Семейные ценности Хаддингтонов (гет)

Спустя месяц

Прошел месяц с того дня, как Николет стала полноправной владелицей компании отца, и месяц с тех пор, как жизнь известной всей Великобритании скандальной особы превратилась в сущий ад. Каждый день был похож на предыдущий: все начиналось со ссоры с мужем и заканчивалось также, и так продолжалось тридцать дней.

В основном все стычки происходили лишь по одному поводу — Чарльз Грей. Стоило этому успешному адвокату устроиться в компанию Николет, как в ее семье сразу же начались раздоры. А самое интересное: Теодор не собирался объяснять причину того, почему он так настаивает на его увольнении. Девушка никак не могла взять в толк, за что они так друг друга ненавидят.

Неделю назад Николет, как обычно, стояла в кабинете своего офиса и смотрела в окно. Она размышляла о последних событиях, о странном поведении Теодора, которое было для нее загадкой. А ведь они уже и вместе-то не спали: каждый вечер, после очередной ссоры, он брал подушку и уходил на диван в кабинет, оставляя Николет одну. Каждую ночь девушка плакала. В такие минуты отсутствие Дэниэла она ощущала еще острее. Будь брат рядом, он бы поддержал ее, помог выпутаться из тьмы, которая окутала ее душу.

Размышляя обо всем этом, Николет не заметила, как в кабинет вошел Чарльз Грей, виновник всех ее ссор с мужем. Он подошел к ней и, положив руку на ее плечо, учтиво спросил:

— Все ли в порядке, леди Николет?

— Есть некоторые проблемы, но я справлюсь с ними, — ответила она.

Сейчас ей больше всего на свете хотелось выговориться, излить душу. Верная Вивьен металась между ней и Теодором, пытаясь образумить «двух баранов», как она выразилась. Софи, давняя подруга Николет, не могла помочь девушке, так как была на конференции в Германии. А вот Максвелл, соратник и опора Николет, дал ей пару советов о том, как вернуть птицу счастья в семейную жизнь, но почему-то они не помогали.

Николет хотела уж было поделиться своими переживаниями с Чарльзом, как вдруг в кабинет влетел Теодор. Он быстро повалил адвоката на пол и начал бить его по лицу. Девушка пыталась остановить мужа, но тот оттолкнул ее так, что она упала.  Чарльз потерял сознание, и только тогда Теодор остановился.

— Ты решил и ее у меня забрать? — зло прошипел он, обращаясь к мистеру Грею, который лежал без сознания, и, бормоча что-то себе под нос, быстрым шагом вышел из кабинета.

Николет тотчас подскочила к Чарльзу. Все его лицо было окровавлено и превращено в кусок мяса. Жуткая картина.

Когда приехали врачи, ей пришлось отправиться вместе с ними, в больницу. Она не могла позволить скандалу разразиться, поэтому должна была уговорить адвоката не разглашать произошедшее. Если тот потребует денег, она даст. Нельзя позволить журналистам докопаться до истины, ведь тогда это поставит под удар не только жизнь Теодора и Николет, но и будущее Фредерика и Изабеллы.

Когда мистер Грей очнулся, то, к великому удивлению Николет, он не потребовал ничего за свое молчание, а наоборот, с удовольствием согласился помочь ей. Николет попыталась выяснить причины их с Теодором вражды, но он, как и ее муж, ничего не собирался рассказывать.

В тот вечер она снова поругалась с Теодором, но на этот раз сама ушла спать в свой кабинет. Ей надоели все эти ссоры и скандалы. Теперь они и взаправду сражаются на ножах каждый день. Но разводиться она не собиралась, ведь она, несмотря ни на что, безумно любит Теодора...

Каждое утро, перед тем, как отправиться в офис, Николет навещала Чарльза, который вот уже неделю лежал в больнице. За  эти дни они очень сблизились, даже поведали друг другу о своем детстве. Николет рассказала обо всех проделках, которые они устраивали с Дэниэлом, а Чарльз — о своей учебе в Стэнфорде, но не упомянул о том, что был знаком с Теодором.

Сейчас его задача — расположить к себе Николет. Девушка должна доверять ему, считать его лучшим другом. И с этой работой он справляется неплохо: Николет уже рассказала о своих проблемах с мужем, а это — высшая степень доверия. Еще чуть-чуть — и он достигнет цели.

Сегодня в Хаддингтон-Мэнор съедутся все окрестные лорды и аристократы, а также близкие друзья четы Прайс, ведь сегодня — годовщина их свадьбы. И хотя это еще не юбилей, а всего лишь четыре года, Николет решила не мелочиться и доказать всем тем, кто распускает слухи о ее раздоре с мужем, что ее семья — крепкая и дружная.

Всю неделю до  столь масштабного мероприятия Гертруда носилась по дому и раздавала всем указания, ругалась на тех, кто делал не так, как она велела. Подобные сцены вызывали лишь улыбку на лицах Теодора и Николет.

За эту неделю их отношения заметно улучшились. Они больше не ругались так капитально, хотя иногда все же сходились в словесной дуэли. Теодор не напоминал про Чарльза, а Николет не расспрашивала мужа о нем. Они даже перестали на ночь уходить друг от друга в разные комнаты. Возможно, на такие изменения повлияла надвигающаяся годовщина, но Николет эти метаморфозы определенно нравились.

До приезда гостей оставался час. Николет и Теодор уже одевались в вечерние наряды. Они должны были еще успеть проверить готовность слуг и самого особняка к приему.

Девушка долго не могла выбрать платье для такого торжественного мероприятия, и, наконец, остановилась на длинном темно-синем платье, которое аккуратно облегало ее точеную фигуру. К нему она подобрала такие же синие лакированные туфли. Ее черные локоны волнами спадали на плечи, а одна прядь с левой стороны была заколота золотой заколкой в виде бабочки. Из украшений на ней был дорогой золотой гарнитур, подаренный Теодором на их первую годовщину. Одним словом, сегодня Николет была просто шикарна.

— Помоги мне застегнуть, — она попросила Теодора помочь ей с платьем.

— Конечно.

Он завязал свой галстук и подошел к девушке. Его пальцы коснулись ее оголенной спины. Николет бросало в жар от прикосновений мужа. Они не были близки вот уже месяц, она скучала по его ласкам и поцелуям, а Теодору так не хватало ее сладостных стонов.

— Готово, — заключил он, расправившись с молнией.

— Давай сегодня не будем играть роль счастливой семьи. Мы женаты четыре года, и, действительно, должны быть счастливы. Так давай отпустим прошлые обиды и недомолвки и вступим в новый год наших отношений с любовью, — еле слышно произнесла она, повернувшись лицом к мужу.

Теодор взял ее лицо в свои ладони и нежно прикоснулся к ее губам. Но Николет было мало такого целомудренного поцелуя, ей хотелось больше, еще больше. И вот, буквально через мгновение, она обвила его шею руками, их поцелуй стал откровеннее и интимнее. Им хотелось друг друга, как никогда. Казалось, что эти двое сейчас повалятся на пол, и произойдет то, чего они так страстно желают.

— Леди Николет, Гертруда просила спуститься вас, — объявил Филипп, входя в комнату без стука.

Дворецкий тут же скрылся, завидев Теодора и Николет целующимися.

— Черт, теперь я понимаю, почему отец так часто кричал на Филиппа, — с улыбкой сказала Николет, оторвавшись от мягких губ Теодора.

— Предлагаю лишить его премии.

Николет громко рассмеялась и, взяв мужа за руку, отправилась вниз.

Постепенно гости стали собираться, и буквально через полчаса огромный зал Хаддингтон-Мэнора, предназначенный для торжественных приемов, заполнился аристократами, лордами, благородными дамами. Добрая половина из них ненавидела Николет, как, впрочем, и всех Хаддингтонов, до колик в животе, но все равно пришла — за кучей сплетен и новостей, которые можно узнать лишь на подобных приемах. Им совершенно все равно, чей это праздник, и по какому поводу все собрались. А вот небольшая группа людей, состоящая из близких друзей, действительно, была рада за пару.

Николет протискивалась сквозь толпу людей, которая разделяла ее с друзьями. Интересно, они знают, что пришли на праздник к ней, и знают ли они ее имя? Что ж, она сама хотела доказать всем, что ее брак все еще крепок, теперь поздно жаловаться.

— Мисс Хаддингтон, — прозвучал знакомый голос позади.

Девушка обернулась и увидела перед собой Генри Карлайла. Несмотря на то, что еще совсем недавно они открыто воевали за компанию, и лорд Карлайл был ее ярым противником, Николет просто не могла не пригласить его и его семью.

— Вы кажется забыли, лорд Карлайл, я жена Теодора Прайса вот уже четыре года, а значит, не могу называться мисс Хаддингтон, — с ноткой гордости в голосе произнесла Николет.

— Увы, память подвела меня, — он подошел вплотную к Николет и продолжил язвительно: — Вам не кажется странным, что аристократка с такой благородной фамилией, как Хаддингтон, смешивает ее с такой грязью, как Прайс. Хаддингтон — Прайс. Звучит отвратительно,  как по-вашему?

Девушка испепеляла ненавистного мужчину взглядом. Как он посмел?! Но Николет Эделин Хаддингтон-Прайс никогда не отступает и не робеет!

— А вам не кажется, что у человека таких благородных кровей, как у вас, просто не могла родиться дочь-шлюха? — в тон ему ответила Николет, скрестив руки на груди.

— Вы еще пожалеете, — прошипел он.

— Нет, это вы пожалеете, что связались со мной, — сквозь зубы выдавила она. — Запомните, я — Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, жена лорда Батлера и дочь лорда Хаддингтона. С моим именем мне подвластно все, я сама способна повелевать судьбами людей, — девушка встряхнула головой и выпрямилась.

Лорд Карлайл ничего не ответил. Он лишь одарил Николет презрительным взглядом и поспешил удалиться.

— Все хорошо? — поинтересовался Теодор, подходя к жене и обнимая ее за плечи.

— Безусловно. Ты думаешь, я не способна справиться с такими хамами, как Карлайл?

— О, — протянул Теодор. — ты способна кого угодно поставить на место.

С этими словами он поцеловал жену в макушку и, бережно взяв за руку, повел к друзьям. Сегодня они пришли поздравить Теодора и Николет с годовщиной их свадьбы, они были безумно рады за пару и искренне желали им счастья, чего нельзя было сказать о тех, которые прятали свои истинные лица за масками.

В недалеком прошлом и сама Николет скрывала свое настоящее личико под маской стервозной суки. Девушка настолько вжилась в роль, что и сама забыла, когда она была настоящей, искренней, милой особой. Но стоило Теодору появиться в ее жизни, весь этот образ испарился, подобно воде. Он исчез. Парень разглядел за маской настоящую Николет Эделин Хаддингтон, он показал ей, каково это — быть самой собой. И она изменилась, изменилась ради него и ради себя. Теодору открыл всему миру истинную Николет.

Теодор отправился за напитками. Стоя возле стола и наливая себе пунш, он размышлял о них с Николет. Неужели прошло четыре года? Казалось, что еще вчера он впервые он появился в доме лорда Хаддингтона по деловым вопросам своего отца.

В тот день он увидел ее, ту самую таинственную незнакомку, с которой  переспал в Париже. Тео очень смутно помнил тот день — конечно же, в его крови было столько алкоголя, что он затуманил разум. Единственное, что он помнил — это удивительные глаза девушки, ее изумрудные глаза...

И вот, спустя месяц, он встретил ее, девушку, которая каждую ночь снилась ему. И Николет тотчас узнала его. Конечно, ей было стыдно. Еще бы, дочь самого влиятельного мужчины Англии уподобилась обычной шлюхе. Но для него она ни на секунду не являлась таковой. В ту же минуту он влюбился в эту язвительную и резкую девушку.

Вместе они прошли через многие испытания, он был с ней в минуты отчаяния, а она всегда поддерживала его в трудные периоды. Когда они были вместе, им были не страшны никакие ветра.  Теодор и Николет были уверены  друг в друге.

Тео бросил взгляд на жену. Она стояла в обществе двух назойливых дам, стараясь не выражать своих истинных эмоций, но ее муж видел, что она готова убить этих куриц прямо на месте. Вдруг она слегка повернула голову и, заметив на себе взгляд Теодора, тут же улыбнулась ему и получила улыбку в ответ.

Тео потрогал внутренний карман своего пиджака — там лежала маленькая коробочка с кольцом, которое предназначалось Николет. Он подарит ей его, как только все эти наседки и напыщенные индюки разъедутся по своим курятникам.

— Не верится, что прошло четыре года, — с тяжелом вздохом произнесла Мария Карлайл, подходя к Теодору.

— Что ты хотела, Мария? Как ты правильно заметила, я — женатый человек, — с улыбкой ответил он, продолжая смотреть на Николет.

— Так просто, поболтать с лучшим другом.

— Мы никогда не были хорошими друзьями, — поправил ее Теодор, сделав глоток пунша.

— А знаешь, давай выпьем по бокалу вина за ваше с Николет счастье, — предложила Мария, протягивая ему бокал с красным вином.

— Ну, только если ты, действительно, искренне рада за нас.

Он взял фужер и поднес его к губам, Мария последовала его примеру.

Проводив последнего гостя, Николет облегченно вздохнула. Неужели этот прием закончился? Ноги болели от  долгой ходьбы на каблуках, и, кажется, на левой появилась мозоль от новой обуви, спина отваливалась. Сейчас ей безумно хотелось забраться под одеяло и откинуться на подушки, зная, что рядом лежит любимый муж и даже во сне обнимает ее. Как же она мечтала поскорее очутиться в его объятиях...

Николет давно не видела Теодора. Каким-то таинственным образом он исчез посреди приема, поэтому провожать гостей пришлось Николет и Вивьен. Интересно, где он, и почему так внезапно исчез? Если бы возникли какие-нибудь трудности, то он бы сразу сообщил ей. Странно. Хотя, он мог быть уже в спальне, возможно, он готовил для нее какой-нибудь сюрприз.

Девушка, одолеваемая любопытством, поднялась на третий этаж и неслышно открыла дверь, которая ведет в их комнату. Она заметила, что Теодор уже лежит в кровати. Интересно, он ушел с приема и оставил Николет одну, лишь потому, что вдруг захотелось поспать? Она не стала включать свет и, сняв туфли, приблизилась к кровати.

Неожиданно кто-то пошевелился рядом с ним. Николет тут же подскочила к выключателю. Когда свет лампы осветил всю комнату, Нико увидела лежащую рядом со своим мужем Марию Карлайл.

Земля уходила из-под ног, голова начинала кружиться. Как такое возможно? Теодор и обнаженная Мария в одной постели! Ее муж рядом с этой шлюхой! Сердце бешено заколотилось в груди, готовое вырваться в любую минуту, из глаз брызнули слезы. От обиды и злости девушка скинула на пол все, что стояло на комоде, отчего любовнички испуганно вскочили с кровати. Теодор переводил взгляд то на Николет, то на Марию, делая вид, что не понимает, что происходит.

— Что ты делаешь, Николет? — удивленно спросил он.

— Что я делаю?! — закричала девушка, пытаясь хоть как-то унять надвигающуюся истерику. — Что ты делаешь в одной постели с этой потаскухой?!

После этих слов Мария недовольно фыркнула и стала собирать свою одежду, разбросанную по полу.

— Я не знаю. Я ничего не помню, — Теодор пытался объяснить жене ситуацию, но он не мог, ведь, действительно, не понимал происходящего. — Я не знаю, как тут оказалась Мария и я сам.

— Милый, неужели ты забыл все то, что произошло сегодня, в этой кровати? — встряла в разговор Мария, обращаясь к Теодору.

Тео и Нико внимательно посмотрели на Марию, на лице которой сияла нахальная улыбка. Николет испепеляла соперницу взглядом, а Теодор изумленно смотрел на Марию. Он ведь совершенно ничего не помнит, да он и не мог переспать с дочерью Карлайла, ибо безумно любит свою жену, он бы не позволил себе совершить такой гнусный поступок, как измена.

Николет больше не намеревалась слушать все это. Сейчас ей больше всего хотелось убежать подальше от дома, унестись от поместья и Теодора, которого в эту самую минуту она отчаянно ненавидела. Она выбежала из комнаты, но на лестнице ее поймал Теодор, который схватил жену за локоть и попытался притянуть к себе.

— Послушай, — начал он. — я не спал с Марией, я и пальцем не притронулся к ней.

— А как ты объяснишь ее присутствие в нашей постели? — Николет уперла руки в бока и испепеляла мужа взглядом. — В такой день, да в нашей постели. Это высшая степень наглости! — девушка наклонилась к нему и продолжила, выделяя каждое слово: — Я ненавижу тебя!

С этими словами она быстро спустилась по лестнице и помчалась на выход.

— Что произошло? — удивленно спросила Вивьен, подходя к Теодору.

Она услышала крики, доносившиеся из спальни Тео и Нико, и тут же поспешила выяснить их причину. Она застала друзей на лестнице, они громко о чем-то спорили, но суть их разговора она не могла уловить.

— Даже не спрашивай, — отмахнулся Теодор и, схватившись за голову, сел на одну из ступенек.

— Расскажешь? — спросила она, присаживаясь рядом.

— Я не знаю, что произошло, — тут же начал оправдываться Тео. — На приеме я выпил один бокал с Марией, потом она попросила ей помочь, и я согласился, а потом все словно в тумане, я ничего не помню. Только вот сейчас Николет застала меня и Марию в одной постели. Но я не спал с ней, я не мог... Ты, наверное, и не веришь мне...

Вивьен молча слушала друга, и даже когда тот закончил, продолжала молчать.

— Я верю тебе, — наконец произнесла она. — Ты безумно любишь Николет и просто не мог так поступить с ней...

— Теперь объясни это ей, — он кивнул в сторону входной двери.

Вивьен, ничего не сказав, направилась в комнату Теодора и Николет, где до сих пор находилась Мария, про которую, кажется, все забыли. Вив резко открыла дверь и застала виновницу скандала за туалетным столиком. Девушка припудривала свой гордо вздернутый носик и тихо напевала себе что-то под нос.

— Что ты наделала, дрянь? — прошипела Вивьен, подходя к ней.

— Я ничего не делала, — она пожала плечами.

— Я тебя знаю, Мария Карлайл. Однажды ты испортила мою жизнь, теперь взялась и за судьбу Николет. Не выйдет! Уж я тебя знаю.

— Повторяю. Я не виновата.

— Ты виновата в том, что родилась на этот свет, — сказала Вивьен, остановив тем самым Марию, которая намеревалась уходить. — Выметайся из этого дома.

— Но он не твой, — заметила Мария, прищурив глаза.

— Это дом Николет, и мой дом тоже. Мы с ней лучшие подруги, почти сестры. А ты, ты же мерзкая, подлая, наглая девица, готовая в любой момент ударить ножом в спину. Ты — дрянь!

Рот Марии искривился в усмешке, она безразлично пожала плечами и направилась к выходу. Она сделала то, что должна была, остальное ее не касалось.

— Быстрее, Рико, ну же! — приказывала Николет своему коню, который уносил ее прочь от поместья.

Девушка совершенно не думала о том, что на ней все еще дорогое вечернее платье и украшения. Ей было все равно, во что ее одежда превратится после такой прогулки. Плевать. Сейчас главное — унестись подальше, туда, где ее никто не сможет найти.

Интересно, Теодор ищет ее? Естественно. Что за глупый вопрос. Он утверждает, что не спал с Марией, но ее глаза не могут обманывать. Николет видела их в одной постели, разве тут нужны еще доказательства?

От одной этой мысли она сильнее вжалась в седло. Обидно. Больно. Сейчас она вымещает всю злобу на коне, приказывая тому гнать еще быстрее.

Ночь. Совершенно ничего не видно. Но Николет эту дорогу знает, как свои пять пальцев. Она столько лет каталась здесь верхом вместе с братьями. Каждый камень и травинка ей знакомы.

Неожиданно Рико резко затормозил. Николет не смогла удержаться в седле,  упала с коня и кубарем покатилась вниз. Как такое произошло? Она же отличная наездница. Отчаянный вопль Николет нарушил тишину, которая окутала это место. Птицы, мирно спавшие на деревьях, встрепенулись и с криками начали кружить над поляной. Неожиданно все померкло перед глазами. Наступила тишина.