Волшебное стекло (джен)

Противная Лилька отправилась в свою школу для уродов. Ну и пусть! Не очень-то и хотелось. И с письмом она сглупила, конечно. Если в этот Хогвартс приглашают одиннадцатилетних, то ясно, что в тринадцать уже поздно. И черт с ним. Жалко, что ответ от Дамблдора Лили утащила, да еще своему дружку Снейпу показала. Знала ведь, что сестричка обожает в чужих вещах рыться, но так расстроилась, что не спрятала. А эта гадина и рада…

Обида накрыла с новой силой. Петунья остановилась и топнула ногой. В ушах снова звучал издевательский хохот двух придурков: «Маггла! Маггла хочет в Хогвартс!». Сами они… уроды. И школа у них уродская. С уродской формой и учебниками. И…

Но в глубине души старшая мисс Эванс прекрасно понимала, что все бы отдала за то, чтобы тоже владеть волшебной палочкой и ехать сейчас в этот самый таинственный Хогвартс. Пусть даже с противным Снейпом и сестрой.

— Туни, хочешь мороженого? — спросил отец.

Петунья бросила на него косой взгляд. Он вздохнул и покачал головой.

— Ты зря поссорилась с сестрой, девочка. Вы же теперь до самого Рождества не увидитесь. И зачем ты наговорила таких гадостей? Расстроила ее и сама расстроена, я же вижу.

— Ничего подобного, — процедила сквозь зубы Петунья, — мне просто жаль, что эту дуру не сожгут на костре. Или не повесят. Как ведьму. А то обрадовалась, что не такая, как все. А ведьм жгли и вешали.

Мистер Эванс быстро оглянулся по сторонам. Но на них никто не обращал внимания.

— Прекрати немедленно! Слышишь? Мне стыдно, что у меня такая злая и несдержанная дочь. Пошли домой.

Им уже махала миссис Эванс, возвращавшаяся из дамской комнаты. Их поезд отходил через десять минут.

Петунья уселась у окна, явно демонстрируя, что не желает вступать в разговоры. Мистер Эванс достал газету, а миссис Эванс — вязание. За окном вагона промелькнули предместья Лондона. Петунья вздохнула. Так и не увидела города, даже жалко. Они редко куда-нибудь выбирались из Коукворта. Родной городок она ненавидела всеми фибрами души. Там не было абсолютно ничего, чем можно было гордиться. Старая ткацкая фабрика, несколько церквушек, Маркет-плейс с убогими магазинчиками. Аляповатая ратуша и гостиница с совершенно идиотским названием «У железной дороги». И речушка через городок протекала убогая. И замка поблизости не было. Только ряды одинаковых домов, построенных еще в прошлом веке для рабочих фабрики. Хорошо, что в их домике водопровод был, а то у многих и этого не имелось. Роскошь…

А ведь совсем близко был старинный Лестер, а еще дальше Ноттингем. Вот где было много интересного, красивого и даже легендарного. А дыра под названием Коукворт находилась почти точно посередине между этими красивыми городами.

Дорога не заняла много времени, так что вскоре Петунья мрачно сидела в небольшой комнатке и все так же злобно пялилась в окно. Одно хорошо — хоть несколько месяцев поживет тут одна. Лили не будет разбрасывать вещи по комнате. И можно будет не прятать свои сокровища. Сокровищ было мало: красивая брошка в виде веточки, простенькое колечко со стекляшкой, выигранное на ярмарке, и самая дешевая губная помада, которую она купила из подаренных на Рождество денег. Ну и немного этих самых денег. Петунья старалась не тратить то, что ей дарили. А один раз ей повезло, и она нашла на улице потерянный кем-то кошелек. Конечно, его надо было бы отнести в полицию, но что упало, то пропало. Кошелечек был красивый, в нем было целых пятнадцать фунтов и немного мелочи. В этот кошелек Петунья теперь складывала и другие деньги. Тайник у нее был под кроватью. Тут одна половица отставала, но это не мешало никому. Петунья обнаружила это, когда мыла пол. Лили, когда была ее очередь убирать, под кровати не заглядывала. Петунья же была чистюлей и аккуратисткой. Она и половицу потом укрепила, чтобы она больше просто так не отскакивала. Эх, надо было туда и то письмо спрятать! Хотя его принесла сова, когда вся семья сидела за завтраком. Лилька бы весь дом перерыла, чтобы найти.

Петунья перевела злой взгляд на кровать сестры. Все-таки очень хорошо, что ее не будет. До самого Рождества.

— Туни! Обедать! — донесся снизу голос матери.

Живот тут же предательски заурчал. И Петуния отправилась вниз.

Отец уже сидел за столом в их чистенькой кухоньке.

— Все злишься, дочка? — спросил он.

— Нет, папа, — ответила Петунья, — я радуюсь. У меня теперь своя комната. Ну… почти своя.

— Да, это неплохо, — согласился мистер Эванс.

Миссис Эванс поджала губы.

— Нет, это плохо, что ты радуешься отъезду сестры, Туни, — сказала она.

— Должно же в жизни быть хоть что-то хорошее, — проворчала Петунья, накладывая себе на тарелку картофельный салат.

Миссис Эванс явно собиралась высказать дочери, что думает о таком недостойном поведении, но ее остановил мистер Эванс. Видимо, он все-таки понимал, что именно сейчас чувствует старшенькая.

Обед прошел в молчании.

— Вот, — сказал мистер Эванс, когда все было съедено, а посуда вымыта. — Возьми. Думаю, десяти фунтов тебе хватит, чтобы развеяться.

Две бумажки перекочевали в карман Петуньи. Она широко улыбнулась и поцеловала отца в щеку. И убежала к себе.

— Питер… — услышала она недовольный голос матери, — мы так потратились. А…

— А Туни тоже кое-что надо, — ответил мистер Эванс.

Петунье захотелось снова топнуть ногой. Да что же это такое! Да, потратились. На дурацкие колдовские учебники, мантии, шляпу и прочее. И на… волшебную палочку.

На глаза снова набежали злые слезы. Гордая Лили рассказывала, из чего сделана ее палочка, и демонстрировала яркие искры. А сестре даже в руках подержать не дала. А ведь так хотелось…

Петунья тряхнула головой. Ничего! У нее… у нее будет что-нибудь покруче глупой деревяшки. А может эта палочка и ненастоящая. Подумаешь, искры! Вот она бы… она бы такого наколдовала!

И Петунья, схватив свою сумочку, отправилась на прогулку. Нечего себе настроение портить. Нечего!

Ассортимент местных магазинчиков был давным-давно изучен вдоль и поперек. Ничего интересного там не было. Разве что у миссис Кэвендиш. Но в такой юбке ее родители домой не пустят. Неприлично, видите ли… Да и денег маловато. Стоящие вещи и стоили дорого. А спускать все на ерунду, как делала Лили, не хотелось. От мороженого, впрочем, Петунья отказываться не стала. Ну и ладно. Одна порция с сиропом и газировка, а остальное спрятать. А если папа расщедрится еще и на Хэллоуин, то можно будет к Рождеству купить новые туфельки и ту самую сумочку. Лилька от зависти лопнет.

Мороженое обиду не охладило, но жить на свете стало определенно лучше. Домой не хотелось. И Петунья направилась к дубу. Давненько она тут не была. А все из-за этого противного Снейпа. Урод! Уронил на нее толстенную ветку и даже не извинился. Хотя Лили потом и говорила, что он не нарочно. Ага, так она и поверила. Чтобы этот мерзкий тип — и не нарочно? Пф-ф-ф! Зато теперь это только ее место. Может, эти придурки что-нибудь тут забыли? Тайник-то был общий.

В глубоком дупле было пусто. Одна труха. Ожидаемо, но обидно.

Петунья уселась на корень старого дерева и стала смотреть на небо сквозь кружевную листву. Когда-то давно они сидели тут с Лили. Они придумали, что это колдовское место и старательно загадывали желания. Писали записки, которые прятали в дупло. Желания иногда исполнялись. Хотя и так было понятно, что родители купят новую куклу или платьице к празднику. А потом появился Снейп. И сестре стало интереснее с ним. Петунья нахмурилась. Конечно, ей с ним было интереснее. Столько всего рассказывал. Хотя, может и врал. А она не умела планировать с качелей. И цветы в ее руках не шевелили лепестками. С качелей она один раз спрыгнула. Только чудом не расшиблась и подвернула ногу. А Лили…

— Подумаешь, ведьма! — прошептала Петунья. — Ведьма! Ве-е-е-е-едьма! Бе-е-е-е!

— И кого ты тут кличешь, девочка? — послышался мерзкий хриплый голос.

Петунья испуганно вскочила. Перед ней стояла… Это точно была ведьма. Старая страшная карга в непонятном балахоне и остроконечной шляпе. Похожую Лили купили для школы. А сама старуха… Седые патлы, бельмо на глазу и зубов во рту не хватает. Руки, похожие на птичьи лапы, да еще в противных пятнах. Мамочки!

Старуха оскалилась.

— Видишь меня, значит? Ага! Но не ведьма. Хотя слабенький дар чувствуется, так что не совсем сквиб. Интересненько!

— Мне пора, мэм, — сказала Петунья, — меня родители ждут.

— Нет, деточка, никуда ты не пойдешь. Ты уже пришла!

И цапнула испуганную Петунью за руку. Не успела та закричать, как что-то дернуло за пупок, а весь мир вокруг сжался в узкую трубу. В которую тут же втянуло и старуху, и девочку.

Наконец этот кошмар закончился. Петунья отдышалась. Она стояла посреди довольно большой комнаты. Старуха отпустила ее руку.

— Извини, детка, времени у меня нет. Срок подошел, а ученица моя сгинула. То ли аврорам попалась, то ли просто случилось чего. А говорила я ей, чтобы в Лютный, пока сил не наберется, не совалась. Да кто ж нас, стариков, слушает. А ты сгодишься. Сейчас проверю еще.

Петунья замерла. Случившееся с ней было настолько диким и странным, что она даже не успела как следует испугаться. Да и не выглядела бабка такой уж страшной, скорее несчастной. И какой-то потерянной. И с ученицей ее что-то плохое случилось.

— А вы кто? — спросила она.

— Старой Марго кличут, — ответила старуха, — а фамилия моя Сигрейв. Пошли-ка, чайку выпьем. И поговорим.

Чай — вещь привычная и безопасная. И Петунья согласилась. Она прошла вслед за старухой в большую старинную кухню и села за большой, чисто выскобленный стол. Старуха достала из рукава палочку и… Большой медный чайник сам собой зашумел на древней плите, чашки и блюдца спланировали на стол из буфета, оттуда же появились сахарница, сливочник и большое блюдо с печеньем. Петунья даже рот приоткрыла, наблюдая за тем, как сам собой заваривается чай. Старуха ухмыльнулась.

— Вот всегда так, — сказала она, — настоящее колдовство в упор не видят. А от фокусов да простых чар рот разевают. Угощайся! Все чистое, ничего я не добавляла.

— Спасибо! — Петунья взяла чашку и потянулась за печеньем.

— А сахар чего не берешь? Модничаешь?

— Просто не люблю! — буркнула Петунья.

Она и так была худой, но все были уверены, что чай и кофе без сахара она пьет, чтобы похудеть еще больше. Смешно. Она бы скорее наоборот поправиться хотела, чтобы не быть такой костлявой. Но не давиться же ради такого тем, что не нравится.

Овсяное печенье было очень вкусным. Старуха вздохнула.

— Надо было двух учениц брать, — сказала она, — да кто ж знал. Дар у тебя небольшой, раньше с таким учить начинали, это сейчас нос дерут. Руны читать, расчеты делать, травы растить, гороскопы рассчитывать. Но после ритуала сильной ведьмой станешь. Только вот учить тебя у меня времени не будет.

— Я стану ведьмой? — потрясенно спросила Петунья. — И… и поеду в Хогвартс? Да? Как Лили? Но мне тринадцать.

Старая Марго презрительно наморщила нос.

— Хогвартс, — фыркнула она, — нечего тебе там делать. Да и не жалуют там таких, как я. Я ведьма настоящая. А в Хогвартсе сейчас фокусам учат. А у тебя, стало быть, сестра в Хогвартсе учится?

— На первый курс поехала, — вздохнула Петунья.

У нее в голове была полная каша. Значит, Лили не будет настоящей ведьмой, а она будет? Но как?!

— Ничего, — ответила старуха, — есть у меня амулетик. Если сама не проболтаешься, так никто и не узнает. А клятву, чтобы не проболтаться, ты мне дашь. Книги у меня старые и редкие, да и на мою мастерскую много кто виды имеет. Эх… Ну ладно, сама научишься. Чары наложу, записи оставлю. Да и ритуал придется Эдди Хромачу проводить. Да ничего, за ним должок, разберемся.

Петунья уже ничего не понимала. Еще и мастерская какая-то. Да и вообще: где она и как сюда попала?

— Это ваш дом? — спросила она.

— Да, — кивнула старуха. — А скоро твоим станет. Только тебе придется пока здесь просто бывать. Я мир магглов немного знаю. Вот когда школу закончишь, сделаешь вид, что уехала в Лондон или еще куда. Но учиться серьезно придется.

Петунья кивнула. Это было понятно. Она хорошо знала, что если хочет чего-нибудь достичь, то должна упорно учиться. Тогда со временем появится и свой домик в приличном районе, и машина, и счет в банке.

Ведьма на мгновение прикрыла глаза и выдохнула сквозь зубы.

— Времени мало, — сказала она, — через три дня полнолуние. У тебя менструация когда?

Петунья замялась. О таких вещах вот так в открытую не говорили. Только шепотом и недомолвками. Старуха хмыкнула.

— Пойдем-ка.

Они вернулись в комнату. Только сейчас Петунья осмотрелась. Мебель была старинная. Телевизора или хотя бы приемника не наблюдалось. На каминной полке стояли подсвечники. И большой канделябр на столе. Хотя чего можно было ожидать после такой кухни.

Старуха подтолкнула свою гостью к центру комнаты. Снова достала волшебную палочку. Петунья стояла, неестественно выпрямившись, с ужасом глядя на вспышки заклинаний. Ведьма довольно кивала.

— Подходишь, — сказала она, — дай руку.

На левом запястье защелкнулся тяжелый браслет.

— Магглы его не увидят, — сказала старуха, — а он тебя сюда перенесет. Через три дня ближе к полуночи. А это, — она с усилием нажала большим пальцем на лоб Петуньи, та даже пошатнулась, — чтобы не болтала. До встречи!

Уже знакомое мерзкое ощущение, и Петунья снова оказалась у старого дуба. Вот это да! Девочка огляделась. Никого! Может, она задремала на солнце, и ей все приснилось? Да нет, вот и браслет на руке. Значит… значит через три дня она станет настоящей ведьмой… Вот это да! Что-то ей подсказывало, что она будет знать и уметь намного больше, чем Лили. Не очень-то лестно отзывалась старуха о Хогвартсе.

И довольная Петунья помчалась домой.

Родители действительно не заметили браслета на ее руке. Более того, они на саму Петунью практически не обращали внимания. Хорошо хоть к ужину позвали. При этом были рассеянны и добродушны. Петунья прищурилась. Зная мать, она ожидала длинной нотации за свое утреннее поведение и кучу наставлений, но ничего такого не последовало. Магия, не иначе. Что ж, такое волшебство Петунии Эванс определенно нравилось.

Поднявшись в теперь уже почти свою комнату, Петунья заперла дверь и открыла свой тайник. Любовно пересчитала деньги, а потом добавила к ним те, что были в ее кошельке. Смотрелось внушительно. Но… тут ей в голову пришла неожиданная мысль: возможно, с туфельками и сумочкой ничего не выйдет. Вдруг придется что-то покупать для новой учебы? У Лили было довольно много учебников. Красивые книги с необычными движущимися картинками даже как следует рассмотреть не удалось. Вредная Лили запирала их в своем новом сундуке. А по вечерам демонстративно читала, лежа в постели. Петунья тихо бесилась, но молчала. Хотя ей очень хотелось посмотреть. Особенно ту, где описывались волшебные растения и грибы. Или заклинания. Да и вообще! Сестра называется… Ничего, посмотрим, кто кого. Вот Петунья выучится у старухи, станет крутой ведьмой и покажет зазнавшейся сестричке, кто в доме хозяин. Ох, и покажет! И Снейпу тоже.

Петунья даже зажмурилась, представляя восхитительную картину унижения своих недругов. Но пора было собирать сумку, завтра надо идти в школу. Нет в мире совершенства.

Три дня пролетели незаметно. Браслета на ее руке никто не видел. Сам он не мешал, хотя постоянно ощущался. В школе же было все как обычно. Привычные сплетни, обсуждение новых шмоток у миссис Кэвендиш. Учительница математики опять покрасила волосы, говорили, что у нее роман с директором школы. Мальчишки стали еще более противными. А уроков задавали много. Но это было уже неважно. Странно, в прошлом году все это невероятно занимало Петунью. А в этом казалось на редкость глупым. Она постоянно помнила о предстоящем визите к старухе и о новой учебе. Даже спросила у библиотекарши миссис Прайтли, где можно выучить латинский язык. Она вспомнила, что Лили как-то сказала, что многие заклинания в ее учебнике латинские.

— Вы решили продолжить образование после школы, мисс Эванс? — спросила миссис Прайтли.

— Да, — ответила Петунья, — я бы очень хотела работать… со старыми книгами. А их часто писали на латыни. И вообще.

Библиотекарь понимающе улыбнулась.

— В любом случае пригодится. Я могу рекомендовать вам хороший учебник. А вот с уроками сложнее. Не слышала, чтобы в нашем городке кто-то преподавал этот предмет. Но если вы будете стараться, то со временем сможете наработать приличный словарный запас и читать книги.

Петунья энергично кивнула и прижала к груди довольно объемистый потрепанный учебник. Она будет учиться. Будет!

А утром того самого дня она обнаружила на простыне кровавое пятно. Неприятно. Вот же… Но ведь и ведьма что-то об этом спрашивала. Ничего.

У Петуньи все валилось из рук, она была ужасно рассеянна. А сразу после ужина закрылась в своей комнате. Хорошо, что странная магия продолжала действовать, и родители все так же не обращали на нее внимания. Миссис Эванс иногда была слишком навязчива. Точно влила бы в дочку кучу лекарств и уложила бы ее в постель. Петунья собралась и уселась на кровати, глядя прямо перед собой. Медленно текли минуты. Уже знакомый рывок — и она исчезла из своей комнаты.

Ее перенесло именно туда, куда надо. В креслах у камина сидели старая ведьма и странный тип в непонятном наряде. Он с интересом уставился на девочку.

— Уверена, Марго? — спросил он. Голос у него был резким и неприятным. — Не маловата?

— Выбора-то все равно нет, — вздохнула старуха. — Эх, Летти, моя Летти, что же тебя в Лютный-то понесло? Ну да ладно! Иди-ка в кухню и переоденься в то, что там найдешь. Все снимай. И белье тоже. Браслет я потом сниму.

Петунья замялась. Старуха взмахнула волшебной палочкой.

— То, что надо, — сказала она, — тебе же легче будет. Давай, иди! Времени мало.

Петунья шмыгнула в кухню. На столе лежал черный балахон из какой-то грубой материи с непонятными знаками, вышитыми по подолу. Снимать белье ужасно не хотелось, но раз надо... Эх, может не так уж и натечет. Буквально через пару минут девочка была готова и робко вернулась в комнату. Посредине пола уже была расчерчена пентаграмма. Старуха успела переодеться в такой же балахон, что и Петунья, только белый. Хотя, он мог быть на ней под тем странным нарядом, который Лили важно называла мантией. Незнакомец расставлял светильники.

Петунья испуганно сглотнула. Только сейчас до нее дошло, что она действительно будет принимать участие в каком-то непонятном ритуале. А ну как ее… прямо тут. А она…

— Не бойся! — сказала старуха. — Эх, времени нет! Ничего и объяснить не смогу. Ладно, учебники тебе Эдди купил. Все, что нужно я зачаровала, откроется, когда срок придет. Записи тебе оставила. Если не дура, разберешься. А мне пора. Давай, Эдди!

Ведьма взяла какой-то жуткий сосуд в виде черепа. Отпила из него и протянула Петунье. Та покорно выпила. Незнакомец деловито надрезал ей ладони и вложил в руки длинный кинжал. Сами собой вспыхнули светильники. Старуха улеглась в пентаграмме, Петунью незнакомец поставил у нее между раздвинутых ног. Сам стал в изголовье и стал нараспев произносить странные слова. Девочка молча слушала, не понимая, что происходит. Линии на полу засветились.

— Давай! — приказал незнакомый колдун. — Бей! Прямо в сердце.

Петунья замерла. Но неведомая сила повлекла ее вперед, она занесла руку. Старуха смотрела прямо ей в глаза. Девочка закричала от ужаса, но поделать ничего уже не могла. Ритуал должен был быть завершен. Кинжал с отвратительным звуком впечатался в грудную клетку. Колдун снова заголосил. Старуха выгнулась на полу. Петунья рухнула прямо на нее, содрогаясь от ужаса и чувствуя, как чужое тело подается под ней и начинает расползаться. Яркий свет заполнил собой пентаграмму, и Петуния Эванс потеряла сознание.

Очнулась она от того, что ее довольно грубо подняли с пола и как следует встряхнули. Тела Маргарет нигде видно не было. По ногам текло. Незнакомый тип достал волшебную палочку, взмахнул ей и что-то проговорил. Петунья почувствовала, что теперь все чисто. Ей подали флакон с какой-то жидкостью и пододвинули шкатулку.

— Клади сюда кинжал. А зелье выпей. Еще не хватало с тобой возиться.

Она послушно положила кинжал в шкатулку и выпила горьковатую жидкость. Ей тут же стало легче. Шкатулка захлопнулась и исчезла. Петунью уже ничего не удивляло.

— Вот, — кивнул тип, — теперь слушай внимательно. У Марго был гейс. Она не могла умереть, не передав Дар. Срок ей подошел, а сдохнуть никак. Мучилась бы долго, у нее и родни не осталось. Ученица была, да погибла по глупости. А у тебя магии почти и не было. Так что Марго не только Дар передала, но и Силу в тебя слила. И тебе хорошо, и она не мучилась. Но учиться тебе самой придется. Марго за эти три дня весь дом зачаровала. Ты будешь учиться, а книги и артефакты будут открываться тебе только тогда, когда у тебя сил и знаний на них хватит. Должно сработать. На первое время учебники тебе я купил. Держи-ка волшебную палочку. Это ее, тебе теперь должна подойти.

Петунья осторожно взяла в руку палочку из какого-то дерева черного цвета. По телу тут же разлилось тепло. Девочка потрясенно распахнула глаза. Тип кивнул.

— Взмахни.

Из палочки ударил целый сноп серебряных искр. Петунья даже рот открыла от восторга и удивления. Тип кивнул удовлетворенно.

— Слушай дальше. Дом перенастроился на тебя в тот момент, когда ушла Марго. Ты будешь его видеть, а другие нет. В мастерскую ты пока не попадешь, она зачарована. Марго тебе оставила письмо и тетрадь с записями. Но что-то читать или колдовать ты сможешь только здесь. Ничего выносить нельзя. Если кто-то узнает, кому ты унаследовала, то тебе будет очень плохо. И палочку пока брать с собой нельзя. Не бойся, здесь все будет в сохранности. Теперь читай клятву, я ее засвидетельствую, а потом отведу тебя домой. Больше у меня сюда ходу не будет. В клятве есть пункты, чтобы ты одна на Диагон-аллею не совалась до пятнадцати лет, а в Лютный — до семнадцати. У тебя сестра в Хогвартсе? Так вот, мало ли родня тебя за покупками возьмет. С ними можно, но сделай вид, что ничего не знаешь. А если влипнешь, то скажи, что шла к Эдди Хромачу, это я. Помогу, если смогу. Я Марго слово дал. Браслет на руке — портал. Захочешь здесь оказаться, прикажи. Мысленно. Вот тебе еще и кулон. У тебя немного внешность изменилась, нужно, чтобы никто не заметил. Это письмо возьмешь с собой, оно исчезнет, когда прочитаешь. Вроде все. Давай, клянись.

Почти в полуобморочном состоянии Петунья взяла со стола свиток. Противный Снейп рассказывал, что волшебники пишут птичьими перьями на пергаменте — это знание кстати всплыло в голове. Наверное, это пергамент и есть. Слова перед глазами плыли, но можно было разобрать, что она клянется выучиться на Мастера, обещает хранить тайну, сохранить дом и заботиться о коте и сове. Ну и что не полезет общаться с другими колдунами и ведьмами, пока не научится за себя постоять. И тот самый пункт, что не пойдет в одиночку на Диагон-аллею до пятнадцати лет, а в Лютный не сунется до семнадцати.

Хромач сунул ей в руку волшебную палочку.

— Читай давай, да не забудь вначале свое имя сказать. Полное.

— Я, Петуния Анабелл Эванс… — начала девочка.

— Свидетельствую! — сказал Хромач, когда текст был дочитан до конца.

Их обоих на мгновение окутало сияние.

— Теперь одевайся, и валим отсюда, — сказал Хромач, — поздно уже. Сама потом разберешься.

На столе появился мешочек, который Эдди взвесил на руке и с довольной ухмылкой сунул в карман. Петунья метнулась в кухню и быстро переоделась в свои вещи.

— Готова? — спросил Хромач. — Давай руку и думай о своем доме. Лучше сразу о комнате.

Петунья послушно кивнула. Р-раз! И они стоят рядом с ее кроватью.

— Пока, детка! — ухмыльнулся Хромач. — Будешь следовать советам Марго, так еще и свидимся. Удачи тебе, Петуния Анабелл Эванс.

— Спасибо! — пробормотала девочка.

Хромач бросил ей на кровать еще один свиток и исчез с негромким хлопком. Петунья несколько секунд стояла неподвижно. Ужасно хотелось и прочитать письмо, и вообще понять, что собственно произошло. Но… Сперва стоило хотя бы в пижаму переодеться. Мама могла и заглянуть на огонек. А у нее шикарная отмазка.

Письмо было спрятано под подушку, кровать расстелена, а сама Петунья, сбросив одежду, скользнула в ванну.

Миссис Эванс ожидаемо вылезла из спальни на шум.

— Ты чего не спишь? — зевая, спросила она.

— Мам… тут это… — ответила девочка.

— А… живот болит? Возьми таблетку в аптечке.

— Спасибо, мам. Извини, что разбудила.

— Дело житейское. Долго не возись, завтра в школу.

Петунья же взглянула в зеркало и чуть не взвизгнула от восторга. Как и предупреждал Хромач, ее внешность изменилась. Не так уж и сильно, но Петуния, как и все девочки ее возраста, много времени проводила, разглядывая себя в зеркало и находя всевозможные недостатки. Тяжелый длинный подбородок, придающий ей сходство с лошадью, стал короче и чуть острее. Глаза стали больше и ярче. Уже не водянисто-зеленые, а просто зеленые. В глубине мерцали золотистые искорки. Губы уже не были такими бледными и тонкими. А главное — волосы не висели бесцветной паклей, а лежали красивой волной. И кожа налилась здоровым розовым цветом. Такая магия Петунии очень даже нравилась. Очень жаль, что ее такой никто не видит. Но было еще и письмо. Так что еще немного полюбовавшись на себя, Петуния шмыгнула в спальню.

«Ну, здравствуй, новая ученица! Не думала я, что все так будет. Ну да ладно. Если бы у тебя не было сестры-ведьмы, то все было бы проще. От любопытства магглов легко избавиться. Достаточно пару рун начертить, да глаза отводить. Сестре не доверяй! За Силу да знания маги убить готовы. А она и проболтаться может по глупости и малолетству. Ты же правильно клятву и обет взять не сумеешь. Домик мой стоит в магической части Шервудского леса, чужим туда ходу нет. Не обижай кота Кэрта и сову Майю, они будут тебе верно служить. Пищу они и сами найти смогут, но от угощения не откажутся. Чтобы попасть в дом, тебе нужно сосредоточиться и пожелать там оказаться. И сказать: «В лес!». Браслет тебя перенесет. Обратно он будет тебя переносить к дубу, где мы встретились. В доме заметить смогут. Всегда следи, чтобы никто не видел, как ты им пользуешься. На время каникул в Хогвартсе лучше не приходи, мало ли что. Кулон не снимай ни в коем случае. Ни маг, ни маггл ни кулона, ни браслета не увидят. В доме я оставила книги и инструкции. Чары настроены так, что как только ты освоишь нужное заклинание, так и сможешь получить доступ к другим книгам или артефактам. Это чтобы ты сама себе не навредила. Палочку и книги в свой маггловский дом не бери ни в коем случае. Раз твоя сестра учится в Хогвартсе, то на ваш дом наложены специальные чары от министерства магии. Студентам на каникулах колдовать запрещено. Да и не на каникулах колдовство заметят и придут за тобой. И тогда конец. Все отберут, а мне покоя в посмертии не будет. Да и тебе плохо придется, что клятву не выполнила. Магические клятвы и обеты нарушать нельзя, можно и магию потерять, и здоровье, а то и жизнь. Про остальное узнаешь в моем доме. Не учиться ты не сможешь, ты уже поклялась.

Удачи тебе, девочка.

Маргарет Сигрейв из Шервудского леса».

И только Петунья дочитала, как письмо рассыпалось у нее в руках и исчезло. Магия…

Девочка подтянула колени к подбородку. Почему-то ее совершенно не волновало, что она, по сути, убила человека. Гораздо важнее было то, что она изменилась. Ужасно хотелось опробовать возможности браслета. Но вернуться она сможет к дубу, а оттуда до дома не близко. Да и страшно было бегать в темноте. И домой будет не попасть. Эх… А с утра еще и школа. Придется терпеть. Родителям всегда можно сказать, что пошла делать уроки к подружке. Но… свой собственный дом, куда не будет доступа Лили… волшебная палочка… Она ведьма…

Утро наступило как-то слишком быстро, выспаться, понятное дело, не удалось. Петунья снова полюбовалась на свою новую внешность, наспех позавтракала и отправилась в школу.

Она шла как королева, снисходительно поглядывая по сторонам. Вот идет настоящая ведьма, а вы и не знаете! И не видите, какая она теперь. Вам всем просто не дано. Ничего, через несколько лет она переберется в свой дом и снимет кулон. И все охнут от ее совершенства.

Уроки тянулись медленно. Но рано или поздно все проходит. Петуния наскоро пообедала, сказала маме, что пойдет учить уроки к приятельнице и стащила из холодильника сырую отбивную. Она помнила про кота и сову. Почти добежала до дуба, нервно огляделась, зажмурилась и четко проговорила:

— В лес!

Рывок за пупок — и вот под ногами не трава, а твердый пол. Получилось.

В большой комнате не было никаких следов проведенного ритуала. На столе лежали: волшебная палочка, пухлый конверт, пачка тетрадей и стопка книг. Петуния воровато огляделась, схватила волшебную палочку и взмахнула. Сноп искр вызвал у нее счастливую улыбку. Работает.

Скрипнула дверь, и в комнату величественно вошел большой черный котище. Котяра. Петуния даже попятилась.

— Мяу? — вопросительно произнес он.

— Кэрт? — неуверенно проговорила девочка. — Мистер Кэрт?

— Мурняу, — наклонил голову кот и вопросительно взглянул на сумку.

Петунья понятливо улыбнулась и отправилась на кухню. В приоткрытое кухонное окно тут же влетела большая сова.

Отбивная тоже была большая, так что хватило обоим питомцам. Петунья нашла доску и нож и аккуратно нарезала ее на маленькие кусочки. Гостинец был принят благосклонно.

— Молока бы надо, — вспомнила она, — но это в другой раз, ладно?

Кот и сова молча наблюдали за ней. Но никаких враждебных действий не предпринимали. Девочка выдохнула. Кот был здоровенным, такой и с крупной собакой бы справился. Да и у совы были когти и клюв. А вообще, сова — это здорово. Ведь у волшебников именно совы носили письма. Значит и она тоже сможет написать кому-нибудь. Ужасно хотелось и осмотреть дом, и прочитать письмо. И вообще посмотреть на дом снаружи. Вдруг он большой? Хотя тут, на первом этаже, были только кухня и та самая комната. Наверное, гостиная. Еще одна дверь вела в крошечную прихожую, из которой можно было пройти в маленькую комнатку с ванной и стулом с дыркой, под которой помещался обычный ночной горшок. Крана и колонки не было. Другая дверь вела наружу.

Петунья вышла на довольно большую поляну, обернулась и взвизгнула от восторга. Домик был маленьким, но таким… таким волшебным. Хорошеньким! С большой трубой, крылечком и черепичной крышей. На втором этаже наверняка была маленькая уютная спаленка. Что еще нужно? И это все ее…

Рядом с домом обнаружился колодец. Было бы странно, если бы в лесном домике был водопровод. Но ведь было и волшебство. Девочка отлично помнила, как ведьма лихо управлялась с чайником и плитой. При таких возможностях можно и не заморачиваться с благами цивилизации. А она обязательно научится. И Петунья вернулась в дом. Наверх вела узкая лестница. И там действительно нашлась очень уютная спальня с большой старомодной кроватью под балдахином, резным шкафом, комодом и туалетным столиком. Хотелось все-все осмотреть, но что-то буквально звало ее вниз. Петунья вернулась в гостиную и распечатала письмо.

Письмо было длинным и очень подробным. На покупку корма для кота и совы были оставлены деньги. Небольшая сумма раз в неделю должна была появляться в шкатулке, стоящей на каминной полке. Петунья же могла получить сбережения Марго в пятнадцать лет. А до этого ей надо было учиться, учиться и учиться. Девочка тяжело вздохнула. Но это было понятно. Просто так ничего не дается. Сперва надо было делать упражнения для того, чтобы как следует разработать пальцы и кисти рук. Для создания многих заклинаний требовались довольно-таки замысловатые движения палочкой. А малейшая ошибка могла привести к жутким последствиям. Для этого предназначалась книга, с которой начинали обучение маленькие маги. Там все было подробно описано и зарисовано. Кроме того, рекомендовалась специальная гимнастика. Упражнения помогали выработать правильную осанку, хорошую координацию движений и реакцию. На ночь нужно было очищать сознание. И медитировать. Это способствовало лучшему усвоению материала. Да, нужно было учить латынь и осваивать старо-английский. И неплохо бы валлийский и корнский языки. Для начала. Зелья, трансфигурация и гербология откладывались на потом. Сперва нужно было разобраться со своим телом и освоить простейшие чары. А потом ко всему добавлялись руны, арифмантика и ритуалистика.

Петуния вздохнула и осмотрела книги. Большинство из них предназначались для малышей. Сперва ей стало обидно, а потом смешно. Получалось… получалось… Хотя, с другой стороны, это было совершенно логично. Ведь если у маленького мага родители были волшебниками, да даже кто-то один из них, то он-то точно знал, как учить начинающего колдуна или ведьму. Все эти упражнения, гимнастика и все такое прочее. Так что в Хогвартс они приезжали с приличным багажом знаний. Да-а-а… обломают там сестричку Лили. По полной программе обломают. Да и Снейп, похоже, ей врал. Но это уже не важно. Она, Петунья, будет учиться сама. И ее промахов и ошибок никто не увидит. А вот Лили будет позориться перед всеми. Это грело душу. Значит, упражнения для рук, гимнастика, очищение сознания и та самая медитация. Ничего страшного, она справится. У нее все получится. Петуния старательно проделала все упражнения для рук, а потом встала и изобразила все, что было в учебнике по гимнастике. Получалось не очень, и пару раз она чуть не потеряла равновесие. Но это было не страшно. Это как с танцами. Сперва сложно и путаешься в руках и ногах, а потом тело просто подчиняется музыке. В конце было несколько простейших заклинаний. «Люмос» и «Нокс». Если просто поднять палочку и сказать «Люмос», то яркий огонек загорался на ее кончике. А если наставить ее на свечу, то загоралась свеча. «Нокс» гасил свет. А «Темпус» показывал время.

Петуния ойкнула, было уже поздно. Она заглянула в шкатулку, схватила деньги, сказала коту, что придет завтра и принесет вкусненького. А потом активировала портал. Очутилась у дуба и со всех ног бросилась домой.

Родители снова не заметили, что ее долго не было дома. Интересно, что на них так действовало? Браслет или кулон? В любом случае, это было удобно, ведь уроки все равно надо было делать. И в комнате убирать. Ничего, она справится. Эх, насколько было бы просто учить только магические науки. Но с другой стороны — так было даже интереснее. Петунья чувствовала себя как супермен, которого тоже все считали обычным безобидным очкариком.

Перед сном она еще раз проделала упражнения для рук, а потом настроилась на очищение сознания. Получалось не очень. Хотя она и старалась.

На другой день во время завтрака в окно постучала сова. Лили решила написать родителям. Миссис Эванс впустила птицу. Сова, сделав «круг почета» над столом, отдала письмо Петунье.

— Ну вот, — сказал мистер Эванс, получив письмо из рук Петуньи, — у Лили все в порядке. Она удачно добралась, ее распределили на факультет Гриффиндор. Хогвартс замечательный, там много интересного. Хм… хотелось бы побольше подробностей, конечно.

— Может, она не могла писать из-за этого их Статута? — предположила миссис Эванс. — Вот приедет на каникулы и все расскажет. Тут написано, что сову надо угостить, и что она может отнести письмо от нас. Птица, ты подождешь?

Сова недовольно смотрела на всю семью. Петунья сунула ей кусок бекона.

— И подожди письмо! — приказала она.

— Да, я сейчас напишу! — встрепенулась миссис Эванс. — Туни, раз уж она тебя слушается, то привяжи ей сама, ладно?

Петунья пожала плечами. Ей не жалко, а приятно. Уже и совы ее слушаются. Видимо, чуют ведьму. Ха!

Миссис Эванс быстро набросала письмо, Петунья свернула его в трубочку, сова послушно протянула лапку. Привязать удалось со второй попытки.

— Лети в Хогвартс, — строго сказала Петунья, — письмо отдашь Лили Эванс. Поняла?

Сова ухнула и вылетела в открытое окно. А Петунье было пора в школу.

Она шла по улице и думала. Значит, совы чувствуют, кто ведьма, а кто нет. Интересно. Наверное, и коты что-то такое видят. А кто еще? В письме Лили, которое ей принесла та женщина, было еще и про жаб. А если вспомнить письма старой Марго, то получалось, что и сами маги что-то могли почуять. Интересно, что? И как это происходит? Надо будет разобраться. А то вдруг… вдруг кто-нибудь как-то догадается? Марго ведь написала, что волшебники за силу и знания убивать готовы. А у нее еще и домик волшебный. Девочка даже остановилась. Единственная ведьма, о которой она слышала, жила не так уж и далеко. И это была мать Снейпа. Точно, мать у него ведьма, а отец обычный человек. Как бы эта тетка чего не пронюхала… Вот с кем надо держать ухо востро. Лили-то она голову задурит. Да и ее дружок много не поймет. А вот взрослая ведьма… Это могло быть опасно.

Денег на покупку мяса для кота и совы было оставлено достаточно. Петуния купила обрезков в мясной лавочке, а потом заглянула в молочный за бутылочкой сливок. Экономить на доставшихся в наследство животных не хотелось. Они же были волшебными. Да и вообще… Марго хотела, чтобы она о них позаботилась, а волю покойных следовало уважать. Да и кто знает, не охранял ли тот же кот дом. Рассказывала же как-то мама, как кошки напали на грабителя и защитили свою старенькую хозяйку. Так что стоило налаживать дружеские связи.

Подношение было принято благосклонно. Петуния пересчитала наличность. Немного должно было остаться. Сумма на неделю явно была фиксированной. А это значило, что кое-что попадет и в ее копилку. Это было хорошо. Стоило позаботиться о пенсах. Фунты позаботятся о себе сами.

Очень хотелось осмотреть дом, но тетради и книги на столе манили и притягивали. Да и вообще, вопросов было очень много. Например, что здесь была за мастерская? Волшебная палочка приветливо выпустила искры. Свечи послушно загорелись и погасли. Магия работала. Ужасно интересовали тетради, но Петуния, словно подчиняясь какому-то приказу, сперва методично проделала все упражнения и только потом начала читать. И пропала. Маргарет Сигрейв была Мастером, работающим со стеклом и металлом. Когда-то давно ее предки придумали флаконы для зелий, долго сохраняющие их свойства, говорящие зеркала, блюда и кубки с чарами свежести и подогрева, вазочки, в которых долго не вяли цветы. Один из Мастеров создал зеркало Еиналеж, показывающее самое заветное желание того, кто в него смотрелся. Еще были парные зеркала, с помощью которых можно было общаться. У Петунии даже дух захватило. Патенты на зеркала и флаконы были проданы. Теперь их делали в других мастерских.

«Тебе все равно придется научиться делать все это, — писала Марго, — это азы. Плата за патенты давно кончилась, у меня было не так много денег. Но тебе хватит на скромную жизнь. По условиям соглашений делать те же зеркала ты сможешь для себя, а не на продажу. А вот красивая посуда, эксклюзивные флаконы для редчайших ядов — это совсем другое дело. Я надеюсь, что у тебя есть понимание Красоты. Учись смотреть вокруг себя и видеть. Красота может заключаться в самом скромном цветке, в травинке, в оттенке голубиного крыла, в закате и рассвете. В этом может помочь медитация. А чары и те навыки, которые ты освоишь, помогут тебе создавать по-настоящему прекрасные вещи».

Петуния потрясенно смотрела на записи. Красота? Она сможет это делать? Но как? Она любила цветы, ей очень нравились розы. А какая красота в скромных цветах? Девочка задумалась. Скромные цветы — это, например, лютик. Или одуванчик. И что в них такого? А в травинке? Трава она и есть трава. Закат или рассвет и впрямь красивые бывают. А вот голубей она терпеть не могла. Противные помойные птицы, которые всюду гадят. Но если Марго так считала… Может, стоит присмотреться?

Отправившись домой, она сорвала несколько лютиков и принялась их разглядывать. Ничего такого. Пришлось спросить у отца.

— Папа, эти цветы красивые?

Мистер Эванс бросил на нее заинтересованный взгляд.

— А почему ты спрашиваешь?

Петунья нахмурилась.

— Я слышала, что красота есть даже в самом скромном цветке. Это же скромные цветы?

Он улыбнулся.

— Это действительно так, дочка. Посмотри внимательно. Видишь, какой радостный солнечный цвет у этого цветочка? Какая аккуратная чашечка? Рассмотри лепестки. И ты увидишь все сама.

Петунья прищурилась. Папа был прав. Если присмотреться, то такой привычный и обычный лютик был красив. Пять изящных лепестков, пушистые пестики с тычинками, нежная серединка. И этот яркий радостный цвет.

— Да, папа. Он очень красив. Как думаешь, если кто-нибудь сделает какую-нибудь чашку в виде это лютика, это тоже будет красиво?

Мистер Эванс улыбнулся.

— Может получиться красиво и интересно. Но это будет непросто. Надо угадать с пропорциями, попасть в цвет. Сложная работа. Но я не отказался бы от такой чашки.

Петунья кивнула. Она поняла.