Возгорится пламя (джен)

* * *

14 августа 2003 года

Рон вернулся к дому Креббов и поднялся на второй этаж. Маги на портретах недовольно заворчали, пришлось прикрикнуть на них и пригрозить, что если они кому-либо расскажут о том, что видели, весь мир будет уничтожен. Они почему-то поверили.

На втором этаже все было точно так, как он помнил, за исключением того, что на комоде нашелся мешочек с галлеонами, а в ящиках и на трюмо — пара шкатулок с драгоценностями. Воровать не хотелось, но он сам помнил, что при обыске драгоценностей и денег не нашел. Значит, можно было их забрать… А, может, все украл Томпсон? Он же проводил осмотр дома после обнаружения тела. Значит, тем более можно унести, спасти от его загребущих рук.

В ящиках нашлись и документы, пара писем от У. Томсона. Вот это он точно унес, иначе бы на него вышли гораздо раньше. Смешно, и вроде не нравится тебе человек, но работаешь с ним год, другой и поэтому веришь его словам. В Аврорате только «свои», и никак не ждешь, что кто-то ударит тебе в спину. А вон оно как может быть. Рон усмехнулся и оставил документы на месте.

Два ожерелья Рон сдал в маггловский ломбард в Бристоле, там же снял и гостиничный номер, наложив легкий Конфундус на администратора, чтобы тот не спросил о документах. Поднявшись в номер он, не раздеваясь, рухнул на кровать и провалился в сон. В итоге проспал часов двенадцать, если не больше.

Делать было нечего, и утром, после душа и завтрака, он вернулся к дому Доу. Пришлось долго звонить и даже стучать в дверь, пока Доу, наконец, не откликнулся. Он явно был не рад Рону, но все же впустил.

— Как мистер Малфой? — спросил сразу Рон.

— Жить будет. Рука со временем восстановится. Ему повезло, что он не попал под действие темной магии. Раны на запястьях я уже залечил.

В принципе, на этом можно было и попрощаться, вряд ли Малфой захочет сейчас отвечать на вопросы. Хотя… Рон взглянул на свои руки и вспомнил еще об одном деле.

— Спасибо. Еще одно: вы можете снять это? — Он показал малфоевское кольцо.

Доу аккуратно, но крепко взял Рона за запястье и прищурившись взглянул на кольцо. Все же было в лице этого Доу что-то неуловимо знакомое, и в мимике, и в жестах, но Рон не мог вспомнить, кого же тот напоминает. Доу провел пальцем по кольцу и выпрямился.

— Неснимаемое. Хотите, чтобы я отрезал вам палец?

— А потом вновь срастили. Сможете?

Доу даже немного возмутился сомнениям Рона. Десяти минут не прошло, как кольцо уже валялось на заляпанном кровью операционном столе, а на пальце остался только тонкий нитевидный шрам, который, по словам Доу, должен был исчезнуть через пару дней. После этого Рон все же решил поговорить с Малфоем. Доу нехотя разрешил, отвел Рона в одну их спален и сразу ушел.

Малфой сидел в кресле и читал газету. Обе его руки были замотаны повязками, однако Рон видел как тот ловко перевернул газетный лист. Мантия у него тоже была новая и как будто не со своего плеча.

— Мистер Малфой?

— Уизли. — Малфой отложил газету. — Пришли узнать о моем самочувствии? Паршивое, как ни странно.

— Вообще-то, нет. Вы в руках профессионала, так что меня ваше самочувствие больше не касается. Я по другому поводу. — Сесть кроме как на кровать было некуда, но Рон пристроился на краю письменного стола. — Все думаю над этой историей с Томпсоном и не могу понять, почему он так вас ненавидел?

— Понятия не имею. — Малфой выглядел искренним, но только выглядел.

— Почему Кребб отдал родовой гобелен именно вам? Согласитесь, это странно.

— Ничего странного. Мы дружили со школы, и со школы же я прикрывал все его делишки и похождения. Только мне он доверял настолько, чтобы отдать такое сокровище.

— Простите, не поверю.

— Зря, — рассмеялся Малфой, — как раз это — правда. Я нашел Креббу специалиста, который сделал новый гобелен, на котором не было никакого Уилла Томпсона, а старый забрал себе. Когда сын Кребба умер, Луиза, должно быть, поняла, что гобелен поддельный. Спросила меня о настоящем, но я отказался его вернуть.

— Почему?

— Поклялся Виктору молчать.

— Может, собирались использовать эту информацию?

Малфой отвел взгляд.

— В любом случае, Томпсон нашел Луизу сам. Втерся в доверие. Бедная, бедная Луиза. — Он вздохнул. Излишне театрально, как показалось Рону, что навело его еще на одну мысль.

— А вы ведь знали о предстоящем обыске и аресте.

— За несколько минут до вашего прихода прислали записку, что Уизли собирается «пришить мне дело» и в живых оставлять не намерен. На миг я даже подумал, что буду сопротивляться или попробую сбежать, но ваше поведение… переубедило.

— А ваше заставило усомниться меня. Должно быть, когда мы открыли вашу сокровищницу, и я позвал Томсона как одного из экспертов, он догадался, что надо сделать.

— Возможно. Сообразил, куда подкинуть улики, украл запонки, паршивец. Жаль Виктора. Что один сын, что второй… — Малфой помрачнел и замолчал.

Вот в то, что Малфой жалел о смерти Томпсона, Рон не поверил ни на мгновение.

Они проговорили еще немного, и Рон ушел.

Свое дело он сделал, оставалось прождать пять дней, прежде чем он сможет пойти в аврорат и рассказать, кем Томпсон был на самом деле, как он хотел подставить Малфоя, убил Буллстроуда, травил мадам Кребб.

Всего пять дней. Целая вечность.

Эти пять дней он изнывал от скуки. Он опасался выходить из номера, боясь встретить знакомых, но и сидеть там тоже не мог. Стоило закрыть глаза, и он снова видел горящую, плавящуюся кожу на лице Томпсона, слышал его предсмертные вопли. На третий день не выдержал, купил бесформенную маггловскую одежду с капюшоном и аппарировал к аптеке на Косой аллее. Купил зелье сна без сновидений и на выходе чуть не столкнулся с Гермионой. Едва увидев ее изумленно распахнутые глаза, он тут же аппарировал.

Сердце билось так сильно, что он едва мог дышать. Вот глупец! Что стоило сходить к Доу и попросить зелье у него? Рон попытался вспомнить, не говорила ли Гермиона о странной встрече. А ведь было что-то такое… Значит, он не совершил никакой непоправимой ошибки. Течение времени не изменилось.

На пятый день, хорошо отоспавшись, Рон отправился к Малфою. Правая рука у него была все еще забинтована, но под тугой повязкой угадывались целые пальцы.

— Вы уже придумали, что расскажете в своем Аврорате? — спросил Малфой.

— А что тут думать? Правду. Обыск в доме Томпсона, верю, докажет мои слова. Еще у меня остался его порт-ключ, думаю, многие вспомнят, что у Томпсона был такой кулон.

— Это все косвенные улики. Я, конечно, подтвержу ваши слова, но сами понимаете…

— Есть же еще Долиш.

— Точно! У вас есть свидетель! Превосходно. Если вам понадобиться адвокат…

— Спасибо, мистер Малфой, не надо. Не хочу быть у вас в долгу. — Малфой пожал плечами. — До нужного времени осталось меньше часа, вы готовы?

— Конечно. Куда сначала?

— К вам домой. Заберу моих коллег и отправлюсь с отчетом к министру.

— А меня даже не арестуете? — Малфой ухмыльнулся.

— Пока нет, — ответил ему ухмылкой Рон.

Все прошло как и планировалось. Империо снялось с Долиша в тот момент, когда Томпсон воспользовался хроноворотом, и он полностью подтвердил слова Рона и Малфоя. О том, что хроноворот пропал как раз после того, как в Отделе тайн побывал Томпсон, рассказали невыразимцы. В его квартире обнаружили план Малфой-мэнора и яд, который нашелся в теле мадам Кребб. Через неделю дело было полностью закрыто в связи со смертью обвиняемого.

С Малфоем Рон встретился, когда по итогам расследования с него были окончательно сняты все обвинения. Рон сам объявил ему об этом, хотя ему так и хотелось предъявить ему что-нибудь. Но, видимо, не в этот раз.

— Спасибо, аврор Уизли. Надеюсь, в дальнейшем между нами не возникнет такого катастрофичного недопонимания.

Малфой протянул ему руку. Здоровую руку с целыми пальцами, на одном из которых все так же сияло кольцо с буквой «М». Рон зачем-то пожал ее. Наверное, не надо было.

— Зависит от вас, мистер Малфой, не ввязывайтесь в сомнительные дела.

Почему-то он сомневался, что Малфой прислушается к его совету, но пока его ждали другие, не менее интересные, дела.