Неправильный выбор (джен)

Он изо всех сил старался не вспоминать, что скоро умрет, ведь было столько всего, о чем можно было подумать. Например, о прекрасных полевых цветах, росших в кратере Петулиана; или о приятном жарком или даже холодном дне, проведенном в море; или о том, что, как бы плохо ему ни пришлось, скоро всё закончится. Но как же было сложно сосредоточиться на том, что хочется, особенно если это действительно необходимо.

Перед тем как Доктор успел подумать — или, наоборот, заставить себя не думать, — его в сопровождении охранника в коридоре остановил Кастелян.

— Доктор, — сказал он, — Высший совет попросил меня передать вам сообщение.

Доктор хотел, чтобы у него на лице отразилась злость или уверенность в себе, но в тот момент ему трудно было проявлять подобные эмоции.

— Ну что еще? — только и спросил он.

— Они желают дать вам шанс изменить приговор.

— Изменить? — Доктор взглянул на Кастеляна. — Что это значит?

— Вот выбор, который стоит перед вами. — Кастелян не пытался скрыть ни печальное выражение лица, ни грусть в голосе. Ну что ж, лучше уж жалость, чем вообще отсутствие чувств. — Первый: изгнание на Землю, во время которого вы не сможете путешествовать во времени, и казнь методом регенерации. Ради вашего же блага надеюсь, что в следующем обличии вы станете менее пылким. Или же есть другой вариант. Высшему совету нужно, чтобы вы выполнили задание. Этого будет достаточно, чтобы отменить приговор.

— Полностью?

Если они говорили правду и не собирались его убивать или обманывать, значит, он по-прежнему останется собой. Доктор не застрянет в одном времени, сможет найти Джейми и Зои и узнает, простят ли они его за тот вред, который он им причинил. Доктору казалось, что он провел здесь уже много лет, хотя после суда не прошло и часа, и к нему вернулась искра надежды.

Кастелян кивнул.

— Ну что ж, — сказал Доктор, слегка выпрямляясь и чувствуя себя лучше оттого, что может немного контролировать ситуацию. — Я готов услышать, что они хотят.

— О, всё очень просто. — Кастелян сомкнул руки за спиной полностью в деловой манере. — Чуть меньше чем через шесть часов по столичному времени в системе Даврик должно взорваться термоядерное оружие с холодным ядром. Оно было установлено теми, кто собирался руководить колонизацией из другого сектора. Местное ополчение на планете RN-14 успешно выведет его из строя.

— Это хорошо.

Доктор попытался улыбнуться, нервно сжав кончики пальцев. Термоядерное оружие точно не стоило приводить в действие, если этого, конечно, можно было хоть как-то избежать.

— Вы исправите прибор, — закончил Кастелян, — чтобы он всё-таки взорвался.

Доктор моргнул и замер на месте. Он пытался выговорить что-то, но у него пересохло в горле, стало тяжело дышать, а пол как будто только что ушел из-под ног. Наконец Доктор с трудом произнес:

— Но все планеты в той системе обитаемы.

— Да, — подтвердил Кастелян. — И ее уничтожение зафиксировано в паутине времени.

— Но ведь… — Доктор прервался, пытаясь собраться с мыслями. Ему стало холодно, как будто он только что провалился сквозь глыбу льда и рухнул в воду. — Но это устройство уже исправили, неужели нужно… нам обязательно всё менять? Разве это не считается вмешательством в чужие дела?

— Некоторые события обязаны произойти, и не имеет значения, кто именно повлияет на них.

— Но все же умрут, — тихо сказал Доктор.

Кастелян негромко вздохнул.

— Если посмотреть на временную линию, они уже погибли.

— Неужели никто другой не способен это сделать? Я не могу, я просто… не могу.

Если бы Доктор был в лучшем положении, а использовать оружие собирался кто-то другой, кроме Повелителей времени, он бы попытался их остановить. Теперь же Доктор ничего не мог поделать, и его охватило отчаяние, когда он пытался справиться с этой беспомощностью.

— Тогда я сообщу им ваше решение, — сказал Кастелян. — Они могут послать кого-то еще, в то время как вы отправитесь на Землю. — Он отступил, освобождая охраннику дорогу. — Можете увести его.

Доктор почувствовал, как его тянут вперед, и ему стало невероятно страшно.

— Подождите, — позвал он. — Подождите… постойте, я… вы не… не могли бы вы просто…

— Что?

Кастелян поднял руку, жестом приказывая охраннику остановиться.

Доктор попытался представить, что бы сказал Джейми: он всегда мог дать ответы тогда, когда Доктор оказывался бессилен. Поразмыслив какое-то время, он понял, что у него не получается вспомнить голос Джейми, и это испугало его даже больше, чем возможная смерть. Такого просто не могло быть. Еще и дня не прошло, как они попрощались, но… нет, даже в самых потаенных уголках разума Доктор не смог найти воспоминаний о Джейми, и ему было невероятно трудно представить его лицо. И это всё решило.

— Я пойду и сделаю то, что нужно.

— Вот как. — В голосе Кастеляна не слышалось удивления, но, казалось, он был доволен собой. — Хорошо. Вы можете использовать собственный корабль. В него были установлены приборы, которые удаленно управляют сдвигом пространства и времени, поэтому мы отправим вас именно туда, куда вы должны попасть, и вернем обратно. Управлять кораблем самостоятельно у вас не получится.

— Но я получу над ним контроль, когда сделаю то, что нужно?

Доктор должен был вернуть ТАРДИС, а потом снова отправиться в Каллоден и на Колесо, именно поэтому он и шел на это. Как только всё закончится, Доктор так и сделает.

— Конечно, — ответил Кастелян. — Мы также починили ваши навигационные системы, поэтому вы сможете управлять кораблем, чуть более точно рассчитывая время и дату прибытия.

— Ну что ж. — Доктор потупился. Соглашаясь на подобное, он не мог никому смотреть в глаза. — Полагаю, это справедливо. Просто давайте разберемся и покончим со всем.

— Вы сделали правильный выбор, — отметил Кастелян. — Следуйте за мной.

Доктор послушался, уставившись в пол и глядя на ноги Кастеляна перед собой. Зрение немного расплывалось, и ему казалось, что он сейчас потеряет сознание. Доктор согласился только ради Зои и Джейми. Вот и всё. Да, это было ужасно, настолько, что ему становилось нехорошо, но стоит сделать только одно дело, и скоро эта история закончится. Решиться на подобное Доктор сможет лишь раз в жизни, а потом его освободят и больше никогда не будут беспокоить. Разве это не стоит того? Стоит, правда ведь? Он совершит всего лишь один ужасный поступок в обмен на всю оставшуюся жизнь. Тогда Доктор окажется в безопасности вместе со своей семьей, и они будут все вместе.

Кастелян остановился, и Доктор так онемел и погрузился в свои мысли, что чуть не столкнулся с ним.

— Вот. Ваш корабль находится прямо здесь. Мы будем управлять им вместо вас из столицы, а вам нужно всего лишь исправить термоядерное устройство.

Кастелян ввел код, и дверь открылась.

Когда Доктор снова увидел ТАРДИС, на него нахлынуло такое облегчение, что перехватило дыхание. Он медленно подошел к ней, с каждым шагом боясь, что это какой-то обман и его больше никогда на самом деле не подпустят к кораблю. Но ожидания Доктора не оправдались: Повелители времени действительно сдержали слово. Он дотронулся до ТАРДИС и заметил, что краска потрескалась и облупилась, сворачиваясь на дереве и крошась под пальцами. Что-то было не так: чтобы прийти в такое состояние, кораблю требовалось много лет летать через временную воронку. ТАРДИС не так уж долго путешествовала и не могла столь сильно повредиться.

Подобный ущерб появлялся спустя много лет использования, однако казалось, что все эти годы сказались на ТАРДИС, несмотря на то что она провела всего несколько часов в руках Повелителей времени.

— Что с тобой сделали? — тихо спросил Доктор, убирая ладонь, чтобы не раскрошить еще больше краски.

Он закрыл глаза и почувствовал энергию ТАРДИС: в нее вмешивались до этого, и сам корабль казался слабым и невероятно истощенным. У Доктора заболела голова, а ведь он подключился к ТАРДИС всего лишь на мгновение. Доктор обернулся к Кастеляну, и если бы он был таким, как прежде, то серьезно поговорил бы с этим Повелителем времени на тему того, как заботиться о кораблях, путешествующих во времени.

— Что случилось с моим кораблем?

— С ним всё в порядке.

— Но она же…

Доктор подумал, стоит ли попытаться объяснить свои ощущения, но не смог найти слов, которые подведут итог этому жестокому обращению. ТАРДИС постарела, и обошлись с ней далеко не самым лучшим образом.

— Она всего лишь таким образом в первое время восприняла изменения, сделанные нами: например, исправление навигационной системы, — уверил его Кастелян. — Ваш корабль плохо относится к переменам, но с полетом не должно быть никаких проблем. Вам пора.

Точно. Чем быстрее всё закончится, тем быстрее Доктор уйдет, окажется в безопасности, найдет Зои и Джейми, и это всё превратится в обычную историю, подобную тем, какие они рассказывали друг другу, вспоминая остальные совместные приключения. Доктор решил, что не станет говорить о термоядерном оружии. Он просто не сможет этого упомянуть.

— Тогда я всё сделаю, — сказал Доктор.

ТАРДИС была открыта, и ему показалось, что это в корне неверно. Он зашел внутрь и закрыл дверь за собой.

Здесь, как Доктор и ожидал, было немного спокойнее, но это чувство в основном перекрывало сильное и настойчивое ощущение дежавю, от которого Доктор, подходя к консоли, изо всех сил пытался избавиться. Он положил руки на консоль, хотя и знал, что не может управлять ею, но надеялся, что это успокоит ТАРДИС.

Колонна в центре взметнулась вверх, а потом снова опустилась, и корабль отправился в путь.

В течение всего полета Доктор не отрывал ладоней от панели управления и не мог стряхнуть ощущение, что ТАРДИС пытается сказать ему что-то, хотя и не мог понять, что именно. От этого его била дрожь, но опять-таки, быть может, причина крылась в том, что он собирался уничтожить целую звездную систему.

Доктор пытался отвлечься, но мыслями управлять было очень сложно, и, в самом деле, грядущая потеря казалась невосполнимой. В этой системе находилось шесть планет, и каждая из них была населена продвинутыми и эндемичными формами жизни.

Корабль приземлился, и в воздухе раздался глухой стук.

Доктор подошел к двери и какое-то время стоял перед ней, пытаясь смириться с тем, как быстро всё произошло. Ему нужно было всего несколько минут. Оставалось просто выйти наружу, найти чертов прибор, исправить его — и всё закончится.

На краткое мгновение Доктор задумался, действительно ли это того стоит: можно ли жертвовать существованием всей системы Даврик в обмен на возможность снова повидать Джейми и Зои? Доктор пришел к выводу, что, если судить объективно, так поступать нельзя, и сам он вел себя невероятно эгоистично.

Но дело было также в паутине времени и уже упомянутом исправлении хода событий. Дело в том, что Вселенная склонялась к определенной веренице результатов. Поэтому даже если Доктор не сделает то, что нужно, выйдя к устройству, ожидающему его по ту сторону двери, оно всё равно взорвется так или иначе. Детонатор случайно упадет как раз туда, где ему и положено быть. Разразится электрическая буря и приведет оружие в действие. Всё равно каким-то образом произойдет именно то, что должно быть, и тогда возникнет впечатление, что Доктор совсем не виноват в случившемся.

Он вздохнул, прикоснулся рукой к виску и открыл дверь.

Местные не называли эту планету РН-014 — такое обозначение использовали только Повелители времени. Этот мир был пустынным, и его покрывали в основном сланцевые скалы. Как и было обещано, между двумя близлежащими выступами лежало термоядерное оружие, наполовину зарытое в землю. Точность, с которой Повелители времени управляли кораблем, поражала.

Доктор медленно подошел к устройству. У него кружилась голова. Он больше не пойдет на такое, напомнил себе Доктор и опустился на колени рядом с оружием. Он согласился на это один-единственный раз в жизни и никогда не станет повторять ничего подобного. И Доктор принялся за работу.

Когда устройство взорвалось, он уже был в безопасности, снова путешествуя сквозь временной вихрь, но на этот раз направляясь к Галлифрею.

Как выяснилось, у него очень плохо получалось не думать о чем-то, поэтому Доктор попытался занять свой разум другими мыслями. Он цеплялся за всё что угодно, лишь бы не вспоминать случившегося недавно. Доктор закрыл глаза, прижал руки к ушам, отключая внешние раздражители, и сосредоточился только на небольшой загадке, которая тревожила его и лежала в основе этого бесчинства. Краска, покрывающая стены снаружи ТАРДИС. Изменение ее физического состояния и способ, которым она, казалось, состарилась. Тот факт, что, несмотря на недавнее прощание, Доктор не мог ни четко нарисовать в воображении лица Джейми и Зои, ни с точностью вспомнить их голоса. И это, наверное, было хуже всего остального.

Доктор открыл глаза, подошел к доске и попытался разобраться в происходящем. Сначала он подумал, что его спутников могли стереть из времени: это было довольно неприятно, но Повелители времени не гнушались использовать и такие трюки. Но они не собирались уничтожать Джейми и Зои, а всего лишь хотели вернуть их в свое время. Этот вариант был нелогичным, а поэтому не подходил. Доктор перечеркнул слова на доске.

Он подумал, не стоит ли прерваться, потому что мысли о Джейми и Зои причиняли острую боль. Возможно, Доктор и забыл какие-то незначительные мелочи, но он по-прежнему больше всего на свете скучал по ним. И всё же Доктор продолжал размышлять над этой загадкой, чтобы не вспоминать о термоядерном оружии. Пожалуй, он довольно хорошо умел отвлекаться, посчитал Доктор, думая об облупившейся краске.

В теории Повелители времени могли поместить ТАРДИС в изолированный пузырь и изменить только лишь для нее течение время, ускорить его и состарить корабль. Но в этом не было совершенно никакого смысла, как не находилось и оснований для подобного. У всего, что делали Повелители времени, была невероятно рациональная причина, что отлично характеризовало и их самих. Так что этот вариант тоже не подходил. Доктор снова перечеркнул слова на доске, и мел резко скрипнул.

Подсказка крылась в ощущении дежавю. Когда Доктор вошел в ТАРДИС, у него возникло отчетливое впечатление, что он это всё уже переживал. Доктор помнил, как пересек комнату, оставляя Кастеляна позади, отправляясь, чтобы повлиять на выборы Каджа-Тора, и…

Доктор замер, моргая. У него кружилась голова. Каджа-Тор? Нет, он не должен был этого помнить.

Его охватило сильное потрясение. Не должен был помнить? Воспоминания вернулись на место, впервые за неизвестно сколько времени обретая четкость. Доктор уходил после суда в сопровождении охранника, встречал Кастеляна, и ему предлагали выбор — альтернативу между казнью и свободой. Трудно было отказать, когда слова подбирали таким образом. Следовало выполнить всего одно задание, оказать одну-единственную услугу Повелителям времени, и тогда Доктора обещали отпустить. В прошлый раз стоило сделать так, чтобы на выборах победил Каджа-Тор, и Доктор повлиял на это, заразив искусственный интеллект, который пересчитывал голоса, вирусом. До этого нужно было представить Повелителей времени на какой-то конференции и совершить сделку, которая даст возможность сохранить энергию времени только для себя и помешать другим расам воспользоваться ею. А до этого…

Вереница заданий была бесконечной, и Доктор, чтобы не упасть, сел на пол в консольной комнате. Похожие события происходили и раньше. Всё это он переживал уже не в первый раз. Каждый раз задания были разными, но по сути своей безупречными. Повелители времени забирали воспоминания Доктора — так же, как поступили с Зои и Джейми, — и вместо того чтобы отправить его куда-то, заставляли раз за разом проходить какую-то отвратительную петлю. Безотказный способ, благодаря которому Доктор выполнял всю их грязную работу, постоянно думая, что это происходит впервые.

Корабль приземлился.

У Доктора так сильно кружилась голова, что ему было трудно подняться на ноги; как только он всё понял, воспоминания вернулись, хлынув в его разум свободным и беспорядочным потоком. Доктор не мог вспомнить всего, что его заставляли делать, но, судя по состоянию ТАРДИС, это продолжалось уже несколько лет. Он провел годы, каждый день думая, что суд над ним недавно закончился и он только недавно вернулся на Галлифрей. Неудивительно, что Доктор не мог с точностью вспомнить лиц Зои и Джейми. Они слишком давно не виделись.

Доктор почти не чувствовал своего тела; его руки онемели от потрясения и усилий, которые он прилагал, пытаясь всё это осмыслить.

Двери корабля открылись, и к консоли подошел охранник, беря Доктора за руку.

Он был не в том состоянии, чтобы отбиться, а теперь стало слишком поздно. Они снова оказались в коридоре, и Кастелян присоединился к ним, еще до того как Доктор смог заговорить.

— Пожалуйста, вы не можете меня просто отпустить? — выговорил он. — Просто убейте меня, прошу, просто… просто прогоните, я…

— Я так понимаю, вы снова всё вспомнили?

Во время пути Кастелян задумчиво рассматривал его.

— Снова? — слабо откликнулся Доктор.

— В прошлые шесть раз вы также понимали, что происходит, — объяснил Кастелян. — А потом, конечно же, забывали обо всем.

— Зачем вы заставляете меня проходить через это?

Кастелян вздохнул.

— В основном ради удобства. Знаете, можете говорить о себе что хотите, но когда доходит до дела, вы очень хорошо работаете, а больше всего усилий прикладывает тот, кто считает, что дело, которое он выполняет, — это последний рывок перед свободой. Поэтому мы заставляем вас каждый раз думать, что это ваше первое задание. И последнее. С тех пор как вы сбежали, вас уже нельзя считать частью общества Повелителей времени, поэтому вы отлично подходите на роль стороннего агента, необходимого для подобных дел. Тех, в которые мы не можем вмешиваться напрямую. Это… умный ход.

— Вы не можете в следующий раз убить меня или отправить в изгнание? — умолял Доктор. — Дайте мне отбыть наказание, и я сделаю это, даже… ни разу не пожаловавшись. Я просто…

Он просто не мог и дальше так поступать, но был не в силах даже сказать об этом вслух.

— Я всегда задаю вам вопрос, — сказал Кастелян. — И всегда у вас есть возможность сделать выбор, но вы никогда не отказывались. Ни разу. В самом деле, мы поступаем более чем справедливо.

— Но я… но это же несправедливо. Я не… — Доктор не мог собраться с мыслями и привести доводы в пользу осознанного согласия и того, что ни в одном мире, ни в одной Вселенной такой подход не мог считаться справедливым. — А вы не можете сейчас задать мне этот вопрос?

— Боюсь, так нельзя. У нас на вас еще большие планы.

Если бы Доктора не тянул вперед охранник, он бы замер на месте, не в силах идти дальше. Доктор прижал пальцы к вискам, пытаясь во всем разобраться и найти связные убедительные слова. Но всё было бесполезно: он мог сформулировать самый лучший и четкий ответ, но Повелители времени всё равно откажут ему. Ему нечего было сказать.

Сколько звездных систем, подобных Даврику, Доктор разрушил? Сколько еще миров уничтожил, если Повелители времени заставляли его снова и снова переживать одно и то же? Сколько лет он потерял?

— Я хочу, чтобы вы казнили меня, — выдавил Доктор, ничего не соображая от ужаса. — Пожалуйста. И высадите меня на Земле, не оставив мне… не оставив ни единой возможности покинуть ее, как вы и хотите. Я на всё готов, только не заставляйте меня проходить через это.

— Мы так и сделаем, — ответил Кастелян с твердой уверенностью в голосе. — В конечном итоге. Вашу память сотрут в последний раз и вы отправитесь на Землю отбывать наказание, когда перестанете представлять ценность для Высшего совета.

— Но неужели я совсем ничего не могу сделать? — умолял Доктор в последней отчаянной попытке, которая казалась столь слабой и тщетной.

Кастелян улыбнулся ему, что, разумеется, должно было его подбодрить. Он ввел коды в терминал у двери, перед которой Доктор остановился вместе с охранником.

— Вы можете зайти внутрь.

Доктор стоял на месте, и его втолкнули в комнату, прежде чем он успел сделать выбор.

Доктор изо всех сил старался не вспоминать, что скоро умрет, и пытался отвлечь себя. Следовало подумать о чем-то приятном. Ну же. Например, о том, что можно надеть забавную одежду, а потом улыбнуться своему отражению; о котах, которые тычутся головами в ноги; о том, как хорошо сидеть с бокалом бордо теплым вечером; об улыбке Джейми, хотя, попытавшись вспомнить его, Доктор вдруг понял, что у него ничего не получается.

Охранник вел его по коридору, пока они не встретили Кастеляна.

— Доктор, — сказал он, — Высший совет попросил меня передать вам сообщение.

— Ради всего святого, — пробормотал Доктор, потому что… ну в самом деле, он не был настроен слушать какие-либо послания от Высшего совета. Его уже приговорили к регенерации и изгнанию — так что еще им нужно? Доктор постарался не бояться и сосредоточиться на том, насколько несправедливый приговор ему вынесли и какими же ужасными на самом деле были правила и юрисдикционные нормы Повелителей времени. Вспоминая всё это, он пытался разозлиться. — Ну, так в чем же дело?

— Они желают дать вам шанс изменить приговор, — ответил Кастелян, складывая руки за спиной.

Доктор нахмурился, стараясь подавить искру надежды, которая начала разгораться в его сердце.

— Изменить приговор?

— У вас есть выбор. — У Кастеляна хотя бы хватило учтивости выглядеть так, как будто он жалел Доктора. — Первый: изгнание на Землю, во время которого вы не сможете путешествовать во времени, и казнь методом регенерации. Ради вашего же блага надеюсь, что в следующем обличии вы станете менее пылким. Или же есть другой вариант. Высшему совету нужно, чтобы вы выполнили задание. В таком случае этого будет достаточно, чтобы отменить приговор.

— Отменить приговор — это значит…

Доктор посмотрел на Кастеляна, всё еще изо всех сил пытаясь не обнадеживать себя.

— Вас не отправят в изгнание и не заставят регенерировать. Сразу же после выполнения задания вы снова получите в распоряжение свой корабль и сможете отправиться в любое пространство и время, какое только пожелаете, — продолжил Кастелян. — Мы даже исправили навигационные системы, так что у вас будет возможность точно определить место вашего прибытия.

Доктор выдохнул. Желание вернуть ТАРДИС было таким сильным, что он задержал дыхание. Если у него будет свобода и корабль, который Повелители времени действительно починили, как и обещали, Доктор сможет вернуться за Джейми и Зои и снова повидать их, даже если они его не простят за то, что он втянул их в неприятности. Доктор вспомнил условия, поставленные ему, и решил уточнить о них у Кастеляна.

— Вы сказали, что мне нужно выполнить задание. В чем оно заключается, не подскажете?

— Перед вами стоит достаточно простая задача, — ответил Кастелян. — В лаборатории в одной из Магеллановых галактик изобретут вакцину на два столетия ранее. Она должна излечить самый смертельный вирус тысячелетия, который воздействует на органы чувств. Вам нужно устроить пожар, чтобы всё здание сгорело.

Доктор уставился на него.

— Но я же… это ведь… — Предложение пробрало его до костей, и он изо всех сил пытался не дрожать. — Разве плохо иметь такую вакцину?

— Нет, конечно, — уверил Доктора Кастелян. — Вакцина замечательная, точно так же как и ученая, которая ее изобрела. Невероятно удивительная. Однако, чтобы общество там развивалось должным образом, вакцина должна появиться через двести лет. Она, то есть ученая, также погибнет во время пожара.

— Я не могу на это пойти, — твердо сказал Доктор. — Я так не поступлю, это просто… я…

— Ясно. — Голос Кастеляна был ровным и спокойным. — Я подготовлю ваш корабль к изгнанию. Надеюсь, регенерация пройдет не слишком болезненно.

Он отвернулся.

На мгновение Доктора охватил дикий страх; ему стало трудно дышать, и показалось, что ребра изо всех сил сдавили его сердца.

— Подождите, я… — окликнул Кастеляна Доктор, — вы же не дали мне времени подумать, я просто…

Он перестал запинаться и постарался сосредоточиться.

Доктор знал только одно: если он откажется устроить пожар, его убьют, и одна лишь эта мысль так его пугала, что Доктору было тяжело говорить. Но стоит ему согласиться — и его освободят, возможно, даже меньше через час. Что еще важнее, и дня не пройдет, как он окажется рядом с Джейми и Зои. Ох, но ведь у Доктора даже и не было особого выбора, так?

— Просто подождите, — повторил он, пытаясь не дать понять, что он готов на всё, лишь бы снова повидаться с друзьями.

Кастелян ждал, выражая всем своим видом терпение и вежливость.

Это будет ужасная, невосполнимая потеря. Если бы вакцина появилась на два столетия раньше, она бы спасла бесчисленное множество людей. Доктору стало не по себе, когда он подумал об этом.

— Я всё сделаю, — объявил Доктор, едва дыша: настолько он чувствовал себя виноватым. — Я пойду и займусь этим.

Ничего страшного, правда? Ведь всё будет в порядке, когда Доктор закончит и его отпустят на свободу? Да, он решился на ужасный поступок — настолько, что и думать об этом было невыносимо, но стоит ему выполнить всего одно дело — и больше не будет никаких преград между ним и возвращением его семьи. И Доктору ничто не помешает навсегда оставить Галлифрей.

Нужно было выполнить всего одно задание, и пойдет он на это только раз в жизни.