Шопоголик (гет)

Когда переезжаешь в новый дом, когда умирает кто-то из родственников, когда расстаешься с любимым человеком, кажется, что начинаешь новую жизнь. Но эта новая жизнь кажется бессмысленной, не успев даже начаться. Везде можно переборщить.

Человек внутри меня продолжает распинаться, пока я переворачиваюсь на другой бок, не открывая глаз. Человек внутри меня падает в небытие, в то время как я падаю на пол. На часах шесть утра, и я знаю, что больше не усну. Звонит телефон.

— Как ты держишься?

Ино. Она так переживает, больше, чем я. Она так обеспокоена за меня, что даже не притронулась к своим блинчикам. Я спрашиваю, не хочет ли она отдать мне тарелку. Пока мы говорим, она то краснеет, то бледнеет. Мы — заклятые друзья. Так любим друг друга, что раздражаем.

Она говорит:

— Почему тебя не было на похоронах?

Она первая осмелилась задать этот вопрос. Все только перешептываются, показывают пальцами и думают там про себя невесть что, но никто не спрашивает меня об этом в лицо.

Ино подается корпусом вперед и берет меня за руку. Мы сидим в кафе, но никого, кроме нас, нет. Ино говорит:

— Все переживают за тебя. Ты не открываешь дверь, не подходишь к телефону.

Кто это — все? Последняя сволочь Саске? Безмозглый идиот Наруто? Госпожа Цунаде, у которой постоянно нет времени? Но вслух я говорю:

— Все в порядке.

Я ем. Слишком быстро и слишком много, и Ино смотрит на меня как на ребенка, который впервые увидел молочный коктейль.

— Все хорошо, — повторяю я.

— Покажись врачу, — советует мне Ино, когда я рассказываю ей о том, что постоянно ем.

— Обратись в полицию, — говорит она, когда я рассказываю ей, что мои родственники пытались пробраться в мой дом.

— Наладь отношения с отцом, — говорит она, когда я рассказываю ей о встрече с отцом.

Она так много советует мне, что невольно хочется сказать, чтобы она занялась своей жизнью. И не лезла в мою.

Ино говорит, а я заказываю еще еды.

Ты шопоголик — это когда тебе плевать, что купить.

— Сакура, когда умирают родители, кажется, что это невозможно пережить…

Я ее не слушаю. Не хочу слушать. Я затыкаю уши пальцами, а Ино только смотрит на меня большими зелеными глазами. Она перестала говорить, просто смотрит. А я смотрю на нее. Вдруг кто-то толкает меня. Я поворачиваю голову и вижу, что Наруто усаживается рядом со мной на диван.

— Сакура-чан! — улыбается, как обычно, во весь рот. Будто в этом мире еще остались поводы, чтобы улыбаться. — Доброе утро.

— Оно уже не доброе, — Саске. Он садится напротив — рядом с Ино. Ино вся натягивается, как струна, а потом, недобро глянув на него, отодвигается. Между Ино и Саске поместится еще один человек. Вот пусть Наруто туда и садится. Но он остается сидеть со мной.

Вместо ответа я только пью кофе через соломинку. Холодный крепкий черный кофе без сахара. Саске — как этот кофе. Он внимательно смотрит на меня своими глазами демона. Таких глаз не бывает, но у него — именно такие глаза. Он пытается прожечь душу, которую уже сжег. Там ничего нет. Не трать напрасно время. Когда я смотрю в ответ — отворачивается, переводит взгляд на Наруто. У меня кровь на губах. Вечно я слишком сильно их кусаю. Противный вкус. Я запиваю кофе. Наруто зовет официантку, кричит что-то о рамене. Она отвечает ему, что рамена — нет, и он возмущается и просит чай. У него урчит живот — мы все слышим, — и он говорит:

— Чертова забегаловка.

— Сакура, — говорит Саске, и все смотрят на него — он обычно никогда не заговаривает сам. Он молчит. Даже если попытаться поговорить с ним — он не ответит. — Мне жаль, — так неискренне, холодно и глупо. Наверное, он долго думал над этим.

— Да уж, мне тоже, — я не смотрю на него. Смотрю на свой стакан.

Ино пинает меня под столом. Когда я поднимаю на нее взгляд, она кивает, мотает головой и еще делает какие-то знаки глазами. Я говорю:

— Мне пора на работу.

Наруто встает и выпускает меня, а Саске — Ино. Мы уходим под руку, не оборачиваясь.

Вечером я иду на барахолку — продавать мамины вещи.

Ты — шопоголик, это когда ты продашь что угодно, чтобы купить что-нибудь другое.