Ultima Aqua Regis (джен)

Так принял литератор свою судьбу совсем из другого угла.

(к/ф Даун-хаус)

Кор-рнеев гр-руб! Гр-руб! Пр-рекрасный р-работник!

(с) Стругацкие

Некоторых из собравшихся на Совет Элронда Фродо уже встречал, а остальные перед началом Совета представились, не сделал этого только худой горбоносый брюнет, сидевший неподалеку от Элронда.

— Мое имя все равно вам ничего не скажет, — немного раздраженно отрезал непочтительный гость, — а рассказывать о себе я не собираюсь.

Такие слова многим не понравились, но Элронд только слегка махнул рукой, словно желая сказать, что ничего уж с этим человеком не поделаешь, потом станет ясно, зачем он тут сидит, и такое необычно человеческое ручательство Элронда Полуэльфа было всеми принято.

Как ни занимали Фродо рассказы людей и гномов на Совете, он не переставал разглядывать незнакомца, одетого в черную мантию, словно маг, и замотавшего шею длинным черным шарфом, несмотря на теплую погоду. Особенное внимание Фродо привлекли ботинки незнакомца: сапог в Шире не носили, но за последнее время Фродо достаточно на них насмотрелся, чтобы отличать плохие от хороших, а вот на незнакомце были именно ботинки, на вид с одной стороны удобные, а с другой как будто вырубленные металлом, а не сделанные человеческими руками.

С тем же вниманием за незнакомцем следил и Сэм, тихонько проскользнувший на Совет и спрятавшийся в углу, и своим верным крестьянским глазом Сэм заметил, что одет незнакомец чисто и даже роскошно — сукно его брюк и мантии было самое лучшее, но владелец их был к этому непривычен и чем-то неуловимо напоминал Сэму его отца, Хэмфаста Гэмджи, влезшего ради праздника в парадный сюртук, а то и младшего брата в детстве, надувшегося на то, что ему в воскресный день намыли и голову, и уши.

Совет тем временем протекал своим чередом, и после рассказа Гэндальфа о Кольцах Власти и своих приключениях по дороге в Дольн настала решительная минута.

— Итак, Кольцо должно быть уничтожено, — провозгласил Элронд. — Его может уничтожить огонь Ородруина, породивший его…

— Ясно, мастер Элронд, — вдруг сказал старый Бильбо, поднимаясь на ноги. — Мне хорошо у вас жилось, но раз уж я заварил эту кашу, мне и расхлебывать. Не в моем бы возрасте рассчитывать совершить путешествие в Мордор и назад — но дойти-то мне надо только в одну сторону.

— Это великодушные и мужественные слова, Бильбо, — отозвался Гэндальф. — Но раз ты смог расстаться с Кольцом, оно уже не вернется к тебе.

— Значит, идти мне, — услышал Фродо свой голос. — Но я не знаю дороги.

— Может, идти никому и не придется, — успокоил хоббитов владыка Элронд, а Фродо, почувствовав, как с его души свалился огромный груз, увидел, как незнакомец уже встал и начал словно фокусник извлекать из небольшой сумки сосуды и трубки необычно тонкого и чистого стекла, поразившие Фродо своей прозрачностью: если бы кому-то из мастеров Средиземья попало в руки такое прекрасное стекло, он наверняка украсил бы его великолепными узорами, в которых играл бы свет, искажая образ содержимого, но на сосудах и трубках, занимавших одна за одной свое место на каменном столе, никаких узоров не было, только насечки.

В несколько минут привычными и точными движениями незнакомец собрал на столе сложную конструкцию, в которой все трубки сходились к реторте, зажег под ретортой слабый огонек и открыл две больших пробирки с прозрачными, резко пахнущими жидкостями.

— Дай ему Кольцо, Фродо, — велел Элронд, и Фродо с облегчением, но и с некоторым внутренним борением положил в ладонь незнакомца Кольцо, не заметив пристального взгляда Элронда, которым Элронд следил за тем, в чьи руки попало Кольцо.

Во время Совета лицо незнакомца не могло скрыть скучающее и немного брезгливое выражение, словно незнакомец полагал, что на Совете говорили о чепухе, но к Кольцу он отнесся серьезно, на полминуты вперив в него взгляд своих острых черных глаз. «Он понял!» — подумал Фродо, но, прежде чем Фродо пришла мысль, что незнакомец может теперь и не отдать Кольцо, тот слегка скривился, положил Кольцо в реторту и подвел к ней трубки.

— И все же Кольцо защищает очень сильная магия, более сильная, чем находки алхимиков, — с сомнением сказал Гэндальф.

— Он тебе ответит, — предупредил Элронд.

— Черт его подери, почему мне постоянно приходится объяснять одно и то же, — проворчал незнакомец, который был одинаково невыносим и среди школьников, и на Совете Мудрых. — Вот скажите, вы можете своей магией защитить кольцо от расплавления в ядерном реакторе? Конечно же, нет, потому что вы не знаете ни что такое реактор, ни что такое ядерный. Если вы или ваш Саурон знает, что налито вот в этих пробирках, — и незнакомец воздел их перед собой, как священник чашу, — то, может, вы дошли и до понятия валентности?

— И так всегда, — заметил Элронд, словно представляя говорящего Гэндальфу и остальным. — Трудно возражать человеку, когда не понимаешь, что он говорит.

— А! — пренебрежительно махнул рукой незнакомец, повернулся ко всем своим резким горбоносым профилем, который вскоре скрыли упавшие вниз длинные блестящие волосы, и стал сосредоточенно переливать жидкости из пробирок в трубки, ведущие к реторте, вскоре после чего от смешения двух прозрачных жидкостей в реторте образовалась оранжевая жидкость, а из конструкции повалил неприятно пахнущий дым.

— Вот и примеси видны стали, дрянцо золотишко, — довольно мирно проворчал незнакомец, довольный тем, что реакция пошла и жидкость в реторте стала мутнеть и приобретать зеленый оттенок.

— Вы не стесняйтесь, продолжайте свои разговоры о войнах, битвах и интригах, которые мне совершенно неинтересны, — ехидно предложил всем собравшимся незнакомец. — Травление золота дело долгое, так что вы успеете даже пообедать.

Кольцо тем временем почти пропало в мутном растворе, но никто и не подумал уходить и оставлять странного человека наедине с Кольцом — хотя спрашивать его о том, что происходит и когда это закончится, никто не хотел тоже, только Боромир, который действительно хотел в очередной раз попросить помощи воюющему Гондору, но был обрезан саркастической ремаркой про совершенно неинтересные войны, подумал о том, что горбоносого грубияна в черной мантии хорошо бы встретить потом в коридоре и немного побить. Впрочем, в реторте с Кольцом действительно не происходило больше ничего заметного глазу, только невыдержанный на язык незнакомец постоянно подливал прозрачной жидкости в одну и ту же стеклянную трубку, и эта жидкость текла по направлению к реторте и неспешно капала в зеленый раствор.

Постепенно сидящие на террасе дома Элронда разбились на кучки и начали свои разговоры, а Фродо несколько раз показалось, что Кольцо блеснуло сквозь мутный раствор, пока наконец он не увидел очень четко, что Кольцо стало тоньше и своими вспышками словно зовет его на помощь. Кольцо гибло у него на глазах, и Фродо, казалось, забыл все, что говорил о темной природе Кольца владыка Элронд, забыл все беды, которые ему пришлось из-за Кольца перенести, и вскочил на ноги, а еще раньше него на ноги вскочил Бильбо — но незнакомец, заметив их движение, быстро извлек из широкого рукава не то короткую указку, не то длинный карандаш, и махнул этим в сторону Фродо и Бильбо, после чего те уткнулись в прозрачную преграду.

— Это было сделано изящно, — заметил Элронд, от которого не укрылось колдовство. — Но знакома ли вам такая магия, которая окончательно исцелит в душах Хранителей тягу к утраченному Кольцу?

— Мне знакома такая магия, чтобы мне не мешали, — огрызнулся незнакомец, снова возвращаясь к своим алхимическим манипуляциям. — Впрочем, если у них будут тяжелые приступы, пусть попробуют покурить коноплю.

Прошло еще полчаса, которые Фродо постарался провести, прислушиваясь к речам Гэндальфа и повернувшись к Кольцу спиной, когда ему нестерпимо захотелось кинуть взгляд на Кольцо — и именно в этот момент Кольцо вспыхнуло в последний раз и исчезло, и земля под ногами Фродо загудела, словно где-то далеко извергся вулкан.

— Свершилось, — глубоким голосом сказал Гэндальф в наступившей тишине, и только незнакомец продолжал подливать в стеклянные трубки отмеренную жидкость.

— Было Кольцо, а стал раствор Кольца, — заметил уничтоживший Кольцо Всевластья через плечо. — Реакция завершится еще через полчаса, когда растворятся осколки. Потом золото можно будет осадить, оно от этого только чище станет. Но если такое золото вам не по душе, просто вылейте раствор в речку — чтобы запомнить, что кислоту вливают в воду, а не воду в кислоту…

В этот момент терраса дома Элронда словно взорвалась удивленными возгласами и разговорами, а незнакомец, которому неорганизованный галдеж в очередной раз помешал преподавать его любимую науку, только поморщился и решил никого не перекрикивать и не снимать двадцать баллов с синдар, пятьдесят с нолдор и всю сотню с сынов Дарина.

— Я все-таки не могу поверить, — проговорил Гэндальф, подойдя к незнакомцу через десять минут, за которые Гэндальф успел и дать всем разъяснения о случившемся, и от всех ускользнуть. — Какая-то прозрачная жидкость…

— «Какая-то жидкость»? — саркастически повторил незнакомец. — А вы попробуйте, капните себе этой жидкостью на штаны — мигом из них выскочите.

— Мы все весьма обязаны вашей мудрости, мой зельевар, — сказал Элронд, вовремя оказавшись рядом.

— Да невелика мудрость, — отмахнулся тот. — В общем-то, обычная царская водка.

— Может быть, — согласился Элронд. — Но я говорю о том моменте, когда Кольцо было у вас в руке.

— Мне оно незачем, — тихо ответил незнакомец, который уже испытывал на себе прозорливость Элронда. — Все, кого я любил или ненавидел, уже мертвы. А оставшиеся в живых ничего, кроме скуки и брезгливости, не вызывают.

— Разумеется, я не имею в виду никого из присутствующих, — поправился незнакомец, который и Гэндальфа, и древнего эльфа мог вывести из себя, а подошедший к нему Леголас, уже познакомившийся до Совета с язвительным молодым зельеваром, только улыбнулся и отозвал его в сторону.

Некоторое время Леголас что-то тихо рассказывал, а потом вдруг хлопнул зельевара по плечу.

— А эта ваша боевая и рыжая не снесет мне голову? — ворчливо спросил зельевар.

— Если вы будете грубить и язвить, как обычно, то это не исключено, — признал Леголас. — Равным образом как если вы слишком прямолинейно будете выражать романтический интерес. А если вы расскажете Тауриэль, что это я отрекомендовал вам ее как чистое и нежное сердце, пережившее, как и вы, горькую невозвратную утрату, то опасаться придется уже мне.

— Слуга покорный, только френдзоны мне и не хватало.

— Не ворчите, — весело сказал Леголас. — Гномы не слишком быстры умом, но ум их цепок и практичен, так что ваша ремарка про очищение золота не пройдет незамеченной. Если вы хотите и вторую половину своей жизни провести в подземельях, вымывая для гномов золото из горных пород — что ж, гномы будут довольно гостеприимны, но очень настойчивы, и от их гостеприимства вы вряд ли сможете потом отказаться. Так что не ворчите, Северус, и собирайтесь-ка лучше в дорогу в мое родное Лихолесье.