New Circle of Life (джен)

Когда ливень закончился, уже наступил вечер. Солнце величаво плыло над горизонтом. Саванна, омытая освежающим ливнем, дивно посвежела. Но никого из животных не было в округе — обитатели земель узнавали о случившемся и впадали в ужас. Лишь редкие гну или чороа сновали вдалеке, а по самому ущелью, где разыгралась драма, проходили три льва. Двое из них были молодыми, а третий — существенно старше них. Они были крупными и здоровыми, но, судя по выступающим под шкурой рёбрам, давно не ели как следует. Вся троица о чём-то довольно мирно спорила под чавканье грязи под их лапами.

— Я же говорил, что там нет ничего, — проворчал один молодой лев. — Какой смысл был сюда тащиться? Грязные, как…

— Заткнись, Кибури! — оборвал его старший. — Можно подумать, ты что-то сделал!

— Я хоть что-то искал, Зунгу! — взвился тот, кого звали Кибури. — Кто виноват, что нам нужно для пропитания так далеко забираться?

— Так, тихо все! — рявкнул Джуви, третий лев. — Я что-то вижу.

— Где? — повернулся к нему Зунгу.

— Вон там! — Джуви указал в сторону какой-то тёмной массы. Все трое устремились туда, и Зунгу, оказавшись рядом, с удивлением воскликнул:

— Это же лев!

— Вижу, что не зебра! — ощерился Кибури. — Что с ним?

Джуви внимательно пригляделся к Муфасе — а это был именно он — и протянул:

— Судя по всему, здесь произошло что-то серьёзное. Ты посмотри на этого льва. Его либо били, либо топтали, вон кровь из носа!

Зунгу подошёл к Муфасе и положил лапу на его мускулистую шею. Подушечки сквозь вымоченную ливнем гриву ощутили тепло и очень слабое дыхание.

— Эй, ребята, он живой вообще-то!

Джуви и Кибури удивились. Тут где-то вдалеке раздался грохот и странный гул. Все трое навострили уши и вытянулись, затем Кибури произнёс:

— Ребята, помните, мы видели по пути сюда плотину?

— Да, а что? — спросил Зунгу.

— То, что там воды уже было по самый край ещё до ливня, брёвна трещали и падали! — ответил Джуви. — Она долго не продержится в таком случае.

Несколько секунд львы помолчали, затем Зунгу распорядился:

— Так, давайте-ка, хватаем этого, — и указал на Муфасу, — и как можно быстрее топаем отсюда. Если плотину прорвёт — нас смоет, нам всем конец!

Кибури с Джуви с помощью Зунгу аккуратно подняли бесчувственного Муфасу к себе на спины и со всей возможной осторожностью, но быстрыми шагами двинулись дальше по ущелью. Они шли не так долго, до заката солнца, периодически меняясь при несении массивного Муфасы — от голода и усталости они ослабели. И именно в этот момент далеко от группы плотина, сдерживавшая натиск гигантской массы воды, не выдержала.

Сначала совсем недолго — будто молния сверкнула — стояла звенящая тишина, которая была настолько плотной, что казалась осязаемой. Затем раздался жуткий треск, за которым последовал раскатистый грохот — точно удар грома. Плотина, которая состояла из наваленных в беспорядке друг на друга брёвен, уже не в силах была сдержать давление гигантского объёма воды. Сначала сверху покатились несколько брёвен, которые были мокрыми — вода доходила до самого верха ещё перед ливнем. Через несколько мгновений уже вся громада не выдержала, мощный натиск победил, и невообразимые тонны воды буквально разнесли плотину из брёвен на части — налетела буря. Моментально ущелье стала заполняться и между скалистыми стенами понеслась гигантская смертоносная стена — поток грязной воды, несущий массивные брёвна, комья земли и грязи, клочья травы. Зунгу, быстро идущий с остальными львами, обернулся через плечо.

— Зунгу, не останавливайся! — окрикнул его Кибури. — Надо торопиться!

— А я, можно подумать, на месте стою! — вызверился Зунгу. — Не хочу, чтобы нас накрыло.

— Да вроде далеко ещё, — ответил Кибури.

— Далеко-то далеко, — вздохнул Джуви, — но поторопиться надо. Мы не налегке!

Последние слова Джуви заглушил грохот. Львы, несущие на спинах Муфасу, продолжали идти по ущелью. Каменные стены постепенно становились ниже, а вдалеке, между ними открывался просвет. В просвете между обрывами виднелось вечернее небо, ещё заливаемое солнечным сиянием. Увидев, что стены ущелья постепенно расступаются, львы прибавили шагу. Джуви сглотнул и услышал глухое бурчание в животе у Кибури — львы были голодны. «Где бы еду найти…» — мечтательно подумал он, когда наткнулся взглядом на труп антилопы, с переломанными ногами и покрытый песком и пылью. Короткий грохот сменился постепенно нарастающим гулом. Становясь громче, он подгонял львов. В какой-то момент Зунгу обернулся и увидел это. Прямо на них неслась стена воды. Волны вздымались одна на другую, и эта громада, несущая смерть, неумолимо приближалась.

— Бежим! — взревел Зунгу.

Кибури с Джуви быстро, насколько им позволяло каменно-тяжёлое тело Муфасы на их спинах, направились к просвету. Расстояние между ними и спасением сокращалось, но намного медленнее расстояния между львами и потоком мутной воды. Смерть настигала их, и тут Кибури увидел впереди, с левой стороны, подъём из ущелья — рядом со львами, но далеко от просвета.

— Эй, ребята, туда! — он указал лапой в эту сторону, где они могли спастись.

Львы со всей возможной скоростью направились туда. Но вода неслась за ними гораздо быстрее, и в результате львы не успели взбежать на самый верх. На этом уклоне удар воды был не таким сильным, но всё же ощутимым. Сильным ударом холодной и мутной массы всех четверых сбило с лап. Кибури и Джуви, напрягая все силы, смогли выбраться на сушу, а вот Муфасе и Зунгу повезло меньше — обоих унесло бушующим потоком.

— Нет! — взревел Кибури. — Зунгу!

Он и Джуви бросились по уклону параллельно потоку. Громадная масса грязной воды, несущая брёвна и несколько тел антилоп, продолжала с шумом нестись по ущелью. Остановившись, Кибури и Джуви осмотрелись в поисках Зунгу и Муфасы. Но повсюду бушевала вода, и увидеть что-либо было невозможно — поток был быстрее скорости бегущих львов.

— Кибури! — внезапно раздался откуда-то издалека голос. — Джуви!

— Где они? — подскочил Кибури.

— Не вижу! — дрожащим голосом простонал Джуви. Он с напряжением вглядывался в могучую бурлящую воду и сгущающийся мрак надвигающейся ночи.

— Вон они! — вдруг куда-то указал лапой Кибури.

Джуви проследил за лапой льва и кое-что увидел. Подъём был широким, но на смену ему снова приходила скалистая стена. Из воды высовывалась лапа льва, судорожно цеплявшаяся когтями за камни, а недалеко от неё высовывалась голова Зунгу, отфыркивающегося от попадавшей в нос грязной воды.

— Держись, Зунгу! — крикнул ему Кибури.

— Помогите, ребята! — проревел Зунгу, которого вода в любой момент могла оторвать от скалы и унести неизвестно куда.

Кибури мгновенно бросился в воду. Работая лапами, он быстро поплыл к Зунгу и увидел, что тот, держась одной лапой за каменную стену, обхватывает поперёк тела Муфасу второй лапой. Зунгу, напрягаясь из последних сил, удерживался когтями за камень и в то же время опасался отпустить бесчувственного Муфасу. В отчаянии он и в его бок вцепился когтями, а они вонзились в тело. Поток вырывал Муфасу из захвата Зунгу, когти глубже погружались в живот льва.

— Эй, держись, Зунгу, и этого держи! — выкрикнул Джуви, но закончить не успел — скребнув когтями по камню, лапа исчезла в потоке воды.

Несколько раз мелькнули в воде крупные тела львов, затем исчезли. Кибури и Джуви, недолго думая, быстро поплыли по течению образовавшейся реки, пытаясь обнаружить пропавших львов. Вода заливалась им в носы и глотки. Джуви опередил Кибури, отплыв вперёд на полтора десятка ярдов. В темноте Кибури не заметил сбоку бревна, и оно с силой ударило его в плечо. Он скрылся в толще воды.

Тут Джуви услышал нарастающий гул, затем оба льва увидели, что течение потока резко обрывается прямо в просвете. Дальше было видно лишь небо, но земля в поле зрения не попадала. В уши попала вода, но сквозь неё Джуви различил мощный грохот. И он понял, что это был за просвет — ущелье резко обрывалось, и поток, резко ускоряясь, огромным водопадом низвергался вниз с неизвестно какой высоты. Поток отнёс всех четверых от скалистой стены, подплыть и ухватиться не было никакой возможности. Джуви понял, что это — смерть, и приготовился к встрече с ней. Через несколько мгновений он услышал крик вынырнувшего Кибури, который тоже понял размеры грядущего препятствия:

— Джуви, вон они! Они же погибнут!

Джуви всмотрелся вперёд — и вовремя, чтобы увидеть, как Муфаса и Зунгу исчезают за краем обрыва. Джуви с Кибури быстро заработали лапами, пытаясь доплыть до каменной стены, но всё было напрасно. Стихия воды была намного сильнее, и через несколько мгновений оба льва последовали за друзьями по несчастью. Джуви не мог сказать, сколько длилось для него падение — в ожидании смерти он наслаждался последними, как был уверен, ударами своего сердца, — и закончилось потрясающей силы ударом о воду. Крупное тело льва пронзила боль, и свет померк.

* * *

Открыв глаза, Джуви сразу закашлялся, освобождая от воды лёгкие. Он лежал на сыром песке, недалеко от воды. Всё тело мигом наполнилось болью, заставив Джуви застонать. Он медленно и осторожно — опасаясь переломов — приподнялся и осмотрелся по сторонам. Он был окружён травой, мокрой, грязной, пригнутой к земле. Уже наступила ночь — на небе серебрились точечки звёзд, их беспорядочный разброс окружал желтоватый полумесяц. Дул лёгкий ветерок, холодя мокрую шерсть и гриву Джуви. Он моргнул несколько раз — в глаза попала вода, смешанная с землёй. Джуви протёр лапой морду.

— Джуви! — услышал он слабый оклик.

Обернулся. Двинулся на зов. Сделав несколько шагов, наткнулся на Кибури. Он, как видно, тоже только что очнулся.

— Ты в порядке? — хрипло спросил он у Кибури.

— Да, — ответил Кибури, поднялся и закашлялся. — Ты цел, брат?

Джуви кивнул, затем снова осмотрелся и увидел, что кое-кого не хватает.

— А где Зунгу? — спросил он. — И этот тяжёлый здоровяк?

— Их нет? — испугался Кибури и со стоном поднялся.

— Не знаю, — покачал головой Джуви. — Я только тебя нашёл, никого больше не видел.

— О нет! — потряс головой Кибури. — Надо найти их, вроде вся вода уже пронеслась.

— Зунгу! — позвал Джуви. — Зунгу, брат, ты где?

— Зунгу! — присоединился к брату Кибури. — Отзовись!

Но никто не откликался. Не раздавались стоны, никто не звал на помощь. Лишь слабо шелестела на ветру трава да где-то вдалеке раздавалось визгливое похохатывание гиен. Братья испугались за Зунгу.

— Похоже, что нас унесло далеко, — резюмировал Кибури, пытаясь задавить нарастающую тревогу — Зунгу приходился ему и Джуви старшим братом.

— Могло и убить, — буркнул Джуви.

Кибури ничего не ответил, лишь кивнул в знак согласия.

— Идём, — велел Джуви. — Надо найти Зунгу. Можешь идти?

Снова кивок в ответ.

Довольно долгое время они шли вдоль по берегу реки, которая протекала как раз под тем местом, с которого низвергнулась вода из-за плотины. Но то место и львов разделяло уже немало миль. Река, получившая в своё русло огромное пополнение, ещё не вошла в свои берега и довольно быстро текла. Мутные волны касались тянувшихся вдоль широкой ленты кустарников. Львы шли, наступая на многочисленные щепки и сломанные ветки. Под лапами чавкала грязь, изредка в звонкие противные звуки вплеталось бурчание в пустых желудках львов. Изредка они звали Зунгу, заглядывали под кустарники, за валуны…

— Боги, где же Зунгу?! — едва не взвыл Джуви, когда они взглянули на восток, на наливающееся предрассветной бледностью небо.

Когда ночная темень начала рассеиваться, братья нашли Зунгу. Возле небольшого дерева, наполовину в воде и наполовину на земле, лежало крупное тело льва. Кибури и Джуви бросились к нему.

— Зунгу! — подбежав к лежащему на боку льву, выкрикнул Джуви. — Зунгу, ты слышишь? Очнись!

Зунгу не реагировал. Кибури и Джуви оттащили его тяжёлое тело от реки и осторожно перевернули на спину. Кибури протянул было лапу к его шее, чтобы проверить пульс, как Зунгу закашлялся. Из пасти на землю хлынула вода, он перевернулся на живот, чтобы было легче дышать. Придя в себя, он поднялся и повернулся к братьям:

— Вы живы…

— Живы, живы, брат, — закивал Кибури и вместе с Джуви ткнулся головой в шею брата. — Долго тебя не могли найти.

— Я сильно ударился о воду, — сообщил Зунгу. — Сначала хотел было ухватить этого здоровяка, но не успел — тьма вокруг…

Он осмотрелся по сторонам, вспомнив о Муфасе.

— Кстати, а где тот лев, которого мы нашли? — спросил он, повернувшись к Кибури и Джуви.

Оба льва промолчали, они сами не знали, куда Муфаса исчез. Зунгу переспросил:

— Где он, ребята?

— Мы его видели недалеко от тебя перед падением, — ответил Кибури. — Ты же вроде его пытался вытащить.

— А ты думаешь, у меня получилось? — огрызнулся Зунгу и снова закашлялся. — Сам бы попробовал его в таком потоке поймать!

— Он, может быть, погиб! — взвился Кибури. — Где теперь его искать?

— Там самим бы спастись… — обронил Джуви, за что получил толчок от Зунгу.

— Да, бросить его, израненного, тонуть! Умно, Джуви, умно!

Джуви поморщился и не ответил.

— Давайте его поищем, — предложил Кибури. — Может, найдём хоть немного еды. Я видел, как тем потоком несло мёртвых антилоп…

Понемногу оправляясь от случившегося и радуясь, что избежали смерти, братья двинулись вдоль реки. Все трое были измотаны опасным приключением, их тела болели, лапы ныли от усталости. Они вяло переговаривались, гадая, куда могло унести их бесчувственного попутчика. Зунгу, пытавшийся спасти Муфасу, с каждым шагом терял веру в то, что незнакомец мог выжить. Он ни разу не приходил в сознание, пока они его несли, даже в воде не очнулся. Наверняка он, будучи беспомощным, утонул…

— Там что-то лежит, — сказал Джуви, когда они ушли от места встречи далеко, когда небосвод на востоке начал золотиться солнцем.

На мгновение Зунгу подумал, что они нашли раненого льва, но тут Джуви ускорил шаг. В рассеивающейся темноте он различил очертания мёртвой антилопы, лежавшей животом на большом камне. Она была вся в грязи и вырванной потоком тине, одна из ног была сломана. Братья стащили антилопу с камня и, отбросив брезгливость, быстро съели половину.

— Чувствую себя гиеной, — пробурчал Джуви, жуя холодное мясо вместе с частицами меха и скрипящей на зубах землёй.

* * *

Муфасу всю ночь несло течением в неизвестном направлении. Была уже глубокая ночь, когда преданный братом лев пришёл в себя совсем ненадолго. Открыв глаза, Муфаса сразу почувствовал сильную боль во всём теле и застонал. Он не мог даже пошевелить лапой — настолько он был слаб. Он лежал грудью на бревне и чувствовал, что соскальзывает. Кое-как Муфаса поднял голову и напряг силы, чтобы подтянуться. Тело вновь пронзила боль, настолько сильная, что даже после слабых попыток выбраться из воды он потерял сознание. Очнулся уже на рассвете, в воде. Бревно, за которое он цеплялся, врезалось в другое. Толчок сбросил Муфасу в холодную воду, и он пришёл в себя. Лапы инстинктивно дёрнулись, чтобы уцепиться за бревно, но оно было уже далеко, а сил у Муфасы не было. Проклятая боль опять накрыла его.

«Давай, выбирайся!» — пронёсся в голове слабый призыв к действиям. Муфаса стиснул зубы со стоном, задрал голову, чтобы в нос не заливалась вода и, собрал остатки сил, начал работать лапами. Медленно, но верно Муфаса приближался к берегу. Рывками лап он подталкивал своё мощное тело всё ближе и ближе. Но от изнеможения, усталости и боли он быстро начал сдавать. Очень сильно болела левая передняя лапа, стоило лишь немного пошевелить ей. Шум в голове, тяжёлая боль обессиливали льва, и лишь силой воли Муфаса удерживал уплывающее, как вода вокруг него, сознание. После довольно серьёзных усилий он оказался, наконец, на берегу и тяжело рухнул передней половиной тела на землю, а остальным телом — в воду. Из его пасти вырывалось тяжёлое дыхание, смешанное со стонами — тело могучего льва вовсю сжимали обручи боли. Он чувствовал только её, она не давала ему ощущать под животом холод земли, — боль занимала собою всё. Наконец, Муфаса решил полностью выбраться из воды. С великими усилиями он поднялся и почувствовал, что левая лапа словно загорелась. Он зарычал от боли и перевёл взгляд на лапу. Она была вывернута под углом, и Муфаса понял, что она сломана. Дрожа от холода, он видел высокую траву, заливаемую светом первых солнечных лучей. В голове билась одна мысль — тепло. Измученный Муфаса, хромая, тяжело подошёл к траве, оказавшись на солнечном свету. Тут голова у несчастного льва закружилась, земля понеслась ему навстречу. Лапу и остальное тело опять окатили болевые потоки, но это Муфаса перестал чувствовать — он потерял на время связь с действительностью.

Очнулся Муфаса на этом же месте. Солнце уже стояло высоко, лаская своим теплом огромное тело льва, ещё мокрую от воды и вымазанную грязью гриву. Он медленно приподнял голову, и тут его мозг пронзил вопрос, который он тут же озвучил вслух:

— Где я?

Из горла вырвался придавленный хрип. Ответом, естественно, послужило молчание. Муфаса с трудом огляделся, словно надеясь, что ответ сам прилетит к нему. Но вместо него в голову прилетел очередной вопрос:

— Что со мной произошло? — снова тихо произнёс Муфаса, откидываясь на землю.

Он попытался сгрести мысли в кучу, но у него почему-то это плохо получалось. Тело вновь наливалось болью. Муфаса ничего не смог вспомнить из того, что произошло с ним, перед его глазами была лишь одна картина — его тело несёт грязный поток, и больше ничего. Это всё, что он запомнил из коротких промежутков просветления. Закрыв глаза, он провёл языком по нёбу, по зубам и обнаружил беспорядок — одного зуба не хватало. Ещё один зуб, с другой стороны, шатался, выбитый, видимо, ударом. Муфаса поморщился — зуб заболел сильнее, когда его коснулся язык. Солоноватый привкус крови расползался в пасти.

Муфаса, стараясь не дышать глубоко — грудь сдавливала боль, — опять слабо приподнялся и потряс головой, чтобы хоть немного прояснить сознание. Ничего ему не вспоминалось — ничего и никто. Он даже не смог вспомнить собственное имя. Теперь боль заливалась и в голову.

Лишился Муфаса чувств или нет — он сказать не мог. Он не помнил, сразу или спустя время послышался тихий шорох и совершенно незнакомый голос. К нему примешались чьи-то шаги. Кто-то явно приближался сюда.

— Опять, что ли, дождь где-то был? Река из берегов вышла!

Голос, принадлежавший, похоже, кому-то молодому, ударил в голову, будто камень. Напрягая жалкие остатки сил, Муфаса оторвал голову от земли.

— Помогите! — прохрипел он, силясь подняться, насколько ему позволила не покидающая его боль. — Помогите, кто-нибудь!

Он с напряжением вслушивался в шорох травы и шаги, слышал неуверенные удары сердца. После трёх или четырёх ударов у Муфасы распростёрся перед глазами серый туман, льву стало опять плохо.

— Прошу… — хрипел Муфаса. — Сюда!..

— Кто здесь? — испуганно спросил голос. — Отец, иди сюда!

Тут Муфаса почувствовал, что в который раз теряет сознание. Перед глазами его начала сгущаться тьма, и последним, что он увидел рядом с собой, была светлая морда молодой львицы. На мгновение их взгляды встретились, затем Муфаса прошептал:

— Помоги, мне плохо… — И сразу лишился чувств, будто провалился в густой мрак — гуще минувшей ночи.