В горе и в радости (гет)

Гарри вернулся домой.

Головокружительное облегчение переполнило Джинни, и даже ребенок в утробе, казалось, прижался к её животу изнутри. Она положила руку сверху, испытывая чистую радость от того, что муж вернулся домой невредимым. Джинни знала, Гарри делает то, что должен, любила его за это и поддерживала, и все равно каждый раз, как его не было дольше трёх дней дней, это был сущий кошмар, особенно если он не выходил на связь.

Гарри подошел к дивану, бледный как привидение: он выглядел потерянным, как всегда после особенно плохой миссии. Но стоило ему увидеть Джинни, он оживился. Она властно поманила его к себе.

— Па! — крикнул Джейми, размахивая своими толстыми маленькими кулачками. Гарри поднял его и развернул личиком к себе, его взгляд смягчился.

— Привет, малыш! — сказал Гарри, целуя сына в макушку. — Ты хорошо вёл себя с мамой и тётей Луной?

— А вот и нет! — откликнулся Тедди со своего места у камина и ухмыльнулся, не отрывая глаз от книги. — Он оглушил всех воплями во время купания.

— А ты, надо полагать, вёл себя намного лучше? — удивленно спросил Гарри, скептически приподняв бровь.

— Конечно! — кивнул Тедди с энтузиазмом.

— Хм. А ну-ка расскажи мне, чем ты занимался?

Джейми и Тедди весело болтали, Гарри торжественно кивал, будто мог понимать каждое слово. Джинни с улыбкой смотрела на них, чувствуя, как слёзы жгут глаза.

Она ненавидела эти вызванные гормонами скачки эмоций во время беременности.

Гарри усадил Джейми рядом с Тедди, который немедленно бросил книгу, предпочитая развлекать малыша. Он принялся щекотать Джейми, тот радостно засмеялся.

Когда Гарри подошёл к ней, Джинни устало обняла его и они неспешно поцеловались. В кои-то веки их не прерывали ни дети, ни её раздражающие братья (по правде говоря, это было примерно одно и то же).

— А как поживает моя чудесная дочурка? — спросил Гарри, положив руку на живот Джинни.

Она закатила глаза.

— Я сказала, Поттер, это мальчик.

— Да! — крикнул Тедди. — Я хочу ещё одного крёстного братика!

Гарри метнул на крестника тот сердитый испепеляющий взгляд, который заставлял учащенно биться сердца преступников, а его семью — смеяться над следовавшей за тем вспышкой язвительности.

— Чтобы можно было свалить на кого-то ещё кражу печенья из банки, когда это твоих рук дело?

— Он мог бы также легко обвинить в этом Суртьема, если бы тот был девочкой, — весело сказала Джинни, когда волосы Тедди порозовели, выдавая смущение.

Пришел черед Гарри возводить очи горе.

— Мальчик или девочка, мы не станем называть ребенка Суртьем.

Джинни ухмыльнулась. Они оба знали, что она не собиралась давать малышу это имя.

— И как ты остановишь меня? Я впишу имя в свидетельство о рождении прежде, чем ты узнаешь.

— Насколько я помню, когда родился Джейми, ты была под действием обезболивающих зелий, — хмыкнул Гарри. — Ты просто не сможешь написать хоть что-нибудь разборчивое.

Она фыркнула.

— Это будет более разборчиво, чем твои каракули.

— Мама! — позвал Джейми, и внимание обоих взрослых немедленно переключилось на детей. — Эдди!

— Он хочет мою книгу, — проворчал Тедди. — А что если он её порвет? А что если... Это моё! — яростно настаивал он.

Джинни поймала взгляд мужа. Книжку Гарри нашел в коттедже Ремуса, доставшемся ему по завещанию. Это был детский сборник рассказов, и Тедди был очарован ею, с тех пор как узнал, что она принадлежала его отцу — ничего удивительного! Но как объяснить это трёхлетнему ребенку?

Гарри подошел и присел рядом мальчиками.

— Джейми, тебе бы понравилось, если бы Тедди вдруг захотел одну из твоих игрушек?

Джейми покачал головой с насупленным видом.

— Тогда ты понимаешь, почему Тедди не хочет, чтобы ты прикасался к его книге?

После паузы малыш неохотно кивнул.

— Хороший мальчик, — Гарри взъерошил ему волосы. — Что до тебя, Тедди... ты ведь можешь держать книжку так, что Джейми будет все видно? Книга твоя, тебе решать, но делиться с братом...

— Необходимо, я знаю, — закончил Тедди покорно. — Хорошо, Гарри.

Поначалу он хмурился, показывая Джейми картинки, но взволнованный лепет братишки привел и самого Тедди в хорошее расположение духа, и дело пошло на лад. Гарри пару минут с нежностью наблюдал за ними — вдруг опять поссорятся — поцеловал обоих и вернулся к Джинни.

— А вы прямо секси-папочка, мистер Поттер, — промурлыкала она.

Гарри ухмыльнулся.

— Спасибо, миссис Поттер. — Он внезапно наморщил лоб. — Я слышал нечто подобное на работе. Дифф или вроде того.

Джинни прикусила губу, пытаясь сдержать смех.

— Дилф,⁽¹⁾ ты имеешь ввиду?

— Точно! — ответил он довольно. — Что это означает?

Наклонившись, она прошептала ему на ухо расшифровку, предварительно убедившись, что дети не подслушивают. Тедди уже накопил изрядный запас ругательств, а Джейми боготворил землю, по которой тот ходил, и старательно ему подражал.

— Что?! — воскликнул Гарри. Джинни рассмеялась, уже не сдерживаясь. — К-как они меня называют в офисе? — Он выглядел смущённым.

— Знаешь, это даже грустно. Ты все ещё не понимаешь, сколько женщин на тебя заглядываются, — сказала Джинни. — И это после того как «Ведьмин досуг» назвал тебя Самым сексуальным волшебником и ты выигрывал звание Самого желанного женатика дважды подряд...

— Да я был Нежелательным лицом номер один целый год, не обошлось без последствий, знаешь ли, — возмутился Гарри. — Недавно нашёл один из этих старых плакатов в офисе Гавейна, было забавно. Навевает воспоминания.

Джинни щелкнула языком.

— Перестань оправдываться, Поттер.

Он хрипло рассмеялся, прижавшись лбом к её лбу.

— Ну, я всегда был однолюбом, Уизли. Достаточная причина?

— Ещё одна отговорка. — Она не могла удержаться от улыбки и с трудом наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Это про такое дядя Рон говорит, что его сейчас вырвет? — спросил Тедди.

Гарри и Джинни отодвинулись друг от друга, криво улыбаясь. Трудно было улучить момент для романтики, когда дети требовали внимания каждую минуту.

— Вроде того, Тед, — сказал Гарри.

— Дядя Рон? — взволнованно переспросил Джейми, оглядываясь в поисках крёстного.

— Джейми, — сказала Джинни торжественно. — Обещай, что не будешь слушать чушь, которую твой дядя Рон несёт, и не предашь меня, как Тедди.

Джейми смутился. Тедди надулся, скрестив руки на груди.

— И вовсе это было не предательство. Гарри сказал, это правда. Вот если б я носил оранжевый вместо зелёного — это было бы предательство, — Тед, довольный, указал на свои темно-зелёные волосы.

— О да. Если ты когда-нибудь сделаешь это, я от тебя отрекусь, — сказала Джинни серьёзно.

Тедди угроза не особенно обеспокоила.

— Ты может и да, а бабушка ни за что.

— К тому же это твой цвет волос, Джин, — лениво заметил Гарри, обнимая её за талию. — Будешь утверждать, что иметь рыжие волосы — предательство? — его голос стал очень низким. — С другой стороны, то, что мы делали в твоей раздевалке в прошлом году...

— Гарри Джеймс Поттер! — Джинни пыталась удержаться от смеха. Она хорошо запомнила фиаско в раздевалке. Её товарищи по команде были кучкой вуайеристов.

Джейми вопросительно посмотрел на неё.

— Не ты, Джейми, — успокоила его Джинни. — Твой отец просто идиот.

— Вы оба отвратительны, — изрек Тедди, удивительным образом воспроизводя самый возвышенный тон Перси.

В Тедди было намешано так много разных черт людей, которых Джинни любила: то, как он смеялся, сидел, наклонял голову, задумавшись, напоминало Люпина, он морщил нос в точности так, как это делала Тонкс, вопросительно вздернутые брови, сдержанная улыбка и презрительный взгляд были прямо как у Гарри, и он хмурил брови во время чтения, как Гермиона.

И с внешностью Тедди дело обстояло так же. Какого бы цвета ни были его волосы, это всегда были непокорные волосы Поттеров. Глаза всегда были того же оттенка, что и у Гарри. Нос был длинный и веснушчатый, как у Рона. Его аристократический подбородок Блэков был таким же, как у Тонкс, Андромеды и Сириуса, а большие уши — прямо как у Джорджа. Вряд ли это было намеренно. О метаморфах было мало известно, но Джинни считала, что они подсознательно пытались выглядеть как самые близкие им люди. И это было одновременно и здорово, и неописуемо грустно, что внешность Тедди была смесью обликов и манер столь многих людей, а не главным образом Тонкс и Люпина, как должно было быть.

Что ж, после войны Джинни научилась радоваться мелочам, даже если они имели сладко-горький привкус.

Гарри посмотрел время на старых дедушкиных часах в холле.

— Ну что, большой мальчик, скоро время идти спать. Иди, возьми у Андромеды свою сумку для ночевки.

— Пора спать? — Джейми всхлипнул, словно все ужасы мира содержались в этой фразе. — Нет! Не хочу в постель.

Джинни поцеловала Гарри в щеку и взяла сына на руки.

— Простите, ребятки, но когда мы говорим пора спать, значит пора спать.

— Это тирания! — завыл Тедди, словно это был боевой клич.

— Вы с Гермионой снова занимаетесь чтением на продвинутом уровне? — раздраженно спросил Гарри. — Разве мы не решили на этом остановиться?

— Но истории в школьных книжках ску-учные, — заскулил Тедди.

— Я уже говорил, учи лучше естественные науки — и мы подумаем...

— Гарри, — перебила Джинни, Джейми уже зевал у неё на руках, — давай завтра? — Она кивнула на календарь. На лице мужа мелькнуло понимание. Полнолуние действовало на Тедди по-разному, но он всегда становился раздражительным и быстро уставал. Неподходящий день для подобных споров, пусть Джинни и была согласна, что забегать вперед в одном предмете в ущерб всем остальным — плохая идея.

— И правда, — Гарри ткнул палочкой в камин — языки пламени затанцевали выше — и присел рядом с Тедди. — Давай я тебя обниму, и ты будешь читать мне на диване, пока не уснешь? А поговорим завтра.

— Я уже большой, я не обнимаюсь, — с напускным недовольством ответил Тедди, хотя ему явно нравилось предложение. Джинни улыбнулась.

— А мне вот хочется. Тяжелая миссия, Тед, — сказал Гарри шутливо, но она видела, каким уставшим он был. Надо расспросить его попозже, пусть выговорится. После этого Гарри всегда становилось легче.

Тедди уставился на него, широко раскрыв глаза.

— Хорошо. Ты поймал плохих парней?

— Всех, — заверил Гарри. Джинни куда лучше Тедди представляла, что могло стоять за этой короткой фразой. Гарри посмотрел на неё и мягко улыбнулся, нарушая торжественность. — Джин? Присоединишься к нам?

Джинни колебалась. Ей нужно было уложить Джейми в постель и настроить чары наблюдения.

— Пожалуйста, ма-ам! — умоляюще протянул Джейми.

— Только в этот раз, — согласилась она, и трое её мальчишек возликовали. Она устроилась на диване с ногами. Джейми переполз с колен Джинни на колени Гарри, а Тедди прижался к её плечу. Гарри обнял жену, и они обменялись счастливыми взглядами поверх детских голов.

— Думал когда-нибудь, что всё будет вот так? — спросила она шепотом, пока Джейми и Тедди спорили о том, какую историю читать.

Он рассмеялся.

— Нет. Но я не мог бы быть счастливее.

Джинни сморгнула счастливые слезы, положив руку на живот. Отличная карьера; её невероятная, раздражающая, но такая надежная семья; её друзья; трое её любимых мальчишек и еще один ребёнок на подходе.

Однажды Джинни видела, как Луна играет на пианино. Та сказала, что играет в той же манере, что и её мать — ведь мир прекрасней всего рядом с теми, кого ты любишь.

Джинни чувствовала это каждый раз, как смотрела на Гарри, и счастье переполняло её.

Он хорошо сказал.

— Я тоже не могла бы, — согласилась она, и они устроились поудобнее, чтобы послушать историю.

1) DILF — слэнговый акроним, сокращение от Dad I'd Like to Fuck (англ. папочка, которого я хотела бы трахнуть). Используется для обозначения в разговорной речи сексуально привлекательного мужчины, у которого есть дети. Чаще всего употребляется в отношении мужчин 30-50 лет.

Вернуться к тексту