Театр демона (джен)

Трещинка. Ещё трещинка. И ещё... О, изморозь! Красиииивая...

Тут я начинаю немного истерично хихикать. Магия магией, а дементоры на меня действуют по-прежнему. Хорошо хоть улетели минут десять назад, морозильники гребаные.

Три дня. Семьдесят два адских часа они не покидали меня, вытягивая плохие воспоминания на поверхность.

И ничего не поделаешь: Азкабан — единственное место, в котором беспалочковая магия не действует вообще. Независимо от силы волшебника.

Я знаю, что казнь — через Поцелуй дементора, естественно, — состоится завтра в полдень. Об этом мне любезно сообщил охранник, принесший мне еды минут пять назад. Все думают, что в Азкабане кормят помоями. Ничего подобного. Еда почти как в Хогвартсе; ручаюсь, её готовят домовики.

Главное — не физическое наказание, а психологическое.

Но мне уже недолго осталось.

Единственное, что меня волнует — это место проведения казни. Если не на острове, то у меня все шансы показать им фигу и свалить куда-нибудь.

Ждать-ждать-ждать… Главное, чтобы эти тряпки половые не вернулись.

С этой мыслью я повернулся на правый бок и отрубился.

Утро настало внезапно. Я очнулся за полминуты до того, как в мою камеру ввалились пятеро авроров, и успел причесать (если это можно так назвать) пятерней и собрать в хвост волосы. Особенно не утруждаясь правилами приличия, авроры спеленали меня Incarcero и с помощью Locomotor потащили по коридору. Тащили долго, надо сказать.

Залетаю я, значит, в зал портальный, а там — делегация целая. И у всех рожи довольные такие, будто сиропа налакались. Я со своей неизменной мордой кирпичом сделал вид, будто их тут нет.

Аврор шлепнул меня на каменное ложе, и тут же меня перенесло в знакомый мне зал в подземельях Министерства. Ласковый стульчик обвил мне руки цепью, но я не обратил на это внимание: ко мне вернулась магия!

Сначала хотел слинять моментально. Потом передумал: аппарировать (вы же помните про мои отношения с барьерами, да?) я успею всегда, да только сделать это надо максимально эффектно. Чтобы поняли и прониклись.

Запустил заклятие очищения незаметно для собравшегося народа. Фуууух, хорошо–то как!

Министр толкает речь, я не вслушиваюсь в его белиберду, а сижу с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Даже ногу на ногу закинул. Фадж тем временем заливался. Пусть кукарекает, мне-то что.

О, ну наконец-то перестал.

В зал, битком забитый народом, вплывает дементор.

Я лениво приоткрыл правый глаз.

Комок драной ткани приблизился, склонился к моему запрокинутому к потолку лицу…

Я напрягся. Вот сейчас.

Рот (если это можно так назвать) почти прислонился к моим губам. Дементорам не нужен физический контакт; душа — не сгусток киселя.

Цепи, удерживающие мои руки, лопнули.

Я сгреб дементора в охапку, и, изображая страстный французский поцелуй, вытянул из него всю энергию. Подчистую. Бедная тварюшка пыталась трепыхаться, упираясь своими костлявыми руками мне в грудь, как строптивая девушка, но у него ничего не получилось.

Плащ, безо всякого намека на бывшее содержимое, остался у меня в руках. Я встал, накинул его на плечи…

И тут случилось то, что я предугадать не мог.

Между моим разумом и чем-то как канат протянули. Стальной, неразрывный.

Впрочем, я понял, что случилось, почти сразу.

И аппарировал туда, куда вела связь.