Еще одно большое приключение Альбуса Дамблдора (джен)

Альбус Дамблдор прожил долгую жизнь. Он рос, исследовал мир, стал учителем, победил бывшего друга — восходящего тёмного волшебника, возглавил группу чародеев и ведьм, чтобы одолеть другого тёмного волшебника, звавшего себя Тёмным Лордом, и, наконец, ушёл в отставку.

Хотя он считался победителем Тёмных магов и могущественной фигурой, ему гораздо больше нравилась роль мудрого наставника, советника и особенно любимого дедушки.

К этому он пришёл не сразу. До 1981 года он был директором Хогвартса и верховным чародеем Визенгамота. Эту должность он получил благодаря Ордену Мерлина первой степени. Также он мог бы возглавить Международную конфедерацию магов, если бы против него не проводили очень активную кампанию сторонники Тома.

В те времена он интересовался политикой, имел довольно влиятельную позицию как заслуженный и талантливый профессор. Но его дальнейшим планам не суждено было сбыться из-за Томаса Рэддла.

Он столкнулся с Томом Рэддлом в бытность профессором трансфигурации и заместителем директора школы. Увидев, как плохо обращаются с ним в приюте, Альбус убедил одну семью волшебников взять его к себе и показать настоящую родительскую любовь.

За проявленное великодушие Том отплатил убийством всей семьи, за то, что они якобы оказывали на него влияние.

Убийство таких великодушных людей заставило сердце Альбуса ожесточиться против бывшего ученика. Он знал, что Том не раскаивался. Том яростно отвергал добро других. Для Альбуса Дамблдора не было большего преступления, чем убийство за бескорыстно данную любовь.

Именно поэтому Альбус решил противостоять Рэддлу и его последователям — Пожирателям Смерти. Усилия и действия Ордена Феникса привели Альбуса к финальной дуэли с его учеником.

Дамблдор пришёл на защиту семьи, которую успел полюбить, как своих внуков. Многие из тех, кто следовал за ним, смотрели на него снизу вверх и выбрали его своим лидером. Он всецело ответил на их уважение и привязанность, а также отчаянно сражался, чтобы защитить их.

Две молодые пары волшебников, которые входили в сопротивление, чудом избежали расправы от рук самого Тёмного Лорда. После этого Рэддл переключил внимание на их сыновей. Отчего Дамболдор пришёл в ярость. Он любил этих мальчиков и был готов умереть, защищая их, только бы они остались невредимы.

Сначала надо было избавиться от шпионов в Отделе тайн, чтобы невыразимцы помогли узнать, как одолеть его бывшего ученика. Стараниями Альбуса был обнаружен Пожиратель Смерти Август Руквуд. Из-за бегства высокопоставленного сотрудника все планы Рэддла, связанные с этим отделом, рухнули.

Благодаря осведомлённости Альбуса о прошлом Тома у Ордена получилось сорвать тёмные ритуалы, посредством которых тот хотел избежать гибели. Из-за приблизительного описания невыразимцев он не был уверен, с какой именно магией приходится бороться, но что он знал точно, данная магия отвратительна.

Всякий раз, когда кто-то из Ордена Феникса погибал, Дамблдор с ещё большим рвением делал всё возможное, чтобы добиться свержения Волан-де-Морта.

Когда же Рэддл пришёл, чтобы расправиться с Джеймсом и Лили Поттер и их маленьким сыном Гарри, Альбус стоял перед домом, готовый защитить их любой ценой. В холодную ночь Хэллоуина он сражался со злым образом своего бывшего ученика и уничтожил его полностью.

Самого же Дамблдора поразило проклятье, после которого он уже не мог нормально передвигаться.

Времени для лечения от проклятия требовалось много, именно поэтому Альбус решил уйти в отставку, после того как закончатся судебные процессы над всеми Пожирателями Смерти.

Многие в Министерстве пытались использовать ситуацию в свою пользу, но Дамблдор оставался выше этого. Когда из-за интриг Барти Крауча Сириуса Блэка обвинили в предательстве, Альбус был вне себя от этого умника. Он уничтожил его политическую карьеру и угрожал физической расправой. Даже будучи немощным, Альбус Дамблдор был личностью, которую уважали и боялись те, кто был против него.

Урок был усвоен всеми: никогда не угрожайте тем, кто дорог Альбусу.

Молодые семьи выжили, и после Гарри Поттер с Невиллом Лонгботтомом регулярно навещали своего дедушку Альбуса. Несколько других детей из семей его последователей тоже навещали его. Сириус женился на Марлен МакКиннон, и у них родилось двое детей. У Фрэнка и Алисы их было трое. У Поттеров аж четверо. У Боунс — двое. У выжившего близнеца Прюетта потомства не появилось, но он души не чаял в детях своей сестры. Римус Люпин и Питер Петтигрю всё ещё были холостяками.

В какой-то момент Пожиратели Смерти хотели завербовать Питера, но, благо, Альбус вовремя об этом узнал и пресёк на корню эти попытки. После этого люди Тома пытались ему угрожать. Если бы не помощь Дамблдора, то Питеру пришлось бы туго. Также другому бывшему ученику Альбуса пришлось перебраться в более безопасное место, поближе к Альбусу, потому что после окончания Хогвартса на него обратили внимание сторонники Тёмного Лорда. Речь о Северусе Снейпе.

В школьные годы Северус Снейп и Джеймс Поттер были соперниками из-за любви к Лили Эванс. Когда на четвёртом курсе соперничество стало слишком ожесточённым, Дамблдор положил этому конец и напомнил им, что ученики должны вести себя достойно.

После того, как все успокоилось, Северус понял, что любит Лили как сестру. Позже Альбус принял меры к его отцу, Тобиасу Снейпу, который жестоко обращался и с Северусом, и с его матерью. Эйлин Принц умерла, когда Северусу было двадцать лет, но она успела порадоваться своему необычайно талантливому сыну, который стал самым молодым профессором зельеварения в истории. Северус очень уважал и любил Альбуса Дамблдора, как родного дядю.

Альбус знал, что Северус согласился стать преподавателем зельеварения в Хогвартсе на следующий учебный год, это будет первый год для многих старших детей Ордена. Он будет скучать по их регулярным визитам.

До дня рождения одного из его любимцев, Невилла, оставалось чуть больше месяца. А на следующий день будет и день рождения Гарри. Он засыпал с приятным предвкушением событий.

Назавтра тело Альбуса Дамблдора найдут в его доме в Годриковой Впадине. Нация будет оплакивать кончину великого человека.

* * *

Альбус открыл глаза и обнаружил, что сидит в приёмной. Любопытно, что когда он оценил своё состояние, то заметил, что все старые болезни и боли, которые он приобрёл за эти годы, исчезли. Он спокойно огляделся и увидел, что в комнате полно людей, явно ожидающих встречи.

Профессор любил при жизни говорить, что смерть для высокоорганизованного разума — ещё одно великое приключение, и, по-видимому, сейчас ему предстояло узнать, как начнётся его новый путь.

Было жаль пропустить дни рождения своих внуков, но, возможно, то, что написано в его завещании, утешит их. Он терпеливо ждал своей очереди. Несколько душ, присутствовавших при его появлении, уже вызвали в кабинет. Никто не вернулся. Приходили другие, и он понимал, что скоро придёт его очередь.

Наконец, прозвучало его имя:

— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор!

Он грациозно встал (про себя очень радуясь, что избавился от страшной боли) и направился к двери, через которую до него проходили остальные. В комнате, куда он вошёл, повсюду лежали папки, бумаги и книги. Перед ним стоял человек, изучавший толстую папку, лежащую на столе.

Альбус стоял у двери (ОЧЕНЬ радуясь отсутствию боли), пока обитатель комнаты не поднял голову.

— Ах, мистер Дамблдор, пожалуйста, присаживайтесь. Меня зовут Питер.

Альбус поблагодарил мужчину. Стул под ним превратился в идеальное кресло.

— Спасибо. Я так понимаю, что скоро начну своё следующее великое приключение? — спросил он с улыбкой. К этому времени он действительно был доволен своей жизнью.

Мужчина немного неуверенно кивнул.

— Ну да. Это начало вашего следующего приключения. Но ваше прибытие представляет собой загадку, — под взглядом Альбуса, полным терпеливого интереса, Питер продолжил: — На самом деле вы прибыли на несколько лет раньше ожидаемого. К сожалению, сказались ваши травмы десятилетней давности, они и стали причиной преждевременной смерти.

Альбус кивнул:

— Небольшая плата за такой результат, на мой взгляд. Но что сделано, то сделано, — он снова улыбнулся. — А разве у меня есть выбор? Я уже здесь.

Питер кивнул в ответ.

— Да, с личной точки зрения я вполне согласен. Однако, после таких инцидентов, с нашей стороны требуется уладить некоторые формальности, думаю, вам это должно быть знакомо.

Альбус усмехнулся.

— Письменная работа — проклятие тех, кто занимает ответственные посты.

Питер коротко улыбнулся в ответ.

— Рассматривая ваше дело, я изучал детали и пытался найти доступные варианты, а также консультировался с теми, кто принимает решения. В конце концов, мы решили оставить это на ваше усмотрение. Хорошо? — Альбус кивнул. Питер продолжил: — Вот ваши варианты. Первый. Мы возвращаем вас в ваше тело, чтобы вы прожили свои дни так, как вы бы этого хотели. Мы помещаем память о вашей смерти под небесную печать, и ваша жизнь будет продолжаться так, как она есть, пока вы не вернётесь сюда в надлежащее время.

Альбус обдумал это, но всё же возразил:

— Я был доволен тем, как прожил жизнь. Мои близкие всё равно столкнутся с болью утраты, не сейчас — так позже. Мало смысла в изменении обстоятельств, помимо личного счастья, и это не так сейчас важно.

Питер кивнул.

— Помимо прочего, этот вариант также наименее предпочтительный. Вы сделали то, что должны были сделать, и мы очень довольны вашей жизнью и действиями. Возвращение назад ничего бы не изменило, а этот вариант требует слишком много ресурсов для столь незначительной цели. Что приводит нас ко второму варианту: мы признаем, что вы умерли, и завершаем оформление документов. Вы останетесь здесь до назначенного времени. Скорее всего, ожидание это будет довольно скучным, поскольку у вас нет необходимости в раскаянии, и мы не можем предложить вам работу, так же, как и отправить вас дальше до наступления подходящего времени.

— Сколько времени придётся ждать? — с любопытством поинтересовался Альбус.

Питер с сожалением вздохнул.

— Я не могу ответить. Замыслы Божьи выше нас, простых душ и ангелов. Божий указ гласит, что ни один человек не должен знать своего времени перехода к следующей великой награде — хорошей или плохой. То, что ваша будет хорошей, не должно вас удивлять, и я уверен, что вам не о чем беспокоиться, наверняка вы и сами это понимаете. К сожалению, это всё, о чём я могу вам рассказать. Как видите, не более того, что вам уже известно.

Альбус подумал об этом предложении. Будет скучно, но он может подождать, если придётся. За долгие годы он научился терпению. Однако ему было любопытно, и он спросил Питера:

— Есть ли другие варианты?

При этих словах Питер улыбнулся.

— Есть ещё один, и, честно говоря, лично я предпочитаю, чтобы вы выбрали его.

Альбус заинтересовался:

— И что это?

Питер поколебался, а затем спросил:

— Вы знакомы с концепцией Мультивселенной? Теория хаоса? Может быть, теория суперструн?

Альбус не был уверен, но объяснил то, что знал:

— Теория хаоса говорит о невозможности точного предсказания будущего, поскольку уже само знание о будущем вносит изменения в настоящее и приводит к иному исходу. Вселенная хаотична и не может быть до малейшей детали предсказана. Можно определить только возможности, и даже они сомнительны и подлежат интерпретации.

Питер кивнул.

— Хорошее объяснение. Действительно, прорицание — довольно запутанная тема, не так ли?

Альбус улыбнулся.

— Теория суперструн мне не знакома. Из того, что мне сказали и что я понял, Мультивселенная основана на идее о существовании бесконечного числа вселенных, каждая из которых основана на идее, что решение, принятое одним путём, приведёт к одной вселенной, а другое решение создаёт другую.

— Существует не неограниченное число вселенных, но их гораздо больше, чем десять, одиннадцать или двадцать шесть, которые были выдвинуты разными теоретиками. По сути, различные вселенные создаются главными решениями. Некоторые отделяются и в конце концов саморазрушаются, когда Бог решает, что результат их решений безнадёжен. Некоторые реинтегрируются, когда различные решения приводят к практически одинаковому результату. Это объясняет некоторые из "противоречивых исторических обстоятельств", о которых вы иногда слышите. Таким образом, существует бесчисленное количество вселенных, но это ограниченное число. Вы слушаете?

Альбус восхищённо кивнул.

— А теперь представьте себе мир, в котором вы не отдали Тома в приёмную семью.

Альбус задумался.

— Такое могло случиться… Иногда мне кажется, что я не должен был этого делать. Я сожалел о том, как вышло с семьёй, в которую я его поместил. Это было для меня очень болезненно.

Питер цокнул.

— На самом деле, это было одно из ваших лучших решений. Это привело непосредственно к ряду изменений во Вселенной, большинство из которых были положительными. — Альбус был очень заинтригован, он уже несколько лет сожалел об уничтожении семьи Дагворт-Грейнджеров.

— В других, вселенных вы не отдали Тома Рэддла в приёмную семью. Он остался в приюте. Он всё ещё оставался “тёмным”. Он всё ещё создавал эти грязные устройства. Он всё ещё шёл по пути Тёмного мага и называл себя Лордом. Семья Дагворт-Грейнджер всё ещё вымерла в основной линии. Разница, однако, заключалась не в том, что делал Том Рэддл, а в ваших собственных действиях, — Питер на мгновение остановился, чтобы посмотреть на Альбуса. — Представьте себе мир, где Рэддл никогда не убивал свою приёмную семью. У Рэддла её никогда не было. А вы бы, в свою очередь, никогда не винили себя в смерти Дагворт-Грейнджеров. Как, вы полагаете, изменилась бы ваша стратегия при таком варианте событий?

Дамблдор вспомнил время, когда он ещё не потерял веру в людей.

— Всё может быть искуплено. Любая цена может быть уплачена, чтобы достичь искупления и найти потерянную душу. Что ж, теперь мне известно, что потерянные души всё же могут быть найдены, но создать душу тому, у кого её нет, увы, за пределами человеческих возможностей.

Питер мрачно кивнул.

— Вот именно. Во многих вселенных такое случалось. Некоторые исправились сами, некоторые исправили мы, а некоторые уже взорвались. Однако у нас есть одна, которая может быть многообещающей, но сопротивляется всем попыткам ремонта. По разным и всевозможным причинам этот конкретный случай важен, но в настоящее время он находится на пути к насильственному концу. И из-за теории Хаоса наши усилия по восстановлению этой вселенной были отвергнуты из-за одного талантливого человека.

Альбус на мгновение задумался, а потом его охватило ужасное чувство. Он посмотрел на Питера с неизбежным выводом.

— Я.

Питер кивнул.

— Вы. Ну, не вы. ВЫ совершенно ни в чём не виноваты. Однако ваше альтер-эго (назовём его Вулфрик) по-королевски всё испортил, и у нас было мало возможностей это исправить. Он признаёт только свою точку зрения и упорно не замечает, к каким последствиям приводят его решения, но, тем не менее, действует весьма настойчиво и эффективно, — лицо Питера приняло суровое выражение. — Мы подозреваем, что вмешался кто-то из нижних рангов. Кажется, это кто-то достаточно незначительный, чтобы за ним наблюдали высшие ранги, но не настолько, чтобы быть лишённым власти.

Альбус вздохнул. Он не мог представить себе мир, где он мог бы испортить так много вещей, но он также был реалистом. Идеалисты были счастливее, но реалисты — эффективнее.

— И это приводит к возможности?..

Питер спокойно посмотрел на Альбуса.

— Вы не обязаны ничего делать, если не хотите. Люди из вашей вселенной будут жить дальше. Люди из вселенной Вульфрика будут жить дальше. Пусть это будет не совсем тот ответ, который мы ожидаем от вас услышать, но наши планы ни в коем случае вас ни к чему не обязывают. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя принуждённым к этому. Если мы не сможем исправить ущерб, то можно будет выделить ресурсы, необходимые для прекращения негативных последствий.

Альбус усмехнулся.

— Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы понять, что я буду сражаться, даже если не хочу этого делать. Идеализм прекрасен, пока не пострадали невинные люди.

Питер сам усмехнулся.

— Да, я подозревал такое, когда предлагал это своему начальству, — он серьёзно посмотрел на Альбуса. — Третий вариант, как вы уже могли догадаться: мы заменим Вульфрика на вас. Если вы сделаете это, ваш заместитель будет страдать, так как он не стремится к такой приятной награде, как вы. Ему будет отказано в возможности исправить свои ошибки. Можете ли вы жить с этим знанием?

Альбус выглядел очень старым, но решительным.

— Я давно решил, что должен идти по одной дороге с ангелами и сражаться против демонов. Если мой заместитель не пришёл к такому выводу, пусть даже из добрых намерений, тогда я без колебаний отправлю его к его заслуженной награде.

Питеру очень хотелось, чтобы Альбус Дамблдор был похож на того человека, который сейчас находится в его кабинете. Он вытащил папку, но прежде чем передать её Альбусу, сделал ещё одно заявление:

— Что бы ни случилось в этой вселенной, вы не будете страдать — если только не решите сделать что-то совершенно не свойственное вашему характеру. Ошибки будут, я уверен. Из-за Хаоса вселенная может быть неисправимой и, следовательно, самоуничтожиться. Она достаточно далеко продвинулась по этому пути, и, если вы ускорите его случайно или намеренно, это не изменит вашей конечной награды. Вы будете ограничены только своей совестью. Ваш двойник считает, что он обладает свободой переделать мир по образу, который он идеализирует, и что он не будет страдать, потому что его намерения чисты.

Альбус кивнул. Он всегда действовал по совести, не нуждаясь в уговорах.

— Преуспеете вы или нет, вы уже заслужили свою награду. Ваши усилия могут только помочь, потому что в противном случае измерение всё равно будет потеряно.

Альбус отряхнул усталость.

— Давайте двигаться дальше. Мне нужно спасти целую вселенную.

Питер протянул ему папку.

— Мы остановили время относительно объекта. У вас есть столько времени, сколько нужно, чтобы просмотреть папку. Мы не знаем всего. Когда вы прибудете, вы будете знать о решениях и действиях Вульфрика, но не о его мыслях, поскольку эти мысли являются источником его неправильных суждений. У вас есть какие-нибудь вопросы?

На что Альбус ответил:

— Спросите меня после того, как я просмотрю папку.

Питер кивнул и указал Альбусу на комнату сбоку, чтобы предоставить ему место для ознакомления с папкой.

Альбус был потрясён историей, описанной в досье. Чем больше он углублялся в описание жизни Вульфрика, тем больше становилось ясно, чем руководствовалась его альтернативная версия, какими знаниями обладал, какие решения принимал и какие выводы делал. Многие из тех, кто был близок ему в его предыдущем жизни, здесь были мертвы или никогда не рождались.

Вулфрик действительно, по его мнению, был ленивым идеалистическим придурком. Последователи Тома в основном оставались безнаказанными. Некоторые из тех, кто был невиновен, теперь были обвинены. Его любимую страну захватила коррупция. Понадобятся годы, чтобы возместить ущерб.

Он не мог ворваться и всё изменить. Многие считали его дублёра также несколько дряхлым, он удерживал влияние в основном за счёт своей неконфликтности. Он давал ход собственным сомнительным делам и не препятствовал чужим.

Альбус должен был бы восстановить образ "Альбуса Дамблдора, Лидера Света". Если это не сработает — он всегда сможет уничтожить этот имидж и заменить его чем-то более эффективным.

Он вернулся к Питеру.

— Когда я появлюсь?

Питер ответил:

— 24 июня 1991 года, в тот же день, когда вы умерли в своей собственной вселенной. Мы не можем отправить вас раньше. Мы можем вас только незаметно подсунуть. Это одна из причин, почему МЫ не можем всё исправить. Бог допускает лишь минимальные временные изменения. Как вы помните, маховик времени максимально может вернуть вас на 8 часов назад, а путешественники во времени не могут изменить события, о которых им уже было известно. Для этого есть причина. Увы, вам придётся работать с теми исходными данными, которыми сейчас обладает Вулфрик.

Альбус кивнул.

— Что есть, то есть. Давайте продолжим.

Питер встал и подвёл Альбуса к человеку, стоящему перед большим зеркалом, затем повернулся к Альбусу.

— Это зеркало настроено на альтернативную вселенную. Пройдя через него, вы замените Вульфрика. Он получит свою награду. Это предупредит нисходящие круги о том, что мы наблюдаем, и отпугнёт любых мошенников от дальнейшего вмешательства. Поскольку те, кто находится у власти, не одобряют тайные операции. Я должен упомянуть, что когда вы пройдёте туда, вы сохраните право перемещаться между этими двумя мирами. Мы не будем отнимать у вас новые связи, которые вы можете установить, и не будем мешать вам наслаждаться старыми. Вы готовы?

Альбус кивнул. Затем он прошёл через зеркало к новой жизни.

Проснулся Альбус по привычке рано. Он не привык к праздной жизни. Даже после выхода на пенсию он жил такой же активной жизнью, как и в самые загруженные годы. Когда он встал с кровати, то заметил несколько вялое состояние своего нового тела. Это уже никуда не годится. Ему придётся снова прийти в форму.

Пройдя в ванную, он с удивлением обнаружил аппарат для завивки бороды — абсолютно бесполезный инструмент, который изобрели несколько столетий назад. Расчёска или гребень для ухода за бородой подойдут в самый раз.

Альбус посмотрел на себя в зеркало. Там он увидел очень похожего на себя человека, разве что — немного более плотного. Профессор попробовал “вспомнить” что-нибудь из жизни Вульфрика. Ой, на его памяти было много десертов. Придётся изменить свою диету. Также было несколько воспоминаний, где он отказывался от осмотра целителями. Мерлин, его альтернативная версия действительно была весьма нелепой.

Хотя, если призадуматься, сам Альбус тоже был тем ещё модником: любил он красочные одеяния. Это была одна из его “особенностей”. Во многом ограничивая себя по жизни, профессор находил отдушину в этом. По этому поводу его часто дразнили внуки. Он только смеялся и утверждал, что никто не может принять его за кого-то другого.

Профессор прошёл в кабинет директора школы, примыкавший к его личной комнате. Когда он зашёл, заметил Фоукса мирно дремавшего на жёрдочке. Альбус ощутил неловкость. Он забыл о собственном Фоуксе, не испытывая волнения перед смертью. Он не заметил, но его печаль была приглушена. Теперь о потере своего спутника жизни он горевал гораздо глубже.

Спустя несколько минут он решил, что Фоукс будет единственным, кому он доверится. Он не мог позволить себе передать свои знания о старой вселенной или загробной жизни. Возможно, когда-нибудь он опишет в мемуарах всё произошедшее, включая события своей прошлой жизни. Эта история могла бы стать своеобразным утешением для многих людей, которые потеряли своих близких.

Профессор подошёл к фениксу и нежно его погладил. Фоукс мгновенно проснулся, немного склонил голову набок и выдал краткую вопросительную трель. По-видимому, его не часто будили подобным образом, и он сразу понял, что что-то случилось. Альбус грустно усмехнулся в ответ.

— Пойдём в мою комнату, и я тебе всё расскажу, — Феникс без колебаний легко вспорхнул на плечо, и профессор перенёс его ко второму насесту в своей комнате. Там он ссадил Фоукса и сел прямо перед ним.

— У меня прискорбные новости. Небесная канцелярия прислала меня в этот мир для исправления ситуации. Альбус Дамблдор, которого ты видишь перед собой, это не тот Альбус Дамблдор, которого ты знал. Он перешёл к своему следующему великому приключению.

Такое заявление озадачило феникса. Его человек был здесь. Да, он чувствовался по-другому, но был всё тем же его человеком. Фоукс мог это учуять.

Дамблдор заметил замешательство феникса, и продолжил:

— Мне жаль. Я прибыл в ваш мир из своей вселенной, где скончался вчера, как выяснилось — до наступления моего предначертанного времени. Меня попросили поработать над исправлением ущерба, который сложился тут из-за принятия неверных решений. Я потерял моего Фоукса. Мне остаётся только скорбеть и надеяться на нашу совместную работу.

Теперь Фоукс понял всё. Он сам почувствовал горе и громко запел песню, отражающую это. Его человек ушёл, даже если его заменили. Он останется с новым, но будет горевать по старому.

Когда песня Фоукса наполнилась горем и красотой, Альбус был потрясён. Песня очистила его, и он надеялся, что его присутствие поможет другу его заместителя. Минут десять они сидели вместе и горевали. Когда горе притупилось, но не забылось, Альбус заметил, что чары предупреждают его о посетителе. Это был его заместитель, явно встревоженная песней Фоукса.

Дамблдор и Фоукс поспешили вернуться, и, мгновением позже, профессор МакГонагалл осторожно вошла в кабинет директора со стороны лестницы.

— Альбус? Всё в порядке? Я была занята годовым отчётом об успеваемости, когда услышала песнь Фоукса. Песнь грустную, и это обеспокоило меня.

Дамблдор с грустью усмехнулся в ответ:

— Всё в порядке, Минерва. Мы просто немного увлеклись не самыми весёлыми воспоминаниями. Дела давно минувших дней, беспокоиться не о чём, — Фоукс тут же поддержал слова директора утвердительной трелью. Его новому человеку, очевидно, потребуется поддержка, и он выдержит всё самое худшее, пока не научится правильно петь.

Это не убедило МакГонагалл, но, зная о скрытности Дамблдора, она не сомневалась, что большего от него всё равно не добьётся.

— Итак, как скоро будут готовы отчёты? — спросил Альбус.

Минерва сверилась с бумагами.

— Я получила информацию об успеваемости студентов от всех преподавателей, за исключением профессора защиты от тёмных искусств. С учётом его внезапного отъезда, похоже, мне ещё предстоит потратить несколько дней для расшифровки его рабочих записей, — МакГонагалл тяжко вздохнула. — Хотела бы я, чтобы подобного рода оказии случались пореже, но, к сожалению, это уже становится ежегодным мероприятием.

Альбус кивнул.

— Знаю, Минерва. Что с расписанием на лето?

Ненадолго призадумавшись, МакГонагалл начала перечислять:

— Оценки должны быть проставлены до тридцатого июня. После этого начинается двухнедельный отпуск для деканов факультетов. Пятнадцатого июля собрание деканов для назначения старост факультетов и старост школы. До конца июля мы будем уведомлять маглорождённых первокурсников о зачислении в Хогвартс и сопровождать их в Косой переулок. Рассылка писем для первокурсников из семей волшебников начнётся двадцать четвёртого июля, с недельным запасом для ответа. Полное собрание преподавателей запланировано на первое августа — для утверждения списка учебников. До второго августа необходимо отправить заявку в совет попечителей для получения дотаций. Собрание совета попечителей планируется седьмого августа. Перевод денег пятнадцатого. Закупки должны быть завершены к тридцать первому августа.

Альбус посмотрел на МакГонагалл с уважением. Очевидно, здесь Минерве были навязаны его обязанности директора. Его не удивило бы, если бы она с нетерпением ждала учебного года, чтобы отдохнуть!

Тогда он принял решение.

— Первое собрание Визенгамота состоится не ранее первого июля. Думаю, я смогу выделить пару дней и разобраться с оценками по защите от тёмных сил. Это освободит вас для работы с отчётами об успеваемости по всем остальным предметам для Департамента образования.

Минерва была ошарашена. Обычно Альбус сразу после окончания учебного года отходил от дел школы и принимал участие только в собраниях, всецело погружаясь в политику на время летних каникул. Столь нехарактерное поведение Дамблдора озадачивало, но, тем не менее, от помощи МакГонагалл отказываться не собиралась.

— Спасибо, Альбус. Это было бы весьма кстати.

После того, как МакГонагалл удалилась, профессор снова погладил Фоукса.

— Думаю, позже мы сможем выделить ещё пару минут для нашей скорби. — Феникс ответил короткой трелью.

В течение летних каникул преподаватели собирались в большом зале только на ужин, предпочитая в остальное время питаться на кухне или в своих комнатах. Дамблдору как директору школы предоставлялась отдельная личная столовая, куда профессор и направился, собираясь позавтракать.

Прежде чем позвать домового эльфа, он ещё раз погрузился в воспоминания Вульфрика, выискивая вкусовые предпочтения своей альтернативной версии.

— Типпи!

Домовик тут же возник возле стола с громким хлопком.

— Да, господин директор?

— Я бы хотел плотно позавтракать. Если ты сможешь доставить еду сюда, я буду крайне признателен.

Типпи с энтузиазмом кивнула, и, щёлкнув пальцами, переместила готовый завтрак на стол профессора. Не дожидаясь ответа, домовик вернулась на кухню.

Профессор позволил себе не торопясь насладиться вкуснейшим завтраком Хогвартса. В прошлой жизни после выхода на пенсию у него был свой домовой эльф, но временами он тосковал по огромному разнообразию блюд. Благо, с таким количеством студентов эльфы могли дать волю своему кулинарному мастерству, не опасаясь, что много еды пропадёт.

Его обычная порция для завтрака всегда была внушительной, и Дамблдор тоже любил сладкое, как и его предшественник, но сейчас профессор решил немного себя ограничить, отказавшись от малинового варенья и других сладостей. Закончив с завтраком, он снова позвал домовика.

— Спасибо, Типпи, всё было очень вкусно, как и всегда.

Эльф просияла, и уже собиралась перенести посуду с остатками еды обратно на кухню, как заметила, что директор не притронулся к десертам.

— Мастер не поел Малиновое варенье! Что-то не так с тем, что принесла Типпи? — она, казалось, была готова заплакать.

— С вареньем всё в порядке, — поспешил заверить домового эльфа Дамблдор, — но пока что я хочу воздержаться от сладостей. Увы, при некотором злоупотреблении, они могут добавить пару лишних сантиметров в талии.

Типпи внимательно посмотрела на своего хозяина:

— Может быть господин желает внести изменения в своё меню?

Альбус улыбнулся.

— Я бы желал сократить количество сладостей на завтрак и обед. Ужин пусть пока останется без изменений, — Типпи кивнула и вернулась на кухню, захватив с собой посуду и остатки завтрака.

Решив не откладывать запланированное в долгий ящик, Дамблдор направился к кабинету защиты от тёмных искусств. Он сел за стол с завалом из неразобранных бумаг и не спеша познакомился с нынешним студенческим составом. Проверка оценок помогла ему «вспомнить» мелкие детали того, что Вульфрик знал и делал, а также его действия и бездействия.

Через несколько часов с разбором оценок было покончено, и только откинувшись с чувством выполненного долга на спинку кресла, профессор внезапно понял, как много времени прошло с тех пор, как он последний раз занимался делами Хогвартса.

В своём мире он уже десять лет как был в отставке. В новом мире его двойник не утруждал себя решением проблем школы, что, по мнению профессора, было недопустимым. Дамблдор всегда считал, что директор школы должен уделять необходимое время всем студентам — оставаясь при этом беспристрастным.

Данный подход уменьшал шансы познакомиться поближе с альтернативными версиями его обожаемых правнуков, но Альбус и не искал лёгких путей.

Воспоминания Вульфрика говорили о его крайне закрытом и обособленном образе жизни, в этом он был чуть ли не полной противоположностью Альбусу, жизнь которого была наполнена его близкими и их подрастающими детьми, которые души не чаяли в своём дедушке и всегда знали, что на него можно рассчитывать. Если в его силах будет чем-то помочь их альтернативным версиям, он не оставит и их без своей поддержки.

Альбус с теплом в сердце думал о детях семей Поттеров, Лонгботтомов, Блэков и Боунс. Из того, что он узнал, было очевидно, что у него не будет так много внуков, которых он мог бы баловать. Он проклинал свою идеалистическую, ленивую альтернативную версию за его вульгарную глупость. И что-то подсказывало профессору, что это не последний раз, когда он поминает Вульфрика недобрым словом.

Следующие несколько дней Альбус провёл за разбором документов в своём кабинете. Понимание рассуждений Вульфрика часто ускользало от него. Многие решения и политика были настолько иррациональными, что казалось, его альтернатива начала впадать в маразм.

Особенно сильно Дамблдора поразила книга, состоящая из одних лишь точек.

Воспоминания, которые нашёл Альбус в комнате с омутом памяти его шокировали. Некоторые из них было про юного Гарри Поттера, Невилла Лонгботтома, Сириуса Блэка, Тома Рэддла и других. Альбус отчаянно хотел изменить всё сразу, но на это потребуются годы.

Количество его альтернативных внуков и внучек сократилось до трёх. Гарри, Невилл и Сьюзен Боунс единственные остались по сравнению с шестнадцатью или около того, которые были у него в его мире. Он горевал по юной Розе, Мариусу… он не мог даже завершить список, не приходя в бешенство. Мог лишь только мысленно пожелать добра людям из своего прошлого и надеяться увидеть их, когда они начнут своё следующее приключение.

А у него сейчас были безотлагательные дела.

* * *

Первое заседание Визенгамота, на котором вместо Вульфрика присутствовал Альбус, начиналось в десять утра первого июля. В отличие от его собственного мира, здесь он был Верховным чародеем.

Место Верховного чародея было церемониальным. Верховный чародей голосовал только в случае равенства голосов, его роль, главным образом, заключалась в соблюдении порядка заседания и объявлении повестки дня. Сам он не мог выносить на обсуждение вопросы, и в случае личной инициативы приходилось действовать через рядовых членов собрания, поэтому профессор заблаговременно заручился поддержкой нескольких доверенных лиц.

После первичной дискуссии по нескольким вопросам Дамблдор объявил:

— Далее, на повестке дня ходатайство о вынесении предложения на рассмотрение собрания от Августы Лонгботтом, — как только Альбус закончил вступительную речь, поднялась вдовствующая леди Лонгботтом.

— Не так давно мне стало известно о проблеме, проистекающей из несовершенства нашей системы правопорядка. Огромная несправедливость коснулась одного волшебника Магической Британии: из-за ложного обвинения сокурсника, студент Хогвартса был исключён, а его палочка сломана, без суда и возможности апелляции. Я ходатайствую о проведении должного расследования и судебного разбирательства.

Зал мгновенно наполнился голосами, большинство присутствующих, разумеется, интересовало, о ком идёт речь. Поспешил подняться Люциус Малфой.

— Я хотел бы узнать имя студента. Не слышал, чтобы в последнее время кому-либо из учащихся в Хогвартсе ломали палочку.

— Речь идёт о Рубеусе Хагриде, смотрителе леса и хранителе ключей Хогвартса, — сказала Августа в ответ.

Снова поднялся гул голосов, и на этот раз слово решила взять женщина в розовой мантии, внешне поразительно напоминавшая жабу.

— Кхм-кхм. Должно ли собрание Визенгамота тратить своё время на обсуждение столь давнего дела? Я считаю, что данное ходатайство должно быть…

— ПРОТЕСТУЮ! — раздался гневный окрик миссис Лонгботтом. — Я ещё не закончила своё ходатайство, и не представила его в полном объёме. И как может обсуждение столь вопиющего случая быть пустой тратой времени собрания? Разве это не наш долг, обеспечивать надлежащую работу системы правосудия? Если заместитель министра магии рассматривает для себя выполнение прямых обязанностей Визенгамота как бесполезное времяпровождение, ей следует воздержаться от участия в собраниях.

Долорес Амбридж пришла в ярость. Ей удалось получить повышение до уровня заместителя всего год назад, когда Миллисента Багнолд решила выйти на пенсию, а на пост министра был избран Корнелиус Фадж, который и отдал ей тогда предпочтение.

Своей разгромной речью Амбридж рассчитывала произвести на него впечатление, но Лонгботтом перепутала все карты, весьма резко прервав её. Долорес уже готовилась ответить не менее колкой репликой, но вовремя поймала раздражённый взгляд министра, который мигом остудил её пыл.

Августа тем временем продолжала.

— Как я уже сказала, над Рубеусом Хагридом не проводилось судебного разбирательства. А в то же время, ему вменяли в вину смерть сокурсницы. По сведениям, полученным от Верховного чародея Визенгамота, Отдел магического правопорядка не возбуждал дела по данному инциденту, вина подозреваемого не была доказана, и он до сих пор находится под тенью подозрения. Сейчас я обращаюсь к нынешнему руководству Отдела магического правопорядка с ходатайством о проведении расследования по данному делу, с последующим слушанием в суде с целью либо предъявить обвинение либо оправдать Рубеуса Хагрида.

Альбус кивнул Августе в знак признательности.

— Ходатайство озвучено. Есть ли те, кто поддерживает его?

Поднялся ещё один союзник Дамблдора.

— Я поддерживаю данное ходатайство.

— Ходатайство к Отделу магического правопорядка о расследовании дела Рубеуса Хагрида было выдвинуто и поддержано. Данное ходатайство открыто для обсуждения, — объявил Альбус.

Обсуждение длилось недолго, и, после немногочисленных протестов со стороны «тёмной» фракции, было наконец одобрено большинством. Лицо Амбридж перекосилось от недовольства.

День собрания прошёл за рассмотрением ходатайств, несколько раз перетекавших в пикировки между магами Визенгамота. Перед тем как завершить сессию, Дамблдор объявил:

— И, в заключение, последнее постановление. Первого ноября 1981 года, по приказу Верховного чародея Визенгамота, в порядке чрезвычайной ситуации, завещание Джеймса и Лили Поттеров было временно опечатано. Учитывая грядущее возвращение их сына в магическую Британию, и, как Верховный чародей собрания, я постановляю распечатать и озвучить последнюю волю семьи Поттеров. Огласка завещания будет произведена в моём присутствии, также в свидетели я призываю руководителя Отдела магического правопорядка. После подтверждения подлинности завещание будет доступно для ознакомления всем упомянутым в нём лицам.

Официальная часть на этом закончилась, и зал снова заполнился множеством голосов. Дамблдор уже направился к выходу из зала, но его нагнал министр магии, за которым неотступно семенила его жабоподобная заместительница.

— Альбус! Альбус! Мне нужно с тобой обсудить пару вещей! — воскликнул Корнелиус, надеясь перехватить Дамблдора до того, как тот уйдёт.

Профессор притормозил, не без удовольствия отмечая, что все усилия последней недели не прошли даром и он постепенно возвращается в форму. В его возрасте это было нелегко, но сейчас Дамблдор чувствовал энергию и подъём сил, чего нельзя было сказать о Фадже, которому ускоренный шаг сбил дыхание.

— Неужели вскрытие завещания Поттеров так необходимо? В конце концов, юный Поттер ещё не вернулся, — слегка взволнованно поинтересовался министр. Его друг, Люциус Малфой, поделился своими опасениями насчёт подобной инициативы.

— Да, это необходимо. Завещание опечатали во время массового беспорядка. Однако суды над Пожирателями Смерти уже давно закончились, а сам Волан-де-Морт, — Фадж вздрогнул, — с тех пор не давал о себе знать. Таким образом, более нет оснований для сокрытия завещания.

На это министру было нечем возразить, но он не сдавался.

— Хорошо. В таком случае я бы тоже хотел засвидетельствовать вскрытие завещания. Чтобы убедиться, что всё пройдёт должным образом, разумеется.

После такого заявления Дамблдор остановился как вкопанный.

— Министр? Вы сомневаетесь в работе Отдела магического правопорядка? — несколько магов из этого отдела, находившиеся неподалёку, посмотрели на них.

Это не осталось незамеченным для министра, и он тут же поспешил возразить:

— Нет-нет, что вы! Конечно же у меня нет никаких сомнений по поводу работы Отдела магического правопорядка. Я просто хотел убедиться, что всему перечисленному в завещании будет уделено надлежащее внимание.

— Приятно слышать, министр, что вы отдаёте должное моей работе! — неожиданно прозвучал голос Амелии Боунс, и оба мага обернулись ей навстречу. Мадам Боунс подошла ближе и приветственно кивнула Дамблдору. — Господин Верховный чародей, я принимаю ваше предложение засвидетельствовать вскрытие завещания.

— Благодарю вас, мадам Боунс. Как раз сейчас я направляюсь в архив, чтобы получить опечатанный документ, у вас найдётся несколько минут свободного времени?

Столь почтительный ответ привёл Амелию в замешательство. Обычно профессор Дамблдор не утруждал себя излишними формальностями и имел весьма скверную привычку даже на официальных встречах обращаться ко всем по имени. Разумеется, в какой-то степени это было простительно, учитывая, что многие маги были когда-то его учениками, однако правила хорошего тона никто не отменял.

— Да, найдётся. Признаться, мне самой интересно узнать последнюю волю Поттеров.

Внеплановый визит столь высокопоставленных лиц несколько обескуражил заведующего архива, но он сумел быстро взять себя в руки и поприветствовал зашедших:

— Министр, господин Верховный чародей, глава Отдела магического правопорядка. Чем могу помочь?

Дамблдор взял слово.

— Как Верховный чародей Визенгамота я отменяю свой приказ о сохранении завещания Джеймса и Лили Поттер в опечатанном виде и даю постановление его распечатать.

Заведующий архивом незамедлительно отправил одного из своих подчинённых за требуемыми документами, и спустя несколько минут желаемый конверт был передан Дамблдору. Альбус взмахнул палочкой и торжественно произнёс:

— Как Верховный чародей Визенгамота я снимаю свою печать. Пусть все присутствующие засвидетельствуют, — профессор произвёл ещё несколько замысловатых движений палочкой и дотронулся до конверта. Магическая печать, сохранявшая документы на протяжении последних десяти лет, исчезла, как будто её и не было.

Бегло просмотрев завещание, Альбус ощутил очередной прилив раздражения. Глупость Вульфрика, казалось, не имела границ. Профессор передал документы мадам Боунс.

— Ознакомьтесь. Здесь есть информация конфиденциального характера, и она может стать весомым основанием для проведения расследования. Передаю вам завещание и дополнения к нему в официальном порядке.

Амелия также быстро просмотрела полученные документы и нахмурилась, осознав, как сильно факты, представленные в них, грозили повлиять на события в Министерстве Магии. Не колеблясь больше ни секунды, мадам Боунс быстро вложила завещание и дополнения к нему обратно в конверт и взмахнула палочкой.

— Заведующий архивом, Верховный чародей, министр, свидетельствуйте. Волей главы Отдела магического правопорядка я вновь опечатываю данное завещание до момента представления сих документов на собрании Визенгамота как доказательство в ходе предстоящего расследования, которое я возьму под свой личный контроль, — мадам Боунс завершила свою речь опечатывающим заклинанием, что сильно возмутило Фаджа.

— Постойте-ка, я тоже должен был ознакомиться с завещанием как свидетель и как министр магии!

Амелия не торопясь повернулась к нему и твёрдо произнесла:

— В этом документе доказательства, уличающие в коррупции предыдущий созыв кабинета министра магии. Думаю, вы вряд ли желаете быть замешанным в этом разбирательстве.

Фадж слегка побледнел и, казалось, в момент утратил всякий интерес к вновь опечатанным документам.

— Если речь идёт об ошибках прошлого созыва, тут уж я не несу никакую ответственность.

После этого Корнелиус поспешил откланяться и своей немного ковыляющей походкой направился к выходу. Амбридж засеменила следом, не сказав ни слова. Заявление мадам Боунс обеспокоило министра, и он спешил обратно к залу собрания, надеясь перехватить Люциуса Малфоя до того, как тот уйдёт, и заручиться дельным советом.

Тем временем Дамблдор продолжил разговор с мадам Боунс уже без свидетелей:

— Полагаю, вы обратили внимание на то, что крёстный отец Гарри связан магической клятвой? — Амелия кивнула. — Я доверяю завещание вам. От него слишком многое зависит.

* * *

Одним из существенных отличий Альбуса от Вульфрика оставалась его вера в людей. Он ни капли не сомневался в добропорядочности мадам Боунс и знал, что всегда может доверять ей, вне зависимости от вселенной.

Вернувшись на своё рабочее место, Дамблдор пригласил Хагрида к себе в кабинет и поделился решением о пересмотре его дела и планируемым ходом расследования. Лесник был столь растроган, что покидал кабинет директора со слезами счастья на глазах. Дело предстояло непростое, особенно на фоне текущей ситуации в Министерстве, но Дамблдор твёрдо намеревался довести его до конца и восстановить справедливость.

Что касается его альтернативной версии, Вульфрик полностью заслуживал воздаяния за свои прегрешения, и особенно за то, что пережил по его вине Сириус Блэк.

* * *

Дополнение I: Приписка.

Данное дополнение, от 26 октября 1981 года, вносит изменения в завещание Джеймса Чарльза Поттера и Лили Мэри Поттер, в девичестве Эванс, от 15 августа 1980 года. Данный документ является первостепенным в случае любых противоречий с вышеупомянутым завещанием и вносит поправки в следующие части:

Статья 2. Исполнитель завещания.

Исполнителем завещания назначается Артур Уизли, друг семьи. Ему полагается разовая выплата из фамильного сейфа Поттеров в размере 5000 галлеонов, полная компенсация всех расходов, необходимых для исполнения последней воли завещателей, и ежегодная выплата в размере 1000 галлеонов до момента исполнения всех пунктов завещания и настоящего дополнения к нему, или до тех пор, пока один из оставшихся в живых супругов, или их наследник, или суд не постановит, что услуги исполнителя более не требуются.

В случае, если Артур Уизли будет не в состоянии исполнять последнюю волю завещателей, иной исполнитель назначается собранием Визенгамота. Любой исполнитель должен принести магическую клятву исполнять последнюю волю завещателей честно, точно и непредвзято.

Исполнитель должен передать свидетельские показания, содержащиеся в настоящем приложении, руководителю Отдела магического правопорядка. Если показания содержат информацию, служащую доказательством, их копия должна быть также передана главному мракоборцу.

Статья 3. Опека над несовершеннолетними детьми, Гарри Джеймсом Поттером и последующими.

В случае недееспособности или смерти одного из супругов опека остаётся у второго супруга. Никто более из родственников не имеет права претендовать на опеку без добровольного согласия дееспособного супруга.

В случае недееспособности или смерти обоих супругов опека передаётся строго в следующем порядке:

1) Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Джеймса (утверждён магической клятвой). В случае, если Сириус Блэк на момент исполнения завещания или настоящего дополнения к нему не состоит в браке, опека переходит к попечителям, указанным во втором пункте. В этом случае Сириусу Блэку должна быть предоставлена возможность посещения детей. В случае, если попечители, указанные во втором пункте, не могут взять на себя опеку, первоочерёдное право возвращается к Сириусу Блэку вне зависимости от его семейного положения.

2) Фрэнк Лонгботтом и/или Алиса Лонгботтом, последняя является крёстной матерью Гарри Джеймса (утверждена магической клятвой). В случае, если опека перешла другим попечителям, Алиса Лонгботтом должна быть предоставлена возможность посещения детей. В случае, если один из супругов Лонгботтом не в состоянии взять опеку, право попечительства предоставляется второму супругу.

3) Андромеда Тонкс и Тед Тонкс. В случае, если один из супругов Тонкс не в состоянии взять опеку, право попечительства предоставляется второму супругу.

4) Минерва МакГонагалл. В случае, если она не в состоянии стать попечителем, Минерве МакГонагалл предоставляется право самой выбрать подходящего опекуна, не ориентируясь на предпочтения завещателей, указанные в настоящем дополнении к завещанию. В случае, если она не в состоянии выдать рекомендацию, право опеки переходит к следующим лицам.

5) Петунья Дурсль, в девичестве Эванс. Попечительство должно быть передано только при предварительном добровольном согласии Петунии Дурсль. Вернон Дурсль не имеет права быть опекуном в случае, если Петунья Дурсль недееспособна или не в состоянии взять опеку на себя. В случае взятия попечительства, Петунья и Вернон Дурсль обязаны относиться к опекаемым детям как к своим собственным, что должны регулярно проверять службы опеки детей. Магическая опека в этом случае должна перейти к любому из вышеперечисленных волшебников, с приоритетом в порядке упоминания в настоящем дополнении. В случае, если никто из перечисленных волшебников не в состоянии быть магическим опекуном, право им стать переходит к Питеру Петтигрю. В случае, если он также не способен стать попечителем, право назначить опекуна в магическом мире предоставляется директору школы магии и волшебства Хогвартс.

Любая женатая пара или одинокий волшебник, выбранный Альбусом Дамблдором, может стать магическим(и) опекуном(ами), с приоритетом в следующем порядке:

— женатая пара волшебников с ребёнком;

— женатая пара волшебников;

— волшебник с ребёнком;

— волшебник.

В случае, если Альбус Дамблдор не имеет возможности выбрать опекуна(ов), право выбора предоставляется Филиусу Флитвику, наставнику и другу.

Любой попечитель назначается Министерством Магии в соответствии с законом и обязуется принести магическую клятву заботиться о детях завещателей и действовать в их интересах. Римусу Люпину должно быть предоставлено право посещения детей вне зависимости от законодательства, действующего в отношении оборотней на момент исполнения завещания и настоящего дополнения к нему.

Статья 6. Имущество.

Все завещания имущества остаются в силе, со следующими уточнениями:

1) Имущество, завещанное Эдгару Боунс, Марлен МакКиннон, Фабиану и Гидеону Прюэтту, и всем остальным, кто на момент исполнения завещания и настоящего дополнения к нему скончался, переходит к их наследникам, установленным в соответствии с законом.

2) Сириусу Блэку дополнительно завещается одна четвёртая содержимого винного погреба главной усадьбы Поттеров в благодарность за отличную идею с подменой настоящего хранителя тайны Поттеров, скрывающихся под заклинанием Фиделиус.

3) Питеру Петтигрю дополнительно завещается одна четвёртая содержимого винного погреба главной усадьбы Поттеров в благодарность за мужество стать хранителем тайны Поттеров, скрывающихся под заклинанием Фиделиус.

Исполнитель обязуется передать адресатам последние послания от завещателей, находящиеся в приложении, в обозначенное время или при наступлении указанных обстоятельств. Если к моменту исполнения завещания или настоящего приложения к нему адресаты не будут в состоянии получить сообщение, оно должно быть сохранено в архиве, как приложение к завещанию.

Датировано: 26 октября 1981 года.

Завещатели:

Джеймс Чарльз Поттер

Лили Мэри Поттер

Свидетели:

(адвокат)

(секретарь адвоката)

Небесная канцелярия

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, известный читателям данной истории больше как «Вульфрик», был пристёгнут к креслу перед большим экраном. Каждый раз, когда раскрывалась или исправлялась одна из его многочисленных ошибок, души, окружавшие его со всех сторон, громко восхваляли его альтернативную версию и без всякого стеснения обсуждали, насколько Альбус лучше своего предшественника. Каждый возглас восхищения отдавался болью в душе Вульфрика, особенно в сочетании со шквалом замечаний и критики уже в его адрес буквально за каждое принятое им решение. В конце дня души всегда возвращались в места своего пребывания, и из их разговоров Вульфрику стало понятно, что не у всех после смерти столь неблаговидные условия, в которых приходилось коротать дни ему самому.

Загробная жизнь оказалась довольно неприятной, и пока что ничто не предвещало перемен к лучшему. Это было его следующее великое приключение, для его старой сморщенной задницы.

Когда утром Гарри зашёл на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошёл поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.

— Что это? — спросил он тётю Петунью. Тётя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.

— Твоя новая школьная форма, — сказала она.

Гарри снова заглянул в бак.

— Ну да, конечно, — пробормотал он. — Я просто не догадался, что её обязательно нужно намочить.

— Не строй из себя дурака, — отрезала тётя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.

Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить.

Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронс» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта.

В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу фирменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой.

Внезапно от входа раздался дверной звонок, означавший, что у двери кто-то стоит.

Вернон посмотрел на Петунию и спросил:

— Мы кого-нибудь ждём?

Петуния покачала головой.

— Насколько я знаю, никого. Скорее всего, это адвокат или один из Свидетелей Иеговы, — на её лице появилось неодобрение.

Вернон не собирался, прерывать трапезу.

— Мальчишка, иди и избавься от того, кто стоит у двери. Мы завтракаем, и если это так важно, они могут прийти, когда нам будет удобно!

Семья из трёх человек вернулась к еде — или к умирающей одежде, в зависимости от обстоятельств, — а Гарри направился к входной двери.

Когда он открыл дверь, на пороге стояли двое. Мужчина, одетый в старомодный коричневый твидовый костюм, выглядел самым старым человеком, которого он когда-либо видел. Женщина в строгом старомодном платье смотрела так, словно была чем-то недовольна. Однако не было похоже, что она направила своё недовольстве на него; чем он был весьма доволен.

— Чем могу помочь? — спросил Гарри.

Мужчина кивнул:

— Да, можешь. Мы здесь, чтобы встретиться с Верноном и Петунией Дурсль по важному делу.

Гарри немного нервничал и попытался отбиться от посетителей, как велел ему дядя.

— Мне очень жаль. Они сейчас завтракают. Мне велели передать тому, кто стоит у двери, что если это важно, то вы можете вернуться в более удобное для них время.

Гарри очень не нравилось быть "грубым племянником" в глазах тех, от кого Вернон или Петуния хотели избавиться. В течение последних нескольких лет оба использовали его, чтобы общаться с нежелательными визитёрами, когда не хотели, чтобы их беспокоили.

Если он грубил кому-то важному, его отправляли в чулан без еды. Правда, никто никогда толком не объяснял, как отличить "важного" от "неважного". Это было довольно неприятно.

Если они серьёзно злились, то Дадли разрешали «поиграть» с ним позже. Вернон и Петуния никогда по-настоящему не оскорбляли его, но их совершенно не беспокоило, что Дадли немного агрессивен по отношению к нему — мальчики есть мальчики, и всё в таком духе.

Старик на мгновение принял строгое выражение лица, у Гарри сложилось впечатление, что этот человек злился не на него. Затем мужчина слегка ухмыльнулся.

— Ну хорошо. Скажи своей тёте, что Альбус Дамблдор и его спутница будут ждать в саду перед домом, пока не придёт время. И что мы скоротаем время, беседуя с соседями и прохожими. Убедись, чтобы твои дядя и тётя знали, что у нас есть всё время мира.

От ответа старика глаза Гарри немного расширились. Если и было что-то, чего Вернон и Петуния Дурсль абсолютно не хотели, так это того, чтобы соседи считали их слишком необычными.

Усмехнувшись, Гарри решил, что кем бы ни был старик, он точно знал, как надавить на его дядю и тётю.

Гарри на собственном опыте знал, как отреагируют его родственники на это. Этот навык давал гораздо больше возможностей избежать неприятностей. Если бы он смог избежать побоев, полученных визой «Охоты на Гарри», то был бы и вправду очень счастлив. Он также давно научился не пытаться протестовать, так как помощи ждать было не от кого. Жалобы ни к чему не приводили.

Гарри вернулся к своему завтраку, конечно же, гораздо меньшему, чем у кузена и дяди Вернона. Он сел и быстро откусил несколько кусочков.

После того, как он взял столько, сколько, по его мнению, могло сойти ему с рук, то повторил сообщение, которое ему передали.

— Тётя Петуния, человек у входной двери сказал мне, что его зовут Альбус Дамблдор, и что он и его спутница будут ждать вас в саду перед домом, пока не придёт время. Они решили, что могут поболтать с соседями и прохожими, пока вы двое не сможете с ними увидеться, — Гарри небрежно откусил ещё кусочек, наблюдая за реакцией своих родственников.

Лицо Петунии побелело, как мел, и лицо Вернона было ничуть лучше. Что-то в посетителях пугало их до полусмерти. Она громко прошептала Вернону:

— Это ОНИ!

Вернон повернулся к Гарри и Дадли и скомандовал:

— Идите в свои комнаты! Сейчас же!

Дадли попытался возразить, что он не доел свой завтрак — у него ещё оставалась вторая тарелка — но в отличие от него, Вернон ничего не ел. Когда он посмотрел на мать в поисках поддержки, то понял, что и она ему не поможет. Ему разрешили взять тарелку с собой, но он всё равно хотел знать, что случилось.

Гарри быстро оказался в своём чуланчике. Однако, в отличие от комнаты Дадли, тот находился в пределах слышимости от гостиной, и поэтому ему было гораздо легче удовлетворить любопытство.

Вернон и Петуния разговаривали тихими приглушёнными голосами. Вернон был в ярости, а Петуния немного повизгивала.

Наконец он услышал, как распахнулась входная дверь. Он услышал голос Вернона, который старался не кричать в присутствии соседей:

— Что вы здесь делаете? Мы давно решили, что не хотим иметь ничего общего с вашей необычностью. Уходите и оставьте нас в покое!

Гарри стало очень любопытно. Что же было такого необычного, что создавало такую смесь страха и гнева одновременно?

Он также услышал, как дверь внезапно остановилась, как будто когда её пытались захлопнуть, кто-то резко поставил ногу или что-то ещё, останавливая дверь.

— Я уверен, что вы не хотите, чтобы об этом разговоре сплетничали ваши соседи, — голос старика звучал немного рассерженно, но в то же время твёрдо.

Он слышал, как люди вошли в дом. Судя по голосу Петунии, она старалась держаться от них как можно дальше.

— Я задал тебе вопрос, — начал бушевать Вернон. — Почему ты здесь?

Ответила женщина:

— Мы совершили открытие, когда рассылали приглашения, — её голос стал намного жёстче. — Вообразите моё удивление, когда я обнаружила, что адрес Гарри Поттера — ЧУЛАН ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ!

"Что?"

"Они были здесь из-за него?"

"Они узнали о чулане?"

Он напрягся, чтобы уловить ещё какую-нибудь информацию.

Голос Вернона был таким же резким.

— Мы должны были держать его ненормальность подальше от нашего сына! — Петуния издала звук согласия.

Голос старика приобрёл несколько зловещий оттенок. Поскольку это было против его тёти и дяди, а не против него самого, то Гарри не боялся. Он знал, что двое взрослых, с которыми он жил, считали его каким-то больным, хотя он никогда не понимал, почему.

— Ненормальность? — последовала пауза. — И вы говорите о ненормальности? Я уверен, спроси я ваших соседей о нормальности, никто бы не счёл нормальным держать мальчика в чулане! — Голос мужчины звучал ОЧЕНЬ устрашающе. Вернон издал звук, похожий на "Мимблвимбл".

— Когда я увидел адрес, мы с моим заместителем договорились проверить состояние Гарри. Ради вас я надеюсь, что он цел и невредим. Если же нет… — При этих словах Гарри почувствовал, как в доме что-то пульсирует. Это не было неприятным ощущением для него — на самом деле оно было довольно тёплым и успокаивающим.

Вернон и Петуния, по-видимому, отреагировали не так же, поскольку он услышал отчётливый стук там, где был голос Петунии, и услышал, как Вернон упал на один из стульев, издавая тихие звуки. Послышался голос немолодой женщины.

— Альбус, вы могли бы пройти дальше. Почему бы мне не позаботиться о Верноне и Петунии (может ли человеческий голос быть таким ядовитым?), а вы пока приведёте юного Гарри, чтобы мы могли вручить ему приглашение.

Гарри нервно двинулся к задней стенке чулана. Он был немного напуган, в чём он признался самому себе. Хотя оба посетителя, очевидно, пришли сюда ради него, стоило быть осторожным.

Внезапно раздался вежливый стук в дверь. Он нерешительно ответил:

— Да.

Он услышал старика, его голос звучал гораздо дружелюбнее, чем когда он разговаривал с тётей и дядей.

— Я и мой заместитель хотим обсудить твоё обучение в следующем году. Можно мне войти?

Гарри оглядел свой чуланчик. Он вмещался в него, но он-то был небольшим, в отличие от высокого пожилого мужчины, который в чулан не поместится.

— Я выйду, — Гарри придвинулся к двери и медленно её открыл, стараясь не слишком нервничать. Незнакомцы такое не любят.

У старика был очень дружелюбный вид, когда он стоял, ожидая появления Гарри. Если бы он не знал его лучше, то подумал бы, что этот человек знает его очень хорошо и любит. Он сразу же перестал нервничать, хотя всё ещё немного сомневался.

— Эээ. Здрасте… Ещё раз, кто вы?

Старик ответил:

— Меня зовут Альбус Дамблдор. Я директор школы, в которой в юности учились твои родители. Я и мой заместитель пришли пригласить в неё тебя.

Теперь Гарри очень заинтересовался. Его тётя и дядя, когда он их спрашивал о родителях, утверждали, что эти двое были никчёмными ленивыми пьяницами, которые отлынивали от общества, живя на пособие. Ему также сказали, что они погибли в автокатастрофе, вызванной этим же. Он очень хотел узнать больше.

Он шагнул вперёд чуть увереннее.

— Мои родители, сэр? Я не знал. Мои дядя и тётя отказываются рассказать о них побольше.

Старик выглядел расстроенным.

— Да, я узнал, что у твоих дяди и тёти, похоже, есть определённые взгляды на них. Я могу уверенно сказать, что всё, что они тебе сказали, вряд ли будет правдой.

Гарри немного расчувствовался, хотя и пытался это скрыть. Но, похоже, этот человек не считал их напрасной потерей.

Старик тем временем продолжил.

— Почему бы нам не пройти в гостиную, не сесть и не обсудить всё? Скорее всего, так будет гораздо удобнее.

Гарри осторожно обошёл мужчину, заметив, что тот с интересом заглядывает в чулан. Услышав, что мужчина и женщина пришли сюда, чтобы проверить его состояние, он отчасти ожидал этого. Он позволил мужчине посмотреть. Когда мужчина закончил, он, казалось, потерял дружелюбный вид, хотя Гарри не чувствовал гнева, направленного на него.

Мистер Дамблдор направился в гостиную, позволив Гарри последовать за ним. Он был очень доволен, что за ним не идёт незнакомый человек.

Войдя в комнату, он увидел, что дядя и тётя сидят на диване. Они оба выглядели довольно зелёными. Женщина, которая приехала с мистером Дамблдором, стояла в другом конце комнаты, как будто хотела держаться как можно дальше от пары. У неё был очень серьёзный вид, и её лицо выражало большое неодобрение к этим двоим.

Когда они вошли, она обернулась. Её выражение лица немного успокоилось, и она стала казаться гораздо менее пугающей. Мистер Дамблдор сел рядом с женщиной, позволив Гарри сесть поближе к двери. Старик жестом пригласил женщину сесть.

Наконец он обратился к Гарри.

— Мы здесь, чтобы обсудить некоторые вопросы, включая, как я уже упоминал, твоё обучение в следующем году. Меня зовут Альбус Дамблдор, я директор. Это мой заместитель, Минерва МакГонагалл. Мы представляем Школу чародейства и волшебства Хогвартс.

Гарри смутился.

— Я не понимаю.

Альбус кивнул.

— Вокруг тебя когда-нибудь случались странные вещи, когда ты был очень сильно эмоциональным или страстно хотел чего-то?

Гарри задумался.

— Эм, Да. Однажды я появился на крыше школы, когда пытался убежать от, — он взглянул на тётю и дядю и изменил формулировку, — хулигана.

Оба гостя просияли, глядя на него. Они слегка изменились, когда он продолжил.

— Месяц назад я случайно натравил змею на своего кузена.

Женщина, э-э, мисс МакГонагалл, выглядела немного встревоженной, но мистер Дамблдор просто смотрел с любопытством.

— Натравил на него змею?

Гарри смутился.

— Я разговаривал со змеёй в зоопарке. Она была довольно дружелюбной. Когда Дадли и Пирс сбили меня с ног, стекло исчезло, и Дадли упал туда. Змея вылезла наружу, а затем стекло снова появилось.

Альбус усмехнулся.

— Я бы не назвал это "натравил змею на Дадли". Кажется, тебе не стоит так быстро брать вину на себя. Во всяком случае, это лишь подтверждает предположение, что ты — волшебник.

Гарри смутился.

— Волшебник? Как я могу быть волшебником? Магии не существует!

Мистер Дамблдор выглядел немного грустным, а мисс МакГонагалл весьма неодобрительно посмотрела на его тётю и дядю. Его дядя выглядел так, будто собирался что-то сказать, но, увидев этот взгляд, быстро перехотел.

— Ну, я могу с уверенностью сказать, что магия существует. Я, как и ты, волшебник. Минерва — ведьма. Мне продемонстрировать?

Гарри кивнул, совершенно очарованный этой идеей. Альбус быстро огляделся, пока не увидел одежду Гарри. Он вытащил палочку и спросил Гарри:

— Можно? — Гарри был смущён, но кивнул.

Мистер Дамблдор ткнул палочкой, и внезапно его одежда, которая была немного свободной (ну, очень свободной), неожиданно идеально подошла к телу. Ремень, который был на нём, обёрнутый дважды, чтобы держать штаны, расстегнулся, съёжился и снова соединился — но теперь только один раз, как настоящий ремень. Гарри был поражён. Это было куда круче, чем вытаскивание кролика из шляпы!

— Ух ты! Это крутецки полезно! Вы можете сделать это и с остальной моей одеждой? Я могу научиться делать так же?

Альбус посмотрел на пару с суровым неодобрением, прежде чем ответить.

— В конце концов, ты узнаешь такие вещи, но давай подождём, поговорим об этом позже.

Мистер Дамблдор отложил палочку и откинулся на спинку стула.

— Теперь, увидев существование магии и имея некоторые интересные доказательства того, что ты обладаешь магией, можешь ли теперь признать, что ты волшебник?

Гарри кивнул. Когда он так объяснил, это обрело смысл. Странные вещи случались, когда он чего-то сильно хотел.

— А теперь я приглашаю тебя поступить в нашу школу. Вот приглашение.

Он встал, подошёл и протянул Гарри конверт, а затем вернулся на своё место.

Гарри взял конверт и открыл его. Письмо было написано зелёными чернилами на старинном пергаменте.

Школа чародейства и волшебства Хогвартс.

Директор: Альбус Дамблдор (кавалер Ордена Мерлина первой степени, Великий чародей, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов).

Дорогой мистер Поттер,

Мы рады сообщить вам, что вы приняты в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. В приложении вы найдёте список всех необходимых книг и оборудования.

Семестр начинается 1 сентября. Мы ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша, Минерва МакГонагалл.

Минерва МакГонагалл, Заместитель директора.

Когда он закончил читать письмо, то от удивления спросил:

— Что значит, вы ждёте мою сову?

Мистер Дамблдор усмехнулся, а мисс МакГонагалл улыбнулась.

— Ах да, обычно колдуны и ведьмы большую часть почты передают почтовыми совами. Хотя ты живёшь со своими обычными родственниками, ты рождён волшебником. Заклинание, создающее письмо, предполагало, что ты знаешь о совах.

Альбус на мгновение отвлёкся.

— Может быть, мы должны это изменить? — он взял себя в руки и продолжил: — Да, это дело на потом. В любом случае, поскольку мы сейчас… присутствуем тут… тебе нужно только ответить — сова не потребуется.

Затем он прервался и посмотрел на Гарри.

— Ты согласен?

Гарри с энтузиазмом ответил:

— Да, конечно! — и тут ему пришла в голову мысль. — Гм, это дорого? У меня нет денег, и я не думаю, что мои тётя и дядя смогут заплатить за это. — Он знал, что заплатить они могли бы, но думал, что вряд ли они согласятся.

— Не волнуйся. Я уверен, что мы сможем решить эту проблему. Твои родители уже полностью оплатили твоё обучение, так что это не проблема, — мистер Дамблдор приятно улыбнулся Гарри.

Сам Гарри почувствовал облегчение. Было приятно, что хоть кто-то всё спланировал заранее. Он на мгновение забылся и ухмыльнулся.

— Что ж, я, конечно же, соглашусь.

При этих словах оба посетителя встали. Мужчина повернулся к тёте Петунии и дяде Вернону. Сейчас его тон был гораздо официальнее и менее дружелюбным чем при разговоре с ним.

— Как показала наша беседа с юным Гарри, вы пренебрегали своими обязанностями. Мы вернёмся к обсуждению этих вопросов после того, как ситуация с Гарри прояснится. Возможно, что сегодня он не вернётся на ночь. Когда он вернётся, будьте уверены, что условия его пребывания здесь изменятся.

Он посмотрел на Гарри, потом снова на Петунию и Вернона и заговорил со всеми.

— Я хочу прояснить один момент. Я допустил ошибку в интересах безопасности Гарри. В завещании Джеймса и Лили, недавно вскрытом, прямо говорилось, что вам можно было протестовать против его помещения сюда, — внезапно мистер Дамблдор стал выглядеть намного старше. — Чтобы создать защиту от тех, кто сделал Гарри сиротой, и ради него, и ради вас, он должен был жить с кровным родственником своей матери. Это вы, Петуния. Эти чары продолжают защищать вас от других членов нашего общества. Если Гарри решит, что он хочет опротестовать своё место пребывания, или если вы решите это сделать, то эта защита исчезнет.

Лицо мистера Дамблдора стало ещё суровее.

— Один пункт, который я должен был сделать более ясным в моём первом послании: эта защита основана на любви. Без этого защита будет намного слабее. Подумайте об этом до нашего следующего разговора.

С этими словами мистер Дамблдор попросил Гарри и мисс МакГонагалл выйти за дверь. Гарри был потрясён услышанным. Было очевидно, что его родители не погибли в автокатастрофе. У него также было тёплое и страстное чувство, когда он узнал имена своих родителей: Джеймс и Лили.

* * *

Альбус Дамблдор мысленно проклинал своего двойника. С Гарри обращались плохо. Он не знал, подвергался ли мальчик на самом деле насилию, но были веские основания ожидать, что, по крайней мере, эмоциональное насилие было, даже если не было физического.

Этот Гарри был куда менее напорист, чем его собственный внук, хотя и чуточку вежливее. Он вздохнул про себя. Нужно сочетать хорошее с плохим — хотя в его собственном сознании такие методы были совершенно неприемлемы. Он предпочёл бы видеть Гарри осторожным, но любящим, чем равнодушным и безразличным. В жизни было нечто большее, чем просто защита.

* * *

Минерва МакГонагалл совсем недавно была очень впечатлена Альбусом. Его действия после окончания минувшего семестра были гораздо ближе к тому, какими, по её мнению, они должны быть.

Она всегда следовала за Альбусом. Он в одиночку положил конец конфликту с Грин-де-Вальдом, в котором погиб её собственный муж, и возглавил борьбу против В… этого монстра.

В прошлом он действовал несколько высокомерно (вполне оправданно, по её мнению). Теперь, однако, он спускался вниз и встал наряду с остальными. Хагриду наконец-то дали новую палочку, и теперь она и Филиус наставляли его. Хагрид не был самым умным в мире, но у него было самое великое сердце, и оба считали, что их время было потрачено не зря.

Кроме того, Альбус добился освобождения из Азкабана Сириуса Блэка. Теперь он находился в больнице Святого Мунго, чтобы оправиться от воздействия дементоров и недоедания. Также нашли Римуса Люпина, и теперь тот регулярно навещал Сириуса.

Как ни странно, Альбус был проинформирован другим членом Ордена о местонахождении Питера Петтигрю. Эти обстоятельства дали Артуру Уизли дополнительное уважение в Министерстве, а также достойную награду. Его младший сын не будет в Хогвартсе в обносках.

* * *

Альбус двинулся к улице Глициний, к дому одного из членов Ордена Феникса. Пока они шли, Гарри прервал его размышления восклицанием:

— Мы идём к миссис Фигг? Она что, ведьма? — Что-то же должно было объяснить всех этих кошек.

Альбус мягким жестом велел ему замолчать, а сам огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

— Есть один закон, о котором тебе следует знать, — это Международный статут секретности. Из-за проблем в прошлом Магический мир держался как можно дальше от Обычного. Если сомневаешься, не говори о магии или связанных с ней предметах, или только если уверен, что тебя не услышат те, кто о нём не знает. Это главный закон, которым руководствуется Магическое правительство.

Гарри был бы очень рад узнать больше, но держал свои вопросы при себе, пока они не попадут в более личную обстановку.

Арабелла Фигг открыла дверь, и все трое вошли. Когда дверь закрыли, она провела их в гостиную.

Альбус повернулся к Гарри.

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, скажу, что Арабелла — мой старый друг и коллега. Она не ведьма. Иногда магия проявляется у родителей с обычными детьми. Мы называем их магглорождёнными. Точно так же некоторые дети у родителей-магов рождаются без активной магии, даже если у них есть родственный талант. Мы называем их сквибами. Арабелла — одна из таких.

Гарри сморщил нос:

— Маггл и сквиб звучит не очень хорошо.

Альбус кивнул:

— И то, и другое принято и широко используется, но имеет нехорошие корни. Термин "сквиб" первоначально использовался как термин для фейерверка, который не зажигался с помощью предохранителя, поскольку предохранитель был родителем, а огонь — магией. Маггл, к сожалению, происходит от термина mug — человек, которого легко одурачить. Так воспринимаются мирские люди.

Гарри посмотрел на остальных в комнате. Обе женщины выглядели удивлёнными объяснением Альбуса. Он снова посмотрел на мистера Дамблдора.

— Вы часто говорите "мирское"?

Альбус на мгновение вздрогнул. Он даже не заметил. Когда он взглянул на Минерву и Арабеллу, понял, что они были этим весьма удивлены. Он снова посмотрел на Гарри.

— Спасибо, что обратил на это внимание, я не заметил. Я недавно изучил это слово и теперь неосознанно начал избегать термина "маггл", когда понял его происхождение. Мирское означает обычное или обыкновенное, но оно не предназначено для оскорбления. Я уверен, что любой, кто классифицируется как обычный, может обидеться. Но это правда, что обычный человек не способен владеть магией.

Гарри стало любопытно.

— Так я должен говорить маггл или мирской?

— Хотя "маггл" считается обыденным и принятым термином, может быть полезно использовать термин "мирское" или "немагическое". Я думаю, что это послужило бы уменьшению скрытого представления тех, кто обладает магией, о том, что те, кто не обладает магическими способностями, глупы или каким-то образом меньше развиты. Даже использование "сквиба" может в конечном итоге измениться, если начнутся усилия… где-то.

Честно говоря, он действительно приобрёл эту привычку после изучения значения слов "маггл" и "сквиб" — но ещё в своей старой вселенной. Это была одна из многих вещей, которые вызвали у него интерес после выхода на пенсию. К тому времени, когда он узнал об этом, он уже не был ни директором школы, ни политиком. Это затрудняло продвижение концепции. Однако его внуки регулярно следовали его примеру.

Арабелла и Минерва задумались над этой идеей. Это действительно выглядело так, будто могло изменить предвзятое мнение в будущем. Волшебники и ведьмы не были склонны иметь дело с небольшими культурными изменениями. Магглорождённые часто пытались слишком многое изменить, а чистокровные были настроены против них.

Минерва решила принять это перемену.

Гарри, только что узнавший о совершенно новом мире, был возбуждён идеей позитивного преобразования общества. Он, конечно, не принимал во внимание свою славу, так как не знал о ней.

Наконец, Альбус взял дело в свои руки.

— Гарри, как я уже говорил твоей тёте, я совершил ужасную ошибку, назначив опекунство им. За это я смиренно приношу своё извинение. Я могу только оправдаться, заявив, что это было сделано в твоих интересах.

Гарри действительно стало очень любопытно.

— Почему защита была так важна?

Альбус откинулся на спинку стула.

— Ты допускаешь мысль о том, что в мире есть хорошие люди и плохие? — Гарри кивнул.

— Это такая фундаментальная правда, что её не нужно объяснять. Точно так же есть хорошие волшебники и плохие. Одним из таких плохих волшебников был бывший студент Хогвартса. Недовольный своим мирским воспитанием в сиротском приюте, он решил использовать свой дар для мести и контроля над людьми.

— После окончания школы он исчез. Когда он снова появился, то превратился в того, кого мы называем Тёмным волшебником. Тёмный волшебник — это тот, кто использует магию, чтобы вредить людям и контролировать других для своих собственных целей и власти. Тёмная магия считается магией, которая вредна для обычного волшебника. К сожалению, всегда есть процент волшебников и ведьм, которые не беспокоятся о методах или людях, они решают использовать силу, чтобы возвыситься.

Гарри мог это понять. В истории было много людей, которые в своих интересах переступали через других. Он легко смог представить себе, что есть люди, которые используют магию, чтобы сделать то же самое.

— Одно из убеждений, которое слишком распространено в качестве объединяющего фактора для таких людей, — это идея о том, что волшебники и ведьмы по своей сути лучше. Часто подразумевается, что мирские люди хуже. Конечно, это приводит к идее, что некоторые семьи чисты и не загрязнены магглами.

Альбус покачал головой, удивляясь истории подобных понятий.

— Чистокровные часто пользуются политическим влиянием. Не очень вежливо продвигать своё происхождение выше других, но это вполне приемлемо для тех, кто верит в эту идею. Они женятся только на чистокровных. Магглорождённых считают испорченными. Это очень уродливая вера.

Гарри полностью согласился — люди есть люди. Фанатизм в какой бы то ни было форме был довольно глупым. Вернон отказывался принимать иностранную пищу из-за её ненормального происхождения. Что было, конечно, довольно глупо.

— Этот бывший студент, теперь именующий себя Лордом Волан-де-Мортом и Тёмным Лордом, продвигал верование, чтобы создать себе влияние, что довольно иронично, поскольку сам он не был чистокровным.

Гарри фыркнул.

— Похоже на Гитлера и его нацистскую партию — все они убийцы.

Альбус просиял от его слов.

— Совершенно верно! Большая часть волшебного мира не говорит и даже не знает о Гитлере, потому что в то же самое время в волшебном мире свирепствовал тёмный волшебник, и у нас была своя собственная война. Этот человек также говорил о врождённом превосходстве волшебников и думал, что мы должны контролировать мирское общество для нашей собственной выгоды.

Лицо Альбуса приняло печальное выражение.

— К сожалению, я сам знал этого человека, и мы даже были друзьями. Я также разделял некоторые из его менее радикальных убеждений. Однако опыт показал мне, что такие убеждения ошибочны, и в конце концов я стал виновником его поражения.

Минерва фыркнула. Когда Гарри оглянулся, она добавила:

— Именно Альбус победил того лидера на дуэли.

Глаза Гарри расширились в изумлении.

Альбус только покачал головой.

— Я победил его, но ждал слишком долго, — затем он снова переключился на Гарри. — В любом случае, вернёмся к Волан-де-Морту. — Гарри заметил, что обе женщины слегка вздрогнули, когда его упомянули. — Он нападал на многих в магическом мире и в мирском. И только когда начали убивать чистокровных, политики встали за то, чтобы обезвредить его. Однако он казался непобедимым — пока не встретил тебя.

Гарри был ошеломлён.

— Меня? Какое отношение я имею ко всему этому?

— Твои родители были частью группы, которую возглавлял я, и которая выступила против него. Позже в ходе конфликта твои родители были убиты, а затем он напал и на тебя. Шрам на твоём лбу — это след того нападения.

Гарри протянул руку и потёр шрам. Ему всегда говорили, что это от автокатастрофы. С тем, что он узнал, значение шрама менялось.

— Каким-то образом, благодаря тому, как я предполагаю, сделала твоя мать, вызвав старую и забытую защитную магию, магия, которая до этого считалась непреодолимой, была остановлена. В результате ты прославился как "Мальчик-Который-Выжил".

Гарри немного смутился.

— Я? Зачем чествовать меня? Вы только что сказали, что это сделала моя мать!

Альбус кивнул.

— Да, сказал. Однако твоя мать была магглорождённой. Многие в обществе не могут смириться с мыслью, что магглорождённый победил величайшего тёмного волшебника в истории. Идея полукровки — смешанного происхождения чистокровных и мирских — гораздо более приемлема.

Гарри снова фыркнул.

— Ну, это глупо. Очевидно, что я ещё был младенцем. Что я мог сделать? Кинуть подгузник?

Альбус усмехнулся.

— Мы, волшебники, не слишком логичны и часто довольно глупы.

Гарри и Альбус рассмеялись вместе, а Минерва была немного оскорблена этим заявлением. Арабелла засмеялась вместе с ними. Наконец Минерва сказала:

— Альбус!

Альбус посмотрел на неё.

— Ты должна признать, что магия не всегда логична. Это открывает ум для нелогичных мыслей. — Минерва хмыкнула, но спорить не стала и уступила.

Альбус добавил кое-что ещё.

— Ты упомянул, что разговаривал со змеёй в зоопарке?

Гарри кивнул.

— Да, это было очень мило. Мы говорили о Бразилии.

Альбус усмехнулся.

— Хотел бы я на это посмотреть. Однако способность говорить со змеями, по мнению многих, черта характера тёмного волшебника. Возможно, тебе стоит быть осторожным в том, кому рассказывать о такой способности.

Гарри забеспокоился.

— Значит, это делает меня злым?

Альбус фыркнул.

— Конечно, нет! Филипп фон Гогенхайм, более известный как Парацельс, был очень уважаемым алхимиком и целителем, и он также мог говорить со зверями и магическими змеями. Он задокументировал эту способность и ни в коем случае не считался тёмным магом. Парселтанг — змеиный язык, такая же способность, как и другие, ею можно овладеть или нет. Она обычно передаётся по наследству — хотя и не всегда. Благодаря долгому изучению, я могу понять некоторых из тех, кто на нём говорит, но не могу разговаривать.

Гарри почувствовал небольшое облегчение — он не хотел, чтобы его считали тёмным.

Альбус наконец оглянулся на Гарри.

— Я знаю, что это было необычайно долгое объяснение. Но ты должен быть готов к возможной реакции, которую увидишь.

Гарри кивнул. Он оценил, что мистер Дамблдор был с ним откровенен. Он также воспринял предысторию — она значительно облегчала понимание ситуации.

Альбус встал.

— Теперь мы будем путешествовать с помощью магии и с разрешения Арабеллы воспользуемся её камином. Я хочу, чтобы ты прошёл обследование после долгого отсутствия в Волшебном мире. — То, что Гарри нужно было проверить на наличие повреждений, не обсуждалось.

Гарри с воодушевлением встал. Он хотел увидеть магию.

* * *

Небесная канцелярия

"Вульфрик" пытался протестовать против того, что видел, несмотря на то, что сидел с кляпом во рту. Такая информация должна быть конфиденциальной! Разве его заместитель не знал, насколько опасны подобные идеи для магического общества? Неужели он не беспокоится о собственном имидже?

Зрители радостно кричали и захлопали в ладоши. Одна рыжеволосая женщина обратилась к своему спутнику с растрёпанными волосами:

— Хороший и ответственный, берущий на себя вину за ошибку, даже если она не была его собственной. — При этих словах она сердито посмотрела на мужчину в кресле.

Остальные зрители тоже на мгновение уставились на него. Спутник женщины с растрёпанными волосами кивнул в знак согласия.

— По крайней мере, его представили должным образом. Представьте себе, если бы кто-то помешал передаче полной информации!

Зрители согласно закивали. Один из близнецов в зале крикнул:

— Мне нравится этот парень! Ему нужно немного расслабиться. Он восхитителен, я видел. По крайней мере, он знает, как хорошо обращаться с людьми.

Вульфрик, простонал про себя. Нынешнее положение было крайне неприятно для его эго.

Гарри стоял в вестибюле в очереди к стойке, где темноволосая женщина направляла людей, когда те подходили. Он был поражён травмами, встречающимися у некоторых посетителей. Он видел людей с отсутствующими или деформированными руками (один человек свою руку нёс), странными наростами, ушами, превратившимися в овощи, и много других разных необычных случаев.

Его поразило, что никто не казался особо расстроенным или испуганным. Даже человек, державший свою оторванную руку, пересмеивался с соседом по очереди.

Мистер Дамблдор и мисс МакГонагалл с интересом наблюдали за присутствующими. Они, похоже, проявляли только профессиональное любопытство. Наконец Гарри решил, что необходимо задать вопрос.

Потихоньку он привлёк внимание мистера Дамблдора.

— Почему люди вокруг не сильно… беспокоятся… из-за своих травм?

— Ты помнишь, что я говорил о волшебниках?

Гарри на мгновение задумался, потом предположил:

— Логика? — Он надеялся не обидеть никого, кто мог это случайно услышать.

Альбус слегка усмехнулся и кивнул.

— Магические травмы не так уж редки. Волшебники и ведьмы изучают зелья и заклинания во время учёбы в Хогвартсе. Небольшие повреждения, простые переломы и лёгкие болезни лечатся дома или у друзей — мы, маги — крепкие ребята. В больницу Святого Мунго доставляют только с необычными или сложными случаями. Прочти вывеску, — Альбус кивнул в сторону большой вывески за стойкой.

БОЛЬНИЦА МАГИЧЕСКИХ БОЛЕЗНЕЙ И ТРАВМ СВЯТОГО МУНГО

Цокольный этаж: Травмы от рукотворных предметов

Первый этаж: Ранения от живых существ

Второй этаж: Волшебные вирусы

Третий этаж: Отравления растениями и зельями

Четвёртый этаж: Недуги от заклятий

Пятый этаж: Буфет для посетителей и больничная лавка

ОБРАТИТЕСЬ К ПРИВЕТ-ВЕДЬМЕ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ КУДА ИДТИ.

Гарри в замешательстве перечитал список ещё раз и вновь обернулся.

— Тогда куда мы идём?

Альбус улыбнулся.

— Мы идём на второй этаж за магическими вакцинами. Ты не жил в волшебном мире с младенчества. Кроме того, я попрошу целителей провести осмотр. Мы также можем задержаться из-за того, что мне нужно навестить друга на первом этаже.

Гарри кивнул и пожал плечами. Очевидно, можно было сэкономить время, сделав всё сразу, даже дружеский визит.

Наконец они добрались до стойки. Когда женщина за стойкой их увидела, она сказала:

— Профессор Дамблдор! Профессор МакГонагалл! Чем могу помочь?

Альбус улыбнулся.

— У меня есть ученик, нуждающийся в обычных прививках, — он положил руку на плечо Гарри. Глаза женщины расширились.

— Ну конечно! Второй этаж, палата номер два. — Альбус, как и остальные, кивнул женщине и направился к лифту.

Гарри был немного озадачен.

— Разве мне не нужны документы, чтобы войти туда? И если нет, то зачем нам нужно было останавливаться у стойки?

Альбус спокойно ответил:

— Записи ведут целители в каждой палате. У них может не быть свободного места в одной, и поэтому они могут направить посетителя в другую. И, наконец, это просто вежливо, подойти отметиться. Магическое общество весьма консервативно с точки зрения манер. Даже заклятые враги должны быть вежливы друг с другом. Многие, кто не ведут себя так, узнают, что к ним не очень хорошо относятся в приличном обществе, — он с некоторым ожиданием посмотрел на своего юного подопечного.

Гарри покраснел.

— Простите, если мой вопрос был грубым, — он привык общаться без формальностей, чтобы быть более дружелюбным.

Ответ мистера Дамблдора был неожиданным для Гарри, который привык, что его обвиняют во всех бедах.

— Я не имел в виду, что ты был груб, — запротестовал мистер Дамблдор. — Я учитель, и мне было интересно узнать, усвоил ли ты урок.

Гарри нервно хмыкнул. Учителя его начальной школы преподавали только свои предметы — никого не заботило соблюдение светских формальностей.

— Благодарю вас за урок, профессор Дамблдор.

Альбус удовлетворённо кивнул, а затем продолжил, пока они шли.

— Когда ты прибудешь в Хогвартс, то обнаружишь, что это широко распространено. Учителя, разумеется, будут обращаться к тебе по фамилии или имени, чтобы не проявлять излишней формальности. Ученики могут игнорировать вежливое общение между собой, в частности те, кто не находится в дружеских отношениях. Персонал, как правило, будет следовать протоколу, поскольку это поддерживает дисциплину. Ты поймёшь, что такие правила способствуют более гладкому общению.

Альбус на миг усмехнулся.

— Даже магические существа лучше реагируют на хорошие манеры. В отличие от обычных животных, магия может одаривать существ настолько высоким интеллектом, что они не очень-то сильно отличаются от людей. Например, только очень глупый волшебник станет обращаться к гиппогрифу менее вежливо, чем к себе подобному.

Гарри на мгновение растерялся. Профессор МакГонагалл внесла ясность.

— Гиппогриф — это волшебный крылатый зверь, у которого передняя часть орлиная, а задняя — лошадиная. Гиппогрифы печально известны тем, что нападают на людей, которые подходят к ним без надлежащего обмена поклонами. Оскорбить их гораздо опасней, чем оскорбить простого волшебника, и почти так же плохо, как оскорбить ведьму!

Гарри засмеялся вместе с мистером Дамблдором, хотя и был поражён тем, что профессор проявила чувство юмора. Он не думал, что ученики часто наблюдали, как суровая на вид женщина отпускает шутки.

Дальше профессор Дамблдор продолжил объяснения:

— Возможно, некоторые сотрудники будут склонны общаться с тобой менее формально. Это те, кто были дружны с твоими родителями и поддерживали с ними отношения после окончания школы. Включая меня и Минерву. Большинство знало тебя ещё ребёнком. Ты, наверное, заметил, что мы с Минервой зовём тебя по имени. Вообще, в обществе волшебников это необычно — такая неформальность свидетельствует о гораздо большей личной привязанности, чем обычно бывает у учителей и учеников. Надеюсь, ты не обижаешься?

Гарри на мгновение почувствовал, как у него встал ком в горле. В прошлом никто никогда не признавался ему в симпатии. Он попытался взять эмоции под контроль.

Он заметил, что профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл не смотрят на него и понял, что это — проявление хороших манер.

Наконец он успокоился достаточно, чтобы ответить:

— Я не обижаюсь. Спасибо. Я с нетерпением жду возможности узнать больше о своих родителях от людей, с которыми они были близки.

Альбус с улыбкой кивнул ему. Профессор МакГонагалл тоже нежно улыбнулась сыну одной из своих любимых учениц.

Прежде чем они добрались до палаты, Альбус остановился и сказал ему ещё кое-что, пока они были одни.

— Если я зову тебя по фамилии в компании других людей, то это не влияет на наше неформальное общение. И если бы я не делал этого, а всегда был мил с тобой, то люди, с которыми я не так близок, почувствовали бы себя расстроенными и оскорблёнными.

Гарри кивнул в ответ на эти слова, и в этот раз сохранять самообладание ему было легче. Он улыбнулся профессорам, показывая своё счастье и понимание. Профессор Дамблдор успокаивающе сжал его плечо и повёл всех в палату.

Тут же подошла целительница.

— Профессор Дамблдор, чем могу вам помочь?

Профессор улыбнулся женщине.

— Мы привезли сюда юного Гарри, чтобы удостовериться, что его прививки в порядке. Он не был в волшебном мире с самого раннего детства. — Гарри улыбнулся, понимая, что профессор Дамблдор, не колеблясь, проявил к нему своё личное дружелюбие на людях.

Молодая целительница с интересом посмотрела на Гарри и ахнула.

— Ты же Гарри Поттер! — увидев смущение Гарри, целительница поправилась: — Извините меня! Я уверена, что вы часто это слышите.

Ответ Гарри был немного застенчивым.

— На самом деле вы — первый человек, с которым я разговариваю в волшебном мире, кроме профессоров. — Целительница, похоже, была поражена этим фактом.

— О. Понятно. С возвращением! Я — младшая целительница Саманта Сенатор. Пройдёмте сюда, мистер Поттер, и мы посмотрим ваши записи, чтобы узнать, что вы могли пропустить, — женщина лёгкой походкой повела Гарри к кровати.

Профессор Дамблдор выжидающе посмотрел на Гарри. На этот раз Гарри не ошибся и понял, что ему предстоит наблюдать урок в действии. Он улыбнулся и кивнул. На лице профессора Дамблдора снова появилось довольное выражение.

Минерва, наблюдавшая за этим, была счастлива, что Альбус решил выйти из “башни слоновой кости”. Она заметила, что его небрежная фамильярность в прошлом казалась скорее оскорбительной, чем нежной, потому что он всё ещё держался отчуждённо. Проявление им искренней привязанности выглядело гораздо приятнее. Она не знала, почему он так поступил, но была просто счастлива, что он так сделал.

Вскоре целительница вернулась с папкой.

— Мистер Поттер, в вашем досье перечислены обычные прививки от драконьей оспы и спаттергрута в младенчестве. Вы пропустили прививку от гриппа, которая делается волшебникам в пять лет. Вам также понадобятся прививки от золотухи и исчезающей болезни. Я схожу за зельями и вернусь.

Гарри кивнул.

— Спасибо, целитель Сенаторе.

Молодая женщина просияла, прежде чем повернулась и выскочила из палаты. Дамблдор удовлетворённо кивнул Гарри. Этот урок прошёл хорошо.

После того, как целительница ушла за зельем, профессор Дамблдор продолжил говорить:

— Отлично, Гарри. В профессиональной среде использование титула более вежливо, чем простое обращение по имени. Это особенно верно для должности, на которую человек потратил много усилий. Таким образом, ты как бы признаёшь прошлые усилия человека, направленные на достижение этого титула. Отсюда логически следует, что школьники должны проявлять уважение к преподавателям не только на уроке, но и при упоминании их в разговоре за пределами классной комнаты. В конце концов, преподаватели — профессиональные сотрудники.

Гарри кивнул сам себе.

— Понял. Использовать хорошие манеры, обращаясь к учителям.

— Если ты встретишь Корнелиуса Фаджа, а я нахожу это весьма вероятным, поскольку он политик, а ты очень известен, то лучше называть его министр Фадж или просто министр, чем мистер Фадж. Обращение “мистер Фадж” может быть воспринято как оскорбление. При личной встрече, например, если вы встретились на вечеринке, на которой вы оба гости, и вечеринка не является официальным мероприятием, то обращение “мистер Фадж” может быть приемлемым. Итак, как бы вы назвали его в этих обстоятельствах?

Гарри был неумелым во многих социальных аспектах, за исключением одного: у него был многолетний опыт использования манер и вежливых ответов, чтобы избежать неприятностей. Это была одна из немногих вещей, за которые он в данный момент мог осознанно поблагодарить тётю и дядю. Он также был очень смышлёным, даже если часто скрывал это. Однако подход профессора Дамблдора придал ему уверенности.

Немного помолчав, он задал вопрос:

— Это магическое или обычное событие?

Альбус усмехнулся.

— Очень хорошо! Это обычное событие, но все присутствующие знают о магии.

Гарри кивнул.

— В таком случае: министр Фадж.

Альбус не выказал ни одобрения, ни недовольства.

— Почему ты дал именно такой ответ?

— Не имеет значения, что это обычное событие, важно, что там все знают о магии. Поэтому я обратился бы к нему “министр Фадж”, поскольку я волшебник и у него есть некоторая власть надо мной, по крайней мере, он так думает. Знает он это или нет, ему, вероятно, всё равно. Обычный человек должен обращаться к нему как к мистеру Фаджу, поскольку над ним он не имеет власти, и это не магическое мероприятие.

Альбус был поражён, как и Минерва. Их одобрительные восклицания были уверенными и вполне определёнными. Гарри засиял от похвалы, которую получил просто за то, что продемонстрировал своё понимание.

Похвалив его, Альбус добавил ещё одно соображение.

— Я бы не посчитал это за ответ, если бы ты так хорошо не аргументировал его. Я бы поставил не просто проходной балл за такой правильный ответ, а самую высокую оценку: превосходно.

Тон профессора стал таким же, как и при объяснении предыдущих уроков.

— Это может быть очень важно. Твоя способность выработать логически связанное объяснение — это черта, которую большинство профессоров пытаются развить. Так бывает не всегда — некоторым просто нужно, чтобы ученик заучил наизусть, и хорошие оценки они ставят за это. Однако самые высокие оценки обычно дают только тогда, когда ответ правильный, отлично обоснованный и показывает реальное понимание вопроса. Неправильный и плохо аргументированный ответ — это совсем плохо. Хорошо аргументированный ответ, в котором упущены важные моменты, является плохим. Плохо аргументированный, но правильный ответ также может получить плохую оценку. Правильный ответ с поверхностным рассуждением может быть приемлемым. Правильный ответ с хорошо аргументированным рассуждением превзошёл бы ожидания. Ответ, демонстрирующий отличные рассуждения, достигающие правильного результата, демонстрирующий ясное понимание и способность развиваться — это то, что даёт оценку “превосходно”. Помни об этом, когда будешь писать эссе для своих занятий, и я уверен, что у тебя будут очень высокие оценки.

Гарри подумал, что профессор, должно быть, был отличным учителем. Его уроки легко понять, и они помогут ему не выставить себя дураком. В ответ на слова профессора Гарри сказал:

— Спасибо. Я думаю, что это был первый раз, когда учитель объяснил мне, почему выставляются определённые оценки и за что.

Минерва думала об этом, наблюдая за разговором, и снова восхитилась стилем своего старого учителя трансфигурации. Оглядываясь назад, она поняла, что никогда не слышала такого убедительного объяснения проставления оценок. Объяснение Альбуса полностью совпадало и с её решениями по оценкам.

— Альбус, тебе действительно стоит уделить время обучению, когда появится возможность. Я думаю, что большинство начинающих преподавателей оценили бы демонстрацию работы мастера, — сказала профессор МакГонагалл.

Гарри, слушавший это, быстро кивнул, соглашаясь с этим утверждением.

— Мы действительно должны включить эти пояснения в программу ориентации учеников. Это уменьшило бы нелепость того высказывания о логике волшебников.

На это замечание все трое хихикнули. Гарри никогда ещё не разговаривал с взрослыми так откровенно, и он вовсю наслаждался возможностью говорить и быть услышанным как некто больше чем просто ребёнок.

Как раз в этот момент целительница вернулась с несколькими зельями.

— Это прививки. Первые две пьют, последняя должна быть заколдована внутрь.

Гарри кивнул и взял два зелья. Он поморщился от вкуса. Когда с ними было покончено, он вернул флаконы целителю.

Затем она взяла свою палочку и протянула ему зелье, чтобы он держал его в руке. При этом она сказала:

— Гораздо проще, если пациент может держать флакон. Если пациент без сознания, то будет больше работы, — затем она сделала движение палочкой, и зелье медленно исчезло. Гарри почувствовал себя немного некомфортно и сказал об этом.

— Ну, мы добавляем это зелье прямо в кровь, так что ваше тело чувствует лишнее. Это скоро пройдёт — организм полностью адаптируется.

Гарри кивнул.

— Спасибо, целитель Сенаторе.

Женщина снова улыбнулась ему.

Затем в разговор вступил профессор Дамблдор.

— Если всё в порядке, я также хотел бы, чтобы Гарри прошёл общий осмотр. Возможно, есть некоторые проблемы в том, как о нём заботились в детстве, и это требует проверки.

Женщина смотрела на профессора Дамблдора широко раскрытыми глазами.

— Я могу это сделать, — она взяла свою палочку и пробормотала несколько слов, осторожно двигая её туда и сюда. В то же время информация записывалась в папку с помощью старомодного пера.

Закончив, она просмотрела запись.

— Ну, ему не хватает определённых питательных веществ, — она продолжила читать отчёт. — Несколько старых травм, — она посмотрела на Гарри. — Вы росли вместе с другими детьми?

Гарри поморщился.

— Нет, только с одним очень большим — моим двоюродным братом.

Целитель цыкнула на это.

— Полагаю, он привык к агрессивным играм?

Гарри согласно кивнул.

— Нет ничего серьёзного, на лице, руках, спине и ногах регулярно повторялись повреждения, показывающие, что это сделал кто-то не взрослый. Вам нужно избегать грубого обращения. Также не хватает некоторых витаминов и минералов, что указывает на несколько плохое питание, но всё не так критично. Вам нужно пить больше молока и есть больше мяса, яиц и тому подобного. Я также попрошу вас принять это зелье. Дайте мне минутку.

Альбус был одновременно встревожен и обрадован. Дурсли, похоже, не причиняли Гарри физического вреда, но определённо позволяли делать это своему сыну. Они также не очень хорошо его кормили. После встречи с Верноном и по телосложению его сына можно было догадаться, что остальные не получают столько же питания. Неудивительно, что Петуния была такой тощей по сравнению с ними, хотя она не выглядела особо нездоровой.

Целительница быстро вернулась.

— Это питательное зелье, более известное как зелье Парацельса, созданное целителем с таким именем около пятисот лет назад, чтобы заменить минералы, микроэлементы и другие вещества, которых часто не хватало обычным магглорождённым, когда они прибывали в волшебный мир в то время. Вы узнаете об этом на пятом курсе.

Гарри был поражён. Вот это совпадение, ему нужно принять зелье, созданное "хорошим" волшебником-змееустом, которого упоминал профессор Дамблдор.

Целитель Сенаторе продолжила:

— Выпейте его сейчас. Вам нужно будет принимать по одной дозе раз в неделю в течение месяца. Время между приёмами даёт организму возможность полностью усвоить питательные вещества и приспособиться, — она повернула голову к двум профессорам. — Полагаю, вы можете проследить за приёмом?

Альбус ответил утвердительно, пока Гарри пил зелье. Он поморщился, задаваясь вопросом, все ли зелья на вкус такие плохие.

Целительница приняла пузырёк обратно.

— Чтобы это сработало, вы должны хорошо питаться, поэтому ешьте от души.

Гарри снова кивнул.

— Ну, если у вас есть ещё какие-то вопросы, не стесняйтесь обращаться к любому целителю.

Когда Гарри отпустили, группа направилась к лифту. Альбус решил отвести Гарри в буфет, чтобы подготовить его к следующей встрече.

Он отвёл Гарри в отдельную чайную комнату на этаже, и они немного подкрепились, после чего Альбус снова заговорил:

— Гарри, в настоящее время в больнице Святого Мунго находится один человек, которого я хочу тебе представить. Он был большим другом твоих родителей, — Дамблдор сделал глоток чая, придав этим словам определённый драматизм.

Альбус действительно любил иногда драматизировать.

Гарри заинтересовался.

— Откуда он знал моих родителей? Может ли он рассказать мне о них? Были ли у моих родителей другие друзья, с которыми я мог бы встретиться?

Альбус жестом велел Гарри успокоиться.

— Не волнуйся, я всё объясню. Недавно выяснилось, что в отношении некоего Сириуса Блэка была совершена ужасная несправедливость. Сириус был сверстником твоего отца и жил с ним в одной комнате, когда они учились в Хогвартсе. Они быстро подружились — настолько, что Сириуса выбрали твоим Крёстным.

Гарри был одновременно потрясён и полон надежд. Он прошептал:

— Крёстным?

Альбус серьёзно кивнул.

— Да.

Гарри пытался сдержать слёзы.

— Где он был, пока я рос? — упало несколько слезинок, но он продолжил: — Неужели он не хотел меня видеть?

Минерва поспешила успокоить Гарри, в то время как Альбус начал негромко объяснять. — На самом деле, он очень привязан к тебе. Твоих родителей убили, когда их предал другой человек. Этот другой использовал фальшивые доказательства, чтобы обвинить Сириуса в предательстве, приведшем к смерти твоих родителей. Сириуса отправили в тюрьму без надлежащего расследования, и поэтому он не мог заботиться о тебе или навестить, — мягко сказал он.

Гарри кивнул, а затем уткнулся лицом в плечо обнимающей его профессора МакГонагалл.

Опечаленный Альбус откинулся на спинку кресла. Часто это было болезненно, но он по многолетнему опыту знал, что печаль и боль надо отпустить и дать им время, прежде чем начнётся настоящее исцеление.

Вскоре Гарри успокоился, и Дамблдор продолжил разговор:

— В настоящее время его лечат от воздействия существ, которые охраняют Азкабан. Это тюрьма, которую мы, волшебники, используем. Он просил о встрече с тобой и просто ждал, когда его отпустят отсюда. Я мог бы рассказать тебе захватывающую историю о том, как мы раскрыли несправедливость и освободили его, но я хотел бы позволить ему внести свой вклад в беседу. Не думаю, что он простил бы меня, если бы не имел возможности присутствовать при выяснении обстоятельств.

Альбус сочувственно улыбнулся при виде своего внука.

— Причина, по которой я сказал твоей тёте, что ты, скорее всего, не вернёшься сегодня вечером, заключалась в том, что я хотел дать тебе достаточно времени познакомиться с Сириусом и другим близким другом твоего отца — Римусом Люпином, который навещал Сириуса после его освобождения, — Альбус встал.

— Готов ли ты встретиться со своим крёстным отцом впервые за десять лет?

Встал и Гарри, всё ещё немного взволнованный, но очень нетерпеливый.

Группа переместилась на первый этаж, этаж травм, вызванных магическими существами. Пока они шли к палате, Гарри нервничал всё больше и больше. Наконец они подошли ко входу в палату. Изнутри доносились голоса.

Мужской голос раздражённо повысился, когда заговорил с кем-то другим.

— Чёрт возьми, Лунатик, это слишком долго. Какой бы долговременный уход они ни хотели навязать мне, это может подождать до тех пор, пока Гарри не поступит в Хогвартс! Мне всё равно, что это "нецелесообразно" откладывать! — Наступила пауза, и послышался шорох, как будто кто-то ходил взад-вперёд. Затем голос продолжил: — Я ПРОСТО ХОЧУ УВИДЕТЬ СВОЕГО КРЕСТНИКА!

После этого профессора ввели Гарри в комнату. Гарри остановился в дверях, чтобы понаблюдать, всё ещё немного нервничая, хотя он уже точно отказался от идеи, что этот человек не хотел его видеть.

Осмотревшись, он увидел мужчину с длинными чёрными волосами, одетого в старомодный больничный халат (слава Богу, без выреза сзади), эмоционально жестикулировавшего другому мужчине, который выглядел немного измученным. Этот другой сидел на стуле рядом с кроватью больного.

Гарри предположил, что черноволосый — его Крёстный. Он заметил, что мужчина выглядит довольно худым и очень раздражённым. Других людей в палате Гарри не увидел. При их появлении оба повернулись к двери.

Сириус был очень недоволен тем, что целители заставили его остаться в больнице Святого Мунго. Да, он был худым. Да, он подвергался воздействию дементоров. Он был в Азкабане, ради Мерлина! Но теперь он был свободен и чувствовал себя достаточно хорошо. Разве они не понимают, что ему намного важнее видеть своего крестника, чем соблюдать постельный режим?

Пока он разглагольствовал перед своим старым другом Лунатиком, краем глаза он уловил какое-то движение. Он обернулся и увидел Альбуса и Минерву, идущих впереди. Потом он заметил невысокого растрёпанного мальчика в очках, застенчиво стоявшего у двери. В голове у него стало пусто. Единственное, что он смог сказать, было сдавленное:

— Гарри?

* * *

Небесная канцелярия

"Вулфрик" хотел кричать от ярости.

Сириус Блэк окажет ужасное влияние! Гарри Поттеру нужно было быть в безопасности физически, быть благодарным за спасение, а главное — легко управляемым. Была причина, по которой он не участвовал в суде. На случай, если Сириус невиновен — как оно и оказалось — “Вулфрику” не нужно было, чтобы крёстный отец усложнил ситуацию!

Конечно, никого из нынешнего окружения совершенно не волновало его возмущение.

Рыжеволосая женщина ворковала, а её спутник закатил глаза.

— Это очень трогательно. Я рад за них обоих, — он повернул голову к рыжеволосым близнецам, сидевшим рядом с ними.

— Боже, женщины так эмоциональны, — он, конечно, скрывал свою радость по поводу воссоединения и сильное желание присутствовать при нём. Он находился рядом со своими приятелями — и ему не хотелось выглядеть недостаточно мужественным.

Жена в знак протеста ударила его по руке, пряча улыбку. Она знала своего мужа гораздо лучше. Он ничего не мог от неё скрыть.

— Я так счастлива, что "Альбус" (взгляд в сторону) делает такую хорошую работу. Он действительно такой умный! Гораздо умнее некоторых.

"Вулфрик" ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотел закричать от ярости.

Гарри замер, услышав интонацию этого человека. Никогда раньше его имя не произносили с такой любовью — по крайней мере, он такого не помнил. Речь профессора Дамблодора и Макгонагалл были пронизаны дружелюбием и даже привязанностью, но это было совсем не похоже на то, что он услышал сейчас.

Профессор Дамблдор наконец нарушил молчание.

— Сириус Орион Блэк, я хотел бы вновь представить твоего крестника, Гарри Джеймса Поттера. Гарри, я представляю тебе одного из лучших друзей твоего отца и твоего крёстного — Сириуса Блэка.

Они медленно двинулись навстречу друг другу, пока не оказались совсем близко. Мужчина посмотрел на Гарри и сказал:

— Привет, Гарри. Я твой Крёстный. — Кто инициировал объятие, было неясно, но никто не протестовал.

После долгой минуты Сириус отодвинулся, сжимая плечо Гарри. И Гарри наконец сказал:

— Здравствуйте, мистер Блэк, я — Гарри.

Сириус зацокал на это.

— Забудь о “мистере Блэке”. Если бы всё было по-другому, ты бы называл меня по имени, или Бродягой, или даже дядей Сириусом. Дай-ка я на тебя посмотрю!

Когда Сириус закончил осматривать Гарри, то подвёл мальчика к кровати, чтобы они могли сесть рядом, и сказал:

— Ну, ты немного худее, чем я ожидал, но выглядишь хорошо! Что привело тебя сюда?

Прежде чем Гарри успел сориентироваться, ответил Альбус:

— Профессор МакГонагалл и я доставили сегодня письмо юному Гарри и теперь знакомим его с волшебным миром.

Сириус выглядел взволнованным.

— Я хочу услышать об этом! Но сперва позволь мне представить тебе ещё одного друга твоих родителей. Гарри, это Римус Люпин. Он, твой отец и я в Хогвартсе были близкими друзьями.

Сидевший встал, протянул руку и сказал:

— Привет, Гарри. Я — Римус. Можешь звать меня Римус, Лунатик или дядя Римус. Мне не принципиально.

Гарри наслаждался домашней атмосферой, которая возникла в комнате. Он никогда раньше не чувствовал, что у него есть настоящая семья.

Наконец Сириус нарушил молчание:

— Теперь расскажи мне о твоём знакомстве с волшебным миром!

Альбус, Минерва и Гарри по очереди рассказали о своём знакомстве. Сириус был вне себя от радости, услышав, что оно прошло хорошо, но одновременно и в ярости от обращения с Гарри в доме его тёти. Он испытывал облегчение от того, что Гарри не сильно пострадал физически, но был опечален очевидным отсутствием любви. Римус также плохо принял описание условий жизни Гарри. Сириусу пришлось убеждать его, что они оба смогут обеспечить правильное поведение Дурслей в будущем.

Наконец Гарри задал вопрос, который давно хотел задать.

— Сириус, профессор Дамблдор сказал мне, что тебя подставили и посадили в тюрьму. Он также сказал, что недавно была доказана твоя невиновность. Он отказался рассказать мне подробности, пока мы не приедем сюда. Так ты можешь рассказать мне сейчас? — в глазах Гарри был детский интерес. Все взрослые согласились поведать свои части истории.

* * *

Рассказывает Сириус

— Когда убили твоих родителей, признаюсь, я немного сошёл с ума. Я и Сохатый…

— Сохатый? — удивился Гарри.

— О, Сохатый был твоим отцом. Почему именно Сохатый — расскажу чуть позже. Так или иначе, мы с Сохатым придумали план, как разыграть Тёмного Идиота.

— Ты имел ввиду Волан-де-Морта? — поправил его Гарри.

— Да-да, Волан-де-Морта, никогда не называл его Лордом, потому что никто не слышал, чтобы он получил этот титул. Некоторые старые семьи называют себя Благородными, подразумевая, что они "Лорды и Леди", но волшебники отказались от дворянских титулов, когда мы отделились от маггловского мира.

— Ты имел ввиду обычный мир? — сказал Гарри.

— Обычный? Конечно. Звучит не так глупо. В любом случае… Как я уже говорил, некоторые семьи всё ещё называют себя Благородными — даже моя семья — потому что у них были титулы, но упоминать об этом не очень вежливо.

— А у моей семьи был титул? — спросил мальчик.

— Твоя семья? Не уверен. Возможно, но маловероятно — я думаю, что Поттеры были торговцами. Во всяком случае, я никогда не соглашался называть Тёмного Идиота Лордом. Итак, мы с Сохатым решили разыграть Тёмного-Не-Лорда. Твои родители применили Фиделиус.

— Что? — непонимающе спросил Гарри.

— …Заклинание, чтобы сохранить определённое место в тайне; о нём никто не сможет рассказать, кроме одного человека, которого назначают Хранителем Тайны. Джеймс предложил стать Хранителем мне, но это было бы слишком очевидно и мы решили выбрать другого. Я собирался сделать вид что это я, чтобы отвлечь огонь на себя.

— А зачем? — вновь спросил Гарри.

— Вдруг они будут охотиться за мной и оставят вас в покое? Оно того стоило.

Гарри задумался и спросил:

— Итак, кто же стал Хранителем Тайны?

— Мы решили сделать Хранителем Тайны Питера. К сожалению, мы знали, что среди нас появился предатель, потому что убивали слишком многих.

— А почему Хранителем Тайны не стал Римус? — Гарри посмотрел на Лунатика, но тот молчал.

— Хм, у Лунатика есть особенная болезнь, и, к сожалению, ему приходилось проводить слишком много времени, общаясь с людьми, которых большинство считает Тёмными — даже если это не так. Мы не могли задействовать его из опасения утечки информации, а настоящий предатель продолжал настаивать, что Лунатик может оказаться предателем. Оказывается, это было совершенно неправильно — ведь Лунатик был бы лучше всех. Но это уже его история. Во всяком случае, я пытался отвлечь внимание на себя в другом месте, и вдруг у меня появилось скверное предчувствие. Я пошёл навестить Сохатого и Лили и нашёл их мёртвыми, а тебя с порезом на голове, но всё ещё живого. Ещё там валялся плащ Тёмного Идиота, но его самого не было. Как я уже сказал, я немного обезумел от горя. Я понял, что предателем на самом деле был Питер. Я хотел убить его, но мне нужно было доставить тебя в безопасное место. Я знал, что Магический всплеск, должно быть, уже засекли в Министерстве. Они следят за недозволенным использованием магии, а здесь явно что-то такое и происходило… В этот момент пришёл Хагрид, посланный Дамблдором, чтобы проверить семью и доставить вас в безопасное место, если дела окажутся плохи. Хагрид был решением проблемы твоей безопасности.

— Кто такой Хагрид? — спросил Гарри.

— Хагрид? Он работает в Хогвартсе. Он уже целую вечность там. Полностью предан Дамблдору.

— Ты имел в виду профессору Дамблдору? — подколол Гарри, улыбаясь.

— …Хорошо, ПРОФЕССОРУ Дамблдору. Ты говоришь, как твоя мама… — Сириус усмехнулся.

— Можешь звать меня просто Альбус, Сириус, — заметил Дамблдор, тепло улыбнувшись.

— Спасибо… Альбус… абсолютно предан Альбусу. Хагрид любил твоих маму и папу, и тебя. Ты скоро с ним познакомишься.

На эти слова Гарри обрадовался.

— Альбус велел Хагриду отвезти тебя к нему, чтобы убедиться, что ты в безопасности, если всё окажется так паршиво, а так оно и оказалось. Я много думал, откуда у Дамблдора было это предчувствие, но так и не выяснил. Ты расскажешь нам — скоро, но не сейчас? Ну, с этим я жить смогу, — Сириус посмотрел на Дамблдора.

— Обязательно расскажу, Сириус, — уверил тот.

— Как бы то ни было, я отдал Хагриду тебя и свой мотоцикл, чтобы он убрался оттуда как можно быстрее…

— Я помню мотоцикл… — сказал Гарри.

— Ты помнишь? У тебя отличная память! Убедившись, что вы в безопасности, я решил отправиться на охоту за крысами. Я преследовал этого никчёмного предателя с помощью магии по всей Англии и Шотландии, появляясь то тут, то там. Когда он наконец выдохся, я загнал его в угол. Я уже собирался проклясть его, когда он сделал нечто совершенно неожиданное: при свидетелях обвинил в предательстве Лили и Джеймса меня. Затем он произнёс заклинание. Я поднял щит, но заклинание было направлено не на меня, а на что-то, что вызвало взрыв. Я видел, как он отрезал себе палец, а потом превратился в крысу.

— Он превратился в крысу?! С помощью волшебства и такое возможно?! — Гарри просто разрывался от вопросов.

— Он был анимагом, человеком, который умел превращаться в животное. Он был крысой. Я — собака. Твой отец был оленем. Таким образом, Хвост, Бродяга, Сохатый. Наверное, не стоило бы, но…

— Сириус! — одёрнула его МакГонагалл.

— Ну, ПОЖАЛУЙСТА, Минни?

— Сириус, а я могу стать анимагом? — в глазах Гарри горел интерес.

— Может, когда подрастёшь. И нет, это не значит "Нет, заткнись". Когда ты узнаешь меня получше, то поймёшь, что я не из тех, кто говорит так, — Сириус тепло улыбнулся Гарри.

— А в кого может превратиться Римус? — Гарри посмотрел на Лунатика в ожидании ответа, но тот промолчал.

— У Лунатика особый случай, и если он захочет рассказать про это позже, то расскажет тебе сам. — Римус рассерженно посмотрел на своего друга.

— Ну ты и козёл! — сказал он.

— …Вау. Козёл? Вот ЭТО абсолютно бесполезно. — Из глаз Римуса стреляли молнии.

— Не ссорьтесь! — недовольно попросил Гарри.

— ПРОСТИ, ПРОСТИ. Ты прям, как твоя мама. Она бы меня заколдовала, — усмехнувшись, он продолжил: — Во всяком случае, всё выглядело так, будто предатель обвинил меня в предательстве и взорвался. Я был потрясён. Я был совершенно потрясён. Всё, что я мог сделать, это рассмеяться, потому что не мог поверить, что этот хнычущий ублюдок…

— Сириус! — разгневанно взглянула на него Минерва.

— …Ладно, ладно, извини, Минни. Ты прямо как мамочка… В общем, этот хнычущий мерзавец меня провёл. И вот я стою и смеюсь, и тут появляются мракоборцы… Ловцы тёмных магов… Я один, мерзавец ушёл, и у меня виноватый вид. Босс решил, что я виновен, и немедленно отправил меня в Азкабан. Никакого суда. Никаких расспросов.

— Это несправедливо! — сказал Гарри печально.

— Это действительно БЫЛО безумно и неправильно. Барти Крауч пытался обелить себя. А вскоре после этого выяснилось, что его сын — Пожиратель Смерти… Так называют последователей Тёмного Идиота… И вот, я очутился в самом худшем месте в мире… Может быть, Альбус сможет объяснить…

— Сириус, ты упомянул дементоров, — сказал Гарри.

— Да, дементоры… эти существа высасывают из тебя все счастливые мысли и могут высосать твою душу… Я не был виновен. И это была не слишком радостная мысль, но я мог держаться за неё. Кроме того, превращение в “Бродягу” помогало притупить чувства. Итак, я сижу там и не знаю, сколько времени прошло. В этом месте время уходит незаметно. И вдруг, в один прекрасный день, появляется пара мракоборцев и говорит мне, что меня будут судить. Позвольте мне сказать вам, что я был несколько удивлён. Пусть Альбус расскажет тебе остальное.

* * *

Рассказывает Альбус

— Недавно я вспоминал все ошибки, которые были совершены за последние десятилетия, особенно мои ошибки. Я такой же человек, как и любой другой, и могу ошибаться. Никто не совершенен. Это одна из причин, по которой вы всегда должны руководствоваться своим собственным разумом и логикой, принимая решения, а не слепо следовать за кем-либо, даже за мной.

— Одновременно я думал о тебе и других твоих сверстниках, детях тех, кто погиб в войне против Волан-де-Морта. — МакГонагалл дёрнулась. — На самом деле, Минерва, это всего лишь имя. Если вас это смущает, я буду называть его Том — таково его настоящее имя… Так, я вдруг припомнил, что Сириус был твоим Крёстным отцом, и мне было жаль, что ты вырос, не зная своих родителей. Тут меня осенило, что я не помню суда над юным Сириусом… Когда ты достигнешь моего возраста, любой, кому меньше ста лет, будет для тебя молодым…

— Я также вспомнил другого человека, над которым не было проведено судебное разбирательство и решил использовать своё политическое влияние в качестве Верховного чародея Визенгамота, чтобы обеспечить надлежащую процедуру… Орган, который издаёт законы и действует как судебная власть для Магической Британии… Я проинформировал союзника о вышеупомянутых обстоятельствах, и в начале летних сессий она, как я и просил, подняла вопрос о ситуации этого другого человека… Я знал о его невиновности и посчитал это дело более срочным. Сириус тоже должен был приехать, потому что я также предпринял шаги в том направлении.

— Когда твои родители умерли, было много путаницы, как я уже рассказывал тебе сегодня. Чтобы предотвратить злоупотребления и защитить от последователей Тома, оставшихся на свободе, я запечатал завещание твоих родителей и поселил тебя с кровными родственниками твоей матери, что защитило тебя от других волшебников, особенно от Тома и его последователей.

— Одним из аспектов защиты являлось мягкое заклинание Конфундус, которое заставляет других ничего не замечать, когда в вашем доме происходит что-то странное. К сожалению, это привело к тому, что никто не обращал внимания на тебя и на вещи, которые были не в порядке в вашем доме, и за это я беру на себя полную ответственность. Это была моя и только моя ошибка, и я смиренно приношу свои извинения.

Гарри кивнул.

— Спасибо, Гарри. Ты очень великодушен к уставшему старику.

Он удивлённо посмотрел на профессора.

— Да, я довольно стар. Мне исполнилось 110 лет 14 июня этого года. Спасибо. Тебе исполнится 11 лет через девять дней, верно? Я уверен, что юный Сириус и юный Римус смогут отпраздновать это событие вместе с тобой.

— Как я уже сказал, первым шагом было вскрытие завещания твоих родителей. Я сделал это при свидетелях и нашёл дополнение, которое ставило под сомнение вину Сириуса. Я поручил Амелии Боунс, начальнику магического правопорядка, провести расследование. Министр, ведя интригу, позволил своему заместителю попытаться сорвать или смягчить расследование, поскольку это плохо отразилось бы на его Кабинете, несмотря на то, что это была ошибка предшественника министра Фаджа, а не его собственная. Однако начальник Боунс не из тех, кто позволяет пренебрегать Законом. Через неделю она была готова приступить к делу.

* * *

Воспоминания начинаются

— Как Верховный чародей, я открываю сегодняшнее заседание. По первым двум пунктам повестки дня я вызываю Амелию Боунс, начальника департамента магического правопорядка, — провозгласил он, а затем сел.

— Министр, Верховный чародей, коллеги-члены Визенгамота. Сначала я представлю отчёт департамента Мракоборцев о расследовании убийства Рубеусом Хагридом Миртл Мэлоун 13 июня 1943 г. Мистер Хагрид был обвинён сокурсником, а тогдашний директор исключил его и сломал палочку. Не было ни суда, ни расследования со стороны Совета магического правопорядка.

— При рассмотрении этого дела единственным доказательством было донесение на тот момент старосты Тома Марволо Рэддла о том, что Хагрид держал существо, которое подозревалось как причина смерти девочки. Существо, акромантул, сбежало в Запретный лес. Без каких-либо доказательств со стороны обвинения Министерство магии не предприняло никаких действий, кроме поломки палочки мистера Хагрида.

Внезапно Визенгамот услышал какой-то звук.

— Хм. Хм. — Все повернулись к креслам, в которых сидели представители кабинета министра. Долорес Амбридж была одета в мантию Визенгамота, под воротником виднелся отвратительный розовый кардиган. — Похоже, дело было закрыто. Девушка была убита существом, которое принадлежало Рубеусу Хагриду. Поломка палочки кажется вполне справедливым наказанием.

С этим мадам Боунс не согласилась.

— На самом деле, несколько фактов указывают на обратное. Во-первых, на мисс Мэлоун не было найдено никаких отметин или укусов какого-либо ядовитого существа. Во-вторых, обвиняющий ученик привёл учителей прямо к мистеру Хагриду. Подозреваемое существо было заперто в волшебном сундуке, а не находилось на воле. В-третьих, обвинения были выдвинуты человеком, который позже был признан Тёмным магом.

Послышались перешёптывания.

— Тёмный волшебник? Староста? Почему мы не знакомы с этим мальчиком Рэддлом? Я уверена, что кто-нибудь слышал бы о нём, будь он Тёмным магом! — жаба-Амбридж выглядела довольной своим аргументом.

При этих словах Амелия Боунс приняла несколько удовлетворённый вид.

— Вы все о нём слышали.

Министр, расстроенный тем, что это дело было таким старым и не было особо выгодным ему в политическом плане, прервал её.

— Я уверен, что никто из нас не слышал о "Томе Рэддле", о котором вы упомянули.

На это мадам Боунс сказала:

— Верховный чародей? Можете ли вы рассказать про эту личность?

Альбус кивнул и встал.

— Том Марволо Рэддл окончил школу в 1945 году и вскоре исчез. У него были самые высокие оценки по ЖАБАм среди выпускников за многие годы. Многие ожидали, что он добьётся больших успехов, возможно, даже станет министром; удивительно в то время, поскольку он был сиротой — полукровкой.

Заместитель министра издала насмешливый звук.

— Очевидно, многие заблуждались, что подобный человек может стать министром Магии.

Альбус посмотрел на женщину, желая проклясть её за проповедуемые ею убеждения. Вместо этого он продолжил свою речь:

— Похоже, он сам убедился, что это нереально. После недолгой работы в Косом переулке он исчез. Несколько лет спустя он снова появился под более известным именем "Лорд Волан-де-Морт".

В зале раздалось множество восклицаний. Министр был в полной растерянности. Озвученная информация была взрывоопасной. Он хотел убедиться, что она никогда не увидит света.

Мадам Амбридж пришла в ярость. Она не была глупой. Обвинять эту грязную тварь — смотрителя — в сговоре с "Тёмным колдуном" сейчас было бы неэффективной тактикой. Все знали, что большой хранитель территории Хогвартса ненавидел Тёмного Лорда и следовал за Альбусом Дамблдором во всём.

Многие члены совета были шокированы тем, что Тёмный Лорд был полукровкой, а не чистокровным. Те, кто объединился с ним, не хотели, чтобы это стало известно, потому что тогда на них будет клеймо следования за полукровкой. Те, кто ненавидел его, были готовы распространять эту информацию повсюду. Любым способом.

Наконец, встала Августа Лонгботтом.

— Во-первых, я бы поставила под сомнение всё, что когда-либо утверждало это злое существо. Очевидно, что была совершена несправедливость! Я предлагаю, чтобы изгнание Рубеуса Хагрида было вычеркнуто из его дела. Я также предлагаю, чтобы Министерство покрыло расходы на компенсацию ущерба, включая покупку новой палочки и получение дальнейшего образования, которое он пропустил из-за этого обвинения. — Амелия и Августа были известны как люди, состоявшие в довольно-таки дружеских отношениях.

Министр Фадж запротестовал.

— Министерство не было виновато! Это Хогвартс сломал его палочку!

Амелия покачала головой.

— Однако именно Министерство помешало ему получить образование в другом месте. В результате он потерял 46 лет, на протяжении которых он мог бы сделать многое, по сравнению с тем, что он делает сейчас. НЕКОТОРАЯ компенсация должна быть выплачена, — Амелия знала, что как только факты станут известны, Визенгамот не сможет позволить себе отказаться от возобновления дела — иначе это будет выглядеть как-будто они поддерживают Волан-де-Морта, а в настоящее время это — политическое самоубийство.

В конце концов, было достигнуто соглашение о том, что Совет попечителей покроет расходы на палочку, а Министерство — расходы на образование в размере 50 000 галеонов. Могло быть гораздо больше, так как Хагрид, возможно, потерял 240 000 в течение 46 лет.

Когда это дело было рассмотрено, мадам Боунс подняла второй вопрос.

— В ходе недавних расследований, проведённых департаментом магического правопорядка, мы обнаружили, что стандартные процедуры не были соблюдены во время ареста и заключения в тюрьму одного волшебника, после исчезновения Тот-Кого-Нельзя… Тома Марволо Рэддла. — От неприкрытого использования этого имени для обозначения Тёмного Лорда возникло небольшое замешательство. — Несмотря на то, что многие судебные процессы и расследования в отношении деятельности Пожирателей смерти были завершены, есть один волшебник, приговорённый к Азкабану без суда. Я хотела бы это исправить.

Зал заседания Визенгамота взорвался множеством криков и вопросов. Потребовалось несколько минут, чтобы восстановить порядок.

Наконец, одна из ведьм спросила:

— Как зовут этого волшебника?

— Сириус Блэк.

В зале послышались громкие протесты. Одним из самых громогласных был Барти Крауч, который изначально отправил Сириуса Блэка в тюрьму.

— Я протестую! — крикнул Крауч. — Я протестую! Блэка поймали на месте преступления, когда он громко заявлял о своей вине! Он был важнейшим помощником Сами-Знаете-Кого!

Амелия Боунс приняла очень строгий вид.

— На самом деле, следствие не подтвердило этот вывод. Ни один Пожиратель смерти не назвал его. У него не было тёмной метки. И его заявление, согласно досье, "Я убил Лили и Джеймса", не является признанием, поскольку все знают, что их убийцей был Том Марволо Рэддл.

— Он был явно виновен и сознался в этом, рассказав про секретное убежище Тому-Кого-Нельзя-Называть!

Амелия покачала головой.

— Пока я не получу доказательств, я этого не признаю.

Попытался встать и вмешаться другой волшебник, но министр магии прервал его. Люциус Малфой тихо шептал указания. Министр Фадж не хотел разочаровывать своего советника.

— Прежде чем мы продолжим, я предлагаю передать расследование в Визенгамот, чтобы мы могли определить законность допроса Блэка. — Никто не упустил удовлетворения на лице Люциуса Малфоя.

Альбус Дамблдор прервал его, прежде чем кто-либо успел ответить.

— В общем, ходатайство о том, чтобы директор Боунс представила свой доклад, является излишним, поскольку она сейчас занимается именно этим — и всё ещё держит слово. Мадам Боунс, прошу вас, продолжайте.

На лице Амелии Боунс появилось выражение удовлетворения, в то время как Люциус Малфой попытался скрыть ярость за маской равнодушия. Лицо министра Фаджа выражало беспокойство.

— Как я и собиралась доложить, появились доказательства, которые ставят под сомнение вывод о виновности Блэка. Как бы то ни было, как глава управления магического правопорядка, я поднимаю это дело здесь для расследования или суда.

Было слышно, как Амбридж прочистила горло.

— Кхм. Кхм. Мы не можем приступить к судебному разбирательству, поскольку свидетелей нет, а Визенгамоту не был предоставлен отчёт. Предлагаю следу…

Августа Лонгботтом, которая действительно ненавидела мадам Розовую Жабу, быстро встала.

— ПРОТЕСТУЮ! Слово держит глава департамента Боунс! Она ПРЕДСТАВЛЯЕТ свой доклад! Делать какие-либо предложения до того, как мы услышим полный отчёт, преждевременно. Ещё раз, мадам Амбридж, если вы считаете, что дела Визенгамота — это пустая трата вашего времени, не стесняйтесь уйти!

Предыдущее заявление Августы Лонгботтом послужило тому, что выступления мадам Амбридж стали восприниматься как бессмысленная потеря времени. Последующие действия, которые она предприняла совместно с другими сотрудниками Министерства, только укрепили эту идею. Она медленно теряла влияние, и ей это не нравилось.

Амелия с небольшой насмешкой добавила:

— У нас есть все свидетели, доказательства и обвиняемый. Я не вижу причин откладывать рассмотрение дела.

Встал Альбус.

— У нас есть ходатайство о проведении дознания и суда.

Прежде чем он успел продолжить, и прежде чем те, кто был против, успели возразить, Августа Лонгботтом крикнула:

— ПОДДЕРЖИВАЮ!

Верховный чародей усмехнулся.

— Поскольку следующая часть уже не обсуждается, я уступаю слово начальнику правопорядка Боунс. Будет пятнадцатиминутный перерыв, чтобы доказательства принесли в комнату, а члены суда могли освежиться.

Люциус стал подниматься. Те, кто знал о его семье и деньгах, знали, что его сын в настоящее время является потенциальным наследником Блэков, и что этот судебный процесс может помешать ему. Прежде чем он успел что-либо предпринять, несколько Мракоборцев по указанию мадам Боунс отвели тощего грязного человека в комнату, где он должен был ждать суда. Другой член ДМП нёс несколько небольших папок. Этого человека охраняли два Мракоборца. Человек из ДМП положил папки прямо на маленький столик перед мадам Боунс и ушёл. Двое Мракоборцев остались.

Люциус был вне себя, как будто ему помешали в каком-то великом деле. Многие, наблюдавшие за ним, понимали, что он недоволен событиями этого дня. Но Люциус всё-таки встал, чтобы переговорить с другими членами Визенгамота в стороне.

Очевидно, никто из других членов суда не стремился вступить в конфликт с мадам Боунс, так как люди особо живо откликались на его комментарии.

Когда перерыв закончился, мадам Боунс продолжила:

— Аркулус Крафтэйдж — член ДМП, согласился помочь мне. Он будет зачитывать информацию, которую я попрошу, из протокола, — она обратилась к своему сотруднику: — Мистер Крафтэйдж, пожалуйста, прочтите отчёт о задержании Сириуса Блэка.

— Есть заявление, в котором он пойман после взрыва. Его задержали, когда он сказал: "Я убил Джеймса и Лили" — и это всё.

— Имеется что-то ещё, мистер Крафтэйдж?

— Единственное, что ещё содержится в досье на Сириуса Блэка, — это приказ отправить его в Азкабан.

— Никаких записей? Причин? Никакого расследования?

— Нет, мадам Боунс.

— По каким обвинениям он был заключён в тюрьму?

— Нет никаких записей о том, что ему когда-либо были предъявлены обвинения.

Амелия кивнула.

— Есть ли какие-нибудь сообщения от Стирателей памяти о той ночи, когда Сириуса Блэка допрашивали?

Крафтэйдж вытащил лист.

— В отчёте говорится, что при взрыве присутствовали пятеро выживших магглов. Все были зачарованы, чтобы поверить в то, что это был взрыв газа, а затем отпущены.

— Есть ли какая-то информация, поступившая от них и внесённая в отчёт?

— Нет, директор. Просто записка, что их подвергли заклинанию Обливиэйт, и что эти люди были отправлены восвояси.

— Спасибо, мистер Крафтэйдж, — она повернулась к Верховному чародею. — Единственный дежурный в ту ночь, который ещё находится на службе, — это Аластор Муди. Я взяла у него показания, чтобы узнать его воспоминания.

— Мистер Крафтэйдж, пожалуйста, прочтите краткое показание данное Аластором Муди, датированное 5 июля 1991 года.

Мужчина вытащил ещё один лист.

— Интервью проводила Амелия Боунс, глава департамента магического правопорядка. Это указывает на то, что свидетель сотрудничал со следствием. Когда его спросили о той ночи, о которой сейчас идёт речь, свидетель заявил, что он не участвовал в этом деле и поэтому не может дать никаких комментариев. Другие Мракоборцы, которых он назвал, уже умерли. Все остальные мракоборцы, дежурившие в тот вечер, были записаны как дежурившие в Министерстве.

— Есть ещё какие-нибудь комментарии от свидетеля?

— Только одно: Блэк проходил у него боевую подготовку, и у него никогда не было никаких признаков того, что он — Тёмный Волшебник.

— Спасибо. Пожалуйста, передайте файл с последним завещанием Джеймса и Лили Поттер. Вызовите главу административной службы.

Один из двух мракоборцев, охранявших улики, ушёл и вернулся вместе с вызванным главой.

Когда его полномочия были подтверждены, Амелия сказала:

— Начальник, пожалуйста, осмотрите эту печать. Вы присутствовали, когда эта печать была поставлена. Кто поставил печать? Её кто-то подделал? Опишите события, которые привели к этому.

Мужчина ответил на все вопросы и рассказал о вскрытии и повторном запечатывании.

— Верховный чародей, это соответствует вашим воспоминаниям о рассматриваемом событии?

— Да, директор Боунс, соответствует.

— Сейчас я сломаю печать и попрошу мистера Крафтэйджа прочитать дополнение от 26 октября 1981 года.

Когда это было сделано, Визенгамот был потрясён. Прямо в документе содержалось доказательство того, что Сириус Блэк не был Хранителем Тайны. Люциус был расстроен заявлением о Крёстном Отце, поскольку это означало, что Гарри Поттер был ближе к семье Блэков, чем Драко. Больше никто этого не заметил, так как большинство отреагировало на последнее услышанное заявление. Люциус же перестал слушать после той реплики, которая его заинтересовала.

Вскоре Визенгамот будет вынужден признать важность дела.

— Я вызываю свидетеля Алджернона Кроукера.

— Мистер Кроукер, я благодарю вас за то, что вы пришли. Мне нужны свидетельства о магических воздействиях, а вы считаетесь экспертом. — Мужчина кивнул. — Консультировалась ли я с вами по данному вопросу?

— Нет, вы только просили, чтобы я явился сегодня. Мне очень любопытно, зачем.

— Я сейчас всё объясню. Мистер Кроукер, если Волшебник даст клятву Крёстного Отца, сможет ли он привести убийцу в дом ребёнка или направить его туда?

— Это можно сделать. Однако в тот момент, когда это будет сделано, волшебник, о котором идёт речь, станет сквибом — или умрёт.

— У нас есть документ, в котором говорится, что Сириус Блэк — Крёстный Отец Гарри Поттера. Сириуса Блэка обвинили в том, что он произнёс заклинание, убившее тринадцать человек через шесть дней после того, как документ был датирован, подписан и засвидетельствован. Каков ваш вывод?

— Либо документ ошибочен, либо протокол ошибочен. И то, и другое одновременно не может быть правдой.

— Благодарю вас, начальник Кроукер. Имеются ли у кого-нибудь из Визенгамота вопросы к свидетелю, связанные с данным делом?

В ответ на молчание мужчина был отпущен.

— Во время заключения Сириуса Блэка под стражу начальником магического правопорядка был Бартемиус Крауч. Член Комиссии Крауч, где отчёт о расследовании дела Сириуса Блэка?

Барти Крауч почувствовал себя очень неуютно.

— Я не знаю.

— Вы видели хоть один?

— Не припоминаю.

— Как у главы Магического правопорядка, у вас были полномочия санкционировать Билль об опале?

Барти Крауч был спокоен.

— Нет, не было.

— Кто обладает такой властью?

— Эта власть принадлежит Королеве или королю Британии, но с тех пор, как был введён Закон о секретности, с ними никто не советовался. С тех пор, исключительно в военное время, Верховный чародей, Министр и Глава ДМП должны согласовывать применение этого закона.

— Это было сделано?

— Думаю, что да.

— Они согласились?

— Министр согласился. Верховный чародей подтвердил это, когда ему сообщили.

— Была ли Магическая Британия в тот момент в состоянии объявленной войны?

— Нет. Тем не менее, было объявлено чрезвычайное положение, позволяющее временно использовать Билль об опале до тех пор, пока чрезвычайное положение не будет объявлено завершённым.

— Когда была объявлена чрезвычайная ситуация?

— 7 ноября 1981 года.

— В тот день вы всё ещё были главой магического правопорядка?

— Да.

— Значит, вы отвечали за то, чтобы все задержанные лица предстали перед судом?

— Да.

— Сколько человек не получили суда?

— Один.

— Значит, хотя заключение под стражу казалось правомочным, с ним были юридические проблемы?

— Да.

— Где Билль об опале?

— Я не знаю.

— У кого-нибудь из членов суда есть вопросы?

Спросила мадам Амбридж:

— Насколько нам известно, в то время у вас были полномочия использовать Билль об опале?

— При определённых обстоятельствах — да.

— И обстоятельства Блэка совпадали с ними?

— Да, по-моему.

— Кто сменил вас на посту начальника магического правопорядка?

— Мадам Боунс.

— Значит, в её обязанности входило обеспечение судебного разбирательства?

Встала Августа Лонгботтом.

— ВОЗРАЖАЮ. Мистер Крауч занимал пост Начальника до 1990 года! У него было более чем достаточно времени, чтобы исполнить закон. Я возражаю против попыток мадам Амбридж бросить тень на мадам Боунс, занимающую этот пост только девять месяцев. Напротив, мистер Крауч занимал этот пост ещё девять лет ПОСЛЕ того, как чрезвычайное положение было отменено. Кроме того, разве не этим расследованием сейчас занимается мадам Боунс?

Министр снова с неодобрением посмотрел на мадам Амбридж. Он, похоже, всерьёз подумывал о том, чтобы запретить ей участвовать в заседаниях Визенмагота. Она действительно теряла время впустую.

Она собиралась возразить, что не подвергала сомнению ничего, но, конечно, это и был её план. Остальные участники её не слушали! Они даже казались недовольными ей! И она решила, что лучший выбор — это осторожность.

— Я просто решила показать, что Закон, пусть и с опозданием, но соблюдается. У меня больше нет вопросов.

Члены Визенгамота действительно устали от промашек Долорес Амбридж. Люциус тоже выглядел недовольным. Если бы его вынудили высказаться, обнаружилось бы, что он рассержен на заместителя министра, сделавшую слушание дела против Блэка ещё более нелепым.

— Если вопросов больше нет… — ответила тишина, — я вызываю для допроса Сириуса Блэка.

В комнату ввели тощего грязного человека. Его усадили на стул перед Визенгамотом. Поскольку это был не зал суда номер 10, то и “кресла подсудимого” там не было. Все были удивлены, что после десяти лет в Азкабане этот человек казался адекватным.

— Сириус Орион Блэк, вы предстали перед Визенгамотом, чтобы ответить на обвинение в том, что вы стали причиной убийства Джеймса и Лили Поттер и убили двенадцать магглов, когда столкнулись с Питером Петтигрю. Хотите ли вы, чтобы вас допросили по этому вопросу с помощью Сыворотки правды?

— Да, давайте.

Амелия протянула флакон.

— Верховный чародей, пожалуйста, убедитесь, что это запечатанный флакон Сыворотки правды. — Альбус осмотрел бутылку, этикетку и печать, а затем кивнул. — Говорите вслух, пожалуйста, для протокола.

— Зелье выглядит как Сыворотка правды. Флакон запечатан и, кажется, печать не нарушена.

— Спасибо, Верховный чародей. Сейчас я дам это зелье подсудимому.

После того, как он принял сыворотку, Сириус рассказал, что именно произошло. Визенгамоту стало ясно, что он невиновен.

Когда допрос был закончен, Амелия сказала:

— У меня больше нет вопросов.

Альбус Дамблдор встал и спросил:

— Есть ли другие свидетели или доказательства, которые должны быть рассмотрены?

— Нет, Верховный чародей.

— Очень хорошо. Призывает ли кто-нибудь из членов к дальнейшему обсуждению? — Никто этого не сделал, хотя некоторые выглядели раздосадованными. — Очень хорошо. Теперь я объявляю голосование. Все, кто видит причины для продолжения суда, пожалуйста, поднимите свои палочки. — Долорес Амбридж уже собиралась это сделать, но один взгляд на министра заставил её передумать.

Дамблдор огляделся.

— Эту процедуру можно было назвать всего лишь дознанием, Визенгамот не нашёл достаточных оснований для передачи дела в суд. Как Верховный чародей Визенгамота, я окончательно отклоняю все обвинения против Сириуса Ориона Блэка. Его нельзя будет судить снова за что-либо, связанное с этим делом.

Ещё больше присутствующих скорчили недовольные лица, но опротестовать ничего было нельзя.

— Я предлагаю доставить его в больницу Святого Мунго для лечения от воздействия дементоров. Есть возражения? — Никто не поднял руки. После того, как мракоборцы увели его, чтобы немного привести в порядок перед отправкой, Альбус спросил: — Это дело завершено, глава ДМП?

— Нет. Мы должны обсудить компенсацию за незаконное задержание. Его заключение под стражу было незаконным по истечении шестидесяти дней после окончания объявленного чрезвычайного положения. Это произошло 7 января 1982 года. Мы задолжали ему больше девяти лет.

Конец воспоминаний.

* * *

— Вот так Сириус был освобождён.

Гарри находился как будто в состоянии транса.

— Но как поймали Питера? Профессор Дамблдор, вы что-то упоминали об этом. Я хочу услышать, как это произошло, — Гарри расслабился на кровати рядом с Сириусом, и выглядел совсем как ребёнок, выпрашивающий очередную историю у своей семьи. При виде этого зрелища улыбнулись все взрослые.

— Это было чистым везением, — сказал Сириус. Так уж получилось, что сразу после того, как меня оправдали, я столкнулся со старым другом из той же группы, в которую входили твои родители. Его зовут Артур Уизли. До него дошли слухи о моём освобождении, и, увидев меня, он подошёл поздороваться. Я был поражён, когда…

* * *

Небесная канцелярия:

Лили Поттер была рада, что Сириус теперь знаком с её сыном. Она сияла и смеялась, когда он поправлял манеры Бродяги. Её Гарри был так похож на неё! Он был таким хорошим мальчиком, с которым на протяжении многих лет плохо обращались. Ей хотелось накричать на сестру за то, что она сделала с Гарри — и с Дадли. Мерлин, она же разрушала этого мальчика.

Мардж Дурсль — она хотела бы её проклясть. А потом исцелить. А потом снова проклясть.

Она, её муж, её родители, родители Джеймса и несколько других друзей и родственников были приглашены, чтобы наблюдать за действиями замены Альбуса. Им было приказано не причинять вреда Вулфрику и даже не разговаривать с ним напрямую.

Им объяснили, что его наказание включает в себя выслушивание их реакции на решения Альбуса и сравнение их решений. Очевидно, ему было больнее, когда его не ценили, чем если бы его заколдовали. И она была рада поучаствовать.

Вулфрик же был не так доволен. Он видел, как освободили Сириуса Блэка. Теперь он наблюдал за тем, как Гарри Поттер получил гораздо больше информации, чем было разумно в данный момент. Он смирился с этим. Но он действительно с нетерпением ждал, когда все его мучители увидят, как плохо обернутся решения Альбуса. Тогда они узнают о его собственном величии и поймут, почему он обязан был так поступать.

Вульфрик действительно находился в плену заблуждений.

Гарри находился как будто в состоянии транса.

— Но как поймали Питера? Профессор Дамблдор, вы что-то говорили об этом. Я хочу услышать, как это произошло, — Гарри расслабился на кровати рядом с Сириусом, и выглядел совсем как ребёнок, выпрашивающий очередную историю у своей семьи. Все взрослые улыбнулись при виде этого зрелища.

— Это было чистым везением, — сказал Сириус. Так уж получилось, что сразу после того, как меня оправдали, я столкнулся со старым другом из той же группы, в которую входили твои родители. Его зовут Артур Уизли. До него дошли слухи о моём освобождении, и, увидев меня, он подошёл поздороваться. Я был поражён, когда…

* * *

— …разговор затронул крысу. Дело в том, что мы стали Анимагами тайно, во время учёбы в Хогвартсе…

Гарри полюбопытствовал:

— А почему тайно?

Сириус рассмеялся и посмотрел на остальных в комнате.

— Ну, на самом деле, по двум причинам. Одну мы объясним позже. Но другая причина в том, что учителя бы нас остановили. Это — магия, в которой слишком просто ошибиться. И если бы профессор МакГонагалл узнала об этом, мы бы целый год приходили на отработки. — Лицо профессора МакГонагалл приняло суровое выражение. Гарри посмотрел на неё и, честно говоря, немного испугался. Сириус добавил театральным шёпотом: — И Минни лучше не злить, это так себе задумка. — Лицо профессора приняло самодовольное выражение, несмотря на то, что Римус и Альбус хихикнули в знак согласия.

Гарри решил не злить профессора МакГонагалл.

Сириус продолжил:

— Так вот, Артур, как я уже сказал, был моим старым другом. Он спросил, как я себя чувствую и всё такое, а потом захотел узнать, что случилось. Поскольку мой сопровождающий не возражал, я подробно рассказал Артуру о крысе, предавшей меня, и о том, как всё произошло. По мере моего рассказа, его лицо приняло странное выражение, но он ничего не сказал. Я не придал этому особого значения.

Сириус кивнул сам себе.

— Наверное, это было к лучшему, потому что если бы он сказал мне, о чём подумал в тот момент, я бы сорвался и снова попал в беду.

Заговорил профессор Дамблдор:

— После суда я нашёл время поговорить с Амелией Боунс. Как начальник отдела магического правопорядка и член Визенгамота она подняла вопрос о возмещении ущерба Сириусу. Решение по нему было отложено до следующего дня. Мы уже перешли в её кабинет, когда нас прервал Артур, рассказавший очень интересную историю.

Профессор Дамблдор откинулся на спинку стула.

— По правде говоря, никто из членов Визенгамота не обратил особого внимания на то, что Питер Петтигрю жив и его необходимо задержать и допросить. Это было очевидно, но их отвлекли другие вещи. Артур пришёл просить разъяснений по поводу сказанного в зале суда. Поскольку его отдел является частью ДМП, мадам Боунс была довольно откровенна в деталях дела. Когда конфликт и последующее бегство Питера были освещены, Артур спросил, есть ли ордер на арест Питера. Амелия, не успевшая зайти так далеко, сказала, что он будет выдан позже. Затем Артур объяснил, что, возможно, знает, местонахождение Петтигрю. Мы оба были ошарашены.

Дамблдор повернулся к Гарри и добавил:

— Если когда-нибудь тебе нужен будет честный адвокат в Министерстве магии, Амелия Боунс — самый предпочтительный вариант. В отличие от других, она верна закону, а не определённой политической партии. В этом она справедлива, неумолима и неподкупна.

Гарри кивнул, всё ещё завороженный рассказом.

— Ладно, вернёмся к истории. Амелия сразу же спросила про подробности. Артур рассказал о крысе, которую один из его сыновей нашёл, когда был помладше. Необычно, но эта крыса была всё ещё жива после десяти лет жизни у них, и у неё отсутствовал палец на лапке — тот самый, который Питер отрезал себе во время побега. Животное должно было быть передано его младшему сыну, так как Артур и его жена планировали наградить сына, которому принадлежала крыса, новой совой, если он станет старостой — что было уже известно, хотя письмо с извещением ещё не пришло. Запомни это. — Гарри кивнул. — Артур объяснил, что не хочет рисковать и позволять возможному беглецу находиться рядом с его детьми.

— Амелия сразу же решила изъять крысу. Артур умеет сохранять спокойствие, когда это необходимо. Она дала ему задание вывезти всю семью на совместную прогулку и дала ему на это некоторую сумму денег, так как у Артура большая семья и средства на дополнительные расходы не всегда имеются.

Альбус улыбнулся, подумав о честном человеке и его семье, и сделал ещё одно примечание для Гарри.

— С младшим сыном Артура вы, вероятно, встретитесь, когда будете учиться в Хогвартсе. Советую подружиться с ним. В то время как у каждого члена семьи есть свои особенности, в целом, члены семьи Уизли довольно хорошо известны своей неподкупной честностью и дружбой.

Альбус снова усмехнулся.

— План Амелии состоял в том, что Артур отправится с семьёй в Косой переулок по каминной сети, и как только дом опустеет, мракоборцы прибудут, чтобы задержать крысу. К 17:00 отряды были сформированы и ждали в пабе "Дырявый котёл", выглядели они как посетители — обычное явление для тех, кто уже закончил дежурство. Артур поспешил домой, предполагая, что ему потребуется минут двадцать или около того, чтобы вывезти семью естественно, не создавая спешки. Вместо этого через десять минут Артур вернулся один — с бессознательной крысой в клетке.

Гарри широко раскрыл глаза. Этот Артур Уизли теперь был для него как герой — мальчик не мог думать ни о чём кроме того, что один человек спас свою семью, невзирая на препятствия.

Альбус, однако, объяснил мотивы Артура.

— Один пункт, о котором я не упомянул, он немедленно отказался от денег, выданных Амелией на “прогулку” для его семьи, — он покачал головой.

— Уизли — это типичная семья Гриффиндорцев. Хотя я уверен, что в прошлом некоторые члены семьи учились и на других факультетах, но не на моей памяти. Они дерзки, изобретательны, обычно сильны в магии, горды — и необычайно упрямы.

— Что такое Гриффиндор? — спросил Гарри.

Заговорила Минерва:

— В начале обучения учеников Хогвартса распределяют на разные факультеты, отражающие взгляды одного из четырёх основателей — Волшебников и Ведьм. Каждый ценил разные черты характера, и все ученики сортируются определённым методом, который ты увидишь уже в Хогвартсе. Мы объясним больше, когда приобретём тебе вещи для учёбы в Косом переулке, который является центром торговли в магическом мире.

Гарри кивнул. Альбус вернулся к рассказу.

— Гриффиндор — это факультет, который почитает храбрость и честность как нечто само собой разумеющееся. Твои родители учились на этом факультете, как и Сириус, Римус, Минерва и даже я. Возможно, было бы неразумно упоминать об этом в присутствии главы этого факультета, — он кивнул на Минерву, — но Гриффиндорцы также склонны к некоторой опрометчивости и безрассудству — прыгают туда, куда другие боятся ступить. — Удивительно, но профессор МакГонагалл не стала возражать против такого описания. Как и Римус с Сириусом.

Он покачал головой.

— Будь осторожен, предлагая дать Уизли то, что они не заработали. Они склонны обижаться на благотворительность. Артур сразу же отказался принимать деньги, на которые предполагалось вывезти свою семью из дома. Амелия позже обставила денежную награду как возможную помощь Сириусу — единственный способ вынудить Артура принять её.

Профессор Дамблдор ухмыльнулся, отчего стал выглядеть намного моложе, и продолжил рассказ.

— Итак, Артур прибыл, сам выполнив задачу тактической операции — без участия мракоборцев. Как только он появился, я использовал соответствующее заклинание, чтобы убедиться, что крыса была анимагом. Когда это подтвердилось, мракоборцы зааплодировали, так как никто не пострадал. Артур, как настоящий Уизли, крикнул, что в честь поимки крысы — напитки за его счёт. Такова была судьба денег, которые он принял от Амелии.

Сириус и Римус рассмеялись над весьма привычным поведением Артура Уизли. У профессора Дамблдора к ухмылке добавился огонёк в глазах. Профессор МакГонагалл неодобрительно покачала головой над типичным подходом Уизли — она не сомневалась, что эта история была правдой.

Гарри был поражён. Он действительно не мог этого понять, ведь его “научили” не ожидать подарков и быть благодарным за любую вещь. Отказ от денег из гордости был за пределами его опыта, но он мог понять, что нехорошо принимать то, что не заработано. Его уважение к семье Уизли только выросло.

— Артур объяснил, что не хотел рисковать и зашёл в комнату сына под предлогом того, чтобы поздравить его с полученными оценками, которые действительно были очень хорошими. Пять минут на поимку крысы и ещё пять — объяснить сыну, почему он сделал это, а также взять с него слово хранить всё в тайне, так как он не хотел, чтобы другие члены семьи встревожились, пока Питер ещё здесь. Другие его сыновья, скорее всего, напали бы на крысу, узнав о предательстве, — Альбус мрачно улыбнулся. — Очень по-гриффиндорски.

Улыбка Альбуса стала более приятной, когда он продолжил.

— Амелия была немного рассержена на Артура — она дала деньги для его семьи, а Артур потратил их на её мракоборцев. Но, в конце концов, всё-таки посмеялась.

Гарри очень заинтересовался этой историей. Сириус и Римус, хотя и знали её, тоже были захвачены рассказом.

— После поимки Питера его быстро допросили и осудили за участие в нападении на твоих родителей. В результате начальница Боунс получила одобрение Визенгамота на применение одного существующего закона. Вскоре после этого она сообщила Артуру новости. Я пошёл с ней, чтобы всё подтвердить. Признаюсь — это было довольно приятно.

— Амелия была весьма горда, сообщая Артуру, что он должен получить награду. Артур попытался протестовать, поскольку он был работником ДМП, а поимка преступников была как бы связана с работой. Амелия настаивала, поскольку это был закон — а она известна тем, что всегда следует закону. После исчезновения Волан-де-Морта было учреждено вознаграждение в 5000 галеонов для любого, сотрудника министерства или нет, предоставляющего информацию, ведущую к аресту и осуждению подозреваемых Пожирателей Смерти. Это положение отменено не было. Она воспользовалась этим, чтобы Артур получил награду, и у него не нашлось больше доводов для отказа.

Все присутствующие рассмеялись. Сириус проговорил сквозь смех:

— Это был блестящий розыгрыш!

Профессор МакГонагалл пробормотала себе под нос:

— Мародёры и их шалости!

Гарри заинтересовался.

— Мародёры?

— В Хогвартсе нас называли "Мародёры", — с энтузиазмом вставил Сириус. Твой отец Сохатый, Лунатик, я — Бродяга — и предатель были группой, основной идеей которой было повеселиться. Мы славились своими шалостями!

Альбус усмехнулся вместе с остальными, но на мгновение снова стал серьёзным.

— Я бы хотел предостеречь тебя от повторения этой идеи. Я стал старше и решил, что больше не буду так же снисходителен, как в прошлом. Мне очень нравятся хорошие розыгрыши ради доброго веселья, но это только до тех пор, пока они никоим образом не вредят или не опасны для любого другого учащегося или персонала. Оглядываясь назад, — он посмотрел на двух оставшихся Мародёров, — некоторые проделки Мародёров следовало бы осудить более сурово.

Сириус и Римус выглядели немного расстроенными и смущёнными одновременно.

Альбус посмотрел на Гарри.

— Как я уже сказал, веселье допускается. Близнецы Уизли — “наследники” Мародёров, и им очень нравится делать то же самое. Но я не могу позволить себе или персоналу смотреть в другую сторону, если какой-то конкретный человек становится мишенью, подвергается унижению или вреду.

Минерва была приятно удивлена. У Альбуса была репутация человека, закрывающего глаза на многое, а она сама в своё время была проказницей. Альбус Дамблдор очень редко возражал — она подозревала, что в юности он тоже был склонен к подобному поведению. Однако его нынешнее отношение было более приемлемым. Подростки не всегда были разумны в своих выходках, и иногда это было небезопасно.

Альбус улыбнулся, чтобы снять возникшее напряжение.

— Как я уже сказал, я не имею ничего против веселья. Старая поговорка гласит: "Если это никому не повредит, делай, что хочешь", — это практически основное правило, которым руководствуется Магический мир. Вспоминая свои прошлые поступки, я понял, что допустил слишком много случайного вреда. Я решил изменить свой подход. Правила называются правилами неспроста. Редкие отступления от них допустимы, если хочешь помочь кому-то или устроить безобидное озорство. Зловредный розыгрыш или то, что можно так воспринять — нет.

Если ранее Минерва была просто удивлена, теперь она была поражена. Много раз в прошлом она и другие учителя хотели бы наказать учеников за злонамеренные выходки, но их удерживали, если не было причинено серьёзного ущерба. Это была одна из причин, по которой она позволяла так много шалостей — должно было быть что-то, противопоставленное действиям тех, кто чувствовал себя выше других учеников. Однако с новым предписанием она будет чувствовать себя более комфортно, смягчая озорства на своём факультете, поскольку она одновременно сможет противопоставить что-то злоупотреблениям на других факультетах.

Римус, который был самым разумным из Мародёров, согласился:

— Безобидная забава может сделать времяпровождение более приятным.

Сириус чувствовал, что это были камешки в его огород, но даже он должен был признать — некоторые их действия в школе перешли черту. Ему просто придётся научить Гарри "безобидным" развлечениям. Тут ему в голову пришла мысль, заставившая его усмехнуться.

— Альбус, Минни. Могу ли я и мой товарищ обсудить семейное дело с вашим юным подопечным наедине? — Лицо Сириуса было воплощением невинности. На лице Римуса отразилось лёгкое недоумение.

Альбус, как и Минерва, заподозрил неладное, но они всё-таки вышли. Когда он узнал об истории и решениях Вулфрика, то решил, что будет информировать окружающих его людей о своих «прозрениях» относительно того, что приемлемо.

Если они будут злоупотреблять доверием там, где у него есть власть — что ж, противники боялись его неспроста. Он будет позволять проделки, но и действовать по ситуации. Сириус притянул поближе друга и крестника и начал говорить. По мере продолжения, группа достаточно воодушевилась.

Гарри ухмыльнулся. Для розыгрыша это вообще звучало весьма безобидно. Если розыгрыши таковы, то ему наверняка понравится их разыгрывать.

* * *

После возвращения профессоров о том, что обсуждалось, не было сказано ни слова. Гарри многое узнал о волшебном мире. Он узнал о квиддиче, о различных школьных темах, о факультетах Хогвартса, а также о многих других вещах. В шесть вечера они все вместе поели. Целительница напомнила, что пришло время ужина, и собиралась принести еду Сириусу, но Альбус позвал Типпи, чтобы та принесла еду для всех из Хогвартса.

Минерва и Альбус закончили визит в восемь вечера (или в 20:00). Оба решили, что они возьмут день для ознакомления Гарри с магическим миром, но на следующий день надо вернуться к обычному расписанию. Ни один из них не устраивал себе “выходного” на неделе в течение долгого времени — даже летом, когда их расписание было более гибким. Но поскольку оба работали на выходных, ни один из них не чувствовал себя виноватым.

Гарри собирался переночевать в "Дырявом котле". На следующий день Римус отвезёт его за всем необходимым. Минерва упомянула, что может встретиться с ним, так как у неё было запланировано продолжение извещения маглорожденных волшебников.

Альбус вернёт Гарри к Дурслям после ужина с Римусом. Так Римус узнает, где Гарри живёт, и сможет отвезти Гарри в больницу Святого Мунго или посетить другие места, когда Сириуса выпишут. Гарри уже предвкушал следующие месяц и восемь дней лета. Обычно у него не было ни шанса на летние радости — он просто старался избежать встречи с Дадли и его друзьями…

Он с таким нетерпением ждал следующего дня и покупки школьных принадлежностей — он собирался стать волшебником! Это, конечно, не считая тот факт, что он уже был волшебником. Но для десятилетнего, почти одиннадцатилетнего Гарри Поттера стать кем-то было гораздо интереснее, чем быть кем-то. Кроме того, невозможно быть волшебником без книг заклинаний, ингредиентов для зелий, магических инструментов — и, конечно же, без палочки.

Он всё равно научится думать о себе как о Волшебнике — в конце концов.

* * *

Альбус и Минерва появились в директорском кабинете, воспользовавшись летучим порохом в Дырявом Котле. Они бы привезли Гарри в Хогвартс, но это была стандартная практика — не пускать школьников на территорию школы до начала занятий и во время летних каникул. Гарри не знал никого, кроме них двоих, Сириуса, Римуса и работников Святого Мунго, с которыми он познакомился, так что это был лучший выбор на эту ночь. Альбус попросил Тома присмотреть за молодым человеком.

Минерва уже собралась уходить, но заколебалась. Она повернулась к Дамблдору и сказала:

— Вы молодец, Альбус. Я не думаю, что кто-то другой смог бы должным образом показать юному Гарри магический мир. То, что вы потратили время и усилия, чтобы сделать это должным образом, многое говорит в вашу пользу.

Альбус пренебрежительно махнул рукой, глядя вверх, погружённый в свои мысли.

— Я просто исправляю ряд прошлых ошибок. Я уверен, что завтра найду ещё, — он повернулся к своему заместителю. — Завтра я буду говорить с Визенгамотом. Какие у тебя планы?

— Я продолжу заниматься письмами для магглорожденных. У нас с Помоной есть ученики, которые согласились приехать, но им нужно помочь приобрести вещи для школы, — она достала из кармана список и просмотрела его. — У Помоны есть мистер Джастин Финч-Флетчли, а у меня — мисс Гермиона Грейнджер, — она посмотрела на Альбуса. — К сожалению, в этом году магглорожденных так мало, что нас двоих достаточно, чтобы познакомить их с нашим миром. Так много, кажется, было потеряно во время конфликта с… Томом Рэддлом.

Альбус угрюмо кивнул. Это был ещё один грех, который следовало возложить непосредственно на Вулфрика. В его собственном мире поймали предателя, который выдавал имена случайных пользователей магии из обычных домов. То, что этого человека поймали, спасло многих. Альбус был удивлён, узнав, как мало новых ведьм и волшебников будет приглашено в следующем году. Он должен был подумать, был ли предатель всё ещё активен и как сбить его с толку.

— Спасибо, Минерва.

Профессор МакГонагалл попрощалась с директором и ушла заканчивать дневную бумажную работу. Каждый раз, когда ему напоминали об этом, он тоскливо размышлял над событиями, которые допустил его близнец из этого мира.

Фоукс запел, чтобы помочь пережить печаль своему человеку. Расслабившись, Альбус закончил кое-что из своей собственной работы, прежде чем пойти отдыхать.

Что-то терзало его подсознание. Это было совсем недавно — совсем недавно. Что-то, сказанное Минервой, просочилось в его мозг. Ему вспомнились действия Тома здесь и в его родном измерении. Внезапно то, что отвлекало его, всплыло у него в голове.

Он вспомнил слова Питера, существа, пославшего его сюда.

— В другой вселенной вы не поместили Тома Рэддла в семью. Он остался в приюте. Он всё ещё остался тёмным. Он всё ещё использовал те же самые Тёмные магические средства. Он всё ещё шёл по пути, чтобы стать Тёмным Лордом. Семья Дагворт-Грейнджер всё равно вымерла в основной линии. Разница, однако, заключалась не в том, что делал Том Рэддл, а в ваших собственных действиях.

Он ухватился за одну мысль: — семья Дагворт-Грейнджер всё равно вымерла в основной линии. Он немного оживился. Одно из его собственных великих сожалений из его родного измерения может быть исправлено в этом.

Гарри проснулся рано в своей комнате в "Дырявом котле". Ему нравилось находиться вдали от Тисовой улицы. Правда, он должен вернуться туда сегодня вечером… Но можно было надеяться на некоторые перемены.

Он вспомнил вчерашний разговор на эту тему.

 

Воспоминание

 

Компания провела чудесный день, рассказывая Гарри о жизни его родителей в Хогвартсе.

В какой-то момент Сириус неуверенно заговорил о том, что доставляло ему одновременно огромную радость и сильное беспокойство.

— Гарри, ты знаешь, что я твой крёстный отец. Не хочешь ли ты переехать и жить со мной? — спросил у мальчика Сириус.

Гарри был ошеломлён. Сириус хотел, чтобы он переехал? Он переспросил:

— Ты уверен?

Сириус кивнул. Гарри посмотрел на профессора Дамблдора и вспомнил об их недавнем разговоре. Директор, казалось, ничем не выдал своих мыслей — он просто приятно улыбнулся.

Гарри повернулся к Сириусу.

— Я хотел бы жить с тобой. Но я думаю, что сначала мне нужно поговорить с моей тётей Петунией.

Сириус был немного разочарован, но одобрил такое решение.

— После вашего с Альбусом рассказа я подумал, что мы могли бы построить настоящую семью вместе.

Гарри кивнул и опустил голову.

— Я бы с удовольствием. Профессор Дамблдор рассказал мне, что отдал меня им, чтобы защитить меня и их. Если я уйду — защита исчезнет. Я действительно хочу переехать к тебе, но не хочу принимать решение, не поговорив об этом с тётей. Мне всё равно, что думает дядя, но она — сестра моей мамы.

Гарри боялся, что, рассердит Сириуса, не приняв его предложение сразу. Он привык к тому, что взрослые сердятся. Поэтому очень удивился, ощутив руку Сириуса на своём плече. Подняв глаза, он увидел улыбающегося Сириуса, а также выражение гордости на лице профессора Дамблдора.

— Ну что ж, малец, я рад, что ты не стал соглашаться сразу же, не подумав перед этим, — Сириус повернулся к директору. — Вы же сможете пойти вместе с ним, когда он будет говорить с Петунией? — его лицо приняло более серьёзное выражение. — Я хочу убедиться, что если ему придётся остаться там, у него не будет… затруднений.

Лицо Альбуса стало решительным.

— Я позабочусь о том, чтобы никаких проблем не возникло, — он задумался, затем улыбнулся и с огоньком в глазах повернулся к Римусу. — Люпин, поскольку завтра мы с профессором МакГонагалл заняты делами Хогвартса, я хотел узнать, можешь ли ты отвезти многообещающего молодого волшебника в Косой переулок за покупками?

Римус улыбнулся, несмотря на ухмылку Сириуса. Если крёстный не сможет сделать это сам, то Лунатик наверняка позаботится о том, чтобы у Гарри не было никаких проблем.

— Думаю, что завтра буду свободен, — ответил Римус. Потом он немного погрустнел. — Я буду в отъезде в пятницу и субботу, так что завтра- лучше всего. Гарри стало любопытно, почему Римус уедет и почему остальные понимающе закивали. Может быть, он узнает завтра.

Альбус привлёк всеобщее внимание, хлопнув в ладоши и сказав:

— Замечательно! Я могу сопроводить тебя, когда мы вернёмся в дом Дурслей, чтобы убедиться в… благоприятной обстановке.

Затем он порылся в карманах мантии и со словами: «А вот и он!» — вытащил маленький золотой ключик и протянул его Гарри.

— Это — ключ от сейфа твоих родителей в Гринготтсе, банке магического мира. Пожалуйста, храни его и не теряй. Банкиры могут быть довольно неприветливы к безответственным клиентам и нелегко соглашаются заменить утерянное.

Гарри бережно взял ключ и положил его в карман — маленький карман внутри большого.

 

Конец воспоминаний

 

Гарри тщательно проверил, что ключ у него, и понял, что для его хранения понадобится кошелёк или что-то в этом роде. Он привёл себя в порядок, насколько смог, хотя не брал с собой пижаму. Он думал, не сказать ли об этом мистеру Дамблдору, но по привычке оставил всё при себе: лучше не привлекать внимания. Постирав нижнее бельё и носки в раковине в ванной, повесил их туда, где сквозняк. Когда он проснулся утром, они были совершенно сухими.

Наконец он закончил одеваться и спустился в столовую. Профессор заплатил за ночь и еду, и он обязательно вернёт ему долг. Накануне об этом не было речи, но Гарри был не из тех, кто живёт за чужой счёт. Том, которого попросили не распространяться, что Гарри был здесь, приветливо обслужил его. Это был недорогой, но обильный завтрак.

Закончив, он вернулся в комнату и стал терпеливо ждать восьми часов. Признаться, это давалось ему с трудом, но он старался.

Незадолго до восьми Том постучал в дверь и сообщил, что Римус Люпин пришёл. Они решили сделать покупки пораньше и выполнить поручения Сириуса касательно Уизли и кое-чего другого. Гарри спустился вниз, в общий зал.

— Мистер Люпин! — он был очень взволнован, ведь сегодня он купит себе магические школьные принадлежности.

Римус оторвался от газеты, которую читал.

— Э-Э-Эххх. О чём мы договорились вчера?

Гарри покраснел и ответил:

— Я имел в виду "Римус". Я готов идти.

Римус рассмеялся и отложил газету. Это была одна из вчерашних, так как утренний “Пророк” в паб ещё не доставили. Он встал и подошёл к Гарри. — Наша первая остановка — Гринготтс и его весьма ворчливые банкиры.

Гарри нервничал, следуя за Римусом на задний двор “Дырявого Котла”. Он с беспокойством оглядывался по сторонам, потому что перед ними была глухая стена. Римус усмехался.

— Это место было зачаровано ещё до того, как в середине 1700-х годов в “Дырявый Котёл” добавили магглоотталкивающие чары, — он достал палочку и постучал по кирпичам в определённом порядке. Внезапно кирпичи задвигались, приковывая к себе взгляд, и появился дверной проём. Римус посмотрел на Гарри и провозгласил:

— Добро пожаловать в Косой переулок!

Гарри взволнованно глядел на открывшееся перед ними пространство. Было рано и поэтому тихо. Несколько человек шли открывать магазины. В других лавках волшебники и ведьмы подметали крылечки, движениями палочек заставляя мётлы убирать пыль. Двое лавочников, казалось, соревновались друг с другом в том, сколько пыли можно отправить на крыльцо другого. Они смеялись, пока маленькая кучка пыли нерешительно двигалась сначала в одну, а потом в другую сторону.

Свернув за угол, Гарри увидел большое белое здание, поблёскивающее в переулке. В отличие от прочих зданий вокруг, оно было ИМЕННО белым, а не грязно-серым или из изношенного кирпича.

Римус придержал Гарри и проинструктировал его:

— Скажу несколько слов по поводу банкиров. Магическим банком управляют не люди, а гоблины. Более сварливой и обидчивой расы я не могу себе представить. Будь вежлив и не связывайся с ними. Они резки, нетерпеливы, эффективны, смертельно опасны, если их спровоцируют, и не заботятся о человеческих чувствах. Для гоблина потраченное впустую время — это потраченные впустую деньги. И они очень щепетильны с деньгами.

Гарри кивнул. Когда они приблизились к зданию банка, Гарри увидел бронзовые двери. У дверей стояло смуглое, умного вида существо с острой бородкой и длинными пальцами и ступнями. Гоблин поклонился им двоим, открывая дверь. Гарри кивнул и поблагодарил: «Спасибо», — прежде чем сосредоточиться на том, что было внутри. Если бы Гарри оглянулся, то увидел бы на лице гоблина своего рода довольное выражение.

Там была вторая пара дверей, на этот раз серебряных, и на дверях было выгравировано стихотворение:

Восшествуй, незнакомец, но прими в расчёт:

Того, кто завистью грешит, возмездье ждёт,

Богатство без труда ты хочешь получить —

Недёшево за то придётся заплатить.

Сокровище, что в подземелье мирно спит,

Тебе, запомни, не принадлежит,

Вор, трепещи! И знай, что кроме клада

Найдёшь там то, чего тебе совсем не надо.

У Гарри слегка округлились глаза. Далее он увидел нескольких гоблинов, сидящих за разными столами. Некоторые считали драгоценные камни или монеты. Другие делали пометки в больших бухгалтерских книгах.

— Следующий!

Римус подвёл Гарри к служащему.

— Мы здесь для того, чтобы изъять деньги из хранилища мистера Гарри Поттера, а также чтобы позаботиться об этом деле. — Гарри взял доверенность от Сириуса и протянул её гоблину. Гоблин осмотрел документ.

— Мы позаботимся об этом после поездки в хранилище. У мистера Поттера есть ключ? — гоблин посмотрел на Гарри слегка злобным взглядом.

Гарри немного нервничал, но без колебаний ответил:

— Да, сэр, есть, — он достал из кармана ключ и показал его служащему.

Тот одобрительно посмотрел на ключ и крикнул:

— Крюкохват! Отведите этих двоих в нужное хранилище!

Ещё один гоблин, по-видимому, Крюкохват, привёл их к месту, где стояло несколько тележек. Проверив ключ, он сел в переднюю тележку и подождал, пока они вдвоём сядут в заднюю, после чего они быстро тронулись.

Сначала они просто неслись по лабиринту извилистых проходов. Гарри попытался запомнить: левая, правая, правая, левая, средняя развилка, правая, левая, но это было невозможно. Дребезжащая тележка, казалось, знала свой собственный путь, потому что Крюкохват не управлял ей.

Глаза Гарри защипало от потоков холодного воздуха, но он всё равно держал их широко открытыми. Один раз ему показалось, что он увидел вспышку огня в конце коридора. Он обернулся посмотреть, не дракон ли это, но слишком поздно — они нырнули ещё глубже, миновав подземное озеро, где огромные сталактиты и сталагмиты росли из потолка и пола.

— Я никогда не мог понять, — крикнул Гарри Римусу сквозь шум тележки, — в чём разница между сталагмитом и сталактитом?

Римус ответил:

— У одного “г” — потому что он на земле. Другой же держится за потолок.

Гарри кивнул. Ему очень нравилась быстрая поездка на маленькой тележке. И наконец они прибыли.

Спрыгнув с тележки, Крюкохват отпер дверь ключом Гарри. Оттуда вырвались клубы зелёного дыма, и когда он рассеялся, Гарри открыл рот от удивления. Внутри лежали кучи золотых монет. Колонны из серебряных сиклей. Груды маленьких бронзовых кнатов. Римус улыбнулся, сказав:

— Не думаю, что тебя в ближайшее время ждут проблемы с деньгами.

Гарри зашёл внутрь, а Римус терпеливо ждал снаружи. Увидев это, Гарри жестом подозвал Римуса.

— Сколько мне нужно взять? — спросил он.

Римус протянул ему сумку, носимую на боку, и сказал:

— Тебе, наверное, следует брать в основном галеоны. Это те, что золотые. Семнадцать серебряных сиклей составляют галеон, а двадцать девять бронзовых кнатов — сикль. Достаточно будет, наверное, 150 галеонов и горсти сиклей и кнатов для размена.

Гарри наполнил сумку. Закончив, он заглянул внутрь, а затем осмотрел сумку снаружи.

— Снаружи она кажется меньше своего содержимого.

Римус усмехнулся.

— Так и есть. Все сумки из Гринготтса такие. Держи её крепко.

Гарри огляделся.

— А здесь только деньги хранятся?

Римус задумался.

— Вообще-то, я не знаю. Большинство семей также хранят в сейфах свои бумаги и другие ценные вещи. Мы можем взглянуть.

Они осмотрели хранилище. Немного света давал фонарь и фосфорная субстанция, подсвечивающая туннель. Римус попросил у Крюкохвата фонарь, и они двинулись вглубь хранилища. В дальнем углу Гарри обнаружил два сундука. Один из них был из тёмно-красного дерева с железными застёжками. Внутри было что-то похожее на большую комнату с мебелью и другими вещами, сваленными в беспорядке. Римус сказал, что это похоже на мебель из дома его родителей, небрежно убранную кем-то сюда. Другой сундук был попроще, с латунной отделкой. Там лежали книги, пергамент и другие предметы, похожие на те, что Гарри видел в школьном списке. Римус вызвался уменьшить его, чтобы они могли взять его с собой. Гарри охотно принял предложение. Римус уменьшил сундук и протянул Гарри, а тот положил в карман.

В сейфе было ещё несколько шкафов и других вещей, но ни один из них не хотел отнимать у гоблина больше времени, не предупредив заранее. Римус пообещал Гарри ещё раз заглянуть в хранилище позже. Они вернулись к повозке и отдали фонарь. Обратный путь был таким же быстрым, как и туда, и снова гоблин впереди не управлял повозкой.

Когда они вернулись, у кассира было разрешение на открытие хранилища, о котором говорилось в письме Сириуса.

Римус спросил:

— Итак, что первое в твоём списке?

— Сначала я хочу посмотреть, что было у моих родителей. Если у меня уже есть книги и инструменты, то мне не нужно будет их покупать. Единственное, что мне нужно — это школьная форма. Я не узнаю, пока не посмотрю.

Римус кивнул, но затем добавил:

— Тебе также понадобится твоя собственная палочка.

На что Гарри ответил:

— Если в сундуке найдётся палочка мамы или папы, разве одна из них не подойдёт?

Римус усмехнулся.

— Все волшебники и ведьмы — разные и имеют свою собственную магию. Нельзя гарантировать, что чужая палочка сработает, так как у двух разных людей не будет точно такая же кровь. Даже близнецы имеют некоторые различия между собой.

Гарри спросил Римуса, могут ли они вернуться в "Дырявый котёл" или найти другое место, чтобы заглянуть в сундук.

У Римуса появилась идея. Он оставил Гарри у "Дырявого котла", а сам связался с кем-то по каминной сети. Он вернулся через двадцать минут, имея разрешение, и повёз Гарри обратно в больницу Святого Мунго. Римус, Сириус и Гарри потратили два часа, просматривая все вещи в сундуке и выясняя, какие книги там были.

* * *

Гарри был в восторге. Среди книг отца и матери, лежавших в сундуке, у него были почти все нужные для семи лет обучения. Для первого года ему не хватало только учебника «Тёмные силы: руководство по самозащите».

Посмотрев на список, Гарри спросил:

— Какому году обучения соответствует каждый учебник? — Сириус взял список.

— Ну, у тебя есть “Амулеты для стандартной книги заклинаний”. Твоя мама была хороша в этом, так что обрати внимание на записи, которые она оставила. Трансфигурация — в этом был силён твой отец. История магии — записи твоей мамы, вероятно, будут более полными, потому что большинство из нас просто спало на этих занятиях, — заметив взгляд Гарри, он пояснил:

— Этот предмет ведёт призрак. Очень скучный призрак, который может усыпить тебя примерно за минуту. Большинство не могут бодрствовать на этом уроке. Твоя мама была единственной в нашем классе, у кого получалось, — он снова посмотрел на список.

— Гербология — это “1000 волшебных трав и грибов”. Не знаю, кто был лучше. Никому из нас этот предмет не давался. Зельеварение получалось у твоей мамы — она была из двух лучших в классе по зельям. Это книга “Магические отвары”. ”Магические существа”? — он задумался. — Тут я не уверен. Либо для Защиты от тёмных искусств, либо для Зелий. Уход за Магическими Существами начинается только на третьем курсе. Наверное, для “Защиты”. Для выяснения характеристик ингредиентов можно использовать как “1000 волшебных трав и грибов”, так и “Магические существа". ”Теория магии" используется в Заклинаниях, Трансфигурации и Астрономии. Но, на самом деле, нет никакого учебника по астрономии — только телескоп и твои заметки.

Римус оторвался от книг, не предназначенных для первого курса, которые он перебирал.

— Это хорошая идея — тщательно записывать за учителем. Учитель рассказывает больше, чем написано в книгах. Да, и потренируйся писать пером. Большинству людей из не-магических семей приходится труднее всего, потому что их никогда не учили, как им пользоваться.

Гарри забеспокоился.

— А с чем ещё людям из обычных семей приходится нелегко?

Римус откинулся на спинку стула и на мгновение задумался.

— Трудно сказать. Дети из волшебного мира растут, окружённые магией, и поэтому им легче принять, что заклинания будут делать то, что они должны. Дети из маггловского мира более увлечены магией в целом, а дети из волшебного мира более увлечены изучением определённых заклинаний. Единственная реальная проблема, с которой детям, росшим без магии, приходится сталкиваться — это социальные ожидания. Но некоторые вещи интересны всем одинаково: маги следят за квиддичем, так же, как немагические семьи следят за футболом или крикетом.

Сириус оживился.

— Мы вчера рассказывали тебе о квиддиче. Твой отец был отличным охотником. Ты должен взять в школу “Квиддич с древности до наших дней”. Может быть, мы научим тебя играть, прежде чем ты отправишься в Хогвартс, — он улыбнулся, вспоминая. — Ты взлетел на своей первой метле, когда тебе был всего год. Твоя мама накричала на меня и твоего отца за то, что мы принесли тебе метлу. Ты чуть не убил кошку! — Сириус рассмеялся вместе с Римусом и Гарри. Гарри страстно хотел бы вспомнить всё это. Сириус посмотрел на Гарри. — Заметь, меня это не очень расстроило. Я — собака, а Римус… ну, в общем… как правило, мы не ладим с кошками.

Гарри действительно было любопытно, что собирался сказать Сириус, но Римус расскажет ему сам, когда будет готов. Сириус указал на список Гарри.

— Если тебе нужен питомец, заведи сову! Отправлять письма станет намного проще. Жабы старомодны, а кошки, — Сириуса передёрнуло, — я с ними не очень-то ладил.

Гарри рассмеялся, глядя на крёстного.

Когда всё было перебрано, у Гарри оказалась большая часть нужных книг, телескоп, который был у его матери, когда она была школьницей (Джеймс уничтожил свой в результате инцидента во время розыгрыша), но не было никаких инструментов для Зельеварения, поэтому ему нужно было приобрести их.

Гарри обнял Сириуса, и они с Римусом отправились на ланч, а потом в Косой переулок. Перед самым уходом Римус показал Сириусу аккредитив, и тот рассмеялся.

* * *

Они вдвоём хорошо пообедали — в отгороженной части паба. Римус не хотел, чтобы на Гарри глазела толпа. В "Дырявом котле" подавался “пастуший пирог”, и Римус “познакомил” Гарри со сливочным пивом. Гарри понравился его вкус.

Потом Римус повёл Гарри к мадам Малкин. Мадам Малкин была приземистой улыбающейся ведьмой, одетой во всё лиловое.

— В Хогвартс, дорогой? — спросила она, когда Гарри обратился к ней. — У меня тут есть всё. Вот ещё один молодой человек, которого сейчас как раз одевают.

Другая ведьма подгоняла мантию на довольно пухлом светловолосом мальчике, выглядевшем довольно нервно. Гарри подвели к небольшому ящику перед стулом, на котором сидела швея.

Мальчик выглядел слишком взволнованным, чтобы говорить, но Гарри хотел познакомиться с другими ровесниками.

— Итак, тоже в Хогвартс?

Мальчик кивнул.

— Ага. Я только вчера получил письмо! — он помолчал и продолжил: — Я Невилл Лонгботтом.

Гарри улыбнулся нервничающему мальчику:

— Привет, Невилл. Я Гарри. Гарри Поттер.

Он собирался сказать что-то ещё, но ведьма, которая прикалывала мантию Невилла, случайно задела его булавкой, заставив Невилла поморщиться. Женщина извинилась:

— Мне очень жаль, мистер Лонгботтом, — после чего она повернула голову к Гарри. — Гарри Поттер! Я так рада с вами познакомиться!

Гарри смутился.

— Я тоже рад с вами познакомиться. — вежливо сказал он. Он повернул голову к Невиллу, как раз тогда, когда мадам Малкин отвела свою сотрудницу в сторону, чтобы успокоить её и напомнить о профессиональном поведении. — На самом деле, я тоже новичок во всём этом. Я только два дня назад узнал, что я волшебник! Так что не нужно волноваться. Не так уж важно, что я — "Гарри Поттер".

Невилл был немного потрясён встречей с героем волшебного мира, но решил попытаться относиться к Гарри чуть более нормально. Мадам Малкин, услышав комментарий Гарри, очень обрадовалась, что он не был совсем высокомерным. У неё был большой опыт общения с заносчивыми волшебниками.

— Ммм. Хорошо, — он снова помолчал. — Ты знаешь, на какой факультет попадёшь?

Гарри включился в беседу, пока мадам Малкин снимала с него мерку.

— Нет. Вчера я узнал, что мои родители учились на Гриффиндоре. Но профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор сказали, что мы не узнаем, пока нас не распределят.

Невилл был впечатлён.

— Ты знаком с профессором Дамблдором? Какой он?

Мальчики продолжали болтать, пока ведьмы трудились над их мантиями. Невилл так увлёкся разговором, что даже не заметил, как за ним вернулась бабушка. Увидев её, он снова занервничал.

— Ох. Привет, бабуль, — бабушка явно серьёзно его нервировала. Он повернул голову к Гарри.

— Гарри Поттер, я хотел бы представить тебе леди Августу Лонгботтом, главенствующую вдову семьи Лонгботтом.

Гарри кивнул грозной даме, у которой на шляпе было что-то похожее на чучело стервятника.

— Миссис Лонгботтом, приятно познакомиться. Я хотел бы представить вам одного из хогвартских друзей моего отца — мистера Римуса Люпина.

Мадам Лонгботтом повернулась к Римусу и поздоровалась. Она обернулась и одобрительно посмотрела на Гарри.

— Я рада видеть, что некоторых людей всё ещё учат хорошим манерам. — Гарри кивнул. — Я не видела тебя с тех пор, как ты был маленьким мальчиком. Твои родители и мой Фрэнк были друзьями.

Невилл по-настоящему испугался, что бабушка продолжит говорить о его отце. Он не хотел, чтобы его жалели, но бабушка не стеснялась говорить о достоинствах отца, скорее, гордясь его работой мракоборца.

Гарри увидел, что Невилл был чем-то взволнован, и решил отвлечь её.

— Я рад, что люди с любовью вспоминают моих родителей, — он посмотрел на Невилла и спросил: — Невилл уже купил всё оборудование? Я только начал ходить по магазинам, и мне ещё нужно купить несколько других вещей.

Закупаясь с Невиллом, Августа всегда проявляла нетерпение. Не то чтобы она не любила своего внука, просто ей не нравилось, сколько времени он тратил на принятие решений. Её Фрэнк был гораздо более напористым, и в результате всё делал быстрей. Она повернулась к Римусу.

— Мистер Люпин, вы были бы согласны взять Невилла с собой? Я бы не возражала против помощи ещё одной палочки, чтобы убедиться, что ничего не произойдёт, и это также даст мне возможность уладить пару дел, пока мы в переулке.

Гарри в замешательстве посмотрел на Невилла. Невилл выглядел так, будто он одновременно пытался не привлекать внимание бабушки и был сильно взбешён. Бабушка чересчур опекала его. Римус же любезно ответил:

— Да, я думаю, что это вполне приемлемо. Гарри будет полезно провести время с кем-нибудь из своих будущих одноклассников.

Невилл был в восторге. Мало того, что он проведёт время с Гарри Поттером — Гарри — да ещё и бабушка не будет ходить за ним весь день.

Мальчики получили готовые мантии, Гарри потребовалось немного больше времени, потому что он пришёл позже. Вскоре оба направились дальше по переулку. Немного погодя, Гарри помог Невиллу расслабиться, наведя того на разговор о всевозможных растениях. Невилл ещё не знал, что он одарён, но знал, что любит растения.

Они вдвоём добрались до “Аптеки Малпеппера” и приобрели ингредиенты для зельеварения. Затем пересекли переулок и купили котлы. Когда они шли по аллее, Гарри увидел магазин “Всё для Квиддича”.

— Римус, мы можем заглянуть в него сейчас?

Римус задумался.

— Ну, первокурсники не могут взять в школу мётлы, так что Невиллу придётся нас ждать. Мы вернёмся туда, когда закончим со всем остальным.

Гарри кивнул. Римус повёл их в магазин канцелярских товаров. Невилл посмотрел на свой список.

— Разве нам нужен пергамент?

Гарри посмотрел на Невилла.

— Римус и мой крёстный отец, Сириус, сказали мне, что стоит купить материалы, чтобы попрактиковаться в письме. Сказали, что учителя станут чуточку дружелюбнее, если смогут прочитать мои сочинения.

Тут вмешалась мадам Лонгботтом.

— Это — превосходная идея! Невилл, мы тоже купим пергамент, и я хочу, чтобы ты написал эссе по первой главе каждой из своих книг. Я не хочу, чтобы мой внук опозорил семью неумением обращаться с пером!

Невиллу очень хотелось вздохнуть, но вместо этого он просто согласился:

— Да, бабушка.

Когда мадам Лонгботтом отвлеклась на комментарий Римуса, Гарри тихо сказал Невиллу:

— Извини за это. Я не ожидал, что она даст тебе домашнее задание.

Невилл улыбнулся своему первому другу-сверстнику.

— Всё в порядке. Думаю, что это хорошая идея, — он слегка нахмурился. — Наверное, мне лучше писать хорошие эссе, потому что я не знаю, насколько хорош буду в магии.

Гарри постарался его поддержать.

— Эй, мы все только начинаем. И ты тоже!

Невилл попытался выглядеть приободрённым, но у него получился только страдающий вид.

Когда они вышли из магазина, Гарри увидел Торговый центр "Совы". Он повернулся к Невиллу.

— У тебя уже есть домашнее животное?

Невилл просиял, сказав:

— Дядя Элджи подарил мне жабу, чтобы поздравить с получением письма.

Гарри кивнул и обратился к Римусу.

— Мы сможем приобрести сову после остальных покупок?

Римус согласился. Мадам Лонгботтом повела группу к следующему магазину "Флориш и Блоттс".

* * *

Когда группа вошла в книжный магазин, Гарри увидел профессора МакГонагалл с двумя взрослыми, которые выглядели как муж и жена. Ни один из них не был одет в мантию, поэтому он предположил, что они были “обычными” родителями.

— Профессор МакГонагалл! Здравствуйте!

Она обернулась на голос своего ученика.

— Мистер Поттер, я вижу, вы приобретаете вещи для школы. Как проходит ваша первая поездка в Косой переулок?

Гарри улыбнулся.

— Блестяще. Это Невилл Лонгботтом. В этом году он тоже пойдёт в Хогвартс.

— Здравствуйте, мистер Лонгботтом. Я с нетерпением жду встречи с вами в моём классе. Здравствуй, Августа. Как дела?

Мадам Лонгботтом и Римус присоединились к беседе, позволив Гарри и Невиллу пойти за книгами. Гарри нужен был только один учебник, но он хотел посмотреть, вдруг его ещё что-то заинтересует. Мальчики столкнулись с девочкой с корзинкой, в которой лежало большинство книг для первокурсников и несколько других.

— Привет, тоже в Хогвартс? — спросил Гарри.

Девочка выглядела немного удивлённой, что кто-то заговорил с ней. Она улыбнулась и ответила:

— Я получила письмо на прошлой неделе. Профессор МакГонагалл привела меня и моих родителей купить всё необходимое. В моей семье вообще никто не занимается магией, это было так неожиданно, когда я получила письмо, но я была так рада, я слышала, что это самая лучшая школа колдовства. Я хочу выучить все наши учебники наизусть, конечно, я надеюсь, что этого будет достаточно. Я Гермиона Грейнджер, кстати, а вы?

Гарри и Невилл переглянулись, удивлённые тем, что кто-то может сказать так много, не прерываясь для вдоха. Гарри повернулся к девочке.

— Меня зовут Гарри Поттер, а это — Невилл Лонгботтом. Приятно познакомиться.

Девочка, Гермиона, застенчиво улыбнулась.

— Спасибо. Мне тоже приятно с вами познакомиться. Я хочу купить побольше книг, чтобы всё выучить. В конце концов, я только начинаю и… — Гарри поднял руку, чтобы остановить поток слов, и, усмехнувшись, попытался её успокоить:

— Мы все немного нервничаем. Сделай вдох, — он продемонстрировал преувеличенно глубокий вдох и медленный выдох. Гермиона сделала то же самое и тоже слегка улыбнулась.

— Извини, я нервничаю. Я не знаю других ведьм и волшебников.

Гарри рассмеялся.

— Я тоже. Я только два дня назад узнал, что я — волшебник.

Гермиона просияла.

— Неужели? Значит, ты тоже магглорожденный?

Гарри покачал головой.

— Ну, мои родители тоже были волшебниками. Я просто вырос с тётей, не владеющей магией, — он повернулся к Невиллу. Тот был немного застенчив и тоже не умел знакомиться с людьми.

— Вообще-то, я чистокровка. Но я тоже ещё не начал читать школьные учебники, так что мы все только начинаем, как сказал Гарри.

Гермиона была ошеломлена этим. Она считала, что дети в волшебном мире растут, изучая магию, и беспокоилась, что сильно отстаёт от всех остальных. Очевидно, дети волшебников и ведьм начинали учиться не слишком рано. По правде говоря, она испытала некоторое облегчение.

— О, ладно, — она огляделась в поисках чего-нибудь, чтобы продолжить разговор, у неё не было друзей, но она надеялась завести их. — Вы уже знаете, где лежат учебники? Я могла бы вам помочь.

Гарри посмотрел на Невилла, тот пожал плечами.

— Спасибо. Раз ты уже знаешь, где всё находится, покажи нам, если это не займёт слишком много твоего времени.

Гермиона просияла. Может, она подружится с ними.

— Нет! Мои родители… Ну, вроде как ожидают, что я немного задержусь, — она покраснела, опустила глаза и призналась: — Я очень люблю читать.

Гарри знал этот тон. Он увидел того, над кем, вероятно, издевались в школе, как и над ним самим. Он попытался успокоить девочку.

— Всё в порядке. Я недавно нашёл книги и заметки моих родителей почти за всё их время в Хогвартсе. Я решил, что возьму их с собой и прочитаю, когда у меня будет время.

Глаза Гермионы распахнулись.

— Все книги? Можно… можно, я одолжу что-нибудь почитать в Хогвартсе? — спросила она с некоторым трепетом.

Гарри рассмеялся. Видимо, эта девочка очень любила книги.

— Конечно. И, Невилл, если тебе нужно что-то отыскать, ты тоже можешь в них посмотреть.

Невилл радостно кивнул. Он был счастлив, что Гарри, казалось, постоянно вовлекал его в общий разговор, ведь он действительно нервничал, общаясь с людьми. Но очевидно, остальные тоже, так что он не чувствовал себя не в своей тарелке.

Гермиона, Невилл и Гарри потратили некоторое время на то, чтобы найти все книги. Вместе с тем, Гарри и Невилл обнаружили, что время в магазине пролетело намного быстрее, чем они ожидали. Гарри взял ещё несколько книг, которые показались ему интересными. Он сказал Гермионе, что привезёт их с собой в Хогвартс. Та радостно поблагодарила его.

Гермиона сначала немного командовала Невиллом, но Гарри отвёл её в сторону и объяснил, насколько важны вежливость и манеры, по мнению профессора Дамблдора, директора школы. Поскольку это было сказано авторитетной фигурой, Гермиона немедленно преобразилась.

Невилл почувствовал облегчение, когда Гермиона во время разговора с ним перестала напоминать его бабушку.

Пока Невилл был поглощён изучением всех книг по растениям, Гермиона заговорила:

— Спасибо за помощь, — она посмотрела себе под ноги. — Иногда мне трудно заводить друзей.

Гарри ответил по-доброму:

— Всё в порядке. Вы с Невиллом — первые волшебники моего возраста, которых я встретил. У меня тоже не так уж много друзей. Я думаю, что большинство людей нашего возраста не любят, когда сверстники указывают им на ошибки. Это заставляет защищаться и думать, что тот, кто указывает, слегка сноб.

После объяснений Гарри Гермиона вспомнила несколько случаев в прошлом, когда ей было трудно общаться с другими детьми. Она должна была признать, по крайней мере, про себя, что, возможно, её отношение было главной проблемой. Она подражала учителям, которые служили ей образцом в том, что касается книг и обучения, и многие учителя хвалили её зрелость и ум. Однако другие дети никогда не воспринимали её хорошо.

Может быть, ей надо меньше походить на учителя и больше на остальных детей, чтобы наладить контакт со сверстниками.

К тому времени, как все трое вышли из-за стеллажей, они непринуждённо болтали о книгах, Хогвартсе, разных историях о магии и многих других вещах.

Родители Гермионы были поражены, увидев, как их дочь уверенно разговаривает с двумя мальчиками её возраста. Они привыкли к тому, что она с трудом заводит себе друзей и обычно очень расстраивается тем, как другие дети обращаются с ней. Впрочем, когда ей позволили поступить в Хогвартс, она почувствовала себя уверенней и счастливей.

Ещё они обрадовались тому, как мало Гермиона пробыла в магазине. Обычно из книжного магазина или библиотеки вытащить её было невозможно.

Когда все покинули книжный, Гарри повернулся к взрослым.

— А Гермиона может пойти с нами, когда мы будем покупать всё остальное по списку?

Мадам Лонгботтом смотрела на внука. Обычно очень застенчивый и тихий мальчик вдруг стал совсем другим. Увидев его полный надежды взгляд, она не нашла в себе сил возразить. Родители Гермионы увидели то же самое выражение на лице дочери и ответили тем же. У Римуса действительно было всё время в мире, так как он и Гарри должны встретиться с профессором Дамблдором только в шесть часов.

Профессор МакГонагалл на на мгновение задумалась. Когда она посмотрела на Римуса, тот спокойно предложил:

— Если хотите, я могу взять на себя ответственность за то, чтобы она была должным образом подготовлена. Я уже сопровождаю Гарри, так что это не будет проблемой, — он посмотрел на родителей Грейнджер: — У кого-нибудь есть возражения?

Грейнджеры переглянулись.

— Пока всё в порядке, — сказала миссис Грейнджер, — всё должно быть в порядке. — Гермиона слегка взвизгнула, и родители радостно ей улыбнулись.

Профессор МакГонагалл кивнула:

— Это позволило бы мне выполнить ряд административных задач, которые ещё предстоит выполнить к новому учебному году. Мисс Грейнджер, вот ваш билет на Хогвартс-экспресс, мистер Люпин объяснит, как пройти на платформу. У вас есть ко мне вопросы?

Гермиона покачала головой и, вспомнив слова Гарри, сказала:

— Большое спасибо, что познакомили меня и моих родителей с Косым переулком. Я с нетерпением буду ждать ваших занятий.

Профессор МакГонагалл улыбнулась девочке:

— Я с нетерпением буду ждать вас. Мистер Поттер и мистер Лонгботтом, вас тоже. Я увижу всех вас первого сентября, если конечно же мы не увидимся раньше.

Мальчики вежливо попрощались, и профессор МакГонагалл направилась к Дырявому котлу, чтобы уйти.

Большая компания покупателей отправилась через аллею к магазину магических инструментов, где можно было найти сундуки и телескопы. У Гарри уже было и то, и другое, поэтому он просто предложил это остальным.

Гермиона спросила, почему она не может достать более мощный обычный телескоп. Римус объяснил, что хотя магические телескопы не обладают кратностью обычных, они зачарованы, чтобы видеть небо в деталях, даже когда там облачный покров или если солнце недавно зашло и даёт засветку. Гермиона была впечатлена, как и её родители.

Наконец, группа двинулась по дороге, чтобы приобрести последний недостающий пункт из списка (за исключением Гермионы, которой всё ещё требовалось оборудование для зелий, и Гарри, которому всё ещё не досталась сова).

— Следующая остановка — магазин волшебных палочек.

Невилл с тревогой посмотрел на бабушку. Та не разочаровала.

— Невилл будет пользоваться палочкой своего отца, поскольку это почётная палочка, которая служила ему во время последней войны.

Гарри с тревогой посмотрел на Римуса:

— Римус? Разве ты не говорил, что магия у всех разная?

Римус посмотрел на пожилую женщину, потом на Невилла. Наконец он ответил Гарри, деликатно избегая категоричности.

— Ну, я уверен, что мистер Олливандер сможет убедиться, что палочка подходит для юного Невилла.

Миссис Лонгботоом собралась было возразить, что бы там ни ответил Римус после дерзкого (по её мнению) вопроса Гарри Поттера. Однако ответ её удовлетворил.

По мере того, как группа продвигалась вперёд, Гарри всё больше воодушевлялся. Волшебная палочка… Вот чего Гарри по-настоящему хотелось приобрести.

* * *

Последняя лавка была узкой и обшарпанной. Облезлые золотые буквы над дверью гласили: "Олливандеры: Создатели прекрасных палочек с 382 года до нашей эры". На выцветшей фиолетовой подушке в пыльном окне лежала одинокая палочка.

Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Это было крошечное помещение, пустое, если не считать единственного веретенообразного стула. Гарри почувствовал себя так, словно попал в очень строгую библиотеку. Он проглотил множество новых вопросов, которые только что пришли ему в голову, и вместо этого смотрел на тысячи узких коробок, аккуратно сложенных до самого потолка.

Он тихо прокомментировал Гермионе и Невиллу:

— У меня почему-то покалывает затылок. Как будто магазин трещит от магии.

Невилл с Гермионой задумались и прикрыли глаза. Когда оба их открыли, Невилл подтвердил:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду! По-моему, я никогда не ощущал такую магию.

Гермиона тоже подтвердила, что чувствует это:

— Такое ощущение, что тебя осыпают ею.

Родители Грейнджеров посмотрели на Римуса, ожидая его ответа. На его лице отразилось удивление. Прежде чем он успел что-то сказать, его прервал мягкий голос:

— Редко бывает, чтобы те, кто приходит за палочкой, это замечали. Я с нетерпением жду возможности подобрать их вам всем.

Перед ними стоял старик. Его большие бледные глаза сияли в полумраке магазина, как две луны.

Трое детей слегка вздрогнули, не ожидая внезапного появления мужчины. Римус усмехнулся.

— Римус Люпин, кипарисовое дерево, волосы из хвоста единорога, десять с четвертью дюймов, довольно гибкая. Отличная палочка для самозащиты и защиты других.

Римус улыбнулся и ответил продавцу:

— Всё ещё пугаете покупателей, мистер Олливандер? Я помню свой первый приход сюда.

Мистер Олливандер загадочно улыбнулся.

— Я вижу, у нас здесь трое должных получить свои палочки.

Его прервала мадам Лонгботтом:

— Олливандер, у меня возник вопрос. Я говорил своему внуку, что он будет пользоваться палочкой своего отца — палочкой с благородной историей. Мы хотели бы услышать ваше профессиональное мнение.

Олливандер посмотрел на Невилла загадочным взглядом.

— Мне нужно его будет измерить. Палочка тут?

Августа ответила отрицательно:

— Пока остальные будут замеряться, я трансгрессирую домой и заберу её, если понадобится.

Мистер Олливандер кивнул:

— Я подгоню две других, пока вы это делаете.

Августа ушла, попросив Римуса не спускать с Невилла глаз. Он кивнул.

Мистер Олливандер обернулся.

— Магглорожденный студент и мистер Гарри Поттер. Кто будет первым?

Гарри подтолкнул Гермиону вперёд.

— Здравствуйте, я Гермиона Грейнджер.

— Мисс Грейнджер, добро пожаловать к Олливандеру. Давайте сделаем несколько замеров. — Он вытащил из кармана длинную рулетку с серебряными метками и спросил: — Какая у тебя рука для палочки?

Гермиона подняла руку.

— Я правша.

— Протяни руку, — попросил он. — Вот и всё.

Олливандер измерил Гермиону от плеча до пальца, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и вокруг головы.

— Каждая палочка Олливандера имеет сердцевину из мощного магического вещества. Мы используем волосы единорога, хвостовые перья феникса и сердечные жилы дракона. Нет двух одинаковых палочек Олливандера, так же как нет двух одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не получите таких хороших результатов с палочкой другого волшебника.

Гарри увидел, что рулетка, которая измеряла расстояние между ноздрями Гермионы, делает это сама.

Мистер Олливандер порхал вокруг полок, снимая коробки.

— Хватит, — сказал он, и рулетка рухнула на пол. — Хорошо, мисс Грейнджер. Попробуйте вот это. Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Приятная и гибкая. Просто возьми её и взмахни.

Гермиона нерешительно взмахнула палочкой, и Олливандер тут же выхватил её у неё из рук.

— Нет, так не пойдёт, — он протянул другую, — попробуй эту.

Гермиона взмахнула палочкой, и лавку озарил сноп голубых и золотых искр.

— Отлично. Виноградное дерево, двенадцать дюймов. Палочка равновесия для человека с высокими целями и страстью к познанию. — Гермиона покраснела и отступила с палочкой. Она любовалась ею, даже когда Гарри двинулся вперёд.

Тем временем, не прекращая говорить, мистер Олливандер повторил свои измерения.

— Я думал, мы скоро увидимся. Гарри Поттер. — Это был не вопрос. — У тебя глаза твоей матери. Кажется, только вчера она сама была здесь, покупая свою первую палочку. Десять с четвертью дюймов длиной, шуршащая, сделанная из ивы. Хорошая палочка для работы с чарами.

Мистер Олливандер помолчал, прежде чем продолжить. Гарри захотелось моргнуть. Эти серебристые глаза были немного жуткими.

— С другой стороны, твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Немного большей силы и отлично подходит для трансфигурации. Ну, я говорю, что твой отец благоволил к ней — на самом деле это палочка, выбирает волшебника.

Невилл всё больше убеждался, что волшебная палочка у него должна быть своя. Мадам Лонгботтом вернулась, когда мистер Олливандер делал свои замечания.

— И вот где…

Мистер Олливандер коснулся длинным белым пальцем шрама-молнии на лбу Гарри.

— К сожалению, именно я продал палочку, которая сделала это, — тихо сказал он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Мощная палочка, очень мощная, и в недобрых руках… Ну, если бы я знал, для чего эта палочка отправляется в мир…

Он покачал головой и вернулся к стеллажам за коробками. Потом вернулся и протянул Гарри волшебную палочку.

— Хорошо, мистер Поттер. Попробуй вот эту. Буковое дерево и сердечная жила дракона, девять дюймов. Приятная и гибкая.

Гарри взял палочку и немного помахал ею, но мистер Олливандер почти сразу же выхватил её у него из рук.

— Клён и перо феникса. Семь дюймов. Довольно хлёсткая. Давайте, взмахните ею.

Гарри попытался — но едва он поднял палочку, как мистер Олливандер выхватил её тоже.

— Нет, нет. Вот, чёрное дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, упругая.

Гарри попробовал. И ещё раз попробовал. Куча испытанных волшебных палочек на веретенообразном стуле становилась всё выше и выше, но чем больше волшебных палочек мистер Олливандер доставал с полок, тем счастливее он становился.

— Хитрый клиент, а? Не волнуйся, мы найдём идеальную палочку где-нибудь здесь… Интересно, сейчас — да, почему бы и нет — необычное сочетание: остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, красивая и гибкая.

Гарри взял палочку и почувствовал внезапное тепло в пальцах. Подняв палочку над головой, он со свистом опустил её в пыльный воздух, и с её конца сорвался поток красных и золотых искр, как фейерверк, отбрасывая пляшущие пятна света на стену. Римус и остальные завопили и захлопали, а мистер Олливандер воскликнул:

— Да, действительно, о, очень хорошо. Ну… Ну-ну… Как любопытно… как любопытно.

Он положил палочку Гарри обратно в коробку и завернул её в коричневую бумагу, всё ещё бормоча:

— Любопытно… любопытно.

— Извините, — поинтересовался Гарри, — но что тут любопытного?

Мистер Олливандер уставился на Гарри своим бледным взглядом.

— Я помню каждую палочку, которую когда-либо продавал, мистер Поттер. Каждую палочку. Случилось так, что феникс, чьё хвостовое перо находится в вашей палочке, дал другое перо — всего одно. Очень любопытно, что вы были предназначены для этой палочки, тогда как её сестра… Ну, её сестра оставила вам этот шрам.

Гарри сглотнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Действительно, любопытно, как это происходит. Именно палочка выбирает волшебника, помните… Я думаю, мы должны ожидать от вас многого, мистер Поттер… В конце концов, Тот-Кого-Нельзя-Называть совершил великие дела — ужасные, да, но великие.

Гарри вздрогнул. Он не был уверен, что мистер Олливандер ему нравится. Остальные в магазине, если бы он спросил, с ним бы согласились. После случившегося, Гарри попросил всех присутствующих держать это в секрете и получил согласие от всех.

Гарри отступил назад, когда мадам Лонгботтом протянула палочку, за которой ходила. Мистер Олливандер посмотрел на неё.

— Да. Ещё одно красное дерево. Двенадцать дюймов. Гибкая. Опять же, хороша для транфигурации. Мощная палочка.

Он измерил Невилла так же, как измерял других, передал ему палочку и попросил взмахнуть ею. Когда Невилл так и сделал, ничего не случилось. Олливандер покачал головой.

— Я так и думал, что нет. Эта палочка не для вас. Если бы вам пришлось использовать палочку кого-то из родителей, вероятно, палочка вашей матери была бы вам ближе. — Он повернулся к Августе. — Мистер Поттер был прав, задавая тот вопрос. Палочка не подошла мистеру Лонгботтому.

Августа была разочарована и мысленно расценила это как неудачу Невилла. Но сейчас она будет держать это при себе.

— Хорошо. Невиллу понадобится волшебная палочка.

Мистер Олливандер пошёл и взял несколько коробок, в том числе одну из тех, что не подошла Гарри.

Первые несколько штук не дали хорошего результата. Одни ничего не делали, другие вызывали взрывы. Мистер Олливандер снова был счастлив.

Наконец, он протянул Невиллу ещё одну.

— Тринадцать дюймов. Вишня с волосом единорога.

Невилл взял палочку и был поражён тем чувством, которое испытал. В некотором оцепенении он взмахнул ею, и появилось огромное количество искр.

— Очень хорошо! Отличная палочка для защиты и чар. Вишня символизирует смерть, возрождение и новые пробуждения. Волшебная палочка для волшебника, который вступает в свои права, освобождаясь от прошлых ожиданий. От вас троих я жду великих свершений.

По правде говоря, обычно он не придавал значения тому, что представляла собой древесина. Однако он заметил реакцию, которую Августа Лонгботтом попыталась скрыть, когда палочка её сына отвергла внука. Он был мастером волшебных палочек и действовал по правде — независимо от того, как её воспринимали. Но он не был бессердечным.

Каждый заплатил за свои палочки по семь галеонов. Однако прежде чем они ушли, у Римуса появилось предложение.

— Рекомендую взять чехлы и наборы для полировки. Хорошо ухоженная палочка — гораздо надёжней.

Олливандер подтвердил это, и каждый купил дополнительные аксессуары. Наконец группа выбралась из магазина. Прежде чем отправиться дальше по своим делам, мадам Лонгботтом указала внуку:

— Мы закончили покупки, Невилл. Попрощайся со своими новыми друзьями.

Невилл, Гарри и Гермиона заговорили разом.

— Сегодня я куплю сову, — сказал Гарри. — Вы не возражаете, если я вам напишу?

Невилл широко улыбнулся.

— Вовсе нет. Гермиона, ты бы хотела написать?

Гермиона закусила губу.

— Я не смогу купить сову сегодня. Не знаю, как это сделать.

На что Гарри предложил:

— Ну, я могу послать сову сначала тебе, а потом ты можешь отправить письмо вместе с моим. Тогда Невилл сможет отправить мне обратно, и мы сможем продолжить переписку.

Невилл добавил:

— Я могу использовать домашнюю сову и отправлять сообщения. Просто попросите сову подождать ответа.

Гермиона просияла, глядя на мальчиков. Она была чрезвычайно счастлива, что встретила их. Она обняла Невилла, он никогда раньше не обнимался с девочками и поэтому очень смутился. А Гермиона повторила то же самое с Гарри.

Невилл последовал за бабушкой, а Гарри с Гермионой подождали, пока он уйдёт, повернулись и направились в другую сторону, чтобы закончить дела.

* * *

Уменьшившаяся группа двинулась обратно по переулку.

Гарри с нетерпением ждал возможности посетить магазин для квиддича. Гермионе всё ещё нужно было купить всё для зелий.

Оглядевшись, Гарри увидел магазин в конце переулка.

— Римус? А как насчёт того магазина? — Гермиона тоже с интересом туда посмотрела.

Магазин, на который указал Гарри, был лавкой старьёвщика. Римус улыбнулся, словно вспоминая.

— Да, магазин с кучей всякой всячины, хорошее место, чтобы найти что-нибудь странное, что невозможно найти иначе. Я не думаю, что у нас есть время, чтобы отдать ему должное. Пойдём в совиный магазин.

Гарри кивнул. По правде говоря, его интересовало всё, что находилось в переулке, и он решил когда-нибудь заглянуть в каждый магазин. Гермиона тоже с интересом оглядывалась.

— Что это за переулок? — указала она на тёмный вход сбоку.

Римус оглянулся.

— Лютный переулок. Не то место, где можно находиться одному или ночью. Я настоятельно рекомендую не ходить туда, пока вы не станете старше. Многие из тех, кто, — Римус на мгновение задумался, — необычные — необычные хорошее слово — так вот, необычные в жизни или у кого просто нет выбора, находятся именно там. Сюда приходят те, кто больше интересуется тёмной магией, ведьмами, разными вампирами, и те, кто ищет вещи, которые обычно не ищут. В каком-то смысле многие магазины похожи на те, что вы можете найти в Косом переулке — они просто не всегда удовлетворяют ожидания министерства в том, что продают. Ещё там есть несколько пабов, куда ходят суровые люди.

Гарри кивнул в ответ. Это звучало интересно — но не слишком.

Затем он увидел ещё одно заведение и посмотрел на Гермиону и её родителей.

— Как насчёт того, чтобы заглянуть туда? Я хочу посмотреть, отличается ли оно в волшебном мире, — указал Гарри на лавку Флориана Фортескью.

Родители Грейнджеров посмотрели друг на друга, а затем мистер Грейнджер сказал:

— Мы работаем дантистами и обычно избегаем сладостей. И поощряем Гермиону делать то же самое. Но я думаю, иногда можно побаловать себя угощением.

Римус усмехнулся, пока они шли к лавке с мороженным.

— Хотя я могу согласиться с тем, что слишком много сахара влияет на зубы, но у волшебников и ведьм проблем с этим, как правило, меньше. Кроме того, мы расходуем больше энергии, так что молодые волшебники и ведьмы без проблем едят то, что считалось бы нездоровым или чрезмерным для обычных людей. Большинство же, особенно самые сильные, склонны есть гораздо больше сахара, чем прочие. Альбус, профессор Дамблдор, вчера упомянул, что он только недавно немного сократил сладкое в своём меню, чтобы подхуднуть, притом что он не толстый и даже не пухлый. Он хорошо известен тем, что любит конфеты. И он уже перевалил за столетнюю отметку и далеко не стар, и это при своём образе жизни.

Грейнджеры заинтересовались и продолжали расспрашивать Римуса, даже когда Гарри и Гермиона просматривали меню.

Два подростка были поражены необъятным выбором. К их столику подошёл хозяин.

— Привет! Добро пожаловать к Флориану Фортескью, это я, кафе-мороженое! Что бы вы хотели?

Гарри заказал шоколад с малиной и орехами. Гермиона выбрала простой шоколад. Римус заказал маленькую шоколадку, пока Гарри не настоял, что хочет оплатить её в благодарность за то, что тот взял его с собой. Также он настоял, чтобы Римус взял побольше. Римус был слишком счастлив, проводя время с Гарри, чтобы слишком спорить. Грейнджеры выбрали два мороженых из не таких сладких, каждое со своим вкусом.

Всё то время, пока они лакомились вкусностями, они болтали о том о сём, а затем ушли, поблагодарив мистера Фортескью на прощание.

Пройдя через две двери, они вошли в торговый центр "Сова", где их поприветствовала ведьма за стойкой:

— Добро пожаловать в совиный магазин. Что я могу сделать для вас, ребята?

Гарри ответил:

— Я собираюсь в Хогвартс и решил купить сову. А ещё припасы для неё.

Продавец кивнула.

— Пойдёмте сюда, и вы сможете выбрать.

Гарри и Гермиона двинулись в сторону помещения, где стояли клетки. Там было много разных пород: несколько рыжих сов, коричневых сов, визгливых сов, сипух, длинноухих и короткоухих сов и очень мало европейских филинов. Глаза Гарри загорелись, когда он увидел полярную сову — прям никого больше не надо.

Он спросил об этом женщину.

— Да, обычно у нас полярных сов нет. Просто так получилось, что есть одна — она красавица, не так ли?

Гарри, всё так же глядя на сову, кивнул.

— Сколько стоит полярная?

Женщина на секунду задумалась.

— Большинство сов стоят десять-пятнадцать галеонов. Я бы продала полярную за двадцать. Припасы ещё на четыре.

Гарри согласился. Полярная сова действительно была красавицей. Кроме того, с ней оказалось легко поладить, и она благосклонно отреагировала на присутствие Гарри.

Гарри и Римус отправились за качественными принадлежностями для квиддича, а Гермиона купила всё необходимое в аптеке. Закончив с этим делом, Гарри помог Гермионе в магазине магических инструментов достать телескоп и всё прочее.

Наконец с покупками было покончено.

Гермиона, не желая расставаться с одним из своих первых друзей, очень нервничала.

— Гарри? Мы можем обменяться адресами и телефонами? — Её родители выглядели вполне довольными.

Гарри дал ей информацию, но предупредил:

— Мой крёстный недавно снова стал свободным. Я мог бы переехать, но сейчас я живу со своей тётей и её семьёй.

Гермиона аккуратно уложила полученные сведения в сундук — её отец был счастлив, что ему больше не придётся таскать много пакетов, какими бы маленькими они ни были. Она крепко обняла Гарри, прежде чем уйти с родителями.

Гарри посмотрел на Римуса.

— Я полагаю, что два друга, и это только за первые два дня, очень хорошо.

Римус только улыбнулся.

— Хороших друзей бывает трудно найти. Я нашёл несколько лучших, когда был в твоём возрасте. — Он взглянул на карманные часы. — У нас есть немного времени до прибытия профессора Дамблдора. Давайте вернёмся в "Котёл", я покажу тебе автобус "Рыцарь", и так мы доберёмся до дома Арабеллы Фигг.

* * *

Альбус направился в архив. Заседание Визенгамота в тот день было немного утомительным. Никаких новых законов не предлагалось и не обсуждалось. Больше всего времени ушло на традиционные расшаркивания и сбор данных по бюджетным заявкам различных ведомств министерства. Они будут обсуждаться начиная со следующего понедельника.

После этого он направился в Административный офис Визенгамота. Там был один сотрудник, и он немного нервничал.

— Верховный чародей, чем могу помочь?

— Здравствуйте, мистер Кларк. Я пришёл, чтобы произвести поиск записей по одной конкретной семье.

Закончив поиск и получив копии, Альбус вернулся в Хогвартс. Ему нужно было доделать кое-какие дела до встречи с юным Гарри и Римусом.

* * *

В четыре часа дня обыватели могли наблюдать пожилого джентльмена, идущего по Тисовой улице в пригородном районе Литтл-Уингинг. Он был одет в то, что полвека назад считалось бы хорошей модой: серый твидовый костюм с фетровой шляпой, коричневые оксфордские туфли, вероятно, фирмы "Брукс Бразерс". Он приятно улыбался. Самым примечательным для тех, кто его видел, были длинные волосы и борода, поразительно белые. Он напомнил многим жителям о дедах и отцах, ветеранах, которые держали себя в боевой форме после Великой войны.

Двое жильцов "любовались садом" во дворе одного из них — на самом деле они сплетничали. Мужчина приподнял шляпу, приветствуя женщин средних лет. Обе захихикали над джентльменскими манерами, напомнившими учителей, которые им нравились, когда они были девочками и ходили в школу.

Мужчина направился к четвёртому дому по Тисовой улице — дому Петунии Дурсль. Петуния была известна в округе как сплетница. У неё был маленький сын, которого она хвалила всем соседям, и племянник, о котором говорить она не любила. Петуния упомянула, что Дадли ходит в старую частную школу своего отца, Академию Смелтингса. Племянник же, неохотно упомянула Петуния, собирался переводиться в местную среднюю общеобразовательную школу Камеронс Хай.

Вскоре после этого широко разрекламированный Дадли был замечен выходящим из дома с не очень довольным видом. А ещё чуть позже его видели идущим в местный парк в компании с другим местным мальчиком, Пирсом Полкиссом, который, как было известно, тоже посещал Смелтингс.

Один из местных болтунов подслушал кусочек их разговора. Не то чтобы мальчики старались говорить потише.

— …вторая спальня. А ещё он поступил в какую-то школу в Шотландии, где учились его мама и папа… Они, похоже, не хотели, чтобы я много об этом знал, поэтому я не в курсе. Наверное, некоторые… — К несчастью, дальше Дадли отошёл за пределы слышимости.

Было также замечено, что пожилой джентльмен ушёл незадолго до шести часов и направился в другой дом в этом же районе — Миссис Фигг, на улици Глицинии. Местные жители знали, что у неё слишком много кошек, но в остальном она считалась безобидной. Она также была известна тем, что сидела с племянником, о котором Петуния не любила говорить.

Другие наблюдения показали, что племянник, о котором идёт речь, прибыл к Миссис Фигг с кем-то ещё (никто не знал с кем, никто почему-то не считал это важным). Этот человек казался немного измученным, и многие молодые женщины по соседству говорили, что он довольно неприглядный, как плохой мальчик, который стал учёным. Ни одна из женщин, высказавших эти наблюдения, не могла объяснить свои слова, но все были согласны.

Пожилой мужчина, молодой человек и племянник Петунии вернулись в дом номер четыре и просидели там не меньше часа. Все видели, как уходили мужчины. Пожилой, казалось, всё ещё приятно улыбался, но у молодого было выражение лица, которое усилило ощущение бывшего плохого мальчика, несмотря на то, что он казался весёлым.

На следующий день племянник делал какую-то работу во дворе, но не так много, как раньше. К тому же он не казался таким неряшливым, как раньше. Дадли, Пирс и ещё двое местных мальчишек, игравших вместе, ходили по окрестностям, чем-то недовольные, но никто толком не знал почему.

На следующей неделе или около того на Тисовой улице побывало несколько визитёров, что дало толчок встречам местных сплетников.

Вот возле дома остановилась дорогая машина, из которой вышла молодая девочка. Дурсли были одеты в свои лучшие наряды, как и племянник. Многих соседей удивило, что девочка, обошла сына Дурслей и бросилась в объятия племянника, болтая со скоростью полторы мили в минуту. Хозяйка дома номер семь позже опознала в паре с девочкой дорогого дантиста своей сестры. Племянника видели уходящим вместе с гостями и возвращающимся позже тем же вечером.

Примерно через неделю к дому подъехал мотоцикл. За рулём сидел мужчина, который, по мнению молодых домохозяек, всё ещё был плохим мальчиком и к тому же довольно симпатичным. Номер одиннадцать был у них во дворе и подслушал, как мужчина назвал племянника «крестником», и, когда они оба развлекались, услышал, как он упрекнул племянника, что он так плохо обращается со своим крёстным отцом, который вообще-то из дворянского рода.

Соседи начали понимать, что то, что они знали о племяннике, было не совсем правдой.

Племянника теперь видели не так часто, не видели, как он приходил и уходил (но это было и не важно). Он уехал после первой трети августа. На старой синей машине-классике, которую, похоже, покрасили заново, приехал рыжеволосый мужчина с тремя рыжими детьми. Двое из них, по-видимому, близнецы, помогли загрузить школьный чемодан племянника и клетку для птицы (но птицы почему-то не было), в то время как сам племянник и младший из приехавших детей, казалось, болтали о спорте… или о чём-то ещё. Приезжие мальчишки казались милыми, но их одежда была довольно странных цветов. Младший рыжеволосый был одет в старомодную спортивную майку ярко-оранжевого цвета с названием спортивной команды, о которой никто не слышал: Чадли или что-то в этом роде.

Было слышно, как Вернон Дурсль называл школу, в которой учился мальчик, Школой неизлечимых преступников Святого Брута. Вернон среди соседей считался солидным, но немного сварливым. Номер Семь слышала от своей сестры, которая слышала от своего дантиста, что их дочь идёт в какую-то частную школу для одарённых. Они не сказали название, но упомянули, что это потому, что многие государственные служащие отправляют туда своих детей. Племянник, похоже, был её школьным приятелем. Было также отмечено, что Петуния, которая обычно никогда не упускала случая пожаловаться на своего племянника, никогда не упоминала название школы, в которую он поступил. Да и жаловаться в целом стала немного меньше.

Жёны рассказывали мужьям обо всём, что узнали. Соседи сошлись во мнении, что образ мальчика как бездельника, переданный Дурслями в прошлом, был прикрытием для племянника, происходящего из какой-то старой семьи, слишком известной. И поэтому безопаснее если о нём будет мало что известно.

Соседи кивнули и согласились с Дурслями в нескольких негативных комментариях, все знали, что Дурсли просто делают всё возможное, чтобы защитить молодого племянника от какой-то угрозы, которая могла бы воплотиться в жизнь, если бы стало известно, что он живёт там и кто он на самом деле. Они коллективно договорились держать эту информацию в пределах района, чтобы защитить племянника и семью, которая выполнила такую неприятную задачу так правдоподобно.

* * *

Небесная канцелярия:

Вулфрик взбесился, увидев изображения на экране. Гарри проявлял слишком большую независимость и харизму, чтобы им было легко управлять. Его следовало вести более осторожно, чем это делали Римус Люпин, Сириус Блэк, Минерва и его проклятая замена.

Он сказал Августе, что, возможно, палочка его отца подойдёт. Он не думал, что другое вероятное дитя пророчества может быть слишком могущественным. Если бы понадобилось, Вулфрик раздобыл бы ему собственную палочку и спас бы положение.

И эту магглорожденную девочку можно было использовать, чтобы контролировать Гарри. Но нет! Парень любезничал с каждым чёртовым сокурсником, которого встречал. При таком темпе тонкий контроль на фоне образа мальчика не мог быть эффективным!

Его единственной надеждой было, что всё это развалится.

Лили и Джеймс праздновали, что Гарри заводит друзей. А потом смотрели на малинового Вульфрика, а потом снова радовались.

Это действительно было утомительно для старика.