Украденное прошлое (гет)

На следующее утро миссис Уизли разбудила Гарри очень рано, чтобы он мог проводить Гермиону. Девушка уезжала, чтобы провести летние каникулы с родителями, как всегда. В Нору же Гермиона приезжала только для того, чтобы повидаться с Гарри. Он спустился по лестнице прямо в пижаме, сонно потягиваясь, и пожелал подруге благополучно добраться до дома на Ночном Рыцаре. Как только автобус скрылся из вида, Гарри пошел с Роном и Джинни на кухню завтракать.

Позавтракав яичницей и сосисками, Гарри, Рон и Джинни уютно устроились в гостиной, где парни принялись играть в волшебные шахматы, а Джинни просто сидела рядом с ними, не принимая особого участия разговоре. Судя по всему, она пыталась решить, как вести себя по отношению к Гарри. Было очевидно, что ей хочется быть рядом с ним – дважды она становилась у него за спиной и смотрела из-за плеча на шахматную доску, но это было лишь поводом для того, чтобы быть к нему поближе. Однако Гарри мог с уверенностью сказать, что она все еще боится того, что он бросит ее, едва к нему вернется память. И Гарри даже не мог ее в этом винить – в конце концов, он игнорировал ее целых пять лет с тех пор, как они впервые встретились – но это не мешало ему чувствовать определенную долю раздражения от ее колебаний.

К счастью, вскоре миссис Уизли попросила Рона, Джинни и Гарри помочь очистить сад от гномов. Отвлекшись на физическую работу, они непринужденно болтали друг с другом, по ходу дела соревнуясь, кто отбросит своего гнома дальше всех. И то, что Гарри использовал это занятие как повод для того, чтобы время от времени прикасаться к Джинни или накрывать ее руку своей, когда они одновременно тянулись к одному и тому же гному, делало это занятие только приятнее. К окончанию «зачистки» сада они все уже так смеялись, что могли отбрасывать гномов не более чем на несколько футов. Последних вредителей им пришлось поднимать и отбрасывать в сторону по несколько раз, а после этого ребята наконец пошли обедать.

Большую часть вечера Гарри провел, с восторгом слушая рассказы Рона и Джинни о квиддиче. Потом он опять играл с Роном в шахматы, а Джинни издевалась над его тактикой и стратегией. К счастью, после того, как Джинни провела большую часть дня, шутя и смеясь вместе с Гарри и Роном, она, казалось, смогла отбросить в сторону свои терзания и просто наслаждаться их обществом. И хотя Гарри предпочел бы, чтобы она относилась к нему в большей степени как к кому-то, кто ей нравится, чем как к одному из своих братьев, для него было более важно, что она больше не чувствует себя неуютно в его обществе.

«Прошел всего лишь день», напомнил он самому себе. Гарри обещал Джинни, что даст ей достаточно времени на то, чтобы разобраться в своих чувствах, и он выполнит свое обещание. Но это отнюдь не значило, что ему было легко просто сидеть сложа руки и ждать ее решения. Тем не менее, за последнюю пару дней произошло столько событий, что Гарри просто не мог упрекать Джинни в том, что она слишком ошеломлена его неожиданным признанием и по-прежнему сомневается в его чувствах.

Вечер пролетел быстро и не был отмечен какими-либо особенными событиями, и скоро Гарри уже пожелал семейству Уизли спокойной ночи. Лежа на раскладушке в комнате Рона, он улыбнулся в потолок, закрыл глаза и погрузился в спокойный сон без сновидений.

* * *

Тук-тук-тук!

Гарри проснулся от громкого стука в дверь комнаты Рона. Его друг недовольно застонал, пробормотал что-то невразумительное и перевернулся на другой бок, накрывая голову подушкой.

Тук-тук-тук!

Теперь уже Гарри издал жалобный стон и сел на кровати, водружая на переносицу очки. Он щурился от бившего в глаза солнечного света, и на миг ему захотелось просто открыть дверь с помощью магии. Парень вздохнул. Как жаль, что ему нельзя применять волшебство вне школы. Кроме того, его палочка сейчас находилась в чемодане, который так и остался на первом этаже. Гарри пока не чувствовал себя готовым к тому, чтобы разбираться со своими бывшими вещами. А еще он обещал Дамблдору, что будет держать в тайне свою способность колдовать без палочки. Поднявшись с кровати и потянувшись, Гарри все-таки подошел к двери и открыл ее.

– Доброе утро, – пробормотал он, глядя на Джинни, которая уже успела переодеться из пижамы в повседневную одежду. Глаза девушки взволнованно сияли, и она смотрела на него так, словно чего-то ждала.

– Доброе утро, – радостно сказала она. – Извини, что разбудила, но я просто не могла больше ждать. Я уже собиралась врываться в комнату и трясти тебя, – она уже подпрыгивала от нетерпения, не в силах устоять на месте.

Гарри рассмеялся:

– Я удивлен, что ты этого еще не сделала.

– Да. Ну… – Джинни слегка покраснела и огляделась вокруг. – Скажем так: однажды я ворвалась без стука в комнату Чарли и увидела такое, чего мне совсем не следовало видеть. И с тех пор я всегда очень громко стучусь в дверь, прежде чем заходить в чью-либо комнату.

– Вообще-то, я даже не собирался тебя об этом расспрашивать, – сказал Гарри.

– О Мерлин! – раздался из спальни приглушенный голос Рона. – Может, поговорите где-нибудь еще? Я пытаюсь заснуть!

Гарри на такое заявление только закатил глаза.

– Можно я тогда сначала хотя бы переоденусь?

– Нет! – со смехом воскликнула Джинни, хватая его за руку и уводя куда-то вниз по лестнице.

– Джинни! Что все это значит?

– У меня для тебя сюрприз, – просто ответила она. Ее глаза светились предвкушением, и Гарри тоже почувствовал нетерпение. Джинни была такой живой, ее настолько переполняли энергия и энтузиазм, что, спускаясь за ней по лестнице, Гарри чувствовал, как у него по коже бегут приятные мурашки.

Когда они спустились в гостиную, Джинни велела ему сесть на диван, а сама тем временем принесла со стола большой альбом с фотографиями.

– Я знаю, что ты пока еще не разбирался в своем чемодане, – начала девушка. Она остановилась и прикусила губу, как будто бы нервничала. – Надеюсь, ты меня за это не убьешь, но я вспомнила, что у тебя был этот альбом, и подумала, что, возможно, тебе захочется его посмотреть, – Джинни протянула ему альбом с фотографиями, явно опасаясь, что он вот-вот на нее наорет.

– А почему ты разбиралась в моих вещах без меня? – спросил Гарри, не открывая альбома. К его удивлению, он не испытывал гнева, ему было просто любопытно.

– Я… эээ… Ну, я хотела убедиться, что он действительно там, прежде чем подавать тебе надежды на этот счет. – Джинни мялась и неосознанно переплетала пальцы, пытаясь не показывать своего напряжения, и Гарри приходилось прилагать весьма серьезные усилия, чтобы не рассмеяться при виде ее неожиданной неловкости.

– Все в порядке, Джинни, – наконец сказал он, и девушка облегченно вздохнула. – Но на будущее можешь просто позвать меня, и тогда мы сможем просмотреть мои вещи вместе, хорошо? – он шутливо ухмыльнулся.

Джинни кивнула в ответ и улыбнулась.

– А теперь садись рядом. Должна же ты рассказать мне, что я вообще смотрю.

Она села на диван рядом с ним и открыла фотоальбом. У Гарри челюсть отвисла от изумления, когда он увидел пару влюбленных, которые махали ему с первой страницы. Если не считать отсутствия шрама в виде молнии, мужчина на фотографии выглядел в точности как более взрослая версия его самого. А женщина с блестящими на солнце рыжими волосами смеялась и ерошила мужчине волосы, и он смеялся вместе с ней.

– Это?.. – нерешительно начал он.

Джинни кивнула.

– Да. Я не знаю, как много тебе известно о родителях, Гарри, но я более чем уверена, что все их фотографии, которые у тебя есть, находятся в этом альбоме, – ее голос был очень мягок, и Гарри почувствовал, что ставший было в горле ком исчезает.

– Я почти ничего о них не знаю, – подавленно проговорил Гарри, глядя на улыбающиеся лица родителей. – После того, как мы с профессором Дамблдором навестили Дурслей, я понял, что они были волшебниками, но кроме этого… – его голос сорвался. – Тетя Петунья всегда отказывалась говорить о них, и я еще очень давно понял, что безопаснее вообще не спрашивать.

Они начали неторопливо переворачивать альбомные страницы, а Джинни объясняла, что Хагрид – тот полувеликан, которого Гарри помнил по одному из своих снов – собрал эти снимки специально для Гарри, потому что знал, что у него нет ни одной фотографии родителей. Ее голос слегка дрогнул, когда они дошли до свадебной фотографии Поттеров и указала Гарри на его крестного, Сириуса Блэка.

– В чем дело? – спросил Гарри, заметив, что неожиданно Джинни стала очень тихой.

– Ни в чем, – быстро сказала она, встряхивая головой.

Гарри бросил на нее взгляд, ясно демонстрирующий, что он ей не верит.

После долгой, напряженной паузы лицо Джинни скривилось и она наконец сказала:

– Хорошо. Сириус… он умер примерно год назад. Шло сражение, и он… – она остановилась, не в силах закончить рассказ.

Гарри неожиданно почувствовал себя очень странно. Этот человек, Сириус Блэк, был его крестным, даже если сам Гарри не может его вспомнить. Он удивился, почему его заставляли жить с Дурслями, если у него был крестный-волшебник, который мог забрать его к себе. Но при взгляде на печальное выражение лица Джинни он решил, что сейчас не время об этом спрашивать. Он нерешительно положил руку девушке на плечи и слегка обнял ее.

– Все в порядке, Джинни. Если он умер в сражении, значит, я уверен, в тот момент он защищал людей, о которых заботился, – было немного дико утешать Джинни после потери его крестного, но Гарри действительно не испытывал никакого сожаления. Как он мог жалеть о ком-то, кого даже не знал?

Джинни неожиданно разрыдалась, теснее прижимаясь к Гарри. Он привлек ее ближе и мягко гладил по спине. Через несколько минут она подняла на него покрасневшие глаза и слабо рассмеялась.

– А тебе не кажется, что это я сейчас должна тебя утешать, а не наоборот? – спросила она.

Гарри пожал плечами:

– Ну, я не могу сказать, что не чувствую себя паршиво оттого, что он мертв, но, я имею в виду… Я даже не помню его. Думаю, если бы я смог вспомнить своего крестного, то был бы ужасно подавлен. Но я просто не могу.

Джинни шмыгнула носом, вытирая слезы.

– На самом деле, это преуменьшение века. В конце года, после смерти Сириуса, ты едва не обезумел от горя.

Гарри смотрел на улыбающуюся фотографию Сириуса, на то, как он встряхивает головой, убирая с глаз длинные черные волосы. Гарри пытался вспомнить этого человека, почувствовать хоть небольшое сожаление по поводу его смерти, но это было бесполезно. Пока Дамблдор не найдет способа добраться до палочки Амбридж, Сириус так и останется для него тайной.

– Давай, – сказала Джинни, прерывая молчание, – посмотри остальные фотографии. Это должно быть весело, как думаешь?

Желудок Гарри сделал небольшой кульбит, когда она прильнула к нему еще ближе и устроила свою голову у него на груди, продолжая переворачивать страницы альбома. Он смотрел на фотографии родителей, наслаждаясь ощущением приятной тяжести на груди. Он хотел узнать, как познакомились его родители, а в следующую секунду все его мысли были заняты тем, означает ли поведение Джинни, что ей наконец удалось побороть страх перед тем, что он разобьет ей сердце. Они сидели в мирном молчании, просматривая фотографии Поттеров с маленьким Гарри на руках, когда со стороны лестницы послышались громкие шаги. Джинни тут же отпрянула от Гарри, и он выругался про себя.

– Доброе утро! – широко зевая, сказал Рон, заходя в гостиную.

Джинни раздраженно закатила глаза.

– Уже полпервого, Рон. Это не утро.

Глаза Рона расширились от удивления.

– А почему мама не разбудила меня?

– Потому что она с утра отправилась по магазинам в Косой Переулок.

Рон кивнул:

– Хорошо. Ну, тогда предлагаю позавтракать, а заодно и пообедать.

Гарри поднял бровь:

– Завтрак и обед?

– Ну конечно, – спокойно ответил Рон. – Я не могу провести весь день без завтрака – это самый важный прием пищи за весь день – но поскольку уже почти время обеда, мне придется их совместить.

Джинни подавила смешок и сказала:

– Я уже завтракала, поэтому, думаю, просто пообедаю.

Они все вместе отправились на кухню.

– Кстати, а что вы делали, пока я спал? – спросил Рон, придвигая к себе тарелку, наполненную яичницей, сосисками и сэндвичами, которые миссис Уизли приготовила для них перед уходом. – Я помню, что Джинни разбудила тебя ужасно рано, Гарри, но не представляю, чем можно было заниматься до самого полудня.

Гарри засмеялся, делая сэндвич.

– Она разбудила меня в одиннадцать, Рон. На самом деле, это вовсе не «ужасно рано».

– И что она хотела?

– Я все еще здесь, знаешь ли, – раздраженно сказала Джинни. – Я хотела показать Гарри альбом с фотографиями его родителей. Он не помнит, что у него был этот альбом, поэтому смотреть фотографии ему очень понравилось.

– Ты права, – сказал Гарри, неотрывно глядя в ее глаза. Джинни слегка покраснела и отвела взгляд.

– И что, вы просто рассматривали фотографии родителей Гарри? – спросил Рон, набивая рот едой.

– Большей частью – да, – уклончиво ответила Джинни. Гарри удивлялся, почему она ведет себя так, будто ей есть, что скрывать.

– Что ты подразумеваешь под «большей частью»? – требовательно спросил Рон подозрительным голосом. – А чем вы еще занимались?

Его уши начали принимать ярко-пунцовый оттенок, отчего Гарри стало не по себе.

Джинни дождалась, пока ее брат сделает очень крупный глоток тыквенного сока, а потом с максимальной осторожностью в голосе ответила:

– Целовались.

Эффект был мгновенный и предсказуемый: стол перед Роном, а заодно и вся комната, оказались забрызганы липким оранжевым соком. Гарри лишь молча смотрел на Джинни, позабыв поднять отвисшую челюсть.

– Цело… вы… что?! – воскликнул Рон. Его лицо по цвету почти слилось с волосами, и он схватился за край стола, чтобы не упасть.

Джинни ухмыльнулась, глядя на брата.

– Я не смогла удержаться, – сказала она, пожав плечами. – Он просто неотразим.

Гарри и Рон смотрели на нее, выпучив глаза и судорожно хватая воздух почти минуту, а потом Джинни принялась неудержимо хохотать.

– Вам надо было видеть свои лица, – задыхалась она между приступами смеха. – Это было что-то! Но Рон, тебе придется вымыть стол до прихода мамы.

– Мерлин, Джинни, никогда больше так не шути! – наконец выдавил из себя Рон. – Ты едва не довела меня до инфаркта, – он бросил взгляд на Гарри. – Посмотри, ты и его чуть до инфаркта не довела!

Грустно посмотрев на растекающуюся по столу лужу сока, он вздохнул:

– Надо бы притащить волшебную палочку, чтобы убрать весь этот беспорядок, но мне лень подниматься на второй этаж.

Гарри лишь рассмеялся и покачал головой. Лень его друга только создает ему больше проблем.

Пока Рон поспешно вытирал со стола, Гарри и Джинни ели сэндвичи и негромко болтали о какой-то ерунде. Гарри не уделял разговору особого внимания, потому что его мысли были полностью заняты тем, как Джинни разыграла Рона. Он решил, что это хороший знак – то, что она может шутить на тему поцелуев с ним. И даже если она не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она кладет голову ему на грудь, Гарри не собирался так легко расставаться со своими надеждами.

Пока Гарри относил пустые тарелки в раковину, в доме неожиданно раздался непонятный грохот. Шум, как вдруг понял Гарри, исходил от входной двери, но он больше напоминал артиллерийский залп, чем стук в дверь. Три подростка обеспокоено переглянулись, а потом Гарри бросился к двери. Ни у кого из них не было волшебной палочки, а поскольку Гарри единственный из них мог колдовать без нее, то решил первым столкнуться с тем, что ждало их с той стороны двери.

Как только Гарри выбежал в прихожую, раздалась еще одна серия громких ударов. Дверь тряслась под этим яростным натиском. Он оглянулся через плечо и увидел, что Рон и Джинни обмениваются испуганными взглядами.

– Палочки, – прошептал он одними губами. Они кивнули, и Рон бросился вверх по лестнице, в то время как Джинни энергично махала рукой Гарри, призывая его следовать за собой.

– Гарри, я не оставлю тебя здесь одного, зная, что неизвестно кто пытается вышибить дверь, – прошипела она. – Пойдем!

– Нет, – прошептал он. – Все будет в порядке, поверь.

Неожиданно вспомнив, что чемодан Гарри все еще находится в гостиной, Джинни рванулась к нему и открыла молнию. Наверху лежали две волшебных палочки, а под ними в чрезвычайном беспорядке валялись мантии, книги и прочий хлам. Джинни схватила палочки и помчалась обратно к Гарри. Она отдала ему его палочку, а себе взяла ту, которая раньше принадлежала Питеру Петтигрю.

Бум. Бум. Треск!

Звук ломающегося дерева заполнил помещение, петли двери не выдержали, и она влетела внутрь комнаты. Гарри оттеснил Джинни себе за спину и поднял палочку, готовясь выпустить проклятие в кого-то – или что-то – находящееся с той стороны двери.

– Ступефай! – прокричал он, посылая луч желтого света в гигантского человека, стоящего на пороге.

Однако вместо того, чтобы, как ожидал Гарри, упасть на пол без сознания, великан лишь моргнул от удивления.

– Господи, Гарри, вот значит как ты встречаешь своего друга? Никак, нервишки шалят?

– Хагрид! – облегченно воскликнула Джинни, смеясь и подбегая к великану, чтобы обнять его. Ее голова почти полностью скрылась под густой спутанной бородой. – Что ты здесь делаешь?

– Ясное дело, пришел повидать Гарри, – ответил полувеликан. Он прошел в комнату и поднял с пола дверь. – Я это… извиняюсь за дверь. Не думал, что она у вас такая хлипкая.

Когда Хагрид вошел, комнату стали заполнять и другие люди. Первым вошел седеющий мужчина средних лет в изношенной мантии. Он тут же подошел к Гарри и положил руку ему на плечо, приветствуя юношу в почти отеческой манере. Следующими вошли Фред с Джорджем Уизли, близнецы, о которых ему рассказывала миссис Уизли. Они оба ухмылялись, переводя взгляды с Хагрида на вышибленную дверь. Последним вошел Дамблдор. Он остановился и обвел взглядом нанесенный ущерб.

– А теперь подними ее, Хагрид, – сказал Джордж, указывая на дверь. Гарри знал, что это именно Джордж, потому что у него на груди была большая надпись ДЖОРДЖ. У его брата была точно такая же надпись с именем ФРЕД. Гарри подумал, что эти надписи были сделаны специально для него.

– Мы починим ее, и будет как новая, – добавил Фред.

– Хорошо, – сказал Хагрид и начал поднимать дверь, но Дамблдор остановил его.

– Боюсь, Молли убьет меня, если узнает, что я позволил двум ее сыновьям наложить на дверь проклятие вместо того, чтобы починить ее, – сказал он. – Я сам займусь этим, Хагрид.

Пока Дамблдор левитировал дверь на ее законное место, близнецы попытались принять оскорбленный вид.

– Если честно, профессор, я потрясен… – сказал Фред.

– …даже шокирован… – добавил Джордж.

– …тем, что вы могли подумать… – продолжил Фред.

– …а тем более высказать свое предположение вслух… – согласился Джордж.

– …что мы когда-нибудь осмелились бы сделать хоть что-нибудь, что расстроило бы нашу дорогую матушку, – закончил Фред.

– К сожалению, я знаю вас двоих слишком хорошо, – драматично вздохнул Дамблдор, отчего все рассмеялись.

– Что здесь происходит? – спросил Рон, спускаясь с лестницы. – Это ты так громко стучался в дверь, Хагрид?

– Эээ… ну, видишь ли…

– Мы подумали, что кто-то хочет вышибить дверь! – воскликнул Рон.

– Именно поэтому мы и попросили Хагрида постучать, – сказал Джордж, подмигивая.

– Как ты, Гарри? – наконец спросил мужчина в изношенной мантии. – Разумеется, профессор Дамблдор нам все рассказал, но…

Гарри кивнул.

– Я в норме, – сказал он. – Эээ… не хочу показаться грубым, но… кто вы вообще такой?

– Ах, ну да. И где мои манеры? – сказал мужчина. Он протянул Гарри руку и представился. – Ремус Люпин.

– Гарри Поттер, – сказал Гарри, пожимая протянутую руку.

Люпин рассмеялся.

– Я знаю, кто ты, Гарри. Вообще-то, мы проводили довольно много времени вместе несколько лет назад, когда я был твоим учителем.

– Эээ… верно, – неловко сказал Гарри. Он чувствовал себя крайне неуютно оттого, что окружающие знают о нем гораздо больше, чем он сам.

– Почему бы нам не присесть? – предложила Джинни, усаживаясь в ближайшее кресло. Все согласились и быстро расселись. Люпин сел в кресло, Хагрид разделил с близнецами диван, потому что для него не нашлось достаточно большого стула. Гарри и Рон заняли оставшиеся кресла.

Оглядевшись вокруг, Гарри понял, что Дамблдор остался стоять.

– Я принесу еще один стул, – сказал он, поднимаясь с кресла.

– Не утруждайся, Гарри, – сказал директор.

Он взмахнул палочкой, вызывая то же самое мягкое пурпурное кресло, что и в тот раз, когда рассказывал Гарри о его способностях колдовать без палочки. Сев в кресло, он некоторое время разглядывал их небольшую компанию, а потом сказал:

– Как бы мне ни было больно это делать, Гарри, но боюсь, что я вынужден отправить тебя к твоим родственникам на летние каникулы.

– ЧТО?! – воскликнули все, кроме Дамблдора, Люпина и Хагрида, которые, как подумал Гарри, были заранее посвящены в планы директора.

– Вы не можете отправить его назад! – прокричал Рон, вскакивая на ноги. – Они же… – Рон обозвал Дурслей таким словом, которое, как подумал Гарри, совсем не следовало произносить в присутствии директора, – которые в первую очередь виноваты в том, что Гарри потерял память!

– Сядьте, мистер Уизли, – спокойно, но строго сказал Дамблдор. Рон сел. – Надеюсь, вы все поняли, что если я утверждаю, что это абсолютно необходимо, то так оно и есть.

– Это было необходимо в прошлом году, и взгляните только, к чему это привело, – горько воскликнула Джинни.

– Я больше не вернусь туда, – категорично заявил Гарри.

Дамблдор вздохнул, потирая переносицу.

– Я боялся, что ты отреагируешь именно так, Гарри, но ситуация намного серьезнее, чем ты думаешь.

– Ну да. Наверняка я смог бы полностью осознать серьезность этой самой ситуации, если бы проклятые Дурсли не позволили чертовой Амбридж стереть мне память!

Гарри не собирался возвращаться к Дурслям, кто бы его об этом ни попросил – даже Дамблдор. Он с вызовом уставился на старого волшебника, старательно подавляя желание проверить рефлексы директора, пальнув в него Ступефаем.

– Гарри, твоя подруга, мисс Грейнджер, говорила тебе о группе охотящихся на тебя Темных магов, не так ли? – спросил Дамблдор, избрав другую тактику.

– Да, – ответил Гарри. – Я даже встретил нескольких из них в ту ночь, когда убегал из школы.

– А она случайно не упоминала об одном конкретном Темном маге по имени Лорд Вольдеморт? – при упоминании этого имени половину присутствующих бросило в дрожь. Гарри, Джинни, Люпин и Дамблдор выглядели безразличными, в то время как Рон, Фред, Джордж и Хагрид испуганно вздрогнули.

– Нет, – ответил Гарри, сбитый с толку реакцией окружающих.

– Так я и думал, – сказал Дамблдор. – Гарри, этот волшебник, Лорд Вольдеморт, питает к тебе глубокую личную ненависть, – все присутствующие обменялись многозначительными взглядами, отчего Гарри почувствовал себя еще более неуютно.

– В чем дело? – спросил Гарри, не совсем уверенный, что хочет знать ответ. – Что вы все от меня скрываете?

Казалось, Дамблдор быстро принял решение. Глядя Гарри прямо в глаза, старый волшебник сказал:

– Гарри, Лорд Вольдеморт был одним из самых устрашающих Темных волшебников в истории. Он убил множество людей, среди которых были и твои родители. Он попытался убить и тебя тоже, но не учел того факта, что твоя мать пожертвовала собой ради тебя. Ее жертва направила Убийственное проклятие Лорда Вольдеморта на него же самого, превратив его в существо, которое едва ли можно было назвать живым. Единственная метка, оставшаяся у тебя после проклятия – это шрам на лбу.

Гарри уставился на Дамблдора. не в силах осмыслить его слова. Он ожидал услышать все что угодно, но только не это. Дурсли всегда говорили, что его родители погибли в автокатастрофе, и до сих пор никто не потрудился рассказать ему, что произошло на самом деле. Глаза защипало от слез, когда Гарри вдруг понял, как мало он знает о своих родителях – или, раз уж на то пошло, о самом себе. В конце концов, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он задал самый важный из тех многочисленных вопросов, что крутились у него голове:

– И какое отношение все это имеет к Дурслям?

– Жертва твоей матери подарила тебе сильнейшую защиту, Гарри, но она действует только в том случае, если ты можешь назвать своим домом то место, где течет ее кровь. Кровь твоей матери течет и в жилах ее сестры – твоей тети. И единственный способ обезопасить тебя от Вольдеморта до твоего совершеннолетия – это отправлять тебя каждое лето в дом твоих родственников.

– Но почему мне вообще надо беспокоиться об этом Лорде Вольдеморте? – спросил Гарри. – Я имею в виду, вы же сами только что сказали, что он едва жив. Значит, он не может мне ничего сделать, где бы я ни находился.

–Два года назад Лорд Вольдеморт вернул себе силы. Думаю, твои друзья уже упоминали об этом в письмах.

Гарри уставился вниз, на белесые шрамы с тыльной стороны ладони, образующие четкие слова: «Я не должен лгать».

– Да, я помню, что они говорили об этом, – сказал он. – Я всем рассказал о том, что он вернулся, и Амбридж тут же использовала это против меня. Почему бы нам просто не проклясть ее и не забрать у нее палочку?

Все Уизли согласно загудели.

– Мы не можем этого сделать, – твердо сказал Люпин. – Мы должны действовать в рамках закона, Гарри. Если мы начнем пренебрегать правами окружающих, то рискуем опасно приблизиться к тем, с кем боремся.

Гарри почувствовал, как в нем вспыхнула ярость.

– Пренебрегать правами?! – возмущенно воскликнул Гарри.

– Сириус был несправедливо заключен в тюрьму на двенадцать лет безо всякого суда! – закричал Люпин, прерывая Гарри и вскакивая на ноги. Его спокойствие улетучилось, уступая место почти животной ярости. – И мы все думали, что все правильно, что все в порядке, пока вдруг не обнаружили, что он невиновен!

Гарри не понимал, о чем кричит Люпин, но его слова все равно подействовали. Мужчина почти плакал и глядел на Гарри с таким ожесточением, что тот вдруг обнаружил, что изо всех сил вжимается в кресло.

– Мистер Люпин пытается сказать тебе, Гарри, что мы совершим страшную ошибку, если поставим себя выше закона, – сказал Дамблдор. – Мы не можем позволить себе настолько увлечься осуждением пороков других, чтобы не замечать их в самих себе.

Гарри почти полностью сполз с кресла, наблюдая за разворачивающейся словесной баталией.

– Хорошо, сэр, – горько пробормотал он. – Я пойду собирать вещи.

Он встал и направился в сторону лестницы, но Джинни преградила ему путь.

– И это все? – неверяще спросила она. – Ты так просто сдашься?

– Мне придется, – пробормотал Гарри, пожав плечами. – Ты же их слышала. Это единственное, что может спасти меня от Вольдеморта.

Джинни прикусила губу. После долгих лет ожидания она наконец-то добилась от Гарри того внимания, которого ждала всегда, и он видел, что девушке ужасно не хочется просто так отпускать его, вопреки ее нежеланию заводить какие-либо «официальные» отношения. Наконец, она сказала:

– Я никуда тебя не отпущу, пока ты кое-что мне не пообещаешь.

– Неужели? – спросил Гарри, пытаясь спрятать улыбку. Они оба прекрасно знали, что если бы он захотел, то с легкостью мог бы просто поднять ее и убрать с дороги, вне зависимости от ее желания. Но Джинни выглядела такой непреклонной, что Гарри был совсем не уверен, что хочет пытаться ей помешать. – Что я должен пообещать?

Она пристально посмотрела ему в глаза.

– Пообещай мне, что ты никуда больше не исчезнешь и ничего не забудешь.

Гарри тихо рассмеялся.

– Обещаю, – сказал он.

– Как ты можешь обещать это? – спросила она, не отводя от него пристального взгляда. – В прошлый раз ты не хотел этого, но оно все же случилось.

– Давай я просто скажу тебе, что проживание в закрытой школе, полной малолетних преступников, научило меня нескольким новым фокусам. Уверяю тебя, теперь Амбридж не сможет мне ничего сделать, – он чувствовал, что на него устремлено несколько пар любопытных глаз, ожидающих дальнейших разъяснений, но не пожелал удовлетворить их любопытство. – Ну же, Джинни, – мягко добавил он. – Мне нужно идти. Я напишу тебе, как только приеду, обещаю.

Джинни неохотно отошла в сторону, позволяя Гарри пройти. Сказав всем, что скоро вернется, он бегом поднялся по лестнице, собрал свои вещи и вернулся в гостиную, где сложил все в чемодан, также не забыв про волшебные палочки и фотоальбом.

– Прежде, чем мы уедем, я хочу сказать еще одну вещь, – сказал Дамблдор. Он взглянул на близнецов, и его глаза радостно замерцали. – Как вы знаете, в прошлом году у нас были некоторые проблемы с родственниками Гарри. Я бы хотел, чтобы вы двое… как вы это называете, «держали их на коротком поводке». Разумеется, я не могу позволить вам вредить магглам, однако разрешаю вам напугать их ровно настолько, чтобы они держались в рамках приличий. Могу ли я доверить вам это?

Фред и Джордж обменялись одинаковыми ухмылками.

– Разумеется, профессор, – хором произнесли они.

– Эээ… профессор Дамблдор? – позвал Гарри. – А если они будут колдовать на Тисовой улице, у меня не будет проблем с Министерством Магии?

– К счастью, нет, – со смехом ответил Дамблдор. – Было бы очень подозрительно, если бы Мадам Амбридж снова приказала Отделу по борьбе с неправомерным использованием магии наблюдать за домом твоих родственников. Все в Министерстве сразу узнали бы, что когда-то она приказала прекратить за тобой наблюдение. Ну, это не совсем верно... Артур Уизли уже обо всем знает, но едва ли он предпримет что-либо, что может принести тебе неприятности.

– Так вы говорите, что Министерство не узнает о колдовстве, совершенном в доме моих родственников?

– Совершенно точно, – ответил Дамблдор, подмигнув. – А теперь, боюсь, нам пора. Мы уже немного отстаем от графика. Ты готов, Гарри?

– Нет, он не готов, – громко сказал Рон. – Я же вижу, что здесь происходит. Вы пытаетесь увезти Гарри отсюда до прихода мамы, и тогда это нам с Джинни придется объяснять ей, что Гарри отправили обратно к магглам.

Лицо Дамблдора осталось непроницаемым, но глаза замерцали.

– С чего вы это взяли, мистер Уизли? – беззаботно спросил он.

Гарри похлопал Рона по плечу.

– Еще увидимся, дружище. Уверен, что очень скоро вернусь сюда снова.

– Береги себя, – ответил Рон. – И не позволяй этим двум, – он кивнул на близнецов, – доставлять тебе неприятности.

– Хорошо, – пообещал Гарри. Потом он повернулся к Джинни и крепко обнял ее. – Не волнуйся, – прошептал он так, чтобы никто больше его не услышал, – скоро увидимся.

Девушка кивнула, и он отстранился. Слегка улыбнувшись ей, Гарри взял чемодан и клетку Хедвиг и вышел вслед за Дамблдором.

Когда они проходили мимо старого сарая для метел, Гарри внезапно остановился.

– Я вдруг кое-что вспомнил, – сказал он. Он подбежал к ветхому зданию и вышел оттуда секунду спустя, держа в руках сломанную метлу Питера Петтигрю. Она все еще была покрыта слоем засохшей грязи, и в ней едва ли можно было узнать ту метлу, которую он подобрал у ворот школы Святого Брутуса.

– Я должен кому-то ее отдать, профессор? – спросил он.

Дамблдор покачал головой:

– У Петтигрю не было наследников, поэтому, если хочешь, можешь забрать метлу себе. Как и его волшебную палочку, кстати.

– Хорошо, – сказал Гарри, открывая чемодан и кладя грязную сломанную метлу рядом со своей Молнией. – А вот теперь я действительно готов, – сообщил он.

Дамблдор кивнул и взмахом палочки отправил чемодан и птичью клетку в место их назначения. После этого Гарри схватился за его протянутую руку и стиснул зубы в предвкушении неприятной аппарации. Затем Гарри выдавил из себя некое подобие улыбки для наблюдающих за ним Джинни и Рона, и через несколько секунд почувствовал, словно его затягивает в тесный резиновый шланг, который должен был привести его на Тисовую улицу.