Семейные ценности Хаддингтонов (гет)

Пустота, смешанная с отчаянием... Темнота и снова пустота. Ха, судьба любит преподносить сюрпризы. Сюрпризы из отголосков прошлого. Все повторяется вновь. Теодор сидит на полу возле камина и медленно, задумавшись о чем-то, потягивает виски. Дымный вкус. Как же он осточертел... Все-таки с колой этот алкогольный напиток более приятен на вкус. Теодор недовольно поморщился. Он отставил бокал в сторону и посмотрел на горящий огонь в камине затуманенными глазами.

Сколько прошло дней? Пять? Шесть? А может месяц? Нет, кажется, меньше. Все они слились в одну серую массу из обрывков воспоминаний. Что же было вчера? Утром он встал бодрым, словно очередной ночной попойки и не было, и отправился в офис. Целый день он был завален кипой бумаг и отчетов, которые нужно было просмотреть и подписать. Но вечером, когда Тео вернулся домой, он остался наедине со своими мыслями. В подобной ситуации алкоголь — жизненно необходим.

Теодор дотронулся до скулы. Саднит. Этот ужасный синяк он заработал вчера в драке с охранниками одной забегаловки. Благо, никто не знал его имени. Он был готов поспорить, что окажись там хоть один человек, узнавший в нем лорда Батлера, мужа скандальной леди Хаддингтон - наутро все киоски пестрели бы желтыми газетенками, которые обличали его, Николет, и их брак, который с треском развалился.

Прошло три дня с того момента, когда Чарльз Грей с самодовольным видом ворвался в его кабинет.

— Тебя учили стучаться, или же ты пропустил эту тему в школе? — сквозь зубы спросил Теодор, не вставая из-за стола.

— У меня был неуд по этой теме, — съязвил в ответ Чарльз, бесцеремонно садясь в кресло, что стояло возле стола, за которым сидел Тео, испепеляющий его взглядом в этот момент.

— Неудивительно, — хозяин кабинета сложил руки на груди. — Ну, что тебе надо?

— Я прибыл по просьбе Николет.

— Ха, даже так? Я думал она предпочитает официальность в отношениях со своими подчиненными, — недовольно произнес Тео.

— Наши отношения уже далеко не деловые, — самодовольно отозвался Чарльз.

Теодор сжал кулаки и стиснул зубы. Этот крысеныш явился только за тем, чтобы поиздеваться на ним?

— Если ты пришел только за тем, чтобы поведать мне о ваших кувырканиях в постели, то лучше сразу уходи, пока не огреб! — прошипел он. — Я и так прекрасно осведомлен о Николет и ее… — он замолчал на пару секунд и, криво усмехнувшись, наконец заговорил, — недюжинной страсти.

— Что верно, то верно. Ну, ближе к делу, Николет желает развестись с тобой. Нет, конечно же, она не претендует на имущество Батлеров, которое ты, каким-то неизвестным никому образом, заполучил, — адвоката перекосило от злобы.

— Я понял, в чем твоя проблема! — воскликнул Теодор. — Зависть. Все дело в ней. Ты просто не можешь признаться в том, что я успешнее тебя, несмотря на то, что пару лет назад ты отнял у меня все.

— Это не успех, Тео, тебе просто крупно повезло. Наследство и шикарная жена, это то, о чем мечтал я, и то, что сподвигло меня на тот поступок. Хотя, постой, — он наклонился к Тео и, прищурив свои глаза, продолжил: - она, то есть твоя сексуальная женушка, теперь принадлежит мне.

Теодор вскочил со стула.

— Не смей! Ты и мизинца ее не стоишь!

Чарльз встал со своего места и направился к двери. Перед тем как выйти, он обернулся и с ехидной улыбкой на лице сказал:

— Она уже всецело принадлежит мне. Каждая частичка ее тела — теперь моя, — с этими словами он покинул кабинет.

Еще минуту Теодор продолжал смотреть на дверь, за которой скрылся этот ублюдок. Им овладела всесокрушающая злоба. Парень резко смахнул все бумаги, что лежали на столе, и они разлетелись по всему кабинету.

Как она посмела?! Она изменила ему с этой помойной крысой, с этим подлецом! Николет, хоть она и  выгнала Теодора, все равно принадлежала ему. Пока судья официально не подтвердил их развод, она считается его женой. Николет — его супруга и принадлежит только ему. Только Тео дозволено касаться ее нежной кожи, целовать мягкие пухлые губки и выступающие ключицы. Ее тело и душа принадлежат ему.

Вспомнив об этом, Теодор испытал точно такое же чувство злобы, что и три дня назад. Он быстро вскочил на ноги и швырнул бокал в стену. Стекло разлетелось в стороны, а виски растеклось по стене и оставило большое темное пятно на белоснежном ковре. Он обессиленно вернулся на свое место. Он был готов разрыдаться, как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Но Николет для него не  игрушка, она — смысл его жизни. Его душа, радость и улыбка, его счастье. С того момента, как он потерял Николет, боль и пустота стали его вечными спутниками.

Сначала он ждал, когда Нико образумится и придет к нему, но ее чертовски ужасный характер просто не позволял переступить через себя и выслушать его. Гордость. За шесть лет их знакомства, из них четыре — брака, он прекрасно изучил Николет. Она донельзя упертая. Тогда Теодор решил сам прийти к ней. Встать на колени и извиниться за то, чего не совершал. В их отношениях всегда было так: если первый шаг сделает он, то и Николет совершит ответный. Но этот чертов сукин сын, Чарльз Грей, заявил ему, что Николет намерена развестись с ним. И что делать теперь? Она, в любом случае, уже не выслушает его. Тогда есть только один выход: сжечь все мосты, что соединяют его и Николет, забрать мать, и уехать подальше от Англии. Туда, где можно будет начать все сначала. Теодор тяжело вздохнул. Он понимал, что отныне его жизнь не станет прежней. Николет изменила ее мирное течение…

Через два дня

— Итак, мистер Теодор Прайс, куда вы собираетесь лететь? — спросила миловидная брюнетка, сидевшая за стойкой регистрации.

Теодор медленно стянул темные солнечные очки, и его рот расплылся в улыбке, как у Чеширского кота.

— Милая леди, дайте мне билет хоть на край света. Все равно. Лишь бы побыстрее убраться из этой холодной и туманной страны.

Брюнетка нахмурилась.

— Куда вы собираетесь отправиться, сэр?

Тео тяжело вздохнул и заговорил:

— Ну, давайте в Австрию или в Германию...

На лице девушки тут же заиграла прежняя улыбка, которой они, работники аэропорта, одаривают каждого клиента.

— Ближайший свободный рейс в Австрию — через два часа, а вот в Германию — только ближе к вечеру.

— Ну что ж, оформите в Австрию, — согласился Тео.

— Прекрасно. Ваш паспорт и документы, сэр.

Теодор послушно выполнил все, о чем просила его брюнетка. И буквально десять минут спустя сидел на одном из маленьких кресел, ожидая своего самолета. Еще чуть-чуть, и он уедет отсюда. Из этой чертовой Англии, в которой все напоминает ему о Николет. Небольшие кафешки, в которых они когда-то сидели, аллеи и красивые улочки, по которым они прогуливались. Каждый раз, видя красивую девушку, он тут же сравнивал ее с Николет. В любой из них находилось больше недостатков, чем у его милой Нико. Нет, это надо прекращать. Так можно и с ума сойти. Нужно уносить ноги, уезжать туда, где он сможет забыть свою прежнюю жизнь. По крайней мере, Теодору хотелось в это верить.

Телефонный звонок вернул его к действительности. Достав телефон, он посмотрел на экран, на котором высветилось: «Максвелл».

— Алло, Максвелл. Что-то случилось? — тут же спросил Теодор.

— Да. Ты срочно нужен, — раздался в трубке несколько испуганный и напряженный голос.

— С Николет что-то случилось? — задал он еще один вопрос, вскочив на ноги.

— Не телефонный разговор, Тео. Приезжай в офис. Нужна твоя помощь, — с этими словами Максвелл повесил трубку.

Теодор вернул телефон на место и, схватив сумку, понесся в сторону выхода, пытаясь обойти всех, кто спешил на свой рейс или  прибыл в аэропорт. Плевать на то, что он уже заплатил за свой билет. Максвелл звонил не просто так, Николет понадобилась его помощь. Возможно, она попала в беду или в передрягу, из которой ей не выбраться самостоятельно. Она нуждается в его помощи, а значит он, во что бы то ни стало, должен прийти на подмогу.

* * *

Пустота, смешанная с отчаянием. Темнота и снова пустота. Ха, судьба любит преподносить сюрпризы. Неприятные сюрпризы. Николет сидела на неудобной кровати, если этот объект так вообще можно было назвать, притянув ноги к животу. Голова девушки лежала на коленях, а  тело слегка покачивалось из стороны в сторону.

Сколько прошло дней? Кажется три или четыре. Она точно не помнила. Николет потеряла счет этим бесполезным и однообразным дням. Сквозь решетки на окне пробивались яркие лучи солнца, а значит, уже утро. Николет и не помнила, когда спала последний раз. Наверное, это было еще дома. Дома… Как же хочется увидеть Хаддингтон-Мэнор, пройтись по садовым дорожкам и постоять на веранде с сигаретой в руке, ощутить полноту свободы, проносясь на Рико по полям. Свобода… Наверное, это чувство ей больше никогда не испытать, никогда не увидеть родного дома и свою семью — Вивьен, Фредди и Иззи.

Вот уже несколько дней она сидела в этой камере. В этой серой, сырой, холодной камере. В день ареста ей объявили о том, что она задержана по обвинению в мошенничестве и преступлении против короны. Каком преступлении? О каком мошенничестве идет речь? Все эти дни Николет недоумевала и никак не могла взять в толк, в чем ее конкретно обвиняют, ведь ей так и не зачитали официальные обвинения и не показали улики, указывающие на ее виновность. Охранник, который передает еду, сказал, что буквально на днях к ней должен прийти сотрудник Скотленд-Ярда, который занимается ее делом. Интересно, сколько еще продлится ее ожидание?

У нее даже нет возможности увидеть кого-то из друзей: им запрещено видеться с Нико. Хотя вчера — да, кажется это было вчера — Софи Палмер, девушке Ричарда Хаддингтона, все-таки удалось добиться разрешения на посещение Николет.

— Софи, что ты здесь делаешь? — спросила она, завидев подругу.

Гостья подскочила к Николет и заключила ее в объятия.

— К тебе, конечно же, пришла.

— Но как ты сюда попала? Ведь ко мне запрещено приходить, — изумилась Николет.

— Я знаю. Но я сказала, что являюсь помощником твоего представителя. Он, к сожалению, не смог явиться, поэтому прислал меня, — подруга слегка ухмыльнулась.

— И кто же мой представитель?

— Пока не знаю, я ищу по своим каналам для тебя отличного адвоката, — заверила Софи подругу.

— Когда ты приехала?

— Сразу же, как только позвонила Вивьен. Она рассказала мне о том, в какую передрягу ты влипла, подруга.

Николет тяжело вздохнула и опустила взгляд.

— Послушай, насчет твоего адвоката: я знаю только одного высококлассного специалиста в этой области.

— И кто же он? — девушка резко подняла голову и посмотрела на Софи глазами, полными надеждой на спасение.

— Боюсь, тебе не понравится этот кандидат. Это Теодор. Твой муж, — настала очередь Софи опускать взгляд.

— Что? Я не ослышалась? — громко воскликнула Николет, всплеснув руками и отстранившись от Софи.

— Нет. Тео — лучший в этой области. Он профессионал.

— А почему ты не можешь быть моим адвокатом? — спросила Нико, уперев руки в бока.

— Во-первых, я получила экономическое образование, а во-вторых, на курсах по юридической практике я специализировалась в совершенно другой области. Это не моя тема. Я не могу взяться за нее, — Софи приблизилась к Николет. — Почему ты не хочешь обратиться за помощью к Теодору?

— Ты и сама прекрасно знаешь, — буркнула в ответ девушка.

— Николет, посмотри на меня, — твердо произнесла Софи. — По твоим глазам я вижу, что ты давно простила Тео, но вот твой разум не позволяет признаться в этом. Разум и гордость.

— Гордость?! Гордость?! Почему все говорят о моей гордости?!

— Потому что это твой порок, Нико. Изъян, с которым ты упрямо не хочешь бороться. Что превыше — собственное эго или же свобода?

Собственное эго или свобода? Этот вопрос целый день не покидал ее мысли. Но как, как она может обратиться за помощью к человеку, который предал ее? Что, если Эдриан ошибся? Она не могла ответить на эти вопросы…

— Леди Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, протяните руки вперед, — приказал грубый мужской голос, отвлекая девушку от собственных мыслей.

Нико подняла голову вверх и увидела высокого мужчину атлетического телосложения и не самой приятной внешности.

— Я не намерен повторять дважды, миледи, — несмотря на то, что его фраза прозвучала грубо и резко, последнее слово он произнес с некоторым уважением, что было крайне удивительно.

— Ай! — воскликнула Нико, когда мужчина слегка поцарапал ее кожу наручниками. — Нельзя ли аккуратней, Ётун?!

— Кто? — прищурив глаза, пренебрежительно спросил охранник.

Девушка выставила руки вперед и сказала:

— Нет-нет, не зацикливайся на этом, я просто давно не видела людей. Так, мысли вслух.

Мужчина недовольно фыркнул и жестом приказал Николет двигаться вперед. У выхода стоял еще один охранник. Завидев девушку и своего напарника, он двинулся вперед. Таким образом, Николет оказалась идущей между двух полицейских. Ха, со стороны может показаться, что она — преступница, совершившая что-то ужасное. Именно так и вели убийц и маньяков на допрос в триллерах. Волна отчаяния накатила на нее. Маленькая слезинка скатилась по щеке. Так, все, надо успокоиться. Только камерным крысам дозволено видеть ее слезы, больше никто и никогда не имеет права видеть ее слабость. Она смахнула слезинку с лица и, гордо вскинув голову, продолжила свой путь навстречу неизвестности.

— Леди Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, дочь лорда Хаддингтона и супруга лорда Батлера, — объявил детектив, заходя в комнату для допроса, где уже сидела Николет, закинув ноги в изящных красных туфлях с высоким каблуком на его стол.

Это был мужчина лет тридцати, среднего роста, худощавый и не очень-то крепкий на вид. Его черные волосы были зализаны назад, а серые пустые глаза смотрели сквозь линзы очков. Одет он был просто: классический костюм черного цвета, белая рубашка и строгий галстук.

Он смерил ее недовольным взглядом, уделив особое внимание ее ногам, лежащим на его бумагах.

— Вы хотите, чтобы я их убрала? — с наигранным изумлением спросила Николет.

— Желательно, — буркнул мужчина, садясь на свое место. — Итак, меня зовут Артур Хонворд. Я детектив, который занимается вашим делом.

— Вот как? Очень приятно, но мое имя вы уже знаете, так что нет смысла представляться, — она развела руками и склонила голову набок.

— Итак, начнем. Вы обвиняетесь в мошенничестве в особо крупных размерах, — монотонно сказал детектив Хонворд.

— Насколько крупных?

— До неприличия крупных, — зло отозвался мужчина, не поднимая головы от своих бумаг. — Это ваша подпись?

Он протянул ей документы, на которых, действительно, стояла ее подпись. Но Николет была готова поспорить, что этого текста она никогда не видела. Она просто не могла подписать эти бумаги.

— Да, моя. Но я впервые в жизни вижу эти документы, — отрешенно ответила девушка, откинувшись на спинку стула.

Еще минуту детектив продолжал молчать. Наконец, прищурив свои и без того маленькие глаза, он сказал:

— Вы, чертова аристократия, возомнили себя чуть ли не повелителями всего мира.

— Отчасти, так и есть, — Нико ухмыльнулась.

— О нет, ошибаетесь. Ваша сила лишь в деньгах, которые вы коварно отнимаете у обычных работяг.

— Оу, откуда такая ненависть к высшему сословию? Вы же не Робин Гуд? — она повернула голову и наклонилась к детективу.

— Ты играешь с огнем, девочка, — прошипел мужчина.

— Ошибаетесь, я давно уже не девочка, — в тон ему ответила Николет.

— Я могу упечь тебя за решетку на тридцать лет, — он ехидно усмехнулся.

Николет громко рассмеялась и, сложив руки на груди, ответила:

— Там, за пределами этого здания, у меня есть друзья и знакомые, которым ничего не стоит щелкнуть пальцами — и вы вылетите с работы.

Девушка видела, как мужчину охватывает еле скрываемая злоба. Он даже засопел, подобно носорогу. Встав со своего места, он приблизился к Николет и занес руку, чтобы дать ей пощечину. Она уже приготовилась к удару, как вдруг чья-та рука остановила руку детектива.

— Хонворд, немедленно извинись перед леди Николет, — прозвучал приятный низкий мужской голос над головой Николет.

Она обернулась и увидела перед собой мужчину примерно ее возраста с густыми светлыми волосами, уложенными на правый бок. Его серо-голубые глаза источали уверенность, а широкие плечи были скрыты за серой рубашкой.

— Немедленно извинись перед леди, — повторил он вновь.

— И не намерен! Она оскорбила меня.

— Вы оскорбили его, миледи? — спросил он, обращаясь к Николет.

— Нет, — ответила она, покачав головой.

— Вот видишь, леди не согласна с тобой. Так что, извинись перед ней.

— Не стоит. Я не держу зла на детектива Хонворда, — ответила Нико.

Ее неожиданный спаситель резко потянул Николет и повел в сторону выхода.

— Ты что делаешь? Я занимаюсь ее делом, — воскликнул Артур.

— Ошибаешься, уже пять минут, как этим делом занимаюсь я, так что не отвлекай меня от работы, — он ехидно улыбнулся Хонворду и, не дожидаясь его ответа, вместе с Николет вышел из кабинета. Они шли по серым и тусклым коридорам. Николет никак не могла взять в толк, кем был этот мужчина, и что он вообще собирается делать?

— Так, стоп! — воскликнула она, вырвав руку из его ладони. — Кто вы такой? Вы не представились.

— Этот человек — Кевин Хит, детектив, который поможет тебе выбраться отсюда, — прозвучал позади знакомый до боли голос.

Николет обернулась и увидела Теодора. Он был одет в элегантный костюм темного-синего цвета. Черт возьми, он так шел ему. Она помнит, как пару лет назад в костюме именно такого цвета Теодор впервые появился в гостиной ее поместья. Это было так давно, а он все так же чертовски обаятелен.

Николет стало противно от собственных мыслей. Как она может восхищаться этим человеком, когда он предал ее?!

— Что ты здесь делаешь? — ядовито произнесла она.

— Дорогая, ты не очень-то дружелюбна. Я и этот парень занимаемся твоим спасением, а ты так пренебрежительно относишься к нам.

— Ты и он? — она указала на мужчину, который буквально две минуты назад вытащил ее из кабинета Хонворда.

— Совершенно верно, — усмехнулся Тео.

Николет открыла рот от удивления и переводила взгляд то на Теодора, на лице которого сияла победоносная улыбка, то на парня, имени которого она не знала — он тоже улыбался, но лишь одними глазами.