Мальчик и медвежонок (джен)

В глубине сада на дереве, ствол которого был вдвое толще Ральфа, висели качели. Сиденье было привязано к самой большой ветке грубыми верёвками, которые обжигали руки, если неосторожно спрыгнуть. Ральф и плюшевый мишка Осборн провели в саду весь день — сражались с пиратами, контрабандистами и злодеями всех мастей, а теперь просто сидели на качелях и ждали, когда мама позовёт их пить чай.

Лето заканчивалось, листья на дереве понемногу желтели и краснели, но было ещё тепло, настолько тепло, что Ральф снял рубашку и ботинки. Его разморило, и он лениво покачивался взад-вперёд, слегка отталкиваясь босыми ногами, одной тонкой загорелой рукой держась за верёвку, а другой прижимая к груди Осборна.

Плюшевый мишка был старый, очень старый — ему было уже столько лет, сколько и Ральфу, — и носил отличия очень любимого медведя: мех местами вытерся, не хватало одного уха, а чёрный глаз-бусинка болтался на ниточке. Но, криво глядя на сад, Осборн тихо улыбался.

Вечерело, красное солнце склонялось всё ниже к горизонту, а Ральф по-прежнему раскачивался взад-вперёд, взад-вперёд. Осборн чувствовал, как бьётся сердце мальчика, и от этого ему становилось спокойно, потому что Ральф был с ним, а он был с Ральфом, и они всегда будут вместе, мальчик и медвежонок. Всегда.

Осборн и мысли не допускал, что что-то может измениться.

— Знаешь, Осборн, — вдруг серьёзно сказал Ральф, — мама говорит, что я уеду в школу до самого Рождества.

Осборн про себя торжественно кивнул. Он знал всё о школе — Ральф уже не единожды рассказывал ему об учёбе, таблице умножения, грамматике и обо всех других вещах, которые он будет изучать, чтобы быстрее вырасти. Последнее немного беспокоило Осборна, но не слишком сильно. В конце концов, мальчик никогда не забывал своего медвежонка.

— А ещё, — продолжал Ральф, — в школе не будет деревьев, на которые можно лазить. Как ты думаешь, мы не разучимся залезать на дерево?

Осборн молчал, конечно, но его молчание было таким уютным. Ральф поднял голову и посмотрел на клочки голубого неба между красными и золотыми листьями.

— Давай заберёмся на него в последний раз?

Разумеется, Осборн был согласен.

Для Ральфа и Осборна дерево становилось всегда таким, каким они хотели, чтобы оно было. Сегодня это — пиратский корабль…

…в конце концов, сражаться с пиратами было классно, но стать одним из них — совсем другое дело и гораздо более увлекательное…

…широкие суки — палубы, листья — паруса, а самая высокая ветка, до которой они смогли дотянуться, стала «вороньим гнездом», где они стояли и любовались океаном...

...и неважно, что на самом деле вместо океана были дом и деревня...

Всё было чудесно, пока…

Ральф и Осборн сидели в «вороньем гнезде», когда недалеко появилась особенно грозная флотилия вражеских пиратов.

— Ничего себе! — удивлённо воскликнул Ральф, опустив веточку, которая служила ему подзорной трубой, и резко выпрямившись, при этом плюшевый мишка выскользнул из-под его руки...

Осборн почувствовал, что падает, но ничего не мог сделать, и услышал, как Ральф выкрикнул его имя, и ощутил, как мальчик судорожно хватанул его за мех, но не поймал, и он падал, падал… а рядом падало что-то ещё, что-то большое и тяжёлое, оно махало руками и кричало, и… глухой удар.

А Осборн мягко шлёпнулся на землю, и его отбросило под живую изгородь. И наступила тишина. Но ненадолго. Раздался встревоженный возглас, затем вопль ужаса. Как ни прислушивался Осборн, но среди безумных криков и отчаянных рыданий так и не смог уловить голос Ральфа.

А потом голоса стихли, и Осборн остался один.

Под живой изгородью было холодно, сыро и темно. По лапам стекали слизняки, по мордочке сновали жуки, а особенно наглый паук сплёл свою паутину прямо у него между ушами. Но Осборн не возмущался, ведь скоро придёт Ральф и заберёт его. В конце концов, они ещё не закончили игру в пиратов. А после этого они пойдут в дом пить чай и лягут спать, а потом Ральф уйдёт в свою школу, и Осборн будет ждать на кровати, пока мальчик не вернётся домой…

Лето закончилось. Первые осенние дожди промочили Осборна насквозь, но он, как и раньше, верил, что Ральф придёт и заберёт его. Листья падали с живой изгороди и осыпали его, как конфетти, однако он всё равно верил. Потом пришли зимние снега и похоронили его в холодной белизне, но он по-прежнему верил. Верил до последнего.

Но Ральф так и не вернулся.

Игрушка живёт, пока ребёнок верит в её жизнь. Даже такая сильная любовь, как любовь Ральфа к Осборну, может поддерживать игрушку лишь до тех пор, пока её не заберут у ребёнка. И вот однажды тёмной, холодной, снежной ночью последние искры жизни угасли в Осборне, как свет угасает в умирающей Динь-Динь.

И где-то за пределами мыслей, зрения и звука, в месте, куда не может добраться ни одно живое существо, призрак маленького мальчика по имени Ральф поднял своего плюшевого медвежонка Осборна и снова прижал к груди.

— Я знал, что найду тебя, — прошептал он.

И Осборн почувствовал, как бьётся сердце Ральфа, и от этого ему стало спокойно, потому что Ральф был с ним, и он был с Ральфом, и они всегда будут вместе, мальчик и медвежонок.

Всегда.