Дневник Мелинды Холливелл (гет)

Это время подошло к концу. Возвращаясь, я заметила в холле нашего корпуса Тома с дорожной сумкой, выходящего из своей комнаты, хотя плановые каникулы должны начаться только через неделю.

— Куда ты собрался? Что-то случилось?

— Не в проходе. Пойдём расскажу. — он снова открыл ключом дверь, взяв меня с собой. — Итак, неделя начиналась нормально. Нас оставили с Марти в колледже, якобы у нас есть потенциал стать Хранителями. Мы неплохо прокачали свои навыки, но выяснился один неприятный факт нашего с Марти происхождения. Профессор Уайатт был возмущён. Нет, он, конечно, был сдержан, но я же эмпат... Тем более, что он за этот период показал нам многие хранительские вещи, и мы даже общались со Старейшинами. В общем, нам с тобой наверно не стоит общаться. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы...

— Что за факт?

— Отец Марти был демоном. — он смутился, собираясь с мыслями сказать что-то вслух, — Знаешь, моё любимое число 13. Догадаешься, почему?

— Нет.

— Ладно, всего не расскажешь. Вкратце, мой дед был демоном страха.

— И что? Ты ведь сам ничего плохого не делал, верно? И ты хорошо учишься. Возможно, даже лучший в группе. А причём здесь происхождение?

— Их это настораживает. Поэтому на неделю меня отстранили. И Марти тоже. Потом неделя каникул. Потом, понятия не имею, что будет.

— Ты домой?

— Не совсем. Только никому не говори. С меня и так вряд ли глаз будут спускать в ближайшее время, если не всегда. Мне нужно место, где я смогу побыть с собой. Я еду в дом бабушки и дедушки в Ривервилле. Они позаботились об анонимности этого места, и никакая поисковая там не действует. Поживу там, минимум пару недель.

— Это далеко отсюда?

— Не очень.

— Хорошо... Там красиво?

— Безумно красиво.

— Ну ты это, хотя бы фото присылай.

— Договорились. Береги себя. Пока.

Мы никогда раньше не обнимались, но этот момент стал исключением. Ещё со времен школы, я привыкла, что он всегда был рядом, мог дать ценный совет или поддержать словами. И мною это не замечалось, воспринималось как должное. Он словно был внутренним голосом разума, появляющимся вовремя, и не требующий ничего взамен. Осознаю лишь сейчас, что мы порой не ценим то, что имеем, пока не потеряем.