Me Muhe Ye (джен)

Каждый понедельник, словно по расписанию, Люмин приходит в Золотую Палату. С неизменной улыбкой Тарталья встречает её в центре давно пустующего зала. Всё это повторялось уже бессчётное количество раз, но что-то будто тянет Люмин прийти сюда снова. И, вопреки мнению Паймон, далеко не сокровища.

Всё таким же весёлым, даже слегка игривым голосом Тарталья приглашает начать бой.

— Такая возможность предоставляется не каждый день. Что ж, удиви меня. Ты всегда можешь сдаться. Обещаю, я буду с тобой хорошо обращаться.

— Может быть, ты уже перестанешь мне это предлагать после второго десятка моих побед? — фыркает Люмин.

Она не знает, зачем говорит это. Чайлд никогда не отвечает. Не этот.

Почему-то в местах любой её схватки с сильными врагами Артерии земли сохраняют образ битвы. Раз за разом Люмин возвращается на места сражений, чтобы получить больше сил от Артерий земли, постоянно повторяющих этот бесконечный цикл. Но почему-то именно в Золотой Палате бой даётся ей труднее всего.

— А ведь мне удалось узнать твоё настоящее имя. Аякс, верно?

Люмин часто говорит с Чайлдом во время боя. Сейчас ей нужна лишь пара серьёзных ударов, чтобы он перестал придуриваться.

— Неплохо, неплохо, ты делаешь успе…

— Бесишь.

Круг Вдохновения, Омен, удар.

В первый раз видеть финальную форму Чайлда, в которой он и правда походил на жуткого лидера самой враждебной нации, было жутко. Но сейчас Люмин к этому безразлична.

* * *

— Ой, а где это брат? Куда он ушёл? — Тевкр всё-таки отвлёкся от руинных стражей.

— Разве вы не играете в прятки? — отстранённо уточнила Паймон, всё ещё ошарашенная боем Чайлда.

Удивительно, как Тевкр тогда ничего не заметил… Тарталья, скорчившийся от боли, тихо сидел в небольшой нише совсем неподалеку. И всё равно улыбался.

Точно также он улыбался, когда рассекал своими водными клинками стражу Ли Юэ.

— А ты не боишься, что я прикончу тебя прямо на месте? — вопрос будто сам слетел с губ Люмин.

— Ха-ха! — чёртов предвестник вновь засмеялся, будто не о его жизни сейчас шла речь, — помнится, у тебя тоже есть брат? Я пришёл к выводу, что ты не станешь убивать меня на глазах у младшего.

Брат… Именно в тот момент разум Люмин затуманился. Первая встреча после долгой разлуки с братом, с которым они путешествовали по мирам многие тысячелетия, внезапно перевернула весь её мир с ног на голову. Брат и сестра, звезды-близнецы, вдруг оказались врагами. Но Люмин просто продолжала делать то, что должна. Зачищала лагеря хиличурлов, несмотря на то, что Дайнслейф говорил, что когда-то они были народом Каэнри'ах, сражалась с похитителями сокровищ, и, конечно, не жалела ни одного Фатуи. Люмин далеко не святая, она защищала и будет защищать то, что ей дорого.

— Mi muhe ye.

Тарталья удивлённо приподнял брови, не понимая сказанного.

— Кэйа, капитан кавалерии Ордо Фавониус, говорил, что на языке хиличурлов это значит: «Я люблю тебя».

— Хо-хо, неужели я только что получил признание от самой великой путешестве…

Его слова оборвал точный и резкий удар меча по горлу. Тевкру пришлось соврать, что его брат уже уехал и просил отправляться домой в Снежную без него.

* * *

В очередной раз вонзая клинок в грудь фантома, Люмин размышляет, хотела ли она поступить иначе.

— Я ведь так и не рассказала тебе, — задумчиво шепчет она, глядя на рассыпающегося звёздной пылью Чайлда, — «Mi Muhe Ye» на самом деле значит «Я сокрушу тебя».

Сценарий повторяется и будет повторяться ещё множество раз. Двое из предвестников уже мертвы, а значит два друга отомщены.

— Этот мир стал мне домом. Здесь я обрела друзей, родных. Я сделаю всё ради этого мира, а потому… Me muhe ye, Сказитель, я знаю, что скоро увижу тебя. Me muhe ye, Царица, я верну всё украденное тобой. Me muhe ye, Орден Бездны, вашим планам не суждено сбыться. Me muhe ye, дорогой брат. Мне жаль, но я приду за тобой.