Обнимая тьму (гет)

Очередная беременность королевы Алиссы не стала удивительной новостью — у них с королем Эйнисом уже было трое сыновей и две дочери, благодарение Семерым, Алисса Веларион была не только красива, но и плодовита. Эйнис и его жена любили развлечения и особенно любили менестрелей и прочих артистов, без выступления которых не обходился ни один турнир. И вот уже рыцари с окрестных земель — а иные из мест подалече — съезжались в Королевскую гавань, чтобы звоном оружия отметить рождение еще одного ребенка королевской четы. Межевые рыцари надеялись привлечь внимание короля или других знатных господ и поступить на службу. Певцы, акробаты и кукольники рассчитывали заработать денег и репетировали новые номера. Женщины в возбуждении готовили свои лучшие наряды: незамужние, потому что не каждый день случается такая выставка женихов, обремененные семьей, желая от семейной жизни отвлечься, шлюхи — в предвкушении наплыва клиентов.

Радость короля Эйниса и королевы Алиссы, казалось, разделяли все. Кроме одного человека, и им был принц Мейгор Таргариен. Младший брат короля был более десяти лет женат на происходившей из богатого и влиятельного дома Серисе Хайтауэр, но брак оставался бесплодным, и по кабакам Королевской Гавани уже начали шептаться, что Мейгор проклят: ведь его мать, королева Висенья, занималась темной магией и своего единственного сына зачала при помощи жутких ритуалов. Каких именно — никто не знал. Спросить же Висенью об этом в лицо не рискнул бы ни один смельчак — тетка нынешнего короля была известна не только острым языком и твердым характером, но и умелым обращением с оружием, и прогневавший её слишком сильно мог расстаться с головой, не сходя с места.

«Мейгор тоже не рискнул бы, — думала Алис Харровей, в спешке наряжаясь перед турниром. — Не из страха за свою жизнь — королева Висенья в единственном сыне души не чает, — но из боязни узнать правду». Верила ли сама Алис в тяготевшее над Мейгором проклятие или в слухи о рождении при помощи темной магии, она и сама не знала. Попав ко двору и став любовницей Мейгора, Алис осознала одно: некая мрачная тень сопровождала воцарившийся в Вестеросе пару поколений назад род Таргариенов, и происхождения эта тень была иного, чем существа из сказок её старой нянюшки. Липкая тьма пересекла море вместе с пламенем драконов⁽¹⁾, спалившим башни Харренхолла, и иногда в объятиях Мейгора Алис словно ощущала её прикосновение к своей коже.

* * *

Алис, еще когда объявили о новой беременности королевы и грядущем турнире, приготовилась к тому, что настроение любовника, и без того часто не безоблачное, переменится к худшему. Будучи фрейлиной супруги Мейгора, леди Серисы, она видела, в каких скверных отношениях он с женой, и понимала, сколь тяготит его отсутствие наследника. Теперь же веселье, в которое погрузилась Королевская Гавань и которое было, кажется, повсеместным, должно было казаться Мейгору издевкой над собственным положением.

Мейгору предстояло выступать на турнире — отказаться было бы неприлично, — но, любивший подобные развлечения, он в этот раз только хмурился и по мере приближения дня ристалища становился все раздражительнее. Смотреть на это было тяжело, иметь дело с таким Мейгором — подчас тоже.

— Мой братец с супругой тратят деньги на очередной турнир, когда в королевстве полно других забот. Я сказал ему, что как десница короля против такого расточительства, а толку? — Алис едва не хихикнула: обычно-то Мейгор был совсем не против трат на турниры. Об этом нередко шутили при дворе, и уж точно это знал король Эйнис: неудивительно, что он не стал слушать брата.

— Скажись больным, — предложила Алис. Идея не из лучших, но не молчать же, когда Мейгор лежит рядом мрачнее тучи.

— Когда я последний раз болел? — он с издевкой вздернул бровь. — Меня, если не считать ран, полученных на турнирах, и не беспокоит ничего. В такую отговорку никто не поверит, а Эйнис сочтет себя оскорбленным. А не Эйнис, так Алисса.

— Вот и соври, что разболелись старые раны, — нашлась Алис. — К чему себя мучить? Я буду твоей верной сиделкой, — она состроила кокетливую рожицу, прильнув к его плечу. Так хорошо было ощущать его только своим. Он часто навещал её после того, как уходил от Серисы, но сегодня пришел сразу к ней. От него не пахло другой женщиной, Алис не пришлось ждать в ночи, в полудреме прислушиваясь к шорохам и гадая, придет Мейгор или нет. Отрава, посеянная в сердце любовника чужим счастьем, сделала его чуточку ближе к ней, пусть и на одну ночь.

— Нет, — хмуро изрек он. — Я не из тех, кто бежит от боя.

Алис возвела очи горе: ну что за человек. И себе делает хуже, и ей, еще и с Серисой, поди, поругается. Особой жалости к супруге Мейгора Алис не питала — кто же жалеет соперницу, — но по справедливости должна была признать, что жена виновата перед Мейгором только в бесплодии: в остальном она была образцовой благородной дамой, и даже, кажется, любовника за столько лет несчастливого брака не завела.

— Даже если я предлагаю бежать в мою постель? — Алис скользнула рукой к члену Мейгора. Они уже успели изрядно смять простыни этой ночью, но, похоже, Мейгор был готов к продолжению любовной схватки.

— Хотел бы я провести остаток жизни в твоей постели, — его голос сделался низким, хриплым.

— Так что тебе мешает? — поддразнила его Алис. «Я не хочу быть просто любовницей Мейгора, мне нужно большее». — Ты будущий король.

«Хотя бы в постели мы можем притвориться, что это однажды станет правдой».

* * *

Трибуны были полны народа. Король, королева с уже изрядно округлившимся животом, их дети, знатные лорды и леди в богатых нарядах. Сидя рядом с леди Серисой и другими её фрейлинами, Алис кожей ощущала всеобщее возбуждение — и по контрасту словно бы ледяной холод, окутывавший тот островок, где они находились: Алис знала, что накануне Сериса с Мейгором безобразно поссорились. Не просто знала: слышала. Он кричал на неё, она на него, и едва ли кто-то из супругов успел к этому часу забыть случившийся обмен оскорблениями. Зная жестокость Мейгора и его беспощадность в схватке, Алис невольно холодела при мысли, что кому-нибудь из её родни или друзей сегодня, возможно, придется биться с ним.

После ссоры Мейгор пришел к ней. Взял Алис грубо, без всякой нежности. Она, разозленная, не стала притворяться, что получила удовольствие, хотя раньше порой так делала, когда Мейгор, не отличавшийся утонченным воспитанием, забывал о галантности во время их любовных игр. Судя по пересудам женщин вокруг, супружеский долг редко бывал сопряжен с удовольствием, а найти мужчину, который знает, что делать, забравшись к женщине под юбку, было задачей не из легких. И слишком многого Алис не ждала. Но нынешняя ночь отличалась от прочих. Мейгор был зол на Серису и выместил это на Алис. Как будто нынче ночью в постели их было трое. Их было трое в постели и прежде слишком много раз, но впервые Сериса стала пугающе материальной.

Должно быть, по ледяному молчанию Алис и её односложным ответам Мейгор догадался, что разозлил её — по крайней мере, уходя, сделал попытку примириться: коснулся её щеки неожиданно мягко и, кажется, хотел поцеловать, но Алис уперлась рукой ему в грудь.

— Уходи, — выдавила она. Сморгнула влагу с глаз.

— Нынче ночью я просил у Серисы развода.

— Знаю. Вы так кричали, что весь замок, поди, слышал.

— Она мне отказала, но я все равно своего добьюсь.

— Она не даст тебе развода, пока ты требуешь, а не просишь. Если будешь просить — возможно, тоже не даст. Хайтауэры не расстанутся просто так со своей властью, с родством с королевской семьей.

— Не скрепленным кровью родством, — напомнил Мейгор. — Я могу взять то, что мне нужно, силой.

— Огнем и кровью? — не удержалась от сарказма Алис. Не самая умная мысль — дразнить одного из Таргариенов фамильным девизом, но ей было слишком плохо.

Мейгор посмотрел на неё пристально.

— Если понадобится.

— Уходи, — повторила Алис. — Я девица на выданье, и окружающие не должны видеть мужчин, выходящих из моих покоев.

«Сколько человек при дворе в курсе, что я любовница Мейгора?» Судя по отдельным язвительным репликам Серисы, Алис была почти уверена — та уже знает. Жена Мейгора могла быть десять раз бесплодна, но не слепа и не глупа.

«Мейгор найдет себе другую любовницу, а я? С чем останусь я?» Возможно, отец устроит Алис подходящую партию, и она уедет в отдаленный замок и никогда больше не увидит свою первую любовь. Или один из рыцарей, приехавших на турнир, положит на неё глаз. Возможно, она даже скажет «да». «Но для того ли я сама ложилась с Мейгором в постель? Чтобы все закончилось так быстро и так глупо?»

Она отвернулась от Мейгора, притворилась, что смотрит в окно, но краем глаза видела: он-то смотрел на неё, долго смотрел. И этот поединок в не-гляделки закончился победой Алис: Мейгор сдался и молча ушел, тихо притворив дверь. Но она еще не понимала, выиграла только что или проиграла.

* * *

Перед очередной турнирной схваткой Мейгор подъехал к леди Серисе. Его противником был её двоюродный брат, сир Джоффри Хайтауэр, и Алис не могла не отметить, как побледнела и напряглась Сериса. «О да, Мейгор может быть очень жесток, мы обе это знаем». Нынче утром Алис ощущала странное душевное родство с супругой Мейгора: в конечном итоге, он их обеих сделал несчастными, они обе были в этот радостный день расстроены и явились на праздник со смятенной душой.

— Не одарит ли меня дорогая супруга знаком благосклонности на удачу? — Алис приготовилась к тому, что голос Мейгора будет пустым и ничего не выражающим, как часто бывало, когда принц привычно любезничал с женой на публике, но он так и сочился яростью и злой насмешкой.

«Не делай этого». Алис нервно сжала ладони, исполненная дурных предчувствий. Она не слишком верила, что Мейгор может получить развод с Серисой миром, но вредить её родственникам было верным способом и вовсе уничтожить шансы на благоприятный исход дела. Хайтауэры были могущественным кланом, тесно связанным со служителями веры, и могли позволить себе ссоры с членами королевской семьи.

Сериса зримо вздрогнула, но овладела собой.

— Всё, что пожелает мой дорогой муж, — она вытянула руку и уронила через перила тончайший шарфик из заморской ткани, покрывавший её плечи. «Тонкий, как наша общая надежда, что Мейгор поведет себя благоразумно». На мгновение Алис испытала нелепое желание взять Серису за руку, но вместо этого крепко сцепила пальцы в замок на коленях.

Поймав каким-то чудом шарф, Мейгор встретился взглядом с Алис. Из-за тени, отбрасываемой забралом шлема, она не могла толком разглядеть выражение его глаз, но ей казалось — она ощущает его тоску. Он обвязал шарф Серисы вокруг своего копья — того самого, которое скоро выбьет из седла её кузена и, возможно, надолго отправит молодого рыцаря на попечение мейстеров.⁽²⁾ Все знали: принцу Мейгору не было равных в турнирных схватках.

В свое время Алис заставила Мейгора пообещать: он не будет оказывать ей публичных знаков внимания. Она девица на выданье, и то, что мужчинам простительно, женщине может стоить репутации. И сейчас, с тоской глядя на тонкий кусок материи, обвязанный вокруг копья, Алис думала, что, по крайней мере, молва об увлечении принца не успела разойтись широко и со стороны он даже может показаться верным супругом, а она, Алис Харровей, — невинной девушкой.

«Но для того ли я ложилась в постель с Мейгором, чтобы не получить большего? Это мой знак благосклонности он должен носить. Это я должна сидеть с ним за пиршественным столом. Это я — та, кто сможет выносить и родить его ребенка."

После Мейгора разве сможет она даже смотреть на любого из этих тщеславных лордов и рыцарей, выставляющих напоказ родословные предков и победы? Они все теперь для неё что горстка стекляшек, выдаваемых ярмарочным торговцем за драгоценные камни. Яркие, но не заслуживающие и тени внимания.

Принесенная драконами из-за моря таргариеновская тьма пугала Алис, но уже успела запустить свои длинные цепкие пальцы в её душу.

1) Таргариены были одной из аристократических семей Валирии, умевших повелевать драконами; согласно преданиям, в их жилах текла драконья кровь. Спустя много лет после падения Валирии Эйгон I Таргариен вторгся с тремя драконами в материковый Вестерос и провозгласил себя королем.

Вернуться к тексту

2) Орден мейстеров объединяет учёных людей, находящихся в услужении у владетельных домов Вестероса. Практически в каждом замке Семи королевств есть свой учёный мейстер. Мейстеры выполняют роль наставников, советников, врачей и хранителей знания. Они приносят обеты служения и безбрачия, и в знак своего звания носят на шее цепь, каждое звено которой выковано из другого металла.

Вернуться к тексту