Кристина (джен)

— Ты что, уже в отпуске?

Кристина вздрогнула, очнувшись от раздумий, и непонимающе поглядела на стоящую в дверях коллегу по смене. Диана уже успела поменять белый халат на удобный спортивный костюм и теперь ожидала ответа, смерив полным отвращения взглядом стакан в руке Кристины.

— В отпуске? — спросила та наконец, пытаясь вспомнить, в чем состоял вопрос.

— Мысленно, — пояснила Диана, опускаясь на соседний стул. — Опять эту гадость пьешь...

— А куда деваться? — Кристина закрутила крышкой принесенный из дома теперь уже пустой стакан, измазанный серой массой. — Ты же знаешь про операцию на желудке... Только жидкое, по крайней мере — пока. Что ты про отпуск говорила?

— Чем заниматься собираешься? — спросила Диана, поднимаясь и подходя к кофеварке.

В кружку полился ароматный напиток. Диана вопросительно взглянула на Кристину — та кивнула — и налила вторую чашку.

— Пока не решила, — отпив осторожно глоток — порой кофе в сестринскую привозили отвратный, — вернулась к разговору Кристина. — Надо смену сперва сдать, столько хлопот...

— Какие у тебя там опять хлопоты? — возвела глаза к потолку Диана. — Ты в отпуске, расслабляйся! — она налила в свой кофе сливки и откинулась блаженно на стуле. — Везу-у-унья!

— Не у меня, а у стариков, — поправила ее Кристина. — Миссис Маркус нужно промыть катетер в вене. Мистеру Кронбергу заказать пеленки вместо подгузников. Мистеру Джексону... м-м-м... не знаешь, когда снова привезут ту немецкую мазь от опрелостей, дорогую? Что?

Она замолчала, увидев на лице собеседницы примерно то же выражение, с которым та вечно критиковала цвет и консистенцию смузи, принесенного из дома Кристиной.

— Тебе что — заняться нечем? — даже не пытаясь преодолеть брезгливость, выдала Диана. — Какие пеленки, катетеры, мази? Забей на все это, найди себе парня и оторвись на всю катушку! У тебя отпуск! Мамонтами займется кто-нибудь другой! Какая еще мазь от опрелостей, Кристина? Ее спонсоры подарили, а приют не будет тратить такие деньги за вонючую задницу мистера Джексона!

— Кто другой займется, может, ты? — в сердцах сказала Кристина, начиная закипать от мысли, какому парню может понравиться тощая как палка брюнетка с куцым хвостиком на голове. — Да ты за смену ни одного памперса старикам не поменяла, все санитарок ждешь... А они лежат и преют в этом всем заживо! — она стиснула зубы, чтобы не наговорить лишнего. — Они не виноваты, что оказались здесь, и такого не заслуживают... — Кристина поднялась, поставила кружку в посудомойку и направилась к двери, обернувшись уже на пороге. — И задница мистера Джексона ничуть не хуже твоей!

В этот вечер перед отпуском Кристина все никак не могла покинуть дом престарелых, где трудилась последний год. Старики, знающие о ее уходе в отпуск, как могли тянули время, то и дело подзывая ее с разными предлогами — Кристину тут любили, правда, только старики. Коллеги по большему счету относились с непониманием, как и Диана; основная часть искала легкой работы с нормальным окладом, а работа медсестры в приюте для отказных стариков как раз и была такой — сестрам вменялось в труды только подавать лекарства да ставить порой назначенные доктором капельницы. Грязная работа была прерогативой санитарок, которые то пили, то спали, то прогуливали.

Остальные девчонки лишь пожимали плечами да укладывались спать, прикрыв двери сестринской, чтобы не слышать зов стариков из отделений — большинство там были уже неходячие. Кристина же так не могла, каждого ей было жалко до слез. Санитарки же быстро поняли ее простодушие и отверженность в работе, сели на шею и свесили ноги.

Кристина уже складывала в сумку немудреные вещи из шкафчика, когда в раздевалку поскреблась немного поубавившая пыл Диана.

— Эй, прости, — она несмело приблизилась к Кристине. — Порой мне даже жаль, что я не понимаю этой твоей сумасшедшей миссии по спасению стариков, но это, наверное, круто... Круто, просто я не люблю этих старух и дедов, от них воняет.

— Ничего, и ты такая станешь, — Кристина не собиралась менять гнев на милость, — тоже завоняешь, когда наложишь в штаны и вытряхнуть не сможешь. Все впереди.

— Да нет, я не за этим пришла, — замялась Диана и поспешно поправилась, увидев взгляд Кристины, — ну, то есть не в штаны наложить, а помириться... — она набрала воздуха в грудь. — Ты подработать не хочешь? На пару дней, оплата хорошая. Мне миссис Фишер предложила, но я домой уезжаю на праздники.

— У меня отпуск, — напомнила Кристина, засовывая в сумку бутылку от смузи и закрывая шкафчик. — Что за подработка хоть?

— О, вот, держи телефон! — обрадованная Диана сунула ей в руку бумажку. — Там с бабулькой одной посидеть, лежачая, на препаратах. Родственники уезжают на Хэллоуин в соседний город, старуху оставить не с кем. Двести долларов за два дня!

— Подумаю, — кивнула Кристина: деньги и правда были отличные, ведь ее оклад составлял всего девятьсот долларов за месяц. Она сунула бумажку в карман и посмотрела на коллегу. — Веселого Хэллоуина!

— И тебе, — Диана поспешно обняла ее, Кристина чуть заметно отстранилась. — И в отпуске отдохни отлично!

— Обещаю, — Кристина кивнула и вышла в двери раздевалки.

Она уже почти пересекла отделение, когда услышала слабый зов из первой палаты — это звал ее большой поклонник мистер Джексон. Кристина оглянулась, чтобы никто не засек ее в палате без униформы, и ужом проскользнула к старику.

— Что такое, мистер Джексон? — онапоспешно приблизилась к кровати, поставив вещи на пороге. — Вам попить, таблетку?

— Уходишь уже? — сухонький, но улыбчивый обычно старичок сейчас выглядел невеселым.

— Почти ушла, спущусь еще вниз и проверю двери, — ответила Кристина — там располагался местный морг, но это слово при стариках старались обходить, а то ведь Диана туда ни за что не спустится. — Вам больно?

— Больно, дочка... — кивнул мистер Джексон. — Когда уже мазь от пролежней купят, не помогает мне этот вазелин...

— Ланолин, — мягко поправила Кристина, приподнимая одеяло и осматривая мокнущие пролежни: смотрелось неважно, даже хуже, чем накануне. Тонкой пергаментной коже старика подходила лишь та самая злосчастная немецкая мазь. — Мистер Джексон, потерпите совсем немного, ладно? Я обещаю, что непременно что-нибудь придумаю для вас... — она погладила старика по ладони. — Все будет хорошо... Все заживет, мистер Джексон...

Она сидела возле него, пока тот не забылся чутким старческим сном, затем тихонько вышла из палаты. Проверила морг и залезла в компьютер миссис Фишер, стоящий в кабинете, — ее интересовала цена тот самой злополучной мази.

— Восемьдесят долларов, — присвистнула Кристина и потянула из кармана выданный ей Дианой клочок бумаги с номером. — Ну ладно... Значит, миссис Хейден...

Телефонный номер, написанный на клочке бумажки, Кристина набрала сразу по приходу домой, не откладывая в долгий ящик, пока в ванну лилась горячая вода с пеной.

— Миссис Хейден? — она придирчиво пощупала воду и прибавила температуру. — Это Кристина, медсестра из дома престарелых. Мне ваш номер...

— Да, замечательно! — перебила ее собеседница, явно обрадованная откликом. — Меня зовут Джейн, сиделка требуется моей маме, ей восемьдесят девять лет. Зовут Регина. Регина Хейден.

— Хорошо, — немного недоумевая, произнесла Кристина, закрывая кран с водой. — Мне бы хотелось встретиться и оговорить некоторые вопросы... Когда вам удобно это сделать?

— Эм-м-м... — Джейн явно оказалась озадачена вопросом. — Знаете, у нас в принципе стандартные требования, просто сиделка нужна уже завтра. На три дня, и мы готовы платить двойную цену.

— Знаете, я... — "согласна", хотела сказать Кристина, но миссис Хейден внезапно перебила ее.

— Тройную! — почти выкрикнула она в трубку, отчего Кристина едва не подскочила. — Тройная оплата, еда и такси в обе стороны, что скажете? Мы пришлем за вами машину завтра в три часа дня.

— Да, конечно, — только и смогла произнести Кристина.

Шестьсот долларов за три дня работы сиделкой были для нее просто невероятными деньгами — Кристина сразу подумала, сколько нормальных препаратов и средств по уходу она могла бы купить старикам. Да и самой останется пара сотен.

— Назовите адрес, — потребовала уже более спокойным голосом миссис Хейден.

Кристина проговорила требуемое в трубку, попрощалась со странной Джейн и погрузилась в горячую воду в пеной — назавтра ее ждал непростой день.

— Кристи! — соседка в полном восторге протянула руки к девочке, чуть только распахнула дверь. — Какое же красивое платье, да ты просто прелесть!

— Миссис Морган! — Кристина с радостью порхнула в объятия старушки.

— Она скучала, — смеясь, пояснила мать Кристины, ставя на полочку в прихожей рюкзачок с вещами дочери. — Там все необходимое, игрушки, лакомства... И подарок для вас, — она снова засмеялась.

— Я нарисовала вам картинку, мы там гуляем в парке! — Кристина ухватилась за рюкзак. — Смотрите, вам понравится!

— Мне уже пора, — жестами показала мама. — Смена начинается через полчаса...

— Беги, беги, Изабель, — закивала миссис Морган, — Кристи, помаши маме, а мы сейчас же пойдем играть. Или хочешь погулять в парке?

— Я все хочу! Все-все-все! — в восторге прыгала Кристина, снимая туфли. Смеющаяся соседка с трудом поспевала за ней. — Но только с вами! Мама сказала, вы будете приглядывать за мной, когда она на работе, это правда?

— Конечно, ты бы хотела этого? — спросила миссис Морган.

— Еще бы, — Кристина подбежала к старушке и крепко обняла. — С вами так весело... Вы мне как любимая бабушка... Хочу, чтобы мы всегда быть вместе...

Кристина открыла глаза. Она задремала в едва покачивающемся автомобиле, когда тот только выехал за город. Дом миссис Хейден находился просто у черта на рогах, в трех часах езды от Мичигана.

— Почти приехали, — объявил ее водитель, увидев, что она заворочалась на заднем сидении.

Леса Мичигана в конце октября были невероятно красивы. Бордово-кровавое золото изящно убрало местные клены и березы, плеснув по листьям тут и там немного апельсинового сока и болотной зелени. Кристина залюбовалась и не заметила, как автомобиль свернул с дороги, а через пару минут в зоне видимости показался симпатичный лесной домик. Еще издали она заметила стоящую возле дома толпу из нескольких человек, во главе которой виднелась холеная блондинка лет сорока с элегантной стрижкой. Кристина озадачилась.

Дом был справным, но слишком уж маленьким и простым, чтобы жить тут большой семьей. Скорее, он подходил для пары или одинокой старушки. Впрочем, встретившая ее миссис Хейден тут же разъяснила ее сомнения.

— Это дом моей мамы, — поздоровавшись, пояснила она, заметив, что Кристина с некоторым недоумением разглядывает "особняк". — Папы не стало год назад, а мама наотрез отказалась уезжать. Тогда она уже почти не ходила, вот мы и стережем ее тут по очереди.

— Хочу с ней познакомиться, — кивнув, сказала Кристина.

Собравшаяся было представлять сиделке свою семью миссис Хейден захлопнула рот. Они прошли через неубранный, заваленный листьями двор, и взору Кристины предстал прекрасный вид на озеро, немного скрытый росшими кленами. Она слегка улыбнулась, но молча прошла в дом вслед за Джейн.

Внутри домишко был уютный и вполне чистенький. Небольшой, как и предполагала Кристина, пропитанный странными запахами — она как врач ощутила запах крови и знакомых, но не распознанных ею сейчас лекарств — и совершенно очаровательный. Сразу за входной дверью располагались вязаный коврик в полосочку и тумбочка с сиденьем, из парадной открывался вид на гостиную с диваном и старомодным телевизором, накрытым салфеткой, чуть в стороне виднелась кухня — все стандартно: белые шкафчики, грязноватая плита, несколько кастрюль, свисающих с потолка. У окна совсем маленький холодильник. В дальнем углу гостиной Кристина разглядела плотно закрытую дверь.

— Там миссис Хейден? — она указала туда взглядом.

— Да, мама как раз проснулась, — ответила Джейн. — Хотите пройти?

Кристина хотела. Немного волнуясь, она прошла через гостиную и толкнула выкрашенную белым, но в каких-то темных пятнах облезлую дверь.

— Ой...

Кристина автоматически попыталась найти на стене выключатель — в комнате стояла беспросветная мгла. Но тут забрезжил становящийся все более ярким розоватый свет — и она увидела лежащую на кровати старушку.

— Добрый день, миссис Хейден, — Кристина шагнула вперед и кашлянула, пребывая в полном замешательстве.

Запах в комнате стояла такой, словно тут не убирали год и столько же не меняли постель. Застоявшийся, тяжелый смрад мочи и старческого тела оттенялся запахом больной с пролежнями кожи и нечищеных зубов. Комнатка была совсем малюсенькая, едва помещавшая в себя кровать и крохотную тумбочку, заваленную лекарствами. У изголовья торчал штатив капельницы, с которого свисали две бутыли, одна из которых была наполовину пуста. В вену старухи уходила трубка, запрятанная в катетер.

Но еще больше Кристину пугала сама пациентка. Миссис Хейден смотрела на Кристину взглядом, полным ненависти, хотя и видела ее впервые, но вместе с тем в нем сквозил лютый, неприкрытый ужас. Кристина отбросила мысль приблизиться, когда при первом ее шаге старуха втянула голову в плечи.

— Не подходи... — она затрясла головой, слегка отодвигаясь от края кровати.

— М-м-м... — Кристина не понимала, как реагировать, но с трудом взяла себя в руки. — Я зайду к вам немного позже, миссис Хейден, только переговорю немного с вашей дочерью.

Старушка нахмурилась, но кивнула чуть заметно. Все еще ошарашенная Кристина закрыла дверь и повернулась к семейству.

— Итак, что вы хотите узнать о моей маме? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Джейн.

— По большему счету, отчего за ней так отвратительно ухаживают? — ничуть не смущаясь своей злости, спросила Кристина.

— Хотите чай или кофе? — спросила миссис Хейден, проходя на кухню; Кристина не ответила. — Видите ли, мама очень сложный человек, ни одна сиделка у нее не задерживается... Вот мы и пришли к такому печальному итогу — никто с ней не сидит и двух дней. Какой уж тут уход...

Кристина захлебнулась яростью так, что затошнило. Затошнило от отвращения к людям, которые не в состоянии были без чьей-либо помощи искупать больную и немощную старуху. Сидят и ждут, пока явится сиделка и сделает все за них. Прямо как Диана.

— Кстати, мама ходячая, — словно услышав ее мысли, проговорила младшая Хейден. — Просто не хочет лишний раз шевелиться и даже до ванной дойти... А как вы? Родственников предупредили? Вы нужны на три дня, вот... — она положила на край кухонного стола вынутые из кармана шестьсот долларов.

— Спасибо, — Кристина кивнула, принимая деньги и убирая их в карман. — А родственников нет, так что терять некому...

Она успела поймать странный взгляд Джейн, направленный на одного из молодых людей, стоящих у порога. На миг она решила, что ей почудилось, моргнула, и та уже вновь смотрела на нее.

— По дому расставлены камеры, — наставляла ее Джейн, когда семейство уже направлялось к припаркованному у дома автомобилю, за руль которого уселся один из парней, с которыми Кристина так и не познакомилась. — Выключать их нельзя, мы следим за тем, что происходит в доме. Лекарства все есть, капельницы выписывает доктор. Там успокоительное, можете убрать иногда подачу лекарства. Обезболивающее лучше оставить. Если выкупаете — будет замечательно.

"А если не выкупаете, то пофиг", — едва сдерживая ярость, подумала Кристина, борясь с желанием плюнуть вслед белобрысой суке. Отчего-то один вид миссис Хейден-младшей вызывал в Кристине непонятное раздражение.

Она с трудом дождалась, когда же "Гелентваген" скроется на лесной тропе, и торопливо направилась в дом. Ее отчего-то потрясывало, и она поспешно открыла сумку, вынимая из нее контейнер с едой и бутылку смузи. Из бутылки она отхлебнула сразу, ощущая, как становится на место бунтующий желудок.

— Может, мяска кусочек? — глядя на контейнер, спросила Кристина у желудка. Смузи тут же вернулся в рот. — Боже...

Еда отправилась в холодильник, а Кристина быстро провела ревизию кухни. В холодильнике она увидела кучу бутылей с розоватым раствором и отсутствием каких-либо этикеток. Она повертела в руках бутыли и поставила на место.

Продуктов было совсем немного — молоко, хлопья, пара яблок и несколько замороженных обедов, покрытых кристаллами снега. Банка консервов, овощи в ящике, небольшая жареная курица и немного круп. Готовой еды для старушки не было.

— Шестьсот баксов, — напомнила себе Кристина, засучив рукава.

Она приготовила обычную овсяную кашу на найденном в шкафу сухом молоке. Пока она остывала, Кристина постучалась к миссис Хейден.

— Можно? — она робко толкнула двери, задерживая дыхание от ожидаемого смрада.

Старушка не спала, она даже полусидела в кровати, подложив себе подушечку под спину. Свет в комнате был темноват, но Кристина сразу почувствовала на себе цепкий взгляд.

— Что тебе? — услышала она скрипучий голос. — Тебе не обязательно заходить сюда. Можешь сидеть себе за компьютером... или спать.

— Я не спать пришла, — ответила Кристина, проходя в комнату и пробираясь к завешенному окну. — Я открою занавески?

— Как хочешь... — на сей раз прозвучало почти шепотом.

— Тут нужно проветрить.

Кристина раздернула шторы, и в комнату проник спокойный "лесной" свет. Яркие лучи не пробивались сквозь деревья, но комната сразу стала теплее и уютнее. Подумав, Кристина открыла и окно — день сегодня выдался на редкость теплым. Вонь потихоньку начала вытягиваться наружу.

— Боже... миссис Хейден, вы чем тут дышали? — Кристина повернулась к тихо сидящей старушке. — Мамочка...

Лицо той покрывали не только старческие пятна, но и непонятные, гниющие болячки. Тело бабульки было истощено и почти невесомо, тонкие, прозрачные руки торчали из широченной, серой от грязи ночнушки. Постельное белье было ужасающе грязным. Под взглядом Кристины миссис Хейден скрючилась и затряслась.

— Это что за скоты тут были до меня? — вознегодовала Кристина. — Когда вас купали, меняли постель? Ваши дети это видели?

— Они не мои дети, — старуха легла обратно в постель, натягивая на себя пододеяльник в желтых пятнах.

— То есть как же... — Кристина замешкалась но быстро пришла в себя, поняв, что ее подопечная, вероятнее всего, давно в маразме. — Ладно, позже разберемся... Давайте пока искупаемся и поедим, идет?

В тот же миг Хейден резко дернулась, и изумленная Кристина увидела, как изо рта старухи потекли слюни, словно у бульдога, увидевшего сосиску.

— Когда вы ели в последний раз? — ощущая, как стискивает горло, прошептала Кристина.

— Не знаю... — старуха закрыла лицо руками. — Я не помню...

— Сейчас вернусь!

Кристина поспешно вышла из комнаты и сразу бросилась звонить дочери Хейден. В домике был стационарный телефон, и он был единственным способом хоть как-то связаться с миром: мобильный телефон Кристины тут остался без сети.

Гудков в трубке не было. Кристина, недоумевая, сделала несколько попыток, которые не увенчались успехом. Бросив трубку, она обулась и вышла на крыльцо.

Лес вокруг потихоньку темнел. Ветер качал яркие — даже в полумгле — деревья и доносил до Кристины шорохи и запахи озерной влаги и преющей листвы. Кристина любила лес.

Шлепая тапками, она пошла вкруг дома — там под небольшим козырьком она еще по приезду приметила небольшой трансформатор и полагала, что телефонный провод мог бы прятаться там же.

Так и было. Провод — зеленый, в отличие от остальных, и опоясывающий стену дома — уходил одним концом в трансформатор и... был перерезан в паре сантиметров от него.

Кристина чертыхнулась. Телефон работал совершенно точно, когда она сюда приехала, и вот буквально час спустя...

— Ну и кому это надо?

Размышлять было некогда — ее ждала миссис Хейден. Бурча проклятия, Кристина возвратилась в дом и направилась в маленькую грязноватую ванную. Водонагреватель уже вскипятил воду, пока она варила обед.

Отмыв — как смогла — ванну, Кристина принялась набирать в нее теплую воду. Средств по уходу нигде не было видно, и она достала шампунь и мыло из своей сумки. Полотенце у нее было одно, но Кристина порылась в шкафу в гостиной и нашла там старенькую, застиранную махровую простыню. Через пять минут ванна курилась паром, наполняя маленькое помещение приятным уютом и ароматом хвойного масла — тоже из запасов Кристины — и она отправилась за подопечной.

— Готовы купаться и кушать? — Кристина застала бабулю в таком же положении на кровати.

Та удивленно посмотрела на Кристину, словно успела забыть, как та выглядит. Из чего она уверилась в своем предположении о душевном заболевании миссис Хейден.

— Давайте снимем это? — Кристина присела на край загаженной постели, вынула капельницу из венки-паутинки и осторожно потянула вверх грязную сорочку. — Ваша... э-э-э... мне сказали, вас зовут Реджина?

— Регина... впрочем, зови как хочешь, — старуха позволила снять с нее едва не стоящую колом от грязи рубаху.

Пролежней на теле Регины — как предполагала Кристина — не было, но кожа была потной, дурно пахнущей и покрытой болячками. Нижнего белья бабке тоже никто не удосужился надеть. Простыня была грязной и пахла мочой.

— Что у вас за родственники такие?

Кристине доводилось сидеть со многими стариками и инвалидами, их было столько. что она уже и запуталась — и многие потом приглашали ее снова, а некоторые и вовсе соглашались в качестве сиделки только на Кристину. Всегда больные и старики были ухоженными, чистыми, а их родные из кожи вон лезли, давая ей кучу указаний. Но вот такого ужаснейшего, наплевательского отношения она ни видела никогда.

Бабуля выглядела совсем маленькой и легкой, и Кристина решила донести ее до ванной на руках. Регина не выказала недовольства, хоть и немного напряглась, когда сиделка обхватила ее руками... Кристина легко подняла Хейден, сделала пару шагов...

Дзынь!

Кристину дернуло и развернуло назад, вырывая ношу из ее рук, она громко выругалась, пошатнувшись и с трудом удерживая в руках тщедушное тело и кое-как сохраняя равновесие.

— Что за хер...

Она замолчала в шоке — к ноге ее престарелой подопечной тянулась толстая металлическая цепь, прикованная к кровати.

— Господи, Регина... — Кристина положила старуху обратно на кровать. — Вы почему молчали про цепь? Как ее снять?

— Так надо, — та отвернулась не глядя ей в глаза. — Не убегать... Не убегать...

— А камеры им зачем? — вне себя от изумления пробормотала Кристина. — Можно ли обращаться с вами еще хуже, чем сейчас? Ну я им дам...

Кипя от злости, Кристина ухватилась за цепь — та оказалась самой обычной металлической нитью толщиной с два пальца, обмотанной вокруг щиколотки старухи и закрытой на простой замочек. Этот замочек показался Кристине не вполне надежным.

— Ну-ка, подождите...

Она рванула в уличный сарай и через минуту вернулась, неся топор с широким лезвием и крупный молоток. Пристроив замок на лезвие, Кристина размахнулась и со всей злостью опустила молоток на дужку замка. Дужка не поддалась.

— Сейчас, сейчас... — пробормотала Кристина. — Вот уроды...

Второй удар погнул дужку, а вот третий позволил Кристине освободить старуху. Та сидела тише воды ниже травы, не проронив ни слова. Лишь размотав цепь на ее ноге, Кристина увидела, что Хейден беззвучно плачет.

— Регина... — бросив инструменты, Кристина схватила ту в охапку. — Миссис Хейден, не плачьте, все будет хорошо... Мы обратимся в органы опеки, вас поместят в хорошее место!

— Какое? — перестав на миг трястись, с надеждой спросила Хейден.

— В приют для стариков! — горячо ответила та. — Я работаю в таком, там живут пожилые люди, их любят, за ними ухаживают. И за вами будут! — Кристина умышленно не стала упоминать, что любит и ухаживает в основном одна она. Но ведь измученной старухе и этого было бы с лихвой.

— Нельзя, они не отпустят, — покачала головой Хейден. — Они сказали, я здесь умру...

— Нет, не умрете! — жестко возразила Кристина. — Я вызову полицию, и их арестуют, снимут показания с камер... Вас на цепи держат, это же... — она задохнулась от возмущения. — Ладно, идемте в ванную.

Вода, по счастью, не успела сильно остыть. Кристина отнесла Хейден в ванную и посадила в ванну: та была совсем маленькая, и старушка удобно уселась там, уперев пятки в стенку и блаженно откинувшись в теплой воде.

— Ну вот, посидите минутку, а я постель вам пока поменяю, — удовлетворенно сказала Кристина. — Сейчас вернусь и буду вас мыть. У меня есть шампунь с запахом апельсина. Любите апельсин?

— Детка... — внезапно прошептала Хейден, открывая глаза.

— Меня зовут Кристина, — сказала та, вспомнив, что за весь вечер так и не представилась своей подопечной. — Но можете звать деткой, — она засмеялась.

— Почему ты все это делаешь? — глядя ей в глаза, спросила Хейден.

— Делаю что? — всерьез озадачилась вопросом Кристина. — Ухаживаю за вами? — последовал кивок. — Странно... ладно бы вы спросили, почему не ухаживаю... но... Потому что я могу и хочу... и вам нужны помощь и забота. Этого достаточно, чтобы выполнять свои обязанности?

— Я не хочу, — вдруг заявила старушка.

— Не хотите помощи? — опешила Кристина.

— Нет... — замотала головой та. — Я не хочу... не хочу... не буду...

— Миссис Хейден, тише, — Кристина присела возле нее, — я не сделаю ничего, что вам будет страшно или неприятно, ну если только уколы и капельницу.

— Знаю... я знаю, — закивала та и снова прикрыла глаза.

Постель, как уже успела заметить Кристина, была ужасной. Она, брезгливо морщась — хоть и повидала в больнице всякого — содрала безобразно загаженные простыни и пододеяльник, а к наволочке и вовсе было страшно прикасаться. Но самое жуткое Кристина увидела, перевернув матрац.

— Что такое... — она отшатнулась, уронив матрац на пол.

Вся обратная сторона его была измазана давно засохшей бурой кровью, словно на ней зарезали свинью. Даже бока были частично измазаны и прикрыты позже зачуханным постельным бельем. Кристину затошнило. Она кое-как перевернула матрац обратно чистой стороной вверх и постелила найденную в шкафу скатерть в цветочках. Таких там было две, а вот постельного белья не наблюдалось. Кристина пожалела, что не привезла свое, но откуда ей было знать... А вот подгузники она давно привыкла привозить на всякий случай, на три дня миссис Хейден должно было хватить, а дальше Кристина намеревалась отнять у этой мерзкой семейки измученную старуху.

— Регина, я уже иду, — Кристина закончила с постелью и вошла в ванную, неся с собой обещанный шампунь. — Реги... Твою мать! Регина!

Она уронила пузырек на пол и кинулась вытаскивать лежащую на дне старуху. Хейден подняла вверх ноги, чтобы иметь возможность опустить голову под воду в такой маленькой ванне. Кристина подхватила ее под мышки и молниеносно выдернула на поверхность. В вертикальном положении Хейден тут же закашлялась.

— Регина, да что вы творите! — перепуганная до белых глаз Кристина торопливо вытирала воду с ее лица, легко хлопая по спине. — Все... все хорошо... зачем вы это сделали, ну зачем? Я же с вами, все будет хорошо...

Хейден не отвечала, только тихо плакала взахлеб, прижимаясь к Кристине и скуля, словно побитая собачонка. Кристина баюкала ее, гладя по голове и проникаясь все большей ненавистью в родственникам Хейден.

Лишь полчаса спустя ее удалось успокоить и хоть как-то выкупать. Кристина отвела — Регина возжелала идти сама — ее в спальню и положила на чистые скатерти. На подгузники Хейден не согласилась, Кристина не стала настаивать.

Каша успела остыть, но старуха съела ее без выкрутасов — как, впрочем, и без особого аппетита. Видно было, что овсянка не по вкусу, но ей не хотелось обидеть Кристину.

— Будете чай? — спросила Кристина. — У меня с собой есть травяной.

— Почему ты так любишь стариков? — отрицательно качнув головой, спросила Хейден.

— В детстве у нас была пожилая соседка, миссис Морган, — улыбнулась Кристина. — Она была мне как родная бабушка, я очень ее любила. Она гуляла со мной, мы вместе рисовали, пекли булочки... Своих внуков у нее не было, и она заботилась обо мне. Она была одинока, а моя мама не могла позволить себе няню — и миссис Морган сидела со мной бесплатно. Я была нужна ей, а она мне... И сейчас так же — я нужна многим людям, которым одиноко... А они мне — это мои бабушки и дедушки...

— Что случилось с миссис Морган? — спросила Регина.

— Миссис Морган? — Кристина, потирая заспанные глаза, натянула платье и спустила ноги с кровати. — Я выспалась... Давайте я умоюсь, и мы будем печь булочки?

Ответом малышке была звенящая, тяжелая тишина. Кристина знала — на первый же ее зов миссис Морган тут же прибегала и хвалила ее за сладкие сны. Всегда — но сейчас она молчала.

— Миссис Морган...

Ей хотелось плакать, но она не знала, стоит ли — ведь плачут только по какому-то грустному поводу, а сейчас ничего грустного не произошло... только миссис Морган все не отзывалась. Это было грустно, но совсем не считалось поводом плакать.

Она уже преодолела порог спальни и оказалась на входе в гостиную. Там на красном ковре — хотя у миссис Морган всегда был белый ковер — лежала ее няня. Ее почти не было видно, только ноги, остальное пряталось за столом, но как раз на ноге был надет оранжевый тапочек. Их выбрала миссис Морган в подарок сама Кристина на прошлое Рождество. Кристина сделала несколько шагов вперед — вокруг миссис Морган, лежащей с открытыми глазами — было много красного... и еще куски мяса. Словно та пришла из магазина, уронила пакет и легла спать на ковер.

А потом Кристина увидела, что куски эти были из самой миссис Морган... и красное тоже... Да и повод плакать вдруг стал очень уж обоснованным.

— Она умерла, — вздохнув, ответила Кристина, обрабатывая гнойнички на лице Хейден. — Мне и сейчас очень ее не хватает... Я поужинаю, а потом почитаю вам, если хотите... Что скажете?

— Я, наверное, усну раньше, — ответила та, — но если нет, то с удовольствием послушаю "Унесенные ветром". Они там, в тумбочке.

Кристина устроила старуху поудобнее в кровати и вышла, приглушив свет и прихватив указанную книгу из тумбы.

Мясо разогреть было негде, но желудок Кристины благодарно воспринял и такую кормежку. Смузи успел потемнеть, но Кристина привыкла к особенностям в своем питании. Она рассчитывала, что проблемы с желудком скоро закончатся и она сможет перейти на нормальную еду.

Допивая чай, она открыла книгу, и ей на колени выпал закрытый конверт, внутри которого угадывался плотно свернутый листок. Кристина замялась, но любопытство взяло верх. Она развернула конверт и аккуратно расправила листок.

"Сьюзан. 30 апреля, 2018. 2500$"

"Кейли. 30 октября, 2018. 2800$"

"Норма. 30 апреля, 2019. 3500$"

"Эйлин. 30 октября, 2019. 4500$"

"Миранда. 30 апреля, 2020. 6000$"

"(Диана) Кристина. 30 октября.

Запись обрывалась. Кристина бестолково смотрела на нее, борясь с желанием оставить все до утра или все же разбудить явно заснувшую Хейден. Записи были похожи на обычную оплату работы сиделки, но все же Кристина помнила, что супруг Хейден умер лишь год назад. Хотя слова родственников своей подопечной она после всего произошедшего не воспринимала всерьез. Да и суммы были слишком уж велики...

— Кристи-и-ина-а-а-а...

— Ми...

Кристина хотела отозваться, но тут же поняла — звук шел не из спальни. По коже пробежала дрожь. Она поднялась, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, откуда доносился голос.

— Кри-и-и-и...

Шепот... холодный, пустой, шипящий — он наполнял маленький домик, звуча отовсюду разом... Кристина шарахнулась, лихорадочно оглядываясь, но тут погас свет.

— Кристина-а-а-а!!!

Шепот сменился пронзительным воплем, от которого заложило уши и полоснуло ужасом по сердцу. Обезумевшая от страха Кристина кинулась в комнату Хейден и толкнула дверь... но та была заперта.

— Регина! Регина, вы там? Откройте, вы можете дойти? — заколотила Кристина в открытую дверь. — Боже, что происх...

— КРИ-И-И-ИСТИ-И-НА-А-А!!!

Теперь это был яростный рев, доносящийся с улицы. Еле дыша от ужаса, Кристина бросилась к окну — благо луна немного проникала в окна, не закрытые занавесками. Она вгляделась во тьму леса — там на опушке леса явно проглядывалась темная фигура. Фигура подняла руку и указала на Кристину.

— Что вам надо... — беззвучно прошептала она.

— Кристина, Кристина!

А вот это был голос миссис Хейден, без сомнения. Он слышался из леса и так отчетливо, что Кристина против воли распахнула окно. Подоконник был совсем невысок.

Подошвы со всего маху плюхнули во влажную траву, росшую под окном, так что Кристина вздрогнула от холода. Зов Регины раздался вновь, и Кристина прибавила ходу. Уже на подходе к лесу она пожалела, что не прихватила топор.

Бить им, впрочем, было некого: меж несколькими чахлыми деревьями спрятаться было трудновато. Кристина быстро огляделась, ища глазами подопечную.

— Миссис Хейден? — шепотом позвала она.

— Кристина! — раздалось вдруг прямо у ее ног.

Кристина дернулась в сторону от ужаса, споткнулась и наступила на что-то твердое. Это что-то хрюкнуло и затихло. Ошарашенная Кристина поковырялась в траве и достала аппарат непонятного вида, прикопанный землей. Она повертела его, очищая от грязи... Выглянула луна.

— Приемник... — обалдело прошептала Кристина. — Это чертов приемник, рация... где же вторая?

— Кристина, возвращайся в дом, — вдруг донеслось из динамика сквозь помехи и шипение. Голос был хриплым и механическим.

— Кто это... — стуча зубами от страха, прошептала Кристина. — Где миссис Хейден?

— Кристина, — полузахлебывающимся голосом произнесла теперь уже явно Хейден. — Кристина... все хорошо...

Кристина выключила динамик и бросила рацию на землю. Идти было некуда — ближайшее жилье было в пятнадцати милях. Она не понимала, что происходит, но вспоминала пятна крови на матраце и боялась, что следующей на нем будет кровь миссис Хейден.

До домика было пара минут ходьбы, но ей казалось, что она шла целую вечность: ноги заплетались от ужаса, а изнутри рвалась противная муть. В голове гудело, словно по ней били молотком.

Кристина обошла дом, тихо остановившись у окна миссис Хейден. Присела под подоконником и осторожно отодвинула занавеску.

Старуха сидела на собственной койке, прикованная цепью и новым замком — теперь уже за руку — а в вену ей поступала розоватая жидкость из капельницы. Глаза ее были почти стеклянными, словно она совсем ничего не видела вокруг себя. Но зато на тумбочке лежал ключ от замка.

— Что за херня... — пробормотала неслышно Кристина.

Ее схватили сзади так внезапно, что даже крик ужаса не успел вырваться наружу. Она дернулась, набирая воздуха, зацепилась ногами за край подоконника и каким-то чудом стукнула своего преследователя затылком в лицо. Раздался сдавленный крик — и Кристина, ощутив свободу, перевалилась мешком через подоконник.

— Миссис Хейден, бежим!

В комнате стоял знакомый, солоноватый запах. Кристину все-таки вырвало — и без того зудящую муть дополнил удар головой. Почти ничего не соображая от страха, тошноты и боли, она вытерла рот рукавом и, пошатываясь, приблизилась к Хейден.

— Регина, давайте-давайте, вставайте! — произнося это заплетающимся языком, Кристина отковыряла негнущимися пальцами ключик от тумбочки и расстегнула замок на цепи. — Все... нет, сейчас...

Кристина отсоединила капельницу. Хейден была такая тщедушная, что после иглы из вены даже не шла кровь.

Громовой удар в двери спальни заставил Кристину подпрыгнуть — она заметила, что дверь и впрямь была закрыта изнутри, но сейчас она сотрясалась под градом ударов.

— Кто это? — она схватила миссис Хейден за руку. — Вы знаете, что им от нас нужно? Ответьте! Что это на вас...

Только сейчас она поняла, что за запах наполнял маленькую комнату — чистая сорочка Хейден была насквозь пропитана свежей кровью. Сама старуха меж тем потихоньку приходила в себя — она перевела взгляд на Кристину, затем на капельницу.

— Что ты сделала...

— Что это за кровь, вы поранились? — Кристина трясущимися руками ощупывала старуху. — Покажите мне... куда вас ранили? Ой...

Она отвернулась, и ее снова вывернуло наизнанку. В голове просто звенело, но сквозь этот звон она слышала глухие удары в дверь.

— Уходи, пожалуйста, Кристина, — прошептала, поднимаясь на ноги, миссис Хейден. — Иди... мне они ничего не сделают.

— Кто? — ту трясло, как в лихорадке. — Кто за этой дверью? Давайте в окно, я вам помогу идти...

Бах!!! Дверь распахнулась — хлипкая щеколда просто разлетелась пополам. Кристина отступила к окну, закрывая спиной старуху — на пороге стояла высокая черная фигура, за ее спиной виднелись еще две...

Сверкнуло — и в комнатке зажегся свет, выедая привыкшие к темноте глаза. Кристина с трудом проморгалась и поняла, что стоящие на пороге фигуры — просто закрытые плотными покрывалами люди...

— Вы Хейдены... — внезапно осознала она, все еще пытаясь спрятать за собой трясущуюся старуху.

— Боже, нет! — раздался хохот, и стоящая впереди фигура скинула покрывало, открывая миру нанявшую ее блондинку, представившуюся дочерью Хейден. — Мы не Хейдены, да и она! — она ткнула пальцем в Регину. — Тоже никогда ею не была!

— Что вы делаете? — Кристина только сейчас увидела зажатую в руке блондинки видеокамеру. — Зачем вы меня пригласили?

— Ты просто ходячая неприятность, милая, — она шагнула в комнату, продолжая снимать Кристину. — Все эти тупые сиделки были рады получить деньги просто так, ни черта не делая... но вот ты... Ты просто из кожи вон лезла "дайте измазаться в дерьме".

— Я — медработник! — резко сказала Кристина. — Я вам не позволю издеваться над беспомощной старухой! Я вас засужу!

— Беспомощной старухой? — блондинка демонически захохотала. — Вы гляньте на нее, ребята! — она ткнула пальцем в Кристину, оглядываясь на стоящих позади. — Мало того, что она ее тут обхаживала, так еще и оковы сняла, добродетельница. Все прочие от шепотов и звуков уже бежали, роняя тапки — а эта вернулась... только камеры зря по всему лесу развесили.

— Да что вам надо-то?

Живот у нее свело так сильно, что согнуло пополам, голова раскалывалась. Она обернулась на Хейден — та стояла, прижавшись к стене, с закрытыми глазами, и закрывала лицо руками. Кристина прижалась к ней, обнимая за шею...

— Миссис Хейден, все будет хорошо, — она заглянула ей в глаза, отсвечивающие красными отблесками от лампы. — Давайте я вас подсажу в окно, спрячьтесь в лесу...

— Лучше наоборот...

Хейден улыбнулась — и Кристине стало страшно.Она лишь подумала, что повод заплакать бывает и у взрослых... А потом ее подбросило, она ощутила падение... влажная трава, щекочущая лицо... и все стало черным...

Очнулась Кристина оттого, что по ее лицу кто-то полз... Она дернулась, пытаясь согнать вредную муху — раз, другой... потом открыла глаза. Нет, по ее лицу "ползала" травинка.

Ее по-прежнему мутило, но теперь еще и спина болела так, что хотелось тут лежать до самой смерти. Кристина приготовилась было лежать, но тут вспомнила прошлую ночь. Она резко поднялась, встала, превозмогая боль.

— Миссис Хейден?

Она все еще находилась под окном спальни, хотя не могла с точностью объяснить, как попала сюда. Желудок выворачивало сильнее, и она вспомнила об остатках своей еды в холодильнике.

Неспешно ступая — насколько позволяла отбитая спина — Кристина обошла дом и поднялась на крыльцо. Входная дверь раскачивалась, поскрипывая на ветру.

— Миссис Хейден!

Она увидела это сразу, едва переступила порог. На миг ей показалось, что она снова вернулась в тот страшный день много лет назад — красный ковер и куски мяса вокруг. Поодаль пара трупов. За столом сидела женщина лет пятидесяти, подтянутая и моложавая. Завернутая в черную ткань.

— Как себя чувствуешь? — улыбнулась она, отпивая из стакана невесть откуда взявшийся томатный сок. — Сильно я тебя шибанула?

— Миссис Хейден? — ошарашенно спросила Кристина, застывая на месте.

— Нет, — мотнула головой та, — но если хочешь, зови Регина, раз уж ты так привыкла. Голодная?

Кристина не ответила, лишь едва заметно кивнула, ища глазами свой контейнер с едой.

— Так и будешь стоять, пока желудок наружу не вывернется? — немного сердито спросила женщина. — Ешь уже, раз заказ подан, — она снова отхлебнула из своего стакана.

Кристина покачнулась, ощущая новый приступ боли в желудке. Не в силах сдерживаться, она подошла к лежащей тут же лже-Хейден и опустилась перед ней на колени. Положила руки ей на обнаженный живот — и через мгновение уже рвала из нее внутренности вылезшими кривыми когтями.

— Другое дело, да? — кивнула Регина, опустошая стакан "томатного сока".

Кристина жевала, задыхаясь и захлебываясь, жадно высасывая еще теплые соки из лопнувших кишок, постепенно ее перестало трясти, боль ушла, а головокружение сменила сытая тупость.

— Ты гуль? — спросила ее Регина, когда Кристина уже умылась и сменила одежду. — Не была уверена до конца, хоть и запах ощутила...

— Да, — ответила та, кивая, — всю жизнь надеялась переучиться. Никогда не трогала людей, не могла простить себе миссис Морган. Если бы не сорвалась тогда ребенком — жила бы как нормальный человек, но... Потом так удачно устроилась в дом престарелых — там рядом клиника и общий морг. Всякие останки никто не считал...

— Ты этой бурдой всю жизнь питалась? — показывая на стакан из-под смузи Кристины, ужаснулась Регина. — Девочка... ты себя не изменишь, это наша натура.

— Я думала, вампиров давно нет, — сменила тему Кристина. — Где они тебя нашли и зачем тут держали?

— В Трансильвании, я почти последняя из рода. Снимали, как я жру людей, на такое кино есть желающие, которые платят, — грустно ответила Регина. — Нам, чтобы не умереть, нужно есть хотя бы раз в полгода, ну они так и кормили... Привозили тупую девчонку, та и рада ничего не делать, а я уже с голоду подыхала — хочешь не хочешь, а сожрешь. Если упиралась — обливали кровью. Этим варварам радость — такие бабки! Настоящий вампир рвет на куски человека — поди найди такое... И тут ты — наивная дурочка, кинулась мыть, ухаживать, накормила. Ну я и очухалась немного... Так бы сдохла здесь на физрастворе.

— Мы их что — тут бросим? — показывая на трупы, спросила Кристина, застегивая сумку.

— Ну хочешь, заберем, дома доедим, — засмеялась Регина, вызвав улыбку у Кристины. — Пусть валяются, их тут не скоро найдут...

Они вышли на улицу — солнце слегка проглядывало сквозь деревья, и Регина накинула на голову темную тонкую материю. Неподалеку от дома стоял припаркованный "Гелентваген".

— Ну что, домой? — садясь за руль, спросила Кристина. — Только сперва в аптеку — мазь надо купить.

— У меня нет дома, — Регина поспешно села на заднее сиденье и закрыла козырьки от солнца.

— Зато у меня есть, — засмеялась Кристина, — и работу тебе найдем. У нас в клинике в отделении доноров крови как раз ночной медсестры не хватает. Годится? Людей убивать не придется, впрочем, можешь заведующую сожрать — уверена, она знала, куда нас отправляла, — она вдруг подумала о дурочке Диане.

Регина промолчала — но по ее лицу даже под тканью было ясно, что она улыбается...