Зеркальное отражение (гет)

Как же оказывается легко можно... нет, не потерять, а забыть — забыть, каково на восприятие ощущение счастья. С потерей-то все ясно — счастье вообще субстанция хрупкая. Но забыть, каково это?.. Как сама себя чувствуешь, когда по-настоящему счастлива?.. Не вздохнула с облегчением, смешанным с гордостью за своих подопечных, когда операция прошла успешно и все живы. И не улыбаешься, подавляя усилием воли замечания разума или совести. А просто беззаботно, по-настоящему счастлива!.. Легкость распирает изнутри, будто проглотила воздушный шарик. Или, может, неожиданно помолодела... лет на двадцать. И как, оказывается, это ощущение меняет отношение к окружающему миру!.. Вроде та же самая квартира, та же самая спальня, в которой снова одна, но у этого одиночества совершенно иной привкус — противоположный тому, к которому привыкла…

Рита задернула ночную штору, зная прекрасно, как раздражающе сквозь тюль выглядит ближайший уличный фонарь, и отошла от окна. Впрочем, учитывая, какие там сейчас кружат снежные вихри, этот фонарь, может, еще и видно не будет!.. В который раз за вечер — с того момента, как выехала в метель с парковки КТЦ — подумала о том, как дела у банщиков. Борька еще не позвонил, и о результатах его затеи пока ничего известно не было. Но звонка она ждала — обнимая ее утром у машины во дворе, он обещал набрать, как сможет. А Бизончик пустых обещаний не дает… особенно ей.

Пропахшее любимым… мужчиной одеяло спровоцировало чувство легкого экстаза, сопровождающееся теплой тянущей волной желания. Несмотря на то, что вчера, по сути, был первый адекватный совместный вечер (ночь накануне по понятным причинам адекватной не считается!), сегодня его уже не хватало. Вчера для обоих было в новинку укладываться спать как… супруги? Вряд ли можно назвать «любовниками» людей, которые знают друг друга так, как они. Даже если до постели только дошло. Так вот, вчера было в новинку, а сегодня ей уже физически не хватало его присутствия под этим одеялом… Хотя раньше делить одеяло она не любила, предпочитая два разных — каждому свое. Но с Бизоном, как и во всем остальном, было иначе. С ним хотелось какого-то постоянного контакта... Во всех смыслах.

Рита устроилась поудобнее на подушке и, мельком глянув на лежащий рядом все еще молчаливый телефон, мысленно возвратилась во вчерашнее утро — в ИВЦ, где на ее подозрительно мечтательную физиономию, которую далеко не сразу удалось взять под контроль, начинали коситься сотрудники. То есть... один вполне конкретный сотрудник. Серега-Гном. Остальные офицеры, состоящие у нее в подчинении, во-первых, сидели к ней спинами, а, во-вторых, — не настолько хорошо Риту знали. Зато старому другу вполне хватило ее улыбочки, чтобы заподозрить неладное!.. От провала в первый же день спас явившейся за ней генерал-майор собственной начальственной персоной. Впрочем… спас ли он и от чего именно — тот еще вопрос!..

— Багира Степанова, пошли, до комнаты группы прогуляемся, — позвал Пригов после приветствий. — Нужно бойцам про выходные сообщить и обсудить один вопросик попутно!

— Срочно? — она нехотя поднялась с кресла — что-то в начальнике ее интуицию сразу насторожило.

— Ну, если бы ты сегодня приехала как обычно, — хмыкнул генерал-майор на выходе из зала, — и заглянула ко мне... мы бы уже все обсудили! Но ты ж сегодня впритык явилась!..

— Извини, Володь, — Рита состроила безмерно виноватое лицо. — Будильник что-то подвел…

Это, в общем-то, было правдой — часы в спальне действительно совершенно ни к месту отключились. А ее снова брошенный в коридоре телефон и вовсе оказался разряжен. Если бы не мобильник Бизона, опоздание вышло бы куда существеннее. Но ощущалось оно и так, потому что утро… было особенным. Не таким, как всегда. Обоим требовалось немного времени для того, чтобы убедиться, что ничего накануне не приснилось... Что они... вместе.

— Ну, хоть выспалась? — ехидный голос Пригова, чем-то похожий на собственный внутренний, вырвал из всплывающих воспоминаний. — Тарасов не мешал?

Рита от неожиданности чуть не растянулась на полу посреди коридора.

— Кошкина, ты чего?! — удивился генерал-майор, придержав ее за локоть.

— Не поняла, — она обернулась к нему, закипая. — Я, что… под наблюдением?!

— Э-э-э... — оторопевший Пригов инстинктивно отступил на шаг. — Мне нужно было с тобой кое-что обсудить, Багира Степановна!.. Только... я об этом вспомнил, когда ты уже домой уехала!

Так… мобильник недоступен. Про городской телефон в квартире и вовсе вспоминать бессмысленно — на его аппарате еще месяц назад сломался динамик. Но времени обзавестись новым у Риты — при частоте ее появления дома — так и не нашлось. И, естественно, не сумев ее вызвонить, генерал-майор поручил дежурной смене ИВЦ выяснить, где номер находился перед отключением. Вот только… причем тут Бизон?!

— Специфика нашей службы требует некоторого контроля резких исчезновений сотрудников, сама знаешь! Ты чего так взъелась-то, Кошкина?!

— Это уже похоже на вмешательство в личную жизнь! — раздраженно фыркнула она. — Или Бизона ты тоже из соображений безопасности искал, Володь?!

— Ладно, не кипятись! Просто, когда я не смог до тебя дозвониться, подумал, что… после откровений Михалыча Тарасов тебя вряд ли одну оставит! Ну, и велел его номер тоже пробить, — решив, что инцидент исчерпан, Пригов двинулся дальше. — И правильно подумал, так ведь?!

Рита машинально кивнула, последовав за ним. Ее вчерашние рассуждения вполне сносно сейчас подтверждались — генерал воспринял ночевку Борьки у нее как само собой разумеющуюся. Потому об этом можно было забыть. Пока. Но не вообще... Ибо в следующий раз Пригов вполне может посмотреть статистику местонахождения за продолжительное время и задуматься над ней. Прятаться по углам они вроде не собирались, но и за зарядкой обоих телефонов пока стоило последить, чтобы лишних вопросов не провоцировать. Кстати... а что Пригову от нее нужно-то было?!

— Что ты хотел, Володь? И… почему Бизону не позвонил? — конечно, звонок начальства накануне был совершенно не нужен ни ей, ни Боре, но спросить об этом было бы логично.

— Да… решил, что тебе передохнуть надо. А хотел я, чтобы ты поговорила с Физиком о переносе празднования звания. Скажем, на конец января.

— Зачем?! — Рита снова остановилась, Пригов, естественно, притормозил тоже. — Сережка и так этих «звездочек» ждал неимоверно долго!

— «Звездочки» он уже получил. Приказ от девятнадцатого числа — ты же сама видела!.. Я говорю конкретно о мероприятии.

— О его триумфе! — обиженно-недовольно поморщилась она: обиженно — за одного из своих воспитанников, а недовольно — за себя саму, которую начальник вновь собирался использовать. — Можешь хоть по-человечески объяснить причину?!

— Легко! Михалыч.

— Что?

— В Михалыче причина, — пояснил генерал-майор. — Он — руководитель подразделения. Да и прошение он подавал — я просто визировал! Потому на официальной части его присутствие вроде как... обязательно. Но трогать его сейчас... Сама знаешь — если его из госпиталя хоть на один день дернуть, то обратно уже никакая Настя не запихнет!..

— Знаю, конечно, — Багира тяжело вздохнула, уже понимая, что бой за Физика проигран. — Просто, Володь... кто ж обмывает звание через месяц?!

— Да брось ты, Кошкина! — отмахнулся он. — Во-первых, с нашей службой и через полгода бывают празднования!.. А во-вторых... ты серьезно думаешь, что Михалыча на месяц хватит?! В конце концов, мой приказ касается именно выписки из госпиталя, а не пребывания в санатории! Так что он, скорее всего, еще до конца новогодних праздников примчится!..

В озвученном предположении имелась толика здравого смысла. От Булатова вполне можно было ожидать подобного расклада. И они с Борей накануне сильно поспешили, решив, что на обдумывание разговора есть время... Забыли совсем про Батин характер!..

— Кстати, можно и не откладывать на праздники! — вернул к разговору Пригов. — Можно на вечер тридцатого дату назначить! Сразу я об этом не подумал, потому что выписка была тридцать первого! А теперь, если тридцатого с утра выпишут... Нужно, конечно, в санаторий чемодан собрать... Но, надеюсь, два часа времени Михалыч найдет! Пусть благодарит за свободу этот чертов оплачиваемый новогодний банкет! И Настю, которой они оба — и Булатов, и банкет — понадобились!.. А Физик, кстати, без контр-адмирала, возможно, и сам обмывать не захочет — неудобно ему будет!..

Полностью он Риту тогда не убедил, но и продолжать спор уже было некогда — показалась дверь комнаты отдыха. А Сережка полчаса спустя подтвердил все догадки Пригова относительно устройства своей совести.

Дальше день шел своим чередом — помогала генералу выкапываться из-под завала выписанных комиссией бумаг, половина из которых была отложена еще и на сегодня, сдала наконец отчет по делу его школьной любви... После обеда явился Бизон с ворохом рапортов группы по Волхову. Наблюдала, как они препирались с Гномом около ее пульта на тему пропущенных традиционных «тайфуновских» посиделок. Серега предложил было в пятницу восстановить справедливость, но Боря возразил, что не может — по причине, которую она узнала только по пути домой. И тогда сошлись на субботе — на завтрашнем вечере…

Сначала Рите казалось, что, возможно, с этим разговором они торопятся — что нужно дать старому другу время устроиться на новом месте и принять, как следует, хотя бы первую часть перемен. Но… обилие пристальных взглядов, пусть и не таких явных, как накануне, заставляло задуматься о вероятных направлениях его мыслей и выводах, которые Серега может сделать самостоятельно. Вовсе не обязательно — правильных выводов!.. Учитывая ситуацию, с ним лучше было бы поговорить даже поскорее. Но… помешали неожиданные обстоятельства в виде Борькиной бани!..

Баня… Еще один паззл окружающей картинки. Ее и ее основных участников они с Бизоном вчера обсуждали почти весь вечер. Начали в машине — после того, как тема избыточного интереса Пригова к местонахождению мобильника Багиры была исчерпана — с рассказа про основные события прошедшего дня. Муркин борщ и «кошачий» спарринг… Продолжили в магазинчике, куда ненадолго заскочили за выпивкой для банных посиделок и подарком Физику, и затем — уже дома, за ужином.

От группы из-за штаба и своих бесконечных проблем Рита, конечно, отдалилась, но натуру Кота и суть происходящего между ним и Женей знала. Знала она и о Сережке — о его интересе к Женьке, о причинах этого интереса. Думала о них и раньше, переживала, но никогда раньше ей не было вдвойне больно от этих переживаний. Потому что, когда Бизон заговорил о проблемах девушки с ребятами вчера утром, Рита вдруг осознала, что воспитанников угораздило наступить на те же грабли!.. Только что, в отличие от «Тайфуна», этот «треугольник» стабильности в группе угрожает с первого дня… Сережка слишком правильно воспитан, чтобы видеть в девушке, которая нравится, бойца. Она для него — женщина, следовательно, и вести себя с ней нужно соответственно. А Васька… это Васька. Он изначально о Женьке был невысокого мнения и то, что она ему лишнего позволила, лишь добавило масла в огонь.

Вообще, конечно, в «Тайфуне» такое поведение грозило вылетом. Почему Батя подобное допустил?.. Дело даже не в запрете как таковом, хотя спорить бессмысленно — началась вседозволенность с его «все средства» и перевода Игоря. Именно ее — Багиру — Булатов флагом этой вседозволенности сделал!.. И, тем не менее, почему Пригов позволил ему превратить спецгруппу такого уровня в детсад?.. И как этот детсад до сих пор жив еще?! Ведь они же действительно — не дети! Они — квалифицированные бойцы!.. Они должны дыханием тем самым владеть и расчет прочности опоры в экстремальных условиях за полминуты в голове делать, как оно у Барсика получалось — придумал, прикинул и предложил!.. А они девицу поделить не могут, лошадей спасают и под партами прячутся!..

Толика вины в этом, безусловно, есть и ее — ведь с самого начала, с момента своего перехода в КТЦ, Рита воспринимала всех троих исключительно как детей. Уже даже не как стажеров-бойцов, которые в «Тайфуне» рано или поздно начинали сражаться на равных, а именно как своих «котят» — опекала как могла, защищала от всех, включая Пригова и Булатова. А ведь так не должно быть! Личная привязанность личной привязанностью, но Васька — давно не ребенок!.. Ослепленная нереализованным материнским инстинктом, усиленным заточением в штабе и смертью Игоря, она только вчера, во время этого разговора, подумала о том, что увидел Бизон в подразделении «Смерч» взамен привычных уровневых отрядов, когда его прикомандировали для операции «Химик»… Батю на пороге кризиса среднего возраста, Багиру в полуистерике и… детский сад с автоматами?!

Тем не менее, он все равно перевелся. И пытался что-то сделать с группой — с каждым по отдельности и со всеми вместе. Разобраться, понять, сохранить им жизни, попутно остудив при этом головы…

К проблемам молодежи вернулись уже в спальне, после душа и небольшого перерыва — воспитание воспитанием, но не окунуться ненадолго во вчерашнюю сказку было просто по-человечески невозможно!.. Теперь, когда влажная кожа еще горела от его поцелуев, а сам Боря, сидя на краю кровати, вытирал мокрые волосы, Рита привалилась к нему со спины и коснулась губами плеча, уловив характерную дрожь непривычки. После чего спросила:

— Ты хотел еще что-то добавить о ребятах? Суть затеи с баней я поняла, но ты сказал, что это еще не все.

— А? Нет, не добавить, Ритуль, а скорее расспросить тебя, — он скомкал в руках полотенце. — Расскажи, как у Васьки с Серегой отношения в «Тайфуне» строились. До Женьки и «Смерча». Думается мне, что причина его психоза не в девочке. Во всяком случае, не в ней одной!..

Она помолчала, вспоминая. Бизон тем временем приподнялся, чтобы повесить полотенце на спинку стула, и несколько неуверенно погасил верхний свет, правда, вся его неуверенность осталась где-то за пределами одеяла, когда дело дошло до совместного устройства в постели.

— Пожалуй, толика истины в твоих предположениях есть, — Рита приткнулась ему под бок, как оно часто бывало по-дружески — с той только разницей, что сейчас между ними не мешалась одежда. — С Рифом Ваське было проще, несмотря даже на то, что Мишке досталось от нас предвзятости из-за твоего перевода. Просто он — военный, свой человек изначально. Сережка… Сережка — почти инопланетянин. Он был странным «приобретением» даже для Бати, несмотря на весь его опыт и многообразие выученных бойцов, чего же говорить про Ваську!.. Я к Сережке отнеслась с большим пониманием, потому что сама что-то подобное пережила как женщина в спецназе. Батя ради дела присмотрелся, как велел ему адмирал Соловьев. А Васька… Ваське было тяжело. Сережка старше, с непонятным прошлым, странными взглядами на жизнь, кандидат наук… Он чужой изначально. Сложный на восприятие. Плюс — на порядок умнее, даже если в вопросах именно службы опыта у него меньше. То есть в обычном общении с ним Васька часто чувствовал себя идиотом. Да и сейчас чувствует!.. И это, сам знаешь, не может человека с таким самолюбием, как у нашего Васьки, не задевать… Но в «Тайфуне» они оба были подчиненными, и служебный уровень Кота немного компенсировал общий уровень Физика. Здесь же Ваську сначала поставили командиром (пусть назначение и было заведомо временным), откуда потом разжаловали по его собственной дурости. А Сережке еще и звание дали!..

— Думаешь, он Серегу в этом винит?

— Васька все же не настолько безнадежен, Борь!.. Но это наверняка свою роль тоже сыграло в накаливании общей обстановки. А еще… тюрьма.

— Тюрьма? Это тюрьма на Физика так повлияла?

— Нет. То есть да. То есть я не об этом!.. Тюрьма на Сережке, конечно, сказалась — она еще усугубила его общую характерную замкнутость. Но он и в «Тайфун» пришел… своеобразным. Мне казалось, что он переигрывает. Что это тоже своего рода… защитная реакция. Как у тебя.

— У меня нет никакой реакции!

— Бизон…

— Добро, только никому не говори. Кому надо, тот сам видит! А кому не надо — те пусть нафиг идут!..

— Сережка как раз и видит, — Рита хмыкнула, вспоминая разговор в комнате отдыха. — Потому что сам такой. Что касается тюрьмы, то дело не в нем, а в Ваське… Сережка был ему другом — пусть и странным, со своими, как говорится, заездами. Но при этом Васька ничего не мог сделать, чтобы повлиять на ситуацию — как и мы с Батей, вынужден был сидеть и смотреть, как другу незаслуженно выносят приговор. Захлебываться от беспомощности при его-то деятельной натуре!.. Наверное, это была первая ступенька вины. Он же так устроен… Не раздумывая закроет собой, но при этом когда дело касается именно моральной поддержки — слова нужного от него не дождешься!..

— Так я такой же, — возразить Рита не успела — он ее возражения предугадал: — Добро, сейчас уже знаю обычно, что сказать — жизнь научила! А раньше не знал.

— Ты все равно умеешь слушать, Борь… Всегда умел — и десять лет назад тоже. И если ты не знал, что сказать, ты просто был рядом и слушал — твоя молчаливая поддержка сильнее всяких слов чувствовалась. А Васька слушать не умеет. И не хочет. В общем, пока он бесился от бессилия, его перевели и заслали в командировку на пару месяцев. Вернулся — и уже не знал, как извиниться за молчание, и что сказать теперь… И, тем более, что в письме написать. Ну, и в итоге…

— За год в тюрьме он друга не навестил ни разу, — ровно закончил за нее Бизон.

Судя по тону, он бы с удовольствием сейчас двинул Коту по шее.

— Я, естественно, ему вставила, когда узнала, — Рита вздохнула. — Но ему, видимо, уже настолько стыдно было Сережке на глаза показываться, что он так и не смог себя пересилить. А когда Физика освободили, чтобы укомплектовать «Смерч», Васька просто сделал вид, что все в порядке. Ну, его собственная совесть с ним, похоже, не согласилась. Особенно на фоне того, что еще и девушка одна на двоих им приглянулась!.. Хочешь конфликт спровоцировать, Борь?

— Сама понимаешь — лучше в неофициальной обстановке и управляемый. Дашь «добро»?

— Не покалечь мне их только сильно! — фыркнула Рита.

Об этом конфликте, его зачинщике и последствиях она думала сегодня большую часть дня. Представляла, как мальчишки там под нотации Бизона дрова колят, пар гоняют и вениками машут… Потом, правда, неожиданно с веником, в одном полотенце представился сам хозяин дачи… и Рита поспешила свернуть свои фантазии, потому что побежали они куда-то не в ту сторону!.. Запретными они, конечно, больше не являлись, но и сидеть, как на иголках, под подозрительными взглядами Сереги-Гнома, тоже не хотелось. Отметила про себя, что нужно будет по возможности съездить в эту баню вдвоем, и сосредоточилась на куче своих ненавистных бумаг. А ближе к вечеру, когда принесла готовый отчет по Волхову на подпись, Пригов подбросил ей еще пищу для размышлений.

К собственному удивлению, произнесенное генерал-майором сквозь зубы «Будешь в период лечения Михалыча осуществлять руководство группой на месте» выбило Багиру из колеи. Может быть из-за того, что последний ее выход в «поля» обернулся переворотом в жизни, пусть и положительным, но очень тяжелым, однако радости от известия она не ощутила — лишь ответила «есть», решив разобраться со своими эмоциями позже. Наверное, теперь это «позже» и наступило — потому что уснуть, пока Боря не позвонит, все равно было проблематично. И Рита попыталась понять, куда исчез вдруг безумный, просто до писка восторг, с которым она месяц назад одевала личину Виолы Максимовны Морских… Что ее беспокоит теперь в распоряжении Пригова?.. Ведь после разговора с Батей и перевода Гнома это в принципе было ожидаемо, так? Тем более, если учесть, в каком состоянии сейчас Булатов. Кому еще на месте-то руководить? Только они с Бизоном и остались. Неужели, это неуверенность из-за штаба?.. Из-за долгого перерыва?..

«Нет, — елейным тоном отозвался внутренний голос, — в своем мастерстве ты не сомневаешься! Ты просто боишься…»

Чего именно она боится, мерзкий внутренний советчик не уточнил, но Рита догадалась. Довольно быстро… Боялась она реакции Бизона на эти ожидаемые и привычные для их службы новости. Для самой-то лишь поменялись местами два близких человека в окружении — само окружение, его суть и страхи остались прежними. И выход в «поля», напротив, уменьшал их — позволял быть ближе к центру действия. Помочь, если вдруг возникнет необходимость — подстраховать, как оно бывало в «Тайфуне»…

Зато у Борьки все складывалось донельзя наоборот — мало того, что его восприятие за последние несколько дней полностью перескочило с боевой подруги на любимую женщину, так еще и от страха за нее он порядком отвык!.. Нет, Боря примет — в этом Рита не сомневалась, как и во всем, что с ним связано. В отличие от Бати и Игоря, что в ситуации со штабом статусом «любимого мужчины» разной степени реализованности откровенно воспользовались — высказали свое хотение и толкали ее в нужную им сторону далеко не самыми честными приемами, Бизон никогда не стал бы уговаривать и, тем более, — давить на слабые места. С ним можно было не согласиться, поспорить, даже покричать друг на друга под влиянием момента, но он все равно был бы предельно честен… И весь вопрос заключался в том, насколько тяжело ему теперь будет вернуться от «Риты» к «Багире» и принять ее двойственность с позиции их новых отношений. Надо бы поговорить с ним завтра заранее, чтобы в курсе был…

Из мыслей выдернул звонок мобильника, о котором Рита уже успела позабыть. Нащупала в темноте телефон и ответила, наконец, на вызов.

— Ритуль, не спишь еще? — голос у Борьки был усталый, но удовлетворенный. — Я ненадолго, а то вопросы задавать начнут… Если, конечно, вообще заметят, что меня нет! Но на улице стоять нежарко!..

— Ну, как банщики? — фыркнула она. — Целы?

— Почти! — он откровенно засмеялся. — Синяков друг другу наставили, прежде чем я подоспел, но ничего серьезного! Ритка, Физик, оказывается, такие темы поднимает по пьяни! Я тебе завтра расскажу!..

— Конфликт исчерпан? — уточнила она с усмешкой.

— Думаю, да. Посмотрим, конечно, как оно дальше будет, но надеюсь, что мучился я сегодня не зря!.. У тебя как день прошел? Все нормально?

— Да, Борь. Бумажки, Пригов, Гном с подозрительными взглядами. О тебе думала. Тоже в баню хочу!..

— Поедем, как выходной будет! — пообещал он, уже, похоже, стуча зубами от холода.

— Ладно, не мерзни, — вздохнула. — Завтра увидимся. Давайте, не шалите там больше!..

— Добро. Я это… тоже о тебе думал. Весь день. Люблю тебя, Ритка!..

Пожелала спокойной ночи и, положив погасший мобильник на одеяло, посмотрела в сторону задернутого шторой окна. Снаружи ветер кружил белесые вихри снега в древнем, как мир, танце — танце памяти… Мыслей, как таковых, не было. Лишь ворох воспоминаний — страшная смесь событий и ощущений прошлого — давнего и не очень… И сожаления о потерянном времени — о потраченных на пустые романы жизнях и невосполнимых потерях. Да, жалеть ей об этом придется еще долго, как бы не до конца дней своих. Ведь есть раны, которые не заживают… В ушах негромко зазвучал родной голос…

«Люблю тебя, Ритка!..»

Или у того счастья, что похоже на воздушный шарик, все-таки есть шансы?..

* * *