Охота на ведьму (гет)

Гарри Поттер стоял в кабинете директора МакГонагалл и смотрел в Омут памяти, готовясь нырнуть вперед лицом в его мерцающие объятия.

Стоящий рядом с ним старший волшебник нетерпеливо вздохнул и посмотрел на него, всем своим видом олицетворяя глубокое презрение.

— Обычно вам не требуется разрешение, чтобы взглянуть на чьи-то личные воспоминания, мистер Поттер. Начинайте, или мы останемся здесь на целый день.

— Да, Гарри, поторопись, — согласилась профессор МакГонагалл, не сходя со своего места позади него. — Нас здесь еще шестеро, и нам всем не терпится увидеть все своими глазами.

Гарри подчинился всеобщему настрою и, сделав глубокий вдох, погрузил голову в знакомые мутные глубины древнего каменного сосуда. Воспоминания, которые он собирался посмотреть, были щедро подарены — при некоторой поддержке со стороны Северуса Снейпа — Мундунгусом Флетчером.

Когда туман воспоминаний рассеялся, Гарри почувствовал под ногами подобие твердой земли, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась оживленной железнодорожной станцией. Когда он огляделся по сторонам в поисках их вынужденного сообщника, платформа показалась ему незнакомой. Через мгновение Поттер заметил знакомую растрепанную фигуру Мундунгуса, прислонившегося к стене сразу за группой магглов, ожидавших свой утренний поезд. Никто, казалось, и не замечал старого изворотливого волшебника, даже несмотря на то, что он был одет довольно странно, чем выделялся на фоне окружающих его магглов. Его колдовское одеяние знавало гораздо лучшие времена, а весь его внешний вид в целом производил впечатление, что перед ним стоял человек, для которого купание давно утратило всю свою привлекательность. Гарри вдруг обратил все свое внимание на то, что Мундунгус, который до этого лениво играл с кнатом в орел или решку, внезапно оторвался от своего занятия и посмотрел на дальний конец станции. Бестелесный голос системы громкой связи только что возвестил, что поезд на Престон вот-вот прибудет, вызвав тем самым общее чувство предвкушения и толкотню среди ожидающих, которые были готовы броситься к дверям поезда, как только он окажется на станции.

Мальчик-Который-Выжил проследил за взглядом Мундунгуса; он смотрел на прибывающий поезд, и он вместе с ним наблюдал, как тот остановился с характерным металлическим лязгом. Двери открылись, и из них, словно роящиеся муравьи, толпой высыпали люди, спешащие на работу в этот утренний час. Разглядеть одно единственное лицо, которое он так жаждал увидеть, среди всеобщего хаоса городских пассажиров, старавшихся вовремя успеть на службу, казалось невыполнимой задачей. Гарри мог бы найти снитч среди четырнадцати восторженных ведьм и волшебников в ненастный вечер, но найти потерянную подругу значило для него намного больше, чем выиграть очередной матч в квиддич. Они столько раз терпели неудачи в прошлом, что он чувствовал — еще один удар от очередной провальной попытки может оказаться слишком сильным. Казалось, это был их последний шанс найти ее, и так как это была их последняя зацепка, очень много зависело от успешного использования этой ничтожной возможности. Поэтому Гарри с большим волнением оглядывал прибывший поезд и в тот момент, когда он, наконец, заметил знакомую фигуру Гермионы Грейнджер, которая вышла на платформу вместе с толпой других людей, его захлестнула волна облегчения. Гермиона уверенно пробиралась сквозь толпу пассажиров с твердым намерением выбраться из нее как можно скорее, большая сумка была закинута на ее плечо, голова была высоко поднята, а лицо излучало решимость.

Поттер лишь мельком увидел, как толпа уводит ее к выходу, но этого было достаточно, чтобы понять, как Гермиона изменилась за прошедшие десять лет. Она выглядела уверенной в себе, ухоженной, зрелой. Все в ней было пугающе маггловское. Он обратил внимание на ее стильную маггловскую прическу, убранные за спину локоны, а также на маленький прибор, который девушка держала в руке. Гарри узнал в нем мобильный телефон и заранее мог предугадать, на чем будет сосредоточено внимание Артура Уизли, когда настанет его очередь смотреть воспоминания. Поттер прекрасно понимал, что ее присутствие в этом воспоминании не выходило за пределы наблюдательности Мундунгуса, но все же он не смог удержаться от попытки проследить за ней. Однако не успел он сделать и пары шагов, как длинная рука Снейпа насильно выдернула его из омута памяти, поскольку он считал, что очередь мистера Поттера подошла к концу.

Гарри тяжело вздохнул и повернулся лицом к людям, ожидавшим его.

— Ну? — спросил Снейп. — Это она?

Мальчик-Который-Снова-Выжил медленно кивнул, и только его сияющие глаза выражали всю глубину его восторга, который он испытывал в этот момент. Реакция его небольшой аудитории была мгновенной и не менее радостной. Рон испустил ликующий вопль, Молли поднесла руки к лицу, пытаясь сдержать дрожащую ухмылку, а Джинни обняла сначала отца, а потом его, Гарри. Профессор МакГонагалл попросту повторяла одни и те же слова: «Мы нашли ее», обращаясь к портретам бывших директоров школы, выжидательно взирающих на нее со своих холстов. Нарисованный Дамблдор поднялся со своего места и хлопал в ладоши, Гелиотропа Уилкинс радостно воскликнула:

— О, хорошие новости, а, Дилис?

Но Дилис Дервент была слишком занята тем, что утирала слезы, поэтому ничего не ответила.

Северус Снейп был единственным в кабинете директора, кого, казалось, совершенно не тронуло известие о том, что Гермиона Грейнджер, которая числилась пропавшей-предположительно-мертвой со 2 мая 1998 года, наконец-то, была обнаружена их небольшим отрядом, выполняющим спецоперацию под кодовым названием «Вернуть Грейнджер».

Он ждал, когда все те, кто не занимал место среди портретов, заглянут в омут памяти и своими глазами увидят Гермиону. Как только на празднике их первой маленькой победы воцарилось затишье, он подошел к занимаемому им когда-то старому директорскому столу так, как будто все еще был его законным владельцем. Снейп откашлялся, чтобы привлечь внимание всей команды.

— Как бы ни была трогательна ваша реакция, мне нужно напомнить вам, что наши усилия еще не закончены. Я бы сказал, осталась самая сложная часть нашего проекта.

— Она ведьма, а не проект, — пробормотал Рон.

— Согласен. Но тем не менее, она ведьма, которая для нас была практически потеряна в течение десяти лет. Гермиона Грейнджер теперь, по сути, маггла.

В тишине просторного помещения послышался тяжелый вздох Молли, который выразил чувства остальных собравшихся.

— Но ведь не по своей воле, Северус. Несомненно, этот факт поможет в ее реабилитации, — проговорила профессор МакГонагалл. В ее голосе отчетливо слышались молящие нотки.

— Ты прекрасно знаешь, что восстановление измененной памяти через такой длительный промежуток времени может быть опасным, — ответил Снейп. — Наш следующий ход должен быть тщательно продуман.

— Почему мы не можем просто проследить за ней, оглушить ее и отправить в больницу Святого Мунго? Колдомедики сделают все, что нужно, — сказал Рон.

Губы Снейпа скривились в привычной для него презрительной ухмылке.

— Ну, что же, значит сегодня мы все сможем спать спокойно в своих постелях, зная, что наши бравые авроры все так же опытны и умелы, как и всегда, — ответил зельевар. — Тщательно продуманный подход — мистер Уизли, с каким именно словом у вас возникли трудности? Может быть, вы бы хотели, чтобы ваша подруга заняла соседнюю койку в палате вместе с Гильдероем Локхартом? Я уверен, что его прекрасно восстановленные воспоминания очень развлекают всех его соседей по палате.

От еле сдерживаемой ярости лицо Рональда постепенно приобрело бордовый окрас.

— Ладно, — вновь заговорил он. — А как вам такой тщательно продуманный ход? Что если мы найдем мерзавца, который сделал с ней это, и заставим его восстановить ее память?

— Люциус Малфой в Азкабане, — подал голос Гарри. — Мы не можем просто подойти к главным воротам, показать дементорам наши аврорские значки и сказать, что мы вернем его к вечернему чаепитию.

— Да, конечно, на это уйдет не мало времени и сил, но тем не менее это можно устроить, — ответил Рон. — Это возможно, если ситуация чрезвычайная. И если не это чрезвычайная ситуация, то я отказываюсь понимать что-либо вообще.

— Министерство может придерживаться другой точки зрения, мистер Уизли. И, кроме того, есть и другие факторы, которые нам следует учитывать, — вмешалась в разговор профессор МакГонагалл.

— Какие, например? Я имею в виду, если вы думаете, что она бы предпочла жить как маггла… Я хочу сказать, я знаю, что вероятно Гермиона не помнит, что она ведьма. Но как только воспоминания вернутся, она будет благодарить нас за то, что мы нашли ее и спасли от жалкого маггловского существования.

— Рональд, возможно у Гермионы вполне хорошая жизнь, которой она довольна, — мягко начал Артур. — Мы должны быть готовы к этому.

— Я знаю. Но как только она вспомнит… — не унимался Рон, обращаясь к своим друзьям и семье. — Она наверняка захочет вернуться к нам и снова стать ведьмой. Я же не говорю, что ей придется навсегда отказаться от своей маггловской жизни; в конце концов, это же Гермиона.

— Она может быть замужем, — сказал Снейп, полностью игнорируя хмурый взгляд Рональда Уизли. — Возможно даже, что у нее есть дети.

Рон склонил голову в знак поражения и медленно кивнул.

— Да, наверное, вы правы. Дело не в том, что я не думал об этой возможности, просто до сих пор мы были так сосредоточенны на ее поисках, что мне не составило труда отодвинуть подобные мысли на задний план.

— Ты ведь сам женат, Рон, — перебила его Джинни. — Какое тебе дело до того, есть ли у Гермионы муж или нет, будь у нее хоть десять детей? Ты сам отказался от нее.

Рон резко повернулся к сестре, разъяренный ее обвинениями в предательстве.

— Это было год назад, когда мы все думали, что она мертва. Мы все смирились с этим. Было нелегко, но нам нужно было двигаться дальше. Я не хочу думать, что Гермиона вышла замуж, потому что если это так, то шансов вернуть ее становится еще меньше. Дело не в том, что я хочу возродить наши с ней отношения. Я люблю Кэсси, но при этом хочу, чтобы Гермиона вернулась в магический мир.

Казалось, Джинни слегка устыдилась своей гневной вспышки. Она отошла от отца и встала рядом с братом, за что и была вознаграждена неохотной улыбкой, означавшей прощение. Рон посмотрел в сторону большого окна, выходящего в сад. Возле окна стояла высокая фигура, облаченная в черную мантию. Профессор Снейп повернулся спиной к комнате и тихо смотрел в окно, созерцая теплый июльский вечер.

— У вас есть какое-то предложение, профессор Снейп? — спросил Рон.

Снейп повернулся лицом ко всем присутствующим.

— Минерва? Может быть у вас есть какие-то идеи? — спросил он смиренно у профессора МакГонагалл, предоставляя той возможность высказаться на правах вышестоящего должностного лица.

— Возможно. Но сначала я хотела бы послушать твои идеи, Северус.

Снейп сделал медленный осторожный шаг в сторону собравшихся.

— Это будет долгосрочное предприятие, — сказал он, получая истинное удовольствие от того, что вся аудитория находится в его власти.

— Правильно, — подал голос Дамблдор со своего портрета.

Северус бросил на своего старого наставника такой взгляд, который сразу давал понять, что перебивать его нельзя.

— Начиная с этого момента нашей главной задачей является восстановление памяти мисс Грейнджер и возвращение ее домой.

— Согласен, — быстро ответил Гарри.

— Существуют следующие препятствия на пути к осуществлению этой миссии: мы не сможем самостоятельно восстановить ее память. Это наиболее эффективно может сделать только тот, кто изменил воспоминания мисс Грейнджер. Однако есть доля вероятности, что они вернутся сами. Люциус сейчас крайне слаб; его магия истощена, и поэтому любое заклинание, которое он выполнил в прошлом может стать таким же уязвимым и с легкостью потерять свою силу. Исходя из того, что нам известно, мисс Грейнджер, возможно, уже переживает тревожное изменение состояния своего сознания. Может быть к ней начали возвращаться обрывки воспоминаний из ее прежней жизни.

— Изменение сознания? — перебила Джинни. — Вы имеете в виду галлюцинации и все такое?

— Возможно, спонтанные магические выбросы или вещие сны, — продолжил Снейп. — Если воспоминания начали возвращаться естественным путем, то их нужно отслеживать, планировать… и даже поощрять. Тогда, вполне возможно, что постепенного возвращения ее воспоминаний будет достаточно, чтобы предотвратить ее душевные муки, — он сделал паузу, вернулся к столу и, прислонившись к нему, скрестил руки на груди, властно посмотрев на присутствующих сверху вниз.

— Полностью согласен с тобой, Северус, — сказал Артур Уизли. — Она может подумать, что сходит с ума, если с ней начнут происходить странные вещи, а рядом не будет никого, кто смог бы ей объяснить, что все происходящее — не плод ее воспалившегося сознания.

МакГонагалл повернулась к Снейпу.

— Если я тебя правильно поняла, Северус, ты предлагаешь кому-то из нас шпионить за ней и сообщать о своих наблюдениях остальным? Но что дальше?

— Это все будет зависеть от самой мисс Грейнджер. Если у нее проявятся признаки возвращения воспоминаний, то понадобится человек, который будет работать над их полным восстановлением.

— Значит, наши дальнейшие действия будут полностью зависеть от того, что именно мы выясним? — снова спросила МакГонагалл.

Снейп кивнул в знак согласия.

— А как именно нужный нам человек будет воздействовать на воспоминания Гермионы? — в свою очередь поинтересовался Гарри.

— Профессор Снейп хочет сказать, что нужно, чтобы кто-нибудь из вас познакомился с ней поближе, — раздался знакомый голос с одного из холстов, висящих на стене директорского кабинета. — Познакомился с ней заново, стал частью ее жизни, ее другом. Проводил с ней время, как маггл.

Все повернулись и посмотрели на стену.

— Альбус прав? — спросила Минерва.

— Не то чтобы это его касалось, но да. Я предлагаю потратить некоторое время на то, чтобы собрать достаточно информации о том, как живет мисс Грейнджер. А затем один из нас должен будет войти в ее жизнь. Тогда у этого человека появится возможность со временем подтолкнуть ее воспоминания, мягко напоминая ей о магии. Проскользнувший намек здесь, оброненная отсылка там — маленькие подсказки, когда их меньше всего замечают. Со временем она сложит их вместе, а остальное сделает ее собственный разум.

— Но на это все может потребоваться целая вечность, — сказал Рон.

— Мистер Уизли, я так понимаю, в школе авроров не учат стойкости духа? — спросил Снейп, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. — Попробуйте хоть раз взглянуть на ситуацию в целом.

— Импульсивные гриффиндорцы! — вставил Финеас Найджеллус Блэк в поддержку своего товарища по Слизерину.

— Боюсь, директор, мы в меньшинстве, — не без доли сарказма проговорил Снейп. Он повернулся лицом к группе своих маловероятных союзников, в компанию которых так часто забрасывала его Фортуна за последние несколько лет. — Значит, вы все еще полны решимости наброситься, схватить и при этом надеяться на то, что все пройдет отлично?

— Нет! — с чувством возразил Гарри. — Может, мы и гриффиндорцы, но не такие безрассудные, как вы думаете. Ваш план — лучшее, что у нас есть. Я голосую за то, чтобы попробовать. А что на счет остальных?

— Совершенно верно, — согласилась профессор МакГонагалл. — Но кто будет за ней шпионить? И, что более важно, кто добровольно согласится стать частью новой жизни мисс Грейнджер?

Рон осторожно поднял руку.

— Я бы с радостью это сделал, — неуверенно начал он. — Я думаю, что у меня, как ни у кого другого, есть на это право. Мы с ней были… ну, она была для меня особенной. И я хочу быть тем, кто сблизится с ней.

Артур строго посмотрел на сына.

— Именно поэтому этим человеком не должен быть ты, Рональд.

— И вряд ли ты подходишь на роль того человека, которого можно внедрить к магглам, Рон, — поддержала отца Джинни.

МакГонагалл жестом руки остановила протест Рона.

— Это дело требует определенной степени беспристрастности. За это должен взяться кто-то, кто с легкостью сможет оставить свои личные переживания в стороне, кто-то, кто уже имеет опыт работы под прикрытием.

Шесть пар глаз одновременно посмотрели на Снейпа.

— Аврорская подготовка мистера Поттера дает ему отличную базу для такого рода деятельности, — быстро ответил он. — Кроме того, кто мог бы стать лучшим кандидатом для этого, кроме него?

— Мне никогда не получить разрешение оставить работу так надолго, чтобы заняться личными делами, профессор, — ответил Гарри.

— Вы здесь не единственный, у кого есть обязательства, мистер Поттер, — выплюнул Снейп, грозно на него взирая. — У вас ведь всегда самая важная работа, не так ли? Если это не поиск крестражей, то охота на Упивающихся смертью.

Поттер нахмурился.

— Я только хотел сказать, что Министерство не позволит мне это сделать.

Снейп снова окинул взглядом сына своего заклятого врага и уже не в первый раз подумал о том, насколько мудро было соглашаться на просьбу Минервы о его непосредственном участии в этом деле. Он неохотно дал свое согласие помочь в тайной работе по поиску пропавшей девушки, но надеялся, что теперь его обязанности в этом проекте станут минимальными и будут носить только консультационный характер. Он был бесконечно рад руководить и направлять; насмешки над их промахами стали бы для него дополнительным бонусом, но это был их проект, не его… едва ли.

Он предпринял последнюю отчаянную попытку отказаться от навязываемой ему задачи.

— И вы не единственный, кто обязан считаться со своим начальством.

— Я разрешаю тебе взять столько выходных, сколько тебе нужно, Северус, — Минерва лукаво улыбнулась. — У Горация есть в запасе еще несколько лет до того, как он не сможет работать. Я уверена, что смогу убедить его помочь тебе с уроками, пока ты будешь занят своей шпионской деятельностью.

Снейп хмуро посмотрел на директрису, которая в этот момент показалась ему крайне двуличной.

— А если я откажусь?

Шесть пар глаз продолжали сверлить его взглядами, в которых теперь отражалось немое осуждение. Таким же был и взгляд самого Северуса.

— Хорошо, — сказал он после паузы. — Я согласен провести небольшое расследование, но это все, на что я подписываюсь. Далее кто-то другой сможет действовать на основе добытой мной информации.

— Согласен, — тут же ответил Поттер.

— Спасибо, Северус, — сказала Молли дрожащим голосом.

— Да начнется операция «Вернуть Грейнджер», — торжественно продекламировала директор МакГонагалл, раздав всем по стеклянному бокалу, в которые были налиты щедрые порции лучшего шотландского Огдена.

— Тост, — продолжила она. — За успешное возвращение Гермионы Грейнджер в волшебный мир.

Северус Снейп ошибочно полагал, что дни его шпионажа давно канули в небытие вместе с Темным Лордом. Для него все обернулось так неожиданно хорошо, что теперь ему даже трудно было представить себе то время, когда он ожидал и даже надеялся на быстрый и окончательный конец своего жалкого существования. Но самый темный из всех темных магов был побежден, а Снейп выжил и вместо унизительного суда и срока в Азкабане неожиданно был оправдан, представлен к награде и восстановлен — если не как глава школы чародейства и волшебства, то хотя бы как заместитель. Картина была бы почти совершенной, если бы не осознание того факта, что за этот, как оказалось, довольно приятный поворот событий стоит воздать благодарность Поттеру и Уизли. Таким образом, согласиться помочь в поисках мисс Грейнджер его опять вынудило чувство долга. Очнувшись от своих мыслей, Снейп несколько нерешительно осмотрелся и обнаружил, что стоит у входа на маггловскую железнодорожную станцию, которую в последний раз видел в омуте памяти. Он остановился неподалеку, ожидая, когда знакомая ему молодая женщина сойдет с поезда, чтобы незаметно отправиться вслед за ней, проследить и разузнать, как можно больше информации о ее теперешней жизни, а потом передать эту утомительную задачу кому-то, у кого было бесконечно больше свободного времени и эмоциональной составляющей для того, чтобы действовать в соответствии с личными интересами.

Снейп ожидал у билетной кассы, скрытый под дезиллюминационными чарами, около десяти минут, прежде чем заметил ее, идущую по проходу к стеклянным дверям. Уверенная походка бывшей ученицы удивила Снейпа; эта походка не могла принадлежать Гермионе Грейнджер — маленькой девочке, которую он когда-то учил, той неуклюжей девочке с большими передними зубами и вороньим гнездом на голове вместо волос, которая так отчаянно старалась найти себе друзей. Эта эффектная молодая женщина, что-то говорящая в свою маггловскую штуковину точно так же, как и многие другие магглы, проходившие мимо него, казалось, так хорошо вписывалась в этот мир, что Снейп изо всех сил пытался представить ее в школьной мантии, с палочкой в руке, стремящейся заработать как можно больше очков для Гриффиндора. В первое мгновение, когда он ее увидел, его охватила странная нерешительность. Он не сомневался в том, кто она такая; черты лица этой женщины были безошибочно грейнджеровскими, хотя их юношеская округлость исчезла. Внезапно Северус засомневался в том, была ли цель их миссии оправданной, имеют ли они право забирать ее из маггловского дома обратно в непредсказуемый мир магии. Возможно, мисс Грейнджер будет лучше среди магглов, частью которых она теперь является. Однако он был здесь не для того, чтобы рассуждать о целесообразности их миссии, поэтому Снейп отбросил все свои сомнения так же легко, как скрывал свое предательство от Темного Лорда, и отправился вслед за Грейнджер. В течение следующих нескольких часов он неотступно следовал за ней, следя за всеми ее передвижениями.

Она вышла на главную улицу, пробираясь сквозь толпу пассажиров. Угнаться за ней было не легко — мисс Грейнджер шла быстрым, уверенным шагом, четко следуя своему каждодневному маршруту, останавливаясь только для того, чтобы включить сигнальные огни на пересечении дорог, которые тут же начинали пищать и мигать, чтобы остановить движение машин. В какой-то момент Снейп чуть не потерял ее из виду, но быстро нашел свою пропажу, стоящую у витрины магазина. Похоже, что она по-прежнему не может пройти мимо витрины книжного магазина без того, чтобы остановиться и взглянуть. Эта первая и наиболее узнаваемая черта этой новой мисс Грейнджер заставила его задуматься, а что же еще осталось от оригинала. Снейпу не было ничего известно о прошлом его бывшей ученицы после ночи последней битвы, но он знал, что каким-то образом она столкнулась со сбегавшим с поля битвы Люциусом Малфоем. Он-то и применил к ней заклинание Забвения. Заклинания изменения памяти, как известно, нестабильны; они требуют умения, точности и четкого планирования, чтобы добиться нужного эффекта. Он очень сомневался в том, что сломленный и подавленный Малфой, используя, ко всему прочему, позаимствованную палочку, смог бы применить к несчастной ведьме сильную и стабильную магию. Он вообще считал, что ей очень повезло остаться в здравом уме. Что же касается тех качеств в характере, которые и делали ее Гермионой Грейнджер, от них, возможно, теперь не осталось и следа. Северус счел благоразумным не поднимать этот вопрос на последней встрече спасательного отряда, когда все его члены буквально купались в лучах облегчения и радости от того, что им, наконец, удалось обнаружить мисс Грейнджер.

Она вышла из книжного магазина и продолжила свой путь. По мере того, как она отдалялась от основной части города, улицы становились тише и менее оживленными. Наконец, они вышли к современному зданию внушительных размеров, важно сверкающему в лучах утреннего солнца своей хромированной и стеклянной отделкой. Она проследовала за группой молодых людей, обменивающихся утренними приветствиями и улыбками, и, поднявшись по ступенькам, вошла внутрь здания. Вывеска, висевшая снаружи над входом, приветливо подсказывала посетителям, что это было здание Нортдэйлского колледжа дополнительного образования.

* * *

Профессор МакГонагалл мастерски трансфигурировала небольшую подставку для растений, где обычно стояла ее Цветокрылка в горшке, в круглый стол. Стол был достаточно велик, чтобы вокруг него разместились семь стульев для семи ведьм и волшебников. В центре стола стоял омут памяти, внутри которого были самые свежие воспоминания Снейпа. Только что они были тщательно изучены всеми членами их небольшого спасательного отряда. После того как последняя пара волшебников, Молли и Артур, подняли головы из древнего каменного сосуда и заняли свои места, наступила тишина.

— Она точно тебя не видела? — спросила Молли.

Кончиком волшебной палочки Снейп собрал воспоминания из омута и вернул их на законное место.

— Еще слишком рано вступать в контакт, — он предположил, что ее вопрос был скорее надежной на то, что Грейнджер его увидела, чем сомнением в его шпионских способностях.

Профессор МакГонагалл сидела, выпрямив спину и скрестив руки перед собой, что естественным образом подчеркивало ее авторитет среди остальных членов их отряда.

— Давайте обсудим то, что нам уже известно. Мы знаем, что она полностью влилась в маггловский мир и не проявляет никаких признаков осознания своего истинного «я».

Лицо Молли озарила нежная улыбка.

— Она по-прежнему любит книги.

— А еще она по-прежнему любит учиться, — поддержал Рон, явно стремясь добавить что-то в список, который они все в тайне хотели составить, список, который сказал бы им, что где-то внутри своей теперешней маггловской оболочки истинная сущность Гермионы Грейнджер осталась целой и невредимой.

Джинни покачала головой и глубоко вздохнула, явно не разделяя оптимизма матери и брата.

— Но нам нужно больше информации, — сказала она. — Этого пока недостаточно. Я не понимаю, как кто-то из нас сможет стать частью той ее жизни, которую мы только что увидели.

Снейп тут же ощетинился от ее комментария, так как, казалось, она только что обвинила его в некомпетентности. Он потратил почти целую неделю, отсутствуя на своих уроках, и, что еще хуже, потратил прорву своего личного времени из-за того, что вынужден был снова вернуться к шпионажу. Его цель состояла в том, чтобы выполнить свою работу быстро и плодотворно, а после благополучно, а главное спешно покинуть этот проект.

— Я согласился шпионить для вас и докладывать о том, что узнал, — процедил он. — Однако в мои намерения не входило превращать каждую встречу в коллективный просмотр отдельных воспоминаний. Поэтому в дальнейшем вся информация будет предоставлена в устной форме.

— Есть что-то еще? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Я провел неделю, неотступно следуя за ней, не для того, чтобы узнать, что ваша подруга все так же любит книги и ест на ланч бутерброды с сыром.

— Тогда почему мы не можем увидеть все остальное? — в вопросе Рона прозвучали подозрительные нотки, которые Северус принял за недоверие. Он хмуро взглянул на него и просто проигнорировал его вопрос.

— Она больше не Гермиона Грейнджер, — Снейп снова полностью завладел вниманием своей небольшой аудитории.

— Она всегда будет Гермионой Грейнджер, — перебила его Молли.

Снейп молчал до тех пор, пока возмущенный шепот в кабинете директора не стих, и снова не воцарилась тишина.

— Теперь ее зовут Рэйчел Сондерс. Она живет в городке Хейфорд в Центральной части Англии, где у нее есть небольшая квартирка.

— Значит, она, вероятно, не замужем, — с надеждой в голосе проговорил Рон.

Северус, снова не обратив на его реплику никакого внимания, невозмутимо продолжил:

— Похоже, что у нее есть множество увлечений, расписанных чуть ли не по дням недели. Например, по понедельникам она посещает занятия йогой.

— Это какая-то маггловская магия? — спросил Рон с надеждой в голосе, сквозь которую пробивались еле уловимые, но все же нотки отвращения.

— Вы имеете в виду викканство? — спросила профессор МакГонагалл — Нет, я думаю, это что-то совсем другое.

— Йога — это что-то вроде комплекса упражнений для релаксации, — объяснил Снейп. — Она также посещает читательский клуб и является членом…

— Читательский клуб? — выпалил Рон. — Но ведь она не утратила способность читать и писать? Может быть, поэтому она до сих пор посещает школу. Разве заклинание памяти способно и на это?

— Рон, он имеет в виду клуб, где люди собираются, чтобы обсуждать книги, — ответил Гарри.

Впервые за все время их встречи Рон улыбнулся.

— Черт возьми, как это похоже на Гермиону.

— Как я уже сказал, — продолжил Снейп свой доклад, — она также является членом группы под названием «Свобода», которая занимается защитой гражданских свобод магглов и содействием в соблюдении прав человека.

От радости профессор МакГонагалл захлопала в ладоши.

— Это все еще наша Гермиона Грейнджер, — объявила Минерва. — Она всегда была увлечена попытками исправить чью-то несправедливую долю. Никогда не забуду те носки, которые она вязала для домовых эльфов.

Гарри повернулся к Рону и рассмеялся.

— Помнишь значки Г.А.В.Н.Э., которые она пыталась заставить нас носить?

— Да. Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов, — ответил Рон с нежной улыбкой на губах, вспомнив чудачества Гермионы. — А еще именно она подготовила весь план по защите Клювокрыла для Хагрида, в то время как мы были слишком заняты своими глупостями.

— Она совсем не изменилась, — подхватила Джинни.

Снейп тяжело вздохнул и задумался о том, что похоже он был единственным волшебником в кабинете директора, кто на самом деле понимал реальность происходящего.

— За исключением того, что она больше не знает, кто такие домовые эльфы, и скорее всего упала бы в обморок, увидев гиппогрифа.

— Но ведь это указывает на то, что заклинание Забвения заставило ее всего лишь забыть магию, а не потерять себя. И на данном этапе это лучшее, на что мы могли надеяться, — проговорил Поттер.

МакГонагалл подалась вперед и окинула внимательным взглядом всех магов, сидящих за столом.

— Вы оба совершенно правы. Северус, ты прав, утверждая, что мисс Грейнджер ничего не помнит о нашем мире, но теперь мы хотя бы знаем, что ее пристрастия и увлечения остались теми же, и это дает нам надежду. Что мы до сих пор не знаем, так это то, сохранила ли она свою личность и сможет ли когда-нибудь снова творить магию.

— Должны же быть какие-то официальные данные о других людях, которые оправились от чар Забвения, — вставила Джинни. — Нам нужна Гермиона, которая обязательно бы сбегала в библиотеку и провела кое-какие исследования.

МакГонагалл развернула большой пергаментный свиток.

— Ну, что ж, я думаю, что вам будет приятно узнать, что в отсутствие нашего эксперта-исследователя я взяла на себя труд и с помощью мадам Пинс нашла кое-какие важные сведения, относящиеся к нашему делу. Мне удалось обнаружить ряд упоминаний о подобных случаях. — Она подняла свиток выше, громко откашлялась и начала зачитывать вслух: — В 1909 году память некой Фенеллы Фэрбрайт изменила соседка, которая позавидовала ее клыкастой герани, удостоенной приза. Двадцать лет спустя она появилась в Гринготсе и потребовала ключ от своего хранилища. Гоблины, увидевшие ее странное поведение, сообщили о ней в Министерство. Там ее допросили и в конце концов отправили в больницу Святого Мунго. Оказалось, что воспоминания к ней вернулись после того, как ее рассерженная соседка умерла. Однако Фенелла предпочла покинуть волшебный мир. Она отказалась брать в руки свою волшебную палочку и твердо настояла на том, чтобы ей снова изменили память, заставив, тем самым, забыть ее о магии. А после этого она вернулась к своему мужу, который был магглом, и детям.

— Черт побери! Неужели нет ничего более обнадеживающего?

— Терпение, мистер Уизли. Есть более поздний случай. В 1977 году Гектор Бэзентуэйт попал в больницу Св. Мунго после того, как кто-то из министерских служащих обнаружил его в одном из маггловских общественных туалетов, расположенных над министерством, как раз в тот момент, когда он пытался смыться без использования волшебной палочки. В его случае воспоминания вернулись лишь частично. Это произошло в результате того, что он столкнулся с очень ярким напоминанием о своем прошлом. Как бывший служащий Министерства, он каждое утро смывался на работу. И когда он случайно оказался в маггловском туалете этого оказалось достаточно, чтобы сформировалось воспоминание. Гектор вернулся в наш мир совершенно добровольно, хотя его магические способности и память полностью так и не восстановились.

— И это, по-вашему, обнадеживающий случай? — Рон нахмурился и плотнее вжался в стул, на котором сидел. — Значит, даже если Гермиона захочет вернуться, она не сможет в полной мере вернуть себе магию?

— Это зависит от исходного заклинания, — снова заговорил Снейп. — Мы не можем узнать точную природу заклинания, наложенного Люциусом, потому что его собственная память повреждена, а палочка, которой он воспользовался, утеряна.

На мгновение воцарилась тишина, и по директорскому кабинету прокатилась волна уныния. Наконец, тишину нарушила Молли Уизли. Она громко кашлянула, привлекая внимание всех, сидящих за столом. Когда она заговорила, ее голос звучал резко, но при этом твердо.

— И что теперь мы будем делать? Откажемся от нее? Оставим ее с магглами? Конечно, нет. Мы должны продолжать действовать, придерживаясь нашего плана. Пока это наш единственный вариант, и нет смысла переживать о том, что может произойти, а может и не произойти. — Она решительно посмотрела на Снейпа, который сидел рядом с директрисой. — Вот что мы сделаем. Мы запишемся в группу Гермионы по йоге, или как там это называется. Я уверена, что мы сможем найти способ и сделать так, чтобы она нас узнала, — она посмотрела на дочь, а затем снова на Снейпа. — Мы сами сможем забрать ее оттуда.

* * *

Северус Снейп на собственном горьком опыте усвоил истинный смысл поговорки: что имеем — не храним, потерявши — плачем. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как он с отчаянным нетерпением ждал, когда Дамблдор, наконец, уступит и назначит его на должность профессора защиты от темных искусств. А когда это произошло, он не раздумывая покинул класс зелий, заперев котел в своей кладовой, и перебрался наверх. Но как только он покинул знакомую прохладу своих сырых подземелий, он сразу понял, в чем всегда состояло его истинное призвание.

Каждый год он рассказывал вновь прибывшим первокурсникам о красоте кипящих котлов, о силе, которой может обладать правильно сваренное зелье. Но целью его всегда было обольщение, а не честность. Ученики имели склонность рассматривать зельеварение как что-то менее важное, чем чары или трансфигурация. А Снейп не мог допустить пренебрежения к своему предмету и плохое к нему отношение со стороны учеников, по сравнению с предметами Флитвика и МакГонагалл. Поэтому он пытался соблазнить их властью, скрытой в мерцающих парах и смешанных жидкостях, даже не осознавая реальной важности своих слов.

До тех пор, пока, конечно, все не закончилось.

Северус скучал, не имея возможности наблюдать за двадцатью, расставленными в беспорядочных рядах, котлами, каждый из которых находился на том или ином этапе варки или разрушения, в зависимости от умения или глупости зельевара. Он скучал по запаху аконита и асфоделя и по ощущению водорослей, поддающихся его ножу. Акт приготовления зелья полностью подавлял его волю и подчинял желания. Для этого требовались концентрация, дисциплина и знания такого уровня, который можно было сравнить с немногими другими магическими действиями. Когда Северус был полностью погружен в процесс приготовления зелья, он на время словно выпадал из реальности. В эти моменты он был сосредоточен исключительно на тщательной подготовке ингредиентов, сложных жидкостях, едких испарениях и магии, которую сам создавал. Во время подготовительной фазы его мысли должны быть тщательно сформулированы и отточены. И теперь, стоя у преподавательского стола в пустом классе зельеварения, успокаивающими движениями помешивая зелье пять раз по часовой стрелке, а затем три раза — против часовой, он понял, что все его важные решения и идеи возникали именно тогда, когда он был погружен в процесс приготовления зелья.

Зелье, которое он сейчас создавал, было одной из его собственных разработок: смесь нескольких более известных зелий. Он создавал его с одной единственной целью — облегчить болевые ощущения от раны, которую получил на войне и которая временами все еще беспокоила его, хотя была нанесена и залечена почти десять лет назад. По мере того, как он бессознательным движением перемешивал зелье, которое вырисовывало замысловатые узоры в котле, потребность в концентрации постепенно сходила на нет, а вместо этого процесс становился монотонным и успокаивающим. Снейп мысленно отошел от анализа событий, произошедших за день, и сосредоточился на своей недавней встрече с МакГонагалл. Почти каждый день они виделись после занятий за чаем с печеньем, чтобы обсудить учебный процесс. Но сегодня она подняла тему, с которой, как он считал, было покончено: последние новости о прогрессе, достигнутом двумя женщинами Уизли в операции «Вернуть Грейнджер».

Конечно, он вежливо выслушал рассказ директрисы; вряд ли у него было право демонстрировать ей свое презрение или сарказм. Хотя воздержание от едких комментариев иногда было настоящим испытанием для его силы воли. Похоже, занятия йогой пошли совсем не так, как планировалось. Джинни и Молли посетили свой первый урок (хотя Молли и пришлось просидеть последние двадцать минут занятия). Казалось, все шло хорошо, и Джинни даже удалось завязать с мисс Грейнджер… или… скорее мисс Сондерс, разговор о чем-то. Однако на следующей неделе мисс Сондерс на занятиях не появлялась. Снейп слушал МакГонагалл, скупыми жестами давая понять, что его это не интересует и слушает он через силу — едва приподнимая бровь или сочувственно кивая, пока она не сдалась и не сменила тему. Вопрос о назначении нового библиотекаря теперь, когда мадам Пинс, наконец, решила, что пришло время удалиться на покой и оставить свои драгоценные книги на попечение более молодого книжного деспота, комментировать было бесконечно легче.

Зелье, кипящее в котле, постепенно становилось светлым, от насыщенного черного до тускло-серого, именно так, как и должно быть на этом промежуточном этапе. Когда жидкость стала отливать серебром, а его нос уловил запах паленой древесины, Снейп понял, что зелье готово к розливу. Но именно сейчас его мысли были заняты мисс Грейнджер и неудачными попытками ее друзей вернуть ее в волшебный мир. Возможно, он слишком поспешил, отказавшись от своей роли в шпионаже за ней. Конечно, Северус никогда бы в этом не признался, но ему доставляло удовольствие следить за своей, ничего не подозревающей, жертвой. А еще это чертовски отвлекало его от насущных проблем. В последнее время ему редко предоставлялась возможность или необходимость покидать величественные залы Хогвартса, и он теперь почти никогда не отваживался выходить в маггловский мир.

Наличие миссии, цели, важного предназначения стимулировало его гораздо больше, чем он предполагал. Именно эти причины дали толчок тому, что Снейп стал всерьез обдумывать идею, как бы ему вернуться в их отряд по спасению мисс Грейнджер, но при этом не участвуя в мучительных собраниях вместе с Поттером и Уизли, на которых будет коллективно приниматься решение, может ли он двигаться дальше. На следующей неделе должны начаться каникулы, и он воспользуется этим временем, чтобы посетить тот маггловский колледж, где в последний раз видел Грейнджер. Если из этой вылазки что-нибудь получится, он в любое время сможет сообщить о своих наблюдениях и придумать какую-нибудь достаточно вескую причину для того, чтобы действовать в одиночку. И, кроме того, как ее смогут спасти шесть добродушных недоумков, если он оставит свою бывшую ученицу на произвол судьбы?

Кафе, расположенное внутри колледжа, было открыто на завтрак, обед и ужин, что соответствовало меню, написанному на черной доске. Снейп купил чашку чая и сел за столик, неподалеку от объекта преследования, на этот раз не утруждаясь, чтобы спрятаться. Если объект не знает, что его разглядывают, маскировка вряд ли так необходима. Он увидел, что она заметила знакомую: женщину с короткими светлыми волосами и улыбающимися глазами, увидел, как она подняла руку в приветственном жесте, приглашая ее присоединиться к ней. Две женщины тут же принялись оживленно болтать, причем достаточно громко, чтобы Снейп мог их услышать, при этом совершенно не напрягая слух.

Гермиона Грейнджер, она же Рейчел Сондерс, казалась спокойной и жизнерадостной. Она расслабленно потягивала кофе и уплетала сладкую булочку, параллельно давая подруге советы по поводу общих интересов, не забывая с сочувствующим выражением лица выслушивать какую-то чушь о ее проблемах с парнем. Некоторое время спустя Северус уже начал задаваться вопросом, что, во имя Мерлина, заставило его провести свой первый день каникул, подслушивая самый что ни на есть обыденный разговор, один из тех, что слышал в прошлый четверг, когда застрял в учительской, ожидая начала еженедельного собрания. Слушая о новинках мадам Малкин в течение десяти минут, он пришел к выводу, что профессора Синистра и Вектор смогут довести до слез даже Баньши.

Он уже готов был признать, что потратил свое время впустую: мисс Грейнджер уже явно полностью влилась в мир магглов; у нее есть друзья, интересы, занятия, и она выглядит более безмятежно, чем когда-либо прежде. Но как раз в этот момент подруга спросила ее о повторяющемся сне, тем самым пробудив интерес Снейпа к их беседе.

— О! Ты вспомнила об этом? — отозвалась Гермиона, криво улыбнувшись.

— Ну, Рейчел, это довольно странный сон, согласись. Мне лично никогда не снилось, что я супергерой.

— Я не говорила, что я супергерой. Я сказала, что мне снилось, будто у меня есть способности… — ответила Грейнджер.

— Это одно и то же.

— …больше похожие на магию.

— Что-то вроде волшебной палочки? — спросила подруга.

— Да, что-то вроде этого. — Гермиона с минуту помолчала, словно решая, стоит ли продолжать. — Этот сон не снился мне вот уже несколько месяцев, но…

— Но… он снова тебе снится?

— Недавно все началось опять, — призналась она. — И на этот раз сон более яркий.

— Продолжай, — подбодрила ее собеседница.

Гермиона пожала плечами.

— На утро я почти ничего не помню. Когда я просыпаюсь, то чувствую себя ужасно — как будто я вернулась из какого-то важного места, где мне суждено быть, и я отчаянно пытаюсь закрыть глаза и снова оказаться там. Но я не могу. Через некоторое время сон исчезает, и я больше не помню деталей. Я просто помню, что все вокруг было таким волшебным, и мне казалось…

— Тебе казалось?

— Мне казалось это таким правильным.

Именно это и было доказательством того, что Гермиону Грейнджер нужно, без сомнения, возвращать домой.

Снейп еще на некоторое время задержался в кафе, чтобы дослушать, так заинтересовавший его разговор двух женщин. Также он узнал, что через десять минут у Гермионы начнется урок. Десяти минут было достаточно, чтобы сделать то, что он задумал.

Маггловский учебный кабинет был ярким, современным и функциональным и не имел абсолютно ничего общего с величественными учебными комнатами Хогвартса, к которым он привык. Здесь не было никаких деревянных столов, только серые пластиковые стулья, расставленные в несколько рядов, каждый был оснащен своим лотком, служившим столешницей, который менял свое положение в зависимости от требований сидящего. Заняв свое место среди четырнадцати молодых магглов, Северус чувствовал себя более неловко, чем на собраниях Упивающихся смертью, сидя по правую руку от Темного Лорда. Сбить с толку регистратора учебного центра и получить у секретаря пояснительную записку было делом одной минуты. Ему нужно было только узнать, что Гермиона посещала вечерние занятия по французскому языку для начинающих — провернуть остальное не составило особого труда.

В классе оставалось всего два свободных места, и одно из них находилось как раз рядом с его собственным. Снейп надеялся, что мисс Грейнджер скоро появится и займет одно из них, хотя бы для того, чтобы развеять его сомнения в том, что, возможно, здесь имеются два класса по изучению французского для начинающих, и возможно, он ошибся. В памяти всплыл образ одиннадцатилетней Гермионы, с поднятой вверх рукой, и он задумался, не приобрела ли маггловская версия еще более беспорядочное отношение к учебе. Хотя он в этом и сомневался.

Но вот дверь классной комнаты открылась, впуская учителя, болтовня резко перешла в шепот. Когда Гермиона Грейнджер прошла через центр класса и вместо того, чтобы сесть на одно из свободных мест, подошла к преподавательскому столу, сложив на него стопку книг, которые до этого держала в руках, Снейп чуть было не застонал в голос. Она бегло просмотрела записку, которую он оставил на ее столе.

— Bonjour la classe (1), — сказала Гермиона, обращаясь к сидящим.

— Bonjour, мадам Сондерс, — последовал коллективный ответ.

— Похоже, сегодня у нас новый ученик.

Снейп не осознавал, что задержал дыхание до тех пор, пока она не посмотрела прямо на него. В ее теплой улыбке он не увидел ни намека на то, что она его узнала.

— Добро пожаловать, мистер Снейп, — продолжила она. — Вы не слишком много пропустили, хотя вам, возможно, придется самостоятельно прочесть первые три главы в учебнике «Французский для начинающих», чтобы нас догнать. У вас уже есть копия?

Когда он ответил, что еще нет, мисс Сондерс протянула ему свой экземпляр. Затем она предложила ему задержаться на несколько минут после урока, чтобы кратко ознакомиться с учебной программой. Он подумал о том, что его вторая вылазка в маггловскую часть Британии увенчалась оглушительным успехом.

Снейп взял из ее рук книгу и, открыв ее на первой странице, попытался представить себе всю абсурдность ситуации: Гермиона Грейнджер с ее бесконечными вопросами и неугасающим энтузиазмом всегда жаждала признания и похвалы преподавателей. А теперь она сама стала учителем, а он должен быть ее учтивым учеником. Но как именно эта перемена прежних, отведенных им ролей поможет решить проблему с ее памятью? В прошлом она привыкла к его едким замечаниям и жестким требованиям, а не к добродушному обмену любезностями между ними. Он пролистал еще несколько страниц учебника, лежащего перед ним, и решил, что лучше всего было бы напомнить ей об их прежних взаимоотношениях, когда он был учителем, а она ученицей. Кроме того, в роли подчиненного Снейп никогда не чувствовал себя комфортно, несмотря на богатый опыт.

С яркой улыбкой на лице, мисс Сондерс уверенным голосом обратилась ко всему классу:

— Как я и обещала, сегодня мы немного отойдем от французской грамматики и поговорим о концепции французской культуры. На следующей неделе мы с вами сосредоточимся на музыке, литературе и живописи, но сегодня я бы хотела, чтобы мы все поделились друг с другом своими мыслями и личными впечатлениями о Франции. Это могут быть отпуск, который мы там провели, друзья, живущие во Франции, французская еда, которая нам нравится. Ну, кто хочет начать?

Северус неверяще слушал, как проходит так называемый неформальный урок. Это больше походило на дружескую беседу, чем на научную деятельность. Так это и есть хваленое маггловское образование? Он внутренне усмехался, слушая очередного ученика, каждый из которых рассказывал забавные истории о своих веселых поездках в Париж или о своей страсти к французской выпечке. Единственный опыт, связанный с Францией, который когда-либо был у него самого — это вторжение в Хогвартс мадам Максим и ее подопечных во время последнего провального турнира трех волшебников, который значительно облегчил Волдеморту возвращение его телесной формы. Возможно, он смог бы рассказать им все о технике разведения крылатых абраксанских лошадей, которых в избытке в Шармбатоне. О, это несомненно оживило бы скучный урок французского, который проходил в не менее скучный вечер понедельника. Или, быть может, им будет интересно узнать, что лучшая школа во Франции — это волшебный дворец, во главе которого стоит полувеликанша.

Неожиданно мисс Сондерс прервала его размышления. Она, как выяснилось, просила его поделиться со всем классом своими впечатлениями о французах.

В сознании Снейпа тотчас же возникло воспоминание о громких жалобах Флер Делакур, которые раздавались в Большом зале и отражались от каждой стены, проникая во все коридоры и щели. Даже персонал не был избавлен от ее осуждающей тирады по поводу всего того, с какими ужасами ей пришлось столкнуться в Хогвартсе. Он встретился взглядом с учительницей, которая в течение некоторого времени выжидающе на него смотрела.

— Высокомерные и заносчивые, — ответил Снейп.

Улыбка мисс Сондерс в миг померкла, и она удивленно подняла бровь.

— Правда? — спросила она. — У вас довольно ограниченная и стереотипная точка зрения, мистер Снейп.

— Вы спросили о моем впечатлении. И я о нем сказал.

— Но я надеялась на что-то более позитивное и воодушевляющее. Мы здесь для того, чтобы узнать о разнообразии и красоте французской культуры, а также для того, чтобы знать, как спросить дорогу в Лувр.

Снейп прищурился и заметил, как она вздрогнула под его прямым взглядом.

— Тогда вам следовало бы уточнить, что вы нуждаетесь не в честной критике. Вам нужна лишь мягкая оценка. Если это так, то я могу добавить, что французское вино вкусное, а климат располагает… если бы не туземцы, — добавил он, немного подумав.

Снейп откровенно получал удовольствие от их перепалки. Мисс Сондерс даже из вежливости не притворялась, что улыбается. Пока она думала над подходящим ответом, ее лицо постепенно приобрело ярко-розовый оттенок.

— Мистер Снейп, если вы пришли ко мне на занятия только ради того, чтобы изливать свое презрение и сыпать ехидными комментариями, основанными не более чем на невежестве и предрассудках, тогда я предлагаю вам подыскать себе другой язык для изучения. Может быть, итальянский вам больше по душе?

— Может быть, и так, — согласился Снейп, не прерывая зрительного контакта, — но в данный момент меня интересует французский, и поэтому я останусь здесь.

Беспокойный взгляд Гермионы стал первым реальным напоминанием о той неукротимой ведьме, какой он ее запомнил. Ее детская неуверенность исчезла, и она резко вздернула подбородок в вызывающем жесте, который, как ему показалось, могла бы смягчить копна непослушных локонов, а ее решительно сложенные руки он в этот момент мог представить одетыми в накрахмаленную черную форменную мантию ученицы Гриффиндора.

Повернувшись к классу, мисс Сондерс быстро взяла себя в руки и принялась рассказывать о своих каникулах, которые в детстве она провела в Бретани, прежде чем дать слово другим ученикам, желающим высказаться.

Снейп поднял руку вверх, явно желая ответить. Мисс Сондерс игнорировала его поднятую руку так долго, как это было возможно. Когда он вытянул ее выше и громко кашлянул, стараясь привлечь ее внимание и довольно сносно копируя саму учительницу, когда ей было двенадцать лет, она отчаянно оглядела класс в поисках других желающих, прежде чем с явной неохотой уступила его просьбе, позволяя ответить. Казалось, большую часть класса интересовало то, что скажет именно этот мужчина, а не остальные участники дискуссии.

— Мистер Снейп? Вам есть чем поделиться с нами?

— Я просто хотел убедиться, что попал в правильный класс.

— Это французский для начинающих, — ответила она с явно наигранной вежливостью.

— Значит, мы все-таки будем учить настоящие французские слова? Пока я выучил, кажется, только слово «Bonjour», которое, как это не удивительно, уже знал.

Гермиона стойко проигнорировала и Снейпа, и приглушенное хихиканье, которое прокатилось по учебной комнате.

— Кто-нибудь еще? — с тревогой спросила она, обращаясь ко всем присутствующим.

Испытывая явное облегчение, мисс Сондерс выслушала довольно обыденный рассказ Мэтью Кершоу о том, как он отправился в Пиренеи в прошлом году, чтобы покататься на лыжах. Его рассказ длился намного дольше, чем это было необходимо.

Из-за того, что мистер Снейп то и дело прерывал ее своими репликами, Гермионе показалось, что урок длился не час, а два, хотя для остальных он закончился как будто даже слишком быстро, подогреваемый их забавными перепалками. К концу занятия она с трудом сдерживала ярость. Мисс Сондерс поспешно и с явным облегчением распустила класс, как только часы пробили девять, и принялась с такой силой запихивать свои бумаги и книги в сумку, что Снейп, оставшийся сидеть на месте позади нее, был уверен, что в этот момент она отчаянно желала, чтобы это были не книги, а его голова, которую бы она с остервенением била кулаками.

Она оторвала взгляд от сумки и вздрогнула, когда поняла, что не все студенты вышли из кабинета.

— У вас есть еще какие-то претензии, мистер Снейп? Похоже, сегодня у вас нашлось немало поводов для недовольства.

Он поднялся с маленького неудобного сиденья, на котором он просидел, скрючившись, почти два часа, и направился к ней.

— Вы попросили меня остаться, мадам. Как я полагаю, для того, чтобы в общих чертах дать обзор по учебной программе.

— Ах, да. Я совсем забыла.

Довольно резкими движениями мисс Грейнджер принялась рыться в сумке в поисках учебника. Но Северус остановил ее, протягивая ей книгу.

— Вы это ищете?

— Да. Спасибо, — ответила она, отодвигая сумку и забирая книгу из его рук.

Снейп непринужденно постучал пальцами по столешнице, прежде чем облокотиться на нее, ожидая, когда она найдет нужную страницу.

— Если вы намерены продолжить ваше обучение, то вам необходимо будет достать копию этой книги, — сказала она. — Хотя я не совсем уверена, что эти уроки — то, что вам действительно нужно. — Гермиона с надеждой в глазах взглянула на него.

— Я оплатил за курс вперед и меня заставили поверить, что в случае, если я брошу, то возмещения денег не будет. Поэтому я продолжу посещать ваши уроки.

— О! В этом случае вы правы. — Она попыталась скрыть свое разочарование, уткнувшись в учебник и указывая на соответствующие главы, которые ему следовало изучить самостоятельно. — Ну, что ж, мы рассмотрели различные формы приветствий, а также общие слова и фразы на первой неделе занятий, а на прошлой неделе мы сосредоточились на числах и днях недели. В течение следующих нескольких недель мы научимся, как правильно определять время, покупать фрукты и овощи и заказывать еду в ресторане.

— Все это звучит вполне приемлемо.

Она подняла голову и настороженно посмотрела на него, будто проверяя, нет ли в его словах сарказма. Убедившись, что он говорит совершенно искренне, мисс Сондерс продолжила:

— На субботу запланирована прогулка для тех, кто считает, что это будет полезно. Это не обязательно, но я буду сопровождать группу из желающих студентов во французское кафе, чтобы там они попрактиковались как в заказе кофе, так и в приобретении уверенности в себе. Но если вдруг вы не сможете пойти с нами, то это не будет проблемой…

— Я бы это не пропустил.

Мисс Сондерс пожала плечами, закрыла книгу и положила ее в сумку уже с чуть меньшей агрессией.

— Отлично. Мы встречаемся в шесть вечера в кафе Chez Jules (2).Вы знаете, как туда добраться?

— Нет, но я уверен, что смогу найти его.

Она закинула сумку на плечо и направилась к двери.

— Ну, тогда увидимся в субботу. Если у вас не получится прийти, не волнуйтесь…

— Я начинаю думать, что мое присутствие там нежелательно, — ответил Снейп.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Конечно, нет, мистер Снейп, мы будем ждать вас, — повернувшись к нему лицом, она потянулась к ручке, открыла дверь и, прежде чем поспешно сбежать из кабинета, добавила, — если вы будете себя хорошо вести.

Она ушла задолго до того, как Северус смог сформулировать достаточно саркастичный ответ.

* * *

Наконец наступил субботний вечер. Снейп вошел в кафе Chez Jules, чувствуя себя при этом также неловко, как любой британский волшебник во французском маггловском кафе. Мимолетно он взглянул на свое отражение в длинном зеркале, которое тянулось вдоль барной стойки, и понял, что его нерешительные попытки одеться, как маггл, не сработали. Возможно, находясь в «Дырявом котле», он выглядел бы как дома, но, окинув хмурым взглядом небольшое кафе с красными клетчатыми скатертями на столах и развешанными на стенах картинами Тулуз-Лотрека (3), он понял, что здесь это не имеет значения. Мужчина средних лет в слишком резонансном костюме прошлого века мог остаться незамеченным в немагической Британии, примерно как снитч в снежную бурю.

Когда Северус подошел к ней, Гермиона сидела в конце двух сдвинутых вместе столов в окружении пяти своих самых увлеченных учеников.

— Значит, вам все-таки удалось найти это кафе? — спросила она.

— Мадам Сондерс, — ответил вместо приветствия Снейп. — Это не составило большого труда, поскольку во всем Хейфорде имеется только один французский ресторан…

Единственное свободное место было между двадцатилетним тупицей Мэтью Кершоу, который на последнем занятии болтал о своей поездке на один из лыжных курортов Франции, и Гермионой Грейнджер, которая выглядела так, будто не могла выбрать, чья компания ей более предпочтительна: скучного юного студента или бесчувственного новичка.

— Ну, присаживайтесь, мистер Снейп, — сказала она как раз в тот момент, когда Мэтью листал фото в своем телефоне, чтобы показать ей снимки с последних каникул. — Я думаю, вам стоит со всеми познакомиться. Вы ведь еще никого не знаете, — Гермиона подождала, пока он с комфортом усядется на оставшееся незанятое место, и принялась указывать ему на учеников в порядке очередности и называть их имена, которые, кстати сказать, Снейп и не собирался запоминать. — Я мисс Сондерс только во время занятий. В более неформальной обстановке, например, такой, как сегодня, можете звать меня Рейчел. Может быть вы тоже хотите назвать нам свое имя? Учитывая обстоятельства, обращение «Мистер Снейп» кажется немного формальным.

Не отрывая глаз от меню, которое держал в руках, он всерьез задумался, а не сказать ли ей, что «Мистер Снейп» вполне подойдет? Может быть в мире магглов она и имела некое превосходство над ним, но все же мысль о том, что мисс Грейнджер будет обращаться к нему, как к равному, все еще немного выворачивала его желудок. Однако он не хотел допустить, чтобы враждебность по отношению к его вполне дружелюбному и, как выяснилось, довольно популярному преподавателю зашла слишком далеко.

— Северус, — ответил он.

В этот момент к ним подошла официантки, держа в руках бутылку вина, и стала наливать понемногу в каждый бокал.

— Merci beaucoup (4), — ответила студентка, которая Снейпу была смутно знакома по первому занятию. Ее смелая попытка первой попрактиковаться во французском языке заслужила одобрительную улыбку мисс Сондерс.

Северус коротко кивнул официантке, держащей над его бокалом бутылку вина и ожидающей его согласия.

— Мне показалось, что речь шла о встрече за кофе? — задал он вопрос Гермионе.

— Ах! Да, конечно, но я оказалась в меньшинстве. Кажется, для многих шесть часов — это уже вечер и, следовательно, время для кофе уже прошло. Поэтому мы пьем вино.

Снейп сделал медленный глоток из своего бокала. Вполуха он слушал, как мисс Грейнджер болтает с молодой женщиной, сидящей слева от нее, о каком-то фильме, который они обе хотели посмотреть. Его первое, оно же и единственное знакомство с кинематографом произошло в детстве, когда отец водил его в местный кинотеатр на какой-то вестерн. Это был их единичный выход, как отца и сына. Он часто задавался вопросом, не была ли это последняя попытка Тобиаса Снейпа воспитать из разочаровавшего его отпрыска маггла. Но, должно быть, отец решил, что его миссия не увенчалась успехом. Потому что уже через несколько минут после начала фильма юный Северус «случайно» уронил свою коробку апельсинового сока на головы шумных мальчиков, сидевших через несколько мест от них. Отец был в ярости. Он стащил его с сиденья и потащил домой. Дома Тобиас отправил мальчика наверх, в детскую, а сам стал обвинять мать в ненормальности их сына. Это был далеко не первый раз, когда после скандалов мать приходила в комнату к Снейпу младшему и слезно умоляла сына перестать колдовать. Как будто это и в правду от него зависело.

— Мы говорим о любимых фильмах, Северус, — Гермиона чуть передвинула стул, чтобы ей было удобно разговаривать сразу с обоими соседями. — А какой ваш любимый фильм?

— Терминатор! — вмешался Мэтью Кершоу.

Молодая женщина, сидевшая рядом с Грейнджер, весело рассмеялась, запрокинув голову.

— Как можно «Терминатор» называть хорошим фильмом?

— Но в конце ведь плохого парня убивают. Значит это хороший фильм и от него мне становится хорошо, — ответил Мэтью. — А ваши любимые фильмы? — спросил он, обращаясь к двум женщинам сразу.

— Я как раз рассказывала мадам… Рейчел, что мне нравится фильм «Амели» (5). Когда я его смотрю, то всегда улыбаюсь.

Мисс Сондерс усмехнулась.

— Карен получает дополнительные очки за выбор французского фильма. Мне тоже нравится Амели. Но один из моих любимых фильмов — «Ведьмы» (6). Я помню, как еще в детстве посмотрела его впервые. Он вызвал одновременно страх и восторг.

— Страх? — спросил Снейп, искренне недоумевая, почему фильм о ведьмах смог напугать маленькую девочку.

— Да, они ведь были одержимы убийством детей, а мне было всего десять.

— В таком случае, что же вызвало ваш восторг?

— То, что они умеют колдовать, — ответила она таким тоном, словно это должно быть очевидным. Хоть ее логика была несколько странной, но по крайней мере ее слова не выразили отвращение к магии. Только лишь восхищение. Оставалось выяснить самое сложное — способна ли она сама колдовать.

Она снова повернулась к профессору.

— Так что насчет вас, Северус?

От того, как она уже второй раз, за прошедшие пять минут, назвала его по имени, Снейп внутренне сжался.

— Я довольно редко смотрю кино, — ответил он. — Даже не помню, когда делал это в последний раз.

Карен подалась вперед, чтобы лучше его рассмотреть.

— Должно быть, у вас очень насыщенная жизнь. Чем вы занимаетесь?

Северус, конечно, предвидел этот вопрос и даже придумал несколько правдоподобных маневров, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы и подозрения. Как бывший шпион, он понимал, что самая эффективная ложь — это та, что максимально приближенна к истине.

— На самом деле, я преподаю.

— Как ни странно, но меня это нисколько не удивляет, — ответила Гермиона. — Готова поспорить, что вы преподаете латынь в закрытой мужской гимназии.

— Нет, я преподаю химию в смешанной школе.

— И я предполагаю, что ваш стиль преподавания намного более формальный, чем мой?

— Да, мои методы более строгие. Я не поддерживаю расхождение во взглядах.

— Или независимость?

— Независимости нет места в той среде, где собираются вместе огонь, опасные вещества и человеческая глупость. Возможно, вам сойдет с рук ваш вклад в заботу о ваших взрослых учениках курса «Французский для начинающих». Но, скажу по своему опыту, в классе химии, полном детьми, это равносильно катастрофе.

Лицо мисс Сондерс потемнело.

— Вы считаете, что называть учеников глупцами — это допустимо?

— А ложь была бы для вас более предпочтительна?

— Нет, но уважение к вашим ученикам…

— Если бы вы пережили такое количество несчастных случаев со смертельным исходом, какое пережил и я, вы бы не стремились с таким рвением защищать группу детей, которых никогда даже не встречали. А все из-за невежества и их собственного идиотизма.

— Может, вам нужно для начала хоть немного в них поверить, а не постоянно ждать от них неудачи.

— Я могу спросить, сколько лет вы занимаетесь преподавательской деятельностью? Вы мне кажетесь настоящим экспертом.

Гермиона гипнотизировала взглядом бокал, стоящий перед ней на столе.

— Два. Но это не имеет никакого отношения к моим взглядам. Я сомневаюсь, что изменю их даже после десяти или двадцати лет практики.

— В таком случае, из вас выйдет плохой учитель. Мои собственные взгляды формировались методом проб и ошибок. Я пришел на свой первый урок не с готовыми идеями, опирающимися на железные доводы. Они формировались в течение долгого периода времени. Когда ошибка ученика приводит к телесным повреждениям, разумно сделать вывод, что давать тринадцатилетнему ребенку возможность иметь собственное «независимое» мнение опасно.

— Тогда, возможно, речь идет о том, что вы недостаточно хорошо за ними смотрите? Нельзя ожидать от детей, что они овладеют каким-то предметом и при этом не наделают ошибок. Особенно если речь идет о химии.

По мере того, как мисс Грейнджер отчитывала своего бывшего преподавателя по предмету, в котором он считал себя экспертом, его раздражение росло с пугающей скоростью. Снейп быстро пришел к выводу, что плохо выполненное Люциусом Малфоем заклинание Забвения, к сожалению, не привело к потере или изменению ее личности. Она осталась все той же всезнайкой, играющей на его нервах. Только теперь ее не оправдывала юность и отчаянные попытки вписаться в новый для нее мир. Единственное отличие между маггловской версией мисс Грейнджер и волшебным оригиналом состояло в том, что эта версия его не боялась. Гермиона Грейнджер никогда бы не осмелилась говорить с ним так свободно, почти на равных. Рейчел Сондерс храбро забрасывала его вопросами. Северус хмуро посмотрел на нее и вновь представил себе девочку с густыми волосами, которая изо всех сил сосредоточилась над дымящимся котлом, тайком пытаясь помешать Невиллу Лонгботтому приготовить очередное неудавшееся зелье.

Их ближайшие соседи по столу очевидно устали от разговора, который их не интересовал. Карен и Мэтью вдвоем вели увлекательную беседу на другом конце стола, переключив внимание с Гермионы и Северуса друг на друга.

Снейп уже приготовился ответить на ее выпад в своей излюбленной саркастичной манере. Он хотел напомнить ей о том, что ее собственные педагогические способности до сих пор не привели его в восторг. Однако он удержался от осуждения, усилием воли напомнив самому себе, что он здесь не для того, чтобы затевать очередную перепалку с бывшей ученицей. Его неофициальная миссия состояла в том, чтобы напомнить ей о магии и о ее прошлой жизни по мере возможностей. Но никак не в том, чтобы вступать с ней в мелкие споры, как бы увлекательны они ни были. Последствием беспрецедентного выживания зельевара во второй магической войне стала способность распознавать несущественные моменты и не останавливаться на них. Его нельзя было охарактеризовать как терпеливого, но последние десять лет, что он провел в качестве уважаемого и свободного человека, не опасаясь ни смерти, ни доноса, дали ему несколько свободный взгляд на жизнь… по его собственным меркам.

— Нам придется согласиться с тем, что наши методы обучения абсолютно непохожи, — примирительно ответил Северус. — Мне остается только добавить, что наш опыт работы совершенно разный, и этот факт сам по себе сформировал у нас с вами соответствующую точку зрения.

Его лаконичный примирительный ответ удивил мисс Сондерс, а, возможно, в чем-то даже разочаровал. Однако она не подала виду. Улыбнувшись, она наполнила вином его опустевший бокал.

— Для меня невозможно спорить на эту тему и при этом не проявлять излишней пристрастности. Конечно, вы правы: ваш опыт сильно отличается от моего. Сказать по правде, я вообще никогда не собиралась становиться учительницей. Иногда я диву даюсь, как же это могло получиться.

— А кем вы хотели стать?

Гермиона откинулась на спинку стула и посмотрела на своих учеников, сидевших за дальним концом стола. Они, казалось, не обращали на нее внимания, беззаботно переговариваясь между собой и смеясь. Этот абсолютно безобидный вопрос мисс Грейнджер обдумывала очень тщательно, как будто это была самая важная вещь, которую у нее когда-либо спрашивали. Наконец, она пожала плечами.

— Я бы хотела выбрать что-нибудь необычное, — ответила она и повернулась к Снейпу, застенчиво улыбнувшись. — Я пробовала освоить много разных профессий, но ни что не казалось мне правильным. И не кажется до сих пор! Я полагаю, что в какой-то момент каждый может почувствовать себя так. Правда, глупо?

Снейп задумчиво посмотрел на нее.

— Может быть, — ответил он после небольшой паузы. — А может, и нет.

— А что насчет вас? Преподавание — это ваше призвание?

Снейп фыркнул.

— Вряд ли, — ее вопрос заставил его задуматься о том, что никогда раньше он не откровенничал ни с кем по поводу выбора своей профессии. Среди его нынешних знакомых не было никого, кто не знал бы о его прошлом. Но никто из них не считал своим долгом обсуждать это с ним. Сказать по правде, он чувствовал, что теперь подробности его жизни можно рассматривать как слонов в комнате, которых раньше никто не замечал. После того, как Гарри раскрыл его истинные мотивы преданности Свету, его коллеги стали благоговеть перед ним больше, чем когда-либо, а возможность дружбы с ними казалась все более неуловимой и ускользающей.

Преподавательская карьера была навязана ему одним великим манипулятором, которому он когда-то служил, и увековечена другим. И тем не менее он принял собственное решение продолжить ее после смерти Волдеморта. Минерва и представитель Министерства, которые пришли проведать его в больнице Святого Мунго, где он находился после укуса змеи, отделались минимальными уговорами. Северус отказался от должности директора, щедро предлагаемой ему Министерством. При этом старался изо всех сил подавить желание сказать им, куда следовало бы засунуть их «щедрое» предложение. Однако на должность заместителя Снейп согласился, но при условии, что директором будет Минерва МакГонагалл. Если кто и мог выполнять эту работу хорошо, так только старая летучая мышь подземелий. А еще ничьи больше приказы он выполнять не собирался. Поэтому он подписал контракт, лежа на больничной койке. Он размышлял о том, правильное ли принял решение, но при этом отлично понимал, что на самом деле это не имеет значение — его выбор в данный момент ограничен. А что еще ему оставалось делать?

Северус тщательно обдумал вопрос мисс Сондерс.

— Я ведь тоже никогда не думал, что стану преподавателем. Но иногда события имеют привычку управлять нами, нравится нам это или нет. И иногда это даже к лучшему.

— И кем же вы мечтали стать?

Темным волшебником на службе у чудовища, любящим мужем Лили Эванс, величайшим Мастером Зелий с мировой известностью.

— Я бы выбрал что-нибудь необычное, — ответил он в тон ей.

Рейчел тепло улыбнулась и подняла свой бокал.

— Я же вам говорила, что дело не только во мне.

Их прервала официантка, которая принимала заказы, и мисс Сондерс переключила свое внимание на то, чтобы следить за ломанным французским своих учеников и вовремя поправлять их ошибки. Профессор Снейп заказал самое простое блюдо, какое только смог найти в меню. Он, извинившись, встал, намереваясь пойти прогуляться. Маленькое кафе быстро заполнилось людьми, отчего стало шумно, и ему захотелось подышать свежим воздухом. Он прошел вдоль коридора в дальней части основного зала кафе и вышел за дверь, оказавшись на открытой площадке, которая использовалась для трапез теплыми вечерами. Сегодняшний вечер был прохладным и сырым, поэтому редкие гости выходили сюда только для того, чтобы быстро выкурить сигарету и вернуться обратно. Так что сейчас в патио Северус был один. Он сел и вытянул ноги, наслаждаясь мирной тишиной, после шумного зала кафе. Он вдруг понял, что изнутри здания окружающая территория никому не видна. В голове Снейпа промелькнула мысль, что вечер уже закончился и можно прямо отсюда аппарировать в Хогвартс, даже не потрудившись попрощаться. Он ведь всегда сможет найти себе оправдание, если это понадобится на следующем уроке французского. Он еще раз огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Но тут заметил, что открытая дверь, ведущая обратно внутрь, дает ему широкий обзор на коридор, из которого он только что вышел. Он нахмурился, когда в поле его зрения показалась мисс Сондерс. В руках она несла тяжелый поднос с напитками, очевидно, в обход официантки взяв на себя посещение бара.

И вдруг произошло сразу несколько событий, причем так быстро, что Снейпу пришлось проверить подробности в омуте памяти вечером того же дня. Двое маленьких детей, слишком непоседливых, чтобы сидеть за столом с матерью и отцом, рванули через весь зал к коридору, ведущему в патио. Они бросились за угол, совершенно не замечая женщину, несущую поднос с напитками. Столкновение было неизбежным, и ни Снейп со своего наблюдательного пункта снаружи, ни мисс Сондерс, осторожно прокладывающая себе путь по коридору, ничего не могли сделать. Он словно в замедленной съемке смотрел, как маленькие мальчики столкнулись с Рейчел с такой силой, что она не смогла удержать поднос в руках. Напитки посыпались вниз и должны были обрушиться на детей, но вместо этого он увидел, как они, казалось, бросили вызов закону о гравитации, остановив свой полет в сантиметрах от макушек детей. Ребята тут же забыли этот эпизод и, весело хихикая, продолжили нестись в сторону открытой двери. Они как будто и не заметили ни женщину, которую чуть не сшибли с ног, ни зависшие в воздухе бокалы и бутылку вина. Теперь все это вновь надежно стояло на подносе в ее руках, там же, где и должно быть. Приоткрыв рот, она посмотрела вслед мальчикам, а затем на свой поднос. Снейп увидел, что на лице ее застыло выражение страха.

Он мог себе представить, какой драматичный эффект произведет эта новость, как только вся команда узнает о том, чему он сам только что стал свидетелем. Однако теперь ему предстояло принять решение. Должен ли он войти внутрь и рассказать ей, что он только что видел этот любопытный инцидент? Или ему стоит дождаться, когда она успокоится? Возможно, сейчас она взволнована этим необычным проишествием. Но что, если, находясь в отчаянии, она будет более восприимчива к обсуждению произошедшего? В конце концов, Северус решил, что сейчас, когда он точно знает, что Гермиона Грейнджер может колдовать, ему нужно использовать любое преимущество. И воспользоваться ее смятением после инцидента, несомненно лучший способ воздействия.

Мисс Сондерс оказалась более спокойной, чем ожидал Снейп. Когда она снова села за стол, то лишь казалась более задумчивой и практически не участвовала в разговорах. Снейп снова сел рядом с ней, намереваясь дать понять, что он только что был свидетелем несостоявшегося несчастного случая с ее непосредственным участием. А еще он хотел объяснить ей, что причин бояться у нее нет. Однако прежде чем он успел хотя бы открыть рот, она поднялась со своего места так резко, что содержимое ее бокала едва не расплескалось на клетчатую скатерть.

— Мне очень жаль, — объявила она. — Но я должна идти… Я вдруг почувствовала себя плохо, и… — Она схватила пальто и сумку. — Я сожалею. Но мне нужно идти.

Снейп проигнорировал беспокойный шепот студентов и поспешил за ней, надеясь ее поймать, пока не стало слишком поздно. Двое непослушных детей, которые невольно раскрыли способности мисс Грейнджер, оказались у него на пути. Пришлось обговорить это с официантом, несущим тарелки с едой, прежде чем Северус смог выбраться. К тому времени, как ему удалось добраться до двери, она бесследно исчезла. Не теряя надежды, он обыскал улицу вдоль и поперек, но, казалось, что Снейп опоздал — ее нигде не было. Чувствуя одновременно и восторг, и разочарование, он на этот раз признал свое поражение, нашел тихий удобный переулок и аппарировал обратно в Хогвартс. Сегодня у него были новости, которых, как он знал, ждала вся их небольшая группа: Гермиона Грейнджер все еще ведьма, вне всяких сомнений.

Примечания:

1 Здравствуйте, класс (фр)

2 Кафе «У Жюля» (фр)

3 Анри де Тулуз-Лотрек, французский живописец был одним из первых высококлассных художников, серьезно занявшимся созданием афиш, ему удалось поднять жанр рекламного плаката до уровня высокого искусства.

4 Большое спасибо (фр)

5 «Амели» — французская романтическая комедия 2001 года.

6 «Ведьмы» — фильм, снятый по мотивам произведения Роальда Даля в 1990году.

— Чем больше ее у тебя, тем меньше ты видишь вокруг — что это? — спросила горгулья, охранявшая вход в кабинет директрисы.

Снейп смотрел на каменного стража и от души желал, чтобы Минерва покончила наконец со своим внутренним Когтевраном и вместо этого просто придумала какой-нибудь непонятный пароль. Еще немного и он начнет желать возвращения паролей, одно упоминание которых вызывает оскомину. На пару секунд Северус задумался над двусмысленным вопросом и вздохнул.

— Тьма, — ответил он. Горгулья бесшумно отодвинулась в сторону, открывая проход. Северус поднялся по каменной винтовой лестнице в так хорошо знакомый ему кабинет.

Стоило Снейпу переступить порог директорского кабинета, Филиус Флитвик обернулся к нему и с добродушной улыбкой поприветствовал.

— Северус, добрый вечер, — заговорил он бодрым голосом, спрыгивая с кресла, в котором так уютно устроился у потрескивающего камина.

Напротив него, в таком же кресле, непринужденно сидела МакГонагалл. Она стряхнула с мантии крошки печенья и, приподняв брови, вопросительно посмотрела на него.

— Северус, — сказала она, — я не ожидала увидеть тебя сегодня вечером. Разве у нас назначена встреча? Возможно, я забыла.

Снейп кивнул профессору Флитвику и повернулся в директрисе.

— Я здесь по личному делу, Минерва, — ответил он.

— Могу я узнать, что именно тебя ко мне привело? — вновь спросила МакГонагалл.

— Это касается нашего общего друга, которого недавно удалось найти, — осторожно ответил Снейп.

Глаза Флитвика тут же засияли от восторга.

— Есть новости о мисс Грейнджер? Это замечательно.

В ответ на его возмущенный взгляд Минерва лишь кривовато улыбнулась.

— Филиус прекрасно осведомлен о нашем общем предприятии, — объяснила она. — По правде сказать, это я ввела его в курс дела, так что ты выбрал лучшее время для того, чтобы обо всем нам рассказать. Присаживайся и поделись с нами новыми подробностями, которые тебе удалось узнать.

Северус неохотно принял приглашение. Он придвинул еще одно кресло к низенькому кофейному столику у камина, расположившись между директрисой и старшим коллегой. Также неохотно он принял чашку чая.

— Я как раз рассказывала Филиусу о том, какая же это радость, что мы наконец-то добились успеха в поиске Гермионы Грейнджер.

— Прекрасные новости! — подхватил профессор Флитвик. — Я до сих пор не могу поверить. Ведь все эти годы мы считали ее мертвой. Как же могла произойти такая ужасная ошибка?

Минерва кивнула в знак согласия и принялась объяснять.

— В последний раз один из авроров видел ее на территории замка вечером после битвы за Хогвартс.

— Да, да, я что-то об этом слышал. После финальной битвы я сам провел несколько недель в больнице Святого Мунго. Но подробностей мне никто не сообщал. А потом что-то выяснять показалось мне таким неуместным. Ее не стало — какой смысл ворошить это снова? — Филиус на мгновение погрузился в свои мысли. Затем, видимо вспомнив, о чем они говорили, спросил:

— Что, черт возьми, она натворила?

— Этого мы точно не знаем, — ответила Минерва. — Мы можем опираться только на то, что видел Доулиш. Как раз в это время он следил за Малфоями. Аврор видел, как они втроем бросились к хижине Хагрида и понял, что таким образом они пытались избежать правосудия. Он пошел за ними. Малфои вошли в хижину. А потом Доулиш увидел, что мисс Грейнджер бежит в том же направлении. Она влетела в дверь вслед за семейством Малфоев. Доулиш рассказал, что видел, как были выпущены несколько заклинаний. Кем именно он не смог сказать, потому что со своего наблюдательного пункта ему мало что удалось рассмотреть. А после этого произошел взрыв.

Профессор Флитвик беспокойно заерзал в своем кресле.

— Да, конечно. Я помню, что при взрыве хижина Хагрида была полностью разрушена.

Минерва кивнула.

— Я очень надеялась, что мисс Грейнджер удалось дезаппарировать и спастись, но… — Ее голос дрогнул и затих.

— На месте взрыва были найдены некие артефакты, — закончил Снейп.

— Артефакты? — пискнул маленький профессор. — Я никогда не слышал об этом.

— Я думаю, в то время подробности произошедшего не были обнародованы. Был найден обломок палочки, выброшенный из хижины при взрыве. Он был сильно поврежден. Но, тем не менее, был опознан, как обломок палочки, принадлежащей мисс Грейнджер, — продолжил профессор зельеварения.

— Также была найдена еще одна сломанная палочка, которую тоже удалось идентифицировать. Она принадлежала Нарциссе Малфой, — справившись с эмоциями, вновь заговорила МакГонагалл. — После этих открытий естественно было предположить, что все они погибли при взрыве. И хуже всего, что это произошло уже после победы над Волдемортом, когда все ученики школы должны были быть в безопасности со своими друзьями и семьями. Мерлин знает, о чем она только думала, преследуя Малфоев.

— А почему вы решили, что мисс Грейнджер не погибла? — спросил Филиус.

— Как вы помните, объявились Малфои, — ответила МакГонагалл. — Им удавалось скрываться почти девять лет. Возможно, годы спокойной жизни в бегах дали Люциусу Малфою ложное чувство безопасности. Его обнаружили в подвале Малфой-мэнора. Он что-то искал там. На поместье были навешаны все мыслимые охранные и сигнальные чары из соображений предосторожности. Министерство сразу же подняли, как по тревоге, и, прежде чем Люциус успел дезаппарировать, его уже схватили ребята из отдела Магического Правопорядка. Остальное вам уже известно: суд и заключение в Азкабан.

— Да, я помню первую полосу «Ежедневного пророка». А его, конечно же, допрашивали о мисс Грейнджер? Эта часть допросов никогда не попадала в газеты, — заметил Флитвик.

— Ну, наконец-то, — с нотками раздражения в голосе ответил Северус. — Оказывается для ясного понимания событий были необходимы магические стимулы. Под действием сыворотки правды выяснилось, что, когда мисс Грейнджер вошла в хижину, Люциус оглушил ее. Наверняка в хижине их ждал порт-ключ. А мисс Грейнджер едва не сорвала их план побега.

— Но если Малфой ударил ее парализатором перед тем, как воспользоваться порт-ключом, как мисс Грейнджер удалось пережить взрыв? И что именно стало его причиной?

— Ах! Так эта информация поступила из другого источника, — объяснила Минерва. — Об этом нам рассказал Драко Малфой. Нам всем известно, что, после показаний Люциуса, он и Нарцисса были оправданы, как невольные соучастники преступлений, происходивших во время режима Волдеморта. Драко добровольно отдал свои воспоминания о том роковом вечере, благодаря которым выяснилось, что мисс Грейнджер — насколько ему было известно — еще жива.

— Ей все-таки удалось спастись? А как же ее сломанная палочка? Ведь без нее она не могла дезаппарировать?

— А это самое невероятное, — воодушевленно ответила МакГонагалл. — Из воспоминаний Драко мы узнали, что когда они вошли в хижину, то увидели, что порт-ключ уже светится и готов вот-вот сработать. Люциус подбежал к нему, потянув за собой Нарциссу. В этот момент в дверь ворвалась мисс Грейнджер и попыталась их остановить оглушающим заклинанием, промахнувшись всего на дюйм. Люциус, в свою очередь, послал в нее взрывное проклятье. К счастью для Гермионы, оно угодило в корзину пеплозмеев, которых незаконно держал Хагрид. Вы ведь знаете, насколько они взрывоопасны. Из воспоминаний Драко мы узнали следующее: Люциус понял, что хижина вот-вот взлетит в воздух и решение нужно принимать сейчас же. Он одной рукой схватил порт-ключ, а другой — Нарциссу. Нарцисса удерживала за руку сына. А Драко, в свою очередь, схватил мисс Грейнджер. Очень благородный порыв с его стороны. Хоть и редкий.

— Боже правый! — пробормотал Флитвик. — Никогда бы не подумал. И во всей этой суматохе она выронила свою палочку, я правильно понимаю?

— Да, это самый очевидный вывод, который можно сделать исходя из всего вышесказанного. Драко только отметил, что, когда они оказались на месте назначения — на пустыре среди фермерских полей — у нее уже не было волшебной палочки.

У Флитвика от волнения перехватило дыхание.

— Так значит она оказалась полностью во власти трусливых Малфоев.

— Некоторое время они обсуждали, что делать с мисс Всезнайкой, так не вовремя оказавшейся у них на пути, — заговорил Снейп. — Драко отказался комментировать точку зрения Люциуса на этот счет. Но в итоге они с матерью сошлись во мнении, что воспоминания мисс Грейнджер нужно стереть и оставить ее там, где кто-нибудь сможет ее найти и позаботиться о ней. Люциус воспользовался чужой палочкой, так как его собственная была изъята несколько месяцев назад. Заклинание памяти, которому она подверглась, было…

— Чары памяти очень сложные, — прервал его профессор Флитвик. — Без необходимых знаний и опыта в их использовании результат может оказаться катастрофическим.

— Точно, — не без сарказма заметил Снейп. — И похоже, что в данном случае результат был именно катастрофическим.

Филиус положил недоеденное шоколадное печенье обратно на тарелку, чтобы полностью сосредоточиться на словах Северуса.

— Как это? Неужели вы хотите сказать, что она удостоилась той же участи… — испуганно прошептал он, — что и Локхарт?

На его вопрос ответила Минерва:

— Не совсем, Филиус. Она кажется совершенно здоровой, а ее ум вполне способен функционировать так же как раньше… Почти.

— Почти?

— Боюсь, что она ничего не помнит ни о нашем мире, ни о том, кто она такая на самом деле. Мисс Грейнджер теперь живет среди магглов.

В ответ на это Флитвик издал странный пронзительный писк и покачал головой. Он взял вторую половину своего недоеденного печенья, как будто хотел съесть, но потом, передумав, положил ее обратно на тарелку.

— Это невероятно, — с грустью сказал он. — А как же ее магия?

Минерва тяжело вздохнула.

— Как ни прискорбно, но мы этого еще не знаем. Скажу одно: мы над этим работаем.

И вот, наконец, настал звездный момент профессора Снейпа. Он смахнул с рукава воображаемую пылинку и сказал самым спокойным и бесстрастным голосом, на какой только был способен:

— На эту тему у меня как раз есть интересные новости, Минерва. Может теперь вы готовы их выслушать?

Внимание всех, присутствующих в директорском кабинете, сосредоточилось на нем. Казалось, что Минерва МакГонагалл, Филиус Флитвик, а также целая стена портретов именитых покойников даже наклонились ближе, чтобы не пропустить ни слова из рассказа Снейпа.

— Ну же, Северус, не томи, — нетерпеливо проворчала МакГонагалл.

— Оказывается, мисс Грейнджер способна творить магию, мощную и точную спонтанную магию, — поговорил Снейп, растягивая слова на излюбленный манер.

Его очень позабавило выражение лица Минервы, когда он рассказал о том, что произошло в кафе. Но гораздо меньше ему понравилось ее заявление о том, что остальная часть команды должна быть проинформирована об этом немедленно. Это означало, что Северуса ждет еще одна утомительная встреча с так называемым отрядом по спасению мисс Грейнджер. А присутствовать там ему очень не хотелось. Он одним глотком осушил чашку чая и поставил ее на стол.

— Я продолжу посещать скучные уроки французского, которые ведет Грейнджер. Кажется, я добился гораздо большего успеха, чем Молли Уизли и Джинни Поттер вместе взятые. Однако я настаиваю на том, чтобы меня освободили от этих встреч.

— Ни в коем случае, Северус. Наша дальнейшая тактика будет зависеть от твоей подробной и регулярной обратной связи. Ты последний член группы, которому я бы разрешила не посещать собрания. Ты обязательно должен присутствовать.

Он поднялся с кресла, подошел к любимому месту у камина и облокотился о каминную полку. Раньше, когда директорский кабинет принадлежал ему, он проводил много времени возле камина за размышлениями.

— Обо всем, что я узнаю, я буду докладывать лично вам, директор. Я буду регулярно информировать вас о своих успехах. — Он на секунду заколебался и попытался придать себе самый внушительный вид. — Эти собрания отнимают слишком много времени, и они не продуктивны. Я лучше работаю один.

Минерва поставила свою чашку, и вся посуда тут же исчезла со стола. Она слегка повернула кресло, вытянула ноги и задумчив постучала ими по персидскому ковру у камина.

— Ох, очень хорошо, Северус. Ты ведь никогда не любил собрания Ордена, правда? Но я настаиваю на том, чтобы ты регулярно докладывал мне обо всем, что узнаешь. Полагаю, мне также придется самой рассказать последние новости о мисс Грейнджер Гарри и семейству Уизли. Когда они узнают, что ты все-таки замешан в этом деле, это вызовет бурную реакцию. Но когда они услышат о том, чему ты стал свидетелем, то несомненно будут очень рады.

Северус ухмыльнулся. Он прекрасно мог себе представить тот неизбежный взрыв, который обязательно последует после того, как все узнают, что он взялся за работу и добился гораздо большего успеха, чем обе представительницы прекрасного пола из клана Уизли. У него не было ни малейшего желания находиться даже в окрестностях замка во время очередного собрания.

— Спасибо, Минерва. Я уверен, вы найдете способ сказать им… тактично.

Минерва строго посмотрела на своего заместителя.

— И почему у меня такое чувство, будто я только что подверглась типично слизеринскому маневру?

Снейп мягко ей улыбнулся.

— Мы все используем свои сильные стороны. Не сомневаюсь, что вы призовете на помощь все свое гриффиндорское мужество, когда будете возглавлять очередное собрание.

— Я советую тебе самому набраться гриффиндорского мужества в случае, если ты подведешь меня, Северус.

— Я не собираюсь проигрывать. Гермиона Грейнджер вернется в волшебный мир еще до того, как закончится этот год.

— А я надеялась, что это произойдет гораздо раньше, — обреченно сказала Минерва.

Филиус, который все это время сидел в своем кресле и молча слушал разговор директрисы и ее заместителя, вдруг спрыгнул со своего места.

— Это непростая работа, — сказал он. — Нужно действовать очень медленно. Попытка заставить ее вспомнить все слишком рано может обернуться полным провалом. Северус как раз подходит для этой работы как нельзя лучше. Он не будет действовать импульсивно… он умеет ждать.

Снейп склонил голову в знак согласия.

— Благодарю вас за вашу… веру в мои способности, — сказал он. От внимания Снейпа не ускользнуло то, как неловко обменялись взглядами Минерва и Филиус, едва уловимое напоминание о том времени, когда их доверие к нему не было столь непоколебимым. — Я предоставлю полный отчет, когда смогу, — пробормотал он, собираясь уходить. — А пока я прощаюсь с вами обоими.

— На следующей неделе, Северус, — прокричала Минерва ему вслед, но дверь за ее заместителем уже захлопнулась. — Просто невозможный человек, — сказала она, обращаясь к Филиусу, который взял на себя обязанность поставить на стол еще один чайник чая и новую тарелку, полную печенья.

— Но тем не менее он знает, что делает, Минерва.

* * *

На свой следующий урок французского Снейп пришел слишком рано. Поэтому библиотека колледжа оказалась идеальным местом, чтобы скоротать время, оставшееся до занятия. Он совершенно не удивился, увидев безмолвную фигуру Рейчел Сондерс. Обложившись книгами, она сидела за письменным столом, задумчиво наклонив голову. Ее мягкие каштановые локоны были распущены и свободно спадали прямо на книгу, в которую она с интересом погрузилась. Когда он подошел к ней, мисс Сондерс даже глаз не подняла.

Он взглянул на книги, которые она читала, и отметил про себя некоторые из названий. С удивлением он обнаружил, что ее исследование связанно со спонтанными проявлениями магии, свидетелем одного из которых Северус стал в кафе. Для Грейнджер это было настолько типично, что он почти ожидал увидеть среди всего прочего экземпляр «История Хогвартса».

— Bonjour, мадам Сондерс, — сказал Снейп, когда окончательно понял, что его не заметили.

Она быстро подняла глаза. Выражение ее лица говорило о том, что она была настолько поглощена чтением, что забыла о мире вокруг нее.

— Здравствуйте, Северус, — ответила мисс Сондерс, глядя ему в глаза. — Э… должно быть вас интересует мое исчезновение в субботу?

Снейп задумался, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что Гермиона Грейнджер говорит с ним с такой непринужденной фамильярностью в голосе. Ему вдруг пришло в голову, что как только она вспомнит, кто он на самом деле, то больше никогда не сможет так беспечно ему улыбаться или называть его по имени, не заливаясь при этом румянцем. Сейчас она вполне могла делать и то и другое.

— Ах, да, — сказал он. — Разве я говорил о чем-то таком?

Он взял со стола одну из ее книг и взглянул на обложку. Рейчел слабо улыбнулась.

— Удивительно, но нет. Боюсь, у меня появилось неотложное дело. Очень срочное дело.

— Какая жалость, — ответил Северус. — Вы отказались от такого замечательного ужина и не менее замечательной светской компании.

— А вы остались? — искренне удивившись спросила она. — Тогда действительно жаль, что я это пропустила.

— Конечно, нет. Я ушел сразу же после вас. Но полагаю, что вы нашли бы вечер вполне удовлетворительным, если бы остались.

— И вы тоже, — парировала она.

Снейп взял еще одну книгу из стопки и прочитал название вслух:

— «Объяснить необъяснимое: феномен перемещения объектов с помощью вашего разума». Необычная тема для исследования.

Рейчел Сондерс вспыхнула от смущения и выхватила книгу у него из рук.

— Вы не верите в необъяснимое?

— А вы? — ответил Снейп, садясь за стол напротив нее.

Она пожала плечами.

— Я верю в разум и логику. И уверена, что вы, как ученый, тоже.

Ему стало вдруг интересно увидеть, как она отреагировала на первое письмо из Хогвартса и визит профессора МакГонагалл к ней и ее родителям магглам. Верила ли она в логику и разум, когда была одиннадцатилетней девочкой, у которой вдруг обнаружились необъяснимые магические способности? Или тогда ее разум был более восприимчив к магии? Он сделал мысленную пометку, расспросить об этом Минерву во время своего очередного отчета. Это может оказаться полезным, чтобы понять, сколько ей следует рассказывать, а сколько нужно утаить.

— Я верю в то, что вижу, — в свою очередь ответил Снейп на ее вопрос.

— Как это по-научному, — мисс Сондерс на мгновение подняла на него глаза, а потом снова посмотрела на текст, который читала перед его приходом. — Я тоже… верила, — неуверенно пробормотала она.

— Вы говорите в прошедшем времени, — Снейп заметил, что она выглядела очень усталой, как будто не спала несколько ночей подряд. Выражение лица мисс Сондерс было встревоженным. Уверенная в себе женщина, за которой он наблюдал на железнодорожной станции, вдруг начала исчезать.

Она покачала головой.

— Я этого не хотела, — пренебрежительно ответила она. — Я просто провожу кое-какие исследования… для друга. Вот и все.

Снейп пролистал несколько страниц одной из ее книг и прочел вслух первый абзац:

— Телекинетики — это люди, обладающие способностью создавать метафизические помехи или манипуляции посредством точных передач, посылаемых разумом, создавая колебания универсальных сил и объектов. Возможности компьютерных технологий кажутся безграничными. Точно так же безграничны и возможности человека. — Он вопросительно взглянул на нее, приподняв бровь.

— Я не говорила, что верю во все это, — проговорила Рейчел, не поднимая головы. — Я просто ищу кое-что для моего друга.

Северус принялся с интересом листать книгу.

— Ваш… друг, с ним произошло что-то такое, что заставило его подумать, будто он обладает этими необъяснимыми способностями?

— По-моему, это очевидно, — огрызнулась Рейчел. — Именно поэтому я взялась все выяснить. — Она захлопнула книгу и взяла из стопки следующую. — Что ж, наверное, у вас тоже есть здесь дела. Не буду вам мешать.

Но Снейпа крайне заинтересовала тема их беседы, а также завидное упрямство, с которым Рейчел Сондерс отрицала очевидное. Поэтому ее слабая попытка закрыть неудобную тему не возымела никакого эффекта.

— Я зашел сюда, чтобы скоротать время, — сказал он, продолжая изображать интерес к очередной ее книге. — Могу я спросить, что именно произошло с вашим… другом?

Рейчел сердито посмотрела на собеседника.

— Я уверена, что у него просто разыгралось воображение.

— А мне кажется, что, судя по вашим обширным и целенаправленным исследованиям, вы на самом деле думаете иначе.

— Вы надо мной издеваетесь. Я ведь уже сказала вам, что отношусь ко всему этому крайне скептически. Просто мой друг расстроен из-за того, что с ним произошло.

— И что же именно с ним случилось?

— Похоже, он думает, что передвинул предмет силой своего разума.

— Интересно, — осторожно ответил Снейп.

— Не то чтобы я хоть на мгновение ему поверила, — поспешно продолжила Рейчел. — Я верю в…

— …Логику и разум, да. Я помню. И тем не менее, вы здесь, рьяно исследуете безумную тему, основанную на иррациональности и отсутствии логики. И все это для вашего… друга.

— А вот это действительно не ваше дело.

— Меня не может не заинтересовать тот факт, что кто-то верит в то, что он может управлять предметами с помощью силы своего разума.

— Вам, как ученому, должно быть известно, что всему есть вполне правдоподобное научное объяснение. И даже телекинезу. — Она открыла одну из своих книг на отмеченной странице и подтолкнула ее к Снейпу. — Вот, послушайте. Здесь говорится, что при сильной концентрации и сосредоточенности человек может создавать электромагнитные поля, которые воздействуют на электроны, расположенные вокруг объекта. — Мисс Грейнджер покосилась на книгу. — Я думаю, это вполне достойное объяснение.

— При сильной концентрации? — переспросил Снейп. — Много ли усилий приложил ваш друг к предмету, который ему удалось переместить?

Плечи Рейчел поникли, и она в смиренном жесте оттолкнула от себя книгу.

— Нет, — вздохнула она. — Это случилось, само собой.

Снейп понимал, что действовать нужно крайне осторожно. Но попытка завоевать ее доверие и при этом на цыпочках обойти ту тему, о которой он предпочел бы говорить откровенно, оказалась невозможной: одно сводило на нет другое. Разговор о том, что она считала своими способностями к телекинезу, только сделал ее более осторожной и подозрительной. Она предполагала, что наука и цинизм сделали его скептиком. Как раз тем, кем должна была стать и она сама. Возможно, мисс Сондерс была бы с ним более откровенной, если бы знала, что он был свидетелем проявления ее магических способностей.

В это мгновение в его сознании пронеслись воспоминания из детства. Он вспомнил детскую площадку в тупике Прядильщиков. На площадке играли маленькая девочка и ее сестра. И в этот момент маленький Северус понял, что хорошенькая рыжеволосая девочка была ведьмой. У него не было никого кроме матери, с кем он мог бы поделиться чудом обладания магическими способностями. Но его мать изо всех сил старалась их пресекать, так как боялась его отца. В его собственной семье они были нежеланны и не были оценены по достоинству. Когда они впервые проявились у совсем еще маленького мальчика, то не принесли никакой радости. Но эта маленькая девочка могла стать его спасением. Она была магглорожденной, юный волшебник был в этом уверен. Ее сестра была в ужасе, когда девочка силой своего желания заставляла лепестки цветов в руке открываться и закрываться. Он так хотел стать ее ангелом, что принесет ей великую радость, тем, кто первый расскажет ей правду о ее способностях. Она сможет стать той, с которой он сам сможет поделиться своими надеждами и страхами, временем и знаниями. Когда Снейп вышел из-за куста, откуда наблюдал за игрой девочек, он дрожал от волнения и предвкушения. Он не хотел ее пугать. Он думал, что она будет счастлива узнать о том, кто она на самом деле. Он думал, что девочка будет ему благодарна. Но в тот момент, когда мальчик выпалил это, он понял, как неправильно прозвучали его слова. Лили заподозрила неладное.

Ты ведьма, Гермиона.

К Рейчел Сондерс необходим более взвешенный подход, чем тот, который Снейпу потребовался с Лили. Но также, как и Лили, эта женщина знала, что она не такая, как все. В этом он был уверен.

— В этом случае, могу предположить, что вам требуется другое объяснение произошедшему, — рискнул он, наконец. — Возможно, вам нужно выйти за рамки научного обоснования.

Рейчел бросила на него взгляд, полный подозрения. Северус был уверен, она думает, будто он снова ее дразнит.

— У вас очень широкие взгляды, мистер Снейп, — ответила она.

— Профессор.

— Что?

— Если вы настаиваете на соблюдении формальностей, то у меня есть надлежащий титул. Я профессор Снейп. — Он обратил внимание на то, как сосредоточенно она нахмурила брови, когда услышала его имя.

— Профессор Снейп? Как авторитетно. Прошу меня простить, профессор.

— В этом нет необходимости. Ведь вы — мой учитель, а я — ваш ученик. Вам дозволены некоторые вольности… мадам Сондерс. — Он сделал паузу, когда мимо них прошли двое студентов, направлявшихся к стойке администратора. — Возможно, что-то есть в этой… теории телекинеза.

— Вы в это не верите.

— Я уже сказал вам, я верю в то, что вижу.

Рейчел Сондерс прищурилась и внимательно посмотрела на него, будто проверяя, нет ли в его взгляде насмешки.

— И что же вы видели, Северус?

Он посмотрел ей в глаза и увидел, что за внешним недоверием скрывается отчаянное желание поделиться своей тайной, довериться. Возможно, не ему — пока нет, но это был его шанс проверить ее реакцию. И успех его зависит от того, насколько он будет с ней честен.

— Я видел, как человек усилием воли заставил предметы двигаться, чтобы предотвратить несчастный случай. Но это произошло без концентрации внимания и сосредоточенности на объекте. Как вы можете это объяснить?

После слов Снейпа усталые карие глаза Рейчел расширились, а щеки залил румянец. В какой-то момент ему даже показалось, что она собирается расспрашивать его и дальше. Но потом он заметил, как она, смутившись, сделала глубокий вдох, словно для того, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Тогда можете свободно продолжать читать о вашем странном случае, профессор Снейп. Не стесняйтесь. Я уже закончила свои исследования — это был всего лишь фокус.

Мисс Грейнджер захлопнула книгу и положила ее в стопку вместе с остальными.

— Надеюсь, вы выполнили домашнее задание по французскому языку, которое я вам задала. У нас осталось десять минут до начала урока. — Она прошла мимо него, не дожидаясь ответа. Когда он увидел ее в следующий раз, она стояла перед аудиторией в кабинете французского и объясняла новую тему — использование притяжательных прилагательных.

Когда закончился урок, Рейчел первой покинула класс, проскользнув мимо Снейпа, даже не взглянув в его сторону. Северус вышел из кабинета последним. Он не боялся того, что она часом ранее опровергла его слова. Он, наконец, затронул важную для него тему. Снейп знал, что до следующего занятия она не сможет думать ни о чем другом. Он привел ее в замешательство и намеревался сделать это снова.

Волшебные виды транспорта, безусловно, более впечатляющие, чем их маггловские собратья, а еще они значительно быстрее. Но при всей своей яркости, порт-ключи и метлы не могут сравниться с поездкой на поезде в плане комфорта и, разумеется, траты времени. Волшебное сообщество вдохновлялось не только желанием использовать свои творческие способности, но и гением мира магглов, где имелись свои способы перемещать группы людей из одного места в другое. Снейп возвращался с очередной встречи с одним из своих поставщиков безоаров и жуков скарабеев. Не то, чтобы у него была уйма свободного времени, но на него поездка на поезде, как и приготовление зелий, оказывала скорее медитативный эффект. Возможно, все дело в том, что ритмичный стук колес вызывает состояние, подобное трансу. А может быть, скука вынуждает к самоанализу. Но какова бы ни была причина, от поездок на поезде он получал истинное удовольствие.

Обычно вечером по четвергам поздний поезд из Лондона в Карлайл, проезжая мимо Кру, был уже наполовину пустой. С удовлетворением Снейп обнаружил, что в его единоличном распоряжении стол и четыре свободных места. Внезапный визг тормозов возвестил о приближении станции как раз тогда, когда он размышлял о том, что ему никак не удается наладить контакт с неуловимой Рейчел Сондерс после их памятной беседы в библиотеке. Северус раздумывал, может, стоит сказать Минерве, что его миссия провалилась: за прошедшие десять дней Рейчел, казалось, ускользала от него всеми возможными способами за исключением тех моментов, когда они были вынуждены общаться на занятиях. Снейп уже начал задаваться вопросом, не подавила ли она свой магический потенциал от страха и неуверенности. Если это так, то для того, чтобы она поверила в свои способности, потребуется еще один случай ее стихийного выброса. А до этого могут пройти месяцы. Наконец, поезд остановился, и он посмотрел в окно на длинные тени, что отбрасывали предметы в вечернем свете. В наступающих сумерках он с трудом различил название станции и силуэты нескольких жителей маленького городка, которые ожидали поезд на платформе, готовые нарушить его приятное уединение. Дверь в конце вагона открылась, и внутрь прошла пожилая женщина и двое мужчин. К счастью, они разместились достаточно далеко от хмурого волшебника-затворника, который не терпел непрошенных пассажиров. Он уже собирался вернуться к созерцанию сквозь оконное стекло теплого летнего вечера и сгущающихся сумерек, как вдруг в вагон вошла четвертая пассажирка и направилась по проходу.

Рейчел Сондерс была одета для вечерней прогулки по городу. Ее легкое летнее платье голубого цвета гораздо больше открывало ноги, чем было позволено ее преподавательскому гардеробу. А ее босоножки с ремешками на высоком каблуке грозили стать для нее серьезной проблемой, поскольку как раз в этот момент с грохотом и жужжанием колес и поршней поезд тронулся с места. Она заметила Снейпа в тот же момент, когда и он заметил ее появление. Но вместо того, чтобы спрятаться впереди вагона среди других пассажиров, как он того и ожидал, Рейчел широко улыбнулась и направилась прямо к нему.

— Добрый вечер, — сказала она и плюхнулась на сиденье напротив, бросив на стол свой маленький черный клатч и кардиган.

— Добрый вечер, — ответил Снейп.

— Не ожидала встретить вас в этом поезде.

— Взаимно.

Ее розовая губная помада была слегка размазана, а волосы, которым теперь отчаянно не хватало фирменных грейнджеровских завитков, намеренно были заправлены за уши. В воздухе между ними витал слабый аромат можжевельника и жасмина. Она устало откинулась на спинку сиденья, как будто вернулась домой после тяжелого трудового дня, и посмотрела на него сквозь сонную поволоку.

— У меня была встреча, — продолжила Рейчел.

— Ясно.

— С друзьями.

Он лишь кивнул в ответ.

— Вообще-то с одним… другом. — Она взяла свой кардиган кремового цвета и неуклюже накинула себе на плечи. — Не совсем с другом… Это было… свидание.

Рейчел глубоко вздохнула и взглянула в окно, за которым, как будто на карусели, мимо проносились картинки окружающего мира. Снейп внимательно наблюдал за ней, ожидая, что она продолжит. Но она, казалось, сосредоточилась на пролетающих мимо полях, фабриках, складах и деревьях, погруженная в свои мысли. Она медленно прикрыла глаза, и прядь волос упала ей на лицо. Северус было подумал, что она, возможно, заснула.

Поезд сделал еще две остановки на станциях, приняв еще трех пассажиров, прежде чем она вспомнила, что у нее есть попутчик, который ждет ее дальнейшего рассказа.

— Это была катастрофа, — сказала она наконец.

— Что именно?

— Свидание.

Северус понятия не имел, что именно нужно было отвечать на такого рода заявление, да и нужно ли было вообще что-то говорить. Так что он решил перестраховаться и позволить ей болтать обо всем, что заблагорассудится.

— Двадцать семь лет и все еще не замужем. Разве это не печально?

— Простите меня, если я не выражу вам своих соболезнований. Но я значительно старше двадцати семи лет и тоже все еще не женат.

Она повернулась к нему и хихикнула.

— Какая мы печальная пара.

Через секунду она перестала улыбаться, пристально наблюдая за ним. Снейп чуть не вздрогнул от ее прямого внимания. Казалось, словно она пытается что-то понять. Было ли это подсознание Гермионы Грейнджер, предполагающее отдаленное узнавание, или просто попытки Рейчел изучить его черты, он не мог точно сказать. Ее взгляд скользнул по его лицу с ошеломляющим бесстрашием, прошелся от лба к носу, остановился на губах, а затем снова вернулся к глазам.

— Северус, вы когда-нибудь были влюблены?

Вопрос застал его врасплох. Она явно была измотана, но тем не менее он знал, что раньше она никогда не была настолько прямолинейна. Потребовалось небрежное, чуть грубоватое вторжение нетрезвой женщины на его личную территорию, чтобы он вдруг осознал, что никто никогда раньше не задавал ему этот вопрос. Если бы его спросили об этом лет десять или двадцать назад, он ответил бы ядовитым сарказмом. Так, чтобы никто больше не осмелился заговорить с ним на подобные темы. У него не было близких друзей, с которыми можно было поговорить по душам, и со временем Снейп убедил себя в том, что ему они и не нужны. И все же в те долгие и мрачные дни его рабства бывали моменты, когда он брал перерыв от своей благородной миссии в память о Лили, чтобы просто упиваться жалостью к себе — уничтожающе восхитительной жалостью к себе. Но за десять лет свободы у человека меняется взгляд на жизнь.

— Да, — тихо ответил Снейп.

— Она была милой?

— Да.

Рейчел улыбнулась.

— Вы с ней поженились?

— Нет.

Она надула губы, отчасти злясь на себя, отчасти на его недвусмысленный ответ.

— Как ее звали?

Когда Северус не ответил сразу, Рейчел внезапно опомнилась.

— Извините… это не мое дело. — Она наклонилась вперед и громко прошептала — Я кажется выпила лишнего.

— Насколько я могу судить, да.

— Простите. Мне не следовало быть такой любопытной.

— Это было очень давно.

Мисс Сондерс нервно теребила застежку на сумке, словно мысленно решала какую-то дилемму.

— Так что же с ней случилось?

Снейп задумался над ее, казалось бы, таким невинным вопросом. Он не был уверен в том, знала ли Гермиона Грейнджер всю правду о нем. Возможно, она исчезла еще до того, как все грязные подробности его жизни стали достоянием общественности. А возможно, Поттер уже рассказал ей все в общих чертах. В голове мелькнула весьма соблазнительная мысль выложить ей всю правду и отойти в сторону, ожидая ее реакции, которая неизбежно последует, как только пройдет первый шок. Я предал ее, и она умерла от рук злого волшебника, Темного Лорда, защищая своего сына. А следующие семнадцать лет своей жизни я провел, пытаясь искупить вину и исправить свою ошибку.

Он выдержал ее взгляд

— Она вышла замуж за другого.

Рейчел задумчиво поджала губы.

— А вы когда-нибудь говорили ей о том, что любите?

— Нет.

— Почему?

— Она не чувствовала того же по отношению ко мне.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что я в этом уверен.

Девушка вздохнула и прислонилась лбом к прохладному стеклу.

— Malheureux en amour, — пробормотала она.

Снейпу не было необходимости тянуться к своему французско-английскому словарю, чтобы мысленно перевести ее слова как «не повезло в любви» или что-то в этом роде. Он скривился, вспомнив о том, какую малую роль в его жизни играла удача; основная же отводилась его собственному неудачному выбору. Казалось, мисс Сондерс собиралась добавить что-то еще к своему задумчивому заявлению, когда из ее сумки донеслись два пронзительных гудка, за которыми последовали еще два. Она снова наклонилась вперед и спросила:

— Это у вас или у меня?

— Естественно, это не у меня.

Рейчел засунула руку в сумку и нащупала источник шума. Она вытащила наружу свой маленький черный телефон и приподняла крышку, излучающую мягкое свечение.

— Это он, — объяснила она, прочитав сообщение.

— Катастрофа?

Она кивнула, презрительно фыркнув, и ответила:

— Он говорит, что прекрасно провел вечер и спрашивает, свободна ли я в субботу.

— Значит, для него свидание не было таким уж провальным.

— Это лишь показывает, насколько он поглощен собой. У нас нет абсолютно ничего общего. Он весь вечер рассказывал мне о своей машине, а в паузах пялился в мое декольте.

Последние пятнадцать минут Снейп прилагал недюжинные усилия, чтобы не смотреть ниже ее шеи. Но платье с глубоким вырезом создавало определенные трудности для этого. Ее выразительные глаза стали его спасением на этот вечер. Они с удивительной легкостью удерживали его внимание. Раньше он никогда не обращал внимание на то, как четко они были очерчены, что было не удивительным. Ведь это же Гермиона Грейнджер. А еще он никогда не замечал, что они были цвета опавших дубовых листьев.

— Какой очаровательный молодой человек, — ответил он.

— У его дурацкой машины даже есть имя, представляете? Он весь вечер называл ее Бетси. Когда под конец вечера он сказал, что они с Бетси отвезут меня домой, я подумала, что его чертова старушка вот-вот появится. Кто называет машину Бетси?

Снейп вдруг вспомнил о Сириусе Блэке. Наверняка у его нелепого мотоцикла, которым он так гордился, было какое-нибудь крутое прозвище. Он поставил бы немало галеонов на то, что Джеймс Поттер тоже дал прозвище своей метле.

— Он дает имена всем своим неодушевленным предметам? — спросил он.

Рейчел снова громко фыркнула.

— Вероятно. Фен — это Гектор. Холодильник — Фредди.

Она начала быстро набирать ответное сообщение на клавиатуре телефона, сосредоточенно сдвинув брови. После нескольких неудачных попыток набрать текст, которым она осталась бы довольна, она сдалась и закрыла крышку телефона.

— Я слишком устала, — сказала она. — Не могу сосредоточиться. Завтра, когда смогу нормально думать, скажу ему, чтобы убирался прочь.

— Разве он будет ждать отказа? — спросил Снейп, совершенно не заботясь о том, как именно отреагирует ее бывший кавалер: смиренным пожатием плеч или нервным срывом.

— Мне все равно. Но я сомневаюсь, что он хоть на минуту мог это предположить.

— Несомненно, Бетси смягчит удар.

— Несомненно. У нее ведь кожаная обивка в салоне, серебряные диски из легкого сплава и регулируемая ходовая часть.

— Понятия не имею, что это значит.

— Я тоже.

С металлическим скрежетом поезд остановился на очередной станции, и вошли еще два пассажира. Северус знал, что на следующей станции Рейчел сойдет с поезда и у них осталось минут десять разговора. Вряд ли когда-нибудь в будущем ему еще раз представится такая прекрасная возможность затронуть тему ее магических способностей. Подобные случайности происходили с ним не каждый день: она была подшофе и при этом уделяла все свое внимание ему. Он должен был рискнуть ее благодушным настроем и подвести их беседу к теме ее «исследования». Достаточно будет лишь тонкого намека. Он должен попробовать сделать это достаточно быстро, пока окончательно не упустил такую возможность.

Рейчел украдкой бросала на него косые взгляды, при этом отвернувшись к окну. Но как только поезд отошел от станции, вновь обратила все свое внимание на него.

— Надеюсь, вы не поймете меня превратно, — начала она застенчиво.

— Вам не нравится мой французский акцент?

Она захихикала.

— Нет, у вас довольно интересный французский акцент, — она сделала глубокий вдох, словно пытаясь оттянуть неизбежное, а потом на выдохе скороговоркой произнесла. — В последнее время вы мне снились несколько раз. — Щеки ее залил румянец, и Рейчел замолчала, ожидая реакции от своего собеседника. Когда она поняла, что кроме заинтересованно приподнятой брови другой реакции не последует, то продолжила. — Довольно странные сны… это что-то значит, потому что их у меня было довольно много.

— Мне следует беспокоиться? — спросил Снейп, благодаря всех богов, каких только знал, что его жалкие усилия не понадобились. Если он вторгся в ее подсознание в виде беспокоящих ее снов о волшебном мире, то, значит, есть неплохой шанс, что она установит некую взаимосвязь.

— Не думаю, — улыбнулась Рейчел. — В последнее время мне снилось много забавных снов. Но те, в которых присутствовали вы, были другими.

— В каком смысле?

— Более… осязаемыми.

— Не могли бы вы быть более конкретной?

— В моих снах вы мой учитель, — она посмотрела на него взглядом, в котором читался вызов. — Я знаю, что вы сейчас скажете: это все потому, что я узнала о вашей профессии, но это объяснение кажется слишком… то есть, я хочу сказать, что во сне все кажется очень реальным.

— Часто сны больше похожи на реальность, чем бодрствование.

— Да, но там все было по-другому.

— Как именно?

— Ну, для начала, вы говорили по-французски.

— Ах, значит вы действительно видели сон, раз слышали мой французский.

Рейчел вновь улыбнулась и покачала головой.

— Во сне вы были довольно… пугающим.

Северус фыркнул.

— Это на меня похоже.

Она усмехнулась и выпрямилась. Затем нахмурила брови и сощурила глаза.

— Значит, мы все-таки будем учить настоящие французские слова? — спросила она, понизив голос, чтобы сносно подражать его интонациям.

— Вы не казались мне особенно напуганной, — ответил Снейп, улыбнувшись уголками губ ее дерзкому поведению. — В ярости — да. Напуганной — нет.

— А что, есть разница?

— Естественно. Первое придает вам дух. Второе — его забирает.

— Ну, что же, должно быть я лучшая актриса, чем мне казалось. С тех пор, как вы посещаете мои занятия, меня почти все время бросает в дрожь, и я молюсь, чтобы вы не пришли на очередной урок.

— Вот как? А я-то думал, что я образцовый студент.

— Что угодно, но только не это.

Снейп с удивлением отметил, что ее последнее заявление прозвучало без какого-либо сожаления. Казалось, словно она была довольна тем, что среди ее учеников появился бунтарь. Хотя, возможно, это все-таки алкоголь сделал свое дело. Поэтому сейчас она довольно терпимо относилась к мятежникам на своих уроках.

— Вы сказали, что во сне я говорил по-французски. Вы помните, что конкретно я говорил?

— Да, — ответила мисс Сондерс, — причем довольно ясно. Хотя я не знаю, что это значит.

Неожиданно вагон наполнился оглушительным металлическим скрежетом.

— Моя остановка, — сказала Рейчел и поднялась, схватив клатч.

— Я тоже выхожу здесь, — солгал Снейп. Теперь, когда разговор вошел в интересующее его русло, ему не хотелось так быстро его заканчивать.

Они пошли бок о бок по темной тускло освещенной дорожке, которая вела от железнодорожной платформы к улицам, что находились за станцией.

— Я и не догадывалась, что вы тоже живете в Хейфорде. В какой части? — спросила Рейчел. Он назвал выдуманную тут же улицу и понадеялся, что она не спросит ее точное место расположения.

— Я не знаю, где это. Я живу на Инглуайт-авеню, — отозвалась мисс Сондерс. — Вы знаете эту улицу?

Разумеется, он знал ее вдоль и поперек. Ведь он провел неделю, изучая окрестности ее дома, во время своих шпионских вылазок. Еще в то время, когда операция «Вернуть Грейнджер» только набирала обороты. Снейп ответил, что его дом находится чуть дальше ее, и он таким образом сможет проводить ее до двери.

Они неспешно шли по улице, вдоль которой располагались дома, построенные в викторианском стиле. Когда-то они принадлежали местным аристократам. Теперь же были поделены на отдельные квартиры и сдавались в основном студентам или медсестрам из местной больницы. Рейчел, казалось, совершенно забыла о том, что совсем недавно начинала клевать носом, сон с нее как рукой сняло. Она непринужденно рассказывала об этом районе все, что только знала, иногда задавая ему вопросы, чтобы уточнить какой-либо интересующий ее исторический факт. Когда она сказала, что живет на этой улице уже семь лет, Северус задумался, каким образом ее измененная память объясняла годы, проведенные ею в Хогвартсе, и как она провела первые несколько лет после инцидента с семейством Малфоев. Он спросил, где она жила раньше и какую посещала школу в детстве. Ее ответ был таким же неопределенным, как и его, и Рейчел постаралась как можно быстрее вернуть разговор к текущему моменту. Снейпу пришло в голову, что заклятье Забвения начало ослабевать, и в ее ложных воспоминаниях образовались темные пятна неопределенности. Осознав это, он предпринял попытку перевести их осторожное общение на потенциально опасный уровень. Он собирался признаться ей, что видел ее магический всплеск в ресторане субботним вечером, и посмотреть ее реакцию. Когда в том потоке слов, что она на него выплеснула, вдруг наступила пауза, Снейп не преминул воспользоваться ей, возникшей так кстати.

— Есть кое-что, о чем я хотел бы упомянуть.

— Что?

— Речь пойдет о том вечере во французском ресторане.

— О том вечере, когда я сбежала, даже не потрудившись попрощаться, и туда мне и дорога? — она усмехнулась.

— Именно, — ответил он. — Перед тем, как вы ушли, я вышел в патио подышать свежим воздухом. Оттуда открывается замечательный вид на коридор, ведущий из основного зала в сторону барной стойки. — Он взглянул на нее и увидел, как улыбка медленно померкла на ее лице. — Я видел, что произошло.

— Что произошло? — спросила Рейчел, попытавшись изобразить неведение.

— Вы предотвратили потенциально опасный несчастный случай, заставив содержимое вашего подноса зависнуть в воздухе… усилием своего разума.

Она притворно рассмеялась. Смех получился очень неестественный и напряженный.

— Должно быть, в тот вечер вы выпили гораздо больше вина, чем я думала.

— Это бесполезно отрицать. Я видел все своими глазами. Так же ясно, как сейчас вижу вас. Других свидетелей этого инцидента не было, если вас это беспокоит.

Казалось, его слова потрясли ее до глубины души. Рейчел продолжала идти, но ее шаг постепенно замедлялся, а дыхание сбилось, как она ни старалась взять себя в руки. Снейп ждал ее ответной реакции — это будет либо еще одно отрицание, либо болезненные слезы. Неожиданно для себя он вдруг понял, что есть весьма веская причина для того, чтобы магглорожденные волшебники узнавали о своей истинной природе в столь юном возрасте. Молодой ум гораздо более восприимчив к невероятному и непостижимому. В то время, как мозг зрелого человека подобен закрытой двери. Он избегает всего фантастического, приравнивая к чепухе и пустякам.

Ты ведьма, Гермиона.

— Так вот почему вы так заинтересовались книгами, которые я читала в библиотеке? — спросила она, резко остановившись и взглянув на своего попутчика. Ее глаза вспыхнули, а в голосе отчетливо послышались обвиняющие нотки.

— Я лишь увидел, что вы ищите ответы. Рейчел, в том, что с вами случилось, нет ничего страшного.

— Вам легко говорить.

— Вы не единственная, кто обладает такими способностями.

Она снова двинулась в сторону дома.

— Вы знаете и о других?

— Да. Их много.

— Много? Но я изучила эту тему вдоль и поперек. Фактических данных по ней ничтожно мало. Практически не зафиксировано никаких фактов проявления подобных способностей у других людей. А те, что мне удалось обнаружить, были явно сфальсифицированы.

— В книгах вы такого не найдете. Люди с такими способностями… я хочу сказать, люди, которые действительно обладают такими способностями, не говорят об этом, пока не окажутся среди себе подобных.

— Среди себе подобных? Вы говорите о них так, будто это другая раса живых существ или что-то в этом роде. — она вновь повернулась к Снейпу. Ее глаза излучали подозрительность. — Вы что, смеетесь надо мной?

Снейп остановился и заглянул ей в глаза. В них он увидел смесь ожидания, недоверия и надежды.

— Ваш собственный случай должен был подсказать, что это возможно. И если вы способны управлять предметами силой своего разума, значит есть и другие люди, кто может то же самое.

В одно мгновение из ее глаз исчезло выражение недоверия, и мисс Сондерс медленно кивнула.

— А вы можете?

— Возможно, — ответил он и улыбнулся, увидев выражение ее лица, полное вопросов и предвкушения. — Но об этом мы поговорим в другой раз.

— Но… Мне нужно знать, что со мной происходит. Почему? Как? Насколько сильны эти способности?

Снейп вдруг отчетливо осознал, что еще с той поры, как он был маленьким мальчиком, магия воспринималась им как нечто само собой разумеющееся, как способность ходить или говорить. Поэтому ему никогда не приходило в голову спрашивать почему и как. Но с тех пор прошло еще немного времени, и он тоже захотел узнать насколько он силен. Ответ на этот вопрос чуть не погубил его в конечном счете. Но тем не менее он с удивлением отметил, как быстро Рейчел подошла к этому неизбежному вопросу.

— Для таких разговоров нужна ясная голова, — ответил он. — Уже поздно, а у вас был долгий и утомительный вечер.

Мисс Сондерс разочарованно вздохнула, но уступила.

— Но в следующий раз вы мне расскажете?

— Да, конечно.

Они пересекли одну улицу и вышли на соседнюю, которая выглядела почти идентично.

— Мы пришли, — сказала Рейчел и остановилась перед большим трехэтажным домом с террасой. Он уже знал, именно здесь и располагался ее дом. — Это мой дом. Точнее часть этого. Я живу на самом верху. — Рейчел дотронулась рукой до двери, повернулась и посмотрела на зельевара. — Кто бы мог подумать, что из всех людей именно вы меня поймете. — Она покачала головой и засмеялась так искренне, так непринужденно, как будто и не было их недавнего разговора. — У меня такое чувство, что я пошла на свидание с кем-то одним, а вернулась — с другим. — Неожиданно она сделала шаг вперед и, оказавшись прямо возле Северуса, положила руку ему на плечо. А потом, прежде чем он успел разгадать ее намерения, она приподнялась на цыпочках и целомудренно поцеловала его в щеку. — У девушки не может закончится свидание без поцелуя. Спокойной ночи… профессор Снейп. Спасибо, что проводили меня до дома.

Достаточно быстро он пришел в себя, чтобы успеть пробормотать «спокойной ночи» до того, как она скроется в темноте террасы. Когда он повернулся, чтобы уйти, Рейчел окликнула его:

— Северус!

Он оглянулся, словно в ожидании чего-то.

-«Je pourrais vous apprendre a` mettre la gloire en bouteille, a` distiller la grandeur, et meme a’ paralyser la mort».

— Боюсь, моих познаний в области французского будет недостаточно для перевода.

Она усмехнулась.

— Это именно то, что вы сказали мне во сне.

* * *

Позже, тем же вечером Снейп извлек воспоминания об их встрече и пересмотрел их в омуте памяти, который позаимствовал у директрисы сразу же по прибытии в Хогвартс, предоставив ей поспешные, скомканные объяснения. Он сосредоточился на той части, в которой она произносила его слова на французском из своего сна и постарался их как можно лучше запомнить. В нетерпении он принялся за их самостоятельный перевод, так как мисс Сондерс в своей озорной манере отказалась ему в этом помогать.

Мадам Пинс уже удалилась в свои комнаты в этот поздний вечерний час. Но, черт возьми, он — заместитель директора и имеет доступ в библиотеку Хогвартса, когда ему заблагорассудится. Он не стал тратить время на то, чтобы бесцельно бродить по проходам вдоль стеллажей в поисках нужной книги. Снейп сел за ближайший к нему стол и применил манящие чары.

— Акцио Книга-переводчик с французского, — тут же два больших фолианта сорвались со своих мест и по воздуху понеслись прямо к нему в руки. При помощи палочки он смягчил их падение, и они аккуратно опустились на стол. Потребовалось совсем немного времени на поиск нужной ему информации и несколько решительных росчерков пера по пергаменту — и вот он, ответ. Прямо перед его глазами. Снейп в течение нескольких секунд смотрел на пергамент с улыбкой, которую так редко можно было увидеть на его, по обыкновению суровом, лице. А затем прочитал отрывок вслух.

— Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть.

Спустя два дня Снейп сидел на очередном уроке французского, почти не обращая внимания на обсуждение времени passé compose’ (1). Он был слишком погружен в свои мысли, которые касались исключительно недавней удачной встречи с Рейчел. Его постоянное присутствие в ее жизни сказалось и на ее снах. Она даже вспомнила отрывок из его приветственной речи для первогодок. А еще она проявила недюжинный интерес к тому, чтобы побольше узнать о своих способностях и о тех, других людях, которые ими обладают. Он не сомневался, что в скором времени все те образы, которые демонстрировало ей ее подсознание, позволят ей составить более конкретные ассоциации. Он с легкостью смог представить себе кабинет Минервы и то, как отреагируют на эту новость остальные члены их маленького отряда. Возможно, на этот раз он позволит им присутствовать, когда будет сообщать о том, что воспоминания Гермионы Грейнджер были успешно восстановлены, и она вполне готова к трогательному возвращению домой. Если все пойдет по плану, то через неделю или две она будет готова к полной реабилитации.

За прошедшие два дня он тщательно обдумал свой следующий шаг. Он намеревался задержаться после занятия и предложить ей пойти вместе до вокзала. А там уже рассказать о том, что он тоже обладает теми необычными способностями, которые она не так давно обнаружила у себя. Использовать в разговоре с ней такие слова, как магия, ведьмы и волшебники, по его мнению, было еще слишком рано. Но, тем не менее, он был убежден, что теперь она определенно готова принять свои силы. Может быть, он даже продемонстрирует ей какую-нибудь простую беспалочковую магию — любой уважающий себя волшебник должен уметь выполнять простое заклинание левитации без использования палочки. И хотя Снейп не был «любым» волшебником и мог сделать гораздо большее и даже без использования палочки, он все-таки считал, что этого будет достаточно. Он покажет ей, что можно полностью контролировать то, что Рейчел удалось сделать лишь случайно.

Для Снейпа урок длился бесконечно долго, но в конце концов, он услышал, как Рейчел Сондерс прощается с учениками. Она закончила урок и принялась собирать свои вещи, в то время, как остальные медленно покидали кабинет. Как только все ушли, Северус подошел к ее столу.

Рейчел повернула голову в его сторону. Она снова казалась рассеянной и отстраненной. Когда она поняла, что кроме них в классе больше никого нет, Снейп заметил смятение в ее глазах.

— Я помню о своем обещании, — проговорил он спокойным, ровным голосом.

— Обещании? О! Да, вчера вечером. — Она перекинула сумку через плечо и подула на прядь волос, скользнувшую на лицо. — Я должна извиниться. Мое поведение было непрофессиональным… ужасно непрофессиональным. Даже не представляю, что вы теперь обо мне думаете.

— Вам не за что извиняться.

— Нет, есть за что! И я это сделаю. Боюсь, что прошлым вечером я действительно выпила лишнего. Я сожалею, что доставила вам неудобство, — она прошла мимо него, направляясь к двери.

Снейп развернулся и последовал за ней.

— Вовсе нет. Напротив, если вы помните, у нас состоялась очень увлекательная беседа.

Она резко повернулась к нему, и он вновь увидел на ее лице выражение решительного отрицания.

— Боюсь, что я не помню. Но… спасибо, что позаботились о том, чтобы я благополучно добралась до дома и мне очень жаль, что из-за меня вам пришлось сойти с поезда не на своей станции.

Прежде чем он успел убедить ее в обратном, Рейчел, наконец, добралась до двери, поспешно пробормотала еще одно неловкое извинение и выскочила в холл так быстро, словно ее преследовала стая дементоров, жаждущих ее души. Снейп остался в пустой комнате один, глядя на закрывающуюся дверь. В этот момент он как нельзя лучше стал понимать выражение о том, что глупо считать драконьи яйца до того, как они вылупятся.

* * *

Паб «Три метлы» давал утешение, подобное огню в ненастную погоду, в виде теплого приема хозяйки и столько огневиски, сколько можно было купить за пару с трудом заработанных галеонов. Снейп сидел на своем излюбленном месте у камина, потягивая свой обжигающий напиток, вот уже добрых два часа. Когда мадам Хуч и несколько других членов преподавательского состава закончили свой вечер и вернулись в Хогвартс, оставив его одного, Северус облегченно выдохнул. Он знал, что ему тоже пора была возвращаться, но сейчас слишком наслаждался запахом древесного дыма и уютной, необременительной обстановкой. Кроме того, вернувшись в замок пораньше, он мог случайно столкнуться с директрисой, которая как раз сейчас ищет его в надежде получить отчет о проделанной работе. А встречаться с ней сегодня Снейп совсем не хотел. Он был не готов пока признать, что то, что сначала показалось ему триумфом, было лишь плодом его воображения. Он просто выдавал желаемое за действительное. Та пропасть, что пролегла между Рейчел и Гермионой, казалось, начала уменьшаться. Но после ее поспешного бегства этим вечером он понял, что пропасть осталась такой же зияющей, как и раньше. Снейп уже начал было думать, что плохо продуманный план Рональда Уизли мог в конце концов оказаться не такой уж неудачной затеей. Возможно, им просто следовало бы наложить на ее дом чары и надеяться на лучшее. Северус закрыл глаза и мысленно представил Рейчел в голубом вечернем платье. Он вспомнил ее слова и выражение ее лица, когда она, казалось, была готова ему поверить. Но, и это для него было самым необъяснимым, его мысли вернулись к ее прощальным словам и задержались на поцелуе на ночь.

Из задумчивости его вывел знакомый голос.

— Какой приятный сюрприз. В последнее время ты так редко ко мне заходишь. Совсем не так, как раньше. Надеюсь, ты не променял меня на Аберфорта. Сомневаюсь, что там тебе оказывают такой же теплый прием, как здесь, — мадам Розмерта поставила на середину стола новую бутылку огневиски. В руках она держала два бокала. — Не возражаешь, если я присоединюсь?

Снейп удобно расположился на стуле с высокой спинкой. Не меняя своей позы, он ногой выдвинул стул напротив, жестом предлагая ей сесть.

— Хорошо выглядишь, Розмерта.

— А ты выглядишь встревоженным, — ответила она, присаживаясь и ставя бокалы для себя и для Снейпа. Она щедро налила каждому по порции и снова поставила бутылку на стол. — О чем ты задумался, Северус?

Он одним глотком проглотил добрую половину содержимого своего бокала и улыбнулся.

— На самом деле ты не хочешь этого знать.

— Общая проблема — это проблема вдвое меньшая. Ты можешь рассказать мне все, что угодно. — Она окинула взглядом уютное помещение, к котором витали небольшие клубочки дыма. — Ты ведь знаешь, что мне можно довериться. — Она положила руку на область сердца, чтобы показать свою искренность.

Северус тяжело вздохнул.

— Обычная скука… Межфакультетские распри, семикурсники, плохо подготовленные к своим ТРИТОНАМ, вечно чем-то недовольный попечительский совет.

Мадам Розмерта опрокинула содержимое своего бокала, налила еще себе и долила Снейпу.

— Тебе не удастся пустить пыль мне в глаза. Дело совсем не в Хогвартсе.

— Что еще может беспокоить заурядного преподавателя, как не проблемы школы?

— Северус Снейп, ты никогда не был тем, о ком можно сказать «заурядный», — она откинулась на спинку стула и обхватила пальцами деревянные подлокотники — королева своих владений. — Возможно, это как-то связанно с той молодой девушкой, которую до недавнего времени все считали мертвой… Гермиона Грейнджер?

Северус закатил глаза, начиная испытывать раздражение.

— Самый тщательно охраняемый секрет Магической Британии, — пробормотал он. — Минерва разболтала?

— Возможно, она что-то и говорила. Не помню, кто конкретно мне это рассказывал. Но слухи ходят.

— Это просто чудо, что нам удалось выиграть войну, — тихо сказал Снейп.

— Она была довольно забавной малышкой.

— Кто? Минерва?

— Гермиона Грейнджер. И тебе это хорошо известно.

— Она была раздражающей всезнайкой.

Мадам Розмерта бросила на него один из своих лучших осуждающих взглядов.

— Северус!

— Но, надо признать, не без таланта, — неохотно добавил он.

— Я помню, как она впервые пришла сюда со своими друзьями: Гарри Поттером и мальчиком Уизли. Тогда из самого выдающегося у нее были только вьющиеся волосы и огромные зубы. Но, насколько я помню, она расцвела и выросла, превратившись в довольно хорошенькую девушку.

Снейп задумчиво пожал плечами.

— Может быть.

— Значит, ты ее видел?

— Я не Минерва. Я пришел сюда не для того, чтобы сплетничать.

Она вдруг наклонилась вперед, словно намереваясь сделать еще глоток из своего бокала. Но вместо этого накрыла его руку, лежащую на столе, своей.

— Не нужно меня смущаться. Мы с тобой слишком давно друг друга знаем.

Северусу всегда было тяжело устоять перед этой идеальной смесью материнской любви и убедительного обаяния. Она была единственным человеком, который поддерживал его в его самые мрачные дни — невероятным молчаливым союзником. Она никогда от него не отворачивалась. Он вздохнул.

— Да, я ее видел.

— И как? Она превратилась в женщину? Такая же красивая?

— Я был школьным учителем Гермионы Грейнджер в течение шести лет. Я не обращаю внимание, насколько мои ученики блистательные, выдающиеся или отвратительные — на самом деле я всех их отношу к последнему пункту.

Мадам Розмерта поднесла свой бокал ко рту и осушила его одним глотком. Она мягко рассмеялась, слушая его отрицание.

— Но теперь не ты ее преподаватель, а она — твой.

Он разочарованно застонал.

— Неужели Минерва не упустила ни одной детали?

— Возможно, она что-то упоминала об уроках французского. Французский! Язык любви, — Розмерта ухмыльнулась в ответ на его фирменный хмурый взгляд.

— Розмерта, на что ты намекаешь?

— О, ни на что. Красивая женщина попала в беду. И тут появляется высокий темноволосый незнакомец. Это похоже на сказку, правда? — она сделала маленький глоток янтарной жидкости и озорно посмотрела на него поверх бокала.

— Тогда ее ждет разочарование.

— Правда? — ее многозначительное ударение на последнем слове только усилило его раздражение.

— Еще год назад эту девушку все считали мертвой. Сейчас речь идет о том, как снять с нее вынужденный обливиэйт, которому она подверглась, и как можно скорее прекратить ее дальнейшее изгнание из волшебного мира с наименьшими для нее последствиями, а не о какой-то пустяковой авантюре, — он осушил свой бокал и со стуком поставил его на стол. — Как тебе удается все так опошлить?

Улыбка мадам Розмерты погасла, а лицо потемнело. Она засучила рукава и снова с присущим ей бесстрашием наклонилась в сторону своего собеседника.

— Было время, когда ты находил мой способ «опошлять» вещи на удивление утешительным, — она на одно мгновение задержала на нем взгляд, а затем снова улыбнулась и налила им обоим еще по одной порции. — Но, возможно, ты почувствовал себя неловко, потому что я затронула больную тему?

— Ты заблуждаешься, правда.

— Может быть, это вовсе не я заблуждаюсь?

— Если это из-за того, что я давно не был в Хогсмиде…

— Вовсе нет! Ты свободный человек, ты приходишь и уходишь, когда тебе заблагорассудится — никаких ожиданий, никаких обязательств — мы оба это знаем. Я ни в чем тебя не виню, и ты знаешь, что тебе здесь всегда рады, но… всем свойственны небольшие человеческие слабости… Даже тебе, Северус.

— Розмерта, я безмерно ценю твою заботу, но сейчас ты говоришь о вещах, которых не понимаешь.

Мадам Розмерта разгладила воображаемую складку на лифе своего платья цвета примулы и пристально посмотрела на Снейпа.

— Я никогда не говорю о тех вещах, которых не понимаю. Именно поэтому ты никогда не увидишь меня за обсуждением древних рун или теории трансфигурации.

Он улыбнулся.

— А какие твои предметы? Условия жизни людей и законы о лицензировании волшебников?

— Эти два из трех. А третий я, пожалуй, предоставлю тебе право угадать самому, — ее ответ сопровождался довольно дерзким подмигиванием, которое он предпочел проигнорировать. Розмерта улыбнулась его сдержанности. — Поживи немного, Северус.

— Ты всегда советуешь мне, чтобы я немного пожил.

— Но ты все равно никогда не слушаешь. Когда ты будешь делать то, что я говорю, тогда я перестану давать тебе советы.

— И что по-твоему я должен делать?

— Нечто спонтанное. Нечто такое, что не свойственно твоему характеру.

Он не мог выбрать, восхищаться ее словами или посмеяться над ними. Снейп прекрасно понимал, что импульсивное поведение многими ценится и даже вызывает восхищение; спонтанность будоражит, сдержанность — нет. Но он не смог бы пережить невозможное, ослабив бдительность и совершая необдуманные поступки под действием сиюминутного импульса. Осторожность, подозрительность и недоверчивость — вот его натура. За много лет его шпионской деятельности жизнь настолько отточила эти черты, что теперь, спустя десять лет, они, казалось, поглотили его, став почти определяющими его личность.

Импульсивность — это для гриффиндорцев.

Северус улыбнулся доброжелательному совету Розмерты.

— Может быть, тогда мне следует прокатиться по Хогсмиду на колесе, одетым в клоунский колпак с бубенцами?

— Я бы дорого заплатила, чтобы иметь возможность это увидеть, — ответила она, посмеиваясь над выражением его лица. — Но я говорю о делах сердечных.

— Меня не интересуют сердечные дела.

— Ну, вот тут ты как раз ошибаешься — это и есть то единственное, что интересует все, — она откинулась на гладкую спинку дубового стула и взглянула на него с улыбкой женщины, чья мудрость превосходит все книги и дипломы мира.

Снейп знал, что она права. Его собственная история безответной любви с последующим добровольным искуплением сделала отрицание этого не более, чем абсурдом. На сегодняшний день всем было известно, что, там, где дело касалось сердечных дел, возможности Северуса Снейпа были безграничны. По крайней мере именно так утверждала Рита Скитер в своем бесчувственном заявлении. Ее дрянная статья нанесла больше вреда его репутации сурового одиночки, чем убийство Альбуса — его статусу верного члена Ордена Феникса. Он устало улыбнулся этой проницательности Розмерты, которая всегда так хорошо его понимала.

— Я и так вполне доволен. Я ведь не ожидал такой отсрочки — последние десять лет были сущим расточительством по сравнению с предыдущими десятью. По всем правилам я должен быть уже мертв.

— Но ведь ты не умер. Не трать впустую и эту жизнь. Если твой неожиданный второй шанс и научил тебя хоть чему-то, так это тому, что…

— Что?

— Лови момент, Северус. Кажется, так говорят магглы, не так ли?

— Розмерта, нельзя насильно заставить появиться чувства, которых нет.

— Но при этом не стоит игнорировать те, которые есть, — она налила им обоим еще по глотку. Бутылка постепенно пустела. — Я не говорю про то, чтобы насильно заставлять, я говорю, что ты должен позволить себе их иметь. Стать немного более открытым для них.

— Надеюсь, сейчас ты не намекаешь на то, что мне стоит начать ухаживать за Гермионой Грейнджер?

Розмерта громко рассмеялась, запрокинув голову.

— Ты так старомоден, Северус, — она снова глотнула щедрую порцию огневиски. — Во имя Мерлина, а почему бы и нет?

В ответ на нелепое предложение Розмерты Снейп лишь покачал головой и крепко положил ладонь на свой бокал, прикрывая его, когда она попыталась снова налить ему янтарного напитка.

— Нет, Розмерта, мне, пожалуй, уже хватит. Завтра у меня занятия, и мне еще нужно решить, кого из студенток соблазнить в первую очередь.

— Студентки неприкосновенны. Бывшие студентки — нет, — ответила Розмерта, весело смеясь под его раздраженным хмурым взглядом.

— Если бы Минерва только догадывалась о твоих неподобающих планах в отношении ее любимой ученицы, то в скором времени ты бы обнаружила, что выручка от твоего бизнеса в Хогсмиде неуклонно снижается.

— Она вполне может продолжать управлять школой, а я буду продолжать управлять…

— Моей жизнью?

— Ну, кто-то же должен.

Снейп лишь улыбнулся в ответ на ее настойчивое вмешательство. Он знал, что должен чувствовать сильнейшее раздражение от всей этой ситуации, которого он в действительности не испытывал. Что ни говори, но было чертовски трогательно иметь кого-то, кто заботился о нем. Даже если эта забота проявлялась таким причудливым образом. Какими бы невероятными не были ее предположения, но действовала она из благих соображений.

— Она знает, кто ты? — спросила Розмерта.

— Воспоминания возвращаются к ней в виде снов. Она рассказывала, что ей приснилось, будто я ее учитель.

— Значит, ты произвел на нее сильное впечатление?

— Возможно, на уровне подсознания.

— А как же маггла Гермиона? Что она думает о своем новом ученике?

Северус задумался над ее вопросом. Еще неделю назад он мог бы ответить, что ее раздражают его беспорядочные выходки на ее уроках и она бесконечно возмущена его вмешательством в ее исследование при встрече в библиотеке. Однако в поезде она вела себя гораздо приветливее и любезнее, чем он ожидал, даже с учетом того факта, что она была не совсем трезвая. Возможно, другие мужчины могут истолковать улыбку милой девушки как свидетельство симпатии, но у Снейпа не хватило сил превратить немного женского внимания в доказательство привязанности, независимо от обстоятельств. Его собственная сдержанная натура, а также опыт отвергнутого убедили его в этом. И все же ее улыбки казались ему искренними, а интерес — неподдельным. Какая-то маленькая часть его души, погребенная под чувствами сомнения и недоверия, хотела поверить в искренность внимания Гермионы.

— Она предпочитает меня после пары бокалов вина, — честно ответил Снейп.

Розмерта улыбнулась и ее глаза заинтересованно распахнулись.

— Значит, вы дошли до стадии общения?

— Если ты называешь учебный пикник и случайную встречу в поезде общением… тогда да. Однако ее мнение обо мне, кажется, изменилось не в лучшую сторону. Особенно если принять во внимание то, как она себя повела этим вечером после занятия.

Мадам Розмерта настояла на том, чтобы услышать подробности всех его встреч с Гермионой, которые на сегодняшний день имели место быть, и Снейп не видел причин отказать ей в этом одолжении. В конце концов, если Минерва сочла нужным включить Розмерту в стремительно растущий круг тех, кто знал о миссии по спасению Грейнджер, то почему бы и ему не посвятить ее в детали? Помимо того, что Розмерта была крайне предусмотрительна и проницательна, она также обладала уникальной способностью интерпретировать мир по-своему.

— Но ее поведение вполне ожидаемо, не так ли? Очевидно, что она борется с этим, — проговорила Розмерта, когда Северус закончил свой рассказ о том, какой отпор она дала ему чуть раньше этим же вечером.

— Очевидно. Я слишком сильно на нее надавил. Я должен был дать ей возможность самой поднять эту тему, когда она будет готова, — ответил он.

— Чепуха. Ты просто недостаточно сильно на нее надавил. Она готова, просто ее нужно к этому подтолкнуть.

— Розмерта, ты не понимаешь природу заклинаний памяти.

— Я отлично все понимаю. Благодаря дяде Уилберфорсу тетя Флора два года жила в Суонси, работая там почтовым клерком. А еще я очень хорошо знаю природу женщин. Ей страшно, и она думает, что нашла кого-то, с кем могла бы поговорить о тех странностях, что с ней происходят. Но она не уверена, что может тебе доверять. Тебе придется заставить ее довериться.

Спорить с ней Снейп был уже не в состоянии. Атмосфера в пабе была теплой и приятной, а огневиски погружал все его чувства в состояние дремы. Он задумчиво вздохнул и допил оставшийся в бокале осадок.

— Не то, чтобы я был с тобой согласен. Но возможно до следующего урока французского, что будет в понедельник, она все обдумает. Тогда я и займусь этим вопросом.

Розмерта нахмурилась.

— Или ты можешь взять Василиска за клык и начать действовать раньше. Ты ведь знаешь, где она работает? Зачем ждать до понедельника?

— Розмерта, ты первоклассная хозяйка этого превосходного заведения. И не только это, ты даешь тепло, очарование и много советов, независимо от того, просят тебя об этом или нет. И иногда эти советы весьма полезны. Однако я настаиваю на том, чтобы мне дали возможность выполнять эту задачу в одиночку и только так, как я считаю нужным, поскольку именно у меня есть необходимый опыт для выполнения этой работы. Я бы никогда не взял на себя ответственность советовать тебе, как лучше всего хранить бочки с медовухой или обустроить твой паб. Поэтому, пожалуйста, окажи мне такую любезность.

— Это значит «нет»?

— Категорически.

Примечания:

1. Прошедшее время.

Рейчел не было дома. Снейп громко стучал в ее дверь, пока в конце концов не появились усталая женщина с малышом на руках и медсестра, спешащая на работу. Они заверили его, что Рейчел никогда не бывает дома в середине рабочего дня. Но на работе она тоже так и не появилась. Северус уже проверил ее расписание, зашел в библиотеку и кафетерий, а потом узнал в учительской у коллеги мисс Сондерс, что этим утром она позвонила и сообщила о том, что приболела. Он отошел от высокого дома с террасой, мысленно проклиная мадам Розмерту за то, что она вбила ему в голову идею загнать Грейнджер в угол и заставить ее поменять свою точку зрения. Он бы никогда не признался, что в тот вечер, вернувшись из «Трех метел», до поздней ночи готовил очередную партию лечебных зелий только для того, чтобы как следует обдумать ее предложение. В результате теперь его кладовая до отказа забита различными зельями. А еще он, наконец, осознал, что сыщик-консультант из «Трех метел», а по совместительству советник-любитель по взаимоотношениям различного вида, который под конец встречи привел его в бешенство, вероятно, был прав.

Едва Снейп успел дойти до соседнего дома, как его окликнул голос, явно желавший, чтобы его услышали. Рейчел немного запыхалась, когда догнала его. Ее лицо раскраснелось от легкого напряжения, а волосы, которые были собраны на затылке и свободно перевязаны толстой лентой, отчаянно пытались высвободиться. Она откинула с лица выбившиеся своенравные пряди и улыбнулась, нерешительно, но с явным облегчением.

— Это вы, — сказала Рейчел. — Я только что вернулась из почтового отделения. Вы меня искали?

Снейп был удивлен нетерпеливым выражением ее лица, которое так отличалось от того упрямого, что было накануне вечером, когда они виделись в последний раз. Он кивнул.

— Да, я искал вас в колледже, но ваша коллега сказала, что вам не здоровится.

— Я в порядке. У меня не было отпуска в течение трех лет, поэтому я без проблем могу уйти на больничный. — Мгновение она колебалась, а затем решительно сказала: — Видите ли, мне о многом нужно было подумать. И я кое-что надумала, — она посмотрела на тротуар у себя под ногами. — Я рада, что вы пришли… Я хочу извиниться за то, что была так…

— Пренебрежительна?

Она печально улыбнулась и кивнула. В душе Снейпа вновь начала зарождаться надежда.

— Что-то произошло? Еще один инцидент?

Рейчел снова кивнула.

— Вы… обещали рассказать мне все, что знаете.

— Значит, память об этом разговоре все-таки к вам вернулась? — решил поддразнить ее Снейп.

— Простите, что я вас обманула. Просто я испугалась и думала, что если я буду отрицать все, что со мной происходит, то это исчезнет так, словно никогда не появлялось.

— У вас необыкновенный дар. Почему вы его боитесь?

— Потому что я его не понимаю. Это не имеет никакого смысла. Ни одна книга не объясняет его хоть сколько-нибудь адекватно. Я не слышала ни о ком другом, кто мог бы с уверенностью сказать, что похож на меня… или хотя бы знает кого-то, похожего на меня, — мисс Сондерс взглянула на него, — кроме вас.

Снейп видел всю ее неуверенность, которую так ярко выражали ее глаза. Вот уже в который раз он задавался вопросом, возможно ли вернуть в мир магии женщину, лишенную своего сознания, а вместе с ним и восприимчивости. Может быть, она никогда не сможет смириться с тем, что ее магия — это дар, а ее истинная природа — ведьма.

— Должно быть, у вас много вопросов.

— Да, — ответила Рейчел. — Это так странно, что именно вы появились на моих занятиях французского. Иногда я спрашиваю себя, возможно ли, что это не просто совпадение?

Улица становилась все более оживленной. Люди направлялись в местный парк или спешили в центр города. Мимо них проходили дети с футбольными мячами и владельцы собак со своими питомцами. Они неловко стояли друг против друга, и их разговор с каждой минутой становился все менее личным.

— Мне кажется, нам есть, что обсудить.

— У вас сейчас есть время? Может быть, мы могли бы прогуляться в парк.

Они прошли через высокие кованые железные ворота в главный парк города и пошли по извилистой дорожке, обрамленной зелеными лиственными кустами, через аккуратно подстриженные лужайки, где несколько семей устроили пикники, мимо аллеи ярких ухоженных клумб.

Они шли в тишине от самого дома Рейчел, где встретились, что давало Северусу время обдумать разговор, который должен был между ними состояться — как много ей рассказать, как лучше к этому подвести и ее вероятную реакцию. Казалось, что с того момента, как они вошли в парк, он не сводил глаз с тропинки перед собой. Но, тем не менее, периферийным зрением он смог уловить ее «случайные» косые взгляды, как будто Рейчел хотела что-то сказать, но не осмеливалась, продолжая все так же молча идти рядом.

Снейп позволил ей идти впереди. По легенде считалось, что он уроженец города и ему должны быть знакомы здесь все улицы, проспекты, переулки и закоулки. Но это было не так. Она повела их по извилистым дорожкам парка, с которым он также должен быть хорошо знаком, к менее ухоженной его части, где местность от садового ландшафта переходила в лес.

— На берегу озера есть тихое местечко, — сказала она Снейпу, нарушив, наконец, тишину. — Это мое место для размышлений — я часто прихожу сюда почитать.

— Ведите, — ответил он.

До места для размышлений Рейчел можно было добраться, только продравшись сквозь густые заросли своенравных рододендронов. Они осторожно спустились вниз по травянистой насыпи в небольшую природную бухту, которая смогла вместить несколько деформированных от воды валунов. Они были идеальной высоты и формы, чтобы дать решительному посетителю место для отдыха. Когда они дошли до туда, Рейчел забралась на один из них, удобно устроившись на его вершине. Снейп прислонился спиной к более высокому валуну и терпеливо ожидал, пока она усядется.

— Это совпадение? — спросила Рейчел. Он вопросительно поднял брови в ответ. — То, что вы учитесь в моем классе? Признаться, я не очень верю в такие совпадения.

— Как я уже говорил вам, есть много людей с такими же способностями, как ваши. Наверное, вы задаетесь вопросом, почему ни с кем из них вы не сталкивались раньше.

Рейчел подобрала упавшую ветку и рассеяно принялась сгребать ею опавшие листья в кучку.

— Мне вроде как нравится мысль, что мы двое в чем-то лучше остальных, — она переломила пополам сухой лист и позволила ему упасть на землю, затем посмотрела на Северуса и улыбнулась. — Иногда у меня возникают такие глупые мысли. Может быть, это все сны, но я чувствую… — она отломила от ветки часть и бросила ее в озеро. — …связь.

Снейп в очередной раз мысленно проклял Розмерту за то, что она посеяла семена надежды в разум, который так тщательно культивировал самозащиту. Потому что, наверняка, лишь благодаря ее бесполезным ободряющим словам, он смог услышать в голосе Рейчел то, что можно было назвать удовольствием. Внезапно Северус захотел, чтобы она так и оставалась в блаженном неведении относительно природы своих способностей, не смогла воссоединиться со старыми друзьями и снова стать Гермионой Грейнджер. Потому что, как только это случится, Рейчел исчезнет из его жизни навсегда. Эта талантливая молодая женщина, находящаяся сейчас на грани раскрытия и понимания своих необыкновенных способностей, могла бы стать его опорой и поддержкой. Она знала его только как своего ученика, ставшего внезапно ее доверенным лицом: она его не боялась и не презирала. У нее не было никаких скрытых мотивов по отношению к нему, кроме желания поделиться их таинственными способностями и узнать у него все, что только можно было узнать. Осознание того, что Рейчел может значить для него гораздо больше, чем он думал, стало для Снейпа почти невыносимым. Конечно, в его желании не было ничего невыполнимого, но множество людей с нетерпением ждали ее возвращения в волшебный мир: все семейство Уизли, чета Поттеров, весь преподавательский состав Хогвартса и одна назойливая хозяйка паба «Три метлы», так некстати вмешавшаяся. Держать ее при себе, спрятать от всего мира было глупой и бесполезной мечтой — размышлять об этом означало снова проводить акт самобичевания.

— У нас есть нечто уникальное, — ответил он.

— Да, я понимаю. Но дело не только в этом. В вас есть что-то знакомое. Я почувствовала это еще до того, как вы рассказали мне о своих способностях, — она постучала засохшей веткой по каменистой поверхности скалы. — Мне приснился еще один сон. И вы снова были моим учителем. Только на этот раз вы… — она посмотрела на Снейпа задумчиво и, по всей видимости, передумала рассказывать дальше. — …Это был просто сон.

— Только на этот раз я — что?

Рейчел покачала головой.

— Ничего. Это не имеет значения.

По выражению ее лица и тому, что она отказалась продолжать, Северус понял, что сон о нем был явно нелестным. Возможно, на этот раз ей приснился тот Снейп, который остался позади; Снейп, которого она считала убийцей и предателем. Вероятно, не пройдет слишком много времени, прежде чем память вернется к ней полностью. Будет ли Грейнджер снова его бояться и ненавидеть, как своего врага, когда это произойдет? Если бы он смог заручиться доверием Рейчел до того, как она все вспомнит, то, возможно, был бы шанс, что Гермиона тоже в него поверит.

— Расскажите мне о недавнем инциденте, о котором вы упомянули, — попросил Снейп.

Рейчел посмотрела на него и улыбнулась.

— На этот раз все было по-другому. Во всех предыдущих случаях это получалось случайно — в ответ на опасную ситуацию или потому что я была взволнована. Но в этот раз не было ни того, ни другого. Это произошло прошлой ночью, и я думаю, что инцидент случился просто потому, что я сама хотела этого. Это что-нибудь значит? — с тревогой в голосе спросила она.

— Прекрасно. Продолжайте.

— Я просто хотела проверить кое-что в моем учебнике, который стоял на верхней полке книжного шкафа. Но я была занята проверкой чьей-то ужасной домашней работы. Я посмотрела на книгу и пожелала, чтобы она оказалась у меня и мне не пришлось самой идти за ней. А потом… это случилось. Сначала она просто немного покачнулась. Я не могла в это поверить. Я сосредоточилась до безумия сильно, а затем учебник сам вылетел со своего места и приземлился у моих ног.

В памяти Снейпа вдруг всплыло воспоминание о том, как она, еще будучи его ученицей, впервые правильно приготовила на уроке зелье — это было зелье от фурункулов. Стоит ли говорить о том, что Невилл Лонгботтом сумел в очередной раз его испортить, а Поттер и Уизли потерпели неудачу еще на стадии добавления ингредиентов? В тот момент глаза Гермионы Грейнджер светились такой гордостью за ее успех. А его, Северуса, эта гордость слишком раздражала. По его мнению, ее слишком взращивали в девочке другие учителя. Он вспомнил, как проигнорировал ее сияющую улыбку, когда она протянула ему свое идеально сваренное зелье; вместо этого он наградил баллами за вполне посредственную работу Пэнси Паркинсон. Сейчас, когда она рассказывала об очередном странном инциденте, который на этот раз смогла взять под контроль, выражение ее лица было таким же. И на этот раз он пожалел, что не сможет наградить ее баллами: Гриффиндор пополнил бы сегодня свою копилку на 50 рубинов. Вместо этого он просто улыбнулся ей. Ощутимым было то, что Рейчел, хоть и неохотно, но наслаждалась проявлением своей силы.

— Это нормально для… таких, как мы? — спросила она с надеждой.

— Ваши способности чрезвычайно развиты, — ответил Снейп. — Большинству других потребовалось бы некоторое обучение и практика, чтобы преднамеренно контролировать и управлять своими способностями.

Она просияла, как Гермиона Грейнджер в день сдачи экзаменов.

— Это было так волнующе — как будто что-то внутри меня взорвалось и вырвалось на свободу. Я думала, что должна бояться этого, но я не боялась. Значит, вот как это бывает? Вот как это было у вас?

Но Северус не мог сказать, не покривив душой, что с ним когда-либо было именно так; магия была с ним с тех пор, как он себя помнил. Были времена, когда он жалел, что не может пойти дальше, чем позволяют законы и условности волшебного сообщества. Возможность расширить свои пределы привела его в конечном итоге к слизеринским дружкам и непревзойденному тирану. Но ни одно темное заклинание, которые он успешно применял, ни одна награда, что он получил на службе у Темного Лорда, не могли сравниться с привилегией быть частью пробуждения магии Рейчел.

— Мои способности обнаружились в раннем детстве, — признался Северус. — Моя мать тоже ими обладала.

— Они передаются генетически?

— Да, как правило, именно так.

— А ваш отец?

— Нет!

— Должно быть, ему было тяжело, — ответила Рейчел. — Должно быть, он чувствовал себя… неполноценным.

Снейпу никогда не приходило в голову, что ненависть его отца к магии была вызвана чувством неполноценности и бессилия перед лицом жены и способностей собственного сына. Осознание этого, конечно, не уменьшило обиду на безжалостную злобу отца, но сделало ее немного более понятной.

— Он так и не смог принять этого по-настоящему.

— О! — ответила Рейчел, наблюдая за ним так внимательно, словно хотела узнать больше. — Тогда, я думаю, тяжело было вам с мамой.

— Да, так и было, — признался Снейп. — А как же ваши родители?

Рейчел опустила взгляд и сосредоточилась на засохшей ветке, что все еще вертела в руках, хотя от нее уже мало что осталось. Но, тем не менее, она продолжала методично превращать ее в мелкие обломки, что покрывали ее джинсы.

— Я никогда их не знала. Возможно, у них и были такие же способности. Моя мама умерла при родах, а вскоре после этого умер и мой отец. Меня воспитывали пожилые родственники, которые сейчас тоже мертвы. Так что я не сильна в решении семейных проблем, если дойдет до этого.

Снейпу стало интересно, как она отреагирует, если узнает, что ее родители живы и здоровы, живут в Австралии и находятся в блаженном неведении о том, что у них есть дочь.

— Мои родители тоже умерли.

— Оказывается, у нас есть немало общего, — сказала мисс Сондерс, смахивая с колен обломки ветки.

Северус кивнул.

— Вы готовы?

— Готова? К чему?

— К тому, чтобы продемонстрировать.

— Прямо сейчас?

— А иначе зачем нам было пробиваться сквозь все эти заросли в поисках уединенного места?

— Я немного нервничаю.

— Не нужно.

— Что, если у меня не получится сделать это снова? — Снейп отчетливо слышал нотки паники в ее голосе. — Что, если это была просто странная случайность?

Северус снисходительно ей улыбнулся.

— Почему бы вам не попробовать для начала что-нибудь простое? — он сорвал дубовый лист с ближайшего дерева и положил его на ладонь. — Призовите к себе этот лист.

Он наблюдал за тем, как Рейчел мысленно готовится. Ее брови сосредоточенно нахмурились. Она пристально смотрела на его протянутую руку и раскрытую ладонь, сосредоточившись на листе так сильно, что Снейп было подумал, что его рука пересечет пространство между ними вместе с листом. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем он почувствовал рукой легкое трепетание и знакомое покалывание, когда интенсивный поток магии нашел свою цель и окутал лист своим незримым присутствием. Трепетание превратилось в ощутимый толчок. Казалось, что лист собирается с силами. Затем он поднялся с его ладони, взмыл над головой и решительно полетел на невидимых крыльях, преодолевая расстояние, разделявшее Снейпа и Рейчел. Она протянула руку, и тот мягко опустился на ее ладонь.

— Я сделала это! — она уставилась на лист так, словно он был одним из чудес света. — Я правда это сделала.

— Конечно, вы это сделали, — ответил он, не в силах сдержать улыбки при виде ее восторга.

— А с практикой будет легче? — спросила Рейчел.

— Значительно легче. И вы сможете совершать более сложные трюки. Но это никогда не станет частью вас, пока вы не приобретете средство, чтобы направить свою… энергию, — объяснил он.

Несмотря на ее прежнее заявление о страхе, сейчас Рейчел, казалось, настолько приняла свою магию, настолько была опьяненной силой своих способностей, что Снейп полагал, что она адекватно воспримет все остальное, не дожидаясь повторных эпизодов. Но он вовремя успел себя остановить и сказать самому себе, что она еще не готова; ей нужно больше времени, чтобы свыкнуться с этим, попрактиковаться в своем искусстве и по-настоящему почувствовать, что это такая же часть ее, как кровь, текущая по венам, и воздух, наполняющий ее легкие.

Ей понадобится волшебная палочка, чтобы отточить навыки. Северус уже не один раз думал над тем, как раздобыть для нее палочку, которая бы реагировала на нее так же хорошо, как ее собственная. В лавке у Олливандера можно было купить палочку в подарок. Записи обо всех студентах и их палочках имелись в Хогвартсе. Он мог бы точно узнать, из какого дерева была сделана полочка мисс Грейнджер, ее сердцевину и точный размер, и купить что-то похожее у изготовителя палочек. Но для начала ее нужно осторожно познакомить с идеей использования волшебных палочек.

Рейчел позволила листу соскользнуть с ее ладони вниз и посмотрела на него.

— Направить энергию? Что это значит?

Снейп сунул руку во внутренний карман пиджака и достал предмет, который там прятал. Не скрывая своего восхищения, она во все глаза смотрела на изделие из черного дерева, украшенное резьбой.

— Это волшебная палочка, не так ли? — спросила она.

Снейп кивнул в ответ, с облегчением обнаружив, что она не придерживается того мнения, что палочки предназначены только для артистов или фокусников.

— Это специально созданный артефакт, с помощью которого мы можем направить нашу ментальную энергию на какие-либо объекты для того, чтобы управлять ими. При безоговорочном владении волшебной палочкой наши способности выходят за пределы всего, что вы могли бы себе представить.

Глаза Рейчел от волнения заблестели, когда она слушала.

— Можно мне? — спросила она.

Снейп редко позволял кому-либо прикасаться к своей палочке; это была неотъемлемая часть самого его существа — сродни еще одной конечности или воздуху, что заполнял его легкие. Он вспомнил тот момент, когда Волдеморт жестоко забрал палочку Люциуса. Тогда Северус не испытывал жалости к своему соратнику. Но он вдруг отчетливо себе представил, как бы отреагировал он, оказавшись на месте Малфоя, от чего сразу же почувствовал тошноту. Одно мгновение он колебался, прежде чем вложить ей в руку свою палочку. Он был бесконечно благодарен Рейчел за то, с каким трепетом она ее взяла. Она не стала с любопытством разглядывать ее, не спросила, кто ее сделал и как долго Северус ею владел; она просто лежала у нее на ладони, покачиваясь, будто на чаше весов.

— Я чувствую ее, — тихо сказала мисс Сондерс. — Энергия или что бы это ни было. Как будто какая-то невидимая сила, ожидающая приказа.

Было странно волнующе наблюдать, как она ощущает его остаточные магические выбросы, исходящие от палочки. Этот момент казался значительным, как будто Снейпу было позволено стать частью чего-то сакрального и глубокого. Когда он встретил Лили, она уже приняла свою магию. Северус стал для нее лишь тем, кто дал название этому явлению и рассказал о всех тонкостях волшебства. Но то, что происходило сейчас, было другим: Рейчел раскрывала и принимала свои силы и свой магический потенциал — ее первые непростые шаги на пути к принятию ее истинной природы, первые откровения. Сейчас она была похожа на еще неоперившегося сокола, впервые расправляющего свои крылья.

Рейчел посмотрела на Снейпа и улыбнулась, возвращая ему палочку.

— Я думаю, теперь пришло время вам показать мне, на что она способна.

Простое заклинание левитации казалось теперь слишком скучным и неинтересным. Она явно дала понять, что рассчитывает на нечто большее, чем парящий лист. Прошло много времени с тех пор, как в последний раз Снейпу выпадал случай проявить свободу действий, чтобы похвастаться своими навыками, и такая возможность выглядела чересчур заманчиво, чтобы ее упускать. Он направил палочку в сторону дубового листа, который уронила на землю Рейчел всего несколько минут назад, и еле слышно пробормотал заклинание. Лист начал подниматься вверх по его команде, а затем остановился. Еще одно произнесенное заклинание, и он разделился на два, затем на четыре, восемь и шестнадцать, и так до тех пор, пока скорость размножения не ускорилась настолько, что листья, казалось, материализовались прямо из воздуха вокруг них — облако из летних листьев, которые опадали, как конфетти, на землю, скалы, берег озера и даже на Рейчел, покрывая ее плечи, волосы и каменную поверхность, на которой она сидела. Листья падали вокруг них, стелились каскадом, пока волшебник не оказался во щиколотку в них в том месте, где он стоял. Листва потоком обрушивалась и в озеро в том месте, где оно мягко плескалось у берега.

Рейчел, разинув рот, смотрела на этот импровизированный листопад, что происходил прямо на ее глазах. Она качнула головой, чтобы смахнуть с нее листья, и медленно поднялась со скалы. При этом на землю посыпалось еще больше листвы. Снейп опустил палочку, внимательно вглядываясь в ее лицо. Его обеспокоило выражение абсолютного шока в ее глазах. Он понял, что, видимо, в своем стремлении произвести впечатление, зашел слишком далеко, и теперь она, испугавшись, может снова от него закрыться, надев на себя броню отрицания. Прежде чем она успела сказать хоть слово и выразить свою тревогу, Снейп взмахнул палочкой и отменил заклинание, так что все листья исчезли без следа. Все вокруг них стало таким же, как за несколько мгновений до его заклинания.

Рейчел медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. Она открыла рот, чтобы заговорить, но почувствовала, что не может вымолвить ни слова, поэтому снова его закрыла. Вместо этого она опустила взгляд на его палочку, моргнула и глубоко вздохнула.

И тут ее лицо озарилось лукавой улыбкой.

— Вы называете это направлением энергии? — спросила она. — А я бы назвала это магией.

На следующей неделе, в течение которой они виделись почти каждый вечер, Рейчел добилась значительных успехов. Во вторник состоялась их первая, после случая на озере, встреча. Они остались после занятия. Мисс Сондерс с трудом держала себя в руках, ожидая, пока последний ученик покинет кабинет. Как только это произошло, она придвинула стул к дверной ручке и выключила несколько ламп, сделав свет приглушенным. Снейп мысленно сделал пометку, как можно скорее объяснить ей, что этого всего можно добиться, просто пожелав.

— Прошлой ночью я не сомкнула глаз, — взволнованно начала Рейчел.

— Но зато больше вам не пришлось снова видеть во сне меня.

Она ухмыльнулась, прошла в переднюю часть класса и забралась на стол.

— Все, о чем я могла думать, это то, что вы мне показали там, у озера — это волшебно. Но перед тем, как волшебство произошло, вы что-то сказали, какие-то слова. Это важно?

— Да. Эти слова — заклинание; его нужно произнести перед тем, как… — Снейп сделал паузу.

Как это назвать?

Без всяких лишних вопросов Рейчел согласилась с тем, что их способности были магическими. Северус ожидал от нее горького неприятия такой фантастической концепции: она уже доказала, что была достаточно прагматичной, реалисткой, не склонной к полетам фантазии, несмотря на то, что с недавнего времени с ней происходит. И все же наблюдение за действием его заклинания побудило ее вспомнить, если не детали ее собственной прошлой жизни, то вызвало отклик ее магии.

Теперь дилемма заключалась в том, какие слова использовать в разговоре об их магических способностях: настоящие термины и названия или выбрать более слабые нейтральные эвфемизмы. И все же Северус решил довериться ее новообретенному признанию.

— … перед тем, как наложить чары, — объяснил он.

В ответ Рейчел даже бровью не повела, лишь кивнула, с нетерпением ожидая его дальнейших объяснений.

— Значит, палочка — это проводник, а заклинание — подсказка? — спросила она.

— Именно. Для каждого вида чар есть свое собственное заклинание, — он поднял палочку, пробормотав слово «Люмос», чтобы продемонстрировать, как это работает. — Выполнение заклинания требует продуманности, сосредоточенности и силы духа. Все это, конечно, стоит немалых усилий, но со временем и при активной практике это станет для вас так же естественно, как дышать.

Он направил палочку на доску, которая занимала большую часть стены за столом Рейчел. Она повернулась в этом же направлении и увидела, как на доске появились эти четыре слова, словно написанные чьей-то невидимой рукой: продуманность, сосредоточенность, сила духа.

— Смогу ли я когда-нибудь овладеть палочкой также хорошо, как вы?

Снейп улыбнулся ее очаровательной наивности. Как жаль, что как только воспоминания к ней вернутся, Рейчел лишится ее навсегда.

— Магия — это нечто большее, чем расписывание стен или искусственный листопад, Рейчел. Я не сомневаюсь, что в скором времени вы сможете овладеть такими обыденными чарами. Но мои планы в отношении вас куда более честолюбивы.

Рейчел соскользнула со стола, на котором сидела, и направилась к нему. Она подошла настолько близко, что Снейп смог уловить ее запах. На этот раз в нем явно чувствовались нотки корицы и что-то приятное цветочное. В полумраке пустого кабинета было так легко забыть, что девушка, стоящая перед ним, Гермиона Грейнджер. Он даже смог представить, что глаза Рейчел были несколько темнее, чем у Гермионы, а выражали они ожидание и бесстрашие, в то время, как у Грейнджер — тревогу и обеспокоенность; а ее ресницы казались более четкими в мягком свете, окружавшем их. Ее волосы тоже вели себя совсем по-другому — они легкими, аккуратными локонами обрамляли ее лицо, когда Рейчел их распускала, словно потеряли свою способность беспорядочно завиваться. Даже губы ее были другими. Рейчел улыбалась ему так легко, как будто получала истинное удовольствие от того, что нашла в нем свою родственную душу.

Возможно, все это было бредом. Но Снейп чувствовал тепло от ее восхищения и трепета, и в эту минуту его не особо волновало, воображаемое оно или нет. Сейчас она стояла к нему так близко, что можно было протянуть руку и коснуться ее волос. Кто знает, может она и позволила бы ему, не отшатнувшись в ужасе. Неожиданно в его сознании пронеслось воспоминание о ее поцелуе на ночь, и Северус как наяву почувствовал тепло от ее губ на своей щеке, там, где Рейчел его поцеловала. Большую часть своего времени он не позволял себе зацикливаться на таком простом, бессмысленном жесте. Но ночью, когда он лежал в постели в том состоянии между сном и бодрствованием, когда разум становится слишком уязвимым и неспособным сопротивляться какому-либо воздействию, слишком часто Снейп засыпал, вспоминая ощущение ее губ на своей щеке.

Рейчел с интересом смотрела на него, ожидая более конкретного ответа на свой вопрос. Ответа, которым он, вероятно, будет наслаждаться еще долгое время, даже после того, как она перестанет быть Рейчел Сондерс, учительницей французского языка в маггловском колледже.

— Вы станете выдающейся ведьмой, — ответил Снейп, прежде чем успел задуматься о том, насколько мудрым был столь быстрый переход от магии и заклинаний к самому невероятному из всех слов.

Но мисс Сондерс только лишь рассмеялась.

— Ведьмой? Мне нравится, как это звучит. Но если я ведьма, то вы волшебник, Северус.

Он слегка наклонил голову в знак признательности.

— Ведьма без палочки подобна дракону без огня.

— В таком случае, как я смогу практиковать заклинания, если у меня ее нет?

Неожиданно для самого себя, у Северуса возникло непреодолимое желание нежным движением пальцев разгладить напряженную морщинку на ее молодом лбу, которое он смог подавить лишь усилием воли.

Вместо этого он просто протянул ей свою палочку и сказал:

— Вы можете пока попрактиковаться с моей. Но имейте в виду, что эта волшебная палочка не будет слушаться вас так же хорошо, как своего хозяина.

Казалось, Рейчел понимала, сколько усилий со стороны Снейпа потребовалось для того, чтобы поделиться таким священным для него предметом. Она протянула руку и очень бережно взяла предложенную им палочку.

Северус вспомнил свой первый урок по чарам, когда профессор Флитвик учил класс, как правильно контролировать движения палочки при каждом заклинании. Тогда ему было намного легче, чем большинству его одноклассников — контролировать потоки своей магии никогда не было для него проблемой. Он взял у Рейчел свою палочку и продемонстрировал, как правильно ее нужно держать. Она слушала его крайне внимательно. Снейп велел ей представить, что палочка — это инструмент исполнения ее воли. Он продемонстрировал серию взмахов, и по его команде Вингардиум левиоса пустой стакан поднялся на шесть дюймов над столом, а затем, когда он опустил палочку, снова вернулся в исходное положение.

— Ваша очередь, — сказал Северус, передавая палочку Рейчел. — И помните, стакан полностью в вашей власти, вы его хозяйка. Вы должны поверить в свою силу и способность доминировать над объектом. Повторяйте за мной, заклинание произносите властно и целенаправленно.

Рейчел взяла у него палочку и направила ее на объект, не проявив при этом ожидаемых признаков волнения или беспокойства. Ее первая попытка с треском провалилась. Стакан разбился на тысячу мелких осколков, не поднявшись при этом ни на дюйм.

— О, Мерлин! — в сердцах воскликнула Рейчел.

Снейпа удивили и позабавили ее внезапная несдержанность и использование ругательства, присущего волшебному миру. Он понял, что чем больше они практиковали магию, тем ближе подходили к моменту полного возвращения ее памяти. Его вдруг захватило чувство паники, которое он тут же попытался подавить. Вместо этого Снейп улыбнулся, увидев ее взгляд, полный разочарования.

— В следующий раз постарайтесь проявить немного меньше энтузиазма, — предложил он, забирая назад свою палочку и демонстрируя чары Репаро.

Рейчел улыбнулась с явным облегчением, когда увидела, как осколки закружило вихрем магии, и они вновь образовали идеально отремонтированный стакан. Рейчел сделала вторую попытку. Стакан резко сорвался с места и устремился вверх так, будто им выстрелили из катапульты, и снова разбился, ударившись об потолок. Мисс Сондерс издала раздраженный возглас и топнула ногой, снова злясь на саму себя.

— Уже лучше, — сказал Снейп, забавляясь ее вспышкой. — В следующий раз немного меньше… власти. Самодисциплина — важнейший компонент контроля над вашей магией. Ваша сила неоспорима, но вы также должны научиться сдержанности. И помните, что вы используете заимствованную палочку. Моя палочка никогда не будет слушаться вас так же беспрекословно, как ваша собственная. Попробуйте еще раз.

Рейчел кивнула, сделала глубоко вздох и снова повернулась к столу для третьей попытки. Когда она сосредоточилась на предмете, Снейп засмотрелся на ее глаза. Его крайне обеспокоило осознание того, сколько удовольствия он мог получить, просто наблюдая за тем, как оживало в ее взгляде вдохновение. Он вдруг задался вопросом, замечал ли это кто-нибудь еще, или он был единственным, кто по-настоящему оценил сияние ее глаз.

— Вингардиум левиоса! — четко произнесла Рейчел. Стакан оторвался от поверхности столешницы и взлетел высоко в воздух, застыл на несколько мгновений и со звоном снова опустился на стол, но на этот раз остался невредимым. Она повернула к Снейпу сияющее лицо.

— Я сделала это! Я правда это сделала! — она вдруг нахмурилась, словно о чем-то задумавшись. — Но ваша палочка словно… сопротивлялась. Как бы глупо это ни звучало.

— Это довольно точное описание. Палочка преданна мне. Она никогда не будет слушаться другого волшебника или ведьму так же хорошо.

— Мы могли бы попрактиковаться еще? Например, завтра?

Северус улыбнулся. Ее энтузиазм был заразителен, он опьянял. И тогда он понял, что ситуация для него безнадежна. Он не мог отрицать и дальше, что день ото дня с нетерпением ждет встречи с Рейчел. Он часто думал о ней. Проверяя домашние задания, он откладывал в сторону перо и пытался представить ее, сидящую дома за письменным столом и строчащую исправления в чьей-то работе по французскому своей синей ручкой. Он вспоминал о ней на сдвоенных уроках Гриффиндора и Слизерина. Точнее ее замечания по поводу его методов преподавания, о которых они говорили во французском ресторане. Казалось, он все еще слышал ее слова, когда нещадно упрекал своих первогодок за их невнимательность. А ночью, лежа в постели, он вспоминал их ночную поездку в поезде, ее хихиканье и то, какой интерес она к нему проявила. Закрывая глаза, он вновь видел ее голубое платье и каштановые локоны. А потом пытался вспомнить легкий цветочный аромат ее духов, не в силах заснуть. Снейп уже и забыл, каково это — ожидать чего-то с удовольствием. Ожидание для него всегда было связано со страхом. А не так давно ожидание этих встреч с Рейчел превратилось для него в удовольствие. Но чем больше времени он будет с ней проводить, тем быстрее она все вспомнит. И как только это случиться, Рейчел будет потеряна для него навсегда.

«Я ее потеряю. Это неизбежно», — подумал Северус, когда она в нетерпении смотрела на него, ожидая ответа.

— Конечно, — ответил Снейп. — Практика очень важная составляющая любого колдовства.

Следующие два вечера они также провели в кабинете французского языка, практикуясь в заклинаниях. К концу их третьего урока Рейчел искусно овладела заклинанием левитации, призывными чарами, а также, к своему большому удовольствию, научилась управляться с заклинанием Репаро. Они говорили о том, чего еще можно достичь при помощи магии, и когда Снейп кратко рассказал ей о трансфигурации, девушка попросила его продемонстрировать.

Северус направил палочку на ближайший стул и превратил его в задорного черно-белого пса породы колли, который принялся возбужденно бегать по кабинету, опрокинув в конце концов корзину для мусора, после чего Снейп трансфигурировал его обратно. От восторга Рейчел захлопала в ладоши.

— Должно быть, мы самые счастливые люди в мире, — сказала она с сияющими от восторга глазами.

Снейпа порадовал ее восторг, и он улыбнулся ей.

— Нет ничего более приятного, чем узнать о своих необычных способностях. Но, как я вам уже говорил, есть еще много людей, которые… — увидев хмурое выражение ее лица, Северус остановился на полуслове.

— Кого они волнуют? — сказала Рейчел. Казалось, ее глаза умоляли его не продолжать. И в этот момент он действительно захотел, чтобы они оказались единственными в мире волшебниками. Он вдруг испытал невысказанную благодарность Люциусу Малфою за то, что он подверг Гермиону Грейнджер заклятью Забвения и оставил вместо нее Рейчел Сондерс. Наверняка, она будет рада вспомнить своих друзей и волшебное сообщество в целом, все, что у нее отняли. Это случится довольно скоро. Но сейчас он будет наслаждаться их обоюдным желанием быть в изоляции от этого волшебного сообщества.

— Пока нам не нужно думать о других, — ответил он.

Рейчел удовлетворенно улыбнулась.

— Так, когда я смогу приступить к занятиям по трансфигурации?

— С помощью заимствованной палочки? Никогда. Чары трансфигурации слишком опасны и нестабильны. И кроме того, существует множество других чар и заклинаний, над которыми нужно поработать в первую очередь.

Накрывшее ее было разочарование тут же исчезло, едва он произнес последние слова.

— Когда? Завтра?

— Боюсь, что нет. У меня есть дела, которыми мне нужно заняться.

— Дела в школе?

— Да. Но, может быть вы будете свободны в понедельник вечером?

Рейчел вновь нахмурила брови, услышав не очень хорошие новости.

— Два дня? Это же целая вечность.

— Я уверен, что вы сможете прожить без магии еще два дня, — сказал Снейп, думая о том, как ему удастся провести без нее целых сорок восемь часов.

— Думаю, да, — согласилась Рейчел. — Но… Я буду скучать по магии.

Северус отдал бы все свои галеоны, чтобы услышать, как она тоже самое говорит о нем, а не о волшебстве.

— Тогда, до понедельника, — сказал он.

Мисс Сондерс подошла к столу и принялась складывать в сумку свои книги. Снейп заметил, что при этом она, казалось, о чем-то размышляла. Несколько раз она поднимала на него глаза, словно собиралась заговорить. Наконец, она закинула сумку на плечо и последовала за ним к двери, где Северус как раз отменял защитные чары, с помощью которых они могли уединиться. Рейчел посмотрела на него, как будто чего-то опасаясь.

— В понедельник классная комната будет занята, — неуверенно начала она, накручивая прядь волос на палец. — Я просто хотела спросить, мы могли бы заняться чем-нибудь другим? Может быть, мы могли бы поужинать? — она говорила, не отрывая взгляда от его плеча. — Может, снова в «ChezJules»? Мы могли бы еще немного поговорить о магии. А потом можно пойти куда-нибудь в тихое место, чтобы… попрактиковаться. Это всего лишь предложение. Если вы против, просто скажите, — она, наконец, подняла на него взгляд, и Северус увидел, как на ее щеках заиграл слабый румянец, а глаза светились неуверенностью.

Не дав ему возможности ответить, Рейчел с тревогой продолжила:

— Наверное, это была плохая идея. Я просто подумала, что это было бы… отлично.

Снейп мог только гадать, как медленно для него будет тянуться время без нее, до тех пор, пока не представил их двоих в ресторане вместе — она в своем голубом платье, расспрашивающая его о мире волшебников и, возможно, они даже разделят на двоих бутылку вина. Как она могла сомневаться в его ответе?

— Я с нетерпением буду ждать, — ответил он, с улыбкой наблюдая за тем, как эмоции на лице Рейчел сменяют друг друга: от смущения до заметного облегчения. Он вспоминал ее улыбку весь остаток вечера и большую часть следующего дня.

* * *

— Ваше время истекло.

Снейп отложил в сторону перо, которым делал пометки в эссе второкурсников Хаффлпаффа, и, словно ястреб, оглядел кабинет зельеварения.

— Завершите свою работу и отойдите от котлов, чтобы я смог изучить каждое адское варево, которое вам удалось создать на этот раз, — проговорил он, обогнув свой стол и шагая вдоль ряда котлов, размышляя о целесообразности проведения импровизированного экзамена по зельям в понедельник утром. — На этой промежуточной стадии зелье должно быть прозрачным и без запаха.

Он остановился у одного из котлов и заглянул внутрь. Затем окунул черпак и зачерпнул большое количество студенистого содержимого цвета мха. Снейп поднял его до уровня подбородка и, посмотрев на создателя сего варева, опустил черпак обратно в котел с преувеличенным отвращением.

— Мистер МакГуайр, у вас есть какое-то заболевание, о котором мне неизвестно и которое мешает вам понимать элементарную английскую речь?

— Нет, сэр, — пробормотал молодой волшебник четвертого курса, не сводя глаз с разделочной доски прямо перед собой.

— Тогда напомните мне о четвертом шаге в приготовлении данного зелья, написанном на доске.

Мальчик поднял голову и, прищурившись, посмотрел на доску. Снейп ждал, пока он молча читал рецепт зелья, как было сказано. Наконец, студент пристыженно обернулся к своему учителю, с выражением внезапного озарения на лице.

— Когда вы должны были добавить жука-скарабея? — спросил Снейп опасно спокойным голосом.

— После желчи броненосца, сэр, — снова пробормотал мальчик.

— А когда добавили его вы?

— Перед желчью броненосца, сэр, — тихо ответил студент.

— Как вы собираетесь сдавать экзамены, если не можете следовать простым инструкциям?

Грег МакГуайр молча наблюдал, как профессор Снейп одним взмахом палочки очистил его котел от неудачной попытки сварить зелье, оттачивающее остроумие.

— В мире нет такого зелья, которое могло бы отточить ваш ум, мистер МакГуайр, — сказал он, оставляя красного от смущения студента самого разбираться со своим беспорядком.

Снейп двинулся дальше вдоль ряда котлов, продолжая изучать их содержимое с тем же сарказмом и отвращением, снимая баллы с факультетов то тут, то там. В конце ряда он вдруг остановился у стола и оценивающе посмотрел на котел перед собой.

— Ну, наконец-то, — произнес он, изучив содержимое, — хоть кто-то понимает разницу между «до» и «после». Соберитесь вокруг и внимательно посмотрите.

Все двадцать четыре студента столпились вокруг профессора Снейпа, как было велено, и смотрели, как он разливал по флаконам совершенно прозрачную смесь.

— Когда инструкции выполняются точно, результаты так же будут точными. Как я уже упоминал, зельеварение — это точная наука. В то время, как усовершенствования возможны для продвинутого уровня, студенты четвертого курса уровня С.О.В. должны слушать, когда я говорю, читать все, что я говорю вам прочесть, и четко следовать инструкциям. Я ясно выражаюсь?

— Да, сэр, — пробормотали в унисон двадцать пять голосов.

— Отличная работа, мисс Кроуфорд. Двадцать очков Гриффиндору.

Мисс Кроуфорд сияла от удовольствия, в то время как остальные ученики в молчаливом негодовании вернулись к своим котлам.

В этот момент дверь открылась, и на пороге кабинета зельеварения показался мальчик в мантии с эмблемой Когтеврана, опасливо смотрящий на профессора Снейпа, с пергаментным свитком в руке. Он медленно подошел к профессору, который уже успел вернуться к своему столу.

Снейп смотрел на него в ожидании, когда тот заговорит.

— Ну? — спросил он, начиная испытывать раздражение, когда стало понятно, что нежданный посетитель собирается хранить молчание. — Говорите уже. Вы прерываете мой урок.

Мальчик дрожащей рукой протянул ему пергамент.

— П-профессор М-МакГонагалл попросила меня передать вам это, сэр.

Снейп хмуро посмотрел на заикающегося студента и взял свиток. Ему уже больше недели удавалось избегать неоднократных попыток профессора МакГонагалл загнать его в угол, чтобы узнать, как идут дела с их общей знакомой. Он не хотел, чтобы официальные отчеты лишний раз напоминали ему, что время, проведенное с Рейчел, было не более чем очередное его задание. Пытаясь уклониться от неизбежных обсуждений, он тем самым хотел продлить их отношения, не признавая суровую реальность происходящего. Северус отмахнулся от ученика, как от назойливой мухи, чему тот был несказанно рад, тут же скрывшись за дверью, и развернул свиток.

Северус,

Я хотела бы видеть тебя в моем кабинете после утреннего урока зелий, чтобы получить полный отчет об успехах мисс Грейнджер. Пароль — perfringo.

Минерва.

Неизбежный момент был близок. От прямого вызова отделаться обманом или уклонением было довольно тяжело. Не поможет, даже если он притворится глухим. Снейп отпустил студентов и направился в кабинет директрисы.

— Директриса, вы хотели меня видеть?

Профессор МакГонагалл сидела за своим столом, сложив руки перед собой, всем своим видом показывая, что ждала его в течение некоторого времени.

— Да, Северус, — коротко ответила она. — Ты, помнится, обещал мне еженедельный отчет.

— Я обещал регулярный отчет, — напомнил ей Снейп. — Не еженедельный.

— Но ты не сообщал никаких новостей вот уже более трех недель. С момента твоего обещания я слышу только «все хорошо» или «это деликатный процесс, Минерва». Деликатный это процесс или нет, но есть много людей, которые, как тебе должно быть известно, очень хотят получить некоторую информацию о прогрессе Гермионы. Я начинаю думать, что ты что-то скрываешь.

Снейп на мгновение был встревожен ее словами и ее прозорливостью. Мысль о том, что она догадывается, что его участие в этом деле стало более личным, выбивала его из привычной для него колеи. Однако он ничего не ответил, дождавшись, пока Минерва встанет из-за стола и направится к камину. После минутной паузы она повернулась к нему лицом, на котором было написано беспокойство.

— Если дело и впрямь безнадежно — если нет никаких шансов на ее выздоровление, не нужно от нас ничего утаивать. Я уверена, что ты хочешь, как лучше, Северус, но мне нужно знать правду. — Она указала на кресло у камина, приглашая его сесть. — А теперь давай больше не будем откладывать разговор. Я хочу знать правду, какой бы тяжелой она ни была.

Северус облегченно выдохнул и сел в предложенное кресло. Подождав, пока директриса займет соседнее, он заговорил.

— Уверяю, я не собирался ничего утаивать от вас, — начал он. — Мисс Грейнджер добилась отличных успехов. И хотя ее воспоминания пока не вернулись, налицо все признаки того, что это случится в скором времени.

Глаза профессора МакГонагалл засветились неподдельной радостью от хороших новостей, и Снейпу стало немного стыдно, что его нежелание ими делиться ввело ее в заблуждение, заставив поверить, что дело мисс Грейнджер безнадежно.

— Я очень рада это слышать, — сказала она. — Очень рада. Остальные тоже очень переживали, и могу сказать, что в последние несколько дней их было трудно успокоить. Мне будет очень приятно рассказать им что-то позитивное. Но, скажи, что заставляет тебя думать, будто наше дело завершится успехом?

Прежде чем он успел ответить, их прервал характерный звук каминной связи. Снейп повернулся в сторону камина и увидел, как в его зеленом пламени показалась голова Гарри Поттера.

— Ах, Гарри, вот и ты, — воскликнула профессор МакГонагалл.

— Добрый день, — ответил Гарри. — Я э-э-э… просто хотел узнать, есть ли какие-нибудь новости?

— Тебе лучше пройти сюда, Гарри, — сказала директриса.

Яркой серией взмахов волшебной палочки профессор МакГонагалл наколдовала рядом со своим еще одно кресло. Гарри вышел из зеленого пламени камина, стряхнул с мантии пепел и сел.

— Северус только что мне рассказал, что все идет отлично. В деле Гермионы есть явный прогресс, — тут же поделилась Минерва.

Гарри довольно ухмыльнулся и обратил свое внимание на Снейпа.

— Мы уже начали беспокоиться, — сказал он. — Прошел почти месяц. Она начала что-то вспоминать?

Северус понимал, что сейчас ему нужно действовать крайне осторожно. Если он расскажет им о том, что магические способности Рейчел определенно возросли, то они, скорее всего, сочтут, что пришло время ее вернуть в волшебный мир. Его единственной возможностью протянуть время теперь было то, что Люциус Малфой был заключен в Азкабан. Без его участия отменить наложенное им же заклинание было невозможно. Даже то, что ее магические способности вернутся в полной мере, не могло гарантировать самопроизвольное восстановление ее памяти.

Он вкратце рассказал о своих внеурочных встречах с Рейчел, которые имели место быть в течение последних недель, опустив, конечно, тот факт, что считал ее бесконечно привлекательной в роли Рейчел Сондерс, чем когда-либо в роли Гермионы Грейнджер. Он также не сказал им, что на этот вечер у него было запланировано свидание с ней и что большую часть выходных он провел, думая только об этом.

С явным волнением Гарри слушал рассказ Снейпа об успехах Гермионы.

— Это именно те новости, которые мы надеялись услышать, — сказал он. — В таком случае, я думаю, что пришло время.

Снейп уставился на него, как на идиота.

— Время, мистер Поттер? — спросил он.

Гарри кивнул.

— Профессор, вы же не думаете, что в то время, как вы делали свою работу, мы сидели здесь сложа руки. Мы тесно сотрудничаем с Министерством. Это было нелегко. Было много бюрократической волокиты: переговоры с высокопоставленными министерскими служащими, множество исписанных, заполненных пергаментных свитков с документами, заверения от моей команды авроров и…

— Поттер! О чем вы говорите? — перебил его Северус. Он почувствовал, как страх, словно ледяными щупальцами, все крепче сжимает его внутренности.

— Люциус Малфой, — сказал Гарри. — Мы думаем, что сможем его вытащить.

Если бы Снейп в этот момент мог, он бы застонал в голос. Впервые за прошедшие десять лет мирной жизни он испытал тот же ужас, как в тот момент, когда Волдеморт сказал ему, что Старшая палочка его не слушается. У него возникло ощущение того, что это конец. Взяв себя в руки и изо всех сил пытаясь сохранить остатки самообладания, он повернулся к директрисе.

— Минерва, вы знали об этом?

Она посмотрела на него поверх своих очков.

— Да, Северус, Гарри держал меня в курсе своих действий.

— И вам не приходило в голову сказать об этом мне?

— Ты, кажется, тоже не сильно хотел делиться с нами информацией, Северус, — с присущей ей проницательностью ответила профессор МакГонагалл. — Я думала, ты будешь доволен. Не могу себе представить, что тебе понравилось посещать уроки французского языка вместе с магглами и проводить столько времени с одной из наименее любимых тобой учениц.

— Время, которое я потратил на то, чтобы миссия завершилась успехом, не имеет значения. Однако, если бы все оказалось напрасно, я бы счел, что потратил его впустую.

— Вы проделали свою работу великолепно, профессор Снейп, — снова заговорил Гарри. — Но я думал, что это самое лучшее, на что мы могли надеяться. Мы, вернее… вы отлично поработали над ее магией. А нам в это время удалось получить доступ к Люциусу Малфою, который может вернуть ей память. Мы совсем не ожидали, что Министерство откликнется на нашу просьбу… э-э-э… на время одолжить Малфоя.

— Даже сейчас Министерству трудно в чем-либо отказать Гарри Поттеру, — перебила его МакГонагалл и нежно улыбнулась, отчего Гарри явно смутился.

— А что насчет вменяемости Люциуса? — спросил Снейп. Он не понаслышке знал, что Азкабан может сделать с человеком. А Люциус был далеко не самым сильным из волшебников. — Вы уверены, что его состояние позволит ему вмешиваться в сознание мисс Грейнджер, ничего при этом не повредив?

— Вряд ли это можно расценивать как вмешательство в сознание, Северус. Ему нужно будет всего лишь отменить свое заклинание. Что может быть проще? — ответила Минерва.

— Нас заверили, что он чувствует себя достаточно хорошо, профессор, — сказал Гарри. — Как только мы получим официальное разрешение на то, чтобы его забрать, в нашем распоряжении будет всего около часа, чтобы мы могли привести его к Гермионе и заставить отменить заклинание, а затем нам нужно будет вернуть его обратно. Времени немного, но его должно хватить.

Снейп попытался смириться с неизбежностью ее возвращения. Он понимал, что пытаться продлить ее неведение было более чем эгоистичным поступком. Это быто тем, чего хотел он, а не тем, что было лучше для Рейчел. Ей больше не было места в мире магглов, ее магия была слишком сильна, чтобы позволить ей оставаться там так же комфортно, как раньше. У нее было много знакомых и друзей, от которых она вынуждена будет всю жизнь скрывать свою истинную природу. Ее место снова было здесь, среди ей подобных, среди всего, что она когда-то любила, и рядом со старыми друзьями.

Как только ее воспоминания к ней вернутся, Рейчел перестанет думать о нем, как о друге, которым он для нее стал — ее наставнике, человеке, ставшим для нее проводником в удивительный мир волшебства, который был с ней на протяжении всего открытия ее новых необычайных способностей. Она будет помнить лишь то, каким он был для нее раньше: жестоким, злобным… часто несправедливым. Ее мнение о нем будет испорчено. Но сетовать на судьбу было бесполезно. У них все еще оставалось немного времени, и Северус был полон решимости использовать его в свою пользу, насколько это было возможно. Не исключено, что тогда она запомнит, что он может быть тем другом, на которого можно положиться. У него все еще оставался шанс, что, когда Рейчел узнает, что все это время он ее обманывал, она не возненавидит его, учитывая их довольно тесное общение.

Снейп едва смог встретиться взглядом с Гарри.

— И когда это все должно произойти?

— Мы надеемся, что это произойдет к концу недели. Может быть, в пятницу, если все пойдет по плану.

Северус понуро кивнул.

— Не нужно посылать за ней отряд авроров, — заявил он. — Я сам сделаю все, что необходимо.

— Думаю, это было бы наилучшим вариантом, правда, Гарри? — отозвалась Минерва.

Гарри пожал плечами.

— Если вам угодно. Я надеялся, что я… — он замолчал, увидев пристальный взгляд, который не допускал никаких возражений. — Но, вероятно, вы правы. Будет лучше, если вы это сделаете. В конце концов, вам она доверяет.

Желудок Северуса сжался от осознания того, что очень скоро это доверие будет потеряно, возможно, навсегда. Он никогда не уклонялся от своего долга, каким бы трудным и неприятным он ни был, и никогда не искал легких путей. Снейп не мог представить себе, какой ужас может охватить Рейчел, если в ее гостиной появится отряд авроров с палочками наготове. Он не верил в их способности к дипломатии. Поэтому именно он должен быть тем, кто приведет ее в магическую часть Лондона.

— Вам нужно будет просто отправить мне своего Патронуса, когда придет время, — ответил Северус.

Гарри кивнул.

— Скорее всего, у нас будет не больше получаса, чтобы ее найти, оглушить и доставить в госпиталь Св. Мунго.

— Это не будет проблемой, — устало сказал Снейп.

— Вы ведь… позаботитесь о ней, правда? — с тревогой в голосе спросил Гарри.

Ответом для него был презрительный взгляд, который, что странно, одновременно и успокоил, и заставил замолчать. Минерва выглядела крайне довольной. Она, сияя, как начищенный галеон, наколдовала три бокала вина и бутылку чего-то игристого в придачу.

— Никогда не думала, что действительно скажу это когда-нибудь, — провозгласила МакГонагалл. — Тост! За безопасное возвращение Гермионы Грейнджер и успешно выполненную миссию.

— За Гермиону, — повторил Гарри.

Снейп молча поднял свой бокал. Его собственный тост, который он произнес лишь мысленно, посвящался прощанию с Рейчел.

От Рейчел пахло сандаловым деревом, свежесобранной мятой и сладким предвкушением. Ее руки крепко обвивали его шею, и было так сложно избежать прядей ее волос, полностью захвативших все его чувства. Чтобы сполна насладиться ароматом ее обманчиво мягких локонов, ему достаточно было опустить голову. Он собрал остатки своей воли в кулак, чтобы не сделать этого, но какая-то неведомая сила все же заставила его действовать. Сейчас самообладания в нем было не больше, чем у сломанного оловянного солдатика. Он с упоением вдыхал ее запах, до головокружения, пока он полностью не заполнил легкие, и стоически стиснул руки в кулаки, пытаясь не дать им волю. Все-таки самоконтроль еще не полностью его покинул.

* * *

В «ChezJules» было тише, чем тогда, когда они встречались здесь в последний раз. Она не надела свое голубое платье, но Снейп в конце концов решил, что черное облегающее, в котором она появилась, ему нравится даже больше. Они изучили меню, обсуждая свои вкусы и пристрастия в еде, и сделали заказ подошедшему официанту. Северус заказал себе беф бургиньон, а Рейчел — буйабес.

Вино для них Северус выбрал сам после недолгих раздумий. Он остановил свой выбор на довольно дорогом испанском вине — Риоха, против которого рьяно протестовала Рейчел. Но ему удалось в конце концов ее убедить, сказав, что он угощает.

Поначалу Рейчел казалась более напряженной, чем обычно. Но как только им принесли еду и вино, она заметно расслабилась, и их разговор потек легко и непринужденно. Возможно, все дело было в вине.

— Знаете, раньше у меня было очень много занятий, расписанных на неделю, — сказала Рейчел, медленно потягивая из своего бокала вино. — Йога, книжный клуб, встречи общества «Свобода»… Но с тех пор, как в моей жизни появились вы, я все забросила.

— Мне очень жаль слышать, что я оказываю на вас столь дурное влияние.

Она захихикала.

— Но я ничего не потеряла. Возможно, все это я делала лишь для того, чтобы заполнить пустоту.

— Признаюсь, я тоже отказался от многих своих обычных занятий с тех пор, как мы начали наши уроки магии.

Снейп смотрел ей в глаза и видел в них отражение свечей, стоящих на их столике — три мерцающих огонька. Но ни один из них не мерцал также ярко, как ее улыбка.

— Наверное, я должна сожалеть, — сказала мисс Сондерс. — Но это не так. Иногда я задаюсь вопросом, как я существовала раньше. Раньше моя жизнь была похожа на кинопленку, которую поставили на стоп-кадр в ожидании, когда все это произойдет.

Он вдруг подумал о том, что было бы прекрасно аппарировать их обоих на какой-нибудь необитаемый остров, туда, где никто их не найдет. Они могли бы жить в пещере и ловить рыбу на завтрак. И никаких Поттеров, никаких Уизли, никакого Хогвартса, никакого Министерства — ничего такого, что могло бы испортить их счастливую жизнь.

— Я рад слышать, что для вас все изменилось к лучшему, — ответил Снейп. — Вы правда не хотели бы, чтобы все оставалось как раньше?

— Нет. Даже за все галеоны Гринготса, — ответила Рейчел.

Какое-то мгновение она молчала, удивленно уставившись на него. Ее глаза светились непониманием того, каким образом с ее языка слетели столь незнакомые для нее слова. Но если Рейчел и обеспокоил их смысл, то она никак не подала виду и не стала развивать эту тему. Вместо этого она улыбнулась и налила еще вина в его почти опустевший бокал.

— А чем вы обычно занимались? — спросила она. — Мы почти никогда не говорим о вашей жизни. Только лишь о моей.

— Преподавательская деятельность оставляет очень мало времени для отдыха. Но в последнее время я стал пренебрегать своими обязанностями, — ответил Снейп, понимая, что его личная жизнь в последние десять лет не включала в себя ничего более захватывающего, чем поход в Хогсмид по выходным и еще менее частое посещение Косой аллеи.

Он наблюдал за тем, как она медленно провела пальцем по ободку своего бокала. Она слегка нахмурила брови, как делала всегда, когда хотела сказать что-то, в чем не была уверена. Внезапно, словно что-то для себя решив, Рейчел сделала большой глоток вина и посмотрела на Северуса.

— Неужели у вас нет жены или женщины, к которой вы возвращаетесь домой? — спросила она с притворной беспечностью.

Северус улыбнулся, гадая, забыла ли она их разговор в поезде, когда он говорил о Лили, или просто ждала подтверждения.

— Нет, — ответил он. — Работа всегда была для меня на первом месте.

Ее реакцией на его ответ была улыбка, и если бы он осмелился немного потакать своим слабостям, то мог бы поклясться, что его слова вызвали у нее искреннюю радость.

— Северус, вы очень преданны своей работе. Я не уверена, что смогла бы так же.

— Возможно. Но я ее не выбирал.

Рейчел выглядела озадаченной.

— Вы хотите сказать, что вам ее навязали? — спросила она.

— В некотором роде, да.

Как мало она о нем знала и как было чудесно не быть осужденным, как злодей, и не принимать почести, как непризнанный герой. И все же какая-то часть его хотела, чтобы она знала о нем все и сделала собственные суждения. И самым приятным во всем этом будет, если она, узнав все о его жизни, продолжит относиться к нему так же тепло.

— Нас определяет выбор, который мы делаем, разве нет?

— Да, я полагаю, что да.

— В молодости я сделал много ужасных ошибок, о которых потом пожалел.

— Как и мы все, разве нет? — ответила Рейчел. Ее улыбка при этом не дрогнула.

— Я не говорю о плохом выборе профессии или пренебрежительном отношении к родителям, — Снейп сделал паузу, чтобы решить, будет ли благоразумным продолжать разговор в том же духе. Он не хотел, чтобы их диалог становился таким интроспективным. Собираясь на эту встречу, он думал, что они будут вести не более чем приятельские беседы и легкомысленно подшучивать друг над другом — он хотел ее развеселить, а не спровоцировать на то, чтобы она давала ему советы. Но, возможно, подобное легкомысленное поведение было действительно ему не по силам.

— Ну, что ж, если нас определяет выбор, который мы делаем, мне нравится, каким вы стали, — ответила мисс Сондерс. — Поэтому я не буду спрашивать, что за ужасные ошибки вы сделали. Но я не могу желать, чтобы они исчезли, потому что без них вас бы не было здесь, со мной. — Она посмотрела ему в глаза и вздохнула. — Ваши сожаления, возможно, никогда не исчезнут. Но тот факт, что они у вас есть, делает вас лучше тех людей, которые никогда не ошибались, и тех, кто так и не признал своих ошибок. Вы мне нравитесь, о чем я не жалею.

— Я приму это к сведению. Если смотреть с этой точки зрения, то, возможно, имеет смысл никогда не следовать правилам, чтобы не быть паинькой, — ответил Северус

— Давайте выпьем за это, — сказала Рейчел, звонко стукнув своим бокалом о его.

Они еще немного говорили о жизни Рейчел, а Снейпу удалось уйти от большинства ее вопросов, которые касались его прошлого. Он все это время думал о том, что это их последняя неделя, которую они проведут вместе, непринужденно общаясь, как будто их двоих связывали годы дружбы. Возможно, у них оставалось всего лишь несколько дней до того, как ее навестят авроры, оглушат заклинанием для ее же безопасности и заберут в госпиталь Св. Мунго. Все еще оставался шанс, что ее воспоминания вернутся сами собой, если дать ей еще немного времени. Но Поттер и все остальные были слишком нетерпеливы, чтобы ждать. И все же Северус беспокоился о том, что шок от отмены заклинания может навредить ее эмоциональному состоянию. Как только Люциус Малфой сотворит заклинание отмены, Рейчел внезапно осознает, сколько лет она потеряла, вспомнит друзей, которых она упустила. Все это может нанести гораздо больший ущерб ее сознанию, чем в том случае, если она вспомнит все сама. Возможно, это поставит под угрозу то время, которое у него осталось, чтобы насладиться ее обществом, но Снейп чувствовал, что должен хотя бы попытаться побудить ее воспоминания вернуться самопроизвольно.

Покончив с ужином, они заказали вторую бутылку вина, и Северус решил, что пришло время поговорить с ней на тему, на которую она, казалось, меньше всего сейчас хотела бы говорить.

— Я думаю, что теперь вы готовы поговорить о других, — проговорил он.

Рейчел читала вслух меню, выбирая себе десерт и пытаясь уговорить его разделить с ней пирог с грушами. Его фраза заставила ее замолчать на полуслове, но взгляда от меню она так и не отвела.

— О других? — переспросила она.

— О других… волшебниках. Мне кажется, что пришло время рассказать вам о том мире, в котором они живут, и…

— Я же сказала вам, что они меня не интересуют. У меня же есть вы, — ее улыбка исчезла, но она все еще старательно делала вид, что изучает меню десертов в обложке из искусственной кожи красного цвета, которое крепко сжимала в руках.

— Возможно, придет время, когда вам потребуется нечто большее, чем это… Больше, чем я, — не унимался Снейп.

Тут она подняла на него глаза.

— Почему? Вы планируете куда-то уехать? — Северус наслаждался паникой, которая звучала в ее голосе, и страхом, который отразился в ее глазах, и ненавидел себя за это. Но ничего не мог поделать.

— Нет. Конечно, нет.

Рейчел заметно расслабилась, услышав это.

— Тогда зачем нам говорить о… других?

— Потому что однажды любопытство возьмет над вами верх, — он замолчал, потому что подошедший официант принес вино, что они заказывали ранее, и покачал головой в ответ на его предложение наполнить их бокалы. — Это же вполне естественно, что в какой-то момент вы захотите узнать как можно больше о людях, подобных вам.

— Вы пытаетесь избавиться от меня? Вам надоели мои ограниченные способности? Я знаю, что они ничто по сравнению с вашими, но я научусь, я уверена в этом, — в ее голосе послышалась мольба.

— Нет! Рейчел, вы меня неправильно поняли. Я совсем не это имел в виду. Мне безумно приятно разделить вместе с вами радость открытия ваших магических способностей. Однако существует целый магический мир — не только люди, но и волшебные школы, магазины, дома, больница. Есть даже волшебная валюта и банк. А еще есть улица, которую мы называем Косая аллея, где большинство…

Он замолчал, увидев потрясенное выражение ее лица.

— Не рассказывайте мне больше ничего, — взмолилась Рейчел. — Пожалуйста. Вы ошибаетесь — я не готова ко всему этому. И я нахожу это очень печальным.

Она отложила меню, которое все еще держала в руках до этого момента, и в три глотка осушила свой бокал вина.

— Хорошо, — отозвался Снейп. Он был так рад, что отбросил все свои опасения, что были вызваны горячностью ее просьбы о том, чтобы он не продолжал нежеланную для нее тему. — Если вам так угодно, то мы не будем к этому возвращаться.

Рейчел положила руку ему на предплечье и легонько пожала.

— Благодарю вас.

— Ну, что же, тогда поговорим о чем-то более приятном, — сказал Снейп. — У меня есть для вас подарок, — он улыбнулся, увидев в ее взгляде волнение и облегчение от того, что они сменили тему разговора.

— Подарок? Что же это?

— Я нашел место, где мы можем практиковать трансфигурацию. Я отдам вам его там.

* * *

Территория местной приходской церкви была такой же тихой и безмолвной, как и небольшое кладбище, расположенное вокруг нее. Это было идеальное место для волшебника и его ученицы-ведьмы, чтобы практиковать заклинания и чары, оставаясь при этом незамеченными.

— Закройте глаза, — попросил Северус и вложил в ее руку длинный тонкий футляр. Ее взгляд был полон такой искренней радости, что без сомнения стоило того времени, которое Снейп потратил на то, чтобы отыскать сведения о ее палочке, а также поход в лавку Олливандера в Косой аллее. Это определенно стоило тех пятнадцати галеонов, в которые обошлась его покупка.

Конечно, он не ожидал от нее такой бурной реакции. Не ожидал, что ее руки крепко обнимут его за шею. Не ожидал, что ее запах завладеет всеми его чувствами. Северус не был уверен, как долго он сможет выдержать эту сладкую пытку, прежде чем его руки ответят на ее прикосновения — прежде чем он обнимет ее за талию и крепко прижмет к себе. Он так привык ко всепоглощающему чувству отверженности, что не был готов к приливу истинной благодарности. И хотя действия ее исходили только лишь из благодарности и признания того, что символизировал его подарок, он тем не менее впитывал в себя это пьянящее ощущение ее маленькой фигурки, прижимающейся к нему.

Когда Рейчел ослабила объятия и сделала осторожный шаг назад, возникло ощущение холода и потери — ее неловкая улыбка напомнила им обоим о потерянном моменте. Она запинаясь пробормотала извинения, которые донеслись до Снейпа словно из-под толщи воды. Это и был как раз тот момент, о котором ему говорила мадам Розмерта и за который он, по ее мнению, должен был ухватиться. Но даже если бы у него и хватило мужества ответить на ее объятия, что хорошего это принесет им обоим сейчас?

Рейчел обратила внимание на палочку, чем рассеяла их взаимное смущение. Она смогла выполнить те заклинания, над которыми они работали, и осталась очень довольна результатами.

— С этой палочкой я чувствую себя по-другому, — сказала она. — Она как будто ни в малейшей степени не сопротивляется моим действиям. В то время как ваша, казалось, хотела вернуться к вам.

— Я рад это слышать, — ответил Северус. — Невозможно идеально подобрать палочку для кого-то другого. Волшебная палочка должна сама выбрать ведьму. Но я обсудил с Мастером по изготовлению палочек ваши сильные стороны, физические качества и характер, и он предложил мне эту палочку в качестве возможной замены.

Снейп не сказал ей, что ему удалось достать остатки ее сломанной палочки из хранилища в Хогвартсе. Как и то, что он отнес эти остатки мистеру Олливандеру, который сразу же узнал в них палочку Гермионы Грейнджер.

Рейчел оказалась на удивление хороша в трансфигурации. Она превратила упавшую с дуба ветку в канделябр, который затем зажгла и поставила на ближайшую скамью. Сколько не силился Северус, но так и не смог вспомнить, как учил ее заклинанию Инсендио. Что ни говори, а училась она действительно быстро.

Он подумывал о том, чтобы отменить назавтра все дела и предложить ей провести вместе целый день. Но его поставщик яиц руноследов (1) связался с ним ранее тем же утром и сообщил, что их встреча произойдет либо на следующий день между двенадцатью и двумя часами, либо не произойдет еще в ближайшие шесть лет. Он не мог позволить себе совершать такие спонтанные действия. И, кроме того, он увидит ее вечером.

До неизбежного у них оставалось еще несколько дней.

* * *

Мадам Сондерс так и не появилась на очередном уроке французского, поэтому он был отменен. Северус и остальные ученики выждали необходимые пятнадцать минут, а затем ушли. Он говорил себе, что для тревоги еще слишком рано: Поттер упомянул о пятнице, самый ранний срок для освобождения Малфоя. Кроме того, кто-нибудь бы наверняка сообщил ему первому — Снейп совершенно ясно дал понять, что именно он должен привести ее в волшебный мир.

Когда он обнаружил, что дома Рейчел тоже нет, его беспокойство стало нарастать. Он вернулся в колледж и попытался что-либо о ней разузнать. Женщина средних лет у стойки регистрации сказала ему, что мисс Сондерс, преподаватель французского языка, недоступна, и она не сообщала своим коллегам, что не сможет провести сегодня урок. Беспокойство Северуса возросло. Ее неявка на занятие и отсутствие дома могло означать только одно: Рейчел забрали раньше, чем это было обговорено. Когда Снейп вернулся в Хогвартс, чтобы найти Минерву и все выяснить, его ярость почти перевесила панику.

К его разочарованию, директрисы не было в ее кабинете. Он спустился в больничное крыло, чтобы узнать у мадам Помфри, известно ли ей что-нибудь о местонахождении Минервы. Но она сообщила ему лишь то, что не видела МакГонагалл с обеда. Мадам Пинс тоже ничем не помогла, как и профессор Флитвик и Аврора Синистра, с которыми Снейп столкнулся в коридоре. Однако у одного из портретов были кое-какие новости, которые ему удалось подслушать. Сэр Фрэнсис Барвинкл навещал свою подругу, леди Элизабет Мисселдон, чей портрет висел в подземельях. Так вот, сэр Фрэнсис сказал, что видел директрису всего несколько минут назад, и она поручила ему найти ее заместителя. Северус не стал терять времени даром. Он поспешил в подземелья, так никого и не встретив, когда спускался по крутым спиральным каменным ступеням, ведущим в недра замка. Подсвечники, развешанные на стенах, ярко вспыхивали, когда он проходил мимо них, освещая его путь вдоль сырых и мрачных коридоров, которые Северус знал как свои пять пальцев. Подойдя к двери своего кабинета, он услышал эхо знакомых шагов, доносящихся из соседнего коридора. Он остановился и стал ждать. Когда звук стал гораздо громче и достаточно близко, он увидел МакГонагалл, спешащую к нему. Ее полный тревоги взгляд ничуть не унял его страхов.

— Северус! Вот ты где. Я повсюду тебя искала.

— Я тоже пытался найти вас, Минерва, — в тон ей ответил Снейп. Взмахом волшебной палочки он открыл дверь своего кабинета, который тут же осветился мягким светом свечей по щелчку его пальцев. — Что вам известно о мисс Грейнджер? У меня есть все основания полагать, что механизм уже запущен.

— Все произошло так внезапно, — принялась объяснять Минерва, присаживаясь на стул, обычно предназначенный для студентов.

От леденящего ужаса его сердце пустилось вскачь.

— Поттер говорил, что до пятницы ничего не произойдет.

— Гарри связался со мной сегодня утром, чтобы сказать, что дело сделано — все документы и разрешения подписаны и дата назначена на сегодня. Я пыталась тебя найти. Где ты был все это время?

Северус застонал.

— Я же говорил вам, Минерва, что мне нужно было съездить в Ирландию, чтобы встретиться с Реджинальдом Танстоллом.

— С кем?

— С путешественником, который снабжает меня наиболее редкими ингредиентами для моих зелий. У него для меня партия яиц руноследов. Я же вам говорил.

Тяжело вздохнув, Минерва кивнула.

— Да, конечно. Я совсем забыла об этом в суматохе.

Северус сел за свой стол и осторожно положил палочку перед собой.

— Значит, ее забрали?

Директриса кивнула.

— Да. Двое авроров были направлены к ней в 11 утра. Насколько я знаю, все шло по плану. Ее успешно задержали у нее дома, и мы уверены, что мисс Грейнджер не пострадала, — Минерва проигнорировала презрительное фырканье Снейпа. — Ее поместили в отдельную палату в отделении Януса Тики в больнице Святого Мунго.

— А Люциус Малфой?

— Ему обеспечили усиленную охрану и также доставили в больницу Святого Мунго в сопровождении авроров из Азкабана. Я надеюсь, что он, наконец, отменит свои чары. Его должны были сопроводить обратно в тюрьму к часу ночи — таковы были условия его освобождения.

Северус взволнованно встал.

— Это невыносимо! — воскликнул он, расхаживая по комнате. — Когда вы в последний раз говорили с Поттером? Наверняка, уже должны быть какие-то новости?

Профессор МакГонагалл с удивлением посмотрела на своего заместителя.

— Северус, мне кажется, что ты слишком сильно встревожен.

Он чувствовал на себе ее прямой взгляд, полный подозрительности, но сейчас его это уже не заботило. Либо обратное заклинание Люциуса сработало, либо нет. Если все пройдет по плану, его Рейчел исчезнет навсегда — простое воспоминание, еще одна упущенная возможность, слишком болезненная, чтобы на ней зацикливаться. Если что-то пойдет не так — если Люциус не сможет или не захочет выполнить простое заклинание отмены, тогда и Рейчел, и Гермиона, которую они знали, будут потеряны навеки.

Снейп скрестил руки на груди и повернулся лицом к директрисе.

— Конечно, я беспокоюсь. В этот проект было вложено слишком много времени и сил. Можно получить огромное удовлетворение, наблюдая, как что-то приносит свои плоды.

— Понятно, — тихо ответила Минерва. Она, нахмурившись, размышляла о своем заместителе. — Если бы я не знала тебя так хорошо, то заподозрила, что за этим кроется нечто большее.

— И что это должно означать?

— Ну, — осторожно ответила она, — мне почти показалось, что ты начал волноваться о Гермионе.

— Волноваться о Гермионе Грейнджер? — выплюнул Снейп. — Она была моей ученицей. Она на двадцать лет моложе меня. Как вы могли подумать, что я могу что-то к ней чувствовать?

Минерва внимательно посмотрела на него и, прежде чем ответить, подождала, пока он перестанет расхаживать взад и вперед.

— Я вовсе не намекала на то, что у тебя есть к ней чувства. Я только сказала, что тебе, похоже, не все равно. Я имею в виду, что тебе не безразлично. — Он чувствовал ее проницательный взгляд и понимал, что выдал себя с головой. — Ты ничего не хочешь мне сказать, Северус?

Он нахмурился и покачал головой.

— Нет, Минерва! Вы забегаете вперед. Я просто хочу знать о результатах наших усилий. Мне казалось, что у вас, как у директора Хогвартса, должно быть некоторое влияние.

— Боюсь, мое влияние не распространяется настолько далеко. Я и так пользовалась им до тех пор, пока было возможно, — ответила она.

— Вы связывались с целителем, отвечающим за ее состояние?

— Мне велели ждать новостей, — ответила она раздраженно, как будто Снейп обвинил ее в пренебрежении. — Это как раз то, что я и делаю. Нам просто нужно набраться терпения. Я уверена, уже совсем скоро Гарри даст нам знать.

— Сколько времени ему потребуется, чтобы послать патронуса? — кипятился Северус. — Насколько я помню, ему достаточно быстро удалось научиться этим чарам еще в те времена, когда он был студентом.

— Северус, он столкнулся со стаей дементоров! Что он должен был сделать, чтобы ты не подумал, что он выпендривается? Позволить им высосать его душу? Будь же благоразумным!

Увидев ее совершенно рациональную реакцию, Снейп снова нахмурился. Ему не хотелось быть благоразумным; ему хотелось крушить мебель, разбивать об пол свои аккуратно расставленные склянки с зельями и по-детски обвинять во всем Гарри Поттера.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать сообщений от Поттера, — заявил Снейп. — Я отправляюсь в Св. Мунго, чтобы выяснить все самому.

Минерва вздохнула.

— Очень хорошо, Северус. Делай, что должен. Но я хочу, чтобы меня проинформировали обо всем как можно скорее. Я буду у себя в кабинете.

Не успели они пройти дальше Большого зала, как из главной двери появился профессор Флитвик и побежал к ним навстречу так быстро, как только позволяли его крошечные ножки.

— Гарри Поттер срочно хочет встретиться с вами, Минерва.

— Ну, наконец-то! — воскликнула в ответ профессор МакГонагалл. — Он в моем кабинете?

— Нет, он ждет в школьном дворе. Я полагаю, у него есть новости о сегодняшних событиях.

Не дожидаясь ответа профессора МакГонагалл, Северус пронесся мимо Филиуса Флитвика в направлении главного входа, ведущего во внутренний двор школы. Гарри Поттер сидел на каменной стене, повернувшись спиной к замку — его ссутуленные плечи были предвестниками того, что дела пошли не так радужно, как предполагалось.

— Поттер! — окрикнул его Снейп, приблизившись. Директриса и профессор Флитвик едва поспевали за ним, держась немного поодаль. — Как мило с вашей стороны осчастливить нас своим визитом.

Гарри обернулся, услышав сердитый голос Снейпа.

— У меня был ужасно долгий день, — устало пробормотал он. — Еще нужно было заполнить кучу формуляров.

— Ну, теперь, когда вы закончили с бумагами, может быть, вы захотите просветить нас о недавних событиях? — снова спросил он, чувствуя к сыну Джеймса Поттера еще большую враждебность, чем в тот раз, когда застал его копающимся в воспоминаниях в омуте. — Как прошла встреча выпускников? Была ли она рада вернуться к своим старым… друзьям?

— Гарри? — профессор МакГонагалл, наконец-то, догнала своего заместителя и, пытаясь отдышаться, сердито проворчала: — Что происходит? Мы с нетерпением ждали новостей.

— Извините, профессор, — с виноватой улыбкой ответил Гарри. — Мне следовало прийти раньше, но… У меня для вас действительно не очень хорошие новости.

Минерва ахнула.

— Не очень хорошие новости? Ты имеешь в виду… Люциус не смог отменить свое заклинание?

Северус предпочел молчать, пока не услышит все то, что хотел сказать Гарри, не доверяя ни своему голосу, ни своей реакции на происходящее.

— Он вполне хорошо сотворил заклинание, отменяющее Обливиэйт. По крайней мере, ему так казалось. После этого Гермиона просто потеряла сознание. Целитель заверил нас, что это нормально; что ей просто нужно будет проспать какое-то время, таким образом переждав последствия. А когда она проснется, то все вспомнит.

— И я так понимаю, она проснулась? — спросила директриса.

Гарри удрученно кивнул.

— Но когда она проснулась…

— Что произошло, когда она проснулась? — требовательно спросил Северус.

— У нее началась истерика. Она не узнавала никого из своего окружения. Гермиона не желала прислушиваться к голосу разума. Когда она увидела палочку целителя, то испугалась. А когда ее спросили, понимает ли Гермиона, что она ведьма, то стала плакать и требовать, чтобы ее отпустили домой. — Гарри сделал паузу. Казалось, он собирался с духом перед тем, как продолжить. — Похоже, весь прогресс сошел на нет. Не было никаких признаков того, что она принимает магию как часть себя. Она выглядела крайне напуганной всем происходящим вокруг. — Он от отчаяния пнул камень, что лежал у его ног. — Целитель сделал попытку успокоить ее, упомянув знакомое ей имя — он спросил, помнит ли она вас, профессор Снейп. Но… она просто хотела знать, какое отношение к происходящему имеет ее ученик. В конце концов, им снова пришлось дать ей успокоительное зелье. А потом ей подправили память и вернули домой.

Гарри печально посмотрел на своих бывших профессоров.

— Все кончено.

Сдерживать ярость и дальше Северус уже не мог.

— Вы дурак! Ее прогресс был налицо. Она бы все вспомнила в свое время. Но Поттеру ведь виднее! Вы похитили ее, напугали, и все это было напрасно. Несомненно, шок вызвал необратимый регресс. Идиот! А теперь, скорее всего, уже слишком поздно. Ее разум никогда не позволит ей вновь испытать страдания; он закроется от любых упоминаний о магии. Ущерб, нанесенный вами, теперь непоправим.

Гарри выглядел крайне удивленным.

— Как вы можете быть расстроены больше, чем мы? — спросил он, пытаясь защититься. — Мы думали, что это лучший вариант из всех возможных — может быть, единственный. Мы просто хотели, чтобы Гермиона к нам вернулась.

— Что ж, как это ни прискорбно, Поттер, но теперь вы вряд ли когда-нибудь ее вернете, — прорычал в ответ Снейп.

Минерва протянула руку и ободряюще сжала плечо Гарри, бросив на Снейпа укоризненный взгляд.

— Северус, мы все расстроены ничуть не меньше, но вряд ли ты можешь свалить всю вину на Гарри. Он сделал то, что мы все считали лучшим, и, в конце концов, не он контролировал сроки освобождения Люциуса Малфоя.

В ответ Снейп лишь пристально посмотрел ей в глаза и процедил:

— Минерва, прошу меня извинить, но мне не вытерпеть ваши утешительные разговоры по душам.

Не дожидаясь ответа, он развернулся спиной ко всей троице, удивленными взглядами провожавшей его, и зашагал прочь в темноту наступившей ночи, не обращая внимание на призыв профессора МакГонагалл вернуться.

* * *

Дни, последовавшие за этими событиями, прошли для него как в тумане. Северус так и не смог заставить себя вернуться в мир магглов, чтобы самому оценить нанесенный его ведьме ущерб — эта идея казалась ему слишком удручающей. Он не мог смириться с мыслью о том, чтобы снова увидеться с ней, в то время, как она знала его сейчас лишь как своего раздражающего ученика. Их былой дружбе пришел конец.

Так же, как и всегда, Северус следовал своему обычному распорядку дня — вставал с постели, умывался и одевался, посещал трапезы в Большом зале, вел свои обычные занятия, проверял домашние задания и отвечал на любые заданные ему вопросы. Он чувствовал, как проходит время: солнце садилось на западе и вставало на востоке, как и всегда. Он знал все о студентах, посещавших его занятия, слабоумных и способных. Но ни с одного из них он не снял ни единого балла, ни один из них не получил резкого упрека, не говоря уже о признании успеха. Северус не мог найти для себя ни одного занятия, которое хоть сколько-нибудь привлекало его, даже преследование студентов не доставляло ему былой радости.

Все свое свободное время Снейп проводил, собирая ингредиенты для зелий в Запретном лесу. Такова была официальная версия его частого отсутствия в замке. Но чаще всего он возвращался с пустыми руками. Безусловно, отдаленная от замка территория была лучшим местом, чтобы скоротать время. Он был уверен, что там ему удастся избежать беспокойства коллег и благих намерений директрисы. Там он мог позволить себе упрекнуть и обвинить самого себя. Северус не питал иллюзий по поводу своего поведения. В последние несколько месяцев он действительно вел себя как подросток, у которого наметился гормональный всплеск. По маггловским меркам Северус был средних лет. Он сражался в войне и пережил верную смерть. Большую часть своей жизни он потратил, пытаясь искупить вину за ошибку, которая привела к смерти его любимой женщины. Он пережил рабство, страдал от одиночества, пожертвовал своей репутацией и вел отшельнический образ жизни. И все же, несмотря на все эти трудности и невзгоды, Снейп, казалось, ничему не научился. Выяснилось, что он не смог находится в компании хорошенькой молодой женщины, не потеряв голову. Даже если бы он перестал себя обманывать — даже если бы Рейчел и вправду что-то к нему чувствовала, как Северус уже начал надеяться — у них все равно не могло быть будущего. Все так или иначе возвращалось к ее воспоминаниям. Чтобы заинтересоваться таким, как он, девушка должна быть в неведении обо всем, чем он занимался и кем он был, но эта привязанность была бы обманчивой, не имеющей большего значения, чем действие любовного зелья. Но в то же время гнев его был вызван осознанием того, что по большей части он хотел, чтобы Гермиона Грейнджер вернулась в волшебный мир — хотел, чтобы она вспомнила настоящего Северуса Снейпа. Глупо, но он позволил себе поверить в то, что Рейчел может им заинтересоваться, несмотря ни на что.

Прошла почти неделя с момента неудачной попытки вернуть Рейчел обратно в волшебный мир, вернуть Гермионе Грейнджер ее былую славу. Северус вел сдвоенный урок у пятых курсов Хаффлпаффа и Когтеврана, пытаясь научить их готовить Укрепляющее зелье. Он вдруг вспомнил, как ставил ту же задачу и перед Золотым трио, когда те учились на пятом курсе. Поттер, конечно, все испортил, но результаты мисс Грейнджер были более чем приемлемыми. Но Снейп, как обычно, проигнорировал ее достижения и наградил баллами за весьма скудные усилия Драко Малфоя. В очередной раз он подумал о Рейчел и задался вопросом, как она чувствует себя после всего, что ей пришлось пережить. Останется ли она такой же, какой была до того, как он появился на ее уроке французского: без магии, но вполне довольной жизнью? Она никогда не будет скучать по тому, чего не знала. Снейп был вынужден признать, что потрясение от встречи с волшебным миром повлияет и на ее подсознание: оно больше никогда не позволит ей принять странные и фантастические теории за чистую монету.

Северус наблюдал за учениками, когда какой-то студент использовал свою палочку для того, чтобы призвать к себе книгу с дальнего конца классной комнаты. Хотя он и был полукровкой, магия была для него второй натурой. Ему не дано познать то чувство волнения и удивления от открытия в себе невероятных и, в то же время, пугающих возможностей, которые должны храниться в секрете от остального мира. Рейчел прочувствовала все это. А Снейпу посчастливилось стать частью ее радости, вместе с ней познать восторг от открытия ее возрождающихся способностей.

С тех пор как Гарри Поттер рассказал, что их миссия провалилась, Снейпу и в голову не приходила возможность того, что, может быть, Рейчел не полностью подавила свою магию. Его цинизм не позволял ни малейшей надежде просочиться внутрь. Ложная надежда для Снейпа была лишь инфицированной язвой, болезненной и изнуряющей, поскольку она мешает заживлению раны. Поэтому он пытался игнорировать все мысли, которые текли в этом направлении и осмеливались посеять в нем сомнения и, что еще хуже, надежду. Он повторял себе, что это отчаянный бред, что он жалок. Но подобные мысли все не уходили. Посеянное семя надежды уже начало прорастать. Тоска, а также страстное желание снова увидеть Рейчел только подпитывали его. В течение следующих нескольких дней оно неуклонно росло, превратившись к концу недели в навязчивую мысль:

А что, если Рейчел не подавила свою магию?

Примечания:

1. Трехголовая змея 6-7 футов длиной, багрово-оранжевого цвета с черными полосами.

Снейп открыл дверь в кабинет французского языка, испытывая тот же трепет, какой испытывает магглорожденная первокурсница, впервые входя в класс зельеварения. Он пытался переубедить себя от того, чтобы не приходить на свой последний урок. Но, если бы Северус осмелился быть до конца откровенным с самим собой, ему пришлось бы признать, что он не очень-то и старался. Разговор в пабе «Три метлы» и стаканчик для храбрости стали тем самым последним толчком, в котором он так нуждался. Мадам Розмерта навела на него страху, заставив признаться в своем глупом намерении, и чуть ли не собственноручно сопроводила его на урок французского. Как Снейп и предполагал, ему не потребовалось долгих уговоров, чтобы принять решение раз и навсегда. Он назвал это последним прощанием. Но, по правде сказать, Снейп хотел убедиться самолично, будет ли у Рейчел хоть какой-то проблеск узнавания помимо того факта, что он был ее учеником. Заклинание Обливиэйт, что наложил на нее целитель в больнице Святого Мунго, должно было уничтожить каждую крупицу информации в ее сознании, относящуюся к магии, в том числе и Северуса Снейпа.

Все, кто находился в аудитории, обернулись на звук открывшейся двери, но, узнав в нем своего странного однокурсника, тут же потеряли к нему всякий интерес.

Волосы Рейчел были заплетены в косу на затылке, такую же, как в тот день, когда Северус впервые увидел ее на вокзале. На ней было зеленое платье из хлопковой ткани, отделанное кремовым кружевом. Его длинные рукава Рейчел закатала до локтей, что всегда по привычке делала во время урока. С тех пор, как он видел ее в последний раз, прошло меньше недели, но он уже безумно соскучился по ее улыбке.

— А, мистер Снейп, — сказала она, обратив на него свое внимание. — Хорошо, что вы все-таки решили к нам присоединиться.

— Bonsoir (1), мадам, — мягко ответил Северус, прошествовав в переднюю часть класса и заняв свое обычное место. — Прошу меня извинить за опоздание.

Он слышал, как тихо стало в кабинете, и знал, что она внимательно наблюдала за ним, пока он не сел.

— Ну, теперь вы здесь. Вы выполнили домашнее задание, что я вам задала? Мы как раз его обсуждали.

— Jel`ailaisse` dansletrain (2), — ответил волшебник на безупречном французском.

Мадам Сондерс приподняла бровь, выражая свое удивление.

— Ton Françaiss’ame`lioremais pas ton attitude (3). Вам нужно будет остаться после урока, мистер Снейп, чтобы мы могли разобрать основные моменты тех тем, что вы пропустили.

Когда Северус вошел в аудиторию, ее яркая и приветливая улыбка была единственным знаком того, что она его узнала. Это было единственным, что он заметил. По мере того, как урок шел своим чередом, Снейп гнал от себя эту мысль. Он пытался не задумываться о значении этой улыбки, убеждая себя, что это не что иное, как обман собственного разума, который так отчаянно нуждался в том, чтобы ему подарили хоть какую-то надежду, что превратил безобидный жест в нечто более значимое. В конце концов, это была всего лишь улыбка. Всю остальную часть урока мисс Сондерс больше ни о чем не спрашивала его и не говорила с ним кроме как по необходимости, ничем не выделяя и не игнорируя.

Он не жалел о своем решении увидеть ее еще раз. Ему было приятно осознавать, что она вернулась в мир магглов целой и невредимой и продолжает жить так же, как и раньше. Без сомнения, она вернется к своим старым друзьям, прежним занятиям и встретит какого-нибудь подходящего маггла, за которого в последствии выйдет замуж. Возможно, их дети окажутся волшебниками. Возможно, когда-нибудь он будет учить зельеварению отпрысков Гермионы Грейнджер. Вспомнит ли она тогда о своей магии?

Урок закончился, ученики медленно покидали аудиторию, и Снейп начал испытывать сожаление, что не может последовать за ними. Он понимал, что эта встреча наедине будет более изнурительной, чем его молчаливое присутствие на занятии. Когда момент икс, наконец, наступил, он осознал, что не сможет смириться с близостью Рейчел, стоящей рядом и объясняющей ему пропущенные уроки. А что, если она наклонится слишком близко, и он почувствует прикосновение ее волос к своему лицу? Будет лучше исключить возможность любого, даже случайного тактильного контакта. Северус не хотел думать о том, на что будет похожа ее ласка; осознание ее сладости было бы слишком болезненным. Было бы проще сказать ей, что он больше не сможет посещать ее занятия. Вероятно, она испытает облегчение, услышав новость о том, что наименее любимый ею ученик уходит навсегда.

Выражение лица, с которым Рейчел наблюдала за Северусом со своего места, сбивало с толку. Он оставался там же, где стоял, не двигаясь, не желая сокращать расстояние между ними, пока, наконец, она не сделала первый шаг. Рейчел обошла свой стол и прислонилась к нему, обеими руками сжимая учебник французского языка, как будто боялась его уронить. Снейп ждал, что она заговорит. Рейчел, казалось, делала то же самое. Они оба словно сцепились в безмолвной битве отстраненности. Северус попытался проанализировать выражение ее лица; оно казалось… рассерженным — не совсем подходящее слово. Она была более взволнованной, чем, по его мнению, должна быть учительница по отношению к ученику, всего лишь пропустившему несколько уроков.

Она уступила первой.

— Я думала, вы не придете, — на выдохе проговорила Рейчел.

В этот момент Снейп словно вышел из оцепенения и стал осознавать каждое свое движение и каждый вздох. Он старался не встречаться с ней взглядом, когда отвечал.

— Как я уже объяснял, я заплатил за полный курс. Однако, боюсь, это будет мое последнее занятие. Обстоятельства сложились так… то есть… я не смогу продолжить обучение.

— Но вы заплатили, — ответила мисс Сондерс.

— Я не буду просить возврата денег.

Рейчел смотрела на него в упор до тех пор, пока он не почувствовал, что не в силах отвести от нее свой взгляд.

— Мы ведь так хорошо продвинулись вперед.

— И я благодарен вам за все, чему вы меня научили. Но, боюсь, с этим уже ничего не поделать, — ответил он.

Внезапно она повернулась к нему спиной и с размаху опустила тяжелую книгу на стол, да так, что эхо от громкого стука разнеслось по комнате.

Рейчел повернулась к Снейпу лицом, на котором отчетливо отражались признаки ярости и раздражения.

— Мерлин! Иногда я очень хочу дать Гарри чертову Поттеру оплеуху! — воскликнула она. — Я знаю, что он хотел, как лучше, но почему он не может просто оставить все как есть? У нас ведь все было так хорошо!

Северус неверяще уставился на нее. Он пристально всматривался в ее силуэт; это определенно ее лицо, ее волосы, ее голос. Вот только слова, которые она произносила, эмоции и их смысл, исходящие из ее уст, до него никак не доходили. Это была не та Рейчел, женщина, которая только что открыла для себя мир магии, и не та Рейчел, неокрепшая ведьма, которую доставили в больницу Святого Мунго и чей случай сочли безнадежным.

Это была Гермиона Грейнджер.

Снейпу, казалось, потребовалось целых несколько минут, чтобы вникнуть в суть ее слов: она знает о волшебном мире, она знает Поттера — и, что еще более важно, все это в данный момент ее крайне раздражает.

— Это невероятно. Они наложили Обливиэйт! — сказал он, когда, наконец, обрел дар речи.

— Они пытались, — усмехнулась Гермиона. — Но тот целитель был таким жалким. И честно говоря, я думаю, что он не очень-то этого и хотел.

— Поттер сказал, что Малфой не смог отменить заклинание Забвения, — осторожно проговорил Снейп.

Гермиона вздохнула.

— О, Люциус Малфой был в ужасном состоянии. Мне почти стало его жаль. Но даже если бы он сделал все, как следует, это не имело бы никакого значения.

Северусу казалось, что его мозг готов вот-вот взорваться оттого, как он силился осмыслить этот новый поворот событий. Он ожидал увидеть ее потерянной, слабой и беспомощной в своем неведении. Однако, как выяснилось, из них двоих она была единственной, у кого все еще оставались свои секреты.

— Объяснитесь, пожалуйста, — требовательно сказал Снейп.

Гермионе хватило такта взглянуть на него с некоторой долей дискомфорта.

— Ну, начнем с того, что Люциус Малфой не стирал мне память.

— Это невозможно. Драко сам во всем признался. Он дал показания Визенгамоту.

Гермиона улыбнулась.

— Значит, он сдержал свое слово.

— Свое слово?

Она кивнула.

— Люциус не стирал мне память. Это сделал Драко.

Северус на протяжении вот уже нескольких минут мысленно спрашивал себя, не было ли все происходящее каким-то фантастическим сном? В последнее время он принимал гораздо больше Снотворного зелья, чем это было необходимо. Но ему не могло присниться выражение ее глаз — эта неотразимая смесь неуверенности, предвкушения и решимости. Снейп мало что понимал. Если Люциус не смог отменить заклинание, то почему сейчас перед ним стояла Гермиона Грейнджер так, словно последних десяти лет не было и вовсе?

Он попытался найти в ее словах хоть какое-то подобие логики.

— Драко? — спросил он.

Гермиона промолчала, словно решая, как ей поступить дальше.

— Я сказала ему, что он теперь у меня в долгу… ну, у всех нас: у Гарри и Рона тоже. Мы спасли его от Адского пламени в Выручай комнате. Если бы не мы, то он был бы мертв. Долг жизни и все такое.

Внезапно понимание ударило его в грудь, словно Парализатором.

— То есть, это вы хотели, чтобы вам изменили память?

Гермиона подошла к окну и посмотрела на улицу сквозь полуприкрытые жалюзи.

— С меня хватит, — тихо сказала она. — Кровавая бойня! Массовые убийства после битвы. Я ходила по замку и видела только смерть. Друзья, учителя, ученики… так много мертвых. Я хотела забыть все это. — Она вздохнула и сосредоточила свой взгляд на мире, что жил своей жизнью за окном ее кабинета, собираясь с мыслями, как будто готовила признание только для себя. — Я вышла, просто чтобы подумать и немного передохнуть. Мне хотелось хоть где-нибудь вновь почувствовать себя в безопасности и счастливо, поэтому я спустилась в хижину Хагрида. Вот тогда-то я и увидела семейство Малфоев. Возможно, я в тот момент не слишком ясно соображала. Но мне показалось, что они хотят ее уничтожить. И как будто что-то щелкнуло у меня в голове. Я подумала: больше никаких разрушений. Мне уже нечего было терять, поэтому я побежала за ними.

— И когда вы их догнали, то обнаружили, что они собираются воспользоваться порт-ключом!

Гермиона повернулась и посмотрела на Снейпа.

— Так вы все знаете?

— Да, нам об этом известно. Как только Люциус предстал перед судом, Драко рассказал нам о событиях того вечера.

— Так вот как вы нашли меня?

Северус кивнул.

— До тех пор считалось, что вы погибли при взрыве вместе с семьей Малфоев. Никто в этом не сомневался. Был найден обломок вашей палочки, и это было воспринято как неоспоримое доказательство.

Гермиона вернулась к своему столу и достала из сумки волшебную палочку — ту самую, которую ей подарил зельевар.

— Я не хотела, чтобы меня когда-нибудь нашли. Драко аппарировал меня в какой-то маггловский город во Франции, и я подумала, почему бы просто не остаться здесь? По сравнению со всеми ужасами волшебного мира, там все было таким спокойным и мирным. Внезапно, я поняла, чего хочу: перестать быть ведьмой. Я сказала Драко, что не хочу, чтобы меня приняло магическое сообщество Франции, а затем переправило обратно в Хогвартс, как они изначально планировали. Я попросила его изменить мои воспоминания и оставить меня в мире магглов. Драко всегда хорошо удавались чары.

Он поднялся со своего места и прошелся по комнате, пытаясь привести в порядок свои мысли и осмыслить, наконец, все, что она рассказала.

— Тогда почему Драко сказал нам, что это сделал Люциус?

Гермиона крепче сжала в руке палочку, как будто это ее успокаивало. Она пожала плечами.

— Он обещал, — сказала Гермиона, — не выдавать меня. Но все это было до того, как Люциус сделал глупость, в ходе которой его схватили. Возможно, со стороны Драко это была попытка сдержать данное мне обещание и помочь своему отцу: я думаю, что на суде Люциус бы вызвал больше сочувствия, если бы открылось, что он наложил на меня Обливиэйт и оставил в безопасном месте. А если бы все поверили, что именно он изменил мне память, не было бы и речи о том, чтобы искать меня и восстанавливать воспоминания: Люциус, будучи в Азкабане не мог этого сделать, по крайней мере, я так думала. Это дало мне больше времени. Я собиралась остаться во Франции — в детстве я отдыхала там с родителями. Если бы я осталась там, возможно, меня бы не нашли. Но Драко, верно, забыл, какими настойчивыми могут быть Гарри и Рон.

— Значит, вы больше никогда не хотели возвращаться в волшебный мир?

— Я была достаточно счастлива.

— Пока в вашей жизни не появился я!

Впервые за все время своего рассказа Гермиона посмотрела прямо в глаза Северусу.

— Какое-то время, да. Но… у меня все время было ощущение, что в моей жизни чего-то не хватает. Как только вы стали посещать мои уроки, мне показалось, что не хватало именно вас. Не то чтобы я тогда могла выразить это словами. — Ведьма снова посмотрела на свою палочку. Несколько мягких волнистых прядей обрамляли ее лицо. — Вы разбудили мою магию. Это кажется непостижимым. Поначалу я даже испугалась этого. Но вы были рядом, вы направляли меня.

Снейп наблюдал за ней и пытался представить себе, как это возможно, что Гермиона Грейнджер предпочла отказаться от своей магии и жить как маггла, вместо того, чтобы оставаться со своими друзьями. Казалось, она угадала его мысли и мягко ему улыбнулась.

— Я была в отчаянии, — сказала Грейнджер. — Я не могла больше всего этого выносить. Я знала, что будет происходить дальше — суматоха и страдания, связанные с восстановлением и смирением со всем; последуют взаимные обвинения, потому что со смертью Волдеморта еще ничего не закончилось. Гарри рассказал о том, что увидел в ваших воспоминаниях, раскрыл вашу истинную преданность. И осознание того, чем вы пожертвовали… — она отвела взгляд, не в силах закончить вслух свою мысль. — И после всего этого, после всего, что вы сделали, вы были мертвы… — казалось, что собственные слова ее неимоверно расстроили, потому что Гермиона снова вздрогнула и повторила:

— Вы были мертвы!

— Как и вы, — сказал Снейп, с облегчением осознавая, что ему не придется еще раз объяснять ей причины убийства Дамблдора и предательства их всех.

— Туше, — ответила Гермиона. — Но как вы… выжили?

— Это другая история. А сейчас мы говорим о вас. Есть много моментов, которые мне все еще не понятны. Почему вы обманули целителя в больнице Святого Мунго и своих друзей?

Лицо Гермионы залилось краской. Казалось, она вновь думала над тем, что ответить и как много правды раскрыть. В итоге она решила не отвечать на его вопрос, а сменить тему.

— Когда вы не пришли на два последних урока французского, я подумала…

— Поттер сказал мне, что вы снова забыли о своей магии. Я понял, что это означает конец всему. Я поверил в то, что у вас нет никаких шансов снова обрести свои силы.

— Вы собирались меня оставить? — спросила Грейнджер. Ее голос был полон тревоги.

В груди Северуса бешено заколотилось сердце.

— Мне нужно было о многом подумать и решить, что делать дальше. Возможно, мое появление было бы вам неприятно или же расстроило вас.

Она сделала шаг навстречу мужчине, но затем передумала и остановилась.

— Меня скорее расстроило ваше отсутствие.

Все, что мог сделать в этот момент Снейп — это уставиться на нее с явным недоумением во взгляде. Гермиона выглядела такой взволнованной — смущенной — ее пальцы ни на минуту не прекращали теребить палочку, которую она по-прежнему держала в руках. Она, казалось, не знала, на чем остановить свой взгляд: направить его на Северуса, разглядывать свои руки или же пол? Снейп полагал, что должен дать ей какой-то подходящий ответ, что-то, что отразило бы то его внутреннее ликование, которое вызвали ее слова. Но ничего подходящего на ум в этот момент не приходило.

Откуда-то набравшись храбрости, Гермиона сделала еще шаг навстречу и продолжила:

— Я думала, что все испортила. Вы не пришли, и я подумала: а что, если он никогда больше не придет, что я буду делать?

Неожиданно в холле за дверью ее кабинета послышалось чье-то насвистывание, сопровождающееся тяжелыми шагами, явно мужскими. Не раздумывая ни секунды, Грейнджер указала палочкой на дверь и быстро наложила череду магглоотталкивающих чар, чтобы обеспечить их уединение.

Снейп поднял бровь.

— Ты и правда быстро учишься, Гермиона.

— Как только память ко мне полностью вернулась, все мои навыки восстановились очень быстро. Мы часто пользовались этими заклинаниями, когда были в бегах.

Тут вдруг до него дошло, что память к ней вернулась задолго до того, как она об этом заговорила. Снейп спросил ее о том, когда именно она все вспомнила.

— У озера. Когда ты показывал мне заклинание Геминио на опавших листьях. Кстати, получилось очень красиво, — ответила Гермиона, нежно улыбнувшись воспоминанию.

В этот момент Северус понял, что все их последующие встречи были не более, чем фарсом. Их рандеву после занятий, его терпеливые объяснения природы магии, его демонстрации, его мягкая поддержка — даже тот момент, когда он сказал ей, что она ведьма — все это было притворством. Она уже это знала. Это внезапное озарение вызвало бурю самых разных эмоций, хотя он никак не проявил свое смятение, а продолжал наблюдать за ней с возрастающей неуверенностью. Из-за этого обмана Снейп почувствовал, что его в некотором роде предали. Он был разочарован ее отговорками, что, естественно, привело к недоверию в отношении ее намерений. Но какими были ее истинные намерения? Что могло побудить Гермиону придумать весь этот спектакль, притвориться ничего не понимающей и не знающей и охотно проводить с ним время под предлогом обучения магией? Возможно, он должен испытывать надежду, а не разочарование.

— А тебе никогда не приходило в голову упомянуть об этом? — спросил Северус размеренным тоном, каким говорил всегда, когда чувствовал, что эмоции его слишком переполняют.

Гермиона опустилась на ближайший стул, опершись локтями о стол.

— Ты бы забрал меня к ним, — пробормотала она. — Ведь именно поэтому ты здесь оказался. Я поняла это на следующее утро, после прогулки к озеру, когда ко мне вернулись все воспоминания. Это тебя послали за мной. Я все не могла понять, почему это был именно ты, а не Гарри или Рон. А еще я не могла понять, почему меня сразу не отправили в Мунго. Теперь я, конечно, знаю, — добавила Гермиона, внимательно глядя на Снейпа, как свидетель в зале суда. — Мягкий подход сведет к минимуму опасность того, что все пойдет не так, и я превращусь в какого-нибудь сумасшедшего.

Северус подошел ближе к Грейнджер и стал с интересом рассматривать ее локоны, которые выбились из заколки и теперь свободно спадали на шею и плечи волнистым медным саваном. Ему очень хотелось протянуть руку и убрать несколько непослушных завитков от ее лица. Но он ограничился лишь наблюдением, стоически сложив руки на груди.

— Неужели, возвращение для тебя было бы таким ужасным? Ты ведь наверняка скучала по своим друзьям?

Гермиона посмотрела на него и печально улыбнулась.

— Но для тебя я была не более, чем Гермионой Грейнджер, раздражающей гриффиндоркой и невыносимой всезнайкой.

Снейпа снова одолело чувство сомнения, что все это происходит в каком-то фантастическом сне. Сейчас она говорила так, как будто все свои действия — ее обман и манипуляции — она совершала с единственной целью остаться в его компании и получить его одобрение. Это оказалось слишком большим скачком для осознания того, что теперь было таким очевидным: все это время они оба хотели одного и того же.

Тем временем Гермиона продолжила:

— Я люблю Гарри и Рона и всех Уизли. Мы очень много значили друг для друга. Но та жизнь закончилась. Нам всем нужно двигаться дальше. Гарри теперь женат. Было время, когда я думала, что и мы с Роном тоже будем вместе. Но это была лишь подростковая влюбленность — не более того. Я думаю, что и он стал жить дальше. Мне нравилось быть Рейчел Сондерс, ведьмой-ученицей. Я не хочу возвращаться в волшебный мир. Я хочу остаться здесь, — она вздохнула, как будто собиралась сказать что-то важное, невзирая на последствия, — с тобой.

Снова Снейп увидел в ее глазах это выражение. Она смотрела прямо ему в лицо тем взглядом, в котором читалось сомнение, надежда и решимость. Гермиона произнесла те слова, на которые он никогда не смел надеяться и все, что он мог сейчас сделать — это опустить голову и удержаться от того, чтобы не поцеловать ее. Тем не менее, он все еще не был уверен в том, что правильно понял ее намерения. Возможно, она жаждала только лишь магии и его способности развивать ее навыки.

— Тебе не нужен учитель, Гермиона.

Грейнджер поднялась со стула. Теперь их разделяли всего несколько футов. Слишком близко. Он снова почувствовал ее запах, и это было опьяняюще.

— Я знаю, — прошептала она. — Но значит ли это, что теперь мы не можем быть друзьями? Я лучше снова откажусь от магии, чем потеряю тебя.

Его разум, наконец, позволил всем сомнениям отойти на второй план. Неужели Гермиона только что сказала ему, что ее больше волнует не ее жизнь, ее друзья или ее магия, а его дружба? Раньше он никогда бы не подумал, что Гермиона Грейнджер может воспринимать его иначе, кроме как преподавателя зельеварения, безжалостного Упивающегося смертью или двойного агента. С тех пор, казалось, прошло не так много времени. И все же, находясь здесь и сейчас, он почувствовал разочарование от того, что ему предложили только лишь дружбу. Как же быстро восприимчивый разум может дать полет самым необыкновенным фантазиям. За последние месяцы Снейп стал замечать ее улыбку, ее аромат, то, как она ходила, поправляла волосы, смеялась и хмурилась. Он замечал, как быстро она начинала моргать, пытаясь справиться с эмоциями, как поворачивала запястье при взмахе волшебной палочкой, ее слегка кривоватую улыбку, когда ему удавалось ее рассмешить, и то, как ее волосы обрамляли ее лицо, когда она увлеченно читала очередную книгу. Он постоянно думал об этих моментах, когда был далеко от нее, и получал от них удовольствие, находясь рядом с ней. И если Гермиона хотела его дружбы, то это была бы только ее дружба.

Лови момент, Северус. Слова Розмерты внезапно всплыли у него в голове так, будто она стояла рядом с ним и шептала их ему на ухо.

Снейп никогда не отличался красноречием, когда дело доходило до признаний в любви. Он бы никогда не смог выразить словами то, как много она стала значить для него за такой короткий промежуток времени, что они провели вместе. Если он не может произнести эти слова вслух, значит он должен выразить свои чувства каким-то другим способом. Северус с трудом отдавал себе отчет в своих действиях, когда шагнул вперед и сократил расстояние между ними всего до нескольких дюймов. Где-то на краю его сознания внезапно мелькнула мысль, что Гермиона отступит — испугается его близости. Но она оставалась совершенно неподвижной и, подняв голову, смотрела на него. В ее глазах цвета спелых каштанов читалось ожидание.

— Почему тебе пришло в голову отказаться от своей магии ради меня? — его пальцы, наконец, нашли путь к ее волосам. Он откинул непослушные пряди от ее лица и глубоко вздохнул, когда ожидаемой реакции не последовало. Вместо этого Гермиона прикрыла глаза и потянулась навстречу его прикосновению.

— Однажды я уже жила без нее; я могла бы сделать это снова. Но без тебя быть не хочу.

Он почувствовал прикосновение ее ладони к своей, ее теплое дыхание на своем подбородке. Этого оказалось достаточно, чтобы пробудить так долго подавляемую жажду физического контакта с другим человеком — приятное ощущение прикосновения женщины, пьянящее ощущение тепла ее кожи на своей. Каким-то образом они оказались еще ближе друг к другу; казалось, единственное, что оставалось теперь — это опустить голову и коснуться ее губ своими. Вытесненные натиском желания, грани разума начали стираться. В эту минуту Северус не смог бы с полной уверенностью сказать, было ли это мимолетным помутнением рассудка или же наоборот моментом ясности, который заставил его действовать. Одно он знал точно: ни один из них не понял, как это произошло. Только что Снейп стоял перед ней, смотрел на ее приоткрытые губы, прикасался к ее щеке, а в следующий момент почувствовал ее губы на своих. На вкус она была как надежда, вера, судьба и исполнение всех желаний, и никогда в жизни он не пробовал ничего более сладкого.

— Если бы во мне была хоть капля благородства, я посоветовал бы тебе бежать, — сказал Северус, когда их губы, наконец, разомкнулись.

— И зачем мне это делать?

— Понятия не имею. Я, кажется, забыл о своих угрызениях совести. — Он снова поцеловал ее. — Что-то насчет огромной разницы в возрасте и моего несносного характера, — пробормотал Снейп, целуя тыльную сторону ладони Гермионы, в то время как она пальцами другой руки зарылась в его волосы.

Гермиона снова потянулась к Северусу и поцеловала его — сначала нежно, а затем игриво прикусила его нижнюю губу.

— Ты несносен, — согласилась она. — Но поскольку ты на удивление хорошо целуешься, я готова закрыть на это глаза. — Она рассмеялась, увидев, как маг нахмурился. — И само собой разумеется, что ты смелый и умный и делаешь меня очень счастливой.

Северус зарылся своим крючковатым носом в ее волосы так, как мечтал сделать бесчисленное количество раз.

— Полагаю, теперь мне придется называть тебя Гермионой, — сказал он.

Северус Снейп довольно охотно смирился с тем фактом, что Гермиона Грейнджер — женщина, с которой он проводил большую часть своих дней, а с недавнего времени и ночей — больше не хотела иметь ничего общего с волшебным миром. По началу она и слышать ничего не хотела о своем возвращении. Однако он в свое время оказался прав: любопытство и страстное желание увидеть своих старых друзей в конце концов взяли верх над Грейнджер. Спустя два месяца она впервые отправилась в магическую часть Лондона — слезливое воссоединение со старыми друзьями Гарри и Роном, семейством Уизли, профессором МакГонагалл. Если они и удивились тому, что их потерянная и вновь обретенная подруга принимает ухаживания волшебника, который был послан к ней за тем, чтобы вернуть ее обратно в магический мир, то они держали это при себе ради сохранения мира и гармонии. Однако владелица паба «Три метлы» всегда приберегала свое лучшее вино для самых любимых посетителей и первой поднимала тост по их возвращении:

— За Северуса и Гермиону и за их вечное счастье.

Примечания:

1 — Здравствуйте (фр)

2 — Я оставил его в поезде (фр)

3 — Улучшился ваш французский, но не ваше отношение (фр)