Немного истории (джен)

Автор: silverbirch

Четвертый драббл из серии «Мы тоже люди».

Аннотация: Люциус Малфой размышляет о своей жизни. И о том, чему учить внука. «Для истории отдельный человек не значит ничего. Я — только звено в цепи, которая не должна прерываться».

Я много времени провожу в этом кресле. Отсюда открывается лучший вид на поместье. На ту его часть, что осталась после выплаты репараций. Наш род любовался этим видом почти тысячу лет, а тем, что расстилается до горизонта — гораздо дольше.

Историки пишут, что мы появились на острове в свите Вильгельма [1], когда тот прибыл, чтобы заявить права на трон, принадлежавший ему по праву рождения. Это правда, но не вся. Мы вернулись на остров вместе с Вильгельмом, вернулись ровно через тысячу лет после того, как Светоний заставил нас уйти [2]. Тогда мы звались «Маолафвр» — «Великие слуги». В силу чистой случайности, когда прозвище приспосабливали к вульгарной галльской латыни, получилось «Малфой» — «Дурная вера».

Мы всегда были слугами, потому и выжили. Ни один из моих предков не стал Министром Магии, да они и не стремились к этому. Власть — это ответственность и возможность потерпеть поражение. Гонты и Певереллы искали власти, и их имена остались только в учебниках. А Малфои все еще здесь. Мы не стремились на первые роли, и свое влияние — и состояние — прибрели, поддерживая тех, кто поднимался на самую вершину. Такая поддержка по необходимости опирается на трезвый расчет, потому что династии приходят и уходят, политика меняется, даже вера — и та не остается в неприкосновенности.

Когда сегодня рассуждают, стоит ли рисковать своей шеей, речь идет об ущербе для репутации. Когда своей шеей рисковали мои предки, речь шла о плахе и палаче. Мы всегда служили тем, кто имел наилучшие шансы на победу. Мы умели заключать сделки, плыть по ветру и менять лошадей на переправе. Мы оставались живы.

Удача временами нам изменяла, но главное оставалось неизменным. Наши корни уходят глубоко в землю. Мы, и такие как мы — краеугольный камень, без которого не стоит общество. Это то, чего никак не могут понять Уизли и им подобные. Они думают, что общество — это когда люди договорились между собой, как им жить, и могут поменять правила в любой момент, когда сочтут удобным. Они не понимают, что такое кровь. Они не видят разницы между беговым жеребцом и вьючной клячей, породистым псом и дворнягой.

Беговой жеребец выигрывает скачки, потому что его бережно выводили именно для того, чтобы он наилучшим образом соответствовал своему уделу в жизни. У клячи тоже свой удел, но никто в своем уме не выставит ее на беговую дорожку. Мы — хранители традиций. Мы храним чистоту породы против захватчиков, которые стремятся нас ослабить. И да, я имею в виду магглов и полукровок, хотя, вне всякого сомнения, в нашем прекрасном новом мире эти слова скоро запретят произносить. Ведь у нас все равны, и любой выскочка имеет те же права, что и чистокровный колдун.

Я ненавижу магглов не больше, чем ненавижу лис. Но если лисы угрожают моим овцам, я не стану сидеть, сложа руки. Колдуны могущественны, но их мало. Магглы могут гибнуть тысячами, а для нас невосполнима любая потеря. Мы можем выжить, только сохраняя тайну. Хотя мои предки когда-то выступали против Статута Секретности, Статут спас нас всех. И тем не менее мы год за годом позволяем тем самым людям, от которых он призван нас защитить, проникать в наши дома и наши школы. Они понятия не имеют о нашей истории. Нашей подлинной истории. Они не знают, что такое подлинная верность. Им скармливают байки о мудрых волшебницах и коварных злодеях, которые они путают с собственными верованиями, и они готовы жечь нас на костре. Магглорожденные ведьмы и колдуны — это величайшая угроза нашему существованию. Стоит нескольким изменникам пренебречь образованием, которые мы им даем, и те тайны, что мы им открываем, нас же и погубят. Поэтому я, и такие, как я, поддержали Повелителя.

Он был нашей надеждой на то, что удастся сохранить и наше общество, и нас самих. Мы знали, что с одной стороны его происхождение безупречно, и предпочли закрыть глаза на другую сторону. В определенном смысле это даже считалось преимуществом: он разбирался в тех, с кем нам приходилось сражаться. И хотя сам он стремился господствовать в обоих мирах, нас, его последователей, это не беспокоило. Нам нужно было, чтобы он встал на стражу неприкосновенности и чистоты нашего общества. Такова была цель и она оправдывала средства. Мы стояли и смотрели, как он призывает оборотней и великанов, потому что те могли пригодиться для очищения нашего мира.

Не думаю, что бы он долго протянул после этого. Его наемников ликвидировали бы вместе с ним. Повелитель был нужен для того, чтобы достичь победы, а чтобы править после нее, требовались другие, с кровью почище. Были разработаны соответствующие планы, а Малфои, само собой, готовы были оказать им полную поддержку, как это у нас заведено.

Я часто гадал, чем бы занялась в послевоенном мире моя недоброй памяти свояченица Беллатрикс, если бы эти планы удались. Думаю, погибла бы, защищая своего господина: она придерживалась саксонских взглядов на верность. В отличие от нее я не участвую в сражениях, которые уже проиграны. Когда Повелитель исчез в первый раз (и по всем расчетам, погиб), она избрала бессмысленную дорогу славы и поплатилась пятнадцатью годами Азкабана. Считая себя мученицей за великое дело, она вела себя как последняя дура. Не вернись Повелитель, она бы сгнила в Азкабане, не добившись ровно ничего.

Я оставался жив. Мне не стоило большого труда сделать вид, что я действовал по принуждению, а в гринготтской кладовой хватало золота, чтобы придать искренности моему раскаянию. Я остался на свободе, потому что должен был воспитать своего сына так, как подобает Малфою. Конечно, обернись всё к худшему, Нарцисса справилась бы не хуже меня. Она доказала, что является верной и преданной супругой, достойной нашего имени. Она понимает, что мы не владельцы, мы — опекуны, и наша задача — сохранить род. Она честно выполнила свой долг. Пожалуй, дай я волю слабости, я бы сознался, что люблю ее. Я признателен родителям за их безупречный выбор жены.

Меня не слишком взволновала гибель Повелителя. Да, я испытывал некоторое сожаление, что не смогу увидеть триумф чистокровных родов, но то, что сейчас называют первым пришествием Волдеморта, сильно встряхнуло магическое сообщество. Надо было только дождаться, чтобы появился новый вождь, а ждать в нашем роду умеют. Когда я смотрю на наше родовое древо, простирающееся в глубокую старину, я знаю, что нас ждет такое же долгое, а может, и дольше, будущее. Я обеспечил преемственность, и теперь мы можем ждать (если понадобится, ждать поколениями), чтобы появился новый вождь.

Его воскрешение стало для меня неожиданностью, хотя и приятной. Появилась надежда, что у увижу победу чистокровных еще при жизни. Мне было столь же нетрудно убедить Повелителя в своей преданности, как Корнеулиса Фаджа. Все властители одинаковы: жаждут верности, но не склонны слишком пристально дознаваться об ее истоках. Изъявления покорности, как правило, оказывается достаточно.

Я вернулся к своему прежнему господину и стал выполнять его волю. Бывают времена, когда самый осторожный человек вынужден рисковать, и я рисковал. Несколько раз мне случилось быть на самой грани, но это было неважно. Важно было, чтобы мой сын оставался в безопасности, пока не достигнет совершеннолетия. Если бы моя смертью обеспечила ему место в рядах победителей, я бы погиб не зря.

Впереди маячило новое сражение, и вынужден признать, что позволил своему влиянию пошатнуться. Мое поведение в Министерстве Магии вызвало нарекания, а неспособность Драко выполнить порученное ему задание еще сильнее ухудшила наши позиции.

К тому моменту, когда мы собрались под Хогвартсом, я полностью утратил веру в Повелителя. Человека меньшего калибра это бы погубило, но я умею находить силы в древности нашего рода. Поражения уже случались в прошлом, и, без сомнения, случатся в будущем. Фортуна переменчива. Для истории отдельный человек не значит ничего. Я — только звено в цепи, которая не должна прерываться. Мой первостепенный долг — зачать наследника и передать ему фамильное достояние, по возможности в полной неприкосновенности. Поэтому было необходимо, чтобы хотя бы один из нас выжил. Иначе все было бы зря. Но Драко оказался замешан в происходящем сильнее, чем я планировал. Это никуда не годилось: я не мог позволить, чтобы мы рисковали оба, и мой сын погиб раньше, чем я сам.

Разумеется, случись такая беда, дело можно было бы поправить, хотя и не без некоторых неудобств. Нарцисса более не способна к деторождению, и чтобы обеспечить род наследником, ей пришлось бы найти замену. Малфои всегда отличались строгостью правил — мы признаем только законных сыновей. Мне было бы жаль расстаться с Нарциссой. Как я уже говорил, она — образцовая супруга. Не сомневаюсь, что она бы все поняла и отступила в сторону, а я, само собой, достойно бы ее обеспечил.

Но я думал, что погибну первым, скорее всего, от руки Повелителя, который к тому моменту совсем себя не контролировал (очевидно, сказывалось отцовское наследие). Мы с Нарциссой приложили все усилия, чтобы найти Драко и убедиться, что он в безопасности. Признаюсь, что та уловка, с помощью которой она обеспечила нам доступ в замок, приводит меня в восторг. Моя покойная матушка никогда не оказывалась в подобном положении, но не сомневаюсь, что, если бы на кону оказалась моя жизнь, она поступила бы также. Наши женщины знают, как выполнять свой долг, и Драко выжил, чтобы продолжить род.

И теперь я провожу дни, сидя в кресле и любуясь землями, которые принадлежат роду уже тысячу лет. Через окно я вижу, как мой сын гуляет по саду с внуком. Драко выполнил свой долг и обеспечил преемственность поколений.

Скорпиус еще очень мал, и ему многое предстоит узнать. В этом моя обязанность, как деда. Я расскажу ему о нашей долгой истории, и о том, чего она требует от него. Я расскажу ему, что сейчас удача нас покинула, но так бывало и раньше, и мы поднимались, и поднимемся снова. Я научу его, что значит зваться Малфоем.

Я расскажу ему, что когда-нибудь настанет день и явится новый вождь, который поведет чистокровных на победную битву. И объясню, что Великие Слуги должны быть готовы выполнить свой долг.

Примечания:

1. Вильгельм — герцог нормандский, он же Вильгельм Бастард, он же Вильгельм Завоеватель, в 1066 году разбивший саксов в битве при Гастингсе. Существуют разные мнения о его действиях: одни считают, что он завоевал чужую страну, другие (как Люциус Малфой) — что он получил трон, на который имел все права.

2. Имеется в виду Гай Светоний Павлин, наместник Римской Британии, успешно изгнавший из нее друидов в 61 г. н.э. С римской администрацией даже волшебникам было не сладить!

Размещено по адресу: https://www.fanfiction.net/s/8186112/4/I-too-am-Human.