Почему тебе холодно, Морра? (джен)

Морра спешила. Она огибала большие валуны и скользила по едва заметной тропинке вниз, в долину, не обращая внимания, куда ступают ее огромные бесформенные ступни. «Берегитесь, идет Морра!», «Страшная Морра приближается, спасайся, кто может!», «Ужасная Морра заморозит нас всех, прячьте детей!», «Видел, как она зыркнула на меня своими кошмарными глазищами? Я уже превращаюсь в сосульку!», «Ах, я уверена, после встречи с ней я больше никогда не смогу почувствовать радость!» Но Морра не обращала внимания на вопли маленьких существ под ногами. Она не понимала слов, ей удавалось лишь улавливать образы. А образы были одни и те же. Всегда одни и те же. Она, Морра, со светящимися в темноте, налитыми кровью глазами, с острыми зубами, разрывающими теплую плоть, с хищными когтистыми лапами, замораживающими до глубины души. Морра-чудовище, Морра-монстр.

Она скользила вниз все быстрее, пытаясь не замечать волны отвращения и ненависти, долетающие отовсюду. Еще немного. Осталось потерпеть еще чуть-чуть. Скоро она дойдет. Туда, в долину, где стоит небольшой уютный синий домик, где по вечерам на веранде зажигают керосиновую лампу, где в камине потрескивает огонь, а на печке варится какао. Где разговоры и смех. Где есть то, что ей необходимо.

Морра не помнила, сколько лет она жила на свете, она не знала самих понятий «год» и «свет», но чувствовала: ее, в отличие от прочих обитателей долины, ужасно боятся и смертельно ненавидят, хотя ничего дурного она не делала. Она просто была Моррой: бесформенной, безобразной и холодной. Но разве бурное море виновато в том, что играет в шторм кораблями, будто игрушками? И кому придет в голову обвинять пронизывающую вьюгу в том, что она такая колючая и ранящая? Почему же никто не мог понять и принять сущность Морры? Она стремилась к прочим жителям долины, к общению, теплу, мелким, но милым радостям — а ее боялись и ненавидели. Волны ненависти причиняли невыносимую боль. Именно поэтому Морра нарастила вокруг сердца прочную корку льда: так неприятие и отвращение не достигали сердца, так можно было существовать, не воя от тоски, не корчась от боли и не ощущая страшную пустоту внутри.

Но ей нужна была хотя бы капля тепла. Без нее ледяная корка в груди разрасталась, острые края впивались в хрупкое сердце, сжимали его, броня нарастала, расширялась в груди и заполняла Морру стылой стужей и едкой горечью, вырываясь наружу в виде морозного дыхания, в виде наледи под ногами, в виде ледяных стрел, исходящих от пальцев лап.

Вот бы найти какое-нибудь существо, которое смогло бы разглядеть под омерзительной оболочкой жажду тепла и участия, приятия и поддержки. Вот бы найти кого-то, кто разглядел бы в чудовище настоящую живую Морру!

Она спустилась в долину и остановилась перед домом Муми-троллей. Веранда была пуста и темна, через окна не лился мягкий желтый свет. Дом стоял мрачный и пустой — Морра поняла, что там никого нет.

Тоска внезапно стала такой сильной, что ледяная корка вокруг сердца едва не сжала его навсегда. Морра тяжело опустилась на землю и прижалась лбом к коленям. Вокруг нее все заледенело, морозные побеги поползли все дальше и дальше в поисках живого тепла, подбираясь к поросшим остролистом кустам и голым деревьям, обвивая их, проникая внутрь, пытаясь урвать мельчайшие капли жизни.

На небе одна за другой зажигались звезды.

Надо сосредоточиться и подумать, что делать дальше. Это очень сложно. Практически невыполнимо. Но ради тепла и неодиночества она справится.