Проклятье Морфея (джен)

Спустя некоторое время наконец-то начинаю приходить в себя. Я не была на похоронах Перри, но каждый день прихожу к ней на кладбище, и это единственное место, кроме дома, где меня можно сейчас найти. Разговаривать с ней вот так... слегка странно, наверное, но мне становится легче. Я привыкла к ней настолько, что теперь чувствую себя... не полноценной, что ли? Точнее, моя жизнь кажется такой. У меня все ещё есть мама, папа, который появляется дома раз в два месяца из-за работы, за которую даже еле платят, Стейси, Кэм... Надеюсь, что есть. Всё это время я не выходила на связь, так что, наверное, сейчас лучшее время сделать это.

Я ставлю на зарядку и включаю телефон, который был выключен из-за низкого заряда батареи. Да, я даже не пользовалась им. Затем я включаю ноутбук и захожу на Facebook. Два непрочитанных диалога, в них восемьдесят семь сообщений от Стейси и три от Кэма. Я отвечаю им коротким "Привет", чувствуя себя при этом отвратительной подругой. Они-то не знают, что случилось.

Беру телефон и звоню Стейси. Она отвечает тихо, будто бы боится говорить. Надо же, я думала, она будет кричать.

— Привет, — говорит она, и я уже готова извиняться, но не успеваю ничего сказать. — Как ты? Я говорила с твоей мамой, она рассказала мне, что случилось. Ненавижу себя за то, что сейчас не рядом.

Я впервые за несколько дней улыбаюсь.

— Привет, уже лучше, спасибо, — как же я её люблю. — Прекрати, всё в порядке. Ты ни в чём не виновата, я справлюсь.

— Я постараюсь приехать как можно быстрее, обещаю.

— Ты лучшая, правда. Как у тебя дела?

— Всё нормально, родители предложили купить котёнка, но я решила взять из приюта, сейчас ищу адрес.

Я же говорила, прекрасный человек.

— Ты умничка.

— Мама сейчас с Дарреном ушла на хоккей, а папа забирает Корда из детсада. Когда они придут, мы поедем в приют, — она рада этому, я слышу. Я бы тоже была счастлива. Надо спросить у родителей разрешения завести домашнее животное.

В дверь комнаты стучат, и я прошу Стейси подождать. Заходит папа, и я подбегаю к нему.

— Папа! — он обнимает меня и поднимает на руки.

— Как ты, доченька, всё в порядке?

— Да, конечно, — я не уверена, что он знает о Перри, поэтому ничего не говорю. Надо пойти к ней сегодня.

— Пойдём на кухню, я купил торт.

— Хорошо, — он уходит, и я беру телефон. — Стейси, ты ещё здесь?

— Да. Папе привет.

— Конечно, хорошо.

— Перезвони, когда освободишься. Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Звонок прерывается. Этот человек — просто моё спасение, серьёзно. Несмотря на то, что мы дружим довольно долго, я всё ещё ею восхищаюсь. Никогда ещё не замечала за ней плохое настроение. Хотя... Может, она просто этого не показывает?

Я спускаюсь вниз, и папа обнимает меня.

— Моя маленькая девочка, как же я по тебе скучал, — я обнимаю его в ответ. У меня лучшая семья. Он отстраняется и ищет что-то в сумке. — Знаешь, что я тебе привёз? — он протягивает мне серебряный кулон с фианитом.

— Па-ап, ну, зачем ты? — я не скрываю того, что украшение мне нравится, но ведь сейчас не праздник, зачем было тратиться?

— Я хотел сделать тебе приятное. Вот, смотри, что маме купил, — я поворачиваюсь к ней, и она поднимает руку, демонстрируя золотое кольцо с маленьким камнем и браслет. — Я так редко вас вижу, неужели не могу порадовать хотя бы так?

— Я очень рада тебя видеть. И мне этого достаточно. Но спасибо, мне нравится, честно.

Папа смотрит на меня с недоверием:

— Я знаю, что тебе на самом деле понравится.

Он вынимает учебник по эсперанто с аудиосопровождением. Как раз тот, который я так долго искала!

— Спасибо, спасибо, спасибо! — набрасываюсь на папу с объятьями. Я учила язык по другим книгам и имею уже приличный уровень, и именно книги для дальнейшего изучения я найти не могла.

— Смотри, Кэт, как мы дочь воспитали: книге радуется больше, чем украшениям, — он смеётся.

— Так это же отлично, разве нет? — мама улыбается. — Идите сюда, чай уже готов.

Мы садимся за стол, и я начинаю резать торт.

— Какие у тебя планы на сегодня, Эми?

Сглатываю, прежде чем ответить:

— Я пойду к Перри.

— О, вот как. Ну, хорошо, повеселитесь там.

Я вздрагиваю, и нож попадает по моим пальцам. На моих глазах появляются слёзы, но не от боли, а от папиных слов.

— Что, настолько больно? Пойдём, смоем кровь, я обработаю тебе рану, — говорит мама, и я понимаю, что она знает, почему я плачу на самом деле.

Вытираю слёзы и улыбаюсь:

— Конечно.

* * *

Я подхожу к могиле Перри. На кладбище больше никого нет, и я сажусь на скамейку рядом:

— Привет, Пезз. Мне не хватает тебя. Прости, что не ценила тебя раньше так, как должна была. Я думала, ты всегда будешь рядом. Я думала, ничего такого случиться не может. Только не с тобой. Ты всегда была хоть и отчаянной, но и осторожной в то же время. Но ты не виновата, это моя вина. Если бы я поспешила и пришла немного раньше... — слёзы уже катятся по моим щекам: я всё ещё не привыкла, что её больше нет. — Прости меня, я знаю, что это нельзя простить, но... Я знаю, что я убила тебя. Тем, что не пришла раньше. Я действительно очень скучаю. Очень-очень. Мэтт тоже скучает, он приедет завтра, чтобы прийти к тебе. Я говорила с ним, когда шла сюда. Он очень любит тебя, и я могу представить себе, каково ему сейчас. И я знаю, что должна отпустить тебя, знаю, что ты больше никогда не ответишь, но я не могу. Я тебя очень люблю. Жаль только, что я не понимала этого раньше.

— Привет, — кто-то кладёт ладонь на моё плечо, и я вздрагиваю. Обернувшись, вижу девушку лет семнадцати. — Прости, если напугала, — она протягивает мне ладонь. — Пойдём со мной.

Я впервые её вижу, но соглашаюсь. Она берет меня за руку, и мы уходим; я мысленно прощаюсь с Перри.

Через несколько минут мы заходим в её дом.

— Проходи, не разувайся, — я иду за ней и оказываюсь на кухне. Она ставит чайник. — Ты Эмили, правильно?

— Да, — она странная.

— Меня зовут Селена, можно просто Сел. Не стой, сядь, — я опускаюсь на кресло. — Перри много о тебе рассказывала. Мы были знакомы недолго, где-то месяц, но я знаю, насколько дорога ты была ей. Извини, что напугала, я просто хотела с тобой поговорить, — она ставит на стол две кружки. — Точнее, кое-что передать.

Я отпиваю немного чая, а Селена уходит в гостиную. Придя, она даёт мне какую-то большую книгу. На обложке почерком Перри написано: "Что бы ни случилось, продолжай бороться и помни: единственный человек, которого ты можешь подвести, — это ты".

— Откроешь дома, хорошо? Это её подарок тебе на день рождения. Она забыла его у меня, когда принесла показать. Я хотела отдать, принесла в парк, но, узнав, что случилось, подумала, что тебе не до этого.

— Селена, принеси воды! — кричит какая-то женщина со второго этажа. Наверное, её мама.

— А чтоб тебя... Иду! — Селена закатывает глаза. — Ей лучше тебя не видеть, она вечно злая.

Я киваю и направляюсь к выходу, забрав книгу.

— Спасибо.

— Звони, если что, — она протягивает мне бумажку с номером. — Я обещала Перри заботиться о тебе, если что-то будет не так.

— Селена! Ты что, застряла там? Или у нас гости?

— Я пойду. Спасибо за всё, — шепчу я, и Селена обнимает меня.

— Всё будет хорошо. Звони, если буду нужна. Рада познакомиться с тобой.

Улыбаюсь, закрывая дверь. Выйдя на улицу, открываю подарок Перри. Это не книга, это альбом с нашими фото, воспоминаниями, её заметками и посланиями мне. Не могу сдержаться. Она столько старалась... Не буду читать сейчас. Вообще не буду.

— Прости, Пезз, — я обнимаю закрытый альбом, страницы которого уже влажные от моих слёз, и бросаю его в ближайшую урну. — Прости.