Немного другая легенда (джен)

Маверик из Винтивера, громко откашлявшись, перевалился с ноги на ногу, буравя отрешенным взглядом пылающую головешку факела на стене напротив. Пятно яркого света дрожащей кляксой лежало на темно-сером граните подземелья, переливаясь оттенками золота и крови. Громко и глубоко дыша, мужчина сосредоточенно изучал изгибы огненной тени и трещины камней, которых она касалась — все что угодно, лишь бы не обращать внимания на крики, раздающиеся из-за двери. Недавние, но уже сейчас в них было столько боли, столько мольбы и непреклонности, столько глупого героизма и самопожертвования... Маверик бы так не смог, даже ради жены и ребенка. Славно, что никто не всесилен и не способен читать чужих мыслей, иначе солдатская мужественность в одночасье стала бы печатью труса, а суровость испещренных боевыми шрамами лиц большинства — дешевым гримом бродячих циркачей и шарлатанов.

Время шло. Очередной день там, снаружи, неторопливо входил в свои права, оттесняя ночные сумерки. Где-то на Юге, со слов разведчиков, в который раз собиралось с силами племя Порождений, рыча о грядущих наступлениях и победах, в то время как многочисленный, тупоумный люд Ферелдена, внимая голосам своих лордов и королевского регента, продолжал существовать в своем воображаемом мире, боясь покидать этот уголок комфорта даже под страхом собственной смерти.

Сложившись пополам в приступе хронического кашля, Маверик впервые за всю свою жизнь возрадовался тому, что он рядовой стражник, а не высокопоставленный офицер. Ему нет нужды рассуждать о планах наступления и обороны, думать о стратегиях и грядущих боях, философствовать на извечные проблемы нелепых смертей и счастливых жизней. Да, конечно, одним их тех «нелепых» вполне мог оказаться он сам, но природа самосохранения такова, что в отсутствие храбрости в человеке зреет подозрительность и расчетливость, так что он, Маверик из Винтивера, вполне смог бы просто сбежать с поля боя, благополучно отчалив в Неварру к семье. Чем это плохо? Лучше, чем быть безмозглым пушечным мясом или куском бесстрашного коровьего дерьма, надрывающего свои голосовые связки в комнате пыток под присмотром Певца и лорда Хоу. Лучше так, лучше здесь, по эту сторону двери, притворившись поленом или статуей, пронзительно и пугающе кашляя, дабы лишний раз надавить на жалость и сохранить свою жизнь, приобретя по ходу спектакля честно заслуженную стопкой монет.

— Эй, приятель!

Маверик дернулся, на миг запутавшись в своих же мыслях, хватаясь мозолистой ладонью за потрепанную рукоять меча. Со стороны развилки к нему медленно приближался мужской силуэт — безымянный человек, закутанный в доспех, точно в саван. Стражник шел неторопливо, то ли прихрамывая, то ли спотыкаясь. Остановись в паре шагов от Маверика, мужчина поднял забрало шлема, демонстрируя смутно-различимое из-за неяркого света лицо. Однако огромное пятно темного синяка на половину рожи и трещина запекшейся крови на рассеченной губе не остались незамеченными.

— Кто тебя так, друг?

— Да... один громила из порта. Размером с медведя, не меньше, — пытаясь пошутить, отозвался сослуживец. — Но ты же и сам знаешь, службу пропускать нельзя... иначе капитан по головке не погладит.

Убирая пальцы с меча, Маверик хохотнул, вновь прижимаясь спиной к стене коридора. И, правда, прогуляешь денек, и все — дыба тебе обеспечена. У лорда Хоу с дисциплиной было строго, зато и плата соответствующая. А выходной только тем, кто заведомо вперед ногами вышел. В нынешнее неспокойное время по-другому отдыхать и не приходилось.

— Чего хот...? — начал было Маверик, но вопрос его прервала симфония очередного крика из-за двери пыточной. На этот раз голос был другим, чуть более низким. Хотя кто его поймет, в этом подземном лабиринте с его многоликим эхо и яростно-беснующимся сквозняком?

— Певец свое дело знает, да, — ухмыльнулся безымянный сослуживец, дождавшись некоторого затишья. Затем повел плечами, словно пластины наплечников были ему малость тесноваты, и добавил: — Там капитан парней со смены собирает. Меня тебе на замену отправил.

— Рановато что-то, — Маверик чесанул заросшую грубой щетиной щеку. — Но с капитаном лучше не спорить.

— И то верно, — согласно кивнул собеседник, всем своим видом выражая плохо скрытое недовольство. — Хотя я бы лучше на воздухе постоял...

Маверик сочувственно развел руками, махнул на прощанье и, вышагивая вдоль стены, исчез, на развилке свернув направо. Удаляясь все дальше и дальше от пыточных камер, он с полным отсутствием ритма насвистывал себе под нос надуманный мотивчик, старясь позабыть вопли обреченных на смерть предателей-Стражей, даже не подозревая, что именно благородство одного из их соплеменников и спасло ему жизнь нынешним ранним утром.

В то время, дождавшись ухода сторожа, невысокий мужчина выскользнул из своего укрытия за бочками с водой, со всех ног бросившись к нужной двери. Бесшумно, точно дикий кот, выслеживающий свою добычу, он остановился подле человека в доспехе гвардии Хоу, выудив из-за пояса новоприобретенный кинжал.

— Они внутри, — сообщил стражник.

— Все понять не могу, зачем нужно было отпускать того остолопа? Его длинный язык точно не сыграет нам на руку.

— Вопрос закрыт, — холодно отрезал «солдат».

— В таком случае — приступим, — не имея ни малейшего желания развязывать спор, негромко отозвался лазутчик, медленно потянув на себя дверь пыточной. Время теперь, как, собственно и всегда, было на вес золота. Хорошо хоть с воздухом подобного казуса не возникало.

* * *

Забавная вещь — предчувствие. Никогда точно не знаешь: оно ли кричит в голове, или это банальное волнение, мешаясь со страхом, будоражит кровь в жилах, не даря ни секунды покоя? Неудобно в данном случае то, что верный ответ, как правило, приходит уже постфактум и изменить ничего или подправить уже ни в коей мере не выходит. Если конечно ты не магистр магии, обладающий чудовищной силой оборачивать или изворачивать время по своему собственному желанию. В таком случае все становится элементарным: один и тот же шаг можно раз за разом изображать в той или иной вариации, подбирая ту, что придется по душе. К счастью — подобная магия за гранью разумного. Во всяком случае Дайлен о похожем мог лишь негромко, неуверенно рассуждать, ссылаясь на непризнанные трактаты безумцев из Империи. И все же, сколько всего можно было бы исправить…

Наш не до конца продуманный план, навеянный энтузиазмом какой-то там служанки, с самого начала не внушал должной уверенности. Взять хотя бы во внимание эту абсурдную арку смены караула: в три и девять часов днем и ночь. Полнейшая глупость, на мой взгляд. Однако, как ни странно, полностью соответствующая действительности.

По прибытию к поместью эрла Денерима, случилось это немногим раньше полудня, в глаза мне в первую очередь бросилось странное скопление людей во дворе перед главным входом — я еще замерла у чьей-то кинутой телеги, пытаясь вслушаться в чужие голоса. Вояки, облаченные в черные доспехи, точно рыцари ночи, заслоняли собой кого-то в дверях. Из-за гула толпы речь оратора была мало различима, да и фрейлина Аноры — Эрлина — не переставала нас торопить, разве что не в спину толкая. Потому это странное событие нехотя было оставлено без внимания. Я развернулась и поспешила вдогонку за Дайленом и Лелианой. Как выяснилось позднее… зря.

Вторым звоночком, к которому стоило бы повнимательнее прислушаться, был один единственный скучающий стражник у заднего входа во внутреннем дворе. Огибая поместье, этот трехэтажный массив дерева и камня, по большой дуге, прячась, точно шпионы, за древесными насаждениями и невысокими бревенчатыми изгородями, — нас приятно потрясла та легкость, с которой Судьба сдавала нам нынешнюю партию, буквально на блюдечке преподнося эту крохотную победу. Уболтать печального, немного пошатывающегося охранника не составило труда, настойка из корня валерьяны сделала свое дело — мужчина, от которого и без того разило горечью разбавленного пива, уснул сном младенца, был освобожден от громоздкого обмундирования и в одних подштанниках уютно усажен за крохотный домик с садовым инвентарем в дальнем углу двора. К слову сад при поместье был довольно ухожен, не смотря на то, что лето едва-едва входило в свои права и большая часть цветочных клумб сверкала своей пустотой.

Третьим упущением стала практически пустая трапезная, в которой мы оказались, миновав узкую проходную. Уже в тот момент, одетая в неудобный доспех гвардии Хоу (Амелл и Лелиана остались без маскировки и это меня довольно сильно тяготило), раз за разом отбрасывающая в сторону всякие мысли о плохом, навеянные дьявольски непредсказуемым шестым чувством, я уже начала что-то подозревать, но, видимо, не достаточно старалась.

У левой стены, в которой зияла арка, ведущая к полутемной кухне, загроможденной бочками, мешками и корзинами, за длинным столом в окружении десятка пустых кувшинов дремало несколько упившихся в хлам солдат. Пара шлемов скатилась на истоптанный и исцарапанный пол, а кожаный нагрудник и соломенная голова куклы-манекена, ютящейся в углу и совершенно неуместной для столовой, были вдоль и поперек истыкан арбалетными болтами. Возникло странное чувство, и, думается, не у меня одной, что в поместье не так давно что-то стряслось и этот акт пьянства и агрессии стражи, направленный на дешевое пойло и ни в чем неповинное тренировочное чучело, был ничем иным, как выплеском отчаяния и горя. Смешно конечно, о каком горе можно помышлять, представляя себе самодовольную, шакалью улыбку лорда Хоу? Но, видимо, кому-то он был по душе… остальные же выдохнули и скорей сбежали.

— Подземелье там, — Эрлина развернулась, трясясь как осиной лист на ветру, указывая пальцем в нужном направлении. — Ищите в пыточных, лорд Хоу любит работу своих «мастеров». Это… где-то за камерами: от перекрёстка направо. А я пока разыщу госпожу, — и скорее убежала, едва слышно постукивая каблучками по тонкому ковру коридора.

Последующий путь: неторопливый спуск по каменным ступеням винтовой лестницы, осторожные шаги по узким подземельям, походившим на небольшой лабиринт, мимо пустующих тюремных клеток, которым в пору бы быть забитыми до отказа, и запертых комнат, настороженно вслушиваясь в любые подозрительные звуки. Но было тихо. Слишком тихо. И слишком легко. Даже огонь на стенах замер, словно в трауре. Не знаю, почему я тогда не развернулась, не схватила мага и церковницу за рукава и не потащила обратно к эрлу Эамону. Ведь многих неприятных событий вполне можно было бы избежать… Но в какой-то момент, выглянув из-за поворота, в глаза мне бросилось бездыханное тело, привалившееся к стене, и сорванная с петель дверь, придавившая собой часть туловища того самого тела. На полу, даже под моими ногами, были едва различимы пятна свернувшейся, темнеющей крови, смешанные с пылью, освещенные магическим светочем с посоха Дайлена. В таких обстоятельствах я просто не могла уйти, лишь ноги знакомо, растерянно подкосились, и в голове яркими вспышками засверкали картинки чужих смертей…

— Стой! — эта просьба, прозвучавшая приказом, потерялась за гулом крови в ушах.

Да, знаю, я иногда все слишком близко принимаю к сердцу, но по-другому просто не выходит. Сложно осознавать, что в твой мирный уголок, полный добра и улыбок, бестактно врывается злой монстр, на корню руша сваи этого нестойкого комфорта. Оуэн бы на моем месте рассмеялся этому монстру в лицо, похлопал бы в ладоши и, немного притупив бдительность врага, ударил бы по самому больному месту. Я же не раздумывая кидалась на обидчика, особенно если тварь посмела зацепить ноющие раны. Забавно то, что, как не погляди, успех нашим с братом методов не превышал стандартной середины. Всегда возникали загвоздки, просто иногда их удавалось притупить. Не всегда, разумеется.

— Ева, стой, я сказал!.. Что здесь, мать вашу, случилось? — Амелл всегда умел подбирать слова, но не всегда так точно и с таким тонким послевкусием. Откашлявшись, мужчина переступил порог подземного каземата, отодвинув меня в сторонку, и остановился у поваленного стула. Желтовато-огненный светоч вспыхнул и метнулся к потолку, зависнув парой дюймов ниже. Представшее нашим взорам зрелище и правда было не из приятных, но, если вспомнить орущее у меня ранее в голове предчувствие, вполне ожидаемым.

Начнем с того, что вышеупомянутое помещение оказалось комнатой пыток. Мрачное, холодное, пропитанное запахами пота и крови, точно дорогими дамскими духами, так любимыми высшими слоями орлейского общества. Из дальнего угла, разинув пасть, на опустевшее пространство прямоугольной комнаты взирала печь, приютившая на языке стопку истлевших поленьев. Рядом с ней — имитируемый шкаф, полный пугающих инструментов. Начиная со строительных клещей и заканчивая толстыми, размером с указательный палец, припарационными иглами. Немаловажными деталями интерьера являлись черные лезвия с метр длинной, торчащие из левой стены пыточной ровным, четко очерченным строем, а также неприятной наружности стол, снабженный вращающимся штурвалом. О механизме действия последнего мне даже думать не хотелось. Зато, как бы это странно не звучало, природа происхождения висящего чуть в стороне трупа — кисти его были заключены в металлические браслеты, припаянные в свою очередь к массиву потолка — меня увлекла.

— Если это дело рук Оуэна, то Архидемону действительно есть чего опасаться, — как бы между делом озвучила свои мысли Лелиана, осматривая жертву чужого спектакля. Некогда белый фартук весь пропитался темной кровью, и без того худое лицо осунулось, четко выделяя выпавшие из орбит стеклянные глаза. И только полоска тонких губ, изогнутая неестественной дугой, сообщала о том, что когда-то этот безымянный человек был способен злиться или даже смеяться. — Клинок вошел сзади, между позвонков. Перерезал нервные волокна. Он не мог двигаться и в итоге просто истек кровью. Забавно то, что это был, как я думаю, второй удар. Первый пришелся по руке, вон там, в предплечье, — рыжеволосая вытянулась, пытаясь рассмотреть рваную рану несчастного висельника. Хотя я сильно сомневалась, что этот мужчина некогда был несчастен. Уж больно хорошо его наряд гармонировал с обстановкой пыточной. Не удивлюсь, если в своей бесславно оборвавшейся жизни он был полноценным ее хозяином. — Да, верно, в руку. Наверное, стоит его снять?

— Мне плевать, — это было правдой. Все еще не решаясь оторваться от дверного косяка, боясь, что после первого же шага просто рухну на пол, не имея сил подняться, я стояла, прижав кулак к губам, равнодушный до ужаса взглядом скользя от висящего трупа к поваленному стулу и обратно. Время от времени взгляд цеплял край стола с непонятным колесом-штурвалом, капли засохшей крови по краям и четыре ремня на углах — для рук и для ног. Даже думать не хотелось, кто не так давно тонул в его объятиях, устремив отрешенный взгляд к потолку.

— Их тут нет, а возможно даже и не было, так что искать нечего. Нужно уходить и очень быстро, — коснувшись моего плеча, целитель развернул меня к себе лицом, заставив опустив руку от губ. Темные, широкие брови мага были сдвинуты к переносице, в глазах читалась до боли знакомая решимость. — Слышишь меня? Мы их найдем, но сейчас нужно идти, — внезапно все пошатнулась, тело тряхнуло и замерло, вернув сознание в реальность. Сильнее сжав меня за плечи, чуть выше локтей, Амелл приободряюще, натянуто улыбнулся. — Эти олухи не пропадут, уж кому-кому, а пустозвону-Оуэну всегда сопутствует удача.

А затем был бег по подземелью, топот по винтовой лестнице, осторожные высматривая из-за угла, поиски нужного коридора, главный вестибюль поместья с массивом дубовых дверей и… финал. Фееричный и звонкий: полдюжины тех самых «рыцарей ночи», окруживших нас незамкнутым кольцом, и высокая женщина-капитан с мечом, знакомая мне по далекой, словно сон, битве при Остагаре. Она тогда безвольной статуей сторожила королевского вида шатер Логэйна Мак-Тира. И ведь говорят, что мир безумно тесен. А я не верила.

* * *

— … он на самом деле очень мал, этот Мир, да… За каких-то пару месяцев, ну хорошо — два с половиной, — я бы исшагала его вдоль и поперек: от Блуждающих холмов Андерфелса до Бурых трясин Ферелдена. Конечно, на Сегерон и Пар Волле лучше не соваться, ибо народ Кун не самый дружелюбный, но во всем остальном, чередуя шаг с лошадиной рысью, путешествие вышло бы захватывающим.

— Это точно, — откинув голову на холодный камень тюремного закутка, я прикрыла глаза.

— Бывает, человек всю жизнь живет в одной деревушке, сажает зерно, собирает ягоды с приходом лета, ловит рыбу на реке, и ведь не разу не задумывается о том, что за горизонтом, в который лезвием гильотины врезается солнечный диск, лежит нечто другое! Да и какое ему дело, во имя Андрасте, что или кто скрывается за ширмой края света, верно? Вот же глупец… Столько всего упускает. Орлей, Неварра, Антива, Тевинтер… Андерфелс в конце концов! И те чудесные моря, чтоб меня за ногу! Ярость беснующейся стихии, вертящей в водовороте воды Недремлющего моря, лед Амарантайского океана, теплые течения залива Реалто! А ведь еще есть реки, втекающие в эти моря, океаны и заливы. Дюжины и даже несколько десятков рек, именных и безымянных… А мы здесь. В тесноте и мраке. Запертые, точно бешеные псы, за двумя решетками. Хочется кричать! Выть! Рвать на себе волосы! Стучаться головой о стену… а не утирать слезы тыльной стороной руки и хлюпать носом, словно ничего и не случилось. Да? Да!?

— Да…

— Тогда крикни! Ори! Ну же!..

— Нет, — глубоко вдохнув, открыла глаза, поймав на себе недоуменный взгляд вояки-охранника.

— Слабачка.

— Заткнись, с кем бы не говорила. А то еще беду накличешь, — у мужчины низкий, чуть хрипловатый голос и северный акцент.

— Хуже Архидемона все равно ничего не будет… разве что два Архидемона, но это вряд ли.

Стражник закашлялся, впервые за вахту услышав от меня вразумительный ответ. Переложил меч от левой руки к правой, выпрямил спину и отвернулся, а я всего-то вслух поговорила с умным человеком — с собой. За те несколько томительный часов, что я провела на тюремном этаже форта Драккон, фантазия стала моим единственным спасением. Никто другой, как не прискорбно, на помощь не спешил.

— Что ж, когда-то это должно было случиться. Удача ведь не бывает вечной, да, малышка? Не все желания воплотимы в жизнь. К счастью.

* * *

По всем законам военного жанра нас должны были скрутить, заточить в темницу, повыламывать кости, пытая кнутом и разгоряченной кочергой, и, в конце концов, просто порубить на мелкие кусочки, скинув остатки тел в беснующиеся воды Амарантайского океана. На деле вышло скромнее и куда неожиданней. Взять хотя бы во внимание причину, приведшую солдат Логэйна в мрачное поместье денеримского эрла. А именно — Ее Королевское высочество Анора.

— Кто вы такие? — вопрос «той самой» женщины-капитана громом разорвал «неловкое» молчание нашей случайной встречи. Случайной ли?

Сделав несколько шагов вперед, рыцарь не спеша водрузила руку на эфес меча, не сводя с меня, Амелла и Лелианы настороженного взгляда. Казалось, она нас немного переоценивала, всерьез разрабатывая стратегию глухой обороны, если мы — трое невесть как проникших в поместье денеримского эрла незнакомцев — решимся дать бой. Шанс три к четырнадцати или ноль к пяти… по сути — самоубийство. И даже магический потенциал Дайлена мерк на фоне обсидианово-черных доспехов каменнолицых вояк с короткими топорами в руках и щитами за спинами. Им бы на поле битвы — Порождений тьмы рубить, а не пугать своей хваленой громоздкостью впечатлительный глаз местного люда.

— Подождите, — протискиваясь меж угольных солдатиков, в центр вестибюля прошла среднего роста светловолосая, стройная дама. За ней нога в ногу семенила Эрлина, устремив послушный взгляд в половые доски, застеленные бывалого вида алеющим ковром. С такого и кровь нет нужды оттирать, все равно сольется оттенком. Удобно. — Я думаю, вы Серые Стражи, верно? Моя служанка…

— Стражи?! — обрывая говорившую на середине фразы, рыцарь-капитан переменилась в лице, легко, почти невесомо махнув свободной кистью. И теперь уже не только она, но и дюжина ее доблестных солдат схватилась за оружие, буравя нас взглядами. — Простите, Ваше высочество, но именем его сиятельства регента Логэйна Мак-Тира, я вынуждена объявить об аресте искомых людей. Они — предатели и враги Ферелдена. Бросьте оружие и сдавайтесь, или мы будем вынуждена применить силу! — в подтверждение своих слов женщина немного вытянула меч из ножен, встав перед Анорой, таким образом прикрывая ее от наших возможных атак.

В абсурд сложившейся ситуации даже вдаваться не хотелось, но я все же себя пересилю. Для начала, на минуточку, нас было трое. Конечно, в детских сказках, которые матери читают детишкам перед сном, рыцари порой в одиночку идут на гигантского дракона и побеждают его точным ударом в грудь, выискав на ней уязвимое место. Что уж сказать о каком-то некрупном элитном отряде? Да мы же их на раз-два победим, точно говорю, и Архидемон свидетель! Во-вторых — из оружия при нас были лишь ножи, по паре на человека, причем в случае целителя — Амеллу приходилось обходиться сугубо рукотворной магией. Но, если Лелиана и была в прошлой жизни бардом и в ее боевых навыках я ни в коей мере не сомневалась, то вот про себя я подобного утверждать не могла… дилемма с убийством человека до сих пор грызла меня изнутри. Тот случай в церкви у Храма Андрасте — лица тех людей до сих пор время от времени приходили ко мне в кошмарах… порождения это все же другое. Совсем другое.

Таким образом, до сих пор молча изучая потенциальных противников, я прокручивала в голове варианты возможных дальнейших событий, проклиная свою невнимательность к позабытому крику сознания — тому самому предчувствию. А ведь оно вопило и предупреждало, вот же… демон!

— Капитан. Я отменяю этот приказ! — вскинув голову, холодно произнесла супруга погибшего короля. Было в ней что-то пугающее в тот момент: непоколебимая решимость и полная уверенность в своей правоте. А еще этот взгляд, каким мы смотрим на крохотных муравьев, нечаянно заползших на наши сапоги: «Посмей возразить, и я тебе раздавлю. С наслаждением».

— Не могу этого позволить, тейрн Логэйн…

— Я — королева, — перебила женщину Анора. — И ничье иное слово не должно иметь для вас большего значение, чем мое! — она скрестила руки на груди, одними глазами заставив обсидиановых воинов вновь вернуть топоры в поясные ремни. — Это я попросила Серых Стражей спасти меня из поместья Хоу, пока мой отец топтался в углу, считая манипуляции лорда Рэндона с моим заключением приемлемыми и уместными. Я — королева Ферелдена, а мой отец — лишь тень, возомнившая себя господином! Своим именем и именем моего погибшего супруга, его величества короля Кайлана Тейрина, я снимаю с Серых Стражей всякие обвинения, признавая их героями королевства и единственной надеждой в борьбе с наступающим Мором! — на секунду прикрыв глаза и глубоко вдохнув, сдерживая непозволительную, бушующую в груди ярость, женщина-капитан неторопливо выдохнула, не сводя глаз с Аноры. Воистину — ледяная сдержанность. — Вы хотите возразить, капитан?

— Да, — легко отозвалась рыцарь. — Серые Стражи и только они должны проследовать с нами, дабы разобраться в недавно произошедших в поместье событиях. Возражения не уместны! — угольно-черные воины вновь возложили ладони на рукояти топоров. — Простите Ваше высочество, но я и мои люди подчиняются его светлости регенту, и только ему. Вы можете поговорить об этом с тейрном Логэйном лично, но сейчас Стражи пойдут с нами.

— Да как вы смеете мне возражать, капитан? Это предательство! — стена высокомерия и властности начинала давать трещины, понимая, что ее обходят стороной, не считаясь с ее мнением. Уверенно и равнодушно.

— Я всецело верна короне, — уверила королеву женщина-рыцарь. — А теперь — Серые Стражи. Опустить оружие и выйти на середину. Мы можем решить все мирно или же путем крови, решать вам.

Забавное это было представление. Все те пять или даже десять минут, которые пришлись на диалог, чудились мне туманно-глупым сном. Одним их тех, какой снится после утомительного, жаркого и нелепого дня пути через бескрайний лес или болота, с кучей мошкары, застревающей в волосах. Тепло, исходящее от раскаленной земли и свет солнца, вгрызающийся в беззащитную макушку, заставляют сознание мутнеть и сомневаться, в самый неподходящий момент отправляя в царство снов. Таким был для меня этот чужой диалог… неясным, бессмысленным, поддернутый дымкой молочно-густого тумана. Если бы не рука Дайлена, медленно опустившаяся на мое плечо, я бы не поверила, что все это взаправду и что едва ли не два десятка глаза смотрят на нас, словно на уродов в клетке, дожидаясь ответа на приказ. Сдаться? За что? Я ведь ни в чем не виновата. А вы?

— Если позволите, я бы хотел уточнить условия сдачи, — откашлявшись, взял слово целитель. — Мы не имеем не малейшего понятия, что произошло в поместье, и мы бы хотели…

— Мечи на пол и два шага вперед, — командным тоном перебила его капитан.

Это было глупо. О каких условиях говорил Амелл? Мы не могли предложить ничего взамен кроме собственных жизней, но и они сейчас висели на волоске. Одна надежда на Оуэна и Алистера. Я надеялась, молила Создатели, чтобы они были живы и здоровы. Ведь не могла же Эрлина нас обмануть, верно, они были тут, так? В подземельях и в комнате пыток? Или могла и все это, этот спектакль — просто мастерская игра королевы Аноры, не знающей, чью сторону выгоднее выбрать? Было бы… отменно, окажись второе правдой. Я бы посмеялась с ноткой истерики в голосе. А пока — хотелось поддаться импульсу и прыгнуть в поток, плывя по течению. Да, именно так. Без раздумий.

— Вам же только Стражи нужны, я вас верно поняла? Остальные свободны? Отлично. Идемте, — скидывая с плеча ладонь шокированного мага, я уверенно зашагала в сторону женщины-рыцаря, миновав королеву с таким равнодушным и отрешенным видом, что и сама удивилась своей наглости.

— Ева! — окликнул меня чародей.

— Серый Страж, — поправила его я не обернувшись, и уже стоя лицо к лицу с капитаном, вручая ей пару своих ножей, добавила: — Мои спутники не имеют к Стражам никакого отношения и в битве при Остагаре не участвовали, если это важно. А я сдалась, так что ведите, куда вы там хотели меня отвести.

В другое время и при других обстоятельствах, а быть может даже и в другой жизни, будь я другим человеком, я бы бросилась в бой, мечтая окропить ножи в крови этих широкоплечих аспидно-черных воинов. Алеющий красный безумно гармонично смотрится на фоне чернеющих пластин доспехов. Он буквально кричит, прося добавки. Но не сейчас. Сейчас единственным рубиновым пятном перед моими глазами был ковер вестибюля, изрисованный по окантовке золотой нитью. И больше ничего… Ни крика, ни учащенного пульса, отдающего в уши, ни адреналиновой пелены перед глазами и ноющей боли в руках, сжимающих оружие. Ничего, вплоть до глухой пустоты в голове и тихих, едва различимых ударов рунической подвески в форме орла о внутреннюю поверхность металлического нагрудника, зажавшего меня в свои тиски, точно клещи. Переговоры, говорите вы? Видимо во все времена они будут подразумевать пленение. И где на этот раз? Неужели как в сказке — на вершине башни в крохотной клетке без окон и дверей?

Было бы забавно.

* * *

Минувшей ночью мне снился закат. Или это был рассвет. Там было небо, полное красок, и зеркальная морская гладь, безумная и неуправляемая. От буйства цветов и оттенков мутнело в глазах… Сейчас же меня окружали лишь глухие рыжевато-черные стены, массивы тюремных решеток и тишина. Вдоль стен стояли подставки с факелами, неслышно потрескивая, у двери в тюремную клетушку, молча надраивая меч, сидел все тот же недовольный стражник.

За последние несколько часов разговоры с собой мне порядком поднадоели, да и не уверена я была, что говорю с собой, ведь помимо одежды у меня отобрали и подаренную Алистером защитную подвеску… оставили лишь белье, выделили хлопковый комплект рубахи и коротких штанов сомнительного вида. В общем, до переговоров было еще далеко, да и благо, что не пытали пока. Видимо с точки зрения гостеприимства Логэйн был куда более воспитан, нежели Хоу. К слову в подробности происшествия в поместье меня до сих пор так и не посвятили.

Распахнулась дверь, ведущая в соседний зал, вошли двое. Еще недавно, рассматривая издалека форт Драккон, я даже помыслить не могла, каким огромным он был изнутри. В нем могли бы уместиться две башни Круга, не меньше, настолько он был широк. Недаром же в далеком прошлом это был аванпост Империи Тевинтер, высеченный в прямом смысле в скале, как символ власти. Сейчас же форт, находясь под управлением эрла Денерима, превратился в смесь казарм и арсенала с отдельно отведенным тюремным этажом. Что примечательно — весь первый этаж форта был вдоль и поперек, кроме неширокого пешего коридорчика, ведущего к лестнице, заставлен орудиями дальнего боя. Тут были передвижные компактные баллисты, аркбаллисты и даже пара некрупных требушетов, у стен нагромождениями высились ряды бочек с горючими смесями. Коротко — целый склад вполне себе интересных инструментов, пригодных для боя с Порождениями тьмы. Оуэну бы тут понравилось.

— Открывай, у нас разрешение тейрна Логэйна, — велел тем временем один из «гостей», демонстрируя недовольному вояке пропускной документ. Волосы у незнакомца были черные, как смоль, и доставали практически до плеч. Мой охранник, кряхтя, поднялся с ящика, на котором сидел, забренчал ключами. Через полминуты решетка отворилась, и двое мужчин прошли в мои скромные апартаменты, окинув меня оценивающим, но не похабным взглядом, что порадовало. — Отдохни немного, — обратился к сторожу-солдату брюнет, и, когда тот ушел, переключил внимание на меня. — Ева Арон, верно?

— Ну… кроме меня тут никого больше нет, так что видимо — верно, — отозвалась я непривычно грубо. Не замечала за собой раньше подобного нахальства.

— Расскажите, как умер Рэндон Хоу, — произнес второй, обладатель редкой козлиной бородки и проседи в каштановых волосах.

— Умер? — пододвинувшись ближе к стене, во все глаза уставилась на своих гостей. Мужчины присели на корточки, безоружные, но в кожаных доспехах с геральдикой Денерима на груди — щит в два деления: верхнее — на зеленом фоне три белых ромба в ряд, нижнее — белое поле, а на нем зеленое солнце, соответствующее гербу андрастианской церкви. — Хоу мертв?

— Да… — протянул первый. — Висел вверх ногами в своем кабинете, привязанный к люстре. Кто-то вспорол ему горло. Его нашел лейтенант через час после смены караула. И никаких следов чужого присутствия, кроме кровавой вмятины на затылке и запертой изнутри двери, которую пришлось благополучно выбить.

Я молчала. Да и что я могла на этот ответить? Я понятия не имела, что Хоу убит… что он мертв. Да и еще так изощренно. Оуэн бы до подобного не додумался, он бы просто изрешетил гада мечом, не оставив на теле не дюйма живого места, и бросил бы помирать на том же самом месте. Безразлично и сухо.

— Не сказать, что я не рад смерти этого ублюдка, но не по-человечески как-то… — негромко заметил бородатый. Я подняла на него глаза, скептически хмыкнув, и тут блеснувший на стене огонек ярким пятном скользнул по его лицу, и я его узнала. Это был тот самый рыцарь, который проследовал в обеденный зал вместе с Эамоном сегодня утром. Сэр Даррл, если мне не изменяла память. Но… как же он тут оказался?

— А вы не думаете, что Мор поважнее соплей по Рэндону Хоу? — вновь слишком грубо, но плевать. Неудавшегося эрла Денерима мне не было жаль, пусть даже зла как такового он лично мне не причинил. — Архидемон, конечно, известен своим терпением, но и ярости ему тоже не занимать, а Денерим — это всего лишь груда камней, причем с одной стороны путь уже отрезан океаном.

— Ну и на что нам Серые Стражи в таком случае? — с усмешкой заметил темноволосый.

Я замерла, не понимая, к чему он клонит. До того спокойное сердце заколотилось сильнее, то ли чего-то боясь, то ли к чему-то готовясь.

— В… каком смысле?

«Гости» переглянулись, обменявшись загадочными полуулыбками, поднялись на ноги.

— Как думаете, где ее вещи? — обратился к седеющему шатену брюнет.

— Вниз по ступеням должна быть пыточная, — указывая в сторону лестницы, ведущей в какое-то углубление в самом центре зала, ответил второй. Таким образом выходило, что тюремные камеры располагались на балконе. Внутри помещения. Изобретательность архитекторов порой поражала. — Скорее всего там. Я проверю.

Мужчина с козлиной бородкой удалился, предварительно осмотревшись. Благо кроме меня тут никого больше не держали, а то бы шума поднялось выше крыши. Первый же воин, некоторое время прислушивался к шагам приятеля, но затем вновь повернулся ко мне, протягивая свою руку.

— Поднимайся, Ева, нужно отсюда уходить, пока никто ничего не понял.

— С какой стати я должна вам доверять? Я вас впервые в жизни вижу, — отозвалась, но на ноги все же встала, обтираясь спиной о шершавый камень тюремной перегородки.

Незнакомец выше меня на голову, безоружный, с символикой Денерима на груди, ныне присвоенной Логэйном Мак-Тиром. Не будь с ним рядом сэра Даррла, видимого мною при эрле Эамоне, но также не вызывающего должного доверия, я давно бы уже врезала мужлану по проблемному месту, убегая куда глаза глядят. Но на этаже, битком набитом стражниками, в форте, битком набитом стражниками, далеко бы я все равно не ускользнула.

— Оуэн просил передать, что они с сэром Благородство в безопасности, — помедлив, негромко произнес брюнет и, не дождавшись моего ответа, схватил меня за локоть, вытягивая из камеры. Пока я приходила в себя по ту сторону решетки, вернулся второй спаситель и велел как можно быстрее одеваться. Как будто я и сама бы не догадалась!

Кое-как влезая в кожаные пластинчатые штаны, нагрудник и несоразмерные сапоги, позаимствованные мною у полупьяного гвардейца Хоу часами ранее, я краем глаза наблюдала за тем, как мои избавители раскладывают в камере солому, заставляя ее принять очертание человеческой фигуры, и накрывают все это творение шерстяным подраным покрывалом, так же выделенным мне при непосредственном «заселении» в тюремные пенаты. Закончив манипуляции, мужчины вышли из тюремной комнатушки, прикрыв решетчатую дверь. В это время я, заправив рунического орла за ворот рубахи — даже дышать после этого как-то легче стало — рассматривала свои потерянные ножи. И много же пришлось пережить этим кускам стали за последнее время. Бедняги.

— Уходим, пока охранник не вернулся, — озвучил мысль сэр Даррл. — Как пришли?

— Нет, опасно. Лучше через погреб в арсенале, по ту сторону нас уже будут ждать.

— Вот за подобные приятные мелочи я порой уважаю строителей Империи, — хохотнул седеющий шатен. Для своих лет, а я дала бы ему не меньше сорока пяти, он довольно бодро вышагивал по коридорам форта, выискивая нужную дверь. Разок даже пришлось укрыться в нише за пустотелым рыцарским доспехом, пропуская мимо моего недавнего охранника… тогда-то я, наконец, поняла, как сильно поджимает нас время. Позже, когда над головой захлопнулась крышка погреба, и мир на мгновение погрузился во мрак, я негромко поинтересовалась, устав от навязчивой неизвестности — она начинала уже заметно пугать:

— Так кто вы такие?

— Сэр Элиас Даррл, мы как-то мимолетно встречались в поместье эрла Эамона Геррина, — отозвался воин с козлиной бородкой.

— Риордан, — сверкнуло огниво, и факел в руке темноволосого зажегся, оттеняя улыбку на тонких губах. — Серый Страж-лейтенант Джейдера, это в Орлее. Будем, наконец, знакомы, я о тебе наслышан.