Far Beyond a Promise Kept (джен)

Дождь колотил по Снейпу, пока тот шагал по узкой дорожке, преступая через большие трещины. Их дорожка требовала ремонта уже почти пятнадцать лет, и сорняки давно проросли сквозь камни.

Защитные чары не покрывали узкий проход между домом его детства и соседями, но вот на стену дома они распространялись, а потому он слегка коснулся ее рукой, проходя мимо. Не прошло и минуты, как он добрался до передней двери и встал, скрестив руки, под дождем, пока дверном оконце не показалось хмурое лицо.

— Что ты натворил на этот раз?

Из-за многолетней привычки курить голос прозвучал хрипло, да и годы обвинений в его адрес тоже не помогали.

— Здравствуй, мама, — ответил Снейп, заходя в маленький коридор.

Она захлопнула дверь позади него, отчего безделушки на полке перед лестницей задрожали.

— Если ты пришел читать мне нотации, то лучше засунь себе в рот носок и не трать воздух, — предупредила Эйлин, проходя за Снейпом через гостиную на кухню.

— Даже и не собирался, — с сарказмом ответил Снейп. — Где папа?

— Наверху, утопает в сигаретном дыме, — фыркнула она, наблюдая за тем, как Снейп достает из чулана под лестницей коробку. Выкрашенная в безрадостный желтый цвет кухня была грязной и старой, а угрюмая погода за окном делала ее еще более тусклой, поскольку у двух ламп над их головами просто не хватало мощности, чтобы разогнать тени.

— Тебя избегает? — мимоходом спросил Снейп, роясь в коробке со старыми игрушками в попытке что-то отыскать.

— Скорее всего, — ответила Эйлин, изучая его. — Есть хочешь? Опять тощий, как палка.

— Я вешу ровно столько же, сколько и в последний раз, когда ты меня видела, — сказал Снейп, зачем-то засовывая руку в карман. Он достал конверт куда большего размера, чем мог бы поместиться туда, и отдал его матери, а затем повернулся обратно к чулану.

Эйлин открыла конверт, и ее взгляд смягчился при виде пачки пятидесяти фунтовых купюр.

— Ограбил кого-то? — спросила она, хотя в ее сарказм просочилась толика благодарности.

— Фокусы показывал, — ухмыльнулся Снейп, отвечая так же, как и всегда. Обычно он отдавал родителям около тысячи фунтов каждые два-три месяца. Его мать притворялась, что они принимали его подачки, только чтобы скрыть свидетельства его “воровства”, а Снейп делал вид, что таким образом не пытался извиниться за то, что натворил в юности. — Ага, — сказал он, и повисшее между ними понимание испарилось. Он вышел из чулана, держа маленькую пластиковую фигурку. То был не Супермен, и не Человек-паук, и даже не Бэтмэн, то была фигурка Пожирателя Смерти. Когда Снейп опустил ее на пол и отменил наложенные на нее чары, фигурка выросла в полный рост. Это был обыкновенный манекен в униформе, которую Снейп начал с него снимать.

— И чья же она? — спросила его мать, кладя три ложки растворимого кофе в кружку.

— Эвана Розье, — ответил Снейп, складывая одежду и кладя маску сверху.

— Розье? — спросила Эйлин, обыскивая маленькую кухню на предмет сахарницы. — Он где-то скрывался? Никто не слышал о нем со времен первой войны.

— Скрывался, в шести футах под землей, — пояснил Снейп, засовывая одежду в сумку и избавляясь от манекена. — Его убил Аластор Грюм.

— О, и ты собираешься притвориться им? — спросила Эйлин, награждая Снейпа суровым взглядом. — Интересный трюк по возвращению из мертвых. Никто из нас больше на такое не способен.

— Многие так поступили после падения Темного Лорда, — ответил Снейп. — А обмануть мне надо пару идиотов.

Эйлин посмотрела на него, прищурившись, пытаясь понять его намерения, но Снейп давно научился скрывать свои замыслы.

— Ты думаешь, он возвращается, — заявила Эйлин, скрещивая руки на груди, закрытой изношенным фартуком. Она все еще держала чашку с горячим кофе, и Снейп видел, как кожа у ее локтя покраснела от жара.

— Только не говори, что сама это не чувствуешь, — огрызнулся Снейп. Выражение его лица тут же виновато смягчилось, но вслух он ничего не сказал. Его родители не стали покидать страну во время первой войны, а Снейп не успел вернуться домой вовремя в тот вечер, когда их сделали мишенью. Его мать успела скрыться, а вот отец…

— О, я вижу знаки, — ответила Эйлин, не пошевелившись. — И я снова вижу, как ты бросаешься в этот омут без оглядки. А как же Дамблдор, мальчик?

Снейп повернулся к выходу из кухни, возвращаясь в гостиную, где он начал водить пальцами по книжным полкам.

— Дамблдор верит в меня даже больше, чем десять лет назад, — прокомментировал Снейп, доставая книгу по генеалогии.

— У тебя такое выражение на лице, словно ты собираешься эту его веру подорвать, — прокомментировала Эйлин, стоя рядом с лестницей.

Снейп чуть наклонил голову вперед, а затем нагнул ее в бок, хрустнув шейными позвонками.

— А ты все еще не простила меня за то, что я разрушил твою, мама, — сказал Снейп, поворачиваясь к ней лицом. У него было чувство, которое он испытывал в детстве, когда смотрел на директора после того, как в очередной раз попадал в неприятности.

— Ты не веру мою разрушил, — сказал Эйлин, кивая сыну. — Ты разбил мои ожидания.

Снейп закатил глаза, вновь возвращаясь в свое обычное саркастичное состояние.

— Не начинай.

Он пересек комнату и подошел к входной двери, по дороге убедившись, что его пальто было застегнуто на все пуговицы.

— Тебе нужно осесть где-то. Завести семью, — продолжала Эйлин, игнорируя его предупреждение. — Это не так плохо, как ты думаешь.

— Даже думать не буду, что на это ответить, — сказал Снейп. Он быстро наклонился и клюнул мать в лоб, крепко держа книгу в руке. — Возможно, после войны. До свидания, мама, — сказал Снейп, едва уклонившись от легкого проклятья, выскользнув за дверь. Он подождал тридцать секунд, а затем сунул голову обратно. — Ты уедешь, когда он вернется?

На секунду ее строгая маска пала, и Снейп увидел свою мать, какой он помнил ее из детства, ту, что утешала его, когда одноклассники из начальной школы издевались над ним. Сверху донеслось шарканье, когда его отец очень медленно направился в спальню, опираясь на крепкую трость.

— Да, — ответила Эйлин. — Разве я уже не говорила?

Снейп кивнул, и его напряженные плечи чуть расслабились. Он постучал костяшками пальцев по дверному проему, ненавидя неловкие секунды прощания, которые случались каждый раз, когда он приходил в этот дом.

— В следующий раз я не опоздаю, — наконец сказал Снейп, выходя из дома и направляясь прочь прежде, чего его мать успела ответить.

* * *

Существовало не так много мест, где можно было встретиться и поговорить, не вызвав лишних подозрений. Это Снейп усвоил быстро, когда стал Пожирателем Смерти, а потом и шпионом, и по сей день ненавидел многочисленные крошечные кафе, в которые ему приходилось захаживать. Сидеть, ждать, поигрывая чайной ложкой, и слушать важные части разговора, пытаясь одновременно не дать остальным ничего узнать. Но в этот раз место встречи предлагал он, а потому проходила она в парке в Ньюксл-апон-Тайн.

Снейп пришел раньше, одетый во все черное, накинув мантию из униформы Эвана Розье и изменив черты лица, чтобы быть на него похожим. Маска лежала в сумке, но Снейп не думал, что она понадобится ему более чем на пару секунд, чтобы подтвердить, что он именно тот, кем пытался казаться.

Выбрав скамью неподалеку от футбольного поля, Снейп облокотился о дерево слева от нее и стал ждать. Его глаза сканировали парк, уделяя особое внимание тенистым рощицам, которые, по его мнению, Петтигрю мог выбрать для аппарации. На поле перед ним проходил довольно оживленный матч, хотя весь шум создавали родители, рассевшиеся по краям. Играли, похоже, подростки, поскольку только они бы не обратили никакого внимания на холод и грязь под ногами.

На мгновение Снейп позволил себе порадоваться тому, что Поттер не выказывал никакого желания заниматься подобными видами магловского спорта. Он знал, что все равно бы приходил на матчи, стоял бы у края поля и сердито смотрел бы на любого другого родителя, попытавшегося завести с ним разговор, в то время как маленький идиот носился бы полю, пытаясь свернуть себе шею. К счастью, у Поттера хватало таланта на то, чтобы полностью сосредоточиться на квиддиче, против которого Снейп ничего не имел против и где он мог в открытую использовать магию, чтобы излечить любые серьезные травмы.

Когда со стороны поля вновь донесся вопль болельщиков, знаменующий очередной гол, Снейп услышал болезненно громкий звук плохо исполненной аппарации, раздавшийся со стороны деревьев. Мгновение спустя оттуда показался Петтигрю, выглядевший даже хуже, чем обычно.

— Святые угодники, тринадцать лет прошло, ты не мог купить себе новую одежду? — резко спросил Снейп, когда Петтигрю приблизился.

— А ты вот неплохо одет для того, кого считают мертвым, — усмехнулся Петтигрю, похоже, совершенно не обратив внимания на замечание о своей внешности.

— О, не стоит верить всем слухам, — ответил Снейп, по-прежнему стоя, облокотившись о дерево и скрестив руки на груди. — Грюм тот еще псих. С него станется кричать о том, что он убил королеву, когда на его глазах всего лишь упала корона.

Петтигрю издал жуткий писклявый смех, который, к счастью, продлился лишь пару секунд.

— Значит, только ты остался? — спросил Петтигрю, и Снейп тут же почувствовал, что это была проверка.

— И те, что в Азкабане, — ответил он, отталкиваясь от дерева и подходя ближе к Петтигрю. — Которые, я не сомневаюсь, гордо отбывают свой срок за верность. Я же нахожу, что гораздо полезнее Темному Лорду за пределами тюрьмы.

— И ты готов вернуться? — спросил Петтигрю, острый взгляд его маленьких глаз был устремлен на Снейпа, а выражение лица делало его совсем уж похожим на крысу. Снейп не сомневался, что о его предложении будет доложено Темному Лорду, а потому очень осторожно придерживался роли Розье. Скорее всего, Петтигрю отклонит его следующее предложение, чтобы не потерять благоволение Темного Лорда. И все же Снейп подавил страстное желание вытянуть руки и сломать ему шею.

— Я никогда и не уходил, — шелковым голосом сказал он. — Вместо этого я занимался исследованием, и, как понимаю, вам нужен зельевар.

— Не знал, что ты способен на это, — сказал Петтигрю. Его палочка дернулась, когда он окинул парк взглядом.

— И все-таки ты все еще здесь, что наводит меня на мысль, что твоя потребность куда больше, чем ты хочешь признавать, — заключил Снейп.

— Наш бывший зельевар, возможно, переметнулся во время прошлой войны, — осторожно признал Петтигрю.

— К счастью для меня, — ответил Снейп. Он потянулся к сумке, которая была у него при себе, и широко открыл ее, чтобы Петтигрю успел разглядеть внутри маску. — Волчелычное зелье. Уверен, ты сможешь найти, на ком его протестировать, чтобы убедиться в моих навыках. Буду ждать твою сову на этот почтовый ящик, — сказал Снейп, сунув Петтигрю кусочек пергамента и флакон с зельем.

— Волчелычное зелье? — пробормотал Петтигрю, похоже, для себя.

— Полагаю, время поджимает? — спросил Снейп, которому встреча уже успела наскучить.

— Не совсем, — высокомерно ответил Петтигрю, словно сообщал о делах, связанных с королевской персоной. — Время перерождения — это весна, а не поздняя осень.

Снейп приподнял бровь, а затем окинул взглядом унылый серый пейзаж вокруг. Грязь засохла и раскрошилась, а трава пожухла, дожидаясь, когда ее укроет первый снег.

— Значит, до зимы, — сказал Снейп, кивая и отходя обратно к дереву. В его кармане лежал маленький портал, который должен был вернуть его в Хогвартс, потому что в школу нельзя было аппарировать напрямую, не говоря уже о том, что аппарацию порой возможно было отследить.

— Сначала нужно проверить тебя, — ответил Петтигрю, подняв флакон с зельем и встряхнув его.

Снейп скривился, раздраженный тем, что его разум понимал важность того, чтобы Петтигрю продолжал жить, а потому вновь подавил желание прикончить его на месте.

* * *

Гарри крался вдоль стены, заводя Рона и Гермиону глубже в подземелья. На Карте Мародеров была маленькая комната, помеченная словом “Музыка”. Она была слишком мала, чтобы быть учебным классом, а потому Гарри стало интересно, не была ли эта комната предназначена для музыкальной практики. Если так, то он надеялся отыскать там что-то, что поможет ему справиться с воем, доносившимся из яйца и разгадать загадку.

— Сколько нам еще идти, Гарри? — прошептала Гермиона, игнорируя Рона. Она все еще злилась на него из-за его попытки пригласить ее на Святочный бал, но в башне ей тоже просиживать не хотелось, а потому она последовала за ними.

Почти все остальные были наверху в Большом зале, наслаждались остатками рождественского завтрака, но в подземельях каждый звук разносился жутким эхом, а потому они старались вести себя как можно тише.

— Чуть подальше кладовой с зельями, — прошептал Гарри в ответ. Он еще раз быстро глянул на карту, недоуменно моргнув из-за того, что там увидел. — Почему мистер Крауч здесь?

— Крауч? — спросил Рон, наклонившись, чтобы взглянуть на карту. — В Рождество?

— И не только он, — сказала Гермиона, указав на еще одно имя, приближающееся к ним со стороны кухни. — Игорь Каркаров тоже здесь.

— Они направляются сюда, — сказал Гарри, быстро складывая карту и засовывая ее в карман. — Планы меняются.

Они едва успели заскочить в комнату, понадеявшись, что та окажется пустой, когда по коридору вдруг разнесся голос профессора Грюма.

— Смотрите-ка, а вот и трус собственной персоной, — сказал Грюм с куда большей злобой, чем в тот раз, когда он превратил Малфоя в хорька.

— Я не трус, — прошипел Каркаров, и его голосом эхом разнесся по коридору.

— Нет-нет, ты прав, — фыркнул Грюм. — Ты просто доносчик.

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. Доносчик? Рон одними губами произнес “турнир”, но Гарри покачал головой. Каким-то образом он знал, что речь шла о чем-то посерьезнее турнира.

— Я буду приглядывать за тобой, Игорь, — предупредил Грюм, стук его деревянной ноги о каменный пол разносился по коридору. — И я прослежу, чтобы ты заплатил за то, что сделал.

Внезапно Гермиона чихнула в рукав, сумев заглушить большую часть звуков, но и этого хватило, чтобы разговор между Каркаровым и Грюмом резко оборвался.

— Простите, — прошептала Гермиона, и они лихорадочно принялись искать другой выход из странной пустой маленькой комнаты, в которой прятались. Стук трости о каменный пол подсказал Гарри, что Грюм был неподалеку, а все они понимали, что подслушанный ими разговор явно не предназначался для студентов.

— Черт, — сказал Гарри, ударяя по стене рукой. — Здесь должен быть какой-то выход.

Ни на одной из стен не было никаких намеков на дверь, но едва Гарри убрал руку от стены, как заметил, что в том месте, которого он коснулся, начало проступать дерево. Бросив яйцо Рону, Гарри начал быстро ударять обеими руками по стене. От прикосновения его пальцев камень менялся, и за пару секунд перед ними показались дверь.

— Внутрь, внутрь! — торопливо зашептала Гермиона.

Все трое втиснулись в дверной проем одновременно, в то время как стук трости становился все громче и громче. Гарри тихо прикрыл дверь за ними, надеясь, что она сольется со стеной, но проверить это у него не было возможности.

— Отойдите от двери, — прошептал он. — Грюм может видеть сквозь них.

Они все отошли назад, уставившись на дверь, словно дожидаясь, когда Грюм или Каркаров ворвутся внутрь. Спустя пару мгновений, когда стало понятно, что этого не произойдет, Гарри облегченно выдохнул.

— Мы были на грани, — ухмыльнувшись, сказал Рон.

Он протянул яйцо обратно Гарри, и они отошли еще дальше от двери, чтобы получше осмотреть комнату, в которой оказались. Это была весьма изыскано отделанная ванная комната, хотя Гарри считал, что она больше походила на бассейн. Посреди комнаты располагалась огромная круглая ванна с подводными сидениями. Справа от них вдоль стены стояла длинная скамья со стопками полотенец, а через витражное окно с изображением русалок лился яркий свет. Слева же стояли плетеные кресла, а в дальней стене была обыкновенная маленькая дверь, рядом с которой, что было странно, стоял столик с закусками.

— Что это за место? — спросил Рон, окидывая комнату и высокий потолок взглядом.

— Что-то вроде личной ванны, скорее всего, — ответил Гермиона, стоявшая рядом с Роном. — Нам, вероятно, не стоит здесь находиться.

— А когда мы бывали там, где нам быть стоило, — сказал Гарри, подойдя к бассейну. — Интересно, насколько вода в нем горячая...

Он запнулся о маленькую выбоину в мозаичном полу и полетел вперед. Яйцо выпало у него из рук и на их глазах отскочило от пола под странным углом, плюхнувшись в бассейн.

— Классно, — буркнул Гарри, растянувшийся на полу.

— Невезуха, приятель, — сказал Рон, державшийся на безопасном расстоянии от бассейна.

Гарри подполз к краю и уставился в воду, разглядев яйцо на дне бассейна, который, к счастью, был не особо глубоким.

— Кажется, придется за ним лезть, — сказал он, вставая и стаскивая с себя мантию.

— А пока ты это делаешь, — произнес чей-то глубокий голос с другой стороны бассейна, — твои друзья могут объяснить мне, почему именно вы трое вечно оказываетесь там, где вас быть не должно.

Профессор Снейп стоял, скрестив руки, у двери в другом конце комнаты. Его явно совершено не обрадовал тот факт, что он обнаружил Гарри, Рона и Гермиону в закрытой ванной комнате.

— Вперед, Поттер, — сказал Снейп, когда Гарри так и не пошевелился. — Я же знаю, что ты умеешь плавать.

— Предатель, — буркнул Гарри, стягивая свитер. На мгновение он порадовался, что на нем были боксеры, поскольку ему совершенно не хотелось прыгать в бассейн в обыкновенных трусах. Гермиона была его лучшим другом, но были вещи, которые он не жаждал ей демонстрировать.

Комната погрузилась в молчание, пока он избавлялся от многочисленных слоев одежды, а Снейп остановил Гермиону, попытавшуюся объяснить, как они здесь оказались.

— Погодите, — сказал Гарри, стягивая носки. — А я не могу просто воспользоваться призывающим заклинанием?

Снейп не пошевелился, хотя и чуть склонил голову на бок.

— Нет. Я думаю, тебе стоит залезть за ним в воду, — ответил Снейп, что прозвучало практически, как приказ.

— Мерзавец, — буркнул Рон.

— Рон, — шикнула Гермиона, наблюдая за тем, как Гарри одним плавным движением погрузился в бассейн.

Но Рон наблюдал за Снейпом, который так и стоял у стены.

— Вы ведь на самом деле не злитесь, что мы здесь, — сказал Рон и тут же хлопнул рукой по рту, словно эти слова вылетели из него сами по себе.

Не успел Снейп ответить, как Гарри вынырнул на поверхность и встряхнул головой, расплескивая воду во все стороны.

— Я слышу подсказку! — сказал он, ухмыляясь. — Ее нужно слушать под водой.

— Что в ней говорится? — потребовала ответа Гермиона, совершенно позабыв о Снейпе, и подошла к бассейну, переступив через гаррину одежду. — Что будет в следующем задании?

— Без понятия, — пожал плечам Гарри, все еще радуясь открытию. — Нужно послушать еще раз. — Он собрался было нырнуть обратно, но повернулся к Рону: — Спасибо, что избавил нас от неприятностей, приятель! — радостно сказал он и снова погрузился под воду.

Рон в недоумении поднял взгляд и увидел, что Снейпа уже не было в комнате.

* * *

Гарри чувствовал себя разодетым пирожным, безуспешно дергая свой галстук-бабочку. Он открыл балл, поулыбался на камеры, и теперь ему хотелось просто вернуться в свою спальню. Гермиона, судя по всему, хорошо проводила время, да и платье у нее было очень красивое, но вот на Гарри все происходящее навевало жуткую скуку. В конце концов, это ведь было Рождество, и он должен был проводить его, наедаясь до отвала и играя с новыми подаренными вещами. Рон презентовал ему тренировочный снитч, который Гарри не терпелось опробовать, а от Снейпа он получил новую одежду, книгу и какую-то странную зеленую слизкую штуку в банке, о предназначении которой ему совершенно ничего не хотелось знать.

— Мерлин, какие вы унылые, — внезапно заявил Симус, плюхнувшись рядом. — Не смогли затащить по Золушке на балл?

Рон скривился, но все его внимание было сосредоточено на Краме и Гермионе, и большую часть вечера его настроение оставляло желать лучшего.

— Близняшки где-то в толпе, — ответил Гарри, пожимая плечами.

— Попробуйте тогда это, — сказал Симус, ухмыляясь, протянув им пакетик с мармеладными мишками.

— Что в них? — подозрительно спросил Гарри. Симус экспериментировал с едой с тех самых пор, как они начали учиться в Хогвартсе, а потому доверия к нему не было никакого.

— Мармеладные мишки! — оскорбленно ответил Симус, но в его глазах заиграли искорки, и Гарри сразу распознал негласный сигнал “не берите еду, которую вам предлагают”. Наконец Симус перестал ухмыляться. — Ты становишься параноиком, Поттер, — сказал он и закинул пару мишек в рот. — Это мармелад, но внутри него огневиски. Оставил их на ночь отмокать в нем, и они пропитались алкоголем.

Рон оторвал взгляд от Гермионы и с ухмылкой уставился на Симуса.

— Ты умудрился протащить это мимо учителей?

— А то, — сказал Симус, закидывая в рот еще одну мармеладку. — Они же выглядят, как обычные сладости. Макгонагалл даже спрашивать не стала.

Гарри засмеялся, оглянувшись в ту сторону, где Макгонагалл танцевала с Дамблдором, держа в руке бокал вина.

— Тебе нужно организовать бизнес с Фредом и Джорджем, — сказал Рон Симусу, взяв пару мармеладок.

— Нет, этого ты точно делать не должен, — вмешался Гарри.

— Я бы не стал отказываться, — гордо раздулся Симус. — Кроме того, если посмотреть, как Грюм вечно присасывается к своей фляге, я бы сказал, что со мной все в порядке.

— Да, — ответил Гарри, посмотрев в начало зала, где собралась большая часть учителей, наблюдавших за происходящим. Грюм сидел на стуле в стороне, постукивая своей здоровой ногой в такт музыке, и улыбался. Не прошло и двух минут, как он сделал большой глоток из своей фляжки и скривился.

— Он делает это каждый час? — спросил Гарри, изучая Грюма взглядом. Он понял, что скоро его взгляд станет очевиден, а потому спокойно окинул взглядом остальную часть зала. Он легко отыскал Снейпа, одетого во все черное, тот стоял рядом с разодетым в яркую мантию Дамблдором.

— Ага, — ответил Симус, явно незаинтересованный в теме. — Мы с Дином даже как-то засекали, — заиграла новая песня, и он быстро подскочил со стула, направившись к танцующим.

— Эй, Рон, — спросил Гарри, наблюдая, как другие ученики танцуют под “Странных сестричек”.

— Что? — отозвался Рон, снова хмуро уставившись на Крама.

— У чего ужасный вкус и что действует только час?

На лице Рона отобразилось полнейшее недоумение.

— Яд?

Гарри покачал головой, наблюдая, как к ним мчится сияющий голубой шторм.

— И что нельзя смешивать с кошачьей шерстью, — пояснил он. — Привет, Гермиона.

— Гарри, — поприветствовала его в ответ Гермиона, а затем яростно набросилась на Рона. — Ты перестанешь сверлить меня взглядом!

— Не я тут пошел на танцы с Виктором-будь-он-проклят-Крамом! — ответил Рон со злостью, тут же позабыв о том, что говорил ему Гарри.

Гермиона раздраженно фыркнула, топнув ногой и едва не попав в Гарри. Тот подскочил со стула, чтобы избежать дальнейшей опасности, и смотрел, как Гермиона устремляется прочь. Рон быстро пошел за ней, и Гарри решил последовать за ними, потому что танцы ему наскучили уже до чертиков.

— Гермиона! — позвал Рон, догоняя ее, когда она уже взбегала по лестнице в сторону башни Гриффиндора. — Я не понимаю, почему ты пошла с ним, а не со мной! — Рон покраснел, как рак, когда она сердито повернулась к нему, и быстро исправился. — С одним из нас. С Гарри или со мной.

Судя по виду, Гермиона была на грани того, чтобы расплакаться или накинуться на Рона с кулаками. Она выбрала второе, и Рон едва успел увернуться от ее маленького клатча.

— Ладно! — фыркнула Гермиона, и слезы побежали по ее щекам. Гарри все еще стоял позади Рона, отчасти испугавшись, отчасти беспокоясь и совершенно не зная, чем помочь. — Хочешь знать, почему я пошла с Виктором? — потребовала ответа Гермиона надломленным голосом. Она не стала дожидаться ответа Рона, но тот, если Гарри знал своего лучшего друга настолько хорошо, как думал, наверняка просто бы молча посмотрел на нее и кивнул. — Потому что устала ждать, когда ты меня об этом попросишь.

Она едва дождалась, когда до Рона дойдут ее слова, и, едва слышно всхлипнув, устремилась вверх по лестнице. Услышав этот звук, Гарри почувствовал себя ужасно виноватым, а ведь это не он ее разочаровал.

— Иди, — сказал он, поднимая клатч и отдавая его Рону. Вид у того был ошеломленный и растерянный.

— Но… — начал было Рон.

— Она простила тебя за то, что ты смеялся над ней на первом курсе, когда она была совсем одна, — сказал Гарри, пожав плечами. — Но в этот раз не будет тролля, который тебя спасет.

Рон кивнул и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и едва не запнувшись на самом верху. Гарри покачал головой, смотря, как друг скрывается из виду. Он не хотел возвращаться в башню так быстро, но пойти ему больше было некуда. Все учителя были на балу, наблюдали за учениками, так что он знал, что в остальной части замка будет тихо. Решив в итоге отправиться к Снейпу, Гарри начал спускаться в подземелья, сделав крюк через кухню.

Даже портреты, мимо которых он проходил, пустовали, поскольку большинство нарисованных людей отправились в картины, висящие в Большом Зале. Стены вокруг него были теплыми, и по мере приближения к кухне Гарри почувствовал запах гвоздики, корицы и яблок, из которых готовили яблочный сидр, подававшийся на Рождественском ужине. Испытав нестерпимое желание тоже его попробовать и спрятаться в квартире Снейпа в компании хорошей книги, чтобы насладиться остатком Рождества, Гарри зашагал быстрее.

Но поворачивая за угол, Гарри едва не наткнулся на профессора Трелони. Он услышал, как загремели бутылки, когда она запнулась, и едва сдержал ухмылку, смотря, как она пытается удержать в руках вино.

— Мистер Поттер! — охнула Трелони, уставившись на него, и распрямилась, пытаясь придать себе солидный вид. — Почему вы не на балу?

— Да вот, проголодался, — солгал Гарри, притворяясь, что не заметил, как она прячет еще одну бутылку в кармане мантии. Трелони наградила его недоуменным взглядом, и Гарри пояснил свое заявление: — Кухня… она дальше по коридору.

— Да-да, конечно, Поттер, — кивнула Трелони. — Но вы…

Но она не успела закончить предложение. Ее рука взметнулась, чтобы опереться о стену, глаза потеряли фокус, а ее голова повернулась под неестественным углом.

— Конец решен еще до начала… в самую короткую ночь… когда тот, кого Темный Лорд пометил как равного себе, встретится с силой того, чья великая история никогда не была рассказана…

— Профессор? — спросил Гарри, отшатнувшись от Трелони.

— …с силой того, чья великая история никогда не была рассказана…

Внезапно она резко подняла голову, и Гарри подскочил на месте, ожидая, скажет ли она еще что-нибудь.

— Вы… вы в порядке? — спросил Гарри, слегка обеспокоенный, хотя про себя он желал оказаться от нее подальше. Она уже вела себя так, когда произнесла пророчество о возвращении Хвоста в прошлом году, и Гарри был более чем уверен, что не был готов услышать еще одно предсказание.

— Поттер? Что вы здесь делаете?

Все в точности, как в прошлый раз, подумал Гарри, чувствуя, как сердце ухнуло вниз.

— Просто иду взять что-нибудь попить, — ответил Гарри и, не успела она сказать еще что-нибудь, проскользнул на кухню.

Пятнадцать минут спустя он воспользовался ключом и зашел в квартиру Снейпа, уставившись на потрескивающий в камине огонь. На кофейном столике нашелся клочок бумаги, на котором Гарри нацарапал каждое сказанное Трелони слово. Он все еще не имел ни малейшего понятия, что они означили. От его горячего яблочного сидра все еще шел пар, и Гарри крепко сжал теплую кружку, задумавшись.

Кого Темный Лорд пометил как равного себе? Шрам у него на лбу явно был самой очевидной меткой, которую Волдеморт оставлял на ком-нибудь, но это едва ли делало Гарри равным ему. Хотя разве Дамблдор не говорил, что часть сил Волдеморта перешла к Гарри в ту ночь? По крайней мере, знание змеиного языка точно.

Гарри покачал головой и встал с дивана, переместившись на другую сторону кофейного столика поближе к камину. В квартире было довольно тепло, но Гарри чувствовал усталость, и его сотрясала легкая дрожь. Однако на часах была всего половина девятого, и Снейп вряд ли вернется скоро, а спать было ложиться еще рано.

Уставившись на свою одежду, Гарри внезапно почувствовал сильное желание избавиться от своей парадной мантии. Он не хранил здесь никакой одежды, чего не скажешь о Снейпе. Гарри потребовалась всего пара мгновений, чтобы обнаружить свежие пижамные штаны и старую футболку, которые он надел и вернулся к огню.

Он решил, что, скорее всего, он был тем человеком с меткой, о котором говорила Трелони, но это все равно не объясняло “того, чья великая история никогда не была рассказана”. Гарри несколько смутило построение предложения, и он написал его несколько раз на клочке бумаги, пытаясь разобраться. Этот кто-то был немым? Никому неизвестным? Кто-то, кто не знал, какой силой обладает? Или, может, этот кто-то все знал, но не желал признания?

Гарри услышал шум в кабинете Снейпа и опустил бумагу. Снейп сумеет во всем разобраться, он был достаточно умен для этого.

— Ты действительно думал, что никто не заметит, как самый молодой чемпион покидает бал? — спросил Снейп, ворвавшись в комнату и расстегивая по дороге свой сюртук.

— Я догадывался, что ты это не пропустишь, — ответил Гарри, отрывая взгляд от камина, у которого он сидел, скрестив ноги. — Там было скучно. Да и хорошо, что я ушел, потому что я наткнулся на профессора Трелони.

— Буквально? — спросил Снейп, изгибая бровь. Сюртук наконец-то был расстегнут и повешен на входную дверь.

— Почти. Мы наделали много шума, она ведь несла кое-какие бутылки.

— Даже не сомневаюсь, — ответил Снейп, хитро ухмыльнувшись.

— Думаю, она произнесла еще одно пророчество, — продолжил Гарри, наблюдая, как ухмылка сползает с лица Снейпа.

— Еще одно? — спросил Снейп, и в его голосе отразился интерес с легким намеком на осторожность.

— В прошлом году она сказала мне, что Петтигрю вернется к Волдеморту, — пояснил Гарри, вытягивая ноги к огню. — А это вот то, что она сказала сегодня.

Он чуть подтолкнул бумажку через стол, словно бы на ней не были написаны слова, над которыми он раздумывал полвечера. Снейп взял бумажку, его губы молча двигались, пока он снова и снова перечитывал написанное, направившись в сторону кухни.

— Папа? — позвал Гарри, зная, что Снейп его услышит даже на кухне. — Кого Темный Лорд пометил как равного себе?

На мгновение в квартире повисла абсолютная тишина, Гарри не слышала даже, как Снейп движется на кухне. Мальчик знал, что молчание не означало ничего хорошего, поскольку Снейп никогда не стеснялся комментировать происходящее, когда считал это оправданным.

Снейп вернулся в гостиную, держа бумажку в руке, и присмотрелся к Гарри, сидевшему на полу. На нем все еще была преподавательская одежда, в которой он был на балу, и вид у него был весьма суровый.

— Тебя.

Гарри почувствовал, как внутри него все неприятно сжалось, и перевел взгляд на огонь. В пламени ползали две маленькие саламандры, замершие, почувствовав на себе его взгляд.

— Это не первое пророчество, которое она сделала обо мне, так? — спросил Гарри.

Снейп уставился на него, и по его выражению Гарри понял, что тот знал ответ, но хотел точно удостовериться в том, сколько Гарри известно, прежде чем что-то говорить.

— Все может быть. С чего ты это решил?

— В прошлом году, когда она предупредила меня о том, что Петтигрю вернется служить своему хозяину, я рассказал профессору Дамблдору об этом. И он сказал, что это, скорее всего, было ее второе настоящее пророчество. — Гарри поднял взгляд на Снейпа. — И, ну, что ему стоит повысить ей зарплату.

Снейп закатил глаза с таким преувеличением, что Гарри подумал, что от этого у него могла разболеться голова.

— Естественно, его это обрадовало. В первом предсказании говорилось, что Темный лорд пометит тебя как равного, — сказал Снейп. — И мы все знаем, к чему это привело.

Гарри коснулся рукой лба, закрывая свой дурацкий шрам. Снейп начал расстегивать рубашку, отправившись спальню.

— Это все, что она сказала? — спросил Гарри. Он провел со Снейпом достаточно времени, чтобы понимать, что тот ему не врал, а просто чего-то не договаривал. Что, по его мнению, технически было просто другим типом лжи.

— Мне казалось, что тебя больше должно беспокоить второе задание и что тебе придется вывернуться, чтобы пройти его, — ответил Снейп из спальни.

Значит, он точно что-то не договаривал, решил Гарри, кивая самому себе. Он сделал мысленную пометку спросить Дамблдора о любых пророчествах и предсказаниях, касавшихся его.

— Я знаю, что значит подсказка, — откликнулся Гарри, заглядывая в свою чашку с сидром, к своей печали обнаружив, что та была пуста. — Это значит, что мне придется намокнуть.

Снейп вышел из спальни, переодевшись в более удобную одежду, которую обычно носил в своей квартире, и прошел мимо дивана в сторону ванной.

— Но почему тебе придется намокнуть? — намекнул Снейп. — Я так понимаю по твоей одежде, ты решил провести ночь здесь?

Гарри окинул себя взглядом, а затем снова посмотрел на Снейпа, надеясь, что у него получилось изобразить щенячий взгляд. Он тысячу раз видел, как это делал Дадли, хотя ему самому никогда не представлялось возможности попрактиковаться.

— Пожалуйста?

Снейп чуть раздражено махнул на него рукой, словно не понимая, почему вообще терпит Гарри. Дверь ванной плотно закрылась за ним, а потому он не увидел улыбки мальчика.

Однако Снейп все-таки сделал правильное замечание. Все, что Гарри знал о втором задании, так это, что у него что-то заберут и ему придется поплавать. Напевая себе под нос мелодию из загадки, Гарри начал цитировать по памяти:

— Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

И возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в путь, -

Есть только час, потом пропажи не вернуть.

— Я знаю, что речь о русалках, — сказал Гарри, закончив. Золотое яйцо лежало в его спальне наверху, но загадку он помнил и без него. — Эй, а почему у нас получилось зайти в ту крутую ванну?

— Потому что она встроена в мои защитные чары, — ответил Снейп через дверь. — Эта комната принадлежит главе Слизерина.

— О, — сказал Гарри, задумавшись.

— Ты и так тут долго просидел, марш от огня и освободи мне место, — буркнул Снейп, выходя из ванной.

— Что именно они собираются забрать? — спросил Гарри, игнорируя Снейпа. — Эти русалки.

— То, о чем ты будешь очень сильно горевать, — процитировал Снейп, выталкивая Гарри с места. Мальчик развалился на полу так, чтобы ему хватало тепла, но не загораживая огонь.

— Человека?

— Я так подозреваю, — ответил Снейп. — Не могу себе представить, чтобы ты стал рисковать жизнью ради тетрадки.

— Ха-ха, — ответил Гарри, закрывая глаза. Он перекатился влево мгновение спустя, так как Снейп едва не наступил на него. — Ты специально это делаешь, чтобы проверить мои рефлексы.

— Нет, я действительно намеревался наступить на тебя, — ответил Снейп, направившись обратно в ванную.

Гарри покосился на него одним глазом и увидел, что Снейп нанес на волосы какое-то пенящееся зелье.

— Что это? — спросил Гарри.

— Средство для отпугивания студентов, — сухим тоном ответил Снейп.

Гарри закатил глаза, а затем снова закрыл их. Он лежал на толстом ковре перед огнем, совершенно расслабившись. Это было странное чувство, которое у Дурслей он никогда не испытывал, даже в своем чулане. В том доме он всегда был напряжен, даже во сне. Гарри не совсем понимал, с чем это было связано. Может, это была какая-то тревога? Гарри подтянул руку к груди, так как Снейп едва не наступил на нее, но глаза так и не открыл. А может, эта была та его часть, которая всегда была настороже.

Внезапно он сел, открыв глаза, но неправильно оценил расстояние до кофейного столика и едва не раскроил себе голову о его край. Вот оно что. Гарри чувствовал себя в безопасности в квартире Снейпа и был полностью расслаблен, потому что знал, что тут ему ничего не грозило. Конечно, Снейп был саркастичным и казался злым, но Гарри-то знал, что по большей части это было игрою. В отличие от Дурслей, когда Снейп говорил Гарри что-то неприятное, его целью было преподать ему урок, а не напомнить, каким никчемным он был.

Гарри пришла в голову еще одна, куда более тревожная мысль, и он с неохотой отошел от огня, направившись на кухню. Снейп стоял у чайника, его волосы были покрыты зельем и забраны назад. Он готовил свой особый горячий шоколад, и Гарри подал ему две кружки. На Снейпе была та одежда, которую он обычно носил летом по вечерам: пижамные штаны, рубашка и халат, отчего он выглядел гораздо моложе, чем в своем профессорском образе.

Гарри опустил взгляд на свою собственную одолженную одежду: пижамные штаны загибались под стопы, словно тапочки, потому что Снейп был выше и одежда у него была длиннее.

— Папа? — спросил Гарри, стоя рядом с меленьким кухонным столом и водя пальцем по его краю. — Что если они заберут тебя?

Снейп включил чайник и поднял задумчивый взгляд на Гарри.

— И с чего бы им забирать меня, а не мистера Уизли или мисс Грейнджер? — тихо спросил Снейп.

Целое разнообразие причин промелькнуло в голове у Гарри. “Ты дал мне дом. Ты дал мне собственную одежду. Ты учил меня выживать. Ты дал мне комнату. Ты действительно заботишься обо мне и считаешь, что я гожусь не только для того, чтобы сражаться с Волдемортом”.

Гарри моргнул и покачал головой, а затем пожал плечами.

— Да просто так, — ответил он.

— Джон, — надавил Снейп, но Гарри перебил его.

— Да нет никаких причин. Мы с Роном снова дружим, так что наверняка выберут его, — сказал Гарри, чуть улыбнувшись. — Или Гермиону, но она так просто не дастся. Думаете, стоит их предупредить?

Снейп чуть прищурил один глаз, словно пытался разглядеть что-то через микроскоп.

— Директор не позволит, чтобы меня забрали, — сказал он вместо ответа. — Он не станет рисковать тем, что все узнают об опекунстве. Не сейчас.

— Что значит “не сейчас”? — недоуменно спросил Гарри. — Что такого важно происходит сейчас?

Чайник закипел, но Снейп начал разливать воду только через пару секунд.

— Твой крестный отец заочно подал документы на опекунство.

Гарри охватил ужас, и он почувствовал, как подступает паника.

— У него ведь не получится, так? — спросил он, и его голос прозвучал чуть выше обычного.

— Гарри Поттер, — сказал Снейп, ставя чайник и поворачиваясь к мальчику. Он медленно скрестил руки, и на его лице появился строгий взгляд. — Я потратил полтора года, тренируя тебя, одевая тебя, заботясь о твоем благополучии и планируя, как помешать Темному Лорду добраться до тебя. Я не сожалею ни о едином моменте с тех пор, как принял решение взять тебя к себе, однако приближаются темные дни, и если Сириус Блэк считает, что сможет выиграть у меня в какую-то бумажную войну, то ему предстоит пережить серьезное разочарование.

Никто и никогда не говорил о Гарри с такой силой, и он не знал, смеяться ему или обнимать Снейпа из благодарности. В итоге он широко улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, сэр.

Снейп согласно хмыкнул и протянул Гарри кружку.

— Новое пророчество может оказаться более информативным, чем ты думаешь, — сказал Снейп. — Принеси Омут Памяти, и мы посмотрим вместе.

— Ладно, папа, — сказал Гарри, и весь ужас, что он чувствовал пару мгновений назад, испарился. В очередной раз он вспомнил, что сражается не один.

Он поставил Омут Памяти на стол Снейпа рядом с довольно странным свертком, адресованным кому-то по имени “Эван Розье”, на котором со всех сторон было напечатано предупреждение о хрупкости содержимого. Имя Гарри было незнакомо, но он вдруг вспомнил, что изначально хотел поговорить со Снейпом о профессоре Грюме. Но вот причину он вспомнить не мог и надеялся, что та всплывет в его памяти позже.

Так и случилось, в четыре утра, когда он проснулся из-за странного сна. Гарри написал “Оборотное зелье” на обратной стороне салфетки, найденной на кухонном столе, а затем повалился обратно на диван, бросив ее на кофейный столик. Он не заметил, что промахнулся, и, поскольку надпись была неразборчива, на следующее утро, прибираясь в квартире, домашние эльфы бросили салфетку в огонь. Пока Гарри завтракал в Большом зале, смеясь над Симусом и его похмельем, записка, о которой он совершенно позабыл, догорала в камине.