали и только по диагонали.

За время учебы этот хитрец отлично изучил всех преподавателей, был несколько ленивым, но в конце четверти быстро выполнял любые задания, хлопая ресницами, а бедные преподаватели в большинстве своем просто не могли отказать кудрявому очаровашке.

Мягкая и добрая натура, всегда был готов поддержать, но не слишком уверенный в себе. Алекто помнила, что как-то раз сидели на уроке Трансфигурации и пухлый гриффиндорец Брендон Грейд с наглым видом заявил «Я здесь сижу» и сбросил с парты вещи Джаса, столкнул его самого, хотя тот всего-то и сделал, что пересел, у него зрение не очень. Лекту, сидящую неподалеку, возмутила эта наглость. «Отстань от человека» — после этих слов Брендон на удивление быстро заткнулся, однако Стейси в ответ за друга прокралась на перемене за гриффиндорцем и нарисовала сзади мелом большие белые пятна — Грейд пошел на Историю Волшебства, подобно белому леопарду.

Алекто, видя это, еле сдерживала смех, однако то, что война слизеринцев и гриффиндорцев никак не заканчивалась, напрягала ее. Ну что, что в них не так? Такие же школьники, как и все остальные, неужели оба факультета не в состоянии это понять и хотя бы попробовать наладить отношения? Почему же так? Лекта глубоко вздохнула. Видимо, пройдет очень много времени, прежде чем эти два факультета улучшат свое отношение друг к другу.

* * *

У Хогсмида собралось довольно много учеников. Алекто, оглядываясь по сторонам, заметила среди однокурсниц Стейси, что откинула на грудь черные длинные кудри в разговоре с Джастином. Всё-таки Анастейша очень любит воображать, это казалось Лекте очень милым и забавным, вызывало добрую улыбку. На каникулы она собралась ехать домой — в конце концов давно не видела родителей и брата, успела соскучиться. Вчера они с Анной обменялись адресами и оказалось, что их разделяет всего лишь одна улица! Это обстоятельство очень обрадовало Лекту — выходит, на каникулах они легко смогут ходить друг к другу в гости! А где же она сейчас, Анна-то? Где?

— Бу!

Алекто вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Сзади стояла эта самая Анна в черном платье чуть ниже колен.

— Зачем так пугать-то? — удивленно поинтересовалась Лекта. — В могилу ведь сведешь!

— Пф, — фыркнула в ответ подошедшая Стейси. — Пасха завтра, веселиться нужно, а ты помирать собралась!

— Вот именно, — раздался вкрадчивый голос сероглазой Элизабет. — Девочки, пообещайте, что будете мне писать.

— Мерлин с тобой, Лиз, — весело проговорила Лекта, махнув рукой, на что блондинка хихикнула.

* * *

Не успела Алекто войти в свою комнату, как к ней тут же подлетел брат.

— Привет! — звонко воскликнул он, будучи счастлив из-за приезда сестры. Эта самая сестра еще и слова не сказала, в тот момент как брат крепко обнял ее.

— Отпусти, придушишь! — сквозь смех проговорила Лекта, на что Амикус покачал головой. Этот жест показался Лекте настолько милым и трогательным, что вызвал улыбку. Наконец то, наконец то, как же она по нему соскучилась, он просто не представлял себе, просто не представлял! Несмотря на то, что переписывались они частенько, живое общение никто не отменял, так поговорить хотелось, расспросить о жизни!

— О, сиамские близнецы, — раздался мягкий голос отца. — Привет, Лекта!

Девочка, оторвавшись от брата, быстро посмотрела вперед — у гостиной стояли родители с легкими улыбками на лицах. Обняв их, Лекта радостно улыбнулась. Как же это приятно — встретиться с семьей!

* * *

Гостиная в доме Кэрроу уже дожидалась наступления праздника. Зал был украшен ветками верб. Чего только не было на столе! Алекто сразу заметила шоколадного пасхального кролика — Лекта помнила, что такой кролик символизирует изобилие и плодовитость. Считается, что именно он прячет пасхальные яйца в укромных местах, чтобы дети искали их. Специальные соревнования по поиску яиц любимая забава ребятишек. Тот, кто найдет больше всех яиц, получит приз.

— Помнишь, как мы яйца искали, когда совсем маленькие были? — мягко уточнил Амикус.

— Конечно помню, я все время выигрывала, — гордо улыбнулась Лекта. — Помнишь, нам давали по конфете «Star» и по игрушке?

— Естественно, наши любимые конфеты! — Амикус покачал головой, притворно нахмурившись. Какая, мол, глупая у меня сестра, совсем не понимает ничего! Эти шоколадные конфеты с орехами были поистине очень вкусными. Лекта помнила, что нередко до обеда, осторожно поодойдя к вазе с конфетами, она брала несколько штук и осторожно запускала их себе в карман, а потом уходила в комнату, где поедала конфеты вместе с Амикусом. Конечно, ребята понимали, что родители были бы недовольны поеданием конфет до настоящего обеда с супом, но на тот момент проказникам было абсолютно все равно! Каким же веселым у них было детство!

Размышления Алекто прервали филин и полярная сова. Обе птицы держали в лапах письма.

Привет! У нас всё отлично. Поздравляю с Пасхой, пусть твоя жизнь будет такой же как пасхальное яйцо: красивой, ровной и гладкой, яркой и окружённой вниманием со стороны близких людей! Короче говоря, всего тебе самого худш…ой-ой, лучшего, конечно, лучшего!

P.S. Сейчас приходил Джастин, передает тебе привет и желает как можно больше радости в процессе каникул!

С уважением, Анастейша Голдштейн.

Лекта улыбнулась. Настолько искренним и веселым оказалось это поздравление, в стиле вечной веселушки Стейси. Особенно повеселило сравнение с пасхальным яйцом — подруга, видимо, хотела поднять ей настроение, рассмешить. Как же хорошо иметь друзей! Быстро сбегав за бумагой, Лекта написала ответ и поздравление. Когда филин улетел, девочка принялась за полярную сову. Изящный почерк Лиззи невозможно было спутать.

С Пасхой, Алекто!

Желаю в день пасхальный я

Как можно больше наслаждений,

Поверить истинным друзьям

И отказаться от сомнений.

И пусть тепло в твой дом войдет,

И пусть во всех делах везет,

Везенья, радостей без бед,

И разных жизненных побед!

Лиз.

Лекта вспомнила слова подруг о том, что Элизабет пишет стихи и рассказы, но почитать не дает. Стесняется, что-ли? Мерлин, но чего же тут стесняться? Поздравление весьма красивое, очень приятное и доброе, несколько пафосное, но ведь праздник же, а не серые будни! Дальше будет еще лучше, а потом еще — практика, практика и практика, чего же стесняться то? Любому писателю нужны читатели! Лекта была очень благодарна подругам за прекрасные поздравления и дала себе слово поговорить с Лиз едва только будет такая возможность. Пожелав Лиззи в письме удачи, счастья и веры в свои силы, свои способности, Лекта отпустила сову. Что же, время садиться за стол. Одним Алекто была огорчена — от Анны и Аластора поздравлений не поступало, однако, с другой стороны, еще полно времени.

На столе уже стояли два больших пасхальных яйца — одно в красной обертке с белым узором, напоминающим кружево, а другое в черной, с узором в виде молний. Быстро схватив яйца брат с сестрой принялись поедать их, избавившись от оболочки. Оба всегда очень любили шоколад, а особенно в таких яйцах — они ведь всегда очень сладкие! Когда шоколад оказался съеден перед ребятами оказались пластиковые упаковки, скрывающие игрушки. Амикусу достался смешной ухмыляющийся заяц в полосатых черно-желтых штанах на одной лямке и с огромной пуговицей на животе. Глядя на игрушку брата Лекта мягко улыбнулась, рассматривая его плутоватую физиономию и длинные уши. Как же хороша эта огромная пуговица на заячьих штанах! Самой Лекте досталась милая куколка довольно симпатичного вида. В куклы она уже не играла, но можно поставить подарок у окна в своей комнате, уж больно хороша! Кукла оказалась вполне реалистичной, стройной, а не худощавой как палка, так что ее вполне можно было бы заметить, не потерять. Кудрявая блондинка с большими темно-зелеными глазами, модное салатовое платье чуть выше колен, с белыми короткими рукавами, высокие белые ботинки с синей шнуровкой и рисунком черной розы по бокам. Настолько она казалась хрупкой, светлой и милой, но пришло время откладывать игрушки и садиться за стол.

Свет­ло-бе­жевые обои да­вали при­ят­ное ощу­щение уюта. Сол­нечные лу­чи слег­ка про­ника­ли че­рез боль­шие, но уз­кие ок­на, а по­толок ук­ра­шала золотая люс­тра, до­бав­ляя ве­личес­твен­ности. Синие обои с большими белыми цветами гармонично сочетались с темным широким диваном и такого же цвета двумя креслами. Книжный шкаф, диван, кресло и колдографии на стенах. Окна были занавешены белоснежным тюлем. Лекта заняла один из приставленных к столу темно-синих стульев, и он оказалось довольно мягким.

Поговорив о жизни, семья дружно принялась за еду. И красное вино,

и аккуратно нарезанные салаты. Для детей — соки, яблочный для Лекты, апельсиновый для Амикуса, ваза со сладостями и Алекто быстро ухватила шоколадку — она была настолько маленькой что легко закрывалась в руке и в то же время была весьма вкусной. В центре стояли пасхальный торт и ваза с крашеными яйцами.

— Ну что, поборемся? — с важным видом уточнил Амикус, на что девочка хмыкнула. Конечно, а чего ты ожидал? Не отказываться же от предстоящей победы и вкусного яйца, а в том, что победа будет принадлежать именно ей, Кэрроу не сомневалась, интуиция просто кричала ей об этом, поэтому девочка быстро вытащила яйцо. Бах! Победа. Бах! Победа! Гордо улыбнувшись, Лекта начала освобождать яйцо от скорлупы. Да, да, да, она знала, она верила!

— Здравствуйте, — услышав мелодичный голос Анны, Алекто вздрогнула от неожиданности и обернулась. Анна ведь, по идее, должна сидеть сейчас дома и праздновать, но как же Лекта была рада, что подруга пришла навестить ее! У входа в гостиную действительно стояла Анна в легкой мантии болотного цвета, и она была не одна!

— Мы хотели сделать тебе сюрприз и не говорили что соседи, — протянула с важным видом Анна, пока Алекто переводила взгляд с нее на Ала.

— Сюрприз вам удался! — весело признала Лекта.

— Мы желаем тебе оставаться всегда умной, красивой и доброжелательной! — быстро подхватила Анна.

— Счастья, радости, побольше тепла близких, удачи во всех начинаниях и много радостных минут. С Пасхой! — последнее слово было за Алом.

— Спасибо, — весело улыбнулась девочка. — Спасибо вам всем!

Как же было приятно получать поздравления! Причем от чистого сердца, а не так, лишь бы отговориться — все те, кто сегодня желал его всего самого лучшего, действительно старались доставить ей удовольствие, а как же приятно это осознавать! Подошел и Амикус чтобы познакомиться с ребятами, однако долго эти двое здесь не пробыли, их ждали дома, но как же Лекта была рада, что зашли!

* * *

Лекта и Амикус прогуливались, когда шел предпоследний день Пасхи. Было даже жаль, что каникулы уже скоро закончатся. Сворачивая на другую улицу Кэрроу услышали знакомые голоса.

— Он тебя любит.

— Кто?

— Да брат мой. Соскучился прямо по тебе! Вчера ты заходила, но сегодня: «Где Анна?» Через полчаса: «Ну где Анна то?!» Только хотел за тобой сходить, как ты сама пришла. Вот жить ребенок без тебя не может!

— Ты не говорил, что у тебя есть брат!

Собеседники аж вздрогнули от неожиданности, услышав голос Лекты.

— Так ты и не спрашивала, — с усмешкой отозвался Аластор. — Есть четырехлетнее ходячее бедствие по имени Фрэнсис.

— Фрэнсис? — прыснул Амикус. — Это же женская форма имени Франциск!

— Хм… По твоей логике Скотт был женщиной, — ввернул Ал.

— Просто забавно, — протянул с иронией Кэрроу. — В книге было.

— Ну, а одна ветеринарная клиника называется «Амикус», — развел руками Ал, что вызвало дружный смех.

— Расскажи про брата-то! — первым отошел от смеха Амикус. — Почему бедствие?

— Довольно подвижный и упрямый — вот и бедствие. И очень любопытный, помню приносил домой насекомых, восхищаясь симметрией их тела. Любит носиться на метле на всей скорости, хотя предупреждали, что нужно быть помедленнее. И, знаешь, весьма смелый и целеустремленный, несмотря на возраст — даже если грохнется через несколько секунд, он не станет плакать и шарахаться от метлы, а наоборот, залезет на нее — и будет проделывать это до тех пор, пока не научится сохранять равновесие.

— Ну так это хорошо! Волевой малый! — Лекта прыснула, представив, как мальчонка снова лезет на метлу. Она сама давно бы разревелась, будь ей четыре года, а этот нет, о как хочет добиться цели!

— Но со своей метлой чудом не расколотил практически все, что есть в доме, — тепло улыбнулся Ал. — Самоуверенный и непостоянный, но жизнерадостный, добродушный и очень милый.

— Интересный мальчонка, — отметила Лекта. — Но за ним нужен глаз да глаз!

Она всегда любила малышей. Если ходили в гости, где были маленькие дети, то Алекто с удовольствием проводила с ними время — настолько милыми и очаровательными кажутся, эти тонкие губы, эти добрые глаза.

— Кто бы говорил, — рассмеялся Амикус. — Помнишь нас с тобой, когда маленькие были?

— А какими вы были? — быстро смерила его заинтересованным взглядом Анна.

— То ели зубную пасту, то решали приготовить пирог без эльфов, в тайне от родителей, и спрятали как-то тесто ни куда-нибудь, а в чемодан — ну чтобы не забыть перед поездкой, — рассказывал Амикус, а остальные слушали, едва сдерживая смех. — Но его нашли родители, а кого наказывать из нас за все наши проделки непонятно.

— То он за меня заступается, то я за него, — прыснула Лекта. — И стригли волосы самим себе, и кашу пытались варить на волшебном огне, да ладно бы варить нормально — то крупу насыпим, то воды когда надо и не надо.

— Вот же озорники, сколько натворили! — притворно — укоризненно проговорила Анна. — Весело, но едва ли вам у нас так свободно было.

— И у нас, — закивал Аластор. — Если я, к примеру, упрямствовал или закатывал истерики, то получал молчание до вечера, а бывало, что и розги знал.

Лекта ахнула. Бывало, конечно, мама ругала их с Амикусом за плохое поведение, но чтобы бить… Девочка не понимала, как так можно, Ал же тоже живой! Можно было наказать, но не с помощью же силы!

— Но… Это несправедливо, — решительно заявила Алекто.

— Вот именно! — поддержал ее брат. — Сын как-никак!

Воздух вокруг казался уже совсем теплым, и молодые листья, казалось, звенели на фоне прозрачного неба.

— Ничего, за дело. Я пропадал с Джастином на улице много времени, не предупреждая, наглел в детстве — меня вся семья не могла заставить позавтракать или пообедать, мог с соседским Саймоном подраться, нужно ведь было меня унять хоть как-то, правда? — он говорил об этом абсолютно спокойно, глядя вперед, а на последних словах мелькнула легкая улыбка.

Лекта задумалась. С одной стороны да, нужно ведь хоть как-то угомонить мальчишку, но розга? Кэрроу никогда ее не знала, но понимала, что больно, очень больно — неужели нельзя было просто поговорить? Ал бы понял, что неправ, зачем же так сразу?

— Сегодня по традиции мужчины носят женщин на руках, — из грустных размышлений ее вывел звонкий голос Анны, поправившей длинные черные волосы. — Ну что же, Амикус, неси Лекту, а ты… а тебе достаюсь я, — ласково улыбнулась она, поправив платье цвета морской волны.

— Зато во вторник всё наоборот, — с усмешкой напомнил Амикус.

— Ну, нет, мы не сможем, — уверенно заявила Лекта, покачав головой для пущего эффекта. — Мы хрупкие. Может, кто из гриффиндорок смог бы? Вон все крепкие какие!

— К примеру, Коул, — нежно засмеялась Анна. — Или Кристен Макдональд. Она по мускулатуре любому парню фору даст!

Лекте и самой стало очень смешно, едва подруга упомянула эту гриффиндорку — высокая, мускулистая, с короткой стрижкой, боевым характером и упрямым взглядом, ссориться с такой опасно — в нокаут отправит тут же! И насколько же не подходило нежное имя Кристен!

— Стесняетесь? — ехидно поинтересовалась Анна у мальчишек. — Несите нас с Алекто до поляны, тут недалеко!

— Нести? Да без проблем! — Лекта быстро запрыгнула на руки к брату. Так весело! Прибыли ребята первыми, Анна и Аластор немножко опоздали.

— Анабель Оливия Макмиллан, вы, конечно, очень легкая, но…

— Но что? — весело перебила Алекто прислонившись к березе.

Как же было хорошо! Как же весело.

Утро первого сентября выдалось солнечным и теплым. Родители и Амикус проводили Алекто на вокзал. На платформе девочка быстро заметила Анну и Аластора — видимо, эти двое пошли вместе. Естественно, живут на одной улице, почему бы и нет? Ала обнимал черноволосый смуглый мальчонка — видимо, то самое «ходячее бедствие», как он в шутку назвал своего младшего брата.

Лекта, наблюдая за друзьями, мягко улыбнулась, она всегда любила малышей: столько очарования, столько наивности и привязчивости, настолько милыми кажутся со стороны, настолько неопытны.

— Так, а теперь нужно найти всех остальных! — уверенно заявила Анна, когда ребята забрались в вагон, но сказать-то легко, а вот сделать…

— Занято, — это слышалось уже из пятого купе в Хогвартс-экспрессе!

— Что ж за чертовщина? — проворчала Алекто.

Ну где же, где они все: Стейси, Джастин, Лиззи? Как сквозь землю провалились!

— Терпение, терпение, — протянул с усмешкой Ал, но Лекта чувствовала, что эта ситуация и его раздражать начинала.

Наконец, удача улыбнулась ребятам в предпоследнем купе.

— Общий привет!

Стейси вздрогнула от неожиданности.

— Ал, ну сколько можно просить, не пугай ты так! Всем привет! — радостно поприветствовала Голдштейн, отбросив на спину длинные черные кудри.

Девочки ещё не переоделись в школьную форму. Мягко улыбаясь, Анастейша сидела в белой футболке и темно-синих брюках. Во всей этой простоте было что-то милое, приятное. Сидящая рядом Лиз помахала ребятам тонкой ручкой. Она была в белом платье, доходящего чуть ниже колен. Лекта мысленно отметила, что ей очень идет этот цвет. Сочетаясь с пшеничными волосами и белоснежной кожей, он придавал облику Смит мягкости. На верхней полке растянулся Джастин, однако, увидев лучшего друга, мгновенно спрыгнул вниз.

— Я так рада вас всех видеть! — мягко призналась Лекта, когда Стейси обняла ее и Анну.

Она в самом деле очень соскучилась по друзьям, за время учёбы Алекто Кэрроу довольно сильно привязалась к ним всем и была счастлива от встречи.

— Мы вас тоже, не сомневайтесь! — с важным видом заявил Джастин, покачав головой для пущего эффекта.

За окном мелькали огромное не вспаханное поле, изрядно выгоревшее из-за летней жары; вьющийся ручеек у опушки соснового бора; последние жилые домики лондонских пригородов. Из этих домиков иногда выбегали люди: кто-то изумленно смотрел в сторону, не понимая, откуда исходит звук, а кто-то махал руками, вспоминая те времена, когда сам ехал первый раз в Хогвартс.

Пухлая женщина как раз привезла тележку с многочисленными сладостями, и ребята закупили всего понемногу.

— Привет, — неожиданно раздался тонкий голосок. Это оказалась высокого роста девочка с густыми золотистыми кудряшками, доходящими чуть ниже плеч, и пронзительными голубыми глазами. — Вы не против, если я присяду? Просто все места уже заняты.

Лекта кивнула. Все они знали эту девочку, ровесница из Гриффиндора, то ли Иола, то ли Виола, Алекто не помнила, да и не обращала на нее особого внимания, как и на остальных гриффиндорцев. Это была довольно симпатичная девчонка: светлые густые кудри, о которых мечтала бы практически любая, прекрасно подходили к ее серо-зеленым глазам. Длинные стройные ноги завершали бежевые лодочки. Очень нежный и мягкий облик.

Гриффиндорка, гриффиндорка! Было непривычно общаться с представителями враждебного факультета, но, с другой стороны, почему бы и нет? Прекрасный шанс наладить наконец контакт с Гриффиндором, иначе эта глупая, бессмысленная война никогда не закончится, ведь еще со времен самого Слизерина это всё началось! К тому же Иола казалась неплохим человеком, почему бы не упустить такой отличный шанс подружиться, хотя бы немного?

Ребята представились по очереди. Пора начинать!

— Иола Эйкин, — кивнув, отозвалась собеседница и присела рядом с Лиз и Стейси. Ее звонкий голосок чем-то напоминал колокольчик.

— Эйкин, — тихо, но недоверчиво пробормотала Анна, однако Иола услышала.

— Знаю, вы не слышали о моей фамилии, но, с другой стороны, то, что вы не слышали обо мне раньше, ничего не говорит о моем происхождении. О моих родителях мало что известно, так как на работе их не видят, они работают в секретном отделе.

Ал и Лекта переглянулись. Иола вызывала уважение и они оба не могли понять, лжет ли она, а если лжет то прекрасная актриса.

— Редкое у тебя имя, — заметил Ал, поправив непослушную челку. — Словно лучница Эвбеи. Твои родители мифами, случаем, не увлекаются?

— Увлекаются! — с гордым видом отозвалась собеседница. — Часто читают! Рада, что понравилось, — улыбнулась девочка мягко. — Все идет так легко, а ведь между нашими факультетами еще с древности будто черная кошка пробежала.

— Мы сами не знаем, почему так получается, — пожала плечами Лекта. — Вы к нам не подходите, и мы к вам. Просто на Гриффиндоре нас не особо любят, да и у нас на Слизерине, но я всегда верила, что везде есть и достойные люди, ведь все мы разные! Просто из-за Коул с Вэнс эта глупая война разгорается все сильнее, — вздохнула девочка.

— Ирма сложный человек, согласна, мы тоже частенько ссоримся, — опустила Иола длинные пушистые ресницы. — Но на самом деле у нас все очень разные, если получше узнать! Умные, приятные, хорошие друзья. Я бы и сама была не против подружиться, просто наблюдала со стороны.

— Тебе бы отлично подошел Райвенкло, мне кажется, — мягко сказала Анна.

— А шляпа предлагала мне, — неожиданно дерзко улыбнулась Иола. — Но я отказалась, Гриффиндор меня как-то больше располагал к себе. Я нашла отличных друзей. Факультет защитников, — добавила она с гордостью, чем вызвала у Ала лёгкую улыбку.

— Ну так это же прекрасно! Почему мы всегда воюем? — вздохнула Лиззи, покачав белокурой головой. — Мы бы, может, тоже с вами поладили, но не особо этого хотите. Нам казалось, ты тоже, а вышло иначе, к счастью! Спасибо тебе!

— Я наблюдала, — загадочно проговорила Иола. — Это все из-за войны, мне кажется. Ведь совсем недавно прогремела война, на Слизерине много родственников Пожирателей Смерти, вот наши и не доверяют.

— Ну и что с того? Судить за семью? Согласись, как-то глупо, — пожала плечами Алекто.

— Нахожу, но многие из наших нет. У многих погибли в этой войне родные. Едва ли они обожали слизеринцев и были готовы строить отношения с родственниками ПС и «факультетом Волдеморта». Я не согласна, что дети отвечают за родителей, но понять, мне кажется, можно обе стороны, ведь правда?

— Соглашусь с тобой, но с другой стороны что дает фамилия? Фамилия и фамилия! Но тогда пусть и не удивляются, — протянула Лекта, вспомнив Вэнс и Коул. Ничего, пусть сердится, на обиженных, как известно, воду возят. Значит, все дело в войне, надо будет узнать обо всем этом побольше!

— Именно. Никто не заставлял придираться к остальным ни за что ни про что, жили бы спокойно и других бы не трогали, — ввернул Аластор.

— Но это ведь тоже взялось не просто так, пойми, — слегка нахмурилась Иола. — Наверняка им с детства говорили: вот твоя бабушка — ее убили ПС, вот твой дедушка — убили ПС… А некоторым из вас говорили примерно тоже, но наоборот. В этом все и дело!

— Но мы не виноваты в этом, зачем нужны такие крайности? — удивленно уточнила Лекта. Иола Эйкин оказалась довольно приятным человеком и интересной собеседницей, Алекто чувствовала, что с ней можно обсудить что угодно, причем обсудить вполне легко! С ее помощью она даже смогла более-менее Гриффиндорцев понимать, а то странно — ненавидят, а за что ненавидят — черт знает!

— Родня, вот у наших и недоверие, — пожала плечами Иола. — В политике тоже были крайности. Например, Багнольд.

— Багнольд? — вскинула брови Стейси. — Но она со своими крайностями дошла до того, что на нее было нападение! Ответили! Но чего она ждала? Нас бьют, а мы молчим?

— Согласна, — кивнула Лекта. Некая Багнольд, как она слышала, была известна тем, что вводила все новые и новые меры, оскорбляющие чистокровных волшебников. Алекто казалось, что эта женщина была неразборчива в методах и абсолютно несправедлива. Ведь не все же фамилии Пожиратели, к тому же даже если и Пожиратели то судите их по справедливости, а не просто потому, что фамилия, видите ли, не понравилась, разве люди в этом виноваты? Зачем оскорблять и унижать ни за что ни про что? К тому же среди таких фамилий есть и дети — детей то за что? Лекта помнила, что Крауч как-то хотел арестовать не только подозреваемого, но и его жену с сыном! Уж их то-за что? Для профилактики, видите ли! Элеонора тогда просила понять, но как понять человека, готового отправить в жуткую тюрьму женщину и подростка? Они то что сделали такого, чем заслужили? Хорошо, что Крауч не смог это сделать, Алекто даже порадовалась этому. Багнольд и сама нарывалась, нарывалась, вот и нарвалась, об этом Лекта и сказала.

— Вообще сложная это тема, — протянула задумчиво Лиззи, накручивая золотой локон на тонкий пальчик. — Бывают случаи, когда крайности полезны, а бывают, когда нет, вон как в случае с Багнольд вышло, ведь сама нарвалась, правда? К тому же смотря как посмотреть на все это! Например, те же Пожиратели считаются преступниками, но для кого-то они угроза, а для кого-то долгожданная справедливость.

— Хватит вам уже про политику, — раздался звонкий голос Джастина с верхней полки. — Интересно, чем кто займется, когда повзрослеем, раз уж о жизни заговорили?

— Я бы, например, целителем работала, — мягко улыбнулась Иола, покачав ножкой. — Или, к примеру, в отделе магического правопорядка, — в ее голубых глазах появились лукавые огоньки, что казалось очень милым со стороны.

— Ишь ты как, — протянула Анна весело. Видимо, ей тоже понравилась столь интересная, хоть и вредная, собеседница, с которой легко можно обсудить что угодно. — Лично я еще не определилась, но привлекает Отдел тайн. О нем мало что известно, но потому и привлекает. Есть некая тайна, загадка, интересно, чем именно они занимаются там.

— Я бы, наверно, тоже в отдел тайн или в Международное сотрудничество. Прекрасный шанс помочь стране, миротворческие поездки по всему свету, да и интересно. Понимаю, что это труд, требующий немало времени и навыков, но это относится практически к любой профессии, — проговорил Ал.

— Верю, что получится, — улыбнулась мягко Анна.

— Интересный выбор! — подхватила Алекто. Она ещё не думала о том, кем станет. Столько интересного вокруг, что даже не знаешь, что именно выбрать! Однако она обязательно подумала бы над этим, спасибо Джастину за предложение!

— Знаете, я и не думала раньше, что со слизеринцами будет так легко и интересно, считала, что не нужно разделять, но была неправа, — уверенно проговорила Иола, задумчиво глядя в окно и поправив светлые кудряшки.

— Мы не кусаемся, поверьте наконец, — весело заявила Стейси, покачав головой для пущего эффекта: мол, ну совсем ничего не понимает. Лекта прыснула. Иола в самом деле оказалась довольно интересной собеседницей и приятным человеком. Лекта улыбнулась, ведь она всегда, всегда верила, что не все одинаковые, что на любом факультете есть разные люди и Иола — ходячее доказательство. Иола, Иола… Лучшая лучница Эвбеи, и ее пленил Геракл! Интересно, найдется ли со временем тот человек, который и эту Иолу победит психологически? Одно ее имя говорило, что обязательно найдется! Это же надо — Иола!

Лекта была рада вновь вернуться в школу, снова быть с друзьями. Профессор Макгонагалл говорила, что факультет станет для учеников семьей и это оказалось истинной правдой. И сама Алекто, и ее друзья были очень рады вновь вернуться в Хогвартс после хорошего отдыха. Все они весьма соскучились друг по другу и были счастливы встрече. Джессика Грин отыскала Аластора еще на платформе.

— Ты про меня абсолютно забыл! — с легкой улыбкой на лице проговорила она. Большие глаза сияли от искренней радости.

— Я? Пожалуй, это ты обо мне забыла, — мягко отозвался Ал. — Я тебе писал практически каждый день, ты не ответила ни на одно письмо! Нашла бы хоть пять минут из двадцати четырех часов-то, Джесс…

— У меня появилось много неотложных дел, — вздохнула Джессика, накручивая на тонкий пальчик прядь темных волос. — К сожалению, я ничего не могла сделать, ничего!

Лекта усмехнулась, слыша весь этот разговор — никаких таких уж дел у Грин, как ей казалось, не было, просто воображала, иначе правда — нашла бы хоть пять минут. Да, влип Ал окончательно: вон у Джессики как глаза сверкают, да и у него. Дела у нее, видите ли, были — ну да, да, во время каникул-то! Занятая какая. Умора!

— Надо же, сколько работы, день и ночь без отдыха, — покачал головой Ал, но было видно: он не злился на нее. Они весело смеялись над шутками друг друга, разговаривали, причем Джессика всячески показывала Алу свою тягу к знаниям, желание работать, рассказывала как много прочитала дополнительной литературы во время отдыха.

* * *

Большой Зал был так же великолепен как и в прошлом учебном году, но теперь всё казалось привычным, не было того удивления, как на первом курсе, но это абсолютно не убавляло радости от возвращения в школу. Глядя на радостные лица малышей Алекто усмехнулась. Ведь и она сама недавно была такой же как они.

— Дирборн Кларисса!

Светловолосая девочка в очках медленно подошла к шляпе и та, подумав несколько секунд, выкрикнула:

— Хаффлпафф!

— Эббот Лили!

Невысокая рыжая девочка практически подбежала, изумрудно-зеленые глаза сверкали от радости и нетерпения, на губах мелькала лучезарная улыбка.

Распределительница объявила факультет, едва коснувшись рыжей головы:

— Гриффиндор!

В следующую же секунду Алекто еле подавила желание заткнуть уши: настолько громкими были приветствия со стороны «львят».

— А неплоха весьма, — раздался голос Кристиана Булстроуда. Аластор, видимо, успел рассказать ему про поездку с гриффиндоркой. — Мягкая, уступчивая, но внутренне твердая. На своем настоит, если надо будет. Незаметная практически в школе, но человек, оказывается, интересный.

— Не только, — покачал головой Яксли — Интересна ее рациональность и рассудительность. Анне показалось, что Иола грязнокровка — потом эта самая Иола в ответ заявила, что «то, что вы не слышали обо мне раньше, ничего не говорит о моем происхождении. О моих родителях мало что известно, так как на работе их не видят, они работают в секретном отделе». Либо она очень хорошо умеет притворяться либо это правда либо осведомлена о том, как у нас относятся к маглокровкам.

— А вдруг и правда из маглов? Не могу поверить, что общаешься с маглокровками, — прыснул Булстроуд, на что его друг только усмехнулся.

— Знаешь, против маглов я ничего и не имею. Мне интересна их цивилизация, их жизнь, открытия и история. Просто мы не должны мешать друг другу. Не нам от них ничего не нужно, ни им от нас. Возможно, даже получится наладить отношения на все сто процентов, чему я был бы только счастлив. Просто мне не нравится, если приглашенные начинают критиковать свой новый мир, едва придя. Никто не мешает сдать палочку и отправиться обратно, разве нет?

Лекта улыбнулась, вспомнив об Иоле. Не зря она верила, что не все гриффиндорцы одинаковые, а происхождение еще мало что говорит о человеке. Иола показалась ей человеком весьма приятным, умным, добрым, лишенным всяческих предрассудков. Зачем вся эта война между факультетами? Ведь и там и там есть разные люди, вполне можно найти общий язык…

Распределение тем временем шло полным ходом.

— Вьен, Лизетт!

Не Элизабет, не Эльза, а Лизетт, французская версия. Лекта была уверена на все сто процентов, что эта девочка попадет или к ним на Слизерин или на Райвенкло. Высокая, стройная, она шла изящно и неторопливо, даже не шла, а будто плыла, несла себя по воздуху. Она обещала вырасти красавицей, настоящей леди, но уже сейчас, в одиннадцать лет, заявляла о себе. Тонкая фигура, длинные пушистые ресницы, милое сочетание кудрявых густых волос цвета расплавленного золота, доходящих до талии, и сине-зеленых глаз, которым очень шло нежно-мечтательное выражение. Было в этой девочке что-то такое, что выделяло из остальных, притягивало взгляды — не вейла ли? Легкая добродушная улыбка делала ее еще красивее.

— Слизерин! — выкрикнула шляпа.

Отлично! Алекто не знала, почему, но ее очень обрадовало, что симпатичная юная леди попала именно в ее факультет!

— Ты француженка? — сразу обратилась к ней Кэрроу, едва Лизетт уселась за стол.

— Наполовину, — высокий мелодичный голос напоминал звон колокольчика. — По отцу. Я бываю во Франции, безусловно, там живут некоторые наши родственники, но мы сами уже давно как проживаем в Англии.

— А из какого ты города? — подключилась к разговору Анна.

— Этот город был основан более 2000 лет назад и спустя некоторое время стал одним из лидеров в области культурных и научных центров мира, — с веселой усмешкой отозвалась собеседница. Угадайте, мол, название сами.

— Париж, — быстро догадался Ал.

— Верно. Как тебя зовут?

Лизетт познакомилась со многими ребятами, но и наблюдала за распределением.

— Вуд, Саймон!

— Гриффиндор!

— Смит, Филипп!

— Пуффендуй!

— Грин, Альберт!

К столу преподавателей не спеша, но уверенно подошел высокий стройный брюнет с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом темно-карих глаз. Во всем его облике виднелась сосредоточенность и желание скорого результата. Явно Слизерин или…

— Райвенкло!

Алекто улыбнулась, видя волнение и нетерпение остальных ребят. Всего лишь год назад она была на их месте, как и ее друзья.

* * *

На следующий же день газеты принесли новость, потрясшую всю школу от учеников до директора Альбуса Дамблдора. Сын Крауча в рядах Пожирателей Смерти — естественно, что такое событие не могло остаться незамеченным. Возможно, парень просто оказался не в том месте не в то время не в той компании, но доказательств не было, да и объяснить ли это каждому журналисту? Лекта не знала на все сто процентов, действительно ли Барти ни в чем не виноват, но холодное отречение отца от сына ее, как она помнила, поразило. Этот человек даже не попытался как-либо разобраться в ситуации, прежде чем отправить своего же собственного сына, родную кровь, к дементорам… Но на данный момент отцу тоже было не позавидовать.

Все мы помним трагичную судьбу Бартемиуса Крауча-младшего. Совсем недавно молодой человек скончался в Азкабане. Действительно ли он был Пожирателем Смерти? Возможно, просто оказался не в то время. Его отца прочили на пост министра магии, но возможно ли это, дорогие читатели, в сложившейся ситуации? Тем более когда его сын мог быть и невиновным — чего нужно было бы ожидать миру волшебников в дальнейшем? Мистер Бартемиус Крауч переведен на пост главы Департамента международного магического сотрудничества.

Снизилась роль мисс Багнольд, главной помощницы м-ра Крауча. Мало кто и к ней прислушивается после такого — множество претензий к аристократам, но при этом абсолютно «проспать» Барти. На данный момент ее голос в политике имеет меньшую роль, чем раньше. Что же будет дальше, дорогие читатели, еще неизвестно. Вопросы, вопросы…

Рита Скиттер

— Багнольд давно пора поставить на место, — отчеканил Ал, когда ребята обсуждали статью. — Многие жестокие меры по отношению к волшебникам предлагала именно она. Не так уж давно и к нам пристала, отец едва в тюрьму не угодил. Более того, мы с матерью тоже могли там оказаться — так, на всякий случай… Счастлив, что ее убрали: обществу только лучше будет.

— Соглашусь с тобой, — кивнула Анна, поправив смоляные волосы. — Опасная фанатичная дура. Вообще, это типично, — вздохнула она. — Обычно такие глупые курицы любят надевать на себя маску любительниц морали, борцов за правду, общественных активисток и так далее. Подобная персона кажется смешной в своей «упоротости», но не приведи Мерлин попасть под ее власть. Неужели эта женщина не понимает, что фамилия еще ничего не говорит о характере и взглядах человека? Багнольд готова отправлять в тюрьму детей и женщин просто за компанию… Это ужасно.

— Стоят друг друга с начальником, — вставила Анастейша. — Собственного сына отдать на смерть, даже не разбираясь. Вдруг Барти невиновен, тогда как? Даже отрекся от него… Может, пытался репутацию спасти? Вот, мол, какой я правоверный, никого не пощажу ради справедливости…

— Репутация ему важнее человека, получается? — подняла брови Лекта. — Жуть…

— Не все так просто, как кажется, — покачал головой Аластор. — Удивляет, конечно, его жестокость и равнодушие, не спорю. Помню, разрешил использование пыток и Непростительных заклинаний, но ведь в итоге было поймано множество преступников, до сих пор пока, кажется, тихо сидят. Не самый гуманный вариант, но польза есть. Мозги у Крауча на месте, иначе не получил бы столь высокую должность: не каждый пробьется. иначе не ставили бы на подобные должности. Я не скажу, что одобряю, просто стараюсь понять и эту позицию. Не помешало бы быть мягче и осторожнее, но и палку не перегибать.

— Это правда, но ведь среди узников могли быть и невиновные, — глубоко вздохнула Алекто. — Как Фенвик, к примеру. Вина не доказана, а человека нет.

— Мы вряд ли можем судить об этом со стопроцентной точностью. Мало ли, как дело обстояло. Не сажали ведь в тюрьму каждого первого встречного, — задумалась Лиззи. — Были наверняка причины, подозрения, мнения людей влияли… Не так уж быстро это все происходит.

Лекта снова перевела взгляд на газету. Что будет дальше? Как повернется жизнь? Кто станет министром магии и что это за человек, какие взгляды? Крауч, как ей казалось, не особо разборчив в методах, что понимали и она и ее друзья, и общество. Запугивание вполне могло оттолкнуть народ, а уж недавняя ситуация с сыном тем более! Страх, недоверие, постоянное волнение… Сын… Девочке было жаль этого парня не смотря ни на что — жизнь практически только начиналась и ведь как закончилась, где…

— Первого встречного… А что вы думаете насчет Сириуса Блэка? — вдруг спросила Элизабет. — Говорят, Петтигрю прилюдно обвинил его в предательстве Джеймса и Лили Поттеров, а потом раздался оглушительный взрыв, убивший двенадцать маглов, остался один лишь палец Питера…

— Вроде Поттеры и Блэк были в хороших отношениях, зачем ему причинять им зло и становиться преступником? Предательство — а в чем оно заключалось конкретно, что именно произошло? И странно, что остался палец… Вроде взорвать должно было целиком, — пожал плечами Ал.

Лекта кивнула. Странный взрыв в самом деле. Предательство — что хоть толком за предательство-то такое, интересно?

— Возможно, этот Блэк сумасшедший, — задумалась Стейси.

— А возможно, что инсценировка гибели, — нахмурила тонкие брови Лиз. — Однако зачем это и Блэку и Петтигрю? Какая выгода?

— Соглашусь, — подтвердила быстро Лекта. — Для чего? Но и убивать Питера этого за что? Убийство ради убийств? Странно… И как же Поттеры тогда с ним дружили? История, полная вопросов… Разбираться нужно.

— Попробуй разберись — посадили в тюрьму. Странно, что даже без расследования, без суда — в Азкабан человека и всё тут… Выгода — может, Петтигрю сам шпион Волдеморта, задание про Поттеров выполнил и скрылся? — пожала плечами Анастейша.

— Но зачем ему создавать лишнюю путаницу перед обществом? Зачем об этом на публику? Сказал бы хозяину про задание и всё, знали бы только оба, так нет же — Петтигрю закричал на всю улицу, что Блэк предатель… Не все так просто, — тихо ответила Лекта.

* * *

Политика политикой, а учебу никто не отменял. Первым уроком на следующий день стояла Травология., за окном задувал холодный ветер, наступила зима. Профессор сидела за столом и попивала чай, когда начали собираться студенты.

— Вроде все… Начнем, ведь чем быстрее начнем тем быстрее закончим, — бодро заявила Спраут с веселой улыбкой на лице. — На сегодняшнем уроке мы начнем изучать непосредственно растения. Первые растения о которых вы узнаете это мандрагора и визгоперка. Одно из них ужасно, а другое прекрасно. Сначала, я вам расскажу о мандрагоре, все явно о ней не раз слышали, — ученики закивали головами. — Кто расскажет, что это такое?

Тонкая рука Ала быстро взметнулась вверх. Получив кивок от преподавателя, мальчик принялся за ответ:

— Мандрагора или Mandragora officinarum — это многолетнее растение семейства пасленовых. Они бесстебельные или с очень коротким стеблем и толстым, человекообразным корнем. Это растение ведёт себя как ребенок —лазают друг к другу в горшки и устраивают вечеринки… Когда мандрагору вытаскивают из земли то корни плачут. Плач мандрагоры может оглушить на несколько часов, а если растение взрослое — и убить.

— Отлично, десять баллов Слизерину за точное определение, — улыбнулась Спраут.

— Тем не менее, — ввернула Анна. — Мандрагора лечит приблизительно от 18 болезней. Особую ценность имеют корни. Из них, к примеру, готовят Тонизирующий глоток мандрагоры, который возвращает выпившему первоначальный вид. Тушёная мандрагора используется как ингредиент Противоядия от обычных ядов.

— Также десять баллов Слизерину, — кивнула профессор. — При пересадке одеть наушники если никто не хочет оглохнуть. Надели и пересаживаем!

Дело оказалось не таким уж и простым. Мандрагоры брыкались, корчились, скрипели зубами. Анна презрительно скривилась и подняла глаза, когда разобралась наконец с неугомонным саженцем. Лекта понимала подругу, саму очень уж достали! Минут десять запихивала в горшок, еще и толстая то какая попалась! Кэрроу была счастлива, когда урок наконец то закончился.

* * *

Следующим уроком была Трансфигурация. Дождавшись молчания учеников, Минерва МакГонагалл принялась за лекцию.

— Трансфигурация дверей. Впервые частичное одушевление к двери было применено тысячу лет назад. Если верить легендам, впервые дверь «оживил» известный всем вам маг по имени Годрик Гриффиндор.

По лицам «кошаков» разошлись гордые улыбки. Лекта понимала их реакцию — приятно конечно, гордость за основателя факультета.

— Зачаровывать можно не только входные двери, — продолжала МакГонагалл или Главная Кошка как ее Ал прозвал. — Но и, например, крышки шкатулок или даже окна. Впрочем, частично одушевленных окон в своей практике я еще не встречала, но, раз это теоретически возможно, значит, однажды произойдет.

Ничего себе как! Полезное умение, да и интересное какое! Столько всего заколдовать можно, а ведь сначала Лекта думала, что вся сегодняшняя теория будет только про двери и не больше!

— Естественно, одушевляете не просто так, а с условием, — еще и условие некое есть! — Если оно не выполнено, то дверь «оживает» и вежливо сообщает о том, что она заколдована. Если же условие выполнено, то дверь просто открывается. Вы можете даже не узнать, что она заколдована. Частным случаем частично одушевленной двери является так называемая «рамка» в Азкабане. Если верить слухам, рассказанным в темноте и исключительно шепотом, на нее применено более сложное заклинание одушевления, которое позволяет выставить условие в виде имени.

— А как определить условие, при выполнении которого откроется дверь? — вырвалось у Алекто.

Во-первых, существует заклинание, которое позволяет определить это условие. Заклинание это известно лишь аврорам. Простым магам его использование строго запрещено.

Лекта вздохнула. Жаль, шикарный ведь навык…

— Во-вторых, существуют признаки, по которым можно догадаться о типе условия. Например, если вы обнаружили, что дверь может вас видеть, то условием стал признак внешности. Если же дверь вас не видит, а только поддерживает беседу, значит «ключом» будет какое-то слово. В-третьих, дверь можно открыть любым силовым заклинанием. Можно ее даже выбить любым магловским способом. Само собой, хозяева двери спасибо вам за это не скажут, но на что не пойдешь ради доступа куда-то.

Теперь несколько слов о заклинании. Оно произносится как «Метатрепо», с ударением на вторую «е».

Профессор подошла к входной двери и направила на неё волшебную палочку. Все до единого обернулись в ее сторону.

— Метатрепо! — палочка Минервы описала красивую ровную «восьмерку», а после — указала на замочную скважину.

— Вот, собственно, и все. После произнесения заклинания я мысленно поставила условие, по которому эта дверь откроется. Во время лекции я называла это условие, так что самым внимательным осталось только заглянуть в конспект и открыть эту дверь. Обращаю внимание, что пройти с кем-то не получится. Дверь пропустит только того, кто выполнил поставленное условие. Перед любым, попытавшимся пролезть просто так, она захлопнется.

Домашнее задание на доске.

1. Ролевой отыгрыш. Вы пытаетесь обмануть «одушевленную» рамку в Азкабане. Попытка не обязательно должна увенчаться успехом, но она обязательно должна быть.

2. Задание на фантазию. Способы взлома одушевленной двери. Назовите не менее трех и поясните, почему именно эти способы.

Потрясающая, как казалось Лекте, школа! Интересная лекция. Не то что мандрагору ублажать.

В субботу было солнечно, но уже немного прохладно. Начались отборочные туры. Алекто Кэрроу решила не упускать возможность испытать свои силы — вдруг получится попасть в команду? Девочка всегда уверенно чувствовала себя легко, когда летала, она практически сливалась с метлой. Неповторимое ощущение абсолютной свободы, осознание, что ты находишься на огромной высоте дарили искреннее счастье. Лекта была далеко не единственной со своего курса, кто стремился попасть в команду: не возражали и Стейси с Лиз, да и мальчишки. С ребятами пошла и Анна: она не собиралась играть, но хотела поддержать друзей, да и посмотреть интересно.

— Хорошо, что практически на первых днях, — заметил Ал. — Раньше ждали чуть ли не до начала октября.

— Целый месяц? — изумленно вскинул брови Джастин. — Почему так долго?

Собеседник не успел и двух слов ответить, как вдруг подошла Аманда Фоули — Лекта помнила, что эта девушка охотник. Видимо, она будет проводить отбор — еще и капитан, вот способности-то!

— Всем привет! — звонко проговорила старшекурсница, подтверждая мысли Алекто. — Меня зовут Аманда Фоули, рада приветствовать. Так, я буду проводить отбор. В связи с тем, что многие закончили школу, есть свободные места практически везде. Постройтесь, пожалуйста, в линию.

Анастейша выскочила первой, Лекта и Ал решили встать за подругой, потом и остальные.

— Класс и имя? — с легкой иронией уточнила Аманда. Лекта вздохнула. Что такого в том, что им только по двенадцать? Это абсолютно не значит, что нет способностей и навыков. Есть чему учиться, конечно, но все же…

— Анастейша Голдштейн, второй курс, — быстро проговорила Стейси.

— Кем хочешь быть в игре?

Стейси слегка нахмурила тонкие брови, но быстро нашлась:

— Думаю, загонщик.

— Что же, — протянула Аманда, смерив собеседницу пристальным взглядом. — Посмотрим, как ты справляешься. В квиддиче твоя задача будет заключаться в том, чтобы отбить бладжеры и защищать от них свою команду.

Стейси, по свистку Фоули, быстро оседлала свой «Нимбус» и взлетела в небо. Не зря была такой уверенной — Голдштейн держалась на метле легко, будто никогда с нее не слезала. Отличное зрение и ловкость хорошо ей помогали: бладжеры отбивала весьма быстро.

— Молодец, — похвалила ее Фоули, когда Стейси спустилась под радостные слова и улыбки друзей. — Следующая!

Лекта уверенно шагнула вперед. Попытка не пытка!

— Класс и имя.

— Алекто Кэрроу, второкурсница. Хочу быть ловцом.

Во-первых удобно: не придется постоянно следить за всякими мечами, можно спокойно летать в поисках снитча. Во-вторых приятно чувствовать ответственность: ведь именно от ловца зависит весь процесс игры, именно ловец сможет ее закончить, без него квиддич просто не может состояться.

По сигналу Лекта оседлала «Комету-1990», которую ей недавно подарили родители. Маленький золотой мячик быстро поднялся в небеса и понесся вперед. Девочка старалась все сильнее и сильнее ускориться, однако это не особо помогало: снитч метался от нее во все стороны, то налево, то направо, то вперед, то вниз! На секунду Лекте показалось, что вот-вот она его, наконец, поймала, но проклятый мяч быстро дернулся. Кэрроу не спешила сдаваться: черта с два! Поймает она этот снитч во что бы то ни стало, а то даже стыдно — проиграть из-за мячика. К тому же снитч давал ей шанс продлить прекрасное ощущение, возникающее в процессе полета. Раз! Наконец-то! Словила!

— Отлично, — похвалила Аманда. — Весьма быстро справилась! Принята!

Алекто спустилась на землю, сияя от гордости. Потрясающе! Отлично! Не зря так надеялась!

— Молодец, — одобрительно протянул Ал.

— Спасибо, — важно отозвалась Лекта, ощущая себя победительницей.

— Я верила, что все получится! — искренне призналась Анна. — И у тебя, и у Стейши. Удачи!

Элизабет и Аластор решили стать охотниками. Алекто верила в ребят всей душой, выбор все же далеко не самый легкий. Она слышала от отца, что к охотникам обычно предъявляется множество требований, без скорости и навыков не обойтись ни на секунду:

— умение быстро летать на метле, легко выполняя при этом фигуры высшего пилотажа;

— умение виртуозно уходить от противника и уклоняться от бладжера

— умение точно пасовать мяч;

— умение подать «хитрый» бросок вратарю соперников.

Сложно, но возможно!

— Желаю не упустить, — весело протянула Анна, на что Лиз послала ей ехидный взгляд, будто говоря «вот ведь наглая!»

Аманда решительно свистнула и Элизабет поднялась вверх.

— Посмотрим, сможешь ли ты поймать, — кивнула Фоули, передавая девочке квоффл.

Слова Лиз о том, что она умела летать ещё с самого детства, были, как казалось Лекте, не такой уж и выдумкой: подруга летела так уверенно и быстро, что казалось, будто метла здесь абсолютно лишняя. Ехидная и подвижная, неудивительно, что так любит квиддич. Лиз, забросив мяч в ворота со второго раза, гордо улыбнулась и помахала рукой, чем вызвала множество поздравлений.

С Аликом Лекта даже не успела разглядеть, как точно произошел взлет в небеса. Ничего себе скорость! Невероятно просто! Девочка чувствовала, что гордится, а Анна, казалось, наоборот испытала лёгкое волнение.

— Анна, ау, — раздался мягкий голос Стейси и Алекто быстро обернулась.

Анабель как завороженная смотрела, однако долго волноваться не пришлось ни ей, ни Лекте, ни другим: мяч попал в ворота с первой попытки, а игрок быстро удержал метлу, хоть и на скорости. Мерлин, неужели нельзя осторожнее? А если бы метла не послушалась? А если бы затормозить не успел? Тогда как?!

— Отлично, но можно, пожалуйста, без фокусов? — мягко попросила Анна, хлопнув длинными пушистыми ресницами.

— Макмиллан права, — холодно вставила Аманда. — Если начнёшь слишком воображать возможный несчастный случай будет не удивительным. Отменная скорость, давно такого не было. А тебе, — кивнула она Джастину, — остаётся быть вратарем, загонщик уже есть.

Алик не подавал виду, но ему явно было приятно услышать похвалу.

— Я и собирался, — пробормотал Руквуд. Казалось, он слегка побаивался.

— Не переживай, — подбодрил Ал. — Если и не выйдет то невелика потеря.

— К тому же мы все верим, — подхватила Лекта, чем вызвала мягкую улыбку на лице не особо уверенного в себе приятеля. Спустя некоторое время ребята отправились в школу, обмениваясь поздравлениями: Джаса приняли в команду.

* * *

Последний урок на следующий день был защитой от темных искусств. Алекто знала, что преподаватели по этому предмету не задерживаются на работе дольше года из-за проклятия, нанесенного лордом Волдемортом. Говорят, он хотел бы преподавать… Интересно, а если бы приняли? Может не было бы никакой войны? Человек как ни крути талантливый и храбрый: преподаватель вероятно был бы не самый плохой. Почему же руководство отказало? Ведь такой шанс предотвратить будущую войну! Вон сколько стремления и желания, аж проклятие наслал — вряд ли это произошло бы будь работа абсолютно ему безразлична! Глубоко вздохнув, Лекта посмотрела в окно.

День стоял холодный. Дождевые капли струились по оконному стеклу. Впрочем, настроение у Алекто, как и у многих ее одноклассников, было хорошее: интересно было увидеть нового учителя и как он будет вести урок.

— Погулять хотела, — протянула Стейси.

— Представляешь… В тропиках такие ливни идут почти полгода… — пожал плечами Алик.

— Врешь! — недоверчиво заявила Стейси, вскинув брови. Ну, а почему собственно ложь? Мало ли какая там погода… Там видимо невозможно жить: полгода ливень, не выйти никуда!

— Ничего не вру, — спокойно отозвался Ал. Анабель повернулась к ребятам, желая, видимо, узнать, что будет дальше и послушать.

— Это правда, — с видом знатока сказала Лиз, не отрывая взгляда от книги в изумрудной обложке. — Читаю про исследования Австралии и интересные факты. В Австралии, например, реки наполняются водой за эти ваши полгода и ускоряют течение…

— Еще там множество лесов из эвкалиптов! И сумчатые волки живут, — вставил Алик. — Интересная страна.

В каких глазах Анны мелькнул искренний интерес. Видимо, захотелось узнать побольше про таких волков! Как, впрочем, и Лекте, она и не подозревала, что существуют столь необычные животные.

Лиз отложила книгу про Австралию и смерила ребят задумчивым взглядом.

— Я, — сказала, — Недавно читала про шумеров. На удивление много сказок!

— Многие сказки были реальностью, — неожиданно раздался мужской голос. Профессор!

— Рад приветствовать на первом уроке. Я Рубин Дарфорст. Интересное замечание насчёт сказок, мисс, но они не так просты, как кажется на первый взгляд.

Подошедший преподаватель был одет в поношенную, штопанную — перештопанную мантию. Далеко не старик, но в темных волосах виднелась седина.

— А я вот люблю магловские сказки, — с легким вязовом сказала Дженни Фрейник, маглорожденная гриффиндорка. — Они простые и учат добру!

— Вы так полагаете? — лукаво улыбнулся профессор.

— Да, я так полагаю, — отрезала Дженни.

— Что же, мисс Фрейник, если они так просты, то ответите мне на один простой вопрос: почему в магловских сказках добрые принцы и принцессы всегда белокурые и никогда не бывают брюнетами? Почему у них у всех золотые волосы и бледная кожа? — с лёгкой улыбкой спросил профессор.

Если, как вы говорите, магловские сказки учат нас равенству, то почему в них нет принцев и принцесс с темными волосами? Почему все добрые герои только голубоглазые и с золотыми волосами? — продолжал профессор.

— Может, символ света и тепла? — спросила Лекта.

— Если, мисс Кэрроу, это символ света и тепла… То какое тепло может исходить от ослепительно белой болезненной кожи? Скорее, холод, — пожал плечами профессор.

Темные волосы обычно у отрицательных персонажей, — протянул Ал. — Темные волосы, карие глаза…как символ зла… получается, авторы считают, что черный цвет это как бы… тьма? А белокурые принцы с принцессами наоборот добро олицетворяют? Как бы белые и черные?

— Но почему не может быть ни одного положительного брюнета? — слегка обиженно спросила Анастецша. — Чем хуже, правда?

— Вы читаете маниловские сказки… А читали ли вы, мисс, сказки мистера Андерсена?

— Да, — ответила Дженни. Теперь она не казалась столь уверенной в себе, а с интересом смотрела на профессора.

— А вас не удивило, например, что принцы и принцессы с золотыми волосами и белой кожи живут в южных странах? — поинтересовался профессор. — Например, в сказке «Дикие лебеди» они живет в стране, куда улетают на зиму ласточки. А это не Дания — это Италия или Испания. А может, и Тунис.

— Это и в «Замке в Карпатах» было, — вставил Ал. — Вроде как итальянская певица, но блондинка… Странно. Будто это традиция практически: всех положительных персонажей делать именно блондами и не иначе.

— А почему? — спросил профессор. — Кто же эти сказочные принцы и принцессы с голубыми глазами и золотистыми волосами? С бледной кожей? И что они забыли в юных странах, где блондинов не сыщешь днём с огнём? Посмотрите, леди и джентльмены, на иллюстрацию к сказке Андерсена «Дикие лебеди». Это Италия или Испания!

— Может, описывается какой-то определенный народ? — протянул Алик. — Который отличался абсолютной бледностью и светлыми волосами.

— Именно, — профессор кивнул Алику. — Плюс двадцать баллов Слизерину, мистер…?

— Яксли.

Вон как, народ! Лекта и сама над этим задумывалась: уж слишком частое совпадение, слишком часто появляются в странах, где их и быть то не могло. Явно некая связь с реальностью, историей. Народ! И как она сразу то не догадалась? Но какой народ?

Профессор кашлянул.

— Во втором веке нашей эры на юге Скандинавии жил народ готов. Они были родственны датчанам, шведам, северным немцам. Готы отличались золотыми волосами, голубыми глазами и бледной кожей. В третьем веке готы ушли на юг, создав государство Ойум в современной Украине: в районе рек Днепр и Псел. Под давлением гуннов готы распались на остготов и вестготов, после гибели Римской империи в шестом веке создали свои королевства в Италии и Испании. Готы стали кролями т повелителями этих народов, теперь вы понимаете, — обвёл он глазами аудиторию, — почему сказочные принцессы голубоглазые и с золотыми волосами?

— Готы обладали сильной магией. Представьте, какое почтение испытывали южные народы перед готскими королями, — продолжал профессор. — Теперь вы понимаете, почему прекрасные принцессы в Италии и Испании были белокурыми и голубоглазыми? И почему у принцев и принцесс иная кровь, чем у других людей?

— И именно поэтому они давали такое сходство с ними сказочным принцам с принцессами? — догадалась Лекта. — Выразить насколько сильно их уважение?

— Затеи королевства готов пали к концу шестого века, — продолжал профессор. — Их сокрушили темноволосые полководцы Византии.

— И поэтому брюнетами делают именно злых героев! — вставила Анна.

— Но затем наступил двадцатый век, — продолжал профессор. — В начале нашего века тёмный волшебник Геллерт Гринднвальд вспомнил, что готы — высшая волшебная раса, власть которой признавали сами маглы. И пообещал вернуть Рейх готов. Вот такому равенству, мисс, учат маниловские сказки, — улыбнулся профессор.

— Вот это равенство, если вдуматься, — прыснула Лекта.

— А вы обращали внимание, что сказочных королей и принцесс всегда кто-то предаёт? — спросил учитель.

— Отсылка? — уточнила Лекта.

— Именно. В разгар войны с Византией отважный король остготов Тотилла послал посольство в Персию к шахиншаху Хосрову. Тот обещал помощь, но ее не оказал… — улыбнулся профессор.

— И это стало символом предателей в сказках, — кивнула Лиз.

— Выходит, магловские сказки это правда? — спросила Флинт.

— Да. Это все проиодило в пятом и шестом веках новой эры.

— Профессор, а сейчас есть готы? — спросила Дженни,

— Хороший вопрос. Для европейцев на континенте это похоже на нашу легенда о Тайной комнате Слизерина, — сказал профессор.

— Дочь Теодориха Готского принцесса Амаласунта сделала пророчество, что государства готов погибнут, их народ предадут забвению, но через примерно полторы тысячи лет готы вернутся с огнём и мечом, — сказал профессор.

— Я где-то читала, что они как-то связаны с немцами вроде, — тихо протянула Анна.

— Анна, поуверенее, — с лёгкой улыбкой вставил Ал. — В стиле немцев: будто не могут без войн.

— Выходит, пророчество исполнилось и готы вернулись, но пою другим названием? — уточнила Стейси.

— Немцы — потомки гуннов, мисс Макмиллан. — Но вы правы: вестготы исчезли, а остатки остготов ушли к гуннам. Там они стали немецкими волшебниками, т до сих пор имеют свой Ойум. Посмотрите, сколько блондинов среди их магов!

Лекта прыснула, бросив быстрый взгляд на Ала: светлые волосы, практически платиновые. Весь урок сегодня со светловолосыми связан! Она и не знала, что среди немцев настолько много блондинов. Выходит, пророчество сбылось и готы вернулись?

— О пророчестве Амаласунты узнал друг и соратник Гриндевальда Артур Мёллер ван ден Брук. Он придумал разделить историю Германии на три рейха. Он поразил этим воображений больного сквиба Гитлера.

Обалдевший Гитлер отдал власть Ойуму в тридцать третьем году. Что было дальше вы знаете. Погибло за шесть лет семьдесят миллионов маглов и магов.

— Семьдесят миллионов, — не удержалась Лекта. — Кошмар просто… столько жертв…

— Но они проиграли в той войне? — спросила Анна.

— Это меня и тревожит, — лицо профессора стало вдруг серьёзным.

— Немцев проигрыш не остановит вроде, — пожал плечами Аластор. — Китай так аж шесть веков донимали.

Как урок? — с заговорщицким видом спросила Стейси, когда ребята вышли из класса.

— Потрясающе! — искренне обрадовалась Лекта. — Шик! Столько знаний, интересной информации: обычно читаю сказки да читаю, не обращаю такого внимания, а оказывается вот какая связь с реальной историей!

— И умеет подать информацию, заинтересовать, тоже не мало важно, — кивнул Ал. — Его охота слушать на любой теме. Не то что Бинса. Выйти и читать учебник монотонно это и я могу, и любой из нас. И начал не шаблонно

— Ему бы, кстати, пошло преподавать историю! — заметил Джастин. — Знаний достаточно и без учебника!

— И ещё… мне кажется, он недавно пережил нечто ужасное, — заметил Ал.

— Почему? — вскинула брови Стейси.

— Вы посмотрите на одежду. Кто мешал заработать на хоть и скромные вещи, но новые? — поддержала подругу Лекта.

— И седина, — продолжила Анна. — Он далеко не старик, а уже седой практически… Говорят, это происходит в результате сильного и ужасающего потрясения: на войне и дети седели даже…

— Я читала, греки имели письменность, но потом это забылось, — сказала Стейси.

— Конечно, прошло семьсот лет и греки не помнили, что у других греков ахейцев была развитая цивилизация, — ответила Лиз.

— Конечно не помнили! — поддержала ее Анна. — Тут несколько лет прошло после войны с Темным Лордом, а мы ничего уже не помним!

— Знаешь, говорят, что Тёмный Лорд хотел бы быть преподавателем ЗОТИ, — протянула Лекта, когда ребята разговаривали после очередного урока.

— Мне кажется, при его таланте и харизме у него весьма хорошо могло бы это получиться, — задумалась Анна. — Но мы никогда не сможем узнать, что было в те времена на самом деле. Не осталось никаких свидетельств, позволяющих узнать подробности.

— Но почему? — вскинула брови Лекта.

— Время не стоит на месте, многое забывается… Не то, что в его юности, даже о войне с ним многие факты весьма туманны… Мало кто может понять.

— Ну как? Как можно было забыть, что было с целым народом? Столько жертв полегло, и все ради чего?

— Да просто, — пожала плечами Анна. — Мы скоро забудет, что пять лет назад было.

Алекто ужаснулась и едва не вздрогнула. Люди отдавали жизни ради общественного блага, а в итоге никто правду знать не знает… А ведь для истории пять лет далеко не самый большой срок! Приходилось признать, что Анна была права: если мы не всегда можем вспомнить даже прошлую неделю, то уж что было несколько лет назад… История отделялась от потомков все дальше и дальше, неужели никогда не появится возможность отыскать какую-либо правдивую информацию?

— Но каким же все-таки образом греки могли забыть, что у них была развитая цивилизация? — не удержалась она. — Это же необходимо сохранять в памяти!

— Да, как греки это забыли? — спросила Анна.

— Это загадка истории, — важно ответила Лиза. Сейчас она сидела в кресле и покачивала белой туфелькой. — Была Ахейская Греция, но после огромной войны с Троей в двенадцатом веке до Рождества она погибла. Через лет сто пришли другие греки с севера и только через четыреста лет темных веков создали свою совершенно новую письменность.

* * *

Идя к кабинету на следующий день Анна с Алекто заметили Лиз с Аликом, но друзья были не одни. Напротив стояла Ирма и отчаянно что-то выговаривала: прямо гневом пламенным пылала. Девочки переглянулись: ребят нужно выручать.

— Извини, конечно, но в чем конкретно заключается наш имморализм? — протянул спокойно Алик. Видимо, нападки Ирмы его забавляли, и неудивительно. Орущая Мерлин знает за что мисс Коул казалась весьма истеричной особой: так и хотелось дать ей, наконец, таблетку.

— Конкретно? — Ирма, казалось, едва ли не задыхалась от возмущения. — Если честно, может ли в принципе быть хорошим человек хитрый, то есть лживый, амбициозный, то есть нескромный, и не гнушающийся никакими средствами для достижения цели? По-моему, вполне понятно, почему хороших людей на Слизерине. Явно хорошие люди — это, конечно, храбрые и самоотверженные гриффиндорцы или верные и скромные хаффлпаффцы.

— А от нас, слизеринцев, ты что услышать хочешь? — прыснула Элизабет. — Извинений, какие мы плохие?

— Желательно бы! — не угоманивалась Ирма. Лекта смерила однокурсницу пристальным взглядом: ничего особенного. Внешность весьма скромная, ученица, насколько Кэрроу знала, серая: вот так судья отыскалась.

— А ничего, что сначала за собой не помешало бы следить? — спросила она.

— И кто тебя уполномочил судить, кто в чем хороший, в чем нет? — проговорила Анна, спокойно поправив волосы. — Ты полиция нравов? Нет? Следовательно тон можно и сбавить…

— Не смейте говорить со мной в таком тоне! — взорвалась Ирма.

— А тебе бы не советовал в таком тоне с нами. Первой начала, разве нет? — спокойно протянул Алик. Алекто поняла: с такими, как Ирма, необходимо сохранять спокойствие, это заставит ее замолчать.

— Я за себя не ручаюсь! — закричала Ирма. — А то полетит чернильница в кого-то!

— А кое-кому придется лететь в больничное крыло, — с серьезным видом заметила Анна. — у медсестры наверняка есть отличные таблетки, которые от истерик помогают.

— Не смейте говорить со мной в таком тоне! Вы, мерзкие расисты, опасны для общества!

— Во-первых ты первой начала, никто не трогал. Во-вторых, не понимаю, в чем конкретно наш вред. В-третьих, признаем, мы, может, и правда опасны. Что дальше? В таком случае тебе лучше держаться подальше: вдруг какая беда приключится, — протянул Алик.

— Не смейте так разговаривать, расисты!

И тут две подруги оттащили Коул за руки.

— Вы осторожнее, мы кусаемся! — звонко засмеялась Лекта.

Идти в гостиную было неохота: уроки сделаны, зачем же сидеть, тратить время? Подумав, ребята решили отправиться в библиотеку. Почему бы, в конце концов, не поискать интересную книгу? Вдруг да найдется что-то любопытное?

Удача улыбнулась практически сразу: зоркая Лиз быстро отыскала книгу под названием «Знаменитые темные волшебники». Черная, в бархатном переплете, название выведено каллиграфическими золотыми буквами. Лекта сразу поняла, что чтение будет интересным: и обложка явно дорогая, и название выведено аккуратно, красиво, да и само название о многом говорит.

«Клеменция Венгерская»

— Французская королева? — удивлённо протянула Анна. — Вот уж не думала, что она окажется в этих рядах. Помню, читала, что народ устроил целый культ Клеменции, а дядя так святой считал… Выходит, святость была фальшивой?

«Будучи королевой Франции менее года, оставила о себе воспоминания как о женщине набожной и добродетельной. Поборов присущие ей от рождения застенчивость и скромность, пыталась влиять на супруга, отличавшегося слабохарактерностью и вздорным нравом» — гласил текст.

— Добродетельная и скромная стала темной колдуньей? — голубые Анны сверкнули зелёным отливом. — Интересно, как так? Вероятно, что-то повлияло на нее?

— Имеются только воспоминания, причем неизвестно, правдивые или ложные. Не говорить же, что ведьму не разглядели, правда? — протянул Ал. — Стыдно признаться.

«Воспоминания короля Людовика, мужа, однако, свидетельствуют об обратном».

Наконец то! Сейчас можно будет, наконец, узнать, каким образом столь, казалось бы, невинное создание связалось с темной магией.

«Разве ее не окружили тысячью забот? Рядом с ней постоянно находилось не меньше трех придворных дам, выбранных из самых благородных семейств королевства, и они выполняли любое ее желание, предупреждали любое ее движение, подавали, вдергивали нитку в иголку, держали перед ней зеркало, причесывали ее, набрасывали ей на плечи накидку, как только становилось прохладнее…»

— Вот это забота! Все за нее делали! — с усмешкой бросила Стейси.

«Однажды Людовику почудилось, что вместо свиты жены он видит различных бесов. Сама Клеменция улыбалась, а синие глаза сверкали ярким светом. Боже! Что это?

Но наваждение спало. Все вновь словно погрузилось в полудреме.»

— А это, наверно, никакое не наваждение, а истинная сущность, — задумалась Лиз. — Когда же, интересно, король поймет?

«В прошлом месяце Людовик сделал ей еще дар — земли, которые она даже не успела посетить: дома и замки в Маневилле, Эбикуре, Сен-Дени-де-Фермане, Варде и Дампьере, а также Леонские и Брейские леса.

Королева была счастлива и… Вдруг ее синие глаза сверкнули. Королева расхохоталась и сбросив мантию, превратилась в Белую Кость с мечом!»

— Вот так святая, а? — прыснула Лекта. — Демоница! От такой Мерлин знает что можно ожидать!

«Первоначально королева на ведьму отнюдь непохожа. Высокая, тонкая, гибкая, она привлекала внимание не столько изяществом, сколько величием осанки, не так женственностью, как благородством. Но впечатление известной суровости уравновешивалось чистотой черт, нежным и светлым взглядом удивленных глаз, сиянием юности, веявшим от всей ее фигуры. Возможно, она стала натурой Венеры Ботичелли».

— Это многое объясняет! — с гордым видом догадалась Лекта. — Мол, божественная красота! Волшебница! Тогда ясно, откуда у нее такой дар и почему ее так любят: как богиня красоты.

«При бракосочетании она услышала слово «да», произнесенное незнакомым ей голосом, хотя знала, что голос этот был ее собственный, в ответ на вопрос епископа, желает ли она взять себе в супруги Людовика, короля Франции и Наварры.

Первый удар грома раздался, когда на ее палец надели слишком широкое кольцо; присутствующие переглянулись, и многие осенили себя крестным знамением.»

— Ведьма! С приходом демона и погода соответствующая! — заметила Стейси.

Да-а, — усмехнулась Анна. — Вся такая святая, а на деле — демон.

— Ну не говорить же ей, королеве, всем подряд, что она демон, правда? — задумался Алик. — Возможно ее доброта и внимание к народу было искренним, к тому же званию соответствать.

— Ну, нужно же выстроить в глазах народа образ ангела, — протянула Лекта. — Чтобы не догадался никто, кто она на деле.

«Все у Клеменции было таким святым, но всех охватывала постояное чувство дремоты.»

— Как раз признак темных сил! — заметил Ал. — Ослабляет.

— Но из-за ее этакой святости никто даже предположить не хотел, что это ведьма, — подхватила Лекта.

— О, посмотрите! — громко сказал Ал. «За год правления королевы Клеменции во Франции прекратилось преследование темных волшебников. Королева не позволяла ни одного из них отдать в руки инквизиции и всегда находила способ вывести их из-под правосудия. В случае необходимости она, используя плотскую одержимость, умела заставить короля Людовика X отменить любой арест и постановление».

— Демонесса своих освобождала, — протянула Анна. — Странно для обычной королевы, правда?

— Видимо король был по-настоящему в нее влюблен, — предположила Лекта.

— Да, — подхватила Лиз. — Иначе заметил бы все, много странностей.

— Давайте дальше почитаем! — взмолилась Анна. Она перевернула страницу.

«После загадочной смерти Людовика X Клеменция стала вдовой в двадцать три года. Но она стала лбьовницей его брата Филиппа V, оттеснив его робкую жену Жанну Бургундскую. Фактически при болезненном Филиппе она сосредоточила в своих руках необъятную власть».

— Ничего себе! — удивилась Стейси. — Времени даром не теряет.

«Правление Филиппа V было временем безумия темных магов. Их группы сначала подняли восстание, а потом отравили колодцы королевства. Сам король Филипп умер от выпитой отравленной воды».

— Уж не от королевы ли вода? — предположил Ал.

— Кстати, а от чего умер внезапно сам Людовик? — спросил Ал. — Трепались, что его отправила графиня Артуа. А не Клеменция ли? Вдруг увидел любимую женушку на метле?

— Вот так ангел, — фыркнула Лекта. — Этого отравила, того… Хотя логика понятна: мало ли, что ожидало за колдовство в те времена.

Анна продолжала:

— Но самым необычным была судьба сына Клеменции. Ее единственный сын король Иоанн I прожил всего несколько дней. Молва утверждала, что младенца подменили на сына кормилицы. Под его именем выступали несколько самозванцев. Немецкий темный четырнадцатого века маг Экхард, тогдашний глава Круга Тьмы, утверждал, что он и есть сын королевы Клеменции.

— Ничего себе! — вскинула брови Лиз. — Глава круга тьмы, это ж как надо в запретное волшебство влезть!

— Интересная личность, — сказал Ал, посмотрев на картину Боттичелли. — Трудно было в неё не влюбиться.

— А ещё ведьма, — протянула Анна. — Не полюбить сложно, это правда, и красивая, и привлечь умеет, и умная…но не завидую тому, кто в нее влюбится.

Лекта была полностью согласна: личность явно незаурядная. Каким-то образом этой женщине удалось покорить множество людей, ее боготворили за доброту и кротость… При этом эта же самая женщина без малейшей жалости убивала своих партнёров и была весьма опасной ведьмой. Ничего себе… святая.

Следующий день начался с удивительной новости.

— Сегодня переписывалась с матерью и узнала кое-что интересное, — объявила за завтраком Анна. — Это связано с нашим вчерашним путешествием.

Макмиллан мягко улыбнулась, взмахнув пушистыми ресницами. Она будто показывала всем видом, что, мол, догадайтесь сами.

— Рассказала что-то интересное о Клеменции Венгерской? — предположил Ал.

— Именно, — лукаво улыбнулась Анна, сверкнув глазами. — Это наша родственница.

— Врешь! — от изумления Лекта чуть не выронила стакан апельсинового сока.

Клеменция Венгерская, опасная ведьма с очаровательной внешностью, родственница Анны? В это весьма трудно было поверить. Именно с этого имени начиналась книга про самых опасных темных магов мира. Неужели здесь, перед ними, родственница этой самой Клеменции? Невероятно. Сказка. Сон.

Анна с легкой улыбкой развела руками и протянула письмо матери. Миссис Макмиллан писала, что Венгерская дальняя прапрапрабабка Аннабель.

— Ну ты даешь! — восхищенно проговорила Стейси. — Глазам не верю.

— Судя по нашему чтению Клеменция, как прекрасный психолог, умела привлечь к себе окружающих и очаровать их по полной программе, — вспомнила Лекта. — Однако это весьма двойственная натура, очень далекая от святости и готовая рваться в приключения. Небось даже на метле летала. Мне кажется, есть нечто общее, — послала она веселую улыбку лучшей подруге.

— А почему бы и нет? — поправила тонкую косичку Анна. — Изюминка нации. Это весьма общительные и открытые люди, насколько знаю: в поезде итальянец бы быстро постарался познакомиться практически со всеми пассажирами вагона. При этом они абсолютно не умеют прощать. «Дурак мстит сразу, а трус — никогда».

— В таком случае неудивительно, что Клеменция итальянка, — заметила Лекта. — Я недавно читала роман Дрюона: у нее там далеко не маленькая роль. Эта женщина была известна как символ добродетели и скромности, но в действительности и близко к этому званию не стояла. Жестокая, властолюбивая, избалованная до предела, но на редкость умна и как-то умудряется к каждому найти подход. Видите ли добродетель Клеменции дороже любой провинции.

— С ее стороны это логичный ход, — закинула ногу на ногу Анна. — Клем могла бы предстать перед французским народом безжалостной жестокой стервой, но будут ли граждане восхищаться такой королевой? Нежной улыбкой и множеством наивных фраз она обезоружит любого врага: кто же осмелится противостоять очаровательной леди, да еще и сиротке?

— Кто-то, кто разглядит истинную сущность, — пожал плечами Алик. — Она уж слишком старается предстать безгрешным ангелом и не позволяет себе быть естественной. Зачем? Во-первых, в действительности Клеменция явно не настолько приятная личность, какой хочет казаться. Во-вторых, старается быть святее Папы Римского. Значит, есть, что скрывать. Не факт, что это правда. Кроме того, на ее совести смерть Маргариты Бургундской.

— Но тем не менее, — Анна подняла тонкий длинный пальчик, словно учительница, объясняющая сложную задачу нерадивому ученику. — Ты говорил, что Клем «интересная личность. Трудно было в нее не влюбиться», разве нет? Значит, не устоял.

— Надеюсь устоять перед сегодняшним соревнованием, — раздался звонкий голос Элизабет. — Не забывайте: сегодня матч. Раз уж мы попали в команду то должны показать себя с лучшей стороны. Не хотелось бы вылететь оттуда сразу после того как попала.

Лекта едва не поперхнулась. Мерлин, Лиз права! Матч! Увлекательный разговор с Анной практически заставил забыть об этом. Девочка вздохнула, стараясь сосредоточиться. Она всегда любила летать и не представляла, как можно не наслаждаться прекрасным ощущением абсолютной свободы. Ты словно обретаешь крылья и направляешься, куда посчитаешь нужным, ты можешь видеть красоту природы с недосягаемой высоты… Сладкое чувство свободы манило к себе и позволяло слиться с метлой: это словно портал в мечту. Тем не менее, дело требовало и немалой ответственности. Особенно от нее, ловца. Именно в ее власти закончить игру: если снитч поймает другой они проиграли и старания всей команды напрасны!

Лекта сделала глоток: она не смеет подвести факультет в первый же день игры и не подведет. Ни на секунду. Слизеринцы не сдаются.

* * *

— Итак, — привычно объявила мадам Трюк, когда игроки и зрители были в сборе. — Необходима честная игра. От всех и каждого из вас.

От Лекты не укрылось, что при этих словах учительница не отводила взгляда от Аманды Фоули, капитана Слизеринской команды. Девочка едва подавила вздох: почему все вокруг постоянно их подозревают в какой-то подлости? Чем они, слизеринцы, хуже других учеников? За что такое отношение?

Лиз бросила подруге задорный взгляд, словно говоря, что преподаватели рано фырчат, победа за нами и только за нами.

Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток и взмыла высоко в воздух вместе с четырнадцатью игроками. Матч начался.

Лекта радостно улыбнулась, вновь ощутив приятное чувство абсолютной свободы и быстро направила метлу вперед. Снитчу от нее не уйти!

—…И вот квоффл оказывается в руках у Элизабет Смит из Слизерина! Это всего лишь второкурсница, но уже успела отлично освоиться в игре…

Лекта осмотрелась. Метла, казалось, была абсолютно лишней. Лиззи двигалась настолько плавно, словно всю жизнь провела в воздухе и никогда не спускалась на землю. Недаром она говорила, что с малых лет умеет справиться с метлой: сегодняшней игрой, да и отборочными испытаниями, она подтвердила, что эти слова не просто хвастовство. Лиз ловко забросила мяч в кольцо.

— Слизерин открывает счет! — раздался голос Джордана.

Алекто не сдержала гордую улыбку. Отлично! Потрясающе! Знай наших!

Соперники, однако, не желали сдаваться сразу: что же, тем интереснее, за победу придется побороться. Роберт Вуд старался перехватить мяч у Алика, но не удалось: слизеринец быстро взмыл над полем и бросил мяч в кольцо. Кэрроу видела, как радовались на трибунах ребята, слышала восторженные аплодисменты. Она чувствовала искреннюю радость Анны и остальных слизеринцев.

Представители других факультетов, однако, быстро сникли, чем вызвали ехидную усмешку. Они, видимо, полагали, что второкурсников можно разбить в две секунды, но не тут то было! Какое разочарование! Нельзя, однако, ворон считать: она сама не зритель, а игрок, да и какой: ловец! Именно от нее зависит вовремя закончить игру, пока соперники не одержали верх над остальными.

Лекта внимательно всматривалась в небо, как вдруг долгожданный золотой мячик пролетел прямо у правого уха. Так близко… Совсем рядом! Ловец Гриффиндора, Мелани Спиннет, однако, тоже рвалась к победе и внимательно следила за соперницей. Решив схитрить, она направила метлу вниз, но Алекто не «клюнула». Она, в конце концов, не слепая и совершенно точно видела, что снитч летел в абсолютно ином направлении.

Неугомонная Мелани металась по сторонам, абсолютно не давая прохода, и была быстрее на новой метле, но ничего, рано радуется. Тем больше удовольствия от скорой победы: за нее приходилось бороться и долгие старания, надежда помогли приблизить долгожданный успех.

— Тебе меня не догнать, — торжествующе проговорила гриффиндорка.

— Спиннет, а спорим, что ты была бы медленнее, не будь у тебя такой метлы? — раздался ехидный голос Ала.

— А еще советую приобрести очки, — мигом подхватил Джастин.

— О чем это вы? — обернулась Мелани.

— О том, что снитч уже улетел! — притворно сокрушенно отозвался Руквуд.

Пока Спиннет переварила услышанное и, развернув метлу, стала искать золотой мяч, Алекто резко скопировала вниз и чудом не угодила под бладжер Гарри Кортеса.

— 40:18! Слизерин выиграл!

В этот момент Лекта почувствовала себя настоящей победительницей. Она быстро подлетела к ребятам, помахивая тонкой ручкой. Их хитрость сыграла значительную роль в благоприятном исходе.

— Спасибо огромное, — тепло улыбнулась Кэрроу. — Если бы не вы, я бы ее, наверно, не поймала. Вы мне очень помогли, никогда не забуду.

— Всегда пожалуйста, — весело отозвался Джастин. — В конце концов мы команда, одно целое. Значит, всегда поможем друг другу.

Лекта чувствовала сильное душевное тепло. Она, казалось, была готова сейчас любить весь мир всей глубиной сердца. Ее ценят, ее поддерживают, ей помогают! Абсолютно искренне и бескорыстно! Кэрроу усмехнулась, подумав о том, что Гриффиндорцы в большинстве своем, небось, считают, что слизеринцы только и делают, что строят интриги друг против друга: вот дураки! У них тоже есть дружба, тоже есть взаимовыручка! Сегодняшний матч в очередной раз это подтвердил.

— Соревнование признается недействительным, — неожиданно раздался громкий голос Минервы МакГонагалл. — Матч придется переиграть в другой день.

— Почему? — с искренним изумлением спросила Стейси. — На каких основаниях?

— Слизеринцы обманули мисс Спиннет. Снитч пойман при помощи посторонних и абсолютно лишней болтовни.

— Посторонних? — вскинул брови Ал. — Простите, пожалуйста, но мы одна команда, разве нет?

— Не учите меня жизни, мистер Яксли, — ехидно отозвалась декан Гриффиндора.

Лекта чувствовала, что начинает закипать. Это что, сон, что ли? Нет, правда… Реальность. Как же так? Каким образом? Девочке никогда еще не было настолько обидно за себя и друзей: это самая настоящая подстава. Они всей командой вложили в игру всю свою душу, они верили друг другу и радовались долгожданной победе, как вдруг оказалось, что все их усилия абсолютно ничего не значат! Невероятная радость начинала медленно угасать. В чем, Мерлинова борода, суть претензии? «Болтовня» — есть, видимо, правило такое: онеметь в игре, словно русалочка из сказки Андерсена. Хорошо, профессор МакГонагалл, разговаривать нельзя! Но вот сбрасывать людей с метел — можно?

Лекта еще не забыла ужасный случай, произошедший в прошлом году: неугомонный Роберт Вуд намеренно толкнул Эллу, слизеринского ловца. Девушка чудом удержалась на метле. Что за это было Роберту? Да ничего по сравнению с сегодняшней ситуацией, ни-че-го: никто не требовал переносить матч, никто не выгнал Вуда из команды! Зато разговаривать, видите ли, нельзя!

Грусть охватила и остальных ребят. Анна на трибунах растерянно хлопала длинными пушистыми ресницами. Она отчаянно старалась придумать, как спасти друзей от позора, но ничего не приходило на ум. Элизабет отчаянно кусала губы, стараясь скрыть досаду. Гриффиндорцы про все происходящее не только не сказали ни слова, но и быстро спустились вниз и последовали к товарищам. Их все устраивало! И после этого люди еще утверждают, что Слизерин — мошенники? Чья бы корова мычала. Лекта быстро скипировала вниз. Рано радовалась, как говорится…

Семестр летел очень быстро. Лекта не претендовала на звание лучшей ученицы колледжа, но старалась как можно лучше готовиться по каждому предмету. Разумеется, ей легко удавалось справляться со многими предметами, оставалась только одна единственная проблема — Травология. Требовалось постоянно возиться в земле, что весьма утомляло Алекто, и, честно говоря, не ее одну.

Первыми учениками класса по прежнему оставались Ал и Анна, стараясь продемонстрировать знания на каждом уроке. Недаром они проводили в библиотеке весьма много времени. Наблюдая за друзьями, Лекта ощущала некий микс восхищения и изумления. Это ж какую, собственно, выдержку нужно иметь, чтобы постоянно себя быть лучшим.

В остальном жизнь шла своим чередом, пока не наступил очередной вторник. На уроке истории тонкая рука Анны неожиданно взметнулась вверх.

— Да, мисс Макмиллан? — уточнил Бинс. Прекрасные манеры и отличные успехи в учебе играли, разумеется, в пользу Анны в глазах каждого преподавателя.

— Я недавно читала «Историю Хогвартса», — пояснила ученица. — Но немного не поняла один момент. Не могли бы Вы объяснить, что такое Тайная Комната?

— Мой предмет — история волшебства, — хрипло проворчал учитель. — Мне, мисс Макмиллан, интересны факты, а не глупые легенды.

— Но ведь не такая уж и глупая, сэр, раз занесена в книгу, — не сдавалась Анна. — Каждая легенда имеет определенные основания, не так ли?

— Ну что ж, — пробормотал преподаватель. — Разумеется, это сущая нелепица. Можно даже сказать, что чепуха, не стоящая и обсуждения. Вы, разумеется, знаете, что школа «Хогвартс» основана величайшими колдунами и волшебницами — Гриффиндором, Слизерином, Хаффлпафф и Райвенкло. Их объединяло стремление к общей цели и редкое единство. Тем не менее, однажды между основателями пробежала черная кошка, образно говоря. Слизерин считал, что незачем принимать маглорожденных: секреты волшебства, мол, должны и храниться исключительно у волшебников.

«Правильно считал», — показалось Лекте. Профессор явно умалчивал. У Слизерина несомненно были причины для подобного решения. Девочка вспомнила агрессивную Ирму Коул, вековечную вражду факультетов лишь за факт существования и слова Ала, что наверняка и в стародавние времена было полным полно «особо умных» личностей. Кроме того, если уж между маглами и магами столь замечательные отношения, почему им не разрешается знать о волшебстве? Почему мир чародеев вынужден скрываться? Правильно, чтобы остаться в целости и сохранности. Неоднократно шла настоящая охота на волшебников. Не приведи Мерлин это начнется снова. Разумеется, Слизерин считал, что предостережение никогда не помешает. От множества маглокровок тайны волшебства перейдут к простакам, и где гарантия, что однажды простаки не захотят покончить с более развитой цивилизацией? Волшебный мир слишком хрупок, чтобы его не защищали.

— В конце концов, — продолжал тем временем Бинс. — Слизерин и Гриффиндор совсем рассорились, и Слизерин покинул школу. Вот и все, о чем повествуют летописи. Однако со временем распространились слухи о Тайной Комнате. Якобы Слизерин оставил в Хогвартсе укрытие, прежде чем уйти. Никто, кроме наследника, не может туда проникнуть. Согласно легенде, именно он имеет право и возможность освободить неведомое чудовище с целью выгнать недостойных, точнее, маглорожденных волшебников. Все это, разумеется, чепуха, — развел преподаватель руками. — Комнату искали, и не раз; искали самые сведущие ведьмы и маги. Комнаты не существует. Это всего лишь страшная сказка для глупцов. Нет ни малейшего доказательства, что Слизерин вообще устроил в замке потайной чулан. Я сожалею, что рассказал вам эту глупую историю. И давайте вернемся к истинной истории, к твердым, надежным, проверенным фактам.

* * *

— И что вы думаете? — после урока Анна догнала Алекто и Ала, которые, как обычно, дожидались подругу.

— Я бы не сказала, что это всего лишь бестолковая сказка, — поправила Лекта огненные кудри. — Во-первых, Слизерин сильный маг, невероятно сильный. Если уж он смог основать школу, что мешает создать всего лишь укрытие? Во-вторых, если мы не видим явление, это еще ничего не доказывает. Воздух мы тоже не видим, но это же не значит, что воздуха нет? В-третьих, если это глупость, почему историки заметили и в книгу занесли? И я считаю, что Слизерин прав. У простаков свой мир, у нас свой. Они нам не мешаются, а мы — им. Зачем лезть в чужой монастырь со своим уставом?

— Показательно, что ни одной более менее толковой магглокровки так и не встретили, — подчеркнул Ал. — Не многовато ли чести перестраивать под них всю свою жизнь? Вы играете по нашим правилам, Вас пригласили, Вам дана невероятная возможность, о которой не было бы шанса даже мечтать. Не нравится — до свидания. Никогда не понимал, с чего у них особые права в обществе.

— Иола казалась справедливой, доброй и очаровательной личностью, — добавила Лекта. — Но чем дело кончилось? Одним единственным случайным разговором. В дальнейшем про нее ни слуху ни духу.

Лекта глубоко вздохнула. Понимают ли сами гриффиндорцы, чего ради враждуют со слизеринцами день ото дня и год от года? Казалось бы, шаг к примирению сделан. Казалось бы, есть человек, который не судит окружающих по цвету галстука. К сожалению, красноречивые слова Иолы про шанс на дружбу остались всего лишь словами, о которых она сама мгновенно позабыла, едва вернувшись в школу.

— Чисто по-гриффиндорски, — смекнула Анна. — Больше всех на свете кричат о борьбе с эгоизмом, а сами-то, сами…

— Да черт с ними, — махнул рукой Ал. — Я от старшекурсников как-то другую версию слышал насчет Тайной Комнаты. Гриффиндор, — усмехнулся он. — Прижил множество бастардов сначала с Хельгой, а после и со всеми окрестными крестьянками, даже с магглами, и вознамерился всем им дать образование.

Анна и Алекто разразились звонким смехом.

— Конечно, считают, — не сдержал улыбку Ал. — Салазар не мог допустить, чтобы с детьми его благородных подданных учились абы кто. Вот так Годрик вместе с Хельгой ушел из школы, отыскал какой-то заброшенный замок, назвал его «Хогвартс», и населил своими бастардами, которых выдавал за учеников. Этого неугомонному Годрику было мало: он похитил Ровену и сделал её своей наложницей.

— Что ж «Хогвартс»? — рассмеялась Анна. — «Внимание, гарем. Принимаются желающие 90 — 60 — 90», было бы честнее.

— Салазар в качестве мести, — весело продолжал Ал. — Поселил в замке чудовище которое однажды отомстит обитателям Хогвартса. Ну а после его смерти сии Основатели открыли факультет Слизерин, чтобы привлечь чистокровные семейства на свою сторону! Как Вам?

— Великолепно, — сквозь звонкий смех, признала Анна. — Как советская карикатура.

— Соблазнитель — профессионал, — заливалась Лекта. — А еще говорят, что на всех не разорваться. Нынче ночью на рыбалке

Годрик повстречал русалку,

Долго думал — как же быть?

То ль сбежать, то ль охмурить.

— На экзотику потянуло? — рассмеялась Анна, откинув на спину шелковистые волосы.

— А почему бы и нет? — вскинула брови Лекта в притворном изумлении. — А если серьезно, давайте поищем Тайную Комнату? Хотя бы попытаемся!

— Я «за»! — энергично провозгласила Анна.

— И я, — мгновенно добавил Ал.

— Разумеется, вряд ли мы туда попадем, но хотя бы предположить, — задорно улыбнулась Лекта. — Вполне в наших силах!

Где гарантия, что Тайной Комнаты вправду никогда не существовало? Где гарантия, что это не выдумки Бинса по логике «Вам рано это знать, вы еще маленькие?» Естественно, они не собираются — да и не смогут — освободить чудовище, но разузнать хоть что-то вполне возможно, если постараться.

* * *

Приниматься за поиски пришлось, разумеется, не сразу, потому что профессор Макгонагалл задала конспектировать параграф по теме «Внешняя Трансфигурация. Изменение размера предмета и пространства». Суть проста. Если вы хотите увеличить объект в размере, нужно представить результат, направить на предмет волшебную палочку и произнести заклинание. Важно помнить, что когда вы увеличиваете предмет в размере, вы изменяете его вес в большую сторону. Поэтому убедитесь заранее, что объект, на котором находится ваш трансфигурируемый предмет, сможет выдержать всю тяжесть вашей трансфигурации. Для того, чтобы прекратить увеличивать/уменьшать предмет, нужно отвести палочку от него и прекратить концентрацию. Вернуть прежний вид объекту поможет заклинание «Transfegio».

Трансфигурация размера возможна у всех объектов. Исключение составляет человек, потому что никто не имеет права вмешиваться в жизнь другого человека без его согласия. Помимо этого существует предел, установленный Министерством Магии, на увеличение объектов.

«Engorgio» — заклинание увеличения размера объекта.

«Reducio» — заклинание уменьшения размера объекта.

«Dilatus» — заклинание, зрительно расширяющее внутреннее пространство (помещения, транспортного средства).

«Angustus» — заклинание, зрительно уменьшающее внутреннее пространство (помещения, транспортного средства).

«Dimensio» — заклинание, незримо расширяющее пространство сумок, чемоданов или ящиков.

— Все же это невероятно, — послышался мелодичный голос Элеоноры Флинт. — Неужели ты не понимаешь?

Флинт всегда казалась Лекте — да и не ей одной — странным человеком из-за невероятной молчаливости и привычки читать окружающим мораль. Элеонора словно хотела продемонстрировать, что знает всё на свете лучше всех, хотя Лекта была уверена, что на самом деле это далеко не так. С однокурсницами Элеонора держалась вежливо, но холодно. Элизабет Смит и Аластор Яксли то ли вправду из интереса к одиночке — отличнице, то ли из жалости, общались с ней, но ее лучшим другом нельзя было бы назвать, пожалуй, никого. Что и немудрено, учитывая далеко не самый легкий и вежливый нрав. Кроме того, сама Элеонора Флинт не проявляла инициативы, частенько уходя в свои мысли. Ей, казалось бы, и не нужна компания.

— Говори конкретно, — спокойно попросил Ал.

— Именно Салазар кашу и заварил, — втолковывала Элеонора. — Именно так и началось деление на чистую и грязную кровь. Потому мы и враждуем с гриффиндорцами на протяжении стольких лет. Согласись — обвинение в грязнокровии — звучит глупо, не правда ли?

Лекта вздохнула. Флинт говорила таким тоном, словно старалась убедить собеседника любой ценой. Но кто, собственно, сказал, что её личное мнение есть истина в последней инстанции? Такое же мнение, как и у всех остальных.

— А как посмотреть, — заметил Ал. — Чем не ответный ход? Всё в мире относительно — это раз. Маглы организовывали охоту на волшебников, факт — это два. Следовательно, с точки зрения Салазара, это враги, а от врагов необходимо защищаться — это три, — развел он руками.

— Тем не менее, — продолжала гнуть свою линию Элеонора. — Кто, собственно, тогда хваленые чистокровные маги? Магловская кровь есть, наверное, у всех.

— Почему тебя так это волнует? — не выдержала, в конце концов, Лекта. — Ты же и сама чистокровная.

— Перебивать, мисс Кэрроу, неприлично, — вежливо, но холодно прокомментировала Элеонора. Лекта едва удержалась от усмешки. У кого, собственно, прерогатива судить весь мир, что прилично, а что нет? С каких пор окружающие обязаны держать перед мисс Флинт отчет за каждое слово? Читать мораль что к месту, что не к месту, вероятно, верх приличия.

— Мисс Кэрроу не обязана отчитываться, мисс Флинт. Никто не образец, и Вы сами в том числе, — ввернул Ал, за что Лекта была готова слать другу мысленные аплодисменты. — И я согласен. Велико ли тебе, чистокровной, заметь, волшебнице, дело?

— Просто я хочу понять и другую сторону, — пожала плечами неугомонная Элеонора. — Во-первых, иначе мы все давно бы выродились. Во-вторых, — загнула слизеринка тонкий пальчик. — До принятия Статута секретности в 1692 г. контакты магов с маглами были нормой. Чистокровные — это 28 фамилий, которые попали в «Справочник чистой крови», изданный то ли в 1925-м, то ли в 1928 году. Где-то в середине 1920-х годов одна группа полукровных магов провозгласила себя чистокровными. Произошел переворот. Следовательно, нынешняя война — просто конфликт двух групп полукровных? В таком случае так называемые грязнокровки, естественно, думают, что от грязнокровок и слышат.

— Зачем мы друг другу? — бросил Ал. — Если волшебники и простаки столь прекрасно ладят, незачем скрываться, не правда ли? Что произойдет в случае прилива множества маглокровок? Правильно, простаки в определенный момент узнают о нашем существовании. Ты можешь гарантировать, что будет дальше? И Слизерин не мог.

— А Иола? — вскинула брови Элеонора. — Ты же сам говорил, что она приятный и разумный человек, что вы друзья.

— А что Иола? — горько улыбнулся Ал. — Как оказалось, просто слова.

Лекта глубоко вздохнула. Иола и ей показалась весьма доброжелательной особой и интересной личностью, но нельзя было не признать, что дело кончилось, едва начавшись. После того разговора в поезде она, помнится, радовалась, что есть шанс хоть как-то прекратить бессмысленную вековечную вражду колледжей, что они с Иолой гуляли бы вместе, общались бы, шутили бы, помогали бы друг другу с учебой, в конце концов. Реальность, однако, оказалась куда прозаичнее: наивные мечты о дружбе гриффиндорки со слизеринцами остались всего лишь мечтами.

— Но попробуй ее понять, — настаивала на своём Элеонора. — Не может одна Иола пойти против мнения всего факультета. Представляешь, чем бы это обернулось для нее?

— Вот именно, — согласно кивнул Ал. — Она в меньшинстве, что показательно. Кстати, мы с Анной и с Алекто планировали разузнать о Тайной Комнате. Ты с нами?

Лекта подавила вздох, надеясь, что Флинт откажется. Ал-то мог выдерживать ее вечное морализаторство и сверхсильное стремление — хоть палочку сдавать уже — к простакам, но за себя и Анну девочка не ручалась.

— Пожалуй, нет, — спокойно сказала Элеонора.

— Знаешь, я, конечно, рад, что мы знакомы, но никогда не мог понять, — не сдержался, в конце концов, Ал. — Почему ты практически ни с кем на курсе не общаешься? Ни с Анной, ни с Алекто, ни со Стейси. Я и за себя, прости за правду, не могу сказать, что мы лучшие друзья. Девчонки, разумеется, и сами не рвутся — не буду отрицать. Но и ты ради вашего общения ничего не делаешь.

— Что истинная правда, — поддержала однокурсника подошедшая Лекта. — Прости, но как бы ты не рвалась в Гриффиндор, ты как была слизеринкой, так и остаешься, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше. Для тебя самой — в первую очередь. Ал, пошли, — бросила девочка приветливый взгляд.

— Разумеется. Анна в библиотеке уже, наверно, и заждалась, — быстро кивнув Элеоноре, Яксли поспешил за подругой.

* * *

Библиотека Хогвартса была огромной, сотни книжных полок под потолком из кедра, который Лекте очень нравился. Напротив была резная металлическая дверь, закрывавшая вход в Запретную секцию. Посмотрев на стоящее у входа чучело совы, Лекта быстро открыла резную металлическую дверь.

— Наконец-то, — тепло улыбнулась ребятам Анна. — Есть версии?

— Это змей, — уверенно отчеканила Лекта, поправив огненные локоны. — Как преподаватели за столько лет не могли заметить и обезвредить огромное чудовище? И как оно могло передвигаться, не опасаясь поражения? Только если ползает по трубам — поди тронь!

— Я тоже об этом подумала! — подтвердила бойко Анна, перелистывая страницы огромной, явно старой, книги в золотистом переплете. — Пока ждала вас, нашла книгу о магических существах. Смотрите, «из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также ещё именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несёт путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него». Чем не невиданный монстр Наследника, а? Огромная смертоносная неуправляемая змея, опасная для всех, кроме своего хозяина. Поди тронь!

— Разумеется, Тайную Комнату не могли найти, — всплеснула руками Алекто. — Потому что не там искали! Если б монстра мог встретить кто угодно, то и вопрос был бы решен раз и навсегда — несколько Авад преподавателей, и дело с концом. Это некий подземный ход, подвластный только наследнику.

— Именно так. И защита — нечто, чего не может быть ни у кого другого, — кивнул Ал. — Слизерин бы явно постарался, чтобы проникнуть в Комнату мог только Наследник.

— Змеиный язык, — уверенно проговорила Анна, сверкнув «небесными» глазами. — Окружающие не понимают разговора змееуста со змеёй, так как слышат всего лишь шипение. Дар врождённый и крайне редкий. Почему наш символ и змея, в честь Слизерина!

— А Наследник — Волдеморт, — самоуверенно заявил Ал. — Иначе говоря, Том Риддл. Помните, Серая Дама рассказывала, что он приказал наколдованной змее напасть на какого-то Нортона? Заметьте — приказал!

Все сходится, как казалось Лекте. Во — первых, явно родственники, во-вторых, колоссальная магическая сила, в-третьих, гениальный ум. Чем, собственно, не достойный приемник?

— Выходит, Тайную Комнату открывали и в прошлый раз, — подытожила Лекта, расхаживая взад вперед. — Узнал же когда-то Риддл о своем предназначении, не правда ли? И не факт, что ни разу не воспользовался. Но как и чем это обернулось? Зачем было рисовать истинную правду нелепицей и сказкой? «Вам еще рано это знать, вы маленькие?» Но нам, в конце концов, двенадцать лет, а не два годика.

— Зачем школе скандал? — фыркнула Анна. — Расскажут ученики родителям о произошедшем, родители пошлют директору возмущенные письма и отправят чад по домам, чтобы, мол, злостное чудовище их не настигло, а нужны ли Дамблдору и остальным неприятности? Куда проще, если никто ничего не будет знать. Чепуха, граждане, чепуха, детские выдумки, не более того. Верьте мне, я все еще при власти, я при влиянии.

Лекта нахмурилась. Альбус Дамблдор и ей всегда казался гениальным волшебником, но неприятным типом. Во-первых, собственную карьеру явно ставил превыше всего на свете. Незачем разбираться в ситуации, лишь бы шито крыто было. Знать ничего не знаю и ведать не ведаю. Во-вторых, Лекта, помнится, не могла поверить своим собственным ушам, когда отец давным-давно сообщил матери (а дочь и сын, разумеется, подслушали) любопытный факт: Альбус Дамблдор дружил с Геллертом Гриндевальдом! Все складывается. Именно поэтому он так затягивал войну и до последнего не вызывал врага на поединок. Лекта поморщилась: значит, ничего, что люди гибнут миллионами, борются за мирное небо над головой, за жизнь и счастье близких, у нас же дружба! После этого было странно слышать от директора школы чародейства и волшебства возмущенные речи по поводу Волдеморта: кто бы говорил, но уж точно не приятель Гриндевальда, развязавшего Вторую мировую войну. Разумеется, репутацию беречь нужно.

В-третьих, бедняга Риддл. Дамблдор, вероятно, старался следить за каждым шагом мальчишки и придирался при первой же возможности. Смотрите, граждане, я, профессор Дамблдор, остановил Темного мага! Глупо не признавать, что Анна, видимо, сказала истинную правду — ухо с директором нужно держать востро.

Дорогая Лекта!Нас с отцом и с Амикусом радует, что у вас сложился настоящий коллектив; это очень важно. Важнее, чем может показаться на первый взгляд. Держись мисс Макмиллан — видимо, воспитанная девочка, умная, верный друг. Не вздумайте переживать из-за чванства гриффиндорцев. Больно много им чести, как говорится. Слизерин и Гриффиндор враждуют с незапамятных времен, и примирение едва ли возможно. Когда станешь старше, то сама найдешь ответ, что к чему. До тех пор просто прими как данность: самой будет легче.Мы с отцом и с Амикусом гордимся твоими успехами в учебе. Молодец. Как видишь, подтянуться никогда не поздно. Я всегда говорила, что главное — не сдаваться. Верить в себя. При любом раскладе и при любых обстоятельствах. Помни об этом.Мама.

Алекто тепло улыбнулась. Возможность порадовать семью, самых дорогих, самых близких людей на свете, всегда радовала. Разумеется, Хогвартс замечательное место, но там, за пределами волшебной школы, ее всегда ждал родной дом. Ее ждала семья. Те, кого ты любишь, и те, кто любит тебя, за сам факт существования. Отложив письмо, слизеринка задумалась. Мама считала, что она, ее дочь, должна повзрослеть, прежде чем окончательно разберется в бесконечных дрязгах Слизерина и Гриффиндора. Как говорится, «не при ребенке». Лекта всегда недолюбливала эту фразу: в конце концов, ей уже двенадцать лет, а не три годика, не настолько и мала, насколько кажется, но дело не в этом. Если бы ситуация обстояла просто, мать в два счета объяснила бы дочке, что там так, а что не так, но поди ж ты. Следовательно, дело, видимо, не просто в разнице мировоззрений или глупой ссоре закадычных приятелей, а в политике. Лекта нахмурилась, вспомнив улыбающееся лицо директора Альбуса Дамблдора. Что за тайны скрывал этот человек, великий маг и бывший друг Геллерта Гриндевальда, развязавшего Вторую Мировую войну, и к чему это приведет в итоге?

Кэрроу вздохнула. Совсем недавно, всего лишь в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, затихла война с Лордом Волдемортом или, прямо говоря, Томом Марволо Риддлом, и от них, граждан, зависит, как завершится следующий этап. От них зависит, чья сторона одержит победу. Лекта понимала, что на данный момент ничего из себя, по большому счету, не представляет: малолетка, которой еще учиться и учиться. Но ничего. Люди, в конце концов, меняются, взрослеют. Что, если когда-то она внесет в ход предстоящей войны огромный вклад, станет могущественной, и, может, даже великой, волшебницей?

— Знаешь, — бросила Алекто только что вернувшейся из библиотеки Анне. — Жаль, что про Лорда настолько мало информации. Гениальная же личность, в конце концов! А у нас только и есть, что рассказ Елены Райвенкло да факт наличия Тайной Комнаты. Многие, слышала, треплятся, что Лорд призывает к расизму и к всевластию чистокровных магов, но где доказательства?

— И что понимать под расизмом? — поддержала подругу Анна. — Какой же там у нас по счету министр — грязнокровка? — сокрушенно подняла она глаза к потолку.

— Я уже сбилась, — прыснула Алекто. — В шестидесятых, слышала, Нобби Лич заправлял. Поразительно все же. Неужто ни одного другого претендента не было на роль главы правительства? Мы с детства в мире волшебства, мы с детства познаём вековые устои. В конце концов, неужели мы знаем магическую Британию хуже выходца из маглов? Из маглов, Мерлинова борода, которые нас считают в лучшем случае сказкой. И такому человеку доверяют власть? Просто не верится.

— Мало того, — подняла тонкий пальчик Анна. — Еще и продержался на посту шесть лет.

— Считается, что его скосила некая неведомая болезнь, — нахмурилась Алекто. — Незадолго до болезни многие чистокровные волшебники массово подали в отставку. Дело было во времена Первой магической. Точно ли болезнь?

— Кстати, никогда не могла понять, почему Дамблдор считается защитником грязнокровок, — вдруг послышался звонкий голос Элизабет Смит.

— Фух, напугала, — прыснула, положив руку на сердце, Лекта. — Причем тут Дамблдор?

— Вдруг Лич попал на такой высокий пост при его поддержке? — пояснила, присаживаясь на диван, Лиз. — В условиях войны символично и это перешло в традицию.

— А может, свои убрали, — заметила Анна. — Слишком много знал… — девочка с легкой тревогой посмотрела на факел у базальтовой стены.

— Тоже вариант, — кивнула Лиз. — Но что там было на самом деле вопрос, увы, весьма темный, как и становление Лорда. Я, кстати, кое-что об этом слышала.

— Что именно? — быстро повернулась Лекта.

Смит, сверкнув глазами, осмотрела приятельниц, словно завлекая публику.

— Ну? — нетерпеливо бросила Анна.

— Лорд хотел преподавать в Хогвартсе и вести Защиту от Тёмных Искусств.

— Шутишь! — вскинула брови Лекта.

— Говорят, он очень рассчитывал получить эту должность, — продолжала Лиз. — Возможно, хотел таким образом завербовать союзников. На молодежь ведь очень легко воздействовать, если найти подход. Думаю, ему бы это удавалось: едва ли серость сможет так прославиться.

— Эта школа была его домом, — задумчиво проговорила Лекта, вспоминая рассказ Серой Дамы. — Гораздо большим, чем для всех нас. Каждую за пределами школы ждут родные. Каждой приходят письма. Каждой есть, куда возвращаться на каникулы. А ему только и оставалось, что мерзкий приют, — дернулась девочка. Лекта диву давалась, насколько нужно быть сильной и храброй личностью, чтобы выдержать это ужасное место. По-настоящему ужасное. Том Риддл и Лорд Волдеморт, по большому счету, сам себя вырастил. Он никогда не знал поддержки и тепла родителей. Ему с детства приходилось рассчитывать на себя и только на себя. Немудрено, что этот человек привязался к Хогвартсу всей душой — школа, по сравнению с жутким приютом, стала для Риддла домом.

— Логично, — сверкнула «небесными» глазами Анна. — Но почему должность так ему и не досталась? Гениальность, репутация, ответственность — что не так?

— Мало ли, — нахмурилась Лиз. — Может, Дамблдор прознал об экспериментах с Темной Магией? Согласитесь, науку невозможно выучить в одно мгновение. Где гарантия, что школьник Риддл не пробовал постигать Темную Магию?

— Кто бы говорил, — скривилась Лекта. — Надо полагать, Дамблдор и Гриндевальд применяли исключительно Светлое волшебство и стремились к миру во всем мире?

Лицемерие всегда казалось Алекто одним из самых неприятных недостатков, тем более настолько наглое. Это ж надо — великий чародей, преподаватель, старик, в конце концов, высматривает, что не так или так сотворил мальчишка. Как выйти на честный бой с Гриндевальдом, чтобы защитить школу, так до последнего время тянул, а как к ученику пристать, так первый?

— А зачем открывать неприятную правду? — ехидно улыбнулась Анна. — Пусть народ думает, что великий защитник Дамблдор освободил, в конце концов, мир от напасти Гриндевальда! — патетически продекламировала она.

Подруги сидели в общей гостиной. Алекто всегда нравилось это длинное низкое подземелье со стенами из дикого камня. С потолка на цепях свисали зеленоватые лампы, изучая тусклое свечение.

— Достоверной информации у нас, к сожалению, нет, — развела руками Лиз. — Но, на мой взгляд, логично. Не так-то часто можно встретить гения. Значит, боялся конкуренции. Я слышала, кстати, что Волдеморт претендовал на эту должность даже когда стал известен, как Темный маг.

— Зачем? — пожала плечами Лекта, чувствуя, что ситуация становится все интереснее и интереснее. — Союзников вербовать? Вряд ли. В итоге он и без школы нашел способ. Значит, вариант не единственный.

В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись темные силуэты слизеринцев.

— Может, Темный Лорд знал какие-то секреты Хогвартса, о которых не знаем мы, — предположила Анна. — Мало ли, что может скрываться в столь древней школе волшебства и чародейства, правда? Мы ведь практически ничего еще не знаем.

Угли в камине вспыхнули, и блики пламени осветили группу стоявших напротив темно-зеленых кресел.

— Жаль, — с искренней грустью подытожила Анна. — У такого человека многому можно научиться.

Лекта крутила в тонких пальцах огненный локон, раздумывая об услышанном. Невероятно! Изумительно! Лорд Волдеморт, величайший тёмный маг, мог бы, оказывается, быть преподавателем! Мог учить ее, Алекто Кэрроу, и других ребят, Защите от Темных искусств! Лекта вздохнула, понимая, сколько потеряла школа. И гениальный ум, и редкая смелость — что стоило директору принять столь щедрый дар судьбы?

— Все сейчас твердят про изумительное могущество Гарри Поттера, — насмешливо протянула Лиз.

— Безыскусная сказка, — махнула Анна рукой в такт слов подруги.

Алекто чувствовала, что согласна целиком и полностью. Вот на всех смертельное заклятие действовало, а на младенца Поттера нет! С чего бы? И зачем, собственно, Волдеморту, великому волшебнику, малолетка Гарри и его родители? Министерство явно скрывает от общества истинную причину исчезновения соперника, или сами не знают. Где этот человек на самом деле? Что замышляет и когда вернется? А в том, что вернется, Лекта не сомневалась.

* * *

Кто о чем, а старшие о делах любовных. Младшие, как ни крути, а присматривались к их жизни. В конце концов, в определенный момент и они повзрослеют. Интересно бы прямо сейчас знать, хотя бы отчасти, что это значит.

Слизеринец — шестикурсник Энтони Розье, высокий брюнет с «небесными» глазами, принадлежал к тому типу людей, которым никогда не приходилось слышать отказ. Судя по слухам, ему без труда удавалось найти общие темы для разговора с девушкой и обосноваться в любой дискуссии. Когда в школе праздновали ее день рождения, то придумывал интересные конкурсы. Образно говоря, мог одним присутствием заставить забыть слово «Скука».

Лекта хмыкнула. Умный (числится лучшим учеником Слизерина, в конце концов), остроумный, вежливый, но наглый тип. Судя по наблюдениям, Энтони любил, пожалуй, даже слишком, острить, откровенно презирал неудачников и некрасивых девушек, считая, что им не стоит лишний раз красоваться при отсутствии достоинств, и весь удел — скромно помалкивать.

Избранница, Кристен Гамильтон, казалась Лекте одной из немногих, кто позволял хоть чуточку верить в возможность примирения факультетов. Вопреки общеизвестной «серости» Хаффлпаффа, эта девушка представляла собой добродушную натуру и ответственную старосту.

Внешне, как казалось Лекте, не модель, но милая и аккуратная. Тонкие изогнутые брови придавали Кристен нечто трогательное. Большие синие глаза словно говорили: «Я твой друг. Ты можешь мне довериться». Длинные каштановые волосы плавно струились по плечам. Гамильтон никогда не задевала магглорожденных и не задирала нос, слыла верным другом и старательной ученицей. Она всегда могла бы, судя по наблюдениям, объяснить домашнее задание первокурсникам, поднять настроение остроумной шуткой, и никогда не сдавалась. Энтони и Кристен влюбились с первого же взгляда, не прошло даже недели. Они постоянно были вместе, что бы ни происходило и куда бы ни шли. Большие глаза Гамильтон сияли неподдельной радостью. Энтони срывал ей кувшинки и предлагал прогулки под луной. Видя, как доверчиво Кристен прижималась к плечу партнера, Лекта верила, что они, похоже, обрели истинное счастье, а ехидная Анна за глаза прозвала «сладкой парочкой».

Спустя месяц, однако, Энтони обомлел от Маргарет Трэверс, старосты и первой красавицы Райвенкло. Взгляд глубоких карих глаз с изумрудным отливом казался одновременно нежным и пристальным. Маргарет словно знала о каждом ученике Хогвартса абсолютно всё, включая то, чего они и сами, возможно, не хотели бы о себе знать. Трэверс редко заплеталась, не желая скрывать роскошные локоны. Маргарет в самом деле любила любоваться собой, словно насмешливо говоря всему миру: «Ах, до чего же я хороша!»

Подруги часто спрашивали совета Маргарет по тому или иному учебному вопросу. Трэверс нередко выдавала ребятам ряд ехидных замечаний, но помочь никогда не отказывалась, да и объясняла четко и толково. Кроме того, Маргарет отличалась искрометным юмором, манерами и честолюбием. Если заканчивать семестр, то на высшие баллы, если завести компанию то стать лидером. Не дается упражнение? Ничего не стоит начать заново, до тех пор пока, наконец, не получится. Маргарет привыкла побеждать по жизни и, в конце концов, победила Энтони. Розье мгновенно позабыл о незыблемом остроумии насчет всех и каждого, слыл нежнейшим партнером и редким романтиком, но заодно позабыл и о Кристен. Сияющая Маргарет не скрывала радости, держа партнера под руку и открыто целуясь на зависть бывшим поклонницам.

— Гамильтон, говорят, сама не своя, — вздохнула за завтраком Стейси. — Только и делает, что учится с утра до ночи. Ни с кем не разговаривает. Какая вот муха его укусила?

— Именно, — быстро добавила Лекта. — Как можно в одно мгновение забыть любимого человека? Забыть все, что связывало вас? Они же ни дня не отходили друг от друга. Да и Маргарет хороша. Кристен ведь была ее подругой! Даже не чужим человеком, а подругой.

— Ради любви можно забыть о чем угодно, — бросил Ал. — И о дружбе в том числе.

— Да, — кивнула Анна, поправив смоляные волосы. — Маргарет, похоже, не собиралась уступать свою мечту никому на свете. Фактически говоря, выбор неизбежен — или дружба, или Энтони. Совместить не выйдет. И Маргарет выбрала второе.

— Верно, — отозвалась Стейси. — Но не знаю, как теперь держаться Кристен. Ни подруги, ни любимого, причем одновременно.

Лекта хлопнула длинными пушистыми ресницами. С одной стороны, безусловно, Анастейша сказала истинную правду. Потерять куклу и то больно, а человека — тем более. Потерять все, что держало вас друг с другом день ото дня. Потерять воспоминания. Потерять мечту и счастье. Наверняка Кристен и представить не могла, что отношения рухнут, едва начавшись. Рухнут в одно мгновение, причем из-за друга. Из-за той, от кого ждешь поддержки и добра, но никак не подлости. Насколько быстро Гамильтон сумеет оправиться? Сможет ли она вновь довериться окружающим? Что должна чувствовать Маргарет, сознательно обрекая другую на боль, сознательно разрушая чужое счастье? Разумеется, по отношению к другу это, мягко говоря, неправильно. Друг — человек, который всегда с тобой. Друг — тот, кому ты можешь довериться. Друг — тот, кто всегда тебя поддержит. За добро и нужно добром отплачивать. Никак не злом. Не предательством.

С другой стороны, Анна и Ал тоже не так уж далеки от истины. Маргарет, похоже, была готова отдать что угодно за счастье с Энтони, даже дружбу, преодолеть все препятствия. Какого ей было видеть свою мечту с другой девушкой? В определенный момент Маргарет, похоже, перестала видеть в Кристен близкого человека. Да и не безвольная же сам Энтони кукла, в конце концов?

— Я не стал бы винить во всем одну только Маргарет, — Ал, казалось бы, прочитал ее мысли. — Решил бы Энтони остаться с Кристен, ничего бы она не сделала. Маргарет могла только предложить свои чувства, что и сделала. Не за ней решение.

Алекто вздохнула. Взрослые, бывает, часто говорят, что «Молодец, ты правильно поступила» или «Нет. Неверно», «Извинись. Так поступать неправильно». Детям, казалось бы, просто определить, как и когда поступать, а дальше? А взрослому человеку так ли легко решить, где неправда, а где правда, что добродетель, а что подлость, что милосердие, а что лицемерие? Объективно говоря, встречается и первое, и второе, и третье, причем одновременно. Можно посмотреть на одну и ту же ситуацию с самых разных ракурсов, и картина никогда не повторится. Маргарет предала подругу? Да. Но считала ли ее таковой? Отношения разрушились? Да. Но, пожалуй, не любил по-настоящему, иначе кроме Кристен не был бы нужен никто на свете. Зачем, если есть она, неповторимая и родная? Кристен потеряла Энтони? Да. Но окончательное решение именно за ним. Хотел бы остаться — остался бы.

— Возможно, что Маргарет скоро поймет подругу, — добавила, отпив сок, Анна. — Кто предал однажды, предаст и дважды.

Лекта нахмурилась: это ведь еще, по большому счету, типичный случай. Там, где решаются судьбы миллионов людей, дело обстоит гораздо сложнее. Волдеморт, как говорят, опасен? А чем так уж дурны его идеи? Дамблдор спас Британию от Гриндевальда? А заодно был его другом и идейным наставником. Война с Темным Лордом закончена? Скорее, приостановлена. И когда начнется вновь — вопрос.

Шестикурсник Ричард Смит, кузен Элизабет, всегда казался Лекте любопытной личностью. Этот человек, высокий блондин с «небесными» глазами, слыл талантливым учеником, но никогда не хвастался, утверждая, что при любых обстоятельствах всегда есть, чему учиться. Этот человек всегда был рад общению, но никогда не стремился стать центром компании. Этот человек превосходно разбирался в политике, но определить, на чьей он стороне, было бы сложно. Ричард относился к кузине покровительственно и тепло, а кузина не упустила случая представить ему приятелей. Ребята, в свою очередь, были рады интересной компании и прекрасной возможности узнать о взрослой жизни.

— Крауч, — как-то заявил Джастин Руквуд. — Творил террор, не уступающий великим тиранам…

Пользуясь хорошей погодой, ребята устроились у озера. В воздухе пахло прелыми листьями и осенними цветами. Деревья стояли нарядными и неотразимо красивыми. Они переоделись в пёстрый осенний наряд, словно готовясь к большому празднику. Листья, будто окрашенные изящной рукой художника в оранжевый цвет, медленно кружились в воздухе и тихим шорохом падали на землю. Недаром это время года называли золотым.

— Да ладно, — лениво махнул рукой Ричард. — Кто такой Крауч? Министр Багнольд, а не он.

Сказать, что Лекта удивилась, означало ничего не сказать. Перекинувшись взглядом с не менее шокированными Джастином и Анастейшей, слизеринка смогла выдохнуть лишь одно слово: «Как?» Ну, правда, как?

Крауч всегда казался Алекто Кэрроу в чем-то мифической фигурой. Об этом человеке всюду ходили слухи как о ведущем борце с Темными Искусствами. Некоторые трепались, что Крауч и Дамблдор на данный момент главные соперники Лорда Волдеморта. А на деле, как оказалось, всё это домыслы, не имеющие ни малейшего сходства с реальностью?

— Ну а кто такой Крауч? — пожал плечами Ричард. — Заместитель Багнольд, глава Аврората. Не захотела бы Багнольд, не было бы ничего.

— Именно, кстати, — нахмурилась Лиз. — Решение за ней.

— Может, Крауч на неё давил? — хлопнула пушистыми ресницами Стейси.

— Ну как давил? Палочку к горлу приставил? Или как?

— Да и на каких основаниях? — пожал плечами Джастин. — Он ей подчиняется, а не она ему.

— Да и глупо было бы, — вздохнула, поправляя огненные локоны, Лекта. — Багнольд может его уволить в любую минуту, если посчитает нужным. Шумишь? До свидания. И окончен разговор.

— Но ведь Крауч как маг сильнее! — все еще недоумевала Анастейша.

— Ну и что? — лениво прикрыл веки Ричард. — Убьёт он Багнольд, что ли?

Стейси медленно кивнула, признавая правоту приятелей, и осмотрелась. Осень вступает в свои владения незаметно. Солнце продолжает светить ярко, но уже дарит меньше тепла, сумерки опускаются на землю раньше привычного времени, небо становится прозрачно-синим, высоким-высоким. Затем осень легкими, но уверенными движениями начинает расписывать окружающий мир во все оттенки золотого, багряного, охряного. В такую пору особенно приятно гулять, неспешно идя по тропинке и любуясь пестрыми красками. Просто необходимо успеть насладиться всеми прелестями золотой осени, поскольку вслед за ней наступает череда затяжных дождей и хмурых туч.

— А что, — насмешливо протянул Ал. — Любопытная была бы сцена: дуэль в Министерстве посреди бела дня!

Анна засмеялась.

— Представляешь, наш Дамби подошёл к министру, достал палочку и сказал: «А теперь, щен, смотри сюда! Я Гриндевальда победил. Ещё раз для непонятливых: Гриндевальда. Догадайся с трёх раз, как быстро я мага твоего уровня расплющу!»

— Браво, какой текст, какие слова! — патетически продекламировал Ал. — Что, кроме угроз и сказать нечего? Понтов много, не спорю. А дел?

— Именно! Я бы на месте министра улыбнулась и спросила: «Дед, а ты уже всех Пожирателей разбил?» — засмеялись зеленоватые глаза Анны.

— Кажись, ни единого, — ехидно протянула Лиз. — Бедняга в отчаянии.

Алекто мысль Анны казалась справедливой и даже мудрой. В обществе утвердилось, что Альбус Дамблдор величайший чародей Магической Британии. Но где же доказательства неописуемого могущества? Допустим, Дамблдор легко уложит любого соперника одной левой, но почему же тогда за столько лет не справился с Лордом Волдемортом? И почему — девочка едва удержалась от язвительной усмешки — еще в школе старался контролировать каждый его шаг? Не приведи Моргана, появится конкурент? А что гению бояться ровни? Зачем? А вот если эта ровня может и превзойти…

— Было бы кому с Пожирателями разбираться, — звонко рассмеялась Лекта. — Я от родителей слышала про неких Фрэнка и Алису Лонгботтомов. Критикуют всех на свете, а сами едва палочку держать умеют.

— Фанфаронства на сотню, дела на пятак, — отозвался Ал. — Мать, помнится, сомневалась, здоров ли этот Фрэнк. Я его как-то видел… Стоит, смотрит на родителей, как на рыночных торговцев и что-то ворчит себе под нос. Повторить попросишь, было, так Фрэнк тебе: «А?». Постоянно терял нить событий, а если что и говорил, то только поддакивал.

— Да и женушка невеликого ума, — вздохнула Лиз. — Раз не понимает, что хамство никому не интересно. Говорят, что Лонгботтомы угодили в Мунго после дуэли с Лестрейнджами.

— Интересно, кстати, а кто видел ту дуэль? — пожал плечами Ал. — Согласись, это по большей части миф. Мы ничего не знаем о том сражении, кроме результата. Вообще ничего. Даже никакого расследования не проводили. Учитывая, что показания сумасшедших не совсем, мягко говоря, надежные.

— И в чем проблема? — хлопнула ресницами Лекта. — В Круцио? Так Багнольд сама официально разрешила применять Непрощаемые. Каковы претензии?

— Ну и шумиха, помнится, поднялась, — нахмурилась Сиейси.- Напа­дение вызвало, говорят, беспрецедентную волну гнева. От Мини­стерства требовали немедленно найти виновников. А кого ведь ради столько волнений? Чем всему магическому руководству ТАК уж дорога эта парочка?

— Если бы знать, — вздохнула Лиз. Ветер усилился, словно подтверждая её слова.

* * *

Политика политикой, а уроки никто не отменял. Например, зельеварение. Видя, как профессор Снейп записывает на доске рецепт и вспоминая вчерашний разговор со Смитом, Лекта улыбнулась. Еще в прошлом году она, кажется, побаивалась профессора зельеварения. А зачем? Смысл переживать из-за того, кто просто выполняет свою работу? У них, учеников, есть четкая задача — сварить то или иное зелье. Им просто нужно выполнить эту задачу как можно лучше, вот и все.

Кое-что, однако, не могло не напрягать.

— Почему у Снейпа никогда нет стратегии? — шепнула Лекта Лиз. — Почему сегодня варим это, а вчера варили то? Ощущение, честное слово, будто я на кухне нахожусь.

— Самой любопытно, — нахмурилась Лиз. — И почему Снейп всегда ворчит? Ну объясни спокойно, что да как, в конце концов, как неверно, а как верно. Почему нет? Взрослый человек должен уметь и сдерживать негодование.

Сегодня ребятам предстояло приготовить заживляющее раны зелье. Зелье, судя по всему, было повышенной сложности, так как в ингредиенты входили и виноградные улитки, и слизни.

— Сегодняшний урок должен стать чем-то вроде контрольной работы, — холодно проговорил, расхаживая у стола, Снейп. — И я надеюсь на хотя бы приемлемый результат. Приступайте.

Алекто старалась не пропустить ни единого пункта, доставая рогатых слизняков. Она не претендовала на роль лучшей ученицы курса, но не страдала и отсутствием честолюбия. Провалить тест явно было бы весьма неприятно. Лекта задорно улыбнулась. Как, в конце концов, всегда говорила Галатея Кэрроу: «Главное — не сдаваться». Лиз, не теряя даром времени, уже лихо забрасывала ингредиенты в воду, а Анна и Ал решили воспользоваться нестандартным, как оказалось, методом.

— Помнишь про иглы дикобраза? — осторожно спросил подругу Ал.

— Что они способствуют ускорению любой реакции? — кивнула собеседница.

— Именно. Давай попробуем? Результат гарантирован.

— Думаешь, стоит? — пожала плечами Анна, роясь в наборе ингредиентов. — Это ведь запрещено. Не просто же так, правда?

— Правда, — задумчиво ответил Ал, открыв на нужной странице учебник. — Но иначе провозимся до конца урока.

Алекто тепло улыбнулась, радуясь уму и находчивости друзей. Молодцы! Она должна, да нет, просто обязана, обязана сварить зелье как можно лучше! Экспериментировать она бы пока не решилась, но, в конце концов, как же можно провалиться, если пример слаженной работы прямо перед глазами?

Именно тот самый пример, однако, и вывел Алекто из размышлений. Смелость Анны и Ала превзошла все ожидания. Содержимое котла сначала забурлило, а потом покрылись легкой золотистой дымкой. Несколько брызг полетели на парту, оставив бурые пятна. Затем зелье забурлило, превратившись в странный водоворот. Мгновение спустя, он проглотил слизняков, и жидкость стала окрашиваться в желтый цвет. Ал, не успевший вовремя убрать руку от котла, дернулся, вследствие чего эта самая рука покрылась красными волдырями.

— Что случилось?! — крикнул ученикам подбежавший Снейп.

— Простите, сэр, — вздохнул Ал. — Я просто подумал, что если добавить иглы дикобраза, зелье будет готово быстрее…

Снейп сокрушенно поднял взгляд к потолку.

— Не знал, мистер Яксли, что придется ждать от Вас подобную дурь! В конце концов, это идиотизм!

— Мы не хотели ничего дурного, сэр, — опустил глаза Ал. — Зелье, насколько могу судить, готово пра…

— Ваших суждений, мистер Яксли, никто не спрашивал! — продолжал ворчать Снейп. — На ваше счастье зелье действительно готово правильно, но неужели на прошлых уроках нельзя было слушать? Отправляйтесь в больничное крыло. Вы, мисс Макмиллан, почему не напомнили, что рогатые слизни ведут себя непредсказуемо? Или вы думали, что будете выглядеть лучше?

— Предполагалось ускорение реакции, сэр, — тихо, но твердо проговорила Анна. — Что и произошло. Мы просто хотели выполнить работу лучше. Вы позволите, пожалуйста, если провожу?

Алекто глубоко вздохнула. Происходило как раз то, что всегда ее удивляло в мастере зельеварения. Слизеринка искренне не понимала, почему обязательно надо кричать и повышать голос: отчего нельзя говорить просто, ровно и спокойно. Ещё неприятнее было то, что Снейп никогда не хотел слушать учеников. «Дурь!» «Ну не хотите— не надо, делайте как хотите!» После подобных слов на душе ребят стояло неприятное чувство, будто бы нельзя было подойти ни с чем. Разумеется, Анна и Ал рисковали. Разумеется, применение рогатых слизней нежелательно. Но разве не потрясающе уметь нестандартно решать задачу? Разве не толковый эксперимент? Да и проку, что самое главное, что важнее всех вместе взятых задач, от первой помощи куда больше, чем от ворчания. Ребята, в конце концов, заслужили поддержку, похвалу и баллы целиком и полностью.