Детективное агентство «Протего Ма́ксима» (джен)

22.8.3 понедельник

— О, Зубрила, наконец-то!

— Малфой? — Гермиона опешила. — Гарри, привет! Что здесь делает Малфой? — Она слегка наморщила носик.

— Привет, Гермиона! Я, возможно, не упоминал… — Гарри замялся.

Гарри Поттера вполне можно было назвать представительным молодым мужчиной. Внушительные физические данные — осанка, разлёт плеч, теперь дополнялись крепкими мышцами, пружинистой походкой и быстрой реакцией — служба в Аврорате определённо пошла ему на пользу.

— О чём?

— Малфой мой напарник.

Они не виделись несколько лет. Она помнила Драко Малфоя презрительным, злым и трусливым мальчишкой. С годами благодаря всем сопутствовавшим событиям воспоминания приобрели некий налёт инфернальности. В воображении Гермионы сейчас он должен был быть угрюмым, бледным мужчиной с превосходством во взгляде и кружевными манжетами шёлковой рубашки. Однако в реальном Драко Малфое не было ничего загадочного или готического. Он оказался высок, плечист, аккуратно, стильно и вполне по-магловски одет; платиновый блондин с небрежной причёской, пронзительными серыми глазами и живой мимикой лица.

— И давно?

— Меньше недели.

Вздох.

— Интересно, — протянула Гермиона, придирчиво осматривая бывшего школьного недруга, — но как такое вообще возможно? В смысле, Малфой, с твоей репутацией…

— Да-да, Грейнджер, всё верно: я — бывший Пожиратель смерти. Но, во-первых, я оправдан решением Визенгамота номер бла-бла-бла, и все обвинения сняты. Во-вторых, я лучший выпускник-зельевар за последние лет пятьсот, ну и в-третьих, я — Малфой!

— Нашёл чем гордиться!

Малфой с силой сжал челюсти.

— Ну, в целом так и есть, но думаю, тут замешана политика, — задумчиво протянул Гарри, — помнишь цикл статей в «Пророке» о дискриминации детей осуждённых Пожирателей?..

— Смутно, — Гермионе не нравилось всё происходящее, — почему пригласили меня?

Гермиона Грейнджер, перспективный исследователь заклятий и ритуалов, так, по крайней мере, было написано в письме, была приглашена в Аврорат для собеседования на должность внештатного магонаучного консультанта.

— Как я понял, тебя порекомендовали. И это не я, — Гарри протестующе замахал руками, увидев, как Гермиона, прищурив глаза, смотрит на него, — думаю, мистер Струглер тебе всё объяснит. Я провожу.

— А о чём вообще речь? — начала Гермиона, идя в том направлении, куда её подталкивал Гарри.

Ей показалось, что его движения были чуть более резкими, чем требовалось.

* * *

— Мисс Грейнджер, здравствуйте! Очень рад с вами познакомиться!

Клинт Струглер — глава Аврората, — излучая дружелюбие, протянул Гермионе руку для крепкого энергичного рукопожатия. Это был крупный, грузный мужчина среднего возраста. На нём был надет плащ из драконьей кожи и всевозможные аляпистые кулоны, амулеты, браслеты. Это должно было бы смотреться нелепо, но почему-то так не выглядело. Несмотря на габариты, казалось, что мужчина мягок и плавен в движениях, однако в нерасторопности или неуклюжести Струглера заподозрить было невозможно.

— Здравствуйте! Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, мистер Струглер, — вежливо улыбнулась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, в Аврорате существует практика привлечения специалистов-консультантов в случае, если у наших штатных сотрудников не хватает каких-то специфических знаний или навыков.

— Мистер Струглер, каков характер подобных консультаций? В том смысле — насколько времяёмки обычно такие услуги и может ли это быть опасным?

— О, мисс Грейнджер, можете совершенно не переживать по этому поводу: консультанты не работают «в поле». Так что никакой опасности! Относительно же самих исследований — вы сможете работать с документами и материалами где вам угодно. Бумаги зачаровываются специальным образом… Вы знакомы с такими чарами?

— Читала о чём-то подобном.

— Ну вот. Так что вам, если согласитесь, не придется постоянно находиться в Аврорате. Вы подпишите типовой договор и дадите клятву о неразглашении, вам будет открыт камин в комнату совещаний вашей рабочей группы и выдан порт-ключ.

— Когда я получила ваше письмо, я подумала о чём-то более локальном, а не о внештатной должности в Аврорате. И у меня закономерный вопрос — почему я?

— Вас рекомендовал профессор Стамп в связи с темой вашего магонаучного исследования. Ваши «выводы глубоки», цитирую, а «взгляд свеж и не замутнён». Ну а уж ваша лояльность не вызывает сомнения у всей магической Британии!

И мистер Струглер засмеялся приятным глубоким смехом. Гермиона невольно улыбнулась в ответ. Вообще, она была приятно польщена, что обратились именно к ней, именно из-за неё самой, её работы. Того, в чём она разбирается как никто. Ну, стремится к этому, во всяком случае. После того, как увидела встречающего её Гарри, а потом и Малфоя — она почувствовала неясную тревогу. Это уже было в их жизнях — расследования, загадки. И примерно в том же составе, хотя и на противоположных сторонах. Но, смотря на мягкую улыбку мистера Струглера, Гермиона заметно расслабилась. Её позвали, потому что она — профессионал, и она сможет помочь.

— Мистер, Струглер, я согласна!

— Отлично! Мисс Грейнджер, сейчас ваша помощь требуется в деле, над которым работают мистер Поттер и мистер Малфой. Они введут вас в курс дела и передадут все материалы, которыми располагают.

— Мистер Струглер, могу я задать вопрос?

— Конечно, мисс Грейнджер.

— Как получилось, что мистер Малфой работает здесь? — Гермионе с трудом удавалось сдерживать раздражение в голосе.

Мистер Струглер внимательно посмотрел на Гермиону, словно впервые заметив. Ей стало неуютно под этим изучающим взглядом.

— Я так понимаю, что вы не в восторге от присутствия мистера Малфоя здесь?

— Да! — с вызовом сказала Гермиона. — Его место в тюрьме, а не здесь.

Струглер, вздохнув, кивнул.

— Мисс Грейнджер, я согласен с вами, — Гермиона приоткрыла рот от удивления, а Струглер продолжил, — я думаю, что Драко Малфой принесет множество проблем Аврорату. Но мои руки связаны. Министр после нескольких скандалов в прессе вынужден идти на уступки общественности, которая вдруг стала толерантной и всепрощающей. Мы теперь должны быть лояльными по отношению к детям Пожирателей, которых общество «огульно подвергает остракизму»! Не думаю, что это хорошая идея, — Струглер задумчиво огладил подбородок. — Я тщательно наблюдаю за Малфоем, мисс Грейнджер. И можете не сомневаться — любое серьёзное нарекание — и он вылетит со службы. Дать ему шанс меня обязывают, но терпеть его здесь меня никто не заставит!

* * *

— Почему именно Малфой?!

Этот возглас было слышно даже в приемной для посетителей.

Гарри набрал побольше воздуха.

— Гермиона, понимаешь, он тоже наш магонаучный консультант. Ну, то есть, он, конечно, и «боевик», но после академии он работает в отделе исследований. Это дело имеет отношение к бумагам Люциуса, и Драко как никто разбирается в них.

— А у вас нет других таких же консультантов? — упрямо повторила Гермиона.

— Что, Грейнджер, боишься не устоять перед моим обаянием? — Малфой вдруг возник в дверях кабинета. — Не бойся, заучка — я не кусаюсь! Обычно. Да и не так уж нам нужна твоя помощь. Думаю, для Струглера это скорее политический шаг.

— Политический шаг, Малфой, это твоё нахождение здесь, — огрызнулась Гермиона.

— Думаешь, ты тут потому, что великий специалист, а не золотая девочка?

— Так, спокойно, угомонитесь, — вмешался Гарри, — возможно, вам и не придется сильно взаимодействовать. Гермиона, Струглер велел ввести тебя в курс дела. Так уж вышло, что веду его я. И да, состав нашей рабочей группы теперь мне тоже кажется странным.

* * *

Гарри рассказал, как пару недель назад он обедал с Невиллом Лонгботтомом, который также работает в Министерстве в подразделении Учета магических растений, и друг рассказал о том, что им пришел большой заказ на редкий ингредиент, оборот которого регламентируется Министерством — тычинки цветов алихоции. Невилл обратил внимание на то, что этот ингредиент нужно собирать в определённый момент в новолуние, когда дерево зацветает, и в ожидании ближайшего урожая, который будет только через три недели, уже накопилось пять заказов, хотя за последние два года, пока он работает в этом отделе, тычинки заказывали всего один раз. Тогда Невилл шутя спросил у Гарри, что же это такое любопытное с использованием алихоции намечается, может быть, Гарри осведомлен как аврор, и попросил держать его в курсе. Поттер заинтересовался этим совпадением столь редких заказов в одно время и попросил Невилла прислать имена заказчиков и список других ингредиентов, заказанных от их лица, если таковые были.

Когда Гарри получил список, он отправил его в исследовательский отдел Аврората, чтобы ему составили перечень рецептов, для которых подходят эти ингредиенты, или где и каким образом ещё они могут быть использованы. Список попал на стол Драко Малфоя как дежурного мастера-зельевара Исследовательского отдела Аврората. И Драко Малфой, увидев перечень, тут же узнал его — если объединить все пять заказов в один, то получится рецепт, очень похожий на тот, который он однажды нашёл в бумагах отца и даже подробно исследовал в академии. Состав рецепта был крайне своеобразен: многие ингредиенты редки и дороги. Представлялось сомнительным, что кто-то захочет приобрести их просто так.

Исследуя рецепт в академии, Драко удостоверился в безобидности получающихся в результате субстанций, однако то, что кто-то стремится приготовить нечто из арсенала Пожирателей смерти, встревожило его.

И Драко отправился к Поттеру, рассказав ему о своем исследовании и бумагах отца. Вместе они решили, что нужно опросить аптекарей, которые разместили в теплицах Аврората заказы на алихоцию. Нужно было выяснить и у других поставщиков, какие еще ингредиенты из рецепта Люциуса были заказаны, в каких количествах, и не один ли это заказчик. Они опросили работников аптек в Косом и Лютном переулках — клиенты по описанию были разными. Количества заказанных ингредиентов с лихвой хватало для изготовления всех указанных в рецепте Малфоя субстанций. Рабочая гипотеза состояла в том, что заказчик на самом деле один, но он пытается зачем-то скрыть полный перечень необходимых ему магических элементов. Также настораживал факт, что если собрать все заинтересовавшие авроров заказы в один, то получался избыток ингредиентов. Это могло говорить о том, что записи Люциуса — лишь часть чего-то большего.

Тогда Драко Малфой и Гарри Поттер пошли к Клинту Струглеру. Тот сразу серьёзно отнесся к тревоге сотрудников и велел Гарри открыть дело и расследовать его. А Драко Малфоя назначил его напарником.

Сам же Струглер, по всей видимости, обратился к Стампу за консультацией — на что тот порекомендовал ему свою бывшую студентку Гермиону Грейнджер.

* * *

— Я наткнулся на странный рецепт, когда разбирал бумаги отца, — начал рассказ Драко, — к нему прилагались заметки отца и профессора Снейпа. Я тогда попробовал, следуя рецепту, приготовить зелье, — Малфой поймал осуждающий взгляд Гермионы, — получились странные студенистые субстанции с любопытными свойствами. И я взял их в качестве своего исследования в академии. Это была моя магонаучная работа. Никто вокруг не имел дела с подобными веществами — ни в академии, ни в Хогвартсе, я даже списывался с некоторыми видными зельеварами мирового уровня. Никто ничего не знает. И вдруг я вижу список Поттера, и он почти идентичен тому рецепту. Не думаю, что это может быть совпадением. Кто-то хочет приготовить «субстанции», и у нас есть шанс понять — зачем.

— Ты спрашивал тогда отца об этом? — спросила Гермиона.

— Да, он сказал, что не помнит никаких рецептов и не понимает, о чем я говорю, но наверняка это какая-то ерунда. Мне тогда показалось, что он поспешил сменить тему. Но, приготовив субстанции и не найдя ничего опасного, я не стал давить на него.

— А ты не думаешь, Малфой, что это ловушка для тебя?

— Что это значит?

— Да что угодно! Ты находишь записи. Ты берёшь их в качестве учебного исследования, анализируешь, изготавливаешь и ещё Мерлин знает что. И именно тебе попадается подобный перечень в Аврорате. Может, кто-то хочет мести? Или повесить на тебя что-то или втянуть куда-то.

— Не думаю, Грейнджер. Все эти рецепты выглядят древними, и это серьёзная магия. Чтобы достать меня, можно было бы обойтись чем-то попроще.

— Я так и не поняла, зачем вам я. Гарри, ты думаешь, что Малфой прав? Я тут из-за нашего прошлого?

— Нет, Гермиона, я так не думаю, — Гарри погладил расстроенную подругу по плечу. От стола Малфоя раздалось громкое фырканье. — Струглер что-то знает, о чём не сказал нам. Он сразу отнёсся к словам Малфоя серьезно, при том, что явно недолюбливает его. И тебя он позвал, так как ты можешь оказать нам реальную помощь в этом деле благодаря своим знаниям. Знаешь, Гермиона, к репутации мистер Струглер весьма холоден — и яркая иллюстрация этого — я! Это моё первое дело за три года работы в Аврорате, — Гарри смущенно улыбнулся.

— Гарри, ты прекрасно справишься! — подбодрила Гермиона друга.

— Спасибо, Гермиона, — Гарри мягко улыбнулся.

— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Драко под нос.

— Так, ладно. Невилл завтра возвращается из командировки — я поговорю с ним с утра, — Гарри взял пергамент и карандаш со стола и начал накидывать план. Малфой подошел ближе, заглядывая Гарри через плечо и недоверчиво косясь на карандаш.

— Малфой, ты проверял других поставщиков Лондона — что там?

— Там тишина.

— Это хорошо, — протянул Гарри, — рецепт и твои записи по делу в Аврорате? Передай их Гермионе.

— Рецепт в мэноре, он зачарован, его нельзя вынести за стены здания. Здесь у меня есть копии. И мои заметки.

— Гермиона, тебе достаточно будет копий?

— Пока, думаю, да.

— Хорошо. Малфой, открой для нас с Гермионой камин. Гермиона, тебя я попрошу сделать то же самое.

— Открыть камин для Малфоя? — Гермиона была порядком озадачена.

— О, не переживай, Грейнджер, я едва ли загляну в гости: боюсь, моё чувство прекрасного не выдержит зрелища рыжего в исподнем.

— Я не живу с Роном. И ловлю тебя на слове, Малфой, — я едва ли буду рада такому гостю, — прошипела та.

— Вот и хорошо. Никто ни к кому в гости не ходит. Это на всякий случай. Предлагаю встретиться завтра здесь в одиннадцать утра — я уже к тому моменту вернусь от Невилла.

* * *

— А если это ловушка — что им может быть нужно от тебя? — не унималась Гермиона, когда Малфой передал ей все документы по делу, какие у него были в Аврорате.

Драко про себя улыбнулся, когда она сдавленно охнула под их весом.

— Если ловушка — то почему ты считаешь, что дело во мне? Не более ли странно, что у нас тут собралась своеобразная пародия на золотое трио. Эдакий черный юмор.

— Кто видел твое исследование в Академии?

— Ну… все?

— Малфой, у тебя звёздная болезнь!

— Да нет — в смысле я печатался во «Всемагическом Вестнике» за две тысячи третий год с анализом рецепта и результатами.

— Как? Ты с ума сошёл? Это же инструкция! И ты не знаешь, что будет! Или знаешь? — она подозрительно посмотрела на него, он отрицательно помотал головой. — О Мерлин! И подожди — как?! Я подавала туда заявку в четвёртом году — меня поставили в очередь и обещали опубликовать только в следующем году! Я все ещё жду.

— Ну, Грейнджер, — деньги обладают свойством ускорять некоторые процессы…

— Ах ты жулик! Но зачем тебе это?

— Ох, Салазар, помоги мне, — картинно взмолился Драко, подняв глаза, — Грейнджер, знаешь, меня учили быть лучшим в любом деле, за которое я берусь. Любыми способами. Которые я посчитаю приемлемыми, разумеется.

— Ну-ну, я помню!

Драко сильно сомкнул челюсти, скрипнув зубами. Желваки чётко выделились под скулами.

— Успокойся, Грейнджер, — сказал он глухо, — мне нужно было собрать информацию — и это был один из способов. Как выяснилось, не слишком эффективный.

— Что ты имеешь в виду? И, кстати, я не помню твою статью, а я подписана на «Вестник».

Малфой ухмыльнулся, чуть расслабившись.

— Я надеялся на отклик. Статья вышла под псевдонимом. И это загадка, Грейнджер — разгадаешь, и я куплю тебе шоколадную лягушку, — Драко вдруг весело подмигнул, — кстати, не считай меня совсем уж идиотом: тот выпуск весь был посвящен утерянным знаниям и загадкам магии, и именно то, что выпуск сделали тематическим, стоило мне немалых денег, — Малфой ухмыльнулся, — так что моя статья должна была затеряться среди подобных. Вызвав интерес лишь тех, кто точно понимал, о чём идёт речь!

Он гордо посмотрел на Гермиону, ожидая заслуженных восторгов, однако вместо этого Гермиона громко и резко выдохнула.

— О Мерлин, нет!

Она от ужаса широко распахнула глаза, всплеснув руками. Правая рука, продолжив это движение, судорожно закрыла рот, а левая так и зависла в воздухе, словно забыла, что должна была делать. Кровь отлила от лица, Гермиона сильно побледнела. С трудом можно было разобрать судорожное и приглушенное «нет-нет-нет-не-е-ет», в конце появились плаксивые нотки.

Малфой сильно напрягся — он не понимал, что вызвало такую бурную и странную реакцию. Она думает, что он сглупил и испугалась за него? Чушь! Опасается, что кто-то повторит рецепт? Но он не опасен. И он — Драко — не такой идиот: публикация была продуманной и завуалированной. «Хотя стоит перепроверить, — подумал он обеспокоенно, — да что же с ней, богарт побери? Просто женская истерика?» Малфой, если честно, побаивался всех этих острых реакций от чересчур эмоциональных дамочек. Это было сложно прогнозируемым развитием событий с неприятными, как правило, последствиями, и Драко старался просто-напросто избегать подобных ситуаций и эмоционально нестабильных барышень, но Грейнджер? Может, какие-то посттравматические осложнения после войны? Флешбеки пыток его дражайшей тётушки? И что он такого сказал, в конце концов?

Малфой нахмурился, вспоминая их диалог дословно. При этом он не вполне осознанно схватил стаканчик со стола и, с помощью волшебной палочки наполнив его водой, протянул Гермионе.

Та, так же машинально взяв стаканчик, осушила его тремя громкими глотками. Кровь начала возвращаться к щекам, она сфокусировала взгляд на Малфое. В этом взгляде сквозило недоверие пополам с лёгкой паникой.

Малфой, не вспомнив ничего такого уж ужасного в своих словах, с опаской уставился на Гермиону. Мало ли, может, следующая стадия этой истерики — физическое нападение. Он, конечно, не опасался всерьёз быть побитым девчонкой, хотя необходимо признать, в прошлом у них был инцидент, но всё это ему было совершенно не нужно. Эта эмоционально-психическая нестабильность Грейнджер в первый день работы. «Драко Малфой — оправданный бывший Пожиратель смерти, по совместительству сын осужденного Пожирателя смерти, довёл до истерики и был избит золотой грязнокровной героиней войны, — вообразил Драко заголовок завтрашних газет. — А потом пошёл и доел ланч из младенцев, — он горько усмехнулся. — А может она это специально? Хочет заполучить все лавры себе? — теперь Малфой смотрел на Гермиону подозрительно. — Нет, она же за хороших. Тонкие интриги не их метод. Тогда — Струглер? Он мог специально их стравить, зная, что они старые школьные враги, а у Грейнджер не все дома, например. И сейчас как раз период обострения. Или он весной? Такая интрига против него, Малфоя, могла сработать. Но зачем? Скомпрометировать Драко? Выкинуть из Аврората? А это мысль», — у Малфоя неоднократно возникало ощущение, что Струглер его недолюбливает. Хотя ей-Мерлин работа в Аврорате, прекрасные оценки в академии — всё это была заслуга самого Драко, он же Малфой в конце концов. И эта работа — его личный выбор. Начальник приставил его к Поттеру, всучил им девчонку… тут его из размышлений вырвал голос Гермионы.

— Малфой! Прекрати на меня пялиться как на горного тролля!

— Что это было, Грейнджер?..

— Ты о чём?

— Об этом! Ты побледнела, начала кричать и заламывать руки. Сегодня выходной в Мунго, и вас всех выпустили погулять?

— Ничего такого я не делала! Просто кое-что вспомнила или поняла, не важно, тебя это не касается! И совершенно я нормально себя веду, то, что ты привык общаться только с благородными холодными селёдками, даже думающими по регламенту, это твои проблемы. Нормальные люди — живые и иногда чувствуют!

Она резко отвернулась, наполнив половину комнаты взметнувшимися волосами, волной последовавшими за хозяйкой. Гермиона стала просматривать пергаменты, чтобы побыстрее закончить этот неприятный разговор.

«Мерлин, правда, веду себя как истеричка», — в ужасе подумала Гермиона. Но этот эмоциональный всплеск легко понять: когда Драко рассказал о той публикации и целом тематическом выпуске любимого вестника, который, как выяснилось, стал именно таким из-за его, Малфоя, какой-то прихоти или интриги, Гермиона вспомнила этот выпуск. Она очень даже хорошо помнит этот выпуск. Мерлин, помоги! Именно после него она выбрала направление своей исследовательской деятельности. Да и вообще именно тогда она окончательно определилась с тем, чем хочет заниматься в жизни. Вдохновилась мыслями и идеями всех этих мудрых волшебников, что так трепетно рассуждали об истории и истоках магии. Почувствовала родство умов, как будто она знала всех этих людей давно, и вот этот высший миг осознания себя и своего пути в жизни — это всё благодаря Малфою?! Нет. Нетнетнет. Нет!

Как будто взяли что-то очень ценное, тонкое и хрупкое, и высморкались?.. Вытерли грязный стол?.. Сделали что-то нелепое и дурацкое. Ох, Годрик, дай духу пережить этот момент.

Малфой скривился как от лимона.

— Грейнджер, я прошу тебя впредь избавить меня по возможности от приступов твоего… жизнечувствования.

— Очень надо, чтобы ты на меня так пялился! И вообще — знаешь, думаю, я смогу поработать и из дома.

— Хм. Поттер ожидает, что ты просмотришь мои материалы и выдашь заключение, — Драко скривился ещё больше.

— Посмотрю потом, — легкомысленно отозвалась она, — ты как раз можешь собрать всё, что считаешь важным.

— Грейнджер, ты совсем с ума сошла?! — Малфой обалдел от такой наглости. — Я тебе не секретарша!

— Ой, да… — протянула Гермиона, — ну, может, я неправильно поняла, что это твоя работа и это твой начальник ждёт от тебя результатов, а я так — золотая девочка для пиара.

— Поттер мне не начальник, — сквозь зубы произнес Драко.

Он сильно сжал кулаки, давно ему не приходилось общаться с кем-то столь раздражающим. Обычно люди не стремились к взаимодействию с ним. А уж если приходилось, то держались холодно и вежливо, иногда даже подобострастно. На всякий случай. Все-таки он — Малфой. А эта выскочка словно специально его бесила. Но это она зря — он уже в колыбели умел держать лицо, или он не Малфой.

— А, кстати, Малфой, зачем тебе вообще работать? Тем более в Аврорате? — вдруг заинтересовалась Гермиона.

— Грейнджер, у тебя что, сложилось ошибочное впечатление, что мы друзья? И можем теперь просто поболтать между делом?

— Не бери в голову, Малфой! Жду от тебя сову.

Пока Драко снова обретал дар речи, пропавший от наглости Гермионы, она, перехватив стопку пергаментов поудобнее, поправила ремешок сумки на плече и, мазнув по новоявленному коллеге насмешливым взглядом, шагнула в камин. Бросила под ноги пригоршню летучего пороха и исчезла во всполохах зелёного пламени.

23.8.3 вторник

— Невилл, привет! Я хочу поговорить с тобой о тех заказах на алихоцию.

— Привет, Гарри! Выяснилось что-то интересное?

Невилл Лонгботтом, высокий симпатичный парень, тепло и открыто улыбаясь, протянул руку Гарри для приветствия. В прошлом они вместе учились на одном факультете в школе волшебства Хогвартс, да и во время войны были на одной стороне и через многое прошли вместе. Можно сказать, что они были старыми друзьями, хотя в последнее время едва ли получалось часто встречаться. Невилл, в отличии от Гарри, всё же доучился и закончил Хогвартс. И даже получил степень специалиста травологии в академии зельеварения. Теперь он работал в Министерстве в подразделении классификации и учёта магических растений отдела магического хозяйства. Гарри подумал, что, должно быть, тут Невилл на своём месте — ведь и в Хогвартсе травология была его любимым предметом.

— Пока не ясно, но Струглер решил, что стоит всё проверить.

— Вот здорово! Получается, я участвую в расследовании. — Невилл разулыбался.

Гарри улыбнулся в ответ.

— Расскажи, пожалуйста, мне об этой алихоции и других ингредиентах. Почему их оборот регулирует Министерство?

— В теплицах Министерства много растений, и причины контроля за их распространением различаются. Некоторые имеют ярко выраженные ядовитые или психотропные свойства. В принципе, мы реализуем их без ограничений, но устанавливаем и фиксируем личность покупателя. И если что-то, не дай Мерлин, случается, то передаем эту информацию вам в Аврорат. Некоторые растения находятся на грани уничтожения и внесены в Золотую книгу. Мы пытаемся восстанавливать их популяции, высаживаем в заповедниках. Добыча их элементов строго ограничена. На многие ингредиенты алхимические лаборатории и аптеки стоят в очереди годами. А есть растения, вроде алихоции, свободное произрастание которых мы ограничиваем в связи со способами добывания их частей. Алихоция — это удивительное дерево! — взгляд Невилла мечтательно затуманился. — Его плоды проходят несколько стадий трансформации: после цветения образуются стручки, которые, вызревая, становятся гроздью мясистых сочных плодов, которые, в свою очередь, истончаясь, питают костяную сердцевину, превращаясь в орех. Все части алихоции имеют сильный магический потенциал, который изменяется от стадии вегетации растения. Они используются во множестве зелий. Но с добычей элементов есть существенная проблема — дерево очень чувствительно к условиям сбора. И речь не только о времени года или цикле луны. Значение имеют пол и возраст собирающего. И даже, — Невилл глуповато хихикнул, — чтобы, например, добыть носики (это после цветов, но до плодов) нужна девственница, омытая в молоке единорога! — Гарри вздрогнул, а Невилл продолжил. — Неудивительно, что в своё время некоторые колдуны и ведьмы перепробовали множество способов по усилению магических свойств добытых элементов. Помимо безобидных экспериментов происходили и трагедии — единорогов и девственниц после сбора урожая умерщвляли или мучили. В восемнадцатом веке Министерство пыталось вести просветительские беседы, но жертвы всё равно были. Тогда и решили ограничить распространение дерева и контролировать добычу. Иногда отдельные смотрители берутся исследовать алихоцию, но, разумеется, безопасно и не принося никого в жертву, — Невилл перевел дух. Гарри, внимательно слушая, во время его лекции иногда кивал, подбадривая друга и поощряя продолжать рассказ. — В заказе, о котором идёт речь, требуются тычинки цветков алихоции, этот элемент, в отличии от других, как я уже говорил, заказывают крайне редко. Кроме новолуния, особых условий для сбора нет. Мы, кстати, работали с листьями алихоции в Хогвартсе, помнишь? Когда готовили зелье смеха.

— Да-да, что-то припоминаю, — вяло промямлил Гарри, ни зелья, ни травология отнюдь не являлись его любимыми предметами в школе, — помимо алихоции, в заказе были и другие ингредиенты.

— Да, если суммировать все пять заказов, где упоминаются тычинки алихоции, то там ещё присутствуют экстракт испуга заунывников, стебельки моли и дремоносные бобы. С ними не так интересно, как с алихоцией, это просто редкие растения, и они охраняются Золотой книгой. Кроме алихоции, урожай которой мы всё ещё ждем, и заунывников, которые мы уже напугали, но экстракт только конденсируется, остальные ингредиенты были отправлены заказавшим их аптекам.

— Когда будет готов экстракт?

— Думаю, сегодня ночью. В крайнем случае завтра.

— Ты помнишь, из какой аптеки поступил заказ?

— Да, из аптеки «У Морибанда» в Лютном переулке.

— Спасибо, Невилл! Сообщи мне, пожалуйста, когда будут готовы эти ваши заунывники и алихоция.

— Конечно, Гарри! — Невилл был очень рад, что может помочь в расследовании Аврората.

* * *

Когда в одиннадцать часов Гарри, Гермиона и Драко встретились в Аврорате, Гарри пересказал свой разговор с Невиллом.

— Итак, у нас две недели до момента, когда зацветет эта алихоция. Я поговорил с хозяином аптеки, мистером Морибандом. Он договорился с клиентом, что тот придёт за заказом в четверг утром. Предлагаю подождать его там и поговорить. Драко, ты пойдешь со мной.

Драко кивнул.

Гарри задумчиво постучал карандашом по столу. Потом посмотрел на Малфоя — тот, откинувшись на спинку кресла, сосредоточенно смотрел в потолок. Длинные ноги, скрещенные в лодыжках, были вытянуты почти до середины комнаты. Гарри перевёл взгляд на Гермиону. Она сидела на диванчике, подогнув одну ногу под себя. Левой рукой медленно и задумчиво накручивала на палец локон, правой же перебирала лежащие на коленях пергаменты.

— Малфой, в пергаментах, что ты передал мне вчера, есть копия изначального рецепта. Насколько эта копия достоверная?

— Это точная копия. Я делал ее для себя, чтобы брать записи в академию.

— Я имею в виду: ты скопировал содержание слово в слово? Ничего не сокращал, не перефразировал?

— Насколько я помню — нет. Копия должна быть точной. А в чём дело?

— Там встречаются термины «разложение духа», «сосуды проистечения жизни» — я уже подобное видела. Я просидела полночи над своими записями и кое-что нашла. Когда я собирала материалы для своего магистерского исследования — «забытые ритуалы и магические принципы, лежащие в их основе», мне попадались пергаменты, где упоминались что-то подобное! Правда, копий самих документов я пока не нашла. Мне нужно ещё раз просмотреть бумаги — я с переезда ещё не все коробки разобрала. Но, если этот термин не моя вольная интерпретация, то твои субстанции, Малфой, могут быть частью какого-то ритуала.

Гарри опешил и перестал стучать карандашом по столу.

— Гермиона, и ты молчала, пока я рассказывал про дурацкое дерево и девственниц? Ну, теперь я почти уверен, что дело у нас настоящее, а не плод твоего воображения, Малфой. Гермиона, ищи свои записи или источники, а ты, Малфой, проверь дословность своих копий.

— Хорошо, Гарри, — отозвалась Гермиона. — Сами субстанции, думаю, нет резона готовить. Малфой, твои записи весьма исчерпывающи. Я была приятно удивлена, — Гермиона вдруг заговорщически улыбнулась, — и я нашла твою статью — Диоскур Пламенный! (Dioscur Flamy).

Малфой слегка зарделся.

— Ты так и не рассказал, зачем вообще была нужна публикация? Ну, в смысле, ты вроде говорил, что тобой двигал не научный интерес.

— Всё так. Я опасался, что это какие-то темномагические материи, и что у нас с мамой опять будут проблемы из-за отца. Я тогда сильно на него злился.

— Почему ты не пошёл в Аврорат?

— С чем, Поттер? С рецептом студня разных цветов? Я обсудил всё со своим магонаучным руководителем, а он, между прочим, глава зелий в отделе невыразимцев. И он не нашёл ничего опасного. Тогда я решил действовать своими способами.

— Были отклики на публикацию?

— Да, хотя и не те, что я ожидал. Я думал, что объявится кто-то из Пожирателей, но ничего такого. Отклики приходили в редакцию — пара сов с поздравлениями и пожеланиями успешных исследований. Пара угроз, чтобы не лез в законы мироустройства — я тогда напрягся и подумал о дружках отца, — но в редакции пояснили, что у них есть штатный псих — они узнали его сову, — он всем авторам отправляет такие послания. Из странностей помню записку, которая пришла прямо в мэнор. В вестнике клялись, что не открывали никому мою личность.

— Что было в записке?

— Какая-то нелепица — у меня были экзамены, и я не придал ей особого значения: подумал, сами редакторы и веселятся. А потом как-то забыл про неё.

— Драко, тебе нужно серьёзно поговорить с отцом. Откуда у него эти бумаги, о чём вообще идёт речь, и кто ещё был в курсе.

Драко равнодушно пожал плечами, соглашаясь.

— Сомневаюсь, что это даст какой-то результат. Но я поговорю с ним.

— Рецепт был в бумагах Люциуса, вероятно, кто-то хочет повторить ритуал сейчас, спустя как минимум семь лет. Думаю, стоит проверить, не было ли чего-то подобного раньше.

— Я проверял подозрительные заказы за последние пять лет — там ничего интересного.

— Посмотри раньше, — велел Гарри, — кстати, Гермиона, что у тебя сейчас со временем?

— Ну, я на каникулах вместе с детьми ещё три недели, так что время есть.

Гермиона с этого учебного года вступала в должность помощника профессора Заклинаний, которую все ещё занимал профессор Флитвик. Также она продолжила преподавать авторский факультатив для старшекурсников «Основы маго-научных исследований». Начался курс в прошлом году, и дети встретили его крайне тепло. Директор МакГонагалл даже подумывала о включении его в основную программу старших курсов, изрядно доработав, разумеется. Также она была столь добра, что выделила Гермионе кабинет, чтобы та могла оставаться в школе в любое время и работать в библиотеке над своей книгой. И, хотя Гермиона снимала небольшую квартирку в Хогсмиде, неподалеку от школы, наличие своего уголка в стенах замка весьма способствовало продуктивности работы.

— А как твоя книга?

— Можно считать, что косвенно я продолжаю над ней работать, — усмехнулась Гермиона.

— Книга, Грейнджер? — Малфой заинтересовался разговором.

— Да, Малфой, это когда много пергаментов с буковками сложено вместе… — начала Гермиона ехидно.

— Будешь так шутить, Грейнджер, я выкуплю весь тираж и буду топить камины исключительно им, — спокойно парировал Драко.

Гермиона задохнулась от возмущения.

— Рядом с вами двоими я почему-то чувствую себя старше, — устало проворчал Гарри.

— Мне, в отличии от тебя, не придется покупать типографию, чтобы мою работу напечатали!

— То-то ты всё ещё ждешь публикации своей статьи в «Вестнике». Грейнджер, у нас что: какие-то проблемы?

— Нет, Малфой! Всё просто прекрасно! — она вскочила и начала собирать свои записи.

— Э… ладно, Драко, с тобой я увижусь после ланча. Гермиона, я тебя провожу.

* * *

Когда они подходили к холлу с каминами для посетителей, Гарри придержал Гермиону за локоть, останавливая и разворачивая к себе.

— Гермиона, что с тобой?

— Нет, это что с тобой?! Как ты можешь так спокойно себя вести, словно это… не знаю! Дин или Симус! Ты помнишь — кто он? Что он сделал!

Гермиона вдруг стала вся какая-то растрепанная. В глазах — злой блеск, крылья носа трепещут, вся поза напоминала сжатую пружину.

— Я всё очень хорошо помню. Но, Гермиона, что по сути ты знаешь о Драко?

— О! Я знаю достаточно! Я знаю, что он с молоком матери впитал ощущение превосходства! Которое основано лишь на нелепых расистских убеждениях!

— Ну, его ум ты сама отмечала, девушкам он вроде нравится, плюс он состоятелен. Так что превосходство — всё же не на пустом месте, — Гарри попытался свести всё к шутке, — и то, что он работает тут — в Аврорате — уже о многом говорит, — добавил он серьезно.

— А ты — ты считаешь, что так хорошо его знаешь? За неделю вы подружились?!

— Во-первых, не подружились, во-вторых, не за неделю. Он работает здесь уже год. И год или два до этого стажировался в исследовательском отделе, пока учился в аврорской академии. Представь, каково ему было там! Гермиона — ты самый справедливый человек, которого я знаю, но сейчас ты необъективна.

— Гарри, это ты удивительный! Ты видишь хорошее даже там, где им и не пахнет!

— Ладно. Гермиона, это работа. Я должен помогать людям. Защищать их. Если Малфой для тебя проблема, тебе совсем не обязательно заниматься этим.

— Гарри! Это нечестно!

— Гермиона, ты нужна нам. Но мы справимся и без тебя.

Гермиона от потрясения с силой закрыла рот и захлопала глазами.

— Ты меня увольняешь? Из-за Малфоя?

— Нет. Я всего лишь прошу тебя быть профессионалом. И помочь нам помочь другим.

Гермиона почувствовала укол совести.

— Хорошо, Гарри, прости меня. Это было по-детски. Но я… мне нужно подумать. Видимо, для меня это всё будет непросто.

— Конечно. Возвращайся, когда будешь готова, уверен, ты справишься.

* * *

Гермиона вышла из камина своей небольшой квартирки и, машинально сняв верхнюю одежду, бездумно опустилась в кресло, всё ещё пребывая в шоковой прострации.

Гарри отчитал её! Из-за Малфоя. Ей стало очень стыдно. Она что, правда такая поверхностная, как увидел её лучший друг? Но она так чувствует. Её раздражает каждое слово Малфоя. Его интонации, то, когда он прав. Его дурацкая внешность, на которую засматриваются все девчонки в Аврорате, словно забывшие — кто он. Да будь он хоть трижды красавчик — как, как это может перечеркнуть всё то, что он натворил? Да вся его семейка!

Гермиона искренне не понимала, почему Гарри на его стороне. «Вот если б Драко в рубище и со струпьями ползал по Аврорату, простирая руки и моля о прощении, — Гермиона скривилась от этой мысли. — Ну, может, это и чересчур». Что-то подобное уже могло быть между этими двумя: Малфой извинился, раскаялся? А возможно, Гарри это и не нужно, он сказал, что видит искупление в поступках Малфоя. Гермиона вдруг улыбнулась — она словно со стороны увидела, как Гарри отчитывает её за придирки к бывшему врагу — и почувствовала гордость за друга, за то, как он готов был быть жёсток с ней, отстаивая то, в чем уверен. Гарри вырос в твердого и справедливого… мужчину. Ну ещё не совсем мужчину, но уже скоро. Она вполне видит его начальником Аврората, министром, верховным чародеем, — она улыбнулась, заметно расслабившись, — но если Гарри прав, то она ужасный человек! И что же ей делать? Она так чувствует — Малфой олицетворяет всю её боль и страхи из прошлого. Гермиона вздохнула. Можно всё бросить. Гарри всё равно будет её любить. Но как профессионала уважать перестанет. Нужно, может быть, как-то абстрагироваться? Она не Гермиона Грейнджер — золотая девочка, он не Драко Малфой — бывший Пожиратель смерти. Она — профессионал, дипломированный мастер-исследователь чар и заклинаний, и ее помощь нужна в расследовании. Он тоже какой-то там специалист. Вроде не дурак. Они не люди, они — специалисты. Холодные профессионалы.

Спустя какое-то время после этого мысленного аутотренинга камин Гермионы зашуршал, и в нем, откашливаясь, показалась голова Малфоя.

— Грейнджер, ты дома? У меня есть новости, а Поттер ушёл утрясать какие-то детали с мистером Морибандом, когда ваш Лонгботтом прислал сову, что часть заказа готова. Ты пойдешь со мной.

Сперва вздрогнув от неожиданности, Гермиона медленно выдохнула, собирая мысли и гася поднимающееся раздражение. Она профессионал. Спокойно.

— Куда?

— Сейчас я зайду к тебе.

Голова Малфоя исчезла из камина. Гермиона быстро оглядела гостиную на предмет каких-нибудь неуместно забытых предметов женского гардероба. Она не собиралась давать Малфою лишних козырей. Хотя она профессионал, напомнила себе Гермиона, — она в любом случае не будет реагировать на провокации.

В камине загорелось зелёное пламя, и из огня вышел Драко Малфой. В этой гостиной он выглядел нелепо: «Как павлин в курятнике», — подумала Гермиона.

— Грейнджер, всё в порядке? Ты будто съела конфетку с соплями.

— Какая чуткость! Что ты узнал?

— Поттер предложил, — Драко выделил последнее слово, — поискать закупки интересующих нас ингредиентов глубже, чем на пять лет.

— И ты что-то нашел.

— Да. В 1968 году была обнаружена незарегистрированная роща алихоций в саду Трента Хауслайна. На деревья было наложено какое-то хитрое заклятье, которое не давало их увидеть.

— Как же их обнаружили?

— Чары спали, когда мистер Хауслайн был найден мёртвым в своём доме. Якобы естественные причины — сердечный приступ, ему было под сто лет.

— Так. И почему ты думаешь, что дело почти сорокалетней давности представляет для нас интерес сейчас?

— О. Именно поэтому мы говорим тут, а не в Аврорате.

— Не понимаю.

— Я хотел просмотреть материалы этого дела и запросил их в архиве. Оказалось, что материалы изъял мистер Струглер, как только был назначен главой Аврората. Четыре года назад.

— И до сих пор не вернул их?

— Да, и что-то мне подсказывает, что и не собирается.

— Может, забыл? Вложил в другое дело? Ты говорил с ним об этом?

— Нет. И не собираюсь. А собираюсь я отправиться по тому адресу, где была эта роща. Аврорское дело изъято, но в отделе траволюбов сохранился адрес, так как им пришлось пересаживать несчастные деревья в министерские теплицы.

— И ты хочешь туда отправиться? Кто там сейчас живет?

— Вот и выясним, ты пойдешь со мной.

— Струглер сказал, что я не работаю в поле.

— Ну, Поттер занят. А ты девочка — многие охотнее говорят с девочками, чем с мрачными аврорами.

— Это ты-то мрачный аврор?

— Грейнджер, я не пойму, ты струсила?

— Нет. Но мне не очень нравится на второй рабочий день действовать в обход начальства!

— Насколько я помню — в школе вам нравилось нарушать правила.

— Я изменилась. Надеюсь, мы все изменились. К лучшему.

— То есть я зря трачу время, и ты не пойдешь?

Гермиона вздохнула:

— Пойду. Думаю, Гарри было бы спокойнее, что я приглядываю за тобой, чтобы ты не натворил глупостей.

— О! Я не знал о вакансии няньки Драко Малфоя.

— Не няньки, а здравого смысла. Ты очень увлекаешься своими конспирологическими теориями в ущерб объективности. Так что я попробую смотреть на ситуацию в целом и не предвзято.

— Как угодно, Грейнджер. Оденься поудобнее — возможно, тебе придется повозиться в саду.

— В смысле?!

— Проверишь, не растет ли там ещё что-то из нашего списка. Теперь мы знаем, что искать.

— Почему я?!

— Я в этом не разбираюсь — ты же у нас ходячая энциклопедия.

— Малфой! Ты мастер-зельевар!

— Ну ты же уверена, что я все оценки всегда покупал, — Малфой довольно осклабился, — в любом случае — садоводство это не моё!

— Ах ты! — Гермиона задохнулась от возмущения, мгновенно забыв все свои успокоительные упражнения.

— Ну, не хочешь — не переодевайся, — быстро сказал Малфой и, схватив ее за руку, аппарировал вместе с ней.

* * *

Это был квартал миленьких разноцветных домиков с маленькими садиками на окраине магического Лондона.

Они сразу нашли нужный дом — он выглядел вполне себе обжитым. Дав волю паранойе Малфоя — прежде чем постучать в сам дом, они сперва поговорили с соседями.

Из трёх человек, с которыми удалось пообщаться, лишь одна сильно пожилая ведьма вспомнила Трента Хауслайна как очень умного и вежливого старого джентльмена. Когда она была девчонкой — бегала к нему за книжками и болтать с «мальчиками». Что это за «мальчики» такие, было не очень понятно — пожилая мисс на все вопросы об этом лишь глупо хихикала и заливалась вполне себе девичьим румянцем. Гермиона с грустью подумала, что и в магическом мире люди не застрахованы от старческой деменции, и перевела тему. Сейчас в доме проживает племянница мистера Хауслайна миссис Лорейн Уилкинс. «Милая девочка» получила дом и сад в качестве наследства. И старую эльфийку мистера Хауслайна в придачу. «Милой девочке» хорошо за пятьдесят лет, она вдовствует, сын счастливо женат и живет в Америке. В момент перечисления заклинаний по уходу за садом, используемых «милой девочкой», с едкими комментариями об удивительной нерасторопности «девочки» в этом вопросе, — Драко не выдержал и начал вежливо прощаться со словоохотливой ведьмой.

Двое других опрошенных соседей дополнили образ «милой девочки» — Лорейн Уилкинс работала в Мунго старшим целителем уже лет двадцать, мистер же Уилкинс трагически погиб в командировке во время какого-то несчастного случая. То ли наводнение, то ли тайфун… Во время последней войны ведьма была лояльна Дамблдору и Ордену Феникса. Про историю с зачарованным садом соседи ничего не знают. Сейчас «садик — очень мил», и они бы все с радостью разжились тем удивительным сортом муреновых в салатную крапинку гортензий!

Через какое-то время Драко и Гермиона постучались в бывший дом мистера Хауслайна.

— Миссис Лорейн Уилкинс, здравствуйте, я мистер Малфой, это мисс Грейнджер.

И миссис Уилкинс узнала, что эти милые молодые люди работают в Министерстве. Оказывается, сейчас архив Министерства стали переводить на новую систему каталогизации и выяснили, что в материалах дела о кончине её милого дядюшки Трента множество существенных пробелов.

— Миссис Уилкинс, в наших записях говорится о «естественных причинах смерти» мистера Трента.

— Да-да, сердечная недостаточность. Он был еще так молод и полон сил!

— У нас указано, что мистеру Хауслайну было около ста лет, — неуверенно сказала Гермиона.

— Вот и я о том же — совсем молодой!

Гермиона вовремя прикусила язык. Даже по меркам волшебной Британии — столетнего человека никак нельзя было назвать «молодым». Может, конечно, и не «дряхлым старцем», как в мире маглов, но всё же. Дамблдору, когда они учились в школе, было около ста десяти лет, и несмотря на всё его могущество — «молодым» его мог назвать только ненормальный. Теперь Гермиона смотрела на миссис Уилкинс с лёгкой опаской.

— Кхм, миссис Уилкинс, не могли бы вы рассказать всё, что помните о смерти вашего дядюшки?

— Да, конечно! Однако меня здесь не было в тот момент. Я была ещё совсем девчонка и жила с родителями. К дядюшке Тренту я приезжала каждое лето. Родители считали, что он положительно на меня влияет, — она тепло и как-то тихо-печально рассмеялась, — да так и было! Он был очень умный! Знал всё-всё на свете! И очень любил детей. Он работал в Министерстве — они там разрабатывали какие-то тесты или экзамены… и дядюшка постоянно собирал тут фокус-группы (вроде он их так называл) мальчишек, и все каникулы и праздники здесь постоянно гостили куча детей и подростков. Это было так весело!

— Здесь бывали только мальчики?

— Как фокус-группы — да. Но и девочек хватало! Все соседские дети всегда были с нами.

— Хм, а почему девочек не было в фокус-группах?

— Я не уверена, мисс Грейнджер, но, по-моему, дядюшка говорил, что с девочками занимается его коллега.

— Когда умер ваш дядюшка?

— В середине февраля шестьдесят восьмого. Для всех это стало настоящим шоком: буквально за месяц до этого он гостил у нас на рождественских праздниках и великолепно себя чувствовал! А потом на похоронах были все эти дети и их родители. Больше ста человек, я думаю, его все так любили! — миссис Уилкинс всхлипнула.

— Почему вы стали наследницей? У него не было своих детей?

— Да, не было… Там вроде была какая-то грустная история неразделенной любви в юности, и всю свою жизнь дядюшка Трент был холост. А запасы нерастраченной любовь дарил мне и всем этим мальчишкам.

— Мальчики в этих фокус-группах всё время менялись? Или кто-то постоянно приезжал к вашему дядюшке?

— Да, действительно был круг ребят, кто чуть не с первого курса навещал дядюшку каждое лето, как и я. У меня где-то были колдографии тех лет…

Миссис Уилкинс торопливо поднялась с кресла и, уже выходя из комнаты, вдруг спохватилась:

— Ох, как невежливо с моей стороны! Могу я предложить вам чай?

— Да, спасибо, миссис Уилкинс.

Хозяйка кивнула и, позвав маленькую старую эльфийку по имени Герберта, велела подать гостям чай.

— Миссис Уилкинс, ваша эльф выглядит очень почтенной дамой, не служила ли она у мистера Хауслайна?

— О, да, действительно! А я и не подумала об этом, — всплеснула руками пожилая леди.

— Не будете ли вы столь добры, позволив нам расспросить Герберту? — попросил Малфой елейным голосом.

— Конечно! Мне так жаль, что я сама не подумала об этом. Герберта!

Когда эльфийка появилась с подносом, заставленным чашками, чайничками и всевозможными вазочками с печеньем, розовым сахаром в форме сердечек и почему-то шариками из лимона, миссис Уилкинс попросила ее ответить на все вопросы этих милых молодых людей из Министерства. Сама же миссис Уилкинс поспешила на поиски обещанных колдографий.

— Герберта, расскажи нам о своем прошлом хозяине, мистере Тренте.

— Мистер Трент был хороший хозяин. Герберта гордилась работой у хозяина.

— У мистера Трента часто гостили дети?

— Да, хозяин любил детей! Иногда вместе с молодой хозяйкой их было по двадцать человек! Герберте приходилось трансформировать стулья и кресла в трехэтажные кровати каждую ночь!

— Должно быть, было весело. Герберта, садом тоже занималась ты? Или тут были ещё эльфы?

— Нет, мистер, только Герберта. Хозяин Трент сам занимался садом, Герберте нельзя было там работать.

— А сейчас кто занимается садом?

— Герберта, сэр.

— Мы слышали, что ты вырастила удивительный сорт гортензий.

— Да, сэр, спасибо, сэр. Герберта гордится своей работой в саду хозяйки Лорейн.

— Сильно сад поменялся с момента смерти мистера Хауслайна?

— Да, сэр. Герберта удалила почти все растения, кроме декоративных и цветущих. Хозяйка Лорейн любит запах гортензий после дождя.

— Герберта, вспомни, пожалуйста, росли ли в саду мистера Хауслайна алихоции, заунывники, моли и дремоносные деревья?

— Да, сэр, алихоции забрали люди из Министерства, моли и дремоносное дерево (у нас было одно дерево, сэр), Герберта удалила, а заунывники до сих пор растут у беседки — хозяйка считает, что они красиво цветут в полнолуние.

— Герберта, где умер мистер Хауслайн?

— Здесь, сэр, в этом доме.

— Ты была здесь в это время?

— Нет, сэр. Хозяин отправлял меня прислуживать молодой мисс Лорейн с её десятилетия. С того момента в этом доме я появлялась только летом и на школьных каникулах, когда у хозяина было множество молодых гостей.

— Герберта, были ли у мистера Хауслайна враги?

— Нет, сэр, его все-все любили! Он был очень умный сэр! — горячо запротестовала эльфийка.

— Спасибо, Герберта, можешь идти.

Эльф поклонилась и исчезла с негромким хлопком.

— И что думаешь, Малфой?

— Я думаю, Грейнджер, всё это не может быть совпадением.

— Может, этот набор растений — типичен для наших широт? У меня как-то не было магического сада…

— Типичнее некуда: половина из Золотой книги как исчезающие виды, другая — спрятана под заклинанием.

Их прервало шуршание множества юбок миссис Уилкинс.

— О, мои дорогие! Я нашла несколько колдографий. Вот, — она положила на столик стопочку карточек, — в конце каждого лета мы делали групповой снимок. Вот тут есть за шестьдесят пятый, шестьдесят шестой и шестьдесят восьмой годы. Вот я, — она ткнула пальцем в смущающуюся девчонку с кучей веснушек, — правда, милашка? — миссис Уилкинс заговорщически подмигнула Гермионе. — Вот дядюшка, — она ткнула в центр карточки в высокого, плечистого, грузного седого мужчину в клетчатом твидовом костюме-тройке с окладистой бородой почему-то фиолетового цвета.

— Ой, точно, а я и забыла совсем! — всплеснула руками миссис Уилкинс. — Это Дэвид тогда заколдовал его бороду, и она меняла цвет в зависимости от времени суток. Целую неделю мы определяли время по дядюшкиной бороде! — миссис Уилкинс хихикнула совсем как маленькая девочка.

— Вот Дэвид, — она ткнула пальцем в хитро ухмыляющегося парнишку лет четырнадцати.

— Вот, кстати, он и предыдущим летом. А вот Карл, Клинт, Ульрих и Генри. Они часто приезжали. Эх. Отличное было время… после похорон дядюшки мы больше не встречались ни с кем из мальчиков. Клинт и Дэвид писали мне какое-то время. От Дэвида было пару писем со словами поддержки. Клинт писал долго. Перестал после того, как я вышла замуж за Тора — это мой покойный муж, — взгляд миссис Уилкинс слегка расфокусировался, её мысленный взор был обращён в прошлое.

А Драко и Гермиона ошарашенно переглядывались, забыв про остывающий чай. Со старой колдографии им улыбался восемнадцатилетний Клинт Струглер.

* * *

— Ну что, Грейнджер, всё ещё думаешь, что это совпадения? Я уже даже теряю нить, что с чем конкретно совпало!

Одолжив у миссис Уилкинс одну колдографию, где были запечатлены все мальчики одновременно, они пообещали вернуть карточку. Гермиона бегло осмотрела сад на предмет произрастания какой-нибудь гадости или наличия маскирующих чар. Насколько она могла судить — всё было довольно невинно и являлось тем, чем казалось. Гермиона несколько удивилась изобилию глиняных фигурок гномиков во всевозможных позах и костюмчиках (гномик-смерть, гномик-звездочёт, гномик-судья, гномик-колдомедик, был даже гномик, одетый в костюмчик фламинго), но хозяйка объяснила, что это было их с мужем общее хобби — они привозили гномика из каждой своей поездки. Теперь их присылает ей сын. Вот, например, этот (она указала на гномика-фламинго), из Америки.

Гермиона тепло попрощалась с миссис Уилкинс, и они с Малфоем покинули особняк. Из милого коттеджа миссис Уилкинс они аппарировали в гостиную Гермионы не сговариваясь, посчитав, что обсуждать главу Аврората лучше за пределами Аврората.

Спустя пять минут Гермиона тяжело опустилась на диван в своей гостиной, потёрла виски пальцами. Посмотрела на настенные часы — интересно, сейчас не рано ли немного выпить? Почему-то очень болела голова в области затылка.

— Надо позвать Гарри, — устало сказала Гермиона.

— Надо. Дай приведу мысли в порядок. Это что — Струглер в восемнадцать лет убил прекрасного дядюшку Трента, а потом стал главным в Аврорате, чтобы спустя тридцать лет спрятать дело?

— Подожди. На фото мальчик не выглядит зловещим.

— Риддл тоже не выглядел зловещим.

— Риддл как раз-таки и выглядел зловещим!

— Ладно. Каков мотив? Наследство? Может, Струглер был влюблен в нашу Лорейн и хотел помочь ей с жилплощадью? И причем тут опять эти треклятые алихоции?!

— Мне кажется, все эти дети действительно любили мистера Хауслайна. Посмотри на фото: им весело! Расслабленные позы, открытые лица, искренние улыбки. Я им даже немножко завидую…

— Не знаю, Грейнджер… — Драко скривился, рассматривая фото, — столетний холостой дедок, вокруг всегда куча мальчиков…

— Фу! Малфой! Прекрати!

— Может, он приставал к Струглеру, и тот его убил?

— Ох, Мерлин, надеюсь, что нет! А что насчет сада? Опять те же растения!

— Да, это пока главная зацепка. Наверное, можно бы найти этих Дэвида, Ульриха и как там третьего… может, они что-то знают.

— Малфой, это паранойя! Мы хотим предотвратить нечто зловещее сейчас! Я сомневаюсь, что глава Аврората может оказаться злодеем.

— Действительно, такого же никогда не было и вот — опять!

— М-м-м. В любом случае, Струглер уважаемый человек с кристально чистой репутацией! Нужно что-то помасштабнее, чем летние каникулы, проведённые у столетнего волшебника, который — ну надо же! — умер от старости.

— А изъятое дело?

— Может, Струглер что-то знает? И подозревает, что с этой смертью не всё так просто. И поэтому серьёзно отнесся к твоим с Гарри опасениям насчет нынешнего рецепта и заказа. Может быть, мистера Хауслайна убили из-за его сада. Когда Струглер стал аврором — он взял дело на доследование, чтобы изучить, и теперь сам им занимается! А? Ха!

— Кстати да, правдоподобно… — Малфой задумался.

— Вот! Малфой, я про это и говорила! Ты должен рассматривать веер возможностей. А не какую-то одну, почему-то наиболее симпатичную тебе версию.

— Почему Струглер не сказал ничего нам? Ладно. Голова болит. Грейнджер, у тебя есть что-нибудь выпить?

Гермиона одновременно и обалдела, и обрадовалась от того, что эта мысль посетила не только её.

— Вино?

— Давай.

Она встала с дивана и прошла в небольшую кухоньку, соединенную с гостиной. Взяла два хрустальных толстостенных стакана, достала из холодильника открытую бутылку «Совиньен блан» и пакет яблочного сока. Поставила всё это на столик перед диваном. В один стакан налила вино. Во второй к вину долила сок и наколдованную воду. Потом направила на стакан палочку и заклинанием загазировала эту смесь. Стакан только с вином поставила перед Малфоем, газированный коктейль взяла сама и с удовольствием сделала глоток.

— Что? — спросила она, поймав удивленный взгляд Малфоя. — Бокалы всё время бьются! Зато это самый дорогой и крутой зачарованный хрусталь, какой я нашла.

— Я не про это, Грейнджер, хотя и про это тоже. Зачем ты испортила вино?

— Я не испортила. Это мой вариант сангрии, — она хихикнула, — и вообще, мой дом, мои правила. В мэноре будешь мне подавать по три капли вина в пяти бокалах.

— Слово «этикет» для тебя пустой звук, да?

— Нет. Не пустой. Однако некоторые особенности… подачи блюд, например, я нахожу чрезмерными.

— Ну ещё бы! У вас — маглов — хотя бы столовыми ножами пользуются?

— Ну, по части ведения беседы с леди у тебя с этикетом тоже не всё гладко!

— Пф! — Малфой уже хотел что-то пробормотать про дефицит леди в окружающем пространстве, но вовремя прикусил язык.

— Ладно, как мы действуем дальше? Ты проверил оригинал рецепта?

— Да. Там действительно указаны «сосуды проистеченья жизни» и «разложение духа».

— Мне это напомнило кое-что… Малфой?

— Грейнджер?

— Ты же знаешь, каким образом воскрес Волдеморт?

— Ты про крестражи? Да, я в курсе.

— Отлично! В смысле — иначе мне бы, наверное, нельзя было с тобой об этом говорить. Так вот я подумала — крестражи же тоже «сосуды» полные «разложенным духом». Может, это инструкция-ритуал по созданию крестража?

— Я так не думаю, крестражи должны создаваться быстро, а я готовил субстанции несколько дней. Но если ты права — нас где-то будет ждать труп.

— Не дай Мерлин! — она быстро допила свою «сангрию». — Завтра я пойду в Архив, найду оригиналы документов, по которым делала конспекты.

— Я постараюсь перехватить Поттера и рассказать о том, что мы узнали. И, кстати, Грейнджер, что за ритуал описывался в бумагах, где говорится о «сосудах»?

— Ой, точно, я же нашла свои записи. Сейчас!

Она вскочила с дивана и подошла к большому старому столу из эбенового дерева. На столе и вокруг него стояло пять картонных коробок разных цветов. Из некоторых торчали свитки и пергаменты, в некоторых виднелась магловская разноцветная бумага. Гермиона энергично зашуршала пергаментами на столе. Наконец, выудив один лист из середины, она вернулась к столику и села на диван.

— Вот! — она гордо потрясла листком. — Тут какое-то иносказание. И я не помню: копировала я или конспектировала вольно, но! Здесь есть библиотечно-архивный номер, так что я быстро найду оригинал.

Малфой забрал у неё пергамент и пробежал глазами.

— Так. «Испить заставлен», «испещряя пространство», «разобранный дух возвеличив»? Мерлин, Грейнджер, если это ты так перефразировала, то я впечатлён и напуган! Да ещё и с рифмой.

— Да, слегка туманно, и, скорее всего, ты прав, и это дословная копия, но всё же нужно проверить. Попробую всё уточнить и узнать откуда записи в Архиве.

Драко поставил пустой стакан на мраморную подставочку для стаканов на столике и встал с дивана.

— Тогда всё? До завтра?

— До завтра.

Малфой подошёл к камину и взял горстку летучего порошка из искусной бронзовой вазочки в форме коряги.

— Эй, Грейнджер?

— Что?

— Спасибо, что составила мне компанию сегодня.

— Не за что.

Он зашёл в камин и картинно поклонился, прижав подбородок к груди.

— Грейнджер.

— Малфой.

Драко исчез в языках зелёного пламени.

Гермиона убрала с помощью палочки бутылки и стаканы со столика, чему-то улыбаясь.

24.8.3 среда

Они вчера не договорились о времени встречи, но Гермиона знала, что рабочий день в Министерстве начинается в восемь утра, а потому постаралась прийти к этому времени, помня о том, что Гарри и Малфой собирались в аптеку — подкарауливать заказчика.

Ещё два дня назад она приметила милую кафешку недалеко от главного корпуса здания Министерства, в котором на втором уровне располагался штаб Аврората. Купив в кафетерии на вынос три стаканчика с кофе, Гермиона набрала кучу всевозможных маленьких пакетиков с сахаром, сахарозаменителем, сливками, молоком, безлактозным молоком, кленовым сиропом и ещё соплохвост-знает-чем. К своему стыду, она понятия не имела, как предпочитает пить кофе Гарри. Предпочтения Малфоя её, разумеется, мало интересовали.

Вся эта затея с кофе окончательно ей разонравилась, когда, проходя через рамки-заклятьямеры, она чуть не опрокинула свою ношу на милого улыбчивого работника Министерства, который проверял её пропуск.

Именно в тот момент, когда подошла очередь Гермионы, вдруг заработал вредноскоп на столе у злосчастного юноши. Оказалось, что тревога была ложной — сотрудница отдела магического хозяйства просто настраивала границы чувствительности устройства, но тем не менее вся очередь изрядно перепугалась.

Гермиона чудом спасла симпатичного сотрудника от горячего напитка, но настроение ей это не улучшило, а, пожалуй, и наоборот — вконец испортило.

Заходя в лифт и старательно защищая надоевшие стаканчики от случайного столкновения с другими пассажирами, Гермиона про себя молилась Мерлину и давала обещание больше никогда не делать глупостей. В эту неловкую ситуацию она попала, потому как неправильно, судя по её нынешним ощущениям, решила задачку межличностного взаимодействия. Было дано: Гарри Поттер (ГП) — начальник, Драко Малфой (ДМ) — подчиненный ГП, Гермиона Грейнджер (ГГ) — консультант. ГП друг ГГ, ДМ враг ГГ. Как соотносятся ГП и ДМ, после того, как Гарри отчитал её за излишнюю резкость и предвзятость в адрес Малфоя, Гермиона не понимала. Третий рабочий день — ГГ хочет кофе, так как легла спать под утро, пытаясь разобраться в своих записях и найти какие-то упоминания ритуала в литературе. Должна ли ГГ принести кофе ГП? Конечно, он же друг ГГ, а с друзьями принято делиться и заботиться о них. Так что если ГГ хочет кофе, то она должна предложить кофе и ГП. Должна ли она в таком случае позаботиться о ДМ? Ей этого очень не хочется, но, если она проигнорирует ДМ — это будет открытая конфронтация. Чему ГП явно не обрадуется, на что недвусмысленно намекнул ей вчера. Это соображение в общем-то и послужило принятому решению и фразе «три гранд-американо с собой, пожалуйста».

И вот у неё в руках уже не три стаканчика с кофе, а целый политический манифест с программой социальных преобразований.

* * *

Несмотря на все свои кофейные приключения Гермиона пришла в Аврорат первая.

На время их расследования им выделили западную общую комнату. Гермиона заглянула на всякий случай в Исследовательский отдел, где стоял рабочий стол Малфоя, и в кабинет, который Гарри делил с тремя другими аврорами. Коллег там не было.

Западная комната для совещаний представляла собой овальное в плане помещение в холодных тонах. В комнате был большой камин, закрытый для посетителей, пользоваться им могли только сотрудники Аврората. В центре комнаты стоял круглый стол для совещаний. Вдоль стен располагались книжные шкафы, диванчик с кофейным столиком и три массивных письменных стола. Что удивительно — на одном столе лежал вполне современный ноутбук с подключенным к нему магическим образом интернетом и доступом к магловским базам данных полиции и МИ-6. Конечно, пользоваться этим девайсом маглов могли далеко не все сотрудники отдела, да и мало кто хотел. Однако Струглер был ярым сторонником перенимания полезного сыскного опыта. Он активно интересовался техническими достижениями маглов, очень любил их детективы и боевики. Исследовательскому отделу, который, кстати, и учредил именно Клинт Струглер, иногда поручалось создание магических аналогов того или иного следящего, оповещающего или боевого магловского приспособления. Так в арсенале авроров появились: стаканы-подслушиватели, которые переносят на пергамент всё, что говорилось за стеной, к которой их прислонили; зеркальные камни, соединённые магической связью с зеркалами, через которые можно удалённо осмотреться вокруг, и также несколько предметов гардероба, позволяющих затеряться в толпе и не привлекать внимания без использования зелий и заклинаний.

Гермиона устроилась на диванчике и просматривала бумаги по делу, когда в комнату в начале девятого вошёл Драко Малфой. У него в руках был бумажный пакет, который он положил на стол.

— Грейнджер.

— Малфой.

Драко остановился взглядом на двух стаканчиках кофе на столе, перевел взгляд на Гермиону и увидел в её руках третий стаканчик. Правая его бровь медленно поползла вверх, за ней последовал и уголок губы. С этим иронично-недоверчивым выражением он воззрился на Гермиону, которая, поймав его взгляд, тут же вспыхнула. Треклятый кофе продолжал её мучить. Момент вручения напитка Малфою она не продумывала вовсе.

Пока Гермиона искала какую-нибудь нейтральную фразу, чтобы сгладить неловкость, Драко подошел к столу, высыпал в один стаканчик четыре пакетика сахара, помешал, пробормотав какое-то заклинание, взял напиток и, сев в кресло у стола, оказался напротив Гермионы. Сделав глоток, он удовлетворенно хмыкнул.

— Благодарю, Грейнджер. У меня для тебя тоже кое-что есть, — с этими словами он открыл бумажный пакет, достал оттуда что-то маленькое и, убедившись, что Гермиона следит за ним взглядом, кинул ей угощение.

Гермиона поймала сладость и рассмотрела её. Поняв, что это шоколадная лягушка, которую Драко пообещал ей за разгадывание его псевдонима, она открыла упаковку и, достав конфету, начала её есть, запивая кофе.

Драко понаблюдал за ней, усмехаясь.

— В следующий раз я постараюсь проиграть тебе, Грейнджер, что-то более питательное.

Гермиона подавилась, поняв, что, видимо, она с излишним аппетитом принялась за сладость. Пока она откашливалась, в комнату вошёл Гарри. Сперва он с тревогой осмотрел коллег, предположив, что между ними снова была перепалка, но Гермиона, кашляя и утирая слезы, замахала рукой, мол, всё в порядке.

— Гермиона, тебе помочь? — с заботой в голосе осведомился друг.

— Я в порядке, — с трудом выравнивая дыхание, ответила Гермиона, — просто подавилась.

— Спасибо за кофе! — обрадованно сказал друг, направляясь к столу и беря напиток. Он с интересом порылся в пакетиках со всевозможными добавками и, выбрав пару, высыпал их в стаканчик. Гермиона обрадовалась, что не зря притащила всё это разнообразие.

— Малфой, мы с тобой к девяти утра отправляемся в Лютный. Я буду изображать помощника мистера Морибанда, — Гарри махнул рукой в сторону какой-то груды тряпья, лежащей на столе у стены, — ты — ожидать в переулке под Разнаваждением.

— Для чего такая секретность? — спросила Гермиона, нахмурившись.

— Лютный — не самое дружелюбное место, и авроров там не жалуют. Сколько нам придется ждать, неизвестно, а я обещал хозяину не распугать всех его клиентов.

* * *

Когда Гарри с Малфоем отправились в аптеку, Гермиона пошла в архив на нижнем ярусе Министерства. В конспектах она нашла список инвентарных номеров тех документов, которые изучала для своей работы. Сейчас ей предстояло найти оригинал описания ритуала и узнать, как и когда эти бумаги попали в архив.

Однако когда она принялась искать документы в нужной секции, их там не оказалось. Перепроверив несколько раз свои записи и документы архива, Гермиона с нехорошим предчувствием обратилась к девушке-смотрительнице. Та подтвердила, что бумаги с этими инвентарными номерами должны быть в архиве. Гермиона запросила информацию о том, когда и откуда бумаги попали в архив и список посетителей, обращавшихся к ним. Информацию по происхождению материалов девушка обещала найти, а вот к каким именно секциям обращаются посетители, если они не формируют специальный поисковый запрос, узнать невозможно. Тогда Гермиона поинтересовалась, можно ли вынести что-то из архива, и оказалось, что для рядового посетителя это невозможно. Все бумаги защищены чарами. И без официального запроса чары снять невозможно. Работница архива пригласила мага из службы безопасности, которому Гермиона рассказала, что она консультирует Аврорат в одном расследовании, и, когда ей понадобились определенные документы, их не оказалось на месте, и у Гермионы теперь есть некоторые опасения об их судьбе. Маг с двумя помощниками отправились в указанную секцию, чтобы просмотреть документы ещё раз. Один из помощников воспользовался какими-то хитрыми поисковыми и манящими чарами, чтобы понять, не находятся ли искомые записи просто в каком-то другом разделе. Когда поиск не дал никаких результатов, работники архива заметно взволновались. Один ушёл проверять запросы на выдачу документов и журнал исходящих документов, а главный маг, активировав защитные чары архива, стал искать следы сторонних заклинаний.

Минут через пять сосредоточенных магических манипуляций на его лице возникло сначала замешательство, а затем злость.

— Документы уничтожены! — сказал он сквозь зубы.

— Но как?! — вскричал его помощник.

— Пока не знаю, — выплюнул маг, — несколько недель назад было вмешательство в защитное поле. Очень хитрое вмешательство, — он прищурил глаза, — мы вообще ничего не заметили.

Девушка-смотрительница принесла Гермионе выписку с датой поступления и источника бумаг. Оказалось, что они были изъяты и помещены в архив в 1999 году из поместья погибшего в финальной битве Пожирателя смерти Корбана Яксли. Так как Яксли занимал высокую должность в Министерстве и играл не последнюю роль в иерархии Пожирателей, все его бумаги были изъяты из родового поместья, тщательно изучены и помещены на хранение в Архив Министерства. Гермиона поинтересовалась, ведут ли в архиве записи посетителей, и попросила направить им в Аврорат список за последние несколько месяцев.

Когда расстроенная Гермиона поднялась в Аврорат — Гарри и Малфой ещё не вернулись. Чувствуя необходимость каких-то действий, но не зная, что предпринять, Гермиона постучалась к Струглеру, который, к счастью, оказался на месте. Выслушав ее рассказ, Струглер помрачнел, покопался в папках на столе и протянул Гермионе пергамент. В документе был отчет трехнедельной давности о вызове в родовой особняк Яксли, в котором сейчас проживает семья его внучатого племянника. Семья уезжала на каникулы на воды, а когда вернулась в особняк, обнаружила следы взлома и проникновения. Семья заявила, что ничего не пропало и не испорчено. Авроры проверили поместье, пообщались с соседями и пришли к выводу, что это было какое-то мелкое хулиганство. Гермиона и Струглер переглянулись — теперь взлом не казался хулиганством им обоим.

* * *

Тем временем Гарри и Драко прибыли к девяти утра в аптеку «У Морибанда». Лавка Габриэля Морибанда открывалась в десять, а заказчика хозяин ожидал часам к одиннадцати.

По их плану Драко под чарами разнаваждения ожидал снаружи магазинчика, стараясь не выдать своего присутствия, а Гарри изображал стажера-помощника аптекаря в форменной мантии и с огромным тюрбаном на голове.

Хозяин не знал, как выглядит заказчик — вся коммуникация до этого происходила у них через общественную сову, которую мог нанять любой желающий в почтмейстерском офисе. Такая практика была обычным делом для тёмных делишек Лютного, главное, чтобы к лапке совы был привязан мешочек с сиклями и галеонами, и тогда у местных торговцев не возникало лишних вопросов. Странной казалась готовность хозяина лавки помочь Аврорату. Драко терялся в догадках, с чем это связано — с его ли репутацией как бывшего Пожирателя смерти, с репутацией мальчика-перед-которым-теперь-все-пресмыкаются, или желанием потрафить Аврорату ради каких-либо будущих преференций.

Было уже около часа дня, и Драко всё больше злился на Поттера, которому не приходилось изображать стену. Иногда Гарри выходил из лавки подышать и с сочувствием оглядеть близлежащие подворотни. Когда вокруг никого не было, Драко пинал носком ноги мелкие камешки, стараясь попасть в Поттера.

Вдруг внимание Малфоя привлекла одна пожилая ведьмочка. Она шла по переулку с какой-то нехарактерной для её согбенной фигурки повадкой. Малфой сразу заподозрил, что «старушка» — это кто-то другой под оборотным зельем. Чутьё его не подвело— старушка проворно юркнула в дверь нужной аптеки. Малфой поиграл мышцами, разгоняя кровь и разминая изрядно онемевшие конечности. Перехватив палочку поудобнее, он подошел как можно ближе к двери и насторожился, прислушиваясь. В его задачу входило предотвращение внезапного бегства заказчика. Над аптекой был поставлен антиаппарационный щит, и, если бы у Поттера что-то пошло не по плану, Драко должен был задержать резвого любителя алихоции. После нескольких минут напряженного ожидания в витражных окнах аптеки вдруг полыхнули красные отсветы вспышек нескольких заклятий. Выругавшись под нос, Драко рывком открыл дверь и вбежал в аптеку. Рядом с дверью в клетке сидела какая-то диковинная птица, которая, как назло, начала выводить затейливые трели, оповещая об очередном посетителе. Драко запечатал заклинанием входную дверь и огляделся по сторонам. Он увидел ноги, торчащие из-за стойки. Обежав её, Драко ругнулся ещё раз — перед ним лежали мистер Морибанд и Поттер. Пощупав пульс и убедившись, что оба живы, Драко облегченно выдохнул — видимо, это были какие-то оглушающие заклятия. Он попробовал снять проклятье с помощью Сургито и Фините Инкантатем — безрезультатно. Драко нахмурился, вспоминая, что ещё может помочь, и какие проклятья сопровождаются красными вспышками. Тут из внутренних помещений послышались какие-то звуки, и Драко, вскинув палочку, бросился туда. Попетляв по узкому коридору мимо складских и хозяйственных комнатушек, вбежал в помещение, видимо, служащее хозяину кабинетом. В камине исчезала давешняя старушка во всполохах зелёного пламени. В очередной раз выругавшись, Драко в сердцах пнул стену ногой. Боль вернула ему трезвость мыслей. С помощью палочки он проверил последнее место назначения путешествовавшего через камин и, узнав, что это адрес ближайшего отделения совиной почты, отказался от мысли преследовать беглянку. С помощью камина он связался с Авроратом и, вкратце пересказав дежурному ситуацию, велел отправить кого-то на почту опросить свидетелей, а в аптеку прислать дежурных колдомедиков. Сам вернулся в торговый зал и еще раз попытался растормошить Поттера с помощью подручных похлопываний по щекам и плескания воды в лицо. Однако это тоже не принесло результатов. Вскоре со стороны подсобок послышались голоса, и в торговый зал быстро вошли два колдомедика и трое авроров. Доктора тут же принялись осматривать Поттера и мистера Морибанда, а авроры расспрашивать Драко о том, что здесь произошло. Через какое-то время со стороны лежащих послышались стоны и оханье. Ещё минут через пять Гарри уже сидел, прислонившись к стене.

— Что случилось, Поттер?

— Я сам не понял, — Гарри массировал виски подушечками пальцев, — зашла пожилая покупательница и обратилась к мистеру Морибанду по поводу какого-то предварительного заказа. Я присмотрелся к ней повнимательнее, и мне показалось, что это не пожилая леди, а кто-то под оборотным зельем. Тогда я обратился к ней с нейтральным вопросом. Она посмотрела на меня и тут же выхватила палочку. Потом я, по всей видимости, отключился. Проворная бабушка, — Поттер усмехнулся, — думаю, она меня просто-напросто узнала, а также была в курсе, где я работаю, — закончил Гарри со вздохом.

— Почему камин не был закрыт?

— Он был закрыт. Я проверял сегодня.

— Я так понимаю, ваша бабуся мастер редких и действенных заклятий, — вмешался один из авроров в разговор.

— Оглушающее было крайне необычным, — согласно кивнул колдомедик.

Как и предполагал Драко, на почте никого задержать не удалось. Более того — побег условной старой леди пришёлся на время обеденного перерыва, и на почте было столпотворение. Работники никого необычного в такой суматохе не заметили, а посетители быстро разошлись дальше по своим делам.

* * *

Вернувшись в Аврорат и поделившись с Гермионой неутешительными новостями, Гарри и Драко узнали про уничтожение бумаг в архиве и взлом в особняке Яксли.

— Понять бы ещё всю хронологию событий, — рассуждал вслух Малфой, пока Гермиона причитала над Гарри, осматривая оставшийся у того после падения синяк, — некто знает, что у Яксли есть описание какого-то ритуала. Он вламывается в особняк, ничего не находит, понимает, что бумаги изъяли и поместили в архив. Тогда он посещает архив, находит ритуал, наверное, копирует его и уничтожает. После этого начинает готовиться к нему и заказывает ингредиенты для изготовления субстанций. Когда узнаёт в Поттере аврора, нападает на него и скрывается. Это сильный колдун, и он осторожен — пришёл за рядовым заказом под оборотным.

— Но при этом так глупо попадается с этими заказами, — с сомнением протянула Гермиона, включаясь в рассуждения.

— Он пытался их спрятать, разделив по нескольким аптекам. И если бы не особенности алихоции и ваш Лонгботтом — скорее всего никто ничего бы не заметил.

— Люциус и Снейп, теперь Яксли — всё это связано с Пожирателями, — сказал Гарри, — Тебе, Малфой, нужно срочно поговорить с отцом.

— Посещение завтра, — отрапортовал Драко.

— Пока я вас ждала, я ещё кое-что поняла про этот ритуал, — начала Гермиона упавшим голосом.

— Что? — подбодрил Гарри.

— Там всё иносказательно и как-то поэтично-метафорично. Но я почти уверена — это жертвоприношение. И в конце кто-то должен погибнуть.

25.8.3 четверг

Когда Драко пришел на свидание к отцу, Люциус сначала разыгрывал полное непонимание, о каком рецепте идет речь. Тогда Драко, не сдержавшись, наговорил гадостей о том, что он превратил их с мамой жизнь в ад, и, что даже теперь, когда он в тюрьме, а Лорд мёртв, ему, Драко, приходится разгребать их дерьмо. Что кто-то повторяет рецепт, вламывается в дома и нападает на авроров. Окончательно разозлившись, Драко спросил, передавать ли от Люциуса привет, когда этот некто вломится к ним с мамой в мэнор. Тогда Люциус сдался и рассказал, что после воскрешения Тёмного Лорда к Пожирателям иногда приходили волшебники разной степени безумия. Они предлагали знания и артефакты. Иногда это оказывались бредни воспаленного воображения, но не всегда. Однажды к Люциусу пришла женщина, вероятно, под оборотным, и предложила секрет небывалого могущества в обмен на лояльность и помощь Лорда. Говорить прямо ведьма отказывалась, но в качестве доказательств передала Люциусу часть какого-то ритуала. Сказав, что потом сможет показать и сам ритуал. Это были какие-то рецепты, которые он отдал Снейпу для изучения, прежде чем идти с этим к Лорду. Перспектива выслужиться прельщала Люциуса, но навлечь немилость Лорда не хотелось, поэтому он подстраховался. Потом была история с Отделом тайн, и у самого Люциуса начались проблемы — его посадили в Азкабан, он потерял доверие Лорда. От Снейпа он узнал, что тому удалось, следуя рецептам, изготовить некие субстанции. Снейп тогда назвал их хитрыми ловушками, настроенными на тонкие оттенки души. Люциус не стал разбираться с этим, так как у него хватало и других проблем — надвигалась война. Однако он слышал, что эта ведьма приходила и к Яксли, и вроде была-таки удостоена аудиенции Лорда, с которой ушла живой и невредимой. Ходили слухи, что Лорд поручил какому-то сильному магу, лояльному Пожирателям, разобраться с магией, которую предлагала ведьма. Почему-то после разговора с ней он не боялся, что секрет будет украден, то ли чрезвычайная самоуверенность достигла апогея в этот момент, то ли он знал недостающий кусок тайны, который делал эту информацию для непосвящённого бесполезной. Как-то незадолго до финальной битвы Люциус заговорил об этом со Снейпом, тот сказал, что Яксли показывал ему свои записи, и они отличаются от тех, что Снейп видел у Люциуса. Он попытался тогда вникнуть в смысл ритуала и сказал, что лучше не соваться в эти материи.

— Кто был в курсе ритуала? — спросил Драко.

— Многие. Яксли не делал из этого тайны.

— Кто, кроме Снейпа, знал, что эта женщина приходила и к тебе?

— Я не распространялся об этом, но с Северуса слова молчать не брал.

— Как ты думаешь, кто она?

— Не знаю. Я тогда не придавал этому особого значения и не отнесся к ней серьезно.

— А как бы ты с ней связался, если бы решил отвести к Лорду?

— Она сама со мной связывалась. После того, как я попал в тюрьму, и моё положение в рядах Пожирателей пошатнулось, прекратила попытки. Как теперь мы знаем, она обратилась к Яксли.

— Почему ты уверен, что это женщина, если она была под оборотным?

— О, сын, настоящую женщину невозможно не узнать. Думаю, я бы узнал её, даже если бы встретил в реальном обличии.

— Думаешь, она молода?

— Вряд ли. Думаю, нашего с мамой возраста.

— У кого достаточно могущества, чтобы стремиться воплотить ритуал сейчас? Он смог обойти защиту архива, взломать каминную сеть и долбануть по аптекарю и аврору чем-то очень мощным.

— Сын, на стороне Пожирателей были многие чистокровные и древние фамилии. Многие нас поддерживали тайно. А у древних родов достаточно секретов и могущественных тайн.

— Достаточно туманно, — разозлился Драко.

— Да, сын, так и есть.

Драко встал, чтобы покинуть комнату свиданий.

Люциус поймал его за руку, посмотрел в глаза.

— Драко, защити Нарциссу.

Драко всматривался несколько секунд в лицо отца, затем кивнул и вышел из комнаты.

* * *

Драко пришел в Аврорат около одинадцати утра. На него тут же вопросительно воззрились Гарри и Гермиона.

Он пересказал им разговор с отцом.

— Интересно, — протянула Гермиона, — если, по мнению Снейпа, записи Люциуса отличались от записей Яксли, то они могу быть нужны нашему… — она замялась, — как мы его называем?

— Любитель алихоций, — буркнул Малфой.

— Мистер Икс! — подсказал Гарри.

— Пусть будет «мистер Икс», так вот, — продолжила рассуждать Гермиона, — если ему нужны эти бумаги, Малфой, он может прийти в мэнор!

Повисла тишина. Через несколько секунд Гермиона продолжила:

— Мистер Икс может быть тем, кому Волдеморт поручил разобраться с ритуалом, он может знать, что женщина приходила к Люциусу, он может собирать слухи сейчас, и, наконец, он мог видеть твою публикацию в «Вестнике».

— Мэнор под надежной защитой. Мистер Икс начал готовиться к ритуалу и без бумаг Люциуса.

— Быть может, он самонадеян, или собирается раздобыть рецепт в ближайшее время. Может быть, он ищет эту женщину.

— Грейнджер, просто перебирать все вероятности не слишком продуктивно, — ехидно сказал Малфой.

— Зато позволяет взглянуть с нового ракурса, — парировала та.

— У меня идея, — вмешался Гарри, с интересом слушавший их пререкания, — мы можем попробовать выманить мистера Икса.

В торжественной тишине, собрав внимание коллег, Гарри продолжил:

— К засаде в аптеке мы, как выяснилось, не были готовы, — он вздохнул, — можно попробовать выманить его на нашу территорию: Малфой, тебе нужно устроить приём в мэноре, — и он победоносно посмотрел на Драко.

Во взгляде того промелькнуло понимание:

— Скоро начало нового учебного года. Раньше, когда отец состоял в Попечительском совете Хогвартса, мама устраивала благотворительные приемы в конце августа.

— Прекрасная традиция, — подхватил Гарри.

— Только не забывайте, пожалуйста, что мистер Икс напал на Гарри! Он опасен. Малфой, не вмешивай в это Нарциссу.

— Мама давно не гостила у друзей во Франции. А осень там — великолепна. Я, как глава семьи, вполне могу взять проведение приема на себя. Я дам интервью в прессе и буду высылать приглашения всем, кто проявит заинтересованность.

Отослать Нарциссу во Францию Драко не удалось. Она горячо поддержала идею приёма и наотрез отказалась пропустить это событие. Робкие попытки Драко объяснить ей, что это может быть опасно, были яростно парированы доводами, что, раз она позволила Люциусу в своё время втянуть их в этот кошмар, то и разбираться с последствиями её прямая обязанность. Проспорив около часа, Драко сдался, рассудив, что под защитой его и десятка авроров в родных стенах ничего плохо с матерью не случится — он не допустит. В итоге Нарцисса с головой окунулась в подготовку мероприятия, периодически отчитывая сына за то, что он дал ей так мало времени на подготовку. В благодарность за помощь Драко безропотно сносил её ворчание и выполнял все дела, которые она ему щедро поручала. Сначала Нарцисса робко попросила сына о каком-то незначительном одолжении. Внезапно она обнаружила в нём исполнительного и почтительного юношу. В итоге перестала стесняться и свалила на Драко кучу обязанностей, втайне наблюдая за тем, как он с ними справляется, искренне гордясь сыном. Она не уставала благодарить Мерлина за то, что, судя по всему, её сын, вопреки всем событиям своего детства, не озлобился, проклиная обстоятельства и окружающих, а, наоборот, закалился, сделав правильные выводы и верно расставив приоритеты.

Чтобы донести новость о приёме до общественности, Нарцисса дала интервью в «Пророке», рассказав, что благотворительность — это её настоящее призвание, и, несмотря на годы блуждания в темноте, она наконец вышла к свету и жаждет посвятить себя служению на благо общества. Статья вышла в пятницу, приём был назначен на последний день августа — на следующую среду.

Директор Хогвартса одобрительно отнеслась к идее приёма. Гермиона не стала посвящать её во все детали. Попечительский совет также согласился присутствовать в полном составе. Лишь некоторые удивились тому, что о мероприятии было объявлено в последний момент.

Драко и Нарциссе прислали несколько сов заинтересованные в приёме лица, и им тут же были отправлены приглашения на мероприятие. Драко составлял список этих лиц и наводил о них справки в свободное от поручений матери время.

* * *

В воскресенье утром Драко традиционно бегал в парке поместья, когда перед ним вдруг возник домовой эльф.

— Сэр, молодой хозяин, хозяйка ищет вас, сэр!

Когда Драко, запыхавшись, вбежал в малую бежевую гостиную с панорамным окном в сад, в которой мать обычно завтракала, она молча протянула ему выпуск воскресного «Пророка».

Чуть успокоившись и убедившись, что с самой Нарциссой всё в порядке, заинтригованный Драко взял газету и пробежал глазами статью. На целом развороте рассказывалась увлекательная история, якобы рассказанная беглым незаконнорожденным ребёнком домашнего эльфа Малфоев. Он поведал о том, что Люциус, в бытность свою приближённым Темного Лорда, по его указанию отправился в экспедицию в северную Америку к затерянному городу майя. Из которого он похитил древние магические артефакты небывалой мощи. И как минимум один артефакт был утаён от Волдеморта и присвоен Люциусом. Он позволяет превращать обычные камни в драгоценные — алмазы, изумруды, рубины и сапфиры. Именно в этом артефакте на самом деле кроется благосостояние Малфоев, именно из-за него Люциус попал в опалу у Волдеморта. И сейчас он спрятан от семьи в библиотеке в тайном укрытии за камином.

Закончив читать, Драко недоуменно посмотрел на мать. Та отрицательно помотала головой. Драко усмехнулся.

— Зато теперь мы знаем, что мистер Икс клюнул.

Весь день их заваливали совы с настоятельными просьбами о приглашении на приём под разными предлогами. Отчего список Драко существенно увеличился.

Он связался по камину с Гарри и Гермионой. Те на всякий случай поинтересовались, правда ли написана в газете, а Гермиона заявила, что во дворе Хогвартса валяется огромный булыжник, и, если бы он был изумрудного цвета, то это больше гармонировало бы с окружающим пространством. Вяло огрызаясь, Драко рассказал, что отправил главному редактору воскресного «Пророка» гневное письмо и потребовал публикацию-опровержение. Редактор ответил, что не понимает, как так получилось, и выпускающего редактора уже уволили, а опровержение будет дано завтра же в «Ежедневном пророке» и в следующее воскресенье в «Воскресном».

Гарри решил, что в понедельник нужно будет поговорить с бедолагой выпускающим редактором.

* * *

Однако в понедельник Драко и Нарциссу ждало новое потрясение. В свежем номере «Ведьмополитена» была длинная статья о тайном возлюбленном Нарциссы — гоблине и о том, что Драко тайно женат на обеих сестрах Гринграсс. И всё повторилось по той же схеме — Малфоев завалили письмами, главный редактор клялся Мерлином, что ничего не знал.

В итоге количество гостей с тридцати человек возросло до более чем ста пятидесяти.

Поговорив с обоими редакторами, Гарри и Драко обнаружили следы Империуса в паттерне поведения бедолаг. Их поместили в Мунго для снятия программ поведения, а в Аврорате начали следствие в попытке понять, кто и когда мог их проклясть. Струглер мрачнел всё больше, слушая отчеты Поттера. И даже увеличил штат авроров для засады в мэноре.

29.8.3 понедельник

В понедельник Гермиона вдруг осознала, что совершенно забыла о наряде для приёма. Она настолько закопалась в книги и записи в попытках найти разгадку ритуала, что из головы совсем вылетела эта мысль. Да и спохватилась она случайно — краем уха услышав разговор каких-то девушек, сплетничающих о приёме.

В принципе, Гермионе не были чужды радости шоппинга, но проблема всё же была — она предпочитала стиль кэжуал, мало что понимая в вечерних туалетах. Приняв однажды то, что она больше не подросток, а молодая женщина, более того — маг-исследователь, и что стоит выглядеть хотя бы немного представительнее, Гермиона поменяла худи и толстовки на жакеты, оставшись при этом верной джинсам. На праздничные и торжественные мероприятия можно было сменить кеды на шпильки, а футболку на нарядный топ — и образ готов! Таким образом она была обладательницей значительной коллекции жакетов, джинсов и футболок. Для официальных же мероприятий в магическом мире Гермиона купила несколько дорогих и красивых мантий. Но она понимала, что на приём в Малфой-мэнор всё это не подойдет и нужно красивое платье.

Также её смутно беспокоила мысль о Драко. Где-то на краю сознания тревожный голосок нашёптывал, что её затрапезный, по меркам местного «высшего света», внешний вид может послужить поводом для его ехидных насмешек и уничижительных взглядов. И хотя при мысли о том, что она задумывается о его одобрении, Гермиона злилась — и на Малфоя, и на себя из-за такой чуши в голове — чисто женская гордость и самолюбие при этом твердили, что если она будет великолепна так, что он подавится насмешками — это вовсе не означает, что придется поступиться своими принципами. Она может быть прекрасной не ради кого-то или чтобы что-то доказать, а потому что она самодостаточная и, что важно, умная молодая женщина, со своими достоинствами, и иногда можно это продемонстрировать. Всем. И всякие Малфои тут совершенно не причем. Таким образом она приняла со всех сторон взвешенное решение блистать на этом приёме ради себя и потому что она может.

Единственное — она не очень ясно представляла себе, как именно этого добиться. А потому попросила у Алисии Спиннет помощи в этом начинании. Они с Алисией учились в одной школе на разных курсах и сдружились после того, как попали в одну группу в академии. Хотя Алисия выбрала своей специализацией артефакты, сейчас она работала фоторедактором в издательстве, выпускающем женский модный еженедельник — «Спеллу». Гермиона, перебрав в уме всех своих подруг, с грустью осознала, что круг её общения находится в иной социальной плоскости, нежели посетители светских раутов, и, следовательно, вряд ли обладает необходимыми навыками блистать на великосветских приемах. Джинни, несмотря на бешеный успех у противоположного пола, предпочитала спортивный стиль, а Полумна, с который Гермиона тесно начала общаться на последнем курсе, когда некоторые студенты вернулись в Хогвартс после войны, отличалась весьма эксцентричной манерой одеваться. Что, кстати, удивительно ей шло, но чтобы выглядеть в подобных нарядах уместно — нужно было быть Полумной Лавгуд.

Алисия же, несмотря на предпочитаемый ею в повседневности кэжуал, как человек, связанный с миром моды — «Спелла» постоянно печатала сплетни и фотографии со всяких вечеринок — хотя бы по рабочей необходимости, как рассудила Гермиона, должна разбираться в великосветских раутах.

И, как выяснилось, не прогадала — Алисия с энтузиазмом восприняла идею такого шоппинга. Во-первых, они не виделись тысячу лет, и это был отличный повод встретиться, а во-вторых, весь коллектив «Спеллы» стоял на ушах, подготавливая материал для статей про приём. Буквально вся редакция была занята, разыскивая информацию о гостях и выуживая подробности об их нарядах, украшениях и причёсках, чтобы в ближайшем же номере журнала порадовать читательниц самыми сочными подробностями. И Алисия рассчитывала с помощью Гермионы получить эксклюзивные снимки и подробности. Гермиона несколько удивилась такому профессиональному рвению подруги, но легко согласилась помочь ей всем чем сможет.

Они договорились встретиться в пять вечера в кафе «Блум-Блум», чтобы оттуда через «Дырявый Котёл» отправиться в магловскую часть Лондона, прогуляться до Оксфорд-стрит, пройтись по маленьким бутикам, расположенным там в большом количестве. На случай, если там они ничего не подберут, можно будет пройтись по Риджент-стрит и Пиккадилли.

* * *

Гермиона пришла на встречу немного раньше и заказала себе кофе и сэндвичи в ожидании подруги. Алисия, опоздав минут на пять, влетела в кафе, и, найдя глазами Гермиону, ураганом пронеслась по залу. По дороге она достала кипу журналов из кожаного стильного портфеля и, торжественно водрузив эту груду макулатуры на столик, победоносно улыбаясь, уселась напротив Гермионы.

— Я всё-всё продумала! — вместо приветствия выпалила Алисия. — Ты будешь неотразима! Охмуришь какого-нибудь аристократа, а потом познакомишь меня с его друзьями!

— Э, — Гермиона опешила от такого натиска и неожиданных планов подруги, — у тебя всё нормально? И зачем тебе друзья-аристократы?

— Не знаю… в редакции это излюбленная тема. Я в последнее время ловлю себя на мысли, что это какое-то коллективное бессознательное — я никогда не была легкомысленной пустышкой, а тут всё больше интересуюсь внешностью и финансовой состоятельностью окружающих. И девчонки в редакции теперь мне кажутся не пустоголовыми куклами, а просто милыми доверчивыми мечтательницами, верящими в чудо. Ну ты понимаешь — не в магическое чудо, а в Чудо как шанс всей жизни.

— Ну, может, ты взрослеешь? И это такой какой-нибудь этап.

— Такое ощущение, что наоборот — деградирую, — Спиннет весело улыбнулась, — а самое страшное, что меня пугает только то, что меня это не пугает!

Алисия Спиннет была высокой брюнеткой со светлыми, словно прозрачными серо-голубыми глазами. В последнее время она носила стрижку ассиметричный боб, которая чрезвычайно ей шла. Гермиона оглядела подругу и отметила, что в ней действительно чувствуются некие перемены — тщательность в подборе аксессуаров, привычный для Алисии стиль одежды сохранился, но теперь наряд был сшит из дорогих тканей и с изящным сочетанием цветов и фактур.

— Ты, знаешь, Лис, ты действительно немного изменилась, но при этом это не выглядит поиском или кризисом — ты выглядишь как обычно, но лучше. Совершеннее, что ли.

— Ох, Герми, спасибо, — Алисия зарделась, — я принесла несколько журналов, посвящённых крупным приёмам последних лет. Закладками я заложила те образы, что на мой вкус подойдут тебе. На этом приёме объявлен дресс-код «блэк тай». Так что у нас с тобой широкая палитра — от платьев в пол до коктейльных нарядов. Ты, кстати, так и не рассказала, почему должна там присутствовать. Не припомню за тобой подобных интересов.

— Да, ты права — это по работе.

— По работе? Ты представитель Хогвартса?

— Нет-нет, я теперь консультирую Аврорат, и мы с Гарри должны быть на приеме вместе с…

— О! Милый Гарри! Как у него дела, как Джинни? Ой, прости, я тебя перебила.

— Да ничего. Они прекрасно. Так вот я, Гарри и Малфой хотим кое-что узнать благодаря приёму…

— Малфой? Какой Малфой? — перебила Алисия.

— Драко. Драко Люциус Малфой, — сказала Гермиона кисло, ей совсем не понравилось, как блеснули глаза подруги.

— О!

— Он работает с Гарри в Аврорате, — пробубнила Гермиона.

— Это же прекрасно! Он самый завидный холостяк Лондона! Ну, один из…

— Могу вас представить друг другу, — без энтузиазма промямлила Гермиона, внимательно рассматривая резную столешницу.

— Между вами что-то есть? — осторожно начала Алисия.

— Да ты что! С ума сошла?! Никогда! — воскликнула Гермиона, вскочив со стула. — Просто меня бесит, что все вокруг одержимы чёртовым Драко Малфоем! Даже Гарри! Это какая-то параллельная вселенная! Гарри и Малфой! Скажи я ему в школе об этом — он бы упрятал меня в Мунго! А теперь, он видите ли, «смотрит в целом» и «даёт людям шанс»! А у меня не получается. — Гермиона села и продолжила упавшим голосом: — Я смотрю на него и вижу погибших друзей. И все вокруг как сговорились… Даже ты! «Он красавчик, а как богат и умён и бе-бе-бе»! — передразнила Гермиона эмоционально. — Фу, противно!

— Ой, Герми, ты так его ненавидишь? Как же вы работаете вместе?

— Ненавижу я себя, когда вдруг забываю, через что мы все прошли из-за него и таких, как он, и вижу в нём обычного парня. Иногда даже обаятельного.

— Ой-ой-ёй, а ты не влюбилась?..

— Нет, конечно!

— Он изменился со школы?

— Да. И это-то и сбивает с толку.

— Может, он вырос? Переосмыслил и всё такое? Всё же он был ребенком, и его так воспитывали.

— Да я всё понимаю головой! Но это не мешает мне чувствовать тупую ноющую боль в груди каждый раз, когда я смотрю на него. И тихий голос нашептывает: «Это он виноват во всём, из-за него погиб Дамблдор».

— Дамблдор был смертельно проклят.

— Я знаю! Я тебе о чувствах рассказываю. Я так чувствую.

— Ох, детка, мне очень жаль. Может, тебе накричать на него? Влепить пощечину, проклясть как-то…

— Я уже сорвалась на него на днях, и Гарри предложил мне отказаться от сотрудничества с Авроратом, если это для меня проблема, — грустно закончила Гермиона.

— Ну, судя по тому, что на приём ты идёшь — это для тебя не проблема, — попробовала разрядить обстановку подруга.

— Да уж. Ладно, я справлюсь. Ты голодна, или пойдем по магазинам?

Алисия не была голодна, они расплатились и вышли из кафе. По плану Спиннет сначала им предстояло зайти в пару бутиков в Косом переулке, а после отправиться в немагическую часть Лондона.

Во втором по счету бутике Гермионе приглянулись перламутровые шпильки классического силуэта. Туфельки переливались от белого к телесному. Гермиона мысленно перебирала свои наряды, представляя их с этими туфлями, и обрадовалась, поняв, что они достаточно универсальны и ко многому подходят, а потому не будут пылиться мёртвым грузом в шкафу.

Алисия одобрительно осмотрела ножки Гермионы в приглянувшихся той туфельках.

— Ты в них — это шедевр! Покупаем. Конечно, подбирать платье под туфли редкий мазохизм, но я в нас верю. Идем на кассу.

На кассе, пока продавщица упаковывала покупку, Алисия вдруг начала громко рассказывать, как ярко Гермиона будет блистать в своём прекрасном платье на приёме в Малфой-мэноре, и какие будут великолепные фотографии в «Спелле». Гермиона опешила от такого заявления и недоуменно воззрилась на подругу, та, хитро подмигнув ей, посмотрела на продавщицу и уже ей стала рассказывать, как повезло дизайнеру, сшившему платье Гермионы, ведь это такая реклама и честь для его наряда, ведь сама Гермиона Грейнджер — вы слышали о ней? Это она помогала Гарри Поттеру победить сами-знаете-кого! — будет блистать на приёме в высшем обществе в его наряде. И Алисия мечтательно возвела глаза к потолку. Продавщица открыла рот от изумления и спросила, в этих ли туфлях Гермиона Грейнджер пойдёт на прием. Алисия ответила, что в этих, но колдографии редко помещают в журнал в полный рост, и обувь обычно остается за кадром. Так что, к сожалению, такие чудесные туфельки вряд ли кто-то увидит, и не будет подписи в журнале под фотографией с именем дизайнера. Алисия, вздохнула: так жаль, а ведь она работает в «Спелле» и могла бы попросить фотографа и редактора добавить эту информацию. Алисия замолчала и многозначительно посмотрела на продавщицу.

Та, поняв наконец, на что ей намекают, принялась уговаривать Гермиону сфотографироваться на приёме, показывая туфли, а Алисию — разместить подпись об их бутике в журнале, предлагая девушкам внушительную скидку.

Десять минут спустя довольная Алисия и озадаченная Гермиона, заплатившая лишь тридцать процентов от полной и немаленькой стоимости туфель, вышли из магазина.

— Что скажешь? — самодовольно спросила Алисия. И, захихикав, добавила:— Хотя задачку я тебе подкинула непростую — наш колдограф действительно редко делает снимки в полный рост. Тебе придётся постараться как-то совать ноги в кадр. А то неудобно получится перед этой милой девушкой, — закончила хитрюга, широко улыбаясь.

— Ты это серьёзно? И часто ты так делаешь?

— Нет, обычно у меня под рукой нет какой-нибудь звезды или героини войны. Но всегда хотелось попробовать!

* * *

Они отправились в Лондон и после двух часов беспрестанных примерок и череды магазинов наконец нашли платье, которое понравилось обеим. Им стало белое шёлковое платье в пол без рукавов. Минималистичное одеяние красиво облегало грудь, открывая тонкие плечи и хрупкие лопатки. Юбка с длинным разрезом у правой ноги, отделанная в районе разреза полупрозрачным шифоном, красиво струилась при ходьбе, показывая длинные стройные ноги Гермионы.

— Сюда бы пару килограммов бриллиантов с сапфирами, — задумчиво протянула Алисия.

Гермиона была довольна покупками и благодарна подруге за её советы и сэкономленные деньги. Они договорились, что Алисия поможет Гермионе собраться на приём, и та, сказав, чтобы теперь Гермиона обращалась к ней не иначе как «милая тётушка фея-крёстная», со смехом аппарировала, когда они вернулись в Косой переулок.

31.8.3 среда

В день приёма они все встретились в Аврорате. Гарри с группой крепких парней изучал план поместья, Гермиона как обычно копалась в бумагах. Помимо расследования скоро начиналась и её преподавательская деятельность. МакГонагалл нагрузила её некоторыми организаторскими задачами в преддверии встречи студентов и приветственного пира. Стараясь успеть всё, более того, исполнять свои функции качественно, Гермиона таскала с собой повсюду ворох пергаментов, используя каждую свободную секунду для планирования и оптимизации существующих планов. Малфой же мотался по городу, исполняя поручения Нарциссы и утрясая последние вопросы с подрядчиками.

В мэнор Гермиона должна была отправиться с Малфоем раньше других, чтобы изучить оригинал рецепта. Гарри с аврорами планировали появиться следом, переодевшись в торжественные вечерние костюмы.

— Только после дамы, — галантно протянул Малфой и указал рукой на камин, как бы направляя Гермиону.

Та, фыркнув, тряхнула головой и, зайдя в камин, вопросительно посмотрела на Драко. Он, ухмыляясь, встал рядом с ней и спросил:

— Что, Грейнджер, рядовая учтивость ставит тебя в тупик? Боюсь даже представить, каков круг твоего общения.

— В тупик меня ставит твоё, Малфой, поведение. Я всегда жду от тебя какой-нибудь гадости!

— А ты лучше расслабься, Грейнджер. И не реагируй так остро на безобидные вещи.

— Как я могу расслабиться, зная, что ты меня ненавидишь? Причём из-за того, что я не в силах изменить.

— Я тебя не ненавижу, Грейнджер. И я не ненавижу маглорожденных, если ты об этом. Единственное, что меня тревожит в твоём обществе — это воспоминания о том, каким я был мелким засранцем, и чувство стыда, вызываемое этими воспоминаниями.

— Наконец-то я полностью с тобой согласна: ты был мелким засранцем!

— Так и есть. И ты знаешь, я даже благодарен тебе за такую яркую неприязнь, — Драко вздохнул. Увидев замешательство на лице Гермионы, он продолжил: — Все вокруг своей терпимостью и всепрощением как бы размывают остроту тех событий и мою вину. И смотря сквозь годы, слыша эти оправдания: он был ребенком, это влияние среды, его семья была в опасности, я и сам начинаю находить себе оправдания, и тогда теряется ясность осознания двойственности хорошо-плохо. Всё становится относительным, и почва морально-этических оценок уплывает у меня из-под ног. Но, видя, как тебе до сих пор больно, то, как ты винишь во всем меня — я тебе благодарен: желание быть лучше того глупо-самоуверенного, злого, испуганного парня позволяет мне идти вперёд, не попадая в ловушку рекурсии жалкого самооправдания. Но я не хочу, чтобы это жгло тебя изнутри. Чтобы у тебя были из-за этого проблемы с Поттером.

Гермиона, от изумления приоткрыв рот, слушала Драко, боясь даже моргнуть, чтобы не спугнуть это наваждение. Теперь ей самой стало нестерпимо стыдно и грустно, и даже предательски защипало в глазах, обещая в скором времени пролиться слезами. Гермиона вдруг мысленно перенеслась в чужую жизнь: она симпатичный самоуверенный парень, у которого прекрасные мать и отец. Он ими восхищается, знает и принимает то, чему его учили с рождения. И вдруг весь его мир подвергается встряске: то, что он считал силой, оказывается сложным и неправильным. Он видит, как отец из уверенного властного человека превращается в испуганного, затравленного и жалкого. Видит, как у кумира его детства и отрочества ускользает контроль над собственной жизнью. Как становится туманным будущее всей семьи. Он не может сделать то, что от него требуют, потому что не хочет этого делать. Он понимает, что он пешка, о потере которой не пожалеет ни одна сторона. И вот он уже не строит планы на будущее, а боится — взглядом, жестом, действием или бездействием навредить себе или дорогим людям. И не видно выхода из этого кошмара, и он даже не понимает, как попал в него, потому что это был не его выбор.

Гермиона сморгнула непрошеную влагу и посмотрела на Драко по-новому. У неё защемило сердце от того, как сильно ей стало жаль его. Не того парня, кто делал все эти ужасные вещи, думал и говорил — ведь тогда он действительно так чувствовал, и для него это было правильно. Ей стало жаль того человека, который стоял рядом с ней сейчас. Ведь ему придется прожить в этой рефлексии всю свою жизнь. Стыдясь и постоянно перерастая своё прошлое. Доказывая что-то себе и окружающим. Не быть собой, ища предназначение и самоактуализацию, а постоянно бежать от своего прошлого. Ведь раз ему стыдно, то Драко Малфой не беспринципный мерзавец. Ему придется жить со своими прежними поступками, мыслями и словами.

Слава Мерлину, Малфой не смотрел на неё, а, зачерпывая летучий порох, называл адрес мэнора.

* * *

Когда зелёное пламя вокруг стихло, Гермиона увидела перед собой просторный холл в светлых тонах, украшенный к приёму живыми цветами осенних оттенков — бордовыми, оранжевыми, бежевыми и пурпурными. В декоре были обильно использованы какие-то милые пушистые колоски причудливых форм. Гермиону искренне восхитили эстетика и размах убранства.

Драко, выбравшись из камина, подал ей руку, наслаждаясь произведенным эффектом мэнора. Гермиона неосознанно воспользовалась рукой Драко, и, оперевшись на неё, вышла из камина. Оказавшись в холле, она наконец поняла, что произошло, и, в смятении посмотрев на Малфоя, поспешно отдернула руку.

— Видишь, Грейнджер, ничего страшного не произошло — конец света не наступил.

Гермиона смутилась и поспешила перевести тему:

— Где я могу ознакомиться с подлинником рецепта?

— В библиотеке. Я провожу, — Малфой развернулся и уверенно зашагал в сторону одной из трёх арок-проходов.

Гермиона последовала за ним, по пути восхищённо разглядывая поместье. Она была здесь однажды в прошлом, во время войны — при крайне неприятных обстоятельствах. Вспоминать об этом не хотелось, и Гермиона, поморщившись, постаралась сосредоточиться на текущем моменте. Особняк был великолепен. Выйдя из холла через арку, они прошли длинной галереей вдоль фасада здания. В огромные панорамные окна можно было рассмотреть аккуратный парк перед домом. Гермиона поняла, что сейчас они находятся на втором этаже. В отделке стен и потолков преобладало дерево разных оттенков, присутствовало множество мелких резных деталей, придавая затейливый и уютный вид помещениям. Стены некоторых комнат и коридоров, которые заметила Гермиона, были обтянуты шёлковыми тканями с изящными цветочными рисунками и орнаментами. Из галереи они попали на лестницу и поднялись на третий этаж. Снова пройдя галереей, теперь уже в обратную сторону, Малфой остановился перед массивными дверями.

— Ну что, Грейнджер, готова? — он ехидно посмотрел на неё.

Гермиона, которой надоело за сегодняшний день попадать в неловкие ситуации, не стала ничего отвечать и лишь нейтрально кивнула.

Когда Малфой открыл дверь, у неё перехватило дыхание. Первый раз в жизни Гермиона по-настоящему поняла, что такое зависть. Это была библиотека мечты. Просторное помещение с высокими потолками по центру венчал витражный световой купол. На полу лежал толстый ковёр землисто-зелёных тонов с каким-то сложным растительно-фруктовым орнаментом. Вдоль всех четырёх стен тянулись книжные шкафы тёмного дерева, разделённые удивительными спиральными деревянными колоннами. Шкафы продолжались и на втором этаже, который галереей опоясывал по периметру всю библиотеку. Прерывались шкафы только на двери — ведущие в галерею, кабинет и уборную — и на огромный камин. Верхняя часть каминного выступа стены была украшена зеркалами. По обе стороны камина, на высоте второго этажа имелись углубления, в которые помещались в полный человеческий рост две деревянные скульптуры, как бы вырастающие из стены. Одна скульптура была половиной тела крылатого мужчины, смотрящего в противоположную сторону от второй скульптуры, изображающей половину тела крылатой женщины, смотрящей в другую сторону. Навершие камина венчала резная корона, которая покрывала головы обеих скульптур. Каминная решётка состояла из кованых змеек, некоторые из которых показались Гермионе странными — повторялся мотив чаши, из которой виднелись головы трёх маленьких змей. У одной из стен располагалась небольшая винтовая лесенка, которая вела на второй этаж библиотеки. По периметру комнаты шкафы первого этажа продолжались перилами второго. Гермионе тут же захотелось подняться и посмотреть на комнату сверху.

В центре помещения стояла мебель тремя группками: массивный письменный стол темного дерева с приставленным к нему обтянутым кожей стулом с высокой спинкой; три глубоких кожаных кресла, повернутых друг к другу, с маленьким овальным столиком между ними, торшером Тиффани в сеточку с янтарными вкраплениями и пуфиками для ног у каждого кресла; и небольшим кожаным диваном, длинным столиком и стульями с противоположной от дивана стороны. То тут, то там стояли: напольный глобус-бар, настоящий большой глобус, библиотечная лесенка, столики с цветами и различными безделушками.

Завороженная открывшейся картиной Гермиона прошла вдоль одной стены, читая названия книг на корешках.

— Больше ты в мою квартирку не попадешь, Малфой, — пробормотала Гермиона, осматривая библиотеку.

Услышав смех, она обернулась и посмотрела на Драко. Впервые, кажется, она слышала его смех, у него был хороший смех, искренний и заразительный.

Малфой подошёл к столу.

— Вот бумаги, — он посмотрел на часы, — до приёма чуть больше двух часов. Я узнаю у матушки, всё ли готово, и встречу авроров и Поттера. Если тебе нужно подготовиться к приёму — правая соседняя дверь из галереи ведёт в гостевую комнату, которой ты можешь воспользоваться.

— Спасибо, не нужно, моё платье дома, думаю, удобнее будет собраться там.

— Как угодно, в таком случае я открою для тебя этот камин.

Драко подошёл к камину, достал волшебную палочку и прошептал заклинание.

— Тинки! — громко позвал Драко. — Грейнджер, это Тинки, — представил он Гермионе эльфийку, — если мисс Грейнджер что-нибудь понадобится — ты должна ей помочь, Тинки. Ты поняла?

— Да, молодой хозяин, — пропищала эльф и поклонилась.

Гермиона поморщилась — ей претила околорабская система использования домовых эльфов магами, но вопрос был не так прост, как казалось — многие эльфы нуждались в подобной службе и действительно страдали, лишившись хозяев. Поэтому Гермиона взяла себе за правило сперва разбираться в ситуации, а потом делать выводы. Тинки была одета в аккуратное платьице, кроем напоминающее наволочку, замученной она не выглядела, а лишь немного робела.

— Приятно познакомиться, Тинки! Я обязательно позову тебя, если у меня возникнут трудности, — ласково сказала Гермиона.

Тинки, обалдев от такого обращения, украдкой посмотрела на хозяина. Малфой, поморщившись, почесал лоб.

— Можешь идти, Тинки, — и, когда эльфийка с хлопком исчезла, продолжил: — Грейнджер, я прошу тебя — не освободи всех наших эльфов ненароком, до приёма. А то нам самим придется обслуживать гостей.

— Ничего такого я не собиралась делать, — насупилась Гермиона, — но не вижу причин быть невежливой.

— Это мило, — Малфой закатил глаза и ушёл по своим делам.

* * *

Минут двадцать Гермиона внимательно изучала пергамент с рецептом и, не найдя ничего нового, позволила себе осмотреть библиотеку внимательнее. Свет осеннего солнца попадал в помещение через купол в потолке, проходя через витраж, разноцветные стеклышки ламп и торшеров, он падал цветными пятнышками на пол, мебель и книги. В лучах света, приглядевшись, можно было заметить кружение крошечных пылинок, поблёскивающих золотом.

Гермиона осмотрелась и, убедившись, что она всё ещё одна, разувшись, забралась с ногами в одно из кресел. Посидев в нём несколько минут, поглаживая кончиками пальцев подлокотник кресла, она глубоко вздохнула, обулась и через камин отправилась в свою непритязательную съемную квартирку.

* * *

Драко, найдя воодушевлённую Нарциссу, узнал, что всё идёт просто прекрасно, «мальчики», как она обозвала авроров, уже прибыли, и были отправлены на кухню изучать план поместья за какао и сэндвичами. Малфой понял, что ему ещё долго будут припоминать коллеги это мероприятие и, скрепя сердце, отправился на кухню. Перед этим Нарцисса сказала ему, что хочет немного отдохнуть и привести себя в порядок.

Войдя на кухню, Драко обнаружил там дюжину подтянутых молодых людей, одетых в смокинги и строгие костюмы. Некоторым явно было не по себе — они одергивали рукава и беспрестанно поправляли напомаженные волосы, некоторые же, наоборот, наслаждаясь происходящим с аппетитом жевали бутерброды, и, оживленно переговариваясь, рассматривали кухню и сад, виднеющийся в окнах. Поттер в смокинге склонился над планом поместья и, что-то бормоча и записывая карандашом в блокнот одной рукой, другой держал надкусанный сэндвич, из которого норовил вывалиться ломтик помидора.

Драко, поздоровавшись со всеми, кого сегодня не видел в Аврорате, выслушав пару комплиментов в стиле «крутая берлога, бро!» и отпустив несколько шуток в адрес тех, кто особенно неуютно чувствовал себя в торжественной формальной одежде, подошёл к Гарри.

— Поттер, — Драко кивнул, — наконец ты похож на человека.

— Да уж! Уже трижды пришлось использовать очищающее заклинание. Постоянно на меня что-то проливается или падает. Я уже подумываю, что меня кто-то проклял — с повседневной одеждой обычно такого не происходит… Гермиона здесь? — перевел Гарри тему.

— Да, была в библиотеке, но собиралась домой переодеваться.

— Хорошо. Я ещё раз изучил наш план и обошел поместье. Из бальной залы ведёт пять дверей. Две двери, ведущие в галереи со стороны сада, заблокированы. Двери в дамскую и мужскую гостиные нас не особо интересуют, так как из них нет отдельных выходов. Восточная Арка каминного холла, ведущая во фронтальную галерею, так же закрыта. Таким образом, мы держим под наблюдением только камин как возможность сбежать. Вы установили антиаппарационные чары над поместьем?

— Да. Поттер, ты забыл про служебные выходы из оркестровых галерей бальной залы.

— Насколько я понял из плана и осмотра бального зала — у гостей нет возможности туда подняться.

— Да, но наш загадочный вор может пройти с обслуживающим персоналом или оркестром.

— Да, поэтому Тотти дежурит на кухне. Сразу после прибытия персонала кейтерингового агентства, которых мы уже проверили, а Энтони проверит еще раз по списку, когда они появятся, и закроет кухонный камин. То же самое с оркестром, там дежурит Литтл. Трое находятся в библиотеке — двое внутри, третий снаружи. Кук придет с невестой — так что они вполне естественно смогут быть в галерее у библиотеки, будто влюбленная парочка, ищущая уединения. Двое дежурят у камина и двое у западного выхода в галерею, которую мы оставляем как ловушку. Трое ребят, и мы в зале — среди гостей. Кстати, Струглер тоже придет, так что можем рассчитывать и на него.

— Очень надеюсь, Поттер, что всё пройдет гладко и без скандала.

— Я тоже. Считай, что это обычная охрана. А сейчас пойдем, покажешь мне библиотеку.

Поттер передал Уильяму Бишопу план особняка и записи позиций наблюдения, велев показать ребятам их зоны ответственности.

Их план был прост — заблокировав для гостей все возможности передвижения по особняку, кроме одного — отслеживая входящих в него гостей, они хотели поймать воришку у библиотеки, или в крайнем случае в самой библиотеке.

Все бумаги Люциуса Малфоя были зачарованы таким образом, что не могли, не пострадав, покинуть пределы его кабинета, примыкающего к библиотеке, или саму библиотеку. Драко решил перестраховаться на какой-нибудь непредвиденный случай и создал копию рецепта, изменив некоторые ингредиенты. Как он знал из своих исследований времён академии — с этими вариациями субстанция получалась очень похожей на оригинальную по внешнему виду. О чем и рассказал Поттеру по дороге в библиотеку.

Придя в библиотеку и не застав там Гермиону, Драко запечатал камин и спрятал оригинальный рецепт. Он наложил на него пару сложных заклятий, мешающих призыву и поиску. После этого достал подделку и оставил на столе, сымитировав рабочий беспорядок.

* * *

К началу приёма Драко переоделся в изысканный серый костюм с черной шелковой рубашкой и галстуком в тон. Он присоединился к Нарциссе в каминном холле для встречи гостей.

— Драко, этот серый тебе очень идет! У тебя светятся глаза. — Нарцисса мягко улыбнулась, и Драко поцеловал матери руку.

Она была одета в золотое струящееся платье сложного кроя и драгоценности с янтарно-жёлтыми и красно-бордовыми камнями. В этом наряде Нарцисса была словно само воплощение Осени. После войны и ареста мужа она стала заметно мягче. Сильно любившая сына и до этого, теперь мать не скупилась на выражение своих чувств к нему. Она стремилась всячески участвовать в его жизни, словно пытаясь искупить ошибки мужа и своё малодушное слепое следование его безумным идеям.

Начали прибывать первые гости, зазвучала ненавязчивая живая музыка, официанты мягко заскользили по залу с подносами, предлагая напитки и лёгкие изысканные закуски.

Струглер прибыл одним из первых, сухо кивнув Драко, он, с восхищением глядя на Нарциссу, выслушал, что «Драко очень повезло работать под началом такого тонкого и проницательного человека, который не идет на поводу у предрассудков и дал её мальчику шанс показать, на что тот способен». Малфою показалось, что, целуя руку матери, Клинт Струглер задержался на ней губами много дольше необходимого. Драко с трудом сдержался, чтобы не оттащить начальника от Нарциссы силой. Но тот, хвала Мерлину, уже с поклоном отходил от них, направляясь к группе авроров, дежуривших в зале.

Поттер появился, ведя под руку подружку — Джиневру Молли Уизли. Нарцисса тепло поприветствовала обоих, Малфой слегка кивнув Поттеру, поцеловал руку Джинни.

Драко был сосредоточен на гостях, не входивших в круг близких знакомых и коллег. Почему-то ему казалось, что тем, кого они ищут, должен оказаться непременно мужчина, и Драко старался отыскать признаки волнения или нервозности на лицах прибывающих гостей мужского пола.

Нарцисса чрезвычайно оживилась, когда появилась её подруга — певица Селестина Уорлок. Это была высокая темнокожая дама в задорном красном блестящем платье, отделанном цветами и декоративными листьями в осенней гамме. Селестина должна была спеть сегодня — это был сюрприз вечера.

— Ох, Дракошечка, ты стал таким красавчиком! — прощебетала та и, чмокнув обалдевшего Малфоя в нос, растрепала его шевелюру. Пока дело не дошло до трепания за щечки, Драко поспешил ретироваться, пробормотав что-то вежливо-неразборчивое, и под дружный заговорщический смех матери и её подруги отошёл к вновь прибывшим гостям.

Некоторые ребята из Аврората привели девушек, чтобы их присутствие смотрелось естественнее. Наконец из камина вышел Блейз Забини, сверкая белозубой улыбкой.

— Нотт, Паркинсон и Гринграсс объявятся чуть позже, — вместо приветствия сообщил Блейз, — о, а что тут делает чета Поттеров?

— Мать решила, что этот приём — прекрасная возможность наладить контакты с коллегами и начальством, — почти не солгал Драко.

— И в итоге у нас тут встреча выпускников девяносто восьмого, — невесело усмехнулся Блейз, — ещё грифиндорцы ожидаются?

— Грейнджер должна сопровождать МакГонагалл.

— Ох, Салазар побери, надеюсь, хотя бы обойдется без рыжего недоумка?

— Я тоже на это надеюсь, — усмехнулся Драко.

— Кстати, Драко, как так вышло, что я не в курсе твоего многожёнства? — хохотнул друг.

— Не начинай, — закатил глаза Драко.

Забини ушёл в поисках бара как раз когда из камина выходили Грейнджер и директор Хогвартса. На секунду Драко задержал дыхание. Он никогда не думал о Гермионе как о женщине. В школьные годы ему мешали предрассудки, а в последние дни возобновления их знакомства его мысли, видимо, были заняты чем-то другим, раз он не обратил никакого внимания на столь очевидный факт, что Гермиона Грейнджер крайне привлекательная молодая женщина с потрясающей фигурой.

Моргнув несколько раз, чтобы отогнать наваждение, Драко поцеловал по очереди руки гостьям. Держа ладошку Гермионы в руке, он внезапно отметил, какая она теплая, нежная и хрупкая. Внутренне чертыхнувшись, Драко отпустил дежурный комплимент директрисе Хогвартса. Он проводил женщин взглядом, пока их спины не растворились в глубине бального зала. Подошедший Забини протянул Драко стакан с янтарной жидкостью и присвистнул.

— А Грейнджер-то уже не та! — мечтательно протянул Блейз. — Она сейчас с рыжим?

— Насколько я знаю, они расстались, — Драко попытался вспомнить, намекало ли что-нибудь в квартире Гермионы на присутствие мужчины в её жизни.

— Тем лучше для меня! — осклабился Блейз.

— Пф! — Драко фыркнул. — Ты её не потянешь.

— Спорим? — оживился Забини ещё больше.

— Благодарю покорно, я читал несколько романов с подобной завязкой — и там всё плохо заканчивалось.

— Это если ты или я соберёмся на ней жениться, согласно канону, а я не собираюсь ни на ком жениться! — Блейз усмехнулся.

Этот разговор прервала шумная компания, состоящая из Теодора Нотта, Пэнси Паркинсон и сестёр Гринграсс — Дафны и Астории. Все они учились в одной школе и много пережили вместе во время войны. Их семьи в основном находились на проигравшей стороне, и теперь их отпрыскам приходилось прилагать большие усилия, пробивая себе место в жизни. Зато ребята понимали друг друга и ценили свою дружбу, позволявшую высоко держать голову, доказывая обществу свою лояльность и благонадёжность. Дафна и Астория, весело хохоча, демонстративно чмокнули Драко с двух сторон в щеки, позируя прессе. Далее девушки, чувствовавшие себя как рыбы в воде на светских мероприятиях, прощебетав комплименты Нарциссе, упорхнули к группе молодых авроров во главе со Струглером. Малфой, внутренне усмехнувшись, мысленно посочувствовал коллегам — несколько разбитых сердец и сочные сплетни теперь обеспечены Аврорату.

После прибытия всех гостей началась официальная часть приёма, где Нарцисса тепло поприветствовала и поблагодарила собравшихся, анонсировала выступление директора Хогвартса, музыкальный сюрприз — на этих словах многие покосились на Селестину, танцы и фейерверк в честь нового учебного года.

Малфой переходил от группы к группе, бросая вопросительные взгляды на авроров, следивших за входами и выходами. Те отрицательно качали головами, мол, всё в порядке.

Проблемы начались после выступления МакГонагалл. Та поздравила всех с началом нового учебного года, поблагодарила попечительский совет за увеличение бюджета на этот год, что позволило усложнить учебную программу и привлечь новые лица в преподавательский состав — на этих словах директор нашла взглядом Грейнджер и тепло улыбнулась ей — Малфой закатил глаза: заучка! Закончила директриса своё выступление трогательной речью о ценности, хрупкости и неповторимости детства, об ответственности их, как взрослых, перед их общим будущим в лице подрастающего поколения. Проблемы же начались, когда стихли аплодисменты, вызванные речью МакГонагалл, и заиграла музыка, возвестив начало танцев. Создавалось впечатление, что добрая половина гостей, словно сговорившись, всеми правдами и неправдами начала пытаться прогуляться по мэнору или попасть в библиотеку. Видимо, те злополучные статьи возымели своё действие, и теперь все жаждали подробностей. Драко подумал, что, должно быть, многие пришли на приём именно из любопытства в попытке понять, правда ли то, что было напечатано, или нет. И, хотя гости не сопротивлялись и возвращались в зал, когда им вежливо разъясняли, что внутренние помещения поместья закрыты для посещения, и в случае насущной необходимости им стоит испросить аудиенции хозяев в будущем — строгий порядок «постов» авроров был нарушен, все сновали туда-сюда, опрашивая проштрафившихся гостей о причинах их заинтересованности библиотекой, и тут же бежали ловить новых любопытствующих. Сведения передавали Патрику Мэйси, который, весь красный от напряжения, едва успевал всё записывать в блокнот. Струглер наблюдал за всем этим безобразием с сильно сжатыми челюстями.

Драко, в бессилии сжимая-разжимая кулаки, стоял, оперевшись о колонну, и пытался внутренне успокоиться. Когда музыканты заиграли вальс и объявили белый танец, его внезапно пригласила Гермиона. Малфой краем глаза заметил злые взгляды, брошенные на девушку незамужними гостьями, а также несколько колких мужских взглядов, брошенных уже на него. Малфой усмехнулся и повёл Гермиону в центр зала.

— Малфой, что происходит? — зашипела та, как только они закружились в танце.

— То, что наш противник хитёр и не лишён чувства юмора, как на мой вкус.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Малфой, он выкрадет или скопирует рецептуру!

— Мы с Поттером подменили бумаги. Основная проблема в том, что в этом потоке любопытных мы упустим нашего воришку.

— Ты восхищаешься им, что ли?

— Признай, Грейнджер — эти статьи — это не стандартный и забавный ход.

— Пф! — фыркнула та. — Получается, он знал, что приём — ловушка?

— Вряд ли, если он не работает в Аврорате. Возможно, приём для него просто удобная возможность поискать бумаги.

— Жаль, что ничего не получилось, — вздохнула Гермиона. — Малфой, а ты оказывается отлично танцуешь, — неожиданно сказала девушка.

— Обижаешь, Грейнджер, — хмыкнул Драко, — вместо того, чтобы играть в игрушечный квиддич, меня заставляли вальсировать. И раз уж у нас тут минутка комплиментов, Грейнджер, ты сегодня прекрасно выглядишь.

— О, — Гермиона слегка покраснела, — благодарю, Малфой, — дежурно отозвалась она.

— Грейнджер, я серьезно, без всякой протокольной учтивости. Если бы не наше непростое прошлое — тебе бы пришлось впредь терпеть мои настойчивые ухаживания.

— Как же мне повезло, — нервно пробормотала под нос Гермиона.

В этот момент к ним подошёл Забини и с поклоном пригласил Гермиону на следующий танец. Малфой осмотрелся и увидел, как его манит к себе Струглер, рядом с которым стоит взъерошенный Поттер.

— Что, Мерлин вас подери, вы тут устроили? — брызгал ядом начальни. — Поттер, я отдал тебе планирование этой операции. Я снял половину штата с дежурств. И что я вижу — мои агенты бегают, выпучив глаза и пугая гостей, словно первогодки по Хогвартсу!

— Да, сэр, ситуация слегка вышла из-под контроля.

— Слегка, Поттер?!

— При всем уважении, сэр, мы все недооценили возможные последствия воскресных публикаций, — вмешался Драко в разговор.

— А тебе, Малфой, вообще лучше помолчать — у меня к тебе и без этого большие вопросы! — пророкотал Струглер.

— Что вы имеете в виду, сэр? — ощетинился Драко, ему решительно не понравился тон, в котором босс позволил себе заговорить.

— То, что вы сборище дилетантов с сомнительным прошлым и мотивами!

— Это всё, сэр? — сухо осведомился Драко.

Красный от злости Струглер, взяв себя в руки, сказал, что сейчас не время и не место для разбора полетов, и велел Поттеру взять под контроль это безобразие.

Еле сдержавшись, чтобы не натворить глупостей, Малфой с перекошенным лицом отправился к бару, с намерением расслабить нервы после выволочки начальства чем-то крепко-алкогольным. По дороге кто-то подхватил его под руку и, крепко держа, повёл в сторону балкона. Это оказалась Селестина Уорлок, заботливо всматривающаяся в его лицо с участием в глазах. Поняв, что если Селестина что-то слышала, то это станет известно его матери — Драко постарался принять беззаботный вид.

Та улыбнулась и погладила его кончиками пальцев по скуле.

— Драко, мальчик мой, не бери в голову. Этот Струглер — беспардонный солдафон! Мне как-то пришлось иметь с ним дело. Это был кошмар! У меня тогда пропала диадема прабабки, и я такого хамства от него натерпелась! В нем ни капли такта, сочувствия или участия.

— Ну, дорогая Селестина, тактом в должной мере и я, пожалуй, обделён!

— Драко, мальчик, зачем ты пошел работать в Аврорат?

— Селестина, вы же в курсе о положении и репутации нашей семьи после войны…

— Да-да, конечно! — нетерпеливо перебила та. — Но Драко, в попытках заработать одобрение общества ты можешь никуда не прийти.

— Ну, что будет, если с этим мнением не считаться вовсе, мы можем видеть на примере моего отца, — горько усмехнулся Драко.

— Ох уж эта ваша юношеская категоричность! Драко, ты можешь играть по своим правилам. Ты хороший мальчик, ты не собьёшься с верного пути.

— Что вы имеете в виду?

— Если тебе нравится сыскное дело — открой своё агентство! Уверена, многие люди нашего круга, — она весело подмигнула, — охотнее доверятся частному подрядчику, чем мужланам из Аврората.

— Не с моей фамилией!

— Да, но я видела, как ты танцевал с Гермионой Грейнджер и разговаривал с Гарри Поттером. Заручись их поддержкой и увидишь, как изменится мнение людей о тебе.

К ним подошла Нарцисса и сказала Селестине, что пришло время её выступления. После музыкального сюрприза гостей пригласили на балкон полюбоваться фейерверками. Так как вечер был посвящён осенней тематике и новому учебному году — в небо взмывали разноцветные снопы искр в форме листьев, овощей, цветов, книг, сов и в конце — гвоздём программы стала огромная фигура, в которой явно угадывалась директор Хогвартса. Все одобрительно засмеялись и громко зааплодировали, сама же Минерва лишь смущённо улыбалась, однако было видно, что ей приятно внимание.

* * *

Постепенно гости стали расходиться, тепло прощаясь с хозяевами вечера. Наконец остались лишь авроры, которым Струглер, не скупясь на выражения, устроил разнос. Нарцисса отправилась к себе, домовые эльфы с сотрудниками кейтерингового агентства убирались и приводили особняк в повседневный вид. Гермиона отправилась в Хогвартс, провожая МакГонагалл. Драко под предлогом присмотра за прислугой сбежал с этой импровизированной летучки. Он пошёл в библиотеку, по дороге просматривая копию списка гостей, пойманных у библиотеки. Зайдя в библиотеку и посмотрев на стол, на котором он оставил поддельный пергамент, Драко почувствовал, как ёкнуло сердце. На столе что-то изменилось! Подойдя ближе, он стал искать нужный пергамент, но не обнаружил его. У Малфоя похолодели руки — он бросился к настоящему рецепту. Тот оказался на месте. Переведя дух, Драко постарался сосредоточиться. Авроры, дежурившие в библиотеке, сообщили, что никто в неё не заходил. Если это так, и их не заколдовали, то рецепт мог взять только кто-то из Аврората.

Малфой поспешил в бальный зал. Притихшие авроры всё ещё были там, виновато рассматривая паркет.

— Рецепт пропал, — громко сказал Малфой, входя в зал.

— Это невозможно! — хором сказали двое парней, вскакивая на ноги.

— Та-а-ак, — протянул Струглер зло, — всё лучше и лучше. Энтони, отправляйся в офис и приведи дежурного медика!

Пока они ждали колдомедика, Струглер бушевал, настаивая на том, что они стадо гиппогрифов, Мерлин их побери, а не авроры — цвет нации! Что выкрасть у них из-под носа бумаги оказалось проще, чем отобрать у эльфа шоколадную лягушку. К счастью, Джошуа Нэш, дежуривший сегодня колдомедик Аврората, прибыл довольно быстро. Струглер поручил ему искать следы любых магических воздействий на всех, начиная с авроров, находившихся ближе всего к библиотеке.

И Струглер оказался прав — уже на втором авроре — Роберте Далтоне — колдомедик нашёл следы изменения сознания. Возможно, Империус или чары Конфундус. Что было абсолютно ясно — воздействие производилось недавно и неоднократно, по всей видимости, преступник находился непосредственно на приёме.

* * *

Драко сидел на полу, прислонившись к стене и вытянув ноги перед камином в холле, и меланхолично жевал канапе из лобстеров с какими-то сырами разной степени ароматности с блюда, покоящегося у него на коленях. Рядом на полу стоял толстостенный стеклянный бокал, в котором в отсветах огня поблёскивал янтарём марочный огневиски.

Внезапно в камине появилась голова Гермионы и робко позвала:

— Малфой! Ты здесь?

— Грейнджер? — удивился тот. — Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего такого, — замялась Гермиона, — можно я отправлюсь домой через мэнор? — робко закончила она.

— Да, конечно, — ответил удивленный Драко.

Через несколько секунд Гермиона шагнула из камина в комнату.

— О, я смотрю вечеринка продолжается, — неловко пошутила она, — как всё прошло?

— Струглер был слегка на взводе, — усмехнулся Малфой, — а, ты же не в курсе — поддельный рецепт был украден.

— Как это произошло? — ахнула Гермиона.

— На аврора наложили заклятие.

— Что же теперь? Всё было зря?

— Ну почему же, Струглер так разозлился, что по всей видимости отстранит меня и Поттера, и мы будем всю оставшуюся жизнь перекладывать бумажки в каком-нибудь сельском отделении Аврората.

— Да ладно, не преувеличивай. Никто же не пострадал.

— У него ко мне какая-то личная неприязнь.

Гермиона, которая не успела ничего поесть на приёме, пристально посмотрела на тарелку на коленях у парня.

— Можно? — спросила она, указывая взглядом на еду.

Малфой улыбнулся, поставил тарелку на пол и сделал приглашающий жест.

Гермиона разулась и, одной рукой взяв туфли за каблуки, а другой придерживая подол платья, подошла к Малфою и села, подогнув колени напротив камина. Взяв угощение, Гермиона начала его с аппетитом жевать.

— Это так вкусно! — не смогла сдержать восхищенного восклицания Гермиона, говоря с набитым ртом. — Что же я не попробовала их на приёме? — дожевав, сокрушалась она, тщательно выбирая следующую закуску.

Малфой лениво наблюдал за ней. Он очень устал за сегодняшний день. Но больше всего его душевное равновесие пошатнули слова Селестины о собственном деле. Эта идея не приходила в голову до сих пор, но озвученная — мгновенно срезонировала со струнами его души. Мысли лениво текли в голове, Драко старался ни на одной из них не концентрироваться, просто наблюдая за собой со стороны. Он смотрел на Гермиону, с аппетитом жующую канапе, на отсветы огня камина, гуляющие по её платью, волосам, лицу. В разрезе платья виднелась стройная нога, босые ступни. Драко удивился, отследив мысль о том, что весь этот момент, они, сидящие на полу, это гармонично и правильно. Словно так всегда было, и есть, и будет.

— Что ты здесь делаешь, Грейнджер? — спросил Малфой, отпивая из бокала.

— Ах да. Спасибо, Малфой. МакГонагалл так устала, что сразу отправилась к себе, и я не стала её беспокоить. Камин в школе сейчас открыт только в мэнор. Гарри мне не ответил, а других я не стала беспокоить — уже поздно. И я понадеялась, что ты ещё не спишь. Обычно я езжу домой из школы на велосипеде, но сейчас это было бы неудобно, — она осмотрела платье и грустно уставилась на туфли.

— Велосипед, Грейнджер? — Малфой иронично поднял одну бровь.

— А что? — спросила Гермиона с вызовом. — Это когда ходишь в Хогсмит раз в неделю — весело. А когда каждый день в любую погоду — сомнительное удовольствие.

— Я просто представил профессора Снейпа на велосипеде.

Они помолчали.

— И что — профессор Грейнджер? Это твоя цель?

— Не знаю, — Гермиона задумчиво водила пальчиком по тарелке, собирая крошки, после чего отправив палец в рот, облизала его. Драко невольно сглотнул. — До войны я собиралась стать министром магии, знаешь — эльфы, изменять мир — и всё такое, — она засмеялась.

— Ого, Грейнджер! И как ты не попала на Слизерин?

— Я слишком умная! — парировала Гермиона.

— Вообще-то это был комплимент.

— Не в моей вселенной.

— Пф! — фыркнул Малфой. — А теперь какова твоя цель?

— А твоя?

— Не быть как мой отец. Не превратить жизнь семьи в ад. Не ввязываться в заведомо проигрышные истории. Я не знаю, чего я хочу, но точно знаю, чего я не хочу.

— Я думаю, это уже не мало, — сказав это, Гермиона поднялась на ноги и протянула руку Малфою. Тот легонько пожал её.

— Малфой.

— Грейнджер.

И Гермиона отправилась домой.

Через два дня — в пятницу — вечером Драко и Блейз Забини встретились в новом модном баре Косого переулка «Незнакомец» (The Mystery Man). В расследовании пока не было существенных сдвигов, Струглер бесился из-за приёма, придираясь к Драко и Гарри по любому поводу. Гарри искал зацепки, подробно разбирая жизнь заколдованных редакторов в дни перед публикациями. Гермиона окунулась, по всей видимости, в преподавание, появляясь в Аврорате лишь изредка — подбадривая Поттера и узнавая последние новости, точнее их отсутствие. По сути все ждали дня созревания алихоции, которое ожидалось завтра ночью. Струглер взял на себя планирование операции по поимке мистера Икс, видимо, очень лично приняв произошедшее на приёме. Драко проверял списки тех, кто был в мэноре, ища, не всплывет ли чья-то фамилия в связи с делами Пожирателей или в других криминальных сводках. Он даже поручил Нарциссе составить свой список и напротив фамилии каждого гостя перечислить все сплетни и слухи, какие до неё когда-либо доходили.

Блейз был, как всегда, подтянут, свеж и обворожителен. В студенческую бытность они нередко дуэтом отправлялись в рейды по барам и клубам Лондона, разбивая девичьи сердца и находя приключения. В какой-то момент Драко наигрался в ловеласа и охладел к этой роли, Блейз же, напротив, расцветал всё ярче, по-прежнему чувствуя охотничий азарт.

— Что за суета была на приёме? — спросил Забини.

— Ты видел статью в «Пророке» про артефакт, спрятанный отцом за камином в мэноре?

Блейз утвердительно кивнул.

— Всем гостям, видимо, захотелось это проверить, — усмехнулся Драко.

— Я заметил, что ваш Струглер наезжал на тебя и Поттера. Что вы вообще забыли вместе?

— Какие все наблюдательные! — проворчал Драко. — Он вообще малоприятный тип. И открыто меня недолюбливает. А с Поттером мы вроде как напарники.

— Фига себе! — опешил Блейз и посочувствовал: — С боссом это хреново.

— Мамина подруга подкинула забавную идею: открыть детективное агентство и работать на себя.

Блейз присвистнул.

— А это круто! Ты сможешь браться за конфиденциальные дела.

— Для улучшения репутации она предложила нанять Поттера или Грейнджер.

Блейз громко расхохотался.

— Вот это идея! Она могла прийти в голову только тому, кто вас всех совсем не знает. Хотя смысл в этом есть.

— Да уж.

— И с кем бы ты хотел работать? С Поттером? — Блейз скривился. — Тогда уж лучше ботаничка — она горячая, — Забини выразительно поиграл бровями.

— Мерлин, в твоем исполнении это всё звучит как бред.

— Да ладно тебе, всё нормально. Хочешь — стелись под придурка-босса, хочешь — открывай своё агентство, хочешь — тусуйся с гриффиндорцами. Драко, главное, чтобы тебе это всё было в кайф.

— Забини, мы уже не дети. Главное, чтобы это было правильно.

— Всё зависит от точки зрения. Главное, чтобы тебе было в кайф то, что для тебя правильно, — Забини хохотнул и, чокнувшись со стаканом Драко, отхлебнул из своего бокала.

* * *

Операция по перехвату мистера Икс была разработана самим Струглером. После сбора тычинки алихоции упаковывались и должны были утром следующего дня отправиться по аптекам. Согласно плану, группы авроров из семи-восьми человек будут дежурить в каждой аптеке, держа под контролем все входы-выходы и камины.

Однако этим планам не суждено было сбыться: глубокой ночью третьего сентября в день сбора алихоции всех разбудила новость о том, что группа неизвестных в масках напала на теплицы Министерства и похитила урожай злосчастного дерева. В тот момент там находился один охранник и один ботаник, которые ничего не смогли противопоставить восьмерым опытным бойцам. Работники теплиц не пострадали, и, как только похитители скрылись, оповестили Аврорат о произошедшем. Струглер рвал и метал, и у всех коллег возникло опасение, что его хватит удар.

В итоге всем пришлось вернуться к нудной кропотливой работе проверки списков и опроса свидетелей.

18.9.3 воскресенье

— Мерлин! — громко вскрикнула Гермиона, резко вздрогнув, и стала отряхиваться от голубых искр, рассыпавшихся над её головой, когда заклятие угодило в стену.

Сердце бýхало в груди с такой силой, что она чувствовала каждый толчок крови через него, глаза заливал пот. Грейнджер посмотрела на свою левую руку — неудачно схватившись за край стены, она повредила ноготь на указательном пальце. Ноготь раскололся вертикально до середины ногтевой пластины, из-под которой теперь сочилась кровь. Гермиона поморщилась и сунула повреждённый палец в рот, пытаясь отгрызть выступающий за пластину ноготь, чтобы тот не цеплялся за всё вокруг.

Занятая этим нелегким делом, Гермиона осторожно, прижимаясь как можно ниже к земле, выглянула из-за стены. Она никого не увидела, но в окнах второго этажа заметила разноцветные вспышки. Значит, Драко там. Тот, кто выстрелил в неё проклятием, вероятно, тоже. Гермиона сосредоточилась и отправила с Патронусом послание в Аврорат. «Какое-то время им понадобится, чтобы собраться и аппарировать на соседнюю улицу, — мысленно прикидывала Гермиона, — прямо сюда аппарировать нельзя — им придётся пробежаться, и это тоже займет время».

Гермиона вздохнула и, поняв, что медлить нельзя, осторожно ступая, пошла вдоль стены к ближайшему окну. Стоило ей сделать пару шагов, как из-за угла, где она до этого укрывалась, выскочил высокий грузный мужчина. Она стояла у стены в тени, и он, не заметив её, продолжил свой бег. Гермиона вскинула палочку и выпустила оглушающее заклятье. Жёлтая вспышка — и мужчина бесформенным мешком рухнул на землю. На всякий случай Гермиона выпустила связывающее заклятие и продолжила свой путь. Тут она услышала шорох торопливых шагов и приглушенные голоса.

В один рывок добралась до окна, разбила его локтем, забралась внутрь и прошептала «репаро», направив на стекло волшебную палочку. Осколки взлетели с земли и пола и аккуратно собрались в сплошную поверхность. По поверхности прошла рябь, и сеточка трещин исчезла, оставив стекло ровным, гладким и прозрачным.

Гермиона осторожно шагнула в сторону, ощупывая стену и привыкая к темноте. Она увидела неясный силуэт двери, который угадывался благодаря слабому свечению из зазоров вверху и внизу двери. Гермиона как можно тише и при этом как можно быстрее побежала к ней, молясь, чтобы ни на что не наткнуться по пути.

Добравшись до двери беспрепятственно, прислушалась, приложив к дереву ухо. Ей показалось, что она услышала какую-то невнятную возню наверху. Взявшись за ручку, Гермиона толкнула дверь, и, святой Годрик, та поддалась. Просунув голову в образовавшуюся щель, Гермиона быстро посмотрела по сторонам и, убедившись, что она одна, распахнула дверь шире. Выйдя в коридор, пользуясь светом, хлынувшим в образовавшийся проход, обернулась и осмотрела комнату. В помещении отсутствовала мебель и только в центре стояла стеклянная ёмкость, в которой лежал какой-то кристалл, слабо фосфоресцируя. Гермиона удивилась тому, что не заметила его раньше. Она уже хотела вернуться в комнату и рассмотреть загадочный предмет, но тут над головой послышался явственный топот и крики. Тогда Гермиона тихонько закрыла дверь и, вспоминая, как дом выглядит снаружи, чтобы понять, где может располагаться лестница, двинулась по коридору.

Пройдя шагов двадцать, дошла до поворота, за которым слышалось какое-то сопение. Гермиона, встав на четвереньки, тихонечко, прижимаясь к стене, подползла к краю стены и заглянула за угол. Там стояло двое взъерошенных мужчин, чего-то дожидаясь. Малфоя не было.

Гермиона глубоко вдохнула, выдыхая через рот, собралась с мыслями и выкрикнула оглушающее заклинание. Один мужчина упал, другой, инстинктивно прикрывая голову локтем, кинулся на пол. Это дало Гермионе время вскочить на ноги, прицелиться и оглушить и второго мужчину. На всякий случай она связала их.

За следующим поворотом коридора Гермиона увидела лестницу и, обрадовавшись, уже собралась было подняться, как вдруг до её слуха донеслось какое-то негромкое бормотание, и мир вокруг закружился и, потускнев, исчез.

* * *

— А девчонка борзая, — хохотнул один.

— И премиленькая, — подмигнул второй, скабрезно облизнувшись.

Гермиона поморщилась и попыталась дотронуться до головы, так как та раскалывалась от сильной боли, локализовавшейся в одной точке где-то на затылке. Но, когда ей это не удалось, поняла, что руки связаны. Звуки и голоса доносились как-то издалека и приглушённо, словно под водой.

— Почему у неё кровь? — требовательно осведомился новый голос откуда-то из-за спины.

— Упала неудачно, — огрызнулся Весельчак.

Гермиона попыталась повернуть голову в сторону говорившего.

— О, очухалась! Отлично. Кто ты? Отвечай!

Гермиона с трудом разлепила губы, было ощущение, что они распухли. Что-то подсказало ей, что она не только неудачно упала. Гермиона прислушалась к организму, и вмиг поднявшаяся паника утихла. Видимо, она отделалась смачной оплеухой и, возможно, пинком по ребрам. Также сильно саднил затылок — наверное, Весельчак не соврал, и она приложилась обо что-то при падении.

— Я из Аврората, и меня будут искать, — прохрипела она, удивляясь своему голосу. «Быть может, это последствие заклятия», — подумала Гермиона.

— Да уж не сомневаемся! — снова хохотнул Весельчак.

— Что ты тут забыла?

— Я хотела поговорить с мистером Селвином. Где он? Кто вы? Что здесь происходит?

— Любопытная, — осклабился Похотливый.

— Он нас нанял. Мы оказывали ему ряд услуг. Но мистер Селвин некоторое время назад скоропостижно преставился, — главарь обвёл комнату неопределенным жестом, — не заплатив нам гонорар. И вот, когда мы с ребятами искали оплату, появились вы. И если бы вы не дергались — поспали бы рядышком полчасика, и, отдохнувшие, отправились бы по своим делам. Но вы оказались шустрые. Не переживай, детка, поймаем мальчишку, сотрём вам память и отпустим на все четыре стороны. Если не будете делать глупости, разумеется. Нам не нужны трупы авроров в послужном списке.

— Да, детка, давай без глупостей, — промурлыкал Похотливый и, приподняв её лицо за подбородок, погладил скулу большим пальцем.

Гермиона резко дёрнулась, остро ощущая вновь поднявшуюся панику. Похотливый, видя её реакцию, хищно облизнул нижнюю губу, обнажая желтоватые зубы. Гермиона изо всех сил старалась сдержать слёзы, поняв, что её сопротивление и страдание лишь больше заводят и распаляют его. Она с ужасом подумала о своей вероятной участи — пережить насилие, унижение и издевательство, а потом забыть всё это и жить якобы нормальной жизнью, пока этот ублюдок где-то мучает других женщин. Гермиона разозлилась на этого урода, жизнь в целом, раз в ней возможны такие вот сценарии, и на себя за подобные пессимистичные, а не конструктивные прогнозы. Она скорее умрёт, чем этот слизняк дотронется до неё. Гермиона осмотрелась в поисках вариантов спасения. Она была привязана к стулу, её палочка валялась у стены, слава Годрику, не сломанная. Тут Гермиона заметила некую странность — вся комната: стены, пол, потолок были испещрены затейливыми рисунками, которые слабо мерцали. В трёх углах, которые она могла видеть, лежали какие-то груды тряпья. В одном углу рядом с тряпками стояли изящные женские туфельки. Только сейчас Гермиона увидела два тела в центре комнаты. Она затаила дыхание и постаралась не моргать, пытаясь уловить малейшее движение, но тела были неподвижны. На миг Гермиона забыла слова главаря о поимке «мальчишки», и ей показалось, что она узнала в одном из тел бездыханного Драко. В голове тут же зашумело, затылок и затекшие пальцы похолодели, на коже выступил липкий пот. Но уже через мгновение Гермиона собрала разбегающиеся мысли и заставила себя внимательно всмотреться в распростёртые тела. Насколько она могла судить, это были мужчины, темноволосые. Ну конечно! Не блондины!

— Кто это? Что здесь произошло? — слабо спросила Гермиона.

— А нунду его знает! — хохотнул Весельчак.

— Это, — главарь пнул одно из тел, — мистер Селвин собственной персоной. Рядом какой-то невезучий паренёк. По углам миссис Селвин, мисс Селвин и два их домовика, — свои слова главарь сопровождал указующими движениями рук. — А что тут произошло, известно одному Мерлину. Старик нанял нас кое-что кое-откуда забрать, а затем посторожить тут, пока он поколдунствует, — главарь обвёл комнату рукой. — Этот, — главарь указал на тело молодого, — три дня что-то бормоча, как малахольный, малевал эти художества. А сегодня в полнолуние у них был какой-то обряд. Мы ждали снаружи, охраняя периметр. Потом увидели свечение, крики и хлопки. Как будто шарики лопаются. Только очень громко. Когда прибежали сюда, застали такую вот картину. По ходу, что-то пошло не так.

Весельчак расхохотался.

— Что-то долго они, Джон, сходи — проверь.

Весельчак-Джон шутливо козырнул и вышел из комнаты. Гермиона пыталась понять, почему до сих пор не появился никто из Аврората. Может быть, её Патронус не достиг цели? Разве такое возможно? Нужно было отправить Патронуса адресно Гарри.

Откинув эти мысли, как неконструктивные, Гермиона сосредоточилась на происходящем. Убивать её они не собирались, но вырубить, если что, могли. А без сознания Гермиона вряд ли сможет себе помочь. Так что попытка у неё была скорее всего одна. Она осмотрелась вокруг, но там не было ровным счетом ничего. Постаралась рассмотреть и ощупать стул — он был крепкий. Если все вдруг выйдут из комнаты — можно будет попытаться сломать его в падении. Какие-то психологические приёмы? Она читала кое-что о ведении переговоров, но при одной мысли, что ей придется подыгрывать Похотливому, Гермиону замутило.

— Эй! — позвала Гермиона главаря. — Я не хочу оказаться изнасилованной и со стертой памятью. Может быть, мы сможем договориться? Должны же быть какие-то варианты!

— Умненькая девочка, — хмыкнул главарь, — я подумаю. А пока не мешай и помолчи.

— Как вас зовут?

— Самюэль Розенфельд. А теперь помолчи.

— Я Гермиона. Гермиона Грейнджер, — сказала она и замолчала.

Минуты через две за дверью послышался топот, пыхтение и приглушенные ругательства. Похотливый вопросительно посмотрел на главаря, тот кивнул, и он, крадучись, подошёл к двери. Главарь встал рядом у стены.

Они подняли палочки на изготовку. Поняв, что сейчас произойдёт, Гермиона закричала так громко, как только могла:

— Здесь двое!

Похотливый злобно зыркнул на неё, но главарь остановил его, придержав за локоть и мотнул головой в сторону двери. Тот, пробормотав какое-то ругательство, рывком распахнул дверь, отпрыгивая в сторону. Ничего не произошло. Гермиона смогла увидеть ноги: кто-то лежал на полу.

Главарь и Похотливый, осторожно выглянув в коридор, вышли из комнаты. Тут Гермиона увидела мелькнувшие вспышки заклятий и звук двух падающих тел.

В комнату заглянул растрёпанный, весь запылённый Драко, осмотрелся и, наведя палочку, освободил Гермиону от пут.

— Эманципаре! — путы Гермионы рассыпались. — Ты в порядке? — спросил Драко, садясь на корточки и щупая пульс у тел на полу.

Освобожденная Гермиона, вскочив со стула, сразу кинулась к своей палочке. Теперь она стояла у двери, выглядывая в коридор.

— Да. А ты? — у Драко была рассечена бровь, из которой текла кровь. Других видимых повреждений не наблюдалось.

— Ерунда.

— Это мистер Селвин. И неизвестный юноша. Этот, — Гермиона кивнула в сторону одного из обездвиженных Драко мужчин, — сказал, что одежда по углам принадлежит жене и дочери Селвина, а также двум их эльфам. Эти головорезы — наёмники. Селвин не успел им заплатить, погибнув при ритуале, а мы помешали им грабить дом.

Драко подошёл к груде одежды в углу, провел по полу рукой, понюхал пальцы.

— Тут прах, — констатировал он.

— Мерлин! — сокрушённо вздохнула Гермиона. — Наёмники сказали, что были хлопки, и я надеялась, что домочадцы Селвина просто аппарировали. Почему-то без одежды.

— Нужно уходить. Все камины закрыты. Пойдем через улицу до границы антиаппарационного щита. Сколько их тут всего?

— Не знаю. Я отправила Патронуса в Аврорат с просьбой о помощи. Уже минут тридцать назад.

— Интересно, — протянул Малфой, схватил Гермиону за руку и, пригибаясь и осматриваясь, пошёл к лестнице.

Спустившись на первый этаж, прокрались к выходу. Выйдя на улицу и оглядевшись, они, стараясь держаться в тени, пошли к воротам. Вдруг рядом с ногами Гермионы взорвался сноп красных искр. Она вскрикнула и, запнувшись от неожиданности, чуть не упала. Малфой дернул её за руку, побуждая бежать, сам он, обернувшись и выпустив руку Гермионы, пятясь, пытался отстреливаться оглушающими заклятиями. Гермиона поняла, что они слишком уязвимы на практически открытом пространстве, и прыгнула в сторону, спрятавшись за какой-то густой кустарник. Выглянув из-за него, она начала посылать одно за другим заклятия в сторону дома, не особо целясь. Драко, воспользовавшись передышкой, выставил перед собой щит и нырнул за тот же куст, где была Гермиона.

— Я видел троих. Кажется, ни в кого не попал, — тяжело дыша, отрапортовал он.

— Что будем делать? — спросила Гермиона, продолжая выстреливать в сторону дома.

— Выстреливаем по три-четыре заклятия и бежим до следующего укрытия. Пошли!

Они одновременно поднялись из-за куста и, вскинув палочки, закричали:

— Ступефай! Петрификус Тоталус! — из палочки Драко вырвались красные и синие лучи и понеслись к дому. Он целился туда, где, по его расчетам, могли быть противники.

— Авис! Веспертилио! — закричала Гермиона, и вокруг появилось несколько дюжин маленьких птичек и летучих мышей.

Драко, поняв, что она задумала, ухмыльнулся и закричал:

— Серпенсортиа Дуодецим! — и из его палочки вылетела дюжина змей.

— Опуньё! — закричала Гермиона, и вся эта живность ринулась в сторону дома.

— Фумос Максима! — скомандовал Драко, и вокруг появился густой дым.

От дома слышались разъярённые птичьи крики, шипение змей и громкие ругательства. Драко схватил Гермиону за руку, и они побежали в сторону ворот. Когда они уже почти выбежали на улицу, сзади послышались формулы заклятий, выкрикиваемые разными голосами, и мимо пронеслось несколько разноцветных лучей. Проклятия врезались в землю, забор, створки ворот, листву на деревьях и кустарниках и с шипением, дымом и снопами искр гасли. Вдруг Гермиона вскрикнула и упала на колени, выставив вперед ладони, при этом больно ударившись о землю. Какое-то режущее заклятие попало ей в ногу, по которой теперь обильно текла кровь. Гермиона попыталась подняться, но охнула и со стоном опустилась обратно. Драко, остановился и, присев, осмотрел рану. Была задета артерия, Гермиона быстро теряла кровь.

— Эпискеи Артериа! — произнес Малфой, направив палочку на рану.

Кровь тут же остановилась. Драко подхватил Гермиону на руки и выбежал за ворота, свернув сразу вбок, чтобы оказаться под укрытием ограды. Он стоял, тяжело дыша и сосредоточенно вслушиваясь в звуки за забором. Гермиона, широко распахнув глаза и судорожно хватаясь за шею Драко, видела, как капелька пота стекает по его виску, оставляя за собой чистый след на пыльном лице, как бегают его глаза, сосредоточенно вглядывающиеся в землю, как тяжело и глубоко вздымается грудь от резкого дыхания. Тут со стороны внутреннего двора послышался шорох гравия.

— Приготовься! — шепнул Драко на ухо Гермионе и, отбежав на три шага, удерживая её одной рукой, выстрелил заклятием по воротам.

— Конфринго!

И ворота, взорвавшись и загоревшись, разлетелись в разные стороны, осветив пять силуэтов внутри двора.

— Бомбарда Максима! — крикнула Гермиона, целясь в землю перед мужчинами, когда Драко уже бежал вперед, и потеряла сознание.

19.9.3 понедельник

Она очнулась в больнице. Осмотрела комнату — это была двухместная палата. Между койками стояла ширма, сейчас собранная за ненадобностью, так как в палате она была одна. За незашторенным окном догорал закат и начинались сумерки.

Рядом с её кроватью стояла тумбочка, на которой едва помещались всевозможные цветы, игрушки, сладости и открытки. Один пышный букетик привлек внимание — это были кроваво-бордовые пионы. Из них торчали палочки, вокруг которых, привязанные за лапки, порхали маленькие птичка и летучая мышь.

Гермиона прыснула со смеху, поняв, что означает этот букет, и залилась румянцем, наконец сообразив, от кого он.

Она попробовала оценить своё состояние — осторожно напрягла мышцы пораненной ноги, повертела головой, поиграла мышцами лица, размяла руки — всё было в порядке. Ничего не болело — она чувствовала себя великолепно. Тем не менее, она спустилась с койки как можно осторожнее наступая на повреждённую ногу.

Оглядев палату на предмет туалетной комнаты и не найдя её, Гермиона нашла под кроватью больничные тапочки и вышла в коридор. Вокруг никого не было. Коридор был довольно длинным, со множеством дверей по обе стороны. Вдоль него между дверей стояли диванчики и большие вазоны с какими-то диковинными растениями с белыми и голубыми трепещущими листочками. Впереди Гермиона услышала голоса и пошла в ту сторону, чтобы спросить, где здесь удобства, если по дороге сама не наткнётся на туалет. Голоса слышались из небольшого фойе, где был сестринский пост, и уже на середине пути Гермиона узнала голос друга.

— Гарри! — позвала она.

Поттер, болтавший с двумя медсёстрами, обернулся. Увидев Гермиону, он обрадовался, но выражение на лице сразу сменилось на встревоженное.

— Гермиона! Ты как? — спросил он, вглядываясь в её лицо.

— Да вроде хорошо. Давно я здесь?

— Один день. Пойдем.

Он взял её под руку и повёл к диванчику неподалёку, но так, чтобы с сестринского поста их не было слышно.

— Что ты помнишь?

— Ко мне пришёл Малфой и сказал, что он сравнивал списки с приёма и из Архива, и что у него теперь есть версия, что тот, кого мы ищем, это Квентин Селвин. И что он хочет с ним поговорить, но не может найти тебя, а Струглер на него взъелся, и больше никто из ребят с ним не пойдет. Мы аппарировали неподалеку от особняка Селвинов, поговорили с соседями, которые рассказали, что в последнее время Селвин выглядел болезненно, и вокруг крутились какие-то подозрительные мужчины. Когда мы постучались в дверь дома Селвинов, сзади выскочил какой-то тип, пытаясь оглушить нас. Потом прибежал ещё кто-то, мы с Малфоем оказались в разных местах, меня схватили, потом он меня освободил, мы пытались бежать, меня ранили, он меня нес. Всё, — Гермиона устала во время рассказа, а потому к концу просто перечисляла факты без подробностей. У неё заболела голова, и сильно захотелось пить. Она сообразила, что не взяла из палаты палочку.

— Пить хочу, — пожаловалась она.

Гарри достал палочку, наколдовал стакан и заклинанием наполнил его водой.

— Агуаменти! — он передал стакан Гермионе. — Глациус Кубус! — в стакане звякнул лед. — Вот.

— Спасибо! — Гермиона улыбнулась и жадно выпила половину воды. — Стоп! Ведь я отправила в Аврорат Патронуса… но никто не пришёл.

— Да. Оказалось, что Роберт Далтон, который подвергся заклятию на приёме и вынес пергамент с рецептом, вовсе даже не расколдован. Какая-то сложная модификация Империуса: видимо, на определённые триггеры у него сработал сценарий защищать колдуна, наложившего заклятие. Так, услышав от Патронуса, что вы в доме Селвина, он сделал всё, чтобы не пустить никого к вам на подмогу. Его остановили, но три человека пострадали. Сам Далтон был ранен, сейчас с ним работают колдомедики и какие-то учёные. Потом появился окровавленный Малфой. Тебя он доставил в Мунго, а сам отправился в Аврорат. Когда группа прибыла в особняк, то нашли троих вами связанных наемников, двоих ранило взрывом, несколько человек сбежали. Селвин погиб, жена, дочь, два домовика, вероятно, тоже. Мертвый юноша — это многоюродный племянник Селвина, сирота, проживал у дальних родственников, а месяц назад «дядюшка» Селвин пригласил его погостить у себя. Очевидно, именно тогда он задумал ритуал. В доме ничего не трогали, если захочешь — сможешь потом всё изучить. Нам бы не помешало понимание того, что это за ритуал — шестеро погибших! — расстроенно закончил Гарри.

Гермиона переваривала информацию.

— Как Малфой? Он в порядке?

— Ам. Да, в порядке… — Гарри запнулся и под пытливым взглядом подруги продолжил, — он в тот вечер был очень раздражён. Появился в офисе весь в крови, и когда Струглер в своеобычной манере начал ему что-то резко выговаривать — Драко психанул и двинул ему кулаком по лицу, — Гарри усмехнулся. — Струглер вроде даже готов был всё спустить на тормозах. Но сегодня Малфой принес заявление об увольнении.

— Ох, Мерлин!

— Да уж. Он спрашивал о тебе. Я не был уверен, что ты захочешь его видеть. Тебе же и так нелегко давалось ваше взаимодействие, а после вчерашнего…

— Всё нормально. Я постаралась последовать твоему совету. А вчера он меня дважды спас.

— Я разговаривал с твоим лечащим колдомедиком, он сказал, что они готовы тебя выписать завтра.

— Но я прекрасно себя чувствую!

— Это здорово, но ты потеряла много крови. Так что поужинаешь зельями, — улыбнулся Гарри и, запинаясь, продолжил: — Слушай, тут такое дело…

Он замолчал, почесал за ухом, взъерошил волосы на затылке, поправил очки и, глубоко вздохнув, решился:

— Джинни беременна.

Гермиона что-то взвизгнула и бросилась другу на шею.

— О, Гарри! Поздравляю! — Гарри смущённо улыбался. — Я так рада за вас! Насыщенный же вчера был вечер! — рассмеялась Гермиона.

— И это ещё не всё, — Гарри опять замялся, — я сделал ей предложение.

— О, Гарри! Поздравляю! — Гермиона рассмеялась, осознав свою косноязычность. — Когда?

— Мы ещё не решили. Джинни хочет посоветоваться с родителями и выбрать дату, чтобы всем было удобно.

— Это просто чудесно!

— Ты приглашена, — улыбнулся Гарри.

— Уж надеюсь! — Гермиона шутливо пихнула друга в плечо.

* * *

Они поболтали ещё немного, и Гермиона, выпросив у улыбчивой санитарки какой-то ненавязчивый любовный романчик, отправилась в палату. Около девяти вечера к ней зашёл врач, осмотрел, расспросил о её самочувствии и оставил на прикроватной тумбе четыре склянки с зельями и подробными инструкциями об их приёме. Выпив первое кроветворное зелье, Гермиона сидела на подоконнике, подобрав под себя ноги, жевала какие-то сладости в попытке перебить ужасный вкус лекарства, и с интересом следила за перипетиями бурной жизни Лилит Жюзэ, читая книжку.

Вдруг дверь палаты открылась и вошёл Драко Малфой. Гермиона, от неожиданности выронившая книгу из рук, вскочила с подоконника, больно ударившись пяткой о стену. Тут же разозлившись на себя за эту дёрганность, Гермиона с гримасой боли на лице на одной ноге допрыгала до кровати и, сев на неё и массируя пострадавшую конечность, недобро покосилась на Малфоя.

Драко стоял у входа в палату, прислонившись к стене плечом, и наблюдал за всеми этими телодвижениями с ироничным выражением на лице. От его брови к уху расползся большой свежий синяк.

— Малфой.

— Грейнджер, — Драко отвесил шутливый поклон.

— Спасибо. Драко… — Гермиона запнулась — столь непривычно было его имя для языка, — ты спас меня. Дважды.

— Но я же тебя туда и затащил.

— Тешу себя надеждой, что ты не был в курсе того, что нам предстоит.

— Не был.

— В общем, спасибо, — Драко кивнул, — что ты тут делаешь?

— Хотел узнать, как ты.

— Нормально. Я слышала, что произошло в Аврорате.

— Да уж. Недолго продержалась моя пай-версия! — горько усмехнувшись Драко подошёл к окну.

Он посмотрел несколько мгновений в застекольную даль, провёл рукой по подоконнику и, осмотрев пальцы, развернувшись, сел. Гермиона, наблюдавшая за ним, закатила глаза. Она взяла подушку в изголовье кровати и, сидя по-турецки, обняла её руками и ногами. Она чувствовала себя увереннее за этим импровизированным щитом.

— Спасибо за цветы.

— Не за что. Грейнджер, — Малфой помолчал секунд десять, подбирая слова, — а ты крутая.

Гермиона вспыхнула и вопросительно уставилась на Драко.

— Ты не запаниковала там, вчера. Не визжала, не падала в обмороки, ломая ногти и каблуки.

Гермиона прыснула.

— Ну насчет ногтей ты не прав, — пробормотала она и посмотрела на свой пострадавший палец.

— Ты, рискуя собой, предупредила меня о засаде в комнате, разузнала у Розенфельда детали произошедшего. Вырубила нескольких наёмников. И твоя идея с птичками была просто превосходной. Была бы ты мужчиной — я бы тебя зауважал, — Драко улыбнулся.

— Но я не мужчина.

— Это точно, — Драко рассмеялся, — и поэтому я в восхищении, мисс! — он отвесил галантный поклон и поцеловал ей руку.

— Я открываю детективное агентство, — Драко удержал её руку, смотря в глаза, — и предлагаю тебе партнерство, — Гермиона, приоткрыв рот, хлопала глазами, — мне нужны твой ум, смелость, совесть и, главное, репутация, — он отпустил её руку и продолжил, отойдя к окну: — Я думаю, что я хороший детектив, но многие не будут доверять мне. Поэтому мне нужна ты.

Он обернулся и пристально всмотрелся в лицо ошарашенной Гермионы.

— Я не знаю, что предложить тебе, чтобы ты согласилась, но я обещаю, что у тебя будут равные со мной права. Все финансовые обязательства на начальном этапе я беру на себя, так как ты привнесёшь репутационный актив, я считаю, что это справедливо. Когда агентство будет приносить прибыль, делим её поровну. До тех пор ты будешь получать оклад, который пожелаешь. Я обещаю уважать твоё мнение и прислушиваться к нему, — Драко всматривался в лицо Гермионы, пытаясь прочесть на нем её эмоции. — Ты сможешь выбрать и обставить офис, — бросил Малфой наугад, — ты сможешь бывать в библиотеке мэнора, когда пожелаешь, — его аргументы стремительно таяли.

Он замолчал, судорожно придумывая ещё какие-нибудь бонусы.

— Как называется агентство?

— Я еще не решил. Может, что-то вроде «Патронус» или «Протего»…

— Протего Максима, — сказала Гермиона и улыбнулась.

КОНЕЦ

продолжение следует

Текст ритуала из бумаг Корбана Яксли

И в день, означенный Событием,

Узрев искомое движенье Вечных,

Что вслед Богини Бледной подвизались

На долгий бег — успей!

Ты, не спешащий — подгадай

Для лучшего отхода Главного: Сосуд.

И он, что Юностью заплатит —

Субстрат Принятия испить заставлен.

За трое восходов Венеры,

Прощаньем он бытность восславит!

Пусть песнь свою явит он миру,

Пространство вокруг испещряя!

Исторгнет он пусть из утробы

Историю Карны и Сурта.

Там Бастет расправит уж крылья

И Айдос обнимет внимая.

Пусть кончит над Фобосом стоя,

Он Светом лишь Камы ведомый!

Оплачет его мирозданье,

Утрату лишь вору прощая!

А ты — посягнувший на Волю:

Поститься седмицу обязан.

Познай же ты ценность утраты!

Воспрянь ощущеньем свободы!

И лишь узнавая всё бремя —

Осмелься зарок дать грядущим.

Обязан ты смыслом затменья

Заменой явиться искусной!

Пространству сказав, что ты сила —

Заставишь его подчиниться.

Округ испещренный младенцем,

Сдержать что противно обязан.

Числом единенья пространства

Яви разложение духа,

Числом же основ умозримых

Оставь ты просвет, чтоб оплакать!

Откинув поспешников дальше —

Готовься ты с ними проститься

Делить их прямая задача,

Направить их жажда святая.

Пространство яви́т направленья

Расправит границы, толкуя.

Сосуды поставлены в точках

Проистеченье жизни смакуя.

И в день последний окажи поддержку Дару.

Расправив руки — дай ему упасть!

Прими судьбу и замести собою данность,

Властителем великой Виты став!

Но только почувствовав токи —

Ты сразу верни, что украл!

Разобранный дух возвеличив

Вибрациям силы отдай!