Скандал вокруг Кеноби (гет)

Песчаная татуинская буря налетела внезапно. Все, что успел сделать Бен Кеноби, это схватить в охапку Люка и накрыть их головы своей потрепанной мантией для защиты от колючего песка. После чего им оставалось лишь положиться на милость Великой Силы и надеяться, что они смогут выжить в бушующей стихии.

Буря стихла так же неожиданно, как и началась. Юный фермер и бывший джедай по-прежнему находились на окраине Мос-Эйсли, но что-то явно поменялось. Например, куда-то разом подевались многочисленные имперские штурмовики, хозяйничавшие на улицах космопорта, а те злосчастные дроиды, из-за которых погибли опекуны Люка, бесследно испарились.

Люк обернулся к старому Бену и онемел от шока.

— Что такое? — встревожился тот.

— Бен, вы… изменились. Вы… стали моложе?

Кеноби недоуменно окинул себя взглядом и замер: вместо поношенной туники на нем были боевые доспехи генерала ВАР, которые он носил во время Войн Клонов. На левом бронированном наплечнике красовался символ Ордена джедаев, уже много лет пребывающий вне закона. Как и сами джедаи.

— Что, во имя Силы, происходит?! — воскликнул Кеноби, но его вопрос остался без ответа. Он поднял голову к раскаленному небу Татуина и вздрогнул, ощутив в Силе яркие огоньки тысяч Одаренных, разбросанные по галактике. Это были джедаи. Живые.

Не сразу, но они осознали неоспоримый факт: странная буря забросила их назад во времени — в самый разгар Клонических войн. Почти двадцать лет тому назад.

Забившись в самый дальний угол городской кантины, Люк и его спутник пытались решить, что же им предпринять.

Бен был почему-то уверен, что их отправили в прошлое с определенной целью: положить конец кровопролитной войне, спасти джедаев от гибели и помешать Палпатину создать Галактическую империю на обломках Республики. Но каким же образом это сделать? И с чего вообще начать?

«Самое важное — это не дать упасть Энакину на Темную сторону. Он должен знать, что мне известно про его брак с Падме, и что я не осуждаю его за нарушение Кодекса, — размышлял Кеноби. — Нет, я по-прежнему не одобряю этой связи, потому что она привела к катастрофическим последствиям, но мой бывший падаван должен знать, что я всецело на его стороне. Тогда Сидиус не сможет так легко сбить его с пути».

Он посмотрел на Люка — если рассказать Энакину про его сына из будущего, поможет ли это делу? Оби-Ван сомневался. Более того, он был уверен, что это только ухудшит положение.

Он представил, как отреагирует Скайуокер, если бывший учитель скажет ему что-то вроде: «Эй, Энакин, ты в будущем превратился в кровожадного ситха и стал причиной смерти Падме. А чтобы спасти твоего ребенка от такого ужасного отца, мне пришлось много лет прятать его на Татуине, одной из самых ненавистных тебе планет».

Кеноби вздохнул. Нет, правду о Люке лучше не раскрывать, иначе одна Сила ведает, что после этого натворит Энакин.

Однако его бывший ученик должен знать, что уход из Ордена — это еще не конец света. И даже если ему придется покинуть ряды джедаев из-за женитьбы на Падме, Энакин Скайуокер останется для Кеноби самым близким человеком, практически братом.

Бен снова бросил взгляд на Люка, и ему в голову пришла безумная идея. На Татуине люди не один десяток лет называли его Сумасшедшим Беном. Может пришла пора оправдать это прозвище?

— Люк, — медленно начал он.

Юноша, о безопасности которого он заботился столько времени, посмотрел на него ясными голубыми глазами. Он так был похож на Энакина! Однако в нем не было отцовской горечи и гнева. Да, он жил на неприветливой планете, на которой властвовали хатты, и которая была пристанищем для авантюристов всех мастей. Конечно, как и все мальчишки, время от времени он вляпывался в неприятности, но больше страдал от скуки, чем от внимания кровожадных тускенов или криминального отребья. Жизнь на суровой планете не смогла погасить яркий свет Люка или ослабить его веру в добро и справедливость.

— У меня есть неплохой план, — продолжил он, — но он может вызвать множество проблем.

Люк приподнял бровь:

— Более серьезных, чем путешествие во времени?

— Вполне возможно, — улыбнулся Оби-Ван. — Хотя людям будет гораздо проще поверить в громкий скандал вокруг известной персоны, чем в наш временной скачок.

— Я и сам до сих пор с трудом в это верю, — пробормотал татуинец.

Кеноби снова улыбнулся, и сказал:

— Для начала уточню: я предложил тебе обучение в качестве джедая, потому что узнал, что ты намеревался поступить в Имперскую Академию. Вопреки нежеланию своего дяди Оуэна.

Люк кивнул:

— Да, я хотел выучиться на пилота, а затем присоединиться к Альянсу, как мой друг Биггс.

— Интересный вариант: пройти обучение за счет Империи, чтобы потом предать ее.

Люк скрестил руки на груди:

— Я ненавижу Империю! Может, во времена Республики ситуация была не из лучших, но то, что происходит сейчас — это отвратительно: рабство, беззаконие, растущая преступность…

Хмыкнув в ответ на горячую речь юного поборника справедливости, Бен продолжил:

— Я уже рассказывал тебе, что принимал участие в Войне Клонов. Так вот, я был… точнее, являюсь прямо сейчас высшим генералом-джедаем Галактической Республики.

Люк вытаращил глаза:

— Вот это да! Потрясающе!

— Таким же генералом был… является твой отец, Энакин Скайуокер.

Глаза Люка стали совсем огромными, но он нашел силы спросить:

— А что насчет вашего ученика, который стал Дартом Вейдером? Он тоже генерал Республики?

— Он тайно работает на будущего императора и придет к власти через пару лет… или никогда, если мы сумеем предотвратить его возвышение.

— Как мы это сделаем?

— Ты хочешь участвовать в Войнах клонов, Люк?

— Конечно, хочу!

Оби-Ван вздохнул:

— Люк, эта война была ужасной вещью. Обе стороны думали, что сражаются за свою жизнь, за свободу и процветание своего народа. Но были всего лишь пешками в игре Палпатина. Поверь, сепаратисты не были абсолютным злом, в отличие от императора.

— Но нас в школе учили, что сепы…

— …были частью плана по захвату власти лордом ситхов, Люк, — перебил юношу Кеноби. — Вся эта война была спровоцирована именно Палпатином, чтобы разрушить Республику и уничтожить джедаев. Это он дергал за веревочки обе стороны конфликта.

Скайуокер нахмурился:

— Тогда на чьей стороне будем сражаться мы?

— Ты и я? Мы будем сражаться ради блага людей галактики, джедаев и солдат-клонов.

— И штурмовиков тоже? — скривился парень.

— Солдат-клонов, — поправил Бен, — потому что многие из них были моими друзьями и верными соратниками. И потому что, что они были созданы именно для этой войны: живые игрушки, которые отправили сражаться и умирать ради амбиций ситха. У них не было выбора, они были обязаны повиноваться Сенату, которым управлял Палпатин. Поэтому мне необходимо отыскать способ остановить войну и разоблачить ситха, помешав ему обвинить во всех грехах джедаев.

— Нам необходимо, — поправил в свою очередь Люк. — Мы остановим его.

Бен улыбнулся, хотя сердце сжималось от тревоги и тоски. Какая-то его часть хотела, чтобы Люк стал величайшим рыцарем-джедаем, каким мог быть, но не стал, Энакин. Но другая часть желала непременно защитить, спрятать подальше мальчика от тех опасностей, которые его непременно ждут в их противостоянии с канцлером.

— Война — жестока, Люк. Она ломает судьбы, калечит тела и души. Она может забрать твою жизнь или жизни твоих друзей. Как бы мы ни старались, как бы ни были велики наши воинские умения, нам не избежать ошибок и потерь. Ты больше никогда не станешь прежним, Люк.

Люк стиснул зубы:

— Я понимаю.

— Еще нет, — сказал Оби-Ван, — но ты поймешь. Тебе нужно многому научиться, и я смогу обучить тебя, если решишь выбрать этот путь.

Пожалуй, именно сейчас Бен особенно благодарен Оуэну за хорошее воспитание Люка, который несмотря на юношескую наивность и неопытность, был достаточно взрослым и ответственным, чтобы сделать выбор с открытыми глазами.

В свое время Энакин был слишком стар, чтобы стать юнлингом, но слишком юн, чтобы осознать, какие жертвы потребует от него путь рыцаря-джедая.

Люк определенно был слишком стар для Ордена, но он понимал последствия своего выбора. Хотя Йода однозначно не согласится с мнением Бена.

— Я хочу стать рыцарем-джедаем, как мой отец, — Люк взглянул на Кеноби честно и открыто, — и как вы.

Бен положил руку ему на плечо:

— Тогда я стану твоим учителем.

Люк благодарно улыбнулся:

— В таком случае, давайте вернемся к нашим бантам, наставник. В чем же заключался ваш «проблемный» план?

— Это связано с очень сложным взглядом на правду.

— Вы имеете в виду, мы собираемся солгать?

— Нет, мы скажем правду — с определенной точки зрения.

— Хорошо, что это за сложная правда?

Бен начал издалека:

— Прежде всего, Люк, ты должен знать: Орден джедаев не принимает посвященных старше пяти лет.

— Мне не пять лет. Уже давно, — захлопал глазами Люк.

— Да, по возрасту ты не подходишь, как не подходил и твой отец в свое время. Его приняли в Орден в девять лет лишь благодаря настойчивости моего мастера, Квай-Гона Джинна. И Энакину было очень сложно адаптироваться к жизни в Храме.

— Похоже, мне будет еще сложнее, — растерянно пробормотал парень.

Бен улыбнулся.

— Пожалуй, да. Но тебе не придется быть юнлингом — я возьму тебя в падаваны. Так мы называем учеников, которых обучают мастера. После окончания обучения падаваны становятся рыцарями-джедаями. Я не оставлю тебя одного в Храме, ведь тебе потребуется очень много тренировок, чтобы стать не просто джедаем, но и умелым воином.

— А если меня откажутся принять?

— Тогда я объявлю о своем выходе из Ордена, и все равно стану твоим наставником.

— Но… если вы покинете джедаев, как мы сможем в одиночку остановить Палпатина?

Бен пожал плечами:

— Это своего рода авантюра. Я был… то есть, являюсь членом Высшего Совета, и в нынешних условиях Орден не сможет позволить себе лишиться одного из магистров и генералов-джедаев с боевым опытом. Думаю, несмотря на все негодование, Совет пойдет нам навстречу — по крайней мере, пока не закончится война с КНС.

— В этом и заключается скандальность вашего плана? Слишком старый падаван у мастера Кеноби?

— Нет. Скандал в том, что рыцарям-джедаям запрещено иметь семьи или титулы.

Люк недоуменно заморгал:

— Вы имеете в виду, что я — незаконнорожденный? И мой отец не знал про меня?

— О нет, знал. Он вступил в тайный брак с сенатором Падме Амидалой с Набу, вопреки кодексу джедаев. Никто не знал про их женитьбу. А про ребенка было известно лишь самим родителям — Падме и Энакину.

— Моя мама была сенатором? С планеты Набу? — спросил Люк благоговейным голосом. — Но подождите… значит, если Орден узнает, что я Скайуокер, то ...?

Бен кивнул:

— Энакин — всего лишь рыцарь, и, хотя он очень талантливый генерал, большинство магистров Совета не доверяет ему в полной мере. Он часто бывает безрассудным и своевольным, и действует вопреки приказам Совета. Если всплывет факт его брака с политиком, его, скорее всего, исключат из Ордена.

— Потому что он влюбился?

— Скорее, потому что слишком часто нарушал кодекс. В прошлом некоторым джедаям разрешали заключать брачные союзы — в исключительных случаях. И к тому же, от нас не требуют соблюдения целибата. Но то, что он не рассказал о свадьбе даже учителю, своему самому близкому человеку в Ордене, делает ситуацию очень неприглядной.

Оби-Ван перевел дыхание и продолжил:

— Кроме того, привязанности вызывают сильные эмоции, которые могут привести как к конфликту интересов во время наших миссий, так и подтолкнуть нас к Темной стороне. Темная сторона — это не просто выбор в пользу зла, это сила, которая может сломить твою волю, повлиять на твои действия и мысли до такой степени, что ты перестанешь быть самим собой.

Люк сглотнул:

— Это и случилось с Дартом Вейдером, тем, кто убил всех джедаев?

— Да, — сказал Бен. Он не собирался говорить, что Вейдер и Энакин были одним и тем же человеком. Ему хотелось, чтобы Люк смотрел на своего отца с любовью, а не с ненавистью.

— Так что же нам делать, чтобы никто не узнал, что я — сын Энакина Скайуокера и Падме Амидалы?

Бену очень понравилась гордость, звучащая в голосе Люка.

— Мы скажем, что ты — мой сын, Люк Кеноби. Любой, кто меня знает, подумает, что это настолько скандальное утверждение, что оно просто обязано быть правдой.

— Слишком возмутительно, чтобы быть ложью? — засмеялся Люк.

Бен кивнул:

— Мы будем максимально придерживаться правды. Мне было бы около девятнадцати, если бы я стал твоим отцом. Твоя мать умерла при родах, и я оставил тебя с ее родственниками.

Люк склонил голову набок:

— Но если джедаи принимают посвященных до пяти лет, почему вы просто не привезли меня в Орден?

— Твой дядя отказался отдавать ребенка. Он питал сильную неприязнь к джедаям, и был уверен, что я погублю тебя. Я отнесся с уважением к его решению.

— Подождите! Так это из-за дяди Оуэна вы не стали обучать меня на Татуине?

— Да, он был непреклонен — я должен держаться от тебя подальше. Но я всегда наблюдал за тобой. Я никогда не уходил далеко, на всякий случай.

Люк задумался.

— Так я должен солгать, что с самого начала знал про своего отца? — наконец спросил он.

— Ты можешь сказать, что знал меня с детства, как странного нелюдимого отшельника, который время от времени появлялся в окрестностях фермы твоего дяди. И тебе стало известно о нашем родстве лишь недавно.

— Это не совсем ложь, ведь я и правда много лет встречал на своем пути Старого Бена, -задорно усмехнулся Люк.

— Именно так. Мы расскажем Совету, что я забрал тебя, потому что получил сигнал о помощи. Твои опекуны были убиты, и я не мог оставить тебя одного.

Люк улыбнулся:

— И это — тоже чистая правда. Бен, вы действительно думаете, что мы можем что-то изменить? Вы верите, что мы сможем предотвратить создание Империи?

— Я знаю, что должен сделать все, что в моих силах. Ведь не просто же так мы перенеслись сквозь время: уверен, на то была воля Великой Силы.

Люк весело приподнял уголки губ:

— Я мало что знаю о Силе, но я всецело доверяю вам.

Оби-Ван крепко обнял юношу:

— Я так горжусь тобой, Люк, и так жаль, что тебе придется пройти через все эти испытания.

Люк обнял его в ответ:

— Спасибо, что были всегда рядом, Бен, и незримо оберегали меня все эти годы.

Когда их корабль вышел из гиперпространства, Бен наконец-то перевел дух. Слишком много поступков, идущих вразрез с принципами джедая, ему пришлось совершить за последние несколько часов. Сначала он обманом (а точнее, с помощью хорошо подвешенного языка и майнд-трика) продал спидер, перенесшийся вместе с ними во времени, за тройную цену. А потом провернул ту же самую схему при покупке космического корабля.

Впрочем, Кеноби почти не раскаивался: он был достойным учеником мастера Джинна, который мог оправдать практически любой свой поступок велением Силы.

Несмотря на отличную память, Оби-Ван так и не вспомнил, на какой же планете должен находиться в данный отрезок времени тот Оби-Ван Кеноби. Ему стало интересно, продолжает ли где-то на просторах галактики сражаться его молодая копия или же тот Кеноби исчез в момент переноса Бена с Люком в прошлое.

Если двойник все же исчез, то это произошло максимум пару дней назад. Такой срок нельзя назвать критичным, но магистры Совета однозначно будут недовольны и сделают ему выговор.

Что же касается Коди, то он вполне мог справиться с командованием, даже в отсутствие генерала-джедая — в этом Бен был абсолютно уверен. Хотя Коди, Грегор и Ваксер обязательно выскажут генералу все, что думают насчет его возмутительного поступка. В этом Кеноби тоже не сомневался.

Корабль мастера-джедая и его приемного сына направлялся к Умбаре — мрачному миру, где царил вечный сумрак, а равнины и холмы постоянно скрывал туман. Эта планета оказалась ближайшей к Татуину базой республиканских войск.

Приземление было достаточно удачным, несмотря на капризную атмосферу. Однако путешественникам пришлось блуждать по туманной поверхности не менее получаса, чтобы добраться до ближайшего отряда клонов.

Посмотрев на дрожащего Люка, привыкшего к жаркому и сухому климату Татуина, Кеноби протянул ему свой джедайский плащ: магистр был достаточно закален, чтобы чувствовать себя комфортно, оставаясь только в доспехах. Юноша с радостью закутался в длинное одеяние, продолжая оглядываться вокруг: его изумлял мир, который никогда не знал солнечного света.

Бена немного позабавила такая реакция, и ему вдруг захотелось показать парнишке еще больше удивительных и непривычных для него планет. Его реакция будет такой же яркой, когда он увидит водные пространства Мон-Каламари или ледяную красоту Илума, решил магистр.

Наконец-то впереди из тумана показались фигуры в белых доспехах. Бен, рассмотрев синие полосы на броне, понял, что перед ним 501-й легион.

— Это бойцы Энакина, — тихо сказал он Люку, и приветственно махнул рукой солдатам. Те ответили на приветствие, но Бен явственно ощутил их замешательство.

— Где капитан Рекс, Миксер? — спросил Бен, даже после стольких лет помнивший имена клонов, с которыми он когда-либо пересекался.

— Впереди, в полукилометре от нас, сэр, — ответил клон. Он определенно был удивлен неожиданным появлением генерала, но не стал задавать вопросы. Рекс на его месте обязательно был допросил и Бена, и Люка — но его обязывал статус «правой руки» Скайуокера-старшего.

Бен окинул взглядом окруживших его бойцов 501-го батальона:

— Вы в порядке? Вы все выглядите несколько… измотанными, — и буквально всей кожей ощутил возникшее среди клонов напряжение. Это удивило его, ведь они всегда были собраны и хладнокровны, даже на Умбаре.

Миксер заколебался, но затем сказал голосом, лишенным каких-либо эмоций:

— Генерал Крелл не похож на генерала Скайуокера.

— Большинство джедаев не похожи на Энакина, — с юмором заметил Оби-Ван.

Миксер промолчал.

Поняв, что клон больше ничего не скажет на эту тему, Бен кивком поблагодарил Миксера, размышляя над услышанным. Он помнил, что генерал-джедай Понг Крелл, который временно заменял Скайуокера, срочно вызванного в тыл, был убит на Умбаре. Как следовало из рапорта капитана Рекса, на бесалиска напало опасное плотоядное растение — местная разновидность сарлакка. Возможно, было не всё так просто со смертью генерала?*

Он подозвал к себе Люка, но не успел завести с ним разговор — их отряд добрался до основных позиций.

До Бена донесся громкий, полный презрения голос генерала Крелла:

— Людям не нужен отдых. Им нужна решимость, чтобы выполнить поставленную задачу!

— Но, сэр…

— КС-7567, вы меня слышите?

Кеноби застыл на месте, удерживая рядом с собой юного Скайуокера: от взгляда капитана Рекса их закрывала широкая спина Крелла, и это положение полностью устраивало Бена. Он был намерен выяснить, что происходит, не давая о себе знать участникам разговора.

— Простите, сэр? — Рекс недоуменно обратился к Креллу.

— Я задал вам вопрос, КС-7567. Вы понимаете необходимость придерживаться моей стратегии?

Бен, который собственными глазами видел геноцид джедаев, устроенный клонами, напрягся. Ему очень не понравилось поведение бесалиска.

Рекс снова попытаться урезонить генерала:

— Сэр, местность крайне враждебная. Несмотря на сложность условий, батальон укладывается в установленный срок. Людям просто нужен небольшой перерыв.

— Капитан, тебе надо напомнить стратегическую миссию батальона в покорении планеты? Оглянись. Видишь эти взводы? Их задача — взять город, и взять его быстро. Время и отдых — непозволительная роскошь для Республики. Мы ключевой отряд вторжения. Другие батальоны полагаются на нашу поддержку. Наша неудача обернётся всеобщей. Ты это понимаешь? Вы все это понимаете? Тогда вперёд!

— Сэр, мы готовы отправить наши передовые взводы для оперативного удара по обороне города.

— В этом нет необходимости, капитан.

— Сэр?

— Все взводы будут совершать наступление по главному шоссе к городу, — резко ответил Крелл.

Бен невольно приоткрыл рот от изумления: основная дорога была заминирована, вдобавок, находилась под постоянным наблюдением противника. Все генералы, включая Бена, знали этот факт — мастер Пло Кун сообщил им об этом задолго до высадки Энакина и 501-го легиона на планету. Реакция Кеноби на происходящее привлекла внимание всех окружавших его клонов — им нечасто приходилось видеть генералов с таким странным выражением лица. Теперь только Рекс, которого все еще заслонял бесалиск, не был в курсе о прибытии Бена.

— Но, сэр, план генерала Скайуокера состоял в том, чтобы застать врага врасплох атаками с разных сторон. Если мы пойдем по основному маршруту, нас втянут в полномасштабный бой.

Люк, стоявший рядом с Беном, согласно кивнул. Даже новичок в военном деле понимал, что план Крелла — чистой воды самоубийство.

— Генерала Скайуокера здесь нет, капитан. Теперь командую я — и планы меняются.

Рекс терпеливо сказал:

— При всем уважении, генерал, мы не знаем, против кого идем. Наверно прежде стоит обдумать…

Клон Пятерня, которому присутствие Бена явно придало смелости, выступил вперед:

— Сэр, мы не можем нанести серьезный фронтальный удар — бойцы маршировали в таком темпе двенадцать часов после вчерашнего сражения, без сна или передышки!

Рекс загородил Пятерню:

— Сэр, пожалуйста, хотя бы на час, просто чтобы…

В этот момент произошло сразу два события: глаза Рекса удивленно расширились, когда он наконец заметил Бена, и Крелл активировал один из своих световых мечей.

Реакция Кеноби была молниеносной: он Силой оттолкнул Рекса и Пятерню от Крелла, отбросив их на несколько метров в сторону, и скрестил лайтсейбер с оружием явно неадекватного генерала.

Бесалиск яростно прорычал:

— Кеноби!

Бен улыбнулся:

— Ты подражаешь Гривусу?

Крелл наклонился вперед:

— Ты не должен здесь находиться.

— Да-да, а ты должен вести войска, а не убивать их, — сухо заметил Бен.

— Я только мотивировал их. Они всего лишь безмозглые животные, — цинично осклабился бесалиск, активируя свой второй клинок и становясь в позицию.

Еще во времена Войн Клонов Кеноби считался одним из лучших мастеров фехтования в Ордене Джедаев. А на Татуине у него было почти двадцать лет, чтобы продолжать оттачивать свои навыки в Соресу. Так что теперь, когда Кеноби вновь обрел молодое и сильное тело, у падшего джедая не было никаких шансов выстоять в бою с магистром. Да, теперь Бен не сомневался: Крелл перешел на темную сторону Силы, иначе бы он сразу опустил оружие и уклонился от сражения с собратом.

Опрометчиво решив, что наличие двухклинковых световых мечей даст ему существенное преимущество в бою с Кеноби, бесалиск бросился в атаку. Но мастер-джедай, который в свое время сразился с вернувшимся из небытия Дартом Молом и его братом Саважем, легко парировал все удары противника. На фоне братьев-забраков Крелл смотрелся бледно.

Не имея возможности прорваться сквозь оборону Кеноби, Крелл рыкнул ему в лицо:

— Интересно, и что же ты делаешь? Нападаешь на собрата-джедая?

Голос Бена был ровным, как если бы он предлагал собеседнику выпить чашку чая:

— А мне интересно, как ты получил звание мастера-джедая и генерала. С таким отношением к клонам…

Крелл усмехнулся:

— Я давно не джедай. А когда убью тебя, Дуку возьмет меня в ученики.

Бен удивлённо приподнял бровь. Темная сторона, похоже, совсем лишила Понга Крелла рассудка: открыто признаться в намерении присоединиться к сепаратистам! Теперь клоны имеют полное право расстрелять предателя, если тот попробует сбежать.

Впрочем, Бен не дал ему такого шанса: в течение нескольких секунд Крелл был обезоружен и затем лишен кистей рук. Бесалиск завопил от боли и рухнул на землю.

Бен оглянулся через плечо на Рекса, который смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, и попросил:

— Оглушите его, капитан.

Рекс несколько раз моргнул, затем перевел свой бластер в режим оглушения и выстрелил в стонущего ренегата.

Бен бросил внимательный взгляд на своего подопечного:

— С тобой все хорошо, Люк? Он тебя не задел?

Глаза потрясенного Люка по своей величине могли бы поспорить с глазами Рекса, но он выдавил слабое:

— Да, я в порядке.

Магистр обратился к остальным клонам:

— Мы будем следовать плану генерала Скайуокера. А сейчас всем разбить лагерь: полагаю, вы отлично провели время, маршируя двенадцать часов подряд.

По рядам солдат прокатился негромкий смешок: они буквально выдохнули и расслабились.

— Генерал Кеноби, — сказал с чувством Рекс, — спасибо!

— Вы спасли нас, — выдохнул Пятерня.

Бен скромно отмахнулся от благодарностей и спросил капитана:

— Можно позаимствовать ваш комм? Мне нужно срочно связаться с Коди.

Рекс кивнул и передал коммуникатор Бену. Тот набрал нужный код и через мгновение перед ним возникло трехмерное изображение коммандера 212-го батальона. Увидев генерала, он тут же скрестил руки на груди:

— Сэр?

Словом, само воплощение негодования и упрека.

Бен с трудом скрыл улыбку:

— Коммандер, я надеюсь, все в порядке?

Рядом с фигурой Коди появился Ваксер:

— В порядке?! Генерал, вы буквально растворились в воздухе!

Что ж, теперь он точно знал, что в этом мире нет второго Оби-Вана:

— Моя помощь срочно потребовалась в другом месте.

На лице Коди продолжало царить хмурое выражение:

— И куда вы направились, сэр?

— На Татуине возникла чрезвычайная ситуация.

После этих слов Рекс и другие стоявшие рядом клоны как по команде уставились на Люка.

— Сэр, и вы не могли нас предупредить? Вы исчезли в самый разгар сражения, — со сдержанным негодованием спросил Коди.

— Я потерял свой коммуникатор.

— Сэр, вы находились рядом со мной!

— У вас все в порядке?

Коди вздохнул:

— Мы понесли минимальные потери, но вместо отдыха потратили время на ваши поиски.

— Мои глубочайшие извинения, Коди, я не собирался уходить вот так, — сказал Бен, подумав, что если бы у него был выбор, то он бы предпочел вернуться до начала Войн Клонов. Лучше всего в тот момент, когда еще был жив Квай-Гон.

Коди кивнул и уточнил:

— Ваша миссия завершилась успешно?

— Да, — ответил Бен. — Я сейчас в расположении 501-го легиона, и планирую пока оставаться здесь. Уверен, что вы справитесь с командованием, Коди.

— Сэр, зачем 501-му два генерала? — клон был явно удивлен.

В разговор вмешался Пятерня:

— Крелл — предатель. Он переметнулся на сторону Дуку и пытался убить нас, отправив в атаку по заминированному шоссе.

Коди уставился на говорившего, затем медленно перевел взгляд на генерала:

— Он мертв?

— Обезврежен и взят под арест, — спокойно ответил Бен.

Коди опустил скрещенные руки.

— Кто-то пострадал по его вине?

— Не считая приказа 501-му участвовать в двенадцатичасовом марш-броске, — Бен встретил взгляд Рекса. — Или я что-то пропустил?

Рекс покачал головой:

— Нет, генерал Кеноби.

— Еще что-нибудь, Коди? — поинтересовался джедай.

— Нет, сэр. Вы хотите, чтобы я доложил обо всем генералу Куну?

— Не могли бы вы сказать ему, что я потерял свой коммуникатор и меня задержали?

Коди смотрел на него какое-то мгновение, затем кивнул:

— Да, сэр.

— Да пребудет с тобой Сила, Коди, — попрощался Бен. Почти двадцать лет он не мог произнести подобные слова вслух, и теперь с удовольствием пользовался этой возможностью. Он снова был джедаем, со всей честью и ответственностью, которые на нем лежали. Ему больше не надо было таиться, опасаясь внимания имперских ищеек.

Коди кивнул:

— И с вами, сэр.

Затем он отключился.

Бен вернул коммуникатор Рексу и подозвал сержанта Аппо.

Аппо подошел к нему и снял шлем:

— Да, сэр?

— Я хочу, чтобы вы все познакомились с моим новым падаваном Люком. Люк, это сержант Аппо, ты останешься в его распоряжении и будешь выполнять все его приказы. Аппо, Люк не связан с Орденом, у него нет звания. Он ничем не лучше гражданского, у него нет военной подготовки.

Пятерня приподнял брови:

— И вы привезли его на Умбару? Сэр, даже коммандеру Тано не разрешили здесь находиться.

Бен кивнул:

— Я не собирался делать это вводным курсом к обучению, — он хлопнул Люка по спине, и тот вздрогнув, неуверенно улыбнулся джедаю. — Но испытание огнем закаляет мужчину, не правда ли?

— Кем вы были до того, как стать падаваном? — спросил Рекс Скайуокера.

— Э-э-э, фермером-влагодобытчиком.

Возникла гулкая тишина.

Аппо недружелюбно посмотрел на Бена:

— И вы хотите, чтобы мы сохранили ему жизнь?

Люк напрягся:

— Я не собираюсь вам в этом мешать.

— Ты не станешь им помехой, — сказал Бен добродушно. — Однако нам очень нужен офицер-ас в арьергарде на случай засады. Понемногу ты всему научишься, Люк: тебе не хватает опыта, а не способностей. Поэтому сейчас во всем слушайся Аппо и других солдат: пригнись — если велят пригнуться, беги — если прикажут бежать, замри — если скажут замереть на месте. Эти люди готовились к войне всю свою жизнь, и у каждого есть чему тебя научить, если ты им позволишь.

Люк кивнул, и обратился к Аппо:

— Спасибо, что согласились помочь. Я сделаю все возможное, чтобы не быть обузой.

— Хорошо, — сказал Бен, — а теперь все как следует отдохните. Я уверен, что план Энакина потребует от нас максимальной отдачи.

— Да, сэр, — хором ответили офицеры. А генерал мягко подтолкнул Люка в сторону Аппо. Парнишка нерешительно последовал за суровым сержантом.

Рекс остался с Беном, чтобы обсудить детали завтрашнего наступления и привязать бессознательного Понга Крелла к задней части шагохода. Похоже, к тому времени, как они доставят предателя в Храм, синяков у него заметно прибавится.

* * *

Люку было не по себе — слишком много событий одновременно обрушилось на голову простого татуинского фермера, но он изо всех сил старался не показывать своего замешательства. Похоже, не очень удачно, потому что клон по имени Эхо спросил его:

— Эй, ты в порядке?

Люк неуверенно кивнул.

— Генерал Кеноби сказал, что ты попал в серьезную переделку и ему пришлось вытаскивать тебя.

Люк заколебался, затем понял, что многие люди захотят узнать его историю, и единственная вещь, которую ему действительно нужно было отслеживать, заключалась в том, что ему не следует упоминать Скайуокеров или Ларсов.

— Моих опекунов убили имп… сепаратисты, — ладно, это может оказаться труднее, чем он думал.

— Почему? — спросил Аппо.

Люк понял, что пора рассказать придуманную ими легенду. Иначе как еще можно объяснить, зачем сепаратистам преследовать никому не нужного захолустного фермера?

— Потому что генерал Кеноби — мой отец, — эти слова прозвучали совершенно естественно.

Он знал Бена всю свою жизнь, в то время как образ отца был далеким и расплывчатым. Дядя Оуэн заставил его поверить в то, что Энакин Скайуокер был обычным штурманом торгового корабля, перевозившего спайс. То, что он оказался рыцарем-джедаем и генералом из эпохи Войны клонов, потрясло Люка. А когда он узнал, что Старый Бен тоже был одной из легенд того времени, это ошеломило его еще сильнее. Так что мысль о мастере-джедае в качестве его отца не вызывала в юном татуинце отвращения.

Клоны молча смотрели на него, и, наконец, Эхо повторил:

— Генерал Кеноби — твой отец?

— Да, я — Люк Кеноби, — парень попытался улыбнуться, но усталость и озноб (он мерз, даже закутавшись в мантию Бена) превратили его улыбку в кривую гримасу.

Аппо уставился на юношу:

— Так ты его биологический сын и его же падаван?

Люк кивнул.

— И ты знал о вашем родстве? — спросил клон по имени Хардкейс. — Я имею в виду, до вчерашнего дня?

— Я знаком с ним с самого детства, но до недавнего времени не знал, что он мой отец. Для меня он был просто странным отшельником Беном, иногда появляющимся в наших краях.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

Аппо и клон по имени Догма обменялись взглядами.

— Что?

Аппо встретил взгляд Люка:

— У джедаев нет семей вне Ордена.

— Да, Бен сказал, что с Советом будут проблемы.

Эхо усмехнулся:

— Я бы не стал особо беспокоиться об этом, генерал Кеноби тоже входит в Совет.

Аппо покачал головой:

— Генерал Скайуокер будет очень этим удивлен.

— Тем, что у Бена есть сын? — спросил Люк.

— Нет, — сказал Эхо, — тем, что генерал Кеноби нарушил кодекс джедаев.

Аппо кивнул:

— И ему, вероятно, не следовало приводить тебя в Орден в таком возрасте, да еще и в качестве своего падавана.

Люк уставился на него:

— Для вас это проблема?

Аппо улыбнулся ему:

— Нет. Генерал Кеноби — великий человек, ты должен гордиться тем, что он твой отец и учитель. И если ты хоть в чем-то похож на него, тебе будут очень рады среди нас.

Люк не мог не улыбнуться в ответ: ему просто нужно было пережить предстоящее сражение, и тогда все будет хорошо.

* * *

Бен и сам не знал, почему он вдруг понадеялся на иной результат. Его первым падаваном был Энакин. Его вторым падаваном стал сын Энакина и Падме. И Люк явно собирался превзойти родителей умением находить неприятности. Вдобавок, «усыновление» тоже прибавило проблем мальчику: если Энакин обычно сам искал приключения, то Бена, как правило, неприятности преследовали с преданностью теленка банты, бегущего за матерью. Так что фамилия Кеноби и скайуокеровские гены оказались еще тем взрывоопасным сочетанием.

— Итак, повторим еще раз, — сказал Бен, возвращаясь к своей роли генерала с почти болезненной легкостью, — каким образом мой приказ «держись подальше от неприятностей» привел к тому, что ты полетел на вражеском корабле на передовую?

— Вы сами сказали, что он неплохо пилотирует, — защищаясь, сказал Пятерня.

Люк только усмехнулся, явно гордясь собой.

Бен тоже втайне гордился им: Люку во время боя с помощью Аппо удалось проникнуть в тыл противника, захватить один из истребителей и выступить в качестве огневой поддержки для их линии фронта, попутно подбив крупнейший вражеский звездолет. Что ж, операция оказалась успешной: они обезопасили базу и через несколько часов покинут эту планету, как только прибудет подкрепление.

Оби-Ван вздохнул:

— Это последний раз, когда я оставляю тебя наедине с 501-м.

Рекс ухмыльнулся:

— Мы оба знаем, что это неправда, сэр, в конце концов, он тоже Кеноби.

Бен не был удивлен тем, что Люк доверился клонам, и был рад, что в первый раз тот рассказал свою историю не стоя перед Советом, но, тем не менее, он велел капитану:

— Не смейте говорить Энакину, я хочу быть первым, кто сообщит ему эту новость.

— Да, сэр, — еще сильнее заухмылялся Рекс.

* * *

Энакин и Асока встретили их в ангаре. Кроме них, в состав компании вошли Рекс, Аппо, Пятерня, Догма, Коди, Грегор и Ваксер.

Скайуокер улыбнулся Бену:

— Вы неплохо управились на Умбаре, мастер, но я слышал, что Крелл попал под арест и его будут судить?

— Он угрожал Рексу лайтсейбером, и хотел убить меня, чтобы произвести впечатление на Дуку, — сказал Бен, борясь с желанием крепко обнять их обоих. О, Сила! Как же он скучал по ним!

Асока озадаченно нахмурилась:

— Хорошо, что все обошлось. Но, мастер Кеноби, как же вы оказались в 501-м батальоне?

— Мне пришлось сделать небольшой крюк до Татуина. А Умбара была ближайшей планетой, где базировались республиканские войска.

Энакин нахмурился при упоминании о его родном мире:

— Что, черт возьми, вы делали на Татуине?

Оби-Ван немного театральным жестом указал им на Люка, который с интересом рассматривал генерала Скайуокера и его ученицу.

— Асока, Энакин, я бы хотел вам представить своего сына и падавана. Знакомьтесь — Люк Кеноби!

В тот момент Бен жалел только об одном — что не успел запечатлеть для истории непередаваемое выражение лица бывшего ученика.

-----

* История предательства Понга Крелла подробно описана в четвертом сезоне сериала «Звёздные войны: Войны клонов».

Если коротко, то этот генерал считал клонов «пушечным мясом», постоянно отправляя на верную гибель множество людей. Наиболее предательское деяние Крелла заключалось в том, что он сообщил Рексу о захвате умбаранцами обмундирования и вооружения клонов, возможно, для диверсий. Рекс и его отряд выступили навстречу переодетым в форму клонов умбаранцам. Во время сражения выяснилось, что нападавшие также оказались клонами — в том числе, из 212-го штурмового батальона генерала Кеноби. Это стало потрясением для солдат и послужило изобличению Крелла.

В жизни Энакина Скайуокера было несколько неизменных вещей: любовь к Падме, ответственность за Асоку и «правильность» Оби-Вана. Да, он всегда считал своего мастера воплощением истинного джедая. И вот теперь перед ним стояло живое доказательство того, что бывший наставник вовсе не был таким уж идеальным.

Люк Кеноби улыбнулся Энакину и протянул руку:

— Приятно познакомиться!

Энакин продолжал онемело таращиться на сына Оби-Вана. Мальчик был светловолосым и красивым, как и его отец, но в то же время, в лице падавана присутствовало нечто неуловимо знакомое.

Асока хихикнув, толкнула учителя локтем и шагнула вперед, чтобы схватить Люка за руку:

— Привет, Люк!

Он улыбнулся ей, голубые глаза засияли. И он был с Татуина? Энакин не мог припомнить, чтобы кто-нибудь на этой песчаной помойке был таким… дружелюбным. Особенно по отношению к незнакомцам.

Люк повернулся к Энакину, с приветливым и немного нерешительным выражением лица. Скайуокер наконец опомнился от изумления, но не стал подавать руку мальчику — не хотел пугать своим брутальным металлическим протезом. Он сложил руки на груди, ограничившись фразой: «Рад познакомиться, Люк».

Оби-Ван ухмыльнулся ему, в серо-голубых глазах плясали веселые искорки — он ждал новой реакции бывшего ученика.

Но Энакина интересовал другой вопрос:

— Почему вы оставили его на Татуине?

— Там была его семья.

Он ощутил, как в груди зарождается темная ярость:

— Значит, вы спасли своего сына, но не позволили мне спасти мою мать?

Веселье исчезло с лица Оби-Вана:

— Ты говорил, что тебе снятся кошмары. Энакин, ты жил со мной бок о бок десять лет. Ты знаешь, что у меня иногда бывают видения и как это выглядит со стороны. Если ты действительно верил, что твоей матери угрожает гибель от рук тускенов, ты должен был рассказать мне об этом.

— Я рассказал!

— Нет, ты сказал, что у тебя проблемы со сном, а кошмары и видения — не одно и то же. Ты и сам это знаешь.

Энакин почувствовал, как его щеки загорелись: да, ему была известна разница. Но еще со времен своего падаванства иной раз ему было гораздо проще довериться Йоде или Палпатину, чем признаться в своей «слабости» Оби-Вану. И тут до него наконец дошел смысл фразы наставника:

— Тускенов?

Оби-Ван скрестил руки, хмуро глядя на бывшего ученика. Энакин вздрогнул: мастеру все известно! Но магистр не стал читать ему нотаций, ограничившись тяжелым взглядом. Вместо этого он сказал:

— Я проверял Люка на протяжении многих лет, чтобы убедиться, что он в безопасности. И я знаком с семьей Ларсов.

Энакин сглотнул, но когда Оби-Ван больше ничего не сказал, спросил Люка:

— Так, значит, ты был фермером-влагодобытчиком?

Асока опять хихикнула.

Люк нахмурился:

— Что?

— Извини, просто мне трудно представить сына мастера Кеноби фермером.

Оби-Ван усмехнулся:

— В свое время я практически стал фермером. Никто из мастеров-джедаев не выбрал меня в качестве падавана — я был слишком вспыльчив и нетерпелив. Поэтому меня отправили в Агрокорпус на Бендомир. По случайному совпадению Квай-Гона послали с миссией на эту же планету.

Люк с интересом смотрел на приемного отца. Энакин тоже заинтересовался неизвестной страницей из жизни учителя:

— Вы никогда мне не рассказывали.

Оби-Ван пожал плечами:

— Я не хотел вдохновлять тебя на череду бесконечных шуток. К тому же, та история была весьма сложной.

— Насколько сложной? — спросила Асока.

— Ну, в мой первый день вне Храма меня чуть не задушил хатт, что совсем не впечатлило Квай-Гона.

Глаза Люка расширились:

— Выжить после стычки с хаттом — это впечатляет. Сколько вам было лет?

— Тринадцать. Примерно в таком возрасте в Ордене происходит распределение юнлингов-гуманоидов: людей и представителей родственных людям видов. Кого-то выбирают в ученики, а кто-то отправляется в обслуживающие корпуса.

— Меня тоже не выбрали, — с легкой грустью сказала Асока.

Оби-Ван улыбнулся ей:

— Я бы взял тебя своим следующим падаваном, если бы не Энакин. Возможно, тебя не выбрали, потому что во время войны все мастера остерегались брать падаванов, чтобы не подвергать риску их жизни.

— Я думала, это потому, что я была слишком агрессивной, — сказала она.

Оби-Ван пожал плечами:

— Ты — тогрута, Асока, и у тебя инстинкты хищника. Для твоего вида это нормально. А вот моя склонность к соперничеству серьезно портила мне репутацию в глазах потенциальных наставников.

— Как так? — Асока задала вопрос, который собирался задать Энакин.

— В тринадцать лет я был очень неуклюжим и вспыльчивым, и нажил несколько врагов среди сверстников, которые объединились против меня.

Энакин вытаращился на него:

— Вас травили однокланники?

Энакин никогда не был юнлингом, и на него никогда не нападали другие падаваны, но его дразнили, обходили стороной, а чаще всего просто лишали возможности завязать более тесную дружбу. Он был в их глазах чужаком и выскочкой, который пропустил стадию юнлинга, сразу превратившись в падавана. Но Энакин даже не подозревал, что в кланах юнлингов могут кипеть такие страсти.

Оби-Ван кивнул, отвечая на вопрос Скайуокера:

— Да, особенно некий Брук Чан.

Энакин не знал никого с таким именем:

— А что с ним случилось?

— С его помощью бывший ученик Квай-Гона Ксанатос, который уже давно перешел на Темную сторону, попытался устроить в Храме теракт. Брук похитил мою подругу Бент Эйрин, и вынудил вступить с ним в поединок на световых мечах. Я не хотел его убивать, но во время сражения он оступился и упал с огромной высоты.

У Асоки загорелись глаза: Оби-Ван еще никогда не рассказывал таких занимательных историй, и даже клоны следили за этим разговором с восторженным вниманием.

— А Ксанатос? Он был ситхом? Он всё еще жив?

— Нет, Ксанатос был Падшим, а не ситхом. Но принес немало бед, потому что был чрезвычайно талантливым падаваном и очень могущественным в Силе. Он предпочел оставить Орден до прохождения рыцарских испытаний и вернуть себе фамильный титул. Когда Ксанатос стал сеять хаос и смерть, Квай-Гон и я отправились на миссию, не санкционированную Советом, чтобы попытаться поймать его. Ксанатос демонстративно покончил с собой, чтобы не попасть в руки джедаев. Думаю, это событие сильно ранило Квай-Гона, и я долго не мог выйти из тени его бывшего ученика…

Кеноби встретился взглядом с Энакином:

— Мастер опасался, что я, как и Ксанатос, однажды паду на Темную сторону. Вот почему, несмотря на его неортодоксальность и репутацию бунтаря, он был очень строг со мной. Я никогда не мог сказать точно, о чем он думает.

Энакин нахмурился:

— Но вы были так близки с ним к моменту его гибели!

— Да, я любил его и уважал, но никогда не понимал полностью. Возможно, я знал Квай-Гона лучше, чем большинство людей, но все же не до конца.

Энакин не был уверен, сколько еще откровений от Оби-Вана он сможет вынести. Он привык считать, что мастер Оби-Ван Кеноби — идеальный джедай, а Квай-Гон — мудрый «волшебник», в сравнении с которым они оба — и Энакин, и Оби-Ван — словно дети малые.

Он снова посмотрел на Люка Кеноби. А, может быть, Энакин просто никогда не понимал джедаев — несмотря на то, что был одним из них?

— Что же все-таки заставило Квай-Гона выбрать вас в качестве падавана? — поинтересовалась Асока.

— На Бендомире меня взяли в плен и надели рабский ошейник, после чего заточили в глубоководной шахте. Если бы не Квай-Гон, я бы так и умер рабом на том руднике.

Энакин почувствовал, как ужас от этого заявления заполнил его, поскольку его учитель сказал это так спокойно-небрежно.

— Вместе с Квай-Гоном мы помешали Ксанатосу взорвать шахту, и после пары других приключений, мастер, наконец, решил дать мне шанс.

— Он был просто банта пуду! — раздраженно сказал Люк, оскорбившись за Оби-Вана.

Энакин вздрогнул от такого непочтительного заявления — ранее никто и никогда не отзывался плохо о Квай-Гон Джинне, героически погибшем в схватке с ситхом.

— О да, временами он, конечно, мог бы таким — я никогда не встречал человека настолько упрямого, — засмеялся Оби-Ван, и поймав ошарашенный взгляд бывшего ученика, спросил с веселой ухмылкой:

— Ты действительно верил в истинное совершенство кого-либо, Энакин?

Тот покачал головой:

— Вы никогда не говорили мне об этом раньше, учитель.

— А ты был стал слушать?

Энакин чуть было не сказал «да», но заколебался, размышляя. Поверил бы он, будучи подростком, своему мастеру, если бы тот сказал, что тоже был когда-то рабом? Или бы рассказал, что Квай-Гон сперва отверг Оби-Вана, не желая брать в падаваны?

Вполне возможно, что нет.

Эта мысль заставила Энакина взглянуть другими глазами на ситуацию, когда Квай-Гон решил взять нового ученика, прежде чем предыдущий был посвящен в рыцари. Что же чувствовал в тот момент Оби-Ван, видя, как мастер пренебрегает им в пользу другого, более многообещающего подопечного? А потом Квай-Гон был убит на его глазах и, умирая, взял обещание с Оби-Вана обучить Энакина, буквально навязав ему ученика.

Энакин внезапно обнаружил, что согласен с Люком — Квай-Гон Джинн, действительно, временами вел себя как настоящий банта-пуду.

Оби-Ван улыбнулся устало:

— Что ж, я думаю, нам пора отчитаться перед Советом.

Он снова повернулся к Коди и Рексу:

— Кто готов отправиться с нами в путь? Полет займет два дня и одну ночь.

Коди и Рекс обменялись взглядами, после чего Рекс сказал:

— 501-й готов вас сопровождать. Можно ли попросить выделить нам три часа — чтобы заправиться и пополнить запасы?

Оби-Ван кивнул Рексу, после чего отправил Коди вместе с другими клонами из 212-го отдыхать.

Когда они вошли в Храм, Люк начал активно задавать идущей рядом с ним Асоке вопросы о джедаях и истории Ордена. А Энакин обратился к Оби-Вану:

— Сколько вам было лет, когда родился Люк?

— Девятнадцать, — мягко ответил тот.

В этом же возрасте сам Энакин уже был женат на Падме. Возможно, он и его бывший учитель вовсе не так уж и сильно отличались друг от друга?

— Его мать — Сатин?

Оби-Ван чуть не споткнулся: он смотрел на Энакина невидящими глазами. Он выглядел ... потрясенным. Нет, он выглядел так, словно ему выстрелили в сердце из бластера.

— Оби-Ван? — искренне обеспокоился Энакин.

Но все эти эмоции, горе и шок были тут же скрыты под маской напускного веселья. Это был первый раз, когда Скайуокер увидел и понял, что Оби-Ван вовсе не бесчувственный и отстранённый человек. Просто его наставник был замкнутым, и не любил афишировать свои страдания, предпочитая справляться с ними в одиночку. Но почему? У него было гораздо больше друзей в Ордене, чем у Энакина, но были ли у него доверенные лица?

Энакин мог прийти за утешением к Падме и Палпатину. А Оби-Ван? Был ли Мейс Винду достаточно близок с Оби-Ваном, чтобы тот доверял ему свои секреты? Что ж, Энакин скоро это узнает, увидев реакцию Мейса на Люка.

Оби-Ван, наконец, произнес печальным голосом:

— Нет, мать Люка умерла при родах.

У Энакина не нашлось подходящих слов, и он спросил вместо этого:

— Ты был там?

Оби-Ван отвел взгляд, скрывая боль:

— Она дала ему имя, но так и не смогла его подержать. Люк был у меня на руках, когда она скончалась.

— Ты любил ее?

— Она была одним из моих самых близких друзей.

Энакин положил руку на плечо Оби-Вана, и тот вздрогнул, как будто не привык, чтобы к нему прикасались.

— Почему не ты вырастил Люка?

— Я не годился в отцы. По крайней мере, в девятнадцать лет я в этом был уверен.

Они добрались до башни Высшего Совета, и Энакин ощутил беспокойство: ведь магистры должны были принять решение относительно поступка Оби-Вана. Странно, раньше он никогда не переживал относительно их мнения.

Когда бывший учитель Скайуокера вошел в зал Совета, его лицо побледнело, как будто он увидел на мозаичном полу нечто ужасное*.

— Оби-Ван?

Мастер повернулся к нему, его глаза были полны слез и необъяснимой боли. Энакин потянулся было к нему, но Оби-Ван отпрянул, словно испугавшись. Но в следующее мгновение он уже взял эмоции под контроль, натянув на лицо маску невозмутимости.

Все произошло так быстро, что Энакин не успел понять, чему он только что был свидетелем. Из всех присутствующих в комнате, казалось, только Йода заметил странное поведение Оби-Вана и прищурился, словно пытаясь увидеть его насквозь. Внимание же Мейса было приковано к Энакину. Как обычно.

— Мастер Кеноби, — резким голосом поприветствовал соратника Мейс и устремил тяжелый взгляд на спутников Оби-Вана. — Зачем вы привели Скайуокера и Тано на эту встречу?

Оби-Ван улыбнулся:

— Я подумал, что им тоже будет интересно поучаствовать в преставлении, мой старый друг.

Глаза Мейса сузились, напоминая черные дула бластеров:

— Кеноби, что ты натворил?

Услышав тон, которым Мейс обратился к его бывшему наставнику, Скайуокер внезапно безоговорочно поверил во все те истории, которыми Оби-Ван недавно с ним поделился. Энакин, определенно, был не единственным возмутителем спокойствия в Ордене — стоило только увидеть каким взглядом одаривает его учителя магистр Винду. Советник явно не был удивлен тому, что Оби-Ван что-то затеял. В очередной раз.

Магистр Пло Кун подался вперед:

— Коммандер Коди докладывал, что вы исчезли во время одного из сражений, а потом оказались в расположении 501-го легиона.

— На то была воля Силы, — невозмутимо ответил Оби-Ван.

— Мы изучили ваш отчет, — сказал официальным тоном Мейс, — но не нашли в нем надлежащего объяснения вашему исчезновению, магистр Кеноби. У всех ваших людей были комлинки, которыми вы могли бы воспользоваться.

— Я получил сигнал бедствия с Татуина, который потребовал моего немедленного внимания, — сказал Оби-Ван и положил руку на плечо Люка.

Все присутствующие разом посмотрели на юношу, и Люк явно почувствовал себя неуютно от такого пристального внимании. Но, переборов смущение, он слегка склонил голову и негромко поприветствовал советников.

— Люк, это — Высший совет джедаев. Магистры, это — Люк Кеноби, мой сын.

Особенностью советников было то, что все они были невероятно могущественны в Силе, и когда кому-то удавалось вызвать у них эмоциональную реакцию, их присутствие становилось… подавляющим. Энакин и Оби-Ван были готовы к этому, но Люк с Асокой одновременно вздрогнули и съежились.

Что же касается реакции магистра Винду, то Энакин был очень рад, что в этот раз не он угодил под раздачу.

— Что это значит, Оби-Ван? — потребовал объяснений Мейс.

— Опекуны моего сына были убиты сепаратистами во время попытки добраться до Люка.

— Тогда, возможно, тебе не стоило давать ему свою фамилию, — с укором сказала магистр Стасс Алли.

— Как оказалось, на Татуине проживает множество людей с фамилией, созвучной моей. Я не думаю, что о связи Люка со мной кто-то знал.

— Тогда почему он оказался в такой опасности, что ты решил оставить свой батальон в разгар битвы и отправился спасать его? — спросил Мейс Винду.

— Количество мидихлориан в крови Люка такое же, как у Энакина, — спокойно ответил Оби-Ван.

Энакин уставился сначала на Оби-Вана, а затем на его сына: Квай-Гон посчитал его Избранным из-за дурацкого анализа крови, но если существуют два человека с одинаковым количеством мидихлориан, значит ли это, что пророчество — полное дерьмо?

— Как давно ты знаешь о его родстве с тобой? — спросил Ки-Ади-Мунди.

— Девятнадцать лет — с момента его рождения.

— А его мать? — подала голос Шаак Ти.

— Она умерла, — сказал тихо Оби-Ван.

— Помимо твоих физических отношений с этой женщиной, были ли у тебя какие-то обязательства? — уточнила Ади Галлия.

Энакин поморщился: вот почему он никогда не хотел рассказывать Совету о своем союзе с Падме — то, как они говорили о браке, звучало непристойно.

— Мы были друзьями.

— Но она родила от тебя ребенка! — настаивала Галлия.

— Я до последнего не знал, что ребенок — мой. После ее смерти я отдал Люка его тете и дяде.

— А ты не думал привезти ребенка в Храм? — спросил Мейс. — Ты же знаешь, что это далеко не первый случай, даже за последние годы.

Это стало новостью для Энакина.

Оби-Ван кивнул:

— Я просил, и не раз, но опекуны не хотели, чтобы он становился джедаем. Я уважал их выбор.

— Тогда почему ты привел его к нам сейчас? — хмуро спросил магистр Винду, похоже, он уже знал, к чему все идет.

— Потому что у Люка врожденная связь с Силой.

— Способность левитировать предметы и развитые рефлексы не делают из него джедая, — сказал Мейс непривычно мягко, пытаясь образумить Оби-Вана словно маленького ребенка.

— Одаренность Люка достаточно высока, и если ситхи схватят его, то нас ждут серьезные проблемы.

Люк возмутился:

— Я не собираюсь становиться ситхом!

Оби-Ван вздохнул, глядя на юношу:

— Психические и физические пытки могут подтолкнуть тебя к Тьме против твоей воли, Люк. Без всякой подготовки ты будешь беззащитен. Чувствительность к Силе может быть, как благословением, так и проклятием. И ты слишком одарен, чтобы взаимодействовать с другими форсъюзерами, не привлекая внимания. Это означает, что ты либо снова спрячешься, либо будешь обучаться путям Силы.

У Энакина возникло странное чувство, что Оби-Ван пытается объяснить Люку больше, чем говорит вслух.

— Он слишком стар, — сказал Йода.

Оби-Ван, неожиданно для самого себя, закатил глаза:

— Джедаи не всегда проходили инициацию в столь юном возрасте, а Сила часто наследуется.

— И пали они во Тьму, многие пали.

— Дуку, Ксанатос, Брук, Понг Крелл, Баррисс Оффи — все они начали обучение с детства. Даже Асажж Вентресс, обученная вне Храма, но все же одним из наших мастеров-джедаев, узнала о путях Силы с детских лет. Если вы отказываетесь принимать более взрослых форсъюзеров, вы делаете это из страха и суеверия.

«Баррисс?» — удивленно подумал Энакин, переглянувшись с Асокой. Луминара Ундули, которая была наставницей Баррисс Оффи, не присутствовала на собрании, и, похоже, никто не заметил оговорки Оби-Вана*.

Аргумент Йоды был довольно лаконичен:

— Нет, я не согласен на это.

Оби-Ван приподнял уголки губ в подобии улыбки:

— Либо Люк будет моим следующим падаваном, либо я уйду из Ордена и все равно обучу его.

В комнате повисла грозовая тишина. Энакин и Асока растерянно смотрели на Оби-Вана, но Люк не выглядел особо удивленным — должно быть, отец предупредил его заранее.

Мейс застыл, уставившись на Оби-Вана так, словно никогда не видел его раньше:

— Ты — мастер-джедай Высшего Совета и генерал армии Республики. Ты не можешь просто уйти.

Оби-Ван улыбнулся:

— Интересная теория, не хотите ли проверить ее?

Лицо Мейса помрачнело, и он поднялся со своего кресла:

— Хватит игр, Оби-Ван. Ты не уйдешь.

— Я сделаю это, если вы заставите меня.

— Ты нам нужен.

— Я думаю, вы и без меня отлично проиграете войну.

Энакин нахмурился:

— Мы не проигрываем, Оби-Ван.

Оби-Ван посмотрел на него, его голубые глаза были ясными:

— Мы ведем войну, чтобы навязать демократию людям, которые не хотят быть частью политической коррупции. Мы потерпели неудачу в тот момент, когда согласились вступить в войну ради амбиций Сената. Орден проиграл в тот момент, когда мы предали свой кодекс и своих людей, взяв на службу купленную армию, солдаты которой не имеют права выбора.

— Без этих солдат ты и Скайуокер погибли бы на Джеонозисе! — парировал Мейс Винду.

— И сколько еще джедаев мы потеряли в тот день? — спросил Оби-Ван.

— Это война, Оби-Ван! — сказал, жестикулируя, Мейс.

— Да, но мы не джедаи древности: мы не обучены вести войну на галактическом уровне и не занимаем никаких государственных постов. Мы — марионетки Сената и канцлера.

Похоже, Оби-Ван долго сдерживался, но появление Люка стало переломным моментом: то, что сейчас происходило, не было просто сражением мастера-джедая за право обучать падавана. Пусть даже он приходился ему сыном.

— Оби-Ван, — вздохнул Мейс, — власть развращает и…

— Мы погибнем, — сказал Оби-Ван, — Джедаев мало, и мы слишком уязвимы. Республика рушится изнутри, и мы теряем всё, что делает нас такими, какие мы есть!

До этого момента Энакин еще никогда не видел, чтобы его бывший наставник так открыто бросал вызов другому члену Совета.

Мейс сердито смотрел на коллегу:

— И что же мы теряем, Оби-Ван?

— Галактика боится нас, Мейс. Тех монстров, в которых превращаются джедаи из-за этой войны.

Мейс отступил под тяжелым взглядом Кеноби и вздохнув, спросил:

— Что ты предлагаешь сделать?

— Освободить клонов от обязательного призыва. Большинство из них останутся в армии, но заставлять их служить — это рабство.

— Мы не можем позволить себе потерять никого из них.

— Мы не можем позволить себе мириться с несправедливостью. Договор о создании и приобретении армии клонов подписан от имени Республики, независимо от того, был ли к этому причастен Сайфо-Диас или нет. Именно Сенат купил клонов, а мы это допустили. И если джедаи — миротворцы, то они не должны вставать на чью-либо сторону, будь то республика или сепаратисты. Слишком поздно выходить из войны, но еще есть время попытаться образумить политиков.

Шаак Ти кивнула:

— Он прав!

— Но у нас нет ресурсов для этого, — заметил Сэси Тийн.

— Они появятся, если Совет будет более активно участвовать в работе Сената, — подал голос Кит Фисто.

— На темную сторону такие разговоры приведут, — раздраженно проскрипел Йода, громко стукнув об пол тростью.

— Вы ведете галактическую войну и боитесь политики? — неожиданно спросил Люк.

Йода хмыкнул:

— Храбрый ты, хм-м-м, храбрый, потому что не ведал еще опасностей, юноша.

Люк взглянул на него со странным выражением лица: так обычно смотрят на разумных, которые болтают несусветные глупости, хотя из вежливости им никто об этом не говорит.

Мейс посмотрел в пространство между двумя Кеноби, еще раз вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и сказал:

— Я за то, чтобы Люк Кеноби присоединился к Ордену в качестве падавана Оби-Вана, если это означает, что Оби-Ван останется с нами.

— Согласен, — сказал Пло Кун.

— И я, — сказал магистр Фисто.

Остальные советники тоже выразили свое согласие, хоть и не очень одобряли происходящее. Когда пришла очередь Йоды высказаться, он недовольно вздохнул:

— Не согласен я, но в меньшинстве остался. Я вижу твой разум, Кеноби юный, — магистр указал когтистым пальцем на Люка, — безрассуден ты и нетерпелив.

— Он научится терпению, — сказал Оби-Ван спокойно.

Йода буркнул что-то себе под нос, затем впился взглядом в Оби-Вана:

— Не просто так привел сюда ты Скайуокера и Тано, я думаю. Так зачем?

— Когда я был на Татуине, до меня дошли слухи о том, что зайгеррианские работорговцы намерены заключить сделку с сепаратистами относительно колонии тогрут на Киросе. Я уверен, что планета подвергнется нападению в ближайшее время.

— Кирос не является частью республики! — заявил Сэси Тийн.

Шаак Ти и Асока синхронно смерили советника гневным взглядом*, а магистр Кун сказал:

— Оби-Ван один из самых молодых среди нас, но он смог увидеть наши ошибки. Я согласен с тем, что мы должны предоставить свободу действий клонам. Что же касается Кироса, то неважно, входит ли этот мир в состав Республики или нет. Мы не должны помогать и защищать кого-либо выборочно. Это неправильно.

Мейс склонил голову:

— Или мы уже проиграли.

Энакин потерял дар речи: неужели советники вовсе не были такими упертыми старыми пнями, какими он привык их считать, и действительно прислушались к гласу истины? Тогда еще не все потеряно для Ордена.

— Ступайте. Помочь Киросу должны вы, — сказал Йода Оби-Вану и его спутникам. — Да пребудет с вами Сила.

Оби-Ван поклонился:

— И с вами, магистры.

После этого Кеноби быстрым шагом покинул зал Совета, заставив Энакина, Асоку и Люка поспешить вслед за ним. Странно, похоже Оби-Ван очень хотел оказаться как можно дальше от советников, — подумал Энакин. Что же творилось с его учителем и другом?

-

* Оби-Ван вспомнил видеозапись ужасной сцены убийства юнлингов в зале Совета, которую он видел после падения Храма. Ту самую, в которой Энакин, уже будучи Вейдером, нападает на детей с сейбером.

*Баррисс Оффи была подругой Асоки Тано, но из-за ужасов войны пала на Темную сторону и устроила в Храме джедаев теракт, в котором ошибочно обвинили Асоку. Но в данный отрезок времени этого еще не произошло, поэтому-то Энакин и Асока были так удивлены заявлением Оби-Вана.

*Асока Тано и магистр Ти — обе принадлежат к расе тогрут, понятно, что они будут переживать за своих сородичей.