Авантюра века (джен)

ВО-О-ОР! ВО-О-ОР! В подземелье во-о-ор!

— Спокойно. Закрой мысли. Не торопись. Молча иди со всеми! Оглянись испуганно. Теперь иди быстро, почти бегом. Втяни голову в плечи!

Тихий бесстрастный голос наставника направлял его, отдавая быстрые четкие команды.

Квиринус Квиррелл послушно и скрупулезно следовал указаниям. Тем более испуганный вид давался ему без особых усилий. Наставник не любил, когда он ошибался, а сегодня они ошиблись вдвоем, что не улучшало его расположения духа.

Кто же знал, что проклятый великан заберет с собой не только мальчишку Поттера? Теперь он чувствовал себя малолетним шалопаем, получившим “тролля” и ожидающим неминуемого наказания от строгого родителя.

Квиринус опустил голову ещё ниже и попытался как можно скорее проскользнуть по ступеням вместе с остальными посетителями Гринготтса, которых спешно выводили эвакуирующие их мрачные гоблины.

Ещё немного, ещё чуть-чуть, и они окажутся на свободе.

Кто-то тронул его за локоть, Квиринус дернулся, обернулся, уже готовясь дорого продать свою жизнь, и замер, узнав знакомое лицо. Век бы ещё его не видел…

— Квиринус, ты ли это?

— Здравствуй, Ян, — кисло процедил Квиринус. — Надо же, какая встреча!

Ян Ван Эк был тем приветом из прошлой жизни, с которым откровенно неприятно встречаться, как и с любым, кто мало того что сам по себе вполне успешен по жизни, но ещё и знает неприглядную историю твоего прошлого. В целом, бывшего сокурсника видеть Квиринус не желал вовсе, но отступать было поздно.

— Что случилось? — Ян кивнул на валящую из Гринготтса толпу. — Хотел снять сумму со счета, а тут такое…

Они предусмотрительно отошли к самому краю лестницы, в сторону от основного потока.

“Не показывай осведомленности”, — подсказал наставник и выжидательно замолчал, предоставляя Квиринусу разбираться с ситуацией самому.

— Не знаю, — он поёжился. — Там у них что-то случилось, тревога вон до сих пор в-в-воет. Я к сейфу спускался, а меня прямо посередь поездки обратно выдернули и попросили немедленно покинуть здание. Эвакуация вроде как.

— Вот как, — задумчиво протянул Ян, и его внимательный взгляд очень Квиринусу не понравился.

Ван Эк вообще неимоверно раздражал сам по себе. Высокий, представительный, одетый в отличную с иголочки мантию, на которой значительно поблескивал аврорский значок — он рассеянно барабанил по нему пальцем, и на пальце этом прочно сидело дорогое именное кольцо.

В общем и целом, он олицетворял собой все то, чего у Квиринуса никогда не было: уверенность, достаток, семью, родовитость и кучу других достоинств, которые достались ему вместе с хорошей долей акций семейного предприятия сразу после совершеннолетия, в то время как робкий и упорный полукровка должен был пробиваться в жизни совершенно самостоятельно.

Наставник, в целом догадывавшийся о чувствах Квиринуса, хмыкнул то ли иронически, то ли, наоборот, сочувственно. Он был чем-то занят. Кажется, незаметно прощупывал чужое сознание, пока Квиррелл, собственно, отвлекал собеседника разговором. Они часто так работали, выходило в разы эффективнее.

— Может быть, пойдем пока пропустим стаканчик-другой за встречу? — предложил Ян.

Квиринус уже хотел было отказаться, но наставник вдруг спешно вмешался:

— Да, отчего бы и нет! В г-г-горле и впрямь п-п-пересохло от всех этих волнений!

Квиринус поморщился. Он терпеть не мог, когда наставник так делал. Они существовали в довольно уважительных границах, не вмешиваясь в жизни друг друга. Наставник, конечно, мог ненадолго позаимствовать тело Квиринуса — как, собственно, и сделал сейчас, — и Квиринус, в свою очередь, мог заставить его замолкнуть, закрыв сознание, но они редко прибегали к столь вынужденным мерам.

Ян улыбнулся и приглашающе махнул рукой в сторону “Дырявого котла”, где Квиринус сегодня уже нагулялся на год вперед и возвращаться желанием отнюдь не горел. Наставник строго шикнул, и это определило всё.

Квиринус вежливо изобразил улыбку на своем лице и без всякого энтузиазма поплелся в указанном направлении, гадая, что же такое откопал наставник, что заставило его взволноваться в таком воодушевлении.

Голову будто стиснули невидимые тиски — мигрени стали их неизменными спутниками по жизни. Квиринус и наставник страдали от них одинаково, но такова уж была плата за несовершенство человеческого тела.

Оставалась лишь надежда, что алкоголь позволит немного отвлечься от боли, а заодно развяжет Яну язык.

Ручка задней двери светилась жизнерадостным синеватым светом, и по ней хаотично сновали маленькие черные червячки, свиваясь в причудливые спирали. Даже смотреть на них было почти больно и начинало неприятно колоть в затылке.

Инеж предпочла не упорствовать, поправила оправу очков, поморщившись от непривычной тяжести на лице, и перевела внимательный взгляд на стены, осматривая деревянные доски. Стены были чисты, лишь рама чердачного окна светилась тем же сиянием, но уже значительно слабее.

— А меня здесь определенно ждут, — пробормотала она.

Очки были великоваты и норовили свалиться с носа — хорошо догадалась закрепить их на затылке. Сегодня без них было не обойтись.

Инеж оглянулась на совершенно пустой переулок, подпрыгнула, уцепилась пальцами за примеченный ранее уступ, едва ощущаемый подушечками пальцев, подтянулась и полезла по совершенно ровной стене вверх. Впрочем, для Инеж вполне хватало тех мелких неровностей и щелей, куда можно было воткнуть нож. Она быстро и тихо взбиралась все выше и выше, стремясь к тому самому чердачному окну.

Каз не зря взял её в свою команду. Благодаря детству, проведенному под куполом бродячего цирка, теперь уже взрослая Инеж могла проникнуть практически куда угодно, и сегодня была лишь одна из самых рядовых ситуаций, в которых ей приходилось работать.

Когда они брали один из магических особняков недавно, ей пришлось куда хуже. Мало того, что проклятий на доме висело в разы больше, так она ещё ухитрилась нарваться на боггарта. Хорошо, что Каз накануне раздал им таблетки с эйфорическим зельем — истерического двухминутного хихиканья боггарт не вынес и пугливо унесся куда-то в глубины своего шкафа, но Инеж потом ещё долго не могла отплеваться от противного сладковатого вкуса во рту и избавиться от неприятного холодка, ползущего по спине.

Эйфорическое зелье исправно заглушало все страхи, но снова увидеть перед собой Хелен оказалось более чем неприятно. Хотя отчасти это было забавно: Хелен кричала, её холёное лицо истерически дергалось, плеть, выпущенная из палочки, зловеще шуршала по полу, а Инеж просто смеялась ей в лицо и не могла остановиться. Конечно, её собственной заслуги в этом почти не было, но все же ей казалось, что она преодолела какой-то барьер.

По крайней мере, теперь звук шуршащей плети она могла вспоминать без содрогания, не сжимаясь тут же в комок в ожидании жгучей, мучительной и неизбежной боли.

Инеж достигла края окна, воткнула один из ножей покрепче, одной ногой уперлась в подоконник и распласталась всем телом по стене, точно ползущий паук. Она осторожно коснулась пальцем оконной щеколды. Во все стороны брызнули голубоватые искры, но перчатки из драконьей кожи выдержали.

Вскрывать зачарованные замки так же мастерски, как и Каз, она, конечно, не умела, но кое-чему он её сумел научить. По крайней мере, на такие простые запоры ей не потребовалось больше минуты.

— Это было даже слишком просто, — тихо прокомментировала Инеж и осторожно перемахнула через край подоконника, бесшумно приземлившись на скрипучий деревянный пол.

Торопиться ей было некуда. Она предполагала, что Каз и Джаспер ещё только заходят в “Дырявый котел”. Их должна встретить охрана Флетчера, обыскать и проводить к хозяину. Меньше десяти минут они в любом случае не провозятся.

Сделка, если выгорит, обещала стать знаковой. Десять фунтов жил из сердца дракона определенно стоили своих денег. Если Инеж получит свою долю, то её долг у Хелен сократится едва ли не на треть. Ещё один шаг к долгожданной свободе.

Получить бы её ещё — эту долю… Нет, в Казе Инеж не сомневалась: во всем, что касалось бизнеса и сделок, он всегда был парадоксально честен. Даже когда обводил вокруг пальца очередного филю. Формально придраться было не к чему ни в одном случае.

За все время, пока Инеж работала с Казом Бреккером, она не раз слышала в свой адрес характеристику “безумная”. Каз Бреккер по прозвищу “Грязные руки” был одним из самых отчаянных и опасных аферистов. Авантюрист, мошенник, контрабандист, который мог сломать вам жизнь одним щелчком пальцев, он не жалел никого, кто не мог принести ему пользу и выгоду.

Только безумец рискнул бы связаться с Бреккером, он и сам был безумен — так говорили во всех магических забегаловках и барах. И говорили шепотом. Грязные руки был неуловим и порой до замирания сердца жесток.

В последний год с придыханием говорили о резне в Уэльсе, когда кто-то уничтожил скотобойню, где разводили и забивали фестралов. Наутро всех работников нашли с перерезанным горлом и веточкой рябины, торчащей изо рта.

Конечно, это были россказни, хотя скотобойни Каз действительно ненавидел всей своей чёрной душой, а та конкретная ухитрилась перехватить крупный заказ прямо у него из-под носа. Однако Инеж сильно сомневалась, что Каз действительно отправится резать кому-то глотки, если будет другой более рациональный выход. Что бы о нем ни говорили, Каз очень редко руководствовался эмоциями, все его поступки были продиктованы жесткой логикой, хоть подчас и до невозможного извращенной.

Эти два последние года, проведенные в его маленькой банде, Инеж в полном праве могла назвать самыми спокойными в своей жизни. Он подобрал её жалкой девчонкой, не способной защититься от чужой магии, истерзанной жестокими нравами борделя в Лютном, и сделал той, кем Инеж являлась сейчас. Жестокой, ловкой, бесшумной, устрашающей для врагов Каза. Она стала хищным ядовитым пауком, собирающим чужие секреты и умеющим бить наповал даже того, у кого есть палочка.

Каз вложил ей в руки оружие, научил жить в мире магии, используя все, что та дарует, и дал возможность отработать долг. Ей было за что быть благодарной ему.

Инеж незаметно выскользнула на лестничный пролет и затаилась в тени перил. Отсюда открывался отличный вид сверху на зал “Дырявого котла”. Посетителей в нем сегодня было немного. С вышибалами Флетчера связываться никому не хотелось.

Самого Флетчера Инеж заметила сразу, он сидел за одним из столов, неторопливо цедя эль. Смуглая лысина его маслянисто блестела под светом подвешенных под потолком светильников.

При звуке открывшейся двери он поднял голову и сделал какой-то знак рукой. Несколько его людей тут же выстроились полукругом вокруг стола.

Каз и Джаспер вошли, неторопливо следуя к столу Флетчера. Они казались расслабленными и спокойными, но Инеж видела, как нетерпеливо дергаются пальцы Джаспера, когда он любовно поглаживал кобуру, скрытую распахнутым кожаным ярко-зеленым плащом. Плащ этот давно собирал завистливые взгляды посвященных: полностью выделанный из драконьей кожи и стоящий баснословных денег, он не пропускал большинство заклинаний и мог посостязаться прочностью с самым мощным бронежилетом. Даже Флетчер не удержался от заинтересованного взгляда, и Джаспер горделиво приосанился.

На его фоне Каз казался одетым совсем скромно. В маггловском черном костюме и темно-сером пальто, лишь отдаленно напоминающем мантию, бесстрастный и сдержанный, порой он чем-то напоминал Инеж священника, если допустить, конечно, что тот мог быть по совместительству одним из самых беспринципных мошенников и шулеров. Каз всегда был до странного аскетичен, несмотря на всю свою горячую любовь к деньгам.

— Чисты, — доложил один из шестерок Флетчера, и тот довольно кивнул.

Джаспер небрежно смахнул какую-то пылинку с рукава, держа руку ладонью вверх, Инеж улыбнулась. Значит, пистолеты остались при нем. Обыск был магическим, одежду не прощупывали.

Волшебники бывали на удивление беспечны, что таким, как Каз, было особенно на руку.

— Вы даже не взяли с собой палочку, мистер Бреккер, — удивленно протянул Флетчер.

— Я предпочитаю досконально выполнять условия заключенной сделки, — голос Каза был хриплым. — Зачем нам повод для недопонимания, мистер Флетчер?

— Присаживайтесь, мистер Бреккер, поговорим как деловые люди! — тот приглашающе хлопнул ладонью по столу. — Владеете беспалочковой магией? Признавайтесь! — Флетчер хохотнул.

— В некотором роде, — вежливо отозвался Каз, выдвинул себе стул и сел, закинув ногу на ногу.

Джаспер остался стоять, только прислонился спиной к одной стоек.

— Слышал, вы хотите выкупить часть пятой гавани в Саутгемптоне? — Флетчер сощурился.

— Все может быть, — Каз сдержанно улыбнулся, однако лицо его оставалось напряженным. — А я слышал, что Британия нуждается в обновлении фонда волшебных палочек, и вы, мистер Флетчер, имеете к тому самое непосредственное отношение.

Флетчер важно кивнул и польщенно хмыкнул.

— Значит, вы намерены выставить на торги крупную партию сердечных жил дракона, мистер Бреккер? Рискованное предприятие, многим не понравится попытка демпинга.

— Я знаю, — Каз слегка наклонил голову. — Однако я всё ещё не против продать её в частном порядке заинтересованному лицу. Тогда курс останется прежним, цены не рухнут, и черный рынок Британии останется в целости и сохранности.

— А вы не любите долгих проволочек, мне это нравится, — усмехнулся Флетчер. — Ну что ж, мистер Бреккер, я тоже не желал бы потрясений в нашей старой доброй Англии. Ваша цена, которую вы предлагали в письме, кажется мне приемлемой.

— Отрадно слышать, — Каз пробежался взглядом по залу и, подняв его, безошибочно нашел в укрытии теней Инеж и равнодушно отвернулся, вновь переключив внимание на Флетчера. — В таком случае можем перейти к сделке непосредственно.

— Товар у вас с собой?

Каз сунул руку за пазуху и бережно извлек кошелек из бурой грубой кожи, вынул из него карточку из-под шоколадной лягушки и повертел её в пальцах.

— Это портшлюз, приведет к месту, где хранится товар. Работает по кодовому слову.

— Умно. А какова гарантия, что там нас не встретят заклятья или пустой склад? Уж простите за такой вопрос.

— Мое честное слово? — Каз тонко усмехнулся. — Мне нет нужды обманывать вас, мистер Флетчер, но я готов дать непреложный обет, если вам так спокойнее.

Очки дали какой-то странный блик, словно засекли какое-то заклинание. Инеж нахмурилась и ещё раз обвела взглядом зал. Там все было чисто. Блик появился снова на самой границе зрения, она быстро подняла голову и успела засечь, как бликует одно из окон.

Флетчер откинулся на спинку стула и улыбнулся, ощерив на мгновение многочисленные проблески золотых зубов.

— Ваш серьезный подход к делу делает вам честь, мистер Бреккер! Думаю, вашего честного слова будет достаточно.

— Такие слова много значат для меня, — Каз прижал одну руку к сердцу.

Карточка в его пальцах несколько раз быстро провернулась вокруг своей оси. Джаспер скучающе сменил опорную ногу.

Инеж внимательно вгляделась в одно из окон и спустя несколько ударов сердца увидела все-таки, как быстро ползет по стеклу тонкая белая светящаяся полоса.

— Возможно, мне прямо сейчас стоит связаться со своим поверенным, чтобы он перевел деньги на ваш счет в Гринготтсе? — учтиво поинтересовался Флетчер.

— Боюсь, это не лучший вариант, — Каз покачал головой. — Дело в том, что я не храню деньги в гоблинских банках.

— Вот как? — Флетчер покосился на него с удивлением. — Тогда нам придется подождать, чтобы деньги доставили сюда. Вы не спешите, мистер Бреккер?

— О, вовсе нет, — Каз покачал головой. — Вы не против, если я закажу выпить? Сейчас вернусь.

Карточка исчезла в его ладони, он поднялся на ноги и отошел к барной стойке. Джаспер дернулся последовать за ним, но один из людей Флетчера ненавязчиво заступил ему путь.

— Одну пинту темного пива, если можно, — донесся до Инеж негромкий голос Каза, и он бросил в её сторону один мимолетный взгляд. Этого было достаточно.

Инеж запустила руку в карман и зачерпнула горсть липких тяжелых шариков, сжала один и тут же быстро положила на пол. Шарик засветился голубым светом, мигнул пару раз и медленно погас. Второй постигла та же участь.

А вот это уже было плохо. Портшлюзы не подчинялись обычному антиаппарационному барьеру. Однако сейчас ни один не работал.

Инеж бросила быстрый взгляд на Каза, он был, казалось, полностью поглощен своим заказом, только очень внимательный зритель мог заметить, что Каз не сделал ни глотка, а наоборот, сплюнул в кружку какую-то маленькую капсулу.

Ей срочно нужно было привлечь его внимание. Инеж беспокойно огляделась и, решившись, резко выбросила руку. Шарик попал Казу по руке. Он вздрогнул, но не подал виду, лишь мгновенно накрыл его ладонью и смахнул в карман. Инеж прикусила губу, но Каз едва заметно кивнул, показывая, что понял.

Джаспер все ещё оставался у стола Флетчера и по-свойски пытался болтать с одним из его людей. Каз, проходя мимо, слегка задел его краем пальто.

— Деньги скоро доставят, мистер Бреккер, — Флетчер кивнул ему, когда Каз вернулся обратно, только обходить стол не стал, сел на соседний стул.

— Замечательно, — Каз улыбнулся и поднял кружку. — Джаспер, у них на удивление отменное пиво! Пойди возьми тоже! Сил нет смотреть на твою тоскливую физиономию.

— Да, босс, спасибо! — Джаспер туповато ухмыльнулся. — Эй, бармен, чем порадуешь?

Флетчер неторопливо потягивал свой эль и задумчиво разглядывал Каза.

— Все-таки вы неординарный человек, мистер Бреккер, — произнес он после непродолжительного молчания. — О вас уже многие говорят.

— И знаете, что они говорят ещё, мистер Флетчер? — холодно отозвался Каз. — Все, с кем я доселе имел дело, отмечали, что я совсем не похож на дурака, — кружка глухо стукнула о стол.

— Однако попались как дурак, мистер Бреккер, — Флетчер неторопливо осушил свою кружку. — Не двигайтесь и не пострадаете.

Один из его людей с силой вдавил палочку Казу в ключицу.

Джаспер безучастно наблюдал за этим, он казался неподвижным, но Инеж знала, что он успеет выстрелить.

— И прежде чем прибудут господа авроры, позвольте мой портшлюз, — Флетчер помахал пальцами, и один из шестерок предупредительно подал ему кошелек Каза.

Каз наблюдал за этим снисходительной улыбкой.

— Ослиная шкура? Умно. Вы же понимаете, мистер Бреккер, что вам это не поможет?

— Я же говорил, — Каз не поменял ровного тона. — Я не храню деньги в гоблинских банках… В кошельках, впрочем, тоже.

Внезапно он со всей силы дернулся, выворачиваясь из-под палочки, и толкнул ногами стол. Кружка покачнулась и зашипела, выбрасывая клубы дыма.

Инеж и Джаспер одним синхронным движением забросили в рот неаппетитные сухие комки. Инеж с усилием сглотнула горький порошок и скривилась от боли в носу. Казалось, что ей его сломали, и придушили заодно, но на самом деле это всего лишь менялось строение носоглотки, в ней стремительно отрастали дополнительные фильтрующие перегородки, позволяющие дышать отравленным воздухом.

Каз откатился куда-то под соседние столы. Инеж больше всего боялась, что он не успеет. Дым, конечно, был не смертельным, но мог отрубить очень быстро.

Экстракт драконьей желчи, распадаясь на компоненты, давал сногсшибательный по мощности эффект, а лучшим катализатором этого процесса служил алкоголь. Эти нехитрые премудрости Инеж накануне объяснял их новый знакомый алхимик-самоучка. Совсем молоденький мальчик, он должен был бы ещё учиться в Хогвартсе, если бы не одно но.

Он был сквибом, как и все они. Он мог видеть магию, мог пользоваться артефактами и зельями, мог варить зелья, но колдовать не умел и никогда бы не смог. Такими они были: уродцы в мире волшебства, изгои в мире магглов, безумцы — в обоих мирах.

Флетчер захрипел и судорожно взмахнул руками, безвольно обрушиваясь на пол, несколько его людей успели накинуть на себя заклинание головного пузыря. Раздались короткие приглушенные выстрелы. Стол, под который откатился Каз, взлетел под самый потолок и взорвался в мелкую щепу.

Инеж метнула первый кинжал, парень в мантии коротко вскрикнул и скорчился, держась за живот. Его напарник метнул в нее зеленую вспышку, но Инеж на прежнем месте уже не было, она прыгнула через весь зал, ухватившись за цепь светильника, и ловко приземлилась на ноги у самого выхода.

Руна на двери, видимая лишь ей, тревожно замерцала желтым сиянием, кто-то целенаправленно взламывал дверь снаружи. Не на тех напали. Инеж выхватила нож и с силой загнала в грубые доски. Лезвие из гоблинской стали зацепило желтые нити, они потянулись за ним как расплавленный сыр. Нож нагрелся, потяжелел, Инеж с силой потянула его вниз, нарушая целостность руны, меняя её значение на противоположное.

Какое-то шестое чувство заставило ее обернуться, но увернуться она уже не успевала. Высокий волшебник с шрамом через пол-лица ухмыльнулся и взмахнул палочкой.

— Авада…

Выстрел прозвучал точно гром среди ясного неба, волшебник свалился замертво, не докончив фразы. Вокруг головы его быстро расползалось кровавое пятно.

— Мог бы стрелять ещё медленнее, — Инеж одарила Джаспера не особо благодарным взглядом. — Где Каз?

Джаспер лихо отсалютовал ей одним из своих пистолетов и звонко чмокнул его в рукоятку.

— Обращайся! Каз с Флетчером. Надолго двери хватит?

— Нет, — Инеж с усилием выдернула нож из двери и вернула в ножны на бедре. — Надо убираться отсюда!

Ещё один стол взорвался под самым потолком. Джаспер сгреб Инеж в охапку и вместе с ней откатился под прикрытие какой-то бочки, прикрывая их обоих плащом. Острые щепки дождем застучали по их спинам.

— Надо найти Каза! — Инеж одним движением вывернулась из-под Джаспера и, протянув ему руку, подняла его на ноги. Он лишь отрывисто кивнул, и они бросились в разные стороны, стараясь держаться возле укрытий.

Дым заволакивал помещение мутными багровыми клубами, то и дело распадаясь на рваные клочья. Очки его не фильтровали, наоборот, подсвечивали ещё больше. Инеж засекла ещё одну вспышку и метнула ещё один кинжал. Сдавленный хрип заставил её поморщиться: волшебников сложно было убить, но сильно ранить — пожалуйста. Убивать без нужды Инеж все ещё не любила.

Где же Каз, черт возьми?

И без лишних объяснений было ясно, что Флетчер их кинул, но Каз ясно дал понять, что всё идет по плану. Оставалось понять, по какому именно.

Каз внезапно вынырнул из дыма ей навстречу, растрепанный, с оторванным воротником, но в целом невредимый. Он коротко кивнул ей и жестом приказал следовать за собой. Инеж точно так же молча повиновалась.

Они быстро лавировали между столами, Инеж старалась не смотреть на бесчувственных посетителей. Маленькая девочка в мантии лежала на лавке, протянув руку к валявшейся неподалеку кукле. Инеж, не сбавляя шага, осторожно ногой отодвинула её с прохода.

Сердце больно кольнуло, но Инеж, приглядевшись, с облегчением различила слабенькое дыхание. Черти бы побрали и Каза, и Флетчера, которые зачем-то сговорились встретиться в самом популярном в Лондоне волшебном месте… Как будто в Британии мало сомнительных заведений!

Джаспер обнаружился за стойкой. Он, смачно ругаясь под нос, перезаряжался и пытался стряхнуть с ног настойчиво обвивающие их веревки.

— Под инкарцеро попал на излете, — пояснил он Инеж. — Уберешь?

Инеж рассекла веревки одним движением и отшвырнула подальше. Они упали, извиваясь живыми змеями, но быстро обмякли и усохли. Джаспер благодарно кивнул ей и тут же обернулся к сосредоточенному Бреккеру.

— Флетчер и впрямь сдал нас аврорам, Каз?

Каз дернул углом рта и неохотно кивнул:

— Когда он отказался от непреложного обета, все уже было понятно. Будьте наготове!

— Авроры уже здесь, Каз! — Инеж первой заметила едва уловимые колебания воздуха, и тут же на разных концах зала начали возникать полуразмытые фигуры, окутанные белыми клубами тумана. — Аппарируют! Открыли проход, значит…

— Нет, — Каз покачал головой. — Это их служебная аппарация, обычные пути отхода закрыты. Стойте спокойно.

Сам Каз казался и вовсе расслабленным. При взгляде на него Джаспер тоже немного успокоился, но Инеж видела, какой ценой Казу дается это спокойствие. Вены на висках вздулись, а зрачки казались черными дырами, распространяющимися на всю радужку.

— Всем оставаться на местах! Это Аврорат! Сдайте палочки и выходите с поднятыми руками, — прогремело над их головами.

Каз не двинулся с места и, прищурившись, смотрел, как от группы авроров отделяется высокая фигура и медленно приближается к ним.

— Сдавайся, Бреккер, — доброжелательно посоветовал рыжеволосый аврор и сделал ещё один шаг к ним навстречу. — На сей раз тебе некуда бежать. Игра окончена.

— Роллинс? Сколько заплатил Флетчеру, чтобы он сдал меня? — с усмешкой поинтересовался Каз. — Должен огорчить тебя, игра только начинается. Ты ведь не меньше Флетчера заинтересован в партии драконьих жил, не так ли? Давай, предложи свою цену. Как думаешь, получится заинтересовать меня?

Джаспер бросил на него тревожный взгляд, он не понимал, какую игру ведет Каз на сей раз. Инеж не понимала тоже, однако она знала, что Каз ничего не делает просто так. Сейчас он просто тянул время и чего-то ждал.

Аврор насмешливо хмыкнул и подкрутил длинный рыжий ус.

— Думаешь торговаться с законом, Бреккер? Вам нечем меня заинтересовать. Я и так выбью из тебя все, что мне понадобится, мальчишка. Ты зря полез на мою территорию.

Под прицелом десятка палочек Инеж особенно остро ощутила их беспомощность, которую каждый из них на протяжении всей жизни упорно учился не замечать. Джаспер рядом с ней сглотнул: он мог хоть десять раз подряд попасть в одно и то же место на мишени, но против десятка сильных магов по-прежнему не представлял из себя ничего особенного.

— И этим не заинтересую? — Каз пошевелил пальцами, и карточка от шоколадной лягушки появилась в них словно сама собой. — Портшлюз до партии товара. Я могу уничтожить его прямо сейчас, у тебя на глазах, и больше его не найдет ни одна живая душа. Сколькими круциатусами тебя приласкают за потерю, мне интересно?

— Твою мать, Каз, только не говори, что мы перехватили товар самого Пекки Роллинса? — простонал за его спиной Джаспер.

Каз даже не обернулся, а Инеж мысленно чертыхнулась самыми грязными словами, которые знала.

— Флетчер очень боится тебя, Роллинс, — Каз зло усмехнулся. — Настолько, что даже готов сдать выгодное дельце и потерять огромные деньги.

Холеное лицо Роллинса исказилось в презрительной гримасе.

— Мальчишка, — выплюнул он. — Зря ты начал путаться у меня под ногами. Такими темпами до суда и Азкабана ты не доживешь. Отдай мне портшлюз и, возможно, я тебя пощажу!

Каз хмыкнул:

— Щедрое предложение, Роллинс. Хорошо, я согласен, — он протянул ему карточку.

Роллинс подозрительно прищурился и поманил её палочкой, но Каз вдруг резко разжал пальцы.

Целая колода одинаково светящихся карточек-портшлюзов выскользнула из его руки и вихрем разлетелась во все стороны.

— Ступефай! — в тот же миг множество красных лучей полетели Казу прямо в грудь.

Джаспер бросился им наперерез, сбил Каза с ног и прикрыл собой. Заклинания отразились от драконьей шкуры и срикошетили в воздух. Инеж едва успела увернуться от нескольких вспышек. В очках было невыносимо, она видела каждое заклинание так ярко, что глаза не выдерживали.

— Падай!

Резкий окрик Каза заставил её инстинктивно броситься на пол, не раздумывая. Он схватил её за рукав, другой рукой притянул к себе Джаспера… Мир вдруг резко помутнел и потерял свои очертания, только болезненно дернуло в районе пупка. Инеж сдавленно охнула, и в следующий момент неведомый портшлюз унес их из “Дырявого котла”.

Их выбросило в какой-то пыльной каморке. Инеж упала первой, на неё рухнул Джаспер, но он, к счастью, успел выставить руки. Каз каким-то чудом сумел удержаться на ногах и тут же рывком вздернул Джаспера за шиворот, ставя его на ноги. Также бесцеремонно помог подняться Инеж.

— Доставай портшлюзы! Быстро!

— Но…

— Они уже работают, мы выбрались из закрытой зоны, — коротко бросил Каз.

Инеж спешно выкатила из кармана несколько шариков, пальцами раздавила защитную оболочку.

— Вместе или раздельно?

— Вместе.

— Давайте руки!

Джаспер без раздумий схватил её за руку, переплетая их пальцы. Каз, как всегда, медлил, несмотря на собственный приказ поспешить. Инеж знала, что он ненавидит совместные телепортации.

— Давай, — повторила она. — Хватайся, Каз!

Он сжал челюсти и, протянув руку в черной перчатке, решительно схватился за её ладонь, с силой раздавливая шарик-портшлюз.

Мир вновь завертелся с бешеной скоростью, чтобы выплюнуть их уже в безопасном убежище.

Каз тут же выдернул руку и сделал несколько шагов назад.

— Великий Мерлин, мне не верилось, что мы оттуда выберемся! — простонал Джаспер и с трудом разогнулся, держась за поясницу. — Такое чувство, как будто мне ребра переломали…

Инеж с облегчением стащила с головы очки. Глаза невыразимо болели, и даже мягкий свет ламп казался ослепляющим.

— Как мы выбрались? Портшлюзы же не работали?

Каз дернул плечом и поморщился. Ему тоже досталось: рукав с одной стороны пропитался кровью.

— Флетчер слишком трусоват, чтобы не оставить себе возможности смыться в любой момент. Я просто забрал его личный портшлюз, он реагирует на заклинания, выпущенные в его владельца.

— Какого черта, Каз? — Джаспер доковылял до кресла и рухнул в него с душераздирающим стоном. — Теперь нас разыскивает весь Аврорат, мы обозлили Роллинса и остались без денег! Потрясающий результат…

Каз молча подошел к старому буфету, запустил в него руку и с негромким щелчком извлек из него два кошелька. Один из них он кинул Джасперу, а второй протянул Инеж.

— Ваш гонорар.

Джаспер тут же оживился и, взвесив кошель на руке, присвистнул:

— Да тут же под пять сотен галеонов! Это то, что Флетчер должен был отдать сегодня. Старый ублюдок, а он сдал нас аврорам!

— Именно поэтому я выставил всю партию на торги, — Каз отошел под свет и принялся стаскивать с себя пиджак, морщась от боли. — Роллинса нужно было отвлечь на это время, на такую роль и Флетчер вполне сгодился.

Инеж рассеянно посмотрела на кошелек в собственной ладони. Он приятно оттягивал руку и казался каким-то нереальным. Надо же, она до сих пор не верила, что они получат эти деньги.

— Спасибо, Каз, — тихо произнесла она.

Он даже не обернулся, прошел мимо и принялся подниматься по лестнице. Старые ступеньки заскрипели под его ногами.

Инеж убрала кошелек в карман и вышла на крыльцо. Устало села на деревянную ступеньку и, прищурившись, уставилась на просторы зеленых холмов. Закатное солнце озаряло все своим светом, Инеж любила наблюдать, как оно тонет в море. Она любила это место — в отличие от промозглого и грязного Лондона.

Это убежище нашел Каз. Небольшой остров на юге Англии, он был практически пустым, только на другой стороне был какой-то маггловский городок, куда Джаспер или Инеж иногда спускались за покупками. Каз туда никогда не ходил.

Иногда Инеж казалось, что он ненавидит это место, однако не может найти в себе сил от него отказаться.

Глаза не прошли, наоборот, их начало резать с утроенной силой. Инеж сморщилась, но ей пришлось вернуться в дом. Джаспер уже куда-то ушел: то ли на кухню, то ли в оружейную.

Инеж поднялась на второй этаж, помедлила перед первой дверью и, решившись, толкнула её. В конце концов, ей нужно было вернуть очки.

Каз не обернулся, он сидел на кровати и сосредоточенно смазывал рваный порез на плече какой-то прозрачной жидкостью. По характерному резкому запаху Инеж опознала бадьян.

Она опустила глаза. Казалось бы, после нескольких лет измывательств Хелен и сменявшихся перед ней мужских тел самого разного вида и сложения её сложно было чем-то смутить. Каз с обнаженным торсом и располосованным плечом почему-то по-прежнему заставлял её заливаться краской. Она прислонилась к стене и небрежно положила очки на тумбочку.

Каз кивнул, показывая, что понял.

Помощи Инеж не предлагала, знала, что он не примет, просто смотрела из-под ресниц, пытаясь запомнить, навеки отпечатать этот образ в памяти.

— Множественный ступефай может убить, — в пространство заметила она. — Неужели это того стоило, Каз?

Каз поднял на неё вопросительный взгляд и поморщился с раздражением, когда мокрый от крови рукав оставил на коже влажный след.

— Что ты хочешь сказать?

— Задираться с Роллинсом — это того стоило? Ты бы не увернулся, а Джаспер мог не успеть.

— Не недооценивай его. — Каз залечил наконец плечо, отложил испорченную рубашку на стул и подхватил со спинки кровати одну из висевших там футболок. — У него реакция намного лучше, чем у среднего аврора. Он успеет пристрелить человека прежде, чем тот поднимет палочку.

— Может, в кои-то веки скажешь это ему, а не мне? — хмыкнула Инеж.

— Зачем? Это не похвала, а констатация факта, — Каз накинул на плечи зеленую байковую куртку и подошел к Инеж, чтобы забрать с тумбочки очки.

— Адская штуковина, — Инеж помассировала глаза. — Думала, ослепну.

— Посиди в темноте, поможет.

— Роллинс не успокоится, он продолжит искать нас.

Каз обернулся к ней и смерил долгим пристальным взглядом:

— Надеюсь на это.

— А что дальше, Каз?

Инеж никогда раньше не задавала таких вопросов. Раньше она вообще не задавала вопросов.

— Дальше — новый заказ. Ты работаешь на меня до тех пор, пока не выплатишь долг, а там сама решишь. Свобода и праведная жизнь, молитвы… что там ещё?

Инеж поджала губы, Каз не упустил случая отметить тот факт, что она все ещё периодически посещала церковь, пытаясь не то найти утешение, не то успокоить стонущую совесть.

— У таких, как мы, нет другого пути, Инеж, как бы ты ни пыталась найти его, — Каз наклонился к ней. — Мы отбросы в этом мире, помни это. Если позволишь себе стать слабой, быстро вернешься под крылышко Хелен, так что оставь мечты о безмятежной праведной жизни и мечтай о деньгах. Они — единственная твоя защита в обоих мирах.

— Деньги не приносят счастья тому, у кого нечиста совесть, — Инеж прямо встретила его взгляд. — Неужели тебе никогда не хотелось жить иначе, как живут волшебники?

— Мне приносят, — Каз пожал плечами. — Магия — не самое необходимое в жизни, в отличие от денег. Так что на месте волшебников я бы не кичился тем, что у меня есть нечто вроде третьей руки. Отдыхай, Инеж. Считай, у нас нечто вроде отпуска ближайшую неделю, пока все не уляжется. И больше не задавай мне вопросов, на которые не хочешь знать ответа.

Инеж отвернулась, и спустя пару мгновений поняла, что осталась в комнате одна.

Каз ушёл.

* * *

Конец августа здесь всегда был наполнен сладкими нотками поздних цветов и теплым ветром.

Каз замер возле обрыва и закрыл глаза, подставив лицо слабому ветерку, мягко щекочущему кожу.

Казалось, что вот-вот на плечо опустится отцовская рука, за спиной скрипнет старая дверь, и брат весело позовет их обоих с крыльца, а после сбежит с него, гулко топая по деревянным ступенькам, и примчится по густой траве, чтобы встать рядом.

Дверь и впрямь скрипнула, Каз резко обернулся. Вышедший покурить Джаспер приветственно помахал ему и, выкинув окурок, ушел обратно в дом.

Каз скривился и выругался сам на себя. Не стоило возвращаться сюда, такие фокусы сознания отвлекали, не давали сосредоточиться и наполняли душу застарелой болезненной ненавистью. Наверное, он поэтому и возвращался сюда раз за разом — чтобы не забыть, чтобы растравливать рану год за годом, не давая ей зажить, чтобы никогда не поддаться искушению последовать по пути, которым уже мечтала уйти Инеж.

Август… скоро детишки волшебников уедут в Хогвартс. Каз никогда там не был. Когда ему исполнилось одиннадцать, он окончательно смирился, что магия уже никогда в нем не проснется. Отец тоже это понимал и сделал всё, чтобы младший сын не чувствовал этой пропасти.

Отец даже не понимал, до какой же степени эта пропасть непреодолима…

Воздух резко похолодел, и Каз вздрогнул.

— Занятное местечко, мистер Бреккер, — произнес у него за спиной незнакомый голос.

Он резко обернулся.

Светловолосый уже немолодой человек в аврорской мантии стоял у него за спиной, сложив руки на груди. Холодный немигающий взгляд голубых глаз словно пронзил Каза насквозь, выворачивая наизнанку все его чувства и потаенные мысли. Дыхание перехватило, незнакомец при этом улыбнулся, и глаза его вдруг мигнули красным огоньком.

Каз отступил на шаг, как никогда остро почувствовав близость обрыва у себя за спиной, и с трудом заставил себя отвести взгляд. Он слышал про эти волшебные штучки, таким людям ни в коем случае нельзя позволять посмотреть себе в глаза.

— Кто вы?

— Мое имя Ян Ван Эк, старший аврор, в этом никакой загадки нет, — охотно представился незнакомец. — Но куда любопытнее, кто вы, мистер Бреккер? Мошенник, аферист, профессиональный вор и при всем этом стопроцентный сквиб. Удивительное сочетание, не находите?

— Ваши коллеги предпочитают слово “отвратительное”, — Каз осторожно оглянулся на дом.

Ван Эк этот взгляд заметил и покачал головой:

— Ваши друзья или подельники ничего не увидят, мистер Бреккер. Этот разговор будет строго между нами. И не надо нащупывать нож, метнуть его вы все равно не успеете. К тому же я все равно оставил записку в своем кабинете с указанием ваших координат в случае моей пропажи. Вы вряд ли хотите попусту рисковать жизнями своей команды.

Каз хмыкнул и демонстративно отвел руку в сторону.

— Очень хорошо. На самом деле, мистер Бреккер, я хочу вас нанять. Вы впечатлили меня сегодня, когда сумели сбежать от моего коллеги. Аврор Роллинс очень долго готовился к вашей поимке и сейчас пребывает в искренней ярости.

Каз остался внешне бесстрастен, но глаза едва уловимо блеснули торжеством.

— Так и с каких пор бравые чистокровные авроры стали прибегать к услугам таких, как я? — поинтересовался он. — Вы считаете нас грязью, недостойной даже жизни.

— Вы пощечина магическому сообществу, — охотно согласился с ним Ван Эк. — Алогичное уродство, наподобие огромной уродливой бородавки на миловидном женском лице, но тем неожиданнее для всех ваша реальная сила. И это мне на руку.

— Почему вы думаете, что я возьмусь за ваш заказ? — Каз сосредоточил взгляд на поблескивающем аврорском значке.

— Потому что я знаю вас, мистер Бреккер, и знаю, что вы беретесь за все, что представляет для вас достаточный интерес. Я предлагаю три миллиона.

Каз моргнул.

— В какой валюте?

— В галеонах, — Ван Эк оставался предельно серьёзен. — Три миллиона галеонов в обмен всего лишь на одну вещь.

— Что за вещь?

— Философский камень.

Каз не удержал смешка и посмотрел на Ван Эка как на сумасшедшего.

— Это же сказки. Его не существует.

— О, вы сильно ошибаетесь, мистер Бреккер, — Ван Эк спокойно улыбнулся. — В сказках нашего мира кроется небывалое могущество. Для тех, кто готов в это поверить. Философский камень существует на самом деле и в настоящий момент помещен в самое недоступное и одновременно с тем самое незащищенное место — в Хогвартс. Простым волшебникам нет туда хода, но вам… Вам открыты все дороги.

Ван Эк не был похож на ненормального, Каз их повидал немало. Он прищурился, пытаясь понять, в чем подвох.

— Хогвартс? Та самая школа для волшебников?

— Именно, мистер Бреккер, та самая. Впрочем, не рассчитывайте, что вы сможете воспользоваться этими знаниями по своему усмотрению, — Ван Эк вынул из рукава палочку. — Мне известно, как вы мыслите…

Каз оказался быстрее, в мгновение ока оказавшись у него за спиной и вывернув руку с зажатой палочкой. Обоюдоострый нож легонько царапнул морщинистую шею.

— Я не люблю, когда мне угрожают в моем доме, мистер Ван Эк, — прошипел он. — И за годы работы с волшебниками я очень хорошо научился скрывать, как именно я мыслю. Сейчас вы наложите на себя обливиэйт, а я, так и быть, позволю вам воспользоваться портшлюзом до Лондона, и больше мы с вами никогда не встретимся. Иначе, боюсь, ваш рассудок будет необратимо поврежден теми кустарными методами, которыми пользуюсь я.

— Даже интересно, что вы будете делать в этом случае, мистер Бреккер, — со снисходительным смешком отозвался Ван Эк.

А затем он просто качнулся и камнем рухнул с обрыва, увлекая Каза за собой.

Каз не успел предпринять ничего, лишь широко открытыми глазами смотрел на стремительно приближающиеся скалы. Что-то резко дернуло его за воротник, и он инстинктивно схватился за протянутую ему руку, судорожно стиснув пальцы.

— Видите, мистер Бреккер, мне ещё есть чем вас удивить, — доброжелательно проговорил Ван Эк, перекрывая свист ветра в ушах.

Каз оглянулся и обомлел. Они парили над морем в нескольких милях от берега, он даже не мог разглядеть дом с такого расстояния.

Через мгновение он осознал, что под ним нет никакой опоры. Ни метлы, ни ковра, ни гиппогрифа — ни единого средства, которое могло бы обеспечить их полет. Он на пробу пошевелил ногами и тут же замер, остро ощутив под собой лишь пустоту и несколько десятков ярдов до пенящихся волн.

— Невозможно… — пробормотал он. — Это невозможно.

— В этом мире возможно все, мистер Бреккер, — Ван Эк улыбнулся. — Вопрос лишь в том, способны ли вы в это поверить? Это редкая магия, уникальная, если так можно выразиться. Вы тоже уникальны в своем роде, и…

— Верните меня обратно, — перебил его Каз. — Я все ещё способен перерезать вам глотку, Ван Эк.

— Тогда мы упадем, — Ван Эк указал глазами вниз. — Вряд ли вы выживете.

— Вы думаете, мне не плевать? — Каз улыбнулся. — Шесть миллионов. Галеонами, разумеется.

— Сколько?.. Это же грабеж!

Ван Эк впервые проявил человеческие эмоции. Каза уже начала несколько раздражать его нечеловеческая невозмутимость.

— Уникальность стоит дорого, Ван Эк. А я вам нужен, иначе бы вы стерли мне память ещё на берегу.

— Четыре.

— Семь. Ещё слово, и станет восемь. И без непреложного обета я не работаю.

Ван Эк хмыкнул и одним неуловимым движением тела повлек их обратно к тому же обрыву, с которого все началось. Ноги Каза мягко коснулись травы, и он сразу же почувствовал себя увереннее.

— Сквиб не сможет быть свидетелем, — предупредил его Ван Эк. — А мне ни к чему лишние уши.

— О, это как раз не проблема, свидетель найдется у меня, — Каз ухмыльнулся и вытащил из-под футболки кулон в виде маленькой вытянутой раковины.

— У вас есть подельник-маг? — с нескрываемым интересом уточнил Ван Эк.

Каз пожал плечами.

— Кто-то же должен быть с вами на равных, — хмыкнул он, затем поднес раковину к губам и произнес. — Зеник, ты мне нужна. Аппарируй сюда. Быстро!

На новое дело Каз собрал их уже вечером. Он ничего не объяснял, сказал лишь, что расскажет все, когда все соберутся.

Инеж спустилась в гостиную первой и привычно устроилась на одном из старых выцветших кресел, забравшись в него с ногами. Деревянные подлокотники были сплошь исчерканы детскими рисунками и изрезаны лезвием. Инеж нравилось разглядывать эти рисунки, простенькие и отчего-то кажущиеся сказочными: двое детей и взрослый между ними, снова двое детей с вырезанными над ними буквами “K” и “G”, какая-то кривая загогулина, напоминающая лошадь с крыльями, рой каких-то странных существ, снова мужчина со странной дубиной — Инеж потом догадалась, что это изображена волшебная палочка — и множество букв “R” по всему подлокотнику.

Инеж водила по этим буквам пальцем и гадала, что они могут значить. Здесь когда-то жила целая семья и, казалось, была счастлива. Интересно, что же сталось с теми, кто жил здесь до них?

— Умерли, — глухо произнес у неё над головой знакомый голос.

Инеж вскинула взгляд, Каз на неё не смотрел, он стоял, безразлично разглядывая изрисованный подлокотник.

— Они все мертвы, все, кто жил здесь, и это к лучшему. Проще жить там, где хозяева точно не появятся.

Инеж вновь взглянула на рисунок, где двое детей тянули руки к взрослому с палочкой.

— Это неправильно, — только и сказала она.

— Это удобно, только и всего, — Каз пожал плечами. — Вот, возьми и спрячь.

— Что это? — Инеж повертела в руках блестящий аврорский значок. — Чей он?

— Того, кто должен был десять раз подумать, прежде чем связываться со мной, — Каз предупреждающе посмотрел на неё, удерживая от дальнейших расспросов. — Я не люблю, когда кто-то колдует на моей территории.

— Здесь были волшебники?..

Каз молча кивнул, он казался особенно мрачным. И Инеж его понимала, у них здесь не было никакой защиты, кроме нескольких барьеров, которые периодически обновляла Нина. Если кто-то проник сюда…

— Этого больше не повторится, — произнес Каз.

Он казался убежденным в своих словах, но Инеж достаточно хорошо его знала, чтобы сказать, что уверенным он не был.

Джаспер с грохотом скатился по лестничным перилам и, в конце ловко избежав падения, приземлился на ноги, а затем распрямился, отряхиваясь, точно недовольный кот.

— Сломаешь, сам чинить и будешь, — коротко прокомментировал Каз его фееричное появление.

— Там, где я вырос, чинить приходилось всё, что не приходилось отбивать от заезжих банд, — Джаспер весело ухмыльнулся. — До сих пор скучаю по тем денькам!

Инеж молча рассматривала его: высокий долговязый Джаспер издалека порой казался ветряной мельницей, он бурно жестикулировал при каждом разговоре, а когда ему становилось скучно, тренировался в молниеносном извлечении пистолетов. Проще было по пальцам пересчитать те моменты, когда Джаспер не пребывал в постоянном движении.

Под светом ламп его смуглая кожа отливала темным золотом, пока Джаспер жизнерадостно наворачивал круги по комнате, курсируя между кухней и террасой. Он терпеть не мог ждать.

— Да где их там носит? — патетически возопил он спустя лишь десять минут. — За это время можно было до Кардиффа и обратно добраться!

Каз проигнорировал этот возглас, но тоже обеспокоенно посмотрел на распахнутую дверь. Инеж заметила, что он тоже надел под куртку кобуру. Кто бы ни навестил их в последнее время, Казу он очень не понравился.

Дверь на террасу была открыта, и залетевшие на свет мотыльки роились под потолком трепещущей и мерцающей массой.

Снаружи раздался негромкий хлопок. Каз и Джаспер переглянулись, и последний ненавязчиво положил пальцы на рукоять револьвера.

— В следующий раз будь добр не отпускать мою руку, когда мы аппарируем! — донеслось до них, и в следующий момент гостья появилась перед ними. — Добрейшего вечерочка!

Пришедшая казалась настоящей ведьмой, словно сошла с картинки, иллюстрирующей, какими должны быть типичные колдуньи. Злые или нет — вопрос, но Нина Зеник всегда одевалась так, чтобы максимально гармонировать с огнем, если доведется оказаться на костре.

Алое с черной вышивкой платье вызывающе облегало её ладную фигуру, черная мантия струилась по плечам, а высокая черная шляпа изящно покачивалась на русой голове. В руках Нина цепко держала палочку. Для полноты картины не хватало только метлы, но мисс Зеник терпеть не могла летать.

Инеж её не понимала, она больше всего на свете мечтала летать, но метлы сквибам не особенно подчинялись, а покатать её было некому. Крылатых же животных Инеж обычно созерцала уже в виде ингредиентов для зелий.

Следом за Ниной зашел паренек лет шестнадцати, не больше. Он был ослепительно рыжим, словно волосы его были охвачены огнем, а голубые глаза взирали на мир с той добродушной наивностью, которая в Лютном манила к себе всех тварей, точно мед ос. Ни Джаспер, ни Инеж поначалу не понимали, что Каз увидел в этом мальчишке.

Он был сквибом, конечно же, но Каз не интересовался сквибами, если они не обладали какими-то нужными ему талантами. Это было до того, как Уайлен в рекордные сроки сварил противоядие, когда Джаспера ужалила в спину мантикора, которую они подрядились убить и разобрать на ингредиенты.

После того случая Джаспер прекратил его задирать, лишь подсмеивался временами и поддразнивал: ему нравилось, как Уайлен краснеет и злится. Вот и сейчас он ухмыльнулся при виде зеленоватого лица вошедшего. Уайлен плохо переносил аппарацию.

— Я смотрю, кого-то опять укачало?

— Заткнись, — бессильно отозвался Уайлен и рухнул в ближайшее кресло. И тут же подскочил, вытаскивая из-под себя какую-то зеленую палочку. — Ой!

— Это лукотрус, просто выкинь его за дверь, — велел Каз и тяжело вздохнул, когда Уайлен растерянно затряс пальцем, пытаясь отцепить существо. — Дай, — он отобрал лукотруса у Уайлена и, размахнувшись, выкинул с крыльца. — Жду не дождусь, когда тебя укусит гном.

— Почему? — наивно спросил Уайлен.

Джаспер и Нина дружно расхохотались, Инеж тоже хмыкнула.

— Есть такой слух, что слюна гномов… — Нина таинственно понизила голос и наклонилась в самому уху Уайлена, что-то прошептав.

Уайлен заморгал и отчаянно покраснел.

— Хотя меня, конечно же, куда больше интригует, почему этого так ждет Каз? — ухмыльнулась Нина. — Я чего-то не знаю о нашем боссе?

— Потому что, чтобы разжать челюсти испуганного гнома, нужен железный лом, — отозвался Каз, не отреагировав на её подколку. — Или хороший удар по голове, который его отрубит.

— Богатый опыт? — хмыкнула Инеж.

— У любого сельского мальчишки из магической семьи он есть, — фыркнул Джаспер. — А мы в детстве охотились за билоко⁽¹⁾, надеялись, что он съест одного из компании. Такой нытик был! Прямо как наш Уай…

— Твои истории детства способны нанести моральную травму любому слушателю, — Нина покосилась на него. — И вера в приметы тоже…

Инеж улыбнулась: в их жизни случалось мало забавного, оттого каждый момент был особенно ценен.

Джаспер родился на просторах бескрайней колдовской Африки. Сын местной ведьмы и ирландского военного врача, он впитал в себя крайне колоритное смешение культур. Он носил на шее четырехлистный клевер и верил в то, что уханье совы предвещает чью-то скорую смерть, так что в совятню его было не заманить и сотней галеонов.

Однажды Нина в сердцах огрела его метлой за какое-то ехидное высказывание, а затем в ужасе пыталась сбежать, когда Джаспер с паническими воплями выхватил метлу у нее из рук и долго гонялся за Ниной, требуя, чтобы она постояла спокойно и позволила ему стукнуть её ещё семь раз, чтобы он мог расколдоваться и вернуть своё мужское достоинство.⁽²⁾ Непривычная к такому рукоприкладству Зеник с этим была решительно не согласна.

Кончилось всё тем, что метлу отобрал Каз и пообещал сотворить ей нечто настолько ужасное и непотребное, что присмирели разом и Нина, и Джаспер. Каз, когда хотел, умел внушать настоящий ужас. Инеж тогда отсиделась сторонним зрителем, в кои-то веки развлекаясь сама от разворачивающегося перед ней шоу.

— У нас новое дело, — объявил Каз. — Нам предстоит проникнуть в Хогвартс и выкрасть оттуда одну вещь. Цена вопроса — шесть миллионов галеонов.

— Сколько?.. — выдохнул Джаспер. — И что же нам нужно оттуда выкрасть? Табун единорогов и трех драконов в придачу?

Инеж тревожно взглянула на Каза, но лицо его не выражало ничего. Она чувствовала, что боится узнать ответ: за такие деньги Каз мог огласить любые условия вплоть до того, что им действительно придется убить и лично разделать пару десятков единорогов.

— Философский камень.

Уайлен удивленно вытаращился на Каза, Джаспер недоуменно сморщил нос, а Нина скучающе откинулась на спинку кресла — сейчас она явно знала больше них.

— О его местонахождении неизвестно ничего кроме того факта, что его прячут где-то в Хогвартсе, — продолжил Каз. — По описанию это действительно небольшой камушек красного оттенка и неприметного вида, спрятать можно где угодно. Однако известно, что его будут охранять с особым тщанием, так что вычислить его местоположение вполне реально.

— А что это вообще такое? — спросил Джаспер.

— Штука из легенд, которая может превращать металлы в золото, а человеку подарить вечную жизнь, — завороженно отозвался Уайлен. — Ну, или в любом случае очень продолжительную.

— В общем, в шесть миллионов галеонов вполне конвертируется, — констатировала Нина. — Только есть одна проблема, Каз! Хогвартс — это даже не Азкабан, где из мерзости одни дементоры, Хогвартс — это школа маленьких магов, абсолютно неуправляемых маленьких магов с дикой нестабильной магией, которую они не умеют контролировать. Сквибу там делать нечего, тебя подвесят за ноги и перекрасят во все цвета радуги, не успеешь шагу за ворота сделать!

— В Дурмстранге было все так плохо? — вскинул брови Джаспер. — Скольких сквибов подвесила ты?

Нина метнула на него убийственный взгляд.

— Проблема не в детях, — Каз покачал головой. — Ты права, это магическая школа, и таким, как мы, там не место. Всегда было не место. Тем неожиданней будет наше появление. От чужой магии мы защитимся, но куда важнее защититься от чужих глаз и ушей.

— Там всё увешано магическими портретами, по коридорам денно и нощно снуют призраки, и каждая статуя может поднять тревогу в любой момент, если ей что-то не понравится, — продолжила Нина. — Проникнуть туда и остаться незамеченными практически невозможно.

— Нам нужен человек, который знает Хогвартс во всех подробностях, — Каз побарабанил пальцами по столешнице. — Кажется, твоя мечта, Зеник, имеет шанс сбыться.

— Нет, Каз…

— Хельвар — единственный из всех нас учился в Хогвартсе. Он нам нужен. Если хорошо отыграет свою роль, то я позволю тебе вернуть ему память и вывезти из страны до того, как Роллинс вобьет ему печень в глотку. Не уверен, насколько Хельвар окажется в восторге, когда все вспомнит, но думаю, ты с этим справишься. Ну а если дело не выгорит, думаю, ему будет уже все равно.

— Какой же ты сукин сын… — искренне выдохнула Нина. — Иногда я тебя действительно ненавижу, Бреккер!

— Всегда к твоим услугам, — Каз иронично склонил голову. — Ну так что?

Нина прижала пальцы к вискам и зажмурилась на мгновение, глубоко вздохнула несколько раз и кивнула:

— Я согласна.

* * *

Рабочая смена сегодня закончилась раньше обычного. Небо над портом зловеще хмурилось тучами, угольный смог угрожающе окутывал город плотными клубами. По всей видимости, надвигался шторм.

Саутгемптон сегодня казался странно вымершим. Только несколько кранов по-прежнему грузили контейнеры — этим ни один шторм не помеха.

Майкл сдал оборудование, сменил рабочую одежду на повседневную и вышел наружу. Холодный ветер с моря заставил его вздрогнуть и потуже стянуть на плечах старую брезентовую куртку. Она почему-то казалась раздражающе короткой, даже бедра не прикрывала. Это все ещё казалось непривычным.

— Какие планы, Хёльве?

Хэмиш Шпект вышел вслед за ним и встал рядом, сосредоточенно прикуривая от сдыхающей зажигалки. Его смуглое морщинистое лицо озарилось на мгновение вспыхнувшим огоньком, и он с наслаждением затянулся, мастерски выпустив затем аккуратное кольцо дыма.

— Сам не знаю, — он пожал плечами.

Его звали Майкл Хёльве, у него было британское гражданство, и он сам не помнил, кто он такой. Год назад его выбросило на берег море, его обнаружили местные рыбаки и вызвали спасательные службы.

Майкл очнулся в больнице, где ему сказали, как его зовут. При нем по счастливой случайности обнаружили кое-какие документы, которые сохранились даже в морской воде. С тех пор он знал своё имя, но это было всё. У него не было ни счетов, ни жилья, ни каких-либо сведений о семье. Чистый лист — и в памяти, и в жизни.

— Я в паб — пропущу пару стаканчиков, а то спину ломит, — сообщил Хэмиш. — Пойдёшь? Или домой? Ключи-то не забыл на этот раз?

Майкл медленно покачал головой и на всякий случай сунул руку в карман, проверяя.

Шпект хмыкнул. Когда Майкла только привезли в больницу, он как раз отлеживался там после инфаркта, они оказались в одной палате. Хэмиш быстро подружился с Майклом и, узнав про его положение, неожиданно взял его под своё шефство: поселил у себя, замолвил словечко в порту. В итоге они даже оказались в одной смене. Хозяин склада мало интересовался биографией своих грузчиков, а Хэмиш мог заодно присматривать за Майклом на первых порах.

Амнезия у него оказалась странной: мало того, что он не помнил ничего о себе, но и толком не ориентировался в современном мире. Казалось, часть действий, свойственных нормальным людям, напрочь стерлась из его головы. В частности он никак не мог научиться пользоваться ключами и постоянно забывал их на подоконнике. Приходилось часами слоняться вокруг дома, ожидая, когда вернется Шпект.

Тот, к слову, хоть дивился на странности своего подопечного, но ничего не говорил. А странностей хватало: Майкл не знал, что такое телевизор, не помнил ни одного фильма и на все перечисляемые ему книги лишь недоуменно хмурился. А микроволновка вообще приказала долго жить, когда Майкл попытался научиться ей пользоваться.

— Нет, знаешь, пойду с тобой, — решительно произнес Майкл. — Завтра все равно выходной. Хоть отосплюсь.

Шпект лишь глубокомысленно выдохнул очередной клуб дыма.

Паб был маленький, тесный и в нем противно пахло какими-то химикатами, но после смены и этого хватало. Пойло здесь было крепкое и качественное.

Майкл рухнул на лавку и пододвинул к себе кружку темного пива, затем огляделся кругом, словно искал кого-то глазами. Не нашел и сразу поник.

— Никак зазнобу свою высматриваешь? — Хэмиш ухмыльнулся из-за своей кружки.

Майкл тут же покраснел и уткнулся взглядом в стол.

— Придет она, не бойся. Почитай каждую среду здесь бывает.

Майкл кивнул и сделал первый глоток, не переставая то и дело сканировать взглядом полутемное помещение. Он действительно ждал её. С Нэнси он познакомился здесь же, она работала где-то в портовой логистике — где точно, он не знал — и была самой красивой девушкой, которую он когда-либо встречал в жизни. Не то чтобы Майкл их помнил, но всё же был уверен, что всем остальным до Нэнси далеко.

Непонятно было, как она может выпивать в таком месте. Маленький занюханный паб на задворках порта не располагал ни к отдыху, ни к кокетству, а юным девушкам здесь лучше было не появляться вовсе. Нэнси не боялась ничего, а грубиянов ухитрялась отваживать одной фразой так, чтобы больше никто не решался её беспокоить.

Майкл ещё долго бы провожал её робкими взглядами, но однажды она сама подсела к нему, улыбнулась, кокетливо стрельнула глазами — и похитила его сердце навсегда.

— Пригласи её на свидание, — посоветовал Шпект. — Прогуляться здесь есть где, городок у нас ничего так.

— Думаешь? — Майкл взглянул на него с сомнением.

— О, а вот и она! И Хэнк пришел, пойду-ка перекинусь с ним словечком, а ты дерзай! — Шпект встал, добродушно хлопнул Майкла по плечу и, слегка прихрамывая, неторопливо пошел прочь,

Майкл набрал в грудь побольше воздуха и обернулся.

Нэнси радостно помахала ему и быстрым шагом направилась к его столику, ловко лавируя между посетителями. Её алый плащик развевался победным знаменем, а русые волосы рассыпались по плечам. Засмотревшийся на неё Майкл не сразу заметил, что на этот раз Нэнси пришла не одна. Сегодня её сопровождал незнакомый Майклу хмурый парень с прилизанными волосами, в темно-сером пальто.

— Привет, Майкл! — звонко воскликнула Нэнси, приблизившись.

Повеяло её духами, и Майкл едва вспомнил, что надо ответить. Соберись, тряпка!

— Привет, — хрипло отозвался он. — Ты сегодня не одна?

— Ой, да, — Нэнси смутилась и оглянулась на своего спутника. — Это Каз, он… он… Мой друг…

“Я — твоя жизнь, Хельвар, и твой долг”. Майкл встряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Он как будто уже когда-то видел это лицо, но никак не мог вспомнить.

Парень тем временем бесцеремонно подхватил кружку Майкла со стола, понюхал и брезгливо скривился.

— Тебя действительно пора отсюда вытаскивать, Хельвар, пока ты не спился окончательно.

— К-как ты меня назвал? — спросил Майкл.

Парень не обратил на него ни малейшего внимания, обратился к Нэнси.

— Выведи его на улицу, хоть на империусе, здесь он в себя не придет. Я подожду там.

Он холодно взглянул на Майкла и отошел.

Нэнси села рядом и ласково улыбнулась.

— Каз не отличается манерами, прости за это. Как у тебя дела?

— Все хорошо, — Майкл не сдержал ответной улыбки. — Мне тут обещали премию в конце месяца. Кстати…

— Премия — это отлично, — Нэнси вдруг протянула руку и положила свою ладонь на его. Майкл лишился дара речи.

Его что-то настораживало. Нэнси пыталась казаться веселой, но во взгляде её царила безграничная грусть. Если это из-за того парня, как его там Каза… Майкл выбьет из него всю дурь.

— А… как твоя работа? — осторожно спросил он.

Нэнси беспомощно улыбнулась одними губами.

— Работа? Работа кипит, да… Подвернулся большой заказ, поэтому скоро света белого за ней видеть не буду.

— Понимаю… — Майкл медленно кивнул.

Нэнси опустила голову, прикусила губу и коротко не то выдохнула, не то всхлипнула.

— К чёрту всё!

А затем она нагнулась к нему, обвила его руками за шею и прижалась к губам в жарком, почти неистовом поцелуе. Майкл внутренне оторопел, но откликнулся с не меньшей горячностью. Руки сами притянули её ближе, пальцы зарылись в мягкие локоны, а разум окончательно оставил его уставшую голову.

Очнулся Майкл от громогласного свиста. Все-таки целоваться взасос посреди портового паба, полного грубых работяг, было не лучшей идеей. Ему выкрикнули несколько советов, от которых у него загорелись уши, а Нэнси кинула на него лукавый и смеющийся взгляд.

— Может быть, выйдем на воздух? — спросила она, всколыхнув теплым дыханием его волосы. — Здесь немного душновато, знаешь?

— И шумновато, — согласился Майкл и смущенно обнаружил, что, увлекшись, почти затащил Нэнси к себе на колени. Он отпустил её и поддержал за талию, помогая встать. — Куда идем?

— На улицу, — Нэнси поманила его пальцем. — Ну же, пошли!

Она протянула ему руку, и Майкл как загипнотизированный переплел свои пальцы с её и последовал за ней к выходу.

Он не заметил, как Шпект проводил его печальным взглядом и деловито сунул за пазуху новенький бумажник.

Сырая улица немного охладила его голову, и к Майклу вернулась способность соображать. Он завертел головой, оглядываясь, и почти сразу наткнулся взглядом на Каза. Тот никуда не ушел, стоял на тротуаре, прикрыв глаза и будто к чему-то прислушиваясь.

Нэнси настойчиво потянула его за руку, подводя ближе к неподвижной фигуре в пальто.

— Я привела его, мы готовы.

— Отлично, — Каз обернулся и оценивающе посмотрел на Майкла. — Магглы ничего не увидят? Хорошо. А теперь отруби его!

— Но… — Нэнси отпрянула.

Майкл недоуменно взглянул на обоих.

— Нина, — уже строже повторил Каз. — Нам не нужны проблемы.

— Прости меня, Маттиас, — прошептала она.

И в этот момент он понял: что бы ни происходило сейчас — это был конец. Нэнси приходила не просто поцеловать его посередь бара, это было её прощание.

Не Нэнси, нет… Нина.

Виски сдавило так, что он, не сдержав стона, согнулся пополам, сжимая руками голову.

Он начинал вспоминать.

Распределяющая шляпа… ГРИФ-ФИНДОР!

Аврорский значок на ладони. Погоня. Рыжебородый мужчина одобрительно улыбается: “Молодец, Хельвар”.

Избитая девчонка в камере… Так нельзя. Женщин нельзя истязать так…

Спекшиеся губы, покрытые кровавой коркой. “Помоги мне! …Ты не зверь! …Как тебя зовут? Помоги мне, Маттиас...”

“Стоять именем закона!” Женская рука в его руке. Дыхание сбивается от погони, лесной воздух ни с чем не спутать. “Ты не спрячешься, Хельвар!..”

Шпионка. Румынская агентка… Враг... Дрянь, искусительница… дыхание сбивается при мысли о её поцелуе… Решительно стаскивает мокрую одежду: “Мы в шотландских горах, дурень! Зима! Ты околеешь в этой мерзлой одежде, а ну снимай!..”

Он предатель, он предал свою аврорскую клятву… А стоит ли быть аврором, если надо убивать детей и калечить женщин?

Компромат на Роллинса… он нашел ту папку. Ферма… это была ферма. Всех убили. От колдографий тошнота подкатывает к горлу.

“Мерзавец!..” Какие-то счета в руках, из разбитого носа на них льется кровь. Роллинс… он все знает. Нина осторожно вынимает бумаги из его ладоней…

“Не ходи, Маттиас! Тебя убьют!.. Прошу тебя!.. Каз, я не могу, не хочу, не буду!.. Обливиэйт!”

“Выруби его, Зеник…”

Темнота мягко наваливалась сверху, милосердно скрадывая рвущиеся лавиной из памяти образы.

* * *

Её звали Нина Зеник — румынка с грузинскими корнями. Иностранная агентка. Шпионка, если говорить проще. Виртуозно умела создавать незаконные портшлюзы, была неплохим легилиментом и не имела никаких принципов. Маттиас читал её досье.

На колдографиях она казалась безобидной, он даже засмотрелся на то, как она картинно откидывает волосы за плечо, и вздрогнул, когда услышал хриплый смех за спиной.

— А она красотка, да, сынок? Даже жаль, что по уши погрязла в черной магии.

Аврор Брум отечески похлопал его по плечу и ткнул пальцем в нужную строку в досье.

— Ещё и последовательница Того-кого-нельзя-называть, говорят, она сама себе выжгла метку на руке, чтобы походить на Пожирателей смерти.

— Ей же было лет двенадцать, когда его не стало, — Маттиас осторожно отложил досье на стол, словно оно было стеклянным. — Как может ребенок…

На девушку он больше не мог смотреть без брезгливости.

— Родители тоже меченые, хотела быть, как они, видимо, — Брум пожал плечами. — Ладно, ознакомился, и хорошо. Скоро мы её возьмем, а там уж отдел Роллинса с ней разберется. Черная магия — не шутка, знаешь ли. Мы все из неё вытрясем!

Они действительно её взяли. Прямо в гостинице.

Маттиас даже удивился, до чего легко им это удалось. Нина Зеник отбивалась, но даже ни разу не применила ничего похожего на темную магию, растерялась, должно быть, или была слишком бестолковой для агентки. Лишь когда её спеленали заклинанием и аврор Брум, усмехнувшись, взял её под локоть, чтобы аппарировать в Аврорат, она подняла голову и дерзко расхохоталась:

— Брум? Неужто и впрямь ты? А допрашивать, полагаю, будет Роллинс? Боитесь, как бы кто не узнал про ваши с ним делишки?

— Заткни её, Хельвар!

Маттиас привык следовать приказам, и Зеник протестующе замычала, не в силах больше произнести ни слова. Но прежде чем её увели в допросную, она успела обжечь его пронзительным взглядом, в котором презрение причудливым образом мешалось с каким-то совсем иным чувством.

Про поимку Нины Зеник говорить запретили, даже упоминать в отчетах. Якобы чтобы не вызвать дипломатического скандала. От этого Маттиас чувствовал себя особенно неуютно, он терпеть не мог ничего скрывать.

Но однажды сам знаменитый аврор Грюм, которого давно считали несколько свихнувшимся после войны и которым Маттиас всегда втайне восхищался, подошел и впрямую спросил:

— Ты участвовал в операции по захвату Зеник? Она у Роллинса, верно?

Маттиас солгать не сумел. Грюм только горько усмехнулся.

— Все захватили, крысы министерские… Искалечат девчонку, а правды не узнают. Уходил бы ты отсюда, Хельвар. Честный больно, не выдержишь.

Сказал и пошел дальше, стуча своим протезом по деревянным полам Аврората. Маттиас несколько мгновений бездумно смотрел ему вслед, пока не осознал его слова.

— Эй! Что значит “искалечат”? Аврорат не ведет допросов маггловскими методами! Ведь так?

— Зато их труднее засечь при проверке, Хельвар, — отозвался Грюм, обернувшись. — Пытки руками многим кажутся честнее, чем пытка заклинаниями. Мне ли не знать… Не доверяй никому здесь, целее будешь!

Хороший совет, ценный. Жаль, Маттиас ему не последовал. Не стоило верить Бруму, и Нине Зеник доверять не стоило. А уж если поверил однажды и вытащил из лап Роллинса, то тем более не стоило в нее влюбляться…

Маттиас открыл глаза. Он лежал на кровати, деревянный низкий потолок над головой ему был незнаком, в отличие от склонившегося над ним лица.

Его проклятье было в том, что Нина в любом своем обличье оставалась восхитительной и желанной даже после того, как лишила его магии, палочки и памяти, отправив в мир магглов. Маттиас отвернулся.

— Как ты себя чувствуешь?.. — её голос был непривычно робким.

Какая ирония!

— Уйди, — попросил он, а когда она не послушала, рявкнул уже в голос. — Оставь меня! Проклятая ведьма…

Нина отшатнулась. Маттиас с удовольствием отметил, что она побледнела и крепко сжала губы. Затем она, не говоря ни слова, развернулась и вышла из комнаты, с силой хлопнув дверью. Но не заперев её.

Маттиас мигом скатился с кровати. Его изрядно повело в сторону, но он усилием воли собрался и заставил себя выровняться. Надо выбираться отсюда, пока его воля все ещё принадлежит ему, не зря тот парень говорил про империус.

Может быть, он ещё сумеет вернуться домой. В Аврорат ему нельзя, но, может быть, старик Грюм поможет? Или хотя бы выслушает, прежде чем арестовать.

Половицы в этом чертовом доме были на редкость скрипучими, но Маттиас не зря в свое время сдал экзамен на скрытность на твердое “Превосходно”, неожиданно появившись у экзаменатора за спиной и напугав того до потери пульса.

Он выскользнул на лестницу и на мгновение задумался, не стоит ли задержаться, чтобы поискать хоть какую-то палочку, но отказался от этой идеи. Неизвестно, хранит ли Нина его палочку до сих пор, а до Лондона он доберется и так: вызовет “Ночной рыцарь” или аппарирует, если получится.

До выхода он добрался без каких-либо препятствий, даже тревожных заклинаний не чувствовал ни одного. Местность перед домом была открытая, но он уже наметил пару мест, где можно спрятаться и переждать до ночи.

Они окружили его внезапно, со всех сторон. Высокий темнокожий парень небрежно поигрывал черной блестящей штукой, которую магглы в фильмах называли пистолетом, и попутно прихлебывал чай из изящной фарфоровой чашечки. Паренек пониже, рыжеволосый и слегка испуганный, на всякий случай отгородился от Маттиаса стулом, но смотрел весьма решительно. Миниатюрная девчонка-индианка с бронзовой кожей возникла рядом с его локтем так неожиданно, будто бы из стены вышла.

Нина и уже знакомый Маттиасу парень по имени Каз появились одновременно и друг на друга подчеркнуто не смотрели.

— Джаспер, я надеюсь, пистолет на предохранителе? — громко поинтересовалась Нина, разрушив неловкую паузу.

— А какой смысл тогда мне его держать в руках? — фыркнул тот.

— Хельвар, у тебя небогатый выбор, — негромко произнес Каз. — Или ты не делаешь глупостей и сотрудничаешь добровольно, или нам придется говорить с тобой спеленутым по рукам и ногам.

Маттиас не заметил палочек ни у одного из этих пятерых, даже Нина ее не доставала. Парень с пистолетом явно был не намерен его использовать без нужды, второй — по виду ещё школьник — не представлял серьезной угрозы даже с палочкой. Маттиас решил начать с невысокой девчонки, которая была ближе всех. Схватил за локоть, дернул, желая прикрыться ей как заложницей, чтобы при первой же возможности сбежать. Девчонка не сдвинулась ни на миллиметр, словно его усилия ничего не стоили, она лишь скучающе выставила ногу, столь же неторопливо дернула рукой и без малейших усилий уложила его на пол. Аккуратно прижатый к горлу нож мгновенно отбил у Маттиаса охоту дергаться.

Остальные из этой странной компании даже не шелохнулись.

— Знаешь, если бы ты начал с Уайлена, шансов было бы больше, — сочувственно посоветовал парень с пистолетом.

— А если бы ты вообще не дергался, то разговор протекал куда проще, — холодно констатировал Каз. — Зеник, свяжи ему руки и усади в кресло, будь добра.

Нина со вздохом достала палочку.

Прикованный к креслу Маттиас лишь зло сверкал глазами, но освободиться больше не пытался.

— Итак, — Каз остановился напротив него. — Позвольте представить нашего сегодняшнего гостя. Аврор Маттиас Хельвар, точнее, уже бывший аврор. Объявлен в розыск за убийство своего напарника и содействие преступной группировке под названием “Пожиратели смерти”.

Маттиас безмолвно вытаращил глаза. Каз одарил его ироничным взглядом и продолжил:

— Меня зовут Каз Бреккер, и я тот, кто спас тебе жизнь и отчасти свободу. Согласись, магглом ты жил вполне свободно. Ту милую девушку, которая уложила тебя на лопатки, зовут Инеж…

Бронзовая девушка дружелюбно кивнула.

— Хей, он назвал тебя милой, — шепнул ей парень с пистолетом. Инеж толкнула его в бок.

— Из уст Каза это сродни оскорблению, вот если бы он сказал “выгодное вложение средств”...

— Это Джаспер, — Каз кивнул на него и одарил болтунов недобрым взглядом. — Он застрелит тебя быстрее, чем ты откроешь рот, чтобы произнести заклинание. Это Уайлен, наш подрывник и поставщик зелий. С Ниной, я полагаю, ты уже знаком.

Маттиас кивнул. Имена и лица он запомнил, но мысли его сейчас занимало совсем другое.

— Я… я действительно убил кого-то?..

— Нет, но какая разница, тот парень все равно мертв, — Каз пожал плечами. — Ты, Хельвар, сделал кое-что похуже: раскрыл чужие махинации и сумел найти доказательства против аврора Роллинса. Правда, последних ты бесславно лишился.

— Да, но… — Маттиас бросил гневный взгляд на Нину. — Она украла их!

— Выгодно продала, я бы сказал, — Каз усмехнулся. — Те финансовые сводки мне очень пригодились. А знаешь, что она на них выкупила, Хельвар? Твою голову. Так что перестань отвлекаться на гневные возгласы и сконцентрируйся на моем предложении.

— Каком ещё предложении?..

— Ты проведешь нас в Хогвартс и поможешь выкрасть кое-что, а взамен получишь внушительную сумму в галеонах и очищение своего доброго имени.

— Вас? В Хогвартс?..

— Кажется, что звучит забавно, но нет, — Каз остался бесстрастен. — Как ты заметил, палочками не пользуется никто кроме неё, — он кивнул на Нину, — мы сквибы. И мы должны проникнуть в Хогвартс.

— Это невозможно, — Маттиас покачал головой. — Никто не может незаметно попасть в Хогвартс, особенно маггл или сквиб. Вы его просто не найдете!

— И именно поэтому, — Каз недобро улыбнулся, — нам нужен ты. Рассказывай все, про все ходы, которыми пользуются школьники, про статуи, портреты, охранные заклинания — все, что вспомнишь. И лучше бы тебе вспомнить побольше, Хельвар, потому что иначе наш доблестный Аврорат вполне может вдруг спустя год отыскать тебя и, поверь, до суда ты не доживешь. Аврор Роллинс очень зол сейчас и ему срочно требуется козел отпущения.

Нина задохнулась от возмущения, но Инеж придержала ее за локоть и что-то шепнула на ухо.

Маттиас молчал. Теперь, когда он вспомнил все, положение казалось безвыходным. Грюм даже слушать его не будет, а больше Маттиасу было некуда идти. В Хогвартсе он смог бы хотя бы обратиться за помощью, там его многие помнят…

— Я согласен, — через силу произнес он. — Но только при одном условии: вы не тронете детей! Ни одного! Никому не причините вреда.

Каз заинтересованно склонил голову.

— Детей?.. Надо же. Вот бы все авроры так трепетно относились к чужим детям… Хорошо, Хельвар. Маленькие волшебники меня не интересуют, так что ничего страшнее слегка подправленной памяти им не грозит. И то, это будет на ответственности Зеник и, разумеется, твоей.

— Что?..

— Зачем мне лишаться опытного боевого аврора в своей команде? Заключим непреложный обет, что ты не попытаешься сдать нас или переметнуться на правильную сторону закона, и тогда в случае успеха ты получишь миллион галеонов и долгожданную свободу.

Миллион галеонов? О таких суммах Маттиас прежде не то что не слышал, а даже не предполагал, что они бывают.

— А в случае неудачи? — осторожно уточнил он.

Каз посмотрел на него очень пристально.

— У таких, как мы, Хельвар, не бывает неудач. Смерть — вот главная неудача. Ну так что?

— Я согласен, — Маттиас кивнул. — Я дам непреложный обет.

Каз сделал жест рукой, Нина взмахнула палочкой, и с Маттиаса спали невидимые оковы.

— Нам нужно как можно больше сведений про Хогвартс. Живые впечатления, то, что ты помнишь, — Каз перешел на деловой тон. — Основы можно найти в книгах и газетах. Меня интересует, как ты прятался от преподавателей, варил запрещенные зелья и пытался приручать зверушек из Запретного леса. А заодно как бегал на свидания и находил для этого укромные места.

— Я не… — Маттиас покраснел.

Каз красноречиво посмотрел на него, прерывая неловкую попытку оправдаться неизвестно за что и давая понять, что досье на Маттиаса он знает в самых тонких подробностях.

— Хогвартс — очень большой замок, в нем хватает укромных мест, — начал Маттиас. — Есть заброшенные классы и лаборатории, их не так много, но они находятся в удаленных башнях и туда редко кто-то добирается.

— Кроме призраков.

— Да, призраки бывают там часто, они не особенно интересуются жизнью живых, но ты никогда не будешь знать, что именно привлекло их внимание и кому они об этом доложили. И у них хорошая память на лица. Очень хорошая…

— Оборотное зелье? — предложила Нина. — Будем заимствовать чужие лица на короткие промежутки времени.

— До первого колдовства, — охладил Каз её пыл. — Продолжай, Хельвар.

— В Хогвартсе есть комната, особая комната… — Маттиас запнулся. — Я обнаружил ее на пятом курсе. Она приходит к нуждающемуся, когда он просит. В ней можно спрятаться — и никто не найдет.

— Как люди попадают в Хогвартс? Может ли сквиб пройти туда? — спросил Каз.

— Сквиб может. Один из смотрителей был сквибом, он следит за порядком, убирает коридоры и… — Маттиас запнулся, вспомнив, с кем разговаривает. Каз, однако, удивленным не выглядел. — В общем, в Хогвартс нельзя попасть чужаку. Только по приглашению или если тебя проводит тот, кто там уже бывал. Остальные его не найдут, даже если знают, где именно он находится.

Каз кивнул, он казался удовлетворенным.

— Что насчет Запретного леса?

— Там полно чудовищ, — Маттиас поежился. — Я никогда не заходил далеко. Там легко заблудиться и сгинуть. Говорили, что по краям есть проходы в маггловский лес, но где они, никто не знает.

— Чудовища — это наш прямой профиль, — фыркнул Джаспер, но Каз жестом велел ему замолчать.

— Ясно. Что насчет поселка при Хогвартсе? Охрана?

— Хогсмид. Туда ходят школьники на выходные. Чужие там редко бывают, даже гостиниц толком нет. Охраны тоже нет. Только авроры в экстренных случаях, в войну там всегда был дежурный пост. Туда можно аппарировать, а затем пройти к Хогвартсу.

— Это сделать можешь только ты, но тебе аппарация заказана, Аврорат тебя отслеживает, — Каз хмурился и что-то быстро просчитывал в уме. — Хорошо, остальное расскажешь Уайлену, составите план поселка и список подходящих мест, чтобы что-то спрятать или спрятаться самим. И последний вопрос: что самое яркое ты запомнил из окна Хогвартс-экспресса?

Маттиас растерянно заморгал.

— Виадук, наверное… Мы всегда проезжали по нему.

— Замечательно, — Каз кивнул. — Нина, нам понадобятся метлы и заклинание головного пузыря, иначе задохнемся в дыму.

— Что ты задумал, Каз?.. — осторожно спросил рыжий парень. — Зачем нам метлы?

Каз хмыкнул:

— Что нужно, чтобы убить дракона?

— Граната в пасть? — жизнерадостно предположил Джаспер.

— Смертельное проклятье в глаза, — уверенно произнесла Инеж.

— Отравить его еду, — Нина пожала плечами.

— Вы ужасны, — подытожил Маттиас.

— Ударить в то место, которое он не контролирует, — сказал Каз. — У многих пород оно находится на крестце, сзади. Мелким особям достаточно одного удара, чтобы их парализовало, после чего их можно просто добить и снять шкуру.

— Только не говорите, что вам уже приходилось убивать драконов… — пробормотал Уайлен.

Джаспер ухмыльнулся.

— За это платят очень неплохие деньги, друг мой!

— Никто не проверяет Хогвартс-экспресс, — продолжил Каз. — По крайней мере, его крышу. Он и станет нашим проводником в Хогвартс. Мы сойдем на подъезде к конечной станции. Это будет Хогсмид, по словам Хельвара — это уже территория Хогвартса.

— Но как мы попадем на него? В Лондон сейчас лучше не соваться, — спросила Инеж.

— Мы знаем его маршрут, он с него не свернет, — Каз обернулся к ней. — Возьмем метлы и подлетим сверху. Это магический паровоз, он довольно медленный, с современными поездами не сравнить.

— Метлы?.. — воскликнула Нина.

— На метле может летать даже маленький волшебник, у которого ещё не проснулась магия, — отозвался Каз. — Сквибы тоже это могут. Мы похожи на магглов, но мы не они. Мы все ещё волшебники, которые могут увидеть волшебство, взаимодействовать с зельями и артефактами. Единственное, что мы не можем, это колдовать с помощью палочки. В Хогвартсе все будут заняты приемом первокурсников, мы сможем проскользнуть к убежищу и обыскать замок хотя бы в первом приближении. У нас будет ещё неделя, пока замок полон первокурсников, которых ещё никто не выучил в лицо.

— Ты предлагаешь прикинуться детьми? — изумился Маттиас.

— Заимствовать их внешность на время, — уточнил Каз. — Никто не удивится, почему у нас не получается колдовать и почему мы пребываем в неположенном месте. Не бойся, Хельвар, детишки даже не облысеют. А вот пара галлонов оборотного понадобится.

— Только одиннадцатилетним сопляком я ещё не притворялся, — проворчал Джаспер.

— Тебе даже не придется стараться, — заверил его Каз.

Уайлен вместе с Инеж прыснули, а Нина ехидно усмехнулась.

— У нас неделя на подготовку, — подытожил Каз, не обращая внимания на их смешки. — С завтрашнего дня начинаем. С острова никто без моего ведома не отлучается. Ты понял, Джаспер? Ещё не хватало, чтобы кого-то загребли перед самым началом. Все понятно?

— Да, босс, — хором отозвалась команда, и даже Маттиас кивнул.

1) Билоко (в единственном числе — элоко) — хитроумные низкорослые сущности, обитающие в джунглях. Они живут в дуплах деревьев и ревностно защищают лесных созданий от охотников, которые по глупости вторгаются на их территорию. Билоко лысые, с бритвенно-острыми когтями и усеянной крепкими зубами пастью — ее они разевают так широко, что способны проглотить человека целиком. Свою жертву перед этим они могут загипнотизировать.

Вернуться к тексту

2) Нигерийское суеверие. Если ударить человека метлой, то он станет импотентом — если только не выхватит метлу и не ударит в ответ семь раз.

Вернуться к тексту

Неделя летела слишком быстро, а Инеж все ещё не представляла, как удержаться на метле. Та вела себя как норовистая кобылка, дергалась под ней и пыталась сбросить, как бы Инеж ни стискивала её коленями и ни пыталась приручить.

Лошадь можно задобрить, попробовать подружиться с ней, показать ей, кто здесь хозяин. У Инеж всегда получалось ладить с цирковыми лошадьми.

Метла не ела сахар, ей нельзя было натянуть поводья, расчесать гриву или приручить, но она очень тонко чувствовала настрой седока. Инеж знала, что нужно успокоиться, постараться сконцентрироваться и проявить характер, но обида и злость все ещё перевешивали.

— Она чувствует твой страх, — сказал ей Уайлен между делом. — Постарайся взять верх.

Легко ему было говорить. Под ним метла не крутилась вьюном, выворачиваясь из-под седока, стараясь напакостить всякую секунду.

Если бы перед ней была лошадь, Инеж бы знала, что делать, но найти общий язык с безликой палкой с пучком прутьев на конце было выше её сил. Вот что с ней делать? Ласково гладить по древку? Обещать отполировать? Ударить по пружинящим прутьям?..

Было обидно почти до слёз, точно у неё отобрали ещё одну детскую мечту. Инеж всегда хотела летать и с детства мечтала увидеть себя в какой-нибудь квиддичной команде, но она была сквибом, и это определяло всё. Только такой безумец, как Каз, мог рискнуть посадить сквибов на метлы. В волшебном мире это было равносильно тому, чтобы дать водительские права слепому. Сквиб не справится с управлением, не подстрахует себя, не залечит переломы, даже не скроется от магглов, лишь навлечет неприятности на себя и все сообщество волшебников.

Инеж протянула руку и в тысячный раз позвала метлу к себе.

— Вверх! Ну же, давай! Вверх!

Метла издевательски медленно перекатилась по земле и на ней же осталась.

— Ах так… Вверх!!! — рявкнула Инеж, припомнив самые страшные интонации Каза и представив, как с удовольствием бросает метлу в огромный костер из её же товарок. Метла испуганно дернулась и как влитая влетела в её руку. — Ну вот, другое дело…

Перекинуть ногу, взяться руками за первую треть древка, прогнуть спину, приникая к метле всем телом, оттолкнуться ногами от земли…

Метла покорилась её воле подозрительно легко. Инеж летела низко, чтобы в случае чего мгновенно вернуться на землю, но её подсознательно тянуло вверх, под самый купол цирка, где сердце замирало от напряжения и восторга.

Все началось, когда Инеж рискнула подняться немного выше, примерно на уровень первых веток деревьев. Метла взбрыкнула, точно взбесившийся жеребец, завертелась волчком, словно Инеж снова оказалась на канате между небом и землей. Вот только канат этот ныне болтался в свободном полете.

Инеж в глубине души ожидала чего-то подобного и только поэтому удержалась. Лишь крепче стиснула метлу руками и коленями и сжала челюсти. Главное, не потерять контакт с лошадью и не слететь. Нужно вымотать её, тогда она подчинится.

Метла пошла зигзагом, мир завертелся в какой-то фантасмагорической карусели. Инеж уже не понимала, где небо, а где земля, куда направлять метлу. Страшнее всего было направить метлу вертикально вверх, тогда она её не выправит… Интересно, она сможет врезаться в маггловский самолет?..

Впервые Инеж пожалела, что никому не сказала, что пошла тренироваться сама. Возможно, потом её обнаружат, повисшей на ветвях какого-нибудь дерева, как брошенный парашют. Каз проклянет её посмертно и вызовет её призрак из могилы, чтобы она отрабатывала свой долг до конца его собственной жизни, если она так подведет его.

Метлу закрутило в очередном вираже, и Инеж наконец-то почувствовала, как начинают неметь руки. Проклятая магия! Лошадь бы уже выдохлась! Десять раз бы выдохлась и сдохла, а метла и не думала останавливаться.

Зеленая трава темнела где-то под ногами. Или под головой?.. Инеж уже плохо понимала, куда смотреть. Воздух не принимал её, отторгал, как лишний инородный элемент, которому полеты заказаны.

Краем уха она услышала какой-то отдаленный крик, и метла вдруг начала замедляться, выровнялась, вернув Инеж в исходное положение относительно земли и неба, и плавно по спирали устремилась к земле.

Бледный как смерть Маттиас сжимал палочку в кулаке, и руки его заметно тряслись, пока он осторожно спускал Инеж на землю. Ей даже удалось аккуратно приземлиться на ноги. Они дрожали и норовили подкоситься, но Инеж себе такой воли не давала и сразу постаралась встать ровно.

Лицо Каза, который стоял рядом с Маттиасом, казалось совершенно лишенным эмоций, он лишь окинул Инеж внимательным взглядом и негромко произнес:

— Очень хорошо, Хельвар. Тебе проще колдовать под воздействием эмоций, так что прогресс налицо. Скоро вернешься в форму.

С этими словами он развернулся и вознамерился было уйти прочь, как Маттиас все же не выдержал:

— И это всё, что ты скажешь? Да она же чуть не убилась!

Каз оборачивался медленно, и на сей раз он задержал куда более продолжительный взгляд на ней, тяжело дышащей, растрепанной и едва удерживающейся на ногах. Инеж встретилась с ним взглядом и чуть не отпрянула: это темное, злое, почти отчаянное выражение его глаз говорило ей больше, чем хотел бы даже сам Каз.

— Она может больше, чем ты думаешь, Хельвар, — отрывисто произнес он. — И сможет ещё больше. Поменяй метлу, Инеж. Вечером попробуешь ещё раз, а сейчас приведи себя в порядок, через два часа отправимся в Лондон. Есть дела в Лютном.

Инеж молча кивнула.

Каз был одет как на выход, как одевался всегда, когда выбирался в мир магии, подчеркивая маггловскими элементами ту незаметную разницу, которая всегда пролегала между ним и другими волшебниками. Он почти гордился тем, кто он есть. Почти, потому что в нем, как и во всяком сквибе, все равно жила та маленькая червоточинка, напоминающая о неуместности и уродливости таких, как они, в обоих мирах.

Он уже был готов, но дал ей два часа на то, чтобы прийти в себя. Инеж оценила это.

И пусть Маттиас по-прежнему с возмущением взирал на его прямую спину, удаляющуюся от них под сень деревьев, Инеж знала: на этот раз Каз действительно испугался. За неё.

И это было обидно, потому что Инеж бы справилась. Назло всему справилась. И вместе с тем что-то в ней оттаивало, отогревалось.

И снова желало жить.

Хотя… Каза едва ли могло испугать что-либо кроме перспективы лишиться ценного члена команды, и денег соответственно. Обольщаться не стоило.

* * *

Лютный переулок всегда отличался особенным ни на что не похожим смрадом. Так иногда ещё пахли волшебные аптеки, где маринованная драконья печень хранилась в полуоткрытых бочках и тесно соседствовала с вытяжкой яда докси. Благо обе имели непередаваемый аромат.

В Лютном было иначе: каждая щель в нем, каждая тряпка пахла чем-то новым, то омерзительной вонью тролльих слюней, то пахучими тибетскими благовониями, а то и вовсе сырым свежеразделанным мясом. И эти ароматы, смешиваясь между собой и сплетаясь воедино, вместе создавали совершенно непереносимый букет.

Каз поморщился и прошел мимо ведьмы, торгующей чем-то подозрительно напоминающим человеческие ногти. К слову, мясом тянуло именно от нее, и, пожалуй, даже Грязные руки предпочел бы не знать без нужды, чем именно она торговала. Ведьма проводила его пронзительным взглядом, буквально прожигающим спину.

— У нас не больше часа, — предупредил Каз следующую за ним Инеж. — Кто-нибудь вызовет авроров, и придется уходить.

Инеж кивнула.

Да, Лондон не был их территорией. Это там, в тихих переулках портов и гаваней, в том же Саутгемптоне Каза знал любой. Там каждый шаг его был облечен тайной и ужасом, там он был известен под этим странным прозвищем Грязные Руки, потому что не было такой крови или кишок волшебных тварей, ценящихся на черном рынке, в которые не окунались бы руки Каза Бреккера.

Здесь, в чистеньком Лондоне, Каза не любили. Он портил эту тщательно наведенную и выверенную сказочку суровыми реалиями магических трущоб, грубых, отсталых, порой почти средневековых нравов.

— Сюда, — Каз свернул к неприметной лавке неподалеку от выхода в Косой переулок.

Инеж хмыкнула: в Лондоне Каза, может, и не любили, а вот лавчонка “Борджин и Бэркс” принимала его почти как родного. Каз был одним из немногочисленных любимых клиентов старика Борджина. Добрую половину своих дел Каз проворачивал именно у него.

Правда, зачем ему в этот раз понадобилась Инеж, оставалось загадкой.

Клиентов в лавке не было, да Борджин их и не ждал. Он предпочитал вести свой бизнес за кулисами старых запыленных прилавков и очень не любил, когда кто-то проявлял к этим кулисам хоть малейший интерес.

— Как обычно, мистер Бреккер? — поинтересовался он, стоило Казу перешагнуть порог его заведения. Инеж вошла следом и замерла у ближайшего стеллажа в скоплении теней.

Трогать что-либо здесь рекомендовалось исключительно глазами.

Каз, однако, на вопрос Борджина покачал головой.

— И да, и нет. Я за рукой и прочим товаром, но есть нюансы.

— Все готово, мистер Бреккер, — Борджин плюхнул на прилавок увесистый сверток. — А какие именно нюансы?.. Вот, кстати, и ручка… Заждалась вас, скучает по делу!

— Мне нужно, чтобы она светила двоим людям, — Каз жестом поманил Инеж ближе. — Мне, когда в моих руках, и ей, когда в её. И чтобы без осечек.

Борджин поморщился:

— Это уже сложнее. Она уже выучила вас, мистер Бреккер, привыкла к вам. Других людей она не примет так просто, будет артачиться. Ревнивые они. Таких во всей Британии, почитай, с десяток осталось, сами понимаете…

Инеж с любопытством посмотрела на предлагаемый артефакт. Руки Славы по нынешним временам были изрядной редкостью, как, впрочем, и казненные висельники. Мерзость та ещё, на самом деле.

Мумифицированная серая и высохшая до костей человеческая кисть сама льнула к рукам Каза, ластилась как кошка. Каз нередко прибегал к услугам вот таких магических вещиц. Другое дело, что, как и многие другие волшебные вещи, они имели свой характер и своеобразную память. С этой рукой Инеж уже была знакома, довелось в своё время отцеплять её от горла Джаспера, когда тот решил фамильярно дать ей “пять”.

Неудивительно, что с некоторых пор они друг друга серьезно недолюбливали. Инеж даже не стала протягивать свою руку, не было никакого желания снова пригвождать эту пакость кинжалом к полу, если все-таки кинется.

— И все-таки? — надавил Каз, и в голосе его проскользнули опасные нотки.

Борджин это тоже почувствовал и засуетился:

— Это зависит уже от вас, мистер Бреккер, на самом деле! Нужно убедить её, что мисс — ваш напарник, что она вместе с вами, и тогда должно получиться.

Инеж безнадежно отвернулась. Она уже сегодня договорилась с метлой, ага… Из всех артефактов нормальные отношения у неё складывались только с зачарованными ножами и гоблинскими кинжалами.

— Дай мне руку, Инеж, — тихо произнес Каз.

Инеж послушно протянула ему руку, закованную в тонкую перчатку из драконьей кожи. У Каза были такие же, он вообще быстро приучил всю команду не ходить без пары таких в кармане. Другое дело, что если Джаспер стаскивал их сразу же, как в них отпадала нужда, то Каз не снимал их практически никогда.

Каз осторожно баюкал Руку Славы на руках, точно дорогостоящую зверушку, даже аккуратно гладил по костяшкам указательным пальцем. Инеж смотрела на это редкое зрелище и не могла отделаться от наваждения: почему-то хотелось, чтобы с такой осторожной аккуратностью Каз касался уже её руки.

— Это твоя новая хозяйка, — Каз приподнял Руку. — Ты будешь ей подчиняться, как мне, это приказ.

Он кивком понудил Инеж коснуться пальцами серой сморщенной кожи.

Рука скрючила пальцы и попыталась вывернуться из хватки Каза.

— Ох уж эта женская ревность, — вымученно улыбнулся Борджин. — Ручка-то женская. Была… Может, привязку на смешанной крови попробуете? Пару капель крови смешаете — вашу и мисс, и тогда Рука будет воспринимать вас, как одно целое. Кровными родственниками, так сказать.

Каз ещё только задумчиво склонил голову, оценивая предложение, а Инеж уже поняла, что палец придется резать, и обреченно потянула перчатку с руки.

— У тебя есть заживляющий бальзам? — поинтересовалась она. — Я не брала.

— Я принесу, — вмешался просиявший Борджин. — Что-нибудь ещё? Кинжал?..

— Нет, своим, — Каз качнул головой. — Инеж?..

Инеж привычным жестом извлекла из ножен кинжал поострее — железный, с серебряной кромкой, то, что надо для порезов — и протянула его Казу.

Каз тоже снял перчатки, положил одну на прилавок, разгладил, чтобы было больше места. Драконья кожа вполне годилась для того, чтобы смешать кровь на ней. Главное, следить, чтобы больше никуда не попало.

Его бледные тонкие пальцы сомкнулись на рукояти, и произошло нечто странное: кинжал вдруг резко раскалился, и от ожога Инеж спасло лишь то, что с этой руки перчатку она так и не сняла. Каз тут же отдернул пальцы, Инеж заметила, что они стали красными, словно от сильного ожога, но Каз и бровью не повел, просто натянул одну из перчаток обратно на пострадавшую руку и взял мгновенно остывший кинжал.

— Руку, — коротко скомандовал он и легонько чиркнул лезвием по мизинцу.

Обожгло легкой болью, и пара красных капелек упала на черную кожу, потерявшись на ней. Каз проделал то же самое с собственной рукой. Инеж подала ему лоскут, смоченный заживляющим бальзамом.

Кровь у Каза была такая же, как и у других людей. Капли символично слились в одну маленькую темную лужицу. Инеж не почувствовала ничего и с любопытством смотрела, как Каз подхватывает присмиревшую Руку Славы и осторожно проводит красную полосу по едва заметным линиям жизни на её ладони.

— Попробуйте теперь коснуться, — посоветовал Борджин Инеж. — Должна признать.

Рука неохотно, но переползла на руки Инеж и устроилась там, брезгливо упираясь пальцами ей в плечо. Инеж в целом разделяла её чувства, но не могла не признать, что такое подспорье в работе было бы ей как никогда кстати. Шутка ли, освещать себе путь в любых условиях, чтобы источник освещения больше не видела ни одна живая — и неживая тоже — душа.

Каз расплатился, и все вещи одна за другой скрылись в карманах его пальто. Простое и маггловское с виду, прошитое стальными нитями, оно тоже могло отражать многие заклятья, хоть и не так хорошо, как драконья кожа, а уж про карманы с наложенным на них заклинанием невидимого расширения и говорить не стоило.

Затем они разошлись, каждый в свою сторону. Куда направляется Каз, спрашивать было бесполезным, но Инеж примерно представляла его круг интересов.

Сама она направлялась в место, которое ненавидела всей душой. Один вид этих золоченых фигурных решеток вызвал в ней тошноту и неконтролируемый приступ паники.

Магических борделей в Лондоне было немного, а уж тех, которые с трепетом относились к капризам своих клиентов, и того меньше, потому “Зверинец” процветал и собирал всю более и более обширную коллекцию посетителей от министерских клерков до самых влиятельных персон. Зверинец отличался тем, что позволял любому пришедшему сохранить полную анонимность, и лишь хозяйка знала, кто скрывается под той или иной маской.

Этим Хелен тоже приторговывала — секретами, лицами, чужим стыдом и компроматом. Каз Бреккер никогда не интересовался земными радостями, но этот товар покупал охотно. Он часто появлялся там, закутанный в свое неизменное пальто и маггловский чопорный костюм, равнодушно проходил мимо завлекательно улыбающихся ему прелестниц, не обращая никакого внимания на их заигрывания, и скрывался в покоях Хелен.

О Казе Бреккере ходили разные слухи: что он оборотень, что он поражен каким-то стыдным проклятием, которое не дает ему касаться других людей, что он — чёрный маг, так далеко ушедший по темной дорожке, что уже переставший быть человеком. Другие видели в нем палача, чьи руки были по локоть в крови и внутренностях живых существ, устрашающего своей безучастностью демона. Инеж, однако, разглядела в нем совсем иное: свой шанс на свободу.

Хелен держала своих пташек на коротком поводке магического контракта. Если волшебник ещё мог выпутаться из такого, то сквиба он связывал по рукам и ногам. У Хелен было особое перо, подписавшись которым, человек расписывался собственной кровью, сам себя загоняя в окончательную кабалу.

Откуда было девчонке-артистке из маггловского цирка, впервые посетившей Лондон, знать такие подробности? Миловидная сквибка с экзотической яркой внешностью и сумасшедшей гибкостью очень приглянулась Хелен. А руки у неё были длинные. Так что в один прекрасный день юная мисс Инеж Гафа, подающая огромные надежды эквилибристка, трагически погибла под колесами неизвестно откуда взявшегося автомобиля, а настоящая Инеж очнулась в комнате с золотыми решетками, где ласковая женщина с золотыми волосами погладила её по голове, пообещала позвонить родителям и попросила лишь написать свое имя и фамилию, чтобы она могла продиктовать её мудреное имя полиции. Так Инеж оказалась должна ей десять тысяч галеонов, которые обязана была отработать дабы избежать более чем неприятных последствий, которые были ей продемонстрированы во всей красе. Инеж ещё долго не могла после этого спать.

Хелен была очень довольна новым приобретением: магглы плохо переносили длительное магическое воздействие, другое дело сквибы или другие волшебники.

Инеж быстро познакомилась с истинным характером Хелен. Ласковая поначалу, она могла забить до смерти за малейшее ослушание, поэтому Инеж быстро научилась улыбаться даже через силу, прятать слёзы, угождать и ненавидеть так сильно, как только могла её слишком быстро повзрослевшая душа.

Каз Бреккер выкупил её частным порядком для своих нужд, значительно удлинив проклятый поводок. Пока Инеж работала на него, она могла не возвращаться к Хелен, лишь заносить раз в несколько месяцев очередной взнос в счет своего медленно уменьшающегося долга. И каждый раз она с трудом заставляла себя сделать шаг в сторону золотых дверей, затейливо разукрашенных расписными павлинами.

Знакомый аромат курений из легкой версии амортенции вызвал немедленный прилив тошноты, и Инеж спешно закутала лицо шарфом. Эти пошлые карамельные нотки она с некоторых пор не выносила даже в запахе пищи. Считалось, что они настраивают людей на легкий игривый лад и помогают расслабиться.

Нормальная амортенция пахла иначе. Инеж как-то однажды вдохнула свежие пары только что сваренного зелья и осталась глубоко удивлена: вместо ожидаемой опротивевшей сладости она почувствовала запах свежей травы, соленого моря и едва уловимый аромат мужского одеколона, до странного знакомый. Какая-то раскрученная марка, Инеж её не знала, пока не увидела флакон в шкафу Каза, и тогда же вспомнила запах.

Смитсон — охранник — направил на неё палочку, и Инеж покорно протянула ему открытые руки. Он проверил её на наличие заклятий или что там обычно они проверяли и молча дернул головой в направлении кабинета Хелен, разрешая пройти.

Хелен обнаружилась на месте, при виде Инеж она отложила в сторону свитки, которые читала, и ласково улыбнулась:

— А, милая, это ты? Я уже начала скучать! Ну что же ты стоишь? Проходи скорее! Хотя погоди минутку…

Все клинки Инеж в мгновение ока выскочили из ножен и, зловеще обратились к ней лезвиями, повинуясь небрежному шевелению палочки в холеных паучьих пальцах.

— Даже интересно, насколько Бреккер ценит твою милую мордашку? — промурлыкала Хелен, и одно из лезвий пощекотало Инеж щеку. — Сильно расстроится, если вернешься не такой красавицей? Может, тогда он огорчится и вернет тебя обратно?..

— Казу плевать на мое лицо, — холодно отозвалась Инеж. — Покалечишь меня — я не смогу работать, и ты лишишься денег. Контракт это учитывает.

— Действительно, — скучающе отозвалась Хелен, взмахнула палочкой, и ножи опали на пол бесполезной грудой металла, превратившись в какой-то хлам. — Оу, прости!

Инеж равнодушно проводила их взглядом. Рабочие ножи сегодня зимовали у Каза, она отдала ему их перед расставанием. Парочка из тех, которые не приманивались заклинаниями, по-прежнему прятались в рукавах, но Хелен об этом знать было необязательно. К чему разочаровывать старушку?

— Пятьсот галеонов в счет долга, — Инеж положила кошелек на край стола. — Можешь пересчитать.

— Я тебе верю на слово, дорогуша, — радушно отмахнулась Хелен. — Сколько тебе там осталось? Около пяти тысяч? Я могу скостить твой долг, если окажешь мне одну услугу…

— Что ты хочешь?

— Я знаю, что ты оказываешь Бреккеру самые разные услуги, — Хелен обошла стол и мягко провела ладонью по лицу Инеж. Та попыталась отстраниться, но Хелен не позволила — пальцы у неё были железные. — Ты всегда была умницей в определенной области, а он и вовсе сделал тебя специалистом широкого профиля. Похвальный рост…

Пальцы настойчиво надавили на губы, заставляя приоткрыть рот, но Инеж лишь крепче стиснула челюсти, старательно давя в себе привычный страх. Хелен больше не посмеет её избить, она ничего ей не сделает, она слишком боится Каза. И, в конце концов, Инеж всегда может перерезать ей глотку, хотя это будет последним её действием в этой жизни. Каз будет недоволен.

— Однако кое-что ты уже успела подзабыть, — Хелен наконец отпустила её подбородок и зло сощурилась, она привыкла к полному подчинению. — Впрочем, сейчас мне нужна услуга Призрака, так что можешь выдохнуть. Я знаю, что Бреккер взял заказ на Хогвартс, вести разносятся быстро. Я просто накину тебе одно поручение сверху. Все легко: тебе нужно будет убить одного человека, и ты свободна от долга. Навсегда.

— Я не убиваю людей, — отрезала Инеж. — И я не беру заказов у Каза за спиной.

— А ты уверена, что она у тебя будет, эта спина? — вкрадчиво уточнила Хелен. — Я знаю, кто такой Бреккер, он всего лишь человек, хотя и очень удачливый обманщик. Как думаешь, Роллинс откажется от маленькой подсказки с моей стороны?..

Инеж опустила взгляд.

— Вот и умница, — Хелен протянула ей конверт. — Вот, посмотри.

Инеж неохотно вскрыла конверт и вытянула газетную вырезку с фотографией мальчика, черноволосого, лохматого, в круглых очках, замотанных посередине изолентой. Он с любопытством смотрел на неё и несмело улыбался уголком рта. Инеж показалось, что из неё одним ударом выбили весь дух, она судорожно втянула пахнущий карамелью воздух и отчаянно замотала головой.

— Нет!.. Нет!!! Ни за что… Я не буду убивать ребенка! Не буду, Хелен!

— Я так и думала, — Хелен брезгливо поморщилась. — Жаль… Думала, Бреккер сделал тебя менее мягкотелой. Разделывать драконов — какая гадость, но тебе ближе копаться в чужих кишках? Животные — те же дети, моя дорогая!

Побледневшая Инеж отшвырнула от себя фотографию и, резко развернувшись, направилась к двери.

— Постой! — окликнула её Хелен. — Я была неправа…

Инеж от неожиданности даже обернулась. Для Хелен такое заявление было чем-то неслыханным.

— …не стоит церемониться со сквибами, — сладко улыбнувшись, договорила Хелен. — Империо!

* * *

Море раскинулось перед ним рокочущим синим простором. С этой части острова оно казалось особенно необъятным.

Маттиас стоял на краю обрыва и задумчиво смотрел вниз, там шипящие волны жадно облизывали серые камни, оставляя на них клочья белой пены. Красочно представлялись собственные клочья на тех же камнях, если он решится прыгнуть отсюда. Единственный по сути способ избежать заключенного договора и не участвовать в затее Бреккера. Этот хитрый демон умел заключать контракты, в его чеканных формулировках не было ни единой лазейки.

Или уж стоило наконец смириться и попрощаться с собственной совестью? В конце концов, Бреккер поклялся собственной жизнью, что ни он сам, ни кто-либо из его команды не причинит намеренного вреда детям. Не убьет, точнее.

Как сказал позже Джаспер, это было лучшее, чего Маттиас смог бы добиться. На том и стоило успокоиться.

Маттиасу вернули палочку. Не его прошлую — новую, но тем не менее на удивление оказавшуюся ему строго по руке. Магия, подавленная почти на год, просыпалась в нем неохотно, нерегулярными всплесками. Какие-то простые заклинания не получались, но многие профессиональные вылетали на автомате, как сегодня экстремальное торможение метлы, к примеру.

Маттиас действительно испугался за эту бронзовую девочку, которая держалась на взбесившейся метле с профессионализмом бывалого гонщика, но если бы она упала… Хватило бы той искры магии, что теплилась в каждом сквибе, чтобы помочь ей дожить до прибытия помощи? Маттиас сомневался.

Он не понимал этих странных людей, собравшихся на этом острове. Сквибы, уверенные, что смогут завоевать этот мир, увлеченно и азартно бросающиеся в сумасшедшие авантюры за не менее сумасшедшие деньги. Как Маттиас понял, чаще всего они нанимались браконьерами или профессиональными ворами. Или контрабандистами. Профиль услуг был обширен.

Они даже мыслили не как нормальные волшебники, то слишком узко, не понимая очевидных вещей, которые для Маттиаса были элементарными, то ошарашивая его неожиданными решениями, которые он, будучи аврором, никогда не стал бы учитывать. Зачем пользоваться магией, чтобы отпугнуть боггарта или докси, если можно использовать подходящее зелье? Эти сумасшедшие сквибы не боялись даже дементоров и ухитрялись обходиться без патронуса.

— Надеюсь, ты не собрался прыгать отсюда? Я, конечно, попытаюсь поймать тебя, но ночь с Костеростом будет тебе обеспечена, — услышал он за спиной насмешливый голос Нины.

Он хмыкнул и медленно отошел от края, даже не взглянув в её сторону. Видеть довольную жизнью Нину Зеник было выше его сил сейчас.

— Думаешь, от того, что ты меня игнорируешь, что-нибудь изменится? — Нина восприняла его молчание по-своему. — Хей, мы в одной лодке! Нам придется работать вместе.

— К сожалению, — процедил Маттиас и все же поднял взгляд на собеседницу.

Довольной жизнью Нина определенно не выглядела, побледневшая, осунувшаяся, с больным взглядом — это зрелище наполнило его душу определенным злорадством и смутной тревогой. Ему не нравился такой её вид.

Нина для него всегда была полной жизни и радости огненной птичкой, за которой хотелось следовать куда бы ни повела.

Маттиас внезапно выбросил руку и ловко ухватил её за локоть, быстро подтянул её к себе и бесцеремонно закатал широкий рукав льняной блузки, обнажая предплечье. Пальцем провел по белым шрамам подживших ожогов.

— Зачем ты её сделала? Метка Сама-знаешь-кого… зачем ты сделала её? Ты была ещё ребенком.

Нина не стала вырываться, замерла трепещущей птицей в его руках и лишь усмехнулась, смотря мимо него куда-то в море.

— Я была ребенком, у которого отняли родителей, а за что — объяснить не удосужились. Я не знала, почему Сам-знаешь-кто страшен, почему следовать за ним было так ужасно. Мне не говорили о терактах, не объясняли, что он сделал — боялись, наверное. Только твердили, что я порченная и ни в коем случае не должна быть похожей на родителей, а я протестовала. Помню, я ткнула тетке эту метку под нос, а она побелела и едва не рухнула в обморок. Мне стало страшно, но я рассмеялась ей в лицо. Потом она пыталась свести её всевозможными зельями, но так и не получилось…

— У Роллинса получилось, — коротко произнес Маттиас. — Если бы не кровавое месиво вместо кожи на твоей руке, я бы не поверил тебе, не стал бы спасать.

— Я в жизни так не орала, как в той камере, — Нина вздрогнула, и Маттиасу нестерпимо захотелось её обнять. — Я должна тебе жизнь уже за то, что ты меня оттуда вытащил.

— Каково это было — видеть меня обычным глупым магглом, который не знает ничего об этом мире и по уши очарован тобой? Забавно?.. Весело?

Нина резко отстранилась и выдернула руку из его хватки. Маттиас не держал.

— Ты и сам знаешь ответ, — отозвалась она. — До безумия больно.

Она развернулась и ушла по траве в дом, обиженно поправляя рукав. Маттиас смотрел на неё и не мог избавиться от ощущения наигранности. Нина всегда все делала наигранно, гротескно, шумно, и это странным образом помогало ей втираться в доверие к людям, которые её не знали. Остальным было куда сложнее.

— Если бы я знал, Нина, если бы я знал, — тихо прошептал Маттиас. — Если бы я тебе по-прежнему верил…

* * *

Утро первого сентября наступило слишком быстро.

Инеж проснулась ещё до рассвета и осторожно вылезла из окна своей комнаты, бесшумно соскользнув по покатой крыше на землю.

Она хотела попрощаться с морем. Почему-то казалось, что они могут сюда уже не вернуться.

Темное небо встретило её ярко-розовой полосой у горизонта и теплым ветром. Инеж сбросила обувь и пошла по песку навстречу холодным волнам. Те дружелюбно шумели и ползли к ней длинными языками.

Ноги обожгло ледяным холодом. Кружащий над островом ворон что-то каркнул на своем вороньем языке, Инеж проводила его взглядом, но птица быстро скрылась из вида.

— Умные птицы, — произнес кто-то у неё над ухом.

Инеж резко обернулась и почти уткнулась носом Казу в плечо. Как он успел так быстро подойти? Побережье было совершенно пустым.

— Хоть одно живое существо вызывает у тебя симпатию, уже прогресс, — она отступила на шаг. — Обычно ты любишь их в исключительно засушенном виде.

Каз смотрел на неё пристально и сумрачно. На лице его проступила непривычная мягкость, он, судя по всему, сам её не замечал.

— Они помнят зло, которое им причинили, — негромко отозвался он. — Запоминают людей, причинивших им вред, и избегают их, передают друг другу эти знания. Добро они тоже помнят.

— Поэтому ты зовешь нас своими воронами?

Каз медленно покачал головой.

— Не только. Однажды волшебники пытались использовать воронов как почтовых птиц. Пытались сделать их безмозглыми прислужниками наподобие сов. Не получилось. С тех пор вороны недолюбливают волшебников, держатся от них подальше.

Солнце медленно поднималось над горизонтом. Его лучи заставляли волосы Каза полыхать золотым сиянием. Сейчас он казался лучшей версией самого себя.

Ноги начали неметь от холода, и Инеж очнулась от странного забытья.

— Как ты здесь оказался?

Она нагнулась и зачерпнула прохладной воды. Холод обжег лицо, и глаза Каза вдруг вспыхнули каким-то темным пламенем.

— Я здесь был.

— Надеюсь, не в прошлые мои визиты сюда, — проворчала Инеж и вновь наклонилась к воде.

От мысли, что Каз мог видеть, как она плавает и купается, щеки полыхнули жаром, и внутри пробежала странная дрожь. Она бы… хотела этого?.. Нет, конечно нет.

Она надела обувь обратно.

— Пора идти обратно, — коротко отозвался Каз и неожиданно просветлел лицом. — Знаешь, что гранианские кони могут пить морскую воду? Они любят такие места, слетаются на водопой, чтобы играть в волнах друг с другом. Молодые жеребцы всегда норовили устроить драку… Смотри!

Инеж вскинула голову и с восхищением увидела изящного крылатого коня, кружащегося над волнами. Спустя пару минут к нему присоединился ещё один, и они погнались друг за другом, петляя и скользя копытами по блестящей воде.

— Дикий табун, гнездится на скалах с другой стороны острова, — голос Каза был непривычно мягким. — Они боятся людей. И правильно делают.

Инеж обернулась к нему и улыбнулась уголками губ. Каз редко чем-то любовался, но сейчас он казался очарованным двумя крылатыми фигурами, парящими над морем. Что-то блеснуло на скале, Инеж пригляделась повнимательнее и охнула при виде возникающих наверху фигур в мантиях.

— Каз!..

Он обернулся.

— Бежим! — рявкнул он, срываясь с места и увлекая её за собой. — Авроры. Нас нашли.

Раздались выстрелы. Джаспер тоже был ранней пташкой.

— Разделяемся!

Они бросились в разные стороны. Инеж тихо радовалась, что оделась сразу. Даже ножи были при ней. Она бежала, петляя между камней. Место сбора они знали все.

Нина ещё накануне создала портал, настроенный на десять утра, но Каз потребовал создать ещё одно условие — чтобы портал сработал раньше срока, его должны коснуться все шестеро. Там же лежали все нужные вещи. Они всегда там лежали.

Они не в первый раз сбегали из-под носа авроров.

— Ступефай! — красная вспышка пронеслась над её головой. Инеж перекатом ушла в сторону и замерла за камнем. — Инкарцеро!

Инеж тенью проскользнула мимо, аврор недоуменно завертел головой, а затем мешком упал к её ногам. Инеж с большой аккуратностью убрала кинжал, пропитанный сонным ядом, обратно в ножны. Не зря вымачивала неделю в том булькающем зелье.

Над её головой громко прокричала чайка. Один раз, другой, третий. Значит, в пещере трое. Уайлен, Нина и Маттиас, скорее всего.

Джаспер никогда не отказывался от хорошей драки. И в отличие от Инеж стрелял всегда наповал.

Часть авроров уже окружили дом и сообща выбивали у него двери и окна. Инеж с горечью отвернулась и бросилась под прикрытие деревьев. Когда-нибудь у них будет дом, который никто не отнимет.

Кто-то бежал ей наперерез, Инеж крепче сжала рукоять кинжала, но вовремя заметила рыжие пряди. Уайлен…

Но кто же тогда?

— Инеж? Ты же бежала к пещере? — удивленно выдохнул он и остановился, тяжело дыша и упираясь руками в колени. — Где Джаспер и Каз?..

— Что произошло? — спросила она, внутренне холодея.

— Мы уже собирались, когда ты прибежала с криком, что нас нашли и чтобы мы бежали к месту сбора. И появились авроры. Меня отшвырнуло заклинанием, но я сумел отползти и сбежать. А как ты тут оказалась? Ты же была с Ниной…

— Уайлен, — медленно произнесла Инеж. — Меня не было с Ниной, меня вообще тут не было.

Надо признать, соображал он быстро.

— Гребаная оборотка! Нам нужен пароль! Любое слово!

— Ворон, — немедленно отозвалась Инеж и оглянулась на затрещавшие ветки. — Бежим!

— Куда? — охнул Уайлен, которого Инеж беспощадно дернула за локоть.

— В пещеру. Нам все равно туда.

Инеж вела их кружным путем, вдоль скал. Пусть далеко, зато выйдут с другой стороны. Она уже предполагала, что то, что они увидят, ей совершенно не понравится.

Предчувствие не обмануло.

Свою копию с палочкой Инеж увидела сразу и даже удивилась, до чего же глупо выглядела с ней. Однако скорчившийся от боли Маттиас, зажимающий глубокую рану на боку и обезоруженная связанная Нина так определенно не считали.

— Не удивляйся таким методам, красавчик, — крикнула она Маттиасу. — Авроры Роллинса всегда работают грязно. Мне повезло, что меня брали вы с Брумом, а то бы я была ещё краше тебя!

Нина ещё храбрилась, но в глазах её читался страх.

— Силенцио, — псевдоИнеж не церемонилась. — Темная ведьма и клятвопреступник — отличный подарок дементорам! Где же остальные?

Уайлен дернулся, но Инеж молча положила ему руку на плечо, а затем одним коротким движением метнула кинжал и выскочила следом, уже на ходу бросая ещё один нож.

— Ах ты! — псевдо-Инеж успела увернуться от кинжала и взвизгнула, когда второе лезвие выбило палочку из её руки.

Инеж прыгнула на неё сверху и нанесла несколько быстрых ударов, заставив оппонентку взвыть ещё раз. Псевдо-Инеж в долгу не осталась, очень точно ударив в нужную точку в плече, отчего у Инеж мгновенно онемела правая рука.

Они расцепились и медленно начали обходить друг друга по кругу. Её двойник была хороша, она успела выхватить у Инеж один из ножей, а в другой её руке возникло нечто, напоминающее небольшую серебристую звездочку. Мигнуло и тут же исчезло.

В тот же момент щеку обожгло острой болью. Инеж машинально вскинула к лицу свободную руку и тут же ощутила ватными пальцами глубокий порез.

— Для легендарного Призрака ты глуповата, — псевдо-Инеж усмехнулась. — Я думала, будет интересней. Я давно хотела встретиться с тобой, а ты меня разочаровала.

— Ты не аврор, — Инеж было не до оскорблений, ей нужно было как-то передать палочку связанной Нине и не пустить к ней соперницу. — Кто ты?

Пусть болтает, глядишь и отвлечется. Судя по выстрелам и отдаленным воплям, Джаспер и Каз решили развлечься по полной. Аврорам сейчас не до них.

Палочка лежала в траве, Инеж мысленно считала шаги до неё. Ещё пять. Как бы пройти их, не ввязавшись в драку…

Псевдо-Инеж захихикала:

— Всегда считала, что волшебники зря пренебрегают техникой ближнего боя! Какая-то грязная сквибка может одолеть мага — разве это нормально?

Шаг. Второй…

— Я уже тебя одолела, — равнодушно отозвалась Инеж. — Теперь мы на равных. Так кто ты такая?

— Дана Лоуэлл, специальное подразделение под предводительством старшего аврора Роллинса, — псевдо-Инеж гордо выпрямилась. — Нас посылают на особые задания.

— Ловить грязных сквибов? — иронично уточнила Инеж. — Так себе работка!

Ей оставался один шаг, когда Дана разгадала её маневр.

— О нет, маленькая сквибка, не выйдет!

Инеж не так уж часто приходилось драться на ножах с мастерами. Чаще всего она нападала исподтишка или брала ловкостью и скоростью. Сейчас она дралась сама с собой. Дана имела те же параметры и владела своим телом ничуть не хуже самой Инеж.

Извернувшись и заработав здоровенный порез вдоль бедра, Инеж сумела-таки дотянуться до палочки и ногой отшвырнуть её поближе к кустам. Ей хотелось верить, что Уайлен сообразит что к чему. Она больше ничего не могла предпринять: обозленная Дана напирала, и Инеж еле успевала парировать её молниеносные жалящие атаки.

Внезапно браслет на руке Даны засветился, и она в тот же миг отскочила от Инеж, торжествующе усмехаясь.

— Роллинс уже здесь!

Негромкий хлопок показался оглушающим, а в следующий момент из кустов выбрался кряхтящий Джаспер. Огляделся и замер в недоумении, растерянно переводя дуло с одной версии Инеж на другую.

— Нелегкий выбор, да? — прокомментировала Инеж. — Давай выбери между двух воронов!

— Да, выбери, — Дана растерялась на мгновение, но тут же постаралась скопировать позу Инеж. — Давай!

— Без проблем, красавицы, — Джаспер усмехнулся и без колебаний спустил курок.

Дана лишь тихо охнула и упала как подкошенная. Изо рта её побежала струйка крови, но грудь ещё еле-еле приподнималась. Джаспер присел на корточки и деловито нащупал её пульс, затем вытащил из кармана какой-то порошок и щедро всыпал ей в полуоткрытый рот.

— За убийство аврора, к сожалению, слишком большой срок, — пояснил он хрипящей Дане, — не то бы стрелял сразу в голову. На будущее: изучай получше характер своих врагов.

— Она не аврор, — фыркнула Инеж.

— Жаль, не знал, — Джаспер выпрямился. — Стало бы проблемой меньше, но добивать, так и быть, не буду. Живи! — он перешагнул через тело лже-Инеж и подошел к настоящей. — Прости, что медлил, как-то непривычно убивать друзей.

— Ты справился, — Инеж улыбнулась и подобрала нож с земли. — Я бы тянула ещё дольше.

— Каз учил не сомневаться, — Джаспер усмехнулся. — Просто не убивать до конца. Я так и сделал.

Инеж закатила глаза и хотела было отойти к Нине, которую почти освободил суетящийся вокруг неё Уайлен, но вдруг что-то ударило её в спину и сковало по рукам и ногам. Рядом тихо вскрикнул от боли Джаспер.

— Это было занятное представление, — прокомментировал аврор Роллинс, выходя на поляну. Вслед за ним высыпало ещё с полдесятка изрядно потрепанных авроров. — Но пора заканчивать фарс. Бреккер, я знаю, что ты тут! Выходи! Или хочешь понаблюдать за тем, как я пытаю твоих друзей? Поверь, ты не забудешь их крики до конца своих дней!

На мгновение повисла тишина.

— Я лучше послушаю твои крики, Роллинс, — раздался спокойный голос Каза. — Твой начальник будет очень недоволен, если я убью его сына.

— Что?.. — Роллинс выдохнул это столь пораженно, что Инеж, закусив губу от боли, из последних сил приподняла голову.

Каз стоял за спиной испуганного Уайлена, прикрываясь им как щитом, и держал нож у его горла.

— Узнаешь мальчишку, Роллинс? Да, это маленький Ван Эк собственной персоной. Давай, мальчик, посмотри господину аврору в глаза. Оборотное зелье не обманет легилимента, верно?

Роллинс вгляделся в Уайлена, резко помрачнел и тревожно завертел головой, Каз легко угадал его мысли:

— Нет, Роллинс, ты не сумеешь замять это дело, ты и сам знаешь. Он прописан на семейном гобелене, даже если ты скинешь мальчишку на корм рыбам, Ван Эк узнает. И он докопается до правды.

Роллинс заскрипел зубами.

— Чего ты хочешь? — крикнул он.

— Отпусти их, — Каз кивнул на Инеж и Джаспера. — Хорошо, а теперь отбросьте палочки. Все! Тогда мальчишка выживет, даю слово!

Путы исчезли, Инеж мгновенно вскочила на ноги и бросилась к Нине, которая спешно рассовывала по карманам палочки — свою и Маттиаса — и собирала вещи. Их было немного — пара сумок с самыми ценными зельями. Инеж тоже подхватила одну. Джаспер помог Маттиасу подняться и поволок его к портшлюзу.

— Стой спокойно, Роллинс, — Каз сделал шаг назад. — А ты, мальчишка, не дергайся, если хочешь жить.

Они медленно отходили к портшлюзу. Это был небольшой валун. Нина выбрала его, чтобы они все смогли за него ухватиться.

— Я выполнил твое условие, Бреккер, — произнес Роллинс. — Отпусти мальчика! Сделка есть сделка, верно? Так ты работаешь?

Каз дьявольски улыбнулся:

— Следи за моими словами, Роллинс! Я не обещал отпустить его. Я всего лишь пообещал его не убить. До нашей следующей встречи… Вперед!

Он резко толкнул Уайлена на камень и рухнул вслед за ним, хватаясь рукой за засветившийся голубым уступ.

— Прощай, Роллинс!

Инеж успела услышать только яростный крик, а в следующий миг они исчезли с острова. Наверное, на этот раз навсегда.

Маггловские летние кафешки отличались тем, что в них ты не выделялся, в каком бы виде ни оказался. Даже разношерстная, потрепанная компания из беглых авроров и преступников-сквибов вполне гармонично вписывалась в общий молодежный антураж.

Нина ещё раньше успела превратить любимый яркий наряд в легкомысленное летнее платьице, отыскала на летней веранде столик и целенаправленными тычками направила их компанию к нему. Теперь она сидела на стуле, закинув ногу на ногу, оживленно изучая меню:

— А у них есть венские вафли и каппучино — гениально! Остаемся! Маттиас, а ты что будешь?

Маттиас покрепче прижал к себе импровизированную повязку и запахнул понадежнее плащ, который ему одолжил Джаспер, дабы не смущать магглов хлещущей из него кровищей.

— Возьми на свой вкус, — рассеянно произнес он. — Джаспер, помоги дойти до туалета! Мне надо обработать рану. У кого-нибудь есть кроветворное?

Джаспер деловито кивнул и мгновенно поднялся на ноги:

— Уайлен, не спи! — хлопнул он того по плечу. — Идем! Выдашь нам зелья, а то я так чувствую, Маттиаса сейчас тащить придется, — он помог ему опереться на свое плечо. — Хотя ты ничего так, бодрячком!

— Бывало и хуже, — Маттиас сделал осторожный шаг. — Просто с открытыми ранениями ни портшлюзами, ни аппарацией лучше не пользоваться. Пойдем потихонечку.

Так неспешно они дохромали до туалета. Джаспер тащил на себе Маттиаса, Уайлен спешил за ними, то и дело нервно потирая шею.

Туалет, к их невероятному везению, пустовал. Маттиас на последней энергии поколдовал над дверью, тяжело привалился к кафельной стене и медленно сполз по ней на пол.

— Хей! Хей! Не спать! — Джаспер звонко пощелкал у него пальцами перед носом. — Ты нам ещё живой нужен!

— Я и так живой, — проворчал Маттиас.

Джаспер присел рядом на корточки, распахнул на Маттиасе плащ и присвистнул. Его ловкие пальцы проворно задрали футболку и закружили вокруг раны, на удивление не причиняя особой боли.

— Да ладно, я сам, — Маттиас попытался сесть поровнее, но Джаспер одним уверенным толчком вернул его в исходное положение.

— Сиди спокойно. Чуточку левее, и ты бы уже умирал в агонии. Слышал что-нибудь про ранения в живот?

— Слышал, что они лечатся бадьяном, — Маттиас скривился. — Что ты делаешь?

— Уай, дай пинцет! Эта пигалица, которая пародировала Инеж, кидалась какой-то дрянью! — Джаспер скинул куртку и закатал рукава. — И эта дрянь останется в тебе, если я сейчас плесну бадьяном.

Бледный Уайлен молча протянул ему требуемое. Джаспер выхватил какой-то пузырек из череды одинаковых и насильно влил Маттиасу в рот.

— Обезболит на время, а то если начнешь орать, то все магглы сбегутся узнать, что тут творится.

Маттиас покорно сглотнул пряную жидкость и зажмурился от резкой боли.

— Вниз не смотри, — предупредил его Джаспер. — Уайлен однажды сознание потерял, когда я так делал.

Он азартно закопошился пинцетом где-то внутри Маттиаса, оттягивая пальцами края раны и подцепляя какой-то твердый предмет. Маттиас видел только его темную шевелюру. От зелья все слегка кружилось перед глазами, но боли он и впрямь не чувствовал.

— Вот и она! — Джаспер торжествующе продемонстрировал окровавленную металлическую звездочку странной изогнутой формы. — Ещё и проклятая наверняка! Уайлен, бадьян! Молодец, почти не зеленеешь!

Бадьян зашипел на коже. Маттиас наконец-то вдохнул полной грудью. Уайлен сел рядом и протянул ему ещё один пузырек.

— Кроветворное до дна, — Джаспер скинул звездочку в какой-то мешочек, встал и отошел к раковине мыть руки. — И восстанавливающее ему ещё дай.

Маттиас рискнул посмотреть вниз: футболка была в клочья, но рана исчезла почти полностью, даже рубца не осталось. Сколько Маттиас себя помнил, в былые времена каждая рана, обработанная бадьяном, оставляла после себя заметный след.

— Ничего себе. Как ты это сделал?

Маттиас вернул Джасперу плащ и принялся быстро переодеваться.

— У меня отец — врач, кое-чего и я нахватался. Пули извлекать научился точно, — Джаспер бережно расправил плащ и любовно погладил блестящую чешую. — Но больше тянулся к матери, это она научила меня стрелять и видеть магию.

Его лицо на мгновение озарила незнакомо светлая улыбка, но Джаспер тут же помрачнел вновь:

— Вот только эта хваленая магия порой ни черта не помогает… Мать застрелили заезжие бандиты, когда мне было лет тринадцать. Испугались её палочки и дали очередь из автомата… Тогда я и понял, что против хорошей пули даже волшебник бессилен.

— Моих родителей убили в войну, — Маттиас взмахнул палочкой, убирая все следы их пребывания здесь. — Попали под налет, когда Пожиратели неистовствовали. Я был в Хогвартсе в это время, на первом курсе… Долго не мог вернуться к нормальной жизни. Но нас таких в тот год много было, детей-сирот. Мы клялись отомстить, когда вырастем, однако война закончилась раньше.

— Поэтому ты пошел в авроры? — неожиданно спросил доселе молчавший Уайлен. — Говорили, что ты очень храбрый. Отец хорошо отзывался о тебе.

Маттиас только печально усмехнулся, но ничего не ответил.

Они вышли обратно в кафе.

— Кстати об этом, — Джаспер приобнял Уайлена за плечи. — А я-то гадал, почему Каз так охотно взял тебя к нам, этакую мелочь.

Уайлен насупился.

— Я не мелочь!

— Ну конечно, — Джаспер по-свойски взъерошил ему волосы. — Очень взрослый шестнадцатилетка! Я и не сомневался!

— Отстань!

Маттиас, улучив момент, ухватил Джаспера за локоть.

— Не говори им, — шепнул он, кивнув на Нину и Инеж. — Я в порядке, и тема закрыта.

Джаспер усмехнулся и подмигнул ему.

На еду они набросились, как оголодавшие звери. Маттиас даже не думал, что так голоден. С другой стороны, после кровопотери всегда бывало так.

Присоединившийся к ним Каз как ни в чем ни бывало отобрал у Уайлена панкейк и придвинул к себе поближе кофейник. Встревоженным он не выглядел, разве что слегка раздосадованным.

А вот Уайлен смурнел с каждой минутой все больше, мрачно цедил свой сок и кидал на Каза долгие грустные взгляды, пока тот не оторвался от увлеченного намазывания джема на тост:

— Ну давай уже, выкладывай.

— Ты правда принял меня только из-за того, что я Ван-Эк?

Каз хмыкнул и отпил кофе.

— Скажем так, это было определяющей причиной. А ещё ты умеешь варить зелья и весьма полезен в качестве заложника.

— Ты бы убил меня там? — напрямик спросил Уайлен.

Атмосфера за столом ощутимо напряглась, Каз неторопливо отложил столовый нож и наклонился к Уайлену.

— Запомни, маленький Ван Эк, мертвые заложники бесполезны априори, — доверительно сообщил он. — Сделай из этого правильные выводы и передай мне масло!

* * *

— Бр-р-р, холодно! — Нина обняла себя руками и поежилась. — Зато вид шикарный… Никогда не видела виадук с этой стороны.

Инеж хмыкнула, но внутренне с ней согласилась. Отсюда, со склонов шотландских гор, открывалась роскошная панорама на Гленфиннанский виадук. В обрамлении травянистого разноцветья горных склонов он казался величественным и непоколебимым.

— Строили магглы, между прочим, — она шутливо подтолкнула Нину локтем. — А волшебники пользуются.

— Это жизнь! — глубокомысленно заключила Нина и с удовольствием уставилась на то, как мужской состав их команды сосредоточенно проверяет оружейный арсенал.

Уайлен увлеченно перебирал запас своих зелий. Джаспер проверял прицелы и показывал что-то Казу, тот отмахивался, но Джаспер был настойчив, и Каз, в конце концов, отобрал у него один из револьверов и принялся что-то с жаром объяснять, размахивая свободной рукой.

— Надо же, а он бывает похож на человека… — Нина насмешливо улыбнулась.

Инеж бросила на неё короткий взгляд. Почему-то ей вспомнились крылатые кони сегодняшнего и такого уже далекого утра.

— Ласковая улыбка порой причиняет больше боли, чем самое обидное слово, — только и сказала она. — Каз — человек в большей степени, чем иные волшебники.

— Ну, про ваше-то знакомство я наслышана, а вот как он связался с ним? — Нина кивнула на Джаспера. — Они же как солнце и луна, причем Каз за черную дыру!

Инеж улыбнулась.

— Джаспер спасает Казу жизнь, Каз вытаскивает его за шиворот из неприятностей, и так продолжается по кругу. У них странные отношения, но они держатся друг за друга очень давно. Сработались ещё подростками, когда Джаспер только приехал в Англию.

Джаспер шутливо замахнулся на Каза, и тот мгновенно выкрутил ему руку, подножкой усадив Джаспера прямо в какой-то желтеющий куст.

— Да уж, я заметила, — Нина фыркнула, сдерживая смех, и перевела взгляд левее.

Маттиас проверял метлы, калибровал баланс, крепил понадежнее прутья, делая всё с той спокойной уверенностью, которая выдавала немалый опыт. Наверняка в школе играл в квиддич. Почувствовав чужой взгляд, он поднял голову и дружелюбно кивнул Инеж. Нина послала ему воздушный поцелуй, Маттиас тут же покраснел и так сосредоточенно занялся метлой, что та начала брыкаться у него в руках.

Время близилось к трем, когда Нина занялась зачаровыванием метел, чтобы ни один незапланированный маггл не засек в ясном небе шесть неопознанных летающих объектов.

Маттиас тронул Инеж за локоть.

— Хочешь полететь со мной? Ты легкая, метле это будет нипочем.

Она коротко качнула головой.

— Я справлюсь. Спасибо, Маттиас.

Он мгновение внимательно вглядывался в её лицо и, кивнув, отступил.

— Поезд идет достаточно быстро, — сказал Каз, собрав их напоследок. — Он проедет по виадуку без трёх минут четыре, за десять минут до того мы уже должны быть в воздухе. Караулим вон у того уступа, летим под углом, так чтобы из окон нас не увидели. Основная сложность — бесшумно приземлиться на крышу. Нина наложит на вас заклятье мягких шагов, но если кто-то не рассчитает и напугает тех, кто внутри, все полетит к черту.

— Целимся в прежнее место? — серьезно спросил Маттиас.

Каз одарил его одобрительным взглядом.

— Стараемся приземлиться на тендер, — произнес он то, что они и так все знали по предварительным обсуждениям. — Там нас не услышат и не увидят в дыму. В самом крайнем случае садитесь куда получится. Это лучше, чем если кто-то отстанет.

— Ну, почему все твои идеи такие дерьмовые, а? — обреченно простонала Нина. — От нас на версту будет разить этим чертовым дымом, никакие заклинания не помогут.

— В Хогвартсе есть ванны старост, — ухмыльнулся Маттиас. — Сможешь воспользоваться одной из них.

— Ладно, покажешь! — Нина одарила его таким проказливым взглядом, что Маттиас пожалел, что не откусил себе язык раньше.

— Три двадцать, приступаем! — Каз хлопнул в ладоши.

Нина коснулась его лба палочкой, и вокруг головы Каза начал медленно надуваться прозрачный переливающийся пузырь. Нина ткнула в него пальцем и удовлетворенно кивнула, когда упругая оболочка спружинила.

— Садись на метлу, — велела она. — Ногу! Теперь вторую!

Она поочередно одарила подошвы его кроссовок чарами прилипания.

— На ногах тоже закрепи, — голос Каза из-под пузыря звучал слегка приглушенно. — Они не должны слететь.

— Может, мне тебе ещё и носки к ногам приклеить? Вместе со штанами… — пробурчала Нина, но просьбу послушно выполнила. — Готово!

Так поочередно она обработала всех, включая себя.

Инеж поболтала ногами над землей. Ботинки прочно сидели на ногах, все вещи были также надежно приклеены прямо к телу. Главное было, не склеить ноги между собой. Правда, на такую причудливую йогу Инеж была пока не способна даже при всей своей гибкости.

— На старт, — негромко приказал Каз. — Вылетаем на позицию!

С высоты пейзаж оказался ещё красивее, Инеж втайне пожалела, что с ней нет хорошей камеры. С метлы съемки получались бы потрясающими. Может, ей заделаться странствующим фотографом, когда они заработают эти деньги?

Вдали показался клуб дыма. Хогвартс-экспресс обманчиво медленно подползал к условленному месту. Инеж крепче сжала древко метлы.

Накануне Уайлен вместе с Казом долго спорили, выверяя траекторию полета, чтобы не попасть под воздушную волну и не получить ожогов от горячего дыма. Инеж не была уверена, что запомнила всё.

Каз махнул рукой, и метлы рванули с места.

Первым летел Джаспер, низко пригнувшись и прижавшись почти к самому древку. Он ловко пролетел под очередным клубом дыма и, заложив крутой вираж, резко спикировал на тендер, потерявшись в черных клубах.

Маттиас летел сразу за ним, направляя Уайлена и Нину. Он лучше понимал, в какой момент уходить на поворот. Его метла вильнула, и тоже резко ушла вниз, целясь на тендер. Нина в точности скопировала его маневр, спустя мгновение за ней последовал Уайлен.

Инеж распласталась по древку всем телом и, выдохнув, пришпорила метлу, выбрав момент просвета между клубами дыма. Плотная темно-серая завеса на мгновение ослепила её, сделав совершенно беспомощной, но Инеж тут же вылетела из неё и приготовилась к виражу. Надо будет резко бросить тело вбок, а конец древка отклонить вниз, чтобы метла ушла по нужной траектории.

Она почти закончила маневр, когда поняла, что что-то не так. Её как будто отталкивало вбок, унося от тендера все дальше. Она попыталась выправиться, но метлу начало крутить все сильнее. Ей как будто не хватало мощности справиться с потоком воздуха. Не хватало веса передавить его.

Легкая… Она была слишком легкой, даже Уайлен был тяжелее её. Это всегда было её преимуществом, но сейчас грозило стать провалом. Инеж закусила губу от обиды и дернула древко вверх. Медлить нельзя, иначе Хогвартс-экспресс уедет без нее.

Ветер свистел в ушах, она летела со скоростью поезда, даже немного быстрее. Инеж крепче обхватила метлу и пошла на второй заход, на этот раз вроде начинало получаться.

Хогвартс-экспресс издал продолжительный гудок и выбросил из трубы сноп обжигающих искр. Инеж спрятала лицо в локте и зажмурилась, защищая глаза. Несколько искр больно задели незащищенные колени.

Сквозь шум в ушах она услышала чей-то окрик. Инеж вскинула голову, оглянулась и увидела Каза. Он не сел на поезд, летел замыкающим, следя, чтобы каждый благополучно приземлился.

Сейчас лицо его было хмурым, он махнул рукой и ткнул пальцем вниз, как бы говоря срочно садиться. Инеж оглянулась и заметила странный дымовой след, и спустя несколько биений сердца поняла, что его оставляет она сама. Метла горела.

Каз показал ей два пальца и рубанул ладонью сверху-вниз, Инеж кивнула, показывая, что поняла.

Придется садиться вторым способом. Для этого требовалось уравнять свою скорость с поездом и лететь вровень с тендером, а затем ухитриться бесшумно соскочить на крышу.

Инеж снизилась и быстро догнала уезжающий из-под них тендер. Дым летел ей прямо в лицо, если бы не пузырь вокруг головы, она бы уже задохнулась. Ниже, ещё ниже.

Это был сложный маневр — медленно стравливать высоту, удерживая постоянную скорость, но пока Инеж справлялась. Она уже видела высокую фигуру Джаспера. Он балансировал на краю и протягивал ей руку.

— Давай!

Инеж оторвала одну руку от древка и крепко схватилась за его ладонь, в тот же миг Джаспер резко дернул её на себя, и они покатились по неровной крыше тендера, но мягкая сила настойчиво поймала их и затянула обратно.

Инеж приподнялась на локтях и почувствовала, как прочно прилипают ступни к металлической поверхности крыши. Бледная Нина отсалютовала ей палочкой. Из очередного клуба дыма вынырнул Маттиас с метлой Инеж в руке и широко улыбнулся, увидев её уже сидящей.

Спустя ещё несколько мгновений на крышу ловко приземлился Каз, обвел взглядом их несколько закопченную команду и довольно кивнул.

Метлы Нина надежно приклеила к угловатому выступу, так что со стороны казалось, что там вырос какой-то черный ёжик.

Разговаривать в пузырях под шум паровоза не представлялось возможным. Маттиас и Нина наложили на всех согревающие чары, и все расселись полукругом, крепко держась на всякий случай за поручни, которые Нина заранее нарастила из того же металла.

Джаспер беззаботно оперся спиной о колени Уайлена и поминутно дергал носом, то ли пытаясь чихнуть, то ли просто кривляясь. Маттиас казался мрачным, он вертел в руках палочку и о чем-то напряженно размышлял. Нина зевала и пыталась пристроиться поудобнее в явном намерении задремать.

Каз сидел прямо напротив Инеж, сгорбившись и опустив взгляд, так что она могла беспрепятственно разглядывать его лицо. Его одежду беспощадно трепал ветер, но волосы под прикрытием защиты оставались в идеальном порядке. Каз потянулся рукой к губам, натолкнулся на пузырь и раздраженно выдохнул, по итогу просто облизав их и сплюнув в сторону, благо пузырь хоть это позволял. Инеж понимающе хмыкнула и почему-то смущенно отвела взгляд, заинтересовавшись проплывающими мимо них видами Шотландии.

Время тянулось медленно, но Инеж уже замечала, как незаметно начинает подкрадываться вечер. Солнце опускалось все ниже, тянуло рыжие лучи сквозь клубы дыма.

И чем больше проходило времени, тем хуже выглядел Каз. Инеж обеспокоенно наблюдала за ним. Он казался странно бледным, словно выцветшим. Если поначалу он был просто чересчур напряженным, то сейчас ему начинало уже откровенно плохеть: лицо стремительно серело и теряло тонус, низко опущенная голова безвольно болталась на каждом вздрагивании паровоза. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

Инеж резко толкнула Джаспера под локоть и кивнула на Каза. Джаспер ещё не успел тревожно приподняться, как Каз как-то неловко дернулся и начал безвольно заваливаться набок.

— Твою мать! — выдохнул Джаспер и бросился к нему. Инеж успела раньше и поймала Каза до того, как он приложился бы виском о стальную крышу. — Что с ним?

— Не знаю, но ему явно становилось хуже всю дорогу, — Инеж осторожно опустила Каза головой на собственные колени. — Утром могли задеть проклятьем!

На лице Каза не было ни кровинки.

— Тогда бы он сказал, — Джаспер быстро распахнул на нем воротник. — Маттиас, глянь!

Маттиас в тот же миг оказался возле них и провел над Казом палочкой, сделал несколько пассов и покачал головой:

— Все чисто, я не чувствую проклятий.

Уайлен и Нина напряженно наблюдали за ними и переглядывались с тревогой.

Инеж случайно обратила внимание на упавшую руку Каза. Перчатка слегка сползла, оголив запястье. Оно касалось дрожащей крыши поезда и казалось ярко-красным, будто обожженным.

Сразу же перед глазами всплыли такие же красные пальцы Каза, которые он отдернул от рукояти её кинжала.

— Маттиас, крыша железная?

Он не расслышал, и Инеж практически прокричала вопрос ему в ухо. Маттиас пожал плечами и неуверенно кивнул.

— Ему плохо от железа, — с уверенностью заключила Инеж. — Его слишком много! Ты можешь создать деревянный помост или что-то похожее?

Маттиас помотал головой.

— Едем слишком быстро, — пояснил он.

Инеж закусила губу, лихорадочно соображая.

Ей стало страшно. Каз никогда не терял сознание, не покидал их с Джаспером. Он был центром. Всегда. Он не выносил близких контактов, терпеть не мог прикасаться к людям, и они двое уважали это в нем. Но всегда, в любой самой сумасшедшей ситуации, Каз сохранял трезвую голову и контролировал все до последней мелочи.

Железо… оказалось неожиданным. А ведь Каз и впрямь всегда предпочитал дерево и камни. Каким бы холодным и жестоким он ни пытался казаться, его всегда влекло туда, где зеленели мхи и трава и шумели деревья. И Инеж любила в нем это — эту подсознательную тягу к жизни и природе.

Джаспер отполз по трясущейся крыше к закрепленным сумкам и вытащил ярко-зеленый сверток. Встряхнул свой плащ, расправляя его, и расстелил по металлической поверхности. Маттиас взмахнул палочкой:

— Энервейт!

Каз начал приходить в себя, вздрогнул и резко вскинулся вверх, поднимаясь, кажется, на одних рефлексах, чтобы не касаться чужих коленей. Инеж помогла Джасперу затащить Каза на плащ, после чего Джаспер одарил его очень недобрым взглядом.

— Что случилось? У тебя аллергия на металлы, или что?

Каз покачал головой, его слегка повело, но он удержался в сидячем положении.

— Это не аллергия, — тихим, но твердым голосом отозвался он. — Нам просто нужно доехать. Следите за временем: в семь ровно мы должны въехать в Хогсмид и сразу уходим под прикрытие деревьев.

— Но… — возмущенно начал Джаспер.

Каз унял его одним взглядом, затем обхватил руками колени, уперся в них лбом и задышал тихо и размеренно.

В таком состоянии его лучше было не трогать, это Инеж уже знала. Однажды, когда Каз таки словил шальную пулю — к счастью, навылет, — его трясло в лихорадке всю ночь, но он отгонял и её, и Джаспера, а потом под утро и вовсе ушел, ничего не объясняя.

Нет, Каз способен был принять помощь в критической ситуации, в иных случаях его лучше было не трогать.

Инеж отползла поближе к Нине и устроилась поудобнее, глядя, как пролетают над ними снопы дыма.

Скорее бы закончилась эта адская поездка…

* * *

Через час стемнело окончательно, и впереди показалась сверкающая россыпь огней. Хогвартс-экспресс начал постепенно замедлять ход. Теперь деревья медленно проплывали мимо них, шелестя ветвями.

— Пора, — негромко скомандовал Каз и первым поднялся на ноги. — Джас, забирай. Спасибо, — он протянул Джасперу обратно плащ.

Не сговариваясь, они старались соблюдать максимальную тишину, лишь изредка перебрасываясь скупыми фразами.

Инеж осторожно ощупала прутья своей метлы, но те вроде остались целы даже после того фееричного полета, что она устроила. Тело побаливало после напряженного дня, но по сравнению с тем, что ей доводилось переживать прежде, это было сравнимо с легким неудобством.

Огни медленно приближались, и Каз подал знак подниматься в воздух. Одна за другой метлы тихо срывались с крыши тендера и устремлялись вверх, оставляя одинокую гусеницу поезда доползать до станции самостоятельно.

Когда они поднялись выше деревьев, у Инеж перехватило дыхание от восторга. Ночной Хогвартс, мерцающий мириадами огней, завораживал, словно она наконец-то оказалась в одной из тех сказок, которыми зачитывалась в детстве. Величественный замок раскинулся перед ними, отражаясь в черной глади озера внизу.

Это задание стоило того, чтобы хотя бы увидеть это чудо воочию.

Кто-то коснулся её локтя, Инеж обернулась: такой же восторженный Уайлен восхищенно показал пальцем на маленький поселок, тоже переливающийся огнями, и поезд, остановившийся у станции. Из него высыпали маленькие фигурки — будущие ученики.

— Счастливчики, — выдохнул Джаспер, поравнявшись с Инеж. — Я и не думал, что здесь так…

— Здесь потрясающе! — искренне выдохнула Инеж и оглянулась в поисках Каза и Маттиаса.

Каз парил чуть выше, его лица было не видно, но казалось, что он тоже захвачен открывшимся видом. Маттиас же улыбался так открыто и радостно, словно вернулся домой. Наверное, отчасти так оно и было.

— Ну и как в сравнении с Дурмстрангом? — Джаспер обернулся к Нине.

Нина покачала головой, на её лице тоже читался восторг.

— Да детишки должны обожать это место! У нас было куда мрачнее. Тоже красиво, конечно, но мрачнее… о, кстати!

Нина завозилась, вытаскивая палочку, взмахнула ей, и опротивевшие всем воздушные пузыри с мягкими хлопками лопнули над их головами. Джаспер сразу же принялся ожесточенно чесать нос, да и Маттиас с наслаждением взлохматил свою светлую шевелюру.

Инеж с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух и коснулась лба рукой.

— Нельзя терять время, — Каз подлетел к ним. — Нам пора. Хельвар, ты поведешь!

— Ладно, — Маттиас задумчиво потер подбородок. — Полетим над главной дорогой до Хогсмида на уровне деревьев, чтобы нас не увидели. Если повезет, мы опередим экипажи с учениками и беспрепятственно подлетим к замку.

— Они же переправляются через озеро, — Каз кивнул через плечо на виднеющийся вдали лодочный причал.

— Это только первоклашки, старшие едут в каретах, — отозвался Маттиас. — Все призраки сейчас слетаются в Большой зал поприветствовать новых учеников. Портреты либо спят, либо собираются туда же — им любопытно. У нас будет все время, пока длится пир, чтобы беспрепятственно пройти по Хогвартсу и найти убежище.

— Значит, разделимся по пути, как договорились, — подытожил Каз. — Нам нужны волосы первокурсников, нужно найти убежище и обыскать замок по возможности. Инеж, ты пробираешься к преподавателям и директору. Возможно, они будут обсуждать между собой этот факт. Мантии и оборотное у каждого с собой?

Инеж кивнула.

У каждого из них был также и примерный план замка, примерный потому, что, по словам Маттиаса, лестницы в Хогвартсе постоянно перемещались и переезжали с одного места на другое, а ещё были полны ловушек и проклятий. Ориентироваться можно было только на классы и этажи.

— Первокурсников я возьму на себя, — Каз обвел их взглядом. — Уайлен и Маттиас ищут убежище и обустраивают его, потом обыскивают замок. Джас, Нина, ваша задача перехватить кого-то из старост или преподавателей, узнать пароли от башен и преподавательских кабинетов, стереть им память и обыскать все, что покажется подозрительным.

Они кивнули.

— И по дороге ищем мне ванну, — шутливо вставила Нина. — Всегда мечтала побыть старостой!

— Поверь, ты ничего не потеряла, — Маттиас скривился. — Такая головная боль!

— Да ну, ты был старостой? — Нина повернулась к нему. — Ну конечно, Хельвар, такой правильный малый не мог не занять столь ответственный пост! Ну все, теперь ты просто обязан показать нам ту волшебную ванну!

— Не отвлекайтесь, — одернул их Каз. — Иначе другие маги покажут вам Азкабан или чудеса трансфигурации. — Все готовы?

— Готовы, — Инеж поймала его взгляд. — Ни траура!

— Ни похорон! — хором отозвались все, кроме Маттиаса, который непонимающе нахмурил брови.

Метлы выстроились в ровный клин и рванули над самыми верхушками деревьев, так что под пятками седоков проносились пушистые кроны столетних елей.

Сияющий Хогвартс ждал их.

Это было так странно — как вор пробираться в то место, что когда-то заменило тебе дом. И горько, и стыдно, и до мурашек по коже захватывающе.

Маттиас подлетел к одному из окон, отсчитав восемь этажей, прошептал отпирающее заклинание и осторожно толкнул одну из створок. Окно медленно, почти неохотно распахнулось. Повеяло теплом.

Маттиас открыл окно полностью и, пригнувшись. осторожно протиснулся внутрь прямо на метле. Ему совершенно не хотелось заниматься воздушной эквилибристикой в нескольких десятках футов над каменными плитами. Как только ноги почувствовали под собой твердый пол, Маттиас спешился и быстро огляделся, но ни призраков, ни портретов в полутьме не обнаружил. Можно было бы подсветить себе палочкой, но последнее, что он хотел бы сделать, это привлечь нежелательное внимание в самом начале операции.

Убедившись, что все вокруг спокойно, он высунулся в окно, свистнул и призывно помахал рукой. Уайлен мигом спикировал с ближайшего карниза и ловко нырнул в окно. Бесшумно спрыгнул на пол, кивнул Маттиасу и быстро убрал метлу в свою поясную сумку.

Маттиас последовал его примеру. Действовал он неуверенно. Вид торчащего у него из живота пучка прутьев все ещё несказанно нервировал. Поясные сумки, снабженные заклинанием незримого расширения, были у всей команды. Каз лично выдал Маттиасу одну из своего запаса с наказом не терять. Стоили такие штучки от пятисот галеонов, зато полностью развязывали руки, если, конечно, помнишь, что и куда положил.

Надо сказать, Маттиас во время службы в Аврорате подобной экипировки не то что никогда не видел, но даже не предполагал, что такая бывает. Аврорам максимум что могли выдать за казенный счет — это перчатки из драконьей шкуры, точнее, самые дешевые грубые рукавицы. Уж точно не из кожи мягкой выделки, пластичной словно ткань, которыми пользовались Уайлен, Каз и все остальные.

Маттиас мягко стукнул Уайлена палочкой по голове и повторил то же самое для себя.

— Пойдем, — он махнул рукой. — Мы на восьмом этаже и вроде бы в нужном крыле. Я наложил на нас дезиллюминационные чары, от живых глаз не панацея, но портреты не очень внимательны.

— Такое чувство, как будто ты мне яйцо сырое за шиворот вылил, — пожаловался Уайлен, выскальзывая вслед за ним в коридор. — Оно развеется через какое-то время, верно?

— И быстрее, чем хотелось бы, — мрачно отозвался Маттиас.

За шесть лет Хогвартс ни капли не изменился, а вот память — изрядно. Маттиас не хотел признаваться сам себе, что идет почти наугад. Карта Хогвартса у них была, но той комнаты на ней, естественно, не было, а уж стену, возле которой в свое время медитировал, он и вовсе не помнил.

— Откуда ты так ловко научился летать, если ты сквиб? — спросил Маттиас, чтобы отвлечься.

Вроде бы они были недалеко. Стены вокруг казались совершенно одинаковыми.

“Нам нужно спрятаться! Нам нужно спрятаться… ну пожалуйста!”

— Отец научил, — отозвался Уайлен. — Он, правда, боялся, что я упаду, страховал чарами, но мы все-таки часто выбирались полетать.

— Звучит так, что он тебя действительно любит.

— Наверное… — голос Уайлена стал каким-то очень неуверенным.

— Так какого чёрта ты болтаешься с Казом в качестве его заложника вместо того, чтобы быть с отцом? — не сдержался Маттиас. — Ты же сын аврора!

Уайлен невесело хмыкнул.

— Каз выручил меня однажды в Лютном, так и познакомились. Он узнал, что я интересуюсь зельями, и предложил работу. Сквибу — работу, понимаешь? Показал, что я не бесполезен даже в этом мире. Да и вообще, с Казом с некоторых пор стало безопаснее…

“Пожалуйста, появись! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!.. Нам очень нужно!”

— В смысле? — Маттиас три раза прошел мимо очередного простенка. — Что значит безопаснее?..

— Неважно, — неохотно откликнулся Уайлен. — Что там надо делать для того, чтобы отыскать твою комнату?

— Попросить.

Внезапно на противоположной стене начала медленно прорисовываться дверь.

— Ты где? — Маттиас оглянулся и тут же хлопнул себя по лбу. — Уайлен!

— Тут, — невидимая рука звучно постучала по двери, и та медленно начала открываться.

— Стесняюсь спросить, о чем ты попросил, — скептически произнес Маттиас. — А так, конечно, впечатляет…

Палата Мунго для душевнобольных овеяла их приторным запахом лекарств, мягкие стены приятно-салатового цвета так и звали к себе побиться о них головой. Маттиас замер на пороге — входить категорически не хотелось.

— Ой, — судя по голосу, Уайлен здорово смутился. — Я просто подумал о матери. Пожиратели похитили её в последний год войны и… в общем, когда авроры нашли её, то сделать уже ничего было нельзя. С тех пор она в Мунго, мы навещаем её. Точнее, я навещаю, отца она боится. Эти ублюдки пытали её под его личиной, убедили её, что он тоже Пожиратель и хочет убить и её, и меня.

А не зря ведь шептались, что у главы отдела есть здоровенный зуб на Пожирателей. Может, поэтому Ван Эк даже не интересуется, что творит Роллинс с людьми вроде Нины — невиновными по сути, и виновными по помыслам и когда-то увековеченной позиции.

— Дерьмово, — сочувственно отозвался Маттиас, на ощупь похлопал Уайлена по плечу и мягко отстранил. — Ладно, давай теперь организуем что-нибудь нормальное. В психушке мы всегда побывать успеем!

Он закрыл дверь, убедился, что шаги Уайлена доносятся с другой стороны коридора, и крепко зажмурился.

Помоги нам! Мы не желаем зла! Спрячь нас, пожалуйста!

— Ну вот, с этим уже можно работать!

Это убежище тоже было не ахти. Комната явно считала его воспоминания из Саутгемптона и благостно воспроизвела копию их с Хэмишем квартирки, включая даже вечно протекающий потолок и плесень на стенах. Уайлен красноречиво фыркнул, намекая, что и Маттиас не преуспел в нормальности.

— Зато лекарствами не пахнет, — с достоинством изрек Маттиас и решительно шагнул внутрь. — Нормально, жить можно. Эй! Эй, ты чего?

Невидимый Уайлен решительно вытолкал его обратно и захлопнул дверь, через пару минут вновь распахнул её и одобрительно воскликнул:

— Я так и думал, что надо просто подумать о чем-то хорошем!

Маттиас обозрел простор номера пятизвездочного отеля на шестерых гостей, открыл рот, подумал и извлек из кармана небольшой блокнотик.

“Убежище найдено. Восьмой этаж, восточное крыло, пятый коридор. На карте обозначено”.

— Чары скоро спадут, — Маттиас строго посмотрел на то место, где по его представлениям находился Уайлен. — Держись ближе ко мне. Как только холод начнет исчезать, сразу говоришь, я обновлю чары. А теперь пошли, у нас много работы!

* * *

Влажные струйки мерзко растекались по спине и затылку. Каз покосился на едва колыхающееся рядом с ним пространство.

— Плащ с тобой?

— Да.

— Он рассчитан на десять часов использования. Вытаскивай, когда чары начнут иссякать.

— Не сомневайся, — Инеж усмехнулась.

Он ощутил легкое прикосновение к плечу, а затем услышал удаляющиеся шаги. При умении Инеж быть абсолютно бесшумной это была любезность специально для него.

Каз пошевелил почти неразличимыми пальцами, оглянулся на ближайшую статую и нахмурился, однако каменный рыцарь не пошевелился. Каз прислонился к стене и пригляделся к высокой сухопарой женщине в зеленой мантии. Она стояла спиной к нему, в другом конце коридора, и что-то быстро просматривала в свитке.

— Минерва!

Каз вздрогнул и осторожно отступил назад, когда какой-то невысокий волшебник, почти карлик, пронесся мимо него, едва не задев краем мантии.

— Шахматы надо отключить, слышишь? На время. Северус хочет внести кое-какие изменения в свою часть. Надо сделать это до утра, справишься?

— Когда он туда пойдет? — женщина отвлеклась от свитка и нахмурилась. — Два часа ему хватит?

— У него первый урок с первокурсниками, так что лучше бы четыре. Скажем, с трех ночи до семи.

— Хорошо, но если эти силки Помоны ещё раз порвут мне мантию… — женщина раздраженно выдохнула. — Ни один свет на них не действует.

— Она говорит, что они ещё маленькие, вот и безобразничают. Короче, ключ я повешу на гвоздик, а ту мишуру отгоню подальше, чтобы вы нормально туда прошли. Хотя мне кажется, что директор преувеличивает возможную опасность.

— Филиус, вспомни, сколько уровней безопасностей в Гринготтсе, и даже они не справились — пресса уже несколько недель смакует эту новость. Нам придется выстроить очень прочную оборону по мере своих возможностей, особенно сейчас, когда замок окажется открыт для стольких людей…

— Ну да, ты права, — карлик кивнул. — Ну хорошо, я пойду в зал. Прослежу, как старшие рассядутся, и подам сигнал.

Женщина едва заметно улыбнулась и вновь сосредоточенно принялась вчитываться в свиток.

Каз вновь отклонился к стене и замер в привычном ожидании. Свечи и факелы вокруг давали причудливые отблески на стены и высоченные потолки. Этот замок казался поистине исполинским. Неудивительно, что Джорди был в таком восторге в свой первый год. Десятилетний Каз с восторгом слушал его рассказы и втайне мечтал о том, что вот-вот случится чудо и за оставшийся месяц до дня рождения магия неожиданно проснется и в нем — как по волшебству.

Разумеется, чуда не случилось. Одиннадцатилетие он встретил на берегу моря, рассматривая крылатых жеребцов, играющих с волнами, отчаянно желая, чтобы кто-то неведомый, мудрый разглядел-таки в нем эту пресловутую магию и прислал заветное письмо. Он прождал до ночи, и только когда стрелка часов безжалостно щелкнула, оставляя семнадцатое июля 1982 года в прошлом, Каз осознал, что время надежд закончилось для него навсегда.

А ещё через месяц закончилось и его детство.

Проклятое лето 1982 года… Что могли бы понять дети в творящемся хаосе?

Каз понял только одно, какую бы победу ни одержал кто-либо, война будет всегда. Неявная, скрытая, но вечная. Волшебникам стоило бояться не военного времени, а того мира, что наступил следом, когда спасенные люди в одночасье стали крысами, безжалостно расправляясь с теми, кто оказался неугоден.

Отец не захотел отдавать пастбища и устраивать на своей территории скотобойню отказался. Тогда аврор Роллинс впервые посетил их остров.

Каз сжал кулак и уцепился взглядом за горящие свечи.

Драконья оспа развивается несколько недель, всегда можно успеть обратиться в Мунго, но зато и смерть от неё выглядит естественной. Никто не станет расследовать, на самом деле ли это была она или же хитроумное проклятье, ускоряющее её развитие до пары часов.

Отец успел лишь разнести все вольеры, уничтожить бумаги и отпустить табун на волю, оставил лишь двух самых послушных коней. Роллинсу он не оставлял ничего.

— Летите на большую землю! — велел он сыновьям. — Попадетесь на глаза магглам — хорошо. Тогда вас найдут! Улетайте! Сейчас же.

Он уже почти не мог говорить, задыхаясь от дыма и искр. Каз почти не узнавал его лица — настолько оно было покрыто язвами и желтыми отвратительными пузырями, которые надувались и лопались с мерзким звуком.

— Летите!..

Это были последние слова отца, которые Каз запомнил.

Джорди умер уже на земле. Его лицо стало таким же, как у отца, а руки опухли, став похожими на лопаты. Каз до сих пор видел это в кошмарах.

Самого Каза нашли через несколько дней. Он был без сознания, но оказался совершенно здоров. Никто не смог бы объяснить, как сумел выжить мальчик-сквиб, первая жертва любой магической болезни. Каз и сам этого не знал.

Те воспоминания, что у него оставались, были похожи на бред. Он слышал, будто бы его нашли в кольце поганок на лесной поляне, обложенного ветвями красной рябины и листом плюща в руках, но, разумеется, это были всего лишь байки.

А потом Каза поместили в маггловский приют, и оставшуюся половину своей достаточно короткой жизни он потратил на то, чтобы снова вернуться в волшебный мир, стать его гнилой, презираемой и пугающей частью. Чтобы однажды встретиться с Роллинсом лицом к лицу и уничтожить его.

Но прежде аврор Роллинс должен назвать имена двух мальчишек, которые по наивности своей не ждали зла от того, кто должен был представлять закон и порядок.

Вдалеке послышался гомон детских голосов, веселый смех и топот множества ног. Женщина деловито свернула свиток и торжественно распрямила спину. Каз осторожно поменял опорную ногу.

Раздался троекратный гулкий удар. Огромные двери со скрипом распахнулись, и множество маленьких фигурок в мантиях хлынуло в пространство зала. Они вертели головами и пугливо жались друг к другу.

— Первоклашки, профессор МакГонагалл! — доложила огромная косматая фигура.

— Спасибо, Хагрид. Я отведу их.

Каз спокойно следовал за процессией через весь вестибюль, пока они все не оказались в какой-то небольшой комнатке. Он с усмешкой выслушал внушительную речь женщины и шепотки, раздававшиеся среди детей.

Помнится, они с Джорди тоже гадали, на какой факультет каждый из них может попасть, и допрашивали отца, как проходит распределение.

Женщина ушла, Каз лениво отделился от стены и скользнул мимо ребятишек. Волоски один за другим ложились в заранее заготовленные пакетики. Никто из детей не почувствовал даже сквозняка, не то что ловких пальцев, аккуратно вытаскивавших отдельные волоски из их разноцветных шевелюр. Черный, рыжий, темно-русый, каштановый…

Все было замечательно, пока парочка привидений не решила напугать детишек. Непривычные к такому первокурсники задохнулись от ужаса, кто-то завизжал, отпрянул, толкнул тех, кто был сзади. Какая-то девочка-индуска споткнулась и начала падать назад. Каз машинально поддержал её за плечи, пока она не наступила ему на ногу, вернул в исходное положение и тут же отступил назад.

Девочка обернулась, поежилась и вновь обратила внимание на вернувшуюся к ним женщину.

— Построились, построились, и за мной!

Каз осторожно обогнул её и выскользнул обратно в холл. Огромные двери Большого зала оказались распахнуты, и Каз не смог сдержать мимолетного любопытства. Он занял место возле дверей и зорко оглядел зал. Дети нестройной шеренгой прошествовали мимо него, толкаясь и перешептываясь.

Преподавательский стол был далековато, но Каз видел и директора — высокого длиннобородого старика, и мрачную фигуру в черном — насколько Каз знал, это был профессор зельеварения. Он разговаривал с коллегой, тощим и нервно подергивающимся на каждом слове. Его гладко выбритая голова поблескивала в мареве свечей. Квиррелл, кажется. Каз сам не понял, что именно привлекло его внимание. Но на мгновение, когда Квиррелл обернулся, он безошибочно уперся взглядом в то место, где стоял Каз, и странно дернул головой, словно кивая. Алый отблеск в его взгляде казался лишь игрой света. Каз осторожно отступил в сторону.

Колыхание воздуха рядом обдало его щеку теплом. Каз протянул руку и безошибочно ощутил под пальцами что-то живое, дышащее. Инеж вернулась. Каз мгновенно отдернул пальцы.

— Пойдем, — шепнул он. — Нам тут больше нечего делать!

Однако Инеж даже не шелохнулась.

— Видишь того мальчика? Вон того, в очках? — спросила она. — Кто это, ты не знаешь?

Каз покачал головой, а затем спохватился, что Инеж этого не увидит.

— Я не учил эту малышню по именам. А что такое?

— Ничего… — голос Инеж стал неуверенным. — Просто ощущение, что я откуда-то его знаю.

— Нам пора, — произнес Каз. — Уходим!

Они выскользнули из зала обратно в вестибюль, и Каз решительно направил Инеж к выходу из замка. Ворота все ещё были приоткрыты, какой-то старик возился у массивного засова, что-то смазывая и ругаясь под нос.

Каз чувствовал, как истончаются чары невидимости, они ускорили шаги. Невидимость спала с них уже возле деревьев.

Инеж с видимым удовольствием рассматривала собственные руки, Каз тоже почувствовал себя лучше. Не видеть собственных движений и конечностей оказалось достаточно чувствительным испытанием для нервов. На координацию в любом случае влияло.

В кармане нагрелся блокнот.

— Маттиас и Уайлен нашли убежище, — озвучил Каз. — Что тебе удалось выяснить?

— Я подслушала разговор директора и одного из преподавателей, — Инеж серьезно взглянула на Каза. — Скоро камень перенесут на новое место, куда — не знаю, но они говорили что-то про трехголового монстра и многоуровневую защиту. Сейчас камень под кучей проклятий где-то в укромном месте.

— Вот как… — Каз задумался.

Тот разговор, который он подслушал, свидетельствовал о том, что защита будет снята сегодня на несколько часов для внесения последних улучшений, а затем её поставят заново. И только потом поместят туда камень…

— Портшлюз, — произнес он. — Они перенесут его туда портшлюзом, переместятся обратно и уничтожат его. Это надежнее всего, так они не оставят лазеек в защите.

— Ты что-то задумал, — констатировала Инеж. — И это что-то гарантированно нам не понравится.

Каз хмыкнул.

— Отойдем поближе к лесу, — отозвался он. — Взлетим оттуда и найдем окно на восьмом этаже. Оно должно быть открытым. Возможно, мы найдем камень раньше, и этот план не пригодится.

* * *

Маттиас с трудом сдержал очередной приступ кашля. Уайлен виновато шмыгнул носом. Они успели обыскать Астрономическую башню и несколько кабинетов, от которых особенно сильно фонило защитной магией, но камня там, естественно, не оказалось. Все шло прекрасно до тех пор, пока Уайлен опрометчиво не коснулся одной из старых тяжелых штор. Притаившийся в ней рой докси встретил незваных гостей даже излишне горячо, вытряхнув на них весь запас столетней пыли.

Маттиас мог, конечно, их унять одним замысловатым проклятьем, но оно оставляло слишком уж явственный специфический след, который с головой выдавал приемчики аврорской школы. Проще уж сразу на стене размашисто расписаться: “Здесь был беглый аврор Маттиас Хельвар”.

Пришлось хватать Уайлена в охапку и убираться оттуда подобру-поздорову.

— Теперь комнаты преподавателей, — скомандовал Маттиас. — Стой!.. Тихо…

За поворотом коридора послышался какой-то шорох и приглушенные голоса. Маттиас осторожно выглянул из-за угла. Сердце болезненно сжалось.

Джаспер бережно придерживал под локти пожилую полноватую преподавательницу, мягко надавливая пальцами на нужные точки, отчего у человека напрочь отнимались руки. Он как-то показывал Маттиасу, как это работает.

— Расслабьтесь, профессор, — мягко проговорила Нина. — Мне всего лишь нужны пароли от преподавательских комнат и директорского кабинета… Скажите мне их!

Маттиас отвернулся. Он знал этот расслабленный блаженный взгляд жертв. Стоило ли сомневаться, что Нина будет пользоваться самыми эффективными средствами? Чужая воля для Нины Зеник значила так мало…

Профессор покорно говорила, перечисляя пароли и способы попасть в то или иное место.

— Замечательно, — Нина прищурилась. — А теперь расскажите мне о Философском камне…

Профессор покрылась маленькими капельками пота, открыла рот, но так и не вымолвила ни слова.

— Скажите мне! — Нина усилила напор. Женщина захрипела и замотала головой. — Скажите, что знаете!

— Прекрати! — Маттиас решительно вышел из-за угла и снял с себя дезиллюминационные чары. — Она под непреложным обетом, ты сведешь её с ума! Ты же обещала пользоваться легилименцией, а не империусом!

— Легилименция оставляет след, а империус ещё и следы за собой подчистит, — Нина недовольно отстранилась от женщины. — Можешь отпускать, Джаспер.

— Профессор Стебль, — Маттиас бережно поддержал её, когда женщина покачнулась. — Все хорошо, все закончилось. Вы нам очень помогли…

Профессор посмотрела на него все ещё смутным взглядом и неожиданно улыбнулась.

— Ты же Маттиас Хельвар, верно? Я тебя помню… Что ты делаешь в Хогвартсе, ты ведь уже сдал все экзамены?

— Простите! — только и смог выдавить Маттиас и резко взмахнул палочкой. — Обливиэйт! Вы спешите в Большой зал на пир, а всего этого никогда с вами не случалось. Прощайте, профессор.

Когда женщина, все ещё покачиваясь, ушла вдаль по коридору, повисла очень нехорошая тишина.

— Даже не смей читать мне мораль, — предупредила Нина. — Да, это незаконно, но все, что мы делаем, незаконно, и ты, кстати, в этом участвуешь!

— Хотя бы не калечь при этом людей, — коротко отозвался Маттиас, не смотря на неё. — Какой у нас план?

— Камень, скорее всего, может быть в кабинетах деканов или директора. Пароли я занесла в блокнот, Каз и Инеж в курсе, они займутся директорским кабинетом. Мы можем присоединиться к ним позже.

— Тогда начнем с комнат деканов, их почти не защищают заклинаниями, — решил Маттиас. — Джаспер, ты умеешь вскрывать зачарованные замки и обходить защитные чары? Нужно разделиться, иначе мы не успеем обыскать их до конца пира.

— А то, — тот усмехнулся. — Уайлен, пойдем! Один из деканов — профессор зельеварения. Я не рискну соваться к нему без зельевара.

— Уверены? Вы же оба сквибы, — обеспокоенно уточнил Маттиас.

Джаспер улыбнулся:

— Мы очень талантливые сквибы, Хельвар, не беспокойся!

— Ну хорошо, — Маттиас поочередно коснулся их палочкой, делая невидимыми. — Тогда мы берем на себя кабинеты МакГонагалл и Флитвика. Они сильные маги, и их чары так просто не обнаружить.

Когда шаги Джаспера и Уайлена затихли вдалеке, Нина неожиданно рассмеялась.

— Однако после этой ночи Хогвартсу придется спешно закупаться новыми ингредиентами для зелий. Уайлен давно мечтал о таком вояже!

— Что ты имеешь в виду? — Маттиас обескураженно посмотрел на нее. — Это же… это же…

— А ты как думал? — Нина кокетливо взглянула на него из-под ресниц. — Мы очень практичные. Меня специально оставили под твоим присмотром, чтобы я не прибрала к рукам половину здешней библиотеки. Так что будьте бдительны, аврор Хельвар!

Маттиас в отчаянии закрыл лицо руками.

— Лисы в курятнике, вот вы кто!

— А ты за грустного сторожевого пса, которого хозяин выбросил на улицу, а он по привычке охраняет то, что ему уже не принадлежит, — парировала Нина. — Пойдем скорее! Я очень зла, потому что от меня несет теперь не только дымом, но и драконьим навозом, и это ужасно.

Маттиас тайком принюхался, но ничего фатального не унюхал, однако Нина казалась искренне удрученной.

— Он полезен для растений, — буркнул он. — Давай начнем с кабинета МакГонагалл.

Все-таки разница между академическим подходом и практическим была видна сразу. Школьные учителя, в детстве казавшиеся неприступными идолами, на самом деле были на диво простодушны. Никаких проклятий, удушающих ловушек, никакой изощренной темной магии — все, к чему привык Маттиас за годы отлова темных магов, нарушающих законы. Так, парочка простеньких сигналок, которые даже не охраняли, а просто сообщали владельцу комнаты, что к нему заходил кто-то из коллег. На такое даже конфундуса было жалко.

Маттиас начертил в воздухе затейливый знак, и все предметы в комнате засветились мягким желтым светом разной степени насыщенности.

— Вот это заклинание показывает скопления магии, — пояснил он удивленной Нине. — Правда, в магическом замке оно практически бесполезно. Видишь, даже стены сияют и потолок. Зато если где-то спрятан камень, то полыхнуть должно особенно сильно.

— Значит, не спрятан, — констатировала Нина и тоже взмахнула палочкой. — Поисковое тоже результатов не дает. Акцио Философский камень!

— Ну, это уж совсем по-детски, — фыркнул Маттиас и пригасил желтое сияние. — Кто же будет прятать вещь, чтобы её любой смог приманить манящими чарами?

— Попробовать стоило.

Кабинет МакГонагалл они обыскали быстро. Спальню Маттиас доверил Нине, ему было слишком неловко. Но они так ничего и не нашли.

— С Флитвиком будет сложнее, — предупредил Маттиас. — Он — профи по чарам. Нам придется быть более осторожными.

— Меня куда больше удручает перспектива, что нам придется пропахать половину замка, чтобы добраться до башни, где его кабинет, — отозвалась Нина.

Маттиас хмыкнул и поманил её пальцем. Нина покосилась на него с подозрением, но все же сделала шаг ближе.

В тот же миг перед ними появилась лестница, которая медленно ползла, поворачиваясь по кругу.

— Прошу! — Маттиас сделал приглашающий жест и ловко запрыгнул на нижнюю ступеньку. Посмотрел на замешкавшуюся Нину и протянул ей руку, помогая забраться на вращающуюся лестницу. — Она привезет нас почти к самой башне. Лестницы здесь тоже непростые, а старостам известно немного больше обычных учеников.

— Ты, наверное, был очень примерным учеником, — Нина бесстрашно оперлась спиной о перила, отчего её платье натянулось на груди, и Маттиас спешно отвел глаза. — Напомни-ка, чем у вас символизируется каждый факультет?

— Хаффлпафф — трудолюбие и поддержка, Гриффиндор — отвага и смелость, Рейвенкло — ум и тяга к знаниям, а Слизерин — хитрость и расчет.

— И куда бы ты определил меня? — Нина лукаво склонила голову набок.

— С твоими интересами по тебе однозначно плачет Слизерин, — фыркнул Маттиас. — Тот-кого-нельзя-называть как раз учился на этом факультете.

Нина поджала губы.

Конечно же, Маттиас солгал ей. Он не сомневался, что старая Шляпа, едва коснувшись этой русой макушки, во весь свой голос вынесет единственный вердикт — Гриффиндор. Яркая, громкая, порывистая Нина со своей любовью к алому цвету подходила этому факультету, как никто другой.

— Ну, если рассуждать по этой логике, — Нина прищурилась, — тогда Каз — это Слизерин без вариантов. Выгода — его второе имя, а расчет — первое. Джаспер — Гриффиндор, Инеж — Хаффлпафф, а Уайлен уживется и на Гриффиндоре, и в Рейвенкло. А вот ты, Маттиас Хельвар…

— Гриффиндор, — честно признался он.

Нина одарила его нарочито жалостливым взглядом.

— Надо же, как не повезло… Красный тебе категорически не идет!

На этом выпаде она гордо первой сошла со ступенек на твердый пол. Маттиас последовал за ней.

К счастью, кабинет декана Рейвенкло был обозначен на раздобытом плане Хогвартса, иначе они в жизни бы его не нашли. Маттиас редко бывал в этой части замка. На самом деле он знал здесь лишь одно место.

На этот раз Маттиас предпочел сделать из них импровизированный аналог аврорской боевой двойки, когда один держит защиту, а второй работает. Нина оказалась талантливой напарницей, она контролировала все сигнальные чары и прикрывала Маттиаса, пока он аккуратно взламывал защиту декана Рейвенкло.

— Я уже предчувствую, что мы ничего не найдем, — кисло произнесла Нина, когда уже знакомое желтое сияние окутало комнату. — Ну, какому декану доверят хранить такую ценность?

— Даже не вздумай стянуть что-нибудь! — предупредил Маттиас. — Знала бы ты, как причудливо порой работает человеческое сознание при попытке что-то спрятать.

— Даже это? — Нина ухмыльнулась и потянулась к какому-то старинному фолианту. — Давненько не читала раритетов…

— Не смей! — взъярился Маттиас.

Нина тотчас отдернула руку и насмешливо улыбнулась.

— Смотри какой серьезный!.. Расслабься, Хельвар, я не потревожу твою честную душу созерцанием такого непотребства. Все, что мне нужно, я уже взяла!

Маттиас мрачно насупился, догадавшись, что его просто провоцируют. Он аккуратно вернул сторожевые чары на место и запер дверь заклинанием.

— Пир заканчивается, — произнес он, глянув на часы на запястье. — Мы управились даже быстрее, чем я думал.

Майкл Хёльве носил такие, Маттиасу Хельвару они тоже нравились. Нина горестно скривилась и понюхала прядь волос.

— Я не чувствую никакого дыма, — утешающе заметил Маттиас.

— Значит, у тебя насморк, Хельвар, — отрезала она. — Очищающие чары ни черта не помогают.

— В принципе, мы не так далеко от ванных старост, — сдуру ляпнул Маттиас, и Нина мгновенно оживилась.

— Отведи меня туда! Ну пожалуйста, Маттиас! Мне хватит пяти минут, обещаю! Я даже буду паинькой весь остаток миссии.

Маттиас мрачно обозвал себя десятком нелестных слов, но противиться жалобному взгляду Зеник не получалось. Она бы и каменного рыцаря разжалобила. С другой стороны, ему невыносимо хотелось отсюда убраться. Аврорская чуйка безмолвно вопияла, что ванная старост намного лучше перспективы попасться неизвестно кому.

— Ладно, пойдем, — неохотно буркнул он. — Пять минут!

Нина восхищенно ахнула, когда Маттиас распахнул дверь. Признаться честно, Маттиас и сам уже подзабыл, какое это производит впечатление.

Просторная комната, выполненная из белого мрамора, с прямоугольным бассейном посередине, окруженного целой блистающей рампой из десятков золотых кранов, и впрямь поражала воображение. Окна были заботливо закрыты льняными занавесями почти до пола.

На стене висела картина в золотой рамке, изображающая светловолосую русалку на скале. Обычно русалка целомудренно прикрывалась хвостом или пряталась за камнем, но в отсутствие посетителей, видимо, решила подремать в своем естественном виде. Маттиас покраснел и спешно закрыл её занавеской.

Нина хихикнула:

— Какой сервис! А мужской вариант есть? Для девочек?

— Не интересовался, — коротко отозвался Маттиас.

Он подошел к крайним кранам и выкрутил несколько почти полностью. В ванну хлынула вода вперемешку с разноцветной пеной.

— Пользуйся.

Нина хитро улыбнулась, и в следующий миг платье упало к её ногам. Маттиас скрипнул зубами и заставил себя отвернуться. Нина Зеник обожала такие провокационные штучки, а он не собирался осквернять место своей юности… Тьфу, о чем он вообще думает?

— М-м-м, блаженство!.. — раздалось за его спиной, и Маттиас покраснел ещё сильнее, подумав совсем не о том, о чем собирался. — Эй, а ты не хочешь вспомнить детство? Маттиас?

— Обойдусь, — отозвался он сдержанно. — Мы на задании, не забывай.

— Ну ладно, — покладисто хмыкнула Нина и заплескалась с удвоенным энтузиазмом.

Маттиас тихо выдохнул.

— Ты до сих пор не можешь меня простить за год в маггловском мире?

Он все же обернулся. Нина стояла, почти полностью скрытая в лиловой пене, только молочные плечи соблазнительно блестели в свете свечей.

— Чужая воля ничего для тебя не значит, Нина, — произнес он с горечью. — Ты могла бы применить легилименцию, но предпочла империус, ты могла сказать мне о своей сделке с Казом, но предпочла ударить в спину. Как мне верить тебе? Каждое твое слово для меня звучит как ложь.

Он отвернулся и достал блокнот. Что там сделали Джаспер и Уайлен? Ничего не обнаружили, он так и думал. Хранилище, видно, и впрямь не уцелело… Ну да Мерлин с ним… А это ещё что?..

Вдруг что-то дернуло его за ноги, поясная сумка сама собой расстегнулась, блокнотик вылетел из рук, а Маттиас оказался сидящим в лиловой воде. Нина грустно повертела в руках палочку.

— Да, Маттиас, я такая, — она медленно отложила палочку в сторону и подняла руки, словно сдавалась. — Я слишком быстро поняла, что если не решу я, не решит никто. Если бы я применила легилименцию, то профессору Стебль было бы больно, она опытная и сильная волшебница и она бы сопротивлялась. Если бы я сказала тебе о том, что тебе нужно спрятаться в маггловском мире, то ты бы отмахнулся от меня и погиб как дурак. А если бы я не отправила тебя немного поплавать, то вон тот портрет увидел бы тебя. Он как раз открыл глаза, а ты стоял перед ним как на ладони, пытаясь произвести на меня впечатление каменного истукана.

Маттиас оглянулся. Он и впрямь стоял на просвете, напротив двери, прямо на виду одного из портретов, которого поначалу не заметил. Бассейн с того ракурса виден не был, но вот Маттиас и впрямь оказался бы как на ладони.

Он перевел взгляд на Нину и сглотнул: за время их разговора пена заметно осела. Русалка за занавеской разочарованно засопела.

— Ты можешь ненавидеть меня, Маттиас, — продолжила Нина. — Можешь проверять мою фальшивую метку хоть каждый день, но знай, что ничто из того, что я делала, не было направлено на то, чтобы причинить тебе вред.

Дыхание перехватило, Маттиас смотрел на неё и не мог отвести глаз, даже зная, что Нина намеренно позволяет ему любоваться собой в надежде отложить этот тяжелый разговор на неопределенный срок. Возможно, она даже отвлекала его от какого-то очередного непотребства, затеянного её подельниками.

— Я тебя не ненавижу, — хрипло выдохнул он, привлекая её к себе. — Мужчины ведь так предсказуемы, верно?

— В этом есть определенные плюсы, не спорю, — мурлыкнула Нина. — В конце концов, ты должен был мне свидание, верно?

— Чертова легилиментка!

— Чертов упрямый аврор, — Нина с готовностью ответила на поцелуй. — Выдели нам пятнадцать минут, мы всюду успеем, клянусь.

Ей он был готов выделить хоть всю жизнь. Дурак-аврор, по непонятной причине по уши влюбившийся в преступницу-ведьму, не признававшей ни одного закона и ни одной морали.

* * *

Запах леса всегда наполнял Инеж силами в отличие от грязных душных ароматов города. Она глубоко вдохнула воздух и зажмурилась от удовольствия.

Каз шел чуть впереди, он был хмур и неразговорчив. Впрочем, как всегда.

— Нам нужно попасть в директорский кабинет, — произнес он внезапно. — Нина нашла пароль, но если я правильно понял Хельвара, горгулья запомнит, если кто-то заходил.

— Она запоминает всех вошедших, — Инеж кивнула. — Да и магию, скорее всего, засекут.

— Кабинет находится в башне, — Каз оглянулся на замок. — Вон та, кривая, видишь? Сможешь забраться с метлы в открытое окно?

Инеж оценила высоту, значительно превышающую несколько цирковых куполов, и кивнула.

— И поможешь перебраться мне. Там портреты, придется надеть плащи-невидимки ещё до того, как окажемся там.

Каз сказал это так легко, словно не предлагал в очередной раз совершить полнейшее безумство. Это было в духе Каза — стать невидимым на огромной высоте без всякой подстраховки.

— Рискуешь стать очаровательным пятном на плитах двора, — Инеж ухмыльнулась. — Зато точно попадем на карточки от шоколадных лягушек!

Каз не улыбнулся.

— Ты не упадешь, — только и сказал он. — Никогда.

Инеж бы спросила, откуда у него такая уверенность в этом, но она знала, что уверенность эта свойственна каждому из них. Они знали, что Джаспер не промахнется, Каз не упустит ни одной детали, а Инеж не сорвется даже с самой опасной высоты. Они жили этой верой, были накрепко спаяны ей, были обязаны ей же всеми своими сумасшедшими авантюрами.

Воздух вновь засвистел в ушах. Инеж начинала входить во вкус, ей нравилась эта скорость, этот риск — почти как в цирке, только намного лучше, волшебней.

Они летели быстро, пользуясь прикрытием ночной темноты. На подлете к башне Каз притормозил и махнул рукой. Инеж подлетела ближе.

— Мне нужны обе руки, — Каз кивнул на метлу. — Подстрахуй.

Инеж кивнула и одной рукой взялась за древко его метлы, не давая ей брыкаться. Каз извлек свой знаменитый набор из нескольких десятков предметов. Туда входили и серебряные отмычки, и ножи, разрезающие все на свете, и разнообразные флаконы с порошками и зельями.

Инеж привычно засмотрелась на его работу. Угрюмый грубоватый Каз наедине с запертыми дверьми или окнами становился почти что одухотворенным. Его пальцы ласкающе порхали над оконной задвижкой, словно уговаривали её сдаться на его волю самостоятельно.

Старинное окно еле слышно задребезжало стеклами, щелкнуло и открылось.

— Приступаем, — шепотом скомандовал Каз.

Инеж со вздохом извлекла из сумки новенький плащ-невидимку. Мгновение — и они оба растворились в ночи. Оставались видны только темные ершики метел.

Стараясь не думать о том, на какой высоте они сейчас находятся, Инеж взялась за край подоконника обеими руками, силой вытолкнула себя вверх и ловко перемахнула внутрь. Каз подхватил метлу и убрал её к себе.

Затем тот же трюк повторил и он, Инеж страховала его, но Каз справился и сам. От неё потребовалось лишь спешно подхватить его метлу, пока она не потеряла управление.

Они огляделись.

— Это не похоже на кабинет, — нахмурилась Инеж.

Они находились в какой-то комнате, пропахшей старой бумагой и пергаментом. Изрядно покрытые пылью ящики покоились один на другом, пронумерованные по годам. Портретов здесь не было, так что они откинули капюшоны мантий.

— Мы ненадолго. Это комната находится под директорским кабинетом — школьный архив, — отозвался Каз и пробежался пальцем по датам. — Видишь, там люк в полу. Посмотри, можно ли его открыть.

Он явно не хотел, чтобы она видела, что он ищет. Впрочем, даже занятая делом Инеж краем глаза отслеживала его передвижения. Судя по всему, Каза интересовали года, близкие к году падения Темного Лорда.

Замок на люке был простой, даже Инеж справилась. Просто поддела запирающую петлю заклинания кончиком ножа и приподняла крышку люка.

Спустя несколько минут Каз присоединился к ней, что-то быстро пряча в сумку. Инеж не задавала вопросов.

Люк, на удивление, вел не прямиком в директорский кабинет, а в личные комнаты директора — полутемная комната была проходной, и на другом конце её виднелась приоткрытая дверь, ведущая, судя по всему, сразу в спальню.

— Тоже неплохой вариант, — прокомментировал Каз. — Многие предпочитают прятать ценности там же, где спят.

Когда они подошли ближе, Каз резко отстранил Инеж.

— Сигнальные чары?

— Да нет, проклятье. И затейливое… — Каз снял очки и покачал головой. — Видно, директор многое прячет в своей уютной спаленке.

— Не пойдем?

— Да нет, почему же, — Каз вдруг усмехнулся. — Меня отпугнет лишь невыгодное дело. А здесь… пригласи меня внутрь, Джорди…

Казалось, он все ещё стоит перед дверью, но Инеж вдруг явственно увидела, как полупрозрачная фигура отделилась от Каза и шагнула вперед, пройдя дверь насквозь. Дверь медленно отворилась.

— Входи, я приглашаю тебя… — прошелестело где-то в воздухе.

— Дай мне руку, — Каз сам протянул Инеж ладонь. — Я проведу тебя.

Когда она взялась за его теплые жесткие пальцы, мир вокруг начал расплываться, и вдруг стало невыносимо холодно. Инеж сделала шаг вслед за Казом и не почувствовала пола, она больше ничего не чувствовала: лишь чужие пальцы и леденящий холод. Они словно плыли по воздуху.

И вдруг все пропало, словно и не было. Пол вновь появился под ногами. Инеж осторожно постучала по нему носком ботинка. Каз тут же отдернул руку, его взгляд ясно говорил, что от вопросов лучше воздержаться.

— Потрясающий гардероб, — сказала она вместо этого. — Тебе подошло бы!

Она кивнула на ярко-голубую мантию с лиловыми отворотами, усыпанную серебряными звездами. К ней прилагались не менее пестрые туфли с огромными блестящими пряжками.

Каза явственно передернуло.

— Намекаешь, что готова взять меня напарником в цирковое представление?

— А ты бы согласился? — Инеж бросила на него быстрый взгляд.

— Конечно, — Каз пожал плечами. — Если нацепить этот балахон на Джаспера, а тебе дать возможность проявить свои способности под куполом, то я обчищу зрителей до кната или последнего пенса. Гарантирую, они этого даже не заметят.

— Надо запомнить на голодные времена, — улыбнулась она.

Каз тем временем уже профессионально обшаривал шкафы, быстро перебирая интересующие его вещи. К счастью, у волшебников тоже были свои привычные укромные места, а у пожилых волшебников — особенно.

— Я думала, мы ищем Философский камень, — скромно заметила Инеж, когда стопка занятных (и весьма дорогостоящих) вещиц на полу превратилась в увесистую горку. Она сама ограничилась коротким клинком гоблинской работы, и тот неуверенно вертела в руках, разрываясь между совестью и практичностью.

— Я не беру ничего, чем он часто пользуется, — пояснил Каз. — Когда заметит пропажу этих вещей, мы уже будем далеко. О, а вот это и вовсе замечательно!

Он вытянул со дна одного из глубоких сундуков длинную серебристую мантию и накинул её на себя. Она мягко стекла по его телу, на мгновение обозначив его контуры, а затем Каз исчез, став абсолютно невидимым.

— Я навел справки о том, что ещё хранится в Хогвартсе, — как ни в чем не бывало пояснил Каз, стягивая с себя мантию-невидимку. — Если не ошибаюсь, это тот самый редкий артефакт, который не теряет свои свойства с течением времени, а ещё её невозможно прорезать или проткнуть, так что нам повезло. А Уайлен с Джаспером должны были навестить кладовую местного зельевара.

— О боги, — только и вымолвила Инеж. — Маттиас этого грабежа не переживет.

— Думаю, Хельвару будет на что отвлечься, — кротко заметил Каз, быстро укладывая добычу в свою бездонную сумку, — насколько я знаю Нину. Кстати, клинок — подделка, возьми вон тот, что левее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасен? — в сердцах выдохнула Инеж, но клинок поменяла.

Каз польщенно усмехнулся:

— Не устаю это слушать!

Обыск директорского кабинета тоже ничего не дал. Философский камень определенно прятали с фантазией.

Портреты, пользуясь отсутствием хозяина, дремали, то похрапывая, то причмокивая во сне. Приходилось действовать тихо. Тем более пир подходил к концу, и время стремительно истекало.

— Мы точно все картины просмотрели? — тихо уточнила Инеж, свешиваясь с потолка вниз головой.

Она только что закончила просвечивать последний портрет специальным фонариком, выявляющим спрятанное. Волшебники часто так поступали: прятали вещи в картины, заставляя их маскироваться под часть изображения. В таком случае приходилось красть всю картину (иногда с частью стены, если хозяин злоупотреблял заклятьем вечного приклеивания). Инеж очень не любила такие случаи — вынимать предмет из холста было долгим и муторным занятием, к тому же доступным только другим волшебникам.

Каз утвердительно побарабанил пальцами по краю стола. Учитывая, что они оба были в плащах-невидимках, то общаться приходилось лишь едва уловимыми звуковыми сигналами.

— Время, — тихо произнес он. — Пора уходить.

Инеж не спорила, чутьё Каза никогда их не подводило. Она бесшумно приземлилась рядом с ним.

Откуда-то издалека послышался громкий скрежет. Кто-то поднимался в кабинет.

— Выходим в открытую дверь, — шепнул Каз.

Они замерли у стены, Инеж спешно поправила полу плаща, чтобы было не видно края обуви.

Дверь отворилась, и в кабинет вошли трое. Первым шел директор, бережно державший в руках старую шляпу, за ним следовал человек в лиловой мантии, он то и дело потряхивал головой и нервно оглядывался на своего спутника, похожего на мрачную черно-серую ворону.

Каз аккуратно поймал закрывающуюся дверь, и они с Инеж бесшумно выскользнули из кабинета. Уходить, впрочем, Инеж не спешила и приникла к щели, внимательно вслушиваясь в чужой разговор. Каз жестом показал ей, что займется выходом, и вновь исчез.

— Профессор Квиррелл, позвольте мне выразить свою благодарность за участие в столь важном деле.

— Н-н-не за что, д-д-директор! Т-тролль отб-б-борнейший! Не пропустит ник-к-кого.

— Тролль? — с мрачной иронией поинтересовался третий голос. — Сначала трехглавый пёс, теперь тролль, мы никого не забыли, директор? Дементоров, к примеру?

— Не в-волнуйтесь, Северус, — высокомерно выговорил второй. — В-вы с ним не столкнетесь, пока будете идти к своему этапу!

— Поверьте, дорогой коллега, меня сложно напугать троллем, разве что его вонью, — желчно отозвался тот. — Директор, пусть ваш Хагрид устранит пса на то время, пока я спущусь вниз. Мне необходимо внести правки в свою часть.

— Конечно, Северус, мы этим займемся. Вы успеете до утра? Хотелось бы уже завтра завершить наш проект, — мягко произнес директор.

— Я пойду после ночного обхода.

— К этому моменту пса там не будет, вы спокойно пройдете в свой сектор. Но когда мы активируем полную защиту, возможности зайти и выйти уже не останется, — предупредил директор. — Учтите это, коллеги!

— Что ж, на этом, д-думаю мне п-пора откланяться… Доброй ночи, директор, С-с-северус.

Дверь распахнулась, и Инеж сделала шаг назад, пропуская мужчину в лиловой мантии. Он прошел мимо неё, но вдруг замер, повернул голову в противоположную сторону от неё. Тихо рассмеялся и вдруг произнес в пустоту:

— Все же я недооценил вашу маневренность, директор. Комнаты идут спиралью, а в середине основное убежище, как орех в скорлупе, — умно… И Северус на последнем этапе. Не подобраться ни сверху, ни снизу. Интересно даже, как же вы поместите туда свое сокровище, а тем более как извлечете потом?.. Способов немного… Ну да ладно, одним призракам ведомо, как мыслит наш директор. Мерлин с ним!

С этими словами он двинулся дальше, продолжая что-то едва слышно бормотать под нос.

Всю эту речь он произнес без единой запинки, с удивительно четкой артикуляцией, точно говорил как для иностранца. Так с Инеж говорили первое время, когда она только осваивалась в Англии.

Этот человек хотел, чтобы призраки его поняли.

* * *

— Это безумие, — убежденно произнес Маттиас. — То, что ты предлагаешь, безумие!

“Как и все, что он чаще всего предлагал”, с мрачной иронией подумал Каз и спокойно ответил:

— У нас есть уравнение, Хельвар. Мы знаем, что ищем, и знаем, где оно в итоге окажется, но не знаем, где оно сейчас. Так почему бы нам просто не поменять знаки в уравнении? Вместо того, чтобы искать камень, почему бы просто не прийти и не забрать его?

Часы недавно пробили одиннадцать, когда Каз велел всем сворачивать поиски и отправляться на отдых. Теперь они сидели в шикарном номере отеля и разрабатывали дальнейшую стратегию.

— Они наверняка поставят защиту от портшлюзов, — покачал головой Маттиас. — Они же не дураки.

— А вот с этим я бы поспорил, — ухмыльнулся Джаспер и подтолкнул локтем Уайлена.

Маттиас помрачнел и смерил их укоризненным взглядом.

— Конечно поставят, — Каз откинулся на спинку кресла. — От тех, которые создадут снаружи. Ни одна защита не засечет тот портшлюз, который окажется там в момент наложения чар.

— А смысл? — Маттиас пожал плечами. — Зачем нам портшлюз, который останется там же?

— Никакого, — согласился Каз. — В том случае, если у этого портшлюза нет парного, который соединен с ним протеевыми чарами. Если активируется один, то тут же активируется и второй, они поменяются местами независимо от того, наложена защита или нет. Защита не пропустит портальные чары, но протеевы не заметит.

— В жизни такого бреда не слышал, — Маттиас помотал головой.

— Исчезательные шкафы работают по этому принципу, — Каз пожал плечами. — Поэтому их так ценят, но не особенно любят. Они почти полностью разрушают любую защиту, даже в Хогвартс получится попасть без особых проблем, какие намерения бы у тебя ни были. Проще всего, конечно, было бы перенести туда исчезательный шкаф, войти, забрать камень и выйти где-нибудь в Бангладеше, но придется обходиться тем, что имеем.

— В смысле мне придется не спать всю ночь, — пояснила Нина. — Портшлюз не должен фонить, чтобы его не засекли сами волшебники, поэтому придется делать ещё и маскировку.

— Нужно что-то микроскопическое, что не заметят на полу или на стене, — добавил Джаспер.

Он сидел на полу, привалившись спиной к дивану, и задумчиво прокручивал в пальцах один из ножей Инеж. Казалось, что мыслями он где-то совсем далеко, и только Каз знал, как внимательно Джаспер слушает каждое произнесенное слово.

Они были знакомы с четырнадцати лет, когда впервые столкнулись на улицах, будучи по разные стороны. Приютская шпана всегда была на ножах с мигрантскими кварталами. Джаспер, впрочем, не принадлежал ни тем, ни другим — благополучный сынок ирландского врача, но без родительского присмотра мгновенно отбившийся от рук и с головой нырнувший в грязную и яркую жизнь улиц. Он говорил на чудовищной смеси английского, французского и африканских наречий, беспардонно мешая одно с другим, так что никто порой не мог понять его быстрой порывистой речи.

Каза привлек амулет на его груди и то, что Джаспер знал слишком много о магических существах, пугая остальных детей помладше страшными сказками, которые для Каза, в свою очередь, сказками отнюдь не были.

— Осколок кирпича подойдет? — неожиданно спросил Маттиас. — Хогвартс весь состоит из одной породы камня. Даже если помещение будет вычищено до блеска, его вряд ли заметят.

Нина кивнула.

— Но я смогу сделать только один такой обмен, активировать поршлюз из-под защиты не получится, — сказала она. — Мы окажемся в ловушке.

В целой системе ловушек, скорее. Каз посмотрел на Инеж, как всегда спокойную и молчаливую. Теплый свет камина мягко очерчивал абрис её лица, разлетался пляшущими бликами по бронзовой коже. Если они получат эти деньги, она будет свободна. Он больше её никогда не увидит.

Оно и к лучшему, наверное.

— Если все силы направлены на то, чтобы не пустить нас туда, то прорваться наружу будет проще, — Каз загнул кулак и принялся по одному разгибать пальцы. — Тролль и цербер — наименьшие из наших проблем. Однако нам, скорее всего, придется прорываться наружу боем.

— Подготовим отход, что-нибудь для отвлечения внимания, — Джаспер вскинул руку. — Наведем здесь шухеру, ребята!

— Но…

— Да, Хельвар, я помню, без вреда детям, — перебил его Каз. — Я поклялся своей жизнью, если ты помнишь.

— Просто если бы ты поклялся своей душой, то это уже было бы кощунством, — хмыкнула Нина, подняв голову. — У тебя есть душа, Каз?

Даже две, хотелось сказать ему, но он промолчал. Он и сам был в этом не уверен. Джорди похлопал его по плечу, внутренности обожгло холодом.

— Говорят, убийце единорогов не положено души, — ровно отозвался Каз. — А я убил их немало. Деньги — моя душа.

Хельвара заметно передернуло, и во взгляде его отразился ужас.

— Обыкновенная лошадь с ценной кровью, — Каз равнодушно пожал плечами. — Северус Снейп, профессор зельеварения, отправится после ночного обхода исправлять свой этап. Он последний. Обогнем его, и сможем пробраться в хранилище.

— Туда нельзя идти толпой, — Маттиас обеспокоенно наклонился вперед. — Я помню его, он пришел, когда я учился на третьем или четвертом курсе. Говорили, что он бывший пожиратель. Не знаю, правда это или нет, но он совершенно точно воевал, у него очень хорошая выучка. И феноменальное чутье. Во всех смыслах.

— Да уж, темных проклятий у него на кладовой висело будь здоров, — Джаспер нарочито горестно поцокал языком. — Искры во все стороны летели. Этот будет убивать сразу, не обольщайтесь.

— Если он хороший зельевар, у него обоняние на уровне профессионального парфюмера, — заметил Уайлен.

— Пойду я, — тихо произнесла Инеж. — Я возьму плащ-невидимку, он меня не услышит.

— Нет… — Каз услышал собственный голос словно со стороны. — Я пойду сам.

Если это его просчет, то ему и проигрывать. Какой бы ловкой Инеж ни была, с адским пламенем она одна не справится и с авадой в лоб — тоже.

— Встань, Каз, — Инеж встала сама и подошла к нему. — Вставай.

Он нехотя повиновался.

— Иди за мной, так, словно мы крадемся по особняку МакНейров, давай, — Инеж поманила его пальцем.

Каз сделал шаг, неотрывно глядя ей в глаза. Инеж вела его за собой, двигаясь спиной вперед так легко и бесшумно, что как он ни напрягал слух, расслышать звука её шагов не мог.

Тогда она тоже вела его. Когда они лавировали между проклятыми плитами, на волоске от смерти. Это было похоже на своеобразный танец, они постоянно меняли направление, ступая так мягко и тихо, чтобы не услышали сторожевые твари.

Тогда, глядя на неë, он впервые почувствовал страх. Чувство, от которого отказался так давно, что уже и не помнил. А Инеж смотрела все так же уверенно и непреклонно.

— Хорошо, — он остановился. — Ты права. Возьмешь мантию и Руку Славы, мы будем ждать тебя у входа.

— Я пойду вместе с ним, шаг в шаг, — Инеж стремительно обогнула Каза и оказалась у него за спиной. — Он меня не почувствует.

Каз резко крутанулся вокруг своей оси, Инеж деликатно постучала его пальцем по плечу сзади.

— При этом ты один из немногих, кто вообще чувствует мое приближение, — веско произнесла она, ставя окончательную точку в этом разговоре, и отошла обратно к своему креслу.

Каз молча смотрел ей вслед. Просто он был из тех немногих людей, кто хотел чувствовать её приближение, даже если в итоге его однажды обнаружат с перерезанным горлом.

— Последний ночной обход совершают в три часа ночи, — сообщил Маттиас.

— Тогда до двух все отдыхают, — распорядился Каз. — Нина занимается порталом. Потом мы дадим тебе отдохнуть.

Нина шутливо отдала ему честь.

— Так точно!

* * *

— Вот он, — одними губами прошептал Маттиас, когда по стене скользнули первые отблески приближающегося фонаря. — Идет.

Каз напряженно вглядывался в темноту, пытаясь уловить хоть один подозрительный звук или лишнюю эмоцию, но лицо прошедшего мимо них зельевара оставалось спокойным и все таким же брюзгливо-желчным. Инеж не было нигде.

— Она не потерялась?

Каз покачал головой. Посередь пустого коридора на мгновение промелькнула практически неуловимая зрением тень. Инеж дала понять, что все идет по плану.

Профессор Снейп завернул за угол и осторожно приоткрыл дверь, а затем уже спокойно открыл её на на нормальную ширину. Трехглавого пса в комнате не было, только приоткрытый люк.

Снейп обернулся, мрачно сверкнув глазами, внимательно осмотрел коридор и нагнулся, поднимая крышку люка. Прыгать он не стал, а наколдовал себе лестницу и принялся осторожно спускаться.

— Вот Инеж заодно и выяснит, что там за полоса препятствий.

— Ты в неё веришь, — заметил Маттиас.

— Я верю в то, что два года наблюдал своими глазами, — отозвался Каз. — Она справится.

— Как вас угораздило стать угрозой всех ценностей магического мира? — с любопытством спросил Маттиас.

Каз вышел на середину коридора и внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь наметить дорогу.

— Сколько волшебник в среднем разбирает каменный завал? — спросил он, проигнорировав предыдущий вопрос.

— Если аккуратно, то достаточно долго, — Маттиас пожал плечами. — Так-то и бомбардой можно разнести.

— Хорошо. Значит, заложим заряды вон под теми арками, это даст нам фору, — Каз кивнул. — Проходы завалит с двух сторон, взрывать бомбардой их не станут. Велик риск обрушить несущую стену. Метлы останутся с нами, выбьем окно и улетим. Не надо так трагично молчать, Хельвар. Я всего лишь минимизирую возможные жертвы.

— Посмотрел бы я, если бы место твоего детства твой же подельник собирался немножечко взорвать, — мрачно процедил Маттиас.

— Ну, Джаспер почти преуспел, взрывчатка только подвела, — отозвался Каз. — А жаль, я бы посмотрел, как парочку наших надзирателей разносит на куски.

Маттиас поперхнулся.

— Шутка, — милостиво пояснил Каз. — Отчасти… Процентов на двадцать.

Значительный промежуток времени они провели в тишине.

Не то чтобы они с Джаспером действительно хотели подорвать приют, хотя в определенные моменты идея казалась до крайности привлекательной, просто они тогда впервые столкнулись с боггартом и очень хотели от него избавиться.

— Для сквиба ты очень странный, — в конце концов произнес Маттиас, когда они присели передохнуть в соседнем коридоре.

— Для маггла — тоже, не переживай.

— Ты вырос среди магглов?.. — удивился Маттиас. — Но ты так хорошо знаешь наш мир… Как ты смог вернуться?

— У меня была цель, — коротко произнес Каз. — Далеко отсюда до больничного крыла?

Маттиас покачал головой.

— Не особо.

— Покажи мне его.

— Зачем?

— Хочу кое-что найти, Хельвар. Кое-что важное.

В исключительных случаях травмы и болезни учеников Хогвартса заносились в специальные учетные книги, чтобы предоставить в Мунго подробный отчет, если состояние ученика ухудшится. Драконья оспа была одним из таких исключений.

Джорди переболел ей в первый учебный месяц, он писал домой длинные письма, и они получались подпаленными с краев.

Невозможно заразиться драконьей оспой по второму разу, если ты не умер от первого. Поэтому “оспа” — позаимствованное у магглов название, символизирующее, что перенесенная однажды болезнь больше никогда не вернется.

* * *

По походке человека можно легко определить его характер, говорил когда-то отец. Если не понимаешь чего-то, посмотри, как он идет. Мягко ступает или твердо, высоко держит голову или же повесил её вовсе.

Ищи не сиюминутное, ищи привычки — тогда поймешь.

Профессор Снейп шел уверенно, но была в его шагах едва уловимая вкрадчивость, словно половину жизни он провел, передвигаясь исключительно перебежками. Природная сутулость делала его фигуру угловатой и несуразной, отчего высоко вздернутый подбородок смотрелся неестественно и нарочито вызывающе.

Инеж следовала за ним от самого кабинета. Шаг в шаг, легко следуя его темпу. Портшлюз оттягивал карман.

Рука Славы крепко сжимала мощный переносной прожектор, который Каз всегда предпочитал всем свечам и заколдованным светильникам. Это было пугающе непривычно — ясно видеть все предметы в ярком свете и понимать, что видишь это только ты.

Инеж перехватила Руку Славы поудобнее и поскорее соскользнула в люк, пока крышка не захлопнулась.

Внизу было тепло и влажно. Какие-то растения наполняли небольшую комнату, оставляя лишь узенький коридор, отгороженный двумя полупрозрачными щитами. Луч прожектора выхватил характерные зубчатые листья — дьявольские силки. Ничего особенного, если у тебя, конечно, есть источник открытого огня или яркое освещение.

Инеж продолжала следовать за профессором Снейпом, не отставая ни на шаг. Они прошли комнату, где за такими же завесами дребезжали и стрекотали какие-то то ли мошки, то ли птички. Возможно, ядовитые.

При виде Снейпа огромные шахматные фигуры почтительно расступились. Инеж стремительно проскользнула под сомкнувшимися над её головой каменными лезвиями. Каменные стражи недовольно заскрежетали, сердце екнуло, но её все же пропустили дальше.

Огромное шахматное поле гулко отдавалось под шагами Снейпа, а Инеж шла за ним, наступая строго на те же плиты, что и он.

Они прошли в зал, и в нос ударила нестерпимая вонь. Инеж торопливо подняла свой шарф, пряча нос. Снейп тоже зажал нос рукавом и крепче стиснул в руке палочку.

Огромный тролль спал в углу пещеры, рокоча и трубно хлюпая носом во сне. Его хлюпающий и громкий храп вызывал приступ тошноты одним лишь звуком. Что-то подсказывало Инеж, что в их следующую встречу спать он отнюдь не будет.

Последний зал был небольшим, но вытянутым в пространстве. Посередине стоял стол с десятком разнообразных бутылочек. Снейп остановился возле него, выпустил себе шарик света и погрузился в чтение какого-то свитка, что-то ворча под нос и меняя бутылочки местами.

Инеж прислушалась:

— А было бы забавно самому перепутать местами зелье и яд… Разгадал загадку, и пожалуйста, добро пожаловать в мир мертвых! Прекрасная идея, как по мне.

Инеж фыркнула про себя. Звучало жизненно, этот человек начинал ей нравиться. Она обогнула погрузившегося в своё дело зельевара и осторожно прошла дальше под арку.

Этот зал и впрямь чем-то напоминал орех в скорлупе. Было заметно, что он последний. В нём не было ни дверей, ни окон, а потолок почти искрил от защитных заклятий. Инеж замерла перед порогом, внимательно вглядываясь в картину перед собой. Зал действительно был чисто выметен и убран, однако каменные плиты стен были точь в точь из такого же камня, осколок которого ныне покоился у неё в кармане.

Инеж присела на корточки, оглянулась и осторожно протянула руку через порог. Ничего не произошло. Она, почти не дыша, опустила осколок на пол, плотно прижав его к стене. Камень слился с камнем, теперь заметить его смог бы лишь тот, кто точно знал его местонахождение.

Сзади раздался шум, и Инеж едва успела отшатнуться, перед глазами полыхнуло багровым. Огромная стена черного огня воздвиглась перед ней до самого потолка. Лицо обдало нестерпимым жаром. Инеж как могла тихо отползла назад, щеки и лоб горели, но мантия уцелела.

Что это за дрянь?..

Она с трудом поднялась на ноги, медленно осознавая, что еë спасло лишь натренированное годами работы чутьё. Пламя ревело, пучилось черно-багровыми волнами и казалось непреодолимым.

Зельевар казался довольным, он щелкнул желтоватым ногтем по одной из бутылочек и отвернулся к входу, сосредоточенно водя вдоль него палочкой. Инеж очень надеялась, что он не решил замуровать тут и себя, как самое страшное чудовище на пути к Философскому камню.

Она приблизилась к столу и внимательно осмотрела ряд бутылочек, их было семь. Листок с какой-то загадкой обещал, что как минимум в одной из них есть состав, помогающий это пламя обойти. Может, Уайлен знал, что это такое? Максимум Инеж был по запаху отличить бодроперцовое зелье от кроветворного.

Жизнь с Казом и Джаспером заставляла мыслить проще. Бутылочки были закупорены, но не запечатаны. Инеж аккуратно извлекла из кармана пару пакетиков из жесткого пластика.

Возиться пришлось долго, бесшумно вынимая пробки и по паре капель переливая зелья в пакеты. К счастью, зельевар шумел изрядно: топтался по каменному полу, шуршал мантией, шмыгал носом, кашлял и надежно перекрывал её почти неслышные манипуляции.

Наконец Снейп закончил. Инеж едва успела отдернуть руку обратно под мантию, когда он обернулся, подозрительно щурясь. Подошёл к столу, придирчиво пересчитал бутылочки, сверился с листком и кивнул сам себе.

Затем он сдвинул вверх рукав мантии, сверился с часами и, пробормотав "Пора заканчивать", двинулся к выходу. На самом пороге он обернулся и поднял палочку:

— На всякий случай… Гоменум ревелио!

* * *

— Ну и что? — подпрыгнул Джаспер.

— Успела обнять его, конечно же, — фыркнула Инеж. — Бедолага соскучился по человеческому теплу.

Каз красноречиво закашлялся.

На самом деле они, конечно, шутили. Инеж никого не обнимала, по крайней мере, явно. Она просто успела вплотную встать к зельевару и схватиться за край его мантии, как бы сливаясь с ним в одно целое. Единственный — и в силу некоторых особенностей чаще всего нерабочий — способ обойти чары обнаружения. Если ты успевал спутаться с тем, кто эти чары накладывал, то заклинание тебя не выявляло, считая частью одного и того же человека. Небольшая и малоизвестная уловка очень редко могла похвастаться успешным исполнением.

— Там две стены пламени — черное и багровое, оба, похоже, работают по условию входа. Когда мы покинули ту комнату, они обе опали, — Инеж устроилась на подоконнике, болтая ногами.

Джаспер аккуратно накинул ей на коленку полу плаща-невидимки.

— А то уж больно страшная расчлененка, — пояснил он.

Они находились в одном из отдаленных коридоров. Нина на всякий случай трансфигурировала каждому подобие школьной мантии, произвольно изобразив на ней факультеты. Инеж достался Рейвенкло, Джасперу — Слизерин, а Казу — Гриффиндор.

Честно говоря, Каз сомневался, что это сработает на маскировку, поэтому выдал всем свежий запас плащей-невидимок и сейчас с неудовольствием наблюдал, как смеющиеся Джаспер и Инеж стаскивают с голов капюшоны, строя друг другу рожи.

Здесь не было ни привидений, ни портретов, но это не должно было служить поводом для расслабления.

Они ждали, когда Маттиас закончит заколдовывать одно из окон в соседнем коридоре. Одна из многочисленных заготовленных ими диверсий. Уайлен и Нина остались в убежище. Нина отсыпалась после напряженной работы, а Уайлен пытался разобраться в зельях, которые принесла Инеж.

— Хватит валять дурака, — сдержанно произнес Каз. — Либо снимите плащи совсем, либо верните на место. Эй, вы, говорящие головы!

Инеж бросила на него нарочито обиженный взгляд и потянулась было за капюшоном.

Двое мальчишек неожиданно вынырнули из-за угла и на всей скорости врезались в Джаспера, сшибив его с ног и кеглями разлетевшись в разные стороны.

Каз с некоторым облегчением узнал в них вчерашних малявок, у которых позаимствовал волосы. Этих можно было не бояться.

Инеж тоже узнала их, поэтому мигом соскочила с подоконника и после некоторого раздумья сбросила ему в руки плащ-невидимку.

— Эй, вы целы? — обратилась она к детям, присев на корточки перед рыжим мальчиком, которому досталось сильнее. Он сидел на полу и, морщась от боли, потирал колено.

— Вроде бы, — второй мальчик неловко зашарил руками в поисках отлетевших очков.

Каз ногой пододвинул потерю к нему. Мальчишка вытаращился на движущиеся по своей воле очки и робко протянул к ним руку.

— Тогда чего так носитесь? — склочно вступил в разговор Джаспер, неловко садясь и потирая ушибленный локоть. — Других коридоров не нашлось?

— Мы не хотели… — начал рыжий мальчик и скривился от боли. Инеж со вздохом отстегнула с пояса фляжку с заживляющим зельем и помогла ему закатать штанину. Ссадина и впрямь оказалась внушительной.

— Будет немножко щипать, — предупредила она. — Потерпишь?

— Конечно, — мальчик храбро кивнул. — Мама всегда ворчит, что это мне урок будет. Я Рон, кстати.

— А я Ирэн, — улыбнулась ему Инеж. — Он вот Кевин, — она махнула рукой на Джаспера. — И никак не выучит, что если встать посреди коридора под невидимыми чарами, то потом не надо жаловаться на последствия.

Джаспер показал ей язык. Дети дружно рассмеялись.

— А тебя как зовут, малец? — обратился Джаспер ко второму мальчику.

— Я Гарри, — тот тоже неуверенно улыбнулся. — Мы просто заблудились, боимся опоздать на урок.

— О, тогда не смею задерживать, — Джаспер ловко вскочил на ноги и помог подняться Гарри. — Скажу по секрету, даже я до сих пор могу заблудиться. А с похмела здесь и вовсе сгинешь…

— Джаспер! — угрожающе начала Инеж, с намеком играя бровями. — Не порть нашу репутацию семнадцатилетних семикурсников.

— Ой… — Джаспер подмигнул мальчикам. — Притворимся, что вы этого не слышали. Это школа: здесь все ведут себя хорошо! Даже марихуану не курят…

Каз под мантией припечатал ладонью лоб. Инеж предпочла отвесить Джасперу подзатыльник.

— А что такое марихуана? — тихонько спросил рыжий мальчик.

— Я тебе потом объясню, — так же тихо ответил ему второй. — Это маггловское…

— О богатой биографии Кевина вам пока лучше не знать, — ласково произнесла Инеж и наклонилась к ним. — Ну что, все в порядке? Коленки целы, сумки при вас, можно и на учебу.

— Спасибо вам! — ответил Гарри. — Простите, что вот так врезались в вас…

— Ничего, — Джаспер махнул рукой. — Ох, вот смотрю на тебя и никак вспомнить не могу, кого ты мне напоминаешь… Знакомое лицо.

Мальчик смутился и опустил взгляд.

— Меня зовут Гарри Поттер, — пробормотал он. — Меня здесь многие знают, как оказалось, только я никого.

— Гарри Поттер?.. — прошептала Инеж. — Гарри… Поттер…

Казу не понравился её внезапно застывший взгляд. Только это их и спасло.

Когда Инеж молниеносно выхватила клинок и бросилась к Гарри в попытке перерезать ему горло, Каз успел прыгнуть ей наперерез. Лезвие пропороло ему рукав и оставило глубокий порез.

— Не дай им сбежать! Выруби обоих! — рявкнул он Джасперу, пытаясь всем весом удержать бьющуюся под ним Инеж. — Зови Хельвара!

Плащи с них давно слетели, они бешеным клубком катались по полу. Каз чисто физически был сильнее, но в Инеж словно дьявол вселился. Она вырывалась, кусалась, царапалась, била так, как он когда-то научил её — подло, пытаясь сразу вывести из строя. Но страшнее всего был этот странный застывший взгляд.

Каз знал его, знал как никто другой.

— Борись, Инеж! — он навалился на нее, прижимая к каменному полу. — Это империус! Борись! Ты сильнее!

Она захрипела, Каз надавил локтем сильнее. Из глаз Инеж брызнули слезы.

— Философский камень, деньги, вот наша цель. Хочешь вернуться к Хелен? — он перечислял её больные точки, не зная, какая подействует и подействует ли. — Это же она, верно? Она наложила империус? Потом она заставит тебя вернуться к ней, ты этого хочешь?

Инеж замотала головой, взгляд её ещё был расфокусированным, но на лице появился испуг.

— Она сделает тебя рабыней, заставит ублажать самых мерзких троллей, — продолжал Каз. — Тебе нравилась её плеть? Нет? Каждый день она будет полосовать тебя за все дни, что ты принадлежала самой себе в моей команде. Это ведь больно, Инеж! Больнее, чем сопротивляться сейчас!

Инеж замотала головой, Каз схватил её за горло.

— Ты боишься, когда делают вот так. Боишься, что Хелен доберется до всего, что тебе дорого, испаскудит, опозорит!.. Боишься, что мы присоединимся к её издевательствам!

Он занес руку.

— Не надо! — взвыла Инеж. — Не надо, Каз! Пожалуйста! Не надо!..

Это был визг испуганной девчонки, забывшей себя от ужаса. В глазах вспыхнул искренний страх, сменивший былое равнодушие.

Он отпустил её, и она отползла, пошатываясь, и скорчилась, обхватив руками колени.

— В-веселые у вас тут ролевые игры, — подоспевший Джаспер накинул на неё плащ и слегка приобнял. — Правильно я детишек отключил. Все хорошо, Инеж. Мы здесь, слышишь?

Запыхавшийся Маттиас присел рядом с ней и некоторое время сосредоточенно водил палочкой перед её лицом.

— Что с империусом? — требовательно спросил Каз.

— Снят, — растерянно констатировал Маттиас. — Посмотри на меня, Инеж. Так, хорошо… Он был скрытый и отложенный во времени. Что она пыталась сделать?

— Убить мальчишку, — Каз кивнул на две бессознательные фигурки на полу. — Черненького.

Маттиас пригляделся и охнул.

— Это же… это же…

— Гарри Поттер, теперь мы в курсе, — раздраженно отозвался Каз. — Сделай так, чтобы он забыл про все, что происходило, и отведи обоих куда-нибудь подальше. Здесь они не нужны!

Маттиас молча посмотрел на него, кивнул, подхватил потоком магии два детских тела и бережно унес.

— Ей бы на воздух, — тихо сказал Джаспер.

Каз равнодушно оглянулся на него.

— Ну так отведи, — произнес он, стараясь не смотреть на поверженную фигурку Инеж. — Сделай что-нибудь.

Плечо прострелило острой болью, но Каз даже не пошевелился. Он пустым взглядом смотрел куда-то в пространство, сам не понимая себя. На душе было мерзко, он впервые за долгое время чувствовал себя побежденным.

— Не надо, — Инеж отстранила Джаспера и сама поднялась на ноги. — Я в порядке. Лучше помоги Казу снять куртку, у него плечо в хлам!

Каз наконец отмер и помотал головой.

— Не здесь, отсюда пора убираться.

— Наверх? — спросил Джаспер.

— Долго идти, лучше к лесу, пока коридоры пустые. Потом вернемся на метлах. Надо будет найти Хельвара. Пусть раскинет побольше отложенных заклятий, мешающих передвижению.

Инеж несогласно покачала головой. Джаспер мрачно замер, переводя взгляд с одного на другую.

— Так что делаем-то?..

— Иди найди Маттиаса, — решительно вмешалась Инеж. — Я отведу Каза к лесу и помогу обработать рану, а потом вернемся в укрытие, — она наклонилась к Джасперу и понизила голос, но Каз услышал. — У него отходняк от нарушения непреложного обета, он все равно будет какое-то время не в себе. Пусть продышится.

— А ты-то в себе? — Джаспер смерил её подозрительным взглядом.

— Теперь да, — Инеж кивнула. — Его кровью… — она оглянулась на Каза и накинула на него плащ. — Пойдем!

* * *

Запретный лес в лучах утреннего солнца выглядел завораживающе красиво и обманчиво мирно. Белые громадные камни лежали среди высоких буков и ясеней, и те бережно обнимали их вздыбившимися корнями.

Инеж усадила Каза на один из камней поменьше, сдернула с них обоих плащи и заставила снять куртку. Зубами вытащила пробку, и зелье задымилось на коже, заживляя глубокую рану с рваными краями.

Каз почти не реагировал на все её действия. Его застывшее лицо и полная безучастность пугали Инеж куда больше, чем все произошедшее ранее. Он даже не отмахивался от её прикосновений, лишь равнодушно смотрел вдаль, словно видел что-то видимое ему одному.

— Каз? Каз, скажи что-нибудь! — не выдержала она.

Он медленно перевел на нее взгляд.

— Что ты хочешь услышать?

— Как ты себя чувствуешь, к примеру.

— Нормально, — Каз пожал плечами. — Рука зажила. Ты можешь идти, Инеж. Я скоро вернусь.

Она лишь хмыкнула. Любые проявления человечности к нему Каз обычно старательно задавливал на корню. Намеренно или по воле характера — кто бы знал, но сейчас Инеж не собиралась сдаваться. Каз им был нужен в форме, а отдохнуть от него она успеет и после дела.

— Ты спас мальчика, Каз.

— Я спасал себя, — отрезал он. — В другой раз я бы и пальцем не пошевелил. Не ищи во мне благородного рыцаря, Инеж, не найдешь.

— То-то я и смотрю, броня так и сверкает на солнце, — она насмешливо приподняла брови. — Подними забрало, Каз! Турнир закончился.

Каз поджал губы почти обиженно. Инеж давно поняла, что когда он в таком состоянии, общаться с ним можно лишь с изрядной толикой юмора.

— Прекрасная дама объявила перемирие и больше не будет убивать? — иронично парировал он.

— Скорее, предлагает рыцарю объединиться и завалить-таки этого проклятого дракона, — Инеж встала перед ним. — Я чуть не убила нас всех, Каз. Ты вправе на меня злиться.

— Сквибы слабы, — он с горечью скривил губы. — Их слишком легко сделать пешкой в чужой игре. Нужна сильная воля, чтобы перебороть империус. Ты с этим справилась.

— С твоей помощью, хоть у тебя и чересчур экстремальные методы убеждения, — Инеж отвела взгляд. — Я почти поверила…

Её плечи поникли, и Каз впервые открыто посмотрел на неё. Затем встал и подошел ближе, остановился почти растерянно, словно не знал куда девать свои как всегда закованные в перчатки узкие ладони.

— Я не солгал тебе, Инеж. Это будет первым, если ты вернешься к Хелен. Она напоит обороткой своих людей, чтобы они приняли облик меня, Джаспера, Уайлена, Нины… Они будут истязать тебя и говорить нашими голосами.

— Пока я не сойду с ума, — глухо договорила Инеж. — В наказание за мое своеволие. Я не вернусь, Каз. Лучше умереть.

— Не вернешься, — он обошел её и встал, заложив руки за спину и глядя на возвышающийся перед ними Хогвартс. — Я продал остров и дом, а когда не хватило, продал информацию о своем укрытии Роллинсу. Твоего контракта больше не существует. Ты свободна.

— Что?..

— Повторять я не собираюсь, — ровным тоном сообщил Каз.

— Так это был твой дом… — прошептала Инеж. — Те рисунки…

— Тот, кто когда-то убил любимых людей, и сам мертв, — Каз обернулся к ней. — Я никогда не лгу, Инеж. И я знаю, что такое империус.

“Пойди обними своего отца, маленький Каз, передай ему привет от меня. Маленький сквиб только и годится, чтобы стать переносчиком хорошей болезни”.

— Каз… — Инеж смотрела на него и сама не знала, что прочтет он в её взгляде. Ужас, страх или боль сопереживания.

Он вдруг переменился в лице, глаза расширились, и он выдохнул коротко и резко:

— Замри! Не шевелись… Поворачивайся очень медленно.

Вероятно, чудовища из леса все же выползли по их душу, философски заключила Инеж и начала медленно поворачиваться. Рука на автомате скользнула к ножнам на бедре.

Чужая ладонь неожиданно накрыла её кисть.

— Не надо, — шепнул Каз, и Инеж удивилась, до чего мягким стал его голос.

Это были не чудовища. Величавые звери медленно выходили на поляну. Их лоснящиеся серые в яблоках бока вздымались в ровном дыхании, а мощные клювы сверкали на солнце острыми гранями. Один из зверей, самый крупный, с широкой черной полосой вдоль хребта, выступил вперед всех, ударил копытом по земле, вытянул шею и издал требовательный клекот.

Каз за спиной Инеж рвано выдохнул, точно всхлипнул, и неверяще прошептал:

— Не может быть…

А затем он сделал шаг вперед, взял Инеж под локоть и потянул её вслед за собой, преклоняя колено и опуская голову.

Инеж послушно последовала его примеру и спустя некоторое время почувствовала, как шевелятся волосы на макушке от чужого слегка зловонного дыхание. Что-то твердое коснулось её склоненной головы и легко скользнуло по волосам.

Она осторожно скосила глаза набок и обомлела. Огромный гиппогриф стоял над Казом и ерошил ему волосы своим мощным клювом. А Каз… Каз улыбался широко и так счастливо, что смотреть было больно. Инеж никогда не видела его таким. Она услышала его неверящий и радостный шепот:

— Признал!..

Каз, не вставая с колен, протянул гиппогрифу руки, тот ткнулся в них перистым лбом, и они застыли в этих странных объятиях. Каз зарылся лицом в пушистые перья, спина его едва заметно дрожала.

Сердце защемило до острой пронзительной боли где-то в груди. Инеж смотрела на них и понимала, что ничего не видит из-за пелены слез. Она не знала, что происходит, но уже понимала: что-то изменилось. Каз никогда не был настолько искренним. И беззащитным.

Каз медленно поднялся на ноги, все ещё не отнимая рук, продолжая гладить гиппогрифа по клюву. Он что-то шептал и улыбался, точно ребенок.

Инеж все ещё оставалась на коленях, когда Каз обернулся к ней и позвал:

— Иди сюда, только медленно. Иди к нам!..

Инеж текучим плавным движением поднялась с земли и осторожно приблизилась к Казу. Неуверенно протянула руку и тоже коснулась теплого клюва.

Гиппогриф коротко курлыкнул и скосил на неё золотистый глаз.

— Это Инеж, — представил её Каз. — Она со мной, Йоханн, не бойся.

Если бы Каз всегда говорил о ней с такой нежностью… Если бы Каз хоть раз заговорил так с ней, Инеж была бы самой счастливой девушкой на земле

— Это Йоханн, мой гиппогриф, — произнес Каз. — Отец посадил меня на него, когда мне было семь. С тех пор мы были неразлучны.

— У тебя был собственный гиппогриф?..

— У нас была ферма, отец разводил крылатых лошадей, — Каз опустил взгляд на собственную руку, контрастно выделяющуюся на светлых перьях. — Брат больше любил гранианских жеребцов, мы часто летали наперегонки, пока были маленькими.

Йоханн горделиво заклекотал, выпрямился во весь рост и расправил могучие огромные крылья. Призывно дернул головой и поднял переднюю когтистую лапу.

— Думаешь, я помню, как летать? — спросил у него Каз.

Гиппогриф курлыкнул с явным утверждением.

— У меня нет с собой дохлых крыс, — предупредил его Каз.

Инеж наблюдала, как он обходит громадную фигуру. Каз пригнул голову, когда проходил под крылом, похлопал по лоснящейся спине, а затем вдруг подпрыгнул, ловко ухватившись за выступающие над крыльями наросты, и в тот же момент оказался верхом на гиппогрифе.

Йоханн переступил с ноги на ногу, потряс крыльями и вдруг поднялся на дыбы, без особых усилий балансируя на задних лапах. Каз легко удержался на нем, приник к высокой шее и засмеялся. А затем свесился вниз и легонько хлопнул гиппогрифа по крупу, словно посылал в полет.

Инеж чуть не снесло могучим потоком воздуха. Она с трудом удержалась на ногах и тоже радостно рассмеялась, наблюдая, как проносятся над ней в воздухе огромные белые крылья.

В полете гиппогриф был особенно красив. Грациозный и изящный, он с легкостью рассекал воздух. Всадник был почти не виден между мерными взмахами крыльев, но Инеж разглядела, что Каз поначалу крепко держался, а затем будто расслабился и раскинул руки, ловя встречный ветер.

Когда они приземлились, Инеж восхищенно захлопала в ладоши. Ей было плевать, что она ведет себя как пятнадцатилетняя девчонка. Сейчас она была почти счастлива и не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Йоханн, понукаемый всадником, подошел к ней ближе, и Каз протянул ей руку.

— Помнится, ты жаловалась, что с метлой тяжелей ладить, чем с лошадью. Хочешь сравнить?

Инеж с готовностью протянула руку, и Каз легко втянул её на гиппогрифа. Изначально Инеж думала, что сядет сзади, но Каз пресек эту попытку и посадил её перед собой.

— Так тебя хотя бы не сдует, — пояснил он, явно намекая на её мучения с метлой.

— Я цепкая, — отозвалась Инеж и тут же захлебнулась бешеным потоком воздуха.

Йоханн ринулся вперед, и Инеж буквально вжало в невозмутимого Каза. Его, кажется, это даже позабавило. По крайней мере, сквозь свист в ушах Инеж отчетливо расслышала что-то похожее на смешок.

И куда девалась его обычная нелюдимость и зажатость? В воздухе Каз был совсем иным человеком — радостным и живым. Его почти не смущала их близость, хотя обычно даже соприкосновение руками было для него мучением.

Ветер бил в лицо, развевал распустившиеся волосы, любимый голубой шарф развязался и попытался соскользнуть с её шеи. Каз успел поймать его одной рукой, отклонившись назад так, что Инеж испугалась, что он упадет.

Не тут-то было, Каз мигом вернулся в прежнее положение и махнул рукой с развевающимся шарфом, будто стремился объять все пространство вокруг.

— Смотри!

Мир проносился под ними на бешеной скорости. Огромный, солнечный и яркий, он словно весь принадлежал им в этот миг. Инеж засмеялась и тоже раскинула руки, обнимая ветер.

Это было лучше, чем метла. Ей не хватало этого. Всю жизнь не хватало. Кого-то могучего, кто унес бы её в небеса, и кого-то надёжного, кто удержал бы её на этих небесах. Впервые она была не девочкой-циркачкой, не девочкой-воровкой, а просто Инеж Гафа, которая наслаждалась тем, что ей дарили.

Каз залихватски вскрикнул, понукая Йоханна, и гиппогриф охотно заложил лихой вираж, огибая Хогвартс и уходя в сторону Запретного леса.

Инеж позволила себе слегка откинуться назад, чтобы ощущать, как мягко вздымается чужая грудь при каждом вдохе. Каз не остановил её.

Йоханн вытянул голову и издал громкий клекот.

— О боги… — ахнула Инеж.

Табун гиппогрифов разом взмыл в воздух, разлетаясь причудливыми фигурами, подрезая и подлавливая друг друга, дразнясь и играясь. Все вокруг зашумело от хлопанья крыльев и гортанного крика.

Каз оглядывался по сторонам с искренним удивлением и надеждой. В этот момент он казался по-настоящему счастливым.

Где-то далеко пробило десять часов, и в тот же миг они оба охнули и схватились за обжигающе горячие карманы.

Философский камень занял свое место в убежище.

— Камень надо брать в ближайшие два дня, — заключил Каз, когда они собрались в своем временном штабе. — Сейчас они наиболее расслаблены. Что по шухеру?

— Заряды заложены, — доложил Уайлен.

— Надо придумать что-то, что точно всех отвлечет, — Нина задумчиво приложила палец к губам. — Вашего знаменитого кальмара, что ли, в Большой зал переместить?..

— Не потянешь, — насмешливо фыркнул Маттиас. — Он размером с две трети этого зала.

— Я не потяну, порталы потянут, — парировала Нина. — Пока они разберутся, как его обратно запихнуть, три дня пройдет.

— Сдохнет, — авторитетно заявил Джаспер. — Жалко животинку. Инеж, а ты что скажешь?

Задумавшаяся о чем-то Инеж подняла светящийся взгляд и пожала плечами.

— Не дадут они ему сдохнуть, а идея хорошая.

— С кем я связался?.. — покачал головой Маттиас. — Уже не терпится закончить все это.

Он украдкой посмотрел на Нину, та щурилась, как довольная кошка, и зловеще потирала ладони. Судя по всему, Гигантскому кальмару не светило ничего хорошего.

— Можем выждать сутки и забрать, — добавил Уайлен. — Подготовимся как следует, все рассчитаем и… Что?

Джаспер перестал дергать его за рукав и, потянувшись, пнул в лодыжку Каза, привлекая его внимание.

— Похоже… — упавшим голосом произнес он, — этого времени у нас не будет.

Маттиас тоже вскинул голову и замер.

Посередь комнаты возник голубой шар, он рос, сиял все ярче и вдруг развернулся в светящуюся белым фигурку белки.

— Послание для Каза Бреккера от заказчика. В Хогвартс направлено подразделение Аврората для внеплановой проверки. Времени мало. Торопитесь! — холодным резким голосом выкрикнула она и исчезла, растворившись в воздухе.

— Так что ты там говорила про кальмара? — светски поинтересовался Джаспер. — Я за!

— Без паники, — постановил Каз. — Какой у нас… заботливый заказчик.

— Думаешь, врет? — посмотрел на него Маттиас.

— Знаешь, как травят лис? Выгоняют их из нор на открытое пространство и пристреливают или рвут на куски.

— Не пойдем?

— Ну почему? Пойдем, — Каз откинулся на спинку кресла, сложив кончики пальцев домиком. — Пойдет боевая группа. Джаспер, Хельвар, Инеж и я. Вам с Уайленом достанется прикрывать наш отход. Будем держать связь с помощью протеевых чар. Когда там обед, Хельвар?

— Через полтора часа, — Маттиас взглянул на часы.

— Ну, полчаса у нас ещё есть, — заключил Каз. — Что там с мелюзгой? Не пострадали?

— Я привел их в себя, почистил память, ваши лица тоже замазал, — Маттиас тяжело вздохнул. — Внушил им, что они испугались какого-то призрака, и вывел прямо на здешнего смотрителя. Аргус Филч, видели, наверное?

— Если это он маниакально науськивал на людей свою кошку, то определенно да, — пробормотал Джаспер.

— Ну, он их застращает и выведет, в конце концов, к кабинетам, — Маттиас махнул рукой и повернулся к Казу. — Спасибо тебе! Я боялся…

— Что я захочу пасть жертвой непреложного обета? — Каз иронично посмотрел на него. — Не, Хельвар, и не мечтай, я предпочту ещё немного пожить!

Джаспер присвистнул и хитро скосил глаза с Инеж на Каза и обратно:

— Да я смотрю, кто-то тут заделался оптимистом? Инеж, что ты с ним сделала?..

— Попыталась прирезать, как — что? Очень бодрит, должна заметить. Если что, обращайся, — фыркнула Инеж, но тут же отвела взгляд.

Маттиас с интересом наблюдал за ними. Бреккер и впрямь был сегодня подозрительно благодушным, а Инеж просто светилась скрытой улыбкой, словно прятала ото всех какую-то очень важную тайную радость.

— Давайте подведем итоги, — сказал Маттиас и притянул к себе набросанную схему. — Сначала полоса огня, потом тролль, затем шахматы, ядовитые мошки и дьявольские силки, ничего не забыл?

— А сверху огромная зубастая трехголовая псина, — любезно напомнил Джаспер.

— Больше всего меня волнует огонь, — вмешался Уайлен. — В двух образцах мне удалось определить кровь саламандры. По идее, она должна защитить от огня, но проблема в другом. Зелье я сейчас не сварю, а в сыром виде… вы паразитов ещё год не выведете!

Маттиас честно попытался вспомнить все, что слышал про черный или пурпурный огонь. Вспомнилось лишь то, что они оба весьма смертельны.

— С огнем мы разберемся, — успокоил их Каз. — Способ есть. Но крови, Уай, все равно отлей. Лучше паразиты, чем осыпаться чистеньким безупречным пеплом.

Маттиас горестно скривился.

— А вот теперь я особенно рада остаться прикрывать отступление, — жизнерадостно заключила Нина. — Так кто в итоге за прогулку кальмара? Поднимите руки!

* * *

Все-таки его команда была уникальной: решительной и отчаянной. И безголовой временами.

— Гранаты выложи, — доброжелательно посоветовал Каз Джасперу.

— Ну а что?..

— Мы отправляемся в подземелье, дурень, — Каз постучал по виску пальцем. — Давно осколочного ранения не получал? Если вообще живыми останемся… что вряд ли!

— Ну хоть светошумовые?.. Для тролля!

Каз закатил глаза, и Джаспер понятливо умолк.

Нина и Уайлен уже подготовились. Вещи были запакованы и разложены по сумкам, оборотное побулькивало в стаканах и фляжках. Нина подозрительно принюхивалась к зеленоватой жидкости.

— Так, я что-то забыла, кто из них девочка, а кто — мальчик?..

— Вот поэтому волосы и добавляют непосредственно перед тем, как выпить, — наставительно заметил Уайлен, решительно взял один из стаканчиков и опрокинул залпом. — Бу-э-э… хуже чем огневиски!

— Не обижай святое, — Джаспер погрозил ему пальцем. — Ба, да это же наш старый знакомый! Привет, Рон!

Рыжий мальчик посмотрел на него мрачно и недобро.

— Ну, хотя бы мальчик, повезло, — детским голосом заключил он. — Давай, Нина!

Нина театрально зажала пальцами нос, проглотила зелье и начала стремительно уменьшаться в росте. Когда трансформация закончилась, светленькая девочка ойкнула, подхватила распластавшийся вокруг нее подол и сердито взмахнула палочкой, трансфигурируя платье в другое, покороче и более детское.

— Как тебя зовут, сориентируешься по ходу, — хмурый Каз вручил ей пригоршню пакетиков с чужими волосами. — Вот, меняйте облик каждые полчаса. Мы постараемся справиться как можно быстрее.

— Не загадывайте, — Уайлен серьезно пересчитал пакетики и удовлетворенно кивнул. — В любом случае мы устроим переполох, чтобы его ещё долго не забыли!

— Главное, не убейте никого ненароком, — хмыкнул Каз. — Я ещё пригожусь живым.

Идеи Зеник по обыкновению были фееричны, но весьма разрушительны. Их знакомство как раз и произошло, когда одна из её знаменательных затей провалилась, и Нина находилась в весьма затруднительной ситуации.

Помнится, Инеж нашла её и предложила работу от его имени, а Нина сходу попыталась приложить её обливиэйтом. После непродолжительной потасовки стороны все-таки пришли к взаимопониманию, однако с тех пор Каз справедливо опасался излишнего энтузиазма Нины Зеник. Ничем хорошим тот, как правило, не заканчивался.

Каз уже было тронулся к дверям, как Маттиас остановил его, поймав за локоть:

— Чего тебе? — нелюбезно поинтересовался Каз и высвободил руку.

— Я хочу, чтобы ты взял свою клятву обратно, — выдохнул Маттиас. — Откажись от своего непреложного обета.

— Что, Хельвар, количество детишек в этих стенах настроило тебя на антигуманистический подход? — едко уточнил Каз.

— Нет, — Маттиас нарочито небрежно дернул плечом. — Просто если ты умрешь там, внизу, выбраться будет гораздо сложнее.

Каз долго и пристально смотрел на него, а потом рассмеялся и покачал головой:

— Позволь и судьбе внести свою лепту, Хельвар. Заодно и Нина не забудет о технике безопасности.

Он уже направлялся к выходу, когда слова Маттиаса остановили его:

— Бреккер ведь не твоя настоящая фамилия, верно?

Каз обернулся к нему.

— Какое это имеет значение?

— Не знаю, зачем тебе те документы, которые ты украл из Больничного крыла, — Маттиас подошел ближе, — но надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Каз хмыкнул, он и сам хотел бы в это верить.

— Пойдем, Хельвар, — произнес он спокойно. — Чем быстрее завершим это дело, тем скорее наши пути разойдутся. Сможешь вернуться на правильную сторону закона.

Маттиас больше не сказал ни слова и послушно последовал за ним. Выручай-комната печально скрипнула дверью им на прощание, точно понимала, что больше они не вернутся.

Они собрались в коридоре на третьем этаже. Полуразмытые фигуры под мантиями-невидимками едва заметно колыхались в очертаниях. Сосредоточенная Нина уже выложила на пол осколок кирпича, почти идентичный тому, что Инеж подложила в тайник с Философским камнем. Осколок уже начинал мелко дрожать, у них оставалась пара минут.

Каз, Маттиас, Джаспер и Инеж встали вплотную, прижавшись друг к другу и крепко переплетаясь локтями. Каз крепко сжимал в ладони осколок.

— Не сильно усердствуйте с этим кальмаром, — улыбнулся Джаспер.

Уайлен похлопал его по локтю и кивнул.

— Мы будем ждать в условленный час.

— Не дай троллю покусать себя, — серьезно посоветовала Нина Маттиасу. — А то резко отупеешь и начнешь храпеть во сне. Я ненавижу, когда храпят!

Она послала ему воздушный поцелуй. Маттиас неловко хмыкнул и как будто попытался спрятаться за Казом.

— Что?.. — поинтересовалась Нина. — Ты так любишь троллей?

Каз смерил её тяжелым взглядом:

— Нина, — подозрительно мягко произнес он, — тебе сейчас одиннадцать…

Она разочарованно скривилась.

— Точно! Забыла. Ладно, Хельвар, расслабься, поцелуй на удачу отменяется!

— Премного благодарен, — пробормотал Маттиас. — Мы уже будем телепортироваться, или нет?

— Тридцать секунд, — определила Инеж. — Ну что?

— Ни траура, — первым произнес Каз.

— Ни похорон! — хором откликнулись все остальные, а в следующий момент их четверка исчезла.

Осколок кирпича с шумом покатился по полу.

* * *

Спустя несколько мучительных мгновений бешеной карусели их выбросило в уже знакомом Инеж помещении. Они повалились неловкой кучей-малой, причем на сей раз в самом низу оказался Каз. Инеж ухитрилась избежать болезненного столкновения со стеной, а потому приземлилась прямо на него.

Мягкой посадки, впрочем, все равно не вышло. Каз был удручающе костляв.

Когда они наконец распутались и поднялись, их взору предстала колоритная картина.

— Весьма занятное зрелище, — констатировал Каз.

Посередине зала возвышался невысокий каменный постамент, а на нем была водружена очень потрепанная старая шляпа.

— Там что-то написано! — заметила Инеж.

На постаменте и впрямь было аккуратным крючковатым почерком начертано:

“Лишь тот. чьи помыслы чисты и бескорыстны, возьмет оружие и вечность в руки свои”.

— Как пафосно! — Джаспер скривился. — Маттиас, проверь на сигнальные чары?

Маттиас безмолвно взмахнул палочкой. Странное желтое сияние заполнило всю комнату, особенно ярко полыхнув на входе. В комнате остался лишь один полностью не подсвеченный предмет: желтое сияние аккуратно огибало старую шляпу, точно избегало касаться её.

— М-да, — протянул озадаченный Маттиас. — Одно из двух, либо в ней нет никакой магии, либо там что-то куда забористей аврорских приемов.

— Если это та шляпа, о которой я думаю, то определенно второе, — хмыкнул Каз.

— Зачем засовывать Философский камень в Распределяющую шляпу? — удивился Маттиас. — Хотя… кое в каких книгах говорилось, что именно в ней хранится меч самого Годрика Гриффиндора!

Джаспер скептически прищелкнул языком и осторожно потянулся пальцем к Шляпе в явном намерении сдернуть её с постамента. Сверкнула маленькая молния, и Джаспер раздраженно затряс дымящимся пальцем в перчатке.

— Хей, помыслы о деньгах, это самые чистые помыслы! По крайней мере, они честные, — возмутился он.

Каз одобрительно хмыкнул и, нагнувшись, принялся внимательно осматривать относительно тонкую ножку постамента. Последней можно было касаться беспрепятственно.

— Ну-ка, Хельвар, сломай это! Джас, хватайся с другой стороны. Инеж, готовь сумку!

— Вы что задума… — Маттиас прервал сам себя и махнул рукой. — Ладно, неважно… Редукто!

Каменные осколки разлетелись мелкими брызгами. Инеж поморщилась, когда её болезненно задело по колену.

Джаспер и Каз с усилием удержали каменную плиту, на которой лежала Шляпа. Инеж быстро подставила сумку, и они аккуратно опустили трофей внутрь.

— Готово! Каз, а вдруг мы ошиблись?.. — Джаспер отряхнул ладони. — Может, камень где-нибудь ещё? А это так, для отвлечения внимания?

— А ты представь, какую историческую ценность и магический потенциал имеет эта шляпа, — Каз заглянул в сумку. — Не правда ли, уважаемая?

— Если бы не ваша прискорбная особенность, мистер Ритвельд-младший, Слизерин был бы вашей судьбой, — сварливо проскрипела Шляпа в ответ. — Впрочем, вы ещё сами не знаете, что в вас скрыто. Гриффиндор сделал бы вас великим!

— Камень ведь у вас? — Каз не изменился в лице, но Инеж видела, как расширились его глаза на мгновение. — Не так ли?

— Помощь придет лишь к истинно нуждающемуся, — загадочно ответила Шляпа. — Когда сердце его будет чисто, а до тех пор все тайны останутся на своих местах.

— Замечательно, — осклабился Каз. — Мы обязательно найдем такого блаженного, а пока вам придется путешествовать с нами! — он решительно захлопнул сумку и выпрямился. — Можем уходить.

— Ритвельд?.. — негромко произнес Маттиас. — Я знаю эту фамилию… голландские фермеры, переселившиеся в Британию, первые жертвы Роллинса в годы после войны. Заклятье драконьей оспы убило всех, расследования никто не вел.

Каз поднял на него непроницаемый холодный взгляд.

— Спасибо, что напомнил.

— Младшего из сыновей звали Каз, — продолжил Маттиас. — Думаешь, Роллинс не вспомнит тебя?

— Пока что не вспомнил, — равнодушно отозвался Каз. — У него ещё есть время, пока я не приду по его душу. А почему бы тебе, Хельвар, не заткнуться до конца операции?

— И что ещё ты умалчиваешь? — мрачно поинтересовался Маттиас. — Ты ведь не за камнем сюда пришел, верно?.. Вы вообще не искали камень! Вы просто выносили все, что плохо лежит! А я, как дурак, провел вас сюда…

— Ах вот что тебя беспокоит больше всего?

— Так, все, брейк! — Джаспер быстро вклинился между ними, раскинув руки. — Успокоились — и выбираемся отсюда! Маттиас, этот тип умалчивает обо всем, это патологическое. Каз, все авроры отличаются склонностью к сомнительным умозаключениям. Разборки устроите, когда получим деньги и будем разлетаться по курортам, ладно?

Каз и Маттиас одарили друг друга одинаково недобрыми взглядами и разошлись в разные стороны.

— Огонь вспыхнет сразу же, как кто-то из нас пересечет черту и окажется на той стороне, — предупредила Инеж.

— На ту сторону прыгаем все вместе, а с остальным разберемся, — решил Каз. — Беритесь за руки.

Инеж послушно протянула ему руку, за другую взялся Джаспер и подтянул к себе мрачного Маттиаса.

— На счет три! Раз… два… Три!

Они одновременно оттолкнулись ногами от земли, и уже в полете Инеж увидела, как начинает вздыматься пламя. Черные ревущие клубы взметнулись за их спинами, опалив жаром края волос.

— А если бы не рассчитали, вышел бы шашлык, — пробормотал Джаспер, аккуратно отползая подальше от пламени.

— Не волнуйся, он ждет тебя впереди, — Маттиас кивнул на такую же стену огня, только багровую, которая ждала их на другой стороне комнаты.

— И что будем делать?..

Инеж осторожно приблизилась к ревущему пурпурному пламени, оно жадно потянулось к ней отдельными язычками, но вдруг отдернуло их и как будто само оттянулось ещё дальше. Она обернулась: Каз стоял за её плечом и, прищурившись, рассматривал огненную стену.

— Ну что, саламандра? — Джаспер страдальчески скривился. — А потом спустим все деньги на целителей, что поделать.

— Погоди, — Каз поднял руку, и пламя вильнуло в сторону. — Призраки не боятся огня, ведь так?

— Ну, через факелы они летают спокойно, — пожал плечами Маттиас. — Эй! Ты что делаешь?

Каз протянул руку к огню, и пламя беспокойно зашипело.

— Джорди, — голос Каза был странно спокоен. — Я готов, Джорди… Проведи меня!

— Что?.. — Маттиас поперхнулся воздухом.

От одиноко стоящей у пламени фигуры вдруг отделилась ещё одна, пониже и ушла сквозь огонь, а сам Каз вдруг начал становиться все прозрачнее и тусклее. Джаспер охнул и попятился.

— Для привидения ты был слишком уж материален! — выдохнул он.

— Дайте мне руки, — голос Каза в отличие от его вида практически не изменился. — И побыстрее.

Инеж первой протянула ему ладонь и вздрогнула, когда знакомый холод окутал её с головы до ног.

— Это не страшно, Джаспер, — сказала она тихо. — Только холодно.

До безумия, до ужаса холодно. Не хотелось ничего: ни пить, ни есть, ни… дышать. Инеж попыталась сделать вдох и не смогла, словно тело забыло, как это делать.

— Что это за магия? — полупрозрачный Маттиас завертел головой, оглядывая себя. — Ты же сквиб…

— А это и не моя магия, — отозвался Каз все так же спокойно. — Пойдемте. У нас мало времени.

Они плыли сквозь волны багрового пламени, не ощущая его, а отдельные огненные язычки пронзали их полупрозрачные тела, не нанося никакого вреда.

Инеж сразу поняла, что все закончилось. И не потому, что почувствовала ногами пол, — в нос ударила столь мощная волна тролльей вони, что её чуть не стошнило на месте.

— Врассыпную! — крикнул Джаспер, подхватил закачавшегося бледного Каза и увлек его в сторону.

И вовремя. В следующий момент мощный удар сотряс пол, а в том месте, где они были, образовалась глубокая вмятина. Тролль вскинул дубинку снова, но Инеж уже прыгнула. Он вмиг оказалась у него на плечах и без малейших сомнений загнала нож ему в шею.

Тролль захрипел и как подкошенный рухнул на пол. Инеж успела соскочить и перекатом уйти в сторону из-под его огромной вонючей туши.

— Оперативно! — оценил Джаспер. — Все, идем дальше! Точнее, летим. К черту шахматы!

Инеж и остальные были с ним солидарны.

Метлы были при них, поэтому не прошло и пары минут, как они взмыли в воздух и оказались над огромным шахматным полем.

— Кажется, оно все же хочет с нами поиграть! — крикнул Маттиас.

Сколько они ни ускоряли метлы, дверь не приближалась.

— Ладно, уговорили! Глаза закройте! — Джаспер сдернул что-то с пояса. — Ну что, сыграем? Только не в шахматы, а в бомбардировку!..

— Джаспер!!! — рявкнул Каз, когда шахматные фигуры начали разлетаться на куски, и едва успел увернуться от одного, особо крупного осколка.

— Ну а что, босс? — Джаспер ехидно расхохотался и спикировал вниз. — Ну что, король, шах и мат тебе, а? Я тут за ферзя, если что!

— Конфундус! — на всякий случай добавил Маттиас, указывая палочкой на черного короля. — А то ещё не разберется, что ферзь вражеский…

Король оказался понятливым и быстро скинул с головы корону. Джаспер нежно похлопал его по каменному боку.

Шахматное поле отпустило своих пленников, метлы смогли пролететь дальше. Следующая дверь оказалась заперта и на отпирающие заклятья не отзывалась.

Каз присел на корточки перед замком. Инеж с беспокойством наблюдала за ним: Каз был бледен, но предельно сосредоточен.

— Замок рассчитан на определенный ключ с магическими свойствами, — заключил он наконец. — Открывается только с той стороны. Я открою, если повозиться полчаса, но у нас этого времени нет. Сколько мы тут?

— Минут сорок, — Маттиас сверился с часами.

— Прикрой нас щитом и шарахни бомбардой вот сюда, — Каз постучал кулаком по стене возле петель. — Они вылетят вместе с дверью. Волшебники никогда этот момент не учитывают…

— И после этот щит не снимай, — попросила Инеж. — Там какая-то летучая живность. Вдруг набросится?

— Протего! — Маттиас окружил их щитом и направил палочку на место, указанное Казом. — Бомбарда максима!

Рвануло с такой силой, что дверь не просто слетела с петель, а вместе с потоком камней улетела под потолок и с грохотом обрушилась вниз, спружинив о щит.

— Скрытность не ваш конек, — резюмировала Инеж, рискнув открыть глаза и оглядеть дымящуюся в стене дыру. — А вот и наши летучие друзья…

Куча каких-то стрекочущих и шуршащих созданий хлынули в образовавшуюся дыру.

— Да это же ключи, — хмыкнул Джаспер, приглядевшись. — Ну, что сказать, нам они уже не понадобятся.

Ключи оказались безобидными и даже довольно красивыми, но жутко верткими. Инеж попыталась поймать один и с удивлением обнаружила, что её ловкости на это не хватает.

— Они чувствуют твои движения, — пояснил Каз и протянул ей ключик с грустно обвисшими крылышками. — Однако их можно обмануть, как видишь.

Маттиас посмотрел на них столь горестно, что Инеж постеснялась цинично совать трофейный ключ в сумку и, подержав на ладони, отпустила.

— Ох, мне до сих пор холодно, — Джаспер поежился. — З-забавные у тебя, Каз, фокусы!

Каз едва слышно хмыкнул, Маттиас недружелюбно оглянулся на него.

— Даже не хочу знать, что ты сделал, чтобы привязать к себе чужую неупокоенную душу.

— Что ты сказал? — голос Каза был все так же спокоен, но за ним чувствовалась опасность.

— Ты ведь полукровка? — Маттиас остановился и повернулся к нему. — Полагаю, ты никогда не видел свою мать, верно? Твой отец растил тебя вдали от других людей.

— Какое это имеет значение? — Каз сверкнул глазами.

— Только один магический народ умеет так беспрепятственно пересекать грань между миром живых и мертвых, и то лишь потому, что сам живет за гранью, — Маттиас прищурился. — А ещё у них аллергия на железо, они не могут впрямую лгать и очень любят заключать сделки. Поэтому ты обожаешь непреложные обеты — они не смертельны для тебя! Нельзя убить того, кто уже почти что мёртв!

Каз отшатнулся.

— Ну давай, опровергни! Скажи, что я лгу, — Маттиас горько усмехнулся, когда Каз зло сжал челюсти. — Солги нам, Каз! Давай! Или скажи наконец, кто ты такой и в какую игру мы вшестером по твоей воле играем!

— А может, мы сначала выберемся из Хогвартса, а? — горестно вставил Джаспер.

— Если выберемся, — язвительно отозвался Маттиас. — Если это входит в его план!

Каз резко выдохнул и поднял голову.

— Если мы не поторопимся, мы уже никуда не выберемся, — иронично произнес он. — Да, Хельвар, ты прав. Я понятия не имею, кто моя мать и кем она была. Я ношу с собой привязанную душу брата с тех пор, как маленькими мы оба чуть не умерли от драконьей оспы, и с возрастом научился извлекать из этого определенную пользу. А лучшие планы те, которые не проваливаются, поэтому двигайте ногами активнее.

— Каждый переход за грань имеет свою цену, — тихо произнесла Инеж. — Какую платишь ты?..

Каз посмотрел на неё.

— Все в этом мире продается и покупается, Инеж, — хмыкнул он. — Не беспокойся, за это удовольствие я плачу сам, за собственный счет.

Он поправил на руках перчатки и первым прошел к следующей двери.

— Если хочешь сделать что-то полезное, Хельвар, открой её!

— Алохомора, — Маттиас не стал спорить. — Здесь какие-то растения. Это те самые силки? Люмос Солем!

— Мог бы и предупредить, — Каз сощурился.

— Извини, — неискренне извинился Маттиас. — Остался пёс.

Крышка наверху распахнулась, и жизнерадостная Нина бодро свесилась в люк.

— Пёс в глубоком шоке, — сказала она. — А Уайлен шикарно поёт!..

* * *

Многоголосый визг и грохот были слышны даже отсюда, но их перекрывал громогласный тенор. Уставший и порядком охрипший Уайлен старательно выводил “Боже, храни королеву” и на ехидный смешок Джаспера лишь погрозил ему кулаком.

Они быстро выбирались из люка, один за другим. Каз поднимался последним, он все ещё выглядел неважно. Инеж видела, как Джаспер протянул ему руку, предлагая помощь, но Каз покачал головой и с усилием вытолкнул себя вверх.

— Давайте, быстрее! — Нина подталкивала их в спины. — Эта псина засыпает, если при нем начать петь. Случайно открыли только что!

Уайлен переключился на более современный репертуар, пес недовольно рыкнул и дернул лапой во сне. Все немедленно прибавили шагу.

— А теперь давай тихонечко сюда, — скомандовала Нина, придерживая дверь. — Только петь не прекращай пока. Ты ж мое золотце голосистое!

— Иди ты к черту! — нараспев высказался Уайлен и на цыпочках перебежал к двери. — Закрывай!

Нина захлопнула дверь и навалилась на неё всем весом, огромная лапа успела вклиниться между створками. Уайлен попытался ей помочь, но даже вдвоем пересилить пса не получалось. Он упорно проламывался на свободу.

— Все по метлам! — рявкнул Каз. — Сейчас же!

Окно Нина и Уайлен прозорливо распахнули загодя.

Инеж выхватила из сумки метлу, взмыла в воздух и тут же спикировала вниз:

— Хватайся! — крикнула она Уайлену, и тот тут же запрыгнул сзади. Джаспер подхватил Нину.

А в следующий момент огромный трехглавый пес вырвался на свободу. Он пока ещё стоял, рыча и мотая головой. Из трех пастей текла вязкая слюна, а налитые кровью пары глаз неотрывно следили за метлами.

— Если он пойдет дальше… — в ужасе выдохнула Нина, она не договорила, но Инеж поняла и так. Без жертв не обойдется.

— Слышишь, Хельвар, нарушение непреложного обета, может, меня и не убьет, но, поверь, ощущения будут такими, что лучше сдохнуть, — крикнул Каз, пролетая перед одной из оскаленных пастей. — Сможешь его устранить?

— Если бы… его никакие заклятья не берут! — крикнула Нина. — Даже Авада не пробивает. Правда, мне было жалко его убивать. Собак я люблю.

— А они тебя — нет, — справедливо заметил Маттиас и швырнул в пса чем-то мудрено-аврорским. — По крайней мере, эта.

Пес подпрыгнул и попытался ухватить пастью одну из метел. Инеж едва успела увернуться, Уайлен пронзительно завопил и лягнул пса по носу.

Инеж попыталась вылететь в окно, но в последний момент что-то отшвырнуло её обратно в коридор. Метлу закрутило и начало кренить вниз.

— Как занимательно, — произнес холодный резкий голос. — Когда в Большом зале внезапно материализовался огромный кальмар, я так и знал, что найду вас уже здесь.

Профессор Квиррелл неторопливо прошел под аркой и остановился в начале коридора.

— Кажется, вы в ловушке, мистер Бреккер, — доброжелательно произнес он.

— Кажется, собачка может заинтересоваться и вами, — в тон ему отозвался Каз. — Что вам надо?

— Собачка щит не прокусит, а вот метла может случайно и взбеситься… — Квиррелл поднял взгляд. — Не так ли?

Метла внезапно перестала слушаться Инеж.

— Прыгай на колонну! — крикнула она Уайлену. — Джаспер подхватит!

У него, слава святым, хватило ума послушаться беспрекословно, даже не думая. А в следующий момент метла и впрямь будто взбесилась. Инеж мотало, крутило и подбрасывало во всех направлениях, она чудом успевала уворачиваться от щелкающих пастей.

— Какая незадача, мистер Бреккер, если такая талантливая девочка сгинет в пасти чудовища? — иронично произнес Квиррелл. — Отдайте мне Философский камень, и я вас отпущу.

— Какая незадача, что Философский камень стоит куда дороже этой девочки, — напряженно проговорил Каз, не отводя взгляда от Квиррелла. На Инеж он даже не обернулся.

Метла начала целенаправленно снижаться, перевернув Инеж вниз головой. Она уже чувствовала зловонное дыхание и видела под собой огромные желтые клыки.

Нина попыталась подлететь к ней, но её собственная метла тут же перестала слушаться и отлетела обратно к стене.

— Ну? — спросил Квиррелл.

Инеж опустилась ещё ниже. Пёс зарычал и потянулся к ней всеми тремя пастями.

— Уговорили, — Каз со вздохом полез в собственную сумку. — Даже жаль будет с ней расставаться…

Квиррелл успел лишь взмахнуть палочкой, как грянул взрыв, и огромные арки полетели вниз грудой камней, погребая Квиррелла под собой.

— Хорошая была взрывчатка, — пояснил вполголоса Каз и спикировал к Инеж. — Хватайся!

Пес заскулил и прижал шесть пар ушей. Громкий шум напугал и его, но щит Квиррелла не пропустил ни пыль, ни камни.

Уайлен что-то прокричал, жестикулируя. Маттиас выбил окно, пользуясь тем, что чары Квиррелла ослабли, и метлы одна за другой вылетели наружу.

— Призови радио! — крикнул Уайлен. — Или наколдуй что-то музыкальное, он уснет!

— Я не умею! — Маттиас растерялся.

Нина взмахнула палочкой и превратила ближайший камень в подобие контрабаса. Свежетрансфигурированный смычок с усилием завозил по струнам.

Пес несколько секунд озадаченно прислушивался к воплям полузадушенной, но ещё не сдавшейся кошки и в конце концов, лег и положил голову на лапы.

— Ну вот и умница, — слабым голосом проговорила Нина. — Летим?

Метлы дружно взмыли в небо.

* * *

С высоты Запретный лес казался совсем мирным. Маттиас оглянулся на остающийся за их спинами замок, вздрогнул и отвернулся. Что-то подсказывало ему, что после такой эскапады ностальгия не будет мучить его ещё долго.

Особенно свежим было впечатление от огромного щупальца с присосками, которое с размаху выбило окно и стегнуло по земле, оставив на ней глубокую вмятину. Бедолага кальмар вовсе не понимал, за что его так бесцеремонно выдернули из привычной среды обитания и закономерно бесился, разнося все, что попадалось под его громадные щупальца.

— Я страшная женщина, — со вздохом констатировала Нина, поравнявшись с Маттиасом.

Он вежливо промолчал.

— Скоро отдадим камень заказчику, и все закончится, — продолжила она в попытке его подбодрить.

Маттиас отстраненно кивнул. Он напряженно вглядывался вдаль. Почему-то показалось, что он видит в небе что-то похожее на человеческую фигуру. Если, конечно, люди могли летать на такой высоте без всяких приспособлений.

— Кажется, у нас опять проблемы! — озабоченно крикнул Джаспер.

Квиррелл стремительно приближался к ним, непринужденно паря над землей.

— Какие люди… — Каз даже не выглядел удивленным. — Шесть миллионов галеонов, и камень ваш! Как договаривались! Непреложный обет все-таки!

— Вот только с кем вы заключали договор, мистер Бреккер? — Квиррелл улыбнулся. — Я не могу допустить, чтобы такую ценность умыкнули какие-то сквибы.

— Знаете, как это называется в мире магглов? — поинтересовался Джаспер. — И как больно за это бьют!

Квиррелл поднял палочку.

— В стороны! — крикнул Маттиас, первым догадавшись, что он делает, и резко бросил метлу вниз.

Огненный кнут пронесся совсем близко от его головы.

— Авада Кедавра! — От очередной зеленой вспышки едва увернулся Каз.

— Если он был под обороткой, то какого черта на него не действует непреложный обет? — Нина закидывала Квиррелла проклятиями, но ему словно все было нипочем. — Каз, какого черта?

Квиррелл был хорош, их спасало лишь то, что они находились в открытом небе. Однако он не давал им улететь, стоило хоть одному из них попытаться уйти, как приходилось уворачиваться от очередного проклятья.

Да к черту всё! Маттиас зло сжал в кулаке палочку и в очередной раз заложил затейливый вираж.

Вся затея оказалась пшиком, а мнимая свобода, на которую его купили, вновь стала до невозможности далекой. Маттиас ненавидел Каза сейчас, но ещё больше он ненавидел Квиррелла за крушение всех и без того невозможных надежд.

— Эй ты! — крикнул он, и Квиррелл обернулся к нему. — Получай!

От ступефая Квиррелл успел увернуться, а вот от летящей на таран метлы — нет. Метлы с треском столкнулись, и седоки стремительно полетели вниз. Маттиас успел лишь услышать пронзительный крик Нины.

— Маттиас!..

Каз тоже вскрикнул, надрывно, громко, словно ночная птица. Маттиас и не думал, что тот мог издавать такие звуки. Впрочем, у него не оставалось времени это осознать.

Вдруг что-то больно вцепилось в его плечи и с натугой потащило вверх.

— Садись! — Джаспер вынырнул сбоку. — Хорошо, конечно, когда тебя тащит гиппогриф, но не очень удобно. Ты весь в крови.

— Ги-гиппогриф? — Маттиас вцепился в его плечи и кое-как умостился на метле. — Что за?..

Огромная стая взвилась над Запретным лесом, и где-то там, в самой глубине хлопающих крыльев, раздался озлобленный нечеловеческий вопль. Черная тень стремительно метнулась вниз и затерялась среди крон деревьев.

Человек в когтях одного из гиппогрифов безвольно затих.

* * *

— В любом случае, — философски произнес Каз, когда они отлетели на достаточное расстояние, чтобы их не могли найти, и спустились отдохнуть на землю. — Свои шесть миллионов мы отбили. Я, конечно, догадывался, что не все так просто, но то, что нас нанял злой дух, — это нечто новое в нашей карьере!

— А мы их отбили? — недоверчиво поинтересовался Маттиас.

— Разумеется, включая твою свободу, — Каз усмехнулся. — А дальше, Хельвар, дело лишь за грамотным шантажом!

Джаспер и Инеж подмигнули ошеломленному Маттиасу, а Уайлен расхохотался. Нина только покачала головой.

Теперь перед ними был открыт целый мир. Каз никогда не бил в одну точку.

Благодаря весьма интересной переписке как директора Дамблдора, так и профессора Снейпа поле для шантажа у них было более чем обширным.

И останавливаться они не собирались.

Аврор Ван Эк вошел в кабинет и с размаху забросил испачканную мантию на вешалку. Захлопнул за собой дверь, подошел к окну и прислонился лбом к стеклу.

В последнее время все катилось к чертям. Аврор Роллинс творил что хотел, не советуясь с начальством, Уайлена похитили и держали в заложниках. А сам Ян Ван Эк с трудом держал себя в руках и в последнее время срывался все чаще.

Уайлен имел полное право сбежать из дома. Кто угодно бы сбежал, если бы родной отец попытался его убить, как бесполезного сквиба. И тот факт, что Ян был одержим злым духом, никак его не оправдывал, только усугублял.

Другими словами, Аврор Ван Эк пребывал в самом дурном расположении духа.

— Здравствуйте, мистер Ван Эк, — вкрадчиво произнес кто-то у него над ухом.

В следующий момент к горлу Яна прижали острый нож, а неизвестный сдернул капюшон мантии-невидимки. Каз Бреккер вежливо кивнул и ловко выдернул палочку из рук Яна.

— Поговорим, как цивилизованные люди? — предложил он.

— Мерзавец… — прорычал Ян. — Где мой сын?

— Вот об этом я и хотел бы поговорить, — усмехнулся Бреккер. — Хотите увидеть его ещё раз?

Ян настороженно кивнул.

— Замечательно, — Каз Бреккер кивнул. — Тогда прочитайте вот эти документы, — он протянул Яну папку. — Если вы арестуете аврора Роллинса и выиграете дело, Уайлен в тот же день вернется домой. Если захочет, конечно…

— Он рассказал вам?..

— Что вы были одержимы, но справились с собой и велели ему бежать от вас? Конечно. Другое дело, что Уайлен — совершенно свободен сейчас. Он здесь, в этой комнате.

— Что?..

— Здравствуй, отец! — улыбающийся Уайлен появился у окна.

Ян осторожно сел, чувствуя, что у него подкашиваются ноги.

— У него другая проблема, — мягко продолжил Каз, испытующе глядя на него. — Видите ли, ваш сын — теперь преступник государственного масштаба… Слышали о знаменитом ограблении Хогвартса?

Виновато-опасливое лицо сына развеяло последние сомнения в истинности сказанного.

— Как ты?.. Как тебя угораздило? Ты… О Мерлин!

— Собственно, едва ли это когда-нибудь всплывет наружу, если вы сами не выдадите его закону, — Каз Бреккер дьявольски улыбнулся. — Однако аврор Роллинс может оказаться чересчур сообразительным, и тогда от вашей репутации не останется ничего, а ваш сын окажется в Азкабане.

Аврор Ван Эк выдохнул нечто непечатное.

— В этих документах собраны доказательства всех его преступлений, — Каз кивнул на папку, которую Ян продолжал держать в руках. — Я бы хотел, чтобы вы ознакомились с ними, прежде чем примете решение.

Решение Ян принял быстро, стоило лишь кинуть взгляд на колдографии.

Роллинс все равно начинал мешать, а сын, по какой бы кривой дорожке ни пошел, все ещё не заслуживал Азкабана. Мария бы не поняла его, если бы он не согласился.

И он согласился на условия Каза Бреккера.

* * *

Профессор Квиррелл мрачно сидел на больничной койке, его многочисленные царапины от когтей гиппогрифов были густо обмотаны бинтами, отчего он больше напоминал мумию.

Дамблдор неслышно приблизился к нему сзади и сочувственно похлопал по плечу.

— Должен сказать, что ваша месть, Квиринус, удалась по полной программе, — произнес он вполголоса. — По крайней мере, никто до вас не разорял Хогвартс на несколько миллионов галеонов. Я даже не представляю, как вызволять такие бесценные артефакты, как Распределяющая шляпа самого Годрика Гриффиндора.

Квиррелл вздрогнул.

— О ч-ч-чем вы, директор? Я вас не п-п-понимаю.

— Все вы понимаете, друг мой, — Дамблдор сел рядом. — Однако оружие Тома снова сработало против него. Против меня, впрочем, тоже. Знаете, моему другу, Николасу Фламелю, пришло очень занятное письмо недавно. Я бы назвал его вымогательским и шантажистским, но формулировки не оставляют сомнений, что оно составлено тем самым мистером Бреккером.

— Грязный сквиб, — выплюнул Квиррелл, не сдержавшись.

С другой стороны, стесняться ему было уже нечего.

— Возможно, будь мы милосерднее к сквибам, такого никогда бы не произошло, — мягко отозвался Дамблдор. — Однако наше сообщество весьма жестоко.

— Что вы хотите, Дамблдор? — Квиррелл поднял усталый взгляд. — Вы все знали, верно?

— Скажем так, я нашел в своем кабинете записку, которая рекомендовала приглядеться к вам внимательнее и обещала вернуть мне часть материальных потерь за определенное вознаграждение.

— Хозяин покинул меня и забрал мою магию с собой, я больше ничего из себя не представляю, — Квиррелл тяжело откинулся на подушку и прикрыл глаза. — Делайте, что считаете нужным, директор. Я больше ничего не хочу.

— Тогда я считаю нужным, чтобы вы отработали нанесенный ущерб. Думаю должность профессора маггловедения вам по-прежнему будет по плечу, — безжалостно отозвался Дамблдор, по-доброму глядя на собеседника из-под очков-половинок. — Тем более что теперь вы будете понимать этот предмет, как никто до вас!

Квиррелл глухо застонал, а Дамблдор поднялся на ноги и медленно направился к выходу. У самого выхода он обернулся и произнес, внимательно глядя перед собой.

— Однако теперь Тот-чьего-имени-так-боятся будет искать и вас, мистер Бреккер. Будьте осторожны! Кстати, документы по пациентам хранятся в другом шкафу.

Комната осталась безмолвной.

Дамблдор усмехнулся в бороду и закрыл за собой дверь.

В конце концов, свидетельство на суде, что в Хогвартсе была эпидемия драконьей оспы, в обмен на Распределяющую шляпу можно было счесть неплохой сделкой.