Знакомьтесь, Джо Блэк (гет)

Гарри! Она должна была сообщить Гарри, что больше нет Джо Блэка, а Северус Снейп ждет вестей.

Хватит вспоминать! Что толку в воспоминаниях. Прошлое не вернешь и не изменишь. Она последний раз осмотрелась, на полу все так же лежала раскрытая книга — Хокинг, «История времени». Гермиона подняла книжку, прижала к груди.

Гермиона аппарировала домой. Раньше она бы просто связалась с Гарри по каминной сети, но теперь, не желая наткнуться на Рона, который все так же жил у сестры, написала письмо, разбудила сычика и наказала ему найти Гарри как можно быстрее.

Не прошло и часу, как Гарри постучал в дверь.

— Я на секунду. Как водится — ночь самое время для работы. Так значит…

— Джо больше нет, зато Снейп вернулся. Он ждет от тебя сову.

— Он действительно — Снейп?

— Не перепутаешь. Я думала, что основательно забыла, каким он был в школе. Так вот — у меня воспоминания тоже вернулись и расцвели новыми красками. Язвит, как и в школе, отвечает вопросом на вопрос и выворачивает любое слово наизнанку. И от былой открытости не осталось и следа.

— Ну что ж… — Гарри замялся, явно не зная, как реагировать на ее слова и на ее печальный вид. — Ты помогла ему, это ж здорово? Остальное — не твоя печаль. Я напишу ему, договорюсь о встрече и все тебе расскажу. А сейчас мне пора.

— Гарри.

— Да?

Она прислонилась к дверному косяку.

— Гарри, дай мне мантию-невидимку.

— Ты хочешь пойти со мной? Уверена?

— Я хочу посмотреть, как он. Просто чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Он, считай, мой пациент.

— А, ну да, пациент. Хорошо. Я пришлю сычика.

Гарри аппарировал.

Как же неуютно и одиноко теперь было дома. Все напоминало о ее ошибках и о ее слабости, все напоминало о том, что она натворила, но больше всего Гермионе не нравилось то, что она не ощущала раскаянья.

Потому что было что-то магнетически-притягательное в Джо, в том, как он смотрел на нее, в его желании, в его страсти. Он видел ее лучше и красивее, чем она была, и ей хотелось на самом деле быть такой — красивой, смелой, сильной. Ей не хватало его, как иногда в погожий солнечный день не хватает дождя. Она могла без него жить и знала, что проживет и даже — когда-нибудь — сможет быть счастливой, но она не хотела этого. Было бы легче, если бы он просто умер? Если бы не было ни малейшей надежды? Если бы Снейп забыл, что был когда-то Джо?

Она взяла тетрадь, в которой все это время сухим языком записывала свои наблюдения, вытравила имя «Джо Блэк», оставляя только «Северус Снейп». Она пролистала записи, в которых не было ни слова о их страсти, о том, как она сама, по своей воле, целовала его и выгибалась навстречу его ласкам, как туманился ее взгляд, как прерывалось дыхание. Никому не нужные заметки. Она взмахнула палочкой, тетрадь закружилась в воздухе, еще один взмах — и тетрадь превратилась в миллион бумажных обрывков.

Завтра она увидит Джо, то есть — Снейпа, в последний раз, после чего начнет новую главу. Она сможет, у нее получится.

Сычик нашел ее на работе, сел на окно и с любопытством смотрел на то, как Гермиона оказывает помощь пожилому волшебнику, непонятно как намертво склеившему себе руки. «Фините» не действовало, волшебника трясло и шатало от ужаса, что не облегчало работу. Наконец, снять заклятие удалось и Гермиона поманила сычика. Тот с готовностью спланировал на ее плечо. Записка от Гарри была явно написана на бегу. «5 ч. веч. Хогсмид. У «Сл.Кор»». Гермиона невольно улыбнулась, и ее настроение поползло вверх. О причинах она постаралась не думать, тем более, до вечера было далеко, да и работы — много.

Гарри немного опоздал, ввалился в «Сладкое королевство» через пять минут после назначенного срока и сразу же потащил Гермиону на улицу.

— Ты не представляешь, что творится в Министерстве. Скучно живем, — он невесело усмехнулся, — такой ажиотаж, столько слухов. Снейп еще и не вернулся, считай, а шуму… Рон, кстати, тоже в курсе, пока только не совсем уверен в твоей роли в этой истории. Все через одно место! Я же предупреждал Министра, но мне кажется, он мне тогда не очень поверил, поэтому и помочь обещал, а теперь… Мне придется тащить Снейпа в Министерство лично. И не сказать, что я в восторге от этой перспективы, — они остановились у поворота тропинки. Еще немного — и покажется вилла, где обосновался Снейп.

— Подожди! То есть… они не хотят признавать его живым?

— Ну как не хотят… По-моему, им просто интересно на него поглазеть. Слушай, давай я не буду рассказывать два раза. Ты же все равно все услышишь. А мы сейчас опаздываем, насколько я помню, Снейп жутко не любил опозданий. Вот, надевай мантию и пошли. Если что, то встречаемся здесь.

Мантия легла на плечи невесомым грузом, Гермиона тихонько пошла следом за Гарри.

Он еще раз оглянулся на крыльце, после чего постучал в дверь. Снейп открыл почти сразу.

— Добрый вечер, профессор, рад видеть вас в добром здравии, — вежливо поздоровался Гарри.

— Не могу ответить тем же, — сказал Снейп. — Проходите, надеюсь, разговор будет коротким. Вы уже и так отняли у меня время, опоздав. — Он захлопнул дверь прежде, чем Гермиона успела войти внутрь.

Ей пришлось использовать Алохомору и радоваться, что дверь не скрипит.

Гарри и Снейп расположились в небольшой гостиной, Гермиона помялась в дверях и все же решилась: прошла в комнату, моля Мерлина и Моргану чтобы половицы не скрипели, и села в кресло, стоявшее в нише. Она видела и Гарри, и Снейпа в профиль, Гарри было не по себе и он делал видимые усилия, чтобы не глазеть на Снейпа, а Снейпу — казалось — было совершенно наплевать.

— Итак?

— Возникли непредвиденные сложности, профессор.

— И какие же, Поттер, не томите. Министр мечтает выслать меня обратно к маглам? Или закопать, согласно документам?

— Вы должны явиться в Министерство. Туда будут вызваны двое, те, кто могут подтвердить вашу личность и с кем вы не встречались в последнее время. Если они скажут, что вы — Северус Снейп, то вам выдадут документы, ну и бумажная волокита с выплатой причитающихся вам денег закончится. Еще…

— Еще?

— Скорее всего, вам все-таки предстоит выступить перед Визенгамотом, — Гарри смотрел виновато, — думаю, им просто любопытно. Хотят услышать вашу историю — как вы умудрились выжить… Никаких обвинений нет и…

Снейп встал, прошелся по комнате, остановился у окна.

— А если я откажусь?

— Тогда у нас будут проблемы.

— Вы хотели сказать, у меня?

— Нет. У нас. Я пообещал Гермионе, что ваше возвращение пройдет без официальных слушаний, без прессы и всего прочего. И если у меня не получится… Значит, это и мои проблемы.

— Гриффиндор, как он есть, — пробормотал Снейп, — одна бросается спасать того, кто в этом не нуждается совсем, другой ей в этом помогает.

— Вы не рады вернуться?

— Не ждите от меня исповеди, Поттер, — Снейп повернулся к нему и сложил руки на груди. — Я не собираюсь рассказывать о том, что чувствую. Ни вам, ни кому-то другому, — и снова отвернулся к окну.

Гарри осмотрел комнату, пытаясь понять, где сидит Гермиона, и демонстративно закатил глаза.

— Хорошо. Тогда завтра жду вас в холле министерства, в десять утра. В это время там нет столпотворения.

— Я буду. Кого вызовут в качестве… свидетелей? — он многозначительно направился в сторону прихожей, показывая, что аудиенция окончена.

— Я не могу сказать, вы не должны знать, — Гарри встал, явно не зная, что делать, и рядом ли Гермиона.

— До завтра, мистер Поттер, — Снейп распахнул дверь. Гарри кивнул и вышел.

Гермиона сидела, стараясь не дышать. Она надеялась, что Снейп уйдет или по крайней мере сядет, и она сможет незаметно ускользнуть, но он запер дверь на ключ.

— Миссис Уизли, хватит прятаться, я знаю, что вы тут.

Вот же Мерлин всемогущий!

— Я слышу, как вы сопите. И ваш запах…

Она сняла мантию:

— Врете, я приняла душ и не пользовалась духами.

Он усмехнулся.

— Хорошо, считайте, что я блефовал и не знал, что вы тут, но все же… Зачем вы пожаловали? Любопытство? Или нечто большее?

Они стояли на разных концах комнаты, но Гермионе казалось, что он прижимает ее к стене.

— Профессиональный интерес, — если он хотел вывести ее из себя, то она не собиралась ему в этом помогать. Она давно не ребенок и отвечать на дурацкие подколки умеет.

— Ах, вот как… Ну что ж. Зато я имею возможность поблагодарить вас, миссис Уизли, за заботу. Прекрасный дом, — он сделал шаг к ней. — И еда хороша, вы нашли даже мой любимый сорт чая…. А в лаборатории с умом подобранные компоненты для зелий. Это же тоже вы подготовили? — еще один шаг. — Не скажу, что мечтаю окунуться в зельеварение с головой, но за возможность — спасибо. Ах, да, — снова шаг, — подшивка «Пророка» за все годы моего отсутствия и новые книги по зельям и трансфигурации, даже по защите от темных искусств. Познавательно. И одежда подобрана со вкусом… — еще шаг и он стал бы к ней вплотную.

— Но я смотрю, магловская вам больше нравится?

Он был одет в простые черные брюки и черную же водолазку, которой еще пару дней назад здесь, в шкафу, не было.

— А вы бы хотели, чтобы я встретил вас, миссис Уизли, в наглухо застегнутом черном сюртуке?

Он стоял напротив, заложив руки за спину, глядя ей прямо в глаза. Она закрылась окклюменцией, просто так — на всякий случай.

— Какое значение имеют мои желания?

— О, возможно, решающее? — его голос был мягче бархата. В школе на уроках ничего хорошего такие интонации не обещали. Он скользнул к ней, встал за спиной. — Возможно, Гермиона, только твои желания и стоит принимать в расчет?

Как легко было обмануть себя, представляя, что сейчас рядом — Джо.

— Ты скучала? — как же нежно звучал его голос! — Я — да.

Разве мог такое сказать Снейп? А вот Джо — мог.

— Я скучаю по Джо Блэку, но я знаю, что его больше нет. А вас, мистер Снейп, я не знаю. Как я могу скучать по вам?

— Ой ли, — его руки легли на ее плечи, — разве? Я так сильно отличаюсь от него?

— Вам лучше знать, но думаю — вам и вполовину не стать таким искренним и открытым, не стать таким… смелым. Вам…

Он провел руками по ее спине, и она запнулась на полуслове, не в силах выдохнуть. Так заманчиво было закрыть глаза и позволить ему… Мерлин! А ведь она чувствует сейчас не так остро. Что было бы, если бы не спасительное действие окклюменции? Уже бы бросилась Снейпу на шею?

— Отпустите меня, сэр, — выговорила она с трудом.

— Я и не держу тебя.

— Послушайте, — она повернулась к нему, избегая его взгляда и глядя куда-то за его плечо, — нам надо договориться… решить… Вы сами сказали, что хотите вытравить из себя все, что связано с Джо, я не хочу этого видеть. Я… мне тяжело с этим смириться. Так дальше не может продолжаться, и вам будет легче, если вы не будете меня видеть, ведь так? А нам придется сталкиваться и…

— Это ты пришла сюда, я не заставлял и даже не звал. Но я... я — рад, что ты тут, — он подцепил ее подбородок, вынуждая поднять на него взгляд. — Однажды ты уже пыталась поступить правильно, вышло? Ты думаешь, что можешь руководствоваться разумом, что, зная законы ментальной магии, можешь подчинить свои чувства рассудку? Попробуй… — он демонстративно убрал от нее свои руки, но не сдвинулся ни на дюйм.

Лучше бы он попробовал ее поцеловать. Или — вышвырнул бы за дверь. Лучше б он сам решил, что делать в этой ситуации. Но он не собирался облегчать ей задачу, и ей предстояло самой сделать несколько шагов от него, забрать мантию-невидимку и уйти. Самой. Она отвела глаза.

Она смогла пошевелиться, отвернуться и сделать пару шагов, смогла взять мантию и аккуратно свернув, убрать в сумочку, она направилась к двери, не позволяя себе смотреть на него. Он так и стоял посреди комнаты. Она потянулась к двери и открыла ее, когда его магия захлопнула дверь перед ее носом.

— Мы не попрощались, — он шел к ней.

— Всего доброго, профессор, — произнесла она быстро и снова потянула дверь на себя.

— Всего доброго, Гермиона, — он склонился к ней, пресекая возможность бежать, поцеловал ее быстро, зло, напористо. И ей хватило секунды, чтобы забыть обо всем, чтобы вновь стало казаться — с ней рядом Джо. И сумочка полетела на пол. Гермиона хваталась за него, словно от этого зависела ее жизнь, и он целовал ее так жадно, будто они не виделись вечность.

А может, она все-таки сможет сделать вид, что он — Джо? Но разве это честно?

— Нет. Нет, нет, нет, — она оттолкнула его. — Мерлин, что мы делаем?

Он тяжело дышал и смотрел исподлобья:

— Я не отпущу тебя. Я не смогу без тебя. Думал — смогу, но нет… Ты нужна не только Джо.

Гермиона замотала головой. Нашарила за спиной ручку двери и выскочила на крыльцо. Аппарировала туда, где ее ждал Гарри.

Снова сбежала, потому что быть рядом с ним для нее было опасно. Он, как самый настоящий наркотик, в первую очередь отключал возможность мыслить критически. И с этим надо было что-то делать. Гермиона прикоснулась дрожащими руками к губам. Только вот что она могла с этим сделать?

— Гермиона, ты в порядке? Мерлин, я так и знал, что он тебя поймает.

— Прости, Гарри, — она обессиленно опустилась на камень, — я оставила там сумочку и мантию. Я заберу, но потом. Не сейчас.

— Хочешь, — Гарри сел рядом с ней, — я сам схожу за твоей сумочкой, ну и за своей мантией?

Она пожала плечами. Сейчас ей хотелось, чтоб в жизни все опять стало благословенно просто и ясно: вот враг, а вот друг, и никаких сомнений.

Гарри аппарировал к дому Снейпа. Его не было буквально пару минут.

— Не отдал. Сказал, что сумка твоя и отдаст он ее тебе сам, а что в ней — не моего ума дело.

— Все потом, Гарри, — сумочка волновала ее меньше всего. — Пора на работу, еще не хватало получить нагоняй…

Нагоняй она все же получила, пусть и в очень вежливой форме.

Корректно и сухо Белинда попросила ее явиться после обхода пациентов, когда у нее найдется свободная минутка. И это явно не было приглашением попить чайку перед ночным дежурством.

— Миссис Уизли, у вас все в порядке? — Белинда сидела за столом, сложив руки в замок — верный признак того что разговор будет не из простых.

— Да, вполне.

— Вы сделали за прошлую неделю пару грубых ошибок. Это было бы простительно вам пять лет назад, это можно было бы простить начинающему целителю. Как это расценивать? Вы устали? Вам нужен отпуск?

— Только не отпуск. Простите… подобное больше не повторится, — что она могла еще сказать, тем более Белинде всегда хватало формальных извинений, все равно она судила только по последующим делам.

Белинда встала и принялась заваривать чай. А Гермиона так надеялась, что все закончится выволочкой, но нет, Белинда была настроена поговорить:

— Говорят, — она сделал паузу, чтобы ополоснуть чайник, — что некто Северус Снейп вернулся. Вы знали его?

Мерлин, до чего быстро разносятся слухи!

Гермиона кивнула:

— Он был моим учителем зельеварения.

— Вот как… учителем. Еще говорят, что он все это время жил, полагая себя маглом. И что кто-то помог ему вернуть память, а вместе с тем возможность колдовать. Вам что-нибудь известно об этом?

Гермиона кивнула, с вызовом глядя на Белинду.

— И этим кем-то были вы? Вот почему вам последнее время не до работы? Почему вы не сказали мне?

— Потому что это мое личное дело, — отчеканила Гермиона.

— Это спорный вопрос, — Белинда поставила перед Гермионой чашку чая. — И я могла бы помочь.

— Я не была уверена, что это он, — Гермиона устыдилась своего тона. Еще немного пообщается со Снейпом — и начнет бросаться на людей. Белинда же права, совершенно права! — Я не была уверена до момента, пока он не стал… не стал самим собой. Я сомневалась до последнего.

— Теперь, я надеюсь, история закончена?

— Да. Завтра, я надеюсь, все формальности в основном будут улажены. Я... я ничем больше не могу быть полезна мистеру Снейпу.

— Отлично. Тогда, Гермиона, я прошу тебя быть внимательнее и не распыляться, не расходовать несомненный целительский талант на сомнительные мероприятия. И уж если ты будешь ввязываться в них, то ставь меня в известность.

Ночная смена прошла на удивление спокойно, и Гермиона решила пойти домой пешком. Все равно ее никто не ждал, не к кому было спешить.

Поднимаясь по крыльцу, она ощутила странное чувство. Остановилась. Или ей мерещится или…

— Мистер Снейп, я знаю, что вы здесь.

— Думаете, появиться из ниоткуда на крыльце вашего дома, миссис Уизли, хорошая идея? — прошептал Снейп прямо над ухом.

— Заходите, — она придержала дверь, позволяя ему пройти.

Он скинул мантию-невидимку.

— Удобная штука, но под ней все же душновато.

— Как вы здесь оказались?

— Принес сумочку. Судя по активности Поттера, у вас там настолько ценные вещи, что магический мир без них рухнет.

— Спасибо, я не вправе вас больше задерживать.

— И даже не поинтересуетесь, как все прошло в Министерстве? Не предложите гостю чаю?

— Вчера вы мне чаю не предложили.

— Вы слишком поспешно ушли, — он ходил по дому, осматриваясь, хмыкнул, красноречиво глядя на кресло у камина, взмахом палочки задернул все шторы и заблокировал камин.

— Вы небрежны, миссис Уизли. В ваш дом пробраться — проще простого.

— Каминная сеть блокируется, как только я ухожу. Сама. И охранные чары тоже активизируются сами, мне не надо делать это каждый раз.

— Это не чары, а так, ерунда. При желании к вам влезет даже неопытный воришка.

— Значит, чай? — интересно, он специально ее злил, специально выводил из себя, или у него такая манера общаться? — И как там Министерство?

— Ваш муж попытался… как он выразился? Набить мне рожу.

— О Мерлин, что с Роном?

— Наш штатный спаситель, Гарри Поттер, встал грудью на мою защиту, поэтому ваш муженек не пострадал. Тем более палочку у меня отобрали еще на входе.

— Ясно, — мысль о Роне уже привычно отозвалась тянущей болью. — А… все прочее?

— Интересно было бы узнать, кто выбирал свидетелей? Малфой и МакГонагалл. Люциус был мне не очень рад, впрочем, Минерва тоже. Но она — кремень. Ссыхается и становится только крепче, как палубная доска. Госпожа директор задала мне пару вопросов, выслушала ответ и сказала, что я — Северус Снейп, потому что кроме меня никто не знал про те два случая в Хогвартсе. Это был наш с ней секрет, — он усмехнулся. — Люциус, недолго думая, повторил этот маневр и тоже подтвердил мою личность. Оба, после того, как они заверили с помощью палочек свои показания, постарались смыться побыстрее. Видимо, хотели избежать неловкого момента. Интересно, — Снейп наконец устроился именно на том стуле, на котором любил сидеть Рон, — как Люциусу удалось снова выкрутиться?

— С большими потерями.

— Да, я читал, но все равно, после всех его подвигов…

Гермиона пожала плечами. Семейство Малфоев ее совершенно не волновало. Она поставила на стол чайник, чашки, молочник и вазу с печеньем.

— У вас пыльно.

— Я почти не бываю… — начала она оправдываться и сама себя оборвала. — Какое вам дело, пыльно у меня или нет? — Гермиона уперлась в стол, нависая над сидящим Снейпом, но его, кажется, это только рассмешило.

— Ночуешь на работе, Гермиона? Домой не торопишься?

— Так, послушайте, сэр, — Гермиона села, невольно копируя позу Белинды. — Между нами ничего не может быть, потому что… Потому что вы — не Джо и доступно мне это объяснили. И даже если предположить, что у Северуса Снейпа что-то ко мне есть… не знаю, страсть или иллюзия, что я единственная родная душа во всем мире, то потом, когда страсть схлынет и Северус Снейп окончательно станет собой, то что останется? Вы будете язвить и ворчать по поводу пыли, а я — жить на работе?

— Ого, ты уже планируешь нашу будущую жизнь? Лестно, лестно. Я не заглядывал так далеко. Мне, именно мне, Северусу Снейпу, хочется быть с тобой здесь и сейчас, так что толку думать, что будет потом? Ты планировала свою жизнь с Уизли, и что осталось от этих планов? Я не отпущу тебя…

— Я — не домовой эльф. Я — свободный человек и меня не надо отпускать, я и так свободна.

— Хорошо, — он налил себе чаю. — Хочешь, я буду за тобой ухаживать? Я наловчился. Знал бы я раньше… смотрел бы нужные фильмы лет в пятнадцать, вместо того, чтобы слушать идиота Люциуса. И все было бы иначе... Пригласить тебя в кино? Или ты предпочитаешь оперу? Или спеть самому серенаду под окном?

— Только не серенаду.

— Я тоже думаю, что это лишнее. Значит — опера? «Тоска»? «Аида»? Или что-то более современное? Мюзикл Вебера?

— Я не нужна вам, — она встала, — я нужна Джо. А вам… вам только кажется, что я нужна, это просто случайность, единственный относительно знакомый человек. Это иллюзия, моя нужность. И это пройдет, обязательно пройдет.

— Это не ветрянка, — он тоже встал. — Это не пройдет. Ни через неделю, ни через год. Меня тянет к тебе. Если ты не подливала мне амортенцию, значит, это не магия. Кому и что ты пытаешься доказать? Тебя же тоже ко мне тянет. Ведь так?

— Меня тянет к Джо, — упрямо заявила она. — Он пока здесь, но, предполагаю, что вы, мистер Снейп, вытравите все, что в вас есть от него.

— Нет. Я подумал над этим, и кое-что от Джо я оставлю, помимо его нежного отношения к тебе. Магловские кашемировые свитера удобнее сюртуков, да и гортексовские ботинки, полагаю, лучше заклинания сухих ног. Мне нравится эта стрижка, и я буду продолжать бегать, правда, не по Хогсмиду, думаю, наши не готовы к такому зрелищу. Что-то еще?

— Умение слышать?

— Я слышу даже то, о чем ты не говоришь, — он взял ее руку, нежно погладил большим пальцем вену на запястье. — Какое волшебство сотворить для тебя, Гермиона?

— Вернуть Джо.

— Это не в моих силах и ты знаешь. Я волшебник, но не Бог.

Он наклонился и прижался губами к ее запястью.

— Снимите окклюменцию, — она не знала, зачем просила, возможно, чтобы убедиться в собственной правоте? В том, что она лучше его знает: от Джо и следа не осталось.

— Назови меня по имени, — он смотрел ей в глаза и улыбался, едва-едва, кончиками губ.

Северус. От имени веяло ледяной надменностью. Выбранным и осознанным одиночеством. Оно не ложилось на язык, кололо и жгло.

— Северус, пожалуйста…

Его взгляд теплел, становился глубже и мягче, и она проваливалась в эту глубину, как в кроличью нору.

Страх, любовь, ненависть, вера, неприязнь, надежда.... чувства и эмоции сталкивались, как мощные течения, волна за волной, не разберешь — где чье. Разбитые мечты Северуса, везучесть Джо, верность Северуса, легкомысленность Джо, умение любить…. Чье?

— Простите, — она отвела глаза, — пожалуйста, простите, я не должна была лезть с этим.

Эгоистка! Какая она эгоистка. Думала только о себе. О своих страданиях из-за того, что Джо больше нет. Не подумала, каково ему. Он же… Как щепка в водовороте! Как его еще не сломало, не разбило? Как он держится?

— Неприглядное зрелище? — снова ледяной тон и такой же взгляд. Только теперь понятно — не от нее прячется, от себя.

— Я была неправа. Я думала только о себе.

Он застыл, с непониманием глядя на нее.

— Гермиона… ты жалеешь меня? Мерлин, — он усмехнулся, — как я не подумал! Жалость. Ты жалела бедненького магла Джо, который попал в такой переплет! То ли обскур, то ли нет? То ли маг, с проплешинами памяти, то ли тот самый Снейп, которого и по имени назвать противно? А теперь ты снова жалеешь меня? Побереги свою жалость для пациентов, мне от тебя нужно совсем иное, — сказал он презрительно.

— Ах, значит вы, мистер Снейп, будете решать, какие мои чувства вам подходят, а какие — нет? — подумать только, две секунды назад она готова была разрыдаться у него на груди и просить прощения! Дура! Диктатор, которому надо чтобы все было по его, все, даже чувства других!

— Ни один мужчина не согласится на такое. Ни один, если он в своем уме. Страсть, — он схватил ее повыше локтя и встряхнул, — любовь. Да, черт побери, ненависть лучше, чем жалость!

— Узнаю профессора Снейпа — куча пафоса на пустом месте! — она попыталась вырваться, но он держал крепко, Гермиона выдернула волшебную палочку и уперла ему в шею. — С такими знаниями о психологии неудивительно, профессор, что ваша личная жизнь не задалась.

Он отпустил ее так резко, что она чуть не упала.

— С вашими знаниями непонятно, как вас терпит Белинда. До свидания.

Он аппарировал прямо из дома. И на том спасибо. Из вредности мог выйти на улицу через парадный вход и постоять, чтобы его рассмотрели все окрестные сплетники. Гермиона села за стол и уронила голову на руки. Спать. Спать и еще раз спать. И пусть все идут к Мерлину, она устала и будет спать!