Чувство долга (джен)

Поздним вечером двадцать третьего августа 1997 года по дороге от Хогсмида в направлении школы Чародейства и Волшебства Хогвартс шел человек в дорожной мантии. Остановившись у главных ворот, он поднял руку и на минуту приложил ладонь к кованой решетке. Затем он с усилием толкнул створку, и та, будто нехотя, подалась, отчаянно визжа петлями. Пройдя по вьющейся под кронами деревьев тропе и миновав лодочный причал, человек вступил во внутренний двор величественного замка, взялся за тяжелый дверной молоток и резко ударил по двери. Окна замка были темны, вокруг не было слышно ни звука. Грохот разнесся по всему двору, словно удар грома.

Некоторое время стояла тишина, но вскоре изнутри раздались торопливые шаркающие шаги, и дверь приотворилась. В проеме показалась фигура высокого старика, освещаемая фонарем, который он держал в поднятой руке.

— Кто здесь? — Старик завертел головой, щурясь и пытаясь определить источник привлекшего его внимание звука.

Человек в дорожной мантии молча выступил в круг тусклого света и откинул капюшон. Старик сдавленно ахнул и судорожно попятился назад.

— Пппрофессор Снейп… Сэр…

— Я могу войти, Аргус?

— Да, да, конечно, профессор! — Завхоз торопливо распахнул створку парадной дубовой двери. — Проходите, сэр, очень рад вас видеть! Я никогда не сомневался, что вы вернетесь, а все эти сплетники, эти слухи…

— Благодарю вас, Аргус. В этом учебном году нас всех ждут серьезные перемены, и Министерство возложило на меня серьёзнейшую миссию здесь. Но обо всем позже, вы будете приглашены на официальный педсовет.

Снейп стремительно прошагал до подножия Парадной лестницы, и резко остановился, внезапно встретив взгляд суровой волшебницы, застывшей пролетом выше.

— Вы. Да как вы осмелились явиться сюда!

— Только не говорите мне, Минерва, что не получили официального извещения из Министерства.

— Я никогда не признаю подобное… подобного произвола!

— Вам придется. Приказом Министра Магии от двадцать первого августа я назначен директором школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Вам этого не изменить. Прошу всех преподавателей собраться через час в учительской, я сделаю несколько объявлений и сообщу о последних образовательных декретах. Много времени это не займет.

Снейп поднялся мимо замершей Макгонагалл и направился в сторону прохода к директорской башне. Вслед ему полетело сдавленное:

— Убийца! Вы не посмеете занять его кабинет… его место!

Остановившись на секунду, тот развернулся вполоборота и бросил через плечо:

— Посмею. Боюсь, альтернатива вам покажется куда менее приемлемой. Нам придется договариваться.

— Никогда!

Но Снейп уже скрылся за поворотом. Оставшись один, он оперся рукой о стену, помедлил минуту и направился к горгулье, охраняющей вход на винтовую лестницу, ведущую к директорскому кабинету.

— Феникс, — коротко сообщил он пароль. Горгулья сложила свои каменные крылья и отступила в сторону.

— Смена пароля. Новый пароль — луноскоп.

— Принято, — голос горгульи был скрипучим, словно звук трения камня о камень.

В темноте полукруглого кабинета медленно затеплились мягкие пляшущие огоньки свечей, закрепленных в вычурных золоченых канделябрах на стенах. Дрожащие отблески заплясали на массивной резной дубовой раме портрета, висевшего на стене прямо позади письменного стола. Нарисованный человек в фиолетовой мантии, расшитой звездами, пошевелился, поправил очки-половинки и тихо произнес:

— Здравствуй, мой мальчик. Как вижу, наши расчеты оказались верными...

Снейп замер, стоя прямо напротив портрета Дамблдора, жадно вглядываясь в его невозмутимое лицо, словно пытаясь прочесть мысли по ярко-голубым глазам, приветственно и с долей юмора поблескивающих из-под очков. Со стороны остальных портретов бывших директоров Хогвартса доносился негромкий шелест одежд и еле слышный ропот, новый посетитель постепенно выводил их из вечно-дремотного состояния, однако сам он не обращал на них ни малейшего внимания.

— Ну же, Северус, неужели вы не рады видеть меня? Право, не переживайте так. Все же перед вами теперь лишь магический слепок моей прежней личности; под всем, что случилось между нами прежде, подведена логическая черта. Я очень рад видеть вас здесь. То, что именно вы теперь возглавите школу — это самое лучшее событие, о котором мне и моим коллегам — предшественникам удалось узнать за последние тревожные дни. Надеюсь, вы сообщите нам все последние новости?

— Разумеется, Альбус, — голос Снейпа звучал глухо, — Однако мне необходимо немедленно встретиться с остальным школьным коллективом, предъявить официальные бумаги и расставить основные акценты. Иначе, боюсь, на волне праведного негодования можно ожидать самых нежелательных поступков.

— Да, мальчик мой, с этим безусловно необходимо поторопиться. Осмелюсь дать тебе совет, в первую очередь постарайся найти компромисс с Минервой, Филиус все-таки более осторожен и подождет, пока не получит всей возможной информации, причем из нескольких источников. С тех пор, как вы… оставили нас, этот кабинет был закрыт, но уважаемый Бэзил Фронсак, портрет которого висит в учительской, держал всех нас в курсе основных планов наших нынешних коллег. Все усилия были сконцентрированы на том, чтобы не допустить закрытия школы; основным парламентером на переговорах с Министерством, надо сказать, весьма напряженных, была профессор Макгонагалл. Несмотря на разногласия с министром Скримджером, были достигнуты определенные договоренности, но события первого августа спутали все планы. Официальных новостей не поступало до вчерашнего дня, и все в замке до сих пор чувствуют себя подвешенными на волоске.

Дайте им почувствовать почву под ногами, Северус. Дайте им понять, что вы в первую очередь ставленник Министерства, кто бы ни стоял во его главе в данный момент, что только вы можете служить гарантом сохранения школы. Жизненно важно, чтобы вас приняли на посту директора, неважно с какими словами.

— Я сделаю это, директор. Я знаю, что вы с нетерпением будете ожидать результатов наших первых переговоров, однако прошу временно ограничиться пересказом уважаемого господина Фронсака. Коллеги несомненно крайне болезненно воспримут, если я немедленно начну располагаться в директорских апартаментах. Им необходимо время на осмысление, а мне — чтобы завершить кое-какие дела в моих подземельях. В конце концов, там остались моя лаборатория и библиотека.

— Пожалуй, это разумно. Но не затягивайте, до начала учебного года необходимо сделать еще очень многое, — Дамблдор на портрете нервно побарабанил пальцами по подлокотнику нарисованного массивного кресла.

Снейп резко кивнул головой так, что пряди волос на мгновение прикрыли его лицо, развернулся и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Атмосфера в учительской была накалена до предела. В этой комнате, редко пустующей в последние дни, собрались все профессора школы. Минерва Макгонагалл, сцепив руки в замок за спиной и высоко вздернув острый подбородок, с воинственным видом ходила взад и вперед перед рядом столов. Филлиус Флитвик молча сидел на своем высоком стуле, ладонь его правой руки скрывалась в складках рукава, явно касаясь рукояти волшебной палочки. Гораций Слагхорн дрожащей тушей развалился в мягком кожаном кресле, сжимая в руке вычурную серебряную фляжку, из которой исходил запах спиртного. Помона Спраут негромко втолковывала что-то всхлипывающей Сивилле Трелони, покровительственно обнимая ее за плечи. Септима Вектор, Аврора Синистра и Роланда Хуч заняли место за одним из дальних столов, рядом с ними нервно переминался с ноги на ногу кентавр Флоренц.

Наконец дверь распахнулась, и Северус Снейп быстрым шагом зашел в учительскую, остановившись перед всем коллективом. Немедленно установилась гробовая тишина. Повисшую мучительную паузу разорвал мерный холодный голос новоприбывшего.

— Добрый вечер, уважаемые коллеги. Час уже довольно поздний, и я постараюсь не задержать вас надолго. В первую очередь я считаю необходимым подтвердить ту информацию, которую вы, безусловно, уже получили. Да, я прибыл сюда, чтобы занять должность директора Хогвартса, согласно приказу министерства от двадцать первого августа. Это решение окончательное и никакому обсуждению не подлежит. Учебный год начинается через неделю, и я обязан принять руководство школой немедленно.

Минерва Макгонагалл, словно отмерев, вскинулась, сверкнула глазами и порывисто шагнула вперед.

— Никогда! Я уже сказала вам, что никогда не подчинюсь произволу марионеточного министерства! Абсолютно всем известно, что теперь оно состоит лишь из одних прихвостней Того-кого-нельзя-называть! Все люди, в которых остается хотя бы капля чести и совести, будут противостоять ему до последней капли крови! Все те, кто находится перед вами, поддержат мою точку зрения!

Макгонагалл стояла, раскрасневшись, сжимая кулаки, будто едва сдерживаясь, чтобы не перекинуться в свою анимагическую форму. Люди за ее спиной молчали, Спраут продолжала придерживать Сивиллу Трелони за плечи, Флитвик легонько поглаживал кончиками пальцев рукоять палочки. Слагхорн потупил глаза в пол, губы его заметно тряслись. И вновь напряженную тяжелую паузу разорвал голос Снейпа.

— Я никогда не сомневался в стойкости ваших воззрений, и тем более в ваших высоких моральных качествах, мадам Макгонагалл. Это, безусловно, делает вам честь. Однако вернемся к создавшемуся положению. Предположим, сейчас вы отказываетесь исполнять приказ министра и тем или иным способом выдворяете меня из замка, назначая директором… положим, кого-либо из присутствующих здесь. Что последует далее, об этом вы задумывались? Назавтра о вашем бунте будет известно в министерстве. Хогвартс в настоящее время — одна из ключевых политических точек. В тот же день к границам школы будут подтянуты силы аврората, а в случае осложненй, возможно, их могут заменить особые отряды егерей. Положим, вы поднимаете щиты и держите защиту. Наступает первое сентября. Платформа Хогвартс-экспресса, ученики, их родители. Их будете прикрывать тоже вы? Как вообще вы собирались решать вопрос с учениками, каждый из которых может выступить в качестве заложника? Я искренне надеюсь, что, говоря о последних каплях крови, вы имели в виду исключительно себя.

— Да как… как вы смеете! Вы открыто продемонстрировали всему миру ваше истинное лицо — лицо бесчестного негодяя и убийцы, а теперь еще и собираетесь шантажировать нас детьми!

— Смею напомнить вам, что я никогда не поднимал руку на детей, и не собираюсь допускать подобное в дальнейшем. В меру своих сил, разумеется. Однако не все ставленники… нового правительства разделяют мою точку зрения. Кстати, желающих заступить на пост директора Хогвартса было достаточно. Обсуждались кандидатуры господина МакНейра и обоих Лестрейнджей, но, учитывая мой предыдущий опыт, должность досталась мне. Однако вы всегда можете потребовать замены.

Лицо Минервы Макгонагалл резко побледнело, она судорожно поднесла правую руку к горлу, будто ей внезапно перестало хватать воздуха. Слагхорн нервно откашлялся и поднял, наконец, глаза от пола.

— Коллектив Хогвартса в самые трудные… да, безусловно, крайне трудные времена всегда в первую очередь руководствовался принципами безопасности и блага детей. В конце концов, именно мы большую часть года отвечаем за подрастающее поколение, не побоюсь этого слова, за будущее магического мира… Однако, нас в любом случае ждут значительные перемены, не так ли?

— Безусловно.

— Не могли бы вы обрисовать их, хотя бы в общих чертах?

— Разумеется. Новое правительство планирует уделять гораздо больше внимания нашей системе образования. В первую очередь, преподавательские ставки отныне заполняются только решением министерства. В частности, тридцать первого августа в замок прибудут новые преподаватели ЗОТИ и магловедения. Быть может, вы помните их — это брат и сестра Кэрроу.

— Невозможно! — вновь вскинулась Макгонагалл. — Даже если отвлечься от того, что представляют собой эти двое… Ни у одного из них нет не просто диплома мастера — даже минимально необходимого уровня ЖАБА!

— Повторяю, это приказ министерства. Его невыполнение будет приравнено к открытому бунту и черевато самыми непредсказуемыми последствиями. К выбору кандидатур на должности профессоров руководство Хогвартса отношения более не имеет. Однако мне удалось настоять на том, чтобы прежний педагогический состав остался без изменений. За всеми нами будет установлен строгий контроль. Надеюсь, вы прислушаетесь к доводам своего рассудка и не станете осложнять и без того более чем шаткое положение вещей.

— Какая немыслимая милость! Стало быть, пока мы сидим тихо, выполняем все распоряжения вашего... министерства, детей, так и быть, не станут брать в заложники?

— Вы довольно точно обрисовали текущее положение вещей, Минерва. Далее. Особое внимание в данном учебном году будет направлено на соблюдение дисциплины учащимися. Надеюсь, вы понимаете, что в наше неспокойное время это жизненно важно. И еще. Министерство вновь ввело в действие Декрет об образовании номер двадцать девять, позволяющий применять к ученикам телесные наказания.

Ответом ему был сдавленный выдох, вырвавшийся одновременно из груди всех присутствующих.

— Нет. Этого. Никогда. Не. Будет. Только не в Хогвартсе. — отчеканила Макгонагалл.

— И вновь повторяю, приказы министерства обсуждению не подлежат. Выступая против в открытую, вы лишь нанесете вред и себе, и, в первую очередь, ученикам. Не раскачивайте лодку. Не провоцируйте открытые демонстрации неповиновения. Хогвартс — древнее место силы, никто здесь не может причинить вред несовершеннолетнему безнаказанно, это придется принять всем. В любом случае.

Далее. Учебная программа по ЗОТИ и магловедению полностью скорректирована. Этим также занимался отдел образования министерства, и внедрение этой программы возложено на наших новых… коллег. Не вмешивайтесь в это, результат будет отрицательный.

Также министерство распорядилось возобновить патрулирование окрестностей Хогвартса дементорами. В случае непредвиденных ситуаций к ним могут присоединяться отряды егерей. Поэтому первым моим личным распоряжением на посту директора станет отмена визитов учеников в Хогсмит.

— И вы действительно полагаете, что мы добровольно подчинимся вам? Дадим запереть себя и учеников здесь, словно крыс в ловушке? Да вы с ума сошли!

— Наша общая цель — сохранить жизни вверенных нам учеников. При вступлении в должность каждый из нас давал клятву. Смею напомнить, что это первый и основной ее пункт. И если ради этой цели нам необходимо работать вместе, мы не имеем другого выхода. Мы обязаны.

На этом считаю необходимым закончить, господа. С завтрашнего дня начинаем заниматься административными проблемами, полагаю, их накопилось более чем достаточно. Жду вас со всеми текущими бумагами в кабинете директора. На сегодня прощайте.

Снейп резко развернулся, взмахнув полами своей неизменной черной мантии, и быстрым шагом направился к двери учительской.

Вслед ему полетело сдавленное яростное шипение Макгонагалл:

— Хотите превратить Хогвартс в казарму? По нашим коридорам вновь будут ходить патрули инспекционной дружины? А дальше? Организуете всеобщую травлю силами фанатиков из Слизерина? И не надейтесь, я не позволю! И мистер Малфой останется старостой только через мой труп, так и знайте!

Снейп замер, положив ладонь на ручку двери. Помолчав несколько секунд, он негромко ответил, не оборачиваясь:

— Драко Люциус Малфой погиб тридцатого июня этого года, во время известных вам событий. Неудачная аппарация.

В гробовом молчании он вышел из учительской и закрыл за собой дверь. За ним никто не последовал.

Впереди был, пожалуй, самый серьезный поступок в его жизни, и самое важное сейчас было не дать себе отступить в последний момент.

Снейп шел по пустынным коридорам Хогвартса, не зажигая огонька люмоса, будто опасаясь спугнуть жавшиеся по углам тени. Звуки шагов по каменным плитам гулко отражались от высоких сводчатых потолков. Он не боялся сбиться с пути или натолкнуться на внезапное препятствие — сказывались долгие годы ночных патрулирований. Собственный, нет, теперь уже бывший его кабинет встретил прежнего хозяина запахом затхлости и пролитых зелий. Похоже, после спешного исчезновения зельевара из замка здесь производился обыск, и никто не удосужился отдать приказ домовикам о восстановлении порядка. За свои секреты Снейп, однако, не волновался, все не предназначенные для чужих глаз документы он заранее вынес за пределы Хогвартса, а личный тайник с резервным запасом зелий был запечатан его кровью и надежно укрыт сетью чар.

Он равнодушно смахнул несколько пергаментов с прошлогодними поурочными разработками с кресла прямо на пол и уселся возле потухшего зева камина. Повинуясь короткому взмаху палочки, на углях заплясали робкие язычки пламени. Снейп откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и сконцентрировался. Следующий его шаг требовал полной сосредоточенности и высочайшего напряжения духа. Необходимо было окончательно настроить окклюментативные щиты и добиться кристальной ясности мыслей. Спустя некоторое время он резко встал, вышел из кабинета и, не оглядываясь, направился по пустынным коридорам в самую дальнюю часть подземелий. Именно здесь — при особых обстоятельствах, разумеется, — можно было найти проход на скрытую, древнюю сторону замка, надежно укрытую от учеников и непосвященных.

Сосредоточиться на единственной цели, единственной мысли. Вдох, выдох. Плавно, осторожно опустить ментальные щиты, последней — врожденную естественную защиту. Острая, невыносимая, холодная боль — словно рассечена грудная клетка, и ледяной воздух касается обнаженного сердца, а легкие судорожно дергаются и не могут получить и глотка кислорода.

Хогвартс, к силе и сердцу твоему взываю. Через силу — шаг, еще шаг, не чувствуя пола под ногами, и вот темнота коридоров становится словно прозрачной, а тени вокруг обретают четкие формы. Он на темной, запретной для посторонних стороне Хогвартса. Сюда нельзя попасть случайно и из праздного любопытства. Только здесь могут проходить ритуальные обряды, что раньше были неотъемлемой частью великого творения гениальных магов Великой Четверки. Здесь чувствуется биение самого сердца, магического ядра древнего замка.

Тени впереди сложились в абрис высокой каменной арки, изрезанной грубыми рунами. Снейп приложил к ней ладонь правой руки и сконцентрировался на мысли — просьбе. Несколько секунд ничего не происходило, затем камни, заполняющие проем, с тихим шорохом и скрежетом разъехались. Все. Пути назад нет.

Снейп сделал первый осторожный шаг в открывшуюся пустоту. На следующем шаге на него навалилась гнетущая, безмерная магическая мощь, леденящая душу свой древностью и безбрежностью.

ЧТО. ВЗЫСКУЕШЬ. ТЫ. ВОШЕДШИЙ. СЮДА.

Нет щитов. Ответ сам скользит в обнаженном разуме. Силы Хогвартса под свою руку.

СЧИТАЕШЬ. СЕБЯ. ДОСТОЙНЫМ?

У меня нет выбора.

ВЫБОР. ЕСТЬ. ВСЕГДА.

Древняя нечеловеческая сила давит, заставляет упасть на колени, прекратить путь. Но выбор действительно есть, и он прост — сдаться и забыть о долге и клятве, либо получить средства для совершения задуманного. Маг преодолевает смертельную мощь, опираясь о стену, встает на дрожащие ноги и смахивает кровь, тонкой струйкой сбегающую из носа. Вперед.

Ученикам Хогвартса грозит опасность. Сюда никто больше не рискнет прийти. Не предъявит права. Значит, должен я.

ЖЕЛАЕШЬ. ПОЛУЧИТЬ. ВЛАСТЬ. НАД. МАГИЕЙ. ЗАМКА?

Силы, чтобы поднять древние щиты. Не себе.

Радужные пятна перед глазами неохотно рассеиваются, и слабеющий с каждой секундой человек обнаруживает под своими ногами мерцающие линии пентаграммы. Сосредоточиться. Встать на правильном луче. Руку вперед, уронить в центр несколько капель крови. Последний глубокий вдох.

Немыслимая сила наносит сокрушающий удар, сминая мысли и чувства в бесформенный комок боли. Человек падает как подкошенный, сворачиваясь клубком, будто это поможет хоть как-то защитить вывернутые наружу обнаженные нервы. Он открыт и беспомощен, как новорожденный, и полностью во власти древней сущности, что взирает на него сейчас отовсюду с отрешенным любопытством.

Внезапно в голове возникает новый голос.

Я. ЕСТЬ. СУЩНОСТЬ. ЧТО. ОСТАВИЛ. ЗДЕСЬ. ВЕЛИКИЙ. СЛИЗЕРИН.

ЕСЛИ. ЗАМКУ. ГРОЗИТ. ОПАСНОСТЬ. ПОЧЕМУ. ПРИШЕЛ. ТОЛЬКО. ТЫ.

Другие будут защищать замок до последней капли своей крови. Но к древним силам обратиться они не посмеют.

Я. ЕСТЬ. СУЩНОСТЬ. ЧТО. ОСТАВИЛ. ЗДЕСЬ. ГОДРИК. ГРИФФИНДОР.

В ЧАС. ОПАСНОСТИ. НАМ. НУЖЕН. ВЫБОР. ИЗ ДОСТОЙНЫХ.

ПУСТЬ. ПРИДУТ.

ТЫ. НЕ. ЛИДЕР.

Я никогда не был и не буду лидером. Но я единственный темный в замке. Они светлые. Они не понимают. Они пойдут в бой и повлекут за собой детей. За истекшие столетия многие забыли суть темной стороны магии и страшатся ее. Они не придут.

Я. ЕСТЬ. СУЩНОСТЬ. ЧТО. ОСТАВИЛА. ЗДЕСЬ. МУДРАЯ. РОВЕНА. РАВЕНКЛО.

ТЫ. НЕ. ВОИН.

ТВОЙ. РАЗУМ. СТРЕМИТСЯ. ПОЗНАТЬ. СУТЬ.

ТЫ. ЖЕЛАЕШЬ. ПОСВЯТИТЬ. ЖИЗНЬ. СЛУЖЕНИЮ. ХОГВАРТСУ?

Я не воин и никогда не хотел стать им. Меня держали в Хогвартсе старые обеты, но они умерли вместе с тем, кому я давал их. Остался один — хранить детей до конца войны. Если станут гибнуть дети, а я буду бессилен, жить все равно незачем.

Я. ЕСТЬ. СУЩНОСТЬ. ЧТО. ОСТАВИЛА. ЗДЕСЬ. ХЕЛЬГА. ХАФФЛПАФ.

КОГДА. ЧЕЛОВЕК. ОДИН. ОН. ТАК. СЛАБ.

СОБЛАЗН. ВЗЯТЬ. СИЛЫ. СЕБЕ. ВЕЛИК.

Я должен. Я знаю, что директор не имеет права на магию для себя.

ТЫ. ДОЛГО. НЕ. ЗНАЛ. СВОБОДЫ.

Человек не может знать абсолютной свободы. Не знал и я. Теперь за свои поступки я отвечаю сам, перед собой и магией. Я принял решение. Не навсегда. Лишь до окончания войны. Пусть дети в смутное время получат защиту. Пусть после придет другой, что будет достойнее меня.

ПРИНЯТО.

ЗНАЙ. ЧЕМ. БОЛЬШЕ. СИЛА. В ТВОИХ. РУКАХ. ТЕМ. БОЛЬШАЯ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. НА ТВОИХ. ПЛЕЧАХ.

ПОСМЕЕШЬ. ПРЕСТУПИТЬ. ЧЕРЕЗ. СВОЙ. ДОЛГ — КАРА. ТВОЯ. И ПОСМЕРТИЕ. БУДУТ. СТРАШНЫМИ.

ДИРЕКТОР. ТРЕБУЙ. НЕОБХОДИМОЕ. ТЕБЕ. НО. ТРЕБУЙ. РАЗУМНО.

Мне придется скрыть часть детей от врагов, и скрыть надолго. Мне нужно место, которое я смогу закрыть свой кровью ото всех. Мне нужно несколько домовиков, привязанных там, чтобы содержать детей в тайне и безопасности, если возникнет такая необходимость.

ТЫ. ПОЛУЧИШЬ. ПРОСИМОЕ. ТОБОЙ.

БУДЬ. РАЗУМЕН. И. ОСТОРОЖЕН.

ЗНАЙ. ДИРЕКТОР. ХОГВАРТСА — ЧАСТЬ. ЕГО. СУТИ.

ОН. ПРОПУСКАЕТ. МАГИЮ. ЗАМКА. СКВОЗЬ. СЕБЯ. И НАПРАВЛЯЕТ. ЕЕ.

СТОИТ. НАЧАТЬ. БРАТЬ. ДЛЯ СЕБЯ. И ПОТОКИ. ИСКАЗЯТСЯ.

ОН ХРАНИТ. ВВЕРЕННОЕ. ЕМУ. И ОТВЕЧАЕТ. ЗА ЭТО. МАГИЕЙ. И ЖИЗНЬЮ.

СТУПАЙ.

Медленно гаснут линии пентаграммы. Уходит нечеловеческое давление древней силы. Тело лежащего на полу человека сотрясает мелкая дрожь. Так, очевидно, чувствуют себя люди, пораженные молнией — в последние мгновения своей жизни. Громадный объем внешней силы прошел сквозь человеческое тело — и потек дальше, но направленный волей разума. Это странное ощущение осталось глубоко внутри сознания, навсегда запечатлеваясь там.

Снейп медленно встал, оперся окровавленной рукой о стену и побрел, как он надеялся, в сторону слизеринских подземелий. Обострившееся чувство направления в его голове вело вперед, не затрагивая измученный разум. Вскоре под ногами вновь появились до боли знакомые каменные плиты коридоров. Он добрался до кабинета, мазнул кровью по краю каминной полки, распечатывая тайник с зельями, и наощупь ухватил маленький узкий пузырек. Тугая пробка поддавалась неохотно, он нетерпеливо выдернул ее зубами и опрокинул в горло вязкое содержимое. Оставшихся сил хватило лишь, чтобы не потерять сознание, не доходя до спальни.

В апартаменты декана Слизерина никогда не проникают лучи настоящего солнца. Зачарованное окно открывает вид на Запретный лес, но это лишь иллюзия. Тусклый свет разливался по полу, устланному ковром с коротким жестким ворсом, по книжным шкафам, что занимали полностью две стены, по столу, заваленному покосившимися кипами бумаг, цеплялся за неаккуратный холмик сброшенной прямо на пол мантии. Небольшая фигурка диковинной рыбы с крыльями, висящая на стене рядом с кроватью, чуть приподняла голову и негромко засвистела. Лежащий на кровати человек пошевелился, приоткрыл глаза и привычным жестом взмахнул рукой, останавливая звук.

Смертельно хотелось спать, но Снейп не мог позволить себе продолжить валяться в постели. Накануне сил ему хватило только скинуть мантию и ботинки, и комфорта это не прибавляло. С трудом поднявшись, он направился в ванную комнату, придерживая рукой отчаянно болевшую голову. Восстанавливать ментальные щиты, за годы намертво сросшиеся с его разумом, предстояло долго и мучительно, однако времени на это практически не было. Как и на многое другое. Надежда была только на то, что повелитель даст ему несколько дней на принятие дел, и лишь затем призовет на доклад.

Было чуть больше пяти утра, когда Снейп, быстро поднявшись по винтовой лестнице, вновь распахнул дверь в директорский кабинет.

Обитатели директорских портретов на этот раз не спали. Они, чье существование напрямую зависело от магии замка, первыми ощутили изменение потоков циркулирующей силы. Прежние директора явно провели беспокойную ночь, бурно обсуждая неожиданные новости. Стоило новому главе Хогвартса появиться в теперь уже своем законном кабинете, как все шепотки разом стихли.

Дамблдор первым подался вперед со своего нарисованного кресла и, сверкнув очками-половинками, взволнованно обратился к Снейпу.

— Мальчик мой, как ты мог так рисковать нашим общим делом? Ты осознаешь, какие последствия может повлечь за собой твой неразумный поступок?

— Вы сами, Альбус, приняли у меня клятву защитить учащихся Хогвартса во время противостояния с Темным Лордом. Я обещал сделать все возможное. Контроль над замком увеличивает эти возможности в разы, поэтому я не понимаю вашего возмущения.

— И я, и мои предшественники вполне справлялись со своими обязанностями и без древних ритуалов! Кто знает, какие обстоятельства могут возникнуть теперь, когда Волдеморт пытается распространить свое влияние на Хогвартс? Тебя может убить магическим откатом, и все наши планы будут разрушены! А о реакции самого Волдеморта ты подумал? Он уничтожит тебя в ту же минуту, когда узнает об этом, и отдаст приказ о штурме замка!

— Риск велик, и я полностью осознаю его. Но и возможности велики. Как иначе настроить защитную систему замка? Она не приводилась в боевую готовность больше века! А проведенный ритуал я намерен сохранять в тайне, для этого достаточно будет скрыть привилегии, положенные избранному директору.

— Ты никогда не говорил мне о подобных своих планах.

— Вы не согласились бы на подобное.

— Разумеется. Однако, у тебя, возможно, есть и свой интерес?

— О чем это вы?

— Человеку свойственно стремиться выживать. Быть может, ты считаешь, что директорская должность послужит тебе надежным щитом вне зависимости от исхода войны?

Снейп резко выпрямился, скрестив руки на груди.

— Я прекрасно осознаю, что не имею шансов на жизнь после окончания противостояния.

Дамблдор внезапно смутился и осел обратно в кресло. Руки его начали нервно теребить резные подлокотники.

— Ну что же ты так категорично, мальчик мой…

— Будем говорить прямо, Альбус. И вы, и я знаем, что в случае победы «светлых» сил официального суда надо мной не состоится, как и в 81-м. Причины озвучивать вслух, как я полагаю, не надо? Однако вашего великодушного заступничества на сей раз не будет. Если же чаша весов склонится на сторону Темного Лорда, мне рано или поздно придется выступить в открытую. Ваши сторонники меня не примут ни при каких условиях. Поэтому исход в любом случае очевиден. Но я дал клятву, и я ее сдержу. Должен же быть в этом хоть какой-то смысл, для меня лично?

— Ты можешь упрекать меня, Северус, однако стоявшие передо мною цели и тогда, и сейчас, требовали подчас жестких мер. Я не имел права ставить благо отдельных людей выше всеобщего блага.

— Мы отличаемся в этом, Альбус. Это заложено в нашей сути, как же вы не понимаете. Вы — светлый, я — темный. Темные маги индивидуалисты по своей природе, нам не дано воспринимать людей единой массой. И понятие всеобщего блага темный маг никогда не примет.

— За все эти годы ты, мальчик мой, так и не смог воспринять мою точку зрения…

Внезапно в массивном мраморном камине у боковой стены вспыхнули языки зеленого пламени и раздался мелодичный перезвон. Снейп резко вскинул руку, обрывая разговор, быстрым шагом обошел стол и ответил на вызов.

Из камина вывалились две фигуры, один человек тащил на себе безжизненное тело другого. Невысокий коренастый мужчина в темной мантии распрямился и брезгливо сбросил тело второго прямо на ковер в центре кабинета. Тот не издал ни звука и не пошевелился, длинные спутанные светло-русые волосы закрыли лицо, лишь скрюченные пальцы рук чуть подрагивали.

— А, директор, утро доброе, — насмешливо фыркнул посетитель.

— Яксли. Какой, безусловно, приятный сюрприз. Что привело тебя сюда в столь ранний час?

— Вот, хотел первым поздравить тебя с высокой должностью. Что, не похоже? Ладно, к делу. — Яксли небрежно уселся в кресло для посетителей. — Я принес тебе приказ Темного Лорда. Он ждет тебя с докладом лично не ранее десятого сентября. До этого — связь только через меня, и только в крайнем случае. Не следует пока демонстрировать широкой общественности, что Хогвартс полностью под нашим контролем. Пусть люди считают до поры до времени, что их детишки в абсолютной безопасности. Пока наша власть в стране крепнет, нам не нужны бунты и массовые истерики. И не забудь взять под контроль совиную почту.

— Я выполню приказ Лорда. А это-то что? — Снейп дернул подбородком в сторону скорчившегося на полу человека.

— А это второй приказ Темного Лорда. Люциус, наш скользкий друг, окончательно сорвался. После гибели наследника ударился в запой, а теперь еще и жену свою проворонил.

— В каком это смысле?

— Да в прямом. Как выяснилось, по брачному договору Малфоев, в случае отсутствия у них общих детей через определенное число лет от заключения союза, брак автоматически разрывается. Вот Нарцисса и сгребла свои побрякушки, да воспользовалась межконтинентальным порталом. Ей его, как оказалось, еще до свадьбы родня подарила. Вот такое, мать его, приданое. Теперь ее из Франции не достать. Международных договоров-то пока нет, границы блокированы. И метки ей Лорд не жаловал.

— А причем здесь я?

— Лорд был разгневан до предела, чуть Люциуса не угробил, но вовремя остановился. Через его сейфы ведь почти все финансовые потоки идут. Если он сдохнет, гоблины все перекроют. Не хватало еще банк штурмом брать. Так что тебе велено привести его в порядок и держать под контролем. Хочешь, продолжай поить, хочешь, в подземельях запри, лишь бы живой был, всегда под рукой и Лорда не раздражал.

— Вот именно этого мне и не хватало, чтобы нынешнее утро окончательно стало безмятежным и прекрасным.

Яксли коротко хохотнул.

— Ты вежлив и гостеприимен, как всегда. Что, даже не нальешь рюмочку дорогому гостю?

— Отчего же, налью. Только смотри, я в запасах прежнего директора еще не разбирался. Кто знает, чем он предпочитал проверяющих и посетителей потчевать? Некоторые члены комиссий подавали потом такие интересные отчеты… Но угостить — угощу. — Снейп не глядя потянулся к полке, на которой поблескивали пузатые бутылки.

— Э, нет, спасибо. Что ж, дела зовут. Кстати, я теперь начальник Отдела магического правопорядка, можешь меня поздравить.

— Поздравляю.

— Одно дело делаем, в конце-то концов. Ну, прощай.

Яксли швырнул в камин щепотку дымолетного порошка и отбыл. Снейп проводил его взглядом, резко развернулся, нагнулся над неподвижным телом, выполнил над ним несколько коротких пассов палочкой и что-то сдавленно прошипел сквозь стиснутые зубы. Затем закинул руку Малфоя на свое плечо, переключил камин на свои слизеринские апартаменты и исчез в языках зеленого пламени.

В подземельях Снейп в первую очередь отлевитировал неподвижное тело Малфоя в собственную спальню и сгрузил на кровать под тяжелым балдахином. На прикроватной тумбочке с негромким звяканьем развернулся походный кофр с флаконами. Содержимое некоторых из них Снейп ловко споил бесчувственному Люциусу, затем проверил пульс, оттянул вниз веко и довольно хмыкнул. Он осторожно освободил нежданного пациента от обуви и мантии, а затем левитировал с кресла плед и осторожно укрыл его сверху. Немного подумав, Снейп сделал еще несколько пассов палочкой в сторону камина, устанавливая оптимальную температуру. Затем с негромким вздохом расположился за невысоким рабочим столиком с кипой бумаг и взялся за перо.

Спустя пару часов Снейп почувствовал возле себя небольшие возмущения магического поля. Он отложил в сторону перо, потер глаза ладонью и с наслаждением распрямился, меняя не слишком удобную позу. Малфой явно пробовал осторожно невербально прощупать окружающую обстановку, что сразу с некоторым удивлением и удовлетворением ощутил новоявленный директор. Новообретенное чутье отмечало чужие чары подобно легкому ветерку, чертящему быстро исчезающие, но, тем не менее, отчетливо видимые узоры на песке. Не зрение, конечно, но очень похожее ощущение, будто видишь краем глаза. Очень, надо сказать, полезное умение. Однако, как подозревал Снейп, доступное ему лишь на небольшом расстоянии, и, конечно, только на территории замка.

Некоторое время он продолжал смотреть на Малфоя, по-прежнему прикидывающегося спящим, а затем обратился к нему своим фирменным торжественно-ехидным тоном:

— С добрым утром, многоуважаемый глава рода Малфой! Премного рад приветствовать вас на территории вверенного мне учебного заведения. Если вы, конечно, еще можете вспомнить — какого. Прошу обратить ваше драгоценное внимание на антипохмельное зелье. И да, моя ванная комната к вашим услугам.

Малфой со стоном прикрыл глаза ладонью и слабо помотал головой. Снейп вздохнул, поднялся из кресла, втиснул в дрожащие пальцы Люциуса очередной флакон и помог донести его до губ. Тот проглотил содержимое залпом, все еще не открывая глаз, скривился, а затем с трудом приподнялся с кровати. Снейп аккуратно направил его в ванную комнату и вернулся на прежнее место. Малфой отсутствовал примерно около четверти часа, затем вышел и осторожно устроился напротив хозяина апартаментов.

Несколько минут оба они молчали, затем Снейп поймал взгляд Люциуса, направленный на рунные конструкции, украшающие косяк входной двери, и заметил:

— Вся моя защита на месте, как и всегда. Конфиденциальность разговоров по-прежнему гарантирована, можешь не опасаться.

— В нынешние времена нужно утроить бдительность, ты же понимаешь.

— Разумеется. Уже утроил. Однако можешь ли пояснить, что именно заставило тебя надраться до столь непотребного состояния?

Малфой немного помолчал, задумчиво рассматривая пейзаж в зачарованном окне, затем глубоко вздохнул и негромко продолжил, тщательно подбирая слова:

— Видишь ли, нынче я оказался в весьма неоднозначной ситуации. С одной стороны, я у повелителя в глубокой опале — он до сих пор не простил мне ни утраченный дневник, ни министерский провал, ни потерю основных рычагов давления — сына и жены. С другой — я по-прежнему основной кошелек нашего ордена, а собственный кошелек, как и ключи от штаба, сложно держать в опале. Лорд в затруднении и пробует разные способы контроля. А пьяного в стельку ментально читать практически невозможно, как тебе известно. Кроме того, повелитель в некоторых аспектах оказался крайне брезглив, что пошло мне только на руку.

— Лорд мог начать опробовать на тебе целительные круциатусы.

— Он и начал. Но заливал горе я не один, а привлек к этому делу Гиббона. Он никогда не отказывался от дармовой выпивки, а уж шанс добраться до вина из моих погребов пропустить никак не мог. Когда лорд в очередной раз решил почтить своим вниманием нашу малую гостиную, Гиббон вывалился прямо ему под ноги. Таким неловким оказался, просто ужас. Так вот, как выяснилось опытным путем, сочетание круциатуса с выдержанным эльфийским бальзамом выжигает мозги не хуже кислоты.

— Люк, болван, как ты мог так рисковать! Сколько шансов у тебя было сохранить жалкие остатки своих и без того куцых мозгов? Тебе просто невероятно повезло!

— Просто я терпеть не могу эльфийский бальзам. И папенька, помнится, его не уважал, но любил иногда угостить кого-нибудь из своих приятелей стаканчиком-другим. Маменька как-то застукала папеньку с его поверенным, когда те чрезмерно увлеклись обмыванием удачной сделки, да и наложила на обоих трезвящее. Не в настроении была... Так вот, бедолаге пришлось срочно оказывать помощь. Вызвали нашего семейного колдомедика, и тот предположил, что бальзам этот ну никак не сочетается с заклинаниями, воздействующими на нервную систему. Но лорд, разумеется, об этом не знал, и весьма впечатлился результатом. Ну и поспешил убрать меня с глаз долой.

— Хм... Какой любопытный эффект. Не одолжишь ли немного для исследования?

— Да всегда пожалуйста. Как только вновь доберусь до собственных погребов, конечно.

— И все равно, ты безумно рисковал. Ты не мог точно знать, что повелитель отправит тебя ко мне.

— Но все вышло, не так ли? Логично было предположить, что это наиболее подходящее место — и надежная изоляция, и контроль обеспечен, и чувство прекрасного лорда не страдает. Теперь, когда в меноре нет ни Нарциссы, ни Драко... Север, за сына я буду вечно тебе благодарен.

— Не бросайся клятвами, я выполнял свой долг крестного.

— И все равно. Когда лорд запретил мне участвовать в той вылазке в Хогвартс, я чуть с ума не сошел от беспокойства за Драко...

— Нарцисса стребовала с меня непреложный обет, ты в курсе? Я поклялся помогать Драко в его миссии, а если тот не справится, то взять ее на себя.

— Нет, я не знал. Когда это было?

— Прошлым летом. Она явилась в мой дом на Гриммо в компании Беллатрисы. Мне еще показалось, что обе изрядно хлебнули, для храбрости, что ли... Неужели Нарцисса сомневалась в том, что я исполню свой долг до конца? Хвала Мерлину и Моргане, прошлым летом Драко не достиг полного совершеннолетия и не мог принести личную вассальную присягу, а значит, и получить метку. Вот будь это не так, было бы намного сложнее. А намекнуть повелителю, что сомневаюсь в его твердости духа и натолкнуть на мысль, что посвящение неплохо бы и заслужить — было достаточно просто.

— Больше всего я беспокоился, что он немедленно сорвется с места и попробует вернуться.

— На сутки моего внушения точно должно было хватить. А во Франции он должен был попасть прямо в надежные руки старшей ветви вашего семейства. Так что сейчас он явно под строгим контролем, единственный наследник все же.

— Да и Нарцисса теперь там же, она его от себя не отпустит. А официально я теперь холост и бездетен. И в глубоком запое, а то и легком помешательстве с горя, а значит, недееспособен на неопределенный срок.

— Ну так и ладно, можешь продолжать свой ''запой'' здесь. У меня теперь куча новых обязанностей, так что, боюсь, в собственной спальне я смогу теперь появляться лишь изредка.

-Северус... Я ведь могу быть тебе полезен, не так ли? Не запирай меня тут, я окажу тебе любую помощь в осуществлении твоих планов.

Снейп резко выхватил из рукава палочку и направил ее на Люциуса.

— Что ты имеешь в виду? Объяснись, будь добр!

Малфой поднял вверх раскрытые ладони в жесте миролюбия.

— Я никогда не причиню тебе вреда ни прямо, ни косвенно, ты же знаешь. Ты вошел в нашу семью на правах крестного моего сына. Я обязан тебе его жизнью.

— Драко достиг полного совершеннолетия, сохранив жизнь, здоровье и магическую силу. Мой долг крестного выполнен, и я более не связан с родом Малфой обетами.

— Мы можем обсудить текст обоюдной клятвы, которая защитит нас обоих от разглашения опасной информации.

— Люциус... Ну скажи, зачем тебе это? Ты понимаешь, что в этой игре бесполезно ставить на собственное выживание?

— Ну, это мы еще посмотрим. А что касается моих мотивов... Северус, я ведь тоже темный маг, как и ты, и основные инстинкты у нас одинаковые. Под ударом дети. Да, я не имею к ним никакого отношения. Но я ведь об этом знаю. Ты можешь себе представить, что я почувствовал там, во время боя в министерстве, когда перед нашей сворой вместо авроров или фениксовцев появилась кучка детей? Несовершеннолетних детей! А темный там был только я, сумасшедшая Белла не в счет. Эти, прости Мерлин, соратнички, швырялись в них непростительными на моих глазах! Ту лохматую подружку Поттера приложило сектусемпрой! Ты вот дергаешься, а каково мне-то было. И что стоило изображать из себя неуклюжего и внезапно окосевшего болвана, знал бы. Никто из сопляков не погиб, и все равно, лишь дементоры Азкабана заставили меня сомкнуть ментальные щиты и фактически не дали уйти в безумие. А теперь подумай, что будет, когда лорд отдаст приказ о захвате заложников. А если о штурме Хогвартса? Вот-вот. А мы с тобой там однозначно будем, нам-то не сбежать, на нас метка. Ты видишь для себя выход? Поделишься?

— Только под клятву. И, Люциус, пути назад не будет.

— Да сейчас у меня вообще никакого пути нет. Я согласен.

— Тогда пошли.

— Куда это?

— В малый ритуальный зал. Или ты намерен поискать свидетеля для нашей клятвы?

— М-да, логично. Ну, не будем откладывать, времени и без того не осталось, а обсудить нужно еще очень многое.

Оба мага молча поднялись и вышли в полутемные подземелья. Малый ритуальный зал располагался ярусом ниже общей гостиной Слизерина. Стоило заговорщикам войти в низкие двери, как на стенах затеплились тусклые факелы. Снейп под вопросительным взглядом Малфоя встал точно в центр расчерченной на полу пентаграммы и протянул ему руку. Люциус занял самый короткий луч чертежа и взял ведущего за запястье. Пальцы Снейпа сомкнулись, и линии под их ногами замерцали неярким голубоватым светом.

— Я, тот, кто я есть, директор и глава замка Хогвартс Северус Снейп, говорю тебе, Люциус Малфой, глава рода Малфой: дело, обсуждаемое здесь и сейчас — наши планы и действия, направленные на предотвращение смерти либо необратимого вреда детям, не достигшим полного совершеннолетия. Время действия клятвы — покуда идет противостояние членов ордена, именуемого Пожирателями смерти и членов Ордена Феникса, а также Министерства магии и иных третьих лиц.

Глаза Люциуса расширились, он допустил некоторую заминку, но потом произнес:

— Услышано и подтверждено.

— Спрашиваю тебя, Люциус Малфой, глава рода Малфой: клянешься ли ты сохранять в тайне все услышанное от меня или узнанное при моем участии, могущее принести вред мне либо нашим делам, прямо либо косвенно, вплоть до завершения этих дел, либо до моего разрешения, либо до моей смерти?

— Я добавляю условие: клятва недействительна в случае, если сохранение тайны может привести к смерти либо увечью ребенка, не достигшего полного совершеннолетия. Клянусь. Даешь ли ты, Северус Снейп, директор замка Хогвартс, ту же клятву в отношении меня?

— Услышано и принято. Клянусь. Я, тот, кто я есть, директор и глава замка Хогвартс, спрашиваю тебя, Люциус Малфой, глава рода Малфой — есть ли на тебе вассальные долги, непреложные обеты либо иные обязательства, могущие повредить нашему общему делу?

— Магией своей подтверждаю, что вассальная клятва спала с меня, стоило моему сюзерену поднять палочку на моего несовершеннолетнего наследника. Иных же обетов, касающихся указанного дела, я не приносил.

— Я, Северус Снейп, свидетельствую, что мои вассальные клятвы, кому бы я ни приносил их, тоже пали. Обет же имею только один — до конца войны, по возможности, оказывать помощь Гарри Поттеру, последнему из рода Поттер, и хранить его жизнь любыми средствами, вплоть до оговоренного срока.

— Услышано и засвидетельствовано. Скрепляю нашу клятву магией своей, да будет она, как и жизнь моя, порукой.

— Принято. Скрепляя клятву нашу, ручаюсь своей жизнью и магией.

Линии пентаграммы на мгновение вспыхнули ярче, и их сияние охватило сомкнутые руки приносящих обет. Затем их свет потух, и маги расцепили стиснутые пальцы. Некоторое время оба стояли молча, затем Снейп резко развернулся и жестом пригласил Малфоя следовать за собой. Миновав движущиеся лестницы и поднявшись ко входу в директорский кабинет, они остановились перед стражем — горгульей. Снейп приложил к ней руку и кивнул Малфою. Тот приложил ладонь рядом.

— Даю этому магу постоянный доступ в мой кабинет, с сего момента и до особых указаний.

Глаза горгульи на миг блеснули желтым, она встряхнулась и глухо рыкнула:

— Принято.

Дверь беззвучно распахнулась, и маги вошли внутрь. Расположившись в кресле возле камина, Люциус внимательно наблюдал, как Снейп резким взмахом палочки накладывает заглушающее Муффлиато. Волшебники на портретах, взирающие на них со стен, недовольно зашевелились.

— Что за неуважение, молодые люди! — возмущенно прошипел директор Эверард, поглубже натягивая свой нарисованный колпак на уши. — Этот ваш мерзкий шум давит всем нам на уши. Отвратительно!

Снейп бросил короткий взгляд в его сторону и уселся за директорский стол, слегка развернув свое кресло к собеседнику.

Малфой смотрел на него с легкой насмешкой и одновременно с уважением.

— Директор, значит. И все вокруг абсолютно уверены, что назначенный, как и прежние. Даже Дамблдор в свое время не пошел на ритуал принятия, как же ты решился?

— А иной выход разве существовал? К тому же я обговорил время — до конца войны, ну, на всякий случай. Это сейчас тут тихо и практически безлюдно, а меньше чем через неделю начнется форменный дурдом. О назначении Кэрроу ты уже знаешь?

— Слышал. Возможно, это и не самый плохой вариант. Оба они тупы, словно пробки. Их будет несложно проконтролировать.

— Недооценить их будет большой ошибкой. Уверен, они полны рвения.

— Значит, нужно с первого же дня загрузить их, обложить официальными бумагами с внушительными визами. В отделе образования у нас теперь Эйвери-старший, ты в курсе? Его подпись Кэрроу не посмеют оспорить.

— Вот и займемся этими бумагами. Времени у нас в обрез.

— Хорошо. С чего начнем?

— Вообще-то, есть еще одно дело, совершенно не терпящее отлагательства.

— И какое же?

— Маглорожденные первокурсники. Их быть не должно.

— Совсем?? Почему это?

— Потому что маглорожденных в этом году подвергнут травле, и возглавят ее Кэрроу. Необходимо оградить от этого хотя бы первогодок.

Люциус мертвенно побледнел и судорожно вцепился пальцами в подлокотники кресла.

— Ты полагаешь, они смогут серьезно навредить детям?

— Не сомневаюсь. Им прямо предписано ужесточить дисциплину. Я уверен, что они даже не посчитают некоторые проклятья наказаниями. Кроме того, как ты представляешь себе практическую часть ЗОТИ в исполнении Амикуса Кэрроу? И система взысканий уже изменена, лорд настоял на утверждении декрета об образовании номер двадцать девять, который был составлен еще при недоброй памяти Амбридж. Вновь введена система телесных наказаний. Должность Филча как экзекутора возвращена, и если на него я смогу … воздействовать, то оба Кэрроу, а может и часть старшего курса Слизерина, как ты понимаешь, в стороне не останутся.

— Это одна из самых мерзких новостей, услышанных мной за последнее время. Несмотря на всех василисков в женском туалете, троллей, гиппогрифов и прочей нечисти, родители, отправляя детей в Хогвартс, твердо уверены, что директор и профессора не допустят насилия над ребенком. Диггори — первый погибший ученик за несколько десятков лет! Но он-то заключал магический контракт, допускающий травмы вплоть до летальных, он был совершеннолетним и осознавал последствия своего решения. Как вообще этот мордредов декрет утвердили в обход попечительского совета?

— Попечительский совет теперь отстранен от учебного процесса. Только виза Отдела образования. А если внутри Хогвартса возникнет открытое противостояние, то через Кэрроу информация дойдет до Лорда в тот же день. Сообщая о моем назначении, он заявил, что в случае недостаточного контроля над школой в директорское кресло сядет Макнейр. И ты понимаешь, что произойдет в таком случае. Кроме того, сразу после начала учебного года будет официально объявлено о введении военного положения в стране и, соответственно, особого положения в Хогвартсе. Пункты документа о проведении учебного процесса в условиях особого положения я сейчас прорабатываю, нужно продумать обходные ходы.

— И как же ты планировал решить вопрос с маглорожденными?

Снейп молча поднялся с кресла, подошел к застекленной витрине и поднял крышку. Он осторожно вынул из нее большую книгу в потертом черном кожаном переплете с металлическим окладом, водрузил ее на письменный стол и раскрыл.

— Это одна из основных реликвий Хогвартса, Люциус — Книга доступа. Здесь записаны все маги Соединенного Королевства, когда-либо выдавшие всплеск магии, достаточный для зачисления в школу. Их имена вписывает особое зачарованное перо.

Малфой с любопытством и некоторым трепетом перелистнул пожелтевшие страницы.

— И как же тут разобрать, кто чистокровный, кто маглорожденный, а кто полукровка?

— А никак. Несмотря на все теории, описывающие суть разногласий между Основателями, принцип приема в Хогвартс с самого начала был единым — уровень развития магического ядра. Так что здесь отражены только имена и адреса.

— Ну, в общем-то, логично. Одной из основных целей создания Хогвартса, кроме всеобщего образования, была сохранность жизни юных волшебников вплоть до возраста полного совершеннолетия. Он носил статус убежища с момента своего основания. А это, стало быть, артефакт, обеспечивающий доступ в убежище...

— Совершенно верно. А любой совершеннолетний, кроме не закрывших контракт на образование старшекурсников, должен получить доступ непосредственно от директора. Причем уровень магической силы здесь уже не учитывается, иначе тот же Филч сюда бы не попал.

— Понятно. Но как нам поможет эта Книга?

— Видишь ли, раньше это был парный артефакт. К Книге доступа прилагалась магическая сфера, соотносящая возмущения магического фона с картой Соединенного Королевства. Только фиксирует она все всплески, вне зависимости от их происхождения. Одной из обязанностей директора Хогвартса было сверять имена детей из книги, достигающих возраста поступления в школу в данном учебном году, с адресами последних зафиксированных от них магических выбросов. Адреса вносятся в Книгу только директором лично, а затем самопишущее перо заполняет типовые письма-приглашения. Если адрес магловский, письмо доставляет один из педагогов школы.

— И где же эта сфера теперь?

— Была передана в отдел магического правопорядка после образования Министерства магии. На ее основе строят свою работу практически все подразделения, в том числе аврорат и отдел контроля над волшебством несовершеннолетних. Адреса детей, поступающих в школу в следующем учебном году, передаются официальной депешей в начале первого семестра, то есть все нынешние первокурсники уже там, и свои письма они должны были получить за летние каникулы. Однако без директора Книгу доступа открыть нельзя, и в системе произошел сбой. Мне необходимо в течение сегодняшнего дня активировать артефакт и проконтролировать рассылку писем. Остается лишь выбрать из них магловские адреса — хвала Мерлину, в этом году их всего семь — и посетить их, опередив коллег с официальными письмами. Крайний срок их визитов — завтра.

— Посетить. И что же ты планируешь сделать с этими детишками и их родителями?

— Ну... Я предполагал ментальное внушение, навязанное стремление покинуть дом и скрыться...

— Ну да. Свыше двадцати перепуганных дезориентированных маглов одновременно. Ты хоть понимаешь, сколько при этом возникнет проблем? Полиция, страховые компании, работодатели, соседи и родственники, наконец... Это моментально всплывет и в нашем министерстве.

— Однако ты подозрительно хорошо ориентируешься в магловском мире, друг мой.

— Предлагаю поговорить об этом позже.

— Ну, хорошо. Что ты предлагаешь?

— Положительные эмоции в некоторых ситуациях дают лучший эффект. Нам же надо убрать этих маглов по крайней мере до второго сентября, не так ли? Потом школа будет блокирована, если я тебя правильно понял. Например, некое туристическое агентство провело розыгрыш недельных путевок. И нерадивый менеджер выбрал тур подешевле, не учтя даты наступления учебного года. Ересь, конечно, но при небольшом внушении они побегут за чемоданами с радостным визгом.

— И как же мы организуем такие путевки за сутки?

— А это предоставь мне.

— Я все больше убеждаюсь, что совсем тебя не знаю.

— Как и я тебя, Северус, как и я тебя. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить начистоту.

— Будет, будет. Так значит, выходим под обороткой...

— Стоп. А чей образ возьмем?

— У меня есть запас образцов, преимущественно магловских.

— Нет. Расследование обязательно будет, и лучше, если фигуранта опознают, но не смогут разыскать. И желательно, чтобы все сильно удивились и ничего не поняли. В общем, Северус, нам нужен герой.

Снейп некоторое время молчал, оторопело глядя на Малфоя, а затем осторожно произнес:

— Друг мой, а ты точно уверен, что не попробовал этого своего бальзама? Ну там, случайно, или за компанию... Какой еще к Мордреду герой?!

— Уверен, уверен. Понимаешь, Северус, нам надо, чтобы все искали кого-то конкретного, но неуловимого. Тогда остальных фигурантов будут проверять в последнюю очередь. Нам нужен маг, одинокий, желательно состоящий в этом вашем Ордене Феникса.

— Уже не в моем.

— Неважно. Желательно, чтобы он был труслив и боялся Пожирателей. Такого легче уговорить скрыться. Сделаем из него этакого героя-одиночку, раскаявшегося и непонятого всем миром. Фениксовцы зарыдают, а повелитель просто взбесится. Мы же организуем максимально защищенное убежище, и запрем там бедолагу, предварительно убедив в том, что спасаем от неминуемой смерти. На него много чего получится списать. Ну как, есть на примете кандидатура?

Снейп сверлил Малфоя немигающим взглядом, скрестив руки на груди. После некоторой паузы он задумчиво произнес:

— Ну есть, пожалуй, такой человечек. Мундугус Флетчер. Мелкий жулик и пьяница. Во время последней операции Ордена дезертировал, из-за чего погиб Моуди.

— Кто-кто? Флетчер? Не слышал о таком... А, нет, слышал. Несколько лет назад ходил какой-то анекдот о мошеннике, погоревшем на партии старых котлов... Нет, ты смеешься? Это что — член вашего Ордена? И чем же он у вас занимался — подкидывал эти котлы врагам? Или, может, делился процентом от своего... эм... бизнеса? Не думаю, чтобы это была значительная прибыль!

— Вот не поверишь, именно так Дамблдор представлял себе информатора из Лютного. Кроме того, каждый человек на счету, и со временем Флетчера стали привлекать к оперативной работе. Правда, каждый раз получался жуткий провал, но Дамблдор вновь давал ему еще один шанс. После его смерти главой Ордена стал Моуди, и, очевидно, одним из последних его распоряжений стало участие Флетчера в операции ''Семь Поттеров''.

— Очаровательно. Северус, успокой мои несчастные нервы, скажи, что не участвовал в планировании этого театра абсурда.

— В планировании — не участвовал. Но покойный директор оставил некоторые распоряжения под клятву, и, сильно подозреваю, не только мне.

— Ну надо ж так портить жизнь людям, даже из могилы. Причудливая логика.

— Не будем это обсуждать. К делу. Поиски Флетчера я беру на себя, не в первый раз, а брать будем вместе, для достоверности. Ты тем временем занимаешься финансовой стороной. Место встречи — задний двор таверны Одноглазой Полли, раз в час. Ждем три минуты, если второй не подошел, аппарируем. Нужно уложиться до вечера, чтобы все маглы успели вернуться с работы, но было не слишком поздно. Для их обработки придется разделиться, проклятье...

— Ничего, справимся. Нужна оборотка, и палочка для меня. Северус, повелитель отобрал мою палочку, можешь себе представить?

— Которую именно? Неужели именно ту, которая так гармонировала с цветом твоих глаз? Кошмар какой.

— Вот не надо. С этой палочкой еще мой дед на мантикору охотился, мне лично ее завещал, а лорду ее всего на сутки хватило!

— Не хнычь. Дам я тебе палочку, и оборотку дам. Пошли.

Стоя у камина, Малфой развернулся вполоборота и негромко произнес:

— Почти как в старые добрые времена, Северус, верно?

-Не без того. Береги себя.

— И ты.

Мундугус Флетчер шел на встречу с клиентом, пожелавшим приобрести пару к серебряному канделябру, вынесенному им дома на площади Гриммо. Большая удача, можно завернуть любую цену, такие типы обычно торгуются недолго, и трепаться не станут. Если повезет, вырученного хватит, чтобы безбедно пожить следующий месяц, оплатить долг в пабе...

Внезапно впереди сгустились тени, и из них соткалась жуткая фигура в черном плаще и серебряной маске. Мундугус метнулся назад, но путь перекрыла вторая фигура с поднятой палочкой. Страшный потусторонний голос произнес:

— Мундугус Флетчер, сдавайся, и останешься в живых! Покорись воле великого Темного Лорда!

У Флетчера затряслись колени, захотелось провалиться сквозь землю или просочиться сквозь стену, но выхода не было видно. Он заметался, закрыв голову руками и забыв про палочку, и пискляво закричал:

— Я... я ничего не знаю! Пощадите!

Фигура, перекрывшая путь назад, в спасительный людный переулок, приблизилась, словно не касаясь земли, приставила палочку прямо к его горлу и зловеще прошипела:

— Жалкий слизняк! Не ты ли новый глава вашего Ордена? Наш лорд приказал доставить тебя на допрос, пади же к его ногам!

Флетчер, не открывая крепко зажмуренных глаз, жалобно пискнул и обмяк. Пожиратели несколько растерянно переглянулись, затем один из них подхватил добычу Мобиликорпусом, и переулок опустел.

В слизеренских подземельях Снейп сгрузил неподвижное тело Флетчера прямо на каменный пол и быстро наложил диагностические заклинания. Люциус наблюдал за ним с некоторой тревогой.

— Ну и что это с ним?

— Что-что... В обморок грохнулся со страху. Ты никак обалдел, Люциус! Опять тебя занесло, какой еще, к Мордреду, глава Ордена?

— Я хотел как следует его напугать. Он не показался мне способным быстро соображать.

— Да уж, эффективно получилось. Вот теперь карауль его, а я активирую одно подходящее помещение...

Очнувшийся Флетчер обнаружил себя лежащим на узкой кровати с высокой спинкой. Над ним смыкались своды низкого каменного потолка. Стол, шкаф, низенький бар с заманчиво поблескивающими бутылками. Флетчер невольно облизнул пересохшие губы. Внезапно глаза уловили движение в углу помещения, рука метнулась за палочкой, но нащупала только пустоту.

— Не беспокойтесь, я вам не враг. Я такой же член Ордена Феникса, как и вы.

— Я нне... С чего вы взяли?!

— Вы в безопасности, успокойтесь. Нам в самый последний момент удалось выдернуть вас из-под самого носа у этих пожирателей. Лорд объявил награду за вашу голову, вы в курсе?

— Нет! Нет! Да зачем я ему понадобился?!

— Как вы понимаете, нам он не докладывался. Но со вчерашнего дня вас разыскивают все егеря и головорезы Лютного, а в Отделе магического правопорядка выписан ордер на ваш арест.

— Ордер?!

— Вы же понимаете, сейчас кругом его люди. Придется посидеть здесь, в безопасном убежище.

— И... сколько же мне тут сидеть?

— Сколько понадобится, вы же понимаете. Тут есть все необходимое, ванная комната за дверью. Входная дверь зачарована, вы ее не увидите. Пищу будет доставлять домовик, с ним же вы можете передавать свои просьбы, в разумных пределах. Как только опасность минует, вас сразу же выпустят.

Человек подошел к стене и будто растворился в ней. Флетчер судорожно сглотнул, немного подумал и потянулся к дверце бара.

Люциус, перебирающий кипу бумаг украшенных разноцветными заголовками, бросил короткий взгляд на вошедшего и хмыкнул:

— Кошмарно выглядишь. Специально подбирал материал пострашнее, что ли?

— Не будь привередлив. Лучше всего не использовать один и тот же образ в разных ситуациях. Этот образец я откладываю, запоминай, на случай, если придется еще общаться с Флетчером.

— Он там не сопьется насмерть, часом?

— Не сопьется. Во всех бутылках добавлено особое умиротворяющее зелье, несколько глотков — и человек в полной нирване. Опасность в том, что... м... пациент может забыть об основных потребностях организма, но за этим проследит домовик. При выведении из организма естественным путем эффект пропадает, и человек ничего не помнит с момента начала приема. Соответственно, привыкания не возникает.

— Долго можно использовать?

— Описан девятимесячный курс приема, дольше не пробовали.

— Надеюсь, нам хватит. Сколько еще до окончания действия твоей оборотки?

— Двадцать минут. Бумаги готовы?

— Каждый комплект в отдельной папке. Слушай, что нужно говорить...

За дверью в учительскую было шумно. До подошедшего директора донеслись отдельные слова:

— Как, и у вас... Беспрецедентно... Коллеги, но что же теперь делать?..

Он неприятно ухмыльнулся, резко распахнул дверь и стремительно вошел внутрь. При его появлении разговор внезапно прекратился, и повисла тяжелая пауза. Снейп обвел присутствующих своим фирменным пронзительным взглядом, от которого все присутствующие отводили глаза.

— В чем дело, коллеги? Опять какие-то проблемы? Надеюсь, с такой простой задачей, как доставка писем ученикам, проблем ни у кого не возникло? Отчет, пожалуйста.

Вновь повисла неловкая пауза. Наконец Слагхорн, по-прежнему старающийся не встретиться взглядом со Снейпом, промямлил:

— Собственно, в некоторых случаях...

— В каких еще случаях? Профессор Слагхорн, не могли бы вы выражаться яснее, прошу вас?

— Ну... Одна семья маглов, которую я посетил, отправилась отдыхать... предположительно, в Борнмут.

— Предположительно? И что же это значит?

— Видите ли, так сказала их соседка... такая разговорчивая пожилая леди... Но она точно не знает. А дом стоит закрытым.

— Ну что ж, случается. Вам придется повторить визит через несколько дней. Коллеги, а у вас-то что? Тоже маглы в отпуск уехали?

Макгонагалл сурово поджала губы.

— Некоторые семьи действительно отсутствовали по указанным адресам. Но такое случалось и прежде, вы же знаете.

— Надеюсь, дисциплина в Хогвартсе не примет ту же тенденцию. О чем тут можно говорить, если вы не в состоянии справиться с первым же поручением. Когда вы все же соизволите разыскать этих маглов и их отпрысков, соблаговолите сразу же объяснить им, что в Хогвартсе дисциплинарные требования к ним будут жестче, нежели к остальным.

Минерва резко вскинулась, сверкнув стеклами очков:

— Это почему же?

— В новом учебном году Отдел образования требует от нас разграничения некоторых требований к учащимся соответственно их статусу крови. С проектами документов меня предварительно ознакомили, а окончательный вариант поступит как раз к официальному педсовету. Как раз и наши новые коллеги прибудут. Так вот, маглорожденные волшебники отныне будут находиться под более строгим контролем, и взыскания тоже должны будут различаться.

— Это... Это возмутительно! Никогда в Хогвартсе не было ничего подобного!

— Теперь будет. Нынешнее правительство желает, чтобы выпускники Хогвартса были подготовлены к жизни в обновленном магическом мире. Кэрроу получили достаточно развернутые инструкции, и, не сомневаюсь в этом, возьмутся за дело с большим рвением. Тем, кто подчинится новым правилам, ничего не грозит. Однако за сохранность бунтарей я поручиться не могу. Не провоцируйте студентов! Возвращаясь к предмету нашего разговора, доставку писем обеспечьте, отчет попрошу к педсовету.

Его проводило всеобщее растерянное молчание.

В подземельных апартаментах Малфой, чертыхаясь, безуспешно тыкал палочкой в волосы, почему-то вьющиеся крупными локонами. Северус, растерянно осмотрев его, упал в кресло напротив.

— И что же это с тобой, мой... очаровательный друг?

Люциус гневно отмахнулся, прошипев сквозь зубы:

— Нет, ну ты можешь себе представить? Стихийный выброс! Оборотка сошла, а это безобразие ничем не снимается!

Снейп представил себе Флетчера с копной кудряшек на голове и прикрыл лицо рукой.

— Вообще-то, неплохо бы проверить родителей этой несдержанной безобразницы, уж слишком долго держится эффект. Сквибы там наверняка были...

— В другой раз. Сиди теперь, жди, пока само рассосется.

— Да уж. Послушай, Северус, а что будем делать дальше? Понятно, этих маглов по возвращении надо бы аккуратно переселить, но выбросы-то никуда не денутся.

— А вот этот момент уже продуман. Есть один человек в Министерстве, который сможет подделать адреса зафиксированных вспышек детской магии. До того, конечно, как бумагу закрепят магической печатью. Так что в Отдел образования придут уже измененные бумаги. Я передал список заброшенных домов в промышленных районах на окраинах, так что там никто не пострадает.

— А, так значит, связь с этим вашим Орденом у тебя все же осталась?

— Связь-то есть, но односторонняя и уж больно... запутанная. К тому же, стоит кому-нибудь на той стороне заподозрить, что информация пришла от меня, канал сразу накроется. А человек в министерстве сам с Орденом в связях не замечен.

— Ясно. Переезд маглов я беру на себя, через подставную риэлторскую фирму. А вот соседей следует обработать, причем снова в образе Флетчера.

— Хорошо. Это дело терпит до начала учебного года. Займемся пока другим.

— И что у нас на очереди?

— Люциус, мне нужны готовые лечебные зелья.

— То есть? Что же это за зелья, которые ты не можешь сварить сам?

— Могу. Но у меня не получится не привлечь к себе подозрений, если буду использовать ингредиенты из школьного фонда или местную лабораторию. Мне нужна партия зелий для оказания первой помощи при физических травмах, и еще — для снятия пост эффектов от самых распространенных проклятий, включая круциатус. Спектр проклятий определим, учитывая наши новые кадры ЗОТИ и магловедения, ты их пристрастия знаешь. Все зелья — в детских дозировках, и только то, что указано в учебниках ЗОТИ, зелий и гербологии. То, что школьники смогут правильно определить и использовать.

Доступ к больничному крылу может быть ограничен. Слагхорн уже самоустранился, никто не дождется от него и флакона перечного. Нужно заказать зелья только у проверенных производителей, через подставных лиц. Пронести на территорию Хогвартса сможем через камин в директорском кабинете, и чем скорее, тем лучше. Идеально — до первых инцидентов, а это будет очень скоро, гриффиндорцы начнут пылать праведным негодованием еще при посадке на Хогвартс-экспресс. Минерва их сдерживать не собирается, договориться с ней не удалось. Возможно, наглядные примеры на нее подействуют убедительнее, как бы ни хотелось обойтись без этого.

— Насчет зелий ты придумал хорошо, но вот под каким соусом доставлять их пострадавшим? Если только велеть домовикам незаметно подливать в еду?

— Не пройдет. Быстрое исцеление вызовет кучу вопросов, не говоря уж о мазях и тех средствах, которые можно применять строго натощак. Я буду через домовиков передавать их в учебную лабораторию, а на дверцу кладовой — коллопортус. Там постоянно копаются студенты, Слагхорн всегда разрешает доступ к ингредиентам во время уроков. Бери, что хочешь.

— Если кого-нибудь за этим застанут, под удар в первую очередь попадет Слагхорн, как главный подозреваемый.

— Он взрослый волшебник, несущий ответственность за всех студентов Хогвартса. В конце концов, открою ему выход для бегства. Но если передо мной встанет выбор — несколько искалеченных студентов или жизнь Слагхорна, я не буду колебаться ни минуты. Я зашел слишком далеко, и терять мне нечего.

— Мне, знаешь ли, тоже пути отступления заказаны.

— Нужно действовать быстро, времени у нас — до прибытия Кэрроу. Они, безусловно, получили приказ контролировать меня. Поэтому, друг мой, придется тебе в случае чего подстраховывать меня под обороткой. Выходить, соответственно, сможем только по одному.

— Определимся в процессе. Давай пока поработаем с бумагами о проведении учебного процесса в режиме военного положения, вдруг еще что-то срочное всплывет.

— Давай. Вот смотри, возобновляются декреты за авторством Амбридж, например, о запрете незарегистрированных студенческих образований. Люциус, проект о магловском образовании необходимо сохранить. У меня там все уже два года под чарами конфиденциальности, утечки информации не будет. Первокурсников, естественно, привлекать не буду.

— Стоит ли рисковать? Да, я понимаю, за пределами Соединенного Королевства без магловского диплома образование не продолжить, там без него все высшие учебные заведения не принимают. Да, в свое время я принял и оценил твою точку зрения, разрешил Драко присоединиться к программе заочного обучения под твоим кураторством. Полагаю, за последние несколько лет за границу ушло порядочное число разумных молодых магов. Но в этом году это будет особенно опасно!

— Риск того все равно стоит. Ты же понимаешь, чем бы ни закончились военные действия, победившей стороне понадобятся заложники. Да, выпускники Хогвартса совершеннолетние. Но нельзя же отнимать у них шанс на нормальное будущее! Пусть уезжают. Пусть строят свою жизнь без оглядки на политику. Пусть у них будет то, чего были лишены мы. Если захотят — вернутся. Времени я, конечно, уделить им смогу намного меньше, но пусть подключаются старшекурсники. Буду проводить меньше консультаций, но предоставлю больше литературы на самостоятельное обучение. Захотят — справятся, мотивация в этом году будет мощная.

— Я давно хотел спросить тебя, Северус, а у тебя-то есть магловское образование?

— Средняя грамматическая школа, а затем бакалавриат университета Данди, колледж наук о жизни, кафедра биологической химии.

— Ты что же, ухитрился получить магловское высшее образование? — брови Люциуса поползли вверх. — Когда, зачем?

Снейп вновь откинулся вглубь кресла, машинально крутя в пальцах палочку.

— Люциус, ты вообще, в курсе, что в Великобритании существует закон об обязательном среднем образовании? Подростки обязаны проучиться до шестнадцати лет и получить соответствующий сертификат. Попробуй-ка сунуться в магловский мир официально, и поднимется невероятная буча — кто допустил, куда смотрели социальные службы и на кого следует завести соответствующее уголовное дело? И не хмыкай, тут палочкой не отмашешься, никаких обливиейтов не хватит. Это тебе не ставка Лорда, это британская бюрократическая образовательная система!

Так вот, как и все дети, проживающие в немагической части Великобритании, я посещал начальную школу с пяти лет. Мать всегда внушала мне преимущество магических знаний перед магловскими, но палочки у меня, разумеется, не было, соответствующих моему возрасту книг — тоже. Отец подобные темы разговоров… крайне не одобрял. В школе же я не мог не обнаружить интересные для себя предметы, и успеваемость у меня была приличной. Я даже сдал экзамены одиннадцать плюс — это такой повышенный уровень переводных экзаменов, позволяющих быть принятым в более престижную школу… А в одиннадцать лет, как ты понимаешь, я получил письмо из Хогвартса, и с магловским образованием на том этапе было покончено.

Потом была первая магическая, — Снейп, казалось, полностью погрузился в воспоминания и перестал обращать внимание на собеседника. — Выйдя под поручительство Альбуса после месяца Азкабана, я отправился в единственное тогда место, которое у меня оставалось — мой старый дом в Тупике Прядильщиков. Тогда там еще обитал мой отец — перебивающийся случайными заработками и частенько закладывающий за воротник. Само собой, принял он меня весьма неласково, но его мнение, да и само его существование, меня не слишком волновало. Но однажды он сказал мне кое-что… что вспоминалось мне потом не раз. Видела бы тебя Эйлин — сказал он. Она так презирала мой образ жизни, так гордилась твоими успехами — и кто в итоге ты и кто я? По крайней мере, я получил среднее, а потом и профессиональное образование, я работал и был на хорошем счету, пока не развалился завод… А ты кончил судимым уголовником, который осилил школьную программу только до одиннадцати лет. Конечно, это-то тебе не палочками вашими махать, где уж тебе!

Я чуть не проклял его тогда. И с превеликой радостью сбежал в Хогвартс на профессорскую ставку, как только Дамблдор предложил. Но знаешь, там было не так много дел, как хотелось бы, чтобы забыться, не вспоминать… Уроки, проверка эссе, дела факультета, — этого хватало, чтобы заполнить день, но ночи, Люциус…

Первые три года я не имел лицензии на производство зелий, применимых к разумным существам, это потом меня припахали к варке зелий для Больничного крыла. В нашем договоре с Дамблдором было много ограничений. Я не мог выезжать за пределы Великобритании — значит, конгрессы специалистов оказались для меня закрытыми; я не мог брать учеников, и даже публиковаться без особого разрешения… Даже оповещающие заклинания на школьной лаборатории не были сняты — в случае магических выбросов сверх установленного уровня, заранее не согласованных, следовал вызов на ковер.

— Какая редкостная мерзость.

— Через несколько лет я нашел для себя выход. Но первое время — это был вопрос выживания. Ну не напиваться же каждый вечер, как Трелони? Знаешь, те слова отца постоянно звучали у меня в ушах. И я решил попробовать — не все ли равно, чем забивать голову? У меня был один знакомый магл, старый учитель, живший раньше на нашей улице. Когда-то он помог матери, потом мы варили зелья кому-то из его родни… Я рискнул связаться с ним, и он не отказал мне в помощи. Провели по документам так, словно я болен какой-то тяжелой болезнью, временно выезжал за пределы страны. Я решил для себя, что методами внушения буду пользоваться только при бюрократических процедурах, иначе какой вообще смысл? Мне разрешили заниматься экстерном, вручили программу средней школы, списки литературы… Это было тяжело — как раз то, что требовалось. В общем, программу средней грамматической школы я освоил за три года, и сдал соответствующие экзамены — совершенно честно, заметь!

И только когда чиновник вручил мне сертификат, я понял, что держу в своих руках. Что значит это для любого молодого человека, окончившего среднюю школу. Это был пропуск в высшее учебное заведение — любой колледж или университет, который устроят полученные мной баллы. Несколько сотен учебных заведений, в которых можно узнать столько…

— Да разве применимы магловские научные знания в нашем мире? Про среднюю школу я понял, но зачем идти дальше? Только из чистого научного любопытства? В таком случае, больше пользы принесло бы изучение древних кельтских рун или, скажем, принципов заклинаний незримого расширения.

— Не скажи. Есть основные законы мироздания, которые изучают и маги, и маглы. Скажем, магл никогда не увидит огненную саламандру, а мага не интересует популяция лемуров на Мадагаскаре. Но это не отменяет тот факт, что от двух саламандр родится только саламандра, а не лукотрус, а от лемуров — только лемур. И тот, и другой детеныш будут иметь мамочкин хвост и папочкину морду. Для изучения и использования этого явления маги используют ряд диагностических заклятий и зелий, а маглы возьмут микроскоп. Эти сведения дополнят друг друга, если знать, как к этому подойти.

— Однако долго же тебе удавалось сохранять в тайне ото всех столь любопытные факты твоей биографии!

— Не так долго, как хотелось бы. Сознаюсь, в свое время я увлекся научной работой на стыке магии и технологии, и даже собирался продолжать обучение в магистратуре. Естественно, я не разглашал среди маглов свои способности, мне даже пришлось надевать съемные антимагические браслеты при входе в здание университета — ведь иначе отказала бы вся электроника в приличном радиусе. Но тут случился прокол. Я случайно встретил своего научного руководителя в одном из кафе в центре Лондона, завязался разговор, и тут-то меня и накрыл аврорский патруль. Попробуй-ка объяснить нашим доблестным мракоборцам, что ты тут с маглом обсуждаешь проблемы ядерного синтеза, а не накладываешь на несчастного империус. Мне пришлось провести в аврорских допросных два не слишком приятных дня, и только очередное поручительство Дамблдора вернуло мне свободу, а профессор избежал обливиейта. По возвращении в Хогвартс было неприятное объяснение с директором, и с магловским образованием пришлось закончить, теперь уже окончательно.

Люциус некоторое время молча смотрел на языки пламени в камине.

— Ну что ж, откровенность за откровенность. Малфои не первое поколение ведут бизнес в мире простецов. Тайна рода, между прочем. В магическом мире не очень-то развернешься, все ниши заняты семейными предприятиями. Каждому наследнику рода нанимают частных педагогов-сквибов, обучающих принципам экономики, а также основам существования в магловском мире. Конечно, все предприятия оформлены на подставных лиц, тех же сквибов, а в качестве сотрудников — только маглы. Как ты понимаешь, если об этом узнает Лорд, в лучшем случае я отделаюсь авадой, но это вряд ли. А если британские правоохранительные службы узнают, что за владельцами ряда фирм стоит член террористической группировки, да еще с непогашенной судимостью…

— Да уж. Но, как я понимаю, часть твоих капиталов вращается в магловском мире, и лорд о них не имеет ни малейшего понятия?

— Совершенно верно. Так что финансовая сторона нашего вопроса пусть тебя не волнует.

— Ну хорошо. Давай возвращаться к нашим бумагам, Мордред их побери. Итак, касательно этого дракклова двадцать девятого декрета…

Официальный педсовет состоялся, как и всегда, тридцать первого августа. В учительской, залитой на этот раз солнечным светом из высоких стрельчатых окон, царила крайне напряженная атмосфера. Здесь собрался весь педагогический коллектив Хогвартса, включая старого завхоза и потупившего глаза в стороне Хагрида. Снейп стоял лицом к коллегам, внимательно обводя взглядом их лица. За его спиной стояли только что прибывшие в замок Кэрроу. Они имели высокомерно-презрительный вид, одинаково сложив руки на груди и впиваясь в присутствующих взглядами настороженно прищуренных глаз.

Убедившись, что все разговоры прекратились, и всеобщее внимание сосредоточилось на нем, Снейп произнес своим фирменным холодным официальным тоном:

— Добрый вечер, уважаемые коллеги. Мы собрались здесь на первый ежегодный педсовет, чтобы обсудить сразу несколько очень актуальных тем. Во-первых, представляю вам наших новых преподавателей — профессор ЗОТИ Амикус Кэрроу и профессор магловедения Алекто Кэрроу.

Кэрроу одновременно коротко кивнули присутствующим. И вновь, первой выступила Минерва Макгонагалл. Она поднялась со своего высокого кресла возле стены и сухо обратилась к представленным:

— Я могу поинтересоваться, на основании чего вам были предоставлены профессорские должности? Насколько я помню вас, Амикус, ваши знания по ЗОТИ в свое время были оценены как «Удовлетворительно». А вы, Алекто? Чем вы занимались после окончания школы, что набрались необходимого для преподавания опыта? Неужели жили в магловском мире?

Амикус Кэрроу злобно сверкнул на Макгонагалл своими маленькими глазками из-под кустистых бровей и практически прошипел:

— У меня было время набраться опыта, знаете ли. И учителя были хорошие, не чета вам. Теперь вот здесь… попрактикуюсь. У меня ваши сопляки по струночке ходить будут!

Алекто издевательски протянула из-за спины брата:

— А чтобы изучить этих грязных маглов, вовсе не надо выходить в их мир. Вполне достаточно рассмотреть их… изнутри.

Макгонагалл хватала ртом воздух, лишившись дара речи.

— Да как вы… Как вы…

Снейп резко поднял руку, и разговоры стихли.

— Здесь не время и не место для выяснения отношений. Напоминаю, мы на педсовете, а не на общественных Министерских прениях. Поясняю еще один раз, для всех. Подбор преподавателей Хогвартса отныне — привилегия только Отдела образования Министерства магии. Есть приказ, мы его выполняем. Это не обсуждается. Далее. Подобных выпадов с обеих сторон я терпеть не собираюсь. Это подрывает наш общий авторитет, и, в конце концов ведет к падению дисциплины и студенческим бунтам. Это будет нарушением не только декретов Министерства, но и прямого приказа… руководства страны. Прошу всех вас занять свои места и дослушать.

Макгонагалл неохотно вернулась в свое кресло, Кэрроу с наглым прищуром развалились за столом лицом к остальным.

— Все успокоились? Я продолжаю. В Хогвартс, наконец, поступили новые официальные декреты, — Снейп выложил на свой стол толстую пачку бумаг с золотистым обрезом. — Как вы видите, они скреплены магической печатью, а значит, строго обязательны к исполнению. Всем вам необходимо с ними ознакомиться и оставить отпечаток своей палочки. Я жду этого от вас к сегодняшнему вечеру. Скажу вкратце: практически все декреты от 1995 года возобновлены. Насколько я понимаю, особые прения возникли по двадцать девятому декрету. Сразу скажу, ничего нового изобретено не было, так что и повода к возмущениям я не вижу. Это декрет об отмене предыдущего документа, содержащего запрет на все виды телесных наказаний, за авторством директора Диппета. Соответственно, в силу автоматически вступает более старый декрет, также в свое время магически заверенный. Вот он, ознакомьтесь.

Повинуясь взмаху палочки, несколько листков из кипы плавно порхнули в руки присутствующим. Все дружно впились в них взглядами. Первым отмер Амикус Кэрроу:

— И что это значит? Запрет на экзекуции без письменного согласия родителей, главы рода либо магического опекуна, а также запрет на публичные экзекуции без санкции дисциплинарного комитета при Министерстве Магии?

— Там все четко прописано, читайте внимательно. Повторяю, документ магически заверен, и подтвержден личной печатью начальника Отдела образования Эйвери.

— Эйвери… Ну хорошо, — Амикус Кэрроу немного стушевался. — Значит, если что, запросим согласие. А грязнокровки?

— А их официальным магическим опекуном на время учебного процесса являюсь я. И постарайтесь без нецензурных выражений.

— Как есть, так и говорю. Это хорошо, это то, что нужно.

— К этому документу приложен Регламент о наказаниях, также времен Диппета. Там все четко расписано: кому что и за что полагается, и в каких количествах. Должность экзекутора по штатному расписанию принадлежит завхозу.

Филч в своем углу подобострастно оскалился:

— И все будет в наилучшем виде, не сомневайтесь, только прикажите. Как я соскучился по старому доброму времени, когда эти маленькие негодяи тряслись при виде розги… Они у нас сразу просто шелковыми станут, вот увидите. И карцер, старый добрый карцер…

— Карцер и розги? И это все? — Амикус Кэрроу недовольно нахмурил брови.

— Ну… Еще экзекуторская в подземельях… Но на моей памяти там никого не наказывали, я и не знаю точно, где она находится.

На лицах присутствующих застыло выражение ошеломленного возмущения. Хагрид рванулся было вскочить со своего места, но замер и осел обратно. Снейп сделал вид, будто не увидел описавшего замысловатую дугу кончика палочки Флитвика, еле выглядывающего из широкого рукава мантии.

— Поищете на досуге, Аргус, — подытожил Снейп. — Но запомните, все наказания — строго по моему письменному распоряжению. Не нами заведен этот порядок, не нам его и ломать.

— Порядок должен быть во всем, директор, золотые слова... золотые слова…

— Спасибо, Аргус. Далее. С первого сентября в стране официально вводится военное положение. Границы закрываются, пресса контролируется, масштабное патрулирование территорий. Подробности — в завтрашнем «Ежедневном пророке». Касательно Хогвартса — вход и выход из замка только по особому разрешению, все внешние камины, кроме директорского, блокируются. Как я говорил, никакого Хогсмита. Никакого квиддича, не хватало еще повторного визита дементоров на поле. Все положения о ведении учебного процесса на период военного положения также получены, на ознакомление и подпись даны сутки.

И еще. С этого учебного года введена дисциплинарная градация по статусу крови. Регламент наказаний, как и прежде, един для всех, однако поводы для назначения взысканий могут отличаться. Однако напоминаю, что серьезные отклонения от процесса обучения конкретного студента могут привести к магическому откату на преподавателя. Это я в основном поясняю для наших новых коллег. Хогвартс — это очень серьезно. И комиссия С.О.В. и Ж.А.Б.А. — это тоже очень серьезно. Если общий уровень оценок, я повторяю, общий, существенно упадет — наш печальный остаток жизни будет посвящен заполнению кошмарной кучи официальных бумаг. Естественно, с потерей всех должностей и привилегий.

— Да ясненько все, ясненько. Ничего, все будут зубрить как миленькие. А не будут — вгоним ума в задние ворота.

— Надеюсь на твое благоразумие, Амикус. Далее. Завтра процесс приема учащихся прежний — на вокзале встречает Хагрид, проводит первокурсников к лодкам, остальные — к каретам. Посадку старших и осмотр поезда перед отправкой в обратный рейс поручаю профессору Синистре, контроль прибывших в замок — на деканах. В замке первокурсников принимает заместитель директора Макгонагалл и ведет распределение.

— А что, она до сих пор еще твой заместитель, Северус? — с неприятной ухмылкой спросила Алекто Кэрроу.

— А кто вы такие, чтобы подвергать это сомнению?! — тут же вскинулась Аврора Синистра, сжав руки в кулаки. Кэрроу демонстративно взялась за рукоять своей палочки. Сомкнутые губы Макгонагалл превратились в узкую белую полоску.

Снейп сделал шаг вперед, и широкие полы его мантии разделили спорщиков.

— Немедленно. Прекратите. Этот. Балаган. У нас тут официальный педсовет или собрание досужих бездельников из Дырявого котла? Дисциплина существует не только для студентов, хочу вам напомнить! Профессор Макгонагалл является заместителем директора, и она будет исполнять свои должностные обязанности, пока Отдел образования не решит иначе. Вам ясно, профессор Кэрроу?

Алекто Кэрроу неохотно кивнула головой и разжала пальцы.

— Повторяю самый последний раз. Каждый, кто попробует разжигать беспорядки на территории школы, понесет наказание. Каждый! Студент ли, профессор ли, вне зависимости от ваших политических взглядов! Наше дело — образование студентов, а также обеспечение сохранности их жизни и магии. Если мы станем отвлекать руководство страны от насущных проблем в столь нелегкий период, никому мало не покажется. Подумайте над этим.

Ответом ему было напряженное молчание.

— Так, понятно. Полагаю, на данной ноте мы и закончим наше… столь продуктивное собрание. Учебные планы и прочие бумаги мне в кабинет до вечера. Что там у вас, Амикус? Вы не знаете, что такое учебные планы? И поурочные разработки, я полагаю? Крайне сочувствую, но помочь не могу, буду занят. Обратитесь к профессору Флитвику, либо сами разберитесь в документации. Основное вам прислали вместе с приказом о назначении. Мистер Филч, проводите наших новых коллег в отведенные им апартаменты.

Филч, угодливо улыбаясь и поминутно кланяясь, проводил Кэрроу до двери. Те вышли, не прощаясь, лишь Алекто у самого выхода обернулась и вновь презрительно искривила губы. Снейп скользнул нечитаемым холодным взглядом поверх голов оставшихся в учительской, мельком задержался на портрете Бэзила Фронсака, резко развернулся, взмахнув полами мантии, и вышел следом.

Малфой ждал его в подземельных апартаментах, сидя в кресле у камина и задумчиво глядя на языки пламени. Кипа пожелтевших архивных пергаментов рассыпалась по полу. Снейп упал в кресло рядом, и устало прикрыл глаза рукой. Малфой взглянул на него с любопытством.

— И как прошло ваше совещание?

— Ожидаемо кошмарно. Еле удалось развести Минерву и наших… коллег. Надеюсь, мне все же удалось донести до их распаленного сознания, что лорда лучше не отвлекать от насущных дел, во избежание.

— Я полагаю, прежний коллектив будет образовывать единый фронт? Ты уже определил, кто выступит лидером?

Снейп молчал, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Не дождавшись ответа, Малфой негромко произнес:

— На переднем плане — горящая праведным гневом Макгонагалл, но бразды правления за ее спиной прочно захватил Флитвик, я угадал?

— Похоже, угадал, мой проницательный друг. Не самый худший вариант, надо сказать. Сегодня он смог удержать Хагрида. Но на контакт со мной он не пойдет, я уверен. Ладно, будем смотреть. От тебя сегодня мне снова понадобится помощь.

— Какая?

— Я приступаю к настройке щитов Хогвартса. Первый этап — самый важный. Ритуальный путь первокурсников через озеро и представление их Стражу воды. В обычной ситуации — это только получение на ауру ученической метки, мне же надо перестроить ритуал на привязку к щитам.

— Постой, Страж воды — это…

— Гигантский кальмар, совершенно верно. Он находится рядом с одной из самой мощной точек места силы, на котором стоит Хогвартс. Здесь распределяются потоки первой из четырех стихий.

— Значит, огонь — феникс, никакой он не фамилиар директора.

— Да. Земля — василиск. К сожалению, после развлечений лорда и Поттера этот щит заметно ослаблен. Страж мертв.

— А воздух? Этой стихией оперировала Кандида Рейвенкло, не так ли? К этой стихии относят призраков.

— Ответ на эту загадку как раз в духе самой Рейвенкло — прямо перед глазами, но надежно спрятан. Не без юмора была дама, по всему видно.

— Подожди, подожди… Прямо перед глазами, значит? История всех призраков Хогвартса известна, всех, кроме…

— Да, Пивза. Завязать воздушный щит на полтергейста, изящное решение. Искусственный разум, не способный к саморазвитию. Недаром ни одному директору не удалось его изгнать.

— Надо полагать, Распределяющая шляпа была создана по сходным принципам. Стык ментальной магии и некромантии. Надо же, какие тайны открываются. Безумно интересно. Так значит, сегодня ты будешь настраивать водный щит на привязку к ученикам?

— Да, самый первый из серии ритуалов. Меня не будет в замке с наступления темноты, сколько времени это займет — я не знаю. А для всех я должен быть здесь, как ты понимаешь.

— Ясно. Приму оборотное зелье, несколько раз помелькаю в коридорах и запрусь в директорском кабинете. В качестве себя трансфигурирую куклу и снабжу запахом перегара. Где, кстати, определим мизансцену для моей «попойки»?

— Аккуратней, не проколись. В запасной кладовой при моей лаборатории, вроде как под постоянным присмотром.

— Что?? Ты засунул бы меня в кладовую?!

— Можешь там хоть персидских ковров натрансфигурировать на пол и стены, окажи себе всяческое почтение. Главное, защитную линию активируй и на пароль поставь, как для особо опасных ингредиентов. Тогда на тебя все желающие смогут только издалека полюбоваться, зато обонять — сколько угодно.

— Ну, спасибо тебе.

— Всегда пожалуйста.

— Пока тебя не будет, чем заняться? Опять архив разгребать?

— Нет. Ситуация все напряженнее, Люциус. Кэрроу сорвутся, и сорвутся наверняка в первые же дни. Полагаю, на одном из старших курсов Гриффиндора. Я буду начеку, и серьезный вред детям постараюсь предотвратить, но пострадавшие будут. Кэрроу получат откат от магии замка. Наше дело — усилить его так, чтобы до спинного мозга проняло. Рассчитай рунную цепочку — проводник, нанесем на косяк при входной двери в их комнаты. Я направлю через нее силовой поток, а ты добавь, что посчитаешь нужным. Но по продолжительности — не более нескольких суток, чтобы до лорда не дошло. В процессе «лечения» я постараюсь запугать их так, чтобы они наизусть выучили Устав Хогвартса вместе со всеми драккловыми декретами, и вздохнуть в сторону боялись.

— С удовольствием размазал бы их по стене. Я как-то видел их в рейде…

— Размазать, как ты понимаешь, нельзя. Лучше, если это будет что-то постыдное.

— Напрягу фантазию, можешь быть уверен.

Вечером первого сентября погода испортилась, над замком нависли свинцовые осенние тучи, цепляющиеся за макушки деревьев Запретного леса, и зарядил стылый мелкий дождь. В сгущающихся сумерках к главным воротам Хогвартса тянулась вереница промокших насквозь школьников в одинаковых ученических мантиях. Прямо над самой аркой ворот располагался ряд узких смотровых площадок, похожих на огромные бойницы. В одной из них, центральной, стоял директор замка, незаметный в тени.

Это было странное, очень мощное ощущение — словно сплошной поток воды непрерывно протекал через все тело, от макушки до пят, спускаясь вниз и касаясь каждого, кто пересекал порог, стремясь дальше, по кругу, к самому сердцу замка.

Под руку мою принимаю.

Среди школьников не наблюдалось обычной веселой суеты, старшие шли молча, заранее сгруппировавшись по факультетам. Первогодки, поначалу восторженно ахающие при виде величественного здания, залитого яркими огнями, постепенно заражались общим настроением, замолкали и начинали недоуменно оглядываться.

В Большом Зале учеников, как и прежде, встретили праздничные столы, ярко освещенные плавающими высоко над головами нетающими свечами, зачарованный потолок таинственно мерцал под самыми сводами. Профессор Макгонагалл привела группу встревоженно притихших первогодок, построенных парами, и привычно начала процедуру сортировки. Тридцать восемь ребят быстро разбежались по факультетским столам, но даже за столом Гриффиндора не было обычной шумной радости и грома аплодисментов.

Снейп поднялся с директорского кресла и в наступившей мертвой тишине подошел к кафедре в виде золотой совы. При прикосновении его ладоней она развернула свои крылья, чуть звякнув перьями. Ровный, четкий голос директора был негромким, но разносился в самые дальние уголки зала. Объявления о назначении новых профессоров были выслушаны в молчании, лишь со слизеринского стола донеслось несколько быстро увядших хлопков. Новость о военном положении в стране вызвала волну шепотков и переглядываний. Когда же прозвучала информация о возобновлении декретов Амбридж, гриффиндорский стол забурлил и разразился возмущенными криками, к нему присоединилась часть Рейвенкло и Хаффлпаффа. Снейп обвел зал тяжелым немигающим взглядом, и студенты затихли, опускаясь на скамьи.

Начался праздничный пир. Пожалуй, впервые за многие годы школьники не уделяли должного внимания угощению. Большой зал гудел, как встревоженный пчелиный рой. Преподаватели за своим столом не переговаривались, напряженно наблюдая за своими факультетами. Снейп едва прикоснулся к еде на собственной тарелке и отодвинул приборы. Невилл Лонгботтом из-за гриффиндорского стола сверлил директора взглядом, полным чистой всепоглощающей ненависти. Сгруппировавшиеся вокруг старшекурсники не отставали от него.

Наконец пир закончился, и по знаку директора столы опустели. Старосты построили и увели первокурсников, остальные быстро потянулись следом, не переставая обмениваться новостями. Профессора разошлись по-прежнему в молчании.

В подземельях Снейп резко ворвался в свою гостиную и замер, впившись пальцами в спинку кресла, глядя в никуда. Малфой с тревогой поднялся ему навстречу.

— Так, успокойся и говори. Что произошло?

— Все плохо, Люц. Ритуал не прошел до конца как надо. Метки на учеников легли, водный щит в самой первой фазе, это я чувствую. Но они не приняли защиту! И притом, что это должно было произойти неосознанно.

— Кто конкретно не принял? Ученики, профессора?

— Да плевать я хотел на этих профессоров, на них, что ли, защиту ставлю! В Хогвартсе безопасность предоставляется только детям, что бы там ни говорил Дамблдор. Силовой поток должен был замкнуться во время общей трапезы, но не замкнулся. А как бы он замкнулся? Там один Лонгботтом чуть взглядом меня на куски не порвал! И что теперь делать?

— Вот так сразу не скажу, надо думать. Судя по твоему описанию, ритуал простой, как линейка — преломление хлеба. Самый древний, одинаковый хоть для магов в Индии, хоть для маглов на Аляске. Один отдает источник жизни, другой принимает.

— Это-то понятно. Но поток был очень разнородным, понимаешь? Слизерин принял, часть Рейвенкло, большая часть Хаффлпаффа, а Гриффиндор — только первокурсники! И те, боюсь, скинут через несколько дней.

— Что я могу сказать. Попробуй выровнять поток постепенно, старайся присутствовать в основном на утренних трапезах, пока все еще не взбодрились окончательно. И не отсвечивай там особенно, лучше, если на тебя будут обращать внимание по минимуму. Ты же не под свою защиту их подводишь, а под защиту Хогвартса.

— Только и остается. Вот вообще-то, у меня такое чувство, что нам всем очень скоро будет совсем не до совместных трапез. И без того уже даже спать практически некогда.

— Значит, будем спать по очереди. Не бойся, выкрутимся. Буду держаться версии своего «запоя», сколько смогу.

Кэрроу продержались в рамках Устава всего несколько дней. Четвертого сентября, сразу после первой учебной пары, сигнальную систему Хогвартса незримо тряхнуло. Снейп резко поднялся из-за письменного стола в директорском кабинете, соображая — ЗОТИ или магловедение? Обитатели портретов одновременно зашевелились, закрутили головами, по стенам прокатилась волна невнятного ропота. Внезапно один из нарисованных магов взмахнул рукой, привлекая к себе внимание, и закричал:

— Шестой этаж, директор! На ученике применен Круциатус!

Снейп резко выдохнул сквозь сомкнутые губы, ударил рукой по столешнице и стремительно направился к двери. Возле каменной горгульи он столкнулся с Макгонагалл, у которой от спешки распахнулась мантия и съехала на бок широкополая шляпа.

— У нас чрезвычайное происшествие! Этот… Амикус Кэрроу… он напал на ученика!

— Очень кратко и внятно, пожалуйста, Минерва.

— Он применил непростительное заклятье на моем ученике! На Невилле Лонгботтоме! Прямо в аудитории, на уроке! Ко мне прибежала мисс Браун, вся в слезах…

— Я разберусь. Займитесь мисс Браун.

— То есть как? И не думайте отстранить меня… — но Снейп уже скрылся в конце коридора.

В аудитории уже не было учеников. Амикус Кэрроу стоял посередине пустого кабинета, растерянно созерцая пару перевернутых стульев.

— И что же здесь произошло, Амикус? — голос Снейпа был очень тихим и ровным.

— Этот сопляк посмел оскорбить меня!

— Какой именно сопляк, как оскорбил?

— Этот щенок Лонгботтом! Он посмел утверждать, что у меня в родне были маглы, эти грязные животные!

— С какой вообще радости вы на первом же занятии стали обсуждать твою родословную? Или он просто встал и ни с того ни с сего выдал этот факт?

— Какой еще факт?! Я рассказывал о непростительных заклятьях! О том, что грязнокровкам вообще не доступны сложные заклинания!

— Хорошо, ты говорил о грязнокровках. Он возразил. Что сделал ты?

— Я показал ему, что такое хороший круциатус от чистокровного мага! Пусть знает!

— И где же он теперь?

— Да откуда я знаю. Эти сосунки развопились, повыскакивали, и кто-то его уволок! Северус, надо срочно найти их всех и наказать как следует!

— Амикус. Ты читать вообще умеешь?

— То есть?!

— Ты мне на днях сдал магический контракт, заверенный твоей палочкой. Ты его прочитал?

— Естественно! Ты вообще к чему все это?..

— К тому, что там все до последней буквы было расписано о наказаниях учеников. Ты подписал, дал клятву. А теперь нарушил. Магический контракт, Амикус! Ты вообще помнишь, что находишься в центре одного из самых мощных мест силы Великобритании? Не хватает острых ощущений — смотайся до Стоунхенджа и покидайся там Бомбардами!

— Подожди, но я… Я вроде ничего такого не чувствую… Да этот щенок ушел на своих ногах!

— Молись, чтобы тебя откатом не накрыло. Додумался — непростительное на студента!

— Что ты мне тут расписываешь? Крауч тут тоже не Силенцио на студентов накладывал, я точно знаю!

— И где же он? Между прочим, просто так ни один дементор внутрь замка не попадет, пусть хоть десять министров приказывают. Вообще, какие еще непростительные? У тебя что в учебном плане на первое занятие?

— А?

— Ты принес с собой папку с бумагами. Между прочим, не тобой написанными бумагами. Открой ее. Читай первый лист.

— Вводная контрольная… Не меняй тему, Снейп! Я требую наказать их всех!

— Всех — нельзя. Они правил не нарушали, ты их сам в классе не удержал. С Лонгботтомом разберемся, но строго согласно правилам. Когда найдем его. А с последствиями твоей выходки решать будем по ходу дела.

Снейп резко развернулся и быстро вышел из кабинета.

Лонгботтом обнаружился достаточно быстро, он находился в спальне своего факультета, о чем сразу же доложили взволнованные портреты. Снейп отловил Макгонагалл в ее кабинете, где она отпаивала каплями заливающуюся слезами Лаванду Браун. При его виде ученица судорожно икнула и практически сползла с кресла. Бросив на нее мимолетный взгляд, директор обратился к Макгонагалл:

— Почему ученик не в больничном крыле?

— Невилл отказался, сказал, что ему надо лишь отлежаться…

— Что там говорит мистер Лонгботтом, меня совершенно не интересует. Сорван урок. Ученики самовольно покинули аудиторию. Если кто-то пострадал, он может направляться только в одно место — в Больничное крыло. И выясните наконец точно, где конкретно находится каждый из студентов! Да, как соберете всех, сообщите о взыскании.

— О взыскании?!

— А вы думали, о дополнительном посещении Хогсмита, что ли?! Всем, самовольно покинувшим урок — эссе на двух свитках по первой главе учебника. Лонгботтому, как только Помфри его отпустит, три дня отработки. С Хагридом. Чтобы духу его в замке по вечерам не было! Минерва, я, кажется, вас предупреждал.

— А Кэрроу?! Вы хотите сказать, что им все сойдет с рук?

— А наказания профессорам в пределах замка не предусмотрены. Так что за все ваши возвышенные мировоззрения будут отвечать только студенты.

Макгонагалл молча хватала ртом воздух.

У двери в директорский кабинет Снейп вновь столкнулся с Кэрроу, пристально уставился на него, однако, заметив условный жест, быстро затащил внутрь.

— Что ты тут делаешь, Люциус, в таком виде? Ты понимаешь, что сейчас в любом коридоре можешь столкнуться с разгневанными профессорами?

— Как что делаю, руны наносил, пока наш друг Амикус в себя не пришел.

— Нанес?

— Да, эффект наступит сразу, как только он войдет в свою гостиную, и продлится порядка семидесяти двух часов. Завязано на отпечаток его магии.

— Ну хорошо, тогда…

Внезапно языки в камине тревожно взвыли и выплюнули записку, сложенную в виде маленькой птички. Снейп сделал замысловатый жест, записка, повинуясь, приземлилась прямо на его ладонь. Он прикоснулся палочкой к пергаменту и беззвучно прошептал короткий пароль. Записка развернулась, и только он успел пробежать ее глазами, рассыпалась в прах. Снейп кратко, но весьма грязно выругался.

— Что там еще?

— Нападение на Министерство Магии. Поттер.

— Как, опять?!

— Слушай внимательно. Остаешься за меня. Разберись с Кэрроу, изобрази лечение.

— А от чего лечить-то?

— Что ты там накрутил, от того и лечи. Напугай откатом, успокой насчет Лонгботтома. Я убрал его на отработки на три дня к Хагриду, скажи, что это самое жуткое наказание, прямиком в Запретный лес, Кэрроу туда сунуться побоятся. Замени меня за ужином, а если не вернусь к утру — проведи пары по ЗОТИ.

— Я? Пары?!

— Дай там всем контрольные, задания возьмешь прошлогодние, из моего архива. Все, я пошел.

Снейп швырнул в камин щепоть дымолетного пороха и исчез в языках пламени.

Снейп шагнул наружу из камина в вестибюле министерства, и в первую минуту не понял, куда попал. Вокруг творился кромешный ад — бежали, кричали и падали люди, скрежетали дверцы лифтов, в воздухе кружился огромный вихрь печатных листовок, словно рой пчел из потревоженного улья. Уродливая скульптура, замещающая фонтан в центре атриума, была частично разрушена, вероятнее всего — взрывными заклятьями, и удушливая пыль до сих пор клубилась в воздухе.

Снейп выхватил палочку, прикрыл лицо полой мантии и нырнул прямо в тучу висящей в воздухе мелкой каменной крошки. Тотчас в него вцепился человек, безуспешно пытающийся подняться с пола.

— Помогите, помогите мне!

Снейп склонился над упавшим. Человек был явно оглушен, его лоб пересекала глубокая кровоточащая ссадина. В остальном он не пострадал, что подтвердила короткая связка диагностических заклинаний.

— Что здесь произошло?

— Что?.. Это был Поттер, Гарри Поттер, я сам его видел, только что! Он, а с ним еще толпа преступников! Я был внизу, ждал, когда из зала суда выведут партию магловских выродков, я же сегодня в составе конвоя… Вдруг крики, дементоры сорвались с места, полетели из зала к лифту, впереди все задержанные. Вроде бы в зале суда кого-то поцеловали... — человек судорожно всхлипнул. — Сам не понимаю, как добрался наверх. А тут кричат — Поттер! Я смотрю, а на меня бегут, вроде школьники, но в министерских мантиях… Им вслед заклятья, чуть меня не зацепило, но попало в фонтан, а сзади Яксли — кричит, перекрыть камины! Да куда там, впереди грязнокровки эти в общественные камины прыгают, всей толпой, те, кто с Поттером, орут — бегите, дескать. Яксли вслед за Поттером, они все в камин, а он как грохнет! Надо уходить, скорее, помогите мне подняться, Мерлина ради!

Снейп придержал руку, которой аврор судорожно цеплялся за отворот его мантии и быстро огляделся. Пыль еще не осела, вокруг видны были только ноги беспорядочно мечущихся людей. План сложился мгновенно, он вытащил из внутреннего кармана палочку Флетчера и наложил на аврора Империо. Глаза того мгновенно расфокусировались, и он обмяк. Несколько пассов, и ссадина на лбу затянулась. Из надетого под верхней одеждой широкого пояса Снейп извлек флакончик темного стекла, поднес ко рту лежащего, и заставил сделать большой глоток. Несколько мгновений, и лицо пошло буграми, словно тающий свечной воск, а волосы исчезли. На мага смотрел, испуганно хлопая глазами, Мундугус Флетчер.

— Вставайте и направляйтесь к лифту для посетителей. Поднимайтесь наверх и трансгрессируйте к общему входу для сотрудников. Встречайте тех, кто сможет выбраться оттуда, велите бежать и проследите, чтобы они не задерживались. Как только никого не останется, поднимитесь на улицу, отойдите в безопасное место, наложите на себя дезлюминационные чары и ждите, пока к вам не вернется ваш облик, если я за это время не появлюсь — возвращайтесь на рабочее место. Палочку использовать только эту, — Снейп втиснул в пальцы аврора палочку Флетчера. — Оставите на полу у стены, когда будете уходить. Смотрите мне в глаза!

Снейп поднес к виску сидящего на полу человека палочку, стер воспоминания о последних пяти минутах и поднял его за руку. Тот, слегка покачиваясь, направился к дальнему концу атриума, к лифтам, а директор устремился к каминам.

Если принимать во внимание слова аврора о том, что грохнуло именно в том камине, в который одновременно прыгнули Поттер с сообщниками и Яксли, то нужный вход располагался по левую сторону, через один от сети для чиновников рангом выше. Именно в нем пламя не полыхало, а застыло странными сиреневыми языками. Остальные камины, судя по всему, работали в штатном режиме, но их могли заблокировать с минуты на минуту. Была высокая вероятность того, что несносный мальчишка застрял внутри, хотя почему именно камин внезапно вышел из строя, было абсолютно непонятно.

Снейп метнулся к крайнему работающему зеву и направил на него палочку, намереваясь выяснить, свободен ли проход, но в этот момент его внезапно сбил с ног вопящий от ужаса человек, в панике пытающийся покинуть Министерство. Оба кубарем влетели в камин, и тут он тоже отключился.

За свою бурную жизнь Снейп попадал во многие переделки, однако внутри каминной сети он не застревал еще ни разу. Он находился в широкой темной трубе, повиснув в пространстве. Вытянув руки, он осторожно коснулся стены, покрытой непонятным скользким налетом. Ни входа, ни выхода видно не было, однако сверху и снизу слышались приглушенные испуганные крики, доносящиеся словно через слой ваты. Снейп осторожно пошевелил все еще зажатой в руке палочкой, пытаясь определить, куда же стоит попробовать двинуться. Внезапно совсем рядом с ним раздался негромкий голос:

— Прошу вас, не надо чар. Здесь пробой, и от любого колдовства он расширяется.

Снейп резко вскинул голову, но говорящего рассмотреть в непроглядной тьме не смог.

— Кто вы?

— Меня зовут Карл Вальден. К вашим услугам.

Голос говорившего был ровным, но напряженным, с мягким, но отчетливым акцентом.

— Северус Снейп. Мда… Приятно познакомиться. Так что там с пробоем? Вы специалист по каминным сетям?

— Скорее по пространственным перемещениям в целом. Я, видите ли, здесь случайно, в составе дипломатической миссии. Проходил через официальный камин в момент аварии. Как я понимаю, поломка случилась в одной из соседних транспортных труб, она соединилась с вашей, а потом с крайней, в которой в этот момент находился я. Пробой прошел прямо рядом со мной, и меня выбросило к вам.

— Ясно. А что вообще могло привести к такому эффекту?

— Только чары в момент перемещения. Скорее всего, какой-то безумец трансгрессировал внутри камина.

— Сеть в этот момент была перегружена, в Атриуме произошла вооруженная стычка, и на выход рвануло сразу несколько десятков людей. Это могло повлиять?

— То есть вы хотите сказать, что внутри этих труб сейчас находится неопределенное количество паникующих людей, возможно, раненых?

— Не исключено.

— Это плохо. Это очень плохо. Нет, выход-то открыть снаружи просто, как только на место прибудут специалисты. Вот только если внутри сломанной сети кто-то пытается резко перемещаться, или колдовать, то повреждения увеличиваются. Стоит открыть выход, вылетят все разом, и в этой куче сработают все произнесенные чары, плюс людей просто располосует. Это гораздо хуже расщепления, может быть много жертв.

— Мы можем что-то сделать?

— Положим, временно прикрыть пробой изнутри рунами я смогу. Авария произошла в соседней трубе или через одну?

— В соседней.

— Значит, пробой, образовавшийся при чьей-то трансгрессии, пошел в сторону моего камина. Работать надо здесь, слева и справа. Только пока по стенам бьют заклятьями, или хотя бы просто руками, я ничего сделать не смогу. К тому же, здесь структура какая-то странная, как будто изначально нестабильная.

— Насколько я знаю, на время военного положения камины для младшего персонала выведены на магловскую часть, в общественный туалет.

— То есть какой-то идиот еще и соединил каминную сеть с канализацией. И летучим порохом на выходе сеть не стабилизируется, не кидать же его в унитаз. Просто прелестно. Так. Если бы удалось нейтрализовать пострадавших хотя бы на несколько минут…

— У меня с собой есть флакон модифицированного умиротворяющего бальзама. Его пары могут подействовать и при вдыхании, но на очень короткое время, и я рассчитывал дозу на прямое воздействие…

— Вы зельевар? — заинтересованно спросил невидимый собеседник.

— Да. Так можно ли как-то распылить здесь зелье? И как сделать, чтобы не отключиться самим?

— Так. Я сейчас нащупаю резервную линию вентиляции, она всегда ставится на случай аварии. Сколько времени необходимо, чтобы ваш бальзам подействовал?

— Практически мгновенно. Продолжительность действия предсказать не могу, не в этом случае. Но не более нескольких минут.

— Должно хватить. Значит, по моему сигналу распечатываете флакон. Я запускаю поток воздуха на максимум и резко останавливаю. Сразу задерживайте дыхание, я закрываю пробой, и в идеале мы все вылетаем в этот ваш общественный туалет. Нет — будем думать дальше.

— Хорошо, — Снейп нащупал на поясе еще один пузырек и сжал пробку.

— Поехали!

Порыв теплого воздуха окатил тело и исчез. Неясный шум вокруг внезапно затих, и вдруг резкий рывок выкинул его наружу, прямо на груду вопящих тел.

Тесное грязное помещение, покрытое выщербленной белой плиткой, было многолюдно. Кричащие люди в порванной, а местами окровавленной одежде разбегались, сталкивались в дверях и выскакивали наружу. Где-то в стороне аврор хриплым голосом Флетчера направлял людей в сторону выхода и убеждал поскорее скрыться. Несколько человек лежали на полу, под ними расползались бурые потеки. И никаких следов Поттера, разумеется.

Снейп стиснул зубы и огляделся. Чуть в стороне, возле крайней кабинки, обнаружился темноволосый высокий человек в мантии явно иностранного покроя. Директор быстро подошел к нему и тронул за плечо.

— Мистер Вальден?

— Да. Мистер Снейп, очевидно?

— Давайте выбираться отсюда. Сейчас на место прибудут… м… внутренние войска. Боюсь, они сначала бьют заклинаниями, а потом разбираются.

— Какой бардак, однако. Хорошо. Похоже, все уже разбежались, но вот эти двое пострадавших… А, нет, вроде бы прибыли колдомедики.

По каменным ступенькам, действительно, сбегали вниз трое магов в лимонно-желтых мантиях с чемоданчиками в руках. Снаружи раздались невнятные ругательства и свистки, очевидно, высланная на перехват сбежавших группа схватилась с прибывающими лондонскими полицейскими. Снейп еще раз огляделся, присланного им аврора не было видно. Вальден вновь обратился к нему:

— Не могли бы вы помочь с направлением аппарации? Боюсь, я здесь недавно, и не вполне хорошо ориентируюсь в городе.

Снейп взял его за руку, и они трансгрессировали в проулок возле Трафальгарской площади. Рядом оказалось небольшое кафе с вывеской «Адмиралтейство», возле входа в которое стояло несколько невысоких столиков с белыми стульями. Снейп устало опустился за один из них, его спутник присел рядом.

— Вы ведь попали в камин с внутренней стороны, — обратился Вальден к профессору, — стало быть, видели, что произошло? Кажется, вы говорили о вооруженном нападении.

— Точно не знаю, к самому началу я, видите ли, опоздал. Один из свидетелей сказал мне, что мой… знакомый, с которым я рассчитывал встретиться, воспользовался сломавшимся камином одним из последних, вслед за толпой беглецов. Я испугался за него, и попытался пробраться к точке выхода, чтобы посмотреть снаружи, в чем там дело.

— Подождите минутку. Беглецов? Эта толпа, одновременно попавшая в камины, состояла из задержанных? А почему их так много? У вас тут массовые беспорядки были, что ли?

— Да я их вообще раньше никогда не видел. Но, видите ли, господин Вальден, в последнее время массовые судебные разбирательства в Министерстве связаны только с работой Комиссии по учету магловских выродков.

— Простите?! По учету чего?

— Магловских выродков. Я так понимаю, вы прибыли в Министерство с официальным визитом, впервые.

— В общем-то, до конца так и не прибыл, но в целом вы правы.

— Тогда хочу предупредить вас, это очень серьезно. Такова официальная политика нового состава Министерства, и те, кто открыто выражает свое несогласие с ней, объявляются вне закона. Даже если вы вне нашей юрисдикции, могут произойти очень неприятные вещи. Группа… м… внутренних войск была резко расширена, и в нее набраны люди зачастую даже неграмотные, но зато очень хорошо вооруженные.

— Благодарю за предупреждение. Так что там с комиссией с таким… непристойным названием?

— А это одна из последних теорий, которая отражает нашу новую внутреннюю политику. Считается, что волшебник может получить магические способности только от предка-волшебника. Соответственно, так называемые маглорожденные получили свою силу путем преступления, так называемой кражи магии.

— Без комментариев.

— Так вот, данная комиссия распространяет повестки на судебные заседания всем маглорожденным. Неявка, соответственно, является уголовным преступлением. Если кто-то не может доказать наличие в своей родословной мага в первом-втором колене, то он подлежит изъятию волшебной палочки и тюремному заключению.

— И это юридически закреплено?

— Да. Заседания проходят практически ежедневно. Когда я попал в Атриум, там раздавались требования перекрыть камины, и употреблялись такие слова, как «грязнокровки». Стало быть, побег.

— И кто-то из последних в панике забыл все правила безопасности каминной сети… Могли быть массовые жертвы.

— Могли, наверное. Господин Вальден, могу я попросить вас об одолжении?

— Разумеется. Все-таки, в одной каминной трубе вместе… висели.

— Я, видите ли, вообще-то не должен был там находиться. Комендантский час и все такое… Боюсь, если мое присутствие всплывет, у меня может быть неприятный разговор с начальством. Если вас не спросят напрямую, не могли бы вы обо мне не упоминать?

— Если того пожелаете. Но вы ведь понимаете, что не окажись вы на месте аварии, я бы один не справился? Кстати, никогда не встречал даже описания подобного зелья. Скажите, это ваша собственная разработка?

— Да. Но я ее не публиковал, это… для личного применения.

— Хм, ясно. Однако, я уже, кажется, упоминал, что специализируюсь в сфере пространственных перемещений. Мне часто приходится работать с зельями, но это был особенно интересный опыт. Могу я надеяться на дальнейшее сотрудничество?

— Я бы с радостью, однако в последнее время загружен вне всякой меры.

— Что же, возьмите хотя бы визитку. Если сможете выделить время, свяжитесь со мной, буду рад. Конечно, я не буду распространяться о нашей с вами встрече, да и не станут допрашивать сотрудника дипломатической миссии.

— Благодарю, — Снейп принял маленький картонный прямоугольник с изображением вычурного белого ключа на красном фоне.

— Однако, меня могли уже хватиться не посоветуете ли, как добраться отсюда до Мэрилебон?

— Общественный магический транспорт, если не желаете каминную сеть, у нас один — автобус Ночной рыцарь. Необходимо взмахнуть палочкой возле дороги.

— Просто взмахнуть? — Вальден протянул свою палочку в сторону проезжей части.

Раздался оглушительный «бах». Ярко-фиолетовый трехэтажный автобус возник перед ними из воздуха, чуть не сбив фонарный столб. Дверцы распахнулись, и наружу практически вывалился пожилой волшебник в потрепанной мантии с позеленевшим лицом, зажимающий рот рукой. За ним выглянул седой водитель в очках с толстенными линзами и мрачно буркнул:

— Лондон, Трафальгарская площадь. Следующая остановка Чаринг-Кросс-Роуд. Заходить будете?

Выражение лица Вальдена было непередаваемо. Он молча покачал головой. Автобус захлопнул двери и исчез, размазавшись в пространстве цветной линией.

— Магловский транспорт, передвигающийся по произвольным нестабильным потокам. Очаровательно. Должно быть, внутри это напоминает кошку в центрифуге.

— Ну что ж, здесь рядом станция подземки. Был рад знакомству.

— Взаимно.

Вальден встал, коротко поклонился и исчез за поворотом.

Снейп поднялся вслед за ним и аппарировал. Появился он уже на ступенях дома номер 12 на улице Гриммо, прикрывшись дезлюминационными чарами. На стесанных каменных плитах поблескивали несколько капель засыхающей крови. Он сосредоточился, навел на них кончик волшебной палочки и зашептал заклинания. Спустя несколько минут его вновь затянул вихрь аппарации, и выкинул на этот раз на опушку леса, уже золотящегося осенними листьями. Оглядевшись вокруг, Снейп поднял из травы маленький коричневый пузырек, посмотрел на этикетку и осторожно понюхал. Более пристальный осмотр примятой вокруг травы позволил обнаружить еще несколько капель крови на пожухлых листьях. Снейп сорвал несколько и припрятал во внутренний карман мантии.

Затем его путь лежал обратно, к служебному входу в министерство на Уайтхолл. Подождав некоторое время, он убедился, что вокруг нет нежелательных наблюдателей, и спустился вниз. Палочка Флетчера обнаружилась именно там, где он и рассчитывал — за крайней кабинкой, на полу у самой стены. Значит, аврор, которого он подчинил себе заклятьем, благополучно вернулся на свой пост. Требовалось больше информации. Снейп поднялся наверх, в магловскую часть, и приготовился ждать.

В Хогвартс он вернулся уже затемно. Не рискнув появиться сразу в директорском кабинете, где вполне могли оказаться посторонние, он прошел подземным ходом и появился за зеркалом на четвертом этаже. В коридоре было тихо и пустынно. Он быстро зашагал к директорской башне, но у самого входа в нее резко затормозил. На стене, прямо под факелом, красовалась надпись неровными красными буквами: «Далой Пажирателей! Да здраствует Дамблдор!».

В кабинете за директорским столом сидел Малфой, обхватив голову обеими руками. При виде Снейпа он несколько оживился и спросил усталым тоном:

— Ты где был столько времени? И что там случилось, в Министерстве?

Снейп, не отвечая, обогнул стол и молча остановился перед портретом Альбуса Дамблдора, скрестив руки на груди. Бывший директор был явно взволнован, он подался вперед в своем нарисованном кресле, сплетая кисти рук под длинной седой бородой и бросая крайне раздраженные взгляды на сидящего вполоборота Малфоя. Было видно, что он находится в крайней степени нетерпения, но не решается заговорить. Снейп продолжал молчать, и Дамблдор, наконец, нарушил тишину первым:

— Мальчик мой, не молчи. Ты нашел Гарри? Он цел?

— Нет, не нашел. Да, по всей вероятности, цел. Альбус, вы все еще отказываетесь поделиться со мной той информацией, которую сообщили Поттеру? Признаюсь, я не могу более постигнуть логику его действий. Или проще сказать, отделить вынужденный риск от последствий непроходимой глупости. Я не могу предсказать его дальнейшие действия, а значит, и защитить.

— Ты же понимаешь, я не могу раскрыть тебе более того, что необходимо. Я верю в тебя, ты сдержишь клятву и поможешь ему в самую трудную минуту. К тому же рядом с ним друзья, верные и отважные, — он еще раз сверкнул стеклами очков в сторону Малфоя, недовольно поджав губы.

— Шутки кончились, Альбус. Ваш золотой мальчик стремительно теряет берега. Он видит перед собой поставленную цель и не замечает препятствий.

— Боюсь, я не вполне…

— А уж как я боюсь. Итак. Сегодня утром Поттер совершил налет на Министерство магии, захватив с собой Грейнджер и Уизли, все под оборотным зельем. За каким таким надом — вопрос к вам. Не знаете? Ладно. Известно, что Поттер был в кабинете Заместителя министра Амбридж. Что он там делал, неизвестно, однако он выковырял из двери артефакт Моуди, его глазной протез. Естественно, дырку в двери заметили и подняли тревогу. Мерлин с ним, возможно, это имеет какой-то смысл. Далее, Поттер обнаружился в зале судебных заседаний, где в это время шло рассмотрение очередного дела этой модредовой Комиссии по учету магловских выродков, причем в присутствии дементоров. Здесь у него закончилось действие оборотного зелья, и он был разоблачен. Запасной дозы он, вероятно, с собой не взял. Он оглушил членов комиссии и сбежал, попутно заставив сбежать остальных задержанных.

— Гарри всегда был столь благороден, конечно, он не смог бросить этих несчастных в беде…

— Очевидно, не мог. Подумать, что бросает в зале заседаний оглушенных людей в компании дементоров, он тоже не мог. Зато он смог устроить погоню с массовыми разрушениями в Атриуме, загнал одновременно несколько десятков людей в каминную сеть, прыгнул следом и трансгрессировал прочь, пробив все защитные слои трубы. Два десятка человек, Альбус! Два десятка! Совершенно случайно на месте аварии оказался специалист-пространственник, иначе сегодня в Мунго был бы переполнен морг. Двое, впрочем, сейчас в крайне тяжелом состоянии, за их жизнь борются колдомедики.

— Он не мог представить себе таких последствий, Северус, ты же понимаешь. Гарри пользовался каминной сетью всего несколько раз в год. А Грейнджер, и младший мальчик Уизли?

— Сбежали с ним. Альбус, вы переиграли себя. Как-то вы сказали мне, что было очень важно обучить его, вырастить, дать испробовать свою силу. Он вырос, и силу свою теперь активно пробует. Но вы никогда не давали ему ощутить всю тяжесть последствий его поступков. Что ему баллы, что вопиллеры из Министерства… Он не видел, как санитары из Мунго вязали безумного Локхарта. Свести с ума никчемного преподавателя, как же, шутка года! А ведь он тоже человек. Он не видел трупа Квиллера. Лишь после Турнира он переживал из-за гибели Диггори, в которой, кстати, не было его вины. Но ведь после этого был Драко Малфой, располосованный в заброшенном туалете! А Поттер по-прежнему не смотрит по сторонам. Альбус, Амбридж поцеловали в этом мордредовом Зале заседаний! Да, я не могу сказать о ней ни одного доброго слова. Но Поттер кто, судья, палач? Я не знаю даже, чего больше опасаться, того, что он завтра прочтет об этом в газетах, или того, что он об этом может не узнать.

— Были еще пострадавшие?

— Несколько служащих увезли из Атриума в Мунго с ранами от осколков фонтана и последствиями срикошетивших заклятий, но они в лучшем состоянии, чем застрявшие в каминах. Группа авроров, пытавшихся перекрыть путь беглецам, столкнулась с лондонскими полицейскими. Пострадал ли кто-то там, я не знаю.

— Почему ты уверен, что Гарри цел?

— Я предположил, что они попытаются вернуться на Гриммо. Там на ступенях крыльца были капли крови, но очень немного. По предварительным прикидкам — кровь мужская, но не Поттера. Хуже, что на доме Фиделиуса больше нет. Очевидно, Яксли все же удалось зацепиться за них при аппарации. Слава Мерлину, по следу трансгрессии он пройти не смог, а я зацепился за следы крови. Они приземлились в лесу неподалеку от того места, где проводился финал Кубка мира по квиддичу. Там тоже были следы крови, но немного, очевидно, расщеп. И флакон из-под экстракта бадьяна. Я определил, что они все еще где-то там, но под защитными заклятьями — очевидно, работа Грейнджер. Как вы понимаете, искать их и приближаться я не рискнул. Следы зачистил.

— Ты поступил абсолютно правильно, мальчик мой. И все же хочу сказать, что ты несправедлив по отношению к Гарри. Он всегда переживал за тех, кто страдал рядом с ним, он не стремится к славе…

— Альбус Дамблдор, вы так меня и не услышали. Мне, в общем-то, не очень интересно, за кого он переживает. Сегодня меня как-то больше заботили те, о ком он не подумал. В очередной раз. Может быть, вы все же доверите мне больше информации? Возможно, я смогу помочь не только ему, но и тем, кто, на свою беду, окажется рядом?

— Ты же понимаешь…

— Понимаю, а как же. Хорошо, закончим на этом.

Снейп устало опустился в кресло и прикрыл глаза. Малфой подошел к нему, вложил в руку бокал с огневиски и сочувственно похлопал по плечу. Снейп, по-прежнему не открывая глаз, спросил:

— Что за наскальная живопись на стене в коридоре?

— А, это юные сочувствующие противникам нового режима. Пятикурсники — два гриффиндорца и рейвенкловец. Я их поймал и передал Филчу. По регламенту за порчу школьного имущества положен карцер, я велел выпустить их перед отбоем. С собой дал справочник английской грамматики, пергамент и перья. Завтра они должны сдать конспект трех параграфов, а то позорище какое-то.

— Мне казалось, в карцере положено сидеть, а не писать.

— Вот еще. Сидеть и упиваться своей значимостью. Флитвик промолчал, а Макгонагалл попробовала было возмутиться. Но я сказал, что если конспекта не будет, то завтра после уроков они отправятся дописывать. И послезавтра тоже. Баллов я, разумеется, снять не смог.

— Пятнадцать баллов с Гриффиндора и Рейвенкло.

— Пятнадцать? Не мало?

— По пять баллов за каждую грамматическую ошибку, и надо будет объявить это за завтраком в Большом зале. Может, хотя бы до рейвенкловца что-нибудь дойдет. И надо убрать надпись.

— Может, заставить отмыть?

— Не надо, а то до завтра здесь экскурсии водить будут. А как отреагировали Амикус и Алекто?

— Им немного не до того. У Амикуса, можешь себе представить, появились язвы… ну, в общем, он мне не показал. Я прочитал ему длинную лекцию о страшных тайнах могучего Хогвартса, и для закрепления пройденного материала вручил банку с мазью. Велел Алекто мазать каждые два часа.

— С какой еще мазью?

— Да какая разница? До послезавтра все само постепенно рассосется. Стояло у тебя там что-то, с надписью — «Для Филча». От ревматизма, что ли?

— Да нет, от облысения. Кошачьего. С прошлого года осталось. Люциус, не хватай флаконы в лаборатории, если не уверен! И нечего ржать! Мне теперь вместо отдыха крем-депилятор варить, пока они в Мунго не побежали.

— Ладно, иди спать, сам сварю. Чувствую, не сегодня-завтра будет вызов на общее собрание.

— Люциус, надо зачистить последний хвост. У меня остался аврор под Империо, Долиш, я его использовал под образом Флетчера, чтобы прикрыть эвакуацию. Надо снять.

— Долиш… Не помню. Чем он занимается?

— Говорил о конвое в Азкабан.

— Вот пусть еще кого-нибудь по дороге упустит, и чтобы следы Конфундуса были. И зайду к нему домой открыто, тоже под образом Флетчера. Чем больше следов и чем они запутанней, тем лучше. Адрес есть?

— Есть. Ну хорошо, только не рискуй понапрасну, — Снейп вручил Малфою трофейную палочку и флакон Оборотного зелья. Тот осмотрел себя, трансфигурировал мантию, сделал глоток и шагнул в камин.

Портрет бывшего директора негромко заметил:

— А ты ведь тоже не делился со мной всеми своими секретами, мальчик мой. Ты быстро получил информацию, у тебя же есть свои осведомители в Министерстве, не так ли?

— Есть, конечно. Но я хорошо усвоил ваш давешний урок о корзинах и яйцах, Альбус. Та корзина, которая стоит рядом с Поттером и вашими планами, нынче смертельно опасна. Я сделаю все, чтобы мой человек не попал под удар.

Темный Лорд действительно собрал свой внутренний круг через сутки после происшествия в Министерстве. Снейп получил вызов и отсутствовал в замке полдня, оставив Люциуса в подземельных апартаментах. Вернулся он поздно вечером, усталый, обозленный, но невредимый.

— Лорд в ярости. Он чуть не угробил Яксли, но вовремя вспомнил, что другого подходящего кандидата на должность главы Отдела обеспечения магического правопорядка у него нет. Следы Поттера потеряны. Да, Флетчер у нас теперь нежелательное лицо номер два. За его поимку тоже положено вознаграждение. Единственно положительное — дементоров в Министерстве больше не используют, после Амбридж все служащие наотрез отказываются находиться с ними на одном этаже.

Люциус слушал его вполуха, думая о чем-то своем.

— Кстати, Северус, забыл тебя спросить. Что за маг был там с тобой в момент нападения, ты вроде бы говорил, что иностранец?

— Э… Вальден, точно. Вроде бы из дипломатической миссии. Да, он же оставил мне визитку.

Снейп поднял со спинки кресла мантию, в которой сутки назад был в Министерстве, достал маленький красно-белый прямоугольник и протянул его Малфою.

— Карл Вальден. Значит, МКМ прислало наконец наблюдателей, как всегда, в составе швейцарской делегации. Проклятье, а меня там нет!

— Успокойся, думаю, и делегации там нет тоже. Вряд ли они предпримут повторный визит, не в ближайшие несколько дней. Я обрисовал ему ситуацию в нескольких словах, максимально осторожно, и попросил по возможности не распространяться о встрече со мной.

— Не пытался обливейтить?

— Ты что, не идиот же я совсем. Помимо того, что слабых магов в дипломатической миссии не может быть по определению, на нем наверняка была россыпь защитных артефактов.

— Это правильно, международный скандал с твоим участием обернулся бы для нас катастрофой.

Снейп устало откинулся на спинку кресла.

— А ты чем занимался все это время? В замке тихо?

— Не знаю, как ты понимаешь, я не выходил. Я просчитывал варианты улучшения защитного ритуала.

— Вот как? Появились какие-нибудь идеи?

— Исходя из твоего описания, главная проблема в том, что пассивные участники ритуала защиту не принимают. Не все, во всяком случае. Это искажает магические потоки и мешает настройке щитов, не так ли?

Снейп сосредоточенно кивнул.

— Да. Нужно хоть как-то изменить ситуацию до Самайна. В эту ночь необходимо провести основной ритуал, если и он пройдет криво, можно вообще больше не дергаться. Хуже не станет, но и лучше уже не сделать.

— Я тут думал о том, как отвлечь студентов от противостояния и заставить их всех одновременно поразмышлять как раз на тему общей защиты. Ведь, в конечном итоге, магия — изменение пространства и материи той силой, что вольно или невольно генерирует наш разум. А массовый ритуал — плод коллективного разума. Ладно, все это лирика. Самайн, значит. Слушай мое предложение…

Гариус Томкинк, одинокий пожилой волшебник, пил чай в гостиной своего маленького одноэтажного домика в Вудкрофте, в графстве Глостершир, когда в его окно постучалась почтовая сова. Уже много лет он получал корреспонденцию только от родни, живущей на континенте, и в основном по праздникам, поэтому появление вестника его взволновало. Он быстро распахнул ставни, протянул сове печенье с блюдца и отвязал от лапки конверт. Письмо было запечатано красным сургучом с оттиском Хогвартского герба. Гариус развернул свиток пергамента и быстро пробежал строчки, написанные зелеными чернилами.

«Уважаемый профессор Томкинк, — гласило письмо. — Я, лорд Люциус Малфой, председатель Попечительского совета Хогвартса, обращаюсь к вам как к наиболее авторитетному британскому исследователю в области теории магических ритуалов и автору известного монументального труда по истории Хогвартса. Господин Томкинк, я уполномочен предложить Вам встречу с представителем педагогического коллектива школы. Речь пойдет о возможности прочтения краткого курса лекций студентам, на широко освещенную Вами тему магических праздников Колеса года. Прошу Вас назначить время и место возможной встречи. Поверьте, нами руководит искреннее желание расширить кругозор подрастающего поколения в основных аспектах истории и обычаев нашего мира. С надеждой на скорую встречу, лорд Люциус Малфой».

Гариус задумчиво похмыкал в свои пышные усы, вспомнил молодого амбициозного мага, с которым пересекался несколько раз в Отделе магического образования, подумал и сел писать ответ. Трений с официальной властью у него никогда не возникало, он не владел навыками, полезными в военное время, а дети его давно воспитывали собственных внуков в солнечной Италии. В конце-то концов, задумка могла оказаться очень интересной.

Посетители появились у садовой калитки как раз к вечернему чаю. Лорд Малфой значительно изменился с тех давних благословенных спокойных времен, когда Гариус был частым посетителем Министерства. Стал взрослее, пожалуй, и во взгляде его и манерах явно просматривалась осторожность и скрытность. Впрочем, неудивительно, учитывая события последних лет. Малфой церемонно поклонился и представил своего спутника как нового директора Хогвартса и своего давнего знакомого. Пожилой хозяин дома пригласил гостей к накрытому маленькому столику в гостиной и разлил по чашкам ароматный чай. После недолгой паузы, мучаемый любопытством, он первым обратился к Снейпу:

— Признаться, я очень давно не был в Хогвартсе, с тех самых пор, как закончил собирать материалы для своей последней книги, а было это уж два десятка лет тому назад. Скажите, директор Снейп, как по вашему мнению, замок сильно изменился за эти годы?

— Хм, сложно сказать. Замок скорее нет, а вот студенческое сообщество, возможно, достаточно значительно. Особенно в последнее время, когда, увы, политика вновь стала сильно влиять на молодежь. Студенты больше времени уделяют м… дебатам, а много важного материала просто пропускают мимо ушей. Собственно, поэтому мы и решили к вам обратиться.

— Вот как. И какую же информацию вы хотите донести до учащихся с моей помощью? И кстати, почему именно с моей?

Посетители переглянулись между собой, и слово взял Люциус Малфой:

— Уважаемый профессор Томкинк, будем с вами откровенны. Нам необходимо несколько снизить градус напряженности среди студентов, чтобы не привлекать внимание участников политического конфликта. Это ведь дети, в конце-то концов.

А вот это Гариус понять мог. Темные маги и их инстинкты по отношению к детям не были для него тайной, хотя его собственная магия была скорее нейтральной.

— Отвлечь студентов при помощи лекций? Когда это дополнительный учебный материал мог кого-то отвлечь? Очень сомневаюсь.

— О, господин Томкинк, мы замыслили нечто неординарное. Если вы согласитесь адаптировать ваше выступление для учащихся всех возрастов, то мы сможем организовать его прямо в Большом зале, для всех курсов и факультетов одновременно. Сопроводим его серией масштабных иллюзий-иллюстраций, добавим, как бы это сказать, спецэффектов. Собственно, поэтому мы и обратились именно к вам. Ваша «История Хогвартса» с одинаковым увлечением читается и дошкольниками, и старшекурсниками, и в то же время это монументальный труд.

— Благодарю за комплимент. Однако, вы ожидаете от меня лекций не по истории, не так ли?

— Верно. Исторические процессы, в данный конкретный момент, могут оказаться опасным поводом для обсуждений. Колесо Года, ритуалы, привязанные к нему, например, Самайн, истоки нашей магии — весьма интересные темы. К тому же, пообщавшись с подрастающим поколением, вы удивитесь, насколько скудны их знания в данной области.

— Самайн, понятно. Хотите возобновить проведение древних ритуалов?

— О нет, профессор, боюсь, до этого общественность еще не доросла. Но если мы хотя бы заставим детей задуматься, отвлечься, возможно — поискать дополнительную литературу, может быть, на некоторое время отложить межфакультетские трения — это уже будет великолепный результат.

— А знаете, я склонен согласиться. Но вот эти ваши иллюзии — кто этим будет заниматься?

-Я, — ответил Малфой. — Пожалуй, это именно та область, которая мне хорошо удается. Конечно, в тесном контакте с вами, строго по вашему тексту. Используем иллюстрации из некоторых старинных гримуаров, запишем все это на артефакт, добавим движения… — он мечтательно возвел глаза к потолку.

— А вы энтузиаст, юноша. Думаю, приятно будет с вами поработать.

Новость о серии межфакультетских лекций, да еще и на такую неоднозначную тему, как магические ритуалы, облетела Хогвартс в первых числах октября. Как всегда, это держали в секрете, и, как всегда, об этом знала вся школа. Высказывались самые различные мнения — от попытки пропаганды идей Пожирателей смерти до очередной возможной реформы образования. Кто-то вспоминал Амбридж, кто-то волновался за С.О.В. и Ж.А.Б.А., и лишь меньшая часть студентов, в основном рейвенкловцы, предвкушали встречу с автором «Истории Хогвартса». Профессора перешептывались между собой, но со Снейпом старались лишний раз не заговаривать. Безусловно положительным моментом оказалось то, что студенческих выступлений стало намного меньше — видимо, действительно появились более интересные темы для обсуждения. Ученики не попадали в карцер, не появлялись лозунги на стенах, на уроках не звучали Непростительные заклятья, и Снейп вздохнул свободнее. Лишь Кэрроу, казалось, ничего не замечали. Амикус, оправившийся от последствий магического отката, выразившегося во временном упадке магических сил, а также от заклятий и «лечения» Малфоя, вновь ходил по Хогвартсу с гордо поднятой головой, однако от практики на студентах пока воздерживался. Сам Малфой постоянно то закапывался в груды пергамента в кабинете Снейпа, то ночами пробирался в Запретную секцию библиотеки, то вел оживленную переписку с Томкинком. В процессе общения он убедил-таки старого профессора дать непреложный обет о неразглашении участия самого Люциуса в готовящемся мероприятии.

Утром двадцатого октября Гариус Томкинк, наконец, прибыл в Хогвартс. Снейп официально представил гостя профессорам и студентам, традиционно, во время общего ужина в Большом зале. Сухим, безэмоциональным тоном он объявил, что широко известный в Британии и не только историк оказал Хогвартсу честь, согласившись прочитать цикл из семи лекций, посвященный историческим и ритуальным аспектам обрядовой магии. Лекции строго обязательны для всех, и будут проводиться прямо здесь, в Большом зале, в пять часов вечера ежедневно.

Зал забурлил, отовсюду доносились возгласы, где удивленные, где восторженные, где встревоженные. Томкинк неторопливо поднялся со своего места и откашлялся.

— Добрый вечер, господа и дамы! Я счастлив вновь оказаться в этих древних стенах, которые покинул последний раз уже два десятка лет назад. Как и вы, я когда-то получал знания под этими сводами. Много лет прошло с тех пор, я путешествовал, изучал следы, которые оставили на наших землях племена, ныне исчезнувшие, разыскивал письменные свидетельства. Теперь я рад поделиться своим знанием с вами. Конечно, семь лекций — это очень мало для такой обширной темы. Однако впервые я попробую прочитать их в новом формате — так, чтобы было понятно, а главное, интересно всем вам. С помощью определенных магических эффектов я буду иллюстрировать свой рассказ. Итак, с нетерпением жду вас всех завтра, в пять вечера.

Заинтригованы были не только студенты, но и весь педагогический коллектив Хогвартса. Но на все расспросы Томкинк лишь лукаво похмыкивал и просил сохранить интригу.

На следующий день все уроки были скомканы, ученики не могли спокойно сидеть за партами, Слагхорн огорченно вздыхал над двумя взорванными котлами, а в теплицах Спраут разбежались Прыгучие луковицы. Вечером, ровно без десяти минут пять двери Большого зала распахнулись, впуская толпу гомонящих учеников. Столы преподавателей были отодвинуты к стенам, а Гариус Томкинк приветствовал входящих, стоя за директорской кафедрой. Когда студенты расселись по факультетским столам, профессор поднял руку с зажатой в ней волшебной палочкой, и зал затих. Взмах — и висящие под потолком свечи погасли одна за другой, погружая зал в темноту.

В пространстве между полом и потолком, прямо перед кафедрой, развернулась, сверкая, объемная иллюзия. Огромное, отливающее бронзой колесо с восемью спицами, между которыми были расположены фигуры солнца, растений и богов, медленно повернулось и встало на ребро. Зал дружно ахнул.

— Дамы и господа, великое Колесо Года. Древний символ непрерывности жизни, вечного движения, образ устройства Вселенной. Кто-то может мне сказать, на каком этапе истории нашей цивилизации человек впервые создал эту модель?

— Кельты! — раздался возглас с одной стороны зала. — Друиды! — донеслось из другого.

— И да, и нет, друзья мои. Итак, Великобритания, три тысячи лет до нашей эры.

Колесо замерцало и погасло, рассыпавшись на прощание тысячью искр. В воздухе темной громадой повисла проекция Британских островов.

— Совсем недавно, в планетарных рамках, конечно, эта территория была покрыта многометровым слоем льда — мрачная и мертвая. Но вот льды начали таять, обнажилась промерзшая и сырая земля. Здесь не было ничего, кроме редких стоянок кочевых охотников.

Иллюзия приблизилась, увеличилась, и перед пораженными зрителями возникло изображение группы людей в звериных шкурах, сидящих вокруг костра.

— В эти темные первобытные времена для выживания рода одинаково ценен был и охотник, искусно владеющий копьем, и шаман, который силой своей воли мог разжечь костер. Люди всегда смотрели на звезды — тут группа сидящих у костра подняла головы к небу, отраженному на зачарованном потолке Большого зала — и пытались прочесть там особые знаки. Они наблюдали, как солнце совершает свой путь по небосводу, как сменяет его луна, как движутся созвездия. Первые маги, безусловно, чувствовали, как меняется их сила в зависимости от положения небесных светил, но они не оставили нам ничего, что могло бы рассказать об этом.

— Прошло около тысячи лет, и с континента пришел новый народ — мы называем его теперь народом колоколовидных кубков. Они несли в руках бронзовые ножи, и каменное оружие оказалось бессильно. Именно жрецы этого древнего народа построили самое первое сооружение, позволяющее определять астрономические явления, измерять магические потоки и проводить самые главные ритуалы, жизненно важные для всего племени.

Из пустоты одна за другой выросли каменные плиты, расположенные по кругу, укрытые сверху каменными же балками. Массивное сооружение медленно повернулось и засеребрилось под светом луны.

— Стоунхендж. Одно из самых древних Мест Силы, ритуальный круг, первая обсерватория, самый монументальный символ Колеса. Построенный более чем за тысячелетие до того, как нога первого кельта ступила на Острова…

Подобной формы лекций не могли припомнить даже портреты бывших директоров. Главная цель была достигнута — явка студентов была стопроцентной, и обсуждения в гостиных факультетов не стихали до самого вечера. Библиотека переживала небывалый наплыв, мадам Пинс пришлось срочно доставать книги по данной теме из запасников, и все равно на всех не хватало. Наконец, последнюю лекцию профессор Томкинк посвятил Самайну, как конкретному примеру ритуала Колеса Года.

— Начало зимней, темной половины года. Время общего сбора племени, праздничного пира. Срок уплаты долгов и принесения даров. Время, когда план нашей реальности соприкасается с иными планами. Наши предки смотрят на нас из тьмы безвременья…

На этот раз иллюзия изображала вереницу людей, проходящих между двух огромных костров, сложенных из бревен.

— Скажите, пожалуйста, профессор, — раздался голос из темноты, — а разве те, в ком есть магловская кровь, могут участвовать в ритуалах?

Профессор поднял руку, и иллюзия замерла.

— Кто-то еще думает так же?

Ответа не последовало, даже Слизеринский стол безмолвствовал.

— Имейте в виду, это жизненно важно. Самайн могут отмечать все люди, с наступлением христианской эпохи и переделки его в Хэллоуин он стал популярным праздником среди маглов всего мира. Но мы с вами сейчас говорим о Ритуале. Каждый его этап выверялся тысячелетиями, маги от поколения к поколению передают своим потомкам знания о том, что можно делать, а что нельзя. Вы полагаете, за это время не было попыток что-то изменить? Каждая ошибка была оплачена кровью десятков тысяч людей. Они погибли, чтобы жили мы с вами.

Запомните, в Самайн недопустимы распри между магами, собравшимися в одну общину. Прежде Глава Рода звал в канун праздника к ритуальному очагу всех — членов рода, маглов-арендаторов, домовиков, случайно забредшего в родовые пределы кентавра — всех в самом прямом смысле этого слова. Это долг и обязанность сильного, это право слабого. Либо вы принимаете на себя этот гейс, либо вы отрекаетесь от ритуала. В таком случае ночь Самайна вы должны провести в одиночестве, во избежание.

После окончания последней лекции Гариус Томкинк не стал задерживаться в замке и изъявил желание отбыть домой из Хогсмита. Провожать его вызвался сам директор. Гариус вышел за кованые железные ворота, остановился на широкой дороге, поднял голову к мерцающим на небе звездам и вдохнул свежий осенний воздух полной грудью.

— Благодарю вас, господин директор, за столь необычный и познавательный опыт. Скажите, есть ли у меня возможность его не лишиться?

— Отчего же у вас возникли такие мысли? — спросил Снейп из-за его плеча.

— Вы же отлично знаете, что в области ритуальной магии нельзя быть только теоретиком. Я вполне могу распознать подготовку к охранному ритуалу. Надеюсь, наши с вами вечерние беседы помогут вам в этом.

— Вы же понимаете…

— Понимаю, конечно же. То, что в последние годы я живу практически затворником, не значит, что последние политические события прошли мимо меня. Я могу предположить ваши цели, и согласен, что со всем своим теперешним знанием становлюсь опасен, и не только для вас. Однако я не хотел бы потерять столь интересный и важный отрезок моей жизни.

— Как вариант, мы можем предложить вам непреложный обет и домик под Фиделиусом в соседнем графстве, — неслышно подошел из темноты Малфой. — Вы и вправду сделали для всех нас очень многое. Мы очень вам благодарны.

— А я, пожалуй, соглашусь на ваше щедрое предложение, молодые люди. Надеюсь, мы все же сможем еще сотрудничать, когда закончатся эти смутные времена…

В ночь на первое ноября, после окончания праздничного пира и отбоя, обитатели замка заснули крепким сном. Не спали лишь домовики, собравшиеся всей общиной на кухне, настороженно молчащие и словно принюхивающиеся к потокам магии, и портреты на стенах. Не летали по коридорам безмолвные призраки; в эту ночь их место было вне стен замка, там, где готовился прийти в этот мир новый живой огонь.

В самый глухой полуночный час все огни Хогвартса погасли. Непроглядная темнота окутала коридоры, не горели свечи в Большом зале, потухли камины. На берегу Черного озера, в центре расчерченной прямо на земле пентаграммы, была сложена груда сухих ветвей, принесенных из Запретного леса. Рядом молча и неподвижно стоял директор. В строго выверенное время он протянул обе руки, ладонями вверх, к сложенному костру и начал читать ритуальный катрен на древнеирландском диалекте. Вокруг словно шевельнулась полоса тумана — это призраки Хогвартса притянулись к месту, где истончалась грань между мирами. От общей толпы отделился и приблизился Пивз, нереально серьезный и не издающий ни звука. Со стороны темной воды раздался громкий плеск.

Внезапно ослепительно яркая искра возникла над головами собравшихся, начала увеличиваться и менять форму. Феникс, стихия огня, опустился прямо к центру будущего костра, запрокинул голову, издал мелодичную трель и сгорел, осыпавшись горячим пеплом. Сухие ветви подхватили пламя, вспыхнули и затрещали. Языки пламени взвились высоко к небу.

Привидения расступились, и показалась маленькая группа домовиков, жавшихся друг к другу. Они несли тяжелую плетеную корзину, наполненную мясом и овощами. Взмах рукой — и корзина, поднявшись из маленьких лапок, поплыла к костру и скрылась в его языках. Еще она яркая вспышка — жертва принята. Снейп преклонил колено к земле, вынул из костра несколько пылающих головней и передал их домовикам. Те приняли их с благоговением и тут же понесли в сторону замка. Первым будет разожжен главный очаг на кухне, где напекут для людей хлеба, обладающего, по поверью, целительной силой. Затем домовики разнесут факелы по замку, и новый, чистый огонь запылает в каминах и светильниках, охраняя замок от зла.

На следующее утро Люциус с тревогой обнаружил, что Снейп спит беспробудным сном, и просыпаться не собирается. Попытки разбудить его или хотя бы влить укрепляющего зелья провалились, и Малфою пришлось провести весь день в образе директора, присутствуя во время приема пищи в Большом зале и патрулируя коридоры. Лишь поздно вечером Снейп с трудом разомкнул глаза и сполз с кровати, однако сразу же обнаружилось, что он слаб, как котенок низзла. Даже Люмос давался ему с большим трудом. После двух флаконов укрепляющего, запитого несколькими чашками крепчайшего кофе, директор, наконец, смог подняться на ноги и добраться до своего кабинета.

При его появлении среди портретов бывших директоров прокатилась волна возбужденных восклицаний, сливающихся в неразличимый гул. Альбус Дамблдор, подавшись вперед в своем нарисованном кресле, недовольно сдвинул брови и нахмурился.

— Северус, что ты натворил на этот раз? Ты понимаешь, что к подобным мощным темным ритуалам не прибегали более сотни лет? Мы же долго обходились без этого… мракобесия! У Хогвартса и без того всегда было достаточно сил, чтобы дать отпор врагам, даже в самые мрачные времена!

Снейп, не отвечая, тяжело опустился в кресло и уставился на пламя, весело полыхающее в камине.

— Вот видишь, насколько ты ослаб! Подобные ритуалы требуют больших жертв. Ты остался в живых просто чудом, и неизвестно, как еще это на тебе отразится! Ты рисковал своей жизнью и душой ради эфемерного, неизвестного результата. Ты подверг наши планы, наше будущее страшной угрозе, хотя клялся в обратном. Северус, я разочарован.

— Если бы я нарушил свои клятвы в ночь Самайна, Альбус, я был бы мертв. Я жив, следовательно, мои обязательства при мне.

— И ради чего все это? Я же много раз объяснял тебе, что конец этого кровавого противостояния завязан только на Гарри Поттере, на его охране и помощи ему надо сосредоточиться, только это приведет Волдеморта к окончательной гибели! Это и есть твой долг! А ты с каждым днем все глубже скатываешься во тьму…

— Альбус, начнем с того, что я темный маг. Я таким родился, и этого не изменить. Вообще, у вас всегда было довольно своеобразное понимание деления магии на темную и светлую… впрочем, сейчас не время для диспутов на эту тему. Вы, вообще, что имели в виду, когда просили меня хранить школу и учеников в смутные времена? Может быть, стоило уточнить более подробно?

— Ты передергиваешь, Северус. Я всегда знал, что ты до последнего будешь защищать учеников Хогвартса. Но твои методы…

— По крайней мере, они результативны. Смотрите, как ярко горит огонь в камине. И свечи больше не трещат и не чадят… Ну что вам не нравится?

— Твои методы и твои приоритеты, Северус.

— Ну что ж, вам остается только смириться с этим. Да, я буду помогать Поттеру и защищать его до самого конца, всеми возможными средствами. Но то же я могу сказать и об остальных детях, так или иначе вовлеченных в войну. Здесь я не отступлю, Альбус.

— Не надо делать из меня монстра. У меня тоже болит сердце за каждого, кто попадает под удар Волдеморта и его клики. Но ты должен понимать, что иногда жизненно важно сосредоточиться на главном, и не рисковать попусту.

— Главное… Хорошо, Альбус, закончим этот разговор. Оставайтесь при своем мнении, а я при своем. Но клятвы свои я сдержу, можете не волноваться на этот счет.

Затишье в Хогвартсе, увы, продолжалось недолго. На третий день от Самайна поступил сигнал тревоги из директорского кабинета. Его двери заблокировались, не давая злоумышленникам ни малейшего шанса на побег. Шагнув из камина, Снейп обнаружил перед собой Лонгботтома, Лавгуд и Джиневру Уизли. Лонгботтом поднял свою палочку, судорожно стиснутую в руке, Уизли крепко прижала к груди Меч Гриффиндора, который студенты извлекли из стеклянной витрины. Лавгуд стояла позади, как всегда, безмятежно улыбаясь.

Снейп холодно осмотрел группу нарушителей и произнес ледяным тоном:

— Палочки на стол.

Уизли сдавленно втянула в себя воздух и невольно сделала шаг назад, а Лонгботтом лишь крепче сжал губы. Снейп сделал неуловимый жест рукой, и три палочки, вылетев из рук, с глухим стуком покатились по столу.

— Краденое.

— Ччто?.. — практически прошептала Уизли.

— То, что вы украли. На стол.

Уизли попыталась гордо вскинуть подбородок, но губы ее предательски дрожали.

— Этот меч не принадлежит вам! Вы недостойны даже находиться здесь!

— Зато вы, очевидно, достойны. А что, я когда-нибудь утверждал, что этот артефакт принадлежит мне? Вы пробрались в кабинет директора школы после отбоя. Взломали витрину с бесценным экспонатом. Может быть, вы объясните мне, что это, как не кража?

Ответом ему было молчание и яростный блеск глаз.

— Хорошо. — Снейп обернулся к камину и жестом настроил его на апартаменты декана Гриффиндора. — Минерва, срочно поднимайтесь в директорский кабинет. Здесь у нас чрезвычайное происшествие.

Спустя несколько минут, прошедших в напряженном молчании, за дверью послышались шаги, и в кабинет ворвалась Минерва Макгонагалл, в наспех одетой мантии, из-под которой выглядывал подол ночной рубахи.

— Что здесь… О, Мерлин! Лонгботтом, Уизли, Лавгуд! Что здесь вообще происходит?!

— Группа студентов нарушила время отбоя и пробралась в директорский кабинет. Здесь они совершили попытку кражи со взломом. Как видите, украденное все еще в руках мисс Уизли.

— Вы… Да как вы могли!.. Мистер Лонгботтом, не ожидала от вас!

— А что вы хотели? Мистер Лонгботтом, очевидно, и является главой и идейным вдохновителем этой преступной шайки. Последнее время он открыто заявляет о своем лидерстве на факультете Гриффиндор, не так ли?

Лонгботтом вскинул кулаки и рванулся вперед:

— Вы! Вы убийца и предатель! Все это знают, нечего тут прикидываться…

Снейп легко перехватил студента и, схватив за воротник мантии, притянул лицом к лицу к себе.

— Вы, Лонгботтом, вор, — практически прошипел он в лицо студента. — Никак иначе ваш поступок не называется. А самое отвратительное, что вы захватили с собой двух несовершеннолетних девочек. Хотели прикрыться ими в случае неудачи? — сзади раздался одновременный ошеломленный вздох. — Вы мне просто омерзительны.

Он оттолкнул Лонгботтома от себя и повернулся к Макгонагалл.

— За попытку кражи по Уставу о наказаниях положена порка розгами. Завтра в замок вернется Флитвик, вот тогда и будем разбираться. Все же здесь замешана и его студентка. Нарушителей я передаю Филчу, до завтра посидят в карцере. Да, и по сто баллов с каждого.

Он выдернул Меч Гриффиндора из рук белой, словно мел, Уизли и положил его обратно в витрину. Пока в кабинет не поднялся Филч, нарушители молчали, а Макгонагалл только судорожно хватала ртом воздух. Когда кабинет, наконец, опустел, Альбус Дамблдор с портрета взволнованно обратился ко Снейпу:

— Мальчик мой, но ты же не сделаешь этого?

— Да не сделаю, конечно. Зря мы что ли, с Малфоем редактировали Устав? Телесные наказания возможны только с письменного согласия родственников и опекунов. Хотя и стоило бы. Попробую свести все к карцеру и отработкам.

— Ты же понимаешь, они действовали из лучших побуждений. Это была не кража, а лишь символ, акт сопротивления…

— Это была кража, и, что хуже всего, абсолютно бессмысленная. О последствиях никто из них не думает, как всегда. Кстати, о лучших гриффиндорских побуждениях. Я тут, наконец, нашел Рональда Уизли. Он бросил Поттера и Грейнджер и поселился у Билла Уизли, в его коттедже «Ракушка». Из того обрывка разговора, что мне удалось услышать, стало понятно, что юному Рональду осточертела кочевая жизнь, отсутствие минимальных удобств и хорошей пищи. В общем-то, вполне понятные человеческие желания.

Снейп устало развернулся и, не отвечая на встревоженное восклицание Дамблдора, шагнул в камин.

На следующее утро Большой зал взволнованно гудел. Студенты, проходящие на завтрак мимо больших песочных часов с самоцветами в вестибюле, пораженно замирали, а потом спешили за факультетские столы, чтобы включиться в бурное обсуждение. Еще бы — за одну ночь факультеты Гриффиндор и Рейвенкло потеряли почти все баллы!

Сидящая за столом преподавателей Минерва Макгонагалл выглядела очень бледно и растерянно, а только что вернувшийся в Хогвартс Флитвик был сосредоточен и мрачен. Дождавшись, когда последний студент расположится на скамье, Снейп встал за кафедру.

— Внимание, ученики школы Хогвартс! Как вы уже заметили, накануне вечером с двух факультетов было снято в общей сумме триста баллов. Поясняю. Двое студентов Гриффиндора — Лонгботтом и Уизли, а также студентка Рейвенкло — Лавгуд, вчера совершили ряд тяжких проступков. Во-первых, нахождение вне помещений факультета после отбоя. Во-вторых, незаконное проникновение в директорский кабинет. В-третьих — попытка кражи, — на этих словах в зале усилился шум и раздались восклицания, возмущенные и испуганные. Снейп поднял ладонь, и зал вновь притих. — Окончательное решение о наказании провинившихся, согласно Уставу Хогвартса, будет назначено после получения ответов от их родителей и опекунов. Теперь относительно последствий для всех остальных. Да, я считаю, что это прискорбное происшествие спровоцировано общей нездоровой обстановкой в школе. Поэтому, во-первых, я возобновляю декрет о недопустимости несанкционированных студенческих сборищ. Вне факультетских гостиных и классов собираться группами свыше трех человек запрещено, если нет особого разрешения или преподавателя рядом. Во-вторых, объект неудавшейся кражи, а именно, меч Гриффиндора, покинет Хогвартс. Раз было проявлено подобное неуважение к старейшей реликвии, принадлежавшей одному из основателей, значит, она должна храниться в более надежном месте. Меч будет переправлен в Гринготтс.

Зал снова зашумел, студенты бросали вопросительные и отчаянные взгляды на своих деканов, но те молча отводили глаза.

В кабинете директора Снейп отчитался портрету Дамблдора:

— Все, как вы и хотели. О переносе меча в банк объявлено официально, хотя и не при тех условиях, на которые мы рассчитывали. В банк уйдет подделка, а с настоящим мечом будем решать по обстоятельствам. Рано или поздно момент для передачи Поттеру подвернется.

— Ты молодец, мальчик мой. Однако меня очень волнует тот момент, что юный Рональд до сих пор не вернулся к своим друзьям.

— Подождите, а как он мог это сделать? Вообще-то, Поттер и Грейнджер вполне успешно прячутся под маскировочными заклятьями, и периодически меняют место стоянки. Вот так, с наскока, даже мне их сразу не отыскать.

— О, я оставил мальчику возможность найти Гарри в любой, даже самой сложной ситуации.

Снейп помассировал пальцами переносицу и осторожно спросил:

— Альбус, а вы приложили к этой возможности достаточно четкие инструкции? Может быть, все-таки поделитесь со мной этой частью информации? Поскольку дело как-то затягивается, возможно, Рональд вас не вполне понял.

— Ты полагаешь? Возможно… — Дамблдор на портрете взволнованно подергал кончик своей бороды. — Видишь ли, я оставил младшему мальчику Уизли в наследство мой Делюминатор.

— Делюминатор? А он тут причем?

— Он несколько переделан. Теперь при выполнении команды «Люмос» световой сгусток не возвращается обратно к своему источнику, а направляется в строго заданном направлении.

— К Поттеру, что ли?!

— Не совсем. К снитчу, который я завещал Гарри. Но, поскольку он доложен все время держать его при себе…

— Хорошо. Но какие инструкции по… м… использованию вы оставили Уизли?

— Я написал в своем завещании: «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой Делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне». Ты же понимаешь, и наследство, и завещание должно было пройти министерскую проверку…

Снейп взялся за голову обеими руками.

— Да, Альбус, это провал. Чтобы Уизли сообразил, что вот за тем светящимся шариком нужно прицельно трансгрессировать… Да как он вообще свяжет это с Поттером и Грейнджер!

— Мальчик мой, пожалуй, тут я до конца не продумал. Я так рассчитывал на аналитический ум мисс Грейнджер…

— А ее рядом не оказалось. Ясно. Скажите, а, может быть, вообще обойтись без Уизли? Он сейчас в безопасности, в доме родни, под Фиделиусом…

— Рональд в этом трио необходим, Северус. Гарри крайне нужна поддержка, как силовая, так и моральная. Надо что-то делать, и срочно.

— Силовая поддержка, значит… Ладно, будем думать.

Ознакомленный с проблемой Малфой достаточно экспрессивно высказался в отношении «альтернативной гриффиндорской логики», однако быстро подключился к поискам решения.

— Нам необходимо вызвать стойкую ассоциацию: свет из Делюминатора — местонахождение Поттера и Грейнджер. Можно использовать либо зрительные, либо звуковые эффекты.

— Зрительные — объемные иллюзии, а звуковые — что-то типа записи голоса?

— Верно. Однако иллюзии в сочетании со световыми шарами, пытающимися задать направление, у любого здравомыслящего мага вызовут ассоциации с Болотными фонарниками. Вот ты бы пошел за таким шариком?

— Я бы и на звук не пошел. Но ты, пожалуй, прав. По крайней мере, это было в практическом экзаменационном задании за их третий курс. Вряд ли Уизли забыл купание в болоте. Значит, голоса. Спроецировать записанный звук на объект, находящийся от меня в пределах прямой видимости, я смогу. Но где взять саму запись?

— Да нигде. Их же периодически подслушивает портрет директора Блэка? Вот пусть и передаст нам несколько фраз, главное, чтобы там упоминались имена. Запишем на музыкальную шкатулку, поменяем модуляцию голоса, и все.

Операцию решили не откладывать, и следующим вечером Снейп с Малфоем трансгрессировали в Корнуолл. Коттедж был скрыт под Фиделиусом, и Снейп протянул своему спутнику клочок пергамента с написанным адресом. Малфой прочел и вопросительно взглянул на него.

— Фиделиус накладывал еще Дамблдор. Он и передал мне свой допуск.

Вскоре они стояли возле небольшого приземистого трехэтажного здания, надежно укрывшись дезлюминационными чарами. Быстро темнело, легкий ветерок с моря ласково шевелил песчаные дюны, в окнах коттеджа загорелись огни. Дверь распахнулась, и на порог вышел высокий рыжеволосый подросток. Он присел на ступеньки с самым мрачным видом и уставился себе под ноги. Внезапно Снейп насторожился и поднял руку — в руках у Уизли показался маленький серебряный предмет. Щелчок — из Делюминатора вылетел сгусток белого света, щелчок — и он пойман обратно. Повинуясь знаку Снейпа, Малфой поднес к его плечу маленькую музыкальную шкатулку и откинул крышку. Снейп прицельно взмахнул палочкой, и со стороны сидящего подростка раздались негромкие звуки:

— Хогвартс… меч... включить радио… Гарри…

Рональд вскочил, заметался из стороны в сторону, потом поднес Делюминатор к самому лицу и некоторое время рассматривал. Затем вновь щелкнул им, но на этот раз смотрел на огонек до тех пор, пока тот не затерялся среди дюн. Через несколько минут он, очевидно, приняв решение, метнулся в дом и вернулся уже с рюкзаком. Вновь выпустив световой шар, Уизли дал ему отлететь, крутанулся вокруг своей оси… и с криком упал в нескольких десятках метров. Парень с трудом поднялся и, прихрамывая, попытался догнать ускользающий огонек, но тот исчез в сгущающихся сумерках.

Не сговариваясь, Снейп с Малфоем переместились к Уизли. Тот дернулся и попытался заорать, но сразу умолк под чарами Конфундуса.

— М-да… с трансгрессией по заданному следу как-то не вышло, по-моему. А если пешком… Где они, ориентировочно, Северус?

— В Уэльсе. Миль двести примерно.

— Да, не вариант. Ладно, залечиваем ему коленку, Обливейт, и возвращаемся.

После такой неудачи Снейп вернулся в замок в весьма раздерганном состоянии. Дамблдор с порога встретил его градом расспросов, в ответ на которые директор с раздражением задал встречный вопрос:

— Скажите мне, Альбус, а сдал ли Уизли в прошлом году экзамен по трансгрессии?

— Мерлин мой, ты хочешь сказать, что… Но и он, и мисс Грейнджер перемещались вместе, мне это абсолютно точно известно!

— Вместе, возможно. Возможно, он даже может трансгрессировать по прямой либо по заданным координатам, хотя последнее перемещение закончилось для него расщепом. Но с трансгрессией по заданному следу он не справился.

— Мальчик мой, надо срочно исправлять ситуацию! Значит, перемести его сам, и сотри память.

— С этим-то проблем не будет. Но придется сначала рискнуть и точно выяснить местоположение Поттера и Грейнджер. А мне еще меч передавать. Шанс может быть только один, а значит, оба действия нужно совместить. Похоже, юному Рональду придется подождать.

Шанс все не появлялся, и дело пришлось временно отложить. Шел ноябрь, на дворе стояла хмурая осенняя погода, целыми днями моросил холодный мелкий дождь. Бунтарские настроения среди студентов проявлялись вяло, всем был памятен первый урок ЗОТИ у Гриффиндора. Возможно, этому способствовало и то, что Лонгботтом, Лавгуд и Джиневра Уизли все свои вечера проводили на отработках у Хагрида, которые были назначены им до самого конца семестра. Разрешения от родственников на телесные наказания, естественно, получены не были. Кэрроу недовольно ворчали и прикладывали все силы, чтобы подкарауливать группки студентов, которых можно было бы обвинить в нелегальных собраниях. За такой проступок полагались сутки карцера, однако деканы факультетов, в свою очередь, всегда старались оказаться в нужную минуту рядом.

В начале декабря Снейп был снова вызван на собрание пожирателей. Его доклад о делах в Хогвартсе удовлетворил Темного Лорда, впрочем, его волновала лишь возможность Поттера проникнуть в замок. Лорд приказал перенести Меч Гриффиндора в сейф Беллатрикс Лестрейндж в Гринготтсе, что и было исполнено. А в конце декабря наступило время рождественских каникул, студенты отправились по домам, и вот тут-то и разразилась первая катастрофа.

Снейп ворвался в свои подземные апартаменты бледный, словно мел, и прислонился спиной к двери. Малфой немедленно вскочил ему навстречу.

— Что произошло? Не молчи, ну же!

— Хогвартс-экспресс в пути остановили егеря. Они забрали студентку Рейвенкло, Лавгуд. Ее отец доигрался-таки со своим журналом и листовками в поддержку Поттера.

— Она жива? Ее ведь станут держать как заложницу, не так ли? Ты выяснил, куда ее отправили?

— Люциус…

— Что — Люциус? Нет, ты же не хочешь сказать…

— Она жива, и ее заперли в подземельях Малфой-менора, при ставке.

Лицо Малфоя разом потеряло все краски, и он медленно сполз обратно в кресло.

— Несовершеннолетняя девочка… ребенок… в моем родовом поместье… среди этих ублюдков…

Снейп подлетел к нему и резко встряхнул за плечи.

— Соберись немедленно! Пока она цела и невредима, хотя и наверняка напугана.

— Там же непрерывно околачиваются пьяные подонки из внешнего круга! Да один Сивый чего стоит!

— Пока Лорд в поместье, пьяных там не привечают. Люциус, не уходи в себя, я обещаю, мы начнем действовать прямо сейчас, мы ее вытащим!

Глаза Малфоя постепенно приобретали осмысленное выражение.

— Как можно скорее, Северус. Если надо, я сам ее вытащу и сбегу.

— Постараемся без крайностей. Надо все очень точно продумать.

— Вывести пленницу из подземелий может только кто-то из внутреннего круга. Можно взять под Империо либо идти самому, но под обороткой.

— Лорд за несколько миль чует и то, и другое.

— Значит, нужно дождаться, когда он покинет поместье. Но когда это будет…

— Люциус, в последнее время он вообще практически никуда не выбирается, а если и выберется, то как мы об этом узнаем? Только если будем следить за его целью… а это Поттер.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне в голову пришла совершенно безумная мысль. Понимаешь, на Поттера установлено несколько ловушек, в тех местах, где он может появиться. И сейчас он все ближе к одной из них. От портрета Финеаса Блэка мне известно, что Поттер и Грейнджер последнее время все чаще разговаривают о Годриковой лощине. По их мнению, там Дамблдор мог спрятать что-то важное.

— А он там что-то спрятал?

— Нет. Но там и кладбище с могилами старших Поттеров, и развалины их дома. Поэтому там установлена засада. Я уж и не знал, как их останавливать… Если они там все-таки появятся, то это безумный риск. Но Малфой-менор останется без присмотра, и только в этом случае может быть шанс на побег.

— Поттер, по словам Дамблдора, наш единственный шанс на победу… Но он совершеннолетний. И его спутница тоже. А вот эта глупая девчонка, запертая в моих подземельях, еще ребенок. Выбор, опять этот выбор…

— На самом-то деле, нет у нас никакого выбора. Поттер все равно куда-нибудь влезет, так было всегда. Здесь, по крайней мере, я смогу хоть как-то его подстраховать, коли уж место действия будет известно. Заодно точно выясню, где они находятся, и завершу, наконец, эту кошмарную эпопею с мечом. Но нам придется разделиться.

— Хорошо. Ты караулишь у Годриковой Лощины и страхуешь Поттера. Я дожидаюсь, когда Лорд покинет поместье, беру под Империо подходящего человека, он выводит Лавгуд и…

— А что и?.. Хватаешь ее и трансгрессируешь.

-Ну да. А потом все Соединенное Королевство прочесывают в поисках этой девчонки, на ее отца нет больше рычагов давления, более того, он первый под подозрением. Его тоже хватаем, что ли?

— Вот только его нам тут и не хватало. Значит, Лавгуд должна погибнуть при попытке побега. Тогда и поисков не будет, и отцу ее до последнего не сообщат, продолжат держать его на крючке.

— Логично. А как будем изображать гибель? У меня, знаешь ли, ни болот вокруг менора, ни диких лесов, даже завалящей мантикоры не завел.

— Ну, это твоя недоработка. Значит, неисправный порт-ключ.

— Порт-ключ — то мы сломаем, но, чтобы он сработал, за него все равно должен кто-то взяться.

Повисло мрачное молчание. Наконец Малфой тихо произнес:

— Северус, пожалуйста, дай допуск в Хогвартс одному из моих домовиков.

Снейп проговорил необходимую формулу, и Малфой все так же негромко позвал:

— Данки!

Появившийся в покоях Снейпа эльф был не просто стар, он был очень стар. Его посеревшая кожа висела на костлявом тельце глубокими складками, тощие ручки были скрючены, а спина согнута так, что подбородок практически касался колен. При виде Люциуса домовик упал на пол, обхватил лапками его ногу и зарыдал.

— Ххозяин… вы живы… старый Данки уже и не надеялся увидеть вас вновь…

Малфой осторожно подхватил домовика и усадил его на прикаминный коврик.

— Данки, успокойся. Я жив и здоров, но пока не могу вернуться в свой дом. Данки, ты видел девочку, которую вчера привели в менор?

— Данки видел. Девочку отвели в подвал, в старые казематы. Они позволили себе так обращаться с ребенком, и это в стенах дома древнего и благородного дома… Видел бы это бедный старый хозяин Абрахас…

— Данки, девочка цела? Ей ничего не сделали? — Люциус нагнулся над домовиком и пристально взглянул прямо в его большие мутные глаза, подернутые поволокой.

— Нет, нет, хозяин! Но девочка напугана и плакала. Нам позволили кормить ее и передать теплые одеяла… Хозяин, Данки сделает так, как вы прикажете!

Снейп из-за плеча Малфоя негромко произнес:

— Люциус, если обнаружится, что из камеры девочку перенес твой домовик, то тебе конец.

— Я знаю. Данки, — вновь обратился он к эльфу. — Я постараюсь спасти девочку. Никогда ни один ребенок не пострадал в родовом гнезде Малфой, не будет этого и впредь. Но ты должен мне помочь.

— Данки выполнит любой приказ господина.

— Слушай внимательно. Я сделаю так, что другой волшебник выведет девочку из подземелий. Он будет подчинен моей воле. Ты будешь рядом, и если что-то пойдет не так, схватишь девочку и перенесешь сюда. Молчи! Пусть лучше будет так. Ты сможешь это сделать?

— Да, хозяин.

— Когда девочка выйдет за ограду, я ее усыплю. Я буду выглядеть по-другому, но ты ведь почуешь мою магию, верно? Хорошо. Потом я наколдую иллюзию, и всем покажется, что девочка бежит к старому холму, там, за воротами. На холме будет лежать пустая бутылка. Это будет порт-ключ, Данки, и он будет сломан. Ты понимаешь?

— Да, хозяин. Чужой, плохой волшебник уведет девочку из подземелий. Все подумают, что девочка убежала, взяла испорченную вещь и погибла. Ее не станут искать. Хозяин тут ни при чем. Хозяин очень мудр.

— Данки…

— Это большая честь для старого-старого Данки. Хозяин позволяет ему не бесполезно сгинуть, а уйти, выполняя важный приказ. Это очень важно для Данки, спасибо, хозяин.

— Ты молодец, Данки. Ты верно служил нашей семье и выполняешь свой долг до конца. Иди.

Домовик исчез с негромким хлопком, а Снейп осторожно коснулся рукой плеча Малфоя, так и оставшегося сидеть на полу около камина.

— Это и вправду наилучший выход.

— Он ведь еще моего отца учил ходить… Северус, он, конечно, очень стар, но…

— У домовиков не человеческая логика. Преданность дому и семье — основа их существования, ты и сам прекрасно знаешь. Он ведь действительно будет счастлив сделать это.

— Знаю. Все равно тяжело. Проклятый выбор, вечно этот выбор. Ловушка для Поттера и Грейнджер — возможность спасти Лавгуд. Возможность спасти Лавгуд — и жизнь самого верного слуги моего рода. Как тут можно выбрать, как не ошибиться?

— Мы можем только идти вперед и постараться спасти, кого можем. Мы ведь затеяли это ради детей, а значит, безопасность Лавгуд на первом месте. Так и будем действовать.

По просьбе директора портрет Финеаса Блэка несколько раз упомянул в разговоре с Поттером и Грейнджер тот факт, что Дамблдор в молодые годы жил со своей семьей в Годриковой Впадине, и что это место прочно связано с именем самого Гриффиндора. Вскоре он сообщил, что беглецы начали активно готовиться к экспедиции, и, что особенно порадовало Снейпа, упорно отрабатывать приемы трансгрессии. Вечером двадцать четвертого декабря с одного из маячков, расположенных недалеко от границ поселка, поступил сигнал.

Снейп затаился возле входа на общественное кладбище Годриковой Впадины, привычно укрывшись дезлюминационными чарами. Было очевидно, что Поттер и Грейнджер вновь используют Оборотное зелье, и логичнее всего было отследить их здесь. И точно, спустя короткое время на узенькой дорожке, ведущей к калитке в кладбищенской ограде, показались две фигуры — полный лысоватый мужчина, держащий под руку нервно оглядывающуюся по сторонам худенькую невзрачную женщину с жидкими волосами мышиного цвета. Они вошли на кладбище, и Снейп через несколько минут последовал за ними, чтобы удостовериться окончательно. Действительно, лысоватый магл вскоре подошел к могиле Поттеров, присел на корточки и смахнул снег с надгробной плиты. Его спутница достала прямо из воздуха цветочный венок, а магл положил его на могилу. Снейп осторожно взмахнул палочкой, накладывая магическую метку на полу шерстяного пальто Поттера, и тут ветка кустов шевельнулась под его рукой, роняя пушистый снег, Грейнджер встревоженно закрутила головой, и он поспешил вернуться на церковную площадь.

На могиле, безусловно, были сигнальные маячки Лорда, но условного знака от Малфоя не последовало, а значит, если тот и обнаружил присутствие Поттера, то пока не спешит лично прибыть сюда, а ждет, пока наживка будет захвачена поглубже.

Тем временем парочка пересекла площадь и направилась к развалинам дома Поттеров. Снейп не рискнул подойти ближе и едва не просмотрел момент, когда к ним присоединилась странная согбенная фигура, с ног до головы закутанная во что-то типа шалей. Новое действующее лицо поманило Поттера и Грейнджер за собой, и вскоре они зашли в старый двухэтажный коттедж, окруженный заброшенным садом. Приблизившись, Снейп насторожился — от коттеджа ли, от странной ли фигуры веяло чернейшей магией, словно сквозняком из дверей склепа. Через короткое время из окон второго этажа донесся вопль ужаса, и в этот же момент запястье сжал сигнальный браслет с Протеевыми чарами — Лорд покинул Малфой-менор и вот-вот появится на месте действия лично.

Снейп, не теряя времени, трансгрессировал прямо в помещение на втором этаже, и едва успел увернуться от хвоста страшной твари, разносящей в щепки трухлявую мебель. Огромная змея душила своими кольцами Поттера, а тот уже даже не пытался дотянуться до выпавшей из пальцев палочки. Снейп немедленно прикрыл лицо полой мантии и ударил по морде змеи самыми мощными световыми чарами, которые знал. Змея, яростно шипя, забилась и распустила свои жуткие кольца. Поттер застонал и заскреб руками по полу, Снейп пнул волшебную палочку в его сторону, и тот, наконец, нащупал ее дрожащей рукой. Нагайна вновь скрутилась пружиной, готовясь к броску, на лестнице послышался голос Грейнджер, которая отчаянно расчищала себе путь наверх. И в этот момент Поттер схватился обеими руками за голову и отчаянно закричал:

— Он близко! Гермиона, он сейчас будет здесь!

Снейп невербально приложил жуткую тварь отталкивающими чарами и переместился за ограду коттеджа. Обернувшись, он успел увидеть, как разлетается вдребезги окно на втором этаже, как из него вываливаются две фигуры… и исчезают в воздухе. Сосредоточившись на собственной метке, оставленной на Поттере, он трансгрессировал по следу, успев напоследок услышать разочарованный крик Лорда.

Приземлился он на темном заснеженном холме. Невдалеке невысокая всхлипывающая фигурка склонилась над другой, неподвижной, распростертой на земле. Не давая времени Грейнджер обнаружить его, Снейп наложил на нее сонные чары, и она молча мягко осела наземь. Поттер был без сознания, он метался и стонал, видимо, мысленно продолжая сражаться со змеей. Из рваной раны на правом запястье текла кровь, пропитывая рукав. Снейп молниеносно разодрал рукав до конца, наложил очищающее заклятье, но кровь останавливать не стал — необходимо было, чтобы вышло максимальное количество яда. Он сдернул с себя пояс с флаконами, при свете Люмоса отыскал противоядие, с трудом разжал стиснутые зубы Поттера и влил в него содержимое склянки. Поттер судорожно сглотнул, и через несколько мучительно длинных минут дыхание его начало выравниваться. Диагностические заклинания показали, что в остальном и он, и Грейнджер обошлись лишь несколькими синяками и ссадинами. Только на груди мальчишки расползалось пятно ожога, прямо под проклятым медальоном на золотой цепочке, но Снейп побоялся к нему прикасаться, опасаясь реакции с Темной меткой. Грейнджер пошевелилась, и Снейп поспешил исчезнуть, напоследок сняв с Поттера метку-маячок.

Вернулся в Хогвартс он вновь подземным ходом, и немедленно поспешил в подземелья. В его апартаментах творился форменный бардак. Мебель была перевернута, несколько книжных полок разбиты, за опрокинутым столом сжалась перепуганная Лавгуд, а Малфой склонился над фигурой неизвестного подростка, которого он спеленал Инканцеро.

— Что тут, Мордред побери, происходит? Это еще кто?

— Их там было двое, Северус, уже двое! Слава Мерлину, Пиритис не смог сообразить, кого именно требуется привести, и вывел сразу обоих!

Снейп присел рядом со связанным темнокожим подростком и вгляделся в его лицо.

— Дин Томас, Гриффиндор, седьмой курс. В сентябре на учебу не явился. И что же вы делали, мистер Томас, в резиденции Малфоев?

— А вы будто не знаете, мерзкий предатель! Вы все заодно!

Снейп поднес палочку прямо к горлу Томаса.

— Отвечайте на вопрос, немедленно!

— Меня схватили егеря, вместе с остальными.

— С какими еще остальными, выражайтесь яснее и по порядку.

— Ну, я вовсе не хотел, чтобы меня загребли, как магловского выродка. Я решил не возвращаться в школу, а податься в бега. Матери ничего не сказал. Я бродил по лесам, пока не встретил мистера Тонкса, у него была с собой палатка. Потом к нам присоединился мистер Крессвелл, он смог сбежать, когда его уже вели в Азкабан. Вчера нас выследила группа егерей. Там был этот жуткий оборотень, Фенрир Сивый! Мы не успели даже толком схватиться за палочки, а он уже… разорвал горло мистеру Тонксу… Только мне удалось уцелеть… — Томас судорожно всхлипнул. — Приволокли в это поместье, заперли в подвале, а там Луна…

— Ясно. Что же, мистер Томас, считайте, что вам повезло. В подземелье к егерям вы не вернетесь, но и просто так мы вас не отпустим. Мисс Лавгуд, извольте вылезти из-под стола.

— Но… Но как же…

— Все потом. — Снейп снял с Томаса связывающее заклятье. Серьезных физических повреждений ни он, ни Лавгуд, к счастью, не получили. — На выход, — подтолкнул он обоих подростков к двери.

Спустившись в подземелья уровнем ниже, Снейп остановился в ничем не приметном тупичке. Он порезал ладонь взмахом палочки и мазнул своей кровью по нескольким камням стены. Камни расступились, являя приземистую дверь, которую директор отпер заклинанием-паролем. Он подтолкнул обоих подростков, заставляя их первыми спуститься по короткой узкой лестнице. Впереди замерцали факелы, освещая небольшую гостиную с двумя кожаными вычурными диванами, несколькими книжными шкафами, журнальными столиками и камином. В стенах виднелось несколько дверей.

— Располагайтесь, вам придется провести здесь достаточно долгое время. Это помещение, в общем, похоже на факультетские гостиные. Направо и налево спальни, прямо — душевая. Пищу будет доставлять домовик, он же станет забирать грязную одежду. К нему можно обращаться с бытовыми просьбами, но в разумных пределах. Выйти вы отсюда не сможете.

— Постойте, профессор Снейп, — Томас прижал к себе Луну, придерживая ее за плечи, — вы не можете вот так запереть нас здесь!

— Отчего же? Здесь для вас безопасно, тут вы и останетесь.

— Но как же?.. Почему?.. Нас станут искать!

— Для ваших родных ничего не изменится. Для вашей матери, мистер Томас, вы по-прежнему в школе. Для вашего отца, мисс Лавгуд, вы остаетесь в плену. Для Пожирателей смерти вы оба мертвы, но вряд ли об этом станут распространяться. Стоит вам показаться на людях, и в опасности окажетесь не только вы, но и многие другие люди, включая меня.

— И… долго нам тут сидеть?

— Столько, сколько понадобится. Чары на двери могут быть сняты только по моему приказу, либо в случае моей смерти. В шкафах есть учебники за все курсы — можете заняться делом.

Снейп поставил на столик два флакона с Успокаивающим зельем, развернулся, и, не слушая более встревоженных возгласов, вышел прочь.

В бывших деканских апартаментах Малфой успел восстановить разрушенную мебель, и теперь с огорчением рассматривал две порванные книги. При появлении Снейпа он бросил испорченные фолианты на стол, развернул кресло и устало рухнул в него.

— Как прошло?

— Все в порядке, Поттер и Грейнджер сбежали. Поттера укусила Лордова змея, но мне удалось дать ему противоядие. Что в меноре?

— Я был под образом Флетчера, как обычно. Под Империо взял Пиритиса, он патрулировал возле ворот. Но вывел он не одного подростка, а двоих. Когда они уже выходили за ограду, показалась погоня. Я стукнул всех Конфундусом, Лавгуд и этого, Томаса, спихнул под ближайшие кусты и наложил скрывающие чары. Иллюзии спроецировал на холм, он как раз был освещен луной. По счастью, преследователи не заметили, что на снегу не осталось следов, а потом произошел взрыв, и всех раскидало в стороны. Я пометался там немного с воплями и трансгрессировал за этими двумя, а потом к границам Хогвартса. Когда мы прошли подземным ходом, Конфундус рассеялся, и мальчишка попытался на меня напасть, я едва успел втолкнуть обоих в твою гостиную. Дальше ты знаешь.

— Хорошо, будем считать, что справились. Притормозим на пару дней, дождемся реакции Лорда, если надо — подчистим хвосты. А потом надо заканчивать эту историю с мечом, в конце-то концов.

Темный Лорд, предсказуемо, был в ярости. Вернувшись из Годриковой Впадины, где упустил Поттера, он обнаружил еще и исчезновение ценной заложницы. Пиритис был убит тут же, против обыкновения, немедленно и безболезненно — Авадой. Остальные Пожиратели, находившиеся в ставке, долго корчились под ударами Круциатуса, но виновников происшествия более не отыскалось. Отбушевав, Лорд созвал собрание своего внутреннего круга, на которое получил вызов и Снейп. Отмахнувшись от очередного доклада, не слишком, впрочем, отличающегося от предыдущего, он спросил:

— Северус, друг ты наш незаменимый, а как там поживает Люциус? О чем он говорил с тобой в последнее время? Может быть, его навещали личные домовики?

— Мой Лорд, Малфой до сих пор находится в моих личных покоях. В его нынешнем… м… состоянии ему опасно показываться в недружелюбном обществе, да и детям вредно на такое смотреть. Поэтому я просто его запер.

— Что, до сих пор?! И где же это он нашел столько выпивки?

— Я не препятствую ему отдавать приказы замковым домовикам, мой Лорд, а посторонние эльфы в Хогвартс проникнуть без моего прямого разрешения не могут. Таким образом, он не мешает мне выполнять мои обязанности, а самого его я вижу только при регулярных проверках. Но стоит вам приказать, и я приведу Малфоя в порядок и доставлю сюда.

— Ну уж нет, пока в этом нет необходимости. Как-нибудь обойдусь пока и без созерцания его унылой физиономии. Все это хорошо, однако нам нужны еще заложники. Эти мерзкие грязнокровки не оставляют своих жалких попыток бунта. Какие будут предложения?

Вперед подался Яксли, жаждущий реванша за погром в министерстве.

— Мой Лорд, я могу составить списки детей тех, кто оказывает нам сопротивление. Эти жалкие глупцы до сих пор посылают своих отпрысков в Хогвартс! Один раз мы легко захватили заложницу прямо в Хогвартс-экспрессе, не будет проблем и в следующий раз.

— Хорошо, Яксли. Учти, провала я не потерплю. И еще. Я недоволен обстановкой в Хогвартсе. Амикус, Алекто, с нового семестра ужесточите меры. Нечего цацкаться с этими сопляками.

Вернувшись в Хогвартс, Снейп быстро обрисовал расклад Люциусу, и тот в панике заметался по кабинету.

— Как, опять?! И снова всех набьют ко мне? Ну уж нет!

— Спокойно, я солью информацию Ордену Феникса. Не все же нам с тобой вдвоем отдуваться, это просто невозможно. А уж если они не справятся, будем думать. Завтра, кстати, Рождественский пир, а нам еще Уизли в Уэльс переправлять.

— Я тебя заменю за преподавательским столом, а ты перенеси его пока куда-нибудь рядом и оставь там, только метку навесь. Закончим на следующий день.

Снейп вновь выманил Рональда за пределы Фиделиуса при помощи голосовых записей, оглушил, перенес на холм, рядом с которым находилась укрытая чарами палатка, и оставил до утра. На следующий день он вернулся на место с подлинным Мечом Гриффиндора, поместил его на дно небольшого озерца и подманил Поттера при помощи патронуса. Стоящий на подстраховке Малфой, уже слегка озверевший от постоянного недосыпа, чуть было не отправил Уизли пинком прямо к месту событий, но сдержался и использовал легкую форму Конфундуса. Притаившись за ближайшими заснеженными кустами, маги пристально отнаблюдали процесс извлечения меча, а затем, с некоторым недоумением, уничтожения медальона и странной иллюзии целующихся Поттера и Грейнджер.

Вернувшись назад в замок, Малфой плеснул себе в бокал коньяка и придвинулся ближе к камину.

— Подростки, — фыркнул он. — Гормоны. Я уж и забыл, как это нелепо выглядит со стороны. Кстати, а зачем было все это театрализованное представление, в духе романов о рыцарях круглого стола? Этот меч в озере, призрачная лань, герой и его верный оруженосец… Можно ведь было обойтись гораздо проще.

— Угадай.

— Опять Дамблдор, конечно же. Узнаю руку мастера. И много еще таких… спецэффектов запланировано?

— Это последний подробно расписанный план. Дальше я, можно сказать, в свободном плавании, до самой финальной битвы.

— А там-то что можно было запланировать? — Малфой заметил, что Снейп резко помрачнел, и сменил тему. — Ладно, не можешь, не говори. Поплыли дальше.

— До конца рождественских каникул целая неделя, просто не верится. Практически пустой замок, и повелитель вроде бы пока выдергивать на собрания не собирается. Неужели можно, наконец, отоспаться?

— Давай-ка лучше по очереди, для подстраховки.

Рождество в замке в канун 1998 года вышло не слишком веселым. Хотя директор распорядился поставить в Большом зале традиционную наряженную ель, столы ломились от праздничного угощения, а с зачарованного потолка сыпался мягкий нетающий серебристый снежок, общая атмосфера была унылой. В школе оставалось всего пятеро учеников — двое с Рейвенкло и трое с Хаффлпаффа. Они настороженно жались друг к другу за общим столом, не пытаясь распевать рождественские гимны или взрывать петарды. Преподаватели Хогвартса продолжали сторониться Снейпа, и лишь Амикус и Алекто Кэрроу демонстративно громко поздравляли друг друга и директора, то и дело поднимая бокалы.

После окончания операции по передаче меча Снейп отчитался портрету Дамблдора, получил очередную порцию похвал и нравоучений, от которых уже привычно отмахнулся, и отправился в свои покои спать — почти на сутки. Наконец-то выспавшись, он сменил Малфоя и заперся в своей лаборатории, пополняя запасы необходимых зелий. Несколько дней прошли в блаженном покое, но долго это продолжаться не могло.

Вечером второго января студенты вернулись в замок, и сразу стало понятно, что что-то произошло. Ученики сгрудились большими группами, стоял громкий гул, то и дело раздавались выкрики. Снейп немедленно вызвал к себе Аврору Синистру, встречавшую детей на станции, и потребовал объяснений.

— На Хогвартс-экспресс произошло нападение, прямо в пути!

— Пострадавшие?

— Среди студентов нет, но они описывают настоящий бой. Поезд затормозил где-то в поле, снаружи раздались крики, вспышки заклятий, кто-то видел из окон, как падали люди. Кто остановил состав, кто на кого напал, неизвестно, как только появилась возможность, машинист тронул поезд и развил максимальную скорость.

— Хорошо, разберемся с этим позднее.

Руку с Меткой ощутимо дернуло. Снейп стиснул зубы, Лорд, очевидно, был в бешенстве.

— Студентов немедленно в зал, мне… надо отлучиться. Пусть приветствие зачитает Минерва.

Войдя в поместье, Снейп немедленно упал под ударом Круциатуса. Лорд бушевал, и от его гнева уйти не мог никто.

— Предатели! Вокруг меня одни предатели!!! Кто?!

— Мой Лорд… — Снейп постарался приподняться, вытирая кровь с разбитого о мраморные плиты пола лица.

— Ты!!! Смотри мне в глаза!

Снейп тяжело поднялся на колени и устремил преданный взор прямо в горящие бешенством рубиновые глаза повелителя. Ментальный удар был страшен, но плавающие окклюментативные щиты выполнили свою задачу — Лорд не увидел ничего криминального, и резким ударом отшвырнул от себя своего слугу.

— Всем встать, — Лорд подождал, пока его Пожиратели поднимутся с пола и, стараясь не издавать ни звука, выстроятся вокруг него. — Отныне каждый, каждый под подозрением. Каждый из вас должен пройти проверку, доказать делом свою преданность. И начнем мы с тебя, Снейп! Это ты отвечаешь за мерзких щенков, а заложников нам взять так и не удалось!

— Но, мой Лорд, вы не доверили мне…

— Довольно! Никакой больше возни, никаких заложников. Мои враги должны знать, что возмездие скоро и неотвратимо. Есть трое грязнокровок, родители которых перешли мне дорогу в последнее время. Ты их убьешь.

— Мой Лорд, — торопливо заговорил Снейп, — если я убью студента в Хогвартсе, то сам умру, я же директор.

— Так выведи их из замка. А Трэверс тебя проконтролирует. Возьми у него имена и немедленно отправляйся. Да, а потом приведи в порядок Малфоя. Через три дня он должен быть в ставке, довольно ему прохлаждаться.

Снейп почтительно поклонился и направился к выходу, сопровождаемый по пятам Трэверсом. Они аппарировали у самых границ Хогвартса, рядом с Запретным лесом. Снейп развернулся к своему спутнику и резко бросил:

— Жди меня здесь.

Затем он быстро направился к замку по тропинке вокруг озера. Ужин уже закончился, и студенты разошлись по своим гостиным. Возле Главной лестницы о чем-то ожесточенно спорили Макгонагалл и оба Кэрроу. При виде директора Амикус Кэрроу, злобно сверкая глазами, радостно воскликнул:

— А, Северус, ты очень вовремя. Посмотри, какую гадость я обнаружил в Большом зале, — он взмахнул пачкой самодельных листовок. — И мадам Макгонагалл осмеливается утверждать, что ее подопечные тут не причем! Надо срочно обыскать всю башню Гриффиндора!

— У вас нет на это никаких оснований, — практически прошипела Макгонагалл сквозь стиснутые зубы.

— Оставьте это, у меня срочный приказ.

Кэрроу тут же нетерпеливо подались вперед, а Макгонагалл, наоборот, отшатнулась и перехватила палочку.

— Мне нужны двое студентов Гриффиндора, Минерва, Фенвик и Джонс, и один из Хафлпаффа, Вэнс.

— Что значит нужны?! Был отбой!

— Их приказано немедленно доставить в Министерство, для дальнейшего разбирательства. Против их родственников и опекунов открыты уголовные дела, как против прямых противников правительства.

— А причем тут дети? Я не позволю!

— Ваше дело — исполнять приказ Министерства, как и мое, Минерва! Немедленно позовите сюда студентов, с вещами.

— Нет, никогда! — но палочка Макгонагалл уже вылетела из ее руки, выбитая Экспеллиармусом Амикуса, подобравшегося со спины. Алекто тут же приставила к ее горлу свою палочку.

— Оставьте, я сам ее удержу. Амикус, в гостиную Гриффиндора. Алекто, веди хафлпаффца. Даю вам допуск в гостиные. И чтобы без шума, мне не нужен здесь весь замок!

Кэрроу разбежались в разные стороны, Макгонагалл попыталась вывернуться из жесткого захвата Снейпа, но тут же осела на пол под усыпляющим заклятьем. Снейп оттащил ее в ближайшую нишу, аккуратно прислонил к стене и положил туда же откатившуюся волшебную палочку. Вскоре Кэрроу вернулись, таща за собой растерянных полуодетых студентов — двух девочек с четвертого курса и мальчика-второкурсника.

— Следуйте немедленно за мной, — произнес Снейп непререкаемым тоном. — Вас срочно ожидают в министерстве.

— Но, господин директор…

— Никаких но. Немедленно. Вам все объяснят на месте. А вы, — повернулся он к радостно скалящимся Кэрроу, — остаетесь патрулировать замок.

Он вышел через парадный вход в темную, снежную ночь. Студенты последовали за ним, не поспевая под тяжестью вещей. Путь до границы школы проделали молча, выйдя за ограду к границе леса, директор резко остановился. Из темноты вышел Трэверс в облачении Пожирателя смерти, дети ахнули и попятились, цепляясь друг за друга.

— Ну же Снейп, выполняй приказ, — Трэверс поднял свою волшебную палочку. Снейп резко выхватил свою, но направил не на детей, а на соратника.

— Предатель, умри! — из палочки Трэверса вылетел ярко-алый луч режущего заклятья. Снейп кувырком ушел из-под удара и мгновенным движением прикрыл группку упавших на снег от испуга учеников куполом-щитом. Затрещало рухнувшее деревце, посыпался снег. В директора полетела связка проклятий, он бросил в ответ Сектумсемпру и задел соперника за левую руку. Трэверс взревел и атаковал с новой силой, мантия Снейпа на боку пропиталась теплой кровью, он вывернулся из-под зеленого луча и достал-таки противника Оглушающим.

Снейп неловко поднялся на ноги, подошел к лежащему на истоптанном снегу человеку и наложил на него Империо. Затем он остановил кровотечение — Трэверс должен был прожить еще некоторое время — и отдал приказ ожидать его на этом самом месте. Затем он подошел к перепуганным насмерть ученикам и снял защитный купол.

— За мной, быстро, — он поднял на ноги ревущих девочек, отцепил от них дрожащего второкурсника и подтолкнул их в спины. Чемоданы с вещами поплыли следом, повинуясь его заклятью. Он провел детей потайным ходом прямо в подземелья и отпер дверь в скрытые помещения. Навстречу ему выскочил полуодетый Дин Томас, сжимающий в руке что-то, напоминающее ножку от стула. Снейп мельком оглядел его и втолкнул внутрь троих студентов. Сундуки с грохотом приземлились в центре гостиной, на шум из соседней двери выбежала Лавгуд. Снейп одним движением призвал к себе три волшебные палочки и сунул их во внутренний карман мантии.

— Принимайте пополнение. Осмотрите, успокойте, согрейте. Если в чем-то возникнет срочная надобность, зовите домовика.

Снейп резко развернулся и запер за собой дверь, восстанавливая защитные заклятья. Он продержался до своих покоев, где, наконец, позволил себе сползти по стене прямо на пол. Из спальни вышел Малфой, и, оценив ситуацию, метнулся к товарищу.

— Что произошло? Ты ранен? Что надо делать, говори быстро!

— Не мельтеши, я пока еще не отключаюсь. Лорд приказал немедленно убить троих студентов, родные которых активно сопротивляются новому режиму. Проверка для меня. Отправил со мной Трэверса.

— Ты убил его?

— Оглушил и взял под Империо. Он там, возле Запретного леса, рядом с тропинкой. Студентов спрятал. Люциус, выручай. Трэверс должен сегодня погибнуть, при свидетелях и подальше отсюда. У меня должно быть алиби.

— Сделаю. Ты можешь еще передвигаться? Отлично. Переодень мантию и покажись Кэрроу, а потом запрись. Пусть они патрулируют всю ночь и подтвердят, что ты замок более не покидал.

— Люциус… Лорд требует тебя к себе. Дал сроку три дня.

Малфой на мгновение замер в дверях.

— Значит, вернусь. Все равно это не могло продолжаться бесконечно. Держись, Северус, прорвемся.

Оставшись один, Снейп обработал рану на боку, наложил тугую повязку, накинул мантию и прошелся по коридорам. Встретившись с Кэрроу, он коротко кивнул, повернул за угол и вернулся в свои покои, где смог забыться коротким сном. Ровно через два часа он проснулся, добрался до гостиной и уселся в кресло в расслабленной позе, пригодной для медитации. Щит на разуме вставал за щитом, фрагменты воспоминаний мелькали перед закрытыми веками, соединяясь в стройную цепочку образов. Схватка с Макгонагалл в вестибюле, торжествующие физиономии Кэрроу, Минерва оседает на пол. Ночь, снег хлещет по глазам, сзади раздается топот ног и тяжелое взволнованное дыхание отстающих детей. Из мрака выступает высокая фигура в плаще и серебряной маске — Трэверс. Студенты падают, кричат, зеленый луч Авады.

Пальцы Снейпа до боли впивались в подлокотники кресла, лицо побелело, по нему стекали струйки холодного пота. Резкая обжигающая боль в левом предплечье — вызов. Он поднялся и направился к выходу из замка, словно сомнамбула. Рывок трансгрессии, мэнор, ставка. Хозяин нависает над ним страшной, гротескной фигурой, глаза, словно раскаленные угли, впиваются прямо в душу.

— Говори!

— Я выполнил ваш приказ, мой Лорд.

Голова взрывается от непереносимой боли, Темный Лорд словно вспарывает мозг ножом. Но вот боль отступает, кровавая пелена перед глазами постепенно рассеивается. Он снова сидит на полу, у ног повелителя.

— Что ж, я удовлетворен. Ты прошел проверку. Трэверс виноват сам — решил добираться через камин в Лондоне и напоролся на аврорский патруль. Глупец! Впрочем, невелика потеря. Ступай, Северус. И помни, Малфой должен быть здесь не позднее, чем послезавтра, вменяемый и дееспособный.

Снейп не помнил, как смог вернуться в замок. Похоже, кто-то открыл ему камин, потому что он вывалился на пол прямо в директорском кабинете, попытался подняться, но тут его глаза закатились, и он забился в судорогах, опрокидывая кресло. В кабинет вихрем ворвался Малфой.

— Северус? Северус, нет! — он приподнял голову директора и всмотрелся в его безумные глаза. — Нет, ты не убил, они живы, слышишь меня, здесь нет твоей вины!

Но Снейп уже его не слышал, страшные картины мертвых детских тел загородили реальный мир кровавой завесой. Он захрипел в агонии и заскреб пальцами жесткий ворс ковра. Малфой отпустил его, встал рядом на колени и направил на бьющееся в судорогах тело палочку.

— Круцио! — Снейп забился сильнее. — Круцио, Круцио!

Внезапно тело Снейпа обмякло, он закашлялся, сплюнул прямо на ковер кровяной сгусток и прохрипел:

— Хватит, я в норме.

Малфой схватил с ближайшего кресла подушку и подсунул тому под голову, помогая распрямиться.

— Ну и напугал ты меня. Где у тебя релаксант?

Снейп сделал неопределенный жест в сторону своего пояса, Малфой торопливо расстегнул его трясущимися пальцами, вытащил флакон с релаксантом и споил его товарищу. Судороги постепенно затихали, и Снейп уже самостоятельно добрался еще до двух нужных склянок. Малфой осторожно укутал его пледом, не пытаясь, впрочем, переместить с пола.

— Щиты накрыли,— прохрипел Снейп, — перепутал с реальностью и чуть не словил ментальный откат.

— Я так и понял. Что там у Лорда?

— Поверил. Что с Трэверсом?

— Дотащил до Лондона, обновил Империо, затем направил на Диагон-аллею и заставил напасть на группу авроров. Среди них, вроде, были раненые, но Трэверса они все-таки завалили. Следов от боевых заклятий там полно, Империо они точно перекроют.

— Отлично. Мне надо отоспаться, но до своей спальни я точно не доберусь.

— Спи здесь, я покажусь на завтраке.

— Постой, — Снейп поймал Малфоя за рукав, — тебя будут расспрашивать про пропавших учеников, как бы не напали.

— А что ты им сказал?

— Что детей срочно нужно доставить в Министерство, из-за дел их родичей. Пришлось нейтрализовать Макгонагалл.

— Ладно, отлеживайся. Я разберусь, не будут же они меня убивать сразу, без подтверждения информации.

Малфой аккуратно стащил со Снейпа мантию, почистил заклинанием и накинул на свои плечи, поправил плед, достал еще один флакон с Оборотным зельем, отхлебнул глоток и вышел. Снейп устало закрыл глаза.

Перед входом в Большой зал Малфоя в образе Снейпа остановили деканы.

— Постойте, директор! Извольте объяснить, что произошло вчера вечером.

— Вы требуете у меня объяснений? Извольте. Вчера поступил срочный приказ из Министерства — доставить троих учащихся Хогвартса в Отдел магического правопорядка, для разбирательства по делу кого-то из их родственников. Вы, Минерва, умудрились проявить открытое неповиновение, да еще и в присутствии обоих Кэрроу, не думая о последствиях.

— Какие еще разбирательства ночью?! В Министерстве в это время уже никого нет!

— Военное положение. Когда пришел министерский представитель, тогда его приказ и выполняется, не взирая на время суток.

— И вы… вы отдали ему детей. Снейп, если с ними хоть что-то случится, это падет на вас. Я немедленно отправляюсь в Министерство…

— Только когда проведете ваши уроки, Минерва.

— Вы не остановите меня! Открывайте камин!

— У меня сегодня только утренняя пара, — Флитвик мягко тронул Макгонагалл за плечо, глядя прямо в глаза Снейпа. — Наш… директор, безусловно, не станет меня задерживать. Я сам все разузнаю.

— Как вам угодно. Приходите после ваших занятий, я открою для вас камин. А теперь, наконец, мы можем пройти на завтрак?

Сразу после завтрака Малфой бегом вернулся в директорский кабинет, приподнял бессознательное тело, все еще лежащее на полу, и переместил камином в подземельные покои. Затем вновь поднялся в кабинет и успел замести следы до прихода Флитвика. Маленький профессор был внешне спокоен и сосредоточен. Он молча холодно кивнул Малфою и шагнул в камин.

Малфой, обдумав ситуацию, спустился в подземелья и выждал до вечера. Затем обновил Оборотное зелье, прикрепил к левому запястью запасную палочку и вышел в коридор. Он поднялся до второго этажа, когда на него оказались направлены сразу три палочки.

— Минерва, Филиус, Помона. Что это означает?

— Я был в Министерстве, Снейп. Там детей нет и не было. Со мной просто отказались говорить — сказали, что если я буду поддерживать врагов правительства, то со мной случится то же самое.

— И вы решили, что самый разумный выход из ситуации — напасть на директора Хогвартса? Вы понимаете, что произойдет в таком случае?

— Что с ними сделали ваши дружки, Снейп? — прошипела Макгонагалл. — Где они?

— Мне это неизвестно. Я выполнил приказ, и остальные обитатели замка пока в безопасности.

— Это же дети, Северус, — всхлипнула Спраут. — Малькольму Вэнсу всего двенадцать!

— А сколько еще учеников в замке, многие из которых еще младше?

Флитвик сделал шаг назад, качая головой и не опуская палочки.

— Вы чудовище, Снейп, убийца. Мы все знали это, но не предполагали, что вы поднимете руку на детей.

— Я и не поднимал.

— Вы меня поняли. Как бы не обернулось дело, на пощаду не рассчитывайте.

Преподаватели медленно отступили во тьму коридора, не поворачиваясь спиной. Малфой осторожно выдохнул и вернулся в подземелья.

Снейп очнулся только следующим утром, слабый и разбитый. Малфой помог ему подняться и сменить повязку.

— У меня уже были разборки с твоими коллегами. Флитвик посетил Министерство, но детей там, естественно, не нашел, его не вполне культурно послали. Так что ты, Северус, теперь практически официально — убийца. Флитвик открыто угрожал расправой, но пока они отступили.

Снейп вяло отмахнулся.

— Помнишь, еще летом я говорил тебе, что в случае победы «светлых» меня в живых все равно не оставят? Есть там кое-какие политические обстоятельства… Ну, станут меня ненавидеть еще больше, если это вообще возможно. Надеюсь, мне это не слишком помешает.

— Будь начеку. Ладно, пока ты отлеживался, я усиленно медитировал и настраивал щиты. До тебя в этой области мне далеко, но я решил, что достаточно будет отсутствия вообще каких-либо воспоминаний, один сплошной пьяный угар.

— Пожалуй, это разумный выбор. Подожди, я немного восстановлюсь и проверю, может быть, поправлю что-нибудь.

На следующий день к вечеру Малфой вернулся в свой родовой менор, превращенный теперь в ставку. Лорд встретил его весьма холодно, но наказывать не стал. Поручений ему пока не выдавали, но обязали постоянно присутствовать при хозяине. За каждым шагом Малфоя теперь неотрывно следил Петтигрю.

Снейп остался в замке практически в изоляции. Учителя открыто сторонились, ученики шарахались и провожали ненавидящими взглядами. Только некоторые слизеринцы-старшекурсники радостно ухмылялись при его появлении.

Через несколько дней, выйдя из директорского кабинета, по своему обыкновению, довольно поздно, он в темноте задел натянутую прямо над полом тонкую струну. С ближайших рыцарских доспехов, закрепленных у стены, сорвался и со звоном разбился о каменные плиты пола небольшой пузатый флакон. Снейп автоматически невербально поставил щитовое заклятье, и в воздухе прямо перед ним зависли ярко-оранжевые пенящиеся капли. Он отменил заклинание, и капли тяжело застучали по полу. Директор нагнулся, внимательно осмотрел осколки флакона, осторожно подхватил один из них и перенес в кабинет, а остатки ловушки зачистил.

На следующее утро он перехватил Лонгботтома в коридоре, ведущем к Гриффиндорской башне, за полчаса до начала завтрака.

— Следуйте за мной, — холодно произнес он. Лонгботтом не двинулся с места, настороженно глядя на него исподлобья. — Не волнуйтесь, вы успеете на завтрак. Мне требуется от вас одна консультация.

В директорском кабинете Снейп уселся за стол и жестом пригласил Лонгботтома занять кресло напротив. Затем он подвинул на середину столешницы широкую фарфоровую миску, в которой среди оранжевой жижи плавали несколько сморщенных коричневых листиков.

— Как вы считаете, что это такое?

— Я не знаю, сэр, — Лонгботтом мрачно уставился на свои сцепленные в замок руки, лежащие на коленях.

— Я не спрашиваю вас, откуда это могло взяться в школе. Я не спрашиваю, кто может быть к этому причастен, это не так уж и важно. Просто скажите мне, что это за растение. Вы ведь лучший на курсе в гербологии, не так ли?

Лонгботтом бросил на Снейпа еще один настороженный взгляд, помялся и осторожно придвинул к себе миску.

— Похоже на… похоже на Огненную Крапиву, сэр.

— Опишите это растение, вкратце.

— Ну… Оно произрастает только на территории Ирака, бывшей Ассирии. Сок является сильным контактным ядом, вызывает глубокие ожоги. Используется при варке разного рода зажигательных зелий… Как-то так.

— А к какому классу опасности оно относится?

— Э… Кажется, А.

— Совершенно верно, класс А. Три года Азкабана за доказанный ввоз в страну, хранение и применение. Лонгботтом, мне абсолютно не интересно, кто это сделал. Зато я точно знаю, как проводилось бы официальное расследование. На следующий же день все гербологи, родственники которых находятся сейчас в замке, сидели бы на допросе в Аврорате, с мадам Спраут во главе. В их домах проводился бы обыск. Теплицы были бы опечатаны на неопределенный срок, а в школу прислали бы министерских наблюдателей с неограниченными полномочиями. Война, не война, о последствиях нужно задумываться. Представляете, что было бы, если бы вчера вечером у кого-то из устанавливавших ловушку случайно дрогнула рука? А может, где-то в коридоре до сих пор остались не стертые капли? Сразу после завтрака тут пройдет первый курс Рейвенкло, между прочим. Да куда вы дергаетесь, там уже ничего нет.

Лонгботтом медленно опустился обратно в кресло, не сводя настороженного взгляда со Снейпа.

— В заключение нашей увлекательной беседы, мистер Лонгботтом, хочу вам сообщить, что Кэрроу недавно получили особый приказ — усилить дисциплинарные меры в Хогвартсе. Зная их натуру, полагаю, что начнут они с младших курсов, а никак не с вас. Я очень надеюсь, что вы примете все сказанное мной во внимание и включите, наконец, голову. Идите.

Лонгботтом встал, подошел к выходу, взялся за ручку двери, обернулся, словно хотел что-то спросить или сказать, но молча закрыл рот и вышел из кабинета.

Через неделю после начала нового семестра в Хогвартс был прислан новый пакет приказов из Отдела образования. В нем официально разрешалось применение телесных наказаний без согласия родственников и опекунов — «в случае заведомо преднамеренного серьезного нарушения дисциплины», а также допускался «легкий вред здоровью» на практических занятиях. Кэрроу сияли от счастья, и сразу же на уроках ЗОТИ появились первые пострадавшие — проклятья слабой и средней силы студентам было приказано отрабатывать прямо на сокурсниках — разумеется, маглокровных и полукровных. В больничное крыло допускали теперь по особому разрешению, заверенному Кэрроу, и далеко не всех. Свои действия они объясняли «необходимостью простимулировать этих грязнокровок к учебе».

В ответ в кладовой ингредиентов кабинете зельеварения постоянно появлялись лечебные зелья. Справочники для абитуриентов колдомедицинских курсов и литература для углубленного изучения разрушения заклятий были вынесены в общий библиотечный доступ, вместе с рядом темномагических фолиантов не слишком высокого уровня — в рамках «изменения общего курса школьной программы». Снейп начал лично отлавливать в коридорах задержавшихся на несколько минут после отбоя студентов, направляя их на отработки в больничное крыло, где Поппи Помфри охотно делилась своими запасами медикаментов и давала консультации.

От Малфоя дважды появлялся домовик с короткой запиской. Лорд полностью сосредоточился на поисках Поттера, и тот чуть снова не попал в ловушку, расставленную на этот раз у Лавгудов, но успел сбежать. Ксенофилиуса Лавгуда схватили, но, в виду его бесполезности как заложника, в ставке держать не стали, а отправили в Азкабан. Снейп разрывался между школьными делами и попытками самостоятельно отследить Поттера, однако последнее ему не удавалось — даже портрет Финеаса Блэка практически не извлекался из сумочки Грейнджер. Очевидно, потребность в дополнительном общении после возвращения Уизли пропала.

В один морозный январский день Снейп в очередной раз раскрыл Книгу доступа и потрясенно застыл — одно из вновь появившихся имен показалось ему подозрительно знакомым. Он отложил все дела, сообщил мрачной Макгонагалл, что отбывает по делам в Министерство, а сам трансгрессировал в свой старый дом в Паучьем тупике. Там он быстро сменил мантию на магловское пальто, прихватил портмоне с документами и запасом наличных, вышел на улицу и направился к ближайшей телефонной будке. Спустя несколько звонков необходимый адрес был найден, и вскоре Снейп нажимал на дверной звонок небольшого коттеджа в Айлингтоне.

Дверь распахнулась, и на пороге появился невысокий лысоватый человек в домашней жилетке, с неожиданно цепким взглядом серых глаз. Несколько мгновений он рассматривал нежданного гостя, а затем воскликнул:

— О, какие люди! Привет, Снейп, заходи, сто лет от тебя ни слуху, ни духу, а тут нарисовался, гляди ка.

Снейп стряхнул с плеч снег, повесил пальто на напольную вешалку в углу и прошел в маленькую, но очень уютную гостиную. По лестнице со второго этажа спустилась молодая женщина в домашнем брючном костюме, немного пухленькая и неожиданно улыбчивая.

— Мэри, иди сюда, у нас гость. Ты помнишь Северуса Снейпа, я знакомил вас на нашей свадьбе?

— О, да, располагайтесь пожалуйста. Вы ведь давний знакомый мужа, еще по Коукворту?

Снейп кивнул, опускаясь на низкий кожаный диванчик.

— Да, наши семьи жили в домах по соседству.

— Мрачноватый район, я рада, что после свадьбы мы там не остались. А вы тоже переехали? Вы же вроде школьный учитель?

— Да, что-то вроде этого.

— Мэри, завари-ка нам чаю, — прервал жену хозяин дома. Дождавшись, когда та загремит посудой на кухне, он обратился к гостю:

— Это хорошо, что ты зашел, Снейп. Я уж начал было наводить справки, но не смог тебя найти, хотя адрес ты вроде не менял.

— Я даже догадываюсь, по какому поводу ты меня разыскивал.

— Вот как?

— Перепись… нашего населения ведется автоматически, при помощи особого прибора. Этот прибор расположен в школе, где я работаю, и доступ к нему фактически у меня одного. Сегодня я обнаружил в записях твою фамилию, Фрэнк, и имя, которое носила твоя мать. Я так и подумал, что это вряд ли совпадение.

— Похоже, что нет. Знаешь, пока теплые штанишки Сэмми подозрительно часто разваливались на куски, это было немного странно, но, в общем, в порядке вещей. Но когда подаренный свекром на Рождество плюшевый кролик начал летать вокруг люстры, я сразу вспомнил тебя. Ни я, ни Мэри никогда не слышали упоминания о таких вещах от родни, откуда вообще это могло появиться?

— Тут два варианта. Либо кто-то из вашей родни был сквибом, то есть имел магическое ядро, но колдовать не мог с рождения. Либо ваша Саманта маглорожденная, такой выверт генетики, бывает.

— И что теперь?

Снейп помолчал, глядя в одну точку.

— В обычной ситуации, при фиксации магического выброса сверх определенного уровня, на место прибывают сотрудники Отдела магических происшествий. Они действуют по ситуации, но с учетом нашего основного государственного закона — Международного Статута о секретности.

— То есть, мы можем ничего и не вспомнить.

— Нет, обычно с родителями проводят разъяснительную работу… Но, Фрэнк, у нас опять грянуло.

Хозяин дома резко подобрался, взгляд его стал острым и холодным.

— Поясни.

— Помнишь, я рассказывал вам с ребятами о гражданской войне у нас в семидесятых-восьмидесятых?

— Помню, разумеется. Ты еще говорил, что за разглашение можешь схлопотать срок, потому что и без того отпущен на поруки. Никто из нас не сказал ни слова, можешь быть уверен.

— Я это ценю. Так вот, все началось снова, и пока перевес на другой стороне. Более того, м… наша прежняя партия заняла ключевые посты в правительстве. В Магической Великобритании введен режим военного положения.

— Чем это может грозить нам?

— Введена обязательная регистрация маглорожденных. Ничего хорошего. Совершеннолетнего, который не может доказать свое родство с волшебниками, могут и посадить. Детей… пока непонятно. С одиннадцати лет они под контролем в школе. Младше… мне удалось кое-что сделать. В официальных бумагах ваш адрес, как и другие, будет зафиксирован где-то на окраине Доклендса. Однако всегда остается риск случайного обнаружения.

— А если мы покинем страну?

— Еще прошлым летом это было бы возможно, но сентября границы закрыты. Видишь ли, у нас свой таможенный контроль, на всех магловских пограничных пунктах. Магические способы — международный камин или порт-ключ, тоже перекрыты. Стоит вам рискнуть, и вы сразу засветитесь.

Сзади раздался сдавленный всхлип. Обернувшись, они увидели стоящую в дверях Мэри, держащую в подрагивающих руках поднос с фарфоровым чайником и чашками.

— Что-то с Сэмми, да? Что-то плохое?

Фрэнк вскочил, перехватил поднос из рук супруги, поставил его на журнальный столик и обнял ее за плечи.

— Нет, милая, с ней все в порядке. Мы тут с Северусом обсуждаем чисто юридические формальности. Послушай, иди наверх, посмотри, как она там. Я тебе потом все подробно расскажу.

Проводив жену, хозяин дома вновь сел напротив гостя.

— Значит, таких, как Саманта, могут разыскивать. А объясни-ка мне, Снейп, почему ты пришел к нам с этим? Если ты входишь в партию тех, кто, в общем-то, должен этим заниматься? Ты говорил, что после первого конфликта тебя взял на поруки лидер другой стороны, но теперь ты, очевидно, вернулся в прежний лагерь?

— Уйти из нашего лагеря невозможно. При вступлении нас всех метили — это и неснимаемый маячок, и возможное средство физического воздействия. По возвращении нашего лидера, я смог объясниться.

— Но делаешь что-то, идущее наперерез политике партии.

— Видишь ли, Фрэнк. Мне было семнадцать, и меня волновал только грант на зарубежное обучение — немыслимая привилегия, которую невозможно было получить другим путем. Ну и признание, наконец, моих талантов, куда же без этого. В общем, все и сразу. Взамен от меня требовалось признать магическое подчинение сюзерен-вассал. Наше общество до сих пор строго сословное, и такие отношения, в общем-то, в порядке вещей. Но кое-что произошло, мой сюзерен нарушил клятву, и она разрушилась. А Метка осталась.

— И ты сменил сторону.

— Да. А когда все рухнуло снова, мой… поручитель возглавил борьбу и активно использовал меня. Но теперь он мертв, и я могу только тайно помогать его соратникам и уберечь хоть кого-то… детей.

— Почему именно детей?

— Я темный маг, Фрэнк, и это не моя политическая позиция и не область знаний. Это генетическая особенность моего организма, магического ядра. Не имеет отношения к добру и злу, естественно, это только стереотипы сказок и преданий.

— А это-то тут причем?

— Это один из древнейших инстинктов, на которых завязано выживание. Он, в общем-то, есть у любого живого существа. Вот представь, что ты видишь детскую коляску, которая сама сползает к проезжей части. Заметь, твоя рука непроизвольно дрогнула. Нас, темных, много меньше, чем остальных, и дети у нас появляются статистически значительно реже. Когда, в далекой древности, стали складываться первые темные семьи, по всей вероятности, этот инстинкт был ритуально усилен и закреплен. Теперь, чем более выражен твой магический вектор, тем сильнее инстинкт. Если его ломать, это грозит немедленным разрушением рассудка. Поэтому у меня такие приоритеты.

— Вот как. А этот ваш лидер, выходит, не темный?

— Нет. Но он попытался стать таким, путем самых тяжелых черных ритуалов. Это свело его с ума, а по связи вассал-сюзерен ударило по всем остальным. Там творится форменное безумие, Фрэнк.

— Ты предупредил меня, я благодарен. Как я могу защитить свою семью?

— В доме у вас оружие есть, я вижу, как ты держишь руку на ящике журнального столика. Супруга пользоваться умеет?

— Обучу еще раз.

— Пусть прицепит к поясу электрошокер и не убирает дальше, чем на расстояние вытянутой руки, даже в душе. И еще, — он вынул из внутреннего кармана темный узкий предмет, похожий на карандаш. — Передай ей, если что-то случится, пусть просто сломает. На мне браслет, он сожмется, и я постараюсь прийти. Но, как понимаешь, обстоятельства у меня могут быть самые разные.

— Спасибо, — поблагодарил его хозяин дома, взял стержень и положил его рядом с собой, — и за помощь, и за информацию. Я подумаю, что еще можно сделать.

— Только не съезжай. Даже если меня поймают и начнут потрошить, эта информация будет на двадцатом месте. У меня еще предложение — есть особый вид защиты, накладываемый на немагический дом, она поглощает фон от детских магических выбросов и безопасна для маглов. Я такое сам не потяну, но могу поискать специалистов, нелегально, естественно. И только если ты согласишься.

— Мне надо подумать. Во что это может обойтись, если что?

— За такое обычно платят не деньгами. Но у меня найдется, что предложить взамен. Я аккуратно наведу справки, жди звонка через пару дней.

— Хорошо, если я буду на дежурстве, ответит Мэри.

Снейп попрощался, вышел, отошел на две улицы и трансгрессировал.

Хогвартс встретил своего директора темными мрачными коридорами, парой рейвенкловцев, крадущихся по направлению от теплиц с подозрительно оттопыривающимися мантиями, подкарауливающими их за поворотом в вестибюле Кэрроу, и группой старшекурсников Инспекционной дружины, поймавших очередного гриффиндорца за разрисовыванием стен протестными надписями.

— Мистер Кут, двадцать баллов с Гриффиндора и неделя отработки с Хагридом. Мистер Бэддок, мистер Харпер, будьте любезны, найдите профессоров Кэрроу, они были возле Главной лестницы в вестибюле. Передайте им, что я жду их вместе с поурочными разработками на текущий семестр завтра после обеда в своем кабинете.

Дождавшись, пока студенты разбегутся в разные стороны, Снейп взмахнул палочкой, и стена засияла девственной чистотой. В директорском кабинете он обратился к портретам:

— Господа, прошу вас, проследите, куда направятся Фосетт и Чэмберс, они сейчас поднимаются по Главной лестнице. У них с собой растения из теплиц, скорее всего, собираются что-то варить. Необходимо найти это место, еще потравятся.

Среди портретов прокатился негромкий шелест шепотков, и несколько фигур исчезли за рамами. Снейп сел за письменный стол, покрутил в пальцах перо и достал визитку с красно-белым гербом. Набросав послание, он призвал домовика и велел прислать ему сову. Через несколько минут пернатый почтальон унес свиток в сторону Лондона.

Дамблдор на своем портрете нервно сплел пальцы и осторожно спросил:

— Еще какие-то проблемы, мальчик мой?

— Ничего такого, что касалось бы школы или наших с вами дел.

Бывший директор немного помолчал и тихо, немного виновато сказал:

— Признаюсь тебе, Северус, я не ожидал, что дело дойдет до прямых попыток убийства детей.

— Прецеденты уже были и раньше, вам ли не знать.

— Да, конечно… Больше всего меня огорчает, что вы, мои соратники, не можете действовать сообща, как прежде.

— Сообща… Альбус, вы помните, когда-то давно я пришел вам с единственной просьбой: защитить женщину и ребенка. Вы помните, что из этого вышло?

— Что ты хочешь этим сказать, Северус? — голос Дамблдора стал растерянным. — Я сделал все, что мог, но они доверились не тому человеку, ты же знаешь.

— Это был хороший урок. Сегодня на кону жизни не одного, а многих детей, и я не доверюсь никому.

— Вот как… Ну а как же мистер Малфой?

— Я мог бы просто сказать вам, что он мой друг, но мы — Слизерин, не Гриффиндор. Мы связаны нашим прошлым и нашими клятвами. Я знаю о нем такое, что может привести его к немедленной гибели от рук Лорда, как и он обо мне. И на мне, и на нем долги жизни. Наша дружба стоит на крепком расчете, и это придает ей надежности. Так что Малфой меня не выдаст, порукой тому и его жизнь тоже.

— Я никогда не мог до конца понять такой дружбы.

— Да вам и не зачем.

С одного из портретов раздался негромкий кашель, и пожилой волшебник со слуховой трубкой в руках доложил:

— Директор, тех двоих рейвенкловцев видели в заброшенном классе на третьем этаже. Они поставили там два котла и варят что-то похожее на Эйфорийный эликсир.

— Вот мало, мало мне было Грейнджер и оборотного зелья в заброшенном сортире. Благодарю, придется мне лично проконтролировать.

Ответ от Вальдена пришел на следующий день. Он назначил встречу в небольшом ресторанчике недалеко от Гайд-парка.

— Признаюсь, вы меня заинтриговали, мистер Снейп, — начал разговор швейцарец после взаимных приветствий. — Вы предлагаете взаимовыгодное сотрудничество?

— Насколько я помню, вас заинтересовал мой усовершенствованный рецепт Умиротворяющего бальзама? Кроме того, одно время я недолго работал с создателями порт-ключей, и разработал пару интересных пропиток для предметов-основ, вот только испытать их толком не удалось. Возможно, мы можем это обсудить?

— Крайне интересно. Однако, в чем же нуждаетесь вы?

— С нашей нынешней политикой в отношении маглорожденных волшебников вы знакомы, я полагаю? Хочу сказать вам, господин Вальден, что, хотя и являюсь по рождению полукровкой, но вырос в магловском квартале. Не то чтобы у меня было много друзей среди маглов, но кое с кем из прежней компании я сохраняю хорошие отношения. И вот, совсем недавно, я узнал, что у одного моего давнего знакомого родилась дочь-волшебница. Он хороший человек, бывший военный, служит сейчас в полиции. Но случись что, против магов ему не выстоять, а международные границы до сих пор закрыты на неопределенный срок.

— И вы хотите…

— Я думал о щите Пингуиса-Эверклена, но расчет такого уровня мне не потянуть, я лично никогда с этим не работал. И, господин Вальден…

— Карл, пожалуйста.

— Карл, вы же понимаете, если эта информация дойдет до нашего министерства, у всех будут проблемы, хотя никакого нарушения закона здесь нет.

— Наша дипломатическая миссия, конечно, работает на основном принципе невмешательства во внутриполитические процессы. Но, с другой стороны, обмен научными разработками к политике, можно сказать, и не относится. И не беспокойтесь, сейчас переговоры вообще не проводятся, потому что не понятно, с кем. Ваше Министерство нас практически игнорирует. Мистер Снейп, могу я обратиться к вам со встречной просьбой?

— Да, разумеется. И Северус, коли уж мы будем сотрудничать.

— Благодарю, Северус. Видите ли, одна моя кузина прибыла с нами специально, с исследовательской целью. В настоящий момент она пишет магистерскую работу по теме исторических аспектов создания големов. У нее что-то не заладилось с переводом и интерпретацией свитков британских зельеваров римского периода, которые работали на стыке с големикой. Собственно, вся наша семья уже больше слышать ничего об этом не может. Возможно, помимо нашего с вами сотрудничества, вы дадите ей несколько консультаций?

— Охотно.

— Что же, я организую вам встречу с кузиной и ее женихом. Послезавтра вас устроит? Отлично. Я передам с ними первичные таблицы по щитовому обряду, вам необходимо будет измерить, заполнить и обработать все параметры здания, участка и обитателей. Это самая длительная и кропотливая часть работы. Затем я разработаю схему нанесения рун. Вам в каком виде удобнее получить информацию — на свитке, в печатном варианте или на электронном носителе?

— На электронном? А знаете… это, пожалуй, будет самым безопасным в моих обстоятельствах вариантом. Способ воспользоваться ей я найду.

— Вот и замечательно.

Через день встреча со швейцарскими студентами состоялась. Симпатичная кареглазая блондинка Анне радостно засыпала Снейпа градом вопросов, дорвавшись, наконец, до источника информации. Молчаливый Ульрих помогал раскладывать на столе кипы фолиантов с архивными штампами, и перехватывал чашечки кофе, то и дело оказывающиеся в опасной близости от рук увлеченной невесты. Через три незаметно пролетевших часа обе стороны расстались, весьма довольные друг другом, и назначив повторную встречу. Швейцарцы унесли с собой несколько пухлых тетрадей с описанием экспериментальных зелий, а Снейп получил небольшую плоскую коробку, на которой было нанесено несколько рун, блокирующих магические поля.

В тот же день он связался с Фрэнком, и к вечеру вновь посетил его коттедж в Айлингтоне, прихватив с собой кое-что из оборудования.

— Ты принял решение? — спросил он у хозяина дома, располагаясь на диване и сгружая рядом свой багаж.

— Да, — Фрэнк задумчиво осмотрел старого приятеля и присел напротив. — Поясни-ка еще раз, что ты собираешься делать?

— Я предлагаю установить по контуру вашего дома и участка особый щит. Собственно, он используется в комплексе скрывающих ритуалов на местности, и практически никогда — обособленно. Он поглощает магический фон от детских стихийных выбросов, то есть ребенок развивается и ведет себя, как и прежде, а вот фон от этого снаружи не улавливается. Поскольку магов у вас в доме больше нет, то поставить больше ничего не удастся, да, в общем, и не надо. Но вот твоей супруге и дочке придется оставаться в пределах защитной зоны.

— Значит, посидят дома. Хорошо, Снейп, я согласен. Что нужно делать?

— Тащи сюда всю техническую документацию на дом и участок, а я пока замерю кое-какие магические параметры.

Снейп водрузил на стол тяжелый чемоданчик, инкрустированный тонкими каменными пластинами, и откинул крышку. Внутри неожиданно оказался монитор странного матового оттенка и клавиатура. При нажатии комбинации кнопок прибор тихо пискнул, и по экрану побежали зеленые строчки.

— Это еще что? Ты портативный компьютер притащил, что ли?!

— Особая разработка, единственный экземпляр. К сожалению, наше общество еще долго до такого не дорастет. Мне его по спецзаказу делали, зарплату за год отдал. Зато он полностью экранирован от магических полей и работает на автономном источнике, даже блокирующие браслеты надевать не придется. Я могу вырываться к тебе на очень короткое время, а вручную считать… В общем, давай за дело.

Пока Фрэнк ходил за необходимыми бумагами, Снейп достал простейший переносной детектор и обошел участок в поисках возможных магических возмущений. Предсказуемо, ничего не обнаружилось. Он вернулся в дом и обратился к приятелю:

— Клади руку вот сюда, на квадратную пластину.

Прибор бездействовал.

— И что?

— Да ничего. Нет у тебя, Фрэнк, никаких зачатков магического ядра, можно в родословной не рыться. Зови Мэри с дочкой.

На супругу Фрэнка прибор тоже не отреагировал, а вот при прикосновении маленькой пухлой ладошки двухлетней девочки на пластине возникли красноватые символы и линии, заключенные в круг. Мэри испуганно следила за манипуляциями волшебника.

— И что там? — осторожно спросила она.

— У вас — ничего, а дочка ваша действительно волшебница, — пробормотал Снейп, осторожно отпутывая пряди своих волос из ручек радостно залепетавшей девчушки. — Прибор самый простой, но видно, что есть магическое ядро, развивается стандартно, в рамках возраста. Ладно, Фрэнк, садись, будешь диктовать, тут работы до ночи.

Вернувшись в Хогвартс, Снейп с нарастающей тоской выслушал вопли Алекто, на которую при выходе из личных апартаментов опрокинулось неизвестное, жутко воняющее зелье, отсмотрел раскинувшееся перед классом ЗОТИ болото авторства близнецов Уизли, и отправился инспектировать подпольную лабораторию в заброшенном классе на третьем этаже. Зелье в спрятанных котлах оказалось безнадежно испорчено, но ядовитых свойств не имело, и директор решил оставить все как есть.

Рано утром следующего дня он столкнулся возле лестницы, ведущей в подземелья, с взволнованным раскрасневшимся Лонгботтомом.

— Сэр, помогите, пожалуйста, я не досмотрел, он ночью ушел, один, а они его схватили…

— Подождите, мистер Лонгботтом, объясните кратко и внятно: кто ушел, куда ушел, кто кого схватил.

— Это Джимми Пикс, сэр, с шестого курса. Вчера вечером он шептался с… нашими ребятами, и они поспорили, он обозвал их трусами.

— Еще короче, будьте добры.

— Ну вот, а с утра его в нашей башне не было, а Толстая Леди сказала, что ей сказал портрет сэра Малдуна, что Джимми попался ночью с листовками Кэрроу, и они его куда-то утащили силой!

— Доигрались. Ясно, Лонгботтом, ступайте немедленно на завтрак, я разберусь.

— Но, сэр…

— Никаких но. Немедленно, вы меня задерживаете.

Снейп одним духом поднялся по движущимся лестницам до четвертого этажа, где, неподалеку от класса чар, располагалась вновь открытая комната наказаний. Отперев коротким приказом дверь, он влетел внутрь и резко остановился. В самом углу, на голом каменном полу, скрючилась неподвижная окровавленная фигура. Директор нагнулся над учеником, убедился, что пульс у него присутствует, вытащил волшебную палочку и начал накладывать диагностические заклинания. Внезапно широкая фигура загородила свет, падающий из дверного проема.

— А, это ты, Снейп, — коротко хохотнул Амикус Кэрроу. — Полюбуйся, мы схватили-таки бунтовщика. Попался прямо на горячем, голубчик. Ничего, мы еще посмотрим, кто его выручать прибежит.

— Да ты никак совсем спятил, Амикус. Он умирает. Или у тебя был на то приказ Лорда? Это же полукровка, причем из приличной семьи, а Повелитель четко сказал — каждая капля волшебной крови драгоценна! И как мы будем теперь перед ним оправдываться?

Амикус резко побелел и отступил назад.

— Да ладно тебе, Снейп, прямо таки уж и помирает! Вроде бы, ничего особенного мы…

— А ты подойди и убедись сам.

— Алекто, совсем чокнулась… — сдавленно прошипел Кэрроу. — Ты, ты должен что-нибудь сделать! Ты ведь директор, с тебя первого и спрос будет!

— Значит, как студентов пытать, так вы, а как отвечать, так я? Нет уж, дорогой мой, этот номер у тебя не пройдет. Вали быстро отсюда, и найди свою чокнутую сестрицу, пока она еще что-нибудь не натворила. Я посмотрю, что тут можно сделать.

Амикус удалился тяжелой рысцой, а Снейп снова склонился над студентом. Его состояние оказалось не настолько страшно, как внешний вид — сломанная рука, следы от заклинания хлыста и приличная кровопотеря. Снейп призвал домовика и приказал доставить ему медицинский кофр, из которого достал флаконы с кроветворным, обезболивающим и мазью для ран. Спустя двадцать минут Пикс застонал и попытался пошевелить рукой. Директор аккуратно придержал его, ненадолго задумался, затем погрузил в сон заклинанием и вынес неподвижное тело в коридор. Начался первый урок, ему навстречу никто, к счастью, не попался, и он беспрепятственно спустился в подземелья. В потайных комнатах он передал студента на попечение спрятанных там подростков, оставив необходимые медикаменты и дав краткие инструкции. Лавгуд пыталась удержать его, хватая за рукав мантии и что-то взволнованно спрашивая, но директору была дорога каждая минута, и он стремительно ушел.

Возле класса чар его поджидали Кэрроу, нервно переминаясь с ноги на ногу. Он схватил обоих и втолкнул обратно, в экзекуторскую.

— Ну все, доигрались. Я не успел даже кроветворное ему влить, как он дух испустил.

— И… где же он?

— Где-где. В Запретный лес отнес, ночью надо будет понадежнее спрятать, а что тут еще сделаешь?

— Я тут не при чем! — тонко взвизгнула Алекто. — Кто ж знал, что этот сопляк окажется таким хлипким? И вообще, Снейп, это ты тут был, когда он помер!

Директор схватил ее за отвороты мантии и сильно приложил спиной об стену.

— Ну, нет, дорогая моя! Это целиком и полностью твоя работа, не отвертишься!

— Полегче, Снейп! — прогудел из-за его спины Амикус.

— Вот что, уважаемые коллеги, поумерьте-ка свой пыл. Один раз я, так уж и быть, прикрою ваши художества. Извольте объявить на ужине, что студент отчислен за грубые нарушения дисциплины и был немедленно изгнан домой, с позором. До пасхальных каникул дома его не хватятся, а дальше видно будет. И чтобы больше ничего подобного не было, ясно?

— Ясно, ясно.

Выпроводив, наконец, Кэрроу, Снейп с облегчением прислонился к стене и тяжело вздохнул. Внезапно перед ним с тихим хлопком появился домовик в наволочке без герба и молча протянул директору сложенную в несколько раз записку. Он развернул ее и выругался сквозь зубы: в Гэддли планировался егерский рейд, в котором было приказано участвовать и Малфою.

В Гэддли, полумагическое-полумагловское поселение на востоке Великобритании, Снейп смог вырваться только ближе к вечеру: его непрерывно хотели видеть то взволнованные деканы, то Кэрроу, которым накануне вечером он сам же назначил разбор учебной документации. Наконец, он заперся изнутри в директорском кабинете, велев горгулье сообщать всем визитерам, что занят и никого не принимает, затем камином прошел в неприметную таверну на окраине Лютного и уже оттуда трансгрессировал.

Попав на место, он немедленно обнаружил, что безнадежно опоздал: на улице шел бой. Очевидно, не только члены Ордена Феникса и самовольные группы авроров защищали гражданское население, но и местные жители, отойдя от первого шока, схватились за оружие. По центральной улице, по направлению от церкви к окраине городка, бежали и падали люди, мелькали вспышки заклятий и щитов. Несколько домов пылали, у одного обрушилась крыша. Вдали раздавались сирены экстренных магловских служб, но, очевидно, нападающие заранее позаботились об отводящих чарах.

Снейп резко отступил в тень какого-то муниципального здания, возле которого не было видно людей. Он заранее облачился в мантию Пожирателя и маску, но необходимо было сориентироваться в обстановке, чтобы самому не попасть под удар. Из-за угла раздался отчаянный женский крик и грохот обваливающихся кирпичей. Снейп рванулся на звук и увидел, как двое егерей пытаются выволочь из дома отчаянно цепляющуюся за наполовину обрушенное крыльцо молодую женщину. Один из них очень удачно подставился спиной под луч Авады, другой, при виде оседающего на землю товарища, резко обернулся, увидел фигуру Пожирателя, и успел только недоуменно спросить:

— Что вы де… — как тут же упал рядом.

Магла забилась в истерике и попыталась отползти назад в дом, Снейп шагнул было к ней, но тут над его головой пронесся ярко-малиновый луч, он едва успел пригнуться и кувырком ушел за угол ограды. На место действия выскочили два человека в алых аврорских мантиях. Снейп трансгрессировал на другой конец улицы, и тут, наконец, нашел Малфоя. Тот практически упал ему под ноги, выскочив из-за поворота. Директор схватил его за мантию и резко дернул к кирпичной стене, в тупиковую подворотню. Тут он обратил внимание, что ладони его окрасились кровью — Малфой, очевидно, был ранен, но почему-то не пытался остановить кровотечение, а судорожно прижимал руки к груди.

Снейп рванул на нем одежду, но тот дернулся, уходя от захвата и глядя на товарища совершенно безумным взором.

— Да я это, не дергайся, что с тобой?

Из-под мантии донесся приглушенный писк. Снейп силой усадил Люциуса на землю, с трудом разжал побелевшие скрюченные пальцы и недоуменно уставился на сверток каких-то тряпок.

— Это еще что? Ты младенца вытащил откуда-то, что ли?

Малфой свободной рукой судорожно вцепился ему в отворот мантии.

— Север, что делать?!

— Спокойно! Давай сюда, подкину куда-нибудь на окраину.

— Нет! Там дом местного старосты, он сквиб, пообещал местным защиту, кое-кто свои семьи из Лондона перевез, вот егеря и… Север, там все рухнуло, я только вот этого из-под балки в последний момент выдернул, а тут этот Люпин, режущее вскользь пошло, я еле успел прикрыть!

— Где? Да не дергайся ты, а то истечешь еще кровью!

— Они ведь именно за этой семьей шли, если ребенка обнаружат, мигом до меня доберутся!

— Хорошо, спрячем. Но такого ко мне нельзя.

— Знаю. Северус, неси его в Лондон, в Сити, на Корнхилл. Там контора одного моего адвоката, он сквиб. Скажешь ему, пусть передаст в приют в Уэльсе, он знает, в какой, там директриса тоже сквиб.

— Хорошо, сделаю. Да дай же его сюда!

Снейп аккуратно перехватил вновь запищавший сверток, наложил на Малфоя кровеостанавливающее заклинание, и выдернул из пояса флакон со стимулятором. За домами уродливым зеленым облаком вспухла Темная Метка.

— Все, отходим. Ты никаких детей не видел, выполнял приказ. Постарайся изобразить тяжелое ранение, но не переусердствуй.

Снейп трансгрессировал в Лондон, накинул на себя чары Хамелеона и отыскал нужную контору. Ее владелец, пожилой седоватый сквиб, впал в шоковое состояние, но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя. Он сделал несколько звонков, вызвал надежную приходящую няньку и клятвенно пообещал доставить ребенка по назначению в целости и сохранности. Директор взял себе на заметку вернуться на следующий день и скорректировать адвокату память.

К счастью, в Хогвартсе его хватиться не успели. Ужин уже прошел, и оба Кэрроу нервно топтались под дверью его кабинета, ожидая новостей. Снейп коротко кивнул им, выходя в коридор, и они облегченно выдохнули, полагая, что тело «погибшего» гриффиндорца надежно спрятано.

Дни шли за днями, еще три раза директор смог выбраться в Лондон для встречи с молодыми швейцарцами. Анне Вальден была в восторге от его пояснений по национальным особенностям изготовления различных зелий и разъяснений неточностей в переводах рецептов, а молчаливый Ульрих постепенно втянулся в общий диалог, и оказался неплохим специалистом в области практического применения древних рун. На этих встречах Снейп отдыхал душой, наслаждаясь столь редко выпадающим в последнее время на его долю интеллектуальным общением.

Хогвартс же постоянно встречал его напряженным молчанием преподавателей, кривыми ухмылками Кэрроу и откровенным страхом студентов. Пострадавшие на уроках ЗОТИ продолжали появляться, но серьезных травм они не получали, Амикус и Алекто боялись вновь переусердствовать и попасть-таки под гнев Темного Лорда. В начале февраля Снейпу пришлось спрятать еще двоих подростков — одного из Хафлпаффа и, неожиданно, первокурсницу со Слизерина. Это были брат с сестрой, родители которых решились выступить в эфире Поттеровского дозора с собственной историей отношений мага из чистокровной семьи и маглорожденной волшебницы. Что этих двоих подвигло на подобный шаг, осталось неизвестным, но их сразу же вычислили, и они пустились в бега. Малфою удалось донести до товарища информацию о приказе на захват очередных заложников буквально за полчаса до того, как двое Пожирателей оказались перед воротами замка. Исчезновение студентов было обставлено как побег, что никого не удивило — информация среди слизеринцев распространялась мгновенно.

За время своих коротких отлучек из Хогвартса Снейпу, наконец-то, удалось закончить установку скрывающего щита на дом Фрэнка и Мэри, используя полученные от Карла Вальдена расчеты. Теперь он мог успокоить себя хотя бы тем, что сделал для старого приятеля все, что мог. Но вскоре у него появилась новая головная боль: в ставке Лорда подобрали пароли к вещанию Поттеровского дозора, и начали вычислять точки их выхода в эфир.

Собственно, сами пароли подобрать было несложно. Неизвестно, на что надеялись магические радиолюбители — то ли на то, что Пожирателям противно будет произнести «Альбус», то ли на то, что никто не знает кличку его феникса. Так или иначе, на место очередного выхода в эфир была выслана группа боевиков из Сектора борьбы с неправомерным использованием магии, о чем Снейп получил информацию от своего осведомителя в министерстве. Он успел выбраться на место раньше карательного отряда, опять под образом Флетчера.

Портативная радиостанция расположилась на территории малоиспользуемого магловского склада в доках на Темзе. Трансгрессировав неподалеку от вычисленной министерскими специалистами точки, Снейп применил Гоменум Ревелио, которое сразу же выявило группу из четырех обладателей магических ядер в соседнем здании. Подобравшись к ржавым железным воротам, запертым снаружи на висячий замок, и применив чары направленного слуха, он разобрал голоса — тонкий быстрый говорок Ли Джордана, так хорошо памятный ему по квиддичным матчам, отрывистые фразы близнецов Уизли, то и дело дополняющих друг друга, и чей-то неизвестный. Он приложил палочку к замку, и тот тяжело скрежетнул в петлях, подхваченный его рукой. До него донесся обрывок фразы:

— Между тем, в Гэддли найдены мертвыми в своем доме пять человек из семьи маглов. По утверждению магловских властей, причиной смерти стала утечка газа, но…

Снейп выступил вперед, в круг тусклого света, отбрасываемого большим железным фонарем, стоящим на перевернутом ящике. Фигуры, склонившиеся над странного вида прибором, состоящим из переплетения проводов и огромных стеклянных ламп, резко распрямились и выхватили палочки. Снейп поднял вверх пустые ладони.

— Стойте, это я, Мундугус Флетчер!

Ли Джордан облегченно выдохнул, а близнецы дружно заухмылялись:

— О, какие люди!

— Наш давний деловой партнер…

— Наш пропащий соратник…

Снейп резко оборвал их:

— Некогда, вас вычислили, сейчас здесь будут люди из Министерства!

Близнецы вновь выхватили палочки, а Джордан заметался, пытаясь собрать разложенные на бетонном полу приборы. К нему на помощь кинулся невысокий кудрявый подросток.

— Быстрее, вы! — директор внимательно присмотрелся к четвертому члену компании. — Да какого Мордреда вы притащили с собой Уолперта? Он ведь даже еще несовершеннолетний!

— Ему некуда идти, — тихо произнес один из близнецов. — Его дом сожгли, а отца отправили в Азкабан как магловского выродка.

Мальчишка всхлипнул и зло утер глаза кулаком.

— У нас с ним никого больше не осталось. Я все равно отомщу! Я буду сражаться!

В ворота склада раздался оглушительный удар. Уизли ухватили Джордана и детали полусобранной радиостанции, а Снейп метнулся к подростку.

— Трансгрессируйте, я о нем позабочусь!

Створка ворот слетела с петель и с грохотом обвалилась на бетон. В проеме показались несколько фигур, полетели лучи оглушающих заклятий. Обнаружив, что добыча ускользает, один из нападающих громко выкрикнул:

— Адеско Файр!

Взвились и понеслись вперед алые языки пламени, в свете которых Снейп с ужасом увидел в дальнем углу помещения бочки с ярко-желтой маркировкой «огнеопасно». Он крепко схватил Уолперта за воротник свитера и в трансгрессировал в тот самый момент, когда на месте бывшего склада вспух огромный огненный гриб.

Они выпали на опушке Запретного леса, и директора сразу же скрутил приступ резкой боли — похоже, в момент перемещения его все же достало взрывной волной. Он с трудом приподнялся и увидел рядом с собой барахтающегося на земле подростка, все еще цепляющегося за переносной радиоприемник. Тот закашлялся, сел, и вдруг отчаянно заорал и метнулся в сторону чернеющей гряды деревьев. Снейп чертыхнулся сквозь стиснутые зубы — действие Оборотного зелья сошло на нет. Резким броском он успел ухватить мальчишку за ногу, но тот вдруг извернулся и вцепился ему в руку зубами. Директор навалился на него всем телом и перехватил за шею, подросток сдавленно захрипел и задергался. Наконец Снейпу удалось наложить на него Петрификус. При попытке распрямиться нещадно заломило в висках и закружилась голова — очевидно, сотрясение. Судя по ощущениям, была сломано пара ребер, а по лицу из глубокой ссадины текла кровь, заливая глаза и мешая обзору. Мальчишка, на удивление, пострадал гораздо меньше, хотя, судя по всему, сотрясение присутствовало и у него.

Когда, наконец, удалось отдышаться и в глазах перестало двоиться, Снейп быстро обыскал карманы Уолперта, но палочки у него не обнаружил, очевидно, та осталась на складе. Он снял Петрификус и, приставив свою палочку к шее мальчишки, заставил того встать на ноги и поднять радиоприемник. Они прошли потайным ходом под Визжащей хижиной, а затем коридорами под чарами Хамелеона в подземелья, где Снейп открыл проход в потайные комнаты.

В лицо ему тут же полетел луч Оглушающего заклятья, но он смог отклониться и упасть на пол, одновременно швыряя Уолперта с его аппаратом прямо в центр гостиной. Очевидно, детишки взаперти времени не теряли, смогли освоить беспалочковый Ступефай и решили пойти на прорыв. Раздался дружный сдавленный вздох — студенты, наконец, разглядели и оценили внешний вид директора. Снейп выругался и с трудом поднялся на ноги.

— Бестолочи. Куда вы собрались? Вас убьют еще на выходе из замка, война в разгаре. И учтите, даже если вам удастся меня оглушить, вам отсюда не выйти — вы под Фиделиусом, а он завязан только на меня. Вам даже двери не найти.

— Сэр, простите, — осторожно вышел вперед Дин Томас. — Мы все волнуемся за своих родных и близких. Они там жизнью рискуют, а мы сидим сложа руки, и даже не знаем, что снаружи творится!

— Очевидно, вы считаете, что при виде ваших трупов вашим родным станет намного легче. Сидите здесь и не рыпайтесь. Заклинания осваиваете — хорошо, молодцы, пригодится. А что касается информации — вот вам радиолюбитель с приемником, можете узнавать хоть какие-то новости.

Он вышел и возобновил защитные чары на входе. Голова продолжала нещадно кружиться, надо было отлежаться хотя бы сутки.

Через несколько дней он с облегчением услышал в эфире опечаленные голоса Джордана и близнецов Уизли, призывающие почтить минутой молчания память юного храбреца, погибшего, очевидно, при взрыве.

Снейп старался не пропускать завтраки в Большом зале, исполняя ритуал ежедневного «преломления хлеба». Роль хлеба все чаще исполняла единственная чашка крепкого кофе, приправленная перекрестьем неприязненных, а то и ненавидящих взглядов. Но щиты на школе постепенно развертывались и крепли, несмотря на односторонность намерений.

В одно ясное погожее февральское утро, когда столь редкие в последнее время солнечные лучи заливали зал, на стол перед директором спланировала важная пушистая сова и с неторопливым видом протянула к нему лапу с привязанным к ней пергаментом. На большой красной сургучной печати красовался герб Гринготтса. Снейп пробежал свиток глазами и поднялся.

— Минерва, сегодня оставляю школьные дела на тебя. Меня срочно вызывает мой банковский поверенный, когда вернусь, не знаю.

Макгонагалл сухо кивнула, поджав губы, и Снейп вышел из-за преподавательского стола, провожаемый любопытствующими взглядами Кэрроу.

Выйдя через камин в лавке на Диагон-аллее, он осмотрелся по сторонам. Прежде оживленная центральная улица носила теперь весьма унылый вид. Многие магазины были закрыты, окна в некоторых из них заколочены досками. Прохожих практически не было видно, зато вдоль улицы то и дело проходили патрули авроров в ярко-алых мантиях. Путь директора лежал к белоснежному каменному зданию банка, по-прежнему нависавшему над рядом мелких лавчонок, будто одинокая скала на побережье.

Перед высокими бронзовыми дверьми на мраморной лестнице вместо привычных гоблинов-охранников стояли два человека в министерских мантиях. В руках вместо волшебных палочек они держали тонкие золотые стержни — проявители магии. При приближении Снейпа они склонили головы в почтительном приветствии, и один из них быстро провел вдоль него своим прибором. Он ожег их своим фирменным взглядом и молча быстро проследовал внутрь.

Перед следующей, серебряной дверью, стоял по-прежнему привычный гоблинский караул, однако Снейп отметил, что они были в полном вооружении — за спинами наточенные секиры, за поясами изогнутые кожаные ножны, а тела затянуты в доспехи драконовой кожи. Они молча смотрели, как перед директором распахиваются двери, пропуская того внутрь. В холле банка в виду утреннего времени было малолюдно, за высокими стойками гоблины-клерки, как и прежде, занимались своими делами — пересчитывали столбики монет, заносили записи в толстые гроссбухи, оценивали драгоценные камни. В самом углу холла появился столик и пара диванчиков, на которых жались еще двое министерских наблюдателей. Очевидно, они чувствовали себя весьма некомфортно — поблизости стояла группа также хорошо вооруженных гоблинов, то и дело бросающих на них суровые взгляды из-под насупленных бровей.

Подойдя к нужной стойке, Снейп привлек к себе внимание пожилого клерка, наклонившегося над грудой пергаментов, и опустил голову в безмолвном вежливом приветствии. Гоблин окинул его хмурым долгим взглядом, а затем неожиданно ощерился в короткой кривозубой ухмылке и жестом пригласил следовать за собой.

Они прошли по узким длинным коридорам, несколько раз спустились по грубым каменным ступеням, и оказались перед низкой массивной дверью, сплошь изрезанной вязью нечеловеческих рун. Стоящий пред ней гоблинский караул, на этот раз в непривычных человеческому глазу шипастых доспехах, укрепленных пластинами из странного, матово поблескивающего металла, молча посторонился. Снейп недоуменно оглянулся, но его спутник, все так же молча, отрицательно покачал головой и повелительным жестом указал на дверь. Директор толкнул тяжело подавшуюся створку и шагнул внутрь.

Кабинет за дверью оказался небольшим, без окон, с массивными шкафами во все стены. Низкий сводчатый потолок давил, словно вынуждая пригнуться. Почти половину помещения занимал огромный деревянный стол, столешница которого была обтянута черной шкурой какого-то неизвестного животного. За столом возвышалось кресло, похожее на трон, а на нем восседал невероятно старый на вид морщинистый гоблин, одетый в черный же, похожий на бархатный, костюм. Снейп, с первого взгляда опознав главу клана, опустил глаза в пол и слегка завел за спину раскрытые ладони.

— Снейп, человек. Я ждал тебя. Сядь, — раздался неожиданно глубокий рокочущий голос.

Он сделал вперед несколько шагов, и медленно опустился в низкое кресло напротив стола, по-прежнему не поднимая глаз.

— Я призвал тебя потому, что в нашем клане сложилась очень серьезная ситуация, связанная с вмешательством волшебников.

— Бодриг-нур, если вы о министерских наблюдателях, то я, к сожалению, не имею возможности повлиять… — начал было осторожно Снейп, однако был прерван коротким взмахом длиннопалой руки с длинными загнутыми когтями.

— Если ты об этих смертниках там, наверху, у входа, то они не стоят даже упоминания. Один приказ, и их головы займут свое место в нашем Зале Славы. Нет, речь пойдет о другом. Двое членов нашего клана, Грипхук и Горнук, покинули пещеры и поднялись в мир людей. Зачем они это сделали, не так уж и важно. Ты знаешь, Снейп-человек, что гоблин может отвечать за свои поступки только перед гоблинами. Мы знаем, что Горнук погиб. Его тело возвратили в Пещеры предков и упокоили как должно. Он унес с собой жизни троих врагов, и ушел с честью. Грипхук был с ним, сражался, но, очевидно, был схвачен.

Снейп потрясенно вскинул взгляд и замер. Смерть гоблина являлась для его сородичей довольно обыденным явлением, однако лишение свободы человеком — событием неслыханным, и являвшимся прежде поводом для развязывания войны.

— Ты понял. Много лет назад мы заключили мир с волшебниками, на крови поклявшись соблюдать его условия. И вот теперь эти клятвы, похоже, нарушены. Снейп-человек, я разговариваю здесь с тобой по одной-единственной причине. Ты не сородич и не член Клана, но когда-то мы взяли тебя под свою руку. Ты держал на своих руках дочь сестры Рагнока, когда ее несли представлять предкам, первый человек за несколько десятков лет. Ты знаешь и соблюдал наши законы и обычаи, а мы вели с тобой дела, как с ближним к Клану. И теперь я, Бодриг Косой, глава Клана Гринготтс, говорю тебе: иди, узнай и возвращайся. Времени тебе семь дней. По истечении седмицы, Грипхук должен либо быть на свободе, либо мертв. Мне все равно, что из этого окажется правдой, но если он в плену волшебников, кровь вновь потечет по вашей земле. Ступай.

Снейп вновь молча почтительно опустил голову, поднялся и вышел. Гоблин-поверенный проводил его до выхода и вручил на прощание свиток пергамента с отчетом по банковской ячейке. В дверях директор замер, и развернувшись, подошел к банковской стойке в другом конце зала, задав сидящему за ней гоблину несколько ничего не значащих вопросов. Затем он покинул, наконец, банк, провожаемый недоуменно-настороженными взглядами человеческих наблюдателей.

Вернувшись в замок, он провел несколько весьма томительных напряженных часов, пока, наконец, не почувствовал долгожданное жжение в Метке. Трансгрессировав к воротам Малфой-менора, он был встречен Питером Петтигрю и провожен на аудиенцию к Темному Лорду.

Повелитель мрачно расхаживал от стены до стены по роскошной, оббитой шелком нежно-сиреневого цвета гостиной. При виде вошедшего слуги он развернулся и сложил руки на груди. Снейп почтительно опустился на колено.

— А, наш директор. Заходи, заходи, — в холодно-ехидном тоне Волдеморта явственно проскальзывали шипящие нотки. — Я ждал тебя.

— Мой Повелитель, — Снейп поднялся и отдал глубокий поклон.

— Любопытные слухи донесли сегодня до меня, — Лорд рассеянно погладил по голове развалившуюся в кресле хозяина дома гигантскую змею, приподнявшую свою жуткую морду. — Моего верного слугу видели сегодня совсем не там, где ему положено было быть. Игнорируем свои обязанности, господин директор?

— Мой господин, сегодня утром я получил срочный вызов в банк. Ничего значимого для нашего общего дела, но я столь погрузился в порученные мне дела, что пропустил сроки подписания ежегодного контракта. Я мог остаться без доступа к собственным деньгам, поэтому позволил себе покинуть школу буквально на час.

— Вот как? Что же, пожалуй, ты имеешь право на личные дела, тем более финансовые. Северус, тебе больше нечего мне рассказать?

— Ничего важного, мой Лорд.

Глаза Волдеморта внезапно полыхнули багровым, он резко схватил Снейпа за отвороты мантии и рванул на себя, приставив к горлу палочку.

— Лжешь! Тебя видели, когда ты говорил с поверенным Беллатрисы! Лезешь в мои дела, Снейп? Вынюхиваешь?

Директор опустился на оба колена.

— Мой господин, я никогда бы не позволил себе подобной дерзости. Я лишь обратил внимание, что место того поверенного, с которым мы общались вместе с мадам Лестрейндж в прошлый раз, занимает совсем другой гоблин. Я испугался, что эта замена может как-то повлиять на условия хранения Меча Гриффиндора, помещенного в ячейку, ведь я отвечаю за него, как директор Хогвартса. Но гоблин меня успокоил.

— Смотри мне в глаза!

Ментальный удар вновь прошелся по щитам на разуме, раздвинув их и скользнув к цепочке подготовленных картинок. Лорд удовлетворенно сощурился и отвел палочку.

— Ну что ж, хорошо. Ты верный мне слуга, однако впредь не вмешивайся в то, что тебя не касается.

Увидев, что Снейп осторожно утирает капли крови, текущие из носа, Волдеморт несколько брезгливо заметил:

— Ступай, и пусть тебе дадут там зелье, что ли.

Директор осторожно встал, вновь отвесил глубокий поклон, и вышел в коридор. Он небрежно оттолкнул жмущегося к дверному косяку Петтигрю и резко спросил:

— Где Малфой?

— Да в кабинете на втором этаже, к коньячку поближе, — угодливо хихикнул тот в ответ.

Снейп бегом поднялся по лестнице, без стука влетел в кабинет и запер за собой дверь. Хозяин поместья лежал на диване, прикладывая ко лбу льняное полотенце, всем своим видом показывая плохое самочувствие. При виде товарища он вскочил и отложил полотенце в сторону.

— Ты тут по вызову?

Снейп быстро наложил заглушающее заклятье и повернулся к Малфою.

— Где гоблин?

— Кто… А, ты уже знаешь? Да, у меня в подвале заперты гоблин и Олливандер. Меня туда не пускают, я сам их не видел, но они точно живы.

— О пленном гоблине узнал клан Гринготтс. Если через неделю они не получат его обратно живым или мертвым, грянет десятая Гоблинская война, и начнется она прямо с твоего менора.

Малфой побледнел и упал обратно на диван.

— Это точно?

— Абсолютно. Сегодня меня выдернули на аудиенцию прямо к Главе клана.

— Проклятье… Вот теперь мне точно конец. Одно радует, они и Лорда сметут.

— И половину Лондона заодно. Ладно, времени в обрез. Срочно выясняй слабые места в охране, либо где можно подловить кого-нибудь из стражников. В самом крайнем случае, придется устроить неудачную попытку побега со смертельным исходом.

— А что, в таком случае гоблины не будут предъявлять претензии?

— Они не люди, у них свои законы. Жизнь отдельного члена клана сама по себе ценится не слишком высоко, а смерть в бою — достойное ее завершение. Свобода же для них свята. Да даже если ты лично убьешь этого Грипхука, твои действия будут расценены как дружественный жест в сторону Клана.

— Ясно… Стой, Северус! Найди этого беглого придурошного домовика Добби, он наверняка болтается где-то рядом с вашим Орденом. Просто так отсутствие антипортального барьера на меноре мне объяснить не удастся, а на него списать можно.

— А это дельная мысль. Все, время вышло. У тебя есть какое-нибудь зелье?

— Какое еще зелье?

— Да хоть какое! — Снейп схватил со стола первый попавшийся пузырек, снял заглушающие чары и вылетел в коридор. Стоящий за поворотом Петтигрю проводил его подозрительным взглядом, но директор даже не обернулся.

Снейп вернулся в Хогвартс снова затемно. Выйдя в пустынный гулкий коридор, он остановился возле высокого стрельчатого окна. На фоне темнеющего вдали Запретного леса ярко полыхал и посылал ввысь веселые искры костер, в который в очередной раз превратилась хижина Хагрида. На фоне его языков метались темные фигуры, раздавался рев лесничего, грохот ломающихся под ручищами его брата-великана деревьев, крики нападающих. Мелькали разноцветные вспышки заклятий, бессильно отскакивающих от гигантских фигур. Сзади к Снейпу бесшумно подплыл Кровавый Барон.

— У Хагрида вечеринка, в честь Гарри Поттера, господин директор. Он весь день раскладывал по замку записки с приглашениями, но деканы заперли всех студентов по башням. Профессора Кэрроу впустили на территорию отряд егерей.

— Вечеринка, значит. Ясно, — он проводил взглядом удаляющиеся в лес и провожаемые яростными криками фигуры. — Ну что ж, у каждого свои представления о веселье.

Он отвернулся от окна и стал медленно спускаться к своим подземным апартаментам. Стоило попробовать выспаться впрок, пока выпало хотя бы немного относительно свободных часов.

На следующий день Снейп начал подробно расспрашивать портрет Дамблдора о мятежном домовике Добби, чем вызвал у того открытое недоумение и настороженность. Устав от постоянных уклончивых ответов, Снейп повысил голос:

— Альбус, либо вы немедленно выкладываете все, что знаете об этой ошибке природы, либо я сажусь и складываю руки, и мы с вами вместе любуемся событиями новой Гоблинской войны со стороны. Полагаю, ожидается не самое лицеприятное зрелище, но это на любителя.

— Как, новой Гоблинской войны, мальчик мой? — Дамблдор на портрете нервно схватился за очки-полумесяцы. — С чего ты это взял?

— Со слов главы Клана Гринготтс. Это незабываемое историческое событие ожидается через семь, нет, уже через шесть дней. Если, конечно, я не придумаю, как достать пленного гоблина из подвалов Малфой-менора, не привлекая к себе внимания.

— О, Мерлин мой, какая ошибка, какая непредвиденная ошибка… Да как же гоблин вообще оказался за территорией банка?

— Меня не просветили в этом вопросе, представьте себе. Это так важно?

— Нет, возможно, что и нет… Хотя… Гоблины, меч… Это необходимо тщательно обдумать.

— Пока вы думаете, извольте все же дать мне полную информацию о домовике. Он что, включен в один из ваших заблаговременно составленных планов?

— Ну, собственно… Хорошо. Я оставил его на попечении своего брата, Аберфорта. Он должен подстраховать Гарри, на случай какой-либо непредвиденной ситуации.

— Аберфорт Дамблдор, хозяин трактира «Кабанья голова» в Хогсмите?

— Да, совершенно верно, — бывший директор тяжело вздохнул и поправил нарисованные очки. — Мы очень давно не ладили, но он все же оставался членом Ордена Феникса, и верил в наши идеалы…

— Ясно, спасибо. А скажите, вы не предупреждали его случайно о своих… планах? Он не попытается убить меня при встрече?

— Прямо я ему ничего не говорил, но, полагаю, он о многом догадывался… Он очень проницательный человек.

— Ну, мне остается только надеяться на это.

Тем же днем Снейп выбрался из замка в Хогсмит. Свернув с главной деревенской дороги в проулок, он дошел до мрачного двухэтажного каменного строения. Качающаяся над покосившимся крыльцом на ржавых скрипучих цепях вывеска с изображением отрубленной головы кабана удивительно гармонично вписывалась в окружающий пейзаж. Сквозь заросшие вековой грязью окна нельзя было разобрать, есть ли кто-нибудь внутри или нет. Снейп толкнул рассохшуюся дверь и вошел.

Внутри царил полумрак, который не могли разогнать огарки свечей, в изобилии утыканные по грубым деревянным столам. За грязной стойкой стоял неопрятного вида старик, неспешно протирающий стакан обрывком полотенца. Не сказать, чтобы его действия хоть как-то отражались на выщербленной посуде, небрежно сваленной в кучу. Старик обернулся на звук открываемой двери, и Снейп неожиданно вздрогнул под пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.

Аберфорт Дамблдор молчал, и директор, помедлив несколько мгновений, подошел к стойке.

— А, Снейп, — хрипло произнес трактирщик. — Какие люди, и в моем убогом заведении. С чем пожаловал?

— По делу. И по рекомендации вашего брата.

Старик внезапно вскинулся и выхватил откуда-то из-под стойки короткую волшебную палочку, на вид такую же старую и засаленную, как и все вокруг.

— Вот как?! Так пошел вон! Здесь не место ни Пожирателям смерти, ни сомнительным Альбусовым выкормышам!

Снейп рывком ушел в сторону и сумел прижать Аберфорта к стене магловским силовым захватом за шею.

— А теперь успокойтесь и опустите палочку. У меня очень мало времени, а дело не терпит отлагательства. Очень скоро может пострадать много людей.

— Много людей? Да какое тебе может быть до них дело?!

— Какое бы ни было. Повторяю, сюда меня направил ваш брат.

— Он мертв.

— Но с его портретом я имею удовольствие общаться каждый день.

— Неважное, должно быть, это удовольствие, — неожиданно коротко хохотнул трактирщик. — Да отпусти ты меня и расслабься, не стану я хвататься за палочку.

Снейп разжал захват, и Аберфорт вернулся на свой стул за стойкой, потирая пострадавшую шею.

— Ну и силища у тебя, а по виду и не скажешь. Ладно, я примерно представляю, что тебя могло связывать с моим братом. Говори, чего нужно.

— Бывший домовик Малфоев, Добби.

— А, этот? Да уж, нашел себе братец слугу под стать, такого же малахольного, — грустно улыбнулся Аберфорт. — И что тебе от него надо?

— Чтобы он в нужный момент переместился в поместье своих прежних хозяев, и вынес оттуда пленников, — Снейп бросил взгляд на собеседника и перехватил в рукаве палочку.

— Не сверкай глазами-то, — отмахнулся трактирщик. — Альбус был мастер клятвы брать, можешь не волноваться.

— Знаю. Так вот, в строго определенный момент антипортальный барьер с менора будет снят. Внутри будут находиться двое заложников — Олливандер и гоблин. Особенно важен именно гоблин.

— А потянет эльф-то? Гоблин, небось, не будет сидеть смирно, ежели его домовик хватать станет. Они ведь их за низших тварей держат.

— Гоблин находится в плену уже приличное время, его допрашивали, так что он будет значительно ослаблен. А если он будет мертв, то необходимо вынести его труп. И еще, лучше, если этот Добби обо мне не узнает. Пусть думает, что это просьба Поттера.

— Да уж, язык у бедолаги без костей. Но ты же понимаешь, что это одноразовое оружие? А если следом в неприятности в меноре впутается сам Поттер? Другого домовика у меня нет.

— В крайнем случае, я за него.

— Угу, только не забудь головой о стенку побиться.

— Да уже давно подмывает… Вот вам монета с Протеевыми чарами. В нужный момент она нагреется, не пропустите, иначе всем конец.

Аберфорт ловко поймал маленький золотой кругляш, сунул его во внутренний карман рубашки и буркнул:

— Не пропущу, не волнуйся.

Снейп помолчал несколько мгновений, но все же решился спросить:

— А что тут вообще планируется, вы можете сказать?

— Да чего уж там, дело простое. У меня на втором этаже проход в школу, как из него полезут детишки, так и проводить их в безопасное место.

Директор взялся за голову.

— Полезут. Проводить. А на улице у нас что?

— Дементоры у нас там, и егеря еще захаживают. Комендантский час все же.

— Просто прекрасно. Вы хорошо Патронусом владеете?

— Может, и хорошо, да на всех не хватит. Так что думай, директор.

Снейп обреченно кивнул, развернулся и вышел из таверны.

— Пока… смертничек, — пробормотал ему в спину Аберфорт.

Оставалось только ждать условленного сигнала от Малфоя, но опять все сложилось не так, как было задумано. Через пять дней после визита Снейпа в ставку, перед ним наконец-то возник прямо из воздуха домовик, хорошо знакомый ему на вид, и всхлипывающим голосом объявил, что хозяин просит помощи. Снейп активировал свой парный галлеон волшебной палочкой. Сделать что-то большее на этой стадии операции ему не представлялось возможным, и он, прихватив с собой походную аптечку, пешком добрался до окраины Хогсмита и затаился неподалеку от «Кабаньей головы». Спустя мучительно растянувшийся час, к нему спланировала незнакомая сова, и уронила в подставленную руку маленькую витую раковину. Снейп несколько мгновений недоуменно крутил ее в пальцах, затем сообразил и трансгрессировал в Корнуолл.

На подходе к коттеджу Уизли он внезапно остановился, рассматривая открывшуюся прямо перед ним неожиданную сцену. Неподалеку от дома, среди песчаных дюн, склонился над маленькой неподвижной фигуркой Гарри Поттер собственной персоной. За его спиной стояли Уизли и Грейнджер. Рональд обнимал девушку за плечи, по ее щекам катились крупные слезы. Очевидно, домовик был мертв.

Снейп аккуратно обошел группу подростков стороной и приблизился к дому. Дверь была небрежно распахнута, и хлопала на ветру. В гостиной обнаружился Билл Уизли, остановившийся возле окна и держащий в руках пухлый кофр, очевидно, с медикаментами. Невербальный Конфундус — и он замер, расфокусировав взгляд и даже не повернувшись. На втором этаже из ближайшей к лестнице спальни доносились сдавленные всхлипы. Директор послал туда усыпляющие чары, и все смолкло. Внутри оказалась супруга старшего Уизли, Флер, бессильно опустившаяся возле кровати, на которой лежал худой изможденный старик. В соседней комнате нашелся, наконец, Грипхук. При виде входящего человека он подобрался было, однако, опознав Снейпа, вновь расслабился, и с негромким шипением опустился на постель.

— А, это вы, господин Снейп.

— Грипхук. Глава Клана Гринготтс будет доволен услышать, что свобода его родича остается неприкосновенной.

Гоблин дернулся и сверкнул своими маленькими темными глазами.

— Вы… вы видели его?

— Он призвал меня и дал мне семь дней, чтобы отыскать вас. Сегодня пятый.

— Хорошо, это хорошо… Мое дело еще не закончено. Передайте ему, что я или вернусь с победой, или умру достойно.

Снейп склонил голову в утвердительном жесте. Затем он поставил на стол свою аптечку и быстро осмотрел гоблина. У того оказались переломаны кости ног, а лицо украшали многочисленные следы от Заклятья хлыста.

— У меня очень мало времени. Скажите, что там произошло?

— Сегодня в подвал, где меня держали со старым мастером, пришел оборотень Фенрир. Он притащил с собой двоих человеческих мальчишек — Поттера и другого, рыжего. Сверху начали раздаваться чьи-то крики, а мальчишки попытались сломать дверь, но у них не получилось. Потом я услышал голос мадам Лестрейндж, она говорила о мече. Тут Поттер начал шептать мне, чтобы я сказал, что меч — подделка. Меня вытащили наверх, и там был Меч… О, этот Меч…

— Что было дальше? — поторопил его директор.

— Я подтвердил, что меч — подделка. Лестрейндж обрадовалась и стала вызывать Темного Лорда. Тут вдруг к нам трансгрессировал домовик, очень странный. Он схватил меня, и девчонку, которая валялась там на полу, и притащил сюда. Все.

Снейп достал из аптечки несколько флаконов темного стекла и вручил гоблину.

— Костерост, кроветворное, восстанавливающее. Все адаптировано под вашу расу. Спрячьте, а то, что вам станут давать, незаметно вылейте.

Флаконы, тихо звякнув, исчезли среди подушек. В соседней комнате завозилась Флер Уизли, со двора донеслись голоса, и Снейп метнулся вниз, прихватив кофр. Он едва успел выскочить через заднюю дверь коттеджа, как внутрь вошли Поттер, младший Уизли и Грейнджер. За границей Фиделиуса он трансгрессировал в Уилтшир. Поместье Малфоев встретило его пустотой и разгромом. Дверь была открыта нараспашку, кусты роз смяты и несли следы поспешного бегства. Снейп единым духом влетел в центральную гостиную, и замер в дверях.

Внутри царил полный разгром. Весь пол был усыпан сверкающими осколками громадной хрустальной люстры, ранее украшавшей потолок. На полу виднелись следы крови. В центре помещения обнаружились два неподвижных тела. Смоляные кудри Беллатрисы рассыпались по полу, Люциус лежал, скорчившись в клубок, лицом вниз. Снейп кинулся к товарищу. Дрожащие пальцы нащупали на шее еле слышный, неритмичный пульс.

Он попробовал перевернуть Малфоя на спину, но тело оказалось сведенным мощной судорогой. Очевидно, его долго пытали Круциатусом. Лицо и руки были сплошь изрезаны острыми осколками хрусталя. Спустя несколько минут безуспешных попыток Снейпу удалось разжать стиснутые челюсти и влить несколько глотков релаксанта. Малфой пошевелился и еле слышно застонал. Дальше дело пошло быстрее, и через десять минут тело пострадавшего удалось перевернуть на спину и устроить поудобнее. Наконец тот открыл глаза.

— Ну, слава Мерлину! — Снейп облегченно опустился на пол рядом. — Держись, Люк, сейчас будет полегче.

— С… Сев… Они… Не догнали?..

— Гоблин, Поттер, Уизли, Грейнджер и Олливандер в коттедже «Ракушка» у Уизли, в Тинворте. Я только что оттуда, видел их собственными глазами, все живы. Домовик убит.

Малфой еле слышно облегченно вздохнул и прикрыл глаза.

— Как здесь вообще оказался Поттер?

— Егеря… Сегодня утром… Белла увидела меч… Взбеленилась, пытала девчонку… Когда притащили гоблина, я снял антипортальную защиту…

— Ты молодец, все правильно сделал. Кто тебя, Лорд?

— Да… Белла вызвала… Сев, там Петтигрю…

— Где? — Снейп перехватил палочку.

— Пошел в подвал, а вместо него выскочили мальчишки…

— Я сейчас проверю, — Снейп поднялся, и с сожалением посмотрел на Беллатрису, лежащую без сознания. В какой бы ярости не был Темный Лорд, смерть своей самой преданной соратницы он станет расследовать очень тщательно.

В подвале обнаружилась распахнутая дверь камеры и труп Петтигрю. Его стальная рука сжимала его же собственное горло, глаза выкатились, а лицо неимоверно распухло. Снейп бегом вернулся в гостиную.

— Петтигрю мертв. Егеря, очевидно, сбежали. Подожди, я перенесу тебя.

Он поднял тело Малфоя на руки и вынес в соседнюю комнату, устроив на диване.

— Эльф!

Перед ним с легким хлопком появился трясущийся от страха домовик. Увидев неподвижное тело хозяина, он задрожал еще больше, зарыдал, и попытался удариться головой об угол камина.

— Не сметь! Иди сюда. Вот зелья, будешь давать хозяину по глотку каждые полчаса. Это и это споишь к вечеру, это — утром. Чтобы рядом все время кто-то был! Принеси одеяла, разожги камин. И еще, ты меня не видел, ясно?

Эльф яростно замотал ушами.

— Все, Люциус, я ухожу. Связь, как обычно, через домовика. Только держись, слышишь?

Малфой утомленно закрыл глаза.

Со времени бегства из Хогвартса Хагрида дела в школе пошли совсем скверно. Прикрывать студентов от физических наказаний стало еще труднее, и многие маглорожденные и полукровки ходили теперь со следами режущих и ударяющих заклятий на лице и руках. Протесты нарастали, карцер практически не пустовал. Еще несколько раз директору приходилось вытаскивать пострадавших из экзекуторской в самый последний момент, имитируя побег. Население скрытых подземелий продолжало пополняться. В середине апреля был отдан приказ на арест Невилла Лонгботтома, и тот укрылся в Выручай-комнате. Вскоре к нему стали присоединяться и другие ученики.

Протесты нарастали по всей стране. То и дело вспыхивали мятежи в магических и полумагических поселениях, подавляемые все с большей жестокостью, практически ежедневно проводились рейды егерей и Пожирателей смерти. Лорд больше не щадил Малфоя, периодически направляя его с атакующими группами и лично выдавая запасную палочку только на время боя, каждый раз преподнося это как великую милость. Снейпу удавалось прикрывать товарища, но не всегда. Тот старался держаться позади общей группы и вообще не использовать никаких заклятий, кроме защитных. Во время рейдов ему и Снейпу удалось даже спасти нескольких детей, двоих из которых вновь пришлось прятать.

Директор передвигался по замку, словно сомнамбула, тратя ночные часы на то, чтобы активировать статуи-големы, которые составляли внутреннюю часть обороны замка, одну за другой. Каминная сеть перестраивалась, чтобы одновременно открыть все порталы замка на односторонний выход в безопасное место, в муниципальные магические здания в Уэльсе. Вся эта система должна была заработать при получении сигнала о переходе замка на осадное положение. Снейп настолько вымотался, что практически не отреагировал ни на короткий визит Лорда, разорившего гробницу Дамблдора, ни на бурное возмущение преподавателей по этому поводу.

Однажды, в промозглый апрельский вечер, его запястье неожиданно сжал сигнальный браслет, о котором он практически забыл. Он трансгрессировал в Айлингтон и с облегчением убедился, что коттедж Фрэнка и Мэри не тронут. Внутри дома, однако, царила паника. На кухонном столе, залитом горой пены из огнетушителя, плясали языки пламени, рядом обнаружился Фрэнк, безуспешно пытающийся сбить их полотенцем. За столом заливалась громким ревом кудрявая девчушка, сидящая на высоком стульчике перед тарелкой недоеденной каши. Снейп взмахнул палочкой, вокруг пламени возникла непроницаемая сфера, перекрывшая доступ кислорода, и алые языки медленно исчезли. Фрэнк обессиленно опустился на стул. Сверху послышался топот, и на кухню влетела Мэри с одеялом в руках. Оценив обстановку, она кинулась к дочери, выхватила ее из стульчика, прижала к себе и начала утешать.

— Нда, ситуация… — пробормотал Фрэнк. — Спасибо тебе, Снейп. Мэри, все уже закончилось, хоть сама-то не реви, иди, успокой Сэмми.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — шептала его жена. — Боже, как я напугалась!

— Ничего, бывает. Правда, успокойте дочку, видимо выброс был сильным, сейчас она устанет и крепко уснет.

Дождавшись, когда Мэри выйдет из кухни, Фрэнк окинул приятеля цепким взглядом.

— Да, выглядишь ты, краше в гроб кладут. Садись-ка. Как я помню, такие как ты быстрее восстанавливаются, если их побольше сладким напичкать?

— Не совсем… Но от чего-нибудь съедобного не откажусь, пожалуй.

Глядя на то, как Снейп вцепился в отбивную, Фрэнк только головой покачал.

— Ты вообще помнишь, когда ел в последний раз?

— Утром. Нет, кофе пил. И вечером пил.

— И в обед пил, наверное. Жрать надо, вот что я тебе скажу. Если ты свалишься в голодный обморок в самый неподходящий момент, кому от этого легче станет?

Снейп равнодушно пожал плечами.

— Все, спасибо, мне пора бежать. Дай-ка мне карандаш, что ли, я еще одну сигналку вам сделаю.

Глядя на то, как приятель возится с выложенным на стол тонким деревянным стержнем, Фрэнк осторожно спросил:

— Слушай, Снейп, я могу чем-нибудь помочь?

— Нет. Мне, правда, пора бежать. Надо еще в Лондоне показаться, что ли, а то не объяснить, куда это я сорвался.

— Ясно. Ну, удачи. Спасибо тебе.

Директор переместился на Уайтхолл, намереваясь спуститься в Министерство через официальный вход, но тут его внимание привлек столб дыма, поднимающегося где-то в окрестностях Гайд-парка. Заподозрив, что пропустил очередной рейд, он попытался трансгрессировать, но у него внезапно ничего вышло. Это могло означать только одно — над местом происшествия установлен антипортальный щит. Сосредоточившись и крутанувшись вокруг оси, Снейп очутился возле мраморной триумфальной арки на северной оконечности Гайд-парка. Отсюда уже были слышны отчаянные гудки автомобилей и сирены экстренных служб. Он бегом пересек две улицы, повернул направо и оказался прямо в самом центре событий.

На улице полыхал пожар. Языки пламени лизали фасад роскошного кирпичного здания, но тут же бессильно опадали — видимо, на доме были установлены какие-то защитные чары. Из дверей, украшенных беломраморным портиком, в панике выскакивали и метались по улице вопящие люди. Несколько заглохших машин полностью перегородили движение по проезжей части. Где-то сзади мелькнуло несколько разноцветных лучей заклятий. Снейп наложил Гоменум Ревелио, и внезапно обнаружил слабый отклик прямо из автобуса, неподвижно замершего поперек дороги и уткнувшегося смятым передом в кованую решетку сквера.

Он подбежал ближе и заскочил на открытую заднюю площадку. В салоне плавали клубы дыма, сквозь которые просматривались два ряда сидений, разделенные проходом. Откуда-то спереди раздался приглушенный кашель, и Снейп рванулся туда, прикрывая лицо полой мантии. В проходе валялись какие-то вещи, он споткнулся, упал, приподнялся и разогнал дым палочкой. У самой водительской кабины обнаружились две скрюченные маленькие фигурки — видимо, дети, случайно оказавшиеся на улице, забились сюда в поисках укрытия. Он потянулся к ним, но тут снаружи мелькнула алая вспышка, в бок автобуса пришелся сильный удар, и в окнах заполыхало пламя. Автобус покачнулся, дети закричали. Снейп с ужасом подумал, что неизвестный маг снаружи целится в бензобак, чтобы взрывом усилить панику на улице, и прикрыл детей щитом.

Раздался новый удар, более сильный, внутрь салона полетели осколки стекла. Щит сработал и защитил детей от физических повреждений, но задымление усилилось, и Снейп не смог дотянуться до них вслепую. Понимая, что с секунды на секунду последует взрыв, он наугад прикрыл область возле кабины, вложив в заклинание все свои силы. Внезапно он почувствовал, как отдача от чар резко возросла, словно кто-то или что-то присоединилось к его усилиям, но не успел в этом разобраться. Раздался грохот, мощный толчок в спину швырнул его вперед, он почувствовал прямо под руками дергающиеся детские тела и вцепился в них намертво, подгребая под себя. И в этот самый момент он буквально шестым чувством ощутил, как падает антипортальная сеть. Рывок — и он лежит в густой траве на опушке леса, а за темнеющим озером светятся окна Хогвартса.

Под ним захныкали, завозились, он откатился в сторону и с трудом поднялся на колени. Правая рука двигалась с трудом и отзывалась резкой болью, в ушах нестерпимо звенело. Накатил приступ отчаянного кашля, он оперся на локоть, отдышался и сплюнул на траву кровяной сгусток. Наконец Снейп отер кровь с лица и при свете Люмоса смог рассмотреть вытащенных им детей.

Мальчик лет шести-семи, и девочка, на вид чуть старше его, лет восьми-девяти. Блондины, похожи, видимо, брат и сестра. Одеты в добротную одежду и обувь, впрочем, теперь рваную, измазанную сажей и залитую кровью. Снейп схватился за палочку, но на детишках обнаружилась только пара царапин — видимо, кровь была его.

— Вы кто? — прохрипел он. — Как вас зовут?

— Я Лиз, сэр, а это мой брат Барти, прошептала девочка, прижимая к себе мальчишку.

Снейп заметил, что дети совершенно не обращали внимания ни на его палочку, ни на мантию, ни на огонек Люмоса. Очевидно, это были все же маленькие маги, что подтверждалось и сработавшим Гоменум Ревелио на месте нападения.

— Лиз и Барти, значит. Хорошо, пошли вперед, я отведу вас в безопасное место, а там разберемся.

Ему, наконец, удалось подняться, но земля так и норовила уйти из-под ног. Путь в замок занял втрое больше времени, чем обычно, но все когда-нибудь заканчивается, и он втолкнул перепуганных детей в потайное подземелье. Оставалось добраться до своих апартаментов, где можно было отлежаться и зализать раны. Однако, поднявшись на первый уровень подземелий, он замер и недоуменно сощурил глаза — дверь в его покои оказалась залита какой-то непонятной, намертво застывшей субстанцией, и выглядела к тому же обгорелой. Попытки открыть ее успехом не увенчались, и Снейп побрел в сторону директорской башни. Но и там его постигла неудача — пролет подвижной лестницы, обычно ведущей к кабинету, оказался частично обрушен и заклинен в срединном положении. Очевидно, этой ночью по замку прошлись очередные мстители.

Оставалось только одно, и директор, постояв у стены, собрался с силами и направился в Больничное крыло. На его негромкий стук дверь приоткрылась, и наружу выглянула Поппи Помфри.

— Кто тут? Ах, это вы, господин директор! — медиведьма вышла и плотно закрыла дверь за своей спиной. — Я не могу позволить вам войти.

— Поппи…

— Для вас — мадам Пенелопа Помфри! Позор, господин директор, который день ко мне поступают ученики с травмами — ушибы, порезы, даже Круциатус, неслыханно! И я не хочу ничего слышать ни о каких разрешениях на посещение Больничного крыла! Подите прочь! — И она влетела внутрь, с грохотом захлопнув и заперев за собой дверь.

Снейп сполз по стене на пол и зажал грудь — дышать становилось нестерпимо больно. Он нащупал на своем поясе флаконы и залпом выпил содержимое двух из них, но этого было явно недостаточно. Посидев и отдышавшись, он смог вновь встать и заставить себя двигаться вперед. Впереди показалась дверь, он толкнул ее и ввалился в какое-то подсобное помещение. Тут не было окон, он нащупал в темноте что-то мягкое, опустился на него и отключился.

Всю ночь директор прометался в бреду, его ломало, тело горело, суставы выкручивало. Утром, когда из-под неплотно прикрытой двери выползла полоска тусклого света, он, наконец, очнулся и с трудом сел. Волшебная палочка обнаружилась рядом, но почему-то не послушалась дрожащих пальцев — Люмос едва вспыхнул и сразу же погас, а Темпус и вовсе не сработал. Он собрался с силами, поднялся и побрел вперед, к движущимся лестницам. К счастью, оказалось, что сломанный пролет успели обнаружить и починить, и Снейп, наконец, смог попасть в директорский кабинет.

При его виде портреты зашумели и дружно ахнули, а Дамблдор поднялся со своего нарисованного кресла.

— Мальчик мой, что с тобой произошло?

Снейп вяло махнул рукой и добрался до оставленного здесь накануне медицинского кофра. Спустя полчаса он чувствовал себя уже значительно лучше, и смог оценить свой внешний вид в большом настенном зеркале. Да, в подобном виде передвигаться по школе было невозможно, но он держал в кабинете некоторый запас мантий, на случай возможной маскировки. Среди них нашлась и его обычная, черная. Спустя еще полчаса Снейп смог привести себя в более или менее пристойный вид и перетянуть ребра тугой повязкой. За ночь кости сломанной руки схватились, но сама она все еще отчаянно болела.

Как оказалось, он закончил приводить себя в порядок как раз вовремя — снизу раздался сигнал, оповещающий о посетителе. Дверь в кабинет отворилась, и зашел завхоз.

— Доброе утро, господин директор! А я к вам доложить. Опять сегодня ночью по школе эти безобразники бегали, маленькие негодяи! Двери измазали, лестницу сломали, чуть в подземельях пожар не устроили! А еще написали на стене в Большом зале, и слово-то матерное. Хорошо, что я туда с самого раннего утра эльфов отрядил, а то тут комиссия, а у нас такое.

— Стоп. Что еще за комиссия?

— Так репортерша, прямо из Ежедневного Пророка, а с ней еще человек из Министерства. Всех господ преподавателей опрашивают, как кто к правительству относится, и даже меня спросили, и ответ в свиток записали, вот. Так они теперь только вас ждут, господин директор!

Снейп прикрыл глаза и постарался подавить очередной приступ головокружения.

— Хорошо, я сейчас иду.

— Батюшки светы, да что с вами, господин директор? Уж больно вы бледны. Спали плохо?

— Да, Аргус, вроде того. Спасибо вам, отправляйтесь вниз.

Снейп принял еще один флакон со стимулирующим зельем, эффекта практически не ощутил, но надо было спускаться. Звон в ушах все усиливался, изображение перед глазами двоилось. Он сразу и не понял, какое из расплывающихся пятен, надвинувшихся на него в дверях Большого зала, является означенной репортершей, до тех пор, пока она не затарахтела:

— Ах, доброе утро, директор Снейп! Позвольте уточнить у вас некоторые детали вашей гражданской позиции в отношении последних Министерских декретов о статусе крови. Как вы считаете, достаточно ли жесткие меры принимает правительство в отношении бунтовщиков?

Снейп собрался, встряхнул головой и ответил, тщательно подбирая слова:

— Я целиком и полностью разделяю позицию руководства нашего государства. Полагаю, меры, которые оно предпринимает, являются абсолютно адекватными.

— Ну, вашу позицию можно только приветствовать. Всем известна ваша гражданская сознательность, мы даже отразили это в нашей сегодняшней утренней статье. О, вы, наверное, еще не видели? — Репортерша ткнула Снейпу номер «Ежедневного Пророка», пахнущий свежей типографской краской.

На первой полосе было набрано крупным шрифтом: «Карательная акция в Лондоне! Уничтожены несколько скрывающихся от правосудия грязнокровок.». Он сощурил глаза и вгляделся в колдографию, занимающую почти половину полосы. Неизвестный колдограф захватил в кадр разбитый двухэтажный автобус и его самого, с палочкой наперевес влетающего внутрь. Крупным планом было захвачено окно, по которому ударяла изнутри и падала вниз маленькая детская ручка.

На Большой зал упала оглушительная тишина. Директор осторожно отстранил газетный лист и негромким четким голосом произнес:

— Повторяю, я целиком и полностью разделяю позицию нашего правительства. Я могу лишь оказывать посильную поддержку органам официальной власти.

Он развернулся и вышел в вестибюль. Через раскрытые двери Парадного входа светили лучи восходящего солнца, тянуло сыростью и запахом дождя. Начинался последний день апреля.

После происшествия в Лондоне Снейп отлеживался сутки, забившись в свои бывшие деканские покои, наглухо забаррикадировав дверь и отключив камин. За это время основные внешние повреждения затянулись, но магия полностью в порядок так и не пришла. Заклинания продолжали сбоить — то выходили слишком слабыми, то Люмос неожиданно ослепительно вспыхивал в пустых руках, заставляя болезненно жмурить глаза.

А на следующий день все внезапно закончилось.

Утром первого мая он не рискнул выйти на завтрак в Большой зал, и без того все встреченные им в коридорах студенты в страхе жались к стенам, а преподавателей и вовсе не было видно, что очень настораживало. Сразу после полудня Снейпу прямо в руки отчаянно порхнула через камин очередная сложенная записка-птичка. Прочтя и уничтожив ее, он повернулся к портрету Дамблдора и глухо произнес:

— Нападение на банк Гринготтс. Снова Поттер. Их компания угнала сторожевого дракона, разрушила первый этаж и удалилась прямо на этой твари верхом. Естественно, безо всяких чар иллюзий. По тревоге подняты Стиратели памяти, Комитет по выработке объяснений для маглов и Бюро по розыску и контролю драконов. Они следуют за Поттером, по направлению на север. Похоже, все они направляются прямо сюда.

Дамблдор вскочил в лихорадочном волнении.

— Война движется к своей неизбежной развязке, мальчик мой. Похоже, грядет финальная битва с темными силами. Ты знаешь, что должен сделать.

Снейп стоял неподвижно и смотрел прямо в ярко-голубые глаза своего бывшего учителя.

— Значит, я не ошибся. Финальная битва произойдет прямо здесь, в школе, полной детей.

— Я не сомневаюсь, что деканы справятся с эвакуацией учеников. Но те, в чьем сердце горит неукротимый дух и жажда справедливости, будут стоять до конца. Волдеморт будет рваться сюда, в то место, которое, как ему кажется, должно лежать у его ног по праву его рождения. Мальчик мой, ты должен исполнить свой долг до конца.

— Я его исполню.

Снейп подошел к дальней стене, у которой расположилась резная чаша Думосбора на высокой каменной подставке, и коснулся волшебной палочкой дверцы шкафа рядом. Раздался негромкий щелчок, отошла крышка маленького ящичка, из которого директор извлек хрустальный, светящийся изнутри флакон с серебристым содержимым. Мягко струящиеся нити воспоминаний влились в неглубокую чашу и закружились. Снейп распрямился.

— Домовик!

С негромким хлопком в центре кабинета возникла хрупкая фигурка эльфа в полотенце с гербом школы.

— Господин директор желал видеть Луппи?

— Иди сюда, Луппи. Ты видишь эту чашу? — он легонько постучал пальцем по каменному ободку. — Знаешь, что это?

Домовик отрицательно замотал лопоухой головой.

— Неважно. Луппи, скоро в замке окажется Гарри Поттер. Вижу, что его ты знаешь. Так вот, если он будет здесь, покажись ему и скажи, что директор завещал ему что-то важное, то, что хранится в его кабинете, то, что он не успел показать ему в прошлом году. А самое главное, нужно сказать это так, чтобы Гарри Поттер подумал, что речь идет о директоре Дамблдоре. Ты справишься с этим, Луппи?

Домовик яростно закивал головой.

— Луппи понял, Луппи справится, господин директор! Господин директор так щедр и справедлив, эльфы Хогвартса никогда на памяти Луппи не получали столько магии. Теперь мы сильны, и сможем сражаться, если на школу нападет враг. Не все, но будем. А если Гарри Поттер не захочет смотреть на чашу, то Луппи возьмет с собой еще двоих эльфов, мы перенесем его сюда и подтолкнем внутрь. Мы сможем, потому что это ему не навредит.

Снейп несколько мгновений оторопело смотрел на домовика, а затем отпустил его.

— Надо же, какой неожиданный эффект. Признаюсь, я об этом даже не подумал…

Дамблдор на портрете недовольно пожевал губами.

— Странно, домовики не должны себя так вести. Впрочем, на сторону Волдеморта они все равно перейти не могут.

— Что за дикая мысль. Ладно, Альбус, мне пора идти. Времени осталось очень мало.

Информация о том, что Гарри Поттера видели в Лондоне, облетела Хогвартс со скоростью лесного пожара. Уроки были сорваны, Кэрроу метались по замку, пытаясь расставлять ловушки в известных им потайных проходах, преподаватели заперлись в учительской и долго бурно о чем-то совещались. К вечеру в учительскую вломилась Алекто Кэрроу и потребовала от Флитвика доступ в башню Рейвенкло. Тот вынужден был уступить. Поздно ночью, когда давно уже прошло время отбоя, директора дернули сигнальные чары — Поттер появился на территории замка.

Он вылетел в коридор и начал подниматься на восьмой этаж, справедливо полагая, что пришельцы могли проникнуть в школу только через Выручай-комнату, со стороны «Кабаньей головы». Однако, поднявшись туда, он никого не обнаружил. Внезапно левое предплечье ожгло, словно огнем — где-то рядом с ним активировали Темную метку, призывая Лорда. Сообразив, что Поттера, скорее всего, могла перехватить Алекто, сидящая в гостиной Рейвенкло, он метнулся на третий этаж, но до входа на винтовую лестницу, ведущую в башню, добраться не успел. Впереди послышались шаги троих человек.

Он сделал шаг вперед из-за рыцарских доспехов, загораживающих обзор, и встал на пути идущих. В темноте коридора виднелся только силуэт Минервы Макгонагалл, освещаемый неярким светом патронусов-кошек, крутившихся у ее ног, однако своим обостренным слухом Снейп улавливал взволнованное дыхание двоих подростков за ее спиной.

Макгонагалл остановилась, подняла свою волшебную палочку и спросила:

— Кто здесь?

— Я, — ответил он ей негромко. — Где Кэрроу?

Макгонагалл гневно сверкнула глазами и резко бросила:

— Я думаю, там, где вы велели им быть, Северус.

— Я не отдавал им никаких указаний, однако полагаю, что Алекто пыталась схватить нарушителя, тайно проникнувшего в Хогвартс.

— Вот как? — изумление в голосе Макгонагалл звучало практически достоверно. — И из чего же вы сделали такие… странные выводы?

В ответ он слегка согнул в локте левую руку, на что декан Гриффиндора обдала его практически физически ощутимой волной ненависти.

— Ах да, конечно! У вас, Пожирателей смерти, свои способы связи, как я могла об этом забыть?

— Патрулируете? — спросил он ее миролюбивым тоном. — Не знал, что сегодня ваша очередь.

— Мне показалось, что я услышала какой-то подозрительный шум.

Балаган пора было заканчивать.

— Вот как? А не встречали ли вы на своем пути, совершенно случайно, Гарри Поттера? Если да, то прошу вас…

В ответ Макгонагалл, свирепо ощерившись, сделала неуловимый замысловатый жест палочкой, будто взмахнула хлыстом. В Снейпа полетело мощнейшее Отталкивающее заклятье, которое с трудом удалось принять на щит. Еще один замысловатый жест, пламя с факела, укрепленного на стене, взвилось огненной змеей, сгустилось черным дымом и распалось на вихрь острейших кинжалов, летящих прямо в цель — искусство боя, подвластное только Мастерам трансфигурации высочайшего уровня.

Он успел отскочить назад, за доспехи, краем глаза успев заметить, что Поттер, потерявший-таки мантию-невидимку, в кои-то веки догадался прикрыть от шального удара свою спутницу, Падму Патил. Град ударов зазвенел по железной кирасе, и Снейп почувствовал, как оживает голем — защитная сеть Хогвартса определила угрозу и начала активироваться. Он вцепился в доспехи обеими руками и, изо всех сил сосредоточившись, перехватил управляющие ими нити магии, за мгновение до того, как древний защитник рванулся на атакующую ведьму — и на студентов за ее спиной.

Сзади раздался топот, и в коридоре появились новые действующие лица — Флитвик в полном дуэльном облачении, непривычно разъяренная Спраут, волосы которой стояли дыбом, словно наэлектризованные, и тяжело отдувающийся позади Слагхорн.

— Нет! — громко закричал Флитвик. — Больше вы в Хогвартсе никого не убьете!

С его палочки слетел фиолетовый луч, отбросивший доспехи к стене. Голем оттолкнулся от стены и одним прыжком рванулся вперед, высоко подняв свой меч, на острых гранях которого вспыхнули золотые брызги. Снейп послал ему в спину Взрывающее проклятье, и голем развалился на части прямо на лету, осыпая нападающих градом обломков. Тут же в бок директору ударила молния со стороны Макгонагалл, не полностью поглощенная щитом и задевшая не до конца сросшиеся ребра. Он стиснул зубы и перекатом ушел за угол, а в стену, возле которой он только что находился, вонзились заклятья троих других деканов. Снейп ударился спиной о дверь пустой классной комнаты, ввалился внутрь и накинул на вход Коллопортус и Дуро, но окаменевшая створка тут же разлетелась под совместным тройным ударом. Он распахнул окно резким ударом палочки, применил чары левитации, выпрыгнул… и тут его в спину догнало заклятье Флитвика. Он камнем упал вниз и грянулся прямо о замощенную булыжником поверхность внутреннего двора.

Торжествующие крики деканов раздались в разгромленном коридоре, на шум из гостиных выскакивали студенты, одно за другим загорались окна просыпающегося замка. Но когда люди догадались выскочить во двор, на мокрых от дождя булыжниках обнаружились лишь тускло поблескивающие пятна крови.

Снейп очнулся на холодном осклизлом полу, в полной темноте. Голову нещадно ломило, тело отказывалось повиноваться. Он с трудом повернулся на бок и попытался нашарить палочку, но пальцы лишь бессильно царапнули камни. Вокруг царили мрак и тишина. Следовало попробовать сконцентрироваться, собрать остатки сил и попробовать разобраться, что, в конце концов, произошло, но при первой же попытке голова взорвалась невыносимой болью, а перед глазами заплясали световые пятна.

Раздавшиеся вдали шаги ударили по барабанным перепонкам, как раскат грома. Внезапно вспыхнул яркий свет, его ухватили, грубо вздернули вверх и поставили на колени, жестко фиксируя за плечи и голову. В висок уперлась волшебная палочка. Снейп судорожно щурился, но не мог разобрать лиц находящихся рядом людей. Слова, обращенные к нему, тонули в грохоте пульсирующей в ушах крови.

— Нападение… Дети… Спрятал… Куда?!..

Боевые ментальные щиты на сознании резко поднялись, отрезая глубины памяти и выводя на поверхность заранее составленные цепочки образов.

— Я убил их. Ничего не скажу.

Невысокая блондинка стояла у открытого окна, старательно пряча заплаканное лицо. Стоящий позади нее мужчина осторожно положил руки на ее вздрагивающие плечи.

— Почему, ну почему, Вилле? Он показался мне вполне нормальным человеком, очень умным, эрудированным…

— Ты же понимаешь, Анне, что человек может оказаться и умным, и отъявленным негодяем.

— Я же так хорошо с ним общалась, нам хорошо работалось вместе, мы даже шутили, и Ульрих тоже разговорился… Но Лизерли и Барти… Как же так…

— Успокойся, сестра. Он не стоит твоих слез, он не стоит даже упоминания.

— Что теперь будет?

— Его будут допрашивать, пока не выяснят, куда он спрятал тела. Потом казнят.

— Господи…

— Ты Вальден, ты должна быть сильной. Соберись и успокойся. А еще лучше — отдохни. Вот, возьми, — мужчина протянул девушке стакан с прозрачной жидкостью. Она всхлипнула, но покорно выпила до дна, и поставила стакан на стол.

— Вот и молодец. Давай, я провожу тебя до спальни.

В рабочем кабинете, обитом дубовыми панелями, царила давящая мрачная обстановка. Свечи в витых настенных канделябрах отбрасывали нервно трепещущие пятна света на массивный письменный стол, кресла с высокими спинками и пол, покрытый ковром с жесткой щетиной. Окна были наглухо задернуты темными бархатными портьерами. Сидящие в креслах люди молчали, не сводя глаз с седого кряжистого старика, сидящего перед ними за столом и смотрящего тяжелым взором куда-то выше их плеч. Наконец он сделал жест рукой, и высокий темноволосый мужчина разорвал, наконец, затянувшееся молчание.

— Он пока не сказал, но это не так уж и важно. К вечеру прибудет Матиас, и вскроет ему память, как консервную банку. Мы получим самую полную информацию.

— Что известно сейчас?

— Его читали, но узнали мало. Удалось увидеть следующее: в Лондоне он оказался случайно. Увидел дым и поспешил на помощь сообщникам. Обнаружил Лизерли и Бартоломея в сломанном автобусе. Наложил две Авады, и начал заметать следы. Все, потом провал.

— Ватли, что у тебя?

— Да, дедушка. Информация от магловских властей: теракт состоялся ровно в восемь вечера. Возле отеля на Портман-сквер прогремело одновременно три взрыва, но, по чистой случайности, сильных разрушений не произошло. Неофициально: владелец отеля — маглорожденный волшебник, озаботился заранее заказать на свою недвижимость комплекс защитных чар. Причиной для нападения послужило проживание там нескольких магов, находящихся в розыске. Теракт был тщательно продуман, были задействованы артефакты, блокирующие трансгрессию и глушащие магловскую технику радиусе полумили. Не удовлетворившись произведенным эффектом, террористы начали крушить машины на проезжей части. Атака заняла около получаса, нападающих задержать не удалось. Жертвы — трое погибших, двенадцать раненых, может, и больше, но магов месте происшествия обнаружено не было, если кто и был, то разбежались. Детских тел не обнаружено, но при исследовании фрагментов окна сожженного автобуса были обнаружены следы крови. Я сумел получить образцы — это кровь Лизерли.

Невысокий крепыш, сидящий возле окна, нервно откашлялся.

— Отсутствие детей Кетти обнаружила примерно в восемь десять. Накануне они сильно расстраивались, что их отправляют из Англии, не выполнив обещания посетить этот проклятый магазин игрушек, так что она сразу решила, что дети тайком выбрались из дома. Ленц и Антони сразу же отправились на поиски и вычислили направление, но в восемь двадцать — восемь двадцать пять отклик от поисковых чар резко прекратился.

Глава рода обвел присутствующих взглядом, пригибающим к земле, и спросил:

— Что там со стороны местных?

Слово снова взял Ватли.

— Вчера состоялся очередной государственный переворот. Произошло нападение основных сил группировки так называемых Пожирателей смерти на школу Хогвартс в Шотландии, которую защищали их политические противники — Орден феникса. В сражении приняли участие педагоги школы и совершеннолетние ученики. Победу одержали осажденные, так называемый Лорд Волдеморт был убит. Следом произошла смена верховной политической власти, так как министр Тикнесс почему-то оказался среди атакующих, но был убит непосредственно своим же лидером. Сегодня утром исполняющим обязанности Министра магии объявлен Кингсли Шеклболт, соответственно, глава Ордена феникса. Начата череда арестов, Пожиратели смерти, которых не взяли под стражу на месте сражения, объявлены в розыск. Снейп находится в списках приоритетных целей. Ему предъявляются обвинения в нескольких убийствах, в том числе Альбуса Дамблдора и нескольких студентов школы, многочисленных нападениях на маглов, ну и, собственно, членство в организации, официально объявленной террористической.

— Следы в Хогвартсе хорошо зачистили?

— Нас никто не видел, а потом там состоялась битва — и никаких следов. О том, что среди погибших на Портман-сквер были члены нашей семьи, англичанам пока неизвестно.

— Смотрите мне, он должен дожить до того момента, как мы сможем вывернуть его мозг наизнанку. И не пускайте туда Карла, он не сдержится, слишком сильно любил детей своей сестры.

— Никуда он не денется, дедушка. Так просто он с нами не рассчитается.

— Вот и хорошо. Да что там еще?

Темноволосый мужчина поднялся и подошел к заблокированному камину.

— Активирована сигнальная система. Получен запрос на допуск почтовой совы, принадлежность — Министерство магии Великобритании.

— Совы среди города. Дикари. Ватли, прими почту и выясни, в чем там дело. Что говорить относительно наших дел, ты знаешь.

— Да, дедушка.

Кабинет опустел. Глава рода медленно поднялся из своего кресла и, тяжело ступая, подошел к каминной полке, украшенной фотографиями в узких деревянных рамочках. Взяв в руки одну из них, он долго всматривался в лица женщины и обнимающих ее смеющихся детей, затем закрыл глаза ладонью и привалился к стене. От двери к нему бесшумно скользнула фигурка невысокой хрупкой пожилой женщины. Она подошла к супругу со спины и обняла его.

— Держись, Бальдерик, дорогой. Как страшно порою жить, верно? Но мы вместе, как и всегда, мы переживем и справимся. — Она коротко всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.

Муж прижал ее к себе и тихо спросил:

— Как там Кетти?

— Ее накачали снотворным и отправили домой… Негоже ей быть здесь, а когда она проснется, то мы уже… завершим основное…

— Да, это правильно.

Они долго стояли в пустом кабинете, обнявшись и поддерживая друг друга.

Внезапно за дверью раздался шум шагов и невнятные восклицания. Глава рода мягко отстранил от себя жену и взмахом палочки отпер дверь.

— Да что еще…

В кабинете внезапно стало людно. Вперед выступил Ватли и подтолкнул в спины двух детей. Супруга Главы рода побелела и пошатнулась, ее тут же подхватил один из внуков и усадил в кресло. Лизерли и Барти, до этого момента судорожно цеплявшиеся друг за друга, дружно разревелись.

— Де… дедушкааа…

Бальдерик Вальден окинул правнуков неверящим взглядом, рванулся вперед и подхватил обоих на руки. Его жена вскочила, буквально вырвала их из его рук, и крепко прижала к себе.

— Да где же вы были, вы понимаете, что мы вас уже похоронили?! Да не ревите же, Лиз, Барти, вы целы, где болит?!

Глава рода взглядом потребовал у Ватли отчета, и тот торопливо проговорил:

— Меня вызвали экстренной депешей в Министерство, не указав причины. По прибытии меня встретил глава Отдела магического правопорядка и передал детей. Как оказалось, сегодня в Хогвартсе, где начали разбор основных разрушений, открылся проход на неизвестный ранее уровень подземелий. Там была сложная защитная система, завязанная на Фиделиус, причем кровным ритуалом — на единого хранителя, без допуска. Внутри оказалось двадцать четыре ребенка, в возрасте от шести до семнадцати лет, среди них Лиз и Барти.

— Сколько?!

— Двадцать четыре. И все они дружно утверждают, что их туда привел Северус Снейп. Местные власти пока еще ничего толком не понимают, все дети либо числятся мертвыми, либо пропавшими без вести.

Лиз вывернулась из объятий бабушки, потерла ладошками зареванное лицо, и затараторила:

— Дедушка, прости, прости, это моя вина. Нам сказали, что надо уезжать, а мы так и не были в том огромном магазине, где игрушки из Диснеевских мультиков, и я уговорила Барти сходить самим, вдвоем, тут же недалеко… А тут как грохнет, и люди бегут, кричат, машины сигналят, мы увидели пустой автобус, знаешь, красный такой, двухэтажный, у него еще задней двери нет, ну и забежали туда. А тут в него как ударит, и дым, ничего не видно! И амулеты не сработали, мы думали, нас сейчас домой выкинет, и ничего! А потом к нам прибежал какой-то дяденька, он наложил такое… ну, щит, наверное, как дядя Карл и дядя Вилле, когда показывали бой на празднике. А потом он на нас упал, нас дернуло, и мы оказались где-то в незнакомом месте, там было озеро и замок. А тот дядя был, наверное, ранен, он все время шатался, и не слушал нас. Он привел нас в замок, к другим ребятам, и мы сидели там три дня, а на четвертый вдруг появилась дверь, и мы все смогли выйти. Ребята говорили, что мы в школе, а тот дяденька — директор, и он прячет здесь тех, на кого охотятся. Старшие нас долго не выпускали, говорили, что он предупреждал — если дверь появится, а его нет, то он, наверное, умер, а там, сверху, может быть очень опасно. Но потом мы все равно вышли, а там такие… вроде полицейских, в форме. Ребята обрадовались и кинулись к ним, а потом они привели дядю Ватли. Дедушка, прости, мы никогда больше!..

Бальдерик Вальден поднял взгляд и встретился с полными ужаса и недоумения глазами внуков, стоящих в дверях. Негромким голосом он отдал приказ:

— Бегом, и сделайте все возможное. Разрешаю любые методы.

Двое мужчин развернулись и, срываясь на бег, кинулись в сторону лестницы.

Возле запертой двери в подземелья обнаружился высокий широкоплечий человек, прислонившийся к стене. Он сделал шаг и, скрестив руки на груди, загородил дверь.

— Нет. Он тут у нас чуть не сдох, допрашивать до приезда Матиаса нельзя.

— Ленц, детей вернули, целыми и невредимыми.

— Бредите, что ли? Мы сегодня полдня пытались его читать, и непрерывно любовались картинками пожара и трупов. Он их заавадил, это видно четко и ясно, но дальше мы не пробились, сильный, сука.

— Лизерли и Барти в кабинете у деда. Их нашли в Хогвартсе, там у них в развалинах Фиделиус на крови слетел. Было?

— Ну да, вообще-то, был на нем след Фиделиуса. Так много чего было, все послетало. А что это тогда вообще было?!

— Да… его знает. Только в подземельях этой долбаной школы оказались спрятаны двадцать четыре ребенка, и все они хором твердят, что это Снейп их туда притащил. Лиз и Барти — тоже. Ленц, дед велел срочно приводить его в порядок.

— Да вы с ума сошли?! Давайте быстрее, если там вообще еще что-то возможно сделать!

Они быстро пробежали по коридорам, ведущим к казематам, и остановились перед закрытой дверью камеры. Пока Ленц снимал запирающие заклятья, невысокий крепыш Марти, спохватившись, сбегал за кофром с медикаментами. Наконец Ленц, потеряв терпение, со всей силы рванул дверь на себя, и все трое при свете Люмосов склонились над неподвижным телом.

— Дело дрянь. Мы же не старались оставить его в целости и сохранности, да и картинок детских трупов насмотрелись досыта… Да что вообще происходит?!

— Не знаю.

Марти быстро наложил серию диагностических заклинаний и с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Коли обезболивающее и стимулятор, глотать он не сможет.

Звякнуло стекло, тонкая игла проткнула кожу, Снейп дернулся и еле слышно застонал. Ленц осторожно придержал его рукой.

— Тихо, тихо, не шевелись, сейчас будет легче. Вот так.

Тело на полу обмякло, дыхание постепенно уредилось.

Марти еще раз проверил пульс.

— Не думаю, что он очнется в ближайшее время, но давайте пока без магии, вот кто его знает, что там с магическим ядром. Еще загнется.

Ленц, подумав, сбросил на пол свою куртку, трансфигурировал ее в плед и осторожно переложил на него пленника. Дождавшись разрешающего кивка Марти, он закутал его тело и осторожно поднял на руки.

— Нести куда? Наверх?

— Стой. Давай уровнем выше, в купальни. Сразу засунем его в теплую воду, раз уж заклинаниями согреть нельзя, и заживляющих зелий заодно добавим. Он замерз совсем, лежал на голых камнях, плюс приличная кровопотеря.

Через час в резиденцию швейцарской семьи прибыла экстренно вызванная бригада из двух колдомедиков и мастера ментальной магии. Все они, естественно, являлись членами семьи Вальден. Осмотрев пострадавшего, пожилой мужчина, которого все называли Стефан, со вздохом заявил:

— Физические повреждения восстановить можно — срастить переломы, залечить раны, но магическое ядро — просто в хлам. Непонятно, как такое вообще могло произойти, но точно не от травм, и ваши заклинания такой эффект дать не могли. Кроме того, налицо все признаки истощения, такое впечатление, что он очень часто использовал энергоемкие чары, а есть — практически не ел, по крайней мере, неделю, а может, и больше. В расход пошла мышечная ткань и внутренние органы. Что там в ментальной сфере — это вопрос к Матиасу.

Стоящий чуть поодаль Матиас отрицательно покачал головой:

— Не полезу. Я, в общем, представляю, что это может быть. Был опыт, этой зимой меня вызывали на консультацию к пациенту, пострадавшему от рук непосредственно местного Темного лорда. Случай был безнадежный, разум разнесен в клочья. Я это к чему, Волдеморт, судя по всему, обладал огромным магическим потенциалом, но в легиллименции знания имел только начальные, бил голой силой, не заботясь о последствиях, и широко применял это на своих приближенных. Грубой силой против такого не выстоять, а если этот человек действительно находился в его ближнем круге и сумел скрыть важную информацию, значит, он владеет окклюменцией на уровне Мастера. Есть ряд особых ментальных щитов, показывающих искаженную информацию на основе обрывков реальных воспоминаний, но это высший пилотаж. Когда вы его брали, он с кем-то сражался? Ну вот, значит, щиты были автоматически развернуты, так называемый боевой режим. А что будет, если в этом режиме головой с третьего этажа на камни навернуться, вам точно никто не скажет, но наверняка все переклинило. Так что мой совет — амулет, блокирующий от внешних ментальных наводок. Может, если закрыть всю систему наглухо снаружи, она постепенно и восстановится. Да, и трещину в височной кости нужно залечить в первую очередь.

— Тут не только трещина, но и небольшое кровоизлияние в оболочки мозга. И сотрясение. Ладно, будем разбираться постепенно. Необходимо собрать полные данные о полученных магических повреждениях за последнее время, нужно разбираться, что там с ядром. И, Креста, он под твоим контролем.

Невысокий черноволосый человек с неожиданно холодным острым взглядом, стоящий позади всех, едва заметно кивнул:

— Если он уйдет на Грань, я его задержу.

В кабинете Главы рода вновь собрались несколько магов, но на этот раз все они сгрудились над бумагами, в беспорядке разложенными на столе.

— Проклятье, все приходится начинать с самого начала. Итак, что у нас в сухом остатке. Снейп, Северус Тобиас, тридцати восьми лет, полукровка рода Принц. Дедушка, а с Главой его рода связаться пока не удалось?

— Отчего же, удалось. Он прислал довольно-таки хамский ответ, полукровка Северус Тобиас и его покойная мать Эйлин Иоланта отсечены от рода. Может, это и к лучшему, долгов перед семейством Принц у нас нет.

— Ну… бывает. Вот данные официального досье из английского Отдела магического образования: поступил в школу… аттестат… ничего интересного. Холост. Диплом Мастера зельеварения, закрытый ученический контракт, получен в Праге. Надо же, через два года после окончания школы. Патенты… Несколько публикаций, но все зарубежные. В восьмидесятом заведено дело в отделе Магического правопорядка, в восемьдесят первом закрыто визой Главы Визенгамота.

— Ну еще бы. Надо полагать, с тех пор он исчезает в стенах Хогвартса?

— Совершенно верно. Пределов страны не покидает, в магловском мире проживал в Лондоне, в Коукворте. Сейчас заведено розыскное дело, в рамках общей кампании против так называемых Пожирателей смерти. Предъявляемые обвинения — убийство Альбуса Дамблдора, участие в нападении на полумагические поселения Гэддли, Котсуолдс и Вудкрофт, убийство как минимум семерых учащихся Хогвартса за период девяносто седьмого — девяносто восьмого года. Впрочем, всех студентов уже нашли.

— Ватли, постарайся аккуратно выяснить, какие конкретные факты есть у британского Аврората. С Дамблдором и так все ясно.

— Да, дедушка. Кстати, интересный момент: в Хогвартсе нашли не только подростков, в отдельном закрытом помещении обнаружился маг по фамилии Флетчер, пьяный до изумления. По результатам предварительного осмотра, находился он там не менее полугода, однако за это время его неоднократно видели на местах открытых столкновений, где он оказывал помощь партии «Светлых». Член Ордена феникса. Очевидно, использовался как материал для оборотного зелья. И еще. Двое подростков, которых первыми вернули в Хогвартс, утверждают, что привел их туда вовсе не Снейп, а тот же Флетчер. Но, когда их привели в подземелья, действие Оборотного зелья прекратилось, и они опознали мага по фамилии Малфой, отца одного из своих сокурсников. Они прекрасно знали, что тот является Пожирателем, и попытались сбежать, однако их остановил вернувшийся Снейп. Так что у нашего… трофея, очевидно, был подельник.

— Хм, Малфой. Известная фамилия, один из наших европейских компаньонов. А зовут его как?

— Люциус Абрахас. По официальным данным, единственный оставшийся представитель рода, сын погиб, жена развелась и покинула страну.

— Цену этим их «официальным данным» я уже вижу. И где он сейчас?

— В Азкабане, как и остальные задержанные.

— Надо же, суда еще даже в планах нет, расследование не закончено, а все уже в тюрьме. Очевидно, это и есть знаменитое английское правосудие. Выясните, что там и как.

— Да, дедушка.

— И еще. Привлеките наших ритуалистов, пусть просчитают магическое ядро и степень его разрушения. Раз уж с родом Принц ничего не вышло, попробуем вливание донорской энергии. Расследование в Министерстве продолжить, но не привлекая внимания.

Маги поднялись и, уважительно кивнув Главе рода, покинули кабинет.

Швейцарцам удалось сохранить местонахождение теперь уже бывшего директора Хогвартса в тайне, и розыск, проводимый силами Аврората, забуксовал. Карл, спешно вернувшийся в Лондон, и Ватли аккуратно расспросили некоторых министерских служащих и выяснили, что основу уголовного дела против Снейпа составляют показания задержанных Пожирателей смерти. Те из них, кто сразу попытался выторговать себе хоть какие-то поблажки, активно валили собственные грехи на погибших или отсутствующих. Однако после того как часть «жертв», убийство которых они так красочно описывали, были найдены живыми, следствие окончательно зашло в тупик.

Дипломаты швейцарской миссии в общей неразберихе добрались и до Азкабана, откуда вернулись с неожиданным результатом.

— Мы выкупили Люциуса Малфоя, дедушка, — доложил Карл, стоя навытяжку перед Главой рода. Тот удивленно поднял брови и отложил в сторону пустую курительную трубку, которую задумчиво посасывал в моменты особенно напряженных размышлений.

— В каком это смысле — выкупили?

— В самом прямом. Нам удалось найти выход на одного из чиновников администрации тюрьмы, и стоило только назвать имя, как он тут же в ответ назвал цену. Мы не стали упускать момент и торговаться.

— Ну и сколько запросили?

— Пять тысяч английских галеонов и десять унций Дурманной красавки. По местным законам эта трава наркотиком не является, но запрещен ее ввоз в необработанном виде, разведение и продажа. Очевидно, этот чиновник, а может, и не он один, плотно на ней сидит — условия работы-то вредные. Фокус в том, что предыдущая министерская администрация сумела протолкнуть вето на этот закон. В результате черный рынок оказался наводнен разными условно-разрешенными ингредиентами — в период передела власти на белый свет полезла всякая шушера, занимающаяся их добычей и перепродажей. Теперь они снова благоразумно ушли в подполье, а вот их клиентуре приходится несладко. Но вето-то пока в силе, так что в этой части мы даже не нарушили закон.

— Вот как. А что говорит сам Малфой?

— Пока ничего, Стефан говорит — беседовать можно будет только завтра. Вот подписанный им официальный протокол медицинского осмотра.

Бальдерик Вальден пробежал бумагу глазами и хмыкнул.

— Ясно, дознаватели постарались. Хорошо, ваши действия я одобряю. Я связался с Главой французской ветви их семьи, они очень просили поспособствовать, а тут такая удача. Что там со Снейпом?

— Пока плохо, без изменений. Креста его держит, но он все равно балансирует на грани ухода. Такое впечатление, будто он не желает бороться.

— Вот это плохо, это очень плохо… На нас нарушенный Долг детской крови.

— Мы делаем все возможное, но у ритуалистов возникли какие-то проблемы.

— Проблемы, говоришь? Позови-ка Антони и Вилле, будем вместе разбираться.

Спустя некоторое время в кабинете Главы рода расстелили несколько много раз правленых чертежей.

— Так в чем все-таки сложность?

— Не могу понять, дедушка. Я вообще в первый раз подумал, что мне передали загрязненный образец, но второй дал те же результаты. Тогда я лично забрал кровь для расчета, и вот опять! Посмотрите на эту схему-основу. Если убрать все поврежденные линии, остается индивидуальная основа, более чем на пятьдесят процентов совпадающая с нашей!

Глава рода медленно опустился в кресло.

— Так… А если?..

— Нет, дедушка, если бы он был бастардом нашей семьи, совпадение составило бы семьдесят пять — восемьдесят процентов, это не то. А во втором колене — было бы меньше… Непонятно.

— Срочно разыскать живых родственников и взять образцы. Обыщите его дом в Лондоне, выясните, жив ли его отец и где похоронена мать. И максимально быстро, судя по всему, времени у нас остается совсем мало.

Группа из трех магов под руководством Карла Вальдена посетила Коукворт в тот же день и вернулась на доклад к Главе рода под утро.

— Мы опять столкнулись с кучей непонятных вещей, дедушка, — взял слово один из них. — Дом, который находится по указанному в официальном досье Снейпа адресу, стоит пустым. В нем есть давние следы пребывания людей, но только самого Снейпа и еще одного мага. Вообще-то, это типичная холостяцкая берлога — обжита одна комната, кухня и лаборатория, остальные помещения словно никогда вообще не использовались. Мы посетили местный муниципальный архив, и здесь появилась первая нестыковка. Это вовсе не тот дом, в котором проживала семья Снейп в 1960-м.

— То есть как?

— По бумагам выходит, что Снейпы въехали в дом номер двенадцать в Паучьем тупике в ноябре пятьдесят девятого года. В апреле восьмидесятого они почему-то переезжают в дом на той же улице, но под номером шестнадцать. Двенадцатый дом остается пустым, вроде как в связи с финансовым кризисом и массовыми расселениями, но никаких данных о передачи собственности нет, что для маглов очень странно. Мы разыскали этот дом, и вот там-то и нашлись следы длительного проживания нескольких человек. Нам удалось изъять старые биологические образцы и отправить их домой, а наши передали их в генетическую лабораторию в Берн. По результатам — мужчина, магл, родственная связь отец-сын и женщина, маг, родственная связь мать-сын. И никаких совпадений с образцами нашей семьи. Никакой кровной связи.

— Ясно… То есть не вполне ясно. А этот Тобиас Снейп жив или нет, это вы выяснили?

— А это еще одна загадка. На местном муниципальном кладбище имеются могилы Тобиаса и Эйлин Снейп, но если женская могила находится в центральном ряду и в ухоженном состоянии, то мужская — с краю, и совсем заброшена. Первая мысль была, конечно, что это из-за разлада в семье, но нас смутило то, что все соседние захоронения относились к периоду пятидесятых годов. Местный кладбищенский смотритель ничего на эту тему сказать не смог, и вообще впал в кратковременный ступор, однако нашлись его старые регистрационные книги. Так вот, это могила совершенно другого человека, на ней просто изменена табличка. В сухом остатке: Эйлин Иоланта Снейп умерла в семьдесят шестом, а Тобиас Снейп проживал в своем старом доме как минимум до девяносто четвертого — девяносто пятого года, после чего исчез в неизвестном направлении. Их сын выкупил соседний дом и создал полную иллюзию того, что это и есть его родовое гнездо, очевидно, для возможных проверяющих.

— Видимо, о своем отце Северус Снейп сумел позаботиться. Ладно, передайте все данные Ватли, пусть он отрядит кого-нибудь на дальнейшие розыски, этот человек может все-таки нам пригодиться. Ступайте, отдохните, вы можете вскоре вновь понадобиться.

Полученные сведения были переданы магам-ритуалистам, и те принялись корректировать расчеты. Через несколько часов бледный, с темными кругами под глазами от недосыпания Антони доложил Бальдерику Вальдену:

— С учетом того, что у нас не оказалось кровного родства — остается только момент непосредственного контакта с детьми. Мы аккуратно просмотрели воспоминания Лизерли и Барти и на их основании создали единственную рабочую модель.

В полумраке кабинета над письменным столом развернулась трехмерная иллюзия, на которой в перекрестье разноцветных линий были размещены схематические человеческие фигурки.

— Итак, место происшествия. Вот этот чертеж — антипортальная сеть, установленная нападающими. Места закладки артефактов — вот эти пять точек по периметру. Обратите внимание, мы нам удалось сделать поминутную раскладку, с погрешностями до шестидесяти секунд. Вот границу сети пресекают Лиз и Барти, — на чертеже появились две маленькие отливающие зеленым фигурки. — Увеличить масштаб. Это — схематическая модель защитных кровных чар, которая лежит на каждом ребенке нашей семьи, именно они должны были запустить аварийные порт-ключи. Видите, есть срабатывание, но гасится внешними щитами. Когда на месте действия появляется Снейп, нам точно неизвестно, но мы высчитали момент его появления в поле зрения детей.

На чертеже возникла новая фигура, на этот раз красного цвета.

— Практически сразу — рядом Взрывное заклятье. Вот он первый раз накладывает щит — обратите внимание, явно возникает резонанс. Второй щит выходит значительно мощнее, а это указывает на то, что наша кровная защита взяла этого мага за точку приложения, а он ее перенаправил в нужном направлении, очевидно, сам того не поняв. А теперь смотрите внимательно: взрывная волна ударяет Снейпу в спину, по инерции капли крови летят вперед и попадают на детей. На них несколько царапин, происходит прямой контакт. Затем аппарация, и снова прямой контакт.

Бальдерик Вальден пристально, не отрываясь, смотрел на развернутую прямо перед ним схему.

— Значит, магия к магии, кровь к крови?

— Да, но контакт кровь-кровь односторонний, он обработал царапины заклинаниями, напрямую не касался, явно есть некоторый целительский опыт.

— Магия Рода Вальден использовала этого человека для спасения наших потомков, прошла через его ядро и кровь, и необратимо изменила…

Глава рода медленно поднялся из своего кресла, подошел к окну и задумчиво всмотрелся в низко нависающие над Лондоном тяжелые серые тучи.

— Вот как все обернулось… Ну что же, пути назад нет, я знаю, что должен сделать.

Он, не оглядываясь, вышел из кабинета и молча спустился по узкой дубовой лестнице. За ним выскользнула супруга, вслед подтянулись Антони и Вилле.

Купальные помещения располагались на первом подвальном уровне резиденции швейцарской дипломатической миссии, одновременно являющейся давней английской собственностью Рода Вальден. Отделанный белым мрамором небольшой зал, в обычное время пустующий, сейчас был занят под медицинские цели — переносить Снейпа в верхние помещения не рискнули. Его тело устроили на невысокой каменной лежанке, рядом с которой расположили капельницу с несколькими флаконами зелий и прочий колдомедицинский инструментарий. Неподалеку постоянно находились семейный колдомедик и маг-ритуалист, а в изголовье у стены неподвижной тенью замер сосредоточенный некромант. Когда в сводчатую арку, заменяющую дверь, вошел Глава рода с супругой и сопровождающими, маги почтительно встали. Колдомедик Стефан вздохнул и отрицательно покачал головой:

— Никаких изменений. Переломы мы сложили и зафиксировали, раны закрыли, но процессы регенерации практически не запускаются. Все так и держится на внешних чарах. Но, по крайней мере, внутреннее кровотечение удалось остановить. Он словно в стазисе — ни туда, ни обратно.

Бальдерик Вальден подошел ближе и внимательно вгляделся в лежащего перед ним человека, о котором за последние несколько дней узнал много — и ничего. Он осторожно поднес ладонь к его иссиня-бледному лицу с запавшими глазами, поправил прядь черных волос, тронутых сединой, внимательно прислушался к собственным ощущениям. Ошибки не было — он почувствовал слабый, еле заметный отклик родовой магии. Странная, безумная в своей невозможности ситуация не требовала никаких сложных ритуалов для своего логического завершения. Глава рода не глядя протянул руку, взял с невысокого столика, возле которого работали ритуалисты, небольшой острый стилет и неглубоко рассек себе ладонь, а затем нанес такую же царапину на грудь Снейпа, прямо напротив сердца. Легкое касание, кровь к крови.

— Я, Бальдерик Ульрих Вальден, глава Рода Вальден, волю матери нашей Магии принимаю и подтверждаю — это мой внук.

За его спиной раздался дружный сдавленный вдох. Вилле, который как раз проводил очередную диагностику повреждений магического ядра при помощи специальных спектральных очков, позволяющих видеть ауры, резко сдернул артефакт с головы.

— Это… это просто невозможно! Я не только никогда такого не видел, но даже не встречал упоминаний! Ядро — оно просто сложилось, как детская мозаика! На секунду, не более, но я видел нормальную, полную, объемную ауру. Да, она мгновенно опала, но теперь это, по крайней мере, не рваные ошметки, а целостная структура. Дедушка, но как это возможно? Что это за магическое ядро, которое так меняется под воздействием посторонней родовой магии, спонтанно, без каких-либо ритуалов? Я никогда о таком не слышал.

— А с этим теперь нам придется разбираться совместно с главой Рода Принц. Что-то явно не то было с ритуалом отсечения от рода, что-то у них пошло не так… Но ясно одно — после происшествия на Портман-сквер изменения обратить было уже невозможно. Магия нашего Рода просто вывернула его ядро наизнанку и начала изменять под себя — а почему, пока неизвестно. Теперь он мой внук — и член нашего Рода.

Элсбет Вальден, выскользнув из-за спины супруга, опустилась возле тела Снейпа и осторожно коснулась его ладони.

— Холодный…

— Это признак крайнего магического истощения, — положил руку ей на плечо Глава рода. — Побудь здесь, дорогая, теперь чем больше нас рядом, тем сильнее поддерживающие потоки. А я срочно свяжусь с Принцем, дело не терпит отлагательств. Антони, Вилле, пока я отсутствую, проведите полную диагностику, и подготовьте все имеющиеся у нас сведения о его известных достижениях — начиная со школьного табеля. У меня очень нехорошие предчувствия…

Элсбет Вальден медленно кивнула, не отводя взгляда от неподвижного тела мага, пытаясь разобраться во внезапно нахлынувших на нее ощущениях — магия древнего темного Рода меняла сознания своих детей, и она не могла уже назвать этого человека ни неизвестным, ни чужим. Тяжело больной ребенок… и она была ему нужна.

Бальдерик Вальден отсутствовал не более двух часов, и вернулся мрачнее тучи. Почувствовав настроение деда, младшие маги тихо стянулись в кабинет и молча заняли свои места, дожидаясь, когда Глава рода, наконец, поднимет на них свой взгляд. Наконец он нарушил повисшее тяжелое молчание.

— Встречал я идиотов и подонков, но подобное… Этот… Глава Рода Принц провел Полный большой ритуал отсечения. Над трехлетним ребенком.

— Это невозможно, — уверенно отозвался Антони после ошеломленной паузы. — Во время подобного ритуала глава Рода клянется своей кровью и магией в том, что данный маг причинил непоправимый вред Роду, действуя в ясном рассудке и полностью осознавая последствия. Причем все это должно проводиться на родовом магическом источнике. А в чем таком можно обвинить трехлетнего ребенка? Это невозможно — чисто технически.

— Тем не менее, обряд был проведен.

— Да даже если представить себе подобную ситуацию, это массовое магическое самоубийство. И детоубийство, кстати, — ребенок никак не мог выжить.

— И тем не менее. Когда этот безумец, в своей бессильной ярости, сообщил мне подобное, я прочел его воспоминания. Судя по всему, дочь с внуком пришла к нему просить помощи, и это оказалось ее серьезной ошибкой. Саму Эйлин Принц просто выкинули на улицу, стерев память, а над ребенком действительно провели полный ритуал, подкинув напоследок обратно к порогу родительского дома.

— Но как ребенок мог остаться жив?!

— Погодите, давайте разберемся, — взял слово Вилле. — Проводится Полный большой ритуал отсечения, но ребенок остается жив. И он не сквиб — первый зафиксированный всплеск магии по данному адресу зафиксирован в Министерстве в шестьдесят пятом — в его пять лет. Никаких данных об обращениях в местную магическую больницу у нас нет, но письмо из школы мальчик получает в срок — стало быть, уровень магии достаточный. Есть школьные табели — с первого курса оценки на очень приемлемом уровне, что невозможно без должного роста потенциала.

— А по дисциплинам какой разброс?

— За первый-второй курсы уровень успеваемости одинаковый, только зачет по Полетам получен с четвертого раза, но мало ли… А вот начиная с третьего — появляется вилка. Успеваемость по Чарам, Гербологии и прочим смежным дисциплинам стабильная, по Зельеварению растет, а вот по Трансфигурации падает, и на ЖАБА — это местные выпускные экзамены — он их вовсе не берет. Более того, есть несколько скользких моментов — во время своего ученичества в Праге молодой Снейп публикует несколько статей, с подробным разбором собственных модификаций двух зелий, а в Великобритании эти модификации описаны тремя годами ранее, но авторство статей — профессора Слагхорна, тогдашнего Хогвартского зельевара. Гильдия Зельеваров при этом старательно молчит, что позволяет нам сделать вывод — еще в школьные годы Снейп занимался модификацией зелий высшего порядка, и смог предоставить свои лабораторные журналы, иначе бы его моментально смешали с грязью. Но разборки внутри гильдий на люди никогда не выносятся…

— Для модификации высших зелий в шестнадцать лет нужно иметь не только мозги, но и развитое магическое ядро определенного уровня. Жаль, что в нашей семье никогда не было зельеваров… Может быть, запросить консультацию в Гильдии?

— Да это еще цветочки. В начале восьмидесятого года он защищает степень Мастера с — внимание! — модификацией Антиликантропного зелья. Я опять не касаюсь интеллектуальной стороны вопроса, но для подобной работы, как вы понимаете, зелье нужно сначала сварить. Причем — несколько десятков раз. А это — высший, десятый уровень магической емкости. Это что же за Отсеченный от Рода у нас получается?!

— А это, дорогие мои, получается редчайший магический парадокс. Видите ли, род Принц вырождается. В Великобритании, начиная еще с сороковых годов этого века, получила развитие странная тенденция относительно так называемой «чистоты крови». Среди старых Родов приветствуются порой даже близкородственные связи, а Ритуалистика все больше попадает под запрет, и магическую совместимость перед заключением брака редко кто просчитывает. В Роду Принц не было притока крови извне в течение трех последних поколений, численность семьи сокращается, каких-либо выдающихся проявлений родовых наклонностей нет. И вот тут по какой-то причине появляется на свет полукровка.

— Значит…

— Так называемый феномен Пустой Крови. Эти безумцы не ребенка от себя отсекли — они отсекли себя от него, а заодно и от всего, что досталось ему при рождении. Он был последней надеждой умирающего рода — и получил все магические дары и склонности, накопленные Родом Принц за несколько веков. С тех пор в этом роду не родилось больше ни одного ребенка. И никто, никто в этой варварской стране не заметил никаких несоответствий. Неудивительно, что наша магия, почуяв такое сокровище, тут же встроила его в свою структуру.

— Вот это да… А что же Глава рода Принц?

— Можно сказать, что нет уже такого рода, и давно. Здесь не может быть не претензий, ни виры — они сделали все сами, своими собственными руками. Да, в его состоянии есть какие-то изменения?

— Нет, никаких.

— Он прожил нелегкую жизнь, и, по всей видимости, не видит причин возвращаться… Я совсем не уверен, что он выживет. Но я должен с ним пообщаться, хотя бы раз.

Бальдерик Вальден вновь спустился в купальни, где его супруга все так же молча держала внезапно обретенного внука за неподвижную руку. Он осторожно отстранил ее и обратился к стоящему поодаль некроманту:

— Креста, ты сможешь проводить меня к нему?

— Да, дедушка. Я могу даже вернуть его против воли, но не могу гарантировать, что он опять не провалится на Грань, теперь уже безвозвратно.

— Нет, не надо. Пусть сам примет решение, но поговорить с ним мне необходимо.

— Хорошо.

Некромант быстро расчертил на полу ритуальную схему, в центр которой установили массивное кресло. Глава рода осторожно опустился в него, Креста замер на границе чертежа, и Бальдерик Вальден откинулся назад, закрыв глаза.

Открыв их уже по Ту Сторону, он осторожно осмотрелся. Вокруг было сплошное однородное пустое пространство, заполненное чем-то похожим на клубы мягкого белого дыма, стелящегося по земле. Медленно и постепенно этот дым рассеивался, обнажая странное огромное здание с куполообразной стеклянной крышей, рядами простых жестких сидений и блестящими рельсами, змеящимися в самых разных направлениях. Оглянувшись, маг увидел на самой границе света темный неподвижный силуэт — Креста стоял на страже. Вдали послышались негромкие голоса, и он направился на звук.

— …был очень храбр, мальчик мой, и с честью дошел до самого конца, искупив свои старые грехи. Я горжусь тобой, одним из лучших моих учеников и соратников. И теперь ты заслужил свой долгожданный отдых… — вещал высокий седовласый старик в развевающихся темно-синих одеяниях.

Его собеседник, невысокий худощавый черноволосый молодой человек, в котором Вальден с трудом признал Северуса Снейпа, казалось, совсем его не слушал. Он скрестил руки на груди, наглухо, до самого подбородка, затянутой в черный костюм несколько старомодного покроя, и всматривался куда-то вдаль, изредка бросая рассеянные взгляды на старшего мага.

— Осталось совсем немного, и твоя клятва мне будет исполнена, — заключил старик.

— Какая… любопытная ложь, — холодно заметил Вальден, обнаруживая свое присутствие. Высокий седовласый маг резко провернулся к нему и взглянул с откровенным недоумением и страхом.

— Мальчик, ты вообще в курсе, что на Грани все клятвы теряют свою силу? — обратился Глава рода к Снейпу.

— На Грани?.. — рассеянно отозвался тот, по-прежнему не оборачиваясь.

— Мы сейчас на Грани — это пространство… или время между нашим миром и его окончанием. Здесь не живут — здесь проходят, в ту или иную сторону. Здесь не действует ни магия, ни законы.

— Я знаю, что умер, но почему-то не могу уйти дальше…

— Ты еще не умер, и я тоже. Наши тела по ту сторону живы, потому ты и завис здесь. Видишь, там, на самой границе стоит человек? Это мой внук Креста, у него дар некроманта, он дал мне возможность пройти сюда и увидеть тебя.

Услышав про некроманта, старик отшатнулся в сторону с выражением крайнего отвращения на лице. Снейп же не пошевелился и не повернулся, будто находясь в каком-то трансе.

— Я устал и хочу уйти. Я вас не знаю. Это из-за вашего внука меня не пускает вперед?

— Нам нужно было немного времени, чтобы во всем разобраться. Я виноват перед тобой. Это по моему приказу тебя взяли в плен и пытали. Помнишь детей, которых ты вытащил из горящего автобуса в Лондоне? Это были мои правнуки. Мы считали их мертвыми и винили тебя.

Снейп равнодушно пожал плечами.

— Какое это теперь имеет значение?

— Твои защитные чары спали, и дети вышли на волю. Они все целы и невредимы.

— Значит, я достиг своей конечной цели. Это хорошо.

— Мы поняли, что в наши руки попал невиновный, более того, мы нарушили Долг детской крови, и попытались все исправить.

— Незачем… — снова задумчиво пробормотал Снейп.

— Но чем больше мы применяли усилий, тем больше странностей открывалось. Наконец нам удалось полностью воссоздать картину произошедшего. Ты знаешь, что Глава рода твоей матери отрекся от вас?

— Да, конечно…

— В своей злобе и гордыне он совершил грубейшую ошибку в ритуале. В результате тебе отошли все магические дары рода Принц, а сам род практически прекратил свое существование, словно дерево с перерубленным корнем.

— Меня это больше не касается.

— Там, на улице, накрытой антипортальным щитом, метались и не могли найти точки приложения мощнейшие потоки кровной защиты Рода Вальден. Ты вмешался, и они прошли сквозь тебя, необратимо меняя твою магическую суть. Ты не мог не почувствовать этого, не так ли?

— Да, я был ранен, магия как-то сбоила… Сразу добраться до лечебных зелий не удалось, и все зашло слишком далеко, даже очистительный ритуал толком не помог…

— Это ведь не проклятье. Ты стал частью Рода Вальден, и это с самого начала было необратимо. Когда я это понял, то признал тебя своим внуком.

Снейп впервые шевельнулся и развернулся лицом к собеседнику. На его лице были написаны настороженность и недоверие.

— У меня не осталось живой родни в магическом мире.

— Теперь это не так. Род Вальден один из самых древних и многочисленных европейских родов. Нас несколько сотен, и мы держимся все вместе, оберегая и поддерживая друг друга. Это мой долг — помочь тебе, так или иначе.

— Долг, снова долг! Неужели недостаточно было долгов в моей жизни! Я просто хотел уйти, но и тут меня останавливают…

— Ты меня не услышал. Из чего образуется долг перед Родом? Род дает свою кровь и плоть для рождения, свою магию для развития, свою защиту, поддержку и знания детям. В ответ каждый возвращает сородичам то же самое. Ты же — не получил от нас ничего, но вернул нам многое. Сейчас ты ничего не должен ни Роду, ни лично мне, это мы тебе должны.

— Мне ничего ни от кого не нужно…

— Я пришел сюда не для того, чтобы удерживать тебя силой. Я лишь хотел увидеть тебя и поговорить. Ты свободен — ты можешь уйти дальше, но как член нашего Рода, поддерживаемый в посмертии нашей силой. Или ты можешь вернуться обратно, и стать нашей частью.

— Нет! — вмешался внезапно позабытый на время Альбус Дамблдор. — Не слушай его, Северус! Он обманывает тебя, а если даже это и не так, это же темный маг! Посмотри, рядом с ним стоит некромант, чернейшее и страшнейшее порождение! Он загубит твою душу, которую я столько лет обращал к Свету!

— А это-то тут при чем? — удивился Вальден. — Странная теория. Как кого-то можно куда-то обратить, если магия дается нам с рождения? Вы что, магловский проповедник? Впрочем, ваши мотивы мне очевидны.

Дамблдор неожиданно смутился и отступил.

— Он не может вернуться, вы же понимаете. Ну что его там ждет?

— Уж своего внука я смогу защитить, будьте уверены. Вот вы-то, кстати, здесь совершенно не к месту. — Вальден сделал два шага вперед и положил руку на плечо внука. — Северус, да, тебя удерживал здесь Креста, но он больше этого не делает. Сейчас он только мой проводник. Я же приму любое твое решение. Что ты выбираешь? Уйдешь в покой? Или вернешься обратно, домой?

Снейп поднял взгляд и пристально вгляделся в лицо своего… деда? Он вроде бы никогда не видел этого человека, но все же… Среди стылого холода и безразличия, которое окружало его до сих пор, он с недоумением ощутил чужие эмоции — волнение, сожаление, желание защитить… Но он же так хотел, наконец, долгожданного покоя, или… Внезапно его, словно волной, накрыло древнее, самое мощное, первобытное желание — жить! Жить, жить, жить! Он захлебнулся этим ощущением, покачнулся, но его тут же подхватили сильные, надежные руки.

Бальдерик Вальден открыл глаза. Он по-прежнему находился в подземном мраморном помещении. Рядом раздался сдавленный стон, он быстро поднялся на ноги и подошел к дернувшемуся на каменной лежанке внуку. Колдомедик Стефан уже переставлял флаконы в капельнице и одновременно выписывал палочкой вязь заклинаний. Глава рода положил Снейпу на лоб свою ладонь, и с удовлетворением почувствовал отток магии. Дрогнувшие было веки расслабились, дыхание выровнялось и уредилось. Он медленно убрал руку, обнял за плечи супругу и устало сказал:

— Ну вот, теперь все должно быть в порядке. Очень мужественный мальчик, с сильной тягой к жизни, только совсем вымотанный. Он все-таки принял решение вернуться. Как только будет возможность, перенесите его наверх, подготовьте заранее комнату.

— Дедушка, а может быть, переправить его в Швейцарию, как только состояние стабилизируется?

— Нелегально мы действовать больше не будем. Я немедленно отправляюсь домой и ставлю в известность Совет Родов. Доставим сюда свидетелей, оформим все необходимые бумаги, а потом уже начнем решать вопросы с местными властями.

Кингсли Шеклболт, глава победившего Ордена Феникса и временно исполняющий обязанности Министра магии Великобритании, поднялся из-за стола, заваленного бумагами, и прошелся по своему новому кабинету. На следующий же день после Победы на него свалилась лавина неотложных дел и фактически погребла под собой. Без нормального функционирования Министерства жизнь в стране, и без того обескровленной военными действиями, превращалась в полный хаос, и этого допустить было никак нельзя. А как восстановить высший государственный орган, если неизвестно, кто перед тобой — добросовестный чиновник, или трясущийся внутри преступник, который своими действиями угробил людей больше, чем иные Пожиратели? Следствие набирало обороты, и порой вскрывались такие подробности, от которых становилось просто дурно. Надежных людей, на которых можно было бы с уверенностью опереться, насчитывалось катастрофически мало.

Раздался негромкий стук в дверь, и в кабинет заглянула ведьма средних лет, затянутая в строгий деловой костюм и мантию — секретарша, работавшая еще с Фаджем. И вот как понять — кто она? Просто законопослушный исполнитель, которому все равно, кто занимает кабинет, или же информатор поверженного врага?

— Господин Шеклболт, вам официальная депеша от наблюдателя МКМ в Великобритании.

Швейцарцы наконец зашевелились. Вот Мордред, слишком рано, но он не может отказать во встрече, внешнеполитические связи страны за время войны оказались практически разрушены. Распечатав конверт с внушительными официальными печатями, он достал лист пергамента, пробежал его глазами и недоуменно хмыкнул — встречу предлагалось провести непосредственно в здании швейцарского посольства. Это, в общем, было в рамках делового этикета, удивление вызывало другое — на встречу приглашался также представитель Отдела магического правопорядка, для решения вопросов, связанных непосредственно с Родом Вальден. Что-то промелькнуло в памяти, что-то, связанное с детьми иностранных подданных, вроде бы найденных в Хогвартсе… Вот ведь еще проблема.

Через час делегация из двух человек, возглавляемая Исполняющим обязанности Министра Магии, проследовала через камин в швейцарскую резиденцию. Шеклболт взял с собой Тиберия Огдена, которого буквально накануне удалось упросить выйти из отставки и заняться восстановлением структуры Отдела магического правопорядка. Присутствие его было особенно кстати — маг, возраст которого перевалил за полторы сотни лет, долгие годы являлся членом делегации Великобритании в МКМ, а потому взялся подробно консультировать Шеклболта в дипломатических переговорах. Принял их лично Глава Рода, в своем кабинете. Обменявшись положенными церемониальными поклонами и рукопожатиями, посетители заняли места в удобных креслах напротив письменного стола, за которым восседал Бальдерик Вальден. Несколько швейцарцев в официальных костюмах — мантии здесь не носились — почтительно замерли за спиной старшего родича.

— Итак, господин Шеклболт, — начал Вальден, — позвольте поздравить вас с назначением на пост главы магического сообщества вашей страны.

— Благодарю вас. Однако я назначен лишь Исполняющим обязанности, выборы нового министра еще впереди.

— Но на ваши плечи уже упала вся ответственность за Магическую Великобританию, не так ли? Период для вас сейчас крайне сложный, я понимаю. Официальные переговоры мы сможем вести после вступления Министра в должность, однако я позволил себе побеспокоить вас по несколько другому вопросу, касающемуся не только непосредственно моей семьи, но и вашей правоохранительной структуры.

— Слушаю вас.

— Итак, мне стало известно, что в Британском Аврорате открыто розыскное дело на мага по имени Северус Снейп, бывшего директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Шеклболт выпрямился в кресле.

— Совершенно верно. У вас есть какие-либо сведения относительно этого человека?

— Да, есть. Однако, до того как я вам их сообщу, мне хотелось бы узнать о сути предъявляемых ему обвинений.

— Собственно, ему заочно предъявлены обвинения по нескольким статьям — членство в организации Пожирателей смерти, нападения, убийства. Сейчас, правда, появились несколько противоречивые данные — некоторые из предполагаемых жертв найдены живыми, а также в Хогвартсе обнаружены его личные воспоминания, слитые в Думосбор, которые позволяют дать несколько другую оценку мотивов его поступков… Но, как вы понимаете, воспоминания Мастера ментальной магии доказательством на суде являться не могут — они могли быть модифицированы. Убийство же Альбуса Дамблдора, Верховного чародея Визенгамота и предыдущего директора Хогвартса, практически полностью доказано. Если вы что-либо знаете о его местонахождении, убедительно прошу мне сообщить.

— Сообщаю — маг, известный как Северус Тобиас Снейп, находится сейчас в этом доме. И не делайте, пожалуйста, господин Шеклболт, резких движений и необдуманных поступков до тех пор, пока мы с вами полностью не проясним ситуацию. Во-первых, этот человек вошел в мою семью, что подтверждено магически.

— То есть как? — Кингсли ошеломленно опустился обратно в кресло, с которого было подскочил.

— В результате спонтанно возникшего кровного ритуала. Вы ведь в курсе о происшествии на Портман-сквер тридцатого апреля этого года?

— В курсе, конечно… Подождите, но какое отношение к этому имеете вы?

— Среди пострадавших числились двое моих малолетних правнуков. В момент нападения поисковые чары перестали срабатывать, из-за чего мы посчитали детей погибшими. На следующий день в вашей официальной прессе разместили статью о теракте, в ней была колдография, на которой Снейп забегал в автобус, где впоследствии были найдены следы крови наших детей. Позже он признал этот факт в присутствии многочисленных свидетелей, и у нас отпали все сомнения — на тот момент.

— Подождите, не те ли это дети, которых нашли при разборе развалин крыла Хогвартса несколько дней назад?

— Совершенно верно.

— Но как Снейп вообще попал в ваш дом?

— Тел моих правнуков на месте происшествия не обнаружили, из чего был сделан вывод, что убийца забрал их с собой, заметая следы. Два дня мои люди следили за обстановкой вокруг школы Хогвартс, им удалось незаметно подобраться к самому замку. И вот в ночь на второе мая в замке, очевидно, произошла стычка, в результате которой разыскиваемый нами маг выпал из окна третьего этажа прямо им под ноги. Естественно, они доставили его сюда, для допроса. Однако мы допустили ошибку, не зная того, что он сильный окклюмент. При падении он серьезно травмировал голову, и все ментальные конструкции намертво заклинило, в результате чего мои дети двое суток любовались детальными картинами убийства Бартоломея и Лизерли. Как вы понимаете, удовольствия это никому не доставило. В конце концов, все контролируемые им чары слетели, и мы имеем, что имеем.

— И вы что же, в благодарность приняли его в Род?!

— Такие вещи, разумеется, просто так не происходят. Но, в результате не слишком успешных попыток исцелить этого человека, мы выяснили невероятную вещь — в результате конфликта посторонних магических полей на месте происшествия с нашей родовой защитой, а также в результате прямого контакта кровь-в-кровь, магическое ядро Снейпа деформировалось и начало встраиваться в нашу родовую структуру. Очень сложный магический парадокс, официально, кстати, зафиксированный вчера представителями Швейцарского Совета Родов. Имейте в виду, господин Шеклболт, на этом основании уже оформлено швейцарское гражданство.

Кингсли ошарашенно помолчал, но затем продолжил:

— Однако это не меняет предъявленных ему обвинений. Боюсь, я продолжаю настаивать…

Бальдерик Вальден прервал его, приподняв руку.

— Есть еще одно крайне серьезное обстоятельство, господин Шеклболт, из-за которого я и просил вас о присутствии на нашей встрече представителя Британского Отдела Магического правопорядка. Вы доставили переносной Распознающий детектор? — Тиберий Огден, до этого момента молча следивший за переговорами, кивнул и выложил на письменный стол небольшую пирамидку. — Прошу вас проследовать за мной. Я предъявлю вам своего внука, и позволю активировать артефакт. Насколько я разбираюсь в вашем судебном законодательстве, его показания приравниваются к показаниям стационарного детектора, установленного в зале суда, не так ли? Мы зафиксируем их официально, а после этого сможем продолжить наш диалог.

Маги, недоуменно переглянувшись, последовали за Вальденом вглубь дома.

Снейп обнаружился в одной из спален на втором этаже особняка. Шеклболт окинул взглядом неподвижное худое тело, укрытое до середины груди теплым одеялом, отметил рассыпавшиеся по подушке темные пряди волос, обильно припорошенные сединой, запавшие закрытые глаза, обведенные темными кругами. Он нахмурился и шагнул вперед. Столь долгое время разыскиваемый всеми силами Ордена Феникса и Аврората маг, наконец, был перед ним, но теперь Кингсли не мог понять, как к этому отнестись. Стоящий рядом с кроватью колдомедик под властным жестом Главы Рода отступил назад, и Огден осторожно опустил на кровать рядом с неподвижным телом артефакт. Шеклболт снял с мантии небольшую древнюю фибулу, принятую им как символ верховной власти Министерства, коснулся ею навершия пирамидки — и ошеломленно уставился на черную вязь рун, дымкой опутавших правое предплечье Снейпа. Спустя несколько секунд артефакт провел сличение магического отпечатка с хранящимся в нем архивом данных, и выдал результат. Шеклболт застыл, в деталях представляя себе грядущий международный скандал. Вальден тронул его за плечо и вывел из спальни.

— Да, совершенно верно, господин Шеклболт, Альбус Дамблдор, предыдущий Президент Международной конфедерации магов, бывший Верховный чародей британского Визенгамота и директор крупнейшей в вашей стране магической школы восемнадцать лет назад позволил себе наложить на подданного вашей же страны запрещенные контролирующие чары, носящие жесткий подчинительный характер. Таким образом, он своей магической подписью возложил на себя полную юридическую ответственность за поступки подконтрольного, с момента наложения и до самой своей смерти. Которая, как вы понимаете, не может быть расценена иначе, как самоубийство.

— Это… это весьма неожиданно, как вы понимаете…

— Понимаю, конечно. Стоит только моему внуку пересечь порог любого зала судебных заседаний, в Великобритании ли, в другой ли стране, как сработает оповещающая система, и любое обвинение, относящееся к периоду восьмидесятого — девяносто седьмого года будет автоматически переадресовано на имя Дамблдора. Северус же останется в статусе свидетеля. Так что там с предъявляемыми обвинениями на данный момент?

Британские маги молча переглянулись, и Шеклболт решительно заявил:

— Господин Вальден, подобный скандал просто недопустим. Я прошу вашего содействия в улаживании сложившейся ситуации. Как вы намерены поступить? Быть может, вы заберете вашего… внука к себе на родину, а мы со временем…

— Нет, господин Шеклболт. Прятать его я не намерен. Вам придется изыскать другие способы. Дамблдор, часом, не оставил никаких разъясняющих документов? Вижу, что нет. А Северус Снейп внезапно выжил, вот же незадача. Но, возможно, такие документы все же найдутся? К тому же вы говорили что-то о найденных воспоминаниях, возможно, их можно все-таки принять в расчет? Учтите, я уже активировал полную родовую защиту особняка, во избежание возможных… недоразумений. А если юридический статус моего внука через три дня не будет подтвержден, что ж, мне придется поступить согласно букве международных соглашений и пригласить сюда для разбирательства комиссию МКМ.

Шеклболт поднялся на ноги.

— Не надо держать нас совсем уж за подонков, господин Вальден. Я прекрасно понимаю, что все мы в долгу у Снейпа, как минимум двадцать четыре спасенных ребенка — это очень много. Как выясняется теперь, он больше остальных сделал для защиты Хогвартса, защитные контуры замка спасли всех несовершеннолетних учеников. Жаль, что дело обернулось именно так, но я обещаю вам, что сделаю все возможное для его официального оправдания.

— Что же, благодарю вас, господин Шеклболт. Надеюсь на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество.

Шеклболт обменялся с главой дипломатической миссии положенными рукопожатиями, и британцы отбыли назад, в Министерство.

К вечеру того же дня в пустующем кабинете директора Хогвартса собрались некоторые уцелевшие члены Ордена Феникса и преподаватели. Минерва Макгонагалл сидела напротив письменного стола, выпрямив спину и неотрывно глядя на портрет Дамблдора. Филиус Флитвик нахохлился в кресле по соседству, у окна мялся Артур Уизли, осунувшийся и почерневший с лица. На широкой скамье у самой стены расположилось Золотое трио — Гарри Поттер, задумчиво крутящий в пальцах свою восстановленную волшебную палочку, и Рональд Уизли, обнимавший за плечи Гермиону Грейнджер. Двери кабинета с шумом распахнулись, все обернулись и недоуменно уставились на Кингсли Шеклболта, быстрым шагом вошедшего внутрь. Тот молча обвел своих соратников взглядом, и так же молча наложил на стены кабинета заклятье Конфиденциальности.

Макгонагалл в возмущении поднялась со своего кресла и, поджав губы, вопросила:

— Кингсли, что происходит? Вы срочно созываете нас, и почему-то именно сюда, хотя у всех еще свежи воспоминания…

— Воспоминания — это хорошо. О них, в том числе, и пойдет речь. Кроме того, мне очень срочно нужно пообщаться с портретом глубокоуважаемого профессора Дамблдора. И да, имейте в виду, некоторые моменты нашей беседы необходимо будет хранить в строгом секрете.

— О чем вы…

Шеклболт, не отвечая, обогнул письменный стол и остановился прямо напротив портрета Дамблдора, скрестив руки на груди и раздувая ноздри. Директор на зачарованном холсте пошевелился в кресле и удивленно поправил очки-половинки.

— Мальчик мой, в чем дело?

— Мальчик?! Я сегодня такого нахлебался, и большей частью по вашей милости! Вот теперь давайте все вместе думать, как все это разгребать. Итак. Нашелся Северус Снейп.

По кабинету прокатилась волна удивленных восклицаний. Флитвик подался вперед:

— Задержали?!

— Нет! Не задержали, представьте себе. Он в особняке швейцарской дипломатической миссии, и они успели принять его в Род и даже оформить гражданство. Все, он вне нашей юрисдикции.

— Да на каком основании! — вскинулась Макгонагалл.

— На законном, что удивительно, — Кингсли вновь гневно повернулся к портрету. — Альбус, какого хрена?!!

— Да как вы смеете!..

— Помолчите, мадам Макгонагалл! Мне позволили активировать рядом со Снейпом переносной Распознающий детектор, и, как вы думаете, Альбус, что я там увидел? Молчите?!

— Мальчик мой, мне приходилось заботиться о благе множества беззащитных людей, это была вынужденная мера, необходимая на тот момент. Я не могу гордиться своим поступком, и, поверь, никогда не позволял себе злоупотреблять своей властью и всячески старался сгладить последствия.

— Это вы называете сгладить. Так вот, господа, уважаемый профессор Дамблдор восемнадцать лет назад ухитрился наложить на молодого перебежчика Северуса Снейпа чары Большого Подчинения.

Макгонагалл, пылая гневом, рефлекторно схватилась за рукоять волшебной палочки и выкрикнула:

— Это невозможно, вы лжете!

— Я лгу?! Да вы сами у него спросите!

Она неуверенно повернулась к Дамблдору. Тот снял свои очки и тщательно протирал их платком, отводя взгляд.

— Хорошо, я в чем-то могу вас понять. Времена были тяжелые, приходилось идти на крайние меры, мы все не ангелы, приходилось и убивать в том числе. Но сказать-то можно было, ну хотя бы только мне или Аластору?! А что за эффектное самоубийство вы устроили? Альбус, умоляю, скажите, что вы где-то спрятали хоть какие-то оправдательные документы, иначе мы в полной…

Дамблдор поднялся с кресла и подошел к краю рамы, решительно водружая очки на место.

— Я не имел на это права. Быть может, мой поступок непростителен, но пути назад не было. Вы сами понимаете, к каким осложнениям, вплоть до международных, может привести огласка в этом деле. И Северус тоже знал это. Я полагал, что он исполнит свой долг до конца.

Макгонагалл с тихим стоном упала обратно в кресло. Остальные маги замерли, лишь Рональд Уизли крутил головой, переводя недоуменный взгляд с одного на другого. Внезапно заговорил Гарри Поттер:

— Простите, но я ничего не понимаю. О чем сейчас идет речь? Профессор Дамблдор что, связал Снейпа какой-то клятвой?

— Не просто какой-то, мистер Поттер, а запрещенной темномагической подчинительной клятвой, за применение которой положен срок в Азкабане. Легко выявляемой в зале суда клятвой, кстати, вот почему, как выясняется, его не судили тогда, в восьмидесятом.

— А из-за чего он… Это из-за мамы, да?

— Да какая теперь разница. Важно лишь то, что Альбус Дамблдор юридически отвечал за каждый шаг Снейпа, вплоть до своей смерти. А смерть эта является самоубийством, причем задолго ритуально подготовленным, иначе тот умер бы на месте. И вообще, нашему лидеру, оказывается, достаточно было приказа на расстоянии — и Снейп тут же перестал бы дышать. А я еще удивлялся этому вашему постоянному — «Я доверяю Северусу Снейпу»!

— Ты не посмеешь публично обвинить меня, Кингсли, ведь теперь ты отвечаешь за всю Магическую Британию.

— Да уж…

— А что, собственно, говорит сам Снейп? — отмер Артур Уизли. — Вы же видели его?

— Шутите, что ли. С ним еще очень долго никому не удастся поговорить. Сначала он попал в эпицентр взрыва на Портман-сквер, потом наши доблестные профессора выкинули его с третьего этажа головой на камни. А внизу, оказывается, караулили разъяренные швейцарцы, решившие, что он угробил их детей. С разбитой головой, как выясняется, ментальная защита работает плохо, и швейцарцы два дня любовались заготовками для Волдеморта, что в восторг их не привело. Так что, Альбус, зря ты обвиняешь Снейпа в том, что он не пошел до конца — он-то пошел, да его, похоже, не пустили. И теперь уже из рук не выпустят.

— Значит, Северус не виноват в смерти Дамблдора, — уронил Флитвик, неотрывно глядя куда-то в окно. — А мы ненавидели его весь этот год…

— Да уж, если разбирать его деятельность с момента смерти директора…

— Но кто же знал-то! — нервно выкрикнул младший Уизли. — И что теперь?

— Глава швейцарской миссии установил срок в три дня, затем он вызовет комиссию из МКМ, и предаст дело международной огласке. Так что давайте дружно думать.

— Может быть, подключить прессу? — неуверенно спросил Артур Уизли. — Дать интервью, рассказать о том, что нам стало известно в последние дни? О спасенных детях, активированных щитах Хогвартса… А информация о Пожирательских рейдах, она ведь тоже от него была?

— Да, большей частью от него… — Кингсли искоса взглянул на Уизли. — Но основное обвинение — убийство Дамблдора. Фабриковать заключение о подлинности найденных воспоминаний бесполезно, без информации о клятве — Авада есть Авада, вне зависимости от намерений. Придется вам, мистер Поттер, упирать на несчастный случай и признаки смертельного проклятья на директоре. Дамблдору стало плохо на Астрономической башне, он оступился…

— Но ведь это же ложь!

— Это жизненная необходимость, мистер Поттер.

— Гарри, послушай, — всхлипнула Грейнджер, — мы были несправедливы к профессору, ты же понимаешь. Он ведь и нас спасал, рискуя собственной жизнью. А профессор Дамблдор сам принял решение о своей смерти, ты же не раз уже нам об этом говорил.

Внезапно со стороны донесся сдавленный всхлип. Все удивленно обернулись к обычно несгибаемой Макгонагалл, закрывшей лицо руками.

— Мерлин, как же мы не увидели… Как же ему, должно быть, было тяжело… А как я смогу сказать об этом мадам Помфри? Вы знаете, Поппи рассказала мне, что Северус приходил в Больничное крыло за два дня до нападения на школу, а она не стала его слушать и просто выгнала. А он, оказывается, был ранен…

— Вот только этого нам и не хватало. Если Вальден узнает, что его теперь уже внук пытался восстановиться от ранения, которое получил, спасая его правнуков, забившись в какой-нибудь угол и получив отказ в медицинской помощи, мало никому не покажется.

— Ну хорошо, — твердо ответил Поттер, принявший, очевидно, решение. — Но я хочу с ним поговорить, мистер Шеклболт, конечно, когда он придет в себя.

— Обещать не могу, мистер Поттер. Просто, чтобы вы знали — в Швейцарии нет своего Министерства Магии как такового. Там заправляет Совет Родов, а Род Вальден — один из самых древних и могущественных. Не нам им диктовать, это повлечет за собой срыв всех международных отношений.

Северус Снейп завис в пустом пространстве, в котором не ощущалось ни верха, ни низа, ни течения времени. Здесь было странно уютно и безопасно — словно забытое детское воспоминание, когда ранним воскресным утром прячешься под одеялом в родительском доме. Мысли, не подстегиваемые ничем извне, текли вяло и медленно. Но вот где-то на периферии поля зрения мелькнул тусклый фиолетовый отблеск, постепенно налился густотой цвета, разросся и запульсировал. Пространство постепенно заполнялось странными, незнакомыми на первый взгляд структурами, которые постоянно находились в ритмичном движении. Снейп внезапно четко ощутил чье-то присутствие, будто кто-то находился совсем рядом и сосредоточенно дирижировал этими изменениями. Наконец он решился обозначить себя.

— Кто здесь?..

Пульсирующие цветовые пятна замерли, и в окружающем пространстве медленно разлилось чувство удивления и некоторой растерянности.

— Кто ты?.. Северус?

— Да. Где я… мы? Кто вы?

— Я Кристоф. Ну ничего себе… Так, Северус, ты обученный менталист или впервые оказался в чужом искусственно созданном поле?

— Для меня это не впервые, но было очень давно.

— Уже легче. Слушай, я запустил восстановительный процесс, и на этом этапе прерываться никак нельзя, конструкция уж больно сложная, и практически экспериментальная. Так что держись там, где оказался, и не делай резких движений, Бога ради. Я продолжу, ладно?

— Я понял. Я контролирую себя.

Снейп завороженно проводил взглядом медленно проплывшую мимо него кляксу, опутанную ворохом сплетающихся нитей. Где-то в ее глубине неторопливо пульсировало темное ядро, и он с удивлением опознал виденную когда-то в университетском атласе картинку.

— Это что — клетка?

— Фибробласт… их здесь тысячи, на самом деле. Видишь — он плетет волокно? Это будет сухожилие, у тебя был поврежден сгибатель на левой ладони, я сейчас это исправляю.

— С помощью ментальной магии? Никогда с таким не сталкивался…

— Одна из последних разработок научной группы из Сорбонны. Но на практике ее воплотить сложно, мне, собственно, повезло — мои магические силы весьма невелики, и это позволяет мне работать на очень тонком уровне. Не молоток, а пинцет, так сказать.

Снейп внимательно наблюдал за тем, как жгуты волокон сворачиваются в толстые канаты, и одеваются в плотные чехлы из темных клеток.

— Красивая картина… Это так же выглядит и в реальности, или это условный образ, для упрощения работы?

— Образ, но максимально близкий. Я полгода на него убил, постоянно бегал от медитационного зала до лаборатории и обратно. Электронный микроскоп даже минимальное магическое возмущение выбивает, такая жалость…

— Здорово. В Британии такие разработки и близко не ведутся.

— Это еще что, вот видел бы ты костную ткань… Красота неимоверная. Заклинанием ее сращивать — словно две железки на наковальне друг с другом сплющить, потом она постепенно восстановится, конечно, но с мелкими костями так лучше не работать. А Костерост разгоняет регенерацию сразу во всех местах повреждений, тоже не во всех случаях подходит. Слушай! Раз уж ты здесь, скажи, когда травмировал левое запястье? Мне надо схему просчитать, там ладьевидная кость сломана, месяца два как, навскидку, и не срослась.

— Три… вроде. А я здесь… давно?

— Семь дней. Это, в общем-то, хороший знак — то, что ты зацепился за мое ментальное поле. Значит, твое магическое ядро восстанавливается, и ты скоро очнешься. Мы все очень этого ждем, ребята за тебя сильно волнуются. Карл связался с профессором Иржи Колашем из Пражской академии и заказал индивидуальное зелье-корректор. Профессор, кстати, попытался перенаправить его к тебе же, и сильно удивлялся, почему это прервалась переписка с его молодым перспективным коллегой. Когда ему разъяснили, он сказал… сказал… ну, в общем, сказал. Много чего.

Снейп вспомнил весьма энергичного, вспыльчивого пожилого ученого и в красках представил себе этот разговор. Смутиться, как оказалось, можно и ментально.

— В общем, он тоже очень тебя ждет. Приглашал к себе на кафедру, кстати, говорил — ваш общий проект подвис, без тебя никак, и лучше уж лично, чем по переписке. Все, я заканчиваю на сегодня, связка полностью восстановилась. Поле само не распадется, оно на донорской энергии, это я Вилле рядом посадил и ядро его подтянул. Редко когда получается с родней работать, но эффективность в разы возрастает. Давай выходить. На счет три — один, два…

Снейп ощутил мягкий толчок и плавно опустился обратно в теплую темноту. Он уже не услышал возмущенного вопля Кристофа:

— Я с вами еще поговорю, вы, порождения флоббер-червей! Какого… вы не предупредили меня…

Билл и Чарли Уизли трансгрессировали возле неприметной гостиницы на самой окраине Диагон-Аллеи. Поднявшись по узкой скрипучей лестнице на третий этаж, они постучались в деревянную дверь с тускло поблескивающей медной табличкой.

— Открыто! — донесся изнутри голос. Билл толкнул дверь, и они зашли.

— Перси, это мы, я и Чарли… — голос Билла осекся, когда он рассмотрел голые стены, пустые книжные полки и два собранных дорожных чемодана, сиротливо стоящих на полу у стола. — Ты переезжаешь?

— О, Билл, Чарли, привет, — в дверях, ведущих очевидно на кухню, показался Перси с чашкой в руках, неожиданно одетый в магловские джинсы и вязаный джемпер. — Не ожидал вас сегодня.

— Нас послала мама… Перси, мы все хотели бы, чтобы ты вернулся жить домой.

— Домой… Простите, ребята, но я сегодня уезжаю. Не знал, как сказать вам всем, думал, что мама расстроится еще больше, и решил оставить письмо…

— Подожди, Перси, как это — уезжаешь, куда? — вмешался Чарли. — Мы, конечно, не ладили в последнее время, но все же изменилось…

— А, дело, в общем-то, не в том. Да вы присаживайтесь, ребята, чай только что вскипел, сейчас принесу.

Перси скрылся на кухне, а Билл и Чарли, ошарашенно переглянувшись, уселись на тахту перед низеньким столиком. Брат принес пузатый фарфоровый чайник и расставил три разнокалиберные чашки, невольно смутившись:

— Не ожидал гостей, я тут жил один, как понимаете…

— Так куда ты съезжаешь, и почему?

— Я поступил в Магическую Сорбонну, на факультет артефакторики, официальный портал сработает сегодня, в шесть вечера.

— Куда поступил?! Перси, но как же твоя должность в министерстве? Ты же никогда…

— Не совсем так, понимаете ли… Ну ладно. В общем, разными артефактами я интересовался еще с детства, вы же помните? Когда мне было семь, я впервые увидел у папы ту кусающуюся шкатулку в гараже…

— Это не ту ли, которая попыталась отгрызть тебе три пальца на левой руке? Ох, и кричала же тогда мама!

— Ну да… Но признаюсь, потом я все же стащил ее со свалки и разобрал-таки на детали. Долгое время она была моей любимой игрушкой, а потом папа принес воющий будильник, и исчезающую ложку, и еще кое-что. Он ведь пускал меня в гараж, когда колдовал над Фордиком, вы знаете?

— М-да, — смущенно хмыкнул Билл. — Боюсь, к этому времени я уже нашел работу и съехал…

— Да неважно. В общем, в Хогвартсе я долго искал литературу по теме, но неожиданно узнал, что в Англии артефакторов не обучают. Я спросил у Макгонагалл, но она ответила мне, что мой интерес преждевременный. И тут я пересекся в библиотеке с одним сокурсником, со Слизерина, мы стояли в очереди на одну и ту же редкую книгу. Так вот, он сказал мне, что их декан консультирует по профориентации, начиная с первого курса. И я решился к нему подойти.

— Ты что, добровольно пошел к Снейпу? Ну ты даешь, Перси!

— Это ведь было логично, правда? А знаете, он меня не прогнал. И подробно объяснил различия образовательных систем Великобритании и стран континента. Там необходим магловский диплом о среднем полном образовании, вы в курсе?

— В курсе, конечно, но я-то, например, заинтересовался этим только после выпуска из Хогвартса…

— Ну вот. А Снейп, между прочим, организовывал дистанционные занятия по магловским дисциплинам, и сдачу промежуточных экзаменов тоже. Причем на итоговой аттестации обязательно присутствовал наблюдатель одной из европейских школ, так что все по-честному. И диплом заверялся особой печатью, после чего считался действительным к приему во всех крупнейших учебных заведениях.

— И что, ты ухитрился-таки получить два образования? Да еще со слизеринцами?!

— Ну почему же только со слизеринцами. Среди нашего потока было и несколько рейвенкловцев, правда, с Гриффиндора я один.

— Еще бы…

— Знания есть знания, да и не слишком мы все часто пересекались, если только на консультациях. А вот с поступлением на выбранную специальность после выпуска возникли некоторые проблемы — следовало подтянуть и досдать французский язык и основы ритуалистики, а для этого, кроме всего прочего, требовались деньги на взнос за экзамен. И я устроился стажером в министерство…

— Это к Краучу, что ли?

— Ну да. Хорошая была работа, в отделе Международного сотрудничества мне сразу дали допуск к архивной литературе, но в конце концов все пошло вразнос.

— Турнир Трех Волшебников?

— Да. Я же не совсем дурак, сразу понял, что происходит. Вы знаете, я всегда старался держаться в стороне от политических дрязг, но тут в полной мере понял, куда влипли все Уизли. И я решил остаться.

— Не понял, из-за папы, что ли?

— Не только. Папа в министерстве, вы с Чарли по уши в этом вашем Ордене, а Фред, Джордж, Рон и Джинни в школе, и все рядом с Гарри Поттером. Будто бы я не видел, к чему это привело Джинни два года назад! А тут еще министр Фадж со своими долгосрочными инициативами, знаете, секретарей ведь никто практически не замечает…

— А мы-то думали, ты выбрал карьеру…

— Я выбрал семью, Чарли, но сказать об этом никак не мог. Вот как ты думаешь, как бы отреагировали на это папа с мамой? Когда моего первого начальника нашли мертвым в Запретном Лесу, я перепугался до одури. А потом, сев и хорошенько поразмыслив, решил остаться. Страх страхом, но бросить вас всех и сбежать я не мог. И я начал по крупицам собирать информацию. Сначала попытался что-то сделать сам, но, даже найдя компромат на Амбридж, наславшую на Литтл Уингинг дементоров, не смог им воспользоваться. И тогда я рискнул обратиться к своему учителю.

— Погоди-погоди… Это к Снейпу, что ли?!

— Ну да, а к кому еще мне было идти? Про то, что он человек Дамблдора, я давно знал, а представить, что он заложит меня родителям… Наорал, естественно, но не сдал, и данные обещал передать, куда следует. Так и пошло. А когда через два года погиб Дамблдор, я в его вину не поверил, слишком многое успел узнать, и еще больше — сопоставить. Тогда мне пришлось связаться с Кингсли Шеклболтом, и предложить снабжать информацией Орден Феникса. Он сразу ухватился за такой шанс, а потом мне удалось снова пересечься со Снейпом, и тогда уже я стал передавать и его сведения тоже, выдавая их за свои.

Форменное безумие было, надо вам сказать. Отец остался работать в министерстве, и напрямую — в глаза! — высказывал свое мнение лояльным Пожирателям сотрудникам. Я теперь, наверное, штатным обливиатором работать смогу. Фред и Джордж обосновались прямо на Диагон-Аллее, а их защитное снаряжение всплывало на бойцах сопротивления, и хоть бы наклейки своего магазинчика сдирали, что ли! Несколько доносов удалось перехватить, но в конце концов магазин все же разгромили, хорошо еще, их самих там не оказалось. А какой идиот решил оправдать отсутствие Рональда в школе обсыпным лишаем?! Вы хоть знаете, что уже было отдано распоряжение о помещении всех оставшихся дома Уизли на принудительный карантин в Мунго, и о полной дезинфекции жилых помещений? Ну хоть бы в медицинский справочник сначала заглянули… Извините, наболело.

— Да уж, Перси, сумел ты нас удивить… А мы-то считали тебя исполнительным трусливым идиотом…

— Я очень старался, но чаще притворяться и не приходилось, я постоянно трясся от страха. Знаете, однажды я в одно прекрасное утро пришел на работу и обнаружил двоих вооруженных Пожирателей над трупом своего начальника. Стоял столбом и думал — все, вот он, мой конец. Но ничего, репутация идиота-служаки меня снова спасла. Просто тупо сказал, что у меня нет инструкций на этот счет, а они только поржали…

— Ты даешь… Скажи, а Шеклболт знал про Снейпа?

— Нет, естественно, я дал тогда клятву. А после битвы за Хогвартс сразу к нему пробиться не смог, он же теперь у нас первое лицо в государстве. Было там и еще кое-что, ну да теперь неважно… Знаете, я был безумно счастлив прочитать вчерашний Пророк. Снейп все-таки остался жив, и даже не попал под колеса нашего правосудия. Все наконец-то закончилось, ребята. Но Фред… Я не смог,правда, совсем чуть-чуть не хватило…

— Не вздумай винить в этом себя, братишка. Это война, и мы знали, на что шли. Он погиб как герой…

— А я решил, что с меня хватит этого. Все, не могу больше, перегорело. Бояться больше не могу. Смотреть в глаза отцу и матери — не могу. И участвовать в политических играх — тоже не могу. Шеклболт просил меня подумать, вроде даже планирует наградить орденом, но я твердо решил уехать. Мои документы приняли, впереди пять лет учебы, а там видно будет.

— Вот как… Нам очень жаль, Перси, правда. Но ведь это же не навсегда?

— Ну конечно же, нет.

Через несколько дней после визита Шеклболта Бальдерик Вальден посетил небольшую деревушку на востоке Северной Ирландии, где была организована встреча в маленьком сельском трактире. Когда он прибыл на место, то обнаружил ожидающего его человека — пожилого, не слишком опрятно одетого мужчину в фермерском костюме, смотревшего в окно, упрямо сжав губы и скрестив руки на груди. Вальден остановился в дверях, неторопливо осмотрелся, коротким жестом трансфигурировал массивное деревянное кресло и уселся в него, сложив ладони на рукояти своей тяжелой трости. Несмотря на то, что его внешность совершенно не соответствовала окружающей обстановке, никто — ни ранние посетители паба, ни трактирщик — не обращали на него ни малейшего внимания.

Затянувшееся молчание первым нарушил фермер, процедивший сквозь зубы:

— Когда мой сын притащил меня сюда, причем против моей воли, он обещал сделать все возможное, чтобы я никогда больше не увидел никого из… вашего племени.

Маг задумчиво хмыкнул.

— Очевидно, он заботился о вас.

— Да на кой мне нужна его забота! Если бы не он, жил бы я, как и прежде, в старом своем доме в Лондоне. Конечно, работы там не стало, так пенсии мне на жизнь всяко хватает. А там и друзья мои старые остались, и супруга первая похоронена… Да что уж теперь, разве кому это интересно?

— В Великобритании только что закончилась война, к вашему сведению. Среди магического населения, но и маглов полегло немало, побежденные были сторонниками расистских идей.

— Это уж не те ли бандиты, к которым мой непутевый сынок по молодости прибился, а? — в голосе мужчины чувствовалась тщательно скрываемая тревога.

— Те самые. И нет, его не преследуют. В этой войне он спас многих людей, и магов, и маглов.

— Вот оно как… Значит, жив остался?

— Да.

— А что же сам не пришел? Мы, конечно, не слишком ласково расстались, но и не так, чтобы друг от дружки прятаться. И кстати, кто вы ему, раз снизошли до нашей глуши?

— Не пришел он потому, что был ранен. С ним все будет в порядке, но не сразу. А кто я ему… Я ему дед.

Тобиас Снейп выпрямился и пронзил собеседника ненавидящим взглядом:

— Никак, тесть объявился на старости лет? Мою Эйлин уж больше двух десятков лет как схоронили, а ваша милость наконец-то о нас вспомнила, так что ли?!

— Успокойтесь, мистер Снейп, я не имею никакого отношения к семье Принц.

— Это как же это? А Эйлин-то моя, что же, не родная тем людям была?

— Видите ли… М-да, попробую вам объяснить. Обычно — и у магов, и у маглов, родство определяется по крови. Но, в отличие от маглов, магов одной семьи объединяет еще и схожая магия. Иногда магическое ядро человека может меняться. В нашем мире создано несколько способов для таких изменений, но у вашего сына это произошло в результате ранения. Крайне редкий и совершенно неожиданный случай. В этот момент он спасал моих правнуков, потому изменился под мой Род. И это с самого начала обратить назад было невозможно, да я и не против.

— Ничего себе… Это что же получается, он теперь не мой сын, что ли?

— Отчего же? Кровь изменить нельзя, он рожден от Эйлин Иоланты и Тобиаса Снейпов, и это неизменный факт. Но по магии — он мой внук. Принц отказался и от него, и от его матери много лет назад.

— Дела… Ну что же, он все равно давно сюда носа не казал, в последний раз аккурат после моей свадьбы с Дел заглядывал, а тому уж почти два года…

— Он ведь беспокоился о вас, не так ли? Спрятал, сначала в Лондоне, потом здесь. Равнодушные люди так себя не ведут, вы же понимаете. Он боялся навлечь на вас беду.

— Ну, может, оно и так… Да только когда я еще жил в Лондоне, мы собачились при каждой встрече. Я твердо сказал ему — не поеду никуда, с чего бы это? Кто бы еще мне указывал, сопляк. А он раз и говорит мне — живи, как знаешь, но если у меня дойдет до края, то ты окажешься у черта на куличиках, и никогда не вспомнишь, что у тебя были жена и сын. Пусть лучше так, мол, чем грех на себя брать. Психанул я тогда, наорал на него, а как поостыл, пораскинул мозгами, так и решил — может, это и к лучшему. Он мне потом даже денег в банк подкинул, лично не сунулся, и правильно — я бы не взял.

— Не могу сказать, что опасность полностью миновала, но когда Северус окончательно встанет на ноги, он обязательно вас навестит.

— Вот уж не уверен. Не знаю уж, насколько вы его хорошо узнать успели, но скажу одно — вам достался далеко не подарочек. Характерец у него скверный, да, что скрывать, весь в меня.

— Навестит, — интонации голоса Главы рода не допускали возражений. — А что касается характера, так это не важно. Нормальный у вас сын, не хуже, чем у других.

— И что же, вы его отпустите? Сюда, к нам, маглам? Уж я в свое время наслушался, как вы, аристократы, к нам относитесь.

Вальден вытащил из кармана пустую курительную трубку и задумчиво покрутил ее в руках.

— Я пришел сюда, мистер Снейп, не по просьбе вашего сына — напрямую он мне еще ничего не говорил, но это и не важно. Поймите одно — он мой внук, а вы — его отец, а значит, тоже близки нашей семье, хотите вы этого или нет. Отношения между членами нашего Рода складывались веками, такими они останутся и впредь.

Тобиас Снейп минуту смотрел на старого мага, ошеломленно приоткрыв рот, а затем внезапно заливисто расхохотался.

— Ну вы, господин, и попали! Это надо же — вы, весь такой важный, и мы, маглы немытые. А может, и Дел моя теперь вам родней приходится, а?

Вальден спокойно посмотрел прямо в глаза своего собеседника, и тот притих.

— Да, мистер Снейп, и ваша супруга, не имею пока чести ее знать, тоже. В нашей семье родственниками, пусть и не кровными, не разбрасываются, мы не дикие англичане. Среди нас есть и сквибы, бывали и маглы, вошедшие к нам через брак, и всем находилось место. Я не собираюсь на вас давить, но знайте одно — вы всегда будете под нашей защитой, и на поддержку тоже можете рассчитывать.

Снейп-старший долго задумчиво смотрел в окно, затем ворчливо пробормотал себе под нос:

— Поддержка, ха… Ну, мистер, раз уж вы такой великий волшебник, может, сделаете так, чтобы никто не узнал, что я в паб заглядывал? Моя Дел уж больно на этот счет строга, а уж рука у нее тяжелая, с одного раза меня от горячительного отвернула…

Кингсли Шеклболт держал свое слово, и в «Ежедневном Пророке» в течение нескольких дней были опубликованы несколько интервью с родственниками спасенных Снейпом детей. Одна из передовиц была украшена колдографией насупленного Поттера, который явно пытался увернуться от настырной Риты Скиттер, впрочем, безуспешно. Было объявлено, что от Поттера наконец удалось получить официальные показания относительно обстоятельств смерти Альбуса Дамблдора, и следствие пришло к выводу, что это был трагический несчастный случай. Тут же приводились комментарии колдомедиков Мунго относительно признаков проклятья, поразившего бывшего директора Хогвартса на последнем году его жизни. Все они сходились во мнении, что случай, вероятно, был безнадежным.

Скиттер извивалась ужом, пытаясь выяснить теперешнее местонахождение Снейпа, но все ее усилия оставались безрезультатными. Поттер в этом вопросе был более прямолинеен, но попыток встретиться с бывшим директором тоже не оставлял. Он выяснил местоположение официальной резиденции швейцарской дипломатической миссии в Лондоне, но комплекс защитных чар укрывал здание не хуже Фиделиуса, не давая обнаружить его. Однако Поттер каждый день продолжал упрямо нарезать круги по кварталу Мэрилебон, периодически скрываясь от магловской полиции, у которой уже начал вызывать вполне ожидаемые подозрения. В конце концов Кингсли Шеклболт, буквально до ручки доведенный этой ситуацией, получил согласие на организацию встречи.

Поттер и Шеклболт прибыли в особняк Вальденов через каминную сеть и были препровождены в малую гостиную. Поттер прибавил шаг, и, обогнав своего спутника, вошел первым, но тут же замер на пороге под пристальным и чуть насмешливым взглядом своего бывшего профессора.

— Сэр, — начал он и смешался. — Я хотел… мы все хотели поблагодарить вас за все. И извиниться.

— Извиниться, мистер Поттер? — голос Снейпа был еще слаб, но в нем по-прежнему звучали ехидные интонации. — И за что бы это? И, кстати, кто это — вы?

— Ну… я, Рон, Гермиона, наши ребята из Отряда Дамблдора… Мы о вас, получается, ничего не знали.

— Сложно, мистер Поттер, узнать что-либо о другом человеке, не ставя перед собой такой задачи. Хотя я искренне надеюсь если не навсегда, то надолго исчезнуть из сферы ваших интересов. Да вы присаживайтесь, пожалуйста, разговор может затянуться.

Гарри Поттер некоторое время недоуменно смотрел на собеседника, потом натолкнулся на требовательный взгляд Шеклболта и опустился в кресло. Его спутник разместился рядом. За угловым журнальным столиком расположились Карл и Ватли, тактично делающие вид, что заняты исключительно деловыми бумагами.

Первым затянувшуюся паузу разорвал Снейп.

— Собственно, мистер Поттер, я согласился на нашу с вами встречу для того, чтобы окончательно расставить все точки над «и». Мое состояние приходит наконец-то в допустимую норму, и я собираюсь в ближайшее время покинуть Англию. Мало ли какие обстоятельства из прошлого могут еще всплыть, и мне бы не хотелось, чтобы вы или кто-то из вашего окружения вновь кинулись на мои розыски. Так что давайте сразу разъясним все основные моменты.

— Но я не совсем понимаю, о чем вы, сэр. Если вы о тех воспоминаниях, которые я нашел в Хогвартсе, то…

— Ну, начнем хотя бы с них. Судя по переданному мне содержанию вашей речи на дуэли с Темным Лордом, вы их несколько неверно интерпретировали. Собственно, свою задачу они выполнили, однако мне не хотелось бы, чтобы ваша версия попала в прессу. Нет, мистер Поттер, не вскидывайтесь, эти воспоминания не были фальсифицированы. Они были лишь определенным образом подобраны.

— То есть вы хотите сказать, что не… ну, не были влюблены в мою маму?

— Влюблен — нет. Собственно, это один из тех моментов, которые могут всплыть в самый неподходящий момент, так что давайте проясним все сразу. Я и Лилиан Поттер состояли в ритуально созданной магической связи, именуемой «Дана».

Кингсли Шеклболт внезапно подался вперед, широко открыв глаза:

— Погодите, как «Дана»? Когда, зачем? Она же состояла в браке, и ее муж находился постоянно рядом!

— Кингсли, не шокируйте ребенка. Мерлин знает, что он уже успел себе навоображать. Не волнуйтесь, мистер Поттер, это означает лишь то, что я был донором магической энергии сначала для матери и нерожденного ребенка во время беременности, а затем — для вас, но только до первого малого совершеннолетия, то есть до одиннадцати лет.

— Я уже ничего не понимаю! — взорвался Гарри Поттер. — Объясните толком, какой еще ритуал?!

— Объясняю по порядку. Начать, пожалуй, следует с наших школьных лет. О моих отношениях с вашим отцом и его товарищами вы уже имеете представление, не так ли? С Лили Эванс же мы были знакомы с детства, можно сказать, в одной песочнице играли. Да, в Хогвартсе мы разошлись по разным факультетам, а к его окончанию рассорились.

На старших курсах я с головой ушел в науку, а сразу после окончания Хогвартса мне организовали аудиенцию у Лорда. Когда он предложил мне оплатить ученический контракт в Гильдии зельеваров, я, не сомневаясь ни секунды, согласился на вассалитет. Блестящие перспективы полностью затмили возможные последствия, а других возможностей для реализации на родине я не видел. Спустя некоторое время Лорд начал терять рассудок. Это был, вероятно, результат его весьма неосторожных экспериментов с собственной душой и магией, что по связи сюзерен-вассал ударило по всем. Меня, собственно, спасло лишь расстояние, да то, что я параллельно проходил обучение у мастера-окклюмента. Но, когда пришло время возвращаться на родину, на меня навалились последствия моего выбора.

Как выяснилось, легко и интересно заниматься чистой наукой, не видя того, к чему можно приложить твои разработки. Здесь же я во всей красе осознал последствия, и это привело меня в ужас. К тому же безумие моего сюзерена продолжало давить. И вот в этот момент на пороге моего лондонского дома появилась Лили.

— Мама пришла к вам сама? Но почему?

— Потому что она умирала, мистер Поттер, и никто не мог понять, в чем дело. Она буквально потеряла сознание в моей гостиной, не успев толком сказать ни слова, и мне с трудом удалось привести ее в чувство. История же произошла следующая. Как выяснилось, Лили и Джеймс Поттеры провели ритуал магического бракосочетания.

— И? — нахмурился Кингсли Шеклболт.

— И все. Никакого введения в Род, связи с родовым источником — ничего.

— Как это так?! Зачем? Да ты вообще уверен в этом?

— Уверен, уверен. Я подробно расспросил Лили обо всех проведенных обрядах. А зачем... Не знаю, и она не знала. Но могу предположить, кому это показалось достаточно занятной шуткой, эдаким плевком в сторону «замшелой аристократии». Родители Джеймса Поттера скончались, когда тот еще учился в школе, а Блэка еще до того выгнали из дома. Учитывая политический настрой выпускников Гриффиндора того периода, вероятнее всего, оба они отказались от изучения родовых ритуалов, что в конце концов и привело к катастрофе. Все шло нормально вплоть до момента возникновения беременности.

— А при чем тут… это?

— При том, мистер Поттер, что у них были разные статусы крови. И я говорю сейчас не о политических штампах. Если бы их брак был министерским, вы были бы полукровкой, и ваша мать перенесла бы беременность без проблем. Но после заключения полного магического брака может родиться только наследник Рода — тот, кто получит весь объем магии Рода, все дары и склонности. Нет, с маглорожденными такие браки тоже заключают, хотя в Британии это и не афишируется. Но потом будущую мать наследника вводят в Род, привязывают к магическому источнику… много чего, в общем. Вся эта информация передается из поколения в поколение и обеспечивает выживание и совершенствование потомков, она отработана веками и адаптирована к каждой конкретной магической семье. А здесь произошел сбой — наследник Рода развивался в утробе женщины, с Родом никак не связанной. Ребенок иссушал магическое ядро матери с невероятной скоростью, и до середины беременности Лили бы просто не дожила.

— А отец об этом не знал, так, что ли? И что, им не к кому было обратиться за помощью?

— Видите ли, тогда постоянно происходили вооруженные столкновения. Лили до последнего в них участвовала, пока не узнала о своем положении, само собой. И когда у нее начались проблемы со здоровьем, они с мужем отправились в Мунго. Вот только в целях безопасности они обратились к проверенному колдомедику, своему бывшему сокурснику, из отделения Недугов от заклятий. Я не могу назвать его некомпетентным в своей области, но к другим специалистам он их не направил. Лили выдали заключение, что проклятий на ней нет, и прописали укрепляющие отвары. Но со временем ей становилось все хуже, и следующая ее мысль была — отсроченное темномагическое проклятье, что-нибудь из разряда фамильных, а потому не поддающихся диагностике. И вот уже с этим она и пришла ко мне, прекрасно зная, что я ее не трону.

— И вы вот так сразу это поняли и сообщили ей?!

— Не мне, мистер Поттер, было сообщать такие вещи замужней беременной даме. Я дал ей адреса трех практиковавших тогда в Лондоне Мастеров крови, она посетила их всех, и все они дали ей одно и то же заключение. И что вы подпрыгиваете, как лукотрус на ветке? Полагаете, Мастер крови — это такое страшное, злобное, темное существо, живущее исключительно в трущобах Лютного? Так я вас разочарую, это вполне уважаемая профессия, и все эти Мастера имели лицензии от Министерства. Один из них, кстати, до сих пор практикует в Отделе тайн, можете с ним пообщаться, если будет такое желание.

— Кхм, — вмешался Шеклболт. — Действительно, Гарри, в Британии практикуют такие Мастера, под строгим контролем Министерства, естественно. Я потом тебе объясню, если захочешь.

Поттер бросил растерянный взгляд на пристально глядящего на него Снейпа, и тихо пробормотал:

— Простите, сэр, я не хотел вас перебивать. Расскажите, пожалуйста, что было дальше?

— Лили отправилась с этим заключением к мужу, и он устроил ей грандиозный скандал, насколько я понимаю. В итоге ей стало еще хуже, и она снова пришла с этим ко мне. Мастера дали ей практически одинаковые рекомендации, и как вариант в них рассматривался ритуал «Дана». Достаточно простой, но сейчас редко практикуемый, и нет, мистер Поттер, не запрещенный. Он был разработан в Средние века, когда Глава рода с вассалами мог уйти на войну и оставить дома супругу. Иногда случалось так, что беременность распознавалась уже после его отъезда, а необходимые ритуалы провести было некому. Вот тогда и выбирался мужчина-Дан. Его магическое ядро привязывалось к ядру плода, и он становился добровольным донором. Сложность тут в другом. Основу закрепления ритуальной связи составляют эмоции — должно присутствовать только и единственно желание защитить и помочь, никакой задней мысли, выгоды, не дай Мерлин — сексуального подтекста. Предполагаемого донора в таком случае просто размажет в кровавый фарш. Сейчас я бы, пожалуй, на такое не решился, но тогда я только что прошел обучение у Мастера окклюменции, и гордился своими достижениями. Я помню, что много и долго работал со своим сознанием, и именно поэтому не могу сказать точно, мистер Поттер, что испытывал к вашей матери до ритуала. Могу только сказать одно, ровных дружеских чувств из страсти не вылепить — это физически невозможно.

Гарри Поттер давно сорвал с переносицы свои очки, и теперь нервно сминал дужку пальцами, растерянно щуря близорукие глаза.

— Я все равно не понимаю… Если так, то… зачем это вам было нужно?

— Все просто. Я уже ведь говорил о том, что по приезде в Англию столкнулся с безумием моего сюзерена, и с наглядными последствиями использования моих разработок тоже. Я был в растерянности, мне нужен был хоть какой-то смысл во всем этом, достойный якорь для продолжения существования. Таким якорем для меня стала ваша мать, ну и то, что от меня теперь зависела жизнь нерожденного младенца — тоже. Для темных магов, каким я являюсь от рождения, это крайне мощный стимул. А ваша мать, мистер Поттер, просто хотела выжить сама и спасти вас, любыми средствами.

— Но пророчество…

— Пророчество. Да, я донес его содержание до Темного Лорда, не понимая, что ставлю под удар семью Поттеров. Глупо получилось, но я старался тогда всячески показывать свою полезность, лишь бы через меня под удар не попали вы с Лили. Получилось же с точностью до наоборот. Когда же я это понял, то совершил еще одну ошибку.

— Вы о Дамблдоре?

— Нет. Тогда еще нет. Я улучил момент и обратился к Темному лорду с вассальной просьбой.

Кингсли вновь прервал Снейпа возгласом изумления:

— Вассальной просьбой?! Полной формулировкой, ты не ошибаешься?! Это же…

— Да, полной формулировкой. Что я еще мог придумать в той ситуации? А ошибка моя состояла в том, что я обратился к нему наедине. Надеялся на то, что, если мой сюзерен не потеряет лицо в присутствии других вассалов, то он оставит меня в живых. Он мог либо выполнить мою просьбу, либо убить меня, но я с ужасом услышал равнодушное — «Я подумаю», и тут же — запрет на разглашение нашего разговора. Вот так. Мой сюзерен знал о своих правах, но не озаботился узнать об обязанностях, а магия такого не терпит. Потом я уже плохо воспринимал реальность, метался, пытался сделать хоть что-нибудь, меня занесло к Дамблдору, тогда он и связал меня клятвой.

— Ну ничего себе! Так значит, тогда, в Годриковой Впадине…

— Не приписывайте мне лишнего, господин Министр. Темного лорда, безусловно, убила жертва Лили Поттер. Но и меня скрутило неслабо, я сразу понял, что моя Дана погибла. Если бы погиб и ребенок, я бы сошел с ума сразу же, стало быть, он остался в живых.

— Получается, мне лгали, мне все всегда лгали. Все эти разговоры о моих родителях, воспоминания, колдографии…

— Ну почему же сразу лгали. Правду можно преподнести самыми разными способами, все зависит от точки зрения. Но знайте, мистер Поттер — ваша мать очень вас любила, она стремилась защитить вас всеми возможными средствами. И отца вашего она любила, она сама мне говорила об этом. А он не сводил с нее глаз, еще со старших курсов Хогвартса, это всем было очевидно. Да, он допустил ошибку. Но он не перестает от этого быть вашим отцом, не так ли?

— Да, конечно… А вы? Я уже ничего не понимаю… Вы были мне вроде крестного, что ли?

— Нет, крестным у вас был Блэк, причем тоже полным ритуалом. Вот уж от чего меня просто трясло, простите. И дело тут не только в нашей школьной ненависти. Я очень рассчитывал на то, что на эту роль пригласят Фрэнка Лонгботтома — чистокровного мага, который бы с легкостью взял на себя часть магической поддержки. Но нет, дружеские чувства у вашего отца возобладали над здравым смыслом. Блэка к тому времени уже отрезали от источника Рода…

— А то, что он не был Хранителем Фиделиуса у родителей, вы знали?

— Нет, конечно. Мне под Фиделиус хода не было, а Лили наружу не выходила.

— Сириус… Какое же нелепое стечение обстоятельств… Двенадцать лет Азкабана — ни за что…

— Ну как же ни за что.

— То есть?!

— А двенадцать маглов в центре Лондона, не забыли? Или они уже за людей не считаются? А ведь там были и дети.

— Но это же Петтигрю…

— Петтигрю предал, верно, и поспособствовал убийству ваших родителей. Блэка выдернуло к месту действия, вероятней всего, крестническими узами, когда вы оказались в опасности. Но он предпочел погоню за предателем, и настиг его на людной улице. Там было очень много свидетелей, мистер Поттер, и палочку его тоже обследовали тщательно. Петтигрю превратился в крысу и попытался сбежать, а ваш крестный, видя, что сейчас его упустит, в очередной раз не подумал. Бомбарда была его, в этом нет никакого сомнения. Кроме того, крестнических уз на нем в Аврорате не обнаружили, хотя я точно знаю, что обряд был проведен.

— А это-то почему?!

— Ну представьте сами. В доме, где произошло преступление, находится годовалый раненый младенец. Его родители мертвы. Буквально через несколько десятков минут на место действия прибегает крестный ребенка. И вместо того, чтобы защитить того всеми доступными средствами, сразу же вручает крестника постороннему человеку, к тому же с ограниченными магическими возможностями, в буквальном смысле слова переступает через трупы и мчится мстить. Естественно, узы слетели. Боюсь, Блэк не полностью понимал смысл проводимых с его участием ритуалов…

— Он не был моим крестным…

— После гибели Поттеров — не был. Дамблдор уже много позже разобрался в том, что произошло…

— И продолжал лгать мне.

— В этом — возможно, но из благих побуждений, в его понимании.

— А как же вы? Эта связь…

— А наша с вами связь была рассчитана на вашу поддержку до вашего первого совершеннолетия, до одиннадцати лет. Потом она должна была быть добровольно разорвана в одностороннем порядке.

— Должна была?..

— Хм, да. Надо сказать, я думал сделать все так, как положено. Но вы, мистер Поттер, уже с самого первого курса начали влипать в самые разные неприятности, и я с удивлением заметил, что остатки этой ритуальной связи позволяют мне отследить, когда именно вы находитесь в опасности. Кроме того, происходил-таки небольшой отток магической энергии, и я решил оставить все, как есть, мало ли. Но через несколько лет последние отголоски ритуала развеялись самостоятельно.

— Мне… мне надо все это обдумать.

— Обдумайте. У вас впереди целая жизнь, вы победили и остались в живых.

— А не должен был, не так ли?

— Шансы были, Дамблдор очень на это рассчитывал. Что бы вы сейчас о нем не думали, он действительно был очень к вам привязан, и до самого последнего момента мучился чувством вины.

— А вы?.. А как же он поступил с вами?..

— А это уже не суть важно. Иного пути не было, и он, и я понимали это с того момента, как я согласился на клятву. Он не был каким-то монстром, мистер Поттер, не надо впадать в крайности. Дамблдор в мирное время не тревожил эти узы, и старался поддерживать доверительные отношения. Но война есть война.

— Все это очень мило, — вмешался Шеклболт, — но нам необходимо прояснить еще ряд крайне важных вопросов.

— И каких же?

— Весьма серьезных, хочу заметить. Во-первых, ты можешь пояснить, каким образом из-под стражи исчез Люциус Малфой?

— Не могу. Я в то время еще не пришел в себя, и отношения к этому не имею.

— Ага! Так значит, ты в курсе, когда именно это произошло?! — подался маг вперед.

— Я могу дать вам объяснения по этому поводу, господин Шеклболт, — откликнулся Карл, поднимаясь из своего кресла и подходя ближе. — Наши люди наводили относительно него справки по просьбе наших давних европейских компаньонов, и первое же должностное лицо, к которому они обратились, тут же выставило счет. Поскольку этот чиновник нисколько не скрывался и принимал их на своем рабочем месте, все решили, что это официальная контрибуция. У нас даже расписка есть. А что, это не так? Боже, значит, нас обманули! Но, боюсь, мистер Малфой уже давно во Франции. Вы можете предъявить нам претензии, но тогда мы будем вынуждены официально требовать возврата всей суммы от вашего Министерства.

— Не ерничайте, — скрипнул зубами Шеклболт. — Я лично этот гадюшник вычищу…

— Удачи вам в этом благом деле.

— А почему на наш официальный запрос ответил Абрахас Малфой?! По нашим данным, он давно мертв!

— Да мало ли что там было по вашим данным, по закону это не преследуется, — устало отозвался Снейп. — Да, скрылся за границу заранее, предвидя, что от его наследника могут потребовать самого нехорошего, чтобы получить доступ к Гринготтским счетам. Да, сложил с себя полномочия Главы рода, передав их сыну. Да, была заметка в «Пророке» о том, что чета Малфоев не вернулась после посещения драконьего заповедника, а жертв драконьей оспы перевозить запрещено. Но все это — не преступление.

— Ты в этом участвовал, не сомневаюсь!

— Я был под покровительством Абрахаса Малфоя, много лет дружил с Люциусом и вошел в их семью на правах крестного Драко. Естественно, я участвовал, и что с того?

Шеклболт стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

— Ладно, ты вытащил Драко. Нарцисса — тоже твоя работа?

— Нет, это Люциус. Я в то время был под плотным контролем. Но скажу сразу — у них метки нет, и ни в чем серьезном они замешаны не были.

— Драко Малфой впустил в Хогвартс пожирателей!

— Дамблдор знал об этом, и не препятствовал. Это была часть его плана.

— Ну, знаешь… Но то, что Люциус Малфой помогал тебе в Хогвартсе, не отменяет его преступлений как Пожирателя смерти! Министерство будет настаивать…

— Настаивайте. Однако вы же понимаете, что мне придется выступить свидетелем на этом процессе?

— Ты!..

Ватли присоединился к группе спорящих и решительно оттеснил Шеклболта, буквально нависшего над Снейпом, с легкой насмешкой взирающим на него снизу вверх.

— Давайте мы все успокоимся, господин Шеклболт. Кроме всех уже озвученных документов, у нас также имеется медицинское освидетельствование мистера Малфоя, проведенное сразу после его извлечения из Азкабана. Полагаю, членам МКМ оно расскажет очень многое о соблюдении прав человека в Великобритании. Ознакомьтесь.

Кингсли выхватил у него из рук свиток пергамента с официальными печатями и впился в него горящим взором.

— Да, и это не был допрос, ваши люди просто… развлекались. Иначе у них сразу же оказались бы эти сведения.

В руках Ватли оказался второй свиток, меньших размеров.

— А это еще что?!

— А это, господин Шеклболт, данные малолетних магов в возрасте до пяти лет, спасенных от нападений Пожирателей смерти, и адрес приюта, в котором все они были спрятаны — непосредственно лордом Малфоем. Можете забирать.

Шеклболт схватил второй пергамент и пробежал его глазами.

— Хм… Ну, это надо еще проверить…

— Проверяйте, — предложил Снейп спокойно. — Свои полные показания относительно участия Малфоя во Второй магической войне я предоставлю вам позже, в письменном виде, и с подписями свидетелей. Продолжать ли дознание — решать вам. Но повторяю, в таком случае мне придется выступить свидетелем на открытом процессе.

— Вот же!.. — проглотил ругательство Шеклболт. — Нам еще ваши выкрутасы расхлебывать и расхлебывать! А меч?!

— Какой еще меч?

— Не делай вид, что не понимаешь! Меч Гриффиндора! Гоблины предъявляют на него права, ссылаясь на отсутствие претензий директора Хогвартса!

— Сделку с гоблинами заключал мистер Поттер, не так ли?

Гарри Поттер вновь начал нервно крутить очки в руках.

— Видите ли, это было совершенно необходимо… Нам было нужно оружие для уничтожения крестражей, причем срочно. Ведь это был план Дамблдора! Вы ведь сами передали нам меч, или…

— Передал, разумеется. Дамблдор взял с меня отдельную клятву для выполнения основных деталей своего посмертного плана. Мистер Поттер, перестаньте, наконец, мямлить. Вы — взрослый, совершеннолетний человек. Вы приняли решение, так извольте принять и ответственность за него. В конце концов, все мы исполняем свой долг, свой — для каждого. И каждый должен отвечать за последствия своих действий, это и есть взрослая жизнь, поймите это наконец! Никто не станет бесконечно бегать за вами и подчищать хвосты!

Поттер выпрямился и сверкнул глазами.

— Я не собираюсь сбегать от ответственности! Речь сейчас о другом, Меч Гриффиндора — это реликвия Хогвартса, оружие для защиты в самый трудный час, и потерять его…

— А вот за эти слова, мистер Поттер, Годрик Гриффиндор гнал бы вас этим своим наследием до границ Британии к мерлиновой… И нечего хлопать глазами! Я полгода убил на активацию защитной системы Хогвартса — десятого! — десятого века создания! Да, основатели были могучими чародеями. Они были гениями. Вы хоть можете представить, какую работу они проделали, что они возложили на свои плечи? Они детально изучали вооружение и системы обороны как магов, так и маглов своего времени, создавали артефакты и защитные контуры исходя из самых последних для того времени разработок. И вот, по прошествии тысячи лет, вы — их потомки, гордящиеся их именами, называете меч Гриффиндора — меч! — оружием для защиты в самый трудный час!

— Я не…

— Над нашими головами летают самолеты и космические спутники, современное ядерное оружие может смести одним ударом всю Шотландию с лица Земли, а мы будем прикрываться мечом, очевидно. Да, мы не воюем с маглами, и слава Мерлину. Вы хоть знаете, что все современные карты создаются при помощи съемок со спутников? И нет нам от этого защиты, потому что в десятом веке технологии были другими, а потомкам Основателей чесаться было лень. Весь магический мир за пределами наших островов активно развивается, основываются новые университеты, научные центры, а у нас доживают последние дни монопольные гильдии. Ах, да, и курсы при Мунго и Аврорате.

— Ты перегибаешь, Снейп, — решительно заявил Шеклболт. — И с маглами у нас мир.

— Нечего ссылаться на мирные договора, если берешь на себя ответственность за безопасность населения. Это реальность, Кингсли, от этого не уйти. Никто не будет уважать слабого соперника. Да, пока нас не трогают — с какой стати, мы такие же граждане Великобритании, как и все остальные. Магловские спецслужбы следят за соблюдением условий Статута Секретности, поэтому нас еще не показывают по телевидению. Да если и покажут, это будет новость на пару месяцев, если не меньше.

— Сразу такое не стронуть, ты же понимаешь…

— Понимаю, а как же. Я устал в одиночку биться головой в эту стену. Все, хватит, дальше без меня. Кому мог — тем помог выбраться из этого болота. Все, кто имел голову на плечах, отправились учиться на континент — не без моей посильной помощи, а дальше пусть делают свой выбор. Вы можете восстановить Хогвартс в тех же рамках, что и прежде, решайте сами. Тогда уж хотя бы введите в изменения в программу магловедения и астрономии, а то еще год назад профессор Синистра в панике запрашивала консультации в Отделе Тайн, обнаружив ранее неизвестное космическое тело, движущееся по непонятной траектории. А потом с грехом пополам объясняла семикурсникам, что это маглы карту Марса отрисовывают, при помощи орбитальной станции. В тесном сотрудничестве с научной группой Ильвермони, между прочим.

А Меч… Что — Меч? Да, исторический артефакт. Творение гоблинов, выкупленное на деньги магов, зачарованное Годриком Гриффиндором. Вы заключили сделку, мистер Поттер, в тот самый момент, когда он дался вам в руки, как достойному. Гоблины выполнили свою часть, пожертвовали деловой репутацией в глазах магов, сторожевым драконом и жизнями своих воинов. Меч был доставлен в ритуальный зал Клана Гринготтс и назван возвращенным. Однако в тот момент я, как директор, был жив и находился на посту, и активированные мной охранные системы заставили Меч вернуться в Распределяющую Шляпу. Когда-то я просил силы Хогвартса под свою руку до конца войны. Война окончена, и не далее как вчера вы торжественно объявили об этом в стенах школы. Все, я больше не директор. И Меч Гриффиндора не привязан более к Шляпе. Хотите попробовать обмануть гоблинов? Это без меня. И я, и Люциус Малфой и без того едва не попрощались с жизнями в попытке остановить начало очередной Гоблинской войны, когда Темный Лорд решил посягнуть на свободу членов клана.

— А вы… не вернетесь?

— В Хогвартс? Директором? Ни за что. Я выжил в этой войне совершенно случайно, и не собираюсь упускать свой шанс на свободу. Прощайте, мистер Поттер, Кингсли. Надеюсь, если мы и увидимся когда-нибудь, то не в ближайшем времени. И совсем при других обстоятельствах.

На открытой террасе маленького ресторана, с которой открывался великолепный вид на панораму Фирвальдштетского озера, за низеньким дубовым столиком расположились два человека. Люциус Малфой, одетый в непривычный взгляду британского мага легкий костюм-тройку, небрежно откинулся в плетеном кресле, задумчиво поигрывая своей тростью. Сидящий напротив Северус Снейп рассеянно поглядывал то на своего товарища, то на собирающиеся на горизонте тучи, цепляющиеся за хребты гор. Уютную тишину первым нарушил Малфой:

— А ты весьма неплохо выглядишь, друг мой. Смотрю, спокойная жизнь пошла тебе на пользу, тебя теперь никак нельзя спутать с несвежим инфери. Вроде помолодел, даже седина почти пропала. Видно, ты все-таки прижился здесь?

— Прижился… ты знаешь, скорее да, — задумчиво хмыкнул Снейп. — Спокойная жизнь, оказывается, штука вообще хорошая. У меня здесь широкое поле для деятельности, работаю при кафедре Бернской магической академии, параллельно подтягиваю свои знания по магловским программам, через пару лет планирую магистратуру. Да и в семье дел немало — последний мастер-зельевар здесь случился почти два века назад, прежде внушительная лаборатория превратилась практически в руины, там когда-то был взрыв, и потом все просто законсервировали. Работы — поле непаханое, но очень увлекательно. А впереди еще зельеварческий конгресс в Женеве…

— Рад за тебя, правда. А как у тебя с… родственниками?

— Семья очень большая, несколько сот человек, все вместе, естественно, не живут, постоянно новые лица. Так что я особо на общем фоне не выделяюсь и дискомфорта по этому поводу не испытываю. Тут у каждого свое место, своя роль, главное — быть полезным, так или иначе. Много с кем можно пообщаться и на профессиональные темы, кстати, здесь многие наукой занимаются… Но что мы все обо мне. Как твои дела?

— Весьма неплохо. Британский Аврорат предпочел сделать вид, что меня вовсе не существовало, активы удалось перевести в Париж, а менор официально записан на Драко и законсервирован. Спустя какое-то время он сможет вернуться на острова и вступить в права собственности, но это будет нескоро. Ему еще три года учиться. Кстати, он передает тебе привет, и Нарцисса присоединяется. Они по тебе скучают.

— Ну да. Если не считать того, что с Драко мы виделись две недели назад, когда я выбирался с лекцией об алхимических преобразованиях в зельеварении в Магическую Сорбонну.

— С его слов, ты только на час высунулся из университетского городка, и сразу же смылся обратно в Швейцарию.

— У меня эксперимент неотложный был…

— Все у тебя эксперименты. Между прочим, тебя там многие искали. И дочка Паркинсона, и Гринграсс, и — представь мое изумление! — средний Уизли.

— Да, в прошлом году там был приличный английский десант. И хорошо, пусть у них будет то, чего не было у нас. В этом и заключается весь смысл, не так ли?

— В этом ты прав. — Малфой не сводил задумчивого взгляда с ровной озерной глади. — Мирное время, мирная страна…

— И никакой политики. Пусть так и остается. Быть может, кто-то из них и вернется в Магическую Британию. Кстати, как там Хогвартс, до тебя доходят последние новости?

— А что Хогвартс? — хмыкнул Малфой. — Стоит, куда он денется. Последствия штурма ликвидировали, защиту подновили. Директором там сейчас Флитвик, но назначенный, насколько мне известно. После тебя на полный ритуал пока никто больше не решился. Учебную программу потихоньку расширяют, набрали новый персонал. Зельеваром и деканом Слизерина остался Слагхорн, но для старших курсов приняли нового профессора, Эрнста Виридиана.

— Виридиан, Виридиан… лично не сталкивался, но монографию читал, судя по всему, он в свое время практиковал в в Отделе Тайн?

— Ну, оттуда, похоже, его и прислали, когда ознакомились с результатами ЖАБА выпускного курса Слагхорна. Все-таки он склонен к поблажкам, опять разбаловал своих любимчиков…

Снейп поджал губы и скрестил руки на груди.

— Сколько лет я потратил на свой продвинутый курс, и Слагхорн единым махом все угробил!

— Ну, не все, не перегибай палку. К тому же Виридиан крепко взял всех разгильдяев в кулак, как я слышал. Выпускники-недоучки ему не нужны. Да, и курсы параллельного магловского среднего образования сохранены, теперь уже официально. На свободном доступе к этим ресурсам особо настаивала комиссия МКМ на последнем заседании, и Британскому министерству пришлось пойти навстречу.

— Ну, хоть какие-то хорошие новости. Кстати, а как там Поттер? Боюсь, последние месяцы я мало уделял внимание английской прессе…

— Скажи прямо, не высовывал носа из лаборатории. Да все нормально у Поттера. Поступил было на курсы в Аврорат, но через полгода бросил их. Говорят, его сманил кто-то из Отдела Тайн, возможно, даже предложил ученичество. Посмотрим, что из этого выйдет. Все-таки наследник Поттеров, может, дар артефакторики прорежется. Жаль, если такой Дар канет в Лету, старых семей на островах остается все меньше.

— Дай-то Мерлин… Я уж было думал, что его после победы быстро приберут к рукам Уизли.

— Да нет, их младшенькая девчонка ушла в профессиональный квиддич, а там контракты брак не подразумевают.

— Ну и ладно, может, все-таки ум прорежется. Каким бы обалдуем не был его папенька, а первый работающий артефакт он создал еще в Хогвартсе, надо отдать ему должное.

— Тебя ли я слышу? Впрочем, ладно. И да, знаешь, Меч Гриффиндора все-таки передали гоблинам, без особого шума. Они, кстати, вернули копию, теперь ее выставили в школьном музее, в зачарованной витрине. Так что кто там будет разбираться, оригинал это или нет.

— Очень мило. С гоблинами в этом вопросе лучше не связываться, да и наши законы в этом случае на их стороне.

— Да, хотел тебя спросить, — сменил тему Малфой после минутного молчания. — Тебя там женить еще не собираются?

— Женить?! Что за странная идея.

— Ну как же. Магическое введение в род — дело хорошее, но наследственные дары надо бы и кровно закрепить, не так ли?

— Ну, по крайней мере, на меня с этим не давят. А потом… я же говорю — семья очень большая. Молодых незамужних женщин хватает, и откровенных глупышек я среди них не встречал пока. Но если Глава Рода примет решение…

— Будешь тянуть — примет обязательно. Так что вылезай хоть иногда из лаборатории и оглядывайся по сторонам. А кстати, ты зачем наведывался в Британское посольство?

— Все-то ты знаешь. Знакомые в отпуск приезжали, просили с визой помочь. Дочка у них маглорожденная волшебница.

— А, это те маглы, которых ты прикрывал в Лондоне?

— Ну да. Фрэнк мой давний товарищ, еще с начальной школы, мы росли по соседству. А дочка его, Саманта, обещает быть на удивление сильной ведьмой. Мы рассматривали вариант крестнического ритуала, Глава Рода не против.

— Смотри-ка, ты и вправду быстро обрастаешь новой родней. Ну и хорошо, в одиночку продержаться намного сложнее.

— А как там Драко, о браке не задумывается?

— Ну, у нас давний контракт с Гринграссами, и с их младшей дочерью он общается неплохо. Впрочем, несколько лет в запасе у них есть. К тому же… Нарцисса, хм… Собственно, я к тебе еще и по этому поводу.

Снейп с радостным удивлением вскинул бровь:

— Вас, похоже, можно поздравить?

— Можно, можно. Нарси сейчас в клинике Жанны Д`Арк в Париже, данные обследований благоприятные, но требуется кое-что из зелий с индивидуальной настройкой на кровь…

— Да без вопросов. Привози всю документацию, сделаю.

— Спасибо, друг. Знал, что на тебя всегда можно положиться.

— Конечно. Дети — наше будущее. И пусть оно будет счастливым…

Два мага молча смотрели на великолепный закат, играющий роскошными красками на безмятежных гладях Фирвальдштетского озера.