История длиною в жизнь (гет)

Никто не смотрит на спящих людей, но только у них бывают настоящие любимые лица; наяву же лицо у человека искажается памятью, чувством и нуждой.

(А. Платонов).

Последние минуты лета пролетели незаметно, уступая трон осени в сопровождении дождей, грозивших затопить Британию. На потолке Большого зала сверкали молнии, но ученики совершенно не обращали на это внимания, разве что первокурсники с восхищением разглядывали зачарованный потолок. Малыши по очереди садились на высокий табурет, затаив дыхание, ожидая вердикта Распределяющей Шляпы.

Афродита Забини перешептывалась с Нарциссой об их помолвках, кидая мимолётные взгляды в сторону учительского стола. Они были подругами уже много лет, а помолвки, разницей в один день, ещё больше сблизило девушек. Иногда их принимали за сестёр, ведь внешнее сходство было поразительным. Локоны Афродиты, аккуратно уложенные в пучок, делали её похожей на богиню, в честь которой ей дали имя, да и сама девушка была необычайна красива. Карие глаза всегда светились добротой и вежливостью, и пусть она никогда не умела показывать своих чувств, она была способна на самую чистую и светлую любовь. Лишь тоска по Эвану, окончившему школу в прошлом году, омрачала сегодняшний день.

Нарцисса расспрашивала её о Люциусе, ведь она, как кузина, знала больше, но Афродита мало что могла рассказать о нём. Они не были слишком близки, хоть и были оба старостами.

Все первокурсники уже устроились за столами своих факультетов, когда директор сообщил, что в этом году у них будет учиться новенькая шестикурсница. В зал вошла Флоренс и, держась спокойно, не спеша пересекла путь от дверей до табурета. Афродита ощутила тихую радость от того, что сестрёнка будет рядом и даже чуть отодвинулась от Нарциссы, заранее освобождая место для неё. Фло была для Афродиты удивительной загадкой — она не была похожа ни на кого из родителей; в ней отсутствовала легкомыслие Европии и покорность Афродиты. Да, она была спокойна, но это спокойствие было не аристократично-напускным, как у остальных и не надменно-высокомерным, как у Люциуса или даже Нарциссы, нет, оно просто было безмятежным. К тому же они долгое время жили порознь.

— Забини, Флоренция.

По залу пробежал гул удивления, даже некоторые слизеринцы не ожидали такого поворота событий. Многие и не знали, что в семействе Забини есть ещё одна дочь.

Европия улыбалась Регулусу, поправляя мантию с изображением змеи на груди, совсем не обращая внимания на события в зале, пока Шляпа не выкрикнула «Когтевран!». Удивлённо вскинув бровь, она обнаружила, что Распределяющая Шляпа отправила туда её сестру! Флоренс Забини — потомственную слизеринку! Растерявшись, она посмотрела сначала на Диту, удивлённую не меньше неё, а потом снова на Фло, успевшую опуститься на скамейку за столом своего нового факультета.

Флоренс сидела с идеально ровной осанкой, разглаживая подол обыкновенного чёрного платья. Вопреки школьным правилам она не спешила надевать школьную форму, Фло привыкла носить длинные платья, подчёркивающие стройность фигуры и покрывавшие ноги, не позволяя себе излишней вульгарности. Кричащие декольте или вырезы на спине вызывали у неё жалость к девушкам, которым требовались такие крайности, чтобы привлечь внимание. Она вообще ценила только красоту души, не уделяя должного внимания красоте телесной. Сама Флоренция была необычайно красивой, пускай это не выражалось белокурыми локонами или голубыми глазами. Просто было в ней то, что не давало забыть её образ. Всегда спокойное лицо, вежливая улыбка и безмятежный взгляд зелёных глаз. В свои шестнадцать у неё ещё ни разу не было романтических отношений с парнями, и она совсем не обращала внимания на поклонников, подсознательно ища равных себе не по статусу или чистоте крови, а по уму. Чаще всего все её знакомые парни сравнивались с Люциусом, представляющий собой идеал. Один недостаточно вежлив, второй чересчур самоуверен, третий считает женщин неотъемлемым подле себя атрибутом. Она вообще всех парней неосознанно сравнивала с Люциусом.

* * *

Сириус почти не слушал друзей, всё его внимание было приковано к спине новенькой, в которой он узнал незнакомку с приёма у тёти Друэллы и дяди Сигнуса. Она мило улыбалась, держась отстранённо, но на удивление в её взгляде не было и тени высокомерия.

Эванс, как староста возмутилась по поводу отсутствия школьной формы у новенькой, МакКинон поддержала подругу. Джеймс пытался снова заигрывать с Лили, но та лишь отворачивалась. Женская рука легла на ладонь Сириуса, отгоняя наваждение.

— Сириус, ты меня слышишь?

— Да, Марлин, — улыбнувшись, он запечатал на её щеке лёгкий поцелуй и подмигнул Джеймсу. — Я так скучал по школе!

Они встречались с Марлин уже полгода, что для Сириуса Блэка было удивительно большим сроком, но он даже стал привыкать к своим чувствам, к тому же, это был отличный способ вывести мать из себя. В школе, в окружение самых близких и дорогих людей, он был беззаботным хулиганом, а остальное не важно — остальное осталось за чертой платформы девять и три четверти.

* * *

После долгого лета, Хогвартс вновь наполнился жизнью, звонким смехом, новостями, сплетнями, но в душе каждый нёс лёгкую тревогу надвигающейся войны. Альбус Дамблдор часами сидел у себя в кабинете, наблюдая за Фоуксом сквозь очки-половинки, и пытался найти выход. Этим летом большинство слизеринцев вернулись с повязками на руках, и у него разрывалось сердце, потому что это всего лишь дети, а Воландеморт расставляет их пешками на шахматной доске.

* * *

Марлин МакКинон, узнав о помолвке Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, впала в депрессию, и никто не мог понять настоящую причину. Она всё так же смеялась, училась, болтала с подругами, но её серые глаза были полны тревоги. Однажды Лили Эванс, чувствующая ответственность за всех и каждого, устроила подруге допрос. Не выдержав тревоги, сжигающую Марлин изнутри, она решилась поделиться с Лили.

Чистокровные семьи славились своей традицией женить детей без их особого согласия, да никто и не сопротивлялся. Она всегда с тревогой ждала того момента, когда Сириус сообщит ей новость о своей помолвке, ведь он — Блэк. Девушка влюбилась в синеглазого брюнета ещё на первом курсе и не могла поверить своему счастью, когда он предложил ей встречаться в конце пятого. А теперь, узнав о помолвке очередных чистокровных отпрысков, никогда друг с другом не общавшихся, она пришла в ужас. Ведь в один прекрасный день Сириусу тоже найдут невесту, а она — обычная девчонка Марлин МакКинон — останется с несбывшимися мечтами.

Лили долго успокаивала её, говоря, что Сириус никогда в жизни не пойдёт на поводу у семьи. Ведь он даже вопреки семейным традициям попал в Гриффиндор! Слова Лили немного успокоили Марлин, но теперь в её душе появился неразлучный спутник тревоги — страх.

Хогвартс завораживал Фло своей историей, тайнами и загадками. Идя по коридору, она ловила себя на необычных ощущениях, словно стены замка — живые. Сидя на уроках, она задыхалась в школьной форме — единственное, что она ненавидела. Форменный галстук душил, чёрная ткань мантии не пропускала желанный коже воздух, и ей казалось, что она сойдёт с ума, надевая на себя эту вульгарность. Флоренс привыкла к нежной ткани свободных платьев, открытой шеи и длинному подолу, путавшемуся в ногах. Не смотря на это, девушка полюбила Хогвартс. Когда она увидела башню, где располагались спальни её факультета, то пришла в полный восторг, а множество книг в гостиной и статуя Кандиды Когтевран навсегда пленили сердце. После занятий, Флоренс переодевалась в просторное платье, садилась в кресло и, не сгибая спину, погружалась в новый мир — очередную книгу.

Время тянулось необычайно быстро. Флоренс редко виделась с сёстрами — разные факультеты, разные курсы, разные характеры, разные жизни... Она давно отвыкла от них, но всё равно чувствовала сильную родственную связь. А вот Люциуса она видела ещё меньше, да и так было легче. Фло совершенно не представляла о чём с ним разговаривать, потому что единственное, о чём она думала, видя кузена — его помолвка. Всё чаще она стала наблюдать за Нарциссой Блэк — принцессой и красавицей, вскружившей голову многим парням. Странно, но Фло никогда не сравнивала её с собой и не завидовала, было в Нарциссе что-то такое, что нагоняло печаль. Она была слишком холодной, слишком идеальной, что Флоренс ловила себя на мысли, что Блэк похожа на Персефону.

* * *

Первый месяц осени пролетел незаметно, и погружённые в школьную жизнь ученики, успели абстрагироваться от жизни за стенами Хогвартса. До них не доходили страшные подробности смертей, пыток, издевательств над магглами и магглорождёнными волшебниками, лишь краткие заметки в «Ежедневном Пророке» мелькали на серых страницах. Пока юные сердца громко бились, над Магической Британией сгущалась тьма, грозившая поглотить в свой хаос каждого.

* * *

У Флоренс с детства сохранилась привычка читать на ходу из-за острой любви гулять на свежем воздухе, уткнувшись в книгу, и полностью погружаться сознанием в сюжет. Сейчас, гуляя по окрестностям Хогвартса, она захлопнула прочитанную книгу, приближаясь к главным дверям замка.

Перед глазами предстала необычная картина: парень в форменной мантии Гриффиндора и в круглых очках, левитировал в воздухе букет лилий вслед за рыжеволосой девушкой, выкрикивая при этом: «Эванс, ты пойдёшь со мной в Хогсмид?», а та самая Эванс, резко развернувшись, взмахнула палочкой и букет взорвался.

— Поттер, отстань от меня! — выкрикнула она, пылая гневом.

— Брось, Лил! Соглашайся, — в разговор вмешался темноволосый парень, в котором Флоренс узнала синеглазого незнакомца в той беседке.

Фло проучилась в Хогвартсе уже месяц, но его увидела здесь в первый раз. Не удивительно, школа очень большая, а она всё своё время посвящает книгам, гулянию по берегу озера и учёбе. Даже с однокурсниками общалась редко.

Держа книгу в руке, она с интересом наблюдала, как Поттер пытается пригласить Эванс на свидание, а Сириус вставляет свои реплики. Потом появились ещё два парня, видимо, их друзья. Флоренс была немного поражена поведением Поттера — его бестактности, наглости, браваде и самонадеянности. Люциус бы никогда себя так не повёл! Поттер постоянно взъерошивал волосы, ухмылялся, да и Эванс была не лучше. Злилась, гневно орала. Сама Фло по сравнению с остальными девушками здесь, напоминала нежный цветок, взращённый в теплицах, да и воспитание включало в себя тактичность и элементарные манеры.

Внезапно с головы соскользнула лента, державшая волосы, и они рассыпались по плечам, создавая необычный контраст сочетания тёмного и светлого. Волнистые пряди подхватил ветерок, и в попытке ухватить все волосы сразу, она с грохотом уронила толстую книгу, привлекая внимание компании гриффиндорцев. Смутившись под их взглядами, Фло наклонилась, подняла книгу и, придерживая одной рукой волосы, направилась к широким дверям замка.

Ремус Люпин с удивлением смотрел в след девушке, Джеймс Поттер оторвал взгляд от Лили и тоже наблюдал за тем, как когтевранка удалялась, волоча по земле своё длинное платье, к которому в школе ещё не привыкли. Эванс неожиданно почувствовала укор ревности, взглянула сначала на девушку с необычными волосами, а потом на Поттера и впервые в жизни так захотелось сказать «да» в ответ на его приглашения. А Сириус... Сириус рассматривал голубую ленту, упавшую с волос Забини и, недолго думая, поднял её, а затем побежал догонять девушку, оставив друзей недоумённо смотреть ему в след.

— Ты обронила, — произнёс он, подавая ей шёлковую ленту.

Остановившись, она взглянула на Сириуса, и вежливо улыбнувшись, протянула руку к ленте.

— Спасибо, — мягко поблагодарила она.

Он резко отвёл руку назад, так и не отдав ленту, и усмехнулся.

— Сириус Блэк.

Удивлённо приподняв бровь, Флоренс выпрямилась, но не выразила замешательства. Несмотря на огонёк в его глазах и растрёпанный вид, в каждом его движение и манере говорить сквозило воспитанием, присущим аристократичной среде. Она удивилась резкой перемене в нём, ведь когда они впервые встретились, он был каким-то потерянным, отстранённым и не произнёс ни слова, а сейчас ухмылялся, рассматривая её.

— Флоренс Забини.

В её глазах заиграли признаки любопытства, что бывало очень редко, а на лице появилась удивительная улыбка со смесью гордости и очаровательного кокетства.

— Мы с тобой виделись на помолвке моей кузины, — произнёс он, как ни в чём не бывало.

— Да, — кивнула она, чуть улыбнувшись. — Я помню.

Сириус внимательно вглядывался в её глаза, поражаясь необычности оттенков. Наверное, натура бесшабашного сердцееда взяла своё и, в присущей ему манере, он протянул:

— Приятно познакомиться, — протянув вторую руку, он усмехнулся, ожидая её реакции.

Просто Сириус Блэк любил загадки, а Забини как раз ассоциировалась у него именно с ней, что хотелось быстрее её разгадать, чтобы получить удовлетворение.

— Взаимно, — ответила она, выделяя последние слова, и подала руку в ответ.

Сириус наклонился, едва касаясь губами белоснежной кожи её руки, и снова выпрямился.

Резко выдернув руку, Флоренс с удивлением наблюдала, как он быстро засунул её ленту в карман своей мантии.

Сириус же сделал это рефлекторно, как только увидел приближающуюся к ним Марлин. Она, нацепив маску уверенности, встала возле Сириуса.

— Привет, — обратилась она скорее к Флоренс, чем к Сириусу, не сумев скрыть нотки ревности и даже неуверенности.

— Марлин, я думал, ты до вечера будешь писать своё сочинение, — ответил Сириус, улыбаясь. — Знание и всё такое...

Флоренс вежливо улыбнулась девушке, но ничего не произнесла.

— Просто я соскучилась, — Марлин обняла Сириуса, тем самым вставая между Блэком и Забини.

Почувствовав себя лишней, Флоренс приподняла подбородок, спокойно говоря:

— До встречи.

И развернулась, уходя прочь, так и не дав Сириусу возможности ответить. А он лишь сжимал в кармане голубую ленту, а другой рукой приобнял свою девушку, провожая взглядом когтевранку.

* * *

День тянулся за днём, Хогвартс всё больше погружался в привычную атмосферу соперничества между факультетами, учёбу, и эта обыденная жизнь давала ученикам чувство защищённости, будто нет никакой угрозы и смертей.

Джеймс Поттер воодушевлённо рассказывал друзьям о своём свидании с Лили Эванс, а те в ответ улыбались. Они были искренне рады за него, постоянно шутили, подкалывали и смеялись, но это лишь сильнее укрепляло их дружбу. Четыре парня, ставшие друг другу самыми близкими людьми на свете, поклялись всю жизнь быть рядом, защищать друг друга и никогда не предавать. Каждый чем-то дополнял друг друга, потому что ни один не был похож на другого.

Для Сириуса жизнь летела, как снитч в воздухе, и он постоянно откладывал мысли о доме, предпочитая безысходности безмятежность и лёгкость. Он всё так же встречался с Марлин МакКинон, был охотником Гриффиндорской сборной по квиддичу, совершал безбашенные поступки и просто радовался мгновениям, проведённым вне дома. Но иногда его взгляд находил девушку в длинном платье, с всегда аккуратно собранными волосами и книжкой в руке. Его даже забавляло, как она гуляла, не отрывая глаз от страниц, ведь в библиотеку она не ходила. Если бы ходила, то Лили давно сообщила об этом, она почему-то невзлюбила Забини, но Сириус не стал обращать на это внимания. А ещё его удивляло, что она всегда была одна — ни подруг, ни сестёр рядом не было. Это ведь странно для человека, познавшего самую крепкую дружбу?

* * *

Лили Эванс хмурила брови, наблюдая за подругой, когда та впадала в очередную депрессию. Марлин постоянно волновалась, неуверенно ходила по школе и цеплялась за Сириуса. Лили искренне её не понимала. Конечно, откуда Девочке-покорившей-самого-Поттера, как её называли подружки, знать, что такое отчаяние? Лили была храброй, доброй, гордой, она вообще была истинной гриффиндоркой, которая всячески пыталась подбодрить подругу, даже если приходилось недолюбливать незнакомого человека.

Марлин тоже была храброй, гордой, но не тогда, когда дело касалось Сириуса. Она так его любила, что порой ненавидела себя за это. Он ведь мечта почти всех девушек Хогвартса. Да, он встречается с ней, но она никогда не могла с уверенностью сказать, что он — её. Нет, Сириус Блэк — свободный, прекрасный, самый лучший, но не её, и она почти смирилась. Но, увидев его с «этой Забини», Марлин начало сжигать чувство ревности, пускай Сириус и не давал повода, но она ведь не дура, — видит, как он смотрит в сторону Забини, растягивая губы в слабой улыбке. Флоренс Забини — красивая, чистокровная, высокомерная, гордая. По крайней мере, так считала Марлин, и она боялась. Боялась, что эфемерное счастье, иллюзию которого она так старательно создавала, рухнет, подобно карточному домику.

* * *

Флоренс в очередной раз гуляла по окрестностям замка, нечаянно набредя на стадион, где сейчас тренировались слизеринцы. Среди них был и Люциус, как всегда безупречный, статный, спокойный. Он уверенно парил в воздухе на метле около колец, отбивая летающие квоффлы. Она прислонилась к каменной стене у прохода к раздевалкам, подняла голову вверх, наблюдая за Люциусом. Она уже несколько месяцев проучилась в Хогвартсе, а ещё так и ни разу не разговаривала с ним, обижалась, боялась, и от этого становилось противно. Нет, Флоренс Забини никогда не признает себя трусихой, она просто не может быть ею, ведь судьба приготовила ей путь, покрытый мраком, и Флоренс не должна бояться.