Ниона и бессмертный дамбр (джен)

Сил почти не осталось уже спустя несколько минут, причем от замечательного и простого слова «совсем». Ниона уже тяжело дышала и понимала, что ещё несколько минут в подобном темпе, и пиши пропало — она упадёт и больше не встанет от бессилия, истощения и от того, насколько сильно разболелась поврежденная коротышкиным взрывом нога. Но, несмотря на это, она изо всех сил пыталась попасть по невысокому человеку. Правда, из-за компактных размеров противника каждый тычок проходил мимо, а все из-за повысившейся скорости движений и из-за колдунств, которые буквально без остановки сыпались под ритм щёлкающих пальцев и легких топов. И каждый раз, когда она пыталась атаковать, ей приходилось уворачиваться от очередного всполоха, вспышки, шара, конуса, прямоугольника и так далее, что несло с собой разрушительный потенциал.

Дамбру тоже было нелегко. Его атаковали пятеро. В постоянном, непрерывном режиме его пытались остановить пятеро бойцов, чьи действия содержали в себе огромное количество агрессии, но Грома это не сильно-то и расстраивало, наоборот, он выглядел живым, счастливым, бодрым и раз за разом лез на противника с все более и более решительными мерами, уже переходя на такие древние колдунства, о которых никто не слышал тысячи, а то и несколько тысяч лет той стороны мира-монеты, где сейчас происходили действия.

Кстати, я вот наблюдал за ним и понимал, что меня что-то настораживает. Мне казалось, что чем азартнее себя ведёт дамбр, тем сильнее становится…, чем интереснее и сложнее испытание или задача, перед ним поставленная, тем больше он получает от неё удовольствия и тем больше выделяет какой-то катастрофической энергии.

Меч в это время горланил свою пум-песню. Он это делал с чувством, с толком, с расстановкой, совмещая с этим комментарии касаемо своих и Нионы действий в этом бою. Правда, сейчас, словно поубавив пыл, иногда некоторые движения он не просто пропускал, оставляя без комментария и описания, откуда, куда и зачем. И делал это словно специально, чтобы вроде как подготовить коротышку к одному выпаду, а сделать немного другой, очень и очень похожий или просто замаскированный.

Короче, схема сложная, понимаю, но и я не мастер тактики, чтобы правильно объяснить. Сделал, как смог, надеюсь, хоть кто-то что-то смог понять.

Кстати, касаемо боя Нионы с Мечом против колдунствующего коротышки. Меч на время прекратил колдунствовать. Его рукоятка раскалилась. Казалось, что битва в нем, так же, как и в дамбре, спровоцировала, какие-то особые механизмы, связанные с душой… если у Меча, таковая, конечно, имела место быть... Хотя сказать, что у него её не было, тоже нельзя, а все потому, что без души он не был бы разумным. А поскольку он был вполне себе адекватным и даже болтливым, при этом местами хитрым и сообразительным, можно было сделать вывод, что он все же наделен если и не полноценной душой, то каким-то её кусочком или чем-то, просто сходным по своему составу. Короче, Меч в этой битве начал раскрываться несколько иначе, и Нионе внезапно стало страшно за своего друга, с которым они шли в бой, потому что она думала, что таким образом он рискует потратить вообще всю свою энергию.

— Э-э-э! Эй! Ты чего! Давай немного сдержанней! — попросила она, стараясь немного притормозить. — Смотри, иначе ты сейчас весь такой истратишься, и что мне потом прикажешь делать? Вручную на наблюдателя идти? — спросила она, и Меч действительно немного поумерил свой пыл.

— Эм... да... прости... чет я, как-то увлекся, а-ха! — сказал он. — Так, а вообще, нам надо придумать какой-нибудь план, потому что прямые атаки, как можно заметить, никаких результатов нам пока, что не принесли, — сказало колдунское оружие. — Мне все это ой как сильно не нравится! — оно хмыкнуло. — Так что давай, наверное, немного напряжемся и придумаем способ, чтобы можно было по голове ему настучать, быстро, и приготовиться к победе, чтобы ты потом попробовала целых два пира от Грома! А-ха-ха-ха! — рассмеялось творение рук Мурдыксовых, чтобы потом добавить: — Ну смотри мне! Если не расскажешь во всех подробностях все свои чувства и ощущения вкуса, когда будешь кушать, я ой как сильно обижусь! И после этого можешь даже не пытаться вернуть мое расположение!

— Эй! А вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?! — спросил коротышка, который, по размышлениям Нионы и Меча, уже был близок к тому, чтобы проиграть этот бой.

На тот момент он еще не догадывался, что это не так далеко от истины. Ниона и Меч тоже об этом еще ничего не знали и даже не догадывались. Они пытались придумать хитрость... хитрость же в свою очередь старалась не придуматься.

Дамбр в этот же момент наконец смог достигнуть аквада-колдуна и со всего маху хлестанул его лоб о свой. Аквад свалился с ног без чувств и сознания. Звук удара при этом напомнил лопающийся переспелый арбуз. Причем, звонко так!

Как только это случилось, так сразу оставшиеся четыре колдуна отступили назад. Они, конечно, были готовы к тому, что их могут вывести из строя, но чтобы вот так жестко, не предполагали. С другой стороны, они вообще сейчас не совсем понимали, что делают и для чего, а все потому, что им шептал какой-то странный голос в голове: «В бой! Бей! В бой!» Кстати, коротышка тоже слышал этот голос, но для него таковой не был чем-то таким инородным, потому что совершенно поддерживал его, в связи с чем злодей и нападал с таким остервенением и рвением, которого не было вплоть до этого момента.

— Так, Нионыч, нам надо извернуться таким образом, чтобы оказаться ниже. Сомневаюсь, что он когда либо сражался с кем-то, кто ниже его... — Меч говорил это по какому-то особому каналу, которым пользовался крайне редко, но который у него с Нионой был с самого первого момента. — К примеру, есть такой вариант... кхм... Ты готова пожертвовать своими коленями? — спросил он, и та тотчас же ответила:

— Ага, да, легко! Потому что, если мы сейчас ничего не предпримем, может получиться так, что мне колени больше и не понадобятся! Причем не только мои, но и те, которыми владеет или нет крокс!

— А вот такой ответ мне даже нравится и даже очень! — весело сказал Меч. — В таком случае, давай станем несколько ниже, чем он, и начнем разбавлять по полной программе, — он рассмеялся.

— Ага, вот только я не понимаю, каким образом! — ответила Ниона, которая, несмотря ни на что, испытывала некоторое удовольствие от происходящего. — Подумай сам, я ведь потеряю, как в мобильности, так и в ловкости, так и в общей скорости! — сказала она, пользуясь все тем же методом передачи своих мыслей колдунством созданному оружию. — Вдобавок, не намного ниже его я и стану. Тут если только какое-то колдунство или колдовство было бы, чтобы меня скукожить немного и сразу со всех сторон, — хмыкнула она.

— Ага, чтобы потом придумывать, как раскукожить тебя обратно, а-ха?! — задорно ответил Меч, а в это время коротышка вновь пошел в атаку, причем еще быстрее и отчаяннее, чем до этого.

— Я ж тебя в узел завяжу, малявка! — крикнула Ниона, внезапно для себя поняв, что самый лучший вариант для действий прямо здесь и сейчас заключался в том, чтобы просто стоять на месте и ждать! Причем, даже не пытаться увернуться. Вдобавок, она словно чувствовала, что её к этому, что-то подталкивало. Такое большое и, как будто бы заботливое. Что-то такое, что прекрасно знало о том, что будет дальше в том случае, если она будет следовать советам чувства или предчувствия.

Мимо, с какой-то филигранной точностью непопадания, прошло несколько колдунств. Они все были нацелены в голову и все прошумели в нескольких сантиметрах или даже миллиметрах, а спустя несколько секунд взорвались за спиной и практически заставили сделать её несколько шагов вперед, но она удержалась от этого, продолжая оставаться на месте.

Коротышка при этом бросил еще несколько колдунств вдогонку, и эти прогремели еще громче и тоже где-то за её спиной.

— М-да... Какой же ты проблемный и не идеальный! Господи! — высказалась Ниона. — А еще пытался за собой вести народ! Да кто ж за таким ничтожеством пойдет-то? Ва-ха-ха! А ведь мне нравилась твоя идея! Твоя изначальная цель, которую ты и использовал как прекрасный предлог! Вот только скажи мне, было ли твое намерение объяснить всем, что все прекрасны и нет никаких уродов и так далее, или ты просто счёл это прекрасным методом? Меня сейчас только это интересует! Даже не твоя связь с наблюдателем, не то, по какой причине ты здесь и продолжаешь делать то, что продолжаешь! А вот самое, что меня больше всего задело: почему ты использовал именно этот предлог, чтобы сколачивать армию! По-че-му именно разница существ друг пред другом, когда она настолько очевидная и все должны стараться найти красоту в каких-то простых вещах и взглядах друг друга?! — спросила она, сверкая легкой яростью в глазах.

— Да просто потому, что это действительно действует на всех нас! — сказал коротышка. — Потому, что я дал всем этим разумным существам то, чего они хотели — повод для ненависти друг друга! Ты даже не понимаешь того, каким образом это работает и как приятно этим пользоваться! Даже не надо поддерживать всеобщие мысли и подпитывать их, если есть определенная цель, которую ты хочешь достигнуть. Да, надо держать язык за зубами, но это так — минимум затрат при максимуме получаемых плюшек! — сказал коротышка, подходя ближе и бросая в неподвижную Ниону все новые и новые колдунства, которые продолжали взрываться у неё за спиной. — Так что не читай мне мораль там, где я её в любом случае не приму, потому, что выбрал совершенно иной путь!

Коротышка рассмеялся. Кажется, он получал удовольствие от того, что промахивался, просто потому, что это давало ему повод потрепаться больше, дольше и впоследствии, как он сам это планировал, поставить жирнючую точку во всем происходящем.

— Подло... очень и очень подло, человек ты такой нехороший, — сказала Ниона.

В этот же момент дамбр вывел из битвы еще одного прихвостня, подвластного голосу. Этого он вырубил так же, грубой физической силой, неплохо лягнув копытом по ляжке, а потом ударив огромным кулаком прямо по щеке.

— Я уже двух уработал, а ты все с одним никак расправиться не можешь! Ба-ба-ба! — рассмеялся дамбр. — Такими темпами ты проиграешь пари, а я буду свободен от исполнения своего обещания! В принципе, именно этого мне и надо, именно этого я и хочу! Ба-ба-ба! — продолжил смеяться дамбр ровно также, как продолжил наступать на трех оставшихся колдунов.

Ниона же никак не отреагировала на это, а все потому, что чувствовала: она должна молча ожидать момент, ту самую секунду, когда надо будет нанести удар. Она буквально чувствовала, что тот самый момент вот-вот должен наступить, и готовилась... готовилась, чтобы не пропустить его. Меч, кстати, хоть и потихоньку бормотал всякие то ли проклятия, то ли колдунствования, тоже был полностью сосредоточен. У Нионы даже сложилось такое чувство, что впервые за все время оружие было совершенно серьёзным и даже не пыталось отвесить никаких шутеечек.

— И все равно, мелкий, мне очень не нравится, что ты воспользовался такой подлостью, даровав жителям своего мира надежду на то, что у них на самом деле было. Ну, в том или ином объеме было... но каким же наглецом надо быть, чтобы играть на чувствах. Причем таких, которые напрямую связаны с верой в светлое будущее! — сказала Ниона. — Как бы, если бы ты просто был злодеем, это был бы один вариант, но ты даже не злодей, а просто подлец, — она хмыкнула. — Но вот причина... Какая у всего этого причина, и почему ты решил сыграть эту партию вот именно так? — поинтересовалась она. — Откуда ты вообще узнал, что этого наблюдателя можно освободить?! Вот мне что-то подсказывает, что это не было так: ты зашел в библиотеку или...

— Это я рассказал, что тут прикован наблюдатель, — крикнул Гром. — Мы как-то сидели, общались, и я ему сказал, что тут спрятан наблюдатель, — дамбр говорил честно, без утайки. — А потом оказался запертым в темнице.

— Молодец, Гром! Красавчик! Вот только я думаю, что даже не ты ему рассказал об этом, хоть это и не умаляет твой косяк, — Ниона опять хмыкнула. — Но что-то мне подсказывает, что он сел с тобой за один стол, чтобы подтвердить то, что уже знал. Скорее всего, он слышал или знал обо всем гораздо раньше, а это значит, что есть источник, который дал ему это знание, — сказала Ниона, спокойно и даже будто бы расслабленно наблюдая за коротышкой, который остановился в нескольких метрах от неё и внимательно слушал. — Я знаю в вашем мире только один источник подобных знаний. Имя ему было Мурдыкс. Вот только вопрос в другом: оставлял ли он какую-то запись на этот счет, и если оставлял, то для чего? Что он хотел этим доказать, показать или для кого он это делал? Сомневаюсь, что у столь интересной личности были какие-то плохие мотивы или просто мысли. Нет! Такие личности мыслят совершенно иными категориями, которые нам, наверное, никогда не понять. Вот в связи с этим и вопрос, оставлял ли Мурдыкс какую-то запись об этом наблюдателе, и если да, то в каких целях?! — сказала Ниона. — А ты… Вот для чего ты его освободил? Вот только не надо говорить мне, что ради властвования над всеми под предводительством армии колдунов. Ну, глупо это! Совсем глупо и как-то, не знаю, избито, что ли.

Ниона действительно хотела достучаться до рассудка коротышки и вытащить из него немного информации. При этом бой между дамбром и тремя оставшимися на ногах колдунами продолжался и становился все более ожесточенным.

— Нет, мне править всем и вся не интересно, — с агрессивной улыбкой ответил колдун небольшого роста. — У меня цель наказать всех жителей нашей стороны мира-монеты, а все потому, что они все смотрели на меня свысока! Вот и все. Кстати, именно тогда я и придумал, как можно завоевывать внимание! Тогда я нашел правильные слова и начал использовать их в своих целях! — сказал коротышка. — Вот ты, к примеру, нормального роста, и тебя никогда не называли оскорбительным «коротышка»! На тебя никогда не пытались поставить пинту или не смеялись над тем, как ты подставляешь лавочку, чтобы достать что-нибудь с верхней полки! А надо мной смеялись все и всегда! Особенно пока я не открыл в себе исключительные колдунские способности, что и стали смыслом моего существования! Точнее, развитие таковых! Правда, даже после этого коротышкой, половинкой, куском и так далее меня не перестали называть, особенно люди — наши самые заносчивые разумные существа, которых я не люблю больше всех. И поэтому направил на Лесоборье практически все те войска, которые смог собрать, и только часть войск — на Фристалию, чтобы не расслаблялись и были готовыми к дальнейшей войне! — сказал он. — Так что цель моя, единственная и главная: рассказать о том, что рост не главное, а главное то, какой рост внутри! И даже не считая ни вантан, ни карабаксов, ни остальных красивыми, я хотел продемонстрировать, что все мы не идеальны, во всяком случае, пока не нашел упоминание об этом наблюдателе! — он поднял руки с выставленными указательным и мизинцем пальцами. — А вот когда нашел, понял, что у меня есть прекрасный шанс добиться своей цели даже лучшими способами, что мне подвластны! То есть частичным уничтожением тех, кто меня доставал и надо мной смеялся! — он щелкнул пальцами, и опять колдунство прошло мимо. Очень близко, но мимо, что заставило его выругаться на самом обычном языке, который понимали все. — Да почему?! Как так получается, что я не могу по тебе попасть?! — сказал он, перестав ругаться, после чего подошел еще ближе.

Он смотрел на Ниону как на цель, которую никак не может пронзить, от чего ему было совершенно, глобально не по себе, в связи с чем он испытывал гнев и ненависть.

— Ну, давай, попробуй подойти поближе и попасть по мне! Ни и это у тебя вряд ли получится! И тут дело уже не в твоем росте, а в том, что ты просто косой неудачник! — достаточно критично высказалась Ниона и в этот самый момент поняла причину, по которой колдун никак не мог достать до нее ни одним из колдунств. Она была простой, как капля воды и заключалась в побочном действии того колдунства, которое на него наслал дамбр, когда столкновение только началось. — И, кстати, доказывать свою правоту или неправоту окружающим можно разными способами, и ты, как мне казалось изначально, молодец и хочешь объяснить, что на самом деле нет никаких существ с той стороны земли или света, что все одинаковые, несмотря на место жительства, внешний вид и выбранный путь, но нет! Ты меня разочаровал, дружище. Причем, сильно разочаровал, — она фыркнула. — Я-то, когда только появилась первая информация о тебе, подумала: «А, что в нем такого, неправильного, что меня сюда прислали или призвали?! Чего такого он сказал, что наблюдатели посчитали ужасным злом, с которым должен сразиться непременно герой и обязательно с той стороны мира-монеты, откуда меня выцепили?!» Но вот теперь мне все понятно. Все связи выстроены, и картинка как на ладони, — она улыбнулась. — А ведь с твоими навыками присаживаться на уши и развешивать макаронные изделия ты мог бы стать нормальным правителем Глабрума и, скажем, провести несколько сильных социально-значимых реформ, чтобы сбалансировать жителей своей страны и чтобы потом остальные государства могли последовать вашему примеру! Но нет... увы и ах!

Ниона говорила, что чувствовала, при этом опираясь на то, что на своей стороне мира-монеты слышала либо от взрослых, либо по черному ящику под названием телевизор, либо в школе, на уроках.

— И, поверь... как бы тебе сказать... Конечно, я не могу утверждать, что то, что я скажу дальше — истина, но что-то мне подсказывает, что ты всегда был таким персонажем с гнильцой. То есть… Ну, просто так вряд ли когда кого как-то плохо называть начинают. Обычно подобное зарабатывается поступками или промахами, — сказала она. — Поэтому я думаю, ты всегда был не самого лучшего качества и сорта фруктом... или просто изначально связался с какими-нибудь отморозками, что и стало для тебя переломным моментом и причиной, по которой тебя начали судить по росту. К примеру, скажу по себе, если бы ты был нормальным чуваком, я бы даже не посмотрела, что в тебе чуть больше метра, а так только и хочется, что напоминать тебе об этом постоянно. Чисто из вредности! — Ниона рассмеялась, прекрасно понимая, что еще чуть-чуть, и сможет заставить колдуна подойти еще ближе. — Кстати, тебе люди не угодили как раз по причине своей вредности! Думаю, у вас нет ни единого разумного создания, не считая фиглей и фуглей, которые были бы еще вреднее! — она снова рассмеялась и сделала это вызывающе громко.

— То есть это ты меня сейчас с этими слизняками сравнила, так, получается?! — нахмурился колдун-коротышка. — Или ты себя с таковыми сравнила?! Или всех людей Лесоборья и остальных королевств сравнила с фиглями и фуглями?! — спрашивал он, пытаясь понять направление течения мыслей Нионы и тут вновь вспомнил о коленках крокса, о которых слышал не только от неё, но и от других колдунов, до которых по личным каналам доходили известия о загадке, ответа на которую ни у кого не было, и он постоянно ускользал от начавших свои исследования мудрецов.

— Ба-ба-ба! — рассмеялся дамбр. — Пока вы там выясняете отношения, я уже третьего вывел из игры! — обратился он к Нионе. — Мой отыгрыш все ближе и ближе к тому, чтобы воплотиться в реальность! Ба-ба-ба! Я сто лет никому ничего не готовил, и в этот раз тоже не блещу желанием! Ба-ба-ба! — продолжил смеяться он и нацелился на следующего колдуна, который решил избрать тактику «трикстер» и каждый раз, когда бессмертный приближался к нему, бросал сноп искр и испарялся в нем, чтобы увеличить дистанцию и таким образом дать себе свободу действий.

Коротышка к этому моменту подошел на такое расстояние, на котором, чисто теоретически, Ниона могла до него достать, но пока что не рисковала, потому что решила действовать наверняка. Меч при этом исполнял свою пум-песню, делая это вслух, а Нионе, по их какому-то особому ментальному каналу сообщал: «Девочка, нам нужен еще один шаг. Всего один шаг, чтобы разобраться с ним! Всего один шаг, чтобы ты потом долго и внимательно, наблюдая за своим наслаждением, рассказывала мне о том, что именно ты чувствуешь, пробуя кухню бессмертного дамбра, а-ха!»

— А не надоело ли тебе читать мне мораль, а?! — спросил коротышка. — И вообще, я вот чего понять не могу, кем ты себя возомнила, что с такой легкостью рассказываешь мне о том, что я должен был делать? Ты жила своей жизнью и, как мне кажется, неплохой, без вмешательства посторонних в твое личное пространство! А я жил так, как у меня получалось жить, чтобы выжить в нашем мире! Так что между нами пропасть, состоящая из непонимания друг друга и жизней! Но я-то хоть представить и перенести на себя могу твою беззаботную, а вот ты мою вряд ли сможешь, потому что даже не представляешь, как сложно быть совсем невысокого роста, когда вокруг одни здоровые лбы! — сказал он. — Так что не неси чушь, брось её в пропасть, и давай уже перейдем к нашему сражению! — сказал он и топнул ногой.

При этом в Ниону в очередной раз полетели колдунства, которые вновь прошли мимо. Настолько близко с головой, что опалили волосы и наполнили воздух неприятным запахом, но мимо, заставив коротышку опять начать ругаться, только на сей раз на всех известных ему языках. Звучало это ужасно и прекрасно одновременно.

Почему именно эта характеристика подходила больше всего, не знаю... просто, мне так показалось, вот и все. Кстати, когда мы с Мультаном туда-сюда бегали по всему тому миру, он практически не ругался. Было всего пару раз, и то, как-то шепотом, словно опасаясь разгневать кого-то большого, сильного и не приемлющего ругани вообще. Мне это казалось до крайности странным, но лезть к другу с расспросами я не пытался, зато сейчас, наблюдая за приключением Нионы, у меня появился вопрос примерно следующего содержания: «Неужели нравы настолько сильно изменились и теперь каждый считает своим долгом в полной мере рассказать о своих чувствах если не на одном, то на нескольких известных ему языках одновременно?» Жаль, что задать его было некому.

— Не такой уж ты и великий колдун, раз мажешь с такого расстояния, — хмыкнула Ниона. — Может быть, ты даже никогда не тренировался или не задумывался над тем, чтобы нормально взяться за голову и начать делать что-то действительно стоящее? Или просто недостаточно много времени уделил мастерству, в котором нашел успокоение? — она хмыкнула еще раз. — Как бы то ни было, все варианты такие… достаточно грустные. Подумай сам... насколько сильно ты себя превозносишь и насколько при этом являешься пустышкой. Мне даже интересно, хватит ли тебе мозгов в твоей небольшой вот этой черепной коробочке, чтобы осознать, что я только что сказала! — сказала Ниона, мягко стукнув себя по лбу костяшками пальцев.

Меч при этом ехидно хихикнул, добавив свое въедчивое в голову «а-ха» в пум-песню. Как у него это получилось — не ясно, но получилось, и так правильно и естественно, словно было задумано в песне.

— Ах ты ж, маленькая... — дальше последовала продолжительная череда непечатаемых выражений, которые загнали Ниону в такую краску, которую прекрасно было видно даже в крайне тусклом освещении Полимирья.

Даже дамбр, который сквернословил через слово, остановился, чтобы послушать, и даже прикрыл глаза, словно услышанное было для него какой-то чудно-прекрасной музыкой, которой стоило насладиться.

Коротышка заругался настолько, что сам не заметил, как сделал тот самый, необходимый герою с той стороны мира-монеты, шаг. Как только это случилось, коротышка сделал еще один, а потом еще один, упростив задачу Нионы с мечом в несколько раз, потому, что теперь им даже не надо было дотягиваться до него, достаточно было просто нанести всего один удар, что, собственно, они и сделали, да с такой силой, что коротышка закрыл глаза сразу после попадания по его голове и завалился на бок так, будто бы был стальной балкой, которая обрушилась, оставшись без подвеса или опоры. Выглядело это даже несколько страшно. К этому моменту дамбр разобрался с еще одним колдуном и принялся за последнего. Точнее, ему не хватило всего нескольких секунд для того, чтобы отыграться, потому что сначала упал коротышка, и только после этого — последний из колдунов.

— Да ну, что ж мне так не прет-то сегодня, а?! — возопил Гром, который изо всех сил сдерживал свою досаду. — Я ж почти смог отыграться! Если бы не этот шустрик, я бы ничего тебе не был бы должен! И вообще, надо было мне на себя коротышку брать! Уверен, рано или поздно я смог бы загнать его в угол и хорошенько так дать ему в лоб, чтоб аж глазки закатились за веки! — ругался бессмертный, в то время как Ниона, опираясь на меч, опустилась на одно колено и вздохнула.

— Вот все и закончилось,

На её лице появилась улыбка, которую тут же прогнал Меч, сказав:

— Не думаю, что все закончилось, а-ха... К сожалению, я уверен, что та колдунская тычка, которая попала в наблюдателя, не столь сильна, чтобы избавиться от него... Скорее всего, он просто пытается пересобраться, или в момент, когда мы подумали, что все, что победа за нами, он просто переместился куда-то там, чтобы понаблюдать за нами со стороны. Во всяком случае, такой выкрутас с его стороны был бы очень логичным решением, и лично я поступил бы именно так... Тем более, во время наблюдения он продолжал бы восполнять свои силы, так что ты сильно не расслабляйся... И вы, многоуважаемый бессмертный, тоже не сильно расстраивайтесь второму проигрышу, думаю, у вас будет еще один шанс попробовать отыграться. Второй раз, если быть точным, а-ха!

— Да ладно тебе придумывать, — сказала Ниона, которая хоть и понимала правоту колдунством созданного оружия, но не хотела в неё верить. — Так что не надо нас тут стращать всякими выдумками... нормально все! И мы выиграли этот бой, и теперь нам просто надо собрать всех этих в одну кучу, чтобы они не мешались, и связать покрепче. А потом попросить Грома, чтобы он бросил скоростной камень Фрилу, и нас тут нашли и помогли отсюда выбраться... Ну, или ты Гром, если тебе не сложно будет, поможешь мне отсюда выбраться, потому что у меня такое чувство, что сама я не смогу! И, если что, можешь считать эту помощь расплатой за половину тобой проигранного. Так-то я не особо хочу наживаться на тебе...

— Ну, Ниона, как бы то ни было, но Меч, к сожалению, прав, и если ты перестанешь смотреть в землю под ногами и посмотришь перед собой, поймешь, насколько он… кхе-кхе… прав, и что нам еще рано расслабляться, — сказал дамбр. — Причем, хочешь верь, хочешь нет, как только твое оружие озвучило свое версию происходящего, так сразу происходящее начало происходить в полной мере, и теперь я думаю предложить тебе третье пари подряд. Либо я отыграюсь, либо буду должен в два раза больше, чем за предыдущие два раза, — несколько напряжённо, но с широкой улыбкой на лице проговорил древний и просто бессмертный дамбр, который нашел смысл своей жизни в играх и азарте.

— Какие вы все-таки прозорливые все, — послышался голос, расслаивающийся на огромное количество голосов одновременно и звучащий будто бы со всех сторон сразу. — Ну да ладно, посмотрим, как вы будете против меня стоять теперь. Кажется, я немного восстановился, но прежде, чем отправиться к своим, хочу сначала размяться немного на вас. Попробовать, посмотреть, почувствовать, чтобы во всеоружии потом можно было предъявить тем, кто меня тут запер. Еще название такое придумали звучное, ух-х-х! Хотя название придумал один совершенно определенный человек, которого я ой как хотел бы встретить! — сказал наблюдатель и посмотрел на бессмертного дамбра. — Ты еще скажи, что намереваешься еще раз выйти против меня! Как будто бы ничего не понял с прошлой нашей встречи, когда вот-вот совсем чуть-чуть, и от тебя бы не осталось ничего, — сказал он.

И тут Ниона поняла, что это будет битва совершенно другого уровня и ей пусть и придется в неё ввязаться, но она предпочла бы этого не делать, совсем.

— Да ладно тебе, дядька с ребра, что ты тут распинаешься, а? — хмыкнул бессмертный. — Пока что из нас двоих проиграл только ты. Конечно, старого знакомого, который помог мне с тобой разобраться, с нами сейчас нет, но есть герой. А вообще, если хорошенько подумать, то прошлый замес был прям великолепным, и позволил не только наблюдателям проверить свои силы, но и нам живущим в мире, а не на его ребре, дав возможность помериться немного с вами... — сказал бессмертный, и в тот же миг ему пришлось остановить обеими руками какой-то очень мощный удар. Ниона даже не увидела его, а вот дамбр, разгоряченный предыдущим сражением, внезапно показал себя с иной, куда более сильной стороны, чем она ожидала. Он выглядел так, словно действительно может противостоять наблюдателю, пусть до этого и отправился в прекрасный полет после первого же удара.

«Хм... может, Грому просто требовалось время, чтобы подготовиться?» — подумала она, после чего все же поднялась с колена и забросила меч на плечо.

— Ну, что, Нионыч, настало наше время показать, кто на самом деле в доме хозяин! — сказало колдунством или колдовством созданное оружие. — Правда, я тебе честно скажу, я не знаю, что именно мы сможем противопоставить ему. Ну, раз до этого у меня получалось, то и в будущем, надеюсь, не подведу. Ты, главное, поверь сама, что мы победим, и тогда бессмертный тебе до конца своей бессмертной жизни должен будет готовить вкусняшки! А-ха! А ты… а ты должна будешь рассказывать мне о своих гастрономических ощущениях, потому что только вместе мы на, что-то способны... а-ха... — Меч как-то неоднозначно хлюпнул, после чего добавил: — М-да... Прав был когда-то Фрил, говоря, что мы с тобой как полтора бойца. К сожалению, сейчас я должен это признать, потому что сами по себе мы с тобой вообще никак не бойцы, только вместе, — колдунское оружие шлёпнуло губами. — Пум-пу-рум-пум-пум... Ладно, давай жахнем по полной программе. Все равно деваться некуда ни тебе, ни мне, ни ему. А наблюдатели... ну, они, видимо, наблюдают за нами. Почему не вмешиваются, не могу сказать. Там, видимо, какие-то свои правила и взгляды на происходящее на земле.

На этих словах Гром ударил наблюдателя копытом, и тот отошел от него на несколько метров назад, практически сравнявшись с Нионой. Этого не упустил Меч и с лихого разворота, вместе с силами героя, нанес собой удар. В стороны полетели искры, и самое удивительное было в том, что они были колдунскими и каждая оставила свой след на земле. Где-то появилась ледяная крапинка, где-то огненная, где-то зашипела, оставив после себя небольшой кратер, где-то сверкнула с легким треском.

— Неужели ты, кусок стали, думал, что меня можно будет поймать столь простым движением? — ответил наблюдатель. — Хотя мне очень интересно, как ты вообще можешь наносить мне хоть, какой-то урон.

Существо черного цвета рукой, которой остановило удар, откинуло Ниону с мечом на несколько шагов назад. Вслед за этим движением на земле появилось несколько капелек непонятной субстанции, больше напоминающей черное-пречерное желе, которое тут же начало испаряться.

— Ага, То есть пусть и призрачный, но шанс у нас все же есть на то, чтобы одолеть тебя! — весело сказал Меч. — Ладно... только надо решить еще одну проблему прежде, чем брать тебя в оборот по полной программе, — оружие хмыкнуло и обратилось к бессмертному: — Эй! Гром! Как ты там? Нормально, а-ха? Слушай, есть к тебе предложение, которое тебе не понравится, но у тебя нет выбора, кроме как согласиться с этим самым предложением.

— И, что же это за предложение такое, которое не подразумевает под собой выбора? — спросил Гром, заставив Ниону рассмеяться.

— Это безвыходное предложение, которое отличается от приказа, к примеру, своей вежливостью и общим построением фразы, которое не подразумевает принуждения или типа того... Черт, хотелось сказать умно, получилось, как всегда и теперь даже какое-то совершенно неловкое чувство сидит внутри меня, — сказал Меч.

Ниона тут же слегка нервно хихикнула: «А не получается собрать мысли в кучку и сформировать предложение потому, что нервы расшатаны за это путешествие! Даже не знаю, сколько мне после этого всего лечиться и восстанавливаться придется, чтобы чувствовать себя нормально. Ха!»

— Ладно, допустим, я принимаю твое объяснение, что дальше? — спросил Гром. — Что ты мне хочешь очень вежливо и культурно предложить? Только давай поторапливайся, у нас не так много времени, чтобы закончить этот разговор, потому что это не учтиво в отношении нашего оппонента, — сказал бессмертный дамбр и даже слегка поклонился наблюдателю.

Тот поклонился в ответ, и в этих двух поклонах было столько неподдельного официоза, что Нионе стало не по себе — потому, что она и Меч оттягивали момент битвы. Однако она понимала, зачем они это делают. Она хотела сказать всего одно интересное слово, которое и должно было быть для дамбра предложением. Причем это самое слово подсмотрел в её голове Меч и первым начал разговор, однако сейчас был готов передать инициативу герою, что и сделал.

— Выживи! — сказала Ниона и улыбнулась.

При этом Гром скорчил такую рожу, которая заставила Меч рассмеяться. Собственно, само появление этого предложения в голове Нионы заставило колдунское оружие рассмеяться, но физиономия бессмертного вызвала прямо неподдельный и ни чем не сравнимый восторг.

— Что это значит? — спросил Гром, который не понял посыла. — Я вроде бы не только бессмертный, но и погибать не собираюсь. Конечно, это могло бы избавить меня от проблемы, скажем, связанной с приготовлением для тебя всяких яств, но это того не стоит. Мне проще приготовить для тебя все, что ты захочешь, и посмотреть на твою реакцию! Ба-ба-ба-ба! Тем более, девочка, ты это заслужила в честном споре, в честном поединке и так далее. Так что я не вижу смысла так глупо скручивать со своей обязанности выплатить долг. Вот после, от стыда, может быть, но не до того, как, потому что в таком случае все запомнят великого бессмертного как трепача, который вообще не держит свое слово, а мне, девочка, подобная перспектива вообще не нравится! Совсем никак! Ба-ба-ба!.. — вновь рассмеялся дамбр, но его хорошему настроению воспрепятствовал наблюдатель, терпение которого иссякло, и он решил выдвинуться в бой. Первый удар пришелся по Нионе. Он был достаточно жестким и во всех смыслах и откинул её на несколько метров в противоположном от себя направлении, после чего, отпружинив от колдунскоого оружия, направился в сторону бессмертного. Тот, внимательно наблюдая за чем-то вроде щупальца, легко увернулся, после чего ринулся в лобовую. Ниона наблюдала и за этим, и за тем, как та штука, которой наблюдатель попробовал нанести удар сначала по ней, а потом и по бессмертному, развернулась и направилась дамбру в спину. И не надо много думать и рассказывать о том, как Ниона, уже превозмогая, совершенно без сил, рванула вперед, чтобы отбить атаку, направленную в самое, на данный момент, незащищенное место друга.

Как только это случилось, так сразу вокруг рассыпалось огромное количество искр, и каждая несла в себе и за собой свой колдунский потенциал, который воплотился в миг касания с землей. Выглядело это прекрасно и устрашающее одновременно.

Бессмертный, спустя несколько секунд, достиг своей цели и со всего размаху, изо всех сил, своим огромным кулаком приложился по голове, или по тому, что выглядело как голова наблюдателя. Тот даже не отклонился, что выглядело даже немного неправильно, учитывая то, каким образом воздух сдвинулся в сторону после того, как это случилось.

— Неплохо. Для живущего здесь очень даже неплохо! На нашем уровне, но чуть слабее… — надменно сказал наблюдатель. — Хотя раньше мне казалось, что ты сильнее, Гром! Или за все эти годы ты растерял хватку? Стал мягким и бесформенным как желе, зная, что все равно практически нет никого сильнее тебя. Кх-х-х-х... — рассмеялся наблюдатель. — Вот что с разумом делает осознание непобедимости! Оно целиком и полностью пропитывает собой каждую клеточку, чтобы потом врать и вселять заблуждение.

Черное существо попыталось нанести еще несколько ударов по спине дамбра, но Ниона не дала этому плану воплотиться в жизнь, ловко орудуя мечом и отбивая тычки один за другим.

— А вы неплохо спелись, я так посмотрю, — сказал наблюдатель. — Меня это забавляет и расстраивает одновременно, а все потому, что я, пусть и представляю собой добро, которое не позволяет обижать нечто такое, что другие называют обратной стороной добра, но мне так же непонятна та причина, по которой вы пытаетесь остановить меня. Только ли из-за чувства, что я нечто неправильное? Если это так, то это и глупо, и забавно одновременно, потому что наблюдатели поступили со мной точно так же, когда я притащил своего героя! А ведь мой герой ничем не отличался от тебя! Просто нес те ценности, которые не принято считать ценностями, хотя они гораздо честнее и правильнее, в некотором смысле и роде!

Наконец наблюдатель начал двигаться, и скорость его атак возросла в несколько десятков раз. Причем, его тычки и до этого казались Нионе, чем-то невероятным, а теперь, только благодаря колдовскому мечу, она не только могла сопротивляться, но и вообще оставалась в более-менее живом состоянии, высекая из наблюдателя разно производные искры, вспыхивающие на земле своими эффектами, столь разными и прекрасными одновременно.

— Какой-то странный из тебя моралист. И я не могу сказать, что морали в том, что ты делаешь, нет, она есть и немало, но она извращённая! — сказала Ниона, продолжая защищать Грома от атак в спину и пытаясь понять причину, по которой наблюдатель избрал такую тактику. — И я понимаю, что миру иногда нужны потрясения, но ведь можно же и без них! А-ха! —хмыкнула она.

— Вот только наша сторона мира-монеты развивалась только после прихода к нам тех или иных героев, а все остальное время выполняла роль просто места бытия, — ответил наблюдатель и отошёл ещё на несколько шагов в сторону, при этом ловко увернувшись от ударов дамбра, которые даже не зацепили, которые даже мимо не прошли, а словно пытались за, что-то наказать воздух или саму атмосферу.

— А вот это интересное замечание! — удивленно сказал Меч.

— То есть ты хочешь сказать, что все то, что осталось в прошлом, было сделано намеренно, чтобы сюда смог прийти герой и сдвинуть жителей с мертвой точки… так, получается? — спросила Ниона, которая пусть и не была согласна с изначальным позиционированием вопроса, но расценила причину как действительно нечто неплохое.

В этот же момент наблюдатель изменил не только траектории своих атак, а свою форму и поведение.

— В таком случае, ты, получается, со своим героем можешь считаться тоже героем, потому что делал все, чтобы эта сторона мира развивалась! А-ха… — задумчиво сказало колдунское оружие.

— Молодец! Это смешно и грустно одновременно, что кусок стали умнее всего мира, вместе взятого, и героя с той стороны, который подобное должен чувствовать на десяток сотен мер длины! — ответил наблюдатель и, бросив свои попытки атаковать дамбра, стал гораздо меньше и перешёл в атаку на Ниону.

Причем настолько резко, что бессмертный даже не заметил этого и ещё несколько ударов нанёс по оставленному на том месте фантому. Героиня же с иной стороны мира-монеты блокировала выпад, как искусный воин, что прошёл не одну сотню битв и теперь предвидел любое из действий врага наперед. Меч впервые за все время их знакомства молчал в бою. Ну, если ругань и рассказы о том, как сладка будет победа, можно было считать молчанием, учитывая его любовь сообщать о своих ударах по противнику. Однако в сражении с наблюдателем он сдерживался и не говорил ни единого слова, куда направит себя в следующий миг.

Искры летели во все стороны. Скорость была настолько высокой, что глаз не улавливал движений, а движения, совершаемые в бою, делались по причине сильного колдунства Меча. Бой затягивался. Ниона теряла не только контроль над телом, но и над сознанием. Дышать было тяжело, потому, что жизнь ее не готовила к подобному. Поле зрения потихоньку сужалось, будучи поглощаемым темной дымкой. Меч понимал, что если так продолжится, она упадет в обморок.

Ниона услышала щелчок и громкий «бум» или, скорее, звучный «топ» копытом по земле. Меч тотчас же сменил тактику и отвёл её в сторону. Получилось не очень хорошо и не так грациозно, как того хотелось бы, и по этой причине Ниона покатилась по земле, прижимая к себе оружие. Она делала это намеренно, прекрасно понимая, что без Меча делать в этом бою нечего, и она будет обречена на проигрыш, как и бессмертный дамбр.

Что же касается хлопка и «топ», это был Гром, который что-то там наколдунствовал. Кстати, его колдунство сложно как-то описать, кроме как «какие-то странные и даже стремные на вид ремни», которые устремились в направлении наблюдателя. Тот, заметив это и, по всей видимости, зная, что это такое, начал свои попытки не дать ремням схватить его и спеленать. Наблюдатель двигался со скоростью колибри и такими же рваными движениями в разные стороны, а потом Ниона заметила, что он начинает уменьшаться.

— Гром, давай лучше всех этих свяжи, пока они без сознания! Потому что если хотя бы один из них очухается, мы проиграем этот бой! — крикнула Ниона, поднимаясь на ноги. — Возможно, наблюдатель это понимает и намеренно тянет время, потому что сам с нами двумя справиться по какой-то причине не может! Так что давай за дело!

Дамбр выслушал её и, продолжая восхвалять бога тяжёлой музыки, перенаправил ремни в сторону колдунов. Они подхватили тела и в итоге связали причудливым образом. Наблюдатель вновь воплотился чёрной фигурой на пустыре. Судя по движениям, он был недоволен такой скоростью разгадки его плана.

— То есть ты своим избранцем творил добро здесь, на этой стороне мира-монеты, ты это хочешь сказать? — спросила Ниона, возвращаясь к разговору с наблюдателем и сбивая его с мысли. — Но что он дал существам, населяющим эти земли?!

— Голод, разруху и войны между королевствами, — сказал бессмертный.

— Отчаяние, боль и недоверие друг к другу, а-ха, — подхватил Меч.

— Навыки строительства домов, первой медицинской помощи и новое оружие, — ответил наблюдатель. — Вы смотрите только на одну сторону, забывая про вторую так же, как это делают мои сородичи?

Существо атаковало дамбра, и тут Ниона заметила вокруг Грома что-то напоминающее огонь.

— То есть ты действительно притащил сюда своего типа «героя», чтобы он спровоцировал очередной виток прогресса? Ты действительно так думаешь? — спросила Ниона. — В таком случае, друже, ты молодец, ты хорош, ты просто «ВАУ», но ты забываешь, что благими намерениями добра не добиться, — сказала она и застопорилась на своих же словах. — С добром надо немного иначе. Добро, оно должно приходить само собой, а иначе...

— А иначе все будет так, как я того задумал и сделал, — безумным многоголосием рассмеялся наблюдатель. — Иначе все будет ровно так, как я это воплотил в жизнь и ни единой капли не жалею об этом, потому что наша сторона мира-монеты преобразовалась к лучшему! Я даже не жалею о том, что вот этот человечек пришел, чтобы освободить меня, пользуясь своими какими-то извращенными мотивами, для меня далекими и непонятными. Кстати, если вам интересно, я вам скажу, чего он на самом деле хотел... силы! Он просто хотел стать сильным, чтобы никто не смотрел больше на его рост. Он хотел компенсировать все бесчисленные года презрения, которыми его наградили природа и жизнь. А ведь если бы не он, то и ты бы не пришла сюда. А ведь у тебя как у героя тоже есть какая-то идея, касаемо того, каким образом сделать нашу сторону мира-монеты лучше! Я уверен, что есть, и уверен, что ты уже приложила некоторые усилия к тому, чтобы воплотить следующий виток эволюции в жизнь. Быть может, ты это сделала неосознанно, но сделала!

И наблюдатель ринулся в бой. Ниона, завороженная словами, просто стояла, удерживая меч в руках. Она с трудом, при помощи колдунского оружия, смогла не только блокировать, но и контратаковать, но мысли-то никуда не девались. Они забивали и перенимали все внимание на себя. Даже Меч не мог до неё докричаться, несмотря на то, что был в руках, и даже на то, что пользовался специальным мысленно-умственным каналом, который был между ними.

В чувства её привел дамбр, который отвесил хороший, звонкий, увесистый подзатыльник, заставив таким образом упасть ниц. Он даже прокричал ей:

— Ты чего удумала так задумываться во время боя?! Ты бы лучше сконцентрировалась на схватке и на противнике, чем пытаться понять слова сошедшего с ума наблюдателя, с которым вообще лучше не разговаривать!

«А такой ли он сумасшедший, как им кажется? — подумала Ниона, вставая на ноги. — Ведь в его словах есть смысл, и его, возможно, не стоит считать безумным, просто потому, что логика его поступков не совсем понятна. А вот я, к своему сожалению, понять таковую могу... и вижу в ней смысл».

— Ниона! Аккуратней, девочка! — прокричал Меч, прикладывая все свои силы, чтобы увести героя от удара, который пытался нанести наблюдатель. — Ты, что не видишь, что он пытается тебя запутать! А-ха! — сказало колдунством или колдовством полученное оружие, но у Нионы уже был свой взгляд на происходящее и заключался он в следующей мысли: «Интересно, а каким образом герои с этой стороны мира-монеты могли повлиять на мой мир? Ведь если следовать логике наблюдателя, то и они привносили какие-то элементы эволюции к нам, и мы продолжали или начинали развиваться в определенном направлении... И кем были эти самые герои?! Возможно ли отследить это или нет?!»

Меж тем удары следовали один за другим. Бессмертный, казалось, все больше распалялся, и теперь он даже не был похож на себя. Дамбр будто бы становился моложе, а огонь, который появился на его коже, начинал пылать все ярче с каждой минутой. Зрачки, которые делили глаз, стали тонкими линиями и внимательно следили за наблюдателем, который в свою очередь, совсем перестал напрягаться и сейчас просто закидывал оппонентов ударами. Ниона при этом продолжала размышлять над услышанным. Ей казалось, что в тех словах есть не только смысл, но и толк. Однако она понимала, что не сможет вернуться домой в том случае, если не одолеет это существо.

— Слушай, Нионыч, а-ха! Я все понимаю, но думаю, что нам пора заканчивать здесь, а-ха! Мне кажется, что у меня больше нет сил, не говоря уже о тебе, у которой доподлинно сил больше нет. Давай постараемся нанести всего один удар, такой, чтобы навылет! — сказал Меч. — И пусть это будет непросто, и пусть мы постараемся сделать все по твоим заветам «не навреди», но нам надо это сделать, учитывая факт, что я могу все же ранить это чудо, а-ха! — сказал Мурдыксов меч. — А еще мне почему-то стало казаться, что я понял свое предназначение, и оно заключается как раз в противостоянии наблюдателю. Мне кажется, что хозяин только для этого меня и сотворил, и я должен был существовать со всеми существами ровно до этого момента, так что, родная, давай жахнем изо всех сил! А-ха!

После этих слов Меч рассмеялся с легкой истерикой в голосе, а Ниона поняла, что ей просто ничего не остаётся, кроме как сделать то, что от неё требуется. В любом случае и какие бы намерения наблюдатель не преследовал в прошлом, сейчас он стоял на противоположной от неё стороне и, более того, видел в ней своего врага. Она, пусть и начала отказываться от этого, тоже видела в наблюдателе врага, пусть его взгляды внезапно стали ей понятны и, в какой-то мере и степени, чисты.

— Ладно, давай тогда как с тем правителем бесплотных земель — и на боковую, а? — сказала она. — Мне не улыбается последующий разбор полетов, поэтому я лучше немного посплю и окажусь на своей стороне мира-монеты, как только мы закончим. Правда, наверное, после этого не получится ни еды дамбра отведать, ни попрощаться нормально, ну да ладно… Быть может, так лучше и так правильно. Эй! Гром! Ударь его разок, чтобы он остановился! А я потом сделаю так, чтобы он успокоился! — крикнула Ниона. — Только давай быстрей, пока я решила, что смогу, потому что как только эта решимость пропадет, так сразу все, можно будет считать, что мы проиграли! — она рассмеялась, ухватываясь за горячую рукоятку обеими руками и пытаясь сконцентрироваться на дальнейших действиях.

— Ты опять хочешь увести победу из-под моего носа?! — разъяренно рассмеялся бессмертный. — Ну уж нет!

— Давай отменим это пари, и за отмену я заплачу стоимость половины твоего проигрыша! Нам сейчас не об оплате надо думать, а о том, как разобраться с наблюдателем! — улыбнулась Ниона. — Надеюсь потом увидеться с остальными наблюдателями, чтобы задать им всего один вопрос!

— Да?! Какой же такой вопрос ты хочешь им задать?! Ба-ба-ба! — рассмеялся дамбр, отбивая и нанося удары.

— Раз уж они такие великие, то по какой причине не спустились сюда, к нам, чтобы помочь разобраться со своим сородичем?! — спросила Ниона с легким смешком в голосе.

Я задумался над сказанным ей. Ведь действительно, великие наблюдатели были в силах все разрешить самостоятельно, и тогда не нужны были бы герои и многих бед можно было бы с легкостью избежать, но нет! У колдунств свои правила, и наблюдатели только наблюдали, выдергивая кого-нибудь то с той, то с этой стороны мира-монеты. Причем, я в своем путешествии никогда о подобном даже не думал! Даже когда сам встречался с наблюдателями, которые казались мне еще теми душнилами и занудами, я не задумывался о подобном, а тут... а сейчас все словно начало становиться на свои места! Спустя столько-то лет внезапно все начало приобретать, какой-то иной смысл происходящего, и мне было не по себе от этого. Ну, как будто бы я долго-долго смотрел на картинку и видел там череп, а теперь, присмотревшись, понял, что на самом деле это не череп, а какая-нибудь девушка в платье, которое причудливо лежит на плечах и ребрах. И сидит эта девушка с картины спиной к смотрящему... Эм, короче, у меня и без этого не то чтобы было, а скорее оставалось очень много вопросов к Мультану и правителям королевств, а тут они вновь фейерверком вспыхнули в голове, причем не только те, что были, но и те, что сейчас появились... И, кстати, они были обращены не только к моим знакомым, но и к тем, у кого я упер артефакт, что позволял мне наблюдать за приключением Нионы со стороны.

— А это очень хороший вопрос, кстати говоря! — сказал дамбр. — Об этом никто особо не знает, но и в прошлый раз, на самом деле, никто из них нам особо не помогал. То есть, конечно, сами наблюдатели придумали ловушку и печать и выперли из своего вон того ареола обитания, но разбирались с ним я и Мурдыкс... Была еще одна девушка-пилик и одна из воздушного народа, но я о них ни «до», ни «после» ничего не слышал. Они как внезапно появились, так же внезапно и пропали, и все тут! Можешь даже не пытаться о чем-то от меня узнать, потому что ничего не знаю, — сказал бессмертный, и по тону было понятно, что он действительно ничего не знает, а не пытается как-то съехать с темы.

— Вы действительно думаете, что у вас есть хотя бы один шанс? — словно несколько оскорбленно поинтересовался наблюдатель. — Вы действительно думаете, что существо нижнего порядка сможет разобраться с существом высшего?

— Ты лучше ответь, почему ты, раз уж считаешь нас ниже себя, до сих пор ничего не смог с нами сделать, а? — дерзко спросила Ниона. — И почему все твои отсиживаются где-то там, когда нужны где-то тут, а? Не значит ли это, что вы не только не всесильны, но и что к вам просто нужен подход?! — спросила Ниона, отвлекая на себя внимание наблюдателя, который не намеревался сдавать позиций, и давая таким образом дамбру шанс подобраться со спины.

— Да, мы не создатели, — ответил наблюдатель. — Создатели всесильны, и оттого им нет до нас дела… Но и они лишь наблюдатели, потому что могут только создавать и смотреть на созданное ими! — сказало существо и направилось к Нионе.

Дамбр понял, что сейчас наблюдатель полностью сосредоточен на ней, и начал двигаться так, как до этого не двигался. Казалось, что бессмертный левитирует над землей, и именно такая его осторожность позволила подобраться к наблюдателю со спины, предварительно собрав все то пламя, которым он пылал, в кулак, чтобы ударить всего один раз, причем без промаха.

Гром приложился так, как это и планировал, при этом наблюдателя пронзило насквозь, и он упал на колени, если у него, как и у крокса, таковые вообще были. Следующий удар был за Нионой, и она, собрав все силы в рукоять, доверилась своему оружию, которое, взяв от героя, добавив своей энергии и направив все в лезвие, ударило собой наблюдателя. Тот, уже будучи пронзенным пламенем дамбра, словно не сопротивлялся или даже не пытался сопротивляться.

Как бы Ниона ни хотела не пачкать руки, пришлось, и наблюдатель был разрублен пополам. Верхняя его часть рухнула на землю. Героиня, смотря на это, тоже опустилась вниз. Дамбр тоже, истощенный, опустился на землю и сел рядом, но на этом битва не закончилась. Они думали, что смогли одолеть противника, но тот начал собираться вновь. По частичкам и крупицам, на которые развалился сразу после того, как верхняя часть отделилась от нижней. И первая часть действия, и вторая, выглядели как нечто прекрасное, ни с чем не сравнимое, но ужасное.

— Хм... теперь понятно, почему он не сильно сопротивлялся, — сказала Ниона, у которой отлегло от сердца. — Значит, я не встала на путь... ну, на тот, которому была бы не рада. Я просто сделала, что в моих силах, в борьбе против желейного монстра, а-ха! Но как с таким бороться?..

— Но это также значит, что мы не выиграли, и если к нам на помощь никто не придет... ну, короче, все плохо закончится... вот что это значит, — сказал бессмертный.

Меч при этом молчал. Он превратился в обычный кусок стали, созданной и сформированной Мурдыксом. Как долго подобное должно было продолжаться, известно не было, и от этого Нионе стало не по себе. Ну, как бы, не только поэтому. На не самое хорошее внутренние самочувствие влияло огромное количество факторов, но вот отсутствие сознания Меча расстраивало больше всего. Ниона чувствовала себя покинутой и беззащитной перед лицом огромной опасности.

— Вот так быстро? Вот так «раз» и все? И все наши усилия оказались напрасными? — произнёс дамбр, который не верил своим глазам. — М-да… Был бы тут Мурдыкс, он бы быстро придумал, что можно сделать!.. А так… А так, ну все, Ниона, хочу тебя поздравить с проигрышем в этой славной битве. Но мы старались остановить наблюдателя и не только его, — он указал рукой на спеленатых колдунов. — И справились с задачей ровно наполовину, а это больше, чем ничего! Так что если хочешь расстроиться, не надо! — он добродушно положил ей руку на плечо. — В любом случае, он больше не наша проблема. Думаю, у нас вообще больше проблем не будет.

— Я с этим категорически не согласна! — сказала Ниона, вновь поднимаясь на ноги. — Ну вот совсем ни капли! Ни единой! — она занесла меч и под многоголосый, многозвучный смех наблюдателя ударила по нему.

Лезвие легко соскочило вниз — и ни искр, никакого эффекта не последовало.

— Так… Настало время мне увидеться с моими соплеменниками, а потом я вернусь сюда, чтобы… — сказал наблюдатель и попытался сделать шаг, но ничего не получилось. Точнее, шаг-то вперед, в направлении Нионы, он сделал, сократив дистанцию, но не достаточно, чтобы уткнуться носом в нос. Скорее всего, наблюдатель хотел что-то сказать, прямо на минимальном расстоянии, но вот для чего он попытался это сделать, не было понятным, потому что это существо вполне могло и просто так перемещаться куда вздумается и просто появиться перед ней, но больше непонятным была причина, по которой после первого же шага он прилип к земле.

Так вот, наблюдатель сделал шаг и застыл так, словно приклеился. Причём, он это почувствовал и постарался оторвать ногу от земли под стопой, но у него этого не получилось сделать, в связи с чем он высказал целую речь на всех языках понемногу.

— Ты в курсе, что происходит? — поинтересовалась Ниона у дамбра.

Тот посмотрел в ответ и пожал плечами типа: «Я бы рад сказать тебе что-то определенное, но, к сожалению, сам не понимаю, что происходит».

— Меч? — с надеждой произнесла героиня.

Но ответа не последовало, а все потому, что Меч молчал, как будто воды в рот набрал, а вот что-что, а рот-то у него был точно!

Это я видел через артефакт, позволивший мне увидеть все происходящее.

— Что с ним? — поинтересовался бессмертный, который не понял той причины, по которой Меч внезапно превратился в меч, как бы глупо это ни прозвучало. — И что с ним?! — он указал на наблюдателя, который дергался, пытаясь оторваться от места, и словно потихоньку замедлялся.

— Как много вопросов, и нет ответов, — заключила Ниона, которая знала, что если бы её оружие было в сознании, то смогло бы сказать, что происходит с наблюдателем.

Ну, вдобавок, если оно было бы в сознании, и второго вопроса просто не было бы. Хм... Вот я сейчас сам подумал над тем, что пересказываю вам, и понял, что, как-то нагромождено получается, но по-другому у меня просто не получается описать ни события, ни чувства касаемо этой ситуации, которые переживали Ниона и бессмертный дамбр по имени Гром.

Наблюдатель продолжал сражаться с полом, который не давал ему сдвинуться с места. Он даже попробовал прыгнуть, воспользовавшись колдунством, а не чем-то таким, что просто исходило из его тела, но ничего не получилось. В связи с этим он продолжил дергаться в попытке сорваться с места и отправиться на ребро мира-монеты, но и этого сделать не смог.

— Вот интересно... — сказала Ниона. — Быть может, ты, мой стальной друг и помощник, как ты и сказал, как раз для этого и был создан? Не для того, чтобы восхвалять Мурдыкса, а чтобы в случае, если этот наблюдатель вырвется на свободу, его было чем остановить, не прибегая при этом к помощи самих наблюдателей? — спросила она. — Что, если все те удары, которые он с такой легкостью останавливал, были предугаданы бывшим правителем Глабрума, и что, если он действительно придумал такую вот систему защиты против покушения на мир? Тогда и его встречи с наблюдателями становятся более-менее понятными, как и последующие, как-то дела, которые у них были… Может ли это быть так? И будучи созданным, он наблюдал, как Мурдыкс докапывался до какой-то истины? — спросила она у потерявшего сознание Меча, после чего посмотрела на бессмертного. — Вот скажи, когда вы принимали участие в его заточении, у Мурдыкса был этот меч или нет? Если я правильно помню или если правильно поняла, Мурдыкс как раз им и остановил тебя, когда между вами возникло...

— Не, наше недопонимание возникло спустя много лет после того, как мы разобрались с этим, — сказал бессмертный. — И, да, когда я крайний раз нормально ходил куда-то с войной, он с этим мечом на меня и налетел. Кстати, тогда он прям по красоте все провернул, и никто не пострадал, — дамбр хмыкнул, продолжая наблюдать за постепенно замедляющимся наблюдателем. — Вообще, Мурдыкс был величайшим дядькой, жаль, что пропал без вести... Просто канул куда-то и не вернулся. Что с ним произошло — до сих пор не известно. Я одно время даже пытался найти какие-нибудь следы, связанные с его исчезновением, но... пустота и тишина, — бессмертный тяжело вздохнул. — Знаю только, что у него одно время кто-то жил... То есть он кого-то оставил у себя в замке, но кто именно это был и по какой причине остался у него, тут, наверное, только этот знал... как же его там звали...

— Силибелл?! — поинтересовалась Ниона. — Ты знал Силибелла?! — спросила она, наконец немного ожив и проявив интерес к происходящему.

Гром в ответ звучно хмыкнул, под громкую ругань наблюдателя.

— Я впечатлен и удивлен тем, что ты в курсе, что был такой персонаж по имени Силибелл, которого Мурдыкс любил как родного младшего брата и с которым постоянно зависал где-нибудь, просто потому, что у Силли не было выбора отказаться от безумных приключений! Ба-ба-ба! — дамбр рассмеялся. — Правда, все же, когда Силли остепенился, стал семейным, он уже не так часто принимал участие во всяких проделках Мурдыкса, но все равно иногда ему помогал. Об этом не так много существ знает, ну а те, кто знают, всегда вспоминают не только Силибелла, но и его чудную дочурку, которая потом прославилась на все королевства как великая колдунья, которая смогла придумать несколько колдунств и произвела некоторые исследования нашего мира. Я деталей не знаю, потому что никогда ничем подобным не интересовался, — хмыкнул он.

— Так, стоп! — сказала Ниона, наблюдая за беспомощными попытками наблюдателя освободиться. — Получается, мы можем узнать, что-то про друга Мурдыкса?! То есть безо всяких проблем, так?! — она с удивлением посмотрела на дамбра.

— Да, как бы без каких бы то ни было проблем. Силибелл и сам по себе был достаточно знаменитым колдуном, но, насколько мне известно, ровно половина его колдунств принадлежит Мурдыксу, а все потому, что Силли слушали, а вот к Мурдыксу все относились с большим подозрением. Правда, если не особо не интересоваться историей колдунств, то ничего не будешь знать, и этим грешат практически все современники. Так что если твои друзья тоже ничего о нем не знают, это нормально, это не страшно, это обычно.

— М-да-а-а... — протянула Ниона. — Надо было этим заняться чуть пораньше... Хотя, может быть, еще есть время. Надо подумать и посмотреть, что и как будет дальше. Меня вроде как назад еще не возвращает. В смысле, на мою сторону пока что меня не утягивает отсюда, поэтому я, по всей видимости, еще не все здесь закончила, а это значит, что есть что-то еще такое, с чем надо разобраться, пусть и ваше относительное зло вроде как потерпело поражение, — сказала она. — Ладно, как бы то ни было, сначала надо понять, что нам делать дальше. Ты, кстати, как? Идти, если что, можешь?

— Да... только дай мне еще пару минут посидеть, — сказал бессмертный. — Продышаться надо, потому что это огненное колдунство... В смысле, именно это, как и я, хтоническое. Знаешь, я не использовал его со времен создания нашей стороны мира-монеты, когда тут были такие не самые приветливые существа, которых сюда закинули создатели ради того, чтобы посмотреть, кто останется и кто сможет устроить свою жизнь, — сказал бессмертный. — Так-с... ладненько, давай не будем дальше об этом, думаю, нам действительно лучше пойти отсюда... Да и надоело мне слушать эти непонятные крики на языках, которых даже я не знаю. Конечно, он лупит вообще на всех и рассказывает нам о том, насколько мы несовершенные, глупые и вообще не могли сотворить того, что сотворили, — сказал дамбр.

Ниона, согласно кивнув, постаралась подняться на ноги. Если бы не Меч, ставший самым обычным оружием, у неё ничего не получилось бы. Нога болела как сумасшедшая, и меч Ниона использовала вместо костыля. Тело ломило, и в голове её крутилась достаточно избитая для подобных ситуаций фраза: «Завтра будет болеть».

— Слушай, ты сможешь их утащить? Или, может быть, сможешь призвать сюда пару... или на крайняк одного пополозуна, чтобы он нас отсюда до других наших доволок? — спросила она у бессмертного дамбра.

— Не, пополозунов точно дергать не буду. Слишком быстро и в наших-то состояниях слишком опасно для подобного. А вот какого-нибудь жучка, так это пожалуйста, это я сделаю с огромным удовольствием, — сказал тот. — Сил чет нет, чтобы пешком пешочить так далеко! Так, только надо камень кинуть этим твоим друзьям, чтобы они никуда не телились! — он хмыкнул, топнул копытом, и перед ним появилось несколько камешков. — А то будем мы бродить друг за дружкой, что очень тупо и долго.

— Вот только если они и пошли бы, то только нам навстречу, — сказала Ниона. — Мои друзья, как бы, не тупые, а наоборот, очень даже умные, один из них даже странствующим ученым себя называет, и в скором времени ему придется с головой погрузиться в исследование, которое я велю ему сделать. Надеюсь, что из этого что-то получится, — сказала она.

— М-да, кто бы мог подумать, что наблюдатель скажет правду касаемо своего поступка, и эта правда окажется не такой глупой, какой могла бы быть, — хмыкнул бессмертный. — А вообще, я, конечно, давно нечто подобное заметил в нашем мире. То есть я никогда не заострял внимание на этом, но подобное замечал, что после каждого героя наш мир немного преобразуется. То есть не мир, а наша сторона мира, конечно же, — он вновь хмыкнул. — Так что этот был не таким уж и безумцем среди своих и чужих.

— Да и коротышка не настолько безумен, как могло показаться изначально, и он говорил правильные вещи, которые вам надо запомнить, но которые надо бы начать использовать правильно!.. А не как попало, ради достижения непонятно какой цели, — сказала Ниона, после чего хмыкнула. — Ладно, пойдем к этим поближе, и там будешь звать жучка, чтобы тот нас отсюда вывел, вывез.

— Да-да, но сначала… так, на всякий случай… — сказал дамбр. — Я все же лучше осведомлен в том, как тут у меня все устроено, в Полимирье, — сказал он. — И пусть с вами арахнид, причем очень умный, лучше меня все равно никто не знает этого места, а-ба-ба-ба! — бессмертный рассмеялся, шепнул колдунство, сказал несколько слов, адресуя их Фрилу, и бросил камень на поиски адресата.

— Как же у вас все непросто при кажущейся при первом и быстром взгляде простоте — кошмар какой-то! — вздохнула Ниона. — И ведь, казалось бы, практически сказочный мир! А такие сложности, взаимоотношения... М-да... не в такую сказку я попала... — не закончив, многозначительно хмыкнула она, а вот дамбр напрягся, потому что совершенно не понял, о чем говорит Ниона. Собственно, именно поэтому он и поинтересовался у неё:

— О чем это ты? Что такое «сказочный» мир, и почему наша сторона мира-монеты не та сказка, куда ты что?..

При этом он потихоньку щелкал пальцами и цокал копытами по земле, активируя те или иные колдунства.

— Ну, когда я была совсем маленькой девочкой, то мечтала попасть в какой-нибудь сказочный мир с магией, приключениями, сражениями, принцессами и так далее и тому подобное... Время шло, ничего подобного не происходило, и было, как бы, нормально... Да и не до этого было. Уроки, занятия всякие там… А тут случилось так, что я попала в сказочный мир! То есть для меня и по всем моим ощущениям сказочный, но не такой сказочный, о котором я мечтала. Все оказалось каким-то другим. Даже дракон, которого я представляла очень опасным и которого в моих мечтах надо было победить, в итоге оказался очень душевным и прикольным, пусть и не без личных проблем, которые мы пытаемся решить за счет жителей Лесоборья, — Ниона хмыкнула. — М-да... Надеюсь, они научат его петь. Если нет, есть у меня один план, который надо ему предложить до того, как я покину эту сторону мира-монеты… — она улыбнулась. — Гром, слушай, помоги мне дойти до этих связанных колдунов, пожалуйста. Сил вообще нет. Еще и нога болит. И меч, все же, не самый лучший и удобный костыль.

— Слушай, нам бы пригодились бы навыки вон того аквада, но он пока что в жесткой отрубе... Я могу попробовать его вернуть в состояние стояния, но сомневаюсь, что он согласится сотрудничать после всего, что было, — Гром хмыкнул. — Кстати, а что мы с этим будем делать? — он указал пальцем на продолжающего бороться наблюдателя, который никак не успокаивался, пусть и двигался куда медленнее и все больше напоминал какую-то странную статую с механизмом внутри, что позволял немного двигаться из стороны в сторону и издавать уже не совсем определенные звуки, больше напоминающие просто крик.

— А что мы с ним можем сделать? — спросила Ниона. — Забрать его с собой, чтобы ни у кого не было соблазна еще раз попробовать его вернуть, воскресить, оживить и так далее, и тому подобное. В принципе, можно... Вон, дать Блуму особо важное задание, чтобы он в Глабруме или в Лесоборье охранял эту статую. И Блум при деле будет, причем очень важном, и этот, — она ткнула пальцем в направлении наблюдателя, — будет под присмотром, причем таким, что ни один дурак не решится просто так подойти, а если еще и небольшое войско отдать дракону на попечительство, так вообще никто не посмеет сунуться ни сейчас, ни когда бы то ни было! Так что, Гром, его с нами надо забрать.

— Кстати, а ведь это прекрасная мысль! — сказал дамбр. — Сюда изначально надо было выписать одного дракона по договору о защите нашего мира. Мы с Мурдыксом как-то не подумали об этом, — он почесал затылок, помогая Нионе.

— Ну, хорошо, что Мурдыкс подумал, что может случиться нечто подобное и какой-нибудь дурак сначала найдет информацию о наблюдателе, тут сокрытом, а потом еще и попробует его выпустить — и более того, выпустит! — чтобы воспользоваться этим демоном в своих целях, — сказала героиня. — Хорошо, что ваш несравненный правитель хоть немного подготовился на такой случай и создал вот этот прекрасный меч... Надеюсь, он придет в себя через время, потому что иначе мне будет очень и очень грустно знать, что у него была всего одна задача, выполнив таковую, он превратился в кусок стали... Да, легендарный по своим свойствам и, быть может, очень сильный по своему содержанию, но простой кусок стали, — тяжело вздохнула Ниона.

— С этим будем разбираться потом, — хмыкнул дамбр. — Сначала сгоняем в мой замок. Надеюсь, там не будет никакого залётного правителя, случайно занявшего мое место на время. пока меня нет. Ба-ба-ба! А если такой и есть, мы его быстро проучим и выкурим с насиженного места! Бывало такое уже, так, что плавали, знаем, как проворачивать подобные операции! — он рассмеялся еще раз, только громче.

В этот же момент земля под ногами задрожала, и оттуда появилось огромное насекомое. Оно буквально вывалилось из-под земли и оказалось очень большим, плоским, на коротких лапках, число которых стремилось, как показалось Нионе, к сотне, и которые практически постоянно шевелились, гипнотизируя движениями.

— Это что такое? — поинтересовалась Ниона, которая до путешествия, скорее всего, посмотрела бы на эту штуку с отвращением и даже постаралась бы отойти в сторону, а тут — с интересом и легким удивлением. — И ты думаешь, что мы все на ней нормально поместимся и сможем выдвинуться отсюда? — хмыкнула она, внимательно наблюдая за огромной плоской штуковиной.

В ответ дамбр шепнул несколько странных шипящих слов, которые повлияли на насекомое забавным образом: оно расширилось во все стороны в несколько раз, при этом став как-то заметно тоньше, но не потеряв при этом прочности в своем внешнем виде.

— О как! Какая интересная штука! — сказала Ниона. — Она, оказывается, и раскладывается! И передвигается, в том числе и под землей, только не понятно, как им образом при таких габаритах! — она сощурилась в попытке увидеть, где у насекомого перед, но так и не смогла определиться, в связи с чем задала достаточно логичный, на её взгляд, вопрос. — А где у этой штуковины голова?

В ответ дамбр громко рассмеялся.

— Вот это все и есть голова! Ба-ба-ба! — он положил ладони на широкую грудь. — Вот все это и есть его голова, которая умеет раскладываться, если чувствует опасность, или если правильно попросить, чтобы он помог, — бессмертный посмотрел на колдунов, плотно связанных его колдунством, потом перевел свой взгляд на наблюдателя и хмыкнул. — Все вместимся! Только надо немного поднапрячься, чтобы всех взгромоздить на площадочку...

— А как эта штуковина называется? — спросила Ниона, завороженно наблюдая за постоянно движущимися ножками.

— Это плоскозем, — потупившись, ответил дамбр. — Потому что плоский и обитает в земле, — он развел руками. — Что касается названия этой штуки, тут не было ничего такого, сверхъестественного, и те, кто решил назвать его, так не стали придумывать ничего сложного. Ба-ба-ба! Ладно, нам пора!

Бессмертный дамбр вновь принялся произносить странные слова в большом количестве, топать копытами и щелкать пальцами, заставляя тела колдунов подняться над землей и направиться на плоскозема. Что же касается наблюдателя, с ним все было сложнее, потому что это нечто пока не успокоилось, пусть его голос был практически неслышим, а движения — настолько медленны, что их практически не было видно.

— Так, надо еще немного подождать, пока он полностью не остановится, — хмыкнул дамбр. — До этого боюсь его трогать... вдруг собьем колдунство?! Хотя, в принципе, ты можешь отправляться вперед, а я вас догоню. Вы пока до столицы Полимирья двигаетесь, я вас везде смогу быстро найти, — Гром улыбнулся. — Да, наверное, давай так и поступим. Отправляйся к своим друзьям, а я вас догоню.

— Только... без глупостей, бессмертный дамбр... — холодно сказала Ниона. — Я надеюсь, ты не собираешься воспользоваться силами этой штуковины... или не собираешься разобрать его на составные части и сувениры. Пойми, если мы встретимся, а наблюдателя в полном и первозданном виде с тобой не будет, я рассержусь и найду способ, чтобы тебя угомонить, — сказала она.

— Вот же... заноза на седалище, — весело фыркнул бессмертный, — как ты меня сразу на место поставила, даже не зная, что я задумал или мог бы задумать. Красиво! Что уж, мне тут сказать нечего больше. Красиво и достойно... — он начал аплодировать, демонстрируя свое положительное отношение к действиям Нионы. — И опять же, доверяй, но проверяй! Мне прям понравился твой подход и проницательность! Ба-ба-ба!

— То есть ты действительно хотел натворить дел, а потом сказать, что что-то просто пошло не так, и... к примеру... ты его разбил, и все? — Ниона приподняла бровь. — А тебе не кажется, что это глупо с твоей стороны, великий бессмертный дамбр?

— Не-а, ни единой капельки так не кажется! Ба-ба-ба! Но я восхищён проницательностью, и в знак уважения не стану делать ничего подобного! Во всяком случае, намеренно не стану! Это мое тебе слово! Ладно, давай отправляйся к своим друзьям. Они заждались тебя. Как встретишься с ними, так сразу на столицу Полимирья берите курс. А с этим я постою немного, пообщаюсь, а потом заберу, чтобы поступить так, как мы с тобой договорились. Не волнуйся, я быстро вас догоню. Вы в любом случае до столицы добраться не успеете!

Гром поклонился в знак уважения к Нионе, и она ответила ему взаимным жестом, после чего с огромным трудом вскарабкалась на плоскозема и отправилась на встречу с друзьями, что все пропустили... Возможно, к лучшему.