...И мне не нужно никакого Силодара (гет)

Документы подписаны, ремонт сделан (тоже не без пакостей домового) и мы уже приехали в нашу квартиру. Мама вошла в гостиную, взяла Алину на руки и принялась кружить:

— Девчонки! Наша квартира!

— Ураааа! — подхватили мы маму и начали радоваться.

— Рано радуетесь. Купили квартиру — теперь пора съезжать. — снова сказал голос. Я замерла. Потом нашла владельца голоса: это был тот же домовой, нагло сидящий на нашем диване.

— Даш, ты чего? — Алина чуть не врезалась в меня.

— Эм... Надо же Кузю выпустить! — не растерялась я и подошла к переноске. — Кузя, выходи! Теперь это наша квартира! — но рыжий кот не спешил выйти из клетки. У меня за спиной стоял домовой.

— Даже не думай, блохастый! — сказал он, встал на четвереньки, отряхнулся по-собачьи, выгнулся и зашипел. Кузя сжался в комок и прислонился к дальней стенке переноски. Домовой ещё громче зашипел и замяукал, тогда Кузя вылез из клетки и спрятался за неё.

— Кузя, ты чего? — удивилась Алина поведению кота. — Кузя, выходи!

— Так, значит? — Домовой подошёл к окну, распахнул занавески, максимально открыл окно, стал разбрасывать книги, раскачивать люстру, швырять наши вещи.

— АААААА!!! — мы все заорали, Алина схватила Кузю и мы выбежали из квартиры.

— Там… Там!.. — стоя на лестничной площадке пыталась выдавить хоть слово мама, тыкая пальцем в сторону нашей квартиры.

— Там нам дали по мордам. — закончил за маму домовой и закрыл дверь. За несколько секунд до этих слов из квартир выбежали соседи: мужчина лет шестидесяти пяти, который тут же принялся фотографировать нас старым фотоаппаратом, и женщина примерно того же возраста, в халате и бигудях.

— Валентин Петрович! Вы же не гопник! На людском горе! — осуждала женщина мужчину.

— Так ведь для истории! Всегда можно было! — оправдывался тот.

— Сегодня нельзя! — подытожила женщина, взяла нас за руки и повела в свою квартиру.

Алина все еще не говорила ни слова, только дрожала и прижималась к маме. К последней, наконец, вернулся дар речи, и она залепетала бессвязно:

— Люстра качалась… Окна сами собой… Дверь… Потом бокал… А у меня дети!..

— Дети — это хорошо, а бокал еще лучше! — с олимпийским спокойствием отвечала дама. — Пойдемте-ка… сыграем по бокальчику.

Квартира дамы в халате напоминала дворцы, которые я много раз видела по телевизору и на картинках в Интернете — позолота, картины в тяжелых рамах, сверкающий, как черное зеркало, рояль, столики на гнутых ножках, обитые шелком кресла и диваны.

Только здесь, в отличие от музеев, всем этим пользовались.

— Вы присядьте, я сейчас, — пригласила хозяйка. И буквально через пять минут вкатила сервировочный столик на колесиках и переставила на антикварный стол изысканный сервиз с кофейником и маленькими полупрозрачными чашечками, две вазочки с конфетами и с печеньем и одну вазу побольше — с фруктами. Я тут же взяла свои любимые шоколадные конфеты и протянула одну Алине. Она мигом съела угощение. И тут же обратила внимание на фрукты.

— Ой, можно я возьму грушу? — вежливо спросила Алина.

— Конечно, деточка, — Раиса Ивановна погладила ее по голове. Потом подошла к полукруглой горке, приоткрыла витражную дверь, достала резной хрустальный штоф с золотисто-коричневой жидкостью и два пузатых бокала, наполнила их и пододвинула один маме.

— Вот, выпейте. Это как раз то, что вам сейчас нужно.

Мама одним глотком выпила пахучий напиток, похоже, толком не осознав, что она делает.

— Я сначала думала — землетрясение… — пробормотала она. — А потом… — и опять замолчала.

— Да нет, моя дорогая, никакое не землетрясение, — хозяйка снова наполнила бокалы, — обычный домовой.

— Домовой? — в один голос вскричали мама и Алина. У обеих округлились глаза, так что в этот миг они стали похожи друг на друга, как две капли воды. А я не сильно удивилась, я более-менее верила в это.

— Настоящий домовой? — взвизгнула Алина. — Ух ты! — и повернулась ко мне: — Слышала, Даш?! У нас будет домовой! Вот здорово!

— А чего тут здорового, я не вижу? — сухо спросила мама.

— Ну, знаешь как нам с Дашей в школе обзавидуются?

— А можно я пойду спать? Я очень устала. — пробормотала я, потирая глаза.

— Конечно-конечно, я постелю тебе в гостиной. Ты не против? — гостеприимно спросила Раиса Ивановна.

— Да мне всё равно где спать, спасибо. — сказала я и направилась в гостиную вместе с хозяйкой, которая уже несла простыню, подушку, наволочку и одеяло.

Я села на подлокотник дивана и полностью погрузилась в мысли. У нас в квартире живёт домовой. И нет чтобы спокойно жить, он устроил настоящий хаос. Зачем? Что ему от нас нужно?

«Рано радуетесь. Купили квартиру — теперь пора съезжать» — снова пронёсся голос домового у меня в голове. А у него приятный голос… Он вроде баритон называется… Ё, о чём я думаю? Он нас выселяет, а я «У него приятный голос». Хотя голос и правда красивый… Так, мне похоже правда пора спать. Постель как раз уже готова.

Я плюхнулась на диван не раздеваясь и тут же заснула.

* * *

Я проснулась около трёх часов ночи от адской жажды. Я встала и пошла на кухню. Налила из узорного графина воду в стакан. Налила я очень даже много, но выпила всё за пару глотков. Вдруг меня потянуло к себе в квартиру. Но не так сильно в квартиру, как к домовому. Почему мне стало его жаль? Он же разгромил всё, а я его жалею… Странный я человек. Но всё же, помыв после себя стакан, я направилась в квартиру.

— Эй, барабашка, ты тут? — спросила я, открывая дверь.

— Чё? — он высунул из-за угла сначала голову, потом и всё остальное тело.

— Я хотела спросить, почему ты устроил тут хаос? — задала вопрос я, глядя на домового в упор.

— Погоди… Ты меня видишь? — его лицо приняло удивлённый и задумчивый вид.

— Да. Мне это тоже показалось странным, ведь мама и Алина тебя не видят… Но знаешь, когда я подошла к этому подъезду, я почувствовала, что здесь есть что-то потустороннее. Резко. Я думаю, это из-за тебя.

— Интересно, очень интересно… — Домовой заходил по коридору туда-сюда. После нескольких минут размышлений он объявил ответ: — Похоже, у тебя дар видеть нечисть. Но спящий. Он проснулся, когда ты стала ближе ко мне. Ну, физически. Я же нечисть по факту.

— Япона мать… — я схватилась за голову. — Долбанная ты нечисть, а. Ну зашибись. Теперь ещё и дар. Как думаешь, рассказывать о нём или не надо?

— Лучше не надо. Тем более другим. Но вообще лучше никому не рассказывай.

— Так, хорошо. А теперь возвращаемся к первому вопросу. Почему ты устроил хаос?

— Потому что вы. Не будете. Здесь. Жить. — разделяя предложение на отдельные слова сказал домовой. — Потому что никто не будет здесь жить! Это моя квартира!

— Эй, а ну стоять. Мы вбухали в эту халупу кучу денег, а ты говоришь «Не будете здесь жить»? Ну привет…

— Не привет, а до свидания. — и он вытолкал меня за дверь.

Я тупо стояла смотря на дверь с минуту.

— А у него всё-таки красивый голос… — Улыбнувшись, сказала я (вслух зачем-то).

— Я всё слышу! — Домовой приоткрыл дверь, чтобы сказать эти слова, потом снова закрыл.

— Знаешь что, — начала я, открывая дверь и заходя в квартиру. — Это НАША квартира. Моя с тобой. Я понимаю, ты жил здесь раньше нас, но ведь денежную компенсацию в ближайшее время нам никто не даст. Давай устроим перемирие хотя бы на пару дней…

— Так. А что мне за это будет? — тот деловито сложил руки на груди.

— Хмм… Ну, вы вроде покушать любите? Конфеты пойдут?

— Так и быть. — после некоторых размышлений домовой объявил ответ. — Три дня-пять конфет. Хотя что так мало… Хотя почему я вообще на это соглашаюсь…

— Пять дней-десять конфет. — твёрдо сказала я. — Соглашайся давай, другого предложения не будет.

— Идёт. — он протянул руку. Я пожала в ответ. — Всё?

Я немного подумала.

— А как тебя зовут?

— Аэ... Бор. А тебя?

— Даша.

— Даша… Будешь Дора, окей? — сказал Бор и улыбнулся.

— Ля… А что сразу Дора? Хотя, мне нравится… Ладно, окей. Боря. — улыбнулась я.

— Хитрая ты задница! Дуй отсюда! — Домовой рассмеялся и снова вытолкнул меня за дверь. Я тоже рассмеялась и пошла обратно в квартиру 223.