Не ища легких путей (гет)

Проблема слизеринцев заключалась в том, что они действовали, не ища легких путей. Если хотели победить в квиддичном матче, то вырубали ловца команды соперников. Если хотели выиграть Кубок Хогвартса, то ухитрялись сделать так, что другие факультеты теряли баллы за нарушения, которых не совершали. Если любили кого-то, то шли под венец с другим, чтобы брак не испортил отношений.

А если узнавали, что муж изменяет с бывшей, то не высказывали ему сразу всё начистоту. Сначала подпольно покупали оборотное зелье, крали что-нибудь у этой самой бывшей и преображались в нее, затем соблазняли собственного мужа — и лишь потом высказывали ему всё.

— Я просто не могу поверить! — шипела Астория — да, теперь она вновь была Асторией, а не этой гарпией Панси (кстати, а ее драгоценный Блейз вообще был в курсе всего этого?). Раскрасневшись от гнева, она била Драко по руке: — Трахаешься… (шлепок) за моей спиной… (шлепок) со всякими… (шлепок) мерзкими… (шлепок) шлюхами!

— Астория! — взревел Драко, прикрываясь поднятыми руками. — Прекрати!

— Ненавижу тебя! — взвизгнула Астория, хватаясь за волшебную палочку и наводя ее на Драко. Тот, пригнувшись, хотел было уйти перекатом, но не успел. Палочка начала извергать заклятья и чары, и ему пришлось уворачиваться от летящих в него ваз, портретов и даже старинных часов. — Ах ты…

Лишь когда поток чар иссяк и по комнате перестала летать мебель, Драко, укрывшийся за крепким, надежным платяным шкафом, рискнул выглянуть и посмотреть, что происходит. Палочка валялась на полу на безопасном расстоянии от своей хозяйки. А его жена сидела, сжавшись в комочек и подтянув колени к груди. Ее голые плечи вздрагивали от приглушенных рыданий.

— Астория… — голос Драко звучал неуверенно. Никогда еще ему не доводилось видеть жену плачущей. Он подошел, опустился рядом с ней на колени и положил ей руку на плечо. Она не предприняла попыток броситься на него, и тогда он осмелился обнять ее.

— Если… если ты любишь ее… — начала Астория, рыдая на его груди, — то тогда… тогда уходи к ней.

— Я не люблю ее! — горячо запротестовал Драко и вдруг понял, что это так и есть. Панси была… словом, она знала Драко лучше всех. Знала, что им движет — все его «кнопки». Но все же они были максимум друзьями, которые наслаждались обществом друг друга — в одежде или без оной. Даже если бы родители Панси одобрили Малфоя в качестве ее спутника жизни, эти отношения рано или поздно оказались бы слишком душными как для нее, так и для Драко. Более того: они, кажется, уже вплотную подошли к этому этапу.

— Тогда почему? — спросила Астория таким убитым голосом, какого он в жизни не слышал у своей своенравной жены. Только сейчас он понял, что разбил ей сердце.

— Я… я просто не подумал…

И это тоже было правдой. Не подумал, что это всё имеет такое уж большое значение. Не подумал, что их связь могут раскрыть. Не подумал, что Астория так и не сможет примириться с тем, что узнала.

— Это потому, что ты выбрал меня, да? И ваши семьи из-за этого перестали общаться… Боже, какой же дурой я была! А тебе… тебе действительно хотелось на мне жениться? — спросила Астория, подняв на него большие глаза, заплаканные и печальные.

— Ну конечно! Ведь я люблю тебя! — торопливо заверил ее Драко. Голос его звучал проникновенно как никогда. Склонившись к жене, он поцеловал ее и промолвил: — Прости меня.

* * *

— Не понял… Ведь все прошло как надо, разве нет?

Астория чинно сложила руки на коленях и довольно улыбнулась.

— О, да! Как мило, что ты спросил.

— Тогда зачем тебе еще пять флаконов?

— Никаких вопросов, Теодор, — напомнила она. — Все, что от тебя требуется — это кивнуть и назвать сумму, которую я должна. Ты же не хочешь, чтобы твоя женушка случайно услышала что-нибудь такое, что в ее интересном положении категорически противопоказано? Говорят, у вас намечается двойня?

Теодор бросил на нее враждебный взгляд.

— Что-нибудь еще, миссис Малфой? — процедил он сквозь зубы.

— Нет, спасибо, у меня еще есть запасы… Хотя погоди, кое-что мне все-таки нужно. Нет ли у тебя в наличии чего-нибудь от Грегори Гойла?

— Не уверен, что нам когда-либо заказывали подобное. Извините.

— Ничего, я сама справлюсь, — безмятежно улыбнулась Астория. С Грегори Гойлом уже давно никто не общался: если верить мрачным слухам, которые до нее доходили, он сейчас был на подхвате у какого-то лавочника в Лютном переулке и безвылазно обитал в грязной квартирке над его лавкой. Бедный старина Грег… Она была уверена, что визит старого друга подбодрит его. Помнится, Грег всегда был неравнодушен к Панси, так что он наверняка был бы признателен за подобное. Ну а Астория, в свою очередь, была не прочь проявить иногда некоторую щедрость. — Так сколько?

— С вас 150 галлеонов. Записать на счет?

— Нет, спасибо, — она извлекла из сумочки крупную пригоршню золотых монет. На дне сумочки лежал отдельный небольшой мешочек с золотыми: запросы Риты Скитер были довольно умеренными, и ей не приходилось жаловаться на Асторию, которая регулярно подкидывала ей на хлеб насущный. — Я заплачу наличными.

Теодор взял деньги, исчез ненадолго и вскоре вернулся с нужными флаконами.

— Всего доброго!

— И тебе, Теодор, — промурлыкала она. — Передавай привет Блейзу!

Проблема слизеринцев, о которой Астория Гринграсс знала не понаслышке, заключалась в том, что они действовали, не ища легких путей. Если планировали вести дела, то скрывали свои намерения. Если хотели попросить друзей об услуге, то прибегали к шантажу. Если собирались попросить прощения, то применяли подтасовки.

А если желали выиграть, то добивались своего не точечными сражениями, а развязывая полномасштабную войну. И в итоге наслаждались не только победой, но и местью.