Немного другая легенда (джен)

Рассекая острым носом водную гладь, небольшой корабль плавно скользил по поверхности озера Каленхад, провожаемый убегающими за спину зеленеющими берегами. Прохладный ветер издевательски бил в лицо и я, покинув капитанский мостик, отправилась на корму. Прислонившись голова к голове, что случилось скорее случайно, нежели намеренно, Алистер и Оуэн спали, окруженные пустыми ящиками, постелив на палубные доски какую-то мешковину. Они устали. Очень сильно. Оба. Много сил и энергии было потрачено за двое минувших бессонных суток. И та половина дня, что судно рассекало воду, они ее заслужили.

Улыбнувшись спокойному сну младшего брата, я почему-то подумала, что с самого начала не знала, как перенесу это плавание. Слышала где-то, что некоторые люди плохо переносят поездку на судне, когда волны с шумом бьются о деревянные борта, а палуба неравномерно раскачивается, нарушая мирное состояние желудка. Но мы сейчас пересекали озеро, всего лишь озеро. Без громкого плеска воды, ударяющейся о корпус корабля, и без пьяного шатания гладкого шлифованного настила под ногами.

Бездумно остановившись у перил, я уперлась в них руками, наблюдая за землей, что проскальзываем мимо.

— Первый раз за пятнадцать лет я оказался где-то дальше каленхадского причала, — произнес голос Амелла и мужчина, подойдя ко мне, встал рядом, спиной оперевшись о крепкий бортик.

— И что чувствуешь? — поинтересовалась я.

— Честно? Свободу, — улыбнулся маг, вскинув голову к утреннему небу.

Мы отбыли из Башни с рассветом. Практически вся ночь была потрачена на то, чтобы освободить Круг он алчных безумцев. Против сыграл демон Праздности, усыпивший нас на несколько часов и отнявший драгоценное время. Но я не жалела. Розово-красная палитра, плавно перетекающая в спокойную синеву, обрамляла солнечный шар, рдеющий на востоке. Я хмыкнула и на секунду прикрыла глаза, полной грудью вдыхая свежий, прохладный воздух.

— Меня не отпустили в Остагар, когда король обратился за помощью к Кругу. Винн настояла. Сказала, что, если что, я должен защитить младших. Многие пали, Винн выжила, вернулась... но умерла из-за моей глупости.

— Ты не виноват, — попыталась я подбодрить мужчину.

— Виноват, — твердо повторил он. — Тут даже споры бессмысленны. Но сейчас с этим просто нужно смириться. Скорбь и стенания не должны отвлекать от войны. Иначе проигрыш неизбежен, — он провел рукой по щетинистой щеке и, вновь улыбнувшись, обратился ко мне. — Твои друзья спят, как младенцы. Не хочешь к ним присоединиться?

— Я поспала немного по дороге сюда, — начала, было, я, но тут же прикрыла рот рукой, подавляя зевоту. — Хотя да. Можно. Разбудишь нас, когда приплывем?

— Разумеется, — ответил маг, провожая мою спину взглядом.

Спустившись в трюм, я уютно улеглась на натянутый меж балок гамак. Таких тут было несколько. И на двух из них, похрапывая, дремали чародеи, которых Ирвинг взял себе в помощь для проведения ритуала. Все, вроде бы, было хорошо. Но, если честно, меня совершенно не удивило бы морское чудовище, что, вылезая из глубин озера, и обхватив судно щупальцами, начало бы тащить его ко дну. Кажется, я разучилась удивляться. Это было… неприятно.

— Шшш, — услышала я сквозь сон, морщась и слепо отмахиваясь, так как что-то маленькое и пушистое лениво щекотало мой нос. Попытка отвернуться ни к чему не привела и я, прикрыв обеими руками лицо, выскользнула из сладкой дремоты, чуть приоткрыв глаза.

— Я тебя ненавижу, — тихо сообщила я ухмыляющемуся Оуэну.

— В этом есть какой-то скрытый смысл? Головоломка? Слова наоборот? — бодро затараторил брат. — В таком случае я тоже тебя ненавижу, но... предлагаю, как всегда сплотиться против чего-то серьезного. Порождения? Алистер? Все только для тебя, — с напускной серьезностью пришел к выводу младший.

Я потерла глаза и попыталась выбраться из гамака, потерпев неудачу.

— В Редклифе? — игнорируя дурачества Оуэна, поинтересовалась я.

— На горизонте. Четверть часа и мы на месте, — помогая мне вылезти из висячего сукна и уверенно встать на деревянный пол трюма, ответил брат.

Прибрежный небольшой городок-деревенька встретил нас своим спокойствием. После двух дней тишины и крепкого ночного сна, без кошмаров и громких шорохов в темноте, вытягивающих их сказочной дремы, люди выглядели бодрее и увереннее. Словно память о недавних событиях начисто стерлась из их голов, и даже воинственные крики приближающегося Мора, казалось, совершенно их не беспокоили.

Прибив судно к пристани и поставив его на якорь, корабельный рулевой, а по совместительству лейтенант храмовников, отдал честь Оуэну, под чье командование по приказу Грегора он временно поступил, и спустил трап, выпуская нас и магов с борта на берег. Была ли я рада, ступив на твердую почву? — определенно да. Хотя, если честно, на воде мне было так же комфортно. Все дело в привычке, как мне кажется. Кого-то увлекает море, кого-то земля. Я любила всегда сама двигаться вперед, а не, свесив ножки, плыть по течению.

Весь короткий путь через деревню и дальше на холм к мельнице местные с интересом косились на новоприбывших, сразу распознав в них магов из Башни. Тихие разговоры за спинами, кивки, взгляды исподлобья — я не обращала на это внимание, идя вслед за Оуэном. Рядом, привычно положив ладонь на набалдашник меча, шагал Алистер. Чуть в стороне — Дайлен, со скрытым интересом изучающий пейзаж. Немного притормозив, я поравнялась с Амеллом.

— Странное место, — заметил мужчина. — Камень алый, подобно крови. Это и красиво... и как-то пугающе.

— Земля тут тоже насытилась крови. Вдоволь, — ответила я. Светловолосый маг удивленно на меня воззрился, ожидая пояснений. — Чуть позже. Да и никудышный из меня рассказчик, если честно.

— Кажется, ты скромничаешь, — улыбнулся Дайлен.

Смущенно отвернувшись, я наткнулась глазами на Алистера. Страж чуть щурился, внимательно косясь на нашего нового товарища, но заметив мой взгляд на себе, поспешно отвернулся, вскинув голову и ускорив шаг.

Удобно устроившись на ступенях лестницы, ведущей к главным дверям замка, Лелиана гладила Клыка, развалившегося на земле пузом вверх. Заслышав шаги, пес дернул ухом и резко вскочил, уставившись на каменный мост, по которому двигалась наша процессия. Увидев Оуэна, идущего первым, мабари распахнул пасть, радостно высунув язык, и помчался на брата, едва не сбив того с ног.

— Привет, красавчик! — чуть не свалившись на землю, воскликнул младший, почесав собаку меж ушей. — Соскучился, да? Как тут у вас дела?

Проведя горячим мокрым языком по лицу Оуэна, Клык отскочил назад и весело загавкал, крутясь у его ног.

— Вы долго, — произнесла Лелиана, идя навстречу.

— Возникли кое-какие проблемы в Круге, — ответила я. — Но теперь все в порядке.

— Как Коннор и Эамон? — влез в диалог Алистер.

— Спят. Выдержка Морриган достойна уважения. Но и у нее есть предел.

— Тогда идем. Не будем медлить! — твердо заявил брат.

Приглушенный свет большой спальной комнаты, пятеро магов, плотным кольцом окружившие спящего ребенка, специально переложенного на мягкую кушетку в стороне от кровати, где лежал его отец-эрл, и молчаливо рыдающая мать за дверью, к которой Алистер непринужденно привалился, преграждая путь.

За четверть часа до этого Ирвинг внимательно изучал спокойное лицо мальчика, проводя над ним рукой, окутанной голубоватой энергией.

— Приготовьте пузырьки с лириумом, — распорядился он. — И, Серый Страж, думаю, родным стоит покинуть комнату.

Оуэн кивнул, молча подходя к Изольде.

— Я никуда не пойду! Он ни в чем не виноват! Оставьте меня с Коннором! Прошу Вас! — взмолилась дама, вырываясь, когда брат осторожно и невозмутимо вел ее к двери.

Было ли мне ее жаль? Да. Определенно. Безутешная мать, которая ни в коей мере не догадывалась, что может случиться с ее единственным сыном и как именно обернется для него этот нехитрый ритуал. Если бы я была на ее месте, меня бы из комнаты даже конвой не увел. Я бы просто встала, подобно каменному изваянию у стены, и бросала бы на всех, что ко мне приближался, грозные, подозрительные взгляды, до мурашек. Вот только… чует мое сердце, меня бы все равно вытолкали. Даже против воли. Что сейчас с Изольдой и происходило. Как девушка я ее понимала и жалела. Как Серый Страж… ей нельзя было это видеть. Чем бы «это» ни было.

Сидя скрючившись в углу, подобно забитому зверю, мой старый знакомый, тот малефикар из темницы, устало потирал глаза, периодически поднимая взгляд на кольцо магов в центре комнаты. Когда мы прибыли в замок и мужчина увидел Ирвинга, мне показалось, что лица его коснулась маска страха. Или сожаления. Возможно, жгучая смесь этих чувств, со щепоткой горечи и стыда. Я не знала его истории. Во всяком случае не все ее стороны. Но неуверенность черноволосого человека, легкая волнительная дрожь в пальцах и сбившееся дыхание, говорили много лучше всяких слов. Он что-то натворил. Что-то плохое. Возможно — кого-то погубил или покалечил. А затем бежал. Но сейчас, кажется, дошел-таки до предела. Даже не сейчас, а день или два назад, когда своевольно поднялся из темницы и предложил свою помощь в спасении Коннора, хоть какую-то. Он слышал, что мы отправимся в Круг. Понял, что с нами вернутся маги, без сомнения, но не сбежал. Проявил смелость. В каком-то смысле. Это, мне кажется, было достойно уважения. А теперь, напрягая мышцы рук и хватаясь за стену, человек поднялся на ноги, одернув край мантии.

— Я туда пойду! Я виноват в том, что мальчик подвергся влиянию демона. Я все исправлю, — уверенно произнес он, подходя к Первому Чародею.

Окинув бывшего ученика, а ныне отступника, оценивающим взглядом, старший маг фыркнул и отвернулся.

— Нет. Ты и так натворил уже много дел. Не стоит доверять тебе еще и это. Ребенок должен остаться цел, а твое вмешательство может все только ухудшить, — холодно произнес старик.

— Вы не правы, Ирвинг, я..!

— Я все сказал, — отрезал мужчина и, задумчиво посмотрел на Коннора. — Кто бы решился ступить в Тень..?

Все молчали. Маги приехали в Редклиф, чтобы помочь, но сейчас, когда они были всего лишь на расстоянии протянутой руки от достижения своей цели, они испугались.

Демон Желаний. Подлое, лицемерное существо. Что он мог бы им показать? Как околдовать? У людей, в миг потерявших практически все, у людей угнетенных, притесненных... у них, бесспорно, были мечты и желания, которым отныне было не суждено исполниться. Но тварь, вырвавшаяся из Завесы, могла убедить в обратном и сломить их волю, порабощая и направляя магическую энергию их сознаний в иное, чужеродное русло. Именно этого боялись маги. Боялись сломаться. И смерти, которой чудом избежали там, на верхушке массивной башни.

— Ирвинг. Давайте я, — предложил Дайлен. — Зная мои желания, — Амелл грустно улыбнулся, — даже демону не дано воплотить их в жизнь.

И вот она комната. Тусклый свет, круг магов, ребенок в центре и присевший на колени светловолосый мужчина у его изголовья. Откупорив прозрачный флакон с поблескивающей в ней голубоватой искрящейся жидкостью, хотя, как я слушала, лириум являлся довольно дорогим металлом, а далеко не какой-то там дешевой настойкой, Амелл приложил горлышко к губам и залпом осушил склянку, чуть поморщившись, когда вязкая прохладная субстанция скользнула в горло.

Немного отойдя от стены и пытаясь найти верный угол обзора, так как предыдущий мне перекрыла спина одного из чародеев, я не заметила, как случайно врезалась в стул, что с характерным скрипом проехался по деревянному полу, привлекая ко мне ненужное внимание. Состроив виноватую рожицу, я поджала губы и отошла на прежнее место. Любопытство — скверная черта. Но иногда ей так сложно противостоять...

Пальцы Дайлена осторожно легли на виски Коннора. Мужчина прикрыл глаза, молчаливо шевеля губами. Люди в круге тоже синхронно начали что-то говорить. Но только вслух. Затем каждый из них вытянул вперед по руке, положив другую на плечо «собрата» и Амелла с ребенком окружил прозрачный синеватый щит. Нечто вроде энергетического поля. Все это действие показалось мне похожим на какой-то языческий обряд, разве что без жертвоприношений.

Интересно, странно и неясно — так бы я это охарактеризовала, вздрагивая, когда с боку ко мне подошел Оуэн и непринужденно приобнял меня, склонив голову набок. Спутанные темные волосы, пропитанные литрами пота и испачканные миллионами кровавых брызг... что же творилось на моей голове? Хотя. Это, сейчас, пожалуй, самый неуместный вопрос из всех возможных.

Шепот продолжался. Я глубоко вздохнула, скосив уголок губ, и, на секунду прикрыв глаза, медленно провела по лицу ладонью. В комнате что-то сверкнуло, но никаких посторонних звуков не было. Сознание само собой начало подталкивать меня ко сну, представляя незнакомые, красивые пейзажи, застеленные покрывалом полевых цветов.

— Ее... ва... — вздрогнув, я распахнула веки и уставилась на спину ближайшего мага. — Ее... ва..., — повторил мягкий женский голос где-то у меня в голове. — Все будет в порядке, Ева. Так нужно.

Кто-то с силой сжал мою кисть, и я невольно обернулась на источник боли. Оуэн, стоя от меня на расстояние вытянутой руки, хмуро изучал меня настороженным взглядом.

— Что? — не поняла я.

— У тебя глаза почернели, и ты молча пошла прямо. Все в порядке? — спросил младший.

— Да.

Обернувшись, я невольно отступила на шаг. Вместо пяти магов круг в центре комнаты образовывали выгоревшие почерневшие трупы. Они замерли в точно таких же позах, в каких я видела их в последний раз: одна рука поднята вверх, другая на плече близстоящего «брата». Распахнутые настежь рты, обуглившиеся мышцы, тонким слоем обтянувшие подпаленные скелеты, лохмотья одежд, валяющиеся на полу. Что странно — характерного запаха паленого мяса не было.

— Все в порядке, Ева? — холодные длинные пальцы скользнули выше к плечу и я, вскрикнув, выхватила нож, наставляя его на Одержимого.

* * *

POV Дайлен

Это было необычно. Когда сам по своей воле попадаешь в Тень, ты как-то заранее знаешь, чего стоит ожидать. Оказываясь же в чужом сознании, ничего кроме удивления не чувствуешь. Все кажется чудным и необычных. Одна только каменная глыба в стороне может показаться удивительной, в то время как в «своей голове» она ничем не примечательна.

То же и с осознанием. Вроде и не сон, но как-то слишком все нереалистично... или же сон, и мир вдруг начинает казаться до боли правдоподобным. Смущают только чужие голоса и эхо, призраками скользящие тут и там. Во всем остальном — Тень как Тень.

Делая уверенные шаги по каменным коридорам сознания ребенка, я старался как можно реже озираться по сторонам. Неизвестно, как именно демон себя обезопасил. Возможно — притянул Иллюзию, возможно, попросил поддержки у Кошмара или Зависти.

Если вникнуть во все это глубже, то демоны, это, в общем-то, не более чем собирательные названия неясным нам существа, обитающих по ту сторону Завесы. Существ злых и жестоких. В действительности же, находя покой в уединении, встречая живых только тогда, когда их умы потеряны в моментах грез, духи, ибо таковы они и являются, совершенно не опасны. Иногда даже дружелюбны. И в основном — приветливы. Когда же тонкая грань Этого мира и Того, реального, рвется, вся та ненависть, алчность, похоть, коей пропитан Мир, проникает сюда, и тогда духи преобразуются. Они обозляются, становятся агрессивными, перерождаются в демонические сущности себя. Гордыня уже никогда не станет Мудростью, а Желание никогда боле не обратится в Целомудрие.

Тень — отражение. Если ты ждешь, что духи за твоей спиной преобразятся в мерзких тварей, так и будет. Они станут ими. Потому что любая правда верна. В зависимости от того, с какого угла ты на нее взглянешь.

Глубокий вдох через нос, медленный выдох ртом — меня никогда не пугала внезапность. Если только начало ее не шло лично от меня. Бывает, идешь прямо по дороге, не обращая внимания на кучу ее ответвлений, а тут замечаешь краем глаза чью-то тень. Ноги замирают, тело само собой делает оборот, преследуя внезапный объект интереса, а там ничего нет. Нигде. В таких случаях говорят — померещилось. Но не сейчас. В Тени никогда и никто не бывает случайным. Как в умелом шахматном поединке. Любая пешка — потенциальный шах Королю.

— Папа? Папа, где ты?!

— Коннор? Сынок, я тебя не вижу. Где ты?

— Папа, ты там?

— Ответь мне, Коннор!

— Я ничего не вижу, тут так темно!

Два, три… пять… восемь призраков, бессистемно возникающие вокруг меня. Потерянные, грустные, имеющие смутные очертания человеческих фигур. Один из них — реальный, все прочие — лишь отголоски.

— Ты видел моего папу? — мальчик возник прямо передо мной. Невольно отступив на шаг, я нервно облизнул губы и внимательно на него посмотрел.

— Коннор, верно? Как ты себя чувствуешь?

— Мой папа потерялся, — грустно ответил ребенок. — Я уже долго ищу его, но дороги путаются, камень становится песком, а стены — дымом. Ты не видел его?

— Твоего отца здесь нет. Ты в Тени, малыш, — присев на колено перед сыном эрла, как можно убедительнее произнес я. — Демон Желаний захватит тебя, и посадил в эту бесконечную темницу коридоров. Я могу помочь тебе отсюда уйти. Только не сопротивляйся.

Юнец отпрыгнул на шаг, тряхнув головой, словно отгоняя невидимую пелену и, щурясь, воззрился на меня. В его глазах читалось недоверие, которое медленно перерастало в испуг и растерянность. Ломая руки, мальчик потупил взгляд, изучая землю.

— Пошли со мной. Я уведу тебя отсюда, и мы найдем твоего папу, — поднимаясь с колена, я протянул ребенку руку. — И тебя больше никто не обидит.

— Меня заберут в Круг. Я же маг. Меня запрут в камне и заставят забыть о семье, — ответил Коннор. Я не понял — это был вопрос или утверждение? Хотя, в любом случае, ничего хорошего ни в том, ни в другом не было.

— Нет. Такого не случится, — ложь во благо. Если бы мне когда-то так сказали… правда порой жалит сильнее лжи. Бьет в самом сердце. — Твой отец никуда тебя не отпустит.

— Обещаешь?

— Да, — прошептал я, затаив дыхание.

Мальчик закусил губу, посмотрев на меня, и уже сделал шаг навстречу, протягивая руку, как невидимая сила заставила его одернуть кисть, с силой сжав челюсть.

— Лжец! — выкрикнул он, и волны темной энергии обвили его тело, вынудив воздух Тени, которого не было, нервно затрещать от напряжения. — Ты хотел бы этого, да! Но ты солгал! Подлый, двуличный маг! Ты соврал, не испытав ни капли угрызения!

Фиолетово-черные языки, подобно полосам шелковой шали, укутали мальчика, вспыхнув. И ребенок пропал, оставив о себе лишь воспоминание. Демон — специфически-красивая дама, с витиеватыми, украшенными рунами рогами, разведя руками, остановилась прямо передо мной, щелкнув острым язычком. Она улыбнулась уголком губ, обнажая край белоснежных зубок и, медленно проверяя пальцами по моей щеке, прошептала:

— «Зная мои желания, даже демону не дано воплотить их в жизнь»? — слово в слово, с интонацией и ударением на центральном слове — желания. — Как же сильно ты ошибаешься, глупенький, — ласково произнесла она и я, не имея ни сил не возможности сопротивляться, просто подчинился. Каким же глупым я был, каким же самонадеянным, гордым и высокомерным. Каким же…

Холодные пальцы коснулись мантии, царапая ее в области груди, и резкий разряд энергии проскочил через сердце, обжигающим теплом затмевая разум. Томный взгляд синих глаз, до боли знакомый и родной, а затем сумрак. Кажется… я был слишком самонадеян.

Конец POV