Семейные ценности Хаддингтонов (гет)

Николет опустилась на колени перед большой белой надгробной плитой, на которой золотыми буквами было написано: «Здесь покоятся Мэтью Джозеф Хаддингтон и его сыновья — Ричард Хаддингтон и Дэниэл Хаддингтон — любимые отец и братья». Девушка положила небольшой букетик цветов, который купила у какой-то старушки у входа на кладбище, и тяжело вздохнула.

Последние события подкосили ее. Головная боль стала ее вечной спутницей. Николет до сих пор не могла поверить, что собственными руками убила Кейтлин, женщину, которая когда-то родила ее и первые годы ее жизни была матерью.

В тот день, когда все это случилось, она не могла даже пошевелиться. Тело не слушалось свою хозяйку. Теодор внес Николет в дом на руках. Гертруда, Вивьен и Кэт окружили девушку заботой, муж ни на секунду не оставлял ее одну, боясь, что безумие от совершенного ею поступка окончательно затуманит ее разум — в то время, как Кевин и Кристофер улаживали все дела.

Два дня Николет жила в страхе, что сейчас, сию минуту, констебли ворвутся к ней в комнату и арестуют ее за убийство. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что всю вину взял на себя Кристофер. Он тщательно уничтожил все отпечатки на пистолете и улики, которые могли бы привести к Николет, и вложил злосчастный пистолет в собственную руку.

Кэт была безутешна. Она только-только обрела свое счастье, избавившись от Чейза, как вдруг вновь сама судьба разлучила ее с Кристофером.

— Зачем ты это сделал? — спросила Николет.

— Леди Николет, вы сделали многое для меня. Это меньшее, что я могу сделать для вас...

Конечно, Кристофера арестовали, но благодаря стараниям Кевина, Теодора и Николет, которая не пожалела денег на спасение человека, уберегшего ее от подобной участи, через месяц он вышел на свободу. А спустя еще неделю благодарные за все Кэт и Кристофер переехали в квартиру, которую подарила им Николет.

Постепенно спокойное и привычное течение жизни вернулось в поместье Хаддингтон-Мэнор. Александры подрастала, радуя своих родителей.

Ирэн же родила мальчика, которому Эдриан дал имя Тобиас, а Николет стала ему крестной матерью. Да, все стало как прежде...

От этих мыслей Николет отвлекла тяжелая мужская рука, которая легла на ее плечо. Она обернулась и увидела перед собой Теодора.

— В твоем положении нельзя сидеть на земле, — заметил Тео, помогая жене подняться.

Николет была на третьем месяце беременности. Скоро на свет появятся близнецы, двое мальчиков. Сейчас Теодор оберегал Николет еще больше — даже больше, чем во время первой беременности.

— У тебя дрожат руки, — заметил он. — Ты замерзла?

— Нет, они дрожат с тех пор, как я совершила убийство, — тихо отозвалась девушка.

Теодор тяжело вздохнул и, взяв лицо Николет в свои ладони, нежно поцеловал ее в лоб.

— Милая, оставь это в прошлом, хватит вспоминать об этом.

— Я бы с радостью забыла, но кошмары не перестают меня преследовать, я даже боюсь засыпать.

— У тебя есть я, твой муж, я помогу тебе справиться со всеми невзгодами, потому что я безумно люблю тебя и никогда не оставлю, — он снова поцеловал Николет и, взяв за руку, повел в сторону машины, которая уже ожидала их.

Неожиданно Николет остановилась.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Теодор.

— Ты прав, — вдруг сказала она. — Все плохое я должна оставить в прошлом. Да, отца и братьев уже не вернуть, но у меня есть ты, наши дети, — она инстинктивно положила руку на свой живот. — Друзья, которые ни на минуту не оставляли меня, которые вместе со мной боролись за наше общее счастье. Все, эта двадцатилетняя история мести закончена. Можно сказать, что началась новая эпоха. Я — Николет Эделин Хаддингтон-Прайс, единственная дочь Мэтью Джозефа Хаддингтона, сестра Ричарда и Дэниэла Хаддингтонов, жена Теодора Прайса, лорда Батлера, и мать Александра Элеонор Прайс, начала новую часть книги, которая рассказывает о моей жизни. Нет, здесь, в этой новой части, нет места слезам, горю, обидам, ведь они остались в предыдущей части. В новой будут лишь бесконечные улыбки, звонкий смех, счастье и радость.