Волшебное стекло (джен)

Заклинание в чашу помещали на стадии формовки жидкого стекла и фиксировали рунами. Затем следовала закалка. И снова руны. Малейшая ошибка в начертании — и смертоносное заклятие вырывалось наружу. Впрочем, спасти могла любая механическая преграда. Или мгновенная аппарация. Или… Но лучше держать под рукой что-то вроде щита и не расслабляться.

Щит, кстати, в мастерской был. Почти такой же, как в музеях, только что без гербов и девизов. За него вполне можно было спрятаться. Тяжелый, надежный. Может и самого Маркуса Сигрейва помнил. Да уж. Как его еще установить, чтобы суметь, если что пойдет не так, спрятаться, вот в чем вопрос…

Наконец все было готово. Чаша должна была быть низкой и широкой. Почти плоской, лишь с небольшими бортиками. На трех коротких ножках. Масса расплавленного стекла зависла в воздухе, медленно перетекая в заданную форму. А теперь… Петунья вспомнила летящего ей прямо в лицо огромного паука.

— Авада Кедавра!

Яркий зеленый луч ударил в стекло, закружился по стенкам и медленно впитался. Чаша замерцала. Первая руна, вторая. Сияние стало очень ярким, даже глазам больно. Третья руна. Зеленый свет чуть померк, он словно бы застыл внутри чаши. Четвертая руна. Пятая. Теперь стекло должно было остыть перед закаливанием. Можно было отвлечься ненадолго и выпить укрепляющее зелье. Пора.

Снова нагретая чаша полыхнула так, что у Петуньи заслезились глаза. Но рука, натренированная упражнениями, не дрогнула. Руны медленно успокаивали беснующуюся внутри артефакта Смерть. Вот и последняя впечаталась в обод чаши. Все.

Петунья бережно отлевитировала получившуюся чашу на стол. Медленно гасли руны в круге. Чаша светилась ровным светом. А вот как ее проверить? Нужно, пожалуй, отнести Принцу. Для себя Петунья решила, что переносить чашу будет только в специальном ящике, где она гарантированно не разобьется. Страшно же. И очень хотелось избавиться уже от этой жуткой вещи. Так что надо было как можно быстрее связываться с Принцем, пусть забирает свою прелесть.

И Майя отправилась в полет. Принц ответил незамедлительно. Петунью ждали. Она с опаской посмотрела на свой ящик и активировала порт-ключ в Мунго. В кабинете Шаффика присутствовали кроме самого главного целителя Принц и лорд Малфой с сыном.

— В жизни не поверю, что такое существует, — сказал лорд Абраксас.

Петунья осторожно достала чашу и поставила ее на стол. Даже при ярком дневном свете было заметно, что чаша светится. Шаффик взмахом волшебной палочки задернул шторы. Маги охнули. Этот мертвенный зеленый свет ни с чем нельзя было спутать.

Принц осторожно отлевитировал в чашу кусочек драконьей печени. Тот мгновенно почернел. Также бережно то, что осталось, извлекли из чаши. Над неаппетитным комочком склонились все. Принц взмахнул волшебной палочкой.

— Как видите, основные свойства сохранились. Но ткань мертва.

— Жуть какая, — пробормотал Люциус. — И что с этим можно приготовить?

— Усиленное кроветворное, — ответил Принц.

— Три тысячи галлеонов за такую вещь — вполне справедливая цена, — сказал Шаффик.

Абраксас Малфой кивнул. Похоже, что жуткая чаша заворожила и его.

— Между прочим, мисс Шервуд, — продолжал Шаффик, — мисс Кимберли сказала мне, что слышала о доме, который может вас заинтересовать. Это в Годриковой Лощине. В деревне живут и маги, и магглы, так что там будет удобно и вам, и вашим родителям. Вроде бы, приличный коттедж с садом, как вы и хотели. Магглы не всегда чувствуют себя комфортно рядом с волшебниками. Места Силы там нет, просто очень хороший природный фон. Вот насчет работы для вашего отца не знаю, но посмотреть дом советую обязательно.

— А сколько стоит? — спросила Петунья, уже чувствуя, что хочет этот дом. Соседство магов и магглов могло быть выгодным. А хороший фон гарантировал, что там можно будет собирать неплохие урожаи фруктов и овощей.

— Тридцать тысяч маггловских фунтов, — заглянул в свои записи Шаффик.

— Шесть тысяч галлеонов, — тут же пересчитала Петунья.

Это было ей по карману. Половина суммы стояла прямо перед ней на столе, а еще одна чаша полностью окупила бы будущее приобретение. А родительские накопления пригодятся на оплату переезда. Да и ремонт мог понадобиться. В любом случае, сперва нужно посмотреть, что там и как.

Малфой тем временем подписывал распоряжение для гоблинов. Шаффик проверил состояние здоровья Петуньи.

— Пару дней стоит отдохнуть, — сказал он, — истощения нет, но магический фон слегка ослаблен.

Принц распорядился перенести чашу в лабораторию.

— У вас есть еще заказы? — спросил лорд Малфой.

— Два, — сказала Петунья.

Люциус Малфой закатил глаза, похоже, что увлечение отца редкостями его несколько напрягало. А может, ему не нравился этот конкретный артефакт? Кто знает…

Ближайшие два дня как раз выпадали на выходные, так что Петунья сагитировала родителей посмотреть дом в Годриковой Лощине.

— Туда можно доехать поездом, — сказала она, — с пересадкой в Лондоне. А обратно я вас перенесу сперва к себе, а потом к дубу. У Патриции там живет жених, они нам все и покажут.

— Посмотреть в любом случае стоит, — согласился мистер Эванс, — я уже заявление написал. Рвать так рвать. Может, и этот дом продать сможем, пока фабрика еще работает. А может, и нет. Слухи-то уже пошли. Народ боится.

Так что на следующий день они отправились в путь. Перекусили в Лондоне, а ближе к пятичасовому чаю уже стояли перед симпатичным двухэтажным коттеджем.

— Милая деревушка, — проговорила миссис Эванс, оглядываясь, — и воздух очень чистый. А тут, похоже, все бросили. Смотрите, яблоки валяются. Жалко как! Весь урожай пропал.

Да, было очевидно, что дом просто забросили. Однако к потенциальным покупателям уже спешили парень с девушкой и невысокий толстячок.

— Добрый день! Добрый день! Извините, что заставили вас ждать.

Патриция Кимберли представила своего жениха Алекса Мэрдока. Толстячок оказался членом местного совета. Его звали мистер Крипс.

— Очень рад знакомству! — улыбался он, доставая из кармана ключи. — Прошу! Прошу! Должен заметить, что мы тут опасались, что дом захочет купить кто-то, кто не понимает нашей местной специфики. Но мисс Кимберли сказала мне, что вы знаете про волшебников.

-Ну, если две ведьмы в семье считаются… — пробормотал мистер Эванс.

— Вот и отлично! — обрадовался Крипс. — А то некоторые пугаются. А чего нас бояться? Не понимаю. Итак, дом! Фундамент, перекрытия и крыша в полном порядке. Трубы тоже. Как и проводка. Здесь жили магглы, так что все блага цивилизации в наличии. Мистер и миссис Тилли скончались, а наследники не хотят тут жить. В доме чисто: ни привидений, ни боггартов. Вот только мебели почти не осталось, но это же решаемо.

Дом был намного больше того, в котором жили Эвансы. Из прихожей лестница вела на второй этаж. На первом была большая гостиная, окна которой выходили на улицу, задняя комната, кухня, кладовая. Еще одна большая комната, где логично было бы устроить кабинет-библиотеку или что-то подобное. На втором этаже располагались четыре спальни, бельевая и ванная.

— Котел в подвале, — показывал мистер Крипс, — плита. А все остальное… Да уж, хорошо, что камины оставили.

Наследники оставили только большой буфет, в котором отсутствовали стеклянные дверцы, ободранное кресло и пару сломанных стульев. Да еще в ванной была когда-то очень красивая стеклянная ширма, теперь покрытая трещинами. В гостиной с потолка свисала старинная бронзовая люстра, лишившаяся большинства хрусталиков.

— Настоящий монгольфье, — сказала Петунья, — конец XVIII века. А хрусталики я сделаю. Как и дверцы для буфета.

— Вы же мисс Шервуд? — спросил мистер Крипс. — Буду очень рад соседству. Конечно, для вас исправить все это легче легкого.

Миссис Эванс погладила отполированные перила лестницы.

— А мне здесь нравится, — сказала она, — и сад большой. Наконец-то у девочек будут свои спальни. Мебели у нас маловато, но это дело наживное. Тут только обои поменять, да потолки освежить. А как мне нравятся эти резные балки!

— Покупаете? — мистер Крипс даже дыхание затаил.

— Берем, — сказала Петунья, — давайте реквизиты владельцев.

Потом они прошлись по деревушке, перекусили в местном пабе под названием «У Годрика», и Петунья активировала порт-ключ, перенося родителей сперва в свой домик, а потом к дубу.

— Может, стоило еще где посмотреть? — спросил за ужином мистер Эванс. — Хотя мне все понравилось. Главное, что с ремонтом никаких проблем, можно хоть завтра въезжать. Обои поклеить не проблема.

— Я в другое место не хочу, — сказала миссис Эванс, — я уже присмотрела, где диван поставлю. И мою любимую лампу. А если Туни починит люстру, то мы прилично сэкономим. В такой комнате простой светильник смотреться точно не будет. Остальное можно на каком-нибудь блошином рынке посмотреть. Ведь волшебством легко все привести в порядок.

— О, а в прихожей я повешу большой фонарь, — подключилась Петунья, — будет очень стильно смотреться. Починю ширму в ванной… Можно будет и в двери вставить матовое стекло с травленным рисунком. Вот и хорошо, что у меня сейчас большой заказ, можно безболезненно заплатить за дом. А остальное докупим.

— Все-таки, дочка, — вздохнул мистер Эванс, — возьми хоть часть денег.

— Пап, туда столько надо купить всего, что ты не заметишь, как все деньги улетят, — сказала Петунья.

— Ну как знаешь.

Но было заметно, что мистер Эванс счастлив.

Миссис Эванс чуть не мурлыкала.

— А какой замечательный сад! Совсем не одичал. Похоже, что там только несколько месяцев не было хозяев. А яблони! Вы только представьте себе, как там будет красиво весной, когда все в цвету! И беседку я видела. Надо будет обязательно разбить клумбы. И посадить пряные травы. Ах, и плющ на стенах.

— Можно будет посадить шпалерные розы, — сказала Петунья, — это будет очень красиво, я такое у Принцев видела.

В общем, уже в понедельник деньги были перечислены, и Эвансы получили на руки все бумаги. Можно было начинать переезд. Тем более что глава семьи получил расчет.

Петунья выполнила все заказы, получила деньги и подключилась к приятным хлопотам. Красивый фонарь занял свое место в прихожей. Отчищенная люстра в гостиной сверкала обновленными хрусталиками. Проще всего было с ширмой в ванной, тут хватило одного Репаро.

Со школой вопрос решился элементарно. Документы Петунья получила на руки, а в Годриковой Лощине легко смогла договориться о сдаче экзаменов в конце года. Мистера Эванса с распростертыми объятьями приняли в приходском совете. Он был неплохим счетоводом, к тому же его осведомленность о существовании мира магии решала многие проблемы. Маги платили взносы в галлеонах, магглы — в фунтах. А бумаги должны были быть в порядке. Жалованье небольшое, зато работа оставляла время для дома и сада. К тому же всегда можно было съездить в соседние города и деревни, чтобы поискать что-нибудь интересное на блошиных рынках. Еще со времен сотрудничества с Кумбсом мистер Эванс подумывал о таком источнике заработка. Особым чутьем он похвастаться не мог, но вкус был у его дочери. Тащить в дом все подряд он не собирался. Только старые лампы, лишившиеся абажуров, люстры без хрусталиков, шкафчики без дверок. Кое-что можно было пристроить в новом доме. Ну а что-то и продать.

Лили, естественно, известили об изменениях в жизни семьи. Миссис Эванс поинтересовалась мнением по поводу обоев и занавесок в ее комнате. Лили согласилась на цветочный рисунок и розовый цвет. У себя в комнате Петунья устроила копию своей спальни в лесу. Кровать с балдахином она заказала у мастера, которого ей посоветовал мистер Кэррингтон. А туалетный столик и шкаф купила на распродаже, куда съездила вместе с отцом. Отреставрировать получилось довольно легко. Родители предпочли обычную кровать. Мебели в доме пока было маловато, но семья от этого не страдала, а планомерно решала проблемы. Самой дорогой покупкой оказалась кухня.

Кроме того, от обычных заказов Петунья тоже не отказывалась. Пролетел Хэллоуин. Приближалось Рождество.

Миссис Эванс планировала грандиозное угощение. А Петунья купила полное собрание сочинений Шекспира.

— Раз у нас есть целая комната, где можно держать книги, — сказала она, — то надо купить эти самые книги. Томики сонетов — это замечательно, но полное собрание сочинений — куда лучше.

— Соберем библиотеку, — согласился мистер Эванс, — Диккенс у нас есть. И неплохая подборка детективов. Романы мисс Остин, сестер Бронте. Хорошая идея, потом прикинем, что еще купить.

Вскоре в гостиной появился красивый экран для камина с цветочным рисунком, отреставрированной мебели прибывало. В любом случае, Эвансам не было причин стыдиться нового дома.

Лили привез мистер Эванс. Она потрясенно разглядывала дом, трогала перила лестницы, оценила собственную спальню.

— Как тебе комната? — спросил мистер Эванс. — Нравится?

Все спальни располагались по углам дома. Петунья и родители выбрали для себя те, что выходили в сад. Но и те, что выходили на улицу, были ничуть не хуже. К тому же в Годриковой Лощине было тихо и спокойно.

— Очень нравится, — кивнула Лили, — спасибо.

В ее комнате поклеили кремовые обои с розовыми бутонами и розовые занавески. Как она и хотела. Симпатичная люстра под потолком, тоже расписанная розочками, дополняла интерьер.

— Так непривычно, что есть гостевая спальня, — рассказывала за ужином миссис Эванс. — И эта вторая гостиная. Хотя, если лето будет жарким, то в ней можно будет прятаться от жары. Чувствую себя миссис Беннет. «Нет, нет. Мы никогда не пользуемся этой комнатой в зимнее время».

Девушки рассмеялись. Мистер Эванс разрезал ростбиф.

— Мясо пропеклось замечательно, — сказал он, — очень сочное.

— Да, духовка здесь намного лучше, — сказала миссис Эванс, — не сравнить со старой. Я еще не привыкла до конца к новому месту. И знаю не всех соседей. Но здесь такие возможности! И у меня большие планы на сад. Готовьтесь, девочки!

— Надо будет узнать о магических удобрениях, — сказала Петунья.

— Драконий навоз, — любезно просветила ее Лили, — воняет ужасно. Но все растет, как сумасшедшее.

— И как долго воняет? — спросила миссис Эванс. — Когда удобряешь или все время? Если не все время, то можно и потерпеть. Зато потом…

— Пока удобряешь — воняет, — ответила Лили, — потом нет.

— Это не страшно! — миссис Эванс даже зажмурилась на мгновение от предвкушения. — Тут столько яблонь. Мистер Крипс рассказал мне про сорта. Можно будет и так поесть, и варенье сварить. И на пироги хватит. И зелень. Много свежей зелени. Это же очень полезно!

— Вчера заходила миссис Бэгшот, — сказал мистер Эванс, — опять напутала с платежами. Интересно, сколько ей лет? На вид очень древняя.

— Батильда Бэгшот? — переспросила Лили. — Я слышала, что она здесь живет. Это автор учебников по истории магии. Если это действительно она, папа, то ей скоро будет триста лет.

— Ничего себе! — удивился мистер Эванс. — Я думал — лет девяносто максимум!

— Пап, она в девяносто на наших лет сорок выглядела, не больше. И то, как те дамы, что кучу денег на салоны и парикмахерские тратят, — сказала Петунья, — а раз так резко состарилась, значит, ей недолго осталось.

— У волшебников так? — заинтересовалась миссис Эванс. — Ну, надо же! Так, подожди, триста лет?! Мама дорогая, она еще Кромвеля застала. Ничего удивительного, что книжки по истории пишет. Надо бы с ней поговорить, вот кто много чего помнит.

— Если помнит, — вздохнул мистер Эванс, — похоже, здорово сдала старушка.

Лили тоже вздохнула.

— Ты учебник-то у нее подпиши, — сказала ей Петунья, — все память.

— Обязательно подпишу, — кивнула Лили. — Обязательно.

На десерт были булочки со взбитыми сливками. И пудинг. А на утро прилетели совы с подарками.

— Даже странно, что здесь столько снега, — сказала Лили.

— Волшебники стараются, — ответил мистер Эванс, грея руки о чашку с какао. — Специально погодные ритуалы проводят. И отводят всякие бедствия вроде ураганов и наводнений. Пойдем попозже погуляем, Крипс обещал ледяные горки наколдовать. Для детей, конечно, но и просто посмотреть стоит. А то и прокатиться разок. И каток обещали.

Так что после плотного завтрака все семейство отправилось на прогулку. От горок несся счастливый визг. Горки были очень высокими, а ледяные дорожки спускались до небольшой речки, протекающей через деревню.

Лили вздохнула. Похоже, что ей очень хотелось прокатиться.

— Не стесняйся, дочка! — рассмеялся мистер Эванс. — Смотри, там и взрослые катаются. Только санки найти надо.

Лили замотала головой.

— Нет, папа, я не хочу!

Они немного посмотрели на счастливую ребятню, прошлись по деревне. Каток устроили на главной площади. Хозяйка паба продавала глинтвейн. Эвансы раскланивались со знакомыми.

— Здесь так здорово! — проговорила Лили. — Намного лучше, чем в Коукворте.

— Спасибо твоей сестре, — улыбнулась миссис Эванс, — полностью покупку дома оплатила.

— Спасибо, Туни! — судя по голосу, Лили не очень понравилось напоминание, что ее сестра достаточно богата, чтобы купить дом родителям. Впрочем, Петунье было все равно. Она была просто рада помочь. К тому же эта покупка повысила и ее статус. Приличные волшебники не жили в заштатных маггловских городишках. Годрикова Лощина котировалась намного выше.

— Вон дом миссис Бэгшот, — показал мистер Эванс, когда они свернули на другую улицу, — а там, говорят, Дамблдоры жили.

— В самом деле? — переспросила Лили, уставившись на заброшенный дом.

— В приходском совете мне сказали, что теперь дом принадлежит двум братьям. Один — бывший директор Хогвартса, а другой в Хогсмит перебрался. Продать даже не пытались. Может память, кто знает? Хотя здесь и их мать умерла, и сестра. Темная какая-то история. Лучше бы продали, как по мне. Нанять кого-нибудь, кто все проверил бы и зачистил, недорого. А потом тут могла какая-нибудь семья поселиться, дом-то большой.

Петунья осмотрела мрачное строение.

— Я бы тут жить не хотела, — сказала она, — и дело не в том, что кто-то в доме умер. В старых домах много поколений смениться могло. Но здесь будет мрачно, даже если посадить розы. Даже плющ не поможет.

Лили напряженно смотрела на дом.

— А посмотреть его можно? — спросила она. — Ну, внутри?

Мистер Эванс пожал плечами.

— Я спрошу у Крипса. Только зачем тебе? Тут очень много лет никто не жил.

Петунья прищурилась.

— Я бы тоже посмотрела, — сказала она.

— Пойдемте лучше домой, — сказала миссис Эванс, — пора обед готовить.

После обеда Лили заглянула в комнату к сестре.

— Надо же, как ты у себя все устроила! — проговорила она, оглядываясь.

— Нравится? — Петунья гордилась своей комнатой.

— Ничего, но моя мне больше нравится.

Обои в комнате Петунья тоже были кремовые, но с рисунком в виде ивовых веточек. На потолке висела люстра из молочного стекла, украшенная такими же веточками. Ковер на полу был приятного серо-зеленого цвета.

— Так и должно быть, — пожала плечами Петунья, — твоя комната больше нравится тебе, а моя — мне.

— Люстру ты сама делала? — Лили запрокинула голову.

— Ну да, плафон, в смысле. И фонарь в прихожей тоже, и тот, что перед дверьми. Люстру в гостиной отреставрировала, там почти хрусталиков не осталось. Папа теперь ищет интересные светильники, нам кое-что еще в дом нужно. Ну и продать можно, деньги лишними не будут. Буфет без стекла был. И дверь в гостиную тоже я починила.

— Красиво, — сказала Лили, — надо и мне научиться.

— Даже если ты чего-то достигнешь, — сказала Петунья, — тебя все равно будут воспринимать только как мою сестру. Так что попробуй что-нибудь другое. К тому же, учиться действительно было тяжело.

Лили на мгновение поджала губы, но промолчала. Перевела взгляд на туалетный столик, где стоял красивый набор флаконов с косметикой. Похожий, только розовый, сестра подарила ей на Рождество.

— Да, — сказала она, — ты права. Я обязательно выучусь и стану богатой и знаменитой. Богаче тебя так уж точно.

— Удачи! — сказала Петунья.

Лили резко кивнула и ушла. Петунья взмахом палочки запечатала дверь. Смешно! Ничего не умеет, а туда же. Но если хочет учиться, то пусть учится. Содержать сестру Петунья не собиралась. Если припрет, денег подкинуть, конечно, можно. Но не более того.

В дом Дамблдоров, как оказалось, сходить было можно. Ключи хранились все у того же Крипса.

— А что делать? — сказал он, отпирая замок. — Вдруг что случится? Или какая дрянь заведется? Должен быть доступ. Аберфорт сам мне ключ отдал. А Альбус и носа не кажет с похорон сестры.

— А что не продадут? — поинтересовалась Петунья, заглядывая в мрачную прихожую.

— А пикси их знает, — сказал Крипс, зажигая свечи взмахом волшебной палочки. — Сейчас, конечно, за этот дом много денег не выручишь, ремонт необходим знатный. А раньше вполне могли выгодно продать. Дамблдоры здесь и прожили-то недолго. Всего несколько лет.

В прихожей стояла темная, какая-то гробообразная мебель. В гостиной тоже было темно и мрачно. Пара диванов, кресла. Стол. Мебель была старой и явно недорогой. Кое-где обивка лопнула, и из нее торчал конский волос.

— А откуда они приехали? — спросила Лили, жадно оглядывая помещение.

— Я не знаю, — ответил Крипс, — меня тогда и на свете не было. Но могу спросить.

— Их было четверо? — поинтересовалась Петунья. — Или пятеро?

— Четверо, — ответил Крипс, — мать, два сына и дочь. Папаша-то ихний в Азкабан сел. За убийство. Вот они сюда и переехали.

— Дом очень большой, — сказала Петунья.

— Так может думали, что сыновья невесток приведут, — пожал плечами Крипс.

В других комнатах тоже не было ничего интересного. Темно, пыльно, душно. Лили была странно задумчива, Петунья внимательно смотрела под ноги. Только поэтому она и заметила в одной из комнат второго этажа под самым порогом довольно большой и пыльный вогнутый осколок стекла. И прихватила его с собой. Все связанное со стеклом ее ужасно интересовало.

Потом она внимательно осмотрела свою находку. На всякий случай проверила заклинанием. Если когда-то там и были какие-то чары, то они давно развеялись. Хм… на кусок абажура это точно не походило. Прозрачное стекло. Целый предмет был, скорее всего, довольно большим шаром. Шары маги использовали для гаданий, это она знала. Разбили, когда уезжали? Впрочем, этого уже не узнаешь. Да и зря она эту стекляшку подобрала, надо будет выбросить. И Петунья одним взмахом палочки уничтожила осколок. А потом тщательно вымыла руки. Пора было ужинать.

Следующим утром пришло приглашение на обед от Принцев. Лили слегка напряглась.

— Ты так и не помирилась с Северусом? — спросила Петунья, которая как раз очень хотела задать несколько вопросов своему уже привычному советчику — Октавиусу Принцу.

— Мы общаемся, — сказала Лили, — он мне заклинания показал. Просто он только о зельях говорить и может. Собирается вместе с дедом работать. Хвастается, что уже ассистировал в Мунго при варке сложных зелий. С твоим котлом работал. Весь из себя важный. Журналы по зельям выписывает.

— Серьезный молодой человек, — заметил мистер Эванс, — далеко пойдет.

— Хотелось бы на него посмотреть, — проговорила миссис Эванс, — давненько я этого мальчика не видела. Такой был несуразный.

— Он смешной немного, — сказала Петунья, — и задаваться любит. Но в зельях и в заклинаниях хорошо понимает. И учиться любит. Так что у мистера Принца хорошая смена растет.

Лили на это ничего не ответила. Петунье стало смешно. Похоже, что дружба кончилась не из-за увлечения Северуса темной магией, а из-за того, что подружка перестала для него быть единственным светом в окошке.

Впрочем, в гости сестры отправились вдвоем.

— Как новый дом? — спросил мистер Принц.

— Замечательно! — улыбнулась Петунья. — Так здорово!

Лили улыбнулась. Северус сосредоточенно жевал бифштекс.

— Мистер Принц, — спросила Петунья, — как дела у бывшего директора Хогвартса? Мы с сестрой были в доме, где он когда-то жил…

— Тикки говорит, что дело плохо, — сказал Принц, — он все время ищет какую-то вещь. Какую-то очень важную для него. Приносили все, что нашли у него в кабинете, в личных комнатах. Ничего!

— Может, это что-то маленькое? — предположила Лили.

— Может быть, — усмехнулся Принц.

Петунья задумалась. Миссис Снейп предложила ей овощи.

— У Дамблдоров такой мрачный большой дом, — сказала Петунья. — Я понимаю, что давно никто не живет, но все равно мне показалось, что там никто не был счастлив. Странное такое ощущение. Мы когда с родителями осматривали свой новый дом, он словно ждал, что там снова будет кто-то жить. А тут… Как в склепе.

— А к миссис Бэгшот я так и не зашла, — вздохнула Лили, — хотела, чтобы она мне учебник по истории магии подписала.

— Я тоже хочу, — сказал Северус, — автограф.

— Заходи в гости, — тут же предложила Петунья, — заодно я безобразно похвастаюсь отреставрированной старинной люстрой. И можно с горки покататься.

— С горки? — заинтересовался Северус.

— Это для малышни, — поморщилась Лили, — для них наколдовали.

— Так здорово жить в деревне, где много магов, — сказала Петунья, — они и погоду подправляют. Такие сугробы намели, каток соорудили. И Хэллоуин прошел чудесно. Мы еще до конца не обустроились, ведь раньше у нас столько комнат не было. И сад еще. Там яблони.

— О, вам нужно универсальное удобрение! — сказал Северус. — Его совсем немного надо, зато деревьям очень полезно. И не только деревьям. И драконий навоз.

— Я еще хотела узнать, где можно такие розы как у вас достать, — сказала Петунья. — У нас теперь беседка есть, было бы здорово там шпалерные розы посадить.

— Могу дать отростки, — улыбнулась миссис Снейп, — такой сорт просто так не достанешь. А у нас много. И удобрение Северус для вас сварит.

Тот важно кивнул.

После обеда Принц пригласил Петунью в библиотеку.

— Какие планы на будущее? — спросил он.

— Пока думаю, — ответила Петунья, — есть описание кубка, украшенного драгоценными камнями, которые меняли цвет, если туда добавляли яд. Интересный опыт, но уж больно дорого выйдет.

— Да, такие вещи лучше делать под заказ, — согласился Принц, — да и заклинаниями все это определять намного проще и дешевле. Видимо, заказчиками были магглы?

— Да, — кивнула Петунья, — причем короли и высшая знать. Там очень интересные заклинания. А с имитацией драгоценных камней ничего такого не получится.

— Тикки вам еще не писал? — спросил Принц.

— Нет, — удивилась Петунья, — а что? Он собирался?

— Нашел упоминание о каких-то артефактах Сигрейвов, — сказал Принц.

— Один из Сигрейвов работал с вещами, которые воздействовали на сознание, — сказала Петунья, — но таким образом можно было свести с ума. Это намного страшнее тех закладок, что были у моей сестры.

— В самом деле? — удивился Принц. — Вы не будете против, если я приглашу Януса?

— Но эти вещи я точно делать не буду, — сказала Петунья.

Целитель Тикки появился минут через десять.

— О, мисс Шервуд! — обрадовался он. — А я собирался вам писать.

— Если насчет артефактов, — сказала Петунья, — то я не стану их воспроизводить.

— Мне бы понять, — сказал Тикки, — сам принцип воздействия. Знаю, что магглы вводят человека в транс, используя, в том числе, блестящие предметы. В таком состоянии человек может вспомнить забытое. Или ему можно внушить определенные мысли. Но на магов это почти не влияет.

— Хорошо, — решилась Петунья, — там действительно шла речь о программировании, внушении мыслей. Воздействие с помощью образов и команд. Вы слышали о зеркале Еиналеж?

— Разумеется, — кивнул Тикки, — оно показывает самое заветное желание того, кто в него смотрит. Многие сходили с ума, не в силах оторваться от этого артефакта.

— А теперь представьте себе вещь, которая не только показывает вашу мечту, но и дает установку на то, что необходимо сделать для ее достижения, — поежилась Петунья. — И все это щедро сдобрено чарами принуждения. Причем установку задает тот, кто активировал артефакт, а не тот, кто подвергается его воздействию.

Тикки не донес до рта бокал и замер в полном ужасе. Принц покачал головой.

— Теперь вы понимаете, почему я не буду этого делать? — спросила Петунья. — И я требую у вас обоих клятву о неразглашении.

— Конечно, — тут же согласился Тикки, — я вас прекрасно понимаю. Мерлин, это чудовищно! Октавиус, засвидетельствуете?

— Несомненно, а вы мою клятву, Янус.

Петунья приняла клятвы. И рассказала про стеклянные шары.

— Я знаю, что подобных артефактов создавалось несколько, — сказала она, — но кто был заказчиком — неизвестно. Прошло очень много времени. Артефакты банально могли разбиться. А могли несколько раз поменять хозяев.

— И инструкции к ним могли потеряться, — заметил Тикки, — что еще страшнее. Преступник, меняющий сознание и образ мыслей другого человека, ужасен. Но такой артефакт без правильного управления еще опаснее.

— Ты что-то об этом знаешь? — спросил Принц.

— Дело в Дамблдоре, — ответил Тикки, — он все время ищет какую-то вещь. Найти упоминание этой вещи в его памяти невозможно. Есть только яркие картинки. Дамблдор видит себя в зените славы, он занимает кучу должностей, попирает темных магов. У меня создалось впечатление, что он смотрит что-то, вроде маггловского прибора, который показывает картинки.

— Телевизор, — подсказала Петунья.

— Да, телевизор, — кивнул Тикки, — но этот телевизор показывает то, что могло показать зеркало Еиналеж. А оно находится в Отделе Тайн, и у Дамблдора доступа к нему нет. Значит, есть что-то еще? Зеркало Еиналеж — творение Уолтера Сигрейва, сына Маркуса. Вот я и подумал, что если сохранилось какое-то упоминание, то мисс Шервуд может с этим помочь.

— Это точно шар, — сказала Петунья, — и выглядит он довольно безобидно. Как шар для гаданий. У Дамблдора что-то подобное нашли?

— В том-то и дело, что нет, — ответил Тикки.

— В доме Дамблдоров был осколок какого-то шара, — сказала Петунья, — но в нем не было никакой магии, и я его уничтожила.

Тикки укоризненно взглянул на нее.

— А может, этот шар просто разбили? — предположил Принц. — При обыске? Авроры могли и не церемониться с чем-то, что приняли за привычную и дешевую вещь? А в доме был осколок чего-то еще? Ведь если Дамблдор не может обходиться без этой вещи, то он, скорее всего, держал ее под рукой.

— Попробую акцентировать внимание пациента на шаре, — вздохнул Тикки, — может, что и прояснится. Мне от его галлюцинаций уже плохо. Он сам кого угодно с ума сведет. Фиксирован на величии, жаждет быть Повелителем Смерти. Слышали сказку про трех братьев? Дамблдор жаждет обладать всеми Дарами Смерти.

— Странно, что это стало так заметно именно сейчас, — задумчиво проговорил Принц, — или он недавно этим артефактом обзавелся? Все-таки нужно узнать, где он его взял. Маркус Сигрейв когда жил?

— XIV век, — ответила Петунья, — и почти весь XV.

— Дамблдоры не настолько старый Род, — сказал Принц, — они не могли быть владельцами. Да и родства со старыми семьями у них нет.

Тикки с интересом взглянул на него.

— Значит, унаследовать не могли? А купить? Хотя артефакты работы Сигрейвов стоят целое состояние. Украсть или отнять? Но у кого? И как давно это произошло? Почему тот, у кого забрали такую ценность, промолчал?

— Может, он сам этот шар у кого-то украл? — предположила Петунья.

— Да уж! — потер переносицу Принц. — Проще те самые Дары Смерти найти. Путь Бузинной Палочки, например, более-менее известен. В XIV веке уже жил Фламель. Но я в жизни не поверю, что он подкинул бы кому-то такую страшную вещь. Или промолчал бы, если бы у него ее украли. Он человек очень порядочный. Попробую с ним связаться. Он не любит, когда к нему обращаются, но тут такое дело… Надо еще и Майкла подключить. Для солидности.

Петунья даже дыхание затаила. Сам Фламель!

— Маркус Сигрейв был довольно известной личностью, — сказал Тикки, — Фламель мог с ним переписываться. Будем ждать ответа.

— Будем! — кивнул Принц. — Даже страшно представить, сколько жутких артефактов может храниться у кого-нибудь дома. А потом как всплывет… Мисс Шервуд, вы просмотрите записи еще раз. Даже если там нет имен заказчиков, может быть, мы хотя бы узнаем, сколько именно таких шаров создал Сигрейв. Уже можно будет от чего-то отталкиваться.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — я просмотрю все.

На том и расстались. А на следующий день к Эвансам должен был наведаться Северус, которому тоже захотелось взглянуть на дом бывшего директора Хогвартса. И получить автограф самой Батильды Бэгшот.

Сама же Петунья тут же отправилась в свой домик, чтобы еще раз просмотреть книгу Маркуса Сигрейва. Но нет, никаких упоминаний о том, сколько именно шаров он создал, она не нашла. Была только картинка, изображающая довольно большой шар, стоящий на металлической подставке. И несколько меньших по размеру, которые было можно просто держать в руке. Маркус экспериментировал с размерами. Но самым эффективным все-таки был тот, большой. Но сколько же их всего было?! Сколько?