Защитник (гет)

Он обосновался в жизни Эни, не удосужившись спросить разрешения. Приезжал к ней на стрёмной бабушкиной машине, спрашивал, как она, долго молчал, глядя в никуда, а потом ни с того ни с сего переходил на русскую речь и говорил обо всём, что только лезло в голову. Эни не желала видеть у порога своего дома напоминание о позорном возвращении с небес на землю, о собственной слабости, но отказать Игорю так и не смогла. Почему — сама не знала. Однажды в порыве отчаяния хотела было наорать на него и отвадить раз и навсегда, но вмешалась Вера. Чёртова Вера! Решила в кои-то веки поиграть в заботливую старшую сестру и стала доставать никому не всравшейся болтовнёй о том, что разбрасываться мужчинами глупо. Сама жила с мудаками и её втягивала в это болото.

Мужчина, нечего сказать! В первый день знакомства набросился на неё, связал и оставил своими лапищами кучу синяков по всему телу — действительно мужской поступок! Но не делиться же этим с Верой. Будто ей дело есть. Нет уж, лучше терпеть этого лысого с именем горбатого урода, который только и может, что смотреть на неё своими выпученными глазами и бормотать под нос всякий бред.

Без её ведома Игорь стал чем-то постоянным. Таким же обыденным, как стриптиз, странные клиенты или ссоры с сестрой. В конце концов, в Эни проснулось любопытство: как долго он продержится, как долго ещё будет приезжать и строить из себя заботливого парня? После их первого прощания в машине (со спонтанным сексом и такими же спонтанными слезами) он действительно стал казаться ей другим. Не таким, как все те мужчины, которых она успела встретить за свою недолгую, но насыщенную жизнь.

Снова и снова Эни одёргивала себя. Бескорыстие — чушь, придуманная нищими мужчинами, когда им нечем платить. Но женщине всегда есть чем расплачиваться, и если Игорь так долго строит из себя добряка, значит, заломит соответствующую цену.

Январским вечером Эни пришлось окончательно забыть о гордости: она вернулась на работу. Джимми отчитал её за драку в клубе, велел забыть о внеплановых выходных на ближайший год (есть, босс!), но всё-таки обрадовался её возвращению. Жены олигарха из неё не вышло, зато стриптизёршей она была что надо. Сестра, узнав эту новость, закатила глаза и неделю разговаривала сквозь зубы. Игорь только молча покивал головой. Проверять его выдержку стало чем-то вроде испытания на выносливость.

За двадцать три года жизни Эни уже успела понять, что не слишком умна. Поэтому, когда Вера умотала со своим бойфрендом на выходные в Атлантик-сити, а дверь квартиры по возвращению с работы оказалась взломана, вместо того, чтобы с безопасного расстояния позвонить в полицию, она вынула из сумки газовый баллончик и вошла внутрь. Хорошенько осмотрела каждую комнату, убедилась, что заначка, сложенная стопкой под матрасом, осталась в целости, и выдохнула. Телевизор было жалко, но ещё жальче — потерять деньги, честно заработанные на Ване. Зря, что ли, она столько вытерпела от муженька и его семейки?

Нужно было заявить в полицию, но сил не осталось ни на что, и после целой ночи на ногах провести ещё полдня, рассказывая о произошедшем, Эни совсем не улыбалось. Тогда она сделала ещё одну глупость: позвонила единственному мужчине, которому могла доверить такую мелочь, как свою жизнь.

Игорь примчался так быстро, как будто ехал не на старой развалюхе, а на «Порше» прямиком с конвейера. С умным видом осмотрел замок и прошёл вместе с ней в дом, с глупым — задал вопрос:

— В полицию уже звонила?

— No fucking cops in my house. All I want is a few hours of sleep,⁽¹⁾ — сев на диван, беззлобно выдохнула она и достала из кармана толстовки электронку. Та как назло разрядилась после пары затяжек.

Рядом раздался щелчок зажигалки. Эни подняла голову: как ни в чём не бывало Игорь закуривал две сигареты за раз. Ощутив на себе её взгляд, он посмотрел на неё сверху вниз, забавно приподнял светлые брови и, достав одну сигарету изо рта, протянул ей.

— So, I'm your bodyguard?⁽²⁾ — спросил он с кривой улыбкой, плюхнувшись рядом и по-свойски устроив голову на спинке её дивана.

— Kind of⁽³⁾, — выдохнув дым, кивнула она и, придвинув пепельницу ближе, к краю журнального столика, стряхнула с сигареты пепел.

Игорь прыснул от смеха. Сделав ещё одну затяжку, Эни покосилась на него. Какой же он всё-таки странный. Только что она открыто сказала, что использует его, а ему плевать. Сидит, улыбается чему-то. Может, такая она и есть, загадочная русская душа? Потому и отпустить не выходит, раз частичка той души живёт в ней самой? Эни отбросила эту мысль в сторону. Что бы ни было намешано в её крови, она американка до мозга костей. А Игорь хочет её трахнуть, только и всего.

— Why so happy?⁽⁴⁾ — сердито выпалила она, намереваясь поставить его на место.

— Ты попросила о помощи, — просто ответил он.

С раздражением Эни потушила недокуренную сигарету о дно пепельницы. Сказанные слова сделали только хуже — теперь она чувствовала себя обязанной. Возвращённое после развода с Ваней помолвочное кольцо, как оказалось, не требовало вознаграждения. И всё же она отплатила за него — если не сексом, то несколькими минутами полного доверия, когда плакала у Игоря на груди и позволяла ему видеть боль, злость, отчаяние и обиду, что копились в ней годами.

Чего он хотел сейчас? Эни не знала наверняка. Но что бы это ни было, он этого не получит. Она могла оголить перед ним своё тело, но оголить душу — это уже слишком.

Слишком трудно. Слишком страшно. Слишком больно.

— Ok, I'm going to bed, and don't you dare come into my room,⁽⁵⁾ — поднявшись с дивана, Эни бросила последний взгляд на Игоря и угрожающе выставила вперёд указательный палец. Он не стал её задерживать.

Заметил ли он выступившие на её глазах слёзы? Скорее всего, нет. Не важно. Всё это не важно.

— Добрых снов, Анора, — наконец, раздался его голос за спиной, но Эни не остановилась, не обернулась. От того, как он назвал её полным именем, что-то внутри судорожно сжалось.

Лёжа в постели, она думала. Перебирала в памяти всех, кто мог стать ей дорог, но так и не сумел. Отца, бросившего маму в чужой стране с двумя дочерьми на руках. Безразличного отчима № 1. Похотливого отчима № 2. Всех парней, которые растворялись со скоростью пули. Ваню — билет в безбедную, а, значит, счастливую жизнь, оказавшийся фальшивкой.

Любви — настоящей, бескорыстной — не существует. Эни давно приняла это как данность. Любовь — всего лишь слово. Такое же бессмысленное и пустое, как слово «счастье». Когда двое хотят отыметь друг друга или получить что-то взамен, вот тогда слова любви и звучат громче всего, их слышат все вокруг.

И вот в самый неожиданный момент появился этот русский. Помог другим разрушить её воздушный замок о браке с богатым наследником, а взамен стал строить другой. Замок, в котором даже шлюхой могут дорожить. Такие сказки рассказывают на ночь детям (опуская подробности о шлюхах, конечно), а она слишком взрослая, чтобы в них верить.

Но всё-таки крохотная часть Эни — та самая, которая надеялась стать второй Вивиан Уорд⁽⁶⁾, та, которая без сожалений рассталась с шубой из соболиного меха и вернулась в январский Нью-Йорк в тонкой кофте (и одолженной им куртке), та, которую вопреки всем просьбам продолжали называть Анорой, — надеялась, что Игорь останется. Вера в порядочных людей давно иссякла, но Игорь прокрался в её жизнь без разрешения и стал взращивать в ней доверие. Она провоцировала его из раза в раз, стремясь лишь к одной цели, — найти причину вырвать этот сорняк с корнем, но сколько бы времени ни проходило, не появлялось ни одной. Игорь оставался рядом и не просил ничего взамен.

А тут ещё и этот взлом...

Сон накатил внезапно. Так же внезапно прервался. Выспаться не удалось, и всё же такой отдых был лучше, чем его полное отсутствие. Принять душ, умыться, почистить зубы, выпить кружку кофе — и она вполне сможет сойти за нормального человека.

Выполнив все намеченные пункты, кроме последнего, Эни вошла в гостиную. Хотела предложить своему телохранителю попить кофе вместе, но остановилась на полуслове. Пахло табаком. В пепельнице прибавилось окурков. Игорь заложил руки за голову, вальяжно развалился на диване во весь рост, предварительно сняв обувь, и мирно спал. Хороший же защитник из него вышел, нечего сказать.

— Asshole,⁽⁷⁾ — прошипела она с разочарованной ухмылкой. Напридумывала уже невесть что...

— Я просто глаза прикрыл, — тут же раздался его тихий, но довольно бодрый голос, и Эни спешно отвела взгляд, чтобы не возомнил, будто она заглядывается.

— Want some coffee?⁽⁸⁾

Выпалив это щедрое предложение, она сразу же ушла на кухню и даже не дождалась ответа — шорох и мягкий звук шагов за спиной говорили больше слов. Игорь шёл за ней следом и потягивался, до ушей доносился тихий хруст суставов. Если у него затекли мышцы, значит, лежал долго. Но так и не заснул.

Слегка помотав головой, она постаралась выбросить из головы назойливые мысли. Готовка помогала отвлечься, пусть она и была до смешного лёгкой: залить воду, насыпать кофе в кофеварку, нажать на кнопку. Ни о каком изыске в виде сваренного в турке свежемолотого кофе речи не шло. И всё же череда простых действий должна была помочь. Должна была, но не помогла. Эни полезла за кружками и так и осталась стоять с поднятой вверх рукой, приоткрыв дверцу навесного шкафа: заметила вдруг, что раковина под шкафом чистая и пустая, а накопившаяся за дни отсутствия Веры грязная посуда стоит рядом на полотенце и уже успела высохнуть после мытья.

— Wait, did you do the dishes? ⁽⁹⁾ — спросила она и удивилась тому, как сипло вдруг прозвучал её голос.

— Ну да, — Игорь привычно пожал плечами. Будто мытьё посуды в доме девушки, которая вела себя с ним холодно и равнодушно, было для него чем-то само собой разумеющимся.

Дурацкие мокрые тарелки, стоявшие в ряд на сушилке, и удивленный, почти невинный взгляд Игоря стали последней каплей.

О ней уже так давно никто не заботился. Возможно, с тех самых пор, как она была маленькой девочкой

Тугой узел внутри развязался сам собой.

Медленно, почти на цыпочках, она обошла стол и встала напротив него. Облокотившийся на дверной косяк, Игорь выглядел удивлённым, почти таким же, как тогда, в машине своей бабушки, когда она залезла к нему на колени, желая «отблагодарить». С одной лишь разницей, что в тот день он еле заметно улыбался, не веря в реальность происходящего, а теперь изучал её лицо с плохо скрываемой тревогой.

Она тоже не улыбалась. Не пряталась за маской, пытаясь доставить удовольствие своей напускной уверенностью. Она не знала, чего хочет, но пробовала шаг за шагом. Осторожно, одними кончиками пальцев, будто боясь обжечься, прикоснулась к его лицу. Осмелев, положила на щёки обе ладони, ощущая кожей приятное покалывание щетины. Провела большим пальцем по его тонким губам, очертила их контур нарощенным ногтём. Игорь прижимался к её рукам, но с места не двигался. Не делал никаких попыток притянуть её ближе, обнять, поцеловать, и Анора была благодарна ему за это.

За свою недолгую жизнь она целовала стольких мужчин, что и не вспомнить. Ничего сложного в этом не было. Но сейчас вдруг стало трудно. Линия за линией она сокращала расстояние между ними, то прикрывая веки, то открыто глядя ему в глаза. Дыхание становилось тяжелее. Не у неё одной.

Почти прикасаясь к его губам своими, Анора тихо прошептала:

— Spasibo.

— Не за что, — еле слышно ответил Игорь и только тогда слегка подался навстречу.

О кофе и взломанном замке никто не вспомнил.

1) Никаких грёбаных копов в моем доме. Всё, чего я хочу, — это несколько часов сна.

Вернуться к тексту

2) То есть я твой телохранитель?

Вернуться к тексту

3) Вроде того.

Вернуться к тексту

4) Почему ты такой довольный?

Вернуться к тексту

5) Ок, я иду спать, и только попробуй зайти в мою комнату.

Вернуться к тексту

6) Главная героиня фильма «Красотка».

Вернуться к тексту

7) Мудак.

Вернуться к тексту

8) Нормально. Хочешь кофе?

Вернуться к тексту

9) Подожди, ты помыл посуду?

Вернуться к тексту