Stivi

#стихи #песни #фанфик

Песенка про тролля из фанфика Отражения

Вообще я поздновато осознала, что это надо было дело в панк-роковое версии. С удивлением осознаешь, что у тебя в репертуаре есть что-то панк-роковое.

#неадекват #отзыв #фанфик

Мне тут, оказывается, прямо в блог отзывы пишут. Очередная мышь наелась кактусов и обвинила меня. Молодец, чо. Что ж, ahhrak, желаю поумнеть и начать думать, а потом писать вот такое.


Как думаете, это успех? Угрозы мне пишут намного реже, чем "ух, ты". Но вот погляди ж ты.
Зашла в её закрытый для комментариев блог. ReFeRy, это нормально, что пользователь всех так дерьмом поливает? Там же одни оскорбления.

#нейросеть #ЛюциусМалфой #творчество #стихи #фанфик

Романс Люциуса Малфоя "Раздели со мной моё одиночество" из фанфика Минни
Перед тем, как ржать и стебаться, вспоминаем, что Люц не певец, а на нервах игрец. Плюс это - ещё вполне приемлемый вариант в отличие от тех, которые были до этого. А их было много.
И подвывает он от одиночества:

По дороге в библиотеку, Гермиона услышала звуки музыки и замерла. Женщина не помнила, чтобы кто-то из Малфоев играл на рояле, пока она была Минни. Осторожно ступая по паркету, Гермиона подошла ко входу в комнату и заглянула в щель между дверью и косяком.

Люциус сидел за небольшим роялем, почему-то больше похожим на клавир, и небрежно наигрывал неизвестную медленную мелодию. Пальцы бежали по клавишам, и обсидиановый перстень мелькал тёмным скарабеем.

Внезапно зазвучал мужской голос, низкий и глубокий. Он не всегда попадал в ноты, но до самого сердца пробирал своей искренностью и тоской.

— Раздели со мной моё одиночество,
Быть величеством и даже высочеством -
Высока цена...
Как ты мне нужна...
Раздели со мной моё одиночество.

Раздели со мной моё одиночество,
Я не верю колдунам и пророчествам.
Я, как перст, один,
Нет, не уходи,
Раздели со мной моё одиночество.

Раздели со мной моё одиночество,
Мне в объятья заключить тебя хочется.
Вот моя рука,
Твой я на века,
Раздели со мной моё одиночество.

Голос смолк, и рука тяжело упала на клавиши, заставив рояль издать громкий жалобный звук, такой горький, будто вместе с хозяином страдал весь мэнор. Люциус спрятал лицо в ладонях, склонившись над инструментом. Гермиона забыла как дышать. Она прижалась спиной к стене, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Женщина с большим трудом удерживала себя от того, чтобы броситься к нему и обнять со словами: «Я твоя! Я рядом!», опасаясь его реакции. Это было слишком интимное, личное. Люциус не знал, что она здесь, за стеной, и мог решить сгоряча, что она нарочно подкралась, чтобы подслушать. Сердце билось, как сумасшедшее, в ушах всё ещё звучали такие трогательные слова, от которых выворачивало наизнанку всю душу: «нужна... не уходи».