Откуда берутся монстры (джен)

Когда смотришь снизу, все совершенно другое.

Когда смотришь снизу, видишь намного больше. Маленькие незначительные вещи становятся равными тебе. А ведь счастье в мелочах — да и не только счастье на самом деле. Очень многое в мелочах.

Вот пылинка опускается на пол, попадая прямо на стык половиц. Вот здесь паркет был ободран, когда двигали мебель. Вот — хлебная крошка. Вот паук перебегает комнату по диагонали.

Лучше всего смотреть снизу умеют дети и монстры.

И вот сейчас Джейми лежит на холодном полу, положив ладонь под щеку, а рядом с ним — Монстр. Джейми знает, что он должен бояться монстра. Должен тому холодному безжизненному внешнему миру, который с детства убеждает его в том, что монстры плохие и хотят его съесть. Но Джейми уже почти одиннадцать лет, и он знает, что это внешний мир хочет его съесть, а монстры, наоборот, оберегают его.

Вся квартира — целый мир, но увидеть этот мир можно только снизу. Джейми уже давно убедился в том, что взрослые ничего не видят, и квартира для них это просто квартира.

— Ты не можешь лежать на полу всю жизнь, — говорит Монстр.

— Знаю-знаю, — бормочет Джейми. — Я должен есть, ходить в туалет, мыться...

— Да не об этом я, — отмахивается Монстр. — Я хочу сказать, что в конце концов тебе придется сделать выбор.

Внезапно дверь комнаты распахивается, и громкий женский голос произносит:

— Джейми, Андерсоны пришли. Выходи.

Монстр тут же исчезает, а Джейми вздыхает и встает на ноги.

— Иду, мам, — говорит он.

— Опять лежал на полу, — с неодобрением говорит мама, отряхивая ему брюки.

Миссис Андерсон уже в гостиной. Рядом с ней сидит ее дочь Дейзи — большеглазая светловолосая девчонка на год младше Джейми. На краю дивана ссутулился ее старший брат Виктор. Виктору в прошлом месяце исполнилось пятнадцать. Мама говорит, что у него подростковый возраст. Сначала Джейми думал, что подростковый возраст это такая болезнь, но Монстр сказал, что это еще страшнее.

Сейчас мама и миссис Андерсон как раз говорят о Викторе.

— Ты не представляешь, как нам сейчас тяжело с ним, — полушутя говорит миссис Андерсон.

— Ну, это нормально, — смеется мама. — Я помню себя в этом возрасте. Это сложный период, но его нужно пережить для того, чтобы повзрослеть.

Она встает с дивана и треплет Виктора по плечу. Тот смотрит на нее исподлобья, но мама только улыбается и говорит:

— Пойду принесу торт, — и выходит из гостиной.

Джейми чувствует мягкое прикосновение к лодыжке и опускает глаза. Нино, большой черный кот, которого родители разрешили Джейми взять два года назад, запрыгивает ему на колени. Джейми рассеянно гладит темную шерсть, чувствуя под ладонью ровное биение сердца.

— Дейзи, погладь котика, — говорит миссис Андерсон, но девочка мотает головой и только продолжает смотреть на Джейми широко распахнутыми глазами.

Пауза.

Миссис Андерсон явно неуютно сидеть в тишине. Джейми знает, что, когда люди вырастают, они начинают бояться тишины, потому что в тишине обитают монстры, а монстры лучше людей.

Нино спрыгивает с коленей Джейми. Он лениво шествует к двери, а затем все происходит как в замедленной съемке.

Когда он проходит мимо Виктора, тот пинает кота ногой.

— Ой, — говорит мама, которая как раз возвращается из кухни с подносом. — Э-э-э...

Виктор невозмутимо глядит на нее, скрестив руки на груди. Нино смотрит на ошеломленного Джейми, а затем скрывается в коридоре.

— Давайте пить чай, — говорит мама и при этом улыбается так, что Джейми кажется, что у нее сейчас треснет лицо.

Они поют «С днем рождения тебя» и поздравляют Джейми, хотя одиннадцать ему исполнится только без пяти минут двенадцать ночи, когда он должен будет уже спать, потому что завтра в школу.

Гости остаются до вечера.

Джейми незаметно покидает гостиную и выходит через комнату родителей на балкон. Там он садится прямо на пол и мастерит домик из пустых пачек от сигарет, которые складирует на балконе отец.

В какой-то момент он ощущает чье-то присутствие и оборачивается.

На пороге стоит Дейзи. Джейми хмурится, а она смотрит на него своими огромными глазами, а затем исчезает за занавеской.

Она возвращается через несколько минут с зажженной свечкой в руках. Джейми наблюдает за тем, как она садится рядом с ним и осторожно ставит подсвечник внутрь его «домика».

— В каждом доме должен быть свет, — говорит она.

Джейми согласен с ней, хотя и не понимает, как этой девчонке удалось понять, что его странное сооружение из сигаретных пачек обозначает дом.

— А для кого этот дом? — тем временем спрашивает Дейзи.

Джейми не нужно задумываться над ответом.

— Для монстров, — отвечает он.

Дейзи совсем не удивляется. Только спрашивает:

— А почему не для людей?

— Ну, — говорит Джейми, — я боюсь, когда люди собираются вместе и чувствуют себя правильными.

— А монстров ты не боишься? — она не удивляется, просто любопытствует.

— А чего их бояться, — говорит Джейми. — Они ведь придуманы. А те, кто придуман, не так сложен, а значит, и не так страшен. А вот люди придумали себя сами, и они слишком сложные.

Они сидят в молчании. Они еще не научились бояться тишины.

Из комнаты доносится шум. Кто-то щелкает выключателем, и огонек свечи растворяется в электрическом свете.

— Джейми, где ты взял свечу? — строго говорит мама. — Я же запрещала тебе зажигать огонь одному. Что вы тут вообще делаете?

Виктор презрительно ухмыляется за спинами взрослых и бормочет что-то вроде «Малявки!»

Джейми встает на ноги. Не успевают мама и миссис Андерсон что-либо сообразить, как он обходит их и бьет Виктора прямо по надменной бледной морде.

Мама ахает. Виктор тупо открывает и закрывает рот. Вообще удар получился не таким уж сильным из-за разницы в росте, но на щеке Виктора виден красный след.

Сжимая кулаки, Джейми выходит из комнаты.

Снова сидя на полу бок о бок с Монстром, он слышит, как уходят Андерсоны, а потом — как приходит отец. Как отец рассеянно пытается утешить маму, которая рассказывает ему о том, как прошел день рождения.

— Все же дети — настоящие маленькие монстры, — пытается пошутить мама, которой привычно прятать любое беспокойство за наигранным позитивом.

— Наверное, — отзывается отец. Джейми знает, что его мысли совсем не тут. Что он сам давно не тут, не с ними, сколько бы мама не делала вид, что все хорошо. — Хотя мне иногда кажется, что дети превращаются в монстров только потом...

Когда отец заходит к нему, Джейми уже лежит в постели.

— Ну как дела, сынок? — Джейми кажется, что он говорит по какому-то сценарию, где все слова расписаны изначально. — Мне жаль, что я не смог прийти раньше... Тебе понравился подарок?

Подарок... Джейми вспоминает о подарке — двухколесном велосипеде, крутом, красного цвета, почти как у Виктора. Джейми позволяет им всем думать о том, что он всю жизнь мечтал об этом дурацком велосипеде — только бы никто не узнал, что на самом деле он мечтает о том, чтобы отец прекратил говорить всем, что он снова задержался на работе, а сам гулять с той своей студенткой, чтобы мама прекратила улыбаться как Чеширский Кот, а сама тихо плакать, когда думает, что никто не слышит. Что на самом деле он мечтает о том, чтобы люди стали хотя бы чуть-чуть такими не плохими, как монстры.

Но вместо этого он убеждает отца в том, что крутой красный велосипед — это лучшее, что ему когда-либо дарили. Ему хочется умереть, просто исчезнуть. Он думает о том, что монстры никогда не лгут, не лицемерят. Что в отличие от людей, когда монстры съедают кого-нибудь, они съедают целиком, вместе с оболочкой, а не одну только душу.

Отец улыбается, желает спокойной ночи и выходит из комнаты.

Свет выключен, и в темноте тени сотканы из света. Они сидят за круглым столом, придуманном только на одну ночь. На столе — светло-голубая скатерть, на скатерти — изящные фарфоровые чашки и целое блюдо пирожных.

Джейми делает глоток чая и тянется за пирожным. Напротив него две ведьмы обсуждают рецепт какого-то зелья. Рядом с ними тихий домовой задумчиво жует пирожное. Большая золотая крыса лакает чай из блюдечка. Нино лениво наблюдает за ней со своего места. Монстр пододвигает коту блюдо с пирожными, а затем кладет когтистую лапу на плечо Джейми.

Им не нужен свет, пока они сами не излучают тьму.

Монстр стучит ложечкой по своему блюдцу, призывая к тишине. Убедившись в том, что все обратили на него внимание, он встает.

— Итак, — говорит он, — в эту ночь к нам должно окончательно присоединиться еще одно существо. Вы знаете, эти существа очень странные, у них есть выбор, возможность. Возможность не становиться одним из нас. Возможность стать намного страшнее, чем мы все вместе взятые. Возможность стать человеком.

Джейми чувствует, что все присутствующие смотрят на него с уважением. Он всегда знал, что этот день настанет, эта мысль никогда не пугала его. Но вдруг Джейми захлестывает волна паники. «Я не хочу», — понимает он.

Все взгляды по-прежнему устремлены на него. Джейми понимает, что он должен что-то сказать. Отодвинув стул, Джейми встает, шумно сглатывает и говорит:

— Нет.

За свою маленькую жизнь он видел много зла. Он видел всех тех ублюдков из телевизора, которых полиция ловит по полгода. Он видел озлобленных подростков, выкалывающих голубям глаза. Он видел, как миссис Андерсон дает Дейзи подзатыльник за то, что та облила платье соком. Но это не все, что он видел. И он вдруг понимает, почему монстры не могут быть плохими — потому что они не могут быть хорошими. Они могут просто быть — и все. А Джейми так не может — потому что не хочет.

Они смотрят на него со смесью удивления и любопытства, а он продолжает.

— Понимаете, — говорит он, — я решил остаться.

Они не осуждают — потому что не умеют, потому что их придумали. Они по очереди жмут Джейми руку, а затем исчезают. Монстр исчезает последним, на последок улыбаясь Джейми.

Остается только Нино. Это нормально, понимает Джейми. Не бывает такого, чтобы что-то исчезло насовсем.

Свет не нужен тем, кто не излучает ни свет, ни тьму, поэтому Джейми забирается в постель и закрывает глаза. «Надо будет как-нибудь показать Дейзи мой новый велосипед, ей понравится», — думает он прежде чем уснуть.