Магическое расследование Корморана Страйка (джен)

Корморан Страйк спал под шум дождя и завывания ветра, выгибавшего тонкое стекло в больших промышленных окнах конторы, где Страйку приходилось ночевать после расставания с Шарлоттой. В щель между стеклом и деревянной рамой несло холодом, вода стекала по окну и капала на разложенную под окном раскладушку, но детектив, стоический, как все уроженцы острова, лежал под тонким пледом, даже не пробуя укрыться чем-нибудь потеплее. Когда же прозвенел будильник, оказалось, что гроза утихла, и на улице серый октябрьский свет пытается бороться с туманом, сквозь который с трудом можно было уловить силуэт дома напротив.

Страйк едва обратил на это внимание. Погода, способная наслать на итальянца или испанца приступ депрессии, смешанный с клаустрофобией, заставила его только подумать о сложности слежки в подобных условиях и вспомнить, что на сегодня никакой слежки не предвидится. После этого он выбросил мысли о тумане из головы, взял костыль и грузно проковылял в ванную комнату, где по-армейски быстро вымылся под еле теплой водой (бойлер в целях экономии был установлен на 40 градусов Цельсия), почистил зубы и побрился. Через десять минут, пристегнув протез и натянув свежую рубашку, он уже сидел за своим столом и ждал, когда закипит вода в новом электрическом чайнике, подаренном Робин в честь годовщины совместной работы.

Приближение Робин он уловил задолго до того, как сама секретарша возникла на пороге. Сначала залязгал древний лифт, спускаясь на вызов, потом, после паузы, раздалось мерное гудение подъема. С грохотом и тряской лифт остановился на этаж ниже — последний пролет приходилось подниматься по крутой лестнице с сетчатыми железными ступенями, давно вынудившими Робин отказаться от туфель на каблуке.

Наконец раздалось звяканье ключей, быстрые шаги, и появилась секретарша, — румяная, с вспушенными от сырости волосами и такая молодая, что Страйк снова, как часто бывало по утрам, почувствовал себя динозавром. Щелкнул, выключаясь, чайник, а Робин быстро прошла вперед, на ходу снимая плащ.

Через минуту лифт снова загудел, и Страйк вопросительно посмотрел на помощницу.

— Никаких встреч на утро не было назначено, никто не звонил, — отрапортовала та.

Он быстро оглядел офис — раскладушка была закрыта в шкафу, вчерашние носки двумя смерзшимися комками лежали на подоконнике.

Робин с сосредоточенным лицом — своим “деловым лицом”, как его называл про себя Страйк, — вышла в приемную, прихватив чайный поднос.

Страйк метнулся к окну и переложил носки в ящик стола, где они теперь мирно соседствовали с браунингом, фотографией Шарлотты и запиской книжкой. На этом он счел комнату готовой к приему посетителей.

— Подождите немного, — послышался голос Робин. — Я узнаю, сможет ли шеф вас принять.

Страйк включил компьютер и уставился в схему лондонского метро на десктопе.

— Мисс Кэролайн Мэлфи, — сказала Робин, закрывая за собой дверь. Сделав несколько быстрых шагов, она прошептала: — Выглядит очень расстроенной.

Страйк кивнул и откашлялся.

— Пусть зайдет, — прогудел он негромко.

Кэролайн вошла и оказалась ухоженной рыжеволосой красоткой немногим старше Робин. В ушах у нее сверкали серьги-гвоздики, на левой руке был дизайнерский перстень из золота с чернью, изображающий бегущего ягуара. Из-под длинного бежевого рукава плаща временами мелькал браслет в пару к кольцу, с леопардом покрупнее.

Страйк приподнялся из-за стола — вернее, обозначил подъем — и жестом указал ей на кресло, в которое та и уселась.

— Чем могу помочь? — спросил он.

Посетительница подняла на Страйка покрасневшие от слез глаза.

— Я хочу, чтобы вы выяснили, что происходит с моим женихом, — сказала она жалобно. — Его зовут Гарри Браун.