Кровавая Анна

#генеалогия #история
По следам этого поста
В первой ревизии записан рейтар Карп Антонов сын Ушаков из Ливенского уезда, Затруцкого стана, д. Морозовой.
Перед двором Карпа Антонова записан двор однодворца Леона Иванова сына Ушакова.
В "Базе служилых людей" в 1700 году нашла Антона Ушакова и Леона Ушакова из Ливен. Хотела сама поработать с делом, но, увидев объём информации и почерк, решила всё-таки заказать выписку платно.

1700 апреля по указу Великого Государя и Великого Князя Петра Алексеевича Всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Ливнах на съезжем дворе перед стольником Семенов Васильевичем Готовцовым ливенец Антон Михайлов сын Ушаков сказал по святой непорочной евангелической заповеди гдни ежа ее служу я в рейтарах со 195* года. Поместный оклад с придачами 350 четей, денег из чети 10 рублей. У меня братья Самсон в возрасте, Сава 17 лет. У меня ж дети Петр 15, Карп 6. А брат Иван живет со мною вместе в одном доме. И ныне он, Иван, с детьми живет своим двором. Поместья за мною да за братьями за Самсоном и за Савельем в Ливенском уезде в Затруцком стану в деревне Морозовой, 12(?) чети без полуосмины. На том поместье двор наш помещиков. Да за нами ж поместье в деревне Бекетовой 4 чети без третника да в починке Татаринова 4 чети без третника. Да за рекою за Фошнею за Антоном в селе Архангельском Орлово тож 2 чети. А крестьянских и бобыльских и задворных и деловых и мельниц и ветниц(?) и никаких пожиточных доходов у меня нет. А что чтены имена на съезжем дворе воронежцам и усманцам, коротоячанам, которые от карабельного дела сбежали и таких пришлых и никаких служилых и тяглых людей у меня нет. А буде я в сей своей сказке сказал, что ложно и за то мою ложную сказку указал бы Великий Государь мне свой Великого Государя указ учинить по своему Великого Государя указу. То моя сказка.

*195 год - это 7195 год от сотворения мира. По указу Петра I перешли к летоисчислению от Рождества Христова. 7195=1687 год.

1700 марта по указу Великого Государя и Великого Князя Петра Алексеевича Всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Ливнах на съезжем дворе перед стольником Семенов Васильевичем Готовцовым ливенец Леон Иванов сын Ушаков сказал по святой непорочной евангелической заповеди гдни ежа ее служу я с 206* года в рейтарах. Оклад мне от …. Поместным окладом не верстан. У меня отец Иван Михайлов сын одержим недугом падучей болезнью. У меня ж братья Мартин 18, Яков 12 хром, Кузьма году. У Мартина сын Гаврила 1,5 лет. Да поместья за отцом моим в Ливенском уезде в Затруцком стану в деревне Морозовой 4 чети с полуосимною. На том поместье двор отца моего. Да за ним же поместья в той же стану в деревне Бекетовой 2 чети с третником да в пустоши Татаринове 2 ж чети с третником. Да за Фошнею рекою 2 чети. А крестьянских и бобыльских и задворных и деловых и мельниц и витниц и никаких пожиточных доходов у меня нет. А что чтены имена на съезжем дворе воронежцам и усманцам, коротоячанам, которые от карабельного дела сбежали и таких пришлых и никаких служилых и тяглых людей у меня нет. А буде я в сей своей сказке сказал, что ложно и за то мою ложную сказку указал бы Великий Государь мне свой Великого Государя указ учинить по своему Великого Государя указу. То моя сказка.

*206 год - это 1698 год от Рождества Христова.

#история
Борьба с сектантством в Аткарском уезде.
Часть 1

Часть 2
Вот так автор статьи описывает увещевание сектантов отказаться от ереси:

* В качество одного из примеров автор статьи приводит запрос Еланского городового пристава земскому суду:

*Духовна консистория — орган епархиального управления в Русской православной церкви в синодальный период, находившийся в ведении правящего архиерея и действовавший под его началом в качестве совещательного и исполнительного учреждения.

#история
Изучая различную информацию по Аткарскому уезду (Саратовская губерния), наткнулась на интересный раздел в Трудах Саратовской Учёной Архивной Комиссии (год издания 1912).

«Борьба с сектанством в Аткарском уезде. Материалы из архивных дел 1857-1867 гг.»
Статья очень большая, поэтому я разобью её на несколько частей.

Часть 1
Одно из первых мест в Аткарском уезде, куда проникла молоканская секта — удельное село Вязовка. В 1857 году там уже были пожилые люди (Афиноген Каныгин, зять его Трофим Подсекалов, Никита Семиков и др.), которые поженились по молоканским обрядам и имели взрослых детей, рождённых в молоканстве.
В 30-40 гг. того же столетия эта секта появляется в селе Малых Копенах. Её приверженцы, не взирая на большое расстояние друг от друга (около 150 вёрст или 160 км), завязывают между собой близкое общение. К концу 1850 года между ними возникают молоканские браки, которые и послужили предлогом к началу против молокан уголовного преследования.
В это же время секта стала незаметно распространяться на соседние с Вязовкой селения — Судачье и Берёзовку.

Первое дело началось из-за молоканского брака между крестьянином с. Копен Петром Прохоровым Сысуевым и девицей из с. Вязовки Фёклой Трофимовой Подсекаловой. В 1857 году последнюю доставили в Аткарский земской суд, где сообщили: «В с. Копенах в семействе Прохора Сысуева явилась неизвестная жинка. Прохор хоть и выдаёт её за жену своего сына Петра, женившегося в с. Вязовке, но так как он не имеет ясных доказательств, что неизвестная есть жена его сына, то управление и представляет её на независящее распоряжение земского суда».

На дознании в земском суде выяснилось следующее: семейство Сысуевых по религиозному возрению делится на православных и молокан. Сам Прохор с двумя младшими дочерьми содержат православие, а жена его Марфа с сыновьями Петром, Созонтом и Александром состоят в сектанстве. Желая женить своего сына Петра на единоверке, Марфа, вопреки согласия своего православного мужа, отправилась с сыном в с. Вязовку, в дом Трофима Подсекалова, и в этом же доме женила Петра на дочери последнего, 18-летней Фёкле, которую в качестве снохи и привезла в с. Копены.

После проверок и перепроверок по месту жительства обоих семейств, дело перекочевало в уездный суд, где спокойно и пролежало 2 года и 9 мес. В 1859 году уездный суд раскритиковал действия земского суда и потребовал более тщательного допроса семейств: «... Трофим Подсекалов объяснил, что он с семьёй с давнего времени содержит молоканскую веру, но с какого времени не сказал, между тем присовокупил, что означенная дочь его Фёкла просватана им за Петра Сысуева с общего их согласия, брак совершён им самим в его доме через прочтение каких-то молитв, но имел ли он на это какое-либо право осталось не спрошенным. А так же следует спросить, где и когда он сам на своей Ирине Афиногеновой венчан и какие имеет доказательства, что она ему жена...»
Кроме этого было обнаружено, что в 9 ревизии (1850 г) жена Трофима Подсекалова, Ирина, за ним не показана (т. е. вообще не переписана в этой ревизии). То же самое у Прохора Сысуева: его жена Марфа за ним не показана, а его сыновья Пётр, Созонт и Александр записаны незаконнорождёнными.

25 ноября 1860 г. уездный суд в своём секретном докладе писал следующее: «Крестьянин Трофим Подсекалов с женой своей Ириной …. подтвердили свои прежние показания. Права или дозволения на совершение брака своей дочери он не от кого не имел. Сам он со своей женой Ириной повенчан таким же порядком в доме своего тестя Афиногена Каныгина, также самим Каныгиным. На каковой допрос заключено было пригласить священника для увещевания Подсекаловых, но последнии, не дождавшись этого, самовольно из суда уехали на своё жительство в с. Вязовку. Имея ввиду, что Подсекалов обвиняется: во-первых, в содержании молоканской секты, во-вторых, в присвоении себе власти совершать таинство брака, в-третьих, в незаконном сожительстве со мнимой женой своей Ириной Афиногеновой, то следует Подсекаловых вновь вызвать в суд (в 4 раз) для увещевания в их заблуждении в столь вредной ереси и, в случае не оставления ими оной, заключить их под стражу».
На докладе помечено: «Исполнено 15 декабря 1860 года».

#история
Государственный архив Астраханской области:
🍹Астраханские базары имели свои особенности, например, часто там можно было встретить «Лимонадчика».

📣Обычно сравнительно молодой мужчина в белой рубашке и надетой поверх рубашки темной жилетке, носил на голове ведерный, стеклянный с такой же ручкой и крышкой, пузатый кувшин. Кувшин был наполнен идеально прозрачной желтого цвета жидкостью, в которой плавали кружочки лимона и кусочки льда. Вместо пояса у лимонадчика подвязано особо сложенное полотенце, а в нем помещались донышками вверх граненые стаканы, с левой стороны висело чистое, короткое полотенце и узкогорлый кувшин с чистой водой.

🌅Всем желающим утолить жажду Лимонадчик наливал полный стакан за одну копейку приятного на вкус и запах холодного напитка и затем, сполоснув стакан и утвердив кувшин на голове, двигался дальше и кричал: «А ну, кому лимонад, сладко, как мёд и холодного, как лёд». Конечно, на улицах стояли киоски с шипучим лимонадом в бутылках (такая бутылка стоила пять копеек), но к киоску нужно было идти, а лимонадчик сам шёл к желающим, что при Астраханской летней жаре было очень важно, и поэтому лимонадчик пользовался большим успехом.

🍞Вторая яркая фигура это «Чуречник».

📣Обычно молодой татарин, водрузив на плечо или голову двухметровую доску, на которой были уложены стопками или на ребро чуреки, покрытые белой или полосатой бязью, предлагал громким голосом желающим свежий, горячий чисто азиатский хлеб «Чурек».

🧵Тут – же сновали лотошники с лотками на животе, где на лотках были иголки, нитки, пуговицы, ленточки и прочая мелочь.

🌯Среди этой толпы ходили продавцы татары предлагавшие «Сычуги» это довольно-таки вкусное и питательное кушанье, состоявшее из мелкорубленого рубца с рисом и завернутое в кусок отваренного рубца, стоило это удовольствие три копейки.

🍮С наступлением холодов на базарах появлялась еще одна любопытная фигура это «Алвишник» т.е. продавец татарской сладости алвы (Прошу не путать с халвой). Каждый алвишник варил алву по своему рецепту, и поэтому у всех на вкус была различной.

🔪Вкусная алва была твердой и очень вязкой, это обстоятельство учли алвишники и придумали игру. На спор с желающими нужно было одним ударом ножа перерубить кусок алвы, но это почти никому не удавалось и только сам алвишник перерубал поставленный на ребро кусок алвы и потом собирал со спорщиков по двадцати и более копеек с каждого.

❗Все эти продавцы сычугов, алвишники, чуречники, лимонадчики и многие другие являлись одним из слагаемых особенностей астраханских базаров, которые в то время были крепкими своими привычками и традициями.

⚖На Астраханских базарах была одна интересная привычка. Обычно в торговле для определения количества товаров, принято пользоваться мерой веса и мерой жидкости для жидкостей и сыпучих тел, но в Астрахани это правило действовало лишь отчасти.

🛒На Астраханских базарах было принято: огурцы, помидоры, демьянки, яблоки, груши и другие аналогичные товары продавать десятками и сотнями; арбузы, дыни, тыкву, капусту, продавали штуками, сотнями, возами – арбой; молоко, сливки, сметану – горшками; Масло, сало, куском, сливу, вишню, виноград и т. п. - корзинами и ящиками.Весы и меры для сыпучих товаров и жидкостей применяли обычно в магазинах и лавках, а на базаре весы и меры применялись лишь для некоторых товаров, как мясо, рыбная икра и т.д.

❗Подобный метод торговли является отзвуком глубокой старины, и лишний раз подтверждает живучесть и силу традиций.

(По материалам историка-краеведа Гибшмана Г. Э.)

#генеалогия #история
Изучаю ревизскую сказку 1762 года небольшой деревни в Саратовской губернии. Попалась интересная запись:
Фёдор Иванов 24 — 41
У него жена Аксинья Петрова 25 лет взята из турок восприявшая веру греческого исповедания
У них дети написанные в последнюю ревизию
Егор 1 — умре в 748 году
Написанные после ревизии
Иван 6
Авдотья 9

Учитывая, что все в этой деревни за 2 с лишним века успели породниться - возможно и во мне есть капля турецкой крови.
Эх, если бы существовали метрические книги в тот период, возможно удалось бы что-то узнать об этой Аксиньи Петровой. Судя по всему, она родилась в разгар одной из русско-турецких войн 1735-1739 гг.

И вдруг вспомнился "Тихий Дон" Шолохова:
"...Из Туретчины привел он жену – маленькую, закутанную в шаль женщину. Она прятала лицо, редко показывая тоскующие одичалые глаза. Пахла шелковая шаль далекими неведомыми запахами, радужные узоры ее питали бабью зависть. Пленная турчанка сторонилась родных Прокофия, и старик Мелехов вскоре отделил сына..."