Кто, если не мы? (джен)

Я обвел взглядом знакомое помещение. Нижний уровень Министерства Магии. История любит подобные шутки. Снова полный зал, снова жадные взгляды в мою сторону. Как же — Мальчик-Который-Выжил, Победитель Вольдеморта, и на кресле подсудимого. Сенсация, спешите видеть, впервые... ой, простите, дебют состоялся на пятом курсе... Тогда так — вторично на арене Гарри Поттер! Единственное исключение, наверное, было в том, что некоторые лица присутствовали здесь в первый раз.

Семейство Уизли в несколько урезанном составе, Скримджер на месте обвинителя, многие выпускники этого года. Во главе Визенгамота — Дамблдор. Да, да. Именно он. Симулякр, искусственная управляемая кукла, наделенная всеми магическими возможностями реципиента — идеальный отвлекающий маневр. Северус Снейп, тоже тот еще запасливый мерзавец. Не пожелал умирать по плану, а захватил с собой припасенный на черный день пузырек с противоядием от укусов Нагайны. Заживляющие и кровоостанавливающие зелья этот жук всегда носил с собой. На публичную порку Золотого Мальчика не пришел только ленивый или совсем изолированный от событий в мире.

Если вы вдруг подумали, что меня хоть что-то в происходящем удивило, то вы заблуждаетесь. Я был готов к подобному повороту событий давно. Как только последняя крупица праха Вольдеморта осела на плиты хогвартского двора, я уже знал, что что-то подобное произойдет. Я сделал то, что от меня требовалось, и теперь я мешал. Не тем, что получил признание, общественное мнение и прочее, хотя и это было, а тем, что не разделял курс, который наметил Великий Светлый Волшебник для развития Магического Мира.

— Заседание Визенгамота от пятнадцатого июля сего, две тысячи седьмого, года объявляется открытым, — Дамблдор поднялся со своего... мгм... трона, по-другому это массивное резное кресло трудно было назвать. — Гарри Джеймс Поттер, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения, обвиняется в применении Непростительного Заклятия, примененного им в июне две тысячи четвертого года в Отделе Тайн против Беллатрисы Лейстранж. Обвинитель — Министерство Магии в лице Руфуса Скримджера. Защита...

— Господин Председатель, — я откинулся на спинку стула, показательно громыхнув цепями, — я отказываюсь от защитника на этом заседании.

Только ради ЭТОГО выражения лица Величайшего Белого Мага Всея Вселенной я был готов попадать на это кресло столько раз, сколько было возможно. Затягивать этот фарс я не хотел. Я, Мерлинова борода, ЗНАЛ, что рассчитывать мне не на что.

— Кхм... Хорошо, мистер Поттер. Вы можете защищать себя сами, — Дамблдор кашлянул, приходя в себя. — Министр, можете начинать.

Скримджер открыл папку с моим делом. Бога ради... Сколько пафоса, но он необходим. Они это знали, я это знал. Нет, я не добровольный жертвенный агнец, в угоду спасения мира бросившийся на алтарь благих намерений. Просто именно сейчас у меня впервые в жизни не было выхода.

— Гарри Джеймс Поттер, — Скримджер сурово взглянул на меня, — вы осознаете, в чем вас обвиняют?

— Ясно и четко, уважаемый обвинитель, — учтиво произнес я.

— Вы признаете себя виновным?

— Я признаю, что произнес Пыточное Заклятие, находясь в состоянии аффекта, в горячке боя с Пожирателями Смерти, после того, как одна из них убила моего крестного отца, — холодно информировал я обвинение. Жалкая попытка оправдаться, впрочем, дело не в формулировке. Мне просто не дадут выйти отсюда на свободу.

— Мистер Поттер, — Министр сделал скорбную мину, — мы все сожалеем о вашей потере, но вы не являетесь аврором, не состоите на службе в Министерстве и, как результат, не имеете разрешения на применение подобных заклятий. Господа, — Скримджер обвел взглядом зал, — мы ни в коей мере не умаляем заслуг мистера Поттера перед Магическим Миром. Но не забывайте, что мы все воевали, проливали кровь именно за то, чтобы искоренить Тьму. Мы победили. Вы победили, мистер Поттер, — он чуть поклонился мне. Благодарность выразил, ага. — Но закон суров. И если мы позволим себе делать исключения, не приведет ли это к худшим последствиям? — я молчал. А что я мог сказать на все это? Им был нужен прецедент, и я, как дурак, дал им в руки все возможности. — В нынешние времена мы не можем позволить себе таких исключений, даже для вас. Уважаемый Визенгамот! Учитывая признание мистера Поттера, заслуги его перед Магической Британией, а также тот факт, что на момент совершения преступления он был несовершеннолетним, я предлагаю наложить на него штраф в размере десяти тысяч галлеонов и приговорить к одному году заключения в Азкабане.

Вот и все. Не так страшно, если подумать. И чертовски ужасно, если подумать еще раз. Деньги не проблема, наследства родителей и Сириуса мне хватит на пару сотен таких штрафов. Но год Азкабана — это воистину умный ход. Снимаю шляпу, директор. Через год я просто сменю менее уютную камеру Азкабана и соседей-дементоров (а куда им деваться было после падения Вольдеморта?) на более уютную палату Святого Мунго и целителей. Я не анимаг, мне нечего противопоставить Стражам Азкабана, а уж моих воспоминаний хватит на то, чтобы свести с ума и более зрелого и здравомыслящего человека, чем я.

В результатах голосования можно было не сомневаться. В глазах волшебников это было более чем мягкое наказание. Пару часов спустя я уже обживал свою новую квартирку, в которой мне предстояло провести ближайший год, по мнению большинства, и максимум месяц — по моему. Не уверен, что продержусь дольше.

* * *

Как ни странно, первый день прошел более-менее спокойно. Дементоры близко не подходили, так что чувствовал я себя вполне сносно. Обстановка моей камеры тоже была более чем неожиданной. Вместо соломы у стены и ведра в качестве нужника я обнаружил вполне себе обычную лежанку, прибитую к стене в полуметре над ледяным полом, приличный матрас и одеяло. Отхожее место отгорожено ширмой, и на вполне себе обычный ватерклозет, видимо, даже чары самоочищения наложить не забыли. Заботятся, однако, о герое. Так что я не так плохо выспался на новом месте, если можно так выразиться.

Завтрак не блистал разнообразием, но и не был настолько плох — просто, но питательно. Перекусив, я вновь завалился на кровать. Скука уже подкралась ко мне и грозила сумасшествием похлеще дементора. Но долго проваляться мне, как ни странно, не дали. Часа через два в замке громыхнул ключ, и дверь распахнулась, запуская ко мне посетителя. Я сел на койке и в некотором недоумении уставился на вошедшего.

— Профессор Снейп, — моя бровь изумленно выгнулась, — могу я поинтересоваться какими судьбами?

— Поттер, — сухо кивнул мне зельевар, — разумеется можете. Что, во имя Мерлина, вчера было? Или гриффиндорское самопожертвование не лечится?

— При чем тут самопожертвование, профессор? — я чуть подвинулся на лежанке и приглашающе кивнул. — Присаживайтесь, если хотите. Так вот. Ни о каком самопожертвовании речи и не шло. Никто бы не дал мне выйти из зала суда с оправдательным приговором. Это было ясно с того момента, как после нашей... гм... победы директор объявился в большом зале, а вы, как ни в чем не бывало, уже спокойно отлеживались в больничном крыле, залечивая укусы Нагайны.

Снейп брезгливо посмотрел на мое лежбище. Я ехидно усмехнулся, уж не курорт, профессор, простите. Но он таки осторожно опустился на самый краешек матраса.

— Объяснитесь.

— Прежде чем я хоть что-нибудь расскажу вам, ответьте на один вопрос, — я внимательно посмотрел на зельевара. — Почему вы здесь?

— Я... — пауза затянулась.

— Вы поклялись защищать сына Лили Эванс. По-хорошему, до этого момента вы вообще не должны были дожить. Но случилось то, что случилось. И здесь вы потому, что привела вас клятва, — я потер виски. — Вы знаете, как на меня действуют дементоры. Засунуть меня в Азкабан — все равно, что убить. Не физически, так умственно. Через год я буду не лучше Лонгботтомов.

— Не слишком ли глубокие выводы, Поттер? — ехидно усмехнулся Снейп. — Кажется, идея, что он обязан меня защищать, не слишком ему импонировала, как, впрочем, и всегда. — Никогда не замечал за вами столь выдающихся способностей.

— Да бросьте, Северус, — я решил плюнуть на условности, а заодно и полюбоваться вытянувшимся от подобной наглости лицом профессора. — Пора бы уже понять, что Джеймса Поттера-младшего нет и никогда не было. Я, если честно, не очень представляю себе, что там всем наплел дражайший директор по поводу моего детства, но могу вас заверить — даже Вольдеморту в приюте отчасти было лучше. Не перебивайте, — я выставил ладонь, пресекая попытку зельевара вставить слово, — сейчас я хочу просто выговориться, поскольку не очень уверен, что будет другая возможность, а то, что я хочу сказать — достаточно важно для всех, чтобы просто умереть со мной. Поймите, в Хогвартс приехала не «наша новая знаменитость», а затюканный «любящими» родственниками одиннадцатилетний мальчишка, свято веривший в свою ненормальность и никчемность. Хагрид, рассказавший о геройстве моих родителей, был лучшей кандидатурой для введения меня в волшебный мир — я почувствовал себя нужным. И все время боялся не оправдать ожиданий. Я жаждал не славы, а одобрения, не обожания, а заботы... Впрочем, как говорят некоторые маггловские ученые, личность человека развивается под воздействием окружающих лет до двенадцати, а дальше человек сам уже начинает делать выводы. Не наколдуете воды?

Такая резкая смена темы заставила Снейпа чуть вздрогнуть. Он внимательно осмотрел меня, видимо, пытаясь понять кто я, и куда дели настоящего Поттера. Но воды мне наколдовал. Даже стакан не забыл. Я сделал пару глотков, кивком поблагодарил зельевара и задумался. В мои планы как-то не входило исповедоваться перед Снейпом. Впрочем, сидеть в Азкабане — тоже. Я поболтал водой в стакане и медленно продолжил:

— А делать выводы меня заставило происшествие с Сириусом. Не забывайте, я долгое время провел с магглами и не мог не научиться кое-чему. Я полюбил читать, потому что альтернатив не было, я тянулся к знаниям — это была единственная возможность выбиться в люди после совершеннолетия и избавления от Дурслей. И вот я задумался. А кто вообще проводил ритуал Хранителя для моих родителей? — я в упор посмотрел на Снейпа.

— Альбус? — выдохнул пораженно тот.

— Это единственный логичный вывод, который я смог придумать на тот момент, — кивнул я. — Я — один из возможных детей Пророчества, он — Величайший Светлый Маг. Ну не мог он доверить мою охрану неизвестно кому. Вы же слизеринец, Северус... Подумайте.

— Получается, что Альбус знал о невиновности Блэка, но допустил его заключение, — зельевар нахмурился. — Но, во имя Мерлина, зачем бы ему это делать?

— Все просто. По части интриг наш добрый дедушка сто очков вперед любому темному лорду даст. Но его беда в том, что как бы он ни стремился «объединить» мир магов и магглов, он сурово недооценивает последних. Я, быть может, не самый умный, но я, черт побери, вырос на историях о Шерлоке Холмсе, Мисс Марпл, Пери Мейсоне. И стоило мне чуть более трезвым взглядом глянуть на вещи, сбросив розовые очки восторженности Магическим Миром, и я начал понимать. Гарри Поттер — не что иное, как одноразовое оружие для победы над Томасом Риддлом. В мире, который задумал построить Альбус Дамблдор, мне не могло быть места. Все мое воспитание, все мое существо — против. И он это понимал. Он на это и рассчитывал. И он этого добился.

— И что же это за мир такой? — зельевар выгнул бровь.

— Объединенный мир магов и магглов, естественно. Вот только... Не получится этого. Не тем курсом. Знаете, я ведь на самом деле очень люблю читать. А уж летом, проводя кучу времени на Гриммо, я не раз почтил своим визитом фамильную библиотеку Блэков. К нашему веку, благодаря министерским запретам и инквизиции магглов, маги потеряли огромный пласт знаний. Вы в курсе истории магглов? — Снейп кивнул. — Так вот. Представьте, что Бруно не сжигали, что теории Ньютона и прочих гениев не отталкивали, а принимали... Магглы уже лет сто назад выбрались бы на Луну и сейчас уже обживали бы ее, как свой второй дом. Но. Всегда есть «но». Так и с магией. Издав Статут о Секретности, Министерство воистину защитило этот мир. Но идеи «чистокровных» плавно сводят его в могилу. И дело даже не в генетике. С каждым годом магглы совершенствуют способы познания вселенной. Лет десять — и они нас обнаружат. Так или иначе.

— И как же они это сделают, позвольте поинтересоваться? — ехидно спросил зельевар. Я вздохнул.

— Спутники, интернет, тепловизоры, андронный коллайдер, на крайний случай, — я еле сдержал смешок, глядя на ошалевшего от обилия незнакомых терминов Снейпа, — способов полно. И в нашем случае сближение с ними — единственный путь для выживания. Но оно не должно означать раскрытия нашей сути. Это — гибель для магов. Несмотря на их достижения, магглы еще большие ксенофобы, чем волшебники.

— Ксенофобы? — Северус сделал большие глаза. — Вот уж не знал, что вам известны подобные слова, Поттер.

— Я говорил уже — я очень люблю читать, — ухмыльнулся, — но продолжим. Открывшись им, мы действительно потеряем... Ну да, скорее всего, свободу. Нас изолируют, препарируют, разложат на атомы, изучат... И поставят на службу человечеству в добровольно-принудительном порядке. Несогласных — в расход. Устроят пару митингов за права магов и успокоятся. Но это даже не самое страшное. Меня в дрожь бросает от одной мысли о тех законах, которые сейчас Дамблдор в паре со Скримджером навяжут магам. Запрет кровной, родовой, ритуальной магии... Это как запретить историю. Большая часть уже под запретом... Дальше будет хуже. Древние тайны забудутся, магия замрет и деградирует, в конечном итоге — вырождение. Лет через сто маг, освоивший «оглушалку», будет равен Дамблдору!

— Да с чего вы это взяли, Поттер?!

— Эволюция есть движение, развитие, прогресс, — я снова вздохнул, — а то, что собирается сделать Дамблдор — это чистой воды убийство магии. И самое противное — он верит, что это принесет пользу! Запрет чистокровного наследия... Бред!

— И ЭТО я слышу от победителя Темного Лорда?! — удивленно воскликнул Снейп.

— Да ради Мерлина, в вашем волшебном мире хоть кто-нибудь умеет ДУМАТЬ? — в тон ему откликнулся я. — Маги никогда не сумеют ничего противопоставить магглам. По крайней мере, теперь. Поэтому идеи Томаса еще более убийственны для нашего мира, чем директора. Начни он более широкомасштабные действия в маггловском мире, и нас бы уничтожили в течение нескольких лет. Под корень. А насчет запрета на родовую магию чистокровных... Запретите магглам учебники по физике и математике — через поколение мир скатится в средневековье. То же и у магов. Семьи веками накапливали знания, изобретали заклятия, зелья, артефакты, развивались. Минус в том, что фанатики идеи закрыли свои знания от других. Чистокровные сильнее не потому, что чистокровные, а потому, что имеют больше информации, крутятся в этом мире с рождения. Запусти магглорожденного в этот мир с младенческого возраста, воспитывай в тех же традициях — и не будет разницы. За это ратовал Слизерин. А не за бессмысленные убийства себе подобных.

— Вы теперь еще и знаток мыслей Основателей? — саркастично ухмыльнулся зельевар, но он не пытался остановить меня, а его взгляд заставил меня чувствовать себя так, будто я на экзамене.

— В то время магия действительно была опасна в руках магглорожденных. В большинстве своем это были распущенные и безграмотные люди, даже правители. Нравы во времена Основателей были те еще, если вспомнить маггловскую историю. Неудивительно, что Салазар не горел желанием обучать владению сильнейшим на тот момент в мире оружием тех, из которых читать-то умел один на пару сотен, и то по слогам. Но времена изменились. Человечество повзрослело, и я не думаю, что окажись Слизерин здесь и сейчас, его мнение не изменилось бы. Магов и так не слишком много, но мы усиленно продолжаем убивать друг друга из-за длины фамильного древа. Чушь. Объединяя достижения магов и магглов, потихоньку внедряясь и в обычный мир, мы сможем добиться великих вещей. И в будущем открытие существования магов станет не столь трагическим действием.

— Но почему, в таком случае, ты молчал, разрази тебя авада? — недоуменно воскликнул зельевар.

— А кому нужны мои рассуждения? — я горько улыбнулся. — Меня лишили права выбора и права голоса с рождения. К каким бы выводам я не пришел, у меня нет никого, к кому бы я мог обратиться. Все, что мне оставалось, это действовать так, как мне было предначертано, и попытаться хоть на какое-то время отсрочить неизбежную войну. И надеяться, что хоть кто-нибудь еще поймет, какие последствия нас ожидают в ближайшие пару десятков лет.

— Ты и впрямь считаешь себя умнее всех?

— Да нет же, — я огорченно отмахнулся. Ну как можно не понимать таких простых вещей! — В большинстве своем все волшебники мыслят только категориями своего мира, совершенно не зная других. Они просто не видят всей картины и не могут просчитать всех последствий, поскольку имеют неполную информацию.

— А ты, стало быть, видишь? — как ни странно, Снейп мне верил. Каким-то шестым чувством я это уловил.

— А мне пришлось увидеть. Меня впихнули в эту бучу, заставив самому разбираться во всем. Я и разобрался в меру своих способностей. Остальное, увы, мне уже не увидеть. С другой стороны, во всем этом есть хоть одна положительная сторона. Я сойду с ума раньше, чем увижу разрушительные последствия действий Дамблдора.

— И как ты думаешь, сколько у нас времени? — вот сейчас я видел перед собой не ехидного профессора зельеварения, а профессионального шпиона, агента, умеющего просчитывать развитие событий на много ходов вперед.

— Ну, учитывая, что частично правительства магглов и так осведомлены о мире магии... Лет десять. Для начала начнется медленная интеграция нашего мира в мир магглов, разовые стычки... Потом очередное восстание чистокровных, потом глобальная война. И дай Мерлин, чтобы не снести за компанию и планету.

— Твои предложения?

— Бежать. Скрывать свою природу настолько, насколько это возможно. Тогда будет шанс выжить. Изменить всю ситуацию сейчас уже невозможно. Бегите, профессор. И прихватите с собой тех, кто вам дорог. Такие есть, я знаю. Про меня забудьте, я освобождаю вас от данной вами клятвы. Вы мне уже ничем не сможете помочь, но надеюсь, что я смог помочь вам.

Северус Снейп сухо кивнул, встал и вышел из моей камеры. Скрипнул ключ, окончательно отрезая меня от внешнего мира. Что ж. Мавр сделал свое дело.

Интерлюдия I.

Северус Тобиас Снейп, преподаватель зельеварения Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Кавалер Ордена Мерлина третьей степени, задумчиво крутил в тонких пальцах бокал с легким красным вином. Нет, он не был противником крепких напитков, особенно в подобных ситуациях, но, к сожалению, необходимо было, чтобы мозг работал адекватно.

— И ты хочешь мне сказать, что все это реально, Северус? — Люциус Малфой, дважды Упивающийся Смертью, правая рука Темного Лорда, а ныне лишенный прав и титула бывший аристократ и просто домохозяин, скептически поглядывал на своего старого приятеля поверх такого же бокала.

— Честно? Я не знаю, Люциус, — зельевар пригубил вино, растягивая паузу, дабы собраться с мыслями. — Что бы я ни думал о Поттере, он во многом прав. Мы ничего не знаем о магглах, кроме слухов и домыслов. Даже я, по сути выросший с ними. Попав на Слизерин, я полностью абстрагировался от мира, в котором мне, если по уму, не шибко-то и хорошо жилось. Но даже краткое знакомство с новостями этого мира за последние пару дней дает мне основания думать, что мальчишка, Мордред его забери, может оказаться прав. И мне от этого не по себе.

Снейп тяжело вздохнул и откинулся на спинку удобного мягкого кресла. Три дня он посвятил просмотру телевизора в дешевой маггловской гостинице, чтению маггловских газет и книг по истории. И даже того немногого, что он прочитал, хватило, чтобы он сломя голову понесся в единственное место, где к его опасениям реально могут прислушаться. В Малфой-мэнор.

Сомнительно, что Люциус может чем-то помочь. Какими бы мягкими ни были суды над Упивающимися (все же никому не хотелось, чтобы многовековые капиталы уплыли за границу, да и списывать со счетов влияние Древних Родов не стоило, какой бы ни была их репутация), сейчас Малфои, как и многие другие осужденные, ничем не лучше простых «смертных». Ни мест в Визенгамоте, ни должностей в Правительстве. За движением капиталов следят чуть ли не более тщательно, чем за самым опасным зельем на завершающей стадии приготовления. Но больше идти было некуда. Из оставшихся в живых в этой войне Люциус был, наверное, наиболее благоразумным и рассудительным.

— Невеселые новости, — Малфой покачал головой. В его платиновой шевелюре после всех событий явственно просматривалась седина. — Но я даже не представляю, что я могу для тебя, да что уж, для всех нас сделать. Что ты хочешь от меня, Северус?

— Из всех моих знакомых только ты глубже меня разбираешься в теории и практике создания заклинаний, только ты глубоко изучал теорию Времени и Пространства, — Снейп в упор взглянул на Малфоя.

— Ты спятил, — удрученно констатировал тот, — определенно спятил. Ты же в курсе, что историю нельзя изменить. Можно только уничтожить.

— Люц, то, что грядет, по мнению Поттера, не просто можно, это нужно уничтожить, пока не уничтожили нас!

— И как ты себе это представляешь? Ни один из нас ничего не сможет добиться. Ни ты, ни я. Из ныне живущих только Дамблдор и, возможно, Поттер обладают достаточной информацией о произошедших событиях, чтобы хоть как-то их изменить. Но даже если, подчеркиваю, если нам удастся вернуть Поттера в прошлое... да кто его там послушает? Кто поверит в это?

— Я поверю, — тихо произнес зельевар. Малфой поперхнулся вином. — Я ненавидел сына Джеймса, но мне доказали, что он никогда не существовал, а я, знаешь ли, весьма логичный человек. И если одиннадцатилетний Поттер не смог меня убедить в этом, то восемнадцатилетний, думаю, вполне потянет.

— Что-то я тебя не совсем понимаю, — хмуро проговорил Люциус, — причем тут Поттер, который, возможно, уже почти неадекватен?

— Ну, я не думаю, что за пару-тройку дней дементоры смогли так уж сильно навредить его рассудку, — в иные времена сюда бы добавилось: «потому что вредить там нечему», но сейчас зельевар не стал ехидничать. — А имею я в виду то, что нам с тобой предстоит изобрести принципиально иной способ перемещения во времени. Хроновороты тут не помогут. Они смещают человека вдоль временной линии, а нам надо сместить только сознание, и не вдоль всей временной линии, а вдоль линии конкретно одного человека.

— Невозможно! — выдохнул Малфой. — Снейп, это абсолютно противоречит ВСЕМ теориям о Пространстве и Времени!

— Всем НАШИМ теориям, — с нажимом заметил зельевар.

* * *

С того момента, как за зельеваром захлопнулась дверь, минула неделя. Как ни странно, меня, кажется, посадили на «щадящий» режим. Дементоры больше чем на десять минут рядом с моей камерой не появлялись. Хотя, учитывая тот факт, что этих минут мне вполне хватало для того, чтобы потерять сознание, я понятия не имею, сколько они торчали в принципе.

Надо заметить, что учитывая обстоятельства, все было не так уж и плохо. В смысле, я не особо чувствовал, что вот-вот сойду с ума. Видимо, потеря сознания, как защитное свойство организма, мне худо-бедно помогала держаться. Но сколько это может продолжаться я даже помыслить не мог. Воображения не хватало. Ну, и еще спасали воспоминания.

Вы, вероятно, подумаете, что я наивный всепрощающий дурак, но я действительно с наслаждением погружался в воспоминания о школе, о моих друзьях. Я не думал, что они меня предали. Ведь в войне, как-никак, они шли со мной до конца. А там — уже дело политики. И как я могу осуждать тех, кто решил как можно лучше устроить свою жизнь в новом мире? Какой бы короткой эта жизнь ни была.

Мое имя, звучавшее рядом с именами Уизли и Грейнджер, дало и Рональду, и Гермионе очень большие перспективы в нынешнем Министерстве. Как же, друзья самого Гарри Поттера, такие же победители, как и Он! Ну и ордена второй степени тоже свое дело сделали. Да даже и мне вручили эту безделушку. Правда, я не очень понимаю, на кой черт она мне сдалась в Азкабане. Ну да это лирика.

А еще я серьезно раздумывал над своими перспективами. Что если я сумею выдержать этот год? Что будет, когда я выйду на свободу? И, положа руку на сердце, я считаю, что лучше бы я действительно спятил здесь. Пережив Вторую Магическую Войну, я очень не хотел ввязываться в Третью Мировую, перспективы которой, лично для меня, были более чем реальны.

Ближе к вечеру притащили ужин. Смешно, но мне это напомнило вторые каникулы после Хогвартса. Только дверца для подачи пищи была не на уровне пола, а на уровне груди. Даже забавно было сравнивать работников тюрьмы и Дурслей. Чем дальше, тем больше сходства. Ха-ха. Но тут жизнь мне в очередной раз доказала, что удивительные вещи могут случаться даже с теми, кого, казалось бы, уже ничем не удивишь. Едва я успел доесть, дверь открылась, и вошел Снейп.

— Э? — ничего более умного мне в голову на тот момент не пришло.

— Поттер, есть серьезный разговор, — зельевар уселся на мою лежанку, не дожидаясь приглашения.

— Однако, — я сумел-таки справиться с удивлением. — И чем же скромный узник может вам помочь? Я ведь несколько ограничен в средствах.

— Не ерничай, Поттер, тебе не идет, — хмыкнул Снейп, и легким пассом руки очертил «Круг Невнимания», простенькое аврорское заклинание для слежки. Вас вроде и видят, но старательно не замечают. — Мы думаем, что есть возможность избежать того, что ты нам напророчил.

— Мы? — вот тут я удивился еще больше. Не ожидал, что он понесется куда-нибудь рассказывать о моих «бреднях».

— Это неважно, — отмел Снейп. — Важно то, что мы попытаемся изменить ситуацию. И главным козырем в нашем плане будешь именно ты.

— Да ей-Мерлин, Северус, я заключенный, какой я, к чертям, козырь?

— Гарольд, — он, кажется, впервые за восемь лет нашего знакомства соизволил назвать меня по имени, — дело не в том, кто ты сейчас, а в том, кем ты был и будешь.

Шарики завертелись. Я уже приблизительно догадывался, что он задумал, но решительно отказывался не то что в этом участвовать, да даже просто принять эту идею мне не хотелось.

— Вижу, ты понял, — Снейп удовлетворенно кивнул. — Подготовка займет какое-то время. От тебя требуется лишь согласие. Поскольку даже начинать без него совершенно бессмысленно.

— Сэр, — осторожно начал я, — а с чего вы взяли, что я вообще соглашусь на это? Я, в конце-то концов, в спасители мира не записывался. Меня постфактум поставили в известность. Думаете, мне очень хочется опять все это пережить? Не дали спокойно жить, дайте хоть с ума сойти тихо и мирно.

— Да я бы с радостью, — фыркнул зельевар, — вот только других вариантов нет. На момент, к которому мы хотим вернуться, только ты являешься неучтенным фактором. Причем, фактором весьма внушительным. Если бы кто-то другой мог сделать то, что задумано, я бы не стал тебя беспокоить. Скорее всего, ты бы сейчас спокойно наслаждался жизнью в объятиях мисс Уизли, ну или еще какой-нибудь девицы, или делал еще что-нибудь, чем вы, подростки, обычно занимаетесь летом.

— Я обычно драю дом, стригу газоны и сижу взаперти в комнате, — ехидно вставил я, — но суть я уловил. И в чем же план?

— Мы начали разработку способа переместить твое сознание по твоей личной временной линии, — начал он, я сглотнул. Звучало несколько устрашающе. — В отличие от хроноворота, это значит, что двоих тебя не будет в нужном нам времени. Перенесется только твое сознание.

— Эм... а как же тело? Не думаю, что если я буду там болтаться в том же виде, в каком был Вольдеморт до четвертого курса, от меня будет какая-то польза.

— Ты не совсем понял. Мы сдвинем временную линию только твоего сознания. То есть ты будешь тобой, каким был тогда. Но будешь помнить все, что случилось к данному моменту.

Боги. Кажется, я снова влип. Ну что я такого хренового сделал в прошлой жизни, что меня даже сейчас не могут оставить в покое?!

— Окей, я понял. И какой в этом всем смысл? — я все еще искал способ отвертеться. — Если бы я мог что-то сделать, я начал бы уже на третьем курсе. Но я один.

— Нет, Гарольд, — он осклабился. Кажется, я очень недооценил масштабы надвигающихся неприятностей. —Ты прав лишь отчасти. Ты мало что сможешь сделать сам. Поэтому тебе буду помогать я.

Я сглотнул.

— В смысле, вы отправитесь со мной? — я недоуменно хлопал глазами. Бред какой-то.

— В смысле, вы, Поттер, сделаете все возможное, чтобы я тогда к вам прислушался, — кажется, он не шутил. — Не переживайте. Я дам вам кое-какие наставления. Благо, я себя знаю.

— И все-таки, я не понимаю, на кой я вам сдался? — упрямо мотнул головой я. — Отправляйтесь сами, и делайте то, что нужно.

— Не пройдет, — хмуро отмел Снейп эту возможность. — Обдумав все, что ты мне тогда сказал, я кое-что понял. Ты действительно на тот момент был... несколько эмоционально неустойчив. А нам, как ты понимаешь, очень нужно использовать твое имя в наших целях. И если я вряд ли сумею направить того тебя в нужное русло, то ты имеешь очень большие шансы сделать это в отношении меня. Дальше, я полагаю, от тебя больше ничего не потребуется. Живи, радуйся. Как раз то, чего ты хотел.

— И все? — недоверчиво переспросил я, как-то не сочеталось подобное предложение, нельзя не отметить, что очень заманчивое, с моей обычной удачей.

— И все, — отрубил Снейп. — Остальное я возьму на себя.

Я нерешительно кивнул, выражая согласие. Но какая-то часть меня все еще не могла избавиться от чувства, что я влезаю в очень большую... ну вы меня поняли.

— Вот и замечательно, — констатировал Снейп, и зашарил по карманам своей неизменной черной глухой мантии. Спустя пару минут напряженных поисков, он извлек небольшую серебряную иголку. Воистину искать иголку в карманах зельевара... мдам-с, — Уколите палец до крови и дайте руку.

Я молча выполнил распоряжение и протянул ему свою верхнюю конечность, на указательном пальце проступила капля крови. Зельевар аккуратно взял меня за руку и провел моей рукой...по воздуху? Кровь размазалась по чему-то явно плотному, а спустя пару мгновений я лицезрел объемный бутыль с каким-то зельем.

— Это — гарантия того, что ты не свихнешься тут в ближайшие месяцы. Дозировка — один глоток в день, не больше.

— Что это? — я недоверчиво косился на зелье. Нет, он, вроде как, помощи моей хочет, но кто их знает, этих зельеваров. А этого — в особенности. Отравит чисто ради научного эксперимента, и пусть весь мир подождет.

— Это, Гарольд, зелье, подавляющее чувства, — Снейп ухмыльнулся, — Ты уже продемонстрировал мне свое умение логически мыслить, так не разочаровывай меня. Как думаешь, чем оно тебе поможет?

— Дементоры высасывают положительные эмоции, — я ухмыльнулся не менее гнусно. Хотелось бы верить, — Но на самом деле это ерунда. Они воздействуют на подсознание, вызывая наиболее неприятные воспоминания человека, чтобы дезориентировать его и спокойно покушать. Как я понимаю, зелье сделает из меня этакого эмоционального инвалида, который чхать хотел в принципе на окружающий мир?

— Довольно грубо, но, в целом, верно. Бутыль не увидит никто кроме тебя. Зачаровали мы ее на совесть. Оставляю тебе часы, — и действительно, вытащил небольшую старинную «луковицу», — Засечешь время. Не больше одного глотка в день, иначе отправлять в прошлое будет некого.

— Спасибо, сэр, — я все еще скептически поглядывал на зелье, но выбора, кажется, у меня уже не было. Точнее не так. Я уже выбрал. Идиот гриффиндорский.

— Тогда, разреши откланяться.

Ушел. И оставил меня переваривать все, что сейчас услышал. Я с трудом понимал, что Снейп пытается сейчас сделать. В умении более или менее логически мыслить мне, конечно, отказать сложно, но в таких материях как пространство и время, я был и есть дуб дубом. Я люблю читать. Но я люблю читать то, что я люблю. Извините за каламбур. А ветхие талмуды о теории Времени и истории создания хроноворотов всегда наводили на меня только смертную тоску, а уж никак не желание их прочитать. Остается надеяться, что Снейп и компания действительно знают что делают.

Открыв «луковицу» и посмотрев на время, я решительно сделал глоток зелья.

Интерлюдия II

Тремя днями ранее.

В кабинете Министра Магии собралось небольшое совещание. Отгудели последние волнения по поводу ареста Избранного, и пора было приниматься за работу. Руфус Скримджер внимательно изучал документы, которые принес ему глава Визенгамота.

— Альбус, а Вам не кажется, что это несколько... быстро? — в голосе Министра явственно слышалось недоумение, — Я не думаю, что Премьер-министр пойдет на это.

— Да ладно, Руфус, — благожелательно отозвался профессор Альбус Дамблдор, он же — глава Визенгамота и т.д. и т.п., — Я не думаю, что идея внедрить наши умения в сферу здравоохранения и охраны правопорядка, покажется Премьер-министру невыполнимой. Ну, сами посудите, сколько болезней будет вылечено, сколько преступлений предотвращено!

Альбус увлеченно размахивал руками, пылал юношеским энтузиазмом. Сбывалась его мечта о Высшем Благе не только для волшебников, а и для простых людей. Столько лет он к этому шел, и вот — финишная прямая.

— Ну, хорошо, — Скримджер неохотно кивнул, он не был сторонником столь радикальных и быстрых решений, — Я свяжусь с ним и предложу Ваши идеи на рассмотрение. Буду держать Вас в курсе событий.

— Отлично, мой мальчик, отлично! — воскликнул великий волшебник, — Ну а пока я тебя покину, пора бы мне возвращаться в школу. Утвердить преподавательский состав, найти нового учителя по Защите от Темных Сил... Так много дел и всего один я. Надо бы на Минерву переложить хоть что-нибудь помимо писем и ее любимых гриффиндорцев.

Старый маг попрощался и довольно легкой, для его лет, походкой, вышел из кабинета.

Оставшись один, министр подошел к бару и плеснул в бокал на пару пальцев виски. Пригубил. Оглядываясь назад, он ни за что бы не решился изменить хоть что-то. Вольдеморт пал, сам Руфус на пике популярности, новые законы подразумевают новый капитал и, как следствие, возможность увеличения налогов и казны Министерства как таковой.

Нельзя сказать, что Руфус Скримджер пылал к магглам неземной любовью. По большей мере они были ему совершенно безразличны. Но даже так он видел возможности, которые откроет для Министерства слияние с маггловским миром.

Интерлюдия III

— Твою мать!!! — обычно собранный и безукоризненно корректный Люциус Малфой не смог сдержать этого возгласа, развернув утренний «Пророк».

« Новые пути, новые возможности для магов! — гласила передовица, — Вчера, в ходе встречи Министра Магии с Премьер-министром Великобритании был подписан беспрецедентный документ — «Билль о Сотрудничестве».

Вернувшись со встречи, Руфус Скримджер любезно дал нам пояснения, относительно содержания данного документа. В беседе с журналистами, он заявил, что начиная со следующей недели будут отбираться специалисты колдомедицины и авроры-курсанты для внедрения и совместной деятельности с маггловскими службами.

Как пояснил Министр, это даст для нашего мира огромное поле для развития и совершенствования. Что ж, мы с нетерпением будем ждать первых ласточек и первых отчетах новых подразделений!»

Малфой вскочил со стула, забыв про завтрак, и кинулся к камину. Зачерпнув горсть пороха, он кинул его в огонь и рявкнул:

— Северус Снейп!

— Что случилось, Люциус? — лицо зельевара в отблесках пламени явно отображало все недовольство обладателя.

— Я так понял, утренний выпуск ты еще не читал? — ядовито осведомился Малфой.

— Мерлин помилуй, конечно, нет, — зельевар раздраженно провел ладонями по лицу, пытаясь проснуться, — Я очень поздно вернулся и, благодаря тебе, друг мой, очень мало спал. В чем дело?

— Скримджер подписал с магглами договор о внедрении магов в их службы.

— Твою мать... — выдохнул Снейп, — Поттер был прав.

— А не может быть так, что...

— Люциус. Ты серьезно думаешь, что поняв, какими возможностями обладают маги, магглы так просто дадут нам жить? — в голосе зельевара слышался явный сарказм, — Пора немедленно приступать к исследованиям. Кажется, мы не учли настойчивость Дамблдора. Как только я приведу себя в порядок, так сразу прибуду к тебе.

Лицо Северуса Снейпа исчезло из пламени камина. Малфой вздохнул, отшвырнул газету и вернулся к прерванному завтраку.

Три месяца спустя.

Вот уже два с половиной месяца я нахожусь в состоянии тихой паники. И даже зелье Снейпа не помогает. Чтобы совсем не помереть от скуки, я как то попросил охранника приносить мне газеты. Ничего вроде противозаконного, да и сам охранник был на удивление адекватным человеком. Сидеть за Круциатус в Беллатрису? Бред.

Когда мне на глаза попалась статья о взаимодействии магов и магглов взбунтовались даже притупленные зельем чувства. Липкий холодок пополз по позвоночнику — началось. Ну чем, чем, простите, надо думать, чтобы допустить такое?!

Нет, я, конечно не спорю. Магическая медицина может поднять на ноги даже полутруп. Магическая слежка и прочие прелести из арсенала авроров могут существенно повысить «производительность» труда полиции. Но каким же идиотом надо быть, чтобы не учитывать обратную сторону медали?! Или маги действительно настолько идеалисты?!

Да, честных, трудолюбивых магов хватает. Но хватает и мошенников, убийц и прочих отребьев. А теперь представьте на минутку, наемного убийцу-мага в маггловском мире? Или банального насильника, который, заплатив магу, получит послушную куклу из любой девушки? А контрабанда? Наркоторговля? Тонны золота и миллионы фунтов аппарируют с места на место.

А ведь я не один такой «умный»! Сколько еще народу поймет всю «прелесть» этого объединения? И как много времени им понадобится на то, чтобы восстать против этого? Запереть магов в резервации, отобрать палочки, лишить магического наследия?! Магглы ведь тоже не совсем клинические идиоты, и, по-своему, тоже любят свой мир.

Альбус, Альбус... Ну куда вы полезли?! Да, времена изменились. Да, нужно интегрировать маггловские изобретения в магический мир. Да, нужно постепенно вливаться в него. Но не так же! Вы уничтожили нашу цивилизацию, о Великий Светлый Маг. Остается только верить в то, что Снейпу удастся сделать то, о чем он говорил. И да поможет нам... Да кто угодно, лишь бы помог!

Интерлюдия IV.

Немногим ранее.

Заметно осунувшийся, а для его обычного вида это поистине выдающееся достижение, Северус Снейп склонился над пергаментом с расчетами. Почти три месяца безостановочной напряженной работы подходили к концу. Расчеты почти закончены, необходимые для ритуала компоненты почти доставлены. Дело за малым — успеть.

Быть приближенным к сильным мира сего — означает иметь доступ к большему объему информации, чем попадает к обывателям. Поэтому зельевар молча ужасался происходящим событиям.

Месяц назад пропал Том Уайт — молодой, но уже подающий неплохие надежды колдомедик. Магглорожденный, выпускник Рейвенкло. Неплохо разбирался в целительских зельях. Доброволец, вставший в ряды Дамблдоровских энтузиастов. Родственников-магов нет, Ритуал Поиска бесполезен. Маггловская кровь никогда не увидит магической.

Две недели назад в крупной бандитской разборке погибло более 30 человек. Что показательно — только из одной банды. Перерезанные глотки перемежались со смертью от остановки сердца. На поле, так сказать, боя, ага.

Война, о которой говорил Поттер, уже шла. Пока незаметная в масштабах планеты, но вполне видимая, если знать, куда смотреть. И зельевар торопился. Умом он, конечно, понимал, что как только ритуал завершится, этот мир исчезнет как дурной сон. Но никто не застрахован. Особенно сейчас. Ирония судьбы — победить в войне и тут же разрушить мир.

Поставив последнюю точку в расчетах, зельевар скатал пергамент и убрал его в тубус, уже полный подобных свитков. Надо отнести Люциусу. Пусть перепроверит. Ошибки недопустимы. Ошибки гибельны. Впрочем, ему, как шпиону, к подобному не привыкать. Разве что масштабы выросли.

* * *

Сегодня я допил последний глоток зелья. Учитывая поздний час, я уже не думал, что стоит ожидать прибытия Снейпа именно сегодня. Придет ли он с готовым решением, или же принесет еще зелья, не важно. Тем не менее, я вновь ошибся. И, только взглянув в лицо вошедшего зельевара, я понял, что дело куда более плачевно, чем я предполагал.

— Гарри, — он кивком поприветствовал меня, уже не утруждая себя проговариванием моего полного имени, — Пора.

— Все настолько плохо? — на всякий пожарный уточнил я.

— Как сказать. Пока не слишком заметно, но ты был прав во всем. Война началась. А теперь послушай меня внимательно. Зелье, которое я тебе дал, не только защищало тебя от воздействия дементоров, — я знал! Черт возьми, я знал, что без подвоха тут не обошлось, — Оно еще и подготовило тебя для передачи ментального слепка. На наших уроках ментальной магии ты не слишком блистал, и надеяться на то, что в Азкабане ты улучшишь свои результаты, было бы по меньшей мере глупо. Поэтому я подстраховался.

— Что такое ментальный слепок? — спросил я.

— Ментальный слепок — это, скажем так, часть памяти реципиента, со всеми его чувствами и эмоциями относительно «записанных» на слепок событий. Если в думоотводе мы наблюдаем события со стороны, без участия эмоций предоставившего воспоминание, то в этом случае мы можем ощутить всю гамму чувств.

— И зачем нам это?

— Чтобы я тебе поверил, — зельевар устало помассировал виски. Видно было, что он очень долгое время не высыпался, — Расслабься, пожалуйста. И не пытайся изгнать меня из своего разума. Раньше у тебя неплохо это получалось, — я так понял, что язвил он чисто по привычке. Слишком серьезная была ситуация.

Снейп прикоснулся палочкой к своему виску, и вытянул серебристую нить. Да... все было очень похоже на способ действия думоотвода. Только в этом случае думоотводом, видимо, стану я.

Ну, точно. Зельевар аккуратно поднес нить воспоминания к моему виску. Я моргнул.

— Ничего не чувствую, — честно признался я.

— А ты и не должен, — заявил Снейп, — Слепок заблокирован. И только я смогу добраться до информации, которая там записана. Это и будет решающим доказательством.

— Могу я поинтересоваться что там? Да и сам план действий неплохо было бы услышать.

— Там — информация о том, что происходит сейчас, наш с тобой разговор, твои предположения и выводы. Остальную информацию о том, что происходило, я записывать не стал, ибо, подозреваю, ты знаешь гораздо больше, чем я. А план, — он нахмурился, — Во-первых, ты должен попасть на Слизерин. Я скорее выслушаю тебя в этом случае. Да и в дальнейшем взаимодействии это будет плюсом. Уговаривай шляпу как хочешь...

— Ну, это будет самым легким пунктом, — хмыкнул я, — Ведь в первый раз мне пришлось очень поднапрячься, чтобы не попасть на ваш факультет. Вы не знали? — я удивленно уставился на ошарашенного Снейпа, — Странно. Директор был в курсе.

— Я не директор, Гарри, — угрюмо буркнул зельевар, — И поверь, мне он рассказывал не на много больше чем тебе. Ну да не важно. Ты должен встретиться со мной наедине и передать этот слепок. Делать тебе ничего не придется, сил в любом случае не хватит. Потом — потом просто живи, как хочешь, и помогай мне по мере необходимости. Не забывай, главная наша ставка — твоя знаменитость.

— Если честно, я не совсем понимаю, что вы намерены делать, — скептически протянул я, — Ну получите вы в прошлом этот слепок. Дальше то что?

— Не знаю, — откровенно признался зельевар, — Я могу говорить только о том, как бы воспринял информацию сейчас. Как я восприму ее тогда — хоть убей, не знаю. И поэтому тебе придется меня убедить. Любыми способами.

— Мда, задачка та еще, учитывая ваше ко мне отношение.

— Не забывай, получив слепок, я переживу все те эмоции, которые испытывал на момент его создания. Так что тут не так все сложно. Другое дело, я действительно, не очень представляю пока, как и что надо делать, чтобы не довести ситуацию до края пропасти. Но это уже будет вашей задачей. Ты готов?

— Нет.

— Тогда начнем, — мое ехидство было ему по барабану, — Слушай внимательно. У магглов была одна любопытная теория, что время — это просто единственный доступный человеку способ восприятия мира. То есть, Время непосредственно связано с сознанием человека. Не могу сказать, что эта теория была верна на все сто процентов, но доля истины в ней присутствовала. Потребовалось немало времени и сил, чтобы составить нужное заклинание для переброски твоего сознания на семь лет в прошлое.

— Но у вас получилось, — я даже не спрашивал.

— Да, — кивнул Снейп, — Опыты тоже прошли успешно, никаких отклонений у испытуемого не было. За исключением чудовищной усталости, но это скорее от недосыпа, — я поначалу не сообразил, что это была попытка самоиронии, — Заклинание будет воздействовать непосредственно на структуру твоего сознания, можешь назвать это душой. Разница, в данном случае, невелика. Изначально ты почувствуешь небольшой дискомфорт и головокружение, как при аппарации. После чего окажешься в нужное время там, где на тот момент находилось твое физическое тело. Кажется, пришла пора прощаться.

— До скорого, профессор.

— Прощай, Гарри Поттер, — и мое сознание заволокла тьма.

Как аппарация, профессор? Я вам это еще припомню. Не вывернуло меня, вероятно, только потому, что в желудке было подозрительно пусто. Тьма перед глазами почему-то рассеиваться не хотела. Моргана все раздери!

Мать моя, Лили Эванс, ну почему я родился у тебя таким идиотом? Захотелось побиться головой о ближайшую вертикальную поверхность, крепче деревяшки. Но таких в моем окружении в данный момент не наблюдалось. Здравствуй, родной чуланчик. Мир спасать он надумал, как же. Себя от Дурслей спаси сначала. За всей масштабностью предстоящей цели я как-то упустил подобные мелкие детали.

Один Мерлин знает, сколько времени займет проект нашего замечательного зельевара, а терпеть еще одни семь лет в этом дурдоме мне не улыбалось совершенно. Надо что-то делать. Для начала, как минимум, узнать какой сегодня день.

Кое-как я выполз из чулана под лестницей, дверь хвала богам, была не заперта. Видимо, накосячить я еще не успел. Прокравшись на кухню, я отметил, что за окном уже рассвело, часы показывали семь утра. И так, сегодня двадцать третье июля двухтысячного года, как подсказал мне настенный календарь. Что ж. У меня есть неделя до злополучного письма, и эту неделю я не собирался бездарно потратить на бесполезную ругань с родственниками и заточение в чулане.

Дабы не нарываться на скандал прямо с утра, я быстренько произвел ревизию холодильника, повытаскивал необходимые продукты и принялся за готовку. Как бы я не относился к этому делу, но готовка всегда помогала мне отвлечься и сосредоточиться на нужных мыслях. Автоматически жаря бекон, своевременно переворачивая куски мяса, чтобы равномерно прожарить (все же семь лет зельеварения даром не проходят), я прокручивал в голове варианты разговора с Петунией. Не то, чтобы мне уж очень хотелось с ними подружиться, но, лично для меня, это будет основной вехой дальнейшего пути.

— Поттер? — в голосе вошедшей Петунии Дурсль сквозило неподдельное изумление. Черт, я так задумался, что даже не услышал, как она вошла.

— Присаживайтесь, тетя, — ой, господи, ну у меня тогда и голос был, — Завтрак будет готов через несколько минут.

Женщина оторопело уселась за стол, не найдя, что сказать в ответ и к чему бы придраться. К тому моменту, как я закончил, на кухне появился и глава семейства. Дурсль-младший еще спал сном младенца. Вернон недоверчиво посмотрел на плоды моего труда на тарелке, что я поставил перед ним, но, все же решился. Я не ахти какой повар, но, когда у меня был шанс готовить что-то для себя — яичница с беконом, помидорами и сыром была моим коронным блюдом. Хм, даже Дурсли оценили, вон как наварачивают.

Забыв сказать напоследок традиционную гадость в мою сторону, Вернон отчалил на работу, а я, решив, что надо захватить инициативу до того, как меня запрягут работой на весь день, обратился к тете:

— Тетя Петуния, могу я с вами серьезно поговорить? — она моргнула, удивленно глянув на меня. Мда, фраза не очень для почти одиннадцатилетнего подростка, ну да ладно.

— И о чем ты хочешь поговорить, Поттер? — с презрительными интонациями надо поработать. До Снейпа не дотягивают.

— Присаживайтесь, тетушка, — дождавшись пока она усядется за обеденный стол, я начал, параллельно загружая грязную посуду в мойку, — Видите ли, пару дней назад на улице ко мне подошел странный человек. Он сказал, что хорошо знал моих родителей, — проигнорировав невольный вздох ужаса с ее стороны, я продолжил, — и так же является их душеприказчиком. Он рассказал мне много интересных и удивительных вещей, в том числе о моем наследии и наследстве, — я резко вскинул руку, заметив, что она порывается что-то сказать, — Подождите, не перебивайте. Я, отчасти, понимаю причины вашего отношения и ко мне, и к матери, но, со своей стороны, не очень доволен ситуацией.

— Да как ты смеешь, неблагодарный...

— Тетушка, — я досадливо поморщился, — Мы с вами оба знаем, что благодарить мне, по большому счету, вас не за что. Поэтому давайте пропустим этот момент. Я просто хочу узнать, почему вы настолько ненавидите магию? Ведь ничего плохого от нее для вас не было!

— Не было?! — прошипела тетушка, — Твоя... магия... сначала лишила меня сестры, а потом и убила ее!!!

— Тетя, вы взрослый, умный человек, — ну я, по крайней мере, очень на это надеялся, — Поймите, что даже без магии мама могла бы погибнуть так, как вы, к примеру, рассказывали. Или пасть жертвой грабителя. Или могла случиться одна из миллиона возможных неприятностей. Так?

— Возможно, — осторожно согласилась Петуния.

— Значит то, что магия отняла у вас сестру, к делу не относится. Вы завидовали? Но, бога ради, чему? Это тоже самое, если бы Лили могла виртуозно играть на скрипке, писать картины или книги. Врожденный талант. Прими вы сестру такой, какая она была, кто знает, не послужила бы ее магия и вам?

Петуния молчала. Неудивительно, конструктивных-то возражений не было. И даже наорать и отвесить подзатыльник уже не порывалась. Похоже, ее действительно заинтересовало то, к чему я клоню.

— Есть поговорка: семью не выбирают, — я вздохнул, — Как бы вы с дядей не относились ко мне, как бы ни относился к вам я, мы — семья, и это уже не изменить. Я просто хочу... Да нет, не любви, насильно мил не будешь. Нормального, цивилизованного сосуществования.

— Ты где таких слов нахватался? — тетушка оторопело смотрела на меня. Кажется, я слегка переборщил.

— Читаю много, возможности заниматься чем-либо другим вы меня лишили.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, во-первых, вы знали, что Джеймс Поттер происходил из древнего благородного Дома, и был весьма богат? — судя по лицу Петунии, ей даже в мыслях подобного не приходило, — Так я и думал. Как вы понимаете, после смерти родителей, я остался единственным прямым наследником Рода Поттер, и в данный момент — я один из самых богатых волшебников, — заметив алчный блеск в ее глазах, я поспешил ее разочаровать, — Нет, тетушка. Получить право распоряжаться моими финансами вы не сможете. Магглы не допускаются к наследию магических фамилий. Но я, как основной наследователь, могу отписать вам, как сестре моей матери, вполне неплохую часть наследства. Думаю, это будет вполне справедливо, да и мама бы со мной согласилась. Она, насколько я понял, никогда не питала к вам ненависти.

— И что ты хочешь в замен?

— Да ничего, по большому счету. Нормального отношения. До совершеннолетия мне в любом случае придется жить с вами, поэтому мне бы очень хотелось сделать эту жизнь наименее неприятной.

— Что во-вторых?

— Во-вторых, я, скорее всего, получу разрешение на применение магии вне стен школы, — я действительно мог его получить и знал, как этого добиться, — Поэтому я бы порекомендовал вам попробовать пересмотреть свое отношение к волшебству. С моей стороны, я постараюсь доказать вам насколько упростится ваша жизнь.

— Вернон ни за что не согласится! — отрезала Петуния.

— У дяди не будет особого выхода, — я равнодушно пожал плечами, — Это будет одним из пунктов условий передачи вам части наследства. Я живу с вами, получаю нормальное питание, одежду, необходимый минимум заботы, как и любой другой ребенок. А вы получаете неплохие деньги. На мой взгляд, вполне честная сделка. Магия же — основа меня, как наследника Рода. И я обязан ее развивать и совершенствовать.

— Но соседи...

— ... ничего не узнают, — закончил я, — Статут о Секретности никто не отменял.

— Ну хорошо, — все еще недовольно проговорила она, — допустим, я тебе верю. Я действительно не знаю, кем был Поттер. Мне не было до него дела. Как ты собираешься все устроить?

— Отвезите меня сегодня в Лондон. И к вечеру, к разговору с дядей, все будет готово.

* * *

В Лондон мы попали после обеда. Дадли соизволил проснуться только часам к одиннадцати, и пока Петуния порхала вокруг ненаглядного сыночка, закармливая эту тушу всем, на что падал плотоядный взгляд Дурсля-младшего, стрелка часов плавно перевалила за час дня.

Тетку я оставил в ближайшем от «Дырявого Котла» маггловском кафе, а сам спокойно отправился в Косой Переулок. Незамеченным я проскользнул через зал паба и выскользнул ко входу в Магический Лондон. Палочка для открытия арки мне была не нужна. Не то, что бы я на ура владел подобным уровнем волшебства, да и сил физического тела на это не хватит, просто само заклятие реагирует не на прикосновение палочки как таковой, а на прикосновение магии. А со стихийными всплесками у меня всегда было все в полном порядке.

Всего-то и дел, что чуть-чуть накрутить себя, почувствовать поднимающуюся волну магии, да выпустить немного энергии в нужные кирпичи. И вот я в Косом Переулке. Не оглядываясь, и стараясь, насколько позволял мой внешний вид, не привлекать внимания, я быстро двинул в сторону Гринготтса.

Проскользнув в двери банка, пристроясь в кильватер к какому-то рассеянному магу, я направился к ближайшему гоблину.

— Не уделите мне минутку внимания, уважаемый? — гоблин оторвался от своих бумаг и с удивлением воззрился на меня. Последние лет триста волшебники редко баловали эту расу почтительным обращением.

— Чем могу помочь? — проскрипел служащий банка.

— На самом деле, многим! — я чуть-чуть сдвинул челку, на мгновение приоткрыв шрам, — Видите ли, так получилось, что я понятия не имею о завещании родителей, как и о том, что, собственно мне причитается как наследнику Рода.

— В дела волшебников мы не вмешиваемся, — отрезал гоблин, — С наследием разбирайтесь сами. А с наследством... Нузак! — невысокий, даже по мерке этой расы, гоблин подошел к стойке, — Сопроводи молодого господина в отдельный кабинет и пригласи Зацо.

Я благодарно кивнул гоблину и поспешил за сопровождающим. Более или менее я был в курсе оставленного мне родителями, но сейчас у меня был реальный шанс узнать гораздо больше. Да и не должны деньги, особенно такие, лежать мертвым грузом.

Меня привели в небольшой кабинет и оставили в одиночестве, сообщив, что с минуты на минуту необходимый мне специалист прибудет. Я осмотрелся. Комната, метров пятнадцать площадью, была обставлена довольно скромно. Низкий, удобный для гоблинов, стол из темного дерева, пара кресел для посетителей, пяток высоких подсвечников, свечи которых, собственно и освещали помещение, и все. Видимо, внешний лоск для гоблинов не являлся приоритетом.

— Мистер Поттер, — раздалось от входа. Я обернулся к говорящему, — Меня зовут Зацо. Я являюсь консультантом по вопросам наследства, — вошедший гоблин проследовал к своему столу, — Как я понимаю, вы желаете узнать о том, что вы получили?

— Не самая приятная для меня тема, но — да, — кивнул я, гоблин одобрительно улыбнулся, если так можно назвать этот боевой оскал. Что бы ни думали об этой расе маги, но Род у гоблинов чтился превыше всего.

— Приношу свои соболезнования, мистер Поттер. Давайте приступим, — Зацо щелкнул пальцами, и на стол лег увесистый гроссбух.

* * *

К моменту возвращения на Тисовую я был выжат как лимон. Хотелось только одного — завалиться спать. Разговаривать сейчас с дядюшкой не было решительно ни какого желания. Подписи под всеми документами Петуния уже проставила, так что мое дальнейшее участие в деле было не слишком необходимо. Мужу, полагаю, она разъяснит ситуацию гораздо лучше, чем я. Тем более, меня дядя вряд ли стал бы слушать.

Разувшись и проигнорировав крик Вернона по поводу ужина, видимо, ожидалось, что я его приготовлю, я проскользнул в свой чулан. Захлопнув дверь, я провел рукой вдоль косяка, на пару секунд задержав ладонь на уровне замка. Простейшее запирающее заклятие, предназначенное для того чтобы вещи не выпадали из переполненных шкафов, не требующее даже палочки. Теперь магглы в принципе не в состоянии ее открыть. Чего и было мне необходимо. Скинув с себя рубашку, я завалился на древнюю раскладушку и моментально провалился в сон.

Проснулся я вполне отдохнувшим, а потому пребывал в весьма благодушном настроении. Вылез из чулана, умылся и двинул на кухню. Семь утра. Хм, а я уже и забыл, что в одиннадцать лет я волей-неволей уже приучился вставать в одно время и даже без будильника. Что ж. Приступим к готовке. Есть хотелось неимоверно, вчера я так вымотался, что сил не хватило даже напроситься на ужин.

* * *

— Мистер Поттер, — Зацо, пролистав гроссбух, с некоторым сожалением уставился на меня, — Новости есть как хорошие, так и плохие.

— Давайте плохие, чего уж там, — я отмахнулся, ну действительно, чего на самом деле плохого может сообщить мне гоблин.

— И так, в течение почти тринадцати лет состояние семьи Поттеров было вне оборота, посему не только не увеличилось, но и достаточно уменьшилось. Это очень плохо, так как банк тоже понес убытки, несмотря на снятие оплаты за аренду сейфа. Конечно, было бы глупо обвинять в этом вас, тут, скорее, виноваты ваши опекуны...

— Мои опекуны — магглы, — любезно сообщил я гоблину.

— О... — он запнулся, — Тогда все понятно. Но в таком случае есть еще одна плохая новость. Магглы не могут управлять капиталом мага. А вы сможете самостоятельно этим заняться только после совершеннолетия. Что приводит к третьей плохой новости. Еще шесть-семь лет капитал вашей семьи будет недоступен для сделок и уменьшится еще.

— Мда, — я подозревал о чем-то подобном, но не думал, что все настолько паршиво, — А хорошие новости?

— На обучение вам хватит, — сыронизировал гоблин, — А если серьезно, то в вашем личном сейфе на данный момент находится десять тысяч галеонов, что вполне хватит на семь лет обучения в Хогвартсе и оплату необходимых для этого вещей, включая одежду, — Зацо с неодобрением покосился на мои потрепанные джинсы и рубашку не по размеру, — Так же, в семейном хранилище на данный момент осталось сто пятьдесят тысяч галеонов, несколько книг и пять семейных артефактов.

— Не густо, — заметил я.

— Верно, — гоблин кивнул, — И эта сумма уменьшится еще на 40 тысяч галеонов за время вашего обучения. Все-таки, сейф Поттеров находится на весьма охраняемом уровне.

— Мы можем хоть как-то вернуть капитал моей семьи в оборот?

— Это могли бы сделать опекуны-маги, но...

Я задумался. Эту сложность я как-то не предвидел. Нет, я знал что магглы не могут влезать в финансовые дела волшебников, но чтобы все было настолько запущено...

— Господин Зацо, а в магическом мире есть такая профессия как финансовый консультант? — я с надеждой глянул на гоблина.

— Мы и есть финансовые консультанты, — высокомерно произнес гоблин, — Но, поскольку маги нам не сильно доверяют, своими капиталами рискуют они лично.

— Так... А если я, с одобрения опекунов, найму финансиста из магического мира и поручу ему работу с моими деньгами... Это решит проблему?

— Хм, — теперь задумался гоблин, — Не припомню, чтобы такое хоть раз происходило, но, на вскидку, я не могу придумать ни одного препятствия, чтобы эта схема не сработала.

— Замечательно, считайте, что согласие опекунов у вас есть. Теперь хотелось бы уточнить, кто именно сможет заняться капиталом моей семьи... скажем... за один процент от общей годовой прибыли.

— За пять процентов я с удовольствием займусь этим, поскольку вел дела еще с вашим дедом, — осклабился гоблин. Я ухмыльнулся в ответ.

— За два процента я готов рассмотреть вашу кандидатуру, — мило улыбнулся я.

— Далеко пойдете, мистер Поттер, по рукам, — гоблин довольно улыбнулся. Я не сомневался, что лет через десять я смогу вообще не работать. Впрочем, учитывая некоторое знание о будущем, я тоже не собирался оставаться в стороне. Главное чтобы капитал пошел в дело, а не лежал мертвым грузом.

— И еще один момент, господин Зацо, — я задумался, как бы преподнести новость гоблину, — Я так понимаю, что магглы не могут наследовать магический капитал, так?

— Все верно.

— Дело в том, что у моей матери есть сестра. Маггл. Именно она является моим официальным опекуном. Для обеспечения ее согласия на нашу операцию, я бы хотел отписать ей... ну, скажем, двадцать тысяч галеонов, как часть наследства моей матери. Соответственно с переводом в фунты и перечислением в маггловский банк. Это возможно?

— Да, не вижу никаких трудностей в этом, — гоблин кивнул, — Теперь от вас — только согласие опекуна, и я смогу приступить, наконец, к работе.

— Оно у вас будет в течение получаса.

* * *

— Гарри? Гарри! — я вынырнул из воспоминаний о вчерашнем дне, остаток которого я провел носясь туда-сюда по Гринготтсу, Косому Переулку и маггловскому Лондону, получая разрешение, делая заказы, подписывая бумаги...

— Да, тетя? — я обернулся, выключая газ под традиционной яичницей.

— Мы с Верноном согласны подписать бумаги. Только мы не совсем поняли некоторые моменты.

— Хорошо, я готов объяснить все непонятные вам пункты.

— Вернон сейчас спустится, — кивнула Петуния, — Он решил взять сегодня отгул, чтобы разобраться со всем.

Я пожал плечами. Было бы с чем разбираться. Зацо составил документ таким образом, что у Дурслей собственно и выхода не было. Либо следовать договору, либо потерять деньги да еще на километровый штраф налететь. Обожаю гоблинов.

— Поттер, — Вернон Дурсль протиснулся на кухню и уселся за стол.

— Гарри, — поправил его я, — или, в таком случае, мистер Поттер.

— Гарри, — лицо дяди Вернона пошло красными пятнами. Борьба жадности и «праведного» гнева так и отражалась в его глазах. Жадность победила, — Можешь ли ты понятным английским языком разъяснить условия получения Петунией наследства?

— Легко, — кивнул я. Мы с тетушкой решили, что лучше бы мое имя в связи с передачей денег не всплывало вообще, и обставили все так, будто нашлось потерянное завещание, по которому Лили Эванс отписывала сестре почти сто тысяч фунтов, — Миссис Петуния Дурсль получает наследство только в том случае, если вверенный в опеку ей волшебник, Гарольд Поттер, будет получать все соответствующее внимание, должную заботу о его здоровье и благополучии, ему не будет чиниться препятствий в развитии магического наследия. Условия договора считаются выполненными по достижению совершеннолетия вышеназванного волшебника, после чего миссис Дурсль получает полный доступ к деньгам. До этого времени, на содержание мистера Гарольда Поттера будет ежемесячно выделяться сумма в пятьсот фунтов стерлинга, путем перечисления указанной суммы на банковский счет миссис Дурсль. Это если коротко.

— И?

— На данный момент, получение тетей наследства моей мамы не слишком реально, — любезно подсказал я, — Ваше обращение со мной как-то не тянет на достаточную заботу о моем здоровье и благополучии. А учитывая тот факт, что завещание магическое — любое нарушение будет отслеживаться автоматически. И, как результат, лишение наследства.

— Ах ты, мелкий паршивец!!! — взорвался Вернон, — Ты всем им скажешь, что мы обращаемся с тобой как должно!!! Одно слово...

— Кому я скажу, дядя? — фыркнул я, — Магии? Забудьте о наблюдателях как о личностях. В магических завещаниях такого нет. Вы либо выполняете условия, либо теряете право на наследство. С другой стороны, я не очень понимаю вашего возмущения. Что вас не устраивает?

— Я не собираюсь тратить на тебя свои...

— Вы и не будете, — вновь перебил его я, — На мое содержание вы будете получать отчисления. Еще возражения?

Вернон сдулся. Я мысленно поздравил себя с победой. В самом деле, ну какие логически продуманные аргументы в этой ситуации он мог мне противопоставить?

— Ну, хорошо, — раздраженно кивнул дядя, — Сегодня же переедешь в комнату на втором этаже. Только придется тебе ее немного разгрести.

— Не проблема, — кивнул я, — С вашей же стороны, дядя, требуется закупить туда нормальную мебель и провести хотя бы поверхностный косметический ремонт. Естественно, я с удовольствием вам помогу всем, что будет в моих силах.

— Хорошо, — через силу согласился Вернон, — А пока можешь приступать к уборке комнаты. Я сегодня же съезжу в Лондон и закажу все необходимое.

— Кровать, письменный стол, шкаф для одежды и пару книжных стеллажей, — уточнил я, — Мне досталась небольшая библиотека, хотелось бы ее привезти сюда.

— А ты не боишься, что я всем расскажу о твоей... ненормальности? — о, в дело пошел шантаж?

— Не боюсь. Во-первых, вам вряд ли поверят. Во-вторых, даже если поверят, доказать вы ничего не сможете, я об этом позабочусь. И, в-третьих, это будет нарушением условий получения тетей наследства.

Я слегка поклонился ошарашенному дяде, и направился наверх. Дел было много, а день не бесконечный. Сегодня ночевать в чулане я не собирался.

Вот уже несколько дней я живу в своей новой комнате. В кои-то веки в этом доме появилось место, которое я по праву могу назвать своим. Дядюшка не подвел. Позавчера сюда была доставлена новая мебель, а еще два дня мы потратили на небольшой ремонт. Поклеили новые обои, чутка обновили лак на полу. Теперь в этой комнате вполне можно было комфортно жить.

А еще, мне, наконец, доставили новую одежду, которую я заказал во время поездки в Лондон, и коробку книг из «Флориш и Блотс». Один факт, который не давал мне покоя, но который я старательно игнорировал в «прошлой» жизни, в этой я не намеревался оставлять без внимания. А именно — как же я, собственно, выжил?!

В сказку про защиту крови и любви моей матери я перестал верить еще на третьем курсе. Такое впечатление, что за всю магическую историю я единственный ребенок, которого мать закрыла от Убийственного Проклятия. Ага, как же. Случаев насчитывалось вполне достаточно, вот только ни одного о том, что второе проклятие отражалось от детей.

Я, было, подумал, что мать составила какой-то защитный ритуал, но пока я даже и близко не мог себе представить, что за ритуал мог отразить проклятие, которое в принципе отразить нельзя. Да и мама ли «виновата» в том, что я выжил? Слишком много неясного в этой истории. Ну да ладно. Будем копать.

С Дурслями установились вполне приемлемые отношения. Меня кормили, не мешали изучать литературу по магии, заставляли работать не больше, чем любого другого подростка припрягают родители. Дадли хорошенько прошлись по мозгам, посему он меня показательно игнорировал. И это меня более чем устраивало. Я, наконец, перестал выглядеть недокормленным оборванцем, и, в общем и целом, жизнь наладилась.

Сова тридцать первого июля прилетела точно по расписанию. Я заблаговременно открыл в комнате окно, дабы лишний раз не нервировать родственников. Договор договором, но трепать им нервы мне не хотелось.

Ничего неожиданного в письме не оказалось. Быстренько начеркав ответ, я привязал его к лапе птицы, которая тут же улетела в распахнутое окно.

* * *

После прилета совы практически ничего не изменилось. Дурслей я, ясное дело, поставил в известность и намекнул, что неплохо бы и в Лондон съездить. Вернон побурчал для порядка, дескать, делать ему больше нечего, как развозить всяких ненормальных по всяким ненормальным местам. Я сочувственно покивал, но отставать не намеревался, намекнув, что это мог бы быть подарок на день рождения. Вытянувшиеся лица Дурслей надо было видеть.

Я мог бы и сам добраться, но предпочел не рисковать. Одиннадцатилетний пацан в центре города в гордом одиночестве смотрится несколько необычно.

В итоге получасовых дебатов, дядя махнул рукой и доставил меня к «Дырявому Котлу». На мой ехидный вопрос, не хочет ли он прогуляться со мной, он панически огляделся, и метнулся в сторону ближайшей закусочной с криком, мол, там дождется. Ну и ладно.

Собственно, кроме палочки и совы мне, по большому счету, и покупать то было нечего. Вот только я серьезно задумался, нужна ли мне сова в маггловском городке. Я до сих пор понять не могу, каким таким хитрым образом в мою прошлую жизнь ее никто ни разу не заметил. Тем более Хедвиг. А что? И в самом деле, полярная сова в Литтл-Уингинге — самое обычное дело.

Зайдя в «Волшебный зверинец», я внимательно осмотрелся. Совы всех мастей и размеров, вороны, книззлы, полукниззлы и куча другой живности ухала, каркала, мяукала и издавала иные слабо поддающиеся воспроизведению звуки. Пробравшись к продавцу, я поинтересовался:

— А нет ли у вас кого-нибудь... менее экстравагантного?

— В каком смысле? — не понял тот.

— Я живу в маггловском городке. Сова или ворон будут смотреться несколько эксцентрично, на мой взгляд.

— К сожалению, только голуби, — продавец покачал головой, — Но, боюсь, ничего тяжелее пергамента они унести не способны.

— Досадно, — поморщился я, тратить время на блуждание по магазинам я не собирался. Зачем, если можно заказать почтой, а оплату спишут со счета? — Ладно, Мерлин с вами. Давайте ворона. Но не слишком здорового. Ни к чему привлекать лишнее внимание.

Ворона по имени Фальгур принесли спустя пару минут. Действительно, по сравнению с теми монстрами, которые сидели в зале, он был на удивление мелким. Расплатившись, я двинул к лавке Олливандера.

— Мистер Поттер! — старик появился из-за стеллажей, едва я успел шагнуть в лавку.

— Мистер Олливандер! — в тон ему откликнулся я.

— Вижу, вы пришли за палочкой, — он довольно потер руки. Нет, блин, я пришел в магазин волшебных палочек, в котором продаются только волшебные палочки купить себе обед. Ну почему все маги, которых я встречал в своей жизни, так любят озвучивать очевидные факты?! — Какой рукой колдуете?

Вот тут я растерялся. Нет, так я, конечно, правша. Но моя жизнь приучила меня одинаково неплохо колдовать с обеих рук.

— Обеими, наверное, — неуверенно сообщил я.

— Хм, давно у меня не было таких клиентов, — мастер вновь довольно потер руки, — Знаете, магия чем-то напоминает фехтование, где далеко не всегда побеждает самый сильный. Зачастую победу приносит не столько огромная магическая сила, а умение правильно применять то, что вы знаете, и грамотное использование собственных ресурсов, — во время этой краткой лекции Олливандер успел затеряться среди стеллажей и уже вовсю гремел коробками, — Умение одинаково использовать палочку как правой, так и левой рукой всегда отличало отличного боевого, да и не только боевого, мага от мага посредственного.

Он снова появился в зале и вывалил на стойку кучу коробок.

— Давайте начнем, — мне протянули первую коробку, — Так вот. Еще более редкое умение — это умение одновременно владеть двумя палочками. Как вы, наверное, знаете,.. нет, не та, — он ловко выхватил у меня палочку, после того, как я разнес напольную вазу и сунул мне в руку другую, — Как вы, наверное, знаете, палочка является проводником магической энергии, то есть, формирует и направляет нашу магию в определенном порядке в определенную сторону, а намерение, слово и жест придают магии окончательную форму в виде результата заклятия. Разделять же магический поток на два, при этом, совершенно независимых друг от друга, способен далеко не каждый маг. Для этого надо очень тонко чувствовать свою магию... И не эта, — за время монолога я уже успел сменить еще четыре палочки, но мастер, походу, оседлал любимого конька. Кстати, в прошлой жизни я о таких подробностях даже не слышал.

— Но ведь этому можно научиться? — заинтересованно уточнил я.

— Можно то можно, — кивнул Олливандер, вываливая на прилавок очередной ворох коробок, — Только вся беда в том, что обычно магу подходит только одна палочка.

— Как же так? — я недоверчиво на него покосился, откладывая очередную неподошедшую мне деревяшку. Может сказать ему?.. Хотя нет, слишком интересную тему затронули.

— Мистер Поттер, вы никогда не задумывались, почему юному магу покупают первую палочку в одиннадцать лет? — не задумывался, честно признался я себе. Я вообще о многом не задумывался, судя по всему, — В одиннадцать лет магия начинает стабилизироваться и активно расти и развиваться вместе с магом. До этого времени она, как бы это поточнее сказать, обживается в теле своего носителя. Палочка отзывается на «запах» этой магии, а он, как вы понимаете, уникальный у каждого мага, как и сердцевина у палочки. Поэтому, только первая палочка будет идеально подходить магу. Остальные, ежели повредится первая — будут слушаться, помогать, но далеко не так хорошо как та, которая с самого начала развивалась вместе с волшебником, — он вдруг хлопнул себя по лбу, — Как же я сразу не догадался, — и унесся в глубь магазина. Ну, наконец-то.

Взмахнув старой знакомой из остролиста и пера Фоукса, я ощутил привычное тепло в пальцах. Пока ничего неожиданного.

— Любопытно, но нельзя сказать, что я не ожидал такого поворота, — удовлетворенно кивнул Олливандер, наблюдая за золотистыми искрами, сыпанувшими из палочки.

— В смысле? — уточнил я.

— Дело в том, мистер Поттер, что сестра этой палочки оставила вам ваш знаменитый шрам. Видимо, пророчество действительно верно.

— Пророчество? — я сделал стойку. Олливандер опешил. Видимо, за лекцией о палочках, он несколько потерял бдительность и проговорился о том, что мне пока, по мнению Дамблдора, знать не положено.

— Не думаю, мистер Поттер, что именно я тот человек, который должен вам об этом рассказать, — он ловко ушел от опасной темы. Я хмыкнул и протянул ему галеоны.

— До встречи, мастер, — я чуть поклонился и покинул лавку.

У меня осталось только одно дело. А именно — Гринготтс. В банке меня быстро провели к моему консультанту и оставили нас вдвоем.

— Чем могу помочь? — Зацо скрестил пальцы.

— Понимаете, тут такое дело... Я живу с магглами, как вы знаете. А потому любое мое волшебство будет тут же засечено со всеми вытекающими. Мне бы очень хотелось поставить на мой дом какую-нибудь защиту, препятствующую сей досадной возможности. Это возможно?

— Легче легкого, — кивнул гоблин, — Мы пришлем вам необходимый артефакт через пару дней. Он обойдется вам в пять тысяч.

Дорого, но возможность колдовать в своем доме мне была дороже.

— И еще момент, — я серьезно глянул на Зацо, — Несмотря на составленные бумаги, я все же не слишком доверяю своим родственникам. Особенно длинному языку кузена. Магглы, конечно, вряд ли поверят, но маги могут и обратить внимание, что меня, как вы понимаете, не очень устраивает. Мне бы какой-нибудь ритуал, что ли, для сохранности моих тайн?

— Не намного сложнее, чем ваш первый заказ, — ухмыльнулся гоблин. Что бы ни думали о них маги, артефактологи у них превосходные, — С первым мы пришлем вам еще один артефакт. Активируете его один раз, когда вся семья будет дома. Озвучите все запретные для разглашения темы, и можете спать спокойно.

— Спасибо, — кивнул я, — Вы меня очень успокоили.

— Сейчас успокою еще больше, — хмыкнул мой финансист, — Я сделал кое-какие вложения как сам, так и по вашим рекомендациям. Изучив сводки, я планирую увеличение вашего капитала где-то на десять тысяч галеонов к концу года.

— Приятная новость, — согласился я, что было действительно так, учитывая весьма скромный счет, — Что ж, если больше новостей нет, я, пожалуй, пойду. Надо еще заказы отправить.

— До встречи, мистер Поттер.

* * *

Всю дорогу до Литтл-Уингинга дядя с суеверным ужасом косился на Фальгура. На Хедвиг, в свое время, он так не реагировал. Дома я быстренько отволок клетку с вороном в свою комнату и сел за стол. Быстро накатав заказы в книжный, аптеку, да и прочие магазинчики, за нужными мне к школе товарами, я привязал листки к лапе моего питомца и отправил его в путь.

Гоблины, как и обещал Зацо, через пару дней прислали мне два странного вида жезла, снабдив каждый подробной инструкцией по использованию, коими я не преминул воспользоваться, благо было воскресенье, утро, и вся семья еще мирно посапывала в постелях.

Засветив на палочке пару раз Люмос, я с удовлетворением отметил, что работу свою гоблины выполнили на ура. Что ж, тренировки и учеба теперь проблемами не являются. Но, как обычно, проблемы являются сами. Когда их не ждешь в принципе.

Если честно, отправляя письмо, я надеялся обойтись без визитов волшебников в дом Дурслей. Но, когда во время ужина в дверь раздался громовой стук, я понял что все мои надежды пошли прахом. Открыв по просьбе тети дверь, я с обреченностью уставился на стоящего на пороге Хагрида.

— Чем могу помочь, сэр? — вежливо поинтересовался я у великана. Хагрид смотрел на меня, как баран на новые ворота. Судя по всему, он не ожидал увидеть такого меня.

— Э...да, — я продолжал вопросительно смотреть на него, — Я тут вот письмо принес, да.

И протянул мне знакомый конверт. Они что там, сову, что ли, потеряли?

— Гарольд! — донесся из кухни голос тетушки. С некоторых пор она зовет меня только так. Никаких Гарри, — Кто там пришел?

— Все в порядке, тетя, — отозвался я, — Видимо из школы. Письмо принесли.

— Но ты же отправил ответ? — тетя не поленилась выйти и посмотреть на пришельца, — А вы, сэр, могли бы выбрать более приличное время для посещения! Во-первых, уже поздно, а во-вторых, вы отрываете нас от ужина!

— Но Гарри, — начал, было, великан, но я перебил.

— Я так понимаю, вы знаете мое имя, но кто вы?

— Ой, прости, вряд ли ты меня помнишь, я же тебя еще малюткой в руках тетешкал, — Хагрид умилился воспоминания, бедный, наивный, простоватый, но, все же хороший, в сущности человек, — Рубеус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса.

— Не преподаватель? — чуть выгнул брови я, — Странно. Обычно, к магам, выросшим в маггловском мире посылают одного из учителей, если я правильно понял написанное в «Истории Хогвартса».

— Где? Но как?! — вытаращился на меня великан.

— В каком смысле? — я невинно хлопал глазами.

— Откуда у тебя «История Хогвартса», — пояснил удивленный Хагрид.

— Купил, само собой, — я пожал плечами, — В письме же прилагался список необходимых покупок. Ну а я, заодно, решил докупить кое-что для дополнительного знакомства с нравами и обычаями волшебного сообщества.

— Но откуда у тебя деньги?! Ведь ключ... — он осекся.

— А вот с этого момента поподробнее, — нахмурился я, — Гоблины так и не смогли мне дать вразумительного ответа, где собственно находится ключ от моего сейфа, почему он не у меня или моих опекунов?

— Так эта... Дамблдор...

— Директор школы? — я хмыкнул, — А каким боком директор Хогвартса относится к моему наследству?

— Дамблдор — великий маг... — завел было старую шарманку полувеликан, но я вновь перебил его.

— Тем не менее, это не объясняет ничего, — отрезал я, — Насколько мне известно, родители не составляли завещания, поскольку я — единственный наследник Поттеров, посему господин директор не является исполнителем их последней воли. В связи с этим повторю вопрос — почему, а главное — откуда, у него ключ от моего сейфа?

— Не знаю, — обреченно сознался Хагрид.

— В таком случае, не могли бы вы мне его вернуть? Не то, чтобы он был мне нужен, гоблины позаботились о смене защиты, но все же.

Порывшись в карманах, Хагрид вытащил ключик и протянул мне. Отчасти мне было жаль простодушного полувеликана. От политики он был так же далек, как тетушка от балетной карьеры. Обижать его лишний раз не хотелось, но и следовать намеченному директором плану не хотелось еще больше. Особенно зная, к каким последствиям это приведет.

— Что-нибудь еще? — осведомился я.

— Ну, директор сказал, что надо тебя проводить в Косой Переулок, — неуверенно пробормотал Хагрид.

— Как вы понимаете, это уже не требуется. Все, что нужно, я приобрел. Спасибо за заботу. Можете передать директору, чтобы не волновался.

Полувеликан кивнул и, несколько скомкано попрощавшись, отбыл.

— И что это было? — поинтересовалась Петуния.

— Сложно объяснить, — я проводил хранителя ключей взглядом и закрыл дверь, — Да и не думаю, что вам стоит влезать во все это.

Она сухо кивнула и вернулась на кухню. Я же, потеряв аппетит, плюнул на все и поднялся в комнату. Визит лесничего напомнил мне об еще одной странности, природу которой я не смог понять до сих пор.

Допустим, кровная защита существует. Допустим, она не пропускает никого, кто может мне навредить. В дом. Но, Мерлина ради... Совы меня находят, Сириус меня нашел, Хагрид вон даже нашел, не говоря уж о дементорах на пятом курсе. Так какого ж меня не нашли Упивающиеся? После четвертого курса у них были все возможности это сделать. Охраны как таковой еще не было, Фигг в качестве охранника — даже больше чем смешно. Прибавим к этому кучу других возможностей захватить меня, пока я нахожусь в Литтл-Уингинге. Но ничего такого не произошло. Почему? Ответа на этот вопрос у меня не было.

* * *

Остаток месяца пролетел без особых неожиданностей. Из магического мира меня не беспокоили, совы со штрафами не прилетали, а я, тем временем, осознал одну простую истину. Сколько бы ни было лет моему сознанию, моей магии на это наплевать. Да, я всегда был несколько... да что уж там, гораздо сильнее своих одногодок, но — именно одногодок. И сейчас, сколько бы я не пыжился, ничего серьезней пары-тройки заклятий второго года обучения я сотворить не мог. Тупо падал от усталости. Не самое приятное открытие, но, с другой стороны, а чего я, собственно, ждал?

Поскольку с практикой дело обстояло не ахти, я погрузился в теорию. И понял, что те книжки, которые я приобрел, мне абсолютно ничем не помогут. И не потому, что там ничего не объяснялось, а потому что я ни черта в этих объяснениях не понимал. Гремучая смесь нумерологии, рун, ритуальной магии и куча другой заумной информации была для меня темным лесом. Что ж, если я действительно хочу что-то изменить и зажить более или менее нормальной жизнью, мне придется с этим разобраться. Будем надеяться, что Снейп поможет. Вроде больше и некому.

Первого сентября я без приключений добрался до вокзала, снова благодаря дядюшке. Ворчать то он ворчал, но отчет из банка Петунии о перечислении ей обещанной суммы несколько примирил его с реальностью. Распрощавшись с ним, я прошмыгнул барьер и спокойно пошел искать себе место в Хогвартс Экспрессе. Учитывая тот факт, что до отправления оставалось еще больше часа, проблем с этим не оказалось.

Переодевшись в школьную форму, дабы не тратить время по прибытии, и нацепив на нос более приличествующие моему новому имиджу прямоугольные очки в черной тонкой оправе, которые я заказал вместе с остальными покупками, я плюхнулся на сиденье и погрузился в чтение «Традиций магических Родов».

Спустя некоторое время поезд потихоньку начал заполнятся учениками. Слышались крики приветствий, радостные возгласы, уханье сов. Та еще шумовая атака, к слову. Я же больше думал о том, что буду делать в школе, чем обращал внимание на текст и шум. По-хорошему, решать бы проблемы по мере поступления, но в данной ситуации подобный подход был несколько... неоправдан. Снейп Снейпом, но его одного мало для изменения ситуации. Даже, несмотря на его мифических союзников. Тут нужен план, и план такой, который предусматривает любые отклонения от возможного сценария. В дверь постучались.

— Здравствуйте, у вас не занято? — дверь открылась, и на пороге возникли девушка и парень, на вид чуть старше меня. Курс второй или третий. Поскольку мантии на них были обычными, факультетскую принадлежность я определить не смог.

— Да нет, устраивайтесь, — равнодушно пригласил их я, снова показательно утыкаясь в книгу, на сей раз, скорее, чтобы прикрыть шрам. Знакомиться с попутчиками у меня не было никакого желания.

Они, видимо осознав и приняв мою позицию, расположили свои вещи на полке и уселись напротив, спокойно и негромко, видимо, дабы не мешать мне читать, переговариваясь о чем-то своем.

Поезд тронулся по расписанию. Я выглянул в окно, провожая взглядом станцию, и глубоко вздохнул. Началось. Что будет ожидать меня в этот раз? Смогу ли я действительно хоть что-то исправить? Или так и буду гулять по замкнутому кругу из Азкабана в детство?

Увидев в отражении удивленно расширенные глаза моих попутчиков, я мысленно чертыхнулся. Похоже, они заметили шрам. Ну и Мерлин с ними. Я вновь показательно уткнулся в книгу, игнорируя все и вся.

Как ни странно, в этот раз обошлось без прочесывания поезда всеми заинтересованными в поисках Гарри Поттера. Мои же попутчики, видимо, поняв мое нежелание общаться, умудрились не растрепать всем заинтересованным мое местонахождение, за что я был им искренне благодарен. Надо будет хоть цветочек девушке отправить, что ли?

Когда объявили скорое прибытие, я упаковал книгу и двинулся в сторону выхода, кивнув на прощание соседям по купе. Во-первых, им надо переодеться, во-вторых, мне было откровенно неохота проталкиваться к выходу после остановки поезда.

Сценарий прибытия в замок тоже не изменился. Нас, первокурсников, погрузили на лодки и доставили по озеру. Хагрид с рук на руки сдал нас МакГоннагол и удалился.

— Что ж, — она строго оглядела нас, я равнодушно пялился в стену куда-то поверх ее головы, — Сейчас вы пройдете церемонию распределения. Факультет, куда вы попадете, станет на ближайшие семь лет вашей второй семьей, и, я надеюсь, вы не станете ее позором. Каждый ваш поступок в стенах этого замка будет непосредственно влиять на весь факультет, будь то успех или неудача. За хорошую работу вы будете приносить факультету баллы, за плохую — баллы будут отниматься. В конце года набравшему наибольшее количество баллов будет вручен Кубок Школы. Всего факультетов четыре. Гриффиндор, Слизерин, Рейвенкло и Хаффлпаф. И через некоторое время вы узнаете, на котором из них ваше место. Следуйте за мной.

Она развернулась и направилась в сторону Большого Зала. Ну что ж. Шоу начинается.

Глава 8.

Интерлюдия V.

Немногим ранее.

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, отрешенным взглядом созерцая стену. На столе перед ним лежал, придавленный по углам небольшими статуэтками фениксов, пергамент с письмом. За последний месяц он, наверное, раз сто перечитывал его, это письмо. Письмо от старого друга, ставшего врагом. Побежденного, но не убитого. А теперь — ушедшего за Грань, но по своей воле.

«Мой старый друг!

Мы с тобой много мечтали о Высшем Благе, бессмертии и счастье для всех. Мы долго и трудно шли к своим целям, пусть разными путями, которые в конечном итоге привели нас на поле боя, где я проиграл тебе. Я давно забыл обиду и разочарование. Я осознал и признал свои ошибки, за которые, к слову, я хорошо поплатился. Да и не только я, что отнюдь не облегчает мою совесть. Но — принял. А ты?

С новостями здесь, сам понимаешь, не слишком, но с некоторым опозданием я, все же, узнаю о том, что происходит в большом мире. И знаешь, меня эти новости пугают. Как я понял, ты опять начал свой путь ко Всеобщему Благу. Что ж, ты, конечно в своем праве, как победитель, лидер, Глава. Но молю тебя, мой друг, остановись пока не поздно! Мы оба наделали достаточно ошибок и достаточно горя и смертей принесли в Магический Мир! Не повторяй их!

Я не скажу боле ничего, поскольку никакие мои аргументы не смогут тебя убедить. Мне остается только надеяться на твой разум и твою мудрость. Не позволяй своему идеализму застить тебе глаза!

Ты, верно, думаешь, почему я решил написать тебе, и как мне вообще это позволили. Я ухожу, мой друг. Нет, я не болен, да и не так уж и стар, ты же держишься, хотя такая же старая развалина, как и я. Но нет. Я просто боюсь. Боюсь твоих идей и того мира, который может из них родится. Поэтому, считай это послание последней просьбой умирающего.

Остановись!

Твой друг, соратник, враг, Геллерт.»

— Прости меня, — взгляд Дамблдора упал на часы, до прибытия учеников оставалась всего пара часов, — но эту просьбу я не могу выполнить. От этого зависит все. Но я постараюсь не ошибиться.

Решительно затолкав письмо в ящик стола, директор Хогвартса начал готовится к приветственному пиру.

* * *

Большой зал встретил нас сдержанным шумом. Ученики перешептывались, поглядывая на нас, оценивая, кто куда попадет. Я вздохнул. Прошлое показало, что эти шепотки лично для меня — только начало.

Нет, сейчас я уже, естественно не был тем зашуганым одиннадцатилетним подростком, и вряд ли повышенное внимание к моей скромной персоне могло бы меня сейчас смутить. Привык, знаете ли. Осталось только решить, как бы повернуть все это дело к моей вящей пользе. Слава — далеко не худшее, что может случиться в жизни с человеком, особенно слава победителя. МакГоннагол вынесла табурет и Шляпу, которая тут же исполнила шедевр песенного искусства своего сочинения, и началось распределение.

Неожиданностей не было. Пока все шли к тем столам, куда шли и в моей «прошлой жизни».

— Поттер, Гарри, — а вот сейчас начнется. Я с несколько кривоватой улыбкой на губах, игнорирую удивленное перешептывание за спиной, двинулся сквозь толпу первогодок к табурету.

— Замечательно, давно я не видела такого интересного характера, — зазвучал у меня в голове голос Шляпы, — Ум, умение логически мысли, но нет бескорыстной тяги к знаниям, достойной факультета Ровенны. Храбрость, самоотверженность, честь — да, ты был бы верным наследником Годрика, но тебе ведь не этого хочется? Верность друзьям, трудолюбие в тех вещах, которые тебе интересны — и на факультет Хельги ты бы неплохо вписался. Хитрость, умение выходить сухим из воды, но не хватает амбициозности для факультета Салазара, но желание изменить все — подойдет. Так куда же мне тебя отправить?

— Я полагаю, меня устроит только один вариант, — вежливо подумал я.

— Ты прав, юный Гарри Поттер, — в голове раздался смешок, — С такими планами тебе самое место в...

— Слизерин! — выкрикнула Шляпа. Я с облегчением выдохнул. Первая часть плана была выполнена. Я снял древний артефакт, аккуратно положил на стул и направился к, теперь уже своему, столу.

Недоуменная тишина в Большом Зале сопровождала меня весь тот недолгий путь до стола Слизерина, и, лишь только я невозмутимо занял там место, сменилась громкими возгласами, от негодующе-удивленных до снисходительно-приветственных. Соседи по столу сдержанными кивками поприветствовали меня, обменялись рукопожатиями, сообщив, что более близкое знакомство с факультетом состоится после ужина в гостиной, и указали сосредоточиться на еде.

Я подавил машинальное желание обернуться и посмотреть на преподавательский стол. С окклюменцией у меня было, сами понимаете, никак, поэтому мне не улыбалось случайно наткнуться на глаза Дамблдора. Директора следовало избегать хотя бы до разговора с Северусом. А там посмотрим.

Да и на Снейпа сейчас лучше не пялиться. Тоже тот еще телепат, Моргана его задери. И ведь что у директора, что у зельевара — никакого уважения к личным тайнам. Сволочи. Гениальные сволочи. Оба.

Речь директора я прослушал. Я дико устал и хотел только двух вещей — жрать и спать, вполне в духе моего «любимого» кузена. И если с первым все было в порядке, эльфы уже незаметно подали еду, то второе, как я понял, в ближайшие несколько часов мне не грозило.

Ужин прошел вполне цивилизованно, с разговорами никто ко мне не лез, Малфой со товарищи косо поглядывал, но рот держал на замке, так что, мне даже понравилось. Из речи директора мы выяснили, что самый быстрый способ самоубийства — навестить Пушка, и старосты повели нас в гостиную.

Шел я машинально, долгий день плюс сытная еда сделали свое дело — я спал на ходу. И даже понимание того, что мне еще со Снейпом объяснятся, не могло вывести меня из состояния полудремы. Пароль к гостиной я откровенно прослушал, и когда нас завели внутрь, я сразу поинтересовался, где спальни. Староста скептически оглядел меня, но, тем не менее, взял за руку и сопроводил до комнат, заметив напоследок, что информацию я один фиг в данный момент воспринимать не в состоянии. Но это не избавляет меня от необходимости прослушать вводную лекцию завтра. В исполнении декана. Меня это более чем устраивало, посему я кое-как доплелся до кровати и рухнул спать.

Интерлюдия VI.

Северус Снейп с момента распределения Поттера пребывал в крайне плохом настроении. Не то чтобы присутствие Золотого мальчика на его факультете очень сильно огорчало его — все же следить за ним проще. Но зельевар понимал всю тяжесть проблемы — дети Упивающихся. Аристократы, чтоб их. Но сделать уже ничего нельзя. Оставалось только попробовать помочь ему прижиться на Слизерине.

Войдя в гостиную факультета, Северус обвел взглядом присутствующих. Поттера не было.

— Пьюсси, где Поттер? — осведомился он у старосты.

— Я отвел его спать, сэр, — почтительно ответил слизеринец, — Он засыпал на ходу. Вряд ли он сейчас был бы в состоянии воспринять информацию.

— Что ж, — протянул декан, — Напомните ему с утра, что я буду ждать его после обеда в своем кабинете. И выделите ему сопровождающего. Я не горю желанием разыскивать Мальчика-который-выжил по всему замку.

— Будет сделано, сэр, — кивнул Пьюсси, — Но я бы все же попросил вас отложить речь на завтра, — он кивнул на первокурсников, — Они не в лучшем состоянии, чем Поттер.

Зельевар лишь кивнул, пожелал всем спокойной ночи и удалился из гостиной. Речь речью, но с Поттером нужно поговорить наедине. Неважно, что Дамблдор планировал раньше, сейчас лояльность «избранного» зависела только от Снейпа. Сумеет ли он сделать то, что должна была сделать Минерва? Завтра. Об этом будем думать завтра. А сейчас — расписания, планы уроков и сон.

Проснулся я, как и привык, в семь утра. Потянувшись, я скинул одеяло, быстро оделся и нацепил очки. Пришло время осмотреть место, где я проведу ближайшие годы своей не самой простой жизни.

Вопреки моим ожиданиям и полузабытым воспоминаниям о втором курсе прошлой жизни, помещения Слизерина были очень даже ничего. Спальня была, само собой, выдержана в серебристо-зеленых тонах, каменные стены прикрывали гобелены с изображениями каких-то исторических персонажей, на полу же обнаружился весьма теплый и мягкий ковер. Для разнообразия — темно-серый, без рисунка.

Проскользнув в гостиную, я обнаружил полное отсутствие однокашников, что не могло не радовать — больше времени на оценку обстановки. В принципе, ничего особо удивительного я не обнаружил. Обычная факультетская гостиная. Диваны, кресла, столики для занятий, камин ( в данный момент потухший) — отличалась от комнаты Гриффиндорцев только цветом оформления.

Призвав из комнаты очередной талмуд по теории магии, я разжег камин и устроился с ногами в кресле. По моему опыту, ученики начнут выползать из спален не раньше чем через полчаса, а на завтрак отправятся не раньше восьми. Так что есть время, наконец, по-человечески разобраться в том, кто я есть.

Нет, не поймите меня неправильно. Читать я любил, и много. Но, напомню, в прошлой моей жизни, я слишком редко бывал один, потому и приходилось соответствовать ожиданиям. И книги, которые я действительно хотел почитать, я не мог добыть ни в библиотеке, ни купить, не привлекая внимания. Зато теперь у меня появилась полная свобода действий. Хотя бы пока.

Как я и предсказывал, в полвосьмого начали появляться первые заспанные ученики. Преимущественно — старшекурсники. Я украдкой разглядывал новых соседей. К моему большому сожалению, я слишком много внимания уделял им раньше, да и слишком странным был бы Золотой Гриффиндорец, интересующийся слизеринцами. Теперь же я был намерен устранить это упущение.

— Малфой, где Поттер? — донесся с лестницы чей-то голос.

— Не знаю, — как обычно растягивая слова, произнес хорек... нет, Драко. В этот раз будем ломать устои и стереотипы. — Я за ним не слежу. Но в спальне его нет.

— Кто-нибудь Поттера видел?

— Тут я, — пришлось высунуться из-за спинки кресла. — Что за паника с утра пораньше?

— Полегче, Поттер, — по ступенькам ко мне спускался высокий, светловолосый парень. Он вперил в меня сердитый глаз серых глаз. — Где твои манеры?

— Я же с магглами рос, какие манеры? — ехидно усмехнулся я, решив чуть-чуть поиграть. — Но даже у них принято представляться.

— Потерр, — рыкнул он. — Хотя, учитывая твое состояние, ты мог и не запомнить. Мерлин с тобой. Я — Эдриан Пьюсси, староста пятого курса факультета Слизерин. Пока ты не усвистел на завтрак и по урокам, хочу сообщить, что декан факультета, профессор Северус Снейп желает с тобой побеседовать после обеда.

— Я что-то натворил?! — я округлил глаза. Вот черт. Не думал, что Снейп вызовет меня так рано, надеялся, что он даст «несмышленышу» время обжиться и себе — присмотреться.

— Расслабься, Поттер, — хмыкнул Пьюсси. — Ты пропустил речь декана вчера, и потому он решил сам объяснить тебе, куда ты попал.

Оу. Что ж, будет интересно послушать. О Слизерине я знал непозволительно мало, будем надеяться, что декан просветит.

— И как я туда попаду? — осведомился я. — Замка-то я не знаю.

— Не переживай, — поморщился староста. — Я тебя провожу.

На этом, завершив наш увлекательный диалог, Эдриан испарился в неизвестном направлении, а я пошел обратно в комнату, собрать вещи к урокам. Набив сумку пергаментом, книгами по всем предметам, чернилами и перьями, я спустился обратно. В гостиной уже собирались первокурсники. У участка стены, закрывающей вход, скучающе переминались двое третьекурсников, которых, по-видимому, определили в наш эскорт. Спустя еще пять минут, когда все собрались, мы, нестройной гурьбой, отправились на завтрак.

* * *

Интерлюдия VII

Кабинет Дамблдора.

— Я говорила тебе, Альбус! Я предупреждала, что нельзя отдавать мальчика этим... Дурслям! — Минерва МакГонагл нависала над директорским столом, уперев руки в столешницу.

— Успокойся, дорогая, — директор восседал на своем троноподобном кресле и благодушно поглаживал бороду. — Видимо, произошла ошибка. Вечером вызовем юного Гарри, поговорим с ним...

— А что, собственно, вас не устраивает, дорогие коллеги? — поинтересовался Филиус Флитвик, — Мальчик даже учиться еще не начал.

— Он — гриифиндорец! — воскликнула МакГонагл.

— Шляпа решила иначе, — возразила Помона Спраут.

— А ты что скажешь, Северус? — Дамблдор повернулся к зельевару.

— А что я? — тот лишь пожал плечами. — Я предупреждал, что от вашего... от Поттера стоит ждать одних неприятностей. Впрочем, я пока не удостоился чести пообщаться с ним. Вчера он уснул сразу после ужина. У него назначена встреча со мной после обеда.

— Ну, хорошо, — решил Дамблдор, — Поговори с ним, и встретимся вечером. Можете быть свободны, и удачного всем начала учебного года.

Как только деканы ушли, директор Хогвартса откинулся на спинку кресла и нервно сплел пальцы на животе. Как такое могло произойти? Или что-то прошло мимо него? Но Хагрид же сказал, что все прошло нормально? Видимо, стоит еще раз переговорить с лесником.

* * *

За завтраком мне кусок в горло не лез. И не потому, что я не был голоден. Был, еще как. Но меня откровенно нервировали напряженные взгляды учеников и преподавателей, преследовавшие меня с того момента, как я покинул гостиную. Но кое-что отличалось от прошлого моего приезда. Если тогда три факультета смотрели на меня чуть ли не с обожанием, а четвертый — с высокомерным презрением, то сейчас слизеринцы не обращали на меня внимания, а если и обращали, то были снисходительно-миролюбывы. Остальные же смотрели на меня с подозрением и страхом. Как же. Победитель Темного Лорда и на Слизерине. Чую, если я не позабочусь о тетрадке Риддла как можно раньше и упущу момент, второй год будет у меня очень веселым.

Когда нам раздали расписание, я с облегчением отодвинул недоеденную овсянку и поднялся.

— Нервничаешь, Поттер? — высокомерно протянул Малфой.

— Отнюдь, — хмыкнул я. — Просто не люблю быть экспонатом. С кем имею честь?

На Драко было отрадно смотреть. Я только что ткнул его мордой в его же хваленую чистокровность. Пусть моя мать и была магглорожденной, я все же остаюсь наследником, а теперь уже без двух минут лордом, Поттеров. И он, обратившись ко мне, даже не представившись, нарушил все нормы этикета.

— Так его, Поттер, — хихикнул стоящий рядом Забини. — Позволь представиться, Блейз Марко Забини, наследник рода Забини. К твоим услугам.

— Гарольд Джеймс Поттер, наследник рода Поттер, — я пожал протянутую руку Блеза и улыбнулся, — Без протокола — просто Гарри.

— Позволь представить тебе остальных. Мы-то все между собой знакомы, а ты у нас новичок. Этот невежа, — Забини с ядовитой ухмылкой указал на Драко. — Драко Люциус Малфой, наследник, как ты уже догадался, рода Малфой. Рядом с ним две выдающихся во всех смыслах (тут раздались смешки девушек-первокурсниц, которые с интересом наблюдали представление, стоя рядом) личности. Винсент Октавиан Крэбб, и Грегори Александр Гойл. Наследники соответствующих родов. Наши милые дамы: Персефона Виктория Паркинсон (Панси присела в реверансе. Мне почему-то казалось, что все это было тщательно отрепетировано). Дафна Мэлани Гринграсс (еще один показной реверанс) и, последняя по порядку, но не по значению, Милиссент Корделия Буллстроуд.

Я вежливо поклонился «дамам», как гордо обозвал девченок Блейз, и нацепил на лицо самую вежливую свою улыбку.

— Рад знакомству, господа и дамы.

Малфой покраснел от ярости. Как же, у него, наследника Малфоев, кто-то посмел оспорить право лидерства; его, Малфоя, выставили неотесанным чурбаном перед всем, почитай, курсом! Я, не без удовольствия, скосил глаза на его пышущую яростью физиономию. Драко уже было открыл рот, чтобы высказать все что думает о Забини, но появившийся рядом с нами Пьюсси не дал ему этого сделать.

— Если вы закончили представление, мистер Забини, позвольте мне оказать вам честь и сопроводить столь выдающихся первокурсников на уроки? — ехидно поинтересовался староста.

Тут я не выдержал и рассмеялся. Похоже, почти весь стол слизерина наблюдал за нашим маленьким спектаклем, и Эдриан решил подыграть, окончательно взбесив этим Малфоя.

— С превеликим удовольствием, мистер Пьюсси, — кое-как справившись с весельем, милостиво разрешил я.

Первым уроком, насколько я помнил свой первый...э... первый курс, у нас была трансфигурация, на которую я с Роном в прошлый раз благополучно опоздал. Нынче же, под предводительством старосты, мы прибыли к нужному классу минут за 10 до звонка. У двери уже переминались с ноги на ногу несколько гриффиндорцев. Видимо Перси так и не пришло в голову сопроводить своих перваков на уроки. Ничего неожиданного.

Трансфигурация прошла вполне в соответствии с моими воспоминаниями. Рон опоздал, на сей раз на пару с Дином, МакГоннагл устроила мастер-класс анимагии, нам раздали спички, которые мы должны были превратить в иголки. Я старательно делал вид, что пытаюсь совершить сей невероятной сложности магический акт, а сам наблюдал за остальными. Показывать всем то, что я в достаточной степени владею заклинаниями первого курса, я пока не горел желанием, впрочем, как и притворятся совсем уж незнающим. Поэтому, моя иголка превратилась следом за гермиониной, что привело к добавлению в копилку Слизерина пяти балов. Нечестно! Гермионе МакГоннагл дала десять! Хотя, если сравнивать декана Гриффиндора и Снейпа...

На чарах профессор Флитвик вкратце объяснил нам принципы работы с палочкой и начал обучать нас левитации. Прошло все так же без неожиданности. Мое перо рассекало по классу, Гермиона чуть завистливо смотрела на меня (в этот раз я решил не уступать ей первенство), Флитвик пополнил нашу копилку еще десятью баллами. Звонок возвестил, что урок окончен.

А еще звонок сообщил, что час Х все ближе. Пора было идти на обед, после чего меня ждал весьма любопытный разговор со Снейпом. Я пока не решил, как буду себя вести с ним и дико сожалел, что зелий сегодня в расписании не было. Быть может в этом случае я бы сумел заранее настроить его на менее предвзятое мнение по отношению ко мне, но что уж теперь.

Наскоро пообедав, я дождался Пьюсси, и мы двинулись в сторону кабинета зельевара.

К этому разговору я готовился. Этот разговор я прокручивал в голове сотни и даже тысячи раз с момента моего появления в этой временной линии. И я так и не решил, как лучше себя вести. Можно, конечно, сходу огорошить Снейпа информацией из будущего, но, учитывая, что из себя представляет его молодая версия, мало ли что может пойти не так. Все же, Снейп-младший (нет, ну а как мне еще называть эту версию зельевара?) не отличался особой выдержкой. С другой стороны, смысла затягивать с признанием я не видел. Тащиться за философским камнем повторно мне не улыбалось.

Пьюсси довел меня до двери и с ехидной улыбочкой испарился, пожелав удачи. Я лишь вздохнул. Постучался.

— Войдите!

В святая святых Слизерина, а именно в кабинете их декана, мне бывать раньше не приходилось. Приоткрыв дверь и осторожно скользнув внутрь, я с интересом осмотрелся. Зеленый пушистый ковер на полу, слева от двери — большой камин (кстати, забранный решеткой, чего я у магов обычно не замечал), справа — книжный шкаф во всю стену. Ну и, конечно же, прямо напротив двери — массивный рабочий стол из темного дерева и два стула для посетителей. Завершал композицию непосредственно сам грозный декан Слизерина, гордо восседавший за столом в удобном кресле с темной обивкой.

— Закончили любоваться, Поттер? — выгнув бровь, поинтересовался зельевар. Я кивнул. — В таком случае, присаживайтесь. Поскольку вы решили, что ваша слава позволяет вам пропускать собрания факультета, — я было открыл рот, чтобы вставить слово, но кто б мне позволил? Снейп оседлал любимого конька, — мне приходится сейчас тратить на вас свое личное время, чтобы повторно рассказать вам то, что остальные первокурсники узнали уже вчера. Итак. Я, признаюсь, был весьма удивлен тем, что вы присоединились к моим подопечным, но не в моей власти это изменить. Поэтому запоминайте. Повторять не буду...

— Простите, профессор, — весьма невежливо перебил я, — но это подождет. Для начала я должен передать вам сообщение.

— Вот даже как? — неприятно усмехнулся Снейп. — И от кого же?

— От вас, — я вернул ему усмешку. — Предлагаю воспользоваться легилименцией.

— Что за чушь вы несете, Поттер?! — яростно прошипел зельевар. — Мы в первый раз с вами видимся лицом к лицу!

— Ну, технически, во второй, — ухмыльнулся я.

— Я не считаю вчерашний ужин за встречу.

— Так и я не считаю. Мы виделись в Годриковой Лощине. У тела моей матери.

Да, я бил по больному. Но мне кровь из носу надо было, чтобы Снейп мне поверил. И не просто поверил, а доверился. Иначе все наши планы полетят книззлу под хвост. А мне бы этого очень не хотелось. Все же, война принесла достаточно потерь, которых в этот раз надо избежать.

— Откуда вы об этом узнали?! — враз севшим голосом прохрипел Снейп. На него было страшно смотреть — лицо его побледнело еще больше, черные глаза лихорадочно засверкали. — Кто вам это сказал?!

— Сэр, это неважно, — спокойно отозвался я. — Важно, что я знаю. Все знаю. И про пророчество, и про крестражи, и про план моего воспитания.

— Про какие крестражи? — удивление Северуса было искренним.

— Оп-па. Простите, я думал, вы знаете...

— Так, Поттер, — снова яростное шипение, — сейчас ты мне быстро, четко и, главное, информативно рассказываешь все.

— Незачем. Смотрите сами, — я взглянул ему в глаза. Вспышка заклинания, и мое сознание поплыло.

* * *

Молодой Северус Снейп несколько оторопело смотрел на свою слегка постаревшую копию. Сначала, когда нахальный юнец только заикнулся о легилименции, у зельевара возникло горячее желание отправить его на отработки до конца года, но... Любопытство взяло свое. Ну откуда бы Поттеру, выросшему у тетки вдали от Магического Мира, знать о тонкой науке чтения мыслей?

Теперь же профессор зельеварения напряженно разглядывал свое альтер-эго, поселившееся в сознании мелкого паршивца. Точная копия, только лет на десять старше. Таких методик Северус не знал. Пока, судя по всему, не знал.

— Насмотрелся? — ехидно поинтересовался Снейп-из-воспоминаний. — У нас не так много времени, незачем зря насиловать мозг Поттера, его и так немного. Во-первых, как ты уже догадался, я создал этот слепок, будучи несколько старше, чем ты сейчас. Потому, настоятельно советую тебе быть внимательным и запомнить все, что сейчас я тебе покажу. Во-вторых, твоя задача — помочь Поттеру. Как именно — разберетесь сами, оба не маленькие. Ну и, в-третьих. Возьми себя в руки! Поверь, ни от Лорда, ни от Дамблдора ничего хорошего тебе не будет. Проверено на личном опыте.

— Но что все это значит?! — Снейп-настоящий с трудом, но сдержался от крика.

— Все по порядку. Слепок не предназначен для ответов на другие вопросы, за исключением этого. Это запись. Потому — слушай, смотри и запоминай. Остальное спросишь у Поттера.

* * *

Сознание возвращалось медленно. Странно, насколько я помнил, процесс легилименции должен был проходить несколько иначе.

— Поттер? — голос Снейпа набатом ударил мне в уши, я слабо застонал. — Вот, выпей. Странный эффект.

Моих губ коснулось стекло пузырька с зельем. Я автоматически сделал пару глотков.

— Ну как? — теперь звуки не причиняли мне такую боль, потому я слабо кивнул и попытался получше устроиться в кресле.

— Что это было? — поинтересовался я у зельевара, поправляя очки.

— Подозреваю, что побочный эффект от ментального слепка, — Снейп вернулся обратно за стол. — Я так понимаю, это заклинание было впервые опробовано на вас. Как и заклятье переноса.

— Экспер-р-риментаторы, Мордред вам в душу, — ругнулся я. — Хоть скажете, кто был вашим таинственным напарником в будущем?

— Следите за речью, Поттер, — шикнул на меня зельевар. — Люциус Малфой.

— А. Ну тогда я не удивлен, — я потер виски. Головная боль почти прошла, но неприятные ощущения все еще имели место быть. — Что вы увидели?

— А вы не в курсе?

— Судя по всему, мое сознание отключилось в момент активации вашего слепка. Так что да, не в курсе.

— Вкратце, — Снейп побарабанил пальцами по столу, что вызвало очередной приступ пульсации у меня в висках, — мне известны события семи лет вашего обучения, обстоятельства мнимой гибели меня и Дамблдора, ну и информация о крестражах.

— Дайте еще вашего замечательного зелья, — попросил я, — башка трещит. У вас есть вопросы?

— По большому счету — нет. Но я хочу уточнить. Что именно вы намереваетесь предпринять?

— Я?! — моему возмущению не было предела. — Когда я согласился на этот эксперимент, мне было обещано, что я смогу жить своей жизнью и не лезть во всю эту бучу во второй раз!

Снейп ехидно улыбнулся и промолчал. Вот же гад слизеринский. И ведь ничего уже обратно не вернуть. Поэтому, как бы я тут ни кочевряжился, а принять участие в этой идиотской пьесе мне придется.

— Нет, — я твердо взглянул декану в глаза. — В этот раз Я ничего делать не буду. В конце концов, я уже получил свое за помощь этому гребаному миру. Хотите совета — пожалуйста. Хотите информации — не вопрос. Но лезть под палочки в этот раз я не собираюсь. Я бы вообще предпочел обойтись без смертоубийств, если получится.

Снейп задумчиво окинул меня взглядом. Видимо, шаблон бесшабашного гриффиндорца с треском развалился. Да, Северус. Я не мой отец. И уже даже не тот мальчик, каким был годы назад. Я хочу покоя. И я его, мать вашу, заслужил! Хотите что-то изменить — меняйте. А я поиграю в Дедушку Дамблдора — буду сидеть в сторонке, улыбаться в отсутствующую пока бороду, жрать какие-нибудь вкусняшки и давать мудрые советы.

— Хорошо, Поттер, — медленно кивнул зельевар. — Но ты же понимаешь, что совсем отойти в сторону ты не сможешь? Если я правильно понял идею моего будущего я, то ты должен стать знаменем третьей стороны. А по возможности — возглавить ее.

— Ну уж нет! — вскинулся я. — Никого возглавлять я не собираюсь!

— У вас нет выбора, к сожалению, — ага, как же, сожалеет он. — Но это будет не сегодня. И даже не завтра.

— Успокоили, — буркнул я.

— Ладно. Идите. Я так понимаю, лекцию о правилах поведения на факультете вам читать не надо?

— На самом деле — не помешало бы. Я ж гриффиндорец, как-никак.

Следующие полчаса я провел не без пользы. Снейп весьма красочно описал нравы, царящие на Слизерине. Все оказалась не так плохо, как я предполагал. Вне факультета все мы — единая, дружная семья. Внутри — как получится. Единственный запрет — кровная вражда. А так — устраивайте социальные отношения, как хотите. Нормальное, в принципе, положение вещей. Все как в жизни.

От декана я выбрался, в общей сложности, через четыре часа. На ужин идти рано, уроки делать — серьезно? Поэтому я решил отправиться в Выручай-комнату. Не то чтобы я намеревался прямо сейчас забрать диадему — лежала столько лет, полежит еще чуть-чуть, но хотелось просто убедиться, что в этом временном отрезке все идет так, как положено.

Разговор со Снейпом прошел более или менее нормально, хоть я и повыпендривался для порядка, но предвидел, что просто так пожить в свое удовольствие мне не светит. Радует, что сейчас мне не придется справляться со всем этим дерьмом в одиночку. Пусть тогда со мной и были Рон и Гермиона... А, да что говорить. Сейчас я твердо намеревался изменить свою жизнь к лучшему. И моя слава Мальчика-Который-Выжил в этот раз мне поможет.

* * *

Интерлюдия VIII

Кабинет Дамблдора

— Ну, что скажешь, мальчик мой? — директор Хогвартса сидел, уперев локти в стол, и смотрел на декана Слизерина поверх сцепленных перед лицом пальцев.

— Все, как я и предполагал, — презрительно процедил Снейп. — Мальчишка абсолютно невоспитан и высокомерен. Весь в папашу. Но, как это ни странно, с таким поведением он вполне органично впишется в компанию учеников факультета. Младший Забини уже взял над ним шефство.

— То есть, юному Гарри будет хорошо на Слизерине?

— Этого я не говорил, — ухмыльнулся зельевар. — Но никаких предпосылок для перераспределения я пока не вижу. Судя по отзывам профессоров, юнец неплохо справился сегодня на уроках. Нам остается только ждать.

Альбус Дамблдор кивнул, отпуская подчиненного, и задумался. Минут через пять раздался стук в дверь.

— Да-да, входите.

— Эта, господин директор, вызывали? — Хагрид неуклюже протиснулся в кабинет.

— Да, друг мой. Расскажи-ка подробнее, как прошла твоя встреча с юным Поттером.

— Ну, дык эта, — лесник с видимым усилием втиснул свое необъятное тело в кресло перед директорским столом, — все как вы приказали. Я принес письмо, парень сказал, что у него все уже есть. Я передал ему билет.

— Так. Стоп. — Дамблдор помассировал виски. — Что значит — у него уже все есть?!

— Ну, эта... Он сказал, что все купил, — лесник явно занервничал, не понимая, что он сделал не так.

— Ладно, Хагрид, успокойся. Ты ни в чем не виноват. Ступай, я узнал все, что хотел.

Когда за лесником закрылась дверь, старый маг со злостью хлопнул ладонью по столу. Видимо, Петунья все же рассказала мальчишке о его семье. Плохо. Очень плохо. Но придется работать с тем, что есть.