Волшебное стекло (джен)

Противная Лилька отправилась в свою школу для уродов. Ну и пусть! Не очень-то и хотелось. И с письмом она сглупила, конечно. Если в этот Хогвартс приглашают одиннадцатилетних, то ясно, что в тринадцать уже поздно. И черт с ним. Жалко, что ответ от Дамблдора Лили утащила, да еще своему дружку Снейпу показала. Знала ведь, что сестричка обожает в чужих вещах рыться, но так расстроилась, что не спрятала. А эта гадина и рада…

Обида накрыла с новой силой. Петунья остановилась и топнула ногой. В ушах снова звучал издевательский хохот двух придурков: «Маггла! Маггла хочет в Хогвартс!». Сами они… уроды. И школа у них уродская. С уродской формой и учебниками. И…

Но в глубине души старшая мисс Эванс прекрасно понимала, что все бы отдала за то, чтобы тоже владеть волшебной палочкой и ехать сейчас в этот самый таинственный Хогвартс. Пусть даже с противным Снейпом и сестрой.

— Туни, хочешь мороженого? — спросил отец.

Петунья бросила на него косой взгляд. Он вздохнул и покачал головой.

— Ты зря поссорилась с сестрой, девочка. Вы же теперь до самого Рождества не увидитесь. И зачем ты наговорила таких гадостей? Расстроила ее и сама расстроена, я же вижу.

— Ничего подобного, — процедила сквозь зубы Петунья, — мне просто жаль, что эту дуру не сожгут на костре. Или не повесят. Как ведьму. А то обрадовалась, что не такая, как все. А ведьм жгли и вешали.

Мистер Эванс быстро оглянулся по сторонам. Но на них никто не обращал внимания.

— Прекрати немедленно! Слышишь? Мне стыдно, что у меня такая злая и несдержанная дочь. Пошли домой.

Им уже махала миссис Эванс, возвращавшаяся из дамской комнаты. Их поезд отходил через десять минут.

Петунья уселась у окна, явно демонстрируя, что не желает вступать в разговоры. Мистер Эванс достал газету, а миссис Эванс — вязание. За окном вагона промелькнули предместья Лондона. Петунья вздохнула. Так и не увидела города, даже жалко. Они редко куда-нибудь выбирались из Коукворта. Родной городок она ненавидела всеми фибрами души. Там не было абсолютно ничего, чем можно было гордиться. Старая ткацкая фабрика, несколько церквушек, Маркет-плейс с убогими магазинчиками. Аляповатая ратуша и гостиница с совершенно идиотским названием «У железной дороги». И речушка через городок протекала убогая. И замка поблизости не было. Только ряды одинаковых домов, построенных еще в прошлом веке для рабочих фабрики. Хорошо, что в их домике водопровод был, а то у многих и этого не имелось. Роскошь…

А ведь совсем близко был старинный Лестер, а еще дальше Ноттингем. Вот где было много интересного, красивого и даже легендарного. А дыра под названием Коукворт находилась почти точно посередине между этими красивыми городами.

Дорога не заняла много времени, так что вскоре Петунья мрачно сидела в небольшой комнатке и все так же злобно пялилась в окно. Одно хорошо — хоть несколько месяцев поживет тут одна. Лили не будет разбрасывать вещи по комнате. И можно будет не прятать свои сокровища. Сокровищ было мало: красивая брошка в виде веточки, простенькое колечко со стекляшкой, выигранное на ярмарке, и самая дешевая губная помада, которую она купила из подаренных на Рождество денег. Ну и немного этих самых денег. Петунья старалась не тратить то, что ей дарили. А один раз ей повезло, и она нашла на улице потерянный кем-то кошелек. Конечно, его надо было бы отнести в полицию, но что упало, то пропало. Кошелечек был красивый, в нем было целых пятнадцать фунтов и немного мелочи. В этот кошелек Петунья теперь складывала и другие деньги. Тайник у нее был под кроватью. Тут одна половица отставала, но это не мешало никому. Петунья обнаружила это, когда мыла пол. Лили, когда была ее очередь убирать, под кровати не заглядывала. Петунья же была чистюлей и аккуратисткой. Она и половицу потом укрепила, чтобы она больше просто так не отскакивала. Эх, надо было туда и то письмо спрятать! Хотя его принесла сова, когда вся семья сидела за завтраком. Лилька бы весь дом перерыла, чтобы найти.

Петунья перевела злой взгляд на кровать сестры. Все-таки очень хорошо, что ее не будет. До самого Рождества.

— Туни! Обедать! — донесся снизу голос матери.

Живот тут же предательски заурчал. И Петуния отправилась вниз.

Отец уже сидел за столом в их чистенькой кухоньке.

— Все злишься, дочка? — спросил он.

— Нет, папа, — ответила Петунья, — я радуюсь. У меня теперь своя комната. Ну… почти своя.

— Да, это неплохо, — согласился мистер Эванс.

Миссис Эванс поджала губы.

— Нет, это плохо, что ты радуешься отъезду сестры, Туни, — сказала она.

— Должно же в жизни быть хоть что-то хорошее, — проворчала Петунья, накладывая себе на тарелку картофельный салат.

Миссис Эванс явно собиралась высказать дочери, что думает о таком недостойном поведении, но ее остановил мистер Эванс. Видимо, он все-таки понимал, что именно сейчас чувствует старшенькая.

Обед прошел в молчании.

— Вот, — сказал мистер Эванс, когда все было съедено, а посуда вымыта. — Возьми. Думаю, десяти фунтов тебе хватит, чтобы развеяться.

Две бумажки перекочевали в карман Петуньи. Она широко улыбнулась и поцеловала отца в щеку. И убежала к себе.

— Питер… — услышала она недовольный голос матери, — мы так потратились. А…

— А Туни тоже кое-что надо, — ответил мистер Эванс.

Петунье захотелось снова топнуть ногой. Да что же это такое! Да, потратились. На дурацкие колдовские учебники, мантии, шляпу и прочее. И на… волшебную палочку.

На глаза снова набежали злые слезы. Гордая Лили рассказывала, из чего сделана ее палочка, и демонстрировала яркие искры. А сестре даже в руках подержать не дала. А ведь так хотелось…

Петунья тряхнула головой. Ничего! У нее… у нее будет что-нибудь покруче глупой деревяшки. А может эта палочка и ненастоящая. Подумаешь, искры! Вот она бы… она бы такого наколдовала!

И Петунья, схватив свою сумочку, отправилась на прогулку. Нечего себе настроение портить. Нечего!

Ассортимент местных магазинчиков был давным-давно изучен вдоль и поперек. Ничего интересного там не было. Разве что у миссис Кэвендиш. Но в такой юбке ее родители домой не пустят. Неприлично, видите ли… Да и денег маловато. Стоящие вещи и стоили дорого. А спускать все на ерунду, как делала Лили, не хотелось. От мороженого, впрочем, Петунья отказываться не стала. Ну и ладно. Одна порция с сиропом и газировка, а остальное спрятать. А если папа расщедрится еще и на Хэллоуин, то можно будет к Рождеству купить новые туфельки и ту самую сумочку. Лилька от зависти лопнет.

Мороженое обиду не охладило, но жить на свете стало определенно лучше. Домой не хотелось. И Петунья направилась к дубу. Давненько она тут не была. А все из-за этого противного Снейпа. Урод! Уронил на нее толстенную ветку и даже не извинился. Хотя Лили потом и говорила, что он не нарочно. Ага, так она и поверила. Чтобы этот мерзкий тип — и не нарочно? Пф-ф-ф! Зато теперь это только ее место. Может, эти придурки что-нибудь тут забыли? Тайник-то был общий.

В глубоком дупле было пусто. Одна труха. Ожидаемо, но обидно.

Петунья уселась на корень старого дерева и стала смотреть на небо сквозь кружевную листву. Когда-то давно они сидели тут с Лили. Они придумали, что это колдовское место и старательно загадывали желания. Писали записки, которые прятали в дупло. Желания иногда исполнялись. Хотя и так было понятно, что родители купят новую куклу или платьице к празднику. А потом появился Снейп. И сестре стало интереснее с ним. Петунья нахмурилась. Конечно, ей с ним было интереснее. Столько всего рассказывал. Хотя, может и врал. А она не умела планировать с качелей. И цветы в ее руках не шевелили лепестками. С качелей она один раз спрыгнула. Только чудом не расшиблась и подвернула ногу. А Лили…

— Подумаешь, ведьма! — прошептала Петунья. — Ведьма! Ве-е-е-е-едьма! Бе-е-е-е!

— И кого ты тут кличешь, девочка? — послышался мерзкий хриплый голос.

Петунья испуганно вскочила. Перед ней стояла… Это точно была ведьма. Старая страшная карга в непонятном балахоне и остроконечной шляпе. Похожую Лили купили для школы. А сама старуха… Седые патлы, бельмо на глазу и зубов во рту не хватает. Руки, похожие на птичьи лапы, да еще в противных пятнах. Мамочки!

Старуха оскалилась.

— Видишь меня, значит? Ага! Но не ведьма. Хотя слабенький дар чувствуется, так что не совсем сквиб. Интересненько!

— Мне пора, мэм, — сказала Петунья, — меня родители ждут.

— Нет, деточка, никуда ты не пойдешь. Ты уже пришла!

И цапнула испуганную Петунью за руку. Не успела та закричать, как что-то дернуло за пупок, а весь мир вокруг сжался в узкую трубу. В которую тут же втянуло и старуху, и девочку.

Наконец этот кошмар закончился. Петунья отдышалась. Она стояла посреди довольно большой комнаты. Старуха отпустила ее руку.

— Извини, детка, времени у меня нет. Срок подошел, а ученица моя сгинула. То ли аврорам попалась, то ли просто случилось чего. А говорила я ей, чтобы в Лютный, пока сил не наберется, не совалась. Да кто ж нас, стариков, слушает. А ты сгодишься. Сейчас проверю еще.

Петунья замерла. Случившееся с ней было настолько диким и странным, что она даже не успела как следует испугаться. Да и не выглядела бабка такой уж страшной, скорее несчастной. И какой-то потерянной. И с ученицей ее что-то плохое случилось.

— А вы кто? — спросила она.

— Старой Марго кличут, — ответила старуха, — а фамилия моя Сигрейв. Пошли-ка, чайку выпьем. И поговорим.

Чай — вещь привычная и безопасная. И Петунья согласилась. Она прошла вслед за старухой в большую старинную кухню и села за большой, чисто выскобленный стол. Старуха достала из рукава палочку и… Большой медный чайник сам собой зашумел на древней плите, чашки и блюдца спланировали на стол из буфета, оттуда же появились сахарница, сливочник и большое блюдо с печеньем. Петунья даже рот приоткрыла, наблюдая за тем, как сам собой заваривается чай. Старуха ухмыльнулась.

— Вот всегда так, — сказала она, — настоящее колдовство в упор не видят. А от фокусов да простых чар рот разевают. Угощайся! Все чистое, ничего я не добавляла.

— Спасибо! — Петунья взяла чашку и потянулась за печеньем.

— А сахар чего не берешь? Модничаешь?

— Просто не люблю! — буркнула Петунья.

Она и так была худой, но все были уверены, что чай и кофе без сахара она пьет, чтобы похудеть еще больше. Смешно. Она бы скорее наоборот поправиться хотела, чтобы не быть такой костлявой. Но не давиться же ради такого тем, что не нравится.

Овсяное печенье было очень вкусным. Старуха вздохнула.

— Надо было двух учениц брать, — сказала она, — да кто ж знал. Дар у тебя небольшой, раньше с таким учить начинали, это сейчас нос дерут. Руны читать, расчеты делать, травы растить, гороскопы рассчитывать. Но после ритуала сильной ведьмой станешь. Только вот учить тебя у меня времени не будет.

— Я стану ведьмой? — потрясенно спросила Петунья. — И… и поеду в Хогвартс? Да? Как Лили? Но мне тринадцать.

Старая Марго презрительно наморщила нос.

— Хогвартс, — фыркнула она, — нечего тебе там делать. Да и не жалуют там таких, как я. Я ведьма настоящая. А в Хогвартсе сейчас фокусам учат. А у тебя, стало быть, сестра в Хогвартсе учится?

— На первый курс поехала, — вздохнула Петунья.

У нее в голове была полная каша. Значит, Лили не будет настоящей ведьмой, а она будет? Но как?!

— Ничего, — ответила старуха, — есть у меня амулетик. Если сама не проболтаешься, так никто и не узнает. А клятву, чтобы не проболтаться, ты мне дашь. Книги у меня старые и редкие, да и на мою мастерскую много кто виды имеет. Эх… Ну ладно, сама научишься. Чары наложу, записи оставлю. Да и ритуал придется Эдди Хромачу проводить. Да ничего, за ним должок, разберемся.

Петунья уже ничего не понимала. Еще и мастерская какая-то. Да и вообще: где она и как сюда попала?

— Это ваш дом? — спросила она.

— Да, — кивнула старуха. — А скоро твоим станет. Только тебе придется пока здесь просто бывать. Я мир магглов немного знаю. Вот когда школу закончишь, сделаешь вид, что уехала в Лондон или еще куда. Но учиться серьезно придется.

Петунья кивнула. Это было понятно. Она хорошо знала, что если хочет чего-нибудь достичь, то должна упорно учиться. Тогда со временем появится и свой домик в приличном районе, и машина, и счет в банке.

Ведьма на мгновение прикрыла глаза и выдохнула сквозь зубы.

— Времени мало, — сказала она, — через три дня полнолуние. У тебя менструация когда?

Петунья замялась. О таких вещах вот так в открытую не говорили. Только шепотом и недомолвками. Старуха хмыкнула.

— Пойдем-ка.

Они вернулись в комнату. Только сейчас Петунья осмотрелась. Мебель была старинная. Телевизора или хотя бы приемника не наблюдалось. На каминной полке стояли подсвечники. И большой канделябр на столе. Хотя чего можно было ожидать после такой кухни.

Старуха подтолкнула свою гостью к центру комнаты. Снова достала волшебную палочку. Петунья стояла, неестественно выпрямившись, с ужасом глядя на вспышки заклинаний. Ведьма довольно кивала.

— Подходишь, — сказала она, — дай руку.

На левом запястье защелкнулся тяжелый браслет.

— Магглы его не увидят, — сказала старуха, — а он тебя сюда перенесет. Через три дня ближе к полуночи. А это, — она с усилием нажала большим пальцем на лоб Петуньи, та даже пошатнулась, — чтобы не болтала. До встречи!

Уже знакомое мерзкое ощущение, и Петунья снова оказалась у старого дуба. Вот это да! Девочка огляделась. Никого! Может, она задремала на солнце, и ей все приснилось? Да нет, вот и браслет на руке. Значит… значит через три дня она станет настоящей ведьмой… Вот это да! Что-то ей подсказывало, что она будет знать и уметь намного больше, чем Лили. Не очень-то лестно отзывалась старуха о Хогвартсе.

И довольная Петунья помчалась домой.

Родители действительно не заметили браслета на ее руке. Более того, они на саму Петунью практически не обращали внимания. Хорошо хоть к ужину позвали. При этом были рассеянны и добродушны. Петунья прищурилась. Зная мать, она ожидала длинной нотации за свое утреннее поведение и кучу наставлений, но ничего такого не последовало. Магия, не иначе. Что ж, такое волшебство Петунии Эванс определенно нравилось.

Поднявшись в теперь уже почти свою комнату, Петунья заперла дверь и открыла свой тайник. Любовно пересчитала деньги, а потом добавила к ним те, что были в ее кошельке. Смотрелось внушительно. Но… тут ей в голову пришла неожиданная мысль: возможно, с туфельками и сумочкой ничего не выйдет. Вдруг придется что-то покупать для новой учебы? У Лили было довольно много учебников. Красивые книги с необычными движущимися картинками даже как следует рассмотреть не удалось. Вредная Лили запирала их в своем новом сундуке. А по вечерам демонстративно читала, лежа в постели. Петунья тихо бесилась, но молчала. Хотя ей очень хотелось посмотреть. Особенно ту, где описывались волшебные растения и грибы. Или заклинания. Да и вообще! Сестра называется… Ничего, посмотрим, кто кого. Вот Петунья выучится у старухи, станет крутой ведьмой и покажет зазнавшейся сестричке, кто в доме хозяин. Ох, и покажет! И Снейпу тоже.

Петунья даже зажмурилась, представляя восхитительную картину унижения своих недругов. Но пора было собирать сумку, завтра надо идти в школу. Нет в мире совершенства.

Три дня пролетели незаметно. Браслета на ее руке никто не видел. Сам он не мешал, хотя постоянно ощущался. В школе же было все как обычно. Привычные сплетни, обсуждение новых шмоток у миссис Кэвендиш. Учительница математики опять покрасила волосы, говорили, что у нее роман с директором школы. Мальчишки стали еще более противными. А уроков задавали много. Но это было уже неважно. Странно, в прошлом году все это невероятно занимало Петунью. А в этом казалось на редкость глупым. Она постоянно помнила о предстоящем визите к старухе и о новой учебе. Даже спросила у библиотекарши миссис Прайтли, где можно выучить латинский язык. Она вспомнила, что Лили как-то сказала, что многие заклинания в ее учебнике латинские.

— Вы решили продолжить образование после школы, мисс Эванс? — спросила миссис Прайтли.

— Да, — ответила Петунья, — я бы очень хотела работать… со старыми книгами. А их часто писали на латыни. И вообще.

Библиотекарь понимающе улыбнулась.

— В любом случае пригодится. Я могу рекомендовать вам хороший учебник. А вот с уроками сложнее. Не слышала, чтобы в нашем городке кто-то преподавал этот предмет. Но если вы будете стараться, то со временем сможете наработать приличный словарный запас и читать книги.

Петунья энергично кивнула и прижала к груди довольно объемистый потрепанный учебник. Она будет учиться. Будет!

А утром того самого дня она обнаружила на простыне кровавое пятно. Неприятно. Вот же… Но ведь и ведьма что-то об этом спрашивала. Ничего.

У Петуньи все валилось из рук, она была ужасно рассеянна. А сразу после ужина закрылась в своей комнате. Хорошо, что странная магия продолжала действовать, и родители все так же не обращали на нее внимания. Миссис Эванс иногда была слишком навязчива. Точно влила бы в дочку кучу лекарств и уложила бы ее в постель. Петунья собралась и уселась на кровати, глядя прямо перед собой. Медленно текли минуты. Уже знакомый рывок — и она исчезла из своей комнаты.

Ее перенесло именно туда, куда надо. В креслах у камина сидели старая ведьма и странный тип в непонятном наряде. Он с интересом уставился на девочку.

— Уверена, Марго? — спросил он. Голос у него был резким и неприятным. — Не маловата?

— Выбора-то все равно нет, — вздохнула старуха. — Эх, Летти, моя Летти, что же тебя в Лютный-то понесло? Ну да ладно! Иди-ка в кухню и переоденься в то, что там найдешь. Все снимай. И белье тоже. Браслет я потом сниму.

Петунья замялась. Старуха взмахнула волшебной палочкой.

— То, что надо, — сказала она, — тебе же легче будет. Давай, иди! Времени мало.

Петунья шмыгнула в кухню. На столе лежал черный балахон из какой-то грубой материи с непонятными знаками, вышитыми по подолу. Снимать белье ужасно не хотелось, но раз надо... Эх, может не так уж и натечет. Буквально через пару минут девочка была готова и робко вернулась в комнату. Посредине пола уже была расчерчена пентаграмма. Старуха успела переодеться в такой же балахон, что и Петунья, только белый. Хотя, он мог быть на ней под тем странным нарядом, который Лили важно называла мантией. Незнакомец расставлял светильники.

Петунья испуганно сглотнула. Только сейчас до нее дошло, что она действительно будет принимать участие в каком-то непонятном ритуале. А ну как ее… прямо тут. А она…

— Не бойся! — сказала старуха. — Эх, времени нет! Ничего и объяснить не смогу. Ладно, учебники тебе Эдди купил. Все, что нужно я зачаровала, откроется, когда срок придет. Записи тебе оставила. Если не дура, разберешься. А мне пора. Давай, Эдди!

Ведьма взяла какой-то жуткий сосуд в виде черепа. Отпила из него и протянула Петунье. Та покорно выпила. Незнакомец деловито надрезал ей ладони и вложил в руки длинный кинжал. Сами собой вспыхнули светильники. Старуха улеглась в пентаграмме, Петунью незнакомец поставил у нее между раздвинутых ног. Сам стал в изголовье и стал нараспев произносить странные слова. Девочка молча слушала, не понимая, что происходит. Линии на полу засветились.

— Давай! — приказал незнакомый колдун. — Бей! Прямо в сердце.

Петунья замерла. Но неведомая сила повлекла ее вперед, она занесла руку. Старуха смотрела прямо ей в глаза. Девочка закричала от ужаса, но поделать ничего уже не могла. Ритуал должен был быть завершен. Кинжал с отвратительным звуком впечатался в грудную клетку. Колдун снова заголосил. Старуха выгнулась на полу. Петунья рухнула прямо на нее, содрогаясь от ужаса и чувствуя, как чужое тело подается под ней и начинает расползаться. Яркий свет заполнил собой пентаграмму, и Петуния Эванс потеряла сознание.

Очнулась она от того, что ее довольно грубо подняли с пола и как следует встряхнули. Тела Маргарет нигде видно не было. По ногам текло. Незнакомый тип достал волшебную палочку, взмахнул ей и что-то проговорил. Петунья почувствовала, что теперь все чисто. Ей подали флакон с какой-то жидкостью и пододвинули шкатулку.

— Клади сюда кинжал. А зелье выпей. Еще не хватало с тобой возиться.

Она послушно положила кинжал в шкатулку и выпила горьковатую жидкость. Ей тут же стало легче. Шкатулка захлопнулась и исчезла. Петунью уже ничего не удивляло.

— Вот, — кивнул тип, — теперь слушай внимательно. У Марго был гейс. Она не могла умереть, не передав Дар. Срок ей подошел, а сдохнуть никак. Мучилась бы долго, у нее и родни не осталось. Ученица была, да погибла по глупости. А у тебя магии почти и не было. Так что Марго не только Дар передала, но и Силу в тебя слила. И тебе хорошо, и она не мучилась. Но учиться тебе самой придется. Марго за эти три дня весь дом зачаровала. Ты будешь учиться, а книги и артефакты будут открываться тебе только тогда, когда у тебя сил и знаний на них хватит. Должно сработать. На первое время учебники тебе я купил. Держи-ка волшебную палочку. Это ее, тебе теперь должна подойти.

Петунья осторожно взяла в руку палочку из какого-то дерева черного цвета. По телу тут же разлилось тепло. Девочка потрясенно распахнула глаза. Тип кивнул.

— Взмахни.

Из палочки ударил целый сноп серебряных искр. Петунья даже рот открыла от восторга и удивления. Тип кивнул удовлетворенно.

— Слушай дальше. Дом перенастроился на тебя в тот момент, когда ушла Марго. Ты будешь его видеть, а другие нет. В мастерскую ты пока не попадешь, она зачарована. Марго тебе оставила письмо и тетрадь с записями. Но что-то читать или колдовать ты сможешь только здесь. Ничего выносить нельзя. Если кто-то узнает, кому ты унаследовала, то тебе будет очень плохо. И палочку пока брать с собой нельзя. Не бойся, здесь все будет в сохранности. Теперь читай клятву, я ее засвидетельствую, а потом отведу тебя домой. Больше у меня сюда ходу не будет. В клятве есть пункты, чтобы ты одна на Диагон-аллею не совалась до пятнадцати лет, а в Лютный — до семнадцати. У тебя сестра в Хогвартсе? Так вот, мало ли родня тебя за покупками возьмет. С ними можно, но сделай вид, что ничего не знаешь. А если влипнешь, то скажи, что шла к Эдди Хромачу, это я. Помогу, если смогу. Я Марго слово дал. Браслет на руке — портал. Захочешь здесь оказаться, прикажи. Мысленно. Вот тебе еще и кулон. У тебя немного внешность изменилась, нужно, чтобы никто не заметил. Это письмо возьмешь с собой, оно исчезнет, когда прочитаешь. Вроде все. Давай, клянись.

Почти в полуобморочном состоянии Петунья взяла со стола свиток. Противный Снейп рассказывал, что волшебники пишут птичьими перьями на пергаменте — это знание кстати всплыло в голове. Наверное, это пергамент и есть. Слова перед глазами плыли, но можно было разобрать, что она клянется выучиться на Мастера, обещает хранить тайну, сохранить дом и заботиться о коте и сове. Ну и что не полезет общаться с другими колдунами и ведьмами, пока не научится за себя постоять. И тот самый пункт, что не пойдет в одиночку на Диагон-аллею до пятнадцати лет, а в Лютный не сунется до семнадцати.

Хромач сунул ей в руку волшебную палочку.

— Читай давай, да не забудь вначале свое имя сказать. Полное.

— Я, Петуния Анабелл Эванс… — начала девочка.

— Свидетельствую! — сказал Хромач, когда текст был дочитан до конца.

Их обоих на мгновение окутало сияние.

— Теперь одевайся, и валим отсюда, — сказал Хромач, — поздно уже. Сама потом разберешься.

На столе появился мешочек, который Эдди взвесил на руке и с довольной ухмылкой сунул в карман. Петунья метнулась в кухню и быстро переоделась в свои вещи.

— Готова? — спросил Хромач. — Давай руку и думай о своем доме. Лучше сразу о комнате.

Петунья послушно кивнула. Р-раз! И они стоят рядом с ее кроватью.

— Пока, детка! — ухмыльнулся Хромач. — Будешь следовать советам Марго, так еще и свидимся. Удачи тебе, Петуния Анабелл Эванс.

— Спасибо! — пробормотала девочка.

Хромач бросил ей на кровать еще один свиток и исчез с негромким хлопком. Петунья несколько секунд стояла неподвижно. Ужасно хотелось и прочитать письмо, и вообще понять, что собственно произошло. Но… Сперва стоило хотя бы в пижаму переодеться. Мама могла и заглянуть на огонек. А у нее шикарная отмазка.

Письмо было спрятано под подушку, кровать расстелена, а сама Петунья, сбросив одежду, скользнула в ванну.

Миссис Эванс ожидаемо вылезла из спальни на шум.

— Ты чего не спишь? — зевая, спросила она.

— Мам… тут это… — ответила девочка.

— А… живот болит? Возьми таблетку в аптечке.

— Спасибо, мам. Извини, что разбудила.

— Дело житейское. Долго не возись, завтра в школу.

Петунья же взглянула в зеркало и чуть не взвизгнула от восторга. Как и предупреждал Хромач, ее внешность изменилась. Не так уж и сильно, но Петуния, как и все девочки ее возраста, много времени проводила, разглядывая себя в зеркало и находя всевозможные недостатки. Тяжелый длинный подбородок, придающий ей сходство с лошадью, стал короче и чуть острее. Глаза стали больше и ярче. Уже не водянисто-зеленые, а просто зеленые. В глубине мерцали золотистые искорки. Губы уже не были такими бледными и тонкими. А главное — волосы не висели бесцветной паклей, а лежали красивой волной. И кожа налилась здоровым розовым цветом. Такая магия Петунии очень даже нравилась. Очень жаль, что ее такой никто не видит. Но было еще и письмо. Так что еще немного полюбовавшись на себя, Петуния шмыгнула в спальню.

«Ну, здравствуй, новая ученица! Не думала я, что все так будет. Ну да ладно. Если бы у тебя не было сестры-ведьмы, то все было бы проще. От любопытства магглов легко избавиться. Достаточно пару рун начертить, да глаза отводить. Сестре не доверяй! За Силу да знания маги убить готовы. А она и проболтаться может по глупости и малолетству. Ты же правильно клятву и обет взять не сумеешь. Домик мой стоит в магической части Шервудского леса, чужим туда ходу нет. Не обижай кота Кэрта и сову Майю, они будут тебе верно служить. Пищу они и сами найти смогут, но от угощения не откажутся. Чтобы попасть в дом, тебе нужно сосредоточиться и пожелать там оказаться. И сказать: «В лес!». Браслет тебя перенесет. Обратно он будет тебя переносить к дубу, где мы встретились. В доме заметить смогут. Всегда следи, чтобы никто не видел, как ты им пользуешься. На время каникул в Хогвартсе лучше не приходи, мало ли что. Кулон не снимай ни в коем случае. Ни маг, ни маггл ни кулона, ни браслета не увидят. В доме я оставила книги и инструкции. Чары настроены так, что как только ты освоишь нужное заклинание, так и сможешь получить доступ к другим книгам или артефактам. Это чтобы ты сама себе не навредила. Палочку и книги в свой маггловский дом не бери ни в коем случае. Раз твоя сестра учится в Хогвартсе, то на ваш дом наложены специальные чары от министерства магии. Студентам на каникулах колдовать запрещено. Да и не на каникулах колдовство заметят и придут за тобой. И тогда конец. Все отберут, а мне покоя в посмертии не будет. Да и тебе плохо придется, что клятву не выполнила. Магические клятвы и обеты нарушать нельзя, можно и магию потерять, и здоровье, а то и жизнь. Про остальное узнаешь в моем доме. Не учиться ты не сможешь, ты уже поклялась.

Удачи тебе, девочка.

Маргарет Сигрейв из Шервудского леса».

И только Петунья дочитала, как письмо рассыпалось у нее в руках и исчезло. Магия…

Девочка подтянула колени к подбородку. Почему-то ее совершенно не волновало, что она, по сути, убила человека. Гораздо важнее было то, что она изменилась. Ужасно хотелось опробовать возможности браслета. Но вернуться она сможет к дубу, а оттуда до дома не близко. Да и страшно было бегать в темноте. И домой будет не попасть. Эх… А с утра еще и школа. Придется терпеть. Родителям всегда можно сказать, что пошла делать уроки к подружке. Но… свой собственный дом, куда не будет доступа Лили… волшебная палочка… Она ведьма…

Утро наступило как-то слишком быстро, выспаться, понятное дело, не удалось. Петунья снова полюбовалась на свою новую внешность, наспех позавтракала и отправилась в школу.

Она шла как королева, снисходительно поглядывая по сторонам. Вот идет настоящая ведьма, а вы и не знаете! И не видите, какая она теперь. Вам всем просто не дано. Ничего, через несколько лет она переберется в свой дом и снимет кулон. И все охнут от ее совершенства.

Уроки тянулись медленно. Но рано или поздно все проходит. Петуния наскоро пообедала, сказала маме, что пойдет учить уроки к приятельнице и стащила из холодильника сырую отбивную. Она помнила про кота и сову. Почти добежала до дуба, нервно огляделась, зажмурилась и четко проговорила:

— В лес!

Рывок за пупок — и вот под ногами не трава, а твердый пол. Получилось.

В большой комнате не было никаких следов проведенного ритуала. На столе лежали: волшебная палочка, пухлый конверт, пачка тетрадей и стопка книг. Петуния воровато огляделась, схватила волшебную палочку и взмахнула. Сноп искр вызвал у нее счастливую улыбку. Работает.

Скрипнула дверь, и в комнату величественно вошел большой черный котище. Котяра. Петуния даже попятилась.

— Мяу? — вопросительно произнес он.

— Кэрт? — неуверенно проговорила девочка. — Мистер Кэрт?

— Мурняу, — наклонил голову кот и вопросительно взглянул на сумку.

Петунья понятливо улыбнулась и отправилась на кухню. В приоткрытое кухонное окно тут же влетела большая сова.

Отбивная тоже была большая, так что хватило обоим питомцам. Петунья нашла доску и нож и аккуратно нарезала ее на маленькие кусочки. Гостинец был принят благосклонно.

— Молока бы надо, — вспомнила она, — но это в другой раз, ладно?

Кот и сова молча наблюдали за ней. Но никаких враждебных действий не предпринимали. Девочка выдохнула. Кот был здоровенным, такой и с крупной собакой бы справился. Да и у совы были когти и клюв. А вообще, сова — это здорово. Ведь у волшебников именно совы носили письма. Значит и она тоже сможет написать кому-нибудь. Ужасно хотелось и осмотреть дом, и прочитать письмо. И вообще посмотреть на дом снаружи. Вдруг он большой? Хотя тут, на первом этаже, были только кухня и та самая комната. Наверное, гостиная. Еще одна дверь вела в крошечную прихожую, из которой можно было пройти в маленькую комнатку с ванной и стулом с дыркой, под которой помещался обычный ночной горшок. Крана и колонки не было. Другая дверь вела наружу.

Петунья вышла на довольно большую поляну, обернулась и взвизгнула от восторга. Домик был маленьким, но таким… таким волшебным. Хорошеньким! С большой трубой, крылечком и черепичной крышей. На втором этаже наверняка была маленькая уютная спаленка. Что еще нужно? И это все ее…

Рядом с домом обнаружился колодец. Было бы странно, если бы в лесном домике был водопровод. Но ведь было и волшебство. Девочка отлично помнила, как ведьма лихо управлялась с чайником и плитой. При таких возможностях можно и не заморачиваться с благами цивилизации. А она обязательно научится. И Петунья вернулась в дом. Наверх вела узкая лестница. И там действительно нашлась очень уютная спальня с большой старомодной кроватью под балдахином, резным шкафом, комодом и туалетным столиком. Хотелось все-все осмотреть, но что-то буквально звало ее вниз. Петунья вернулась в гостиную и распечатала письмо.

Письмо было длинным и очень подробным. На покупку корма для кота и совы были оставлены деньги. Небольшая сумма раз в неделю должна была появляться в шкатулке, стоящей на каминной полке. Петунья же могла получить сбережения Марго в пятнадцать лет. А до этого ей надо было учиться, учиться и учиться. Девочка тяжело вздохнула. Но это было понятно. Просто так ничего не дается. Сперва надо было делать упражнения для того, чтобы как следует разработать пальцы и кисти рук. Для создания многих заклинаний требовались довольно-таки замысловатые движения палочкой. А малейшая ошибка могла привести к жутким последствиям. Для этого предназначалась книга, с которой начинали обучение маленькие маги. Там все было подробно описано и зарисовано. Кроме того, рекомендовалась специальная гимнастика. Упражнения помогали выработать правильную осанку, хорошую координацию движений и реакцию. На ночь нужно было очищать сознание. И медитировать. Это способствовало лучшему усвоению материала. Да, нужно было учить латынь и осваивать старо-английский. И неплохо бы валлийский и корнский языки. Для начала. Зелья, трансфигурация и гербология откладывались на потом. Сперва нужно было разобраться со своим телом и освоить простейшие чары. А потом ко всему добавлялись руны, арифмантика и ритуалистика.

Петуния вздохнула и осмотрела книги. Большинство из них предназначались для малышей. Сперва ей стало обидно, а потом смешно. Получалось… получалось… Хотя, с другой стороны, это было совершенно логично. Ведь если у маленького мага родители были волшебниками, да даже кто-то один из них, то он-то точно знал, как учить начинающего колдуна или ведьму. Все эти упражнения, гимнастика и все такое прочее. Так что в Хогвартс они приезжали с приличным багажом знаний. Да-а-а… обломают там сестричку Лили. По полной программе обломают. Да и Снейп, похоже, ей врал. Но это уже не важно. Она, Петунья, будет учиться сама. И ее промахов и ошибок никто не увидит. А вот Лили будет позориться перед всеми. Это грело душу. Значит, упражнения для рук, гимнастика, очищение сознания и та самая медитация. Ничего страшного, она справится. У нее все получится. Петуния старательно проделала все упражнения для рук, а потом встала и изобразила все, что было в учебнике по гимнастике. Получалось не очень, и пару раз она чуть не потеряла равновесие. Но это было не страшно. Это как с танцами. Сперва сложно и путаешься в руках и ногах, а потом тело просто подчиняется музыке. В конце было несколько простейших заклинаний. «Люмос» и «Нокс». Если просто поднять палочку и сказать «Люмос», то яркий огонек загорался на ее кончике. А если наставить ее на свечу, то загоралась свеча. «Нокс» гасил свет. А «Темпус» показывал время.

Петуния ойкнула, было уже поздно. Она заглянула в шкатулку, схватила деньги, сказала коту, что придет завтра и принесет вкусненького. А потом активировала портал. Очутилась у дуба и со всех ног бросилась домой.

Родители снова не заметили, что ее долго не было дома. Интересно, что на них так действовало? Браслет или кулон? В любом случае, это было удобно, ведь уроки все равно надо было делать. И в комнате убирать. Ничего, она справится. Эх, насколько было бы просто учить только магические науки. Но с другой стороны — так было даже интереснее. Петунья чувствовала себя как супермен, которого тоже все считали обычным безобидным очкариком.

Перед сном она еще раз проделала упражнения для рук, а потом настроилась на очищение сознания. Получалось не очень. Хотя она и старалась.

На другой день во время завтрака в окно постучала сова. Лили решила написать родителям. Миссис Эванс впустила птицу. Сова, сделав «круг почета» над столом, отдала письмо Петунье.

— Ну вот, — сказал мистер Эванс, получив письмо из рук Петуньи, — у Лили все в порядке. Она удачно добралась, ее распределили на факультет Гриффиндор. Хогвартс замечательный, там много интересного. Хм… хотелось бы побольше подробностей, конечно.

— Может, она не могла писать из-за этого их Статута? — предположила миссис Эванс. — Вот приедет на каникулы и все расскажет. Тут написано, что сову надо угостить, и что она может отнести письмо от нас. Птица, ты подождешь?

Сова недовольно смотрела на всю семью. Петунья сунула ей кусок бекона.

— И подожди письмо! — приказала она.

— Да, я сейчас напишу! — встрепенулась миссис Эванс. — Туни, раз уж она тебя слушается, то привяжи ей сама, ладно?

Петунья пожала плечами. Ей не жалко, а приятно. Уже и совы ее слушаются. Видимо, чуют ведьму. Ха!

Миссис Эванс быстро набросала письмо, Петунья свернула его в трубочку, сова послушно протянула лапку. Привязать удалось со второй попытки.

— Лети в Хогвартс, — строго сказала Петунья, — письмо отдашь Лили Эванс. Поняла?

Сова ухнула и вылетела в открытое окно. А Петунье было пора в школу.

Она шла по улице и думала. Значит, совы чувствуют, кто ведьма, а кто нет. Интересно. Наверное, и коты что-то такое видят. А кто еще? В письме Лили, которое ей принесла та женщина, было еще и про жаб. А если вспомнить письма старой Марго, то получалось, что и сами маги что-то могли почуять. Интересно, что? И как это происходит? Надо будет разобраться. А то вдруг… вдруг кто-нибудь как-то догадается? Марго ведь написала, что волшебники за силу и знания убивать готовы. А у нее еще и домик волшебный. Девочка даже остановилась. Единственная ведьма, о которой она слышала, жила не так уж и далеко. И это была мать Снейпа. Точно, мать у него ведьма, а отец обычный человек. Как бы эта тетка чего не пронюхала… Вот с кем надо держать ухо востро. Лили-то она голову задурит. Да и ее дружок много не поймет. А вот взрослая ведьма… Это могло быть опасно.

Денег на покупку мяса для кота и совы было оставлено достаточно. Петуния купила обрезков в мясной лавочке, а потом заглянула в молочный за бутылочкой сливок. Экономить на доставшихся в наследство животных не хотелось. Они же были волшебными. Да и вообще… Марго хотела, чтобы она о них позаботилась, а волю покойных следовало уважать. Да и кто знает, не охранял ли тот же кот дом. Рассказывала же как-то мама, как кошки напали на грабителя и защитили свою старенькую хозяйку. Так что стоило налаживать дружеские связи.

Подношение было принято благосклонно. Петуния пересчитала наличность. Немного должно было остаться. Сумма на неделю явно была фиксированной. А это значило, что кое-что попадет и в ее копилку. Это было хорошо. Стоило позаботиться о пенсах. Фунты позаботятся о себе сами.

Очень хотелось осмотреть дом, но тетради и книги на столе манили и притягивали. Да и вообще, вопросов было очень много. Например, что здесь была за мастерская? Волшебная палочка приветливо выпустила искры. Свечи послушно загорелись и погасли. Магия работала. Ужасно интересовали тетради, но Петуния, словно подчиняясь какому-то приказу, сперва методично проделала все упражнения и только потом начала читать. И пропала. Маргарет Сигрейв была Мастером, работающим со стеклом и металлом. Когда-то давно ее предки придумали флаконы для зелий, долго сохраняющие их свойства, говорящие зеркала, блюда и кубки с чарами свежести и подогрева, вазочки, в которых долго не вяли цветы. Один из Мастеров создал зеркало Еиналеж, показывающее самое заветное желание того, кто в него смотрелся. Еще были парные зеркала, с помощью которых можно было общаться. У Петунии даже дух захватило. Патенты на зеркала и флаконы были проданы. Теперь их делали в других мастерских.

«Тебе все равно придется научиться делать все это, — писала Марго, — это азы. Плата за патенты давно кончилась, у меня было не так много денег. Но тебе хватит на скромную жизнь. По условиям соглашений делать те же зеркала ты сможешь для себя, а не на продажу. А вот красивая посуда, эксклюзивные флаконы для редчайших ядов — это совсем другое дело. Я надеюсь, что у тебя есть понимание Красоты. Учись смотреть вокруг себя и видеть. Красота может заключаться в самом скромном цветке, в травинке, в оттенке голубиного крыла, в закате и рассвете. В этом может помочь медитация. А чары и те навыки, которые ты освоишь, помогут тебе создавать по-настоящему прекрасные вещи».

Петуния потрясенно смотрела на записи. Красота? Она сможет это делать? Но как? Она любила цветы, ей очень нравились розы. А какая красота в скромных цветах? Девочка задумалась. Скромные цветы — это, например, лютик. Или одуванчик. И что в них такого? А в травинке? Трава она и есть трава. Закат или рассвет и впрямь красивые бывают. А вот голубей она терпеть не могла. Противные помойные птицы, которые всюду гадят. Но если Марго так считала… Может, стоит присмотреться?

Отправившись домой, она сорвала несколько лютиков и принялась их разглядывать. Ничего такого. Пришлось спросить у отца.

— Папа, эти цветы красивые?

Мистер Эванс бросил на нее заинтересованный взгляд.

— А почему ты спрашиваешь?

Петунья нахмурилась.

— Я слышала, что красота есть даже в самом скромном цветке. Это же скромные цветы?

Он улыбнулся.

— Это действительно так, дочка. Посмотри внимательно. Видишь, какой радостный солнечный цвет у этого цветочка? Какая аккуратная чашечка? Рассмотри лепестки. И ты увидишь все сама.

Петунья прищурилась. Папа был прав. Если присмотреться, то такой привычный и обычный лютик был красив. Пять изящных лепестков, пушистые пестики с тычинками, нежная серединка. И этот яркий радостный цвет.

— Да, папа. Он очень красив. Как думаешь, если кто-нибудь сделает какую-нибудь чашку в виде это лютика, это тоже будет красиво?

Мистер Эванс улыбнулся.

— Может получиться красиво и интересно. Но это будет непросто. Надо угадать с пропорциями, попасть в цвет. Сложная работа. Но я не отказался бы от такой чашки.

Петунья кивнула. Она поняла.

По прошествии первой недели обучения среди книг и тетрадей появилась тонкая брошюрка. Это был сборник простейших бытовых чар. В небольшой записке, приложенной к брошюре, значилось, что эти чары не хуже других для тренировки, так как простые и не затратные. А пользы от них больше. Главное — не переусердствовать, а то плохо будет.

Пользу Петунья оценила тут же. Пыль и грязь в доме исчезли в одно мгновение. Не то чтобы было много грязи, ведь девочка регулярно подметала пол. А пыли и копоти в лесу не было. Но все-таки. И стекла в окнах засверкали от чистоты. Здорово!

Ведьмы и колдуны хорошо устроились, не надо с ведрами и тряпками возиться. Эх, жалко, что дома колдовать нельзя! Но ничего, она и тут потренируется. А потом и вовсе из родительского дома съедет. Всего ничего подождать осталось. Через пару дней ей исполнялось четырнадцать лет. Значит, спустя год она сможет побывать на этой таинственной Диагон-Аллее. А еще через год скажет родителям, что уехала учиться, и только они ее и видели. Будет иногда в гости захаживать. А насчет учебы и наврать можно. Наверняка к тому времени она научится делать так, чтобы ее не только не замечали, но и лишних вопросов не задавали.

День рождения прошел практически так же, как и всегда. Только не было Лили. Мама испекла торт, папа поцеловал в щеку. Ей подарили крошечные золотые серьги-гвоздики и целых двадцать фунтов. Жизнь была прекрасна. И отсутствие поздравлений от Лили эту прекрасную жизнь совершенно не портило.

— Все-таки она на тебя здорово обиделась, — покачала головой миссис Эванс.

— Или забыла, — пожала плечами Петунья, — но мне не жалко. Я ее тоже не поздравлю.

Мистер Эванс крякнул.

— Детка, это нехорошо. Из-за чего вы так поссорились? Неужели из-за того письма, что ты получила от директора волшебной школы?

— Мне плевать на волшебную школу, — тут же ощетинилась Петунья, — но эта дура взяла мое письмо без спроса и показала его Снейпу. И они ржали надо мной! Уроды!

— Туни! — шокировано проговорила миссис Эванс.

— Что, мама?! Лили всегда роется в моих вещах. И берет, что ей нравится. А ты ей ничего не говоришь.

— Она еще маленькая.

— Надеюсь, что в этом Хогвартсе ей за такое как следует по рукам дадут, — мстительно проговорила Петунья, — и по заднице. Там дети из волшебных семей учатся, а она ничего не умеет. Вот вернется к Рождеству, превращенная в жабу. Или в крысу.

Мистер Эванс только качал головой. Петунья победно ухмыльнулась.

— Большое спасибо за торт, мама! Он замечательный. И за подарки спасибо! Папа, а ты не знаешь, где можно посмотреть на красивые вещи из стекла? Мне бы очень хотелось.

— Не знаю, дочка. Разве что в антикварной лавочке спросить? Давай вместе сходим. Мне самому интересно.

Хозяин маленькой лавочки, забитой всякой всячиной, был не прочь поболтать. Он прекрасно понял, что перед ним не покупатели, но ведь это приятно, когда люди интересуются красивыми вещами. Стеклянных вещиц у него было не так уж и много, но Петунье для первого раза хватило.

— Сейчас это не модно, — говорил похожий на старого хомяка мистер Кумбс, — да и пластмасса намного дешевле. А вот раньше дамы хранили свои крема и мази в таких вот флаконах. А вот это — для духов. Опаловое стекло. Работа французских мастеров.

— Молочное стекло я помню, — вздохнул мистер Эванс, — у мамы была вазочка с видом Брайтона — память о медовом месяце.

— Да-да, — мистер Кумбс достал изящную вазочку, — это стекло еще называют костяным за непрозрачность. Оно бывает самых разных цветов и оттенков. Но молочное было популярно из-за красивых миниатюр, которые можно было рисовать на вазочках и чашках.

— А это? — Петунья показала на вазу, словно бы покрытую радужной пленкой.

— Приз за лучший костюм на балу в ратуше, — ответил мистер Кумбс, — 1932 год. Тогда это было модно. Это стекло называют карнавальным или арлекиновым. А вот это шедевр моей коллекции. Извините, но в руки не дам. Золотой рубин, кубок работы восемнадцатого века. Серебряная оправа и тончайшая гравировка.

— Золотой рубин? — переспросила Петунья, с восторгом разглядывая большой кубок красного цвета со словно бы морозным рисунком, изображающим цветы и какую-то кружевную траву. На него хотелось смотреть и смотреть.

— В это стекло действительно добавляют золото, — снисходительно пояснил мистер Кумбс, — на эту тему довольно много книг. Не забывайте, что вся эта красота рукотворная. Цвет получается благодаря добавкам в стеклянную массу, из которой выдувают или отливают вещи. Ну и обработка, конечно. Целая наука. Но я бы сказал — искусство. Изделия из стекла были известны еще в Древнем Египте.

Петунья кивала. Если такие книги есть в библиотеке, то она прочитает их все. И обязательно научится создавать такие же чудесные вещи. И даже лучше. Волшебные.

Мистер Эванс со вздохом провел кончиком пальца по дверце викторианского буфета с травленным рисунком. Похоже, что он прекрасно понимал свою дочь.

— Ну, Туни, пойдем домой?

— Если будете в Лондоне, то посетите Британский музей, — сказал мистер Кумбс, — там потрясающая экспозиция именно по стеклу.

И Эвансы отправились домой.

— Какая красота, правда, папа? А давай съездим в Лондон и посмотрим? Это же так здорово! И красиво! Тебе ведь тоже понравилось!

Мистер Эванс добродушно улыбался.

— Может быть и съездим, Туни, — сказал он, — выберу время и съездим.

— Ура! — Петунья бросилась ему на шею.

Вырваться в лес получилось ненадолго, но не могла же она не угостить своих питомцев. Даже кусочек торта принесла.

— Я знаю, что коты это не едят, — виновато сказала она, — но мне было бы приятно вас угостить. У меня сегодня день рождения. Четырнадцать лет.

— Мур-няу, — кот и сова переглянулись. Петунья могла бы поклясться, что они прекрасно понимают и ее, и друг друга. Мистер Кэрт с благодарностью угостился куриной печенкой и сливками. Майя благосклонно приняла мясо и поклевала торт.

Петунья с тоской взглянула на тетради. Времени было мало. Но она не жалела, что посмотрела на восхитительные вещицы.

— Я обязательно научусь, — сказала она, — обязательно. Обещаю!

И отправилась домой. Упражнения для рук можно и дома сделать. Как и кое-какие из тех, что она отрабатывала в домике. В конце концов, они были похожи на обычную гимнастику. А учительница физкультуры часто говорила, как важно делать зарядку. Тут и родители ничего сказать не могут. И никто. Конечно, был риск, что в движениях что-то разглядит Лили, когда приедет из своей школы, но можно будет отовраться. Гимнастика и гимнастика. И все тут.

За ужином разговор про стекло продолжался. Миссис Эванс добродушно посмеивалась над энтузиазмом дочери.

— Но, мама! Разве тебе не хотелось бы пить из красивых бокалов? Или чтобы крем и шампунь были не в пластмассовых коробочках и бутылочках, а в фантастических флаконах? Это же такая красота! И я бы очень хотела научиться делать такие вещи.

— Так я ничего и не говорю, — миссис Эванс взглянула на вазочку для конфет из синего стекла. — Это действительно замечательные и красивые вещицы. И я буду только рада, если ты научишься их делать. Но сперва стоит узнать, где на такое учат. И сколько стоит обучение. Вдруг это слишком дорого. Тогда надо подумать о том, как получить грант. Узнавай.

Петунья энергично кивнула. Может быть придется и обычные, не волшебные способы работы изучать. В любом случае у нее будет повод уехать, а потом она сможет предъявлять родителям что-нибудь простое из своих изделий. И все будут довольны.

Постепенно установился определенный ритм жизни. Петунья много времени проводила в лесном домике. Она уже освоилась на кухне и научилась разводить магический огонь в камине и плите. Количество доступных ей заклинаний постепенно увеличивалось. Некоторые выходили сразу, с другими приходилось возиться. Особенно девочке понравилось «Репаро». У нее были кое-какие вещи, которые было просто жалко выбрасывать. А еще была простенькая афера, когда родители давали деньги на починку туфель, например. Петунья просто брала обувку с собой в лес, чинила, а деньги с чистой совестью клала в карман. И это не казалось ей чем-то неправильным. Ведь если она выполняла работу того же сапожника, то почему не могла брать за нее плату? Тем более, что работа была сделана даже лучше, чем починил бы мистер Смит. И петли на чулках поднимать было не нужно. Прелесть! Всего один взмах палочкой — и готово.

Правда миссис Эванс как-то задала неудобный вопрос, болтливый продавец в мясной лавке спросил про кошку, для которой Петунья покупает мясные обрезки и печенку. Пришлось врать, что рядом с ее подругой, ну, той самой, с которой Петунья делает уроки, живет пожилая дама, которая и просит ее покупать еду для своей кошечки. Ей ведь совсем не трудно, а кошечка такая милая. Миссис Эванс даже умилилась тому, какой доброй девочкой растет ее дочь. Но с покупками надо было что-то решать. Лавочка очень удобно располагалась по дороге в школу. Резко бросать покупать там не стоило. Но теперь придется искать и другие места. Р-р-р-р-р… Делать всяким продавцам больше нечего, только чужими кошками интересоваться.

Лили писала редко, отделываясь короткими не письмами даже, а почти записками. Миссис Эванс вздыхала, мистер Эванс говорил, что это нормально для ребенка, который оказался в непривычном месте с кучей новых людей. Что показательно, все совы взаимодействовали только с Петуньей. Но родителям это странным не казалось.

Гимнастические упражнения получались все лучше и лучше. Петунья чуть изменила их последовательность и просто танцевала на полянке перед домиком или, если была плохая погода, в гостиной. Учителя в школе отметили ее хорошую осанку. Очищение сознания перед сном тоже стало получаться. Что интересно, теперь она могла запоминать гораздо больше информации, что сказалось на ее оценках. Учебник латинского тоже не был заброшен. И жизнь была прекрасной.

Прошел Хэллоуин. Погода все больше портилась. Окно в кухне домика теперь не стоило оставлять открытым. Для совы, как выяснилось, был оставлен лаз на чердак, где она чувствовала себя в полном довольстве. Кот тоже имел свою дверку. Питомцы все больше и больше привязывались к своей хозяйке, а она с ужасом ждала Рождества. На каникулы должна приехать Лили.

Петунья давно перетащила все свои сокровища в лесной дом, чтобы пронырливая сестрица точно не добралась. Но дело было не только в этом. Мелкая обязательно заметит ее отлучки. Черт! А как же Кэрт и Майя? Занятия? Книги? Тетради? Колдовство? Посиделки у камина? Аж плакать хотелось.

23 декабря Петунья повесила на дверь своего домика красивый венок из еловых веточек и попрощалась со своими друзьями.

— Я постараюсь вырваться, — тихо сказала она, — обязательно постараюсь.

И отправилась домой.

Впрочем, ей удалось еще раз наведаться в домик в канун Рождества, пока отец ездил встречать Лили в Лондон, а мама готовила праздничное угощение.

Во второй половине дня в дом торжественно вошла ведьма Лили. Отец втащил ее сундук. Петунья напряглась. Что бы ни было написано в том письме, а страх разоблачения никуда не делся. Совы же ее чуют. Она даже как-то шмыгнула в переулок и спряталась за мусорным баком, когда увидела впереди миссис Снейп, мать приятеля сестры. А тут такой тесный контакт с ведьмой. Но пока Лили всего лишь поздоровалась и отправилась переодеваться. Мистер Эванс с удовольствием повел носом, принюхиваясь к аппетитным ароматам из кухни.

— Замерз, как собака, — сказал он, — там что-то случилось, и нам пришлось долго ждать поезда. И в вагоне не работало отопление. Все что угодно за чашку горячего чая!

— А я уж было волноваться начала, — миссис Эванс протянула мужу чашку с чаем. — Вот, возьми. И мой руки. Сейчас сядем обедать, у меня все готово. Туни, помоги расставить тарелки.

Петунья безропотно взялась помогать. Благодаря действию подаренных артефактов, родители практически в упор ее не видели. То есть, ей действительно надо было находиться в зоне прямого видения, чтобы ей что-то поручили. Вскоре из спальни спустилась Лили, и вся семья собралась за столом.

— Ну, наконец-то все в сборе, — миссис Эванс поставила на стол большую супницу. — Ешьте, все горячее. Раз уж так замерзли. Лили, как у тебя дела?

— Хорошо, — важно кивнула Лили, — меня хвалила профессор МакГоннагал. Она считает, что у меня хорошо получается. И профессор Флитвик тоже хвалил.

— Ты, дочка, ешь и рассказывай, — сказал мистер Эванс, — мы тут все умираем от любопытства.

Петунья внимательно слушала. Волшебный замок ее заинтересовал. Хотя она и не поняла, зачем там двигающиеся лестницы. Одно дело, если бы это были эскалаторы, а так, чтобы самопроизвольно направления меняли... Зачем? И странные двери, с которыми надо раскланиваться, ее не впечатлили. Вот на заколдованный потолок в Большом Зале она бы посмотрела с удовольствием.

— А чему вас учили? — спросила миссис Эванс.

— Мама, ты же понимаешь, что сперва были только вводные занятия. Нас очень долго учили, как правильно работать с палочкой. Ведь малейшая ошибка может привести к большой беде. Так что до Хэллоуина мы только разрабатывали руки.

Петунья вытаращила глаза. До Хэллоуина? А она в неделю уложилась.

— Такие сложные движения? — удивился мистер Эванс.

— Подожди, — нахмурилась Петунья, — но ведь там у вас есть ребята из волшебных семей. Или у кого кто-то из родителей волшебник. И они тоже не умели правильно обращаться с волшебной палочкой?

— До одиннадцати лет палочку не покупают, — противным менторским тоном проговорила Лили.

— Палочку не покупают — это ладно, — пожала плечами Петунья, — но родители-то точно знают, какие движения надо делать. В жизни не поверю, что они своим детям нужные упражнения не показывали. Это же глупо.

Лили поджала губы, но ничего не сказала, всем своим видом демонстрируя, что простым смертным этого просто не понять. Мистер Эванс покачал головой.

— Да, дочка, нелегко тебе будет, — вздохнул он, — Туни дело говорит. Небось, все эти, кто из волшебных семей, много чего умеют. Как бы тебя не обидели.

— Колдовать в коридорах запрещено, — сказала Лили, — и на каникулах тоже. А то бы я вам показала. И как свет зажигать, и как перо левитировать. А еще мы превращали спичку в иголку и жуков в пуговицы. И сварили несколько зелий. От фурункулов, от прыщей, веселящее. Растения магические начали проходить. И Защиту от Темных Искусств.

— Вау! — сказала Петунья. — Признавайся! Черных петухов в жертву приносила? Голой на кладбище плясала?

— Туни! — покачала головой миссис Эванс.

— Ты ничего не понимаешь, — снисходительно пояснила Лили, — Темные Искусства запрещены. За это сажают в Азкабан, а это очень страшное место. Но защищаться от тех, кто практикует всякую гадость — необходимо уметь. А еще от всяких опасных существ.

Петунья замерла. Она еще ничего этакого не практиковала. Но она ведь и понятия не имела о законах этого странного мира. Для нее он ограничивался домиком в лесу. Она честно вспомнила свои занятия. Нет, определенно никто не стал бы запрещать бытовые чары. Хотя в одном ритуале она точно поучаствовала. И что? Вдруг это тоже запрещено, и другие волшебники решат, что она получила свои возможности каким-то воровским путем? Хотя ее никто и не спрашивал. Ох, права была старая Марго, надо прятаться и не светить знаниями и навыками. Надо выучить все, что только можно, а в мир магов соваться очень осторожно и под маскировкой. В конце концов, она всегда может снять кулон. И имя надо другое придумать. Вдруг кто спросит. У нее второе имя Анабелл, вполне подойдет для ведьмы, спасибо тебе, крестная. Эванс — фамилия очень распространенная, впрочем, можно взять девичью фамилию матери — Смолл. Хотя… Нет, не звучит. Но можно же и самой придумать себе имя! Пусть будет… Шервуд. Анабелл Шервуд, и пусть все сдохнут от зависти! И Петунья задрала нос. Лили этого не заметила, она рассказывала про Гриффиндор.

— А чем отличаются факультеты? — спросил мистер Эванс. — Есть какая-то специализация? Чему там учат?

— Нас всех учат одинаково, — сказала Лили, — уроки совместные. Мы, например, чаще всего учимся вместе со Слизерином. Это заведено еще Основателями Хогвартса. По факультетам распределяет Шляпа самого Годрика Гриффиндора, которую заколдовали все Основатели. Она учитывает черты характера. Гриффиндор — смелые и благородные. Райвенкло — умные, Хаффлпафф — трудолюбивые. А Слизерин — хитрые.

— То есть, ты смелая, но глупая? — спросила Петунья.

Лили обижено засопела.

— Туни! — покачала головой миссис Эванс. — Не дразни сестру! А этот мальчик, с которым ты играла? Как его… Северус? Он на каком факультете?

— Сев на Слизерине, — ответила Лили, — он и меня агитировал. Говорил, что это лучший факультет, там его мама училась. Но там почти одни чистокровные учатся, а они плохо относятся к тем, у кого родители не волшебники.

Петунья задумчиво прожевала кусок пирога. Со Снейпом она мало общалась. Но его мать хитрой точно не была. Петунья придерживалась мнения, что хитрецы умеют хорошо устраиваться в жизни. Миссис Снейп же устроилась наихудшим образом. Они с мистером Снейпом жили очень бедно, своим сыном не интересовались, частенько выпивали. А их скандалы гремели на весь Коукворт. Вообще, странная она, эта миссис Снейп.

Лили продолжала рассказывать про волшебный замок, Запретный лес, Черное озеро.

— Надо же, кальмар и в озере? — удивился мистер Эванс. — Как это он прижился в пресной воде? Или озеро соленое?

— Это же магия, папа!

Петунья посочувствовала несчастному кальмару. И не уплыть никуда, и один он там. Скучно же.

Обед закончился. Петунья помогла матери убрать со стола. Она все еще не решила для себя, хочет ли все еще в Хогвартс или нет. Было что-то заманчивое в большой школе, библиотеке, возможности консультироваться со взрослыми волшебниками. С другими ребятами можно было пообщаться, расспросить их. Но с другой стороны, она уже явно училась быстрее, чем сестра. А потом у нее будет еще больше возможностей. По крайней мере, одного волшебника она знала. Старая Марго тоже с кем-то общалась. Вполне возможно, что когда Петунье исполнится пятнадцать лет, то появится еще какая-нибудь информация. Ведь ей можно будет бывать на Диагон-аллее. И что-то было про деньги. Для того чтобы купить волшебные вещи для Лили, мистер Эванс обменивал фунты на золотые монеты в специальном банке. Может быть, деньги хранились там?

— У меня большое задание на каникулы, — важно сказала Лили.

Петунья прищурилась. Большое задание, значит, будет сидеть дома и заниматься. Как бы Снейп не приперся.

— А твой друг? Вы собираетесь заниматься вместе? — спросила миссис Эванс, которой Снейп не нравился.

— Сев остался в Хогвартсе на каникулы, — ответила Лили.

Петунья кивнула. Это было хорошо. Отвязаться от сестры, если что, будет проще. Пронырливый Снейп представлял большую угрозу для ее планов. Одна Лили вряд ли пойдет к дубу. Вообще, Петунья даже замерла, когда до нее дошло: полянка с дубом популярностью у местных жителей не пользовалась. Что было странно, место ведь замечательное. Может быть, там все-таки было что-то волшебное? Не зря же именно там она встретилась с Марго? Значит, волшебникам там комфортно, а не волшебникам наоборот? Может, есть способ отпугнуть оттуда и других волшебников? Тогда это место будет принадлежать лишь ей, не надо будет бояться, что кто-то увидит ее перемещения. Об этом точно стоило подумать. И разузнать.

А потом был праздничный ужин. Эвансы в церковь не ходили, что Петунью совершенно устраивало. Она же ведьма, правда? Да и не нравились ей службы и нудный священник.

Лили все-таки устала, так что спать сестры легли даже не поругавшись. Петунья уже привычно очистила сознание и провалилась в сон.

В подвешенных к камину в гостиной шерстяных носках утром обнаружились конфеты и плитки шоколада. Петунья довольно щурилась на огонь и пила какао. Рядом сидела такая же сонная и благостная Лили. Мистер Эванс подарил жене флакон духов, а девочкам выдал по двадцать фунтов. Петунья быстро произвела подсчеты в уме. Туфельки и сумочка точно будут ее. Еще и останется. Ничего, это будет задел на будущее. К лету будут нужны босоножки. Конечно, папа купит, если что, но можно будет выбрать что-нибудь получше. Миссис Эванс оделила домочадцев шарфами и перчатками, а еще — имбирными пряниками.

— Счастливого Рождества! — поздравил свое семейство мистер Эванс.

— Счастливо Рождества! — ответили ему дамы.

Настроение у всех было замечательное. Не каждый день бывает такой вкусный завтрак. В окно постучала сова. Лили радостно бросилась открывать. К лапке птицы был привязан небольшой сверток. Там обнаружились красивая открытка и маленькая коробочка, в которой был стеклянный шар с внушительным замком внутри.

— Хогвартс! — восторженно взвизгнула Лили. — Это Хогвартс!

Шар пошел по рукам. Лили вцепилась в открытку.

— Это от Сева, — сказала она.

Петунья оценила подарок. Миссис Эванс легонько встряхнула шар, внутри пошел снег.

— У меня тоже такой в детстве был, — сказала она. — Прелесть какая!

Лили на мгновение нахмурилась, кажется, ей не понравилось, что у кого-то было что-то подобное.

— У Снейпа есть деньги на подарки? — спросила Петунья. — Это же, наверное, дорого?

— А! — Лили небрежно махнула рукой. — Он что-то такое говорил. Некоторые не прочь заплатить, если за них эссе напишут.

— Надо же, — мистер Эванс покачал головой, — значит, накопил. Кстати, о стекле. Девочки, на каникулах мы съездим в Лондон и пойдем в музей. Я специально выделю для этого день.

— Ура! — обрадовалась Петунья.

Лили с недоумением взглянула на отца.

— Музей? — переспросила она. — Какой музей?

— Британский музей, — ответила ей Петунья. — Мистер Кумбс сказал, что там много красивого стекла, в том числе и старинного. Мы с папой ходили к нему в магазин. Это такая красота!

— Это посуда, что ли? — не поняла Лили.

— Сама ты посуда! — отрезала Петунья.

— Из стекла делают потрясающие вещи, — кивнул мистер Эванс, — это настоящее искусство. Нам всем будет интересно. Дорогая, может, и ты поедешь?

Миссис Эванс покачала головой. Она была тяжела на подъем.

— Проветритесь, — сказала она, — а я без вас стирку устрою.

Экскурсию назначили на третье января.

Погода была не самая лучшая, но смотаться в домик по идее было можно. Лили к дубу не пойдет. Так что Петунья наскоро оделась, прихватила из холодильника припрятанное мясо и сливки и тихонько направилась к выходу.

— Ты к этой старушке, у которой кормишь кошку? — подала голос миссис Эванс. — Может быть, Лили с тобой сходит?

Петунья остановилась. Да что же это такое?! С чего это мама вдруг стала такой глазастой?

— Нет, мам, — нашлась она, — та леди очень старенькая, гостей не любит. Как я приведу незнакомого человека в чужой дом? Это же неприлично.

Миссис Эванс задумалась.

— Ты уверена?

— Да, мама.

— А что за кошка? — Лили как раз спускалась из спальни. — Где кошка?

— Туни покупает еду для кошки, которая живет у одной пожилой дамы, — тут же ответила миссис Эванс. — Может быть, стоит отнести этой леди кусок праздничного пирога? И как ее зовут?

Петунья замерла, как мышь, застигнутая кошкой. Ну, мама… Кто ее только за язык тянул? И как теперь выкручиваться? Ведь никакой старухи в природе не существует.

— Миссис Смит, — буркнула она, — спасибо за пирог, мама. Я недолго.

Лили нахмурилась. Кошка ее, похоже, заинтересовала. Но идти к незнакомой старухе явно не хотелось. Петунья схватила сверток с пирогом и буквально выскочила из дома. Шмыгнула в темный угол и активировала порт-ключ. Хорошо еще, что в домик можно было отправиться из любого места. Это возвращаться каждый раз приходилось к дубу. И что теперь делать? Неужели в присутствии еще одной ведьмы чары ослабевали? Или она просто попала матери на глаза с мясом? А та и вспомнила? Жалко, что лавки сегодня не работают, не пришлось бы загодя покупать. Ничего, больше она таких проколов не допустит. А с Лили надо постараться поругаться как следует. Чтобы той и в голову не пришло таскаться следом.

Как все-таки тяжело быть ведьмой! Но и увлекательно. Кэрт и Майя были очень рады своей хозяйке. Сова и пирогом угостилась. А Петунья заварила себе чаю. Со временем придется обновить запасы. А пока можно и просто потренироваться.

Повод для ссоры нашелся легко и непринужденно. Лили, как оказалось, от своих привычек в Хогвартсе не избавилась. Зайдя в спальню, Петунья обнаружила младшую сестру со своим учебником латинского в руках.

— Опять в моих вещах рылась? — завелась с полоборота старшая мисс Эванс.

— А зачем тебе этот учебник? — прищурилась Лили.

От такой наглости Петунью перекосило окончательно. Она резко вытянула вперед руки со скрюченными на манер птичьих когтей пальцами.

— Из тебя дьявола изгонять буду! — взвыла она дурным голосом. И, вспомнив сценку из старой исторической книги, добавила: — Vade retro, Satana!*

Лили зажмурилась и завизжала, прижав к груди злополучный учебник.

— Отдай книжку, крыса! Воровка! Крыса! Рыжая крыса!

По лестнице загрохотали шаги, двери распахнулись.

— Девочки! Вы с ума сошли! Да что же это такое! Туни! Лили!

— Папа, она в моих вещах роется! Воровка проклятая! Пусть немедленно отдаст! Этот учебник из библиотеки!

Лили визжала, не переставая. Задребезжали оконные стекла. Мистер Эванс влепил младшенькой пощечину, у той явно начиналась истерика. Визг захлебнулся.

— Да что же это такое! — пробормотал несчастный отец двух малолетних ведьм.

— Крыса! — торжествующе повторила Петунья.

Лили держалась за щеку и всхлипывала. Мистер Эванс схватился за голову.

— Извини, Лили! Но по-другому не получилось бы! А стекла вставлять очень дорого. Да и зима сейчас. Пойдемте вниз.

Две злобно сопящие девочки были рассажены по углам.

— Папа, скажи ей, — Петунья чувствовала свою правоту, — ну сколько можно!

— Лили, — вздохнул мистер Эванс, которого жена напоила каплями, — ты отлично знаешь, что Туни не любит, когда ты трогаешь ее вещи. Зачем ты взяла учебник?

— Посмотреть, — ответила Лили.

— Нечего там смотреть! — заявила Петунья. — Еще испачкает или порвет. Что я миссис Прайтли скажу?

— Туни, ну зачем так жадничать, — покачала головой миссис Эванс.

— Потому, что это мое! Эта крыса уже украла письмо и своему Снейпу его показывала. Скоро деньги воровать начнет. И сдохнет в тюрьме.

— Дорогая, — мистер Эванс помассировал левую сторону груди, — подожди. Туни не права, что так накричала на Лили. Но Лили действительно не следовало трогать книгу. Лили, девочка моя, так нельзя. Чужая вещь — это чужая вещь. Ты же в школе по чужим шкафам не шаришь? Уважай сестру, и она не будет на тебя ругаться. Ты же уже не маленькая.

Лили поняла, что отец не на ее стороне и начала всхлипывать. Петунья зло прищурилась.

— Крыса! — повторила она.

— Достаточно! — повысил голос отец. — Сегодня такой праздник, а вы…

Петунья молча забрала книгу. К счастью, с учебником ничего не случилось. А ведь она собиралась попросить библиотекаря подобрать ей книги по работе со стеклом. Определенно, где-то в ее доме есть магические книги на эту тему, но когда еще она до них доберется. Лили зло смотрела, как сестра проверяет страницы. До вечера девочки не разговаривали.

— Я тебя саму в крысу превращу! — прошипела Лили, когда они легли спать.

— Сама превратишься! — отрезала Петунья. — Потому что крыса — это ты!

Младшая промолчала. Петунья постаралась очистить сознание. Получалось плохо. Все-таки обида была сильной. Специально Лили ее вещи не портила, но могла схватить грязными руками, уронить. Потом прятала и делала вид, что она тут ни при чем. И доказать ничего не получалось. Как же хорошо, что теперь есть возможность колдовать! Она легко починит и вычистит все, что угодно. Но сестричку окоротить стоило. Нечего тут!

Следующие дни сестры демонстративно не разговаривали. Петунья наслаждалась свободой, проводя много времени в лесу. Кот и сова полностью разделяли ее мнение о младших сестрах.

— Вообще странно, — делилась Петунья с Кэртом и Майей. — Я так и не поняла, чему их там учат. Лили никаких упражнений не делает. А ведь руки все равно надо разрабатывать. В тетрадках написано, что многие заклинания требуют очень сложного и тщательного рисунка. Особенно, если потом собираешься делать волшебные вещи. И упражнений она никаких не делает. А ведь все эти стойки и позиции тоже нужны. Тело должно слушаться. А она пишет что-то пером на пергаментах — и все. Папа с мамой расспрашивали ее о заклинаниях — их оказалось очень мало. И бытовых совсем нет. Знаете, я очень рада, что не учусь в Хогвартсе. Но мне бы тоже хотелось рассказать папе о своих успехах. И показать, как я колдую. Но я понимаю, почему нельзя. Ничего, когда-нибудь… И я подарю папе такую же вазочку, что была у его мамы. И другие красивые вещи из стекла. И мама с папой тоже будут мной гордиться. Потому что…

Мистер Кэрт уютно свернулся у нее на коленях, а Майя устроилась на спинке кресла. В камине тихонько потрескивал волшебный огонь. За окном падали снежные хлопья. Здесь не было слякоти как в городке, но Петунью это совершенно не удивляло. Ведь здесь был волшебный лес.

Новый год встретили по-семейному. Поездка в Лондон состоялась по расписанию. И хотя холодная война между сестрами продолжалась, путешествие увлекло обеих. Лондон — это Лондон. В музее мистер Эванс довольно быстро сориентировался, взял бесплатный буклет, и скоро все семейство лицезрело потрясающие изделия из стекла.

Рот раскрыла даже Лили, которая в поезде пару раз что-то буркнула про «посуду».

— Ну, собственно, вот! — сказал мистер Эванс.

К каждому экспонату прилагалась табличка с пояснениями. Специальная подсветка подчеркивала самые эффектные ракурсы. И если Лили просто восхищалась красивыми вещами, то Петунья внимательно читала все пояснения. Ведь она собиралась делать такие же.

— Папа! — восторженно позвала она. — Смотри! Никто не знает, как именно сделали этот кубок! А ему так много лет!

Семейство Эвансов совершило торжественный обход вокруг кубка, который менял цвет в зависимости от ракурса.

— Это настоящее волшебство! — покачал головой мистер Эванс. — Действительно неизвестно, как именно добились такого эффекта? Невероятно!

Лили бросила на него предостерегающий взгляд, но смотритель был совершенно согласен с посетителем.

— Многие секреты утрачены, — сказал он, — иногда нам везет, и открытия происходят снова. Но кубок Ликурга свои тайны пока хранит.

— Ах, какая прелесть! — прошептала Лили.

— Должен заметить, мисс, что обычное оконное стекло тоже когда-то казалось чудом. Хотя остеклять окна начали еще в Древнем Риме. Но в те времена не умели удалять из песка примеси, и стекло получалось зеленоватым. И была еще одна проблема: древние стеклодувы не умели делать плоское стекло. Делали шарики и плющили. Или же наоборот, выдували максимально большой шар, вращали его, чтобы он стал плоским, а затем аккуратно разбивали на подходящие кусочки. Кстати, похожим образом делали и зеркала. Поэтому самими дорогими были те, которые состояли из более ровных кусочков. А на некоторых старинных окнах, собранных из мелких стекол, можно заметить след от трубки стеклодува. Так что появление специальных столов, на которых отливали большие оконные стекла, стало настоящим прорывом.

Петунья захватила блокнот и ручку и старательно записывала. Секреты венецианских мастеров, богемское стекло, фламандское. Искусственные драгоценные камни. Смальта. Добавки и особые приемы.

— А где всему этому учат, сэр? — спросила она.

— Хотите стать мастером-стеклодувом? — спросил служитель. — Похвально! Лучшее образование можно получить в Лондонской школе искусств. Хотя это не только творчество, но и тяжелый труд. Точный и тонкий расчет. Малейшая ошибка — и стекло станет мутным или слишком хрупким. Испортить изделие можно на любом этапе. И физически это очень тяжело. Работать приходится рядом с печами. Многие соли металлов, которые добавляют для получения цвета, ядовиты. Но если вы справитесь, то можете стать знаменитым мастером.

— Я стану, — сказала Петунья, — обязательно стану.

Лили смотрела на сестру совершенно круглыми глазами.

— А вот еще одна необычная вещь, — сказал смотритель. — Вы что-нибудь слышали о «Залогах счастья»? Такая вещь часто хранится в семье много лет, а иногда и столетий. Считается, что если с ней что-нибудь случится, то семья лишится благополучия. И обязательно есть легенда, что Залог — это подарок фей или ведьмы. Вот, например, такой Залог. Как вам? Что показательно, мастер неизвестен. Такого клейма нет больше нигде.

И хотя небольшая чаша густого медового цвета с золотой окантовкой была чудо как хороша, Петунья, приоткрыв рот, смотрела только на клеймо. Изящная S и перекрещенные дубовые листья. Она видела такой знак в своем домике. Знак семьи Сигрейв.

После посещения музея Эвансы пообедали в кафе, посетили несколько магазинчиков, чтобы выполнить поручения матери семейства, и отправились домой. Петунья снова и снова листала буклеты.

— Было бы очень хорошо, если бы ты действительно выучилась, — сказал мистер Эванс, — но школу искусств мы можем и не потянуть. Нужно все как следует узнать. И, может быть, тебе стоит начать с чего-нибудь попроще? Вдруг окажется, что это не твое. Так тоже бывает.

— Да, папа, — кивнула Петунья, — сперва нужно все-все разузнать. Но я абсолютно уверена, что это мое. И ты обязательно будешь мной гордиться.

— Я буду заказывать у тебя бокалы и стаканы, — сказала Лили.

— Если денег хватит, — фыркнула Петунья.

— Ну, для родни-то сделаешь скидку, — лукаво улыбнулся мистер Эванс.

— Только для тебя, папа, — серьезно ответила девочка.

Миссис Эванс в отсутствие своего семейства действительно провернула масштабную стирку. А теперь отдыхала и с интересом слушала восторженный отчет об экскурсии.

— Может и действительно волшебные вещи, — сказала она, — надо же, чего только на свете не бывает! Волшебное стекло!

— Вот, мама, смотри! — Петунья пододвинула к ней буклет. — Это Портлендская ваза. Древний Рим. Уникальная техника — вроде камеи. Никто так и не смог повторить. А эту рыбу сделали в Древнем Египте. Представляешь, сколько ей тысяч лет?

— И как же такая хрупкая вещь уцелела? — удивлялась миссис Эванс. — Ведь стекло так легко бьется.

— Может, действительно волшебство? — усмехнулся мистер Эванс. — Мне вот та странная чаша — Залог счастья — очень понравилась. Так и представил себе ведьму, которая кому-то подарок сделала. Я бы тоже не отказался.

Лили задумчиво смотрела в тарелку.

— Но если волшебные вещи попали к магглам, то это нарушение, — сказала она.

— По-твоему, надо все отобрать? — ощетинилась Петунья.

— Ты не понимаешь! — Лили задрала подбородок. — Это может быть опасно!

— Эти вещи очень широко известны, — заметил мистер Эванс, — и известны давно. Уверен, что волшебники о них отлично знают.

— Ах, как бы я хотела такую вазу, — вздохнула миссис Эванс, — и такую чашу. И бокалы. И блюдо… Страшно даже представить, сколько это может стоить.

— Я обязательно сделаю красивые бокалы и вазу для вас с папой, мама, — сказала Петунья. — Обещаю!

Миссис Эванс погладила ее по голове и вернулась к созерцанию музейных экспонатов.

*«Изыди, Сатана!» (лат.)

Кот и сова не были в обиде на Петунью за то, что ее не было целый день. Да и она оставила им двойную порцию мяса.

— Там такая красота, — рассказывала она им, — просто сказочная красота. Но столько всего нужно знать и уметь. И я обязательно научусь! Обязательно!

Среди книжек на столе обнаружился справочник по рунам и учебник по арифмантике.

«Ты прекрасно понимаешь, что будешь получать от меня только те знания, которые пригодятся для работы со стеклом, — было написано в очередном письме. — Потом, если у тебя сохранится интерес, сможешь выучить все, что захочешь. Мне тяжело будет в посмертии, пока ты не начнешь делать хотя бы самые примитивные вещи. Наиболее простым считается изготовление стеклянного шара с какой-нибудь фигуркой внутри. Не знаю, как с этим обстоят дела у магглов, думаю, ты уже многое узнала про их мастерские, возможно, для них это сложно. Тебе будет нужно очень четко, во всех деталях представлять то, что ты захочешь поместить в шар. А потом научишься соединять этот объект и простой шар из стекла. Это отнимает много сил. Нужно одновременно удерживать в воздухе расплавленное стекло и думать о фигурке. Но если у тебя получится это, то с остальным будет легче. Руны служат для защиты и фиксации результата. Арифмантика помогает рассчитать правильный состав стеклянной массы и разобраться с нужными заклинаниями, а потом и с ритуалами. Начинай тренироваться».

Петунья была в восторге. Хотя и понимала, что ей будет очень непросто. Но раз постепенно появлялись новые книги и тетради с записями, значит, она справлялась. А это вселяло уверенность. Конечно, очень жаль, что нельзя спросить про чашу из музея. Но может быть, потом она что-то и узнает. Вдруг ее будут учить, как делать эти Залоги счастья. Скорей бы закончились каникулы, и Лили убралась в свой Хогвартс. Из-за нее не получалось повторять упражнения для рук перед сном. И с очисткой сознания хуже в ее присутствии. Косилась уже, когда замечала, что сестра начинает глубоко дышать, хотя явно еще не спит. А тут надо еще и образы представлять. Наверняка будет полезно повторять перед сном.

Ничто не длится вечно, каникулы кончились, и мистер Эванс отправился провожать младшую дочь в школу. Миссис Эванс вручила Лили сверток с подарком на день рождения.

— Наверняка забудет прислать нам сову, — качала она головой, — да и не донесет птица, тяжело ей будет.

А Петунье стало интересно. В самом деле, письма письмами, но неужели маги не обмениваются еще и посылками? Их носят не совы? Или посылку тащат несколько сов? А может быть, есть какие-нибудь чары, которые уменьшают вес и размер такой посылки? Надо будет обязательно узнать. Ведь ей не так уж много времени осталось до появления в мире магов.

В любом случае, отъезд Лили стал для Петуньи праздником. И было даже странно, что та ничего не натворила. Ну, как не натворила... При следующей уборке Петунья обнаружила, что кто-то лазил в ее старый тайник. Уж очень неаккуратно была поставлена на место половица. Вот гадина! Хорошо, что там уже ничего не было. И как только нашла, небось всю комнату перерыла. Как еще пол не разломала и стены не простучала! Хотя могла и простучать, с нее станется. Как же все это противно!

Но до лета было еще далеко, а за это время можно многое придумать. И найти способ отвадить Лили с ее дружком от дуба. Потому что два месяца без своего домика Петунья точно не выдержит. Может быть, что-то будет в других книгах? Тогда стоит учиться еще интенсивнее.

В первые же дни после каникул Петунья взяла в библиотеке книги о производстве стекла. Да, это было очень сложно. Возможно, волшебники сумели облегчить многие трудоемкие процессы с помощью заклинаний и ритуалов, но оставались сложные расчеты и огромный объем информации. Но она справится.

Родители снова не обращали на Петунью никакого внимания, что ее совершенно устраивало. Перестали замечать и одноклассники. Учителя на уроках спрашивали, но только тогда, когда она сама поднимала руку. Мисс Эванс все больше и больше превращалась для всех в невидимку. Иногда ее это даже пугало. Но она вовсю пользовалась плюсами такого положения.

Весна наступила незаметно. В лесу растаял снег, появились цветы. Петунья выбирала для своих тренировок самые красивые образы. Нежные подснежники, крокусы. Недалеко от домика обнаружилось маленькое лесное озерцо, где вполне можно было купаться в жару. А еще на нем совершенно точно будут кувшинки и водяные лилии.

Изучение рун тоже изрядно продвинулось. И Петунья решила использовать именно их, чтобы отгонять сестру с ее приятелем от дуба. Рунами маги-стеклодувы закрепляли наложенные на готовое изделие чары. Была и отвращающая цепочка, но ее действие было слишком сильным. Любой бы догадался, что здесь дело в колдовстве. Поэтому, как ни заманчиво выглядела идея вообще отогнать Лили подальше, Петунья от нее отказалась. Снейп мог что-то знать и заподозрить неладное. А вот несколько знаков, напитанных ее кровью, очень четко обозначали: дуб — чужая собственность. И другие маги должны были почувствовать, что им тут не рады. Это могло сработать. Только надо было потренироваться и точно воспроизвести несложный ритуал.

Собственно говоря, единственным темным пятном в жизни Петуньи стала миссис Снейп. Девочка сама не могла четко объяснить, почему эта женщина внушает ей такой страх. Видела она ее не часто, Снейпы обитали за рекой. Но каждый раз Петунья замирала, завидев высокую сухопарую фигуру в длинном старомодном платье. Было ли дело в том, что миссис Снейп всегда одевалась в вещи темных цветов или еще в чем-то, но Петунье становилось неуютно. Казалось, что миссис Снейп вбирает в себя солнечный свет, воспринимаясь как сплошное темное пятно. В любом случае, смотреть на нее было неприятно. Хотелось отвернуться и отойти подальше. Это было странно. Может, она чем-то болела? Чем-то магическим? Но тогда чем-то таким мог болеть и ее сын? Неужели этого не заметили бы в Хогвартсе, там ведь полно других детей? Вообще, в Северусе Снейпе было очень много непонятного. Как-то после одной из случайных встреч с миссис Снейп Петунья стала перебирать в памяти моменты с его участием. Картина вырисовывалась более чем странная.

— Понимаешь, мистер Кэрт, — говорила Петунья свернувшемуся на солнышке коту, — некоторые вещи выглядят просто невозможными. У волшебников столько всяких заклинаний. То есть, я хочу сказать, что ведьмы и колдуны дураками бы были, если бы не облегчали себе жизнь. Можно и вещи чинить, и одежду с обувью по размеру подгонять. А этот Северус ходит в слишком коротких штанах. А куртка наоборот — ему велика. Два взмаха палочкой, и это чучело будет на человека похож. Я уж не говорю про женскую кофту вместо нормальной рубашки. И ботинки просто ужас. Мама говорит, что мальчишки часто на такие вещи внимания не обращают, но у него же и мать есть. Хотя она и сама не лучше выглядит.

Кот внимательно слушал. Сова спала на чердаке.

— И еще, — продолжала Петунья, — он так презирает обычных людей. Я как вспомню это его «мааааггла». А если у него отец не волшебник, то он сам маггл наполовину. Так чего нос дерет? Тоже мне, принц помоечный!

— Мур-р-р! — согласился Кэрт.

— И почему-то же его мама вышла замуж за этого мистера Снейпа, — Петунья задумчиво пожала плечами. — Ну так и заколдовала бы его, чтобы не пил. Или еще что. Она, конечно, не красавица. Но если бы следила за собой, то от нее люди бы точно не шарахались. Я ее даже боюсь немного. Может, она злая ведьма, как ты думаешь?

— Мур-р-р! — Кэрт тоже явно считал, что от сомнительных теток и их сыновей стоит держаться подальше.

— Угу, а этот Северус дружит с Лили, — вздохнула Петунья, — будет к нам таскаться. И шар ей подарил. Странный он!

— Мур-р-р-р! — Кэрт потянулся и перевернулся на спину, давая понять, что можно было ему и сытое брюшко почесать, раз хозяйка все равно без дела сидит.

— Посмотрим, кто кого! — сказала Петунья. — А ритуал я уже рассчитала!

Ритуал был проведен на Белтайн. Ничего особо сложного тут не было. Главная проблема заключалась в том, чтобы скрыть рунную метку. Петунья забралась на толстую ветку и выцарапала нужные руны ножом, а потом напитала их своей кровью. Прочитала нужное заклинание и добавила скрывающую руну. Вроде все. Но проверить, будет ли работать, можно было только после появления сестры. Впрочем, времени оставалось мало. У Петуньи все лучше и лучше получалось с образами, но вход в таинственную мастерскую и новые книги пока так и не появлялись. Но Петунья очень старалась. Лучше всего у нее выходило представлять цветы. Благо на полянке возле домика их цвело множество. Кстати, она и черничник обнаружила. Да и земляника обещала дать приличный урожай. Даже жалко, что домой принести не получится. Хотя… можно же будет сказать, что купила. Но это пока могло подождать. Гораздо важнее было заучить заклинания.

Новая тетрадь с записями появилась за день до приезда сестры. Это были они — заклинания для работы со стеклом. У Петуньи даже дух захватило.

Как оказалось, она была права. Маги не выдували стекло и не рисковали получить ожоги. Все трудоемкие процессы управлялись заклинаниями. И проходили в специальном круге, надежно защищенном с помощью рун. Такой круг был и в мастерской. Но тут очень многое зависело от способности концентрироваться. От четкости движений. И от личной Силы мастера. Эти заклинания были очень энергозатратными. К обычной зарядке добавились новые упражнения на выносливость. И надо было продолжать разрабатывать руки. А тут Лили… Вся надежда была на отпугивающие руны.

Младшая мисс Эванс в сопровождении своего сундука появилась дома в конце июня. Родителям и старшей сестре был продемонстрирован табель с отличными оценками. На обновки Петуньи (туфельки и сумочка были куплены, как и планировалось) был брошен косой взгляд. Каникулы начались.

Петунье не терпелось проверить, как работает ее защита. Так что она удрала из дома сразу после завтрака. Место для наблюдений было подготовлено в соседних кустах. Заметить там кого-либо было практически невозможно. К тому же Петунья и на нескольких ветках вырезала отвлекающие внимание руны. Правда, был шанс, что именно сегодня Снейп не придет. Но погода была хорошей, зеленая травка так и манила поваляться, а кружевная тень давала достаточно прохлады.

Минуты тянулись ужасающе медленно, но вот наконец послышались знакомые голоса. Петунья затаила дыхание.

— Как я соскучилась по нашему дубу! — восторженно проговорила Лили.

Петунья в кустах прищурилась и пождала губы. Как же быстро Лилечка забыла, что это было ИХ место. Ничего, сейчас узнаешь!

Парочка устроилась у самого дерева. Лили погладила шершавый ствол. Снейп вздрогнул.

— Лучше не трогай! — сказал он.

— Ты чего? — удивилась Лили. И вдруг сморщилась.

— Фу! Как будто лягушку за шиворот сунули! Что это такое?

— Пошли отсюда, — сказал Снейп, — это теперь чужое место.

— Как чужое? Это наше место!

— Ты что, не заметила? Здесь кто-то колдовал. У нас на Слизерине старшекурсники так помечают места, куда мелким нельзя соваться. Какой-то взрослый приметил этот дуб для себя.

— Зачем? — Лили нахмурилась.

— Мало ли зачем. Понравился он ему. Встречи тут назначает. Может, ритуал какой проводил. И еще проводить будет.

— Темный ритуал? — ахнула Лили.

— У дуба-то? Скорее что-то для здоровья. А может и еще что.

— Но это же нечестно! Надо… надо… что-то делать надо!

— Ничего тут не сделаешь. Пошли!

Лили надулась.

— Надо узнать, кто тут колдует, — сказала она.

— Зачем? — Снейп внимательно осмотрел кусты. Петунья даже дышать перестала. — Лучше не лезть. Взрослый и проклясть сможет. Память стереть. Или еще что похуже. Я у мамы спрошу, может она кого видела. Вдруг сюда кто-то из наших перебрался. Хотя мама может и не знать.

— Все равно это нечестно! — надула губы Лили.

Петунья торжествующе смотрела им вслед. Нечестно! А как ее отвадили? Пусть почувствуют на себе. Но тут же ей стало жутко. Лишь бы мамаша Снейпа не обнаружила ее метку! Ох, нужно быть очень-очень осторожной. А то… как бы чего не вышло…

Впрочем, это не помешало ей самой отправиться в лес. Пусть небольшую и не совсем надежную, но свободу она себе обеспечила.

За ужином Лили была мрачной и задумчивой.

— Папа, — спросила она, когда все было съедено, а миссис Эванс с помощью дочерей приступила к мытью посуды, — а у нас никаких новых соседей не появилось?

— У нас точно нет, — ответил мистер Эванс, — разве что за реку кто приехал.

Лили мрачно кивнула. Петунья бросила на сестру косой взгляд. А ее сестрица умом не блещет. Или ей никто не рассказал, что дом волшебника может быть так надежно спрятан, что его никто и никогда не найдет, если в гости не пригласят. А ведь про это и в сказках было. Снейпы явно на виду живут потому, что там глава семьи — маггл. А волшебникам зачем лишний раз светиться? Дергаться, как бы кто не заметил колдовства и каких-то необычных вещей? Ведь Лили сама говорила, что тот же Хогвартс обычный человек даже не увидит.

— А почему ты спрашиваешь? — ехидно поинтересовалась она.

Лили явно хотела ответить, что это не ее дело, но удержалась. Миссис Эванс вытерла руки полотенцем.

— Да, детка, почему ты спрашиваешь? Видела кого-то незнакомого? Ты скажи, мало ли, кто тут шатается. В газетах такие ужасы пишут. А телевизор даже включать страшно. Вдруг, какой маньяк к нам в Коукворт добрался?

— Только маньяка нам и не хватало, — подал голос мистер Эванс, — но это дело такое. Никогда не узнаешь, что у психа в голове творится. Если увидите, что кто-то незнакомый тут крутится, сразу скажите. И самим нечего болтаться. Лучше вон, матери помогайте.

Петунья поджала губы. Лили широко раскрыла глаза. Подрастеряла сестричка навыки. На поиски неведомого маньяка миссис Эванс вполне может поднять всю округу. Тут не только погулять, в лавку не выскочишь.

— А ты никого не видела, Туни? — миссис Эванс повернулась к старшей дочери.

— Нет, мама, — ответила Петунья, — но я ведь не хожу на реку или за город. Только к подруге, к миссис Смит и по магазинам. И я никого чужого не видела. А Лили, наверное, опять со Снейпом таскалась.

— Никаких походов на речку! — тут же заявил мистер Эванс. — Слышишь, Лили! Узнаю, что ты туда ходила или по зарослям лазила — не посмотрю, что тебе двенадцать. Выпорю так, что сидеть не сможешь. Твой Снейп привык сорной травой расти, если что — убежать сможет. А ты девочка! Только на той неделе по телевизору сообщили, как у соседней станции труп нашли. Я понятно говорю?

— Понятно! — Лили опустила голову. Спорить с отцом она боялась. Петунья деликатно промолчала.

— Тебя тоже касается, — не забыл и про старшую дочь мистер Эванс.

— Да, папа, — ответила Петунья, — но я и так не хожу.

Получилось неплохо. На какое-то время Лили была нейтрализована. Но только на какое-то. Черти бы побрали эти каникулы!

— Ты что, правда маньяка видела? — спросила Петунья перед сном.

— Нет, не видела, — ответила та, — но тебе точно не стоит на речку шляться. Мы с Севом были у дуба. Так вот, там кто-то колдовал. И это кто-то чужой. Сев в таких вещах разбирается.

— Подожди, — Петунья насмешливо прищурилась, — мало ли кто и где колдовал. Поколдовал и ушел. С чего вы взяли, что он вернется?

— Сев говорит, что он оставил свою метку, чтобы других колдунов отгонять. А раз оставил метку, значит вернется.

Петунья пожала плечами.

— Так вернется он к дубу, а не к нашему дому. Или ты ему там записку с приглашением оставила?

— Дура ты! — Лили смотрела на сестру с нескрываемым превосходством. — Главное, что это чужак!

— Сама ты дура! — не осталась в долгу Петунья. — Взрослые волшебники не обязаны тебе отчитываться. И если он как-то отметил этот дуб, то тебе и твоему приятелю там делать нечего. Домой он к нам не придет. А вот если вы будете лезть в его дела, то может и проклясть. Или еще чего сделать. Папа правильно сказал. Сиди дома, будешь цела. А станешь языком трепать, мама весь Коукворт на уши поставит. Будут маньяка ловить. Ту девочку, про которую папа говорил, не только убили.

— А что еще? — испуганно спросила Лили.

— То самое! И еще потом изуродовали, чтобы никто опознать не мог. Папа газету отобрал, но ребята в школу приносили. И учителя нас предупреждали.

Лили поежилась. Петунья не выдумала эту жуткую историю. И незнакомую девочку ей было жалко. У самой-то порт-ключ был, а у той девочки ничего.

Лили втянула голову в плечи.

— А если тот маньяк — колдун? — спросила она.

— А я откуда знаю, — ответила Петунья. — А что, среди колдунов тоже маньяков хватает?

— Есть темные колдуны, — сказала Лили, — и преступники тоже. Может быть, надо в аврорат сообщить? Это такие магические полицейские.

Петунья подумала, что только магических полицейских ей и не хватало.

— Да зачем? — сказала она. — Скорее всего, тот колдун, про которого твой Снейп говорил, ничего плохого не делал. Если бы он искал жертв, то наоборот бы какую ловушку устроил. Чтобы не отпугивало, а заманивало. А ты будешь дурой выглядеть. Да и он потом может отомстить, если узнает, кто на него донес.

Лили явно не хотела выглядеть дурой в глазах полицейских. Как и огрести от незнакомого колдуна. Петунья забралась под одеяло. Ну и кашу она заварила! Как бы ее в маньяки не записали…

— Ты лучше скажи маме про дуб и колдовство, — сказала она, — просто не будешь туда ходить и все. А то мама действительно весь город на уши поставит. Вообще из дома не выпустят.

Лили тяжело вздохнула. Провести все каникулы взаперти ей не хотелось.

Какое-то время не происходило ничего необычного или неприятного. Миссис Эванс выслушала объяснения Лили про неведомого волшебника, покачала головой. И подтвердила запрет ходить к речке и к дубу. Для Петуньи тоже. Но та к дубу и не ходила, ее к нему переносило, так что она считала, что родительский запрет не нарушает. Другое дело, что теперь она ждала до сумерек, так меньше шансов, что ее кто-нибудь заметит. Для домашних она все так же посещала миссис Смит и ее кошку. Выдуманная старушка обзавелась еще и покойным мужем, который оставил ей в наследство много книг про стекло. Вот она и разрешает Петунье их читать в благодарность за помощь с кормлением питомицы и по хозяйству. Выносить книги из дома нельзя — они ценные. Честно говоря, Петунья была уверена, что если бы не действие ее браслета и кулона, то родители давным-давно раскусили бы ее вранье. Так что она очень старательно обходила в разговорах эту тему.

Лили опять демонстративно делала уроки в гостиной. И откровенно скучала. Хотя Снейп и навещал свою подружку. Но миссис Эванс и ему заявила о запрете прогулок в безлюдных местах. Они иногда сидели на заднем дворе, где у Эвансов рос чахлый куст сирени, и стояла небольшая лавочка. Петунья пару раз подслушивала их разговоры. Ничего интересного. Ну как… У Снейпа были какие-то проблемы с одноклассниками Лили. А еще они спорили про темную магию. Снейп объяснял подружке что-то про зелья. Петунье было даже завидно. Она пока зельями не занималась. Хотя для обработки некоторых изделий из стекла они и применялись. Но это был очень высокий уровень, до которого ей было далеко. Ничего, потом выучит. Или найдет кого, кто научит. Ну, или наймет. Там видно будет.

Главное, что она могла беспрепятственно бывать у себя в лесу и заниматься. Она тренировалась как сумасшедшая, понимая, что с каждым новым заклинанием, каждым отточенным взмахом палочки, с каждой лишней минутой, которую она могла удерживать фиксированную позу или стойку, она приближала тот момент, когда сможет войти в мастерскую и попробовать сотворить хоть что-то. Чтобы отблагодарить Маргарет Сигрейв за ее чудесный Дар.

Но дома бывать все-таки приходилось, как и общаться с Лили. Несколько раз она столкнулась со Снейпом. И случайно подслушала еще один разговор.

— А твоя сестра, — спросил Снейп, — она вообще чем занимается?

— Туни? — пренебрежительно переспросила Лили. — Таскается к какой-то бабке, у которой полно книжек про стекло. Она собирается потом делать всякие вазы и прочую посуду. Помнишь, я тебе рассказывала, как мы в музей ходили? А почему ты спрашиваешь?

— Да так, — Снейп явно чувствовал себя неуверенно, — она так двигается… Выходила из дома, ее ваша мама окликнула. Ну, она и развернулась. Прямо как Малфой.

— Причем тут Малфой? — не поняла Лили.

— Я же тебе говорил про специальные упражнения. Я тоже понемногу делаю, а наши вообще с детства занимаются. Это важно для боевых стоек. И для проведения ритуалов. Там часто приходится подолгу неподвижно стоять. И еще много всякого. Если бы твоя сестра не была магглой, я бы подумал, что с ней авроры занимались. Или ритуалисты. Даже завидно. Ей такого не надо, а она умеет.

— Да тебе показалось, — сказала Лили.

— Наверное, — вздохнул Снейп.

Петунья ощутила непреодолимое желание прибить одного мелкого глазастого колдуна. С особой жестокостью. Вот же… пусть бы и пялился на свою Лилечку! Какое ему дело до Петуньи?

Нет, вот поросенок! Как будто нормальный человек должен непременно сутулиться, шаркать ногами при ходьбе и двигаться с грацией носорога. И только великие волшебники могут иметь легкую походку. Хотя… она вспомнила тот момент. Вот ее окликнула мама… а потом квадратные глаза Снейпа. Хм… очень может быть, что раньше она сама бы не удержала равновесия при таком резком развороте. И переход к такой стойке она специально отрабатывала. Ладно, если что — отоврется. А если мелкий паразит не успокоится, то и на него управа найдется. И Лильке заодно достанется. Отказываться от тренировок и прочего она не намерена.

Хотя ссориться с сестрой сейчас ей было не с руки. В прошлом году она была здорово обижена на историю с письмом и отказалась ехать с отцом и Лили за покупками для Хогвартса. В этом году стоило это упущение наверстать. Тринадцатого сентября ей исполнялось пятнадцать лет, и ей надо будет отправиться в банк, чтобы вступить в права наследства. Запись об этом была в одном из писем, которые появлялись время от времени на столе в гостиной ее домика. Стоило сходить на разведку под надежным прикрытием. Тем более что точного адреса и способа туда добраться в письме указано не было. Сперва Петунья была удивлена этим обстоятельством, но потом вспомнила, что у Марго было очень мало времени на все про все. Она могла банально забыть о такой мелочи. К тому же, вряд ли волшебники путешествовали как обычные люди. Петунья уже знала про порт-ключи, каминную сеть и метлы. Была еще какая-то аппарация… Лили рассказывала. Конечно, в день рождения мог появиться зачарованный порт-ключ. Да и на самый крайний случай всегда оставался тот колдун, Эдди Хромач. Наверняка он бы не отказался помочь в такой мелочи. Но именно в мелочах одалживаться и не хотелось. Съездит с отцом и сестричкой, все запомнит, все рассмотрит. А потом подгонит по размеру мантию и шляпу из шкафа в спальне, снимет кулон и отправится в магический мир уже не как маггла Петунья Эванс, а как ведьма Анабелл Шервуд. С волшебной палочкой. Вот так.

Снейп пару раз при встрече бросал заинтересованные взгляды, но Петунья смотрела презрительно и отворачивалась. Лили с вопросами не приставала. Появилась еще одна тетрадь с записями. И, наконец, прилетела сова из Хогвартса.

— А можно я поеду с вами, папа? — как бы между делом спросила Петунья. — Хоть посмотрю на этих великих волшебников. А то кроме Снейпа никого не видела, а на него и смотреть-то не хочется.

— Хорошо, — пожал плечами мистер Эванс. — Поедем.

Лили поджала губы, но ничего не сказала. Петунья улыбнулась. Пока все шло по ее плану.

В путешествие отправились в ближайший выходной. Разговорить Лили ничего не стоило.

— Слушай, — спросила Петунья, когда они с удобством расположились в вагоне поезда, — а как волшебники по стране путешествуют? Ты говорила про камины и метлы, но вдруг погода нелетная? Или камин засорился?

— Волшебные камины не засоряются, — ответила Лили.

— Ну, допустим, — не стала спорить Петунья, — но вот в свою школу вы же едете на поезде? А больше никакого транспорта нет? Или этот поезд еще где-то ходит?

— Нет, — ответила Лили, — Хогвартс-экспресс ездит только в Хогсмит, это деревня рядом с Хогвартсом. Но Сев говорил, что есть какой-то автобус.

— Автобус? — удивилась Петунья. — Обычный автобус?

— Конечно же не обычный! Волшебный. Нужно выйти на дорогу и резко взмахнуть волшебной палочкой. Появится автобус. И он отвезет тебя, куда надо. В любую точку Англии и Шотландии. Стоит это… не помню, сколько-то сиклей. Сев с мамой на этом автобусе за покупками к школе ездят. Говорит, что очень быстро. Но он только для волшебников.

— Просто выйти на дорогу и резко взмахнуть волшебной палочкой? — переспросила Петунья. — В любом месте?

— В любом месте, где есть дорога. Но нельзя, чтобы магглы видели.

Петунья кивнула. Это было интересно и полезно. Про сикли она не очень поняла, но вряд ли проезд на этом автобусе стоил дорого, раз Снейпы им пользовались. Наверное, эти сикли были волшебными деньгами. В ящике туалетного столика в спальне ее домика в небольшом мешочке было немного золотых, серебряных и бронзовых монет. Наверняка этого хватит. А обратно она вернется своим порт-ключом. Быстро и бесплатно.

Путешествие в Лондон много времени не заняло. Искомое место оказалось на Чаринг-Кросс-Роуд. Петунья старательно запоминала ориентиры на тот случай, если с автобусом ничего не получится.

— Бар «Дырявый Котел», — важно сказала Лили, — магглы его не видят, поэтому вы с папой должны взять меня за руки, чтобы пройти.

Петунья странную дверь под обшарпанной вывеской отлично видела. Но безропотно сжала ладошку Лили в своей. И, выдохнув, шагнула из обычного Лондона в волшебный мир.

Первые шаги ее откровенно не впечатлили. Уж очень темным и сомнительным было заведение. А его посетители могли неплохо заработать, снимаясь в исторических фильмах про бродяг и воров. Лили решительно повела родственников на задний двор, причем бармен ей и слова поперек не сказал. На заднем дворе красовались мусорные баки. Никакого прохода дальше не было. Неужели они заблудились? Но Лили достала из сумочки волшебную палочку и, наморщив лоб, стала отсчитывать кирпичи из которых состояла ограда. Хотя сейчас Петунья заметила, то некоторые кирпичи имеют довольно потертый вид. Даже странно, что Лили этого не заметила. Сперва ничего не происходило, но кирпичи начали двигаться, открывая проход. И вот перед путешественниками возникла широкая арка.

— Добро пожаловать на Диагон-Аллею! — торжественно проговорила Лили.

Улочка была по-настоящему волшебной. Петунья только успевала крутить головой по сторонам.

— Так, девочки, не отставайте! — мистер Эванс направился к сверкающему белизной зданию, которое очень сильно отличалось от прочих домов на Диагон-Аллее. — Сперва в банк, потом за покупками. Лили, ты письмо не забыла?

— Нет, папа.

Банк впечатлял. Гоблины скорее пугали. Петунью совершенно не радовала перспектива обращаться к этим странным существам. И чего это волшебники доверили им свои деньги? Непонятно. Впрочем, удалось узнать про местную валюту и курс обмена. Главное, что имеющихся в наличие денег должно было хватить на поездку на волшебном автобусе.

Мистер Эванс обменял деньги.

— Лили, давай сюда письмо. Да, в этом году полегче. Комплект учебников, мантии, перья, пергамент, чернила. Хорошо, что ты не испортила котел и телескоп. Ингредиенты для зелий… А старый набор флаконов не подойдет? Ты все разбила? Или обязательно надо новые? Пойдемте, девочки. Я спрашивал у миссис Снейп, старые учебники и мантии можно сдать. А это тоже деньги.

Лили нахмурилась. А Петунья заинтересовалась. Ее отец общался с матерью Снейпа? Хотя родители много потратили на Лили в прошлом году. Папа мог и случайно встретить миссис Снейп в городе и задать вопросы.

Лавочка подержанных товаров располагалась поблизости от банка. Мистер Эванс достал из большой сумки старые мантии и учебники Лили.

— Пять галлеонов за все, — сказала толстая ведьма.

— Тоже деньги, — согласился мистер Эванс.

Лили тяжело вздохнула. Потом они заходили в книжный, в ателье. В аптеку, где ужасно воняло чем-то непонятным. В писче-бумажный магазин. По дороге к нему Петунья зацепилась взглядом за витрину и буквально приросла к мостовой. Перед ней было ЧУДО. Она несколько минут в полном восторге созерцала прекрасный кубок.

Пока ее довольно грубо не толкнули, возвращая в реальность.

— Грязнокровки понимают в красивых вещах? — услышала она властный женский голос.

— А? — Петунья перевела взгляд на какую-то ведьму в богато отделанной мантии. — Кобальтовое стекло, эмаль, золотое напыление. Наверное, XIV век. Чудо, правда?

Ведьма даже заморгала от удивления. Петунья снова повернулась к витрине.

— Волшебство, — благоговейно проговорила она.

— Эгх-м, дорогая! Ну зачем пугать девочку? Кубок действительно великолепен, я даже подумываю его купить. Работа одного из Сигрейвов.

Услышав знакомую фамилию, Петунья вновь повернулась. К ведьме подошел почтенного вида джентльмен в старомодном сюртуке. Рядом с ним шли два мальчика.

— Извините, — вежливо проговорила девочка, — просто я учусь, а потом очень хочу делать такие потрясающие вещи. Хотя я даже не представляю, получится ли у меня когда-нибудь такое чудо. Вы сказали, работа одного из семьи Сигрейв, сэр?

— Да, — волшебник даже моргнул от удивления. — Честно говоря, мисс, я удивлен. Редко кто в наше время имеет склонность к этому искусству. Надеюсь, что у вас получится.

— Я тоже надеюсь, сэр, — улыбнулась Петунья, — большое вам спасибо.

— Туни, где ты ходишь? Я за тебя отвечаю! Ты же в беду попадешь! — послышался голос Лили.

Петунья поморщилась. Один из мальчиков обернулся на голос.

— Эванс? — хмыкнул он. — Какая встреча! Мама, папа, это Лили Эванс, мы вместе учимся на Гриффиндоре.

— Привет, Блэк, — кивнула Лили, — здравствуйте, мэм. Сэр! Это моя старшая сестра Петунья.

Ведьма и ее муж демонстративно поморщились. Петунья сжалась.

— Старшая сестра? — переспросил парень. — Но она ведь не учится в Хогвартсе? Она сквиб?

— Я маггла, — спокойно проговорила Петунья, — пойдем, Лили. Я засмотрелась на кубок. До свидания!

— Эта твоя посуда, — ворчала Лили, таща сестру, как на буксире.

— Маггла? — снова послышался голос ведьмы. — Ну-ну…

Ох, вроде ничего страшного не произошло. Хотя эта ведьма показалась Петунье весьма опасной. Но ведь впредь она собирается бывать здесь в своем настоящем виде. И не факт, что встретит именно эту… даму. А интересные одноклассники у Лили. Эти явно покруче Снейпа.

Мистер Эванс как раз рассчитался с продавцом и пересчитывал деньги.

— Хватит вам на мороженое, а мне на кофе, — сказал он, — и можно будет обменять несколько галлеонов обратно на фунты. Нам с вашей матерью деньги пригодятся.

Петунья кивнула. И они отправились в волшебное кафе.

Мороженое действительно было невероятно вкусным. Лили вовсю крутила головой, высматривая знакомых, но больше никого не увидела. Петунья же инстинктивно чувствовала, что расспрашивать о семействе, с которым они столкнулись, не стоило. Ну их! Явно очень богатые и заносчивые. И вроде как тетка обозвала ее чем-то нехорошим. Похоже, что в этом мире все не так уж и радужно. Ну и ладно.

Потом они купили то, что заказала миссис Эванс, и отправились домой. Петунья даже успела вечером смотаться в лес, чтобы покормить своих животных.

— Завтра все расскажу! — пообещала она.

— Ну и как тебе Диагон-Аллея? — спросила Лили, когда они укладывались спать.

— Интересно, — ответила Петунья, — хотя в аптеке воняло просто ужасно.

— Это да, — хихикнула Лили, — если бы ты знала, из чего многие зелья варят, тебя бы стошнило. Только Сев от этого тащится. У него на зельях пунктик.

— Талант, наверное, — пожала плечами Петунья. — Я так поняла, что вы лечитесь именно зельями? Тогда твой Снейп точно голодать не будет. Слушай, Лили, а этими зельями только волшебники лечиться могут?

— А тебе зачем? — спросила Лили.

— Мне не надо. Папа зимой на сердце жаловался. Узнай в своем Хогвартсе, ладно?

Лили кивнула.

— Я и у Сева спрошу. Вдруг он знает. У него же отец тоже маггл.

Петунья вытянулась под одеялом. Хорошо, если папе можно будет помочь. Медицинская страховка стоила больших денег. Вдруг все можно было решить без особых затрат? Должна же быть и польза от волшебства.

— Спокойной ночи! — сладко зевнула Лили.

— И тебе спокойной ночи! — Петунья уже привычно очистила сознание.

Прижатый к стенке обеими сестрами Снейп даже обалдел от такого напора.

— Я не знаю, — сказал он, — надо у мамы спросить. Я слышал только, что магглам не все зелья подходят. Их адаптировать надо. И дозировка другая.

— Это дорого? — задала вопрос по существу Петунья.

— Да не знаю я! — вскинулся Снейп. — От ингредиентов зависит. От времени на приготовление. И вообще.

— Ты спроси у своей мамы, — сказала Лили, — жалко же папу. И о деньгах можно договориться. У меня карманные есть.

— Если можно вылечить сразу, то мы заплатим, — сказала Петунья, — у меня тоже немного есть. Накопила.

Как оказалось, зелье можно было купить за двадцать фунтов. Миссис Снейп гарантировала, что приготовленная ею бурда хорошо укрепляет сердечную мышцу и неоднократно опробована на мистере Снейпе. Мистер Эванс согласился выпить странное лекарство. Девочки честно выпотрошили свои заначки, но отец заплатил сам.

— Спасибо, дочки, — сказал он, — мне и правда лучше.

— И чего молчал? — проворчала миссис Эванс.

Мистер Эванс только вздохнул. Все с ним было ясно. Но главное, что помогло.

В любом случае, в этом году сестры Эванс распрощались намного душевнее. Хотя Петунья была просто счастлива, что мелкая наконец отвалила, и можно будет более плотно заняться своими делами.

Мастерская открылась третьего сентября.

Дверь Петунья не нашла бы ни за что. Просто кот обратил ее внимание на засветившийся кусок стены. На столе появилась инструкция. Надо было в определенной последовательности повернуть канделябры, стоящие на каминной полке. Правый два раза по часовой стрелке, а левый — против. И дверь открылась. Тут же вспыхнули небольшие фонарики. Перед Петуньей предстала лестница, ведущая вниз. Это было явное приглашение, и пренебрегать им не стоило.

Помещение этого странного подвала было намного больше всего домика вместе с чердаком. И разделялось на три неравных части. Потрясенная Петунья долго разглядывала письменный стол, окруженный шкафами, забитыми книгами и свитками. И второй стол, на котором стояли горелка и котел, похожий она видела у Лили. Тут тоже были шкафчики, в которых помещались коробочки, пакетики и флакончики с непонятным содержимым. Похоже, что здесь варили зелья. Большую часть подвала занимала мастерская для работы со стеклом. Здесь была специальная печь, тигли, стол с каменной столешницей, подставки. Инструмент был аккуратно разложен на соседнем столе. И снова шкафы, в которых хранилось все, что могло понадобиться для варки стекла. Очередная записка поясняла, что песок подходящего качества был найден здесь много лет назад. Поэтому и мастерскую устроили здесь же. Песок можно было брать из большого каменного короба.

Петунья понимающе кивнула. Она уже давно подозревала, что сами члены семьи Сигрейв в этом домике не жили. Это было место, где мастер мог заночевать или перекусить, если работа над очередным изделием требовала много времени. Хотя старая Марго могла тут обитать постоянно. Семейство ведь разбогатело за счёт своего Дара, так что вполне могло позволить себе большой дом, а то и поместье. Все-таки интересно, что с ними случилось? Их имя до сих пор пользовалось большим уважением, работы продавались. А семья исчезла. Может, у них были какие-нибудь могущественные враги? Или еще что-то? Кому могли помешать ремесленники и художники? Странно.

От предвкушения кружилась голова. И было страшно до дурноты. Вдруг все напрасно, и она не оправдает возложенных на нее надежд? Это было бы очень обидно. И нечестно по отношению к Маргарет.

Мастерскую нужно было активировать своей кровью и кровью жертвенного животного. Только после этого можно было разжигать огонь в печи. Сам ритуал был не сложным, но вот раздобыть черного петуха — это проблема. И, честно говоря, ужасно не хотелось убивать несчастную птицу. Но делать нечего. Обратной дороги не было, да Петунья и сама уже ни за какие коврижки не согласилась бы стать прежней. Ритуал нужно проводить в ближайшее полнолуние, а до него всего ничего. Петунья вздохнула. Магия ведьм была сильно привязана к фазам луны. А еще нужно будет скрыть свое отсутствие дома ночью. Но это вполне решаемо. Можно было оставить незапертой заднюю дверь. А через забор, отгораживающий задний двор от улицы, легко перелезть. Единственной проблемой могла стать бессонница у кого-нибудь из соседей. Но тут оставалось надеяться на удачу.

Работы в любом случае было много. Тренировки никто не отменял, как и отработку заклинаний. И расчеты. Петунья заглянула в свитки из шкафов в той части подземелья, которую она про себя назвала кабинетом. Это были расчеты кого-то из прежних владельцев мастерской. Речь шла о кубке, обработанном очень хитрым ядом. Этот яд становился опасным только при контакте с вином определенного сорта.

Девушка поежилась. Ничего себе, заказы были у Сигрейвов. Может, и ничего странного нет в том, что от них никого не осталось? Хотя глупо злиться на нож, надо ненавидеть руку, наносящую удар. Если бы заказчик не получил этот кубок, то нашел бы другой способ избавиться от врага. А может это был каприз коллекционера? Многие собирают странные вещи. Даже пыточный инструмент, бывший в употреблении. Вдруг кому-то просто грела душу мысль, что он легко может отравить ничего не подозревающего гостя? Конечно, такого человека сложно назвать нормальным, но и в обычном мире психов хватало.

Неожиданная мысль заставила Петунью остановиться. А что если и ей поступит такой заказ? Что она будет делать в таком случае? Да, ни в коем случае нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, чья она наследница. Ведь даже если она откажется от страшного заказа, то какой-нибудь маньяк вполне может позариться на сами записи и расчеты, в надежде найти другого, более сговорчивого мастера. Интересно, насколько безобиден тот кубок, который она видела в витрине лавочки? Вдруг из него тоже не стоит пить эльфийское вино сорта «Лунный цветок»? Бр-р-р-р. Вот так купит ничего не подозревающий человек красивую вещь. Решит шикануть и угоститься дорогим напитком из раритета. А эльфийское вино вряд ли дешевое. И все… И концов не найдешь. Оставалось надеяться, что страшные артефакты в продажу не попадают. Хотя…

Но в любом случае, ничего такого она еще очень долго сделать не сможет. Ей нужно начать с шариков. И образов. Это будет первый экзамен.

В старые добрые времена купить петуха нужной расцветки было намного проще. Другое дело, что продавец мог заинтересоваться, зачем нужен именно черный петух. И донести. Теперь доносить было некуда, многие странные люди в открытую называли себя колдунами и ведьмами, продавали травы и всякие настойки. А то и проводили непонятные ритуалы для желающих. А вот с петухами стало напряженно. Ярмарка была в соседнем городке. Куры и петухи продавались самые разные. Но вот именно с черным петухом были проблемы. К тому же приходилось тщательно скрывать свой интерес от мистера Эванса и миссис Эванс, которые были не прочь разжиться свежими продуктами по сходной цене. Хорошо еще, что народу на ярмарке довольно, можно было затеряться в толпе, а потом сделать вид, что смотрела на стрелков в тире или на тех, кто пытался метнуть живого угря. Хотя угрей Петунье было жалко. Как и ведьму, которую надо было сбросить в воду, попав яблоком в цель. Но как бы там ни было, петух нужной расцветки нашелся, как и корм для него. Теперь надо было найти укромное местечко, метнуться порт-ключом в лес, оставить там петуха в клетке с запасом зерна и воды, предупредить Кэрта, что это жертва для мастерской, вернуться порт-ключом к дубу, добежать до автобусной остановки и, как ни в чем не бывало, вернуться на ярмарку. И делать вид, что гуляла. Сложно, конечно, но при известной ловкости и везении должно было получиться. Жалко, что она не умеет аппарировать. Все стало бы намного проще. Лили сказала, что аппарировать учат в Хогвартсе на шестом курсе, а потом надо сдавать экзамен. Может, удастся найти кого-нибудь, кто научит? В любом случае, пока об этом удобном способе перемещения оставалось только мечтать.

Операция «Купи петуха» была проведена с блеском. Родители ничего не заметили. Хорошо бы и никто из знакомых не увидел ее на автобусной остановке, но тут уж ничего не поделаешь. Будет твердо стоять на том, что померещилось. Снимать медальон, чтобы убрать иллюзию с внешности, Петунья просто боялась. В такой гонке ценный артефакт можно было потерять, а это означало бы полный крах. Да и не просто потерять, из кармана могли и вытащить. В том же автобусе.

Петух был явно недоволен таким обращением, но его мнения никто не спрашивал. Кот осмотрел временного постояльца домика и продемонстрировал к нему свое презрение, подергав задней лапой.

Мистер Эванс угостился пивом и был доволен жизнью. Миссис Эванс была еще более довольна. Она купила две дюжины свежих яиц, домашнюю колбасу и шерсть для вязания. Петунья перевела дыхание. Пронесло…

— А ты ничего не выиграла? — удивился ее отец. — Ни одного приза?

— Да что-то не хотелось, — ответила Петунья, которая раньше никогда не уходила с ярмарки с пустыми руками.

— Давай разок! Пошли в тир.

Итогом захватывающего дня стал плюшевый мишка. Тоже неплохо.

Ночь полнолуния была ясной. Петунья на всякий случай нанесла руны, отвлекающие внимание, на заднюю дверь и на забор. И чтобы родителям не приспичило вдруг среди ночи проверить запоры, и чтобы соседи на забор не пялились. Руны надзором за малолетними магами не отслеживались, об этом было в справочнике.

Порт-ключ она активировала в спальне. Так было удобнее. В домике все было готово. Петух ждал в клетке. Петунья сняла кулон и браслет, переоделась в балахон, в котором когда-то стала ведьмой. И осторожно спустилась в мастерскую. Ей нужно было активировать рунный круг и угостить жертвенной кровью печь. Необходимые слова были зазубрены наизусть. Теперь начиналось самое сложное.

Честно говоря, Петунья очень сильно волновалась. Но упрямо зажмурила глаза и быстро резанула себя по ладони тем самым кинжалом, как по заказу обнаружившимся в кабинете. Капли крови упали на руны. Теперь слова и клятва быть верной будущему ремеслу. Руны засветились. Все было сделано правильно.

Петух дремал в клетке. Тут нужно было действовать быстро. Петунья залечила ранку на ладони взмахом волшебной палочки, выдернула петуха из клетки и, пока он не опомнился, рубанула кинжалом по его шее. Кровь брызнула во все стороны, несчастная птица рванулась из рук своей убийцы. Петунью трясло. Петух бился в ее руках. Кровь щедро оросила печь. Наконец птица замерла. Теперь надо было развести огонь и бросить в печь тушку петуха. Руки ходуном ходили, но главное было сделано. Яркий огонь быстро уничтожил все, что осталось от петуха. Петунья медленно опустилась прямо на пол. У нее получилось. Получилось.

Некоторое время она просто сидела на полу, потом встала. Ее лицо, руки, волосы и одежда были в крови. Хорошо, что есть очищающие заклинания. Отмывать все это пришлось бы слишком долго. Теперь можно возвращаться домой, а уже завтра попробовать сделать первый шар.

На негнущихся ногах Петунья поднялась в гостиную. Положила волшебную палочку на стол, переоделась. Снова надела браслет и кулон. Попрощалась с животными. И отправилась домой.

Она так вымоталась, что лишь колоссальным усилием воли перелезла через забор. И ей было глубоко плевать, даже если бы все обитатели Коукворта и окрестностей ее увидели. Ее волновала только кровать. Спать… Завтра будет новый день.

Спала она как убитая, миссис Эванс еле добудилась ее к завтраку.

— Туни, милая, ты не заболела?

— Нет, мама, все в порядке. Сама не знаю, что случилось. Спасибо, что разбудила.

— Поторопись, дочка! А то в школу опоздаешь.

Петунья выскочила из-под одеяла. Школа! Как бы она хотела отправиться прямо в лес и попробовать сделать свой первый шар! Но уже выйдя из дома и направляясь на уроки, Петунья поняла, что если бы не школа, то давно сбежала бы в лес и не вылезала бы оттуда. А этого делать никак нельзя. По крайней мере, пока. Мама с папой будут скучать. Да и как они объяснят, куда делась их дочь? Сделать вид, что учишься в другом городе, гораздо разумнее… и гуманнее. Вообще-то, она думала, что обязательно со временем откроется родителям. Ей очень хотелось, чтобы они гордились ее успехами. С Лили сложнее. Было что-то странное во всей этой истории с Хогвартсом. И со всем магическим миром. То, что волшебники очень и очень разные, она уже поняла. Впрочем, обычные люди такие же. А еще оставалась загадка семьи Сигрейв. Но в любом случае, у нее было еще много времени, чтобы все разузнать и проверить. Торопиться она не собиралась.

Домик в лесу показался ей еще более приветливым, чем обычно. Наверное, дело было в том, что ночной ритуал привязал его к ней окончательно. Но впереди было самое главное испытание.

Петунья неуверенно спустилась в подземелье. Приветливо вспыхнули фонарики и факелы на стенах. В стенах явно скрывалась система вентиляции, потому что воздух был свежим, в нем совершенно не ощущалось затхлости. Девушка положила на стол только что сорванный лютик. Это был первый «простой» цветок, красоту которого она сумела увидеть. Вот пусть он и положит начало ее мастерству.

Рецепт для первого раза она использовала самый простой: песок, сода и известь. Пропорции были давно рассчитаны кем-то из Сигрейвов, ей оставалось только смешать ингредиенты в тигле и поместить его в раскаленную печь. Температуру и время плавки тоже задавали заклинаниями, с этим проблем быть не должно. Самый простой состав, легкое в обработке стекло. И вот оно готово. Теперь пора было приступать к главному.

Повинуясь взмаху волшебной палочки, тигль переместился в центр рунного круга. Круг давал массу возможностей, не только защищая мастера, но и позволяя удерживать будущее изделие в воздухе, чтобы с ним было удобнее работать. Активация отдельных рун позволяла регулировать температуру. Но сейчас было нужно другое. Яркий сверкающий шарик расплавленного стекла поднялся над тиглем. Петунья полностью сосредоточилась на образе лютика и проговорила формулу заклинания.

Шарик плюхнулся в расплавленную массу, разбрызгивая огненные капельки во все стороны. Девушка даже поежилась, представив возможные последствия в отсутствии защиты. Мало бы ей точно не показалось. Еще одна попытка. Шарик, образ, заклинание… теперь охладить.

Уже готовый шар покрылся трещинами. Ох… Еще раз.

Когда после десятой попытки перед Петуньей красовался небольшой шарик с мелким и смещенным в сторону от центра лютиком внутри, она чувствовала себя так, словно проползла на карачках от Коукворта до Лондона и обратно. Пот лил с нее ручьями. Но первая попытка удалась.

Следующие шары дались меньшей кровью. И получились куда как лучше. Самым красивым стал тот, в который Петунья заключила образ подснежника. Но первый — с лютиком — был торжественно установлен на столе в кабинете. Это был подлинный символ ее победы.

День рождения прошел буднично. Торт со свечками, тоненькая золотая цепочка и пара купюр. Довольно занятно, но в этом году Лили вспомнила про сестру. От нее была открытка, которую принесла сова. Миссис Эванс умилилась.

— Я так рада, что вы перестали ругаться. Вы же родные сестры.

— Мам, — вздохнула Петунья, — вся история и мировая литература учат нас тому, что самая сильная ненависть возникает между самыми близкими людьми. И родственниками. Но я зла на Лили не держу. Если она не будет пакостить, конечно.

Миссис Эванс обняла ее и поцеловала.

— Какие вы у меня еще малышки!

Мистер Эванс добродушно ухмылялся в усы. После праздничного обеда Петунья намекнула, что не прочь потратить подаренные денежки. Ее отпустили. А теперь…

Подгонять одежду по размеру Петунья научилась давно. И, гуляя по Диагон-аллее, не только витрины разглядывала. Мантия старой Марго ей отлично подошла. Как и шляпа. И туфли с пряжками на среднем удобном каблуке. Все-таки маги были консервативны. Хорошо еще не пришлось грубые чулки натягивать.

Кулон был аккуратно положен в центре стола в гостиной.

— Мур-р-р! — оценил свою хозяйку Кэрт.

— Пожелай мне удачи, мистер Кэрт, — сказала Петунья, — и ты, Майя, тоже.

— Ух-ху! — расправила крылья сова.

— Угу! — вздохнула Петунья, взяв в руку волшебную палочку. Она в первый раз собиралась вынести ее из дома.

— Анабелл Шервуд, ведьма из Шервудского леса, — торжественно проговорила Петунья, глядя на себя в зеркало.

И активировала портал.

Вроде бы, для вызова волшебного автобуса была нужна дорога. Любая. Хм… так может и проселочная подойдет? Или автобус можно вызвать вообще в любое место? Но привлекать внимания к своему дубу Петунья не хотела. Мало ли что.

Она прокралась на окраину Коукворта, огляделась и резко взмахнула волшебной палочкой.

— Бам-м-м! — из ниоткуда появился трехэтажный автобус.

Вот это да! На подножке этого чуда стоял самый обычный кондуктор.

— Добрый день! Меня зовут Майкл Шерли, я ваш кондуктор на сегодня. Добро пожаловать в «Ночной рыцарь», автобус для ведьм и колдунов, попавших в беду. Проезд стоит одиннадцать сиклей...

Он что-то говорил про какао и даже про зубную щетку, но Петунья уже не слушала. Она панически боялась, что этот волшебный автобус исчезнет так же, как и появился. Она сунула кондуктору золотую монету.

— Мне на Диагон-аллею. Без какао.

Кондуктор быстро отсчитал сдачу. Внутри все было довольно странно. Одна хрустальная люстра чего стоила. Как и кровати с креслами. Петунья с достоинством уселась в одно такое.

— Трогай! — заорал кондуктор.

И автобус рванул.

Еще никогда в жизни Петунья так не радовалась, что у нее крепкий желудок…

— Диагон-аллея! — объявил кондуктор.

Мисс Эванс на подкашивающихся ногах спустилась на мостовую. Автобус исчез с очередным громким «бам-м-м!». Ох, только бы отдышаться. Впереди возвышалась громада банка Гринготс.

— Добрый день! — вежливо поздоровалась Петунья с клерком, у которого не было ни одного посетителя. — Скажите, пожалуйста, с кем я могу переговорить по поводу завещания Маргарет Сигрейв?

Странное существо уставилось на нее испытующим взглядом.

— Прошу за мной!

В отдельном кабинете Петунья села в кресло для посетителей. Клерк еще раз взглянул на нее и достал из появившейся из воздуха шкатулки свиток, украшенный печатями, которые свисали с витых шнуров.

— Завещание Маргарет Сигрейв! — торжественно провозгласил клерк. — По условию данного завещания вы должны предъявить свою волшебную палочку. Коснитесь ею печати.

Петунья послушно проделала все это. Печать вспыхнула и исчезла. Клерк довольно оскалился.

— Итак, мисс, вы действительно наследуете этой даме. Наследование по праву магии. Дом и мастерская со всем содержимым и сейф в нашем банке. Тоже со всем содержимым. Ознакомьтесь и распишитесь.

Петунья бережно взяла свиток. Язык довольно корявый, но суть понять было можно. Содержимое сейфа ее приятно порадовало. Десять тысяч галлеонов. Хватит на первое время. А еще — некие артефакты и книги.

— Где мне расписаться? — спросила она.

— Там, где галочка. Прошу!

Он протянул ей перо.

— А чернила? — спросила Петунья.

— Завещания подписывают кровью, — оскалился клерк, — просто пишите.

Это было больно. И сильно напоминало сказки про продажу души дьяволу. Но Петунья прекрасно понимала, что обратного пути у нее нет.

— Теперь следующий вопрос, — клерк снова положил завещание в шкатулку, которая тут же исчезла. — Насколько я понял, вы в магическом мире новичок?

— Да, — кивнула Петунья.

— Вы собираетесь основывать свой Род?

— Род? Даже не знаю, сэр. Но я бы хотела пользоваться псевдонимом. Это возможно?

— Конечно. Но только если вы не собираетесь нарушать закон. За мошенничество последует суровое наказание.

— Нет, сэр. Я просто хочу пользоваться одним именем в мире магглов, а другим — в волшебном.

Клерк кивнул.

— Вы имеете на это полное право, мисс. Вам только надо указать ваше новое имя на этом бланке. Банк Гринготс надежно хранит тайны своих клиентов. Но нам надо знать, кто является владельцем сейфа. Прошу!

— Тоже кровью? — спросила Петунья.

— Можно и чернилами.

Так Анабелл Шервуд обрела реальность.

Клерк протянул клиентке маленький золотой ключик.

— Желаете посетить сейф?

— Разумеется, — ответила Петунья.

Поездка на волшебной тележке мало чем отличалась от путешествия на автобусе с гордым названием «Ночной рыцарь». И кстати, почему ночной-то? Петунья вызвала его среди бела дня. Тоже, наверное, магия.

Кучка денег впечатляла. В сундуках наверняка таилось что-то интересное.

— Могу предложить вам кошелек, — сказал клерк, — и у вас всегда при себе будет необходимая вам сумма денег. В галлеонах и в маггловских фунтах. Очень удобно. Кошелек привязывается к клиенту, потерять или украсть его невозможно. И им не сможет воспользоваться никто кроме вас. Всего десять галлеонов.

Петунья кивнула. Вещь была стоящей. Сильно тратиться она не собиралась, но деньги могли понадобиться в любой момент. Не будешь же за каждой ерундой на этой жуткой тележке кататься. Может быть, владельцы банка специально устроили этот аттракцион, чтобы продавать клиентам свои кошельки? Тогда у них должен быть какой-то срок работы.

— А как долго будет действовать этот кошелек? — спросила Петунья. — Какая гарантия?

— Пожизненная, — ответила клерк.

Петунья еще раз кивнула. Почему-то она была уверена, что ее не обманывают.

— Беру, — сказала она, — полезная вещица.

Клерк тут же достал из кармана небольшой мешочек с завязками, украшенный каким-то гербом.

— Нужна капля вашей крови, — палец с жутким когтем указал на герб, — сюда. И вам нужно будет указать сумму, которую вы желаете иметь при себе.

Петунья задумалась. Хотелось бы побольше, но монеты были крупными и наверняка тяжелыми. Клерк явно понял ее сомнения.

— Кошелек безразмерный. Он не будет весить больше, чем сейчас. Итак…

В его руках появился острый нож.

— Пятьдесят фунтов и… и столько же галлеонов, — сказала Петунья, протягивая руку.

Укол. Кошелек втянул ее кровь. Мешочек ловко лег в руку. Петунья тут же развязала витой шнурок и заглянула внутрь. Надо же, почти как настоящее портмоне! В одном отделении хрустящие бумажки с портретом королевы. В другом — золотые монеты. Неплохо. А теперь стоило заглянуть в сундуки.

— Раз уж вы новичок в нашем мире, — подал голос клерк, — то позвольте дать вам совет, мисс Шервуд. Не стоит пока забирать из банка эти книги и артефакты. Министерство магии каждый год принимает новые законы. Уверяю вас, все это запрещено. Вы можете попасть в беду. Авроры не будут разбираться.

Петунья поджала губы. Но что-то такое вполне можно было понять. Хотя и противно.

— Благодарю вас за совет, мистер…

— Острозуб, мисс. И позвольте еще один вопрос. Вы наследуете Маргарет Сигрейв по магии. Значит ли это, что вы собираетесь продолжать ее дело?

А вот тут Петунья вдруг почувствовала опасность. Вдруг этому Острозубу нужен ядовитый кубок.

— Я пока не знаю, — как можно небрежнее ответила она, — мне ведь досталась только магия, не знания. Вряд ли у меня получится что-то стоящее.

— Если вдруг получится, мисс Шервуд, то помните, что банк Гринготс заинтересован в талантах. И у нас можно приобрести все, что вам может понадобиться.

— Большое спасибо, мистер Острозуб. Я подумаю.

Сейф был заперт. И Петунья отправилась в обратный путь.

Народу на Диагон-аллее было намного меньше, чем в прошлый раз. Но и без школьников здесь было довольно многолюдно. Петунья огляделась. Надо же сделать себе какой-нибудь подарок. «Мантии на все случаи жизни»? Не нужны. «Сладкое королевство»? Интересно. Хотя Лили рассказывала, что некоторые сладости далеко не безобидны. Аптека? Однозначно, нет. «Котлы»? У нее все есть. И вообще, хотелось чего-нибудь волшебного, необычного. Ноги сами понесли ее в тот магазинчик, в витрине которого в ее прошлый визит красовался кубок. Прекрасной вещи уже не было. Интересно, кто ее купил? Теперь его место занимала фарфоровая ваза, расписанная розами. Петунья решительно толкнула дверь.

Внутри магазин оказался не таким уж и маленьким. На полках стояли фарфоровые и фаянсовые сервизы, стеклянная посуда. Целый стеллаж занимали фигурки и статуэтки. В глубине помещались столовые приборы, кухонная утварь. Обычная посудная лавка, как же тут оказался такой раритет?

На звон дверного колокольчика выглянул пожилой маг.

— Мисс что-нибудь желает? — просил он.

— Извините, я хотела спросить. Летом я видела у вас в витрине…

Он вздохнул, похоже, не она первая спрашивала.

— Кубок работы Маркуса Сигрейва, — закончил он фразу. — Большая редкость, мисс. Мне очень повезло, что я смог заполучить эту вещь. Ее купили.

Петунья кивнула. Ее взгляд упал на чайный сервиз. Может быть, купить? Такой можно и домой принести. Уж очень мило смотрелись незабудки.

— Я возьму это, — сказала она, доставая кошелек. — Упакуйте, пожалуйста. А кто поставляет вам посуду? Например, бокалы.

— Сейчас не так просто доставать красивые вещи, — продавец явно был рад клиентке, — даже у магглов брать приходится. Они тоже многое умеют, просто не накладывают чары на свои изделия. Но можно и зачаровать самому. Например, чтобы чай подольше оставался горячим. А вот со стеклом совсем беда. У меня был поставщик, но с ним что-то случилось.

— Скажите, — Петунья набрала в грудь воздуха как перед прыжком в воду, — я собираюсь изучать стекольное дело. Если у меня вдруг что-нибудь получится, могу ли я…

— Если что-нибудь получится, мисс, то я буду счастлив заключить с вами договор на поставку. Приносите, посмотрим.

— Я, конечно, только начинаю.

— Ничего-ничего. Всегда стоит договариваться заранее. Как только что-нибудь сделаете, так и приносите. Можно не только бокалы и чашки, но и что-нибудь художественное. Фигурки, например. Меня зовут Фрэнсис Кэррингтон. А вас?

— Анабелл Шервуд.

— Очень, очень приятно, мисс Шервуд! Давайте договоримся, что в другие места вы не пойдете, а я скину пять сиклей за этот милый сервиз, м?

Петунья кивнула. Продавец ей понравился.

— Хорошо, — сказала она, — обещаю вам, мистер Кэррингтон: все, что у меня выйдет приличным, и что я захочу продать, я принесу вам.

Он широко улыбнулся.

— Буду ждать, мисс Шервуд. Заходите и просто так, поболтаем. Я очень люблю красивое стекло. С вас два галлеона и три сикля.

Она выложила деньги на прилавок, получила сдачу и красивую коробочку, в которой удачно поместился уменьшенный сервиз. Ну вот, теперь можно поесть того восхитительного мороженого и отправляться домой.

Кафе дело не ограничилось. Стоило побаловать и своих питомцев. Официантка рекомендовала заглянуть в «Волшебный зверинец» и в «Совы». Так что и Кэрт с Майей получили угощение.

— Ну вот, — вздохнула Петунья, — праздник и прошел. Наступают будни.

С этими словами она снова надела медальон, убрала в шкаф шляпу и мантию, немного помедлила, но все-таки взяла кошелек с собой. Увеличила коробочку с сервизом и положила волшебную палочку на стол. И активировала порт-ключ.

Миссис Эванс была счастлива.

— Туни! Какая красота! У нас как раз две чашки треснули и блюдце разбилось. А это такая прелесть! Но ты должна была купить что-то для себя.

— Мама, это же для нас всех. Мне тоже хочется пить чай из новых чашек. Давай сейчас и обновим. Тебе правда нравится?

— Конечно! Незабудки — прелесть. Сполосни, пожалуйста, а я поставлю чайник.

Мистеру Эвансу новый сервиз тоже понравился.

А на следующий день Петунья проводила ревизию в мастерской. Запасы были приличными. Даже брусочки золота и серебра хранились в двух металлических ящичках. На многих сосудах, в которых хранились химикаты, красовался хорошо понятный значок в виде черепа с перекрещенными костями. Ядовито. Брать в перчатках, лицо прикрывать специальным щитом. На какое-то время, безусловно, хватит. А потом? Где это брать? Вряд ли такие вещи продают в обычном магазине, тем более те ингредиенты, которые ядовиты. Что-то специализированное могло быть в Лондоне, но велик шанс, что частным лицам никто ничего не продаст. Тем более несовершеннолетним частным лицам. Для открытия собственной мастерской точно нужна лицензия. Значит, надо будет получать соответствующее образование. Это было интересно, Петунья хотела научиться не просто рюмки с бокалами создавать. Мастера умели соединять разные виды стекла, украшать изделия металлом и даже драгоценными камнями. Расписывать их эмалями. Но уж очень техника отличалась. Маги заменяли все трудоемкие и опасные операции заклинаниями. Конечно, способность концентрироваться, умение представлять все изделие целиком были нужны и для обычной работы. Но она рискует просто потерять время. К тому же, наверное, не стоило разбрасываться, изучая совершенно разные способы. Сперва надо хотя бы с одним освоиться так, чтобы не было ошибок.

Девушка знала, что маги частенько заколдовывали обычных людей, заставляя их подчиняться, внушая нужные мысли и воспоминания, даже стирая память. Не очень-то красивые поступки. Да и не умела она ничего такого. Так что внушить преподавателям той же школы искусств, что она у них учится, вряд ли получится. Да и пропажу ценных веществ сложно не заметить. Нет, это не выход.

Было еще предложение клерка из банка. Но именно с ним связываться не хотелось. Во-первых, он не был человеком. А это значит, что у него может быть совершенно другое и совсем непонятное мышление. Да и моральные принципы тоже. Во-вторых, банк — это банк. Хватало историй про то, как кто-нибудь не мог выплатить кредит и лишался последнего. Нет уж, этот вариант стоило оставить на самый крайний случай. Мистер Кэррингтон тоже мог быть далеко не безобидным, но внушал больше доверия. Да и договор они пока не подписали. Как же все сложно!

Но учиться все равно надо. И постараться достичь мастерства. Шаров уже достаточно. Можно попробовать создать обычные бокалы из простого стекла. А потом поработать с цветным. Да, именно так она и сделает. А там будет видно.

Тем более что песок имелся в избытке, как и сода с известью. Так что довольно скоро мисс Эванс стала обладательницей неплохого набора разного вида бокалов. Для воды, сока, красного и белого вина, коньяка. Вот где помогли тренировки по удержанию в голове образа. Наверное, эти бокалы можно было и продать, но уж очень они были простые. А маги, как она заметила, любили все затейливое и богато украшенное. На украшения она пока не покушалась. Книги и записи, оставшиеся от Сигрейвов, рекомендовали сперва освоить все виды стекла и работать с формой.

Оксид кобальта был в большой банке. Да и рецепт был не самым сложным и давно известным. Можно было попробовать сделать… кувшин для воды и несколько бокалов. Как все-таки жаль, что она не умеет рисовать! Очень бы пригодился такой навык. Объем тут мог быть любым, главное, чтобы форма была благородной и изящной. Может быть, стоило взять за образец античную амфору? Петунья набросала на листке что-то похожее. И крышку простой формы. Стаканчики или бокалы лучше сделать с толстым дном и тоже мягкой округлой формы. Вроде ничего получилось. Теперь надо очень четко представить, как все это будет выглядеть. Проверить рецепт. Повторить заклинание. И…

Получилось вроде неплохо. По крайней мере, сама Петунья от такого кувшина бы не отказалась. И цвет вышел хоть и насыщенный, но не очень яркий, глаз резать не будет. Стоило предложить мистеру Кэррингтону.

Продавец был счастлив видеть очаровательную мисс Шервуд, высоко оценил ее изделие и предложил целых пятнадцать галлеонов. Петунья быстро произвела расчеты и поняла, что ее не обманывают.

— Будем заключать договор? — спросил продавец.

— А давайте, — кивнула Петунья, — только я не уверена, что смогу что-то делать для вас к конкретному сроку и в нужном количестве.

— Ничего страшного, — мистер Кэррингтон даже замахал руками, — вы просто будете приносить товар мне. И все.

Наверное, стоило с кем-нибудь проконсультироваться, но ничего этакого договор не содержал. И расторгнуть его было можно. Хм… В любом случае, выбирать не приходилось, и, прочитав текст трижды, Петунья подписала. По такому случаю ее даже угостили вином. Галлеоны были убраны в кошелек, и счастливая мастерица отправилась восвояси. И все шло хорошо, только вот недалеко от дуба, девушка наткнулась на лежащего на земле человека. Это была миссис Снейп.

Петунья замерла. Ведьме явно было очень плохо. Тут был нужен врач. Или колдомедик. Но что делать?! Не могла же она бросить несчастную женщину.

— Миссис Снейп! Миссис Снейп! Да очнитесь же! Кого позвать? Что делать-то?!

У магов была своя больница — госпиталь святого Мунго. Но как туда попасть? Ведь догадается, точно догадается. Секрет же!

Миссис Снейп медленно открыла глаза и захрипела. Только этого не хватало. И Петунья решилась. Метнулась в домик за волшебной палочкой и вызвала «Ночной рыцарь».

— Срочно в Мунго! — крикнула она, вытаскивая монеты. — Ей очень плохо!

— В Мунго так в Мунго!

Кондуктор помог втащить в салон бесчувственную ведьму. И автобус рванул с места.

— Мунго! — объявил кондуктор. — Сами не дотащите. Сейчас я колдомедиков свистну. Держите ей голову, мало ли что!

Появились маги в мантиях лимонного цвета.

— Что с ней? Как ее зовут? А вы кем ей приходитесь?

— Никем я ей не прихожусь, мы живем по соседству. Ее зовут миссис Снейп, у нее сын в Хогвартсе учится, спросите все подробности у него.

— Отлично, мисс.

Миссис Снейп снова открыла глаза.

— Ты кто? — прохрипела она. — А… девочка… сестра… мой сын дружит…

Только сейчас Петунья вспомнила, что не сняла кулон. Да что же это такое?!

Волшебники утащили больную через витрину какого-то странного магазина, автобус уехал, а Петунья еще какое-то время просто стояла на улице. Ничего, она завтра навестит миссис Снейп и потребует с нее клятву. Не скотина же она неблагодарная, в самом деле.

Если бы не привычка очищать сознание, то Петунья точно не сомкнула бы глаз этой ночью. Ей хотелось и повыть, и головой о стену побиться. Миссис Снейп запросто расскажет сыну, тот — Лили. А Лили… Это хуже всего магического мира вместе взятого. Вот кто точно не умеет держать язык за зубами и хранить секреты. Нет, в Мунго надо отправиться прямо с утра. И плевать на школу. Один раз можно и прогулять.

Так что чуть свет она уже ехала в Мунго на волшебном автобусе. Внимательно осмотрела витрину с надписью ремонт. Обшарпанный манекен кивнул. Да, медики вроде прошли прямо сквозь витрину. Стекло мягко расступилось, и девушка оказалась в обычной приемной. За стойкой с надписью «привет-ведьма» сидела симпатичная волшебница.

— Скажите, пожалуйста, — Петунья с трудом преодолела робость, — где мне найти миссис Снейп? Ее привезли вчера вечером.

— Снейп? — переспросила ведьма. — Отделение недугов от проклятий. Пятый этаж, шестая палата.

— Спасибо, — поблагодарила Петунья и двинулась по лестнице.

Здесь на нее никто не обращал внимания, никому не было дело до того, как она одета. Поразмышляв, Петунья решила не демонстрировать мантию и шляпу. Только палочку с собой взяла.

Вот и палата № 6. Девушка набрала в грудь побольше воздуха и решительно постучала. И открыла дверь. О, нет! Только не это! У постели больной сидели Северус Снейп и какой-то незнакомый волшебник.

— А вот и она! — слабо улыбнулась миссис Снейп.

Двое других тут же уставились на посетительницу. Она решительно вздернула подбородок и шагнула в палату. Не сожрут же ее, в самом деле!

— Добрый день, миссис Снейп, — сказала она, — я очень рада, что вам лучше. Надеюсь, что вы скоро поправитесь. Но мне… мне необходимо, чтобы вы поклялись, что никому не скажете про меня. И пусть они тоже поклянутся, что ничего не скажут.

— Мама! — заявил Северус. — Но она же маггла!

— Так-так-так, мисс, — взрослый волшебник насмешливо улыбнулся, — очень интересное требование. И с чего вы взяли, что мы с внуком вам подчинимся?

— А вам жалко, что ли? — буркнула Петунья. — Я ведь от вас больше ничего не хочу.

— Долг Жизни, — тихо сказала больная. — И…

— Я все понимаю, — кивнул волшебник, — что же, мисс. Эванс, кажется? Я не против дать вам такую клятву. Но вам стоит объясниться, вы не находите? Мой внук назвал вас магглой. Но маггла никогда бы не смогла вызвать волшебный автобус. К тому же вы заплатили за проезд.

— Я не учусь в Хогвартсе, — сказала Петунья, — но мне сказали, что у меня просто очень слабый Дар. А раньше таких учили. Рунам и расчетам.

— Это действительно так, — кивнул волшебник. — Значит, вы познакомились с кем-то, кто согласился вас учить? Это бывает. Ну что ж, клятва так клятва. Значит, мы все должны поклясться, что никому и ни при каких обстоятельствах не скажем, что вы волшебница? Так? И не дадим это понять каким-нибудь другим способом? Формулировка вас устроит?

Петунья кивнула. Кажется, пронесло.

— А Лили знает? — тут же спросил Северус.

— Нет, — ответила Петунья, — она глупая и не умеет хранить тайн.

— Лили не глупая! — возмутился мальчик, но тут же замолчал под взглядом своего деда.

Клялись все по очереди. Петунья впервые в жизни принимала клятву. Вроде бы все получилось.

— Спасибо! — сказала она. — До свидания! Поправляйтесь, миссис Снейп!

И вышла из палаты. Выбралась наружу и отправилась в домик. Ну и дела!

— Вот такие вот дела, мистер Кэрт, — рассказывала она, сидя в кресле, — и что мне было делать? Разве можно было бросить миссис Снейп? Она что-то странное говорила… Долг Жизни. Знать бы еще, что это такое. И получается, что у нее родственники есть. Если тот мужчина Северуса внуком называл, значит, это ее отец, ведь правда? И колдун. А еще миссис Снейп лежит в отделении, где лечат от проклятий. Значит, ее прокляли? И кто? Страшно-то как! Знаешь, как она хрипела! Я думала, еще немного и все.

Кот задумчиво почесал за ухом.

— Я ведь не жалею, что помогла, — вздохнула Петунья, — но у меня такое ощущение, что это только начало.

Работать она не смогла, только повторила упражнения. И отправилась домой.

— Туни! — обрадовалась миссис Эванс. — А к тебе пришли!

Петунья осторожно заглянула в гостиную. Так и есть. В любимом кресле мистера Эванса сидел тот самый мужчина. Как его там? Октавиус Северус Принц. Началось…

— Добрый вечер, мисс Эванс, — сказал он, — мне нужно с вами поговорить. Не составите мне компанию?

Миссис Эванс продолжала улыбаться, что было очень странно. Чтобы она вот так запросто отпустила дочь с незнакомым человеком? И чтобы папа не возражал? Значит, этот тип их заколдовал! А она и палочку не взяла. Вот курица!

— Обещаю, что не причиню вам вреда, — сказал волшебник.

Петунья выдохнула и кивнула. Они вместе вышли на улицу.

— Вы моих родителей заколдовали, да? — тут же спросила девушка. — Как вам не стыдно!

— Ничего плохого я им не сделал, — ответил мистер Принц, — они просто не будут задавать лишних вопросов. А вас я обещаю вернуть домой, как только мы поговорим. А сейчас — приглашаю вас в гости.

И он протянул ей руку. Р-раз! И они оказались в довольно большой и мрачноватой комнате. Петунья послушно села в предложенное кресло и подозрительно принюхалась к возникшей на столике чашке чаю. Волшебник рассмеялся.

— Чай обычный, мисс Эванс, — сказал он, — я вам очень благодарен за помощь моей дочери. Так что пейте смело. В моем доме вам нечего бояться.

Петунья вздохнула. В любом случае, не ей тягаться со взрослым колдуном. И отпила глоток чая. Мистер Принц чуть заметно улыбнулся.

— Итак, — начал он, — вы не поступили в Хогвартс, но кое-что знаете и умеете. Не удивлюсь, если про автобус и Мунго вам рассказала ваша сестра. Не знаю, кто вас учит и чему, да это и не мое дело. Скажем так, я хотел бы вас отблагодарить. Раз вы так оперативно вернулись требовать клятву о неразглашении, то у вас есть для этого основания?

Петунья вздохнула.

— Это из-за сестры, — сказала она. — Миссис Снейп могла рассказать сыну про меня. Я же сама сказала, что Северус в Хогвартсе учится. Просто я ничего не знаю про их семью, вдруг еще какие сведения понадобились бы. А Северус точно выболтал бы все Лили, он ей в рот смотрит. А Лили… — тут она поморщилась, — у нас не самые лучшие отношения.

— Северус рассказал мне историю с письмом, — кивнул мистер Принц, — не самый достойный поступок. А вы, значит, нашли наставника после отъезда сестры в Хогвартс? Понятно. Вы в своем праве. Тем более, что сейчас не очень хорошо относятся к тем волшебникам — не важно, сильным или слабым, — которые учатся на дому. Директор Хогвартса и некоторые чиновники министерства магии опасаются, что их научат чему-то, что они не смогут контролировать. Вы ведь слышали, что сейчас очень многое запрещают и объявляют темной магией?

— Да, сэр. Извините, пожалуйста, а что случилось с миссис Снейп? Ее кто-то проклял?

— Ее прокляли уже давно, — сказал мистер Принц, — именно поэтому она не могла вернуться домой, а я даже не был знаком с внуком. Сейчас ей помогут, а я буду искать того, кто ее проклял.

Петунья поежилась. Мир магии снова показал свою зловещую сторону. Ей надо было быть очень осторожной.

Мистер Принц вздохнул.

— Дочь и внука я заберу к себе, — сказал он, — так что Северус не будет вам докучать. Разве что вы с ним встретитесь случайно.

— А мистер Снейп? — спросила Петунья. — Ой, извините, это не мое дело!

— Мистер Снейп не сумел оценить жену и сына, так что придется ему обходиться без них, — сказал мистер Принц.

И как-то так сказал, что было понятно, что мистеру Снейпу аукнулись все пьянки и скандалы. Ну, так оно и правильно. Может, потише станет. Да и Северусу будет лучше с дедом волшебником. Может, тот ему хоть одежду нормальную купит. Явно не бедствует, мебель в комнате была дорогая, это Петунья оценила сразу.

— А вам я предлагаю следующий вариант, мисс. Я Мастер Зелий и часто выполняю заказы для больницы. Именно поэтому меня так быстро позвали, как только Северус сказал девичью фамилию Эйлин. Учеников у меня нет. Но если вас попробуют обидеть, можете говорить, что учитесь у меня. Я вам помогу. И, разумеется, сварю для вас зелья, которые могут понадобиться вам или вашим родителям. Северус рассказал, что Эйлин варила лекарство для вашего отца. И мы будем в расчете за то, что вы спасли мою дочь.

Петунья задумалась. Похоже, что волшебники не любят быть кому-то должными. Ну что ж, она жадничать не будет. Вдруг действительно помощь понадобится. Да и лекарство точно не будет лишним.

— По рукам, сэр, — сказала она.

И они заключили еще один договор. Петунья даже как-то отстраненно подумала, что стоит завести список. Вообще, мистер Принц ей понравился. Спокойный, уверенный в себе. И грустный.

Он действительно доставил ее прямо домой. И подарил на прощание книгу «Зелья целебные». Тоже неплохо, хотя сама Петунья к зельеварению и близко не подходила. У нее была небольшая брошюра с правилами техники безопасности. Да уж. И котел можно было расплавить, и сильнейший ожог получить. А взорвавшееся зелье могло не просто травмировать своего создателя, но и изуродовать. Помнится, про ошибки при зельеварении она что-то видела на каком-то плакате в холле больницы для волшебников. Если уж те, кто зельеварение изучал, страдали, то куда уж ей лезть. Тем более что никакого защитного круга в той части ее подземелья, где стояло зельеварческое оборудование, не было. Может, такой круг плохо влиял на зелья, кто знает. А может и еще что. Ей пока и без зелий было чем заняться.

Ее кувшин довольно быстро купили, так что она сделала еще парочку, а так же несколько красивых графинчиков для настоек с наборами симпатичных рюмочек красивого зеленого цвета. Стекло с добавлением оксида хрома ей тоже очень нравилось. На золотой рубин она пока не замахивалась. Как и на медный. Дополнительная обработка уже готовых изделий ее откровенно пугала. Гораздо интереснее было попробовать сварить костяное стекло. Молочное было красивым, но ей хотелось поэкспериментировать с цветом. Уж очень нежные цвета были на иллюстрациях в книгах. Теперь она понимала, что значит цвет заката или рассвета. Или оттенки голубиного крыла. Костяная зола тоже пока имелась в достатке, как и красители. Да и поташа довольно.

Петунья для себя решила пока ограничиться короткими визитами в лавку мистера Кэррингтона. Ну и забегала в кафе полакомиться мороженым. Ну и покупала лакомства для своих питомцев. Она прекрасно поняла, что ей пока просто везло на приличных волшебников. Другие могли обойтись с ней намного хуже. Убил же кто-то прежнюю ученицу старой Марго. Хотя вряд ли она сумела нажить себе страшных врагов. К тому же оставались те, кто обладал большой властью и мог придраться к ней, ее дому и книгам. Ну их! Тем более что изящный сервиз из костяного стекла нежно голубого цвета с эффектом «гвоздиков»* ушел моментально. Наверное, стоило попробовать наносить простенькие рисунки на вазочки и чашки. Одну вазочку, тоже голубую и в «гвоздики», Петунья рискнула принести домой. Родители не лезли в ее комнату, а Лили она что-нибудь наврет. Не могла она совсем отказаться от своих изделий. Она уже всей душой любила волшебное стекло.

Приближалось Рождество. И было очень обидно, что она ничего не может подарить родителям. Ведь у нее были деньги. В конце концов, Петунья решила разыграть Санту. Она осторожно надрезала подкладку кармана в пиджаке отца и сунула туда две десятифунтовых банкноты. Она знала о привычке мистера Эванса носить деньги не только в портмоне. Это было немного, но хоть что-то. Ее отец не заводил заначек.

— Девочки, вы не поверите, — уже тем же вечером рассказывал он, — сунул руку в карман, а там дыра. Расстроился — думал, потерял все, что в кармане было. Ан нет, вот они, мои хорошие, завалились за подкладку. Держи, дорогая, пригодится. Праздник же!

Миссис Эванс всплеснула руками.

— Будем с гусем! — сказала она. — А то я поиздержалась, пришлось зимние сапожки покупать. Ну надо же, вот и не верь в Санту!

А их собственный домашний Санта грустно улыбался в углу гостиной. Ничего, когда-нибудь она откроется своим родителям. И подарит им все, что они захотят. Обязательно.

Лили прибыла по расписанию. Все тот же задранный нос и наивная уверенность в себе. Петунье стало смешно.

— А у Сева дедушка нашелся, — рассказывала Лили, — он не сказал, что там такое было, но теперь у него другая фамилия. Принц. И на каникулы он к деду поехал.

— Это хорошо, — сказала миссис Эванс, — рада за мальчика. То-то миссис Снейп давненько никто не видел.

— Ну да, — сказала Лили, — они теперь оба у этого мистера Принца живут. Севу новенькие мантии и учебники купили. Он от этого так нос задрал. Его дед варит зелья для больницы святого Мунго. Так Сев и у него уроки берет.

— У волшебников есть своя больница? — переспросил мистер Эванс. — Да, ты как-то рассказывала, я помню. Ну что же, очень достойное занятие. Теперь и у твоего друга есть все шансы хорошо устроиться в жизни.

— Нос задрал, — повторила Лили.

Петунья хмыкнула. Да уж, бедный пацан получил имя и денежки. Но она была даже рада. Хоть бывший Снейп и попил у нее крови. Пусть у него все будет хорошо. Ей не жалко.

Вазочку Лили тоже заметила и даже сказала, что она миленькая. А вот на новый чайный сервиз внимания не обратила. Ну и пусть! Перетерпеть две недели — и можно спокойно наслаждаться учебой и работой еще несколько месяцев.

В этот раз от бывшего Снейпа сова принесла две коробки дорогих и вкусных конфет. Одна предназначалась Петунье. Лили страшно удивилась, а Петунья была не очень довольна. Поддерживать общение с вредным мальчишкой не хотелось. Хотя, скорее всего, это был простой жест вежливости. Да и конфеты были очень даже ничего. Ответного подарка отправлять не стала. Не хотела светить свою сову. Да и вообще.

Лили вела себя тихо, делала уроки и в компанию не навязывалась. У Петуньи было ощущение, что преображение Северуса подействовало на нее сильнее, чем она показывала. Даже стало интересно на какой-то момент, как именно тот «задрал нос». И похоже, что дело было не только в новых мантиях. Новая фамилия и наличие такого деда явно сильно повысили его статус. Хм…

Дела в посудной лавке шли хорошо, кувшинчики и сервизы уходили влет. А мистер Кэррингтон предложил интересную работу. Однажды он продемонстрировал Петунье очень красивый и изящный столик красного дерева на резных ножках. Столешница представляла собой шахматную доску. Черные и белые квадратики были сделаны из стекла.

— Как видите, мисс Шервуд, фигурки не сохранились, — сказал мистер Кэррингтон, — не хотите попробовать? Все на ваше усмотрение: цвет, форма. Может стать для вас интересным опытом.

Петунья прищурилась. Это было вызовом. И действительно очень интересным опытом.

— Я попробую, мистер Кэррингтон, — сказала она, — но ничего не обещаю. К тому же я не смогу зачаровать фигурки. Это будут самые обычные, а не волшебные шахматы.

— Волшебство не в том, чтобы заставить двигаться фигурки, мисс, — улыбнулся искуситель, — оно в красоте. Создайте что-нибудь необычное. Я в вас верю!

Так что теперь Петунья пыталась придумать свои шахматы. Обычные фигуры не годились, они просто не смотрелись бы на этой чудесной доске. И почему-то не хотелось делать их черными и белыми. В конце концов, одни должны были быть просто темнее других. К красивому дереву больше подошло бы… Петунья просмотрела свои книги… о, вот. Пурпуриновое или кровавое стекло. Магглы утратили секрет его производства и снова открыли в Средние века. Маги ничего не теряли. Кварцевый песок, магнетит, медный оксид и кальцинированная бура. Ничего сложного. Нужно только рассчитать пропорции, чтобы фигурки получились разного цвета. Красные, с чуть коричневым отливом. И насыщенно коричневые — с красноватым. И там, и там будет угадываться кровь. Именно это и привлекло. Осталось придумать форму.

Шахматные фигурки часто изображали в виде воинов. Но ведь у магов главное оружие — это волшебная палочка. А что если…

Петунья как раз шла домой. На пороге дома Эвансов мелькнула фигурка Лили. И Петунья вдруг остановилась прямо посреди дороги. Ну, конечно! Мистер Кэррингтон сказал, что все на ее усмотрение? Значит, в этих шахматах не будет закованных в броню пехоты и рыцарей. Она вообще сделает наоборот. Король останется королем, но все остальные фигуры будут женскими. Ведьмами. Они должны быть однотипными, но не обязательно полностью совпадать. Позы могут слегка отличаться. И лица тоже. Нет, создавать стеклянные копии своих знакомых Петунья не собиралась. Хм… Так что этим вечером она старательно представляла себе будущие фигурки. И ближе к утру они ей приснились. Через три дня мистер Кэррингтон оценивал две первые пешки.

— Это очень интересное решение, мисс Шервуд, — сказал он, — и необычное. А знаете, что мы с вами сделаем? Я выставлю столик в магазине, а вы будете постепенно добавлять фигурки. Это привлечет больше внимания. Так мы с вами хорошо заработаем.

Петунья согласилась. Ей понравилась эта идея. Так что две первые пешки замерли друг против друга на стеклянном поле. И это было началом.

*Костяное стекло "в гвоздик" называется hobnail glass. Желающие могут погуглить.

Все такая же задумчивая Лили отправилась в Хогвартс с очередным подарком на будущий день рождения в сундуке. Петунья этого даже не заметила, все ее время занимали шахматы. Ведьмы-пешки надменно задирали подбородки, чуть манерно отставляли ножки и взмахивали палочками. У некоторых шляпы были залихватски сдвинуты на затылок. У других надвинуты на лоб. Каждая фигурка обладала собственным характером. Наконец наступила очередь фигур.

— О нас с вами написал «Пророк», — подмигнул при очередной встрече мистер Кэррингтон, — многие волшебники специально приходят, чтобы посмотреть на новые фигурки. Я пока про вас ничего конкретного не говорил, просто талантливый мастер. Но потом, когда все будет готово, стоит дать интервью.

— Ой, — испугалась Петунья, — а может не надо? Я ведь только учусь и очень мало еще умею.

— Это не важно. У вас есть вкус и талант. Техника — дело наживное. А клиентов стоит искать уже сейчас. Гораздо важнее — создать имя.

Петунья вздохнула. Ничего, прорвется. В конце концов, главное — не упоминать фамилию Сигрейв. У магов были разные мастерские, заказать оборудование можно было у мастеров, а то и купить у кого-нибудь, кому оно было не нужно. Например, полученное в наследство. В тех заклинаниях, которыми сейчас пользовалась Петунья, ничего особо сложного, а уж тем более запрещенного не было. Они были известны. Другое дело, что они требовало большого вложения Силы, концентрации и времени. А маги, похоже, мало чем отличались от магглов по части лени. Зачем долго учиться и возиться, если можно купить? Хм… А вот как раз знакомства и смогут ей помочь найти поставщиков нужных химикатов. Да и мистер Кэррингтон вряд ли поймет ее отказ. Он ведь не только о своей прибыли позаботился. Тем более что и шахматы пока были не готовы. Ничего страшного! Она же не в таинственный Лютный собралась.

И Петунья, решительно тряхнув головой, занялась фигурами.

С башнями она решила особо не заморачиваться. Только добавила плющ и красивые зубцы. Магия — это магия, тяжелое вооружение тут не нужно. Со слонами было сложнее. Ее ведьмы были явно европейскими. Вроде бы слонов еще называли офицерами. И как показать более высокий статус? Шляпы побольше сделать? Не выход. Решено: офицеры получили более высокие подставки и более свободные мантии. А в левые руки Петунья вложила им жезлы, как знак большей власти. Ведьмы-всадницы поднимали своих коней на дыбы. Остались короли и ферзи. Королями стали величественные маги с посохами. А вот ферзи обзавелись коронами, скипетрами, которые одновременно были колдовскими жезлами и роскошной одеждой. Любой мог догадаться, кто тут самый главный.

В магазинчике мистера Кэррингтона было не протолкнуться. Петунья даже растерялась. Ее тут же ослепила яркая вспышка.

— А вот и мисс Шервуд! — торжественно провозгласил хозяин лавочки. — Прошу любить и жаловать этот чудесный талант! Я собираюсь отмечать каждую годовщину того дня, когда она переступила порог моего магазина.

Растерянная Петунья бережно выставила на доску последние фигурки. Королей и ферзей. Посетители захлопали. Мистер Кэррингтон улыбался, как сытый кот.

— Несколько слов для «Ежедневного пророка», мисс Шервуд, — к Петунье сунулась симпатичная, хотя и несколько агрессивная блондинка, — расскажите нам о себе. Читатели интересуются талантами. Тем более что вы так молоды.

— О, ничего интересного, в самом деле, — Петунья смущенно улыбнулась, — просто я очень люблю стекло и считаю его по-настоящему волшебным материалом. Я еще учусь, мне надо многое узнать. И зачаровывать свои работы я не умею. Это будут обычные шахматы.

— Да что вы такое говорите, мисс! — встрял какой-то пожилой маг. — Красота и талант — вот подлинное волшебство. А заставить фигурки двигаться не так уж и сложно. Это обычный фокус на потеху толпе.

Петунья и мистер Кэррингтон попозировали на фоне шахмат.

— И сколько это будет стоить? — спросил кто-то из толпы.

— Несколько дней шахматы будут выставлены в магазине, чтобы все желающие могли их увидеть, — тут же заявил мистер Кэррингтон. — О стоимости будет сообщено позже.

А он хитрый тип, подумалось Петунье. Ну, ничего, она свою долю тоже получит.

Наконец ее оставили в покое, и она отправилась домой. Ужасно хотелось спать, и в тоже время она не могла сомкнуть глаз. Слишком много переживаний. И, похоже, что у нее началась новая жизнь. Знать бы еще, какая…

Шахматы отняли много времени, но они того стоили. Все-таки, изготавливая фигурки, приходилось держать в памяти большое количество деталей. Теперь можно было подумать о гравировке. Для пробы был изготовлен кубок красивого изумрудного цвета самой простой формы. Теперь стоило придумать узор. И не забывать о том, что малейшая ошибка при нанесении испортит всю работу. Вот когда понимаешь ценность тренировок и упражнений для рук. Твердая рука для мастера значит не меньше, чем знания и богатая фантазия. Особо заморачиваться для начала не стоило, и Петунья набросала простенький узор из дубовых листьев и желудей. Должно получиться довольно мило. Обычный узор накладывался с помощью заклинания. Гораздо сложнее было работать с разноцветными эмалями. Петунья на несколько секунд прикрыла глаза, максимально четко представляя узор, потом направила палочку на кубок и проговорила заклинание. Узор по верхнему краю кубка смотрелся очень даже неплохо. Теперь надо было отполировать кубок и можно будет заглянуть в магазинчик, узнать, как там шахматы.

— Вам стоит придумать свой товарный знак, — сказал мистер Кэррингтон, отсчитывая галлеоны за кубок. — Имя у вас уже есть. Я помогу с регистрацией. А шахматы пока не купили, но я уже получил несколько очень привлекательных предложений.

— Товарный знак? — переспросила Петунья. — А какой?

— Это клеймо вы сможете ставить на все свои изделия, — ответил мистер Кэррингтон, — я приготовил для вас свиток, где указаны уже существующие клейма. Сами понимаете, пользоваться чужим незаконно. Да и не безопасно, чего уже там.

Петунья взяла свиток и кивнула. Клеймо так клеймо. Хотелось еще спросить про места, где можно будет купить химикаты, но что-то ее удержало. Ведь если она купила мастерскую со всем содержимым, то могла обратиться к тому, у кого купила. А если получила в наследство, то следующим вопросом будет — от кого. А она понятия не имеет, что такое случилось с семьей Сигрейв. Теоретически можно было попробовать что-то разузнать у того же Кэррингтона, он бы, наверное, не очень и удивился ее интересу. Все-таки их знакомство началось с кубка работы Маркуса Сигрейва. Но Петунья побаивалась. Уж очень все было таинственно. Ей казалось, что одно упоминание таинственного семейства откроет некий ящик Пандоры, из которого посыплются бесчисленные беды. А своим ощущениям девушка доверяла. Узнает в свое время. Пока же стоило заняться собственным клеймом.

— Мисс Шервуд? — послышалось от дверей магазинчика. — Вы еще чем-то решили нас порадовать?

Она обернулась на голос. Ей улыбался довольно полный пожилой маг в дорогой мантии.

— Ваш поклонник, мисс. Такой талант — настоящая редкость. И вы так юны! Очень жаль, что вы не учитесь в Хогвартсе.

— А… — Петунья широко распахнула глаза.

— О, прошу меня извинить! Я не представился. Меня зовут Гораций Слагхорн. Я преподаю в Хогвартсе зельеварение и являюсь деканом факультета Слизерин. Так что лично знаком со всеми студентами.

— Анабелл Шервуд, — пискнула Петунья, протягивая руку, которую волшебник почтительно поцеловал, — приятно познакомиться, мистер Слагхорн. Я на домашнем обучении.

— Конечно-конечно, я все понимаю, мисс. Слишком сложное и тяжелое обучение. Специфические заклинания. И впечатляющий результат. Счастлив знакомству. И был бы рад его продолжить. У вас свободен вечер в эту субботу? Дело в том, что у меня в Хогвартсе есть свой клуб. Лучшие выпускники нашей школы и те, кто только учится, но уже подает большие надежды. Уверен, вам это будет небезынтересно. Будут редактор «Ежедневного пророка», капитан «Сканторпских стрел», начальник Отдела магических игр и спорта. Главный целитель Мунго. И просто много милых людей. Небольшое угощение, танцы. Я как раз хотел попросить мистера Кэррингтона познакомить нас или передать мое приглашение. Вот, возьмите. Раз вы не учились в Хогвартсе, то вам может быть интересно.

Петунья бросила заполошный взгляд на Кэррингтона, увидела, что тот еле заметно кивнул, и взяла из рук нового знакомого конверт. Слагхорн приторно улыбнулся.

— Очень, очень рад, мисс Шервуд! Мне будет завидовать вся магическая Британия! Позвольте откланяться.

— И что это было? — пробормотала Петунья, когда за ним закрылась входная дверь.

— Сходить стоит, — заметил Кэррингтон, — у старика пунктик на знаменитостях. Но именно на его вечеринках завязываются полезные знакомства. К тому же публика там самая разная, он может и магглокровку пригласить, если он или она подает большие надежды. А вот в другое место, к тем же Малфоям или Блэкам просто так не попадешь. А связи — это связи.

Петунья вздохнула. А еще и реклама магазинчика, подумалось ей. В конверте оказалось приглашение на ее имя с припиской в конце, означающей, что требуется парадная мантия. Да уж! Но побывать в волшебном замке хотелось. И было этакое злорадство. Вот не захотели, чтобы я у вас училась? А теперь приглашаете, как звезду.

— Пойду за парадной мантией, — вздохнула она.

Кэррингтон кивнул.

В «Лучших мантиях» ее с интересом выслушали. Тут же появилась куча образцов и модных журналов. Зачарованные инструменты сняли мерку (Петунья почти не дышала, пока они летали вокруг нее), и кошелек похудел на целых двадцать галлеонов. К мантии изумрудного цвета пришлось покупать туфли и чулки. Ничего, потом тоже может пригодиться. Тем более что мантия девушке очень шла. Яркий насыщенный цвет подходил к ее глазам, делая их еще более зелеными. Украшений у нее не было, но она слышала, что совсем молоденьким девушкам они и не полагаются. А что касалось прически, то волосы можно и распустить. Раз уж у Слагхорна не очень пафосное мероприятие, то ничего страшного. Хотя было и жутковато ехать в Хогвартс. Ну да ничего, она же не просто так, ее пригласили. И вряд ли на вечеринке у декана будут студенты второго курса. Кому нужны малявки? Нет, решено, она едет. И будь, что будет. Да и вряд ли сестра ее узнает, даже если они столкнуться нос к носу. Ведь Лили абсолютно уверена, что Петуньи просто не может быть в Хогвартсе.

В старые добрые времена дамы ехали на бал в каретах. А в наше суровое — на автобусе. Хорошо еще, что на волшебном. И ничего, что его мотает и штормит, зато точно в тыкву не превратится. Теплая зимняя мантия нашлась в домике, сапожки были свои. Уменьшенные туфельки легко поместились в старую театральную сумочку, оставшуюся еще от бабушки Эванс, как и кошелек, носовой платок и пудреница. Сумочка неплохо подходила к мантии. Волшебная палочка крепилась в специальном кармашке в рукаве. Не очень привычно, но ее уверили, что крепление надежно и ничего не вывалится. А еще ей сказали, что к самому замку подъехать не получится из-за защитных чар, антиаппарационного и антипортального купола. Лезть же по сугробам или лужам в бальных туфлях не хотелось, хотя очищающими чарами Петунья владела превосходно. Все равно жалко. Да и ноги промочить желания не было. На сапожки же были тщательно наложены чары против влаги и грязи.

Автобус лихо затормозил прямо посреди дороги.

— Хогвартс! — крикнул кондуктор.

Петунья выбралась наружу. С громким «бам-м-м!» «Ночной Рыцарь» исчез в неизвестном направлении. И куда тут идти? За деревьями виднелись старинные башни. Дорога оказалась хорошо утоптанной. Да, Лили говорила, что с третьего курса можно посещать расположенную рядом со школой деревушку Хогсмит. Наверное, студенты и протоптали. А может и преподаватели. Надо же им хоть как-то развлекаться. Это же с ума сойти можно, постоянно находиться среди толпы детей. Но даже по такой утоптанной дорожке гораздо удобнее идти в сапогах. И Петунья пошла вперед.

Впереди раздалось несколько хлопков, и из воздуха появились фигуры в теплых мантиях. И тоже двинулись в сторону замка. Ого! А это, наверное, хваленая аппарация. Петунья завистливо вздохнула. Вот бы и ей так. Ничего, научится. Какие ее годы.

Волшебники уверенно направились в сторону замка, так что Петунье оставалось лишь следовать за ними. Вблизи Хогвартс подавлял.

Ворота были открыты, как и большие двери. Петунья медленно прошла между двумя статуями диких кабанов в ярко освещенный холл. Ей показалось, что статуи только притворяются неподвижными и вот-вот оживут.

Было еще достаточно рано, и в холле было довольно много учеников, которые или беседовали, стоя маленькими группками, или спешили куда-то по своим делам. И где тут искать Слагхорна? Ага, вот один из тех магов, что шли вместе с ней, свернул к лестнице, ведущей вниз. Наверное, и ей туда.

— Вы кого-нибудь ищете? — послышался чей-то голос.

Перед девушкой появился немолодой человек в засаленном сюртуке и со шваброй в руках. Петунья намек поняла и быстро убрала небольшую лужицу, что натекла с ее сапожек.

— Добрый вечер! — проговорила она. — У меня приглашение от мистера Слагхорна. Вы не подскажете, как его найти?

Служитель бросил взгляд на конверт.

— А что? Сами не знаете?

— Я в Хогвартсе не училась. Так получилось.

— Да? — удивился служитель. — Тогда пойдемте! А то, вон, парнишка со Слизерина. Он и проводит. Эй, тут к вашему декану пришли.

Петунья замерла. Перед ней остановился Северус Снейп. То есть, теперь, конечно, Принц. Вот так встреча! Что такое «не везет» и как с этим бороться…

— Вы к профессору Слагхорну? — спросил мальчик. — Пойдемте, я провожу.

— Спасибо! — Петунья вежливо кивнула служителю и пошла вслед за студентом. Тот несколько раз обернулся. Ему явно было интересно.

— А вы мисс Шервуд, да? Я ваше колдофото в «Пророке» видел.

— Да? — Петунья улыбнулась. — Ты угадал. Подожди-ка минуточку!

Мальчик остановился и с полным обалдением смотрел, как она достает из сумочки туфли, увеличивает их, потом снимает сапоги, очищает, уменьшает, заворачивает в обрывок бумаги и сует в сумочку. Обувается. Теплая мантия тоже уменьшается и отправляется в сумку.

— А чего не трансфигурируете? — спросил Северус.

— Так удобнее, — пожала плечами Петунья, — гардероба же у вас тут нет?

Он покачал головой.

— Пойдемте! Вы на вечеринку, да? Наш декан любит знаменитостей приглашать.

— Мне уже сказали об этом. А тебя как зовут? — Петунья вспомнила, что еще «не знакома» с парнишкой.

— Северус Принц, — ответил он. — Прошу! Вам сюда.

— Спасибо, мистер Принц, вы очень любезны.

— Не за что, мисс Шервуд.

За дверью оказалась довольно большая комната, убранная в восточном стиле. В воздухе роились крошечные феечки. Почти такие же, как на картинках в детских книжках. Народу в комнате было уже довольно много, кто-то угощался у фуршетного стола, кто-то беседовал. К Петунье двинулся профессор.

— Мисс Шервуд! Как я рад, что вы пришли! Проходите, проходите! Желаете что-нибудь выпить?

В ее руке тут же оказался бокал. На Петунью с откровенным любопытством уставились все присутствующие. По спине промаршировало целое стадо мурашек. К такому внимания Петунья не привыкла.

— Это действительно она? — шептали по углам.

Слагхорн начал знакомить свою новую «звезду» с присутствующими, Петунья улыбалась, ей целовали руку. Это было странно и непривычно. Наконец, безумный хоровод закончился, и можно было перевести дух. Петунья отпила из бокала. Какой-то сладкий напиток. Незнакомый.

— Таинственная и прекрасная мисс Шервуд, — ей улыбался высокий привлекательный волшебник, которого звали Теофилиус Нотт. — Признавайтесь. И вы одним словом разрешите множество пари и споров. Вы иностранка? Или скрываете свое подлинное имя, чтобы свободно заниматься любимым ремеслом?

— Вы о чем? — удивилась Петунья.

— Тео, ну нельзя же так! — еще один маг с длинными платиновыми волосами насмешливо улыбнулся. — Оставь нам всем интригу! Мисс Шервуд имеет право на тайну.

— На какую тайну? — Петунья уже ничего не понимала.

— Вы не знаете? Вы действительно затворница и живете в старинном поместье, куда нет доступа посторонним, а так же чужим эльфам и совам? Как интересно! Видите ли, фамилия Шервуд неизвестна никому, но такой талант и Сила свидетельствуют о высоком происхождении. Вот все и гадают, кто же вы такая на самом деле. В магической Британии случается так мало интересного. Вы — загадка, так что все обсуждают вас.

Петунья покачала головой. В какой-то момент ей даже захотелось признаться, что она старшая сестра магглорожденной второкурсницы Гриффиндора Лили Эванс. Но тогда возникло бы слишком много вопросов. А она уже достаточно слышала про запреты в мире магов. Нельзя, чтобы кто-нибудь заподозрил, каким образом она стала сильной ведьмой.

— Никогда не думала, что у вас такая богатая фантазия, — пробормотала она.

Волшебники рассмеялись.

— Люциус, ты променял меня на прелестную мисс Шервуд? — проговорила очаровательная блондинка. Нарцисса Блэк — вспомнила Петунья.

— Что ты, дорогая! Но мисс Шервуд настоящая загадка, а все таинственное притягивает.

Мисс Блэк мягко улыбнулась.

— Мне очень понравились шахматы, — сказала она, — даже жалко, что ни папе, ни Люциусу не удалось их купить. Говорят, их приобрел Рудольфус Лестранж. Повезло моей сестренке. Может быть, вы сделаете шахматы для меня?

— Может быть, — кивнула Петунья, — это был очень интересный опыт. Но дело еще и в том, что у мистера Кэррингтона оказался просто потрясающий столик с шахматной доской. Все началось с него. А я пока учусь. Работать с различными формами у меня получается, а вот гравировку я только попробовала. И… — тут она осеклась. — Простите, наверное, вам это неинтересно.

— Интересно, — улыбнулась мисс Блэк, — я вас прекрасно понимаю. Когда чем-то увлекаешься, то хочется говорить только об этом. А окружающие ничего не понимают.

— Мы все поклонники вашего таланта, мисс Шервуд, — улыбнулся ее жених, — и просто жаждем увидеть ваши новые работы. Если надумаете что-то сделать для моей невесты, то дайте знать.

В конце концов, волшебники оказались совершенно нестрашными и даже милыми. И вечер прошел замечательно. Ее вызвались провожать, но Петунья сумела отвязаться от непрошенного кавалера и тихонько активировать порт-ключ. Хорошо бы еще мама и папа не заметили, что она поздно вернулась.

Эвансы-старшие дочь особо не журили. Только папа покачал головой и сказал, что молодым людям особенно доверять не стоит. Ну и ладно!

По здравому размышлению то, что узнала Петунья о себе на вечере у Слагхорна, выглядело несколько странным. Наверное, она слишком мало знает про волшебников. С одной стороны, какое им дело до ее настоящего имени и фамилии? С другой же… сплетни любили все. И стало даже немного обидно за сестренку. Если для магов наличие Силы считалось подтверждением высокого происхождения, то значило ли это, что Лили этой самой Силой не обладает? И что считается высоким происхождением у волшебников? Сама-то она в некотором роде самозванка.

В любом случае, сейчас на повестке дня первым стоял вопрос создания собственного клейма. На знак Сигрейвов девушка даже мысленно не покушалась. Слишком высокий уровень. После ряда раздумий на свет появился рисунок цветка петуньи в окружении букв А и S. Вполне прилично, и ее первое имя учтено. И серебро на черном фоне будет хорошо смотреться.

Мистер Кэррингтон рисунок одобрил. Как оказалось, в министерстве магии служил его зять, который знал все ходы и выходы. Он и брался принести нужные бланки, а потом отдать нужному чиновнику все бумаги, три экземпляра рисунка клейма и десять галлеонов пошлины.

— Грабеж среди бела дня все эти пошлины, конечно, — вздохнул лавочник, — но мы тут не в Лютном, деваться некуда. Зато потом никто не посмеет претендовать на ваши работы.

Петунья вспомнила, что в банке ее просто попросили указать новое имя, не требуя никаких документов и подтверждений. И с чистой совестью вписала в нужную графу: Анабелл Шервуд. Некоторая заминка вышла с указанием адреса.

— А, — махнул рукой зять мистера Кэррингтона, которого звали Патрик Милли, — не заморачивайтесь. Это больше для тех, кто среди магглов живет. И при подключении камина к сети. Никому и дела нет.

— До мисс Шервуд всем дело есть, — усмехнулся мистер Кэррингтон, — так что никто и не удивится, что вы не хотите свой адрес светить. Пишите: Диагон-аллея, 13, это адрес лавки. Будете у меня все бумажки забирать. И всего делов. А то не успеете моргнуть, как кто-нибудь из хлыщей, что на вас спорил, сунет пару монет кому надо, а потом в гости заявится.

— Я и не знала, что они на меня спорят, — вздохнула Петунья, вписывая в нужную графу адрес, — глупости какие.

Патрик Милли хмыкнул.

— Делать им больше нечего, вот что я вам скажу. Оно, конечно, понятно, что вы не из простых. Мало ли, у кого может быть внебрачная дочь. Да и из-за границы вы могли приехать. Но это — ваше дело. А им неймется. Сильной ведьмой и полукровка может быть. Да и мастерскую светить незачем. Секреты мастерства — это секреты мастерства.

Петунья кивнула и расписалась на бланках. Приложила три экземпляра рисунка и отсчитала десять галлеонов.

— Ну вот, — Патрик аккуратно убрал все бумаги в папку, а деньги сунул в карман, — думаю, что уже завтра все будет в полном порядке.

— Конечно, будет, — согласился Кэррингтон, — это же пустая формальность. И придумана, чтобы у честных людей деньги отнимать. Как будто подлинное магическое клеймо можно подделать, и их бумажки что-то решают.

Петунья понимающе улыбнулась. Об этом она читала. Клеймение любого изделия совершалось простеньким ритуалом. Хотя для первого раза и была нужна кровь мастера. Вряд ли об этом не знали в министерстве.

— Они просто не говорят об этом, — пожал плечами Патрик, — законы-то можно любые принимать. А что то же имянаречение ребенка без крови не обходится, так им до этого дела нет. Но формальный повод хватать любого у них имеется. Вы, мисс Шервуд, не переживайте, все будет в порядке.

Но она все-таки переживала. И купила бутылку хорошего вина в соседней лавке, чтобы отметить такое важное событие.

Впрочем, ничего неожиданного не произошло. И на другой день они с Кэрригтоном и Милли выпили по бокалу вина по случаю получения ею документов на регистрацию клейма.

— Поздравляю, мисс Шервуд, — улыбнулся Кэррингтон.

— Спасибо, — щеки Петуньи зарумянились. — А как все прошло?

— Нормально. Правда в кабинете крутился какой-то тип, вроде недавно Хогвартс закончил и работает в отделе правопорядка.

— Правопорядка? — испуганно переспросила Петунья.

— А? Нет, не аврор, не беспокойтесь. Придурок один, из сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. Название только грозное, а так они ерундой занимаются. Есть типы, которые магглам зачарованные вещи подбрасывают. Эти вещи изымают, а магглам стирают память. Этот малый, Артур Уизли его зовут, звезд с неба не хватает. И вечно без денег сидит. Я специально спросил, когда его из кабинета выперли. Уверен, что ему кто-то посулил пару монет, если он вызнает что-нибудь про вас. Пари всем выиграть хочется.

— Все равно это неприятно, — вздохнула Петунья.

— Посуетятся и бросят, — махнул рукой Патрик. — Вы лучше думайте о новых вершинах в мастерстве.

И они выпили еще по бокалу вина.

Работать в этот день Петунья не стала. Она сидела в кабинете и просматривала те книги, до которых у нее пока не доходили руки. Часть из них была на латыни. Она уже неплохо переводила тексты с этого языка, но средневековые авторы писали без пробелов и знаков препинания, что сильно усложняло чтение. Были книги на совершенно незнакомых языках. К некоторым было страшно даже притронуться, такой жутью от них несло. Определенно, темная магия. Запрещенная.

Петунья тяжело вздохнула. Слова Патрика Милли наводили на очень нехорошие мысли. Если все ритуалы кровной магии запрещены, но при этом кучу вещей невозможно без этой самой магии представить, то действительно формально можно было в любой момент арестовать и обвинить любого волшебника. Ее так точно. Отвратительно! Надо бы ознакомиться с этими законами. Да и вообще побольше узнать про завлекательный и таинственный мир волшебников. Ведь незнание законов от ответственности не освобождает. Не сможет же она всю жизнь прятаться от людей. Еще эти типы, которым вдруг приспичило выяснить, кто она такая. Хорошо, ей подсказали, что можно не указывать адрес. Хм… на вечеринке в Хогвартсе кто-то говорил про закрытое от посетителей, эльфов и сов поместье. И тот тип, что помогал проводить ритуал, сказал, что забудет про домик, как только его покинет. Здесь такая защита? Эльфы — это, видимо, домовики, про которых рассказывала Лили. Совы… Мамочки, ну конечно, эти любопытные типы могли пробовать найти ее с помощью сов и эльфов. А искали они не Петунию Эванс, а Анабелл Шервуд. На Диагон-Аллее она проводит мало времени, почти все время она здесь. Какое счастье, что она догадалась взять псевдоним! Милли что-то говорил про кровные ритуалы при имянаречении. А она просто назвалась этим именем. И писала его чернилами, а не кровью. Тогда получается, что никакой Анабелл Шервуд для магов не существует? Вот это да! Но надо все как можно лучше разузнать. И про способы поиска людей тоже. Ей только всяких неприятных сюрпризов не хватало.

Свод законов, похоже, Сигрейвам был без надобности. А вот про ритуалы поиска и как им противостоять книга была. В нее Петунья и погрузилась.

Самым надежным был, как и следовало ожидать, поиск по крови. Таким образом искали родственников и потерявшихся детей. Но и от него можно было закрыться. А так — использовали любую вещь, принадлежащую тому, кого искали. Можно было взять кусочек ногтя, волос, капельку слюны. Вообще любую часть человека. Петунья поежилась. Вдруг кто-нибудь из тех, кого она встретила на вечеринке, разжился ее волосом, например? Или взял бокал, из которого она пила? Хотя те волшебники считали ее сильной ведьмой из могущественного Рода, могли и побояться так нагло действовать. Мало ли, какая у нее защита. Но впредь стоило быть более осторожной. И как бы узнать, что за защита на ее домике? Судя по всему, чары очень серьезные. И тоже завязанные на кровь. Потому что проще всего было спрятаться в специально зачарованном и скрытом ото всех месте.

Фактически из всех магов ее сумел найти только мистер Принц. Но ему было проще всех, он просто спросил адрес Эвансов у внука. Хорошо, что с Северусом в Хогвартсе она общалась всего ничего. Ему даже в голову не могло прийти, что она может оказаться в волшебном замке. А ведь, наверняка, можно и в этом виде ее опознать. По голосу, например. Как же все сложно!

Свод законов пришлось покупать. Он стоил пять галлеонов. И судя по довольной физиономии продавца, спросом такое чтение у магов не пользовалось. Получалось, что им плевать на законы, они живут по своим правилам, просто стараются не попадаться. Как-то это неправильно. Но похоже, что законы просто не сочетаются с нормальной жизнью.

Наказание за применение кровной магии действительно было серьезное — заключение в тюрьму. За темную магию полагалась смертная казнь через поцелуй дементора. Петунья поежилась, про Азкабан и дементоров рассказывал Северус. Жуть жуткая. А вот за использование псевдонима не полагалось ничего, если только таким образом не выдавали себя за другого человека, чтобы, например, воспользоваться его имуществом. А так — называй себя, как душа пожелает. Но вообще-то ей, похоже, повезло, что в Британии в настоящий момент не было волшебников с фамилией Шервуд.

Первым изделием, на которое Петунья поставила свое клеймо, была красивая ваза. Девушка решила освоить новую технику. Медный рубин подходил для этого идеально. Сперва совершенно прозрачная ваза после очередного нагревания стала розовой. С каждым новым нагревом цвет темнел. Наконец появились яркие искорки. Да, это выглядело как самый настоящий авантюрин. И смотрелось потрясающе. Форму Петунья специально выбрала самую простую, чтобы она не отвлекала от материала. Такая ваза хорошо смотрелась бы на камине, поэтому для нее была изготовлена пара. А вот теперь — клеймо.

Капельку крови следовало капнуть на рисунок, потом произнести несложное заклинание. Еще один взмах палочкой, теперь уже над донышком вазы. И маленький рисунок отныне давал знать каждому, из чьей мастерской вышло это изделие.

Мистер Кэррингтон согласился, что в паре эти вазы смотрятся лучше. Их и купили вместе.

Если мисс Шервуд кто и искал, ей об этом было неизвестно. Она всерьез поглядывала на описание более сложных техник. Пару раз забегала в антикварную лавочку к мистеру Кумбсу, у которого появилось несколько новых вещиц из стекла. Прогулялась по различным антикварным магазинам в Лондоне. И подумывала о посещении какой-нибудь выставки.

И, наконец, нашла источник нужных химикатов и реактивов. Большинство из них использовались в зельеварении и спокойно продавались в аптеке. Остальное можно было заказать. Выходило дорого, но другого варианта у нее пока не было. А вот монополией на продажу драгоценных металлов и камней обладали гоблины. И купить что-нибудь в мире волшебников без их ведома было практически невозможно. И опасно. С банкирами старались не связываться.

Но пока Петунья не покушалась на изготовление таких предметов. Она лишь пару раз украшала гравировку золотом и серебром, для этого ее запасов хватало с избытком.

За этими хлопотами остаток зимы и весна пролетели незаметно. Началось лето, скоро должна была приехать на каникулы Лили. А ведь в этот раз все могло закончиться не так мирно, как в прошлом году. Северус должен был отправиться к дедушке. Кстати, мистера Принца Петунья пару раз видела в аптеке. Но старалась отвернуться или выйти. Мало ли что.

Худшие опасения стали оправдываться чуть ли не с первых минут пребывания младшей сестры в родительском доме. Лили разбила вазочку Петуньи. Причем та была уверена, что младшая сделала это специально. Вазочка с небольшим букетом из ромашек и колокольчиков стояла посредине стола и никому не мешала.

— Ты! — у Петуньи даже слов не хватило от обиды.

— Подумаешь, — процедила сквозь зубы Лили, — это же просто стекляшка. Но если она тебе так дорога, то сохрани осколки до моего шестого курса. Тогда мне будет можно колдовать дома, и я ее починю.

— Какая же ты дрянь! — стиснула кулаки Петунья.

— Сама ты дрянь!

Похоже, что в пощечину Петунья вложила не только физическую силу, но и магию. Из разбитых губ и носа Лили хлынула кровь. Ее голова мотнулась как у тряпичной куклы, девочка не удержалась на ногах и хлопнулась на задницу, лишь чудом не ударившись головой о спинку своей кровати. Несколько секунд она в ужасе смотрела на сестру, а потом заорала. Еще через минуту в комнату ворвались родители.

— Да что же это такое! Девочки!

— Эта гадина разбила мою вазочку! Специально разбила!

— Туни! Как тебе не стыдно?!

— Да почему мне должно быть стыдно?! Это для нее все «просто стекляшка»! А я… а мне… мне подарили!

Миссис Эванс суетилась вокруг младшей дочери. Мистер Эванс качал головой.

— Это отвратительно! Туни, нам надо поговорить.

— Опять «Туни»?! Всегда Туни! Я уже не человек, да?! Папа, это нечестно!

Петунья трясущимися руками собрала осколки.

— Можно подумать, очередной шедевр самой Анабелл Шервуд! — в нос проговорила Лили, которая явно чувствовала, что родители на ее стороне.

— А если и так!

— Ха-ха-ха! Анабелл Шервуд ведьма! Ее работы продаются только для волшебников! А ты… ты МАГГЛА!

— Твои родители тоже магглы. Ты и их презираешь? — уже спокойнее проговорила Петунья.

Лили умолкла. Такие ловушки она чувствовала за милю, не меньше. Миссис Эванс повела ее в ванную — останавливать кровь.

— Мне стыдно, что мои дочери не могут найти общий язык, — проговорил мистер Эванс.

— Хорошо, папа. Что ты предлагаешь? Мне съехать на эти два месяца? Или запрем эту крысу в чулане? Там швабры и метла, чтобы мести двор, пусть попробует на них полетать.

— Туни… Разумеется, никто никуда не будет съезжать. И в чулане мы никого запирать не будем. Постарайся как-то… ну, я даже не знаю…

Петунья задумалась. Удрать в любимый домик с мастерской не получится. Родители в полицию заявят. Придется терпеть эту гадину. Ничего, всего два месяца, она выдержит.

— Папа, я этого так не оставлю.

— Хорошо, Туни.

За обедом Лили было заявлено, что если она еще раз тронет вещи своей старшей сестры, а особенно если что-нибудь испортит, то новеньких мантий и учебников ей в этом году не видать. Все будет куплено в лавке старьевщика.

— Но папа… — глаза Лили налились слезами. — Как же… как же так…

— Научишься ценить вещи! — отрезал мистер Эванс.

В доме Эвансов наступило холодное перемирие. За ужином Лили согласилась просветить родителей на тему, кто такая Анабелл Шервуд.

— Она в этом году прославилась, — рассказывала Лили. — Делает очень красивые вещи из стекла. Про нее в «Ежедневном пророке» писали, когда она шахматы сделала. Фигурки из стекла очень красивые, я тоже колдографию видела! Все только и говорили этой зимой про нее. Мол, совсем молоденькая, а уже столько всего умеет. И никто не знает, кто она такая на самом деле, потому что магов с такой фамилией в Магической Британии нет. Напридумывали всякого. И что она внебрачная дочь какого-нибудь родовитого мага, и что жила и училась заграницей. Сев ее видел, когда она в Хогвартс приходила. Профессор Слагхорн ее на вечеринку приглашал, к нему все знаменитости приходят.

— Твой приятель ее видел? — переспросил мистер Эванс.

— Ну, он ее в подземелья провожал, она же Хогвартса не знает. И трансфигурировать не умеет, — со злорадством сказала Лили. — Ребята говорили, что таких как она чуть ли ни с младенчества только одному и учат. Она кроме этого стекла ничего не знает и не умеет.

Петунья бросила на сестру косой взгляд, но промолчала. Что бы Лили понимала. Трансфигурация могла облегчать жизнь, но без нее можно было прекрасно обойтись. Временное изменение формы предмета — вот что это такое. Анимагия была интересной, но не более того. К тому же Петунья понимала и чувствовала, что этот раздел магических наук она освоит легко и непринужденно. Она прекрасно могла концентрироваться, умела работать с формой и виртуозно владела волшебной палочкой.

— Что с колыбели учат, это понятно, — сказал мистер Эванс, — в старые времена дети ремесленников с малых лет помогали родителям, так и учились. Потом уже к другим мастерам в обучение поступали. Эта мисс Шервуд, наверное, очень многое умеет.

— Говорят, что она еще учится, — нехотя сказала Лили, — потому что многие приемы не знает. Но по-настоящему сложные и волшебные вещи, а не просто посуда и фигурки — это очень темная магия. Если она начнет их делать и продавать, то ее посадят в Азкабан.

Петунья тихонько фыркнула. Продавать она не собиралась, а делать можно все, что угодно. Это она уже усвоила. Главный принцип мира магии был — не попадаться. Неужели Лили об этом не знала? Странно.

Сестры почти не разговаривали друг с другом. И не известно, не вылилось ли бы холодное противостояние в очередные военные действия, если бы не внезапный визит мистера Принца.

Мистер Принц появился сразу после завтрака, поцеловал руку миссис Эванс, выпил чашку чаю и пригласил обеих сестер провести день у себя в гостях.

— Мой внук дружит с вашей дочерью, — сказал он, — думаю, им есть о чем поговорить. Северус будет рад показать девочкам наш дом.

Лили явно хотела что-то сказать, но промолчала. Петунья недоверчиво смотрела на гостя. Тому явно что-то надо. Но повода отказаться у нее не было.

— Не волнуйтесь, вечером я верну девочек домой, — сказал мистер Принц.

И обеих сестер отправили собираться.

— Тебе может стать плохо в волшебном доме, — злорадно сказала Лили. — И Северус говорил, что в доме, где живут взрослые маги, колдовать можно. Пожалуй, я захвачу с собой волшебную палочку.

— Вот как? Надо будет предупредить мистера Принца, что ты идешь к нему в гости, чтобы нарушать закон, — парировала Петунья.

Как бы действительно сестричка не науськала на нее своего дружка. Но не идиот же Северус, в самом деле. Но, главное, что палочка Лили осталась дома. Мистер Принц распрощался с миссис Эванс (мистер Эванс уже отправился на работу), и достал из кармана небольшой металлический стержень.

— Прикоснитесь к нему, девочки.

И порт-ключ сработал.

Принцы жили в большом старинном доме с садом. На террасе в удобном кресле сидела миссис Снейп. Петунья удивилась, насколько хорошо она выглядела. Теперь можно было заметить, что она еще совсем не старая. И не такая уж и некрасивая. И улыбка у нее приятная.

Навстречу гостям поднял Северус.

— Ну, вот твои приятельницы, внук, — сказал мистер Принц, — давайте выпьем чаю, а потом ты покажешь им сад.

Лили бросила на Петунью злорадный взгляд. Та улыбнулась миссис Снейп.

— Рада, что вы поправились, мэм.

— Спасибо, милая. Давайте пить чай. Тинни испекла шарлотку.

Перед ними появилось забавное ушастое существо, одетое в чистую наволочку. Петунья вздрогнула.

— Это домовой эльф, мисс Эванс, — пояснил мистер Принц. — Эти существа пользуются магией волшебников и принадлежащего им Места Силы, а за это выполняют всю работу по дому. Взаимовыгодное сотрудничество. Угощайтесь!

Шарлотка, украшенная взбитыми сливками, просто таяла во рту. Кроме того, к чаю прилагались конфеты, пирожные и несколько видов варенья. На террасу падала легкая тень. Пели птицы. Легкий ветерок доносил аромат роз. Жизнь была прекрасна.

— Я зелья варю, — сказал Северус Лили, когда чай был выпит, — хочешь, покажу нашу лабораторию?

— Хочу! — тут же подхватилась Лили.

Петунья взглянула на мистера Принца.

— Вам, наверное, это не очень интересно, — полуутвердительно проговорил он. — Пойдемте в гостиную, я покажу вам свое последнее приобретение. Думаю, что вам понравится.

Лили и Северус убежали. Миссис Снейп раскрыла журнал. Петунья последовала за хозяином дома. На каминной полке она сразу же узнала парные вазы, на которые она в первый раз ставила свое клеймо.

— Они прекрасны, не так ли? — мягко проговорил мистер Принц. — Знаете, я как-то решил узнать, как у вас дела. И зашел в гости. Вас дома не было. Но ваша мать охотно поведала, что вы посещаете какую-то пожилую леди, которая за помощь позволяет вам читать книги, оставшиеся от покойного мужа. Книги по производству стекла. Это показалось мне странным, ведь по вашим словам вас учили рунам и арифмантическим расчетам. Если уж какая-то ведьма или колдун взяли вас в учебу, то никаких других интересов у вас просто не могло быть. И времени на них тоже. Это подразумевается ученическим контрактом. Я помнил, что вы очень не хотели, чтобы ваша сестра знала про ваши контакты с миром магов. Хотя уроки рун и арифмантики совершенно безобидны. Я решил за вами проследить. Найти точку выхода для порт-ключа было легко. Северус пожаловался на незнакомого мага, который поставил метку на дуб, где он раньше любил бывать вместе с вашей сестрой. Я видел, как вы появлялись там. И как мисс Шервуд вызывала «Ночного Рыцаря». Осталось лишь сложить два и два. Таинственные занятия, неожиданно проявившиеся магические способности. И увлечение стеклом. Итак, мисс Шервуд? Я не прав? Иллюзия очень качественная, но я знал, что искать. Кулон, который вы прячете под одеждой. Очень разумно.

Петунья сглотнула. Вот сволочь!

— И что вы от меня хотите? — спросила она. — Зачем вам все это нужно?

— А это уже деловой разговор, — мистер Принц указал на кресла, — скажу сразу, навредить вам я не могу. Да и не хочу. Вы действительно очень талантливы. Но… скажем так, я буду рад дальнейшему сотрудничеству.

— Только не говорите, что вам нужны эксклюзивные флаконы для зелий, — огрызнулась Петунья.

— Честно говоря, я бы не отказался, — грустно усмехнулся мистер Принц, — обычные купить легко, а вот хрусталь хорошего качества — редкость. Я уж не говорю про особые флаконы для хранения редких ядов.

— Для производства хрусталя нужен свинец, — непроизвольно ответила Петунья, — я с ним еще не работала.

— В самом деле? А я и не знал. Свинец опасен, вы правы. Но ведь существуют щиты.

Петунья вздохнула и села в предложенное кресло.

— Знаете, — сказала она, — мне очень не нравится, что вы за мной следили.

— Это никому не нравится, — согласился мистер Принц, — но должен вам сказать, что не один я такой любопытный. У меня была дополнительная информация. Вас спасает от чужого любопытства то, что никто не связывает Анабелл Шервуд и Петунью Эванс. И, я так понял, вы просто пользуетесь именем Анабелл Шервуд? Кроме создания клейма никаких ритуалов не проводили?

— Да, — кивнула Петунья.

Мистер Принц тяжело вздохнул.

— Надеюсь, вы понимаете, что вам просто сказочно везло последнее время?

— Догадываюсь, — ответила Петунья. — Меня очень беспокоили пари, которые заключали на Анабелл Шервуд. Им развлечение, а я могла пострадать.

Мистер Принц медленно кивнул.

— Я примерно догадываюсь, какой ритуал вы прошли. Должен заметить, что это было очень опасно. Видимо, ведьма, которая вам его предложила, была в безвыходном положении. Я кое-что читал про такие ритуалы. Пол того, кто передает Дар и вливает Силу, должен совпадать с полом реципиента. И у вас явно нет наставника. Вы справлялись сами. Это вызывает уважение. Вы проделали большой путь, но дальше вам будет труднее.

— Как только я смогу создать не простые вещи, а магические, меня захотят прибрать к рукам? — спросила Петунья.

— Да, — кивнул мистер Принц. — Уверен, что за вашими успехами пристально следят. И сразу же сделают вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— И вы решили всех опередить?

— Именно, мисс, именно. Я не буду вас сейчас ни о чем расспрашивать, требовать клятв и обещаний. Не буду выспрашивать имени того, кому вы унаследовали. Если со временем вы станете мне доверять, то сами расскажете. Если нет… ну, договоримся.

— Щедрое предложение, — кивнула Петунья.

— Кстати, я видел вас в аптеке, — заметил мистер Принц, — и очень удивился, когда вы улизнули. Это было даже несколько нарочито.

— Мне кое-что нужно, — ответила Петунья, — соли и оксиды металлов. Еще кое-какие вещества. В обычном мире мне их не продадут.

— Покупать их в аптеке довольно накладно, — заметил мистер Принц.

— Других мест я не знаю, — вздохнула Петунья.

— Что ж, начнем с этого, — мистер Принц почесал кончик носа. — Госпиталь св. Мунго закупает все большими партиями. Вы получите нужные вам вещества по оптовой цене, а я… ну, рассчитываю на несколько хрустальных флаконов отличного качества. Как вам такая идея?

Петунья задумалась. Она все равно хотела заняться хрусталем и опаловым стеклом. Почему бы не сделать что-то для мистера Принца?

— Думаю, мы можем договориться, — сказала она.

— Как приятно разговаривать с такой разумной ведьмой, — проговорил мистер Принц.

— Разве ведьмы в своем большинстве неразумные? — спросила Петунья.

Мистер Принц рассмеялся.

— Ну, я бы так не сказал. В Мунго работает несколько магглорожденных целителей. Неплохие ребята, должен заметить, талантливые. Один из них как-то высказал предположения, что у многих волшебников, а особенно ведьм, эмоции буквально зашкаливают. Для точных расчетов, зельеварения, создания артефактов голова должна быть холодной. А вот для боевых заклинаний и проклятий эмоциональная составляющая важна. Точные искусства не очень популярны. В отличие от той же боевой магии. Так что некоторая несдержанность характерна для волшебников.

— Боевая магия действительно существует? — удивилась Петуния.

— Если рассуждать с формальной точки зрения, то боевым может стать любое заклинание. Даже бытовое. Тут главное — желание причинить вред или убить. Разумеется, все это можно проделать и без магии.

Петунья кивнула. Это было понятно.

— Но у магов есть целый комплекс заклинаний, которые предназначены именно для боя или дуэли. И комплекс физических упражнений для развития тела. Вы, я уверен, эти упражнения отлично знаете. Я видел, как вы двигаетесь. Так вот, для многих из этих заклинаний очень важно желание убить или причинить вред. Поэтому боевые маги часто производят впечатление крайне несдержанных личностей. Холодный расчет им заменяют доведенные до автоматизма приемы.

— Это берсеркеры какие-то, — вспомнила название Петунья.

— В некотором роде так оно и есть, — согласился мистер Принц, — боевой транс тоже существует. Как и колоссальная опасность стать неуправляемым убийцей. Но тут помогают тренировки по управлению эмоциями. Впрочем, полноценных боевиков сейчас тоже немного. А вот тех, кто на голых эмоциях способен устроить потасовку на волшебных палочках, сколько угодно. Если хотите, то несколько щитов и заклинаний я вам покажу. Пригодится.

— Пригодится, — согласилась Петунья, — знаете, то, что вы сказали про эмоции…

— Бывают вспышки? — понимающе спросил мистер Принц. — И с сестрой, наверное, ссоритесь?

— Бывает, — призналась Петунья.

— Да уж. В прежние времена в Хогвартсе этому уделяли внимание. Дыхательные упражнения, специальная гимнастика. Теперь остались только упражнения для рук, да и им уделяется мало учебного времени. А колдовать на каникулах запрещено. Для магглорожденных это оправдано. Ошибись они в заклинании, даже на помощь позвать не смогут. Вот ваша сестра и компенсирует. И индуцирует вас. Если бы вы сами не колдовали и не занимались, то даже при том минимальном даре, что был у вас раньше, конфликтов было бы намного больше. Вы живете в одной комнате? Знаете, я могу вам только посочувствовать.

— Надеюсь, что до конца каникул Лили мы друг друга не поубиваем, — проговорила Петунья.

— Это вряд ли. Вы намного сильнее, да и у вас есть возможность сбрасывать пар, колдуя.

Петунья задумалась.

— Вы сказали, что раньше в Хогвартсе этому уделяли больше внимания? — проговорила она.

— Да, — кивнул мистер Принц, — это связано со Статутом Секретности. В возрасте тринадцати-четырнадцати лет, а иногда и старше, многие подростки несколько неуравновешенны. А тут еще влияние магии. Многие родители магглорожденных волшебников относились к колдовству негативно. Вот и старались свести к минимуму возможные конфликты. У чистокровных и полукровок детей учат родители. Да и в школе было поспокойней. Мне внук рассказывает о постоянных конфликтах между факультетами, особенно между Слизерином и Гриффиндором. Даже жутко делается. А ведь на Гриффиндор исторически поступает большинство магглорожденных. А на Слизерине наоборот — большинство составляют чистокровные. Там другая проблема — то самое увлечение боевой магией с соответствующей раскачкой своего эмоционального состояния. Глупость на самом деле, ведь человек должен и контроль держать постоянно, и сознательно устраивать себе почти что контролируемую истерику. Это очень тяжело, срывы неизбежны. Коллеги считают, что такое повальное увлечение боевой магией началось после последней большой войны. Кто знает, может они и правы. Меня больше беспокоит, что это все в ущерб тем занятиям, которые требуют максимальной концентрации, спокойствия, сосредоточенности. Талантливых мастеров все меньше и меньше. Что-то стараются передать по наследству, но не всегда наследники продолжают дело семьи. Да и погибают частенько по глупости. Точно знаю, что Олливандер, например, он делает волшебные палочки, много лет безуспешно ищет ученика. А о тех потрясающих артефактах, которые создавали раньше, остается только мечтать. Поэтому, кстати, и к вам такой интерес. Вы учились правильно. И не тратили время на разборки с другими учениками. Конфликты только с сестрой. Наверняка уже придумали, как уйдете из родительского дома.

— Это ужасно, то, что вы рассказываете, — сказала Петунья.

— Это реалии мира магии, — вздохнул мистер Принц, — я хоть внука уберегу, он очень увлечен зельями, у него большой потенциал. Вашей сестре я могу посоветовать те же дыхательные упражнения, немного легче станет и ей, и вам. Гимнастику я ей рекомендовать не буду. Там очень много стоек и позиций, которые великолепно подходят именно для дуэлей и спаррингов. А увлечение этим только еще больше раскачает ее эмоциональный фон.

— Спасибо, — вздохнула Петунья.

— Пойдемте, я покажу вам лабораторию. Надеюсь, что мой внук и ваша сестра там ничего не взорвали.

Лаборатория помещалась в подвале. Северус и Лили что-то сосредоточенно варили в небольшом котле.

— Надо же, все в порядке, — усмехнулся мистер Принц, — вот, смотрите. Это флаконы для обычных зелий, их делают из простого стекла. Вот это — хрустальные. А вот эти зачарованы. У меня есть один для хранения особых ядов. Работа одного из Сигрейвов. Большая редкость по нашим временам.

— Я видела это клеймо на одной чаше в Британском музее, — сказала Петунья, — смотритель сказал, что это Залог Счастья. А еще про один кубок говорили, что это работа Маркуса Сигрейва, и что он очень дорогой. Красивый кубок, он стоял в витрине магазинчика на Диагон-Аллее.

— Залог Счастья — это специально зачарованный оберег, — сказал мистер Принц, — его делают для конкретной семьи и дарят. Он приносит в дом благополучие и достаток. Другое дело, что маги очень не любят быть кому-то обязанными, так что ответной услуги долго ждать не приходилось. Надо же, такая вещь и в маггловском музее. Впрочем, тем, кто не относится к той семье, для которой такой Залог делался, он не приносит ни вреда, ни пользы. Просто красивая вещь. Кубок мог быть и с сюрпризами. Сигрейвы славились своими талантами в создание редких, часто очень опасных вещей. Одно зеркало Еиналеж чего стоило. Тот, кто смотрел в него, видел свое самое заветное желание, свою мечту. Сколько народу с ума посходило, страшно вспомнить. Это страшнее наркотиков.

— Кошмар какой! — согласилась Петунья. — Но вы говорили, что сейчас таких вещей не создают.

— Да. К счастью или к сожалению, но больше не создают.

— А кварцевое стекло в зельеварении используют? — спросила Петунья, чтобы не показывать свой интерес к Сигрейвам. — Я имею в виду особо стойкое к температуре и вообще любому внешнему воздействию. У магглов из него делаю лабораторную посуду.

— Редко. Но я бы не отказался от нескольких пробирок.

Лили и Северус бросили на них пару взглядов, но услышав, что разговор идет о стекле, вернулись к своему зелью.

За обедом обстановка была более расслабленная. Мистер Принц рассказал несколько смешных историй про пациентов и целителей.

— Разве можно варить зелья в грязном котле? — в полном ужасе спросил Северус.

— Дело в том, внук, что эти горе-зельевары считают свои котлы чистыми. Они просто не прочитали учебник. Или благополучно его забыли. Ты же знаешь, что большинство зелий невозможно полностью удалить магией. Заклинание «Эванеско» может предотвратить взрыв, если совершена ошибка. Но котел после использования надо обязательно отмыть вручную. В Хогвартсе этим занимаются домовики, насколько я знаю. А многих магия развращает. Облегчать себе жизнь — это нормально. Но нельзя все, абсолютно все сводить к маханию палочкой. Вот такой «настоящий волшебник, который не опустится до маггловского труда», очистит котел взмахом палочки, а то, что на его стенках много чего осталось — не заметит. Хорошо еще, если просто зря переведут ингредиенты. Можешь мне поверить, большинство пациентов Мунго из этой братии. Причем многие совершают одну и ту же ошибку постоянно.

— Кошмар какой! — удивилась Петунья.

— Это я еще про ошибки при заклинаниях не рассказал, — вздохнул мистер Принц. — Большая часть жертв тут магглорожденные. Им кажется, что магия всемогуща и может исправить любые ошибки. Кто с улучшением внешности переборщит, кто своих сил не рассчитает. Вот куда надо водить студентов на экскурсии — в Мунго.

— А на целителей где-то учат? — спросила Петунья. — Или просто назначают помощником к другому целителю, который становится наставником?

— Есть курсы при Мунго, — сказал мистер Принц, — но основное — это практика, вы правы.

— Очень почтенная и достойная работа, — подала голос миссис Снейп.

Лили с аппетитом поглощала тушеное мясо и прислушивалась к разговору.

— Кстати, мисс Лили, — обратился к ней мистер Принц, — а вы еще не думали, чем хотите заняться после окончания Хогвартса? Извините за прямоту, но карьера в министерстве вам не светит. Все тепленькие местечки достаются родственникам чиновником. Протекция значит все. И отличные оценки по Ж.А.Б.А. ничего не дадут. Даже соваться не стоит, только нервы себе помотаете. Большинство магглорожденных идут в медицину или в аврорат. Там шансы на достойную карьеру выше. Конечно, девушка всегда может выйти замуж и заняться домашним хозяйством.

Лили поморщилась.

— Мне бы хотелось в аврорат, — сказала она, — бороться с темными магами — это здорово.

Мистер Принц с легким недоумением приподнял бровь. Миссис Снейп усмехнулась.

— Авроры очень редко видят темных магов, — заметил мистер Принц, — в основном они ловят мелких жуликов в Лютном. Да и сами не чураются применять пытки и запрещенные зелья. В аврорат часто идут те, кому нравится показывать свою власть и издеваться над другими. На законных основаниях. Многие жертвы допросов выглядят не лучше тех, кто подвергся воздействию темных проклятий и ритуалов.

Лили замерла, раскрыв рот. Похоже, что у нее только что лопнул шаблон.

— К тому же, — продолжил мистер Принц, — четкого определения темной магии не существует. Формально любое насильственное воздействие на любое живое существо — темная магия. Так что, мисс Лили, когда вы на уроках трансфигурации превращаете животных в неживые предметы, вы творите темное волшебство. А запрещенные ритуалы и зелья вполне могут спасти жизнь. Представьте себе, что у вас пропал близкий человек. Разве вас остановит, что для поиска может понадобиться ваша кровь?

— Трансфигурация — не темная магия! — возмутилась Лили.

Петунье стало смешно. Ну да, сестренка страшно гордилась, что умеет что-то недоступное мисс Шервуд. И вроде бы декан их факультета как раз трансфигурацию и преподает. Жестоко со стороны мистера Принца.

Северус хихикнул.

— Лили, — сказал он, — министерство каждый год что-то запрещает. Подожди немного, запретит и трансфигурацию.

Надувшаяся девочка переводила недовольный взгляд с деда на внука. Похоже, она решила, что ее разыгрывают.

Между тем подали десерт.

После обеда Лили и Северус вернулись к своему зелью, а Петунья вышла на террасу. Сад был большим и довольно ухоженным. Интересно, выращивает ли мистер Принц волшебные растения?

— Ваша сестра довольно забавна, — послышался голос хозяина дома. — Теперь понятно, почему ее распределили на Гриффиндор. Порывистость, горячность, наивность. Гремучая смесь на самом деле.

— И в колдомедики не годится? — спросила Петунья.

— Можно попробовать, — вздохнул мистер Принц, — хотя усидчивости ей явно не хватает. Но если сильно увлечется, то все может быть.

Они немного помолчали. Сказано было достаточно.

После чая, мистер Принц передал Лили свиток с описанием дыхательных упражнений, которые помогут ей лучше концентрироваться. А потом вернул сестер домой. Петунья оставила Лили делиться воспоминаниями с родителями, а сама наведалась в домик покормить своих питомцев. И еще раз просмотреть записи по составу хрустального стекла. Ну что ж, свинец так свинец. Щиты должны выдержать. И знакомства в мире магической медицины у нее теперь есть. Вылечат, если что.

На следующий день Лили старательно дышала на счет и не обращала внимания на Петунью. Вот и хорошо, пусть делом занимается. У Петуньи тоже полно дел. И перспектива тратить намного меньше денег. Она не очень разбиралась в ценообразовании, но понимала, что конечный продукт не может быть дешевле использованных материалов. Свинец ее все еще пугал, так что она снова проверила все расчеты. И использовала усиленный щит. Описание флаконов для зелий у нее было, к тому же она хорошо рассмотрела те, что показал в лаборатории мистер Принц. Флаконы были и у нее. Хм… Некоторые были круглыми, с достаточно тонкими стенками. У других были грани и утолщенное дно. Были и непрозрачные. И цветные. Сперва она решила сделать по пять штук самых простых круглых и более сложных — граненых. А если Принцу нужно что-нибудь еще, то пусть сам скажет.

Сам процесс не занял много времени. Флаконы с притертыми пробками выстроились на столе. Клеймо. Теперь надо было связаться с мистером Принцем. Ехать в Мунго и расспрашивать было глупо. И Петунья решила использовать Майю.

— Ты можешь найти мистера Октавиуса Северуса Принца, который варит зелья для госпиталя святого Мунго? — спросила она. — Отнесешь ему письмо?

— Ух-ху! — похоже, что Майя была не прочь размять крылышки.

— Вот и хорошо! Я сейчас напишу. И дождись, пожалуйста, ответа, а то другим совам сюда, похоже, хода нет.

«Уважаемый мистер Принц! Я приготовила несколько флаконов. Не знаю, подойдут вам такие или нет. Назначьте мне, пожалуйста, встречу, чтобы мы могли обсудить дальнейшее сотрудничество.

С уважением, Анабелл Шервуд».

— Лети, Майя!

Сова отправилась в полет.

Вернулась птица довольно скоро. Мистер Принц был очень рад, что мисс Шервуд так быстро нашла время для выполнения его просьбы. Если ее устроит, то он будет ждать завтра в полдень возле дуба. Отсутствие ответа означало согласие с условиями встречи. Петунья подумала, что так даже лучше.

А пока у нее было время придумать что-нибудь из хрусталя. Бизнес есть бизнес.

Мистер Принц был пунктуален. Он с еле заметной улыбкой оглядел Петунью в ее колдовском обличье.

— Рад вас видеть, мисс Шервуд. Должен заметить, что так вам гораздо лучше.

— Я тоже так считаю, — вздохнула Петунья, — но меня собственные родители не узнают.

— Иногда это очень удобно. Ну что ж, приглашаю вас посетить госпиталь. Посмотрим ваши флаконы и заодно поговорим с главным целителем. Я его предупредил. Он видел вас в Хогвартсе, но очень хочет познакомиться поближе. Давайте руку, я вас аппарирую.

— Хорошо.

Через мгновение они оказались в мрачном закоулке, выбравшись из которого, очутились рядом с витриной универмага, к которой когда-то Петунью и миссис Снейп привез «Ночной рыцарь».

— Вообще-то, проще добираться камином, — сказал мистер Принц, — но я прекрасно понимаю, что ваш дом к сети не подключен. Иначе кто-нибудь ваш адрес обязательно бы узнал.

— А аппарировать сложно? — поинтересовалась Петунья.

— Совсем нет. Хотя нужна хорошая практика. И учиться надо под руководством наставника. Иначе можно расщепиться. Если хотите, то могу научить.

— Хочу, — тут же согласилась Петунья.

Разговаривая, они дошли до кабинета главного целителя. Тот поднялся им навстречу.

— Ты в самом деле уговорил саму мисс Шервуд, Октавиус? — улыбнулся он, поцеловав руку девушке. — До последнего не верил. Все флаконы у тебя тут же растащат. И я первый.

— Не думаю, что у тебя это получится, Майкл, — усмехнулся мистер Принц.

Петунья рассмеялась. Кругленький и лысый главный целитель, которого звали Майкл Шаффик, ей очень понравился.

— Только сперва надо проверить, — сказала она, выставляя на стол свои флаконы. — Здесь ведь нужны особые свойства. А я раньше флаконы для зелий не делала.

Мистер Принц с улыбкой достал волшебную палочку.

— Сейчас проверим. Ну, мисс Шервуд, вы зря скромничаете. Давненько я не видел такого качества. Эти, круглые, подойдут для неактивных зелий. А вот эти выдержат и сильный яд.

— В самом деле? — переспросила Петунья. — А я все удивлялась, чем они отличаются. Есть еще из непрозрачного хрусталя и цветные, но я с таким материалом пока не работала. Очень рада, что вам подошло.

Мистер Шаффик посмотрел флаконы на свет и нахально убрал два (по одному каждого вида) в ящик письменного стола. Принц покачал головой.

— И кем бы я был, если бы не пользовался служебным положением? — хитро прищурился целитель. — Прошу! Сейчас будет чай. Я так понял, что Октавиус предложил вам сделку. Согласен, что Малпеппер уж слишком задирает цены и пользуется вашим безвыходным положением. У нас свои поставщики. Я просто буду заказывать большее количество, а вы — оплачивать реактивы по той же цене, что платим мы. Это будет честно. Ну, а некоторое количество флаконов от вас — это очень приятный бонус. Устраивает?

— Вполне, — кивнула Петунья, перед которой появился поднос со всем необходимым для чаепития. — Это очень любезно с вашей стороны. Мне уже страшно стало, насколько вырастут мои затраты только на материалы.

— А со временем, когда вы начнете делать магические вещи, — значительно проговорил Принц, придвигая к ней чашку, — мы с Майклом тоже будем рады что-нибудь у вас приобрести. Цена будет справедливой, не сомневайтесь. Вдруг вам удастся повторить знаменитый кувшин? Это работа Амадеуса Сигрейва. Вино, которое наливают в этот кувшин, через два часа становится целебным. И выводит из организма больного все ядовитые вещества. Незаменимая вещь, если пациент настолько ослаблен, что обычные зелья могут ему повредить.

— В самом деле? — потрясенно спросила Петунья.

— Ох, — вздохнул мистер Шаффик, — не трави душу. Но если вы, мисс Шервуд, когда-нибудь сможете повторить этот шедевр, то вас будут благословлять все волшебники. А целители на руках носить.

— А посмотреть на него можно? — почтительно спросила Петунья. — Хоть одним глазком.

— Посмотреть можно, — ответил главный целитель. — Пойдемте, он в хранилище особо ценных артефактов.

Хранилище артефактов напоминало настоящий бункер. Вокруг массивной металлической двери мерцал и переливался воздух. Шаффик взмахнул палочкой, а затем приложил к двери руку. Мерцание стало тусклым.

— Полностью защита никогда не отключается, — пояснил Принц, — сами понимаете.

Петунья кивнула. Ее пригласили внутрь.

Надо сказать, что особо ценных артефактов было не так уж и много. Несколько странных конструкций из металла, служащих, по словам главного целителя, для уточнения диагностики. Какие-то кристаллы. Сосуды. Пара жезлов. Искомый кувшин был довольно большим, классической формы. Сделан он был из искусственного авантюрина, как и те вазы, которые купил Принц. К кувшину прилагалось несколько чашечек из такого же стекла. Внутри кувшина была непонятная конструкция в виде длинного стержня, на котором крепились странные маленькие лопасти. Порядок их расположения, наверное, что-то значил. Но Петунье все это ничего не говорило. Еще имелась самая обычная крышка, тоже из того же стекла.

— Вот, — сказал целитель, — стекло и золото. ВСЕ! Никакие чары ничего не показывают. Но работает. Уже двести лет. Говорят, в процессе производства как-то используются зелья. Но стекло и золото… Одна из загадок Сигрейвов. Теперь уже и не повторить такое, наверное. Сигрейвов больше нет. За самый крошечный намек на разгадку этой тайны можно получить или кучу золота, или «Аваду» в спину от того, кто этот секрет ищет. Второй вариант более вероятен.

Петунья поежилась. Очень может быть, что в записях в ее кабинете и хранилось описание фантастического артефакта. Как бы действительно не прибили, чтобы завладеть.

— Вы так сказали, мистер Шаффик, — проговорила она, — что мне стало страшно за мастера, который возьмется повторить эту вещь.

— Надеюсь, что с мастером ничего плохого не случится, — сказал Принц. — Мы все надеемся.

Потом ей показали лабораторию, еще раз угостили чаем. И Петунья отправилась домой. Думать…

Петунья сидела в кабинете и задумчиво смотрела прямо перед собой. Описание кувшина из Мунго она нашла. Свиток хранился рядом с описанием изготовления кубка, в котором отравленным становился только определенный сорт вина. Ну да, сам принцип изготовления был тем же самым. Отличалось, скажем так, применение. Или направление воздействия. В общем, понятно. Самое забавное, что странный золотой стержень с лопастями был добавлен просто ради шутки. Запись, сделанная, судя по всему, рукой самого Амадеуса Сигрейва гласила: «Этот идиот решил, что разгадал мои приемы. Вот пусть и подумает, что значит эта штука. Ведь в артефактах не может быть ни одной лишней детали. Пускай поломает голову, а я посмеюсь».

Ничего себе! А ведь если действительно считалось, что каждая деталь что-то значит, то кто-то мог и с ума сойти, разгадывая секрет. Жестоко… Впрочем, и без золотой детали этот уровень был пока недостижим. Слишком сложные расчеты. Несколько ритуалов. Жертвоприношение — еще хорошо, что новорожденного ягненка. И зелья, руны... Но каков Амадеус!

Однако осуждать покойного мастера смысла не было. Да и в магазинчик Кэррингтона стоило принести что-то новое. Может быть, что-то из хрусталя? И, пожалуй, что-нибудь летнее. Все-таки жарковато сегодня.

Перед глазами словно сам собой появился сверкающий прозрачный кувшин, полный родниковой воды. С капельками этой самой воды, стекающими по стенкам. И высокий бокал… А почему бы и нет? В такой кувшин можно и лимонад налить, и сок… а можно и вино. Сказано — сделано. Когда вещь «приходила сама», ее и наколдовывать получалось легче и быстрее. В такие моменты Петунье казалось, что она занимается стеклом всю жизнь: так удачно формировалась основа, столь точными и тонкими выходили линии силуэта вещи и самые мелкие детали. Петунья даже не волновалась, что может ошибиться, такие вещи создавались практически сами и выглядели по-настоящему волшебными. Да и работа над ними отнимала совсем немного времени.

Вот и сейчас все получилось волшебно легко, и мисс Шервуд во всем великолепии отправилась на Диагон-Аллею.

В магазинчике хозяйничала миссис Кэррингтон. Она время от времени меняла товар местами, чтобы посетители замечали то, что прежде было в тени.

— Добрый день, мисс Шервуд! — обрадовалась она. — Что-нибудь новенькое принесли?

Из кладовки выглянул мистер Кэррингтон.

— Мисс Шервуд! Рад вас видеть! Что новенького?

Петунья достала из кармана мантии шкатулку, извлекла из нее кувшин и бокалы и увеличила все взмахом волшебной палочки. Как все-таки сильно магия облегчает жизнь! На кувшин очень удачно упал луч света, и хрусталь заиграл всеми своими гранями. Имитация капель воды полыхнула огнем.

— Вот!

Миссис Кэррингтон всплеснула руками.

— Красота какая!

Кувшин тут же занял почетное место на витрине.

— С руками оторвут! — потер эти самые руки мистер Кэррингтон. — Мисс Шервуд, тут такое дело… Малпеппер, говорят, остатки совести потерял и цены задрал. Может, вам кому на хвост сесть? Тот же Мунго все оптом закупает. Может, с кем перемолвиться словечком? Им-то фунтом меньше, фунтом больше, а вам польза.

— Уже, — сказала Петунья, убирая в кошелек честно заработанные галлеоны. — Мне мистер Принц предложил сотрудничество.

— И чего хочет?

— Флаконы для зелий. Сегодня встречалась с ним и мистером Шаффиком. Договорились. Только вот…

— Если чего для Мунго делаете, то вам никто слова поперек не скажет, — тут же заявила миссис Кэррингтон, — тут дело такое. В любой момент может самому помощь понадобиться. Кто побогаче, те щедро жертвует. Мы вот тоже — хоть немного, но даем. А бывает, что и редкие артефакты передают.

— О да, мне показали кувшин работы Амадеуса Сигрейва, — призналась Петунья.

— Тот самый? — поразился мистер Кэррингтон. — Вот это вещь! Помню, было дело: невестку Гринграсса отравили. Только тем вином и отпоили. Она ребенка ждала, ей многие зелья было нельзя. Сигрейвы — это сила. Свезло раз в жизни их вещь продать. Сподобил Мерлин.

— Сигрейв? — послышалось от дверей.

Петунья оглянулась. Перед ней стоял старик с длинной белой бородой в откровенно попугайском наряде.

— Что привело в мою скромную лавочку самого директора Хогвартса? — спросил Кэррингтон.

— Да вот, хочу кое-что купить. Вы не познакомите меня с юной леди?

— Мисс Шервуд, это профессор Дамблдор, директор Хогвартса. Профессор, это мисс Шервуд.

Петунья взглянула на человека, который отказал ей в приеме в Хогвартс. Нет, она понимала, что с тем уровнем силы ей там было делать нечего. Но письмо было составлено в таких выражениях, что она почувствовала себя полнейшим ничтожеством. И вроде все предельно вежливо, а будто в отхожее место окунули. Так вот ты какой… Альбус Дамблдор…

— Очень рад познакомиться с такой талантливой ведьмой, — сказал старик. — Честно говоря, не знал, что вы так юны. Привык, что вся молодежь учится в Хогвартсе.

— Я на домашнем обучении, — сказала Петунья.

Директор Хогвартса нравился ей все меньше и меньше. Даже Лили говорила, что очень многие волшебники не отправляют своих детей в Хогвартс, хотя она мало что знала про магический мир. А тут такое заявление.

— Домашнее обучение редко бывает по-настоящему гармоничным и всеобъемлющим, — снисходительно проговорил Дамблдор, — оно часто однобоко. Внимание уделяется лишь той области, в которой есть достаточно выраженный талант.

— Благодарю, меня все устраивает, — ответила Петунья.

Директор показательно вздохнул, покачал головой.

— Простите старика, — улыбнулся он, — но я услышал фамилию Сигрейв, когда входил. Извините мое любопытство, но с этой семьей связано очень много секретов.

— Мы говорили о кувшине работы Амадеуса Сигрейва из Мунго, — ответила Петунья, — потрясающая вещь.

— Да, — кивнул Дамблдор, — каждая вещь, созданная членами этой семьи — шедевр. Жаль, что их секреты утрачены. Но… в некотором роде это и неплохо. Я тоже интересовался в свое время этими вещами, про них знает каждый волшебник, который живет в Британии. Да и не только в Британии. Сигрейвы ни перед чем не останавливались, чтобы получить выдающийся результат. Магглы сказали бы про них, что они готовы были продать душу дьяволу ради создания очередного шедевра. Они не гнушались темной магии, причем самых ужасных ее разделов. Кстати, это одна из причин, по которой их работы никто не может повторить. Большинство магов испытывают естественное отвращение к таким вещам.

Петунья подумала, что если для спасения многих людей, которые, как упомянутая миссис Кэррингтон невестка Гринграсса, пали жертвой чужой злобы и ненависти, нужно применить темную магию, то нечего и нос воротить. Но озвучивать эту мысль она не стала. Похоже, что Дамблдор ее бы просто не понял. Да и вообще, кто его знает. Вдруг при действующих в магической Британии законах даже за такое привлечь можно?

— Говорят, последняя из семьи Сигрейв сошла с ума, — задумчиво проговорил Дамблдор, — вместо того, чтобы найти достойного ученика, она заперлась в своей мастерской. С тех пор ее никто не видел. Есть кошмарный ритуал, когда последний в семье добровольно превращает себя в жуткое существо, охраняющее семейные секреты и сокровища. Вот что делает с людьми гордыня и увлечения темной магией.

— Ну, это вы, директор, загнули, — не выдержала миссис Кэррингтон, — старая Марго была в здравом уме. И ученица у нее была. Летиция… Как же ее фамилия-то, не помню... Сиротка. Убили ее в Лютном, это все знают. Марго все сокрушалось, что ее, мол, туда понесло. Совсем молоденькая была, пожить-то не успела.

— В самом деле? — перепросил Дамблдор. — Я этого не знал. Действительно, жаль. Тогда может и сама Маргарет Сигрейв жива, кто знает. Нашла другую ученицу или ученика и не показывается людям на глаза. Возможно, мы скоро узнаем еще об одном таланте. Как вы думаете, мисс Шервуд?

— Все возможно, — пожала плечами Петунья, которой этот разговор нравился все меньше и меньше, — будет интересно познакомиться.

Дамблдор еще раз улыбнулся, выбрал для себя расписанную райскими птицами тарелку, расплатился и ушел.

— Сам-то, — буркнул мистер Кэррингтон, — светлейший наш. Про него такое говорят, что волосы дыбом. Вы с ним поаккуратнее, мисс Шервуд. Это он вам специально задвигал про Хогвартс и темную магию. Обидно ему, что не может вас своей ученицей назвать.

Миссис Кэррингтон кивнула. Петунья вздохнула. Здесь явно было что-то еще. Но что? Она слишком мало знала магов. И совсем не знала директора Хогвартса.

Неприятный осадок лучше всего заедать мороженым. Так что, распрощавшись с Кэррингтонами, Петунья направилась в кафе Фортескью.

— Добрый день, мисс Шервуд, — улыбнулась ей официантка, — что желаете?

— Ореховое мороженое, — Петунья улыбнулась в ответ, — а еще крем-брюле и шоколадное. И кофе.

— Одну минуту!

Креманки в кафе явно были зачарованы, потому что мороженое совсем не таяло. На террасе под яркими разноцветными зонтиками сидело довольно много народу. Ничего удивительного: погода была чудесная, солнце ярко светило, почему бы и не угоститься. У самого выхода примостился рыжий волшебник в потертой мантии. Он все время искоса поглядывал на Петунью. Наверное, узнал. Хорошо еще не лезет знакомиться. Но есть под постоянными взглядами было не так приятно, как обычно. Так что Петунья довольно быстро покончила со своей порцией, допила кофе, расплатилась, оставив сикль на чай, и направилась в «Волшебный зверинец» за угощением для своих питомцев.

Она уже заплатила за корм для Майи и собиралась выйти из лавки, когда за пропускающей очередных покупателей дверью, снова мелькнули рыжие волосы. Хм… Теперь Петунья уже специально осматривалась. Тип из кафе явно шел за ней, его отражение было отлично видно в витринах. Петунья зашла в «Лучшие мантии». Тип принялся разглядывать манекены, выставленные в витрине. Да что же это такое! Сердце кольнуло воспоминание о прежней ученице Марго. Лютный Лютным, но и в обычном месте могут привязаться преступники. Об этом часто писали в газетах и показывали по телевизору. Петунья выбрала легкую летнюю мантию из нежно-голубого шелка и направилась в примерочную кабинку.

— Скажите, — обратилась она к продавщице, которая вызвалась ей помогать, — у вас нет второго выхода? За мной идет какой-то мужчина, и мне это не нравится.

— Не волнуйтесь, мисс Шервуд, я вас выведу!

Петунья приобрела мантию, сунула продавщице галлеон за труды, выскользнула через появившуюся заднюю дверь и активировала порт-ключ. Фффу-у-у… С этим определенно надо что-то делать. Что там говорил мистер Принц про боевую магию и аппарацию?

С одной стороны, тот тип действительно мог и не хотеть ничего дурного. Мало ли, познакомиться хотел, а подойти стеснялся. Может, своей потертой мантии и стеснялся. Но и в назойливых поклонниках не было ничего хорошего. Ей действительно повезло, что ее не так-то просто найти. Нет, определенно, надо научиться не только вещи из стекла делать. Еще несколько флаконов — и пора написать мистеру Принцу. Решено.

Да и сам разговор с Дамблдором был какой-то… мутный. Он явно намекал ей, что без учебы в Хогвартсе она как бы неполноценная ведьма. Что было очень обидно. Она точно умела и знала намного больше, чем Лили. Хотя они и учились одинаковое количество времени. И зачем-то пугал ее темной магией.

С этой темной магией вообще все было непонятно. Стоило прояснить ситуацию.

Флаконы были готовы уже на следующий день, и Майя отнесла письмо мистеру Принцу. Тот снова назначил встречу у дуба.

Оттуда они аппарировали в дом Принцев. Петунья выставила флаконы и рассказала о своей проблеме.

— Знаете, — сказала она, — может быть, я не права, и тот человек не хотел ничего плохого. Но мы как раз говорили про убийство одной девушки. И мне стало страшно. Я ведь совсем не умею аппарировать. И никаких защитных заклинаний не знаю.

— Кого-то убили? — переспросил мистер Принц. — Когда?

— Я не знаю, когда, — ответила Петунья, — знаю только, что ее звали Летиция. Ее убили в Лютном.

— Лютный — место довольно опасное, — согласился мистер Принц, — но убивают там не так уж и часто. Молодой девушке там точно делать нечего. Но ее скорее продадут в какой-нибудь притон или постараются получить выкуп, если она из известной семьи. Странная история. Но я вас прекрасно понимаю. Учиться защищать себя вам необходимо. Пойдемте.

Миссис Снейп видно не было. А вот любопытный Северус появился.

— Ой, — сказал он, — мисс Шервуд!

— Добрый день, мистер Принц, — улыбнулась Петунья.

Северус прищурился, а «главный мистер Принц» пригласил ее в большой зал, где почти ничего не было, кроме матов на полу.

— Здесь можно тренироваться, — сказал он, — сейчас я покажу вам несколько заклинаний. И еще вам необходимо научиться максимально быстро доставать волшебную палочку. Есть заклинание «Экспеллиармус». Оно разоружает противника. От него помогает щит «Протего». Сейчас мы с Северусом покажем вам, что это такое. Потом вы попробуете противостоять. Итак! Северус, сперва пропусти удар, мисс Шервуд должна увидеть, как это выглядит. А потом выставишь щит.

Мальчик кивнул. И, явно красуясь, мгновенно выхватил из рукава волшебную палочку.

— В позицию! — скомандовал мистер Принц.

Дед и внук отсалютовали волшебными палочками, разошлись и резко развернулись лицом друг к другу. Петунья внимательно следила за ними. Это было… красиво!

— Экспеллиармус!

Яркий луч, вспышка, и волшебная палочка вылетает из руки Северуса и летит к мистеру Принцу.

— А теперь со щитом! Экспеллиармус!

— Протего!

Луч был поглощен короткой вспышкой.

— Поняли, мисс Шервуд? Становитесь напротив Северуса, он с удовольствием вам все покажет.

Мелкий Принц хитро улыбнулся. Петунья кивнула и изо всех сил стиснула в руке волшебную палочку.

— В позицию!

Они с Северусом отсалютовали друг другу палочками, разошлись и резко развернулись.

— Экспеллиармус!

Как ни удерживала Петунья свою волшебную палочку, она оказалась у Северуса.

— Почувствовали, мисс Шервуд? — улыбнулся мистер Принц.

— Это ужасно!

— Да, для волшебника лишиться палочки очень болезненно. Теперь попробуйте закрыться щитом. Запомнили, как выглядит?

Петунья облизнула губы и кивнула.

— Давайте!

— Экспеллиармус!

— Протего!

Вспышка, палочка осталась в руке.

— Вот так, мисс Шервуд. И не забывайте, что ударить могут и в спину. Могут обездвижить. Заклинание может быть произнесено очень тихо. А может быть и невербальным. Вам нужно довести самые простые заклинания до автоматизма.

Петунья внимательно слушала и кивала.

— Потренируйтесь пока с Северусом. Я староват для прыжков и уверток. И помните, что с линии действия заклинания можно просто уйти.

— Потанцуем? — расплылся в улыбке Северус.

— Потанцуем! — согласилась Петунья.

Вымотались они оба здорово. Северус был ужасно вертким. Но и Петунья не стояла, ожидая удара. Мистер Принц вызвал домовика, которому приказал подать лимонад на террасу.

— Ну как? — спросил он. — Должен заметить, мисс Шервуд, что у вас неплохо получается.

— Сложно, — сказала она, — но мне понравилось.

— А ведь я тебя узнал, — сказал Северус, — у тебя голос не меняется. Как тебе это удалось?

Петунья усмехнулась, м-да, проницательность у Принцев черта семейная.

— Секрет, — ответила Петунья, — но ты должен молчать, помни об этом. Сестра не должна ничего узнать ни в коем случае!

Мелкий кивнул. Что показательно, даже не стал спорить на эту тему.

— Если хочешь, мы можем тренироваться и дальше, — предложил он.

— Я не против. Что, Северус, я уже не «всего лишь маггла»? Со мной теперь можно общаться?

Парень закусил губу.

— Извини, — сказал он, — я тогда… я просто… Правда, извини.

— Посмотрю на твое поведение, — важно проговорила Петунья.

— Он у меня флаконы клянчит, — выдал внука дед. — Ему они очень понравились. Спасибо за новые.

— Я могу и непрозрачные сделать, — сказала Петунья. — Хочу попробовать рецепт опалового стекла. Из него очень красивые вещи получаются. А еще есть рецепт уже с магическими составляющими. Например, с драконьей кровью. Но там стоит предупреждение, что взорваться может.

— Лучше не трогайте, — покачал головой мистер Принц, — драконья кровь очень опасный ингредиент.

— А у тебя есть? — Северус от неожиданности даже перестал угрызаться совестью.

— На флаконе так и написано: «Драконья кровь», — сказала Петунья. — Темная, почти черная густая жидкость.

— Мисс Шервуд, пообещайте, что не будете пока трогать драконью кровь. Сперва продемонстрируете мне владение всеми щитами. Это очень опасно.

Северус смотрел на гостью круглыми глазами.

— Я владею всеми щитами, рекомендованными к применению при варке стекла и работе с ним, — сказала Петунья. — Это же расплавленная масса. Я бы ни за что не стала нарушать правила. Я хочу делать потрясающие, красивые, волшебные вещи, а не погибнуть по глупости от несчастного случая.

— Вы говорите, у стеклодувов есть свои щиты? — заинтересовался мистер Принц. — Должен сказать, что особыми щитами пользуются и зельевары. Очень может быть, что они похожи.

— Разве стекло варят? — окончательно обалдел Северус.

— Погоди, Северус, давайте со щитами разберемся. Мисс Шервуд, сперва я покажу.

Последовала взаимная демонстрация.

— Впечатляет, мисс Шервуд, — мистер Принц задумчиво кивнул, — но все равно: будьте очень осторожны с драконьей кровью и другими ингредиентами. Энтузиазм вещь хорошая, но холодная голова в нашем с вами ремесле значит намного больше.

Они еще немного поговорили, и Петунью пригласили пообедать. Она согласилась. Принц-старший ей нравился, а младший был вполне терпим. А после обеда Петунья отправилась в свой лесной домик. Повторила показанные ей заклинания, а потом вернулась домой.

У Лили был странно хитрый вид.

— А я знаю, где ты шляешься, — сказала она перед сном, — на свидания бегаешь. И кто он такой? Впрочем, можешь не рассказывать, я все равно узнаю. Мама сказала, что ты как-то вернулась поздно, но потом такое не повторялось. Хитрая ты. Но я хитрее.

— Совсем с ума сошла? — Петунье стало дурно. Теперь еще и эта за ней следить собирается.

— А что? Это же всем понятно. Целовалась уже, да? Он тебя старше? Ну, скажи уже…

— Маленькая еще! — отбрила Петунья, начиная подозревать, что к несуществующей миссис Смит того и гляди придется добавлять такого же несуществующего кавалера.

— И ничего не маленькая, — Лили даже не очень обиделась. — У волшебников, чтоб ты знала, помолвки часто заключают чуть ли не с детства. У нас в Хогвартсе на Слизерине учится Нарцисса Блэк, она уже давно помолвлена с Люциусом Малфоем. И еще есть девочки, даже первокурсницы. И мальчики тоже, у которых невесты еще даже в Хогвартс не поступили. Родители договариваются.

— Серьезно? — удивилась Петунья. — Скажи еще, что к тебе тоже кто-то сватался.

— Никто пока не сватался, — ответила Лили, — но я выйду замуж по любви, а не по уговору. Там расчеты всякие, родословную учитывают. Как у собак, фу! Чистокровные волшебники только между собой и женятся. Если у волшебника родители магглы или один из них маггл, то учитывают какой-то коэффициент Силы. Не знаю, как его считают, вроде по способности выполнять очень сложные заклинания.

— Значит, на тебе ни один чистокровный волшебник не женится? — уточнила Петунья.

-Я, вообще-то, отличница! — напомнила Лили. — Но так даже лучше. Ну их, этих снобов и зануд. Я себе мужа сама выберу.

— Выбирай, выбирай! — деланно зевнула Петунья.

Ей очень не понравилось то, что она услышала. Ну да… Марго говорила, что за Силу и знания волшебники убивать готовы. А если они ищут для своих детей сильных невест и женихов… Как бы ей и тут в какую аферу не влипнуть. Она не знала, насколько сильна, но ведь для кого-то слабого и ее уровень может быть недостижимым. Черт! Но спрашивать об этом у Принца точно не стоит. Тут скорее женщина подойдет. Ох, еще и эти проблемы. И надо узнать, существуют ли всякие приворотные зелья или это сказки? А то угостят бокалом лимонада, а ты в кого и влюбишься. Бр-р-р-р…

На следующий день отвязаться от Лили с ее шпионскими планами удалось довольно легко. Петунья спросила про упражнения, которые ей рекомендовал мистер Принц.

— Как успехи? Помогает?

— Лили, детка, ты сама говорила, что мистер Принц сотрудничает с волшебными врачами, — тут же подхватилась миссис Эванс, — он плохого не посоветует.

Так что смыться из дома, пока сестрица отрабатывала упражнения, получилось легко. Но не факт, что потом все пройдет так же гладко. Хоть бы Лили сама себе кого нашла. Не в смысле кавалера, а хоть кого-нибудь для общения. А то сидит дома, а в голову дурные мысли лезут. С другой же стороны... С одной Лили будет проще справиться, чем с Лили в компании местных детей или еще хуже — детей волшебников. Скорей бы каникулы закончились.

В домике все было как всегда, и, закончив с тренировками и отработкой заклинаний, Петунья спустилась в лабораторию. У нее были грандиозные планы. Честно говоря, запреты и предостережения Принца ее только раззадорили. Очень хотелось сотворить что-нибудь с волшебной составляющей.

Если верить описаниям, то сосуды из стекла, сваренного с добавлением крови дракона, были не только очень красивы, но и защищали налитую в них жидкость от любого магического воздействия. Хм… может изготовить из него не только чашу для вина, как она собиралась, но и пару флаконов для зелий? И оставить их пока у себя, на всякий случай, чтобы имелось что-то для «торговли» с мистером Принцем? Потому что было совершенно ясно, что обращаться к нему за помощью она будет часто.

Сказано — сделано, быстро повторив все необходимые расчеты, Петунья приступила к работе. Обычная, без каких-либо добавок стеклянная масса была перенесена вместе с тиглем в рунный круг. Теперь оставалось главное. Петунья еще раз проверила щиты. Открыла флакон с драконьей кровью, направила на него волшебную палочку и прочитала заклинание. Из флакона появилась черная, густая жидкость. Она сформировалась в шарик и зависла в воздухе. Теперь можно было поместить ее в стеклянную массу. Очень осторожно Петунья отлевитировала кровяной шарик в рунный круг и проговорила еще одно заклинание. Теперь оставалось только ждать, удерживая щиты. Несколько секунд ничего не происходило, а потом началось нечто, похожее на извержение вулкана. Удерживать эту рвущуюся на свободу раскаленную массу стоило огромного труда. Петунья чувствовала, что еще немного, и она просто не выдержит чудовищного давления. Наконец, все успокоилось. Вот это да!

Девушка настолько устала, что не рискнула что-то создавать из получившейся массы. Она активировала на круге руны, погружающие все, что находилось внутри него в Стазис, и буквально выползла из мастерской на улицу.

— Мур-р-р? — поинтересовался Кэрт.

— Он был прав, — пробормотала Петунья, стирая с лица трудовой пот, — это очень опасно. Но я справилась. Я справилась, мистер Кэрт!

Кот замурлыкал громче, давая понять, что очень гордится своей хозяйкой.

Петунья немного посидела, приходя в себя, выпила чаю с шоколадом. Полегчало. Медленно возвращались силы. И Петунья снова спустилась в мастерскую.

Стекло в тигле светилось. Расчеты показали, что тут хватит на большую чашу и на пять флаконов стандартного размера. Отлично. Можно было приступать.

Форма готовой чаши напоминала античный кратер, Петунья решила, что такая подойдет больше. Единственно, она не стала делать ручки. Стекло было черным, с матовой поверхностью, словно бы втягивающей, поглощающей свет. Кроваво-красные блики, появляющиеся в свете магических факелов, словно усиливали темноту стекла. Жутковатая вещь. Но завораживающе красивая. Тут явно требовалось небольшое украшение, но времени было уже мало, так что Петунья решила окончить работу завтра. И завтра же отнести чашу в магазин Кэррингтонов. Такая вещь должна была стоить очень дорого.

Спала Петунья как убитая, миссис Эванс еле добудилась ее на завтрак. Лили мрачно смотрела на сестру. И попыталась сесть на хвост.

В этот раз ее удалось обмануть, спрятавшись за мусорными баками. Петунья увидела, как пометавшаяся по улице сестрица отправилась восвояси, еще раз внимательно осмотрелась и активировала порт-ключ. Да, с Лили надо что-то делать. Как бы родителей не привлекла, дрянь маленькая.

Но пока ее ждала она. Чаша.

Собственно говоря, что-то громоздкое придумывать и не хотелось. Петунья наколдовала небольшое изображение летящего дракончика, которое она видела в одной из своих книг, украсила его позолотой и отправилась на Диагон-аллею.

Мистер Кэррингтон был в шоке.

— Мисс Шервуд! — бормотал он. — Мисс Шервуд, это чудо!

Они оба не заметили, как звякнул дверной колокольчик, и обратили внимание на посетителей, только когда те заговорили.

— Настоящее чудо, — проговорил мужской голос, — не думал, что в Англии можно встретить изделие из стекла с драконьей кровью, да еще такого качества. Мне как раз нужно что-то подобное, я уже собирался посылать заказ в Грецию. Сколько?

— А? — Петунья обернулась и встретилась глазами с высоким волшебником. — Ой, извините!

Рядом с незнакомцем стоял маг, с которым она познакомилась на вечеринке у Слагхорна. Малфой, кажется.

— Мисс Шервуд! — улыбнулся он. — Рад встрече! Позвольте представить вам мистера Риддла. Мистер Риддл — это мисс Шервуд.

Мистер Риддл почтительно поцеловал ей руку.

— Позвольте выразить вам свое восхищение. Так сколько вы хотите за чашу?

На заднем плане шумно сглотнул мистер Кэррингтон. Риддл небрежно бросил на прилавок мешочек с деньгами.

— Только у меня небольшая просьба, мисс. Не могли бы вы добавить на другой стороне чаши вот это изображение?

Он протянул Петунье пергамент, на котором была нарисована изогнувшаяся буквой S змея в короне.

— Конечно, — кивнула Петунья, — ничего сложного. Только скажите нужный вам размер. И мне нужно принести немного золота.

Мистер Риддл небрежно отстегнул одну запонку.

— Подойдет?

Со стороны вся сцена выглядела, наверное, просто феерично, но Петунья решила «держать лицо» и первым делом проверила золото на чары. Все было чисто.

— Подойдет. Тут и нужно совсем немного. Так какой размер?

Риддл указал. Похоже, ему не терпелось увидеть мастерицу в деле. А для Петуньи сделать гравировку и позолотить ее — минутное дело.

— Потрясающе, — улыбнулся Риддл.

Петунья смущенно улыбнулась. Всегда приятно, когда ценят твою работу.

— Честно говоря, мисс Шервуд, — вступил в разговор Малфой, — я собирался оставить для вас письмо в этом магазине. Кажется, это одно из тех очень немногих мест, где вы бываете. Так неудобно, что вас сложно найти. А я хотел напомнить про обещание создать что-нибудь в вашем потрясающем стиле для моей невесты.

Петунья замерла.

— Со мной лучше действительно связываться через магазин, — сказала она, — мистер Кэррингтон…

— Конечно, все передам в лучшем виде! — Кэррингтон была сама любезность.

— Люциус, — улыбнулся Риддл, — мисс Шервуд совершенно права. Очень сложно заниматься чем-нибудь серьезным, если на пороге дома все время появляются гости и просто любопытные. Никакого проку от такой работы не будет.

— Вы правы, сэр, — Петунья кивнула, — я бы не хотела показаться невежливой, правда. Но стекло требует точных расчетов. Да и отвлекаться во время работы просто опасно.

— Особенно, если работаешь с чем-то вроде драконьей крови, — согласился Малфой, — что вы, я все прекрасно понимаю. Так что с моим заказом?

Чашу бережно забрал вызванный Риддлом домовик. Кэррингтон быстро отложил часть денег, а сам мешочек передал Петунье. Риддл кивнул, проконтролировав процесс.

— А что любит ваша невеста? — спросила Петунья. — Я как раз хочу заняться опаловым стеклом, из него могут выйти красивые флаконы для духов, кремов и прочего. Нужно только оговорить цвет. Или это слишком личный подарок даже для невесты? Я не очень разбираюсь.

— Набор флаконов? — переспросил Малфой. — Отличная идея! Нарцисса обожает все красивое. Цвет и форма на ваше усмотрение. Количество… Так, для духов, для шампуня… и три для кремов. Пять штук. Если ей захочется еще, то всегда можно будет сделать дополнительные в том же стиле. И вот такую монограмму, — он быстро набросал на клочке пергамента вензель из N и В.

— Хорошо, — кивнула Петунья, убирая рисунок в карман мантии, — я постараюсь сделать побыстрее и дам вам знать. Ой!

За витриной магазинчика маячил рыжий тип.

— Что там? — тут же обернулся Риддл.

— Этот человек, — Петунья поморщилась, — он уже следил за мной. Мне даже пришлось просить продавщицу в «Лучших мантиях», чтобы она вывела меня через черный ход. Так неприятно.

Малфой быстро вышел из магазина. Увидев его, рыжий крутнулся на месте и тут же исчез.

— Уизли, — сказал вернувшийся Малфой, — странно. Что ему надо?

— Так он же тогда крутился в кабинете, когда мой зять для мисс Шервуд клеймо регистрировал, — припомнил Кэррингтон, — вот пройдоха! И что ему надо? Патрик думает, что ему кто-то заплатил, чтобы он про мисс Шервуд все выяснил. Из-за этих пари.

— Пари? — переспросил Риддл. — В таком случае, это неспортивно.

Малфой прищурился.

— Если этот человек будет вас беспокоить, мисс Шервуд, — сказал он, — то просто дайте мне знать. Никто не должен вам мешать создавать все эти прекрасные вещи.

Джентльмены откланялись. Петунья вздохнула.

— Как все сложно!

— Может, по стаканчику вина? — предложил Кэррингтон. — Такое дело надо обмыть. Теперь пойдут заказы. Я вас грабить не собираюсь, мне и процента за комиссию хватит. А то действительно — или в дом кто вломиться, или попытается отобрать товар и не заплатить.

Петунья кивнула. С мистером Кэррингтоном ей было спокойно. Он откупорил бутылку вина и налил им по бокалу.

— А кто такой этот мистер Риддл? — спросила Петунья. — Я так поняла, что он человек богатый?

— Да, — кивнул Кэррингтон, — и очень влиятельный. Про него всякое говорят, но думаю, что это сплетни. Маг он сильный. А что касается темной магии, то теперь все темным считают, кроме бытовых чар, пожалуй. Главное, что он честно платит.

Мешочек с деньгами Петунья решила отнести в банк. Двести пятьдесят галлеонов — солидная сумма. Потом она купила в аптеке еще пару флаконов с драконьей кровью, навестила «Волшебный зверинец» и отправилась домой. Мороженого ей сегодня не хотелось.

Надо было придумать, как отвлечь Лили. И выполнить заказ для Малфоя. Да, опаловое стекло подойдет лучше всего. Петунья задумалась. Она смутно помнила красивую голубоглазую блондинку. Ей определенно подойдет что-то легкое и нежное. Но такие флаконы не должны быть прозрачными. Иначе слишком заметна будет граница того, что находится внутри. Хм… Наверное, лучше всего будет смотреться что-то… что-то вроде лунного камня. А раз даму зовут Нарцисса…

Петунья прикрыла глаза, представляя. Простая форма — в подражание античным образцам — и рельефное украшение в виде цветка нарцисса рядом с крышечкой. Вензель золотом. Теперь оставалось только прикинуть размеры, произвести расчеты и отправить Майю к Кэррингтону с весточкой, что заказ она доставит завтра в полдень. И можно приступать к работе.

Только она появилась у дуба, как раздался негромкий хлопок, и из воздуха появился мистер Принц.

— Вы с ума сошли! — начал он вместо приветствия.

Петунья даже попятилась.

— Вы хотя бы укрепляющее приняли? Нет? Глупая девчонка! Слухи о том, что Риддл купил чашу из драконьего стекла вашей работы, распространились как лесной пожар. Вас завалят заказами. И насколько вас хватит?

— Сэр… — Петунья хлопала глазами.

— Вот! И выпить немедленно! А это про запас. Как можно настолько бездумно относиться к своему здоровью? Хотя, кому я об этом говорю!..

Петунья покорно выпила зелье из флакона. Бр-р-р-р…

— Хотели показать свою крутизну? — Принц медленно успокаивался.

— А я и для вас флаконы сделала, — проворчала Петунья, — тоже из такого стекла. Думала, что раз вы меня тренируете…

— Для меня? Ну, мисс… Ладно, давайте сюда. Но после каждой такой работы проверяйтесь у колдомедика. Я возьму у Майкла порт-ключ для вас. Тролль знает, что такое!

Петунья вернулась домой, оставила на столе флаконы с зельем, прихватила те, что отложила для Принца, и вновь очутилась у дуба.

— Пока пять штук, — сказала она.

Мистер Принц тут же достал волшебную палочку и проверил флаконы.

— Потрясающе… Огромное спасибо! Но… в общем, не рискуйте больше.

— Хорошо, сэр. Знаете, у меня к вам просьба. Лили начала за мной следить. Она почему-то решила, что я хожу на свидания.

Мистер Принц фыркнул.

— Я могу снова пригласить вас обеих в гости. И сделать так, что ваша сестра просто не будет обращать на вас внимание до конца каникул. Устроит?

— Мне надо завтра в полдень быть в магазине мистера Кэррингтона, — ответила Петунья, — у меня встреча с мистером Малфоем. Нет-нет, стекло не магическое.

— Там-то вас и будет ждать вся свора, — покрутил головой Принц, — ладно, сделаем так: я заберу вас с сестрой после завтрака, потом вы переоденетесь и возьмете все, что вам надо. Мы с вами прихватим с собой Майкла в качестве самого весомого аргумента и будем отстаивать вашу магию и здоровье. Нашим высокородным на чужое здоровье плевать, им лишь бы получить то, что им хочется. А вы с вашим талантом и потенциалом действительно можете со временем достичь высот.

— Большое спасибо, сэр, — улыбнулась Петунья.

Принц достал из кармана один из флаконов.

— Замечательная вещь! Эх, опять меня Майкл ограбит… Главное, не понимаю, зачем ему. Коллекционер троллев.

— Я для вас еще сделаю, — сказала Петунья. — Я специально рассчитала количество исходного материала, когда чашу делала так, чтобы и на флаконы хватило. А у них очень простая форма.

— В самом деле? О, это будет чудесно! Драконья кровь с меня в таком случае. В подобных флаконах можно хранить очень редкие зелья, которые не терпят дополнительных чар. Вы не занимаетесь зельями, а то бы знали, что это одна из почти неразрешимых проблем. А драконье стекло — большая редкость. Уж очень опасный и энергозатратный процесс нужен для его изготовления.

— Никогда не понимала, почему в Британии почти нет тех, кто работает со стеклом, — проговорила Петунья, — это же так интересно и здорово. Я хочу сказать, что когда получается — это настоящий восторг.

Принц улыбнулся.

— Большинство людей ленивы, — сказал он, — маги не исключение. Тратить время на постоянные тренировки, расчеты. Выкладываться по полной. Зачем, когда можно поиграть в квиддич? Повалять дурака? У старых семей есть редкие артефакты. Магглорожденные бояться темной магии. Да и не учат их так, чтобы они могли стать мастерами в любой области. Вот и имеем то, что имеем. Да еще политика министерства, когда даже в Мунго половину лечебных процедур приходится проводить чуть ли не подпольно под расписку больных или их родственников. И зелья так же варить приходится. Если бы наши чиновники сами не боялись заболеть или попасть под проклятье, то нас с Майклом и большую часть целителей давно бы посадили. А, не буду вам морочить голову. Договорились насчет завтра? Заодно проверим ваше здоровье.

— Хорошо, сэр. Спасибо вам. Я, правда, не подумала.

— До завтра, мисс Шервуд.

— До завтра, мистер Принц.

Как все-таки хорошо, когда за тебя кто-то переживает. Впрочем, сильно Петунья не обольщалась. Принцу тоже нужны артефакты и флаконы. Но он, по крайней мере, не собирается все это получать любой ценой и в кратчайшие сроки.

Все-таки странные эти маги… Квиддич… Лили рассказывала про эту игру. Полный бред.

Дома Лили бросала на нее хитрые взгляды и глубокомысленно молчала. Ничего, это только до завтра. До завтра она дотерпит. И хоть эта проблема будет решена.

Мистер Принц не подвел. Миссис Эванс была не против, чтобы девочки еще раз погостили у него, так что вся компания отправилась в дом Принцев. Северус незаметно подмигнул Петунье и сразу после чаепития утащил Лили в библиотеку и лабораторию.

— Вперед, мисс, — сказал мистер Принц, как только дети убежали, — жду вас у дуба.

— Я мигом, сэр, — сказала девушка и активировала порт-ключ.

Мистер Принц встретил ее у дуба, благосклонно кивнул, увидев новенькую шелковую мантию. И аппарировал их к Мунго.

— Так что ты от меня хочешь, старина? — мистер Шаффик хитро улыбался. — Давай еще раз все обсудим.

— Сперва проверь уровень магии и общее состояние здоровья мисс Шервуд, — сказал Принц, — а потом пойдешь с нами и наедешь на тех, кто начнет домогаться чаш, ваз и кубков из драконьего стекла. Донеси до зачатков их мозга, что не позволишь истощать Дар нашей мастерицы. Ты это умеешь.

— Истощать магию и Дар такой чудесной девушки мы никому не позволим, — Шаффик достал волшебную палочку. — Это даже не касаясь того, что Октавиус меня не простит. Он и так на меня косо смотрит за то, что я у него флаконы отбираю. Так-так-так, что у вас за артефакты на себе? Ага, порт-ключ. Можете оставить, он не помешает. Постойте несколько минут спокойно, сейчас я вас проверю.

Петунья замерла. Главный целитель встал напротив нее. Несколько взмахов волшебной палочкой, незнакомые ей заклинания, и ее тело окутало сияющее, слабо мерцающее облако.

— Ну, ничего страшного, — сказал Шаффик, — можно даже позавидовать. Восстановились вы почти полностью. Но я бы посоветовал еще пару дней не браться за драконье стекло или что-то подобное. И выпить укрепляющее. Вас кто-нибудь страхует во время работы?

— Нет, — ответила девушка.

— Ну, вы даете! — даже присвистнул целитель. — Какая отчаянная молодежь у нас пошла. Октавиус, что будем делать?

— Мисс Шервуд трепетно охраняет свою мастерскую, — вздохнул Принц, — в чем-то я ее даже понимаю.

— Да, секреты мастерства и все такое, — вздохнул Шаффик, — ладно, подумаем, что можно сделать. Аварийный порт-ключ в Мунго я вам дам. Но с вас…

— Да, сэр, я уже обещала флаконы мистеру Принцу.

— Вот и славно. А если вы еще и с единорожьей кровью работать собираетесь…

— Вы какой именно способ имеете в виду, мистер Шаффик? — спросила Петунья. — Можно обработать внутреннюю поверхность готового сосуда добровольно данной кровью единорога. Это помогает обеззараживать любую жидкость. Срок гарантии десять лет. А если добавить кровь в само стекло, то действие усиливается и срок действия неограничен. Но я еще не пробовала создавать подобные вещи.

— И не пробуйте пока, — замахал руками Шаффик, — это на будущее. Вы и так нас здорово выручаете. Нам пора? Пойдемте, будем вас отбивать у алчных покупателей. Я открою камин в «Дырявый котел», а там и до магазина Кэррингтона недалеко.

Пользоваться каминной сетью Петунье пока не приходилось, и она бросила заполошенный взгляд на Принца. Тот взял ее за руку. Так вместе они и шагнули в изумрудное пламя.

Перемещение по трубам и каминам было не очень приятным, но уже через пару минут они оказались в «Дырявом котле». Принц галантно помог своей спутнице и очистил ее мантию от сажи взмахом палочки.

— Мисс Шервуд! — расплылся в приветливой улыбке бармен. — Мистер Принц! Мистер Шаффик! Выпьете что-нибудь?

— Не сейчас, Том, дела, — ответил Шаффик.

Около магазина Кэррингтона «прогуливалось» довольно много магов.

— Полный сбор, — тихо сказал Принц, — Майкл, приготовься!

— Всегда готов! — так же тихо ответил Шаффик. — Пошли!

В магазине находились Люциус Малфой и очаровательная блондинка.

— Мисс Шервуд…

Петунья улыбнулась, кивнула присутствующим и достала из кармана свою шкатулку, в которой и находились флаконы.

— Какая прелесть! — всплеснула руками мисс Блэк.

Рядом с Петуньей тяжело вздохнул Шаффик. Похоже, он сейчас сильно жалел, что не может присвоить и такой флакон.

— Мне показалось, что вам подойдет, — сказала Петунья.

Звякнул дверной колокольчик.

— Это для моей племянницы? — послышался властный женский голос.

— Да, миледи, — почтительно поклонился Малфой, — я полностью доверился вкусу мисс Шервуд и не прогадал. Моей невесте понравилось.

На прилавок лег увесистый мешочек.

— Очаровательно, — согласилась ведьма, которая когда-то назвала Петунью грязнокровкой. — Вы — настоящая сенсация, мисс Шервуд. И говорят, что вы работаете не только с неволшебным стеклом. Это так?

— Если вы имеете в виду драконье стекло, то да, — ответила Петунья.

— В таком случае… — из кармана мантии леди достала сложенный лист пергамента и начала его разворачивать.

— Одну минуту, леди Блэк, — вступил в разговор Шаффик. — Случилось так, что мы знакомы с мисс Шервуд, и как только мы с моим другом Октавиусом узнали, что она решилась на работу с таким опасным ингредиентом как драконья кровь, то тут же вызвали ее на прием. И должен сказать, что мисс сильно выложилась, изготавливая свою первую чашу.

— Она больше не сможет делать такие вещи? — спросила леди Блэк.

— Сможет, — ответил Шаффик, — она быстро восстанавливается. Но она очень юна и не имеет покровителей в Британии. Есть риск, что заказчики будут на нее давить. Поэтому предлагаю, чтобы после каждого изготовления изделия из магического стекла мисс Шервуд проходила обследование в Мунго. И получала время на восстановление. Мы же не хотим, чтобы этот талант надорвался? Ведь со временем мисс Шервуд будет делать настоящие шедевры. Кто знает, до каких высот она может подняться.

Леди Блэк медленно кивнула.

— Это разумно. Мисс Шервуд, я прекрасно все понимаю. Вот чертеж чаши, которая нужна мне. Я вас не тороплю. Приступите, когда вам позволят целители. Я сама себе не прощу, если с вами что-нибудь случится.

От двери послышались голоса. Петунья обернулась и чуть не попятилась. Да сколько же их!

— Что вы, что вы! Как можно! — поддержал леди почтенный маг в расшитой серебром мантии. — Погубить такой талант! Недопустимо. Думаю, что стоит договориться о заказах. Расписать сроки. И все будут довольны.

Кэррингтон за прилавком светился собственным светом. Он быстро отложил часть денег из кошелька и передал его Петунье. Перед ним тут же появился длинный лист пергамента, перо и чернильница.

— Прошу, леди и джентльмены! — сказал он. — Записывайтесь. Как только мисс Шервуд сможет принять ваш заказ, я тут же пошлю вам сову.

Мисс Блэк вызвала домовика, который забрал ее флаконы.

— Я бы еще несколько хотела, — улыбнулась она, — в том же стиле. Но у вас пока времени не будет. Но я от вас не отстану.

— Конечно, — улыбнулась Петунья, — мне очень понравилось работать с опаловым стеклом.

— Оно так называется? Надо запомнить.

Маги записывались в очередь. Принц улыбался. Шаффик проводил домовика грустным взглядом.

— Придется вам и для него флакончик сделать, — тихо сказал Принц на ухо Петунье. — Он их коллекционирует. Настоящий маньяк.

Петунья хихикнула. Впрочем, Шаффик ей нравился.

Лили после этого дня действительно в упор не видела свою старшую сестру, что последнюю совершенно устраивало. Работы навалилось немеряно. Шаффик и Принц четко отслеживали состояние ее здоровья. И подкидывали драконью кровь. Петунья старалась.

Заказ леди Блэк дался ей нелегко. Форма у чаши была довольно замысловатой. Причем нужно было очень четко соблюдать размеры и пропорции. Украшений не было, но требовалось в определенных местах выгравировать руны. Похоже, что чаша была ритуальной. Но леди была довольна результатом и заплатила щедро.

Самым замысловатым был заказ некоего мистера Руквуда. Желаемая им стеклянная конструкция была явно частью какого-то устройства. Но вот что это могло быть, Петунье и в голову не приходило. Спрашивать она не стала.

Некая леди Забини заказала большой набор флаконов причудливой формы. Остальные были менее оригинальны. Мистер Принц с каждым заказом получал вожделенные флаконы и был счастлив.

— Вашими стараниями, мисс Шервуд, — сказал он, — я теперь могу наварить кучу редких зелий про запас. Пациентам не приходится ждать, что сильно сокращает время лечения и повышает его качество.

— Да-да, — разговор происходил во время очередного осмотра мастерицы в кабинете Шаффика, — госпиталь вам обязан, мисс. И я тоже.

Петунья нашла время, чтобы сделать пару флакончиков и для целителя. Он так искренне радовался.

Денежки текли рекой, Кэррингтон был на седьмом небе от счастья. Лето стремительно шло на убыль, когда на пороге магазинчика вновь появился директор Хогвартса.

Петунья только что распрощалась с очередным довольным клиентом. Мистер Яксли заказал набор кубков с родовым гербом. По его словам, такие кубки когда-то были подарены на свадьбу его пра-пра-пра-пра-деда. И за прошедшее время их количество сильно сократилось.

— Стекло такое хрупкое, — вздыхал он, любовно оглаживая полученный заказ, — хотя я слышал, что есть вещи, которым не по одной тысячи лет. Возможно, у предметов тоже есть своя судьба, кто знает. Какое счастье, что вам удается работать с такими рецептами и ингредиентами. Мой отец будет счастлив. Он уже не молод и всегда сильно переживал об утрате семейного достояния. Подарю ему с матушкой на годовщину свадьбы.

Это было по-настоящему приятно.

— Чашечку кофе, мисс Шервуд? — предложил мистер Кэррингтон.

— С удовольствием.

И тут появился Дамблдор.

— Хотите что-нибудь купить? — улыбнулся ему хозяин магазина. — Или заказать?

— Мисс Шервуд берет заказы? — спросил директор Хогвартса.

— Все хотят драконье стекло, — Петунья чувствовала себя неуютно под взглядом этого человека.

— Драконье стекло, — повторил Дамблдор, — потрясающая вещь, на самом деле. Когда-то и я был очарован свойствами крови драконов. Скажите, мисс Шервуд, а вас не заботит, как будут использоваться ваши изделия?

— О чем вы? — переспросила Петунья, хотя и поняла, куда он клонит.

— Ну… я думал, вы знаете, что леди Забини — прославленная отравительница собственных мужей. А Род Блэк известен склонностью к Темным Искусствам.

— И что? — Петунье стало неприятно. Этот человек определенно что-то хотел от нее. Но почему-то не говорил этого прямо, предпочитая действовать обходными путями.

— А если какое-нибудь из ваших изделий будет использовано во зло? — грустно спросил Дамблдор.

— Некоторыми моими изделиями можно проломить голову, — ответила Петунья, — а можно их просто разбить и осколком перерезать кому-нибудь горло. Вот, смотрите, — она показала на бокал из простого стекла безо всяких украшений, — этим тоже можно убить.

Дамблдор картинно вздохнул.

— Вы способны на больше, мисс. Как жаль, что вы растрачиваете свой несомненный талант.

И с этими словами он вышел.

— Совсем с ума сошел, — прокомментировал Кэррингтон, — не слушайте вы его, мисс Шервуд. Чушь ведь несет.

Петунья вздохнула. Настроение ей этот человек испортить сумел. Ну и черт с ним! Или, как говорили маги, тролль.

Лили получила очередное письмо из Хогвартса, и мистер Эванс собрался за покупками. Пригласили и Петунью, но она отказалась, отговорившись плохим самочувствием. И дело было не только в том, что ей не хотелось трястись на поезде.

Она привыкла ходить по Диагон-Аллее, раскланиваясь со знакомыми. Заходить в магазинчики, где ее узнавали. Вновь появляться в этом мирке в качестве магглы ей категорически не хотелось. Да и боялась она, что ляпнет что-нибудь по привычке. К тому же у нее были деньги, сложно будет удержаться от трат.

Больше всего Петунья сожалела, что не может в открытую помогать родителям. Она иногда подбрасывала мелкие суммы отцу или матери. Втихаря брала вещи, требующие починки в свой домик, чтобы привести их в порядок магией. Незаметно подсыпала в открытые пакеты и банки чай, сахар, муку и крупы. Но ведь этого было так мало! Мистер Принц сварил для ее отца хорошее укрепляющее зелье, и мистер Эванс чувствовал себя намного лучше. А ведь были и крупные траты. Да она банально могла собрать сестру в Хогвартс. Но именно сестре и нельзя было рассказывать про то, что она ведьма. Это было обидно. Ничего, когда-нибудь обязательно она всем все расскажет. И подарит родителям что-нибудь замечательное и волшебное.

Свою разбитую вазочку она давным-давно перенесла в свой домик и починила простым Репаро. И из принципа поставила на донышко клеймо. Работа Анабелл Шервуд, а не чья-нибудь.

Петунья еще несколько раз тренировалась с Северусом. Ей показали заклинания Ступефай и Петрификус Тоталус. Очень неприятные штуки. А ведь были и другие. Но щит она теперь выставляла автоматически. Хотя он и не был панацеей, ведь нападающих могло быть и несколько.

Мистер Принц пригласил ее в гости первого сентября. Сказал, что они с дочерью будут рады ее видеть. И она решилась задать несколько вопросов.

— Дамблдор? — переспросил Принц, когда они наслаждались уходящим теплом погожего денька на террасе. — А почему вы спрашиваете? Вы с ним встречались?

— Да, — Петунья с удовольствием отпила глоток прекрасно заваренного чая, — и оба раза это было очень странно. Он приходил в магазин. Мне кажется, что он пытается меня напугать. Все время говорит что-то о темной магии, о том, что мои изделия могут использовать во зло. Я не понимаю, чего он хочет.

— Этого не понимает никто, — ответил мистер Принц, который в отличие от дам пил огневиски. — Дамблдор много говорит. Одни не принимают его болтовню всерьез. Другие считают, что он выжил из ума. На словах он печется о некоем общем благе. Но я не знаю ни одного человека, которому он бы помог. С ним неприятно разговаривать, если честно. Знаете, я никогда не считал себя идеальным человеком, но я варю зелья для Мунго и помог очень многим людям. А пообщавшись с Дамблдором, начинаю себя чувствовать каким-то… нет, не негодяем, но равнодушным обывателем, что ли. Как будто я должен не заниматься достаточно нужным делом, а все бросать и куда-то бежать, кого-то спасать. Кого спасать? Кому плохо, тот сам просит о помощи.

— А чем он занимался до того, как стал директором Хогвартса? — спросила Петунья.

— А вот это самое странное, — мистер Принц вздохнул. — Считается, что после окончания Хогвартса он путешествовал, даже умудрился поработать с самим Фламелем. Но потом вдруг вернулся в Хогвартс и стал преподавать трансфигурацию. А это очень странная наука. Она ничего не создает. Просто изменяет форму, позволяя обманывать, казаться, а не быть. Нет, практическое применение у нее есть. Если вам срочно нужна какая-то вещь, а ее нет под рукой — трансфигурация вам пригодится. Но я практик, это меня никогда не привлекало. Вы знаете, что Фламель создал Философский камень? Субстанцию, способную превращать любой металл в золото и создавать эликсир вечной молодости? Прикоснуться к такому таинству и пойти учить детишек превращать спички в иголки? По меньшей мере нелепо. Потом он победил Гриндевальда, хотя это тоже весьма мутная история. Теперь директорствует в Хогвартсе и ратует за «всеобщее благо». Не знаю. Ходят слухи, что это с его подачи принимаются самые дурные законы, сводящие магию к набору фокусов.

— Но ведь по сути трансфигурация — темная магия? — вспомнила Петунья.

— Именно. Насильственное изменение живого. Иллюзия. Я могу сказать только одно: держитесь подальше от Дамблдора.

— Он очень плохой человек, — вдруг сказала миссис Снейп.

Петунья вопросительно взглянула на нее. Миссис Снейп молчала некоторое время, словно подбирая слова.

— Он очень много говорит о том, что любой может найти помощь в Хогвартсе, — наконец сказала она, — что каждый достоин второго шанса. Но в результате никакой помощи не будет. Человек окажется опутанным множеством обязательств, а потом поймет, что для него по сути ничего не сделали. Он вполне мог добиться всего этого сам. Но уже поздно. Дамблдор очень любит тех, кто попал в беду. И… мне кажется, что он может и подтолкнуть кого-нибудь в яму, чтобы получить возможность «помочь». Вам очень повезло, что вы не попали в Хогвартс. Нужно быть неприметной серой мышью, чтобы спокойно закончить эту школу. Я вспомнила об этом слишком поздно. Хотя у меня и выбора не было. Северус должен был учиться, а у меня не было денег.

Отец осторожно взял ее за руку, она благодарно улыбнулась ему. Петунья была в шоке. Ведь в Хогвартсе была Лили.

Словно услышав ее мысли, миссис Снейп продолжала.

— Северус говорит, что ваша сестра очень изменилась. Раньше она живо интересовалась магией, задавала вопросы. Теперь этого нет. Только какое-то истерическое неприятие Темных Искусств. При этом она понятия не имеет о том, о чем берется рассуждать. Но судит жестко и безапелляционно.

— Но кому может понадобиться Лили? — удивилась Петунья. — Она обычная девочка. И у нее ничего нет: ни денег, ни связей в мире магии. Наши родители — обычные люди. Или кто-то узнал про меня?

— Обычная девочка тоже может пригодиться, — заметил Принц, — ваша сестра хорошенькая, способна привлечь чье-нибудь внимание. К тому же она самолюбива, ее точно заденет отношение к магглорожденным в нашем мире. Она не похожа на человека, который согласен играть по существующим правилам. Чтобы не оказаться на задворках нашего мира, нужно искать связи, просить покровительства. В этом нет ничего плохого, все так делают. Но некоторые хотят всего и сразу. Не могут смирить свою гордыню. Это часто плохо заканчивается.

— И что же делать? — спросила Петунья, которая не хотела ничего плохого сестре.

— Пока ничего, — ответил Принц, — надеюсь, что девочка сама многое поймет, она не так уж и глупа. Но не стоит пускать дело на самотек.

Они немного помолчали.

— Чем собираетесь заняться в ближайшее время? — спросил Принц. — Единорожья кровь? Или новый технический прием?

— Единорожья кровь — это интересно, — кивнула Петунья, — но у меня ее очень мало.

— Теоретически вам довольно просто ее получить. Если вы девственница, конечно. Извините. Единороги подпускают к себе девственниц, и их можно уговорить поделиться кровью. Только вот в Британии эти прекрасные создания живут лишь в Запретном Лесу, что возле Хогвартса. Соваться туда без подготовки не стоит. А лесник, который мог бы сопроводить и помочь, никого не пускает туда без разрешения директора Хогвартса.

— А у директора Хогвартса под рукой полным-полно юных девственниц, которые могут получить дорогой ингредиент, — продолжила Петунья. — Хорошо устроился.

— Угу, — Принц отхлебнул из бокала, — все именно так и есть. Добровольно данная кровь единорога стоит очень дорого. Можно поискать проводника, но это опасно.

— Значит, пока попробую поработать с металлом и стеклом, — констатировала Петунья, — давно хотела. И с эмалью.

— Хорошая идея, — улыбнулся Принц, — очень бы хотелось увидеть.

Идея пришла неожиданно. Петунья продолжала навещать мистера Кумбса в его антикварной лавочке. Он был счастлив найти такого образованного и понимающего собеседника. Он показывал ей все, что ему удавалось найти, и они беседовали о стекле. Очаровательная, украшенная эмалью чашечка стала его последним приобретением.

— Какая жалость, мисс Эванс, что от большого набора осталось только это, — вздыхал он, — время часто безжалостно к стеклу. Это чашечка для крюшона. Таких могло быть от шести штук до дюжины. А еще большая чаша с крышкой, половник и ложечки. Чашу себе представить можно, рисунок на ней был тот же. А вот половник и ложечки… Скорее всего серебряные. Но ведь могли быть и из стекла. Ах…

Петунья была с ним совершенно согласна. Верхний край чашечки, сделанной из сиреневого стекла, украшала серебряная накладка с эмалью, изображающей цветки нарцисса. Прелестно! Хотя она предпочла бы… нежно розовый цвет. Да, медный рубин после первого нагревания. И рисунок…. Хватит с нее нарциссов, пусть будут фиолетовые петуньи. Серебра у нее не так много, хватит только на украшение. Так что половник и ложечки она сделает тоже из стекла. В конце концов, магам было легко починить разбившееся.

Повозиться пришлось довольно долго, сложность была с точным определением температуры, при которой металл без повреждений припаивался к стеклу. К счастью, чаша треснула всего один раз. А с чашечками дело пошло веселее. Сделать же половник и ложечки для нее было уже почти что детской игрой. Стекла хватило и на пару флакончиков для мистера Шаффика. Тоже нежно розовый и кроваво-красный. Но подарит она их позже, когда снова отправится в Мунго.

Кэррингтон быстренько выставил новую работу на витрину. Заказов на драконье стекло пока не было. Но мисс Блэк просила еще несколько флаконов для своего набора — размеры прилагались. И еще несколько дам интересовалось опаловым стеклом. Стоило подумать. Стоило, пожалуй, сделать несколько стандартных наборов по пять штук, но разного цвета. Вообще-то, можно было и какой-нибудь канделябр с висюльками изобразить. Тот же хрусталь фантастически смотрелся в свете свечей. Да и опаловое стекло можно было добавить. Зачарованные свечи почти не оплывали. Хотя проблем с чисткой у волшебников не было. Мистер Кэррингтон считал, что это хорошая идея. А на его деловое чутье Петунья вполне могла положиться.

— Вы ведь всех здесь знаете? — спросила она. — Я бы хотела попробовать работать с кровью единорога, но тут столько проблем…

— Да уж… — покачал головой Кэррингтон, — тут скорее с французами или немцами договоришься, чем с Хагридом. Это лесник в Хогвартсе. Говорят, его Дамблдор от Азкабана отмазал. Хотя из-за него девочка погибла. Давненько дело было. Теперь предан директору Хогвартса больше собаки. А в Запретном Лесу ведь еще и кентавры есть. Да, сложная задачка. Но я поговорю с людьми. Вдруг что и получится.

Петунья кивнула. Кэррингтон ее ни разу не подводил.

Вообще, после этой безумной гонки с драконьим стеклом наступило блаженное затишье. Похоже, рынок насытился. Все-таки такое стекло было больше нужно зельеварам и ритуалистам. Это у мистера Яксли были на редкость креативные предки. Но в дальнейшем заказы могли и появиться. Стекло бьется. Тут в основном была надежда на зельеваров. Им-то флаконы всегда нужны. Определенно стоило попробовать и что-то еще. Зуд исследователя гнал Петунью к полкам с книгами.

Набор для крюшона купил лорд Нотт. Флаконы для косметики разлетелись со скоростью света. Петунья тут же сделала еще несколько. Можно было сделать и шкатулочки с баночками, с серебряными крышечками, украшенными лимузенской эмалью, но ее запасы серебра ушли на набор для крюшона. Взамен появилась идея с росписью. Рисунок Петунья позаимствовала с фотографии восточного ковра, которая была в журнале, выписываемом миссис Эванс.

Результатом стал кувшин из полупрозрачного стекла бирюзового цвета, расписанный холодной эмалью. Рисунок изображал цветы граната, стебельки были нанесены золотом. К кувшину прилагалось шесть стаканов из такого же стекла, расписанных тем же узором. Получился элегантный набор в восточном стиле, который тоже был продан моментально.

Покушаться на артефакты, для создания которых требовались сложные зелья и жутковатые ритуалы, Петунья пока побаивалась. Наконец, мистер Кэррингтон передал ей письмо.

«Дорогая мисс Шервуд! Наслышан о ваших проблемах с поисками крови единорога. Если вы хотите, то можете поучаствовать в небольшой экспедиции в Запретный Лес вместе с опытными магами. Жду вашего ответа.

С уважением и восхищением, Т.М. Риддл».

Петунья долго рассматривала письмо. Мистер Риддл ее интриговал. Но вот так просто пойти в лес с практически незнакомыми людьми? Да еще в Запретный Лес… Но резко отказываться от заманчивого предложения не стоило. Второго такого может и не быть. В конце концов, почему не встретиться с явно могущественным и богатым человеком? Он же ничего плохого ей не сделал. И щедро заплатил за работу. Вот если бы он попробовал получить с нее что-нибудь бесплатно… Хотя… тут тоже были вопросы. Так что в ответном письме Петунья поблагодарила за предложенную помощь, но честно призналась, что не имеет ни малейшего опыта в лесных походах.

Пергаментом и пером с чернилами ее снабдил Кэррингтон. Он же предложил воспользоваться его совой.

Ответ пришел неожиданно быстро и гласил, что если мисс Шервуд располагает временем, то мистер Риддл был бы рад пригласить ее в ресторанчик «У веселой ведьмы», чтобы они могли все обсудить.

— Приличное место, — сказал Кэррингтон, которому Петунья показала письмо, — можете не сомневаться. Туда только чистая публика ходит. И девушку там не обидят. Это рядом с банком.

И Петунья отправилась на встречу. Ей было немного страшно, но жутко интересно.

Заведение оказалось небольшим. Хотя, небольшим, видимо, был общий зал. Потому что девушку сразу же пригласили в отдельный кабинет. Она было напряглась, но вспомнила слова Кэррингтона и ответила на приветствие поднявшегося ей навстречу Риддла милой улыбкой.

— Добрый день, мистер Риддл.

— Счастлив видеть вас, мисс Шервуд, — он склонился над ее рукой, — желаете перекусить? Здесь очень приличная кухня и недурной винный погреб. И нет того сброда, который посещает «Дырявый котел». Здесь можно говорить свободно.

— Но мы ведь не собираемся обсуждать секреты, мистер Риддл?

Он рассмеялся.

— Кто знает, мисс Шервуд. Мы живем в такие времена, что даже ваш интерес к добровольно данной крови единорога может быть превратно истолкован.

— Кровь единорога используется во многих зельях, — кивнула Петунья, — но я в зельеварении совершенно не разбираюсь. Я хочу приготовить чашу, которая будет обеззараживать жидкости. Что в этом плохого?

— Разумеется, в этом нет ничего плохого, мисс Шервуд. Тем более что все знают, что вы сотрудничаете с Мунго. Да и многие маги захотят иметь у себя такую вещь. Я, например. Дело в том, что наше министерство боится индивидуальностей. Чиновникам ведь гораздо проще управлять посредственностями... Но обо всем по порядку. Что желаете заказать?

К ним подошла официантка.

— Я даже не знаю, — Петунья заглянула в предложенное ей меню, цены там проставлены не были, а насколько она знала правила этикета, платит тот, кто приглашал.

— Могу порекомендовать палтуса по-королевски, — улыбнулась официантка, — рыба свежайшая.

— Вы любите рыбу, мисс Шервуд? Отлично. Тогда несите палтуса.

Петунья в полном ступоре слушала заказ. Но мистер Риддл не собирался поражать ее воображение показным шиком. И как ей показалось, не заказал ничего сверхъестественного.

— Итак, мисс Шервуд, — сказал мистер Риддл, когда перед ними поставили тарелки с аппетитнейшей рыбой, почему-то украшенной кроме всего прочего еще и свежей клубникой, — даю вам слово, что ничего дурного с вами не случится. Мы с друзьями были бы рады принести вам кровь единорога, но есть одно обстоятельство, которое не позволит нам это сделать. К тому же, у зельеваров, например, многие очень важные ингредиенты требуют руки мастера. Покупные или полученные от сборщика не столь эффективны. Правда, я не знаю, работает ли это правило при изготовлении артефактов.

— А вы зачем идете в лес? — спросила Петунья. — Тоже за ингредиентами?

— Да. Там растет много полезных растений. А идиот Хагрид развел аккромантулов. Это ядовитые пауки. Их яд тоже весьма ценен. Но они очень опасны. Это одна из причин, почему в Запретный Лес лучше не ходить в одиночку.

Петунья поежилась. Пауков она не любила. А уж ядовитых…

— А что нужно для того, чтобы пойти в лес? — спросила она. — Я про снаряжение.

— Есть специальная экипировка для подобных случаев. Ее можно купить в магазинчике «Все для путешествий и отдыха». Там очень хороший выбор снаряжения на все случаи жизни. Лучше всего подойдет комплект из драконьей кожи. Но он довольно дорог. Что-то около ста галлеонов.

— Пожалуй, я могу себе это позволить, — сказала Петунья, — тем более что мне наверняка придется не один раз ходить в лес.

Риддл кивнул.

— Тогда назначим день. Послезавтра вас устроит? Лучше всего встретиться на окраине Хогсмита, возле станции. В полдень. Время подходит? Вот и отлично.

Петунья улыбнулась и отпила вина. И ничего такого страшного. К тому же мистеру Риддлу, скорее всего, тоже нужна кровь единорога.

— Только, мисс Шервуд, — улыбнулся ее визави, — первую чашу вы продадите мне. Договорились?

Она кивнула. Условие было логичным. Вторую она предложит в Мунго. А там посмотрит. Для создания артефакта требовалась совсем немного крови. Буквально несколько капель. Это был очень сильный ингредиент. Передозировка же приводила к плачевным результатам. Готовое изделие просто разваливалось.

— Вам нужно что-то еще для изготовления чаши, мисс Шервуд? — спросил Риддл.

— Нет, спасибо, все остальное у меня есть. Единственно, если изготовление чаши отнимает столько же магии и сил, как и драконье стекло, то я не смогу все сделать в один день. То есть, на все про все три дня: поход в лес, расчеты и варка стеклянной массы, ну и собственно изготовление.

— Я ни в коем случае не собираюсь вас торопить, мисс Шервуд. Меня интересует результат. И наше с вами дальнейшее сотрудничество.

И он отсалютовал ей бокалом. Она улыбнулась и допила вино.

В магазине «Все для путешествий» к ее желанию купить костюм из драконьей кожи отнеслись с пониманием.

— Желаете сами собирать ингредиенты, мисс Шервуд? — улыбнулся продавец. — Хорошее дело! Каждое ремесло руки мастера любит. Вот, посмотрите, этот девушке подойдет. Здесь есть запас, так что, если подрастете, ну или… в общем, подгонится по размеру самостоятельно.

Костюм состоял из удобных брюк, высоких сапог и довольно длинной куртки.

— Здесь есть пара карманов с чарами облегчения веса и расширенного пространства, — показал продавец. — Вполне можно добычу сложить, чтобы руки свободными оставались. И конечно — крепление для палочки.

— Сколько с меня? — спросила Петунья.

— Сто десять галлеонов, — сказал продавец.

Петунья расплатилась. Костюм ей очень шел. Хотя ничего и не подчеркивал. Удобная вещь.

Ехать в автобусе в костюме из драконьей кожи вряд ли стоило. Маги, конечно, народ эксцентричный, но такой наряд — это не чучело стервятника на шляпе, которое Петунья как-то видела у одной ведьмы. Любой может догадаться, что она отправляется в лес. Но не переодеваться же при новых знакомых. Хотя… она вполне могла слегка увеличить свою повседневную мантию. Из-под нее только сапоги видны будут. Решено. И снять в любой момент можно. А там — один взмах палочкой, и в любом кармане поместится.

— Хогсмит! — объявил кондуктор. — Станция!

Петунья специально прикинула время, чтобы успеть снять мантию. Но на платформе уже был какой-то тип. Ну и пусть смотрит! Ничего интересного точно не увидит. Через минуту уменьшенная мантия отправилась в карман, а сама девушка с независимым видом стала осматривать окрестности.

Раздалось два хлопка, и неподалеку появились два мага. Тоже в костюмах из драконьей кожи. К ним тут же двинулся тот, что стоял на платформе, на ходу сбрасывающий и уменьшающий плащ с капюшоном. Хм…

— Добрый день, мисс Шервуд! — поприветствовал ее Риддл.

Двух других она не знала. Ей представили Антонина Долохова и Уолдена МакНейра.

— Ну что, мисс Шервуд, готовы к походу в Запретный Лес? — усмехнулся Риддл. Тогда держитесь рядышком. Уолден нашел нужное вам и нам место и зачаровал порт-ключ.

Петунья вместе со всеми прикоснулась к металлическому стержню, и вся их компания пропала с негромким хлопком.

Появились они на плоской площадке у вершины довольно высокой скалы. Петунья огляделась. Вдалеке виднелись башни Хогвартса. А вокруг расстилался лес.

— Как красиво! — пробормотала девушка.

— Еще бы! — усмехнулся Уолден. — Отсюда недалеко до озерца, где часто бывают единороги. Сперва мы проводим вас туда. И подстрахуем. А потом можно будет наведаться к паукам. Основное гнездо у них в другом месте, туда просто так не сунешься. Но тут появилась как бы дочерняя колония. И лучше от нее избавиться. Жалко рогатых лошадок. А мы наберем яда и яиц. У вас флаконы с собой?

— Хрустальные, — сказала Петунья, — я несколько взяла. Не только для крови.

— Во-о-о-от, еще и яду можно будет нацедить. Если он вам не нужен, то продадите. Он дорогой. А хотите, можно и в Мунго пожертвовать. Они точно не откажутся.

Тем временем Риддл просто шагнул с края скалы и плавно опустился на землю. Петунья даже рот от изумления приоткрыла. Вот это да!

— Не бойтесь, мисс Шервуд! Я вас отлевитирую.

Он достал волшебную палочку, и Петунья почувствовала, как ее бережно приподнимает в воздух. Через несколько секунд она стояла рядом с ним. Долохов и МакНейр просто аппарировали.

До озерца действительно было недалеко. Тропинка оказалась довольно удобной, да Петунья прекрасно умела ходить по лесу.

— Здесь есть тропинки? — спросила она.

— Тут бывают не только единороги, но и кентавры, — пояснил МакНейр, — вот с ними точно встречаться не хочется. У них мозги набекрень, никогда не знаешь, что учудят. То начнут нести ерунду про яркий Марс, то стрелять из луков. О, сонное дерево? Кому кора нужна?

— А ее используют в зельях? — Петунье было интересно.

— Конечно. Причем в лечебных. Держите!

Несколько полосок коры заняли свое место в кармане. Зачем же отказываться от вещей, которые могут пригодиться? Риддл и Долохов тоже взяли себе коры. МакНейр махнул рукой.

— Вон! — показал он. — Смотрите! Пасутся. Мисс Шервуд, вы осторожненько к ним подходите. Еще издалека начинайте говорить. Если они согласятся дать вам крови, то сделайте надрез на шее и наполните флакон. Больше одного брать нельзя, они жадных не любят. У вас нож есть? Держите! Шею режьте неглубоко, да вы сами увидите вену, что от уха вниз параллельно гриве спускается. Ее удобнее всего. Исцелится он сам, не волнуйтесь. А мы тут будем, чтобы они не волновались. Но подстрахуем. Не бойтесь!

Петунья выглянула из-за куста и замерла от восторга. Единороги были прекрасны. Три совершенных животных пили воду из маленького лесного озерца.

Осторожно, стараясь громко не дышать, девушка двинулась вперед. Единороги оторвались от воды и повернули головы в ее сторону. Она остановилась.

— Привет! — тихо сказала она. — Вы такие… такие красивые! Вы же не обидите меня, правда?

Она подошла еще на несколько шагов. Самый крупный из единорогов двинулся к ней. Он внимательно смотрел прямо в глаза незваной гостье.

— Мне нужно немного твоей крови, — тихо сказала она. — Пожалуйста! С ее помощью я сделаю красивые чаши, которые помогут другим людям.

Единорог подошел к ней и склонил голову, подставляя беззащитную шею. Петунья осторожно вскрыла вену и подставила флакон. Тот быстро наполнился серебряной кровью. Рана затянулась сама собой.

— Спасибо тебе! — поблагодарила Петунья. — Большое спасибо!

Единороги величественно удалились в лес. А Петунья вернулась к ожидающим ее магам. Внутри нее все трепетало в восторге от соприкосновения с таким чудом. Но Петунья постаралась «удержать лицо» в компании серьезных джентльменов. Все-таки она уже не девочка, а мастер. Нужно соответствовать.

— Ну что, — Долохов был весь в предвкушении, — зададим жару паучкам?

Риддл предложил даме руку, и вся компания аппарировала обратно к скалам.

— Вон пещера, — показал МакНейр, — еще не успели все паутиной затянуть, а то бы здесь очень мерзко было.

Паутина огромными седыми клочьями свисала с нескольких деревьев. На пещеру же было просто неприятно смотреть — толщина паутины была пугающей, а цвет местами бурым. Точно не от грязи.

— Это еще что, — заметил МакНейр, — я как-то видел, что у основного гнезда творится. Ужас настоящий. Там в паутине кентавренок запутался.

— Эту пакость Хагрид завел, — сказал Риддл, — всегда был идиотом. И обожает всякую мерзость.

— А может и не идиотом, — прищурился Долохов, — сюда теперь в одиночку не сунешься. Да и не в одиночку тоже. А этот лесник приносит старику все ценное, что есть в лесу. Но разводить дополнительные колонии — это уже чересчур. Они же все живое пожрут. Ну что, ударим! Мисс Шервуд, давайте-ка мы вас на скалу подсадим. Мало ли что. Костюм от яда защитит, но эти твари высоко прыгают. Ни к чему рисковать.

Петунья с радостью согласилась. Связываться с пауками, которые плетут такую паутину, у нее не было ни малейшего желания.

Маги аккуратно отлевитировали ее на верхушку скалы, а затем подошли поближе ко входу и дружно ударили по пещере заклинаниями. Оттуда тут же повалили пауки. Петунья с трудом удержалась от истошного визга. Это были настоящие монстры. Но маги действовали слаженно, не позволяя паукам ни напасть, ни убежать. Минут через пятнадцать небольшая площадка оказалась полностью усеяла трупами пауков, а маги вошли в пещеру. Еще минут через десять они выбрались оттуда. МакНейр левитировал большой кокон из паутины. Риддл взмахнул палочкой и струя ревущего пламени ударила по входу. Видимо, чтобы гарантировать гибель всех обитателей пещеры.

— Ну как, мисс Шервуд? Готовы спуститься?

Ее бережно опустили вниз.

— Какой кошмар! — пробормотала она. — Они ведь могут и человека сожрать?

— Легко, — ответил Долохов. — Хорошо, что они ночные твари.

— Знаешь, мне это не нравится, — заметил МакНейр, — уж очень у них здоровая кладка. Давайте по-быстрому соберем яд и уйдем отсюда.

Петунья понятия не имела, как собирать яд у пауков, и ее флаконы наполнил МакНейр.

— Держите, — сказал он, — пригодится. Самое интересное, что его используют в целебных зельях.

Риддл внимательно осмотрел поле боя и снова достал стержень. Миг — и они вернулись к станции.

— Нас наверняка засекли, — сказал Риддл, — но это неважно. Мисс Шервуд, если к вам пристанут с неудобными вопросами, то ничего не объясняйте. Вы имели полное право побывать в лесу. Вот и все!

— Хорошо, мистер Риддл, и спасибо вам за помощь. Это было незабываемое приключение.

— Вот и славно. Вас куда-нибудь доставить?

— Нет, благодарю. Я вам напишу, когда чаша будет готова. У вас есть пожелания по ее форме и размерам?

— Мне подойдет что-то вроде того, что вы приготовили в прошлый раз.

— Хорошо. До свидания.

— Жду вашу сову.

Петунья распрощалась с джентльменами, отошла в сторону и активировала порт-ключ. Ей надо было разобраться с добычей.

В домике она первым делом отнесла флакон с кровью единорога в свою мастерскую, а потом сняла защитный костюм. Ну и приключение! Хорошо, что в ее уютном лесу такое не водится. Она вообще видела только мелких животных. Самым крупным был барсук, живущий в норе под большим дубом.

— Мистер Кэрт, это было что-то, — рассказывала она, заваривая чай, — никогда бы не подумала, что увижу живых единорогов. Это… это совершенство! И я очень рада, что пауков там больше нет. Вдруг у единорогов есть маленький, который не сумеет отбиться от этих тварей? Кентавренка же убили. Тут и взрослый единорог может не справиться. Кошмар! А Хогвартс издалека смотрится даже лучше, чем вблизи.

Надо было проверить расчеты. Жаль, если такой редкий и дорогой ингредиент пропадет. А еще был яд и кора сонного дерева. Петунья задумалась. Она мало понимала в таких веществах. Вдруг им нельзя долго храниться? Или чары Стазиса им повредят? Были же противопоказания. К тому же рано или поздно ей понадобятся зелья. Почему бы не заручиться поддержкой зельевара? И Майя полетела к мистеру Принцу.

«Дорогой, сэр! Так получилось, что у меня есть три флакона с ядом пауков из Запретного Леса. Мне сказали, что их используют для приготовления целебных зелий. И еще немного коры сонного дерева. Если вас это интересует, то мы могли бы встретиться на обычном месте в пять часов.

С уважением, А. Шервуд».

Мистер Принц ее уже ждал.

— Во что еще влезли? — мрачно спросил он.

— Ни во что, — ответила Петунья, доставая флаконы с ядом и кору. — Вот. Я не знаю, как их правильно хранить. Думаю, вы лучше разберетесь.

Принц даже поперхнулся. Но тут же достал волшебную палочку и проверил.

— Свежий! — обалдел он. — И кора тоже. Что вы хотите взамен?

— Сэр, в дальнейшем мне понадобятся зелья. Я точно не смогу их сварить. Поэтому я отдаю вам это в счет нашего взаимовыгодного сотрудничества.

Принц тут же убрал все предложенное.

— А теперь расскажите мне, как вас угораздило разжиться этим богатством?

— Мне, как вы помните, была нужна кровь единорога, — сказала она, — и один знакомый предложил сходить с ним и его друзьями в Запретный Лес. Они очень сильные и опытные маги, так что мне было нечего бояться. Я взяла кровь у единорога, а мои знакомые уничтожили одну из колоний этих пауков. Яду было много, так что и мне хватило. А дерево рядом росло. Взамен я пообещала, что первую чашу я продам мистеру Риддлу. А вторую я хотела предложить Мунго. Только это будет через несколько дней.

— Риддл, значит, — пробормотал Принц, — ну что ж, этого следовало ожидать. Он всегда интересовался сильными артефактами и неординарными людьми. Но с ним в лесу вы действительно были в безопасности. Мисс Шервуд, вы настоящая авантюристка, но я согласен варить для вас зелья в любой момент, когда они вам понадобятся. И я очень благодарен за эти ингредиенты. А по поводу чаши я поговорю с Майклом. Пусть напрягает благотворителей. И… что там насчет флакончиков?

— Я еще раз проверю расчеты, — ответила Петунья, — на пару штук должно хватить.

— И не забудьте провериться у Майкла. Мало ли что.

— Слушаюсь, сэр!

— Девчонка… — проворчал Принц. И улыбнулся.

Кровь единорогов требовала даже больше магической энергии, чем драконья. А уж ограничений при производстве было просто великое множество: начиная от времени суток и заканчивая одеждой мастера. До этого Петунья не сталкивалась с настолько подробно расписанным ритуалом, все-таки единорожья кровь была весьма требовательным и капризным ингредиентом. Но это касалось именно подготовки процесса, получение стеклянной массы для заготовки оказалось довольно простым по сути, но максимально энергозатратным. Всего несколько капель сперва надо было смешать с ртутью. Иначе никакой реакции бы просто не было. Затем получившийся шарик очень осторожно помещался в расплавленную стеклянную массу. А потом — только держать щиты.

Это не было похоже на извержение вулкана. Вверх взметнулся серебряный сверкающий фонтан, который надо было во что бы то ни стало удержать в пределах рунного круга. Сияющее нечто, чему и название было трудно подобрать, рвалось на волю, как живое существо. Петунья чувствовала, как у нее дрожат руки и подгибаются колени. Но не могла и на мгновение оторваться от опасного чуда, не смела даже моргнуть. Казалось, что потеря контроля лишь на мгновение тут же испортит все. Наконец фонтан уменьшился в размерах, давление на щиты ослабло. И через пару минут в тигле переливалась всеми цветами радуги похожая на расплавленный металл масса. Остатков сил Петуньи хватило только на то, чтобы активировать Стазис. И доползти до кабинета, где она хранила зелья. Укрепляющее помогло, но сперва надо было отлежаться и отдышаться. Петунья отправилась в спальню.

На кровать тут же вспрыгнул кот, потоптался и улегся под бок, свернувшись калачиком. Петунья заснула.

Проснулась она через пару часов. Вставать ужасно не хотелось. Но надо было сделать уроки для обычной школы и отправляться домой.

Было даже забавно решать задачки и писать эссе после того, как только что творила настоящее волшебство. К тому же постоянные упражнения на концентрацию и сложные расчеты здорово упрощали ей жизнь. Учебник было достаточно прочитать один раз. Главная мысль легко выделялась, а после сложных арифмантических формул обычные уравнения казались ерундой.

Надо сказать, что Петунья действительно хотела получить аттестат обычной школы. Ну… хотя бы потому, что Хогвартский ей не светил, пусть хоть что-то будет. Может и смешно, но совсем исчезнуть из обычного мира она почему-то боялась.

Чаша для Риддла была готова на следующий день, и Петунья отправила Майю с письмом. Было чертовски любопытно, зачем таинственному мистеру Риддлу понадобилась такая вещь. Чаши из подобного стекла использовали для обеззараживания довольно редких ингредиентов, которые плохо переносили стандартное очищение. В той же печени дракона водилось весьма много специфических паразитов. Если их удаляли с помощью чар, то ингредиент терял часть полезных свойств. Не критично, конечно, но для некоторых зелий это имело значение. А вот если измельченную в кашицу печень выдерживали в такой чаше, то все полезные свойства сохранялись, а паразиты — нет. И это был самый известный пример. Хотя формально в такую чашу можно было налить воду из лужи, чтобы потом спокойно пить.

Пора было собираться. Вряд ли важный заказчик захочет долго ждать. А деньги сами не ходят.

Риддл действительно уже дожидался ее в магазине. Мистер Кэррингтон даже охнул, когда увидел готовое изделие.

— Все в порядке, — заказчик тщательно проверил свою покупку. — То, что мне нужно. Мисс Шервуд, один мой хороший знакомый тоже хочет такую чашу.

— Я обещала следующую сделать для Мунго, — ответила Петунья, — и мне надо будет восстановиться. Честно говоря, работать с драконьей кровью было легче.

— Да, — кивнул Риддл, — я слышал об этом. Слишком сильный ингредиент. Тогда я оставлю заказ здесь, а мистер Кэррингтон известит моего друга, когда все будет готово.

— Конечно, — улыбнулась Петунья.

Мешочек с деньгами был еще более увесистым.

— Вы сейчас в Мунго? — спросил Риддл. — Могу помочь с аппарацией.

— Это было бы неплохо. Спасибо, мистер Риддл.

Чашу забрал домовик. А Петунью доставили прямо к входу в Мунго. Риддл откланялся, а она отправилась к Шаффику.

— Ну, что ж, — сказал тот, обследовав ее диагностическими чарами, — неплохо.

— Я приняла укрепляющее.

— Вот еще, специально сварил, — Принц выставил флаконы. — Майкл, может, хоть один раз устоишь перед своей страстью?

Тот тяжело вздохнул. Два флакона, словно отлитые из серебристого металла, притягивали его со страшной силой.

— Такого у меня точно нет, — сказал он, — и я всего один возьму. Все остальные — твои.

— Как тебя жена с твоей коллекцией еще из дома не выселила, — покачал головой Принц, — это же ужас! Наверное, домовики только тем и заняты, что с твоих обожаемых флакончиков пыль стирают.

— Я сам ими занимаюсь, — хмыкнул Шаффик, — разве можно это доверить домовикам! И потом, ты просто ничего не понимаешь в прекрасном.

Петунья пила чай и посмеивалась. Главный целитель Мунго был таким забавным. Один из флаконов все-таки отправился в ящик его стола.

— Поговорим о стоимости чаши, — сказал Шаффик. — Я уточнил у коллег, это будет стоить пятьсот галлеонов. Деньги на покупку дают Малфои.

Петунья кивнула. Это были большие деньги.

— Форма и размер? — спросила она.

Принц протянул ей пергамент. Ему была нужна более широкая чаша, чем Риддлу.

— Два дня вам не стоит сильно напрягаться, — сказал Принц, — и я так понял — еще два дня на изготовление? Может быть, все-таки нужна страховка?

Петунья покачала головой.

— Вы рискуете, — заметил на это Шаффик. — А что касается секретов мастерства, то для того, чтобы их выведать, надо в этом хоть что-то понимать. Да и клятвы существуют. Хотя, это ваше дело, конечно. Но если надумаете, то я или Октавиус будем рады вам помочь. Извините, что я об этом говорю, но в вашем возрасте очень легко переоценить свои силы.

— Я понимаю, — сказала Петунья, — и, возможно, воспользуюсь вашим предложением. Но мне нужно о многом подумать.

— Да ясно все, — вздохнул Принц, — можете не объяснять. У самого хватает вещей, за которые светит приличный срок. Хорошо еще, что опасные ингредиенты можно тут хранить. А книги… — он махнул рукой. — Избавь нас Мерлин от идиотов во власти.

— Это точно, — согласился Шаффик, — мне вчера целитель Кимберли жаловалась. Привезли к ней пострадавшего в какой-то заварушке аврора…

— Моуди, что ли? — фыркнул Принц. — Вот кого не жалко! Опять с темной магией боролся?

— Они какую-то лавку в Лютном шерстили, — пояснил Шаффик, — и что-то там у них рвануло. Артефакт какой-то. Ну, Патриция диагностирует поражение темной магией, вытаскивает у этого деятеля из ноги здоровенный осколок. И просит отдать воспоминание о внешнем виде артефакта, чтобы посмотреть в справочнике, что это может быть. Так этот… накатал донос. Дескать, зачем это целителям справочники с описанием темно-магических артефактов? Хорошо, что у Скримджера мозгов хватило хода этой телеге не давать. И откуда такие идиоты берутся? Кстати, мисс Шервуд, если к вам привяжется аврор Аластор Моуди, сразу же жалуйтесь мне. Это сущая пиявка. Мозгов нет, есть только рефлексы. И ненависть к темной магии.

Петунья даже поежилась.

— Фанатик, — подтвердил Принц, — чем и опасен. Хорошо, что у него власти не так много. Но жизнь отравить может.

— Спасибо, что предупредили, — поблагодарила Петунья.

— Я никогда не понимал, откуда берется такая ненависть к темной магии, — задумчиво проговорил Шаффик, снова разливая чай. — Нет, я осознаю, что не все справляются с нагрузкой. Особенно это опасно для боевиков, которые легко превращаются в настоящих садистов, используя темные заклинания. Но если все под контролем? И никому не причиняют вреда? По мне, так лучше пусть изучают под чутким руководством опытного наставника, чем сдуру чего-нибудь натворят. Хоть будут знать, что это такое, чем опасно.

— Моуди — боевик, — ответил Принц, — так что там эмоции могут бить через край. Самое смешное, что такие как он вполне могут считать, что им-то можно убивать и пытать. Дескать, справятся. Меня больше Дамблдор беспокоит. Он же вроде ничего такого не отмочил? Или было что-то? У меня внук в Хогвартсе учится, так много чего интересного рассказывает. На Гриффиндоре есть парочка шутников, они сперва и к нему цеплялись, но Северус им спуску не дает. Да и притихли, когда я парня признал. Так вот, выходки у них очень жестокие. Садистские даже. Но считается, что ничего страшного не происходит, они же не используют темную магию.

— В самом деле? — удивился Шаффик. — Вот это новости! Да я тебе сейчас навскидку с десяток заклинаний приведу, которыми и убить, и изувечить можно. Кости удалить, как из рыбы. Кожу содрать. А ведь это обычные кулинарные заклинания. Да просто можно с лестницы спихнуть. И кто это так резвится в школе, что его еще к ответу не призвали?

— Наследнички Поттеров и Блэков, — сказал Принц. — Конечно, на то, что магглокровкам и беднякам вечно больше доставалось, всегда сквозь пальцы смотрели. Но давали понять, что у всего есть предел. У них там еще парочка прихлебал есть, я их не знаю. Так что вчетвером на одного получается. Дамблдор телесные наказания отменил, но некоторых пороть просто необходимо. Раз уж так радеет за благо и всеобщую любовь, то мог бы родителям сказать, чтоб мозги своим оболтусам вправили. Это же страшно представить, что там вырастет. Я уж сам не выдержал, Ориону Блэку намекнул, что его сынок всю семью позорит. Главное, второй сын у них — нормальный мальчик. Что такое со старшим?

— И правильно, — согласился Шаффик. — Кстати, а ведь было дело, что из Хогвартса ребят доставляли. Я думал — квиддич. Надо будет узнать. У меня внук на следующий год в Хогвартс поступает, еще не хватало, чтобы и с ним что-то случилось. А с Поттерами ты не говорил?

— Поттеры… Там спеси больше, чем у всех Блэков вместе взятых. Это с Орионом и Сигнусом можно разговаривать. Да и сыночек у них единственный, долгожданный и избалованный. Тут скорее вызова на дуэль дождешься за клевету на кровиночку, чем нормальной реакции. Еще своего оболтуса на Северуса натравят. И ябедой ославят. Хотя Северус не жаловался. Я из него чуть ли не клещами все вытянул.

Петунья слушала со страхом. Ведь на этом самом Гриффиндоре училась Лили. Как бы и ее травить не начали. Надо будет сестру расспросить. Осторожно и ненавязчиво.

Принц поймал ее взгляд и мягко улыбнулся.

— Извините, мисс Шервуд. Это так естественно — переживать за своих. Пообедаете у нас? Эйлин будет рада.

— Спасибо, с удовольствием! — улыбнулась Петунья.

— Я понял, что вы переживаете за сестру, — сказал он, когда они оказались в поместье Принцев. — Думаю, что ей ничего не грозит. Разве что она перейдет дорогу какой-нибудь сильной и злопамятной ведьме в охоте на выгодного жениха. Поттер и Блэк вряд ли опустятся до разборок с девочкой. Это не принято. Но не потому, что ведьмы не считаются достойными противниками.

— Мне стало не по себе, когда вы рассказали, что мальчишки травили Северуса, — ответила Петунья. — Мы с ним друзьями не были, но такого я бы никому не пожелала. А почему они к нему привязались?

— Полукровка без поддержки семьи, — грустно усмехнулся Принц, — бедняк. Вы же знаете, как жили Снейпы. Да еще и с гонором. Не соизволил поклониться двум богатым бездельникам. Отвечал и огрызался. Он умеет за себя постоять. И отомстить тоже. Да еще и язва, каких мало. Северус будет сопротивляться и говорить гадости своим врагам, даже если они начнут с него заживо сдирать кожу. Он Принц до кончиков ногтей. Знали бы вы, чего мне стоило разговорить его. Но я тоже Принц, и за мной опыт и авторитет.

— Но это же ужасно, — Петунья даже поежилась, — если тебе кто-то неприятен, можно же просто не общаться.

— В маггловской школе такого не бывает? — спросил Принц.

— По-всякому бывает, — честно ответила Петунья, — но мне это в любом случае не нравится.

— Если Орион Блэк не пропустил мои слова мимо ушей, — сказал Принц, — то есть шанс, что хоть одному «шутнику» вправят мозги. А без компании безобразничать не так интересно. О, чувствуете запах! У нас сегодня ростбиф. Прошу!

Миссис Снейп была очень рада видеть Петунью.

— Вы — молодец! — искренне проговорила она. — Я когда-то мечтала варить самые сложные зелья, так что могу вас понять. Мне очень нравятся вазы, которые купил отец. Я сперва думала, что это камень.

— Искусственный авантюрин, — улыбнулась Петунья, — это стекло с добавлением меди. Оно сперва прозрачное, а после дополнительных нагреваний меняет цвет.

— Да? Как интересно.

Было видно, что миссис Снейп интересуется совершенно искренне.

После обеда разговор снова зашел об обучении, о правилах.

— Мне так жаль, что я не могу дома пользоваться волшебной палочкой, — вздохнула Петунья. — И от родителей скрываться приходится. Я даже денег им подкинуть не могу.

— Пока вам действительно не стоит открываться родителям, — сказал Принц, — но я не понимаю, почему вы не колдуете дома. Втайне от родителей и пока сестры нет — вполне можно.

— Но… М… То есть, она сказала мне про контроль. Что на доме специальные чары.

Принц почесал кончик носа.

— Та женщина, которая передала вам Дар, так сказала? Это не совсем правильно. Чары контроля накладывают на волшебную палочку. Фактически, этот контроль распространяется на магглорожденных. Это выглядит несправедливым, но вы же понимаете, что ошибиться довольно легко, а ребенок даже не сможет позвать на помощь опытного волшебника. Чистокровные и полукровки спокойно колдуют, тут вся ответственность на родителях. Обычно и учатся колдовать родительской палочкой. В маггловском доме не стоит проводить энергозатратные ритуалы. Ну и с черной магией баловаться тоже не нужно. Но тут реакция будет именно на сильный магический выброс. Бытовое колдовство точно не засекут. Я ведь колдовал у вас дома. Думаю, что ваша знакомая в Хогвартсе не училась. Знает про запреты и контроль, но ничего конкретного. И хотела дополнительно напугать вас, чтобы никто не заподозрил, как вы получили силу.

Петунья нахмурилась.

— Но знаете, я, пожалуй, поддержу ее и тоже посоветую вам воздерживаться от колдовства дома, — продолжал Принц, — вы вполне можете проколоться. Это такая привычка, от которой практически невозможно избавиться.

Эта мысль была очень здравой. Но как же хотелось… В конце концов, она вполне могла принести домой тайком волшебную палочку и просто кое-что сделать. Петунья вздохнула. Что она может сделать? Починить что-нибудь? По мелочи она и так это делает, а что-нибудь крупное родители тут же заметят. Вот если бы она могла обменять в банке галлеонов пятьсот и просто дать маме. Да даже красивую вазочку подарить. Ничего нельзя. Скорей бы Лили заканчивала свой Хогвартс. Или случилось бы что-нибудь, что позволило бы ей не скрываться... А что такого должно произойти? Переворот в мире магии? Эх, мечты…

Чаша для Мунго была готова в срок. С доставкой помог мистер Принц. В кабинете Шаффика обнаружился уже знакомый Петунье Люциус Малфой. С ним был очень похожий на него джентльмен, только заметно старше. Наверное, отец. Так и оказалось, его представили как лорда Абраксаса Малфоя. Именно он и оценивал качество чаши.

— Да, — кивнул он после тщательной проверки, — качество отменное. И я согласен, что госпиталь святого Мунго нуждается в этой вещи. Вот деньги, мисс Шервуд.

— Большое спасибо, сэр, — пробормотала Петунья.

Шаффик открыл бутылку вина.

— По бокалу? Надо же отметить такую покупку.

Все согласились.

— Вы сможете изготовить такую чашу и для меня? — спросил лорд, довольно бесцеремонно разглядывая мастерицу. — Я сам зельеварением не увлекаюсь, как и мой сын. Но это хорошее вложение денег. К тому же кто-нибудь из моих потомков может и увлечься зельями. У нас когда-то была чаша из такого стекла, но ее умудрился разбить еще мой прадедушка. Работа Сигрейвов.

— У меня уже есть заказ, — сказала Петунья, — но я с удовольствием сделаю чашу и для вас. Только меня каждый раз проверяет мистер Шаффик, чтобы не было истощения.

Лорд кивнул и отпил из бокала.

— Вы необычная девица, — неожиданно сменил тему он, — несомненно талантливая и сильная ведьма. К чему вам псевдоним? Это какая-то игра, или у вас есть основания скрывать свое подлинное имя?

— Papa! — пробормотал Люциус.

— Мне плевать на ваши пари, — отмахнулся лорд Малфой. — Я просто хочу донести до этой юной леди мысль, что она может заиграться в таинственность. Сильные ведьмы в цене, мисс Шервуд, вы не можете этого не знать. Я могу поверить в последнюю представительницу древнего Рода, предки которой растратили состояние, и которая старается это состояние вернуть собственным трудом. Или что там еще придумали досужие сплетники? Но обычно имя скрывают в том случае, если оно чем-то замарано. Или если вы рождены вне брака и не хотите раскрывать имя своей матери. А это уже серьезно. Поэтому, если вы просто играете в таинственную принцессу инкогнито, вам стоит это учесть. Иначе о достойном браке придется забыть. Разве что это не входит в ваши планы на будущее. Но ведь планы могут и измениться. А от сплетен будет очень сложно избавиться.

Петунья вспыхнула.

— У меня действительно есть причины скрывать свое настоящее имя, сэр, — сказала она, — но не потому, что я его стыжусь. И я родилась в законном браке.

Лорд снисходительно улыбнулся.

— Поверим на этот раз. Но вы все-таки подумайте о моих словах. Люциус, разберись с заказом.

— Да, отец.

Малфои допили вино и отбыли. Шаффик тяжело вздохнул.

— Не обращайте внимания, все не так плохо. У вас есть полное право хранить свое имя в тайне. И я уверен, что ни один достойный волшебник вас в этом не упрекнет.

Но Петунье почему-то показалось, что не так уж он в этом и уверен.

Принц грустно улыбнулся.

— Лорд Малфой несколько прямолинеен, — сказал он, — но я думаю, что эту проблему мы решим. Вам действительно не стоит играть в таинственность. Но вы этого и не делаете. Поговорят и забудут. А талант и сила всегда в цене.

— Им всем настолько нечем заняться? — вопрос прозвучал даже немного жалобно.

— Некоторым, — вздохнул Шаффик. — Праздность и скука, с этим ничего не поделаешь. А вы им интересны.

День рождения прошел как обычно. Петунья сделала на заказ еще несколько чаш. Оплачивая свою, младший Малфой вежливо улыбался. Вообще, чувствовалось какое-то охлаждение, но это было не так уж и важно. Может быть, еще несколько месяцев назад Петунья и забеспокоилась бы, но теперь ее это не волновало. К тому же свой круг общения у нее был.

— Вы перестали быть сенсацией, — пояснил мистер Принц, когда она приняла его очередное приглашение на обед, — кроме того, вам хотят дать понять, что если вы отказываетесь играть по их правилам, то лишитесь светских развлечений. Просто не обращайте внимания.

— Я была только на одной вечеринке, — ответила Петунья, — честно говоря, не очень понравилось. То есть, все было довольно мило, но навязчивый интерес и постоянные расспросы — это кошмар.

— Для вас кошмар, — улыбнулся Принц, — а для кого-то будет трагедией, если его не позовут на очередную вечеринку или прием. И он отдал бы многое, чтобы привлечь к себе внимание. В жизни всегда так.

Петунья вздохнула.

— Мне неприятно, что они напридумывали гадостей про меня и моих родителей.

— Просто вы нормальный человек. И любите своих родителей, — Принц грустно усмехнулся. — Уверяю вас, найдутся такие, кто будет стыдиться обычного происхождения. И придумает себе невероятную биографию. Такой тип сам объявит себя бастардом знаменитого преступника или потерянным потомком проклятого Рода.

— Ну да, — согласилась Петунья, — а потом выяснится вся правда, и над ним все будут смеяться. Такие случаи были в истории. По-моему это глупо.

— Глупо, — согласился Принц, — но глупых людей очень много. Я бы посоветовал вам сосредоточиться на дальнейшем обучении и совершенствовании. Разве что вы действительно хотите побыстрее выйти замуж?

— Мне всего шестнадцать, — Петунья рассмеялась. — Хотя Лили рассказывала про то, что в Хогвартсе полно помолвленных ребят и девочек. Даже на первом курсе.

— Это обычай чистокровных волшебников, — ответил Принц. — Они заинтересованы в получении сильных в магическом плане детей. Хотя этому обычаю уже не все следуют. К тому же это все равно лотерея. Мой внук потенциально очень сильный маг. Если будет развивать свой Дар, конечно. А он полукровка. Ваш знакомый мистер Риддл тоже полукровка. Но чистокровные предпочитают сложные расчеты, совмещение гороскопов и тому подобное.

— Я же не лезу к ним, — ответила Петунья.

— Зато они полезут к вам, — Принц пододвинул к ней блюдо с пирожками. — Угощайтесь, дорогая, эти с мясом, а эти с яблоками, так вот, наши высокородные и благородные Силу весьма ценят. Если бы они владели информацией про вас, то все расчеты были бы сделаны моментально. И вы получили бы уже несколько предложений и приглашений. Сейчас вся эта компания перепроверяет Родовые гобелены и выясняет, кто и с кем подгулял. Потом будет следующая атака на вас с целью получения информации.

— Мне бы не хотелось, — Петунья поежилась, — я бы спокойно созналась, что мои родители обычные люди, но тогда вылезет правда про ритуал. А я…

— Вы можете рассказать мне все в подробностях? Я дам клятву о неразглашении.

— Я тоже дала такую клятву, — ответила Петунья.

— Это понятно. Но я могу угадать. Давайте попробуем. Но сперва клятва. Я, Октавиус Северус Принц…

— Итак, — дав клятву, мистер Принц сперва распорядился подать свежего чаю, — насколько я понял, вы познакомились с ведьмой, которая потом и провела ритуал, после того, как ваша сестра отправилась в Хогвартс?

— В тот же день, — кивнула Петунья. — Я была очень зла и расстроена. И пошла к дубу.

Принц кивнул.

— Этот дуб довольно интересен. Ведь это место и до того, как вы поставили там свою метку, популярностью не пользовался. А вам, вашей сестре и Северусу там было уютно и комфортно. Магглы часто избегают мест, где творилось колдовство. Вряд ли в округе есть даже слабенькое Место Силы, иначе там давно уже жил кто-нибудь из волшебников. Скорее всего, там проводились какие-то ритуалы. Поэтому ведьма и пришла на это место. Если бы там кто-то был, то это был бы хоть слабый, но маг. И подходящий ей маг. Не удивлюсь, если она выпила Зелье Удачи и сконцентрировалась на поиске того, кто больше всего ей подходит. И еще у нее наверняка что-то случилось, а время поджимало.

— Да, — подтвердила Петунья.

— Идем дальше, — Принц откинулся в кресле. — Этот ритуал темный и редко используемый. Скорее всего, в ходе передачи сил реципиент убивает донора. Вы провести его не могли, так что был помощник. Достаточно сильный маг, не заморачивающийся законностью происходящего. Таких много. Ведьма не только передала вам Дар, но и влила в вас Силу. Значит, она была очень сильной ведьмой из старинной семьи, не гнушающейся темной магии. Вы должны были получить в наследство мастерскую, а еще — записи и книги, по которым учились. Честно говоря, я удивлен, что у вас все получилось. Вы могли погибнуть.

— Я получила доступ к мастерской не сразу, — ответила Петунья, — сперва я просто тренировалась. Потом учила и отрабатывала заклинания. Ну а уже потом…

— Вас подгоняла клятва, — кивнул Принц. — Передавший Дар таким образом лишается покоя в посмертии, если его Дар не используется по назначению. Я знаю об этом, так как в Мунго привозили одного наивного колдуна, который решил обмануть мертвого предка, передавшего Дар аналогичным способом. Спасти не удалось. Давно дело было.

— Разве можно отказаться от Дара? — удивилась Петунья. — Я была так рада. Счастлива даже.

— Потому что хотели стать ведьмой. И вам нравится то, чему вы научились. А там был юный обалдуй, которому совсем не хотелось учиться. Он хотел в квиддич играть. Поиграл. Весьма непродолжительное время. Но не будем отвлекаться. Стекло материал специфический. С ним не так просто работать. И в Англии была только одна семья, которая достигла небывалых высот и маниакально хранила свои секреты. Конечно, был шанс, что Сигрейвы предпочтут унести свои тайны в могилу. Кстати, многие так и думают.

— Да, директор Хогвартса сказал, что они были готовы продать душу дьяволу за мастерство, а последняя из Рода провела жуткий ритуал, запечатав дом и мастерскую. Но с чего он это взял?

— Я навел справки, — ответил Принц, — дело в смерти ее ученицы. Неизвестно, кто и зачем убил девочку. Была ли это случайность, или таким способом пытались заставить мастерицу взять другого ученика? Или еще что-то? Мы уже никогда не узнаем. Но у Маргарет Сигрейв был очень крутой нрав. Вот и думают, что она отомстила таким образом.

— А вы знали ее? — спросила Петунья.

— Нет. Ее мало кто видел последние двести лет. Не знаю, что там случилось, но она перестала общаться с другими волшебниками, а все дела вела через посредников. И заказов почти не брала. Странная история.

— Двести лет? — переспросила Петунья.

— Волшебники живут долго, — ответил Принц, — а сильные маги очень долго. Двести лет не предел.

— Но если кто-то охотился за ее книгами и секретами, — сказала Петунья, — то он может напасть и на меня.

— Вряд ли, — покачал головой Принц, — прямая атака не удалась. Вас, я думаю, будут обрабатывать, да уже обрабатывают. Мистер Риддл далеко не прост, как и Дамблдор. Зачем принуждать достаточно наивную девушку, если можно ее склонить к добровольному сотрудничеству?

— Сама все отдам и покажу?

— Что-то вроде того. Другое дело, что работать со всем этим можете только вы. И если одни волшебники будут всячески способствовать вашему развитию в надежде на будущие шедевры, хотя и потребуют за свою помощь и покровительство немало, то другие захотят вас полностью контролировать. И это гораздо опаснее. Сильных магов боятся. Навязанные правила быстро станут обузой для вашего Дара. А если Дар входит в противоречие с данными клятвами, то волшебник просто выгорает. Для мага это хуже смерти.

— Я этого не хочу, — нахмурилась Петунья, — я знаю, что сейчас очень многое запрещено. И что при создании многих артефактов применяют темные ритуалы. Допустим, что меня будет кто-то контролировать. Кто-то, кто боится всего темного. Он заставит меня поклясться ограничиться только самым простым? Но это же… я чувствую, что должна идти дальше.

— И вам придется идти дальше, — кивнул Принц, — это я вам как Мастер говорю. Мы с Майклом можем предложить вам некоторую помощь. Хотя бы на первых порах. И надо продумать, что решить с вашей легендой. Есть один вариант, то тут имеется очень скользкий момент. И слабое звено — это ваши родители.

— Родители? — насторожилась Петунья.

— Письмо из Хогвартса не приходит не только сквибам и очень слабым магам, но и тем, на кого заключен контракт. Кто выкуплен по всем правилам у родной крови. Можно представить все так, что Маргарет Сигрейв имела запасной вариант в вашем лице. И выкупила вас еще в раннем детстве. Родители, кстати, могли об этом и забыть. Есть много заклинаний забвения. Поэтому никакого письма и не было. А когда погибла первая ученица, то все было передано вам. Тут тоже не самый безобидный ритуал, но он более распространен, и при этом донор умирает своей смертью. Момент смерти отследить невозможно. Так что вас вполне могли учить. След от стирания памяти вашим родителям Майкл организует, я с ним договорюсь. Он всего не знает, не волнуйтесь. Просто переживает за вас и свою коллекцию флакончиков. На вас все равно будет охота, но хоть в краже магии не обвинят.

— А что такое кража магии? — спросила Петунья.

— Страшилка чистокровных магов. Магглорожденные не рождаются с Даром, а крадут магию у других волшебников. То, что вашим мнением перед ритуалом никто не интересовался, их не остановит. А так вы будете сильной ведьмой, которую не увидели чары Хогвартса. Только и всего.

— Можно попробовать, — подумав, проговорила Петунья, — только, пожалуйста, не надо обижать моих маму и папу. Ой… еще и Лили…

— Переживет ваша Лили, — ответил Принц, — она уже должна знать про клятвы и обеты.

— Тогда хорошо, — выдохнула Петунья.

План был согласован во всех подробностях. И начал воплощаться в жизнь.

Петунье ужасно не хотелось врать родителям. И ей не нравилось, что на них будут воздействовать магией. Но выхода она тоже не видела.

Принц и Шаффик представлялись свидетелями. Сама же девушка готовила дары родителям. Сделала красивую вазочку из молочного стекла, украшенную изображением старинного замка. Купила для отца новые часы. Закупила все необходимое для угощения. И обменяла в Гринготсе тысячу галлеонов на фунты.

И вот этот день настал.

Миссис Эванс удивленно осматривала буквально вылизанную гостиную и разложенный большой стол, который сосредоточенно накрывала ее дочь.

— Туни, дорогая! Откуда все это?

— Я сейчас все объясню, мама. Не волнуйся.

В гостиную спустился мистер Эванс.

— Но, Туни! Это же целое состояние! Я такие деликатесы только на картинке и в кино видел.

— Одну минуту, папа! Сейчас придут гости.

— Гости? Какие гости? Мы с твоей мамой не одеты…

Петунья достала волшебную палочку и ловко расставила стулья.

— Туни…

В дверь позвонили, и Петунья бросилась открывать.

— Мистер Принц? А…

— Мама, папа, познакомьтесь. Это мистер Шаффик, главный целитель госпиталя святого Мунго. А с мистером Принцем вы знакомы. Мистер Шаффик, это мои родители, мистер и миссис Эванс.

Сказать, что Эвансы были в глубоком шоке, значит, ничего не сказать.

— Вы… вы говорите, что Туни тоже ведьма? — спрашивал мистер Эванс. — Что ее у нас с женой выкупила в ученицы сильная колдунья? Но мы ничего такого не помним…

— Дело в том, мистер Эванс, — ответил Принц, — что Маргарет Сигрейв стерла вам память. Так часто делают. Мой коллега может проверить. Он наверняка обнаружит следы затертого воспоминания. Именно из-за этого контракта вашей старшей дочери и не пришло письмо из Хогвартса. Ее стали учить с тринадцати лет. А рассказать она вам не могла, ее заставили дать клятву. Но теперь она может признаться. Она очень переживала, что не может поделиться с вами своими успехами.

— В самом деле? — миссис Эванс отпила глоток вина. — Хотя чему тут удивляться. Было даже странно, что только у одной дочки Дар. Главное, что больше секретов нет. А теперь Туни в Хогвартс не уедет?

— Нет, это считается домашним обучением, — ответил Шаффик, — она владеет ремеслом, а в будущем может стать Мастером. У нее уже есть имя в нашем мире. Она и для госпиталя нужные вещи делает.

— В самом деле?

Петунья смущенно улыбнулась.

— Правда, я пользуюсь псевдонимом, — сказала она, — а посвящение немного изменило мою внешность. Но я все равно ваша дочь. Примите мои подарки вам, пожалуйста. Вот эту вазочку я сделала своими руками. А эти часы тебе, папа. Ты давно хотел новые.

— Зачем только тратилась? — пробурчал мистер Эванс. Но было заметно, как он доволен.

— Обычай, — развел руками Принц, — вступающий во взрослую жизнь волшебник должен одарить родителей и показать им свое мастерство.

Потом мистер Шаффик сделал вид, что проверяет память Эвансов и «нашел» там следы Обливейта. А потом гости откланялись.

Эвансы в полном шоке вернулись к столу. Петунья сняла медальон.

— Ой, дочка! Это точно ты?

— Я, мама! Я. И вот.

На стол легла пачка денег.

— С ума сошла… — пробормотал мистер Эванс.

— Я наследство получила, — ответила Петунья, — и зарабатываю хорошо. Теперь смогу и вам помогать.

Миссис Эванс быстро пересчитала деньги.

— Туни, это слишком много.

— Цена двух чаш из стекла с кровью единорога, — ответила Петунья, — а я сделала намного больше всего. Возьмите.

— Вот кто чай подсыпал в банку, — прищурился мистер Эванс, — и деньги мне в карман подкладывал. И вешалка в прихожей вдруг починилась. И трещина в ванне исчезла. Я уж думал, что с ума схожу. Ну, дочка!

Петунья смущенно улыбнулась.

— Зато теперь я смогу колдовать дома, — сказала она.

Родители только качали головами. Но у них было много вкусной еды, еще половина бутылки вина. И им о многом надо было поговорить.

Деньги было решено положить в банк. Лишь отложив немного на новое пальто для миссис Эванс. И на стиральную машину, ведь старая давно дышала на ладан.

— Запас карман не тянет, — сказал мистер Эванс, — да и не стоит слишком шиковать, а то у людей вопросы возникнут. А накопить мы немного могли. С учебой что будешь решать?

— Аттестат получу, — сказала Петунья, — он лишним точно не будет. А с Академией не получится. Совершенно другие принципы работы. Волшебники все операции делают с помощью заклинаний. И техника безопасности совсем иная.

— Даже жалко, что мы твоих работ не видели, — вздохнула миссис Эванс. — Ты так рассказываешь, что мне ужасно захотелось хоть одним глазком взглянуть. Особенно на те шахматы. А газету ты сохранила?

— Сохранила, — улыбнулась Петунья, — а как же. Мне мистер Кэррингтон специально оставил. Он очень хороший человек. У меня вообще теперь много знакомых магов. Они такие разные. Есть самые настоящие аристократы. Хотя вот мистер Шаффик тоже из знатной семьи, а совсем не такой как они. И работает целителем. Знаете, он флаконы коллекционирует.

Они говорили и говорили, словно заново открывая друг друга. Это был очень важный и значимый для них день.

Как же все-таки хорошо, когда не надо ничего скрывать. Можно спокойно колдовать. Мама, конечно, расстроилась, что не сможет побывать в мастерской, но вечером обязательно расспрашивала дочь о делах, о ее идеях.

— А светильники и красивые абажуры для ламп ты делаешь? — спросила она. — Я как-то видела просто потрясающие. И с росписью. А некоторые склеены из разноцветного стекла. Я помню, что у волшебников электричества нет, но ведь и для фонарей можно что-то красивое сделать. Ты подумай. Вот и Хэллоуин скоро.

— А это идея, мама! — загорелась Петунья. — Я обязательно попробую.

Слухи о том, что мисс Шервуд на самом деле сильная магглорожденная ведьма, выкупленная последней из Сигрейвов у своих родителей, стремительно распространялись среди волшебников. Что показательно, прямой вопрос самой Петунье задал только Кэррингтон. Остальные осаждали Принца и Шаффика.

— Под покровительством целителей из Мунго и вам спокойнее будет, — согласился Кэррингтон, — они люди влиятельные. И в вашу сторону косо никто не посмотрит. Про Сигрейвов-то много чего говорили.

— Все равно пристать могут, — вздохнула Петунья.

— Лечиться всем надо, — напомнила миссис Кэррингтон, — так что если кто захочет обидеть ученицу старой Марго, что целителям помогает, то на него весь народ ополчится. Не посмеют!

— Хорошо бы, — вздохнула Петунья.

Все равно на сердце было неспокойно. Но деваться уже некуда.

Идея же миссис Эванс Петунье очень понравилась. Другое дело, что у фонарей были металлические рамки, а именно их у нее и не было. Помог Кэррингтон, договорившийся с владельцем магазинчика «Котлы», который делал и фонари на заказ. Прибыль было решено поделить по справедливости, и фантазия Петуньи развернулась по всю ширь.

Форму фонарей было решено оставить стандартную. Так что стекла были одинакового размера. К тому же новинкой заинтересовались и другие владельцы магазинов. Мадам Малкин заказала два больших фонаря с силуэтами ведьм в модных мантиях. Фонари для «Волшебного зверинца» и «Сов» сделали вращающимися, на каждой их грани была яркая картинка с изображением животных и птиц. Кэррингтон тоже не остался в стороне, для него фонарное стекло украсили травленным растительным орнаментом. К тому же на ура расходились фонари с изображениями летучих мышей. Петунья и домой такой сделала, чтобы повесить перед дверью на Хэллоуин. А вот Фортескью заказал много маленьких разноцветных фонариков с изображением цветов.

— На лето, — сказал он, — веранду украшу. А пока мне вон тот с летучими мышами, пожалуйста.

Что показательно, фонари в виде тыкв не заказывал никто. Их привычно наколдовывали. Работы было полно, времени катастрофически не хватало. За Хэллоуином подкрадывалось Рождество. Вазочки, наборы флаконов для косметики, кувшинчики и бокалы разлетались моментально. За серебром и золотом все-таки пришлось идти к гоблинам.

— Даже не думайте в другом месте покупать! — замахал руками Кэррингтон. — Да в холле министерства темно-магический ритуал провести — и то легче отделаетесь. Гоблины своего не упускают. И мстят страшно. Обязательно найдут самое больное место и по нему ударят. И разорить тоже могут.

Цены у банкиров были высокими, но не совсем уж и грабительскими. Жить можно.

Если что-то и происходило, то до Петуньи все это просто не доходило, она была слишком занята. И как-то внезапно наступили каникулы в Хогвартсе.

— Пап, — предложила Петунья, — я могу встретить Лили и привезти на волшебном автобусе. Это будет намного быстрее.

— Сам съезжу, — махнул тот рукой, — у вас, девочки, и без того дел полно. Уж не знаю, что вы там задумали.

Дамы хитро улыбнулись. Петунья купила конфеты и наборы шоколада в «Сладком королевстве» и большой торт-мороженое у Фортескью. Кроме того планировался гусь с яблоками и праздничный пудинг по семейному рецепту. Для родителей была куплена бутылка дорогого эльфийского вина. Впрочем, и Петунья рассчитывала на бокал. А еще своего часа дожидался фирменный лимонад от сестры миссис Кэррингтон, которая поставляла его во все кафе и ресторанчики волшебного мира.

Дом сиял чистотой. На дверях висел рождественский венок, а в гостиной стояла маленькая елочка. Все было замечательно.

Лили вступила в родной дом в плохом настроении. Мистер Эванс показательно закатил глаза, стоя за ее спиной. Миссис Эванс и Петунья переглянулись.

— Замерзли? — спросила хозяйка дома. — Может чайку горячего? С булочками? Булочки с корицей вышли очень удачными. Еще теплые.

— Пахнет изумительно, — кивнул мистер Эванс, — в этот раз проблем не было, но чаю хочется ужасно! Только руки вымою.

Лили за столом сидела мрачная, бросала на сестру странные взгляды. И съела всего две булочки, хотя просто обожала их. Миссис Эванс даже приложила ладонь к ее лбу, опасаясь, не простыла ли дочка.

Петунья помогла матери убрать со стола, отлевитировав посуду в мойку и заставив ее полоскаться в мыльной воде. Лили к этому времени уже ушла в комнату.

— Злится? — спросила Петунья.

— Всю дорогу промолчала, — вздохнул мистер Эванс, — Туни, ты уж постарайся, чтобы вы дом не разнесли.

— Постараюсь, папа, — вздохнула Петунья и отправилась вслед за сестрой.

Лили лежала на кровати поверх покрывала и пристально смотрела на дверь. Петунья спокойно прошла к своему спальному месту. Злополучная вазочка снова красовалась на столе. В ней стояла еловая веточка, украшенная наколдованным снегом.

— Значит, это ты, — прокурорским тоном проговорила Лили.

— Анабелл Шервуд? Ты об этом? Да, это я. И если тебя бесит, что я тебе не сказала, то знай, что я дала клятву молчать. Ты уже должна знать, что такое магическая клятва. Я и родителям смогла сказать не так давно.

— Все равно это нечестно!

Петунья пожала плечами. О том, что жизнь штука несправедливая, она догадывалась уже давно.

— Между прочим, — прищурилась Лили, — они над тобой смеются. Ну, эти. Чистокровные. Говорят, что приняли тебя за свою. А ты… грязнокровка!

Последнее слово она буквально выплюнула. Петунья пожала плечами.

— Лили, — спокойно сказала она, — меня не интересует мнение незнакомых мне людей. Да даже и знакомых. Меня волнуют только мои друзья и близкие. А они меня так не называют. Или тебя смущает, что грязнокровкой называют твою сестру? А как тогда называют тебя? У нас общие родители.

Лили засопела.

— Не вздумай истерику закатывать, — предупредила Петунья, — оболью водой, а кровать сушить не буду. Будешь в луже спать.

— Надо мной из-за тебя смеются! — выпалила младшая сестра. — Спрашивают про тебя! А я… я же ничего не знаю! Даже Сев про тебя знал! А я?!

— И что тебе Северус наговорил? — устало вздохнула Петунья. Мелкий поганец мог бы и промолчать.

— Что ты для Мунго заказы выполняешь! И что у его деда есть флаконы твоей работы! Из драконьего стекла! И из стекла с кровью единорогов! А у меня нет!

— А зачем тебе такие флаконы? — поинтересовалась Петунья. — В Мунго они действительно нужны, а в Хогвартсе точно нет. Но я могу тебе один из драконьего стекла сделать. Потом. Когда у меня будет заказ. Это очень трудоемкий процесс, ради пары флаконов я заморачиваться не буду.

— А еще говорят, что Сигрейвы были темными магами, — прошипела Лили.

— Ты все сплетни собрала, или еще что-то осталось? — не выдержала Петунья. — Тебе не стыдно? Мелешь языком, да еще в дом грязь тащишь!

Лили сорвалась с кровати и выскочила вон. Петунья тяжело вздохнула. Кажется, это будут очень долгие каникулы.

Впрочем, за праздничным ужином все было вполне прилично. Хотя Петунья и вручила родителям свой подарок.

— Ах! — миссис Эванс всплеснула руками.

Два высоких подсвечника молочного цвета, украшенные хрустальными «слезками» и бусинами из опалового стекла, имитирующего лунный камень, потрясающе смотрелись на столе.

— Хоть и рановато для подарков, — улыбнулась Петунья, — но очень хотелось на стол поставить.

То, что это красиво, признала даже Лили. Ей и доверили зажечь свечи.

— Ты расскажи, как у тебя дела, — спросил младшую дочь мистер Эванс, когда на столе появился десерт. — Что там у тебя новенького?

— Одного мальчика забрали на домашнее обучение, — ответила Лили, — он очень не хотел, но ему пришлось. Его Сириус Блэк зовут. Он противный, конечно. И к Севу приставал. Они с Джеймсом Поттером многих обижали. Правда, от Сева отстали.

— Тебя не обижали? — с беспокойством спросила Петунья. — А то даже я про их «подвиги» слышала.

— Нет, — Лили облизала ложку, которой ела мороженое, — я же девочка.

Слово «девочка» она выговорила с презрительной интонацией.

— Ты, дочка, на дураков внимания не обращай, — сказала миссис Эванс, — мальчишки везде одинаковые. Сперва обзываются и за косички дергают, а потом краснеют, мямлят и на свидание приглашают. Тут-то ты им все и припомнишь.

— Как хорошо, что мы вместе в школе не учились, — усмехнулся мистер Эванс. — Такие тайны открываются!

— Они чистокровные, — ответила Лили.

— Слушай, — проговорила Петунья, — может тебе действительно на целителя выучиться? В Мунго магглорожденные работают, точно знают. А вот когда к тебе в ручки попадут все, кто перед тобой нос драл… Как тебе? Одному клизму, другому еще что.

Все рассмеялись.

— Неплохая идея, Туни, — сказал мистер Эванс, — и я не про клизму. Но это очень уважаемая профессия. А перед тем, кто может исцелить или даже жизнь спасти, никто нос задирать не будет. Лили, ты действительно подумай. У нас и знакомые в госпитале святого Мунго есть. Если что — помогут и поддержат. И сестра с ними работает.

— Целитель — это очень почетно, — согласилась Лили. — Я подумаю. Правда, подумаю. Там нужно очень хорошо знать чары и зелья. Меня профессор Флитвик, он у нас Чары преподает, хвалит.

— Вот! — мистер Эванс после выпитого вина был энергичен и благодушен. — Значит, потенциал есть! А это главное. Тебе скоро четырнадцать исполнится, пора о будущем подумать. О верном куске хлеба.

Лили кивнула. Миссис Эванс бросила горделивый взгляд на подсвечники.

— Девочки, — спросила она, — а маги День святого Валентина отмечают?

Лили не ответила. Петунья усмехнулась.

— Не все. Есть чистокровные, которые из принципа даже Рождество не празднуют. Мне мистер Кэррингтон рассказывал. Но большинство не видит ничего плохого в том, чтобы поздравить.

— Вот! — миссис Эванс лукаво улыбнулась. — У тебя так хорошо получилось с фонариками. Ну, этими — с летучими мышами. А если сделать бокалы? Парные разноцветные бокалы. И на каждом картинка: кавалер и дама. Такие… ну, как сказать…

— Нонни… — протянул мистер Эванс.

— Да я ничего такого! Дама может воздушный поцелуй посылать. А кавалер усы подкручивать. Или еще что. Я такие карты как-то видела. У миссис Кастерс. Там еще костюмы исторические.

— А миссис Кастерс даст карты посмотреть? — сделала стойку Петунья.

— Да она их и продать может, — сказала миссис Эванс, — я почему и вспомнила. Ей деньги нужны, она и предлагала.

— Мама, ты гений! Срочно договорись! Мне как раз новые идеи нужны. И вообще, от тебя сплошная польза, считай, что ты на меня работаешь. Что ты за это хочешь?

Миссис Эванс мечтательно закатила глаза.

— Лампу, Туни! Лампу. На чердаке старая стоит, провода поменять можно, а там настоящая бронза. Только вот абажур разбился. А я еще помню, как он выглядел. Зеленое стекло и бабочки. Бабочки белые, с перламутровым отливом и золотой окантовкой. Боже мой! Это же так давно было — мое детство…

— Мам, не переживай, я обязательно сделаю, — сказала Петунья.

Наутро стали прибывать совы с подарками и поздравлениями. От Принцев был шоколад и приглашение на обед для обеих мисс Эванс. Лили получила красивую открытку от одноклассницы. Остальные подарки предназначались мисс Шервуд. Петунья достала волшебную палочку и начала их проверять.

— Ты что делаешь? — удивилась миссис Эванс.

— Как говорят волшебники, — ответила Петунья, — береженого Мерлин бережет. Миссис Кэррингтон предупредила, что меня могут захотеть приворожить. У меня же деньги есть. А мистер Принц заклинание показал. Здесь, конечно, подарки от деловых партнеров и хороших знакомых, но тем не менее.

Как хорошо, что она тоже послала по небольшому подарку всем, с кем работала. И Шаффику, и Принцу, и остальным. Потому что иначе ей было бы сейчас очень неловко.

— Мы можем открывать лавку, — удивился мистер Эванс.

— Эти котлокексы с ликером, — отложила Петунья. — О, а мистер Фортескью прислал свой набор «Шоколадная фантазия». Это новинка в ассортименте его кафе, обязательно попробуем. Пирожные от Кэррингтонов. М-м-м-м… Обожаю!

Была и открытка от мистера Риддла.

— А почему тебе можно колдовать? — наконец спросила Лили, которая мрачно созерцала все это великолепие.

Миссис Эванс внесла кофейник.

— Потому что я на домашнем обучении, — ответила Петунья, — и умею намного больше, чем учат в Хогвартсе. На моей палочке нет следящих чар. А чары накладываются для того, чтобы ученик случайно не навредил себе или окружающим в отсутствие взрослых волшебников. И не нарушил Статут Секретности. Чистокровные и полукровки спокойно колдуют под присмотром родителей.

— Это нечестно! — пробурчала Лили. — Получается, что у магглорожденных нет практики.

— Считается, что для усвоения школьной программы практики достаточно. А потом ты сможешь наверстать. Мне все это рассказал мистер Принц.

— А ты?

— А я не спички в иголки превращаю, а контролирую расплавленное стекло. Так что и в бытовых чарах точно не ошибусь.

Миссис Эванс с удовольствием откусила от пирожного.

— Да, — вздохнула она, — даже большая уборка теперь никаких проблем не составляет. Одним взмахом! И все Туни. Зато я смогла всего наготовить. У меня еще индейка в холодильнике лежит, только в духовку сунуть осталось. И шарлотку вечером испеку. Хотя у нас столько сладкого...

Лили мрачно вертела в руках красивое перо, которое ей подарила сестра. И дулась. Но не могла же Петунья ради нее отменить действующие правила? Надо было смотаться в лес, чтобы угостить питомцев. Был еще обед у Принцев. Хорошо бы мама успела перехватить карты у соседки. И да, еще же и та открытка.

Вроде все прилично. Изящное изображение украшенной ели, никаких фокусов, стандартный текст с добрыми пожеланиями. Но все равно, это как-то напрягало. И вроде как стоило отправить ответ. У нее в домике осталось несколько открыток, она накупила с запасом, как раз для такого случая. Надо будет отправить.

Так что вскоре после завтрака Петунья выбралась на улицу, отошла подальше от дома и активировала порт-ключ. Почему-то делать это при сестре ей не захотелось. Вряд ли у той прошла тяга вынюхивать ее секреты. Нет уж, в домик в лесу Лили точно не попадет.

Кэрт и Майя была рады видеть свою хозяйку. Они с аппетитом поели мяса и занялись лакомствами. Петунья заварила себе чаю и разложила на столе оставшиеся открытки.

— И какая из них подойдет мистеру Риддлу?

— Мур-р-р? — отвлекся от угощения Кэрт.

— Вот и я думаю. Санта с оленями ему может и не понравиться. Елку он мне сам прислал. О, вот! Красивый зимний пейзаж с заснеженными домиками. Это подойдет. Где тут мое перо?

Привычка разговаривать со своими животными никуда не делась. И вовсе не казалась странной. Ведь они ее прекрасно понимали и отвечали в меру своих возможностей.

— Ну вот! — Петунья посыпала песком открытку. — Теперь можно и отправить. Майя, будь добра, отнеси эту открытку мистеру Риддлу. Ответа можешь не ждать.

— Ух-ху! — Майя тут же подставила лапку.

Оставшееся время стоило провести с пользой. Бокалы… Их не должно быть слишком много. И форма самая простая. Тут главным будет цвет стекла и картинка. Эмаль. Можно еще добавить немного позолоты, чтобы очертить основные контуры. Работа предстояла тонкая, но в этом-то и вся прелесть. Петунья чувствовала, что именно удачное создание расписанных эмалью бокалов вскоре позволит ей изготовить первый артефакт. Попробовать свои силы хотелось до покалывания пальцев. Но было и понимание, что после этого она привлечет еще больше внимания. Какой бы безобидной не была созданная ею вещь. Но все отступало на второй план перед жаждой творчества.

Вернулась Майя. В лесу смеркалось. И Петунья отправилась домой.

Дома довольная миссис Эванс вручила Петунье коробочку с колодой карт.

— Увидела на улице миссис Кастерс, — сказала она, — и окликнула. Тут же и сговорились. Ей уже и деньги не так нужны, просто сами карты жалко. Племянники взяли поиграть и чуть не порвали. Я ей пообещала, что у нас их никто не испортит — ведь они как образцы нужны. Забирай!

— Сколько ты заплатила, мама? — Петунья достала кошелек.

— Двадцать фунтов. И угостила конфетами. Конфеты не считаются.

Мистер Эванс насмешливо покрутил головой.

— Авантюристки! Покажите хоть, что за карты.

Карты были прекрасны. На обычных были изображены занятные жанровые сценки из жизни благородных особ. А картинки оказались настоящими произведениями искусства. Дамы и кавалеры в роскошных нарядах перемигивались и улыбались друг другу.

— Потрясающая вещь! — восхитилась Петунья. — На бокалах будет смотреться изумительно. А эти миниатюры можно будет потом перенести и на вазочки.

Мистер Эванс принес с чердака старую лампу. Петунья одним взмахом волшебной палочки отчистила бронзу.

— Красота какая! Мама, постарайся точно вспомнить форму абажура, цвет и оттенок. И размер бабочек.

Миссис Эванс прищурилась.

— Он был форме зонтика, тут расширялся, — она показала руками. — Цвет довольно насыщенный, но не темный. Изумрудный, скорее. А бабочки вот такие. И внизу полукруглые, ну не фестоны, конечно, не знаю, как называются. Туни, даже если точной копии не получится, не волнуйся. Мне просто хочется, чтобы у нас в гостиной стояла такая лампа. Это было очень модно во времена молодости моей мамы.

— Здесь использовали медную фольгу для склейки, — сказала Петунья, осматривая лампу. — У меня есть приличный запас. Осталась от фонарей.

— А как ты это делаешь? — спросила Лили.

— С помощью специальных заклинаний, — ответила Петунья, — они здорово облегчают жизнь, ведь обычный мастер все делает вручную.

— Покажешь?

— Именно заклинания? Легко. Там нет ничего сложного. Кроме тех, которые используют при приготовлении самого стекла, они очень энергоемкие. А склейка, раскраска и гравировка — тут необходимо лишь хорошее воображение, концентрация и твердая рука. Чтобы не запороть уже готовое изделие.

— Тогда я завтра пойду с тобой, и ты мне все покажешь! Я тоже хочу!

Петунья тяжело вздохнула.

— Лили, в мою мастерскую ходу нет никому. Я поклялась, что гостей туда не приведу.

— Тебе просто жалко! Всегда была жадиной! И врединой! А может и боишься, что у меня лучше получится!

— Ты с ума сошла? Или тебе еще и там порыться хочется?

— Да что у тебя там такого, чтобы рыться!

— Лили… — простонала миссис Эванс, который пришлось оторваться от старой лампы, — да что же это такое! Даже я знаю, что в чужую мастерскую лучше не лезть. И дело не в секретах.

Лили топнула ногой и убежала в спальню.

— Может, мне съехать на эти две недели? — спросила Петунья. — Всем спокойнее будет.

— Ну что ты, дочка, как же так…

Петунья вздохнула. Ей было очень обидно. Почему-то младшая сестра считала, что за один раз научится тому, чему она училась долго и упорно. Да уж… Но стоило быть осторожнее. Как бы сестричка не попыталась стащить волшебную палочку, чтобы сделать ей гадость. Стоило положить палочку на ночь под подушку, и вокруг кровати навесить сигнальные чары. А то мало ли. Ведь отвечать, если что, ей.

Чары были наложены, когда Лили умывалась в ванной, и сработали, как только Петунья отвернулась к стене и задремала.

— Придушить меня хотела? — спросила старшая сестра.

— Дура! — выдала младшая и шмыгнула в свою кровать, накрывшись одеялом с головой.

Нет, Петунья не думала, что сестра хочет ее убить. Скорее всего, она собиралась просто стащить волшебную палочку. Колдовать своей она не могла. А вот чужой… Много чего могла, в том числе и сломать. С этим надо было что-то делать. Вся надежда на мистера Принца. Может он опять сумеет отвлечь внимание Лили? В любом случае, на обед их пригласили уже на следующий день.

Утром Лили упорно делала вид, что ничего не произошло. Точно какую-то гадость задумала. Петунья вздохнула. Младшая всегда получала все, что хотела. А сейчас столкнулась с тем, что ей точно не достанется. И что было делать?

Петунья очень любила своих родителей, но в детстве частенько плакала в подушку от несправедливости. Миссис Эванс как-то проговорилась, что вторые роды дались ей слишком тяжело. Да и ребенок родился слабым, часто болел и плакал ночи напролет. Может быть, дело было в этом? То, что тяжелее далось, ценится больше.

А может, все просто потому, что Лили была более яркой, веселой, общительной? Умильно заглядывала в глаза, улыбалась, ее хотелось приласкать, побаловать. Потом начались магические выбросы. Источник странных происшествий был вычислен быстро. И девочку, способную взорвать чайник или вазочку, старались лишний раз не злить? Дело было в этом? Или в том, что Лили была красивее? Кто знает…

А теперь принцесса впервые в жизни не могла получить, что хотела. И оказалась на вторых ролях. И что? Отказаться от своих достижений, никогда не снимать скрывающий внешность кулон? Нет уж, не дождется сестричка. Но все-таки, что Лили планировала натворить?

Мистер Принц прибыл довольно рано. Поздравил всех с праздником, поблагодарил за подарки. И активировал порт-ключ.

— Привет! — радостно поздоровался с сестрами Северус.

Миссис Снейп ласково улыбалась. Лили косилась на сестру, которая еще дома тайком сняла кулон и спрятала его в карман.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Петунья миссис Снейп.

— Намного лучше, — ответила та, — но еще не все помню.

Лили удивленно уставилась на нее. Ну да, она понятия не имела о том, что случилось. И не обращала внимания на внешний вид миссис Снейп.

Мистер Принц бросил на Петунью заинтересованный взгляд и вопросительно изогнул бровь. Та в ответ вздохнула и закатила глаза. Он понимающе кивнул.

— Думаю, — сказал Принц, — что никто не откажется от аперитива. Северус и Лили выпьют соку, а что будут дамы? Бокал вина, мисс Шервуд?

— С удовольствием, сэр!

В камине уютно потрескивал огонь, гостиная была празднично украшена. Гости и хозяева уютно расположились в мягких креслах, потягивая напитки.

— Как поживает мистер Шаффик? — спросила Петунья, отпив глоток вина.

— Пополняет свою коллекцию, — усмехнулся Принц, — откуда-то притащил старинный флакон для духов и просто безобразно хвастался. Между прочим, он купил фонарь вашей работы. Тот, что с летучими мышами. Я чуть было не решил, что он теперь и фонари будет собирать, но флаконы оказались сильнее.

— Хотелось бы взглянуть на его коллекцию, — улыбнулась Петунья.

— А я мечтаю отобрать у него флакон для «Слез Морганы», — ответил Принц, — и где только взял. Этот яд можно хранить лишь в специально зачарованных флаконах, он даже хрусталь разъедает. Такая вот несправедливость.

— О, дедушка, у тебя есть «Слезы Морганы»? — заинтересовался Северус.

— Нет, мне не в чем их хранить, — ответил Принц, — и зачем тебе этот яд? Насколько я знаю, Блэка из школы забрали, а Поттер без дружка притих. Или ты еще врагами обзавелся?

— Врагами! — наморщил нос Северус. — Да ну их! А вот сварить «Слезы Морганы»!.. Это было бы здорово! Правда, у нас и ледяного котла нет.

— Ледяной котел? — переспросила Лили. — А почему он так называется?

— Потому что поддерживает очень низкую температуру, — ответил Принц, — для некоторых зелий нужно не нагревание, а наоборот — охлаждение. Обычные чары не всегда помогают, нужно быть очень осторожным. Да и поддерживать их длительное время сложно. Я обычно привлекаю двух помощников. Сам готовлю, а они по очереди чары накладывают. А был бы такой котел… Мечты!

— Я так понимаю, что котел из стекла? — усмехнулась Петунья. — И вы не просто так мне о нем рассказываете?

— Конечно, — тут же признался мистер Принц. — Я не теряю надежду, что вы сумеете разгадать все секреты. И нагло рассчитываю снять все сливочки с вашего таланта.

— Котел из стекла и охлаждает? — спросила Лили.

— Там должны использоваться руны, — сказала Петунья, — первое, что приходит в голову, это «Ловушка Морганы». Но эта цепочка…

— Эта цепочка способна заморозить большой участок земли и убить все живое, — кивнул мистер Принц, — и если ее активировать, то она будет работать, пока кто-нибудь не умудрится разрушить вязь. А это смертельно опасно. Обычно используют Адское Пламя. Но принцип должен быть похож.

— Руны? — спросила Лили.

— Руны, — буркнул Северус, — высший уровень. Жуткая жуть.

— Лили, — сказал Принц, — в Хогвартсе это не проходят. Насколько я в курсе, сейчас есть факультатив, на который можно записаться на третьем курсе. С азами там ознакомят. А дальше надо решать самой, стоит ли учиться дальше. Знание рун необходимо артефакторам.

— А где учат на артефакторов? — загорелась Лили.

— Нигде, — ответил Принц, — это индивидуальное обучение. И учат там совершенно по-другому. И подавляющее большинство артефакторов в Хогвартсе не учатся. Например, Олливандер с детства учился чувствовать разные сорта дерева и сырье для начинки волшебных палочек. Мисс Шервуд, я так понимаю, концентрироваться и контролировать свою магию, а еще — развивать воображение?

Петунья кивнула.

— Для начала. Вдобавок необходимо помнить множество формул, расчетов, свойств исходных материалов. Руны, конечно. Ну и…

— И у каждого своих секретов хватает, — подтвердил Принц. — Тот же Олливандер в жизни не превращал спичку в иголку. И все зелья покупает. Но он делает потрясающие волшебные палочки. Мисс Шервуд, как я понимаю, тоже далека от трансфигурации, зельеварения и гербологии. Но филигранно владеет чарами. Так у всех мастеров.

— Я не мастер, — скромно проговорила Петунья.

— Это пока, — усмехнулся Принц, — я в вас верю. И рассчитываю на ледяной котел.

— Это провокация, — рассмеялась Петунья.

— Она самая, — согласился Принц.

За обедом разговор крутился вокруг известных артефактов, секрет изготовления которых был утрачен.

— С этим ничего не поделаешь, — вздохнул мистер Принц, — мы все дальше и дальше отходим от старинных методов обучения. За это и расплачиваемся. Понятно, что большинство детей предпочтет квиддич кропотливой работе и учебе, изнурительным упражнениям, болезненным ритуалам. И Хогвартс дает им такую возможность. На ребенка, оставленного на домашнем обучении, в наши дни смотрят косо. Школьный диплом необходим для получения любой, даже самой незначительной должности. На многих Мастеров давят гильдии. Там тоже своя система обучения и лицензирования. Лазейка остается для самородков, которые могут предъявить нечто непосильное для среднего мага с лучшими школьными оценками. Просто потому, что без их изделий не обойтись. Еще десяток-другой лет — и мы останемся с домохозяйками, чиновниками и игроками в квиддич. Это печально.

— Ты сам учился в Хогвартсе, дедушка, — напомнил Северус.

— Учился, — согласился тот. — Но всему тому, что я знаю и умею, я научился сам. Хогвартс дает самые начала. Причем многое уже забылось и отсеялось. Фактически средний ученик получает представление о магических дисциплинах и минимальные навыки. Для работы чиновником этого достаточно. И для несложного бытового волшебства тоже. Есть востребованные профессии, для которых надо учиться дальше. Колдомедики, авроры, разрушители проклятий. Можно поступить в ученики к портному, аптекарю, кондитеру. Все остальное требует индивидуального обучения. А время часто уже упущено. Или надо переучиваться, что очень тяжело.

— А вы на каком факультете учились, мистер Принц? — спросила Лили.

— На Слизерине, — ответил тот, — почти все Принцы — слизеринцы. Очень редко кто попадал на Райвенкло.

Лили поморщилась. Принц рассмеялся.

— Обиделись на Салазара Слизерина? Вам уже рассказали, что он не хотел пускать в Хогвартс магглокровок?

— Но это же несправедливо!

— Несправедливо, — согласился Принц. — Но вы забываете, что дело было очень и очень давно. Большинство магглокровок считало себя или одержимыми дьяволом, или святыми чудотворцами. И еще неизвестно, что было хуже. Одних надо было с колоссальным трудом убеждать, что ничего страшного с ними не происходит, а других приводить в чувство. Это и в наши дни бывает, но не в такой степени, конечно. Да и волшебников тогда было больше, чем сейчас. Проще было предоставить этих безумных детей их судьбе, а учить тех, кто был готов учиться. Да, это жестоко, но тогда и жизнь была жестокой.

Лили с изумлением уставилась на него. Петунья вздохнула. Ей стало жалко давно умерших маленьких волшебников. Но сделать-то она ничего не могла. И было интересно, что из этого разговора запомнит Лили. Как все-таки хорошо, что мистер Принц готов вести такие беседы! Надо будет попросить его поколдовать над сестрой, чтобы она забыла про свои выходки. А на лето, скорее всего, придется съехать. Всем будет спокойнее.

Поговорить с Принцем удалось, когда Лили отвлек Северус.

— Тяжело? — спросил хозяин дома.

— Я боюсь, что она сотворит что-нибудь непоправимое, — вздохнула Петунья. — Сегодня ночью я поставила сигналку на свою кровать. Сигналка сработала. Не знаю, что она задумала, скорее всего — украсть волшебную палочку. А дальше… Можно ведь и Статут Секретности нарушить. А можно и сломать.

— Могла хотеть именно сломать, — согласился Принц, — ведь она не имеет права колдовать на каникулах. Ваша сестра очень избалована. В школе ее хвалят, она отличница. А дома проигрывает вам по всем позициям. И у вас есть несправедливое с ее точки зрения преимущество. Это действительно может оказаться опасным.

— Летом я поживу у себя, — сказала Петунья, — там есть все необходимое. Всем будет спокойнее. И совершенно безопасно. Не хочу постоянно ожидать удара в спину, прятать свои вещи, выслушивать претензии.

— Вам стоит освоить аппарацию, — сказал Принц, — ведь у вашего порт-ключа только одна точка выхода. Лезть в его настройки я не советую. Можно все испортить, и вам придется добираться в мастерскую пешком.

— Не хотелось бы, — хмыкнула Петунья. — А аппарация пригодится.

— В Хогвартсе ей учат за небольшую плату в конце шестого курса. Уроки проводит представитель министерства. Экзамен сдают после того, как исполнится семнадцать лет, специальной комиссии. Как понимаете, это всего лишь еще один способ легального отъема денег. Единственный плюс этой системы в том, что можно быстро получить медицинскую помощь в случае расщепа. Некоторые изучают аппарацию сами, а потом сдают экзамен, чтобы не было проблем в будущем. А есть и те, кто не сдает никаких экзаменов, просто не афиширует свое умение.

— Похоже, что очень многое в мире магии держится исключительно на законопослушности большинства волшебников, — сказала Петунья.

— Не только, — ответил Принц, — магглорожденные волшебники перед министерством практически беззащитны. С полукровками все не так просто. А вот чистокровные подчиняются скорее по доброй воле, хотя тоже не все. Взломать полностью активированную защиту древнего мэнора практически невозможно. Как и найти дом, спрятанный так же, как ваша мастерская. Отследить черно-магический ритуал можно, если проводить его в незащищенном месте. Есть Приори Инкантатем, позволяющее отследить последние заклинания, совершенные с помощью волшебной палочки. Проблема решается наличием запасной. Поэтому большинство магов слушаются авроров и чиновников, только когда им это выгодно, или нет другого выхода. Например, попались с поличным.

— Поэтому и принимают законы, по которым можно хватать практически любого? — спросила Петунья.

— И поэтому тоже. Хотя схватить того же лорда Малфоя просто так вряд ли получится. Вы тоже в некотором роде стоите вне обычной юрисдикции. Отследить, чем вы занимаетесь у себя в мастерской — невозможно. Так как в Британии нет никакой гильдии стеклодувов или стеклоделов, то вас нельзя принудить сдавать экзамены или проходить аттестацию. Поэтому к вам всегда будет пристальное внимание. А вы будете своеобразным изгоем. Нет, с вами будут общаться и все такое, просто на всякий случай будут при общении начеку.

— Да мне все равно, — вздохнула Петунья, — но надо что-то решить с сестрой.

— Я попробую ее посмотреть, — кивнул Принц, — но это не панацея. В частом применении этих заклинаний нет ничего хорошего. Так что давайте договоримся: это в последний раз. А потом вам действительно стоит перебираться на время каникул к себе. Вам ведь уже шестнадцать. Пора становиться полностью самостоятельной.

— Да, я тоже так считаю, — согласилась Петунья.

После общения с Лили Принц снова отозвал в сторону Петунью.

— У нее странные закладки, — сказал он, — кто-то с ней уже поработал. И очень грубо, надо заметить. Обычное воздействие проходит без следа и не мешает жить. А тут… как гвоздями прибито. Я дальше не полез, это может быть опасно. Надо или в Мунго, или искать того, кто это сделал.

— Но это могли сделать только в Хогвартсе, — потрясенно пробормотала Петунья, — она больше нигде не бывает.

— Похоже на то, — Принц покачал головой.

Все-таки Лили угомонилась и почти перестала замечать сестру. Хотя Петунья решила все равно ставить каждую ночь сигналку на свою кровать. И ее очень обеспокоило то, что ей сказал мистер Принц. Она достаточно общалась с целителями, чтобы знать про такие закладки. Они сильно влияли на поведение человека, причем он искренне считал, что это его мысли и чувства. И что теперь с этим делать? Сестра и так была не подарком, а тут еще такое. Ужасно и неправильно все это.

— Лили, — спросила Петунья за ужином, — ты давно про Хогвартс не рассказывала. У тебя друзья кроме Северуса есть?

— Сев слишком увлекается темной магией, — зло выдала Лили, — я ему говорю, что это плохо, а он меня совсем не слушает. Еще и смеется надо мной.

— У Северуса дед в Мунго работает, — напомнила Петунья.

— Ну и что? Темную магию только в таких случаях и можно допустить, и то не всегда и под чутким контролем. Она убивает душу.

— А мне мистер Шаффик рассказывал про одного аврора, который накатал донос на целительницу за то, что она всего лишь попросила его точно описать артефакт, который его чуть не убил, чтобы посмотреть в справочнике, — сказала Петунья. — По-моему, это уже идиотизм.

— В самом деле? — удивился мистер Эванс. — Надеюсь, что у целительницы не было неприятностей?

— Начальник аврората нормальный человек, — ответила Петунья, — я с ним незнакома, но о нем очень хорошо отзываются. Он и доносу хода не дал, и своего подчиненного приструнил. В Лютном часто можно найти темные артефакты, так говорят. А принцип действия многих старинный вещей волшебники просто не понимают. Поэтому целители должны знать, от чего лечить.

— Этот Лютный, наверное, жуткое место? — спросила миссис Эванс.

— Там полно притонов, есть магазинчики, что торгуют запрещенным товаром, — ответила Петунья, — нет, мама, я там не была. Мне и наставница запретила даже близко к этому месту подходить. Там вполне могут напасть, ограбить. Было дело, что люди там пропадали. Их убивали. Это то, что называют криминальным районом, только у волшебников. Естественно, аврорат там рейды проводит. Ну и по-всякому бывает. Этот аврор, про которого я говорила, тоже там пострадал.

— Да, девочки, приличным людям в таких местах делать нечего, — согласился мистер Эванс.

— Этот Лютный давно пора выжечь Адским Пламенем! — выдала Лили.

Остальные опешили. Особой кровожадности в милой девочке никто раньше не замечал.

— Но, Лили, — миссис Эванс даже поежилась, — там ведь люди живут. Мало ли, у кого какие обстоятельства. Может, у них денег нет, чтобы найти жилье в приличном месте. Так очень часто бывает.

— И, между прочим, — заметила Петунья, — Адское Пламя — это очень темная магия.

Лили бросила на нее злой взгляд.

— А что это за пламя такое? — заинтересовался мистер Эванс.

— Это действительно пламя, папа, — ответила Петунья, — но магическое. Часто это единственный способ уничтожить какое-нибудь злобное существо или темный артефакт, очистить место от ловушек. Его называют Адским потому, что им очень сложно управлять. И еще сложнее утихомирить. То есть, вызвав его, можно уничтожить все живое на много миль вокруг. Пока пламя само не успокоится. И спастись от Адского Пламени практически невозможно, оно распространяется со страшной скоростью. Только если успеть аппарировать или воспользоваться порт-ключом. И то не всегда помогает. Есть упоминание, что порт-ключи переносили уже обуглившийся труп.

— Ужас какой! — пробормотала миссис Эванс.

— А ты откуда это знаешь? — прищурилась Лили.

— Из учебника по рунам, — ответила Петунья. — Усмирение Адского Пламени считается одной из неразрешимых задач. Куча народу погибла, пытаясь создать рунную ловушку для него, чтобы потом использовать. Это идет примером того, как не стоит переоценивать свои силы и знания.

— Да уж, — пробормотал мистер Эванс, — но такие предупреждения не всех останавливают. А я и понятия не имел, что руны такая сильная вещь. Это же вроде алфавит?

— Не только, — ответила Петунья, — хотя их можно и так использовать, конечно. Многое зависит от положения рун, их соседства друг с другом. Есть вне алфавитные символы. Очень многое зависит от того, как они вырезаны или высечены. Просто писать их пером на бумаге смысла нет. Я имею в виду, что это будет обычный текст. Их активируют. Или кровью, или с помощью ритуала. Это целая наука. И очень многое зависит от интуиции, чутья волшебника. Уж очень легко ошибиться. Есть хорошо известные рунные формулы. Создать что-то свое — это подлинная вершина мастерства. В древности такие мастера были. Сейчас их почти нет, очень долгое обучение и слишком кропотливый труд.

— Все предпочитают готовенькое, — согласился мистер Эванс, надкусывая конфету с ликером, — ой, какая вкуснятина! Никогда такого не пробовал. А волшебное мороженое — это просто фантастика. Как все-таки хорошо, когда в доме есть ведьмы.

Петунья улыбнулась. Папа любил сладкое. А ей не тяжело купить что-нибудь на Диагон-Аллее. К тому же, присланных ей подарков точно надолго хватит.

Лили же о чем-то напряженно размышляла. И уже лежа в постели, повернулась к сестре.

— Зачем ты рассказываешь родителям такие вещи? — спросила она. — Им незачем об этом знать!

— А что тут такого? — Петунья пожала плечами. — Им же интересно, чем мы живем и занимаемся. К тому же, даже если мама и папа узнают какое-нибудь заклинание, они просто не смогут его применить. И руны активировать у них не получится. А что касается Статута Секретности, то они и так уже знают и про колдовство, и про мир магии. И трепаться об этом точно не будут. Им же никто не поверит, будут считать сумасшедшими.

— Ты ничего не понимаешь! — назидательным тоном проговорила Лили. — Это важно! Магглы не должны знать таких вещей! Хватит с них и того, что они просто знают про колдовство.

— Сейчас встану и дам тебе по физиономии, — пригрозила Петунья, — или жалящее заклинание применю. Тоже мне, крутая ведьма! Сопли сперва вытри, прежде чем родителей презирать. Этому в Хогвартсе учат? Тогда я просто счастлива, что там не учусь.

— Ага! А как ныла и просила! Письмо писала…

— Все в прошлом, — отрезала Петунья, — я не хочу учиться в месте, где учат презирать близких людей.

— И ничего я не презираю! — фыркнула Лили. — Ты ничего не понимаешь!

— Да ну тебя! — разговаривать было противно.

Сестры замолчали. Вскоре Лили заснула, Петунья же размышляла о том, как отправить Лили в Мунго на проверку. Дело в том, что принудительно доставить туда мага можно было, только если он валялся на дороге в тяжелом состоянии. Во всех остальных случаях он должен был обратиться за помощью сам. Лили сама не пойдет. А родители не смогут ее туда доставить, они магглы. Петунья, как старшая сестра, тоже не обладала достаточной властью. А Лили могла просто заявить, что ее доставили в госпиталь силой и вызвать авроров. И что было делать? К тому же, если в мозгах у нее ковырялись в Хогвартсе, то после каникул ей просто вернут закладки на место. И все. Проблема… Не травить же сестру и не проклинать, чтобы был повод отправить ее лечиться. Это стоило оставить на самый крайний случай. Н-да…

Отвлекала от всех этих неприятностей только работа. И раз уж был небольшой перерыв в связи с праздниками, то стоило выполнить обещание и сделать новый абажур для лампы. Сварить стекло нужного цвета было легко, как и сформировать из него пластины. И вот уже перед ней лежали аккуратно вырезанные кусочки, которые оставалось только соединить. Как все-таки здорово быть ведьмой! Техника Тиффани требовала полной сосредоточенности и кропотливого труда. Ей же нужно было только подготовить стекло. Остальное делали заклинания. Абажур получился очень красивым. И Петунье не терпелось как можно скорее примерить его на лампу. Тем более что папа уже договорился со знакомым электриком о замене всех проводов, штепселя и патрона для лампочки, которые уже пришли в негодность за давностью лет.

Дома обнаружился мистер Кумбс, который в полном восторге осматривал подаренные ею на Рождество подсвечники. Петунья так и замерла в дверях, держа в руках абажур, который еще в прихожей освободила от упаковки. Гость оказался полной неожиданностью.

— Ах! — всплеснул руками антиквар. — Какое чудо! Давайте же его закрепим! Не терпится увидеть!

Мистер Эванс пожал плечами и, взяв у дочери из рук абажур, аккуратно приладил его на место. Миссис Эванс щелкнула выключателем, и свет лампочки послушно заиграл на цветных пластинах. Смотрелось изумительно!

— Собственно, я по этому поводу, — смущенно проговорил мистер Кумбс. — Прошу меня извинить, но я так понял, что ваши девочки волшебницы?

— Но… откуда… — мистер Эванс был шокирован.

— Видите ли, дело в том, что я сквиб. Мои родители маги, но сам я колдовать не могу. Хотя у меня и есть возможность бывать на той же Диагон-аллее. Я давно слышал о работах мисс Шервуд и восхищался издали. Позвольте выразить вам свое восхищение! Я не все видел, но фонари на фасаде «Сов» и «Волшебного зверинца» — это чудо! И вот я узнал, что настоящее имя мисс Шервуд Петуния Эванс. И что она магглорожденная. Конечно, это распространенная фамилия. Но я знал очень милую девушку с таким именем. И эта девушка увлечена стеклом. А когда вы, мистер Эванс, собрались починить старинную лампу без абажура, то я набрался наглости и решил проверить свои подозрения. Эти подсвечники изумительны! А абажур… Я счастлив познакомиться с вами еще раз, мисс Шервуд!

Лили видно не было, наверное, ушла в спальню, когда пришел мистер Кумбс. Остальные Эвансы были смущены. Петунья улыбнулась.

— Большое спасибо, мистер Кумбс! Я вам так благодарна. Ведь это у вас в магазине я впервые увидела замечательные вещи из стекла.

Они довольно долго проговорили о стекле. Как оказалось, антиквар пришел не только познакомиться заново и выразить свое почтение. У него было и деловое предложение — несколько ламп с разбитыми и треснувшими абажурами. Петунье стало смешно. Впрочем, резон в предложении был. Это стоило больших денег, а для мисс Шервуд та же починка была секундным делом. Прибыль мистер Кумбс согласился поделить, процент предлагался весьма щедрый. И обманывать покупателей никто не собирался. Реставрация — она и в мире магии реставрация.

Петунья была не против небольшой практики, они быстро договорились. Дорогие вещи не часто попадали в руки мистера Кумбса. Обитатели Коукворта были небогаты.

Работа спорилась, мистер Кумбс был счастлив. Он поделился с Петуньей своими каталогами и описаниями, которые она скопировала. Заодно еще отчистила несколько подсвечников.

После реставрации абажуров осталось довольно много обрезков стекла, и Петунья решила сделать небольшой экран для камина. Похожий рисунок она обнаружила в одном из каталогов — павлин с распущенным хвостом. Экран можно было предложить и Кэррингтону. Редко кто из волшебников подключал к общей сети больше одного камина в доме. А такая вещь отлично будет смотреться в спальне. Или еще где…

Кэррингтон был в восторге. Они вместе приглушили свет в магазине и поместили за экран источник света. Яркие блики заиграли на стенах, отражаясь от стоящей на полках посуды.

Звякнул колокольчик на входной двери.

— О, Мерлин! Это надо подарить Малфою! — послышался знакомый голос.

— Пусть сам покупает, — ответили ему, — еще не хватало такие подарки делать.

Петунья обернулась.

— Добрый день, мистер Риддл! Здравствуйте, мистер Руквуд! А причем тут Малфой?

— Добрый день, мисс Шервуд! Ничего удивительного, что вы не знаете, вы не были у них в гостях. В Малфой-мэноре уже триста лет держат белых павлинов. Выглядит это потрясающе. Только орут эти птицы омерзительно. Так что при виде павлинов большинство магов вспоминают Малфоев.

— Понятно, — улыбнулась Петунья, — буду знать. Просто у меня было свободное время, и я отреставрировала несколько абажуров для ламп. В технике Тиффани. Осталось много стекла, вот и появилась идея сделать экран. Это маггловская техника, ее изобрел один американский художник по фамилии Тиффани. Очень красиво, не правда ли?

— Абажуры для ламп? — переспросил Риддл. — Кажется, я что-то такое видел. Действительно, очень красиво. И теперь я знаю, в какой технике вы выполнили фонари для «Волшебного зверинца» и «Сов».

— Все-таки позову Люциуса, — хихикнул Руквуд, — пока не увели. Мистер Кэррингтон, можно воспользоваться камином?

— Конечно-конечно! Прошу сюда!

— Мисс Шервуд! Августус хотел сделать вам очередной заказ. Вам больше не нужна кровь единорога?

— Немного еще осталось, — ответила Петунья, — если вы опять идете в лес и готовы взять меня в компанию, то я буду очень рада.

— Послезавтра вас устроит? Вот и договорились. На том же месте в полдень.

Из глубины магазина появились Кэррингтон, Руквуд и Люциус Малфой.

— Что за шутки! — бурчал тот. — Что еще за павлин для павлина? Добрый день, мисс Шервуд! Здравствуйте, мистер Риддл. О, Мерлин! И сколько это стоит? Это же…

— Вот-вот! — хмыкнул Руквуд. — А бурчал и отбивался. Нет бы, спасибо сказать, что для тебя перехватили. Такая красота уйдет моментально.

— Спасибо-спасибо! — сказал Малфой и достал кошелек.

— А мне нужна вот такая вещь из стекла с кровью единорогов, — протянул пергамент Руквуд, — со сроками я не тороплю.

Петунья кивнула и аккуратно сложила чертеж. Все-таки любопытно, что делает со всеми этими конструкциями Руквуд? Это явно были части какого-то механизма. Или устройства. Но раз сам сразу не сказал, то и потом не скажет. И она, скорее всего, мало что поймет.

Домовик Малфоев унес экран, а довольный Кэррингтон отложил свой процент от вырученных за камин денег.

— Какие планы на будущее, мисс Шервуд? — спросил Риддл. — Если это не секрет, конечно!

— Никаких секретов, мистер Риддл. У меня есть интересная идея на День святого Валентина. Я отрабатываю работу с мелким стеклом и точными рисунками. Очень хочется попробовать сделать какой-нибудь артефакт, но опыта пока не хватает.

— Артефакты требуют не только знаний и силы, — заметил мистер Риддл, — могу лишь пожелать вам удачи. Уверен, что вы справитесь. Только не держите свои достижения в тайне, это же так интересно. Я имею в виду результат, конечно же.

— Мне самой интересно, мистер Риддл.

Они еще немного поболтали, потом Петунья купила свежих пончиков в «Сладком Королевстве» и отправилась домой. Ее родители живо заинтересовались историей с экраном.

— Павлин для павлина? — переспросил мистер Эванс. — Ну надо же!

— Малфои действительно чем-то похожи на павлинов, — сказала Петунья, — но я не знала, что они их еще и у себя дома держат. Пап, представляешь — белые павлины!

— Наверное, это очень красиво, — согласился мистер Эванс, с аппетитом поглощая пончики.

— Пап, ты меня завтра отвезешь в Лондон? — спросила Лили.

— Если хочешь, — предложила Петунья, — я могу отправить тебя на «Ночном рыцаре». Доедешь очень быстро. Пап, я очень хорошо знакома с кондуктором, он присмотрит за Лили. К тому же многие волшебники так добираются до Лондона, там и знакомые могут быть. Деньги на проезд я дам.

— Хорошо, — согласился мистер Эванс, которому явно не хотелось трястись в поезде с утра пораньше да еще на холоде, — только я пойду с вами и прослежу, чтобы все было в порядке.

— Конечно, пап. Нужно отойти в какой-нибудь закоулок, и я вызову автобус.

Лили на это ничего не сказала. Но похоже, что она была не против поездки. Так что утром мистер Эванс с дочерями вышел на заснеженную окраину городка. Петунья, которая украдкой сняла кулон, резко взмахнула волшебной палочкой. С противным «бам-м-м!» появился автобус.

— Ого! — попятился мистер Эванс.

— Мисс Шервуд! — обрадовался кондуктор. — Доброго утречка! В Лондон?

— Доброе утро, мистер Пинчи! Захватите мою сестру, ей надо успеть на Хогвартс-экспресс. Вот деньги.

— Проходите, мисс! Проходите! Доставим в лучшем виде!

— Лили! — крикнул кто-то в салоне. — Привет! Иди сюда!

— Вот и знакомые нашлись, — улыбнулась Петунья, — до свидания, мистер Пинчи! Пока, Лили! Счастливого пути!

Лили помахала, двери закрылись, и автобус исчез с очередным «бам-м-м!».

— Ох и машина! — пробормотал мистер Эванс. — И как быстро они доедут?

— В Лондоне будут минут через пять, — сказала Петунья, — максимум через десять. От вызовов зависит. «Ночной рыцарь» по всей Британии перемещается. В смысле по острову.

— Удобно, — согласился мистер Эванс. — Пошли домой, дочка. Я бы еще чайку выпил. Холодно.

И они отправились домой. Миссис Эванс как раз заварила свежий чай.

— В этом автобусе были друзья Лили, — сказал мистер Эванс, — и кондуктор Туни сразу узнал. Доедет с ветерком. Уж больно холодно в поезде трястись. Да и с отоплением всегда может что-то случиться.

— Кончились каникулы, — вздохнула миссис Эванс, — вроде и тихо в доме стало, а все спокойнее.

— Мам, — Петунья грела руки о чашку, — я летом у себя поживу. Заходить буду часто, помогу, если что. Но так будет лучше.

— Как же ты одна? — встрепенулась миссис Эванс.

— Там очень хорошо, мама. И никто, кроме меня, не может туда попасть. Даже близко подойти не сможет. Очень безопасное место. Есть и спальня, и кухня. Водопровода и канализации нет, но я же волшебница, мне не трудно и все убрать, и воды нагреть. У меня там кот живет. И сова. Еду можно купить. Плита там хорошая, и духовка тоже есть.

— Туни, я даже не знаю, — миссис Эванс беспомощно оглянулась. — Это все-таки неожиданно. Но… ты, конечно, уже большая. Да и Лили… Конечно, вам непросто в одной комнате. Давай еще подумаем.

— Хорошо, — согласилась Петунья.

До лета времени было много, мама согласится. А папа и не возражал. Похоже, что он понимал, в чем дело.

— Ты все-таки уйдешь в этот мир, — вздохнул мистер Эванс. — Я все понимаю, дочка. Ты ведь нас с мамой не оставишь, будешь заботиться. А это главное. Не забывай нас, Туни!

Она шмыгнула носом.

— Папа, что ты такое говоришь!

Миссис Эванс тоже утирала слезы. Дальше чай пили в молчании. Все и так было ясно.

* * *

Петунья не забыла про ледяной котел и старательно искала информацию об этом артефакте. И наконец нашла. Хрусталь и серебро. Руны, которые наносились кровью все того же единорога в полнолуние. И ритуал. Вот летом и попробует. Не надо будет из дома исчезать. Спокойно разберется.

А назавтра ее ждало захватывающее путешествие в Запретный Лес.

Было довольно холодно, поэтому на костюм из драконьей кожи Петунья набросила зимнюю мантию. И решила ее не снимать. Со своими спутниками она снова встретилась у станции Хогсмит. Кроме Риддла, Долохова и МакНейра присутствовал и Руквуд.

С помощью порт-ключа они перенеслись на то же самое место. Заснеженный лес выглядел по-настоящему сказочным.

— Ах! — не удержалась Петунья. — Это же чудо!

— Нас ждут новые работы? — усмехнулся Риддл.

— О, можно столько всего сделать! Этот рисунок заснеженных и покрытых инеем веток на фоне неба великолепен! Можно и фон сделать цветным, даже черным. Только нужно придумать, что это будет.

— Красиво, — согласился МакНейр, — я обязательно куплю. А фонарик такой можно? Но с не очень темным стеклом? Например, с нежно голубым?

— Хорошо! — кивнула Петунья. — Я попрошу мистера Кэррингтона оставить его для вас.

— Давайте сперва к единорогам, — напомнил Руквуд, — мисс Шервуд, не будет большой наглостью с моей стороны попросить у вас половину флакона? Очень нужно. Я заплачу.

— О, конечно!

Петунья еще раз огляделась вокруг и заметила на горизонте Хогвартс. Настроение тут же испортилось.

— Вам не нравится этот замок? — заинтересовался внимательный Риддл.

— Замок ни при чем, — вздохнула Петунья, — дело в моей младшей сестре. Она учится на третьем курсе. Гриффиндор.

— С ней что-то случилось?

— Даже не знаю.

— Мисс Шервуд, я когда-то тоже учился в Хогвартсе. Возможно, смогу ответить на ваши вопросы. Давайте так: сначала разберемся с нашими делами, а потом поговорим. Хорошо?

Петунья кивнула. Почему-то она доверяла странному мистеру Риддлу.

Озерцо не замерзло. То ли там били горячие ключи, то ли так действовала магия места. И рядом обнаружилось несколько единорогов. Их вожак снова позволил взять у себя кровь. А пока Петунья с ним договаривалась, ее спутники собрали с окрестных кустов несколько прядок волос этих существ.

— Опять пауки? — спросила она, честно разделив кровь с Руквудом.

— Зимний папоротник, — ответил Долохов, — он растет только в одном месте этого леса. Но если и там окажутся пауки, то мы с ними разделаемся.

— Никогда не слышала о зимнем папоротнике, — удивилась Петунья.

— Это весьма редкое волшебное растение, — пояснил Риддл, — используется в некоторых зельях. Сейчас увидите. Давайте руку.

Они аппарировали на небольшую лужайку. У подножья вековых деревьев обнаружилось чудесное растение, больше всего похожее на прекрасное кружево, сотканное из хрусталя и серебра. Но тут путешественники оказались не одни. На хлопок аппарации обернулся бородатый великан в странной клочковатой шубе.

— Вы чегой-то? — спросил он, снимая с плеча арбалет.

— Хагрид? — усмехнулся Риддл. — Какая встреча! А ты что тут забыл?

Петунья прищурилась. Значит, это и был тип, разводивший противных пауков. Сам же Хагрид стиснул зубы и вцепился в арбалет. Руквуд небрежно взмахнул волшебной палочкой, и арбалет в руках лесника осыпался трухой.

— Некрасиво наставлять оружие на людей, — лениво проговорил Риддл, — вдруг выстрелит. В Азкабане тебя давно ждут.

— Это из-за тебя! — прорычал Хагрид, озираясь. В его руках появился странный розовый зонтик с оборочками.

— Экспеллиармус! — не удержалась Петунья.

Зонтик вырвался из руки Хагрида и прилетел к ней.

— Как это у вас получилось? — обалдел Долохов. — Экспеллиармус действует только на волшебные палочки.

— Да? — переспросила Петунья.

— МОЕ-Е-Е! — заревел лесник, кидаясь к ней.

МакНейр ловко сбил его с ног каким-то незнакомым Петунье заклинанием. Руквуд забрал у Петуньи странный зонтик.

— Очень интересно! — проговорил он. — Так-так-так! Замаскированная волшебная палочка. У осужденного преступника, который этой самой палочки лишен. Азкабан, Хагрид, это Азкабан. Прямо сейчас отправлюсь в аврорат.

Лесник взревел и бросился со всех ног в чащу.

— И как его теперь ловить? — вздохнул Риддл. — В Запретном лесу? Ладно, этот чудо-зонтик в аврорат все равно сдать надо. А пока соберем папоротник.

Петунья тоже сорвала несколько стебельков для мистера Принца. Руквуд показал ей, как их правильно сохранить.

— Давайте быстрее! — сказал МакНейр. — Надо опередить в министерстве Дамблдора.

— Мисс Шервуд, — сказал Риддл, — к сожалению, наша беседа откладывается. Но мы обязательно поговорим.

— Хорошо, сэр, я буду ждать, — сказала Петунья.

Порт-ключ перенес их к станции, а уже оттуда Петунья отправилась к себе в лес.

Приключение получилось очень странным. Лесник явно не был человеком. Лили что-то говорила о том, что он живет в какой-то хижине на опушке Запретного Леса. Но дело было не в этом. Очень может быть, что у волшебников лесниками служили именно такие типы. В конце концов, в лесу водились опасные животные. Но почему этот лесник сразу наставил арбалет на их компанию? Он явно знаком с Риддлом и остальными. Даже пытался его в чем-то обвинить. Странно. Вот уж кого никак нельзя даже представить рядом. Элегантный мистер Риддл и страшилище из леса. Хотя он сказал, что тоже учился в Хогвартсе. Хагрид уже тогда был лесником? Скорее всего, конфликт был связан с пауками, которых разводил лесник, а Риддл и компания убивали. Но тут она была всецело на стороне своих знакомых. Если уж эти пауки убили маленького кентавренка, то могли и нападать на людей. А ведь в Хогвартсе учатся дети! Зонтик тоже был очень странным. Почему лесник прятал в нем волшебную палочку? Руквуд сказал про осужденного преступника, которого этой палочки лишили. Надо будет посмотреть, за какие преступления так наказывают. Петунья взвесила на ладони полученный от Руквуда мешочек с деньгами. Очень вовремя. Как раз должны были подвезти ее заказ в Мунго. Тратить основной капитал она не хотела, наоборот, старалась пополнять. К тому же надо было снова покупать серебро. Да и золота остался один брусочек. А на бокалы ко Дню святого Валентина уйдет немало — золотых деталей на картинках хватало. А пока стоило наведаться в Мунго. Зимний папоротник наверняка заинтересует мистера Принца. Да и заказ стоило оплатить.

Принц был рад получить ценный ингредиент, а Шаффик любезно угостил Петунью чаем.

— Были в Запретном Лесу? — спросил он.

— Да. Такая странная история… — Петунья с благодарностью взяла печенье. — Мистер Шаффик, вы не знаете, почему лесник ненавидит мистера Риддла?

— Риддла? — переспросил Шаффик. — А… Слизерин. Старостой еще был. Тогда произошла очень странная история, мисс Шервуд. Было несколько нападений на учеников, а одна девочка погибла. Как же ее звали-то? Октавиус, ты не помнишь?

— Помню только, что ее Плаксой дразнили, — ответил Принц.

— Ну вот, — продолжал Шаффик, — был большой скандал. Даже Хогвартс грозили закрыть. Тогда Том Риддл и выследил Хагрида, у которого был какой-то монстр. Хагрид учился на Гриффиндоре. До этого тоже был какой-то скандал, но я не в курсе. Тоже что-то связанное с какими-то то ли животными, то ли еще чем, что Хагрид держал у себя под кроватью. Скандал замял Дамблдор, он тогда был деканом Гриффиндора и заместителем директора. А потом погибла девочка. Хагрида арестовали, в наказанье сломали палочку. А Дамблдор взял его на поруки и уговорил директора Диппета оставить это чучело при школе лесником. Мы еще тогда возмущались, помнишь, Октавиус, что старого Паркера уволили. Он был мужиком суровым, но никаких монстров точно не разводил.

Петунья покачала головой. Ничего себе! Не только оставили преступника при школе, да еще и честного человека с работы выперли. Дамблдор ей нравился все меньше и меньше. Если меньше возможно, конечно.

— У него была волшебная палочка, — сказала она, — он ее в зонтике прятал.

— В зонтике? — удивился Принц. — То-то я не мог понять, зачем ему этот дурацкий зонтик. Думал, он так Дамблдору подражает. Тот вечно на клоуна похож. Ну и новости вы принесли, мисс Шервуд! Давненько я такого не слышал.

— Он где-то в лесу остался, — сказала Петунья, — Хагрид, я имела в виду.

— Ловить кого-то в Запретном Лесу можно до второго пришествия Мерлина, — сказал Шаффик, — но могут дать указание, чтобы его хватали сразу, как выйдет к людям. Вот развлечение будет! Кому скажи…

— Неужели в Хогвартсе будет нормальный лесник? — вздохнул Принц. — Как-то не верится.

— Хуже Хагрида точно не будет, — ответил Шаффик.

Петунья рассчиталась за свой заказ и убрала в карман мантии уменьшенную металлическую коробку с нужными ей химикатами и реактивами.

— Теперь разберусь с заказом, — потерла она руки, — докуплю серебра и золота и займусь своим проектом ко Дню святого Валентина. И еще фонарик для мистера МакНейра надо сделать. Пожалуй, и парочку экранов для камина с таким рисунком можно будет создать. Мне так понравились заснеженные деревья!

— А флаконы будут? — заинтересовался Шаффик.

Петунья на мгновение прикрыла глаза.

— А знаете, — сказала она, — можно и несколько наборов для косметики сделать. Глушеное темно красное, синее или даже черное стекло с таким рисунком? М-м-м? Да и бокалы тоже. Спасибо за идею, мистер Шаффик, с меня флакон.

— Вы его разбаловали, мисс Шервуд, — хмыкнул Принц, — а вы знаете, что миссис Шаффик вынуждена все держать в коробочках? Даже специи.

— Ну и ничего такого, так даже удобнее, — совершенно не смутился Шаффик, — жена сама признала это.

— Святая женщина, — проговорил Принц.

Петунья хихикнула. Главный целитель Мунго был неподражаем.

Она распрощалась со своими друзьями и отправилась в мастерскую, чтобы разложить химикаты. А назавтра ее ждала работа с кровью единорога. Все-таки интересно, чем занимается Руквуд… Как бы узнать?

Что показательно, работа с магическим стеклом ей давалась все легче, это отмечал и Шаффик.

— Ничего удивительного, мисс Шервуд, — сказал он после последнего осмотра, — вы взрослеете. Постоянные тренировки и серьезная работа стимулируют вашу магию к дальнейшему развитию. И это отлично. Современное поколение, увы, лениво до ужаса. Именно поэтому даже потенциально сильный маг может превратиться практически в сквиба из-за банальной лени. Все великие маги постоянно работали над собой. Что показательно, нужна именно постоянная работа, использование мощных и затратных заклинаний и проведение ритуалов. Кстати, многие игроки в квиддич к тому времени, когда выходят в тираж, часто становятся очень слабыми магами. Они тратят все время на полеты, а это не дает ничего в плане развития магии. Некоторые так выматываются, что их не хватает даже на бытовую магию. И мы получаем практически магических инвалидов.

— А знаете, — нахмурилась Петунья, — у магглов то же самое. Я читала в журнале, что многие спортсмены часто полностью изнашивают свой организм и не доживают до старости. А ведь еще всякие препараты есть, стимуляторы, которые они принимают.

— Вот-вот, — Шаффик покачал головой, — ради минутной славы и участия в зрелище для толпы — такие жертвы? И кому это надо? Впрочем, в том же Хогвартсе квиддич нужен. Хоть какая-то разрядка. Правда, устроено все не лучшим образом. Состав команд не меняется годами. Но кто будет слушать целителей, когда на кону Кубок Хогвартса?

— Или олимпийская медаль, — пробормотала Петунья. — Значит, я здорова, мистер Шаффик, и могу заниматься своими бокалами, флаконами и экранами?

— Флаконами особенно! — важно поднял указательный палец Шаффик, и они весело рассмеялись.

— Но расслабляться все равно не стоит, — отсмеявшись, сказал Шаффик, — вы носите артефакт, который я вам дал?

— Конечно, сэр!

— Вот и славно.

Артефакт переносил в Мунго в случае потери сознания. Но его можно было активировать и четким приказом в случае ранения или травмы. Удобная вещь, которая действительно могла спасти жизнь, представляла собой тонкую цепочку с небольшой пластиной, на которой была изображена эмблема целителей — скрещенные волшебная палочка и кость.

Теперь можно было заняться изготовлением бокалов, фонариков, флаконов и экранов для каминов. Петунья с восторгом погрузилась в работу. А когда все было готово, поняла, что доставлять все это великолепие в магазин Кэррингтона будет долго и упорно. Пришлось заказать в лавке, торгующей сумками и чемоданами, большой ящик с множеством отделений. На ящик были наложены чары облегчения веса и расширенного пространства, а каждое отделение дополнительно зачаровано, чтобы находящийся в нем предмет не разбился. С одной стороны к ящику крепились колеса, а с другой была ручка. Туда влезало очень много всего. Стоил ящик сто галлеонов, но Петунья решила, что на таких вещах экономить не стоит.

Кэррингтон был в восторге. Появился и владелец магазинчика «Котлы», у которого опять заказали рамки для фонарей.

— Уже и зима заканчивается, — поясняла Петунья, — но вот только-только увидела эту красоту в лесу. И не удержалась. Тут разных цветов вещи, а рисунок один. Этот вот фонарик я обещала мистеру МакНейру.

Кэррингтон тут же отложил фонарь и приглушил свет, чтобы все могли полюбоваться игрой отсветов пламени на каминных экранах. Заметив, что миссис Кэррингтон выставила в витрину темно-красный кувшин и набор бокалов, подтянулись и другие любопытные.

— Какая красота! — пробормотала мадам Малкин. — Тоже такой экран хочу! Чур, мой вон тот, темно синий! И набор флаконов! А такой фонарь можно и как ночник использовать.

— Точно! — согласился Фортескью. — А на следующую зиму я хочу набор креманок и вазочек с таким рисунком. Цвет обсудим.

— А это ко Дню святого Валентина! — сказала Петунья, доставая бокалы. — Первые образцы.

Миссис Кэррингтон даже за сердце схватилась.

— Ой, да она ему подмигивает! А кавалер-то, кавалер! Ну, точно на День святого Валентина. Надо на видное место поставить. Такой подарок прелестный!

Резко звякнул колокольчик. Петунья поставила бокалы и обернулась. Этого типа она не знала, но он ей сразу не понравился.

— Ведьма, именующая себя Анабелл Шервуд! — напыщенно проговорил новый посетитель. — Вы арестованы!

Все, кто был в магазине, замерли.

— Моуди, ты совсем сдурел? — первым пришел в себя Кэррингтон.

— А… а в чем меня обвиняют? — испуганно спросила Петунья, вспоминая, как Шаффик велел ей сразу же обращаться к нему, если к ней привяжется аврор с такой фамилией.

— Пошли, там разберутся! — не стал вдаваться в подробности Моуди.

— Никуда я не пойду! — припечатала Петунья. — Это произвол! В Мунго!

Ее уже затягивало в воронку перемещения, когда на нее прыгнул аврор. Так они и возникли посреди кабинета Шаффика.

— Это еще что такое? — услышала она незнакомый голос. Но разбираться с голосом и его обладателем у Петуньи не было ни желания, ни возможности. Она здорово ударилась об пол при приземлении. Да еще и наглый аврор свалился сверху.

— Аврорат совсем мозги растерял? — этот голос принадлежал Шаффику, и Петунья выдохнула с облегчением. — Моуди? Это еще что такое, я вас спрашиваю? Экспеллиармус! Инкарцеро! Мобиликорпус! Мисс Шервуд?! Мерлин, что с вами? Этот негодяй напал на вас?

Петунья медленно села, держась за локоть. Испуганно нащупала волшебную палочку. Цела! Шаффик бережно помог ей встать и также бережно усадил в кресло. Теперь она увидела того, с кем разговаривал главный целитель до ее эпического появления. Лорд Абраксас Малфой собственной персоной. В соседнем кресле сидел офонаревший Люциус. Напротив двери болтался в воздухе надежно связанный заклинанием Моуди.

Перед Петуньей появился флакон с зельем.

— Успокоительное, — пояснил Шаффик, — выпейте и расскажите, что случилось.

Петунья всхлипнула и покорно выпила зелье. Моуди что-то прорычал. К уже наложенным на него заклинаниям добавились Силенцио и Петрификус Тоталус.

— Извините, пожалуйста, — сказала Петунья, — но вы сказали, что… что лучше к вам. Но я совсем ничего не понимаю. Я привезла новый товар мистеру Кэррингтону. Бокалы, фонарики, экраны для камина. Мы их рассматривали. Покупатели зашли. А тут он. И сразу говорит, что я арестована. Но я ничего не сделала. А он… он ничего не сказал. Просто арестована. И все. Я испугалась.

Шаффик деловито вывернул аврору карманы. Присутствующие с интересом наблюдали за тем, как он выкладывает добычу на свой стол. Носовой платок не первой свежести. Кошелек с гербом Гринготса. Несколько монет разного достоинства. Мешочек с дымолетным порошком. Какая-то коробочка. Флакон с зельем.

— Кое-чего не хватает, — заметил лорд Малфой. — А именно ордера на арест. И как все это понимать? Так в чем же обвиняют мисс Шервуд? Или это была попытка похищения? Мистер Шаффик, я могу воспользоваться камином? Мне бы хотелось задать пару вопросов начальнику аврората. И главе ДМП заодно.

— Конечно-конечно, — тут же согласился главный целитель, — а я пока зафиксирую травмы. Мисс Шервуд, покажите-ка ваш локоть. И стоит взять воспоминания об инциденте.

— Чаю закажите, — подал голос Люциус, — успокоительное вещь хорошая, но чай тоже не помешает.

— Да-да, сейчас все будет.

Скоро в кабинете стало тесно. У Петуньи взяли воспоминания о нападении, которые тут же и рассмотрели в больничном Омуте Памяти.

— Моуди, это уже ни в какие ворота не лезет! — треснул кулаком по столу начальник аврората. — Я устал от ваших выходок! И от жалоб на вас! Вы отстранены от работы до выяснения всех обстоятельств. И я не думаю, что хочу и дальше видеть вас в аврорате. Сдайте личный жетон и волшебную палочку.

— Уничтоженное пугало на огороде мистера Лавгуда, — стал перечислять глава ДМП, — якобы при его создании применялась темная магия. А это просто был рисунок на старом горшке. Морда, правда, получилась страшная, не спорю. Арест торговца в Хогсмите. Темно-магические тянучки. Я так не понял, в чем там было дело. Убитый кот миссис Байкли, который якобы следил за Моуди. Проверить несчастное животное на анимагию — это слишком сложно. Теперь нападение на мисс Шервуд. Надо еще узнать, не пострадал ли кто из очевидцев. Что темно-магического было в этих прекрасных вещах, а, Моуди? Надеюсь, что пока я тут с вами разбираюсь, все не раскупят, я обещал жене набор флаконов.

— Я сделаю еще, если надо, — вздохнула Петунья, которую напоили чаем с капелькой бренди.

— Нарушение Статута Секретности, — ответил Моуди, — Уизли сказал.

— Еще один идиот, — прокомментировал лорд Малфой. — Мисс Шервуд, вы когда-нибудь колдовали при магглах?

— Только при родителях, — ответила Петунья.

— А колдовство при родителях магглорожденных волшебников нарушением Статута не считается, — сказал начальник аврората, — и это все знают. Пусть сюда приведут Уизли, надо все выяснить до конца. Вы позволите, Майкл?

— Конечно, — сказал тот, — мне самому интересно.

Минут через пять авроры доставили испуганного Артура Уизли.

— Он за мной следил, — тут же наябедничала Петунья.

— Подтверждаю, я свидетель, — сказал Люциус.

— Так что там за история с нарушением Статута? — поинтересовался глава ДМП.

Трясущийся рыжий извлек из кармана и увеличил лампу. Петунья сперва замерла, но потом поняла, что именно эту видит впервые. Ее она точно не реставрировала.

— Вам знакомо это, мисс Шервуд? — спросил начальник аврората.

— Да, сэр. Это лампа. Но именно эту я вижу в первый раз. Вы позволите? Вот, видите клеймо? Это произведение фирмы Тиффани. Они были очень популярны в конце прошлого века и в начале этого. У нас дома тоже такая есть, от моей бабушки осталась. Я тоже работаю в технике Тиффани, хотя мне намного проще, чем магглам, это очень кропотливая работа.

— Тиффани? — переспросил лорд Малфой.

Петунья стала рассказывать о знаменитом художнике и его открытии. О прекрасных витражах, лампах и прочем.

— Ну, Уизли? У кого вы стащили эту лампу? И при чем тут Статут Секретности? Тем более что даже если бы мисс Шервуд и продала свое изделие магглам, в этом не было бы нарушения Статута. При магглах нельзя колдовать, а продавать им не волшебные изделия — пожалуйста!

— Но ведь все говорили, что это чудо… — пробормотал Уизли.

Начальник аврората схватился за голову.

— Мерлин, спаси нас от дураков!

— Так ведь Малфой купил! — вспомнил Уизли. — Этот, как его — экран. Разве Малфой купил бы маггловское?

Оба Малфоя закатили глаза. Шаффик хихикнул.

— Похоже, кое-кто считает, милорд, что у вас дома абсолютно все магическое.

— А еще, что мы с сыном не в состоянии оценить красивую вещь, — скривился Абраксас. — Экран великолепен и отлично смотрится в малой гостиной. Меня заинтересовал рассказ мисс Шервуд про витражи. Не отказался бы от нового садового павильона с такими. Но это дело будущего.

— Составляем рапорт, — вздохнул начальник аврората, — мисс Шервуд, прошу принять извинения за моего теперь уже бывшего подчиненного. Уверен, что подобное больше не повторится. Типы, подобные Моуди позорят, честное имя британского аврората.

— Как хорошо, что все разрешилось, господа! — кивнула Петунья. Начальник аврората ей понравился.

Из камина выглянул еще один аврор.

— Показания и воспоминания у очевидцев взяты, — отчитал он, — мистер Кэррингтон подал иск за разбитые чашки и два бокала. Все уже восстановлено. Сэр… Там пресса.

— Никуда не денешься, — вздохнул глава ДМП, — придется отмываться от дерьма. Что будем говорить? Откуда у мисс Шервуд порт-ключ в Мунго?

— Я и дал, — пожал плечами Шаффик, — мисс Шервуд чувствует сильную усталость и некоторое истощение после работы с драконьей и единорожьей кровью. После создания каждого артефакта она проходит полное обследование. Это не секрет, под период восстановления и график заказов подстраивался.

— Это действительно так, — кивнул лорд Малфой, — я свидетель.

— Так вот, на случай внезапного недомогания я и дал мисс Шервуд этот порт-ключ. Нельзя же допустить, чтобы пострадала такая талантливая мастерица. Это законный случай.

— Да, конечно, — согласился глава ДМП, — ну пошли общаться с прессой. Надо успокоить общественность. Мисс Шервуд, вы в состоянии сейчас отправиться на Диагон-аллею, чтобы ваши знакомые удостоверились, что вы живы и здоровы?

— Да, сэр, — сказала Петунья, — смогу. Мне намного лучше. Большое спасибо всем вам.

В кабинет заглянул мистер Принц.

— Что тут у вас такое? Я что, пока готовил зелья, все пропустил? Добрый день, джентльмены! Мисс Шервуд, вы в порядке?

— О! Октавиус тоже может рассказать заинтересованным лицам и журналистам, сколько флаконов из магического стекла мисс Шервуд просто пожертвовала Мунго, — тут же заявил Шаффик, — между прочим, мы и авроров лечим. Благодаря таким флаконам, можно наварить некоторые зелья про запас, а не готовить их каждый раз впопыхах. Вы, Руфус, должны знать, что не при всех ранениях можно применять чары Стазиса.

— В самом деле? — переспросил начальник аврората. — Мисс Шервуд, примите мою благодарность. Но, господа, не надо все-таки совсем уж уничтожать нашу репутацию. Я распоряжусь, чтобы любая информация, касающаяся мисс Шервуд, тут же попадала ко мне. Авроры умеют быть благодарными. А я лично напомню парням, благодаря кому их вылечили.

Петунья смущенно улыбнулась. Ее взгляд упал на лампу, которая все еще стояла на столике у камина.

— Ой, — сказала она, — а чья она, кстати? Сэр, такие лампы дорого стоят. К тому же эта может быть памятной вещью. Как у моей мамы. Знаете, она хранила лампу даже после того, как разбился абажур. Я недавно смогла ее отреставрировать. Просто необходимо вернуть ее хозяевам.

— Да-да, вы совершенно правы, — тут же согласился начальник аврората, — грабить магглов недопустимо. Ребята, выясните, где этот олух взял лампу, и верните ее владельцам.

— Будет сделано! — рявкнули авроры.

Принц в полном шоке переводил взгляд с одного оратора на другого. Его вкратце ввели в курс дела.

— Кошмар какой! — возмутился зельевар. — Майкл совершенно прав. Чаша работы мисс Шервуд, которую оплатил лорд Малфой, позволяет мне готовить зелья более высокого качества. Я могу прочитать лекцию о свойствах стекла с добавлением крови единорога. И о том, чем опасна работа с ним для мастера. А флаконы мисс Шервуд делает для нас совершенно бескорыстно. Она очень талантлива, и я уверен, что мы увидим настоящие шедевры, которые она создаст.

Моуди и Уизли увели, а остальные переместились на Диагон-Аллею. Там уже было настоящее столпотворение.

— Жива! Жива наша девочка! — крикнула миссис Кэррингтон, как только увидела Петунью. — Не смейте обижать нашу мисс Шервуд!

— Спокойно! Спокойно! — воспользовался Сонорусом глава ДМП. — Не волнуйтесь! С мисс Шервуд все в полном порядке! Сейчас будут даны объяснения!

— «Ежедневный пророк»! Как вы прокомментируете аврорский произвол, мистер Скримджер?

— «Ведьмополитен»! Мисс Шервуд! Все ведьмы магической Британии беспокоятся о вашем здоровье! И очень интересуются вашими новыми работами. Серия «Зимний лес» будет продолжена? И планируете ли вы что-то новенькое ко всем праздникам? Не только ко Дню святого Валентина?

— «Вестник зельеварения»! Скажите, вы планируете воссоздать известные шедевры Сигрейвов?

Петунья испуганно уцепилась за Шаффика и Принца. Такого напора она не ожидала.

Начальник аврората и глава ДМП стали давать пояснения. К Петунье протолкались Кэррингтоны и Фортескью с кофе и бренди. Сверкали вспышки колдокамер.

— Ишь, додумался — на девчонку нападать! — слышалось из толпы. — Знаем, что таким надо! А этот Уизли…

— Он за ней следил еще летом, — делилась воспоминаниями продавщица мадам Малкин, — такой ужас! Мерзкий тип этот Уизли, вот что я вам скажу. А ведь женатый человек.

— А что жена? Если такая красотка, да еще талантливая и при деньгах…

— Так у нее родители магглы и сестренка в Хогвартсе учится, — сказал еще кто-то, — наверняка содержать приходится.

— Да какие там деньги! На одном материале разоришься! — махнула рукой мадам Малкин. — Но как благодаря мисс Шервуд наша аллея преобразилась. Такая красота!

— Точно, точно! Красота! А ведь и для Мунго работает! И когда успевает!

У Петуньи кружилась голова. Домой ее доставил мистер Принц. Вместе с тортом от Фортескью, конфетами, лимонадом, вином, элем и еще кучей всего.

— Пусть отоспится, — сказал он потрясенным Эвансам, — потом за своим артефактом сходит. Я ей зелья дал. А это все от благодарных клиентов. Надо будет вам сигналку какую на дом установить. Но это потом. Пусть спит.

— Конечно, — сказал мистер Эванс, — сейчас уложим. Бедная наша девочка!

На следующий день Петунья осталась дома. Просто потому, что проспала. Мистер Эванс уже ушел на работу. Миссис Эванс заварила свежий чай и выставила на стол паштет и копченую рыбу.

— С ума сойти, сколько всего, — сказала она, — мистер Принц сказал, что это от твоих клиентов.

— Я ведь много делаю для владельцев магазинов, — ответила Петунья, — и вообще всех знаю, кто на Диагон-Аллее торгует. Они очень милые люди.

— Тут еще эту вашу колдовскую газету доставили. Даже читать жутко. Туни, мы с отцом очень за тебя волнуемся.

— Ничего, мама, за меня сам начальник аврората заступился. И глава Департамента Магического Правопорядка.

— Так-то оно так, дочка. Да только от мелких сошек тоже много чего зависит. Никогда не стоит недооценивать мелкую гадину. Такая не постесняется в спину ударить. Или еще чего.

Петунья набросилась на еду. Есть хотелось зверски. Миссис Эванс налила себе чаю и с улыбкой смотрела на дочь.

-Какая ты у меня красивая! — сказала она. — Знаешь, я даже переживала, что тебе непросто будет. Хотя внешность тоже не гарантия. А иногда и мешает. Но мне нравится, как ты теперь выглядишь.

— Ой, совсем забыла! Сейчас вернусь в лес и заберу свой кулон. Ни к чему соседей пугать. И животных своих проведаю. Я вчера не вернулась, они точно волнуются. Они же у меня волшебные.

— Сейчас соберу гостинцы твоим питомцам, — кивнула миссис Эванс. — Передавай им привет.

— Обязательно. Где там газета?

— А вон там, в гостиной лежит. Я прикрыла журналом, чтобы в глаза не бросалась.

«Ежедневный пророк» впечатлял. Ушлые журналисты взяли интервью у большинства обитателей Диагон-Аллеи. Похоже, что Моуди сумел достать почти всех, включая Олливандера, который был несколько не от мира сего и обычно ни на кого не обращал внимания, если речь шла не о волшебных палочках и их составляющих. Похоже, что нечто темно-магическое бравый аврор пытался найти даже в кондитерской Фортескью. Кошмар! Наверное, раньше торговцы не жаловались именно потому, что многие ингредиенты действительно могли оказаться в списке запрещенных. Да и мало ли, какие чары они использовали, чтобы уберечься от воров и недобросовестных покупателей. А теперь всех прорвало. Еще бы! Ничем не спровоцированное нападение на юную мастерицу, которая делала для всех красивые и нужные вещи. Интервью с Шаффиком. С Принцем. Благодарность от аврората и ДМП. Ничего себе! Оказывается, даже самого Моуди лечили зельем из тех запасов, что Принц держал во флаконах из драконьего стекла. А то лишился бы, паразит, ноги. И он после этого…

Петунья очень захотела проклясть мерзавца чем-нибудь покрепче. Даже жалко, что она таких проклятий не знает. Ничего, научится.

Но стоило уже отправляться в лес, сделать еще несколько пар бокалов. В окно постучала сова. Еще одно письмо?

Мистер Риддл предлагал встретиться и поговорить. А почему бы и нет? И она написала короткую записку с согласием.

Сова вернулась довольно скоро. К новому письму прилагалась небольшая пластинка на шнурке.

«Это порт-ключ в Малфой-мэнор. Вам абсолютно нечего бояться, лорд Малфой дает вам гарантии неприкосновенности. Я бы не решился пригласить вас в чужой дом, но на Диагон-Аллее мы с вами привлечем всеобщее внимание», — значилось в записке.

Петунья подумала, но решила, что отказываться будет глупо. К тому же после вчерашнего к ней действительно будет приковано всеобщее внимание, нормально поговорить просто не получится. Стоило наведаться в домик, переодеться в приличную мантию, а потом уже отправляться в гости. Малфой-мэнор, с ума сойти! Зато, возможно, увидит знаменитых павлинов.

Сказано-сделано, и вот Петунья уже активирует присланный порт-ключ. Ее перенесло прямо к воротам самого настоящего замка. Сказочного замка с белоснежными стенами, высокими башнями и изящными галереями. Хогвартс на этом фоне смотрелся несколько грубовато. Ворота гостеприимно распахнулись. И Петунья пошла по расчищенной от снега дорожке к высокому крыльцу.

Ее встретил домовик в накрахмаленной наволочке с вышитым гербом.

— Мисс Шервуд! — пропищал ушастик. — Вас ждут!

Ждали ее в небольшой комнате, обставленной роскошной мебелью. Навстречу поднялись оба Малфоя и мистер Риддл.

— Счастлив, что вы согласились, — наклонил голову Риддл.

— Разве можно отказаться от приглашения в Малфой-мэнор, — слегка улыбнулась Петунья. Все-таки она волновалась.

— Прошу!

Ее усадили в кресло. На низком столике появился поднос с кофейным сервизом.

— Мисс Шервуд, — мистер Риддл проследил за тем, как домовик разливает кофе, — я буду несколько прямолинеен. И заранее прошу меня за это извинить. Надеюсь, вы понимаете, что вчерашнее нападение на вас было неслучайным? И обвинение также неслучайно было настолько нелепым и даже смехотворным?

— Думаю, да, сэр, — ответила девушка, — но я все равно ничего не понимаю.

Он кивнул и отпил глоток кофе.

— Видите ли, Моуди, конечно, фанатик и психически неуравновешенный человек. Но даже у него хватает мозгов, чтобы не бросаться на известных и значимых персон. Именно поэтому на его выходки долгое время смотрели сквозь пальцы. Ваш, с позволения сказать, «арест» был нужен для того, чтобы вас напугать. Думаю, что если бы вы согласились пойти за ним, надеясь, что все разъяснится, то вас бы грубо обыскали и допросили с Веритассерумом. Вы знаете, что это такое?

Петунья испуганно кивнула.

— А если бы вы попытались активировать порт-ключ в свою мастерскую, то он точно так же, как попал в Мунго, попробовал бы увязаться за вами. Вряд ли у него бы что-нибудь вышло, но вы были бы напуганы. И боялись бы за родителей.

— Но ведь он мог выследить меня дома… — пробормотала Петунья.

— Безусловно, мог. Но ему было необходимо, чтобы «арест» произошел при свидетелях. При ваших друзьях. А потом взял бы с вас клятву о неразглашении. А ваша репутация, увы, сильно бы пострадала. Помните? То ли он украл, то ли у него украли…

Петунье стало дурно. Гадость какая!

Абраксас вздохнул.

— Может быть, бокал вина? — спросил он.

Петунья покачала головой.

— Спасибо, нет. Я даже подумать не могла, что может случиться что-то подобное. Хотя…

— Вы же довольно тесно общаетесь с Принцем и Шаффиком, — заметил Риддл, — они не могли не намекнуть вам, что ваш талант, да еще связанный с именем Сигрейв, не может не привлекать внимания. Талант надо оберегать. Холить и лелеять. Всячески способствовать его развитию. А еще его очень хочется взять под контроль. А это может его убить. Ведь если начать ограничивать Мастера или будущего Мастера, то он выгорит.

— Да, мы об этом говорили, сэр. И я знаю, что при существующих законах запрещено или сильно ограничено почти все. Если бы чиновникам не надо было лечиться, они бы и Мунго закрыли.

Малфои переглянулись.

— Так и есть, — согласился Абраксас.

Риддл придвинул Петунье сахарницу, но она покачала головой и отпила кофе. Напиток был сварен изумительно.

— Попытки ограничить или загнать магию в какие-то рамки были всегда, — сказал Риддл, — но самые дикие законы приняты после войны с Гриндевальдом. Уж очень немецкие маги напугали обывателей. По идее, прошло достаточно времени, чтобы истерия пошла на убыль, но этого почему-то не происходит. Что несколько странно.

— Вы говорите про темную магию? — спросила Петунья.

— А что вы думаете по этому поводу? — спросил Риддл.

— Я не являюсь специалистом в этих вопросах, — ответила Петунья, — но мне не нравится, когда что-то запрещают, даже не разобравшись. При этом, насколько я знаю, некоторые ритуалы могут спасти жизнь. А трансфигурацию, которая насильно изменяет форму живого, изучают в Хогвартсе. Я вообще не понимаю этого разделения. Разумеется, если причиняется вред, то в этом нет ничего хорошего. Но кто будет определять меру вреда и пользы?

— Вы только что наговорили достаточно, чтобы вас взяли на заметку, — усмехнулся Абраксас, — хотя это всего лишь здравый смысл. Фанатики, как бы им этого не хотелось, не могут расчленить магию. При этом, допуская, что без некоторых вещей не обойтись, они «позволяют» изучать какие-то разделы. Причем в очень урезанном виде. За собой они оставляют должность контролеров. А магия или есть, или ее нет. Ее невозможно контролировать.

— Совершенно верно, — кивнул Риддл, — обывателям это кажется нормальным. Большинство из них пользуются только бытовой магией. Все остальное внушает им страх. Они готовы согласиться на этот контроль. Ведь им терять нечего.

— Но ведь многие боевики перестают себя контролировать и действительно могут быть очень опасны? — проговорила Петунья.

— Да, это факт, — согласился Риддл. — Кстати, такое увлечение боевой магией в ущерб всему остальному тоже проявилось после войны с Гриндевальдом. Этакая гонка вооружений. Сторонники тотального контроля превращают себя в монстров во имя неких возвышенных идей, а их противники стараются защититься. В пример можно привести того же Моуди. Он опасен для окружающих, но себя считает этаким воином Света, спасающим мир от «злобных темных магов». Даже если этот маг — милая девушка, увлеченная красотой и создающая замечательные вещи. Вы внушаете этим типам страх просто потому, что они вас не контролируют. Не могут влезть вам в голову, внести туда свои закладки. Привязать вас клятвами и заставить не развиваться и творить, а штамповать что-то им на потребу.

— Закладки? — переспросила Петунья. — Вы говорите «закладки»? Скажите, пожалуйста, насколько это опасно?

— Вы столкнулись с чем-то подобным? — насторожился Риддл.

— Не я сама, — Петунья на мгновение прикусила губу, но все-таки решилась. — Понимаете, речь идет о моей младшей сестре. Лили очень избалованная девочка. Но раньше она не была нетерпимой. У нас были кое-какие конфликты. И… я попросила мистера Принца наложить на нее кое-какие заклинания. Просто… просто чтобы она не выслеживала меня и не устраивала скандалов. И вот мистер Принц и упомянул эти закладки. Причем сказал, что они очень грубые, даже топорные. А ведь Лили бывает только в Хогвартсе и дома. Ну, еще за покупками к школе ездит. И все.

Мужчины переглянулись.

— Вы уверены? — переспросил Абраксас.

— Так сказал мистер Принц, а я в таких вещах не разбираюсь. Но зачем мистеру Принцу выдумывать?

Риддл побарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

— Должен заметить, что это уже слишком, — сказал он, — даже странно, что Принц еще не бьет тревогу. Хотя… он может и не знать всех последствий. Все-таки это не самая распространенная информация. Мисс Шервуд, я благодарен вам за эти сведения. Это многое объясняет. Ментальная магия — очень тонкая наука. Можно считать воспоминания человека — это называется Легиллименция. Если тот, кого читают, сопротивляется, то ему можно буквально выжечь мозг. Окклюменция позволяет закрыть свои воспоминания от считывания. Она требует очень большой концентрации и долгих тренировок. Вершиной мастерства считается способность создавать ложные воспоминание. Есть заклинание Обливейт. Его часто используют на магглах, которые становятся случайными свидетелями колдовства. Оно просто удаляет кусок памяти. Тут тоже надо действовать осторожно, чтобы не навредить. Неумело наложенный Обливейт полностью лишает человека памяти. А вот закладки… Они могут изменить личность. А грубо наложенные — эту личность разрушить. Сами понимаете, что это значит.

Петунья в ужасе прикрыла рот рукой.

— Принц порядочный человек, — заметил Абраксас, — но он ничего не может поделать.

— Но почему? — спросила Петунья.

— Потому, что это не запрещено, — ответил Риддл.

— Как так?!

— Очень просто, — он слегка развел руками. — Дело в том, что специалистов в ментальной магии не так много. Есть некий набор приемов, которыми широко пользуются. Тот же Обливейт, о котором мы уже говорили. В Мунго применяют или его, или более легкие чары забвения. Бывают случаи насилия, или человек становится свидетелем какого-то страшного события. Тогда это необходимо. Закладки выглядят похоже. Нужно обладать или большим опытом, чтобы их различать, или они действительно должны быть грубыми и топорными. Тут есть еще одна опасность. Ваша сестра пока вынуждена возвращаться в Хогвартс. Если снять у нее закладки, то их вернут на место. А вот это намного опаснее.

— Но что же делать? — спросила Петунья.

— Надо поймать за руку, — сказал Абраксас, — а это непросто. Ваша сестра магглорожденная. Магглокровки часто странно ведут себя, с точки зрения магов, я имею в виду. Своей силой целители ее обследовать не могут. При угрозе разоблачения ей могут устроить тотальный Обливейт. Или несчастный случай.

— Одного мальчика забрали из Хогвартса, — вспомнила Петунья, — его зовут… Сириус Блэк. А мистер Принц поговорил с его родителями.

— И, заметьте, Блэки скандала не устроили, — сказал Риддл.

— Но… я могла бы оплатить обучение сестры… — сказала Петунья. — Я хорошо зарабатываю.

— Мисс Шервуд, — вздохнул Абраксас, — это не так просто. Ваши родители в мире магии никто. Они не смогут забрать вашу сестру из Хогвартса. А вы или любой другой маг получите опеку над сестрой только в случае их смерти.

— Нет, — замотала головой Петунья, — нет… нет.

— Думаю, что можно будет что-нибудь сделать, — проговорил Риддл. — Со временем. Сейчас ни в коем случае нельзя дать понять тому, кто это сделал с вашей сестрой, что его подозревают. Он чувствует себя в безопасности и может совершить ошибки. Уверен, что есть и другие жертвы. Но как узнать?

— Мистер Принц говорил, что он не станет разговаривать с Поттерами из-за их спеси, а их сын дружил с Блэком, — вспомнила Петунья. — В той же компании есть и еще два мальчика, но я про них вообще ничего не знаю.

— Мисс Шервуд, не волнуйтесь. Занимайтесь своим делом, а в этой грязи будем копаться мы, — Риддл мягко улыбнулся. — Мне будет очень больно, если в вас погаснет тот огонь, то восхищение прекрасным, которое я видел в Запретном Лесу. Какие у вас планы на будущее?

— Планы? — Петунья отвлеклась от дурных мыслей. — О, я хочу отработать некоторые навыки, а потом попробовать создать свой первый артефакт. Знаете, эти картинки на бокалах, они требуют такой тщательной прорисовки. Это хорошая практика. А летом я хочу попробовать создать ледяной котел. Это артефакт, который позволяет готовить зелья при низкой температуре.

— В самом деле? — переспросил Риддл. — Ну, считайте, что заказчики у вас уже есть. Знаете, маги ужасно жадные. Даже если что-то такое есть, то хочется больше и больше. Лишних артефактов не бывает. Если вам понадобится помощь, то дайте мне знать. Я не буду выспрашивать у вас, где находится ваша мастерская. И выпытывать секреты тоже не стану. Хотя и хочется. Но я знаю, какие клятвы дают те, кто учится мастерству. И ни за что не захочу навредить вам и вашему Дару.

Вернувшись в свой домик, Петунья долго сидела у камина, глядя в огонь. Кот забрался ей на колени, а сова привычно устроилась на спинке кресла.

Слова Риддла не выходили у нее из головы. И было ужасно жаль Лили. В своде законов про ментальное воздействие было мало что написано. Да, Обливейт накладывали на магглов, ставших свидетелями волшебства. А ментальной коррекции подвергали жертв насилия или тех, кто пережил что-то страшное. Для этого требовалось или согласие родителей и опекунов, если пострадавший не отвечал за себя или свои поступки, или же такой маг сам обращался за помощью, желая избавиться от воспоминаний о пережитом ужасе. Наверное, следы такого воздействия и выглядели так же, как те самые закладки. Почему же у Лили они такие грубые? Работал не специалист? Но кто сделал такую гадость?

Она вспомнила Вальбургу Блэк. Если уж такая дама не устроила скандал на всю магическую Британию, то дело явно было проигрышным. А она никто. Остается надеяться на помощь Принца и Риддла. И стараться делать себе имя, учиться и работать, чтобы ее слово что-то значило в этом мире. И постараться самой помочь младшей сестре.

Дома обнаружилось письмо от Кэррингтона, который извещал, что раскуплено все. И что волшебники завалили магазин заказами. Ящик мисс Шервуд не пострадал и дожидается ее в кладовке. Да, надо было работать. Тем более что это отвлекало от тяжелых мыслей. Да и деньги не будут лишними. Вдруг придется платить за лечение Лили? А ей еще родителям помогать. Она хотела купить им хороший коттедж где-нибудь в сельской местности. Или в чистеньком пригороде. Где у них будет свой садик без дышащей на ладан ткацкой фабрики и вонючей речки по соседству.

Так что Петунья капитально впряглась в работу. Бокалы, кувшины, флаконы, экраны для камина, вазы и фонари из «Зимней серии». Парные бокалы ко Дню святого Валентина. Вазочки из молочного стекла, расписанные сценками, скопированными с карт. Она как челнок сновала между мастерской и магазином со своим ящиком.

Если верить слухам, то ее обидчиков уволили из министерства. Уизли перебивался случайными заработками. На Диагон-Аллее его видеть никто не хотел, и он, в конце концов, получил место в компании, производящей метлы. А где устроился Моуди, никто не знал. Новых нападений или претензий к Петунье не было, но она не расслаблялась, понимая, что это только временная передышка.

Было несколько заказов на чаши из драконьего стекла и один — на чашу из стекла с кровью единорога. Аврорат официально оплатил большой набор флаконов для Мунго. Именно это обстоятельство, а так же интервью Шаффика и Принца, вызвали еще большее уважение к юной мастерице. Все хорошо усвоили, что драконье стекло позволяет иметь запас редких зелий, потому больным и раненым не нужно ждать, пока Мастер зелий все сварит. А во всей Британии драконье стекло высочайшего качества делала только мисс Шервуд.

Зима закончилась, наступила весна. Миссис Эванс смирилась с тем, что старшая дочь проведет большую часть лета вне дома. Мистер Эванс тоже не возражал. Он видел, как трудилась его дочка, как она уставала. Было и несколько заказов на реставрацию старинных ламп от старичка-антиквара. Слухи о том, что мистер Кумбс знаком с изумительным специалистом по художественному стеклу, потихоньку расходились по Коукворту и окрестностям. Риддл не проявлялся.

О том, что в Хогвартсе начались пасхальные каникулы, Петунья узнала, столкнувшись с Дамблдором на Диагон-Аллее. Он поздоровался, но почему-то назвал девушку мисс Эванс. Ей это, честно говоря, не понравилось. Она совершенно не стыдилась своего имени и родителей, но в мире магии ее знали как мисс Шервуд. А в исполнении директора Хогвартса это выглядело так, словно она самозванка. Стало противно. Даже захотелось спросить, не спутал ли он ее с сестрой, но Петунья удержалась. Противный старик, что с него взять. Наверное, привык, что все студенты ему в рот смотрят, а она к его намекам не прислушалась. Ну и пикси с ним. Надо сказать, что постепенно Петунья переняла речевые обороты магов и вовсю поминала Мерлина и магических существ. Мистер и миссис Эванс над этим дружелюбно посмеивались. А вот в школе уже приходилось буквально хватать себя за язык.

Ах, как же Петунье хотелось поскорее перебраться в свой домик! Она купила новое постельное белье, обновила занавески в спальне и гостиной, обзавелась разными приятными мелочами. Перетащила туда кое-что из своих вещей и потихоньку забивала кладовку продуктами. Крупы и макароны, соль, сахар, мука и специи. Чай и кофе. На кладовку были наложены специальные чары, так что там нашлось место и для овощей. Да и та же копченая колбаса и в обычных условиях неплохо хранилась. Главное, чтобы жарко не было, и помещение проветривалось. Несколько банок разных паштетов. Рыбные консервы. Копченый окорок. Сыр. Шоколад. Собственно, осталось только молоко, мясо и свежая рыба, но тут уж придется выбираться в лавки. Эти продукты Петунья планировала закупить в последний момент и сохранять под Стазисом. Как и свежий хлеб.

— Вижу, как тебе не терпится, — вздыхала миссис Эванс, — ничего тут не поделаешь, хочется собственное гнездышко иметь. Но ты же будешь часто заходить? И белье в стирку приноси. Сама говорила, что там все вручную делать придется. А у нас хорошая машинка, благодаря тебе. Нечего ей простаивать.

— Чары очищающие есть, — ответила Петунья.

— Чары чарами, — не согласилась миссис Эванс, — а стирка стиркой. Мало ли что. Мне может в радость что-то для тебя сделать. Приноси.

— Я деньги оставлю, — Петунья с удовольствием откусила от свежей булочки, — мало ли что понадобится. С уборкой помогу. И на покупки для Лили деньги дам. Там не так уж и много, но зачем возиться с обменом, если у меня галлеоны есть. И заходить часто буду. Надо же вам сладости и мороженое приносить.

— Это да, — улыбнулась миссис Эванс, — конфеты у волшебников просто изумительные. Обычные после них и есть не захочешь. И мороженое чудесное.

Петунья обменяла в Гринготсе двести галлеонов. Получилась весьма крупная сумма, и родители пообещали, что не потратят ее быстро. Но все равно было приятно, что она может оставить им целую тысячу. Она и так постоянно подкидывала небольшие суммы и покупала что-нибудь по хозяйству. В маггловские магазины ходила миссис Эванс, но ведь существовали и восхитительные деликатесы из магазинчика по соседству с кафе Фортескью. Замечательные сладости. Эльфийское вино. В глубине бара притаилась и бутылка огневиски, который мистер Эванс признал слишком крепким, но стоящим напитком. Вкуснейший лимонад и эль по старинным рецептам. Сливочное пиво Эвансы не оценили, а вот эль пришелся по вкусу. Настоящий вересковый. Да и домашний сидр был хорош.

Отъезд состоялся в день прибытия Лили из Хогвартса. Петунья тщательно убрала дом своих родителей, починила все, что могла. И отдала матери деньги и специально купленные продукты.

— Туни, это слишком много, — покачала головой миссис Эванс, сноровисто убрав в холодильник и буфет вкусности. — Ты и так на нас много тратишь.

— Мам, купи себе новые босоножки, — сказала Петунья, — и красивую соломенную шляпу. И на ярмарку можно будет съездить. Да и папе что-нибудь может понадобиться. Тут ведь никогда не угадаешь.

— Ну ладно, — сдалась миссис Эванс, — а на ярмарке я и для тебя что-нибудь куплю. Свеженькое. А сегодня не забудь булочки. Специально пекла.

Лили появилась в середине дня и была страшно удивлена, что сестра съезжает.

— Зато у тебя будет почти что своя комната, — сказала ей Петунья, — это очень облегчает жизнь. Пока, не скучайте, я буду часто заходить.

И, поцеловав родителей и помахав сестре, Петунья подхватила сумку с оставшимися вещами, пакет с булочками и вышла на улицу. Соседи должны были увидеть, что она направилась к остановке автобуса. Так, на всякий случай. А исчезнуть можно из любого закоулка.

— Ну вот, мои дорогие, я и дома, — сказала она довольным Кэрту и Майе.

И на сердце стало как-то удивительно легко.

Петунья много времени проводила в лесу и привыкла дышать замечательным свежим воздухом. Но в полной мере она смогла оценить все это, только проведя здесь ночь. Все-таки воздух в Коукворте был очень далек от идеала. К тому же всегда фоном был довольно сильный шум. От проезжающих поездов и машин. От самолетов, направляющихся в Ноттингем. Живущий за два дома от них тип частенько приходил домой заполночь, о чем все узнавали из визгливых воплей его супруги. Днем кричали дети. А тут… Только шелест листвы и пение птиц. Фантастика! И выспалась замечательно. Ни одной секунды не хотелось задерживаться в кровати. Хотелось петь и танцевать, что Петунья и проделала, одним взмахом волшебной палочки застелив постель. Она выскочила на полянку перед домом в одной ночной сорочке и туфлях на босу ногу и радостно закружилась. Проделала все упражнения и умылась ледяной водой из колодца. Свобода! И никакой Лили. И кулон можно не надевать. О чем еще мечтать?

После обильного завтрака Петунья спустилась в свой кабинет. Заказы она выполнила и даже сделала для Кэррингтона несколько симпатичных наборов бокалов и флаконов с цветочным рисунком. Можно было полностью сосредоточиться на главном. На первом артефакте — ледяном котле.

Она уже несколько раз изучила свиток с расчетами и описаниями и тщательно их перепроверила. Все должно получиться. Главная проблема — в ритуале. Тут имелся определенный риск. Полная луна не зря лишала сна чувствительные натуры и заставляла бродить сомнамбул. Полностью открывшаяся ее власти ведьма рисковала повредиться рассудком. Как ни странно, естественной защитой от этого считалась девственность. Петунья тяжело вздохнула, вспомнив об этом обстоятельстве. Возможно, что и ее изделия из стекла с кровью единорогов были несколько сильнее обычных из-за того, что она сама добывала эту кровь. А ледяные котлы были такой редкостью еще и потому, что редко кто был готов хранить невинность годами. Петунья тоже не собиралась отказывать от всех радостей жизни. Так что стоило сделать несколько таких артефактов сейчас, а потом переключиться на другие. Она не мечтала о бурной сексуальной жизни, а интенсивная работа и учеба не оставляли ей времени для романтических отношений, но ведь у нее все впереди, не так ли? Значит, стоило поторопиться. А полнолуние уже через неделю. Как раз будет время для повторения рун и самого ритуала. Единорожьей крови должно было хватить. А потом придется обращаться к Риддлу за помощью. Но ведь и он хотел ледяной котел, так что не откажет. Главное, чтобы все получилось. А там будет видно.

Но постоянно думать о ритуале было просто невозможно. Начинало казаться, что что-нибудь обязательно пойдет не так. Чтобы избавиться от страхов и неуверенности, Петунья сотворила целое панно с пейзажем и летящим над горами драконом. Его можно было вставить хоть в окно, хоть в дверь, а то и просто использовать в качестве украшения интерьера, например, отгородив часть комнаты. Мистер Кэррингтон согласился, что это интересная идея, и она вполне может кому-нибудь понравиться.

Кроме того, стоило навестить родителей. Так что Петунья купила мороженое и шоколад и отправилась в Коукворт. Атмосфера в доме показалась Петунье несколько напряженной. Хотя миссис Эванс явно обрадовалась старшей дочери.

— Как у тебя дела? — спросила она, заварив кофе. — Давай, рассказывай!

— Мистер Кумбс не заходил? — Петунья разложила мороженое по блюдечкам, отложив часть для мистера Эванса. — Я делала панно, и у меня осталось немного цветного стекла.

Лили бросила на сестру мрачный взгляд и пододвинула к себе блюдечко с лакомством. Миссис Эванс улыбнулась.

— Пока нет. Говорит, что сейчас у него затишье. Даже собирался съездить в Лондон, поискать что-нибудь новенькое.

— Разве это не нарушение Статута Секретности? — спросила Лили.

— Нет, — ответила Петунья, — при магглах нельзя колдовать и сбывать им магические артефакты и зелья. Использовать магию при реставрации и создании обычных вещей можно. Я точно знаю.

— Тебе хорошо! — буркнула Лили. — Колдуй, сколько хочешь!

— Лили, — Петунья покачала головой, — ты отлично знаешь, что я тут ни при чем. И не могу отменить правила. Закончишь Хогвартс, будешь колдовать.

— Могла бы меня с собой взять! — продолжала жаловаться Лили. — Хотя бы на Диагон-Аллею. Сама где только не бываешь. А я сижу тут… как сыч!

Петунья замерла. Присутствие сестры ее давно напрягало. Общаться с друзьями и клиентами в таком обществе точно не получится. К тому же у многих ее клиентов была репутация темных магов.

— Разве друзья тебе не пишут? — спросила она. — Принцы тебя не приглашали?

— Мы с Севом поругались, — ответила Лили, — не хочу его видеть. Он… дурак! Дружит с Мальсибером и Эйвери. Выпросил у своего декана пропуск в Запретную секцию в библиотеке. Говорит, что новое заклинание изобретет.

— Но это же здорово! — заметила Петунья. — А кто такие Мальсибер и Эйвери? Я кое-что делала для их родителей. Точно! Набор флаконов и бокалы с монограммами. Хорошо заплатили.

— Тебе лишь бы заплатили! — поджала губы Лили. — А они, чтоб ты знала, настоящие темные маги. И не любят магглорожденных.

— Флаконы были для косметики, — ответила Петунья, — и бокалы обычные. Из кобальтового стекла. Такими даже очень темным магам можно пользоваться. Миссис Мальсибер весьма элегантная женщина. Мадам Малкин рассказывает, что она сама придумывает фасоны для своих мантий. И со мной они общались очень даже уважительно. Хотя я тоже магглорожденная.

— Так ты меня с собой возьмешь? — Лили смотрела исподлобья.

— Ты не забыла сказать «пожалуйста»? — парировала Петунья.

Миссис Эванс вздохнула. Похоже, что ей приходилось нелегко. Лили же явно боролась с собой. Но желание побывать на Диагон-Аллее пересилило.

— Туни, ну пожалуйста! Когда еще письмо придет! А мне так скучно!

Родителей было жалко. Все недовольство сестрички выльется на их головы.

— Ладно, — сказала она, — но дней через пять. У меня важное дело. А потом я возьму тебя с собой, если не будешь кидаться на всех встречных темных магов.

— Спасибо! — похоже, что Лили пропустила колкость мимо ушей.

Петунья еще немного посидела и отправилась домой. Осадок остался неприятный.

Нет, она прекрасно понимала, что Лили была такой всегда. Но все равно обидно. Почему-то больше всего ее ценили чужие люди. Потом оценили родители. А сестра продолжала смотреть свысока. При этом отчаянно завидуя возможностям, деньгам и славе. То, что все это далось тяжелым трудом, во внимание не принималось. Ну и пикси с ней. Зато она создаст свой первый артефакт. Для Мунго.

Сам котел получился у нее со второй попытки. Формы он был простой — сфера. Сверху и чуть сбоку располагалось не очень большое отверстие. Проблема была в том, чтобы соединить хрусталь высочайшего качества с самородным серебром. Но результат стоил затраченных усилий. Идеальный в своей форме сосуд с широкой серебряной полосой по горловине, пронизанный серебряными нитями, сплетающимися в сложный узор. Это было совершенство. Теперь его нужно напоить магией Солнца Мертвых, чтобы наполнить холодом. До ритуала остались сутки.

Уже в сумерках Петунья искупалась в лесном озере, смывая грязь и скверну со своего тела в чистой воде. Очертила круг ритуальным ножом и вырезала им же кусочек дерна. Поставила в центр круга будущий котел. Теперь оставалось ждать восхода луны.

Девушка опустилась на колени, раздвинув ноги в стороны, чтобы не потерять связи с землей во время ритуала. Медленно темнело. Над деревьями взошла золотистая луна. Петунья запрокинула голову и начала Песнь.

Древние слова складывались в гимн. И вот уже у ночного светила пропал золотистый оттенок. Свет стал ярким, серебристо-белым, безжалостным. Ведьма пела, отдавая себя во власть луны. Свет струился по ее телу, словно омывая и даруя Силу.

Первая руна. Капли собственной крови, кровь единорога. Яркая вспышка. Значит, все правильно. Тело ведьмы вибрировало от переполнявшей его мощи. Теперь четыре руны на стенках сосуда и столько же на ободке горловины. Сияние луны стало почти нестерпимым. Яркий свет резал глаза. Петунья почувствовала, что ее приподнимает над землей, и почти прохрипела последние слова гимна.

— Мяу! — раздалось рядом, и когти Кэрта впились ей в ступню.

Морок медленно отступал. Словно бы приблизившаяся луна опять заняла свое законное место на небосклоне. Ее свет снова стал мирным и золотистым. Петунья рухнула на землю.

— Мяу! — кот потрогал лапкой ее лицо.

— Да, конечно! — пробормотала Петунья. — Спасибо тебе, мистер Кэрт! Без тебя я бы не справилась.

Кот выгнул спинку и потерся о свою хозяйку.

Петунья медленно поднялась и взглянула на котел. Он светился сумасшедшим серебряным светом. Примерно час его нельзя было трогать.

Ведьма медленно вернулась в домик, выпила укрепляющее зелье. Выдала печенки коту. Потом подумала и налила себе бокал вина. Спать совершенно не хотелось. Ее переполняла энергия и Сила. Сила Полной Луны.

Она поглядывала в окно на котел. Наконец сияние стало ослабевать. Вот уже и совсем потухло. Готовый котел стоило забрать и отнести в мастерскую. Такие вещи были довольно хрупкими, несмотря на всю мощь магии.

Сосуд был лишь слегка прохладным, но внутри него сконцентрировался настоящий мороз. Это было видно по клубящимся сгусткам воздуха над горловиной. Сунуть туда руку было бы величайшей глупостью. Но мистер Принц точно умел обращаться с такими артефактами. Так что держатель для котла и специальную ложку пусть достает сам. Кстати, так всегда и делали. Мастер, желающий работать с артефактом, добывал недостающее сам. Что и позволяло установить необходимую связь. Иначе котел бы так и остался собственностью Петуньи.

Спать все еще не хотелось. Но проснулся зверский аппетит. Хотелось всего и сразу. Колбасы, паштета, ветчины, рыбы, шоколада. И побольше, побольше. И запивать все вином. Хотя последним и не стоило злоупотреблять. Но вкус еды казался просто потрясающим. Кэрт и Майя не остались в стороне от этого пиршества.

— Мы еще и не то сделаем, — говорила им Петунья, — мы такое создадим, что все ахнут. Это только начало.

И ее питомцы были с ней совершенно согласны.

Спать Петунья завалилась уже на рассвете. И как только очухалась, написала письмо Принцу. Она сделала ЭТО! У нее получилось! Так хотелось похвастаться тому, кто в полной мере мог оценить ее успех.

Ответ пришел, когда она лениво доедала завтрак. Ее через десять минут ждали у дуба. Вместе с котлом, естественно. Честно говоря, перемещать артефакт с помощью порт-ключа было жутковато. Но все получилось. Принц ее уже ждал.

— Мерлин! — простонал он, только увидев котел. — Невероятно! Я и надеяться не смел. Как вам это удалось?! Это чудо!

— Описанию соответствует, — ответила Петунья, — но последнее слово за вами.

— Конечно! Конечно! Но это должен и Майкл увидеть. Он ждет. Воспользуемся вашим порт-ключом. Давайте руку!

Они отправились в Мунго. Шаффик только что не обнюхал артефакт.

— Такие флаконы создать невозможно, — не удержалась Петунья, — тут нужен строго определенный объем.

Он покачал головой.

— Да вы что! Я же не совсем маньяк. Надо же, никогда не видел такого.

— Руку не суй, — предупредил Принц, — мгновенное обморожение. Очень неприятная штука. Вон, цветочек возьми, если проверить хочется.

Шаффик вытащил из вазы розочку и осторожно опустил пышный цветок в котел. Роза моментально застыла и покрылась инеем.

— Впечатляет!

— Мои помощники напьются от счастья, — проговорил Принц. — Больше никаких изнурительных варок, когда они по очереди накладывали чары заморозки. И ведь малейшая ошибка уничтожала все. Сегодня же закажу подставку и инструмент у гоблинов. Майкл, ищи спонсоров. Этот котел стоит не меньше тысячи.

— Конечно! Мы же не можем обидеть нашу замечательную мисс Шервуд. И нужно в «Пророк» сообщить. Артефакты — это очень серьезно. Нужно, чтобы все знали, что свой первый мисс Шервуд приготовила для Мунго.

— Как вы себя чувствуете? — Принц все не мог оторваться от своей прелести, но о главном не забывал.

— Знаете, намного лучше, чем после работы с драконьей или единорожьей кровью. Даже удивительно.

— Все равно надо проверить, — Шаффик достал волшебную палочку. — Давайте!

Диагностика показала, что с Петуньей все в полном порядке.

— Однако не стоит пренебрегать осторожностью, — сказал целитель. — Мало ли что. Давайте-ка выпьем по такому случаю по бокалу вина, а я напишу Малфою и в «Пророк». Малфои наши основные спонсоры, но возможно будут и другие желающие оплатить артефакт.

Петунья подумала, что ей стоит написать Риддлу, который тоже хотел такой котел. До следующего полнолуния надо было разжиться кровью единорога. Интересно, сколько таких котлов ей закажут? Все-таки ее возможности ограничены. Да и зимой вряд ли получится проводить подобные ритуалы. Никакие дополнительные чары при их проведении не допускались. А свалиться с воспалением легких не хотелось. Наверное, придется тому же Риддлу объяснить про полнолуние, он точно поймет. Конечно, такие котлы были мало кому нужны, кроме Мунго, разве что Мастерам. Ну или если кто вроде того же лорда Малфоя считал, что лишних артефактов в доме не бывает. И вкладывал таким образом деньги. Но тысяча галлеонов… Целая тысяча! Она отложит их на покупку дома для родителей. У нее ведь достаточно денег на жизнь и закупку всего необходимого для работы. Да и на побаловать себя любимую остается. Надо будет подарки своим купить. Что-нибудь такое, что можно держать в маггловском доме. Мадам Малкин точно знает, где можно купить настоящий китайский или японский шелк. Маме на платье. Папе не помешает новый кожаный бумажник. А Лили… может, ей сову купить? Будет переписываться со знакомыми, меньше времени на скуку и нытье останется.

Перед ней появился бокал вина.

— За ваш первый артефакт! — улыбнулся Шаффик. — И за вас!

Как же это было приятно.

Пока они разговаривали, прибыли журналист и колдограф из редакции «Ежедневного пророка». Появился и лорд Малфой. Сняли всю компанию на фоне котла и котел на фоне компании.

Принц рассказал, какие зелья теперь можно будет варить, не рискуя, что в любой момент все будет испорчено. Шаффик сказал, что он счастлив, что именно госпиталь святого Мунго является главным клиентом мисс Шервуд. И выразил надежду, что это только начало. Лорд Малфой тут отправил требование в Гринготтс на перевод тысячи галлеонов на счет мисс Шервуд. Как оказалось, Малфои покровительствовали Мунго с тех пор, как в XVII веке на тогдашнюю леди Малфой с двумя маленькими детьми напали озверевшие «круглоголовые» Кромвеля. Всех удалось спасти буквально чудом.

— Кто знает, что и когда может случиться, — сказал Абраксас, — поэтому в госпитале должно быть все самое лучшее.

Петунья подумала, что госпиталь после этой статьи получит много пожертвований. Но это было хорошо. Ведь нужно не только сложное оборудование и дорогие ингредиенты для зелий. От простых вещей, вроде того же свежего белья и удобных кроватей тоже многое зависит. Да и кормить тут всех надо. И больных, и целителей.

— Мисс Шервуд, — сказал Малфой, когда представители прессы отбыли, — я помню, что у вас есть один заказ. Но я бы тоже хотел такой котел.

— Конечно, милорд, — кивнула Петунья. — Но тут есть одно обстоятельство. Ритуал проводится в полнолуние. И строго под открытым небом. Дополнительные чары не допускаются.

Лорд быстренько провел необходимые расчеты.

— Понятно. Надеюсь, что в сентябре у меня котел будет. Вам что-то необходимо или нужен задаток?

Петунья покачала головой.

— Спасибо за предложение, но я предпочитаю получать деньги за готовую работу.

Он важно кивнул. Похоже, что такой ответ ему понравился. И лорд Малфой отбыл.

— Мистер Принц, — Петунья притормозила зельевара, — вы не знаете, что там случилось? Лили сказала, что они с Северусом поссорились.

— Внук ничего не говорил об этом, — удивился Принц, — но я спрошу. Обязательно спрошу.

Петунья кивнула. Мнение Северуса тоже было интересно. Ведь в любом конфликте стоило выслушать обе стороны.

Не успела она распрощаться со своими друзьями, как в окно влетела сова из Гринготса с уведомлением о зачислении на ее счет денег.

— Здорово! — улыбнулась Петунья.

Потом она вернулась в свой домик. Написала письмо Риддлу. И проверила запасы. Про магазин Кэррингтонов тоже нельзя забывать. Стоило придумать что-то цветочное. Приятное и легкое. Может быть, бокалы в виде колокольчиков? Был заказ на шкатулку с крышкой, украшенной эмалевой росписью. Рисунок прилагался. Копия утраченной вещи для любимой бабушки. Это стоило сделать в первую очередь. Кувшины для прохладительных напитков, несколько наборов для крюшона. Работы было много. Как же хорошо, что не нужно восстанавливаться. Вот за несколько дней она и забьет свой ящик новинками. А потом поедет вместе с Лили на Диагон-Аллею. За подарками.

Лили ждала сестру с нетерпением. И удивленно уставилась на ящик.

— Товар, — пояснила та, — Лилс, ты что это на себя напялила?

— А что? — Лили повернулась вокруг своей оси, демонстрируя миленький сарафанчик длиной до колен.

— Мы едем на Диагон-Аллею. На тебя все будут смотреть, как на голую.

— Все так серьезно? — удивилась миссис Эванс.

— Более чем, — кивнула Петунья. — Это как по центру города в купальнике гулять. В полицию, может, и не сдадут, но репутации конец. И хорошо, если просто дурой сочтут, а не девицей легкого поведения. Маги очень консервативны.

— Так что же мне надеть? — надула губы Лили. С сестрой, которая могла и передумать брать с собой, ругаться не стоило.

— Мантию, — пожала плечами Петунья, — все студенты Хогвартса ходят в ученических мантиях с эмблемами факультетов. Или ты стесняешься?

— Вот еще! — ответила Лили. — Но жарко же!

— Охлаждающие чары, — напомнила Петунья. — Обещаю, что помогу. Долго тебя ждать?

Собиралась сестренка недолго, но Петунья успела показать матери некоторые из своих работ. И вот «Ночной рыцарь» вызван, и сестры отправились в путешествие.

— Сперва разберемся с делами, — сказала Петунья, — а потом поедим мороженого и пройдемся по магазинам.

Лили не возражала. Она радостно оглядывалась в поисках знакомых. Но пока никого видно не было.

— Как все-таки жаль, что наш дом не подключен к каминной сети, — вздохнула она.

Петунья не ответила. Ее родителям только не хватало визитов магов и побегов Лили.

Кэррингтон был счастлив.

— Все уже раскупили, — ответил он, расставляя товар на полках, — прямо сейчас и придут, наверняка караулили.

— Вот заказы, — Петунья отложила шкатулку и два набора для крюшона.

Кэррингтон отсчитывал деньги. Лили, которая до этого лениво оглядывала интерьер магазина, вытаращила глаза. Петунья быстро просмотрела почту. Заказы, заказы. Риддл приглашал в Запретный лес через два дня. Пара извещений из банка. Шаффик писал, что прибыл ее заказ на химикаты и реактивы. Все как всегда.

— Ну что, в кафе? — спросила Петунья, когда они распрощались с Кэррингтоном.

— У тебя столько денег, — пробормотала Лили.

— Часть придется отдать за материалы, — ответила Петунья, — особенно дорого стоят золото и серебро. С драгоценными камнями я пока не работала. Но и эмали не дешевы.

У Фортескью они заказали по большой порции мороженого.

— Как тебе фонарики? — спросила Петунья.

— Красиво!

К ним подошел владелец кафе.

— А, мисс Шервуд! Рад вас видеть! Не забыли про мои «зимние» креманки?

— Конечно, нет, — Петунья улыбнулась. — Надо будет согласовать цвет и количество. А еще можно сделать креманки в виде кленовых листьев. Как вам идея?

— О! — Фортескью присел к ним за столик. — Интересная идея! Образец не сделаете? Тут надо еще и размеры продумать, чтобы разные порции влезали. И с цветом поиграть, чтобы мороженое вдруг неаппетитным не стало выглядеть.

— Я сделаю три на пробу, — сказала Петунья, — желтую, красную и бледно зеленую, а вы посмотрите.

— Договорились! — улыбнулся Фортескью. — Лимонад и кофе за счет заведения.

— Спасибо! Мы еще зайдем, надо домой мороженое захватить, — улыбнулась Петунья, — мои родители его обожают.

— Передавайте привет! — Фортескью отправился дальше, а перед девушками оказались большие бокалы с холодным лимонадом и чашечки с кофе.

— Тебя кормят бесплатно? — усмехнулась Лили.

— Подкармливают, — ответила Петунья, — мистер Фортескью очень выгодный клиент. Слышала, у меня уже два больших заказа? Хорошо заработаю. Давай, сейчас зайдем к мадам Малкин, посмотрим ткани, потом в магазинчик кожгалантереи. Ну и в зверинец. Хочешь сову?

— Хочу! — обрадовалась Лили. — Сова — это здорово! А зачем тебе ткани?

— Хочу подобрать маме шелк на платье. У меня купили мой первый артефакт в Мунго, я хочу сделать всем подарки. Маме — платье, папе — новый бумажник, а тебе — сову. И в «Сладкое королевство» зайдем.

— А что за артефакт? — спросила Лили.

— Ледяной котел. В нем варят зелья, для которых нужна низкая температура.

— В Хогвартсе такого нет, — заметила Лили, отпивая глоток лимонада.

— В Хогвартсе он и не нужен, — ответила Петунья, смакуя кофе. — Вас ведь не учат ничему по-настоящему сложному. Впрочем, если ваш преподаватель зельеварения Мастер, то у него может быть свой. Хотя такой очень дорого стоит. Мне тысячу заплатили.

— Целую тысячу? — обалдела Лили. — Вот это да!

— Тонкая работа, — ответила Петунья, — ну что, пошли?

— Пошли!

От мадам Малкин Петунья вышла уже не в таком хорошем настроении. Сестричка тоже хотела новое платье. Ладно, еще пару метров красивого изумрудного шелка к тому сиреневому, что она купила для мамы. На новую сумочку она уже демонстративно не обращала внимания. А для совы пришлось купить еще и клетку, и приличный запас корма. Хорошо, что в «Сладком королевстве» все было тихо. И у Фортескью. Лили радовалась обновке, а Петунья подумала, что одна она бы получила намного больше удовольствия от покупок.

Дома Лили умчалась наверх мерить платье, миссис Эванс ахала и прикладывала к себе шелк, крутясь перед зеркалом, а мистер Эванс перекладывал деньги в новый замечательный бумажник. Петунья улыбалась. Но больше всего ее тянуло домой. В лес.

Наверное, ведьмам и колдунам все-таки лучше жить отдельно, думала она, попивая холодный лимонад на крыльце своего домика. В сказках они часто жили в одиночестве, что в хижинах, что в замках. Конечно, ее знакомые были людьми общительными, и семьи у них были. Но, похоже, что личного пространства у волшебников все-таки было больше, чем у магглов. Как и возможностей удрать куда-нибудь подальше, если вдруг захочется тишины и одиночества.

— По крайней мере, сейчас я могу заниматься своими делами, мистер Кэрт, — сказала она коту, который нежился на солнышке, — а потом наведаюсь в Запретный лес. Все-таки надо найти время и научиться аппарировать. Мне совсем не жалко шелка для Лили, — продолжала она, — правда не жалко. Я и сумочку купила бы легко. Но мне обидно, мистер Кэрт, она ведь даже не подумала, что я эти деньги не просто так получила. Мне очень нравится моя работа, я обожаю стекло. Но ведь это все равно труд, пусть и в удовольствие. И истощение у меня было. И риск всегда есть. А она видит только деньги. Конечно, я не рассказывала дома про все. Но в «Ежедневном пророке» об этом было. Да и знает Лили про опасность драконьей крови и крови единорогов. Но ей все равно. Наверное, это очень глупо так обижаться, но обидно мне от этого не меньше.

Кот приоткрыл один глаз и мурлыкнул.

— Ну да, — согласилась с ним Петунья, — нам и втроем тут неплохо. А захочется общения — всегда можно к людям выбраться. Может, я просто нелюдимая?

Кэрт был явно не согласен.

— Ладно, обедать пора, — сказала Петунья, — мама дала мне с собой мясной пирог. Надо будет набрать для нее земляники. Ведь здесь ее много. И черника пока еще есть. Можно и так поесть, и что-нибудь приготовить. Как думаешь, есть заклинание для сбора ягод? Мне не лень, просто времени много занимает. Хотя пару часов можно и погулять по лесу. И в озере искупаться. Вот ты лапкой умываешься, а теплая водичка — это нечто!

Кот, не открывая глаз, презрительно дернул лапой. Петунья рассмеялась.

— Между прочим, — сказала она, — я лично знала кошку, которая обожала купаться.

Кот дернул ухом. Похоже, что он не уважал особ с такими странностями.

— Ладно, пошли обедать. Там свежая говяжья отбивная и сливки.

— Мур-р-р! — согласился кот.

Вообще, жизнь была прекрасна. Особенно после сытного обеда. И стаканчика эля. Можно было и книги посмотреть, из тех, до которых руки не доходили. Все-таки постоянная гонка и тренировки здорово выматывали.

Среди писем оказалась и записка от Принца, который приглашал ее назавтра в гости. Вот и договорится о тренировках по аппарации. И с Северусом поговорит.

Толстый фолиант в богато украшенном переплете просто требовал, чтобы его прочли. А почему бы и нет? «О чарах, в предметы заключенных» — как интересно! И язык не очень архаичный. Петунья перенесла книгу в гостиную, устроилась в кресле и приступила к чтению.

Волшебники были настоящими затейниками. Простенькая безделушка, незаметно стоящая на полочке, могла провоцировать ссоры и скандалы. А другая — вызвать вспышку похоти. Какое-нибудь украшение могло высосать жизненные силы у того, кто его носил. Или способствовать тому, что никто не запомнит примет человека, с которым общался. Мошенники о многих из таких вещиц могли только мечтать. Можно было без труда отвлечь внимание, вызвать рассеянность или полное доверие. Большинство таких вещей делали из металла, кожи или дерева. Но были и стеклянные.

Петунья отложила книгу, когда уже стемнело. Нет уж, таким она заниматься не будет. Очень уж специфический товар. За такое и привлечь могут. С другой стороны, стоило иметь в виду, что такую вещицу могут и подкинуть. Надо узнать, как их определять. А то мало ли.

В любом случае, это было занимательное чтение.

А назавтра она отправилась в гости к Принцам.

— Вы чего с Лили поругались? — спросила она у Северуса после того, как ее угостили чаем.

Тот поморщился.

— А тебе зачем? Поругались и поругались.

— Знаешь, мне не нравится, что твориться с моей сестрой. Я хотела бы разобраться. Вдруг что-нибудь серьезное. У нее ведь, похоже, и друзей нет. А теперь и с тобой поссорилась.

— Да она с девчонками болтает, — ответил Северус, — ну, со своими, с Гриффиндора.

— А у вас что, можно только со своими общаться? — Петунье действительно стало интересно.

— Нет, конечно, — сказал Северус, — с чего ты взяла? Тем более что большинство волшебников родственники друг другу. Просто так проще, живем отдельно, столы у факультетов свои, гостиные тоже.

Петунья кивнула, это было понятно. Действительно, если с кем-то живешь в одной комнате, то и общаться с ним поневоле будешь.

— А Лили меня грызла, — продолжал парень, — с тем не дружи, туда не ходи, это не читай. Из-за Мальсибера и Эйвери наехала. А мы живем в одной спальне. Они нормальные ребята. В зельях понимают. И в чарах. С ними интересно. А поругались мы из-за Дамблдора.

— Из-за директора Хогвартса? — удивилась Петунья. — А он-то тут причем?

— Он при всем, — усмехнулся Северус. — А для Лили он круче и авторитетней Мерлина. Глупо же. Я не говорю, что он глупый там, или еще что. Но нельзя же все время ему в рот смотреть. Ну, я ей и сказал, что сильные волшебники могут и больше трехсот лет жить. При этом, сама понимаешь, что они и выглядят намного моложе. Резко стареют и дряхлеют уже ближе к смерти. А Дамблдору еще и ста лет нет, а он седой старик.

Петунья задумалась. Этого аспекта жизни волшебников она не знала.

— Конечно, есть способы продлить жизнь, но это очень черная магия. А Лили стала вопить, что Дамблдор великий, светлый и все такое. Магглорожденных любит, хотя остальные их терпеть не могут. А я и сказал, что отца Дамблдора в Азкабан посадили за убийство каких-то маггловских пацанов. Ну и все, я вышел из милости.

Петунья зависла. Вот это сведения! Хотя, если волшебники в родстве друг с другом, да еще живут так подолгу… Она уже заметила, что магический мир был, по сути, большой деревней. Так что все про всех все знали.

— Странная история! — пробормотала она.

— А насчет магглокровок, чтоб ты знала, — сказал Северус, — так это от них самих зависит. Вот на тебя наезжать никто не будет. А Лили довыделывается.

— Эй, вы там с ней расправиться не собираетесь? — испугалась Петунья.

— Да кому она нужна, — хмыкнул Северус, — просто ей рекомендаций не дадут, в ученики не возьмут. Работа приличная не светит. Да и замужество, скорее всего. Она красивая, но кто захочет постоянные нотации выслушивать. Так что готовься, будет сестричка с тебя денежки тянуть.

— Нет уж, — скривилась Петунья, — я и сама найду, на что деньги потратить. У меня свое дело, надо много чего покупать. Я вот только родителям домик потом помогу купить. В каком-нибудь приличном месте. Чтобы воздух чистый был, речка нормальная. Или на побережье где-нибудь.

Северус взглянул на нее с уважением.

— Ты молодец! Я специально с дедом в Мунго ходил на ледяной котел посмотреть. Вещь! Такого наварить можно! Только мне пока никто не даст.

— Начинай копить тысячу галлеонов и становись в очередь, — буркнула Петунья.

— А скидочку по знакомству? — Северус состроил умильную мордашку. — Я тебя заклинаниям научу и вообще. Может, мы с тобой контракт заключим? Тебе зелья нужны?

— Вообще-то, есть артефакты, где и зелья используют, — задумчиво проговорила Петунья, — но там уровень, — она показательно закатила глаза, — даже читать страшно.

— Слушай! Дай глянуть хоть одним глазком! Ну, пожалуйста! Это же…

— Маленький еще! — отрезала Петунья, которой вдруг понравилось дразнить мальчишку.

— И ничего я не маленький, — прищурился Северус.

— Тебе это действительно еще рано, внук, — сказал Принц, выходя на террасу, — лучше не распыляться, а постепенно наращивать мастерство. Я слышал ваш разговор, мне все это не нравится.

— Я читала, что ментальные практики не запрещены и широко используются, — сказала Петунья, — и знаю, что Лили из Хогвартса не забрать. Но что делать?

— Это сложно, — Принц устроился в кресле, — и, должен признаться, я не понимаю, зачем все это нужно. Извините, но ваша сестра в мире магии никто. Симпатичная девочка со средним потенциалом. Без денег и связей. И завязано все это явно на директора Хогвартса. Знаете, в таких случаях логичнее всего предположить сексуальный интерес. Но Дамблдор… он женщинами в принципе не интересуется.

Петунья уже открыла рот, чтобы спросить, но потом поняла, о чем речь, и покраснела. Принц вздохнул и щелкнул пальцами. Домовик принес большой кувшин холодного лимонада, стаканы и огневиски для хозяина дома.

— Можно предположить, что Дамблдор озаботился продолжением рода и ищет подходящую мать для будущего наследника. Но это тоже решаемо. В брачный контракт возможно внесение любых пунктов. Это стоит денег, но ничего сверхъестественного. Все достается ребенку, а мать получает лишь содержание. Отвращение к женскому полу и физическая невозможность зачать ребенка решается зельями и ритуалами. В Мунго эти услуги оказывают. И не очень дорого. Проще заплатить, чем устраивать нелепые многоходовые игрища. Слепое обожание от наивной девочки? Но кому это надо? Глупо и утомительно.

Северус разлил лимонад по бокалам. Петунья благодарно кивнула и отпила глоток.

— Мистер Принц, я тут начала читать книгу Перкинса «О чарах, в предметы заключенных».

— Интересная книга, — усмехнулся Принц, — и довольно редкая. Тираж постарались скупить производители этих самых артефактов. Я сам читал у знакомых. Жутко стало?

Петунья кивнула.

— Как можно опознать зачарованный предмет?

— Заклинание есть, — кивнул мистер Принц, — и я вам его покажу. Впадать в паранойю, конечно, не стоит. Но проверять помещения, где собираетесь жить, надо обязательно. Это касается гостиниц, гостевых комнат и прочего. И после визитов сомнительных гостей помещения проверять стоит. Там, где есть эльфы, такого не случается, они моментально опознают что-то опасное для их хозяев и дома. Хм… а почему у вас нет эльфа? Хотя бы одного?

— Не знаю, — честно ответила Петунья.

— Вообще-то эльф не может предать своего хозяина, так что страх за секреты мастерства отпадает, — задумчиво проговорил Принц, — а если у вас получился довольно сложный артефакт, да и с магическим стеклом вы работаете, то какой-то источник Силы там точно есть. Тут что-то другое. Возможно, связанное с тем, что Сигрейвов не осталось.

— Да мне и без эльфов комфортно, — сказала Петунья, — убрать комнаты с помощью магии легко. Приготовить что-то — тоже. Мне немного и надо.

— Раз эльфов нет, то и пытаться заводить их не стоит, — согласился Принц. — Мало ли что. Извините, что спрашиваю, но… Сова у вас точно есть. А еще там кто-то живет?

— Кот. Он замечательный и все понимает. Знаете, он мне и при ритуале помог. Не дал полностью впасть в транс.

Принц заинтересованно взглянул на нее.

— Кот? Фамильяры очень хорошо понимают волшебников и действительно могут помочь.

Петунья кивнула и допила лимонад.

— Вы научите меня аппарировать? — спросила она.

— Хорошо. Это действительно вам необходимо. Но я бы все-таки посоветовал вам сдать экзамен в министерстве. Мало ли что. Вам ведь скоро семнадцать?

— Да.

— Я тоже хочу! — сказал Северус. — А заклинание и я могу показать. У нас на Слизерине очень любят всякую гадость подбрасывать. Быстро научишься.

— Это своеобразная традиция, — пояснил Принц, — очень здорово тренирует наблюдательность. И нужные заклинания доводятся буквально до автоматизма.

— Странно, что такие вещицы вообще не запрещены законом, — заметила Петунья.

— Вы уже должны были убедиться, что запрещать что-либо в нашем мире бессмысленно. Волшебники легко перемещаются в пространстве. Чтобы найти чужой тайник, нужно точно знать, где искать, да и то не факт, что удастся туда проникнуть. Авроры среагируют только на очень сильный выброс магии. Но если ритуал проводится в надежно защищенном месте, вроде древнего мэнора, то никакой министерский детектор ничего не обнаружит. Кстати, в Запретном лесу можно творить практически что угодно, естественный фон там очень сильный. Так что попадаются или новички, или кто-то, кто настолько уверовал в собственную безнаказанность, что потерял инстинкт самосохранения.

— Ужасно, — пробормотала Петунья.

— Неприятно, конечно, — пожал плечами Принц. — Но избежать этого можно. Серьезные переговоры проводят в специально зачарованных помещениях. Деловые партнеры обмениваются клятвами. К тому же порядочные люди всем этим и не пользуются. Это удел мелких жуликов. Можно обобрать наивного магглокровку или даже маггла, но рано или поздно о таких вещах узнают. И деловая репутация будет уничтожена навсегда.

— Но как раз магглокровки об этом и не знают, — сказала Петунья.

— Сами виноваты, — развел руками Принц, — надо думать. Раз уж попали в мир волшебства, то не стоит забывать, что все не сводится к превращению спичек в иголки. И что волшебник совершенно не обязан быть добрым. Ваш случай уникальный. Вы оказались практически в полной изоляции. А вот ваша сестра очень тесно общается со сверстниками, у многих из которых очень специфическое понятие о смешном. Если она до сих пор не знает о таких вещах…

— Меня тоже могли обмануть? — пробормотала Петунья.

— Могли, — кивнул Принц, — вам очень повезло, что вы обратились к Кэррингтону. Он честный и уважаемый торговец и заинтересован в длительном плодотворном сотрудничестве. А вот если бы вы попытались самостоятельно продавать свои изделия, то последствия могли быть самыми плачевными.

— Я понимаю, — вздохнула Петунья, — кошмар какой!

— Просто вы разумная и практичная, — улыбнулся Принц, — лучше поделиться прибылью с тем, кто возьмет на себя все хлопоты по продаже и регистрации заказов, чем рисковать и проиграть. Тягаться с опытным жуликом вы точно не сумеете. А что касается артефактов вашего производства, то для волшебников вроде Блэков или Малфоев дело чести выплатить все до кната. К тому же артефакт, полученный обманом, принесет в семью беду. Это все знают.

— Век живи — век учись, — Петунья покачала головой.

Северус ехидно улыбнулся.

— Ну что, показать тебе заклинание? А что я буду за это иметь?

— Посмотрим на твое поведение! Мистер Принц, может, стоит дать почитать книгу Перкинса моей сестре?

— Не помешает, — кивнул Принц, — только не давайте сам оригинал, редкость все-таки. Я научу вас чарам копирования. Некоторые книги, конечно, копировать нельзя, но попробовать стоит. Такая копия держится неделю, как раз хватит времени, чтобы прочитать.

— Большое спасибо! — кивнула Петунья.

— Давай я тебе заклинания покажу, — снова сказал Северус, — я знаю не только то, что просто определяет наличие артефакта, но и помогающее определить, что именно подкинули. Там как при диагностических чарах можно по цвету сияния определить, что за дрянь. Рассорка — желтый свет, похоть — красный. Чары доверия — синий цвет. А пакость, сосущая жизненные силы и магию — фиолетовый с такими алыми прожилками. И правила определенные есть. Может быть еще добавлено что-то, отвлекающее внимание от такой вещи и места, где она стоит. А еще могут зелья добавить, так что голыми руками ни в коем случае брать нельзя. Или перемещать левитаций в специальную шкатулку, или в перчатках из драконьей кожи. Но первый вариант надежнее.

— А еще лучше, обнаружив что-то такое, позвать на помощь опытного волшебника, — сказал Принц. — Особенно, если это что-то способно повредить здоровью. Такие артефакты запрещены давным-давно, но это не значит, что их не используют.

Петунья кивнула.

— Показывай, Северус! Буду учиться!

— А копию книги Перкинса дашь? — тут же спросил он. — Мне недели хватит, что нужно — перепишу. Ну, пожалуйста! Чары копирования я тебе тоже показать могу.

Принц покачал головой и рассмеялся. Похоже, что настойчивость внука и его способности к торгу его забавляли.

— Уговорил, вымогатель, — согласилась Петунья.

Северус достал палочку и стал показывать заклинания. Они были не очень сложными. Ну как, рисунок получался довольно замысловатым, но для ведьмы умеющей рисовать самые запутанные узоры, это сложности не представляло. Северус кивнул, подтверждая, что у нее все получается.

— А тебя не накажут за колдовство на каникулах? — спросила Петунья. — Хотя мы и в прошлом году колдовали.

— Это мамина палочка, — ответил Северус, — а ей колдовать можно.

— Хитро! — оценила Петунья. — А как твоя мама поживает?

— Намного лучше, — вздохнул Северус.

Принц вздохнул.

— Она приходит в себя, но память полностью пока не восстановилась. «Черный морок» — редкой гадостности чары.

— «Черный морок»? — переспросила Петунья.

— Очень мерзкое проклятье, — сказал Принц, — к счастью, довольно редкое. Это целый ритуал. Для его проведения нужна кровь жертвы. То, что Эйлин выжила, уже чудо. Жертва этого проклятья полностью разрушает собственную жизнь и в конце себя убивает. Видимо, что-то пошло не так. Или ритуал был нарушен. Моя дочь, несмотря на то, что разорвала все связи с миром магии, практически не колдовала, провела скрывающий ритуал, не позволяющий найти ее даже мне, да еще и связалась с мужчиной, который ее презирал и унижал, но все-таки сумела вырваться. Она шла к дубу на поиски того волшебника, который там колдовал, чтобы попросить у него помощи, если не для себя, то для сына.

— У нас флакончик «Феликса» был, — сказал Северус, — совсем крошечный. На полглотка.

— Мой подарок, — кивнул Принц. — Но если бы она не преодолела действие проклятия, то даже не догадалась бы выпить зелье удачи. Я пытаюсь найти того, кто так поступил с ней, но пока у меня не очень получается.

Петунья была в ужасе. Принц еще раз вздохнул.

— Вот такие дела. Так что будьте очень осторожны, следите за тем, чтобы враги не завладели вашей кровь, волосами или еще чем.

— А есть какие-нибудь способы спастись, если кто-нибудь все-таки получит мою кровь? Или волосы? — спросила Петунья. — Или в таком случае уже ничего нельзя поделать?

— Можно, — ответила Принц, — во-первых, есть заклинание, которое позволяет уничтожать все частицы вашего тела, если они даны не добровольно. Но оно подействует, только если с вашей кровью еще ничего не сделали. Вообще, стоит его использовать каждый вечер перед сном, например. Или после каждого своего пребывания на людях. Быстро привыкнете как к обычной гигиенической процедуре. Но у вас что-то могут взять и насильно. А потом стереть память. Так что, на всякий случай, не стоит ссориться с сильными и мстительными колдунами и ведьмами. Особенно, с ведьмами.

— Пожалуйста, покажите и это заклинание, — попросила Петунья.

— Могу и наглядно продемонстрировать, — хихикнул Северус, — выдерни у меня волос, только один! И после того, как я тебе это запрещу!

— А по мне не врежет? — спросила Петунья.

— Нет, только волос уничтожит. Готова? Не смей трогать мои волосы!

Петунья осторожно выбрала волосок и дернула. Северус поморщился.

— Теперь клади его сюда!

Черный волос четко выделял на белой скатерти. Северус взмахнул палочкой крест-накрест, словно что-то зачеркивая, и четко проговорил заклинание. Волос вспыхнул и исчез.

— Понятно?

— Ага! Теперь ты вырви у меня, и я попробую. Тоже один. Не смей трогать мои волосы! Ай! Ну, ты…

— Неженка! Давай.

Получилось с первого раза.

— Чуть скальп не снял, — буркнула Петунья, поправляя прическу.

— Что я с тебя снял? — переспросил Северус.

— Скальп, — ответила Петунья, — отдельные дикие личности, убив врага, а иногда и до его смерти, срезают у него с головы кожу с волосами. И хранят. У кого больше скальпов, тот круче. Было распространено у северо-американских индейцев. Но не только у них.

— Интересная идея, — кивнул Северус, — надо будет с Поттера это самое снять.

— Ты все еще с ним воюешь? — спросил Принц.

— Иногда, — ответил Северус, гордо задрав нос.

Несмотря на всю серьезность предыдущего разговора, Петунья тихонько хихикнула. Загорелый, черноглазый и черноволосый Северус с его резкими чертами лица и выдающимся носом с горбинкой действительно походил на индейца. Он моментально скосил на нее глаза.

— Смеешься, да?

— Даже не думала. Мистер Принц, извините меня, пожалуйста, тут такая серьезная тема, а мы…

— Все время скорбеть и печалиться глупо, — ответил Принц, — рад, что помог с заклинаниями. Был бы счастлив, если бы не пригодилось. Но береженого и Мерлин бережет.

Петунья кивнула. Заботиться о своей безопасности — это естественно.

Копию книги для Северуса она отправила совой, сделала образцы креманок для Фортескью, отдала, а потом отправилась в родительский дом с копией книги Перкинса для Лили.

— Вот, — сказала она, — думаю, что тебе стоит это почитать. Издание довольно редкое, мистер Принц сказал, что производители этих пакостных артефактов постарались скупить весь тираж. Сама понимаешь, что это значит. Это копия, через неделю она развеется. Так что советую поторопиться с чтением.

Лили не очень уверенно взяла книгу и пролистала.

— Фу, гадость какая!

— Гадость, — согласилась Петунья, — но будешь иметь представление о том, какую мерзость тебе могут подкинуть. И узнаешь, как с этим бороться и правильно избавляться. Целее будешь. Как говорит мистер Принц, магия не сводится только к превращению спичек в иголки, и не все волшебники добрые.

Лили кивнула. Петунья немного поболтала с родителями, выпила чаю и отправилась к себе. Свой долг она выполнила, а Лили пусть сама разбирается. Не маленькая уже.

А на следующий день ее ждал Риддл и Запретный лес.

— Хагрид все так же бегает по лесу? — поинтересовался Долохов у МакНейра, когда они переместились в лес. — Не хотелось бы мне получить стрелу из засады.

— Он держится поближе к логову пауков, — ответил МакНейр, — что неудивительно. Туда точно никто не сунется. Даже днем там очень противно.

Риддл с интересом взглянул на Петунью.

— Вы сегодня задумчивы, мисс Шервуд, — заметил он.

— Я просто вчера узнала про одно страшное проклятье, — ответила Петунья, — а еще про всякие пакостные артефакты. Тут поневоле задумаешься. Правда, мне сказали, что такие артефакты в основном используют мелкие жулики.

— Все верно, — ответил Риддл, — для знающего мага определить воздействие такого артефакта не так уж и сложно. А репутация того, кто пытался воздействовать на кого-либо таким образом, будет погублена. Это удел мелких жуликов. А что за страшное проклятье?

— «Черный морок», — поежилась Петунья.

— «Черный морок»? — переспросил Риддл. — В самом деле? И кто же подпал под это проклятье? И как это вообще определили? Неужели жертва выжила?

— Разве шансов нет? — спросила Петунья. — Хотя мистер Принц и сказал, что ритуал, видимо, был нарушен.

— Значит, дочь Принца подпала под это проклятье? — моментально догадался Риддл. — Очень интересно!

— Мистер Риддл, простите, но я думаю, что это не та информация, которую…

— Нет-нет, не волнуйтесь, мисс Шервуд, я не собираюсь никому рассказывать. Могу дать клятву. Просто я неплохо знаком с такими проклятьями. Надо знать, чего опасаться. Жертва «Черного морока» умирает довольно быстро. Так что, скорее всего, действительно могла иметь место ошибка в ритуале. Но это странно. Раз уж кто-то решился на такое, он должен был тщательно подготовиться.

— Если такой ритуал нарушить, то там вообще бы никто не выжил, — хмыкнул Долохов, — разве что вольт неправильно захоронили. Но это полная глупость. Вольт — это фигурка, мисс Шервуд, чаще всего из воска, в которую помещают часть тела жертвы, над ней и проводят все манипуляции. Ее или уничтожают, или просто избавляются. Для «Черного морока» лучше всего вольт захоронить в безымянной могиле. Ну, или в могиле полного тезки жертвы.

Петунью передернуло.

— Вот я и не верю, что кто-то так лопухнулся, — продолжал Долохов, — тут похоже, что жертве специально позволили выжить.

— А если во время ритуала что-то случилось? — прищурился Риддл.

— Гости пришли, что ли? — Долохов пожал плечами. — Если кто в такие дебри полез, то все предусматривает. В жизни не поверю в колдуна-недоучку, который на такое замахнулся. Я бы лучше подумал, кому Принцы помешали, чтобы так гадить. Обычный старинный Род, насколько я понял? Сильные темные маги, зельевары. Кровники? Девочка у кого-то жениха отбила? Или еще что?

— Я думаю, что если бы миссис Снейп у кого-то жениха отбила, то это было бы известно, — сказала Петунья, которую поневоле увлекло жутковатое обсуждение. — Я хочу сказать, что в таких случаях всегда кто-то что-то да знает. Хотя бы подружки брошенной невесты.

— Логично, — согласился Долохов, — тут и разборки могли быть. И скандал. А раз никто ничего не помнит и не знает… Ну, не знаю, тут слишком мало информации.

Петунья вздохнула. Риддл пожал плечами.

— Да уж. Лично я против Принцев ничего не имею. И никогда бы не пожелал им такого. По крайней мере, теперь мистер Принц выглядит довольным жизнью. И дочь вернул, и внука растит. И, насколько я понимаю, обидчика ищет. Но тут он в своем праве. Вот видите, мисс Шервуд, насколько осторожной нужно быть в магическом мире? Вам ведь показали заклинания, которые могут помочь защититься?

— Да, — кивнула она, — я теперь всегда так буду делать. Страшно же.

— Иногда лучше бояться, — сказал Долохов, — осторожные маги дольше живут. И не только маги.

— Кстати, вы писали, что мой заказ не будет готов до августовского полнолуния, — перевел разговор на другую тему Риддл.

— Да, — ответила Петунья, — над готовым изделием проводится ритуал. И он связан с полной луной. И с… женской магией. То есть, не женской…

— Понятно, — кивнул Риддл, — что ж, тут ничего не поделаешь. Будем надеяться, что вы не выйдете замуж в ближайшее время. Извините, мисс Шервуд, но волшебники эгоистичны. Хотя я от всего сердца желаю вам счастья. У меня будет к вам еще одна небольшая просьба. Я бы не хотел, чтобы мой ледяной котел путешествовал на «Ночном рыцаре». Это можно устроить? Я могу дать клятву, что никому не выдам точку выхода вашего порт-ключа. Это ведь где-то в городке, где живут ваши родители? Мы можем встретиться в любом месте, которое вы мне укажете. Я мог бы и научить вас аппарации, но тут все равно будет риск, ведь практики у вас будет немного.

— Думаю, что это можно будет решить, мистер Риддл, — подумав, сказала Петунья. — А аппарации я намерена научиться в самое ближайшее время. Она так облегчает жизнь. И мне посоветовали обязательно сдать экзамен.

— Да, экзамен лучше сдать, — кивнул МакНейр, — всегда можно на чем-нибудь попасться. Там, конечно, только штраф, но довольно крупный. Да и вообще ничего хорошего. У вас когда день рождения? Напишите мне, я вас отведу к кому надо. Пошлина стандартная — десять галлеонов. Можно и самой пойти, но эти чинуши обожают вымогать деньги и демонстрировать свою значимость. Лучше через знакомых действовать.

— Я это уже поняла, — кивнула Петунья, — еще когда свое клеймо регистрировала. Мне мистер Милли помог. Это зять мистера Кэррингтона.

— Патрик? — переспросил МакНейр. — Славный парень, хорошо его знаю.

За разговором они не заметили, как дошли до озерца, где обычно паслись единороги.

— Что это? — спросил Риддл. — Вон там! С жеребенком явно что-то случилось. Похоже, он ранен.

— Разве на единорогов кто-то нападает? — удивилась Петунья.

— Кроме пауков, на которых мы тогда охотились, никто, — ответил МакНейр. — Меня они точно не подпустят. Видите, он хромает? Надо бы осмотреть ногу. И вправить. Запоминайте движение палочкой и заклинание. А вот так залечивают укусы и удаляют яд.

Петунья повторила все движения и осторожно двинулась к единорогам. Они недоверчиво уставились на нее, но после долгих уговоров разрешили осмотреть малыша. Это точно был укус. Петунья даже поежилась, когда увидела. Похоже, что маленький единорог не умер только потому, что его собственная кровь была целебной. Девушка осторожно удалила всю мерзость из ранки и залечила ее. Остальные единороги все это время внимательно смотрели на нее. Малыш разрешил погладить себя по золотистой гриве и пошел к маме.

— Ну вот! — сказала Петунья. — Все будет хорошо. Держись подальше от пауков и не гуляй далеко от мамы.

К ней тут же подошел вожак и сам склонил голову, позволяя взять у себя кровь. А на прощание вдруг дунул прямо в лицо Петунье. Ее волосы разлетелись, а она вдруг почувствовала легкость во всем теле.

— Благодарность единорогов дорогого стоит, — сказал ей МакНейр, когда она вернулась к магам, — считайте, что вам повезло. Если бы вы чем-нибудь болели, то исцелились бы. Но теперь точно долго не заболеете.

— Да? А я и не знала, — удивилась Петунья.

— Не нравится мне это, — сказал Долохов, — в жизни не поверю, что единороги паслись поблизости от того логова. Как бы опять какой колонии где не оказалось.

— Проверю, — согласился МакНейр. — Жалко лошадок. Да и нам яд и прочее не помешают.

В этот раз они собирали клубни лилий на болоте. Петунья тоже взяла несколько. Вроде бы, что-то такое росло и у нее на озерце. Может, тоже магическое? В растениях она не разбиралась. Но ведь можно было спросить у Принца.

— Мистер МакНейр, — спросила она, увидев сочную землянику на полянке, — а ягоды из этого леса есть можно?

— Можно, — сказал он, — и магглам тоже можно.

Ягоды были удивительно вкусными. Как и возле ее домика. Она тут же решила, что прямо сегодня отнесет корзиночку родителям. Пусть полакомятся.

— Ну, что? Домой?

Риддл очистил свою одежду от болотной тины.

— Домой, — согласился Долохов, доставая из кармана очередной порт-ключ.

Убрав кровь единорога в мастерскую и поместив клубни под Стазис, Петунья наскоро пообедала, покормила своих питомцев и пошла собирать землянику. Ягод было много, и скоро она набрала небольшую корзиночку. И отправилась к родителям.

— Какая прелесть! — обрадовалась миссис Эванс. — Давненько я не видела таких крупных и сочных ягод. В холодильнике как раз есть сливки. Кто хочет?

Мистер Эванс уже вернулся с работы и тоже был не прочь полакомиться. Лили сидела в спальне.

— Все твою книгу читает, — сказала миссис Эванс старшей дочери, — я поняла, про что там. Такие вещи действительно надо знать. Вот только как их определять?

— Заклинания для этого есть, — ответила Петунья, — меня, кстати, Северус Принц научил. Много чего умеет и знает.

— Ты у них бываешь? — спросила миссис Эванс. — Как там дела?

Петунья решила не пугать родителей историей про страшное проклятье.

— Все хорошо, — ответила она, — миссис Снейп в себя пришла, ей намного лучше. А Северус очень доволен жизнью. Дедом гордится.

— Рада за них, — сказала миссис Эванс.

Со второго этажа медленно спустилась Лили.

— Ну как? — спросила Петунья. — Просвещаешься?

— Какая же это гадость! — пробормотала Лили.

— Мне тоже все это неприятно было читать, — кивнула Петунья.

— Но в школу-то, наверное, такое тащить запрещено? — сказала миссис Эванс. — Неужели профессора не проверяют?

— Насколько я поняла со слов Северуса, — ответила Петунья, — это считается тренировкой полезных навыков. Ребята с детства учатся проверять свои вещи, комнаты, где живут. Еще хорошо после каждой встречи с чужими людьми уничтожать свои волосы, кровь, слюну, чтобы с ними ничего не сотворили. Маги доводят эти процедуры до автоматизма. Что-то вроде чистки зубов. А что других не предупреждают, так считается, что человек должен сам интересоваться миром, в который попал. Жестоко, конечно, но здорово стимулирует.

— Лили, а ты умеешь все проверять? — миссис Эванс повернулась к младшей дочери.

— Мне никто не показывал ничего такого, — ответила та.

— Попроси у чистокровных и полукровок, — ответила Петунья, — точно научат. Я бы показала, но у тебя сейчас практики не будет. Колдовать запрещено.

— Могла бы и одолжить палочку, — сказала Лили.

— Обойдешься! Я палочку в чужие руки давать никому не собираюсь. А в школе потренируешься.

Лили прихватила блюдечко с земляникой и ушла в спальню.

— Мам, это не из вредности, — сказала Петунья на всякий случай, — просто волшебная палочка для ведьмы очень много значит.

— Да я понимаю, — вздохнула миссис Эванс. — Просто не по себе делается. Ты-то умеешь за себя постоять. И друзей у тебя много. Которые и подскажут, и помогут. Даже странно, что у Лили таких друзей нет.

— Один был, — напомнила Петунья, — но они поругались. Это я про Северуса. Он язва, конечно, но помочь точно не откажется. Я могу попросить, чтобы он помог Лили. Но тут дело в ней.

— Попроси, Туни! И мы с Лили поговорим. А то попадет в беду, что мы делать будем? Это понятно, что у волшебников каждый за себя. У обычных людей то же самое.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — я поговорю.

Северус точно что-нибудь попросит за свою помощь. Но иметь дело с ним почему-то было приятнее, чем с родной сестрой. Это было странно и об этом стоило подумать. Чем Петунья и занялась, вернувшись в свой лесной дом, пока заваривала чай и делала себе сэндвичи на ужин. Простить вредного мальчишку оказалось намного проще, чем Лили. Извинялся он… да все мальчишки так извиняются, на самом деле. Но выглядел при этом достаточно виноватым. Конечно, понятно, что объяснил ему все дед. Но ведь дошло же! А теперь бывший неприятель признал ее достижения. И готов что-то предложить взамен, если ему было что-то нужно. Хм… может, все дело в этом? Признание, благодарность и желание дать что-то взамен… А Лили принимала любую помощь и знаки внимания как должное. Поделать с этим ничего было нельзя. Может быть, сама виновата, что раньше на все это внимания не обращала. Теперь-то что. Поздно возмущаться. Наверное, и Северус ждал от Лили какой-то благодарности? Или дело было в том, что он нашел других друзей, которые оценили его самого и его достижения? Интересно, что за заклинания он придумывал? Это же так здорово.

— Знаешь, мистер Кэрт, а этот мелкий Принц не такой уж и противный, — сказала Петунья, придвигая коту мисочку с печенкой.

Сова, которой досталось мясо, согласно ухнула. Она с Северусом знакома была.

Работа никуда не делась. Снова было много заказов. Фортескью одобрил все виды креманок и заказал большие наборы из разных размеров. К ним требовались и вазочки на столики с соответствующим рисунком.

А потом начались уроки аппарации. Мистер Принц наколдовал несколько кругов на лужайке перед домом и объяснил основные принципы. А потом показал, как все это происходит.

— Ну как? — спросил он.

— Понятно! — кивнула Петунья.

— Сперва потренируйтесь концентрироваться. Это действительно может быть опасно.

— Как размажешься сейчас по местности! — ехидно сказал Северус, сидящий на перилах террасы.

— Внук, веди себя прилично! — строго сказал Принц-старший.

Внук тут же изобразил пай-мальчика. Получилось очень смешно.

— Да ну тебя! — буркнула Петунья. — Не мешай, пожалуйста.

— Я буду нем, как рыба, — кивнул Северус, — давай уже, концентрируйся.

Петунья отвернулась от нахала, опустила ресницы и постаралась как можно отчетливее представить круг, в которой она должна была переместиться. Привычка работать с образами здорово помогла.

— Получается? — спросил мистер Принц. — Тогда пробуйте! Аппарейт!

Петунья крутанулась на месте и произнесла:

— Аппарейт!

И тут же широко раскрыла глаза. Ощущения были знакомыми, но не такими неприятными, как при парной аппарации. И она стояла точно в круге, в который и должна была переместиться. Причем по центру.

Северус похлопал. Петунья раскланялась.

— Ничего удивительного, — сказал мистер Принц, — я бы скорее изумился, если бы у вас не получилось. Но пока даже не пытайтесь аппарировать на большие расстояния. Нагрузку увеличивайте постепенно. Впрочем, вы все это отлично знаете.

Петунья кивнула, снова сосредоточилась и вернулась на прежнее место.

— Здорово! — сказала она. — Большое спасибо, мистер Принц!

— Но вы не расслабляйтесь, — сказал он, — концентрацию потерять легко. Пройдет очень много времени, прежде чем вы будете аппарировать не задумываясь. И ни в коем случае не аппарируйте если выпили. Да и после приема некоторых зелий тоже не стоит.

— Конечно, — согласилась Петунья, — это же очень важная вещь.

Она не удержалась и аппарировала несколько раз из одного круга в другой.

— Я тоже хочу! — послышалось с террасы.

— Пробуй, — вздохнул мистер Принц, — но чтобы без присмотра до сдачи экзамена не «прыгал»! Раз уж не терпится, все равно научишься, я знаю. Но изволь не подставляться! Ты слизеринец!

Северус радостно ухмыльнулся и спрыгнул с перил прямо на лужайку.

— Слизеринцы так сильно отличаются от остальных? — спросила заинтересованная Петунья.

— Ну, мы же хитрые, — ответил Северус, — и хорошо знаем, что главное — не попадаться.

Петунья рассмеялась.

— Весело у вас на факультете. И вообще в Хогвартсе. Давай, твоя очередь.

Он картинно раскланялся. Принял эффектную позу, на мгновение прикрыл глаза и резко крутанулся на месте.

— Аппарейт!

— Северус, ты точно тренировался сам, — покачал головой мистер Принц, — что я тебе говорил?! А если бы что-нибудь случилось? Розги по тебе плачут.

Северус демонстративно прикрыл зад, громко ойкнул и исчез с тихим хлопком. Петунья рассмеялась. Принц тоже улыбнулся. Был видно, что внуком он гордится.

— Возвращайся! — крикнул он. — И позови мать. Будем пить чай.

Миссис Снейп доброжелательно улыбалась. Домовики накрывали на стол. Легкий ветерок доносил аромат цветов. Домашние пирожные с ягодами были потрясающе вкусными.

— Лето пролетит — и не заметишь, — улыбнулся мистер Принц, — уже и август.

— Скоро должно письмо из Хогвартса прийти, — сказал Северус, — я учебники в библиотеке смотрел, но вдруг что-нибудь изменится. Хотя по зельям вряд ли. Разве что по ЗОТИ.

— А у вас письма каждый год по-разному приходят? — спросила Петунья.

— Конечно, — кивнул Северус, — особенно если кто-нибудь из преподавателей уволился. Новенькие любят всю программу переиначивать. У нас по ЗОТИ каждый год новый профессор. Полный дурдом. Основные заклинания старшие показывают. И потренироваться можно, но все равно глупость какая-то.

— Что, так и не могут найти нормального преподавателя? — удивился мистер Принц. Бред какой-то! Уж какого-нибудь отставного аврора после ранения точно могли бы пригласить, чтобы заклинания с вами отрабатывал. А всякую мелкую нежить вы и так отлично изгонять умеете. А магглокровок и подтянуть можно.

— Ну да, — согласился Северус, — только народ говорит, что должность проклятая.

— Северус, — вздохнул мистер Принц, — ты уже не маленький, чтобы верить в такие глупости. Нематериальный объект проклясть невозможно. Если же что-то проклятое находится в классе ЗОТИ или в комнатах преподавателя, то надо все тщательно обыскать. Авроров вызвать, невыразимцев. В самом крайнем случае — переселить профессора и перенести уроки в другое помещение. Хотел бы я посмотреть на того, кто может проклясть должность.

— Мистер Риддл, — ответил Северус, облизав с собственной физиономии взбитые сливки.

— Что «мистер Риддл»? — спросил Принц.

— Проклял, — ответил Северус, — мне Мальсибер сказал. Мол, мистер Риддл хотел ЗОТИ преподавать, пришел наниматься, а его Дамблдор на работу не взял. Ну, он и того. То есть, проклял должность.

— А почему Дамблдор не взял на работу мистера Риддла? — спросила заинтригованная Петунья. — Он же очень сильный волшебник.

— Может, именно поэтому, — ответил Северус, — он же у нас самый великий, а тут под боком будет кто-то сильный и знающий. Да еще и темный. У Дамблдора бзик на темной магии, она ему везде мерещится. Даже под собственной кроватью.

— Может, он просто шотландец? — сказала Петунья. — Я слышала, что у шотландцев есть привычка заглядывать под кровать перед тем, как лечь спать.

— Зачем? — вытаращил глаза Северус.

— Говорят, проверяют, не сидит ли под кроватью дьявол.

Все Принцы задумались.

— Если бы у меня под кроватью сидел дьявол, то я бы к нему точно не полез, — сказал Северус, — ну его. Может, боггарта ищут?

— А я откуда знаю, что они там ищут, — пожала плечами Петунья, — просто слышала.

— А ты умеешь бороться с боггартами? — спросил Северус. — А то я могу тебя научить. Хочешь?

— Я умею, — ответила Петунья, — в книжке по бытовой магии это есть. А я именно с бытовой магии и начинала.

Северус гнусно усмехнулся.

— Вот видишь, дед, как отстало образование. Приличные ведьмы боггартов только так гоняют, как пыль и грязь. А мы их на ЗОТИ проходим.

— Подожди, Северус, — нахмурилась Петунья, — а при чем тут мистер Риддл? И зачем ему проклинать должность? Я его знаю, он психом не выглядит. И он богатый человек, то есть, для него не получить эту работу не значило совсем без ничего остаться.

— Понятия не имею, зачем Риддлу это было надо, — покачал головой Принц, — может быть, это было какое-то пари? Или еще что? Вряд ли ему была нужна эта работа. Я слышал, что он занимается какими-то исследованиями, а преподавательская работа отнимала бы практически все его время. И он действительно богат. У него влиятельные друзья. Нет, полный бред!

Петунья подумала, что можно и у самого Риддла спросить, раз уж про него такие слухи ходят. Хотя, возможно, и не стоит.

— Кстати, об уроках, — сказала она, — Северус, ты не мог бы помочь Лили? Я понимаю, что вы поругались, но это же может быть опасно. Я про те заклинания, что ты мне показывал. С меня копия интересной книги.

Северус наморщил нос.

— Да мне не трудно. Но если она сама не захочет?

— Не захочет, значит, не захочет. Книгу тебе все равно скопирую, посмотрю, что есть по зельям и пришлю название мистеру Принцу. Вдруг у вас такая есть дома? А если с Лили не получится… ну, еще меня чему-нибудь научишь.

— Тебя — всегда пожалуйста, — тут же согласился Северус, — ты не бубнишь про темную магию.

— У вас, наверное, книги по использованию зелий в артефакторике, — сказал Принц, — это может быть очень интересно. Тем более что мы с вами уже договорились на будущее. Присылайте.

Петунья кивнула.

Времени до полнолуния оставалось немного, стоило сделать котел для Риддла. Никуда не делась и работа для магазина. К тому же, многим понравились фонарики и экраны для каминов с лесными мотивами. Несколько человек заказывали большие панно по своим рисункам. Принцам улетела копия книги по зельям, которыми обрабатывали металл и стекло.

В эту ночь полнолуния на небе были облака, но Петунья очень четко почувствовала момент появления луны на небосводе. А когда она начала ритуал, то ее точно так же залило ярким мертвенным светом. Солнце Мертвых всегда отвечало на зов. Холодный свет обтекал обнаженное тело ведьмы, струился по ветвям деревьев и собирался в котле. Тело снова начало терять вес, но Петунья с огромным трудом удержала связь с землей, не позволяя луне полностью получить над собой власть. Кот бдил, но его помощь не понадобилась. Наконец связь была разорвана, на полянке снова стало темно. Только из открытых дверей и окон дома лился золотистый свет свечей, да сиял ледяной котел.

Петунья медленно поднялась и направилась домой. Она уже знала, что сейчас проявится зверский голод, и приготовила себе обильный перекус.

— Знаешь, мистер Кэрт, — сказала она, — у меня, конечно, все получилось, но отчасти далось тяжелее. Как ты думаешь, это связано с погодой? Или луна хочет получить меня во что бы то ни стало? Как-то все странно. Надо будет узнать побольше про такие ритуалы. А то я повторяю что-то из книг, а в суть не вникаю. По-моему, это не очень разумно. Если не сказать глупо.

— Мур-р-р? — переспросил кот, отвлекаясь от мисочки с печенкой.

— Ты так не считаешь? — переспросила Петунья. — А я думаю, что надо очень хорошо разбираться в том, что именно ты делаешь.

Кот на мгновение задумался, а потом снова вернулся к лакомству. Видимо, его подобные материи не волновали.

— Стоит уже посмотреть, что там у меня в сейфе, — решила для себя Петунья.

Кроме того, надо было придумать, где именно встретиться с заказчиком. Не у самого дуба, это понятно. Но и таскаться с таким артефактом по городку тоже не стоило. Мало ли что. У речки было еще одно место, как раз напротив железной дороги, где почти никто не бывал. Да, туда и пригласит. И задаст интересующие ее вопросы. Теперь оставалось написать письмо и лечь спать. Встреча была назначена на полдень.

Хлопок аппарации послышался, как только Петунья подошла к условленному месту. Мистер Риддл был весьма пунктуален.

— Добрый день, мисс Шервуд! — сказал он. — Рад, вас видеть. Принесли? А, вот и он, вижу. Позвольте проверить.

Петунья передала ему котел.

— Потрясающе! — Риддл был в восторге. — Отменное качество!

Петунья смущенно улыбнулась. Вызванный домовик унес артефакт. Риддл протянул девушке мешочек с деньгами.

— Уверен, что это не последняя наша встреча, — сказал он. — Вы очень талантливы.

— Спасибо! — улыбнулась Петунья. — Извините, что я пригласила вас в такое место, но у нас тут почти везде люди.

— Ничего страшного, — Риддл огляделся, — на самом деле, таких мест в Англии много. Последствия промышленного переворота. Район доков в Лондоне выглядит намного хуже. Как и заброшенные шахты. Не собираетесь съезжать отсюда?

— Я бы хотела купить дом в хорошем месте и перевезти туда родителей, — сказала Петунья, — но это дело даже не ближайшего будущего. К тому же отцу придется что-то решать с работой. Он вряд ли согласится просто сидеть дома.

— Уверен, что у вас все получится, — кивнул Риддл, — деньги дело наживное. А если искать не наспех, то можно найти что-то интересное за вполне приемлемую сумму. Как у вас с аппарацией?

— Пока на небольшие расстояния. Буду сдавать экзамен.

— Это хорошо!

— Мистер Риддл, — Петунья смутилась, но любопытство пересилило, — извините меня, пожалуйста. Но… я была просто потрясена, когда услышала. Один мой знакомый сказал, что в Хогвартсе ходят слухи, что вы прокляли должность профессора ЗОТИ…

— Что я сделал? — обалдел Риддл. — Вы серьезно?

— Все говорят, что проклясть должность невозможно, — Петунья решила сказать «Б», раз уж сказала «А», — но студенты рассказывают друг другу, что вам отказали в этой должности, а вы в отместку ее прокляли. И что с тех пор у них каждый год меняются профессора ЗОТИ.

— Ничего себе! — покрутил головой Риддл. — Но спасибо, что сказали. Не знал, что я сильнее всех Основателей вместе взятых. Теперь буду знать! Но, мисс Шервуд, я вас прошу больше никому об этом слухе не говорить. Я сам разберусь.

— Естественно, мистер Риддл, мне тоже не нравится, что всякие гадости связывают с вашим именем.

Он улыбнулся.

— Мне очень приятно такое отношение, мисс Шервуд, — сказал он. — Если у вас появятся вопросы или понадобиться помощь, то присылайте вашу симпатичную сову. До свидания!

— До свидания, мистер Риддл!

Риддл аппарировал, а Петунья отправилась в свой дом. Бегать по улице с тысячей галлеонов не с руки. Хотя попозже и не помешало бы посетить банк, положить деньги в сейф, а заодно и посмотреть, что там с книгами и артефактами. Тысяча галлеонов — это очень даже хорошо. И подтверждает ее уровень мастерства. Кому попало и за плохую работу столько не заплатят. Петунья несколько раз кивнула, выпила чаю и отправилась в Гринготс.

Мешочек с деньгами занял свое место, а на небольшой бронзовой табличке у входа изменились цифры, показывающие, сколько денег на счету. Сопровождающий Петунью гоблин довольно оскалился. Подземные жители уважали только тех клиентов, кто серьезно относился к деньгам. Книги хранились в нескольких сундуках. Петунья внимательно их осмотрела. Хм… похоже, что в ее кабинете хранились более опасные экземпляры. По крайней мере, от этих такой жутью не веяло. Может быть, Марго снесла сюда не самое опасное, а лично ей не нужное? Вполне могло быть и так. Или это были вещи кого-то из родственников. Ведь в домике явно жила одна Марго. Как все-таки все запутано! Но вот нашлась книга о чарах, заключенных в предметы из стекла… Эта явно более старая, чем та, что написал Перкинс. Рукописная… Хм… Автор… Маркус Сигрейв. Тот самый, что сделал кубок, когда-то выставленный у Кэррингтона. А почему эти записи здесь? Точно стоит принести домой и как следует изучить. Тут может быть очень много интересного.

Так что домой Петунья вернулась, даже не заглянув в магазины.

Вечером она сидела в полном шоке, в ужасе глядя на книгу. Маркус Сигрейв, кроме всего прочего, сумел заключить в сосуд заклинание Авада Кедавра! В такой емкости моментально умирало все живое. А если этот сосуд разбивался, то те, кто был рядом, погибали. Да это же просто бомба! Ничего себе, семейка стеклодувов…

Но оторваться от записей было практически невозможно. Маркус много с чем экспериментировал. Он боготворил стекло, считая его самым магическим материалом из всех существующих. Хотя некоторые из его экспериментов были откровенно жуткими. Чего стоила заключенная в большой хрустальный шар человеческая душа. Поневоле вставал вопрос о том, насколько далеко можно зайти, экспериментируя в науке и искусстве. И ведь все это, скорее всего, происходило прямо здесь, в этом уютном домике.

Снова вспомнился кубок, когда-то виденный в витрине у Кэррингтона. Был ли он просто красивой вещью? Пока его описаний не попадалось, но кто знает.

Зато нашлось описание парных бокалов, которые превращали любое вино в любовный напиток. Вроде бы ничего такого, но что если тот, кого угощали, понятия не имел о свойствах красивых вещиц? Да, эти записи любого могли сделать параноиком. Блестящие вещи легко привлекали внимание. Предметы из стекла могли отвлекать от чего-то важного, вводить в транс. Человек оказывался в полной власти того, кто знал, как все это работает.

Петунья зябко повела плечами и решила досконально изучить жутковатую книгу. Кто предупрежден, тот вооружен. Мало ли, у кого могли оказаться изделия Маркуса. Вот так зайдешь к кому-нибудь в гости, а выйдешь не пойми кем.

Тут девушка замерла. Не чем-нибудь ли подобным обработали Лили? Хотя нет. Маркус Сигрейв подчеркивал, что такое воздействие обнаружить невозможно. В отличие от стандартных закладок. Ого… Этим и тогда занимались. Вроде бы речь шла о подчиненном, который пытался обойти клятву. О, и о неверной жене. Любитель юных красоток, которого вернули к семейному очагу, тоже упоминался. Ничего себе эпоха Возрождения! Может, и неплохо, что некоторые знания оказались утраченными?

Петунья отложила книгу, прошла на кухню и налила себе бокал вина. Нет, обольщаться не стоило. Вряд ли такие возможности не интересовали других. Маги живут долго, артефакты тщательно хранят и собирают. Вполне может и сейчас кто-нибудь читать инструкцию к чему-нибудь подобному. Такие вещи не афишируют. Их прячут, оберегают, как зеницу ока.

Интересно, не этим ли пытался ее напугать директор Хогвартса? Но ведь откуда-то он знал о том, чем занимались Сигрейвы? А откуда? Случайно нашел описание? Упоминание? Или целенаправленно искал эти артефакты? Ведь собрание таких вещиц давало практически неограниченную власть. Тем более что об этом мало кто знал.

Петунья читала о том, что глупо судить людей прошлого по сегодняшним меркам. С точки зрения морали своего времени, Маркус не занимался ничем предосудительным. Он и не афишировал особо свои исследования, оказывая услуги некоторым очень богатым и влиятельным клиентам. Но все равно было жутко. Ведь был еще Амадеус со своим специфическим чувством юмора. Другие Сигрейвы тоже вряд ли отставали. Ведь упоминалась всегда вся семья, а не пара тройка известных персонажей.

Об этом стоило подумать. Эти записи вполне могли стоить жизни. Папа как-то говорил, что многие научные исследования проводились самыми чудовищными, бесчеловечными методами. Но после того, как преступников судили, всегда находился кто-то «чистенький», без зазрения совести присваивавший результаты чужих трудов. Вроде бы речь шла об исследованиях нацистов? Но это не важно. Важно то, что записи Маркуса могли предостеречь о жутких артефактах, хранившихся в фамильных сокровищницах старых семей.

А что еще осталось в банке? Там ведь и артефакты были… Нет, их пока точно трогать не стоило. Мало ли что.

Между тем прибыло письмо из Хогвартса. Лили явно была не прочь поехать с сестрой, но мистер Эванс тоже хотел посмотреть на фонарики, которые сделала для торговцев его старшая дочь. Петунья выдала отцу деньги. На все про все хватило бы и двадцати галлеонов, но она дала тридцать. Мало ли что. Самой ей ехать не хотелось. И дело было не в Лили. Вернее, не только в ней. Письма приходили всем студентам Хогвартса одновременно, на Диагон-Аллее наблюдалось настоящее столпотворение. И хотя именно в это время торговцы имели очень хорошую выручку, после первого сентября все дружно выдыхали. Деньги — дело хорошее, но уставали все здорово.

Книгу Маркуса Сигрейва Петунья оставила у себя. Почему-то ей казалось, что ее домик защищен даже надежнее, чем банк. Все это Марго могла перенести в сейф, чтобы ее наследница училась постепенно. Кто знает, ведь и не спросишь теперь. Прикасаться же к артефактам было пока просто страшно.

Работы хватало и без этого. Пришел еще один довольно большой заказ на флаконы из драконьего стекла. Лорд Блэк заказал бокалы из кобальтового стекла с гербом своего Рода. Стабильно пользовались спросом флаконы для косметики. Петунья сделала несколько экранов для каминов с рисунками на тему осени.

Больше всего ей не хотелось перебираться обратно в Коукворт. Но теперь она могла проводить в лесу намного больше времени и даже ночевать там. Тем более что впереди был еще один ритуал, лорд Малфой ждал свой ледяной котел.

Аппарировать получалось все лучше и лучше, уже на довольно большее расстояние, Петунья была совершенно уверена, что легко сдаст экзамен.

Лето кончилось. Лили снова уехала на «Ночном рыцаре», а Петунья с тяжелым сердцем вернулась в общую с сестрой комнату. И на полном автопилоте проверила помещение на наличие пакостных артефактов. И опешила — судя по реакции чар, что-то чужое явно находилось у нее под кроватью. Петунья решила проверить, что именно там находится, заглянула и… чуть не села прямо на пол. Нечто светилось в темноте зловещим фиолетовым светом с кровавыми прожилками. Петунья в полном ужасе выскочила из комнаты.

Надо было вызывать авроров, это же было прямое покушение, но… Как же Петунье вдруг стало больно и страшно. И противно. Неужели?! Неужели Лили смогла так…

Постойте, но ведь у нее просто не было возможности достать подобную гадость. Может быть, она была здесь давно, с начала лета? А покушались на самом деле на Лили? Но кому могла помешать наивная гриффиндорка? Петунья поняла, что запуталась в предположениях и рванула в Мунго. Ей надо было посоветоваться с Принцем.

Принц был предсказуемо шокирован.

— Вы уверены? Мисс Шервуд, это ужасно! Вы там ничего не трогали?

Петунья всхлипнула и замотала головой.

— Я просто вспомнила ваш совет. Меня долго не было в этой комнате. Вот и решила проверить. Проверила.

— Главное, что нашли. Майкл, вызывай парней, тут уже никуда не денешься. Мы сами сможем и помочь мисс Шервуд, и скрыть следы, но… Это слишком серьезно. Необходимо найти виновника.

— Но это не могла быть Лили… — пробормотала Петунья, без сил опускаясь на стул.

— Снимите ваш артефакт, а то вас не узнают, — сказал Принц, подавая ей флакон с успокоительным.

Петунья послушалась. Шаффик поговорил с кем-то через камин, и спустя пару минут из камина вышагнули трое авроров. И сразу же взяли всю компанию в оборот.

— Вы не жили в доме своих родителей, мисс Шервуд? — спросил старший группы.

— У моих родителей маленький дом, — сказала Петунья, — и у нас сестрой общая спальня. Мне уже почти семнадцать, так что родители не возражали, чтобы я пожила летом отдельно. Моя мастерская надежно защищена. И сестре было удобно.

Аврор кивнул.

— Вы ничего не трогали? — повторил он вопрос Принца.

— Нет, конечно. Я знаю, что это может быть опасным. Меня предупредили.

— Ну что ж. Пойдемте.

Эвансы в полной растерянности сопроводили «спасательную команду» в комнату дочерей.

В тайнике Петуньи обнаружился неизвестный кристалл — весь какой-то перекрученный, словно его лепил неуверенный скульптор. Петунья тяжело вздохнула. Об этом месте знали она и Лили. Значит, все-таки…

— Вы здесь раньше что-то прятали? — спросил аврор.

— Да. Но это было довольно давно, — ответила она.

Он кивнул.

— Ну, что ж. Следов немного, но кое-что осталось. Здесь определенно колдовали. То ли пытались что-то скрыть, то ли еще что-то. Если бы эту вещь обнаружили позже, то следов бы не осталось. Так что положили ее сюда недавно. И это слишком сложно для студентки Хогвартса. Здесь был взрослый маг. И если ваши родители не помнят подобного визита, то им могли стереть память. Официально рекомендую обратиться к колдомедикам Мунго. А артефакт мы изымаем.

Петунья почувствовала, как ее буквально отпустило. Не сестра.

— Может, и сестру проверить? — не очень уверенно сказала она.

— Сестру точно надо проверить, — согласился второй аврор, — она могла что-то видеть. У магглов не всегда можно память восстановить. С ведьмой попроще будет. Может, вы кому дорогу перешли? Хотя не похоже, конкурентов у вас нет.

— Да накопитель это, — буркнул старший, — я такую хрень уже видел. Мисс Шервуд ведьма молодая и сильная, вот и решили у нее магии отсосать. В свою пользу. Слышал о деле Фигг?

— Да вообще! Семейка упырей! — поежился младший по званию. — Представляете, мисс Шервуд, специально женили младшего сына на магглорожденной, чтобы магию тянуть. Та, к сожалению, поздно спохватилась. Стала сквибом и преждевременно состарилась. Ну и умом тронулась.

Петунья содрогнулась.

— Не пугай даму! — строго сказал старший. — Так, мисс, дом мы сейчас проверим. И ваших родителей в Мунго отправим. Все надо будет запереть. Маячок тут от аврората поставим непременно. Но ночуйте сегодня лучше не тут. Я бы и невыразимцев попросил посмотреть. Рапорт я напишу. Вашу сестру тоже отправят в Мунго. Ну а дальше будет следствие.

Петунья кивнула. Другого выхода и она не видела.

— А как такая вещь действует на магглов? — спросила она. — Вы не знаете?

— Долго бы ваши родители точно не протянули, мисс. Но для тех, кто такими вещами увлекается, трупом больше, трупом меньше… Пойдемте!

Растерянных Эвансов увели вызванные колдомедики. Петунья присутствовала при обыске. Вроде бы, больше ничего подозрительного не нашли. Но гарантию дала бы только проверка невыразимцев. И еще нужно узнать, какие результаты в Мунго. Так что Петунья заперла дом и активировала порт-ключ.

Ждать пришлось долго. Шаффик устроил ее в своем кабинете. Принесенный домовиком обед не лез в горло. Наконец, появился целитель, обычно работавший с теми, кто потерял память. Петунья была с ним знакома. Его звали Янус Тикки.

— Добрый день, мисс Шервуд, — улыбнулся он, — ну, что я могу сказать. Ваши родители в относительном порядке. Им действительно стирали память, причем совсем недавно. Но так как они магглы, восстановить ничего не удалось. Единственный плюс в этой ситуации в том, что Обливейт накладывали однократно. И стирали совсем небольшой кусочек памяти. Думаю, сам факт визита мага в ваш дом. Можете забирать их прямо сейчас. А вот с вашей сестрой не все так просто. Во-первых, я обнаружил закладки, которые явно ставил не специалист. А во-вторых, тот же Обливейт. С ней придется работать. Но тут все небезнадежно, хотя повозиться и придется.

Петунья вздохнула.

— Большое спасибо, целитель Тикки. Пожалуйста, помогите моей сестре.

— Это моя работа, — улыбнулся он, — не переживайте так.

И ушел.

Шаффик задумчиво почесал кончик носа.

— Если ваш дом так не и проверили невыразимцы, — сказал он, — то вам стоит забрать родителей в другое место. Палату в Мунго я им предоставить могу и даже найду лазейку в инструкции, чтобы не стирать память, но наш госпиталь все-таки не предназначен для магглов. И дело не в магическом фоне, а в других пациентах. Как бы не пришлось потом у маггловских мозгоправов лечиться.

— Не гостиницу же им снимать, — пробормотала Петунья. — Хотя… я бы их взяла к себе, но вот защита…

— Даже самая крутая защита позволяет проводить родную кровь, — сказал Шаффик, — особенно если добровольно. Охранные чары могут отслеживать Империо, воздействие артефактов и зелий, но если вы хозяйка своего дома, то уж родителей точно сможете провести. Впрочем, смотрите сами. Решать вам.

Петунья задумалась. Кто знает, что задумал тот, кто подложил артефакт им в дом.

— А папина работа? — спросила она.

— Огрейте папиного начальника Конфундусом, всего и делов.

— Ты чему ребенка учишь? — строго спросил Принц, заглянувший на огонек. — Ладно, сам смотаюсь. Только узнаю у мистера Эванса все подробности. А вы действительно лучше заберите родителей к себе. Мало ли.

Петунья кивнула. Раз это возможно, то маме и папе лучше будет у нее. Устроит их в спальне, а сама в гостиной переночует. Там не только кресла, но и диванчик есть. Да и можно быстренько за раскладной кроватью аппарировать.

Эвансы в полном ступоре сидели на больничной кровати, держась за руки.

— Мама, папа, — сказала Петунья, — домой нельзя, там проверка. Сегодня ночуете у меня, а потом посмотрим. Пап, давай руку.

Она перенесла их по очереди. Оказавшись у маленького домика, Эвансы слегка расслабились. Видимо, магический фон больницы все же оказывал на них более сильное влияние, чем предполагал Шаффик, да и потрясение было велико.

— Ну, вот тут я и живу, — Петунья начала тараторить, пытаясь окончательно успокоить родителей. — Хотите отдохнуть? Наверху удобная спальня. Правда, тут нет электричества, но жить можно. Я уже привыкла.

Миссис Эванс глубоко вздохнула.

— А можно я посижу тут? — спросила она. — Здесь хорошо, а я так устала. И голова болит.

— Сейчас!

Петунья уменьшила два кресла из гостиной и вынесла их на лужайку. Установила под деревом. Принесла столик, кувшин с элем и высокие стаканы.

— Я сейчас быстренько отправлюсь домой, возьму для вас смену белья и зубные щетки, — сказала она. — А… и спички куплю. И свечи обычные.

— Мы тут посидим, — вздохнул такой же притихший мистер Эванс, — ты не дергайся, дочка.

— Мистер Кэрт! — позвала Петунья. — Мистер Кэрт, пожалуйста! Присмотри.

— Мур-р-р! — согласился кот и тут же забрался на колени миссис Эванс, которая принялась его гладить.

Петунья покачала головой. Ей это ужасно не нравилось. Но стоило поторопиться. Магазины могли и закрыться, а она твердо решила купить себе раскладушку. Все обдумывать лучше не суетясь.

Вернулась она довольно быстро. Уже смеркалось. Петунья отвела родителей в дом, они довольно безучастно поужинали и улеглись спать. А она долго ворочалась на своей новенькой раскладушке. Сон не шел. Петунье категорически не нравилось происходящее.

Утром все было намного лучше. Петунья готовила завтрак, миссис Эванс тут же взялась ей помогать.

— У тебя тут очень хорошо, — сказала она, нарезав мяса для кота и совы, — теперь я прекрасно понимаю, почему ты так хотела жить здесь.

— Я прекрасно выспался, — мистер Эванс с удовольствием вдохнул аромат свежего кофе, — лес — это лес. А по благам цивилизации ты, я так понимаю, не скучаешь?

Петунья пожала плечами.

— Волшебство легко решает бытовые проблемы, — сказала она, — а телевизор и радио мне и не нужны. Они просто время отнимают.

— А где твоя мастерская? — спросила миссис Эванс.

— Покажу после завтрака, — сказала Петунья, — но руками там ничего трогать нельзя. Мало ли.

Миссис Эванс разложила по тарелкам ломтики бекона, Петунья дожаривала сосиски, яиц было немного и на большой омлет не хватило. Но зато был салат из свежих овощей, свежий хлеб и булочки.

— Как-то там Лили, — покачала головой миссис Эванс, — я ужасно переживаю. Конечно, тот целитель, что с нами разговаривал, выглядит очень компетентным, но все-таки.

— Мама, волшебная медицина на волшебников и ориентирована. На простых людей даже не все действует. Думаю, там ничего страшного. Но, возможно, придется полное обследование пройти. Так даже лучше будет.

— Ой, а моя работа! — мистер Эванс чуть не подпрыгнул. — Уволят же за прогул.

— Мистер Принц обещал помочь, — Петунья разлила кофе и выставила на стол сливочник и сахарницу.

Миссис Эванс разрезала пополам булочку и намазала ее малиновым джемом.

— Жуткий аппетит, — даже несколько смущенно проговорила она, — это, наверное, из-за свежего воздуха. И вчерашнего стресса. Мы тут у тебя все запасы уничтожим.

— Ничего страшного, — улыбнулась Петунья, — еда для того и существует, чтобы ее есть. Сейчас покажу вам мастерскую. А потом можно будет наведаться в Мунго. Узнать как дела у Лили. И про то, что у нас дома творится.

— Как там, кстати? — миссис Эванс явно волновалась о брошенном второпях гнезде.

— Я вчера все выключила кроме холодильника, — ответила Петунья, — и все закрыла. И краны завернула. Газовый тоже. Так что ничего страшного случиться не должно. И забраться никто не должен. Авроры обещали следить.

Миссис Эванс кивнула.

— А у тебя такая уютная спальня, — сказала она. — И гостиная тоже. Да и здесь довольно мило. Мебель старинная. Туалетный столик так просто прелесть. Так и представляешь, как какая-нибудь леди из старинного романа перед таким прихорашивается. Но тебе тут одной жутко не бывает?

— Нет, конечно. Здесь же мистер Кэрт и Майя. Я наоборот думала, что у нас дома теперь спать не смогу. То самолет, то поезд. То Хокинсы орут.

— Это да, — согласился мистер Эванс, — а старшенький Хокинсов еще где-то подержанный мотоцикл раздобыл, вот где ужас. Так что мы у тебя тоже отоспались.

— Может, стоит поискать жилье в другом месте? — Петунья пододвинула отцу вазочку с конфетами. — На будущее? Папа, ты ведь можешь работу и в другом месте найти. А я помогу с деньгами. Какое-нибудь тихое местечко присмотрим. И чтобы садик свой был. А рядом — никаких фабрик и вонючих речек.

— Ну, так сразу и не решишься, — мистер Эванс почесал в затылке, — хотя на старости лет покоя точно захочется. Мы с твоей матерью кое-что отложили, думал — вам на учебу. Но если не пригодится, то можно и на дом. Твои деньги тоже туда пошли. Если сможешь подкинуть, то мы тебе вернем, обязательно. Да и твоя часть в доме всяко будет.

— Значит, решай с работой и начинай искать домик, — сказала Петунья, — чтобы с суммой определиться. У меня как раз большой заказ впереди.

Мастерская на Эвансов произвела сильное впечатление.

— Вот это да! — пробормотала миссис Эванс, осторожно обходя рунный круг. — А это печь, да? А тут ты работаешь? А это что?

— Это для варки зелий, — ответила Петунья, — но я с ними пока не связываюсь. Я больше по стеклу. С зельями мне обещал мистер Принц помочь. И Северус уже намекал на дальнейшее сотрудничество.

Книги Эвансы-старшие даже рассматривать не стали. Повосторгались, поохали, да и вышли. Петунья закрыла мастерскую.

— Ну что? — спросила она. — Домой? Или я одна схожу?

— Нет уж, дочка, вместе пойдем, — сказал мистер Эванс, — мать твоя волнуется, что там и как. Да и я переживаю. Если скажут, что ночевать там нельзя, то ты нас ведь еще раз приютишь? А посмотреть все самим нужно.

И Петунья перенесла родителей к дубу.

В доме обнаружились двое магов, занятых непонятными манипуляциями. Петунья почувствовала сильное облегчение, узнав в одном из них Августуса Руквуда.

— Добрый день, мисс Шервуд, — сказал он, — рад, что с вами ничего плохого не случилось. Это мой коллега Гроузи. И как только люди в таких домах живут! Входи, кто хочешь. Бери, что хочешь. Подбрасывай — тоже что хочешь. Здравствуйте, мистер Эванс. Добрый день, миссис Эванс.

Эвансы вновь впали в ступор, наблюдая, как посреди их гостиной жужжит и мерцает кристаллами непонятный прибор.

— У вас тут довольно много негатива, — сказал коллега Гроузи, — в основном зависть. В родительской спальне я нашел артефакт, заговоренный на ссоры и раздоры. А в гостиной под очагом «Прорва» была. Это на бедность делают. Любые деньги уходили бы в никуда. В кухне специальные чары, чтобы продукты быстрее портились. Сейчас еще буду чулан, чердак и подвал проверять.

Миссис Эванс схватилась за сердце и с тихим стоном опустилась на диван. Мистер Эванс хватал ртом воздух.

— Кто же так нас ненавидит? — спросила шокированная Петунья.

— Зависть, скорее всего, от соседей, — ответил Руквуд, — и ваша сестра вам завидовала. Но это все поправимо. Даже обычной уборкой большая часть выметается. А вот кто вам все остальное устроил, это искать надо. «Прорву» отследить можно. Денежки-то в таких случаях к себе приманивают. Сейчас проверку закончим и все уберем, а вот продукты я бы на вашем месте выбросил. Они на пользу точно не пойдут.

— Да-да, — подхватилась миссис Эванс, — я прямо сейчас. Кошмар какой! И что людям неймется! Только получше жить стали. На любой кусок завистники найдутся.

Все-таки опустошать холодильник, кладовку и буфет ей было жалко. Петунья же бестрепетной рукой выворачивала все в большой пакет для мусора.

— Ничего, мам. Ты только представь, что бы с вами стало от такой еды. Я-то ведьма, мне легче. И в Мунго меня постоянно проверяют. Продукты купить не проблема. А эти я уничтожу где-нибудь за городом, чтобы никто не пострадал.

— Да я все понимаю, — вздохнула миссис Эванс, — просто денег жалко. Мы же теперь все лучшее покупаем, не то, что раньше. Да и ты столько всего принесла. Эх, даже варенье испортилось! И мед. Ой, а в крупе жучки какие-то! Никогда у меня в крупе ничего не заводилось.

— Осторожно, мама! Кто их знает, этих жучков. Давай-ка я отлевитирую. И руки как следует вымой.

Мешок набрался большой. Уничтожить помог Руквуд. Прибор в гостиной продолжал щелкать и мерцать. В подвале нашли какую-то особо мерзкую гниль. На чердаке в нескольких местах были подпилены балки. А в чулане обнаружились затейливо связанные веревочки.

— Как еще бандимана не подселили, — крутил головой Гроузи, — совсем сбрендил кто-то, в маггловском доме такое устраивать. А тут еще и чулан. Вы бы боггартов оттуда до посинения гоняли.

— Мам, пап, вы опять ночуете у меня, — сказала Петунья. — Еды все равно не осталось.

— Да дело не в еде, — вздохнул мистер Эванс.

— Вы посмотрели бы, — сказал Руквуд, — вдруг чего пропало. Вы же не каждый день все свое имущество пересчитываете.

Миссис Эванс рванула в спальню.

— Шкатулка на месте, — послышался ее голос. — Бабушкины серьги, цепочка и часики. Все здесь. И хозяйственные деньги тоже.

— У меня часы с собой, — показал мистер Эванс, — дочкин подарок. А старые отцовские в спальне были. Сейчас посмотрю. У нас ценного-то немного. Самое дорогое — дочкины работы. Вон стоят.

— Я в Мунго, — сказала Петунья, — нужно узнать, что там с Лили. Вдруг что-нибудь понадобится.

— Ты нам сразу же скажи, когда можно будет навестить, — сказал мистер Эванс. — Нужно Лили фруктов купить. И вкусного чего-нибудь.

— Я куплю, не волнуйтесь! — Петунья активировала порт-ключ.

— Мистер Шаффик, вы меня извините, что вламываюсь…

Главный целитель пил чай. Он махнул рукой и тут же призвал еще одну чашку.

— Нашли из-за чего переживать. Вашу сестру еще проверяют. Рассказывайте, что там у вас дома.

Услышав новости, он даже приоткрыл рот от удивления.

— Ничего не понимаю! Если кристалл еще можно понять, вы сильная ведьма, кто-нибудь мог захотеть подзарядиться за ваш счет, но вот все остальное…

— А что значит — подзарядиться? — спросила Петунья.

— Это значит, что тот, кто отсосал бы вашу жизнь и магию, прожил бы дольше. Стать более сильным волшебником так нельзя. А вот продлить себе жизнь — вполне. Так что надо искать кого-то очень старого или смертельно больного. Хотя подкинуть мог не он, а кто-то из его родственников. Это аморально, но не более того. Кое-кто даже не осудит. Законом, конечно, запрещено. Но вы знаете наши законы. Все решили бы, что вы не справились со сложными ритуалами. Деньги тоже могли захотеть отобрать. Это понятно. Но вот чердак, подвал и чулан вне моего понимания. Рассорка на родителей могла бы мешать обнаружить все остальное. Сложно сосредоточиться в атмосфере скандалов.

— Я бы все равно спросила у вас или мистера Принца, — сказала Петунья, — ведь раньше мои родители не ругались.

— Может, расчет был именно на это? — задумался Шаффик. — Но тогда я вообще ничего не понимаю. Сейчас придет Тикки, он с утра возится с вашей сестрой…

Не успел он договорить, как в кабинет ворвался Янус Тикки.

— Срочно свяжитесь с авроратом! — заорал он с порога. — Пусть эвакуируют Хогвартс! Нужна тотальная проверка всех детей! И необходимо арестовать и изолировать Дамблдора! Это его работа!

— Закладки у моей сестры? — пробормотала Петунья, которая так и не донесла чашку с чаем до губ.

— Не только! — зловеще проговорил Тикки. — Уверен, что и все остальное его рук дело! Срочно сообщите аврорам! Пока не стало слишком поздно!

Шаффик рванул к камину. Петунья залпом допила чай и уставилась на Тикки в ожидании подробностей. Тот практически упал на стул рядом с ней, вытер пот со лба носовым платком, призвал чашку и тоже налил чаю.

— Никогда такого не видел, — пробормотал он, — извините, что не поздоровался, мисс Шервуд. Полный бред. Вашу сестру легко вылечить, вы не волнуйтесь. За неделю управлюсь. Меня как профессионала просто бесит, когда недоучки мнят себя крутыми специалистами и лезут грязными лапами в тонкие материи. Да даже не лапами, сапогами! Детская и подростковая психика пластична, у вашей сестры есть все шансы на нормальную жизнь в дальнейшем. Главное, я не понимаю, зачем?

— Вот и нам тоже интересно, — поддержали прошедшие через камин начальник аврората и глава ДМП, — добрый день, мисс Шервуд. Здравствуйте, целитель Тикки.

Сцена повторялась. Разве что связанного Моуди не было.

Петунья кивнула. Ей было больно от того, что она раньше не отвела сестру на обследование. Хотя… тогда все прошло бы камерно, как у Блэков. И не было бы возможности схватить преступника за руку.

— У девочки в голове полная каша, — сказал Тикки, — очень грубая работа. Дичайшее неприятие темной магии. Даже не самой темной магии, а малейшего намека на нее. Она уверена, что даже если человека убьют, то это будет простительно, если применили светлую магию (знать бы еще, что это такое!) или вообще обошлись без магии. А вот темную магию нельзя применять вообще. Если уж надо применить, например, для спасения жизни, то над душой у целителя должен стоять проверенный светлый маг. Очень сильные подозрения в адрес родной сестры. Раз не пускает в свою мастерскую, то практикует там темную магию. Зависть. Причем эту зависть специально усиливали. Я так понял, что мисс Шервуд дала почитать сестре копию книги Перкинса про пакостные артефакты. Так вот, мисс, ваша сестра уверена, что вы их и делаете. Описание же у вас есть. А ее к себе не пускаете…

Петунья схватилась за голову.

— Да я только вчера узнала, что родителей туда могу провести, — простонала она, — мистер Шаффик свидетель. А Лили я не пускала и не пущу, потому что она всегда рылась в моих вещах. А там реактивы ядовитые, чары защитные, да и вообще…

— Это действительно так, — подтвердил Шаффик.

— У вас есть книга Перкинса? — спросил начальник аврората.

— Да, — кивнула Петунья, — но я дала сестре почитать копию, чтобы она была осторожной. И посоветовала ей разучить заклинания для обнаружения, если вдруг что подкинут. Даже с внуком мистера Принца договорилась, чтобы он ей эти заклинания показал. Ей нельзя колдовать на каникулах, а в Хогвартсе спокойно могла отрабатывать.

— Я тоже сыну давал читать эту книгу, — сказал глава ДМП, — только заклинания сам показывал. Мистер Тикки, проверьте-ка моего Барти, он всего на год младше мисс Эванс, насколько я понял.

— Всех проверю, — яростно кивнул Тикки, — это ведь еще не все. У мисс Эванс какая-то странная, почти религиозная уверенность в величии и непогрешимости Дамблдора. Я как-то лечил ребенка из очень религиозной семьи. Он искренне считал себя жертвой демонов и дьявола и бесконечно молился маггловскому богу, чтобы он избавил его от магии. Так даже у этого мальчика не было такой безграничной, почти безумной веры. Не исключено, что младшую мисс Эванс решили избавить от влияния семьи. Родители бы умерли. Ну а от старшей сестры можно было и подзарядиться. Гадость какая!

— Мерлин! — пробормотал начальник аврората. — Да зачем этому… девочка? Сколько ей? Четырнадцать? Это же еще ребенок!

— Я подпишу ордер на арест, Руфус, тут не все ясно, но словам целителя Тикки я доверяю, — сказал глава ДМП. — Мистер Шаффик, вы позволите воспользоваться вашим столом? В таких ситуациях у меня есть полномочия не созывать Визенгамот. Речь идет о всеобщей безопасности. А вы готовьте группу специалистов для проверки детей. Думаю, что это можно будет организовать на месте.

— Я сейчас же сформирую группу захвата, — сказал начальник аврората, — жду вашего сигнала.

Петунья подергала за рукав Тикки.

— А можно навестить Лили? Родители очень волнуются.

— Лучше завтра, мисс Шервуд, — ответил он, — сейчас она спит. Успокойте родителей, с вашей сестрой все будет в порядке.

Петунья же решила вернуться домой и поскорее забрать родителей к себе. Мало ли, что там с этим арестом, у нее в лесу спокойнее. Что она и озвучила Эвансам-старшим.

Миссис Эванс прижимала к груди шкатулку с немногочисленными драгоценностями и деньгами. Мистер Эванс лично запер дом, тщательно проверив, чтобы все было выключено. И Петунья перенесла родителей к себе.

— К Лили завтра пустят, — сказала она, — тогда все и узнаем. А я сейчас на Диагон-Аллею: куплю продукты и вернусь.

— Туни, — покачал головой мистер Эванс, — не суйся туда. Мало ли что. Не помрем мы с голоду.

— Но ведь яиц больше нет, — пробормотала Петунья, — и для Лили надо что-то купить. Но ты прав. Пап, я говорила, что научилась аппарировать? Лучше я в Ноттингеме все куплю.

Мистер Эванс не успел и слова сказать, а Петунья представила себе памятник Робин Гуду и небольшой закуток во дворе замка. Р-раз! Аппарейт!

Туристы не обратили никакого внимания на девушку, выскользнувшую из неприметного закутка. А она шустро пробежалась по магазинам, затем шмыгнула еще в какой-то закоулок и вернулась домой.

— Туни? — родители были в шоке.

— Это аппарация, — сказала Петунья, увеличивая пакеты и сгружая их на кухонный стол, — я была в Ноттингеме.

— Вот так запросто? — поежилась миссис Эванс. — Никак не могу привыкнуть.

— Потренируюсь и буду в Лондон аппарировать, — сказала Петунья, — только надо экзамен сдать. Но экзамен я сдам легко, у меня хорошо получается.

И они с матерью занялись обедом. Мистер Эванс обследовал окрестности. Потом родители читали газеты и журналы, которые Петунья купила вместе с продуктами, а она сама пыталась пересчитать формулы для вазочки, в которой вода всегда будет оставаться свежей. Но работа не клеилась. Мысли крутились вокруг Лили и директора Хогвартса. Родители, естественно, думали о том же.

— Зачем ему могла понадобиться Лили? — спросила миссис Эванс, когда семейство устроилось вечером в гостиной с чашками чая. — Ей же всего четырнадцать лет.

— Дети растут, — передернул плечами мистер Эванс, — это сейчас ей четырнадцать. Туни, ты не знаешь, никто из ваших всяких ужасов не практикует? Ну, как в этих книжках. Кровь юной девственницы и все такое?

— Девственницы иногда нужны, — заметила Петунья, — чтобы кровь единорога получить, например. Про совсем уж жуткие ритуалы я не слышала, но это не значит, что их нет. Знаешь, папа, меня с самого начала предупреждали, что волшебники за Силу и знания и убить могут. И законы почти никто не соблюдает, просто стараются не попадаться. Поэтому так распространены всякие договора и клятвы. Некоторые документы кровью подписывают. С сильными волшебниками и старыми семьями стараются не связываться. А Лили, похоже, думала, что в сказку попала. Может, ее в жертвы готовили, чтобы она добровольно согласилась на что-нибудь. Может, это какой-то опыт был. А может, и еще что. Завтра в Мунго пойдем — узнаем.

В палате было четыре кровати, отгороженные друг от друга ширмами. Лили была очень бледной. Она испуганно смотрела на сестру и родителей.

— Как ты, дочка? — мистер Эванс присел на стул в ногах кровати, а миссис Эванс, поцеловав Лили, принялась выкладывать из пакета апельсины и виноград. Петунья осталась у дверей палаты.

— Папа, — Лили поднесла руки к вискам, — мне плохо. Они все говорят, что у меня в голове что-то было. Я ничего не понимаю.

— Целитель сказал, что все пройдет, — сказала Петунья, — тебя еще только начали лечить. Потом будет легче.

— А как же уроки?

— Сейчас весь Хогвартс проверяют, — пояснила Петунья, — всем не до уроков. Но я могу Северуса попросить, чтобы он тебе учебники прислал и задания. Или еще у кого попросить? Напиши письмо, я сову пошлю.

Лили кивнула. Миссис Эванс очистила апельсин и дала ей дольку. Лили медленно принялась жевать. Петунья вздохнула.

— Я пойду новости узнаю, — сказала она.

Новости ожидаемо удалось узнать у Шаффика.

— Такое было! — рассказывал он. — Тикки рванул в Хогвартс вместе с аврорами, потом мне в Омуте Памяти все показал. Дамблдор чуть не сбежал. Крауч не стал рассусоливаться: сперва врезал Экспеллиармусом, а потом ордер достал. Налицо некоторое нарушение процедуры, но зато преступник надежно связан. А удрать он пытался с фениксом, что у него в башне живет. Феникс, говорят, прижился в замке много веков назад, чуть ли не при Основателях. Жил в отдельной башенке. А Дамблдор его к себе зачем-то перетащил. Так что уволокли старичка в аврорат, сейчас в его кабинете работают авроры и невыразимцы. А детей проверяют целители. Мой внук и внук Принца, хвала Мерлину, в порядке. Нашли в школе оборотня. Все в шоке. Мадам Помфри, школьная медиковедьма, сейчас показания дает. МакГоннагал, декан Гриффиндора, временно отстранена от должности. Ее тоже допрашивают. Родители штурмуют Хогвартс. Нескольких детей уже перевезли к нам, но это последствия драк и проклятий, просто в Хогвартсе сейчас не до них. Один мальчик в плохом состоянии, ему раздули голову. Но поправится, лечение начали вовремя.

— Кошмар какой! — пробормотала Петунья. — Разве так можно! И кто его так?

— Джеймс Поттер, — скривился Шаффик, — как братьев Блэков из школы забрали, так он вроде бы поутих. А теперь по новой безобразничать начал. Вот кому бы в голову заглянуть, там явно что-то мерзкое завелось. Но его папаша встал на дыбы. Посмотрим, что там сделать можно будет.

Петунья поежилась. Со слов Лили, Поттер был единственным сыном и наследником богатых родителей. Но неужели они не понимают, что из их ребенка уже вырос преступник?

— Его накажут? — спросила она. — Это же ужасно!

— Пострадавший мальчик то ли магглорожденный, то ли полукровка. Его отец неизвестен. Иск будет, но у Поттеров связи и деньги. Сами понимаете, чем все закончится. Но для пострадавшего мальчика будет не самым плохим вариантом компенсацию получить. Помните, Октавиус рассказывал, как пытались травить его внука? Все прекратилось, как только у нищего полукровки нашелся уважаемый и состоятельный дед.

— Я все больше радуюсь, что не учусь в Хогвартсе, — пробормотала Петунья.

— Должен заметить, что раньше такого не случалось, — сказал Шаффик. — Дуэли старшекурсников были. Беременные девицы тоже были. Сглазы и порча из-за симпатичного парня — сколько угодно. Квиддич, будь он неладен. Но чтобы кто-то грубо, по-дилетантски копался в головах у детей, тащил в школу оборотня и покрывал игры малолетних садистов… Не помню такого. Главное, абсолютно непонятно — зачем это нужно.

— А вам авроры скажут? — спросила Петунья.

— Надеюсь, что скажут, — ответил Шаффик. — Впрочем, куда они денутся.

Пока же оставалось только ждать.

Эвансы все-таки вернулись домой, когда им гарантировали, что там все в порядке, а Руквуд лично научил Петунью, как ставить защитные чары.

— Ничего серьезного вы тут не установите, — сказал он, — дом маггловский, да еще одна стена с соседями общая. Но сигналка будет. И подбросить ничего не смогут.

Лили выписали из Мунго, и она вернулась в Хогвартс. Новости про Дамблдора Петунья сперва узнала от МакНейра, который действительно помог ей со сдачей экзамена на аппарацию. Он просто провел ее в кабинет, где полусонный маг вписал имя Петуньи в какую-то книгу и принял пошлину. Потом ее пригласили в довольно большой зал, где надо был продемонстрировать способность перемещаться из одного нарисованного круга в другой. После этого просто выдали свиток пергамента с печатью министерства, где было указано, что экзамен она сдала и может спокойно аппарировать.

— Я же говорил, это банальный способ отъема денег, — МакНейр почти дословно повторил слова Патрика Милли. — Пойдемте-ка выпьем по этому поводу.

Вот за бокалом вина в том самом ресторанчике «У веселой ведьмы» и зашел разговор о событиях в Хогвартсе.

— А Дамблдора сейчас самого мозгоправы обследуют, — хмыкнул МакНейр, — там такое в башке творится, что у ко всему привычных невыразимцев шок. Помните хохму, что якобы Том Риддл приходил в Хогвартс на работу устраиваться, а потом профессорскую должность проклял? Так это еще цветочки. Он, оказывается, планирует захватить власть в магической Британии и взять штурмом Хогвартс. Причем, что самое смешное, власть ему нужна только для того, чтобы убивать магглорожденных и магглов.

— Мистер Риддл? — в полном шоке переспросила Петунья. — Про него такое придумали?

— Во-во, у него было такое же выражение лица, как у вас сейчас. Он не отказался бы от возможности отменить самые идиотские законы, но зачем ему магглокровок убивать? Ведь они не мешают ему жить и заниматься своими делами. Но на Дамблдора сейчас даже в суд за клевету не подашь. Недееспособен по причине помешательства. Там диагнозов на толстую книжку наберется. Мания величия есть точно. Но я всех подробностей не знаю. Это надо у целителей спрашивать.

— Но ведь получается, что школой руководил сумасшедший? — спросила Петунья.

— Получается, — согласился МакНейр, — главное, он не особо и маскировался. А говорят, психи очень хитрые. Но его, наверное, именно поэтому опасным не считали. Ну, одевается по-дурацки. Чушь пафосную несет. А он, оказывается, чем занимался.

Петунья покачала головой. Ей все это ужасно не нравилось. А мистера Риддла было даже немного жалко. Он, разумеется, вполне мог за себя постоять. Но во всяких гадких слухах самое противное то, что человек вынужден оправдываться. И осадочек остается. Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли… Неприятно. Не успеешь оглянуться, как на тебя начнут валить все, что угодно. Вплоть до того, что банальные неудачи или тому подобные мелочи на встречу с ним на улице списывать начнут.

Они еще немного поболтали. МакНейр рассказал про свою работу — он служил в министерстве палачом, казнил провинившихся волшебных существ.

— Работы обычно немного, — сказал он, — с домовиками и волшебными животными хозяева сами управляются. Я только иногда оборотней казню, которые совсем уж берегов не видят. И так, по мелочи.

— Ой, — вспомнила Петунья, — мне сказали, что в Хогвартсе учился оборотень. Вы не знаете, что с ним случилось?

— Ремус Люпин? — переспросил ее МакНейр. — Да ничего с ним не случилось. Родителей оштрафовали за то, что они сына в Хогвартс отправили. А его в стаю пристроили. Там научат, как справляться с пушистой проблемой. Он ведь никого не покусал. А ведь мог.

— Мог, — согласилась Петунья, — ужас какой!

— Вот если бы покусал, то его бы и того. А потом на ингредиенты. Собственно, из-за этих ингредиентов министерство и ввело должность палача. Но делиться обычно никто не хочет. Самим надо.

Наконец, довольные собеседники расстались. Нужно было принести угощение домой, чтобы отпраздновать получение лицензии с родителями. Потом еще забрать заказы у Кэррингтона. Да и полнолуние приближалось.

Кстати, креманки в виде кленовых листьев у Фортескью произвели фурор. Петунье тут же заказали несколько наборов из таких разных размеров. И разных цветов. Платили щедро.

Щедр был и лорд Малфой. И очень хорошо, что следующим магам, желающим приобрести ледяной котел, придется ждать как минимум до мая. Потому что окунаться в озерцо было уже очень холодно.

В конце концов, можно было и еще какой артефакт сделать. Тоже полезный. Да и заказов хватало.

Мистер Эванс тоже не сидел сложа руки. Человек он был обстоятельный. Раз отдельно стоящее здание защитить легче, чем то, у которого общая стена с соседями, то надо переезжать в нормальный дом. А если уж переезжать, то во что-то хорошее. Так он и заявил жене и дочери.

— Фабрика уже на ладан дышит, — сказал он, — глупо за место цепляться. Того и гляди уволят. А если совсем закроется, то мы и за этот дом ни пенни не выручим. В газетах пишут, что работу просто так не найти. Да это и понятно. Люди живут, значит, и мы сможем. Если купить старый дом в деревне, то можно будет кроликов разводить. С голоду не помрем.

— Папа, я попробую спросить у знакомых, — сказала Петунья, — я знаю нескольких магглорожденных волшебников, может, кто чего подскажет. Вроде бы, у мисс Кимберли родители в деревне живут. А еще можно перебраться куда-нибудь, где туристов много. Там тоже работа будет. Можно и пару комнат сдавать. Или еще что. Главное, определиться, где вам с мамой хочется жить. Ну, там — у реки, на озере, на море.

— Если курорт — и впрямь можно комнаты сдавать, — согласилась миссис Эванс, — только в большой дом вложиться надо. Но не факт, что прибыль сразу будет. И как бы ваше с Лили волшебство кто не заметил.

Петунья прищурилась. Родителям надо было помочь. И не только деньгами.

— Не волнуйтесь, уж для своих-то я точно Залог Счастья сделаю. Или еще что наколдую. Приманим удачу. Папа, ищи дом!

Мистер Эванс стал покупать газеты с объявления о продаже домов и участков, а Петунья с головой закопалась в записи. Деньги, деньги и еще раз деньги! Раз сложилась такая ситуация, что именно финансы сейчас главное — нечего нос воротить и размышлять о высоком. Работать нужно и зарабатывать. Счастье семьи на кону. Так что пора было браться за сложные вещи.

Например, зеркало, сильно приукрашивающее того, кто в него смотрится. Но такая вещь была очень на любителя. Да и стоила не так уж и дорого. Игрушка, не более того. Шар, показывающий дальние страны… Тоже детская игрушка. О… бокал с секретом. Занятная вещица. Весь секрет в том, что надо точно знать, какое место заткнуть пальцем, иначе обольешься. Старинная забава маггловских королей, царей и вельмож. Незадачливому гостю подносили вино в таком бокале, отказаться он не мог… Отчего и страдала его одежда, а иногда и самолюбие. Можно было скопировать известные «игрушки», модные в XVI-XVII веках, на это могли и клюнуть. И никакой магии.

Что интересно, бокалами заинтересовались. Похоже, что до Статута Секретности маги тоже любили развлекаться подобным образом. А бились такие бокалы подозрительно быстро. Наследники старых шутников были не прочь заполучить подобные вещицы в коллекцию. Некоторые даже приносили рисунки. Петунья старалась. Цветное стекло, эмаль, позолота. Еще несколько заказов от Руквуда. Флаконы для Мунго.

В Мунго, как оказалось, перевезли и Дамблдора.

— Тикки говорит, что старик сам подвергся воздействию, — рассказал Шаффик, когда Петунья принесла очередной заказ и забирала свои реактивы, — но воздействие не такое грубое, как на вашу сестру. Однако это очень странно. Тогда получается, что его сводили с ума, чтобы он сводил с ума других. Зачем?

— Преступления всегда лучше совершать чужими руками, — пожал плечами Принц, — другое дело, я не понимаю, что вообще происходило в Хогвартсе. Кто-то покопался в голове у Дамблдора. Тикки говорит, что это воздействие внушало ему веру в собственную непогрешимость. Еще немного и старик вообразил бы себя богом и вершителем судеб. Вершить судьбы он начал с закладок у мисс Эванс и поощрения жестоких выходок некоторых студентов Гриффиндора. Еще оборотня в школу притащил. Это некоторым образом вписывается в его безумие. Но зачем он распространял дикие слухи про Риддла? Рано или поздно до него дошел бы весь этот бред, быстро выявился бы его источник. И что? Вызвал бы старика на дуэль? Подал на него в суд? Как-то мелковато. И слишком замысловато, если таким сложным образом пытались всего лишь дискредитировать директора школы.

— Еще один псих? — заинтересовался Шаффик. — Не многовато ли?

Принц картинно развел руками.

— Мы, скорее всего, не видим полной картины, — сказал он. — Лили Эванс могла пострадать, как сестра мисс Шервуд. Но Северус говорит, что изменения в подруге он заметил почти сразу после поступления в Хогвартс. Надо сказать, что для студентов Гриффиндора характерна некоторая узость взглядов и нетерпимость, когда речь заходит о темной магии. Но не до такой же степени.

— Мисс Эванс могла оказаться подопытным кроликом, — сказал Шаффик, — она магглокровка. А прежде, чем лезть в головы к наследникам и наследницам старых Родов, нужно на ком-то отработать навыки. Тикки еще кое-что нашел. К нему родители мисс Стоун обратились. Она помолвлена с Фрэнком Лонгботтомом. И собралась в аврорат, чтобы бороться с темными магами. Закладочка слабенькая, но есть. По-хорошему, надо бы и жениха проверить, но там его мамаша на дыбы встала. Стоуны уже подумывают о разрыве помолвки.

— А Блэки что говорят? — поинтересовался Принц.

— Ничего, но это же Блэки. Поттеры как всегда посылают всех подальше, якобы это все клевета.

— А как тот мальчик? — спросила Петунья. — Которому Джеймс Поттер голову раздул?

— Как я и думал, — ответил Шаффик, — полная оплата лечения и отступные. И клятва от наследника, что больше к мальчишке не пристанет. Можете мне поверить, мисс Шервуд, и это немало.

— Целитель Шаффик! — ворвалась в кабинет Патриция Кимберли. — Целитель Шаффик! Лорда Поттера привезли! Подозрение на драконью оспу!

— Что? — в ужасе переспросил Шаффик. — Бегом! Мисс Шервуд…

— До свидания, — пробормотала Петунья.

Принц тоже рванул в свою лабораторию, наскоро извинившись и попрощавшись. Петунья отправилась домой. Ей вдруг стало жутко.

Поттер-старший вызывал у нее такое же отвращение, как и его избалованный садист-сыночек. Она вообще не понимала удовольствия от издевательств над кем-то. Ладно, можно было представить, что хочется кому-то отомстить. Всякое в жизни бывает. Но Джеймс Поттер вполне целенаправленно выбирал в жертвы тех, за кого никто не стал бы заступаться. Северуса, когда тот не имел поддержки деда, теперь этого Бертрана Обри. Мальчишка было довольно милым, несмотря на раздутую голову. Маггловские родственники не могли его навещать, так что Петунья пару раз приносила ему фрукты и конфеты. Целители сказали, что мальчик кроме всего прочего пережил сильный шок. Как это скажется на его дальнейшей жизни, не мог сказать никто. А весь из себя благородный лорд Поттер откупился небольшой подачкой. Хоть подумал бы, кретин, что из его собственного сына вырастет? Такой ведь и над родителями издеваться будет, когда те станут старыми и беспомощными.

Про драконью оспу Петунья слышала. Сложно тесно общаться с целителями и совсем не разбираться в болезнях. Очень гадкое заболевание. Основным ее разносчиком считался мелкий дракон откуда-то из Южной Америки. Интересно, как он оказался в Англии? Экзотических животных волшебники любили и частенько разводили. Но зачем Поттерам мог понадобиться настолько опасный зверь? Или он жил у кого-то другого, но сбежал? Надо бы узнать, а то вдруг еще у кого сбежит и к ней прибьется. В газете Петунье как-то попалась статья про какого-то идиота, выпустившего в канализацию крокодила. А среди волшебников идиотов было не меньше, чем среди магглов.

Петунья разложила химикаты и реактивы и снова вернулась к книге Маркуса Сигрейва. Все-таки похоже, что с Дамблдором работали с помощью артефактов, описанных в ней. Закладки можно было удалить, а вот полное изменение сознания требовало очень тонкого воздействия, тут одними заклинаниями не обойдешься. По идее должны существовать записи и о том, как работать с такими артефактами. Но они, вполне возможно, были у заказчиков. А что касается последних, то за столько веков артефакты и записи про них могли сменить множество хозяев. Хм… Вот кое-что похожее. Что самое интересное, за основу был взят тот самый шар, который показывал дальние страны и редких животных. Обычная детская игрушка переделывалась в нечто чудовищное. Чары принуждения не давали оторваться от созерцания шара. А вот в нем… Завлекательные картинки собственного величия сменялись четкими приказами. Нечто такое сейчас создавали магглы, у папы в газетах и журналах была какая-то статья… кажется, про какой-то двадцать пятый кадр. Петунья плохо помнила все подробности, но смысл был в том, что сам человек этого кадра не видел, но после просмотра фильма с такими закладками получал полностью промытые мозги. И считал любой бред своими собственными мыслями. А шар использовал еще и эффект, закрепленный в зеркале Еиналеж. То есть, жертва такого воздействия видела исполнение собственной мечты и получала установку на действия, якобы ведущие к этому. Жуть какая! И у кого мог оказаться такой шар? Что самое поганое, рассказать о своем открытии Петунья не могла, тогда пришлось бы отдать записи. А авроры и невыразимцы тоже люди, вполне могут записи «потерять». За солидное вознаграждение. Нет уж, обойдутся. Уничтожать же записи было нельзя. Петунья наследовала Сигрейвам. Тот же, кто уничтожал наследие предков хоть по крови, хоть по магии, становился Предателем Крови. А это не пустой звук. Такой маг терял Место Силы, его собственные Дары угасали. И это был самый большой кошмар всех волшебников. И Петунья их прекрасно понимала. Она сама скорее умерла бы, чем отказалась хотя бы от части того, что имела. Но что было делать? Девушка не знала.

На другой день она написала Принцу, чтобы узнать новости. Как оказалось, жизнь лорду Поттеру и его жене, которую госпитализировали позже, спас Янус Тикки, который пришел уговаривать упрямца дать разрешение на обследование наследника. Тикки хоть и был мозгоправом, но симптомы остальных заболеваний тоже знал назубок. Он-то и заметил неладное. И поднял тревогу. Знаменитое зелье Одноглазой ведьмы из Горсмура эффективнее всего действовало на ранней стадии болезни. Сами Поттеры в Перу не ездили, экзотических питомцев не разводили и чужих сбежавших драконов у себя в доме не видели. Но на одежде у Чарльза Поттера обнаружили порошок из высушенной печени перуанского ядозуба. Целители сообщили в аврорат, ведется следствие. Потому что это уже попытка убийства.

Петунья была в ужасе. Нет, как всякая современная девушка она отлично знала, что убивать можно по-разному. Но все-таки хотелось какой-то стабильности. А так… Опасность могла исходить от кого и чего угодно. Она уже освоила кучу заклинаний для определения добавок в еде, питье и в самых безобидных вещах, вроде средств гигиены. Уничтожала все телесные частицы, которые могла потерять, после любого пребывания вне своего домика. Но все равно оставалось еще множество возможностей навредить. Тот самый банальный удар в спину, например. Лорд Поттер был чистокровным магом, он совершенно точно знал, как обезопасить себя. И не уберегся. Значило ли это, что порошок на его одежду насыпал кто-то, кому он доверял? И как же эту пакость не обнаружили домовики? Разве что порошка было очень мало. А что это вообще такое, и как избежать опасного заболевания? Надо бы получить консультацию.

Принц пригласил Петунью в гости.

— Тролль знает, что такое! — сказал он, угостив ее вином. — Все в шоке!

— А как это определяется? — спросила Петунья.

— Порошок нашла мисс Кимберли. По ее словам контакт с чем-то или кем-то должен был быть обязательно. Потому она и обследовала мантию, в которой лорд Поттер выходил из дома. Если бы погода была плохая, или лорд умудрился как-то испачкаться, то домовики вычистили бы все. И никаких следов.

— Кошмар! — поежилась Петунья. — А как с этим бороться?

— Мисс Шервуд, — вздохнул Принц, — вы не видели в доставшихся вам в наследство записях одного сосуда? Светящаяся зеленым чаша, в которой умирает все живое? Она бы весьма пригодилась в Мунго. Как раз для этого.

— А вы знаете, что это за чаша? — спросила Петунья. — Фактически — это бомба.

— В смысле? — спросил Принц. — Бомба — это что-то, что может взорваться и убить все живое вокруг?

— Да, — кивнула Петунья, — и эта чаша тоже. Вы никогда не задумывались, почему она светится зеленым светом?

— Разве можно заключать заклинания в вещи? — удивился Принц. — Да еще такие? Вы ведь имеете в виду Аваду? Немыслимо!

— А теперь представьте, что будет, если кто-нибудь разобьет ее? Или подсунет кому-нибудь? Бросит в открытое окно? Вы же знаете, что сохранить что-то в тайне в мире магов практически невозможно. А я тут же получу еще несколько таких заказов.

Принц покачал головой.

— Мерлин! Да, это сложный вопрос. Но такая вещь могла бы помочь спасти многие жизни. Что-то подобное есть у итальянцев. Я сам сейчас же дам вам клятву о неразглашении. Мы можем обсудить это с Майклом, он прекрасно понимает важность подобных вещей. Есть еще вопрос оплаты.

— А лорд Малфой тут же захочет такой же артефакт для себя, — сказала Петунья. — Он в близких отношениях с мистером Риддлом. Есть еще мистер Руквуд. Я уважаю всех перечисленных джентльменов, но…

— Надо взять клятву о неразглашении и неиспользовании чаши во вред, — сказал Принц. — Руквуд работает на Отдел Тайн, тут все в порядке. Малфой просто тащит в дом все, что имеет ценность. А Риддл… Не знаю, чем он занимается, но он ученый. Мисс Шервуд, подумайте. Я сейчас готовлю более сложные и дорогие зелья. Замахнулся на записи Агриппы и Парацельса. А у них что-то подобное точно было, на это есть прямое указание. Так вот, я Мастер, я не могу просто остановиться и всю оставшуюся жизнь варить кроветворное и успокоительное с костеростом. Мне нужно расти, совершенствоваться, развиваться. Поверьте, вы скоро поймете, что ваш Дар тоже не позволит успокоиться достигнутым. Вы захотите большего. Не денег или признания и славы — умений. Вы все равно перейдете к более сложным и опасным вещам. И сделаете их.

— А если чаша пострадает при работе с ней? — спросила Петунья.

— Взрыв обычного зелья на драконьей крови может дать эффект не меньше, — вздохнул Принц, — зельевары каждый день работают с чем-то, что может их убить. Если я буду знать об опасности, то сделаю все, чтобы ее избежать. У меня есть парочка перегонных кубов, которые, случись что, от Мунго один котлован оставят.

Петунья внимательно смотрела на него.

— И какое же зелье вы сможете приготовить, используя эту чашу? — спросила Петунья.

— В основном это противоядия, мисс Шервуд. И усовершенствованное кроветворное. Могу подготовить для вас список.

— Хорошо, — сказала Петунья, — но мне нужны клятвы.

— Полностью согласен. К тому же, мисс Шервуд, нет смысла убивать кого-то артефактом, который стоит состояние, если достаточно просто-напросто ударить его по голове. А яд можно сварить и в кастрюле.

Петунья тяжело вздохнула. Но она уже знала, что сделает эту троллеву чашу. Просто потому, что интересно. Похоже, что не просто так завещания в мире магов подписывают кровью. Она уже где-то понимала и безумного ученого Маркуса Сигрейва, и шутника Амадеуса. Все-таки, хотя бы и по магии, она тоже немного Сигрейв.

— Проблема в том, — сказала она, — что я еще никого не убила. То есть, я хочу сказать, что заклинание Авада Кедавра относится к Непростительным. Просто так ее не наколдуешь. Нужна практика. А на ком практиковаться? И к кому обратиться за тренировками? Мерлин, что я несу!

— Поговорите с Руквудом, — предложил Принц, — он может что-нибудь предложить. Вы же ходите в Запретный лес? Помните, вы приносили мне яд акромантулов? На них тоже можно потренироваться. Проще всего их, конечно, жечь, но можно и Авадой. И ничего вы не несете, вполне практичный подход. К тому же Авада Кедавра может спасти вам жизнь. Мало ли, кто нападет. Вы знаете, что ее могут применять целители?

— Милосердный удар? — спросила Петунья. — Нет, не знала об этом.

— Это право сильно ограничено клятвами. Но в том случае, если больной неизлечим и испытывает страдания, то у целителя есть право на Аваду. Разумеется, это крайнее средство.

— У магглов эвтаназия запрещена, — сказала Петунья.

— Думаю, тут дело в том, что маггл может переступить через клятву, а маг нет, — ответил Принц. — Большинство сильных взрослых волшебников вполне в состоянии применить это заклинание. А насчет запретов…

— В мире магов все запрещено и все можно, главное не попадаться, — вздохнула Петунья.

— Именно так, — кивнул Принц.

Руквуд ответил на письмо моментально. И Петунья уже на другой день получила приглашение с приложенным порт-ключом. Кроме самого невыразимца при разговоре присутствовали Риддл, Долохов и МакНейр.

— Вы очень осторожно написали письмо, мисс Шервуд, — сказал Руквуд после обмена приветствиями и предложения кофе, — я понял только, что для изготовления очередного артефакта вам нужны тренировки. Что за артефакт, какие тренировки?

— Джентльмены, — вздохнула Петунья, — мы с вами довольно плодотворно сотрудничаем, но я бы все-таки хотела гарантий. Это серьезно, и я прошу у вас клятву о неразглашении.

— Вы собираетесь нарушить закон, мисс Шервуд? — улыбнулся Риддл. — Любой из нас нарушает его несколько раз на дню. Но ради вашего спокойствия я готов дать такую клятву.

Остальные склонили головы.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — ко мне обратился мистер Принц. Ему нужен один артефакт. Чаша, в которой гибнет все живое. Я могу сделать этот артефакт. Но мне нужны тренировки в применении третьего непростительного заклинания.

— Значит, все-таки Авада Кедавра, — пробормотал Риддл. — Фантастика! Но какое изящное решение! Мисс Шервуд, а вы не боитесь, что мы захотим отобрать у вас редкие книги и записи?

— Боюсь, — ответила она, — но вы не можете не знать, что таким образом уничтожите то, что осталось от древнего Рода мастеров и ученых. Да и далеко не все книги вам откроются.

— А вы Сигрейв по магии, — улыбнулся Риддл. — Очень может быть, что у другого волшебника просто не получится повторить то, что под силу Сигрейвам. Иначе бы все было слишком просто. Нет-нет, мисс Шервуд, я не глупец. Мне выгоднее иметь с вами хорошие отношения, поддерживая ваш талант и жажду знаний. У меня совершенно другая область исследований. И нет возможности самому изготавливать сложные артефакты. Но я готов платить за эксклюзив. Думаю, что с тренировками мы решим. Но одна чаша моя. И Августус тоже не откажется от такого артефакта.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы о том, что я могу сделать подобное, знало много людей, — сказала Петунья.

Риддл кивнул.

— Да, на вас тогда начнут вешать всю гадость, что продают в закоулках Лютного. Раз в чашу заключено заклинание, то при разрушении оно освобождается. Уронит какой-нибудь неумеха, а свалят на мастера. Не зацикливайтесь на таких вещах, мисс Шервуд. Творите! Подумайте о спасенных жизнях в Мунго. О научных открытиях. Я в вас верю.

Петунья смущенно улыбнулась.

— Говорят, вы ищете дом для своих родителей? — подал голос Долохов. — Я случайно слышал разговор двух целителей из Мунго, когда приходил за консультацией.

— Там много магглорожденных работает, — сказала Петунья, — мне хотелось поискать через знакомых. Чтобы еще и с работой для отца что-то решить. Папа ни за что не согласится жить за мой счет. А с работой у магглов сейчас трудно.

— Коукворт не самое приятное место, — согласился Риддл, — оттуда стоит съехать.

— Поэтому я и ищу, — сказала Петунья. — Но вернемся к моей проблеме, джентльмены. Мистер Принц предложил потренировать Аваду на пауках из Запретного леса.

— Хорошая идея! — широко улыбнулся МакНейр. — В само логово соваться не стоит, но я видел кое-какие приготовления к созданию очередной колонии. Там и займемся. И вы потренируетесь, и мы ядом разживемся.

— Не нравится мне эта активность пауков, — заметил Долохов. — Мне доводилось бывать в Южной Америке, откуда они родом, так вот, там у них таких больших колоний нет. И пауки не настолько агрессивны. В пещере должен быть какой-то источник тепла, это понятно. Иначе бы они просто не перенесли бы зиму.

— Наверняка в той пещере есть магический источник, — сказал МакНейр, — или Хагрид какой-нибудь артефакт туда притащил. Вот они и плодятся со страшной силой.

— А что с Хагридом? — спросил Долохов.

— Не удивлюсь, если тоже скоро начнет паутину плести, — ухмыльнулся МакНейр, — совсем одичал.

Итак, с местом определились, первую тренировку назначили уже на следующий день. Петунья теперь редко бывала в школе. Экзамены она могла сдать в любой момент. А было еще и заклинание Конфундус. Так, на всякий случай.

МакНейр держал несколько крупных пауков в коконе чар. Долохов страховал.

— В самом заклинании нет ничего сложного, — объяснял Риддл, — никакого рисунка. Достаточно просто наставить волшебную палочку и сконцентрироваться. Тут очень важно намерение. Вы должны осознавать, что хотите убить. Если соблюсти все эти условия, то у вас все получится.

Петунья кивнула.

— Вам должно помочь то, что эти твари попытаются напасть на вас. Думайте, как они омерзительны, как опасны. Вспомните маленького единорога, который чудом спасся от них. Погибшего кентавренка.

Пауки действительно были на редкость омерзительны. Петунья даже поежилась, разглядев восемь глаз и двигающиеся жвала.

— Пробуем? — спросил МакНейр. — Первый пошел!

Паук высоко подпрыгнул. Петунья взвизгнула.

— Авада… Авада Кедавра!

Ничего не вышло. Паука убил Долохов.

— Ничего страшного, — заметил Риддл, — было бы странно, если бы у вас получилось с первого раза.

— Я постараюсь сконцентрироваться, — сказала Петунья.

— Второй пошел!

— Авада Кедавра! — с конца волшебной палочки сорвался зеленый луч, и паук рухнул на землю. Мертвым.

— Прекрасно! — улыбнулся Риддл. — Закрепим результат?

С остальными пауками было покончено достаточно быстро. И легко.

— Авада Кедавра дает ощущение легкости, — сказал Риддл, — тут есть некоторая опасность. Смерть помогает устранить того, кто тебе мешает. Но чаще всего это только порождает новые проблемы. Поэтому убивать стоит лишь в крайнем случае.

— Я запомню, мистер Риддл, — серьезно кивнула Петунья, — я очень благодарна за эту тренировку.

— Пойдем-ка поджарим оставшихся паучков! — ухмыльнулся МакНейр. — Мисс Шервуд, как насчет Инсендио?

— Неплохо!

— Тогда вперед!

— Я вижу, что тренировка прошла успешно? — спросил Принц, получив семь флаконов свежайшего яда акромантулов. — Мы скоро получим чашу?

— Думаю, да, — Петунья отпила глоток чая, — мне самой интересно. Вы были совершенно правы, я не могу останавливаться. Мне хочется попробовать больше, сделать что-то более сложное. Сегодня же начну перепроверять расчеты.

— Будем ждать, — Шаффик широко улыбнулся.

Заклинание в чашу помещали на стадии формовки жидкого стекла и фиксировали рунами. Затем следовала закалка. И снова руны. Малейшая ошибка в начертании — и смертоносное заклятие вырывалось наружу. Впрочем, спасти могла любая механическая преграда. Или мгновенная аппарация. Или… Но лучше держать под рукой что-то вроде щита и не расслабляться.

Щит, кстати, в мастерской был. Почти такой же, как в музеях, только что без гербов и девизов. За него вполне можно было спрятаться. Тяжелый, надежный. Может и самого Маркуса Сигрейва помнил. Да уж. Как его еще установить, чтобы суметь, если что пойдет не так, спрятаться, вот в чем вопрос…

Наконец все было готово. Чаша должна была быть низкой и широкой. Почти плоской, лишь с небольшими бортиками. На трех коротких ножках. Масса расплавленного стекла зависла в воздухе, медленно перетекая в заданную форму. А теперь… Петунья вспомнила летящего ей прямо в лицо огромного паука.

— Авада Кедавра!

Яркий зеленый луч ударил в стекло, закружился по стенкам и медленно впитался. Чаша замерцала. Первая руна, вторая. Сияние стало очень ярким, даже глазам больно. Третья руна. Зеленый свет чуть померк, он словно бы застыл внутри чаши. Четвертая руна. Пятая. Теперь стекло должно было остыть перед закаливанием. Можно было отвлечься ненадолго и выпить укрепляющее зелье. Пора.

Снова нагретая чаша полыхнула так, что у Петуньи заслезились глаза. Но рука, натренированная упражнениями, не дрогнула. Руны медленно успокаивали беснующуюся внутри артефакта Смерть. Вот и последняя впечаталась в обод чаши. Все.

Петунья бережно отлевитировала получившуюся чашу на стол. Медленно гасли руны в круге. Чаша светилась ровным светом. А вот как ее проверить? Нужно, пожалуй, отнести Принцу. Для себя Петунья решила, что переносить чашу будет только в специальном ящике, где она гарантированно не разобьется. Страшно же. И очень хотелось избавиться уже от этой жуткой вещи. Так что надо было как можно быстрее связываться с Принцем, пусть забирает свою прелесть.

И Майя отправилась в полет. Принц ответил незамедлительно. Петунью ждали. Она с опаской посмотрела на свой ящик и активировала порт-ключ в Мунго. В кабинете Шаффика присутствовали кроме самого главного целителя Принц и лорд Малфой с сыном.

— В жизни не поверю, что такое существует, — сказал лорд Абраксас.

Петунья осторожно достала чашу и поставила ее на стол. Даже при ярком дневном свете было заметно, что чаша светится. Шаффик взмахом волшебной палочки задернул шторы. Маги охнули. Этот мертвенный зеленый свет ни с чем нельзя было спутать.

Принц осторожно отлевитировал в чашу кусочек драконьей печени. Тот мгновенно почернел. Также бережно то, что осталось, извлекли из чаши. Над неаппетитным комочком склонились все. Принц взмахнул волшебной палочкой.

— Как видите, основные свойства сохранились. Но ткань мертва.

— Жуть какая, — пробормотал Люциус. — И что с этим можно приготовить?

— Усиленное кроветворное, — ответил Принц.

— Три тысячи галлеонов за такую вещь — вполне справедливая цена, — сказал Шаффик.

Абраксас Малфой кивнул. Похоже, что жуткая чаша заворожила и его.

— Между прочим, мисс Шервуд, — продолжал Шаффик, — мисс Кимберли сказала мне, что слышала о доме, который может вас заинтересовать. Это в Годриковой Лощине. В деревне живут и маги, и магглы, так что там будет удобно и вам, и вашим родителям. Вроде бы, приличный коттедж с садом, как вы и хотели. Магглы не всегда чувствуют себя комфортно рядом с волшебниками. Места Силы там нет, просто очень хороший природный фон. Вот насчет работы для вашего отца не знаю, но посмотреть дом советую обязательно.

— А сколько стоит? — спросила Петунья, уже чувствуя, что хочет этот дом. Соседство магов и магглов могло быть выгодным. А хороший фон гарантировал, что там можно будет собирать неплохие урожаи фруктов и овощей.

— Тридцать тысяч маггловских фунтов, — заглянул в свои записи Шаффик.

— Шесть тысяч галлеонов, — тут же пересчитала Петунья.

Это было ей по карману. Половина суммы стояла прямо перед ней на столе, а еще одна чаша полностью окупила бы будущее приобретение. А родительские накопления пригодятся на оплату переезда. Да и ремонт мог понадобиться. В любом случае, сперва нужно посмотреть, что там и как.

Малфой тем временем подписывал распоряжение для гоблинов. Шаффик проверил состояние здоровья Петуньи.

— Пару дней стоит отдохнуть, — сказал он, — истощения нет, но магический фон слегка ослаблен.

Принц распорядился перенести чашу в лабораторию.

— У вас есть еще заказы? — спросил лорд Малфой.

— Два, — сказала Петунья.

Люциус Малфой закатил глаза, похоже, что увлечение отца редкостями его несколько напрягало. А может, ему не нравился этот конкретный артефакт? Кто знает…

Ближайшие два дня как раз выпадали на выходные, так что Петунья сагитировала родителей посмотреть дом в Годриковой Лощине.

— Туда можно доехать поездом, — сказала она, — с пересадкой в Лондоне. А обратно я вас перенесу сперва к себе, а потом к дубу. У Патриции там живет жених, они нам все и покажут.

— Посмотреть в любом случае стоит, — согласился мистер Эванс, — я уже заявление написал. Рвать так рвать. Может, и этот дом продать сможем, пока фабрика еще работает. А может, и нет. Слухи-то уже пошли. Народ боится.

Так что на следующий день они отправились в путь. Перекусили в Лондоне, а ближе к пятичасовому чаю уже стояли перед симпатичным двухэтажным коттеджем.

— Милая деревушка, — проговорила миссис Эванс, оглядываясь, — и воздух очень чистый. А тут, похоже, все бросили. Смотрите, яблоки валяются. Жалко как! Весь урожай пропал.

Да, было очевидно, что дом просто забросили. Однако к потенциальным покупателям уже спешили парень с девушкой и невысокий толстячок.

— Добрый день! Добрый день! Извините, что заставили вас ждать.

Патриция Кимберли представила своего жениха Алекса Мэрдока. Толстячок оказался членом местного совета. Его звали мистер Крипс.

— Очень рад знакомству! — улыбался он, доставая из кармана ключи. — Прошу! Прошу! Должен заметить, что мы тут опасались, что дом захочет купить кто-то, кто не понимает нашей местной специфики. Но мисс Кимберли сказала мне, что вы знаете про волшебников.

-Ну, если две ведьмы в семье считаются… — пробормотал мистер Эванс.

— Вот и отлично! — обрадовался Крипс. — А то некоторые пугаются. А чего нас бояться? Не понимаю. Итак, дом! Фундамент, перекрытия и крыша в полном порядке. Трубы тоже. Как и проводка. Здесь жили магглы, так что все блага цивилизации в наличии. Мистер и миссис Тилли скончались, а наследники не хотят тут жить. В доме чисто: ни привидений, ни боггартов. Вот только мебели почти не осталось, но это же решаемо.

Дом был намного больше того, в котором жили Эвансы. Из прихожей лестница вела на второй этаж. На первом была большая гостиная, окна которой выходили на улицу, задняя комната, кухня, кладовая. Еще одна большая комната, где логично было бы устроить кабинет-библиотеку или что-то подобное. На втором этаже располагались четыре спальни, бельевая и ванная.

— Котел в подвале, — показывал мистер Крипс, — плита. А все остальное… Да уж, хорошо, что камины оставили.

Наследники оставили только большой буфет, в котором отсутствовали стеклянные дверцы, ободранное кресло и пару сломанных стульев. Да еще в ванной была когда-то очень красивая стеклянная ширма, теперь покрытая трещинами. В гостиной с потолка свисала старинная бронзовая люстра, лишившаяся большинства хрусталиков.

— Настоящий монгольфье, — сказала Петунья, — конец XVIII века. А хрусталики я сделаю. Как и дверцы для буфета.

— Вы же мисс Шервуд? — спросил мистер Крипс. — Буду очень рад соседству. Конечно, для вас исправить все это легче легкого.

Миссис Эванс погладила отполированные перила лестницы.

— А мне здесь нравится, — сказала она, — и сад большой. Наконец-то у девочек будут свои спальни. Мебели у нас маловато, но это дело наживное. Тут только обои поменять, да потолки освежить. А как мне нравятся эти резные балки!

— Покупаете? — мистер Крипс даже дыхание затаил.

— Берем, — сказала Петунья, — давайте реквизиты владельцев.

Потом они прошлись по деревушке, перекусили в местном пабе под названием «У Годрика», и Петунья активировала порт-ключ, перенося родителей сперва в свой домик, а потом к дубу.

— Может, стоило еще где посмотреть? — спросил за ужином мистер Эванс. — Хотя мне все понравилось. Главное, что с ремонтом никаких проблем, можно хоть завтра въезжать. Обои поклеить не проблема.

— Я в другое место не хочу, — сказала миссис Эванс, — я уже присмотрела, где диван поставлю. И мою любимую лампу. А если Туни починит люстру, то мы прилично сэкономим. В такой комнате простой светильник смотреться точно не будет. Остальное можно на каком-нибудь блошином рынке посмотреть. Ведь волшебством легко все привести в порядок.

— О, а в прихожей я повешу большой фонарь, — подключилась Петунья, — будет очень стильно смотреться. Починю ширму в ванной… Можно будет и в двери вставить матовое стекло с травленным рисунком. Вот и хорошо, что у меня сейчас большой заказ, можно безболезненно заплатить за дом. А остальное докупим.

— Все-таки, дочка, — вздохнул мистер Эванс, — возьми хоть часть денег.

— Пап, туда столько надо купить всего, что ты не заметишь, как все деньги улетят, — сказала Петунья.

— Ну как знаешь.

Но было заметно, что мистер Эванс счастлив.

Миссис Эванс чуть не мурлыкала.

— А какой замечательный сад! Совсем не одичал. Похоже, что там только несколько месяцев не было хозяев. А яблони! Вы только представьте себе, как там будет красиво весной, когда все в цвету! И беседку я видела. Надо будет обязательно разбить клумбы. И посадить пряные травы. Ах, и плющ на стенах.

— Можно будет посадить шпалерные розы, — сказала Петунья, — это будет очень красиво, я такое у Принцев видела.

В общем, уже в понедельник деньги были перечислены, и Эвансы получили на руки все бумаги. Можно было начинать переезд. Тем более что глава семьи получил расчет.

Петунья выполнила все заказы, получила деньги и подключилась к приятным хлопотам. Красивый фонарь занял свое место в прихожей. Отчищенная люстра в гостиной сверкала обновленными хрусталиками. Проще всего было с ширмой в ванной, тут хватило одного Репаро.

Со школой вопрос решился элементарно. Документы Петунья получила на руки, а в Годриковой Лощине легко смогла договориться о сдаче экзаменов в конце года. Мистера Эванса с распростертыми объятьями приняли в приходском совете. Он был неплохим счетоводом, к тому же его осведомленность о существовании мира магии решала многие проблемы. Маги платили взносы в галлеонах, магглы — в фунтах. А бумаги должны были быть в порядке. Жалованье небольшое, зато работа оставляла время для дома и сада. К тому же всегда можно было съездить в соседние города и деревни, чтобы поискать что-нибудь интересное на блошиных рынках. Еще со времен сотрудничества с Кумбсом мистер Эванс подумывал о таком источнике заработка. Особым чутьем он похвастаться не мог, но вкус был у его дочери. Тащить в дом все подряд он не собирался. Только старые лампы, лишившиеся абажуров, люстры без хрусталиков, шкафчики без дверок. Кое-что можно было пристроить в новом доме. Ну а что-то и продать.

Лили, естественно, известили об изменениях в жизни семьи. Миссис Эванс поинтересовалась мнением по поводу обоев и занавесок в ее комнате. Лили согласилась на цветочный рисунок и розовый цвет. У себя в комнате Петунья устроила копию своей спальни в лесу. Кровать с балдахином она заказала у мастера, которого ей посоветовал мистер Кэррингтон. А туалетный столик и шкаф купила на распродаже, куда съездила вместе с отцом. Отреставрировать получилось довольно легко. Родители предпочли обычную кровать. Мебели в доме пока было маловато, но семья от этого не страдала, а планомерно решала проблемы. Самой дорогой покупкой оказалась кухня.

Кроме того, от обычных заказов Петунья тоже не отказывалась. Пролетел Хэллоуин. Приближалось Рождество.

Миссис Эванс планировала грандиозное угощение. А Петунья купила полное собрание сочинений Шекспира.

— Раз у нас есть целая комната, где можно держать книги, — сказала она, — то надо купить эти самые книги. Томики сонетов — это замечательно, но полное собрание сочинений — куда лучше.

— Соберем библиотеку, — согласился мистер Эванс, — Диккенс у нас есть. И неплохая подборка детективов. Романы мисс Остин, сестер Бронте. Хорошая идея, потом прикинем, что еще купить.

Вскоре в гостиной появился красивый экран для камина с цветочным рисунком, отреставрированной мебели прибывало. В любом случае, Эвансам не было причин стыдиться нового дома.

Лили привез мистер Эванс. Она потрясенно разглядывала дом, трогала перила лестницы, оценила собственную спальню.

— Как тебе комната? — спросил мистер Эванс. — Нравится?

Все спальни располагались по углам дома. Петунья и родители выбрали для себя те, что выходили в сад. Но и те, что выходили на улицу, были ничуть не хуже. К тому же в Годриковой Лощине было тихо и спокойно.

— Очень нравится, — кивнула Лили, — спасибо.

В ее комнате поклеили кремовые обои с розовыми бутонами и розовые занавески. Как она и хотела. Симпатичная люстра под потолком, тоже расписанная розочками, дополняла интерьер.

— Так непривычно, что есть гостевая спальня, — рассказывала за ужином миссис Эванс. — И эта вторая гостиная. Хотя, если лето будет жарким, то в ней можно будет прятаться от жары. Чувствую себя миссис Беннет. «Нет, нет. Мы никогда не пользуемся этой комнатой в зимнее время».

Девушки рассмеялись. Мистер Эванс разрезал ростбиф.

— Мясо пропеклось замечательно, — сказал он, — очень сочное.

— Да, духовка здесь намного лучше, — сказала миссис Эванс, — не сравнить со старой. Я еще не привыкла до конца к новому месту. И знаю не всех соседей. Но здесь такие возможности! И у меня большие планы на сад. Готовьтесь, девочки!

— Надо будет узнать о магических удобрениях, — сказала Петунья.

— Драконий навоз, — любезно просветила ее Лили, — воняет ужасно. Но все растет, как сумасшедшее.

— И как долго воняет? — спросила миссис Эванс. — Когда удобряешь или все время? Если не все время, то можно и потерпеть. Зато потом…

— Пока удобряешь — воняет, — ответила Лили, — потом нет.

— Это не страшно! — миссис Эванс даже зажмурилась на мгновение от предвкушения. — Тут столько яблонь. Мистер Крипс рассказал мне про сорта. Можно будет и так поесть, и варенье сварить. И на пироги хватит. И зелень. Много свежей зелени. Это же очень полезно!

— Вчера заходила миссис Бэгшот, — сказал мистер Эванс, — опять напутала с платежами. Интересно, сколько ей лет? На вид очень древняя.

— Батильда Бэгшот? — переспросила Лили. — Я слышала, что она здесь живет. Это автор учебников по истории магии. Если это действительно она, папа, то ей скоро будет триста лет.

— Ничего себе! — удивился мистер Эванс. — Я думал — лет девяносто максимум!

— Пап, она в девяносто на наших лет сорок выглядела, не больше. И то, как те дамы, что кучу денег на салоны и парикмахерские тратят, — сказала Петунья, — а раз так резко состарилась, значит, ей недолго осталось.

— У волшебников так? — заинтересовалась миссис Эванс. — Ну, надо же! Так, подожди, триста лет?! Мама дорогая, она еще Кромвеля застала. Ничего удивительного, что книжки по истории пишет. Надо бы с ней поговорить, вот кто много чего помнит.

— Если помнит, — вздохнул мистер Эванс, — похоже, здорово сдала старушка.

Лили тоже вздохнула.

— Ты учебник-то у нее подпиши, — сказала ей Петунья, — все память.

— Обязательно подпишу, — кивнула Лили. — Обязательно.

На десерт были булочки со взбитыми сливками. И пудинг. А на утро прилетели совы с подарками.

— Даже странно, что здесь столько снега, — сказала Лили.

— Волшебники стараются, — ответил мистер Эванс, грея руки о чашку с какао. — Специально погодные ритуалы проводят. И отводят всякие бедствия вроде ураганов и наводнений. Пойдем попозже погуляем, Крипс обещал ледяные горки наколдовать. Для детей, конечно, но и просто посмотреть стоит. А то и прокатиться разок. И каток обещали.

Так что после плотного завтрака все семейство отправилось на прогулку. От горок несся счастливый визг. Горки были очень высокими, а ледяные дорожки спускались до небольшой речки, протекающей через деревню.

Лили вздохнула. Похоже, что ей очень хотелось прокатиться.

— Не стесняйся, дочка! — рассмеялся мистер Эванс. — Смотри, там и взрослые катаются. Только санки найти надо.

Лили замотала головой.

— Нет, папа, я не хочу!

Они немного посмотрели на счастливую ребятню, прошлись по деревне. Каток устроили на главной площади. Хозяйка паба продавала глинтвейн. Эвансы раскланивались со знакомыми.

— Здесь так здорово! — проговорила Лили. — Намного лучше, чем в Коукворте.

— Спасибо твоей сестре, — улыбнулась миссис Эванс, — полностью покупку дома оплатила.

— Спасибо, Туни! — судя по голосу, Лили не очень понравилось напоминание, что ее сестра достаточно богата, чтобы купить дом родителям. Впрочем, Петунье было все равно. Она была просто рада помочь. К тому же эта покупка повысила и ее статус. Приличные волшебники не жили в заштатных маггловских городишках. Годрикова Лощина котировалась намного выше.

— Вон дом миссис Бэгшот, — показал мистер Эванс, когда они свернули на другую улицу, — а там, говорят, Дамблдоры жили.

— В самом деле? — переспросила Лили, уставившись на заброшенный дом.

— В приходском совете мне сказали, что теперь дом принадлежит двум братьям. Один — бывший директор Хогвартса, а другой в Хогсмит перебрался. Продать даже не пытались. Может память, кто знает? Хотя здесь и их мать умерла, и сестра. Темная какая-то история. Лучше бы продали, как по мне. Нанять кого-нибудь, кто все проверил бы и зачистил, недорого. А потом тут могла какая-нибудь семья поселиться, дом-то большой.

Петунья осмотрела мрачное строение.

— Я бы тут жить не хотела, — сказала она, — и дело не в том, что кто-то в доме умер. В старых домах много поколений смениться могло. Но здесь будет мрачно, даже если посадить розы. Даже плющ не поможет.

Лили напряженно смотрела на дом.

— А посмотреть его можно? — спросила она. — Ну, внутри?

Мистер Эванс пожал плечами.

— Я спрошу у Крипса. Только зачем тебе? Тут очень много лет никто не жил.

Петунья прищурилась.

— Я бы тоже посмотрела, — сказала она.

— Пойдемте лучше домой, — сказала миссис Эванс, — пора обед готовить.

После обеда Лили заглянула в комнату к сестре.

— Надо же, как ты у себя все устроила! — проговорила она, оглядываясь.

— Нравится? — Петунья гордилась своей комнатой.

— Ничего, но моя мне больше нравится.

Обои в комнате Петунья тоже были кремовые, но с рисунком в виде ивовых веточек. На потолке висела люстра из молочного стекла, украшенная такими же веточками. Ковер на полу был приятного серо-зеленого цвета.

— Так и должно быть, — пожала плечами Петунья, — твоя комната больше нравится тебе, а моя — мне.

— Люстру ты сама делала? — Лили запрокинула голову.

— Ну да, плафон, в смысле. И фонарь в прихожей тоже, и тот, что перед дверьми. Люстру в гостиной отреставрировала, там почти хрусталиков не осталось. Папа теперь ищет интересные светильники, нам кое-что еще в дом нужно. Ну и продать можно, деньги лишними не будут. Буфет без стекла был. И дверь в гостиную тоже я починила.

— Красиво, — сказала Лили, — надо и мне научиться.

— Даже если ты чего-то достигнешь, — сказала Петунья, — тебя все равно будут воспринимать только как мою сестру. Так что попробуй что-нибудь другое. К тому же, учиться действительно было тяжело.

Лили на мгновение поджала губы, но промолчала. Перевела взгляд на туалетный столик, где стоял красивый набор флаконов с косметикой. Похожий, только розовый, сестра подарила ей на Рождество.

— Да, — сказала она, — ты права. Я обязательно выучусь и стану богатой и знаменитой. Богаче тебя так уж точно.

— Удачи! — сказала Петунья.

Лили резко кивнула и ушла. Петунья взмахом палочки запечатала дверь. Смешно! Ничего не умеет, а туда же. Но если хочет учиться, то пусть учится. Содержать сестру Петунья не собиралась. Если припрет, денег подкинуть, конечно, можно. Но не более того.

В дом Дамблдоров, как оказалось, сходить было можно. Ключи хранились все у того же Крипса.

— А что делать? — сказал он, отпирая замок. — Вдруг что случится? Или какая дрянь заведется? Должен быть доступ. Аберфорт сам мне ключ отдал. А Альбус и носа не кажет с похорон сестры.

— А что не продадут? — поинтересовалась Петунья, заглядывая в мрачную прихожую.

— А пикси их знает, — сказал Крипс, зажигая свечи взмахом волшебной палочки. — Сейчас, конечно, за этот дом много денег не выручишь, ремонт необходим знатный. А раньше вполне могли выгодно продать. Дамблдоры здесь и прожили-то недолго. Всего несколько лет.

В прихожей стояла темная, какая-то гробообразная мебель. В гостиной тоже было темно и мрачно. Пара диванов, кресла. Стол. Мебель была старой и явно недорогой. Кое-где обивка лопнула, и из нее торчал конский волос.

— А откуда они приехали? — спросила Лили, жадно оглядывая помещение.

— Я не знаю, — ответил Крипс, — меня тогда и на свете не было. Но могу спросить.

— Их было четверо? — поинтересовалась Петунья. — Или пятеро?

— Четверо, — ответил Крипс, — мать, два сына и дочь. Папаша-то ихний в Азкабан сел. За убийство. Вот они сюда и переехали.

— Дом очень большой, — сказала Петунья.

— Так может думали, что сыновья невесток приведут, — пожал плечами Крипс.

В других комнатах тоже не было ничего интересного. Темно, пыльно, душно. Лили была странно задумчива, Петунья внимательно смотрела под ноги. Только поэтому она и заметила в одной из комнат второго этажа под самым порогом довольно большой и пыльный вогнутый осколок стекла. И прихватила его с собой. Все связанное со стеклом ее ужасно интересовало.

Потом она внимательно осмотрела свою находку. На всякий случай проверила заклинанием. Если когда-то там и были какие-то чары, то они давно развеялись. Хм… на кусок абажура это точно не походило. Прозрачное стекло. Целый предмет был, скорее всего, довольно большим шаром. Шары маги использовали для гаданий, это она знала. Разбили, когда уезжали? Впрочем, этого уже не узнаешь. Да и зря она эту стекляшку подобрала, надо будет выбросить. И Петунья одним взмахом палочки уничтожила осколок. А потом тщательно вымыла руки. Пора было ужинать.

Следующим утром пришло приглашение на обед от Принцев. Лили слегка напряглась.

— Ты так и не помирилась с Северусом? — спросила Петунья, которая как раз очень хотела задать несколько вопросов своему уже привычному советчику — Октавиусу Принцу.

— Мы общаемся, — сказала Лили, — он мне заклинания показал. Просто он только о зельях говорить и может. Собирается вместе с дедом работать. Хвастается, что уже ассистировал в Мунго при варке сложных зелий. С твоим котлом работал. Весь из себя важный. Журналы по зельям выписывает.

— Серьезный молодой человек, — заметил мистер Эванс, — далеко пойдет.

— Хотелось бы на него посмотреть, — проговорила миссис Эванс, — давненько я этого мальчика не видела. Такой был несуразный.

— Он смешной немного, — сказала Петунья, — и задаваться любит. Но в зельях и в заклинаниях хорошо понимает. И учиться любит. Так что у мистера Принца хорошая смена растет.

Лили на это ничего не ответила. Петунье стало смешно. Похоже, что дружба кончилась не из-за увлечения Северуса темной магией, а из-за того, что подружка перестала для него быть единственным светом в окошке.

Впрочем, в гости сестры отправились вдвоем.

— Как новый дом? — спросил мистер Принц.

— Замечательно! — улыбнулась Петунья. — Так здорово!

Лили улыбнулась. Северус сосредоточенно жевал бифштекс.

— Мистер Принц, — спросила Петунья, — как дела у бывшего директора Хогвартса? Мы с сестрой были в доме, где он когда-то жил…

— Тикки говорит, что дело плохо, — сказал Принц, — он все время ищет какую-то вещь. Какую-то очень важную для него. Приносили все, что нашли у него в кабинете, в личных комнатах. Ничего!

— Может, это что-то маленькое? — предположила Лили.

— Может быть, — усмехнулся Принц.

Петунья задумалась. Миссис Снейп предложила ей овощи.

— У Дамблдоров такой мрачный большой дом, — сказала Петунья. — Я понимаю, что давно никто не живет, но все равно мне показалось, что там никто не был счастлив. Странное такое ощущение. Мы когда с родителями осматривали свой новый дом, он словно ждал, что там снова будет кто-то жить. А тут… Как в склепе.

— А к миссис Бэгшот я так и не зашла, — вздохнула Лили, — хотела, чтобы она мне учебник по истории магии подписала.

— Я тоже хочу, — сказал Северус, — автограф.

— Заходи в гости, — тут же предложила Петунья, — заодно я безобразно похвастаюсь отреставрированной старинной люстрой. И можно с горки покататься.

— С горки? — заинтересовался Северус.

— Это для малышни, — поморщилась Лили, — для них наколдовали.

— Так здорово жить в деревне, где много магов, — сказала Петунья, — они и погоду подправляют. Такие сугробы намели, каток соорудили. И Хэллоуин прошел чудесно. Мы еще до конца не обустроились, ведь раньше у нас столько комнат не было. И сад еще. Там яблони.

— О, вам нужно универсальное удобрение! — сказал Северус. — Его совсем немного надо, зато деревьям очень полезно. И не только деревьям. И драконий навоз.

— Я еще хотела узнать, где можно такие розы как у вас достать, — сказала Петунья. — У нас теперь беседка есть, было бы здорово там шпалерные розы посадить.

— Могу дать отростки, — улыбнулась миссис Снейп, — такой сорт просто так не достанешь. А у нас много. И удобрение Северус для вас сварит.

Тот важно кивнул.

После обеда Принц пригласил Петунью в библиотеку.

— Какие планы на будущее? — спросил он.

— Пока думаю, — ответила Петунья, — есть описание кубка, украшенного драгоценными камнями, которые меняли цвет, если туда добавляли яд. Интересный опыт, но уж больно дорого выйдет.

— Да, такие вещи лучше делать под заказ, — согласился Принц, — да и заклинаниями все это определять намного проще и дешевле. Видимо, заказчиками были магглы?

— Да, — кивнула Петунья, — причем короли и высшая знать. Там очень интересные заклинания. А с имитацией драгоценных камней ничего такого не получится.

— Тикки вам еще не писал? — спросил Принц.

— Нет, — удивилась Петунья, — а что? Он собирался?

— Нашел упоминание о каких-то артефактах Сигрейвов, — сказал Принц.

— Один из Сигрейвов работал с вещами, которые воздействовали на сознание, — сказала Петунья, — но таким образом можно было свести с ума. Это намного страшнее тех закладок, что были у моей сестры.

— В самом деле? — удивился Принц. — Вы не будете против, если я приглашу Януса?

— Но эти вещи я точно делать не буду, — сказала Петунья.

Целитель Тикки появился минут через десять.

— О, мисс Шервуд! — обрадовался он. — А я собирался вам писать.

— Если насчет артефактов, — сказала Петунья, — то я не стану их воспроизводить.

— Мне бы понять, — сказал Тикки, — сам принцип воздействия. Знаю, что магглы вводят человека в транс, используя, в том числе, блестящие предметы. В таком состоянии человек может вспомнить забытое. Или ему можно внушить определенные мысли. Но на магов это почти не влияет.

— Хорошо, — решилась Петунья, — там действительно шла речь о программировании, внушении мыслей. Воздействие с помощью образов и команд. Вы слышали о зеркале Еиналеж?

— Разумеется, — кивнул Тикки, — оно показывает самое заветное желание того, кто в него смотрит. Многие сходили с ума, не в силах оторваться от этого артефакта.

— А теперь представьте себе вещь, которая не только показывает вашу мечту, но и дает установку на то, что необходимо сделать для ее достижения, — поежилась Петунья. — И все это щедро сдобрено чарами принуждения. Причем установку задает тот, кто активировал артефакт, а не тот, кто подвергается его воздействию.

Тикки не донес до рта бокал и замер в полном ужасе. Принц покачал головой.

— Теперь вы понимаете, почему я не буду этого делать? — спросила Петунья. — И я требую у вас обоих клятву о неразглашении.

— Конечно, — тут же согласился Тикки, — я вас прекрасно понимаю. Мерлин, это чудовищно! Октавиус, засвидетельствуете?

— Несомненно, а вы мою клятву, Янус.

Петунья приняла клятвы. И рассказала про стеклянные шары.

— Я знаю, что подобных артефактов создавалось несколько, — сказала она, — но кто был заказчиком — неизвестно. Прошло очень много времени. Артефакты банально могли разбиться. А могли несколько раз поменять хозяев.

— И инструкции к ним могли потеряться, — заметил Тикки, — что еще страшнее. Преступник, меняющий сознание и образ мыслей другого человека, ужасен. Но такой артефакт без правильного управления еще опаснее.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил Принц.

— Дело в Дамблдоре, — ответил Тикки, — он все время ищет какую-то вещь. Найти упоминание этой вещи в его памяти невозможно. Есть только яркие картинки. Дамблдор видит себя в зените славы, он занимает кучу должностей, попирает темных магов. У меня создалось впечатление, что он смотрит что-то, вроде маггловского прибора, который показывает картинки.

— Телевизор, — подсказала Петунья.

— Да, телевизор, — кивнул Тикки, — но этот телевизор показывает то, что могло показать зеркало Еиналеж. А оно находится в Отделе Тайн, и у Дамблдора доступа к нему нет. Значит, есть что-то еще? Зеркало Еиналеж — творение Уолтера Сигрейва, сына Маркуса. Вот я и подумал, что если сохранилось какое-то упоминание, то мисс Шервуд может с этим помочь.

— Это точно шар, — сказала Петунья, — и выглядит он довольно безобидно. Как шар для гаданий. У Дамблдора что-то подобное нашли?

— В том-то и дело, что нет, — ответил Тикки.

— В доме Дамблдоров был осколок какого-то шара, — сказала Петунья, — но в нем не было никакой магии, и я его уничтожила.

Тикки укоризненно взглянул на нее.

— А может, этот шар просто разбили? — предположил Принц. — При обыске? Авроры могли и не церемониться с чем-то, что приняли за привычную и дешевую вещь? А в доме был осколок чего-то еще? Ведь если Дамблдор не может обходиться без этой вещи, то он, скорее всего, держал ее под рукой.

— Попробую акцентировать внимание пациента на шаре, — вздохнул Тикки, — может, что и прояснится. Мне от его галлюцинаций уже плохо. Он сам кого угодно с ума сведет. Фиксирован на величии, жаждет быть Повелителем Смерти. Слышали сказку про трех братьев? Дамблдор жаждет обладать всеми Дарами Смерти.

— Странно, что это стало так заметно именно сейчас, — задумчиво проговорил Принц, — или он недавно этим артефактом обзавелся? Все-таки нужно узнать, где он его взял. Маркус Сигрейв когда жил?

— XIV век, — ответила Петунья, — и почти весь XV.

— Дамблдоры не настолько старый Род, — сказал Принц, — они не могли быть владельцами. Да и родства со старыми семьями у них нет.

Тикки с интересом взглянул на него.

— Значит, унаследовать не могли? А купить? Хотя артефакты работы Сигрейвов стоят целое состояние. Украсть или отнять? Но у кого? И как давно это произошло? Почему тот, у кого забрали такую ценность, промолчал?

— Может, он сам этот шар у кого-то украл? — предположила Петунья.

— Да уж! — потер переносицу Принц. — Проще те самые Дары Смерти найти. Путь Бузинной Палочки, например, более-менее известен. В XIV веке уже жил Фламель. Но я в жизни не поверю, что он подкинул бы кому-то такую страшную вещь. Или промолчал бы, если бы у него ее украли. Он человек очень порядочный. Попробую с ним связаться. Он не любит, когда к нему обращаются, но тут такое дело… Надо еще и Майкла подключить. Для солидности.

Петунья даже дыхание затаила. Сам Фламель!

— Маркус Сигрейв был довольно известной личностью, — сказал Тикки, — Фламель мог с ним переписываться. Будем ждать ответа.

— Будем! — кивнул Принц. — Даже страшно представить, сколько жутких артефактов может храниться у кого-нибудь дома. А потом как всплывет… Мисс Шервуд, вы просмотрите записи еще раз. Даже если там нет имен заказчиков, может быть, мы хотя бы узнаем, сколько именно таких шаров создал Сигрейв. Уже можно будет от чего-то отталкиваться.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — я просмотрю все.

На том и расстались. А на следующий день к Эвансам должен был наведаться Северус, которому тоже захотелось взглянуть на дом бывшего директора Хогвартса. И получить автограф самой Батильды Бэгшот.

Сама же Петунья тут же отправилась в свой домик, чтобы еще раз просмотреть книгу Маркуса Сигрейва. Но нет, никаких упоминаний о том, сколько именно шаров он создал, она не нашла. Была только картинка, изображающая довольно большой шар, стоящий на металлической подставке. И несколько меньших по размеру, которые было можно просто держать в руке. Маркус экспериментировал с размерами. Но самым эффективным все-таки был тот, большой. Но сколько же их всего было?! Сколько?

Северус Принц прибыл в гости вскоре после завтрака и сперва оценил новый дом.

— Слушай, — сказал он Петунье, — я тоже хочу такой фонарь. Чтобы в комнате разноцветное освещение было. Это же здорово!

— Авторская работа! — ехидно прищурилась Петунья.

— Зелья? Новые заклинания? Мэм, вам не нужен персональный тренер? И личный зельевар? Совсем-совсем не нужен? Эх, придется расставаться с карманными деньгами!

— О, Мерлин! — всплеснула руками Петунья. — Я уже чувствую себя грабителем с большой дороги! Горе мне! Позор на мою голову!

Северус опустил глаза и шаркнул ножкой.

— Может быть, все-таки зельями? Новейшие и наилучшие удобрение от Северуса Принца для вашего замечательного сада! И… пять галлеонов сверху.

— Удобрения? — переспросила миссис Эванс, которая весело посмеивалась над торговлей.

— Какой рисунок на фонаре хочешь, о великий зельевар? — усмехнулась Петунья.

Северус задумался.

— Зеленые веточки и птичка, — сказал он, — на каждой грани.

— Хм… — прищурилась Петунья, — можно. Вари удобрения.

Северус расплылся от удовольствия.

Лили пожала плечами.

— Пойдемте к миссис Бэгшот, — сказала она, — а чай потом попьем.

— Возьмите пирог, — протянула сверток миссис Эванс, — Туни, ты тоже пойдешь?

— Конечно! Мне интересно посмотреть на такую заслуженную даму.

— Не засиживайтесь только, — сказал мистер Эванс, — к чаю будут пирожки, я их уже чую.

И ребята отправились в гости. Северус вертел головой во все стороны.

— Здорово жить в такой деревне, — сказал он, — у нас в соседях магглы, так везде чары, чтобы они ничего лишнего не увидели. А тут все запросто.

— Здесь из магглов в основном живут те, у кого есть родственники-маги, — сказала Петунья, — много смешанных семей. Так что особенно скрываться смысла нет. Удобно.

— Удобно, — согласился Северус.

Они немного посмотрели на дом Дамблдоров, а потом постучали в дверь миссис Бэгшот. Та сперва долго разглядывала их через щелку и только потом пустила. Петунье показалось, что она не очень-то рада гостям.

Гостиная в доме знаменитого автора учебников по истории магии поражала пустотой и убогостью обстановки. Только на столе стояло что-то непонятное, прикрытое шалью.

— Книги подписать? — спросила хозяйка дома, косясь на сверток с пирогом.

Лили положила сверток на стол, задев шаль, которая внезапно скользнула на пол.

Петунья с шумом втянула воздух, отступая к стене и выхватывая волшебную палочку. Северус и Лили потрясенно уставились на нее.

— Экспел… — начала старуха.

— Бомбарда! — крикнула Петунья.

— Не-е-е-е-ет!!!

— Ты что?! Ты что делаешь?! — Лили была в ужасе.

— Экспеллиармус! Инкарцеро! Петунья, что?! — Северус не вопрошал, а поспешил на помощь.

— Срочно зови деда! Это… это то, чем свели с ума вашего директора!

Северус метнулся к камину. Скоро в доме появился Принц, а затем и Янус Тикки. Бэгшот выла на одной ноте.

— Ну, зачем вы так! — пробормотал Тикки, глядя на осколки.

— Что здесь происходит? — послышалось с порога. — Что с миссис Бэгшот?

— Добрый день, мистер Риддл, — проговорила Петунья, — похоже, что миссис Бэгшот заберут в Мунго.

— В Мунго? — переспросил Риддл. — Да что такое случилось? Она мне написала, назначила встречу.

— Минуточку! — встрепенулся Принц. — Значит, она ждала вас?

— Поэтому шар и стоял на столе, — схватилась за голову Петунья. — Следующая жертва! А вы, целитель, еще спрашиваете, зачем я эту гадость взорвала!

— Здесь еще и что-то взорвалось?

— Она взорвала хрустальный шар для гадания, — обвиняюще ткнула пальцем в сестру Лили. — Как тебе не стыдно! Еще и про директора Дамблдора всякое несла.

Петунья осторожно подняла с помощью левитации подставку шара. На потемневшем от времени серебре отчетливо выделялась S с перекрещенными дубовыми листьями. Принц сглотнул.

— Янус, зачем вам эта гадость? — сказал он. — Все равно бы забрали в Отдел Тайн, а там еще неизвестно, что бы с этим случилось. Еще «потеряли» бы. Мало нам зеркала Еиналеж?

— Я могу узнать, что тут происходит? — подчеркнуто спокойно спросил Риддл.

— Похоже, что мисс Шервуд спасла ваш рассудок, — вздохнул Принц, — если не жизнь. Вовремя ребята в гости зашли.

— Мистер Риддл, — вздохнула Петунья, — прошу вас, пообещайте, что вы не будете искать подобные артефакты или как-то влиять на меня, чтобы я их делала. Тогда вам все объяснят.

— Ну, я как-то обходился без этой вещи всю свою жизнь, — пробормотал Риддл, — так что обещаю. И дам клятву. Так что это за артефакт?

— Шар работы Маркуса Сигрейва, — ответила Петунья.

— Что?! — мгновенно побледнел Риддл. — Тот самый шар?! Мерлин… Но откуда?

— Только не говорите, что хотели его приобрести, — пробормотал Принц.

— Нет, — покачал головой Риддл, — я и понятия не имел, что этот артефакт сохранился. Но я читал про него. Мерлин… он же с чарами принуждения. Мисс Шервуд, вы действительно спасли меня. Но зачем этой женщине все это было нужно?!

— Попробую узнать, — вздохнул Тикки.

Миссис Бэгшот отправили в Мунго, туда же помчался Тикки, остальные вернулись к Эвансам. Риддл с интересом посматривал на Петунью. Лили бросала на нее настороженные взгляды. Северус дергал за рукав деда.

Миссис Эванс радушно угостила всех чаем.

— Я догадываюсь, откуда вы, мисс Шервуд, знаете об этих артефактах, — сказал Риддл, когда все устроились за столом, — но как стало известно, что чем-то таким воздействовали на Дамблдора?

— Целитель Тикки работал с Дамблдором, — ответил Принц. — Обнаружил у него дикие галлюцинации и абсолютно неадекватную убежденность в собственном величии. Настоящая мания. Судя по результатам легиллименции, Дамблдор постоянно контактировал с чем-то наподобие зеркала Еиналеж. Поэтому Тикки и решил задать несколько вопросов мисс Шервуд.

— А шар не только показывает самое заветное желание, — вздохнула Петунья, — там есть один эффект… Папа, помнишь мы читали статью про эффект двадцать пятого кадра? Ты случайно не сохранил?

— Ты про мою папку с интересными статьями? — поднялся мистер Эванс. — Думаю, что сохранил. А папка в нашей будущей библиотеке, сейчас принесу.

Принц и Риддл тут же скопировали себе по экземпляру и углубились в чтение. Для Лили и Северуса копии сделала Петунья.

— Ну вот, — сказала она, — в том шаре был такой же эффект. Как команда, что нужно делать, чтобы якобы исполнилась мечта. Полная промывка мозгов. И чары принуждения.

— Гадость какая! — пробормотал Северус.

Лили поежилась.

— И когда Лили случайно задела шаль, которой прикрыли шар, то я его сразу же узнала, — сказала Петунья, — и ужасно испугалась. Поэтому и Бомбарда.

— И правильно! — согласился мистер Эванс.

— Артефакт, конечно, старинный, — заметил Риддл, — но я вас понимаю. Я умею сопротивляться чарам принуждения, но тут был большой риск, слишком большой. Мне бы предложили посмотреть что-то интересное, от пожилой дамы я бы подвоха не ожидал. Кто знает… Хотя я и про артефакт знал. Мисс Шервуд, все-таки я вам должен.

— Тогда уж и нам с Лили, — буркнул Северус, — это нам автографы понадобились.

— Без мисс Шервуд вы бы просто не поняли, что именно перед вами, — заметил Риддл, — но я не забуду и вашу помощь. Рассудок мне дорог. А такие вещи опасны тем, что человек начинает чувствовать себя всемогущим. Не удивлюсь, если и миссис Бэгшот смотрела в шар.

— Теперь вся надежда на Януса и Майкла, — сказал Принц, — что-то они вытрясут из старушки. Надо и брата Альбуса Дамблдора допросить. Ведь у него есть брат, я не ошибаюсь? Он тоже может что-то знать.

— Был еще один осколок, — вспомнила Петунья. — В доме Дамблдоров.

— Придется посвящать в дело аврорат, — сказал Принц, — это очень серьезно. Но я уверен, что к мисс Шервуд претензий не будет. Хотя скопировать записи про артефакт придется.

— Эти записи надо уничтожить, — содрогнулась Лили.

— Нет, — сказала Петунья, — никто ничего уничтожать не будет. Я при всех принесу клятву, что не буду воспроизводить подобные артефакты. Но знать про эти вещи необходимо. Просто подумай, что могло случиться, если бы записи не сохранились? Все думали бы, что это просто шар для гаданий. Кто-нибудь мог и «погадать». А ведь жертв превращали в безмозглых кукол. Нельзя уничтожать знания. Я наследница Сигрейвов, и я сохраню все, что они мне завещали. Отрекаться от предков, уничтожать их память, значит, становиться Предателем Крови. А это хуже смерти для волшебника.

— Золотые слова, мисс Шервуд, — улыбнулся Риддл, — но не клянитесь опрометчиво. Нужно к таким вещам подходить очень осторожно. Кто знает, может на основе исследований Маркуса Сигрейва вам удастся создать что-то, что сможет помочь душевнобольным, например. Посоветуйтесь с целителем Тикки, он давал клятвы не причинять вред. К тому же он очень хороший специалист. Если понадобится моя помощь, тоже обращайтесь, я неплохо разбираюсь в ментальных науках. Можно ознакомить того же Августуса под клятву о неразглашении.

— Да-да, мисс Шервуд, — кивнул Принц, — не отрекайтесь сразу. Маркус Сигрейв с нашей точки зрения был безумцем. Но мы должны работать с его наследием. Я написал Фламелю, надо узнать все, что только можно.

— Хорошо, — сказала Петунья, — но вы помните о клятве и никому не говорите. А то мало ли…

Миссис Эванс подперла щеку ладошкой и покачала головой. Мистер Эванс крякнул и выставил огневиски, вино и эль.

— Раз уж такое дело, — сказал он, — тут просто так не разберешься. Я о магии только от дочек знаю, но если есть способ человека в дурака превратить, да в своих целях использовать, то всегда найдется кто-то, кто так и сделает.

Риддл с благодарным кивком принял стакан и уставился в камин.

— А она, похоже, все продала, чтобы этот шар купить, — заметил Северус.

— Узнать бы, зачем ей все это? — вздохнул Принц. — Неужели, все дело только в жажде власти? Вся надежда на Януса. Он говорит, что если у преступника неустойчивая психика, то он просто обожает хвастаться своими «достижениями».

— Вы ведь нам все расскажете? — спросила Петунья.

— Разумеется, — кивнул Принц, — это будет только справедливо.

Узнать все получилось через несколько дней и, разумеется, в Мунго. Пришло письмо от Фламеля, который ответил на вопросы Принца, что Маркус Сигрейв уничтожил часть своих шаров после того, как один из заказчиков попытался воздействовать на него, чтобы узнать фамильные секреты. Но какое-то количество он все-таки продал. Сколько именно, Николас Фламель не знал.

Дал показания Аберфорт Дамблдор. Что-то удалось выяснить у его безумного брата. Батильда Бэгшот гордо хвасталась тем, как сумела отомстить. Картина вырисовывалась крайне неприглядная.

«Бомбу» в дом Дамблдоров принесла Кендра. Магглорожденная дочь владельца маленького ранчо и индейской скво получила его в подарок от странствующего торговца всякой всячиной, которых хватало на Диком Западе. Для маггла, который переночевал у гостеприимных хозяев, это был просто кусок стекла, доставшийся по случаю. Он не рассчитывал выручить за него много денег, вот и отдал очарованной волшебной вещью девочке. Сама Кендра то ли оказалась не так восприимчива, как другие, то ли проводила с шаром не так много времени, но пострадала от контакта с ним меньше всех.

Персиваля Дамблдора она окрутила сознательно. На метисов поглядывали свысока, выгодное замужество в родных краях ей не светило. А тут белый англичанин. Путешественник, побывавший в разных странах. Он и пикнуть не успел, как оказался в постели у предприимчивой девицы. И женился, куда денешься под прицелом у отца и братьев. Так шар вернулся в Англию. Как он попал в Америку, история умалчивает. Но можно было представить, что привез его какой-то волшебник, а потом шар оказался у магглов, которые ничего необычного в нем не видели.

Жили Дамблдоры ни хорошо, ни плохо. Рождались дети. Шар лежал в шкатулке у Кендры. Она нечасто доставала его, чтобы полюбоваться на «картинки». Других дел хватало. И все было как у людей, пока до маминой шкатулки не добралась маленькая Ариана. Девочка оказалась очень хитрой. И упорной в достижении своих целей. А мать и не понимала опасности. Таскает девочка шар? Ну и пусть играет, лишь бы не разбила. А то, что ребенок медленно, но верно сходит с ума — так никто и не заметил.

После того, как посадили главу семьи, дела пошли хуже. Дамблдоры перебрались из Насыпного Нагорья в Годрикову Лощину. Сыновья пошли в Хогвартс. А безумная, неконтролирующая себя Ариана осталась с матерью. Проще всего успокоить девочку можно было, дав ей предмет ее обожания. Так она и проводила почти все время с шаром. Похоже, что постоянный контакт с юной ведьмой как-то усилил артефакт. А вот управлять им никто не умел. Одержимость Арианы и стала причиной смерти ее матери. Та как-то решила отобрать шар у девочки за какую-то провинность. Вспышка ярости, всплеск магии — и миссис Кендра Дамблдор покинула этот мир. Теперь никто не мог помешать маленькой Ариане наслаждаться иллюзиями. Кроме братьев.

Аберфорт шаром не очень интересовался. А вот Альбус, обнаружив интересный эффект, стал с артефактом экспериментировать. К чему привлек и гостящего в Годриковой Лощине у своей родственницы Геллерта Гриндевальда.

Кто знает, что было бы, если бы юноши не грезили о величии, власти, поклонении, древних артефактах. И неизвестно кто из них, пробуя очередное заклинание, активировал какую-то из настроек. Теперь от шара не могли оторваться все трое. Ариана была в ярости. Это была ЕЕ игрушка. Но когда старшие братья обращали внимание на младших сестер, если речь шла о чем-то важном? К тому же у Геллерта и Альбуса разгорался роман. Малышка им только мешала.

Лето, наполненное безумием и чувственным угаром, кончилось дикой ссорой любовников, Ариана, пытавшаяся забрать шар, попала под случайное заклинание. А шар… разбился. Любовники расстались, вот только нормальными они оба уже не были. Каждый из них отчетливо помнил прекрасные иллюзии и готов был на все, чтобы воплотить их в жизнь. Лучше всех получилось у Геллерта. Он и Бузинную Палочку сумел заполучить. Этого Альбус пережить не мог, участь Гриндевальда была решена. Обманная дуэль и заключение в Нурменгард позволили Альбусу не только устранить конкурента и «вернуть свое», но и существенно упрочили его положение, облегчив путь к «величию».

Теперь на арену вышла миссис Бэгшот. Она любила милого Геллерта и очень гордилась его достижениями. Возможно, если бы Альбус просто убил его, то ненависть почтенной дамы была бы не такой сильной. Но унижения и многолетних страданий своего любимца Батильда простить не могла. Она решила отомстить.

Но как она могла это сделать? Убить? Это было слишком просто и неинтересно. Альбус должен был пройти все круги ада! Миссис Бэгшот стала собирать информацию. И первым делом аккуратно расспросила Аберфорта, от него и узнала про шар, с которым все время возились Альбус и Геллерт перед своей ссорой. И про клеймо на этом шаре. Это ее тоже заинтересовало. А перед известным историком были открыты все архивы. У миссис Бэгшот появился счет и к Сигрейвам. Ведь гораздо проще обвинить создателей артефакта, чем тех, кто не научил юных идиотов простейшей технике безопасности.

Альбус преподавал в Хогвартсе, он получил Орден Мерлина Первой Степени. Пользовался уважением. Батильда скрежетала зубами. Ей хотелось унизить его, растоптать репутацию, сделать всеобщим посмешищем. «Черный морок» подходил для ее планов идеально. Вот только проводить такой сложный ритуал без подготовки она не рискнула. Эйлин Принц стала случайной жертвой, на ее месте мог оказаться кто угодно. Это была проба сил, репетиция.

После которой от идеи использовать «Черный морок» миссис Бэгшот отказалась. Ей ведь было важно увидеть падение своего врага. А после ритуала она почувствовала такую слабость, что даже не сумела правильно захоронить вольт. Второго она бы просто не пережила. Судьба несчастной Эйлин ее не волновала.

После долгих размышлений миссис Бэгшот решила разжиться таким же шаром, с которым уже контактировал Альбус. Да вот только Маргарет Сигрейв на контакт не шла. Более того, она рассмеялась Батильде в лицо, обозвав свихнувшейся старухой, которая не понимает, что творит. Добраться до мастерицы миссис Бэгшот не смогла, под удар попала ее ученица. А уже для себя самой миссис Бэгшот придумала историю о том, как Маргарет запирает себя в своей мастерской и превращается в хранительницу. Для того, чтобы сойти с ума, не обязательно контактировать с артефактами. Одержимость местью и ненависть тоже неплохо справляются.

Проблемы у Дамблдора уже были. Он не терпел чужого мнения, не считался с человеческими жизнями. К тому же и его поведение вызывало недоумение у окружающих. Это он считал, что выглядит великим магом в своих аляповатых балахонах и колпаках. Другие маги за его спиной крутили пальцем у виска и хихикали. Но ставший директором Хогвартса Дамблдор этих мелочей не замечал. Пока.

Батильде же банально не хватало времени. Она не могла ждать. И тут ей улыбнулась удача, она нашла владельца самого большого и мощного шара Маркуса Сигрейва. Причем вместе с инструкциями. Владельцем оказался сквиб, который просто не мог пользоваться жутким артефактом. Но его стоимость он прекрасно знал. Пришлось Батильде выгребать сбережения и продавать все, что можно. Но она была счастлива. Теперь у нее в руках оружие против Альбуса. И не только.

Пригласить к себе в гости Дамблдора у нее получилось легко. Тут-то он и попался. Миссис Бэгшот была счастлива. Теперь он полностью находился в ее руках. А подробная инструкция по управлению артефактом позволила заставлять Альбуса снова и снова приходить к ней, но не помнить о том, что он смотрел в шар. Это было надежнее Обливейта.

Теперь надо было придумать, как подставить врага. А что может быть лучше директора школы, который не заботится о безопасности учеников и даже калечит их? Вот только ни сама Батильда, ни Дамблдор специалистами в ментальной магии не были. А грубое вмешательство в разум наследников чистокровные сразу бы заметили. Надо было на ком-то потренироваться. Наивная магглокровка Лили Эванс подошла идеально. Теперь можно было переходить к более трудным объектам.

Миссис Бэгшот, психика которой и так была подорвана, погружалась в волны безумия вместе с Альбусом Дамблдором. Уже сложно было сказать, кто из них больше упивался призрачным величием и властью над другими. Самого же Дамблдора все еще влекли Дары Смерти. И если палочку он заполучил, то местонахождение камня ему было пока неизвестно. А Поттеры отдавать мантию не собирались. Чарльз Поттер даже не стал разговаривать с Альбусом на эту тему. Тот затаил обиду. Жалкий аристократишка еще не знал, КОМУ он посмел отказать. Величайший светлый волшебник еще покажет всем, кто тут хозяин. Пока же он всячески покровительствовал Джеймсу Поттеру, покрывая его жестокие и опасные выходки. Мальчик должен был привыкнуть к тому, что директор его лучший друг и покровитель. Сириус Блэк шел приятным бонусом.

Зачем ему в школе понадобился оборотень, Альбус так и не ответил. Скорее всего, ему просто нравилось оказывать благодеяния, не думая о возможных последствиях. Ведь родители и сам мальчик были так признательны…

А тут вдруг, откуда ни возьмись, появилась наследница Сигрейвов по магии. Это слегка нарушило картину мира миссис Бэгшот. Получилось, что Маргарет ее перехитрила? Да как она посмела! Дамблдору это тоже не понравилось. Сильная талантливая ведьма была для него недоступна. Она не трепетала перед ним, не ощущала его величия. Это было неправильно! К тому же ей просто неприлично везло. И она довольно тесно общалась с Томом Риддлом. Еще одним магом, который когда-то сумел обмануть самого Дамблдора и уйти из-под его влияния. Он не мог ему ничего сделать. Сплетня о том, как Альбус отказался брать Риддла на работу, была весьма жалкой местью. Батильда же оказалась не прочь поживиться магией и жизненными силами дерзкой девчонки. А заодно и деньгами. Дом Эвансов вместе с хозяевами они обработали вдвоем.

Кроме того, пора было подумать о том, чтобы мантия-невидимка не ушла из рук. Вылетевший с работы Аластор Моуди отправился в Южную Америку за специально подготовленной печенью перуанского ядозуба. Ею затем обработали мантию Чарльза Поттера.

Но кто-то или что-то явно не хотел, чтобы дьявольский план удался. Наследница Сигрейвов вывернулась из капкана. Дамблдор оказался в Мунго.

С одной стороны, месть миссис Бэгшот удалась. С другой же… Ей этого было мало. Следующей жертвой она назначила Тома Риддла. Богатого, умного, сильного волшебника. Он не стал отказывать во встрече известному историку. А через него можно было заполучить и Анабелл Шервуд. И надо же было такому случиться, что именно она спасла Риддла от жуткой участи и уничтожила шар, положив конец кошмарным экспериментам. Именно это совпадение окончательно свело Батильду с ума.

Под впечатлением были все. Остаток каникул Лили ходила как пришибленная, Эвансы-старшие отсиживались дома, вздрагивая от резких звуков. Петунья спасалась работой. Первым делом она сделала обещанный фонарь Северусу, ведь парень, не раздумывая ни одной секунды, бросился ей на помощь в доме миссис Бэгшот.

— Спасибо! — Северус нежно погладил разноцветных птичек.

— Тоже паршиво? — спросила его Петунья.

Он кивнул.

— Маму жалко. Как же так можно?! Вот просто так, без всякой причины, взять и искалечить другого человека. Просто потому, что он оказался под рукой. А мама даже и не помнила, что с ней случилось.

— Я понимаю, — Петунья тяжело вздохнула, — и очень рада, что сумела помочь. Правда, не стоит так переживать. Что ты мог сделать?

— Ничего, — нахохлившегося парня было жалко, — только знаешь, ведь если бы не это проклятье, то мама ни за что не вышла замуж за Тобиаса Снейпа. И я бы не родился. Понимаешь, если бы мама не мучилась столько лет, то меня бы не было. Получается, что я… я родился из-за этого проклятья.

Петунья осторожно прикоснулась к его руке.

— Послушай, не переживай так. Мама тебя очень любит.

Он кивнул. Снова взглянул на фонарь.

— Сколько я тебе должен?

— Нисколько. Если бы не ты, то я могла бы и не справиться с этой безумной старухой. Так что бери и пользуйся. И вообще, вроде у тебя день рождения на днях? А удобрение потом сваришь.

Северус чуть прищурился.

— Все-таки берешь в личные зельевары?

— Куда от вас, Принцев, деваться, — пробурчала Петунья. — Беру!

Северус вздохнул и широко улыбнулся. Петунье почему-то вдруг захотелось щелкнуть его по носу. Но она удержалась.

Каникулы закончились, Лили отправилась в Хогвартс. Следствие же продолжалось. Петунья скопировала описание действия артефакта для Януса Тикки, Риддла, Принца, Руквуда и представителей аврората. И дала показания. К ней претензий не имели. К тому же у миссис Бэгшот не осталось наследников, так что предъявить счет за уничтожение дорогой вещи было некому. Саму же Батильду приговорили к поцелую дементора. Но она отнеслась к этому удивительно спокойно. Ведь главному врагу успела отомстить, а жить ей и так оставалось недолго. А то, что не удалось расправиться с Петуньей и поработить Риддла, ее волновало не так сильно. Выдав свои откровения, она здорово сдала и замкнулась в себе. Альбус Дамблдор же, узнав о том, что столь вожделенный им шар разбился, свихнулся окончательно. Аберфорт продал свой трактир и дом в Годриковой Лощине и уехал в неизвестном направлении.

— Все-таки это ужасно, мистер Кэрт, — говорила Петунья, сидя у камина в своем домике, — и мне ни капельки не жалко шара. Такие вещи слишком опасны. Нужно быть очень осторожным в своих исследованиях. Хотя я обязательно попробую сделать что-нибудь для целителей. Но потом. Мне больше всех жалко миссис Снейп. И Лили. А еще Летицию. Хотя если бы не это, то у меня ничего бы не было. Знаешь, я очень хорошо понимаю Северуса. Он не родился бы, если бы его маму не прокляли. А я не стала бы Анабелл Шервуд, если бы не убили Летицию. И что теперь делать?

— Мур-р-р, — ответил кот.

Петунья тяжело вздохнула.

— Да, я понимаю. Но все равно тяжело на сердце. И горько.

Однако жизнь продолжалась. Появились новые заказы. Волшебники живо интересовались новинками. Флориан Фортескью заказал креманки с изображением подснежников. Петунья помогала родителям обставлять дом. Выбрала вместе с отцом красивые книжные шкафы, удобный письменный стол. Миссис Эванс рассматривала каталоги с садовой мебелью. И советовалась с мистером Крипсом о том, какую печь стоит установить на заднем дворе, чтобы устраивать пирушки на открытом воздухе.

— Это будет чудесно! — предвкушала она. — У меня целая куча рецептов. А мясо и рыба, приготовленные на углях, очень полезны.

Петунья сделала несколько садовых фонарей, чтобы освещать грядущее великолепие. А еще она частенько бывала у Принцев, обсуждая с хозяином дома зелья, которые применяли при изготовлении изделий из стекла. В основном их использовали при обработке уже готового изделия. Заклинания не давали такого эффекта при полировке. С помощью зелий получалась потрясающая «шелковая» поверхность. И лишь небольшое количество действительно сложных зелий добавляли непосредственно в стекло.

— Зелья для полировки я вам сварю, — кивал, просматривая рецепты, мистер Принц, — даже интересно, что может получиться. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Очень интересный опыт. С зеркалами пока не работали?

— Там весь секрет в амальгаме, — ответила Петунья, — и в качестве стекла, разумеется. К тому же патент на изготовление говорящих и сквозных зеркал давно продан. Можно попробовать конструировать системы из зеркал, чтобы направлять свет, но это интересно скорее любителям механики.

Принц кивнул.

— Внук еще не присылал вам удобрение? — спросил он.

— Прислал, — кивнула Петунья, — три больших флакона с подробными инструкциями.

— Вы позволите дать ему эти рецепты? Он сохранит все в тайне, обещаю. Варит он в отдельной лаборатории, которую ему выделил декан. Профессор Слагхорн пошел навстречу, когда узнал, что Северус планирует получать мастерство в зельях.

— Если сохранит в секрете, то пусть варит, — согласилась Петунья, — он мне предлагал стать личным зельеваром.

— Вы ему очень нравитесь, — усмехнулся Принц.

Петунья удивленно распахнула глаза.

— Он редко говорит о таких вещах, — продолжал, как ни в чем не бывало, хозяин дома, — но он прекрасно понимает, сколько вам пришлось выучить и как кропотливо работать, чтобы достичь того, что вы умеете. Это вызывает уважение. Северус сам готов работать на износ ради получения результата. Не смейтесь над ним, ладно?

— Зачем мне над ним смеяться? — пожала плечами Петунья. — Он мне здорово помог с заклинаниями. И, как я понимаю, еще не раз поможет. У нас с ним взаимовыгодное сотрудничество.

— Это хорошо, — улыбнулся Принц. — Знаете, я думаю, что Северус был влюблен в вашу сестру. Детская влюбленность только кажется наивной блажью. Это очень сильное чувство. А ваша сестра… Нет-нет, я ее ни в чем не упрекаю. Она не была обязана отвечать на его чувства. Просто ей было удобно дружить с ним, не более того.

— Я знаю, что она его пилила, — сказала Петунья.

— Да, это так называется. Подростки часто бывают жестоки. Неосознанно жестоки. Это естественно, ведь они только познают мир и полностью сосредоточены на себе.

— Но ведь Северус это пережил? — спросила Петунья. — Я заметила, что он гораздо спокойнее относится к моей сестре. Как и она к нему.

— Она привыкла к его присутствию рядом, — сказал Принц, — это что-то вроде ревности. Хотя на самом деле это скорее чувство собственности. Но я рад, что их детская дружба не переросла ни во что более серьезное.

— Пусть у них обоих все будет хорошо, — проговорила Петунья, — я желаю им счастья.

— И я тоже, — кивнул Принц.

Разговор был немного странным. Петунья даже задумалась. Северус и Лили были еще мелкими. Хотя, если у магов помолвки заключали чуть ли не с колыбели, то мистер Принц мог присматривать внуку невесту. Лили, похоже, его в этом качестве не привлекала. Только ли потому, что у нее не было приданого, пышной родословной и большой Силы? Собственно, было бы совершенно логично, если бы мистер Принц все это учитывал. Он был человеком не бедным, но зачем брать в дом, по сути, нищенку? К тому же Лили пока не проявляла никаких склонностей к какому-либо разделу магических наук. Северус будет зельеваром, это понятно. И в отдаленной перспективе может унаследовать место своего деда. А это известность и положение в обществе. Сам Северус явно собирался работать в этом направлении. Упорно работать. Да, наверное, ему нужен кто-то, кто разделит его увлечение. Или… у кого будет своя страсть в жизни. А Лили требовалось восхищение ее талантами, комплименты и все такое прочее. Вряд ли она оценит талант Северуса, ведь способности родной сестры вызывали у нее зависть, недоверие и желание превзойти. Хотя для того, чтобы превзойти, она ничего и не делала. Да, Принца такая невестка точно не устроит. Вопрос в том, почему он обсуждал это с ней? Думал, что она считает свою сестру невестой Северуса, и готовил ее таким образом к будущему разрыву? Или… тут Петунья рассмеялась в голос. О, нет! Неужели Мастер Зелий намекал ей, что его внук может… Может подойти ей? Вот это да! Ну, мистер Принц! Интересно, сам Северус в курсе?

Мальчишка ей нравился, если честно. Своим упорством, желанием достичь многого. Она уважала его знания и навыки. И разговаривать с ним было интересно. Но эта сторона жизни… Даже не касаясь того, что Северус на два года ее младше. Да уж… Хорош жених! Но не обижать же мистера Принца резким отказом. В конце концов, она сама пока замуж не собиралась. У нее большие планы! Приближалась весна, скоро можно будет сделать очередной ледяной котел, теперь для Руквуда. Да и лорд Малфой вспомнил про садовый павильон с витражами. Основные конструкции должны были быть из металла, а вот прозрачные стены планировались в технике Тиффани. Сейчас полным ходом шел процесс обсуждения рисунков. Потом надо будет определиться с размерами, цветовой гаммой и приступать. Таскаться с такими панелями было бы очень неудобно, так что придется варить и резать стекло в мастерской, а собирать все на месте. Работа была кропотливой, но очень интересной. Да и платили щедро. К тому же Малфои были законодателями мод в высшем магическом обществе, так что другие подобные заказы были гарантированы. Петунья наконец познакомилась с леди Малфой. Та оказалась довольно приятной дамой, живо интересующейся искусством. И стеклом в частности. Петунья принесла ей альбом с самыми известными работами самого Тиффани. Можно ведь и в оранжерее сделать великолепный плафон. Только нужно решить вопрос с источниками света. Но сама идея была очень привлекательной.

Да и остальные заказы никуда не делись.

Ледяной котел для Руквуда был сделан в мае. Вода была еще прохладной, но окунуться получилось. Следующий хотели Блэки. Наступила очередь первого панно для садового павильона. Собственно ничего сверхъестественного леди Малфой не хотела. Красивый растительный узор, цветы и неизменные павлины. Просто Петунье в первый раз предстояло колдовать на публике. Естественно, что она волновалась.

В Малфой-мэноре ее вместе с ящиком провели к павильону. Для работы с будущим витражом был приготовлен большой стол. Петунья уже в который раз порадовалась, что умеет колдовать. Долго и кропотливо раскладывать кусочки цветного стекла под чужими взглядами она бы точно не смогла. А так, пара взмахов волшебной палочкой — и все готово.

— А как это скрепляется? — заинтересовалась леди Малфой.

— Медная фольга и воск, — показала Петунья, — окончательно все закрепляется оловом. А потом чистка и полировка. Вот так!

Сосредоточиться все-таки получилось. И через несколько минут витраж был готов, а маг-архитектор осторожно установил его на место. Выглядело изумительно.

— Это именно то, что я хотела! — улыбнулась леди Малфой. — Прелестно! Просто прелестно!

— Завтра будет готов еще один, — сказала Петунья, — я приду в то же самое время.

— Буду с нетерпением ждать, — леди Малфой была сама любезность.

Петунья отправилась к себе, осмотрела запасы, прикинула, что еще успеет сделать еще одну шкатулку. Вечером она буквально валилась с ног, но все-таки вернулась к родителям. Они теперь не возражали, если она оставалась на ночь в своем домике, но все равно предпочитали видеть ее в Годриковой Лощине.

— Ты себя не выматываешь? — беспокоилась миссис Эванс, щедро накладывая на тарелку тушеное мясо с овощами.

— Нет, мам. Тем более что мне самой нравится. Тут можно работать с большими поверхностями. Потрясающий опыт! А если еще и с плафоном получится, то можно будет договориться с мастером и делать светящиеся картины.

— А как твой аттестат? — поинтересовался насущным мистер Эванс.

— Сдам, — махнула рукой Петунья, — мне уже давали кое-какие тесты, проблем нет. Да и в колледж я не собираюсь.

— Ну, тебе видней. Хотел бы я на этот павильон посмотреть.

— Колдографии точно покажу, — сказала Петунья, запивая еду стаканчиком эля. — Это же новинка, Малфои хотят устроить большой прием в парке.

— Тебя не пригласят? — заинтересовалась миссис Эванс.

— Пригласят. Вместе с архитектором. Придется новую мантию покупать, мадам Малкин обещала придумать что-нибудь подходящее. Я потом для ее магазина пару панно сделаю. Такие небольшие, чтобы не мешали, но задавали настроение.

— Да… выросла дочка, — улыбнулась миссис Эванс.

Петунья подмигнула родителям. Несмотря на усталость, настроение у нее было замечательное.

К возвращению из Хогвартса Лили павильон у Малфоев был готов, а дата праздника назначена. Блэки получили свой котел, теперь на очереди была леди Забини. Миссис Эванс ужасно волновалась из-за приема.

— Как же ты пойдешь туда одна? — переживала она. — Это же неприлично! Вдруг кто-нибудь обидит?

— Мам, успокойся! Я пойду вместе с Принцами, — ответила Петунья, которая на самом деле тоже волновалась. — Все знают, что я работаю для Мунго, поэтому никаких вопросов не будет.

— Это хорошо! На мистера Принца можно положиться. А что ты наденешь?

Скромное вечернее платье из жемчужного шелка маме очень понравилось.

— То, что нужно для молодой девушки, — сказала она, — примерь-ка. Мы с папой выбирали. По-моему подойдет.

Небольшое жемчужное ожерелье и серьги идеально дополняли наряд.

Одобрено было все: туфли, чулки, прическа, макияж и легкие духи. Можно было отправляться. Лили, что показательно, в обсуждении почти не участвовала. У нее был довольно задумчивый вид. Но она и не высказывалась в адрес сестры, совершенно не интересовалась ее работой. И, вроде как, в открытое окно ее комнаты пару раз залетала незнакомая сова. Но Петунье до этого не было никакого дела.

Наконец она аппарировала к Принцам, чтобы идти в гости вместе. Мистер Принц с улыбкой оглядел ее, похвалил наряд и подал руку своей дочери. Миссис Снейп очень шло платье цвета бургундского вина. Северус неплохо смотрелся в парадной мантии слизеринских цветов — темно-зеленой с серебряной отделкой.

— Мисс Шервуд! — галантно склонился он над рукой гостьи. — Позвольте сопровождать вас?

— Угу, — сказала Петунья. — Только учти — я буду весь вечер бубнить тебе над ухом, чтобы не вздумал чего-нибудь выпить и вел себя прилично.

Северус вытаращил глаза.

— Польщен, мисс! Это будет лучший вечер в моей жизни.

Мистер Принц достал порт-ключ, и они отправились на бал.

Магическая общественность оценила павильон. Сверкали вспышки колдоаппаратов. Домовики левитировали подносы с напитками. Северус старательно выполнял роль кавалера. Кое-кто из гостей интересовался возможностью заказать что-нибудь подобное и в свое поместье. Прием проходил довольно мило.

— Поттер! — вдруг прошипел Северус.

— Вы все еще цапаетесь? — просила Петунья.

— Нет, — Северус отпил пунш из бокала, — просто меня от него тошнит. И знаешь… он приглашал Лили в Хогсмит. Меня она слушать не будет, может быть, ты с ней поговоришь? Он наверняка помолвлен, и ей эти прогулки могут боком выйти. Или невеста проклянет, или сплетни пойдут.

— Ты точно знаешь? — спросила Петунья, у которой моментально испортилось настроение.

— Точно, — вздохнул Северус. — Их в «Трех метлах» видели. Вроде бы и не кафе мадам Паддифут, знаешь, для влюбленных парочек, но все равно.

— Вряд ли она меня послушает, — сказала Петунья.

— Кого-то же она слушает? — Северус бросил еще один косой взгляд на своего недруга.

— Скажу родителям, — энтузиазма Петунья не ощущала.

— Мисс Шервуд, — перед ними остановилась высокая черноволосая красавица, — это изумительно! Я тоже хочу витражи. Но не павильон. Сестра что-то говорила о неких картинах…

— Добрый вечер, леди Лестранж! — улыбнулась Петунья. — Картину сделать можно любую. Если взять за основу непрозрачное стекло, то это будет очень эффектно смотреться. Проблема в источнике света. Нужно найти подходящий. И он должен освещать всю поверхность равномерно. А у меня, увы, нет соответствующих знаний для создания чего-то подобного.

— О, это решаемо, — обрадовалась леди и махнула рукой, — Басти, иди сюда!

Брата лорда Лестранжа Петунья знала. Леди тут же ввела деверя в курс дела.

— Это интересно, — согласился он, — и будет очень эффектно смотреться. Значит, вам нужен источник света?

— Да, я могу сделать только саму картину.

— А я — раму и освещение? Разумно. Белла, выбирай, чего бы тебе хотелось.

— Думаю, что на пробу можно изобразить даму с единорогом, — сказала леди Лестранж. — Классический сюжет. Я скопирую с гобелена и пришлю.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — и укажите размеры, пожалуйста. Я пришлю сову, когда будет готово.

Северус с интересом слушал.

— Чего только не придумают, — восхитился он, — картины из стекла. С подсветкой.

— Такую можно и в спальне повесить, — сказала Петунья, — например, в детской. Вместо ночника. Будет неяркий свет, и рисунок можно выбрать какой-нибудь успокаивающий. Цветы, деревья.

— Для спальни можно и что-нибудь другое приспособить, — хихикнул Рабастан Лестранж, — я имею в виду — для взрослых.

Петунья чуть покраснела. У Беллатрикс загорелись глаза.

— О, — сказала она, — но начнем с дамы с единорогом. Чтобы посмотреть на результат. А потом можно будет и что-нибудь другое придумать. И для детей, и для взрослых. Басти, шевели мозгами.

Домой Петунья аппарировала напрямую. Она немного устала, но была довольна проведенным временем. В любом случае вечер удался. Появились новые заказы, идеи. Родители ждали ее с нетерпением.

— У леди Лестранж появились идеи с использованием витражей в оформлении интерьеров, — отчиталась Петунья, — у меня теперь просто куча заказов. Готовьтесь, вы меня скоро видеть перестанете.

Мистер и миссис Эванс довольно посмеивались. Они гордились своей старшей дочерью. Лили явно хотела что-то спросить, но удержалась. А Петунья слишком устала, чтобы помнить о предостережении Северуса.

Вспомнила она о нем, когда Лили получила очередное письмо.

— Надеюсь, это не от Поттера? — спросила Петунья, глядя как сестра прячет письмо в карман.

— Тебе-то что за дело? — моментально отреагировала Лили.

— Мне никакого дела до Поттера нет, — ответила Петунья, — я только знаю, что он подонок с садистскими наклонностями. А еще у него неумный и спесивый отец. Просто тебе стоит помнить о том, что единственный сын и наследник старинной семьи наверняка помолвлен. Так что никаких серьезных планов на твой счет у него нет и быть не может. А еще у тебя могут быть из-за него проблемы: или невеста проклянет, или тебя сочтут легкомысленной особой, с которой можно развлечься, но не стоит заводить серьезных отношений. Даже если Поттер не помолвлен, его родители никогда не согласятся не только на ваш брак, но и на какие-либо отношения. Ты не в сказке живешь.

Лили поджала губы и смерила сестру презрительным взглядом. На ее скулах появились некрасивые красные пятна.

— Все сказала? Так вот, сестричка, меня твое мнение не интересует. Живи, как хочешь, а в мои дела не лезь. Ясно?

— Ну и дура, — спокойно ответила Петунья, — лучше учись, а не романы крути.

— Тебя забыла спросить!

— Да и тролль с тобой! — поморщилась Петунья. — Только потом не ной.

Впрочем, размолвка быстро забылась. Работы было очень много. Рабастан Лестранж действительно разработал интересную систему освещения для картин из стекла. Дама с единорогом теперь чудесно смотрелась в будуаре его невестки. Вторым заказом оказалась картина для спальни. Не порнография, но очень даже эротического содержания. Это была бомба. Количество заказов, оставленных в магазинчике, за пару суток достигло трехзначной цифры.

— Нет уж, я впрягаться в работу не хочу! — тут же заявил Рабастан. — Мне денег и так хватает. Но могу продать идею. Сто галлеонов.

— По рукам, — сказала Петунья, — могу прямо сейчас заплатить. Показывайте заклинания и рисуйте схему.

— Эта юная леди далеко пойдет, — заметил Рудольфус Лестранж, — деловая хватка у нее определенно есть. Не считая таланта и вкуса.

— Благодарю за высокую оценку, милорд, — улыбнулась Петунья, — это очень лестно для меня.

Картины обещали принести большую прибыль. К тому же надо было испытать зелья, которые сварил Северус. Одно из них придавало поверхности стекла эффект шелка. Второе — эффект металла.

— Ну вот, — Петунья выставила на стол две вазочки.

— Фантастика! — прошептал Северус, бережно беря в руки темно-синюю — шелковую, к которой сами собой тянулись руки.

— Сколько хочешь за зелья? — спросила Петунья. — Я собираюсь сделать партию флаконов с серебряной и золотой отделкой. А еще это можно использовать в картинах и витражах.

— А сколько тебе нужно? — заинтересовался Северус. — Я и в школе для тебя смогу варить.

— Десять галлеонов за большой флакон устроит?

Северус кивнул.

— Да, это справедливая цена.

Перед ним появились два столбика по десять галлеонов. Он широко улыбнулся. И смел деньги в мешочек.

— Класс! Леди, ваш личный зельевар готов к новым свершениям.

— А как у тебя вообще успехи? — спросила Петунья.

Они сидели на террасе дома Принцев. Северус закинул руки за голову, вытянул ноги и чуть прикрыл глаза.

— Мне больше всего нравятся лекарственные зелья, — сказал он, — но яды — это настоящий вызов для будущего Мастера. Не самые примитивные, конечно. А для каждого яда нужно подобрать противоядие. Безоар подходит не для всех, а иногда только дает небольшую отсрочку. Дед считает, что я справлюсь. Но «Слезы Морганы» я пока не сварю.

— Флаконы для таких ядов покрывают изнутри змеиной желчью, а потом добавляют амальгаму по хитрому рецепту, — сказала Петунья, — я, пожалуй, попробую сделать несколько. Это интересный опыт. Вот только заказов слишком много. Придется отложить. Все хотят витражи.

Северус скосил на нее глаза.

— А мне такой флакон сделаешь? Я заплачу, правда. Это будет… понимаешь, это такой стимул!..

— Понимаю, — кивнула Петунья. — Тебе тут же надо будет туда что-то налить, а держать в таком флаконе что-либо простое неинтересно.

— Вот, ты меня понимаешь! — Северус опустил руки и сел прямо. — И дед. И мама. А Лили — нет.

— Все бубнит про темную магию? — спросила Петунья. — Мы с ней уже поругались из-за Поттера. Похоже, она все пропустила мимо ушей.

— А с Поттером разговаривать бесполезно, — вздохнул Северус, — он назло сделает.

— Ты не знаешь, с кем он помолвлен? — спросила Петунья.

— Мальсибер говорил, что с девицей Берк. Старая семья из священных двадцати восьми. Довольно богаты. Темные маги.

Петунья покачала головой.

— Ты за Лили не приглядишь? — спросила она. — Понимаю, что у тебя мало возможностей, но хоть что-то.

— Хорошо, — кивнул Северус, — но, правда, что я смогу сделать? Разве что заступиться, если ее при мне проклинать будут. Но я посмотрю. Давай лучше лимонад пить.

— Давай, — согласилась Петунья.

Лимонад был очень вкусным и прекрасно утолял жажду. Да и разговаривать про стекло и зелья было гораздо интереснее, чем про Поттера и Лили.

— А как готовят амальгаму? — интересовался Северус. — Это же тоже почти что зелье получается?

— Это особый сплав, — ответила Петунья. — Зельями обрабатывается поверхность стекла. Патенты на производство зеркал давно проданы, а вот флаконы для редких зелий и ядов — штучный товар.

— И тебе все придется делать в двойном экземпляре, потому что есть знаменитая коллекция целителя Шаффика, — закатил глаза Северус.

— Совсем уж дорогие флаконы я ему не дам, — хихикнула Петунья, — он же разумный человек — поймет.

— Это да, — кивнул Северус, — то, что уже попало в лабораторию, он не трогает. И про деньги все понимает. А вообще, он хороший человек. Дед с ним очень дружит.

— Мне он тоже очень нравится, — улыбнулась Петунья.

Они еще немного поболтали, договорились о доставке зелий. И Петунья отправилась к себе. Работать. Работа для нее теперь значила все.

Лето пронеслось с дикой скоростью.

Когда пришло письмо из Хогвартса, Лили намекнула, что не прочь съездить за покупками к школе одна, но эти поползновения были пресечены.

— Не умеешь себя вести, — сказала Петунья, выдавая деньги на покупки отцу, — путаешься с помолвленными парнями, значит — одна не пойдешь.

— Лили? — испуганно переспросила миссис Эванс. — Это правда? Доченька… Зачем тебе это надо? Ему, может, просто развлечься захотелось, а про тебя разговоры пойдут.

— К тому же Берки — темная семья, — сказала Петунья, — вот проклянет тебя невеста Поттера, что делать будешь? В старых семьях такие секреты есть, что потом никакой целитель не расколдует.

Лили стиснула кулаки, но промолчала. Миссис Эванс вздохнула. Мистер Эванс разочарованно глядел на младшую дочь.

— Лили, думай головой. Влипнешь в историю, что мы сможем сделать?

— Не влипну! — буркнула Лили.

Почему-то это прозвучало крайне неубедительно. Так что в Хогвартс ее отпускали с тяжелым сердцем. Вся надежда была на Северуса. А что он мог? Тут скорее понадеешься, что у Поттера хоть какие-то мозги есть, и он сам не заинтересован в скандале.

У Петуньи было готово несколько флаконов для хранения редких ядов и зелий. При их создании она не выкладывалась магически. Но работа была весьма кропотливой. Непрозрачный хрусталь нужно было покрыть очень тонкой пленкой змеиной желчи. Пленка должна была быть равномерной. А потом нужно очень аккуратно закрыть желчь соединением ртути и серебра, золота или меди. Времени это отнимало много, но результат того стоил. Принц был в полном восторге от образцов. Шаффик вздыхал.

— Подарю только один, — сказала Петунья, — вот этот.

— Да я все понимаю, — флакон моментально исчез в ящике стола, — это дорого.

— Закажем большую партию, — потер руки Принц, — готовьтесь. Уверен, что к вам тут же и другие обратятся.

— Да, — кивнула Петунья, — я понимаю. Но Мунго для меня всегда будет на первом месте. И это все знают.

Заказов действительно было много. От Риддла, от Руквуда, от леди Забини. От Блэков. Кое-кого из новых клиентов Петунья не знала, похоже, что ею заинтересовались и подпольные отравители. Но отказываться от денег было глупо. Доказательств чужих преступных замыслов у нее не было, а сами флаконы — не орудие убийства. К тому же это давало некоторую гарантию, что на нее не нападут.

Денег было много. Большую часть Петунья откладывала, планируя в дальнейшем работать с драгоценными камнями. Но на жизнь хватало. Она помогала родителям, полностью обновила свой гардероб. Работая в домах известных богачей, стоило позаботиться о внешнем виде. Мадам Малкин подобрала ей все, что нужно. Деловой стиль, дорогие ткани неброских цветов. Солидность и достоинство.

Яблони в саду дали большой урожай, миссис Эванс зашивалась с переработкой. И Петунье пришлось помочь матери с приготовлением джема. Часть яблок она сохранила под Стазисом.

Лили почти не писала, отделываясь парой строчек. А вот Северус присылал большие подробные письма. С ним переписываться было очень интересно. Он немного усовершенствовал систему освещения для картин. Делился своим планами, хвастался успехами. Петунья решила подарить ему на Рождество флакон из драконьего стекла. Пусть порадуется.

Весело отпраздновали Хэллоуин. Надвигались холода. Выпал первый снег.

А на Рождество грянул гром. Лили вернулась домой и оказалась беременной. И ее отчислили из Хогвартса. Это был конец.

— Девочка моя! — в полном ужасе пробормотала миссис Эванс.

— Поттер? — спросила Петунья.

— Я должен с ним поговорить! — поднялся мистер Эванс.

— Не ходи, папа! — схватила его за руку старшая дочь. — Ты не знаешь, какие это люди. Сын творит, что хочет, а отец считает, что так и надо. Если уж совсем скрыть не получится, то откупается. Мы для них не люди. Если ты и сумеешь добраться до Поттеров, то они вполне могут сделать тебе что-нибудь плохое. Пожалуйста, папа! Я поговорю с мистером Принцем, может быть, он что-нибудь посоветует. Хотя, что тут можно посоветовать…

Лили всхлипывала, сидя на диване. Она растеряла весь свой апломб и выглядела откровенно жалкой.

— Он… он сказал, что у него есть невеста, — пролепетала она. — Там договор, и он не может жениться на другой. А… а… я…

И она заплакала.

— Есть же зелья, — сказала Петунья.

— Я не стала их пить… — плакала Лили.

Все было ясно. Можно было не продолжать. Лили решила перехитрить всех и найти себе богатого жениха. А Поттер был не прочь развлечься с наивной магглокровкой.

— Ты-то с чего взяла, что он на тебе женится? — спросила Петунья. — Да еще на пятом курсе.

— Директор Дамблдор заключал браки в таких случаях, — шмыгнула носом Лили, — даже если беременности не было.

— Дамблдор в психушке, — напомнила Петунья, — ладно, не реви. Будем думать, что делать. Как бы еще Поттеры не заявились выяснять отношения.

Впрочем, по этому поводу Петунья волновалась совершенно напрасно — Поттеры не заявились. Их абсолютно не интересовал незаконнорожденный ребенок. Принц сказал, что сделать ничего нельзя. Лили повезло, что она Джеймса приворотным не опаивала. Иначе бы ее обвинили в краже крови. Сейчас же все было в подвешенном состоянии. Можно сделать аборт, но в пятнадцать лет это был большой риск. Да и вообще, маги на подобное смотрели косо. Официально аборты делали лишь в тех случаях, когда беременность была последствием изнасилования или темного ритуала. Противозачаточные зелья были доступны всем, даже студентам в Хогвартсе. Таким образом, вся вина падала на Лили, всем было ясно — она рассчитывала, что беременность поможет ей выйти замуж. Поттеры формально могли забрать ребенка, могли проклясть незадачливую девицу. Могли не вводить младенца в Род. Могли просто не заметить появления бастарда.

— Не стоит делать аборт, — сказал мистер Принц, — для репутации вашей дочери даже внебрачный ребенок не так страшен. Поговорят и забудут. Можно будет выдать ее за наивную обманутую и так далее. Иначе получится расчетливая непорядочная особа, которая поспешила избавиться от ненужного уже ребенка.

Лили сидела в углу дивана и с ужасом смотрела на взрослых.

— Я не хочу! — пробормотала она.

— Рожай, дочка, — вздохнула миссис Эванс, — раз такое дело — вырастим. Господи, за что?!

— А что нужно сделать, чтобы Поттеры отказались от ребенка Лили? — спросила Петунья. — Они ведь могут его отобрать? Страшно представить, как будут обращаться с малышом.

— Я посоветуюсь с Майклом, — вздохнул Принц, — если вы согласны взять ребенка, то можно что-то решить. Так действительно будет лучше.

Результатом переговоров стала официальная бумага от Поттеров. Они не претендовали на будущего ребенка, но Лили Эванс должна была поклясться, что не будет пытаться влиять на Джеймса, чтобы он признал малыша. И вообще искать встречи с кем-либо из Поттеров.

Зареванная Лили поклялась. Теперь оставалось ждать и что-то решать с будущим образованием.

— Хоть бы С.О.В.У. сдала, — проворчала Петунья, — тебя же никуда не возьмут.

— А ты и рада! — хлюпнула Лили.

— Ой, дура… Ничему тебя жизнь не учит…

Но что-то надо было решать. В Британии котировался диплом Хогвартса. Но туда путь был закрыт. Можно было попробовать подготовиться к экзаменам самостоятельно, но велик шанс, что Лили специально завалят. У членов экзаменационной комиссии были дети и внуки, любой мог представить себе, как ушлая девица пытается прибрать кого-то из них к рукам. Так что стоило подумать о загранице.

— Придется платить, — сказала Петунья после наведения справок в министерстве, — расценки мне выписали. А еще и с языком проблема. Собственно, остается Салемская Академия. Уровень образования там высок, преподавание на английском, есть возможность устроиться в Америке.

— И сколько стоит? — спросил мистер Эванс.

— За один учебный год — тысяча галлеонов. Это если перевести на наши деньги. Плюс — купить все необходимое. За проживание в пансионе тоже надо заплатить. Бесплатно только для своих, все иностранцы платят. Вот и посчитаем. Пятый курс Лили считаться не будет, так что еще три года учебы.

— Большие деньги, — пробормотала миссис Эванс.

— Заплачу, — вздохнула Петунья, — но Лили даст клятву, что до окончания учебы глупостей делать не будет. Получит диплом, устроится на работу — и пусть хоть в год по младенцу от разных отцов рожает.

Лили молчала. Похоже, что ей было уже все равно. К тому же ее часто тошнило, не помогали даже зелья.

В доме Эвансов теперь было мрачно. Не радовала даже новая мебель.

Северус написал письмо и попросил о встрече.

— Знаешь, — сказал он Петунье, — она мне сказала, чтобы я не лез в ее дела. Хотя я пытался ее отговорить.

— Ты не виноват, — вздохнула Петунья, — Лили очень упряма. Решила, что всех перехитрит. В Хогвартсе, небось, всю нашу семью полощут?

— Да, нет, не особо. Все знают, что Поттер тот еще подарок.

— А его невеста? Ей каково? Она Лили не проклянет?

Северус покачал головой.

— Проклинать нерожденного чревато. Джоан Берк заявила, что Лили сама на Поттера вешалась, а парни слабы. Но впредь она проследит, чтобы ничего такого не случилось. Так что Лили действительно стоит уехать.

— И здесь Дамблдор напортил, — вздохнула Петунья, — Лили заявила, что он в таких случаях заключал брак своей властью.

— У директора такое право есть, — кивнул Северус, — но ты же понимаешь, что далеко не все родители на такое согласятся. Блэки свою дочь за брак с магглокровкой из дома выгнали и с родового гобелена выжгли. Прюэтты тоже от дочери отреклись. А теперешний директор такими вещами не увлекается. Он себе не враг. У Дамблдора Орден Мерлина Первой Степени был, он дает некоторые привилегии.

Петунья кивнула. Дамблдор играл чужими судьбами, как хотел. Ох, Лили…

— Ты-то как? — спросил Северус.

— В след не плюют, если ты об этом. И заказов меньше не стало. А, плевать, вырастим ребенка. Деваться-то все равно некуда.

Пришли документы из Салема. Американцы не возражали против новой ученицы. Единственным условием, кроме оплаты в срок, был магический аналог пояса верности. Скандалы из-за скомпрометировавшей себя девицы были никому не нужны.

— Ничего, — сказала Петунья, — три года без секса не такая уж трагедия.

Мистер Эванс читал договор. Миссис Эванс смирилась с неизбежным.

— Сами виноваты, — сказала она, — не привили дочери понятий о морали. Чего уж теперь.

Лили затихла. Похоже, что до нее доходило, что она сама своими руками уничтожила все, что можно. Она часами сидела в своей комнате, глядя прямо перед собой. Петунья даже целителя пригласила.

— Как бы чего не натворила, — сказала она.

Осматривала будущую мамашу Патриция Кимберли.

— Все в порядке, — сказала та, — ребенок развивается нормально. А твоя сестра не собирается вытравливать плод или что-то делать с собой. Такая реакция бывает при насилии, но это не тот случай.

— Можно определить пол, или еще рано? — Петуньи было интересно.

— Мальчик, — ответила Патриция, отпивая глоток чаю.

Миссис Эванс вздохнула и улыбнулась. Она уже смирилась с рождением внука и устраивала детскую в четвертой спальне, которая так и не стала гостевой. Теперь же она могла действовать более уверенно. Петунья притащила матери кучу книг для будущих мам-волшебниц.

— Жалко, что у меня таких раньше не было, — вздохнула миссис Эванс, — насколько легче было бы жить. Мы с вашим отцом в таком ужасе были, когда у Лили выбросы начались. А тут все подробно и понятно. И игрушки развивающие, и упражнения. Зелья. Целители знакомые есть.

Петунья вздохнула. Магглы, родившие волшебника, были совершенно беспомощны перед детской стихийной магией. Не удивительно, что Лили такой выросла. Ведь ребенка, способного что-нибудь поджечь или взорвать, лишний раз наказывать поостережешься. Ничего, теперь у них есть вся доступная информация. Второй раз они ошибки не совершат.

Договор с Салемской Академией был подписан.

— А теперь ты дашь мне клятву, что больше не потребуешь и не попросишь у меня и у родителей ни кната, ни пенни, — сказала Петунья, продемонстрировав сестре документ. — Я прекрасно понимаю, что растить твоего ребенка придется мне, так что на большее не рассчитывай.

Лили замерла, потом резко кивнула и тут же четко проговорила слова клятвы, которые были написаны на листе пергамента. Магия скрепила договор.

Петунье было не по себе от этих резких слов, но она понимала, что Лили стоит в полной мере осознать, что она натворила. И натворила сама, на «темную магию» не спишешь. Дело еще и в том, что Лили действительно стоило уехать как можно быстрее. Ребенок должен был родиться в мае, так что три месяца у нее было. А потом лучше убраться подальше от Англии и Поттеров. Вдруг бы решили, что она затаилась и ждет возможности как-то повлиять на Джеймса. Этого допускать нельзя ни в коем случае.

Беременность Лили протекала довольно-таки легко. Истерик почти не было, разве что зверский аппетит появился, да непереносимость некоторых продуктов. Лили словно бы затаилась. Казалось, что она решила, стиснув зубы, перетерпеть не самый приятный период в жизни, чтобы потом начать все сначала.

Мистер Эванс немного сдал, но затем начал с удвоенной силой мотаться по блошиным рынкам и лавочкам старьевщиков, выискивая вещи для реставрации. Иногда ему попадались настоящие сокровища, ведь у него появилось чутье. Миссис Эванс вязала пинетки, теплые ползунки и пальтишки. В будущей детской появилась колыбелька, шкаф для игрушек, пеленальный столик, комод для белья.

И вот ярким майским днем Лили отправили в Мунго. Под дверью палаты сидела ее сестра. К ней подошел Шаффик.

— Да не волнуйтесь вы так! Пойдемте ко мне в кабинет, чаю выпьем. Первый раз может и не быстро быть. А целители у нас надежные. Все будет хорошо.

— Поттеров ведь известили? — спросила Петунья.

— Лорд Чарльз должен отсечь ребенка от Рода, чтобы мальчик не смог претендовать на наследство. Мы с Октавиусом проконтролируем, чтобы ни ребенку, ни его матери вреда не нанесли. Это не то же самое, что изгнание, малышу не повредит. Он просто будет Эвансом. И все.

— Это хорошо, — кивнула Петунья, — отец уже договорился в приходском совете. У мальчика будет маггловская метрика. Впишут родителями его и маму. Все и так все знают, но по бумагам никто не сможет придраться.

— Разумно, — согласился Шаффик, — пойдемте. Чай уже готов.

Немного позже к ним присоединился мистер Принц. Наконец их позвали к роженице.

В колыбели лежал довольно крупный младенец. Лили тяжело дышала.

— Возьмете малыша на руки, мисс Шервуд? — предложила акушерка.

— Он такой маленький! — Петунья осторожно взяла маленькое тельце. — Ой, какой!

— Как собираетесь назвать? — спросил Принц.

— Лили! — позвала Петунья. — Как ты его назовешь?

— Как хочешь, так и называй, — ответила Лили.

Принц и Шаффик переглянулись. Малыша снова положили в колыбель. В палату вошел лорд Поттер.

— Но имя нужно для ритуала, — сказала Петунья.

— Поторопитесь, у меня не так много времени, — брезгливо проговорил Чарльз Поттер.

Петунье вновь пришлось брать все в свои руки.

— Хорошо. Пусть будет Генри. А второе имя Питер, в честь папы. Генри Питер Эванс.

Лили это никак не прокомментировала. Лорд Поттер равнодушно проговорил формулу отсечения. И ушел.

— На самом деле, так гораздо лучше, — заметил Шаффик, разливая вино по бокалам, когда они втроем вернулись в его кабинет. — Ваша сестра уедет, так что ей лучше и не привязываться к ребенку.

— Но она же будет его кормить, — не очень уверенно проговорила Петунья.

— Посмотрим, — сказал Принц, — время покажет.

— Кого бы мне пригласить в крестные? — поинтересовалась Петунья.

— Выбирайте Майкла, — усмехнулся Принц, — он точно не откажет.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Шаффик, — я буду хорошим крестным. Научу мальчика ставить диагнозы. И покажу ему коллекцию флаконов.

Теперь можно было провести в палату к Лили родителей. Миссис Эванс бережно взяла на руки внука.

— Какой хорошенький! — проворковала она. — Генри! Гарри!

Свежеиспеченный дед с интересом заглядывал через плечо жены.

— Мистер Шаффик согласился быть крестным, — сказала Петунья.

— Лили, ты как себя чувствуешь? — спросила миссис Эванс. — Хочешь чего-нибудь? Мы с папой фрукты принесли. И твой любимый пирог. Целитель сказал, что можно.

Петунья выложила из пакета угощение. Поставила в вазу букет роз.

— Тебе запах не мешает? — спросила она.

— Нет, спасибо за цветы.

Лили смотрела на мать с ребенком на руках. Миссис Эванс передала малыша мужу. Тот широко улыбнулся Гарри.

— Значит, второе имя мое? — спросил он. — Спасибо! Здравствуй, Гарри!

Петунья вручила акушеркам традиционную плату. Об обычаях ее просветил мистер Принц. Набор новеньких пеленок занял место не полке.

— Через три дня можете забирать маму и ребенка, — сказала акушерка. — А сейчас им нужно отдохнуть. И покушать.

— Хорошо-хорошо! Спасибо вам огромное!

— Такого маленького, наверное, через камин нельзя? — спросила Петунья. — Аппарировать с ребенком я точно не решусь.

— Камином можно, — махнула рукой акушерка, — маленькому магу не повредит. А этот точно будет сильным волшебником, помяните мое слово. Есть легенда, что таких малышей целует в лоб сама Моргана, чтобы даровать здоровье и удачу. Бывает, что родители не рады ребенку. Сами знаете. Но раз уж так вышло, то благословение Морганы еще сильнее будет.

— Малыш ни в чем не виноват, — вздохнула Петунья, — и мы все ему рады. А удача и здоровье в любом случае лишними не будут.

И Эвансы отправились домой.

— Ну вот, — миссис Эванс еще раз оглядела детскую, — скоро тут будет малыш.

Петунья кивнула. Комната была очень милой. Обои они поклеили с веселыми мишками. Плафон для люстры она сама сделала с красивыми цветами и бабочками. Ничего, что мальчик, наверняка, ему понравится. Как и ночник-фонарик с птичками.

Три дня пролетели как один, и вот уже сестры Эванс и новорожденный Гарри камином отправились в Годрикову Лощину.

Лили старалась как можно меньше времени проводить с малышом. Все Эвансы прекрасно понимали, почему она так делает. Им все объяснили целители. Раз уж мать уезжает на длительно время, то ей не стоит привыкать к ребенку. Так будет лучше для всех. У волшебников случалось и такое, что женщина рожала ребенка для однополой пары, так что сама система была отработана.

— Ты ведь на самого Гарри не злишься? — спросила Петунья.

— Нет, — Лили покачала головой, — но… я бы предпочла, чтобы его не было вовсе. Можешь меня осуждать.

— А смысл? — пожала плечами Петунья.

Ответа не последовало.

Американцы ждали новую ученицу в середине августа. Ей необходимо было сдать тесты, чтобы определиться с тем, какие предметы стоит взять для обучения. Лили старательно готовилась. Похоже, что она уже оставила прошлую жизнь позади. Петунье это не нравилось. Она в любом случае не бросила бы маленького Гарри и помогла, но почему сестра принимала все это как должное? Да, у нее достаточно денег, но она их не чеканила.

Эвансы-старшие возились с внуком. Похоже, что они уже мысленно попрощались с младшей дочерью. Об этом тоже стоило подумать.

— Это странно, мистер Кэрт, — говорила она, сидя на крылечке своего домика с бокалом лимонада, — я уже ничего не понимаю. Вообще ничего. Мама с папой всегда больше любили Лили. А теперь полностью переключились на Гарри. Может быть, здесь тоже какая-то магия, как ты думаешь?

— Мур-р-р? — кот подставил брюшко под ласкающую руку.

— Ты же не хочешь сказать, что со мной было то же самое, когда родилась Лили? — Петунья даже поежилась. — Самый маленький — самый главный? Ох… Ну ладно. Но я так никогда не сделаю, когда у меня появятся собственные дети. Никогда!

— Мур-р-р! — кот был совершенно согласен, что так относиться к детям нехорошо и неправильно.

В любом случае, время отъезда Лили приближалось. О том, что она закончит свое образование, можно было не волноваться. Заключенный контракт не позволил бы ей отказаться. Так что на ближайшие три года сестра пристроена. Из самолета она не выскочит, а в Нью-Йорке ее встретят представители академии. Межконтинентальные порт-ключи стоили бешеных денег, да и пользовались ими в основном официальные лица. Если бы Лили захотелось удрать, то ее ловили бы уже американские маги, ведь в таком случае им бы пришлось возвращать крупную сумму денег. Все было серьезно.

Так что десятого августа Эвансы оставили маленького Гарри на попечение няни и отправились провожать свою младшую дочь в новую жизнь. На этот раз в аэропорт.

— Позвони, дочка, как долетишь, — сказал мистер Эванс.

— Обязательно, папа!

Миссис Эванс ее обняла. Петунья молча стояла рядом. Лили ей кивнула.

— Спасибо тебе.

— Постарайся использовать свой шанс с умом, — ответила старшая сестра, — удачи в Америке.

Они проводили ее до таможенной зоны, потом поднялись на галерею и помахали вслед самолету. Миссис Эванс шумно высморкалась.

— Ну что, зайдем куда-нибудь? — спросила Петунья. — Или я аппарирую вас домой?

— Гарри, наверное, соскучился, — сказала миссис Эванс.

Они покинули территорию аэропорта, и Петунья перенесла родителей в Годрикову Лощину. Двойная аппарация давалась ей теперь с легкостью. Родители же, хоть им это удовольствия и не доставляло, выгоду от подобного способа перемещения ценили.

Гарри не так уж и скучал, он спал.

Петунья с удовольствием выпила чаю с родителями. Времени было еще много, и она собиралась наведаться к себе в домик.

— Мисс Шервуд! — послышалось из камина. — Вы дома?

— Да, — Петунья взмахом палочки сняла защиту, — добрый день, целитель Тикки.

— Я к вам с большой компанией, — Тикки выбрался в гостиную, — вы уж извините за вторжение, но мы тут…

За ним появились Принцы — дед и внук, Риддл, Рабастан Лестранж и Руквуд.

— Вот, — глаза у Тикки блестели фанатичным блеском, — нужна ваша помощь.

— Что-то случилось? — перепугалась Петунья.

— Случится! — целитель широко улыбнулся. — Это будет настоящий прорыв в медицине!

— Пока еще ничего нет, — заметил Руквуд, выкладывая на стол свитки пергамента.

Мистер Эванс выставил выпивку. Маги поздоровались и расселись по креслам и диванам.

— Итак! — Тикки отпил глоток вина и важно поднял указательный палец. — Мы пересмотрели описание шара Маркуса Сигрейва, а мистер Риддл и мистер Принц сумели достать один через Фламеля. Тот, что из слабых.

— И что же вы собираетесь с ним делать? — спросила Петунья.

— Его исследовали и провели расчеты, — Руквуд с удовольствием прихлебывал огневиски. — На этих выкладках есть возможность сделать артефакт, который поможет тем волшебникам, что живут в мире иллюзий. Это не такая уж редкость на самом деле. Кто-то отыщет артефакт вроде зеркала Еиналеж, кто зельями с наркотическим эффектом злоупотребит.

Петунья тут же вцепилась в свитки.

— Руны? — спросила она. — Это понятно! Согласна! Хм… вы хотите экранировать серебром? А если взять драконье стекло?

— А я об этом не подумал! — Лестранж тут же достал перо и чернильницу и стал переделывать схему. — Помните характеристики драконьего стекла?

— Еще бы!

Остальные дружно скопировали свитки для себя.

— Тут нужны концентраторы, — показывал Риддл, — идеально подходят рубины, но у них слишком агрессивная энергетика.

— Уравновесить можно жемчугом, — Руквуд почесал кончик носа, — но надо полностью пересчитывать всю схему.

— А если обработать готовый шар зельями? — Петунья внимательно следила за работой Лестранжа. — То, что придает свойства металла, может подойти? И, похоже, что сам артефакт будет очень большим.

— А нам и нужен стационарный! Так и безопаснее, — махнул рукой Тикки. — Ну что, беретесь? С вас сам шар и драконье стекло для изоляции.

— Конечно, берусь! — Петунья даже возмутилась.

Северус сидел рядом с дедом и старался дышать как можно тише, чтобы не пропустить ни одного слова.

Рабастан передал Петунье новые расчеты. Та закусила нижнюю губу.

— Не слишком много заклинаний?

— В это все и упирается, — вздохнул Руквуд, — к тому же мы все видели стекло только в готовом виде. А вы отлично знаете его свойства. Может быть, сделать систему из нескольких шаров? Но как их связать?

Петунья протянула руку, и Рабастан тут же вложил в нее перо.

— Я считаю, что шары можно соединить, — сказал Риддл.

— А если оставить один большой шар, а избыточные заклинания вынести на «лепестки», — Петунья быстро нарисовала стилизованный цветок, — только надо разобраться с самими заклинаниями и последовательной активацией. Руны? А если, кроме мест соединения, дополнительно экранировать «лепестки» драконьим стеклом?

Рабастан вырвал у нее перо из пальцев и стал заново выписывать формулы.

— Ха, — сказал он, — тогда шар можно сделать приемником-транслятором, а вообще все заклинания вывести в «лепестки». Придется пересчитать рунную цепочку, но это ерунда. И с концентраторами разобраться. По одному на каждый «лепесток» плюс стабилизатор? Или понадобиться что-то другое?

— Для хранения информации можно использовать кристаллы кварца, — сказал Руквуд, — это известная методика, по слухам, до нее и магглы додумались. Да, это более рабочая версия. Надо будет сделать несколько вариантов и выбрать наилучший.

— А какие заклинания? — спросила Петунья.

— Я вам выпишу и покажу, — Тикки горящими глазами смотрел на схемы и расчеты. — И помогу наложить.

— Я еще не работала с драгоценными камнями, — призналась Петунья, — здесь очень важно подобрать нужную температуру.

— Янус, — Принц вздохнул, — мисс Шервуд в свою мастерскую никого не пускает.

— Как?! — поразился целитель. — Она же драконье стекло делает. И единорожье. Мисс Шервуд, это же опасно без страховки!

Петунья пожала плечами.

— Извините, джентльмены! Но это невыполнимо.

— Давайте сделаем так, — предложил Принц, — мы с внуком давно знакомы с мисс Шервуд, и у нее было достаточно времени, чтобы убедиться, что слово мы держим. Я дам клятву о неразглашении. Есть вариант с разовым доступом, потом я не смогу вспомнить, где находится мастерская. И вообще кому-либо что-либо рассказать. Тогда я смогу подстраховать и помочь наложить ментальные заклинания.

Петунья замерла. Но рано или поздно это должно было случиться. В записях хватало описаний артефактов, где требовалась страховка или одновременная работа нескольких человек. Вопрос был в том, кому она сможет довериться. Принц… пожалуй, обоим Принцам можно было верить.

— Да, мистер Принц, это приемлемо. Извините, джентльмены!

Риддл и Лестранж подняли руки.

— Это ваше право.

Тикки тяжело вздохнул. Руквуд кивнул.

— Законное требование. Согласен. С нас расчеты и драгоценные камни. С вас все остальное.

— Может быть, чаю? — подала голос миссис Эванс.

Никто не отказался. Лестранж наконец осмотрел гостиную.

— О, — сказал он, — какая люстра. И я хочу такую! А для свечей ее можно приспособить?

— Их изначально для свечей и делали, — ответила Петунья, — потом уже под лампочки приспособили. Конец XVIII века. Эта люстра тут и была, только почти без хрусталиков. Похожие можно найти у антикваров. Папа этим занимается. А я могу отреставрировать. Или, если вы закажете бронзовую часть, сделаю хрустальную целиком новую.

— В самом деле? Замечательная идея!

— Басти, это потом, — сказал ему Риддл, — не отвлекай мисс Шервуд от главного.

— Конечно-конечно. Я ничего и не говорю, — тут же кивнул Лестранж, — но это очень красиво. Я раньше был равнодушен к стеклу, но теперь … теперь я настоящий фанатик.

Петунья улыбнулась. Слышать это было очень приятно.

— Леди Лестранж привлекла внимание к стеклу, как к материалу, который может замечательно украсить интерьер любой комнаты, — сказала она, — но это не только витражи, светильники и панно. Есть ведь еще и мозаики.

— Мозаика — это тоже стекло? — удивился Лестранж.

— Да, это смальта. Первое стекло, изготовленное людьми, было непрозрачным.

— С ума сойти! Как, оказывается, это все интересно!

— Стекло можно даже назвать одним из агрегатных состояний вещества, — улыбнулась Петунья, — это волшебный материал.

— Охотно верю, — согласился Риддл, и все присутствующие его поддержали.

— А когда вы попробуете сделать шар? — Тикки мог думать только об одном.

— Как только будут готовы расчеты, — ответила Петунья.

— Вам тоже нравится стекло? — миссис Эванс улыбнулась Лестранжу. — Тогда я просто обязана показать вам фонарь, который сделала Туни. И чудесные вставки в двери. Это так красиво! Она сперва отреставрировала старинный буфет, а потом мы поменяли двери.

Рабастан тут же осмотрел двери.

— А это как делают? — спросил он.

— Это называется травление, — объяснила Петунья. — Плавиковой кислотой. Очень тонкая работа, малейшая ошибка может свести все на нет. Но результат того стоит.

Наконец все стеклянные «чудеса» были рассмотрены и обсуждены, маги отправились восвояси, а Петунья принялась просматривать свитки с расчетами.

— Надо же, как все сложно! — покачал головой мистер Эванс, заглянув ей через плечо. — Но, насколько я понял, это что-то очень нужное?

— Целитель Тикки по сути — психиатр, мозгоправ, — ответила Петунья, — такой артефакт ему здорово поможет. И это интересный опыт. Правда, я еще не работала с драгоценными камнями, надо будет почитать. А то сожгу жемчуг. А заключать в стекло заклинания я умею. Вот еще, правда, всегда одна работала.

— Принцам можно доверять, — заметил мистер Эванс.

— Да, они хорошие люди, — согласилась Петунья.

— И что Лили угораздило связаться с этим Поттером, — передернул плечами мистер Эванс. — Северус — серьезный парень. Учится, профессия нужная и уважаемая считай в руках. Перспективы.

Петунье вдруг стало неприятно. Ну да, все для Лилички, включая перспективного Северуса.

— Лили нужны не перспективы, — сказала она, — а сразу мешок с галлеонами, чтобы всем нос утереть.

— Тут ты права, — вздохнул мистер Эванс, — ладно, не буду тебе мешать.

— Я сейчас к себе, папа. Нужно просмотреть книги и записи. К ужину вернусь.

И Петунья отправилась в свой домик. Драгоценные камни ее беспокоили. Покупать их будут Лестранж с Риддлом, и вряд ли они поймут, если она что-нибудь испортит.

Нужная информация нашлась быстро. Существовало даже отдельное заклинание для размягчения стекла, чтобы помещать в него драгоценные и полудрагоценные камни. Правда, оставался вопрос, как отреагирует на размягчение стекло, в которое помещено заклинание. Это надо было проверить опытным путем.

Потом Петунья заварила чай и устроилась на крыльце с чашкой в руках. Сытый кот прилег рядом.

— Знаешь, мистер Кэрт, — сказала ему Петунья, — мне придется привести гостей. Деваться некуда, одна я такой артефакт не сделаю. Ты ведь присмотришь за ними? Я хочу сказать, что Принцы люди порядочные, но мне будет так спокойнее. И присмотрись к ним, пожалуйста, ладно? Твоему мнению я доверяю.

— Мур-р-р! — согласился кот.

— Папа сказал, что Лили стоило бы обратить внимание на Северуса, — продолжала Петунья, — а мне вдруг стало обидно. Конечно, все для Лили. И мнением самого Северуса никто не поинтересовался. А ему-то Лили нужна? Вот именно! Она его грызла, как собака кость. А он умничка. И стекло ему нравится.

— Мур-р-р? — кот явно заинтересовался незнакомым пока Северусом.

— Ты думаешь? — слегка покраснела Петунья. — Вообще-то, он на два года меня младше. Нет, меньше чем на два, но все равно.

— Мур-р-р, — кот явно считал это ерундой.

— В любом случае, я за него замуж не собираюсь, — сказала Петунья, — и вообще замуж. У меня еще куча заказов на ледяные котлы.

— Мур-р-р, — кот перевернулся на спину и зажмурил один глаз.

— Издеваешься, да? — вздохнула Петунья. — Ну ты и вредина, мистер Кэрт!

— Мур-р-р, — кот был совершенно согласен.

А на другой день Петунья отправилась к Принцам.

— Вы когда-нибудь вкладывали заклинание в предмет? — спросила она у хозяина дома после обязательных приветствий и предложения чая. — Вообще в любой?

— Было дело, правда, давно. И это был кусок дерева, вымоченный в зелье, — ответил мистер Принц.

— Хм… — Петунья задумчиво отпила глоток чая, — стекло имеет свою специфику. В него можно что-то добавить, когда оно находиться в расплавленном состоянии. Надо расписать все этапы изготовления артефакта. Лучше всего подойдет хрусталь. Значит, я варю стеклянную массу, затем формирую из нее шар с лепестками и удерживаю расплавленное стекло, пока вы добавляете заклинания. Это не Авада Кедавра, так что особых проблем быть не должно, но удерживать всю конструкцию все равно придется. Затем обрабатываем ее зельем. Дальше можно сделать перерыв, активировав Стазис. Потом я варю драконье стекло и соединяю его с лепестками. Выложиться придется сильно. И наконец, нанесение рун и закрепление камней.

Принц почесал кончик носа.

— Это довольно сложно. Укрепляющего я наварю с запасом, но лучше всего, чтобы кто-то подпитывал вас магией. Тогда все пройдет легче.

— Разве можно подпитывать кого-то магией? — удивилась Петунья.

— Вполне, — ответил Принц, — иначе многие ритуалы, требующие большого вложения силы, было бы невозможно проводить. В Мунго это обычная практика. Именно ее имел в виду Майкл, когда говорил о страховке. Чаще всего друг друга поддерживают родственники. В любом случае, это должен быть кто-то, кому вы доверяете.

— Родственники вполне способны ударить в спину, — сказала Петунья.

— Да, — согласился Принц, — для этого существуют клятвы. Я бы предложил для поддержки своего внука и дочь. Мы все вам обязаны, уже работали вместе. Клятву мы дадим. И вы не будете чувствовать дискомфорта, ведь мы все хорошо знакомы.

— А Северус уже кого-то поддерживал при проведении ритуала? — спросила Петунья.

— Да, меня. Мы вместе помогали Эйлин избавляться от проклятья.

— Тогда я согласна, — кивнула Петунья, — хотя, если совсем честно, мистер Принц, мне иногда кажется… что вы… что вам…

— Что мне бы хотелось свести вас с Северусом? — спросил Принц. — Да, я этого и не скрываю. Вы очень нравитесь всей нашей семье. К тому же вы весьма увлечены своей специальностью, как, между прочим, и мы с внуком. Это дает большой шанс на счастливую совместную жизнь. Уверяю вас, жить с кем-то, кто не разделяет и не понимает дела всей твоей жизни — невыносимо. Даже если вначале и была сильная страсть. И, раз уж у нас такой откровенный разговор, для вас это тоже неплохой вариант еще и потому, что я не потребую от вас полного подчинения. А ведь глава семьи вполне может прибрать к рукам все ваше имущество. А то и вашу магию и жизнь.

Петунья поежилась, она вспомнила рассказ авроров про семью Фигг. Такого ужаса она не пожелала бы и злейшему врагу.

— Гоблин говорил мне, что я могу создать свой Род, — сказала она.

— Можете, — кивнул Принц, — хотя это не так просто, как кажется. И, знаете, я бы не советовал. Создавать свой Род лучше с чистого листа. А вы унаследовали магию Сигрейвов. То есть, у вас уже куча ограничений. Сейчас вы можете пользоваться ею, что-то перейдет вашим детям, которых вы сможете обучать. Хотя, это только вам решать. Я даже могу помочь с соответствующей литературой. Но в таком случае вам все равно нужно будет искать себе мужа по определенным параметрам. Войти в другой Род не всякий согласится. Возьмем, к примеру, тех же братьев Лестранжей. Рабастан младший и формально может уйти в другой Род. Но, прежде всего, он будет думать о своей семье. Постарается создать младшую ветвь. Это может быть и страховкой на случай гибели семьи старшего брата. И даст возможность усилить семью браками и союзами. Так что очень большой шанс на то, что вам придется рожать вне брака по договору, чтобы у вашего нового Рода были наследники. Но, повторюсь, решать вам.

— Спасибо, мистер Принц, я подумаю.

— Думайте, думайте. Время у вас есть, как и у Северуса. Может быть, вы с ним встретите кого-то, в кого влюбитесь без памяти. В жизни все бывает. Ну, а если нет…

Петунья кивнула. Делать что-нибудь без памяти ей совершенно не хотелось. Она привыкла к расчетам и четкому планированию. И очень дорожила своими достижениями. Одно дело — поделиться с кем-то, кто тебя ценит и понимает. Отдать все только потому, что кто-то хочет прибрать тебя к рукам — совсем другое. А у нее было то, что хотят получить многие. Торговлю и договора она понимала. Иногда действительно стоило перестраховаться. Пример сестры ясно показывал, что верить можно далеко не всем. Принц не скрывал от нее информацию и не требовал мгновенных решений. Это тоже стоило учитывать.

Да и вообще. Вот прямо сейчас ее замуж никто не гнал. У нее еще было время.

Расчеты проверили и перепроверили, пора было переходить к практике. Все Принцы принесли необходимые клятвы. Петунья назначила встречу у дуба. И по очереди перенесла их к домику.

— Какая красота! — восхитилась миссис Снейп. — никогда ничего подобного не видела!

— Здесь вполне можно переночевать, — смущенно объясняла Петунья, — есть, где отдохнуть и приготовить еду. Это мое самое любимое место.

Кэрт и Майя с интересом наблюдали за гостями. Враждебности они не проявляли.

— Привет, сова! — улыбнулся Северус, доставая из кармана совиную вафлю.

Майя перелетела ему на плечо и угостилась. Кэрт вопросительно мяукнул. Петунья улыбнулась и протянула ему лакомство-мышку из «Волшебного зверинца». Миссис Снейп присела на корточки.

— Какой красавец! Настоящий ведьмин кот.

Кэрт снисходительно позволил себя погладить. Мистер Принц усмехнулся.

— Кажется, нас признали.

— Прошу в дом! — Петунья открыла дверь. — Чаю?

— Давайте сперва осмотрим фронт работ и распределим роли. У меня с собой драгоценные камни. И амулеты, которые помогут Эйлин и Северусу поддерживать нас с вами.

Петунья открыла проход в мастерскую.

— Вот это да! — Северус восторженно крутил головой.

— Осторожно! — указала на рунный круг и печь Петунья. — Это зона повышенного риска. И книги не трогай.

— Конечно! — Северус поднял руки, демонстрируя, что все понял. — А у тебя и для зельеварения все есть?

— Есть, но я этим не пользуюсь.

— А можно посмотреть?

— Смотри, конечно.

Он проверил зельеварческий инструмент и сунул нос в шкафчик с ингредиентами. Петунья тем временем приготовила все для варки стекла.

— Вы помните щит, мистер Принц? Я сейчас еще раз покажу. Стекло — обычный хрусталь, но в нем используется свинец.

— Давайте еще раз повторим, — предложил Принц, — для общего спокойствия.

— Да, конечно!

Петунья снова продемонстрировала обычные и усиленные щиты. Ее гости старательно повторяли за ней.

— А знаете, это может подойти и при работе с некоторыми зельями, — заметила миссис Принц. — Наверное, здесь поэтому нет дополнительного защитного оборудования для зельеварения.

— Наверное, — согласилась Петунья, — но я все равно побаиваюсь варить зелья.

— Это нормально, — улыбнулся Принц, — держите амулет. Он парный с амулетом Северуса. Если вы почувствуете слабость, он активируется.

Петунья надела тонкую цепочку с небольшой пластиной. Северус продемонстрировал свой амулет. Тигль отправился в печь.

Когда расплавленная масса хрусталя зависла в воздухе, и из нее стал формироваться шар с лепестками, зрители ахнули от восторга.

— Прошу, мистер Принц! — сказала Петунья. — Приступайте! Я буду поворачивать шар, чтобы вам было удобнее.

Тот кивнул, наставил волшебную палочку на первый лепесток и отчетливо выговорил первое заклинание. Луч был нежно-сиреневым. Лепесток засиял ярким светом, Петунья быстро заперла заклинание, чтобы оно пока удерживалось только в лепестке.

— Следующее!

Они медленно, но верно обрабатывали один лепесток за другим. Зрелище было невероятное. Наконец все было кончено, изделие остыло, сам шар обработали зельем, придавшим ему вид металлического. Петунья активировала Стазис.

— Ох! — выговорил Принц. — Никогда в жизни такого не видел. Стоит выпить укрепляющего.

— Мне пока не надо! — улыбнулась Петунья.

— Да, никакого оттока магии, — подтвердил Северус, — вот это сила!

— Привычка! — улыбнулась довольная Петунья. — Я когда только начинала, выкладывалась по полной. Вы чаю хотите? У нас же перерыв.

— Конечно! С удовольствием!

Они поднялись наверх. Миссис Снейп тут же взялась помогать.

— Извините, Петунья, но давайте я сама похозяйничаю. Вам еще столько сделать нужно! Где тут у вас чай? А может кофе сварить?

— Лучше кофе, — Петунья достала варенье, конфеты и печенье.

Северус оглядывал кухню.

— Буду гордиться, что варил зелье для артефакта, — сказал он. — Ты знаешь, у тебя очень приличная лаборатория. Инструменты профессиональные. И неплохой запас ингредиентов. Не как в Мунго, конечно, но круче, чем в Хогвартсе. Я когда для себя коморку оборудовал, — мне декан разрешил, — так я много чего из дома принес. «Слезы Морганы» тут не сваришь, но большинство зелий — запросто. Даже повышенной сложности.

— На что намекаешь? — прищурилась Петунья.

— Ну… — он отхлебнул кофе и довольно улыбнулся, — если что-то понадобится сварить прямо на месте, то обращайся. Вдруг какое-нибудь зелье нужно будет использовать сразу же?

— Я подумаю над твоим предложением! — кивнула Петунья.

— Все очень разумно устроено, — сказал Принц. — Хотел бы я знать, кто создал эту мастерскую. Все три зоны расположены так, что зельевар, мастер, работающий со стеклом, и тот, кто занят расчетами, совершенно не будут мешать друг другу, работая одновременно. Конечно, это могли сделать и для того, чтобы жар от печи и испарения из котла не мешали, но мне так и видится минимум три увлеченных мага, которые работают вместе.

— Я про них очень мало знаю, — вздохнула Петунья, — тут не было ничего личного. Могу что-то предполагать, основываясь на записях, но и только. Они ведь тут не жили. Кроме Маргарет, конечно.

— Обидно, — проговорила миссис Снейп, — такая семья, и почти ничего не осталось. Ни портретов, ни семейных преданий.

Кот сидел рядом с хозяйкой и лакомился печенкой.

Северус искоса поглядывал на него.

— Интересно, какая это порода? — сказал он. — Книззлов у него в роду, кажется, не было. Красавец!

— Он мой лучший друг, — улыбнулась Петунья. — Ну что? Пора? А то до ночи не управимся.

— Пора! — согласился Принц. — Ох, даже жутко делается! Теперь мы все страхуем вас.

На драконью кровь семейство зельеваров смотрело с почтением. Петунья поместила тигль в печь.

— Мистер Принц, не забывайте про щит! — напомнила она, левитируя шарик драконьей крови в раскаленную массу.

Зельевар нервно сглотнул. В тигле началось мини-извержение.

— Мерлин! — потрясенно выдохнул Северус.

— Не отвлекай! — выдохнула его мать.

Щит держался. Вдруг Петунья почувствовала, что ей стало намного легче его держать. Как будто-то кто-то забрал у нее часть ноши. Это было удивительное чувство разделенной причастности и заботы.

Драконье стекло успокоилось. Теперь нужно было осторожно нанести его на лепестки. Предстояла поистине ювелирная работа: одновременно контролировать толщину покрытия и температуру. Но Петунья справилась. И медленно опустила палочку.

— Фантастика! — пробормотал Северус.

— Это ты мне помогал? — спросила Петунья.

— Конечно! Мамина и дедушкина помощь не понадобилась.

— Сейчас обоих проверю, — сказал Принц, — и выпейте укрепляющее. Думаю, что и поесть не помешает.

— У меня с собой пирожки и жареная курица, — сказала миссис Снейп, — сейчас все будет готово.

— Там есть паштет, ветчина, хлеб, — Петунья с интересом следила за мистером Принцем, теперь она неплохо разбиралась в стандартных диагностических чарах. Судя по всполохам, с ней все было в порядке.

Укрепляющее оказалось налито во флаконе с клеймом Петуньи. Она широко улыбнулась, обернулась к почти пустому тиглю с драконьим стеклом и быстро сформировала два флакона. Поставила клеймо и протянула Северусу.

— Держи, помощник!

— Вау! Это мне?

— Смотри, в Хогвартс не бери, — усмехнулся Принц, — отберут или разобьют.

— Идите все наверх! — миссис Снейп перебазировалась в кухню.

— Это так круто! — Северус все не мог успокоиться. — Я думал, что круче, чем когда добавляешь драконью кровь в зелье, не бывает. А тут такое!

— Это ты еще реакцию с кровью единорога не видел, — усмехнулась Петунья, откусывая от пирожка с мясом, — там такой фонтан бьет. Сияющий. И он как живой, еле удерживаешь. Сумасшедшая энергия. И выматывает намного больше.

— Я с кровью единорога вообще еще не работал, — ответил Северус, — а вот со многими ядовитыми ингредиентами — да. Ты когда еще в лес за ядом акромантулов пойдешь? Можно с тобой?

— Договариваться нужно с мистером Риддлом, — сказала Петунья, — и с мистером МакНейром. Я одна в Запретный Лес не сунусь. Там пауки и Хагрид.

— Говорят, Хагрида съели, — поделился сплетней Северус, — те самые пауки.

— Как это? — удивилась Петунья. — Он же их разводит. Они должны его любить.

— Может быть и должны, — согласился мистер Принц, — но они этого не знают. Дело в том, что они плотоядные. Кентавры, как я слышал, с ними борются. Уничтожают паутину. Наши общие знакомые основательно прореживают их колонии. Вот они с голодухи и набросились на ближайшее мясо. А это был Хагрид. Он и на помощь позвать не смог.

— А откуда известно, что его съели? — спросила Петунья.

— От кентавров, — ответил Принц, — они злорадствовали. И сообщили об этом новому леснику.

Северус кивал, подтверждая.

— Сам виноват, — сказала миссис Снейп, — монстры они на то и монстры. Можно их сколько угодно любить, их натуру это не изменит.

Петунья была с ней совершенно согласна.

— Мне говорили, что эти пауки убили кентавренка, — сказала она, — и я сама видела раненого маленького единорога.

— Ходят слухи, что колонию еще уменьшат, — сказал Принц, — и будут держать под строгим контролем. Яд все-таки нужен. Ценный ингредиент.

— Угу, — Северус согласно кивнул, — очень ценный.

— Если кто-нибудь хочет сидра или эля, то угощайтесь, — Петунья кивнула на дверцу кладовки. — Это мне пока не стоит. Там заклинания остались не энергозатратные, но требующие большой точности.

Принц достал из кармана мантии небольшую металлическую шкатулку.

— Драгоценные камни, — сказал он, — честно говоря, я так и не понял, по каким признакам их отбирали. Но они все одного размера и очень красивые. А руны надо будет наносить золотом.

— Сперва делается гравировка, — пояснила Петунья, — позолота наносится позже.

— Любопытная последовательность, — заметил Принц.

С обедом было покончено, и Петунья решила не откладывать дела в долгий ящик. Заклинания получались с легкостью. Скоро на каждом лепестке была выгравирована руна, а в месте соединения лепестка с шаром укреплены рубин и жемчужина. Смотрелось все просто великолепно.

— Потрясающе! — поддержала восторг Петуньи миссис Снейп.

— Теперь слово за нашими специалистами, — улыбнулся Принц. — Они должны все оценить и проверить. Мисс Шервуд, я сейчас перенесу шар в Мунго, Янус ждет с самого утра. Может быть, мы отпразднуем окончание работы у нас дома?

Петунья улыбнулась, достала сидр и с удовольствием выпила стаканчик. Северус последовал ее примеру. Миссис Снейп тоже.

— Ну, раз угощаете, то я, с вашего позволения, выпью эля, — сказал Принц, — прекрасный напиток. Так что? Сейчас в Мунго, а потом к нам?

— Хорошо, — улыбнулась Петунья, — спасибо за приглашение. Очень хочется услышать, что скажут целитель Тикки и мистер Руквуд. Шар можно положить в мой ящик, чтобы с ним ничего не случилось.

Перемещались попарно. У Принца тоже был порт-ключ, их выдавали всем, кто сотрудничал с Мунго. Он подхватил ящик, миссис Снейп уцепилась за локоть отца. Петунья взяла под руку Северуса.

— Пока, мистер Кэрт! До встречи, Майя!

И они отправились в Мунго.